Рассказ от имени фараона о военном походе

В течение всего юбилейного года опубликовано множество материалов, посвященных святому благоверному князю Александру Невскому. Еще большее количество научных трудов, научно-популярных и художественных изданий выходило на тему его жития ранее. В основном они касались политической деятельности¹ святого князя, значимости его цивилизационного выбора², его военного таланта³, его личного благочестия⁴ и т.д. При этом в житии князя Александра остается момент, который требует надлежащего осмысления, — это его христианская кончина. В «Журнале Московской Патриархии» опубликована статья доцента кафедры теологии МПГУ священника Георгия Харина, посвященная истории последних дней благоверного князя Александра Невского (№ 12, 2021, PDF-версия).

Безмерное желание принять ангельский образ

Итак, в 1262 году великий князь Александр Ярославич отправился к хану Берке.

В том же году пошел князь Александр в Татары, и удержал его Берке, не пустив в Русь; и зимовал в Татарах, и разболелся.

Так пишет автор Новгородской первой летописи старшего извода. Историки по-разному объясняют причины, которые вынудили русского князя отправиться к ордынскому хану. Нередко полагают, что Александр хотел предотвратить кару, которую ожидали после восстания в русских городах. Но имеющиеся в нашем распоряжении источники, и прежде всего Житие князя Александра, иначе объясняют причины этой драматической поездки:

Было же тогда великое насилие от иноплеменников: сгоняли христиан, веля им вместе с собой воевать. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей от беды той⁵.

Князю Александру Ярославичу, кажется, удалось на этот раз «отмолить» русских людей от участия во внутренней ордынской войне. Почти весь 1263 год — последний в своей жизни — князь Александр Ярославич провел в Орде, по-видимому, скитаясь вместе с ханом Берке по его многочисленным кочевьям. И только ­осенью — уже больным — князя отпустили наконец обратно на Русь. Однако до стольного Владимира Александру Ярославичу добраться было не суждено. Из Новгородской Первой летописи старшего извода:

В лето 6771 (1263). Пришел князь Александр осенью из Татар, весьма нездоров. И пришел на Городец, и принял пострижение в 14-й [день] месяца ноября, на память святого апостола Филиппа. Той же ночью и преставился, и повезли его во Владимир, и положили его в монастыре Рождества Святой Богородицы. И, собравшись, епископы и игумены с митрополитом Кириллом, и со всем иерейским чином, и с черноризцами, и со всеми суздальцами с честью погребли его в 23 [день] того же месяца, на святого Амфилохия, в пятницу. Дай, Господи милостивый, видеть лицо Твое в будущем веке ему, который потрудился за Новгород и за всю Русскую землю…⁶

Более подробно рассказывается о кончине благоверного князя в его Житии:

Было в те времена насилие великое от иноверных, гнали они христиан, заставляя их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей своих от этой беды.

А сына своего Дмитрия послал в Западные страны, и все полки свои послал с ним, и близких своих домочадцев, сказав им: «Служите сыну моему, как самому мне, всей жизнью своей». И пошел князь Дмитрий в силе великой, и завоевал землю Немецкую, и взял город Юрьев, и возвратился в Новгород со множеством пленных и с большой добычею.

Отец же его великий князь Александр возвратился из Орды от царя, и дошел до Нижнего Новгорода, и там занемог, и, прибыв в Городец, разболелся. О, горе тебе, бедный человек! Как можешь описать кончину господина своего! Как не выпадут зеницы твои вместе со слезами! Как не вырвется сердце твое с корнем! Ибо отца оставить человек может, но доброго господина нельзя оставить; если бы можно было, то в гроб бы сошел с ним!

Много потрудившись Богу, он оставил царство земное и стал монахом, ибо имел безмерное желание принять ангельский образ. Сподобил же его Бог и больший чин принять — схиму. И так с миром Богу дух свой предал месяца ноября в четырнадцатый день, на память святого апостола Филиппа.

Митрополит же Кирилл говорил: «Дети мои, знайте, что уже зашло солнце земли Суздальской!» Иереи и диаконы, черноризцы, нищие и богатые и все люди восклицали: «Уже погибаем!»

Святое же тело Александра понесли к городу Владимиру. Митрополит же, князья и бояре и весь народ, малые и большие, встречали его в Боголюбове со свечами и кадилами. Люди же толпились, стремясь прикоснуться к святому телу его на честном одре. Стояли же вопль, и стон, и плач, каких никогда не было, даже земля содрогнулась. Положено же было тело его в церкви Рождества святой Богородицы, в великой архимандритье, месяца ноября в 24 день, на память святого отца Амфилохия.

Было же тогда чудо дивное и памяти достойное. Когда было положено святое тело его в гробницу, тогда Севастьян-эконом и Кирилл-митрополит хотели разжать его руку, чтобы вложить грамоту духовную. Он же, будто живой, простер руку свою и взял грамоту из руки митрополита. И смятение охватило их, и слегка отступили они от гробницы его. Об этом возвестили всем мит­рополит и эконом Севастьян. Кто не удивится тому чуду, ведь тело его душа покинула и везли его из дальних краев в зимнее время! И так прославил Бог угодника Своего⁷.

Так сообщает о кончине князя его древнее Житие. Вот, собственно, и предмет нашего исследования:

Великий же князь Александр Ярославич, ревновав о Господе Боге своем крепко, оставив земное царство и желая Небесного Царствия, принял ангельский образ монашеского жития; еще сподобил его Бог больший чин восприяти — схиму…

К старости тоже постригусь

Принятие монашества — серьезный и ответственный шаг. Что подвигло великого князя на это решение? Понять это — почувствовать его эпоху. Кстати, в иные времена такой выбор едва ли бы был поощрен: Петр I даже запретил своим указом, продублированным синодальным распоряжением от 15 июня 1724 года, изображать Александра Невского в монашеском чине:

Святого благоверного великого князя Александра Нев­ского в монашеской персоне никому отнюдь не писать, а только в одеждах великокняжеских⁸.

Очевидно, что это было вызвано желанием Петра I противопоставить новую столицу Санкт-Петербург старой, Москве. Главной святыней Москвы всегда оставалась Лавра преподобного Сергия с самим Радонежским чудотворцем. Во-первых, образ преподобного Сергия с его глубоким благочестием и ревностью ко спасению на духовной стезе совершенно не вязался с петровскими идеями всеобщей полезности, заимствованными у голландских мыслителей. Во-вторых, Лавра преподобного напоминала Петру о его мятежной юности и о его позорном бегстве под ее стены. Поэтому так нужна была «светская лавра» со «светским» святым — образа жизни не монашеского и подвига не церковного. Именно этим объясняется основание Александро-Невской лавры и перенос сюда из Владимира мощей святого князя, а также запрет на его изображение в иноческих одеждах.

Вернемся к вопросу монашеского пострига Александра Невского. Чем он вызван? Дань традиции или потребность души? Начнем с того, что, действительно, предсмертный постриг — традиция, на Руси в то время весьма распространенная. Этот обычай был заимствован из среды византийской аристократии. По меньшей мере 17 византийских императоров приняли по­стриг накануне своей смерти или же после своего свержения с престола (в последнем случае зачастую не по своей воле: Андроник II Палеолог, Иоанн VI Кантакузин, Исаак I Комнин, расстригшаяся и позднее снова постриженная Зоя, ее расстриженная сестра Феодора, Михаил VII Дука, Михаил I Рангаве, Роман I Лакапин, ­Феодосий III и другие).

Известно, что перед смертью принял постриг император Михаил IV Пафлагонский (1041), Мануил I Комнин — под именем Матфей (1180), Иоанн VII Палеолог — Иоасаф (1408), Мануил II Палеолог — Матфей (1425). Из женщин перед смертью, как известно, постриглись императрица Ирина (супруга Иоанна II Комнина) — Ксения (1134), невестка императора Анна Далассина⁹.

Существует достаточное количество исследований о развитии института монашества на Руси. Среди них особо стоит отметить коллективный труд Б.А. Успенского и Ф.Б. Успенского «Иноческие имена на Руси»¹⁰. Здесь интересующий нас вопрос рассмотрен подробно. Действительно, на Руси с раннего времени существовал обычай принимать великую схиму в ожидании близкой кончины. Эта традиция бытовала в монастырях, и она становится предметом обсуждения в «Вопрошании Кирика». Кирик Новгородец спрашивал Нифонта, архиепископа Новгородского (1130-1156), хорошо ли ему было бы в старости принять великую схиму; Нифонт отвечал утвердительно:

А вот что я сказал владыке: я еще без схимы, но к старости тоже постригусь, может, тогда я стану лучше, но я плох и болен¹¹.

Кирик также спрашивал Нифонта, может ли он, Кирик, не будучи схимником, постричь в схиму человека, которому грозит скорая кончина:

А вот опять же некий чернец покаялся у меня, можно ли будет вскоре постричь его в схиму? Или это не годится, постригать, будучи самому без схимы? Если ты мне повелишь, то было бы очень хорошо. Сказал: «Добро ты помыслил, чтобы, как сказал, к старости постричься в схиму. А для пострижения монахов — на то ты и священник, и постриги его в схиму. Священство есть превыше всего, на то и существует освящение». И я поклонился владыке челом¹².

И на этот раз Нифонт отвечал утвердительно, ссылаясь на то, что Кирик является священником и тем самым имеет на это право.

От Бога данный тебе дар

В Киево-Печерском патерике рассказывается о Пимене Многострадальном, которого родители принесли в Печерский монастырь для исцеления; он хотел принять постриг, но родители на это не соглашались. Неожиданно его все же постригают в великую схиму, и он получает новое имя. Это описывается как чудо:

Когда же он изнемог так, что отчаялись за его жизнь, — принесли его в Печерский монастырь, чтобы исцелился он молитвами тех святых отцов или от их рук принял святой иноческий образ. Родители же Пимена, сердечно любя его, не оставляли детища своего и всех просили молиться за их сына, чтобы он исцелился от недуга. И много потрудились те преподобные ­отцы, но ничто не приносило пользы ему, ибо его молитва превозмогала все другие, а он просил себе не здоровья, а усиления болезни, так как боялся, что если он выздоровеет, то родители увезут его из монастыря, и не осуществится мечта его. Отец же и мать все время были с ним и не давали его постричь, и блаженный, опечалившись, стал прилежно молиться Богу, чтобы Он исполнил желание его.

И вот однажды ночью, когда все вокруг спали, вошли со свечами туда, где лежал Пимен, похожие на скопцов светлых, и несли они Евангелие, и рубаху, и мантию, и куколь, и все, что требуется для пострижения, и сказали ему: «Хочешь, чтобы мы постригли тебя?» Он же с радостью согласился, говоря: «Господь вас послал, повелители мои, исполнить желание сердца моего». И тотчас начали они спрашивать: «Зачем пришел, брат, припадая к этому святому жертвеннику и к святому братству этому? Желаешь ли сподобиться иноческого великого ангельского образа?» И все прочее исполнили по чину, как написано в уставе, потом в великий образ постригли его, и надели на него мантию и куколь, и все, что следует, отпевши, великого ангельского образа сподобили его, и, целовав его, дали ему имя Пимен, и, возжегши свечу, сказали: «Сорок дней и ночей эта свеча не угаснет». Свершив все это, они пошли в церковь, волосы же постриженного взяли с собой в платке и положили на гроб святого Феодосия¹³.

Иноки же, бывшие в кельях, слыша звуки пения, перебудили спавших вокруг, думая, что игумен с кем-то постригает Пимена или что тот уже скончался, и вошли все вместе в келью, где больной лежал, и нашли всех спящими: и отца, и мать, и рабов. И вместе с ними подошли к блаженному, и все ощутили благоухание, и увидели его веселым и радостным и облаченным в иноческую одежду. И спросили его: «Кто тебя постриг и что за пение мы слышали? Вот родители твои были с тобой и ничего этого не слыхали». И сказал им больной: «Я думаю, что это игумен, придя с братиею, постриг меня и дал мне имя — Пимен. Их пение и было то, что вы слышали, и про свечу они сказали, что она будет сорок дней и ночей гореть; взявши же мои волосы, они пошли в церковь». Услышав это от него, пошли и увидели, что церковь закрыта, и разбудили пономарей, и спросили их, не входил ли кто в церковь после вечерней молитвы? Они же отвечали, говоря, что никто не входил в нее и что ключи у эконома. Взяв ключи, пошли в церковь и увидели на гробе Феодосия в платке волосы Пимена, и рассказали обо всем игумену, и стали искать, кто постригал Пимена, и не нашли. И поняли все, что то был Промысл свыше, от Бога. И стали раздумывать о бывшем чуде, говоря: «Может ли оно засчитаться Пимену за уставное пострижение?» Но так как свидетельство имелось: церковь была заперта, а волосы оказались на гробе святого Феодосия, и свеча, которой хватило бы только на день, сорок дней и ночей непрестанно горела и не сгорала, то и не стали совершать над Пименом пострижения, сказав ему: «Достаточен для тебя, брат Пимен, от Бога данный тебе дар и нареченное тебе имя»¹⁴.

Этот отрывок из Патерика очень важен: он позволяет примерно представить, как происходило пострижение великого князя Александра на его смертном одре. Интересно также, что этот рассказ Патерика заканчивается весьма полезным поучением:

Из этого, братья, следует, кажется мне, вот что разуметь: если кто в болезни пострижется с верою, прося у Бога жизни, тот как в монашеском подвиге послужит ему; владеющий же жизнью и смертью Господь если и отведет его от мира, то, подобно работникам, нанятым в одиннадцатый час, признает его равным праведникам. Кто же говорит так: «Когда увидите меня умирающим, то постригите меня», — суетна того вера и пострижение¹⁵.

Обрести главное

Множество примеров из житийной литературы древнерусского периода свидетельствуют о том, что монахи Древней Руси стремились принять схиму перед кончиной. Со временем и миряне начинают принимать великую схиму — первоначально, возможно, подражая монахам.

Со второй половины ХІІ века пострижение перед смертью в великую схиму получает распространение в княжеской среде¹⁶, в дальнейшем то же продолжают делать и цари, вплоть до Романовых (у последних, по-видимому, такой родовой традиции не было). Если смерть приходила преждевременно, то иногда — в исключительных случаях — постригали и после смерти, как это случилось с Иваном Грозным и как, по-видимому, могло случиться с Василием ІІІ; это свидетельствует об устойчивости данного обычая¹⁷.

В Древней Руси мы знаем даже случай коллективного предсмертного пострига. В 1238 году, когда татары захватили Владимир-на-Клязьме, князь Всеволод Юрьевич с матерью, своими людьми и владыкой Митрофаном внидоша въ святую Богородицю и истригошася вси въ образъ чрънечьскии и въ скыму¹⁸.

Великая схима, таким образом, символизирует готовность к смерти.

Обычай предсмертного пострижения связан с представлением о том, что монашеский постриг, подобно крещению, очищает человека от всех предшествующих грехов. Этот мотив находит отражение в «Сказании о Мамаевом побоище»: по благословению преподобного Сергия Радонежского братья-иноки Александр Пересвет и Андрей Ослабя, отправляясь на смертный бой, принимают схиму¹⁹. К пострижению в схиму, таким образом, стали относиться как к таинству.

Такое отношение к монашескому постригу связано с особым влиянием на древнерусскую Церковь преподобного Симеона Нового Богослова. Эпоха Симеона Нового Богослова, Х век, — это эпоха монашеского ренессанса. Преподобный Симеон, не колеблясь, называет своих монахов, в том числе и не имеющих сана, «народом Христа, священным стадом, царским священством»²⁰. Видимо, потому на Руси, которая именно в это время усваивает христианство, взгляд на монашество как на единственно верный путь к спасению стал весьма распространенным. В своем послании Поликарпу епископ Симон, например, заявляет:

Аз бых рад оставить свою епископию… Пред Богом тебе молвлю: всю сию славу и власть яко калъ мнел быхъ, аще бы ми трескою тчати за вороты, или сметием валятися в Печерком манастыри и попираему быти человеком…²¹

В древнерусской житийной литературе можно найти множество примеров, иллюстрирующих мысль об особом значении монашества²². Видимо, этим обстоятельством объясняется и то громадное влияние, которое монастыри оказывали на древнерусское общество, и то благоговение, которое это общество имело к монашеству вообще и к постригу в частности.

Стало быть, принимая монашеский постриг перед самой кончиной, святой благоверный князь Александр, с одной стороны, следовал благочестивому обычаю своего времени, а с другой — через это пострижение он стремился обрести главное, что составляло весь смысл его земного пути, — жизнь вечную во Христе Иисусе, Господе нашем.

Священник Георгий Харин

¹ См., напр.: Гарин Е.-Н. Выбор Александра Невского как основа приоритетов политики российского государства // Вестник Вятского государственного университета. 2016. № 10. С. 28-30; Голубев А. Ю. Александр Невский как великий политический и военный деятель Руси // Военная мысль. 2018. № 10. С. 102-109; Данилевский И.Н. Александр Невский и Тевтонский орден / Текст: электронный // Слово.ру: Балтийский акцент: [сайт]. 2011. № 3-4. С. 105-111; Фомина К. Значение «Ледового побоища» в истории России // От Александра Невского до наших дней: уроки истории: Материалы VIII Международных Александро-Невских чтений. Псков: Гос. ун-т, 2017. С. 109-110.

² См., напр.: Данилевский И.Н. Указ. соч. С. 105-111; Жеребкин М.В. Исторический выбор Александра Невского // Наука, образование и культура. 2017. № 3 (18). С. 13-19; Олейник И.А. Исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде // Педагогический поиск. 2018. № 5. С. 31-33; Рыбаков С.В. Стратегический выбор Александра Невского // Мир Евразии. 2013. № 4 (23). С. 50-54.

³ См., напр.: Бахтин А.П. Ледовое побоище: о построении «свиньей» или «острой колонной» / Текст: электронный // Слово.ру: Балтийский ­акцент: [сайт]. 2015. № 2 / 3. С. 63-86; Голубев А.- Ю. Указ. соч. С. 102-109;­Конявская Е.Л. Образ Александра Невского в русских летописях / Текст: электронный // URL: http://www.drevnyaya.ru / vyp / 2009_2 / part6.pdf; Кривошеев Ю. В. Феномен национального героя в общественном сознании и идеологии (на примере Александра Невского) // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2013. № 15. С. 43-57; Лашкова О. Князь Александр Невский: герой средневековой Руси // История. 2017. № 3 / 4. С. 42-49; Свердлов М.Б. Александр Невский — гений стратегии и тактики // Петербургский исторический журнал: исследования по российской и всеобщей истории. 2017. № 3 (15). С. 7-31; Фомина К. Указ. соч. С. 109-110.

⁴ См., напр.: Алексеев С. Александр Невский: жизнь, ставшая житием // Родина. 2013. № 8. С. 2-5; Богданов А.П. Нравственный выбор Александра Невского // Преподавание истории и обществознания в школе. 2016. № 7. С. 3-11; Долгов В.В. Биография Александра Невского в зеркале «исторического нарратива» // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2016. № 5. С. 190-212; Он же. Родители Александра Невского в отечественной историографии и генеалогии // Вестник Удмуртского университета. (История и филология). Т. 30. 2020. № 1. С. 88-94; Ефимов В.Ф., Никольский Е.В. Личность Александра Невского сквозь многовековую мифологию // Studia Humanitatis. 2014. № 3. С. 1; Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А. Феномен национального героя в общественном сознании и идеологии (на примере Александра Невского) // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2013. № 15. С. 43-57; Менщиков И.С. Роль образа Александра Невского в воспитании национальной идентичности // Историко-педагогические чтения. 2018. № 22. С. 124-131.

⁵ Летописи / Текст: электронный // Библиотекарь.Ру: URL: http://www.bibliotekar.ru / rus / 96.htm.

⁶ Там же.

⁷ Житие Александра Невского // Древняя русская литература: хрестоматия / составитель Н. И. Прокофьев. М., 1980. С. 118-123.

⁸ Полное собрание постановлений по Ведомству Православного исповедания. Т. 4. № 1318.

⁹ Соколов И.И. Состояние монашества в Византийской Церкви с середины IX до начала XIII века (842-1204). СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2003.

¹⁰ Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Иноческие имена на Руси. М.: Институт славяноведения РАН; СПб.: Нестор-История, 2017.

¹¹ РИБ. VI. № 2. Стлб 25. Вопрос 6. Цит. по: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 213.

¹² РИБ. VI. № 2. Стлб 25-26. Вопрос 8. Цит. по: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч.

¹³ Феодосий Печерский выступает здесь как восприемник или поручитель новопостриженного монаха. В Синайском евхологии в чине пострижения в великую схиму восприемник именуется «подъемлющим власы» (Л. 82-83об., 87). См. подробнее: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 89, примеч. 33.

¹⁴ Киево-Печерский Патерик. Т. 4: XII век / подгот. текста Л.А. Ольшевской, пер. Л.А. Дмитриева. СПб.: Наука, 1997.

¹⁵ Там же.

¹⁶ См.: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. Ч. 2. М., 1904.

¹⁷ См.: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 211.

¹⁸ Полное собрание русских летописей. Т. ІІІ. М., 2000. С. 287.

¹⁹ Сказание о Мамаевом побоище.

²⁰ Цит. по: Василий (Кривошеин), архиеп. Преподобный Симеон Новый Богослов. Париж, 1980. С. 126.

²¹ Киево-Печерский патерик // РНБ. Ф. 893. (Собр. Ю.А. Яворского). № 9. Л. 18 об.

²² См. об этом: Василий (Кривошеин), архиеп. Указ. соч. С. 143; Иларион (Алфеев), игум. Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание. СПб., 2001. С. 608; Концевич И.Н. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М., 1993. С. 38.

«Церковный вестник»/Патриархия.ru

Э. Бовине. Клод-Виктор Перрен

Этого наполеоновского маршала от других отличает уже то обстоятельство, что он единственный известен всем не по фамилии (Перрен), а по имени. Причиной стало значение этого имени, которое, в буквальном переводе с латинского языка, означает «Победитель». Именно так и стал представляться и подписываться этот человек. Вероятно, вы догадались, что речь пойдёт о маршале Викторе, который в армии имел любопытное прозвище Beau Soleil – буквально «Прекрасное Солнце». Впрочем, предлагается другой, более ироничный и верный вариант перевода – что-то вроде «Красно Солнышко»: так рядового, а потом – сержанта Клода-Виктора сослуживцы прозвали всего лишь за красный цвет его лица. И самому Перрену это прозвище не нравилось.

Юность героя

Наш герой родился 7 декабря 1764 года в городе Ламарш в семье почтенного нотариуса.

Бюст маршала Виктора, город Ламарш

При рождении ему было дано имя Клод-Виктор. Мальчик с раннего возраста проявлял интерес к военному делу. Родители были не в восторге, но в 1781 году он всё же поступил в артиллерийский полк, расквартированный в Гренобле, где уже служил его старший брат. Правда, вакантной оказалась лишь должность барабанщика, но Виктор согласился и на неё. Любопытно, что, согласно преданию, по пути в полк юноше встретился не узнанный им Людовик XVI, который, немного поговорив, пожелал ему удачи в службе (короля будто бы узнали попутчики будущего маршала).

Как вы помните из статьи Луи-Никола Даву. Непобедимый маршал Бонапарта, после известия о падении Бастилии, два будущих маршала, а тогда – сержант Виктор и лейтенант Даву оказались в составе делегации, отправленной в Париж для заявления о приверженности своего полка идеалам революции.

В 1791 году Клод-Виктор, поддавшись уговорам матери, вышел в отставку. Он поселился в Валансе и устроился на работу в уголовный суд местного муниципалитета. Тогда же Клод-Виктор познакомился с дочерью своего начальника – Жанной Жозефиной Мюге. На ней он и женился – 16 мая 1791 года. Но уже в октябре того же года Виктор поступил волонтером в Третий батальон департамента Дром.

Начало службы в республиканской армии

Воевать Клод-Виктор начал в Альпах – против войск Первой антифранцузской коалиции. В республиканской армии дела у него пошли значительно успешнее, чем в королевской: через год мы видим его подполковником и командиром батальона.

Жорж Руже. Подполковник Клод-Виктор Перрен, 1792 г.

В этой должности он и отправляется под Тулон. Здесь Виктор впервые встретился с капитаном Бонапартом, составившим план штурма Тулона. Ключом к Тулону, по мнению Бонапарта, был мыс Кэр: его захват позволял обстреливать британский флот, который после этого был бы вынужден уйти с тулонского рейда (именно так и случилось). В ночь на 17 декабря во время атаки на важный форт «Малый Гибралтар» ранения получили и Бонапарт, и Виктор.

Форт Малый Гибралтар. Фото: randojp.free.fr

Рана Виктора (картечью в живот) была столь тяжела, что мало кто надеялся на его возвращение в строй. Тем не менее 20 декабря 1793 года он получил повышение – чин бригадного генерала. Одновременно с ним генералом становится и Бонапарт. Позже Наполеон напишет о Викторе:

«Это человек надежный… которому я доверял.»

Войны в Италии

В следующий раз Виктор и Бонапарт встретились во время знаменитой Итальянской кампании 1796-1797 гг. Виктор тогда возглавлял 57-ую полубригаду, которая участвовала в сражениях при Лоди, Дего, Риволи. В бою у Ла Фавориты, имевшем большое значение в захвате Мантуи, 57-я полубригада штыками опрокинула линию австрийцев, и в армии её стали называть «Грозной». А Виктор после этого был повышен до звания дивизионного генерала.

В 1799 году Виктор уже командует дивизией, которая сражается против русско-австрийских войск, возглавляемых Суворовым. Вначале под командованием генерала Макдональда Виктор принимает участие в трехдневном сражении при Требии. Затем была битва у Нови, которую у французов начинал генерал Жубер (убитый в самом начале сражения), а заканчивал – Моро. Оба эти сражения, как вы помните, закончились поражением французской армии.

Вернувшись во Францию, Клод-Виктор был назначен комендантом Нанта.

Во время Итальянской кампании 1800 года он отличился в сражении у Монтебелло. Здесь Ланн, имея под командованием всего 8 тысяч бойцов, вступил в бой с 18-тысячным австрийским корпусом генерала Отта. Виктор с 5 тысячным отрядом обошёл один из флангов австрийцев, что и принесло французам победу. Отт с большими потерями отошёл к Алессандрии.

Затем была знаменитая битва при Маренго (14 июня 1800 года), в которой австрийская армия генерала Меласа едва не опрокинула французские войска. Первый удар австрийцев пришёлся по дивизиям Гардана и Шамборлака, входившим в корпус Виктора. Некоторое время они держались, потом начали медленно отступать, и Наполеон отправил на помощь части Мюрата и Ланна. В это время около 2000 австрийских кавалеристов генерала Пилати, переправившись через ручей, стали рубить французских пехотинцев, но были отогнаны конными полками Келлермана. Солдаты генерала Отта под картечным огнём навели мосты через ручей и ворвались в Маренго, вытеснив оттуда 44-ую полубригаду французов. Бонапарт ввёл в бой последние резервы – консульскую гвардию и дивизию Монье. Изменить ситуацию они не смогли, и французы уже были близки к поражению. Командующему австрийской армией, Михаэлю Фридриху Бенедикту Меласу, было уже 70 лет, к тому же он получил лёгкое ранение случайной пулей. Отправив в Вену известие о победе, он покинул поле боя, передав командование начальнику штаба – генералу Заху. В это время подошла дивизия Дезе – около 6 тысяч человек. Оценив ситуацию, 31-летний генерал сказал тогда:

«Первое сражение проиграно. Но еще есть время выиграть второе.»

Удар его дивизии коренным образом изменил ход битвы. Но не бездействовали и другие генералы Бонапарта. Кавалеристы Келлермана в это время опрокинули эскадроны австрийских драгун. Ланн, перегруппировав свои силы, ударил по центру, Мармон поддержал его атаку картечными ударами 12 выдвинутых вперёд артиллерийских орудий. Австрийцы бежали до Алессандрии. А генерал Дезе погиб в самом начале атаки своей дивизии.

Генерал Луи Шарль Антуан Дезе на гравюре Р. Лефевра

«Затишье перед бурей»

В 1801 году, после заключения Амьенского мирного договора, Виктор был назначен на должность посла в Дании.

В 1802 году он развёлся с первой женой, а 1803-м – заключил брак с голландкой Вильгельминой Юлианой Восх ван Авесаат. Позже она стала придворной дамой императрицы Жозефины.

Кампании 1806-1807 гг.

В армию генерал Клод-Виктор Перрен вернулся в 1806 году. Он был назначен начальником штаба V корпуса и получил тяжёлое ранение в сражении у Йены. В январе 1807 г. Виктор получил приказ сформировать X корпус, который должен был осаждать Данциг. Но по пути в Штеттин (буквально за несколько дней до битвы у Прейсиш-Эйлау) попал в плен вместе с адъютантом и ординарцем – был окружён неожиданно появившимися прусскими кавалеристами. В результате французские войска под Данцигом возглавил маршал Лефевр. А Виктора 8 марта 1807 года обменяли на генерала Блюхера, который был взят в плен у Любека в 1806 году.

Обмен Виктора на Блюхера

А затем Виктору представился шанс отличиться, которым он прекрасно воспользовался. Вернувшийся из плена генерал получил под командование I корпус, заменив раненого маршала Бернадота. В решающем сражении той войны под Фридландом Виктор удачно поддержал движение корпуса Нея, атаковавшего левый фланг русской армии. Успех принесло смелое решение выдвинуть вперёд артиллерию корпуса, которая с расстояния 200 шагов буквально расстреливала колонны противника. Под артиллерийским прикрытием войска Виктора и Нея сумели продолжить наступление и ворваться в горящий Фридланд. В результате, в июле 1807 года Виктор получил звание маршала.

Антуан-Жан Гро. Портрет маршала Виктора

Это решение императора, кстати, вызвало неудовольствие у некоторых людей из его близкого окружения, которые считали, что есть и более достойные кандидатуры. Тем более что корпус Виктора был известен своей недисциплинированностью, и даже сам маршал признал в одном из писем к Бонапарту:

«Дух неповиновения растет, несмотря на усилия офицеров поддерживать дисциплину. В результате, в строю находится чуть более четверти солдат. Остальные рассеялись в ходе кампании и творят ужасы, которые превосходят все, что только можно вообразить.»

После окончания этой кампании, по пути из Польши солдаты корпуса Виктора в 1808 году «прославились» своими бесчинствами в Майнце, не только ограбив ряд лавок и домов, но и убив несколько горожан. В таком поведении солдат обвиняли Виктора, считая его недостаточно требовательным командиром, неспособным поддерживать среди своих подчинённых элементарную дисциплину.

Однако Наполеон своего мнения не изменил, а в 1808 году дал Виктору ещё и титул герцога Беллуно (Belluno).

Недоброжелатели, кстати, вспомнив солдатское прозвище маршала, придумали довольно удачный каламбур, уверяя, что император на самом деле «понизил Виктора в звании»: мол, раньше его звали Beau Soleil, а теперь – Belle Lune (то есть был «Красным Солнцем», стал «Красивым Месяцем»).

Виктор в Испании

В 1808 году Виктор получил назначение в Испанию, где вначале действовал неудачно. Так, получив после битвы у Панкорбо приказ преследовать вражескую армию Блейка, он растянул свои войска и поставил под контрудар дивизию генерала Виллата. За это он удостоился выговора, который от имени Наполеона передал ему Бертье:

«Его Величество крайне недоволен, что вы оставили генерала Вилатта одного сражаться с противником, не придя к нему на помощь; ваша вина усугубляется тем, что вы знали об аналогичной ошибке, сделанной маршалом Лефевром, оставив вашу одну дивизию без прикрытия.»

Через 5 дней Виктор исправил свою ошибку, разгромив центр армии Блейка в бою у Эспиносы.

В мае 1809 года в битве при Меделине Виктору удалось разбить армию генерала Куэсте.

В битве при Чиклане (5 марта 1811 года) Виктор отразил атаку англичан, пытавшихся деблокировать Кадис.

А вот бой при Баросе оказался для Виктора неудачным: потерпел поражение в столкновении с войсками генерала Грэхема.

1812 год

Летом 1812 года Виктор возглавил IX корпус Великой армии. Однако в бой вступить ему пришлось лишь на последнем этапе той кампании – при отступлении от Москвы. Ему было приказано занять Полоцк, в котором в тот момент находились войска Витгенштейна. В ожесточённом бою солдаты Виктора смогли захватить лишь деревню Смольная, из которой они скоро были выбиты и вынуждены были отступить к Черее.

Между тем остатки Великой армии двигались к Борисову, где находился мост через Березину. Сюда же пришли войска Чичагова, которым 22 ноября удалось выбить из Борисова польские части Домбровского. Таким образом, Великая армия Бонапарта оказалась в мешке: путь вперёд ей преграждала армия Чичагова, сзади и с флангов накатывала армия Кутузова, с севера надвигались войска Витгенштейна.

В районе Студенок кавалеристами из корпуса Удино был найден брод, и саперы стали наводить мосты. IX корпус Виктора получил приказ сдерживать продвижение Витгенштейна. Части Нея и Удино в это время, переправившись на другой берег, приняли на себя удар армии Чичагова.

Британский историк Дэвид Чандлер считал главными героями Березины с французской стороны трех человек. Это маршал Никола-Шарль Удино, подчинённые которого нашли место для переправы, а потом – защищали её от армии Чичагова.

Река Березина около Студенки в ночь 25 ноября. Рисунок из походного журнала гренадера Пильса

Памятник Удино на площади Реджо города Bar le Duc

Генерал Жан-Батист Эбле, руководивший наведением мостов через Березину (он умер от переохлаждения и истощения 31 декабря 1812 года).

Бюст генерала Эбле в Сен-Жан-Рорбахе

Лоуренс Альма-Тадема. «Понтонеры генерала Эбле»

И маршал Виктор, сражавшийся против Витгенштейна.

H. Rousseau. Маршал Виктор

«Славные дела и подвиги маршала Виктора», гравюра Л.Ф. Шарона по оригиналу П. Мартине, 1823 г.

В Молодечно Мишель Ней попросил Виктора, у которого ещё сохранялся достаточно сильный отряд, занять его место в арьергарде. Однако Виктор ночью втайне от всех увёл своих людей, чего Ней ему никогда не простил.

Последние сражения маршала Виктора

В 1813 году Виктор участвовал в битвах при Дрездене и Лейпциге. Закончилась та кампания уходом французских войск из Германии. Война вступала в последнюю стадию. В 1814 году, несмотря на явное превосходство сил антифранцузской коалиции, Наполеон нанёс союзникам ряд поражений. Однако его маршалы уже не верили в победу. Характерный случай произошёл в городе Люневиль, где Виктор, в ответ на просьбу мэра об эвакуации раненых, ответил ему:

«Не все ли равно, где их захватят враги – здесь или в другом месте. Так или иначе, всем нам конец.»

Получив приказ Наполеона о захвате важного моста в Монтеро, Виктор двинулся к нему слишком медленно и даже остановился на ночь в Вильнёве, хотя до цели оставалось всего несколько миль. В результате мост был занят союзниками, что привело императора в ярость. Мост пришлось теперь брать с боем, который продолжался 6 часов, и в котором погиб зять Виктора – генерал Шато. После этого Наполеон отстранил Виктора от командования корпусом, который теперь возглавил генерал Жерар. Виктора же, немного остыв, Бонапарт поставил во главе двух гвардейских дивизий.

Последним для этого маршала стало сражение у Краона, где Виктор был ранен и выбыл из строя.

Маршал Виктор на службе Бурбонам

После отречения Наполеона от престола (6 апреля 1814 года) и воцарения Людовика XVIII, Виктор принёс ему присягу на верность, получив в качестве благодарности титул пэра и должность командующего войсками в Мезьере. Виктор остался верен королю и после высадки Наполеона в бухте Жуан 1 марта 1815 года. Он даже писал антибонапартистские прокламации, а потом сопровождал Людовика XVIII до Гента. Правда, оттуда он вернулся во Францию, но Наполеона поддержать отказался, и 10 апреля был исключён из списка маршалов.

После поражения Наполеона и возвращения Бурбонов, Виктор оказался одним из немногих сторонников репрессий и, как говорят, способствовал аресту ряда прежних знакомых, поддержавших императора во время его «Ста дней». Он вошёл в число судей маршала Нея и голосовал за казнь этого маршала. Людовик отблагодарил его, назначив генералом Королевской гвардии.

В 1821 году Виктор достиг вершины своей карьеры, получив пост военного министра Франции. Этой должности он лишился в 1823 году. Причиной стал скандал, вызванный исчезновением из казны 22 миллионов франков, выделенных для войны в Испании (французская армия участвовала в подавлении революции в этой стране и восстановлении на престоле короля Фердинанда VII). Виновным в растрате был признан знаменитый ещё со времён революции финансист Уврар, который был отправлен в тюрьму. Подозреваемому в соучастии Виктору пришлось уйти в отставку.

Карл X, последний король из династии Бурбонов, сделал Виктора членом Высшего военного совета Франции.

Последние годы жизни Клода-Виктора Перрена

После окончательного падения династии Бурбонов в 1830 году, Виктор новому монарху присягать не стал, и полностью отошёл от светской и общественной жизни. Отказался он даже от участия в церемонии захоронения останков Наполеона в Доме инвалидов, которое состоялось 15 декабря 1840 года. Единственное, к чему он оказался неравнодушен – так это творчество известного фальсификатора Александра Дюма (Старшего). Возмущённый наглым искажением исторических фактов (некоторые из которых касались и самого Виктора) он даже написал мемуары о событиях 1792-1796 гг.

Клод-Виктор Перрен, почти забытый всеми, умер в 1841 году в возрасте 76 лет и был похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Могила маршала Виктора на кладбище Пер-Лашез

Рональд Делдерфилд в своей работе «Маршалы Наполеона» написал:

«Быть может, кто-нибудь и оплакивал его, но, даже если это и было так, сведений об этом не сохранилось.»

Продолжаем проект «Хранители времени», в котором мы рассказываем о раритетах, которые белорусы бережно хранят как важную семейную ценность. Это может быть старинная книга столетней давности либо необычный механический календарь. Возможно, это набор письменных принадлежностей с 60-летней историей. Следующий наш рассказ — как раз о нем. Мраморном, тяжеленном, ныне уже бесполезном, однако, безусловно, ценном для семьи нашего читателя Андрея.

Сейчас набор для письма стоит на подоконнике в моей спальне. Он не выполняет никакой другой функции, кроме одной — отправляет мои мысли в прошлое. А в детских воспоминаниях, как это обычно бывает, собственные выдумки и рассказы родственников переплетаются с реальностью. И уже не важно, совпадают ли разрозненные вспышки в памяти с объективностью. Оказавшись в этом портале, ты ориентируешься на ощущения, а не на истину.

Образ, который рисуется в моей голове: вечер, в комнате горит только торшер, на столе стоит загадочный мраморный набор для письма, предназначение которого мне неизвестно. Телевизор выключен. Мы с дедушкой Валиком сидим на диване друг напротив друга, между нами — шахматная доска. Я думаю долго, прежде чем переставить фигуру, он отвечает быстро. Я опять долго думаю, а концентрироваться получается плохо: мешает запах чего-то вкусного из кухни. Там бабушка Наташа, она опять запевает «На тот большак, на перекресток…».

Печально, но почти всего описанного уже нет. Единственное, до чего я могу сегодня дотронуться, — вот эта странная вещица. Она сделана из мрамора, весьма увесистая. На подставке с выемкой для перьевой ручки уместились чернильница, колодка полуовальной формы и декоративный лев из белого камня. Полуовальный предмет — это так называемый пресс-бювар. На него крепилась промокательная бумага, с его помощью записям, нанесенным чернилами, не давали размазаться от случайного движения руки. На крышке чернильницы есть небольшой скол, а ее чистое дно и стенки наталкивают на мысль, что никто ею не пользовался по назначению.

Для 60-х — это модная вещь. Широкого распространения у пластика тогда не было, многие предметы обихода делали из натуральных материалов. Настоящих. И да, еще полвека назад писали пером: с чернилами, кляксами и промокашками — все как положено. Даже моя мама, которая пошла в первый класс где-то на рубеже 60—70-х, вспоминала, что испытание начальной школой пережила с пером в руке.

Этот письменный набор и есть мой портал в ту комнату из детства.

На подставке выгравирована надпись «Гусеву Н. И. В день 50-летия» и дата — 1964 год. То есть вещица принадлежала не дедушке Валику, а его отцу — прадедушке Николаю Илларионовичу. К сожалению, я никогда его не видел. О нем я знаю лишь из рассказов. Самое важное — именно его судьба привела нашу семью в Беларусь.

Николай Илларионович жил в Крыму, в Евпатории. В первые дни войны его призвали служить на флот. Позже оказался в пехоте, дошел до Чехии. Но оттуда в родной город не вернулся, его сразу с фронта направили работать по военной специальности в Пинск. В семье говорят, таким образом Советы удерживали власть, закрепляли территории за СССР. Как бы то ни было, его жена и трое детей (среди которых и был на тот момент маленький дедушка Валик) вынуждены были перебраться в столицу Полесья. Пишу «жена», но уверенности в том, что брак был заключен официально, у меня нет. Дело в том, что в документах (например, в свидетельстве о рождении) у них разные фамилии. Одни родственники говорят, бумаги где-то затерялись во время войны. Другие вспоминают, что в те времена было модно жить «на веру». То есть считалось, что доверие между супругами важнее штампа в паспорте — якобы были и те, кто воспринимал поход в ЗАГС как довольно пошлый поступок.

Спустя несколько лет после того как семья прописалась в Пинске, прадедушку вновь перевели — на сей раз в Брест. Свое 50-летие он встретил там. Знаю, Николай Илларионович любил рисовать, обладал каллиграфическим почерком. Наверняка подарок на юбилей был продиктован его увлечениями, был сделан кем-то, кто хорошо его знал.

Именно в Бресте, на последнем этаже девятиэтажки, находившейся неподалеку от набережной Мухавца, разместилась та самая квартира из моего детства. В ее зале, у окна, стоял большой письменный стол с ножками — львиными лапами, с запирающимся выдвижным ящиком, заполненным бесполезными «драгоценностями», и тумбой, на двери которой я когда-то любил висеть. Слева на столе лежали папки и газеты, справа — мои учебники и тетрадки. А по центру, ближе к дальнему краю, среди одноразовых пластиковых ручек и заточенных ножом карандашей — этот «настоящий» прибор для письма. В те времена мне казалось, он был наполнен загадочными, почти фантастическими свойствами. Теперь, когда прибор стал для меня порталом в детство, я понимаю, что ни капли не ошибался.

Если и у вас в доме есть такой вот уникальный предмет, вы знаете историю человека, связанного с ним, и можете написать, почему именно эта вещь для вас так дорога, присылайте свои письма на почту dk@onliner.by. Самые интересные рассказы мы будем периодически публиковать.

Читайте также:

• «Хранители времени» — расскажите о своем семейном раритете! Запускаем новый проект
• Хранители времени: семейная реликвия — фотография прапрадеда из Шацка, который отказался от американской мечты ради жены
• Хранители времени: Библия прабабушки, которая защищает от бед всю семью

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро