Рассказ очевидца обороны севастополя в форме письма с фронта

2021-12-10T16:05:00+03:00

2021-12-13T11:42:24+03:00

2021-12-10T16:05:00+03:00

2021

https://inosmi.ru/politic/20211210/251100376.html

Французы о «воздушном бое» с Россией над Черным морем: зачем мы помогаем США?

Французы о «воздушном бое» с Россией над Черным морем: зачем мы помогаем США?

Политика

Новости

ru-RU

https://inosmi.ru/docs/terms/terms_of_use.html

https://россиясегодня.рф

В четверг, 9 декабря, Россия заявила, что подняла истребители для перехвата и сопровождения пяти американских и французских военных самолетов, пролетавших вблизи ее границ в… ИНОСМИ, 10.12.2021

политика, европа, франция, французский, россия, франция, сша, черное море, москва, эммануэль макрон, флоранс парли, нато, северный поток — 2, су-27, rafale, mirage 2000d, самолеты, ракеты, провокации, крылатые ракеты

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25110/00/251100029.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25110/00/251100024.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25110/00/251100023.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25110/00/251100022.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25109/99/251099984.jpg

https://inosmi.ru/politic/20211118/250936613.html

https://inosmi.ru/politic/20210704/250040682.html

https://inosmi.ru/politic/20210625/249984348.html

В четверг, 9 декабря, Россия заявила, что подняла истребители для перехвата и сопровождения пяти американских и французских военных самолетов, пролетавших вблизи ее границ в Черном море, на пике дипломатической напряженности между Москвой и Западом.

«Для определения воздушных целей и недопущения нарушения границ Российской Федерации в воздух были подняты три истребителя Су-27», — говорится в сообщении Минобороны. Они сопроводили два французских истребителя Mirage 2000 и Rafale, заправщик французских ВВС KC-135, а также два американских разведывательных самолета CL-600 «Artemis» и RC-135.

По сообщению министерства, пять самолетов вынуждены были повернуть назад, после чего российские истребители вернулись на свою базу. Накануне Москва уже объявляла о перехвате и сопровождении трех французских самолетов над Черным морем. В последние недели напряженность усилилась между Россией и странами Запада. Они все вместе обвиняют Москву в сосредоточении войск на границе с Украиной для военной операции.

Комментарии читателей:

Germaine Herrand

НАТО выдвигает обвинения против России, хотя сам Североатлантический альянс часто выходит за рамки своих прерогатив. Франция смиренно идет на поводу НАТО. Подобные военные маневры недопустимы. Еще одна причина, чтобы срочно избавиться от Макрона, который из-за того, что не имеет никакого веса на международной арене, выставляет в унизительном свете Францию и ее народ.

Aetius 8

Очень важно, чтобы Украина имела на вооружении ядерные ракеты, учитывая нарушение Россией Будапештского протокола 1993 года в 2014 году. Ведь Будапештский протокол гарантировал границы Украины, в обмен она соглашалась, чтобы с ее территории забрали советские ядерные ракеты, переданные в конце концов России. С помощью Израиля, Пакистана или даже Китая Украина, у которой предостаточно ученых высокого уровня, могла бы быстро получить на вооружение около двадцати ядерных ракет, не обязательно межконтинентальных. Они были бы нацелены на Москву. Это определенно успокоило бы империалистические амбиции России. И тогда Украина могла бы беспрепятственно вступить в НАТО и вернуть Донбасс.

Jean-Paul Chambouleyron

Страны НАТО хотят проверить российскую боеготовность и проанализировать частоты оповещения их радиолокаторов. Вот для этого и проводятся все эти рисковые подлеты.

3750407

НАТО и Франция организуют провокации в Черном море, как и в странах Балтики. Цели США следующие. Первая — создавать впечатление агрессивности России, чтобы продавать американское оружие. Вторая — блокировать газопровод «Северный поток — 2», чтобы продавать в Европу американский газ.

Maurice Costard

Пресса совсем не выполняет свою работу. Что может сделать Франция на нескольких фронтах, когда ее армия представляет собой скудную коллекцию выставочных образцов?

François_94

Это все-таки безумие, что французские самолеты отправляются на патрулирование над Черным морем. Когда наши президенты наконец поймут, что Франция стала слабой страной, которая не должна заниматься геостратегическими проблемами всего мира!

Phiphi1518

Россия заявила в четверг, 9 декабря, что подняла истребители для перехвата и сопровождения американских и французских военных самолетов, пролетавших вблизи ее границ в Черном море, в разгар напряженности между Москвой и Западом. Посмотрите на карту: зачем французские военные самолеты отправились провоцировать Россию в Черном море, недалеко от российской границы?

Laurence d’Algérie

Вопрос, который должны задать себе фаны ныне подлизывающегося к американцам Евросоюза, заключается в следующем. Действительно ли русские пришли к выводу, что вступление Украины в НАТО представляет смертельный риск? У Франции наверняка есть возможности, чтобы узнать, насколько Россия опасается такой интеграции. А как бы реагировали США, если бы русские разместили ракетные установки на канадской границе? Как США отреагировали, когда русские установили ракеты на Кубе? Короче говоря, всем в Европе нравится играть в кошки-мышки с Россией. Уверены ли мы, что россияне видят в этом игру? В противном случае, ситуация будет драматичной, разве нет?

Patin-couffin

Франция сопровождает американские самолеты-разведчики? Потрясающе! Министр обороны Парли что-то от нас скрывает! Двадцать лет назад журналисты задавали вопросы по поводу похожей ситуации. Сейчас же никто не задает вопросов!

Ventdouest

Нет никаких сомнений в том, что НАТО тренируется не для забавы. Франко-американское военное сотрудничество никогда не прекращалось с 1945 года, даже после того, как генерал де Голль принял решение о выходе из объединенного командования НАТО.

José Fonte

В этот раз все силы НАТО находятся в состоянии боевой готовности, и любой неверный шаг путинского режима будет означать его смертный приговор. При условии, что Путин, полностью опьяненный лживой пропагандой и оторванный от реалий в течение двадцати лет правления, совершит эту ошибку!

NoirFluo

Французы любят первых лиц государств, которые играют в солдатиков. Макрон будет пользоваться этим до апреля, чтобы удержать свой рейтинг, но будьте осторожны и не слишком претенциозны, потому сейчас не до шуток. Игра становится опасной в преддверии грядущих выборов.

Lingals

Одно можно сказать наверняка: если они начнут войну, мы не пойдем на фронт. Мы предоставим возможность главам государств напрямую драться друг с другом, но по-взрослому!

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Письмо лётчика 945 ШАП Тартышина Н. А. сестре Ивутенко И. И.

Здравствуйте, многоуважаемая Ирина Ивановна!

Это письмо пишет Вам неизвестный Вам, бывший лётчик 945 штурмового Берлинского полка Тартышин Николай Андреевич, ныне пенсионер. Ирина Ивановна, извините меня, что сразу не мог ответить на Ваше письмо — находился на лечении в г. Хмельник Винницкой области. А сейчас, о судьбе Вашего брата.

Наши авиационные 41, 567, 945 полки входили в одну 198 авиационную дивизию. Мы иногда и находились на одном аэродроме, но, как обычно, стояли на разных аэродромах и не знали друг друга.

А 14 октября 1944 года при несчастных для нас с ним обстоятельствах мы оказались вместе, т. е. я был сбит над Варшавой.

Немного раньше утром и меня немцы привезли в г. Нову Място — Польша. Поместили немецком штабе — 2-ой этаж. Примерно через 2 часа ко мне сунули одного лётчика, старшего лейтенанта. Я был очень удивлён, что со мной находится лётчик с братского полка. Познакомились, и он назвал себя Ивутенко Иван Иванович, а сбили его на этот же день, часов в 11 дня. На этот же день к нам добавили ещё 2-х человек — штурманов. Я с ними не знакомился.

На другой день на всех четверых посадили в крытую машину с двумя солдатами и собакой. Повезли. Выбросили нас в большом сыром неотапливаемом бараке и заперли, а к вечеру в него стали пригонять с работы наших советских пленных и гражданских, увезённых в неметчину на работу.

Они посоветовали нам снять офицерские погоны — так мы и сделали.

А утром 16 октября выстроили всех нас на плацу, и немец, разговаривавший на русском языке, приказал четырём офицерам, прибывшим вчера, выйти вперёд.

Мы не стали выходить, но нас всё равно нашли по офицерскому обмундированию. Получили мы тут по несколько ударов резиновыми палками вдоль спины.

Но отделались мы этим наказанием лишь потому, что сказали мы, что мы не офицеры, а лётчики в сержантских званиях.

Но о последующих наших с ним скитаниях я писать не буду, были мы и в г. Лодзи и в других городах, но после пригнали нас в рабочий лагерь г. Лукенвальде — 35 км от Берлина. Были в нём одни офицеры-лётчики. Гоняли нас собирать щитовые дома, забивать сваи в землю, копали в болоте траншеи для стока воды в реку и вывозили эту грязь на небольших вагонетках в отвал. Кормили скверно, давали 300 г эрзац хлеба и 500 г супа из брюквы и других трав. Жили в бараке без всякой подстилки, спали на нарах, один около другого. Каждый день помирали от истощения офицеры, а где их хоронили, я не знаю. Мы с ним находились на нарах близко друг к другу.

В конце декабря 1944 года или начале января 1945 года, уже из памяти исчезла дата, мне сделали операцию на ноге, и поэтому на работу меня не выгнали. В этот день 4 лётчика бежали с работы, а это было так.

Все четверо в конце работы пленными были засыпаны в траншее песком. Конвоиры построили пленных в колонну по 4 человека и погнали в жилой барак, около проходной охраны посчитали прибывших, и не оказалось 4-х человек. Организовали их поиск, но нигде не нашли. А гоняли нас с работы темно, они уже ушли.

После прибытия с работы в барак, я узнал, что один из 4-х бежавших был Иван Иванович.

Дней через десять их пригнали снова к нам, поместили в другой пустой барак, где была у нас уборная. Мы ходили в уборную и разговаривали с ними через стенку. Они рассказывали, что шли к границе ночью, питались сырой картошкой и брюквой, которая находится у немцев в буртах. И перед границей не выдержали голода, зашли к одному поляку и попросили хлеба. Поляк накормил их, дал хлеба и показал дорогу, куда идти, а сам побежал в полицию и доложил. Утром нас всех выстроили, вывели и их к нам. Сделали нам напутствие, чтобы мы не старались убежать. И тут их угнали. После немцы охранники рассказывали, что их расстреляли. Прежде завели в церковь в Лукенвальде, но они от исповеди отказались.

Я — с 1923 года, он был немного постарше.

Вот, а когда я был на второй встрече ветеранов 945 ШАБП, я этот случай рассказал Шаблинскому Борису, он ведь после служил в 567 ШАБП.

А Вас и Вашу семью поздравляю с наступающим Новым Годом, желаю крепкого здоровья и семейного счастья.

С уважением,
Тартышин

20.12.1989 г.

Рассказ лётчика 945 ШАП Тартышина Н. А. перед собравшимися ветеранами 945 и 567 полков и членами их семей на встрече в Минске 18.08.1991

Я благодарю всех за то, что вы меня выделили, пригласив в президиум встречи. Я всегда после плена ощущал себя человеком 2-го сорта. Так обидна была эта несправедливость! Поскольку сегодня впервые собрались однополчане двух полков, я снова расскажу о встрече с моим и вашим другом по несчастью.

Я был сбит 14 октября 1944 года на 26 боевом вылете на Наревском плацдарме.
Часу в 9-м тяжёлым зенитным снарядом было отбито правое крыло моего самолёта; самолёт свалился в штопор, я открыл фонарь, и меня выбросило из кабины, успел я, всё же, открыть парашют и сел. И сразу же услышал крик: «Хенде хох!». И два немца взяли меня, но переждали в канаве, когда волна «Илов» отбомбилась, затем посадили в мотоцикл с коляской и повезли в какой-то штаб, откуда в маленьком автобусе (помню, что с овчаркой) привезли в двухэтажное здание штаба в г. Нову-Място — на диван — ложись. Мне было не до лежания, и тут, вышли из соседней комнаты 2 человека, говорившие по-русски. Они рассказали, что сами сдались в плен, т.к. плохо кормили. Примерно через час привели высокого, красивого, молодого старшего лейтенанта — лётчика. Мы познакомились, и так я узнал Ивана Ивановича Ивутенко. Нас отвели в подвал на нары. К вечеру в подвал привели ещё одного лейтенанта, который сказал, что он штурман с бомбардировщика «Бостон», а затем и ещё четвёртого — лётчика-истребителя. Их я не знаю.

Пришли представители Русской Освободительной Армии (РОА), принесли мяса, хлеба, обещали принести газеты и журналы на русском языке и стали приглашать служить в РОА. Ивутенко спорил с ними, а я стеснялся, т.к. был ещё «зелёным». Ивутенко их стыдил, что воюют за немцев, так прошло около 2-х часов, и они ушли. Я с Ивутенко лёг на одних нарах, а на других — штурман и лётчик-истребитель. Утром опять посадили в автобус с собакой и часа через два привезли в какой-то барак, вроде конюшни с земляным полом, темно — всех нас втолкнули в барак. К вечеру в барак стали приходить другие пленные с работ. Мы тогда ещё в комбинезонах и унтах не летали, было ещё тепло, и летали прямо в гимнастёрках, а тут холодно, и мы прижимались друг к другу. И нам посоветовали снять с гимнастёрок офицерские погоны, чтобы не выделялись, мол, мы все рядовые, хотя среди нас есть полковник даже, и тоже без погон. Ивутенко нам и сказал снять погоны, что мы и сделали.

Утром нас всех построили и спросили: «Кто тут офицеры-лётчики? Выходи!». Мы не отозвались, но поскольку на нас были шерстяные офицерские гимнастёрки, нас обнаружили по ним (показали соседи), но мы соврали, что мы не офицеры, а сержанты и поэтому нас не наказали. Отвезли затем нас в какую-то авиачасть, где допросили, дали сухой паёк и поездом отправили в г. Лодзь. По дороге я молчал, а Ивутенко доказывал конвоирам, что мы победим, ругал Гитлера и т. п. так, что было слышно в соседних купе вагона. И в Лодзи какая-то женщина немка или полька заявила о нас в комендатуру. Ивутенко попало несколько раз резиновой дубинкой по спине, а то мы уже ожидали худшего. С вокзала трамваем отвезли на пересыльный пункт, где много было и раненых и калек. А раз мы были здоровые, то через несколько дней нас пешком повели (два дня шли) в г. Лукенвальде — 30−35 км южнее Берлина. Там были бараки для гражданских лиц, работавших на подземном заводе, и один барак лётчиков-офицеров.

Лагерь был огорожен колючей проволокой, кажется, с током, считался рабочим, и поэтому кормили лучше, чем в других лагерях: 300 г хлеба, 0,5 супа из брюквы и табаку по 20 г. Я не курил и, возможно, поэтому выжил, а кто курил, тот за 1 папиросу отдавал свой хлеб и поэтому слабел и умирал. Нары были трёхъярусные, внизу для тех, кто плохо ходил. Мы с Ивутенко устроились на 3 ярусе и почти спали вместе. Водили нас на работы — копали траншеи в песке, песок вывозили в болота, а сверху клали узкоколейную железную дорогу. Болотную жижу вывозили в речку. Потом у меня заболела нога. Я не мог ходить, и русский фельдшер сделал мне операцию, и я не ходил на работу дней пять. В эти дни люди с нашего барака собирали щитовые дома и бараки и вели канализацию. Однажды вечером вдруг тревога и всеобщая проверка. Вернулись все с работы, а четырёх человек в «колонне по четыре» нет. Не было Ивутенко и ещё троих. На другой день нам вручили вместо сапог деревянные колодки — чтобы не убегали.

В начале января, до нашего наступления (на Варшаву) этих беглецов обросших пригнали и поселили в соседнем щитовом доме, где была общая уборная. И я разговаривал с Ивутенко. Он рассказал, что днём они отсыпались, а шли ночами, питались картошкой и брюквой, но не выдержали и обратились к поляку, попросив хлеба и спросив дорогу к фронту. Поляк дал хлеба, показал дорогу, но заявил в полицию, за что получил большие деньги. И беглецов поймали на мосту и пригнали назад в лагерь. Утром нас всех выстроили, их вывели перед строем, немец прочитал нотацию, и их увели. Помню, что тогда же мы услыхали слух, что наша армия уже под Кёнигсбергом. Наш лагерь охраняли 70-ти и 80-летние крестьяне, их также неважно кормили, но хлеба давали больше, хлеб оставался, и они нас подкармливали. Так вот, потом они рассказали, что беглецов привели в церковь исповедать, но они отказались и их расстреляли. Это было примерно в начале января.

Вопрос из зала: «Кто был воздушным стрелком?»

Ответ: Первый раз меня сбили 13 октября, мы летели со стрелком Смирновым В. Зенитный снаряд «Эрликона» попал в шланги маслосистемы, дым пошёл в кабину, стекло кабины забрызгало маслом. Смирнов, помню, по переговорному устройству кричит: «Командир, пойдём домой, пойдём домой!». А я вижу, что мотор скоро без смазки маслом заклинит, и решил сесть на вынужденную, так как уже линию фронта перелетели. Вылетали из Вышкува, сели прямо на нашу передовую, чуть в дубовые деревья не влезли. Оставил я Смирнова охранять самолёт. Помню, что один и четырёх реактивных снарядов РС-132 не улетел почему-то, а остался на балке висеть, и я ему сказал: «Сиди, пока я не приведу охрану, чтобы не разграбили самолёт». Сам взял часы и ракетницы, привёл какого-то зама и он дал расписку, что принял самолёт. Мы вышли на шоссе — до Вышкува оставалось с десяток километров, и доехали до аэродрома.

А 14 октября я заявил «Не полечу!». Я не хотел лететь, так как стрелок ангиной заболел. Командир эскадрильи Гридин тогда отсутствовал — обострение было язвы, а его заместитель Сидоров стал ругаться: «Симулянты, никто не хочет лететь!». А тут ещё Богданов с братом летал, так он тоже заболел. А у нас так было: если сказал «заболел» — значит, заболел, никто не проверял тогда. А тут ещё стали составлять «девятку» самолётов на боевое задание и не хватает одного. И я согласился: «Ладно, полечу!». Мне дали самолёт Гридина и его стрелка Кудряшова и поставили замыкающим после Алексея Ивановича Колесниченко. Тут ко мне подошла парашютистка Анастасия Парахина, хотя её звали Любой, и настояла, чтобы я взял у неё парашют. Он-то меня и спас в этот раз. А я-то не хотел его брать. Помню, над целью погода была плохая, Колесниченко сразу от группы отсекли зенитки, но я пошёл за ним. Позже я додумался, что мне надо было бы его бросить. И вдруг правое крыло отскочило по центроплан. Открыл я фонарь и сказал стрелку: «Прыгай!». А так как я никогда ремнями не привязывался, только ноги были в педалях, то меня ветром и выдуло. Планшет за сиденьем остался. Держу в голове, что надо пропустить 5 секунд, считая так: «21−22−23−24−25», дёргаю парашютное кольцо, парашют раскрылся, и я на земле.

А потом нас освободили 22 апреля наши войска. Но это уже советская история и очень длинная. После освобождения мы попали в Бернау. А из Бернау нас 11 лётчиков даже бежало, хотели скорее уехать в Россию. Затем попали во 2-ую Воздушную армию, чтобы взять направление в Россию (был слух, что эту Армию в первую очередь выведут в Россию). Но это не подтвердилось, и я от них откололся и прибыл в свой полк. В полку я был недолго, так как пришла директива от 5 мая, по которой все, кто был в плену или в окружении или были ещё в чём-то замешаны, должны были быть отправлены на госпроверку. Так я попал в Алкино под Уфу, где очень тяжёлая была работа. Прямо-таки каторжная. Носили камни. Почему я считаю, что мы неполноценные люди были? Это хорошо, что меня после проверки по 1-ой категории домой отпустили, а большинство отправили в концлагеря, где также погибали все, как у немцев. Там был невыносимый труд, и их добивали и просто забивали там. Всё мотивировали тем, что Сталин сказал, что все пленные — враги народа, он поэтому и не подписал какую-то Женевскую конвенцию.

Когда наша армия пошла в последнее наступление, то нас перевезли в другой лагерь южнее Берлина 18 км — там было 3 барака и офицеры из разных частей. Забор огромный был. Там давали 180 г хлеба и сырую брюкву. Перед освобождением был момент, когда мы все ждали расстрела. Пришли охранники: «Вставайте в строй». Но прошёл слух — не вставать, т.к. если поведут по шоссе, то погонят пешком и постреляют. И мы остались лежать все. Прошло время, и кто посмелее выглянул и увидел сначала, что прошло наших 3 танка вперёд, а потом — обратно. А потом закричали, что часовые охраны сбежали, и мы свободны. А тут наши «Илы» налетели. Ну, думаю, дадут сейчас по нашим баракам. Мы не знали, были ли Красные кресты на нашем лагере. Мы же тоже убивали мирных людей. Может и зря. Так в Польше обычно давали нам задание — в такой-то деревне немцы, и мы сжигали эту деревню вместе с жителями. Война! Но «Илы» пролетели дальше, и мы полезли за едой в соседние бараки. Каждый день и вечер было слышно, как пленные союзники играют в футбол, волейбол. На них распространялась Женевская конвенция, и они получали ежемесячно продуктовые посылки по 7−8 кг от «Красного Креста» и от родственников. Вот пролезли под забором и, прождав в бомбоубежище, пока прошли наши танки, мы добрались до кухни и сначала набросились на картошку в мундире, а потом пошли на продсклады. Ну, конечно, сначала поносы у всех. Ну, а потом в Бернау, откуда бежали — я уже об этом раньше рассказывал.

Когда мы сидели в концлагере, то к нам приезжали вербовщики из РОА, предлагали летать на немецких самолётах. Ушли тогда 1 полковник и 3 рядовых лётчика. А в Алкино на проверке на каждого из нас должно было быть 4 подтверждения, что на немцев нигде не работал, даже ни на кухне, нигде. И в это время пригнали этого полковника. Его, конечно, избили, разбили даже лицо в кровь, он на коленях стоял. Фамилии его я не знаю. А потом ему Героя Советского Союза присвоили. Оказывается, он нашим командованием был направлен во Власовскую Армию (РОА). Он тогда в плену и говорил: «Вы на меня не смотрите, а живите своим умом. Я по-своему думаю, а вы — по-своему». Наших лётчиков немцы использовали для перегона самолётов и грузов только к линии фронта. Для этого самолёты заправляли топливом только, чтобы еле долететь до линии фронта.

Лётчик Белостоцкий говорит, что, вроде бы, Ивутенко был сбит раньше, но это неверно. Конечно, беглецы решились на такое — пройти к фронту… Если б попали не на поляка, может, и прошли бы. Точно я не помню, но шли они, кажется, дней десять. И, несмотря на утверждения Сергеева, я считаю, что Ивутенко бежал только один раз. Откуда он взял, что побегов было два или даже три? Откуда он взял, что Ивутенко погиб в бою, прорываясь к фронту?

Письмо лётчика 945 ШАП Сергеева А. П. сестре Ивутенко И. И.

Уважаемая, Ирина Ивановна, здравствуйте!

Конечно, я знал Ивана Ивановича Ивутенко, хотя я служил в другом полку этой же дивизии. Однако вести о добрых, весёлых и общительных жизнерадостных лётчиках, храбрых и отважных воинах, каким был Иван Иванович, быстро доходили до всех в дивизии. В подтверждение сказанного приведу выписку из Приказа командира 6-го штурмового авиакорпуса гвардии генерал-майора авиации Токарева Б. К.:

ПРИКАЗ
6-му штурмовому авиационному корпусу № 0114

21 августа 1944 г. Действующая армия

Содержание:
О представлении к Правительственной награде лётный состав за отличный фотоконтроль боевых действий и ведение фоторазведки.

В период Холмско-Люблинской операции действия частей на северном плацдарме реки Висла и на направлении г. Варшава личный состав частей корпуса вёл визуальную и фоторазведку войск противника, а также производил фотоконтроль штурмовых и бомбардировочных ударов…
Лётный состав частей корпуса в сложной обстановке при большой насыщенности средств зенитной артиллерии и противодействия истребительной авиации противника самоотверженно с риском для жизни производил фоторазведку и фотоконтроль штурмовых и бомбардировочных ударов.
Командир звена 567 шап лейтенант Ивутенко произвёл 8 успешных боевых вылетов специально на разведку и фотоконтроль результатов штурмового удара и лично провёл две съёмки боевых действий группы, подтверждающие отличные результаты работы группы…

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. За самоотверженность, бесстрашие и отличные результаты фоторазведки и фотоконтроль боевой работы при сильном огне зенитной артиллерии и противодействия истребительной авиации противника, Начальнику Аэрофотослужбы корпуса майору Жулаенко представить наградной материал для представления к Правительственной награде:
командира звена 567 шап лейтенанта Ивутенко
лётчика 567 шап мл. лейтенанта Файбисович
лётчика 567 шап мл. лейтенанта Решетняк

Командир 6-го штурмового авиакорпуса
Гвардии генерал-майор авиации Токарев

Начальник штаба 6-го штурмового
Авиакорпуса
Гвардии полковник Факов

И дальше так же отважно и смело продолжал громить врага Иван Иванович. За успешное выполнение боевых заданий Иван Иванович вскоре награждён орденом и дважды повышен в должности до командира авиаэскадрильи.

В тяжёлых оборонительных боях в октябре 1944 года на Наревском плацдарме, при выполнении боевого задания самолёт Ивана Ивановича был сильно повреждён и упал на территории, занятой врагом. Иван Иванович был захвачен в плен. Находясь в плену, вёл себя стойко и мужественно, сохранив верность своей Родине. Дважды совершал побег. Первый раз побег был неудачен — скоро его фашисты обнаружили и вновь водворили Ивана Ивановича в лагерь. Через некоторое время Иван Иванович организовал группу для побега из нескольких человек. В день побега приготовившиеся к побегу пленные попросили закопать себя. Когда работа была закончена, и пленных увели в лагерь, беглецы выбрались из своего укрытия и двинулись к своим войскам. Прошли они несколько дней, преследовавшие охранники из лагеря на след беглецов не вышли. Уже недалеко от линии фронта Иван Иванович, соблюдая осторожность, решил зайти в деревню и уточнить, где они находятся. Однако, напали на жителя, который работал на фашистов. Предатель сообщил фашистам. В бою Иван Иванович погиб.

Вскоре район этот был освобождён нашими войсками. Стало известно о предательстве. Предатель получил по заслугам. Это достаточно точные данные. Дальше я знаю по рассказам лётчиков 567 шап. Они нашли Ивана Ивановича и похоронили его. Где, я не знаю, точнее, не помню. Возможно, это помнит лётчик 567 полка Василий Иванович Коваленко, который тоже живёт в Минске. Позвоните ему (номер телефона).

Со своей стороны буду спрашивать однополчан Ивана Ивановича в Москве. Если узнаю, сообщу, кроме того, пришлю групповую фотографию, где есть Иван Иванович (её нужно разыскать). Думаю, что запрашивать архив и Главное Управление кадров Министерства Обороны бесполезно — у них таких сведений нет. Я работал в архиве 9 лет и ничего не видел. Вполне возможно, что похоронен в г. Вышкув.

И в завершение разрешите поздравить вас и вашу семью с наступающим Новым 1990 годом и пожелать Вам доброго здоровья, благополучия, успехов.

А. Сергеев
13 декабря 1989 года

Письмо жены Ивутенко Надежды Ивановны его сестре Ирине Ивановне

Май 1985 года

Здравствуйте, Ирина и Николай.

Вот через несколько лет пишу вам письмо и благодарю за память и за поздравления. Только вспоминать вновь нашу жизнь в те далёкие годы, когда Иван был со мной, очень тяжко, хотя и прошло столько лет. О вас обо всех я конечно знаю ещё с того времени, это где-то в начале 1942 года. Вы уже все были, как говорят, «под немцем», а Иван рассказывал и про свою родину, и про родных, и я знала, что у него есть младшая сестрёнка, которой где-то 16 лет, и фотокарточки были потом, когда мы были уже женаты. Так что я вас знаю очень давно, только увидеться не пришлось. Когда в 1957 году я приезжала к отцу в Могилёв, вас не было у него, вот и не видела вас и Петю, но знаю про вас через Ольгу ещё с тех пор, как она приезжала к вам в первый раз. Потом через ваши письма к Ольге, так что фактически, хотя мы лично не переписывались, но я как-то была в курсе событий вашей жизни.

На счёт сведений об Иване, то я помню, что школу военных лётчиков он окончил, по-моему, в 1940 году, и служить его отправили на Дальний Восток. Начинал он служить в Бурее, есть такая станция, по-моему, так. Ну, а узнала я его, когда он служил в Лазарево. Это в пограничном районе, центр Ленинского, Еврейской Автономной области (ЕАО). Я после аэроклуба работала там в авиамастерских, ремонтировали технику, на которой они летали, мастерские были военные. Жила там с матерью и младшей сестрой. Конечно, всё не опишешь, как и что было, но только вот свела судьба, и помню, как Иван отмечал на карте линии фронтов и всё ждал, когда освободят его родную Белоруссию. Жили хорошо, он умным был, вёл в полку штурманскую подготовку и занятия по бомбометанию. Был в полку отличником. Короче, Ольга родилась 15 ноября 1943 года, и ровно через три месяца15 февраля 1944 года уехал он на фронт. Поехал сам восьмой, все ребята (7 человек) ночевали у нас, а ночью подошла машина, и они уехали. Если бы знать их судьбу. Уезжал он из Бирофельда (ЕАО), есть там такое село. Там стоял полк, в котором он служил, так что с ним мы жили на трёх местах: это Лазарево, Бабстово и Бирофельд.

Когда он уехал, мы с моей матерью и сестричкой уехали в Башкирию, потому что ждали всё время нападения Японии, и он велел ехать по адресу, который дал ему техник его самолёта. У того там жили все родные, ну я и поехала. Сначала получала по аттестату, от его дивизии, потом, уже когда они были в Польше, писем не стало. Но пришло письмо, написали ребята с его эскадрильи, что его с ними нет. А до этого он сам писал, что повысили в звании, короче, дали ещё по одной звёздочке на погоны и одну большую на грудь. Потом писал, что узнал о смерти матери, клялся, конечно, за неё отомстить и что последнюю пулю оставит себе, но в плен никогда не сдастся.

13 октября 1944 года было последнее письмо, писал, что идут бои правей Варшавы, вылетать приходится по 5−6 раз в день, кушают у самолётов. Восемь или семь месяцев не было ни писем, ничего, потом меня вызвали в военкомат и вручили извещение о гибели. Похоронка у Ольги. Я её приклеила на чистую бумагу, потому что она стала ветхая. При её получении мне больше ничего не давали, никаких его наград. Военкомат был по адресу: Башкирская ССР, село Ермолаевка Куюргузинского района. Вот и всё.

Друзей его, конечно, где найдёшь? Но Ольга же писала в Наркомат Обороны, и ей сообщили, где он похоронен, только это нужно спросить у неё. Полевую почту его не помню, но знаю, что полк его был 567 штурмовой авиаполк, командир — майор Свирс. Погиб он в районе города Пултуск, правей Варшавы, вот и всё, что касается его последних месяцев жизни.

А теперь у меня в комнате висит его портрет, который привезла Ольга, а ей дал дед. Да вот живая фотокарточка — сама Ольга Ивановна.

Другой раз подумаешь, что ничего этого и не было, да вот память живая у меня осталась. Ольгу я, конечно, стараюсь, по возможности, к вам ко всем как-то направить. Ведь вы все её родные.

Желаю вам здоровья и всего самого наилучшего в жизни.
Может, доведётся, и встретимся ещё на этом свете.

С сердечным приветом к вам Надежда Ивановна.
Приезжайте к нам в гости.

Письмо лётчика 3 аэ Белостоцкого С. Д. сестре Ивутенко И. И.о последнем бое её брата, в котором оба они участвовали в небе под Варшавой 16 октября 1944 года

Уважаемая Ирина Ивановна, получил от Вас письмо (от 25.11.1989 г.) и всё собираюсь с мыслями о полувековом прошлом…

В судебной практике есть такая шутливая фраза: «Нет ничего ошибочнее, чем показания очевидца…». Поэтому мои воспоминания я стараюсь восстановить не только по памяти, но и на документах того времени. Это моё письмо жене с фронта от 16 октября 1944 года. Но начну сначала. В 1943 году я приехал лётчиком в 139 штурмовой авиаполк, где уже давно служил Ваш брат — Иван Иванович Ивутенко. Он уже тогда был командиром звена, по званию, кажется, старший лейтенант и пользовался у лётчиков авторитетом, как лётчик 1-го класса. Я же был рядовой лётчик и жил с такими же молодыми отдельно. Поэтому в деталях жизнь его не знал.

Служили мы тогда на Дальнем Востоке в Биробиджанской области, в Бабстово и Бирофельд. После долгих наших просьб в середине февраля 1944 года мы — Ивутенко, Белостоцкий и Файбисович — получаем направление на фронт. Через 10 дней мы были в Москве (где провели мою свадьбу), а 5 марта выехали в действующую армию в 567 авиаполк. Ваш брат был назначен заместителем командира 3 авиаэскадрильи, а мы — Файбисович и я — в эту же эскадрилью рядовыми лётчиками. Помнится, что, уезжая с Дальнего Востока, Ивутенко отправил свою жену с маленьким ребёнком в Белоруссию к родственникам… Я помню, что и с фронта он писал письма в Белоруссию. Но после его гибели наши слабые попытки связаться с его женой и родными ни к чему не привели…

Боевую работу мы начали в июле 1944 года. Тогда на фронте и обнажались души и характеры. Ваш брат оказался замечательным человеком, отличным лётчиком, одним из лучших ведущих во всём полку. Характер у него был мягкий, человечный, не унывающий, но командир был строгий, хотя и справедливый.

В первых боевых вылетах погиб командир эскадрильи Подкопаев, и командиром назначили Ивутенко. В памяти моей остался он, как замечательный человек, мой товарищ, но описать его целиком, как вы просите, не хватает уменья.

Это был гражданин, коммунист, патриот! Вообще, мы жили как все фронтовые лётчики — на земле спали, смеялись, дружили, писали письма, а в воздухе вели боевую работу — били фашистов, чтобы быстрее через Берлин вернуться домой в Россию. А погиб Иван Иванович незаметно, как и многие другие в то время…

С 7 октября 1944 года наш полк в составе I-го Белорусского фронта начал боевые вылеты на штурмовки фашистов северо-восточнее Варшавы, в районе города Пултуск с аэродрома Куровице в 18 км севернее города Соколув. Всё это в Польше.

И вот наступил день 15 октября — получили обычное задание — разрушить скопление танков и другой техники врага. Группу послали большую — из 14 самолётов, в том числе 6 самолётов нашей эскадрильи во главе с Ивутенко и 8 самолётов другой эскадрильи.

Ведущим всей большой группы назначили Ивана Ивановича, как опытнейшего лётчика. Для удобства полёта до цели вторая восьмёрка самолётов летела отдельно сзади, метрах в 100−200 от нас, высота была, примерно, 1500 метров. Помню, что тогда была дымка, перемешанная с дымом пожарищ. При подходе к цели впереди ударили зенитки, и всё небо покрылось разрывами. Идущая сзади восьмёрка потеряла нашу группу и присоединилась к чьей-то третьей группе «Илов», уже штурмовавшей цели на земле. В это время Ваш брат начал маневр — заходить так, чтобы составить из самолётов большой круг, он, вероятно, ещё не видел, что нас в этой свалке осталось только пятеро, так как одного из наших (лётчика Щербакова) уже в это время сбили, а восьмёрка другой авиаэскадрильи сама по себе штурмовала цели на земле, самостоятельно. И последнее, что я увидел в этом бою — это далеко впереди после атаки цели уходящий самолёт Ивана Ивановича. А его ведомый — лётчик Фураев (погиб через полгода в 1945 году) атакован «мессерами» и вскоре потерял его из виду. Так что, непосредственно, никто не видел (а это было за линией фронта) как был сбит Ваш брат. Из 6 наших самолётов были сбиты 2, затем 2 (в том числе и я) были подбиты, но дотянули домой. Потом мы узнали, что на нас навалились 27 немецких истребителей. Мы ждали возвращения Ивана Ивановича, но не дождались. И вот только после войны, через 40 с лишним лет, мы узнали, что он тогда не погиб, а попал в плен. О его судьбе в плену рассказал лётчик другого полка Тартышин Николай Андреевич, сбитый в бою в другом месте, но в тот же день, и бывший вместе с Вашим братом в плену несколько месяцев.

В моей лётной книжке есть запись: 15.10.1944 — боевой вылет на самолёте Ил-2 на штурмовку скопления живой силы и техники противника в районе г. Пултуск.

А в письме жене от 16 октября я пишу: «На следующий день была очень плохая погода, и поэтому полетели мы парами на охоту. Я был ведущим, и со мной летел ещё один лётчик… И когда мы вернулись, то узнали печальную весть, что Иван Иванович не прилетел. Целых двое суток его не было, и мы не знали, что с ним. Но вдруг он приходит невредимый со своим стрелком. Оказывается, его самолёт сбила зенитка, загорелся мотор, но он, всё-таки, смог перелететь — «перетянуть» линию фронта и «плюхнуться» среди своих. Потом опять несколько дней «нормальная» боевая работа: мы летали, били фашистов, и всё было в порядке…

Но вот вчера полетели большой группой, которую вёл Ивутенко. Я летел через два самолёта от него. Когда мы подошли к цели, то была большая дымка, и часть нашей группы потеряла нас и полетела в сторону. Сопровождавшие нас истребители полетели с ними, с нами же — шестёркой Ил-2, осталось два наших истребителя. И мы уже стали заходить на немецкие танки, как тут на нас навалились 27 немецких истребителей. Я их не видел, так как уже пикировал на танки. В это время я услышал стук турельного крупнокалиберного пулемёта моего стрелка, который по переговорному устройству сообщил мне, что сзади «мессера». Я увидел пролетающие рядом с моим самолётом светлячки трассирующих их снарядов. Тогда я резко убрал газ и поднял нос самолёта, этим резко затормозив свой самолёт — и вижу, что два «Мессершидта-109» проскочили вперёд меня и повисли метрах в 50 впереди. Я сначала опешил, и в сознании мелькнуло: «А не наши ли это „Яки“, что отбили атаку?» — и опоздал начать стрельбу. Но вскоре они стали поворачиваться, и я в упор увидел фашистские кресты и разглядел очертания «мессеров», довернул свой Ил и стал стрелять по ним из пушек, но не попал. Я обрадовался, что отбил от группы и стал снова на земле выискивать цель, как вдруг, почувствовал сильные удары по самолёту. Сначала я подумал — «зенитки», но услышал от стрелка: «Опять „мессера“!». Оказывается, большая очередь прошила мой самолёт, и он почти отказался слушаться управления. Тут нас выручили два наших истребителя «Як», и «фоккер» удрал. Хвост моего самолёта почти весь был отбит, была изрешечена плоскость, были и другие «мелочи». Надо было срочно возвращаться домой, что я и сделал. Уже не думал, что дотяну.

Кроме меня, ещё кое-кого повредило. Немцы в тот день дали нам «прикурить». Не вернулся лётчик Щербаков, но главное — не вернулся наш командир — Ивутенко.

Откуда Вы узнали мой адрес? Я благодарю Вас за письмо, хотел бы я знать о судьбе семьи Ивана Ивановича. Напишите. Я буду рад.

С уважением, С. Белостоцкий.

23.12.1989 г., Ростов-на-Дону

Рассказ лётчика 3аэ Белостоцкого С. Д.Выступление перед ветеранами 945 и 567 авиаполков 18 августа 1991 года в Минске

…Вообще, немного странно слушать выступление Сергеева. Правда, у всех нас, наверное, психика изношена. Это, во-первых. А во-вторых, зачем говорить: «Вот если бы было не то, ну, например, генерал такой-то начал не так воевать, а иначе…». Зачем говорить: «Вот, если бы Ивутенко не бежал, то остался бы жив». Что случилось, что произошло, — то и есть…

У меня сохранилась моя лётная книжка и мои фронтовые письма жене. О записях в них я скажу в конце. Судьба свела нас в одном полку, мы были тогда ещё пацаны-мальчишки, а Ивутенко был уже опытным лётчиком. На фронт с Дальнего Востока поехало три человека от нашего полка: Ивутенко, я и Файбисович (живёт сейчас в Донецке) и шесть человек от дивизии. Вот тогда я впервые увидел его дочку, сидящую сейчас перед вами — Олю, в пелёнках — свёрточек. Сейчас её вижу второй раз спустя почти 47 лет!

Приехав в Москву, мы переночевали на квартире у моей невесты, а на другой день мы расписались и отметили свадьбу. На свадьбе было 6 ребят во главе с Ивутенко. На другой день мы все уехали в полк в Миргород. Сначала Иван Иванович был назначен командиром звена, а когда погиб командир эскадрильи Подкопаев (тоже с Дальнего Востока), то он стал командиром авиаэскадрильи. Это не повлияло на его отношения с людьми. Ни криков, ни шума. В эскадрилье никогда он никого не ругал; вроде, как рассказал нам Тартышин, у них в эскадрилье были упрёки: «Ты не хочешь летать» и т. п. Когда у нас стрелок заболевал, то летел другой, «свободный» по очереди. Человечные отношения были! Помню, что «убивали» время игрой в «66» до бесконечности.

Ивутенко был сильным лётчиком. Но ему, как мне кажется, не везло. За месяц до последнего вылета полетел он в паре, кажется с Фураевым, и, смотрим, возвращается Фураев один. Оказывается, они потеряли друг друга, и, когда Ивутенко возвращался один, без Фураева, назад, то нарвался где-то на зенитку, был подбит и вынужден сесть где-то на вынужденную посадку. И только через 2−3 дня к всеобщей радости, приходит живой на наш аэродром. Я понимаю, что все собравшиеся здесь устали, но надо закончить рассказы про судьбу Ивутенко, и разрешите досказать о последних часах совместной моей боевой работы с Ивутенко. Он уже водил на раз большие группы «Илов» на задания. И в тот, оказавшийся злополучным, последним для него, вылет он повёл большую группу — 6 самолётов нашей 3-й авиаэскадрильи и, кажется, 8 самолётов другой авиаэскадрильи.

Командир этой эскадрильи …, ладно, промолчу… Подлетая к фронту, 2-ая наша подгруппа растянулась и поотстала. Перед вылетом Ивутенко поставил задачу и объяснил, что заходим на цель с такой-то стороны и образуем над целью (вокруг цели) большой круг из 14 самолётов.

Пришли к цели уже без 2-ой подгруппы, которая сильно отстала. И ведущий той подгруппы, увидев, что они опаздывают на нашу цель, навал штурмовать соседнюю цель, которую уже штурмовали в это время гвардейские «Илы» другой дивизии. Но не это главное. А главное, это то, что и происходит иногда случайно и неожиданно на войне. Как говорят: «Пуля-дура», и обстановку никто не предскажет.

В это же время на этот участок фронта прилетели бомбить наши войска истребители «Фоккеры» с бомбочками, прикрываемые (охраняемые) истребителями — «Мессерами». И когда они увидели беззащитную шестёрку «Илов», то быстро сбросили бомбы и набросились на нас всем скопом в 27 самолётов. И вот, что осталось у меня в зрительной памяти, — Ивутенко пошёл на цель, следом пошёл Фураев, я летел третьим. И услышал по переговорному самолётному устройству «СПУ» «зуммер» воздушного стрелка сибиряка Тереши, и услышал стук его крупнокалиберного пулемёта УБТ. Чтобы что-то ему ответить, я должен был повернуть переключатель СПУ, что я и сделал. И при этом убрал газ инстинктивно, от чего мой самолёт задрал нос, и я, вдруг, увидел близко у себя под носом два истребителя. Успел подумать, что это наши истребители «Яки» — наша охрана подоспела и как бы их не сбить своими пушками. Но когда разобрался, что это немцы, я открыл по ним огонь и вижу, что они из-за моего огня отвалили в сторону и стали уходить. Не успел я обрадоваться, что отогнал от группы, как почувствовал сильный удар по своему самолёту. Так вот я и ощутил сильное попадание — это сзади подобравшийся ко мне «фоккер» «влепил» в самолёт так, что почти перебил всё управление. Тут бы я и «кончился», но подоспели нам на помощь фронтовые наши истребители «Лавочкины» и погнали немцев. А я пошёл «блинчиком» домой… Еле дотянул и сел. Тут же вернулись ещё трое из нашей группы. Ждали Ивутенко, но не дождались. И не знали о нём до последних лет.

Я очень рад, что встретился с сестрой и дочкой своего командира через 47 лет. Вот какие бывают человеческие судьбы. Это у меня хранилась фронтовая фотография, где Ивутенко стоит у американского самолёта «Мустанг» — это он её мне подарил на память.

И я помнил его эти годы и буду помнить — своего комэска Ивана Ивановича Ивутенко…

В этот злосчастный вылет был сбит (первым) Щербаков, о котором также ничего неизвестно.

Выступление сестры бывшего командира 3 аэ 567 ШАП
Ирины Ивановны Ивутенко
на встрече ветеранов 945 и 567 ШАП 18.08.1991 года

…Очень большое спасибо вам всем за память моего брата (плачет…), что вы так относитесь к нему. (Лётчик Коваленко говорит: «Помним и всегда будем его помнить!»).

Мы жили в деревне на Могилёвщине. Отец всю жизнь болел, был инвалидом 2-ой группы после Гражданской войны. В музее в Могилёве есть о нём материалы, как о партизане. Перенёс несколько операций…

Брат сначала учился в Могилёве, затем в Одессе в училище. Потом его отправили на Дальний Восток. Когда первую получку получил, то сразу же прислал денег. Мы из-за болезни отца жили бедненько. Очень брат просил меня, чтобы я училась. Я запомнила его слова, что если буду учиться, то он будет помогать. И он в письмах присылал красненькие тридцатирублёвки мне. Я угощала подруг конфетами — богатая была. А ходила я в школу за 10 километров. Где-то перед войной он приезжал в отпуск, есть фотография его. У нас в деревне не было никого в такой форме. Но он не загордился, и всех обошёл в деревне и тех, кого дома не застал, то обошёл в поле, кто был на покосе, и со всеми постоял, поговорил. Высокий, стройный, красивый с планшетом. И как его тогда уважать стали. Всех проведал, как будто бы чувствовал, что прощается и больше никого не увидит. Три дня, кажется, погостил и уехал. И долго не знали, что он там женился, так как письма долго шли оттуда.

И вот, война, оккупация. В июне 1944 года нас освободили от немцев, а 30 мая перед этим отца ранили и маму застрелили из автомата за связь с партизанами (плачет). Иван узнал, что нашу местность освободили, и по почте разыскал нас через сельсовет. Мы ответили, что живы. Я вот иногда думаю, что сама виновата в смерти Ивана (опять плачет). Но как было не сообщать, что маму убили немцы. И вот в последнем его письме он сообщил, что 14 октября на горящем самолёте еле перетянул через линию фронта на свою территорию, а завтра на новом самолёте опять идёт в бой. «И за мать отомщу, ещё больше буду громить врага». И больше мы от него ни одного письма не получили. И однажды пришла похоронка — в ней — «пропал без вести». Позже мы написали в г. Подольск, откуда ответили, что он погиб под г. Пултуск и даже указано кладбище. А ещё позднее письмо из Польши, в котором указано, где он похоронен.

А в конце войны погиб мой младший брат в Германии. Он награждён 3-мя Орденами Славы, материалы о нём есть также в Могилёвском музее. Какой-то корреспондент, помню, говорил, что составляется Энциклопедия Героев Ордена Славы, так он будет в Энциклопедии. Так война отняла у меня двух братьев.

Однажды после гибели брата прислали нам посылкой его вещи, отец не мог, я 30 километров шла пешком, а мне её дали разворованную. Вот так нам далась война.

Спасибо ещё раз за память о брате, за то, что пригласили нас на эту встречу. Мы с Ольгой были очень тронуты, встретившись с Тартышиным, который два месяца был в фашистском плену вместе с моим братом и рассказал о его последних днях жизни. Мы тронуты встречей с Белостоцким, который летал в бой под командой моего брата и участвовал в последнем его бою.

Выступление дочери бывшего командира 3аэ 567 ШАП Ивутенко И. И. — Ольги Ивановны Воевалко на встрече ветеранов 945 и 567 ШАП 18.08.1991 года

…Когда отец уходил на фронт, я была ребёнком. Потом мама рассказывала не один раз, что когда отец уходил на фронт, то поднял меня к лампочке и сказал: «Умная будет!». А я заплакала. Я когда от мамы это в первый раз услышала, то оскорбилась: «А что, я — дурочка?». Я не знала, что этих слов отца хватит на всю жизнь. Я никогда не думала вначале, что закончу 8 классов, но окончила 10. И слов отца сначала хватило на техникум, а затем и на институт. Сейчас я работаю зам. директора молочно-консервного комбината в Красноярском крае. Работа, можно сказать, не женская.

Мать говорила, что у меня характер отцовский — настойчивый, крутой и упрямый. Это мне и помогает в жизни. Очень тяжёлый контингент у нас рабочих — сами знаете нашу Сибирь — расконвоированных и заключённых, с которыми приходится работать. У меня нет своих детей, но воспитываю трёх племянников. У меня умер брат, а затем и его жена, и вот трое его детей живут у меня 8-ой год. Старшему мальчику уже 19 лет, а девочкам одной — 16, а другой — 13 лет. Надо сказать, что с каждым годом с ними всё труднее становится. Ещё лет 6−7 назад мы с тётей Ирой хотели поехать на могилу отца. Но в Польше — заваруха какая-то, и мы пока не трогаемся.

Я вот часто думаю, и сердце разрывается, как тяжело досталось в жизни Николаю Андреевичу Тартышину. Как ему было тяжело в немецком лагере, и он пережил это, а как тяжело ему было здесь у нас. Это же было ещё кошмарнее, чем там. Кошмарнее и обиднее потому, что у своих без вины виноват. Благодаря вот таким встречам мы и узнали, что отец не погиб тогда, а погиб позже. Говорят мне, что не погиб бы твой отец, если б не был такой дерзкий и упрямый. Близился конец войны, немного оставалось ему ждать.

Реплика Тартышина: Риск был большой от Берлина пройти через Польшу. При таком количестве войск — это почти идти на смерть!

А я вот думаю, что ваших встреч ветеранов войны с молодёжью недостаточно. Может всем уже отчасти всё это надоело, может устали. Но тем, кого мы воспитываем, мне кажется, очень нужны такие встречи, такие рассказы и разговоры. Ведь вот почему-то мне хватило этого отцовского запала. И никто меня больше не толкал: тяжело было учиться. И голод я знала в техникуме, и закончила заочно институт, с такими трудностями. И поэтому приедете домой, встречайтесь с нашими детьми, с молодёжью. Так важно, чтобы эти встречи дошли до души каждого, дошли до сердца каждого ребёнка. Иначе, мы эту кутерьму — перестройку не переживём, даже наше поколение…

И спасибо вам за всё, за то, что вы нас пригласили. Всем сердцем спасибо!

Копия письма польского Общества «Память» — Ирине Ивановне Ивутенко о месте захоронения Ивутенко И. И. и включении его имени во второе издание книги «Память»

ПАМЯТЬ
ВТОРОЕ ИЗДАНИЕ

АПН, 1078082, Москва
Большая Почтовая ул. 7
INTERPRESS
00−585 Warszawa
ul. Bagatela 12
«Pamiec»

220053.г. Минск
Долгиновский тракт., д. 42, кв.5
И. И. Ивутенко

Уважаемая Ирина Ивановна!

Сообщаем Вам, что в процессе подготовки второго издания книги «Память», на основании имеющихся в нашем распоряжении данных, установлено, что прах Ивана Ивановича Ивутенко покоится на кладбище г. Пултуск Цехановское воеводство.

Имя его внесено в список второго издания книги «Память».

Благодарим Вас сердечно за помощь в нашем общем стремлении, чтобы все павшие за нашу жизнь и свободу вечно жили в памяти поколений.

Ханна Прокопчук
Януш Пшимановский
Роман Мурани

Польша
00−976 Warszawa 13
Skr.77

ÃËÀÂÊÎÌ ÑÒÀËÈÍ ñ ÆÓÊÎÂÛÌ
«ÊèÍóËè» ÔÐÎÍÒÎÂÎÃÎ ÐÀÇÂÅÄ×ÈÊÀ
Ãðèãîðèÿ ÁÓËÀÒÎÂÀ,
À ÃËÀÂÊÎÌÓ ÏÓÒÈÍÓ ñ ØÎÉÃÓ
ÝÒÎ — «ÏÎ-ÁÀÐÀÁÀÍÓ».

             «Îí íà ñàìîì äåëå áûë ÏÅÐÂÛÌ, êòî âîäðóçèë ïîáåäíûé ñòÿã íàä
           îáîðîíÿâøèìñ óïîðíî Ðåéõñòàãîì äí¸ì 30 àïðåëÿ 1945-ãî ãîäà.

               Åãîðîâ è Êàíòàðèÿ ÂÌÅÑÒÅ Ñ ÈÕ ÏÎËÈÒÐÓÊÎÌ ëåéòåíàíòîì
           Àëåêñååì ÁÅÐÅÑÒÎÌ  ñäåëàëè ýòî ñ íå ìåíüøèì ðèñêîì, íî ïîçäíåå, —
           óòðîì 1-ãî ìàÿ 1945-ãî ãîäà.

               Ïîñûëàâøèé åãî ñî çíàìåíåì êîìàíäèð ïîëêà ÇÈÍ×ÅÍÊÎ ñêàçàë åìó
           è åãî íàïàðíèêó, — ëåéòåíàíòó Êîøêàðáàåâó»
           «Âåðí¸òåñü æèâûìè, ïîëó÷èòå ïî Çîëîòîé Çâåçäå ÃÅÐÎß è
           äåéñòâèòåëüíî ïðåäñòàâèä èõ ê ýòîé íàãðàäå.

               Îäíàêî, ñàì Çèí÷åíêî è êîìáàò Áóëàòîâà çà óñòàíîâêó çíàìåíè è
           Áóëàòîâûì ñ Êðøêàðáàåâûì è Åãîðîâûì, Êàíòàðèåé ñ Áåðåñòîì ÇÂÀÍÈÅ
           Ãåðîÿ Ñîâåòñêîãî Ñîþçà, -(êàê è Åãîðîâ ñ Êàíòàðèåé), —  ïîëó÷èëè,
           à ïðåäñòàâëåíèÿ íà Áóëàòîâà, Êîøêàðáàåâà è Áåðåñòà Æóêîâ íå
           óòâåðäèë, — (Ñòàëèí õîòåë ÷òîá ïðîñëàâèëèñü  ÐÓÑÑÊÈÉ È ÃÐÓÇÈÍ, ê
           òîìó æå ñ Ãðàæäàíñêîé âîéíûíå ëþáèë Æóêîâ êîìèññàðîâ!).

               È ýòî ïðè òîì, ÷òî ìàðøàë Æóêîâ ñàìîëè÷íî îáåùàë Çâåçäó Ãåðîÿ
           ïåðâûì ïîäíÿâøåìó  Êðàñíîå çíàìÿ ïîáåäû íàä îáîðîíÿþùèìñÿ
           Ðåéõñòàãîì.
            
                Íî âñå ñëîæèëîñü èíà÷å è î÷åíü òðàãè÷íî äëÿ Ãðèãîðèÿ: åãî
           ïîäâèã ñòàëè óìûøëåííî çàìàë÷èâàòü, à Ãðèãîðèé áûë îãîâîðåí è
           “ðàñïÿò“… — íåñïðàâåäëèâî îñóæä¸í.

                Ïðè åãî íåäîëãîé æèçíè îí òàê è íå ñòàë ãåðîåì äàæå ó ñåáÿ íà
           ðîäèíå, ïîâåäàâ î ñâîåì ïîäâèãå ñïóñòÿ 20 ëåò, ñðîêà, êîòîðûé îí
           îáåùàë ìîë÷àòü ñàìîìó  Ñòàëèíó. (Çà ÷òî è ïîëó÷èë îáèäíîå ïðîçâèùå
           “Ãðèøêà-Ðåéõñòàã“).

                Ïðàâäà ñòàëà ïðîÿâëÿòüñÿ ïîñëå óõîäà èç æèçíè Ã. Ï. Áóëàòîâà
           (ïî íåêîòîðûì ñâåäåíèÿì, åìó “ïîìîãëè“ ýòî ñäåëàòü…).

                Áîëåå ïîäðîáíî î Áóëàòîâå ñìîòðèòå â Èíòåðíåòå, à 9 Ìàÿ — â
            êàäðàõ ïîáåäíîé êèíîõðîíèêè Âû óâèäèòå þíîãî Ãåðîÿ, áåãóùåãî ñî
            ñòÿãîì…Íî… áåçûìÿííûì.

                Çäåñü, íà Âÿòêå, çèìîþ — ñíåãà,
                À âåñíîé
                Ëüþò íà Âÿòêå äîæäè
                 óäèâèòåëüíîì, ïðàçäíè÷íîì ìàå. —
         
                Ñëîâíî Áîæüÿ ñëåçà
                Áåçóñòàííî î ÷¸ì-òî òâåðäèò.
                À î ÷åì, —
                Çíàþ ÿ, åé âíèìàÿ.
               
                Íè ê ÷åìó òóò íàáàò. —
                Ïåñíè ïòèö íå ñëûøíû.
                Äàæå ñîëíöå
                Ñòðåìèòñÿ çà òó÷è.
 
                Ñïè ñïîêîéíî, Ãðèãîðèé ÁÓËÀÒÎÂ,
                Âîéíó ïåðåæèâøèé ðàçâåä÷èê-ñîëäàò, —
                Çíàìåíîñåö ÏÎÁÅÄÛ ñòðàíû.
                 ìèðíîé æèçíè òû áûë íåâåçó÷èé…

                Íó, çà÷åì æå, — çà÷åì
                Òû ñïåøèë íà âîéíó,
                Ðàíüøå ñðîêà íà ôðîíò
                Óáåæàâøèé ìàëü÷èøêà? —

                Íå íàæèë áû ïðîáëåì. —
                Ñãîðÿ÷à óïðåêíó.
                Òû ïðîñòè. —
                Ýòî ÿ óæå ñëèøêîì…

                Ïîìîë÷ó, ïîãðóùó.
                À èíà÷å íèêàê…
                Íî íà ñåðäöå
                Íå áóäåò ïîêîÿ.

                Çíàåøü, — î÷åíü õî÷ó,
                Ãðèøà, “Ãðèøêà-Ðåéõñòàã“,
                ×òîá Ðîññèÿ ïðèçíàëà
                Áóëàòîâà Ãðèøó ÃÅÐÎÅÌ ÐÎÑÑÈÈ».

                Òàìàðà ÒÀ¨ÆÍÀß,
                «Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó, ïåðâîìó çíàìåíîñöó Ïîáåäû»,
                http://stihi.ru/2021/05/04/5691

       «Ó ÷åêèñòà äîëæíî áûòü
        ÃîÐÿ×åÅ ñåðäöå,
        ÕîËîÄíÀÿ ãîëîâà,
        ×èñòûå ðóêè è ñîâåñòü».

                Ô.Ý.ÄÇÅÐÆÈÍÑÊÈÉ.   

«Õîòåòü — íå âðåäíî!» —
Ïðèæèëîñü íå çðÿ â Ðîññèå.
Çà âåêà ïðèâûêëè  Ðîññèÿíå:
Ðåøàåò âñ¸ áàðèí. —
È òâåðäÿò ñâîþ ìàíòðó, —
(À ÷òî ñ íå¸ ïðèáóäåò?), —
«Âîò ïðèåäåò ÁÀÐÈÍ, —
ÁÀÐÈÍ íàñ ðàññóäèò…».

Äàæå åñëè âñå ìû, —
Ñòî ñ ïîëòèíîé ìèëëèîíîâ
ÃðÀæÄàÍ ÂÇÐÎÑËÛÕ, —
ÂìÅñÒå ÑÐÀÇÓ
Î×ÅÍÜ
×åãî-íèáóäü âñõîòèì , —
Ê ïðèìåðó, —
×òîá ÏÎÑÌÅÐÒÍÎ óæ
Çíàìåíîñöó Ïîáåäû
ÁÓËÀÒÎÂÓ, —
(ÏÅÐÂÛÌ ïîäíÿâøåìó
ÇÍÀÌß Îò÷èçíû, — ÑÑÑÐ
Íàä óïîðíî
Îáîðîíÿâøèìñÿ åù¸
Ðåéõñòàãîì, —
30-ãî àïðåëÿ 45-ãî
Íà ãëàçàõ êîìïîëêà ñâîåãî, —
Çèí÷åíêî, —
Çà ÏÎÄÂÈÃ òîò
ÁåÑïÐèÌåÐíÛé ïàöàíà!), —
Ïðèñâîèëà Ñòðàíà
ÏÎËÎÆÅÍÎÅ åìó, —
È ÈÌ ÇÀÑËÓÆÅÍÍÎÅ (!), —
Çâàíèå
«Ãåðîé Ðîññèè», —
(Âìåñòî «ÇÀÆÀÒÎÃλ
Ñàìèì Ãåíåðàëèññèìóñîì
Çâàíèÿ «Ãåðîé Ñîâåòñêîãî
Ñîþçà», — ÁÎËÜØÎÉ ÐÎÑÑÈÈ), —
ÍÈØÒßÊ! —

×òî æ íàäî-òî
×òîáû
Æåëàíèå òàêîå, —
ÇÀÊÎÍÍÎÅ(!)
Îñóùåñòâèëîñü ?-

×òîá ÂñÅãÎ ÎäÈí ëèøü
Êàêîé-òî èç ñòðÿï÷èõ
Ñ ÁîËüØåÇâ¨çÄíÛìÈ íà ïëå÷àõ
ÏÎÃÎÍÀÌÈ
Äà äîï¸ð —
Òî ëè ñàì,
Òî ëü
Ñ ÏÎÄÀ×È
Ñàìîãî ÏÐÅÇÈÄÅÍÒÀ Ðîññèè(!),
ÒÎ, ÷òî âèäèò âåñü ìèð
Óæå 76 ïîñëåïîáåëíûõ  ëåò(!), —
ÍåÁûÂàËî ÏÎÇÎÐÍÓÞ ÏÎÄËÎÑÒÜ
Îò÷èçíû Ðîññèè
Äà è âûòàùèë èç-ïîä ñóêíà,
«Çàñóíóòîå» òóäà, —
76 ëåò ÍÀÇÀÄ(!), —
Äðóãèì
Òàêèì æå, áûòü ìîæåò,
Ïî çâàíèþ
ÁîËüØåÇâ¨çÄíÛì
Ïî÷òåííûì ñòðÿï÷èì
Ïðåäñòàâëåíèå
Êîì.ïîëêà  Çèí÷åíêî, —
Äà ñ ïå÷àòüþ è ïîäïèñüþ
È êîìàíäèðà äèâèçèè, —
Äà ïåðåäàë áû
ÍÀ ÏÎÄÏÈÑÜ ñåãîäíÿøíåìó
ÏÐÅÇÈÄÅÍÒÓ Ðîññèè
Âëàäèìèðó Âëàäèìèðîâè÷ó
ÏÓÒÈÍÓ.

Íî, óâû, —
Íåèñòðåáèìî â Ðîññèå,
Íàâåðíî, è â ãåíû óæ âðîñøåå
Âñåõ ðîññèÿí:
«ß íà÷àëüíèê, — òû äóðàê,
À òû íà÷àëíèê, — ÿ äóðàê!».

Äàë áû Áîã Ïóòèíó
 ýòó ñòîðîíó âçãëÿä
ÏðÅçÈäÅíÒñÊèÉ ñâîé
Îáðàòèòü! —
Âñå æ òàêè,
Êàê çàìåòèë Äçåðæèíñêèé
Ôåëèêñ Ýäìóíäîâè÷, —
«Ó ×åÊèñòà —
Ñåðäöå äîëæíî áûòü
ÃîÐÿ×èÌ;
Ãîëîâà äîëæíà áûòü
ÕîËîÄíÎé,
À ðóêè äà ñîâåñòü —
×èÑòÛìÈ».

* — Ñì. ïðèâåäåííîå íèæå Ïðèëîæíèå.

ÏÐÈËÎÆÅÍÈÅ,

Ëåâ Ïîñòîëîâ.

ÇÀ ÏåÐâÎå ÇÍÀÌß  ÍÀÄ ÐÅÉÕÑÒÀÃÎÌ-45,
Ãðèãîðèþ ÁÓËÀÈÎÂÓ —
ÇÂÀÍÈÅ ÃÅÐÎß ÐÎÑÑÈÈ!

ÍÈ ÊÒÎ ÍÅ ÇÀÁÛÒ?
ÍÈ ×ÒÎ ÍÅ ÇÀÁÛÒÎ? —
ÓÂÛ! —
È ÑÐÅÄÈ ÍÈÕ — ÏÎÄÂÈÃ
20-òèëåòíåãî
ôðîíòîâîãî ðàçâåä÷èêà
ÐßÄÎÂÎÃÎ Ãðèãîðèÿ ÁÓËÀÒÎÂÀ.

               
                «Êîãäà íàä Áåðëèíîì âçîâüåòñÿ
                Êðàñíîå çíàìÿ Ïîáåäû,
                òî êàïëÿ êðîâè ìîåãî ñûíà
                áóäåò íà íåì!».   

                Äîëîðåñ ÈÁÀÐÓÐÐÈ. —
                Òàê îíà îòðåàãèðëâàëà
                íà èçâåñòèå î ãèáåëè ñûíà, —
                ëåéòåíàíòà Ðóáåíà ÈÁÀÐÓÐÐÈ, —
                â êîíòðàòàêå ïðè îáîðîíå Ñòàëèíãðàäà.

Êàê ïîñëåäíèé àêêîðä
Ñèìôîíèè
Âîéíû æåñòîêîé
Ïðîòèâ ãèòëåðèçìà —
Âîäðóæåíüå
Íàä åù¸
ÎÁÎÐÎÍßÂØÈÌÑß
Ðåéõñòàãîì
Çíàìåíè êðîâàâîêðàñíîãî
ÏÎÁÅÄÛ.

 äåíü îò÷àÿííîãî
Êîíâóëüñèâíîãî
Ñîïðîòèâëåíèÿ
Âîéñê íåìåöêèõ,
Çàùèùàâøèõ ñâîé Áåðëèí,
Äâà áîéöà
Áóëàòîâ ñ Ïðîâàòîðîâûì
Âìåñòå ñ ëåéòåíàíòîì
Êîøêàðáàåâûì
Ïî ïëàñòóíñêè ïîäïîëçëè
Êî âõîäó â çäàíèå Ðåéõñàãà
È óñòàíîâèëè
Êðàñíûé Ôëàã
 îäíîì èç îêîí
Çäàíèÿ.

Ïîäîñïåâøèé âçâîäíûé
Ïî ôàìèëèè Ñîðîêèí,
Ïîñ÷èòàâ,
×òî çíàìÿ ïëîõî âèäíî
Íàñòóïàþùèì áîéöàì
Âîêðóã Ðåéñòàãà
Ïðèêàçàë
Óñòàíîâèòü åãî íà êðûøå.

 2 ÷àñà äíÿ 25 ìèíóò
Äíÿ âåñåííåãî —
30-ãî àïðåëÿ.
Çàêðåïèë Áóëàòîâ*
Ýòî Çíàìÿ.
Íà ôðîíòîíå êðûøè,
Ïðèâÿçàâ åãî
Ê êîíþ
Êîííîé ñòàòóè
Ïîä êàéçåðîì Âèëüãåëüìîì.

Çà ñîëäàòñêèé ïîäâèã
Ðÿäîâîé ÁÓËÀÒÎÂ
Áûë ïðåäñòàâëåí
Êîìàíäèðàìè åãî
Ê Íàãðàäæåíüþ çâàíèåì
Ãåðîÿ.

Íî îí çâàíüåì ýòèì
Íå áûë óäîñòîåí
Ïî êàêîé-òî íåèçâåñòíîé
Íèêîìó
ÏÎ ÍÛÍÅØÍÅÅ ÍÀØÅ ÂÐÅÌß
Òî ëè ïðèõîòè êîãî-òî,
Òî ëü ïðè÷èíå,
Õîòü è áûë ãåðîé
Çàïå÷àòë¸í*
 êèíîõðîíèêå —
Ñî çíàìåíåì
Ó áðîíçîâûõ êîíåé
Íàä åù¸ íå âçÿòûì ó âðàãîâ
Ðåéõñòàãîì.

 òîò æå äåíü,
Ñî çíàìåíåì â ðóêàõ
Ïðîáèâàëèñü
Ê êóïîëó Ðåéõñòàãà,
È ñåðæàíòà äâà —
Åãîðîâ è Êàíòàðèÿ.
Ïî ïóòè ïîä ïóëÿìè âðàãîâ, —
Âñïîìèíàë Êàíòàðèÿ, —
Çàìåòèë,
×òî â îäíîì èç îêîí
Ðàçâåâàëñÿ êðàñíûé ôëàã
Êåì-òî óêðåïë¸ííûé òàì
Óæ ðàíåå.

Ïðîëàãàÿ ïóòü ñåáå îðóæèåì,
Äâà ñåðæàíòà
Äîáðàëèñü äî êðûøè
Òîëüêî â  10:20 âå÷åðà
Òîãî æ äíÿ 30-ãî àïðåëÿ,
Íî Çíàìÿ çàêðåïèòü
Èì óäàëîñü
Òîëüêî â 3 ÷àñà
Íàñòàâøåãî óæ
Ïðàçäíè÷íîãî
Ïåðâîìàÿ-45.

Äâà ñåðæàíòà
Çà ñâîé ïîäâèã
Áûëè óäîñòîåíû
Çâàíèÿ âûñîêîãî Ãåðîåâ.
Èìåíà èõ çíàåò
È ïîíûíå âñÿ Ðîññèÿ.
Ïîìíèò î íèõ
Âåñü ïîñëåâîåííûé ìèð.

 1999-îì ãîäó
Ðåñïóáëèêà Êàçàõñòàí
Ïðèñâîèëà çâàíèå
Ãåðîÿ Êàçàõñòàíà
Ðàõèìæàíó Êîøêàðáàåâó**:
«Çà âîäðóæåíèåì
Çíàìåíè Ïîáåäû
Íàä Ðåéõñòàãîì
30-ãî àïðåëÿ 1945-ãî».

À Áóëàòîâ Ãðèøà-
Æèçíü ïðîæèë
 íå ïðèçíàííûõ
Ðîäèíîé
Ãåðîÿõ, —
Ëåñ ñïëàâëÿÿ, —
 ãîðîäèøêå Ñëîáîäñêîé,
Ïðçûâàÿñü
«Ãðèøêîþ-Ðåéõñòàãîì»…

Çà ïðçíàíüå Ïîäâèãà
Áîðîëñÿ îí
Ñ áþðîêðàòèåé ñîâåòñêîé
Ìíîãî ëåò.
È òî îáîøäîñü åìó
 íåìàëî ñèë.
Ïîáåäèëà, —
(Êàê îáû÷íî!), —
Áþðîêðàòèÿ.
Çàáîëåë îí.
 ðåçóëüòàòå —
Ñóèöèä*…

Äëÿ òîãî,
×òîá ãðàæäàíàì
Ñâîèì
È Âîæäÿì,
È Ãîñóäàðñòâó
ÂÅÐÈÒÜ, -,
Íå èäîëæíî
ÏÎÄÎÁÍÛÕ ïðåöåäåíòîâ
 åãî æèçíè
ÁÛÒÜ.

Íå âåðíóòü íàãðàäàìè
ÃÅÐÎß,
Íî çàêîíîì äîëæíî áûòü
ÂËÀÑÒßÌ ÆÈÂÛÕ:
Åñëè ïîäâèã
Ñîâåðø¸í â áîþ
ÃÅÐÎÉÑÊÈÉ,
Ñîâåðøèâøèé —
ÍÀÃÐÀÆĨÍÍÛÌ
ÏÎ ÇÀÑËÓÃÀÌ (!)
Äîëæåí áûòü.

Ïóñòü äàæå
È ñ ïîâèííîé
×åðåç 76 ëåò
Ïîñëå Ïîáåäû-45,
×åì ñ íàãëîé
ÏÎÄËÎÑÒÜÞ
Áåçäóøíûõ ñòðÿï÷èõ, —
«Íåõî÷óçíàåê», —
ÍÈÊÎÃÄÀ!

*  — Ñì. íèæåïðèâåäåííîå Ïðèëîæåíèå 1.
** — Ñì. íèæåïðèâåäåííîå Ïðèëîæåíèå 2.

ÏÐÈËÎÆÅÍÈÅ 1:

               
             ÁÓËÀÒΠÃÐÈÃÎÐÈÉ ÏÅÒÐÂÈ×.

(Ìàòåðèàë èç Âèêèïåäèè — ñâîáîäíîé ýíöèêëîïåäèè).

Ô.È.Î.: ÁÓËÀÒÎÂ Ãðèãîðèé Ïåòðîâè÷
Ïðîçâèùå: «Ãðèøêà-Ðåéõñòàã»
Äàòà ðîæäåíèÿ: 16 íîÿáðÿ 1925
Ìåñòî ðîæäåíèÿ: ä. ×åðêàñîâî, Ñâåðäëîâñêàÿ îáëàñòü, ÑÑÑÐ
Äàòà ñìåðòè: 19 àïðåëÿ 1973 (47 ëåò)
Ìåñòî ñìåðòè: Ñëîáîäñêîé, Êèðîâñêàÿ îáëàñòü, ÑÑÑÐ
Ïðèíàäëåæíîñòü Flag of the Soviet Union.svg ÑÑÑÐ
Ðîä âîéñê: ðàçâåäêà
Ãîäû ñëóæáû: 1942—1949
Çâàíèå Ðÿäîâîé
×àñòü: 150-ÿ ñòðåëêîâàÿ äèâèçèÿ
Ñðàæåíèÿ/âîéíû: Âåëèêàÿ Îòå÷åñòâåííàÿ âîéíà
Íàãðàäû è ïðåìèè:
Îðäåí Êðàñíîãî Çíàìåíè SU Order of Glory ribbon.svg Ìåäàëü «Çà îòâàãó» (ÑÑÑÐ) Ìåäàëü «Çà îòâàãó» (ÑÑÑÐ)
Ìåäàëü «Çà ïîáåäó íàä Ãåðìàíèåé â Âåëèêîé Îòå÷åñòâåííîé âîéíå 1941—1945 ãã.» SU Medal For the Capture of Berlin ribbon.svg SU Medal For the Liberation of Warsaw ribbon.svg SU Medal 30 Years of the Soviet Army and Navy ribbon.svg

      Ðîäèëñÿ â äåðåâíå ×åðêàñîâî Ñâåðäëîâñêîé îáëàñòè â ñåìüå ðàáî÷èõ. Ðóññêèé [2] Êîãäà åìó áûëî 4 ãîäà, ñåìüÿ ïåðååõàëà èç Êóíãóðà Ñâåðäëîâñêîé îáëàñòè (â íàñòîÿùåå âðåìÿ Ïåðìñêèé êðàé) â ãîðîä Ñëîáîäñêîé Êèðîâñêîé îáëàñòè. Ñ âîñüìè ëåò ó÷èëñÿ â ñðåäíåé øêîëå, ïîñëå íà÷àëà Âåëèêîé Îòå÷åñòâåííîé âîéíû ðàáîòàë íà ôàíåðíîì êîìáèíàòå «Êðàñíûé ÿêîðü».

      Â âîçðàñòå 16 ëåò ïîñëå ñìåðòè îòöà ïûòàëñÿ ïîïàñòü äîáðîâîëüöåì íà ôðîíò, îäíàêî ïîëó÷èë îòêàç.  èþíå 1943 ãîäà Áóëàòîâà ïðèçûâàþò â àðìèþ[3]. Íà ôðîíòå ñ àïðåëÿ 1944 ãîäà[3]. Ïåðâîíà÷àëüíî ñòðåëîê, çàòåì ïåðåâåä¸í â ðàçâåäâçâîä 674-ãî ñòðåëêîâîãî ïîëêà 150-é ñòðåëêîâîé äèâèçèè 3-é Óäàðíîé àðìèè 1-ãî Áåëîðóññêîãî ôðîíòà ïîä êîìàíäîâàíèå ëåéòåíàíòà Ñåì¸íà Ñîðîêèíà.

      Ó÷àñòâîâàë âî âçÿòèè ðåéõñòàãà 30 àïðåëÿ 1945 ãîäà. Ïî îäíîé èç âåðñèé[4], â 14 ÷àñîâ 25 ìèíóò ëåéòåíàíò Ðàõèìæàí Êîøêàðáàåâ è ðÿäîâîé Ãðèãîðèé Áóëàòîâ «ïî-ïëàñòóíñêè ïîäïîëçëè ê öåíòðàëüíîé ÷àñòè çäàíèÿ è íà ëåñòíèöå ãëàâíîãî âõîäà ïîñòàâèëè êðàñíûé ôëàã». Ýòî ñîáûòèå òàêæå îòìå÷åíî â êíèãå Ãåðîÿ Ñîâåòñêîãî Ñîþçà Êëî÷êîâà È. Ô. «Ìû øòóðìîâàëè ðåéõñòàã», â êîòîðîé ñêàçàíî, ÷òî «ëåéòåíàíò Ð. Êîøêàðáàåâ ïåðâûì ïðèêðåïèë ê êîëîííå êðàñíûé ôëàæîê»[5][6]

      Ïî äðóãîé âåðñèè[7], â øòóðìå ðåéõñòàãà ó÷àñòâîâàëè áîéöû âçâîäà Ñîðîêèíà. Ïåðâûìè â 14 ÷àñîâ ê ðåéõñòàãó ïðîðâàëèñü Áóëàòîâ è Âèêòîð Ïðîâîòîðîâ, êîòîðûå çàêðåïèëèñü íà âòîðîì ýòàæå è óñòàíîâèëè ôëàã â îêíå. Ïîäîñïåâøèé Ñîðîêèí ïîñ÷èòàë, ÷òî òàê åãî ñëèøêîì ïëîõî âèäíî, è ïðèêàçàë ðàçìåñòèòü çíàìÿ íà êðûøå, êóäà ïîäíÿëàñü ãðóïïà ðàçâåä÷èêîâ. Íà ôðîíòîíå Áóëàòîâ çàêðåïèë êðàñíîå çíàìÿ íà ñáðóå êîíÿ ñêóëüïòóðíîé ãðóïïû Âèëüãåëüìà I â 14 ÷àñîâ 25 ìèíóò. 3 ìàÿ 1945 ãîäà â äèâèçèîííîé ãàçåòå «Âîèí Ðîäèíû» ïîÿâèëàñü çàìåòêà, â êîòîðîé îòìå÷åíû èìåíà ãåðîåâ[8]:

      « Ðîäèíà ñ ãëóáîêèì óâàæåíèåì ïðîèçíîñèò èõ èìåíà: Ïðîâàòîðîâ, Áóëàòîâ, Ñîðîêèí, Ðà;ûìæàí ;îø;àðáàåâ… : Ñîâåòñêèå áîãàòûðè, ëó÷øèå ñûíû íàðîäà! Ñëàâà ãåðîÿì! »
5 ìàÿ 1945 ãîäà Êîìñîìîëüñêàÿ ïðàâäà íàïå÷àòàëà ðàññêàç î÷åâèäöà òåõ ñîáûòèé, êàïèòàíà Àíäðååâà[8]:

      « Ïóòü ê ðåéõñòàãó ëåæàë ÷åðåç íàãðîìîæäåíèÿ, áàððèêàäû, ÷åðåç ïðîáîèíû â ñòåíàõ, òåìíûå òîííåëè ìåòðî. È âåçäå áûëè íåìöû: Íàøè áîéöû â òðåòèé ðàç ïîøëè â àòàêó è íàêîíåö âîðâàëèñü â ðåéõñòàã, âûøâûðíóëè îòòóäà íåìöåâ. Òîãäà ìàëåíüêèé, êóðíîñûé, ìîëîäåíüêèé ñîëäàò èç Êèðîâñêîé îáëàñòè, êàê êîøêà, âñêàðàáêàëñÿ íà êðûøó ðåéõñòàãà è ñäåëàë òî, ê ÷åìó ñòðåìèëèñü òûñÿ÷è åãî òîâàðèùåé. Îí óêðåïèë êðàñíûé ôëàã íà êàðíèçå è, ëåæà íà æèâîòå, ïîä ïóëÿìè, êðèêíóë âíèç ñîëäàòàì ñâîåé ðîòû: «Íó êàê, âñåì âèäíî?» È îí çàñìåÿëñÿ ðàäîñòíî è âåñåëî. È õîòÿ íåìöû îïÿòü áðîñèëèñü â îò÷àÿííóþ êîíòðàòàêó è äàæå çàíÿëè ïåðâûé ýòàæ, íàøè áîéöû, óñïåâøèå çàêðåïèòüñÿ â âåðõíèõ ýòàæàõ ðåéõñòàãà, ÷óâñòâîâàëè ñåáÿ õîçÿåâàìè ýòîãî áîëüøîãî îáãîðåâøåãî çäàíèÿ. Òåïåðü íèêàêàÿ ñèëà íå çàñòàâèëà áû èõ óéòè îòñþäà. »
Çà ñîâåðø¸ííûé ïîäâèã Áóëàòîâ áûë ïðåäñòàâëåí ê çâàíèþ Ãåðîÿ Ñîâåòñêîãî Ñîþçà, íî íàãðàæä¸í áûë îðäåíîì Êðàñíîãî Çíàìåíè[3].  íàãðàäíîì ëèñòå óêàçàíî[3][7][9]:

        29.04.1945 ã. ïîëê âåë îæåñòî÷åííûå áîè íà ïîäñòóïàõ ê Ðåéõñòàãó âûøåë íà ð. Øïðåå òîâ. Áóëàòîâ áûë èç òåõ êîìó áûëî ïðèêàçàíî ïðè ïîääåðæêå àðòèëëåðèè íà ïîäðó÷íûõ ñðåäñòâàõ ôîðñèðîâàòü ð. Øïðåå, ïðîáèòüñÿ ê çäàíèþ Ðåéõñòàãà è âîäðóçèòü íàä íèì Çíàìÿ Ïîáåäû. Áåðÿ ñ áîÿ êàæäûé ìåòð ïëîùàäè â 14 ÷àñîâ 30.04.1945 ã. âîðâàëèñü â çäàíèå Ðåéõñòàãà, ñ õîäó çàõâàòèëè âûõîä îäíîãî èç ïîäâàëîâ, çàïåðåâ òàì äî 300 íåìåöêèõ ñîëäàò ãàðíèçîíà Ðåéõñòàãà. Ïðîáèâøèñü íà âåðõíèé ýòàæ òîâ. Áóëàòîâ â ãðóïïå ðàçâåä÷èêîâ â 14 ÷àñ.25 ìèí. âîäðóçèë íàä Ðåéõñòàãîì Êðàñíîå Çíàìÿ. Äîñòîèí ïðèñâîåíèÿ çâàíèÿ «ÃÅÐÎÉ ÑÎÂÅÒÑÊÎÃÎ ÑÎÞÇÀ»

       Áóëàòîâ çàïå÷àòë¸í íà èçâåñòíîé êèíîõðîíèêå îïåðàòîðà Ðîìàíà Êàðìåíà ñ ôëàãîì íà ôîíå áðîíçîâûõ êîíåé íà êðûøå ðåéõñòàãà.

       Ïîçæå ñàì Ìåëèòîí Êàíòàðèÿ, îòâå÷àÿ íà âîïðîñû äëÿ ãàçåòû, ðàññêàçûâàë: «Óòðîì 30 àïðåëÿ óâèäåëè ïåðåä ñîáîé ðåéõñòà㠗 îãðîìíîå ìðà÷íîå çäàíèå ñ ãðÿçíî-ñåðûìè êîëîííàìè è êóïîëîì íà êðûøå:  ðåéõñòàã âîðâàëàñü ïåðâàÿ ãðóïïà íàøèõ ðàçâåä÷èêîâ: Â. Ïðîâîòîðîâ, Ãð. Áóëàòîâ. Îíè óêðåïèëè ôëàã íà ôðîíòîíå. Ôëàã òîò÷àñ æå çàìåòèëè âîèíû, ëåæàâøèå ïîä îãí¸ì ïðîòèâíèêà íà ïëîùàäè»[8].

                ÏÎÑËÅ ÂÎÉÍÛ.

       Äåìîáèëèçîâàëñÿ â 1949 ãîäó. Ïîñëå âîçâðàùåíèÿ â Ñëîáîäñêîé ðàáîòàë íà ñïëàâå äðåâåñèíû. Äîëãîå âðåìÿ ñêðûâàë ñâîé ïîäâèã. Ñïóñòÿ 20 ëåò áåçóñïåøíî ïûòàëñÿ åãî äîêàçàòü, çà ÷òî ñðåäè çíàêîìûõ ïîëó÷èë ïðîçâèùå «Ãðèøêà-ðåéõñòàã»[10]. Ïî íåêîòîðûì äàííûì, ïîêîí÷èë æèçíü ñàìîóáèéñòâîì[11]. Ïîõîðîíåí â Ñëîáîäñêîì.
               
                ÏÀÌßÒÜ

        2001 ãîäó âûøåë äîêóìåíòàëüíûé ôèëüì «Ñîëäàò è ìàðøàë» î ïîäâèãå Áóëàòîâà ðåæèññ¸ðà Ìàðèíû Äîõìàòñêîé.

        2002 ãîäó «Ñîëäàò è ìàðøàë» ïîáåäèë â íîìèíàöèè «Äîêóìåíòàëüíûé ôèëüì» íà âñåðîññèéñêîì êîíêóðñå «Êóëüòóðà íà òåëåâèäåíèè 2001—2002».[12]

        2005 ãîäó ó âõîäà íà êëàäáèùå ãîðîäà Ñëîáîäñêîãî, áûë âîçâåä¸í ïàìÿòíèê Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó â âèäå ìàññèâíîé ãðàíèòíîé ïëèòû, íà êîòîðîé âûñå÷åíû ñëîâà «Çíàìåíîñöó Ïîáåäû». Äåíüãè íà ñîîðóæåíèå ìåìîðèàëà ïîæåðòâîâàëà ïàðòèÿ «Åäèíàÿ Ðîññèÿ»[13].

       Ðåøåíèåì Ñëîáîäñêîé ãîðîäñêîé Äóìû â 2005 ãîäó ïðè ãîðîäñêîé ìóíèöèïàëüíîé áèáëèîòåêå èì. Ãðèíà ãîðîäà Ñëîáîäñêîãî îòêðûò Öåíòð ïî ïàòðèîòè÷åñêîìó âîñïèòàíèþ èìåíè Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà.[14]

       Ïðàâèòåëüñòâî Êèðîâñêîé îáëàñòè íåîäíîêðàòíî õîäàòàéñòâîâàëî î ïðèñâîåíèè Áóëàòîâó çâàíèÿ Ãåðîÿ Ðîññèè, íî ïîëó÷àëî îòêàç ïîä ïðåäëîãîì òîãî, ÷òî çà îäèí ïîäâèã íåëüçÿ íàãðàäèòü äâàæäû, à ïðîöåäóðà îòçûâà íèæåñòîÿùèõ íàãðàä äëÿ ïðèñâîåíèÿ áîëåå âûñîêèõ íå ïðåäóñìîòðåíà.

        2009 ãîäó ãóáåðíàòîð Êèðîâñêîé îáëàñòè Íèêèòà Áåëûõ íàïèñàë â ñâî¸ì áëîãå, ÷òî îáëàñòíûå âëàñòè ïîñòàðàþòñÿ äîáèòüñÿ èñòîðè÷åñêîé ñïðàâåäëèâîñòè è ïðèñâîåíèÿ çâàíèÿ Ãåðîÿ Áóëàòîâó ê 65-é ãîäîâùèíå Ïîáåäû.[15]

       Äëÿ ýòèõ öåëåé â àâãóñòå áûë ñîçäàí îðãàíèçàöèîííûé êîìèòåò ïî óâåêîâå÷åíèþ ïàìÿòè Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà.[16]

       Îðãêîìèòåò ñîáðàë äîêóìåíòàëüíûå äîêàçàòåëüñòâà òîãî, ÷òî îðäåí Êðàñíîãî Çíàìåíè, êîòîðûì íàãðàæä¸í Áóëàòîâ, ïðèñâîåí íå çà âçÿòèå ðåéõñòàãà è âîäðóæåíèå Çíàìåíè.[17]

       1 ôåâðàëÿ 2010 ãîäà ñîñòîÿëàñü ïðåçåíòàöèÿ ìàêåòà 8-ìåòðîâîãî ïàìÿòíèêà Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó, êîòîðûé áóäåò óñòàíîâëåí â Ïàðêå Ïîáåäû ãîðîäà Êèðîâà. Äëÿ ñáîðà ñðåäñòâ íà ñîîðóæåíèå ïàìÿòíèêà áûë ñîçäàí ñïåöèàëüíûé ôîíä.[16][17] Àâòîð ïàìÿòíèêà — çàñëóæåííûé õóäîæíèê Ðîññèè, ñêóëüïòîð Ëåäåíöîâà Ëþäìèëà Äìèòðèåâíà[18]

       8 ìàÿ 2015 ãîäà â Êèðîâå â Ïàðêå Ïîáåäû òîðæåñòâåííî îòêðûò ïàìÿòíèê Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó.[19]   (Âñå ññûëêè — ïî òåêñòó Âèêèïåäèè. Ë.Ï.))

                25 äåêàáðÿ 2018-ãî ãîäà, —
                73,5 ëåò ÑÏÓÑÒß ïîñëå ÏÎÁÅÄÛ-45
                è ñîâåðøåíèÿ ñâîåãî ñîëäàòñêîãî Ïîäâèãà
                ðÿäîâûì Ãðèãîðèåì ÁÓËÀÒÎÂÛÌ.

ÏÐÈËÎÆÅÍÈÅ 2.

         «ÄÎÉĨÒÅ È ÎÒÀÍÅÒÅÑÜ Â ÆÈÂÛÕ, —
         ÏÎËÓ×ÈÒÅ ÏÎ Çîëîòîé Çâ¸äî÷êå».

         Ðàõèìæàí Êîøêàðáàåâ è Ãðèãîðèé Áóëàòîâ óñòàíîâèëè Çíàìÿ Ïîáåäû íà
       Ðåéõñòàãå âìåñòå.
         Êàçàõñòàí ïðèçíàë ñâîåãî Ãåðîÿ, à Ðîññèÿ — íåò.

Íîâàÿ Ãàçåòà.
Ýòîò ìàòåðèàë âûøåë â ¹ 32 îò 27 ìàðòà 2020
16:39 25 ìàðòà 2020
Èâàí Æèëèí
ñïåöêîð.

                ÎÒ ÐÅÄÀÊÖÈÈ.
       Î ïîäâèãå âîèíîâ, ïåðâûìè âîäðóçèâøèõ çíàìÿ Ïîáåäû íàä ðåéõñòàãîì, «Íîâàÿ ãàçåòà» ïèøåò óæå ïÿòü ëåò.

       Â 2015 ãîäó ìû íàïðàâèëè ïåðâûé çàïðîñ â Ìèíèñòåðñòâî îáîðîíû è êîìèññèþ Àäìèíèñòðàöèè ïðåçèäåíòà ïî ãîñóäàðñòâåííûì íàãðàäàì ñ ïðîñüáîé ïðèñâîèòü çâàíèå Ãåðîÿ Ðîññèè Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó (èìåííî îí ïîäíÿë ôëàã íàä
åù¸ óïîðíî îáîðîíÿâøèìñÿ Ðåéõñòàãîì â 14:00 30-ãî àïðåëÿ 1945-ãî).

       Âîåííîå âåäîìñòâî â ëèöå çàìåñòèòåëÿ ìèíèñòðà îáîðîíû Íèêîëàÿ Ïàíêîâà îòâåòèëî îòêàçîì:
       «…óñòàíîâëåíî, ÷òî çà ìóæåñòâî è ãåðîèçì, ïðîÿâëåííûå â áîÿõ ñ
      íåìåöêî-ôàøèñòñêèìè çàõâàò÷èêàìè ïðè îñâîáîæäåíèè Áåðëèíà, à òàêæå
      âîäðóæåíèå Êðàñíîãî çíàìåíè íàä Ðåéõñòàãîì <…> êðàñíîàðìååö Áóëàòîâ
      Ã.Ï. áûë ïðåäñòàâëåí êîìàíäèðîì ïîëêà ê ïðèñâîåíèþ çâàíèÿ Ãåðîÿ
      Ñîâåòñêîãî Ñîþçà.
       Îäíàêî êîìàíäóþùèé 3-é óäàðíîé àðìèåé èçìåíèë âèä íàãðàäû íà îðäåí
      Êðàñíîãî Çíàìåíè.
       Ïðè÷èíû òàêîãî ðåøåíèÿ â äîêóìåíòàõ àðõèâà íå îòðàæåíû.

       Òàêèì îáðàçîì, ïðåäñòàâëåíèå ê ïðèñâîåíèþ çâàíèÿ Ãåðîÿ Ñîâåòñêîãî
      Ñîþçà Áóëàòîâà Ã.Ï. çà îòëè÷èÿ, î êîòîðûõ ñîîáùàåòñÿ â îáðàùåíèÿõ, áûëî
      ðåàëèçîâàíî.

       Ê ñîæàëåíèþ, ó Ìèíîáîðîíû íåò ïðàâîâûõ îñíîâàíèé ïåðåñìàòðèâàòü
      ðåøåíèÿ âîåííîãî êîìàíäîâàíèÿ».

       Ñ òåõ ïîð èç ãîäà â ãîä ìû ïîëó÷àåì ïîäîáíûå îòâåòû: íàãðàäèòü íåëüçÿ, ïîòîìó ÷òî óæå íàãðàæäåí — ïóñòü è íå òîé íàãðàäîé.

       Ìåæäó òåì â ðàñïîðÿæåíèè «Íîâîé» èìååòñÿ îòâåò íà÷àëüíèêà Èíñòèòóòà âîåííîé èñòîðèè Ìèíèñòåðñòâà îáîðîíû, â êîòîðîì ãîâîðèòñÿ, ÷òî îðäåí Êðàñíîãî Çíàìåíè Ãðèãîðèé Áóëàòîâ ïîëó÷èë íå çà óñòàíîâêó Çíàìåíè Ïîáåäû, à çà
            
            «îáðàçöîâîå âûïîëíåíèå áîåâûõ çàäàíèé íà ôðîíòå áîðüáû ñ
            íåìåöêèìè çàõâàò÷èêàìè è ïðîÿâëåííûå ïðè ýòîì äîáëåñòü è
            ìóæåñòâî».

       Ïðè ýòîì íàøåìó Ãëàâêîâåðõó, íàøèì ãåíåðàëàì åñòü íà êîãî ðàâíÿòüñÿ — êàê â ñòðîþ.  —

       7 ìàÿ 1999 ãîäà ïðåçèäåíò Êàçàõñòàíà Íóðñóëòàí Íàçàðáàåâ ïðèñâîèë Ðàõèìæàíó Êîøêàðáàåâó (30 àïðåëÿ 1945 ãîäà îí áûë ðÿäîì ñ Áóëàòîâûì) âûñøóþ íàãðàäó ðåñïóáëèêè — çâàíèå Íàðîäíîãî Ãåðîÿ. —

       Ñ ôîðìóëèðîâêîé: «Âîäðóçèâøèé Çíàìÿ Ïîáåäû».

       Ðåäàêöèÿ âíîâü îáðàùàåòñÿ ê Âåðõîâíîìó ãëàâíîêîìàíäóþùåìó, ïðåçèäåíòó Ðîññèè Âëàäèìèðó Ïóòèíó, ê ðóêîâîäñòâó Ìèíîáîðîíû ñ áåçîòëàãàòåëüíîé ïðîñüáîé — â îçíàìåíîâàíèå 75-é ãîäîâùèíû Ïîáåäû ïðèñâîèòü êðàñíîàðìåéöó Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó çâàíèå Ãåðîÿ Ðîññèè.

       Íàïîìèíàíèå î åãî ïîäâèãå — ïóáëèêóåìûé íèæå î÷åðê.

       9 Ìàÿ ñòðàíà îòìåòèò 75-ëåòèå Âåëèêîé Ïîáåäû. Ïî òåëåâèçîðó ïîêàæóò õðîíèêó âçÿòèÿ Ðåéõñòàãà è ðàññêàæóò ïðî óñòàíîâêó íà åãî êóïîëå Êðàñíîãî Çíàìåíè. Ïðîçâó÷àò èìåíà Ìèõàèëà Åãîðîâà è Ìåëèòîíà Êàíòàðèè.

       Òàê ïðîèñõîäèò óæå ìíîãî ëåò.

       È, êîíå÷íî, âðÿä ëè êòî-òî èç îôèöèàëüíûõ ëèö èëè òåëåâåäóùèõ â ýòîì ãîäó ñêàæåò, ÷òî ïåðâûìè çíàìåíîñöàìè Ïîáåäû áûëè 19-ëåòíèé ðÿäîâîé Ãðèãîðèé Áóëàòîâ è 20-ëåòíèé ëåéòåíàíò Ðàõèìæàí Êîøêàðáàåâ.

       Îíè ïðîðâàëèñü â Ðåéõñòàã è âûâåñèëè íà íåì êðàñíûé ñòÿã åùå 30 àïðåëÿ 1945 ãîäà, çà 10 äíåé ä ÁáÅÇÎÃÎÂÎÐÎ×ÍÎÉ ÊÀÏÈÒÓËßÖÈÈ ÃÅÐÌÀÍÈÈ È îôèöèàëüíîãî îêîí÷àíèÿ âîéíû.

       Èõ ïîäâèã îêàçàëñÿ íå íóæåí ñîâåòñêîé ÈÑÒÎÐÈÈ è ÈÑÒÎÐÈÎÃÐÀÔÈÈ, à ñåãîäíÿ — è èñòîðèè Ðîññèè.

                ×àñòü 1. ÏÓÒÜ Ê ÁÅÐËÈÍÓ.

       Óðîæåíåö óðàëüñêîé äåðåâíè ×åðêàñîâî Ãðèãîðèé Áóëàòîâ íà ôðîíò ïîïàë íå ñðàçó.  1942 ãîäó â äîì åãî ñåìüè â ãîðîäå Ñëîáîäñêîì Êèðîâñêîé îáëàñòè ïðèøåë ïî÷òàëüîí ñ ïîõîðîíêîé íà îòöà — Ïåòðà Ãðèãîðüåâè÷à. 16-ëåòíèé Ãðèøà ðåøèë ìñòèòü, íî â âîåíêîìàòå äàëè îò âîðîò ïîâîðîò — «ìàë åùå».

        1943 ãîäó ñ ýøåëîíîì ëîøàäåé Áóëàòîâ âñå-òàêè ïîïàë íà ôðîíò, â Ïñêîâñêóþ îáëàñòü, â Âåëèêèå Ëóêè. Âíîâü ïîòðåáîâàë, ÷òîáû åãî îòïðàâèëè íà ïåðåäîâóþ. È ïîëó÷èë ðàçðåøåíèå.   

       Ãðèãîðèÿ çà÷èñëèëè â ñîñòàâ 150-é ñòðåëêîâîé äèâèçèè: â ðàçâåäâçâîä ïîä êîìàíäîâàíèå ëåéòåíàíòà Ñåìåíà Ñîðîêèíà.

        èþíå 1944 ãîäà Áóëàòîâ ïîëó÷èë ïåðâóþ íàãðàäó — ìåäàëü «Çà îòâàãó». Èç ïðèêàçà êîìàíäèðà 674-ãî ñòðåëêîâîãî ïîëêà Åëèçàðîâà: «…â áîþ 22–28.06.44 ãîäà çà âûñîòó 228,4 Ïóñòîøåíñêîãî ðàéîíà (Ïñêîâñêàÿ îáëàñòü. — È. Æ.), ïîä íåïðåðûâíûì îãíåì ïðîòèâíèêà âáðîä ÷åðåç ðåêó ñâîåâðåìåííî äîñòàâëÿë áîåïðèïàñû íà ïåðåäíèé êðàé».

        ñåíòÿáðå 1944-ãî — íîâûé ïðèêàç, è ñíîâà ìåäàëü «Çà îòâàãó»: «…ñ ãðóïïîé ðàçâåä÷èêîâ â íî÷ü íà 26.07.44 ãîäà â ðàéîíå äåðåâíè ×åðíàÿ çàõâàòèë «ÿçûêà», êîòîðûé äàë öåííûå ñâåäåíèÿ».

       Íà âîéíå Ãðèãîðèé Áóëàòîâ áûë íàãðàæäåí 7 ðàç.

       Ðàõèìæàíó Êîøêàðáàåâó, â îòëè÷èå îò Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà, ìñòèòü áûëî íå çà êîãî: îòöà, Ìóñèíà Êîøêàðáàÿ, àðåñòîâàëè â 1937-ì.

       «Ñóäüáà ðàñïîðÿäèëàñü òàê, ÷òî ê 13 ãîäàì ÿ îñòàëñÿ êðóãëûì ñèðîòîé, — âñïîìèíàë îí ïîòîì. —  4 ãîäà ÿ ïîòåðÿë ìàòü. Îòåö ñòàðàëñÿ ñäåëàòü âñå âîçìîæíîå, ÷òîáû ÿ íå ïî÷óâñòâîâàë ýòîé óòðàòû. Íî â îäíó èç ñåðûõ äîæäëèâûõ íî÷åé ïðèøëè â íàø äîì òðîå õìóðûõ ëþäåé è ìîë÷à óâåëè ìîåãî îòöà». ( ìàòåðèàëå èñïîëüçîâàíû âîñïîìèíàíèÿ Ðàõèìæàíà Êîøêàðáàåâà è Æàíøè Æàíàñîâà èç ôèëüìà «Ðàõèìæàí Êîøêàðáàåâ. Øòóðì Ðåéõñòàãà».( Alaman Studio, 2005 ãîä. Êàçàõñòàí — ïðèì. ðåä.).

       Íà âîéíó Êîøêàðáàåâ óøåë îñåíüþ 1942-ãî, êàê òîëüêî èñïîëíèëîñü 18. Îêîí÷èë Òàìáîâñêîå âîåííîå ó÷èëèùå, êîòîðîå áûëî ýâàêóèðîâàíî â ãîðîä Ôðóíçå (Áèøêåê).

       Ïåðâàÿ áîåâàÿ îïåðàöèÿ ëåéòåíàíòà Êîøêàðáàåâà — ó÷àñòèå â îñâîáîæäåíèè Âàðøàâû.

       «Ìû âîøëè â ãîðÿùèé ãîðîä.
        Âïå÷àòëåíèå áûëî òàêîå, áóäòî îêàçàëèñü â àäó. Îáóãëèâøèåñÿ ãîëûå ñòåíû äîìîâ, ÷óäîâèùíûå âîðîíêè. È ãðóäû ñâàëåííûõ ïðÿìî íà óëèöàõ òðóïîâ.
        Äàæå ñòàðûå ñîëäàòû, íåìàëî ïîâèäàâøèå íà ñâîåì âåêó, áûëè ïîòðÿñåíû óâèäåííûì».

       Äðóãîå ñâèäåòåëüñòâî — óæå èç-ïîä Áåðëèíà: «ß ïðîñíóëñÿ îò ñïëîøíîãî ãðîõîòà.

       Äðîæàëà ïîä íîãàìè çåìëÿ.      
       Âçðûâíîé âîëíîé ìåíÿ îòáðîñèëî ê áðóñòâåðó.
       ß âçãëÿíóë íà ÷àñû, îíè ïîêàçûâàëè íà÷àëî øåñòîãî.
16 àïðåëÿ. Àðòîáñòðåë ïðîäîëæàëñÿ. Êðóãîì âñå ãóäåëî è ñòîíàëî. Ìåíÿ îõâàòèëà îòîðîïü. —
       Íåóæåëè âñå ýòî ñèëàìè àðòèëëåðèè íàøåé äèâèçèè?
       Ïîçæå ìû óçíàëè, ÷òî â ýòîì äâóõ÷àñîâîì îáñòðåëå ó÷àñòâîâàëè 22 òûñÿ÷è îðóäèé è ìèíîìåòîâ».

       30 àïðåëÿ 1945 ãîäà, êîãäà ñîâåòñêèå âîéñêà ïîäñòóïèëè ê Ðåéõñòàãó, Êîøêàðáàåâà âûçâàë êîìàíäèð áàòàëüîíà Âàñèëèé Äàâûäîâ.

      «Êîìáàò Äàâûäîâ ïîäâåë ìåíÿ ê îêíó (ìû òîãäà åùå áûëè â «äîìå Ãèììëåðà») è óêàçàë ìíå íà Ðåéõñòàã. «Âèäèøü, — ãîâîðèò, — Ðåéõñòàã?
      Ïîäáåðè íóæíûõ ëþäåé, áóäåøü âîäðóæàòü ôëàã».   —

È ïåðåäàë ìíå òåìíûé, äîâîëüíî òÿæåëûé ñâåðòîê — ôëàã, çàâåðíóòûé â ÷åðíóþ áóìàãó».

                ×àñòü 2. ÑÅÌÜ ×ÀÑΠÄÎ ÊÓÏÎËÀ.

      Ôëàã, ïåðåäàííûé Êîøêàðáàåâó, íå áûë îôèöèàëüíûì çíàìåíåì Ïîáåäû, ïðåäíàçíà÷åííûì äëÿ âîäðóæåíèÿ íà Ðåéõñòàã.

      Âîåííûé ñîâåò 3-é óäàðíîé àðìèè ó÷ðåäèë 9 òàêèõ çíàìåí, íî 674-ìó ïîëêó íå äîñòàëîñü íè îäíîãî. —

     «Íàøåìó ïîëêó æðåáèé íå âûïàë, — âñïîìèíàë ïîòîì Ãðèãîðèé Áóëàòîâ. — Êîìïîëêà ñêàçàë, ÷òî íàä Ðåéõñòàãîì ìîæåò ðàçâåâàòüñÿ íå îáÿçàòåëüíî Çíàìÿ Âîåííîãî ñîâåòà. Ïîäûùèòå ïîäõîäÿùèé ìàòåðèàë — âîò âàì è çíàìÿ».

     Áîéöû ñêðîèëè ïåðâîå Çíàìÿ Ïîáåäû èç êðàñíîé íåìåöêîé ïåðèíû.

     Îò äîìà Ãèììëåðà äî Ðåéõñòàãà áûëî âñåãî 260 ìåòðîâ.   
     Áóëàòîâ è Êîøêàðáàåâ ïðåîäîëåâàëè ýòè ìåòðû ñåìü ÷àñîâ ïîä øêâàëüíûì îãíåì.

     Ðîäíûå Ðàõèìæàíà Êîøêàðáàåâà ïåðåäàëè ìíå åãî ìàøèíîïèñíûå âîñïîìèíàíèÿ îá ýòèõ ñåìè ÷àñàõ, îíè íå ïóáëèêîâàëèñü â Ðîññèè.

                ÈÇ ÂÎÑÏÎÌÈÍÀÍÈÉ ÐÀÕÈÌÆÀÍÀ ÊÎØÊÀÐÁÀÅÂÀ.

     «Äîæäàëèñü ïåðåðûâà îãíåâîé î÷åðåäè, ÿ âûïðûãíóë ÷åðåç îêíî è òóò æå çàëåã â âîðîíêå.

     Ðÿäîì ñî ìíîé îêàçàëñÿ òîëüêî Áóëàòîâ. «Òîâàðèù ëåéòåíàíò, — ãîâîðèò îí, — îñòàëüíûå ðàçâåä÷èêè íå ñìîãëè âûïðûãíóòü. Îãîíü. Ìû ñ÷àñòëèâ÷èêè — ïðîñêî÷èëè».

     ß ñêàçàë Áóëàòîâó, ÷òî äâèíåìñÿ ïî-ïëàñòóíñêè âïåðåä, äðóã çà äðóãîì.

     Ñî âñåõ ñòîðîí âåëñÿ ñèëüíûé ïóëåìåòíî-îðóæåéíûé îãîíü, êîòîðûé íå äàâàë íàì âîçìîæíîñòè ïîäíÿòü ãîëîâó.

     Ïîëçëè ìåäëåííî, íå îòðûâàÿñü, ïðÿìî âñëåä äðóã äðóãó.

     Êîãäà âûïîëçëè èç âîðîíêè, åäèíñòâåííûì óêðûòèåì âïåðåäè îêàçàëèñü æåëåçíûå áàëêè, ëåæàâøèå íåäàëåêî îò íàñ.

     Äîñòèãíóâ èõ, ìû íåìíîãî ïðèøëè â ñåáÿ. Áûñòðî ñîðèåíòèðîâàëèñü.
     Ñëåäóþùèì óêðûòèåì ìîãëà áûòü òðàíñôîðìàòîðíàÿ áóäêà, ñòîÿâøàÿ â ìåòðàõ 40–50 îò íàñ.

     Ïëîùàäü, êàê ñêàòåðòü. — Óêðûòüñÿ íåãäå.
     Òîëüêî ÷òî âîò ýòà áóäêà.
     Ïóòü äî íåå áûë òÿæåëûé è óòîìèòåëüíûé.  —
         
     Ïðåäñòàâüòå ñåáå: êðóãîì ðâóòñÿ ìèíû, æóææàò ïóëè, ëèöî ïî÷òè êàñàåòñÿ çåìëè, ãîëîâîé äàæå íåëüçÿ øåâåëüíóòü: ìîãóò çàìåòèòü.

     Îäíèì ñëîâîì, ìû äâèãàëèñü òàê ìåäëåííî, ÷òî åäâà ëè êòî ìîã ïîäóìàòü, ÷òî ìû — æèâûå.
     Íàêîíåö äîïîëçëè äî áóäêè.
     Îäåæäà ñòàëà ìîêðîé îò ïîòà: õîòü ñåé÷àñ ñíèìàé è âûæèìàé.

     Áóäêà áûëà êàðêàñíîé è íàñêâîçü ïðîáèâàëàñü ïóëÿìè, êîòîðûå ñûïàëèñü, ñëîâíî ãðàä. Îñòàâàòüñÿ ñêîëüêî-íèáóäü çäåñü áûëî êðàéíå îïàñíî. Êðîìå òîãî, íå èñêëþ÷åíà îïàñíîñòü ïîïàñòü ïîä îãîíü ñâîèõ æå ïîäðàçäåëåíèé, âåäü î íàñ íèêòî íå çíàë, òîëüêî íàø áàòàëüîí. Ýòî çàñòàâèëî ìåíÿ ïðèíÿòü ñðî÷íîå ðåøåíèå.

     Ìèíóòíûé îñìîòð ìåñòíîñòè: ìåæäó Ðåéõñòàãîì è íàìè ëåæèò ðàçáèòûé æåëåçíûé ìîñò, ïðèìåðíî â ñòà ìåòðàõ. Íî äî íåãî îïÿòü òÿíóëàñü àñôàëüòèðîâàííàÿ, ðîâíàÿ ïëîùàäü.

     Ñïðàâà îò Ðåéõñòàãà áûë âèäåí ïàðê. Ýòî Òèðãàðòåí, îòêóäà íåìöû è âåëè â îñíîâíîì àðòèëëåðèéñêèé îáñòðåë.

     Âòîðàÿ ïîëîâèíà äíÿ.
     Íàä íàìè ÷àñòî ñòàëè ïîÿâëÿòüñÿ íàøè ñàìîëåòû-êîððåêòèðîâùèêè.

     Ñðàçó æå ïîñëå èõ óõîäà íà ïàðê è Ðåéõñòàã áûë îáðóøåí ìàññèðîâàííûé ìèíîìåòíî-àðòèëëåðèéñêèé óäàð. Îò êàíîíàäû è ðàçðûâîâ ñíàðÿäîâ íàä ïëîùàäüþ ïîäíÿëñÿ ÷åðíûé ñòîëá îãíÿ, äûìà è ïûëè.

     Äàëüøå æäàòü íåëüçÿ.
     Ïîøëè íà ðèñê. — Âñêî÷èâ âî âåñü ðîñò, ðâàíóëèñü ÷òî áûëî ñèë ê ìîñòó.

     Ïîòîì áûëî èíòåðåñíî âñïîìíèòü: êîãäà áåæàëè, òî ìåõàíè÷åñêè âçÿëèñü çà ðóêè. Ýòî çàìåòèëè òîãäà, êîãäà äîáðàëèñü äî ìîñòà, à òàì óïàëè ïðÿìî â âîäó.

     Êàíàë áûë íåãëóáîêèì. Íåñìîòðÿ íà òî, ÷òî êðóãîì ñâèñòåëè ïóëè, ìû âïåðâûå çà ýòîò äåíü ïîñìîòðåëè äðóã äðóãó â ãëàçà è íåâîëüíî óëûáíóëèñü.

     Îïàñíîñòü íà áåðåãó êàíàëà çàñòàâèëà íàñ ïåðåáðàòüñÿ íà òó ñòîðîíó.
   
     Òåïåðü ìû íàõîäèëèñü ïðèìåðíî ìåòðàõ â òðåõñòàõ îò Ðåéõñòàãà…
     Âäîëü áåðåãà åùå áîëüøå óñèëèâàëñÿ îãîíü ñ îáåèõ ñòîðîí. Äàëüøå ïðîäâèãàòüñÿ áûëî íåâîçìîæíî. Ïðîøëî ìèíóò 20–30. Ñèäèì áåç äâèæåíèÿ. ß âûòàùèë êðàñíûé ôëàã, ðàçâåðíóë åãî è íà óãëó âûâåë õèìè÷åñêèì êàðàíäàøîì íîìåð ïîëêà — 674-é è íàøè ôàìèëèè: Áóëàòîâ, Êîøêàðáàåâ. Ñëåäèâøèé çà ìíîé Áóëàòîâ ñêàçàë:

         — Ïðàâèëüíî, òîâàðèù ëåéòåíàíò, ÷òî íàïèñàëè, à òî óáüþò íàñ, è
           íèêòî çíàòü íå áóäåò, êòî ìû òàêèå è îòêóäà.

        — Äàâàé, áåãîì! — ñêàçàë ÿ Ãðèøå.

      ýòî âðåìÿ ìû íè÷åãî íå âèäåëè è íå ñëûøàëè, — áåæàëè âïåðåä.

     Âîò ïåðâûå ñòóïåíüêè ïàðàäíîãî âõîäà Ðåéõñòàãà.
     Äîáðàëèñü äî ñòåíû, ïðèæàëèñü äðóã ê äðóãó è íà ìèã çàòàèëè äûõàíèå. Ïîñëå ìèíóòíîé òèøèíû ÿ âñïîìíèë î òîì, ÷òî ñêîðåå íàäî ïðèêðåïèòü ôëàã íà âèäíîì ìåñòå. Î êóïîëå ìû äàæå íå äóìàëè îò ðàäîñòè.

     ß òóò æå ïîñàäèë Áóëàòîâà íà ñâîå ïëå÷î è ïîäíÿë åãî íà ïåðèëà ó îêíà.

     — Ãðèøà, — ñêàçàë ÿ, — ïðèêðåïëÿé ôëàã êàê ìîæíî âûøå.

Îí îòâå÷àåò:

     — Íåêóäà åãî ïðèêðåïëÿòü. Ïîääåðæèòå åùå íåìíîãî. ß âûòàùó êèðïè÷ èç
       îêíà.

     ×åðåç ìèíóòó Áóëàòîâ õðèïëûì ãîëîñîì, ÷óòü ëè íå êðèêîì âûäîõíóë: «Âñå! ÓÑÒÀÍÎÂÈË».

     Íî ôëàã íà âûñîòå âòîðîãî ýòàæà íå óñòðîèë êîìàíäîâàíèå.

               ÈÇ ÂÎÑÏÎÌÈÍÀÍÈÉ ÂÈÊÒÎÐÀ ÏÐÎÂÎÒÎÐÎÂÀ.

     «…âíèçó ïîñëûøàëèñü âûñòðåëû, âçðûâû ãðàíàò, ñòóê ñàïîã. Ìû ïðèãîòîâèëèñü ê áîþ. Ãðàíàòû è àâòîìàòû — íà÷åêó.

     Íî ñõâàòêà íå ñîñòîÿëàñü. Ýòî ïî íàøèì ñëåäàì ïðèøëè Ëûñåíêî, Áðþõîâåöêèé, Îðåøêî, Ïî÷êîâñêèé. Ñ íèìè ëåéòåíàíò Ñîðîêèí.

             — Îòñþäà åãî ïëîõî âèäíî, ðåáÿòà, — ñêàçàë îí. —
               Íàäî ïðîáèðàòüñÿ íà êðûøó.

     Ïî òîé æå ëåñòíèöå ñòàëè ïîäíèìàòüñÿ âñå âûøå è âûøå è íàøëè âûõîä íà êðûøó.- Öåëü äîñòèãíóòà. Ãäå ïîñòàâèòü çíàìÿ? Ðåøèëè óêðåïèòü ó ñêóëüïòóðíîé ãðóïïû.

     Ïîäñàæèâàåì Ãðèøó Áóëàòîâà, è íàø ñàìûé ìîëîäîé ðàçâåä÷èê ïðèâÿçûâàåò ôëàã ê øåå îãðîìíîãî êîíÿ», — âñïîìèíàë ïîçæå ñòàðøèé ñåðæàíò 674-ãî ïîëêà Âèêòîð Ïðîâîòîðîâ.

     3 ìàÿ 1945 ãîäà ãàçåòà «Âîèí Ðîäèíû» 150-é äèâèçèè îïóáëèêîâàëà çàìåòêó:

    «Ðîäèíà ñ ãëóáîêèì óâàæåíèåì ïðîèçíîñèò èìåíà ãåðîåâ…
    Îá èõ âûäàþùåìñÿ ïîäâèãå íàïèøóò êíèãè, ñëîæàò ïåñíè.
       Íàä öèòàäåëüþ ãèòëåðèçìà îíè âîäðóçèëè Çíàìÿ Ïîáåäû.
       Çàïîìíèì èìåíà õðàáðåöîâ: ëåéòåíàíò Ðàõèìæàí Êîøêàðáàåâ, êðàñíîàðìååö
    Ãðèãîðèé Áóëàòîâ. Ðîäèíà íèêîãäà íå çàáóäåò èõ ïîäâèãà».

    Áóëàòîâ è Êîøêàðáàåâ áûëè ïðåäñòàâëåíû ê çâàíèþ Ãåðîÿ Ñîâåòñêîãî Ñîþçà.

                ×àñòü 3. ÍÀÃËÀß ÏÎÄËÎÑÒÜ.

                «Âîò ìîÿ îáèäà ïîæèçíåííî».

    Â ñåðåäèíå ìàÿ 1945-ãî Ãðèãîðèé Áóëàòîâ áûë âûçâàí íà ïðèåì ê Èîñèôó Ñòàëèíó.

    Äðóã çíàìåíîñöà Âèêòîð Øóêëèí âñïîìèíàë îá ýòîì òàê: «Ãðèøà áûë äîñòàâëåí. Ðàçãîâîð áûë êðàòêèì è áåç ñâèäåòåëåé:

    «Òîâàðèù Áóëàòîâ! Âû ñîâåðøèëè ãåðîè÷åñêèé ïîñòóïîê, ïîýòîìó äîñòîéíû çâàíèÿ Ãåðîÿ Ñîâåòñêîãî Ñîþçà è «Çîëîòîé Çâåçäû», íî íà ñåãîäíÿøíèé äåíü îáñòîÿòåëüñòâà òðåáóþò, ÷òîáû íà âàøåì ìåñòå áûëè äðóãèå ëþäè.   

   Âû äîëæíû çàáûòü, ÷òî ñîâåðøèëè ïîäâèã.
   Ïðîéäåò âðåìÿ, è âàñ äâàæäû íàãðàäÿò «Çîëîòîé Çâåçäîé».

    Ïîñëå ïðèåìà Áóëàòîâà ïîâåçëè íà ïðàâèòåëüñòâåííóþ äà÷ó (â îòêðûòûõ èñòî÷íèêàõ ÷àùå âñåãî óïîìèíàåòñÿ äà÷à Áåðèè).

    Íà äà÷å áûëà ðàçûãðàíà ñöåíà: ãîðíè÷íàÿ îáâèíèëà Áóëàòîâà â ïîïûòêå èçíàñèëîâàíèÿ.

    Ìîëîäîãî çíàìåíîñöà ïðèãîâîðèëè ê ïîëóòîðà ãîäàì òþðüìû.

    Ãðèãîðèé îñâîáîäèëñÿ â êîíöå 1946-ãî. Âåðíóëñÿ íà ñëóæáó.
À â 1949 ãîäó óåõàë â ðîäíîé Ñëîáîäñêîé.

    Âñå ýòî âðåìÿ îí íàäåÿëñÿ, ÷òî Ðîäèíà âñå-òàêè íå îòêàæåòñÿ îò íåãî.

     «Â íàñòîÿùåå âðåìÿ ðàáîòàþ íà ôàíåðíîì êîìáèíàòå «Êðàñíûé ÿêîðü» ìîòîðèñòîì íà êàòåðå, ó÷èòüñÿ íå ïðèøëîñü, äà è æèëüå äàæå íå ïîçâîëÿåò: îäíà ìàëåíüêàÿ êîìíàòà 13 êâàäðàòíûõ ìåòðîâ.
     Äàæå äî÷êå íåêóäà ïîñòàâèòü êðîâàòü…
    Êîíå÷íî, îáèäû íåèñ÷åðïàåìûå. Êàê ìîãëî âñå áûòü îáìàíîì?
    ß õîðîøî ïîìíþ ñëîâà Çèí÷åíêè è îñòàëüíûõ îôèöåðîâ: îñòàíåòåñü â æèâûõ è äîéäåòå — ïîëó÷èòå ïî çîëîòîé çâåçäî÷êå.
    Ìû æå âûïðûãèâàëè èç îêíà íà ñìåðòü», — ïèñàë îí Ðàõèìæàíó Êîøêàðáàåâó â ìàå 1965 ãîäà.

    Ãîä ñïóñòÿ: «Êâàðòèðó äàëè ëó÷øå, íî íåáëàãîóñòðîåííóþ. Ðàáîòàþ íà ôàíåðíîì êîìáèíàòå ñëåñàðåì… Ïî÷åìó íàñ ñîâñåì çàáûâàþò?»

    Â Ñëîáîäñêîì åìó íèêòî íå âåðèë. —
    Ëþäè ñìåÿëèñü íàä íèì, ãîâîðèëè: íàñòîÿùèå ãåðîè âñåì èçâåñòíû.
    Åìó äàëè ïðîçâèùå: «Ãðèøêà-Ðåéõñòàã».

           «Íåâûíîñèìî, Ðàõèìæàí, êîãäà êî Äíþ Ïîáåäû òåáå ïîðó÷àþò âûñòóïèòü
          ïåðåä òðóäÿùèìèñÿ, à êòî-òî ñ ìåñòà êðè÷èò:
           «Åñëè òû âîäðóçèë çíàìÿ íà ñòåíå Ðåéõñòàãà, òî ïî÷åìó ó òåáÿ íåò
          Çîëîòîé Çâåçäû?», — ïèñàë Áóëàòîâ Êîøêàðáàåâó.

    Ðàõèìæàí Êîøêàðáàåâ òîæå íå ïîëó÷èë çâåçäó Ãåðîÿ. Íî åãî æèçíü ñëîæèëàñü ëó÷øå. —

      — Ïàïà áûë óïðàâëÿþùèì ãîñòèíèöåé «Àëìà-Àòà».
        Ýòî áûëà ñàìàÿ áîëüøàÿ ãîñòèíèöà â Êàçàõñòàíå.
           Î åãî ïîäâèãå çíàëè êàçàõñòàíñêèå âåòåðàíû. È ïðèçíàâàëè åãî.
        Ïàíôèëîâåö Áàóûðæàí Ìîìûøóëû ñàì åçäèë â Ìîñêâó è ÷èòàë äîêóìåíòû î
           Îí õîäàòàéñòâîâàë çà ìîåãî ïàïó, ïðîñèë ïðèñâîèòü åìó çâàíèå
        Ãåðîÿ, — ãîâîðèò äî÷ü Ðàõèìæàíà Êîøêàðáàåâà Àëèÿ.   

     — Çà Áóëàòîâà ïàïà áåñïîêîèëñÿ. ß òî÷íî çíàþ, ÷òî îí ïðåäëàãàë åìó ïåðååõàòü â Àëìà-Àòó.

    Ê áîåâîìó òîâàðèùó Ãðèãîðèé Áóëàòîâ íå ïîåõàë. Ê 1970-ì îí çàïèë è âíîâü óãîäèë â òþðüìó — çà ìåëêîå õèùåíèå.

    «ß ðàáîòàë â Ñëîáîäñêîì ÎÂÄ èíñïåêòîðîì óãîëîâíîãî ðîçûñêà, — âñïîìèíàåò áûâøèé ñëåäîâàòåëü Âàñèëèé Ñèòíèêîâ. — Èìåííî òîãäà ìíå ïðèøëîñü âåñòè äåëî Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà.

    Îí ïîëíîñòüþ ïðèçíàë ñâîþ âèíó.
   
    Åãî íå àðåñòîâûâàëè, íî â êâàðòèðå, ãäå îí æèë, ÿ äåëàë îáûñê.   
    Íè÷åãî, ãîâîðÿùåãî î õèùåíèè, ìíå íå ïîïàëî, çàòî â ðóêàõ îêàçàëèñü ïèñüìà è ôîòîãðàôèè îò Æóêîâà, Ðîìàíà Êàðìåíà, ãåíåðàëà Øàòèëîâà.
   
    Æóêîâó, ïîìíèòñÿ, ïðèíàäëåæàëè ïèñüìà òðè-÷åòûðå, áûëà è åãî ôîòîãðàôèÿ ñ äàðñòâåííîé íàäïèñüþ: «Ãðèãîðèþ». Ïîäïèñü è ãîä — 1945-é.
   
    ß, êîíå÷íî, çàèíòåðåñîâàëñÿ è ïðî÷èòàë ïèñüìà.

    Îñîáåííî âðåçàëèñü â ïàìÿòü ñòðî÷êè: «Ãðèøà! Òâîè ñàïîãè òîïòàëè êðûøó Ðåéõñòàãà. Íåóæåëè îíè íå ìîãóò ðàñòîïòàòü áóòûëêó?»

    Ïîñëå çàäåðæàíèÿ, ïðÿìî â êàáèíåòå ñëåäîâàòåëÿ, Áóëàòîâ íàïèñàë ïèñüìî Æóêîâó ñ ïðîñüáîé î ïîìîùè.

    «ß ïîëîæèë ïèñüìî â êîíâåðò, çàïå÷àòàë è îòïðàâèë, — âñïîìèíàåò ñëåäîâàòåëü. —  îáùåì, äàëè åìó òîãäà ñðîê, à ÷åðåç íåêîòîðîå âðåìÿ âñòðå÷àþ åãî íà óëèöå è óäèâëÿþñü: «Êàê òû òàê, Ãðèãîðèé, áûñòðî? Ïîëñðîêà íå îòñèäåë è óæå íà ñâîáîäå?»

    — «Ýòî Æóêîâ ìíå ïîìîã. Ïîìíèøü, ÿ ó òåáÿ â êàáèíåòå ïèñüìî ïèñàë».

    Ïî ñëîâàì Âàñèëèÿ Ñèòíèêîâà, Áóëàòîâ ïðèíåñ åìó ïèñüìà, ôîòîãðàôèè, îðäåíñêèå êíèæêè — ïðîñèë ïîëîæèòü â ñåéô íà îòâåòñòâåííîå õðàíåíèå.

    Ñëåäîâàòåëü íå ñîãëàñèëñÿ.

   «Ïî-âèäèìîìó, íå áûëî ó íåãî çäåñü, â Ñëîáîäñêîì, íàñòîÿùèõ äðóçåé, åñëè îí íàâåñåëå çà÷àñòóþ ïðèõîäèë êî ìíå, ñëåäîâàòåëþ, êîòîðûé îòïðàâèë åãî â çàêëþ÷åíèå, äåëèòüñÿ ñâîèìè áîëÿìè è ïåðåæèâàíèÿìè.

   Ãðèãîðèé áûë ó íàñ â Ñëîáîäñêîì çíàìåíèòîñòüþ, ïðàâäà, ïå÷àëüíîé.-
   Ñåìåéíàÿ æèçíü ó íåãî íå ïîëó÷èëàñü.   

   Îäíàæäû, êîãäà îí ñíîâà ïðèøåë ïîãîâîðèòü ïî äóøàì, ñêàçàë: «Æèçíü ìíå îïîñòûëåëà. Áûë áû ïèñòîëåò, çàñòðåëèëñÿ áû».

   Ðîññèÿ äî ñèõ ïîð íå ïðèçíàëà ïîäâèã ñîëäàòà Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà, êîòîðûé 30 àïðåëÿ 1945 ãîäà ïåðâûì âîäðóçèë Çíàìÿ Ïîáåäû íàä ñîïðîòèâëÿâøèìñÿ åù¸ Ðåéõñòàãîì.

   12 ÿíâàðÿ 1973 ãîäà Ãðèãîðèé Áóëàòîâ íàïèñàë ïîñëåäíåå ïèñüìî Ðàõèìæàíó Êîøêàðáàåâó:
         «Âîò êàê óæå ïîëãîäà ÿ îñâîáîäèëñÿ èç ìåñò çàêëþ÷åíèÿ.
          Æèçíü ìîÿ íå áëåùåò, õâàëèòüñÿ íå÷åì.
         
          ß íè íà êîãî íå íàäåþñü áîëüøå, êîãäà áûëè íóæíû — íàì îáåùàëè.
          Õîòÿ, — ìû áûëè ìîëîäû, íàñ ëåãêî áûëî îáìàíóòü.
         
          Êàê ïîëó÷èëîñü, òåáå èçâåñòíî.
          Âîò ìîÿ îáèäà ïîæèçíåííî. ß ïðîøó, — íàñ÷åò ìåíÿ íå õëîïîòàòü.
          Äóìàþ, áåñïîëåçíî âñå è íàäîåëî».

   19 àïðåëÿ 1973 ãîäà Ãðèãîðèé Áóëàòîâ ïîâåñèëñÿ â òóàëåòå Ñëîáîäñêîãî ìåõàíè÷åñêîãî çàâîäà.

   Ïî âîñïîìèíàíèÿì åãî æåíû, — ýòî ñëó÷èëîñü ïîñëå ïðèåçà èç ìîñêâû äâóõ íåçíàêîìûõ ëþäåé, ñ êîòîðûìè ìóæ å¸ îòêàçàëñÿ âñòðåòèòüñÿ.

                ØÀÍÑ ÂѨ ÈÑÏÐÀÂÈÒÜ

   Ñåãîäíÿ â Ñëîáîäñêîì æèâóò ïîòîìêè Ãðèãîðèÿ Ïåòðîâè÷à Áóëàòîâà.

   Ó íåãî óæå åñòü ïðàâíóê.
   Ìàëü÷èøêó õîòåëè íàçâàòü Ãðèãîðèåì, íî, ïî ðóññêîìó ïîâåðüþ, èìÿ íåñåò ñ ñîáîé è ñóäüáó ÷åëîâåêà. Ïîýòîìó ïàðíÿ íàçâàëè Äåìèä.

   Íî îí íîñèò ôàìèëèþ Áóëàòîâ.

   Êàê òîëüêî ìàëûø ïîäðàñòåò, åìó îáÿçàòåëüíî ðàññêàæóò, êàêîé ïîäâèã ñîâåðøèë åãî ïðàäåä.

   Ïàðíÿ ïðèâåäóò íà êëàäáèùå ãîðîäà Ñëîáîäñêîãî, ãäå â 2005 ãîäó áûë âîçâåäåí ãðàíèòíûé ïàìÿòíèê   Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó, è ïîêàæóò ïîðòðåò ïðàäåäà, êîòîðûé âûãðàâèðîâàí íà åãî ìàññèâíîé ãðàíèòíîé ïëèòå — ïîðòðåò ñîëäàòà íà ôîíå Ðåéõñòàãà.

   Íà ãðàíèòå âûñå÷åíû ñëîâà «Çíàìåíîñöó Ïîáåäû».

   Â ãîðîäå Ñëîáîäñêîì åñòü óëèöà èìåíè Áóëàòîâà,
— â ìóçåå åñòü ýêñïîçèöèÿ, ïîñâÿùåííàÿ åìó,
— ïðè ãîðîäñêîé ìóíèöèïàëüíîé áèáëèîòåêå èìåíè Ãðèíà îòêðûò Öåíòð ïî
   ïàòðèîòè÷åñêîìó âîñïèòàíèþ èìåíè Áóëàòîâà.

  Â Êèðîâå â ïàðêå Ïîáåäû íà ñòåëå óñòàíîâëåíà ìåìîðèàëüíàÿ äîñêà â ïàìÿòü î Áóëàòîâå.

  Çäåñü æå ê 70-ëåòèþ Ïîáåäû óñòàíîâÿò 2,5-ìåòðîâûé ïàìÿòíèê Ãðèãîðèþ Áóëàòîâó â ìåòàëëå: ñîëäàò â ïîëíûé ðîñò äåðæèò â ðóêå çíàìÿ Ïîáåäû.

  Ê þáèëåþ Ïîáåäû â Êèðîâå èçãîòîâèëè ìåäàëü «Çíàìåíîñåö Ïîáåäû Ãðèãîðèé Áóëàòîâ».
  Åå âûïóñòèë íåêîììåð÷åñêèé ôîíä ïàìÿòè Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà.
  Íà èçãîòîâëåíèå íàãðàäû ïðèâëåêëè äåíüãè ìåöåíàòîâ è ñïîíñîðîâ.
  Âñåãî ñäåëàëè 1000 ìåäàëåé.

  Íà ëèöåâîé ñòîðîíå èçîáðàæåí ïîðòðåò ìîëîäîãî Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà.
  Ýòó íàãðàäó âðó÷àþò «Çà çàñëóãè â ïàòðèîòè÷åñêîì âîñïèòàíèè».

  Íî ñàìûì ñïðàâåäëèâûì ðåøåíèåì áûëî áû ïðèñâîåíèå Áóëàòîâó çâàíèÿ Ãåðîÿ Ðîññèè (âìåñòî íå äàííîãî åìó Ãåðîÿ Ñîâåñòêîãî Ñîþçà).

  Ïðàâèòåëüñòâî Êèðîâñêîé îáëàñòè óæå õîäàòàéñòâîâàëî îá ýòîì. Íî ïîëó÷àëî îòêàç ïîä ïðåäëîãîì, ÷òî çà îäèí ïîäâèã íåëüçÿ íàãðàäèòü äâàæäû (Áóëàòîâ áûë íàãðàæäåí îðäåíîì Êðàñíîãî Çíàìåíè), à ïðîöåäóðà îòçûâà íèæåñòîÿùèõ íàãðàä äëÿ ïðèñâîåíèÿ áîëåå âûñîêèõ íå ïðåäóñìîòðåíà.

  Îáëàñòíûå âëàñòè ïûòàëèñü äîáèòüñÿ èñòîðè÷åñêîé ñïðàâåäëèâîñòè ê 65-é ãîäîâùèíå Ïîáåäû.

   2010 ãîäó áûë ñîçäàí îðãàíèçàöèîííûé êîìèòåò ïî óâåêîâå÷åíèþ ïàìÿòè Ãðèãîðèÿ Áóëàòîâà. Îí ñîáðàë äîêóìåíòû, ïîäòâåðæäàþùèå, ÷òî îðäåí Êðàñíîãî Çíàìåíè, êîòîðûì íàãðàæäåí Áóëàòîâ, áûë ïðèñâîåí «Çà îáðàçöîâîå âûïîëíåíèå áîåâûõ çàäàíèé íà ôðîíòå áîðüáû ñ íåìåöêèìè çàõâàò÷èêàìè è ïðîÿâëåííûå ïðè ýòîì äîáëåñòü è ìóæåñòâî».

                ÍÈ ÊÒÎ ÐÎÑÑÈÅÉ ÍÅ ÇÀÁÛÒ?
                ÍÈ ×ÒÎ ÍÅ ÇÀÁÛÒÎ? —
                ÓÂÛ! —
                È ÑÐÅÄÈ
                Ï Ð Å Ä Í À Ì Å Ð Å Í Í Î
                çàáûòîãî —
                ÏÎÄÂÈÃ
                19-òèëåòíåãî
                ôðîíòîâîãî ðàçâåä÷èêà
                ÐßÄÎÂÎÃÎ Ãðèãîðèÿ Ïåòðîâè÷à
                ÁÓËÀÒÎÂÀ.

   Çâàíèå çà ñàìûé ãëàâíûé èç ñâîèõ ñîëäàòñêèõ ïîäâèãîâ Ãðèãîðèé Áóëàòîâ
âñå åùå íå ïîëó÷èë.

   Èñïðàâèòü ýòó èñòîðè÷åñêóþ íåñïðàâåäëèâîñòü ìîæíî, ïóñòü ñàìîãî Áóëàòîâà óæå íåò.
               
   Ãåðîè íå óìèðàþò, ïîêà î íèõ ïîìíÿò.
            

                5 ìàÿ 2021-ãî ãîäà.

Кокода – Линия Фронта!

Австралия. Режиссер – Кен Г. Холл.

Фильм показывает действия австралийских войск в Новой Гвинее. Он стал одним из четырех победителей 15-й церемонии вручения премии Оскар за лучший документальный фильм и первым австралийским фильмом, получившим награду Оскар.

100 000 кобберов

Австралия. Режиссер – Кен Холл.

Фильм Департамента информации Австралии во время Второй мировой войны с целью увеличения набора в вооруженные силы Австралии.

Прибрежное командование

Великобритания. Режиссер – Дж. Б. Холмс

В 1942 году летающая лодка «Сандерленд», в состав которой входили шкипер Джонни Кэмпбелл, Роджер Хантер и сержант Чарльз Норман Льюис, отправилась в патруль по охране конвоя, вылетая со своей шотландской авиабазы. Во время патрулирования экипаж встречает и бомбит немецкую подводную лодку. Экипаж «Сандерленда» возвращается в Англию, миссия выполнена, но с раненым членом экипажа на борту, который находится в стабильном состоянии. После визита в больницу экипаж «Сандерленда» информируется о том, что они будут повторно отправлены в Западную Африку для начала новой миссии.

Ближайшие родственники

Великобритания. Режиссер — Торольд Дикинсон.

Пропагандистский фильм, используемый в качестве учебного, чтобы продвигать правительственное послание о том, что «небрежный разговор стоит жизней» — о сохранении военной тайны  После войны и как минимум до середины 1960-х годов службы в странах Британского Содружества, фильм  продолжали использовать  в рамках обучения безопасности.

Пропал один из наших самолетов

Великобритания. Режиссеры – Майкл Пауэлл,  Эмерик Прессбургер.

Фильм о войне, действие которого происходит в основном в оккупированных Германией Нидерландах, где  сбитые британские пилоты пытаются укрыться с помощью  местных жителей.

Хорошо прошел день?

Великобритания. Режиссер – Альберто Кавальканти.

Фильм служил неофициальной пропагандой военных действий. В нем рассказывается о том, как немецкие десантники захватывают английскую деревню. Он пугает британцев, хотя к тому моменту угроза немецкого вторжения в значительной степени уменьшилась.

Там, где мы служим

Великобритания. Режиссеры — Ноэл Кауард, Дэвид Лиин.

В мае 1941 года, во время битвы за Крит, британский эсминец «Торрин», сначала ночью топит беззащитный немецко-итальянский конвой, затем днём вступает в неравную схватку с немецкой авиацией, получает несколько пробоин и идёт ко дну. Выжившие члены экипажа собираются на надувной лодке. Перед их глазами проходят мгновения прошлого: спуск корабля на воду, эпизоды мирной жизни перед началом войны, первые сражения и первые потери, участие в эвакуации британских войск из Дюнкерка, редкие встречи с родными и близкими…

Мы служим

Великобритания. Режиссер — Кэрол Рид.

Фильм о жизни офицеров Вспомогательной территориальной службы (ATS).  30-минутный фильм был заказан вскоре после того, как британское правительство изменило природу ATS с добровольной организации на профессиональную службу с полным военным статусом в апреле 1941 года.  Пытаясь привлечь новобранцев, фильм подчеркивал, что женственность может быть сохранена в военное время.

Победа над своими крыльями

Великобритания. Режиссер – Джон Хьюстон.

Пропагандистский фильм, нацеленный на молодых людей, которых агитируют поступать на службу в ВВС.

Письмо из Ольстера

Великобритания. Режиссер — Брайан Десмонд Херст.

Фильм был создан с целью  укреплению чувства общности между народом Северной Ирландии и более ста тысячами солдат из США, базировавшихся в то время в Северной Ирландии. В фильме рассказывается об американских солдатах 34-й пехотной дивизии армии США. В основу фильма положены письма двух солдат домой, которые делятся своими впечатлениями с родными о новом месте службы.

C камерой на Сталинград

Германия. Режиссер — Michael Kuball.

Немецкие солдаты 29-ой пехотной дивизии, маршем отправившиеся в Россию в июне 1941 года, дошли в сентябре 1942 года до Сталинграда. Один из них снял эту кампанию на киноплёнку своей личной камерой — получился фильм  без цензуры. Бывшие участники тех событий, ветераны того же самого дивизиона прокомментировали этот фильм, который лежал в течение нескольких десятилетий в полузаброшенном подвале и за кадром делятся своими воспоминаниями. Этот уникальный документ времени дополнен кинокадрами известного фронтового кинооператора Гетца Хирт-Ригера, кто также служил в России и записывал свои впечатления самостоятельно… «Мы никогда не видели подобного по телевидению; да, так оно и было, это — реальная война!», комментировали ветераны кинокадры этой документальной ленты.

Повсюду в мире

Канада. Режиссер —  Стюарт Легг.

Пропагандисткий фильм  для канадского населения. После падения Франции в 1940 году Великобритания и страны Содружества выступили против держав Оси и их нападок на свободы во всем мире. Ряд побед в открытом море с разгромом «Граф Шпее», в пустыне и на Дальнем Востоке показал, что у Великобритании все еще есть резервы и вооруженные силы для ведения глобальной войны. Британские военно-морские и военно-воздушные силы развернуты в удаленных портах и ​​станциях, таких как Гибралтар, Мальта, Сингапур и Гонконг, для защиты жизненно важных морских путей. Южная Родезия, Южная Африка, Новая Зеландия и Австралия мобилизуются для войны, которая еще не дошла до их границ, но обязуются помогать Великобританию поставками. Канада также стала неотъемлемой частью борьбы против Оси, создавая свою оборону, оставляя морские пути через Атлантический океан свободными для судоходства и обеспечивая продовольствием осажденную Великобританию. Самым важным вкладом является создание учебных баз, необходимых для Плана подготовки воздушных судов Британского Содружества, где будут тренироваться летчики и летчицы из Содружества. Британские заказы на боевые самолеты, размещенные на американских заводах, привели к тому, что 85% самолетов было построено для Королевских ВВС  в Америке. Американские самолеты проходят через Канаду перед отправкой за границу.  Весь мир восстал против фашизма.

Пилот-перегонщик

Канада. Режиссеры — Стюарт Легг, Росс Маклин.

Фильм рассказывает о пилотах  АТА (Вспомогательного воздушного транспорта Королевских ВВС), которые занимались перегонкой отремонтированных военных самолетов с британских заводов  в боевые части и новых самолетов из США в Англию.

Внутри боевого Китая

Канада. Режиссер — Стюарт Легг.

В фильме показано сопротивление Китая вторжению Японии во время Второй мировой войны.

Голос действия

Канада. Режиссер – Джеймс Беверидж.

Фильм описывает важность Канадской радиовещательной корпорации (CBC) во Второй мировой войне.

Битва за урожай

Канада. Режиссер –  Стэнли Джексон.

Фильм показывает, как фермеры по всему миру были мобилизованы в битве за урожай, чтобы обеспечить  воюющие страны продуктами питания во время Второй мировой войны.

Разгром немецких войск под Москвой

СССР. Режиссеры – Л.Варламов, И.Копалин.

В ноябре 1941 года Сталин решил начать снимать документальный фильм о боях под Москвой. В съёмке участвовали 15 фронтовых операторов.  23 февраля 1942 года картина вышла на экран. Фильм получил Сталинскую премию. Для показа в США фильм был адаптирован для американского зрителя: переозвучен и перемонтирован. Название заменили на «Moscow Strikes Back» («Москва наносит ответный удар»). Фильм получил от Национального совета кинокритиков США премию за лучший документальный фильм в 1942 году, а в 1943 — первый в СССР «Оскар» в номинации «Лучший документальный фильм».

Военная медицина на Западном фронте Великой Отечественной войны

СССР. Режиссеры — В.Н. Карин, Н.И. Богданов.

Фильм снят на историческом материале Западного фронта. В тяжёлых боях Красной Армии в период Великой Отечественной Войны военные медики, начиная с санитаров и медсестёр, рискуя собственными жизнями, под бомбёжками и непрерывными обстрелами, проявляли высокий героизм и мужество, доставляя раненых бойцов с места сражений в госпитали. Военные хирурги в тяжёлых полевых условиях, подчас падая от усталости и невероятного напряжения, круглосуточно спасали жизни бойцов-красноармейцев. В фильме показаны методы организации помощи раненым: операционное лечение, восстановление после хирургического вмешательства и их реабилитация.

Черноморцы (Оборона Севастополя)

СССР. Производство — Центральная студия кинохроники.

Документальный фильм 1942 года. В течении 250-ти дней героический советский город Севастополь с беспримерным мужеством и стойкостью отбивал бесчисленные атаки немецких войск. Оборона Севастополя вошла в историю Отечественной войны Советского Союза, как одна из самых ярких ее страниц. Масштабные съёмки советских кинооператоров проводились под руководством режиссёра и оператора, лауреата Сталинской премии В. Н. Беляева. Показаны документальные кадры военных действий с места боёв на море, в воздухе и на суше.

Ленинград в борьбе

СССР. Режиссеры — Роман Кармен, Н. Комаревцев, Валерий Соловцов.

Кинохроникальный документальный фильм о героической обороне Ленинграда. Кадры сделаны в течение конца 1941 года, и на протяжении 1942 года.  Фильм смонтирован и выпущен в тяжелейший для великого города 1942 год.

Тебе, фронт!

СССР. Режиссер — Дзига Вертов.

«Сегодня в дни, когда моя Родина, Казахстан вместе с другими республиками Советского Союза, прилагает все усилия, чтобы разгромить врага человечества — кровавого Гитлера, как мне не спеть вам о молодой Сауле…» — этими словами начинается фильм Дзиги Вертова – «Тебе Фронт». Фильм посвящен героическому трудовому подвигу глубокого тыла. Зритель увидит, и без сомнения воодушевится верой в предстоящую победу над фашизмом. Залог этой победы, — помощь фронту всеми силами, всеми средствами. О том, как трудятся на полях и в штольнях граждане Советского Казахстана, повествует этот фильм.

День войны

СССР. Режиссер — Михаил Слуцкий.

Летом 1942 года советские кинооператоры приступили к съемкам грандиозного проекта. 160 человек одновременно, в один день на всем протяжении линии фронта от Баренцева до Черного моря, а также в тылу, снимали, как протекал 356-й день войны, а именно 13 июня 1942 года. 21 декабря 1942 года состоялся показ фильма в Великобритании (дата была выбрана неслучайно — день рождения Сталина). На премьере присутствовали — чрезвычайный посол Иван Майский и министр труда Эрнст Бевин. В 1943 — 1944 гг. фильм был также показан в Бельгии, Швеции и Израиле.

69 параллель

СССР. Режиссеры – Владимир Беляев, Михаил Ошурков.

Документальный фильм посвящается Северному военно-морскому флоту и мужеству его моряков. В нём идет речь об операциях Северного флота в период ВОВ. Темные волны Баренцево моря никогда не замерзают, поэтому целый год его водная дорога открыта во все стороны мира. Именно здесь, за Полярным кругом, на шестьдесят девятом градусе северной широты проходил правый фланг фронта Великой Отечественной войны. Пусть будет нетленна память о Русских воинах и моряках павших за Отчизну!

Боевой киносборник №8

СССР. Режиссеры – Леонид Луков, Николай Садкович.

В сборник входят две новеллы: «Ночь над Белградом» —  рассказ героя новеллы, насильно отправленного на фронт и затем перебежавшего из немецкой армии серба; и  «Три танкиста» — рассказ советского солдата.

Боевой киносборник №9

СССР. Режиссеры – Марк Донской, Игорь Савченко, Владимир Браун.

В сборник вошли новеллы: «Квартал 14»,  «Синие скалы» и «Маяк».

Боевой киносборник №10

СССР. Режиссеры  — Борис Барнет, Ефим Арон.

В сборник входят две новеллы: «Бесценная голова» и « Молодое вино».

Боевой киносборник №11

СССР. Режиссеры – Илья Трауберг, Владимир Браун, Николай Садкович, Игорь Земгано.

В сборник входят три новеллы: «Пауки», «Сто второй километр» и «Карьера лейтенанта Гоппа».

Боевой киносборник №12

СССР. Режиссеры – Герберт Раппопорт, Вера Строева.

В сборник входят две новеллы: «Ванька» и «Сын бойца».

Боевой киносборник №13

СССР. Режиссеры: Лев Кулешов, Игорь Савченко.

Киносборник состоит из новеллы «Юные партизаны».

Битва за Мидуэй

США. Режиссер -Джон Форд.

Это монтаж цветных кадров битвы за Мидуэй с озвучкой  различными рассказчиками, в том числе Джонни Говерали, Дональда Криспа, Генри Фонда и Джейна Дарвелла.

Конопля для победы

США. Режиссер — Раймонд Эванс.

В фильме объясняется использование конопли и поощряется как можно более активное ее  выращивание фермерами. Во время Второй мировой войны Закон о налоге на марихуану 1937 года был ненадолго отменен, чтобы разрешить производство волокна из конопли для создания канатов для ВМС США, но после войны конопля вернулась к своему фактическому незаконному статусу.

Генри Браун, фермер

США. Режиссер — Канада Ли.

Пропагандистский фильм, снятый в 1942 году о вкладе афроамериканцев в военные действия во время Второй мировой войны на примере  фермера Брауна.

Японское переселение

США. Режиссер – Милтон С. Эйзенхауэр.

Фильм, созданный Управлением военной информации США и распространенный Комитетом по военной деятельности киноиндустрии, оправдывающий и объясняющий интернирование американских японцев на Западном побережье во время Второй мировой войны.  Фильм начинается с утверждения, что, хотя многие американцы японского происхождения были лояльны, в начале 1942 года Западное побережье было потенциальной зоной боевых действий, и правительство не знало, что будет делать японское население в случае вторжения в США. Кроме того, в фильме отмечалось, что рядом с важными в военном отношении объектами, такими как верфи, проживали японо-американские общины. Итак, говорится в фильме, японцы были демократически и гуманно эвакуированы в центры переселения в пустыню. В фильме также говорится, что большинство японцев ушли добровольно и считали, что это жертва, которую они должны принести как лояльные граждане.

Мир в войне

США. Режиссер — Лоуэлл Мелет.

Фильм, снятый Управлением военной информации с объяснением того, почему Соединенные Штаты находятся в состоянии войны, а также различные причины и обстоятельства, которые привели к войне. Таким образом, его можно рассматривать как предвкушение или пробный запуск гораздо более известного 6-серийного пропагандистского сериала « Почему мы сражаемся » режиссера Фрэнка Капры.

Прелюдия к войне

США. Режиссер – Фрэнк Капра.

Это первый фильм из серии фильмов Фрэнка Капры «Почему мы сражаемся», созданный по заказу Управления военной информации. Это было сделано для того, чтобы объяснить американским войскам необходимость борьбы с державами Оси во время Второй мировой войны, основываясь на идее, что те, кто находится на службе, будут сражаться более охотно и умело, если они будут знать предысторию и причину своего участия в войне. Позже фильм был представлен широкой американской публике как сплоченный клич в поддержку войны.

Защита военной информации

США. Производство — Академия кинематографических искусств и наук.

Пропагандистский фильм о необходимости сохранения военной тайны и всяческой информации о военных.

Письмо от Батаана

США. Режиссер – Уильям Х. Пайн.

Фильм является частью серии фильмов, снятых «Paramount», направленных на поощрение более активного участия в военных действиях США.

Каталог фильмов по годам