Рассказ очарованный странник читать

николай семенович лесков очарованный странник глава первая мы плыли по ладожскому озеру от острова коневца к валааму и на

Рассказ очарованный странник читать  НИКОЛАЙ СЕМЕНОВИЧ ЛЕСКОВ

ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК

Глава первая

Мы плыли по Ладожскому озеру от острова Коневца к Валааму и на пути зашли по корабельной надобности в пристань к Кореле. Здесь многие из нас полюбопытствовали сойти на берег и съездили на бодрых чухонских лошадках в пустынный городок. Затем капитан изготовился продолжать путь, и мы снова отплыли.

После посещения Корелы весьма естественно, что речь зашла об этом бедном, хотя и чрезвычайно старом русском поселке, грустнее которого трудно что-нибудь выдумать. На судне все разделяли это мнение, и один из пассажиров, человек склонный к философским обобщениям и политической шутливости, заметил, что он никак не может понять: для чего это неудобных в Петербурге людей принято отправлять куда-нибудь в более или менее отдаленные места, от чего, конечно, происходит убыток казне на их провоз, тогда как тут же, вблизи столицы, есть на Ладожском берегу такое превосходное место, как Корела, где любое вольномыслие и свободомыслие не могут устоять перед апатиею населения и ужасною скукою гнетущей, скупой природы.

– Я уверен, – сказал этот путник, – что в настоящем случае непременно виновата рутина, или в крайнем случае, может быть, недостаток подлежащих сведений.

Кто-то, часто здесь путешествующий, ответил на это, что будто и здесь разновременно живали какие-то изгнанники, но только все они недолго будто выдерживали.

– Один молодец из семинаристов сюда за грубость в дьячки был прислан (этого рода ссылки я уже и понять не мог). Так, приехавши сюда, он долго храбрился и все надеялся какое-то судбище поднять; а потом как запил, так до того пил, что совсем с ума сошел и послал такую просьбу, чтобы его лучше как можно скорее велели «расстрелять или в солдаты отдать, а за неспособностью повесить».

– Какая же на это последовала резолюция?

– М… н…не знаю, право; только он все равно этой резолюции не дождался: самовольно повесился.

– И прекрасно сделал, – откликнулся философ.

– Прекрасно? – переспросил рассказчик, очевидно купец, и притом человек солидный и религиозный.

– А что же? по крайней мере умер, и концы в воду.

– Как же концы в воду-с? А на том свете что ему будет? Самоубийцы, ведь они целый век будут мучиться. За них даже и молиться никто не может.

Философ ядовито улыбнулся, но ничего не ответил, но зато и против него и против купца выступил новый оппонент, неожиданно вступившийся за дьячка, совершившего над собою смертную казнь без разрешения начальства.

Это был новый пассажир, который ни для кого из нас незаметно присел с Коневца. Он до сих пор молчал, и на него никто не обращал никакого внимания, но теперь все на него оглянулись, и, вероятно, все подивились, как он мог до сих пор оставаться незамеченным. Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета: так странно отливала его проседь. Он был одет в послушничьем подряснике с широким монастырским ременным поясом и в высоком черном суконном колпачке. Послушник он был или постриженный монах – этого отгадать было невозможно, потому что монахи ладожских островов не только в путешествиях, но и на самых островах не всегда надевают камилавки, а в сельской простоте ограничиваются колпачками. Этому новому нашему сопутнику, оказавшемуся впоследствии чрезвычайно интересным человеком, по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был в полном смысле слова богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А. К. Толстого. Казалось, что ему бы не в ряске ходить, а сидеть бы ему на «чубаром» да ездить в лаптищах по лесу и лениво нюхать, как «смолой и земляникой пахнет темный бор».

Но, при всем этом добром простодушии, не много надо было наблюдательности, чтобы видеть в нем человека много видевшего и, что называется, «бывалого». Он держался смело, самоуверенно, хотя и без неприятной развязности, и заговорил приятным басом с повадкою.

– Это все ничего не значит, – начал он, лениво и мягко выпуская слово за словом из-под густых, вверх по-гусарски закрученных седых усов. – Я, что вы насчет того света для самоубийцев говорите, что они будто никогда не простятся, не приемлю. И что за них будто некому молиться – это тоже пустяки, потому что есть такой человек, который все их положение самым легким манером очень просто может поправить.

Его спросили: кто же это такой человек, который ведает и исправляет дела самоубийц после их смерти?

– А вот кто-с, – отвечал богатырь-черноризец, – есть в московской епархии в одном селе попик – прегорчающий пьяница, которого чуть было не расстригли, – так он ими орудует.

– Как же вам это известно?

– А помилуйте-с, это не я один знаю, а все в московском округе про то знают, потому что это дело шло через самого высокопреосвященного митрополита Филарета.

Вышла маленькая пауза, и кто-то сказал, что все это довольно сомнительно.

Черноризец нимало не обиделся этим замечанием и отвечал:

– Да-с, оно по первому взгляду так-с, сомнительно-с. И что тут удивительного, что оно нам сомнительным кажется, когда даже сами его высокопреосвященство долго этому не верили, а потом, получив верные тому доказательства, увидали, что нельзя этому не верить и поверили?

Пассажиры пристали к иноку с просьбою рассказать эту дивную историю, и он от этого не отказался и начал следующее:

– Повествуют так, что пишет будто бы раз один благочинный высокопреосвященному владыке, что будто бы, говорит, так и так, этот попик ужасная пьяница, – пьет вино и в приходе не годится. И оно, это донесение, по одной сущности было справедливо. Владыко и велели прислать к ним этого попика в Москву. Посмотрели на него и видят, что действительно этот попик запивашка, и решили, что быть ему без места. Попик огорчился и даже перестал пить, и все убивается и оплакивает: «До чего, думает, я себя довел, и что мне теперь больше делать, как не руки на себя наложить? Это одно, говорит, мне только и осталося; тогда, по крайней мере, владыко сжалятся над моею несчастною семьею и дочери жениха дадут, чтобы он на мое место заступил и семью мою питал». Вот и хорошо: так он порешил настоятельно себя кончить и день к тому определил, но только как был он человек доброй души, то подумал: «Хорошо же; умереть-то я, положим, умру, а ведь я не скотина: я не без души, – куда потом моя душа пойдет?» И стал он от этого часу еще больше скорбеть. Ну, хорошо: скорбит он и скорбит, а владыко решили, что быть ему за его пьянство без места, и легли однажды после трапезы на диванчик с книжкой отдохнуть и заснули. Ну, хорошо: заснули они или этак только воздремали, как вдруг видят, будто к ним в келию двери отворяются. Они и окликнули: «Кто там?», потому что думали, будто служка им про кого-нибудь доложить пришел; ан, вместо служки, смотрят – входит старец, добрый-предобрый, и владыко его сейчас узнали, что это преподобный Сергий.

Владыко и говорят:

«Ты ли это, пресвятой отче Сергие?»

А угодник отвечает:

«Я, раб божий Филарет».

Владыко спрашивают:

«Что же твоей чистоте угодно от моего недостоинства?»

А святой Сергий отвечает:

«Милости хощу».

«Кому же повелишь явить ее?»

А угодник и наименовал того попика, что за пьянство места лишен, и сам удалился; а владыко проснулись и думают: «К чему это причесть; простой это сон, или мечтание, или духоводительное видение?» И стали они размышлять и, как муж ума во всем свете именитого, находят, что это простой сон, потому что статочное ли дело, что святой Сергий, постник и доброго, строгого жития блюститель, ходатайствовал об иерее слабом, творящем житие с небрежением. Ну-с, хорошо: рассудили так его высокопреосвященство и оставили все это дело естественному оного течению, как было начато, а сами провели время, как им надлежало, и отошли опять в должный час ко сну. Но только что они снова опочили, как снова видение, и такое, что великий дух владыки еще в большее смятение повергло. Можете вообразить: грохот… такой страшный грохот, что ничем его невозможно выразить… Скачут… числа им нет, сколько рыцарей… несутся, все в зеленом убранстве, латы и перья, и кони что львы, вороные, а впереди их горделивый стратопедарх в таком же уборе, и куда помахнет темным знаменем, туда все и скачут, а на знамени змей. Владыко не знают, к чему этот поезд, а оный горделивец командует: «Терзайте, – говорит, – их: теперь нет их молитвенника», – и проскакал мимо; а за сим стратопедархом – его воины, а за ними, как стая весенних гусей тощих, потянулись скучные тени, и всё кивают владыке грустно и жалостно, и всё сквозь плач тихо стонут: «Отпусти его! – он один за нас молится». Владыко как изволили встать, сейчас посылают за пьяным попиком и расспрашивают: как и за кого он молится? А поп по бедности духовной весь перед святителем растерялся и говорит: «Я, владыко, как положено совершаю». И насилу его высокопреосвященство добились, что он повинился: «Виноват, – говорит, – в одном, что сам, слабость душевную имея и от отчаяния думая, что лучше жизни себя лишить, я всегда на святой проскомидии за без покаяния скончавшихся и руки на ся наложивших молюсь…» Ну, тут владыко и поняли, что то за тени пред ним в видении, как тощие гуси, плыли, и не восхотели радовать тех демонов, что впереди их спешили с губительством, и благословили попика: «Ступай, – изволили сказать, – и к тому не согрешай, а за кого молился – молись», – и опять его на место отправили. Так вот он, этакий человек, всегда таковы людям, что жизни борения не переносят, может быть полезен, ибо он уже от дерзости своего призвания не отступит и все будет за них создателю докучать, и тот должен будет их простить.

– Почему же «должен» ?

– А потому, что «толцытеся»; ведь это от него же самого повелено, так ведь уже это не переменится же-с.

– А скажите, пожалуйста, кроме этого московского священника за самоубийц разве никто не молится?

– А не знаю, право, как вам на это что доложить? Не следует, говорят, будто бы за них бога просить, потому что они самоуправцы, а впрочем, может быть, иные, сего не понимая, и о них молятся. На Троицу, не то на Духов день, однако, кажется, даже всем позволено за них молиться. Тогда и молитвы такие особенные читаются. Чудесные молитвы, чувствительные; кажется, всегда бы их слушал.

– А их нельзя разве читать в другие дни?

– Не знаю-с. Об этом надо спросить у кого-нибудь из начитанных: те, думается, должны бы знать; да как мне это ни к чему, так и не доводилось об этом говорить.

– А в служении вы не замечали, чтобы эти молитвы когда-нибудь повторялись?

– Нет-с, не замечал; да и вы, впрочем, на мои слова в этом не полагайтесь, потому что я ведь у службы редко бываю.

– Отчего же это?

– Занятия мои мне не позволяют.

– Вы иеромонах или иеродиакон?

– Нет, я еще просто в рясофоре.

– Все же ведь уже это значит, вы инок?

– Н… да-с; вообще это так почитают.

– Почитать-то почитают, – отозвался на это купец, – но только из рясофора-то еще можно и в солдаты лоб забрить.

Богатырь-черноризец нимало этим замечанием не обиделся, а только пораздумал немножко и отвечал:

– Да, можно, и, говорят, бывали такие случаи; но только я уже стар: пятьдесят третий год живу, да и мне военная служба не в диковину.

– Разве вы служили в военной службе?

– Служил-с.

– Что же, ты из ундеров, что ли? – снова спросил его купец.

– Нет, не из ундеров.

– Так кто же; солдат, или вахтер, или помазок – чей возок?

– Нет, не угадали; но только я настоящий военный, при полковых делах был почти с самого детства.

– Значит, кантонист? – сердясь, добивался купец.

– Опять же нет.

– Так прах же тебя разберет, кто же ты такой?

– Я конэсер .

– Что-о-о тако-о-е?

– Я конэсер-с, конэсер, или, как простонароднее выразить, я в лошадях знаток и при ремонтерах состоял для их руководствования.

– Вот как!

– Да-с, не одну тысячу коней отобрал и отъездил. Таких зверей отучал, каковые, например, бывают, что встает на дыбы да со всего духу навзничь бросается и сейчас седоку седельною лукою может грудь проломить, а со мной этого ни одна не могла.

– Как же вы таких усмиряли?

– Я… я очень просто, потому что я к этому от природы своей особенное дарование получил. Я как вскочу, сейчас, бывало, не дам лошади опомниться, левою рукою ее со всей силы за ухо да в сторону, а правою кулаком между ушей по башке, да зубами страшно на нее заскриплю, так у нее у иной даже инда мозг изо лба в ноздрях вместе с кровью покажется, – она и усмиреет.

– Ну, а потом?

– Потом сойдешь, огладишь, дашь ей в глаза себе налюбоваться, чтобы в памяти у нее хорошее воображение осталось, да потом сядешь опять и поедешь.

– И лошадь после этого смирно идет?

– Смирно пойдет, потому лошадь умна, она чувствует, какой человек с ней обращается и каких он насчет ее мыслей. Меня, например, лошадь в этом рассуждении всякая любила и чувствовала. В Москве, в манеже, один конь был, совсем у всех наездников от рук отбился и изучил, профан, такую манеру, чтобы за колени седока есть. Просто, как черт, схватит зубищами, так всю коленную чашку и выщелушит. От него много людей погибло. Тогда в Москву англичанин Рарей приезжал, – «бешеный усмиритель» он назывался, – так она, эта подлая лошадь, даже и его чуть не съела, а в позор она его все-таки привела; но он тем от нее только и уцелел, что, говорят, стальной наколенник имел, так что она его хотя и ела за ногу, но не могла прокусить и сбросила; а то бы ему смерть; а я ее направил как должно.

– Расскажите, пожалуйста, как же вы это сделали?

– С божиею помощию-с, потому что, повторяю вам, я к этому дар имею. Мистер Рарей этот, что называется «бешеный укротитель», и прочие, которые за этого коня брались, все искусство противу его злобности в поводах держали, чтобы не допустить ему ни на ту, ни на другую сторону башкой мотнуть; а я совсем противное тому средство изобрел; я, как только англичанин Рарей от этой лошади отказался, говорю: «Ничего, говорю, это самое пустое, потому что этот конь ничего больше, как бесом одержим. Англичанин этого не может постичь, а я постигну и помогу». Начальство согласилось. Тогда я говорю: «Выведите его за Дрогомиловскую заставу!» Вывели. Хорошо-с; свели мы его в поводьях в лощину к Филям, где летом господа на дачах живут. Я вижу: тут место просторное и удобное, и давай действовать. Сел на него, на этого людоеда, без рубахи, босой, в однех шароварах да в картузе, а по голому телу имел тесменный поясок от святого храброго князя Всеволода-Гавриила из Новгорода, которого я за молодечество его сильно уважал и в него верил; а на том пояске его надпись заткана: «Чести моей никогда не отдам».  В руках же у меня не было никакого особого инструмента, как опричь в одной – крепкая татарская нагайка с свинцовым головком в конце так не более яко в два фунта, а в другой – простой муравный горшок с жидким тестом. Ну-с, уселся я, а четверо человек тому коню морду поводьями в разные стороны тащат, чтобы он на которого-нибудь из них зубом не кинулся. А он, бес, видя, что на него ополчаемся, и ржет, и визжит, и потеет, и весь от злости трусится, сожрать меня хочет. Я это вижу и велю конюхам: «Тащите, говорю, скорее с него, мерзавца, узду долой». Те ушам не верят, что я им такое даю приказание, и глаза выпучили. Я говорю: «Что же вы стоите! или не слышите? Что я вам приказываю – вы то сейчас исполнять должны!» А они отвечают: «Что ты, Иван Северьяныч (меня в миру Иван Северьяныч, господин Флягин, звали): как, говорят, это можно, что ты велишь узду снять?» Я на них сердиться начал, потому что наблюдаю и чувствую в ногах, как конь от ярости бесится, и его хорошенько подавил в коленях, а им кричу: «Снимай!» Они было еще слово; но тут уже и я совсем рассвирепел да как заскриплю зубами – они сейчас в одно мгновение узду сдернули, да сами, кто куда видит, бросились бежать, а я ему в ту же минуту сейчас первое, чего он не ожидал, трах горшок об лоб: горшок разбил, а тесто ему и потекло и в глаза и в ноздри. Он испужался, думает: «Что это такое?» А я скорее схватил с головы картуз в левую руку и прямо им коню еще больше на глаза теста натираю, а нагайкой его по боку щелк… Он ек да вперед, а я его картузом по глазам тру, чтобы ему совсем зрение в глазах замутить, а нагайкой еще по другому боку… Да и пошел, да и пошел его парить. Не даю ему ни продохнуть, ни проглянуть, все ему своим картузом по морде тесто размазываю, слеплю, зубным скрежетом в трепет привожу, пугаю, а по бокам с обеих сторон нагайкой деру, чтобы понимал, что это не шутка… Он это понял и не стал на одном месте упорствовать, а ударился меня носить. Носил он меня, сердечный, носил, а я его порол да порол, так что чем он усерднее носится, тем и я для него еще ревностнее плетью стараюсь, и, наконец, оба мы от этой работы стали уставать: у меня плечо ломит и рука не поднимается, да и он, смотрю, уже перестал коситься и язык изо рта вон посунул. Ну, тут я вижу, что он пардону просит, поскорее с него сошел, протер ему глаза, взял за вихор и говорю: «Стой, собачье мясо, песья снедь!» да как дерну его книзу – он на колени передо мною и пал, и с той поры такой скромник сделался, что лучше требовать не надо: и садиться давался и ездил, но только скоро издох.

– Издох однако?

– Издох-с; гордая очень тварь был, поведением смирился, но характера своего, видно, не мог преодолеть. А господин Рарей меня тогда, об этом прослышав, к себе в службу приглашал.

– Что же, вы служили у него?

– Нет-с.

– Отчего же?

– Да как вам сказать! Первое дело, что я ведь был конэсер и больше к этой части привык – для выбора, а не для отъездки, а ему нужно было только для одного бешеного усмирительства, а второе, что это с его стороны, как я полагаю, была одна коварная хитрость.

– Какая же?

– Хотел у меня секрет взять.

– А вы бы ему продали?

– Да, я бы продал.

– Так за чем же дело стало?

– Так… он сам меня, должно быть, испугался.

– Расскажите, сделайте милость, что это еще за история?

– Никакой-с особенной истории не было, а только он говорит: «Открой мне, братец, твой секрет – я тебе большие деньги дам и к себе в конэсеры возьму». Но как я никогда не мог никого обманывать, то и отвечаю: «Какой ж секрет? – это глупость». А он все с аглицкой, ученой точки берет, и не поверил; говорит: «Ну, если ты не хочешь так, в своем виде, открыть, то давай с тобою вместе ром пить». После этого мы пили вдвоем с ним очень много рому, до того, что он раскраснелся и говорит, как умел: «Ну, теперь, мол, открывай, что ты с конем делал?» А я отвечаю: «Вот что…» – да глянул на него как можно пострашнее и зубами заскрипел, а как горшка с тестом на ту пору при себе не имел, то взял да для примеру стаканом на него размахнул, а он вдруг, это видя, как нырнет – и спустился под стол, да потом как шаркнет к двери, да и был таков, и негде его стало и искать. Так с тех пор мы с ним уже и не видались.

– Поэтому вы к нему и не поступили?

– Поэтому-с. Да и как же поступить, когда он с тех пор даже встретить меня опасался? А я бы очень к нему тогда хотел, потому что он мне, пока мы с ним на роме на этом состязались, очень понравился, но, верно, своего пути не обежишь, и надо было другому призванию следовать.

– А вы что же почитаете своим призванием?

– А не знаю, право, как вам сказать… Я ведь много что происходил, мне довелось быть-с и на конях, и под конями, и в плену был, и воевал, и сам людей бил, и меня увечили, так что, может быть, не всякий бы вынес.

– А когда же вы в монастырь пошли?

– Это недавно-с, всего несколько лет после всей прошедшей моей жизни.

– И тоже призвание к этому почувствовали?

– М… н…н…не знаю, как это объяснить… впрочем, надо полагать, что имел-с.

– Почему же вы это так… как будто не наверное говорите?

– Да потому, что как же наверное сказать, когда я всей моей обширной протекшей жизненности даже обнять не могу?

– Это отчего?

– Оттого-с, что я многое даже не своею волею делал.

– А чьею же?

– По родительскому обещанию.

– И что же такое с вами происходило по родительскому обещанию?

– Всю жизнь свою я погибал, и никак не мог погибнуть.

– Будто так?

– Именно так-с.

– Расскажите же нам, пожалуйста, вашу жизнь.

– Отчего же, что вспомню, то, извольте, могу рассказать, но только я иначе не могу-с, как с самого первоначала.

– Сделайте одолжение. Это тем интереснее будет.

– Ну уж не знаю-с, будет ли это сколько-нибудь интересно, а извольте слушать.

 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>>далее

Источник

Ñ.Í. Äóðûëèí

Íèêîëàé Ñåìåíîâè÷ Ëåñêîâ. Îïûò õàðàêòåðèñòèêè ëè÷íîñòè è ðåëèãèîçíîãî òâîð÷åñòâà

   

POSTSCRIPTUM

   Ýòîò äîêëàä î Ëåñêîâå ïðî÷èòàí ìíîþ 1 äåêàáðÿ 1913 ã. â çàêðûòîì çàñåäàíèè Îáùåñòâà ïàìÿòè Âë. Ñîëîâüåâà. Ïðåäñåäàòåëüñòâîâàë Ã.À. Ðà÷èíñêèé. Ïðèñóòñòâîâàëè è ó÷àñòâîâàëè â ïðåíèÿõ Âÿ÷. Èâàíîâ, Å. Òðóáåöêîé, Ñ. Áóëãàêîâ è äð.

   Ïîñëå äîêëàäà, äîëãî ñïóñòÿ, Òðóáåöêîé óêîðÿë ñâîèõ ó÷åíèêîâ, áóäóùèõ «ñìåíîâåõîâöåâ» — Óñòðÿëîâà, Êëþ÷íèêîâà, ÷òî îíè íå áûëè íà äîêëàäå: «Çàìå÷àòåëüíûé äîêëàä! Êàêîé ÿçûê! êàêàÿ íîâèçíà ìûñëè è òåìû!» ß ïîâòîðÿë äîêëàä â Ìîñêâå, â âèäå ïóáëè÷íîé ëåêöèè, ñ áëàãîòâîðèòåëüíîé öåëüþ.

   Äíåé ÷åðåç 5 ïîñëå äîêëàäà èçä—âî «Ïóòü» ïðåäëîæèëî ìíå íàïèñàòü ìîíîãðàôèþ î Ëåñêîâå äëÿ ñåêöèè «Ðóññêèå ìûñëèòåëè». ß ðàáîòàë íàä ìîíîãðàôèåé â 1914—1915 ãîäàõ. Âîéíà ìåøàëà, à ðåâîëþöèþ îáîðâàëà ðàáîòó íàâñåãäà. Ëåòîì 1914 ã. ÿ åçäèë â Âîðîíåæ ê ñåêðåòàðþ Ëåñêîâà Ï.Â. Áîãîñëîâñêîìó, ðàáîòàâøåìó ñ íèì â 1890-õ ãîäàõ, áóäó÷è ñòóäåíòîì. Îí (â Âîðîíåæå îí çàâåäîâàë êàêèì-òî ðåìåñëåííûì ó÷èëèùåì-ïðèþòîì) ìíîãî ðàññêàçûâàë ìíå îá èíòèìíîé ñòîðîíå æèçíè Ëåñêîâà. ß êîå-÷òî ìîã âíåñòè â ýòîò òåêñò.  1915 ãîäó ëåòîì, æèâÿ â Ìèõàéëîâñêîì, â êàëóæñêîé ãóá., ÿ ÷èòàë òîëüêî ÷òî íàïèñàííûå ãëàâû ïî âå÷åðàì, çà ÷àåì, â ïðèñóòñòâèè Í.Ê. Ìåòíåðà, êîòîðûé ñòðàñòíî ëþáèë Ëåñêîâà. «Â îáìåí» îí èãðàë íà ðîÿëå ñâîè «Ñêàçêè».

   Â 1916 ã. ÿ íàïå÷àòàë 2-þ ÷àñòü äîêëàäà ïîä çàãëàâèåì «Î ðåëèãèè Ëåñêîâà» â êèåâñêîì æ. «Õðèñòèàíñêàÿ ìûñëü» (êí. XI). Òàì òó÷à îïå÷àòîê.

   Â 1918 ãîäó êàêîé-òî èçäàòåëü (óæ íå ïîìíþ êòî) ïðåäëîæèë ìíå èçäàòü ñîâåðøåííî ãîòîâóþ 1-þ ÷àñòü ìîíîãðàôèè. ß êîå-÷òî èçìåíèë â íåé è ñäàë åìó ïîä çàãëàâèåì «Âåñü â Ðîññèþ». Íè÷åãî èç ýòîãî íå âûøëî.

   Â 1925 ãîäó — ïî ñëó÷àþ 30-ëåòèÿ ñìåðòè Ëåñêîâà — Ì.À. Ïåòðîâñêèé ïðåäëîæèë ìíå ïðî÷åñòü äîêëàä î íåì â Ãîñóäàðñòâåííîé àêàäåìèè õóäîæåñòâåííûõ íàóê, â ñåêöèè ðóññêîé ëèòåðàòóðû. ß ïðî÷åë — «Êàê ðàáîòàë Ëåñêîâ». «Ïðåëè» Ïèêñàíîâ, Öÿâëîâñêèé, áûë Êàøèí.

   Ýòèì êîí÷àåòñÿ èñòîðèÿ ìîåãî Ëåñêîâà.

   Îí èìåë â ñâîå âðåìÿ èñêëþ÷èòåëüíûé óñïåõ. Î íåì ãîâîðèëè êàê îá îòêðûòèè Ëåñêîâà. Äåéñòâèòåëüíî, çà ìíîãî ëåò ïîñëå Ôàðåñîâà (1904 ã.) ýòî áûëî ïåðâîå ãðîìêîå ñëîâî  î âåëèêîì ïèñàòåëå. ß îòäàëñÿ ñ óïîåíèåì ðàáîòå íàä íèì — íî……

   Îí íèêîãäà íå áóäåò îêîí÷åí è íèêîãäà íå âûéäåò èç ñòåí ìîåé êîìíàòû.

   

I.

   «Ìåíÿ ïîðàçèëî òî îáñòîÿòåëüñòâî, ÷òî îí óìåð òèõî, áåç àãîíèè… Íåâîëüíî ïðèõîäèëî â ãîëîâó, ÷òî îí äîëæåí áóäåò óìåðåòü â òÿæåëîé àãîíèè, ìó÷èòåëüíî è øóìíî îòáèâàÿñü îò ñìåðòè…» — çàìå÷àåò îäèí èç íåìíîãî÷èñëåííûõ àâòîðîâ âîñïîìèíàíèé î Ëåñêîâå . ×åëîâåê, «ìó÷èòåëüíî è øóìíî» îòáèâàâøèéñÿ îò æèçíè, êàêèì áûë Ëåñêîâ, êàçàëîñü, òàê æå áóäåò îòáèâàòüñÿ è îò ñìåðòè. Íî áûëî íå òàê. Ïî ðàññêàçó äðóãîãî ÷åëîâåêà, åùå íå íàïå÷àòàííîìó, êîãäà îí ïðèøåë, ÷åðåç ìàëîå âðåìÿ ïîñëå êîí÷èíû Ëåñêîâà, âçãëÿíóòü íà ïîêîéíèêà, îí áûë ïîðàæåí âåëèêèì ïîêîåì åãî ãðîáíîãî ñíà; íå áûëî ïå÷àëè, íå áûëî ìó÷èòåëüíîãî íåäîóìåííîãî ïðèñêîðáèÿ: ïðîñòî çàõîòåëîñü ñòàòü íà êîëåíè, ïðåêëîíèòüñÿ ðàäîñòíîìó âåëè÷èþ ýòîé ñìåðòè. Ëåñêîâ óìåð íå òàê, êàê æèë.

   Ó Ëåñêîâà áûëà íåìèðíàÿ äóøà, ñàìî÷èííàÿ âîëÿ, ñàìîäóìíûé óì. Èìè Ëåñêîâ ñîçäàë ñåáå áîëüøóþ, ñëîæíóþ, íåìèðíóþ æèçíü, ñîçäàë ñåáÿ, íåóåìíîãî Ëåñêîâà, êîòîðûé íè â æèçíè, íè â òâîð÷åñòâå íå ìîã ñïîêîéíî èäòè, ïåðåõîäèòü, îñòàíàâëèâàòüñÿ, ïðèõîäèòü, à ìîã òîëüêî îòáèâàòüñÿ, áåæàòü, ïàäàòü, âíîâü áåæàòü âïåðåä èëè íàçàä, — íåóåìíîãî Ëåñêîâà, êîòîðûé, áåãàÿ è îòáèâàÿñü, ïàäàÿ, ïëàìåííî æåëàë øåñòâîâàòü, ñîâåðøàòü ïðîõîæäåíèå, òèõî òâîðèòü ïóòü.

   Ó Ëåñêîâà áûë «çëîé óì», — ãîâîðÿò âñïîìèíàþùèå î íåì; äëÿ ìíîãèõ ýòî áûëî åùå — «çëîå ñåðäöå», «çëîé òàëàíò». Êàæåòñÿ, èç âñåõ ðóññêèõ ïèñàòåëåé îí ñóìåë âûçâàòü ê ñåáå íàèáîëüøóþ çëîáó, ñàìóþ êðåïêóþ íåíàâèñòü. Åãî ëþáèë Òîëñòîé, íî åãî íå âûíîñèë Äîñòîåâñêèé, ñàìîå èìÿ åãî â òå÷åíèå äåñÿòèëåòèÿ ñ÷èòàëîñü ðóññêîé èíòåëëèãåíöèåé íåïðèñòîéíûì; Áîáîðûêèí, â þíîñòè ñâîåé ïîìåñòèâøèé â èçäàâàâøåéñÿ èì «Áèáëèîòåêå äëÿ ÷òåíèÿ» ëåñêîâñêîå «Íåêóäà», óæå â çðåëûõ ãîäàõ ïóáëè÷íî êàÿëñÿ â ýòîì ãðåõå, îïðàâäûâàÿ ñåáÿ ðåäàêòîðñêîé íåáðåæíîñòüþ.

    Íåïðèñòîéíî ïðèâîäèòü òå êëè÷êè è îöåíêè, êîòîðûìè íàãðàæäàëè Ëåñêîâà óæå â 90-å ãã. Ìèõàéëîâñêèé, Ïðîòîïîïîâ è äð. Àâòîáèîãðàôè÷åñêè çâó÷àò ñòðîêè â î÷åðêàõ «Ñìåõ è ãîðå»: «Ìåíÿ òîëüêî âñþ ìîþ æèçíü ðóãàþò è óæ äàâíî äîêàçàëè è ìîþ îòñòàëîñòü, è íåñïîñîáíîñòü, è äàæå ìîþ ëèòåðàòóðíóþ áåñ÷åñòíîñòü».

   Íè ê êîìó äðóãîìó òàê íå õî÷åòñÿ ïðèìåíèòü äâóõ ñòàðîðóññêèõ ñëîâ: ïðîñòûíÿ — è æåñòî÷ü.  ýòîé íåìèðíîé äóøå æèëà êàêàÿ-òî íåïðåêðàùàâøàÿñÿ òÿãà ê òèõîñòè, ïî÷òè ê ñâÿòîñòè, ê òîìó, ÷òî â äðåâíåé Ðóñè íàçûâàëè «ïðîñòûíÿ». Ýòî — íå ïðîñòîòà, êîòîðàÿ èíîãäà áûâàåò õóæå âîðîâñòâà, ýòî — âñåãäà ðàâíîå â ñåáå ðàçëèòèå â ÷åëîâåêå òèõîãî è âåðíîãî áëàãî-ìûñëèÿ, áëàãî-âîëåíèÿ, áëàãî-äóøèÿ, êîòîðîå ðåäêî äàåòñÿ, êàê ïðèðîäíûé äàð è ÷àùå âñåãî õðèñòèàíñêè íóäèòñÿ. Ëåñêîâ-òî, ñîçäàòåëü ñòàðöà Ïàìâû è êðîòêîãî îòöà Êèðèàêà, çíàë ýòî æèçíåííîå ñîñòîÿíèå, çàâåðøåíèåì êîòîðîãî ÿâëÿåòñÿ íå ñìåðòü, íî «êîí÷èíà æèâîòà íàøåãî, áåçáîëåçíà, íåïîñòûäíà, ìèðíà». Íî â íåì æå ñòîðîæêî æèëî è òî äðóãîå, äëÿ ÷åãî íå ïîäáåðó èíîãî ñëîâà, ÷åì äðåâíåðóññêîå æå «æåñòî÷ü».

    Ýòî — íå ñëó÷àéíàÿ æåñòîêîñòü, íå âíåçàïíî âñïûõíóâøàÿ çëîáà, íå íàìåðåííîå çëîáñòâîâàíèå: âñå ýòî ïðîõîäèò, óêðîùàåòñÿ, èñòàèâàåò òàê æå, êàê ïðèøëî, æåñòî÷ü — ïðåîäîëåâàåòñÿ, èñ÷åçàåò òîëüêî ñìåíÿåìàÿ ÷åì-òî óæå îêîí÷àòåëüíûì, íàâñåãäà îáóÿâøèì ÷åëîâåêà — òîþ æå ïðîñòûíåþ, òèõîñòüþ, ñâÿòîñòüþ. Ýòîé ñìåíû, îêîí÷àòåëüíî îâëàäåíèÿ äóøè ñâÿòûíåé, íå ïðîèçîøëî â Ëåñêîâå. Îí è ñàì çíàë ýòî. Ïåðåä ñìåðòüþ îí ãîâîðèë: «ß çíàþ ñàì… Âñþ æèçíü ÿ áûë àããåëîì». Íèêîãî òàê íå òðóäíî ïîëþáèòü, êàê Ëåñêîâà, è íèêîãî òàê íè íóæíî ïîëþáèòü, ÷òîá óçíàòü, êàê ýòîãî «àããåëà», êîòîðûé, ïðàâî, çíàë êîå-÷òî è îá àíãåëàõ. È åñòü îäíî, ÷òî óñèëèâàåò òðóäíîñòü ïîäõîäà ê ëåñêîâñêîé íåîáäåðæíîñòè, ê åãî ïðîñòûíå è æåñòî÷è, ê åãî àããåëó è àíãåëó: â åãî àë÷íîé íåóåìíîñòè åñòü íå÷òî îò íåóåìíîñòè ðîäèâøåé åãî Ðîññèè, åãî ïðîñòûíÿ è æåñòî÷ü — íå ñîâñåì åãî: îíè — ïðîñòûíÿ è æåñòî÷ü Ðîññèè, åãî àããåëû è àíãåëû ñòîÿò íå çà ïëå÷àìè îäíîãî Ëåñêîâà: îíè è çà ïëå÷àìè Ðîññèè.

   Îí êðåïîê, è îí áîëåí, êàê Ðîññèÿ. «Âñå íåäîäåëàííîå, ëîìàííîå, áîëåçíåííîå, ïåðåõîäíîå,— âñïîìèíàþò î íåì,— âñòðå÷àëî åãî áåñïîùàäíîå îñóæäåíèå. Åìó èìïîíèðîâàëè òîëüêî ïðîñòûå, ìîùíûå õàðàêòåðû, öåëüíûå íàòóðû ëþäåé èç íàðîäà, è ñ êàêèì-òî ñóðîâûì âäîõíîâåíèåì îí íàðèñîâàë íåñêîëüêî òàêèõ ïî÷âåííî ðóññêèõ òèïîâ, íåîáû÷àéíî ïðåêðàñíûõ ïî ñèëå, îðèãèíàëüíîñòè è ïðàâäèâîñòè.

   Âñÿ åãî îáñòàíîâêà, êàê è åãî ÿçûê, âñå, ÷òî ñîñòàâëÿëî åãî æèçíü, áûëî ïåñòðî, ôàíòàñòè÷íî, íåîæèäàííî è öåëüíî â ñàìîì ñåáå, êàê åäèíñòâåííûé â ñâîåì ðîäå õðàì Âàñèëèÿ Áëàæåííîãî», — ñàìûé ðóññêèé èç ðóññêèõ õðàìîâ: âîñòî÷íûé, êàê âîñòî÷íà Ðîññèÿ, ïîêàÿííûé («íà êðîâè») è âìåñòå òîðæåñòâóþùèé (ïàìÿòü Êàçàíè), êàê âñåãäà ïîêàÿííà è òîðæåñòâåííà Ðîññèÿ, ïðèáåãàþùèé ïîä Ïîêðîâ Áîãîìàòåðè è âìåñòå íàïîìèíàþùèé î åäèíñòâåííîé âîçìîæíîé íà Ðóñè ïðàâäå — ïðàâäå èç óñò þðîäèâîãî. È åñëè ìîëèòâó þðîäèâîãî, ñàìóþ ðóññêóþ èç âñåõ ìîëèòâ, ìîëèòâó Áëàãîðàçóìíîãî ðàçáîéíèêà — «ïîìÿíè ìÿ, Ãîñïîäè» — õðàíèëè óñòà Ëåñêîâà, òî â ïëîòè åãî, ïî âåðíîìó çàìå÷àíèþ çíàâøåãî åãî ÷åëîâåêà, — «áûëà êàê áóäòî êàïëÿ êðîâè Èâàíà IV, ìÿòåæíîãî äåñïîòà ñ ïîðûâàìè ê ñàìîóñîâåðøåíñòâîâàíèþ, ñî ñêëîííîñòüþ ê ñâÿòîøåñòâó, íî âìåñòå ñ òåì ñî ñïîñîáíîñòüþ òåðçàòüñÿ óãðûçåíèÿìè ñîâåñòè è ñìèðÿòüñÿ â ðåëèãèîçíîì ýêñòàçå».

   Ëåñêîâ — ðóññêèé èç ðóññêèõ. Íåëüçÿ ïðåäñòàâèòü ñåáå Ëåñêîâà áåç Ðîññèè, âíå Ðîññèè; íå ìîãó ñåáå ïðåäñòàâèòü è Ðîññèè áåç Ëåñêîâà . Îí ãðåøåí îäíèìè ñ íåþ ãðåõàìè, ñëàá îáùèìè ñ íåþ ñëàáîñòÿìè, äîáð îäíîþ è òîþ æå äîáðîòîþ, êðåïîê îäíîþ è òîþ æå êðåïîñòüþ, íåäóãóåò îäíèì ñ íåþ íåäóãàìè, ïðèáåãàåò ê Îäíîìó ñ íåþ Âðà÷ó. Èíîãäà îí íåíàâèäèò Ðîññèþ òàê æå, êàê îíà åãî. «Êàêîé óæàñ! — âîñêëèöàåò îí. — Ìó÷èòåëüíàÿ, ïðîêëÿòàÿ ñòðàíà, ãäå íè÷òî íå îáúåäèíÿåòñÿ, êðîìå ýëåìåíòîâ çëà». È îí æå ìîëèòâåííî òîìèòñÿ ïî ðóññêîìó Õðèñòó, ïëàìåííî óòâåðæäàåò, ÷òî òîëüêî íà Ðóñè âèäåëè Åãî äåéñòâèòåëüíûé Ëèê.

   È, êîãäà ãîâîðèøü î Ëåñêîâå, ÷àñòî òåðÿåøüñÿ, çàáûâàåøü, î êîì ãîâîðèøü: î íåì èëè î íåé, î Ëåñêîâå èëè î Ðîññèè. Ñêàæóò: íî òàê ãîâîðèòü íåëüçÿ, íå äîëæíî; òîãäà ïðèäåòñÿ âîîáùå íå ãîâîðèòü: èíà÷å ãîâîðèòü, ãîâîðÿ î Ëåñêîâå, íåëüçÿ.

   Â ñóùíîñòè, Ëåñêîâ íè÷åãî íå ïîíèìàë è íå õîòåë ïîíèìàòü âíå Ðîññèè. Åãî íåíàâèñòü ê íèãèëèñòàì, ÿðîñòíàÿ nihilistenfresserei, íèãèëèñòîåäñòâî, áûëî ïðåæäå âñåãî äîïåòðîâñêîþ íåíàâèñòüþ ê èíîñòðàíöàì: íèãèëèñò äëÿ Ëåñêîâà — òî æå, ÷òî íåì÷èí äëÿ äðåâíåðóññêîãî ÷åëîâåêà: ýòî — íå÷òî ñîáèðàòåëüíîå, îáùåå äëÿ îáîçíà÷åíèÿ âñåãî îòïàâøåãî îò Ðîññèè, îò ïðàâîñëàâèÿ. Ëåñêîâñêèå íèãèëèñòû — èçìåííèêè Ðîññèè: è ïðÿìûå, ïîìîãàþùèå ïîëüñêèì ïîâñòàíöàì, è êîñâåííûå — èçìåíÿþùèå åé â åå ÿâíîé è ñîêðîâåííîé âåðå, îòïàäàþùèå îò åå äóøè, îòâåðãàþùèå òî «âî-èìÿ», ðàäè êîòîðîãî åé áûòü; — ïåðâûé è âàæíåéøèé ãðåõ íèãèëèñòîâ, ïî Ëåñêîâó, íå áåçáîæèå, íå íåèñïîâåäàíèå èìåíè Áîæèÿ, à íåèñïîâåäàíèå èìåíè Ðîññèè.

   Ó Ëåñêîâà — ñàìàÿ ðóññêàÿ áèîãðàôèÿ, ó íåãî ðóññêîå äåòñòâî, ðóññêàÿ ñìåðòü, ïîõîæàÿ íà òå ñâÿòûå ðóññêèå ñìåðòè, êîòîðûå îïèñûâàëè è îí ñàì, è Òóðãåíåâ, ó íåãî èñêîííî-ðóññêîå òîìëåíèå ïî æèòèþ, æàæäà ïðåâðàòèòü ñâîþ æèçíü â ðóññêîå ïðàâåäíè÷åñêîå æèòèå.  «Î÷àðîâàííîì ñòðàííèêå», â «Áëóæäàþùèõ îãíÿõ», â «Çàõóäàëîì ðîäå», â «Ñòàðûõ ãîäàõ â ñåëå Ïëîäîìàñîâå» îí ðàññêàçûâàåò ðàçëè÷íûå — íî âñå òàêèå ðóññêèå áèîãðàôèè, â «Çàïå÷àòëåííîì àíãåëå», â «Íà êðàþ ñâåòà», â ñêàçàíèÿõ èç Ïðîëîãîâ îí ïèøåò ðóññêèå æèòèÿ. «Ñîáîðÿíå» — áîðüáà ðóññêîãî æèòèÿ ñ ðóññêîé áèîãðàôèåé, ñìåíà «æèòèÿ» — áèîãðàôèåé.

   È áèîãðàôèÿ ñàìîãî Ëåñêîâà — áûòü ìîæåò, ñàìàÿ ðóññêàÿ èç âñåõ èì ðàññêàçàííûõ, âïëîòü äî æàæäû âíîâü ñìåíèòü óæå «áèîãðàôèþ» — æèòèåì, âñå ðàâíî êàêèì: ïðàâîñëàâíûì èëè òîëñòîâñêèì. Ó Ëåñêîâà äåä — ñâÿùåííèê, ñ ïîãîñòà «Ëåñîê», áàáóøêà — èç êóïå÷åñêîãî ðîäà, ìàòü — äâîðÿíêà, îòåö — ÷èíîâíèê, ïîìåùèê, äåòñòâî ñâîå îí ïðîâîäèò â êðåïîñòíîé äåðåâíå è â ãîãîëåâñêîì ãîðîäå, þíîøåé ïîñòóïàåò íà ñëóæáó â ðåêðóòñêîå ïðèñóòñòâèå, çàòåì ðàçúåçæàåò ïî âñåé Ðîññèè â êà÷åñòâå àãåíòà àíãëè÷àíèíà Øêîòòà, óïðàâëÿâøåãî îãðîìíûìè èìåíèÿìè Ïåðîâñêîãî.

   Îí — â ñàìîé ãóùå Ðîññèè; äî 30-òè ëåò îí è íå äóìàåò î ïèñàòåëüñòâå: îí òîëüêî âèäèò è ñëûøèò âîêðóã ñåáÿ ãîãîëåâñêóþ Ðîññèþ è òþò÷åâñêóþ Ðóñü: òó, ïî êîòîðîé ðàçúåçæàë â áðè÷êå ×è÷èêîâ, è òó, êîòîðóþ «â ðàáñêîì âèäå Öàðü Íåáåñíûé èñõîäèë, áëàãîñëîâëÿÿ». Èñïîâåäàíèå ýòîãî Öàðÿ Íåáåñíîãî è èñïîâåäàíèå Ðîññèè Ëåñêîâ ïðèîáðåòàåò åùå â äåòñòâå. Ïðî ñâîå äåòñòâî îí âñïîìèíàåò: «ß âñÿêèé äåíü ñìîòðåë, êàê ñîëäàò ó÷èëè è êàê èõ áèëè. Òîãäà ýòî áûëî â óïîòðåáëåíèè, íî ÿ íèêàê íå ìîã ê ýòîìó ïðèâûêíóòü, è âñåãäà î íèõ ïëàêàë» («Ïóãàëî»).

   Íÿíÿ, Ëþáîâü Îíèñèìîâíà, ó÷èëà ðåáåíêà íàóêå âñåõ ñòàðûõ ðóññêèõ íÿíü: «Íèêîãäà íå âûäàâàé ïðîñòûõ ëþäåé, ïîòîìó ÷òî ïðîñòûõ ëþäåé âåäü íàäî áåðå÷ü, ïðîñòûå ëþäè âñå âåäü ñòðàäàòåëè» («Òóïåéíûé õóäîæíèê»). «Ðàáèé çðàê» ñâîåãî íàðîäà Ëåñêîâ ðàññìîòðåë íå õóæå äðóãèõ, íî îí ëó÷øå äðóãèõ óâèäàë, ÷òî â íåì «ñêâîçèò è òàéíî ñâåòèò». Ðåàëüíóþ Ðîññèþ, î êîòîðîé îí ãîâîðèë: «ïîâñþäó áûëà þäîëü ïëà÷à. Ãîëîä óìà, ãîëîä ñåðäöà è ãîëîä äóøè. È òîãäà óæå âñÿêèé ãîëîä!» («Þäîëü») — Ëåñêîâ çíàë íå õóæå Ñàëòûêîâà-Ùåäðèíà: åãî æèâîé, îñòðûé, åìêèé óì õðàíèë ìíîæåñòâî õîëîäíûõ íàáëþäåíèé íàä íåþ, íî ó íåãî áûëè è çàìåòû ñåðäöà îá èíîé, ðåàëüíåéøåé Ðîññèè, â êîòîðîé áûëè íå òîëüêî ñòðàäàòåëè äîëüíåãî ãîðîäà, íî è ðåâíèòåëè Âçûñêóåìîãî Ãðàäà.

   «ß äàë ÷èòàòåëþ ïîëîæèòåëüíûå òèïû ðóññêèõ ëþäåé», — ãîâîðèë Ëåñêîâ, è ýòî ïðàâäà: ëåñêîâñêèå ïðàâåäíèêè, âñòðå÷åííûå èì íà âñåõ ïóòÿõ è òðîïàõ íàðîäíîé æèçíè, — êîíå÷íî, òå ñàìûå ïðàâåäíèêè, êîòîðûìè ñòîÿëà ðóññêàÿ çåìëÿ. Íå ïîâåðèòü òóò Ëåñêîâó — çíà÷èò ïðèéòè ê íåâåðîÿòíîìó çàêëþ÷åíèþ, ÷òî âñÿ Ðîññèÿ èñ÷åðïàëàñü ×è÷èêîâûìè, ãåðîÿìè Ùåäðèíà è ìóæèêàìè Óñïåíñêîãî, çíà÷èò ïðèçíàòü ëîæüþ òþò÷åâñêóþ Ðóñü, Ðóñü ïðåïîäîáíîãî Ñåðàôèìà, Ðóñü ñòàðöà Çîñèìû, — è ïðèçíàòü åäèíîé èñòèííîé Ðîññèéñêóþ èìïåðèþ ãîðîäíè÷èõ, ×è÷èêîâûõ è Äåðæèìîðäû.

   Âñòðå÷à ñ ýòîé òþò÷åâñêîé Ðóñüþ ñîâåðøèëàñü ó Ëåñêîâà â õðàìå — ìîëèòâîé è âåðîé. Äåòñêàÿ ìîëèòâà Ëåñêîâà — ìîëèòâà âñåé êðåïîñòíîé Ðóñè. Ëîêîòêîâ, ìàëåíüêèé êàäåòèê, íå ïîæåëàâøèé âûäàòü ñâîåãî òîâàðèùà, æäåò íàêàçàíèÿ ïîðêîé. Îí «òî ïîäíèìàë ãëàçà ê íåáó, òî îïóñêàë èõ âíèç, äðîæàë, è, êóñàÿ äî êðîâè íîãòè è ãóáû, øåïòàë: «Ïîä òâîþ ìèëîñòü ïðèáåãàåì, Áîãîðîäèöà Äåâà» («Ñìåõ è ãîðå»).

   Ó Ëåñêîâà ìîëÿòñÿ âñå, âñåãäà: â ãîðå, â ðàäîñòè, ïåðåä ïîäâèãîì, ïåðåä ñòðàäàíèåì, äåòè, âçðîñëûå, ðàáû, ãîñïîäà, àðõèåðåè ïåðåä ãðåõîì, ïåðåä ïîñëåäíåé ïðàâäîé.

   Êíÿãèíÿ Ïðîòîçàíîâà, áîãàòàÿ ïîìåùèöà, óçíàâ î çëîäåéñòâàõ Àðàê÷ååâà, «âî âñþ ãðóäü ïîëîæèâ íà ñåáÿ øèðîêèé êðåñò, ïðîèçíåñëà: —   Óïîêîé, Ãîñïîäè, áåäíûõ ðàáîâ Òâîèõ, à íàì ïðîñòè, êàê ìû ýòî ñíîñèì» («Çàõóäàëûé ðîä»).  ïëåíó ó òóðêìåíîâ, î÷àðîâàííûé ñòðàííèê, íîâûé Àôàíàñèé Íèêèòè÷, áîãàòûðü Èâàí Ñåâåðüÿíû÷, ìîëèëñÿ òàê: «÷òî äàæå ñíåã èíäà ïîä êîëåíàìè ïðîòàåò è ãäå ñëåçû ïàäàëè — óòðîì òðàâêó óâèäèøü», — ìîëèëñÿ î Ðîññèè, êîòîðîé áûë ëèøåí («Î÷àðîâàííûé ñòðàííèê»).

   Â àâòîáèîãðàôè÷åñêîé «Þäîëè» Ëåñêîâ âñïîìèíàåò ìîëèòâó êâàêåðøè, òåòè Ïîëëè, ïðèåõàâøåé â äåðåâíþ íà ãîëîä: «Î, êàêàÿ ýòî áûëà ìèíóòà! ß óòêíóëñÿ ëèöîì â ñïèíêó ìÿãêîãî êðåñëà è ïëàêàë âïåðâûå ñëåçàìè íåâåäîìîãî ìíå äî ñåé ïîðû ñ÷àñòüÿ…» Ìîëèòâà ðàáñêîé Ðîññèè, â êîòîðîé áûëà âñÿ åå ñâîáîäà è ñèëà, âñå åå ðåëèãèîçíîå äåðçàíèå, âåñü åå âîñòîðã, âîñïðèíÿòû Ëåñêîâûì, ýòî åãî — «ïðîñòûíÿ», êîòîðîé îí ñîçäàë «Íà êðàþ ñâåòà» è «Çàïå÷àòëåííîãî àíãåëà»,— è åå îí çàõâàòèë â ñâîþ æèçíü èç äåòñòâà.

   «Ìåíÿ ïîó÷èëè â ãèìíàçèè,— ðàññêàçûâàåò îí î ñâîåì îòðî÷åñòâå è þíîñòè,— ïîòîì îòâåçëè çà 600 âåðñò â óíèâåðñèòåòñêèé ãîðîä, ãäå ÿ âûó÷èë ïåòü îäíó ëàòèíñêóþ ïåñíþ, ïðî÷èòàë êîå-÷òî èç Øòðàóñà, Ôåéåðáàõà, Áþõíåðà è Áàáåôà è íà âñåîðóæèè ñâîèõ çíàíèé âîçâðàòèëñÿ ê ñâîèì Ëàðàì è Ïåíàòàì. «Íåóæòî æå, — äóìàë ÿ, — íè÷òî íå ïåðåìåíèëîñü â òî âðåìÿ, êîãäà ÿ ïðîæèë òàê ìíîãî: âåðèë â Áîãà, îòâåðãàë Åãî è ïàêè íàõîäèë Åãî; ëþáèë ìîþ ðîäèíó è ðàñïèíàëñÿ ñ íåþ è áûë ñ ðàñïèíàþùèìè åå!» («Îâöåáûê»).

   Íè÷òî íå ïåðåìåíèëîñü è çà âñþ æèçíü Ëåñêîâà.  ýòîì îòðûâêå — âñÿ åãî æèçíü, è êàê ïðèìå÷àòåëüíî, ÷òî èçìåíà Áîãó ñîïîñòàâëåíà çäåñü ñ èçìåíîé ðîäèíå, ïîòåðÿ Áîãà — ñ ïîòåðåé Ðîññèè, íàõîæäåíèå Åãî — ñ îáðåòåíèåì Åå.

   Äåëîâîé ñòðàíñòâîâàòåëü, Ëåñêîâ áûë ÷óæä ðîìàíòèêå Ðîññèè, è ýìïèðè÷åñêóþ Ðîññèþ çíàë íå õóæå ×è÷èêîâà, íî îí íèêîãäà íå ðàçëó÷àëñÿ ñ ìèñòèêîé Ðîññèè — ñâåòëîé è òåìíîé. Íåèñ÷åðïàåìîñòü ëåñêîâñêîé ôàáóëû, æèçíåííîé è òâîð÷åñêîé, åñòü íåèñ÷åðïàåìîñòü ðóññêîé ôàáóëû — ñòðàøíîé, ãíåâíîé, ãðåøíîé è ñâÿòîé.

   Ëåñêîâ — æèâîé ñãóñòîê ýòîé ôàáóëû, ýòîãî áàñíîñëîâèÿ Ðîññèè, êîòîðîå çàñòàâèëî Òþò÷åâà âîñêëèêíóòü: «Â Ðîññèþ ìîæíî òîëüêî âåðèòü» — âñå ðàâíî, — êàê â ñòðàøíóþ ñêàçêó, â ãðåøíóþ ÷óäåñíóþ ïîâåñòü èëè â ìóäðîå ñâÿòîå æèòèå. Ïóïîâèíà, êîòîðàÿ êàæäîãî ñâÿçûâàåò ñ åãî ñòðàíîé è íàðîäîì, ó Ëåñêîâà íå òîëüêî íå ïîðûâàëàñü — à îí õîòåë åå â êîíöå æèçíè ïîðâàòü, — íî òîëüêî êðåïëà, çàòâåðäåâàëà.

   Ëåñêîâ — ìíîãîëèêèé, ìíîãîëè÷èííûé, êàê Ðîññèÿ, íî âñå ëèêè è ëè÷èíû åãî íå îò ñêóäîñòè, à îò ïîëíîòû, ìíîãîîáðàçèÿ, îò íåóòîëèìîé æàæäû âñåãî — ãðåøíîãî èëè ñâÿòîãî — òðåïåòà æèçíè. Îí âåñü — â áîðåíüå, ó íåãî «çàâèäóùèå ãëàçà» íà æèçíü: åìó âñå ìàëî, åìó íå æèçíü, à æèçíåé, è íå äâå, à íåñêîëüêî. Êàê î÷àðîâàííûé ñòðàííèê ïðîõîäèò îí — è ïóñòü õî÷åò ìîëèòüñÿ Àíãåëó Áëàãîãî Ìîë÷àíèÿ: äóøà ìîëèòñÿ, à íîãè ñàìè ñòðàíñòâóþò ê íîâîìó î÷àðîâàíèþ, êîòîðîå îò Àããåëà. Íåîæèäàííî äëÿ ñåáÿ î÷àðîâàííûé ñòðàííèê ïîäõîäèò — ê ïðèíöèïèàëüíîìó îòðèöàëèùó âñÿêîãî î÷àðîâàíèÿ — ê íèãèëèçìó.

   Àíòèíèãèëèñòè÷åñêèå ðîìàíû Ëåñêîâà — íåïîìåðíî çàòÿíóâøàÿñÿ óâåðòþðà ê âåëèêîëåïíîìó ïðîèçâåäåíèþ, íè÷åì ñ íèì íå ñâÿçàííàÿ, ñëàáàÿ, øóìíàÿ; ïîïðîñòó ñêó÷íàÿ; íî, îäíàêî, øóìëèâàÿ íàñòîëüêî, ÷òîáû ó áîëüøèíñòâà îòáèòü âñÿêóþ îõîòó çíàêîìèòüñÿ ñ ñàìîé îïåðîé. Ìåæäó òåì íóæíî ñëóøàòü ñàìóþ îïåðó è ïîòîì, îò íå÷åãî äåëàòü, ïîçíàêîìèòüñÿ ñ åå óâåðòþðîé. Îí è ñàì îñîçíàâàë ýòî: «ß ñàì î ñåáå äóìàþ, ÷òî îáëè÷èòåëüíîå ìîå òâîð÷åñòâî ñàìîå ñëàáîå. Ìîè Ïðåïîòåíñêèå, Áèçþêèíû, Òåðìîñåñîâû, Áîðíîâîëîêîâû è äðóãèå íèãèëèñòû ÿâëÿþòñÿ æàëêèìè çàïëàòàìè, à ñèëà ìîåãî òàëàíòà â ïîëîæèòåëüíûõ òèïàõ».

   Ëåñêîâ «ïîñìîòðåë íà íèãèëèñòîâ òåì îñòðûì ãëàçêîì», êîòîðûé, ïî Ðîçàíîâó, åñòü ïðèíàäëåæíîñòü âñÿêîãî ðóññêîãî ÷åëîâåêà,— è ñãëàçèë, òâîð÷åñêè îáðåë íà õèëîñòü ðóññêîå íèãèëèñòè÷åñòâî. È äîðîãî æå îáîøåëñÿ åìó ýòîò ãëàçîê! Òóðãåíåâ, çàïàäíèê, åâðîïååö, îáúåêòèâíî «çàïèñàë» ðóññêîãî íèãèëèñòà,— è åìó îòïóùåíû ãðåõè äàâíûì-äàâíî: îí âñå òàêè «ñâîé». Äëÿ Äîñòîåâñêîãî ñ íèãèëèçìîì ïåðâåå âñåãî ñâÿçàí âîïðîñ î Áîãå, äëÿ Ëåñêîâà — î Ðîññèè. Ó Äîñòîåâñêîãî îíè — îòùåïåíöû îò Áîãà; ó Ëåñêîâà — îò ñâîåãî íàðîäà, îòùåïåíöû íå â íàðîäíè÷åñêîì ñìûñëå, à â îñîáîì, ëåñêîâñêîì: îò ðóññêîé ïîëíîêðîâíîé ôàáóëû.

   Ó Äîñòîåâñêîãî, îòñòóïàÿ îò Áîãà, îíè òðàãè÷íû. Ó Ëåñêîâà — êîìè÷íû, èáî, ðàçîðâàâ ïóïîâèíó, ñîåäèíÿâøóþ èõ ñ Ðîññèåé, îíè äðûãàþò íîãàìè â áåçâîçäóøíîì ïðîñòðàíñòâå, áüþòñÿ, êàê ðûáû íà âîçäóõå, êàê ïòèöû â âîäå, à ýòî ñìåøíî, õîòü è æàëêî. Ëåñêîâ ãîðÿ÷î äîêàçûâàë, ÷òî ó íåãî åñòü ñèìïàòè÷íûå íèãèëèñòû, äîáðûå è õîðîøèå: Ëèçà, Ðàéíåð — è ýòî ïðàâäà: ýòè — æàëêèå, îñòàëüíûå — ñìåøíûå. Íî íè æàëîñòè, íè ñìåõà îäèíàêîâî íå ïðîùàþò.

   Ðåàëüíûõ íèãèëèñòîâ Ëåñêîâ çíàë, óìåë ïîíèìàòü è äàæå öåíèòü áîëüøå Òóðãåíåâà è Äîñòîåâñêîãî — íàïèñàë æå îí çàùèòèòåëüíóþ áèîãðàôèþ Àðòóðà Áåííè, — íî îáùåå åãî îòíîøåíèå ê íèì — â ëó÷øåì ñëó÷àå áëàãîäóøíûé ïîëóñìåøîê ñòàðîãî áîÿðèíà íàä òîíåíüêèì áåñåðìåíîì. Èìåííî ýòîãî-òî «îñòðîãî ãëàçêà», ýòîãî-òî æàëîñòëèâîãî ïîëóñìåøêà è íå ïðîñòèëè Ëåñêîâó, êàê äàâíî ïðîñòèëè Òóðãåíåâó åãî õîëîäíóþ òîëåðàíòíîñòü åâðîïåéöà, íè÷åìó íå óäèâëÿþùåãîñÿ.

   Äëÿ ïîëíîêðîâíîé íåóåìíîé ôàáóëû, êàêîþ áûëà æèçíü Ëåñêîâà è êàêîþ îí òîëüêî è ìûñëèë æèçíü, êàêîþ îí âèäåë  íàñòîÿùóþ, ìàòåðóþ Ðîññèþ, áûëà ñëèøêîì ñêóäíà, ñëèøêîì áåñêðîâíà, àíåìè÷íà, òåñíà òà íèãèëèñòè÷åñêàÿ ôàáóëà, êîòîðóþ ãîòîâèëè îíè äëÿ Ðîññèè. Âñå ãåðîè, ïî ìíåíèþ ñàìîãî Ëåñêîâà, «ðîäèëèñü îò íèãèëèñòêè è æàíäàðìà» — ðîäñòâî íå ïðåäâåùàâøåå íèêàêîãî áîãàòñòâà äàëüíåéøåé ôàáóëû. «Óäèâèòåëüíî, — âîñêëèöàåò Ëåñêîâ, — êàê ýòî ×åðíûøåâñêèé íå äîãàäàëñÿ, ÷òî ïîñëå òîðæåñòâà èäåé Ðàõìåòîâà ðóññêèé íàðîä, íà äðóãîé äåíü, âûáåðåò ñåáå ñàìîãî ñâèðåïîãî êâàðòàëüíîãî». Ëåñêîâ ïðåäïî÷èòàë òûñÿ÷è îòäåëüíûõ êâàðòàëüíûõ — ãðÿäóùåìó åäèíîìó êâàðòàëüíîìó çåìëè ðóññêîé.

   Êàê äëÿ êðóïíîãî, êðåïêîãî çåìëå, ìîãóòíîãî ïðîòîïîïà Òóáåðîçîâà òîëüêî æàëîê è ñìåøîí Ïðåïîòåíñêèé, òàê è äëÿ Ëåñêîâà æàëêè è ñìåøíû ýòè óêðîòèòåëè ðóññêîé íåóåìíîñòè, íî è òàê æå, êàê äëÿ ñòàðîãîðîäñêîãî ïðîòîïîïà, äëÿ Ëåñêîâà îíè áûëè â êîíöå êîíöîâ äîêó÷íû è íåñíîñíû. Òîãäà ñòó÷àë ïîñîõîì ïðîòîïîï Òóáåðîçîâ, òîãäà ïèñàë «Íà íîæàõ», òîãäà ïîðòèë íèãèëèñòàìè «Ñîáîðÿí» ïèñàòåëü Ëåñêîâ. Âåðíîñòü è ëþáîâü è ê ñîáñòâåííîé, è ê ðóññêîé ôàáóëå, ãðåøíîé è ñâÿòîé âïåðåìåæêó, çàñòàâèëà Ëåñêîâà ïðîêëÿñòü òåõ, êòî õîòåë óíÿòü åå, íåóåìíóþ, ìåäèöèíñêèì ñêàëüïåëåì, îñâîáîäèâ îò ïîëíîêðîâèÿ, âðåäíîãî äëÿ çäîðîâüÿ, êòî õîòåë óïðÿòàòü åå, íåóêðîòèìóþ, ïîä ðàöèîíàëèñòè÷åñêèé ïëýä: Ëåñêîâó êàçàëîñü, ÷òî Ðîññèÿ, ïîäñòðèæåííàÿ íèãèëèñòè÷åñêèìè íîæíèöàìè, êàê Ñàìñîí, óòðàòèò ñâîþ ñèëó.

   Îäèí èç ãåðîåâ Ëåñêîâà óòâåðæäàåò, ÷òî åìó áûë äàí àããåë â ïëîòü. Òî æå óòâåðæäàåò è ñàì Ëåñêîâ î ñåáå — è, íåíàñûòèìûé æèçíüþ, îí ëþáèë íåíàñûòíûõ: òåõ, êòî æàæäåò ïîëíîîáðàçèÿ ãðåõà èëè æèòåéñêîãî âîëíåíèÿ, ÷òîá ñìåíèòü åãî ïîëíîîáðàçèåì ñâÿòîñòè èëè íåèñ÷åðïàåìîñòè ñâÿòûíè. «Êðàñèâûå æåíñêèå ëèöà, íåæíûå è òîìíûå, à ðÿäîì ñ íèìè — ñòàðèííîãî ïèñüìà îáðàç èëè êàðòèíà íà äåðåâå — ãîëîâà Õðèñòà íà êðåñòå» (Ãóðåâè÷).

   Ýòî — íà ñòåíå ëåñêîâñêîãî êàáèíåòà, à íà ïèñüìåííîì ñòîëå ïîñòîÿííî ëåæàëè ðÿäîì Åâàíãåëèå è Äåêàìåðîí. Ëåñêîâ áûë âåëè÷àéøèé çíàòîê èêîíîïèñè; îäèí  èç óïîòðåáëåííûõ èì â «Çàïå÷àòëåííîì àíãåëå» òåðìèíîâ — «áèðþçîâîñòü» âîøåë â îáèõîä àðõåîëîãè÷åñêîé íàóêè;  îí áûë öåðêîâíûé êíèãî÷èé, çíàòîê öåðêîâíîãî îáèõîäà, ðàçûñêàâøèé âïåðâûå ÷èí õèðîòîïèñàíèÿ, ñîñòàâëåííûé ïðè Ïàâëå I; ïðèãëàøàÿ ê ñåáå íà èìåíèíû äðóçåé, îí ïðèãëàøàåò êàê íà öåðêîâíîå òîðæåñòâî: «Äåíü èæå âî ñâÿòûõ îòöà íàøåãî Íèêîëû Ñòóäèéñêîãî, Òâîðöà èêîí è ñïèñàòåëÿ êàíîíîâ, ïðèõîäèòñÿ ñåé ãîä íà ÷èñòûé ïîíåäåëüíèê…» (Ôàðåñîâ).

   Íî ýòîò æå ÷åëîâåê áûë çíàòîê ðóññêîé äåìîíîëîãèè, óòîí÷åííûé öåíèòåëü äðåâíåãî âîëüíîìûñëèÿ è âîëüíîïðàâèÿ, ñîçäàòåëü òàêèõ îáðàçîâ ñëàäîñòðàñòèÿ, êîòîðûì áû ïîçàâèäîâàëè áû ñîâðåìåííûå äåêàäåíòû, íàñòîÿùèé «ðàá ãðåõà». Ëþáèòåëü è âîñõâàëèòåëü ñòîèöèçìà, îí âîïèÿë â îò÷àÿíèè: «Ñàòàíà ëè, äåìèóðã ëè ïîðîæäàåò â íàñ ëþáîâü»! (Ìàêøååâà) — è êîãäà æå! — â ãîäû ñâîåãî òîëñòîâñòâà. Âñòóïàÿ â ïîëîñó ïîäëèííîãî ñâîåãî òâîð÷åñòâà, îí âëå÷åòñÿ ê ïðîñëàâëåíèþ ïîëíîîáðàçèÿ, áóéñòâà æèçíè, öâåòåíèÿ âñåõ åå ñèë.

   Îí ñîçäàåò â «Ñìåõå è ãîðå» êíÿçÿ Ñåìåíà Îäîëåíñêîãî, ìàñîíà è ëèáåðàëà, êîòîðûé «âîäèëñÿ ñ îêðåñòíûìè õëûñòàìè»; ñî÷èíÿë èì äëÿ ðàäåíèé ïåñíè è ñòèõè, è ó÷àñòâîâàë â ðàäåíèÿõ, íî â Áîãà íå âåðèë, ñ íàñëàæäåíèåì ðàñïèñûâàÿñü â îôèöèàëüíûõ áóìàãàõ: «Õîëîñò, íî äåòåé èìåþ».

   «Âîèòåëüíèöà», Äîìíà Ïëàòîíîâíà, ñïèò, çàøèâàÿñü â ìåøîê, îò çëûõ ñòðàñòåé. Âåëèêîñâåòñêàÿ äàìà ðàññêàçûâàåò î ñëàáîñòè ñâîåé ïðà÷êè è, ñîáîëåçíóÿ, îáîáùàåò ýòó ïðà÷êó — äî ðóññêîé æåíùèíû: «ýòî îíà íàøà áåäíàÿ ðóññêàÿ áàáüÿ ïëîòü, à íå òî, ÷òî ýòè, êàêèå-òî êóêëû èç àãëèöêîé êëååíêè».

   Î÷àðîâàííûé ñòðàííèê Èâàí Ñåâåðüÿíû÷, äîæèâ äî ñòàðîñòè, ïîïàâ â ìîíàñòûðü, âñå åùå æäåò — è çíàåò, ÷òî åãî íå ìèíóò ãðåøíûå î÷àðîâàíüÿ. Ñàìîâîëåö Ïëîäîìàñîâ óêðîùàåòñÿ æåíñêîþ ëþáîâüþ,— íî ñêîëüêî èíûõ, íå óêðîùåííûõ, òîìèìûõ, îáèäèìûõ åþ! Ñòðàñòíáÿ ôàáóëà áóéñòâà ðóññêîé ïëîòè, îáðàç ðóññêîãî àããåëà â ïëîòè, ïðåòâîðÿâøàÿñÿ Ëåñêîâûì èç æèçíè — â òâîð÷åñòâî è èç òâîð÷åñòâà — âíîâü â æèçíü, çàâåðøàåòñÿ ó Ëåñêîâà öåëûì ó÷åíèåì î ðóññêîì ãðåõå, îòêóäà îòêðûâàåòñÿ äàëåêèé åùå îáðàç ðóññêîãî æå àíãåëà âî ïëîòè, ðóññêîé ïðàâåäíîñòè.

   Ó ýòîãî ó÷åíèÿ åñòü ñâîé îñîáûé îáðÿä — ÷åðòîãîí, ó÷àñòíèêîì êîòîðîãî Ëåñêîâó ñëó÷èëîñü áûòü â þíîñòè («×åðòîãîí»). Åãî äÿäÿ, â çàìêíóòîì îòîâñþäó ðåñòîðàíå, óñòðàèâàåò áåçóìíûé, íåñòåðïèìûé êóòåæ è ïîñëå ïüÿíîé, íåëåïîé, ñòðàøíîé íî÷è, îòðåçâåâ è óìûâøèñü, åäåò â ìîíàñòûðü — «ïàñòü ïåðåä Âñåïåòîé è î ãðåõàõ ïîïëàêàòü». Òàì, â õðàìå, ïåðåä èêîíîé, îí âîçäûõàåò:

   «Íå ïîäíèìóñü, ïîêà íå ïðîñòèøü ìåíÿ! Òû áî åäèí ñâÿò, à âñå ìû ÷åðòè îêàÿííûå»,— è çàðûäàë. Äà âåäü òàê çàðûäàë, ÷òî âñå ìû òðîå ñ íèì íàâçðûä ïëàêàòü íà÷àëè: — Ãîñïîäè, ñîòâîðè åìó ïî åãî ìîëåíèþ». Ìîíàõèíè ãîâîðèëè ïðî íåãî: «îí äóõîì ê íåáó ãîðèò, à íîæêàìè-òî åùå â àäó ïåðåáèðàåò» («×åðòîãîí»).

   Ýòîò ðàññêàç Ëåñêîâ çàêàí÷èâàåò çíàìåíàòåëüíûìè ñëîâàìè: «Îí ìåíÿ ââåë â äîáðóþ âåðó íàðîäíóþ, ñ ýòèõ ïîð ÿ âêóñ íàðîäíûé ïîçíàë â ïàäåíèè è âîññòàíèè».

   «Âû çíàåòå, îò÷åãî ó ðóññêèõ òàê ìíîãî ïðîñëàâëåííûõ ñâÿòûõ è òüìû òåì íåïðîñëàâëåííûõ?  — ñïðàøèâàåò ãåðîé Ëåñêîâà. — Ýòî âñå îòòîãî, ÷òî çäåñü åùå íåäàâíî áûëî òàê ñòðàøíî æèòü, îòòîãî, ÷òî çåìíàÿ æèçíü çäåñü äëÿ áëàãîðîäíîãî äóõà ëåãêî è ñêîðî òåðÿåò âñÿêóþ öåíó» («Ñìåõ è ãîðå»).

   Òàéíà ñâÿçè ñâÿòîñòè è ãðåõà: ñåé÷àñ ïðîñòî ðàçáîéíèê, ÷åðåç ìãíîâåíüå — óæå áëàãîðàçóìíûé ðàçáîéíèê, ñåé÷àñ ïðîñòî áëóäíèöà — ÷åðåç ìãíîâåíüå: óæå ó íîã Èèñóñîâûõ, ñåé÷àñ ãîíèòåëü — ÷åðåç ìèã àïîñòîë,— ìó÷èëà Ëåñêîâà âñþ æèçíü, áûëà åãî ïîñòîÿííîé õðèñòèàíñêîé òåìîé, áûëà òàéíîé åãî æèçíè è åãî òâîð÷åñòâà: ñåé÷àñ — àããåë â ïëîòü, ÷ðåç ìèã — «Çàïå÷àòëåííûé àíãåë», ñåé÷àñ — äåìîíîëîãèÿ, ÷ðåç ìèã — Õðèñòîëîãèÿ.

   Âêóñ ê ïàäåíèþ è âîññòàíèþ — ëåñêîâñêèé âêóñ: íå òî÷íåå ëè ñêàçàòü: ðóññêèé âêóñ. Ïî÷òè æèòèéíûé ïî ñèëå è âåðå, ðàññêàç î ñòàðîâåðå, ïðîíåñøåì èêîíó Àíãåëà ïî ìîñòîâîé öåïè ÷åðåç Äíåïð, ðîäèëñÿ ó Ëåñêîâà èç ðàññêàçà î äåéñòâèòåëüíîì ñëó÷àå: î ïëîòíèêå, ïðîíåñøåì ïî ýòîé öåïè øòîô âîäêè: ýòî ÷èñòî ëåñêîâñêèé òâîð÷åñêèé ïóòü. Ëåñêîâñêèé âêóñ — íå âêóñ ëè Êîíñòàíòèíà Ëåîíòüåâà: ëåñêîâñêèé Äåêàìåðîí, ëåæàùèé ðÿäîì ñ Åâàíãåëèåì, ñòîèò ëåîíòüåâñêîãî Âîëüòåðà, ÷èòàåìîãî âñëåä çà ïñàëìàìè Äàâèäà.

   Ñåìèäåñÿòûå ãîäû — ñàìûå íåóåìíûå, ãðåøíûå ãîäû Ëåñêîâà, íî ýòî è ñàìûå ïðàâîñëàâíûå åãî ãîäû, ýòî ãîäû — «Ñîáîðÿí», «Íà êðàþ ñâåòà», «Çàïå÷àòëåííîãî àíãåëà». Êàê äëÿ Äîñòîåâñêîãî, äëÿ Ëåîíòüåâà, äëÿ Òþò÷åâà, ïðàâîñëàâèå áûëî äëÿ íåãî ïðèìèðèòåëüíûì åëååì, êîòîðûé, óêðîùàÿ, äàâàë íåñðàâíåííûé òâîð÷åñêèé àðîìàò ìÿòåæíûì âîëíàì åãî æèçíè. Ìîíàñòûðü òîëüêî åùå ñòðîèòñÿ â äóøå, íà øóìíî-öâåòóùåé ïî÷âå, íî «âêóñ ê âîññòàíèþ» óæå îáóÿë äóøó, è ýòî — âêóñ ê ïðàâîñëàâíîìó ñîçíàíèþ è òâîð÷åñòâó, ýòî — òîìëåíèå ïî æèòèþ, âçàìåí «æèçíè».

   Êàê Òóáåðîçîâ, Ëåñêîâ õî÷åò íàâñåãäà ñêàçàòü ñåáå: «æèçíü óæå êîí÷åíà; òåïåðü íà÷èíàåòñÿ æèòèå». «Âî ìíå ëþáèòü íå÷åãî, — ïèøåò îí â îäíîì ïèñüìå, — à óâàæàòü è òîãî ìåíåå: ÿ ÷åëîâåê ãðóáûé, ïëîòÿíîé è ãëóáîêî ïàâøèé, íî íå ñïîêîéíî ïðåáûâàþùèé íà äíå ñâîåé ÿìû. Ëó÷øåãî âî ìíå íè÷åãî íåò, à çà ýòî óâàæàòü íåëüçÿ». «Ñâîÿ ÿìà» Ëåñêîâà è åãî âîññòàíèÿ èç íåé — òàéíà åãî áèîãðàôèè, íî íå òàéíà åãî òâîð÷åñòâà. Åãî ïðåèñïîëíÿåò ÷óâñòâî Õðèñòà; îíà ïåðåæèâàåòñÿ â òîì æå àñïåêòå íèùåãî Õðèñòà, â êîòîðîì óâèäåë åãî Òþò÷åâ è çíàë Äîñòîåâñêèé, ýòî ÷óâñòâî ïðåèñïîëíÿåò âñå åãî «Íà êðàþ ñâåòà», äîñòèãàÿ òàì ïî÷òè èñïîâåäíè÷åñêîé ñèëû.

   Ñàìîå íàðîäíî-ðóññêîå ïðîøåíüå ìîëèòâû Ãîñïîäíåé, êîòîðîå Êëþ÷åâñêèé ñ÷èòàåò âûðàæåíèåì âñåé ðóññêîé èñòîðèè è âåðû, — «äà áóäåò âîëÿ Òâîÿ» — ñòàíîâèòñÿ åäèíñòâåííûì ïðîøåíèåì Ëåñêîâà. Î òîì, ÷òî ïèøåò â ýòè ãîäû Ëåñêîâ, ìîæíî ñêàçàòü òàê, êàê îí ñêàçàë îá îäíîì ïèñàòåëå, â íåèçäàííîì ïèñüìå ê ïðîòîèåðåþ Ï.À. Ïðåîáðàæåíñêîìó: «Ïî ìåñòàì åñòü ïðîíèêíîâåíèÿ ïîðàæàþùèå, íî âîçìîæíûå òîëüêî ó ÷åëîâåêà, èìåþùåãî è äåðçíîâåíèå, è íåæíîñòü âåðû».

   Îí æèâåò êàê â ìîíàñòûðñêîé êåëüå, îí ïî÷òè ïðèó÷àåò ñåáÿ ê ìîíàñòûðþ âî âñåì: â îäåæäå, ïèùå, çàíÿòèÿõ. Îí ïîãðóæåí â èçó÷åíèå ïðàâîñëàâíîé ìèñòèêè, îí â ïåðåïèñêå è îáùåíèè ñî ìíîãèìè äåÿòåëÿìè ïðàâîñëàâèÿ, åãî ìîëèòâà — êî Õðèñòó, Ëèê Êîòîðîãî — Ëèê Àíãåëà áëàãîãî Ìîë÷àíèÿ. Îí èçäàåò êíèãó èçâëå÷åíèé èç Ñâÿùåííîãî ïèñàíèÿ è — âåðíûé ñâîåé íåóåìíîñòè — âñòóïàåò â ïîëåìèêó ñ ðåäñòîêèñòàìè íà çàùèòó ïðàâîñëàâèÿ. Ðåäàêòîðó «Ïðàâîñëàâíîãî Îáîçðåíèÿ» îí ñîîáùàåò — â íåèçäàííûõ ïèñüìàõ — ñâîè ïëàíû áîðüáû, è â íèõ — âåñü Ëåñêîâ.

   Ðåäñòîêèñòîâ îí íàçûâàåò «çàáëóäèâøèìèñÿ äåòüìè». «»Äåòè» óæå êîå-÷òî ïðîñëûøàëè, íî íå çíàþò êàêî áóäåò ñèå? È âïðÿìü ñêàæó Âàì, òðóäíî ýòî óëàäèòü, ÷òîáû è äåëî ðàñêðûòü, è ïðàâäó ñêàçàòü, è ñàìîëþáèå åñëè íå óâàæèòü, òî ïîùàäèòü. Äóìàþ, ÷òî îíè (î÷åðêè) äîëæíû áû ÷èòàòüñÿ è äîëæíû ïðèíåñòè ïîëüçó â òîì ñìûñëå, ÷òî ñòàíåò âèäíåå: ÷òî èì õî÷åòñÿ è ÷òî èì íàäî. È Õðèñòîñ, ñïðîñèâ ïåðâûõ ïîøåäøèõ çà íèì, ãîâîðèë: «×òî âàì íàäîáíî?» Íàäî, ÷òîáû è Öåðêîâü ó íåãî ïîó÷èëàñü. Âïðî÷åì, ïðèìåíÿÿñü «äóõó âåêà ñåãî», ãäå îñòðî ðåæó, òàì îáû÷íîãî êîìïëèìåíòíîãî ìàçêà âñëåä ïîäïóñêàþ». È åùå: «Â òðåòüåé ñòàòüå ÿ ïåðåõîæó â ñâîé æàíð — ñöåíàðèî. Òóò áóäóò íîâîâåðû ðàçíûõ ñîðòîâ è êàâåðçû ðàçëè÷íûõ äåìîðàëèçàöèé».

   Áîãîñëóæåíèå, îáðÿäíîñòü, áûò ïðàâîñëàâèÿ, åãî ïëîòü, òî, ÷åì îíî êðåïêî çåìëå, âîñõèùàþò Ëåñêîâà. Îí ñòàíîâèòñÿ çíàòîêîì ñòàðîîáðÿä÷åñòâà, çàùèùàÿ åãî ïðàâî íà ñâîáîäó èñïîâåäàíèÿ;— è ýòî ëþáîâàíèå âåëèêîëåïèåì áûòà ïðàâîñëàâèÿ îñòàåòñÿ â íåì íàâñåãäà: íóæíî ÷èòàòü, ñ êàêèì âîñòîðãîì ñîîáùàåò îí Øóáèíñêîìó, ðåäàêòîðó «Èñòîðè÷åñêîãî Âåñòíèêà», î êàêîé-ëèáî ðåäêîé íàõîäêå èç öåðêîâíîé ñòàðèíû, î «ôåàòðå äóõîâíîì» — î ÷èíå õèðîòîíèè ïðè Ïàâëå!

   «Íàïèñàíû «Ñîáîðÿíå» ïðåâîñõîäíî,— ñàì ïðèçíàåòñÿ Ëåñêîâ â ãîäû òîëñòîâñêèå. — Ýòî êðàñîòà îäíà…» Ïèñàòåëüñêèé ìåòîä Ëåñêîâà òàê æå ñâîåîáû÷åí, êàê è îí ñàì. «Ãîëîâàí íàïèñàí âäîëü, íî òåïåðü íàäî åãî ïðîéòè âïîïåðåê» — ïèøåò îí Øóáèíñêîìó. Ïîñëå ïðîõîæäåíèÿ âïîïåðåê, åãî ïðîèçâåäåíèÿ âûëåæèâàëèñü ìåñÿöàìè â ïèñüìåííîì ñòîëå. Ñàìûé ñàìî÷èííûé, ñàìîâîëüíûé, ìíîãîëèêèé èç ðóññêèõ ïèñàòåëåé, îí õðàíèë íà ñàìîì äåëå îäèí ëèê: ñòàðàòåëÿ è ñòðàäàòåëÿ çà õóäîæåñòâåííîå ñëîâî, çà âåëåíèå õóäîæíèêà. «Âûïóñêîâ íå ìîãó ïîòåðïåòü íèêàêèõ, íè íà îäíî ñëîâî, — ãíåâíî ãðóáèò îí ðåäàêòîðó, âåñü â íóæäå è áåçäåíåæüå. — Ïîâåñòü åùå íåìíîãî íå çàêîí÷åíà è ïðèòîì îíà â ñàìîì ïðèìèòèâíîì âèäå, ò.å. âñÿ èçìàðàííàÿ. Åå íàäî ïåðåïèñàòü, âûïðàâèòü è åùå ðàç ïåðåïèñàòü. Ýòî ó ìåíÿ òàê äåëàåòñÿ. Èíà÷å âåùü íå â ñâîåì âèäå».

   Îí âçûñêàòåëüíûé õóäîæíèê ê òîìó, ÷åãî åùå íå âçûñêèâàëè â åãî âðåìÿ. «»Ãîðà» ñòîëüêî ðàç ïåðåïèñàíà, ÷òî ÿ è ñ÷åò òîìó ïîçàáûë, è ïîòîìó ýòî âåðíî, ÷òî ñòèëü ìåñòàìè äîñòèãàåò «ìóçûêè». ß ýòî çíàë… ß äîáèâàëñÿ «ìóçûêàëüíîñòè», êîòîðàÿ èäåò ê ýòîìó ñþæåòó, êàê ðå÷èòàòèâ. Òî æå åñòü â «Ïàìôàëîíå», òîëüêî íèêòî ýòîãî íå çàìåòèë, à ìåæäó òåì òàì ìîæíî ñêàíäèðîâàòü è ÷èòàòü ñ êàäåíöèåé öåëûå ñòðàíèöû».

   Ëåñêîâ íå ïðîñòåö, íî óòîí÷åííèê ñòèëÿ, íî ýòî ïîòîìó, ÷òî óòîí÷åíà, ìíîãîîáðàçíà, ìíîãîëè÷èííà ðóññêàÿ ðå÷ü è ðóññêèé ÿçûê. Ó Ëåñêîâà-ïèñàòåëÿ — âñå ñâîå è íè÷åãî ñâîåãî: âñå îò íàðîäíîãî áîãàòñòâà. «Ïîñòàíîâêà ãîëîñà ó ïèñàòåëÿ çàêëþ÷àåòñÿ â óìåíüå îâëàäåòü ãîëîñîì è ÿçûêîì ñâîåãî ãåðîÿ è íå ñáèâàòüñÿ ñ àëüòîâ íà áàñû.  ñåáå ÿ ñòàðàëñÿ ðàçâèâàòü ýòî óìåíüå è äîñòèã, êàæåòñÿ, òîãî, ÷òî ìîè ñâÿùåííèêè ãîâîðÿò ïî-äóõîâíîìó, íèãèëèñòû — ïî-íèãèëèñòè÷åñêè, ìóæèêè — ïî-ìóæèöêè… Îò ñåáÿ ñàìîãî ÿ ãîâîðþ ÿçûêîì ñòàðèííûõ ñêàçîê è öåðêîâíî-íàðîäíûì â ÷èñòî ëèòåðàòóðíîé ðå÷è».

   Ëåñêîâ èñïîëíèë çàâåò Ïóøêèíà: îí äåéñòâèòåëüíî ó÷èëñÿ ÿçûêó ó ïðîñâèðåí — òîëüêî íå ìîñêîâñêèõ, à âñåðîññèéñêèõ. «Âåäü ÿ ñîáèðàë åãî (ÿçûê) ìíîãî ëåò ïî ñëîâå÷êàì, ïî ïîñëîâèöàì è îòäåëüíûì âûðàæåíèÿì, ñõâà÷åííûì íà ëåòó â òîëïå, íà áàðêàõ, â ðåêðóòñêèõ ïðèñóòñòâèÿõ è ìîíàñòûðÿõ. Ãîâîðÿò, ÷òî ìåíÿ ÷èòàòü âåñåëî. Ýòî îòòîãî, ÷òî âñå ìû: è ìîè ãåðîè, è ñàì ÿ èìååì ñâîé ñîáñòâåííûé ãîëîñ». Ãåíåðàë ïðèøåë ïðîñèòü Ëåñêîâà «ñîñòàâèòü ïðèñÿãó» â ñòàðèííî-ðóññêî-áèáëåéñêîì ñòèëå; Ëåñêîâ ïðîñèë íåäåëþ íà ðàçìûøëåíèå: ìíå íàäî î ñòèëå ïîïðîñèòü ñîâåòà Ìàêñèìîâà è Ãîðáóíîâà».

   Ó Ëåñêîâà, êàê ÿçûêîëþáöà, åñòü îñîáàÿ ñòèõèÿ ÿçûêà, ðàäîñòü, ïî÷òè ñëàäîñòðàñòèå ÿçûêîòâîð÷åñòâà. Ó íåãî ìûñëü è îáðàç ðåâíèâû ê ÿçûêó — òàêîìó æå íåóåìíîìó, êàê âñå â Ëåñêîâå: îò òèõèõ ñëîâåñ ñòàðöà Ïàìâû, îò âàæíîãî ïðîñòîðå÷èÿ ìåìóàðîâ êíÿãèíè Ïðîòàçàíîâîé — äî ÿçûêà ñòðàííèêîâ è ñêîìîðîõîâ,— âñå ðó÷üè è ðó÷åéêè ðóññêîãî ñëîâåñíîãî ìíîãîâîäèÿ ëüþòñÿ è øóìÿò ó Ëåñêîâà. Ó íåãî åñòü ÿçûê âûñîêîé ìèñòèêè è õîëîäíîãî àòåèçìà, ÿçûê æèòèÿ è äàìñêèé causerie, äðåâíåãî ñâÿòîãî è äðåâíåãî ëóïàíàðà. È ýòîò ÿçûêîòâîðåö, ïîñëóøíèê íàðîäíîé ðå÷è è íàðîäíîé íåóåìíîñòè, ýòîò âçûñêàòåëüíûé õóäîæíèê ïðîêëèíàë ñâîå ïèñàòåëüñòâî. «Ñêîëüêî ðàç ìîæíî áûëî âîçíåíàâèäåòü ëèòåðàòóðó è ïðåäàòü ïðîêëÿòèþ òîãî ãóñÿ, ïåðîì êîòîðîãî ÿ íàó÷èëñÿ ïèñàòü ïî-ðóññêè».

   Îí ñ ñóðîâîé ðàäîñòüþ ëþáèë ðàññêàçûâàòü î òîì, êàê ãíåâíûé Äîñòîåâñêèé êðè÷àë îòöó Ìåðåæêîâñêîãî, ïðèíåñøåìó íà ïðîñìîòð ñòèõè ñâîåãî ñûíà: «×òîáû áûòü ïèñàòåëåì, íóæíî ïðåæäå âñåãî ñòðàäàòü!… Êòî ñàì íå ñòðàäàë è íå õî÷åò ñòðàäàíèé, òîìó ëó÷øå ÷èíîâíèêîì ñäåëàòüñÿ!». «Ïèñàòåëü — ýòî ìó÷åíèê,— óòâåðæäàë Ëåñêîâ. — Ìíå ïîäîçðèòåëåí ïèñàòåëü, íèêîãäà íå âûíîñèâøèé íà ñâîåé ãðóäè ãíåâà òîëïû». Íà ïèñüìåííîì ñòîëå åãî ëåæàë êàìåíü — ñèìâîë äàðà, ïîëó÷åííîãî åãî ïèñàòåëüñòâîì. Íåáîÿçíü ýòîãî êàìíÿ — áûëà êàìíåì, ñ êîòîðîãî íè ðàçó íå ñõîäèë Ëåñêîâ.  ýòîì îòíîøåíèè â íåì áûëî ÷òî-òî îò ïðîòîïîïà Àââàêóìà, îò åãî íåèñòîâîãî èñïîâåäíè÷åñòâà. Èíîãäà áûâàëà â íåì äàæå ðàäîñòü — èñêóññòâåííî âûçûâàòü íà ñåáÿ ýòî ìåòàíèå êàìíåé — êàêîå-òî èññòóïëåííîå ñëàäîñòðàñòèå ïèñàòåëüñêîãî ìó÷åíè÷åñòâà.

   È äëÿ ýòîãî ìó÷åíè÷åñòâà ñàìîäóìíî è íåóêðîòèìî ñîçäàâàë îí ïîâîäû è ïðè÷èíû.

_______________

   Â áèîãðàôèè Ëåñêîâà îáû÷íî ïðèçíàþòñÿ äâå åãî èçìåíû: íèãèëèçìó è ïðàâîñëàâèþ. Ïåðâîìó îí èçìåíèë, ïåðåéäÿ ê Êàòêîâó, âòîðîìó — ê Ëüâó Òîëñòîìó; óëèêè ïåðâîé èçìåíû — «Íà íîæàõ», âòîðîé — «Ïîëóíîùíèêè» è òîëñòîâñòâóþùèå ñêàçêè. Íî Ëåñêîâ íèêîãäà íèêîìó íå èçìåíÿë â äåéñòâèòåëüíîñòè; îí òîëüêî áûë Ëåñêîâûì. Îí ïèñàë Øóáèíñêîìó î çíàìåíèòîì íàøåì èñòîðèêå öåðêâè: «Î Ãîëóáèíñêîì âåðíåå âñåõ îòîçâàëñÿ íåêòî òàêèì îáðàçîì: «îí òðåïëåò èñòîðè÷åñêèå èñòî÷íèêè êàê ïîíîìàðü ïîïîâñêóþ ðèçó, êîòîðóþ îí óáèðàåò ïîñëå ñëóæåíèÿ». Ñåé÷àñ åùå öåëîâàëè, ñåé÷àñ ÷óâñòâîâàëè, êàê ñ åå «îìåòîâ êàïëåò áëàãîäàòü», à îí åå çíàé óêëàäûâàåò… Ãðóáî ýòî, íî âåäü îí çíàåò, ÷òî ïîä íåþ íå áëàãîäàòü, à ïðîñòî êðàøåíèíà ñ çàïàõîì îò ïîòà».

   Ýòîò «çàïàõ îò ïîòà», ýòó «ïðîñòî êðàøåíèíó» Ëåñêîâ ÷óâñòâîâàë îò âñåãî: îò ïðàâîñëàâèÿ, òàê æå êàê îò òîëñòîâñòâà, îò íèãèëèçìà, êàê îò êîíñåðâàòèçìà. «Áëàãîäàòü» ïðàâîñëàâíîé ðèçû — ýòî ó íåãî ñòàðåö Ïàìâà, Ñîáîðÿíå, àðõèåðåé è Êèðèàê, ñêîìîðîõ Ïàìôàëîí è Çàïå÷àòëåííûé àíãåë, «ïîò è êðàøåíèíà îò ýòîé ðèçû» — ýòî «Ìåëî÷è àðõèåðåéñêîé æèçíè», «Ïîïîâñêàÿ ÷åõàðäà», «Ïîëóíîùíèêè»; áëàãîäàòü íèãèëèñòè÷åñêîãî ïëåäà — Ëèçà Áàõàðåâà è Ðàéíåð, ïîò — ãåðîè «Íà íîæàõ»; áëàãîäàòü òîëñòîâñêîãî çèïóíà — äåâóøêà èç «Ïîëóíîùíèêîâ», íåêîòîðûå èç ëåãåíäàðíûõ ïåðâûõ õðèñòèàí, ïîò — «íåïðîòèâëåíûøè», íà êîòîðûõ îí ñîáèðàëñÿ ïèñàòü «âòîðîå íåêóäà»; áëàãîäàòü êâàêåðñêîãî îäåÿíèÿ — «Þäîëü», ïîò è êðàøåíèíà — «Âåëèêîñâåòñêèé ðàñêîë».

   Òåðïèãîðåâ â øóòêó íàçûâàë Ëåñêîâà «Åãî âûñîêîïðåïîäîáèåì åðåñèàðõîì ïåòåðáóðãñêèì è ëàäîæñêèì».

   «Îãíåííûå ãëàçà åãî ñìîòðåëè ïðîíèöàòåëüíî è êàê áû çàãëÿäûâàëè â äóøó»,— ñîîáùàåò Ìàêøååâà: Ëåñêîâ è çàãëÿíóë â äóøó ïðàâîñëàâèÿ, êîãäà òîãî âîçæàæäàëà äóøà åãî, íî îí æå ïîñìîòðåë íà íåãî è õèòðûì, íåìíîæêî áåñîâñêèì, ëåñêîâñêèì ãëàçêóì — è òîãäà óâèäåë â íåì òîëüêî ïîïîâñêèé ïîò è êðàøåíèíó.  ýòîì — ñòðàøíîå ó Ëåñêîâà: ñåé÷àñ — ãëóáîêîçðÿùèå î÷è, ÷åðåç ìãíîâåíüå — îñòðî âûñìàòðèâàþùèé ãëàçîê. Òàêèì ãëàçêîì ïîäñìîòðåíû «Ïîïîâñêàÿ ÷åõàðäà», «Ïîëóíîùíèêè», è, êîãäà òîðæåñòâîâàë ãëàçîê, Ëåñêîâ áûâàë íåñïðàâåäëèâ ê ñîáñòâåííîìó òâîð÷åñòâó è äåëó: îí ñåðäèëñÿ, êîãäà åìó õâàëèëè «Ñîáîðÿí» è «Àíãåëà». Îí ñåðäèòî ïèñàë ã-æå Ìèêóëè÷: «Î «Ñîáîðÿíàõ» ãîâîðèòå ïðàâäó. Îíè «âàì áëèæå». Âî âñÿêîì ñëó÷àå, òåïåðü ÿ áû íå ñòàë èõ ïèñàòü, íî ÿ áû îõîòíî íàïèñàë «Çàïèñêè ðàññòðèãè» è, ìîæåò áûòü, åùå íàïèøó».

   Çàïèñîê îí íå íàïèñàë, íî ðàññòðèãîé ïðîñëûë — â ñâÿçè ñ óâëå÷åíèåì èäåÿìè Ë. Òîëñòîãî. Ýòî áûëî ïîñëåäíåå è áóðíîå óâëå÷åíèå Ëåñêîâà: óâëå÷åíèå Òîëñòûì áîëüøå, ÷åì òåì, ÷òî øëî îò Òîëñòîãî, íî óâëå÷åíèå äî ñàìîçàáâåíèÿ è ñàìîóíè÷èæåíèÿ. Ëåñêîâ «íå ïîçâîëÿë ïðè ñåáå äàæå õâàëèòü Òîëñòîãî: «Ýòî íå öûãàíñêàÿ ëîøàäü, ÷òîáû åãî íàõâàëèâàòü»». Ïðî ñåáÿ îí óòâåðæäàë: «Ãîâîðÿò, ÷òî «ÿ ñëåäóþ çà Òîëñòûì». Ýòî è ïðàâäà: ÿ ñêàçàë è ãîâîðþ, ÷òî ÿ äàâíî èñêàë òîãî, ÷åãî îí èùåò, íî ÿ ýòîãî íå íàõîäèë, ïîòîìó ÷òî ñâåò ìîé ñëàá. Çàòî, êîãäà ÿ óâèäåë, ÷òî îí íàøåë èñêîìîå, êîòîðîå ìåíÿ óäîâëåòâîðèëî, — ÿ ïî÷óâñòâîâàë, ÷òî óæå íå íóæäàþñü â ñâîåì íè÷òîæíîì ñâåòå, à èäó çà íèì, è ñâîåãî íè÷åãî ÿ íå èùó è íå ïîêàçûâàþñü íà âèä, à âèæó âñå ïðè ñâåòå åãî îãðîìíîãî ñâåòî÷à».

   Â äðóãîì ïèñüìå îí ïèøåò: «Òîëñòîé åñòü äëÿ ìåíÿ ìîÿ ñâÿòûíÿ íà çåìëå: «ñâÿùåííèê Áîãà æèâîãî, îáëåêàþùèéñÿ ïðàâäîþ!» Îí ïðîñâåòèë ìåíÿ… ß íàøåë ñìûñë òîëüêî â ýòîì ðàçóìåíèè è â íåì óñïîêîèëñÿ è ñâîé ôîíàðèøêî áðîñèë…»

   Ëåñêîâ âñòóïàåò íà ïóòü ðàöèîíàëèñòè÷åñêîé àñêåçû, îí äåëàåòñÿ íà ñòàðîñòè ïîñëóøíèêîì íåñóùåñòâóþùåãî ðàöèîíàëèñòè÷åñêîãî ìîíàñòûðÿ. È ãíåâíî êàðàåò îí âñå, ÷òî íå âìåùàåòñÿ â óñòàâ ýòîãî ìîíàñòûðÿ. Âîò ÷òî ÷èòàåì â íåèçäàííûõ âîñïîìèíàíèÿõ ã-æè À. Êóïðèÿíîâîé: «ß êàê-òî ñêàçàëà Ëåñêîâó, ÷òî ëþáëþ ïñàëìû. Îí ãîâîðèò: «×òî âû! ýòî íå÷òî âîçìóòèòåëüíîå: «çóáû ãðåøíèêà ðàçäðîáëþ!» È ñäåëàë ñîîòâåòñòâóþùèé æåñò ðóêîé». Ýòî ñêàçàë è ñäåëàë, êîíå÷íî, ïîñëóøíèê ðàöèîíàëèñòè÷åñêîãî ìîíàñòûðÿ, à  íå çíàòîê äðåâíåñëàâÿíñêîãî ÿçûêà è ïðàâîñëàâèÿ Ëåñêîâ. Òàì æå ÷èòàåì: «Îí ëþáèë ïàðàäîêñû. Êàê-òî âçäóìàë äîêàçûâàòü ìíå, ÷òî Èóäà áûë îòëè÷íûé ÷åëîâåê».

   Ïèñàòåëü, ñîçäàâøèé ñòîëüêî ÷óäåñíûõ äåòñêèõ îáðàçîâ, ïåðåäàâøèé ñòîëüêî òåïëåéøèõ äåòñêèõ ìîëèòâ, îí ãîâîðèò òåïåðü î äåòÿõ: «ß ìîãó ëþáèòü Òîëñòîãî, Çîëÿ, Ðåíàíà, íî çà ÷òî ÿ áóäó ëþáèòü ýòè áåññîçíàòåëüíûå ñóùåñòâà? Ïî áîëüøåé ÷àñòè îíè çëû, åùå â ïåëåíêàõ êóñàþò ãðóäü, êîòîðàÿ èõ ïèòàåò» (Ìàêøååâà).

   Åãî ìåòêèå, áëåñòÿùèå ïèñüìà — ñìåíÿþòñÿ ìåðòâåííûìè ïðîïèñÿìè íà òåìó çàïîâåäåé ñ ÷àñòèöàìè «íå»: íå ïåé, íå êóðè, íå îõîòüñÿ è ò. ä. Îí ïðîïîâåäóåò ïîëíîå âîçäåðæàíèå, îí ñàì âåãåòàðèàíåö, îí âîëèò ñåáÿ ê áåççëîáèþ è îïðîùåíèþ. Îí ñìèðÿåò ñåáÿ, ïðîñèò îñòàíàâëèâàòü â ìèíóòû ãíåâà è îñóæäåíèé: îãðîìíàÿ ðàáîòà åãî ñèëüíîãî óìà è êðåïêîé âîëè ê êîíöó æèçíè âûðàçèëàñü, ïî ñëîâàì Âë.Ñ. Ñîëîâüåâà, «â ïîä÷èíåíèè ñâîåé êèïó÷åé íàòóðû ïðàâèëàì âîçäåðæàíèÿ è áåññòðàñòèÿ». Ëåñêîâ ñàìîîáâèíÿë ñåáÿ: «ß ñàì íå íà ñâîåé ñòîðîíå», — ïèñàë îí. È êî âñåìó ïðèïåâ, âîïëü êàêîé-òî ïðî ñåáÿ è Òîëñòîãî: «Ó íåãî îãðîìíûé ôàêåë, à ó ìåíÿ ìàëåíüêàÿ ïëîøêà… ß òîðîïëþñü çà íèì».

   «Áåç ïðàâîñëàâèÿ âñÿ íàøà íàðîäíîñòü äðÿíü»,— ãîâîðèë êîãäà-òî ñëàâÿíîôèë Êîøåëåâ. Íà Ëåñêîâå êàê áû îïðàâäàëîñü ýòî:  îòîéäÿ îò ïðàâîñëàâèÿ, îí îòîøåë îò Ðîññèè, îíà ñòàëà äëÿ íåãî «äðÿíüþ». Îí êðè÷èò: «Äà ÷òî âû âñå ãîâîðèòå î Ðîññèè? Îá ýòîì ëè íàäî äóìàòü!» Íî îí äóìàåò î íåé óïîðíî è òÿæêî, è âîò íåêîòîðûå èç åãî íîâûõ äóì î Ðîññèè, ðàçäóìèé íàä òåì, ÷òî ïîäñìîòðåë åãî ãëàçîê: «Íå ìîãó ñåáå ïðîñòèòü, ÷òî ÿ íèêîãäà íå óñâîèë ñåáå ôðàíöóçñêîãî ÿçûêà â òîé ìåðå, ÷òîáû íà íåì ðàáîòàòü, êàê íà ðîäíîì. ß áû ÷àñà íå îñòàâàëñÿ â Ðîññèè è íàâñåãäà. Áîþñü, ÷òî åå ìîæíî ñîâñåì âîçíåíàâèäåòü ñî âñåìè åå íèãèëèñòàìè è îõðàíèòåëÿìè. Íåò íè óìîâ, íè õàðàêòåðîâ, íè äîñòîèíñòâà… Ñ ÷åì æå èäòè â æèçíü ýòîìó ñòàäó?»

   Ýòî ãîâîðèò Ëåñêîâ, ñîçäàâøèé äåñÿòêè îáðàçîâ ðóññêîãî óìà, è õàðàêòåðà, è äîñòîèíñòâà, — Ëåñêîâ — íåóåìíûé ÿçûêîòâîðåö ìå÷òàåò ïèñàòü íà ôðàíöóçñêîì ÿçûêå! Ïîèñòèíå: òÿæåëî ðàöèîíàëèñòè÷åñêîå ïîñëóøàíèå! «×åðåç 50—100 ëåò ìû òàê âñåì îïðîòèâååì, ÷òî áóäåì èìåòü äåëî ñ åâðîïåéñêîé êîàëèöèåé». Ýòî — ïî÷òè òî æå, ÷òî âûêðèê ïèñàðÿ èç åãî «Ïðîäóêòà ïðèðîäû»: «Àõ, âû ñîð ñëàâÿíñêèé, àõ, âû äðÿíü ðîäíàÿ!.. Î, åñëè áû ó ìåíÿ áûë îðäåí!.. Ñ íàñòîÿùèì îðäåíîì ÿ áû îäèí öåëóþ Ðîññèþ âûïîðîë!» Ðîññèÿ — äðÿíü, äðÿíü — è ðóññêàÿ ëèòåðàòóðà.

   «Ô.Ô. Ôèäëåð õîðîøî äåëàåò, ÷òî çíàêîìèò åâðîïåéöåâ ñ ðóññêèìè ïîýòàìè, íî îí íå õîðîøî ñäåëàë, ÷òî íàçâàë êíèãó «Ðóññêèé Ïàðíàñ», èáî Ïàðíàñà ó íàñ íåò, à ñàìàÿ ôàíòàñòè÷åñêàÿ èç ðóññêèõ ãîð åñòü Ëûñàÿ ãîðà. Äà õóäî è òî, ÷òî â òîé êíèãå íèãäå íå ïåðåâåäåí ñàìûé îñíîâíîé ðóññêèé ìîòèâ: «Òû ñ—í ñûí, êîìàðèíñêèé ìóæèê»».

   Ðàöèîíàëèñòè÷åñêèé ïîñòðèã äîâåðøåí: ëèøü âèçàíòèéñòâî, ïñàëìû Äàâèäà — «íå÷òî âîçìóòèòåëüíîå», Ðîññèÿ — «äðÿíü ðîäíàÿ», íàðîä — «ñëàâÿíñêèé ñîð», Ðóññêèé Ïàðíàñ — Ëûñàÿ ãîðà, ñàì Ëåñêîâ — ïëîøêà è ôîíàðèøêî, Òîëñòîé — ìàÿê.

   Äëÿ ÷åãî æå ïîíàäîáèëñÿ ýòîò ïîñòðèã? Ïëîòÿíîé, ïî ñîáñòâåííîìó îïðåäåëåíèþ, ãðåøíûé è íåóåìíûé Ëåñêîâ, êàê åãî Èâàí Ñåâåðüÿíû÷, áûë òîìèì ïîëíîîáðàçèåì æèçíè. Åãî óì — òîò ðóññêèé óì, êîòîðûé îïðåäåëèë Âÿ÷. Èâàíîâ:

   

   Ñâîåíà÷àëüíûé æàäíûé óì,

   Êàê ïëàìåíü, ðóññêèé óì îïàñåí:

   Òàê îí íåóäåðæèì, òàê ÿñåí,

   Òàê âåñåë îí è òàê óãðþì.

   

   Òàêîé óì — òàêîâà è äóøà, òàêîâà è æèçíü. Êàêîå-òî «áóéñòâî áûòèÿ» ïåðåæèâàë Ëåñêîâ; òâîð÷åñòâî ñâîåé ñóäüáû âûïàäàëî ó íåãî èç ðóê, è âìåñòå ñ òåì âëàñòíî òðåáîâàëî îôîðìëåíèÿ æèçíè, èç æèçíåííîãî õàîñà òðåáîâàëî ñîçäàíèÿ æèçíåííîãî êîñìîñà.  Ëåñêîâå áûëî ñìóòíîå ñîçíàíèå, ÷òî íåñòè ñâîþ ñóäüáó, ìîæíî òîëüêî òâîðÿ åå ôîðìû, ëîãèçèðóÿ ñâîþ æèçíü, íåóñòàííî ïðèçûâàÿ Ëîãîñ â äóøó è ðàçóì, ïîä÷èíÿÿ åìó âîëþ. Äèíàìè÷åñêàÿ ñèëà ëåñêîâñêîé ëè÷íîñòè è æèçíè áûëà âåëèêà, íî ýòî âñåãäà áûëà ñèëà öåíòðîáåæíàÿ: åé äîëæíî áûëî îòâå÷àòü è öåíòðîñòðåìëåíèå, æèçíåõðàíèòåëüíûé ïðîöåññ ìóäðîãî ñàìîîãðàíè÷åíèÿ â ëè÷íîñòè è òâîð÷åñòâå, ïðîöåññ êðèñòàëëèçàöèè ñâîåãî «ÿ».  æàæäå ýòîé êðèñòàëëèçàöèè Ëåñêîâ ïðèáåã ê ïðàâîñëàâèþ: òåìû îòöà Ïàìâû åñòü òåìû Ëîãîñà: «È Ñâåò âî òüìå ñâåòèò» — âåëè÷àéøàÿ ïðîáëåìà õðèñòèàíñêîé ñâÿòîñòè. Âîññîçäàíèå äóøè êàê êîñìîñà èç ïðèðîäíîé äàííîñòè äóøè êàê õàîñà åñòü ïðîöåññ Ëîãîñà â ÷åëîâåêå, ïðîöåññ îñâÿùåíèÿ ëè÷íîñòè — ðîæäåíèå õðèñòèàíñêîãî ñâÿòîãî.

   Πάυτα δἰ αύτοῦ ἐγέυετο, καί χωζίς  αύτοῦ  ἐγέυετο ούδέ ἐυ — «Âñÿ Òåì áûøå è áåç Íåãî íè÷åñîæå áûñòü åæå áûñòü». Ëè÷íîñòü íå ïîãàøàåòñÿ, íî âîñïîëíÿåòñÿ äî ïîëíîòû áîæåñòâåííîé, íå óêðîùàåòñÿ, íî âîçâîäèòñÿ äî êðîòîñòè. ×òî Ëåñêîâ çíàë ýòîò ïóòü, òîìó ñâèäåòåëüñòâî ãåíèàëüíûé îáðàç ñòàðöà Ïàìâû â «Çàïå÷àòëåííîì àíãåëå». Íî Ëåñêîâ íå âûíåñ, åäâà êîñíóâøèñü òâîð÷åñòâîì, òðóäíîñòè ýòîãî ïóòè: ïîä÷èíåíèå Ëîãîñà â ñåáå, âå÷íûé çàâåò ïðàâîñëàâèÿ, áûë îñòàâëåí èì ïî íåîáû÷àéíîé òðóäíîñòè, âñåêîíå÷íîé îòðåøåííîñòè ýòîãî ïóòè. Ëåñêîâ ïîâåðèë â èíîé, áîëåå øèðîêèé ïóòü.

   Îí çàõîòåë íå ïðåîáðàæåíèÿ ñâîåãî ïîëíîîáðàçèÿ â ïîëíîòó áîãîñâÿùåííóþ, íî ñâåäåíèÿ ýòîãî ïîëíîîáðàçèÿ — ê îäíîîáðàçèþ, ñîâåðøèâ íàä ñâîåé ìèñòè÷åñêîé è æèçíåííîé ïîëíîòîé ðàöèîíàëèñòè÷åñêîå îáðåçàíèå. Òÿãîñòü è áåñêîíå÷íàÿ îòâåòñòâåííîñòü ìóê ñâîåãî ïîëíîîáðàçèÿ áûëà åìó íåâûíîñèìà, è ñäåëàòü ñ ñîáîþ ÷òî-íèáóäü áûëî íåèçáåæíî, íî, óáîÿâøèñü ïîäâèæíè÷åñòâà, ëîãèçàöèè ëè÷íîñòè, îí âûáðàë ëåã÷àéøåå: åå ðàöèîíàëèçàöèþ, óïðîùåíèå — â Òîëñòîì, ïðåäïî÷åë — äîñòèæåíèþ ïðîñòîòû âî Õðèñòå. Îí óáîÿëñÿ íå ìîíàñòûðÿ, íî óñòàâà: âûáðàë ìîíàñòûðü ñ óñòàâîì ëåã÷àéøèì.

   È áûëî åùå îäíî, ïî÷åìó îí íå áîÿëñÿ ñâîåãî âûáîðà. Óõîäÿ îò ïðàâîñëàâèÿ, îí âåðèë, ÷òî íå óõîäèò îò Õðèñòà: äëÿ íåãî íåâîçìîæíî áûëî, êàê äëÿ Òîëñòîãî, ïîñòàâèòü çíàê ðàâåíñòâà ìåæäó Õðèñòîì è Ýïèêòåòîì. Åìó êàçàëîñü, ÷òî êðåùåííûé âî Õðèñòå, îí íå îáëåêñÿ åùå âî Õðèñòà. Ýòî îáëå÷åíèå âî Õðèñòà, ìíèëîñü åìó, ëåã÷å ñäåëàòü âíå Öåðêâè, ÷åì â Öåðêâè. Ó Ôîìû Êåìïèéñêîãî åñòü ìûñëü: «Êîãäà èùåøü âî âñåì Èèñóñà, Èèñóñà è íàéäåøü íåïðåìåííî, à åñëè ñàìîãî ñåáÿ èùåøü, òî ñåáÿ ñàìîãî è íàéäåøü, íî äëÿ ñâîåé ïîãèáåëè». Ýòî âñåöåëî îòíîñèìî ê Ëåñêîâó: âåçäå è âî âñåì îí èñêàë Èèñóñà, è åñëè óõîäèë â ðàöèîíàëèñòè÷åñêèé ìîíàñòûðü, òî âåðèë, ÷òî è òàì ñëóæàò Ãîñïîäó Èèñóñó.

   Çàäûõàÿñü, ïðûñêàÿñü îçîíîì, ñî ñêóëüïòóðíîé ãëèíîé íà ñåðäöå (îíà óìèðÿëà áîëü) îí êðè÷àë ïîñåòèòåëþ: «Âû íà ñëóæáó ëåçåòå! Êîãäà æå äëÿ ñëàâû Ãîñïîäà ìîåãî, Èèñóñà Õðèñòà, æèòü-òî?» È ýòà æàæäà Õðèñòà, áîÿçíü äîõíóòü áåç Íåãî, èñïîâåäàíèå Åãî, «êîãäà äûõàíèå ìíîæèò ìóêè», íå áûëî èñòðåáëåíî â Ëåñêîâå íè÷åì è íèêîãäà: ó íåãî â ñåðäöå, êàê ó äüÿêîíà Àõèëëû, «áèëîñü âåðíî», êàê áû íè êîëåáàëñÿ è íè ìÿòåæèë åãî óì. Íî ïîìîã ëè åìó ðàöèîíàëèñòè÷åñêèé ìîíàñòûðü, ñïàñ ëè ñâîèì ïîäíåâîëüíûì åäèíîîáðàçèåì?

   «Ñ óäîâîëüñòâèåì ÷èòàë Ëåñêîâ ñòàòüè Âë.Ñ. Ñîëîâüåâà ïðîòèâ Ëüâà Íèêîëàåâè÷à, — ñîîáùàåò Ôàðåñîâ, è âîñòîðãàëñÿ ïî íåñêîëüêî ðàç ñëîâàìè Âë. Ñîëîâüåâà ïðîòèâ íåïðîòèâëåíèÿ. «Ïîñëå òîãî, êàê ìû ðàññòàëèñü ñ Âàìè, — ïèøåò Ëåñêîâ Øóáèíñêîìó, — ÿ èìåë óæàñíåéøèé ïðèïàäîê àñòìû è óäèâëÿþñü, êàê æèâ îñòàëñÿ. Äóìàþ, ÷òî ýòî ÿ ïîâðåäèë ñåáå, ñïîðÿ î Ñîëîâüåâå. Äóõ íå âûíîñèò ýòîãî ìíîæåñòâà íåñ÷àñòíûõ ëþäåé». «Íåñ÷àñòíûå ëþäè» — òå, êòî íå ïîíèìàëè çíà÷åíèÿ äåÿòåëüíîñòè Âë. Ñîëîâüåâà.

   «Ïî åãî ñîáñòâåííîìó ñëîâó, â íåì âíîâü ïðîñûïàëñÿ «õóäîæåñòâåííûé áåñåíîê», à ýòîìó ïðèÿòíîìó áåñåíêó ïðèõîäèëîñü ÷èòàòü òàêèå ïèñüìà Ë. Òîëñòîãî ïðî ïîâåñòü «Ãîðà»: «Ñêàçêà î÷åíü õîðîøà, íî äîñàäíî, ÷òî îíà, åñëè áû íå èçëèøåê òàëàíòà, áûëà áû ëó÷øå»… È æèâ íå òîëüêî áåñåíîê, íî è ãëàçîê ñìîòðèò ïî-ïðåæíåìó: «Ýòà òðàâÿíàÿ ïèùà è ðåçèíîâûå ãàëîøè, ñäàåòñÿ ìíå, òå æå î÷êè è ïëýäû â 60-õ ãã.» «Òîëñòîâöû íåìíîæêî ÷èùå íèãèëèñòîâ. Òîëñòîâöû, êàê ìîè íèãèëèñòû, ðîäèëèñü îò íèãèëèñòêè è æàíäàðìà». «Îíè âñå âîïðîñû ñåáå äåëàþò: åñòü ëè ìÿñî èëè íåò; õîäèòü ëè â ñèòöå èëè íîñèòü ïîñêîíü; íîñèòü ãàëîøè èëè ñàïîãè…» È ãðîçèòñÿ ñàìîäóì Ëåñêîâ ñ ïðåæíåé æåñòî÷üþ: «Âû òå æå íèãèëèñòû… Ñàäèñü è ïèøè íà âàñ âòîðîå íåêóäà».

   Íå âûäåðæàâ ôîðì ïðèíÿòîãî ïîñëóøàíèÿ, Ëåñêîâ íå âûäåðæàë è ñàìîãî ñóùåñòâà ïîñëóøàíèÿ. Ïîêîðíûé, îí ðîïòàë, ñìèðåííûé, îí îòðèöàë ñìèðåíèå. Âñå ïðèíÿë è, ïðèíÿâ, âñå õî÷åò âîçâðàòèòü, ñàì âîçâðàùåííûé ê ñâîåé íåóåìíîñòè.

   «Óíè÷òîæèòü áðàê, óíè÷òîæèòü ñòðàñòíóþ è ãðåøíóþ ëþáîâü — åìó êàçàëîñü ýòî ïîñÿãàòåëüñòâîì íà ñàìóþ æèçíü, êîòîðóþ îí ëþáèë âñåì ñâîèì ñóùåñòâîì. È ðîïòàë è çà ãëàçà ñïîðèë âñëóõ ñ òåì, êîãî íàçûâàë ñâîèì ó÷èòåëåì.

   «Îí õî÷åò, è òîëñòîâöû è äðóãèå, — ãîâîðèë îí îäèí ðàç, — îí õî÷åò òîãî, ÷òî âûøå ÷åëîâå÷åñêîé íàòóðû, ÷òî íåâîçìîæíî, íåâîçìîæíî, ïîòîìó ÷òî òàêîâî åñòåñòâî íàøå. ß çíàþ ñàì. Âñþ æèçíü ñâîþ ÿ áûë àããåëîì. ß òâîðèë òàêîå, ÷òî… íèêòî íå çíàåò ýòîãî. È òåïåðü ÿ ñòàðèê, ÿ áîëüíîé, è âñå-òàêè òàêîå âî ìíå êèïèò, ÷òî ÿ è ñàì ñêàçàòü íå óìåþ — êàê è ÷òî… Îíè ìíå ñíÿòñÿ — ñíû ñòðàøíûå, êîòîðûõ íåëüçÿ ñëîâàìè îïèñàòü. È êòî çíàåò, ÷òî ýòî? è çà÷åì, ïî÷åìó è îòêóäà? Íàçâàòü ëè ýòî ÷óâñòâåííîñòüþ? Íî ÷òî òàêîå ÷óâñòâåííîñòü? Êòî ñêàæåò?.. È çà÷åì îíà ìíå? Íè÷åãî ìíå íå íàäî, íè÷åãî ÿ ðàçóìîì ñâîèì íå õî÷ó,— èùó ïîêîÿ äóøå ñâîåé, à ÷òî-òî ìó÷èò è ìó÷èò ìåíÿ…» (Ãóðåâè÷).

   «Ñàòàíà ëè, äåìèóðã ëè ïîðîæäàåò â íàñ ëþáîâü»,— âîïèÿë îí. È çàòåì, õâàòàÿñü çà ñåðäöå, çàäûõàÿñü, ïåðåáèâàÿ ñàìîãî ñåáÿ, ïðûñêàÿ ñåáå â ëèöî îçîíîì, ðàññòåãèâàÿ ñòðàííóþ êîôòó íà òåëå, ãðîìêî è ñ áåñêîíå÷íîé òîñêîé âîñêëèöàë: «Î Ãîñïîäè, Ãîñïîäè!»

   À ÷åðåç òðè ìåñÿöà óæå «ëåæàë íà ñâîåì ïèñüìåííîì ñòîëå, êàê ïàâøèé âîèí íà ùèòå, ñòàðèê, îäåòûé â äîìàøíþþ áëóçó ñî ñëîæåííûìè íà ãðóäè ðóêàìè è ñ ìÿãêèì, óñïîêîåííûì âûðàæåíèåì ëèöà» (Ìàêøååâà).

   Â çàâåùàíèè Ëåñêîâà åñòü ïðîñüáà, âåðîÿòíî, íàïèñàííàÿ â âåëè÷àéøåì Õðèñòîâîì ìèðå, äîñòóïíîì ýòîé íåìèðíîé äóøå è ãíåâíîìó óìó, — ïðîñüáà, ñòîëü ðàçíñòâóþùàÿ îò ïîñìåðòíîé ïðîñüáû Òîëñòîãî: ïðîñüáà î êðåñòå íà ìîãèëó. «Ïðîøó íèêîãäà è íèêîãî íå ñòàâèòü íà ìîåé ìîãèëå íèêàêîãî èíîãî ïàìÿòíèêà, êðîìå îáûêíîâåííîãî, ïðîñòîãî, äåðåâÿííîãî êðåñòà. Åñëè êðåñò ýòîò îáâåòøàåò, è íàéäåòñÿ ÷åëîâåê, êîòîðûé çàõî÷åò çàìåíèòü åãî íîâûì, ïóñòü îí ñäåëàåò è ïðèìåò ìîþ ïðèçíàòåëüíîñòü íà ïàìÿòü. Åñëè æå òàêîãî äîáðîõîòà íå áóäåò, çíà÷èò, è ïðîøëî âðåìÿ ïîìíèòü î ìîåé ìîãèëå».

   

II.

   Ëåñêîâ ïèøåò â îäíîì èç ïèñåì ê Øóáèíñêîìó: «Âû ïåðâûé è äîëãîå âðåìÿ åäèíñòâåííûé öåíèëè ýòîò ðàññêàç — «Ñêîìîðîõ Ïàìôàëîí», — ñòîèâøèé ìíå îñîáîãî òðóäà ïî îòäåëêå ÿçûêà è ïî èçó÷åíèþ áûòà òîãî ìèðà, êîòîðîãî ìû íå âèäàëè è î êîòîðîì èîñèôîâñêèé «Ïðîëîã» â æèòèè Ñâ. Ôåîäóëà äàâàë òîëüêî ñëàáûé è ñàìûé êîðîòêèé íàìåê. ß íàä íèì ìíîãî, ìíîãî ðàáîòàë. Ýòîò ÿçûê, êàê è ÿçûê «Ñòàëüíîé áëîõè», äàåòñÿ íå ëåãêî, íî î÷åíü òðóäíî, è îäíà ëþáîâü ê äåëó ìîæåò ïîáóäèòü ÷åëîâåêà âçÿòüñÿ çà òàêóþ ìîçàè÷íóþ ðàáîòó. Íî ýòîò-òî ñàìûé ìîçàè÷íûé ÿçûê è ñòàâÿò ìíå âèíó è çàñòàâèëè ìåíÿ åãî íåìíîæå÷êî ïîðòèòü è îáåñöâå÷èâàòü».

   Â ýòîì ïèñüìå õîðîøî ïîêàçàíû äâå õóäîæåñòâåííûå ñòèõèè Ëåñêîâà — ÿçûêîòâîð÷åñòâî è ëåãåíäîòâîð÷åñòâî. Îí ïîèñòèíå òâîðèòåëü íîâîé äåéñòâèòåëüíîñòè, êîòîðàÿ ïî-íîâîìó æèâåò è ïî-íîâîìó ãîâîðèò. ßçûê Ëåñêîâà — ýòî åãî ÿçûêè, íà êîòîðûõ ãîâîðèò íå îí, à òâîðèìûå èì ëåãåíäû. Ëåãåíäó íåëüçÿ ïåðåñêàçàòü, íåëüçÿ èçëîæèòü: åå ìîæíî òîëüêî ñêëàäûâàòü, ñîó÷àñòâîâàòü â íåé, áûòü íå òîëüêî åå ñîçäàòåëåì, íî è ñàìîìó êàê-òî ñîçäàâàòüñÿ åþ.

   Íåëüçÿ ðàññêàçàòü î ñêîìîðîõå Ïàìôàëîíå, ïåðåñêàçàòü ïðî Ïàìôàëîíà, íóæíî íàäûøàòüñÿ îäíèì âîçäóõîì ñ íèì, íóæíî áûòü âíóòðåííî-äåéñòâåííî ñîó÷àñòíèêîì òîé äåéñòâèòåëüíîñòè, â êîòîðîé îí æèâåò, òîé âåðû, êîòîðóþ îí èñïîâåäóåò, òîãî ãðåõà, êîòîðûì îí ãðåøåí, òîé ïðàâäû, êîòîðîé îí ïðàâåäåí. È ìàëî çäåñü áûòü òîëüêî ñîó÷àñòíèêîì â òâîð÷åñòâå, â õóäîæåñòâåííîì ñîçèäàíèè: íóæíî â æèçíè è äåéñòâåííîñòè çàêëþ÷àòü â ñåáå, õîòü ïîòåíöèàëüíî, ñêîìîðîõà Ïàìôàëîíà è ñòàðöà Êèðèàêà, ÷òîáû ñòàòü ñîó÷àñòíèêîì èõ ëåãåíäû.

   Ïðàâäà âñÿêîé ëåãåíäû — åñòü ïðàâäà ñîó÷àñòèÿ â ýìïèðè÷åñêè-äàëåêîì; ïðîåêöèÿ ñåáÿ — âîâíå, â èíîé äåéñòâèòåëüíîñòè è äåéñòâåííîñòè, áîëåå äåéñòâèòåëüíîé äëÿ äàííîé ëè÷íîñòè, ÷åì òà, êîòîðàÿ åìó èììàíåíòíà. Ó Ëåñêîâà áûëà íåóòîìèìàÿ ïîòðåáà â ëåãåíäå: åãî òâîð÷åñêàÿ ëåãåíäà ïåðåõîäèëà íå÷óâñòâèòåëüíî â ëåãåíäó åãî ëè÷íîñòè è æèçíè; îí îñîçíàâàë è âûÿâëÿë ñåáÿ â äåéñòâèòåëüíîñòè ëåãåíäû; îí âîñïîëíÿë ñåáÿ ëåãåíäîé â áîëåå äåéñòâèòåëüíîé äåéñòâèòåëüíîñòè; ïîðîþ äîãîâàðèâàë â íåé î ñåáå; ïðîæèâàë â ëåãåíäå êàêóþ-òî íåïðîæèòóþ èëè íåäîæèòóþ â ýìïèðèêå ïîëîâèíó ñâîåé æèçíè, ìîæåò áûòü, ñàìóþ âàæíóþ.

   Ó Ëåñêîâà âñå ëåãåíäà, âñåãäà ëåãåíäà. Íà «Î÷àðîâàííîì ñòðàííèêå» ìîæíî áûëî áû íàó÷íî ïðîñëåäèòü çàðîæäåíèå è íàó÷íóþ æèçíü ëåãåíäû; â «Èìïðîâèçàòîðàõ» Ëåñêîâ ïðÿìî-òàêè ïîêàçûâàåò äèíàìèêó ñîâðåìåííîãî íàðîäíîãî ëåãåíäîòâîð÷åñòâà.  ëåãåíäå Ëåñêîâà åñòü òðè ëåãåíäû: íèãèëèñòû — ïðàâåäíèêè — ñâÿòûå. Íèãèëèñòè÷åñêàÿ ëåãåíäà íàèìåíåå èíòåðåñíà, èáî â íåé íàèìåíåå ñîó÷àñòâóåò îí ñàì.  ëåãåíäå íå ñìåþòñÿ íàä òåìè, êòî â íåé ñîó÷àñòâóåò, à Ëåñêîâ ñìåÿëñÿ. Âòîðàÿ ëåãåíäà Ëåñêîâà ÷ðåçâû÷àéíî çíà÷èòåëüíà: ýòî ëåãåíäà — î õðèñòèàíàõ áåç Õðèñòà, î ïðàâåäíèêàõ, íå çíàþùèõ èìåíè ñâîåé ïðàâäå.  ýòîé ëåãåíäå — äîáðàÿ ïîëîâèíà ñàìîãî Ëåñêîâà. Òðåòüÿ ëåãåíäà — ñ íåþ ñâÿçàíû âåëè÷àéøèå äîñòèæåíèÿ ëåñêîâñêîãî òâîð÷åñòâà è ñàìûå ïîñëåäíèå óñòðåìëåíèÿ Ëåñêîâà-÷åëîâåêà — ëåãåíäà î ñâÿòûõ, òà ëåãåíäà, êîòîðàÿ âûòåñíÿåò ñâîåþ äåéñòâèòåëüíîñòüþ — äåéñòâèòåëüíîñòü âñÿêîé èíîé ëåãåíäû â æèçíè.

   Ñìûñë ýòîé òðîÿêîé ëåãåíäû â îäíîì: æèçíü æàæäåò ïðèøåñòâèÿ Áîãà, òîãî âõîæäåíèÿ â æèçíü è ÷åëîâå÷åñòâî, ñ êîòîðûì àïîñòîë äàåò îáåòîâàíèå: «Áóäåò Áîã âñÿ÷åñêàÿ âî âñåõ»: æèçíåííàÿ ïîëíîòà åñòü áåñêîíå÷íàÿ ñêóäîñòü, äîêîëå îíà íå âîñõî÷åò ïîëíîòû Áîæåñêîé; ïðåèñïîëíåíèå, íàñûùåíèå ìèðà Áîãîì — ïåðâåíöîì Õðèñòîì — åñòü òî, ê ÷åìó òÿíåòñÿ è ÷åãî æàæäåò ìíîãîìÿòåæíàÿ ëåñêîâñêàÿ ëåãåíäà.

   Íèãèëèñòè÷åñêàÿ ëåãåíäà Ëåñêîâà îáíàæèëà, äîâåëà äî ïðåäåëà ÷åëîâå÷åñêóþ ïîïûòêó óñòðîèòüñÿ áåç Áîãà: íå æåëàþùèé Áîãà, õîòÿùèé óñòðîèòü è óñïîêîèòü ÷åëîâå÷åñòâî áåç Áîãà — òåì ñàìûì èçúåìëåòñÿ íå òîëüêî îò Áîãà, íî è îò ÷åëîâå÷åñòâà. Èäåÿ áåçáîæèÿ åñòü, èíà÷å, èäåÿ âíå÷åëîâå÷èÿ, áåñ÷åëîâå÷èÿ, îòïàäåíèÿ îò ÷åëîâå÷åñòâà, ïîñòàâëåíèÿ ñåáÿ âíå ÷åëîâåêà, óòåðÿ ÷åëîâå÷åñêîãî ëèöà. Òîò, êòî ñêàæåò: «Sine Deo sum», òåì ñàìûì ëèøàåòñÿ ïðàâà ñêàçàòü «Homo sum». Çíàìåíèòàÿ ôîðìóëà «Der Mensch ist, was er isst» ïðèîáðåòàåò ñòðàøíûé ñìûñë: åé ñîîòâåòñòâóåò îáðàç ëèøåííîãî ÷åëîâå÷åñêîãî ëèöà Íàâóõîäîíîñîðà, ïàñóùåãîñÿ íà ëóãó è ïîåäàþùåãî òðàâó. Ó Ëåñêîâà åé ñîîòâåòñòâóåò çàìå÷àòåëüíûé îáðàç Øåðàìóðà, «÷ðåâà ðàäè þðîäèâîãî».

   Â Øåðàìóðå ëåñêîâñêàÿ ëåãåíäà óïðîñòèëà, äîâåëà äî ïîñëåäíåé ïðîñòîòû, íî è äî ïîñëåäíåé ÿñíîñòè èäåþ ÷åëîâåêà, îñâîáîäèâøåãîñÿ îò Áîãà. Øåðàìóð — íèãèëèñò, ýìèãðàíò, çàìåøàííûé â ïîëèòè÷åñêîì äåëå. Ýòî — öèíèê îò íèãèëèçìà, äîøåäøèé äî âñÿ÷åñêîãî îïðîùåíèÿ. Ó íåãî íåò ðå÷è, åñòü òîëüêî îòäåëüíûå ñëîâà, íåò ìûñëåé, ÷óâñòâ, åñòü îäíî ÷óâñòâî.

   

   «— Âû ðîìàí ïèøåòå. — Íî ÿ òåïåðü íè÷åãî íå ïèøó. — Âîò êàê! çíà÷èò — ñûòû».

   

   Äðóãàÿ ñöåíà:

   «— Ýòî ÷òî? — Îäåêîëîí. — Çà÷åì íóæåí? — Îáòèðàþñü èì. — Çà÷åì æå òàêàÿ íèçîñòü? — Êîìó æå ýòî âðåäíî? — — Åùå ñïðàøèâàåòå: ëó÷øå áû ñàìî ïîæðàëè, äà äðóãîãî íàêîðìèëè».

   

   Òðåòüÿ:

   «— Ñêîëüêî, ïî-âàøåìó, ðóáàøåê ìîæíî èìåòü ÷åëîâåêó? — Îäíó. — È áóäòî ó âàñ âñåãî îäíà? — Íåò; ó ìåíÿ íè îäíîé».

   

   ×åòâåðòàÿ:

   «— ×òî æå â èíñòèòóòå âû áîëüøå ó÷èëèñü èëè áîëüøå ÷èòàëè? — Áîëüøå âñåãî æðàòü áûëî íå÷åãî, à èíîãäà è ÷èòàëè».

   

   Äëÿ Øåðàìóðà íåò âîïðîñà î Áîãå, êàê äëÿ íèãèëèñòîâ Äîñòîåâñêîãî, ó íåãî íåò âðàæäû ê Áîãó, êàê íå ìîæåò áûòü ó òîãî, êòî ðåàëèçîâàë áû â ñåáå íèãèëèñòè÷åñêóþ ôîðìóëó: «Der Mensch ist, was er isst». Áîãó ïðîñòî íå îñòàëîñü íèêàêîãî ìåñòà íè â ÷åëîâåêå, íè â ïðèðîäå, íèãäå. Øåðàìóð âîçâðàùàåòñÿ ê ìèðó, íàä êîòîðûì íå áûëî åùå øåñòîãî äíÿ òâîðåíèÿ. Îí âíå èñòîðèè, âíå êóëüòóðû. Îí âïîëíå ñâîáîäåí îò áûòèÿ ÷åëîâå÷åñêîãî. Ïîýòîìó ó íåãî íåò ê Áîãó íè ÷åëîâå÷åñêîé ëþáâè, íè ÷åëîâå÷åñêîé æå âðàæäû. Îí äàæå áëàãîñêëîíåí ê Åâàíãåëèþ:

   «— Âñå ïðî÷èòàëè?

   — Âñå.

   — ×òî æå ïîíðàâèëîñü Âàì?

   — Ðàçóìååòñÿ, ìèñòèêè ìíîãî, à òî áû íè÷åãî. Ïî÷åðêàòü áû íàäî ïî ìåñòàì. — «Íè÷åãî», äîëæíî áûòü, ïîòîìó, ÷òî è òàì åñòü êîå-÷òî ïðî æðàòâó».

   Îí — ýìèãðàíò, çàìåøàííûé â êàêîì-òî ïîëèòè÷åñêîì äåëå, íî åìó ÷òó äî ðåâîëþöèè — ýòî âåäü äåëî ÷åëîâå÷åñêîå, à îí óøåë îò ëèêà ÷åëîâå÷åñêîãî. Òî — ÷åëîâå÷åñêîå ñëîæíî è ìó÷èòåëüíî, à åìó íóæíî ïðîñòîãî, ïåðâè÷íîãî.

   «— Âû ðåâîëþöèîíåð? — Íó, âîò åùå? Æðàòü âñåì íàäî, âîò ðåâîëþöèÿ.  ðåâîëþöèþ õîðîøî, — êòî áîëüøîãî ðîñòà. — Ýòî ïî÷åìó? — Ïîòîìó ÷òî ìàëåíüêîãî íèêòî íå ïîñëóøàåò.

   Äëÿ ðåâîëþöèè, ïî Øåðàìóðó, íóæíî óìåòü «ðóãàòüñÿ» — ò.å. îïÿòü-òàêè ïðîÿâëÿòü íå÷òî îò ÷åëîâåêà.

   — À âû ðàçâå ýòîãî íå ìîæåòå? — Íåò, íå ìîãó. — À æðàòü? — Ìîãó».

   Îí äàæå ìîæåò âûòü, ïîäðàæàÿ ãîëîäíîìó âîëêó: âåäü åìó òàê ëåãêà è ïîíÿòíà ýòà âîë÷üÿ íåñëîæíîñòü è íéñûòü.  ýòîì âåñü åãî «áóíò». Íàêîðìèëè — è íåò óæå íè÷åãî, ïîëíîå nihil: Øåðàìóð êîí÷àåò òåì, ÷òî äåëàåòñÿ ïðîïðèåòåðîì, æåíÿñü íà ôðàíöóæåíêå-ðåñòîðàòîðøå: «Îí ñèäèò grand mangeur’—îì è æðåò âñåãäà õîðîøî». Íåò íè áóíòà, íè Áîãà, íè ÷åëîâåêà, íè÷åãî, nihil, ìåíüøåå, ÷åì çîîëîãè÷åñêèé âèä.

   Ýòîãî nihil èñïóãàëñÿ äðóãîé ëåñêîâñêèé íèãèëèñò: Îâöåáûê. Îí âñÿ÷åñêè ïðèñïîñîáëÿë Áîãà ê ÷åëîâåêó, äåëàë åãî ïîóäîáíåå, ïîñïîêîéíåå, ïîïðèåìëåìåå äëÿ ÷åëîâåêà. Áîã òÿæåë ïîòîìó, ÷òî ñëèøêîì çàñòàâëÿåò ÷åëîâåêà âîñõîäèòü ê Ñûíó ×åëîâå÷åñêîìó: âåäü ÷åëîâå÷åñêîå — òîëüêî íåñîâåðøåííîå, íåäîñòàòî÷íîå Áîæåñêîå. «Ãîñïîäè, âûéäè îò ìåíÿ, ÿ ÷åëîâåê ãðåøíûé!» — ìîëèòñÿ îäèí ÷åëîâåê ó Ëåñêîâà. «Áåç íåãî-òî, êîíå÷íî, ïîëåã÷å…»

   Ïîîáëåã÷èòü Áîãà, ïðèñïîñîáèòü Áîãà ê ÷åëîâåêó, ÷òîáû íåìíîæêî ïîëåã÷àëî, åñëè óæ íåëüçÿ ñîâñåì äîáèòüñÿ ëåãêîñòè áûòü áåç Áîãà,— âîò ìûñëü Îâöåáûêà: Áîãà íå âûêèíåøü èç ìèðà, òîãäà ïóñòü îí õîòÿ ïîñòîðîíèòñÿ, õîòü íå ïîâñþäó âñòðå÷àåòñÿ. Íî Îâöåáûê òåðïèò ïîëíîå êðóøåíèå: îí óáèâàåò ñåáÿ Èóäèíîé ñìåðòüþ.  íàéäåííûõ ïîñëå íåãî áóìàãàõ íàõîäÿò âûïèñêó èç Ïëàòîíà: «Áîã åñòü ìåðà âñåõ âåùåé è ìåðà ñîâåðøåííåéøàÿ», è ñòðàøíûå ñòðîêè, îáðàùåííûå ê ñåáå ñàìîìó: «Âàñüêà ãëóïåö! Çà÷åì òû íå ïîï? Çà÷åì òû îáðåçàë êðûëüÿ ó ñëîâà ñâîåãî? Íå â ðèçå ó÷èòåëü — íàðîäó øóò, ñåáå ïîíîøåíèå, èäåå ïàãóáíèê. ß òàòü, è ÷òî äàëüøå ïîéäó, òî áîëüøå ñâîðóþ».

   Òóò, â ýòèõ äâóõ îáðàçàõ, Øåðàìóðà è Îâöåáûêà, Ëåñêîâ äîøåë äî ñàìîãî îñòðèÿ íèãèëèñòè÷åñêîé ëåãåíäû, íî, îáíàðóæèâ åãî, îí íàâñåãäà óøåë ê äðóãîé ëåãåíäå: íå Áîãîðàçðóøåíèÿ, íî Áîãîèñêàíèÿ è ïðåáûâàíèÿ â Áîãå. Âåëè÷àéøàÿ çàñëóãà Ëåñêîâà — ýòà åãî Áîæåñòâåííàÿ Ëåãåíäà.

   Ó íåãî ñëîæåíà öåëàÿ ïîâåñòü ðóññêîé âåðû, äîïîëíÿþùàÿ òàêóþ æå ïîâåñòü Äîñòîåâñêîãî. Ó íåãî âñå âåðÿò, íî âåðÿò òàê æå ìíîãîëèêî, ñâîåîáû÷íî, ñâîåäóìíî, ñâîåìó÷èòåëüíî, êàê âåðèë ñàì Ëåñêîâ. Ó Äîñòîåâñêîãî Áîã ìó÷èò è åãî ñàìîãî, è åãî ãåðîåâ: ëåãåíäà Äîñòîåâñêîãî — ëåãåíäà ðóññêîãî Áîãîìó÷èòåëüñòâà, ëåãåíäà Ëåñêîâà — ëåãåíäà Ëåñêîâà — ëåãåíäà ðóññêîãî Áîãîõðàíèòåëüñòâà.

   Ó Äîñòîåâñêîãî íåò ðîâíîãî ãîðåíüÿ, íåò òèøèíû, ó íåãî âå÷íûå ïîæàðû ÷åëîâå÷åñêîãî äóõà, âîçíèêøèå îò öåðêîâíîé ñâå÷è, îò ïðàâîñëàâíîé ëàìïàäû; ó Ëåñêîâà ýòà ñâå÷à òîëüêî îñâåùàåò, ëàìïàäà òîëüêî òåïëèòñÿ, íå îïàëÿÿ è íå ïîäæèãàÿ. Ó Äîñòîåâñêîãî — çíàìåíèÿ Áîæèÿ — ïîñâÿùåíèÿ: ìÿòåæ è äåðçíîâåíèå ïðîòèâ Áîãà æå; ó Ëåñêîâà — êðîòêèå ìÿòåæàò ñìèðåíèå, è âñå — ðàâíî ïîìàçóþòñÿ â òèøèíå. Áåç Äîñòîåâñêîãî ìû íå çíàëè áû ðóññêèõ íî÷íûõ áîðåíèé, ïîëóíî÷íîãî óæàñà; áåç Ëåñêîâà íå óñëûøàëè áû òèõîé çàóòðåíè ðóññêîé âåðû, êîãäà òèõíóò íî÷íûå áîðåíèÿ è êðîòêî áëàãîäàðÿò âíîâü Ïîêàçàâøåãî Ñâåò. Èç Ìîëèòâû Ãîñïîäíåé Äîñòîåâñêèé ìó÷èòåëüíî âîçíîñèë ïðîøåíèå «èçáàâè íàñ îò ëóêàâîãî»; Ëåñêîâ íå îòïóñêàë ñ óñò äðóãîå: «Äà áóäåò âîëÿ Òâîÿ», — è îáà ïîâòîðÿëè îäíèìè óñòàìè: «Äà ïðèèäåò öàðñòâèå Òâîå».

   Ëåñêîâ åäâà ëè íå áëèæå âñåõ ïîäîøåë ê òàéíå ðóññêîãî ïðàâîñëàâèÿ — íå òîãäà, êîãäà îíî ïîðîæäàåò ìÿòåæ âåðû, à òîãäà, êîãäà îíî äàåò òèõîå îñåíåíèå çåìëè âåðîþ, — òâîð÷åñêè ðàñêðûë ìíîãîå â íåì, ñîçäàâ õóäîæåñòâåííóþ ëåãåíäó ïðàâîñëàâèÿ.

   Äðåâíèå õðèñòèàíå, ïîäâèæíèêè Ëóãà Äóõîâíîãî, Ïðîëîãîâ è ïàòåðèêîâ, ðóññêèå ñâÿòûå, àðõèåðåè, ìèññèîíåðû, ñòàðîîáðÿäöû, ñâÿùåííèêè, íèùèå, ñòðàííèêè, þðîäèâûå, ïðàâîñëàâíûé íàðîä — âñå âîøëè â ýòó ëåãåíäó. Ëåñêîâ óìåë ñòðîèòü ïîâåñòü, ãäå ãëàâíûì äåéñòâóþùèì ëèöîì ÿâëÿåòñÿ èêîíà, ìîã ïîäìåòèòü ìíîãèå îòòåíêè â âîñïðèÿòèè Õðèñòà ó äåòåé, äèêàðåé, àòåèñòîâ, ãðåøíèêîâ. Ó íåãî åñòü ðîäñòâî ñ Êëþ÷åâñêèì: îí òàê æå ïðàâîñëàâåí â õóäîæåñòâå, êàê Êëþ÷åâñêèé â èñòîðèè, ó íèõ îáîèõ ðåä÷àéøåå, ïî÷òè ãåíèàëüíîå ÷óòüå ê ïðàâîñëàâèþ, îíè ïèøóò ïðàâîñëàâíûì ïåðîì. Ñåðäöå è âèíà ðóññêîé èñòîðèè — äëÿ Êëþ÷åâñêîãî, ðóññêîãî áûòèÿ — äëÿ Ëåñêîâà, îäíà è òà æå: Õðèñòîñ.

   Ýòó ñåðäöåâèíó Êëþ÷åâñêèé âèäèò ñêâîçü âñå çëî ðóññêîé èñòîðè÷åñêîé ýìïèðèêè, Ëåñêîâ — ÷ðåç âñåõ àããåëîâ ðóññêîé è ñîáñòâåííîé æèçíè. Ïîýòîìó âòîðàÿ ëåãåíäà Ëåñêîâà — î ïðàâåäíèêàõ âî çëå, õðèñòèàíàõ âíå Õðèñòà, íå÷óâñòâèòåëüíî ñëèâàåòñÿ ñ åãî ïîñëåäíèì ñêàçàíèåì — î ñâÿòûõ. È åñëè àðõèåðåé îáúÿñíèë åìó «âñå ïðàâîñëàâèå», òî äèêàðü è ïîíÿë, äåéñòâèòåëüíî, «âñå ïðàâîñëàâèå»: ñìûñë òîãî ïîíèìàíèÿ Õðèñòà, êîòîðîå îáíàðóæèë äèêàðü, åñòü ñìûñë åäèíñòâåííîãî ñëîâà íàøåãî: Ñïàñ.

   Ýòîãî ñëîâà íåò íè íà êàêîì ÿçûêå, íè ó îäíîãî èç õðèñòèàíñêèõ íàðîäîâ, è â ýòîì ñëîâå, äåéñòâèòåëüíî, «âñå ïðàâîñëàâèå». Áîëüøå ïðèáëèçèòü ê ñåáå, áîëüøå è ïðîùå ïîäîéòè ê Ñûíó Áîæèþ — íåëüçÿ: Îí íå Ñóäüÿ, íå Âëàäûêà, íå Öàðü âñÿ÷åñêèõ, Îí íå Ñïàñèòåëü, Îí — ïðîñòî Ñïàñ. Ýòî òàêàÿ æå ðàçíèöà, êàê ìåæäó ñòðîãèì ñëîâîì Ìàòåðü — è äåòñêèì: ìàìà; è Pater noster ðóññêèé íàðîä ïåðåâîäèò — íå íà ñëîâàõ, à â äóøå, — íå Îòåö íàø, à Áàòþøêà íàø: ýòîãî «Ñïàñèòåëü Áàòþøêà» òîæå íåò íè íà îäíîì ÿçûêå. Ñóùåñòâóþùåå ìèññèîíåðñòâî äëÿ î. Êèðèàêà — ãðåõ, ïîòîìó ÷òî îíî ïðåäïîëàãàåò, ÷òî äèêàðè âîâñå ëèøåíû Ñûíà Áîæèÿ, òàê êàê óäîñòîâåðÿåò îòñóòñòâèå Ñûíà Áîæèÿ èç ÷àñòè òâîðåíèÿ; íà ñàìîì äåëå Îí — â íèõ ïðèñóòñòâóåò, õîòÿ îíè íå íàó÷åíû åùå èñïîâåäàíèþ ýòîãî ïðèñóòñòâèÿ.

    Íàó÷èâøèñü îò äèêàðÿ ýòîìó ïîèñòèíå âñåëåíñêîìó ïðàâîñëàâèþ, íå îñòàâëÿþùåìó â ìèðå íè åäèíîãî ñåðäöà áåç Õðèñòà, àðõèåðåé, àðõèåïèñêîï ßðîñëàâñêèé Íèë, îïÿòü-òàêè èñïîâåäóåò ïðàâîñëàâèå â âåëèêîëåïíîé ìîëèòâå: «Åé, ãðÿäè, Õðèñòîñ, åé, ãðÿäè Ñàì â ñèå ñåðäöå ÷èñòîå, â ñèþ äóøó ñìèðåííóþ; à äîêîëå ìåäëèøü, äîêîëå íå èçâîëèøü ñåãî… Íå ìíå ñòàâèòü â êîëîäû íîãè åãî è ïðåñëåäîâàòü åãî ñòåçè, êîãäà Ñàì Ñûí íàïèñàë ïåðñòîì ñâîèì çàêîí ëþáâè â ñåðäöå åãî è îòâåë åãî â ñòîðîíó îò äåë ãíåâà. Âåðþ, ÷òî Òû îòêðûë åìó Ñåáÿ, ñêîëüêî åìó íàäî, è îí çíàåò Òåáÿ, êàê âñå Òåáÿ çíàþò».

   «Êðàé ðèçû Õðèñòîâîé», çà êîòîðûé äåðæèòñÿ äèêàðü, åñòü èìåííî òîò êðàé, çà êîòîðûé äåðæèòñÿ âåñü ðóññêèé íàðîä.

   Ãëóáîêî òàèíñòâåííû íåêîòîðûå ôàêòû åãî ðåëèãèîçíîé æèçíè. Ëåñêîâó ïðèíàäëåæèò î÷åðê «Ñîøåñòâèå âî àä», ãäå îí óêàçûâàåò íà òî, ÷òî èêîíû Âîñêðåñåíèÿ ïèñàëèñü â Äðåâíåé Ðóñè íà ñþæåò «Ñîøåñòâèÿ âî àä».

    Íà ýòîé èêîíå èç äåñÿòè èçîáðàæåíèé — «Ïîëîæåíèå âî ãðîá», «Âûâåäåíèå Àäàìà èç àäà» è ò.ä. — ÷åòûðå èçîáðàæàþò áëàãîðàçóìíîãî ðàçáîéíèêà: 1) Õðèñòîñ âðó÷àåò êðåñò ðàçáîéíèêó; 2) âèäÿ êðåñò ó ðàçáîéíèêà, îãíåííûé ñåðàôèì îòìûêàåò âðàòà ðàÿ; 3) ðàçáîéíèê â ðàþ áåñåäóåò ñ Èëèåé è Åíîõîì; 4) ðàçáîéíèê â ðàþ âñòðå÷àåò ñâÿòûõ âî ãëàâå ñ Ïðåäòå÷åé, ïîñëå íåãî âõîäÿùèõ â ðàé.  èêîíîïèñè íåò ñëó÷àéíîñòåé.  ýòîì âûäåëåíèè áëàãîðàçóìíîãî ðàçáîéíèêà èç âñåãî ñîíìà ñâÿòûõ åñòü îñîáûé ñìûñë, êàê áóäòî èêîíîïèñåö õîòåë ñêàçàòü: òàêîâûõ åñòü Öàðñòâèå Íåáåñíîå, òàêîâûå ïåðâåíñòâóþò â íåì.

   È ýòî ãëóáîêî-ïðàâîñëàâíî: â ñìèðåíèè åñòü âåëè÷àéøåå äåðçíîâåíèå, ïîñëåäíèé ó÷åíèê Õðèñòîâ íà çåìëå, ðàçáîéíèê, — ïåðâûé ñâÿòîé â ðàþ. Õðèñòèàíñòâî åñòü ðåëèãèÿ «ìàëûõ ñèõ», à ñàìûé ìàëûé èç ìàëûõ — ðàçáîéíèê. Íî â åãî ïðîñëàâëåíèè íå áóäåò âåëèêîãî ñîáëàçíà ëèøü òîãäà, êîãäà ìû ïîâåðèì âìåñòå ñ ëåñêîâñêèì àðõèåðååì â òî, ÷òî âñåöåëîñòíîãî íåâåäåíèÿ Õðèñòà â ìèðå íå áûëî âîâñå, íèêîãäà è íè ó êîãî, ÷òî âñåìó ÷åëîâå÷åñòâó äàí êðàé åãî ðèçû è âñÿêèé äåðæèòñÿ çà íåãî, òîëüêî íå ñîçíàâàÿ, çà ÷òî îí äåðæèòñÿ, è ëèøü îñëåïèòåëüíî çàñèÿâøèé â ðóêàõ ðàçáîéíèêà êðàé ýòîò ñòàë ÿâíî âèäèì äëÿ âñåõ, ñòàë ñèìâîëîì õðèñòèàíñòâà «ìàëûõ ñèõ»: áëàãîðàçóìíîãî ðàçáîéíèêà, ìûòàðÿ, áëóäíèöû.

   Ïð. Íèôîíò èñïîâåäîâàë èìåííî ýòó âåðó: «õîòü áëóä ñîòâîðþ, à îò Õðèñòà ìîåãî íå îòñòóïëþ». È îáû÷àé äðåâíèõ îòöîâ áëàãîäàðèòü Ãîñïîäà çà êàæäîå ñâîå ïàäåíèå è ãðåõ, — î êîòîðîì, êîãäà óçíàåøü, íå ìîæåøü íå ñîáëàçíèòüñÿ, — âåñü èñõîäèò îòñþäà. Õðèñòîñ íåîòñòóïåí îò ÷åëîâåêà; ïîâåðèâøèé â íåîòñòóïíîñòü, íåèñòðåáèìîñòü ñâîåãî ãðåõà, òàì ñàìûì ïðèäàë åìó áòëüøóþ ðåàëüíîñòü, íåæåëè ñàìîìó Õðèñòó ñ åãî áëàãîäàòüþ: íóæíî èëè îòñòóïèòüñÿ îò íåîòñòóïíîñòè ãðåõà, íåâåäåíèÿ Õðèñòà, ñàìîãî ïðåñòóïëåíèÿ, èëè îòñòóïèòüñÿ — îò Õðèñòà. «Ñî Õðèñòîì è â àäó õîðîøî», — ó÷èò äðóãîé ïîäâèæíèê, è ýòî îïÿòü óòâåðæäåíèå íåîòñòóïíîñòè Õðèñòà îò ÷åëîâåêà, è îòñþäà ýòî áåññòðàøèå, äåðçíîâåííîñòü «ìàëûõ ñèõ».

   «Îí ïîáåäèë ñòðàõ, — ó÷èò äåòåé ó÷èòåëü Êîçà. — Íåò ñòðàõà! Äàæå ÿ! ß ïîáåäèë ñòðàõ! Åãî çäåñü íåò. Çäåñü òðîå íàñ è êòî ìåæäó íàìè… Ñòðàõ? Íåò, à íàø Õðèñòîñ!» («Òîìëåíèå äóõà»).

   Òàèíñòâåííûì ñâåòîì îñèÿâàåò ýòî õðèñòîïîíèìàíèå âñþ æèçíü, âñå áûòèå ÷åëîâå÷åñêîå è ïðèðîäíîå. Áîã èñ÷åçàåò â ÷åëîâå÷åñòâå íå äëÿ òîãî ëèøü, ÷òîáû èçáèðàòü íåìóäðîå ìèðà äëÿ ïîñðàìëåíèÿ ìóäðîãî. Õðèñòîñ ðàçðóøàåò âñþ ýòèêó, âñþ ìóäðóþ ÷åëîâå÷åñêóþ ïîñòðîéêó ñâîåé íðàâñòâåííîñòè è áëàãà. Õðèñòîñ íå ïðîñòî äåëàåò âû÷èòàíèå ãðåõà èç äîáðîäåòåëè â æèçíè ðàçáîéíèêà — îí ïðÿìî çà÷åðêèâàåò âñå; â ðåëèãèè åäèíèöà ìîæåò áûòü ðàâíà ìèëëèîíó, â ýòèêå åäèíèöà âñåãäà ðàâíà åäèíèöå; ýòè÷åñêè ðàçáîéíèê äîëæåí äîáðó, äîëã åãî íå ïîãàñèì íè÷åì, êðîìå èì ñäåëàííîãî äîáðà æå; ýòè÷åñêè ïðåèñïîëíåíû ïðàâäèâîé è ÷åñòíîé ÷åëîâå÷åñêîé ýòèêè òå ðàáîòíèêè èç åâàíãåëüñêîé ïðèò÷è, êîòîðûå ïðèøëè ðàáîòàòü â ïåðâûé ÷àñ, ðîïùóò è âîïèþò ïðîòèâ ýòîé íåñïðàâåäëèâîñòè, è ýòè÷åñêè ïðàâû îíè: ýòî âîïëü ÷åëîâå÷åñêîé ýòèêè ïðîòèâ ïîïðàíèÿ åå Áîæåñòâåííîé Íåïðàâäîé — ðåëèãèåé; ðåëèãèîçíî æå ðàçáîéíèê äîëæåí áûë ñäåëàòü òîëüêî òî, ÷òî ñäåëàë: âçäîõíóòü — è âñÿ ñóììà åãî ýòè÷åñêîãî äîëãà èñòðåáèëàñü ðàçîì, çà÷åðêíóòà, è íå ïðîñòî, à ñ îãðîìíûì ïëþñîì ïåðåä îãðîìíîé ÷èñëîâîé âåëè÷èíîé.

   Ðåëèãèÿ âñåãäà íåñïðàâåäëèâîñòü, ïðîèçâîë, îáèäà: òàê îíà âîñïðèíèìàåòñÿ ëþäüìè; ýòèêà — âñÿ íà ñïðàâåäëèâîñòè, íà ñ÷åòå è ó÷åòå; îðãàíèçîâàííûé ýòè÷åñêèé ó÷åò åñòü ïðàâî, à îò íåãî — ãîñóäàðñòâî. Ðåëèãèÿ — è ïà÷å âñåãî õðèñòèàíñòâî — íå òåðïèò ó÷åòà: â íåé âñåãäà ïîñëåäíèå áóäóò ïåðâûìè: ôàðèñåé íàêàçàí çà ó÷åò, õîòÿ îí, äåéñòâèòåëüíî, âåäü ïîäàåò áåäíûì, õîäèò â õðàì è îòäàåò íà íåãî äåñÿòóþ ÷àñòü ñâîåãî èìóùåñòâà, è õîòÿ ìûòàðü îñòàëñÿ ìûòàðåì, çà ÷òî, âåðîÿòíî, îñóäèë áû åãî ñïëîøü ýòè÷íûé Òîëñòîé. Áîæåñòâåííûé ïðîèçâîë, ñ ÷åëîâå÷åñêîãî àñïåêòà, ðåëèãèè, è â îñîáåííîñòè ïðàâîñëàâèÿ, ïîíèìàëè, êàê íèêòî, Äîñòîåâñêèé è Ê. Ëåîíòüåâ, òîãäà êàê âîâñå íå ïîíèìàë Òîëñòîé. Ãëóáîêî ïîíèìàë åãî è Ëåñêîâ, êîòîðûé âî ìíîãîì ðîäñòâåí èìåííî Ê. Ëåîíòüåâó è Äîñòîåâñêîìó. Òóò, â ýòîì ïîíèìàíèè, Ëåñêîâ áûâàåò äåðçîê, àíòèíîìè÷íîñòü ðåëèãèè è õðèñòèàíñòâà ó íåãî âûÿâëÿåòñÿ ñ èñêëþ÷èòåëüíîé ñèëîé. Áåäíàÿ ÷åëîâå÷åñêàÿ ýòèêà — êàíòîâñêèé äîëã — òóò ïðåçèðàåìà âïîëíå è âñåöåëî; òóò âñå íà Áîæèé, Õðèñòîâ ïðîèçâîë, è íè÷åãî íà ëþäñêîå ýòè÷åñêîå óñìîòðåíèå, íè÷åãî íà ïðàêòè÷åñêèé ðàçóì.

   Ìèòðîïîëèò Ôèëàðåò çà ïüÿíñòâî ëèøèë ìåñòà îäíîãî ïîïèêà. À çà íåãî ÿâèëñÿ õîäàòàéñòâîâàòü â ñîííîì âèäåíèè ïðåïîäîáíûé Ñåðãèé.  äðóãîé ðàç â òîì æå âèäåíèè ìèòðîïîëèò óâèäåë ñòðàøíûå òåíè ñàìîóáèéö, òåñíèìûõ áåñàìè, âîïèâøèìè: «Òåðçàéòå èõ: òåïåðü íåò èõ ìîëèòâåííèêà». Ïîïèê, ñïðîøåííûé ìèòðîïîëèòîì, íà âîïðîñ, çà êîãî îí ìîëèòñÿ, ïîâèíèëñÿ: «âèíîâàò â îäíîì, ÷òî ñàì, ñëàáîñòü äóøåâíóþ èìåÿ è îò îò÷àÿíèÿ äóìàÿ, ÷òî ëó÷øå ñåáÿ æèçíè ëèøèòü, ÿ âñåãäà íà ñâÿòîé ïðîñêîìèäèè çà áåç ïîêàÿíèÿ ñêîí÷àâøèõñÿ è ðóêè íà ñÿ íàëîæèâøèõ ìîëþñü». È ðàññêàçûâàþùèé ýòîò ñëó÷àé ïîÿñíÿåò: «îí óæå îò äåðçîñòè ñâîåãî ïðèçâàíèÿ íå îòñòóïèò è âñå áóäåò çà íèõ ñîçäàòåëþ äîêó÷àòü, è Òîò äîëæåí áóäåò èõ ïðîñòèòü». — «Ïî÷åìó æå äîëæåí?» — «À ïîòîìó, òîëöû÷åñÿ; âåäü ýòî îò Íåãî æå ñàìîãî ïîâåëåíî, òàê âåäü óæå ýòî íå ïåðåìåíèòñÿ æå-ñ».

   Ýòî íå Ëåñêîâ âûäóìàë: ýòî ïðàâîñëàâíûé îïûò, ýòî — îïÿòü-òàêè «âñå ïðàâîñëàâèå».  äðåâíèõ ðóêîïèñíûõ ñèíîäèêàõ (ñì., íàïð., îïóáëèêîâàííûé ïðîôåññîðîì Øëÿïêèíûì â ñá. «Ïðèâåò», Ñïá., 1898 ã.) åñòü ìíîãî ñòîëü æå äåðçíîâåííûõ ìîëèòâ. À î äåðçíîâåíèè ãðåøíûõ âîò ÷òî ÷èòàåì â ëþáèìîì ïðàâîñëàâíûìè ïîäâèæíèêàìè «Àëôàâèòå äóõîâíîì»: «êòî êðîòîê ñàì â ñåáå, íî ðîáîê â Áîæåñòâå, òîò ëåâ è àãíåö â åäèíîì ñóùåñòâå». Ó ïðàâîñëàâíîãî ïîäâèæíèêà-ñòàðöà íàõîäèì: «áåçäåðçíîâåííûé íðàâ åñòü äåðçíîâåíèå â ìîëèòâå êî Ãîñïîäó». Äåðçÿò îòöó, ìàòåðè; õîëîäíî-âåæëèâû ñ ÷óæèì, ïîñòîðîííèì.

   Âñÿ Ðîññèÿ äåðçèò, ìîëÿñü: «Ñïàñ-Áàòþøêà, Áîæåíüêà». Íî íå â ýòîé ëè åå äåðçîñòè — âñÿ åå ñèëà? Èçáàâè åå Áîã òóò îò âåæëèâîñòè! È ýòó ìîëèòâåííóþ äåðçîñòü â ñìèðåíèè è äåðçîñòü ñìèðåíèÿ Ëåñêîâ ëþáèò, çíàåò, íå óïóñêàåò íèêîãäà ñëó÷àÿ åå èñïîâåäîâàòü. «Åñëè íåêîòîðûå æåëàþò ïðèáëèçèòüñÿ ê îíîìó âåäåíèþ Äóõó, — ó÷èò Ñâ. Èñààê Ñèðèí, — òî ïîêà íå îòðåêóòñÿ îò âñåãî äóøåâíîãî, è îò âñÿêèõ èçâîðîòîâ åãî òîíêîñòè, è ìíîãîñëîæíûõ åãî ñïîñîáîâ è íå ïîñòàâÿò ñåáå â ìëàäåí÷åñêèé îáðàç ìûñëåé, äîòîëå íå âîçìîãóò ïðèáëèçèòüñÿ, õîòÿ ìàëî, ê âåäåíèþ äóõîâíîìó».

   «Ìëàäåí÷åñêèé îáðàç ìûñëåé» äàåò ìëàäåí÷åñêóþ ïðîñòîòó, ìëàäåí÷åñêóþ äåðçîñòü ïðîøåíèÿ. Ó Ëåñêîâà ïîäñëóøàíî ìíîãî ðóññêèõ äåðçêèõ ìîëèòâ. Ïîëóþðîäèâûé Ïèçîíñêèé, ñåÿ âåñíîþ çåðíà, ìîëèò âîçðàñòèòü èõ íà äîëþ âñÿêîãî «áëàãîñëîâëÿþùåãî è íåáëàãîäàðíîãî», à ïðîòîèåðåé Òóáåðîçîâ, óñëûøàâ ýòó ìîëèòâó, âîñêëèöàåò: «ß íèêîãäà íå âñòðå÷àë òàêîé ìîëèòâû â ïå÷àòíîé êíèãå, Áîæå ìîé, Áîæå ìîé! Ýòîò ñàäèë íà äîëþ âîðà è çà íåãî ìîëèëñÿ. Î, ìîÿ ìÿãêîñåðäå÷íàÿ Ðóñü» — äåðçêî-ìîëèòâåííàÿ Ðóñü: åå ìÿãêîñåðäå÷èå — äåðçîñòü âñåöåëîãî ïîëàãàíèÿ íà Õðèñòà, åå ýòèêà — áëàãàÿ äåðçîñòü î Õðèñòå.

   Ìåùàíèíà Äàíèëêó, ñìîëîäó âîðîâàâøåãî êðåñòû ñ ïàìÿòíèêîâ, ïîéìàëè è óêîðÿþò â ñâÿòîòàòñòâå. Äèàêîí Àõèëëà çàìå÷àåò: «— Íó êàêîé òàì ñâÿòîòàòåö. Ýòî îí ñ ãîëîäó. Ïóñòü îí äîìîé èäåò». Íà çàìå÷àíèå, ÷òî åãî çàñòóïíè÷åñòâî íåóìåñòíî, îí çàìå÷àåò: «Îò÷åãî æå çà áåäíîãî ÷åëîâåêà, êîòîðûé ñ ãîëîäó… àïîñòîëû êëàñû èñòîðãàëè…» — «Äà ÷òî âû ýòî? Âû ñîöèàëèñò, ÷òî ëè?» — «Íó êàêîé òàì «ñîöèàëèñò»! Ñâÿòûå àïîñòîëû, ãîâîðþ âàì, ïðîõîäÿ ïîëåì, êëàñû èñòîðãàëè è åëè».

   Óëüÿíà Ïåòðîâíà, áåññðåáðåíèöà-ïîìåùèöà, «ïðè ðàññêàçå î âñÿêîì ïðåñòóïëåíèè çàìå÷àëà: «Áîã ñ íèìè! Áîãó ñóäèòü çëî ÷åëîâå÷åñêîå, à íå ëþäÿì. Ýòî íå íàìè, íå íàøèìè ðóêàìè ñîçäàíî, è íå íàøèì óìîì ñóäèòñÿ. Íèêòî íå óêðàë. Âçÿë êîìó íóæíî áûëî; íó è ïîøëè åìó Áîã íà çäîðîâüå» («Îáîéäåííûå»).

   È îïÿòü, â ýòîé äåðçîñòè Ëåñêîâ âåñü â ïðàâîñëàâèè: «Äðåâíèé Ïàòåðèê» ïîâåñòâóåò î âåëèêîì Ìàêàðèè Åãèïåòñêîì, ÷òî ñâÿòîé, çàñòàâ ó ñåáÿ â êåëüå ãðàáèâøåãî âîðà è íå óçíàííûé èì, îí ïîìîãàë âîðó íàâüþ÷èâàòü ñêîò ñâîèì äîáðîì, à äðóãîé ñòàðåö ïîøåë äîãîíÿòü îãðàáèâøèõ åãî êåëüþ ðàçáîéíèêîâ, ÷òîáû äàòü èì íå âçÿòóþ èìè âåùü. Äåðçíîâåíèå ñìèðåíèÿ îäíî âîçäâèãàåò ÷óäî. Çåíîíà, ñäâèíóâøåãî ìîëèòâîé ñâîåé ãîðó, ñïðàøèâàþò: «Êåì òû, Çåíîí, íàñòàâëåí è óòâåðæäåí â òâîåé âåðå?» — «ß â íåé åùå ñîâñåì íå íàñòàâëåí», — îòâåòèë Çåíîí» («Ãîðà»).

   Ëåñêîâñêèå ïðàâåäíèêè — êàêèå-òî äåòè, äåðçÿùèå è äîêó÷àþùèå Õðèñòó ïðîñüáàìè è ìîëèòâîé. Îíè ñàìè ÷àñòî íå çíàþò íè ïðàâäû, íè ñèëû ñâîåé ìîëèòâû. Îíè êàê áû ñàìè ó÷àñòâóþò â ñàìîïîãðåáåíèè, â òîì, ÷òîáû èõ çåðíî óìåðëî, ðàäè Õðèñòà êàê áû âû÷åðêèâàþò ñåáÿ îò Õðèñòà, ïîìíÿò òîëüêî ïåðâóþ ÷àñòü îáåòîâàíèÿ: «ïîñëåäíèå äà áóäóò ïåðâûìè»: ïîìíÿò òîëüêî ýòî îäíî «èñïîâåäàíèå» è ñ÷èòàþò ãðåõîì ïîìíèòü î âòîðîé ïîëîâèíå îáåòîâàíèÿ.

   «Ðàçâå òû íå çíàåøü, — ãîâîðèò îäèí èç íèõ, — ÷òî íóæåí ñîñóä â ÷åñòü è íóæåí ñîñóä â ïîíîøåíèå». Îíè — âñå ñîñóäû â ïîíîøåíèå. Ýìïèðè÷åñêàÿ ëè÷íîñòü äîëæíà áûòü óáèòà, èáî ýòî âîâñå íå ëè÷íîñòü, à ëèøü ëè÷èíà òîé ëè÷íîñòè, êîòîðàÿ ñîçèäàåòñÿ íà îñíîâàíèè Õðèñòîâîì, ëè÷èíà òîãî ëèöà ÷åëîâå÷åñêîãî, êîòîðîå îáðåòàåòñÿ îò Ëèêà Õðèñòîâà. Îíè — âñå þðîäèâûå, âñå «áóéè ìèðà ñåãî» ïîòîìó ÷òî âñå æàæäóò óíè÷òîæåíèÿ ýìïèðè÷åñêîé ëè÷íîñòè ñâîåé: ÷åì ÿ ìåíåå ñîó÷àñòâóþ â ñâîåì ñëó÷àéíîì «ÿ» ìîåé çåìíîòâîðíîé ëè÷íîñòè, òåì áîëåå ÿ òâîðþ ñâîå èñòèííîå «ÿ» — ñâîå «òåëî äóõîâíîå».

   Áåçãðàíè÷íàÿ äåðçîñòü þðîäñòâà â òîì è ñîñòîèò, ÷òî þðîäèâûé ïðîõîäèò êàê áû ïóòü íåêîåãî ïîñëåäíåãî íèãèëèçìà, íèçâîäÿùåãî ëè÷íîñòü çåìíîðîäíóþ ê íåáûòèþ, ê ïîëíîìó nihil, ÷òîáû, ïðèêðûâàÿñü îò çåìëè è çåìíîãî, êàê ëè÷èíîé, ýòèì íåáûòèåì, ñîçäàòü çà íåãî òâåðäûíþ «òåëà äóõîâíîãî». Êîíöû ñõîäÿòñÿ ñ íà÷àëàìè: îí ñòàíîâèòñÿ êàê áû Øåðàìóðîì, ó êîòîðîãî òàêæå íåò ëèöà ÷åëîâå÷åñêîãî, è âñå ñâåëîñü ê ïîëíîìó nihil, â êîòîðîå óêðûëîñü âñå, ÷òî îáðàçîâûâàëî ýìïèðè÷åñêóþ ëè÷íîñòü.

   Íî, ðàçðóøèâ åå, ÷ðåâà ðàäè þðîäèâûé íå ñîçäàåò íèêàêîé èíîé, êîí÷àåò íåáûòèåì; òîãäà êàê Õðèñòà ðàäè — þðîäèâûé ðàçðóøàåò ñâîþ ýìïèðè÷åñêóþ ëè÷íîñòü, óæå ñèÿåò «ïàêèáûòèåì» â Ëè÷íîñòè — îò Ëèöà Õðèñòîâà óòâåðæäåííîé. Êàê áû â øàïêå-íåâèäèìêå ïðîõîäèò þðîäèâûé ïî çåìëå — è òîðæåñòâóåò îäíîâðåìåííî ñâîå ïîäëèííîå è ðåøèòåëüíîå áûòèå, êîòîðîå óêðûòî îò çåìëè ëè÷èíîé ãðåõà è áåçóìèÿ.

   Ó Ëåñêîâà âñå õðèñòèàíå — òàéíûå èëè ÿâíûå ñòðîèòåëè òâåðäûíè ñâîåé ëè÷íîñòè çà ëåñàìè ïîëíåéøåãî ñàìîóíè÷èæåíèÿ. «ß åùå î÷åíü ãëóï, — ãîâîðèò ó Ëåñêîâà ñâ. Ãåðàñèì, — ÿ âîò ñ çâåðÿìè æèâó, à ñ ëþäüìè ñîâñåì æèòü íå óìåþ». «ß ñàìûé îáûêíîâåííûé ãðåøíèê, — ãîâîðèò ÷óäîòâîðåö Äàíèëà, — è ïðîâîæó ìîþ æèçíü â åæåäíåâíîé æèòåéñêîé ñóåòå è â õëîïîòàõ». È Ëåñêîâ — â òî÷íîì ñîãëàñèè ñ äðåâíå-ïðàâîñëàâíûì ó÷èòåëüñòâîì — çàñòàâëÿåò ñòîëïíèêà Åðìèÿ ñîéòè ñî ñòîëïà è ïîéòè ó÷èòüñÿ õðèñòîâåäåíèþ ó ñêîìîðîõà Ïàìôàëîíà. Ïàìôàëîí ãîâîðèò åìó: «— ß ñåáÿ ñàì îñòàâèë áåç ñïàñåíèÿ, è ïóñòü òàê è áóäåò». — «Â ÷åì æå òâîÿ âåðà?» — «ß âåðþ, ÷òî ÿ ñàì èç ñåáÿ íè÷åãî õîðîøåãî ñäåëàòü íå ñóìåþ, è åñëè ñîçäàâøèé ìåíÿ Ñàì ÷òî-íèáóäü ëó÷øåå èç ìåíÿ ñäåëàåò, íó òàê ýòî Åãî äåëî». Ïîñëåäíèé ñîáëàçí ñâÿòûõ — ãîðäîñòü ñâîåé íåïîðî÷íîñòüþ — ïîáåæäàåòñÿ çäåñü — êàê áû óõîäîì îò Áîãà, îò Õðèñòà, êàê áû ñàìîîòñòðàíåíèåì ñåáÿ îò ó÷àñòèÿ â Åãî äåëå; â äåéñòâèòåëüíîñòè æå, íåèìîâåðíîé âåðíîñòüþ Åãî Ñèëå è Ëèêó.

   Ýòà âñþäóñóùíîñòü, åäèíñòâåííîñòü, íåèçáåæíîñòü Õðèñòà äëÿ ìèðà è ÷åëîâåêà íàñòîëüêî ïðèáëèæàþò Åãî ê ÷åëîâåêó, ÷òî Îí ñòàíîâèòñÿ ïîèñòèíå «ñòîÿùèì çà ïëå÷àìè». Òî÷íî âåñü ìèð âïàäàåò â äåòñòâî è ïî-äåòñêè, êàêèì-òî âòîðûì è óæå îêîí÷àòåëüíûì ìëàäåí÷åñòâîì, âñòðå÷àåò Õðèñòà. Ýòî ìëàäåí÷åñòâî Õðèñòîîùóùåíèÿ â ìèðå Ëåñêîâ çàèìñòâóåò ó íàðîäíîãî ñîçíàíèÿ — ó íàðîäíîãî ðåëèãèîçíîãî îïûòà, è, íå áîÿñü óêîðîâ â ñëàâÿíîôèëüñòâå, èñïîâåäóåò ðóññêîãî Õðèñòà.

   Íî «ðóññêèé» — çäåñü íå òîëüêî äåòñêèé, Õðèñòîñ, ñîîòâåòñòâóþùèé òîìó «ìëàäåí÷åñêîìó îáðàçó ìûñëåé», êîòîðûé âåëè÷àéøèé òàéíîçðèòåëü õðèñòèàíñòâà, Èñààê Ñèðèí, ñ÷èòàåò íåîïóñòèìûì óñëîâèåì «âåäåíèÿ Äóõà». Òîò îòäàëèòåëüíûé ïóòü êî Õðèñòó, î êîòîðîì âûøå øëà ðå÷ü, îêàçûâàåòñÿ ñàìûì áëèçêèì: ïðèáëèæàåò Õðèñòà, ñòàâèò Åãî çà ïëå÷àìè. È â ýòîì ïîñòàâëåíèè Õðèñòà çà ïëå÷àìè ÷åëîâå÷åñêèìè åñòü ïîäëèííîå îñîçíàíèå Åãî Áîãî÷åëîâå÷åñòâà, Åãî — «ñ ÷åëîâåêè ïîæèâå».

   Ðîäíèñü ñî Õðèñòîì! — âîò çàâåò ðóññêîãî ïðàâîñëàâèÿ, èëè, ñëîâàìè åãî ïîäâèæíèêà, «íàõîäèòü ðîäíþ â Áîãå, â àíãåëàõ, â ñâÿòûõ, â ñîâåñòè, â Áîæüèõ ðàáàõ, â ëþäÿõ óáîãèõ, â ñòðàäàëüöàõ, — íàéäåøü ðîäíþ âî Õðèñòå».

   Îòåö Êèðèàê ðàññêàçûâàåò àðõèåðåþ î ñâîåì äåòñòâå. Çà øêîëüíóþ øàëîñòü åãî æäàëî íàêàçàíèå ðîçãàìè, è ðåáåíîê ñïðÿòàëñÿ â áàíå, ïîä ïîëêîì, — è ñòàë ìîëèòüñÿ: «Ãîñïîäè! Õîòü íåëüçÿ, ÷òîáû ìåíÿ íå ïîðîòü, íî ñäåëàé, ÷òîáû íå ïîðîëè…» — «òóò âäðóã íà ìåíÿ ÷óäíîé ïðîõëàäîé òèõîé ïîâåÿëî, è ó ñåðäöà êàê ãîëóáîê òåïëåíüêèé çàøåâåëèëñÿ, è ñòàë ÿ âåðèòü â íåâîçìîæíîñòü ñïàñåíèÿ êàê â âîçìîæíîå, è ïîêîé îùóòèë è òàêóþ îòâàãó, ÷òî âîò íå áîþñü íè÷åãî, äà è êîí÷åíî!..» Äà âåäü êàê ÿ, âëàäûêà, Åãî ÷óâñòâîâàë-òî! Êàê ïðèøåë-òî Îí, áàòþøêà ìîé, îòðàäíåíüêèé! Óäèâèë è îáðàäîâàë. Ñàì ñóäè: âñåé âñåëåííîé Îí íå îáõâàòèò, à, âèäÿ ðåáÿ÷üþ ñêîðáü, ïîä áàííûé ïîëî÷åê ê ìàëü÷îíêå ïîäïîëç â äóñå õëàäå òîíêå è çà ïàçóøêîé îáèòàë».

   Ýòîò ðàññêàç àðõèåðåé — ñàì Ëåñêîâ — ñîïðîâîæäàåò òàêèì çàêëþ÷åíèåì: «ß áîëåå âñÿêèõ ïðåäñòàâëåíèé î Áîæåñòâå ëþáëþ ýòîãî, íàøåãî ðóññêîãî Áîãà, êîòîðûé òâîðèò ñåáå îáèòåëü «çà ïàçóøêîé». Òóò ÷òî íàì ãîñïîäà ãðåêè íè òîëêóé, à íå îíè íàì Åãî îòêðûëè: íå â èõ ïûøíîì âèçàíòèéñòâå ìû îáðåëè Åãî â äûìå êàæäåíèé, à Îí ó íàñ ñâîé, ïðèòîìàííûé è, ïî-íàøåìó, ïîïðîñòó, âñþäó õîäèò, è ïîä áàííûé ïîëî÷åê áåç ëàäàíà, â äóõå õëàäå òîíêà ïðîíèêàåò, è çà òåïëîé ïàçóõîé ãîëóáêîì ïðèîáîðêàåòñÿ».

    Ýòîé ïðîñòîòå Áîãà, ýòîé ïîñëåäíåé ïðîñòîòå ÷åëîâå÷íîñòè Áîæåñòâà ÷åëîâåê îòâå÷àåò ïîëíûì, ñîâåðøåííûì ñìèðåíèåì. Òàéíà ïðàâîñëàâèÿ åñòü òàéíà ñìèðåíèÿ; òàéíà ñìèðåíèÿ — òàéíà äåðçíîâåíèÿ: ïðîñòîòà Áîãà, ýòîò ïîëî÷åê, ïîä êîòîðûì Îí ÿâëÿåòñÿ, êðàéíåå âî÷åëîâå÷èâàíèå Åãî, ïðèîáðåòàåòñÿ íåèìîâåðíûì ñìèðåíñòâîì ÷åëîâåêà. Áîã ïðîñò òàì, ãäå ñìèðåí ÷åëîâåê, ñìèðåíèå âî÷åëîâå÷èâàåò Áîãà, Áîã «Ñâîé» ó ÷åëîâåêà, êîãäà ÷åëîâåê «ñâîé» ó Áîãà è ÷óæîé ñåáå.

   «Î÷åíü íåáîëüøîé ñòàðè÷îê â êîëïà÷êå, è âèäíî ìíå äàæå, ÷òî â ïîÿñó ó íåãî òîïîð çàòêíóò, à íà ñïèíå áîëüøàÿ âÿçàíêà äðîâ, è âûøåë îí íà ïîëÿíêó; ïîäûøàë, ïîäûøàë ÷àñòî âîçäóõîì, òî÷íî ñî âñåõ ñòîðîí ïîâåòðèå ñîáèðàë, è âäðóã ñáðîñèë íà çåìëþ âÿçàíêó, è, òî÷íî ïî÷óÿâ ÷åëîâåê, èäåò ïðÿìî ê ìîåìó òîâàðèùó…

   — Êóäà òû íàñ âåäåøü?

   — ß, — ãîâîðèò, — íèêîãî íèêóäà íå âåäó, âñåõ Ãîñïîäü âåäåò».

   Ýòî — ñòàðåö Ïàìâà èç «Çàïå÷àòëåííîãî àíãåëà», íî ýòî æå — ñòàðåö Ñåðàôèì èç Æèòèÿ Ñåðàôèìà Ñàðîâñêîãî. È âîò åùå èç æèòèÿ — Ïàìâû-Ñåðàôèìà.

   «— Àõ íåò, áðàòå, ÿ íå ñìèðåí: ÿ âåëèêèé äåðçîñòíèê, ÿ ñåáå â íåáåñíîì öàðñòâå ÷àñòè æåëàþ.

   È âäðóã, ñîçíàâ ñâîå ïðåñòóïëåíèå, ñëîæèë ðó÷êè è, êàê ìàëîå äèòÿ, çàïëàêàë:

   — Ãîñïîäè, — ìîëèòñÿ, — íå ïðîãíåâàéñÿ íà ìåíÿ çà ñèþ âîëåâðàùíîñòü: ïîøëè ìåíÿ â ïðåèñïîäíåéøèé àä è ïîâåëè äåìîíàì ìåíÿ ìó÷èòü, êàê ÿ òîãî äîñòîèí».

   Òàêîé Ïàìâà-Ñåðàôèì — à ãäå æå ïðàâîñëàâèå, êàê íå â íåì? — ïî ñëîâàì ðàññêàç÷èêà, «äåìîíîâ âñåõ èç àäà ðàçãîíèò èëè ê Áîãó îáðàòèò. Îíè åãî ñòàíóò ìó÷èòü, à îí áóäåò ïðîñèòü: «æîùå òåðçàéòå, èáî ÿ òîãî äîñòîèí».

   Êàæäûé ïðàâîñëàâíûé êðåùåí â òàêîå ñìèðåíèå, ïðèâîäÿùåå ê ïðîñòîìó Áîãó, êðåùåíà â íåãî è Ðîññèÿ, íî åùå íå îáëå÷åíû îáà, è òóò ïðàâà ëåñêîâñêàÿ æàæäà: ñåáå — æèòèÿ, Ðîññèè — Ðóñè. Êàê Ëèöî, îñâîáîæäåííîå îò ëè÷èíû, âîæäåëååò ñòàòü Ëèêîì Ñâÿòîãî, òàê æèçíü ÷åëîâåêà, îñâîáîæäåííàÿ îò àããåëà, âîæäåëååò ñòàòü æèòèåì, òàê Ðîññèÿ, îñâîáîæäåííàÿ îò ñâîåãî àããåëà, îò ëè÷èí ëæè è îòïàäåíèÿ îò Õðèñòà, âîæäåëååò ñòàòü Ðóñüþ.

   ×åëîâåê, íàðîä, ìèð òîìÿòñÿ ïî âñååäèíñòâó âî Õðèñòå, ïî Ëèêó Õðèñòîâó. Ýòîãî åäèíñòâà, ýòîãî Ìèðîâîãî Ëèêà æäåò îò Ìèðà Õðèñòîñ, èáî òîãäà ÿâèò Âñåöåëîñòíî Ëèê ñâîé. «ß ýòî â ñåðäöå ìîåì ÷óâñòâóþ, ÷òî êðåñòóåò áî ñÿ Ñïàñ íàñ ðàäè òîãî, ÷òî ìû Åãî åäèíûìè óñòû è åäèíûì ñåðäöåì íå èùåì».

   Ìîëèòâà ñìèðåíñòâà ê ïðîñòîìó Áîãó, ê Õðèñòó, «çà ïàçóøêîé òåïëîé» — Ñåðàôèìîâà ìîëèòâà, ìîëèòâà âñåãî ïðàâîñëàâèÿ — äîñòèãàåò âåëè÷àéøåãî äåðçíîâåíèÿ òîãäà, êîãäà ñòàíîâèòñÿ âñåëåíñêîé ìîëèòâîé, çà âñåõ è âñÿ, çà âñåöåëîñòíîå âêëþ÷åíèå ìèðà â ïîëíîòó Õðèñòîâó, çà êàæäóþ áûëèíêó, è çà âñþ ïëîòü ìèðà. Ýòîé ìîëèòâîé — õðèñòèàííåéøåé èç ìîëèòâ — Ëåñêîâ êîí÷àåò «Íà êðàþ ñâåòà», è â íåìåðêíóùåì ñâåòå åå äåðçàíèÿ — òàþò, êàê âîñê îò îãíÿ, âñå àããåëû åãî ñîáñòâåííûå, íàøè ðóññêèå è îáùå÷åëîâå÷åñêèå.

   Êòî ìîã âîçíåñòè ýòó ìîëèòâó, òîò âîçíåñ åå îò âñåé ñòðàíû ñâîåé, îò âñåé âåðû ñâîåé, è òîò âîèñòèíó íå ñòðàíåí â ñòðàíå ñâîåé è âåðåí âåðå ñâîåé, èáî âîçíåñ ýòó ìîëèòâó çà âåñü ìèð.

   «…î. Êèðèàê ïåðåâåë äóõ è îïÿòü çîâåò:

   — Î, äîáðîòà… î ïðîñòîòà… î ëþáîâü! Î ðàäîñòü ìîÿ!.. Èèñóñå!.. âîò ÿ áåãó ê Òåáå, êàê Íèêîäèì, íî÷üþ; âàðè êî ìíå, îòêðîé äâåðü… äàé ìíå ñëûøàòü Áîãà, õîäÿùåãî è ãëàãîëþùåãî! Âîò… ðèçà Òâîÿ óæå â ðóêàõ ìîèõ… Ñîêðóøè ñòåãíî ìîå… íî ÿ íå îòïóùó Òåáÿ… äîêîëå íå áëàãîñëîâèøè ñî ìíîé âñåõ.

   Ëþáëþ ýòó ðóññêóþ ìîëèòâó, êàê îíà åùå â 12 âåêå âûëèëàñü ó íàøåãî Çëàòîóñòà, Êèðèëà â Òóðîâå, êîòîðîãî îí è íàì çàâåùàë «íå òîêìî çà ñâîè ìîëèòèñÿ, íî è çà ÷óæèå, è íå çà åäèíûå õðèñòèàíû, íî è çà èíîâåðíûå, äà áûøå ñÿ îáðàòèëè ê Áîãó». Ìèëûé ñòàðèê ìîé, Êèðèàê, òàê è ìîëèëñÿ: — çà âñåõ äåðçàë: «âñåõ, ãîâîðèò, áëàãîñëîâè, à òî íå îòïóùó Òåáå!» ×òî ñ òàêèì ÷óäàêîì ïîäåëàåøü?

   Ñ ñèìè ñëîâàìè ïîòÿíóëñÿ îí — òî÷íî ïîâîëîêñÿ çà Õðèñòîâîþ ðèçîþ, — è óëåòåë. Òàê ìíå è äî ñèõ ïîð ïðåäñòàâëÿåòñÿ, ÷òî îí âñå äåðæèòñÿ. Âèñèò è íîñèòñÿ çà Íèì, ïðîñÿ: «áëàãîñëîâè âñåõ, à òî — íå îòñòàíó». Äåðçêèé ñòàðè÷îê ýòîò ñâîåãî, ïîæàëóé, äîïðîñèòñÿ; à Òîò ïî äîáðîòå ñâîåé åìó íå îòêàæåò. Ó íàñ âåäü ýòî in sancta simplicitate, ñåìåéíî ñ Õðèñòîì äåëàåòñÿ. Íî ïîíèìàåì ìû Åãî èëè íåò, îá ýòîì òîëêóéòå, êàê çíàåòå, íî ÷òî ìû æèâåì ñ íèì çàïðîñòî — ýòî-òî óæå î÷åíü, êàæåòñÿ, íåîñïîðèìî. À Îí ïîïðîñòó ñèëüíî ëþáèò».

   

   Ìîñêâà, 1913, 24—29 íîÿáðÿ (íà äåíü Ñâ. Íåêòàðèÿ Ïå÷îðñêîãî)

________________________

   Äîêëàä î Ëåñêîâå áûë îïóáëèêîâàí â æóðíàëå «Ìîñêâà» (2011, No 2).

   Ïóáëèêàöèÿ ïîäãîòîâëåíà À.À. Àíèêèíûì, À.Á. Ãàëêèíûì, À.Â. Ëóêüÿíîâûì ïî ðóêîïèñè è ìàøèíîïèñè, õðàíÿùèìñÿ â ÐÃÀËÈ, ôîíä 2980, îï. 1, NoNo 157, 158.  ðÿäå ñëó÷àåâ, âêëþ÷àÿ öèòàòû, ñîõðàíåíû àâòîðñêèå íàïèñàíèÿ, â ò.÷. îòëè÷àþùèåñÿ îò ñîâðåìåííûõ íîðì, — äëÿ ïåðåäà÷è òî÷íîãî ñìûñëà. Ñëîâà, ïîä÷åðêíóòûå Ñ.Í. Äóðûëèíûì, ñîõðàíåíû òàê. Ê îñíîâíîìó òåêñòó ñòàòüè àâòîð äàë, âåðîÿòíî, â íà÷àëå 1930-õ ãã., êðàòêîå ïðåäèñëîâèå, íàçâàâ åãî «Postscriptum»

   

Источник

Повесть «Очарованный странник» написана в 1870-х годах писателем Лесковым. Но затрагивает более ранний период, относящийся к 1820-м годам. Это великий 19-й век. Век новых открытий. Это век пара, когда машины, работающие на пару, значительно облегчили жизнь человека. Огромные механизмы перевозили людей, выполняли производственную работу. Да. Это было время прозрения человечества, когда технологии навсегда вошли в его жизнь. Помимо паровых машин, в те времена начало появляться электричество. Если паровые технологии ушли в прошлое, уступив место бензиновым двигателям, то электричество облегчает жизнь людей и по сей день.

Именно в начале удивительного 19-го столетия живёт и действует главный герой произведения «Очарованный странник». Это крепкий человек, мощного телосложения. Он пытается усмирить себя, поэтому носит монашескую одежду. Он много чего пережил. В том числе и плен у азиатских народов. В начале своей жизни наш богатырь был крепостным. А это то же самое, что и раб. Далее он ухаживал за детьми, работая нянькой. Потом выступал в качестве артиста. Потом работал на состоятельного князя. где ухаживал за лошадьми. Принимал участие в боевых действиях, проходивших на Кавказе. Там дослужился до офицера и получил награды за свои подвиги. Он настоящий странник, идущий вперёд по жизни. Не боящийся её острых углов. Он любит жизнь и очарован ей. Поэтому писатель даёт ему прозвище — Очарованный странник. Но в самом начале романтического столетия он является «ребёнком», который играет с жизнью. Ему, как и всему человечеству, предстоит повзрослеть и начать лучше понимать жизнь. Он должен найти себя в этом мире. В повести прописано много других персонажей, которые живут и действуют вокруг главного героя. Это добрые и злые люди, имеющие различные характеры. Разные души вокруг, имеющие богатые внутренние миры. А Иван Голованов, очарованный странник, идёт среди них по дороге жизни. Ищет себя, накапливает опыт и взрослеет.

Посмотрим на некоторых главный героев произведения.

Иван Северьянович Флагин. Это главный герой повести. Имеет богатырское телосложение. Он не знал собственной матери, которая умерла, когда он появился на свет. Воспитывался отцом, который обучал его ухаживать за лошадьми. К сожалению, из-за Иван ушёл из жизни один монах. И тот потом пришёл во сне к Ивану. Он сказал ему, что тот теперь бессмертен. Иван отныне станет странником и потом тоже станет монахом. После этого Голованов начал путешествовать. Он помогал людям. Однако пришло время, когда ему пришлось выкинуть с большой высоты возлюбленную, которая сама этого хотела. Иван много пил и тосковал по родным краям. В конце концов он действительно становится монахом.

Цыганка Грушенька, имеющая красивую внешность встретилась с Иваном, когда её купил за немалую сумму князь, бывший его хозяином. Она составила Ивану компанию. Князь же в начале любил её, но потом потерял к ней интерес. Цыганка изнывала от любви, но чувствовала что у него есть другие женщины. Князь отвозит девушку в место, находящееся за городом. Там её охраняют три женщины. Девушка сбегает от них. Потом Грушенька встречается с Иваном и он предлагает ей любовь брата. Но Грушенька любит князя и не хочет быть с Иваном даже как сестра. Более того, она вообще не хочет жить и просит чтобы Иван убил её. А для этого он должен помочь ей скинуться со скалы. Иван слушается её и лишает девушку жизни. Она потом приходит к нему во сне, подсказывает и предсказывает будущее.

Знатные люди из Орловской губернии. Иван Голован в начале своей жизни был крепостным и принадлежал этим боярам. Они воспитали его. Но Иван учинил расправу над их кошкой за один проступок. С тех пор они сильно ухудшили его жизнь, заставил раскалывать камни, нужные в конюшне. Иван Голованов даже хотел покончить собой. Настолько это работа была однообразна и унижала его как человека. Но потом он получил свободу. И всё благодаря серебряному кресту.

Польский князь является отрицательным персонажем. Он берёт богатыря, чтобы тот присматривал за его дочкой, которая находится в младенческом состоянии. У ребёнка есть недомогание. Ему часто необходимо бывать на пляже, где песок и ярко светит солнце. На пляже Иван встречает сбежавшую жену князя. Они вместе проводят там время, вместе с её маленькой дочкой. Однажды князь их видит вместе и достаёт пистолет. После этого Иван сбегает от него.

Мистическим персонажем является монах. В начале жизни Иван работал кучером, вместе с отцом. Они прогоняли зевак. Была ситуация, когда возле Ивана находился монах. Он спал на телеге, а лошади шли сами по себе. Иван ударил их и они побежали. Монах упал с телеги и погиб под колёсами. После этого он приходил к богатырю во сне. Он сказал, что Иван потом придёт к Богу и станет монахом. Но проживёт он перед этим долго.

Произведение «Очарованный странник» раскрывает много вопросов религии. Показывает характер русского человека в целом. Герой Иван становится пророком, терзаемым адскими созданиями. Но он идёт вперед. Проходя даже через войну. В жизни его много мистических событий.

Источник

Имя Николая Лескова знают многие, но в большей степени благодаря «Левше», остальные его произведения не попали в школьный канон. А между тем и его творчество, и биография достойны самого пристального внимания.

Закончил только два класса гимназии

Николай Лесков родился в 1831 году и в десять лет поступил в Орловскую губернскую гимназию. Семья к тому моменту переехала в местечко Панино, и для новоиспеченного школьника им пришлось снимать квартиру. Учился Николенька хуже некуда и через пять лет получил аттестат об окончании только двух классов. Однако дело было вовсе не в умственных способностях подростка:

«Кто нас учил и как нас учили — об этом смешно и вспомнить. В числе наших учителей был один, Вас. Ал. Функендорф, который часто приходил в пьяном бешенстве и то засыпал, склоня голову на стол, то вскакивал с линейкой в руках и бегал по классу, колотя нас кого попало и по какому попало месту. Одному ученику, кажется Яковлеву, он ребром линейки отсек ухо, как рабу некоему Малху, и это никого не удивляло и не возмущало».

Андрей Лесков, «Жизнь Николая Лескова»

Что же касается настоящих способностей юного Лескова, то до гимназии он получал образование в доме тетки и ее богатого мужа. Учителя хвалили его больше, чем его братьев, что не нравилось родственникам. Постоянные насмешки и несправедливое обращение расстраивали Николая и вынудили его отказаться от этой «милости».

Выдумывал «тяжело и трудно»

Все произведения Лескова тесно переплетены с его биографией, судьбами собеседников или легендами и байками, услышанными от самых разных людей. Так, в позднем рассказе «Юдоль» отразились его воспоминания о голоде 1840 года. Крестьянский быт и неприкаянность человека стали основой для его ранних художественных повестей «Житие одной бабы» и «Овцебык». Но самым большим «подарком» для Лескова-автора была служба в семейной фирме «Шкотт и Вилькенс», во время которой он постоянно разъезжал по стране, знакомясь с языком и бытом народа.

«„Барки Шкотта“ сформировали его как писателя. Служба в коммерческой компании, возможно, стала главным, что случилось с ним в дописательской жизни. Без нее Лесков, скорее всего, вообще не смог бы сочинять прозу; во всяком случае, она была бы совершенно иной», — пишет литературовед Майя Кучерская.

Эти командировки помогли Лескову создать образы для «Соборян», «Левши», «Праведников» и других произведений. Но писатель не был только хронистом реальных или легендарных событий, пусть он и признавался в нелюбви к сочинительству.

Leskov4 min

Не смог «угодить» ни либералам, ни консерваторам

Свою писательскую карьеру Лесков испортил уже первым романом «Некуда», где высмеял нигилистов. А гнев консервативных читателей он вызвал еще раньше, когда в 1862 году опубликовал статью о пожарах, в которых винили поляков и студентов-революционеров. С тех пор Лесков надолго оказался в духовной изоляции. Консерваторы почитали его либералом за критику верховной власти, чиновников и духовенства, а либералы не смогли забыть сатиру над нигилизмом и целую галерею «русских праведников», которую Лесков выводил в своих сборниках.

Еще в 1862 году Лесков сблизился с Михаилом Катковым — издателем «Русского вестника» и одним из самых влиятельных консерваторов. Именно в этом журнале писатель опубликовал многие свои произведения. Однако Катков нещадно редактировал почти все тексты. Первозданной осталась только повесть «Запечатленный ангел», которая, по словам самого Лескова, «прошла за их недосугом в тенях».

Женился на женщине с тяжелым психическим заболеванием

Сложности были и в семейной жизни. Первой женой Лескова стала Ольга Васильевна Смирнова — женщина с тяжелым и неуравновешенным характером. Образ «злой жены», которая терзает мужа упреками и неблагодарностью, появлялся во многих текстах писателя, а в одной из статей он отметил:

«Ах, амур проклятый! Какие шутки он шутит со смертными… А сколько честных, рабочих людей, без разгибу гнущих свою спину, которые не встречают от своих законных сопутниц ни ласкового слова, ни привета, ни участия, ни благодарности?.. Сколько людей, работающих только для насущного хлеба семье и не слышавших ничего, кроме капризов, стонов, брани, упреков вроде того, что „я не так бы жила, если бы вышла за другого“, или „ты обязан“ и т. п.? Да! Сколько таких людей, которые не жалуются на свое несчастие, а терпят его, как запряженная лошадь, которую кучер хлещет по облупленному кнутом боку и которая не может ни выпрыгнуть из оглобель, ни сломить их?»

Стебницкий М. Страстная суббота в тюрьме. «Северная пчела», 1862, N 99

Ольга часто устраивала скандалы, но лишь позже выяснилось, что она страдала от психического заболевания. В 1878 году ее признали душевнобольной и поместили в петербургскую больницу Св. Николая на реке Пряжке.

Leskov5 min

В 1865-м Лесков попытался снова создать семью, на этот раз с замужней Екатериной Бубновой — статной брюнеткой с васильковыми глазами. Именно такой была героиня повести «Леди Макбет Мценского уезда», писатель даже не стал менять имя. Однако спустя 12 лет распался и этот брак. Екатерина Васильевна уехала от мужа, забрав детей от первого брака и оставив с отцом сына Андрея.

Был отцом одного из основателей советских погранвойск и взял на воспитание дочь служанки

Отношения с сыном у Лескова складывались непросто. Андрей (Дрон) будто бы не оправдывал его надежд, в письмах «любящий отец» упрекал его в лени и называл «молодцом на пошлости». Писатель сам выбрал для него офицерскую стезю, но был в ярости от того, что юноша пошел в погранслужбу. Уже после революции Андрей Николаевич Лесков разработал первый советский «Устав службы пограничных войск», а выйдя на пенсию, написал огромную биографию отца.

Еще одной воспитанницей Лескова была Варя Долина, дочь его служанки, которую та чуть не сдала в приют. Писатель искренне любил девочку и в завещании узаконил ее в правах вместе со старшими детьми — Верой (от первого брака) и Андреем.

Источник

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

  • Исследовательская работа
  • на тему
  • «Русский национальный характер в произведении

Н.С. Лескова «Очарованный странник»»

  1. Работу выполнил:
  2. учитель русского языка и литературы МКОУ «Открытая (сменная) общеобразовательная школа городского округа город Михайловка Волгоградской области»
  3. Клочкова Ирина Васильевна

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

  • Лесков – самобытный писатель русский…
  • Читая его книги, лучше чувствуешь Русь
  • со всем её дурным и хорошим…

М.Горький «Н.С. Лесков». 1923

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

Цели:

Показать, каким изображён русский национальный характер в произведении

Н. С. Лескова «Очарованный странник»

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

Задачи:

1. Изучить характер русского народа в произведениях Н. С. Лескова.

2. Изучить язык Н.С. Лескова.

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

ВЕЛИКОЕ НАСЛЕДИЕ Н.С.ЛЕСКОВА

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

«Очарованный странник».

Уже в названии произведения – «Очарованный странник» –

зашифрован определённый смысл. Н.А.Бердяев считал

  1. странничество важным элементом русского национального
  2. самосознания. Для русской почвенной культуры характерно
  3. ощущение безграничного пространства. От него идёт
  4. стремление освоить эти просторы, пройти по ним. Калики
  5. перехожие, старцы без пострига, бродячие проповедники,
  6. святители русской земли – все они пускались в странствие
  7. по Руси, чтобы, подобно «русскому Христу», «исходить её,
  8. благословляя». Освоение мира проходит через
  9. странничество. При этом странник
  10. не имеет на земле своего дома,
  11. так как ходит в поисках Царства Божия и проповедует
  12. его пришествие. Поиски Царства Божия – это вечное
  13. странничество в поисках смысла жизни, ибо, как считал

С.Л. Франк, «единственное человеческое дело только

в том и состоит, чтобы вне всяких частных, земных дел

искать и найти смысл жизни».

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

Добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А.К.Толстого»” width=”640″>

Иван Северьяныч Флягин

«Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета: так странно отливала его проседь.

Он был одет в послушничьем подряснике с широким монастырским ременным поясом и в высоком черном суконном колпачке… Этому новому сопутнику … по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят, но он был в полном смысле богатырь, и притом типический. Простодушный.

Добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А.К.Толстого»

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

« Очарованный – это значит «околдованный», находящийся во власти мифологических сил.

«Околдованность» составляет вторую сторону образа героя, которая соотносится с его национальным характером, как соотносятся в самой повести два её начала – национальное и мифологическое.

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

Проходя через огромные реальные пространства и жизненные испытания, он вместе с тем проходит сложный путь духовного возрождения.” width=”640″>

Иван Флягин «много повидал на своем веку» и, выдержав все выпавшие на его долю трудности, сумел сохранить душевную доброту, жизнелюбие, любовь к людям, чувство участия и сострадания ко всему народу.

Герой Лескова наделен особой интуицией, восприимчивостью и артистизмом. Как и многие другие былинные герои, он постоянно в дороге, постоянно в поисках своей личной судьбы, своей истины.

Проходя через огромные реальные пространства и жизненные испытания, он вместе с тем проходит сложный путь духовного возрождения.

«Очарованный странник»: Русский национальный характер

Пережив с гибелью цыганки глубокое нравственное потрясение, Иван Северьяныч проникается совершенно новым для него нравственным влечением “постраждовать”.

Если раньше долгие годы своей жизни он сам ощущал себя вольным сыном природы, то теперь он впервые преисполняется чувством долга перед другим человеком. По его собственному признанию, смерть Груши всего его “зачеркнула”.

Думает он “только одно, что Грушина душа теперь погибшая” и его обязанность — “за нее отстрадать и ее из ада выручить”.

  • Русский национальный характер в повести Лескова .
  • №
  • Глава
  • 1
  • 2
  • 2
  • Название эпизода
  • О герое, цитаты
  • 3
  • Форейское озорство, спасение графа
  • История с кошкой

«молитвенный сын» Голован-форейтор монаха «жизни решил»и спас графскую семью от неминуемой гибели (воз оказался на краю пропасти). «Не знаю, жалко ли мне господ или себя стало». В благодарность «выпросил» у графа гармонию и «пошёл от одной стражбы к другой, всё более и более претерпевая»

  1. Особенности языка
  2. Вывод
  3. «Вражеский немец» осудил графского спасителя «за кошкин хвост целую гору камня перемусорить», но «цыган спас меня», тогда «заплакал» Иван и «пошёл в разбойники».
  4. Разговорная лексика
  5. Озорство,
  6. беспечность, откровенность, бесстрашие.
  7. Разговорная лексика
  8. Обида, месть
  • №
  • Глава
  • 3
  • Название эпизода
  • 4
  • 4
  • О герое, цитаты
  • 5,6
  • Нянька барского дитяти.
  • Особенности языка

«Стал на торжок, чтобы наниматься». « Русский человек со всем справится». Не взял ассигнации от офицера. «Отдал барыньке дитя», с ними уехал.

  1. Бой с киргизом
  2. Савакиреем.
  3. Вывод
  4. Устаревшие слова

«Сечётся нагайками» за коня. Убивает противника. «Диво, – говорю, какая лошадь!». Умеет управлять лошадьми, усмирять их нрав. Попадает в плен к татарам. У них за лекаря был. Его женят, рождаются некрещёные дети.«Всё я нигде места под собой не согрею»

«То дитя любил». Неподкупность, доброта.

Состязание напоминает былинный поединок русского богатыря с бусурманином.

Умеет переносить боль: «…я в рот грош взял, чтобы боли не чувствовать».Присуще чувство прекрасного. Безответствен-ность по отношению к детям.

  • №
  • Глава
  • 5
  • Название эпизода
  • 9
  • 6
  • 10
  • О герое, цитаты
  • 7
  • Побег от татар
  • Особенности языка
  • 8
  • 13
  • Жизнь у князя.
  • «Самый большой фейверк пустил и ушёл», «очутился в остроге, оттуда по пересылке в свою губернию послали, высекли в полиции и в своё имение доставили».
  • Вывод
  • 18
  • Конэсер у князя. «Жил три года не как раб, а больше как друг и помощник»
  • Разговорный стиль
  • Встреча с Грушей
  • Оказывается сильнее враждебных обстоятельств
  • Устаревшие слова.

«Вот она, где настоящая красота!» «Она меня красотой и талантом уязвила».

  1. История «погибели Груши».
  2. Открылось «природное дарование».
  3. Восклицательные предложения

«Пожалей меня, родимый мой, ударь меня раз ножом против сердца». «Колоть её не стал, а взял да так с крутизны в реку спихнул».

Умеет ценить прекрасное

Диалогическая речь.

Чувствует вину, грех за содеянное. Новое странствие во имя искуп-ление греха.

  • №
  • Глава
  • 9
  • 19
  • 10
  • Название эпизода
  • 20
  • Скитания
  • О герое, цитаты

Уходит в солдаты на многолетнюю службу вместо молодого крестьянского парня – сына старых, немощных родителей. «Пробыл на Кавказе более 15 лет» Назывался Пётр Сердюков. Вызывается исполнить смертельный приказ (протянуть канат через реку).

  1. Особенности языка
  2. Жизнь Флягина в монастыре
  3. Повествование от 1-го лица позволило автору показать внутренний мир героя

Монастырь – последнее из описанных в повести мест его обитания. Искушение праведника бесом. В пустом погребе пророчествовал.

Вывод

Добрый, готов пожертвовать собой ради другого. Смелый. «Полюбил монастырскую жизнь».

Сближают повесть с житиями пророческие сны и видения, комическое снижение образа.

Пророчество, повиновение, покой и послушание. Ему это нравится, в монастыре ему хорошо.

  • Противоречивость характера
  • Ивана Северьяныча Флягина:
  • – добрый
  • – чёрствый
  • – по-детски наивен
  • – неумён
  • – откровенный
  • – замкнутый
  • – бесстрашный
  • – жестокий
  • – гармония с окружающим миром
  • – нет покоя в душе
  • – чувство собственного достоинства
  • – покорность судьбе
  • – напоминает былинного богатыря
  • – похож на героя авантюрного романа

Герой повести, – считает М.Л.Чередникова – «невольный странник, ибо нигде для этого незаурядного человека не находится места.

Он «очарован», околдован, ибо постоянно испытывает на себе власть обстоятельств, при которых он не волен распоряжаться своей судьбой.

Вместе с тем смысл названия определяется и своеобразной артистической, художественной натурой Ивана Северьяныча, способного испытать очарование жизни, красоты и любви».

Н. И. Пруцков пишет :«Вся его жизнь проходит в разнообразных очаро-ваниях, в артистических, бескорыстных увлечениях. Над Иваном Северьянычем властвуют чары любви к жизни, к людям, к природе и родине.

Подобные натуры способны стать одержимыми, они впадают в иллюзии, в самозабвение, в грезы, в восторженно – поэтическое состояние, ещё не пробудившись для сознательной, организованной исто-рической жизни».

Русский национальный характер в повести Очарованный странник Лескова

Н. С. Лесков причисляется к группе литераторов, которые думали, что смыслом собственных творений является анализ крестьянской повседневной жизни, которая создает неповторимый отечественный самобытный нрав.

Повествующие произведение «Очарованный странник» описывает сложную жизнь человека из низкого сословия – подвластного, своевольного в собственных стремлениях простолюдина, который посвятил себя божественному служению народу и Родине.

Все время он пребывал в состоянии нравственного понимания своей жизни и открыл ценность человеческого бытия.

Иван Северьяныч Флягин пережил множества моральных проверок – от случайной смерти честного инока до службы в армии вместо наследника абсолютно неизвестной пожилой четы.

Всякий раз Иван постоянно совершенствуется и повседневно находится в беспрерывной попытке найти свою судьбу, на полном серьезе размышляя над тем, какое положение он занимает в обществе.

Он хочет не просто правоверно вести жизнь, делать необходимые поступки, но и беззаветно любить.

«Всю жизнь свою я погибал и никак не мог погибнуть», – вдумчиво произносит о самом себе Иван Флягин. Необузданная русская натура безумно пытается найти самой себе дом.

Его швыряло от одной жизни к другой, но любая из них постоянно была чужой: выдворяемый из родимого дома, толком не знакомый с действительностью парень несколько лет спустя снова туда возвратился человеком, опытным и взрослым.

Флягин словно провел намеченный для него сверху круг и приобрел, в конце концов, надежду на новую действительность – ту, которая была определена ему ещё до прихода в этот мир.

Но, до сих пор, персонажа ждут нравственные переживания и невзгоды: сердечные чувства к цыганке Груше, обучившая его слышать жизнь с большей искренностью и добротой, и неожиданная утрата понравившейся женщины; самостоятельный уход в новобранцы вместо отпрыска удрученной старый пары; не жалеющая сил служба на беспокойном Кавказе; обретение офицерского звания, возврат на родную землю, безрезультатные потуги примкнуть к актёрскому коллективу. И сразу после абсолютного осмысления ошибочности поступков он признал неизбежность прихода к безмятежной уединенной действительности.

Но даже за воротами монастыря Флягину не получается отыскать настоящего покоя, очень яркой в мечущейся душе остается память о прошлом.

В связи с этим он рассказывает спутникам свою последнюю мечту – совершить поклонение и произнести молитву перед Зосимой и Савватием до того, как, окунется в верную и правдивую любовь к родной земле, вновь последует в армию и примет на себя всю тяжесть кровопролития.

На исходе своих дней Иван Северьяныч Флягин все же отыскивает своё настоящее призвание в крепкой любви к людям и своей Родине, собираясь даже погибнуть за них.

← Главные герои сказа Левша
← Герои произведения Старый гений↑ ЛесковПо сказу Левша →
По рассказу Старый гений →

  • Герои пьесы Вишневый сад: характеристика героев Чехова
    Любовь Раневская главная героиня произведения олицетворяющая собой прошлое. Все события пьесы разворачиваются в её имении, где большую площадь занимает вишнёвый сад
  • Анализ рассказа Бунина Чистый понедельник
    И.А. Бунин пишет о трагической, мимолетной любви. Для него это непостижимое чувство , пронзительное, счастливое и трагичное одновременно. Во всех рассказах цикла
  • План рассказа Маленький принц Экзюпери
    Принц – это маленький мальчик, он поселился на планете Земля. Помимо него на этой планете еще есть роза и больше никого. Несмотря на это принц не одинок, он очень любит и ценит свою единственную розу
  • Сочинение по Сказке о царе Салтане Пушкина
    Александр Сергеевич Пушкин написал много сказок, все они любимы и знакомы каждому взрослому человеку. Без сомнения, сказка о царе Салтане является одной из любимых для многих.
  • Поэзия 60-х годов 20 века
    Шестидесятые годы прошлого века, хрущёвская «оттепель» как её называют историки. Люди, наконец, могли открыто выражать свои мнения. Восходят на литературный небосклон такие имена, как Белла Ахмадулина

«Очарованный странник»: Русский национальный характер | Литерагуру

(350 слов) Н. С. Лесков относится к плеяде писателей, которые считали целью своих произведений исследование народного быта, формирующего исключительный русский национальный характер.

Повесть «Очарованный странник» рассказывает о противоречивой судьбе простого человека – подневольного, необузданного в своих порывах крепостного, который отдал себя священному служению людям и стране.

Всю жизнь он находился в состоянии духовного осмысления собственного существования и нашел смысл жизни.

Иван Северьяныч Флягин прошел сквозь череду нравственных испытаний – от непреднамеренного убийства ни в чём не повинного монаха до добровольной службы вместо сына совершенно незнакомой пожилой пары.

Каждый раз герой выносит определённые уроки и всегда пребывает в неутомимом поиске своего предназначения, серьёзно задумываясь над тем, какое место занимает среди людей.

Он учится не только благочестиво жить, принимать должные решения, но и жертвенно любить.

«Всю жизнь свою я погибал и никак не мог погибнуть», – задумчиво говорит о себе Иван Флягин. Мятежная русская душа отчаянно искала себе пристанища.

Его бросало от одной судьбы к другой, но каждая из них неизменно оставалась чуждой: гонимый из родного имения, толком не знающий жизни юноша через несколько лет вновь туда вернулся мужчиной, уже имеющим определённый опыт.

Флягин будто прожил запланированный для него свыше цикл и обрёл, наконец, шанс на новую жизнь – ту, которая была предначертана ему ещё до появления на свет.

Но, как и прежде, героя поджидают моральные испытания: сердечная привязанность к цыганке Груше, научившая его воспринимать мир с большей долей открытости и сострадания, и внезапная потеря полюбившейся женщины; добровольный уход в рекруты вместо сына убитой горем пожилой четы; самоотверженная служба на неспокойном Кавказе; получение офицерского чина, возвращение на родину, безуспешные попытки прибиться к актёрскому балагану. И лишь после окончательного осознания неправильности своих действий он принял необходимость прихода к умиротворённой монастырской жизни.

Но даже за стенами обители Флягину не удаётся найти истинного спокойствия, слишком свежими в трепетной душе остаются воспоминания о пережитом.

Поэтому он делится со спутниками своим последним желанием – поклониться и помолиться перед Зосимой и Савватием перед тем, как, отдавшись преданной любви к своей родине, снова отправиться на службу и принять на себя все тяготы войны.

В конце жизни Иван Северьяныч Флягин всё-таки находит своё истинное предназначение в твёрдой приверженности народу и своей стране, готовясь даже умереть за них.

Мария Гуцало

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Русский национальный характер в повести Н.С. Лескова «Очарованный странник»

    В своем творчестве Н.С. Лесков пытался раскрыть душу русского человека, дать оценку его неповторимому характеру. Именно поэтому в центре произведений этого писателя всегда стоят неординарные личности. В их изображении автор достигает крайней степени типизации, поэтому они становятся символами всего народа в целом.

    Так, в повести «Очарованный странник» Лесков показывает читателю красоту русского национального характера. Носителя этого потрясающего дара зовут Иван Северьянович Флягин.

Читатель знакомится с ним во время путешествия рассказчика по Ладожскому озеру.

Именно благодаря наблюдательности и любви к людям рассказчика, мы, вслед за ним, видим во Флягине «типического, простодушного, доброго русского богатыря».

    Как же описывает его автор? Этот герой, конечно же, огромного роста, с открытым лицом и густыми волосами: «Ему бы не в рясе ходить, а сидеть бы ему на «чубаром» да ездить в лаптях по лесу». Мы уже догадываемся, что это не просто портрет, но портрет психологический.

С его помощью автор лаконично пытается рассказать, что внешность «русского богатыря» является полным следствием его внутренний жизни, так как он человек природы, полностью чист и истинен.

Мы заранее готовы выслушать этого человека, поверить ему и оправдать, если это будет необходимо.

    Но если внешнюю красоту и мужественность можно осознать, только лишь взглянув на человека, то красота внутренняя раскрывается, прежде всего, делами и поведением. Так каковы же дела нашего героя?

    Особенностью русского национального характера Лесков считает неоднозначность натуры Флягина.

Так, например, герой сгоряча может и засечь насмерть (Иван Северьянович демонстрирует свою удаль, когда сечется с татарином), но при этом он тут же готов отдать последнее голодному.

Вот в этом, по мнению автора, и проявляется широкая богатырская душа русского человека, которую никто не может понять умом, как говорил в свое время Тютчев.

    Если же вспомнить другого классика русской литературы – Некрасова, то можно сказать, что остановить на скаку лошадь может не только русская баба, но и русский мужик. Иван рассказывает, как он усмиряет лошадь: «Зубами страшно на нее заскриплю, так у нее у иной даже инда мозг изо лба в ноздрях вместе с кровью покажется — она и усмиряет». 

    Герой вообще очень привязан к лошадям. Он очень ярко и живо описывает их: «Кобылица была, точно, дивная, ростом не великонька, в подовье арабикой, но стремительная, головка маленькая, глазок полный, яблочком, ушки сторожкие; бочка самые звонкие, воздушные, спинка как стрела, а ножки легкие, точеные, самые уносистые».

    Но не только богатырские подвиги совершает Иван Северьяныч. Он спасает людей от неминуемой гибели. Причем делает это не из корыстных побуждений и даже не из чувства долга. Так, будучи еще совсем мальчиком, герой ехал с графом и графиней в Воронеж. По пути повозка чуть не срывается в пропасть. Иван останавливает лошадей, спасает своих хозяев, а сам чуть не погибает, срываясь с обрыва. 

    Много позже, после гибели Груши, Флягин бредет неизвестно куда, встречает старика со старухой. И идет вместо их сына на пятнадцать лет воевать на Кавказ. Так, за внешней грубостью и жестокостью скрыта в Иване Северьяновиче огромная доброта и самопожертвование, свойственные русскому народу.

    Эта природная доброта полностью раскрывается в герое, когда тот становится нянькой. Он по-настоящему привязывается к девочке, за которой ухаживает, считает ее родным ребенком. В обращении с девочкой герой заботлив и нежен.

Когда он встречает мать своей воспитанницы, то искренне колеблется, отдавать ей ребенка или нет.

И та любовь, которую Флягин испытывал к ребенку и из-за которой он не хотел расставаться с «дочкой», помогает ему понять, что ребенка отдать необходимо, ведь мать есть мать…

    Герой также проходит испытание женской любовью, ведь только настоящий цельный характер способен сильно и беззаветно любить. В жизни Ивана Северьяновича появляется Груша. Между ними возникает истинное родство душ.

Но так сложились обстоятельства, что герой помогает Груше совершить самоубийство. Он сталкивает девушку с обрыва в реку, так как понимает, что ее дальнейшая жизнь превратится в ад. Ответственность за это преступление Флягин берет на себя.

Он готов расплатиться за свой поступок и искупить его.

    И герой искупает свой грех девятью годами плена у татар. За все это время он так и не смог привыкнуть к степям. В плену Флягина мучает смертельная тоска по Родине, по всему, от чего он был отлучен. Среди ночи герой «выползал потихоньку за ставку… и начинал молиться: «так молишься, что даже снег инда под коленками протает и где слезы падали — утром травку увидишь».

    Гораздо позднее, когда Флягин уже ушел в монашество, его в наказание надолго посадили в погреб. Но герой даже и не сравнивает это со степью: «Ну нет-с: как можно сравнивать? Здесь и церковный звон слышно, и товарищи навещали».

    В конце повести мы понимаем, что, придя в монастырь, Иван Северьяныч не успокаивается. Он предвидит войну и собирается идти уже туда. Он говорит: «Мне за народ очень помереть хочется». Эти слова символизируют главное свойство русского характера — готовность пострадать за других и умереть за Родину.

    В своей повести Лесков утверждает, что такая красота души свойственна только русскому человеку и только русский человек может проявить ее так полно и широко.

Лекции к урокам литературы в 10 классе. Какие черты русского национального характера в образе И. Флягина раскрываются во время его странствий (по повести Лескова «Очарованный странник»)

Какие черты русского национального характера в образе И. Флягина раскрываются во время его странствий (по повести Лескова «Очарованный странник»)

Летом 1872 г. Николай Лесков совершил путешествие по Ладожскому озеру к островам Валаам, Корелу, где жили монахи. Именно тогда родился замысел истории о русском страннике.

Повесть Лескова «Очарованный странник» относится к 1873 году. Первоначально она называлась «черноземный Телемак» (Телемак – сын Одиссея). В образе скитальца И. Флягина, простого русского дворового, обобщены черты русского национального характера: энергия, талант, воодушевлённость, моральная сила и стойкость, беспредельная любовь к людям.

«Очарованный странник» был любимым героем Лескова, которого он ставил рядом с Левшой.

Тема повести – изображение простого русского человека в образе которого писатель увидел характерные черты русской нации. Идея повести – представить положительного героя – праведника, помня русскую пословицу – не стоит село без праведника.

Проблема положительного героя волновала всех русских писателей 60-х – 70-х г. XIX в. Положительный герой Лескова не похож ни на борца, ни на смиренника, он – другой, обычный крепостной мужик, человек чудаковатый, но цельный и искренний.

Добрый и простодушный русский богатырь – основной герой и центральная фигура произведения. Этот человек с детской душой, отличается неуёмной силой духа, богатырским озорством и чрезмерностью в увлечениях.

Он поступает по велению долга, часто по зову интуиции и в случайном порыве страсти. Однако все его поступки, даже самые странные неизменно рождаются из внутреннего присущего ему человеколюбия.

Он стремится к истине и красоте через ошибки и горькие раскаяния, он ищет любви и щедро дарит сам любовь людям. «Очарованный странник – это тип русского скитальца» (Достоевский).

Он ищет и не может обрести себя, ему не надо смиряться с трудностями и желать трудиться на родной земле, он и без того смирен и своим мужицким званием поставлен перед необходимостью трудиться. В жизни он не участник, а только странник.

Необычность Лесковского странника состоит в том, что он очарованный, н живёт не столько умом, сколько чувствами, эмоционально откликается на различные явления и стороны жизни. Не случайно он сам себя считает восхищённым человеком.

В повести жизнь главного героя представляет собой цепь приключений столь разнообразных, что каждая из них, являясь эпизодом одной жизни, в то же время может составить целую жизнь.

Форейтор графа и беглый крепостной, нянька грудного ребёнка, татарский пленник, конессер у княза ремонтера, солдат, георгиевский кавалер, справщик в «адресном столе», актёр в балагане и, наконец, инок в монастыре – и всё это на протяжении одной жизни.

Впервые у Лескова личность героя так многогранна, так свободна, так отпущена на волю.

В самом странничестве лесковского героя есть глубочайший смысл: именно на дорогах жизни вступает очарованный странник в контакт с другими людьми, нечаянные эти встречи ставят героя перед проблемами, о существовании которых он раньше и не подозревал.

И. Флягин живёт не умом, а сердцем, и потому ход жизни увлекает его за собой, потому-то столь разнообразны обстоятельства, в которые он попадает.

Путь, который проходит герой повести – это поиски своего места среди людей своего призвания, постижение смысла своих жизненных усилий, но не разумом, а всей своей жизнью и своей судьбой.

Тема «хождения по мукам» развивается независимо от того, что герой не придаёт ей особого значения. Рассказ Ивана Северьяныча о своей жизни не кажется неправдоподобным именно потому, что всё это выпало на долю одного человека. «Экий ты, братец барабан: били тебя, били, и всё никак не добьют» – говорит ему попутчик.

Герой Лескова обездолен жизнью, обкраден ею с самого начала, но в процессе самой жизни он приумножает духовное богатство, которым наделён от природы. В неторопливом повествовании И.

Флягина вставали зримые черты недавнего прошлого и вырисовывались фигуры реальных людей.

Поэтому можно говорить, что «Очарованный странник» раскрывает перед читателем основную тему творчества Лескова – тему становления человека, мучительные терзания его духа в борьбе страсти и благоразумия, в трудном понимании самого себя.

Обострённый интерес к национальной культуре, тончайшее ощущение им народной жизни дали возможность создать своеобразный художественный мир Лескова. Глубокая вера в великую народную силу и любовь к народу дала возможность автору увидеть вдохновлённость народных характеров.

В «Очарованном страннике» впервые в Лесковском творчестве широко развивается тема народного героизма. Несмотря на многие неприглядные черты, реалистически отмеченные автором, полусказочный образ И.

Флягина предстаёт перед нами во всём величии, благородстве души, бесстрашии и красоте.

Герой рассказа назван очарованным странником, и в этом названии выступает мировоззрение самого писателя, очарование – это мудрая и благородная судьба, которая сама ставит человеку разные искушения.

Религиозное восприятие мира, склонность к суевериям соответствует уровню сознания большинства Лесковских героев. Мы можем говорить о нравственной недоразвитости И. Флягина практически до самого финала повести. Однако под покровом религиозных мыслей и рассуждений И.

Флягин смог критически отнестись к жизни религии и церкви, он видит Бога в явлениях – и эти явления связывают его с последним убежищем духа. Совершая свою житейскую дорогу он не сомневается, что дорога ведёт его к Богу. Эта мысль проходит через всё произведение Лескова.

Глубокое ощущение нравственной красоты одолевает дух Лесковских праведников.

Лесков любит Россию всю, какова она есть. Он воспринимает её как старую сказку. Эта сказка об очарованном богатыре. Очарованная Русь – термин условный, литературный, это те сокрытые великие силы, которые видел Лесков в своём народе.

Рассказав случайным попутчикам на корабле свою историю, И. Флягин делится планами на будущее: хочет идти на войну и сражаться за народ. Вот к чему приходит главный герой после всех своих скитаний и поисков истины. Он является носителем высоких нравственных качеств, хотя сам и не подозревает об этом.

В образе И. Флягина автор показывает формирование человека с новым национальным самосознанием (крепостной – беглец – офицерский чин (свобода))

Русский национальный характер в произведениях Н.С.Лескова ( «Очарованный странник», «Левша») -Школьное -История русской литературы

Так, в повести «Очарованный странник» Лесков показывает читателю красоту русского национального характера. Носителя этого потрясающего дара зовут Иван Северьянович Флягин.

Читатель знакомится с ним во время путешествия рассказчика по Ладожскому озеру.

Именно благодаря наблюдательности и любви к людям рассказчика, мы, вслед за ним, видим во Флягине «типического, простодушного, доброго русского богатыря».

    Особенностью русского национального характера Лесков считает неоднозначность натуры Флягина. Так, например, герой сгоряча может и засечь насмерть (Иван Северьянович демонстрирует свою удаль, когда сечется с татарином), но при этом он тут же готов отдать последнее голодному.

   Но не только богатырские подвиги совершает Иван Северьяныч. Он спасает людей от неминуемой гибели. Причем делает это не из корыстных побуждений и даже не из чувства долга. Так, будучи еще совсем мальчиком, герой ехал с графом и графиней в Воронеж. По пути повозка чуть не срывается в пропасть. Иван останавливает лошадей, спасает своих хозяев, а сам чуть не погибает, срываясь с обрыва.

    Много позже, Флягин бредет неизвестно куда, встречает старика со старухой. И идет вместо их сына на пятнадцать лет воевать на Кавказ. Так, за внешней грубостью и жестокостью скрыта в Иване Северьяновиче огромная доброта и самопожертвование, свойственные русскому народу.     Эта природная доброта полностью раскрывается в герое, когда тот становится нянькой.

Он по-настоящему привязывается к девочке, за которой ухаживает, считает ее родным ребенком. В обращении с девочкой герой заботлив и нежен. Когда он встречает мать своей воспитанницы, то искренне колеблется, отдавать ей ребенка или нет.

И та любовь, которую Флягин испытывал к ребенку и из-за которой он не хотел расставаться с «дочкой», помогает ему понять, что ребенка отдать необходимо, ведь мать есть мать…     Герой также проходит испытание женской любовью, ведь только настоящий цельный характер способен сильно и беззаветно любить. В жизни Ивана Северьяновича появляется Грушенька.

Между ними возникает истинное родство душ. Но так сложились обстоятельства, что герой помогает Груше совершить самоубийство. Он сталкивает девушку с обрыва в реку, так как понимает, что ее дальнейшая жизнь превратится в ад. Ответственность за это преступление Флягин берет на себя. Он готов расплатиться за свой поступок и искупить его.

    И герой искупает свой грех девятью годами плена у татар. За все это время он так и не смог привыкнуть к степям. В плену Флягина мучает смертельная тоска по Родине, по всему, от чего он был отлучен. Среди ночи герой «выползал потихоньку за ставку… и начинал молиться: «так молишься, что даже снег инда под коленками протает и где слезы падали — утром травку увидишь».

    Гораздо позднее, когда Флягин уже ушел в монашество, его в наказание надолго посадили в погреб. Но герой даже и не сравнивает это со степью: «Ну нет-с: как можно сравнивать? Здесь и церковный звон слышно, и товарищи навещали».

    В конце повести мы понимаем, что, придя в монастырь, Иван Северьяныч не успокаивается. Он предвидит войну и собирается идти уже туда. Он говорит: «Мне за народ очень помереть хочется». Эти слова символизируют главное свойство русского характера — готовность пострадать за других и умереть за Родину.

­­­­В рассказе Н. С. Лескова «Левша» главным действующим лицом является косой тульский мастер, самоучка левша. Однако герой появляется не сразу, а в середине рассказа. Левша является любимым героем Н. С.

Лескова, автор гордится своим героем, уважает его.

Но, несмотря на свою позитивную оценку, во время знакомства автор не выделяет этого человека: «оружейники три человека, самые искусные из них, один косой левша, на щеке пятно родимое, а на висках волосы при ученье выдраны».

 С. Лесков показывает, что этот тульский мастер обладает поистине русским национальным характером. Об этом свидетельствуют и описания его работы и отдыха, и выражение страстной любви к Родине. Левша в числе трех оружейников покорно в течение двух недель работал над диковинной блохой.

И вот левша в Петербурге. Он покорно, как и подобает подданному, стоял около дворца и ждал, что произойдет дальше. Сначала Платов потрепал его за волосы за то, что якобы мастера испортили редкостную вещь, но потом, когда разобрались, левша был приглашен во дворец и лично от государя выслушал похвалу и был расцелован им.

 За такую службу левшу поблагодарили и отправили в Лондон, чтобы показать англичанам, что русские мастера ничем не хуже иностранных, а наоборот, лучше.

И вот тульский босяк «в опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается, а озямчик старенький, крючочки не застегаются, порастеряны, а шиворот разорван», который в таком виде предстал перед государем, без стеснения и смущения теперь направлялся в Англию. Его напоили, накормили, наградили, приодели. И вот он в Лондоне.

Именно в Лондоне проявляется его истинно русский национальный характер.

Он очень любит Россию – свою Родину – и на приглашения англичан обосноваться в Лондоне, выучить науки, побывать на заводах на практике, устроиться на престижную работу, жениться, обзавестись семьей отвечает отказом.

Еще он любит своих уже престарелых родителей, ведь они без него не смогут; любит традиции России. Но это не просто любовь, левша не мыслит себя без Родины.

Однако погостить за границей все же согласился. Он насмотрелся на их житье и на работы, уделял особое внимание тому, как новые и как старые ружья делают, и в каком состоянии они хранятся. Однако такая скучная жизнь скоро надоела ему, он затосковал по родине, и англичанам пришлось его отпустить.

Он попал в Обуховскую больницу, где принимают умирать. Но, умирая, левша не думал о себе. Единственное, чего он хотел; так это увидеть государя, сказать, чтоб ружья не чистили кирпичом. С этими словами на устах и умер тульский мастер.

Лесковым представлен поистине великий человек: талантливый мастер, с широкой душой, горячим любящим сердцем, с глубокими патриотическими чувствами

«Н.С. Лесков «Очарованный странник».Русский национальный характер в изображении писателя»

  • Сочинения
  • По литературе
  • Лесков
  • Русский национальный характер в повести Очарованный странник

Н. С. Лесков причисляется к группе литераторов, которые думали, что смыслом собственных творений является анализ крестьянской повседневной жизни, которая создает неповторимый отечественный самобытный нрав.

Повествующие произведение «Очарованный странник» описывает сложную жизнь человека из низкого сословия — подвластного, своевольного в собственных стремлениях простолюдина, который посвятил себя божественному служению народу и Родине. Все время он пребывал в состоянии нравственного понимания своей жизни и открыл ценность человеческого бытия.

Иван Северьяныч Флягин пережил множества моральных проверок — от случайной смерти честного инока до службы в армии вместо наследника абсолютно неизвестной пожилой четы.

Всякий раз Иван постоянно совершенствуется и повседневно находится в беспрерывной попытке найти свою судьбу, на полном серьезе размышляя над тем, какое положение он занимает в обществе.

Он хочет не просто правоверно вести жизнь, делать необходимые поступки, но и беззаветно любить.

«Всю жизнь свою я погибал и никак не мог погибнуть», — вдумчиво произносит о самом себе Иван Флягин. Необузданная русская натура безумно пытается найти самой себе дом.

Его швыряло от одной жизни к другой, но любая из них постоянно была чужой: выдворяемый из родимого дома, толком не знакомый с действительностью парень несколько лет спустя снова туда возвратился человеком, опытным и взрослым.

Флягин словно провел намеченный для него сверху круг и приобрел, в конце концов, надежду на новую действительность — ту, которая была определена ему ещё до прихода в этот мир.

Но, до сих пор, персонажа ждут нравственные переживания и невзгоды: сердечные чувства к цыганке Груше, обучившая его слышать жизнь с большей искренностью и добротой, и неожиданная утрата понравившейся женщины; самостоятельный уход в новобранцы вместо отпрыска удрученной старый пары; не жалеющая сил служба на беспокойном Кавказе; обретение офицерского звания, возврат на родную землю, безрезультатные потуги примкнуть к актёрскому коллективу. И сразу после абсолютного осмысления ошибочности поступков он признал неизбежность прихода к безмятежной уединенной действительности.

Но даже за воротами монастыря Флягину не получается отыскать настоящего покоя, очень яркой в мечущейся душе остается память о прошлом.

В связи с этим он рассказывает спутникам свою последнюю мечту — совершить поклонение и произнести молитву перед Зосимой и Савватием до того, как, окунется в верную и правдивую любовь к родной земле, вновь последует в армию и примет на себя всю тяжесть кровопролития.

На исходе своих дней Иван Северьяныч Флягин все же отыскивает своё настоящее призвание в крепкой любви к людям и своей Родине, собираясь даже погибнуть за них.

Сочинение. Изображение русского национального характера в произведениях Н.Лескова

..

Изображение русского национального характера в произведениях Н. С.

Лескова Если все русские классики прошлого века уже при жизни или вскоре после смерти были осознаны литературно-общественной мыслью в этом качестве, то Лесков был «причислен» к классикам лишь во второй половине нашего столетия, хотя особое мастерство языка Лескова было бесспорно, о нем говорили не только поклонники его таланта, но отмечали даже его недоброжелатели. Лескова отличало умение всегда и во всем идти «против течений», как назвал позднейшую книгу о нем биограф. Если его современники (Тургенев, Толстой, Салтыков-Щедрин, Достоевский) заботились преимущественно об идейной и психологической стороне своих произведений, искали ответов на общественные запросы времени, то Лескова это занимало в меньшей степени, или же он давал такие ответы, которые, обидев и возмутив всех, обрушивали на его голову критические громы и молнии, надолго повергая писателя в опалу у критиков всех лагерей и у «передовых» читателей.

Проблема нашего национального характера стала одной из главных для литературы 60-80-х годов, тесно связанной с деятельностью разночинных революционеров, а позднее народников. Уделял ей внимание (и весьма широко) и Лесков.

Раскрытие сущности характера русского человека находим во многих его произведениях: в повести «Очарованный странник», в романе «Соборяне», в рассказах «Левша», «Железная воля», «Запечатленный ангел», «Грабеж», «Воительница» и других. Лесков вносил в решение проблемы неожиданные и для многих критиков и читателей нежелательные акценты.

Таков рассказ «Леди Макбет Мценского уезда», ярко демонстрирующий умение писателя быть идейно и творчески независимым от требований и ожиданий самых передовых сил времени.

Написанный в 1864 году рассказ имеет подзаголовок «Очepк». Но ему не следует доверять буквально.

Конечно, рассказ Лескова опирается на определенные жизненные факты, но такое обозначение жанра выражало скорее эстетическую позицию писателя: Лесков противопоставлял поэтическому вымыслу современных писателей, вымыслу, часто тенденциозно искажавшему правку жизни, очерковую, газетно-публицистическую точность своих жизненных наблюдений.

Название рассказа, кстати, весьма емкое по смыслу, выводит непосредственно на проблему русского национального характера, мценская купчиха Катерина Измайлова — один из вечных типов мировой литературы — кровавая и честолюбивая злодейка, которую властолюбие привело по ступеням из трупов к сиянию короны, а затем безжалостно сбросило в бездну безумия.

Есть в рассказе и полемический аспект. Образ Катерины Измайловой спорит с образом Катерины Кабановой из «Грозы» Островского.

В начале рассказа сообщается незаметная, но существенная деталь: если Катерина Островского до замужества была такой же богатой купеческой дочерью, как и ее муж, то лесковская «леди» взята в Измайловскую семью из бедности, возможно, и не из купечества, а из мещанства или крестьянства. То есть героиня Лескова — еще большая простолюдинка и демократка, чем у Островского.

А дальше идет то же, что и у Островского: брак не по любви, скука и безделье, попреки свекра и мужа, что «неродица» (детей нет), и, наконец, первая и роковая любовь. С сердечным избранником лесковской Катерине повезло гораздо меньше, чем Катерине Кабановой с Борисом: мужний приказчик Сергей — пошлый и корыстный человек, хам и подлец. А дальше разворачивается кровавая драма.

Ради соединения с любимым и возведения его в купеческое достоинство леденящие душу своими подробностями убийства (свекра, мужа, малолетнего племянника — законного наследника измайловского богатства), суд, путешествие по этапу в Сибирь, измена Сергея, убийство соперницы и самоубийство в волжских волнах.

Почему же сходная с драмой Островского общественно-бытовая ситуация разрешилась у Лескова столь диким образом? В натуре Катерины Измайловой отсутствует, прежде всего, поэзия калиновской Катерины, и в глаза бьет пошлость.

Впрочем, натура тоже весьма цельная и решительная, но в ней нет любви, и, самое главное, не верит мценская «леди» в бога. Характернейшая деталь: перед самоубийством «хочет припомнить молитву и шевелит губами, а губы ее шепчут» пошлую и страшную песню.

Поэзия религиозной веры и твердость христианской морали вознесли Катерину Островского на высоту национальной трагедии, и поэтому ее необразованность, неразвитость интеллектуальная (можно сказать, темнота), возможно, даже неграмотность не ощущается нами как недостаток.

  Доклад на тему Художественная гимнастика по физкультуре

Катерина Кабанова оказывается носителем пусть патриархальной, но тоже культуры. Лесков в своем рассказе все время подчеркивает богооставленность изображенного им мира.

Он цитирует слова жены библейского Иова: «Прокляни день своего рождения и умри», а затем возглашает безнадежный то ли приговор, то ли диагноз русскому человеку: «Кто не хочет вслушаться в эти слова, кого мысль о смерти и в этом печальном положении не льстит, а пугает, тому надо стараться заглушить эти воющие голоса чем-нибудь еще более их безобразным.

Это прекрасно понимает простой человек: он спускает иногда на волю свою вериную простоту, начинает глупить, издеваться над собой, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо». Причем, этот отрывок — единственный в рассказе, где автор открыто вмешивается в текст, отличающийся в остальном объективной манерой повествования.

Современная писателю революционно-демократическая критика, с упованием и умилением смотревшая на этого простого человека, звавшая к топору Русь, этих вот простых людей, не пожелала заметить рассказ Лескова, напечатанный в журнале «Эпоха» братьев Ф. и М. Достоевских.

Рассказ получил беспрецедентно широкую популярность уже у советских читателей, став наряду с «Левшой» наиболее часто переиздаваемым произведением Лескова. У Пушкина есть строки: «Тьмы низких истин мне дороже/ Нас возвышающий обман», т. е. поэтический вымысел. Так и две Катерины двух русских классиков.

Сила поэтического вымысла Островского действует на душу, вспомним Добролюбова, освежающе и ободряюще, возвышает ее Лесков «низкую истину» о тьме (в другом смысле) души русской простолюдинки. В обоих случаях причиной была любовь. Всего лишь любовь.

Как же мало нужно было для того, чтобы наворотить гору трупов, чтобы явить «звериную простоту», «не особенно нежному русскому человеку! И что же это за любовь такая, что ее принадлежностью становится убийство».

Рассказ Лескова поучителен, он заставляет нас задуматься прежде всего над собой: кто же мы такие, как сказал один персонаж Островского, «что вы за нация такая? «, какие мы и почему такие.

Источник

  • Рассказ очень первая любовь
  • Рассказ охота древних людей 5 класс
  • Рассказ охотника про медведя
  • Рассказ очарованный странник краткое содержание
  • Рассказ отчаянный разбойник чему учит