Рассказ о святых ольге и владимире

По его инициативе были созданы Рождественские чтения, он систематизировал работу с осужденными в тюрьмах, стал автором церковно-публицистических статей и книг, актуальных и в наши дни. Ревностный пастырь, активный участник создания системы религиозного образования, неутомимый катехизатор, хранитель живой памяти о новомучениках — таким был отец Глеб Каледа. Статья размещена в декабрьском номере «Журнала Московской Патриархии» (2021, № 12, PDF-версия).

Тайный священник

В этом году исполняется сто лет со дня рождения одного из выдающихся пастырей нашего времени протоиерея Глеба Каледы. Читая его автобиографические книги и воспоминания о нем, не перестаешь удивляться, сколько веры, энергии и любви было в этом человеке. Господь призвал его на служение к Себе с юных лет, когда по благословению духовного отца, будущего священномученика Владимира Амбарцумова[1], Каледы всей семьей помогали тем, кто был лишен средств к существованию. Не только духовенству, но и мирянам. Ведь их ближайшие родственники тоже были сосланы или посажены в тюрьму по обвинению в антисоветской деятельности, а по сути за религиозные убеждения. Пятнадцатилетнему Глебу поручалось разыскивать тех, кто бедствует, и приносить им продукты. Призванный в армию после окончания школы в августе 1941 года, он прошел всю войну от начала до победного конца и за мужество и героизм не раз награждался медалями и орденами. Волховский фронт, Сталинград, Курская дуга, освобождение Белоруссии, Кенигсберг — такими зарубками остались 1941-1945 годы в памяти начальника радиостанции дивизиона гвардейских минометов («Катюш») Глеба Каледы.

В автобиографичной книге «Записки рядового» спокойно, непредвзято, на конкретных примерах автор раскрывает перед читателем ту чудовищную правду войны, свидетелем которой он стал. Причем так, что его рассказ, несмотря на страшные факты, не накрывает тоской и унынием, а, наоборот, вселяет оптимизм. Уникальность этой книги еще и в том, что это — взгляд изнутри. Война глазами православного человека. И конечно, только искренней верой в Бога можно объяснить в минуты смертельной опасности полное спокойствие и бесстрашие рядового Каледы, вызывавшее удивление и уважение у командиров и однополчан.

После войны Глеб Александрович поступил в Московский геологоразведочный институт. Получив диплом с отличием, защитил кандидатскую диссертацию, занимался научной и преподавательской деятельностью, а потом сосредоточился на исследовательской работе в области нефтяной геологии. Он написал 170 научных работ, в том числе несколько монографий. В 1980 году защитил докторскую диссертацию. Коллеги отзывались о нем как о крупном ученом-естествоиспытателе с широким кругозором и обширным спектром научных интересов. В частности, В.Н. Холодов, академик Российской академии естественных наук, отмечал, что Глеб Каледа «был неутомимым искателем истины, человеком, по-настоящему увлеченным наукой».

Однако мало кто из коллег в советское время знал, что Глеб Александрович и его семья —прихожане московского храма Илии Пророка в Обыденском переулке, в который отец семейства начал ходить, вернувшись с фронта. И что в экспедициях он в праздничные дни совершает тайные богослужения мирянским чином по тетрадочкам, написанным его супругой Лидией, дочерью священномученика Владимира Амбарцумова, специально для него.

В роду Калед два человека принадлежали к духовному сословию — священник Черниговского полка Федор Полторацкий и Николай Иванович Сульменев, принявший монашеский постриг после службы на флоте в звании капитана 1-го ранга. Но один жил в XVIII веке, а другой скончался в XIX столетии. Глеб Александрович воспринял веру от своей матери, Александры Романовны (в девичестве — Сульменевой), происходившей из старого дворянского рода, и с детства находился под духовным руководством опытных пастырей.

«Первым наставником отца был священномученик Владимир Амбарцумов, — рассказывает настоятель храма Новомучеников и исповедников Российских в Бутове протоиерей Кирилл Каледа. — До войны у него было еще четыре духовника, но известны имена только двух — священников Василия Надеждина и Сергия Успенского, оба прославлены в лике святых. А после войны папа был духовным чадом архимандрита Гурия (Егорова), будущего митрополита (одного из ближайших соратников сщмч. Вениамина Петроградского), который передал его для духовного руководства своему ученику, иеромонаху Иоанну (Вендланду), в будущем митрополиту Ярославскому и Ростовскому[2]. Во второй половине 1950-х и в 1960-е годы владыка Иоанн проходил служение за границей, контактов с ним в это время не было, и папа окормлялся у отца Александра Егорова из храма Илии Пророка Обыде́нного».

В 1972 году в жизни Глеба Александровича произошло судьбоносное событие: митрополит Иоанн рукоположил его в тайные священники. Тайные — потому что, с одной стороны, Совет по делам религий никогда не позволил бы такому известному ученому быть священником, а с другой — Церкви нужны были пастыри на случай, если власть начнет новые гонения. Тайное священство требовало от человека известного бесстрашия, предания себя в руки Божии, так как при первом же доносе его могли уволить с работы, и семья как минимум лишалась средств к существованию.

Со службы в Лазареву субботу начался пастырский путь отца Глеба, прослужившего тайным священником 18 лет.

«Его тайное рукоположение не было для нас, детей, каким-то открытием или неожиданностью, — вспоминает отец Кирилл. — Мы знали о нем от друзей родителей. Но папа никогда не противопоставлял себя открыто служащему духовенству. Если кто-то называл его «катакомбным священником», имея в виду пастырей с радикальными убеждениями, он всегда говорил, что он священник Московского Патриархата».

Теперь почти каждое воскресенье кабинет отца Глеба в их квартире на «Речном вокзале» на некоторое время становился храмом, где с соответствующими мерами предосторожности (окно в комнате тщательно занавешивалось, на кухне и в соседней комнате включалось радио) совершалась Божественная литургия.

«Для того, чтобы у папы всегда были причастники, — вспоминает отец Кирилл, — владыка Иоанн дал нам, детям, исключительное благословение причащаться без исповеди, если за минувшую неделю ничего особенного у нас не произошло. И это был определенный опыт трезвения для каждого из нас».

Вся утварь и облачение были самодельными, потиром служил большой бокал. А на всенощную службу семья ездила в Обыденский переулок.

«Папа служил всенощную дома крайне редко, например под праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, в честь которых был освящен наш домовый храм, — продолжает отец Кирилл. — Возможно, кто-то из соседей догадывался, что мы верующие. Но что папа священник — этого никто не знал. И бородку он отпустил только в конце 1980-х годов».

Мягкий духовник — яд для пасомых

Постепенно у отца Глеба появились духовные чада, которые тоже приходили на Литургию в домовый храм. Конечно, первыми были друзья семьи из числа верующих, в основном интеллигенция.

«Их было примерно пара-тройка десятков человек, — говорит отец Кирилл. — Он не всем открывался, помня завет дедушки Владимира: не надо давать людям лишнюю информацию, так как человеку в ответ гораздо проще сказать «я не знаю», чем что-то скрывать».

Потом некоторые близкие друзья даже обижались за эту скрытность на отца Глеба. А он просто понимал, что как священник не нужен этому человеку. Были случаи, когда духовные дети после его одобрения приводили людей, чающих помощи священника, ручаясь, что те никого не выдадут. Кого-то отец Глеб крестил в домовом храме и венчал. После выхода на открытое служение число его духовных чад выросло в несколько раз.

В период тайного служения духовные дети приезжали на исповедь за день-два до Литургии, иногда и накануне, утром он уже не исповедовал. Нередко исповедь затягивалась допоздна, человек оставался ночевать.

«Он так строил исповедь, как немногие умеют, глубоко вникая в проблемы и располагая к себе людей», — продолжает отец Кирилл.

Любовь, искренность и молодость духа привлекали к отцу Глебу многих, включая новоначальных. Духовное чадо отца Глеба рассказывает:

«Во время своего воцерковления я осторожно относился к исповеди, не мог сразу открыться священнику. Нужен был момент доверия. Но на его отеческую любовь мое сердце откликнулось сразу. Отцу Глебу хотелось верить. В нем сочетались искренность, ученость и простота. Когда я его увидел, у меня даже мысли не было, что это профессор, доктор наук. При всей своей благожелательности и простоте он обладал колоссальной силой и необыкновенной харизмой».

Вместе с тем отец Глеб как пастырь требовал от пасомого ответственного, осмысленного отношения к своей духовной жизни и поведению. Обличая чей-то грех, он был строг, но не суров: «Почему ты так поступил? Это же повредит твоей душе», — читалось в его глазах. Но при этом в голосе было столько любви и участия, что человеку становилось стыдно, и это заставляло его серьезнее отнестись к совершённому проступку, постараться исправиться.

Еще одной важной чертой отца Глеба была его осторожная ответственность за будущее духовных чад.

«Я не думал о священстве. Но мне хотелось разобраться в православном богословии, понять основы православного вероучения, — рассказывает клирик храма Новомучеников и исповедников Российских в Бутове священник Артемий Цех. — Для поступления в Православный Свято-Тихоновский богословский институт требовалась рекомендация духовника. Отец Глеб написал мне ее не сразу, подходя к этому с осторожностью, осознавая свою пастырскую ответственность за меня перед Богом. Я чувствовал, что он сомневается. Он долго перед этим молился. И наконец благословил. А по окончании института я принял сан».

Отец Глеб не раз говорил, что мягкий духовник — яд для пасомых.

«Однако строгость он применял только там, где это было нужно, больше в качестве дисциплинарной меры, — продолжает отец Артемий. — Например, исповедь в Сергиевском храме Высоко-Петровского монастыря, где батюшка служил в последние свои годы, начиналась после всенощного бдения (и длилась допоздна) и еще была утром, за час до начала Литургии. Если вы приходили позже, он уже не исповедовал. Посыл был такой: не пришли вовремя — значит, вам причащаться сегодня не очень-то было и нужно. Подумайте об этом».

Литургия как смысл жизни

Литургия всегда была центром жизни для отца Глеба. Независимо от того, было ли это тайное богослужение в домовом храме или уже в период открытого служения. Когда в советское время церковный праздник приходился на будний день, отец Глеб в семь утра служил дома Литургию, а потом ехал на работу.

«Насущная потребность общения с Богом через Литургию, через молитву — это то, что он воспринял от своих духовных отцов, владык Гурия и Иоанна. И этот пример очень важен для меня, — говорит отец Кирилл. — К сожалению, бывают случаи, когда священник может спросить: почему я должен служить, сегодня не моя очередь? Для папы это было немыслимо».

Описывая атмосферу на Литургии, духовные чада вспоминают о глубоком внимании и внутренней сосредоточенности отца Глеба.

«Он постоянно упоминал о благоговении, с которым не только священник должен совершать Литургию, но и миряне пребывать на службе. Говорил, с каким трепетом они должны причащаться, чтобы это не превратилось в рутину. И сам являл пример такого отношения к святыне», — вспоминает отец Артемий.

Протоиерей Глеб Каледа требовал от духовенства, чтецов, хора четкости, внятности чтения и пения во время богослужения, чтобы молящимся было понятно каждое произносимое или спетое слово.

«Это позволяло всем максимально сознательно участвовать в общей молитве, ни на что не отвлекаясь. Он мог прервать службу, если кто-то разговаривал, и сделать замечание, — говорит директор Мемориального научно-просветительского центра «Бутово» Игорь Гарькавый. — Для лучшего понимания совершающегося священнодействия он иногда комментировал фрагменты службы. И на всенощной, и на Литургии. Например, после чтения Евангелия, перед причастием и после него. То есть параллельно шла более глубокая катехизация всех нас».

Открытое служение

После выхода на открытое служение (это произошло 2 октября 1990 года и продлилось неполные четыре года) отец Глеб некоторое время совмещал священство с должностью профессора-консультанта во Всероссийском научно-исследовательском геологическом нефтяном институте, но в январе 1992 года завершил научную карьеру. Теперь он мог безраздельно отдать себя Церкви. И практическое выражение этого еще с 1991 года шло по двум не связанным между собой направлениям: возрождение православного образования и тюремное служение. Став ректором катехизаторских курсов, преобразованных в дальнейшем в Православный Свято-Тихоновский богословский институт, священник разработал и читал курс по православной естественнонаучной апологетике.

«Отец Глеб взялся за организацию учебы мирян с такой энергией, как никто бы из нас не смог. И уже очень скоро курсы были зарегистрированы и начали свою деятельность, — вспоминает протоиерей Владимир Воробьев. — А потом возглавил в Синодальном отделе по религиозному образованию и катехизации сектор религиозного образования».

Одна из сотрудниц отдела, Наталья, вспоминает, что, говоря о цели православного просвещения, отец Глеб призывал педагогов наполнять сердце человека, его сознание, все его существо окрыляющей душу верой, благоговейной, светящей миру любовью к Богу и истиной.

«Мы чувствовали в нем опору и, вдохновленные, начинали создавать православные гимназии, хотя поначалу вообще не представляли, с чего начать и где найти для этого людские ресурсы и средства. И эти школы успешно работают по сей день», — говорит Наталья.

Без сомнения, помог отцу Глебу в этой работе и его опыт домашнего кружка по основам Православия, который он организовал еще в советское время для своих детей и детей из семейств знакомых.

Но катехизаторские курсы не стали его единственным начинанием. Отец Глеб был одним из инициаторов Международных Рождественских чтений, которые выросли из обычного семинара преподавателей общеобразовательных и воскресных школ.

Окормление узников

Еще одна черта характера пастыря, о которой упоминают все его духовые чада, — это жертвенность отца Глеба. Он совсем не думал о себе, даже в весьма почтенном возрасте, когда ему было под семьдесят. Отслужив Литургию, сразу шел причащать людей в больницу. Или после службы мог приехать к духовному чаду домой и принять у него исповедь. А перемещался он всегда на общественном транспорте. И это помимо богослужений и пастырских трудов, которые включали в себя множество послушаний: он работал в образовательном отделе, проводил катехизаторские беседы для прихожан, читал публичные лекции, участвовал в конференциях и круглых столах.

«Наверное, батюшка чувствовал, что времени у него мало, а успеть надо многое, — рассуждает священник Артемий Цех. — И его энергии и ответственности нам, молодым его чадам, уже тогда можно было позавидовать».

А еще его ждали заключенные в Бутырской тюрьме.

Нельзя сказать, что он сам выбрал это служение. Скорее, сюда направил его Господь. «Просто его попросили один раз посетить осужденных в Бутырке, он не отказался. И понял, что он там нужен», — подтверждает отец Кирилл Каледа. Позже отец Глеб признавался близким, что это был первый случай, когда он не знал, о чем будет говорить там с людьми. В этой миссии его сопровождал Александр Дворкин (ныне профессор ПСТГУ). Описывая, какое тяжелое впечатление произвела на него тюрьма и ее обитатели, Александр Леонидович отмечает, что это вовсе не оттолкнуло отца Глеба от дела душепопечения узников. И хотя поначалу заключенные, собранные в зале, воспринимали священника с ухмылками и враждебностью, через несколько минут их отношение к человеку в рясе кардинально поменялось.

«Не было ряда одинаковых бритых голов. Были человеческие лица, лица несчастных людей, запутавшихся, грешных чад Божиих, оказавшихся в нечеловеческих условиях существования, отчаявшихся обрести в жизни добро и свет», — вспоминает А. Дворкин.

«Но как отцу Глебу удалось тронуть эти омертвевшие души?» — спрашиваю Александра Леонидовича.

«Своей искренностью и любовью, которую чувствовал каждый человек, с кем общался отец Глеб. Он же был невысокого роста, худенький, никакими особенными внешними данными не отличался. Но та любовь, что в нем жила, преображала все вокруг. И люди действительно тянулись к нему всей душой. О себе он говорил вскользь и просто, без всякого самовыпячивания, а к другим относился с большим уважением и искренним вниманием. Каждый, с кем он общался, был ему дорог и интересен».

Отец Глеб не первый из духовенства посещал тюрьму, но его заслуга в том, что он превратил это в системную работу. Он познакомился с начальником Бутырки, договорился о регулярных богослужениях, поставил перед священноначалием задачу постоянного окормления осужденных, начал диалог с представителями Федеральной службы исполнения наказаний, чтобы Церкви разрешили заниматься просветительской работой в их учреждениях на регулярной основе. Есть что-то глубоко символичное в том, что он восстановил храм в той тюрьме, где вместе с другими новомучениками в годы репрессий сидел и его первый духовник священномученик Владимир Амбарцумов.

Особой заботой отца Глеба стали осужденные на смертную казнь, содержащиеся под стражей в 6-м коридоре Бутырской тюрьмы. Священник проводил в камерах смертников многие часы, оставаясь с ними один на один. Некоторые из них искренне раскаялись, он их крестил. Батюшка приносил им подарки, фрукты, организовывал угощение на Пасху. «Он приходил оттуда совершенно изможденный. И вместе с тем говорил, что нигде так не каются, как в тюрьмах», — вспоминает отец Кирилл. Общение со смертниками убедило отца Глеба в необходимости отмены высшей меры наказания. Он был уверен, что к смерти приговаривают одного человека, а казнят уже совсем другого.

Опыт служения в Бутырке отец Глеб изложил в одной из самых известных своих книг — «Остановитесь на путях ваших», которую можно назвать хрестоматией тюремного священника. Она востребована и в наши дни. Вот что говорит тюремный священник Ханты-Мансийской епархии протоиерей Георгий Кошелев:

«Когда я только начал тюремное служение, то в этой книге нашел подтверждение своим мыслям о том, что отношение священника к осужденным должно быть не таким, как у администрации. Для священнослужителя заключенные — не преступники, а люди, нуждающиеся в духовной поддержке, их надо привести ко Христу, чтобы через Него преобразилась их душа, чтобы они раскаялись и переосмыслили свою жизнь. Отец Глеб стал для меня примером, его книга поддержала меня в минуты сомнений, когда я уже намеревался оставить тюремное служение».

Публицистическое творчество

Совершенно бесценно то литературно-публицистическое наследие — статьи, книги и проповеди, — которое оставил нам священник Глеб Каледа. По словам его духовных чад, он не прекращал эту работу до последних своих дней. Даже в больнице после тяжелой операции делал наброски для новой рукописи.

В числе его фундаментальных работ можно назвать труды «Библия и наука о сотворении мира», «Плащаница Господа нашего Иисуса Христа», «Домашняя церковь», «Очерки жизни православного народа в годы гонений: воспоминания и размышления» и другие.

«Отец Глеб очень тщательно работал над своими сочинениями. Не являясь специалистом в богословии, он, как настоящий ученый, знал пределы своей компетентности, — говорит Александр Дворкин. — Писал только то, что знает, что пережил сам. Поэтому каждое его слово весомо, выстраданно и прочувствованно».

Одна из его книг, которая с каждым днем становится все актуальнее, это «Домашняя церковь».

«Она посвящена семейной аскетике, то есть духовной жизни в браке в русской православной и, видимо, вообще в восточно-христианской традиции, — говорит историк Алексей Беглов. — Автор подробно останавливается на всех аспектах семейной жизни христиан. В частности, излагает свой опыт воспитания детей: у отца Глеба их было шестеро, двое сыновей стали священниками, а обе дочери — монахинями».

Ученый и пастырь, он словно предвидел главную опасность для нашей Церкви, и как предостережение звучат его слова в предисловии к этой книге: «Перед христианством всегда стоят две задачи: первая вечная, внутренняя — стяжание Духа Святого, вторая — историческая, внешняя. В наше время исторической задачей является созидание домашних церквей. Для Русской Поместной Церкви в этом все ее будущее: научатся ее члены создавать домашние церкви — будет существовать Русская Церковь, не сумеют — Русская Церковь иссякнет»[3].

Отец Глеб был яркой, многогранной личностью, в которой органично соединилась самоотверженность православного пастыря и традиция Русской Церкви ХХ века, воспринятая им от новомучеников, глубоко пережитая и осмысленная в его сердце, — так, что он мог нести ее свет новым поколениям молодых христиан, свидетельствуя и строго вопрошая: «Мы веру сохранили во время гонений, а сохраните ли ее вы, когда будут благоприятные времена?»

Святейший Патриарх Кирилл о нем сказал так: «Своей жизнью он явил послушание и образ человека, для которого Православие было радостной жизнью во Христе, поэтому его пример сегодня значим для наших современников, особенно для молодежи».

Отец Глеб отошел ко Господу 1 ноября 1994 года. Он похоронен на Ваганьковском кладбище, недалеко от места упокоения русского ученого Тимирязева. На могиле — гранитная плита с именами усопших, скромный холмик и мощный крест, доминанта этой маленькой пяди земли. Православный крест как путеводный луч и символ всей жизни отца Глеба, надежда и радость спасения во Христе.

***

[1] Священномученик Владимир Амбарцумов (1892-1937), арестован по обвинению в организации контрреволюционной деятельности в 1937 году. Расстрелян в Бутове. Прославлен в лике святых на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 году.

[2] Митрополиты Гурий и Иоанн прошли путь тайного монашества и священства, а в 1944 году вышли на открытое служение. Отец Глеб также состоял в переписке со старцем Павлом (Троицким) и поддерживал духовное общение с епископом Можайским Стефаном (Никитиным), долгое время служившим тайным священником.

[3] Каледа Глеб, прот. Домашняя церковь. М.: Изд-во Зачатьевского монастыря, 2013. С. 12.

Алексей Реутский

«Церковный вестник»/Патриархия.ru

Равноапостольная княгиня Ольга

Святая равноапостольная Ольга была супругой великого князя Киевского Игоря. Борьба христианства с язычеством при Игоре и Ольге, княживших после Олега († 912), вступает в новый период. Церковь Христова в последние годы княжения Игоря († 945) становится значительной духовной и государственной силой в Русском государстве. Об этом свидетельствует сохранившийся текст договора Игоря с греками 944 года, который включен летописцем в «Повесть временных лет», в статью, описывающую события 6453 (945) года.

Мирный договор с Константинополем должен был утверждаться обеими религиозными общинами Киева: «Русь крещеная», то есть христиане, приводились к присяге в соборном храме святого пророка Божия Илии; «Русь некрещеная», язычники, клялись на оружии в святилище Перуна Громовержца. Тот факт, что христиане поставлены в документе на первом месте, говорит о их преимущественном духовном значении в жизни Киевской Руси.

Очевидно, в момент, когда договор 944 года составлялся в Царьграде, у власти в Киеве стояли люди, сочувствовавшие христианству, сознававшие историческую необходимость приобщения Руси к животворной христианской культуре. К этому направлению принадлежал, возможно, и сам князь Игорь, официальное положение которого не позволяло ему лично перейти в новую веру, не решив вопроса о Крещении всей страны и установлении в ней православной церковной иерархии. Поэтому договор был составлен в осторожных выражениях, которые не помешали бы князю утвердить его и в форме языческой клятвы, и в форме присяги христианской.

Но пока византийские послы прибыли в Киев, обстановка на Днепре существенно изменилась. Четко определилась языческая оппозиция, во главе которой стояли варяжские воеводы Свенельд и его сын Мстислав (Мстиша), которым Игорь дал в держание Древлянскую землю.

Сильно было в Киеве и влияние хазарских иудеев, которым не могла прийтись по нраву мысль о торжестве Православия в Русской земле.

Не сумев преодолеть косности обычая, Игорь остался язычником и скрепил договор по языческому образцу — клятвой на мечах. Он отверг благодать Крещения и был наказан за неверие. Год спустя, в 945 году, восставшие язычники убили его в Древлянской земле, разорвав между двух деревьев. Но дни язычества и основанного на нем жизненного уклада славянских племен были уже сочтены. Бремя государственного служения возложила на себя, при трехлетнем сыне Святославе, вдова Игоря — великая княгиня Киевская Ольга.

Имя будущей просветительницы Русского края и родину ее «Повесть временных лет» впервые называет в статье о женитьбе Игоря: «и привели ему жену из Пскова, именем Ольгу». Принадлежала она, уточняет Иоакимовская летопись, к роду князей Изборских, одной из забытых древнерусских княжеских династий, которых было на Руси в Х-Х1 вв. не меньше двадцати, но которые все были вытеснены со временем Рюриковичами или слились с ними посредством браков. Некоторые из них были местного, славянского происхождения, другие — пришлые, варяжские. Известно, что скандинавские конунги, приглашенные на княжение в русские города, неизменно принимали русский язык, часто — русские имена и быстро становились настоящими русскими как по образу жизни, так и по мировоззрению и даже по физическому облику.

Так и супругу Игоря звали варяжским именем Хельга, в русском «окающем» произношении — Ольга, Вольга. Женское имя Ольга соответствует мужскому Олег (Хельги), что значит «святой». Хотя языческое понимание святости совершенно отлично от христианского, но и оно предполагает в человеке особый духовный настрой, целомудрие и трезвение, ум и прозорливость. Раскрывая духовное значение имени, народ Олега назвал Вещим, Ольгу — Мудрой.

Позднейшие предания называли ее родовым имением село Выбуты, в нескольких километрах от Пскова вверх по реке Великой. Еще недавно показывали на реке Ольгин мост — у древней переправы, где Ольга встретилась с Игорем. Псковская топонимика сохранила немало названий, связанных с памятью великой псковитянки: деревни Ольженец и Ольгино Поле, Ольгины Ворота — один из рукавов реки Великой, Ольгина Гора и Ольгин Крест — близ Псковского озера, Ольгин Камень — у села Выбуты.

Начало самостоятельного правления княгини Ольги связано в летописях с рассказом о грозном возмездии древлянам, убийцам Игоря. Клявшиеся на мечах и веровавшие «только в свой меч», язычники обречены были Божиим судом от меча и погибнуть (Мф. 26, 52). Поклонявшиеся, среди прочих обожествленных стихий, огню — нашли свое отмщение в огне. Исполнительницей огненной кары Господь избрал Ольгу.

Борьба за единство Руси, за подчинение Киевскому центру раздираемых взаимной враждой племен и княжеств прокладывала путь к окончательной победе христианства в Русской земле. За Ольгой, еще язычницей, стояла Киевская христианская Церковь и ее Небесный покровитель святой пророк Божий Илия, пламенной верой и молитвой сводивший огонь с неба, и победа ее над древлянами, несмотря на суровость победительницы, была победой христианских, созидательных сил в Русском государстве над силами языческими, темными и разрушительными.

Ольга Богомудрая вошла в историю как великая созидательница государственной жизни и культуры Киевской Руси. Летописи полны свидетельств о ее неустанных (хождениях» по Русской земле с целью благоустроения и упорядочения гражданского и хозяйственного быта подданных. Добившись внутреннего укрепления власти Киевского великого князя, ослабив влияние мешавших собиранию Руси мелких местных князей, Ольга централизовала все государственное управление с помощью системы «погостов». В 946 году с сыном и дружиной прошла она по Древлянской земле, «устанавливая дани и оброки», отмечая села, становища и места охот, подлежащие включению в киевские великокняжеские владения. На другой год ходила в Новгород, устраивая погосты по рекам Мсте и Луге, всюду оставляя зримые следы своей деятельности. «Ловища ее (места охоты) были по всей земле, установленные знаки, места ее и погосты, — писал летописец, — и сани ее стоят в Пскове до сего дня, есть указанные ею места для ловли птиц по Днепру и по Десне; и село ее Ольжичи существует и поныне».

Устроенные Ольгой погосты, являясь финансово-административными и судебными центрами, представляли прочную опору великокняжеской власти на местах.

Будучи прежде всего, по самому смыслу слова, центрами торговли и обмена («гость» — купец), собирая и организуя вокруг себя население (вместо прежнего «полюдья» сбор дани и налогов осуществлялся теперь равномерно и упорядоченно по погостам), Ольгины погосты стали важнейшей ячейкой этнического и культурного объединения русского народа.

Позже, когда Ольга стала христианкой, по погостам стали воздвигать первые храмы; со времени Крещения Руси при святом Владимире погост и храм (приход) стали неразрывными понятиями. (Лишь впоследствии от существовавших возле храмов кладбищ развилось словоупотребление «погост» в смысле «кладбище».)

Много трудов приложила княгиня Ольга для усиления оборонной мощи страны. Города застраивались и укреплялись, Вышгороды (или Детинцы, Кромы) обрастали каменными и дубовыми стенами (забралами), ощетинивались валами, частоколами. Сама княгиня, зная, сколь враждебно относились многие к идее укрепления княжеской власти и объединения Руси, жила постоянно «на горе», над Днепром, за надежными забралами киевского Вышгорода (Верхнего города), окруженная верной дружиной. Две трети собранной дани, по свидетельству летописи, она отдавала в распоряжение киевского веча, третья часть шла «к Ользе, на Вышгород» — на нужды ратного строения. Ко времени Ольги историки относят установление первых государственных границ России — на западе, с Польшей. Богатырские заставы на юге сторожили мирные нивы киевлян от народов Дикого Поля. Чужеземцы спешили в Гардарику («страну городов»), как называли они Русь, с товарами и рукодельями. Шведы, датчане, немцы охотно вступали наемниками в русское войско. Ширятся зарубежные связи Киева. Это способствует развитию каменного строительства в городе, начало которому положила княгиня Ольга. Первые каменные здания Киева — городской дворец и загородный терем Ольги — лишь в нашем веке были разысканы археологами. (Дворец, точнее его фундамент и остатки стен были найдены и раскопаны в 1971-1972 гг.)

Но не только укрепление государственности и развитие хозяйственных форм народной жизни привлекало внимание мудрой княгини. Еще более насущным представлялось ей коренное преобразование религиозной жизни Руси, духовное преображение русского народа. Русь становилась великой державой. Лишь два европейских государства могли в те годы соперничать с нею в значении и мощи: на востоке Европы — древняя Византийская империя, на западе — королевство Саксов.

Опыт обеих империй, обязанных своим возвышением духу христианского учения, религиозным основам жизни, показывал ясно, что путь к будущему величию Руси лежит не только через военные, но прежде всего и преимущественно через духовные завоевания и достижения. Поручив Киев подросшему сыну Святославу, великая княгиня Ольга летом 954 года, взыскав благодати и истины, отправляется с большим флотом в Царьград. Это было мирное «хождение», сочетавшее задачи религиозного паломничества и дипломатической миссии, но политические соображения требовали, чтобы оно стало одновременно проявлением военного могущества Руси на Черном море, напомнило гордым «ромеям» о победоносных походах Аскольда и Олега, прибившего в 907 году свой щит «на вратах Цареграда».

Результат был достигнут. Появление русского флота на Босфоре создавало необходимые предпосылки для развития дружеского русско-византийского диалога. В свою очередь, южная столица поразила суровую дочь Севера разнообразием красок, великолепием архитектуры, смешением языков и народов мира. Но особенное впечатление производило богатство христианских храмов и собранных в них святынь. Царьград, «царствующий град» греческой империи, еще при самом основании (точнее, возобновлении) в 330 году посвященный святым равноапостольным Константином Великим (память 21 мая) Пресвятой Богородице (это событие праздновалось в Греческой Церкви 11 мая и перешло оттуда в русские месяцесловы), стремился во всем быть достойным своей Небесной Покровительницы. Русская княгиня присутствовала за Богослужением в лучших храмах Константинополя — Святой Софии, Влахернской Богоматери и других.

Сердце мудрой Ольги открылось святому Православию, она принимает решение стать христианкой. Таинство Крещения совершил над нею Патриарх Константинопольский Феофилакт (933-956), а восприемником был сам император Константин Багрянородный (912-959). Ей было наречено в Крещении имя Елена в честь святой равноапостольной Елены (память 21 мая), матери святого Константина, обретшей Честное Древо Креста Господня. В назидательном слове, сказанном по совершении обряда, Патриарх сказал: «Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Благословят тебя русские люди во всех грядущих поколениях, от внуков и правнуков до отдаленнейших потомков твоих». Он наставил ее в истинах веры, церковном уставе и молитвенном правиле, изъяснил заповеди о посте, целомудрии и милостыне. «Она же, — говорит преподобный Нестор Летописец, — склонила голову и стояла, словно губа напаяемая, внимая учению, и, поклонившись Патриарху, промолвила: «Молитвами твоими, Владыко, да сохранена буду от сетей вражеских».

Именно так, со слегка наклоненной головой, изображена святая Ольга на одной из фресок Киевского Софийского собора, а также на современной ей византийской миниатюре, в лицевой рукописи Хроники Иоанна Скилицы из Мадридской национальной библиотеки. Греческая надпись, сопровождающая миниатюру, называет Ольгу «архонтессою (то есть владычицей) Руссов», «женою, Эльгою по имени, которая пришла к царю Константину и была крещена». Княгиня изображена в особом головном уборе, «как новокрещеная христианка и почетная диаконисса Русской Церкви». Рядом с ней в таком же уборе новокрещеной — Малуша († 1001), впоследствии мать святого равноапостольного Владимира (память 15 июля).

Такого ненавистника русских, каким был император Константин Багрянородный, непросто было заставить сделаться крестным отцом «архонтессы Руси». В русской летописи сохранились рассказы о том, как решительно и на равных разговаривала Ольга с императором, удивляя греков духовной зрелостью и государственной мудростью, показывая, что русскому народу как раз под силу воспринять и умножить высшие свершения греческого религиозного гения, лучшие плоды византийской духовности и культуры. Так святой Ольге удалось мирным путем «взять Царьград», чего до нее не смог сделать ни один полководец. По свидетельству летописи, сам император вынужден был признать, что «переклюкала» (перехитрила) его Ольга, а народная память, соединив предания о Вещем Олеге и Мудрой Ольге запечатлела эту духовную победу в былинном сказании «О взятии Царяграда княгиней Ольгой».

Константин Багрянородный в своем сочинении «О церемониях византийского двора», дошедшем до нас в единственном списке, оставил подробное описание церемоний, сопровождавших пребывание святой Ольги в Константинополе. Он описывает торжественный прием в знаменитой палате Магнавре, под пение бронзовых птиц и рычание медных львов, куда Ольга явилась с огромной свитой из 108 человек (не считая людей из дружины Святослава), и переговоры в более узком кругу в покоях императрицы, и парадный обед в зале Юстиниана, где, по стечению обстоятельств, промыслительно встретились за одним столом четыре «государственных дамы»: бабушка и мать святого равноапостольного Владимира (святая Ольга и ее спутница Малуша) с бабушкой и матерью его будущей супруги Анны (императрица Елена и ее невестка Феофано). Пройдет немногим более полувека, и в Десятинном храме Святой Богородицы в Киеве будут рядом стоять мраморные гробницы святой Ольги, святого Владимира и блаженной «царицы Анны».

Во время одного из приемов, рассказывает Константин Багрянородный, русской княгине было поднесено золотое, украшенное камнями блюдо. Святая Ольга пожертвовала его в ризницу Софийского собора, где его видел и описал в начале ХIII века русский дипломат Добрыня Ядрейкович, впоследствии архиепископ Новгородский Антоний: «Блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань, ходивши в Царьград; во блюде же Ольжине камень драгий, на том же камени написан Христос».

Впрочем, лукавый император, сообщив столько подробностей, как бы в отместку за то, что «переклюкала его Ольга», задал нелегкую загадку историкам Русской Церкви. Дело в том, что преподобный Нестор Летописец рассказывает в «Повести временных лет» о Крещении Ольги под 6463 (955 или 954) годом, и это соответствует свидетельству византийской хроники Кедрина. Другой русский церковный писатель ХI века, Иаков Мних, в слове «Память и похвала Владимиру… и как крестилась бабка Владимира Ольга», говоря о кончине святой княгини († 969), отмечает, что она прожила христианкой пятнадцать лет, и относит тем самым время Крещения к 954 году, что тоже совпадает с точностью до несколько месяцев с указанием Нестора. Между тем Константин Багрянородный, описывая пребывание Ольги в Константинополе и называя точные даты устроенных им в ее честь приемов, с несомненностью дает понять, что все это происходило в 957 году. Для примирения данных летописи, с одной стороны, и показаний Константина, с другой, русским церковным историкам пришлось предполагать одно из двух: либо святая Ольга для продолжения переговоров с императором в 957 году приехала в Константинополь уже во второй раз, либо она крестилась вообще не в Царьграде, а в Киеве в 954 году и единственное свое паломничество в Византию совершила, уже будучи христианкой. Первое предположение более вероятно.

Что касается непосредственно дипломатического исхода переговоров, у святой Ольги были основания остаться недовольной ими. Добившись успеха в вопросах о русской торговле в пределах империи и подтверждении мирного договора с Византией, заключенного Игорем в 944 году, она не смогла, однако, склонить императора к двум важным для Руси соглашениям: о династическом браке Святослава с византийской царевной и об условиях восстановления существовавшей при Аскольде православной митрополии в Киеве. Ее недовольство исходом миссии явственно звучит в ответе, который она дала, уже по возвращении на родину, присланным от императора послам. На запрос императора относительно обещанной военной помощи святая Ольга через послов резко ответила: «Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе воев в помощь».

Вместе с тем, несмотря на неудачу стараний об учреждении на Руси церковной иерархии, святая Ольга, став христианкой, ревностно предавалась подвигам христианского благовестия среди язычников и церковного строительства: «требища бесовская сокруши и нача жити о Христе Иисусе». Она воздвигает храмы: Святителя Николая и Святой Софии в Киеве, Благовещения Пресвятой Богородицы — в Витебске, Святой Живоначальной Троицы — во Пскове. Псков с того времени называется в летописях Домом Святой Троицы. Храм, построенный Ольгой над рекой Великой, на месте, указанном ей, по свидетельству летописца, свыше «Лучом Трисиятельного Божества», простоял более полутора веков. В 1137 году святой князь Всеволод-Гавриил († 1138, память 11 февраля) заменил деревянный храм каменным, который был перестроен в свою очередь в 1З63 году и сменен наконец доныне существующим Троицким собором.

И другой важнейший памятник русского «монументального Богословия», как называют нередко церковное зодчество, связан с именем святой равноапостольной Ольги — храм Софии Премудрости Божией в Киеве, заложенный вскоре по возвращении ее из Царьграда и освященный 11 мая 960 года. Этот день отмечался впоследствии в Русской Церкви как особый церковный праздник.

В месяцеслове пергаменного Апостола 1307 года под 11 мая записано: «В тот же день освящение Святой Софии в Киеве в лето 6460». Дата памяти, по мнению церковных историков, указана по так называемому «антиохийскому», а не по общепринятому константинопольскому летоисчислению и соответствует 960 году от Рождества Христова.

Святая Ольга недаром получила в Крещении имя святой равноапостольной Елены, обретшей Честное Древо Креста Христова в Иерусалиме. Главной святыней новосозданного Софийского храма стал Святой Крест, принесенный новой Еленой из Царьграда, и полученный ею в благословение от Константинопольского Патриарха. Крест, по преданию, был вырезан из цельного куска Животворящего Древа Господня. На кресте была надпись: «Обновися Русская земля Святым Крестом, его же прияла Ольга, благоверная княгиня».

Святая Ольга много сделала для увековечения памяти первых русских исповедников имени Христова: над могилой Аскольда воздвигла Никольский храм, где, по некоторым сведениям, сама была впоследствии похоронена, над могилой Дира — вышеназванный Софийский собор, который, простояв полвека, сгорел в 1017 году. Ярослав Мудрый на этом месте построил позже, в 1050 году, церковь святой Ирины, а святыни Софийского Ольгина храма перенес в каменный храм того же имени — доныне стоящую Софию Киевскую, заложенную в 1017 году и освященную около 1030 года. В Прологе ХIII века об Ольгином кресте сказано: «иже ныне стоит в Киеве во Святой Софии в алтаре на правой стороне». Разграбление киевских святынь, продолженное после монголов литовцами, которым город достался в 1341 году, не пощадило и его. При Ягайле в период Люблинской унии, объединившей в 1384 году Польшу и Литву в одно государство, Ольгин крест был похищен из Софийского собора и вывезен католиками в Люблин. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Но среди бояр и дружинников в Киеве нашлось немало людей, которые, по слову Соломона, «возненавидели Премудрость», как и святую княгиню Ольгу, строившую Ей храмы. Ревнители языческой старины все смелее поднимали голову, с надеждой взирая на подраставшего Святослава, решительно отклонившего уговоры матери принять христианство и даже гневавшегося на нее за это. Нужно было спешить с задуманным делом Крещения Руси. Коварство Византии, не пожелавшей дать Руси христианство, было на руку язычникам. В поисках решения святая Ольга обращает взоры на запад. Никакого противоречия здесь нет. Святая Ольга († 969) принадлежала еще к неразделенной Церкви и вряд ли имела возможность вникать в богословские тонкости греческого и латинского вероучения. Противостояние Запада и Востока представлялось ей прежде всего политическим соперничеством, второстепенным по сравнению с насущной задачей — созданием Русской Церкви, христианским просвещением Руси.

Под 959 годом немецкий хронист, именуемый «продолжатель Регинона», записывает: «пришли к королю послы Елены, королевы руссов, которая крещена в Константинополе, и просили посвятить для сего народа епископа и священников». Король Оттон, будущий основатель Германской империи, охотно откликнулся на просьбу Ольги, но повел дело не спеша, с чисто немецкой основательностью. Лишь на Рождество следующего, 960 года, епископом Русским был поставлен Либуций, из братии монастыря святого Альбана в Майнце. Но он вскоре умер (15 марта 961 года). На его место был посвящен Адальберт Трирский, которого Оттон, «щедро снабдив всем нужным», отправил, наконец, в Россию. Трудно сказать, что случилось бы, не промедли король так долго, но когда в 962 году Адальберт появился в Киеве, он «не успел ни в чем том, за чем был послан, и видел свои старания напрасными». Хуже того, на обратном пути «некоторые из его спутников были убиты, и сам епископ не избежал смертной опасности».

Оказалось, что за прошедшие два года, как и предвидела Ольга, в Киеве совершился окончательный переворот в пользу сторонников язычества и, не став ни православной, ни католической, Русь вообще раздумала принимать христианство. Языческая реакция проявилась настолько сильно, что пострадали не только немецкие миссионеры, но и некоторые из киевских христиан, крестившихся с Ольгой в Царьграде. По приказу Святослава, был убит племянник святой Ольги Глеб и разрушены некоторые построенные ею храмы. Разумеется, здесь не обошлось без византийской тайной дипломатии: настроенные против Ольги и встревоженные возможностью усиления Руси за счет союза с Оттоном, греки предпочли поддержать язычников.

Провал миссии Адальберта имел промыслительное значение для будущего Русской Православной Церкви, избежавшей папского пленения. Святой Ольге оставалось смириться с происшедшим и полностью уйти в дела личного благочестия, предоставив бразды правления язычнику Святославу. С ней по-прежнему считались, к ее государственной мудрости неизменно обращались во всех трудных случаях. Когда Святослав отлучался из Киева, а он большую часть времени проводил в походах и войнах, управление государством вновь вручалось княгине-матери. Но вопрос о Крещении Руси был временно снят с повестки дня, и это, конечно, огорчало святую Ольгу, считавшую Христово благовестие главным делом своей жизни.

Она кротко переносила скорби и огорчения, старалась помогать сыну в государственных и военных заботах, руководить им в героических замыслах. Победы русского войска были для нее утешением, особенно разгром давнего врага Русского государства — Хазарского каганата. Дважды, в 965 и в 969 году, прошли войска Святослава по землям «неразумных хазаров», навсегда сокрушив могущество иудейских властителей Приазовья и Нижнего Поволжья. Следующий мощный удар был нанесен по мусульманской Волжской Болгарии, потом пришла очередь Болгарии Дунайской. Восемьдесят городов по Дунаю было взято киевскими дружинами. Одно беспокоило Ольгу: как бы, увлекшись войной на Балканах, Святослав не забыл о Киеве.

Весной 969 года Киев осадили печенеги: «и нельзя было вывести коня напоить, стояли печенеги на Лыбеди». Русское войско было далеко, на Дунае. Послав к сыну гонцов, святая Ольга сама возглавила оборону столицы. Святослав, получив известие, вскоре прискакал в Киев, «приветствовал мать свою и детей и сокрушался, что случилось с ними от печенегов». Но, разгромив кочевников, воинствующий князь вновь стал говорить матери: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае — там середина земли моей». Святослав мечтал о создании огромной русской державы от Дуная до Волги, которая объединила бы Русь, Болгарию, Сербию, Причерноморье и Приазовье и простерла свои пределы до самого Царьграда. Мудрая Ольга понимала, что при всем мужестве и отваге русских дружин им не справиться с древней империей ромеев, Святослава ждала неудача. Но сын не слушал предостережений матери. Тогда святая Ольга сказала: «Видишь, я больна. Куда хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, отправляйся куда захочешь».

Дни ее были сочтены, труды и скорби подорвали ее силы. 11 июля 969 года святая Ольга скончалась, «и плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки, и все люди». Последние годы, среди торжества язычества, ей, когда-то гордой владычице, крестившейся от Патриарха в столице Православия, приходилось тайно держать при себе священника, чтобы не вызвать новой вспышки антихристианского фанатизма. Но перед смертью, вновь обретя прежнюю твердость и решимость, она запретила совершать над ней языческие тризны и завещала открыто похоронить ее по православному обряду. Пресвитер Григорий, который был с нею в 957 году в Константинополе, в точности выполнил ее завещание.

Святая Ольга жила, умерла и погребена была как христианка. «И тако поживши и добре славящи Бога в Троице, Отца и Сына и Святого Духа, почи в блазии вере, сконча житие свое с миром о Христе Иисусе, Господе нашем». Как свой пророческий завет последующим поколениям, она с глубоким христианским смирением исповедала свою веру о своем народе: «Воля Божия да будет! Аще восхощет Бог помиловати роду моего Земли Руския, да возложит на сердце им обратитися к Богу, якоже и мене Бог сие дарова».

Бог прославил святую труженицу Православия, «начальницу веры» в Русской земле чудесами и нетлением мощей. Иаков Мних († 1072) через сто лет после ее смерти писал в своей «Памяти и похвале Владимиру»: «Бог прослави тело рабы Своей Олены, и есть в гробе тело ее честное, и неразрушимое пребывает и до сих дней. Блаженная княгиня Ольга прославила Бога всеми делами своими добрыми, и Бог прославил ее». При святом князе Владимире, по некоторым данным в 1007 году, мощи святой Ольги были перенесены в Десятинный храм Успения Пресвятой Богородицы и положены в специальном саркофаге, в каких принято было класть мощи святых на православном Востоке. «И ино чудо слышите о ней: гроб камен мал в церкви Святыя Богородицы, ту церковь создал блаженный князь Владимир, и есть гроб блаженныя Ольги. И на верху гроба оконце сотворено — да видети тело блаженныя Ольги лежаще цело». Но не всем было явлено чудо нетления мощей равноапостольной княгини: «Иже с верою придет, отворится оконце, и видит честное тело лежаще цело и дивится чуду таковому — толико лет в гробе лежаще телу неразрушившемуся. Достойно похвалы всякой тело то честное: в гробе цело, яко спя, почивает. А другим, иже не с верою приходят, не отворится оконце гробное, и не видет тела того честного, но только гроб».

Так и по кончине святая Ольга проповедовала вечную жизнь и воскресение, наполняя радостью верующих и вразумляя неверующих. Была она, по словам преподобного Нестора Летописца, «предтекущая христианской земли, аки денница пред солнцем и аки заря пред светом».

Святой равноапостольный великий князь Владимир, вознося свое благодарение Богу в день Крещения Руси, свидетельствовал от лица своих современников о святой равноапостольной Ольге знаменательными словами: «Благословити тя хотят сынове рустии, и в последний род внук твоих».

Княгиню Ольгу в народе называют «начальницей веры» и «корнем православия» на нашей земле. Ее почитают как православные, так и католические верующие. Святая является защитницей молодых мам и вдов, и поэтому молитвы, обращенные к княгине, помогают в разных нуждах и бедах.

Биография княгини Ольги

Исследования биографии женщины достаточно объемные, но они дают разнополюсную информацию. Если вы молитесь данной Святой, то обязательно должны знать о заслугах княгини перед христианами.

Имя «Ольга» в переводе с греческого языка означает «мудрая, священная» — это оставило свой отпечаток на жизни женщины. Это была мудрая, сильная и могущественная правительница, которую боялись враги и уважали одновременно.

Молодые годы

Ольга была рождена на Псковской земле в 890 году. О ее матери и отцу почти ничего неизвестно. Однажды в эти края на охоту приехал князь Игорь, наследник Рюриковичей. Во время охоты он увидел девушку, плывущую в лотке, вначале князь подумал что это юноша. Девушка поразила Игоря своей красотой, хотя на ней были одеты мужские одежды, также князь был поражен острым умом собеседницы, который она проявила во время общения.

Князь вернулся домой, его опекуном был Вещий Олег, который стал подыскивать ему жену, но сердце юноши уже было занято и вскорости к Ольге были отправлены сваты и в 902 году девушка с почестями прибыла в Киев.

Обращение в христианство

Ольга и Игорь поженились, шли годы, но женщина не могла родить мужу наследника. Это очень обеспокоило ее, ведь жертвоприношение языческим богам не давало желательного результату, и она начала переживать, что муж начнет искать себе новую жену. Со временем княгиня начала молитва христианского Богу и приняла христианство, вскоре у супругов родился мальчик, Святослав. За сына супруг одарил княгиню дорогими подарками, которые она пожертвовала в Киевский храм Св. Пророка Ильи — это первая христианская церковь, которая существует и ныне.

Христианство на Руси

Поклонение языческим богам, во время правления княжьей семьи, среди народа было еще сильным, но борьба с ним вступила в новый этап. Церковь христова в годы правления Игоря становится очень важной и значимой силой. В повседневной жизни широко применялась письменность на основе кириллице, это помогало христианству глубже проникать на русские земли, но князь так и не сумел искоренить языческие обычаи, так и остался язычником.

Некоторые историки в смерти князя винили княгиню, так как она подняла дань, которую народ отказался платить. Поклоняясь языческим богам, женщина долго мстила древлянам за смерть мужа, но будучи мудрой и умной женщиной, наблюдала за непорочной жизнью христиан, она пленилась истиной Святого писания.

Крещение княгини Ольги

С момента рождения наследника женщина уверовала в Бога и его силу. Ведя государственные дела с христианскими странами, особенно с Византией, правительница убеждалась в силе христианства. Ольга приняла христианство только в 60 лет с именем Елена в Константинополе. Ее крестил сам патриарх, крестом, вырезанным из дерева Креста Господня.

Когда правительница вернулась домой, то начала распространять и укреплять христианство на Руси, это заключалось в следующем:

• проповедовала христианство среди народа;
• строила храмы, деревянная Софийская святыня, храм Благовещения в Витебске, собор Святой Троицы в Пскове, построены на деньги княгини.

Софийский храм был освящен в 960 году но, к сожалению, в 1017 году его уничтожил пожар.

В христианство княжна пыталась навернуть и сына Святослава, но он не согласился, так как боялся потерять доверие своей дружины.

Главной заслугой Святой является крещение Руси, ведь именно внук княгини, Владимир, обратил в христианство всю Русь. По данной причине часто в храмах верующие произносят совместную молитву святой Ольге Покровительнице и Владимиру.

В чем помогает святая Ольга

Зная, в чем помогает молитва святой Ольге, вы сможете получить желаемую помощь. Часто помощи у Святой просят матери о своих детях:

• молодые женщины, которые желают забеременеть;
• дать силы вразумить неверующего отпрыска;
• обрести силы воспитать чадо в вере и благодетеле.

Особенно княжна помогает тем женщинам, которые воспитывают сыновей. Она защищает их от разнообразных бед, помогает поступать честно и справедливо.

Прочитанная перед иконой молитва святой равноапостольной княгине Ольге в болезнях поможет избавиться от тяжелых недугов. Также она сводит на нет все конфликты, которые возникают в семье.

Равноапостольную княгиню считают своей защитницей женщины, которые занимают руководящие должности.

Правила моления святой Ольге

Молится Святой необходимо каждый день утром в любой жизненной ситуации. Саму молитву нужно читать перед иконой. Намоленный образ станет мощным оберегом в доме, который будет отгонять чужое зло и нависшие над семьей беды. Перед тем, как приобрести святой лик и принести его домой, его обязательно нужно освятить в храме.

Икону стоить разместить в красном уголке дома, перед молитвой обязательно нужно зажигать свечу.

Чтобы равноапостольная Ольга быстрее откликнулась, стоит придерживаться таких рекомендаций:

• остаться наедине и настроится на нужный лад;
• просить только о чем-то значимом;
• очистить свои помыслы;
• произносить молитвенный текст от всего сердца, с непоколебимой верой и смирением в душе, вдумываясь в смысл слов;
• не использовать в голосе требовательные нотки.

К молитвенным словам вы можете добавлять и свои собственные слова. Просить нужно не только за себя, но и о своих близких. Например, часто матери читают молитву святой Ольге о замужестве своих дочерей или о защите сыновей, так как они искренне любят их и хотят защитить своих детей.

Княгиня Ольга была волевой и сильной женщиной, она помогала людям при жизни, и продолжает им помогать и после своей смерти. За свои заслуги перед христианской церковью женщина была приравнена к апостолам Христа и получила звание равноапостольной.

Молитесь Святой, она обязательно услышит ваши просьбы и поможет избавиться от ваших напастей.

Молитва о здоровье

О, святая равноапостольная княгине Ольго, приими убо похвалу от нас, недостойных раб Божиих (имена), пред честною твоею иконою молящихся и смиренно просящих:
огради нас твоими молитвами и заступлением от напастей и бед, и печалей, и лютых грехов;
еще же и от будущих мук избави ны, честно творящия святую память твою и славящия прославльшаго тя Бога, во Святей Троице прославляемаго, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков.

Молитва о помощи равноапостольной княгине Ольге

О святая равноапостольная великая княгине Ольго, первоугоднице русская, теплая о нас пред Богом ходатаице и молитвеннице.

К тебе прибегаем с верою и молимся с любовию:

буди нам во всем ко благу помощница и споспешница и, якоже во временней жизни тщалася еси просветити праотцы наша светом святыя веры и наставити я творити волю Господню, тако и ныне, в небесней пребывая светлости, благоприятными твоими к Богу молитвами, вспомоществуй нам в просвещении ума и сердца нашего светом Евангелия Христова, да преспеваем в вере, благочестии и любви Христове.

В нищете и скорби сущия утеши, бедствующим подаждь руку помощи, обидимыя и напаствуемыя заступи, заблудшия от правыя веры и ересьми ослепленныя вразуми, и испроси нам у всещедраго Бога вся благая и полезная в жизни временней и вечней, да тако благоугодне зде поживше, сподобимся наследия благ вечных в безконечнем Царствии Христа Бога нашего, Емуже со Отцем и Святым Духом подобает всякая слава, честь и поклонение всегда, ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Молитва княгине Ольге для счастья в семье

О великая угоднице Божия, богоизбранная и богопрославленная, равноапостольная великая княгине Ольго!

Ты отринула еси зловерие и нечестие языческое, уверовала еси во Единаго Истиннаго Триипостаснаго Бога, и восприяла еси святое Крещение, и положила еси начало просвещению земли Российския светом веры и благочестия.

Ты еси духовная родоначальница наша, ты по Христе Спасителе нашем первая виновница просвещения и спасения рода нашего.

Ты еси теплая молитвенница и ходатаица о отечестве Всероссийстем, воинстве и всех людех. Сего ради смиренно молим тя:

призри на немощи наша и умоли Премилосердпго Царя небеснаго, да не прогневается на ны зело, яко по немощем нашим по вся дни согрешаем, да не погубит нас со беззаконьми нашими,

но да помилует и спасет нас по милости Своей, да всадит в сердца наша спасительный страх Свой, да просветит Своею благодатию ум наш, вуо еже разумети нам пути Господни, оставити стези нечестия и заблуждений, татися же во путях спасения и истины, нецклоннаго исполнения заповедей Божиих и усавов святыя Церкве.

Моли, блаженная Ольго, Человеколюбца Господа, да пробавит нам великую милость Свою, да избавит нас от нашествия иноплеменных, от внутренних нестроений, мятежей и раздоров, от глада, смеротоносных болезней и от всякаго зла, да подаст нам благорастворенияе воздуха и плодоносие земли, да сохранит страну нашу от всех козней и навет вражиих, да соблюдет в судеях и правителех правду и милость, да даст пастырем ревность о спасении пасомых, всем же людем споспешение, о еже усердно службы своя исполняти, любовь между собою и единомыслие имети, на благо отечества и Святыя Церкве верне подвизатися, да возсияет свет спасительныя веры в стране нашей во всех концех ея, да обратятся к вере неверующии, да упразднятся вся ереси и расколы.

Да, тако поживше в мире на земли, сподобимся с тобою вечнаго блаженства на Небеси, хваляще и превозносяще Бога во веки веков.

Аминь.