Рассказ о стихах пушкина

Содержание:

Интересные факты

После написания пяти пушкинских произведений, имеющих разные названия, становится популярным жанр реалистичной прозы. Если кратко, повести отличаются прозрачностью и простотой подачи, в них отчетливо просматриваются суровость и смиренность будничной жизни разных людей. Однако современники не восприняли прозаический опыт писателя. Белинский называл творения вполне сносными и говорил, что они подойдут разве что для прочтения от скуки. Он приравнивал их к сказкам, часто читаемым в семейном кругу, которые по уровню подходили начинающему писателю, а не талантливому Пушкину.

Повести были написаны за короткий промежуток времени. Их авторство писатель отдает Белкину, сам же представляется обычным издателем и сохраняет анонимность. Почему он так поступил, неизвестно. Уже в предисловии становится понятно, что Иван Петрович является выходцем из семейства секунд-майора, его воспитанием занимался деревенский дьячок. Белкин проходил службу в егерском полку. После выхода в отставку он принялся управлять имением, доставшимся ему по наследству, но дела шли не слишком хорошо. Эта личность:

• честная;
• стыдливая;
• ничем сильно не выдающаяся;
• умеренно относящаяся к излишествам.

В зрелом возрасте у Белкина проявились навыки к сочинительству, дала о себе знать увлеченность словесностью. На первый взгляд может показаться, что повести написаны просто и непринужденно, но их сюжетная линия выстроена довольно сложно. В текстах повествование ведется несколькими рассказчиками, из них выделяются:

• вымышленный герой в лице Ивана Петровича;
• ироничный писатель, а по совместительству и издатель;
• персонажи, поведавшие Белкину жизненные истории.

При подробном изучении произведений у читателя складывается впечатление, что они являются частью реальной жизни и созданы разными авторами. Пушкин воспользовался необычной повествовательной системой, которая полностью смогла сломать привычные литературные подходы с романтичными штампами.

Этим он стремился передать непредсказуемость жизни, реальность которой гораздо интереснее вымышленных и фантазийных приемов. Главным связующим звеном между произведениями выступает именно такая идея. Уже во время публикации был изменен порядок расположения текстов в соответствии с датой их создания.

История о гробовщике

Повесть «Гробовщик» написана 9 сентября. Ее рассказал автору приказчик Б. В. Писатель подробно повествует о новоселье гробовщика Андриана Прохорова. Герой переехал со своими дочками на Никитскую улицу с Басманной, он сразу же открывает похоронную лавку. Вскоре его приглашает в гости сосед Готлиб Шульц, немец по происхождению. Во время гуляния один из пришедших предлагает поднять бокалы за тех, на ком в процессе работы получается зарабатывать. Прохорову он предлагает «выпить за здоровье мертвецов».

Такое отношение сильно разозлило главного героя. Он пообещал пригласить на свое новоселье мертвецов, которых обслуживал. Через некоторое время Андриан подготавливал к похоронам умершую женщину. По возвращении домой поздней ночью он в калитке увидел человека, которого пригласил в дом. Это был покойный бригадир.

Зайдя в жилище, гробовщик видит людей, которые были им схоронены. Здесь же появляется П. П. Курилкин, от которого к похоронам остался только скелет… В этот момент Прохоров просыпается и понимает, что все случившееся было только страшным сном. История остается незавершенной, у читателя есть возможность самостоятельно закончить ее.

Станционный смотритель

Белкин написал повесть 14 сентября, услышав рассказ советника А. Г. Н. В ней идет речь о жизненных буднях станционного смотрителя Вырина, который лично вел повествование о своей дочке. Читателям изначально может показаться развитие сюжета предельно простым, но он неожиданно изменяется. Все подробно представлено картинками из жизни блудного сына.

Дочка станционного смотрителя Дуня слывет настоящей красавицей. Проезжавший мимо станции состоятельный гусар Минский обращает на нее внимание, притворяется больным, чтобы задержаться и ближе познакомиться с отцом девушки. Позже молодой человек предлагает Дуне проехать вместе в церковь, куда та собралась. Отец отпускает дочь, но через некоторое время узнает, что она увезена в Санкт-Петербург.

Дуня стала содержанкой гусара. Отец Вырин требует отпустить девушку, на что получает отказ. Минский утверждает, что юная красавица успела привыкнуть к роскошной жизни. Убитый горем станционный смотритель возвращается домой и безнадежно спивается.

Спустя время на его могилу приходит приятно одетая женщина с тремя детьми. Она долго и безутешно плачет. Это и была дочь станционного смотрителя.

Барышня-крестьянка

Автор закончил работу над рассказом 20 сентября. С историей, положенной в основу сюжета, его познакомила девушка К. И. Т.

Дочка помещика Елизавета выдает себя за крестьянку, намереваясь завести дружбу с сыном соседа, который не может найти общего языка с ее отцом. Девушка сразу же понравилась Алексею. Он сближается с ней, тайно встречается, обучает грамоте. На охоте отцы молодых людей встречаются и между ними завязывается дружба. Сблизившись, они намерены обвенчать своих детей, но юноша категорически против, поскольку считает, что влюблен в крестьянку. Он отправляется в дом Муромских, где неожиданно встречается со своей возлюбленной. Алексей прощает Лизе ее шалость и соглашается на ней жениться.

Рассказ о выстреле

Список повестей Белкина содержит рассказ «Выстрел», написанный 14 октября. В истории принимают участие Сильвио, граф и подполковник И. Л. П. Главный персонаж описывает сюжет своей жизненной истории. Она напрямую связана с местью, которую должен понести человек, надменно оскорбивший самолюбие героя. В планы входит нанесение неожиданного удара обидчику в момент, когда тот научится ценить собственную жизнь больше всего.

Однако в самом конце произведения планы резко изменяются, и выстрел, предназначенный графу, направляется в картину. Судьба с главным героем сыграла злую шутку, его настигает гибель в месте, где не велись сражения и не звучали выстрелы. Это был бой под Скулянами, где персонаж сложил голову в рукопашной схватке.

Метель и ее краткий обзор

Следующей в списке идет повесть «Метель», она появилась 20 октября. В биографии Белкина указано, что он услышал историю от девушки К. И. Т.

Главными героями придумана жизненная романтическая линия с побегом и проведением тайного венчания, после чего должно быть получено прощение за содеянный проступок от родителей. Но планам не суждено сбыться из-за разбушевавшейся метели. Марье Гавриловне пришлось стать женой незнакомца. Что касается ее жениха, то его в скором времени настигает гибель. Судьба неожиданно предлагает свою интересную развязку повествования.

Мария Гавриловна и Бурмин вынужденным одиночеством и пережитой войной заслужили счастье, поле чего находят истинную и искреннюю любовь.

В истории создания «Повестей Белкина» присутствует много интересных событий. Они изданы в 1831 году, аудиторией были восприняты на уровне цикла увлекательных «анекдотов». Но некоторые критики утверждают, что эти творения простоваты лишь внешне, на самом же деле они скрывают глубокий смысл. Об этом следует упомянуть при подготовке доклада или проекта в старших классах. Сообщение ученика станет более интересным и познавательным, если использовать данные из Википедии, в которой указано, какие повести входят в сборник.

Еще тесты

Читайте также

Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормилРассказ Дедушка (Н.А. Некрасов)Песня о Соколе (Максим Горький) Бедные люди (Ф.М. Достоевский)

Повести Белкина

Повести Белкина, или полное название «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» — одно из прозаических произведений А. С. Пушкина. Их пять, все они небольшие по объему, написаны просто, без затей, однако на развитие русской литературы оказали огромное влияние. «В масштабе национальном (они) означали решительный выход за пределы узко дворянской литературы, литературы светских салонов и даже дружеских литературных обществ и борьбу за литературу народную, т. е. созвучную всему народу, отражающую его исторические особенности, его «страсти» (В. В. Гипиус «От Пушкина до Блока»)

Повести Белкина

• «Выстрел»
• «Метель»
• «Станционный смотритель»
• «Гробовщик»
• «Барышня-крестьянка»

Иван Петрович Белкин

Пушкин скрыл свое авторство повестей их несуществующим создателем И. П. Белкиным. В предисловии от лица издателя он написал:«Взявшись хлопотать об издании Повестей И. П. Белкина, предлагаемых ныне публике, мы желали к оным присовокупить хотя краткое жизнеописание покойного автора…

Иван Петрович Белкин был росту среднего, глаза имел серые, волоса русые, нос прямой; лицом был бел и худощав… Родился он от честных и благородных родителей в 1798 году в селе Горюхине… Получил первоначальное образование от деревенского дьячка… В 1815 году вступил он в службу в пехотный егерский полк…, в коем и находился до самого 1823 года. Смерть родителей … понудила его подать в отставку и приехать в село Горюхино…

Иван Петрович вел жизнь самую умеренную, избегал всякого рода излишеств; никогда не случалось … видеть его навеселе…; к женскому же полу имел он великую склонность, но стыдливость была в нем истинно девическая… Иван Петрович осенью 1828 года занемог простудною лихорадкою, обратившеюся в горячку, и умер… Повести были первым его опытом (Издатель)»

(Примечание. В «Истории села Горюхино» Пушкин уточнил биографию И. П. Белкина. Родился 1 апреля 1801 года. 3 месяца, до начала войны с Наполеоном проучился в московском пансионе Карла Ивановича Мейера. В 1817 году определился юнкером в пехотный полк. Вернулся в Горюхино осенью 1825 года)

Содержание и главные действующие лица Повестей Белкина

«Выстрел»

Рассказывается о ссоре двух дворян и драматической дуэли между ними. Действующие лица— Сильвио, бывший офицер, один из дворян— Граф Б., другой участник дуэли— Автор. рассказывающий истоиюОскорбленный молодым офицером Сильвио не стал настаивать на поединке, потому что был связан обетом мести другому офицеру

«Метель»

Почти святочная история любви. Бедный прапорщик В. Н. и наследница богатого поместья М. Г. сговорились тайно обвенчаться, так как не имели родительского благословения на брак. В ночь побега разразилась сильная вьюга…Действующие лица— Марья Гавриловна, девица— Владимир Николаевич, офицер, сосед по поместью— Полковник Бурмин, другой сосед— Метель, которая вмешалась и всё перепутала в их судьбах

Г. Свиридов «Музыкальные иллюстрации к повести «Метель»

«Гробовщик»

Действующие лица— Адриан Прохоров, гробовщик— Его соседи-ремесленники

«Станционный смотритель»

Рассказ о несчастной доле «маленького человека», людском вероломстве, подлости, неблагодарности: путешествующий гусар хитростью и коварством увез с собой дочь станционного смотрителя, который ему доверилсяДействующие лица— Станционный смотритель— Его юная дочь— Проезжий гусар— Автор, от чьего лица ведется повествование

«Барышня-крестьянка»

Водевильная история с переодеваниями, лёгким, невинным обманом, свадьбой в конце: желая познакомиться с красавцем Алексеем, Лиза переодевается в крестьянское платьеДействующие лица— Иван Петрович Берестов, помещик— Лиза, его дочь— Настя, служанка Лизы— Мисс Жаксон, воспитательница Лизы— Григорий Иванович Муромский, помещик, сосед Берестовых— Алексей, сын Муромского

История создания «Повестей Белкина»

Осенью 1830 года Пушкин приехал в свое имение в Нижегородской губернии Болдино. Он не собирался задерживаться в нем надолго, но из-за разразившейся в России эпидемии холеры прожил в нём три месяца. Этот период пушкинистами назван «Болдинская осень». В «Болдинскую осень» Пушкин закончил роман в стихах «Евгений Онегин», создал «маленькие трагедии», поэму «Домик в Коломне». около тридцати стихотворений, пять повестей («Белкина»)

• 1830, 9 сентября «Гробовщик»
• 1830, 14 сентября «Станционный смотритель»
• 1830, 20 сентября «Барышня-крестьянка»
• 1830, 14 октября «Выстрел»
• 1830, 20 октября «Метель»
• 1831, 1 сентября получено цензурное разрешение на издание Повестей
• 1831, между 24 и 27 октября Повести опубликованы Санкт-Петербургской типографией Плюшара

Ещё статьиЕвгений ОнегинГерой нашего времениМёртвые души

30-е годы XIX столетия стали эпохой настоящего расцвета пушкинской прозы. Первым завершенным прозаическим произведением Пушкина стали «Повести Белкина», в которых писатель описал жизнь представителей разных классов и сословий. Этот цикл оказал большое влияние на развитие русской литературы. Предлагаем к ознакомлению анализ произведения по плану, который будет полезен ученикам 6 класса при написании сочинений на данную тему и подготовке к уроку по литературе.

Краткий анализ

Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться с самим произведением Повести покойного Ивана Петровича Белкина.

Год написания – 1830 год.

История создания – Цикл написан в селе Болдино, наряду со многими другими произведениями Пушкина. Им был взят псевдоним Иван Белкин, чтобы избежать возможных проблем с цензурой или литературными критиками.

Тема – Автор поднимает немало тем – любовь, нравственность, положение в обществе, социальные противоречия.

Композиция – Все повести отличаются простотой сюжетной линии, отсутствием лишних деталей, недоговоренностями и интригой сюжета.

Жанр – Повесть.

Направление – Романтизм («Выстрел»), сентиментализм («Станционный смотритель», «Метель», «Барышня-крестьянка»), «Гробовщик» содержит элементы готической повести.

История создания

Осень 1830 года Александр Сергеевич проводил в селе Болдино, и из-за вспышки холеры был вынужден задержаться здесь. Осенняя пора всегда вдохновляла поэта, дарила прилив творческих сил. По его признанию, лучше всего ему всегда писалось осенью в деревне.

Три месяца, проведенные Пушкиным в Болдино, оказались весьма плодотворными: он закончил роман «Евгений Онегин», написал поэму «Домик в Коломне», несколько драматических сцен, более 30 стихотворений. В этот же период Пушкиным был написан цикл под названием «Повести Белкина», в который вошло пять небольших произведений: «Выстрел», «Метель», «Станционный смотритель», «Гробовщик», «Барышня-крестьянка».

Материалом для повестей послужили воспоминания писателя, предания, бытовые эпизоды, подмеченные им из жизни приятелей и совершенно незнакомых людей.

Смысл названия сборника достаточно прост – для своего первого прозаического произведения Пушкин решил взять псевдоним, выбрав для этого образ несуществующего помещика Ивана Петровича Белкина. Благодаря такому решению Александру Сергеевичу удалось избежать лишних хлопот с критикой и цензурой.

Тема

Все пять произведений из цикла Пушкина «Повести Белкина» посвящены одной теме – жизни обычных людей, с их большими и маленькими проблемами, надеждами и мечтами. Эта жизнь прекрасна в своей простоте и безыскусности, и полностью отражает реалии окружающего мира, бесконечно далекие от возвышенных идеалов романтизма.

В небольших по объему произведениях писатель талантливо раскрыл проблематику положения в обществе «маленького человека» («Станционный смотритель»), нравственности и социальных противоречий («Выстрел»), любви («Барышня-крестьянка», «Метель»), желаний и стремлений простых ремесленников («Гробовщик»).

Примечательно, что во всех произведениях писатель отказался от разделения героев на резко отрицательных и положительных персонажей. Каждого из них он показывает со всех сторон, во всей многогранности и неоднозначности характеров.

Основная мысль цикла заключается в том, чтобы без прикрас показать жизнь представителей различных слоев русского общества, от самого низа и до верха. Пушкин не объясняет поступки своих героев, предоставляя право читателям делать собственные выводы. Жить по совести, не делать зла ближним, радоваться тому, что имеешь – то, чему учит цикл «Повести Белкина».

Композиция

Проводя в «Повестях Белкина» анализ произведений, следует отметить, что все они, несмотря на разнообразие тем, имеют схожую композиционную структуру.

Писатель сосредотачивает внимание читателя на ключевых эпизодах, не утомляя второстепенными сюжетными линиями, длинными отступлениями и излишне подробными описаниями.

К общей характеристике всех повестей, входящих в пушкинский цикл, следует отнести, прежде всего, элемент недосказанности. Писатель везде, где только можно, недоговаривает, предоставляя читателю возможность подключить собственную фантазию.

В построении повестей присутствует и другие схожие мотивы. Так, их объединяют смены рассказчиков, неожиданные повороты в судьбах главных героев, перемена внимания то к одному, ток другому герою. Подобные приемы придают произведениям напряженность, стремительность, до конца удерживая интригу. При этом повести остаются ясными и простыми по сюжету.

Главные герои

О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Повестей Белкина».

Жанр

Цикл представляет собой пять повестей, следующих друг за другом. Они объединены внутренними мотивами, и прекрасно дополняют одна другую.

Для каждой повести характерно свое литературное направление. Так, «Выстрел» представляет собой романтизм, «Барышня-крестьянка», «Метель» и «Станционный смотритель» – сентиментализм, а «Гробовщик» – готическую прозу.

Тест по произведению

1. Вопрос 1 из 10

   Как зовут главного героя повести «Выстрел?»</h3>

   • <label>Фицжеральд</label>
   • <label>Марио</label>
   • <label>Сильвио</label>
   • <label>Антонио</label>

(новая вкладка)

«Повести покойного Ивана Петровича Белкина» — первое прозаическое произведение Пушкина, напечатанное им при жизни. Смотрите: Краткое содержание повестиВсе материалы по повестям Белкина

История создания «Повестей Белкина» Пушкина: замысел, история написания и публикации

Замысел и первоначальный план По мнению исследователей, «Повести Белкина» были задуманы Пушкиным в 1829 году. Но вплотную к работе над повестями Пушкин приступил осенью 1830 г. (Болдинская осень).Интересно, что состав «Повестей Белкина» первоначально выглядел несколько иначе. В цикл Пушкин собирался включить следующие повести:

• Гробовщик 
• Барышня-крестьянка
• Станционный смотритель
• Самоубийца
• Записки пожилого

Очевидно, что повести «Самоубийца» и «Записки пожилого» не вошли в окончательный состав «Повестей Белкина», уступив место «Выстрелу» и «Метели».Шестая «Повесть Белкина» На начальном этапе Пушкин собирался включить в «Повести Белкина» шестую повесть — «Историю села Горюхина». Но эта вещь осталась незаконченной и не вошла в окончательную редакцию цикла.В родстве этих произведений легко убедиться: первая часть «Горюхина» по смыслу тесно связана с предисловием к «Повестям Белкина». Окончательная редакция «Повестей» В Болдинскую осень, в сентябре-октябре 1830 года, «Повести Белкина» были готовы. Пушкин писал повести в следующем порядке:

1. «Гробовщик» — 9 сентября
2. «Станционный смотритель» — 14 сентября
3. «Барышня-крестьянка» — 20 сентября
4. «Выстрел» — 14 октября
5. «Метель» — 20 октября. 

Предисловие с «биографией Белкина» также было написано в Болдине 14 сентября 1830 г. Изначально Пушкин собирался публиковать повести именно в таком порядке, начиная книгу «Гробовиком». Однако затем две последние повести («Выстрел» и «Метель») были переставлены в начало списка. В декабре 1830 г. Пушкин сообщил о новых «Повестях» своему другу и издателю П. А. Плетневу:

«…Скажу тебе (за тайну), что я в Болдине писал, как давно уже не писал… <…> Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржет и бьется — и которые напечатаем также Anonyme. Под моим именем нельзя будет, ибо Булгарин заругает…» (А. С. Пушкин — П. А. Плетневу, 9 декабря 1830 г.)

Чтобы избежать проблем с цензурой и «ругани» критиков, Пушкин взял себе псевдоним — Иван Петрович Белкин. Публикация «Повестей» В конце октября 1831 года «Повести Белкина» вышли в свет отдельной книгой. Заголовок был следующим: «Повести покойного Ивана Петровича Белкина, изданные А. П.» В 1834 г. Пушкин повторно напечатал «Повести Белкина». На этот раз — в сборнике своих прозаических произведений, который назывался «Повести, изданные Александром Пушкиным».Значение «Повестей Белкина» в творчестве Пушкина «Повести Белкина» были написаны Пушкиным в Болдинскую осень (1830 г.). Этот период стал одним из самых плодотворных в творчестве Пушкина. Помимо «Повестей Белкина», в тот же период Пушкин написал «Маленькие трагедии», последние главы «Евгения Онегина», несколько десятков стихотворений.Пушкин о «Повестях Белкина»  О «Повестях Белкина» сам Пушкин писал следующее:

«…Я переписал мои пять повестей и предисловие, то есть сочинения покойника Белкина, славного малого…» (А. С. Пушкин — П. А. Плетневу, 3 июля 1831 г.) 

«…Посылаю тебе … сказки моего друга Ив. П. Белкина… <…> Р. S. Эпиграфы печатать перед самым началом сказки, а заглавия сказок на особенном листе…»  (А. С. Пушкин — П. А. Плетневу, около 15 августа 1831 г.)

«…Кто бы он [Белкин] там ни был, а писать повести надо вот этак: просто, коротко и ясно…» (Пушкин о повестях Белкина со слов современников, В. В. Вересаев, «Пушкин в жизни», 1984 г.)

Такова история создания «Повестей Белкина» Пушкина. В статье представлены интересные факты о замысле, истории написания и публикации произведения.Смотрите: Все материалы по повестям Белкина

Публикации раздела Литература

Александр Пушкин написал «Повести Белкина» в 1830 году, во время Болдинской осени — самого плодотворного творческого периода писателя. В цикл вошли пять повестей, написанных от лица молодого помещика Ивана Белкина. Его краткая биография есть в предисловии к книге.

Возвращение. По страницам сборника «Доднесь тяготеет…»Произведения из книгиЧарльз Диккенс. «Дэвид Копперфилд»Аудиоверсия сцен из романаМихаил Салтыков-Щедрин. Сказки для 7 классаЗнакомимся с классической литературойВасилий Жуковский. «Сказка об Иване царевиче и Сером волке»Знакомимся с классической литературойАнтон Чехов. «Вишневый сад»Знакомимся с классической литературойЛев Толстой. «Холстомер»Знакомимся с классической литературойМихаил Лермонтов. «Мцыри»Знакомимся с классической литературойНиколай Гоголь. «Мертвые души»Знакомимся с классической литературойМихаил Салтыков-Щедрин. Сказки для 10 классаЗнакомимся с классической литературойМихаил Лермонтов. Роман «Герой нашего времени»: «Княжна Мери», «Бэла…Знакомимся с классической литературойМихаил Лермонтов. Поэма «Демон» для 10 классаЗнакомимся с классической литературойЛев Толстой. «Два гусара»Русская классика в формате аудиокнигМихаил Лермонтов. «Демон»Русская классика в формате аудиокнигАлександр Пушкин. «Пиковая дама»Русская классика в формате аудиокнигАлександр Пушкин. «Дубровский»Русская классика в формате аудиокниг

Используемые источники:

• https://nauka.club/literatura/povesti-belkina.html
• http://chtooznachaet.ru/pushkin-povesti-belkina.html
• https://obrazovaka.ru/sochinenie/povesti-belkina/analiz-proizvedeniya-pushkina.html
• https://www.literaturus.ru/2016/06/istorija-sozdanija-povesti-belkina-pushkin.html
• https://www.culture.ru/materials/185974/aleksandr-pushkin-povesti-pokoinogo-ivana-petrovicha-belkina

Этап урока,

время

Деятельность учителя

Деятельность ученика

Универсальные учебные действия ученика

I. Организационная часть

— Здравствуйте. Пожелаем друг другу удачи на сегодняшнем уроке.

Создается атмосфера доброжелательности и творческой активности.

II. Проверка домашнего задания

Мотивация к учебной деятельности

В этом году у вас опять состоится встреча с великим русским поэтом, национальной гордостью России А.С. Пушкиным. (Слайд 1-2)

А) Что особенно запомнилось из жизни и творчества А.С.Пушкина?

Б) Перечислите знакомые вам произведения Пушкина по жанрам:

— стихотворения — «Узник», «Зимнее утро»…

— поэмы — «Руслан и Людмила»…

— повести — «Повести Белкина»…

— романы — «Дубровский»…

Отвечают на вопросы вслух, дополняют друг друга. Пытаются исправить ошибки, обосновать свой выбор ответа.

Л: мотивация, смыслообразование;

П: моделирование, построение логической цепи рассуждений;

Р: коррекция, волевая саморегуляция;

К: планирование учебного

сотрудничества с учителем и сверстниками

А.С.Пушкин писал и повести, и стихотворения, и поэмы, как «Руслан и Людмила», и исторические произведения в стихах, как «Борис Годунов», то есть талантлив был Пушкин во всех жанрах. Его волновала история нашей страны, её далёкое прошлое. «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно», — писал А.С.Пушкин

Зачем Пушкин, живя в 19 веке, обращался к столь давним временам? Проблемный вопрос. Поэт в историческом прошлом искал доказательства правоты своих взглядов на события современной ему жизни. П: формулирование проблемы;

Р: целеполагание;

К: умение с достаточной полнотой и точностью выражать свои мысли в соответствии с задачами и условиями коммуникации, осознание приоритетности многих общих проблем над частными, умение сравнивать разные точки зрения прежде, чем принимать решения и делать выбор

III. Объявление темы и целей урока.

Беседа с классом

Сегодня мы познакомимся с произведением А.С.Пушкина «Песней о Вещем Олеге», написанным на основе летописной легенды.

— Что такое летопись? (исток древнерусской литературы)

— Когда стали появляться летописи?

— Чем сейчас интересны летописи?

«Песнь о вещем Олеге», опираясь на летописные источники, воссоздаёт эпоху княжения Олега.

Кто он, князь Олег? (Слайд 3-4)

Задание 1. Прочитать летописный отрывок о смерти Олега. (Слайд 5)

С какой целью Пушкин обратился к этой легенде?

Вольнолюбивые стихотворения Пушкина послужили поводом для того, чтобы указом Александра I отправить поэта в ссылку на юг. Он посещает многие старинные города, в том числе Киев. Здесь поэта и заинтересовал один из древних курганов. Местные жители утверждали, что это — могила князя Олега, погибшего весьма загадочной смертью. Пушкин изучает труды Карамзина, где тот пересказывает сюжет «Повести временных лет» о смерти славного правителя. Так и рождается его «Песнь о вещем Олеге». Год ее написания — 1822.

Записывают тему урока в тетрадях.Ученики пытаются вспомнить все, что знают о летописи

Сообщение подготовленного ученика. (Карта)

При чтении учащиеся вспоминают об особенностях произнесения летописного текста: распевность, неторопливость.

П: формулирование проблемы;

Р: целеполагание;

К: умение с достаточной полнотой и точностью выражать свои мысли в соответствии с задачами и условиями коммуникации, осознание приоритетности многих общих проблем над частными, умение сравнивать разные точки зрения прежде, чем принимать решения и делать выбор

П: делать выводы, обобщения; осуществлять самоконтроль и самооценку; преобразовывать информацию из одной формы в другую.

Р: высказывать предположения на основе наблюдений; самостоятельно делать выводы..

IV. Работа с текстом

Знакомство с «Песней…» (фонозапись)

Отметьте средства поэтической выразительности: фольклорные эпитеты, славянизмы, торжественная неторопливость речи.

— Уточните лексическое значение некоторых слов. (вещий…)

— Каким слогом написано стихотворение? (высоким)

— Можно ли назвать «Песнь» одой? Почему?

— Повторение жанров (кроссворд). (Слайд 6)

«Песнь» о человеке и его судьбе одой не является.

По вертикали:

1. Краткий стихотворный или прозаический рассказ нравоучительного характера, имеющий иносказательный смысл.

2. Вид драмы, противоположный комедии, произведение, изображающее борьбу, личную или общественную катастрофу, обычно оканчивающуюся гибелью героя.

3. Героика — патриотическая песня о богатырях и исторических событиях.

4. Один из основных жанров древнерусской литературы, сообщение, описание событий, погодная запись исторических событий.

5. Небольшое повествовательное произведение, объединённое сюжетом и состоящее из одного или нескольких эпизодов.

6. Торжественное стихотворение, посвящённое какому-то историческому событию или герою.

7. Род литературы, сюжетное художественное произведение в диалогической форме, предназначенное для постановки на сцене

Работа в тетради (слушают и записывают славянизмы и эпитеты)

Разгадаешь кроссворд, прочитаешь название жанра «Песни»

Ответы:

1). Басня,

2) трагедия,

3) былина,

4) летопись,

5) рассказ,

6) ода,

7) драма, по горизонтали Баллада.

Учащиеся работают коллективно.

Л: самоопределение, смыслообразование, морально-этическая ориентация

П: работа с информацией, работа с учебными моделями, выполнение логических операций преобразовывать и сохранять информацию.

устанавливать причинно-следственные связи.

К: формирование навыков речевой деятельности

V. Закрепление. Работа со словом

Что такое баллада? Баллада — стихотворение, изображающее события фантастического или героического характера. Черты баллады: поэты часто обращались к историческому прошлому; таинственный, иногда фантастический ход событий, обилие средств художественной выразительности.)

Задание 1. Найдите в «Песне» средства воссоздания княжения Олега?

Другая особенность жанра баллады — таинственный, иногда фантастический ход событий.

Задание 2. Найдите примеры в тексте.

Достоверность похода, обычаи и традиции (тризна, пиры, отношение дружинника к коню)

Кудесник обладает таинственным чудесным даром предвидения

Л: формирование уважительного отношения к традициям народа.

К: формирование умения определять вид сказки

Р: высказывать предположения на основе наблюдений; самостоятельно делать выводы

VI. Самостоятельная работа по тексту

Приложение (Рабочая тетрадь по литературе)

Список устаревших слов

Работа в группе: работа на соотнесение

К: Освоение способов совместной деятельности

П: делать выводы, обобщения; осуществлять самоконтроль и самооценку; преобразовывать информацию из одной формы в другую.

Л: формирование эмоционально-оценочного отношения к прочитанному; формирование восприятия текста как произведения искусства.

VII. Творческая работа

1. Работа с иллюстрациями Васнецова к балладе. (Слайд Какие фрагменты «Песни…» отражены в иллюстрациях?.

2. Большое место в балладе отводится прощанию князя с конём. Нарисуйте словесный портрет сцены прощания. (Слайд 9)

— Какой смысл вкладывал А.С.Пушкин в пересказ легенды о смерти Олега? Как бы человек ни старались отодвинуть злой рок — он все равно его настигнет.

— Кому из героев поставили бы памятник? Как бы он выглядел, из чего сделан?

Сообщение ученика о Васнецове (Приложение) (Слайд 7)

П: подведение под понятие, выведение следствий, умение структурировать знания, освоение способа проверки:

Р: коррекция;

К: умение правильно и осознанно строить высказывание, аргументация своего мнения и позиции в коммуникации

VII. Итог урока. Рефлексия

Оценка работы в группе.

На уроке ученик сам по алгоритму самооценивания определяет свою оценку и (если требуется) отметку, когда показывает выполненное задание. Учитель имеет право поправить оценки и отметку, если докажет, что ученик завысил или занизил её

VIII. Домашнее задание

Отрывок из баллады выучить наизусть.

Дохни́ на меня, хоть винца понюхаю… Ф.Толстой во время епитимьи

*

— Говорят, что ты, Алексей Петрович,
иногда-таки хитришь? — спросил Александр I
талантливейшего русского военачальника, соратника Суворова и Кутузова, героя
войны 1812 года генерала Ермолова.

— Вашего веку человек, государь, — ответил
генерал.

*

Однажды
Фёдор Иваныч так всех достал своими шулерскими выходками, что его отправили с
глаз долой — с посольством в Японию. На шлюпе под командованием капитана
Крузенштерна. Но, по вине крайне безнравственного поведения Толстого на
корабле, начальник экспедиции камергер Резанов, известный нам по рок-опере
«Юнона и Авось», высадил проштрафившегося и провинившегося пассажира в районе
Камчатки (1804). Откуда тот по гряде Алеутских островов, далее через канадское
побережье (о-ва Ка́дьяк, Ситха), — с его же не совсем правдоподобных рассказов,
— перебрался на Аляску. За что и был прозван Американцем.

Толстой
пробыл некоторое время в русской Америке. Объездил от скуки Алеутские острова.
Посетил дикие племена Тлинкитов — Колошей (от слова «колюжка» — кость-украшение
в нижней губе), с которыми ходил на охоту. И возвратился через Петропавловский
порт сухим путём в Россию. Татуированный с головы до ног. Воплощая
свойственную, общую толстовскому роду «дикость», по словам двоюродного
племянника Американца — Льва Николаевича, — после смерти дяди ещё долгое время
поддерживавшего отношения с его вдовой и дочерью.

Вообще родовое
древо графов Толстых напоминает знаменитый дуб из «Войны и мира». И чем удалённее
простирались ветви от ствола, тем беднее становились семьи, мельче их поместья.

Семья
нашего героя владела имением в Кологривском уезде Костромской губернии. Отец,
Иван Андреевич, вышел в отставку генерал-майором, зажил помещиком. Избирался
предводителем кологривского дворянства. Женился он на девице из рода Майковых,
у них родились семеро детей: три мальчика и четыре девочки. Сын Фёдор появился
на свет 17 февраля 1782 года.

«Дома
он одевался по-алеутски, и стены его были увешаны оружием и орудиями дикарей,
обитающих по соседству с нашими Американскими колониями… Толстой рассказывал,
что Колоши предлагали ему быть их царём», — писал критик и сослуживец Американца
Фаддей Булгарин.

Остался
бы и царём, добавлю я, с него станется — не он первый. Тому имеются достоверные
сведения (естествоиспытатель Тилезиус). К примеру, на кокосовых островах Южного
полушария вполне себе прилично, — по туземным понятиям, — жили не тужили беглые
англичане и французы. Да не позволил тяжёлый нрав — граф Толстой был человеком
неуёмным и непоседливым, если не сказать преступным. Да и выбросили его с судна
не в тёплых Южных широтах.

К тому
же и царём предложили стать лишь по странному стечению обстоятельств. Почему-то
раздумав зажарить и попросту слопать «благовоспитанную особу» — благородного пленника.

В
небольшом городке Северо-западного побережья, куда по крайне голодной нужде
забрёл Федор Иванович, владельцу местной газетёнки пришла в голову идея
устроить денежный конкурс на самый короткий рассказ. В котором обязательно
должны были присутствовать все признаки литературного произведения: вступление,
развитие событий, кульминация, эпилог и назидательный смысл между строк, не
иначе!

Первое
место занял следующий рассказ Фёдора Толстого, ставший популярным анекдотом: «“Закурим!”
— сказал Джон, садясь на бочку с порохом. Покойнику было 40 лет».

Но… Шутки
в сторону — дело-то серьёзное: высадиться на неизвестном острове. С минимумом
провианта, «на шаг от пропасти» под наблюдением спрятавшихся за ближайшими кустами
дикарей. В придачу с корабельным проказником-орангутангом. Насчёт которого ещё
долгие годы хвостом увивались за хозяином сомнительные истории нешуточного
свойства… Правда, не те, что Вы подумали, уважаемые и просвещённые читатели. Американец
«всего лишь» съел своего человекообразного друга. Хотя и это выдумка, со слов
старого знакомца Толстого — князя П. Вяземского.

Впоследствии
дочь Фёдора Ивановича (единственная из 12-ти рождённых детей достигшая зрелого
возраста), Прасковья Перфильева, влиятельная московская барыня, в память
орангутангу своего отца также постоянно держала при себе небольшую обезьянку. Вот
тебе, студент-психолог, и тема будущей диссертации: «Благообразность
человеческого поведения под влиянием дружбы с приматами на отчаянном примере гвардии
поручика Преображенского полка Фёдра Толстого-Американца».

Отчаяние
своё он в полной мере проявил в войне со шведами при взятии Барклаем-де-Толли
Вестерботнии (1808). И далее при выступлении армии обратно в Петербург. Успев
два раза посостязаться на дуэли — для себя успешно, в отличие от соперников. И
всё то ли из-за ревности к чухонке. То ли (что более правдиво) ввиду нелицеприятного
поведения за бостонным столом, банкуя в гальбе-цвельфе. За что по праву был арестован
и разжалован в солдаты.

Но
Американец не был бы Американцем, ежели в 1812-м не возвернул назад чины и
ордена. Вплоть до Георгия IV
степени! С безумной храбростью воюя ратником в московском ополчении. Лицом к
лицу встретив француза под Бородином уже в звании полковника.

Куда не достанет меч законов, туда достанет
бич сатиры

Ссора Фёдора
Иваныча с Пушкиным произошла, по одному мнению, из-за нечестной игры шулера-Американца.
После Отечественной войны вышедшего в отставку «героем и интересным человеком» и
занявшего видное место в московском светском обществе, — рассказывал мемуарист
С. Л. Толстой (сын Льва Николаевича).

Дамы,
шурша нарядами, неустанно бегали за ним. Однако поведение его не изменилось к
лучшему: он развёл ещё более широкую карточную игру. И опять у него были дуэли —
много!

По
другому мнению (Лернер) ссоре послужило обидевшее Пушкина письмо Толстого к его
товарищу А. Шаховскому.

Пушкин
был злопамятен на «царапины, нанесённые ему с умыслом» (Вяземский). И, почитая
мщение одной из первых христианских добродетелей, «закидал издали Толстого
журнальной грязью», — по словам самого Александра Сергеевича. Взбешённого
неимоверно, до «уголовного обвинения», выходящего за пределы поэзии: злым, тяжеловесным
толстовским пасквилем на «Чушкина»-Пушкина. Что вполне соответствовало
характеру своевольного Американца. Не чтившего и не признававшего авторитетов.

Есть ещё
соображение, почему Пушкин затеял тяжбу. Дескать, Американец
распустил слух, будто в ходе обыска у поэта, по приказу императора Александра I, осерчавшего
на гения, герой Отечественной войны Милорадович, серб по происхождению, высек А.С.!
Что было совершенно несправедливо — великодушный Милорадович не только не высек
поэта, но и склонен был простить ему написание оды «Вольность».

Однако
внутреннее положение государства требовало принятия мер — и Пушкин
отправился в Кишинёв, где и заболел гнилой горячкой. Правда, «великим шарлатаном»
Пушкин всё-таки Американца нарёк — в «арзрумских тетрадях» (1830). Сравнивая с Толстым
«проконсула Кавказа», как на древнеримский лад, — с лёгкой руки великого князя
Константина Павловича, — величали современники генерала А. П. Ермолова. Находившегося
в Грузии. В опале.

Ранее
же, не зная источника клеветы про Милорадовича, Пушкин был совершенно потрясён,
считая себя бесповоротно опозоренным, а жизнь свою — уничтоженной. Не видя, на
что решиться: покончить ли с собой или убить самого императора как косвенного
виновника сплетни (о, как это по-пушкински!) — он бросился к Чаадаеву. Здесь
нашёл успокоение: Чаадаев доказал ему, что человек, которому предстоит незаурядное,
великое поприще, должен презирать клевету и быть выше своих нечестивых гонителей.

Ссора
эта длилась несколько лет (с 1820), что А.С. изобразил впоследствии в повести «Выстрел».

Пушкин
неистовствовал, то бичуя «картёжного вора» эпиграммами. То исключая-вымарывая
стихи про Толстого из сочинений («Кавказский пленник», «К Чаадаеву»), высокомерно
не желая «повторять пощёчины». То намереваясь выставить Толстого «во всём
блеске» в 4-й главе Онегина. В конце концов, по возвращении из ссылки в столицу
(1826), поручил своему другу «Фальстафу» Соболевскому вызвать обидчика на дуэль.
(К счастью, Толстой в то время не был в Москве.) И… вскоре помирился с
Американцем.

«Почему
Толстой пошёл на примирение? Не потому, конечно, что боялся быть убитым или
раненым. Может быть потому, что дуэль с Пушкиным угрожала ему разрывом с
людьми, дружбою которых он особенно дорожил, — с Вяземским и Жуковским» (С. Л.
Толстой, 1926).

В 1829
году Фёдор Иванович даже сватал Пушкина к Гончаровой. Правда, в тот раз
неудачно, но это уже другая история, хотя…

Вот бы
Дантесу, господа, хоть каплю, толику того благородства, что проявил Американец!
Толстой не был жесток по натуре, — продолжает биограф: — его жестокость
проявлялась лишь под влиянием страсти или гнева. И у него бывали порывы
великодушия.

Посему переставший
исправлять «ошибки фортуны» — сиречь жульничать — Зарецкий, «некогда буян», прототипом
которому был Фёдор Иванович, появился не в 4-й, а в 6-й главе «Онегина». Когда великий
игрок-бретёр с величайшим поэтом-бретёром были уже дружны. Оба вспыльчивы, бешеного
темперамента. Но умевшие сохранить хладнокровие в решающую смертельную минуту.
Два насмешника, острых на язык. Оба — Пушкин и Толстой — потомки славных, но
обедневших семейств.

Упитые вином, мы жаждем одного тебя

«Ведь
это какая отчаянная башка, надо знать! Картёжник, дуэлист, соблазнитель; но
гусар душа, уже истинно душа!» — изображал Л. Н. Толстой графа Турбина в «Двух
гусарах», подразумевая Американца.

Вообще
же, был Фёдор Иваныч «добрым приятелем своих друзей» (Жуковский). И приятели
охотно давали ему поручения, причём важные: денежные, земельные, юридические,
заёмные. Которые он исполнял толково, исправно и добросовестно. При этом все
его возмутительные проделки скрашивались необыкновенной привлекательностью. Каким-то
наивным и непосредственным эгоизмом и его гипнотической способностью заставлять
людей любоваться им и даже любить его.

Сам же
Толстой-Американец очень дорожил дружбой — «Надёжный друг, помещик мирный, и даже
честный человек» (Пушкин). Что видно из его не очень многочисленных, разборчивых
и без помарок, правда, «фантастической орфографии» (на предмет нелепостей и
ошибок) писем. Заполненных «ходячими сплетнями», тоской по бурной молодости и,
бывало, нецензурщинкой…

«Я живу
в совершенной скуке, грусти и пьянстве… Одна дочь Сарра как будто золотит моё
несносное существование; третий месяц или три месяца жена не оставляет
болезненное ложе своё, родив мне третьего мёртвого сына. Следовательно, надежда
жить в наследнике похоронена с последним новорожденным. Скорбь тебе
неизвестная, но верь, любезный друг, что весьма чувствительная» (из письма к В.
Ф. Гагарину).

Перелом
в жизни — в сторону остепенения — произошёл к сорока годам. Вместе с отвыканием
от вина, «пьяноления», как он выражался. К сожалению, отказом-отвыканием временным
— не помогла тому и епитимья.

Не прекратил
также вести крупную карточную игру. Однако перестал играть недобросовестно. Покуда
если бы продолжил шильничать-передёргивать в Английском клубе, членом которого состоял,
Толстого оттуда исключили бы, выперли с позором.

Одновременно
к концу жизни стал он ханжески богомольным, по словам дочери Л. Н. Толстого М.
Каменской.

Сам Лев
Николаевич утверждал, что Американец был богомолен и суеверен потому только,
что его мучили угрызения совести: Федя каялся, молился и клал земные поклоны,
стараясь искупить преступления своей молодости и свои жестокие поступки.
Впрочем, он был, как говорится, «добрый малый, для друга готов был на всё,
охотно помогал приятелям, но не советовал играть с ним в карты, говоря
откровенно, что в игре, как в сраженьи, он не знает ни друга, ни брата…» (Булгарин).

И под итогом нуль пиши…

Вот
некоторые о нём отклики:

Обжор, властитель, друг и бог!
Вяземский

*

…разгадывал характер и игру человека, по
лицу узнавал, к каким мастям или картям он прикупает, а сам был тут для всех
загадкой, владея физиономией по произволу. Такими стратагемами он разил своих
картёжных совместников. Булгарин

*

Человек без всяких правил и не чтущий ни бога,
ни власти, от него поставленной. Сей развращённый молодой человек производит
всякий день ссоры, оскорбляет всех, беспрестанно сквернословит и ругает меня
беспощадно. Н. П. Резанов

*

Природа на голове его круто завила густые
чёрные волосы; глаза его, вероятно от жары и пыли покрасневшие, показались
налитыми кровью; почти же меланхолический взгляд его и самый тихий говор его
настращённым моим товарищам казался смутным. Вигель

*

Толстой молчит! — неужто пьян? Неужто вновь закуролесил? Денис Давыдов

*

Командуя баталионом, Толстой отличною своею
храбростью поощрял своих подчинённых, когда же при атаке неприятеля на наш
редут ранен Ладожского полка шеф полковник Савоини, то вступя в командование
полка, бросался неоднократно с оным в штыки и тем содействовал в истреблении
неприятельских колонн, причём ранен пулею в ногу.
Раевский — Кутузову

*

Он был не
глуп; и мой Евгений, не уважая сердца в нём, любил и дух его суждений, и
здравый толк о том о сём… Пушкин

*

Он буйствовал, дрался, обыгрывал, уродовал людей,
разорял семейства лет 20 сряду… А. И. Герцен

*

Помню его прекрасное лицо: бронзовое,
бритое, с густыми бакенбардами до углов рта и такие же белые и курчавые волосы.
Лев
Толстой

*

Человек как человек, пожилой, курчавый, с
проседью, лицо красное, большие умные глаза, разговаривает, шутит. М. Ф.
Каменская

*

Как сильный человек, Фёдор Иванович
действовал обаятельно на некоторых своих современников, например, на Булгарина. С. Л.
Толстой

*

На днях познакомился я с Толстым,
Американцем. Очень занимательный человек. Смотрит добряком, и всякий, кто не
слыхал про него, ошибётся. Боратынский

*

Умён он был как демон и удивительно
красноречив. Он любил софизмы и парадоксы, с ним трудно было спорить. Ф.
Булгарин

*

Представитель школы безнравственности, развратитель
многих московских юношей того времени. Граббе

*

Немногие умные и даровитые люди провели так
бурно, бесполезно, порой преступно свою жизнь, как провёл её Американец
Толстой. А. Стахович

*

Мне лично были известны только хорошие
качества. Всё остальное было ведомо только по преданию, и у меня всегда к нему
лежало сердце… Жуковский

*

Видел я свата нашего Толстого; дочь у него
также почти сумасшедшая, живёт в мечтательном мире, окружённая видениями,
переводит с греческого Анакреона и лечится омеопатически. Пушкин
— о дочери Толстого Сарре, кот. вскоре умерла.

*

Его жизнь может служить живой иллюстрацией
того зла, которое причинял самодержавно-крепостной строй не только угнетаемым,
но и угнетателям… С. Л. Толстой

*

— Граф,
вы передёргиваете, — сказал ему кто-то, играя с ним в карты, — я с вами больше
не играю.

— Да, я
передёргиваю, — резко ответил Фёдор Иванович, — но не люблю, когда мне это
говорят. Продолжайте играть, а то я размозжу вам голову этим шандалом!

И его
партнёр продолжал играть и… проигрывать. Ведь «только дураки играют на
счастье», — закончу я этот небольшой очерк словами Американца. Выходки и либертинская
бравада которого, конечно же, внесли определённый вклад в становление круга настоящих
свободолюбцев — потенциальных «декабристов».

Похоже,
что в роду с сильной кровью поток может следовать своим нормальным руслом на
протяжении нескольких поколений. А потом вдруг выйти из берегов или
низвергнуться водопадом — кто ж знал, что сын Ивана и Анны из костромской глуши
окажется самым необузданным человеком Российской Империи!

Необыкновенные
приключения Фёдора Толстого привлекали всеобщий интерес до конца его феноменальной
жизни, но… С течением времени воспоминания Американца понемногу начинали
путаться, пополняя череду невероятностей.

Когда в
1842 году газеты были полны сообщениями о трениях между британцами и французами
в Южном Пасифике, старый граф не без гордости заметил, что у него есть
основания предполагать, что нынешняя королева Таити Помаре — его дочь. В
действительности же экспедиция Крузенштерна никогда не проходила мимо Таити.

Фёдор
Иваныч, рассказывая о сибирских похождениях молодости, частенько вспоминал встреченного
им в пути старика, давно уже сосланного «на Севера». Утешавшего горе своё
сивухой и балалайкой. Дребезжащим, но выразительным голосом поющего куплеты,
обливаясь пьяными гремучими слезами. Вкладывая в это русское «Авось» всю силу народного
раздолья, воли, долготерпенья и собственно толстовских дикости и абсурда:

Не тужи, не плачь, детинка,

В нос попала кофеинка,

Авось проглочу!!!

1782—1846

Анализ поэмы «Полтава»

---

Посвящение

Тебе — но голос музы тёмной
Коснется ль уха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего?
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без ответа
Пройдет, непризнанное вновь?

Узнай, по крайней мере, звуки,
Бывало, милые тебе —
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.

Песнь первая

Богат и славен Кочубей.(1)
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора(2)
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду и под замками.
Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами,
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей.(3)

И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной.
Она свежа, как вешний цвет,
Взлелеянный в тени дубравной.
Как тополь киевских высот,
Она стройна. Ее движенья
То лебедя пустынных вод
Напоминают плавный ход,
То лани быстрые стремленья.
Как пена, грудь ее бела.
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют.
Звездой блестят ее глаза;
Ее уста, как роза, рдеют.
Но не единая краса
(Мгновенный цвет!) молвою шумной
В младой Марии почтена:
Везде прославилась она
Девицей скромной и разумной.
За то завидных женихов
Ей шлет Украйна и Россия;
Но от венца, как от оков,
Бежит пугливая Мария.
Всем женихам отказ — и вот
За ней сам гетман сватов шлет.(4)

Он стар. Он удручен годами,
Войной, заботами, трудами;
Но чувства в нем кипят, и вновь
Мазепа ведает любовь.

Мгновенно сердце молодое
Горит и гаснет. В нем любовь
Проходит и приходит вновь,
В нем чувство каждый день иное:
Не столь послушно, не слегка,
Не столь мгновенными страстями
Пылает сердце старика,
Окаменелое годами.
Упорно, медленно оно
В огне страстей раскалено;
Но поздний жар уж не остынет
И с жизнью лишь его покинет.

Не серна под утес уходит,
Орла послыша тяжкой лёт;
Одна в сенях невеста бродит,
Трепещет и решенья ждет.

И вся полна негодованьем
К ней мать идет и, с содроганьем
Схватив ей руку, говорит:
«Бесстыдный! старец нечестивый!
Возможно ль?… нет, пока мы живы,
Нет! он греха не совершит.
Он, должный быть отцом и другом
Невинной крестницы своей…
Безумец! на закате дней
Он вздумал быть ее супругом».
Мария вздрогнула. Лицо
Покрыла бледность гробовая,
И охладев как неживая
Упала дева на крыльцо.

Она опомнилась, но снова
Закрыла очи — и ни слова
Не говорит. Отец и мать
Ей сердце ищут успокоить,
Боязнь и горесть разогнать,
Тревогу смутных дум устроить…
Напрасно. Целые два дня,
То молча плача, то стеня,
Мария не пила, не ела,
Шатаясь, бледная как тень,
Не зная сна. На третий день
Ее светлица опустела.

Никто не знал, когда и как
Она сокрылась. Лишь рыбак
Той ночью слышал конской топот,
Казачью речь и женской шопот,
И утром след осьми подков
Был виден на росе лугов.

Не только первый пух ланит
Да русы кудри молодые,
Порой и старца строгой вид,
Рубцы чела, власы седые
В воображенье красоты
Влагают страстные мечты.

И вскоре слуха Кочубея
Коснулась роковая весть:
Она забыла стыд и честь,
Она в объятиях злодея!
Какой позор! Отец и мать
Молву не смеют понимать.
Тогда лишь истина явилась
С своей ужасной наготой.
Тогда лишь только объяснилась
Душа преступницы младой.
Тогда лишь только стало явно,
Зачем бежала своенравно
Она семейственных оков,
Томилась тайно, воздыхала
И на приветы женихов
Молчаньем гордым отвечала;
Зачем так тихо за столом
Она лишь гетману внимала,
Когда беседа ликовала
И чаша пенилась вином;
Зачем она всегда певала
Те песни, кои он слагал,(5)
Когда он беден был и мал,
Когда молва его не знала;
Зачем с неженскою душой
Она любила конный строй,
И бранный звон литавр и клики
Пред бунчуком и булавой
Малороссийского владыки….(6)

Богат и знатен Кочубей.
Довольно у него друзей.
Свою омыть он может славу.
Он может возмутить Полтаву;
Внезапно средь его дворца
Он может мщением отца
Постигнуть гордого злодея;
Он может верною рукой
Вонзить… но замысел иной
Волнует сердце Кочубея.

Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
Суровый был в науке славы
Ей дан учитель; не один
Урок нежданый и кровавый
Задал ей шведской паладин.
Но в искушеньях долгой кары
Перетерпев судеб удары,
Окрепла Русь. Так тяжкой млат,
Дробя стекло, кует булат.

Венчанный славой бесполезной,
Отважный Карл скользил над бездной.
Он шел на древнюю Москву,
Взметая русские дружины,
Как вихорь гонит прах долины
И клонит пыльную траву.
Он шел путем, где след оставил
В дни наши новый, сильный враг,
Когда падением ославил
Муж рока свой попятный шаг.(7)

Украйна глухо волновалась,
Давно в ней искра разгоралась.
Друзья кровавой старины
Народной чаяли войны,
Роптали, требуя кичливо,
Чтоб гетман узы их расторг,
И Карла ждал нетерпеливо
Их легкомысленный восторг.
Вокруг Мазепы раздавался
Мятежный крик: пора, пора!
Но старый гетман оставался
Послушным подданным Петра.
Храня суровость обычайну,
Спокойно ведал он Украйну,
Молве, казалось, не внимал
И равнодушно пировал.

«Что ж гетман? — юноши твердили,
Он изнемог; он слишком стар;
Труды и годы угасили
В нем прежний, деятельный жар.
Зачем дрожащею рукою
Еще он носит булаву?
Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву!
Когда бы старый Дорошенко,(8)
Иль Самойлович молодой,(9)
Иль наш Палей(10), иль Гордеенко(11)
Владели силой войсковой;
Тогда б в снегах чужбины дальной
Не погибали казаки,
И Малороссии печальной
Освобождались уж полки».(12)

Так, своеволием пылая,
Роптала юность удалая,
Опасных алча перемен,
Забыв отчизны давний плен,
Богдана счастливые споры,
Святые брани, договоры
И славу дедовских времен.
Но старость ходит осторожно
И подозрительно глядит.
Чего нельзя и что возможно,
Еще не вдруг она решит.
Кто снидет в глубину морскую,
Покрытую недвижно льдом?
Кто испытующим умом
Проникнет бездну роковую
Души коварной? Думы в ней,
Плоды подавленных страстей,
Лежат погружены глубоко,
И замысел давнишних дней,
Быть может, зреет одиноко.
Как знать? Но чем Мазепа злей,
Чем сердце в нем хитрей и ложней,
Тем с виду он неосторожней
И в обхождении простей.
Как он умеет самовластно
Сердца привлечь и разгадать,
Умами править безопасно,
Чужие тайны разрешать!
С какой доверчивостью лживой,
Как добродушно на пирах
Со старцами старик болтливый
Жалеет он о прошлых днях,
Свободу славит с своевольным,
Поносит власти с недовольным,
С ожесточенным слезы льет,
С глупцом разумну речь ведет!
Не многим, может быть, известно,
Что дух его неукротим,
Что рад и честно и бесчестно
Вредить он недругам своим;
Что ни единой он обиды
С тех пор как жив не забывал,
Что далеко преступны виды
Старик надменный простирал;
Что он не ведает святыни,
Что он не помнит благостыни,
Что он не любит ничего,
Что кровь готов он лить как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет отчизны для него.

Издавна умысел ужасный
Взлелеял тайно злой старик
В душе своей. Но взор опасный,
Враждебный взор его проник.

«Нет, дерзкий хищник, нет, губитель! —
Скрежеща мыслит Кочубей, —
Я пощажу твою обитель,
Темницу дочери моей;
Ты не истлеешь средь пожара,
Ты не издохнешь от удара
Казачей сабли. Нет, злодей,
В руках московских палачей,
В крови, при тщетных отрицаньях,
На дыбе, корчась в истязаньях,
Ты проклянешь и день и час,
Когда ты дочь крестил у нас,
И пир, на коем чести чашу
Тебе я полну наливал,
И ночь, когда голубку нашу
Ты, старый коршун, заклевал!…»

Так! было время: с Кочубеем
Был друг Мазепа; в оны дни
Как солью, хлебом и елеем,
Делились чувствами они.
Их кони по полям победы
Скакали рядом сквозь огни;
Нередко долгие беседы
Наедине вели они —
Пред Кочубеем гетман скрытный
Души мятежной ненасытной
Отчасти бездну открывал
И о грядущих измененьях,
Переговорах, возмущеньях
В речах неясных намекал.
Так, было сердце Кочубея
В то время предано ему.
Но в горькой злобе свирепея,
Теперь позыву одному
Оно послушно; он голубит
Едину мысль и день и ночь:
Иль сам погибнет, иль погубит —
Отмстит поруганную дочь.

Но предприимчивую злобу
Он крепко в сердце затаил.
«В бессильной горести, ко гробу
Теперь он мысли устремил.
Он зла Мазепе не желает;
Всему виновна дочь одна.
Но он и дочери прощает:
Пусть богу даст ответ она,
Покрыв семью свою позором,
Забыв и небо и закон….»

А между тем орлиным взором
В кругу домашнем ищет он
Себе товарищей отважных,
Неколебимых, непродажных.
Во всем открылся он жене:(13)
Давно в глубокой тишине
Уже донос он грозный копит,
И гнева женского полна
Нетерпеливая жена
Супруга злобного торопит.
В тиши ночей, на ложе сна,
Как некой дух, ему она
О мщеньи шепчет, укоряет,
И слезы льет, и ободряет,
И клятвы требует — и ей
Клянется мрачный Кочубей.

Удар обдуман. С Кочубеем
Бесстрашный Искра(14) заодно.
И оба мыслят: «Одолеем;
Врага паденье решено.
Но кто ж, усердьем пламенея,
Ревнуя к общему добру,
Донос на мощного злодея
Предубежденному Петру
К ногам положит не робея?»

Между полтавских казаков,
Презренных девою несчастной,
Один с младенческих годов
Ее любил любовью страстной.
Вечерней, утренней порой,
На берегу реки родной,
В тени украинских черешен,
Бывало, он Марию ждал,
И ожиданием страдал,
И краткой встречей был утешен.
Он без надежд ее любил,
Не докучал он ей мольбою:
Отказа б он не пережил.
Когда наехали толпою
К ней женихи, из их рядов
Уныл и сир он удалился.
Когда же вдруг меж казаков
Позор Мариин огласился,
И беспощадная молва
Ее со смехом поразила,
И тут Мария сохранила
Над ним привычные права.
Но если кто хотя случайно
Пред ним Мазепу называл,
То он бледнел, терзаясь тайно,
И взоры в землю опускал.
……………………….

Кто при звездах и при луне
Так поздно едет на коне?
Чей это конь неутомимый
Бежит в степи необозримой?

Казак на север держит путь,
Казак не хочет отдохнуть
Ни в чистом поле, ни в дубраве,
Ни при опасной переправе.

Как сткло булат его блестит,
Мешок за пазухой звенит,
Не спотыкаясь конь ретивый
Бежит, размахивая гривой.

Червонцы нужны для гонца,
Булат потеха молодца,
Ретивый конь потеха тоже —
Но шапка для него дороже.

За шапку он оставить рад
Коня, червонцы и булат,
Но выдаст шапку только с бою,
И то лишь с буйной головою.

Зачем он шапкой дорожит?
За тем, что в ней донос зашит,
Донос на гетмана злодея
Царю Петру от Кочубея.

Грозы не чуя между тем,
Неужасаемый ничем,
Мазепа козни продолжает.
С ним полномощный езуит(15)
Мятеж народный учреждает
И шаткой трон ему сулит.
Во тьме ночной они как воры
Ведут свои переговоры,
Измену ценят меж собой,
Слагают цыфр универсалов(16),
Торгуют царской головой,
Торгуют клятвами вассалов.
Какой-то нищий во дворец
Неведомо отколе ходит,
И Орлик,(17) гетманов делец,
Его приводит и выводит.
Повсюду тайно сеют яд
Его подосланные слуги:
Там на Дону казачьи круги
Они с Булавиным(18) мутят;
Там будят диких орд отвагу;
Там за порогами Днепра
Стращают буйную ватагу
Самодержавием Петра.
Маэепа всюду взор кидает
И письма шлет из края в край:
Угрозой хитрой подымает
Он на Москву Бахчисарай.
Король ему в Варшаве внемлет,
В стенах Очакова паша,
Во стане Карл и царь. Не дремлет
Его коварная душа;
Он, думой думу развивая,
Верней готовит свой удар;
В нем не слабеет воля злая,
Неутомим преступный жар.

Но как он вздрогнул, как воспрянул,
Когда пред ним незапно грянул
Упадший гром! когда ему,
Врагу России самому,
Вельможи русские послали(19)
В Полтаве писанный донос
И вместо праведных угроз,
Как жертве, ласки расточали;
И озабоченный войной,
Гнушаясь мнимой клеветой,
Донос оставя без вниманья,
Сам царь Иуду утешал
И злобу шумом наказанья
Смирить надолго обещал!

Мазепа, в горести притворной,
К царю возносит глас покорный.
«И знает бог, и видит свет:
Он, бедный гетман, двадцать лет
Царю служил душою верной;
Его щедротою безмерной
Осыпан, дивно вознесен…
О, как слепа, безумна злоба!…
Ему ль теперь у двери гроба
Начать учение измен,
И потемнять благую славу?
Не он ли помощь Станиславу(20)
С негодованьем отказал,
Стыдясь, отверг венец Украйны
И договор и письма тайны
К царю, по долгу, отослал?
Не он ли наущеньям хана(21)
И цареградского салтана
Был глух? Усердием горя,
С врагами белого царя
Умом и саблей рад был спорить,
Трудов и жизни не жалел,
И ныне злобный недруг смел
Его седины опозорить!
И кто же? Искра, Кочубей!
Так долго быв его друзьями!…»
И с кровожадными слезами,
В холодной дерзости своей,
Их казни требует злодей…(22)

Чьей казни?… старец непреклонный!
Чья дочь в объятиях его?
Но хладно сердца своего
Он заглушает ропот сонный.
Он говорит: «В неравный спор
Зачем вступает сей безумец?
Он сам, надменный вольнодумец,
Сам точит на себя топор.
Куда бежит, зажавши вежды?
На чем он основал надежды?
Или… но дочери любовь
Главы отцовской не искупит.
Любовник гетману уступит,
Не то моя прольется кровь.»

Мария, бедная Мария,
Краса черкасских дочерей!
Не знаешь ты, какого змия
Ласкаешь на груди своей.
Какой же властью непонятной
К душе свирепой и развратной
Так сильно ты привлечена?
Кому ты в жертву отдана?
Его кудрявые седины,
Его глубокие морщины,
Его блестящий, впалый взор,
Его лукавый разговор
Тебе всего, всего дороже:
Ты мать забыть для них могла,
Соблазном постланное ложе
Ты отчей сени предпочла.
Своими чудными очами
Тебя старик заворожил,
Своими тихими речами
В тебе он совесть усыпил;
Ты на него с благоговеньем
Возводишь ослепленный взор,
Его лелеешь с умиленьем —
Тебе приятен твой позор,
Ты им, в безумном упоеньи,
Как целомудрием горда —
Ты прелесть нежную стыда
В своем утратила паденьи…

Что стыд Марии? что молва?
Что для нее мирские пени,
Когда склоняется в колени
К ней старца гордая глава,
Когда с ней гетман забывает
Судьбы своей и труд и шум,
Иль тайны смелых, грозных дум
Ей, деве робкой, открывает?
И дней невинных ей не жаль,
И душу ей одна печаль
Порой, как туча, затмевает:
Она унылых пред собой
Отца и мать воображает;
Она, сквозь слезы, видит их
В бездетной старости, одних,
И, мнится, пеням их внимает….
О, если б ведала она,
Что уж узнала вся Украйна!
Но от нее сохранена
Еще убийственная тайна.

Песнь вторая

Мазепа мрачен. Ум его
Смущен жестокими мечтами.
Мария нежными очами
Глядит на старца своего.
Она, обняв его колени,
Слова любви ему твердит.
Напрасно: черных помышлений
Ее любовь не удалит.
Пред бедной девой с невниманьем
Он хладно потупляет взор,
И ей на ласковый укор
Одним ответствует молчаньем.
Удивлена, оскорблена,
Едва дыша, встает она
И говорит с негодованьем:

«Послушай, гетман; для тебя
Я позабыла всё на свете.
Навек однажды полюбя,
Одно имела я в предмете:
Твою любовь. Я для нее
Сгубила счастие мое,
Но ни о чем я не жалею…
Ты помнишь: в страшной тишине,
В ту ночь, как стала я твоею,
Меня любить ты клялся мне.
Зачем же ты меня не любишь?

Мазепа
Мой друг, несправедлива ты.
Оставь безумные мечты;
Ты подозреньем сердце губишь:
Нет, душу пылкую твою
Волнуют, ослепляют страсти.
Мария, верь: тебя люблю
Я больше славы, больше власти.

Мария
Неправда: ты со мной хитришь.
Давно ль мы были неразлучны?
Теперь ты ласк моих бежишь;
Теперь они тебе докучны;
Ты целый день в кругу старшин,
В пирах, разъездах — я забыта;
Ты долгой ночью иль один,
Иль с нищим, иль у езуита;
Любовь смиренная моя
Встречает хладную суровость.
Ты пил недавно, знаю я,
Здоровье Дульской. Это новость;
Кто эта Дульская?

Мазепа
И ты
Ревнива? Мне ль, в мои ли лета
Искать надменного привета
Самолюбивой красоты?
И стану ль я, старик суровый,
Как праздный юноша, вздыхать,
Влачить позорные оковы
И жен притворством искушать?

Мария
Нет, объяснись без отговорок
И просто, прямо отвечай.

Мазепа
Покой души твоей мне дорог,
Мария; так и быть: узнай.

Давно замыслили мы дело;
Теперь оно кипит у нас.
Благое время нам приспело;
Борьбы великой близок час.
Без милой вольности и славы
Склоняли долго мы главы
Под покровительством Варшавы,
Под самовластием Москвы.
Но независимой державой
Украйне быть уже пора:
И знамя вольности кровавой
Я подымаю на Петра.
Готово всё: в переговорах
Со мною оба короля;
И скоро в смутах, в бранных спорах,
Быть может, трон воздвигну я.
Друзей надежных я имею:
Княгиня Дульская и с нею
Мой езуит, да нищий сей
К концу мой замысел приводят.
Чрез руки их ко мне доходят
Наказы, письма королей.
Вот важные тебе признанья.
Довольна ль ты? Твои мечтанья
Рассеяны ль?

Мария
О милый мой,
Ты будешь царь земли родной!
Твоим сединам как пристанет
Корона царская!

Мазепа
Постой.
Не всё свершилось. Буря грянет;
Кто может знать, что ждет меня?

Мария
Я близ тебя не знаю страха —
Ты так могущ! О, знаю я:
Трон ждет тебя.

Мазепа
А если плаха?…

Мария
С тобой на плаху, если так.
Ах, пережить тебя могу ли?
Но нет: ты носишь власти знак.

Мазепа
Меня ты любишь?

Мария
Я! люблю ли?

Мазепа
Скажи: отец или супруг
Тебе дороже?

Мария
Милый друг,
К чему вопрос такой? тревожит
Меня напрасно он. Семью
Стараюсь я забыть мою.
Я стала ей в позор; быть может
(Какая страшная мечта!)
Моим отцом я проклята,
А за кого?

Мазепа
Так я дороже
Тебе отца? Молчишь…

Мария
О боже!

Мазепа
Что ж? отвечай.

Мария
Реши ты сам.

Мазепа
Послушай: если было б нам,
Ему иль мне, погибнуть надо,
А ты бы нам судьей была,
Кого б ты в жертву принесла,
Кому бы ты была ограда?

Мария
Ах, полно! сердце не смущай!
Ты искуситель.

Мазепа
Отвечай!

Мария
Ты бледен; речь твоя сурова…
О, не сердись! Всем, всем готова
Тебе я жертвовать, поверь;
Но страшны мне слова такие.
Довольно.

Мазепа
Помни же, Мария,
Что ты сказала мне теперь.

Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна спокойно с высоты
Над Белой-Церковью сияет
И пышных гетманов сады
И старый замок озаряет.
И тихо, тихо всё кругом;
Но в замке шопот и смятенье.
В одной из башен, под окном,
В глубоком, тяжком размышленьи,
Окован, Кочубей сидит
И мрачно на небо глядит.

Заутра казнь. Но без боязни
Он мыслит об ужасной казни;
О жизни не жалеет он.
Что смерть ему? желанный сон.
Готов он лечь во гроб кровавый.
Дрема долит. Но, боже правый!
К ногам злодея, молча, пасть
Как бессловесное созданье,
Царем быть отдану во власть
Врагу царя на поруганье,
Утратить жизнь — и с нею честь,
Друзей с собой на плаху весть,
Над гробом слышать их проклятья,
Ложась безвинным под топор,
Врага веселый встретить взор
И смерти кинуться в объятья,
Не завещая никому
Вражды к злодею своему!…

И вспомнил он свою Полтаву
Обычный круг семьи, друзей,
Минувших дней богатство, славу,
И песни дочери своей,
И старый дом, где он родился,
Где знал и труд и мирный сон,
И всё, чем в жизни насладился,
Что добровольно бросил он,
И для чего? —
Но ключ в заржавом
Замке гремит — и пробуждён
Несчастный думает: вот он!
Вот на пути моем кровавом
Мой вождь под знаменем креста,
Грехов могущий разрешитель,
Духовной скорби врач, служитель
За нас распятого Христа,
Его святую кровь и тело
Принесший мне, да укреплюсь,
Да приступлю ко смерти смело
И жизни вечной приобщусь!

И с сокрушением сердечным
Готов несчастный Кочубей
Перед всесильным, бесконечным
Излить тоску мольбы своей.
Но не отшельника святого,
Он гостя узнает иного:
Свирепый Орлик перед ним.
И отвращением томим,
Страдалец горько вопрошает:
«Ты здесь, жестокой человек?
Зачем последний мой ночлег
Еще Мазепа возмущает?»

Орлик
Допрос не кончен: отвечай.

Кочубей
Я отвечал уже: ступай,
Оставь меня.

Орлик
Еще признанья
Пан гетман требует.

Кочубей
Но в чем?
Давно сознался я во всем,
Что вы хотели. Показанья
Мои все ложны. Я лукав,
Я строю козни. Гетман прав.
Чего вам более?

Орлик
Мы знаем,
Что ты несчетно был богат;
Мы знаем: не единый клад
Тобой в Диканьке(23) укрываем.
Свершиться казнь твоя должна;
Твое имение сполна
В казну поступит войсковую —
Таков закон. Я указую
Тебе последний долг: открой,
Где клады, скрытые тобой?

Кочубей
Так, не ошиблись вы: три клада
В сей жизни были мне отрада.
И первый клад мой честь была,
Клад этот пытка отняла;
Другой был клад невозвратимый
Честь дочери моей любимой.
Я день и ночь над ним дрожал:
Мазепа этот клад украл.
Но сохранил я клад последний,
Мой третий клад: святую месть.
Ее готовлюсь богу снесть.

Орлик
Старик, оставь пустые бредни:
Сегодня покидая свет,
Питайся мыслию суровой.
Шутить не время. Дай ответ,
Когда не хочешь пытки новой:
Где спрятал деньги?

Кочубей
Злой холоп!
Окончишь ли допрос нелепый?
Повремени; дай лечь мне в гроб,
Тогда ступай себе с Мазепой
Мое наследие считать
Окровавленными перстами,
Мои подвалы разрывать,
Рубить и жечь сады с домами.
С собой возьмите дочь мою;
Она сама вам всё расскажет,
Сама все клады вам укажет;
Но ради господа молю,
Теперь оставь меня в покое.

Орлик
Где спрятал деньги? укажи.
Не хочешь? — Деньги где? скажи,
Иль выйдет следствие плохое.
Подумай; место нам назначь.
Молчишь? — Ну, в пытку. Гей, палач!(24)

Палач вошел….
О, ночь мучений!
Но где же гетман? где злодей?
Куда бежал от угрызений
Змеиной совести своей?
В светлице девы усыпленной,
Еще незнанием блаженной,
Близь ложа крестницы младой
Сидит с поникшею главой
Мазепа тихой и угрюмый.
В его душе проходят думы,
Одна другой мрачней, мрачней.
«Умрет безумный Кочубей;
Спасти нельзя его. Чем ближе
Цель гетмана, тем тверже он
Быть должен властью облечен,
Тем перед ним склоняться ниже
Должна вражда. Спасенья нет:
Доносчик и его клеврет
Умрут». Но брося взор на ложе,
Мазепа думает: «О боже!
Что будет с ней, когда она
Услышит слово роковое?
Досель она еще в покое —
Но тайна быть сохранена
Не может долее. Секира,
Упав поутру, загремит
По всей Украйне. Голос мира
Вокруг нее заговорит!…
Ах, вижу я: кому судьбою
Волненья жизни суждены,
Тот стой один перед грозою,
Не призывай к себе жены.
В одну телегу впрячь неможно
Коня и трепетную лань.
Забылся я неосторожно:
Теперь плачу безумства дань…
Всё, что цены себе не знает,
Всё, всё, чем жизнь мила бывает,
Бедняжка принесла мне в дар,
Мне, старцу мрачному, — и что же?
Какой готовлю ей удар! -»
И он глядит: на тихом ложе
Как сладок юности покой!
Как сон ее лелеет нежно!
Уста раскрылись; безмятежно
Дыханье груди молодой;
А завтра, завтра… содрогаясь
Мазепа отвращает взгляд,
Встает и, тихо пробираясь,
В уединенный сходит сад.

Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Но мрачны странные мечты
В душе Мазепы: звезды ночи,
Как обвинительные очи,
За ним насмешливо глядят.
И тополи, стеснившись в ряд,
Качая тихо головою,
Как судьи, шепчут меж собою.
И летней, теплой ночи тьма
Душна как черная тюрьма.

Вдруг… слабый крик… невнятный стон
Как бы из замка слышит он.
То был ли сон воображенья,
Иль плач совы, иль зверя вой,
Иль пытки стон, иль звук иной —
Но только своего волненья
Преодолеть не мог старик
И на протяжный слабый крик
Другим ответствовал — тем криком,
Которым он в весельи диком
Поля сраженья оглашал,
Когда с Забелой, с Гамалеем,
И — с ним… и с этим Кочубеем
Он в бранном пламени скакал.

Зари багряной полоса
Объемлет ярко небеса.
Блеснули долы, холмы, нивы,
Вершины рощ и волны рек.
Раздался утра шум игривый,
И пробудился человек.

Еще Мария сладко дышит,
Дремой объятая, и слышит
Сквозь легкой сон, что кто-то к ней
Вошел и ног ее коснулся.
Она проснулась — но скорей
С улыбкой взор ее сомкнулся
От блеска утренних лучей.
Мария руки протянула
И с негой томною шепнула:
«Мазепа, ты?…» Но голос ей
Иной ответствует… о боже!
Вздрогнув, она глядит… и что же?
Пред нею мать…

Мать
Молчи, молчи;
Не погуби нас: я в ночи
Сюда прокралась осторожно
С единой, слезною мольбой.
Сегодня казнь. Тебе одной
Свирепство их смягчить возможно.
Спаси отца.

Дочь, в ужасе
Какой отец?
Какая казнь?

Мать
Иль ты доныне
Не знаешь?… нет! ты не в пустыне,
Ты во дворце; ты знать должна,
Как сила гетмана грозна,
Как он врагов своих карает.
Как государь ему внимает…
Но вижу: скорбную семью
Ты отвергаешь для Мазепы;
Тебя я сонну застаю,
Когда свершают суд свирепый,
Когда читают приговор,
Когда готов отцу топор…
Друг другу, вижу, мы чужие…
Опомнись, дочь моя! Мария,
Беги, пади к его ногам,
Спаси отца, будь ангел нам:
Твой взгляд злодеям руки свяжет,
Ты можешь их топор отвесть.
Рвись, требуй — гетман не откажет:
Ты для него забыла честь,
Родных и бога.

Дочь
Что со мною?
Отец… Мазепа… казнь — с мольбою
Здесь, в этом замке мать моя —
Нет, иль ума лишилась я,
Иль это грезы.

Мать
Бог с тобою,
Нет, нет — не грезы, не мечты.
Ужель еще не знаешь ты,
Что твой отец ожесточенный
Бесчестья дочери не снес
И, жаждой мести увлеченный,
Царю на гетмана донес…
Что в истязаниях кровавых
Сознался в умыслах лукавых,
В стыде безумной клеветы,
Что, жертва смелой правоты,
Врагу он выдан головою,
Что пред громадой войсковою,
Когда его не осенит
Десница вышняя господня,
Он должен быть казнен сегодня,
Что здесь покаместь он сидит
В тюремной башне.

Дочь
Боже, боже!…
Сегодня! — бедный мой отец!

И дева падает на ложе,
Как хладный падает мертвец.

Пестреют шапки. Копья блещут.
Бьют в бубны. Скачут сердюки.(25)
В строях ровняются полки.
Толпы кипят. Сердца трепещут.
Дорога, как змеиный хвост,
Полна народу, шевелится.
Средь поля роковой намост.
На нем гуляет, веселится
Палач и алчно жертвы ждет:
То в руки белые берет,
Играючи, топор тяжелый,
То шутит с чернию веселой.
В гремучий говор всё слилось:
Крик женской, брань, и смех, и ропот.
Вдруг восклицанье раздалось
И смолкло всё. Лишь конской топот
Был слышен в грозной тишине.
Там, окруженный сердюками,
Вельможный гетман с старшинами
Скакал на вороном коне.
А там по киевской дороге
Телега ехала. В тревоге
Все взоры обратили к ней.
В ней, с миром, с небом примиренный,
Могущей верой укрепленный
Сидел безвинный Кочубей,
С ним Искра тихой, равнодушный,
Как агнец, жребию послушный.
Телега стала. Раздалось
Моленье ликов громогласных.
С кадил куренье поднялось.
За упокой души несчастных
Безмолвно молится народ,
Страдальцы за врагов. И вот
Идут они, взошли. На плаху,
Крестясь, ложится Кочубей.
Как будто в гробе, тьмы людей
Молчат. Топор блеснул с размаху,
И отскочила голова.
Всё поле охнуло. Другая
Катится вслед за ней, мигая.
Зарделась кровию трава —
И сердцем радуясь во злобе
Палач за чуб поймал их обе
И напряженною рукой
Потряс их обе над толпой.

Свершилась казнь. Народ беспечный
Идет, рассыпавшись, домой
И про свои заботы вечны
Уже толкует меж собой.
Пустеет поле понемногу.
Тогда чрез пеструю дорогу
Перебежали две жены.
Утомлены, запылены,
Они, казалось, к месту казни
Спешили полные боязни.
«Уж поздно», — кто-то им сказал
И в поле перстом указал.
Там роковой намост ломали,
Молился в черных ризах поп,
И на телегу подымали
Два казака дубовый гроб.

Один пред конною толпой
Мазепа, грозен, удалялся
От места казни. Он терзался
Какой-то страшной пустотой.
Никто к нему не приближался,
Не говорил он ничего;
Весь в пене мчался конь его.
Домой приехав, «что Мария?»
Спросил Мазепа. Слышит он
Ответы робкие, глухие…
Невольным страхом поражен,
Идет он к ней; в светлицу входит:
Светлица тихая пуста —
Он в сад, и там смятенный бродит;
Но вкруг широкого пруда,
В кустах, вдоль сеней безмятежных
Все пусто, нет нигде следов —
Ушла! — Зовет он слуг надежных,
Своих проворных сердюков.
Они бегут. Храпят их кони —
Раздался дикой клик погони,
Верхом — и скачут молодцы
Во весь опор во все концы.

Бегут мгновенья дорогие.
Не возвращается Мария.
Никто не ведал, не слыхал,
Зачем и как она бежала…
Мазепа молча скрежетал.
Затихнув, челядь трепетала.
В груди кипучий яд нося,
В светлице гетман заперся.
Близь ложа там во мраке ночи
Сидел он, не смыкая очи,
Нездешней мукою томим.
Поутру, посланные слуги
Один явились за другим.
Чуть кони двигались. Подпруги,
Подковы, узды, чепраки,
Всё было пеною покрыто,
В крови, растеряно, избито —
Но ни один ему принесть
Не мог о бедной деве весть.
И след ее существованья
Пропал как будто звук пустой,
И мать одна во мрак изгнанья
Умчала горе с нищетой.

Песнь третия

Души глубокая печаль
Стремиться дерзновенно в даль
Вождю Украйны не мешает.
Твердея в умысле своем,
Он с гордым шведским королем
Свои сношенья продолжает.
Меж тем, чтоб обмануть верней
Глаза враждебного сомненья,
Он, окружась толпой врачей,
На ложе мнимого мученья
Стоная молит исцеленья.
Плоды страстей, войны, трудов
Болезни, дряхлость и печали,
Предтечи смерти, приковали
Его к одру. Уже готов
Он скоро бренный мир оставить;
Святой обряд он хочет править,
Он архипастыря зовет
К одру сомнительной кончины;
И на коварные седины
Елей таинственный течет.

Но время шло. Москва напрасно
К себе гостей ждала всечасно,
Средь старых, вражеских могил
Готовя шведам тризну тайну.
Незапно Карл поворотил
И перенес войну в Украйну.

И день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Теперь он мощный враг Петра.
Теперь он, бодрый, пред полками
Сверкает гордыми очами
И саблей машет — и к Десне
Проворно мчится на коне.
Согбенный тяжко жизнью старой,
Так оный хитрый кардинал,
Венчавшись римскою тиарой,
И прям, и здрав, и молод стал.

И весть на крыльях полетела.
Украйна смутно зашумела:
«Он перешел, он изменил,
К ногам он Карлу положил
Бунчук покорный». Пламя пышет,
Встает кровавая заря
Войны народной.

Кто опишет
Негодованье, гнев царя?(26)
Гремит анафема в соборах;
Мазепы лик терзает кат.(27)
На шумной раде, в вольных спорах
Другого гетмана творят.
С брегов пустынных Енисея
Семейства Искры, Кочубея
Поспешно призваны Петром.
Он с ними слезы проливает.
Он их, лаская, осыпает
И новой честью и добром.
Мазепы враг, наездник пылкий,
Старик Палей из мрака ссылки
В Украйну едет в царский стан.
Трепещет бунт осиротелый.
На плахе гибнет Чечель(28) смелый
И запорожский атаман.
И ты, любовник бранной славы,
Для шлема кинувший венец,
Твой близок день, ты вал Полтавы
Вдали завидел наконец.

И царь туда ж помчал дружины.
Они как буря притекли —
И оба стана средь равнины
Друг друга хитро облегли.
Не раз избитый в схватке смелой,
Заране кровью опьянелый,
С бойцом желанным наконец
Так грозный сходится боец.
И злобясь видит Карл могучий
Уж не расстроенные тучи
Несчастных нарвских беглецов,
А нить полков блестящих, стройных
Послушных, быстрых и спокойных,
И ряд незыблемый штыков.

Но он решил: заутра бой.
Глубокой сон во стане шведа.
Лишь под палаткою одной
Ведется шопотом беседа.

«Нет, вижу я, нет, Орлик мой,
Поторопились мы некстати:
Расчет и дерзкой и плохой,
И в нем не будет благодати.
Пропала, видно, цель моя.
Что делать? Дал я промах важный:
Ошибся в этом Карле я.
Он мальчик бойкой и отважный;
Два-три сраженья разыграть,
Конечно, может он с успехом,
К врагу на ужин прискакать,(29)
Ответствовать на бомбу смехом;(30)
Не хуже русского стрелка
Прокрасться в ночь ко вражью стану;
Свалить как нынче казака
И обменять на рану рану;(31)
Но не ему вести борьбу
С самодержавным великаном:
Как полк, вертеться он судьбу
Принудить хочет барабаном;
Он слеп, упрям, нетерпелив,
И легкомыслен, и кичлив,
Бог весть какому счастью верит;
Он силы новые врага
Успехом прошлым только мерит —
Сломить ему свои рога.
Стыжусь: воинственным бродягой
Увлекся я на старость лет;
Был ослеплен его отвагой
И беглым счастием побед,
Как дева робкая.»

Орлик
Сраженья
Дождемся. Время не ушло
С Петром опять войти в сношенья:
Еще поправить можно ало.
Разбитый нами, нет сомненья,
Царь не отвергнет примиренья.

Мазепа
Нет, поздно. Русскому царю
Со мной мириться невозможно.
Давно решилась непреложно
Моя судьба. Давно горю
Стесненной злобой. Под Азовым
Однажды я с царем суровым
Во ставке ночью пировал:
Полны вином кипели чаши,
Кипели с ними речи наши.
Я слово смелое сказал.
Смутились гости молодые…
Царь, вспыхнув, чашу уронил
И за усы мои седые
Меня с угрозой ухватил.
Тогда, смирясь в бессильном гневе,
Отмстить себе я клятву дал;
Носил ее — как мать во чреве
Младенца носит. Срок настал.
Так, обо мне воспоминанье
Хранить он будет до конца.
Петру я послан в наказанье;
Я терн в листах его венца:
Он дал бы грады родовые
И жизни лучшие часы,
Чтоб снова как во дни былы
Держать Мазепу за усы.
Но есть еще для нас надежды:
Кому бежать, решит заря.

Умолк и закрывает вежды
Изменник русского царя.

Горит восток зарею новой
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Полки ряды свои сомкнули.
В кустах рассыпались стрелки.
Катятся ядра, свищут пули;
Нависли хладные штыки.
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
Волнуясь, конница летит;
Пехота движется за нею
И тяжкой твердостью своею
Ее стремление крепит.
И битвы поле роковое
Гремит, пылает здесь и там,
Но явно счастье боевое
Служить уж начинает нам.
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, падают во прах.
Уходит Розен сквозь теснины;
Сдается пылкой Шлипенбах.
Тесним мы шведов рать за ратью;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас Петра:
«За дело, с богом!» Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим седоком.

Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
Кой-где гарцуют казаки.
Ровняясь строятся полки.
Молчит музыка боевая.
На холмах пушки присмирев
Прервали свой голодный рев.
И се — равнину оглашая
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра.

И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова —
В пременах жребия земного
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны;
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин,
И, счастья баловень безродный
Полудержавный властелин.

И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Карла приводил
Желанный бой в недоуменье…
Вдруг слабым манием руки
На русских двинул он полки.

И с ними царские дружины
Сошлись в дыму среди равнины:
И грянул бой, Полтавской бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Швед, русский — колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.

Среди тревоги и волненья
На битву взором вдохновенья
Вожди спокойные глядят,
Движенья ратные следят,
Предвидят гибель и победу
И в тишине ведут беседу.
Но близ московского царя
Кто воин сей под сединами?
Двумя поддержан казаками,
Сердечной ревностью горя,
Он оком опытным героя
Взирает на волненье боя.
Уж на коня не вскочит он,
Одрях в изгнанье сиротея,
И казаки на клич Палея
Не налетят со всех сторон!
Но что ж его сверкнули очи,
И гневом, будто мглою ночи,
Покрылось старое чело?
Что возмутить его могло?
Иль он, сквозь бранный дым, увидел
Врага Мазепу, и в сей миг
Свои лета возненавидел
Обезоруженный старик?

Мазепа, в думу погруженный,
Взирал на битву, окруженный
Толпой мятежных казаков,
Родных, старшин и сердюков.
Вдруг выстрел. Старец обратился
У Войнаровского в руках
Мушкетный ствол еще дымился.
Сраженный в нескольких шагах,
Младой казак в крови валялся,
А конь, весь в пене и пыли,
Почуя волю, дико мчался,
Скрываясь в огненной дали.
Казак на гетмана стремился
Сквозь битву с саблею в руках,
С безумной яростью в очах.
Старик, подъехав, обратился
К нему с вопросом. Но казак
Уж умирал. Потухший зрак
Еще грозил врагу России;
Был мрачен помертвелый лик,
И имя нежное Марии
Чуть лепетал еще язык.

Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор — и враг бежит.(32)
И следом конница пустилась,
Убийством тупятся мечи,
И падшими вся степь покрылась
Как роем черной саранчи.

Пирует Петр. И горд и ясен
И славы полон взор его.
И царской пир его прекрасен.
При кликах войска своего,
В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок подымает.

Но где же первый, званый гость?
Где первый, грозный наш учитель,
Чью долговременную злость
Смирил полтавский победитель?
И где ж Мазепа? где злодей?
Куда бежал Иуда в страхе?
Зачем король не меж гостей?
Зачем изменник не на плахе?(33)

Верхом, в глуши степей нагих,
Король и гетман мчатся оба.
Бегут. Судьба связала их.
Опасность близкая и злоба
Даруют силу королю.
Он рану тяжкую свою
Забыл. Поникнув головою,
Он скачет, русскими гоним,
И слуги верные толпою
Чуть могут следовать за ним.

Обозревая зорким взглядом
Степей широкой полукруг,
С ним старый гетман скачет рядом.
Пред ними хутор… Что же вдруг
Мазепа будто испугался?
Что мимо хутора помчался
Он стороной во весь опор?
Иль этот запустелый двор,
И дом, и сад уединенный,
И в поле отпертая дверь
Какой-нибудь рассказ забвенный
Ему напомнили теперь?
Святой невинности губитель!
Узнал ли ты сию обитель,
Сей дом, веселый прежде дом,
Где ты, вином разгоряченный,
Семьей счастливой окруженный,
Шутил бывало за столом?
Узнал ли ты приют укромный,
Где мирный ангел обитал,
И сад, откуда ночью тёмной
Ты вывел в степь… Узнал, узнал!

Ночные тени степь объемлют.
На бреге синего Днепра
Между скалами чутко дремлют
Враги России и Петра.
Щадят мечты покой героя,
Урон Полтавы он забыл.
Но сон Мазепы смутен был.
В нем мрачный дух не знал покоя.
И вдруг в безмолвии ночном
Его зовут. Он пробудился.
Глядит: над ним, грозя перстом,
Тихонько кто-то наклонился.
Он вздрогнул как под топором.
Пред ним с развитыми власами,
Сверкая впалыми глазами,
Вся в рубище, худа, бледна,
Стоит, луной освещена…
«Иль это сон?… Мария… ты ли?»

Мария
Ах, тише, тише, друг!… Сейчас
Отец и мать глаза закрыли…
Постой… услышать могут нас.

Мазепа
Мария, бедная Мария!
Опомнись! Боже!… Что с тобой?

Мария
Послушай: хитрости какие!
Что за рассказ у них смешной?
Она за тайну мне сказала,
Что умер бедный мой отец,
И мне тихонько показала
Седую голову — творец!
Куда бежать нам от злоречья?
Подумай: эта голова
Была совсем не человечья,
А волчья — видишь: какова!
Чем обмануть меня хотела!
Не стыдно ль ей меня пугать?
И для чего? чтоб я не смела
С тобой сегодня убежать!
Возможно ль?

С горестью глубокой
Любовник ей внимал жестокой.
Но, вихрю мыслей предана,
«Однако ж, — говорит она, —
Я помню поле… праздник шумный…
И чернь… и мертвые тела…
На праздник мать меня вела…
Но где ж ты был?… С тобою розно
Зачем в ночи скитаюсь я?
Пойдем домой. Скорей… уж поздно.
Ах, вижу, голова моя
Полна волнения пустого:
Я принимала за другого
Тебя, старик. Оставь меня.
Твой взор насмешлив и ужасен.
Ты безобразен. Он прекрасен:
В его глазах блестит любовь,
В его речах такая нега!
Его усы белее снега,
А на твоих засохла кровь!…»

И с диким смехом завизжала,
И легче серны молодой
Она вспрыгнула, побежала
И скрылась в темноте ночной.

Редела тень. Восток алел
Огонь казачий пламенел.
Пшеницу казаки варили;
Драбанты у брегу Днепра
Коней расседланных поили.
Проснулся Карл. «Ого! пора!
Вставай, Мазепа. Рассветает.»
Но гетман уж не спит давно.
Тоска, тоска его снедает;
В груди дыханье стеснено.
И молча он коня седлает,
И скачет с беглым королем,
И страшно взор его сверкает,
С родным прощаясь рубежом.

Прошло сто лет — и что ж осталось
От сильных, гордых сих мужей,
Столь полных волею страстей?
Их поколенье миновалось —
И с ним исчез кровавый след
Усилий, бедствий и побед.
В гражданстве северной державы,
В ее воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
В стране — где мельниц ряд крылатый
Оградой мирной обступил
Бендер пустынные раскаты,
Где бродят буйволы рогаты
Вокруг воинственных могил, —
Останки разоренной сени,
Три углубленные в земле
И мхом поросшие ступени
Гласят о шведском короле.
С них отражал герой безумный
Один в толпе домашних слуг,
Турецкой рати приступ шумный,
И бросил шпагу под бунчук;
И тщетно там пришлец унылый
Искал бы гетманской могилы:
Забыт Мазепа с давних пор!
Лишь в торжествующей святыне
Раз в год анафемой доныне,
Грозя, гремит о нем собор.
Но сохранилася могила,
Где двух страдальцев прах почил;
Меж древних праведных могил
Их мирно церковь приютила.(34)
Цветет в Диканьке древний ряд
Дубов, друзьями насажденных;
Они о праотцах казненных
Доныне внукам говорят.
Но дочь преступница… преданья
Об ней молчат. Ее страданья,
Ее судьба, ее конец
Непроницаемою тьмою
От нас закрыты. Лишь порою
Слепой украинский певец,
Когда в селе перед народом
Он песни гетмана бренчит,
О грешной деве мимоходом
Казачкам юным говорит

Примечания

(сноска 1) Василий Леонтьевич Кочубей, генеральный судия, один из предков нынешних графов.

(сноска 2) Хутор — загородный дом.

(сноска 3) У Кочубея было несколько дочерей; одна из них была замужем за Обидовским, племянником Мазепы. Та, о которой здесь упоминается, называлась Матреной.

(сноска 4) Мазепа в самом деле сватал свою крестницу, но ему отказали.

(сноска 5) Предание приписывает Мазепе несколько песен, доныне сохранившихся в памяти народной. Кочубей в своем доносе также упоминает о патриотической думе, будто бы сочиненной Мазепою.
Она замечательна не в одном историческом отношении.

(сноска 6) Бунчук и булава — знаки гетманского достоинства.

(сноска 7) Смотр. Мазепу Байрона.

(сноска Дорошенко, один из героев древней Малороссии, непримиримый враг русского владычества.

(сноска 9) Григорий Самойлович, сын гетмана, сосланного в Сибирь в начале царствования Петра I.

(сноска 10) Симеон Палей, Хвастовский полковник, славный наездник. За своевольные набеги сослан
был в Енисейск по жалобам Мазепы. Когда сей последний оказался изменником, то и Палей, как закоренелый враг его, был возвращен из ссылки и находился в Полтавском сражении.

(сноска 11) Костя Гордеенко, кошевой атаман запорожских казаков. Впоследствии передался Карлу XII.
Взят в плен и казнен в 1708 г.

(сноска 12) 20000 казаков было послано в Лифляндию.

(сноска 13) Мазепа в одном письме упрекает Кочубея в том, что им управляет жена его, гордая и
высокоумная.

(сноска 14) Искра, Полтавский полковник, товарищ Кочубея, разделивший с ним его умысел и участь.

(сноска 15) Езуит Заленской, княгиня Дульская и какой-то болгарский архиепископ, изгнанный из своего отечества, были главными агентами Мазепиной измены. Последний в виде нищего ходил из
Польши в Украйну и обратно.

(сноска 16) Так назывались манифесты гетманов.

(сноска 17) Филипп Орлик, генеральный писарь, наперсник Мазепы, после смерти (в 1710) сего последнего получил от Карла XII пустой титул Малороссийского гетмана. Впоследствии принял магометанскую веру и умер в Бендерах около 1736 года.

(сноска 18) Булавин, донской казак, бунтовавший около того времени.

(сноска 19) Тайный секретарь Шафиров и гр. Головкин, друзья и покровители Мазепы; на них, по справедливости, должен лежать ужас суда и казни доносителей.

(сноска 20) В 1705 году. Смотр. примечания к Истории Малороссии, Б.<антыша->Каменского.

(сноска 21) Во время неудачного похода в Крым Казы-Гирей предлагал ему соединиться с ним и вместе напасть на русское войско.

(сноска 22) В своих письмах он жаловался, что доносителей пытали слишком легко, неотступно требовал
их казни, сравнивал себя с Сусанною, неповинно оклеветанною беззаконными старцами, а графа Головкина с пророком Даниилом.

(сноска 23) Деревня Кочубея.

(сноска 24) Уже осужденный на смерть, Кочубей был пытан в войске гетмана. По ответам несчастного
видно, что его допрашивали о сокровищах, им утаенных.

(сноска 25) Войско, состоявшее на собственном иждивении гетманов.

(сноска 26) Сильные меры, принятые Петром с обыкновенной его быстротой и энергией, удержали
Украйну в повиновении. «1708 ноября 7-го числа, по указу государеву, казаки по обычаю своему вольными голосами выбрали в гетманы полковника Стародубского Ив.<ана> Скоропадского.
8-го числа приехали в Глухов Киевской, Черниговской и Переяславской архиепископы. А 9-го дня предали клятве Мазепу оные архиереи публично; того же дня и персону (куклу) оного изменника Мазепы вынесли и, сняв кавалерию (которая на ту персону была надета с бантом), оную персону бросили в палачевские руки, которую палач, взяв и прицепя за веревку, тащил по улице и по
площади даже до виселицы, и потом повесили. В Глухове же 10-го дня казнили Чечеля и прочих
изменнников…» (Журнал Петра Великого).

(сноска 27) Малороссийское слово. По-русски — палач.

(сноска 28) Чечель отчаянно защищал Батурин против войск кн.<язя> Меншикова.

(сноска 29) В Дрезден к королю Августу. CM.: Voltaire. Hisioire de Charles XII.

(сноска 30) — Ax, в.<аше> в.<еличество>! бомба!… — «Что есть общего между бомбою и письмом,
которое тебе диктуют? пиши». Это случилось гораздо после.

(сноска 31) Ночью Карл, сам осматривая наш лагерь, наехал на казаков, сидевших у огня. Он поскакал прямо к ним и одного из них застрелил из собственных рук. Казаки дали по нем три выстрела и жестоко ранили его в ногу.

(сноска 32) Благодаря прекрасным распоряжениям и действиям кн.<язя> Меншикова, участь главного сражения была решена заранее. Дело не продолжалось и двух часов. Ибо (сказано в Жур.<нале>
Петра Вел.<икого>) непобедимые господа шведы скоро хребет свой показали, и от наших войск вся неприятельская армия весьма опрокинута. Петр впоследствии времени многое прощал Данилычу за услуги, оказанные в сей день генералом кн.<язем> Меншиковым.

(сноска 33) L’Empereur Moscovite, pénétré d’une joie qu’il ne se mettait pas en peine de dissimuler, (было о чем и радоваться) recevait sur le champ de bataille les prisonniers qu’on lui amenait en foule et demandait à tout moment:
où est donc mon frère Charles? …………………………….. Alors prenant un verre de vin: A la santé, dit-il, de mes maîtres
dans l’art de la guerre! — Renschild lui demanda: qui étaient ceux qu’il honorait d’un si beau titre. — Vous, Messieurs
les généraux Suèdois, reprit ie Czar. — Votre Majeste est done bien ingrate, reprit le Comte, d’avoir tant mailtraité ses maîtres.

(сноска 34) Обезглавленные тела Искры и Кочубея были отданы родственникам и похоронены в Киевской лавре; над их гробом высечена следующая надпись:

«Кто еси мимо грядый о нас неведущий,
Елицы зде естесмо положены сущи,
Понеже нам страсть и смерть повеле молчати,
Сей камень возопиетъ о насъ ти вещати,
И за правду и верность къ Монарсе нашу
Страдания и смерти испыймо чашу,
Злуданьем Мазепы, всевечно правы,
Посеченны заставше топоромъ во главы;
Почиваемъ въ семъ месте Матери Владычне,
Подающия всемъ своимъ рабомъ животъ вечный.

Року 1708, месяца июля 15 дня, посечены средь обозу войсковаго, за Белою Церковию на
Борщаговце и Ковшевом, благородный Василий Кочубей, судия генеральный; Иоанн Искра, полковникъ полтавский. Привезены же тела их июля 17 в Киев и того ж дня в обители святой Печерской на сем месте погребены».

Анализ поэмы «Полтава» Пушкина

Поэма «Полтава» (1828-1829 гг.) — одно из первых в русской литературе стихотворных произведений, основанное на реальных исторических фактах. Пушкин тщательно изучал источники и придавал большое значение своей работе. Поэма не была по достоинству оценена современниками, что очень огорчило поэта. Вероятно, это было связано со сложностью и оригинальностью выбранной темы.

Пушкин попытался объединить в одном произведении несколько масштабных тем. В первую очередь он изображает эпоху Петра I через события Северной войны. Петр прославился своими преобразованиями, которые в очень короткие сроки выдвинули Россию на одно из ведущих мест в европейской политике. Бесславно начавшаяся война со Швецией закончилась невиданным триумфом русской армии. «Непобедимая» армия Карла XII потерпела сокрушительное поражение, а сам полководец позорно бежал. Пушкин придавал огромное значение этой войне. Он считал, что победа значительно повлияла на укрепление национального духа. Центральная битва дала название всему произведению.

Еще одна тема – взаимоотношения России и Украины. В наше время Мазепу часто выставляют национальным героем, который стремился к созданию независимой Украины. Анализ источников опровергает это мнение. Некоторые действия гетмана действительно улучшили положение украинского народа. Но в целом его политика была подчинена личным интересам. Жизнь Мазепы представляет собой совокупность постоянных предательств и обмана различных людей. Петр I – лишь один из немногих поверивших в его клятвы. Пушкин показывает, что Украина в то время была слабым государством и в любом случае была бы поглощена более сильными соседями. Союз с братским народом был лучшим выходом из ситуации.

Лучше всего Пушкину удалось описать человеческую трагедию. Дочь Кочубея Мария предала отца, связав свою судьбу с Мазепой. Отец проклял дочь, но даже это не могло помешать преступной любви. Мазепа признается любовнице, что готовит заговор против русского царя. Мария с покорностью принимает и это известие, совершая тем самым двойное предательство. Гетман уже успел оклеветать Кочубея, которому уготовлена мучительная смерть. Известие о казни отца сводит Марию с ума. Это может быть расценено как божественная кара за страшное предательство. Очень ярко и эмоционально Пушкин описывает финальную встречу Мазепы с сумасшедшей Марией.

В заключительной части поэмы общегосударственная и личная тема сливаются. Автор с печалью смотрит на великие деяния прошлого. Участники тех событий и их чувства исчезли без следа. Петр I оставил после себя империю, а о судьбе проклятой Богом дочери напоминают лишь песни одинокого старца.

Вступление

Нет, я не Пушкин — я другой,
Ещё неведомый избранник.
По штатной должности — механик,
Но с поэтической душой.

Хотя моих произведений
Не выпускает в свет ОГИЗ,
Хоть не талант я и не гений,
Но, всё ж, готовлю вам сюрприз.

Я в первый раз пишу поэму
И потому прошу учесть,
Что выбрал я большую тему,
И много здесь ошибок есть.

Конечно, легче быть талантом,
Когда другой работы нет.
Ведь если б Пушкин был сержантом,
То вряд ли был бы он поэт.

Итак, начну без лишних фраз
Свой скромный истинный рассказ.

Глава I

Мой лётчик самых скромных правил
Когда начался перелёт,
Он за семь дней меня заставил
Ему готовить самолёт.

Его пример — другим наука,
Но, Боже мой, какая скука,
Найти, во что бы то ни стало
Дефект, чтоб стрелка не дрожала.

Так думал молодой механик,
Готовя к вылету свой «Ил».
Слил конденсат, законтрил краник
И командиру доложил.

Но вылетать пока что рано
И потому, мои друзья,
С героем нашего романа
Решил вас познакомить я.

Подобно всем другим ребятам
Он вызван был военкоматом,
Забрал повестку, сел в вагон.
Простившись, стал военным он.

Кто может знать — где наше счастье,
И по каким путям шагать?
Он мог попасть бы в моточасти,
Артиллеристом мог бы стать.

Но, всё же, волею небес
Попал Онегин в ВВС.

Конечно, не по доброй воле
Учился долго в Вольской школе.
Увы! Он зря протестовал —
На это создан трибунал.

В сорокаградусный мороз,
Не замечая горьких слёз,
Весь день с зари и до зари
Учил прилежно «ДБ-3».

Курсантом плохо жить везде —
Как в Вольске, так и в Кзыл-Орде.

Так год прошёл в воздушном флоте,
Всему конец на свете есть —
Он получил любовь к работе
И аттестат по норме шесть.

Глава II

Вот, мой Онегин на свободе.
Сперва работал на заводе,
Потом, как горько не рыдал,
Но, всё же, в пятый ЗАП попал.

Увы! Но в ЗАПе было хуже —
Он затянул ремень потуже,
И хоть хотелось очень есть,
Пришлось забыть про норму шесть.

Пока работал на заводе,
Стал «ДБ-3» уже не в моде.
И вот, пришлось ему начать
«Ил-2» прилежно изучать.

И часто, не смыкая глаз,
Почти всю ночь читал НИАС,
Пока комэска не решил,
Что он отлично знает «Ил».

Среди друзей моих немало
В то время в ЗАПах пропадало.

Якушин Слава, Юрий Шведов.
Один из них там жизнь отведав,
Потом, придя из ЗАПа в полк,
Три дня на хлеб глядел, как волк.
Потом, набрав чуть-чуть силёнки,
Кричал, что есть не может пшёнки.

Но тут, скажу я вам, во-первых,
Кто мог — неплохо жил в резервах.

Один из всех друзей моих
Жил год в ремонтных мастерских.
Завёл хозяйство и жену,
Имел пристрастие к вину,
На человека стал похож.
А впрочем, не тужите тож.

А во-вторых, ЗАП нужен нам —
Готовить лётчиков к боям.

И я с двенадцатью друзьями
Служил в бригаде ВВС.
В очко играли мы ночами,
Ходили с девушками в лес.
В шестом часу ложились спать,
Чтоб утром снова день начать.

Я помню славные попойки,
Веселье зимних вечеров,
Друзей, сосущих спирт из стойки,
По женской части мастеров.

Островский умным был сержантом,
Он быстро женщин покорял.
Знакомил с Гегелем и Кантом,
Потом «ликёром» угощал.
И, обсудив пять тонких тем,
Ложился с ними спать затем.

Василий Арбин из Ростова,
Тот мог найти наверняка
Подругу дней своих суровых
От тридцати до сорока.

А Фаин, неразлучный с блатом,
Что мог всегда и всё достать,
Его и с Бендером Остапом
Не стыдно было бы сравнять.

Он посвятил полжизни джазу
И в этом так преуспевал,
Что покорял всех женщин сразу,
Когда гитару в руки брал.

Глава III

Прости, читатель, вспоминая,
Увлёкся я на этот раз.
Но ты простишь — я это знаю…
Итак, продолжим наш рассказ.

Судьба Онегина хранила —
Он получил три новых «Ила»,
Отвёртку, трубку, два ключа,
И стал работать сгоряча.

Жизнь протекала очень гладко,
Когда весеннею порой
Пришла большая разнарядка,
И в полк поехал наш герой.

Он мог без лишних разговоров
Собрать в неделю пять моторов.
И мог, почти что, без ключей
Сменить две дюжины свечей

Итак, механик он исправный…
Чтоб самолёт его был чист,
Ему был дан помощник славный
Владимир Ленский — моторист…

Они сдружились понемногу,
В работе обгоняли всех.
Жизнь протекала, слава Богу,
Без крика, шума и помех.

Казалось, и не быть раздорам,
Но тут пришла в недобрый час
Татьяна — мастер по приборам,
Успешно кончив Тульский ШМАС.

Ефрейтор Ларина Татьяна
Была без лишнего изъяна —
Решил единодушно полк.
(У нас ведь знают в этом толк).

О! Сколько было разговоров
О ней под плоскостью машин.
Блестели глазки у майоров,
Сверкали глазки у старшин.

А командир полка упорно
Твердил: «Надеюсь на успех!
Любви все возрасты покорны,
Она сильней законов всех!»

Но равнодушно, без привета,
Она относится к чинам.
Один просвет и два просвета
Напрасно ходят по пятам.

Лишь одного горячим взглядом
Она встречает каждый раз.
Дрожит, когда он с нею рядом,
И отвести не может глаз.

Онегин — стройный и плечистый,
Других умней и веселей.
Хоть получает в месяц чистых
Лишь триста тридцать пять рублей.

Но сам Онегин хладнокровно
На красоту её глядит.
И сердце бьётся его ровно,
И не теряет аппетит.

Слаба техническая кровь,
И недоступна ей любовь.

Глава IV

Скользит луна по небосводу,
Гуляет ветер под окном.
Предвидя лётную погоду,
Весь лагерь спит спокойным сном.

Не спится лишь одной Татьяне.
Она сидит, и как в тумане,
Вдруг видит милые черты…
Онегин! Женя! Это ты?

Но нет… Лишь ветер завывает,
О чём-то шепчутся кусты.
Печально Ларина вздыхает:
«Одни мечты, одни мечты!»

На сердце грустно, очень тяжко,
Так грустно жить, уж нету сил!
«Дневальный! Дайте мне бумаги,
Перо и скляночку чернил!»

Она окошко отворяет…
Весенний воздух свеж и чист.
Коптилка нежно освещает
Её письмо — тетради лист.

«Я Вам пишу! Чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Мечтой о Вас жила я в школе,
Я не могу спокойно спать.

Вы так стройны, Вы так прекрасны,
Настойчивы, но не нахал.
Быть вместе с Вами — это счастье,
Короче, — Вы мой идеал.

Я вся горю, я вся в томленьи,
Моя душа полна огня…
Не знаю, может быть с презреньем
Вы отвернётесь от меня…

Я Вас ждала, о Вас мечтала,
Так не останьтесь же глухи,
Я много, много написала
Различной женской чепухи».

Письмо угольником свернула,
Вписала адрес и… уснула…

Глава V

Весна! Механик, торжествуя,
Сливает в бочку антифриз,
Вдали комиссию почуя,
С усердием трёт верх и низ.

Рвёт на портянки отепленье,
Глядеть не хочет в НТС,
Пора любви и вдохновенья
Уже началась в ВВС.

Вот, как-то раз, в начале марта,
Хваля красавицу весну,
Владимир Ленский шёл со старта
И встретил девушку одну.

Он пять ночей не знал покоя,
Казалось, чем-то удивлён,
Не мог понять, что с ним случилось,
И все решили: он влюблён.

Предмет его горячей страсти
Хорошей девушкой слыла,
Она была немного в части,
Но многим счастье принесла.

Но он, увы, не знал об этом,
Писал ей нежные стихи,
Носился с пламенным приветом —
С любовью шуточки плохи.

Она вначале так радушно
Лечила боль сердечных ран,
Что полк решил единодушно,
У них получится роман.

Но Ольге скоро надоело,
Он был застенчив, не речист,
К ней подойти боялся смело,
К тому же, только моторист.

Он, всё же, это понял тоже,
Но, всё ж, продолжу я роман,
Тьмы горьких истин нам дороже
Нас возвышающий обман.

Но сердце Ленского кипело,
Он побледнел и занемог,
Ревнивый, злобный, как Отелло,
Найти ж соперника не мог.

И зачехлив однажды спарку,
Владимир Ленский мчится к парку,
Он должен всё ей объяснить,
Пусть скажет: «Быть или не быть».

И вдруг он вздрогнул в изумленьи,
Сказать не может ничего,
Она стояла в отдаленьи
И с кем? С механиком его.

Она смеялась, жала руки,
И взгляд её был очень мил,
Онегин с взглядом полным счастья
Ей тоже что-то говорил.

«Теперь я вас отлично вижу,
Поймал вас вместе, наконец,
Онегин! Вас я ненавижу!
Онегин! Знайте, Вы — подлец!»

И грудь его клокочет мщеньем,
И стонет попранная честь,
И бросил он врагу с презреньем
Торцовый ключ на «36».

К ним подбежали их друзья,
Но, поздно — помирить нельзя.

Такого дерзкого удара
Нельзя спокойно перенесть,
«Дуэль», — «Отлично, у ангара
Я буду ждать Вас ровно в шесть».

Глава VI

Надев суконные пилотки,
Набросив на плечи шинель,
И, выпачкав в грязи обмотки,
Друзья явились на дуэль.

Они готовились с рассвета
Сражаться в цвете юных лет,
С собою взяв два пистолета
И десять штук цветных ракет.

Конечно, было неприлично:
В наш век — дуэль! Вот ерунда,
Но, всё же, Ленский, как обычно,
Пропел: «Куда? Куда? Куда

Умчались дни? Возврата нету,
Они уж не вернутся вновь,
И должен я в угоду света,
Пролить техническую кровь.

Ах! Ольга, я тебя любил,
С тобою время проводил.
О! Я несчастный человек!
Теперь прощай, прощай навек!»

Пусть Ольга слышит в шуме ветра,
Последний пламенный привет,
И отсчитав пятнадцать метров,
Владимир поднял пистолет.

Враги! Давно ли вместе мыли
Свой милый старый аппарат.
Враги! Давно ли вместе жили,
Как с другом друг, как с братом брат.

Одни страдания и муки
Давно ль перетерпели вы?
К чему дуэль? Пожмите руки,
Забудьте это, но, увы…

В руках блеснули пистолеты,
И ярко красные ракеты,
Пронзив заоблачную высь,
Со страшным воем понеслись.

Онегин знал, что по роману
Он в этой схватке победит,
И если в книге нет обману,
То моторист его убит.

Терзаясь горем и сомненьем,
Сказать «прощай» ему хотел,
Но тут увидел с изумленьем,
Что Ленский тоже жив и цел.

Они опять на место встали,
Ещё достали по одной,
Но им стреляться помешали,
Пришёл из штаба посыльной.

«Что, к командиру вызывают?»
«Да, друг! Пропали мы теперь».
Пришли, и робко открывает
Владимир Ленский штаба дверь.

Он получил большую взбучку
За самовольную отлучку,
За хулиганство и стрельбу
Он был посажен на «губу».

Онегин грустный и печальный
Приходит молча в кабинет,
Глядит сочувственно дневальный —
Ему ведь только двадцать лет.

«От Вас, Онегин, я, признаться,
Таких вещей не ожидал,
Чтоб с подчинёнными стреляться, —
На всю дивизию скандал!

Чтоб больше не было такого!», —
Тут на минутку он умолк,
Подумал и сказал сурово:
«Перевести в соседний полк».

Эпилог

Как жаль, что Пушкин умер рано,
Ведь если б знал он техсостав,
Он посвящал бы нам романы
В пятнадцать, двадцать, тридцать глав.

Но Пушкин жил в туманной дали,
Тому назад сто с лишним лет,
Тогда по небу не летали,
Тогда хватало и карет.

Меня не редко подгоняют:
«Пиши ещё, ещё пиши».
И улыбаясь, называют
«Поэт технической души».

Объяснения сокращений и технических выражений:

ОГИЗ — объединённое Госиздательство;

Конденсат — 2−3 стакана авиабензина, сливаемых в посуду утром перед началом полётов из отстойника бензосистемы самолёта для проверки качества бензина (наличия примесей масел, грязи и воды). Чтобы слить конденсат надо отвернуть краник бензосистемы;

Законтрил краник — завязал тонкой контровочной проволокой бензокран, чтобы в полёте он самопроизвольно от тряски авиамотора не открылся;

ДБ-3 — тип самолёта «Дальний бомбардировщик-3»;

Аттестат по норме «6» — питание военнослужащих определялось нормами под различными номерами. Норма оформлялась на бумаге справкой-аттестатом. Норма «6» была у курсантов училищ повышенной;

ЗАП — запасной авиаполк;

НИАС — наставление по инженерно-авиационной службе в ВВС Красной Армии;

Комэска — командир эскадрильи (из 10−12 самолётов, 60−70 человек);

Спирт из стойки — два колеса самолёта крепились в двух П-образных стойках шасси. Внутрь стоек для амортизации самолёта заливалась гидросмесь из спирта, глицерина и воды. Многие гидросмесь пили, и поскольку глицерин сладкий, то в обиходе гидросмесь называлась «ликёром шасси»;

ШМАС — школа младших авиаспециалистов;

Один просвет и два просвета — у младшего офицерского состава (младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан) на погонах имеется одна продольная полоса, называемая «просветом». У старших офицеров (от майора и выше — две продольные полосы — просвета);

Дневальный — дежурный солдат у входа в казарму;

Антифриз — незамерзающая жидкость, заливаемая на зиму вместо воды в систему охлаждения самолётного мотора;

Отепленье — алюминиевые трубки водяной системы охлаждения (самолёта) на зиму обматывались (отеплялись) байковой материей для сохранения температуры против замерзания. Весной байка снималась и использовалась для других целей (в т.ч. на портянки в сапоги);

НТС — наставление по технической службе в Красной Армии;

Спарка — учебный самолёт «УИл-2» с кабинами спаренного управления для обучаемого и инструктора;

Губа — гауптвахта — место временного заключения (ареста) за нарушение дисциплины.