Рассказ о словаре даля 6 класс

Биография Владимира Даля

Владимир Иванович Даль (1801 — 1872) – писатель, врач, лексикограф, создатель «Толкового словаря живого великорусского языка».

Родился Владимир в поселке Луганский завод (ныне — Луганск) 10 ноября 1801 года. Его семья была высокообразованной. Отец был врачом, лингвистом, а мать – пианисткой, знала несколько языков, интересовалась литературой. Неудивительно, что Владимир получил прекрасное домашнее образование. В детстве в своей биографии Владимир Даль очень привязался душой к родному краю, позже даже взял себе псевдоним Казак Луганский.

Образование в биографии Владимира Даля было получено в Петербургском Морском кадетском корпусе. Окончив его в 1819 году, отправился служить на флот. Но после нескольких лет решил избрать другой путь – начал изучать медицину в Дерптском университете (сейчас – Тартусский университет).

В 1828-1829 году принимает участие в русско-турецкой войне. Даль участвует в сражениях, помогает раненым, оперирует в условиях полевых госпиталей. Отмеченный наградами, начинает работать в военно-сухопутном госпитале Петербурга в качестве ординатора. Вскоре биография Даля становится широко известной: он слыл прекрасным врачом. За время своей медицинской практики, в том числе военной, Даль написал несколько статей, набросков.

Затем Даль всерьез занялся литературой. В 1832 году были опубликованы его «Русские сказки. Пяток первый». Он заводит знакомства и дружбу с известными писателями и поэтами: Гоголем, Пушкиным, Крыловым, Жуковским и другими. Вместе с Пушкиным Даль путешествует по России. Даль присутствовал при кончине Пушкина, лечил его после дуэли, участвовал во вскрытии.

За свою биографию Владимир Даль написал более ста очерков, в которых рассказывал о русской жизни. Он много путешествовал, поэтому отлично знал русский быт. Также Даль составил учебники «Ботаника», «Зоология», а в 1838 году стал членом Петербургской академии наук.

Но самой значительной и объемной работой в биографии Владимира Даля остается «Толковый словарь», содержащий примерно 200 тысяч слов. Будучи хорошо знакомым со многими профессиями, ремеслами, приметами и поговорками, Даль все знания поместил в «Толковый словарь живого великорусского языка».

С 1849 по 1859 год Даль проживал в Нижнем Новгороде, где служил управляющим удельной конторой, после переехал в Москву. За это время напечатал множество статей, работ. Первый том «Толкового словаря» вышел в 1861. А через год были опубликованы «Пословицы русского народа». Биография Даля была отмечена Ломоносовской премией.

Скончался Даль 22 сентября 1872 года.

Толковый словарь живого великорусского языка» ( вышел в свет в 1863 — 1866 гг.),. состоящий из 4 томов, включает более 200 тыс. слов и 30 тыс. пословиц, поговорок, присловий, загадок, которые приводятся как иллюстрации для пояснения значений слов.

Составитель этого словаря Владимир Иванович Даль (1801 — 1872) был талантливым и трудолюбивым человеком. Он получил образование сначала морского офицера (Петербургский Морской корпус — 1814 — 1819), затем врача (Дерптский, ныне Тартуский, университет — 1826 — 1829), с 1833 г. состоял государственным чиновником по различным ведомствам.

Интересы Даля были разнообразны; он преуспел во многих областях знаний: инженерии, ботанике и зоологии (член-корреспондент Академии наук по отделению естественных наук с 1838 г.), этнографии, фольклору (сб. «Пословицы и поговорки русского народа», 1861 — 1862 гг.). Писатель Даль (псевдоним Казак Луганский) создал множество произведений: сказок, рассказов, бывальщин, очерков, большей частью написанных в духе натуральной школы. Полное собрание сочинений Даля составляет 10 томов.

Но самую широкую известность и признание принес Далю «Толковый словарь» — дело всей его жизни. Даль не был филологом, языковедом по образованию, он стал им по призванию, так как любил и понимал родной язык, умел вслушиваться, вдумываться в живое народное слово.

В. И. Далем написано несколько теоретических статей о словаре и о наречиях русского языка. Полвека посвятил он собиранию слов, вынашиванию замысла создания словаря и его осуществлению. Где бы он ни был: в военном походе, в госпитале, в служебной поездке — всюду записывал слова, недаром почти половина слов, вошедших в словарь, собрана самим автором. Были у Даля и многочисленные помощники, присылавшие сведения о словах из различных концов государства Российского. Трудно поверить, что гигантскую работу по составлению словаря проделал один человек. До Даля и после него столь большие по охвату материала словари в одиночку не составлялись, над ними работали целые коллективы специалистов. Поэтому Даля с полным основанием следует назвать энтузиастом-подвижником.

Даль первым назвал свой словарь толковым. В эпиграфе автор указывал: «Словарь назван толковым, потому что он не только переводит одно слово другим, но толкует, объясняет подробности значения слов и понятий, им подчиненных». Последующие словари подобного рода также стали называться толковыми. Даль желал с помощью своего словаря познакомить современников с богатством и выразительностью существующего народного языка, «потому что язык этот силен, свеж, богат, краток и ясен…». Оттого-то и в заголовок автор вынес слова «живого великорусского языка». Живого,— значит, того, на котором говорят в настоящее время. Поэтому в словарь вошло огромное количество слов (по подсчетам Даля — около 80 тыс.), которые не были включены в другие словари, так как расценивались составителями как не стоящие внимания, простые, обиходные слова (в отличие от книжных). Под великорусским языком имелся в виду русский язык (в отличие от малорусского, или малоросского, как в те времена называли украинский язык).

Как же построен словарь? Словарный материал автор расположил по алфавитно-гнездо-вому принципу: в «гнездо» объединены слова, имеющие общий корень и начальную букву, а приставочные образования с этим же корнем следует искать на ту букву алфавита, с которой начинается приставка (в гнезде «ходить» находим слова хаживать, хоженое, хожденье, ход, ходьба и др., приставочные образования в гнездах на соответствующие начальные буквы: выхаживать, выходить, заходить, переходить, уходить и пр.).

Объяснение слов дается не только описательно, но большей частью с помощью синонимов, которые Даль называл «тождесловами». Среди них приводятся слова литературные, просторечные, диалектные (например, гнездо «февраль»: Фебруарий, стар, сечень, лютый; ныне народи, бокогрей, широкие-дороги). О диалектных словах Даль делает пометы: где, в каких местах России они распространены. Например: новгородское, псковское, рязанское и т. п.

Далев словарь — прекрасное собрание не только лексического, но и этнографического материала. В словарных статьях содержатся разнообразные сведения о жизни народа: о жилище, способах ведения хозяйства, орудиях труда, быте, одежде, утвари, пище, семейном укладе, религии, суевериях, приметах, мифологии, обрядах, обычаях, нравах и пр.

Так, в словарной статье «Изба» находим следующие сведения: «Изба (истопка, истпка, ист-ба, изба)… крестьянский дом, хата; жилой деревянный дом; жилая горница, комната, чистая (не стряпная) половина, людская или кухня, жилье для прислуги в барском дворе; стар, внутренний покой в деревянном дворце царском; стар, палата, приказ, присутственное место… В Сибири избой зовут отдельную стряпную, кухню, и переднюю избу, в отличие от кути, задней, стряпной, бабьей избы. Сборная изба, наемная миром, для сходок и для приезжих старшин. Черная, или курная, изба, в которой печь без трубы. Белая изба, или изба по-белому, в которой печь с трубою и потому нет копоти. Красная изба, с красным, т. е. большим или переплетным окном, не с одними волоковыми. Старинная изба делилась на три части: на шолнуш, или кухню и спальню; избу, столовую и жилую; горенку, чистую, без печи или с голландкою; горенка украшалась картинами и ставилась иногда отдельным пристроем.

Вообще у нас изба бывает рубленая, бревенчатая; она обычно четырехстенная; если же разгорожена рубленою стеною, то пятистенная, или о шести рубленых углах;…шести-стенная, если сени посредине и из них вход в обе половины, в зимнюю и летнюю…» Далее следуют пословицы, поговорки и загадки, в которых упоминается изба (например: Всего дороже честь сытая да изба крытая. Чего в избе не видно? тепла), а затем производные слова (например: избничий — стар, служитель при царской избе, комнате).

При описании многих реалий (предметов) Даль выступает как тонкий знаток народного быта. Так, из словаря мы узнаем не один десяток названий для ручки (за что берут, держат, подымают вещь): топорище — у топора, дужка, перевясло — у ведра, черен, колодка — у долота, ножа, метловище — у метлы, грабловище — у граблей, скоба — у сундука, молотовище — у молота, удовище — у удочки, цепник, цеповище — у цепа, косье, косовище — у косы, древко — у стяга, пики.

Великое множество лексического материала, связанного с промыслами и ремеслами, получило отражение у Даля: рыболовство, звероловство, охота, маслобитье, сыроварение, пивоварение, кожевенное, слесарное, плотницкое, сапожное дело, торговля, ткацкое, портновское ремесло, изготовление лаптей, ложек, шапок, корзин, различные игры и т. д. Вот почему называют словарь энциклопедией народной жизии XIX в.

Талантливый писатель, Даль и к словарной работе подошел как художник. Статьи написаны так живо и увлекательно, что многие из них воспринимаются как художественные миниатюры (см. слова жизнь, животное, барка, круг, окно, обезьяна и пр.).

Большой труд Даля был отмечен научной общественностью. За создание словаря Российская Академия наук присудила автору Ломоносовскую премию (1869), Географическое общество — золотую медаль (1862), Дерптский университет — премию за успехи в языкознании (1870). Даль был избран почетным академиком (1868).

Высока оценка, данная словарю Даля В. И. Лениным: «великолепная вещь» (из записки А. В. Луначарскому, 18. I. 1920). По воспоминаниям современников, словарь стоял в кремлевским кабинете В. И. Ленина. Н. К. Крупская отмечала: «Чтобы понять, какая образность близка крестьянству, Владимир Ильич, между прочим, особенно внимательно читал и изучал словарь Даля, настаивал на его скорейшем переиздании».

В настоящее время словарь не может быть использован как справочник по современному русскому языку, так как отражает состояние языка прошлого века и является, прежде всего, диалектным словарем. К тому же он не свободен от некоторых ошибок, неточностей, что вызвано лингвистическими взглядами автора (сюда относится написание отдельных слов, объяснение происхождения (этимология) слов, грамматические пометы, замена иноязычных слов русскими эквивалентами, иногда создаваемыми самим Далем, распределение слов по гнездам и внутри гнезд и т. д.).

Но, без сомнения, ценность словаря Даля не померкнет со временем. К нему постоянно обращаются специалисты: языковеды, историки, этнографы, фольклористы, писатели; он используется как источник при создании новых диалектных словарей, с ним сверяются, читая и изучая литературу XIX в.

Словарь Даля — неисчерпаемая сокровищница для всех тех, кто интересуется историей русского народа, его культурой и языком.

История создания словаря Даля

В один из осенних дней 1859 года в Москве на Пресне поселился вышедший в отставку петербургский чиновник Владимир Иванович Даль. Событие это привлекло внимание окружающих разве только количеством заносимых в дом бумажных кип. Немногие знали тогда, что необыкновенный чиновник этот всю свою сознательную жизнь собирал то, что нельзя ни пощупать, ни на стенку повесить, ни спрятать в карман. То, что слышится повсюду и никому в отдельности не принадлежит. Собирал Владимир Иванович…слова.

Сначала он делал это почти бессознательно. Первое слово, например, записал в дороге, когда юношей, только окончив Морской корпус, ехал служить к Черному морю. «Замолаживает!» — сказал ямщик, глядя на заволакивающееся тучами небо. Когда будете листать «Толковый словарь живого великорусского языка», обратите внимание на это слово. С него то все и началось. Первое из двухсот тысяч!

Позднее Даль специально расспрашивал людей, что и как в их краях называется. А судьба словно нарочно помогала ему в этом деле. Кадетом он плавал на учебном корабле, на котором служили сто пятьдесят матросов со всех концов России. Окончив Дерптский университет, стал врачом и попал в действующую армию. Но и на войне находил возможность собирать вокруг себя солдат и вести свои изыскания. В блокноте его появлялись удивительные цепочки слов. Ну, например, знаете ли вы, что «голка» — это шум и крик, мятеж, ссора, звон, шум, стук, зык, грохот, гул, отклик, вторье, эхо! «Балда» — это не балбес, но и набалдашник, палица, кувалда, трамбовка.

А «балдовина» уж и вовсе не то, что вы подумали, а «тинистое, карасевое озеро».

Записывал Даль слова, бродя в толкучке знаменитой Нижнегородской ярмарки. И даже служа в министерстве внутренних дел в Петербурге, рассылал по городам и весям циркуляры, в которых содержались все те же вопросы: что и как называется? Бывало даже, все министерские писцы занимались исключительно перепиской присланных слов, местных говоров, сказок, пословиц, поверий.

Что же это за «болезнь» такая поразила Даля? Почему он со страстью охотника преследовал каждое неизвестное ему слово? И зачем?

Родился Владимир Иванович в очень своеобразной семье. Отец его был датчанин, мать – немка. Но все, включая бабушку, владели многими языками. В доме была масса книг, и среди них – словари. Бабушка переводила на русский пьесы иностранных авторов, и порой здесь всей семьей подыскивали для нее нужное слово. В такой обстановке, наверное, трудно было не заразиться любовью к слову.

Позднее Даль много путешествовал по России, общался с простыми людьми. Он поражался точности и емкости их речи и горько жаловался друзьям: «Мы языка своего не знаем… а что еще хуже, и не хотим его узнать…» Времена были такие – в прорубленное Петром I окно из Европы к нам хлынул такой поток иноязычных речений, что верхушка российского общества не только говорить и писать по-русски разучилась, но и думать на родном языке считала зазорным. Бытовало мнение, что язык наш беден и неспособен выразить сколько-нибудь сложные понятия.

Первым, кто, по словам Достоевского, «заговорил на сознательном русском языке», был Пушкин. Мы знаем, что Даль дежурил у постели умирающего поэта, что ему был завещан перстень-талисман и простреленный сюртук друга. Есть свидетельство, что именно Пушкин сподвиг Даля на составление словаря. Но решился на это Даль не скоро.

Жизнь Даля была неспокойной, насыщенной событиями, трудами, творчеством. Это был человек на все руки. И все ему удавалось. Он был искусным и решительным хирургом, писателем, ученым. Еще в 1838 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук за сбор коллекций по флоре и фауне Оренбургского края. Между делом написал учебники по зоологии и ботанике. Прекрасно пел, играл на многих музыкальных инструментах… «Надо зацеплять всякое знание, какое встретится на пути, — считал он, — никак нельзя сказать вперед, что в жизни пригодится».

Только выйдя в отставку, смог наконец Даль окинуть взором собранные за полвека сокровища и… испугался. Он понял, что кроме него никто не сможет придать этим наброскам законченный вид, то есть создать словарь, который будет служить людям. А хватит ли на это оставшейся жизни? Достанет ли знаний? Ведь он не лингвист. Взвесив все «за» и «против», Даль взялся за дело, скромно назвав себя подносчиком при строительстве палат. «Передний заднему мост».

Все последние годы Даль работал в своем домике на Пресне, порой до обмороков. Он практически в одиночку создал словарь, по объему чуть ли не вдвое превосходящий словарь, выпущенный коллективом Академии наук! Этим словарем люди с благодарностью пользуются вот уже полторы сотни лет.

Словарь Даля называют энциклопедией русской народной жизни первой половины XIX века. Из него можно узнать, что крестьянин сеял, как строил дом, какие употреблял сельскохозяйственные орудия, что носил, какие у него были праздники и обычаи. И не беда, что многие слова, собранные Далем, теперь не употребляются. Даль так объяснял цель своей работы: «… не утверждаю, будто вся народная речь, ни даже все слова речи этой должны быть внесены в образованный русский язык; я утверждаю только, что мы должны изучить простую и прямую русскую речь народа и усвоить ее себе, как все живое усвояет себе добрую пищу и претворяет ее в свою кровь и плоть».

Немногие знают, что Даля и Пушкина объединяла не только большая личная дружба,но и общие представления о великом значении русского языка, общая забота о нем. В Музее Владимира Ивановича Даля, что на Б.Грузинской улице, при Московском городском отделении ВООПИиК открыта экспозиция, посвященная дружбе двух великих сынов нашего Отечества Александра Сергеевича Пушкина и Владимира Ивановича Даля. Экспозиция была приурочена к двум значительным юбилейным датам в истории отечественной культуры — 200-летию рождения А.С.Пушкина (6 июня 1999 г.) и последовавшему за ним 200-летию В.И.Даля (20 ноября 2001 г.) Н.В.Гоголь писал о Пушкине — признанном гении, славе и гордости России: «А.С.Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет».

О Дале — великом лексикографе, создателе знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка», этнографе, писателе в свое время высказался В.Г.Белинский: «К особенностям В.И.Даля в его любви к Руси принадлежит то, что он любит ее в корню, в самом стержне, основании ее, что он любит простого русского человека… Как хорошо он знает его натуру ! Он умеет мыслить его головой, видеть его глазами, говорить его языком».

В.И.Даль сам обозначил время своего знакомства с А.С.Пушкиным: «Это было в конце сентября или в начале октября 1832 года, когда я по окончании турецкого и польского походов приехал в столицу и напечатал первые опыты свои — издал сборник «Русские сказки»». Этот сборник принес Далю известность как писателю. В сказках писатель ставил себе задачу — познакомить «земляков своих с народным языком, с говором, которому открывался широкий простор в русской сказке».

Жуковский, находясь под впечатлением от собрания сказок Даля, вступившего на литературное поприще, отзывчиво обещался ехать вместе с ним к Пушкину, да визит все откладывался. Не желая медлить долее, Даль взял свой сборник и сам пошел представляться именитому Пушкину. Даль отмечал впоследствии великолепный московский говор Пушкина.

А.С.Пушкин, открывая книгу с начала, с конца, где придется и радостно посмеиваясь, перебирал вслух нанизанные Далем ожерельки из чудесных слов, пословиц, поговорок и метких образных словечек: «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей !» — восклицал он.

Издатель «Русского Архива» П.И.Бартенев запишет позже со слов Даля, что Пушкин постоянно интересовался русским народным языком, высоко оценивал собранные Далем сокровища русской народной речи. За составление своего знаменитого Словаря он принялся по настоянию А.С.Пушкина. Любовь к живому русскому слову стала основой прочной и искренней дружбы с великим поэтом.

Новая встреча произошла ранней осенью 1833 года, 8 сентября, когда Александр Пушкин приехал в далекую Оренбургскую губернию для обследования изучения исторических мест восстания Емельяна Пугачева. В поездке его сопровождал В.И.Даль — чиновник особых поручений при Оренбургском военном генерал-губернаторе Н.А.Перовском. Внимая степным ветрам, в течение пяти дней в живой и дружеской беседе они объезжали исторические места.

Современники, вспоминая их общение, подчеркивали, что В.И.Даль для Пушкина был живым лексиконом. Даль показывал Пушкину места восстания, помогал встречаться и налаживать беседу с нужными людьми. Посетили Бердскую станицу — место пребывания Пугачева во время осады Оренбурга, встречались с 75-летней казачкой Бунтовой и другими, помнившими восстание Пугачева. Пушкин расспрашивал их, заносил в записную книжку их рассказы и понравившуюся ему живую образную речь. Даль также делал пометки, записывал те же слова, пословицы, поговорки и песни…

23 сентября 1833 года в Уральске Даль расстался с Пушкиным, спешившим тогда в Болдино…

Даль продолжает служить чиновником особых поручений Оренбургского военного губернатора, посвящая все свое свободное время литературным занятиям. В Оренбурге Даль пишет много, споро, и удача ему способствует — его охотно читают и хвалят в Петербурге и в Москве. А сверх литературных занятий Даля занимают изучение края и народов, его населяющих, естественная история, устройство музеума… И как всегда и повсюду — постоянное пополнение словаря: собирание слов, пословиц, песен, сказаний…

Нить дружбы с Пушкиным не обрывается: Даль выступает на стороне Пушкина при создании им «Современника», отстаивая передовое художественно-эстетическое направление журнала. «Чувство, питаемое всеми нами, должно воспламенять каждого из нас к благородному соревнованию на поприще полезного и изящного,» — пишет Даль в одной из своих статей для «Современника». (20) И когда в начале 1836 года Пушкин получил разрешение «издать четыре тома статей чисто литературных» — это и будет «Современник», — Даль отзовется радостно:

Дошли, наконец, благородные слухи

До степеней, которые глухи и сухи…

Позже, через 2-3 года В.И.Даль с трепетным вниманием прочтет созданные Пушкиным «Историю Пугачева» и «Капитанскую дочку», где, разумеется, узнает и знакомые места, и общих знакомых.

И снова встреча Даля с Пушкиным.

В первой половине декабря 1836 года Оренбургский военный губернатор и его подчиненный В.И.Даль прибыли по служебным делам в Петербург. (20а)

Даль и Пушкин встретились несколько раз. Про одну из встреч известно доподлинно. За несколько дней до дуэли Пушкин услышал от Даля, что шкурка, которую ежегодно сбрасывает с себя змея называется по-русски «выползина», — ему понравилось это слово, и наш великий поэт среди шуток с грустью сказал Далю: «Да, вот мы пишем, зовемся тоже писателями, а половины русских слов не знаем !»… На другой день Пушкин пришел к Далю в новом сюртуке. «Какова выползина ! — сказал он, смеясь своим веселым, звонким, искренним смехом. — Ну, из этой выползины я не скоро выползу. В этой выползине я такое напишу…» У Даля отозвалось в памяти: «О, Вы увидете: я еще много сделаю !…»

Даль узнает о состоявшейся 27 января 1837 года дуэли и о смертельной ране Пушкина, спешит к поэту в дом на набережной Мойки, где состоялась последняя их встреча и прошли те последние 46 часов жизни смертельно раненого человека, и знающего, что надежды нет.

У Пушкина Даль уже нашел в парадной зале толпу ближайших друзей: Жуковского, Вяземского, Одоевского. В кабинете, у раненого Пушкина находились врачей. В.И.Даль остался с поэтом, не покинув его до последнего часа, великого часа муки и мужества. В.И.Даль ухаживал за Пушкиным, как врач: давал лекарства, прикладывал лед к голове, ставил припарки. На вопрос Пушкина: «Даль, скажи мне правду, скоро ли я умру ?» Даль отвечал: «Мы за тебя еще надеемся, право, надеемся !» Пушкин пожал руки Даля и сказал: «Ну, спасибо !…»

Александр Иванович Тургенев, очень близкий Пушкину человек (именно он повезет гроб с телом поэта в Святые Горы), тут же в соседней комнате напишет: «Друг его и доктор Даль облегчал последние минуты его»

29-го в 2 часа 45 минут пополудни Александр Сергеевич Пушкин скончался. В «Литературных прибавлениях» к журналу «Русский инвалид» появится известное горестное объявление князя Одоевского в траурной рамке: «Солнце нашей поэзии закатилось !… Пушкин скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!»

1. Слова живые, а не мертвые

Титульный лист первого тома первого издания «Толкового словаря живого великорусского языка». 1863 год

Словарь Даля с самого начала был полемическим предприятием — автор противопоставлял его словарям, которые готовились учеными Российской академии (с 1841 года — Академии наук). В знаменитом названии «Толковый словарь живого великорусского языка» читается боевая программа, отчасти расшифрованная самим автором в предисловии.

Автор задумал:

а) словарь толковый, то есть «объясняющий и растолковывающий» слова на конкретных примерах (зачастую удачный пример подменяет элемент толкования). «Сухим и никому не нужным» определениям академического словаря, которые «тем мудренее, чем предмет проще», Даль противопоставил описания тезаурусного типа: вместо определения слова «стол» он перечисляет составные части стола, типы столов и т. д.;

б) словарь языка «живого», без лексики, свойственной только церковным книгам, с осторожным использованием заимствованных и калькированных слов, но зато с активным привлечением диалектного материала;

в) словарь языка «великорусского», то есть не претендующий на охват украинского и белорусского материала.

По замыслу словарь Даля — не только и не столько литературный («мертвые» книжные слова составитель недолюбливал), но и диалектный, причем не описывающий какое-то локальное наречие или группу диалектов, а охватывающий самые разные говоры языка, распространенного на огромной территории.

2. Даль составил словарь в одиночку

Владимир Даль. Портрет работы Василия Перова. 1872 год

Пожалуй, самое впечатляющее в истории создания словаря — то, как его автор, не будучи профессиональным лингвистом, собрал материал и написал все статьи в одиночку. Некоторыми внешними источниками, в том числе собранными Академией, Даль все же пользовался, хотя и постоянно жаловался на их ненадежность, старался каждое слово перепроверить, а не перепроверенные помечал знаком вопроса. Тяжесть огромной работы по сбору, подготовке к печати и корректуре материала постоянно вызывала у него прорывающиеся на страницы словаря сетования.

Однако собранный Далем материал оказался в целом достоверным, достаточно полным и необходимым для современного исследователя; это свидетельство того, какими острыми были его языковой слух и чутье при всем недостатке научных сведений.

3. Как главное дело Даля словарь был оценен только после его смерти

Даль поздно стал известен как лексикограф: в прозе он дебютировал еще в 1830 году, а первый том «Толкового словаря живого великорусского языка» вышел только в 1861-м.

Несмотря на премию, которой был удостоен далевский словарь при жизни автора, и обширную полемику в печати, современники, судя по мемуарам, нередко воспринимали интерес к языку и составление русского лексикона лишь как одно из разносторонних далевских талантов и чудачеств. На виду были другие, раньше проявившиеся аспекты его яркой личности, — литератор, автор популярных сказок и рассказов из народной жизни под псевдонимом Казак Луганский, военный врач, инженер, общественный деятель, эксцентрик, искушенный этнограф.

4. Даль считал, что грамота опасна для крестьян

Большой резонанс у современников вызывала общественная позиция Даля: в эпоху великих реформ он видел опасность в том, чтобы учить крестьян грамоте — без иных мер «нравственного и умственного развития» и реального приобщения к культуре.

Об этой идее Даля упоминает множество публицистов и литераторов той эпохи. Демократ Некрасов иронически писал: «На грамотность не без искусства / Накинулся почтенный Даль — / И обнаружил много чувства, / И благородство, и мораль», а мстительный Щедрин по своему обыкновению припоминал это неоднократно, например: «…Даль в оное время отстаивал право русского мужика на безграмотность на том основании, что научите, дескать, слесаря грамоте, он сейчас же начнет ключи к чужим шкатулкам подделывать».

5. Слово «руский» Даль писал с одним «с»

Полное название словаря Даля достаточно широко известно, а многие вспомнят и то, что по старой орфографии слова «живаго великорусскаго» пишутся через «а». Но мало кто замечает, что второе из этих слов Даль писал на самом деле через одно «с». Да, собиратель русского слова настаивал на том, что оно именно «руское». В самом словаре приведено такое объяснение:

«Встарь писали “Правда Руская”; только Польша прозвала нас Россией, россиянами, российскими, по правописанию латинскому, а мы переняли это, перенесли в кириллицу свою и пишем русский!»

Историко-лингвистические суждения Даля часто неверны: конечно, название Россия — исторически не польское и не латинское, а греческое, да и в древнерусском слово рус-ьск-ий, со вторым «с» в суффиксе, было.

Лишь в начале XX века лингвист Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, готовивший третье издание словаря, ввел в текст нормативное написание (с двумя «с»).

6. В словаре Даля действительно есть выдуманные им слова, но очень мало

Среди массовых представлений о словаре Даля есть и такое: Даль всё (или многое) придумал, сочинил, люди так на самом деле не говорят.

В «Докторе Живаго» Пастернака есть выражение этой мысли: «Это своего рода новый Даль, такой же выдуманный, лингвистическая графомания словесного недержания».

Много ли на самом деле придумал Даль? Все ли в его словаре «живое великорусское»? Конечно, есть в словаре и книжные неологизмы, причем совсем свежие: например, выражение в мартобре, как «говорят в память Гоголю», и слово декабрист, как «называли бывших государственных преступников».

А что же сочинил сам лексикограф?

Этнографическое отделение Русского географического общества, награждая словарь Даля Золотой Константиновской медалью, попросило составителя вносить в словарь слова «с оговоркою, где и как они были сообщены составителю», чтобы избежать нарекания, «что он помещает в словарь народного языка слова и речи противные его духу, и, следовательно, по-видимому, вымышленные». Отвечая на это замечание Даль признался, что изредка вводит в словарь слова, «не бывшие доселе в употреблении», например, ловкосилие, в качестве толкования-замены для иностранных слов (гимнастика). Но ставит их не в качестве самостоятельных статей, а только среди толкований, причем со знаком вопроса, как бы «предлагая» их для обсуждения. В целом процент «придуманного» у Даля очень невысок, и исследователи выявляют такие слова без труда.

7. Порядок в словаре — не строго алфавитный

В словаре Даля около 200 тысяч слов и около 80 тысяч «гнезд»: однокоренные бесприставочные слова стоят не по алфавиту, сменяя друг друга, а занимают общую большую статью с отдельного абзаца, внутри которой иногда дополнительно сгруппированы по семантическим связям.

8. Даль был плохим этимологом

В установлении родства слов и их принадлежности к общему гнезду Даль часто ошибался. Лингвистического образования у него не было, да и в целом научный подход к языку был Далю чужд — пожалуй, даже сознательно. На второй же странице мы видим, хотя и со знаком вопроса, сближение слов абрек (хотя, казалось бы, помечено, что оно кавказское!) и обрекаться. Впоследствии ошибочное разбиение на гнезда было по возможности исправлено в издании под редакцией И. А. Бодуэна де Куртенэ.

9. Словарь Даля можно читать подряд, как художественное произведение

Даль создал словарь, который можно не только использовать как справочник, но и читать как сборник очерков. Перед читателем встает богатая этнографическая информация: конечно, она не относится к словарному толкованию в узком смысле, но без нее сложно представить житейский контекст самих терминов.

10. У Даля есть две статьи с картинками

Современная лексикография, особенно зарубежная, пришла к мысли, что толкование многих слов нельзя (или неоправданно сложно) давать без графической иллюстрации. Но полноценного авторитетного иллюстрированного русского толкового словаря пока, к сожалению, так и не появилось. В этом Даль намного опередил не только свое, но и наше время: две статьи он снабдил картинками.

11. Даль жаловался на тяжесть работы прямо в статьях

На страницах своего словаря Даль нередко жалуется на тяжесть предпринятого труда. При этом жалобы не вынесены в предисловие, а разбросаны по статьям:

Объём. Объём словаря велик, одному не под силу.

Определить. Чем проще и обиходнее вещь, тем труднее определить ее общим и отвлеченным порядком; определите, например, что такое стол?

Справить. Править набор для печати, держать корректуру. Больше листа в день этого словаря не справишь, глаз не станет.

12. Словарь Даля пережил второе рождение

Иван Бодуэн де Куртенэ. Около 1865 года

Большую роль в истории словаря Даля сыграл Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, один из величайших лингвистов в истории науки. В 1903–1909 годах вышло новое (третье) издание словаря Даля под редакцией Бодуэна, пополненное 20 тысячами новых слов (пропущенных Далем или появившихся в языке после него). Разумеется, лингвист-профессионал не мог оставить на месте смелую гипотезу о родстве слов абрек и обрекаться; этимологии были исправлены, гнезда упорядочены, унифицированы, словарь стал более удобен для поиска, а «руский» язык стал «русским». Свои добавления Иван Александрович аккуратно обозначил квадратными скобками, проявив уважение и чуткость к первоначальному замыслу Даля.

13. Русский мат был хорошо известен Далю, но добавлен в словарь уже после его смерти

В массовое сознание редакция Бодуэна де Куртенэ вошла не только из-за собственно научной стороны: впервые в истории массовой отечественной лексикографии в словарь была включена обсценная лексика.

Конечно, и самому Далю русский мат был прекрасно известен, но из традиционной деликатности соответствующие лексемы и фразеологизмы в его словарь не вошли.

14. По словарю Даля язык учили и русские люди, и иностранцы

Примерно с 1880-х по 1930-е годы словарь Даля — стандартный справочник по русскому языку для всех пишущих или читающих. Больше «проверить слово», не считая многочисленных словарей иностранных слов, было особенно и негде. Как ни удивительно, огромным словарем, не менее чем наполовину состоявшим из диалектизмов, пользовались и изучающие русский язык иностранцы. Словарь Даля стал очень популярным в русском обществе, причем им интересовались и люди от филологии далекие.

15. Есенин и Ремизов брали «богатства народной речи» из словаря Даля

На рубеже XIX и XX веков к словарю Даля активно обращаются писатели самых разных направлений: одни хотели разнообразить свой собственный лексикон и насытить его необычно звучащими словами, другие — выглядеть близкими народу, придать своим сочинениям диалектный колорит. Еще Чехов иронически рассказывал про «одного литератора-народника», берущего слова «у Даля и Островского», впоследствии этот образ будет мелькать и у других авторов.

Сергей Есенин. 1922 год

У мещанских и крестьянских лириков XIX века — от Кольцова до Дрожжина — диалектизмов очень мало, они стараются писать «как господа», сдают экзамен на владение большой культурой. А вот новокрестьянские поэты-модернисты во главе с Клюевым и Есениным предельно сгущают лексические краски. Но далеко не всё при этом они берут из родных говоров, что-то даже и выдумывают, а важным источником для них служит, конечно же, Даль.

16. Словарь Даля стал мифологическим символом русской культурной идентичности

Такое осмысление восходит к эпохе модернизма. В симфонии Андрея Белого «Кубок метелей» один из фантомных персонажей «схватил словарь Даля и подобострастно подал златобородому мистику», а для Бенедикта Лившица «необъятный, дремучий Даль стал уютным» по сравнению с первобытной стихией футуристического словотворчества.

Для русской эмиграции, конечно же, «Толковый словарь» еще сильнее осмыслялся как «маленький Кремль» и спасение от небытия. Владимир Набоков дважды вспоминал, в стихах и в прозе, как студентом наткнулся на словарь Даля на барахолке в Кембридже и жадно его перечитывал: «…однажды … в зимний день, / когда, изгнанника печаля, / шел снег, как в русском городке, — / нашел я Пушкина и Даля / на заколдованном лотке».

17. Словарь Солженицына: в основе — выписки из далевского

© Издательство «Русский путь»

В советской России канонизация Даля, в том числе литераторами, только усилилась. Хотя в XX веке появились новые толковые словари современного литературного языка — Ушакова, Ожегова, Большой и Малый академические — «устаревший областнический» словарь все равно продолжал сохранять ореол «главного», «настоящего» и «самого полного», памятника «России, которую мы потеряли». Писатели-патриоты вроде Алексея Югова обвиняли современные словари в том, что они «выбросили из русского языка», по сравнению с далевским, порядка ста тысяч слов («забывая», впрочем, что подавляющее большинство этих слов — нелитературные диалектизмы). Венцом этой традиции стал «Русский словарь языкового расширения» Александра Солженицына, представляющий собой обширную выписку редких слов из Даля, которые могут пригодиться литератору (введена осторожная помета «иногда можно сказать»).

18. Современные словари «блатного жаргона» — это перевранный Даль

Несколько лет тому назад лингвист Виктор Шаповал, занимаясь словарями русского арго, обнаружил, что в двух больших словарях русского уголовного жаргона, вышедших в начале 1990-х, есть большой пласт диковинных слов, никакими реальными текстами не подтверждаемых, с пометой «международное» или «иностранное». Якобы эти слова входят в состав некоего международного жаргона уголовников и описаны в ведомственных словарях с грифом «для служебного пользования». Среди них, например, слово скрин, которое якобы значит «ночь», и слово агрегат, которое значит «слежка».

Шаповал обратил внимание, что эти слова и их толкования подозрительно совпадают со словами из двух крайних — первого и последнего — томов словаря Даля. Причем в «международные» особенно охотно берутся слова, в которых Даль сам был особенно не уверен и помечал их вопросительным знаком. То есть либо Даль, записывая и беря из других источников такие сомнительные слова, не ошибся ни разу, а потом эти слова ровно в таком виде попали в международное арго преступников, либо какой-то сообразительный составитель милицейского словаря «для служебного пользования» (может быть, сам преступник, которому за такую работу было обещано снисхождение) увидел на полке словарь Даля, вооружился двумя крайними томами и стал делать выписки, обращая особое внимание на диковинные слова с вопросиками. Судите сами, какая версия более вероятна.

Анонимный «ведомственный» лексикограф произвольно трактовал совершенно невинные слова как криминальные термины, а также нетвердо понимал старую орфографию и сделанные Далем сокращения. Так, слово агрегат стало значить «слежка» (в смысле полицейское наблюдение), хотя у Даля контекст такой: «что-либо по внешности целое, но бессвязное, составное; сбор, избор, подбор, скоп; спай, слежка, сгнетка». Перед нами типичная для Даля попытка подобрать среди исконных слов синонимов-замену для иностранного, и слежка (через е) здесь значит «нечто слежавшееся» (а слѣжка от слова слѣдить писалось через «ять»). Совсем анекдотичен мнимый арготизм скрин — «ночь»; плагиатор не понял далевской записи скрин, скринка, -ночка, то есть «скрин, скринка или скриночка». И значит это слово не «ночка», а «сундук».

Слова, выписанные кем-то из Даля, недопонятые и дополнительно фальсифицированные, пошли гулять по многочисленным словарям уголовного жаргона, издаваемым и переиздаваемым в наше время.

По материалам сайта  arzamas.academy

Ââåäåíèå

Òîëêîâûé ñëîâàðü æèâîãî âåëèêîðóññêîãî ÿçûêà Âëàäèìèðà Èâàíîâè÷à Äàëÿ — ÿâëåíèå èñêëþ÷èòåëüíîå è, â íåêîòîðîì ðîäå, åäèíñòâåííîå. Îí ñâîåîáðàçåí íå òîëüêî ïî çàìûñëó, íî è ïî âûïîëíåíèþ. Äðóãîãî ïîäîáíîãî òðóäà ëåêñèêîãðàôèÿ íå çíàåò. Ñîçäàòåëü åãî íå áûë ÿçûêîâåäîì ïî ñïåöèàëüíîñòè. Î ñåáå è ñâî¸ì ñëîâàðå Â.È. Äàëü ãîâîðèò: «Ïèñàë åãî íå ó÷èòåëü, íå íàñòàâíèê, íå òîò, êòî çíàåò äåëî ëó÷øå äðóãèõ, à êòî áîëåå ìíîãèõ íàä íèì òðóäèëñÿ; ó÷åíèê, ñîáèðàâøèé âåñü âåê ñâîé ïî êðóïèöå òî, ÷òî ñëûøàë îò ó÷èòåëÿ ñâîåãî, æèâîãî ðóññêîãî ÿçûêa». Âûäàþùèéñÿ çíàòîê ðóññêîãî ñëîâà, Â.È. Äàëü áûë ÷óòêèì öåíèòåëåì è çàáîòëèâûì ñîáèðàòåëåì ðóññêîé ðå÷è â ñàìûõ ìíîãîîáðàçíûõ å¸ ïðîÿâëåíèÿõ: ìåòêàÿ ñàìîáûòíàÿ ïîñëîâèöà, ïîãîâîðêà, çàãàäêà, ñêàçêà íàõîäèëè â í¸ì âíèìàòåëüíîãî ñîáèðàòåëÿ è áåðåæíîãî õðàíèòåëÿ. Îòñþäà è òà íåîáûêíîâåííàÿ ïîëíîòà, ñ êîòîðîé îòðàæàåòñÿ íàðîäíîå ðå÷åâîå òâîð÷åñòâî â ñîñòàâëåííîì èì ñëîâàðå.

Âëàäèìèð Èâàíîâè÷ Äàëü áèîãðàôèÿ. Èñòîðèÿ è öåëè ñîçäàíèÿ «Òîëêîâîãî ñëîâàðÿ»

Ðîäèëñÿ Â.È. Äàëü 10 íîÿáðÿ 1801 ãîäà, óìåð 22 ñåíòÿáðÿ 1872 ãîäà. Ïÿòüäåñÿò òðè ãîäà îí ñîáèðàë, ñîñòàâëÿë è ñîâåðøåíñòâîâàë ñâîé ñëîâàðü. Íà÷àâ ðàáîòó þíîøåé, îí ïðîäîëæàë å¸ äî ñàìîé ñìåðòè.  «Àâòîáèîãðàôè÷åñêîé çàìåòêå» îí âñïîìèíàåò: «3 ìàðòà 1819 ãîäà… ìû âûïóùåíû â ìè÷ìàíà, è ÿ ïî æåëàíèþ íàïèñàí â ׸ðíîå ìîðå â Íèêîëàåâ. Íà ýòîé ïåðâîé ïîåçäêå ìîåé ïî Ðóñè ÿ ïîëîæèë áåññîçíàòåëüíî îñíîâàíèå ê ìîåìó ñëîâàðþ, çàïèñûâàÿ êàæäîå ñëîâî, êîòîðîå äîòîëå íå ñëûøàë». À çà íåäåëþ äî ñìåðòè, ïðèêîâàííûé áîëåçíüþ ê ïîñòåëè, Â.È. Äàëü ïîðó÷àåò äî÷åðè âíåñòè â ðóêîïèñü ñëîâàðÿ, âòîðîå èçäàíèå êîòîðîãî îí ãîòîâèë, ÷åòûðå íîâûõ ñëîâà, óñëûøàííûõ èì îò ïðèñëóãè. Â.È. Äàëü îáëàäàë èñêëþ÷èòåëüíûì èíòåðåñîì ê ðóññêîìó íàðîäíîìó ÿçûêó, òâîð÷åñòâó è áûòó, à ëè÷íàÿ ñóäüáà åãî ñëîæèëàñü òàê, ÷òî åìó ïðèøëîñü ïîáûâàòü â ðàçëè÷íûõ ÷àñòÿõ îáøèðíîãî ðóññêîãî ãîñóäàðñòâà, ïðèéòè â òåñíîå ñîïðèêîñíîâåíèå ñ ìíîãî÷èñëåííûìè è ðàçíîîáðàçíûìè ïðåäñòàâèòåëÿìè ðóññêîãî íàðîäà, ïî ïðåèìóùåñòâó êðåñòüÿíñòâà. Â.È. Äàëü ðîäèëñÿ â ãîðîäå Ëóãàíñêå (òåïåðü Âîðîøèëîâãðàä) â ñåìüå âðà÷à, åãî äåòñòâî ïðîøëî â Íèêîëàåâå, îòêóäà òðèíàäöàòè ëåò îí ïåðååõàë ó÷èòüñÿ â ïåòåðáóðãñêèé Ìîðñêîé êîðïóñ. Ïîñëå îêîí÷àíèÿ ó÷åáíîãî çàâåäåíèÿ, ïîëó÷èâ ïåðâûé îôèöåðñêèé ÷èí, Äàëü îêîëî ïÿòè ëåò ïðîñëóæèë íà ôëîòå, ñíà÷àëà íà ׸ðíîì, à ïîòîì íà Áàëòèéñêîì ìîðÿõ. Íå îáëàäàÿ ïîäõîäÿùèì äëÿ ìîðñêîé ñëóæáû çäîðîâüåì, Â.È. Äàëü, îòñëóæèâ îáÿçàòåëüíûé äëÿ âîñïèòûâàâøåãîñÿ íà êàç¸ííûé ñ÷¸ò â âîåííî-ó÷åáíîì çàâåäåíèè ñðîê, âûøåë â îòñòàâêó è ïîñòóïèë â Äåðïòñêèé óíèâåðñèòåò íà ìåäèöèíñêèé ôàêóëüòåò.  1829 ãîäó îí âûäåðæàë ýêçàìåí, çàùèòèë äèññåðòàöèþ è áûë íàïðàâëåí âðà÷îì â äåéñòâóþùóþ àðìèþ â Òóðöèþ, çàòåì ó÷àñòâîâàë â âîéíå 1831 ãîäà ñ Ïîëüøåé, à â 1832 ãîäó áûë ïåðåâåä¸í â Ïåòåðáóðã íà äîëæíîñòü îðäèíàòîðà âîåííî-ñóõîïóòíîãî ãîñïèòàëÿ. Íî ÷åðåç ãîä îí ñíîâà ïåðåìåíèë ïðîôåññèþ è ïîñòóïèë ÷èíîâíèêîì îñîáûõ ïîðó÷åíèé ê îðåíáóðãñêîìó ãóáåðíàòîðó. Íîâîå ñëóæåáíîå ïîïðèùå ïîòðåáîâàëî îò Â.È. Äàëÿ ÷àñòûõ è áîëüøèõ ðàçúåçäîâ ïî êðàþ è äàëî åìó âîçìîæíîñòü óçíàòü åñòåñòâåííûå è ýòíîãðàôè÷åñêèå áîãàòñòâà äàë¸êîé è íîâîé äëÿ íåãî îêðàèíû Ðîññèè. Êèïó÷àÿ è äåÿòåëüíàÿ íàòóðà Äàëÿ íå îãðàíè÷èâàåòñÿ â ýòó ïîðó ñîáèðàíèåì ìàòåðèàëîâ ïî ÿçûêó è íàðîäíîé ñëîâåñíîñòè. Â.È. Äàëü âñòóïàåò â æèâóþ ñâÿçü ñ Àêàäåìèåé íàóê, å¸ îòäåëåíèåì åñòåñòâåííûõ íàóê, ïîñûëàåò äëÿ ïîïîëíåíèÿ êîëëåêöèé Àêàäåìèè ðàçíîîáðàçíûå ýêñïîíàòû, õàðàêòåðèçóþùèå åñòåñòâåííûå áîãàòñòâà è ïðèðîäó Îðåíáóðãñêîãî êðàÿ. Îòìå÷àÿ ýòó îáùåñòâåííóþ äåÿòåëüíîñòü Â.È. Äàëÿ, Àêàäåìèÿ íàóê âûáèðàåò åãî 21 äåêàáðÿ 1838 ãîäà ñâîèì ÷ëåíîì-êîððåñïîíäåíòîì.  îòâåò íà ýòî èçáðàíèå â ïèñüìå íà èìÿ íåïðåìåííîãî ñåêðåòàðÿ Àêàäåìèè íàóê Ï.Í. Ôóñà Äàëü ñ îáû÷íîé äëÿ íåãî ñêðîìíîñòüþ â îöåíêå ñâîèõ òðóäîâ ïèñàë: «Íå ïîëüçóÿñü äîñòàòî÷íûì ó÷¸íûì îáðàçîâàíèåì, ÷òîáû îòëè÷èòüñÿ â êàêîé-ëèáî îòðàñëè íàóê ñàìîñòîÿòåëüíûìè òðóäàìè, ÿ ñî÷òó ñåáÿ ñ÷àñòëèâûì, åñëè áóäó â ñîñòîÿíèè ñïîñîáñòâîâàòü ñêîëüêî-íèáóäü ó÷¸íûì èññëåäîâàòåëÿì äîñòàâëåíèåì çàïàñîâ èëè ïðåäìåòîâ äëÿ èõ îáùåïîëåçíûõ çàíÿòèé».  1841 ãîäó Â.È. Äàëü îïÿòü â Ïåòåðáóðãå, ñëóæèò êðóïíûì ìèíèñòåðñêèì ÷èíîâíèêîì, à â 1849 ãîäó åãî ïåðåâîäÿò â Íèæíèé Íîâãîðîä óïðàâëÿþùèì óäåëüíîé êîíòîðîé. Äåñÿòü ëåò Äàëü ïðîáûë íà ýòîé äîëæíîñòè, è ëèøü ñ 1859 ãîäà, âûéäÿ â îòñòàâêó è ïîñåëèâøèñü â Ìîñêâå, îí ïîëó÷àåò âîçìîæíîñòü öåëèêîì îòäàòüñÿ çàâåðøåíèþ âåëè÷àéøåãî òðóäà ñâîåé æèçíè — «Òîëêîâîãî ñëîâàðÿ».  òðèäöàòûå ãîäû èìÿ Êàçàêà Ëóãàíñêîãî (ëèòåðàòóðíûé ïñåâäîíèì Â.È. Äàëÿ) ïîëó÷àåò øèðîêóþ èçâåñòíîñòü êàê ïîïóëÿðíîãî ïèñàòåëÿ èç íàðîäíîãî áûòà. Ïóøêèí, âûñîêî îöåíèâàÿ ïåðâûé ëèòåðàòóðíûé îïûò Äàëÿ — íàïèñàííûå èì ñêàçêè — ïîîùðÿë Äàëÿ ïðîäîëæàòü â ýòîì æå ðîäå. Áåëèíñêèé áûë âûñîêîãî ìíåíèÿ î òàëàíòå Äàëÿ. Íî ÷åì áû Â.È. Äàëü íè çàíèìàëñÿ, îí ïðåæäå âñåãî îñòàâàëñÿ ñîáèðàòåëåì ÿçûêîâîãî è ýòíîãðàôè÷åñêîãî ìàòåðèàëà.  ðåçóëüòàòå ó íåãî ñêîïèëèñü îãðîìíûå çàïàñû ñëîâ, âûðàæåíèé, ïîñëîâèö, ïîãîâîðîê, ñêàçîê, ïåñåí è äðóãèõ ïðîèçâåäåíèé íàðîäíîé ñëîâåñíîñòè è âîçíèêëî æåëàíèå óïîðÿäî÷èòü ýòè ìàòåðèàëû è îáíàðîäîâàòü èõ. Â.È. Äàëü ïîïûòàëñÿ ïðåäëîæèòü ñâîè «çàïàñû», à âìåñòå ñ íèìè è ñåáÿ äëÿ ðàçðàáîòêè ýòèõ çàïàñîâ â ðàñïîðÿæåíèå «èìïåðàòîðñêîé» Àêàäåìèè íàóê, íî ýòî ïðåäëîæåíèå íå áûëî ïðèíÿòî. Îñòàâàëîñü íà âûáîð: èëè çàáðîñèòü òî, ÷òî ñîáèðàëîñü íå îäèí äåñÿòîê ëåò, èëè íà ñâîé ñòðàõ è ðèñê ïðèñòóïèòü ê îáðàáîòêå ìàòåðèàëîâ, ïîëüçóÿñü ëèøü íðàâñòâåííîé ïîääåðæêîé ýíòóçèàñòîâ-åäèíîìûøëåííèêîâ. Â.È. Äàëü ïîø¸ë âòîðûì ïóò¸ì.  ðåçóëüòàòå è âîçíèê ÷åòûð¸õòîìíûé ñëîâàðü, êîòîðûé ïîçæå ñòàë ñïðàâåäëèâî íàçûâàòüñÿ «Äàëåâ ñëîâàðü» è ïî ïðàâó çàíÿë ïî÷¸òíîå è ïðî÷íîå ìåñòî â èñòîðèè ðóññêîé êóëüòóðû.

Â.È. Äàëü ãîðÿ÷î ñåòîâàë íà îòðûâ êíèæíî-ïèñüìåííîãî ÿçûêà åãî âðåìåíè îò íàðîäíîé îñíîâû, îò æèâîãî ðóññêîãî ÿçûêà, íà îáèëüíîå çàñîðåíèå êíèæíîé ðå÷è «÷óæåñëîâàìè», òî åñòü ñëîâàìè, çàèìñòâîâàííûìè èç çàïàäíîåâðîïåéñêèõ ÿçûêîâ. «Ïðèøëà ïîðà ïîäîðîæèòü íàðîäíûì ÿçûêîì è âûðàáîòàòü èç íåãî ÿçûê îáðàçîâàííûé», — ïèñàë Â.È. Äàëü. Ñîñòàâëÿåìûé èì ñëîâàðü, ïî åãî çàìûñëó, äîëæåí áûë îòâåòèòü ýòîé çàäà÷å. Àâòîð-ñîñòàâèòåëü ïîíèìàë, ÷òî ïóòü ïðåîáðàçîâàíèÿ ëèòåðàòóðíîãî ÿçûêà äîëãèé è ñëîæíûé, ïîñèëüíûé ëèøü ãðÿäóùèì ïîêîëåíèÿì ïèñàòåëåé è ó÷¸íûõ. Ñâîþ ðîëü îí îñîçíàâàë êàê ðîëü íà÷èíàòåëÿ áîëüøîãî è âàæíîãî äåëà. Óáåæä¸ííàÿ óâåðåííîñòü Â.È. Äàëÿ â âûñîêèõ äîñòîèíñòâàõ ðóññêîãî ÿçûêà, â áåçãðàíè÷íîé ñïîñîáíîñòè åãî ê ñîâåðøåíñòâîâàíèþ, â ïîëíîé âîçìîæíîñòè ñâîèìè íàöèîíàëüíûìè ñðåäñòâàìè âûðàçèòü ëþáóþ ìûñëü íå ïîêèäàëà åãî íà ïðîòÿæåíèè âñåãî òâîð÷åñêîãî ïóòè è îïðåäåëèëà õàðàêòåð ñîñòàâëåííîãî èì ñëîâàðÿ. Ñâîèì ñëîâàð¸ì è îáèëüíî ââåä¸ííûìè â íåãî ìàòåðèàëàìè íàðîäíîé ðå÷è Â.È. Äàëü ñòðåìèëñÿ óêàçàòü ñîâðåìåííèêàì ñðåäñòâà íàðîäíîãî îáíîâëåíèÿ ðóññêîãî ëèòåðàòóðíîãî ÿçûêà XIX âåêà. È, äåéñòâèòåëüíî, «Òîëêîâûé ñëîâàðü» Äàëÿ ñûãðàë î÷åíü áîëüøóþ ðîëü â ïîäú¸ìå èíòåðåñà ê æèâûì ãîâîðàì ðóññêîãî ÿçûêà è ê íàðîäíîé îñíîâå ëèòåðàòóðíîé ðå÷è. Äàëü íå îøèáàëñÿ â òîé âûñîêîé îöåíêå, êàêóþ îí äàâàë ðóññêîé íàðîäíîé ðå÷è: «Æèâîé íàðîäíûé ÿçûê, ñáåð¸ãøèé â æèçíåííîé ñâåæåñòè äóõ, êîòîðûé ïðèäà¸ò ÿçûêó ñòîéêîñòü, ñèëó, ÿñíîñòü, öåëîñòü è êðàñîòó, äîëæåí ïîñëóæèòü èñòî÷íèêîì è ñîêðîâèùíèöåé äëÿ ðàçâèòèÿ îáðàçîâàííîé ðóññêîé ðå÷è». Ýòîò åãî çàâåò íåîñïîðèì, è òîò ïóòü, êîòîðûì øëè è èäóò ëó÷øèå ìàñòåðà õóäîæåñòâåííîãî ñëîâà, ñîçäàòåëè âåëèêîé ðóññêîé ëèòåðàòóðû, ïîäòâåðæäàåò ïðàâèëüíîñòü åãî ìûñëè. Â.È. Äàëü âîâñå íå ñ÷èòàë îáÿçàòåëüíûì ïåðåíîñèòü âñ¸ èç íàðîäíîé ðå÷è â ÿçûê ëèòåðàòóðíî-êíèæíûé.  ýòîì îòíîøåíèè îí ñîâåðøåííî íåäâóñìûñëåííî õàðàêòåðèçóåò ñâîé ñëîâàðü êàê ñîáðàíèå ìàòåðèàëîâ, êîòîðûå ïîäëåæàò ïåðåðàáîòêå ïîä ïåðîì ïèñàòåëÿ: «ß íèêîãäà è íèãäå íå îäîáðÿë áåçóñëîâíî âñåãî, áåç ðàçëè÷èÿ, ÷òî îáÿçàí áûë âêëþ÷èòü â ñëîâàðü: âûáîð ïðåäîñòàâëåí ïèñàòåëþ». Áîëüøå òîãî, îí ïðåäîñòåðåãàåò îò âíåñåíèÿ â ëèòåðàòóðíóþ ðå÷ü ðåçêî âûðàæåííûõ îáëàñòíûõ ñëîâ è îáîðîòîâ, êîòîðûå ïðèâîäÿò ê ïîð÷å ëèòåðàòóðíîãî ÿçûêà, çàñîðåíèþ åãî. «Íåò, ÿçûêîì ãðóáûì è íåîáðàçîâàííûì ïèñàòü íåëüçÿ, ýòî äîêàçàëè âñå, ðåøèâøèåñÿ íà òàêóþ ïîïûòêó, è â òîì ÷èñëå, ìîæåò áûòü, ñàì ñîñòàâèòåëü ñëîâàðÿ».  1837 ãîäó, âñòðåòèâøèñü â Óðàëüñêå ñ Æóêîâñêèì, Äàëü ïðåäñòàâèë åìó îáðàçåö äâîÿêîãî ñïîñîáà âûðàæåíèÿ: îáùåïðèíÿòîãî êíèæíîãî è íàðîäíîãî. Ôðàçà íà êíèæíîì ÿçûêå èìåëà òàêîé âèä: «Êàçàê ñåäëàë ëîøàäü êàê ìîæíî ïîñïåøíåå, âçÿë òîâàðèùà ñâîåãî, ó êîòîðîãî íå áûëî âåðõîâîé ëîøàäè, ê ñåáå íà êðóï è ñëåäîâàë çà íåïðèÿòåëåì, èìåÿ åãî âñåãäà â âèäó, ÷òîáû ïðè áëàãîïðèÿòíûõ îáñòîÿòåëüñòâàõ íà íåãî íàïàñòü». Íà íàðîäíîì æå — «Êàçàê ñåäëàë óòîðîïü, ïîñàäèë áåñêîííîãî òîâàðèùà íà çàáåäðû è ñëåäèë íåïðèÿòåëÿ â íàçåðêó, ÷òîáû ïðè ñïîïóòíîñòè íà íåãî óäàðèòü».  îòâåò íà õàðàêòåðèñòèêó Â.È. Äàëåì íàðîäíîãî ñïîñîáà èçëîæåíèÿ êàê áîëåå êîðîòêîãî è âûðàçèòåëüíîãî Â.À. Æóêîâñêèé çàìåòèë, ÷òî âòîðûì ñïîñîáîì ìîæíî ãîâîðèòü òîëüêî ñ êàçàêàìè è ïðèòîì î áëèçêèõ èì ïðåäìåòàõ. Ñïðàâåäëèâîñòü îòâåòà Æóêîâñêîãî, î÷åâèäíî, ïîáóäèëà Äàëÿ ê ïåðåñìîòðó ñâîèõ óáåæäåíèé. Âî âñÿêîì ñëó÷àå, îò êðàéíîñòåé îí ïîñòåïåííî îñâîáîæäàëñÿ. Ëè÷íûé îïûò îáðàáîòêè Äàëåì íàðîäíîãî ÿçûêà ñ öåëüþ ïðåâðàùåíèÿ åãî â ÿçûê êíèæíî-ëèòåðàòóðíûé îêàçàëñÿ íåóäà÷åí. Áîðüáà çà ñîçäàíèå ëèòåðàòóðíîãî ÿçûêà íà íàðîäíîé îñíîâå, ñáëèæåíèå ëèòåðàòóðíîãî ÿçûêà ñ æèâûì, ðàçãîâîðíûì ÿçûêîì øèðîêèõ äåìîêðàòè÷åñêèõ ñëîåâ îáùåñòâà — ýòà çàäà÷à áûëà ïðîäèêòîâàíà ýïîõîé Äàëÿ è ðåøàëàñü åãî âåëèêèìè ñîâðåìåííèêàìè Ïóøêèíûì è Ãîãîëåì.

Â.È. Äàëÿ ãëóáîêî âîëíîâàë âîïðîñ îá èíîÿçû÷íûõ çàèìñòâîâàíèÿõ â ðóññêîì ëèòåðàòóðíîì ÿçûêå; â åãî âûñêàçûâàíèÿõ ïî ýòîìó ïîâîäó ñîäåðæèòñÿ íåìàëî è çäðàâûõ ìûñëåé, õîòÿ â öåëîì åãî òåîðèÿ ÿâíî íåóáåäèòåëüíà è íîñèò ïóòàíûé õàðàêòåð. Â.È. Äàëü îáúÿâëÿåò âîéíó äàëåêî íå âñåì èíîÿçû÷íûì ñëîâàì, ïðîíèêøèì â ðóññêèé ÿçûê: «Ìû íå ãîíèì îáùåé àíàôåìîé âñå èíîñòðàííûå ñëîâà èç ðóññêîãî ÿçûêà, ìû áîëüøå ñòîèì çà ðóññêèé ñêëàä è îáîðîò ðå÷è, íî ê ÷åìó âñòàâëÿòü â êàæäóþ ñòðî÷êó: ìîðàëüíûé, îðèãèíàëüíûé, íàòóðà, àðòèñò, ãðîò, ïðåññ, ãèðëÿíäà, ïüåäåñòàë, è ñîòíè äðóãèõ ïîäîáíûõ, êîãäà áåç ìàëåéøåé íàòÿæêè ìîæíî ñêàçàòü òî æå ñàìîå ïî-ðóññêè? Ðàçâå: íðàâñòâåííûé, ïîäëèííûé, ïðèðîäà, õóäîæíèê, ïåùåðà… õóæå? Íèñêîëüêî, íî äóðíàÿ ïðèâû÷êà õîäèòü çà ðóññêèìè ñëîâàìè âî ôðàíöóçñêèé è íåìåöêèé ñëîâàðü äåëàåò ìíîãî çëà. Ìû íåðåäêî âèäèì, ÷òî ïèñàòåëè âñòàâëÿþò ñàìûì ñòðàííûì îáðàçîì ôðàíöóçñêîå ñëîâî, ÿâíî ïðîòèâ âîëè è æåëàíèÿ ñâîåãî òîëüêî ïîòîìó, ÷òî íå ìîãëè âñêîðîñòè íàéòè ðóññêîãî, èëè äàæå íå çíàëè åãî — íåóæåëè è ýòî õîðîøî è èçâèíèòåëüíî». Â.È. Äàëü íå èçáåãàë èíîÿçû÷íûõ ñëîâ â ñâî¸ì ñëîâàðå, ñïðàâåäëèâî ñ÷èòàÿ: «Îò èñêëþ÷åíèÿ èç ñëîâàðÿ ÷óæèõ ñëîâ, èõ â îáèõîäå, êîíå÷íî, íå óáóäåò; à ïîìåùåíèå èõ, ñ óäà÷íûì ïåðåâîäîì, ìîãëî áû èíîå ïðîáóäèòü ÷óâñòâî, âêóñ è ëþáîâü ê ÷èñòîòå ÿçûêà». Ïîìåùàÿ ÷óæèå ñëîâà â ñâî¸ì ñëîâàðå, îí xoòåë îáåçâðåäèòü èõ, âûâåñòè èç óïîòðåáëåíèÿ ñâîåîáðàçíûì ïðè¸ìîì: ïîäáèðàÿ èì çàìåíû è èíîãäà ñîçäàâàÿ äëÿ ýòîé öåëè íîâûå ñëîâà. Äàëþ êàçàëîñü, ÷òî ïðè âîçìîæíîñòè òàêîãî âûáîðà îòïàä¸ò ïîòðåáíîñòü â «÷óæåñëîâàõ». Ñëàáàÿ ñòîðîíà ïîçèöèè Â.È. Äàëÿ áûëà â äðóãîì: åìó áûëî ÷óæäî ïîíèìàíèå ñîöèàëüíîé ïðèðîäû ÿçûêà. Èçîáðåò¸ííûå Äàëåì ñëîâà: êîëîç¸ìèöà, ìèðîêîëèöà (àòìîñôåðà), íåáîç¸ì (ãîðèçîíò), íàñûëêà (àäðåñ), íîñîõâàòêà (ïåíñíå), ñàìîòíèê (ýãîèñò) è äðóãèå ïîäîáíûå íå ìîãëè âîéòè â ïðàêòèêó æèâîãî ðå÷åâîãî îáùåíèÿ, îñòàâàÿñü ì¸ðòâûìè ïðåïàðàòàìè, òàê êàê îíè íå áûëè ðîæäåíû «íàñòîÿòåëüíîé íóæäîé â îáùåíèè ñ äðóãèìè ëþäüìè». Àïåëëÿöèÿ æå ê òîìó, ÷òî «÷óæåñëîâû» íå ñîîòâåòñòâóþò «äóõó ðóññêîãî ÿçûêà», íå ïîìîãàëà.

Äàëü íåñêîëüêî ðàç âûñêàçûâàë óáåæäåíèå, ÷òî «ñëîâàðíèê íå óçàêîíèòåëü, à ðàá ÿçûêà; ÷òî åñòü — òî îí îáÿçàí ñîáðàòü», íî íà äåëå îí íå îñòàëñÿ íà ýòîé ñêðîìíîé ïîçèöèè. Îí ïîæåëàë áûòü íå òîëüêî ñîáèðàòåëåì, íî è ðåôîðìàòîðîì ðóññêîãî ÿçûêà. È åñëè åãî ñîáèðàòåëüñêàÿ äåÿòåëüíîñòü âñòðå÷àëà ïîëíîå ñî÷óâñòâèå è îäîáðåíèå ñîâðåìåííèêîâ, òî åãî ïóðèñòè÷åñêèå ïîïûòêè îñóæäàëèñü íåîäíîêðàòíî è âïîëíå ñïðàâåäëèâî.

Îïèñàíèå «Òîëêîâîãî ñëîâàðÿ æèâîãî âåëèêîðóññêîãî ÿçûêà»

«Òîëêîâûé ñëîâàðü æèâîãî âåëèêîðóññêîãî ÿçûêà» — ýòî íàñòîÿùàÿ ýíöèêëîïåäèÿ ðóññêîãî íàðîäíîãî áûòà, ñêëàäà óìà è õàðàêòåðà, íàøåäøèõ ñâî¸ âûðàæåíèå â ðå÷è. Äîñòàòî÷íî óêàçàòü, ÷òî Â.È. Äàëü ïîä ðàçíûìè ñëîâàìè ïîìåñòèë îêîëî òðèäöàòè òûñÿ÷ ïîñëîâèö. Ñëîâàðü Äàëÿ äàëåêî âûõîäèò çà ïðåäåëû, êîòîðûå îãðàíè÷èâàþò îáû÷íûå ôèëîëîãè÷åñêèå ñëîâàðè: îí îáúÿñíÿåò è ïðåäìåòû, õàðàêòåðèçóþùèå ðóññêèé íàðîäíûé áûò, è ïîâåðüÿ, è ïðèìåòû, ñâÿçàííûå ñ ñåëüñêîõîçÿéñòâåííûì êàëåíäàð¸ì, à òàêæå äà¸ò ìíîæåñòâî äðóãèõ ýòíîãðàôè÷åñêèõ ñâåäåíèé. Òîëêóÿ òî èëè èíîå ñëîâî, Â.È. Äàëü ïîäáèðàåò ìíîæåñòâî ñèíîíèìîâ, ñâèäåòåëüñòâóþùèõ îá èñêëþ÷èòåëüíîì áîãàòñòâå ðóññêîãî ÿçûêà, åãî ãèáêîñòè è âûðàçèòåëüíîñòè, îí ïîêàçûâàåò áåçãðàíè÷íûå ñëîâîîáðàçîâàòåëüíûå âîçìîæíîñòè ðóññêîãî ÿçûêà.

Ðàçáèðàÿ «Òîëêîâûé ñëîâàðü» Äàëÿ, ñëåäóåò îõàðàêòåðèçîâàòü: 1) îáú¸ì è ñîñòàâ åãî; 2) ïîñòðîåíèå ñëîâàðÿ; 3) âûðàáîòàííûå Â.È. Äàëåì ïðè¸ìû òîëêîâàíèÿ ñëîâ. Íàäî çàìåòèòü, ÷òî ïðè âûðàáîòêå òèïà ñâîåãî ñëîâàðÿ Â.È. Äàëü îïèðàëñÿ íà îáøèðíóþ ïðåäøåñòâóþùóþ ëåêñèêîãðàôè÷åñêóþ ëèòåðàòóðó, êîòîðàÿ åìó áûëà õîðîøî èçâåñòíà.

1.  îñíîâó ñâîåãî Ñëîâàðÿ Â.È. Äàëü íàìåðåí áûë ïîëîæèòü íàðîäíûé ÿçûê, íî îí íå çàêðûâàë äîñòóïà è ñëîâàì êíèæíî-ïèñüìåííîãî ÿçûêà è äàæå ñëîâàì ïðèøåäøèì èç äðóãèõ ÿçûêîâ, ñ ðàñïðîñòðàíåíèåì è óïîòðåáëåíèåì êîòîðûõ, êàê ñêàçàíî âûøå, âîîáùå áîðîëñÿ. Äîëæíû áûëè íàéòè ìåñòî â Ñëîâàðå è âñå ñëîâà îáëàñòíûå è ìåñòíûå ïî óïîòðåáëåíèþ. Ââîäèëèñü òàêæå ñëîâà öåðêîâíîñëàâÿíñêèå è óñòàðåëûå, íî êîëè÷åñòâî èõ îãðàíè÷èâàëîñü îãëÿäêîé íà óïîòðåáèòåëüíîñòü â æèâîì ÿçûêå. Ñòîëü øèðîêèé çàìûñåë è îáú¸ì ãðàíè÷èëè ñ íåâûïîëíèìîñòüþ çàäà÷è, ÷òî íå óñêîëüçàëî îò âíèìàíèÿ è ñàìîãî ñîñòàâèòåëÿ. Ðóêîâîäÿùàÿ öåëü, âî âñÿêîì ñëó÷àå, îïðåäåëèëà õàðàêòåð Ñëîâàðÿ Äàëÿ. Ñàì îí îáîçíà÷àë ýòó öåëü â ñëåäóþùèõ ñëîâàõ: «Ðå÷åíèÿ ïèñüìåííûå, áåñåäíûå, ïðîñòîíàðîäíûå; îáùèå, ìåñòíûå è îáëàñòíûå; îáèõîäíûå, íàó÷íûå, ïðîìûñëîâûå è ðåìåñëåííûå; èíîÿçû÷íûå óñâîåííûå è âíîâü çàõîæèå, ñ ïåðåâîäîì; îáúÿñíåíèå è îïèñàíèå ïðåäìåòîâ, òîëêîâàíèå ïîíÿòèé îáùèõ è ÷àñòíûõ, ïîä÷èí¸ííûõ è ñðîäíûõ, ðàâíîñèëüíûõ è ïðîòèâîïîëîæíûõ, ñ ñëîâàìè è âûðàæåíèÿìè îêîëüíûìè; ñ ïîêàçàíèåì ðàçëè÷íûõ çíà÷åíèé, â ñìûñëå ïðÿìîì è ïåðåíîñíîì èëè èíîðå÷èÿìè; óêàçàíèÿ íà ñëîâîïðîèçâîäñòâî; ïðèìåðû, ñ ïîêàçàíèåì óñëîâíûõ îáîðîòîâ ðå÷è, çíà÷åíèÿ âèäîâ ãëàãîëîâ è óïðàâëåíèÿ ïàäåæàìè; ïîñëîâèöû, ïîãîâîðêè, ïðèñëîâüÿ, çàãàäêè, ñêîðîãîâîðêè è ïð.».

Áëèæàéøèìè ïðåäøåñòâåííèêàìè «Òîëêîâîãî ñëîâàðÿ» áûëè äâà ñëîâàðÿ, èçäàííûõ Àêàäåìèåé íàóê: «Ñëîâàðü öåðêîâíî-ñëàâÿíñêîãî è ðóññêîãî ÿçûêà» 1847 ãîäà è «Îïûò îáëàñòíîãî âåëèêîðóññêîãî ñëîâàðÿ» 1852 ãîäà. Î ïåðâîì ñëîâàðå Â.È. Äàëü ãîâîðèò, ÷òî íà í¸ì îñíîâàë îí âåñü ñâîé òðóä, à ÷òî êàñàåòñÿ âòîðîãî, òî îí ïîñëóæèë åìó äëÿ ïîïîëíåíèÿ åãî ñîáñòâåííûõ çàïàñîâ îáëàñòíîé ëåêñèêè. Àêàäåìè÷åñêèé ñëîâàðü 1847 ãîäà ñîäåðæàë îêîëî 115 òûñÿ÷ ñëîâ, ñëîâàðü æå, ñîñòàâëåííûé Â.È. Äàëåì, âêëþ÷àåò áîëüøå 200 òûñÿ÷ ñëîâ, — òàêèì îáðàçîì, îí áûë è îñòà¸òñÿ äî ñèõ ïîð ñàìûì îáøèðíûì ñëîâàð¸ì ðóññêîãî ÿçûêà. Ñðàçó æå ïî âûõîäå ïåðâîãî èçäàíèÿ, åù¸ ïðè æèçíè Â.È. Äàëÿ, íà÷àëè ïîÿâëÿòüñÿ äîïîëíåíèÿ ê åãî ñëîâàðþ ñ óêàçàíèåì ñóùåñòâóþùèõ â ðóññêîì ÿçûêå, íî íå âîøåäøèõ â Ñëîâàðü Äàëÿ, ïðîïóùåííûõ èì ñëîâ. Ðÿäîì ñ ïðîïóñêîì îòäåëüíûõ ñëîâ îáíàðóæèâàëèñü è ïðîïóñêè îòäåëüíûõ çíà÷åíèé ñëîâ, îò÷àñòè âîçíèêøèå êàê ñëåäñòâèå íåóäîâëåòâîðèòåëüíûõ ïðè¸ìîâ òîëêîâàíèÿ. Â.È. Äàëü ñòàðàòåëüíî ñîáèðàë òàêèå äîïîëíåíèÿ, æåëàÿ âîñïîëüçîâàòüñÿ èìè äëÿ âòîðîãî èçäàíèÿ ñâîåãî ñëîâàðÿ.

Îñîáî öåííûì ôîíäîì â Ñëîâàðå Â.È. Äàëÿ ñëåäóåò ñ÷èòàòü îãðîìíîå êîëè÷åñòâî ñëîâ, ñâÿçàííûõ ñ ðåì¸ñëàìè, ïðîìûñëàìè, íàðîäíîé ìåäèöèíîé, åñòåñòâîçíàíèåì. Äî Ñëîâàðÿ Äàëÿ çíà÷èòåëüíàÿ ÷àñòü ïîäîáíîãî ìàòåðèàëà èëè áûëà ðàçáðîñàíà ïî ðàçíûì èçäàíèÿì, èëè âîâñå íå áûëà èçâåñòíà. Êàê óæå îòìå÷àëîñü âûøå, ìíîæåñòâî ñâåäåíèé, ñîäåðæàùèõñÿ â Ñëîâàðå Â.È. Äàëÿ, äàëåêî âûõîäÿò çà ïðåäåëû ÷èñòî ôèëîëîãè÷åñêîãî ïîðÿäêà. Ýòî èñêëþ÷èòåëüíî öåííûå ýòíîãðàôè÷åñêèå ìàòåðèàëû. Òàê, íàïðèìåð, ïðè ñëîâå ëàïîòü íå òîëüêî îõàðàêòåðèçîâàíû âñå òèïè÷íûå âèäû ëàïòåé, ÷àñòè (ñ èõ íàçâàíèÿìè), èç êîòîðûõ ëàïîòü ñîñòîèò, íî óêàçàí äàæå è ñïîñîá èçãîòîâëåíèÿ ýòîãî ðîäà óñòàðåëîé â íàøå âðåìÿ îáóâè. Ïðè ñëîâå ìàñòü Â.È. Äàëü îáúÿñíÿåò äî ïÿòèäåñÿòè íàçâàíèé êîíñêèõ ìàñòåé; ïðè ñëîâå ãðèá — äåñÿòêè âèäîâ ãðèáîâ; ïðè ñëîâàõ ìà÷òà, ïàðóñ äàþòñÿ íå òîëüêî íàçâàíèÿ ðàçëè÷íûõ âèäîâ ìà÷ò è ïàðóñîâ, íî îáúÿñíÿåòñÿ è èõ íàçíà÷åíèå. Ðÿäîì ñ íàçâàíèÿìè, çàèìñòâîâàííûìè èç ãîëëàíäñêîãî è àíãëèéñêîãî ÿçûêîâ (ôëîòñêèå íàçâàíèÿ), äàþòñÿ è íàçâàíèÿ, âîçíèêøèå è óïîòðåáëÿâøèåñÿ íà Êàñïèéñêîì è Áåëîì ìîðÿõ è íà áîëüøèõ ðóññêèõ ðåêàõ.

2. Ïðèñòóïàÿ ê óïîðÿäî÷åíèþ ñîáðàííûõ èì îãðîìíûõ çàïàñîâ ñëîâ, Â.È. Äàëü ìó÷èòåëüíî èñêàë óäîáíîãî ñïîñîáà ðàñïîëîæåíèÿ èõ â ñâî¸ì ñëîâàðå. Åìó áûëè õîðîøî èçâåñòíû äâà ïðîòèâîïîëîæíûõ ñïîñîáà: àëôàâèòíûé ïîðÿäîê ðàñïîëîæåíèÿ ñëîâ è êîðíåñëîâíûé ñïîñîá ãðóïïèðîâêè èõ, ïðè êîòîðîì ãðóïïû ñëîâ, âîçâîäèìûõ ê îáùåìó êîðíþ, îáúåäèíÿþòñÿ â ãí¸çäà, à âî ãëàâå ãíåçäà ñòàâèòñÿ èëè ñàìûé êîðåíü, êàê ýòî áûëî ïðèíÿòî â «Ñëîâàðå Àêàäåìèè Ðîññèéñêîé» (1789-1794), èëè áîëåå èëè ìåíåå ïðîèçâîëüíî óñòàíàâëèâàåìîå èñõîäíîå ñëîâî. Â.È. Äàëü âûáðàë äëÿ ñåáÿ ïóòü ñðåäíèé: ñëîâà òîãî æå êîðíÿ (çà èñêëþ÷åíèåì ïðèñòàâî÷íûõ îáðàçîâàíèé, ïîìåùàåìûõ ïîä áóêâàìè, ñ êîòîðûõ îíè íà÷èíàþòñÿ) â åãî ñëîâàðå ãðóïïèðóþòñÿ â ãí¸çäà. Âûãîäíàÿ ñòîðîíà ãíåçäîâîãî ñëîâîðàñïîëîæåíèÿ íåñîìíåííà: ñîâðåìåííàÿ Â.È. Äàëþ íàó÷íàÿ êðèòèêà íå ìîãëà îòêàçàòü ñîñòàâèòåëþ â ïðåèìóùåñòâå òîãî ñïîñîáà, ïðè ïîìîùè êîòîðîãî îí ñòðåìèëñÿ ðàñêðûòü ñìûñëîâûå ñâÿçè ñëîâ è äàòü ñåìàíòè÷åñêóþ è ñëîâîîáðàçîâàòåëüíóþ õàðàêòåðèñòèêó ñëîâà è ÿçûêà â öåëîì. Íî, îáëàäàÿ íåêîòîðûìè äîñòîèíñòâàìè, èçáðàííûé Äàëåì ñïîñîá ïîñòðîåíèÿ ñëîâàðÿ áûë ÷ðåâàò è òðóäíîñòÿìè, êîòîðûå ëåãêî ïðèâîäèëè ê íåäî÷¸òàì è ïðîìàõàì. Âîçìîæíîñòü òàêèõ ïðîìàõîâ áûëà îáóñëîâëåíà åù¸ è òåì îáñòîÿòåëüñòâîì, ÷òî Â.È. Äàëü íå áûë ÿçûêîâåäîì-òåîðåòèêîì. Îí ïðîèçâîëüíî ñîåäèíÿë â îäíî ãíåçäî òàêèå ñëîâà, êîòîðûå ÿâíî íåñîåäèíèìû; ýòî êàñàëîñü â ðàâíîé ìåðå è ñëîâ ðóññêèõ, è ñëîâ èíîÿçû÷íûõ.  îäíî ãíåçäî ïîïàëè ïðîñòîé è ïðîñòîð, êîëåòü è êîë; ïîä ñëîâîì àêò îêàçàëèñü ïîìåù¸ííûìè: àêò¸ð, àêöèäåíöèÿ, àêöèç è àêöèÿ. Ñ äðóãîé ñòîðîíû, íå îáúåäèí¸ííûìè â îäíî ãíåçäî îêàçàëèñü òàêèå ÿâíî òÿãîòåþùèå äðóã ê äðóãó ñëîâà, êàê äèêèé è äè÷ü, çíàê è çíà÷îê, êðóã è êðóæèòü è äðóãèå ïîäîáíûå. Ñàìûé æå ñóùåñòâåííûé íåäîñòàòîê ãíåçäîâîãî ïîñòðîåíèÿ ñëîâàðÿ çàêëþ÷àåòñÿ â òîì, ÷òî òàêîé ñëîâàðü òåðÿåò êà÷åñòâà óäîáíîãî ñïðàâî÷íèêà: èíîãäà íóæíîå ñëîâî òàê äàëåêî óïðÿòàíî, ÷òî òðóäíûìè ñòàíîâÿòñÿ åãî ïîèñêè äàæå äëÿ ÷åëîâåêà ñ õîðîøåé ôèëîëîãè÷åñêîé ïîäãîòîâêîé.

3. Õàðàêòåðèçóÿ ñïîñîáû ðàñêðûòèÿ çíà÷åíèÿ òîëêóåìîãî ñëîâà, Äàëü îòðèöàòåëüíî îòíîñèòñÿ ê ïðè¸ìó òîëêîâàíèÿ çíà÷åíèÿ ïðè ïîìîùè ðàçâ¸ðíóòûõ îïðåäåëåíèé: «Ïðè îáúÿñíåíèè è òîëêîâàíèè âîîáùå èçáåãàëèñü ñóõèå áåñïëîäíûå îïðåäåëåíèÿ, ïîðîæäåíèÿ øêîëÿðñòâà, ïîòåõà çàçíàâøåéñÿ ó÷¸íîñòè, íå ïðèäàþùàÿ äåëó íèêàêîãî ñìûñëà, à íàïðîòèâ, îòðåøàþùàÿ îò íåãî âûñîêîïàðíîþ îòâëå÷¸ííîñòüþ». Ñêåïòè÷åñêîå îòíîøåíèå ê âîçìîæíîñòè ïåðåäàòü ñìûñë ñëîâà ïîâåñòâîâàòåëüíî, â ôîðìóëå, Â.È. Äàëü ïîäêðåïëÿåò ñîîáðàæåíèåì, íå ëèø¸ííûì äîëè èñòèíû: «Îáùèå îïðåäåëåíèÿ ñëîâ è ñàìûõ ïðåäìåòîâ è ïîíÿòèé — äåëî ïî÷òè íåèñïîëíèìîå è ïðèòîì áåñïîëåçíîå. Îíî òåì ìóäð¸íåå, ÷åì ïðåäìåò ïðîùå, îáèõîäíåå». Ïðåèìóùåñòâî îí âèäèò â äðóãîì ïðè¸ìå: «Ïåðåäà÷à è îáúÿñíåíèå îäíîãî ñëîâà äðóãèì, à òåì ïà÷å äåñÿòêîì äðóãèõ, êîíå÷íî, âðàçóìèòåëüíåå âñÿêîãî îïðåäåëåíèÿ, à ïðèìåðû åù¸ áîëåå ïîÿñíÿþò äåëî». Íå îòêàçûâàÿñü öåëèêîì îò ðàçâ¸ðíóòûõ îïðåäåëåíèé çíà÷åíèÿ ñëîâà, îñîáåííî êîãäà äåëî êàñàåòñÿ âåùåñòâåííûõ òîëêîâàíèé, Äàëü øèðîêî ïîëüçóåòñÿ ïîäáîðîì ê òîëêóåìîìó ñëîâó ãðóïïû ñèíîíèìîâ è ñëîâ, áîëåå èëè ìåíåå ñõîäíûõ ïî çíà÷åíèþ, êîòîðûå ïðåäíàçíà÷åíû ïåðåäàòü ñìûñë òîëêóåìîãî ñëîâà. Çà ýòèì îáû÷íî ñëåäóåò ïåðå÷åíü îïðàâäàòåëüíûõ èëëþñòðàòèâíûõ ïðèìåðîâ óïîòðåáëåíèÿ ñëîâà â ïîñëîâèöàõ, ïîãîâîðêàõ èëè êðàòêèõ àâòîðñêèõ ðå÷åíèÿõ. Ýòîò ïðåäïî÷èòàåìûé ñîñòàâèòåëåì «Òîëêîâîãî ñëîâàðÿ» ïðè¸ì îãðàíè÷èâàë åãî âîçìîæíîñòè; îí íå ïîçâîëÿë ðàñêðûòü ñóììó çíà÷åíèé â ñëîâå, ÷¸òêî îò÷ëåíèòü îäíî çíà÷åíèå îò äðóãîãî è ïîêàçàòü âîçìîæíîñòü îòòåíêîâ çíà÷åíèé. Òîëêóÿ òî èëè èíîå ñëîâî, Â.È. Äàëü ÷àñòî ïðîèçâîëüíî ñáëèæàåò åãî ñ äðóãèì ñëîâîì, âîâñå íå ÿâëÿþùèìñÿ åãî ïîñòîÿííûì ñèíîíèìîì èëè îòíîñÿùèìñÿ ê äðóãîìó äèàëåêòó. Òàê, íàïðèìåð, â «Òîëêîâîì ñëîâàðå» ïðè ñëîâå áîäðûé ñòîÿò ñëîâà, ïðåäíàçíà÷åííûå ïåðåäàòü åãî çíà÷åíèå: äþæèé, çäîðîâûé, îñàíèñòûé, âèäíûé. Ìåæäó òåì, îíè íå ñîâïàäàþò ïî çíà÷åíèþ ñî ñëîâîì áîäðûé, íå ïåðåäàþò åãî ñìûñëà, õîòÿ, ìîæåò áûòü, ñëîâî áîäðûé â íåêîòîðûõ ãîâîðàõ ðóññêîãî ÿçûêà âêëþ÷àåò è ýòè îòòåíêè çíà÷åíèÿ. Ñëîâî áîáûëü, íàïðèìåð, òîëêóåòñÿ â ñëîâàðå ïðè ïîìîùè ìíèìîãî ñèíîíèìà ïðîëåòàðèé.

Ðåøèòåëüíàÿ áîðüáà Â.È. Äàëÿ ñ èíîÿçû÷íûìè çàèìñòâîâàíèÿìè â ðóññêîì ÿçûêå, à òàêæå ñòðåìëåíèå ïîêàçàòü åãî áîëüøèå ñëîâîîáðàçîâàòåëüíûå âîçìîæíîñòè, íàøëè ñâîåîáðàçíîå âûðàæåíèå â ïðè¸ìå òîëêîâàíèÿ «÷óæåñëîâ». Ñîñòàâèòåëü ñëîâàðÿ â ïîèñêàõ ðàâíîçíà÷íûõ ñëîâ äëÿ çàìåíû èõ, à èíîãäà è ïðîñòî â öåëÿõ îáîãàùåíèÿ ñëîâàðíîãî ñîñòàâà ÿçûêà, ïðèáåãàë ê ñëîâîòâîð÷åñòâó. Òàê ïîÿâèëèñü íà ñâåò ñëîâà: ñãëàñ (ãàðìîíèÿ), æèâóëÿ (àâòîìàò), ëîâêîñèëüå (ãèìíàñòèêà), ïîñîáêà (ïîìîùü, ïîäìîãà), ïè÷óæèòü (ëþáåçíè÷àòü) è íåêîòîðûå äðóãèå. Èç ñîîáðàæåíèé òàêòè÷åñêèõ Â.È. Äàëü íå ñòðåìèëñÿ ïîêàçàòü ñåáÿ àâòîðîì ýòèõ è ïîäîáíûõ ñëîâ, è ïîòîìó îíè â ñëîâàðå çàíÿëè ìåñòî ðÿäîì ñ îáû÷íûìè ñëîâàìè ðóññêîé ðå÷è. Ïî âûõîäó ñëîâàðÿ òàêàÿ «ïîääåëêà» áûëà ñðàçó îáíàðóæåíà, è Â.È. Äàëþ ïðèøëîñü óñëûøàòü íåìàëî óïð¸êîâ çà ïîìåùåíèå â ñâîé ñëîâàðü «ñëîâ âûìûøëåííûõ èëè, ïî êðàéíåé ìåðå, âåñüìà ñîìíèòåëüíîãî ñâîéñòâà».  ñòàòüå ïîä íàçâàíèåì «Îòâåò íà ïðèãîâîð» îí âûíóæäåí áûë ñîçíàòüñÿ, ÷òî â åãî ñëîâàðå åñòü «ñëîâà, íå áûâøèå äîñåëå â îáèõîäå». Â.È. Äàëü íå òîëüêî ïðåäïðèíèìàë ïîïûòêó ñîçäàâàòü íîâûå ñëîâà, îí óïîðñòâîâàë, íàñòàèâàÿ íà çàêðåïëåíèè íåóïîòðåáèòåëüíûõ çíà÷åíèé çà íåêîòîðûìè ñëîâàìè. Ñ ýòèìè çíà÷åíèÿìè îí è âêëþ÷èë èõ â ñâîé ñëîâàðü. Òàê, åìó êàçàëîñü, ÷òî ñîâðåìåííûé êíèæíûé ÿçûê íåïðàâèëüíî ïîëüçóåòñÿ ñëîâàìè îáûäåííûé è îáèõîäíûé, îáîçíàòüñÿ è ñïîçíàòüñÿ. Ê ñëîâó îáûäåííûé â «Òîëêîâîì ñëîâàðå» äàþòñÿ ñèíîíèìû: ñóòî÷íûé, îäíîäíåâíûé, õîòÿ ëèòåðàòóðíûé ÿçûê óïîòðåáëÿë ýòî ñëîâî â çíà÷åíèè: îáûêíîâåííûé, ïîâñåäíåâíûé, çàóðÿäíûé. Ïîäîáíûé ëåêñè÷åñêèé ìàòåðèàë â «Òîëêîâîì ñëîâàðå» íàèìåíåå äîñòîâåðåí, è åãî íàëè÷èå íåñêîëüêî îñëîæíÿåò ïðàêòèêó ïîëüçîâàíèÿ èì.

Çàêëþ÷åíèå

Îòìå÷àÿ áîëüøèå äîñòîèíñòâà Òîëêîâîãî ñëîâàðÿ, íå ñëåäóåò óïóñêàòü èç âèäó è åãî íåäîñòàòêîâ. Ïðè ïîëüçîâàíèè ýòèì ñëîâàð¸ì íàäî îòäàâàòü ñåáå ïîëíûé îò÷¸ò â òîì, êàêèì òðåáîâàíèÿì ñëîâàðü óäîâëåòâîðèòü íå ìîæåò, ÷åãî íå ñëåäóåò îò íåãî îæèäàòü. Ïðåæäå âñåãî, ðàçóìååòñÿ, ýòî íå ñëîâàðü ñîâðåìåííîãî ëèòåðàòóðíîãî ÿçûêà. Ðóññêèé ëèòåðàòóðíûé ÿçûê çà òîò äëèííûé ïåðèîä, êîòîðûé îòäåëÿåò íàñ îò âðåìåíè ïîÿâëåíèÿ Ñëîâàðÿ Äàëÿ, íåèçìåðèìî âûðîñ, ïðè÷åì îñîáåííî áîëüøèå ñäâèãè, õàðàêòåðèçóþùèå ñëîâàðíûé ñîñòàâ ÿçûêà, ïðîèçîøëè ïîñëå Âåëèêîé Îêòÿáðüñêîé ñîöèàëèñòè÷åñêîé ðåâîëþöèè, â ïîñëåäóþùóþ çà íåé ýïîõó ñòðîèòåëüñòâà ñîöèàëèçìà â ÑÑÑÐ. Ïîÿâèëîñü ìíîæåñòâî íîâûõ ñëîâ, ïåðåîñìûñëÿëèñü çíà÷åíèÿ ìíîãèõ ñòàðûõ ñëîâ, îñîáåííî ñëîâ, îòíîñÿùèõñÿ ê îáëàñòè îáùåñòâåííî-ïîëèòè÷åñêîé òåðìèíîëîãèè. Ñëîâàðü Äàëÿ — ýòî ïðåæäå âñåãî ñëîâàðü «îáëàñòíè÷åñêèé», òî åñòü ñëîâàðü, êîòîðûé øèðîêî ïðåäñòàâëÿåò æèâîé ðóññêèé ÿçûê âî âñåõ ìíîãîîáðàçíûõ ôîðìàõ åãî ïðîÿâëåíèÿ è ñî âñåìè îñîáåííîñòÿìè, êîòîðûå åìó ïðèñóùè â çàâèñèìîñòè îò ìåñòà, ãäå îí óïîòðåáëÿåòñÿ. ×óâñòâî ìåðû è òàêòà â ïîëüçîâàíèè ïðîñòîðå÷íûìè è îáëàñòíûìè ñëîâàìè îò÷åòëèâî çâó÷èò â ñîâåòå ïèñàòåëÿ ñîâðåìåííèêàì: «Èçó÷àòü íàì íàäî íàðîäíûé ÿçûê, ñïîçíàòüñÿ ÷åðåç íåãî ñ äóõîì ðîäíîãî ñëîâà, è ïðèíèìàòü èëè ïåðåíèìàòü ñ òîëêîì è ÷óâñòâîì, ñ ðàññòàíîâêîé».

Îòäåëüíûå íåäîñòàòêè è íåñîâåðøåíñòâà íå ïîìåøàëè «Òîëêîâîìó ñëîâàðþ» Â.È. Äàëÿ çàíÿòü ïî÷¸òíîå è ïðî÷íîå ìåñòî â èñòîðèè ðóññêîé êóëüòóðû. Ïðåäøåñòâóþùèå ñëîâàðè ñòàâèëè ñâîåé çàäà÷åé ñîõðàíèòü ëåêñè÷åñêèå çàïàñû èñòîðè÷åñêîãî ïðîøëîãî.  ïðîòèâîâåñ èì Â.È. Äàëü ñîçäà¸ò ñëîâàðü æèâîãî ðóññêîãî ÿçûêà.

Äîëãèé ñðîê æèçíè çíàìåíèòîãî äåòèùà Äàëÿ ñâèäåòåëüñòâóåò î åãî âûäàþùèõñÿ ëåêñèêîãðàôè÷åñêèõ äîñòîèíñòâàõ. ßâëÿÿñü îäíîé èç ñàìûõ áîãàòûõ ñîêðîâèùíèö ÷åëîâå÷åñêîé ðå÷è, Ñëîâàðü Äàëÿ íàâñåãäà îñòàíåòñÿ êëàññè÷åñêèì ïàìÿòíèêîì ëèòåðàòóðû

«Êàê ñîêðîâèùíèöà ìåòêîãî íàðîäíîãî ñëîâà, Ñëîâàðü Äàëÿ âñåãäà áóäåò ñïóòíèêîì íå òîëüêî ëèòåðàòîðà, ôèëîëîãà, íî è âñÿêîãî îáðàçîâàííîãî ÷åëîâåêà, èíòåðåñóþùåãîñÿ ðóññêèì ÿçûêîì» (Â.Â. Âèíîãðàäîâ).

Ñïèñîê ëèòåðàòóðû

1. Áóëàòîâ Ì., Ïîðóäîìèíñêèé Â. Ñîáèðàë ÷åëîâåê ñëîâà… Ïîâåñòü î Äàëå. — Ì., 1966

2. Äàëü Â. Òîëêîâûé ñëîâàðü æèâîãî âåëèêîðóññêîãî ÿçûêà, òò. 1-4. — Ì., 1978 (ðåïðèíò èçä. 1880—1884)

3. Áèîãðàôè÷åñêèå î÷åðêè î Â.È. Äàëå èç êíèãè Ìàéÿ ßêîâëåâíà Áåññàðàá «Âëàäèìèð Äàëü». Ì., «Ñîâðåìåííèê», 1972.

В историю русской культуры В. И. Даль вошёл, прежде всего, как автор «Толкового словаря живого великорусского языка».

Но известен Даль не только Словарём, который он составлял 53 года своей жизни. Он был этнолингвистом (собирал народные песни и сказки, лубочные картины), историком, лингвокультурологом, писателем и врачом, человеком разносторонних интересов, другом Жуковского, Пушкина, Крылова, Гоголя. Даль знал около 12 языков, в том числе тюркские языки. Написал учебники по ботанике и зоологии.

Обилие талантов и способность к языкам Даль унаследовал от своих родителей.

Происхождение

Его отец, обрусевший датчанин Йохан (Иоганн) Кристиан вон Даль, принял российское подданство с русским именем Иван Матвеевич Даль в 1799 г. Он был богословом и медиком, знал немецкий, английский, французский, русский, идиш, латынь, греческий и древнееврейский языки. Узнав о его лингвистических способностях, императрица Екатерина II вызвала его в Петербург на должность придворного библиотекаря.

Мать, Мария Христофоровна Даль (урождённая Фрейтаг), свободно владела пятью языками. А бабушка Владимира Даля, Мария Ивановна Фрейтаг, занималась литературой и даже перевела на русский язык некоторые произведения.

Владимир Иванович Даль родился в посёлке Луганский завод (сейчас это город Луганск) 10 (22) ноября 1801 г. и прожил там всего 4 года, но навсегда сохранил память о месте своего рождения, взяв псевдоним Казак Луганский. Под этим псевдонимом он начал своё творчество.

Образование

Начальное образование Даль получил дома, а затем учился в Петербургском морском кадетском корпусе. В 1817 г. во время учебного плавания он посетил Данию и тогда уже понял, что истинной родиной для него является России. Вот как он сам пишет об этом: «Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что увижу я отечество моих предков, моё отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество моё Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков». В конце жизни он добровольно перешёл из лютеранства в православие.

Окончив кадетский корпус и прослужив несколько лет на флоте, В. Даль в 1826 г. поступил в Дерптский университет на медицинский факультет, прервав учёбу в 1828 г. с началом русско-турецкой войны, работая врачом в действующей армии. В качестве военного врача он принимал участие и в польской кампании 1831 г.

Служа ординатором в Петербургском военно-сухопутном госпитале, Даль становится медицинской знаменитостью Петербурга: он приобрёл известность замечательного хирурга, во время операции владел обеими руками одинаково. Проявил себя как способный окулист – делал успешные операции по снятии катаракты. Увлекался гомеопатией и защищал её.

Литературная деятельность

Литературную деятельность начал как поэт, прозаик, но это были эпизодические литературные опыты. А известным литератором он стал после публикации «Русских сказок и поговорок» в 1832 г., именно эту книгу он подписал псевдонимом Казак Луганский.

В.И. Даль и А.С. Пушкин

Именно в это время произошло знакомство Даля с Пушкиным – он сам понёс поэту книгу «Русских сказок и поговорок». С этой встречи началась их дружба, длившаяся до самой смерти А.С. Пушкина.

Даль сопровождал Пушкина по пугачёвским местам, когда тот писал «Историю Пугачёва». Участвовал в лечении поэта от смертельной раны, полученной на дуэли, и оставался с ним вплоть до смерти Пушкина. Вёл дневник истории болезни, а позже присутствовал при вскрытии вместе с Н. Арендтом и писал протокол.

Далю умирающий Пушкин передал свой золотой перстень-талисман с изумрудом со словами: «Даль, возьми на память». Когда тот отрицательно покачал головой, поэт добавил: «Бери, друг, мне уж больше не писать». Наталья Николаевна Пушкина подарила Далю пробитый пулей сюртук Пушкина, тот самый сюртук-выползину – это слово когда-то поэт услышал от Даля, и оно ему очень понравилось.

«Толковый словарь живого великорусского языка»

В мировой практике не известен другой подобного рода лексикографический труд. Создание Словаря – личный и научный подвиг Даля. Он включает 200 тысяч слов. Писатель и биограф Даля Павел Иванович Мельников (псевдоним Андрей Мельников-Печерский) считал, что «для составления такого словаря потребовалась бы целая академия и целое столетие». Сам В. Даль о себе и своём Словаре говорил так: «Писал его не учитель, не наставник, не тот, кто знает его лучше других, а кто более многих над ним трудился; ученик, собиравший весь век свой по крупице то, что слышал от учителя своего, живого русского языка».

Прошло уже более 200 лет со дня рождения Даля, но труд его не перестаёт интересовать и привлекать всех любителей русского языка, учёных-лингвистов. По-прежнему интересно, как создавался этот огромный Словарь, были ли у него предшественники, почему он привлёк внимание не только учёных, но и литераторов? Чем сегодня для всех нас является этот Словарь?

Конечно, у Даля были предшественники. Уже в XVIII в. проявился научный интерес к простонародным и «областным словам» (сейчас они называются диалектными). Научный интерес к простонародной лексике отражён и в «Словаре Академии Российской 1789-1794 гг.», составлявшемся под руководством княгини Екатерины Романовны Дашковой, которая обратила внимание Екатерины II на необходимость описания родного языка, как это делалось в европейских академиях того времени.

Но составители прежних, особенно академических, словарей нормой считали систему книжного церковнославянского языка. Этот язык был оторван от живой народной речи. Даль это понимал. Он видел, что среди образованных людей преобладает либо пренебрежительное отношение к народному языку, либо, как он выразился, «оглядка на него… как будто из одной снисходительной любознательности». Даля удручало, что современники, не заботясь об изучении своего языка, предпочитали использовать чужие слова и обороты речи, «бессмысленные на нашем языке, понятные только тому, кто читает нерусскою думою своею… переводя читаемое мысленно на другой язык». Он приводил в пример лучших писателей: Державина, Карамзина, Крылова, Жуковского и Пушкина, которые «избегали чужеречий» и «старались… писать чистым русским языком».

Замысел

Главная цель его труда – «подорожить народным языком и выработать из него язык образованный». В. Даль не был ни учёным, ни филологом, он признавался, что ему недоставало «основательных познаний» в грамматике, но его любовь к языку была настолько сильна, что казалось, что «близкое знакомство» и «сильное сочувствие к живому русскому языку» смогут «заменить учёность».

Прежде чем взяться за дело, он долго искал способы описания слов: алфавитные (в них слова располагались в «азбучном порядке») и гнездовые («корнесловные») словари. Первый способ он отверг как «мёртвый список», утративший живые и разумные связи между словами. Второй способ был ему ближе, но труден для осуществления.

Работа над Словарём

И тогда он попытался создать словарь, совмещающий оба способа описания слов. Он делит слова на одиночные («не имеющие родственников», например, абажур) и гнездовые. Гнездовые слова располагаются по-разному. Если в словообразовательное гнездо входят родственные слова с суффиксами, то они приводятся при исходном корневом слове. Если же гнездо включает слова, имеющие приставку или приставку и суффикс, то такие слова были размещены в разных местах, по алфавиту. Так, слова «варить», «взваривать» и «разваривать» оказались в разных местах. Такой словарь называют алфавитно-гнездовым.

Сам Даль и назвал свой Словарь «толковым», он считал, что слово нужно толковать, объяснять. Для иллюстрации значения слова Даль использовал пословицы и поговорки, которых в его труде более 30 тысяч. Но автор считал тот факт, что у него нет книжных примеров, недостатком своего словаря. Ему не хватило времени их искать, да и в литературе того времени было мало образцов «живого русского языка». Но он вводил для иллюстрации и собственные примеры: «Вот так и пойду стучать табакеркой по головам! – говаривал наш учитель высшей математики в Морском корпусе».

Оценки Словаря

Никогда никакой труд не оценивается однозначно. Так было и со словарём Даля.

Академик М.П. Погодин: «Теперь русская Академия без Даля немыслима». В. И. Даля избрали почётным членом Российской академии наук, ему была присуждена Ломоносовская премия.

Русское географическое общество наградило Даля золотой медалью, Дерптский университет удостоил его премии, Общество любителей российской словесности избрало его своим членом. Историк русского языка И.И. Срезневский писал: «Давно уже в русской литературе не было явления в такой мере достойного общего внимания и признательности, как этот словарь… Это одно из тех произведений, которые своим появлением действуют на ход образованности народной…».

Белинский говорил о любви Даля к Руси: «…он любит её в корню, самом стержне, основании её, ибо он любит простого русского человека, на обиходном языке нашем называемого крестьянином и мужиком… После Гоголя это до сих пор решительно первый талант в русской литературе». Тургенев назвал словарь Даля памятником, который тот сам себе воздвиг. Лев Толстой изучал Словарь и изданные Далем «Пословицы русского народа» и включил в роман «Война и мир» несколько полюбившихся пословиц. Корней Чуковский советовал читать словарь Даля переводчикам, чтобы они «всячески пополняли свой мизерный запас синонимов».

Но нашли в Словаре и недостатки. В основном это были просчёты метода «гнездования»: в одном гнезде иногда обнаруживались «явно несоединимые» слова (в качестве примера приводят поставленные рядом русское дыхать и иноязычное дышло, которое попало в русский язык из голландского или немецкого языка). Разорванными оказались «тяготеющие друг к другу» знак и значок, круг и кружить.

Даль продолжал работу над своим Словарём, обновлял его. Второе издание появилось уже после его смерти, в 1880-1882 гг.

Ценность Словаря В. Даля для современного человека

Одно только количество слов в Словаре Даля говорит само за себя. Это национальное богатство. Словарь Даля – незаменимый источник информации, свидетельство любви к своему родному языку, бесценное языковое наследство. Это неиссякаемый источник живой воды – родного слова. Своей этнографической ценности некоторые очерки Даля не утратили до сих пор. «Язык не пойдет в ногу с образованием, не будет отвечать современным потребностям, если не дадут ему выработаться из своего сока и корня, перебродить на своих дрожжах», — считал В.И. Даль.

Владимир Иванович Даль (1801-1872) – русский писатель, этнограф и лексикограф, собиратель фольклора, военный врач. Наибольшую популярность получил благодаря непревзойденному по объему «Толковому словарю живого великорусского языка», на составление которого ушло 53 года.

В биографии Даля есть много интересных фактов, о которых мы расскажем в данной статье.

Итак, перед вами краткая биография Владимира Даля.

Биография Даля

Владимир Даль появился на свет 10 (22) ноября 1801 г. в поселке Луганский завод (ныне Луганск). Он рос и воспитывался в интеллигентной и образованной семье.

Отец будущего писателя, Йохан Кристиан Даль, был обрусевшим датчанином, принявшим российское подданство и взявшим русское имя – Иван Матвеевич Даль. Мать, Юлия Христофоровна, занималась воспитанием шестерых детей.

Детство и юность

Глава семейства был доктором медицины, богословом и полиглотом. Он знал 8 языков, среди которых латынь, греческий и древнееврейский. Кроме этого мужчина являлся известным лингвистом, слава о котором дошла до самой Екатерины 2.

Со временем императрица пригласила Даля-старшего стать ее придворным библиотекарем. Интересен факт, что мать Владимира в совершенстве владела 5 языками, занимаясь переводческой деятельностью.

Когда маленькому Володе было 4 года он вместе с семьей переехал в Николаев. В этом городе Ивану Матвеевичу удалось выслужить дворянство, что позволило его детям бесплатно обучаться в Петербургском морском кадетском корпусе.

Особые приметы Владимира Даля

В раннем возрасте Владимир Даль получал домашнее образование. В доме где он рос большое внимание уделялось чтению и печатному слову, любовь к которому передалась всем детям.

Когда юноше исполнилось 13 лет он поступил в петербургский Морской кадетский корпус, получив профессию мичмана. В период биографии 1819-1825 гг. он успел послужить на Черном и Балтийском морях.

В конце 1823 г. Владимира Даля арестовали по подозрению в авторстве саркастической эпиграммы на главнокомандующего Черноморским флотом Алексея Грейга и его любовницы. После 8 месяцев заключения парня все же выпустили на свободу.

В 1826 г. Даль стал студентом Дерптского университета, выбрав медицинское отделение. В студенческие годы ему приходилось ютиться в небольшой каморке на чердаке, зарабатывая на жизнь частными уроками русского языка. Во время учебы в вузе он овладел латынью, а также изучил разные философские концепции.

Детство и юность

Владимир Иванович родился 22 ноября 1801 года в Луганске. Его отец, Иоганн Христиан Даль, датчанин по происхождению, был образованным человеком, ученым, владел иностранными языками. Переехал в Россию по приглашению Екатерины II и стал российским подданным (вместе с этим получил имя Иван Матвеевич, что и объясняет русское отчество Владимира), работал врачом. Мать — Мария Фрейтаг, немка, была талантливой пианисткой, изучала языки.

Благодаря талантливым и образованным родителям, Владимир получил хорошее домашнее образование, он любил читать, с детских лет начал писать стихи. От родителей ребенок унаследовал любознательность, стремление развивать кругозор и увлечение филологией.

В 1815 году мальчик поступает в Морской кадетский корпус в Кронштадте. По его личному признанию, время, которое он провел в корпусе, было убито впустую, в воспоминаниях остались лишь какие-то неприятные моменты. Тем не менее, по успеваемости Даль занимал 12 место из 83 учащихся.

После окончания учебы в 1819 году его отправляют служить на Черноморский флот. По пути на новое место службы он впервые слышит и записывает незнакомое для него слово «замолаживать» и помечает, что в Новгородской губернии так говорят о небе, затягивающемся тучами. С этого момента автор начинает работу над словарем живого русского языка.

Через несколько лет военной службы Владимир выходит в отставку и решает поступить в Дерптский университет на факультет медицины. Учебу он оплачивает сам и ему едва хватает средств на жизнь. Друзья, знавшие о бедственном положении юноши, пытались ему помочь финансово, но Даль пресекал все их попытки, стремясь к самостоятельному преодолению всех трудностей.

Военное время и творчество

По причине начала русско-турецкой войны (1828-1829) Владимиру Далю пришлось прервать учебу. Во время войны и после ее окончания он служил на фронте в качестве военного врача, поскольку русская армия остро нуждалась в медицинском персонале.

Далю позволили досрочно получить диплом, «выдержав экзамен на доктора не только медицины, но и хирургии». Стоит заметить, что он показал себя прекрасным полевым врачом, а также храбрым солдатом, участвовавшим в некоторых сражениях. Интересен факт, что он удостоился ордена Святого Владимира 4-й степени от самого Николая 1.

Кадет Владимир Даль

Какое-то время Владимир Даль трудился в одном из госпиталей Петербурга, получив репутацию талантливого медика. Позже он решил оставить медицину, однако сохранил интерес к офтальмологии и гомеопатии. Любопытно, что он является автором одной из первых в Российской империи работ, защищавших гомеопатию.

В 1832 г. Даль издал произведение «Русские сказки. Пяток первый», которое стало его первым серьезным трудом. Сказки были написаны языком, понятным любому человеку. После публикации книги писатель получил большую популярность в литературных кругах города.

Однако министр просвещения посчитал произведение неблагонадежным, вследствие чего весь не распроданный тираж «Русских сказок» был уничтожен. В скором времени Даля арестовали и заключили под стражу.

Спастись от последующих репрессий Владимиру Ивановичу удалось только благодаря помощи поэта Жуковского, который являлся наставником цесаревича Александра 2. Все происшедшее поэт представил наследнику престола в ироничной и шутливой форме, вследствие чего с Даля были сняты все обвинения.

В 1833 г. будущий создатель «Толкового словаря» занял должность чиновника особых поручений, трудящегося при военном губернаторе. На этом посту он проработал около 8 лет.

В те годы биографии Даль посетил ряд регионов Южного Урала, где собрал массу уникальных фольклорных материалов, которые позднее легли в основу его произведений. Интересен факт, что к тому моменту он владел не менее 12 языками.

Владимир Даль продолжал заниматься писательской деятельностью. В 1830-х годах он сотрудничал с изданием «Сельское чтение». Тогда же из-под его пера вышли «Были и небылицы Казака Луганского».

С 1841 по 1849 годы Даль жил в Петербурге, работая секретарем у графа Льва Перовского, а после заведующим его особой канцелярией. Тогда он написал множество «физиологических очерков», составил несколько учебников по зоологии и ботанике, а также опубликовал немало статей и повестей.

Еще в молодости Владимир Даль проявлял большой интерес к пословицам, поговоркам и русскому фольклору. Ему присылали много подобного материала из самых разных уголков страны. Стараясь быть ближе к простому народу, он решает переехать в какую-либо провинцию.

В 1849 г. мужчина обосновался в Нижнем Новгороде, где примерно 10 лет занимал должность управляющего местной удельной конторы. Именно тут ему удалось окончить работу над крупной книгой – «Пословицы русского народа», в которой содержалось свыше 30 000 пословиц.

И все же самой выдающейся заслугой Владимира Даля является создание «Толкового словаря живого великорусского языка». Содержащиеся в нем слова, использующиеся в 19 веке, имели лаконичные и точные объяснения. На составление словаря ушло 53 года.

В труде было представлено около 200 000 слов, примерно треть из которых не попадали ранее в другие словари. За эту работу в 1863 г. Даль удостоился Ломоносовской премии Академии наук и звания почетного академика. Первое 4-томное издание вышло в период 1863-1866 гг.

Интересен факт, что Даль пропагандировал идею о том, что крестьян не следует обучать грамоте, поскольку она без должного умственного и нравственного образования, не доведет людей до добра.

История

Биография

Владимир Иванович Даль родился 22 ноября 1801 г. в поселке Луганский завод ( ныне – г. Луганске) в семье врача. Ученый-диалектолог, этнограф, писатель, почетный член Российской императорской Академии наук.

Учился в Петербургском кадетском корпусе, в Дерптском университете на медицинском факультете.

Составил «Толковый словарь живого великорусского языка» (1861- 1867 гг. в 4-х томах, около 200 тысяч слов), сборник «Пословицы русского народа» (1862 г., около 30 тыс. пословиц). Доклад В.И. Даля «О наречие русского языка» (1851) положило начало русской диалектологии как самостоятельного раздела науки о русском языке. Опубликовал многочисленные этнографические очерки и статьи, в том числе об украинцах («Светлый праздник», «Ваша воля, наша доля» и др.), о народах Оренбургского края («Башкирская русалка», «Уральский казак» и др.). Автор художественных произведений (сборники «Русские сказки» (1832), «Былины и небылицы» (1834-1839), рассказ «Петербургский дворник» (1845), повесть «Жизнь человека, или прогулка по Невскому проспекту» (1843), повесть «Павел Алексеевич Игривый» и др.).

В.И. Даль поддерживал личные и творческие контакты со многими выдающимися деятелями культуры: А.С. Пушкиным, Т.Г. Шевченко, Н.В. Гоголем и др.

Его сын, Лев Владимирович Даль (1834–1878 гг.) был талантливым художником и архитектором.

Умер В. И. Даль 4 октября 1872 г. в г. Москва.

Библиография

• Даль, В.И. Избранные произведения : в 2-х т. / В.И. Даль; сост., вступ. Ст. и примеч. Н.Л. Юган. – Луганск : изд-во ВНУ им. В. Даля, 2013.
• Даль, В.И. Сказки / В. И. Даль. – Луганск : ООО «Пресс-экспресс», 2012.
• Даль, В. Беглянка : избранная проза / В. И. Даль. – СПб. : Азбука, 2010.
• Даль, В.И. Иллюстрированный словарь живого русского языка / В. И. Даль. – Н.: Олма-Пресс, 2003.
• Даль, В.И. Поверья, суеверия и предрассудки русского народа [Текст] / В. И. Даль. – М.: ЭКСМО, 2003.
• Даль, В.И. Пословицы русского народа: сборник в 2-х т. / послесл. В.Аникина; худож. Г. Клодт. – М. : Худож.лит., 1984

* * *

• Дорогами судьбы В. И. Даля / сост. Л.П. Соколова, Л.И. Кульбацкая, А.А. Бескровная; ответств. за вып. О. В. Приколота. – Луганск : Максим, 2021. – 160 с.: ил.
• Далевские чтения 2015 : В.И. Даль и изобразительное искусство : материалы международной научно-практической конференции, посвященной 214-й годовщине со дня рождения Казака Луганского (23 ноября 2015 г.) / отв. ред. Ю.П. Фесенко. – Луганск : Элтон-2, 2015. – 232 с.
• В.И. Даль в критике и литературоведении : сборник /cост. Н.Л. Юган. – Луганск, 2014. – 348 с.
• Юган, Н.Л. Художественная картина мира в творчестве В. И. Даля: особенности жанрового воплощения и диалог с литературой эпохи : монография / Н.Л. Юган. – Луганск : ВНУ им. В. Даля , 2013. – 284 с.
• В.И. Даль: биография и творческое наследие : биобиблиографический указатель / сост. Н.Л. Юган, В.К. Тарасов; науч.ред. Р.Н. Клеймёнова; библиогр.ред. Л.М. Кулаева. – М. : ФЛИНТА : Наука, 2011. – 816 с.
• Голубенко, А.Л. Владимир Даль – светоч славянской культуры: монография /А.Л. Голубенко. – Луганск : ВНУ им. Даля, 2011. – 372 с.
• Юган, Н. Л. В. И. Даль и русская литература 30–60-х гг. ХІХ в.: монография / Н. Л. Юган. – Луганск : ЛНУ им. Т. Шевченка, 2011. – 400 с.
• Євдокимов, М. О.Історія формування поглядів Володимира Даля та їхня трансформація: монографія [Текст] / М. О. Євдокимов. – Луганськ : СНУ ім. В. Даля, 2010. – 376 с.
• Владимир Даль в счастливом доме на Пресне: сборник статей / отв. ред. д.ф.н. Г.А. Богатова, чл.-кор. РАН Ю.Л. Воротников; сост. к.ф.н. Р.Н. Клемёнова. – М . : Academia, 2010. – 560 с.
• Голубенко, О.Л. Володимир Даль як публицист: особливості й мотиви творчості: монографія [Текст] /О. Л. Голубенко.– Луганськ : СНУ ім. В. Даля, 2007. – 400 с.
• Бондалетов, В.Д. В.И. Даль и тайные языки в России / В.Д. Бондалетов. – М. : ФЛИНТА : Наука, 2004. – 456 с.
• Фесенко, Ю.П. Проза В.И. Даля. Творческая эволюция / Ю.П. Фесенко. – Луганск; Санкт-Петербург : Альма матер, 1999. – 262 с.

Знакомство с Пушкиным

Знакомство Александра Пушкина с Далем должно было состояться при содействии Жуковского, однако Владимир решил лично встретиться с великим поэтом. Он подарил ему один из уцелевших экземпляров «Русских сказок».

Такой подарок обрадовал Пушкина, вследствие чего он отправил Далю рукопись своей новой сказки «О попе и работнике его Балде», не забыв поставить свой автограф.

Это привело к тому, что Владимир Даль отправился вместе с поэтом в путешествие по местам пугачевских событий, которые происходили в Оренбургском крае. В результате, Пушкин преподнес писателю подарочный экземпляр «Истории Пугачева».

Любопытно, что Даль присутствовал при смертельном ранении Александра Сергеевича Дантесом. Он принимал участие в лечении раны, однако спасти жизнь великого поэта так и не удалось. Накануне смерти Пушкин подарил другу свой талисман – золотой перстень с изумрудом.

( 2 оценки, среднее 4.5 из 5 )