Рассказ о себе как о художнике

             
               
«Íè îäèí õóäîæíèê íå áûâàåò õóäîæíèêîì èçî äíÿ â äåíü, âñå 24 ÷àñà â ñóòêè; âñå èñòèííîå íåïðåõîäÿùåå,÷òî åìó óäàåòñÿ ñîçäàòü, îí ñîçäàåò ëèøü â íåìíîãèå è ðåäêèå ìèíóòû  âäîõíîâåíüÿ»                Ñòåôàí Öâåéã
             
Ïîæàëóé, íåò ÷åëîâåêà, êîòîðûé áû áûë ñîâñåì ðàâíîäóøåí ê èñêóññòâó.  Èíîãäà óòâåðæäàþò, ÷òî «èñêóññòâî — ýòî ñîòðóäíè÷åñòâî áîãà è õóäîæíèêà, è ÷åì ìåíüøå ó÷àñòèå õóäîæíèêà, òåì ëó÷øå». Íàì ìàëî ïðîñòî ëþáîâàòüñÿ øåäåâðàìè æèâîïèñè è èñêóññòâà âîîáùå, ìû õîòèì óçíàòü áîëüøå î âåëèêèõ ìàñòåðàõ, ñîçäàâøèõ  èõ. Êòî îíè? Êàê îíè æèëè? Êàêîâû èõ ïðèâû÷êè? Êàê îáùàëèñü ñ êîëëåãàìè, äðóçüÿìè è íåäðóãàìè? Êàêîâû áûëè èõ ìûñëè îá èñêóññòâå è îá îêðóæàþùåì ìèðå âîîáùå? ×åì óâëåêàëèñü, êðîìå ñâîåãî òâîð÷åñòâà? Íàä ÷åì øóòèëè?

Îòâåòàì íà ýòè è äðóãèå âîïðîñû ïîñâÿùåíî áåñ÷èñëåííîå êîëè÷åñòâî ìîíîãðàôèé, ñòàòåé, ìåìóàðîâ, íàó÷íûõ è íå î÷åíü íàó÷íûõ èññëåäîâàíèé, à òàêæå ìíîæåñòâî õóäîæåñòâåííûõ ëèòåðàòóðíûõ ïðîèçâåäåíèé, òåàòðàëüíûõ ïîñòàíîâîê, êèíîôèëüìîâ è ò. ä.      
 ðåçóëüòàòå âûÿñíèëîñü, ÷òî ëó÷øå âñåãî, ñæàòî è îñòðîóìíî îá èñêóññòâå è î ñåáå ïîâåäàëè ñàìè õóäîæíèêè. Ïðè÷åì, èìåííî èõ íåìíîãîñëîâíûå è îáðàçíûå ñëîâåñíûå «øåäåâðû» ìîãóò îòâåòèòü ïî÷òè íà âñå íàøè âîïðîñû.
Êàê óòâåðæäàë âåëèêèé ôðàíöóçñêèé æèâîïèñåö, ãëàâà ðîìàíòè÷åñêîãî íàïðàâëåíèÿ â åâðîïåéñêîé æèâîïèñè Ôåðäèíàí Âèêòîð Ýæåí Äåëàêðóà (1798—1863): «Æèâîïèñü — íåáîëòëèâîå èñêóññòâî, è â ýòîì, åå íåìàëîå äîñòîèíñòâî». 
Îêàçûâàåòñÿ, ÷òî æèâîïèñü — âåùü ÷ðåçâû÷àéíî ñåðüåçíàÿ, è îøèáêà õóäîæíèêà äîðîãî ñòîèò. Êîãäà âåëèêîëåïíûé õóäîæíèê, íåìåöêèé èìïðåññèîíèñò Ìàêñ Ëèáåðìàí (1847-1935) ñîáðàëñÿ ïèñàòü ïîðòðåò èçâåñòíîãî âðà÷à, òîò, ñîñëàâøèñü íà çàíÿòîñòü, ñîãëàñèëñÿ ïîçèðîâàòü Ëèáåðìàíó òîëüêî äâà ðàçà: «Ìíå âåäü õâàòàåò îäèí ðàç îñìîòðåòü áîëüíîãî è ïîñòàâèòü äèàãíîç». Õóäîæíèê âîçðàçèë: «Âàøó îøèáêó ñêðîåò çåìëÿ, à íåóäà÷íàÿ êàðòèíà áóäåò âèñåòü äîëãî, óòâåðæäàÿ, ÷òî ÿ ïëîõîé õóäîæíèê».

Ïèñàíèå ïîðòðåòîâ âîîáùå çàíÿòèå îïàñíîå, èáî, êàê ãðóñòíî çàìåòèë çíàìåíèòûé àìåðèêàíñêèé õóäîæíèê Äæîí Ñàðäæåíò (1856-1925), îäèí èç íàèáîëåå óñïåøíûõ æèâîïèñöåâ «Belle ;poque» («ïðåêðàñíîé ýïîõè»): «Êàæäûé ðàç, êîãäà ÿ ïèøó ïîðòðåò, ÿ òåðÿþ äðóãà».
À, âîîáùå, âû óâåðåíû, ÷òî çíàåòå, ÷òî òàêîå æèâîïèñü? Âåäü, ïî ìíåíèþ ñàìîãî Ïàáëî Ïèêàññî (1881-1973): «Æèâîïèñü åùå íóæíî èçîáðåñòè!».

Çàòî íàèáîëåå «ïðîñòî» íà ýòî îòâåòèë óâåðåííûé â ñâîåé ãåíèàëüíîñòè Ñàëüâàäîð Äàëè (1904-1989): «Æèâîïèñü — ýòî ñäåëàííàÿ ðóêîé öâåòíàÿ ôîòîãðàôèÿ âñåõ âîçìîæíûõ, ñâåðõèçûñêàííûõ, íåîáû÷íûõ, ñâåðõ-ýñòåòè÷åñêèõ îáðàçöîâ êîíêðåòíîé èððàöèîíàëüíîñòè», è äîáàâèë äëÿ óñïîêîåíèÿ: «Íå áîéñÿ ñîâåðøåíñòâà, òåáå åãî íå äîñòè÷ü íèêîãäà».
Íåèñòîâûé íîâàòîð Ïàáëî Ïèêàññî îòìå÷àë, ÷òî «êàæäûé ðåáåíîê — õóäîæíèê. Òðóäíîñòü â òîì, ÷òîáû îñòàòüñÿ õóäîæíèêîì, âûéäÿ èç äåòñêîãî âîçðàñòà».
Îí æå óòâåðæäàë, ÷òî òÿæåëà ñóäüáà õóäîæíèêà, èáî «…íà÷èíàþùåãî õóäîæíèêà ïîíèìàþò ëèøü íåñêîëüêî ÷åëîâåê. Çíàìåíèòîãî — åùå ìåíüøå».

Ïèêàññî ñàì æå è íàõîäèë ýòîìó îáúÿñíåíèå: «Âåäü è ñðåäè ëþäåé áîëüøå êîïèé, ÷åì îðèãèíàëîâ».

È âñå-òàêè ãëàâíîå – ýòî ìàñòåðñòâî è òàëàíò õóäîæíèêà, âåäü êàê ñïðàâåäëèâî ñêàçàë Èâàí Íèêîëàåâè÷ Êðàìñêîé (1837-1887): «Ìîæíî èìåòü íà ïàëèòðå âñå êðàñêè è ïèñàòü îäíîòîííî».
À òåïåðü äàâàéòå ïðîñòî ïðèñëóøàåìñÿ, ê òîìó, ÷òî èíòåðåñíîãî «âûáîëòàþò» íàì î ñåáå è äðóãèõ ñàìè õóäîæíèêè. Áëàãî, ÷òî ïå÷àòíûå è ýëåêòðîííûå èñòî÷íèêè èíôîðìàöèè ëåãêî ïîçâîëÿþò íàì ýòî ñäåëàòü.

Êðóïíåéøåãî ïðåäñòàâèòåëÿ ïîñòèìïðåññèîíèçìà Ïîëÿ Ãîãåíà (1848-1903) ðàçäðàæàëè õóäîæíèêè, âûäâèãàþùèå ðàçíûå òåîðèè, íî, íàïðèìåð, ïëîõî âëàäåâøèå ðèñóíêîì: «Åñëè õóäîæíèêè íå ìîãóò ñîçäàâàòü ïðîèçâåäåíèå èñêóññòâà, òî îíè íè÷åãî íå çíàþò î æèâîïèñè, à òàêæå è òî, ÷òî îíà ïèøåòñÿ êèñòüþ, à íå ÿçûêîì».

Íåñðàâíåííûé Àëüáðåõò Äþðåð (1471-1528) îòëè÷àëñÿ áîëüøåé âåæëèâîñòüþ. Êîãäà åìó ïîêàçûâàëè ïëîõèå êàðòèíû, îí äåëèêàòíî ãîâîðèë: «×òî æ, õóäîæíèê ñäåëàë âñ¸, ÷òî ñìîã».
Õóäîæíèêè îáû÷íî ëþáÿò è èññëåäóþò æèçíü âî âñåõ åå ïðîÿâëåíèÿõ. Òàê àâòîð ïðîñëàâëåííîãî ïîëîòíà «Ïîñëåäíèé äåíü Ïîìïåè» Êàðë Ïàâëîâè÷ Áðþëëîâ (1799-1852) ïðåêëîíÿëñÿ ïåðåä æèâîé íàòóðîé. «Î, ñìîòðèòå! Êàêîå çàìå÷àòåëüíîå êîëåíî! — ãîâîðèë îí ó÷åíèêàì. — Äà çäåñü öåëûé îðêåñòð â ýòîé íîãå».

Åãî çíàìåíèòîìó ìëàäøåìó êîëëåãå ïî ïðîôåññèè Èëüå Åôèìîâè÷ó Ðåïèíó (1884-1930) íå ïîíðàâèëàñü èçâåñòíàÿ êàðòèíà Íèêîëàÿ Ãå «×òî åñòü èñòèíà?». Õðèñòîñ, ïî ìíåíèþ Ðåïèíà, âûøåë êàê êàðèêàòóðà. Îí çàìåòèë: «Òàê è êàæåòñÿ, ÷òî Ïèëàò ïîäíÿë ðóêó, ïðîòÿíóë å¸ ê Õðèñòó è ãîâîðèò åìó: «Ïîñìîòðè íà ñåáÿ â çåðêàëî!»».

Îäèí èç âåäóùèõ ïðåäñòàâèòåëåé èìïðåññèîíèçìà Îãþñò Ðåíóàð (1841-1919) ãîâîðèë î çàêàçàííûõ ïîðòðåòàõ: «Êîãäà ëþäè ïîïàäàþòñÿ ñîâñåì íèêóäûøíûå, ÿ ïðèíèìàþ ýòî êàê èñïûòàíèå». Íî, êîãäà åìó ïðåäëîæèëè íàïèñàòü ïîðòðåò îäíîé ãëóïîé è çëîé äàìû, Ðåíóàð îòâåòèë: «ß íå óìåþ ïèñàòü äèêèõ çâåðåé!»

Êîãäà èçâåñòíûé êðèòèê ïîïðîñèë äðóãîãî âåëèêîãî õóäîæíèêà-èìïðåññèîíèñòà Ýäãàðà Äåãà (1834-1917): «Ìîæíî ÿ çàéäó ê Âàì â ìàñòåðñêóþ ïîñìîòðåòü Âàøè ðàáîòû?». «Êîíå÷íî-êîíå÷íî, — ðàäóøíî îòâåòèë õóäîæíèê, — íî òîëüêî âå÷åðîì, êîãäà ñòåìíååò. Ïîêà õîòü ÷òî-ëèáî âèäíî, ÿ ðàáîòàþ».

Îäíàæäû ìîëîäîé Äåãà ïîñëå äîëãèõ ïîèñêîâ íàøåë â íåáîãàòîì ðàéîíå Ïàðèæà ïîäõîäÿùóþ êîìíàòó äëÿ ìàñòåðñêîé. Õîçÿèí âûñòàâèë óñëîâèÿ: «Âñ¸ äîëæíî áûòü òèõî; íèêàêèõ ãîñòåé, íèêàêèõ êðèêîâ; äîìîé âîçâðàùàòüñÿ íå ïîçäíî — ïîëû ñêðèïÿò; íå õðàïåòü — ñòåíû òîíêèå». Äåãà ñîãëàñèëñÿ, íî çàìåòèë: «ß õóäîæíèê, è íå áóäåò ëè Âàñ áåñïîêîèòü ïëåñê âîäû, â êîòîðîé ÿ ìîþ ñâîè êèñòè?».

Íà êàðòèíàõ íåäîñÿãàåìîãî ìàñòåðà «âïå÷àòëåíèé» Êëîäà Ìîíå (1840-1926) èç öèêëà «Òîïîëÿ» óäèâèòåëüíûì îáðàçîì áûëà ïåðåäàíà ñèëà âåòðà. Ðàññìàòðèâàÿ èõ, Ý. Äåãà çàÿâèë âäðóã Êëîäó: «Èçâèíè äðóæèùå, ÿ ïîéäó – ó ìåíÿ òàêîå ÷óâñòâî, áóäòî îòîâñþäó äóåò».
Íà äâåðÿõ ñâîåé ìàñòåðñêîé ôðàíöóçñêèé õóäîæíèê, ãðàôèê è ñêóëüïòîð Îíîðå Äîìüå (1808—1879), íàïèñàë: «Òîò, êòî ïðèõîäèò êî ìíå, îêàçûâàåò ìíå áîëüøóþ ÷åñòü. À òîò, êòî íå ïðèõîäèò, äîñòàâëÿåò ìíå áîëüøîå óäîâîëüñòâèå».

Ýæåí Äåëàêðóà (1798-1863) ïîäàðèë ïðèÿòåëþ ìàëåíüêóþ êàðòèíó «Òóðîê ñ ñàáëåé íà ëîøàäè». «Ïðåâîñõîäíî, — ñêàçàë ïðèÿòåëü, — íî ãäå æå ó òóðêà ñàáëÿ?». «ß èçîáðàçèë íå ñàáëþ, à å¸ áëåñê»,- âåëè÷åñòâåííî îòâåòèë õóäîæíèê.

Òîíêèé ìàñòåð ïåéçàæíîé æèâîïèñè Àðõèï Èâàíîâè÷ Êóèíäæè (1842-1910) ðàññêàçûâàë î òîì, ÷òî åãî îêëåâåòàë îäèí ìàëîçíàêîìûé åìó ÷åëîâåê. Ïðè ýòîì õóäîæíèê çàäóìàëñÿ è ïðîèçíåñ: «Ñòðàííî, à âåäü ýòîìó ÷åëîâåêó ÿ íèêîãäà äîáðà íå äåëàë».

Çíàìåíèòûé áîðåö çà ðåàëèçì â èñêóññòâå Ãóñòàâ Êóðáå (1819-1877) ëþáèë, â ïðèíöèïå, òîëüêî ñâîþ æèâîïèñü. Îäíàæäû îí ïðÿìî çàÿâèë Êëîäó Ìîíå: «Êàêóþ, îäíàêî, äðÿíü òû ïîñûëàåøü â Ñàëîí. Íó, íè÷åãî – çàòî, êàê ýòî èõ ïîçëèò!».

Êîãäà êàðòèíû ñàìîãî Êóðáå íà îäíîé âûñòàâêå ïîâåñèëè îêîëî ñàìîé äâåðè, îí íå îáèäåëñÿ, íî èñêðåííå çàìåòèë: «Ãëóïî! Âåäü âîçëå íèõ ñîáåðåòñÿ òàêàÿ òîëïà, ÷òî íèêòî íå ñìîæåò ïðîòèñíóòüñÿ âíóòðü».

Êðîìå æèâîïèñè Êóðáå î÷åíü ëþáèë åùå è îõîòó. Îí ãîâîðèë: «Îõîòíèê – ýòî ñåðäöå, ñòðåìÿùååñÿ óòîëèòü ñâîþ ïå÷àëü â ìåëàíõîëèè ëåñîâ», è äîáàâëÿë ëóêàâî: «À ïîêà îõîòà çàïðåùåíà, ñóùåñòâóþò êðàñèâûå äåðåâåíñêèå äåâóøêè».

Àâòîðó ëó÷åçàðíûõ ïåéçàæåé, ôðàíöóçó Êëîäó Ëîððåíó (1600-1682), íèêîãäà íå óäàâàëèñü ôèãóðû ëþäåé, ïîýòîìó îí ïðèáåãàë ê ïîìîùè ó÷åíèêîâ-õóäîæíèêîâ, à ïîêóïàòåëÿì îáúÿñíÿë: «ß ïðîäàþ òîëüêî ïåéçàæè, à ôèãóðû èäóò áåñïëàòíî â äîâåñîê».

 íà÷àëå 1930-õ ãîäîâ, êîãäà ìýòð êëàññè÷åñêîãî àâàíãàðäà Àíðè Ìàòèññ (1869-1954) áûë óæå â çåíèòå ñëàâû, îäèí àìåðèêàíñêèé áèçíåñìåí ñêàçàë õóäîæíèêó, ÷òî â ÑØÀ ïîÿâèëîñü îãðîìíîå êîëè÷åñòâî ïîääåëîê åãî êàðòèí. Ìàòèññ çàìåòèë: «Ëó÷øå âñåãî âàøåìó ïðàâèòåëüñòâó âîîáùå çàïðåòèòü òîðãîâëþ ìîèìè êàðòèíàìè». «Íó ÷òî Âû! – èçóìèëñÿ áèçíåñìåí. – Òîãäà ïîääåëîê áóäåò ðàç â 10 áîëüøå».

Îáû÷íî íàçâàíèÿ ðàáîòàì âûäàþùåãîñÿ íîðâåæñêîãî ýêñïðåññèîíèñòà Ýäâàðäà Ìóíêà (1863-1944) äàâàëè òîðãîâöû åãî êàðòèíàìè. Îäíàæäû îí ïåðåáèðàë âìåñòå ñ õîçÿèíîì ãàëåðåè ñâîè ëèòîãðàôèè. «Êòî ýòî?»- ñïðîñèë åãî ãàëåðèñò, óêàçûâàÿ íà æåíñêóþ ãîëîâêó. «Íå ïîìíþ, — îòâå÷àë õóäîæíèê, — ïîìíþ òîëüêî, ÷òî ó íå¸ áûëî òîíêîå áëàãîðîäíîå ëèöî». «Òîãäà íàçîâåì å¸ «Ãðàôèíÿ»?», — ïðåäëîæèë òîðãîâåö. «Äà, ìîæíî. Ïðàâäà, îíà áûëà õîçÿéêà ïóáëè÷íîãî äîìà â Ëþáåêå, íî âïîëíå âîçìîæíî, ÷òî è ãðàôèíÿ».

Îäèí çíàìåíèòûé âðà÷ âàæíî ñêàçàë îäíàæäû Ïàáëî Ïèêàññî: «ß íåïëîõî çíàþ àíàòîìèþ è ìîãó ñêàçàòü, ÷òî ëþäè íà Âàøèõ êàðòèíàõ âûçûâàþò íåäîóìåíèå». «Âïîëíå âîçìîæíî, — ñîãëàñèëñÿ Ïèêàññî, — íî ìîãó Âàñ çàâåðèòü, ÷òî ïðîæèâóò îíè ãîðàçäî äîëüøå Âàøèõ ïàöèåíòîâ».

Íîâûé ïî÷òàëüîí ïðèíåñ Ïèêàññî ïèñüìà. Õóäîæíèê ïðèíèìàë åãî â ñâîåé ìàñòåðñêîé. Óõîäÿ, ïî÷òàëüîí çàÿâèë: «Îäíàêî ó Âàñ ñïîñîáíûé ñûíîê». «Èíòåðåñíî, ñ ÷åãî Âû ýòî ðåøèëè?» — óäèâèëñÿ Ïèêàññî. «Âåäü âèæó, ñêîëüêî òóò õîðîøèõ äåòñêèõ ðèñóíêîâ».

Îäíàæäû ìîëîäîé Ïîëü Ñåçàíí (1839-1906) îñòàíîâèëñÿ ïåðåíî÷åâàòü â íåáîëüøîé ãîñòèíèöå. Óòðîì õîçÿèí ñïðîñèë: «Êàê âàì ñïàëîñü? Íàâåðíîå, íå î÷åíü õîðîøî, âåäü ìàòðàö íà âàøåé êðîâàòè äîâîëüíî æåñòêèé». «Âû ïðàâû, — îòâåòèë Ñåçàíí, — ÿ íî÷üþ âñòàâàë, ÷òîáû íåìíîãî îòäîõíóòü».

Ê óæå çíàìåíèòîìó Ñåçàííó çàøåë áîãàòûé, íî ñêóïîâàòûé ïîêóïàòåëü: «Ìñüå, íåò ëè ó Âàñ ÷åãî-íèáóäü íåäîðîãîãî, íî, æåëàòåëüíî, â ìàñëå?». «Áàíêó ñàðäèí â ìàñëå Âû êóïèòå â ìàãàçèíå íàïðîòèâ», — áûë îòâåò õóäîæíèêà.

Êàê-òî Ðåíóàð è åãî äðóã, îäèí èç ðîäîíà÷àëüíèêîâ èìïðåññèîíèçìà, Ýäóàð Ìàíå (1832-1883) îáìåíèâàëèñü ìíåíèÿìè î íåêîì õóäîæíèêå. «Íå ãîâîðèòå î íåì ñ òàêîé çëîáîé, âåäü îí óæå îäíîé íîãîé ñòîèò â ìîãèëå, — çàìåòèë Ðåíóàð. «Âåðíî, — îòâåòèë Ìàíå, — íî ïîêà âòîðîé íîãîé îí ñòîèò â êðàñêå!».

Õóäîæíèê-ñþððåàëèñò Äæîðæî äå Êèðèêî (1888-1978) ãîâîðèë: «Òî, ÷òî ÿ ñëûøó, íå èìååò çíà÷åíèÿ; âàæíî òî, ÷òî ÿ âèæó, îñîáåííî êîãäà çàêðûâàþ ãëàçà». Çàêðîåì è ìû ãëàçà íà íåêîòîðûå íåäåëèêàòíûå âûñêàçûâàíèÿ õóäîæíèêîâ, âåäü ëèòåðàòóðà íå èõ æàíð, îíè ïðèâûêëè äåðæàòü â ðóêàõ êèñòü. Ïðàâäà, êàê òîíêî çàìåòèë íåìåöêèé òåîðåòèê èñêóññòâà, äðàìàòóðã è êðèòèê Ãîòõîëúä Ëåññèíã: «Æàëü, ÷òî õóäîæíèê íå ðèñóåò ïðÿìî ãëàçàìè. Êàê ìíîãî ïðîïàäàåò íà äëèííîì ïóòè îò ãëàç ÷åðåç ðóêó è êèñòü». Ëåññèíã, âîçìîæíî, ïðàâ, íî ìû áëàãîäàðíû õóäîæíèêàì è çà òî, ÷òî îñòàåòñÿ!
Âíîâü äàäèì ñëîâî Ýæåíó Äåëàêðóà: «Æèâîïèñü — ýòî ñàìà æèçíü. Â íåé ïðèðîäà ïðåäñòàåò ïåðåä äóøîé áåç ïîñðåäíèêîâ, áåç ïîêðîâîâ, áåç óñëîâíîñòåé. Ïîýçèÿ íåîñÿçàåìà. Ìóçûêà íåîñÿçàåìà. Íî æèâîïèñü, îñîáåííî â ïåéçàæå, ýòî ÷òî-òî ðåàëüíîå. Ïîýòû, ìóçûêàíòû, ÿ íå õî÷ó óìàëèòü âàøó ñëàâó. Âàø æðåáèé òîæå ïðåêðàñåí. Íî äà âîçäàåòñÿ êàæäîìó ïî ñïðàâåäëèâîñòè!».

Äóìàþ, ÷òî âñåì öåíèòåëÿì âûñîêîãî èñêóññòâà â çàêëþ÷åíèå áóäåò ïðèÿòíî óçíàòü ìíåíèå î íèõ çíàìåíèòîãî ïèñàòåëÿ, àâòîðà óíèêàëüíîãî ðîìàíà «Ïîðòðåò Äîðèàíà Ãðåÿ», Îñêàðà Óàéëüäà:
«Òå, êòî ñïîñîáíû óçðåòü â ïðåêðàñíîì  åãî âûñîêèé  ñìûñë, — ëþäè êóëüòóðíûå. Îíè íå áåçíàäåæíû».
               
               

Иногда утверждают, что «искусство — это сотрудничество Бога и художника, и чем меньше участие художника, тем лучше». Но нам мало просто любоваться шедеврами живописи, мы хотим узнать больше о великих мастерах, создавших их. Кто они? Как они жили? Как общались с коллегами, друзьями и недругами? Каковы были их мысли об искусстве и об окружающем мире вообще? Над чем шутили?

Ответам на эти и другие вопросы посвящено бесчисленное количество монографий, статей, мемуаров, научных и не очень научных исследований, а также множество литературных произведений, театральных постановок, кинофильмов и т.д.

Как утверждал великий французский живописец, глава романтического направления в европейской живописи Фердинан Виктор Эжен Делакруа (1798-1863): «Живопись — неболтливое искусство, и в этом ее немалое достоинство».

В результате выяснилось, что лучше всего, сжато и остроумно об искусстве и о себе поведали сами художники. 

Оказывается, что живопись — вещь чрезвычайно серьезная, и ошибка художника дорого стоит. Когда великолепный художник, немецкий импрессионист Макс Либерман (1847-1935) собрался писать портрет известного врача, тот, сославшись на занятость, согласился позировать Либерману только два раза: «Мне ведь хватает один раз осмотреть больного и поставить диагноз». Художник возразил: «Вашу ошибку скроет земля, а неудачная картина будет висеть долго, утверждая, что я плохой художник».

Создание портретов вообще занятие опасное, ибо, как грустно заметил знаменитый американский художник Джон Сарджент (1856-1925), один из наиболее успешных живописцев «Belle Epoque» («прекрасной эпохи»): «Каждый раз, когда я пишу портрет, я теряю друга».

Зато наиболее «просто» заявил уверенный в своей гениальности Сальвадор Дали (1904-1989): «Не бойся совершенства, тебе его не достичь никогда».

Неистовый новатор Пабло Пикассо отмечал, что «каждый ребенок — художник. Трудность в том, чтобы остаться художником, выйдя из детского возраста».

И все-таки главное — это мастерство и талант художника, ведь как справедливо сказал Иван Николаевич Крамской (1837-1887): «Можно иметь на палитре все краски и писать однотонно».

А теперь давайте просто прислушаемся к тому, что интересного «выболтают» нам о себе и других сами художники.

Крупнейшего представителя постимпрессионизма Поля Гогена (1848-1903) раздражали художники, выдвигающие разные теории, но плохо владевшие рисунком: «Если художники не могут создавать произведение искусства, то они ничего не знают о живописи, а также и то, что она пишется кистью, а не языком».

Художники обычно любят и исследуют жизнь во всех ее проявлениях. Так, автор прославленного полотна «Последний день Помпеи» Карл Павлович Брюллов (1799-1852) преклонялся перед живой натурой. «О, смотрите! Какое замечательное колено! — говорил он ученикам. — Да здесь целый оркестр в этой ноге».

А Илье Ефимовичу Репину (1884-1930) не понравилась известная картина Николая Ге «Что есть истина?». Христос, по мнению Репина, вышел как карикатура. Он заметил: «Так и кажется, что Пилат поднял руку, протянул ее к Христу и говорит ему: «Посмотри на себя в зеркало!»».

Один из ведущих представителей импрессионизма Огюст Ренуар (1841-1919) говорил о заказанных портретах: «Когда люди попадаются совсем никудышные, я принимаю это как испытание».

Известный критик попросил великого художника-импрессиониста Эдгара Дега (1834-1917): «Можно я зайду к Вам в мастерскую посмотреть Ваши работы?». — «Конечно-конечно, — радушно ответил художник, — но только вечером, когда стемнеет. Пока хоть что-либо видно, я работаю».

На картинах недосягаемого мастера «впечатлений» Клода Моне (1840-1926) из цикла «Тополя» удивительным образом была передана сила ветра. Рассматривая их, Э. Дега заявил вдруг Клоду: «Извини, дружище, я пойду — у меня такое чувство, будто отовсюду дует».

На дверях своей мастерской французский художник, график и скульптор Оноре Домье (1808-1879) написал: «Тот, кто не приходит, доставляет мне большое удовольствие».

Тонкий мастер пейзажной живописи Архип Иванович Куинджи (1842-1910) рассказывал, что его оклеветал один малознакомый ему человек. При этом художник задумался и произнес: «Странно, а ведь этому человеку я никогда добра не делал».

Знаменитый борец за реализм в искусстве Густав Курбе (1819-1877) любил в принципе только свою живопись. Однажды он прямо заявил Клоду Моне: «Какую, однако, дрянь ты посылаешь в Салон. Ну, ничего — зато, как это их позлит!».

Кроме живописи Курбе очень любил еще и охоту. Он говорил: «Охотник — это сердце, стремящееся утолить свою печаль в меланхолии лесов» и добавлял лукаво: «А пока охота запрещена, существуют красивые деревенские девушки».

В начале 1930-х годов, когда мэтр классического авангарда Анри Матисс (1869-1954) был уже в зените славы, один американский бизнесмен сказал художнику, что в США появилось огромное количество подделок его картин. Матисс заметил: «Лучше всего вашему правительству вообще запретить торговлю моими картинами». — «Ну что Вы! — изумился бизнесмен. — Тогда подделок будет раз в 10 больше».

Обычно названия работам выдающегося норвежского экспрессиониста Эдварда Мунка (1863-1944) давали торговцы его картинами. Однажды он перебирал вместе с хозяином галереи свои литографии. «Кто это?»- спросил его галерист, указывая на женскую головку.- «Не помню, — отвечал художник, — помню только, что у нее было тонкое благородное лицо». -«Тогда назовем её «Графиня»?» — предложил торговец.- «Да, можно. Правда, она была хозяйка публичного дома в Любеке, но вполне возможно, что и графиня».

Один знаменитый врач важно сказал однажды Пабло Пикассо: «Я неплохо знаю анатомию и могу сказать, что люди на Ваших картинах вызывают недоумение». -«Вполне возможно, — согласился Пикассо, — но могу Вас заверить, что проживут они гораздо дольше Ваших пациентов».

К уже знаменитому Сезанну (1839-1906) зашел богатый, но скуповатый покупатель: «Мсье, нет ли у Вас чего-нибудь недорогого, но, желательно, в масле?». — «Банку сардин в масле Вы купите в магазине напротив», — был ответ художника.

Как-то Ренуар и его друг Эдуард Мане (1832-1883), один из родоначальников импрессионизма, обменивались мнениями о неком художнике. «Не говорите о нем с такой злобой, ведь он уже одной ногой стоит в могиле, — заметил Ренуар. «Верно, — ответил Мане, — но пока второй ногой он стоит в краске!»

Художник-сюрреалист Джоржо де Кирико (1888-1978) говорил: «То, что я слышу, не имеет значения; важно то, что я вижу, особенно когда закрываю глаза». Закроем и мы глаза на некоторые неделикатные высказывания художников, ведь литература не их жанр, они привыкли держать в руках кисть. Правда, как тонко заметил немецкий теоретик искусства, драматург и критик Готхольд Лессин: «Жаль, что художник не рисует прямо глазами. Как много пропадает на длинном пути от глаз через руку и кисть».

Лессинг, возможно, прав, но мы благодарны художникам и за то, что остается! Вновь дадим слово Эжену Делакруа: «Живопись — это сама жизнь. В ней природа предстает перед душой без посредников, без покровов, без условностей. Поэзия неосязаема. Музыка неосязаема. Но живопись, особенно в пейзаже, это что-то реальное. Поэты, музыканты, я не хочу умалить вашу славу. Ваш жребий тоже прекрасен. Но да воздается каждому по справедливости!».

Думаю, что всем ценителям высокого искусства будет приятно узнать мнение о них знаменитого писателя Оскара Уайльда, автора уникального романа «Портрет Дориана Грея»: «Те, кто способны узреть в прекрасном его высокий смысл, — люди культурные. Они не безнадежны».