Рассказ о папе военном в школу

Мне — 10 и еду в пионерский лагерь на самую длинную смену. В лагерь я попадаю не в первый раз, в первый — в этот. У нового места стандартное название «Чайка», он принадлежит большому предприятию, поэтому детей очень много, нет, слишком много. Расселяют нас по большим палатам на 15 человек. Старожилы занимают самые «престижные» места, мне достается кровать около стены в углу. В нашей палате новеньких человек 6, остальные девочки здесь отдыхали, и, встретив старых знакомых, о чем-то весело щебечут в углу. Через 15 минут подходят знакомиться. Заводила в отряде Катя. Она тоже живет в нашей палате. Ей 12.

— Так, значит ты новенькая?
— Да, — тяну я невнятно.
— Ну, а лет тебе сколько?
— 10…
— Так, а учишься в какой школе?

— В школе… Я немецкий со второго класса учу

— Да, а ну, скажи чего-нибудь!
— А чего?

— О, скажи: «Я приехала в пионерский лагерь».

Я, сосредоточившись, перевожу фразу на немецкий. В глазах остальных девчонок проскальзывает уважение, — судя по всему, коллектив меня принял…

Досуг

Лето плохое. Целыми днями идут дожди, и заняться совершенно нечем. Мы слоняемся из корпуса в корпус, нам скучно… Кружки не работают, на улицу из-за плохой погоды не выйти, книги в библиотеке прочитаны, вожатые вяло пытаются организовать наш досуг, предлагая то знакомые еще по школе смотры отрядов, то прослушивание строевых песен и рисование отрядной газеты… скучно… На веранде под аккомпанемент баяна хор нестройных девичьих голосов выводит песню про «веселое пионерское детство». Баянист явно уведен с чьей-то свадьбы, он лихо пристукивает в такт ногой, вскакивает со стула в кульминационные моменты песни, громко подпевает и яростно растягивает меха, демонстрируя свое умение обращаться с музыкальным инструментом. Петь про пионерское детство быстро надоедает, кто-то приносит заветную тетрадь — песенник, где аккуратным девичьим почерком в обрамлении цветочков-василечков хранятся слова взрослых песен про любовь. Дядя хмурится, вертит тетрадь, и по его взгляду видно, что современную эстраду он не уважает, но заказ есть заказ… И вот над лагерем несется что-то про «вечные муки убитого сердца». Девчонки оживляются, подпевают, но идиллию нарушает неизвестно откуда взявшийся вожатый, который пресекает попытки выразить рвущуюся из души романтику: такое в лагере петь нельзя… После коротких препирательств над лагерем снова разносится мелодия про пионерское детство…

Папа

Через неделю почти над каждой девичьей кроватью появился составленный календарь «отдыха в лагере», где мы красным карандашом вычеркиваем дни до отъезда домой. На улице опять дождь, мы сидим в палате и пугаем друг дружку рассказами про «синие ноги и черные гробы». Разговор постепенно перетекает в «семейное русло»:
— А у меня папа рукой платки носовые гладит, — заявляет Маша, моя соседка.

— Это как?

— А так: он такой сильный, что кладет платок, проводит по нему рукой и он уже глаженый.

— А мой папа военный и у него есть погоны с тремя, нет, четырьмя звездочками…
— А мой берет меня в походы…
— А мой самый красивый…
— А мой… а мой…

— А мой фигурист! — ляпаю я и замолкаю, потому что 15 девичьих голов резко поворачиваются в мою сторону. На самом деле я не знаю, стоял ли мой папа когда-нибудь на коньках, и вообще, они с мамой уже два года в разводе, папу я вижу редко: но в детстве во время показов фигурного катания я буквально «прилипала» к телевизору, а потом мы с папой изображали на паркете некое подобие катания на льду — с поддержками и «тодесами». Вдохновенно вру дальше: «У него есть блестящий костюм и коньки…»

— Ладно, а как его фамилия, — раздается голос Кати. Катька старше, и, возможно, знает всех фигуристов. Предчувствуя, что мой авторитет сейчас рухнет, придумываю сходу про то, что на самом деле папа не настоящий фигурист, а детей учит, но мое положение неожиданно спасает новенькая, ее приводит в палату вожатая.

— Это, Наташа, девочки. А это, девочки, Наташа.

Наташа маленькая, худенькая, с двумя жидкими косичками. Она робко улыбается и тихонько садится на свою кровать. Мы знакомимся, задаем ей стандартные вопросы о школе, возрасте, а потом кто-то в рамках рассказов «про папу» наконец спрашивает: «Ну, а папа у тебя кто?». Она смотрит удивленно, морщит лоб.
— У меня нет папы.
— Как это, нет?
— У меня есть только мама.
— Нет, у тебя должен быть папа.
— Нет, папы у меня нет.
Мы удрученно молчим.

— Нет, ты врешь, так не бывает, — авторитетно заявляет Катька. Она старшая, она знает.
— У каждого ребенка есть папа: без папы не бывает детей!
— Но у меня нет папы.
Новенькая начинает хлюпать носом.

— Тогда бы тебя не было, значит, папа у тебя все-таки есть, а ты — врушка, а мы с врушками не водимся!!

Новенькая падает на кровать, зарывается лицом в подушку и рыдает. Нам ее жалко, может, и получаются дети без пап, но пожалеть в открытую нельзя, а то сочтут предательницей. Ей объявлен бойкот на три дня, а на четвертый за ней приезжает мама, собирает сумку и под наше завистливое молчание уводит. Когда закрывается дверь, мы начинаем реветь… все, даже Катька. Пусть у нее нет папы, зато она едет домой… мы тоже хотим домой, нам надоел лагерь…

Еда

Кормили в лагере плохо. Еда, конечно, была. Но детям, избалованным домашними бабушкиными пирожками, жилось тяжело. Каша комками, суп с пленкой жира на поверхности, серые макароны и типичные столовские котлеты были основным меню лагеря. После каждого обеда и ужина было принято скандировать: «Спасибо нашим поварам, за то, что вкусно было нам». Мы скандировали, размазывая по тарелке кашу. Полные тетеньки в поварских колпаках выходили из кухни, улыбались и ласково махали нам руками. Положение спасали гостинцы, которые сердобольные родители сумками возили своим чадам. В лагере был пищевой карантин. Все, что было вкусно, передавать детям не разрешалось! Поэтому на родительских встречах родители тайком поили детей запрещенной Пепси-колой, кормили бутербродами с колбасой. Некоторые, презрев запреты, передавали свои детям что-нибудь вкусненькое. Самой большим дефицитом считалась… вобла. Кто из родителей первым «догадался» привезти такой «сувенир» своему отпрыску, история умалчивает, но слово «вобла» произносилось с придыханием. Во всех письмах в конце шла приписка: «мама, привези мне печенья-конфет, пепси-колы и воблы«. Подчеркнуто двумя жирными линиями. Перед приездом родителей мы мечтали. «А мне в этот раз точно должны воблы привезти, я написала», — заявляла какая-нибудь девчонка, после чего все с нетерпением ждали приезда ее родителя. Если такое случалось, то самому виновнику мало чего доставалось. Правила коллектива требовали разделить ее на всех. Несчастная рыбешка делилась на 15 мелких кусочков и жевалась с упоением… Еще сушили сухари. После обеда собирались куски хлеба, щедро посыпались солью, заворачивались в носовой платок и клались на батарею. Через пару дней получались замечательные сухарики.

Любовь

Демографическая проблема ощущалась остро. Мальчиков было гораздо меньше девочек, и даже самые «провальные» в обычной жизни экземпляры пользовались бешеной популярностью. В лагере царил матриархат. За мальчиков шли нешуточные войны, им писали записки, их угощали дефицитной едой, приглашали на дискотеку, делали за них всю работу, в общем, за ними всячески ухаживали. Я не обладала ни привлекательной внешностью, ни бойцовскими качествами, поэтому на личном фронте у меня наблюдалось затишье. Честно говоря, не особо и хотелось, но не быть «как все» еще хуже. Требовалось срочно найти объект любви, и я решила влюбиться в вожатого. Его звали Дима, и было ему лет 20. Как это мало, кажется сейчас, но тогда он казался «седовласым старцем», несмотря на жгучую черную шевелюру. Я абсолютно не представляла, чем может завлечь 20-летнего студента 10-летняя школьница. Для прощупывания почвы решено было начать ухаживания. Несколько дней я бросала на него нежные взгляды, записалась в «творческую группу» подготовки стенгазеты, которую он вел, и ходила за ним хвостиком, выполняя по первому требованию его поручения. Решение переходить к активным действиям было принято после родительского дня, когда мама передала мне коробку дефицитнейшего зефира в шоколаде. Я спрятала его под кроватью и всю ночь не могла заснуть от собственной смелости и решительности, раз за разом прокручивая в голове как я зайду в «вожатскую», посмотрю Диме в глаза, выну из-за спины коробку зефира… дальше моя фантазия не распространялась. Я решительно не знала, что я буду делать дальше и не представляла, что может сделать он. Сказать ему: «Дима, я тебя люблю, давай дружить, вот тебе зефир!»? или не говорить, подождать, пока он первый мне в чувствах признается? Утром я подошла к «вожатской», дверь в его комнату была чуть приоткрыта.

— Входи быстрее! — услышала я. «О, он меня уже ждет», — заликовало мое сердце. Я вошла. Поперек кровати лежал полуголый Дима в одном носке и семейных трусах в мелкий цветочек. Я ойкнула, он вскочил, одновременно пытаясь натянуть на себя одеяло, на котором лежал. Наконец он его победил, завернулся и начал горой надвигаться на меня.

— Что ты тут делаешь, зачем пришла, здесь вожатская, а ну, брысь отсюда! Я с ужасом взирала на голого размахивающего руками Диму, его грудь, покрытую черными волосами, носок с дыркой, из которого выглядывал палец. Я попятилась к двери:

— Не смей заходить без стука сюда, — неслось из-за двери… Зефир мы съели с девчонками…

Санитарка

По правилам пионерлагерной жизни необходимо было иметь какое-либо общественное поручение. Рисовать стенгазету, быть знаменосцем, барабанщиком, председателем отряда или его замом. Это было очень почетно, особое положение, которое позволяло иногда не спать во время «тихого часа» и получать в столовке неограниченное число хлеба «на сухарики». Но получить названные должности могли только «старожилы». Новичкам доставались поручения попроще. Детей в отряде было много, обязанностей на всех не хватало, поэтому любой общественный пост ценился. На руководящие места назначали большинством голосов, на менее значимые — кто громче крикнет. Поэтому когда до конца заветного списка оставалось совсем немного, я набралась смелости и на вопрос: «Кто хочет быть…» громко закричала: — «Я!» — не дослушав, что, собственно, предлагали. «…Санитаркой», — закончил вожатый, — «Ты? Так и запишем: такая-то — санитарка». Я задумалась над тем, что же, собственно, должна делать санитарка в пионерском лагере. Мои представления ограничивались книгами военной тематики, поэтому дальше разгуливания по лагерю в белой косынке с красным крестом и сумкой через плечо с бинтами и йодом, а также ношения на себе раненых пионеров фантазия не распространялась. Ну, раненых пионеров у нас не было, косынку и сумку не дали, а в обязанности санитарки вменялось перед сном делать обход палат и проверять руки и ноги на предмет чистоты.

Вечером в сопровождении вожатого совершаю обход на манер санэпидемстанции. Теперь со мной хотят дружить даже те, кто до этого момента совершенно игнорировал. Никому не охота выбираться из-под теплого одеяла и курсировать между палатой и умывальником.

Побег

Иногда из лагеря убегали. Бежали домой, к родителям, телевизору, плюшкам, прозревая необходимость по горну вставать, есть и засыпать. Убежавших всегда находили и возвращали родителям (неблагонадежный). Кто-то молча увозил чадо домой, кто-то устраивал показательную «порку»: «Я тебе покажу, как из лагеря убегать, все дети как дети, а ты, что-же ты мать позоришь?» (приезжали почему-то всегда мамы). Кто-то авторитетно заявлял: «Это ВЫ во всем виноваты, для Вас это даром не пройдет», но концовка была предсказуема — счастливчик едет домой. Поэтому одним дождливым днем созрел план побега. Для этого было создано некое «Тайное общество». Вход в «Общество» был строго засекречен, явки проводились в темных углах корпуса или на скрытых от посторонних глаз участках территории. У членов организации был пароль и даже свой «язык». Самые продвинутые предположили, что без карты местности нам не убежать. В течение следующих двух дней старательно рисовалась карта пионерского лагеря с обозначением корпусов, столовых, беседок и стратегических объектов типа «М» и «Ж», на этом, правда, план местности заканчивался, так как никто не знал, что находится за пределами пионерского лагеря.

Вторым этапом побега значилась заготовка продуктов. Для этого на батареях пионеров в носовых платках сушились щедро пересыпанные солью куски черного и белого хлеба, «уведенные» из столовой. Отдельные нерадивые личности, правда, умудрялись ополовинивать запас стратегической еды, но ко дню «Ч» сухарей было заготовлено достаточно. Бежать обязательно надо было ночью (так романтичнее!), сразу после отбоя, поэтому к отбою вещи должны быть собраны. Собирались днем. В наволочку мной были положены: плюшевый мишка, платье, заколки, сухари, письма от мамы: после некоторых раздумий туда отправились еще расческа и резиновые (импортные!) сапоги. Я вспомнила, как мама, упаковывая мой багаж в лагерь, всячески подчеркивала их материальную ценность. Вечером тайное общество собралось на свой последний совет. Чтобы усыпить бдительность вожатых, решено было лечь в кровать в одежде, а ровно в 12 часов ночи кто-нибудь должен подать звуковой сигнал, который будет знаком к побегу. Тогда мы тихо встаем, берем свои котомки и убегаем из лагеря. В 10 вечера, в кедах и спортивном костюме, под одеялом я старательно изображала крепко спящего пионера. До побега оставалось меньше 2 часов. Разбудил меня звук горна, возвещающий о начале нового дня. Все участники мероприятия мирно сопели в своих кроватях. Из-под некоторых одеял виднелись ноги, обутые в туфли, кеды, кроссовки. Побег не получился. Утром вожатая обнаружила резиновые сапоги, завернутые в наволочку вперемежку с рассыпавшимися сухарями. На все вопросы я по-партизански молчала. Думаю, они обо всем догадались. За наволочку влетело, на воротах была усилена «бдительность», а вечером после отбоя каждые полчаса стали пересчитывать пионеров. Бежать в такой ситуации не представлялось возможным. На следующий день общество самораспустилось, сухари выкинули, а по лагерю поползли слухи о готовившемся побеге. Вожатые посматривали в нашу сторону с опаской, дети — с уважением. Тайная слава разоблаченных беглецов почти до самого отъезда окутывала нас ореолом таинственности. Родителям так нико ничего не рассказал.

Отъезд

Такая долгая смена пролетела неожиданно быстро. Для последней, «королевской», ночи были заготовлены тюбики с зубной пастой, а бдительные вожатые на полчаса раньше объявили отбой и каждый 15 минут заходили в спальню с проверками. Ночь прошла в томительном ожидании «диверсантов» из соседних палат, и историями о том, как это мероприятие, к которому готовится каждый сознательный пионер, проходило в прошлые годы. Выходило, что каждый сознательный пионер за одну ночь умудрялся намазать как минимум пол-лагеря с вожатым в придачу и все это пастой, оставшейся в тюбике в конце смены. Но никому и в голову не приходило усомниться в правдивости этих геройств. Мы крепче сжимали в руках тюбики и ждали малейшей возможности улизнуть в коридор, пробраться к соседям и извести на них остатки пасты. Попытки закончились полным провалом, так как взрослые, похоже, не собирались ложиться этой ночью и дежурили около каждой двери. Утомленные ожиданиями, крепко сжимая в руке тюбики, мы, наконец, уснули. А утром была прощальная каша и скандирования поварам о «вкусной и здоровой пище», недолгие сборы и долгие прощания. Последнее представлялось особенно грустным и, что самое удивительное, совсем нежеланным, несмотря на то, что всю смену мы мечтали как можно скорее вернуться домой. А теперь совсем не хотелось расставаться. Мы обменялись номерами телефонов, подарками и уверениями, в том, что обязательно встретимся в следующем году «на том же самом месте». На память о лагере мне достался подаренный Катькой круглый камень-голыш в виде кулона, на котором было написано: «Ты не забудешь никогда, как в Чайке отдыхал тогда». Долгое время он занимал почетное место над моим письменным столом, напоминая о том, что все мы — родом из Детства.

Лето — мое самое любимое время года со времен школьной скамьи. «Школьные каникулы» — сочетание давно забытое, но приятное до сих пор. Лето, а значит тысячи мальчишек и девчонок, навьюченные чемоданами и сумками с гостинцами, отправятся в лагеря отдыха. При виде колонны автобусов с надписью «дети» мне всегда немножко грустно от мыслей о том, что все дальше и дальше уходит мое пионерлагерное детство…

МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ДОШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «ДЕТСКИЙ САД КОМБИНИРОВАННОГО ВИДА №15»

Конспект непрерывно — образовательной деятельности по  реализации образовательной области «Речевое  развитие»  (развитие речи) для детей подготовительной к школе группы

по теме  «Составление рассказа » Семейный Ужин» по серии сюжетных картин»

Составитель

Байкалова Н. В.

Снежинский городской округ

Задачи

Образовательная область «Речевое развитие»

• Обучить детей составлению связного последовательного рассказа по серии сюжетных картинок.
• Формировать  умения объединять действия на отдельных картинках в единую ситуацию.
• Развивать у детей умение передавать предметное содержание сюжетных картинок.
• Упражнять в установлении причинно-следственной связи изображенных событий.
• Развивать у детей грамматически правильную фразовую речь в процессе обучения рассказыванию.

 Образовательная область «Познавательное  развитие»

• Развивать произвольное внимание, слуховую память.

Образовательная область «Социально  – коммуникативное развитие» 

• Воспитывать у детей любовь, уважение и желание прийти на помощь членам семьи.

Способствовать развитию общения и взаимодействия ребёнка со взрослыми и сверстниками; становлению самостоятельности, целенаправленности и саморегуляции собственных действий.

Образовательная область «Художественно-эстетическое развитие»

• Развивать умение  чувствовать красоту поэтического слова.

Образовательная область «Физическое развитие»

• Сохранять и укреплять психическое и физическое здоровье детей посредством проведения физминутки, гимнастики  мозга, индивидуального подхода к детям. Оборудование: серия сюжетных картин «Семейный Ужин»

Словарь: рассказ, семья, ужин, приготовить, накрыть, помочь и т.д.

Методы и  приёмы: целеполагание, дидактические игры и упражнения,  беседа по картинкам, вопросы,  объяснение, напоминание, пояснение, помощь, дополнения, физминутка, художественное слово, поощрение, рассказы детей, рефлексия.

Ход НОД

1.  Организационный момент.

Воспитатель:  Предлагает детям поиграть в игру «Узнай по описанию».

Дети: Добрая, красивая, терпеливая, веселая, скромная, ласковая, нежная, умная, требовательная

Воспитатель:   Как вы думаете, кто это ?

Дети: Конечно это мама.

Воспитатель: Добрый, строгий, умный, сильный, отзывчивый кто это?

Дети: Я думаю это  папа.

Воспитатель: старенькая, добрая, отзывчивая, ласковая, доброжелательная, седая. 

Дети: Это мы думаем, что это   бабушка.

Воспитатель: Старый, умный, строгий, добрый, седой, мудрый …

 Дети: Я думаю, что это дедушка.

Воспитатель: Веселая, задорная, непоседливая, старшая, младшая, маленькая, большая… Дети: Я думаю, что это сестра.

Воспитатель: Сильный, слабый, маленький, большой, старший, младший, умный, подвижный…

Дети: Я думаю, что это  брат.

2. Объявление темы.

Воспитатель:  Назовите этих людей одним словом: папа, мама, брат, сестра, бабушка, дедушка.

Дети: Это семья.

Воспитатель:

Сегодня мы будем учиться составлять рассказ по картинкам о дружной семье.

3. Беседа по серии картин.

Выставляется 3 предметные картинки.

Воспитатель: Кто изображен на картине? Ответы детей.

Воспитатель: Как можно назвать эту картину?

Дети: Дружная семья, ужин, ит. д.

Воспитатель: Как вы думаете, какое время суток изображено на картинках?

Дети: На картине  изображен вечер.

Воспитатель: Почему вы так думаете? Ответы детей.

Воспитатель: Откуда вернулись домой Саша и Маша?

Дети: Дети вернулись из школы.

Воспитатель: А откуда пришли мама и папа?

Дети: Родители пришли с работы.

Воспитатель: Семья садится кушать вечером. Как называется прием пищи в это время?

Дети: Это называется ужин.

Воспитатель: Что стала делать мама? Ответы детей.

Воспитатель: Зачем? Ответы детей.

Воспитатель: Какую работу выполняет Саша? Ответы детей.

Воспитатель: Что можно приготовить из картофеля? Ответы детей.

Воспитатель: А чем занята Маша? Ответы детей.

Воспитатель: Что она будет делать? Ответы детей.

Воспитатель: Кого вы не увидели в кухне за работой? Ответы детей.

Воспитатель: А почему здесь картинка с изображением пылесоса?

 Дети: Потому, что нужно сделать уборку в квартире.

Воспитатель: Когда всё было готово, что сделала семья?

Дети:  Семья села ужинать.

Воспитатель: Как можно закончить наш рассказ?

Дети: Все были рады, что они вечером собрались вместе за семейным ужином.

Воспитатель: Как вы думаете, чем были заняты дети и родители после ужина?

 Ответы детей.

Воспитатель: Как можно назвать наш будущий рассказ? Ответы детей.

4. Совместное составление рассказа по серии картин.

Один из детей выходит и совместно с воспитателем  составляет рассказ из ответов, полученных на вопросы.

Семейный ужин.

Вечером вся семья собралась дома. Папа и мама вернулись с работы. Саша и Маша пришли из школы. Они решили вместе приготовить семейный ужин.

Саша почистил картошку для картофельного пюре. Маша помыла огурцы и помидоры для салата. Мама стала заваривать чай. А папа в это время пылесосил в комнате, чтобы было чисто.

Когда ужин был готов, семья села за стол. Все были рады видеть друг друга за семейным ужином.

5. Рассказы детей. Дети составляют пересказ самостоятельно.

6. Физкультурная минутка. Выполнение движений по тексту стихотворения.

Если на улице дождик идёт,	Взмахи руками перед собой.
Если метелица злая метёт,	Взмахи руками перед собой из стороны в сторону.
В доме под крышей укроемся мы,	«Крыша» над головой.
Дождик и снег нам тогда не страшны!	На месте топают ногами.

7. Рефлексия

Воспитатель: Как называется рассказ, который составляли по серии картинок?

Ответы детей.

Воспитатель: Как должны относиться члены семьи друг к другу?

Дети: С заботой, с любовью и уважением.)

Как можно назвать семью, о которой говорилось в рассказе?

 Дети: Дружная, крепкая.

Источник: www.snob.ru

Я росла далеко не в элитном районе города Тбилиси – Нахаловке – рабочей слободке – убани. Этот ,весьма, экзотический район Тбилиси, существующий с начала 19 века, был облюбовал преступным миром. Народ нашего убани был разношерстным. Нахаловка славилась своими ворами и всякого рода криминальными элементами. Воровской закон соблюдался безукоризненно .У своих – не воровали. В районе было немало наскоро состряпанных из разных материалов хибар ,больше похожих на сараи, чем на жилые помещения. Нищенского вида – бараки производили удручающее впечатление.

Наличие в убани немалого количества проулков, тупиков, тоннелей, проходных дворов, внезапных поворотов, лестниц и прочих лабиринтов, могло легко объяснить почему район был одинаково любим карманниками и ворами в законе. Ярусная система и чей-нибудь чердак могли стать подвалом для укрытия от милиции запросто.

Наш домик на Октябрьской (бывшей Советской)был куплен, как помещение под снос, но сносить его не собирались довольно долго. Недалеко от нашего дома был Молоканский мост за ним – Лоткинская гора. Основными примечательностями культурной жизни нашего района были: кинотеатр «Сакартвело» , парк имени коммуниста Кирова и клуб трикотажного комбината.

В моде была причёска с сильным начёсом – «Бабетта» ,носили мини юбки, едва прикрывающие труселя.

Из-под полы добывались польские духи «Быть может» ,всё ещё присутствовал на рынке мужской «Шипр» ,заменяющий некоторым жителям Китайского двора доступный по цене алкоголь … Запах выдавал его присутствие при разговоре.

Соседство у нас было «знатное»…Через дорогу жил известный вор в законе. У него постоянно собирались, грозного вида ,разной национальности, соратники, свозившие награбленное. Важа (так его звали)обожал моего отца, прошедшего сталинские застенки и не по слухам познавшего законы тюрьмы. Мне «посчастливилось» получать от него дорогие подарки. Мама ,как могла сопротивлялась, но отец запрещал игнорировать Важину щедрость.

За нами(нас разделял общий забор) жила молоканская семья. Не знаю насколько правдивы были слухи, но в семейке творились странные вещи. Жили они дружно. Пили водку, собирались на весьма странные песнопения, раздражающие слух и душу.

Перпендикулярная улица – Цицамурская, отличалась наличием зажиточных семей. Кирпичные, двух и трёхэтажные, добротные дома утопали в фруктовых деревьях и роскошных клумбах. Рай для детворы. Чёрная тута(шелковица),абрикосы, персики, вкуснющие яблочки скороспелки. Коричневые губы от неспелых, зелёных грецких орехов легко выдавали наши «подвиги».

Недалеко от нас, за углом, жили Бероевы. Жена – Этери была кахетинкой, все остальные члены этой семьи – осетины. Родители мужа служили сторожами в 11-ой школе и были настоящим оружием устрашения учеников. Семья была зажиточной .Этери дружила с мамой и часто приносила осетинские лепёшки, испечённые Маро – её свекровью(предмет ненависти моей любимой нянечки Любти).

– «Хто их знае, шо они припёрли? Ешь, белочка моя, пирожок мой, он гарненький».

Нахаловские девчонки отличались своей дерзостью и красотой. В нашем убани был популярным анекдот:

– Шел по переходному мосту и встретил троих чувих. Две – из ГПИ( Грузинский политехнический институт),третья – наша, нахаловская.

Напротив ,кроме Важи, жило несколько «понаехавших» грузинских семей из деревень. В семье Гоги было 7 девочек. Когда его жена, Цисана, родила восьмую – его нашли мёртвым в сарае. Помню, как все соседи собирали деньги для несчастной Цисаны. Мама делилась с ней сливочным маслом и другим сырьём кондитерского комбината Мзиури, которого в доме было в достатке(мама работала бухгалтером в шоколадном цеху).

Ближе к переходному мосту жила семья сегодняшнего «российского патриота» – певуна Сосо Павлиашвили. Семья ничем не отличалась от других семей. Сосо дружил с биржевиками. О них должен быть отдельный рассказ. Одним из них был его друг Авто Адуашвили. Позже, грузинские власти обвинили Сосо в его убийстве и требовали от России его выдачи. Информация грузинского информационного агентства о возбуждении уголовного дела против певца Сосо Павлиашвили по обвинению в убийстве бизнесмена Автандила Адуашвили взорвало не только грузинское, но и российское информационное поле.  Сосо Павлиашвили опроверг информацию, которую, по его словам, «выдали недобросовестные или злонамеренно настроенные люди». Главному прокурору Грузии пришлось извиняться.

  Вот что сам Сосо написал в своей биографии: «Я рос не только в многонациональном городе, но и в многонациональном дворе. В нашем дворе на Нахаловке, где выросли не только мы, но и наши родители, из восьми семей было пять не грузинских. Эти семьи годами жили бок о бок.»

Нарежь, Отарчик, хачапури,

Под грусть звучащего чонгури.

Налей искристого вина,

Хоть без него я вдрызг пьяна!

Поговорим о ностальгии

Пока мы пьём и мы – живые!

Ведь это – память о былом,

Где детство ,юность, отчий дом!

Где были слёзы вперемешку

С наивной радостью, усмешкой…

Чернели губы от туты.

Кошачили до темноты.

Где папа, мама – все живые.

Рассказы Клавкины смешные…

Где Любтя жарит пирожки,

Конфеты прячет в «тайники»… И там, где был запас варенья, Мелькают Юркины коленья.  

Где – тётя Нина Шимширян,

Сосед Георгий – вечно пьян…

Кто называет ностальгией

Дома и цепи золотые?

Нет, это – дядя Ачико –

Театр актёра одного!

Там кофе варит Параджанов,

Там нет двуличья и обманов.

Где – дядя Вася, его мат –

Словесной выдумки салат…

Такую, в общем, ностальгию,

Вернее, так – драматургию,

Как память в сейфе мы храним

В напоминание живым.

Н.Л.(с)

• Главная
  
• Шоу-биз
  

30 ноября легендарному украинскому певцу Назарию Яремчуку исполнилось бы 70 лет. Почему его семейная история круче, чем любая «Санта-Барбара», рассказал «КП в Украине» историк украинской эстрады Михаил Маслий, который в канун юбилея артиста выпустил о нем книгу.

Не верил, что песня прокормит

— Михаил, что лично вас поразило в биографии Назария Яремчука?

— Назарий — поздний ребенок: когда родился, его папе исполнилось 64 года. Говорят, такие дети очень талантливы. Первая жена его отца до брака уже имела двоих своих детей. В браке у Евдокии родился сын Дмитрий (к слову, разница между ним и Назаром целых 37 лет). Когда отец Яремчука овдовел, женился на Марии, первым мужем которой был Тихон Близнюк – сын Евдокии Яремчук. Получается, отец Назария женился на невестке первой супруги, жене своего приемного сына. «Молодому» было 59, молодой – 26… Разница – 33 года. Такая сложная и запутанная история семьи Яремчук.

— Как они жили?

— Одноклассница Назария Мария вспоминает, что Яремчуки жили бедно, едва сводили концы с концами. После четвертого класса мама отдала Назара в школу-интернат. Учебное заведение находилось в полутора километрах от родного дома, но мальчик мог приходить домой только в выходные.

То, что ему приходилось несладко, подтверждает рассказ певицы Нины Шестаковой: «Я жила в специнтернате 10 лет, а Назарий — четыре, с четвертого по восьмой класс. Когда открывалась в откровенных разговорах Назарию, он понимал меня, как никто другой! Теперь думаю, почему он меня так притягивал, почему сошлись? Росли в горе, света и радости почти не было».

— Что было потом? 

— После восьмого класса Назарий не поступил во львовское музучилище – не учился в музыкальной школе. А после окончания средней школы не прошел по конкурсу черновицкого университета – не хватило одного балла. Но, как оказалось, это все к счастью, иначе не попал бы в легендарный коллектив «Смеричка», с которым связана вся его жизнь.

Вторая попытка покорить университет была удачнее – Яремчук стал студентом. Получив диплом, почти год работал на кафедре экономической географии – лаборантом, старшим инженером. Но любовь к песне оказалась сильнее.

Почему он так стремился получить профессию, которая не связана с искусством, загадка. Мне кажется, что он долгое время не мог поверить, что можно зарабатывать своим прекрасным голосом. Мол, нужна основная работа. Позже закончил на отлично и факультет театральной режиссуры – честно отучился, жил в общежитии. Когда спрашивали: «Зачем?», отвечал: «А, не дай Бог, пропадет голос!»

Был в Афгане и в Чернобыле

— Когда сверяли свои наработки с тем, что пишут в интернете о Назарии, были неточности?

— В интернете много неправды. Например, гуляет информация, что Назарий был трижды в Афганистане. А я в Америке нашел полковника, который руководил в то время в Москве Центральным домом Советской армии, он решал, кто куда поедет. Так вот именно он был с Яремчуком в Афганистане, и организовывалась эта поездка только один раз.

«Я выезжал и с российскими звездами – Владимиром Винокуром, Александром Розенбаумом, Иосифом Кобзоном, — рассказывал он. — Каждый из них требовал для себя отдельные комнаты отдыха, которые в военных условиях не всегда удавалось находить. Назарий ответил: «Я буду, как все!» Спали мы в военных казармах».

Музыкант Владимир Прокопик, коллега Назария Яремчука, рассказывал мне: «В первый же вечер, когда вышли подышать свежим воздухом в военном городке, над нами просвистел безумный шар. Оказывается, только подкурил наш грузчик Володя Колесников, как снайпер мгновенно среагировал на огонек. «Чувак, брось сигарету», — крикнул военный».

Владимир Прокопик вместе с Яремчуком ездил и в Чернобыль: «В течение месяца гастролировали в 30-километровой зоне. С какой-то площадки, чуть ли не с Припяти, украинское телевидение показывало наш концерт в прямой трансляции на весь Союз. Подобное было элементом советской пропаганды, надуманное и искусственное успокоение, мол, ничего там страшного нет, там даже люди ходят на концерты Назария Яремчука. Я должен был аккомпанировать ему в самом бункере, но там не было пианино, поэтому он взял с собой Ореста Хому и Павла Дворского, они играли на гитарах и пели. Кто-то придумал, что Назарий выбегал на крышу и сбрасывал графитовые стержни. Это чушь…».

Уходил в страшных муках

— Говорят, Назарий часто бескорыстно помогал друзьям.

— Музыкант Виктор Морозов рассказывал мне такую историю: «Однажды я сидел во львовской квартире в ужасном настроении и без копейки в кармане. Шел 1973-й или 1974 год. Мою группу «Арника» пытались разогнать за якобы несоветскую песню, которую мы спели на телеконкурсе «Алло, мы ищем таланты», а меня самого отчислили с последнего курса львовского университета за участие в самиздатовском альманахе «Скриня».

Вдруг раздался звонок в дверь. Это был Назарий! Он со «Смеричкой» как раз был на гастролях во Львове. Посидели. Он все понял без слов, но ничего не сказал. Когда ушел, я обнаружил в пустом кармане своего пиджака, висевшего в прихожей, огромную сумму денег. Кроме Яремчука, положить ее туда не мог никто. Когда уже работал с ним в «Смеричке», напомнил тот случай. Но Назарий изобразил удивление: «Не помню такого».

— Когда ему самому понадобилась помощь для лечения, кто откликнулся?

— Болезнь у Назария появилась ниоткуда, неожиданно. Он внезапно начал худеть, стал плохо чувствовать себя. Сначала врачи установили неточный диагноз, полтора месяца лечили язву желудка. Когда уже определили онкологию, была возможность оперироваться в институте Шалимова. Но поскольку старший брат Назария Дмитрий жил в Канаде, решили поехать к нему.

Операция стоила пять тысяч долларов, плюс пребывание в стационаре. Назар хотел продать два автомобиля и еще кое-что из имущества, обещали помощь друзья. Но Дмитрий решил сам все профинансировать. Канадский хирург по фамилии Хейрт, прооперировавший Назария, отказался от гонорара. Взяли всего восемь тысяч за пребывание в стационаре. Но на следующий день врач сказал, что… надежды на выздоровление нет. Давал всего несколько месяцев.

Как прожил их Назарий?

— Поэт Вадим Крищенко рассказывал мне, что впервые после возвращения Назария из Канады увидел его на творческом вечере Юрия Рыбчинского во Дворце «Украина»: «Встретившись, обнялись, но в сердце ударила боль. Похудел, а глаза – как догорающий костер. Мы направились в фойе, сели. Начал его утешать: «Надо держаться, Назарчик. Я сам побывал под ножом, видишь – вышел».

Через несколько дней встретил на Певческом поле в Киеве. Это было его последнее выступление. Я зашел за кулисы сцены. Он готовился к выходу. Но силы, видимо, покидали. «Простите, я немного прилягу на стульях», — вдруг сказал он мне и, поставив в ряд два стула, лег. Да разве отдохнешь на этих избитых, стареньких стульях? Назарий быстро поднялся и, улыбаясь, произнес: «Ничего, когда пою, мне легче». Пел на удивление легко, непринужденно. Казалось, что даже вспыхнули его глаза, походка стала какой-то молодой, уверенной. Но вот взмах руки к людям – какой-то робкий, будто прощался».

Назар умирал в страшных муках. Ничего не облегчало боли, медики говорили, что люди в таком состоянии откусывают себе пальцы. Черновцы дважды его хоронили. Был смертельный припадок 23 июня, из которого удалось выйти. Но, конечно, по городу поползли слухи. 30 июня 1995 года в 10 часов 20 минут его сердце остановилось. Есть в этом что-то мистическое, ведь именно тогда остановились и наручные часы певца.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Сын Дмитрий Яремчук: Из-за пандемии не собрались в день рождения отца

Дмитрий Яремчук, старший сын Назария, переносил телефонный разговор с нами несколько раз из-за занятости. К юбилею папы он с братом готовил фестиваль в Октябрьском дворце. И Дмитрий, и Назарий давно живут в Киеве.

— В Черновцах бываем редко, — говорит Дмитрий. – Раньше обязательно собирались в день рождения папы, но последние годы, в том числе и из-за пандемии, не встречались.

Сыновья Яремчука имеют свои семьи, причем свои свадьбы сыграли в один день (правда, у Дмитрия – это был второй брак, его первая жена – Наталья, дочка крымского политика Сергея Куницына). И у Назария, и у Дмитрий – по трое детей.

— Мой третий сын Андрей родился всего неделю назад, — продолжает Дмитрий. – Старшего зовут Назарий, ему скоро исполнится девять, среднему Дмитрию весной будет шесть.

Со своей сестрой Марией (представляла Украину на «Евровидении» в 2014 году. – Прим. ред.), которая родилась во втором браке Назария Яремчука, братья видятся нечасто, но, по словам Дмитрия, созваниваются и переписываются. Судебное разбирательство по поводу наследства папы – в прошлом.

— Мы практически от всего отказались в пользу Маши, — говорит Дмитрий. – Основной вопрос касался дома в центре Черновцов, по сути он принадлежал всем нам, но мы отступились.

Дочь Мария Яремчук: Папа ограждал маму от ревности 

Несколько лет назад в интервью нашему изданию Мария Яремчук рассказывала об отношениях родителей так: «Он был действительно невероятно красив, ему приходили тысячи писем от поклонниц. Почтальоны приносили к нашему дому письма мешками. Многие из них до сих пор хранятся у нас на чердаке. Что тут говорить, если мне до сих пор признаются его поклонницы, у которых уже есть внуки, что их единственная любовь в жизни – Назарий.

Папа действительно обладал очень притягательной энергетикой. Но маму всегда ограждал от сплетен и слухов. Своим трепетным отношением давал понять, что она единственная. И она мне рассказывала, чтобы не посеять зернышко ревности в душе, перед стиркой его вещей говорила: «Назарчик, вытяни, пожалуйста, все свои записочки из карманов, а то постираю их, и ты не прочитаешь». Она знала, что за ним упадают поклонницы, пишут письма, но доверяла ему».

Первая жена Елена Шевченко: Мы не захотели пойти друг другу навстречу

Назарий Яремчук был женат дважды. Первый брак – с вокалисткой «Смерички» Еленой Шевченко. В этом союзе появились два сына – Дмитрий и Назарий.

Почему не сложился этот брак, Елена в одном интервью рассказывала так: «Просто в какой-то момент мы не захотели пойти друг другу навстречу, а надо было всего лишь перетерпеть, подождать. Я ушла от Назарчика. И что из этого получилось? Ничего хорошего… Даже когда прошло много времени с момента нашего разрыва, мне не хватало Назара.

Когда разводились, он до последнего не верил, что я от него уйду. Думал: пройдет время, вернусь. Не верил даже, когда я вышла замуж. И женился, только когда я родила ребенка».