Рассказ о кифе мокиевиче и мокии кифовиче

ос другого — частная жизнь, психологическое изображение различных типов пустоты или одичалости. Но Полевой, не замечая существенного различия, смотрел на сюжеты обоих произведений с той чисто внешней точки зрения, с которой можно находить, что «Горе от ума» есть повторение «Гамлета», потому что и здесь и там главное лицо — юноша с умом и прекрасным сердцем, окруженный дурными людьми, остающийся чист среди их, негодующий, говорящий много такого, что кажется нелепо его слушателям, признаваемый, наконец, человеком сумасшедшим, опасным и не могущий жениться на девушке, которую любит. Сближение сюжетов «Ревизора» с «Мертвыми душами» так же нелепо, как и сближение сюжетов «Гамлета» и «Горе от ума»; но Полевой умел выставить натянутые черты мнимого сходства довольно искусным образом. Не придумано ли это сближение нарочно? Нет, искренность его опять доказывается его наивностью,- только от искренней души может умный человек, каков, без сомнения, был Н. А. Полевой, говорить такие странные вещи. Далее начинаются жалобы на утрировку характеров и положений, на неправдоподобность их и проч. Отложим разбор этих обвинений до того времени, когда будем рассматривать «Мертвые души», а теперь ограничимся замечанием, что отношения романтической эстетики к новейшим произведениям искусства, сбросившим растрепанную изысканность французских романтиков, к людям, выучившимся писать романы с лицами и положениями, не похожими на «исполинские образы Виктора Гюго и его «Notre Dame de Paris», достаточно определяются тем, что Н. А. Полевой исключает романы Диккенса и Жоржа Санда из области искусства, ставит их ниже самых пошлых фарсов, на одну степень с «Сказкою о дурне» — неужели против Диккенса и Жоржа Санда Н. А. Полевой имел какие-нибудь личности? Неужели и их осуждал он не по убеждению, а из каких-нибудь посторонних видов? Кстати, о Лермонтове он судит совершенно так же, как о Гоголе. Вот подлинные его слова:

   Вы говорите, что ошибка прежнего искусства состояла именно в том, что оно румянило природу и становило жизнь на ходули. Пусть так; но, избирая из природы и жизни только темную сторону, выбирая из них грязь, навоз, разврат и порок, не впадаете ли вы в другую крайность и изображаете ли верно природу и жизнь? Природа и жизнь, так, как они есть, представляют нам рядом жизнь и смерть, добро и зло, свет и тень, небо и землю. Избирая в картину свою только смерть, зло, тень, землю, верно ли списываете вы природу и жизнь? Вам скучны прежние герои искусства,- но покажите же нам человека и людей, да, человека, а не мерзавцев, не чудовище, людей, а не толпу мошенников и негодяев. Иначе лучше примемся мы за прежних героев, которые иногда скучны, но не возмущают, по крайней мере, нашей души, не оскорбляют нашего чувства. Изобразить человека с его добром и злом, мыслью неба и жизнью земли, примирить для нас видимый раздор действительности изящною идеею искусства, постигшего тайну жизни,- вот цель художника; но к ней ли устремлены «Герои нашего времени» и «Мертвые души»? Напрасно будете вы ссылаться на Шекспира, на Виктора Гюго, на Гете. Кроме того, что худое и у Шекспира худо, Шекспир не тем велик, что Офелия поет у него неблагопристойную песню, Фальстаф ругается и нянька Юлии говорит двусмысленности,- но похожи ли ваши грязные карикатуры на создания высокого гумора Шекспирова, на исполинские образы Виктора Гюго (мы говорим об его Notre Dame de Paris), на многосторонние создания Гете?

   Зачем мы приводим буквально столько отрывков из грубых рецензий Н. А. Полевого? Затем, что они имеют одно несомненное достоинство: связность, логичность, последовательность в образе суждений. Надобно же нам видеть, с какими понятиями об искусстве необходимо связаны упреки Гоголю в односторонности направления,- упреки, которые до сих пор повторяются людьми, не понимающими их значения, не понимающими, что кто называет Гоголя односторонним и сальным, должен в такой же степени односторонним и сальным называть и Лермонтова, находить, что «Герой нашего времени» произведение грязное и гадкое, что романы Диккенса и Жоржа Санда не только отвратительны, но и слабы в художественном отношении, слабее последнего нелепейшего водевиля, уродливее последнего фарса,- при этом необходимо ставить Виктора Гюго между Шекспиром и Гете, немного ниже первого, гораздо выше последнего. Кто так думает о Викторе Гюго, Лермонтове, Диккенсе и Жорже Санде, тот должен упрекать Гоголя в односторонности и сальности,- но заслуживает ли опровержений, заслуживает ли внимания мнение такого ценителя? Важно иногда бывает знать происхождение мнения и первобытный, подлинный вид, в котором оно выразилось,- часто этого бывает довольно, чтобы вполне оценить годность этого мнения для нашего времени,- часто оказывается, что оно принадлежит неразрывно к системе понятий, невозможных в наше время. Самую жалкую фигуру представляют не те люди, которые имеют ошибочный образ мыслей, а те, которые не имеют никакого определенного, последовательного образа мыслей, которых мнения — сбор бессвязных обрывков, не клеящихся между собою. Прочитав рецензии Полевого, мы убеждаемся, что все упреки, делаемые до сих пор иными людьми Гоголю, заимствованы из этих рецензий; разница только в том, что у Н. А. Полевого упреки имели смысл, будучи логическим выводом из системы убеждений, хотя неудовлетворительной для нашего времени, но все-таки бывшей прекрасною и полезною в свое время; между тем как в устах людей, повторяющих ныне эти нападения, они лишены всякого основания, всякого смысла. Представив множество примеров «тривиального» и «неправдоподобного» в «Мертвых душах», множество примеров того, что Гоголь пишет неправильным и низким языком (тут выставлено на вид и то, что Чичиков не может с первого раза делать помещикам предложения о продаже мертвых душ, и то, что Ноздрев не может на бале сесть на пол и ловить танцующих за ноги, и Петрушка с запахом жилой комнаты, и капля, падающая в суп Фемистоклюса, и т. д., и «глупейший рассказ» о капитане Копейкине, и слова «тюрюк», «взбутетенить» и пр.,- одним словом, все, что только служило пищею для последующих остроумных шуток и благородных негодований на Гоголя), Н. А. Полевой оканчивает свою рецензию так:

   Не будем более говорить о слоге, об образе выражения, но скажем в заключение: каково понятие автора об искусстве и цели его, если он думает, что художник может быть уголовным судьей современного общества? Да если и положим, что такова действительно обязанность писателя, так разве выдумками на современное общество, разве небывалыми карикатурами укажет он на зло и предупредит его? Берем на себя кажущееся смешным автору название патриотов, даже «так называемых патриотов», пусть назовут нас Кифами Мокиевичами,- но мы спрашиваем его: почему в самом деле современность представляется ему в таком неприязненном виде, в каком изображает он ее в своих «Мертвых душах», в своем «Ревизоре»,- и для чего не спросить: почему думает он, что каждый русский человек носит в глубине души своей зародыши Чичиковых и Хлестаковых? Предвидим негодование и оскорбление защитников автора: они представят нас поддельными патриотами, лицемерами, быть может, чем-нибудь еще хуже — ведь за такими безделками у многих дело не станет!.. Их воля, но мы скажем прямо и утвердительно, что, приписывая предубеждение автора доброму намерению, нельзя не заметить какого-то превратного взгляда его на многое. Вы скажете, что Чичиков и город, где он является, не изображения целой страны, но посмотрите на множество мест в «Мертвых душах»: Чичиков, выехавши от Ноздрева, ругает его нехорошими словами — «что делать», прибавляет автор, «русский человек, да еще в сердцах!» — Пьяный кучер Чичикова съехался с встречным экипажем и начинает ругаться — «русский человек», прибавляет автор, «не любит сознаваться перед другим, что он виноват!..» Изображается город; фризовая шинель (необходимая принадлежность города, по мнению автора) плетется по улице, «зная только одну (увы!) слишком протертую русским забубённым народом дорогу!» — Какие-то купцы позвали на пирушку других купцов — «пирушку на русскую ногу», и «пирушка (прибавляет автор), как водится, кончилась дракой»… Спрашиваем, так ли изображают, так ли говорят о том, что мило и дорого сердцу? Квасной патриотизм! Милостивые государи, мы сами не терпим его, но позвольте сказать, что квасной патриотизм все же лучше космополитизма… какого бы?… да мы понимаем друг друга!

   Не знаем, придется ли нам заняться подробным рассмотрением этого упрека, едва ли не самого существенного из всего, что было говорено против Гоголя. А пока напомним читателю, что сам Гоголь превосходно разъяснил сущность вопроса анекдотом о Кифе Мокиевиче и следующим местом в «Разъезде из театра» после представления «Ревизора»:

   Господин П. Помилуй, братец, ну что это такое? Как же это в самом деле?

   Господин Б. Что?

   Господин П. Ну да как же выводить это?

   Господин Б. Почему же нет?

   Господин П. Ну да сам посуди ты: ну как же, право? Все пороки, да пороки; ну какой пример подается через это зрителям?

   Господин Б. Да разве пороки хвалятся? Ведь они же выведены на осмеяние.

   Господин В. Но позвольте, однако же, заметить, что все это, некоторым образом, есть уже оскорбление, которое более или менее распространяется на всех.

   Господин П. Именно. Вот это я сам хотел ему заметить. Это именно оскорбление, которое распространяется.

   Господин В. Чем выставлять дурное, зачем же не выставлять хорошее, достойное подражания?

   Господин Б. Зачем? Странный вопрос: «зачем». Зачем один отец, желая исторгнуть своего сына из беспорядочной жизни, не тратил слов и наставлений, а привел его в лазарет, где предстали перед ним во всем ужасе страшные следы беспорядочной жизни? Зачем он это сделал?

   Господин В. Но позвольте вам заметить, это уже некоторым образом наши общественные раны, которые надобно скрывать, а не показывать.

   Господин П. Это правда. Я с этим совершенно согласен. У нас дурное надо скрывать, а не показывать. (Господин Б. уходит. Подходит князь N.) Послушай, князь!

   Князь N. А что?

   Господин П. Ну, однако ж, скажи: как это представлять? На что это похоже?

   Князь N. Почему ж не представлять?

   Господин П. Ну да посуди сам,- ну да как же это вдруг на сцене плут,- ведь это все наши раны.

   Князь N. Какие раны?

   Господин П. Да, это наши раны, наши, так сказать, общественные раны.

   Князь N. Возьми их себе. Пусть они будут твои, а не мои раны! Что ты мне их тычешь? (Уходит.)

   Именно так! именно это «некоторым образом наши раны!», именно «дурное у нас надо скрывать, а не показывать!», именно это «оскорбление, которое распространяется!» Прав, тысячу раз прав господин П.! Но отчего же вы сами, гг. недовольные Гоголем, находите господина П. смешным и нелепым? Если он нелеп, то и не повторяйте же его слов. Они имеют смысл только на его языке.

   В рецензии «Ревизора» нельзя не заметить, что Н. А. Полевой еще не отчаивается в исправлении Гоголя, приписывая всю вину только его «льстецам», еще не отказывается от Гоголя; — после выхода «Мертвых душ» он уже считает его человеком, безвозвратно погибшим для искусства, неисцелимо закоснелым в своей сумасбродной гордости — писать такие нелепые вещи, из которых первою был «Ревизор». Вот последние строки разбора «Мертвых душ»:

   Если бы мы осмелились взять на себя ответ автору от имени Руси, мы сказали бы ему: милостивый государь! Вы слишком много о себе думаете,- ваше самолюбие даже забавно, но мы сознаем, что у вас есть дарование, и только та беда, что вы немножко «сбились с панталыку!» Оставьте в покое вашу «вьюгу вдохновения», поучитесь русскому языку, да рассказывайте нам прежние ваши сказочки об Иване Ивановиче, о коляске и носе, и не пишите ни такой галиматьи, как ваш «Рим», ни такой чепухи, как ваши «Мертвые души»! Впрочем, воля ваша!

   Мы кончили наши выписки из суждений Н. А. Полевого о Гоголе. К некоторым из мнений, высказанных им в первый раз, мы еще должны будем возвратиться, говоря о мнениях, высказываемых иными еще и теперь. Другие можно оставить без разбора, потому что крайняя наивность их делает излишним всякое опровержение. Но здесь нам остается сделать два замечания, вызываемые приговорами Н. А. Полевого.

   В том, что Гоголь возмечтал о себе не как о невинном шутнике, но как о великом писателе с глубоко философским направлением, Полевой обвиняет «льстецов» Гоголя. Смешно было бы в наше время думать, что произведения, подобные «Ревизору» и «Мертвым душам», могут быть обязаны своим происхождением чьему бы то ни было постороннему влиянию,- создания, столь глубоко прочувствованные, бывают плодом только собственной глубокой натуры самого автора, а не посторонних наущений. Кроме того, мы уже говорили, что люди, которые лучше других понимали значение этих высоких созданий искусства, не имели влияния на Гоголя. В следующей статье мы увидим, как мало понимали «Мертвые души» другие люди, которые, будучи поклонниками Гоголя, были в то же время и его друзьями — эти мудрые варяго-руссы, если и были в чем-нибудь виноваты, то разве в «Переписке с друзьями». Притом же они и не были знакомы с Гоголем и не играли в литературе значительной роли в 1834 году, когда уж был написан «Ревизор» {См. письмо Гоголя к Максимовичу от 14 августа 1834 г. в «Опыте биографии Гоголя», г. Николая М., помещенном в «Современнике», 1854 г.}. Пушкин знал Гоголя гораздо раньше, имел некоторое влияние на начинавшего юношу и хвалил его произведения, но невозможно, чтобы его считал Полевой «льстецом» Гоголя,- напротив, каждому известно, что Жуковский и Пушкин были покровителями Гоголя, занимая в литературе и в обществе гораздо почетнейшее место, нежели он, безвестный юноша. А между тем, он, будучи еще совершенно безвестным и ничтожным молодым человеком, уже печатал философские и высокопарные статейки, в которых видит Полевой уже следствие лести, вскружившей ему голову. Некоторые из этих статеек перепечатаны в «Арабесках», некоторые другие исчислены г. Геннади {См. список сочинений Гоголя, составленный г. Геннади в «Отеч[ественных] зап[исках]» 1853 года. Из этих статей большая часть, как, например, «Скульптура, живопись и поэзия», «Об архитектуре», «Жизнь», принадлежат еще 1831 году и написаны, конечно, прежде, нежели фамилия Гоголя упоминалась печатным образом.}. Вообще надобно сказать, что в развитии своем Гоголь был независимее от посторонних влияний, нежели какой-либо другой из наших первоклассных писателей. Всем, что высказано прекрасного в его произведениях, он обязан исключительно своей глубокой натуре. Это очевидно ныне для каждого, не чуждого понятий о русской литературе. И если гордость Гоголя вовлекала его когда-нибудь в ошибки, то во всяком случае надобно сказать, что источником этой гордости было его собственное высокое понятие о себе, а не чужие похвалы. Некоторые люди питают такое гордое и высокое понятие о себе, что чужие похвалы не могут уж иметь на «их особенного влияния,- кто знавал подобных людей, легко увидит из писем и авторской исповеди Гоголя, что он принадлежал к числу их.

   Другое наше замечание относится к самому Н. А. Полевому. По двум последним отрывкам из его рецензии на «Мертвые души» иные, быть может, заключат, что он, как издатель «Русского вестника», сделался неверен собственным мнениям, которые были с такою энергиею выражаемы в «Московском телеграфе»; это заключение было бы несправедливо. Мы не то хотим сказать, чтобы решительно о каждом отдельном вопросе Н. А. Полевой был готов повторить в 1842 году то самое, что сказал в 1825. Мнения человека мыслящего не бывают никогда окаменелостями,- с течением времени он может во многих предметах замечать стороны, которые опускал из виду прежде, потому что они еще не были довольно раскрыты историческим движением. Но дело в том, что человек с самостоятельным умом, достигнув умственной зрелости и выработав себе известные основные убеждения, обыкновенно остается навсегда проникнут их существенным содержанием, и эта основа всех мнений остается у него уже навсегда одинаковою, как бы ни менялись окружающие его факты. И не надобно считать изменою убеждения, если, сообразно изменению окружающих фактов, такой человек, сначала заботившийся преимущественно о том, чтобы выставить на вид одну их сторону, впоследствии считал необходимым сильнее выставлять другую. Он может сделаться человеком отсталым, не переставая быть верен себе. Так было и с Н. А. Полевым. Он ратовал против классиков, но потом, когда классики были сбиты во всех пунктах, он увидел новых людей, которые, не обращая внимания на классицизм, уже совершенно обессилевший, борются против романтизма. Их убеждения гораздо более разнились от убеждений Н. А. Полевого, нежели убеждения Н. А. Полевого от убеждений классиков,- оба последние оттенка принадлежали одной и той же сфере понятий, только различным образом изменяемых — новые литературные понятия разделялись от них целою бездною. И Н. А. Полевой, нисколько не изменяя своим романтическим убеждениям, мог сказать: «уж лучше пиитика Буало, нежели эстетика Гегеля. Лучше классицизм, нежели произведения новейшей литературы». И действительно, Жанлис ближе к Виктору Гюго, нежели Диккенс или Жорж Санд, «Бедная Лиза» имеет с «Аббаддонною» более родства, нежели «Герой нашего времени» или «Мертвые души». Жанлис и Виктор Гюго, «Бедная Лиза» и «Аббаддонна» сходны хотя в том, что изображают людей вовсе не такими, каковы они на самом деле. А что у них общего с романами новой литературы?

   И этим-то объясняется странный, по-видимому, факт, что человек с таким замечательным умом, как Н. А. Полевой, не мог понимать произведений новой — не только русской, но и вообще всей европейской литературы, объясняется странная до невероятности смесь умных и дельных критических приемов с наивными и решительно несправедливыми выводами в статьях «Русского вестника» и других журналов, издававшихся им в последнюю половину жизни. Он делал правильные выводы из принципов, сделавшихся с течением времени неудовлетворительными,- и ни его ум, ни его добросовестность нимало не теряют в глазах справедливого судьи от нелепости выводов. Напротив, сильный ум обнаруживается в каждой строке этих до чрезвычайности наивных статей,- а что касается их добросовестности,- мы в ней нимало не сомневаемся и думаем, что каждый беспристрастный человек дойдет до того же убеждения, если вникнет в сущность дела, краткий обзор которого мы представили.

   Последняя половина литературной деятельности Н. А. Полевого нуждается в оправдании, сказали мы в начале этого обзора; и, по нашему мнению, она может быть удовлетворительно оправдана,- пора снять пятно с памяти человека, который, действуя в последние годы ошибочно, мог быть противником литературного развития и подвергаться за то в свое время справедливым укоризнам,- но теперь миновалась опасность, которую представляло тогда его влияние на литературу,- и потому теперь должно признаться: он справедливо говорил о себе, что всегда был человеком честным и желавшим добра литературе. И что за ним остаются неотъемлемо важные заслуги в истории нашей литературы и развития,- признаться, что он, издавая собрание своих критических статей, имел право сказать в предисловии:

   Кладу руку на сердце и дерзаю сказать вслух, что никогда не увлекался я ни злобою — чувством, для меня презрительным, ни завистью — чувством, которого не понимаю,- никогда то, что говорил и писал я, не разногласило с моим убеждением, и никогда сочувствие добра не оставляло сердца моего; оно всегда сильно билось для всего великого, полезного и доброго. Смею прибавить, что такое постоянное стремление доставляло мне минуты прекрасные, усладительные, награждавшие меня за горести и страдания жизни моей. Сколько раз слышал я искреннюю благодарность и привет юношей, говоривших, что мне одолжены они нравственным наслаждением и верою в добро! Не скажет обо мне, кто примет на себя труд познакомиться с тем, что было мною писано,- не скажет, чтобы я чем-либо обесславил звание, которое всегда высоко ценю и ценил — звание литератора. Мои слова не самохвальство, но искренний голос человека и литератора, который дорожит названием честного. Между тем, как человек, я платил горькую дань несовершенствам и слабостям человека… Пусть вержет за то на меня камень тот, кто сам не испытал обмана и разочарования в окружающем его и — что еще грустнее — в самом себе! Если ты еще юн, собрат мой, ты не судья мне; дай пробиться седине на голове твоей, дай похолодеть сердцу твоему, дай утомиться силам твоим от труда и времени, и тогда говори и суди меня!..

   Я не судья сам себе. Но никто не оспорит у меня чести, что первый я сделал из критики постоянную часть журнала русского, первый обратил критику на все важнейшие современные предметы. Мои опыты были несовершенны, неполны,- скажут мне,- и последователи далеко меня обогнали в сущности и самом образе воззрения. Пусть так, да и стыдно было бы новому поколению не стать выше нас, поколения, уже преходящего, потому выше, что оно старше нас, после нас явилось, продолжает, что мы начинали, и мы должны быть довольны, если наши труды будут иметь для него цену историческую… Сам чувствую, перечитывая ныне, неполноту, несовершенство многого… Многое обновляет для меня в настоящем чувство утешительное, но еще больше внушает чувство грустное, сознание недостигнутой мечты, невыраженных идеалов. Такое чувство, думаю, естественно каждому, кто жил сколько-нибудь и мыслил. Только невежество, только глупость получила на сей земле (впрочем, не знаю, счастливую ли) участь самодовольства. Есть другая награда, более драгоценная, которою благословляет нас провидение: мысль, что если бог дал нам что-нибудь сильно горевшее в душе нашей, сильно тревожившее нас в дни нашей юности еще бессознательным, темным ощущением, мы не погубили его потом в суете и бедствиях жизни, не зарыли таланта в землю… Пусть мы не достигли искомых нами идеалов,- по крайней мере, порадуемся, что не бесплодно утраченная протекла жизнь наша…

   Сколько благородства в этих словах, и какою правдою веет от них! Кто так говорит, тот не лжет, и действительно, не бесплодно протекла жизнь этого человека, и не с осуждением, а с признательностью должны мы вспоминать его.

   Путь развития, которым шла критика Белинского в «Отечественных записках» и «Современнике», определяется тою существенною чертою, что она все более и более проникалась живыми интересами нашей действительности и вследствие того становилась все более и более положительною. В примечании мы приводим несколько мест из последних статей Белинского, выражающих самые зрелые и точные понятия его о том, какую преобладающую важность должна иметь действительность в умственной и нравственной жизни, главным органом которой до последнего времени была (и до сих пор остается) у нас литература, а здесь скажем несколько [слов] о том, как надобно понимать «действительность» и «положительность», которым, по современным понятиям, должно принадлежать такое важное значение во всех отраслях и умственной и нравственной деятельности {*}.

   {* «Если бы нас спросили, в чем состоит отличительный характер современной русской литературы, мы отвечали бы: в более и в более тесном сближении с жизнью, с действительностью, в большей и большей близости к зрелости и возмужалости». («Взгляд на русскую литературу 1846 г.», «Современник», 1847, No 1, Критика, стр. 1). — Итак, зрелость измеряется степенью близости к действительности.

   «Все движение русской литературы (до Пушкина) заключалось в стремлении сблизиться с жизнью, с действительностью. (Там же, стр. 4). — Итак, цель литературного движения есть действительность.

   «В отношении к искусству, поэзии, творчеству литература наша всего ближе к той зрелости и возмужалости, речью о которых начали мы эту статью. Так называемую натуральную школу нельзя упрекнуть в реторике, разумея под этим словом вольное или невольное искажение действительности, фальшивое идеализирование жизни… Не в талантах, не в числе их мы видим собственно прогресс литературы, а в их направлении, их манере писать. Таланты были всегда, но прежде они украшали природу, идеализировали действительность, т. е. изображали несуществующее, рассказывали о небывалом; а теперь они воспроизводят жизнь и действительность в их истине. От этого литература получила важное значение в глазах общества». (Там же, стр. 10). — Итак, положительности противно фальшивое идеализирование; искусство достигает зрелости тогда, когда воспроизводит жизнь и действительность в их истине.

   «Вместо того, чтобы думать о невозможном, гораздо лучше, признав неотразимую и неизменную (т. е. не подчиняющуюся фантазиям) действительность существующего, действовать на его основании, руководствуясь разумом и здравым смыслом, а не маниловскими фантазиями». (Там же, стр. 14).

   «Важность теоретических вопросов зависит от их отношений к действительности… У себя, в себе, вокруг себя — вот где мы должны искать и вопросов, и их решения. Это направление будет плодотворно». (Там же, стр. 28).

   «Жаль, что источник вдохновения этого таланта (одного из поэтов, которого стихотворения были изданы в 1846 году) не жизнь, а мечта, и что поэтому он не имеет никакого отношения к жизни и беден поэзиею… На высоте, куда ему так хочется, и пусто, и холодно, и нет воздуха для дыхания. То ли дело земля! на ней нам и светло, и тепло, на ней все наше и понятно нам, на ней наша жизнь и наша поэзия. Зато кто отворачивается от нее, не умея понимать ее, тот не может быть поэтом и может ловить в холодной пустоте одни холодные и пустые фразы. (Там же, стр. 31).

   «Литература наша… постоянно стремилась из реторической сделаться естественною, натуральною. Это стремление, ознаменованное заметными и постоянными успехами, и составляет смысл и душу истории нашей литературы. И мы, не обинуясь, скажем, что ни в одном русском писателе это стремление не достигло такого успеха, как в Гоголе. Это могло совершиться только через исключительное обращение искусства к действительности, помимо всяких идеалов. Это великая заслуга со стороны Гоголя, этим он совершенно изменил взгляд на самое искусство. К сочинениям каждого из (прежних) поэтов русских можно, хотя и с натяжкою, приложить старое и ветхое определение поэзии, как «украшенной природы»; но в отношении к сочинениям Гоголя этого уже невозможно сделать. К ним идет другое определение искусства — как воспроизведение действительности во всей ее истине». («Взгляд на русскую литературу 1847 г.», «Современник», 1848, No 1, Критика, стр. 17).}

   «Понятие о действительности совершенно новое»,- говорит Белинский («Современник», 1847, No 1, Критика, стр. 18),- и, в самом деле, оно определилось и вошло в науку очень недавно, именно с того времени, как объяснены были современными нам мыслителями темные намеки трансцендентальной философии, признававшей истину только в конкретном осуществлении. Как и все верховные истины современной науки, этот взгляд на действительность очень прост, но чрезвычайно плодотворен.

   Были времена, когда мечты фантазии ставились гораздо выше того, что представляет жизнь, и когда сила фантазии считалась беспредельною. Но современные мыслители внимательнее прежнего рассмотрели этот вопрос и дошли до результатов, совершенно противоположных прежним мнениям, которые оказались решительно не выдерживающими критики. Сила нашей фантазии чрезвычайно ограничена, и создания ее очень бледны и слабы в сравнении с тем, что представляет действительность. Самое пылкое воображение подавляется представлением о миллионах миль, отделяющих землю от солнца, о чрезвычайной быстроте света и электрического тока; самые идеальные фигуры Рафаэля оказались портретами с живых людей; самые уродливые создания мифологии и народных суеверий оказались далеко не столь непохожими на окружающих нас животных, как чудовища, открытые естествоиспытателями; историею и внимательным наблюдением современного быта доказано было, что живые люди, даже вовсе не принадлежащие к числу отъявленных извергов или героев добродетели, совершают преступления, гораздо ужаснейшие, и подвиги, гораздо более возвышенные, нежели все, что было выдумано поэтами. Фантазия должна была смириться перед действительностью; мало того: принуждена была сознаться, что мнимые создания ее только копии с того, что представляется явлениями действительности.

   Но явления действительности чрезвычайно разнородны и разнообразны. Она представляет много такого, что сообразно с желаниями и потребностями человека, и много такого, что решительно противоречит им. Прежде, когда пренебрегали действительностью, слишком гордясь фантастическими богатствами, полагали, что переделать действительность по фантастическим мечтам очень легко. Но, когда фантастическая гордость смирилась, ученые и поэты должны были убедиться в том, что всегда было ясно в практической жизни для людей, одаренных здравым смыслом. Сам по себе человек очень слаб; всю свою силу заимствует он только от знания действительной жизни и уменья пользоваться силами неразумной природы и врожденными, независимыми от человека качествами человеческой натуры. Действуя сообразно с законами природы и души и при помощи их, человек может постепенно видоизменять те явления действительности, которые несообразны с его стремлениями, и таким образом постепенно достигать очень значительных успехов в деле улучшения своей жизни и исполнения своих желаний.

   Но не всякие желания находят себе пособие в действительности. Многие противоречат законам природы и человеческой натуры; ни философского камня, который бы обращал все металлы в золото, ни жизненного элексира, который бы навеки сохранял нам юность, невозможно добыть из природы; напрасны и все наши требования, чтобы люди отказались от эгоизма, от страстей: человеческая натура не подчиняется таким, по-видимому, превосходным требованиям.

   Это обстоятельство, полагающее очевидную разницу между нашими желаниями, заставило пристальнее всмотреться в те из них, достижению которых отказываются служить природа и люди с здравым смыслом — в самом ли деле необходимо для человека исполнение таких желаний? Очевидно, нет, потому что он, как мы видим, и живет и даже, при благоприятных обстоятельствах, бывает очень счастлив, не обладая ни философским камнем, ни жизненным элексиром, ни теми очаровательными благами и качествами, какими манит его волшебство фантазии, заносящейся за облака. А если человек может обходиться, как показывает жизнь, без этих благ, которые выставляются фантазиею, будто необходимые для него,- если обнаружилось уже, что она обманула человека в отношении необходимости, то нельзя было не заподозрить ее и с другой стороны: действительно ли приятно было бы человеку исполнение тех мечтаний, которые противоречат законам внешней природы и его собственной натуры? И при внимательном наблюдении оказалось, что исполнение таких желаний не вело бы ни к чему, кроме недовольства или мучений; оказалось, что все ненатуральное вредно и тяжело для человека и что нравственно здоровый человек, инстинктивно чувствуя это, вовсе не желает в действительности осуществления тех мечтаний, которыми забавляется праздная фантазия.

   Как найдено было, что мечты фантазии не имеют ценности для жизни, точно так же найдено было, что не имеют значения для жизни многие надежды, внушаемые фантазиею.

   Прочное наслаждение дается человеку только действительностью; серьезное значение имеют только те желания, которые основанием своим имеют действительность; успеха можно ожидать только в тех надеждах, которые возбуждаются действительностью, и только в тех делах, которые совершаются при помощи сил и обстоятельств, представляемых ею.

   Достичь до такого убеждения и действовать сообразно с ним значит сделаться человеком положительным.

   Но часто те самые, которые воображают себя людьми положительными, заблуждаются в этом высоком мнении о себе самым жестоким и постыдным образом, впадая в особенного рода фантазерство именно по узкости своих понятий о действительности.

   Например, несправедливо было бы считать положительным человеком холодного эгоиста. Любовь и доброжелательство (способность радоваться счастью окружающих нас людей и огорчаться их страданиями) так же врождены человеку, как и эгоизм. Кто действует исключительно по расчетам эгоизма, тот действует наперекор человеческой природе, подавляет в себе врожденные и неискоренимые потребности. Он в своем роде такой же фантазер, как и тот, кто мечтает о заоблачных самоотвержениях; разница только в том, что один — злой фантазер, другой — приторный фантазер, но оба они сходны в том, что счастье для них недостижимо, что они вредны и для себя и для других. Голодный человек, конечно, не может чувствовать себя хорошо; но и сытый человек не чувствует себя хорошо, когда вокруг него раздаются несносные для человеческого сердца стоны голодных. Искать счастья в эгоизме — ненатурально, и участь эгоиста нимало не завидна: он урод, а быть уродом неудобно и неприятно.

   Точно так же вовсе нельзя назвать положительным и того человека, который, поняв, что силы придаются человеку только действительностью и прочные наслаждения доставляются только ею, вздумал бы объявлять, что нет в действительности таких явлений, которые нужно и возможно человеку изменить, что в действительности все приятно и хорошо для человека и что он совершенно бессилен перед каждым фактом: это опять своего рода фантазерство, столь же нелепое, как и мечты о воздушных замках. Равно ошибается человек, который хлопочет о заменении обыкновенной здоровой пищи амвросиею и нектаром, и тот, который утверждает, что всякая пища вкусна и здорова для человека, что в природе нет ядовитых растений, что пустые щи с лебедою хороши, что невозможно очищать полей от камней и бурьяна, чтобы засевать пшеницею, что не должно и невозможно очищать пшеницу от плевел.

   Все эти люди — одинаковые фантазеры, потому что одинаково увлекаются одностороннею крайностью, одинаково отвергают очевидные факты, одинаково хотят нарушать законы природы и человеческой жизни. Нерон, Калигула, Тиверий были так же близки к сумасшествию, как рыцарь Тоггенбург и индейский факир Вителлий, который объедался до того, что каждый день должен был прибегать к помощи рвотного, терпел от желудка не меньше мучений, нежели терпит человек, не имеющий сытного обеда. Развратник точно так же лишен лучших наслаждений жизни, как и кастрат. Положительного в жизни всех этих людей очень мало. Положителен только тот, кто хочет быть вполне человеком: заботясь о собственном благосостоянии, любит и других людей (потому что одинокого счастья нет); отказываясь от мечтаний, несообразных с законами природы, не отказывается от полезной деятельности; находя многое в действительности прекрасным, не отрицает также, что многое в ней дурно, и стремится, при помощи благоприятных человеку сил и обстоятельств, бороться против того, что неблагоприятно человеческому счастью. Положительным человеком в истинном смысле слова может быть только человек любящий и благородный. В ком от природы нет любви и благородства, тот жалкий урод, Шекспиров Калибан, недостойный имени человеческого,- но таких людей очень мало, может быть, вовсе нет; в ком обстоятельства убивают любовь и благородство, тот человек жалкий, несчастный, нравственно больной; кто преднамеренно подавляет в себе эти чувства, тот фантазер, чуждый положительности и противоречащий законам действительной жизни.

   По отвержении фантазерства, требования и надежды человека делаются очень умеренными; он становится снисходителен и отличается терпимостью, потому что излишняя взыскательность и фанатизм — порождения болезненной фантазии. Но из этого вовсе не следует, чтобы положительность ослабляла силу чувства и энергию требований,- напротив, те чувства и требования, которые вызываются и поддерживаются действительностью, гораздо сильнее всех фантастических стремлений и надежд: человек, мечтающий о воздушных замках, и в сотую долю не так сильно занят своими слишком радужными мечтами, как человек, заботящийся о постройке для себя скромного (лишь бы только уютного) домика, занят мыслью об этом домике. О том уж нечего и говорить, что мечтатель обыкновенно проводит время лежа на боку, а человек, одушевленный рассудительным желанием, трудится без отдыха для его осуществления. Чем действительнее и положительнее стремления человека, тем энергичнее борется он с обстоятельствами, препятствующими их осуществлению. И любовь и ненависть даются и возбуждаются в высшей степени теми предметами, которые принадлежат к области действительной жизни. Фантастическая Елена, при всей своей невообразимой красоте, не возбуждает в здоровом человеке и слабой тени того чувства, которое возбуждается действительною женщиною, даже не принадлежащею к числу блистательных красавиц. С другой стороны, зверства каннибалов, о которых мы, к счастью, знаем только по слухам, далеко не в такой степени волнуют нас, как довольно невинные в сравнении с ними подвиги Сквозников-Дмухановских и Чичиковых, совершаемые в наших глазах.

   Белинский был человек сильный и решительный; он говорил очень энергически, с чрезвычайным одушевлением, но нелепою ошибкою было бы называть его, как то делали, бывало, иные, человеком неумеренным в требованиях или надеждах. Те и другие имели у него основание в потребностях и обстоятельствах нашей деятельности, потому, при всей своей силе, были очень умеренны. Нас здесь занимает русская литература, потому будем говорить о ней. Белинский восхищался «Ревизором» и «Мертвыми душами». Подумаем хорошенько, мог ли бы восхищаться этими произведениями человек, неумеренный в своих желаниях? Неужели в самом деле сарказм Гоголя не знает никаких границ? Напротив, стоит вспомнить хотя о Диккенсе, не говоря уже о французских писателях прошлого века, и мы должны будем признаться, что сарказм Гоголя очень скромен и ограничен. Белинский желал развития нашей литературе,- но какими пределами ограничивались его требования и надежды? Требовал ли он, чтоб наша литература при наших глазах стала так же глубока и богата, как, например, современная французская или английская (хотя и та и другая далеки от совершенства)? Вовсе нет: он прямо говорил, что в настоящее время нечего об этом думать, как о вещи невозможной; очень хорошо, по его мнению, было уж и то, что наша литература становится сколько-нибудь похожа в самом деле на литературу; успехи, ею совершаемые, были, по его мнению, очень быстры и похвальны, он постоянно радовался этой быстроте нашего развития, а ведь, по правде говоря, быстрота эта была так и довольно медленная: и в 1846 и 1856 году мы еще далеки от этой «зрелости», к которой стремимся. Да, Белинский был человек очень терпеливый и умеренный. Примеров тому можно найти множество: они на каждой странице его статей.- Напрасно также было бы воображать его критиком слишком строгим; напротив, он был очень снисходителен. Правда, он был одарен чрезвычайно верным и тонким вкусом, не мог не замечать недостатков и высказывал о них свое мнение без всяких пустых прикрас; но если хотя какое-нибудь положительное достоинство находилось в разбираемом произведении, он готов был за это достоинство извинять ему все недостатки, для которых существует хотя какое-нибудь извинение. Едва ли у кого из русских критиков было и столько терпимости к чужим мнениям, как у него: лишь бы только убеждения не были совершенно нелепы [и вредны], он всегда говорил о них с уважением, как бы ни разнились они от его собственных убеждений. Примеров тому множество. Укажем на один, о котором придется нам говорить — на полемику его с славянофилами, в которой со стороны Белинского постоянно было гораздо больше доброжелательства, нежели со стороны его противников. Он даже видел утешительное явление в том, что число приверженцев этой школы увеличивается. (Белинский, впрочем, ошибся в этом случае: ныне оказалось, что славянофильство лишено способности привлекать последователей.) Точно так же он с полною готовностью признавал все достоинства произведений словесности, которые были написаны не в том духе, какой казался ему сообразнейшим с потребностью нашей литературы, лишь бы только эти произведения имели положительное достоинство. Для примера напомним его отзыв о романе г. Гончарова «Обыкновенная история». В приложении к настоящей статье мы поместили отрывок из последнего обзора русской литературы, написанного Белинским. Он припомнит читателям, что Белинский не признавал «чистого искусства» и поставлял обязанностью искусства служение интересам жизни. А между тем, он в том же самом разборе с равным благорасположением говорит о романе г. Гончарова, в котором видит исключительное стремление к так называемому чистому искусству, и о другом романе, явившемся около того времени, написанном в духе, который наиболее нравился Белинскому; он даже более снисходителен к «Обыкновенной истории». Можно также припомнить, с каким чрезвычайным сочувствием говорил всегда Белинский о Пушкине, хотя совершенно не разделял его понятий. Но бесполезно увеличивать число этих примеров, которых множество представляется каждому сохранившему отчетливое воспоминание о статьях Белинского.

   Мнение, будто бы Белинский не очень был умерен в своих понятиях или сурово преследовал всякий образ мыслей, несогласный с его собственным, решительно несправедливо. В этом каждому легко убедиться, просмотрев несколько его статей. Фанатиков у нас в литературе было довольно много; но Белинский не только не имел никакого сходства с ними, а, напротив, постоянно вел с ними самую упорную борьбу, какого бы цвета ни был их фанатизм, к какой бы партии ни принадлежали они,- даже фанатиков так называемой «тенденции» он осуждал так же строго, как и фанатиков противоположного направления. [Для примера довольно вспомнить о том, как положительно выразил он свое неодобрение собраниям произведений двух молодых поэтов тогдашнего времени, которые пели о том, как «воспрянет человечество, плачущее кровавыми слезами», и о том, как надобно «карать жрецов лжи».] {Мы говорим об умеренности Белинского не для того, чтобы хвалить или осуждать его, а просто потому, что умеренность эта факт очень важный и неоспоримый, а между тем, слишком часто опускаемый из виду при суждениях о Белинском.}

   Отчего же могло возникнуть мнение, будто Белинский не был человеком очень умеренных мыслей о нашей литературе и связанных с нею вопросах, между тем как чтение его статей неопровержимо убедит каждого, что он понимал вещи не иначе, как их вообще понимают почти все здравомыслящие люди в наше время? Тут надобно многое приписать неосновательным обвинениям, какие взводились на него личными его противниками, которых самолюбие было оскорблено его критикою; его называли они человеком неумеренным по тем же самым побуждениям и точно с такою же основательностью, как и твердили о нем, будто бы он нападал на старых наших писателей, тогда как, напротив, он восстановлял их славу. Но этими личными и мелочными расчетами нельзя ограничить поводов, по которым возникло мнение, признаваемое нами несправедливым.

   Требования Белинского были очень умеренны, но тверды и последовательны, высказывались с одушевлением, энергически. Нет надобности говорить, что самые резкие суждения могут быть прикрываемы цветистыми фразами. Белинский, человек прямого и решительного характера, пренебрегал этою хитростью. Он писал так, как думал, заботясь только о правде и употребляя именно те слова, которые точнее выражали его мысль. Дурное он прямо называл дурным, не прикрывая своего суждения дипломатическими оговорками и двусмысленными намеками. Потому людям, которым всякое правдивое слово кажется жестким, как бы ни было оно умеренно, мнения Белинского казались резкими: что делать, многие прямоту считают всегда резкостью. Но те, которые понимают смысл читаемого, очень хорошо всегда понимали, что желания и надежды Белинского были очень скромны. Вообще он не требовал ничего такого, что не казалось бы совершенною необходимостью для каждого человека с развитым умом. Этим и объясняется сильное сочувствие ему в публике, которая у нас вообще очень скромна в своих желаниях.

   В спорах с противниками Белинский не имел привычки уступать, и в полемике, которую он вел, не было ни одного случая, когда спор не кончался бы совершенным поражением противника во всех пунктах; ни один литературный спор не оканчивался без того, чтобы противник Белинского не терял совершенно уважения лучшей части публики. Но должно только припомнить, с какими мнениями вел он борьбу, и надобно будет признаться, что иначе спор не мог кончаться. Белинский спорил только против мнений, положительно вредных и решительно ошибочных: нельзя указать ни одного случая, когда бы он считал нужным восставать против убеждений, которые были безвредны или не нелепы. Стало быть, вовсе не он, а его противники были виноваты в том, если полемика (обыкновенно начинаемая не Белинским) кончалась совершенным их поражением: зачем они защищали мнения, которых невозможно защищать и не должно защищать? Зачем они восставали против очевидных истин? Зачем они литературные вопросы так часто старались переносить в область юридических обвинений? Все случаи, когда Белинский вел упорную полемику, подводятся под одно определение: Белинский говорит, что 2X2 = 4; его за это обвиняют в невежестве, безвкусии и неблагонамеренности, намекая, что из провозглашаемого им парадокса — парадокс состоит в том, что 2X2 = 4 — например, в том, что произведения Пушкина по художественному достоинству выше произведений Державина, а «Герой нашего времени» выше «

Анализ произведения Н. Гоголя «Мертвые души»: жанр, особенность композиции добавить в закладки

Гоголь опубликовал первый том своего гениального произведения в 1842 году. Жизнь автора была полна мистических событий, загадок и таинственных историй. Это был особенный, творческий человек, способный с филигранной точностью воссоздать картину окружающего мира. Проблематика произведения основывается на вопросах социального неравенства, взяточничества, чинопочитания и прочих качеству, свойственных государству. Россия в период крепостного права – важная тема литературного труда. 

В творении «Мертвые души» жанр нельзя определить однозначно. Критики долго сомневались по поводу того, к какому литературному классу отнести гоголевский опус. Для них остро стоял вопрос: «Мертвые Души» – это какой жанр? Большинство относило его к романам, но сам автор считал, что создал поэму. 

«Мертвые души» – что это за жанр

Особенность произведения заключается в разнообразии проблем, поднятых писателем. Жанр «Мертвых Душ» Гоголя – роман, по мнению многих читателей. Рассмотрим основные тематические направления, заинтересовавшие Гоголя:

• Социальная тема. Автор преследует цель поведать читателю о жизни в Российской империи, задание которой – преодолеть кризис, прийти к светлому будущему;
• Бытовая тематика. Особое внимание уделяется описанию условий, в которых проживают персонажи. Присутствуют детальные уточнения касательно интерьера, сада, вещей в доме;
• Детективная направленность. Чичиков в тайне скупает человеческие души. Ему важен каждый мертвый крестьянин – его душа стоит денег. Писатель не объясняет до последнего эпизода, какова история главного героя;
• Плутовские мотивы. Главный персонаж готов на любые уловки, чтобы добиться желаемого. Он обводит всех вокруг пальца, после чего покидает губернию;
• Приключенческие настроения. Чичиков – образ путешественника. Он заезжает в каждое поместье, знакомится с новыми людьми, сталкивается с новыми ситуациями.

Автор утверждает, что жанр поэмы «Мертвые души» определяется рядом характерных литературных оборотов. Лирические отступления содержат подробные рассказы о самом писателе, его отношении к поступкам и поведению героев, воспоминания. По мнению историков, Гоголь написал лирическую, эпическую поэму. Она соединяет в себе элементы эпопеи и романа.

«Мертвые души» – какой жанр произведения, особенность композиции

На начальном этапе написания Николай Васильевич хотел создать сатирический опус, это отразилось на композиции. До нас дошел первый том произведения, несколько эпизодов второй части. Главная задача композиции – раскрытие образа русского народа, особенностей его жизни. Писатель долго работал над типовыми образами. Всего в произведении одиннадцать глав. 

Лирические мотивы выражаются в следующих моментах:

• Философские рассуждения;
• Лирические отступления;
• Описание пейзажей, природных картин.

Поэма завершается размышлениями автора о том, что ждет его родину в будущем. Он позиционирует Российскую империю как могущественное, сильное государство. Особенность композиции «Мертвых душ» состоит в отсутствии последовательности в сюжетной линии. О главном герое читатель узнает только в конце романа. Первая глава посвящается описанию губернии, главного действующего лица поэмы. 

Последующие пять эпизодов повествуют о помещиках, которые продают души крестьян Чичикову. Порядок описания имеет строгую последовательность. Первый образ – помещик Манилов.

Человек мечтательный, но не озлобленный. Он бесплатно отдает души, продолжая мечтать о несбыточных проектах, нереальных свершениях. Последний дом, где побывал Чичиков, – усадьба Плюшкина.

В его образе автор показывает полную деградацию человека. 

Идейно-художественное своеобразие поэмы «Мертвые души»

Жанр «Мертвых душ» объясняется художественным, идейным своеобразием произведения. Поэма относится к направлению реализма. Сам автор считает произведение критическим. Рассмотрим своеобразие романа:

• Автор пишет о настоящем времени, не углубляется в историю, не прогнозирует будущее;
• Представлено много информации о крепостном праве в Российской империи в двадцатые, тридцатые годы;
• Используются типические персонажи для передачи образа государственных служащих на основании социального обобщения, сатирической характеристики;
• Критичность общего направления. В поэме детально рассказано про интерьер, усадьбу, природу, дается точный портрет героя;
• Соотношение грандиозных планов и мельчайших подробностей.

Сатирическая типизация проявляется не только в авторских характеристиках и комических обстоятельствах. Автор рассказывает о прошлом персонажей, использует ряд пословиц, гипербол, сравнений. 

Смотри также: 

Сочинения по поэме «Мертвые души» Н. В. Гоголя

Поэма Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души» по задумке самого писателя должна была отобразить всю Россию, показать общественную действительность страны первой половины 19 века.

«Мертвые души» сочинения по бессмертной поэме Н. В. Гоголя, содержащая в себе глубокие размышления писателя.

Образ Чичикова в «Мертвых душах»

Чичиков – один из многих персонажей Н. В. Гоголя, образы которых являются собирательными. Гоголь сознательно нечетко определяет внешние черты своего героя, так как хотел показать, что он похож на многих подобных ему подлых людишек.

К тому же его второй натурой стало приспособленчество, для достижения своих мошеннических целей он готов вести себя как угодно и подстраиваться к любому собеседнику.

Н. В. Гоголь коротко показывает читателю, как сформировался характер Чичикова. Уже в детстве он был предприимчив и беспринципен. Его целью была только нажива, нажива любой ценой. Только деньги его интересовали, до людей ему не было никакого дела.

Возможно, он стал таким, поскольку был из достаточно бедной семьи, не имел тогда доступа в высшее общество, а ему этого очень хотелось.

Подрастая, Чичиков сообразил, где можно более успешно заниматься всякими махинациями, и стал чиновником. Это занятие дало ему возможность проворачивать «не очень чистые дела». Чистота дела никогда не интересовала Павла Ивановича, никакими сомнениями он не страдал.

Именно это отсутствие сомнений в своем праве творить все, что хочешь, и делает лицо Чичикова таким гладким и безмятежным. Павел Иванович ведет себя на публике крайне прилично. Гоголь сообщает:

«Нужно знать, что Чичиков был самый благопристойный человек, который когда-либо существовал в свете».

Эта благопристойность – маска, скрывающая истинную натуру Чичикова: натуру хищника, холодного, расчетливого, равнодушного.

Благопристойность Чичикова со стороны читателю кажется какой-то ненастоящей. Он так ведет себя потому, что очень хотел освоить светские манеры, а когда освоил, стал их применять неумеренно.

Манеры уже есть, не хватает только денег. А их Павел Иванович готов добывать любой ценой. Это делает его ещё более опасным. Сам Гоголь считал Чичикова подлецом. И я с ним согласен.

Образы помещиков в поэме

Гоголь иллюстрирует в своем произведении «Мертвые души» не только русский быт и жизненный уклад той эпохи, но и все человеческие пороки. Для этого автор создает образы помещиков провинциального городка, которые встречаются главному герою Павлу Чичикову на протяжении всей поэмы.

Первым герой встречает помещика Манилова. Это заботливый, хороший человек с широкой душой, честный и правильный. Но это впечатление обманчиво: на самом же деле Манилова абсолютно не заботит судьба его близких и тем более крепостных. Его доброта и учтивость оказываются лишь средством для того, чтобы получше устроиться в этом мире.

Коллежская секретарша Коробочка другая, можно сказать, она противоположность Манилова. Героиня с головой погрязла в хозяйственных заботах, ей не свойственна маниловская расточительность.

Коробочка — трудолюбивая и добрая женщина, но ее интересы очень уж ограничены. Кроме того, она жадничает даже при продаже мертвых душ: «…я лучше маненько повременю….».

Среди самых неприятных личностей, которых встречает наш герой: Собакевич и Ноздрев. Первый – не доверяет абсолютно никому, а его жестокость и мелочность переходят всякие границы. Он напоминает Чичикову «средней величины медведя». Второй — просаживает все свое состояние на развлечения в сомнительной компании картежников, пьяниц и всякого сброда.

Думаю, самым интересным образом помещика в «Мертвых душах» является Плюшкин. Странного вида человек, похожий то ли на женщину, то ли на мужчину. Его окружает грязь и пыль, весь дом помещика прогнил. Он избегает общения с родными детьми, собирая вместо этого все, что попадется на глаза.

Всю абсурдность происходящего в России того времени Гоголь представил в своей галерее образов. С помощью изображения людских пороков он попытался донести современникам простые истины.

Живые души в поэме Мертвые души

Вариант 1

В самом названии поэмы Гоголь отражает ее смысл, и одновременно говорит читателю о дальнейшем развитии сюжета. Павел Иванович Чичиков ездит по стране с целью покупки «мертвых душ», которыми являются недавно умершие крестьяне.

До новой ревизии такие крепостные у помещиков в списках значатся как «живые». В дальнейшем Чичиков планирует заложить «мертвые души» и разбогатеть за счет этого.

Разъезды Чичикова позволяют читателю познакомиться с сатиристическими образами помещиков и чиновников губернии. Души этих людей затвердели из-за безразличия и черствости. Именно они представлены в поэме как истинные «мертвые души», то есть как люди «мертвые духом».

Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич, Плюшкин предстают пустыми материалистами, желающими обогатиться на продаже списков об уже умерших людях.

«Мертвые души» помещиков противопоставлены в поэме живому духом народу. Крестьяне, жизнь которых проходит в труде, представляют духовную жизнь страны, Это люди, которые хранят традиции России, показывают красоту и величие своей страны.

Они живут под гнетом помещиков. Гоголь любит народ, писатель выражает надежду на счастливое будущее, которое ждет страну. Поэтому в конце первого тома «Мертвых душ» Россия проставлена в образе свободной быстрой тройки коней, мчащейся вдаль, к светлому новому будущему.

Душа человека не может умереть, она бессмертна, об этом говорит церковь. Лишь в материальном мире, где правят корысть и желание обогащения, живого человека от мертвого отличает наличие души. Такой материальный мир представлен в поэме образами помещиков. Ему противопоставлен другой мир, идеальный, где люди предстают свободными, равными.

Таким образом, в поэме Гоголя «Мертвые души» существуют два мира «материальный» и «духовный». В первом душа является всего лишь отличием живого человека от мертвого. Причем отсутствие духовных ценностей, такие качества как черствость и безразличие могут привести к умерщвлению души у живого человека, это можно увидеть на примере гоголевских помещиков.

В «духовном» мире душа бессмертна. «Живые души» в поэме – это простые люди, крестьяне. Жизнь народа трудна, крепостные поднимают восстания, убегают из владений помещиков. Гоголь видит будущие перемены, и надеется на то, что они улучшат жизнь людей.

Вариант 2

Когда мы слышим о поэме Гоголя мы сразу представляем себе Чичикова, за которым тянутся помещики как плед. И о них это правильная мысль ведь именно эти образы были, более часты в обсуждении не зря же поэма была названа «Мертвые души».

Многие, наверное, задаются вопросом, есть ли в поэме живые души ведь мертвые есть значит где-то в станицах произведения,  прячутся и живые? И вообще есть ли те живые души или все люди обладают только злом как помещики?

Если вы внимательно углубитесь в поэму, то вы увидите те самые живые души, о которых столько вопросов. Автор, скорее всего не хотел сразу раскрывать их и поэтому он совсем немного сделал акцент на них.

Мертвыми душами считаются не только чиновники и помещики, но и все обыватели. Они являются духовно убитыми людьми. Но так же в поэме встречаются не только одни мертвые души, но и светлые образы простых людей, которые трудолюбивые честные и свободолюбивые.

Именно беглые и умершие крестьяне, мастер Михеев печник, Милушкин и некоторые другие персонажи являлись живыми душами в этой мрачной поэме. На образы этих людей почти не обращают никакого  внимание, так как они достаточно редко встречаются и наверняка, после первого прочтения вы их даже не заметите, но именно этих героев автор разделяет между мертвыми и живыми душами.

Гоголь показал нам, что жизнь помещиков и чиновников бессмысленна они растрачивают свою жизнь на обман и  мошенничество. В повседневной жизни помещиков одни ничтожные дни сменяются другими. Но на всем этом мрачном фоне возвышается величие Руси. Все будущее Руси писатель сравнивает именно с народом.

Как бы крепостное право не калечило и не уничтожало людей, оно не может уничтожить их душу  и их нравственные понятие. Но, не смотря на это, крестьяне изображены не во всех хороших красках. Например, Лакей Петруша спит, даже не раздевшись, и от него исходит некий запах Селифан наоборот любитель выпить. Но даже для них у Гоголя находятся какие-то добрые и теплые слова.

По мнению Гоголя именно народ смог сохранить в себе те, самые кажется которые, характерны живым душам, они честны, добры и самолюбивы. Именно из-за этого он связывает народ с будущим и светлым Руси. Об этом автор хотел написать в продолжение своего произведения, но он не смог, он просто не успел. И нам остается лишь догадываться, о чем именно, о хотел нам рассказать.

Вариант 3

Поэма «Мертвые души» – одно из самых известных миру произведений. Н.В. Гоголь планировал, что поэма будет написана в трех томах, но в итоге второй том автор уничтожил, а третий так и не написал.

Это произведение своего рода призма, через которую можно увидеть, как достоинства, так и недостатки России того времени. Словосочетанием «мертвые души» автор обозначает не только умерших крепостных. В поэме в образе мертвых душ предстают чиновники и обыватели настолько безразличные и черствые к окружающим, что души их давно мертвы.

Главное действующее лицо поэмы – Павел Иванович Чичиков. В поэме образ России раскрывается в первую очередь через его мировоззрение. Посетив усадьбы помещиков он пришел к выводу, что души у этих помещиков довольно скверные и черствые.

На первый взгляд кажется, что Коробочка, Манилов, Ноздрев и Собакевич абсолютно не похожи, но кое – что их все – таки связывает. Это их бесполезность. Собственно, эта бесполезность характеризует жизненный уклад помещиков России. Автор описывает помещиков как гниющую часть государства, а не как его опору, ведь на мертвые души нельзя положиться.

Взять в пример хотя бы Плюшкина, у которого полно всякого добра, включая не одну сотню душ. Но добро это никому не приносит пользы. Из – за скупости Плюшкина и его страсти к накопительству, все его хозяйство пришло в упадок. Все, что его заботит это вещи, к людям он относится враждебно и с недоверием.

В своем произведении Гоголь подобно прорицателю показывает читателю тяжелые события того времени, а затем указывает путь хоть и не к близкому, но все же благоприятному будущему. Самое большое зло всей России писатель именовал крепостным правом. Из – за крепостного права вымирали крестьяне, разрушалась экономика и культура.

По словам автора, мертвые души помещиков воплощают самодержавие. В описании героев поэмы теплится надежда на воскрешение страны и тепло человеческих душ. В противовес обладателям мертвых душ Гоголь ставит простых трудолюбивых крестьян, которых смело можно назвать «живыми душами».

В отличие от помещиков они не никчемны, они постоянно что – то создают не только для себя, но и для других, они приносят пользу всей России. Несмотря на свое бесправие и отсутствие свободной жизни, они добросовестны и талантливы.

«Гроза» – сочинение и анализ пьесы А. Н. Островского

Одной из самых лучших поэм в литературе стала поэма Гоголя «Мертвые души». В самом названии заключен особый смысл. В этом произведении описываются мертвые души помещиков крепостных крестьян и других.

17. В чем состоят особенности композиции поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души»?

   Н.В.Гоголь во время написания «Мертвых душ» очень долго не мог определиться, что это: роман или поэма.

И все-таки автор остановился на том, что «Мертвые души» – это лироэпическая поэма, потому что значительное место в ней занимают лирические отступления и вставные эпизоды, что и характерно для этого литературного жанра. Следовательно,  в “Мертвых душах” лирическое и эпическое начала равноправны. 

    Задача эпической части — показать «хотя с одного боку Русь», а лирические отступления придают поэтичность произведению.

Например, в конце первого тома автор вводит образ птицы-тройки, которая несется по дороге и олицетворяет всю Русь. Какая гордость и любовь к Отечеству звучит в этом эпизоде.

На мой взгляд, введение в эпический сюжет лирических отступлений является специфичной чертой композиционной целостности данной поэмы.

        Своеобразие «Мертвых душ» заключается и в особом построении. Так, в первой главе автор дает общее описание губернского города и вскользь знакомит читателя с главным героем. В следующих пяти главах Чичиков посещает помещиков и скупает у них мертвые души.

Причем автор описывает крепостников в порядке деградации: один хуже другого.

Например, Манилова, как самостоятельный образ, невозможно воспринимать положительно (он не читает, не развивается, не занимается хозяйством, обладает притворной вежливостью), но в сравнении с Ноздревым, драчуном и вруном, первый помещик выглядит духовно гораздо выше.

И если сопоставить Коробочку и Плюшкина, то Настасья Петровна тоже выигрывает некоторыми чертами характера: она хотя и не развивается, как и Плюшкин, но помещица – образец хозяйственности. 

Не случайно и то, что писатель строит каждую главу  по определенной схеме: описание деревни, усадьбы, интерьер дома, встреча хозяина, сцена обеда, реакция крепостника на предложение Чичикова.  И так на протяжении всех пяти глав он использует одни и те же способы типизации. 

        Интересна и та особенность, что читатель узнает биографию главного героя не в начале произведения, а только в конце первого тома.

Мы уже узнали о том, что совершил Чичиков, какие были последствия его путешествия, а вот причины, побудившие Павла Ивановича начать эти «похождения»,  нам пока еще не известны.

Оказывается, двигателем этой идеи является завет, данный Павлуше еще в детстве отцом: «копи копейку, она никогда не выдаст…»

          Таким образом, особенностью композиции поэмы «Мертвые души» является необычность расположения глав всего произведения, существование лирических отступлений,  способы типизации образов помещиков, построенные по одному и тому же методу. 

Ксюша

Жанровое своеобразие поэмы Гоголя «Мертвые души»

Замысел произведения был чрезвычайно сложен. Он не укладывался в рамки общепринятых в литературе того времени жанров и требовал переосмысления взглядов на жизнь, на Русь, на людей.

Необходимо было найти и новые способы художественного воплощения идеи. Привычные рамки жанров для воплощения авторской мысли были тесны, потому Н.В.

Гоголь искал новые формы для завязки сюжета и его развития.

В начале работы над произведением в письмах Н.В. Гоголя часто встречается слово «роман». В 1836 году Гоголь пишет: «…вещь, над которой я сижу и тружусь теперь, и которую долго обдумывал, и которую долго еще буду обдумывать, не похожа ни на повесть, ни на роман, длинная, длинная…» И все же впоследствии замысел своего нового произведения Н.В.

Гоголь решил воплотить в жанре поэмы. Современники писателя недоуменно восприняли его решение, так как в то время, в литературе XIX века, большим успехом пользовались поэма, написанная в стихотворной форме. Основное внимание в ней сосредотачивалось на сильной и гордой личности, которую в условиях современного общества ожидала трагическая участь.

Решение Гоголя имело более глубокий смысл. Замыслив создать собирательный образ родины, он сумел выделить свойства, присущие разным жанрам, и гармонично соединить их под одним определением «поэма».

В «Мертвых душах» присутствуют черты и плутовского романа, и лирической поэмы, и социально-психологического романа, и повести, и сатирического произведения. По первому впечатлению, «Мертвые души» – скорее роман. Об этом говорит система ярко и подробно обрисованных характеров.

Но Лев Толстой, ознакомившись с произведением, говорил: «Возьмите “Мертвые души” Гоголя. Что это? Ни роман, ни повесть. Нечто совершенно оригинальное».

В основе поэмы повествование о русской жизни, в центре внимания – личность России, охваченная со всех сторон. Чичиков, герой «Мертвых душ», ничем не выдающееся лицо, и именно такой человек, по мысли Гоголя, был героем своего времени, приобретатель, сумевший опошлить все, даже саму идею зла.

Разъезды Чичикова по Руси оказались наиболее удобной формой для оформления художественного материала. Эта форма оригинальна и интересна главным образом потому, что в произведении путешествует не только Чичиков, похождения которого являются связующим элементом сюжета. Вместе со своим героем разъезжает по России автор.

Он встречается с представителями различных социальных слоев и, соединяя их в одно целое, создает богатую галерею портретов-характеров.

Зарисовки дорожных пейзажей, путевые сценки, различные исторические, географические и другие сведения помогают Гоголю представить на суд читателя полную картину русской жизни тех лет.

Проводя Чичикова по русским дорогам, автор показывает читателю огромный диапазон русской жизни во всех ее проявлениях: помещиков, чиновников, крестьян, усадьбы, трактиры, природу и многое другое.

Исследуя частное, Гоголь делает выводы о целом, рисует страшную картину нравов современной ему России и, что особенно важно, исследует душу народа.

Жизнь России того времени, знакомая писателю действительность изображена в поэме с «сатирической стороны», что было ново и необычно для русской литературы XIX века. А потому, начав с жанра традиционного авантюрного романа, Н.В.

Гоголь, следуя все более и более расширяющемуся замыслу, выходит за рамки и романа, и традиционной повести, и поэмы, и в результате создает масштабное лиро-эпическое произведение. Эпическое начало в нем представлено похождениями Чичикова и связано с сюжетом.

Лирическое начало, присутствие которого становится все более и более значимым по мере развертывания событий, выражено в лирических авторских отступлениях.

В целом, «Мертвые души» – это масштабное эпическое произведение, которое еще долгое время будет поражать читателей глубиной анализа русского характера и удивительно точным предсказанием будущего России.

►Все темы книги «»Мертвые души» Н.В. Гоголя. Краткое содержание. Особенности поэмы. Сочинения»:

Краткое содержание поэмы «Мертвые души»: Том первый. Глава первая

Особенности поэмы «Мертвые души»

• История создания произведения
• Жанровое своеобразие поэмы
• Образ повествователя
• Лирические отступления
• Сюжет и композиция поэмы. Повесть о капитане Копейкине

Сочинения

• Помещичья Русь в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души»
• Образы крестьян в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души»
• Образ Чичикова в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души»

Критики о поэме «Мертвые души» и творчестве Н.В. Гоголя

Жанровые особенности Мёртвых душ

Жанровые особенности «Мёртвых душ»

Поэма «Мёртвые души» – произведение глубоко оригинальное, национально-самобытное. «Мёртвые души» – произведение о контрастности, неопределённости российской действительности, и не случайно название поэмы – оксюморон. В нём есть и упрёк людям, и восторг перед Русью.

Гоголь долго колебался в определении жанра своего произведения, и определения его не имели законченной формы. То писатель называл «Мёртвые души» «предметным романом», то «не похожим ни на повесть, ни на роман». Лев Николаевич Толстой, обращая внимание на своеобразие жанра «Мёртвых душ», писал, что «это не роман, не повесть – нечто совершенно оригинальное».

То, что писатель назвал окончательно своё произведение поэмой, не случайно. Литературоведы поэмой называют произведение лиро-эпического жанра, в котором эпическое (повествовательное) и лирическое начала сосуществуют в равных пропорциях.

Произведение этого жанра должно включать развёрнутый сюжет с ярко выраженной лирической оценкой того, о чем повествуется. Зачастую поэмы имели историческую тематику.

Действительно, в «Мёртвых душах» нашло отражение национально-историческое событие, но своеобразное.

В процессе работы над поэмой замысел произведения менялся неоднократно. Когда писатель подходил к завершению первого тома, у него возникла мысль трёхчастного деления его по типу «Божественной комедии» Данте: «Ад», «Чистилище» и «Рай».

В первой части предполагалось показать русскую действительность середины 19 века, причём в первую очередь её отрицательные стороны.

Писатель демонстрирует ярко выраженные пороки своих персонажей: бесхарактерность и пустую мечтательность Манилова, мелочность и невежество Коробочки, мракобесие и грубость Собакевича, ненасытную жадность и скупость Плюшкина, ярмарочный героизм и наглость Ноздрёва, аферизм и авантюризм Чичикова.

Во второй части Гоголь подразумевал показать начало пробуждения. Герои, проходя «чистилище», меняются, появляются не только резко отрицательные, даже карикатурные, но и положительные персонажи.

Третья часть мыслилась как экскурс в грядущее возрождение и достижение райской жизни. Россия предстанет во всей своей духовности, появятся идеальные типы, наступит торжество нравственности и исполнения человеческого долга на земле.

Анализ взглядов писателя того времени, его социальный настрой даёт возможность предположить, что идеальные образы рая связывались в замысле писателя с образом народа, основными интересами отечества, всей русской нации.

  Почему Татьяна полюбила Онегина? Образ Татьяны Лариной

Однако «Мёртвые души» не укладываются в жанровые рамки ни поэмы, ни романа. Пожалуй, это всё-таки произведение промежуточного жанра.

Содержание и форма поэмы характеризуются жанрово-видовой двойственностью. Интересны в жанровом отношении и вставные элементы поэмы.

«Повесть о капитане Копейкине» по жанру – новелла, а рассказ о Кифе Мокиевиче и Окии Кифовиче – притча.

Художественное пространство первого тома поэмы составляют два мира: реальный, где главный герой – Чичиков, и идеальный – мир лирических отступлений, а главный персонаж – повествователь.

Души реального мира окаменели, застыли, омертвели: «Ноздрёв в 35 лет был таким же совершенно, как и в осьмнадцать и двадцать». Мир «мёртвых» душ – «пустота, пустословие» и «мёртвая бесчувственность жизни».

Второй мир – живой. Образы крестьян идеальны, даже их «мёртвые души» более «живые», чем карикатурные образы участвующих в повествовании помещиков и чиновников.

В лирических отступлениях нет ни маниловых, ни собакевичей, ни прокуроров.

Душа идеального мира бессмертна, она – божественный идеал, воплощенный в образе духовно богатого человека. Наверное, это, прежде всего душа самого повествователя. Ведь именно он болеет за Россию и верит в её будущее возрождение.

Поэма насыщена лирико-патетическими вставными элементами. Общий пафос произведения – разоблачительно-сатирический. Поэтому, может быть, более точным в определении жанра произведения будет называть «Мёртвые души» социально-этической и сатирической поэмой-романом.

По наличию характерных элементов «Мёртвые души» можно определить и как роман: начало, связанное с образом главного героя, традиционная любовная интрига, мотив сплетни, включение биографии героя. Возможно даже уточнение.

«Мёртвые души» – плутовской роман: главный персонаж – антигерой, сюжет построен на логически не связанных эпизодах, герой не меняется под влиянием обстоятельств, сатирическая направленность в произведении ярко выражена. Но хотя все эти черты налицо, всё же проблематика «Мёртвых душ» намного шире предусмотренной для жанра плутовского романа.

В нём отражены не только бытовая, социальная стороны жизни русского общества с её недостатками и пороками, но и её духовное бытие, связанное с омертвлением человеческих душ.

Определив жанр своего произведения как поэму, писатель тем самым подчёркивает равноправие эпического, или повествовательного, и лирического начал в нём.

Таким образом, сложность и грандиозность замысла «Мёртвых душ» не укладывается в привычные жанровые схемы. «Мёртвые души» выходят за рамки жанра романа, традиционной повести и поэмы. Масштабное лиро-эпическое произведении Гоголя не имеет аналогов в русской литературе.

«Особенности жанра и композиции поэмы Николая Гоголя «Мертвые души»»

Поэма М. Гоголя «Мертвые души» — произведение сложное, в нем переплетаются и беспощадная сатира, и философские раздумья о судьбе России, и тонкий лиризм.

К своему шедевру писатель шел всю свою жизнь, написав такие самобытные, оригинальные произведения, как, например, «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Ревизор».

Чтобы лучше понять особенности жанра «Мертвых душ», следует сопоставить это произведение с «Божественной комедией» Данте, поэта эпохи Возрождения, влияние которого хорошо ощущается в поэме М. Гоголя.

«Божественная комедия» состоит из трех частей, В первой части перед поэтом появляется тень древнеримского поэта Вергилия, который сопровождает лирического героя в ад: они попадают во все его круги, перед их взглядом проходит целая галерея грешников. Фантастичность сюжета не мешает Данте рассказать о своей Родине — Италии, о ее судьбе. Собственно, Гоголь задумал показать те же круги ада, но ада России.

Значительное место в поэме «Мертвые души» занимают лирические отступления и вставные эпизоды, которые характерны для поэмы как литературного жанра. В них Гоголь затрагивает острейшие общественные вопросы России. Мысли автора о высоком назначении человека, о судьбе Родины и народа здесь противопоставлены пасмурным картинам русской жизни.

С первых же страниц произведения его сюжет нас захватывает, так как нельзя предположить, что после встречи Чичикова с Маниловым будут встречи с Собакевичем и Ноздревым. Мы не можем догадаться и о том, каким будет конец поэмы, так как все персонажи объединены в ней по принципу градации: один хуже другого.

Например, Манилов, если его рассматривать как отдельный образ, нельзя воспринимать как положительного героя, так как на столе у него лежит книга, открыта на одной и той же странице, а его вежливость приторно-сладкая. Но, в сравнении с Плюшкиным, характер Манилова во многом даже выигрывает.

В центре внимания Гоголя — образ Коробочки, так как ее характер имеет много общего с другими персонажами. По мнению Гоголя, она является символом «человека-коробочки», в котором заложена идея неугомонного стремления к накоплению. Чичиков — тоже «человек — коробочка», как и другие персонажи.

Именно эта черта, присуща большинству дворян, и привела их к вырождению. Отсюда и символичность названия поэмы — «Мертвые души».

Тема изобличения чиновничества проходит — через все творчество Гоголя: она занимает важное место и в сборнике «Миргород», и в комедии «Ревизор». В поэме «Мертвые души» она переплетается также с темой крепостничества.

Важную роль в композиции поэмы сыграет «Повесть о капитане Копейкине», так как именно в ней М. В. Гоголь смело разоблачает государственное правительство. Миру «Мертвых душ» в поэме противопоставлен лирический образ народной России, о которой Гоголь пишет с любовью и восхищением.

Рассказывая о помещичьей и чиновничьей России, Гоголь хорошо ощущает душу русского народа. Яркое свидетельство этому — образ тройки, которая быстро несется вперед.

В ее описании автор воплотил могущественные силы России, которые когда-то смогут сделать что-то новое, прогрессивное для своей Родины: «Так ли и ты, Русь, несешься, будто быстрая тройка, которую никто никогда не обгонит?..».

И все же главная тема произведения — судьба России: ее прошлое, современное и будущее. В первом томе Гоголь вскрыл тему прошлого Родины. Задуманные им второй и третий тома должны были повествовать о современном и будущем России.

Этот замысел можно сравнить со второй и третьей частями «Божественной комедии» Данте — «Чистилище» и «Рай». Однако этим замыслам не суждено осуществиться: идея второго тома оказалась недостаточно удачной, а третий так и не был написан.

Поэтому поездка Чичикова так и осталась поездкой в неизвестность: Гоголь не знал, что и думать, какой же будет будущая Россия: «Русь, куда же несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа».

Сочинение по поэме Гоголя Мертвые души

• Сочинения
• По литературе
• Гоголь
• По поэме Гоголя Мертвые души

Николай Гоголь — автор бессмертного произведения, которое обозначалось им как поэма, Мертвых душ. В этой поэме сатирически изображается русская жизнь, ее отрицательные стороны, высмеиваются человеческие пороки, которые были свойственны людям того времени.

В этой поэме речь идет о чиновниках, которые одержимы жаждой наживы, деньги полностью их поработили, заставили утратить сознание. Эти люди стали алчными и бессердечными, главная цель их существования – получить как можно большее количество денег, неважно каким путем, можно даже совершенно противозаконным и даже сумасшедшим.

Павел Чичиков – главные герой произведения, бывший чиновник, по внешнему виду который является средним человеком “ни слишком толст, ни слишком тонок», его характер изображается особенно подробно – видна его личностная психология, даже рассказывается о его детстве.

Чичиков не имеет знатного происхождения, однако ему удалось получить хорошее образование, особенно хорошо ему давались точные науки.

Это человек, у которого было бедное детство, который рано научился сам зарабатывать и экономить, однако честная работа чиновника не позволила ему сделать большое состояние, поэтому он решает стать богатым любым способом.

Со временем, была найдена лазейка, которая позволяла обогатиться обманным путем Он приезжает в город N, с целью покупки «мертвых душ», занимается подлогом документов. Цель этого персонажа – получение денег от Опекунского совета, куда в то время можно было заложить крестьянина как имущество и получить за него деньги.

Совет этот, спонсировался благотворительностью и предназначался для помощи детям, оставшимся без родителей, а также нуждающимся. Получается, что махинация Чичикова состояла в получении денег от Опекунского совета за «мертвые души», крестьян, которые уже умерли, но еще числились живыми, за которых помещики продолжали платить налоги.

Этот прагматичные человек собирался фактически украсть деньги у сирот, инвалидов и престарелых людей.

Несмотря на абсурдность идеи, все помещики, к которым приезжал главный герой поэмы, кроме одного, Ноздрева, согласились продать Павлу Чичикову документы на «мертвые души». Им было выгодно, отпадала надобность платить налоги за них, а также они получали деньги за людей, которых уже не было на свете.

Все помещики, герои произведения, осуждаются автором, они представляются как беспринципные, глупые люди, жадные до наживы. В этих персонажах передается тревога Гоголя за «птицу Русь» — горячо любимую писателем Россию.

Сочинение 3

Поэма «Мертвые души» была написана Гоголем в те времена, когда Россия начинала входить в эпоху процветания малого бизнеса. Индивидуальные предприниматели стали появляться в стране все чаще и чаще.

Само название поэмы звучит несколько двояко: с одной стороны название подразумевает буквально продажу мертвых душ крестьян, с другой же, так автор называет души самих этих дельцов — очерствевшие и бесчувственные.

В погоне за прибылью они переступают через все моральные устои и не придерживаются никаких принципов.

Одним из таких ранних предпринимателей был Павел Чичиков. Павел вырос в среднестатистической семье, рос сам по себе. Характер ни в отца, ни в мать, друзьями богат не был.

Когда пошел учиться, отец его наставлял, чтоб он водил дружбу только с богатыми, ничем не делился, экономил и перед начальством заискивал. И вот Павел уже с самых юных лет начал извлекать из всего выгоду.

Например, не ленился учить мышонка всяким трюкам, чтоб потом показывать её другим, опять же за деньги.

Поступив на службу, Чичиков сразу завоевал авторитет благодаря своей прыткости, смекалке и находчивости. Именно там он провернул свою первую махинацию. Её провал не охладил пыл и азарт Павла.

Устроившись в таможню и связавшись с контрабандистами, Чичиков за год зарабатывает довольно приличные деньги.

Всё бы шло хорошо и дальше, но напарник Павла пишет на него донос и тот чудом не оказывается в тюрьме.

Настолько честолюбивая натура, как Павел Чичиков только ещё сильнее жаждет обогащения, он во что бы то не стало, хочет вернуть себе прежнюю сытую жизнь.

По приезду в город, он обрастает новыми знакомыми, которые видят в нём только положительные стороны, уважают за дипломатичность и ум. Чичиков начинает потихоньку покупать мертвые души. Но тут он совершает две непростительные ошибки. Во – первых проговаривается о мертвых душах Ноздреву, а во вторых не стоило ему покупать у Коробочки крестьян.

В глубине души Чичиков мечтает жениться, обзавестись детьми, но всё же главная цель его жизни – обогащение. И обогатиться он хочет не честным трудом, а за счёт других. Его самые отвратительные черты характера – это лицемерие и неизмеримое себялюбие. Он переступит через любого, чтобы продвинуться хоть чуточку ближе к своей цели.

На основании всего этого можно прийти к выводу, что душа Чичикова уже мертва, но быть может, если бы он осознал всю никчемность своего существования, то смог бы измениться и изменить мир вокруг себя.

Образы помещиков в поэме

Гоголь иллюстрирует в своем произведении «Мертвые души» не только русский быт и жизненный уклад той эпохи, но и все человеческие пороки. Для этого автор создает образы помещиков провинциального городка, которые встречаются главному герою Павлу Чичикову на протяжении всей поэмы.

Первым герой встречает помещика Манилова. Это заботливый, хороший человек с широкой душой, честный и правильный. Но это впечатление обманчиво: на самом же деле Манилова абсолютно не заботит судьба его близких и тем более крепостных. Его доброта и учтивость оказываются лишь средством для того, чтобы получше устроиться в этом мире.

Коллежская секретарша Коробочка другая, можно сказать, она противоположность Манилова. Героиня с головой погрязла в хозяйственных заботах, ей не свойственна маниловская расточительность.

Коробочка — трудолюбивая и добрая женщина, но ее интересы очень уж ограничены. Кроме того, она жадничает даже при продаже мертвых душ: «…я лучше маненько повременю….».

Среди самых неприятных личностей, которых встречает наш герой: Собакевич и Ноздрев. Первый – не доверяет абсолютно никому, а его жестокость и мелочность переходят всякие границы. Он напоминает Чичикову «средней величины медведя». Второй — просаживает все свое состояние на развлечения в сомнительной компании картежников, пьяниц и всякого сброда.

Думаю, самым интересным образом помещика в «Мертвых душах» является Плюшкин. Странного вида человек, похожий то ли на женщину, то ли на мужчину. Его окружает грязь и пыль, весь дом помещика прогнил. Он избегает общения с родными детьми, собирая вместо этого все, что попадется на глаза.

Всю абсурдность происходящего в России того времени Гоголь представил в своей галерее образов. С помощью изображения людских пороков он попытался донести современникам простые истины.

  Доклад-сочинение «Тихая охота» – хобби нашей семьи»

Мертвые души — сочинение

В данной великолепной поэме, написанной Гоголем, автор сумел отразить все великолепие литературы того времени, где показывает истинную суть государственной системы, с ее чиновниками, помещиками и обычным народом, который становится жертвой данной системы.

В сюжете данного произведения находится постепенное ухудшение человеческих качеств у многих персонажей, например, у Манилова, который вначале имеет что-то человеческое, но постепенно превращается в абсолютно холодного и безразличного человека.

Представлены и такие персонажи, как Плюшкин, которые изначально были настолько испорченными и плохими личностями, что у читателя даже не возникало сомнений по поводу того, что они являются отрицательными.

Возвращаясь к образу Манилова, стоит отметить, что он ведет весьма поверхностное существование, так как не строит интересных и полезных планов, рассчитывает лишь на то, чтобы как можно быстрей разбогатеть. Слуги в доме у него воруют, а его мечты являются низменными и бесполезными.

Однако, все же у него присутствуют интересные и нестандартные мысли, которые отличают его от других помещиков. Этого не скажешь про образ женщины, которая изо всех сил занимается накопительством. Она ставит перед собой цель собрать как можно больше «полезного добра», которое обязательно оставит впрок. Ее интересы представляют лишь материальные ценности и потребности.

Она лишена глубоких душевных переживаний, и все время она рассчитывает только на то, как бы провернуть сделку повыгоднее.

Чичиков в произведении представлен человеком с непростой судьбой. Детство у героя было крайне непростое. Однако несмотря на то, что он решается на такую задумку с мертвыми душами, стоит сказать, что персонаж не лишен положительных качеств.

По задумке автора, в конце произведения он сталкивается с личными переживаниями, которые натолкнут его на такую мысль, что все это он проворачивал зря, и не стоило так делать. Говоря про собирательные образы в произведении, стоит отметить, что все они представлены в виде некоторых групп.

Например, помещики представляют образ жадных, безнравственных и малодушных людей, которые готовы пойти на любой обман ради достижения своей цели.

Вариант 2

Своё произведение «Мёртвые души» Гоголь определил как поему. Великое произведение русской литературы и в то же время самое загадочное. Изначально, Гоголь задумывал произведение как трёхтомное, сначала вышел первый том далее, когда второй уже был готов, писатель принял решение сжечь его. Третий том был только задуман, но так и не осуществлён.

Главная тема “Мёртвых душ” – пороки и нравы общества, жизнь русского человека 1830-х годов 19 века. Проблемы, которые поднимает автор в поэме, стары, как мир, но показаны и раскрыты они так, как свойственно исследователю человеческих характеров и душ: тонко и масштабно.

Основная идея произведения это изобразить в отрицательном (немного карикатурном) виде отрицательные черты России. Особое внимание Гоголь уделяет главному герою произведения – человеку «нового типа», который готов на всё ради денег это Чичиков Павел Иванович.

Его афера имеет государственный масштаб: скупить «мёртвые души» для заклада их как живых, чтобы взять кредит в банке. Однако ничуть не лучше другие герои помещики, которые охотно идут на контакт с Чичиковым. Каждый, так или иначе высокомерен, самодур, не видит что рядом творится, но главная черта всех это равнодушие.

Омертвение душ человеческих в этом писатель видит трагическое и унылое движение истории по замкнутому кругу.

Чтобы определить жанр “Мёртвых душ”, необходимо обратится к истории. Сам Гоголь определил его как “поэма”, хотя структура и масштабность повествования близки повести и роману.

К каждому Чичиков пытается «подобрать ключ». Помещик Собакевич хам и бурбон, Чичиков берёт его грубостью и напором. С Маниловым он само благородство, с Плюшкиным расчётлив и хитёр и т. д. Чичиков по своей природе очень изворотлив и двуличен. Умеет эти удачно пользоваться для достижения целей.

Он подстраивается под характер и настроение собеседника если потребуется, убеди, запутает если потребуется. Жадность у Чичикова берёт своё начало ещё в детстве, её ему привил отец. Однако судьба была не благосклонна к нему и не раз рушила его планы. Однако, не смотря ни на что, Чичиков продолжал идти к поставленной цели.

Тут уже видны характер и упорство.

Гоголем в «Мёртвых душах» описаны практически все отрицательные человеческие качества и применены к провинциальным помещикам. Но через призму провинциальности Гоголь освещает всю Россию и те процессы которые в неё начинаются.

Николаевская эпоха характеризуется излишним бюрократизмом и расцветом коррупции. В империи начинают выходить на первый план именно такие Чичиковы, отстраняя дворянство на второй план.

Кроме этого Гоголь красноречиво описал кризис такой социальной группы как дворянство.

Главный герой «Мёртвых душ» – Чичиков

Сочинение на тему «Мёртвые души» можно начать с описания главного героя. Центральный персонаж поэмы – Павел Иванович Чичиков. До 11 главы произведения Н. В. Гоголя неизвестно, откуда он родом и кем является. Позже читатели узнают, что главный герой из обедневшей дворянской семьи.

Отец не оставил сыну и ломаного гроша, только лишь наставление угождать начальникам и прилежно учиться, в чём тот заметно преуспевает. Чичиков – образец вежливости и покладистости, но не честности. Им движет лишь страсть к наживе, никаких духовных ориентиров и высших целей у него нет.

Характер главного героя кажется аморфным и безликим, но именно эти качества позволяют ему перевоплощаться, уподобляться собеседнику, манипулировать им, угадывая, что нужно сказать в той или иной ситуации.

Он копирует приторную манеру общения помещика Манилова, становится набожным в разговоре с Коробочкой, пытается подстроиться под Ноздрёва, хотя не терпит фамильярного обращения. Чичиков располагает к себе Собакевича и находит общий язык с Плюшкиным.

У Павла Ивановича Чичикова редкий талант приспособленца.

Коробочка

После Манилова, в 3 главе, Чичиков попадает в дом к Настасье Петровне Коробочке. Это единственная женщина, с которой ему пришлось иметь дело. Коробочка оказалась истинным предпринимателем, она стала торговаться с Чичиковым за свои «мертвые души» и впоследствии сильно беспокоилась, не продешевила ли.

Она умело вела свое хозяйство и обеспечивала себя и своих крестьян собственным производством. Коробочка торговала всем, что имеет. Её фамилия соответствовала своей хозяйке, она всё копила и прятала в свою «коробочку». Деньги стали единственным смыслом в жизни Настасьи Петровны, ко всему остальному она относилась равнодушно.

Ей было совершенно безразлично, чем торговать – пенькой, мёдом, крепостными девицами или мёртвыми душами.

Собакевич

В 5 главе автор знакомит читателя с Михаилом Семеновичем Собакевичем. Внешне он очень похож на медведя, и нрав у него такой же суровый. Все в его роду были настоящими богатырями и Михаил Семенович не исключение. У него очень высокий рост, чересчур крепкое телосложение и огромные ноги, напоминающие колонны.

Даже походка как у медведя, такая же тяжелая и неуклюжая, а черты лица грубые и неприятные. Собакевич выгодно отличается от остальных помещиков: он постоянно работает, его крестьяне живут хорошо и все хозяйство в полном порядке.

Он считает себя честным человеком, а всех окружающих – мошенниками и обманщиками, недостойными людьми. Однако со временем становится понятно, что и он уже без души. Он стал чёрствым, жестоким крепостником, который никогда не упустит своей выгоды.

Михаил Семенович быстро раскусил намерения Чичикова и сумел выгоднее всех продать свой товар. Им овладела жажда наживы, поэтому суть и беспринципность самой сделки не сильно интересовала.