Рассказ о домашнем хозяйстве

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Переписка, на основании которой блогеру Инсе Ландер вменили склонение к участию в террористической деятельности, велась в 2014 году, но всплыла только сейчас, хотя силовики ведут наблюдение за всеми сколько-нибудь активными в этой области людьми, обратил внимание адвокат. По словам подруги Ландер, в той переписке блогер упомянула Саида Бурятского, а на допросе следствие интересовалось ее знакомством с женами боевиков.

Как писал «Кавказский узел», Огуз Инса Солтан-Хамидова, блогер из Баксана, известная под псевдонимом Инса Ландер, помещена в Кабардино-Балкарии под домашний арест до 8 февраля по подозрению в содействии террористической деятельности. Ее задержали рано утром 9 декабря силовики в масках и с автоматами. После одиннадцатичасового допроса в двух силовых ведомствах по делу о вербовке Инса Ландер находится под домашним арестом в упадническом состоянии, сообщила 11 декабря подруга арестованной Соня Грезе, которая уверена, что Ландер не имела контактов с террористами и не занималась вербовкой.

Инса Ландер приобрела известность после разоблачительных публикаций о людях, которые собирают пожертвования через интернет. Также блогер участвовала в передаче «Мужское/Женское» как автор расследования о женщине, которая продавала  снимки своей полуобнаженной 13-летней дочери. Несколько месяцев Ландер, по данным «ОВД-инфо»*, готовила публикацию об утечке денег из благотворительного фонда, одним из руководителей которого является высокопоставленный чиновник из Кабардино-Балкарии.

Адвокат рассказал о единственной переписке в деле Инсы Ландер

Сроки обжалования решения суда о домашнем аресте Инсы Ландер были пропущены, сообщил адвокат из «ОВД-Инфо»* Дмитрий Захватов, 20 декабря вступивший в дело блогера.

«Будем пытаться восстановить их», — заявил он корреспонденту «Кавказского узла».

Адвокат уточнил, что Ландер обвиняется по ч.1 ст. 205.1 (склонение, вербовка или иное вовлечение лица в террористическую организацию») УК РФ, но единственное, что вменяется ей в вину — это переписка в 2014 году с неким человеком, которого блогер якобы склоняла принять участие в деятельности террористической организации. «При этом ИГИЛ**, о которой писали в СМИ, прямо не упоминалась», — рассказал Дмитрий Захватов.

По неофициальным данным, распространенным ранее Telegram-каналом Baza без ссылок на источник, следствие считает, что Инса Ландер с 2014 года занималась вербовкой в «Исламское государство», которое признано в России террористической организацией и запрещено судом. «Делала она это якобы через свой аккаунт «ВКонтакте», списываясь с жителями Кабардино-Балкарии», — говорится в публикации на канале от 10 декабря.

Адвокат отметил, что, возможно, интерес спецслужб к Ландер возник из-за того, что в республиках Кавказа, по его словам, любой сколько-нибудь активный человек быстро оказывается «под колпаком» спецслужб, которые «на всякий случай» начинают отрабатывать их контакты. «Возможно, просто разрабатывали кого-то из тех, с кем Инса училась в медресе. В деле участвует Центр «Э» (Главное управление по противодействию экстремизму МВД России, также известное как Центр «Э» — прим. «Кавказского узла»). А он обычно плотно взаимодействует со Второй службой ФСБ, занимающейся оперативной разработкой участников различных террористических организаций», — рассказал Дмитрий Захватов.

Он назвал удивительным тот факт, что переписка всплыла через семь лет после самого факта, причем второй человек, к которому Ландер, по данным следствия и обращалась, был осужден в июне 2021 года и приговорен к штрафу. «Странно, что при том, что за всеми сколько-нибудь активными людьми в этой области наблюдают, эта переписка всплыла только в 2021 году», — заявил адвокат.

Силовики могли выйти на Ландер из-за ее знакомства с женами уехавших в Сирию боевиков

Слова адвоката дополнила подруга Инсы Ландер Соня Грезе, которая предоставила «Кавказскому узлу» результат небольшого самостоятельного расследования событий.

По ее словам, Инса Ландер с 2009 до 2018 годы носила хиджаб, а в 2011-2014 (с перерывами) училась в женском медресе в селе Новосаситли Хасавюртовского района Дагестана, пока его не закрыли. По словам самой Ландер, процитированным Грезе, она пошла туда, потому что хотела больше понимать в религии, а учиться ей было негде.

В те же годы Ландер вела страницу в социальной сети «ВКонтакте». Сама она говорила Грезе, что писала там про религию и ее соблюдение — это максимум. «Но чтобы писать и уговаривать уехать куда-то, сделать что-то против власти и полиции — я не писала», — процитировала слова подруги Соня Грезе.

В дальнейшем, после медресе, по словам Грезе, которая сослалась на источник из окружения Инсы Ландер, блогер уехала в Москву, так как на родине не могла найти работу. Но в Москве из-за хиджаба все работодатели отказывали ей, и девушка, по словам источника, работала где придется и за копейки.

Что касается инкриминируемой Ландер переписки, как уточнила Грезе, речь идет о человеке, который 29 июня был осужден Зольским районным судом Кабардино-Балкарии по статье 205.6 (несообщение о преступлении)  УК РФ за несообщение об участии в формированиях «Исламском государстве»* своего знакомого и приговорен к штрафу 10 тысяч рублей. «Когда Инса с [этим человеком] переписывалась, прошло всего пять дней со смерти матери. Она была в состоянии сильного стресса. Он принес ей свои соболезнования, она приняла их и рассказала, что родные считают ее виновницей в смерти матери (довела ее, не слушалась, и так далее). Они этому повозмущались, он посоветовал больше молиться. И в процессе перехода темы на религию речь зашла про поступки в ней. Слов «джихад», «кафиры», «резать-убивать» не было», — рассказала Соня Грезе.

Инса ей рассказала, что в той переписке сказала своему собеседнику, что мужчине легче выделиться в религии и совершать богоугодные вещи, и к этому всегда склоняют все, но женщине «можно только детей рожать или учиться». По словам Грезе, в том диалоге ее подруга также высказала мысль, что, если бы была мужчиной, на месте бы не сидела, и лишь упомянула в связи с этим Саида Бурятского. «Но в той переписке не было восхищения Саидом Бурятским», — считает Соня Грезе.

С 2002 по 2005 год Александр Тихомиров (шейх Саид Абу Саад аль-Бурьяти — Саид Бурятский) обучался в центре изучения арабского языка «Фаджр», изучал теологию в исламском университете «Аль-Азхар» в Египте, а затем у различных авторитетных ученых-шейхов в Египте и Кувейте. Вернувшись в Россию, стал известен как проповедник ислама. Был убит в ходе боя с силовиками в Ингушетии в 2010 году, говорится в подготовленной «Кавказским узлом» биографической справке  о Саиде Бурятском. 

По ее мнению, интерес следствия к Ландер мог возникнуть и из-за трёх женщин, «шапочно» знакомых с ней, с которыми блогер последний раз виделась в 2012 году в доме одной из своих знакомых. «Они находятся в международном розыске, уехали в Сирию. Одна из них в теории могла захотеть вернуться на родину, и дать любые показания, какие от нее захотят сотрудники, чтобы скостить себе тяжесть своего преступления и срок, пойдя на сделку со следствием и оговорив Инсу, что якобы из-за нее она уехала в Сирию», — рассказала Грезе, отметив, что считает, что «на Кавказе так связывают все дела между собой».

16 декабря, по словам Грезе, был проведен допрос Инсы Ландер, на котором присутствовали представители Центра «Э». Об этом ей стало известно от родственников подруги. По их словам, у Ландер интересовались, поддерживает ли она контакты с тремя женщинами, уехавшими в Сирию, на что блогер ответила отрицательно. По ее мнению, ее возможно спутали с женой одного из боевиков, имя которой никто не знает.

«Эшники намекали ей, что, может, были уроки? Может, тебя чему-то учили? Она сказала как есть: «Нет», и это правда. Ей просто некуда было приткнуться из-за проблем дома. [Та женщина, в доме которой Ландер виделась с тремя женами боевиков], у которой Инса иногда жила из-за семейных неурядиц, дала приют, и все. Она смотрела за детьми и не особо вмешивалась, кто пришел и что делают. С ней здоровались пару раз, расспрашивали, как так получилось, что она живет не дома, выражали сочувствие, и все. Она считалась ребенком, чуть старше их собственных детей», — передала Грезе суть допроса Ландер и ее объяснения следователям по этому поводу.

Говоря о возможных причинах ареста подруги Соня Грезе также вновь упомянула о герое последнего расследования Инсы Ландер, которое не было завершено из-за ареста блогера. Это дагестанский бизнесмен, позиционирующий себя как специалист по исламскому банкингу, и глава одного тамошнего благотворительного фонда, указала Грезе, не назвав его имени. 

Ранее Соня Грезе рассказала «Кавказскому узлу», что Ландер натравливала своих подписчиков на других пользователей соцсети, и поэтому у нее есть недоброжелатели. Власти не волновали действия блогера, пока она не решилась на расследование о коррупции регионального чиновника, указала журналистка Анна Беляева.

Пользователи соцсети рассказали о том, как Ландер помогла им

«Кавказскому узлу» удалось найти двух человек, которым Инса Ландр помогла, организовав сборы, и которые согласились поделиться своими впечатлениями. Оба они подчеркнули, что испытали шок, услышав о задержании блогера.

Один из них, Иван, рассказал, что Ландер помогла его жене, которая проходила лечение от рака груди. «Я уже не помню, как и где Инса об этом узнала, кажется, я где-то написал об этом в «Твиттере». Инса сама мне написала и предложила организовать сбор. Я поначалу отказывался, потому что не видел смысла — 90% лечения жена получала бесплатно от государства. Но Инса была настойчива в своем желании помочь, поэтому я посоветовался с женой и мы согласились. Собранные деньги планировали потратить на уколы гормонов, это весьма недешево. Инса попросила документы, подтверждающие диагноз, я их предоставил. Дальше она написала пост на своем канале. Ну все, собственно», — рассказал Иван.

По его словам, самое большое впечатление произвела настойчивость Ландер в желании помочь и дотошность в деталях. «Ничего не упустила. Сумму собранную не вспомню. Хватило на полгода гормональной терапии. Тысяч 35, может быть. После сбора мы несколько раз списывались, я рассказывал про ход лечения жены. Последний раз рассказал Инсе о том, что врачи объявили о наступлении ремиссии. Когда увидел новости про ее арест и обвинение — был шокирован», — заявил мужчина.

Еще одним адресатом сбора, организованного Инсой Ландер, стала Елена, сын которой страдает ДЦП. По словам Елены, они с Инсой познакомились в Интернете.

«Сначала речь шла о сборе средств для того, чтобы я с детьми могла отдохнуть в Турции. Затем я упомянула, что сыну понадобилась новая коляска и подъемник, чтобы он мог передвигаться. Я обратилась к Инсе, и она вновь организовала сбор, который тоже прошел достаточно быстро и прозрачно. Со своей стороны я представила ей счета и фотографии, подтверждающие, что деньги были потрачены по назначению», — рассказала Елена.

Говоря о своих личных впечатлениях от Инсы Ландер, женщина подчеркнула: «Она очень мне понравилась. Очень отзывчивая девушка, хорошая девушка». «Я вообще в шоке от того, что произошло», — отметила она.

* организация внесена Минюстом России в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента

** — ИГ («Исламское государство», ранее ИГИЛ) — организация признана террористической и запрещена в России судом.

Крафтовая сыроварня Amandi пару лет назад стала настоящим открытием для челябинской публики. Недешевый козий сыр покупали рестораны и горожане. На выставке в Истре, где работает самый известный сыродел страны Олег Сирота, уральский козий сыр был признан лучшим в России. Основатели сыроварни Amandi, расположенной в Сосновском районе Челябинской области, строили планы развития, но в 2021 году решили, что в нынешних условиях им просто не выжить: из-за QR-кодов выручка падает, претензии проверяющих органов растут, а денег на то, чтобы запустить в работу новую партию, просто нет. Znak.com встретился Игорем Волковым — одним из основателей проекта. Фермер рассказал, как несколько лет просил поддержки властей, а получил двойной контроль, штрафы и пустые магазины. 

Игорь Волков и его семья сами стоят за прилавком на Центральном рынке Челябинска. Уже несколько месяцев платить продавцам нечем. Аренда действует до конца декабря. Потом точка закроется. Фермер говорит, что после продажи остатков сыра денег хватит на то, чтобы раздать долги по аренде и выплатить налоги. На то, чтоб запустить в работу новую партию, средств уже нет. Брать кредит — неоправданный риск.

— Принято решение закрываться. Распродаем остатки сыра, — рассказывает предприниматель. — Любой бизнес должен себя окупать, а сейчас даже на жизнь денег не приносит, не говоря уже о развитии. 

У Игоря Волкова — семейный бизнес, за прилавком тоже стоят члены семьиНаиль Фаттахов / Znak.com

По словам Игоря, серьезные проблемы начались этим летом. Сошлись сразу несколько факторов: введение системы «Честный знак» (национальная система цифровой маркировки и прослеживаемости товаров. — Прим. ред.), которая по сути дублирует систему «Меркурий», действующую для животноводческой и молочной продукции. Обе требуют постоянных затрат на оборудование и программистов, а за малейшие нарушения приносят штрафы. Второй — и смертельный удар — это введение QR-кодов для ТРК и ресторанов. Сыр сразу же перестали покупать заведения общепита. 

— Все это сократило выручку в два-три раза, — говорит Игорь Волков. — При этом усилилась налоговая нагрузка. Инспекция стала задавать вопросы: а почему у вас снизилась выручка, может, вы в серую стали работать? А выручка у нас просто упала! До этого нам ввели систему «Честный знак», которая дублирует систему «Меркурий». Можно было приостановить это все на время пандемии. Но нет. Система требует дополнительного оборудования: принтеров, сканеров. Когда нет заработка, покупать все это очень сложно. Плюс система постоянно сбоит, надо регулярно обращаться в поддержку, нанимать программиста. Еще один аспект — это штрафы по этим системам. Ты можешь продать сыра на 20 тыс. рублей, а оштрафуют на 50 тыс. рублей. Придраться можно к чему угодно. Мы столкнулись с Россельхознадзором летом.  

Нас оштрафовали за то, что не провели партию. Так бывает, что посреди поля нет интернета. Но больше меня поразило, что нас даже слушать не хотели: «ваши проблемы»! 

Нам еще повезло: штраф был 5 тыс. рублей, а там бывают и до 500 тысяч. Тогда я и задумался: как работать, если тебя в любой момент могут оштрафовать на такие суммы? Ошибся в документах, не так номер машины записал — считай, поработал впустую. А в случае с «Честным знаком» еще идет изъятие товара до суда. Его кладут на теплый склад, суд назначают через два месяца, за неделю в тепле сыр тухнет. Мы это тоже уже прошли. Более того, я стал изучать все это законодательство, и оказалось, есть уголовная ответственность за подделку QR-кодов системы «Честный знак». Это у меня в голове не укладывается: ты работаешь, но можешь попасть под уголовку. Еще один фактор — это логистика. В 2020 году в Челябинске обанкротились три логистические компании, которые могли перевозить сыр. Остались только в Екатеринбурге, и пришлось отказаться от поставок в Москву, так как цена через Екатеринбург получалась запредельная.

Наиль Фаттахов / Znak.com

— Считается, что кризис — это время возможностей. Вы их искали?

— Мы пытались перейти на прямую доставку сыров покупателям. Так же как и наши партнеры. Но в Челябинске специфический спрос на доставку. Сыр не относится к молодежному товару. Наш клиент — люди 35+. Они более настороженно относятся к доставке. Мы просчитывали вариант с отказом от розничных точек и переходом на доставку. Сын сделал сайт. Но если бы мы на это пошли, продажи бы упали еще в три раза. Сыр — это оффлайн-товар, и тут ничего нового не придумаешь, тебе надо быть в магазине.

Как живут начинающие фермеры-сыроделы на Южном Урале и почему они будут делать сыр, несмотря ни на что

— То, что произошло с вашей сыроварней, — это типичная ситуация?

— Да, сейчас отваливается много сыроделов по стране. Нас и так немного — несколько десятков, и у всех такие же проблемы. Ну ввели эту маркировку — и толку? Зайдите в магазин, отсканируйте молоко, и вам покажут ту же информацию, что и на этикетке. Чем это защитит вас от контрафакта? Только все это идет в издержки. И это уже повлияло на цены. Производители отыграют это на покупателях. Наносить маркировку на каждую бутылку — это целая эпопея, у них затраты по 20-30 млн рублей. Естественно, за это заплатят покупатели. И все это сошлось в одну точку. Когда я начинал делать эту партию, не знал, что так все обернется. Сыр вылеживается несколько месяцев. Когда начинаешь партию, не знаешь, что будет через полгода. В Италии банки берут сыр под залог, а у нас его превратили в какой-то наркотик. 

Наиль Фаттахов / Znak.com

— Молоко и сыр — единственное, что пострадало от этих нововведений?

— Нет, так же будет с пивом. Для них вводят такую же маркировку к 1 декабря 2022 года. При этом ЕГАИС им не отменяют, это просто дополнительный налог. Мы бы согласились, если бы просто добавили процент к налогу, а не усложняли жизнь до такой степени.

— Вы обращались к властям? В регионе есть минсельхоз, минэкономразвития. Какую-то помощь получали от них?

— Я долго общался с «Территорией бизнеса» (областная госструктура, призванная помогать предпринимателям. — Прим. ред.), но деятельной помощи так и не получил. В итоге они сказали: мы вам проводим консультации, а денег для вас нет. В других регионах выделяют деньги на сельхозкооперативы. У нас все деньги распределяют между крупными холдингами, а нам, небольшим компаниям, — ничего. Я предлагал зайти через сельхозкооперацию, в том же нашем селе Архангельское производить и коровьи сыры, потому что коров у людей много, а молоко продавать некуда. И сыр был бы в два раза дешевле, чем сейчас. У меня сейчас 33% — затраты на аренду, а если бы это решалось общими усилиями, то цены были бы ниже. В эту воронку затянуло бы большое количество людей, все были бы с работой, с доходом.

За эти годы у нас было много переговоров и с минсельхозом, и с «Территорией бизнеса», но Челябинск — это болото.

Возможности для развития есть, но нигде в мире нет такого, чтобы предприниматель в сельском хозяйстве действовал сам, — всегда есть гранты. Мы много работали с чехами и знаем их систему. Почему-то все говорят, что хотят нас вывести из серой зоны. Да никто там не работает, все хотят заплатить налоги, тем более что они небольшие, и спокойно работать. Мне смысла нет не проводить продажи по кассе. 99% покупателей оплачивают смартфонами и часами, налоговая все прекрасно видит. Куда нас еще выводить? Я не бутлегер, чтобы из-под полы продавать товар. 

В 2019 году сыр Игоря Волкова пробовал губернатор Челябинской области Алексей Текслер и обещал фермеру поддержку. Через два года фермер закрывает бизнесНаиль Фаттахов / Znak.com

— И все-таки поддержка, есть же льготные кредиты…

—  Банки развития МСБ или Россельхозбанк требуют показать сумасшедший оборот за год. Я при такой выручке и коммерческий кредит спокойно возьму, и это будет проще. С другими регионами все по-другому, там власти дают деньги мелким производителям, а у нас вот так. Минсельхоз — такая вещь в себе. Им проще раздать деньги крупным предприятиям и отчитаться, чем с нами возиться. Хотя за это время на нас даже сети стали смотреть, как на людей: вели переговоры с «Магнитом», но с учетом маркировки начать с ними работу нереально.

— Уже два года идет пандемия, всем коммерсантам плохо. Ваши арендодатели шли на встречу?

— За это время нам уже два раза поднимали аренду. Я даже разговаривать не хочу на эту тему. Как плывет, так пусть и плывет.

Стадо коз Игорь распродает, чтобы заплатить налогиНаиль Фаттахов / Znak.com

— Что сейчас будет с вашим хозяйством?

— Потихоньку продаем коз, этим будем закрывать налоги. Оставим себе минимум животных, и все. 

— Крафтовый сыр некоторое время назад был модной темой. Сейчас вы можете сказать, что это была ошибка?

— Люди готовы есть сыр, в том числе и козий. И его можно сделать дешевле, если бы был подход, как в Европе. Там мало того, что дают гранты, — дают гарантированные заказы в детсады, школы. Ты должен поставить определенный объем, а что произвел сверх того, можешь продать. И не с огромной арендой, а на бесплатном месте или по разумной цене. Все это может дать формат сельхозкооперации. Но мы сейчас до такой степени обезвожены, что не можем собраться и купить даже первоначальное оборудование. Просто нет 5 млн рублей. В других регионах на такие проекты дают эти деньги, у нас — нет. 

Думаю, что власти нужно подвести некую черту: вот нанобизнес, он платит свои три копейки и не встает на учет по безработице. И это уже хорошо. Мы никого не травим, потому что у нас лучший контроль качества — это люди. Отрави один раз, и больше не будет покупателей. На больших предприятиях такого контроля качества нет. Ты сделал что-то в Брянске, а продал в Нягани. Кто будет проверять и предъявлять? А у нас не так, репутация копится годами.  

Наиль Фаттахов / Znak.com

— Мы с вами уже час говорим о закрытии бизнеса, но вы все время улыбаетесь… 

— А что еще сделаешь, если такая ситуация? Недавно пошли с женой ради поднятия настроения на бачату. Совсем без денег не останемся, пойду на работу. Да, жалко этого всего, но это наше совместное решение, мы вместе ввязывались в этот эксперимент. Все понимали. 

Планы на жизнь есть. Уйду в онлайн, но, к сожалению, реального производства не будет. Участок останется, будет мой лафстайл, моя маленькая ферма. Хочу там зарегистрировать карбоновую ферму, буду выращивать углеродные единицы и за три копейки продавать. Еще с лета готовлюсь к переходу на это. Это новая тема, можно зарегистрировать лес, который поглощает углекислый газ: кто-то в мире выбросил углерод, а мы его поглотили. И за это получили деньги. Это будет приносить немного, тысяч тридцать, но это интересно.