Рассказ о байкале на бурятском

С проникновением на рубеже XVI-XVII вв. буддизма в Бурятию ее населе­ние получило старомонгольскую письменность. С этого времени часть бурят стала грамотной, освоила письменность. Особенно те молодые лю­ди, которые получали образование в дацанских школах. Они заучивали не толь­ко молебственные тексты, но и знакомились с азами знаний, накопленных века­ми в различных частях света, прежде всего народами Востока.

Наряду с дацанскими школами существовало обучение на дому, которое практиковалось там, где местные власти и старейшины народа уделяли соответствующее внимание просвещению населения. В XIX в. грамотные люди выходили также из светских школ-училищ. Наиболее способные, продолжая образование, становились круп­ными специалистами в разных областях знаний. Некоторые из них осваивали фольклор своего народа, изучали литературу и историю монгольских народов. Опираясь на полученные знания, они создавали на старомонгольском письмен­ном языке труды, прежде всего летописи, исторические хроники и родословные. Следовательно, с появлением у бурят буддизма, а вместе с ним классичес­кой монгольской письменности стала развиваться бурятская письменная литера­тура. Первые фольклорно-литературные и историко-хроникальные сочинения, созданные на этой письменности, появились в Бурятии в XVII—XVIII вв. До на­ших дней дошла лишь небольшая часть этих сочинений. Одной из первых работ, известных нам, является летопись «Балжан-хатан тухай дурдалга» (Повествова­ние о Балжан-хатан), написанная в начале XVIII в. (Цыдендамбаев. 1972. С. 9). В рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН имеется рукопись, которая, по словам Л.С. Пучковского, представляет ро­дословную Худайского рода, составленную в 1773 г. (Пучковский. 1957. С. 123). В середине XVIII в. из под пера бурятского Хамбо Ламы Дамба-Даржа Заяева вышло сочинение «Замын тэмдэглэл» (Записки о путешествии в Тибет) (Позднеев. 1900). В 1989 г. под заголовком «Рассказ о том, как лама Цонгольского ро­да пандита-хамбо Заяев ходил в Тибет» его опубликовал С.Г. Сазыкин (Сазыкин. 1989. С. 121-124). Сегодня мы знаем несколько путевых записок бурятских путешественников, совершавших поездки в Монголию, Тибет, Китай и ряд дру­гих регионов Центральной и Средней Азии, содержащих богатые материалы о монголах и народах этих стран, об их истории и культуре. Эти записки, безуслов­но, относятся к жанру исторических хроник.

Сохранившиеся до наших дней бурятские летописи и исторические хроники относятся в основном к XIX в. и началу XX в.

Жанр исторических хроник, летописей являлся одной из наиболее разрабо­танных и популярных частей общебурятской литературы на старописьменном классическом монгольском языке, применявшемся до 1931 г. бурятским народом в качестве литературного языка. Эти сочинения являются оригинальными об­разцами литературы прошлых столетий, они обладают высокими художествен­ными качествами, написаны прекрасным слогом, живым, образным языком. По утверждению Г.Н. Румянцева, среди бурятских исторических сочинений встре­чаются и такие, в которых художественный элемент и вымысел, основанный на реальных исторических фактах, играют основную роль («История шаманки Асуйхан», «Предание о Балжан-хатан» и др.), а собственно историческая, хрони­кальная часть является как бы придатком, дополнением (Румянцев. 1960. С. 3).

Эти исторические произведения опирались на многочисленные оригиналь­ные источники: монгольские, тибетские, бурятские сочинения различных жан­ров, исторические записки, путевые дневники, дацанские буддийские книги, фольклорные сочинения. Летописцы с большой тщательностью и добросовест­ностью использовали подлинные исторические документы, хранившиеся в делах канцелярий степных дум, инородных управ и дацанов, в частных архивах пред­ставителей бурятской аристократии, просветителей и ученого духовенства. Ес­ли учесть, что многие архивные документы прошлых столетий не дошли до нас, становится ясным, насколько ценными историческими источниками являются бурятские летописи, поэтому сведения, сохранившиеся в них, приобретают осо­бое значение. Авторы летописей использовали собственные наблюдения и запи­си, услышенные и передаваемые из поколения в поколение предания глубокой старины.

У бурят, как у других монгольских народов, была развита традиция состав­ления родовых генеалогических таблиц, родословных, со временем обрастав­ших родовыми преданиями, которые вместе с народными легендами и сведения­ми, почерпнутыми из монгольских исторических хроник, широко использова­лись бурятскими летописцами в качестве источников для написания своих сочи­нений (Бурятские летописи. 1995. С. 3).

Бурятские летописи в большинстве своем схожи по своей структуре и форме с монгольскими сочинениями этого жанра, но в то же время отличают­ся от них своей документальностью, особенно начиная с событий, происходив­ших после вхождения Бурятии в состав Российского государства. Бурятские летописцы стараются подтвердить сообщаемые ими факты ссылками на соот­ветствующие документы, с большой педантичностью указывая дату и номер документа.

Влияние монгольской летописной традиции в ряде случаев отразилось на концепции бурятских летописцев в вопросах происхождения монголов и бурят и древней истории вообще. Это особенно ярко выражено в летописи Вандана Юмсунова «Хориин арбан нэгэн эсэгын уг изагуурай туужа» (История происхожде­ния одиннадцати хоринских родов), первая глава которой написана целиком под влиянием монгольской хроники Саган Сэцэна «Эрдэнийн эрихэ» (Румянцев. 1960. С. 13). При рассмотрении данного вопроса Шираб-Нимбу Хобитуев ис­пользовал эту же монгольскую летопись, а также летопись «Алтай Тобчи».

Кроме того, авторы бурятских летописей и исторических хроник использо­вали источники и литературу на русском языке, например, «Полное собрание за­конов Российской империи», «Историю Сибири» Г. Миллера, «Сибирскую исто­рию» И. Фишера и др.

В бурятских летописях значительное внимание уделяется жизни и быту бу­рят-монгольских родов и племен, дан анализ состояния скотоводческого хозяй­ства, развития земледелия и сенокошения, внедрения новых для бурят орудий труда (таких, как косы, серпы, сохи, гужевой транспорт и т.п.), заимствованных у русских крестьян. Эти изменения в хозяйстве способствовали, по данным лето­писцев, укреплению благосостояния народа. В некоторых летописях говорится о тяжелом бремени податей и повинностей, о бесчинствах отдельных представи­телей царской местной администрации, о казнокрадстве и вымогательствах, о притеснениях простого народа.

В летописях приводятся этнографические подробности из быта и нравов бу­рятского населения, дано описание народных традиций и обычаев, в частности народных праздников, игр, свадебных обрядов и т.д. Одной из кардинальных проблем, рассматриваемых в летописях и хрониках, является разбор положения бурятских родов в условиях междоусобиц в монгольском мире, продвижения русских завоевателей в район Прибайкалья и маньчжурской (цинской) агрессии в Центральной Азии.

Летописные данные рассказывают об истории бытования и распростране­ния различных религий, в частности о древней религии монголоязычных наро­дов — бɵɵ мургэл (шаманизме). Прослеживаются пути проникновения и распро­странения бурханай шажан — буддийского религиозно-философского учения в Прибайкалье, на родине бурятских племен. Летописцы подчеркивают тесней­шую связь бурятской истории и культуры с историей и культурой общемонголь­ского мира, народов Центральной Азии. Одним словом, в бурятских летописях рассмотрен весь комплекс политических, социально-экономических и культур­ных проблем бурятских племен и родов, их взаимоотношений с соседными наро­дами и странами в древности, средневековье и новое время.

Бурятские исторические сочинения прошлых столетий (летописи, хрони­ки и родословные) делятся на хоринские, селенгинские, баргузинские, эхиритские и т.д.

Наболее значительными летописно-хроникальными сочинениями являются летописи хоринских бурят, принадлежащие перу В. Юмсунова, Т. Тобоева, Ш.-Н. Хобитуева, также сочинения Д.-Ж. Ломбоцэрэнова о селенгинских бурят-монголах и Ц. Сахарова о баргузинских бурятах.

Летопись «Хориин ба Агын буряадуудай урда сагай туухэ» (Прошлая история хоринских и агинских бурят) Тугэлдэра Тобоева — одна из лучших по своему со­держанию и стилю. Автор начинает свое повествование с генеалогических пре­даний хори-бурят, в частности, с предания о Хоридой-мэргэне. Затем действие переносится в Восточную Монголию, где хоринские роды оказываются в зави­симости от солонгутского Бубэй-бэйлэ хана. Автор излагает полное драматиче­ских событий эпическое сказание о Балжан-хатан, за которой в качестве инжи (приданого) был отдан хоринский народ. Далее сообщаются сведения о пересе­лении хоринцев в Забайкалье. Все эти события происходили еще до появления русских в Прибайкалье. Затем автор переходит к тому периоду, когда хори-бу­ряты сталкиваются с новыми пришельцами — русскими атаманами, установив­шими свое господство на бурятской земле. Автор рассказывает о злоупотребле­ниях, вымогательствах и притеснениях, чинимых воеводами и атаманами бурят­скому населению. Много места в летописи уделяется истории хоринских нойо­нов, тушемилов, их заслугам на служебном поприще. Весьма ценны сведения о хозяйстве хоринских родов, о скотоводстве и земледелии, также о начале сено­кошения и об учреждении экономических магазинов, об эпидемиях оспы и нача­ле оспопрививания. Большой интерес представляют описание шаманских обря­дов и рассказ о распространении буддизма, о появлении первых лам и строитель­стве сначала войлочных, затем деревянных и каменных дацанов. Даны биогра­фические данные видных хоринских лам-буддийских священнослужителей.

Летопись «Хориин арбан нэгэн эсэгын уг изагуурай туужа» (История проис­хождения одиннадцати хоринских родов), написанная Ванданом Юмсуновым, по характеристике Г.Н. Румянцева, по композиции, языку и стилю, самое главное, по содержанию «самое блестящее произведение бурятской исторической лите­ратуры» (Румянцев. 1960. С. 11). Сочинение Юмсунова состоит из 12 глав. Гла­вы разделены тематически. Первая глава, посвященная происхождению хори-бурят, написана под сильным влиянием исторической хроники Саган Сэцэна. Во второй и третьей главах даны ценные материалы о религиозных воззрениях хо­ринцев. Третья глава, целиком посвященная верованиям и ритуалу шаманистов, до сих пор остается непревзойденным трудом по шаманству забайкальских бу­рят (Румянцев. 1960. С. 11). Несомненный интерес представляют сведения о бы­те бурят и их хозяйстве в средневековье и новое время, собранные в главе девя­той. В ней сообщаются данные о скотоводстве, земледелии, охоте, ремеслах, о начале употребления кос, о тяжелом положении народа в результате стихийных бедствий — засух, гололедицы; о жилищах и утвари, о введении русской упряж­ки, о сенокошении, об устройстве загонов для скота; об облавной охоте и пр.

Летопись «Баргажанда туруушын буряадууд 1740 ондо буура эсэгын Шэбшэйн Ондрей туруугэй Анга нютаrhаа ерэhэн домог» (История перекочевки в Баргузин в 1740 г. баргузинских бурят с севера Байкала под предводительством Ондрея Шибшеева) Цэдэбжаба Сахарова излагает историю баргузинских бурят приблизительно за полтора века, с 1740 по 1887 г. Летопись начинается с расска­за о том, как в 1740 г. группа семей верхоленских бурят из рода бура эхиритского племени, перекочевала в Баргузин. Излагаются старинные предания о переходе верхоленских бурят в российское подданство, предание о происхождении баргузинских тайшей от эхиритского князя Чепчугая, о столкновениях между бурятами-переселенцами и тунгусами (эвенками) из-за огораживания земель, о древних обитателях Баргузинского края — баргутах и аба-хорчинах. Интересны сведения об археологических памятниках Баргузина. Автор летописи дает объ­яснение происхождения названия Байкал и приводит предание о происхождении самого озера, имеющее важное значение для изучения народных воззрений на явления природы {Румянцев. 1960. С. 9). Затем в сочинении дается описание об­лавных охот. Хронологическое изложение событий доведено до 1887 г. В заклю­чительной части имеются сведения об административном устройстве баргузин­ских бурят, о разделении края на шесть родовых управ, о численности населения, размере податей и внутренних сборов; об образе жизни населения, о вероиспо­ведании, дацанах и буддийском духовенстве.

Селенгинские летописи по своему содержанию делятся на две подгруппы. Это разделение обусловлено этническими особенностями и историей образо­вания селенгинских бурят-монгольских родов. По территориальному призна­ку это понятие объединяет роды и племена бурят-монголов разного происхо­ждения, пришедших в долины Селенги, Чикоя и Хилка в разное время из раз­личных мест.

Первая подгруппа селенгинских летописей касается бурят, проживающих в районе нижней части р. Селенга, в долинах Оронгоя, Иволги, Убукуна, Тохоя, Хурамши, Сутоя. По своему родовому составу жители данных местностей явля­ются выходцами из Предбайкалья и относятся к булагатским и эхиритским ро­дам, мигрировавшим на данную территорию в XVII-XVIII вв. Эти летописи в ос­новном отражают историю и культуру бурят шести родов: алагуй, готол-бумал, баабай-хурамша, абазай, шоно и харануты.

Вторая подгруппа селенгинских летописей касается монгольских родов, миг­рировавших в районы рек Джида, Темник, Чикой, то есть на территории нынеш­него Селенгинского, Джидинского и Кяхтинского аймаков (районов) Республи­ки Бурятия. Многие из них пришли сюда из Монголии во времена походов в Халха-Монголию ойратского Галдан Бошокту-хана в конце XVII в. Эти роды обра­зовали 18 родов селенгинских бурят. Это ашабагаты, атаганы, сонголы, сартулы, табангуты, узоны и др. Своеобразие летописей этой подгруппы в том, что в них история бурят-монголов представлена в контексте взаимовлияния и взаимо­отношений монголоязычных народов Центральной Азии. Селенгинские летопи­си второй подгруппы написаны под сильнейшим влиянием монгольской лето­писной традиции. В то же время нельзя утверждать, что влияние этой традиции было исключительным. Перед авторами этих летописей стояла задача — напи­сать конкретную историю бурят-монгольских родов. Поэтому они, опираясь на монгольскую традицию и используя ее достижения, создали оригинальные лето­писные труды.

Наиболее известными селенгинскими летописями являются «Сэлэнгын монгол-буряадуудай туухэ» (История селенгинских монгол-бурят) Дамби-Жалсана Ломбоцэрэнова, «Бишыхан запискэ» коллектива авторов, «Сэлэнгын зургаан эсэгын зоной туухэ бэшэг» (История возникновения шести селенгинских родов) Будажаба Будаева. Кстати, «Бишыхан запискэ» — единственная бурятская лето­пись, в которой представлена история всего бурятского народа, как племен, живших в Забайкалье и в Предбайкалье.

Что касается западных бурят (эхиритов, булагатов, хонгодоров), у них лето­писная традиция была развита слабо. Объясняется это отчасти тем, что среди них буддийская религия начала распространяться значительно позже, чем в других частях Бурятии, примерно с середины XIX в., следовательно, старомонголь­ская письменность пришла к ним поздно, хотя интерес к своему прошлому у за­падных бурят был не меньше, чем у забайкальских. Прав Г.Н. Румянцев, когда пишет: «Не имея своей письменности, западные буряты облекали свою историю в форму устных исторических преданий. Поэтому у них широко бытует большое количество родовых преданий и генеалогий, которые заучивались детьми наи­зусть. Помимо этого имелись попытки записать эти предания, а также составить исторический очерк некоторых территориальных групп западных бурят» (Ру­мянцев. 1960. С. 13). Известна, например, так называемая Аларская летопись, дающая обзор состояния аларских бурят во второй половине XIX в.

Авторами бурятских летописей и исторических хроник являлись образован­ные представители тогдашнего общества, весьма уважаемые и авторитетные люди, прежде всего представители привилегированных сословий — тайши, зайсаны, нойоны различных рангов, родовые главы, а также деятели буддийской цер­кви. Своей писательской и исследовательской деятельностью они внесли важ­ный вклад в развитие литературного творчества бурят, в становление и развитие исторических знаний о прошлом и настоящем бурятского и других монгольских народов.

Их труды, исторические сочинения в совокупности с другими письменными памятниками на старомонгольской письменности представляют внушительный корпус источников по многим проблемам истории и культуры Бурятии, мон­гольских народов и их связей с народами Центральной Азии. Созданные этими авторами летописные сочинения в то же время являются памятниками фолькло­ра и литературы, ибо в них представлены бурят-монгольские предания и леген­ды, многие жанры устного народного творчества.

В течение нескольких десятилетий в годы тоталитарного режима летопис­ное наследие бурят-монгольского народа игнорировалось или оценивалось пред­взято. А многие из дошедших до нас летописей и хроник неизвестны широким слоям населения. Это объяснялось прежде всего тем, что в годы советской вла­сти все, что было создано на старомонгольской письменности, лежало под спу­дом, находилось в забвении. Те, кто пытался обнародовать это наследие, объяв­лялись панмонголистами или буржуазными националистами. После языковых реформ 30-х годов (бурятский язык в 1931 г. был переведен на латиницу и на цонгольский диалект, в 1936 г. — на хоринский диалект, в 1939 г. — на кириллицу) перестал существовать старомонгольский (старобурятский) письменный язык, причисленный к атрибутам панмонголизма, в результате народ был отчужден от своего многовекового культурного наследия. Наследие, создававшееся веками на старомонгольской письменности, стало для народа «книгой за семью печатами». За бортом оказалось богатейшее наследие прошлого: фольклорно-художественные, летописно-хроникальные исторические произведения.

В нынешних условиях мы получили возможность возродить свое историче­ское наследие, традиционную культуру, вернуть народу старинные художествен­ные и исторические сочинения, которые сохранились в многочисленных списках и копиях.

Рукописи находятся в различных книгохранилищах, рукописных и архивных фондах многих городов, в частности Улан-Удэ, Улан-Батора, Санкт-Петербур­га, Москвы, Иркутска, Читы, Томска. Есть сведения о существовании списков и копий бурят-монгольских летописей в библиотечных фондах Элисты, Хухэ-хото, Пекина. В фондах хранилища памятников письменности Института монголо­ведения, буддологии и тибетологии СО РАН хранятся десятки летописей, исто­рических хроник и родословных, притом многие из них анонимные. Такую же картину наблюдаем в рукописном фонде и Архиве востоковедов Санкт-Петер­бургского филиала ИВ РАН.

Известно, что они сохранились в многочисленных списках и копиях. Мон­головед В.А. Казакевич в 1935 г. писал: «В хранилищах СССР хранятся пятна­дцать рукописных экземпляров исторического сочинения Шираб-Нимбу Хобитуева. Предполагаю, что восточно-сибирские архивы содержат известное ко­личество списков. Многие в частном владении» (Летописи хоринских… 1935. Вып. 2. С. 8.). Точных сведений о количестве созданных в прошлом летописей и исторических хроник, об их названиях и авторах пока не имеется. Видимо, их было несколько сотен.

Итак, предстоит кропотливая работа по выявлению бурятских рукописных и ксилографических летописей, по установлению их количества и авторства, также названий и времени их написания. Наиболее важной задачей являются пе­ревод летописей и хроник со старомонгольского языка, публикация таких сочи­нений на бурятском и русском языках, ознакомление народа с их содержанием.

Существование летописных сочинений — показатель достаточно высокой культуры бурят-монгольского народа, обладавшего в прошлом развитой пись­менностью и письменной литературой. Однако большинство летописей дошло до нас в рукописном виде. Ксилографических изданий мало. Возникает вопрос, почему они не печатались в дацанских типографиях? Ведь там массовыми тира­жами публиковались духовные произведения на монгольском (старобурятском) и тибетском языках.

Опубликованные на старописьменном монгольском языке тексты летопи­сей и их переводы на русском языке стали библиографической редкостью. До сих пор большинство летописей и хроник остаются не опубликованными, в ру­кописях.

Изучению и публикации летописей уделяли большое внимание ученые — монголоведы и тибетологи Ленинграда: А.И. Востриков, В.А. Казакевич, Н.Н. Поппе, Л.С. Пучковский, Москвы — С.Д. Дылыков, Н.П. Шастина, Иркут­ска– З.Т. Тагаров (Дылыков. 1964; Летописи баргузинских… 1935; Летописи хо­ринских… 1935. Вып 1,2; 1940; Летописи селенгинских… 1936; Пучковский. 1957; Тагаров. 1952).

Наиболее фундаментальным исследованием бурятских летописно-хроникальных сочинений является монография Ц.Б. Цыдендамбаева «Бурятские ис­торические хроники и родословные» (Цыдендамбаев. 1972). Он дал обзор более двадцати летописей, хроник и родословных, вкратце остановился на их содержа­нии. По данным этих источников он исследовал происхождение и состав бурят­ского народа, уделил внимание языку хроник и родословных.

Г.Н. Румянцев посвятил ряд статей летописному наследию бурят-монголь­ского народа (Румянцев. 1949; 1960; 1965).

В публикации и изучении бурятских летописей есть заслуга монгольских ис­следователей. В 1959 г. академик Б. Ринчен в издании Международной академии индийской культуры «Шатапитака» (Satapitaka) опубликовал в числе других ру­кописей летопись селенгинских бурят-монголов от 1887 г. «Сэлэнгын монгол-буриадын тобшо туухэ» (Краткая история шести административных и восьми от­цовских родов) и сочинение дооромбо-ламы Буяндалая «Буриад орондо бурханы шашны дэлгэрсэн тухай, шашны хэдэн ламанар тухай» (О распространении в Бурятии буддизма и о некоторых ламах). Б. Ринчен дал монгольский текст в ла­тинской транскрипции и английский перевод. Кроме того, он в 1965 г. опублико­вал летописные данные о происхождении хори-бурят в венгерском журнале Acta orientalia. В 1966 г. в Улан-Баторе была издана книга Ц. Сумьяабаатара «Буриадыугийн бичгээс» (Из бурятских родословных). Профессор Г. Цэрэнханд в начале 90-х годов в историческом журнале «Туухийн судлал» опубликовала летопись Шираб-Нимбу Хобитуева «Хориин арбан нэгэн эсэгын буриад зоной туухэ».

В 1992 г. впервые на современном бурятском литературном языке было из­дано собрание бурятских летописей «Буряадай туухэ бэшэгууд» (составитель Ш.Б. Чимитдоржиев), куда вошли одиннадцать наиболее крупных сочинений, переведенных со старомонгольского языка на бурятский язык Б. Базаровой, Л. Бадмаевой, Д. Доржиевым, Ц. Дугар-Нимаевым, Г. Очировой, Ж. Сажиновым, Р. Пубаевым, Г. Туденовым, Ш. Чимитдоржиевым, Л. Шагдаровым. В кни­ге «Бурятские летописи» (составители Ш.Б. Чимитдоржиев и Ц.П. Ванчикова), вышедшей на русском языке в 1995 г., представлены девять летописей с обшир­ными комментариями, а во втором выпуске «Буряадай туухэ бэшэгууд» (соста­витель Ш.Б. Чимитдоржиев. 1998) — более десяти летописей.

Стоимость тура (5 дней 4 ночи)Тур: Новогодний Ольхон

Какие виды туров есть на Байкале?

Как приобрести тур?

Как я могу оплатить тур?

Могу ли я заказать отдельные экскурсии без проживания?

Можно ли поехать в путешествие одной/одному?

Смогу ли я вернуть деньги, если отменю поездку?

Что выгоднее – купить тур у туроператора или спланировать путешествие самостоятельно?

Насколько заранее нужно бронировать тур?

Можно ли поехать на Байкал с ребёнком?

Когда лучше ехать на Байкал?

Стоимость тура (6 дней 5 ночей)Тур: Новогодняя одиссея — 2022

Какие виды туров есть на Байкале?

Как приобрести тур?

Как я могу оплатить тур?

Могу ли я заказать отдельные экскурсии без проживания?

Можно ли поехать в путешествие одной/одному?

Смогу ли я вернуть деньги, если отменю поездку?

Что выгоднее – купить тур у туроператора или спланировать путешествие самостоятельно?

Насколько заранее нужно бронировать тур?

Можно ли поехать на Байкал с ребёнком?

Когда лучше ехать на Байкал?

От Октября до окончания войны (1917—1945)

Путь, пройденный бурятской литературой советского периода, характеризу­ется необычайно ускоренным развитием. За короткий срок она успевает делать то, что в других исторических условиях могло бы и не состояться. В 1917 г. у бу­рятского народа еще не было общенациональной развитой письменности, собст­венно литература находилась еще не в таком развитом виде, как устная народ­ная поэзия.

Создание в 1923 г. Бурятской-Монгольской АССР кардинально изменило ситуацию и дало толчок к разительному скачку от патриархально-феодального уклада к социализму. Возникшая после Октября литература Бурятии за какие-нибудь двадцать лет (1917-1937) успевает выработать ряд жанров, ранее неиз­вестных или чрезвычайно слабо развитых в предыдущий период. Из популяр­ных народных, устных рассказов и анекдотов, на основе их переработки рожда­ется в двадцатые годы рассказ — один из первых жанров бурятской советской прозы. Фольклорный стих, присущий и эпическим произведениям и народной песне, постепенно вбирает в себя элементы зарождающейся литературной речи, которая накапливаясь, порождает новый более высокий уровень стиховой куль­туры, обусловивший появление широкой стихотворной формы — поэмы. Неког­да одноактные фарсовые или патетические пьески улусных драматургов-само­учек, усложняясь и развиваясь, обретают черты профессиональной драмы.

Двадцатые годы были для бурятской литературы периодом выращивания и воспитания писательских кадров, а вместе с тем и периодом накопления опыта художественного творчества и писательского мастерства, поисков форм и напра­влений, способствующих утверждению реалистических принципов искусства.

В двадцатые годы были созданы произведения, впоследствии ставшие клас­сическими. В их числе надо назвать две исторические драмы Б. Барадина «Чойжид хатан» (Госпожа Чойжид) и «Ехэ удаган Абжаа» (Великая шаманка-сестри­ца); в поэзии это поэма X. Намсараева «Убгэн Гэлэнэй угэ» (Слово старого Гэлэна), некоторые лирические стихотворения Мунко Саридака, поэма Б. Абидуева «Агаарын онгосо» (Самолет), в прозе — ряд рассказов X. Намсараева из цик­ла «Так было».

Тридцатые годы вошли в историю Бурятии как необычайно сложный, про­тиворечивый, трагический период. 29 марта 1934 г. открылся I республиканский съезд бурятских писателей, положивший начало творческому союзу. В 30-е го­ды наиболее значительны достижения в области прозы. В ее развитии большую роль сыграли многочисленные очерки, фельетоны, зарисовки, изо дня в день пе­чатавшиеся на страницах периодики. Выдающийся прозаик Ц. Дон за этот пери­од создает свои рассказы и повести «Дело сделано» (1930), «Сон лодыря» (1937); повести, ставшие первыми в бурятской литературе «Затмение луны» (1932) и «Отрава» (1935). Все они посвящены изображению борьбы нового и старого в период коллективизации, показу сложного процесса перестройки сознания улус­ного крестьянина под влиянием новой жизни, новой идеологии.

Повесть Ц. Дона «Затмение луны» — первая национальная повесть, появив­шаяся как результат напряженных идейно творческих исканий бурятской лите­ратуры. Повести присущи правдивое отражение жизни, активность художника, смело вторгающегося в жизнь.

В 1935 г. X. Намсараев создает свою повесть «Цыремпил». Повести X. Нам­сараева и Ц. Дона послужили тем непосредственным фундаментом, на котором стал воздвигаться бурятский роман.

Ц. Дон с 1934 г. начинает работать над романом-трилогией «В сосновом бору», которую не успел завершить. Трилогия его была посвящена индустри­альной теме — строительству паровозо-вагонного завода в Бурятии. К 1937 г., к моменту ареста автора, была закончена первая книга трилогии, впоследст­вии рукопись романа была утеряна, хотя имелась в свое время в нескольких эк­земплярах.

Другой известный бурятский писатель Солбонэ Туя приступил к написанию романа «Три крепости» о сложных психологических переменах в сознании бу­рятской интеллигенции. К 1937 г. роман был завершен, но и автора и рукопись постигла та же участь, что Ц. Дона и первый роман.

Особо нужно отметить в прозе 30-х годов сборник рассказов X. Намсараева «Так было» (1936). Это произведение зрелой письменной литературы, подняв­шейся на высоту подлинной народности. Каждый рассказ из цикла самостояте­лен, но в то же время они органично связаны так, что сборник представляется одним произведением необычного жанра.

В бурятской поэзии 30-х годов можно наблюдать противоречивую картину. С одной стороны, идет интенсивное, целеустремленное освоение опыта устного народного творчества, обусловившее создание самостоятельных литературных произведений по мотивам фольклора «Шоно-Батор» А. Хамгашалова, «Убгэн Жэбжэнэй» Ц. Дона, «Сагаадай Мэргэн» X. Намсараева, «Укротитель тигра», «Козленок Бабана» Б. Абидуева.

Под влиянием более развитых литератур и новой действительности бурят­ская поэзия интенсивно обогащается путем преодоления фольклорных тради­ций и усвоения опыта более развитой поэзии других народов, прежде всего рус­ской. Поэты во главе с Д. Дашинимаевым, Б. Базароном, Б. Абидуевым начали новаторский зачин, раздвинувший возможности бурятского стиха и в области те­матики, и в области образно-изобразительных средств. Знаменательными были для того времени творческие опыты по внедрению в бурятское стихосложение основных принципов силлабо-метрической системы. Достижениями этого пери­ода в бурятской поэзии стали поэмы Б. Абидуева «Самолет», стихи Д. Дашинимаева и Б. Базарона.

В результате новаторских изысканий изменяется внешний облик бурятско­го стиха, его графическое изображение становится динамичным и стройным. В бурятской поэзии этого периода становится нормой соблюдение требований строфичности.

В этот период на поприще бурятской поэзии трудились поэты старшего (Солбонэ Туя, X. Намсараев, Д. Дашинимаев, Б. Базарон, Б. Абидуев, Ж. Балданжабон) и младшего (Ц. Номтоев, И. Мадасон, Д. Хилтухин, Д. Дамдинов, А. Уланов, Ш. Нимбуев, Ц. Галсанов, Ч. Цыдендамбаев) поколений.

Ряд значительных произведений был создан и в драматургии. В 1932 г. в горо­де Верхнеудинске (Улан-Удэ) впервые был создан национальный театр, который ныне носит высокое звание «академический». В 1937 г. были поставлены на сцене театра две профессиональные национальные пьесы: комедия А. Шадаева «Мэр­гэн» и историко-революционная драма Н. Балдано «Один из многих». В эти годы Г. Цыдынжапов и А. Шадаев создают музыкальную драму «Баир». Драматург Н. Балдано впервые в истории бурятского искусства создает либретто оперы «Энхэ-Булат батор». Оба произведения были показаны во время первой декады бурят­ского искусства в Москве в 1940 г. Декада подвела итоги развития бурятского ис­кусства и литературы за эти годы, продемонстрировала перед всесоюзной общест­венностью возросший уровень национальной культуры бурятского народа.

В годы Великой Отечественной войны советского народа с немецко-фаши­стскими захватчиками особенно ярко проявились патриотизм и теснейшая связь литературы и искусства с интересами народа.

С первых дней войны ушли в действующую армию и сражались на разных фронтах многие писатели Бурятии: Б. Базарон, Ж. Тумунов, Д. Хилтухин, Ц. Номтоев, А. Уланов, С. Метелица, Ж. Балданжабон, К. Брянский и другие. Их стихи, корреспонденции, очерки и рассказы, запечатлевшие героизм совет­ского народа, публиковались в периодической печати республики, на страницах фронтовых и центральных газет.

Война, прервавшая мирный труд народа, отодвинула на долгие годы сверше­ние довоенных творческих замыслов работников искусства и литературы Бурятии.

К достижениям бурятской литературы военных лет надо отнести рассказы на военную тематику Ж. Тумунова, стихи Ч. Цыдендамбаева, патриотическую поэму Ц. Галсанова «Павел Балтахинов», историческую драму X. Намсараева «Кнут тайши». Пьеса X. Намсараева как одно из лучших произведений бурят­ской драматургии ставится на сцене Бурятского академического театра до на­ших дней. Успех пьесы объясняется тем, что X. Намсараев создал полноценное художественное произведение.

Следует отметить, что в развитии бурятской литературы вообще большое значение имели переводы художественных произведений с бурятского на рус­ский и с русского на бурятский язык. Переводческая деятельность бурятских пи­сателей положительно влияла на их творческий рост.

Бурятская литература послевоенного десятилетия

Несмотря на драконовские методы управления ЦК ВКП(б), Директивные указания (Постановление августа 1946 г.), вопреки материально-финансовым трудностям — национальная литература продолжала развиваться. Усилился при­ток молодых творческих сил в литературу, возросла роль литературы в духов­ном развитии нации.

Одной из отличительных черт послевоенного литературного процесса был выход на всесоюзную арену произведений национальных писателей. На передний план выдвигается проза, появляется новый жанр — бурятский исторический роман. К созданию крупных прозаических произведений прежде всего приступи­ли талантливые писатели старшего поколения Ж. Тумунов, X. Намсараев, Ч. Цыдендамбаев. Происходила дальнейшая активизация литературной жизни в республике.

В 1954 г. был созван II съезд писателей республики и совместная научная сес­сия Института востоковедения Академии наук СССР и Бурятского научно-иссле­довательского института культуры, посвященная характеру эпоса «Гэсэр»» (1953). II съезд рассмотрел итоги развития литературы за двадцатилетие со времен Пер­вого съезда. Было отмечено, что за прошедший период бурятская литература ста­ла зрелой в идейном и художественном отношениях, создала произведения, дос­тойно представляющие ее. В литературе выросли крупные мастера слова.

Большая проза Бурятии начиналась историческим романом, для которого с самого начала было характерно тяготение к широкому эпическому изображе­нию этапных моментов в жизни народа.

Это (1949) Ж. Тумунов «Степь проснулась» и X. Намсараев «На утренней за­ре» (1950). Первые бурятские романы посвящены изображению рубежа в жизни народов России — вызреванию и свершению октябрьской революции.

Появление первых романов бурятской литературы «Степь проснулась» и «На утренней заре» было значительным событием в литературе Бурятии.

Ч. Цыдендамбаев, известный поэт, в конце 40-х годов обратился к прозе. В 1948 г. он издает ставшую популярной первую детскую повесть «Чернильни­ца Банзарова». Через несколько лет из-под его пера выходит роман-дилогия «Доржи, сын Банзара», (1952) и «Вдали от родных степей» (1958), ставший за­метным явлением в бурятской литературе.

В эти годы в быстром темпе шло пополнение рядов писателей новыми та­лантами. В течение послевоенного десятилетия вошли несколькими потоками в литературу молодые силы, сначала поколение Д.-Р. Батожабая, Ц. Шагжина, Ц.-Д. Дондоковой, затем — Д. Жалсараева, Б. Мунгонова, Ч.-Р. Намжилова, Ц.-Ж. Жимбиева, Ц.-Б. Бадмаева; потом Н. Дамдинова, Ц. Галанова; наконец – В. Петонова, Д. Улзытуева, Ц.-Д. Дондогой. Подобного роста писательских кад­ров не наблюдалось прежде в литературе.

Примечательно было также и то, что молодежь входила в литературу после окончания высших учебных заведений. Вместо прежних литературных сборни­ков стал выходить альманах «Байкал» на бурятском (с 1948 г.) и русском (с 1950 г.) языках.

Значительным событием явились вечера бурятской литературы в Москве в 1950 г., где в обсуждениях произведений бурятских авторов принимали участие А. Фадеев, Н. Тихонов, А. Твардовский и др.

Бурятская литература периода 1956—1985 гг.

Богатство и разнообразие бурятской литературы рассматриваемого перио­да определяли такие произведения, как роман Б. Мунгонова «Хилок наш бурли­вый», А. Бальбурова «Поющие стрелы», Ч. Цыдендамбаева «Вдали от родных степей», роман-трилогия Д.-Р. Батожабая «Похищенное счастье», И. Калашни­кова «Последнее отступление», Ж. Балданжабона «Голубые сопки», М. Степа­нова «Ночь умирает с рассветом», В. Корнакова «В гольцах светает»; стихи и по­эмы Н. Дамдинова, Д. Улзытуева, Д. Жалсараева, Ц.-Д. Дондоковой и многих других; повести и рассказы Ц. Галанова, Р. Белоглазовой, С. Метелицы, пьесы Ц. Шагжина, Д.-Р. Батожабая.

Следует подчеркнуть, что литература Бурятии довольно полно и разносто­ронне отразила различные этапы жизни народа. Не вдруг и не сразу пришли к бурятской литературе ее успехи. Они были завоеваны в острой и принципиаль­ной борьбе с пресловутой теорией бесконфликтности и начетническими опеками указующего перста партии.

Литературная жизнь рассматриваемого периода богата событиями и фак­тами, имевшими определенные значения в развитии литературного процесса. С 1955 г. был учрежден новый общественно-политический и литературно-ху­дожественный журнал на русском и бурятском языках «Свет над Байкалом». Впоследствии он стал называться «Байкал». На страницах журнала только за первое десятилетие были опубликованы 18 романов, десятки повестей, расска­зов, очерков, сотни стихотворений и поэм. Создание своего литературно-худо­жественного журнала способствовало развитию литературной критики. За ис­следуемый период прошли III, IV, V съезды Союза писателей Бурятии, где под­нимались вопросы, связанные с правдивым и ярким художественно убедитель­ным изображением современности, проблемами национальных традиций и но­ваторства в литературе.

В 1961 г. состоялось выездное заседание Секретариата Союза писателей Российской Федерации в Улан-Удэ с постановкой проблемы «Современность и национальные традиции в бурятской литературе». За рассматриваемый период были возвращены народу произведения видных бурятских писателей Ц. Дона, Д. Дашинимаева, Солбонэ Туя и других писателей, необоснованно репрессиро­ванных в 1937 г.

Характерной чертой литературного процесса данного этапа является утвер­ждение реалистического стиля во всех жанрах литературы. Вместо риторично­сти, описательности и декларативности творчество писателей отмечает углуб­ленная психологическая разработка характера в выражении чувств и пережива­ний человека. Таковыми являются поэма Н. Дамдинова «Имя отца», романы «Хилок наш бурливый» Б. Мунгонова, «Голубые сопки» Ж. Балданжабона, по­весть «Совесть» Ц. Галанова и многие другие.

Задача создания широкого исторического полотна решена в романе-трило­гии Д-Р. Батожабая «Похищенное счастье». Роман представляет собой одно из наиболее значительных произведений исторического плана в бурятской литера­туре. В бурятской литературе, имевшей в своем активе ряд социально-бытовых романов, поднимающих историко-революционную тему — это первый опыт по­добного рода.

Трилогия «Похищенное счастье» вплотную приблизилась к проблеме худо­жественного изображения революционной борьбы народов за свержение старо­го эксплуататорского строя и установления нового общества, главной теме в ли­тературе, разработке которой были посвящены все исторические романы. Это романы «Учитель» П. Малакшинова, «Побратимы» и «На четырех ветрах» И. Тугутова, «Гудит паровоз» Ж. Балданжабона, «В гольцах светает» В. Корна­кова, «Последнее отступление» И. Калашникова, «Поющие стрелы» А. Бальбу­рова, «Ночь умирает с рассветом» М. Степанова.

В бурятской поэзии разрабатывались главным образом темы современно­сти. Пришло время крупных поэм. Наиболее заметными достижениями в этом жанре стали поэмы Д. Улзытуева «Белый месяц» и «Песнь вселенной», Н. Дам­динова «Имя отца», «Песнь о Шилдэ-Занги», Ч.-Р. Намжилова «Сердце матери», Ц.-Б. Бадмаева «Борьба за солнце», Ц.-Д. Дондоковой «Девушка с Байкала» и др. В то же время интенсивно развивался новый жанр — маленькая поэма. Осо­бенность жанра в том, что он носит монологический характер, лирически напряженный, сконцентрированность мысли и чувств на одной проблеме. Наибо­лее удачны в этом жанре поэмы Д. Дамбаева «Вперед, мой поезд!» и «Синий конь», Н. Дамдинова «Гудящие сосны», «Ночь тридцатой весны», «Новая земля».

Бурятская драматургия пережила те же процессы преодоления декларатив­ности и иллюстративности, которые были характерны прозе и поэзии.

Наиболее примечательной пьесой в этом жанре стала пьеса Ц. Шагжина «Совесть», где вопросы морально-этического характера рассмотрены в новых социально-бытовых условиях современности. Остро сатирическая комедия «Черт в сундуке» Ц. Шагжина была тепло принята народом, также следует от­метить то, что в пьесах Д.-Р. Батожабая «Барометр показывает бурю» и «Забай­кальская быль» Н. Балдано и С. Метелицы была удачно решена историко-рево­люционная тематика.

В обозреваемый период большое развитие получили и другие виды и формы драматургии, в частности, одноактная драматургия, где выступили как извест­ные писатели, так и непрофессиональные драматурги.

Литература 1966—1984 гг.

Литература Бурятии в годы так называемого «застоя» в целом и в особен­ности проза сделала новый шаг вперед в художественном освоении действитель­ности. Она стала более вдумчиво, более пристально вглядываться в облик современников, ярче и полнокровнее отражать его жизнь, глубже осмысливать явления и процессы развития общества. Все чаще произведения писателей Буря­тии — романы, повести, стихотворения издаются большими тиражами в Иркут­ске, Новосибирске, Москве, и активно входят в литературу многонационально­го государства.

В жанре рассказа представлены имена известных писателей Ч. Цыдендамбаева, Б. Мунгонова, В. Корнакова, Д. Эрдынеева, О. Серовой и писателей, не столь давно пришедших в литературу, но уже заявивших о себе рядом крупных произведений: К. Балков, С. Цырендоржиев, Ц.-Д. Хамаев, Б. Ябжанов, К. Карнышев, С. Бухаев, С. Гырылов, С. Захарова и др.

О. Серова в своих лирических миниатюрах представила тему «человек и природа», где главная задача — продолжение традиций М. Пришвина. Вплотную к ним примыкают мини-рассказы К. Карнышева из его книги «Россыпи». Впос­ледствии автор издал повести в рассказах «Сугробы», «Странствия Горбоносо­го», «Хрустальные люди» и повесть «На Бакланьем».

С интересными рассказами из цикла «Нравы Тубэргэнов» выступил Д. Эрдынеев, где в изображаемых им конфликтных ситуациях писатель ставит серь­езные проблемы, поднимая их до глубокого художественного обобщения.

Как и в предшествующие десятилетия лицо бурятской повести во многом определяла традиционная для бурятских прозаиков «деревенская» тема.

Жанр фантастики в бурятской литературе связан с именем В. Митыпова, ко­торый издал повести «Ступени совершенства», «Зеленое безумие земли», «Вни­мание Неопитеки» (позднее названная «Приход больших обезьян»), «Мамонтенок Фуф».

Особая тема — глубокий тыл, самоотверженный труд во имя победы на­шла широкое отражение в повестях бурятских авторов. В повестях С. Цырендоржиева «Где ты, моя утренняя звезда?», Д. Эрдынеева «В тени старого до­ма», Б. Ябжанова «Куда ускакал конь», М. Осодоева «Месть», Н. Очирова «Найденыш» и других ярко представлены судьбы тех, чье детство пришлось на лихие годы войны.

Нравственная природа человека была и остается главной проблемой литера­туры. Ей посвящены повести В. Носкова «Заботы и хлопоты», Ц. Галанова «Северомуйская легенда» и «Время созревания брусники», М. Осодоева «Зов» и др.

С тревогой и озабоченностью о беззащитности природы перед натиском че­ловека пишут в своих повестях М. Жигжитов «Снежный обвал», «Моя малютка Марикан», «За ущельем семи волков», «Тропа Самагира», «От святого до горе­мыки», К. Карнышева, Д.-Д. Дугарова «Черный соболь», К. Балкова «Мост», «Ледовая дорога» и др.

Интенсивное развитие жанра повести, занявшего в рассматриваемый период доминирующее положение, отнюдь не замедлило развитие и функционирование романа. В данный период в бурятской прозе в жанре романа с известной долей ус­ловности можно выделить такие жанровые разновидности, как современно-исто­рические романы: «Красный день» и «Луна за облаками» В. Сергеева, «Лицо чело­века» и «Круглый год» Ш.-C. Бадлуева, «Когда начинается утро» во второй редак­ции «Его родовое имя» К. Балкова, «Щедрое сердце» Б. Мунгонова, «Вечный цвет» А. Ангархаева. Также нужно отметить романы, характеризуемые бихронизмом: «Аргамак ищет хозяина» и «Большая родословная» Д. Эрдынеева, «Долина бес­смертников» В. Митыпова, «Рубеж» К. Балкова, «Течение» Ц.-Ж. Жимбиева и др.

К группе исторических эпопей принадлежит роман «Жестокий век» И. Ка­лашникова, «Унтовое войско» В. Сергеева, вторая книга трилогии В. Карнакова — роман «Красные березы». К ним же относятся и такие произведения, как «Год огненной змеи» Ц.-Ж. Жимбиева и «На Турген реке» М. Степанова. Особо­го рассмотрения требуют традиционные для бурятской литературы историко-революционные романы: «Мать-лебедица» Ц. Галанова, «Горные орлы» Д.-Р. Батожабая, «Инспектор золотой тайги» В. Митыпова.

Развитие бурятской поэзии в рассматриваемый период настолько отличает­ся от уровня достигнутого в предыдущие годы, что можно утверждать о качест­венно новом этапе ее развития.

Именно со второй половины 60-х годов в бурятской поэзии расширяется круг тем, углубляется поэтическое мировоззрение, усиливается личностно-человеческое начало. Особенность поэзии данного периода характеризуется тем, что в ней представлено содружество поэтов нескольких поколений, которое приве­ло к усилению лирического начала, обострение интереса к неодобряемым ранее критикой интимной и пейзажной лирике, пристальное внимание к современно­сти, сопряженное с углубленным взглядом в историю своего народа.

Еще одна грань литературы 60-80-х годов проявилась в тесных творческих контактах русских и бурятских писателей. За десять лет (1973-1982 гг.) поэтами республики было издано в Бурятском книжном издательстве, в центральных из­дательствах «Современник», «Советская Россия», «Советский писатель», «Дет­ская литература», «Молодая гвардия», «Библиотека Огонек», издательство «Правда», «Малыш», а также в издательствах Новосибирска, Иркутска, Кызы­ла, Улан-Батора 141 книга стихов. Из них 65 на бурятском и 74 на русском язы­ке. В числе последних 41 книга, переведенная с бурятского языка, и 33 книги, на­писанные на русском языке как русскими поэтами Бурятии, так и русскоязыч­ными бурятскими поэтами, перу которых принадлежит 17 сборников стихов.

В бурятской поэзии в данный период прописку получил новый жанр поэзии свободный стих или верлибр, благодаря творчеству Д. Улзытуева, Д. Дамбаева и Н. Нимбуева. Жанр верлибра наиболее зримо представлен в стихотворении «Когда я родился» из сборника «Страна ая-ганга» Д. Улзытуева, в сборнике сти­хов «Вперед мой поезд» Д. Дамбаева и в сборнике Н. Нимбуева «Стреноженные молнии .

Свидетельством качественного роста поэзии в Бурятии является жанр венок сонетов. Авторами явились В. Липатов «Байкал», «Твоя любовь»; венок сонетов «Звездный путь» Н. Дамдинова; «Пятнадцать песен» М. Самбуева, посвященный памяти Д. Улзытуева, а также венки сонетов Г. Дашабылова «Кижинга», «Лю­бовь»; А. Румянцева «Таежная колыбель».

Для поэзии рассматриваемого периода характерно довольно интересное яв­ление — синтез традиций европейской и восточной поэзии, где из-под пера Д. Ул­зытуева в переводах зазвучали жанры японской поэзии хайку, четверостишие из тибетского сочинения С. Гунгажалцана «Эрдэниин сайн Субашид».

Влияние восточной поэзии в основном выразилось в стремлении к миниатю­ре, где доминирующее значение имеет широта и глубина мыслей, точность и меткость выражения.

В совершенствовании бурятской поэтики новаторство Н. Дамдинова сыгра­ло большую роль, благодаря его поискам в поэзии утвердился разговорный или интонационный стих. Наиболее зримо наблюдается это в поэме «Песнь степей».

Лирический цикл получает распространение в бурятской поэзии после выхо­да в журнале «Дружба народов» «Пятнадцати песен» Д. Улзытуева в переводе Е. Евтушенко.

Практически все разновидности поэмы — лирическая, лиро-эпическая, дра­матическая, эпическая со своими «поджанрами» получили интенсивное развитие в поэзии Бурятии этого периода.

Поиски и достижения драматургии рассматриваемого периода далеко не ис­черпали своего многообразия и всей полноты жизни человека 70-80-х годов. За рассматриваемое десятилетие в основном в драматургии доминировали пьесы сатирического характера. В пьесах А. Ангархаева «Ожидание», «Горная верши­на», «Полнолуние» и «Ночь без сна» как бы сконцентрированы поиски бурят­ской драматургии в отражении актуальных общественных проблем, пропущен­ных сквозь призму нравственного роста личности. Судьбу преданного делу сов­ременного человека, неразрывно связанного с жизнью общества, попытался по­казать Б. Эрдынеев в своей пьесе «Песнь изюбра».

В пьесе «Золотое руно» Р. Бадмаев попытался представить связь поколений потомственных животноводов. Пьес, где отражается тема отцов и детей, в бу­рятской драматургии немало. Наиболее примечательна эпическая драма Д. Эрдынеева «Бальжин-хатан», где встает древняя история бурятского народа.

Нужно отметить, что в бурятской драматургии, продолжая традиции Б. Барадина в современный период, были поставлены стихотворные драмы Н. Дамдино­ва «Кольцо декабриста» и Ш.-Н. Цыденжапова «Светлая душа», «Белый мудрец».

Одной из самых распространенных жанровых разновидностей в бурятской драматургии является легкая развлекательная комедия. Лучшие произведения этого жанра — комедии «Сила любви» и «Дорога любви» Ш.-Н. Цыденжапова, «Черная борода» Б. Эрдынеева, «Волшебная дача» А. Ангархаева. Стремление к творческому использованию традиционных жанров, ведущее, в конечном ито­ге, к их обновлению и обогащению свидетельствует об их росте.

Литература периода перестройки и реформ (1985 — начало XXI в.)

Последнее пятнадцатилетие (1985-2000 гг.) останется в истории нашей стра­ны временем великих потрясений и крушений, оказавших большое влияние на ход мировой истории. В результате социальных, политических катаклизмов в стране и республике литературная жизнь в Бурятии постепенно приходит в упадок. Изредка, по инерции прошлых лет, выходят в свет произведения, начатые или задуманные еще в советское время, которые при многих несомненных дос­тоинствах в свете сегодняшнего дня сразу же оказались анахронизмом.

Роман В. Корнакова «Время опадания листьев», завершающий его трило­гию «В гольцах светает» был издан только в журнальном варианте. Романы М. Жигжитова «Год белой курицы» и М. Мельчакова «Свежун», повествующие о предреволюционных и революционных событиях, оказались не востребован­ными. Романы Д. Эрдынеева «Долг судьбы» и Д..-Д. Дугарова «Хангайская лю­бовь», посвященные проблемам перестройки, также дальше журнального ва­рианта не ушли.

Исторический роман С. Норжимаева «Путем принуждения» не смог найти своего издателя. Яркий талантливый роман В. Митыпова «Геологическая поэма», вышедший в Москве в 1985 г., посвященный сугубо научной проблеме, также не нашел своего читателя, ибо читатели озабочены сегодняшними проблемами.

С 1991 г. помимо Союза писателей Бурятии, входящего в Союз писателей РФ, существуют альтернативные союзы, в частности «Союз писателей Байка­ла», насчитывающие более 10 членов.

С середины 90-х годов перестали издаваться журналы «Байкал» и «Ласточка».

Из крупных прозаических произведений рассматриваемого периода опреде­ленный интерес представляют исторические романы Ц.-Ж. Жимбиева «Белые птицы», В. Гармаева «Десятый рабджун» и повесть В. Сыренова «Река — крутые берега».

В драматургии можно выделить драму Б. Эрдынеева и Р. Бадмаева «Дамдин лама», М. Батоина «Этот разноликий мир», Б. Гаврилова «Где ты, страна Шам­бала?», которые в постановке бурятского театра драмы стали частью своеобраз­ного сценического триптиха «Колесо Сансары».

В области поэзии рассматриваемого периода надо выделить творчество Л. Тапхаева, Г. Раднаевой и русскоязычного поэта Б. Дугарова, последние сбор­ники которых продолжают и развивают лучшие традиции поэзии: гражданст­венность, философичность, синтез лирики и эпики, неустанный поиск новых идей и форм выражения.

Детская литература советского периода

Зарождение бурятской детской литературы и ее развитие тесно связано с литературным процессом в Бурятии, так как бурятская детская литература яв­ляется неотъемлемой частью бурятской литературы. Вместе с тем следует отме­тить тот факт, что бурятская детская литература претерпела те же процессы становления и роста, что и большинство национальных литератур для детей на­шей страны.

Первые ростки бурятской советской литературы для детей появились в на­чальные годы после Октября 1917 г., но развитие ее протекало неравномерно и медленно.

С начала 20-х годов XX в. передовые представители бурятской интеллиген­ции активно включились в процесс создания литературы для будущих граждан в свете новых идейных установок. В городах и селах Бурятии повсеместно органи­зуются новые школы, ускоренно вводятся новые методы обучения. Чтобы осу­ществить культурную революцию, нужна была высокохудожественная литера­тура, которая отвечала бы запросам детей, задачам нового идеологического вос­питания. Возникла потребность в издании большого количества букварей и книг для чтения. В возникновении и развитии литературы для детей немаловажную роль сыграли книги для чтения, предназначенные для обучения детей грамоте. В них помещались первые опыты литературы для детей, написанные составите­лями с учетом возрастных особенностей восприятия детей.

Так, интересные литературные материалы, стихотворения и рассказы, спе­циально написанные для детей, содержатся в книгах для чтения Б. Барадина «Красный цветок» (1922), Ч.-Л. Базарона «Красная звезда» (1924), Д.-Р. Намжилона «Красная заря» (1924).

Книга «Наши местные звери», написанная в 1927 г. Ч.-Л. Базароном, стала первым сборником художественных рассказов, предназначенных для детей, из­данным отдельной книгой.

В учебных хрестоматиях помещались переводы с русского языка произведе­ний многих советских авторов, посвященных видным деятелям молодого госу­дарства, в частности о жизни и деятельности В.И. Ульянова-Ленина.

Хотя бурятская детская литература практически отсутствовала, именно в со­ветский период она смогла, опираясь на опыт дооктябрьского периода развития литературы, в частности, на художественную литературу бурятского просвети­тельства, получить некоторое развитие.

Писатели этого направления Б. Барадин, Ч.-Л. Базарон, Д.-Р. Намжилон, С. Туя впоследствии стали авторами первых произведений для детей. Им, много лет отдавшим просвещению своего народа, лучше, чем кому-либо была понятна необходимость литературы для юных.

Безлюдье, которое, по словам К. Чуковского наблюдалось в первые годы после революции, в бурятской литературе для детей ощущалось более остро и длительно.

Значительную роль в развитии детской литературы сыграло возникновение в республике пионерской организации. В 1928 г. на бурятском языке начинает выходить детская специальная газета «Внучата Ленина», орган Детского бюро Бурятского обкома ВЛКСМ. Она выходила как приложение к газете «Буряад Монголой Yhэh» («Правда Бурят-Монголии»). На ее страницах печатались сти­хи бурятских поэтов. Отсюда начинали свой творческий путь известные поэты и писатели Б. Абидуев, Д. Дашинимаев, Б. Базарон и др.

Первые оригинальные произведения начинают появляться с конца 20-х го­дов — рассказ Б.-М. Ванданова «Пастушонок Цэнгэ» (1928), рассказ X. Намсараева «Смерть сирот», О. Быстровой «Мэдэгма» (1929).

В них бурятские писатели обращались к темам недавнего прошлого своего народа, к униженным и страдающим сиротам.

Развитие литературы для детей в 30-е годы во многом отставало от литера­туры взрослых.

Растущие культурные запросы ставили перед творческими работниками не­отложную задачу создания таких произведений, которые отвечали бы новым требованиям. Поэтому они, естественно, обратились к фольклору, гуманистиче­ские идеи которого, выраженные в ярких образах, были близки и понятны де­тям. В эти годы складываются принципы создания художественных произведе­ний на основе фольклорных сюжетов и мотивов, образов и форм.

Появились поэмы Ц. Дона «Старик Жэбжэнэй» (1936), литературная сказка Д. Дашинимаева «Волк в мешке» (1937) и сборник рассказов X. Намсараева «Так было» (1937). В конце 30-х годов появляются сказки для детей, обработанные поэтом Б. Абидуевым: «Козленок Бабана», «Шалай и Шанай», «Оседлавший ти­гра». Занимательность сказочных сюжетов заинтересовывает воображение де­тей. Язык их выразителен и образен, что соответствует возрастному воспри­ятию детей.

Рассказ С. Туя «Цырен» (1935) явился первой попыткой бурятских авторов в области детской прозы показать реалистическую картину жизни народа в суро­вые годы гражданской войны. Благодаря творчеству поэта Ц. Галсанова юные читатели получили книжку-картинки на родном языке «Игра-елка» (1939).

Более активно начала развиваться детская литература Бурятии в 50-е годы. Происходящие в литературе перемены не прошли мимо детской литературы. В эти годы были опубликованы до 40 названий книг для юных читателей.

Характерной чертой бурятской детской литературы послевоенного десяти­летия было то, что в поэзию пришли новые имена, новые таланты, получившие специальную подготовку в учебных заведениях страны и республики.

В поэмах А. Жамбалона «В лагере», Д. Жалсараева «На берегу Уды» можно зримо проследить трудности роста поэзии для детей, но тем не менее в «пионер­ских произведениях авторов» царит атмосфера ребячьих дел, романтика лагер­ной пионерской жизни.

В эти годы детская поэзия становится богаче и разнообразнее по содержа­нию и форме, что определенно свидетельствует о подъеме детской литературы. Складываются основные жанры детской поэзии — юмористические стихи, поэ­мы для детей среднего и старшего возраста, стихи для детей дошкольного и младшего школьного возраста.

В 50-е годы выходят из печати сборники рассказов для детей Ж. Балданжабона, Г. Бадмаевой, Г. Чимитова.

Вслед за повестью Ч. Цыдендамбаева «Чернильница Банзарова» (1948) по­явились повести для юных X. Намсараева «Юноши», Ж. Балданжабона «Пятер­ка», Ц. Номтоева «Инициаторы», «Крылья», Д.-Р. Батожабая «Кто твой учи­тель» и др.

С середины 60-х годов начинается новый этап развития бурятской детской литературы. Крепнущие, расширяющиеся взаимосвязи бурятской литературы с русской советской и другими национальными литературами страны способству­ют обогащению творчества детских писателей, освоению новых форм и спосо­бов художественной выразительности. Углубляется, обретая все большую реа­листичность, конкретность, изображение жизни детей, их мировосприятия, эмо­ционально-образного мышления, чувств, психологии. Художественное исследо­вание особенностей современной жизни детей становится магистральной лини­ей литературы для детей.

Вокруг детской литературы сосредоточиваются творческие усилия ряда по­этов и прозаиков, которые посвящают себя в основном или полностью идейно-эстетическому и духовному воспитанию подрастающего поколения.

Значительно возросли уровень и профессиональное мастерство поэтов, что повлекло за собой общее повышение идейно-художественного уровня поэзии для детей и поэтической культуры стихов.

Зрелой силой и высоким мастерством отмечены сборники стихов Ц.-Б. Бадмаева «Маленький чабан», «Увлечение», «Малаадай», «Большой хуралдан», «Ма­ленький табунщик», «Готовое седло»; Ц.-Ж. Жимбиева «Цветы на снегу», «Имя человека»; Ц.-Д. Дондоковой «Я — Наран Шарлухай»; Г. Чимитова «Поют пше­ничные колосья», «Три тетради»; Чимита Цыдендамбаева «Зеленая свеча», «Цветы поздней осени», «Разговор»; стихи и поэмы Д. Жалсараева и многих дру­гих авторов.

На развитие детской поэзии последних десятилетий большое значение ока­зало творчество Ц.-Б. Бадмаева. Поэта заинтересовал новый методический подход: не «что» предложить вниманию ребенка, а «как это сделать?» В его сти­хах получает прописку новый подход — усвоение действительности через своеобразное юмористическое познание. Творчество его привлекательно тем, что в нем гармонично сочетаются лирическое и занимательное, столь необходимые детской поэзии.

Интересной по форме является книга Д. Жалсараева «Благопожелания». Для его поэзии характерны жизнерадостные мотивы, она полна оптимизма.

Ц.-Д. Дондокова занимает особое место в бурятской литературе, как первая бурятская народная поэтесса, признанный деятель народного образования и культуры. С ее творчеством для детей связано появление в бурятской детской поэзии жанра лирической повести в стихах «Я — Наран Шарлухай», которая ос­тается любимой книгой бурятской детворы.

Многие удачи и достижения связаны с именем Г. Чимитова, который начал создавать новый жанр бурятской детской поэзии — жанр басни.

Примечательным событием в детской поэзии Бурятии явилось творчество Б. Сыренова, который творил для самых маленьких. Его «Маленькие стихи» о тайнах природы, о животных и насекомых нашей земли стали настоящим подар­ком для малышей.

И все же в детской литературе на первый план выходит повесть, утверждая свое ведущее место богатством своих возможностей в отображении тех событий и явлений, которые имеют особый поучительный и нравственно-воспитатель­ный смысл для юного поколения. За последние 15 лет их вышло более 20, их ав­торы — Ц. Шагжина, К. Ильина, М. Осодоев, Ц.-Б. Бадмаев, Ц. Номтоев и др. Их повестям присуще большое тематическое разнообразие: разрабатываются темы семьи и школы, труда, интернационализма, взаимоотношений человека и приро­ды, пишутся исторические, военно-патриотические, приключенческие и сказоч­ные повести.

Произведения бурятских писателей, написанные для детей младшего и сред­него школьного возраста, сегодня могли бы составить солидную библиотеку. За этот период вышли в издательствах разных городов более 20 сборников — рас­сказов бурятских авторов, таких как: Б. Санжин, Г. Бадмаев, И. Намсараев, В. Цыренов, В. Тулаев, В. Лубсанов и многих других. С именем В. Митыпова связано рождение в бурятской детской литературе такого необычайно интерес­ного и популярного у детей жанра, как научная фантастика. Его повесть «Мамонтенок Фуф» остается любимой книгой многих поколений юных читателей.