Рассказ неизвестного человека 1981

Герои рассказа

Центральный персонаж произведения — сам Неизвестный — Степан. Он работает официантом в доме столичного чиновника Орлова, но на самом деле он совсем не тот, кем себя называет.

Сам Орлов — человек, уставший от жизни, ненавидящий все земные радости. Он живет со своим отцом, пожилым высокопоставленным сановником. У Орлова есть любовница: Зинаида Федоровна, авторитарная женщина, которая ждет от него ребенка.

По причинам, о которых сейчас не время говорить подробно, мне пришлось записаться лакеем к петербургскому чиновнику по имени Орлов. Ему было около тридцати пяти, звали его Георгий Иванович.

Я пошел к этому Орлову ради его отца, известного государственного деятеля, которого я считал серьезным врагом своего дела. Я ожидал, что, живя с сыном, по разговорам, которые я подслушиваю, и по бумагам и заметкам, которые найду на столе, я подробно изучу планы и намерения своего отца.

Обычно в одиннадцать часов утра в моей официантке звонил электрический звонок, сообщая мне, что хозяин не спит. Когда я вошел в спальню в чистом платье и сапогах, Георгий Иванич сидел в постели неподвижно, не сонный, а скорее уставший от сна, и в какой-то момент посмотрел, не выказывая никакого удовольствия от своего пробуждения. Я помог ему одеться, но он повиновался мне неохотно, молча и не замечая моего присутствия; затем, мокрый от мытья головы и запаха свежих духов, он пошел в столовую пить кофе. Он сидел за столом, пил кофе и листал газеты, а мы с официанткой Пола почтительно стояли у двери и смотрели на него. Двое взрослых должны были внимательно наблюдать, как третий пил кофе и жевал крекеры. Это, по всей видимости, смешно и дико, но я не видел ничего унизительного для себя в том, что мне пришлось стоять у двери, хотя я был таким же благородным и образованным человеком, как и сам Орлов.

В то время у меня началось потребление, а с ним было кое-что еще, возможно, более важное, чем потребление. Не знаю, под влиянием ли болезни или начала перемены взглядов, которых я тогда не заметил, меня день за днем ​​охватила страстная и раздражающая жажда обычной и филистимской жизни. Захотелось душевного покоя, здоровья, свежего воздуха, сытости. Я стал мечтателем и, как мечтатель, не знал, что мне действительно нужно. Иногда мне хотелось пойти в монастырь, постоять там весь день у окна и посмотреть на деревья и поля; потом я представил себе, как покупаю пять акров земли и живу как помещик; Затем я пообещал себе, что буду изучать науку и непременно стану профессором в каком-нибудь провинциальном университете. Я лейтенант в отставке нашего флота; Мне снилось море, наша эскадра и корвет, на котором я путешествовал по миру. Я хотел еще раз испытать это непередаваемое чувство, когда, гуляя по тропическому лесу или наблюдая закат в Бенгальском заливе, замираешь от радости и в то же время грустишь дома. Мне снились горы, женщины, музыка и с любопытством, как мальчик, я разглядывал лица, прислушивался к голосам. И когда я стоял в дверях и смотрел, как Орлов пил кофе, я чувствовал себя не лакеем, а человеком, которого интересует весь мир, даже Орлов.

У Орлова была петербургская внешность: узкие плечи, длинная талия, запавшие виски, неопределенно окрашенные глаза и редкая тусклая растительность на голове, бороде и усах. Его лицо было блестящим, измученным и неприятным. Особенно неприятно было, когда он думал или спал. Вряд ли есть необходимость описывать обычный аспект; к тому же Санкт-Петербург — это не Испания, появление мужчин здесь не имеет большого значения даже в любовных делах и нужно только представительным лакеям и ямщикам. Я заговорил о лице и волосах Орлова только потому, что в его внешности было что-то такое, о чем стоит упомянуть, а именно: когда Орлов брал в руки газету или книгу, что бы это ни было, или встречал людей, кем бы они ни были, он начинал иронично улыбаться и все лицо его приняло выражение легкой добродушной насмешки. Перед тем, как что-то читать или слушать, у него всегда была под рукой ирония, как щит дикаря. Это была знакомая ирония, старая дрожь, и в последнее время она проявлялась на лице без всякого участия воли, наверное, а как рефлекс. Но об этом поговорим позже.

В первый час он с иронией взял портфель, полный бумаг, и принялся за работу. Он пообедал вдали от дома и вернулся после восьми. Я зажег в кабинете лампу и свечи, а он сел в кресло, вытянул ноги на стуле и, таким образом, лежа, начал читать. Почти каждый день он приносил с собой или получал новые книги из магазинов, а в комнате для слуг по углам и под моей кроватью было много книг на трех языках, не считая русского, которые уже были прочитаны и брошены. Он читал с необычайной скоростью. Они говорят: скажи мне, что ты читаешь, и я тебе скажу, кто ты. Это может быть правдой, но Орлова нельзя оценивать положительно по прочитанным им книгам. Это была какая-то каша. И философия, и французские романы, и политическая экономия, и финансы, и новые поэты, и публикации Mediator — и он все прочитал одинаково быстро и все с тем же ироническим выражением в глазах.

После десяти он тщательно оделся, часто в фраки, очень редко в камерный кадетский мундир, и ушел из дома. Он вернулся утром.

Мы жили с ним безмятежно и безмятежно, и у нас не было недопониманий. Как правило, он не замечал моего присутствия и, когда говорил со мной, у него не было кривого выражения на лице — очевидно, он не считал меня человеком.

Только однажды я видел его злым. Однажды — это было через неделю после того, как я вошел в его офис — он вернулся с обеда в девять с угрюмым и усталым лицом. Когда я последовал за ним в его кабинет, чтобы зажечь свечи, он сказал мне:

— Что-то воняет в наших комнатах.

«Нет, воздух чистый», — ответил я.

«И я говорю вам, что это воняет», — раздраженно повторил он.

— Окна открываю каждый день.

— Не спорь, идиот! Он кричал.

Я обиделся и хотел возразить, и Бог знает, как бы все обернулось, если бы Поля, знавшая своего хозяина лучше меня, не вмешалась.

— Действительно, какой неприятный запах! Сказал он, приподняв брови. — Откуда это взялось? Степан, открой в гостиной форточки и разожги камин.

Она помахала на прощание, заерзала и обошла все комнаты, шурша юбками и шипя в пульверизаторе. Но Орлов все еще был в плохом настроении; он, видимо сдерживаясь, чтобы громко не рассердиться, сел за стол и быстро написал письмо. Написав несколько строк, он сердито фыркнул и разорвал письмо, а затем продолжил писать.

— Будь они прокляты! — пробормотал он. — Они хотят, чтобы у меня была чудовищная память!

В конце концов письмо было написано; он встал из-за стола и сказал, обращаясь ко мне:

— Вы пойдете к Знаменской и передадите это письмо Зинаиде Федоровне Красновской на руки. Но сначала спросите швейцара, вернулся ли ее муж, то есть господин Красновский. Если он вернулся, не возвращай письмо и возвращайся. Подожди! .. Если она меня спросит, есть ли у меня кто-нибудь, ты ей скажешь, что с восьми часов два джентльмена сидят со мной и что-то пишут.

Я пошел на Знаменскую. Швейцар сказал мне, что господин Красновский еще не вернулся, и я пошел на третий этаж. Высокий, толстый, темный официант с черными усами открыл мне дверь и, сонный, вялый и грубый, как только официант может разговаривать с официантом, спросил, что мне нужно. Прежде чем я успел ответить, из холла в зал быстро вошла дама в черном платье. Она покосилась на меня.

— Зинаида Федоровна дома? Я спросил.

«Это я», — сказала дама.

— Письмо Георгия Ивановича.

Он с энтузиазмом раскрыл письмо и, держа его обеими руками и показывая мне свои кольца с бриллиантами, начал читать. Я увидела белое лицо с плавными линиями, выступающий подбородок, длинные темные ресницы. На первый взгляд, я не мог дать этой даме больше двадцати пяти.

«Поклонись и поблагодари», — сказал он, закончив читать. — Есть ли у Георгия Ивановича? — тихо, радостно спросила она, словно стыдясь своего недоверия.

«Около двух джентльменов», — ответил я. — Они что-то пишут.

«Поклонись и спасибо», — повторил он и, склонив голову набок и прочитав письмо на ходу, тихо вышел.

Потом я познакомился с несколькими женщинами, и эта дама, которую я видел мимоходом, произвела на меня впечатление. По дороге домой я вспомнил ее лицо и запах нежных духов и мечтал. Когда я вернулся, Орлова уже не было дома.

Краткий пересказ «Рассказа неизвестного человека»

Работа написана от первого лица. Рассказчик — Степан.

Его наняли слугой в дом орловского офицера. Его новым работодателем был состоятельный и влиятельный человек, но его особая работа и образ жизни наложили на него особый отпечаток — он стал циничным и разочарованным во всем. Однако некоторые радости у нее все же были, и следствием этих радостей стала Зинаида Федоровна, которая без разрешения переехала в дом Орловой.

Оказывается, Зинаида намерена расстаться с нынешним мужем и строит планы на счастливое будущее с возлюбленным. Она начинает все перестраивать в доме по-своему, навязывает новые будни и готовится родить Орловых детей. Он не хотел ничего из этого, но все равно принимает свою любовницу. Они начинают жить вместе.

Тем временем раскрываются истинные мотивы рассказчика. Степан отнюдь не обычный слуга, это образованный дворянин, увлеченный революционными идеями. Он состоит в секретной группе, которая хочет уничтожить старейшину Орлова. Именно для этого Степан устроился слугой в этот дом: ему нужно убить отца своего работодателя. Однако при встрече с ним она видит, что бывший сановник — усталый, дряхлый и слабый человек.

Краткое содержание «Повести неизвестного» Чехова показывает, как меняются взгляды Степана. При всем своем революционном рвении он не готов убить беззащитного старика.

Между тем Орлову явно надоела жизнь с Зинаидой Федоровной. Он все время ей лжет, долго не ночует дома и не обращает внимания на ее беременность. Степан берет на себя смелость написать Орлову гневное письмо, обвиняя его в неподобающем обращении с его женщиной. Следовательно, Степан привозит Зинаиду в Италию.

В Орлове разочаровалась беременная женщина, но теперь ей начинает казаться, что Степан настолько неординарный и полностью увлечен идеей героя. Однако через некоторое время он понимает, что якобы «лакей» тоже потерял смысл своей миссии и не знает, что делать дальше.

Все заканчивается тем, что Зинаида рожает сына Орлова, а затем умирает. Якобы — она ​​отравилась, так как ей надоело общество безответственных и слабых мужчин.

Степан начинает воспитывать дочь Орлова и Зинаиду, но тяжело заболевает чахоткой. Чувствуя приближение смерти, он отдает девушку отцу — ему уже ничего не остается.

Главная мысль произведения

Основная тема этой истории — смысл жизни. Человек может много лет посвятить себя какой-то идее или миссии, но однажды он разочаровывается. Именно в эти моменты нужно найти в себе силы жить и найти новую истину, иначе все просто потеряет смысл и жизнь человека закончится славой.

В социальных сетях развелось много тоскующих по СССР! Будучи старым наладчиком, я много поездил по этому самому СССР, многое повидал и скажу ответственно – не стоит по нему тосковать. Перенеси этих тоскующих в ту страну и они в тот же день со слезами запросятся назад. Приведу конкретный пример из жизни. Кто-нибудь еще помнит советских магазинных кур – тощих и синих? Их так и называли: «синяя птица»…

Но к делу. Итак, во многих космогонических системах мир развивается из яйца. В некоторых религиях большое значение придается пракурице. Ну а вопрос, что первично, курица или яйцо, стал одним из ключевых вопросов философии. Блестяще ответил на вопрос о яйце Христофор Колумб, и с тех пор яйца Колумба стали нарицательными. Даже крайние рационалисты римляне не начинали сражения, если их священные куры перед боем плохо клевали зерно.

Видео дня

Таким образом, все так или иначе связанное с этой птицей, крайне важно для человечества. И неудивительно, что однажды передо мной встал вопрос: что красть в первую очередь, яйца или кур? И сама жизнь подсказала: красть надо все!

Летом далекого уже 1981 года моя бригада наладчиков бралась за все: за индукционные и дуговые печи, конвейерные и вентиляционные системы, станки и экскаваторы. Хорошо помню немецкие автоматы для плетения кроватной сетки; починил я один такой на каком-то заводе в Зугрэсе и долго смотрел, как он свивает проволоку в пружинную сеть. Кровать! Помните, как именно постаревшего Одиссея узнала его верная Пенелопа? Да и что еще более полезного изобрел человек, кроме разве что унитаза?! Работы хватало – много промышленных городов, городков и поселков вокруг Донецка. И как-то по пути в один из них увидел автобусную остановку с высокой бетонной стелой, украшенной изображением курицы, и надписью «Птицефабрика». Бедное предприятие такую не построит

И тут я должен спросить читателя, сколько куриных яиц он сможет съесть за день? Сколько? А если каждый день – и так пару месяцев? Не знаете? А мне довелось проверить на себе. В тот раз мы создавали систему централизованного технологического контроля на большой птицефабрике. Сколько же яиц помещалось в пустом футляре гальванометра? Помнится, меньше сотни брать было нельзя, они начинали болтаться и биться.

В те годы крали все. Крали все, кто мог и всё, что могли. Да и что мы зарабатывали? Жена сто двадцать, я сто сорок, плюс командировочных рублей семьдесят-восемьдесят. И это – на семью из четырех человек, у нас уже было двое детей. Стоили яйца, помнится, девяносто копеек десяток, но не так просто было их купить. Потому и непросто, что в стране крали все, а на птицефабрике тем более. Даже вечно голодные куры пытались что-то украсть у соседок. Но люди крали более организованно и строго по рангу!

Начинали главные птичницы, и каждая отбирала себе и помощницам по лотку огромных яиц. Затем десяток-другой лотков отборных коконов паковали для райкома партии. Кесарю кесарево, богу богово, сказал однажды скромно Христос, но партия претендовала и на мирскую, и на духовную власть. Поэтому никто не стеснялся, и за ними приезжала райкомовская «Волга».

После райкома, заменявшего бога и кесаря, приходило время откладывать яйца для руководства фабрики (директор, главный инженер, главный энергетик, главный механик, главный бухгалтер), которой тоже доставались лотки прекрасных яиц. Потом шла очередь электриков, механиков и пр., но им доставались более мелкие. Затем…

Впрочем, я не знаю, на ком заканчивалась эта цепочка, если заканчивалась вообще. Во всяком случае, пригласили нас на восстановление фабрики. Старое руководство посадили, поскольку оно разграбило все дочиста, воровать стало нечего, а это уже непорядок. Но из двенадцати птичников сумели восстановить только шесть, на остальные не хватало поголовья. Ведь крали не только яйца, но и бедных несушек, даром, что они не мясной породы, жалкие, тощие и голодные. Между прочим, каждый птичник был рассчитан на десять тысяч голов. Новая администрация надеялась заселить еще хотя бы два и для этого планировала закупить венгерских цыплят, поскольку своих в стране победившего социализма уже не было.

Система централизованного контроля… Тотальный контроль – основа основ советского строя. «Социализм это учет и контроль», если помните заветы вождя. Боже мой, сколько систем контроля мне пришлось наладить! Я поставил учет на небывалую высоту и не моя вина, что социализму это не помогло.

В общем, дали нам помещение, из птичников протянули кабели, сварили короба пультов и вперед. Что контролировать? В первую очередь температуру. Судите сами – десять тысяч кур в длинном низком сарае без окон и отопления. Зачем отопление? Птицы ведь теплокровные, их много и они сами нагреют любой курятник. Зато в каждой боковой стене стояло по восемь мощных вентиляторов, которые включались даже зимой, а летом не выключаются.

За температурой следила венгерская автоматика. Она же управляла раздачей корма, подачей воды, работой освещения и т.д., но неожиданно сама оказалась главной проблемой. Идея заключалась, конечно, в том, чтобы до минимума свести присутствие в птичнике людей. С точки зрения венгров это повышало производительность труда, с нашей – уменьшало возможность воровства. Но даже венгерская автоматика недолго выдерживала в птичниках.

Куры, извините, какают. А десять тысяч голов (или как в данном случае точнее выразиться?) делают это часто и много. Под многоярусными клетками движутся скребки и сгребают гуано в яму, из которой транспортеры выносят его на улицу, в тракторные лафеты. Однажды я проверял реле и неосторожно выгреб наружу все, но не позаботился о лафете… Большой был скандал и запах на всю птицефабрику, достало даже притерпевшихся ее тружеников.

Это ценнейшее удобрение. Целые флоты плавают к островам в Тихом океане – за ним, за гуано, оно составляет солидную статью экспорта. Нигде больше я не видел такого роскошного ячменя, как на полях этой фабрики. Запах, правда… Мы-то быстро принюхались, как и все на фабрике, а вот на обратном пути, в автобусах народ воротил от нас носы, да и родственники дома тоже.

Вы спросите, причем здесь автоматика, ей то запах не мешает? Запах нет, но агрессивная аммиачная атмосфера съедала все металлическое: контакты реле и пускателей, клеммники и т.д. Вот автоматика и требовала контроля. Она следила за обстановкой в птичниках, а наша система следила за ней. Знакомо, не так ли?

Не скажу, чтобы мы перетруждались, тогда, по-моему, уже никто в стране не перетруждался, но в итоге создали простую и надежную систему, которая периодически опрашивала птичники и выводила данные на индикацию. И красиво и катастрофу можно предупредить. Вызвать по телефону электрика, например, и послать его включить вентиляторы вручную. Если летом автоматика не включит, то через два-три часа вся птица передохнет. Хорошая система получилась и действительно оказалась нужной и полезной. Так не всегда бывает. Но через неделю остановилась на ремонт столовая, и стало нам голодно. Язва желудка – профессиональная болезнь наладчика. Пришлось питаться яйцами. Сначала нам их поставляли сердобольные птичницы, а потом мы стали работать в курятниках, тут и начинается самое интересное в моем рассказе.

Вдоль всего птичника под рядами клеток тянутся многоярусные ленты конвейеров – полотняные полосы метров по 70-80 длиной. У входа они сливались в широкую белую реку и подавали коконы на приемный стол. Далее они попадали в ловкие руки птичниц. Конвейеры включались тумблерами по бокам стола, за которым и восседала главная птичница.

И тут надо спросить читателя, бывал ли он на органных концертах? Видел ли, как органист подходит к органу, решительный и отрешенный, откидывает фалды фрака, садится, взметает руки и бросает пальцы на клавиатуру, беря первые ноты? Я это видел, и видел неоднократно. В органных залах – и в курятниках. Тем же взмахом рук после минутной сосредоточенности включала тумблеры яичных конвейеров главная птичница. Вот она всматривается в партитуру конвейеров и принимает решение, перебрасывает тумблеры – и в торжественной тишине плывут первые белые аккорды. В этот момент все затихает и наступает первичная, космическая, торжественная тишина – та, когда еще ничего не было…

Не хочется ее нарушать. Но придется. В курятнике не бывает тишины! Однако человек ко всему привыкает, перестает замечать запах, шум конвейеров и вентиляторов и даже птичий гам. И только после этого замечания вы услышите напряженную тишину курятника в тот момент, когда главная птичница поднимает руки, и бросает их на тумблеры яичных конвейеров. Все, можете дышать, включила! По лентам потек белый поток. Метресса зовет помощниц и вместе они быстро заполняют ящик за ящиком.

И опять побеспокою читателя. Если вы бывали на органных концертах и сидели не далеко в нефе, а в трансепте, в первом ряду, то не приходила ли вам в голову мысль, не закрадывалось ли в вашу душу желание самому стремительно подойти к органному пульту, сесть, откинув фалды фрака, взметнуть руки над регистрами и… Если такая мысль приходила, то я вас понимаю, а если нет, то сочувствую. И сразу хочу поделиться – это божественно! Сколько раз тем же точным, но свободным и даже небрежным жестом я перебрасывал тумблеры, и ко мне устремлялся широкий белый поток. Сколько раз за моей спиной суетились помощники, набивая футляр гальванометра отборным яйцом. Да…

Мы съедали по десятку яиц во время обеда, и по тридцать штук везли домой. Каждый день, целый месяц. Жены сначала не могли нарадоваться на мужей-добытчиков, а потом стали тихо нас ненавидеть. Мы готовили яйца всевозможными способами, варили, жарили, запекали, придумывали разные омлеты, пили яйца сырыми, делились ими с родственниками и знакомыми, но не успевали c ними справляться. И ни у кого аллергии, только отвращение. Сколько лет прошло, но и сейчас не испытываю к ним никакого стремления, влечения или тяги. Но уже могу есть.

И помимо яиц много интересного на птицефабрике. Курам необходимы трава и зерно – для этого и выращивались гектары ячменя, нужна иногда рыба и ее привозили самосвалами. Самосвал тюльки! Нужен известняк и привозили машины мела. Нужны витамины. И много еще чего нужно. Но ведь и людям многое необходимо.

Напрасно запирали птичники на замки и огородили фабрику бетонным забором с колючей проволокой. Напрасно держали бригаду охранников и проводили рейды по укромным уголкам. Не помогало. Крало руководство фабрики, крал и весь персонал, включая охрану. Крали яйцо, ячмень, оборудование, кабель, стройматериалы, самих кур, наконец. Тюльку крали в первую очередь. Крали даже заборы вместе с колючей проволокой. Мы были временными пришельцами – и дилетантами, смешно даже вспоминать тот наш футляр от гальванометра…

Новое руководство при Андропове тоже посадили, но было поздно, украли все. Больно вспоминать тех несчастных, вечно голодных несушек почти без перьев. И фабрика уже тогда казалась мне образцом коммунизма по-советски: бараки без окон, обнесенные забором из бетона и колючей проволоки; внутри многоярусные клетки, время суток по команде, еда по конвейеру, все тощие, крикливые, ощипанные и злые.

И на этой печальной ноте я бы и закончил рассказ, но ведь именно там я наладил и сдал в эксплуатацию неплохую систему контроля, понял, что могу взяться за любую работу – и сделать ее, сел на яичную диету и научился играть в карты на деньги. Именно там испытал то высокое чувство маэстро, ту вдохновенную сосредоточенность, с какой он усаживается к инструменту, вскидывает руки и берет первые аккорды.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Активист Андрей Фокин получил угрозы от подростков, нанятых, по его мнению, владельцем незаконного мусорного полигона, недовольным деятельностью активиста. После конфликта с владельцем свалки оказалась поврежденной и машина Фокина, указал он в заявлении в полицию Железноводска. Практика найма маргинальных подростков для провокаций действительно существует, подтвердил юрист.

Инцидент произошел утром 14 декабря, рассказал корреспонденту «Кавказского узла» активист-эколог, бывший консультант одного из кандидатов в Госдуму от КПРФ, соучредитель профсоюза трудящихся Ставропольского края Андрей Фокин.

По словам Фокина, он вышел на улицу из дома и достал телефон, чтобы вызвать такси. Внезапно к нему подошли несколько подростков, один из которых стал агрессивно разговаривать с Фокиным, считая, что тот снимает его на камеру. Активист пояснил корреспонденту «Кавказского узла», что в тот момент не снимал подростка, но включил видеозапись после того, как ему начали угрожать.

На видео, предоставленном Фокиным «Кавказскому узлу», несовершеннолетний мальчик в нецензурной форме требует прекратить съемку, а Фокин поясняет, что не снимал подростка до того, как к нему обратились. «Я тебе [лицо] разобью», — говорит, в частности, подросток, употребив нецензурное выражение.

Во время разговора с подростком Фокин, по его словам, заметил, что у его автомобиля выбиты все стекла и появилась вмятина на двери. Он считает, что подросток, имеющий влияние на местных ребят, был нанят для запугивания Фокина в связи с его экологической активностью.

«Этот мальчик известен на районе… Мальчик два года отсидел в колонии для несовершеннолетних. Я уверен, что неблагополучная молодежь под предводительством [подростка] совершила не просто хулиганство. Подросткам дали денег, чтобы подпортить мне жизнь из-за того, что я занимаюсь на Ставрополье экологией», — сказал Фокин.

После инцидента с подростком активист вызвал полицию, приехал сотрудник по делам несовершеннолетних ОМВД Железноводска Никита Сухов. Активист был опрошен правоохранителем, вместе они осмотрели автомобиль, затем активист написал заявление в полицию. «Я попросил привлечь к ответственности неизвестных, которые нанесли ущерб моей машине… Но я утверждаю: подростки били мою машину целенаправленно. Соседние машины не тронуты. Я настаиваю, что ущерб нанесен группой лиц по предварительному сговору с целью запугивания меня, чтобы я не занимался экоактивизмом», — сказал Андрей Фокин.

15 декабря Фокин встретился с полицейским повторно и рассказал, когда и после чего были разбиты окна и сделана вмятина. В данный момент идет доследственная проверка, сказал активист. В управлении МВД Ставропольского края не смогли прокомментировать корреспонденту «Кавказского узла» позицию Андрея Фокина.

Фокин связал угрозы с конфликтом вокруг мусорного полигона

Активист считает заказчиком инцидента владельца мусорного полигона, напавшего на группу экологов в июле 2021 года. «Мою машину начали крушить летом, как раз тогда, когда произошел конфликт с владельцем полигона. Стоило заняться данной экологической проблемой, как начались проблемы. Сначала выбили одно окно, в сентябре второе. Отмечу, что автомобиль, у которого сломался двигатель, стоял полтора года абсолютно нетронутым, но его начали портить именно после конфликта», — пояснил свою позицию Фокин.

Сейчас, по его словам, автомобиль представляет собой «жалкое зрелище»: у него выбиты все стекла, вмято лобовое стекло, на двери вмятина, соответствующая по размеру следу детского ботинка.

«Я считают данное событие давлением с использованием криминальных элементов по заказу. Дело в том, что в ходе полемики мальчик заявил: «Тебе что, мало, что тебе устроила полиция?» Очевидно, он знает, что недавно я был арестован», — сказал Фокин, не исключив, что криминальные элементы могут иметь связи с силовиками.

29 октября Андрей Фокин заметил, как стоявший на улице мужчина выбросил стаканчик из-под кофе на незаконную свалку, и потребовал забрать стакан. В ответ мужчина оскорбил и ударил его. Пострадавший обратился в полицию, но там отказались принять заявление об избиении. Фокин сообщил, что после этого силовики задержали и избили его самого, а затем  составили протоколы «о нахождении в общественном месте в нетрезвом состоянии» и «о неуважении к обществу». Суд назначил ему 48 часов административного ареста и штраф. Фокин подал апелляции на решения судов о штрафе и административном аресте, но апелляционная инстанция оставила решение в силе. Кроме того, активист зафиксировал побои, которые, по его словам, он получил от неизвестного мужчины и силовиков, полиция начала расследование нападения на него, рассказал ранее Фокин.

Поскольку в репликах нападавших было упоминание полиции, то велика вероятность того, что это не обычное хулиганство, считает глава Центра гражданских инициатив СКФО Валерий Ледовской. Однако он не считает, что угрозы связаны с экологической деятельностью Фокина. В Instagram активист выкладывает в том числе и требования об отставке губернатора Владимира Владимирова, сказал Ледовской корреспонденту «Кавказского узла».

«Фокин занимается региональной политикой с замахом на федеральную. Я сам подписывал заявление регионального отделения «Яблока» за отставку губернатора перед президентскими выборами в 2018 году, поэтому приблизительно представляю себе последствия. Что касается экологии, то общество Ставропольского края разделилось на условных урбанистов и условных защитников природы. Причём подчас и у тех, и других бывают перегибы в повестке. Автолюбители не гнушаются любым уничтожением заказников ради объездных дорог, а жители Кавминвод не хотят строить даже велотерренкур. Но и у тех, и других не хватает независимых ресурсов для того, чтобы реально отстаивать свою точку зрения», — сказал он.

Юрист счел опасения Фокина обоснованными

В случае, если есть угроза здоровью, а тем более жизни человека, юридически он имеет право на самооборону, однако на практике, если угроза исходит от подростка, то и следствие, и суд, скорее всего, встанут на сторону ребенка, сказал корреспонденту «Кавказского узла» московский адвокат Евгений Черноусов.

Он счел верными действия активиста, указав, что вступать в драку с мальчиком, если бы тот стал применять силу, со стороны Фокина было бы опрометчиво. «Если бы подросток напал, то отбиваться от него было бы законно. Но если нет свидетелей, которые покажут, что активисту грозила смертельная опасность, то ситуация была бы противоположной – скорее всего, активист был бы виновен в причинении вреда здоровья подростку. Такова судебная практика. Если подросток нападает, то лучше уйти в общественное, людное место. Там будут свидетели, что человек оборонялся», — рассказал Черноусов.

Случаи нападений подростков на взрослых людей нередки, но в основном суды принимают сторону ребенка, подчеркнул он. Также адвокат указал, что, работая следователем в МВД СССР, в своей практике сталкивался с наймом маргинальных подростков для провокаций. «Такая практика действительно есть. Нужно быть предельно осторожным. Подросток вряд ли просто так будет драться со взрослым мужчиной», — сказал Евгений Черноусов.