Рассказ не растерялся тест с ответами

Мир растерялся, не понимая, как ответить на глобальные вызовы. В ситуации замешательства три мировых игрока – США, Китай и Россия- пытаются сформировать свою глобальную роль.

Америка отказывается (возможно, временно) от силового продвижения демократии и концентрируется на своей перестройке. Правда, созывая в декабре мировой Форум Демократии, Байден пытается доказать, что либеральные ценности остаются принципом американской политики. Но энергия его администрации сфокусирована на другом: на поиске баланса между сдерживанием мировых оппонентов и диалогом с ними.

Китай был успешен в возвышении через экономическую экспансию. Но взыгравшая самоуверенность и бешеное усиление военной мощи сыграли с Китаем злую шутку. Запад переполошился, а США были вынуждены сгруппироваться для ответа. В десяти из тринадцати европейских стран опрошенные высказывают отрицательное отношение к Китаю (в США 79% респондентов негативно относятся к Китаю).

Видео дня

Но Пекин сохраняет возможность использовать два инструмента влияния- культуру и экономический потенциал. Ирония в том, что 50% американцев считают Китай ведущей в мире экономической силой (37% считают такой силой США). Пекин сбавил агрессивный тон в дипломатии и у него есть шансы затруднить западное противодействие.

Россия демонстрирует иную модель самоутверждения. Говоря словами Путина, Россия на мировой сцене стала «фактором напряжения». Речь не только о России- Спойлере, который оттягивает на себя внимание, чтобы не дать основным игрокам получить свое. Речь не только о готовности Москвы к забаве «кто моргнет первым». Кремль создает альтернативу западному порядку, формируя ситуацию неопределенности с ожиданием военной угрозы. Этакий импрессионизм: угроза висит в воздухе и может материализоваться в любой форме, в любой момент и не только на границах России. Но угроза вовсе не препятствует диалогу с противниками о цене ее смягчения.

С одной стороны, между Россией и НАТО с 2013 по 2020 гг произошло около 3000 военных инцидентов(!). Но с другой, Путин и западные лидеры спокойно переговариваются и ищут согласие по общим вызовам. Путин с Байденом готовятся к очередному саммиту.

Запад в растерянности пытается понять, что там у Путина на уме. Для того, чтобы понять, с Кремлем нужно говорить и не раздражать Кремль излишне. Так, люди Байдена сейчас пытаются предотвратить в Сенате включение новых санкций против Северного потока-2 в ежегодный оборонный бюджет США. Тем временем, Кремль может наслаждаться мировой истерикой, которую он спровоцировал.

Усилия по формированию привлекательности России закончены. Москва демонстрирует готовность бить окна. Не удивительно, что 66 % опрошенных в 14 странах говорят о своем негативном отношении к России. Но кого это в России волнует? Кремль формирует имидж государства, которое устанавливает свои «красные черты» для других. Способность к эскалации может принести Кремлю нужный результат быстрее, чем имидж уравновешенного партнера.

Россия в роли «геополитического Хичкока» парализует оппонентов. Так, непонимание, какова цель Москвы в ее концентрации войск на границах с Украиной — нападет- не нападет?- не дает возможности Западу дать адекватный ответ. Для этого нужно понимание намерений Кремля. «Мы не уверены в том, что собирается делать Путин», — говорит министр обороны США Ллойд Остин. «У нас нет ясности относительно намерений Москвы»,- вторит ему руководитель Госдепа Энтони Блинкен. «Россия готова к вторжению в Украину»,- уверяет Bloomberg. Запад в замешательстве зависает между необходимостью ответить и нежеланием своей готовностью ответить спровоцировать Москву. Тем более, непонятно: является ли угроза фантомом или нет?

Но российская стратегия «напряжения» имеет свои «побочки». Во-первых, такая политика подрывает выживание российского класса рантье за счет перевода своих средств на Запад. Во-вторых, возникают проблемы использования Запада в качестве ресурса для российского государства. В- третьих, Запад вынужден начинать милитаризацию. Даже инертная Европа, привыкшая к американскому зонтику безопасности, принялась размышлять о своей обороноспособности. Только что ЕС подготовил «Стратегический компас безопасности и обороны», который предполагает создание военного контингента ЕС для отражения угроз со стороны России.

Что мы имеем в итоге? США и Китай пытаются застолбить в 21 веке главенствую роль за счет экономических преобразований и технологического рывка. Байден стремится стать отцом американской трансформации. Си Цзиньпин мечтает сделать Китай мировой «креативной силой». Диалог Байдена и Си Цзиньпина говорит не только о противоречиях между Китаем и США, но и о попытках их лидеров найти мирный способ управления ими. Конфронтация США и Китая (и любая другая конфронтация) грозит подорвать их стремление выйти на новый уровень экономического прогресса. Кстати, Китай не послал свои войска участвовать в военных манёврах «Запад-2021», чтобы не пугать Европу агрессивным «оскалом». Пекин явно не спешит участвовать в российской политике «напряжения»; но не прочь сыграть на контрасте с Москвой для формирования своего позитивного имиджа.

Россия, напротив, пытается сохранить глобальную роль за счет угрозы в любой момент подорвать статус кво в любой точке мира. Российской власти глобальная роль нужна для того, чтобы компенсировать ее неспособность обеспечить возрождение России за счет внутренних перемен.

Риторический вопрос: кто в этой глобальной гонке выиграет, а кто проиграет?

PS. Не стоит забывать и то, что создавая ситуацию «напряжения», Москва возрождает у Запада утерянную им готовность к противостоянию.

PPSS. И еще: а что если волна «омикрона» накроет нас, и мировые лидеры потеряют контроль за ситуацией? В таком случае эти геополитические игры потеряют значение и останется одно — борьба за выживание.

— Многие врачи отказывались лечить Ваню, уверенно заявляя, что любая операция будет неудачной. Не хотели брать ответственность на себя, — произносит Наталья, листая рецепты препаратов из немецких клиник, чеки на их покупку, снимки глаз сына, которые медики сравнили с хрупкой хрустальной вазой. Эти бумаги женщина всегда носит в своей сумочке. Мы встречаемся в минской столовой, которую Павел, папа мальчика, открыл несколько лет назад. Пока мужчина хлопочет на кухне и обслуживает клиентов, его жена рассказывает непростую историю семьи, мимолетно замечая, что болезнь первенца не разрушила союз супругов, а, наоборот, сделала его крепче.

«Только природа может знать причину»

— У нас с мужем серые глаза, а у младенца они из-за расширенных зрачков казались иссиня-черными. Медики списали это на то, что на восьмом месяце беременности у меня подскочило артериальное давление, хотя прежде проблем не было. Пришлось делать кесарево сечение. Несмотря на это, ни о каких болезнях речи не шло, все были уверены, что со временем глаза малыша станут нормальными, — рассказывает Наталья.

Но ни через несколько недель, ни через полгода ситуация не изменилась. На восьмом месяце жизни Ваню и его маму отправили в 4-ю детскую больницу: у мальчика резко повысилось внутриглазное давление, что привело к приступу глаукомы. Так доктора обнаружили, что у ребенка нет радужки. «Аниридия», — прозвучал в кабинете офтальмолога диагноз, поставивший в тупик и родителей, и врачей. Даже опытный специалист с 40-летним стажем сказала, что за всю свою практику встретила такого ребенка впервые.

— Как бы нам ни хотелось узнать о болезни больше, информации в то время было очень мало. О том, что дети с аниридией должны носить солнечные очки, что им следует постоянно измерять внутриглазное давление, посещать не только окулиста, но и терапевта (у ребят могут возникнуть серьезные проблемы с почками), мы узнали позже, когда возможности что-то изменить уже не было, — разводит руками женщина.

Мальчика срочно прооперировали и выписали капли для лечения глаукомы, но не аниридии — неведомая болезнь временно угасла, ожидая своего звездного часа. Первые несколько лет препараты помогали. Ваня пошел в садик для детей с нарушением зрения, в два года начал (и весьма успешно) заниматься пением. Все, казалось, наладилось. В период затишья Наталья и Павел решили завести второго ребенка.

— Меня сразу поставили на учет и все время контролировали беременность, чтобы у плода не было отклонений. Но я все равно волновалась, что дочку настигнет та же участь, что и первенца. Когда Ксюша появилась на свет, я все ждала, когда она откроет глаза. Увидев, что она здорова, я выдохнула с облегчением, — вспоминает минчанка. — Аниридия — наследственное заболевание, но ни у кого из наших родственников его не было. Мы все не могли понять, почему оно появилось у нашего сына. Причину узнали в немецкой клинике, где нам сделали три генетических теста. Согласно результатам у Вани нарушена 11-я хромосома, причем изменения настолько мелкие, что источник болезни, как сказал врач, может знать только природа.

Еще один «Шанс»

Пятница, 2 сентября 2016 года. Родители забрали Ваню из садика и со спокойной душой поехали на дачу. Они еще не в курсе, что днем он ударился головой. Вечером мальчик ходил купаться, поужинал и лег спать. Обычно он просыпался очень рано, но утром стрелки на часах миновали отметку 9, а ребенок все не спускался к завтраку.

— Поднимаюсь на второй этаж, захожу в спальню, смотрю — а у сына побелели глаза, и с кровати он встать не может. Ночью у него случился приступ глаукомы. Мы хватаем Ваню и мчимся в 4-ю больницу. Дежурные врачи особо не помогли, пришлось ждать понедельника. На неделе медики выполнили операцию, установив в правый глаз очень длинный и узкий дренаж. При этом не снизив внутриглазное давление, из-за чего правый глаз стал увеличиваться, чуть ли не вылезая из орбит, а левый уменьшаться. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, ребенку назначили гормональные препараты, но они не помогли, а, наоборот, усугубили положение: мало того что мальчик мгновенно поправился с 14 до 60 килограммов, так еще в итоге и ослеп, — Наталья не может удержаться от слез и называет роковым то вмешательство окулистов.

«Мама, не отдавай меня на уколы!» — кричал, просыпаясь в минской больнице, Ваня. Действия врачей не улучшали его состояние. Родители написали расписку об отказе от госпитализации и отвезли ребенка в центр глазных болезней им. Гельмгольца, надеясь, что хоть там удастся сохранить зрение. Но в Москве в лечении отказали (уж очень сложный случай), посоветовав больше не мучить малыша и оставить все как есть.

— Мы были в отчаянии! Ваня, когда-то активный мальчик, целыми днями лежал на диване, не выходя из своей комнаты. Дальше так продолжаться не могло, нужно было бороться до последнего. Я нашла клиники, где делают операции детям с аниридией, и отправила туда письма с данными сына и просьбой о помощи. Мне ответили 82 адресата, 80 из них — отказом, остальные пригласили на консультацию, — повествует женщина.

И тут семейству Корик улыбнулась удача: с ними связалась Галина Генинг, создательница российского Межрегионального центра поддержки больных аниридией «Радужка» — первого на постсоветском пространстве. Она посоветовала минчанам больницу в Германии и помогла маленькому Ване лечь туда на обследование.

— Здоровье ребенка пугало немецких офтальмологов: никогда прежде им не встречался такой тяжелый случай. Наш лечащий врач, Барбара Кессман, не понимала, как можно было довести мальчика до столь плачевного состояния. Как она сказала, нам следовало бы приехать на два месяца раньше: счет давно уже шел на секунды. При этом она не давала гарантий, что операция поможет, — мысленно возвращается к событиям пятилетней давности Наталья.

Зарубежные специалисты установили срок: терапия должна начаться через две недели. И выставили счет на 16 тысяч евро. Таких денег у пары не было. Павел не растерялся, вспомнив о «Шансе» — благотворительном фонде, который помогает тяжелобольным детям. Супруги до последнего не верили, что их заявку одобрят. Напрасно: по прошествии 14 дней мама со старшим сыном летели в Германию, оставив дочку на главу семьи.

— Лечили Ваню экспериментальным путем. Руководствовались методом проб и ошибок, пустив в ход коктейль из препаратов, которые эффективнее всего сказывались на здоровье его глаз. Причем прибегали к способам, обычно не применяющимся в лечении детей с аниридией, — подробно рассказывает мама «особенного» парнишки. — Врачи обнаружили, что дренаж, установленный в минской больнице, не подходит, и заменили его на тот, который, казалось, не поможет моему сыну. Но, как ни странно, он прижился! Таким образом, медики спасли правый, увеличенный глаз. Еще пара операций — и снова небольшой успех, уже на левом. Мой мальчик, хоть и не так отчетливо, как раньше, стал видеть. За последние несколько лет у него не было приступов глаукомы. А многие ставили на нем крест и даже сейчас продолжают это делать.

«Привет, мама»

В свои 10 лет Ваня перенес девять операций. Последняя была в сентябре. Мальчик провел летние каникулы у бабушки, а когда вернулся домой, родители стали подозревать, что зрение сына опять падает: он стал хуже ориентироваться в пространстве, подолгу присматривался к вещам.

— Спрашиваю: «Ваня, плохо видишь?» Он отрицательно машет головой. Но я-то понимаю: что-то не так. Для него все связанное с больницами и врачами — тяжелая тема. Ребенку легче мужественно стерпеть и промолчать, чем признаться, что не все в порядке, — говорит Наталья.

Первого сентября мама с сыном-пятиклассником сходили на линейку (мальчик учится в 188-й школе для детей с нарушением зрения). А на следующий день домочадцы уселись делать уроки. Но выполнить задание не получалось: даже в очках с толстыми линзами, пользуясь специальным видеоувеличителем, Ваня никак не мог написать предложение в тетрадке, все время промахивался мимо строк. Как бы он ни отрицал, проблема была очевидна, а поход к окулисту неизбежен.

— Поехали на осмотр к врачу. Доктор констатировала: у ребенка отслойка сетчатки и шансы восстановить ее практически равны нулю. Посоветовала обратиться в клинику имени Федорова в Санкт-Петербурге, но и там ничем не помогли. Лишь порекомендовали оставить многострадального пациента в покое: мол, с такими осложнениями правый глаз мертв. Но я не собиралась сдаваться. Готова была сделать все, чтобы Ване стало лучше, — утверждает женщина.

Придерживаясь уже знакомой схемы, Наталья с Ваней полетели в Германию. В немецком аэропорту зрение у мальчика пропало окончательно. Обследовав ребенка, врачи пришли к выводу: юному белорусу необходима пересадка донорской роговицы.

— Подобная операция запрещена детям с аниридией: велика вероятность, что роговица не приживется. Но медики понадеялись, что в нашем случае все обойдется. Так оно и было. На полтора месяца Ване зашили веки, оставив крошечные щелочки, чтобы капать глаза. Капли, кстати, были сделаны из крови мальчика, на основе его тромбоцитов. Благодаря этому проблем с донорской роговой оболочкой не возникло, — объясняет Наталья. — В октябре нам сняли швы, и сын стал видеть свет, различать предметы. Мы вернулись домой и в начале ноября сели за домашнее задание. Самостоятельно, взяв видеоувеличитель, Ваня написал в тетради: «Привет, мама».

Увы, но та операция не стала финальным этапом лечения ребенка. Каждые полгода минчанам придется встречаться с немецкими медиками: часть стекловидного тела глаза мальчика заменена на искусственное масло, его нужно регулярно обновлять. Из-за проблем со здоровьем сына родители давно перестали строить планы и стараются жить по принципу «здесь и сейчас». А Ваня, в отличие от взрослых, ставит перед собой большие цели: он, лауреат и победитель музыкальных конкурсов, готовится к участию в проекте «Голос. Дети».

— Моя неосведомленность не освобождает меня от ответственности. Если бы раньше я знала больше об аниридии, возможно, все было бы совсем иначе. Временами много думаю об этом, плачу, корю себя. Но прошлое не вернешь. Сейчас мы с мужем понимаем в этой редкой болезни больше, чем некоторые врачи. И делаем все зависящее от нас, чтобы сын чувствовал себя хорошо и дети были счастливы, — заключает Наталья.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. dm@onliner.by