Рассказ на море пантелеев

Леонид Пантелеев, настоящее имя — Алексей Иванович Еремеев — русский советский писатель. После революции, в годы гражданской войны, был беспризорником. В 1921 году он попал в Школу социально-индивидуального воспитания им. Достоевского (ШКиД), созданную В. Н. Сорока-Росинским, где познакомился с Г.Белых. После школы жил в Ленинграде и работал журналистом.

Детство и юность

Алёша с детства пристрастился к книгам, домашние даже подтрунивали над ним, называя его «книжным шкафом». С самого раннего возраста он начал сочинять и сам. Детские его опусы — пьесы, стихи, приключенческие повести — слушала только мать. С отцом быть не могло никакой душевной близости — это был человек военный и суровый.

Маленьким Алексей привык называть его на «вы», да так и осталось это благоговение навсегда. Образ отца писатель Леонид Пантелеев навсегда сохранил в своей памяти и нёс его по жизни с любовью и гордостью. Этот образ не был светлым, скорее, цвета чернёного серебра, как старинное оружие — благородный рыцарский образ.

Зато мать — наставница в вере, самый добрый и задушевный друг для своих детей. В 1916 году, когда Алёшу отдали на учёбу в реальное училище, мама была в курсе всех его уроков, оценок, взаимоотношений с учителями и однокашниками, и во всём помогала сыну. Училище он так и не окончил — не успел.

Л. Пантелеев

А. Н. Акимова Л. Пантелеев (Алексей Иванович Еремеев) родился 22 августа 1908 года в Петербурге в семье военного. О сложном, тяжелом, но, несомненно, незаурядном характере отца, о его неудавшейся жизни писатель с любовью рассказал в первой главе автобиографической повести «Ленька Пантелеев». Со страниц повести встает также образ матери писателя, Александры Васильевны, женщины одаренной, начитанной, хорошей музыкантши. Духовная близость с матерью много значила для будущего писателя, особенно в детские и отроческие годы. Очень рано Алеша пристрастился к чтению, недаром брат и сестра прозвали его «книжным шкафом». Еще до поступления в 1917 году в реальное училище он познакомился с Купером, По, Твеном, Диккенсом, Тургеневым, Л. Толстым, с Достоевским и Мопассаном, с Леонидом Андреевым и другими писателями. Позже пришли книги Чехова, а любовь к нему осталась на всю жизнь. Мальчик не только рано сделался «запойным» книгочеем, но и сам пробовал писать. К. Чуковский, отличая «крепкую литературную хватку», свойственную юным авторам – Г. Белых и Л. Пантелееву – «словно «Республика Шкид» для них не первая проба пера, а по крайней мере десятая или, скажем, пятнадцатая», – относится к этим первоначально детским опытам всерьез, не без основания зачисляя их в литературный стаж автора: «Чего только не писал этот необыкновенный мальчишке: и статьи для самодельных журналов, и стихи, и драмы, и памфлеты, и частушки, и сатиры, и повести. Перепробовал все стили и жанры» (1). Страсть к литературе и те жизненные впечатления, которые приобрел в юности будущий писатель, оставшись сиротой и скитаясь по России, определили тематику и направленность первых его произведений. Значительными для Алексея Еремеева оказались годы жизни и учения в «Школе социально-индивидуального воспитания им. Ф. М. Достоевского», куда он был направлен как малолетний правонарушитель в 1921 году. После школы, в которой он пробыл неполных три года, переменил несколько профессий: пробовал себя в молодежной журналистике, работал учеником повара в ресторане, пытался стать киноактером, был рабфаковцем… Жизненный путь определился после выхода в свет повести «Республика Шкид» (1927), созданной в соавторстве с Григорием Белых (1906–1938), в недавнем прошлом также воспитанником школы им. Ф. М. Достоевского. Неповторимы история создания и появления в печати первой книги молодых авторов. Вместе с тем сам их приход в литературу – явление для 20-х годов чрезвычайно типичное. Это было время, когда насыщенность новым жизненным опытом, творческое мироощущение, социальная активность молодого поколения вызвали приток новых сил в литературу. М. Горький, радостно встретивший книгу, неоднократно рекомендовавший ее другим писателям и педагогам, поддержал стремление молодых авторов создать художественную обобщенную «модель» действительности. Е. Путилова, исследователь творчества Л. Пантелеева, справедливо указывает на то, что они сумели взглянуть на события глубже, чем только из вчерашнего дня, что и придало повести широкое общественное звучание (2). Г. Белых и Л. Пантелеев в своем произведении художественно полно исследовали те важнейшие условия, при которых происходит возрождение детской личности. Таким главным условием была прежде всего сама революция. Видный критик 20-х годов А. Воронский один из первых отметил эту особенность произведения: «Главный герой «Республики Шкид» – наша революция. Она воспитывает этих юных бандитов, бродяг, уличных воришек, рецидивистов, она отогревает их своим могучим, освежающим и благоуханным дыханием, она присоединяет к себе эту дефективную республику» (3). Для того чтобы этот глубокий вывод стал возможен, необходимы были широта художественного обобщения и незаурядное мастерство в изображении жизни школы в органической связи с той жизнью, что вершилась за ее пределами. Пожалуй, самое сильное впечатление на юного читателя повести производят картины великой всешкидской, никогда не затухающей «бузы». Что-что, а бузить шкидцы умели и любили, и юные авторы виртуозно передали самый ее дух. Но может быть, неожиданно для них самих изображение «бузы» приобрело символическое значение. Тот напор жизненных сил, молодой энергии, который толкал к «бузе», тот веселый радостный ритм, что пронизывает повесть от начала до конца, – все это необычайно созвучно эпохе. Авторы четко выстраивают сюжет книги. Каждая глава произведения существует как бы самостоятельно, посвящена какому-нибудь одному событию: кража табака у простака-эконома, война с «халдеями», история взлета и падения ростовщика Слаенова, расцвет шкидской журналистики, возникновение нового государства Улигании… Но все вместе главы составляют единое целое, раскрывают историю возрождения, духовного обогащения человеческой, детской личности. Недаром М. Горький писал об этой повести следующее: «Для меня эта книга – праздник, она подтверждает мою веру в человека, самое удивительное, самое великое, что есть на земле нашей» (4). С большим мастерством нарисованы портреты шкидцев: Япошки, Дзе, Цыгана, Купца, Янкеля (он же Гришка Черных) и Леньки Пантелеева, «халдеев», а также подлинных воспитателей и наставников, среди которых первое место до праву принадлежит Викниксору, «фигуре, по образному выражению М. Горького, совершенно монументальной». Викниксор – центр этой вольной республики, направляющий ее силы в единое русло. Об него разбиваются волны стихии, поднятые во время «бузы». Он – тот реальный источник человечности, в котором черпают шкидцы силу для перестройки, под его руководством происходит «присоединение» республики как полноправного члена к Советскому государству. Образ Викниксора, вернее, педагогические методы реального руководителя школы Виктора Николаевича Сороки-Росинского, как они отразились в повести, вызвали после появления книги полемику. Н. К. Крупская в статье «Воскресшая бурса» (5), отметив злободневность темы и безусловную талантливость произведения, обращается к материалу повести, чтобы поделиться своими размышлениями о постановке воспитания и обучения молодого поколения Советской страны. Читательский успех книги был поистине ошеломляющим. 3а первые десять лет она выдержала более десяти изданий, неоднократно издавалась за рубежом. Вышедшая вновь после большого перерыва в 1960 году, повесть своим веселым молодым оптимизмом покорила новое поколение читателей, доказав, что она по-настоящему современна. Жизнь школы им. Ф. М. Достоевского еще не раз становилась темой произведений Пантелеева: рассказ «Магнолии» («Кляузная слама», 1927), очерки разных лет, составившие цикл «Последние халдеи», рассказ «Американская каша» (1932) и др. В них заметен рост мастерства Пантелеева-новеллиста. По сравнению с первой повестью глубже становится лирическая интонация («Маруся Федоровна», «Магнолии»), с большей определенностью проявляются гражданские чувства шкидцев («Налетчик», «Господин академик», «Американская каша»). Уже зрелым мастером, в рассказе «Зеленые береты» (1962), посвященном 40-летию пионерской организации, Пантелеев показал зарождение дружбы между шкидцами и пионерами и тем самым продолжил основную тему «Республики Шкид» – тему приобщения бывших беспризорников к большой, социально насыщенной жизни. Этот рассказ естественно стал основой сценария кинофильма «Республика Шкид», над которым Пантелеев, начал работать в 1964 году (6). В восприятии современного читателя все эти произведения складываются вместе с «Республикой Шкид» в своеобразную эпопею, углубляют наши представления о героях первой повести. «Республика Шкид» решила судьбу обоих авторов: и Г. Белых, и Л. Пантелеев выбирают литературу основной профессией, причем один из них – Л. Пантелеев навсегда связывает свою жизнь с детской литературой (7). Большую роль в становлении Л. Пантелеева-писателя в эти годы сыграли его общение с М. Горьким и творческая дружба с С. Маршаком, который стал для него учителем, наставником, большим другом на всю жизнь. Об этом Пантелеев рассказал в воспоминаниях «Маршак в Ленинграде» (1965). Среди произведений Пантелеева, созданных в конце 20-х годов, выделяются рассказы «Карлушкин фокус», «Портрет» и в особенности повесть «Часы» (1928). Жизнь беспризорников открывается в них по-новому, автор показывает сложность неустроенной детской судьбы, ее непохожесть ни на какую другую и вместе с тем общность этих судеб в главном: в необходимости найти правильный путь в жизни. Пришло более глубокое понимание трудностей процесса перевоспитания и разнообразия тех конкретных условий и ситуаций, при которых это перевоспитание может состояться. Характерной особенностью творчества Пантелеева на рубеже 20-х – начала 30-х годов является также настойчивый поиск художественной выразительности. Он приходит к «сказу», чему способствует такое свойство его таланта, как обостренная чуткость к различным интонациям речи» (К. Чуковский). Известно пристрастие молодой советской литературы 20-х годов (И. Бабель, Л. Леонов, М. Зощенко, Вс. Иванов) к сказовой манере повествования, когда речь ведет вымышленный – иногда даже не названный (как, например, в «Часах») – повествователь, резко обособленный своей речью от автора, точнее, от принятой традиционно-литературной манеры повествования. В 20-е годы советские писатели, воспроизводя живые интонации речи рассказчика, передавая через слово и в слове его жест, мимику, сохраняя его особые словечки, характерные обороты и восклицания, стремились к тому, чтобы в их прозе зазвучал живой голос народной массы. Они ввели в литературу принципиально нового героя и хотели, чтобы он был активным выразителем времени не только в идейном смысле, но и в эмоционально-изобразительном отношении, вот почему они нередко передоверяли ему рассказ об этом времени, сделав этот прием художественным компонентом произведения. «Органические силы живого сказительства» (Б. Эйхенбаум), стремление сделать слово и интонацию элементами образа питали прозу и молодого Л. Пантелеева. В повестях «Часы» и «Пакет» (1932) сказ как нельзя более отвечал замыслу автора, его внутреннему ощущению: ведь он уже не хотел, да и не мог, вести повествование «от себя», как это было в «Республике Шкид». …Стремительно развивается сюжет повести. Все события ее так или иначе связаны с часами; герой предпринимает отчаянные попытки, чтобы удержать часы у себя; в них для него надежда на счастье и привольную жизнь. Причем все его действия, далеко не безупречные с моральной точки зрения, как будто вызывают у рассказчика полное понимание, сочувствие и одобрение. Кажется, автор целиком доверил рассказчику право эмоциональной оценки событий. Но возможности сказа таковы, что постепенно возникает и начинает все явственнее просвечивать иное, авторское отношение к происходящему; чем ближе к концу повести, тем больше оно становится также отношением самого Петьки. Исследование жизни беспризорников, предпринятое Пантелеевым в 20-х годах, получилось многоаспектным и глубоким. В 30–40-е годы в книги Пантелеева приходит новая тема. «Пакет» (1932), «Ночка» (1940), «Рассказы о Кирове» (1941) то, что составило впоследствии ядро его цикла «Рассказы о подвиге» – посвящены событиям гражданской войны. Казалось бы, в творчестве писателя наметился поворот: изменилась не только тематика, изменились и герои его новых книг – люди, безошибочно и сразу связавшие свою судьбу с революцией, те, кто строит своими руками новую жизнь. Но если вдуматься, Пантелеев остается верен себе. Художественные его поиски развертываются в прежнем направлении («Пакет» и «Ночка» написаны в сказовой манере), а главное, не изменилась творческая целенаправленность автора, его стремление научить, воспитать своего юного читателя, только теперь – на примере героической судьбы. Причем к изображению героизма в книге для детей Пантелеев подходит со всей ответственностью, понимая сложность задачи, о чем свидетельствует его статья «Юмор и героика в детской книге» (1937), не утратившая глубокого теоретического значения до нашего времени. Написанная уже после «Пакета», она подытожила раздумья писателя о природе героического. Пантелеев видит принципиальную связь между категориями героики и народности в искусстве, справедливо указывая, что «это – вопросы большой литературы. Это вопросы эпоса» (8). И наконец, он намечает пути создания героического произведения для детей, возражая против упрощенного изображения и героического деяния, и самого героя. Он утверждает: «…нам нужна – книга, детская книга вообще, где были бы и юмор, и героика, и лирика, и настоящие человеческие страсти, и большая мысль» (9). Такой книгой для детей стала повесть Пантелеева «Пакет». Интересно возникновение ее замысла. Коллектив авторов и сотрудников детского отдела Госиздата: М. Зощенко, Т. Габбе, Л. Пантелеев, Г. Белых, 3. Задунайская, А. Любарская, Е. Шварц, В. Кетлинская и др. – задумали, вдохновленные идеей С. Маршака, создать в Ленинграде альманах для детей («Костер», 1932). «Михаил Михайлович Зощенко, – вспоминает Пантелеев, – предложил делать каждую книгу альманаха так, чтобы все рассказы были на одну тему. Например, – сказал он, – пусть первая книга будет на тему о героях. Пусть каждый из нас расскажет о каком-нибудь замечательном поступке в жизни того, от чьего имени ведется рассказ» (10). Герой «Пакета» хочет всего лишь рассказать «небольшой пустяковый случай», как он «однажды на фронте засыпался». Это полемическое начало явилось стилевым и интонационным ключом ко всей повести. В нем дана и существенная заявка на характер героя. Выбирая темой гражданскую войну, автор не уходит от самых сложных моментов в ее истории, повесть насыщена драматическим, даже трагедийным содержанием. Почему же дети, читая или слушая «Пакет», как утверждает К. Чуковский, «каждое новое приключение отчаянно храброго буденновца Пети Трофимова… встречают даже не смехом, а хохотом» (11). Во-первых, Петя Трофимов – человек веселый, любящий шутку, и это его отношение к жизни пронизывает все повествование, определяет тональность повести. Во-вторых, оптимистическое звучание произведения усилено для детского читателя самим фактом рассказывания героем истории своей жизни. Раз рассказывает – значит, жив, уцелел. История пленения героя, его бегства, дружбы с мамонтовцем Зыковым – белогвардейцем «поневоле», а в сущности, таким же крестьянским парнем; три встречи с сумасшедшим крестьянином, сыгравшим роковую роль при втором пленении Трофимова, когда уже «буденновец к Буденному в плен попал» (12). И наконец, встреча с самим командармом как апофеоз и желанная награда после всех злоключений – все эти исполненные динамики повороты сюжета художественно оправданы, подчинены логике развития характеров персонажей. Большая удача писателя – образ главного героя Пети Трофимова, человека из народа, с оружием в руках защищающего революцию. Е. Путилова справедливо указывает на близость этого героя другим героям молодой советской литературы: и безымянному бойцу из «Первой Конной» Вс. Вишневского (1929), и Шванде из «Любови Яровой» К. Тренева (1926); такими чертами своего характера, как любовь к шутке, жизнестойкость, он близок толстовскому солдату Чикину («Рубка леса»); больше того, этот образ, несомненно, уходит корнями в сказочную народную традицию. С другой стороны, эта традиция продолжает развиваться в советской литературе и после Л. Пантелеева («Василий Теркин» А. Твардовского и др.) (13). Повесть была инсценирована, долгие годы шла на сцене ТЮЗа в Москве, дважды экранизирована. Среди произведений Л. Пантелеева о гражданской войне заслуживает внимания и небольшая повесть «Ночка» – рассказ-воспоминание героини о своем детстве. Для нее революция, Красная Армия, Советская власть – свое, родное, кровное. Главная идея повести – необходимость, естественная потребность каждого защищать эти ценности в меру своих сил и умения. Повесть рассчитана на читателя младшего возраста. Она состоит из маленьких, точно и емко названных главок («Подслушала разговор», «Мост горит», «Успеем или не успеем?»). В событиях раскрывается обаятельный, скромный и самоотверженный характер героини, предшественницы любимых героинь писателя уже другой поры – Великой Отечественной войны. Великая Отечественная война (ее писатель встретил в Ленинграде) явилась особой страницей в творчестве Л. Пантелеева. В рассказах, очерках, дневниках и зарисовках военных лет Пантелеев исследует военное детство, становясь в первые ряды тех писателей (А. Платонов, М. Пришвин, М. Зощенко, Н. Тихонов, В. Каверин и др.), которые изобразили жизнь детей в эти годы многосторонне и проникновенно. Для Пантелеева тема «военного детства» сделалась личной, она неотрывна от всего пережитого автором, она становится лирической, приобретая одновременно и эпический размах. В рассказе «Маринка» писатель одним из первых дал образ ленинградского ребенка, обычной девочки, разделившей участь взрослых жителей города. Три встречи с шестилетней Маринкой составляют сюжетную основу рассказа. В первой, еще предвоенной встрече встает перед читателем как бы само детство во всей его прелести, живости и неосознанном счастье. Вторая встреча, уже в блокадную пору, выглядит совсем по-другому. Мы замечаем, что изменился не только быт, переменился душевный строй героев. Рассказ создан по закону контраста: печать недетских переживаний, мужество, внутреннюю силу, несломленную душу чувствуем мы в этой ослабевшей от голода девочке. Весной, выжив после страшной зимы, встречаются два товарища, встречаются как равные… Рассказ «На ялике» (1943) также строится на противопоставлении спокойного, погожего летнего дня, плеска невской волны – близости фронта, грохоту зениток, разрывающих тишину, тяжелой недетской работе, которая легла на мальчишеские плечи главного героя, «Матвея Капитоновича». Спокойствие и выдержка мальчика, который в любой обстановке перевозит на своем ялике пассажиров через Неву, настолько поразительны, что рассказчику, взрослому и нетрусливому человеку, легче поначалу объяснить это детской беспечностью, непониманием опасности, чем сознательным мужеством: «… он еще маленький… еще не понимает, что такое смерть поэтому, небось, и улыбается так беспечно и снисходительно». Но рассказчик узнает, что совсем недавно «… с этими же веслами в руках погиб на своем рабочем посту отец этого мальчика», а Мотю всегда готова сменить младшая сестренка Манька. «Подвиг многоступенчато нарастает» (В. Шкловский). Героическое деяние ребенка рождается в «первичной» клеточке общества – семье. И в этом самоотверженном «нарастании подвига» исполнение семейного долга воспринимается уже как традиция народа, единого от мала до велика. Рассказы Пантелеева военных лет отличает глубокий реализм в изображении детской судьбы, вера в человеческие силы, исследование истоков детского мужества и подвига, вызывающих восхищение и гордость взрослого человека. Автору свойственно умение видеть подвиг не только во внешнем героическом действии, но и в будничных обычных фактах жизни блокадного Ленинграда, которые в условиях фронтового города становятся смертельно опасными, оказываются сродни солдатскому подвигу. Первая половина 50-х годов связана у Пантелеева с продолжением работы над задуманной еще в 30-е годы автобиографической повестью. В 1954 году работа над нею была закончена, и повесть опубликована под названием «Ленька Пантелеев». Повесть «Ленька Пантелеев» построена на достоверном, во многом автобиографическом материале, в нее вошли годы скитания Алеши Еремеева, безотцовщина и беспризорничество, пережитые события гражданской войны, детские дома и побеги… И все же герой повести – не сам автор, а человек с очень похожей судьбой и знакомым ему характером (14). Детство и отрочество героя в годы революции показаны у Пантелеева как необыкновенная пора жизни, когда происходит формирование личности человека – социальной и нравственной – под влиянием революционной среды и людей, которые своей энергией, прямотой и справедливостью своего дела привлекают к себе беспризорного мальчишку (таковы, например, эпизоды с комсомольцами Мензелинска). К самым изначальным истокам детского мира обращается Л. Пантелеев в автобиографическом рассказе «Лопатка» (1973), где он с тонким и ярким мастерством показывает мир детства как мир серьезный и неисчерпаемый, каждый миг которого насыщен, драматичен и свеж. Этот рассказ находится в ряду увлекающих писателя в последние десятилетия произведений о внутреннем мире, психологической самобытности восприятия жизни и поведения детей младшего возраста. Первый большой замысел Пантелеева, связанный с этим возрастом, относится еще к довоенному времени, когда вместе и следом за своими современниками – А. Гайдаром («Чук и Гек»), Е. Шварцем («Приключения Шуры и Маруси»), М. Зощенко (цикл рассказов о малышах) – он начинает работу над «Рассказами о Белочке и Тамарочке». Первые из этих рассказов – «На море», «Испанские шапочки», «В лесу» – были опубликованы еще в 1940 году, заключительный – в 1947-м. Писатель любит своих милых и непослушных героинь, но он далек от умилении, ибо знает, что в детстве не бывает мелочей, что здесь, в переплетении будничных событий, нужно искать начала будущих судеб, основы характеров. В этих рассказах он выступает и как чуткий, проницательный педагог, тонко и умело прикасающийся к сложной детской душе, и как смелый художник, создающий образ детства крупными и сочными мазками. Словесный образ, интонация, ритм рассказов создают подлинную иллюзию непринужденного и свободного дыхания жизни, которой живут героини рассказов. Среди рассказов Пантелеева, соединяющих в себе чувство «детскости» и глубину педагогической мысли, выделяется своим особым нравственным напряжением рассказ «Честное слово» (1941), написанный в канун войны. В этом рассказе проявляются лучшие качества Пантелеева – «педагога, наставника, жаждущего пробудить в сердцах детей добрые, великодушные чувства» (15). В этом рассказе, может быть, наиболее цельно выражена «наставническая» природа таланта Пантелеева. Другой своеобразной страницей художественно-педагогической работы Пантелеева в последние годы явилась книга «Наша Маша» (1966). Это, по словам самого писателя, «книга для родителей». Она представляет собою дневник, который ведет отец с рождения дочери до того времени, когда она начинает готовиться к школе. Это книга о воспитании, которое начинается «буквально с той минуты, когда ребенок появляется на свет» (Л. Пантелеев), о внимании к «молекулярному» процессу физического, психического и нравственного становления детской личности, к детству как полноправной и важнейшей поре жизни. «Наша Маша» по своей значимости выходит далеко за рамки «семейного дневника», являясь своеобразной историей ребенка и детства – в их динамике, в связях с жизнью, полной драматизма и поэзии. К. Чуковский справедливо писал о том, что в книге глубоко выразилась и личность ее автора: «Для меня эта книга – автопортрет Пантелеева, и я, старейший из детских писателей, горжусь, что к нашему славному цеху принадлежит такой светлый талант, человек высокого благородства, стойкий и надежный товарищ – Алексей Иванович Пантелеев» (16).

_________________________________

1. Чуковский К. Пантелеев. – Пантелеев Л. Собр. соч., т. 1, с. 9. 2. См. в кн.: Путилова Е. Л. Пантелеев. Очерки жизни и творчества. Л., 1969, с. 31. 3. Воронский А. Литературно-критические статьи. М., 1963, с. 412. 4. Горький М. Собр. Сочю в 30-ти т., т. 30. М., 1955, с. 17. 5. «Правда», 1927, 30 марта. 6. Кинофильм «Республика Шкид» вышел на экран в 1966 году. 7. Г. Белых создал в 1930 году автобиографическую повесть «Дом веселых нищих», по праву занявшую сегодня место среди лучших советских книг о детстве и революции. 8. Пантелеев Л. Юмор и героика в детской книге. – «Дет. лит.», 1937, N 5. с, 38. 9. Пантелеев Л. Юмор и героика в детской книге. – «Дет. Лит.», 1937, № 5, с. 37. 10. Пантелеев Л. Гори, гори ясно! (К тридцатилетию «Костра»). – «Нева», 1966, № 5, с. 183–184. 11. Чуковский К. Пантелеев Л. – Собр. соч., т. 1, с. 12. 12. Пантелеев Л. Пакет. – Пантелеев Л. Собр. соч., т. 3, с. 50. 13. См.: Путилова Е. Л. Пантелеев. М., 1969. с. 109. 14. См.: Путилова Е. Л. Пантелеев. М., 1969, с. 184. 15. Чуковский К. Пантелеев. – В кн.: Пантелеев Л. Собр. соч., т. 1, с. 25. 16. Там же, с. 28.

Скитания

В 1919 году отец мальчика был арестован, некоторое время его держали в тюремном изоляторе, а потом расстреляли. Александра Васильевна, как настоящая мать, решила бежать из холодного и голодного Петербурга, чтобы сохранить жизнь детей. Сначала осиротевшая семья поселилась в Ярославле, затем — в городке Мензелинск в Татарстане.

В этих скитаниях будущий писатель Леонид Пантелеев очень хотел помочь родным, искал работу, иногда находил, знакомился с разнообразными людьми, и некоторые из них оказывались связанными с криминалом. Очень юный и доверчивый человек быстро попал под нехорошее влияние и научился воровать. За отчаянную смелость, доставшуюся, видимо, по наследству от отца, новые друзья называли его кличкой знаменитого питерского налётчика — Лёнькой Пантелеевым. Отсюда и появился впоследствии такой писательский псевдоним.

Рассказы

В русле этого жанра писатель Леонид Пантелеев трудился ещё до того, как в свет вышла «Республика ШКИД». Юмористические произведения и небольшие фельетоны печатались в периодических изданиях, таких как «Кинонеделя», «Смена», «Бегемот».

После смерти Сталина Леонид смог вернуться к открытой литературной деятельности, чему также поспособствовала забота друзей – людей уважаемых, имеющих в обществе вес. Поэтому Леонид Пантелеев, рассказы которого вместе с другими произведениями находились практически под запретом, наконец-то смог опубликовать новые, написанные за годы забвения произведения. Сюда относятся ставшие впоследствии хрестоматийными «Буква «ты»», «Честное слово», «На ялике», «Маринка», «Гвардии рядовой», «О Белочке и Тамарочке» и другие.

Школа Достоевского

Поскольку новая «деятельность» Алексея часто была связана с милицией и чекистами, мальчик постарался забыть свои имя и фамилию. Лучше уж фамилия бандита, чем расстрелянного казачьего офицера. Тем более маменька из архангельских крестьян, выбившихся в купцы. К новой фамилии он привык быстро и даже при знакомстве с обыкновенными людьми, далёкими от воровских его приятелей, своё настоящее имя держал в секрете. И правильно сделал, словно предвидел, что, как долго верёвочке ни виться… Его, конечно же, поймали.

Сразу после окончания Гражданской войны правительство страны вплотную взялось решать проблему беспризорных детей. Отвечал за результат сам Феликс Эдмундович Дзержинский. Самое интересное то, что уже через два-три года беспризорного ребёнка найти стало невозможно, а ещё в 1919-м они на улицах бегали толпами. Вот так и Пантелеев Леонид: биография конца 1921 года пополнилась неудачной попыткой воровства. Он был пойман и отправлен в специальную комиссию, которая занималась беспризорниками Петрограда. Оттуда его направили в Школу Достоевского, ту самую знаменитую «Шкиду».

Предисловие от издательства

Часто бывает так, что писатели придумывают своих героев – дают им вымышленные имена и отправляют на поиски невероятных приключений, которых на самом деле никогда не было. Но в этой книге все иначе. Ленька Пантелеев – это псевдоним автора, Алексея Ивановича Еремеева (1908–1987). И все, что написано в этой повести, – правда.

Герой и автор этой книги, Ленька Пантелеев, родился в Петербурге. Он хотел бы жить как обыкновенный человек – любить родителей, ходить в школу, дружить с хорошими детьми. Но ему не повезло – он рос в сложное для страны время. Началась Первая мировая война (1914–1918), потом в Российской империи за один 1917-й год случились две революции, после чего разразилась кровопролитная гражданская война (1918–1922).

В России наступила новая жизнь. Город Санкт-Петербург переименовали, превратили в Петроград, а затем в Ленинград. Вот только жить там стало невозможно. Свирепствовал голод, царила безработица. Люди умирали от холода, потому что топить печи было нечем, гибли от инфекционных болезней, потому что не хватало врачей и лекарств. Многие дети остались без попечения родителей и оказались на улице. Армия оборванных, голодных, нищих детей промышляла мелкими кражами и была постоянной головной болью городских обывателей.

Из этой книги вы узнаете, как Ленька Пантелеев стал беспризорником. Он встретил немало замечательных людей, которые помогли ему выжить и остаться человеком. Ему посчастливилось попасть в число воспитанников Школы-коммуны имени Достоевского (ШКИД).

Как складывалась дальнейшая судьба Леньки и его друзей, рассказывает повесть Леонида Пантелеева и Григория Белых «Республика ШКИД», по которой был снят знаменитый одноименный художественный фильм.

Маленькая республика

Это удивительное учебное заведение можно было сравнивать и с дореволюционной бурсой, и с пушкинским лицеем. Малолетние беспризорники учились в школе, изучая предметы глубоко и с удовольствием, писали стихи, ставили пьесы, учили иностранные языки, выпускали собственного производства газеты и журналы.

Пантелеев Леонид, биография которого как писателя начала закладываться именно тут, получил все предпосылки, чтобы вернуться к нормальной жизни, без ночлежек в котлах, без воровства, голода и побегов от милиции.

Здесь мальчик прожил два года, которые зарядили его энергией на всю жизнь. Появились друзья, чьё прошлое тоже было не безоблачным, оставшиеся с Алексеем Еремеевым навсегда. Так, судьба свела его с таким же воспитанником школы — Григорием Белых. Именно он станет соавтором первой и самой знаменитой книги о беспризорниках — «Республика ШКИД». Белых тоже рано потерял отца, мать зарабатывала стиркой белья жалкие копейки, но занята была всегда, потому что работа долгая и очень тяжёлая. Сын решил помочь ей: бросил школу и пошёл в носильщики. Там же, на вокзалах, тоже попал под влияние тёмных личностей и стал воровать.

Пантелеев Леонид – биография вкратце

Вариант 1

Пантелеев Леонид, настоящее имя — Алексей Иванович Еремеев (1908 — 1987), прозаик.

Родился 9 августа (22 н.с.) в Петербурге в семье военного. В годы гражданской войны потерял родителей и в 1921 попал в школу имени Достоевского для беспризорных. Об этой школе рассказано в первой книге Пантелеева (в соавторстве с Г.Белых) — “Республика Шкид”. Воспоминания об этой школе легли в основу очерков “Последние халдеи” (1939) и рассказов “Карлушкин фокус”, “Портрет”. Пантелеев стремился, чтобы детская книга была книгой глубокого содержания, “где были бы и юмор, и героика, и лирика, и настоящие человеческие страсти, и большая мысль”. Этими качествами книги Пантелеева заслужили свою популярность.

В 1930 — 40 ряд своих произведений объединил в цикл “Рассказы о подвиге: “Пакет” (1932), рассказывающий о гражданской войне, “Ночка” (1939), “Гвардии рядовой” (1943), посвященный событиям Отечественной войны, “Новенькая”, “Платочек” (1952), знаменитый рассказ “Честное слово” (1941).

В 1966 была опубликована книга “Наша Маша”, дневник о дочери писателя, который он вел много лет.

Пантелеев был автором очерков, рассказов, дневников, посвященных блокадному Ленинграду: “В осажденном городе” (1964), “Январь 1944” (1965), а также воспоминаний о писателях — С.Маршаке, Е.Шварце, М.Горьком.

Некоторые повести и рассказы Пантелеева были экранизированы (“Часы”, “Честное слово”, “Республика Шкид”, “Пакет” и др.). Умер Л.Пантелеев в 1987 в Москве.

Вариант 2

В Петербурге в 9 августа 1908 г. родился Леонид Пантелеев (настоящее имя Еремеев Алексей Иванович). В 1916 г. Леонид поступил в Петроградское училище, но в 1917 г. революция и его болезнь не дали продолжить учебу.

С 1918 года юный Леонид, увезенный в Ярославскую губернию, сталкивается с голодом, болезнями, постоянной нехваткой денег, разлучением с семьей и бродяжничеством. Эти жизненные перипетии подтолкнули его к воровству. Бродяжничая и воруя, Леонид сменил несколько интернатов для детей и в итоге был заключен в колонию имени III Интернационала. Леонида, сбежавшего из заключения, заметила Мензелинская организация комсомола и, выделив ему комнату для проживания, направили в профессиональную школу, где он и увлекся литературой.

В 1920 г. после кулацкого восстания, в котором погибло много комсомольских друзей Леонида, он решил вернуться в Петроград. И только в 1921 г., преодолев множество препятствий, он доехал до дома и разыскал своих родных. Поступил учиться, пробовал работать, но из-за нехватки денег опять стал красть. Его поймали и отправили в республику ШКиД. Во время учебы в школе для беспризорников Леонид знакомится с Гришей Белым. Их связали долгие годы дружбы, обучение на курсах кинематографа, скитальчество и, конечно, соавторство знаменитой «Республика ШКиД». Издание этой повести в 1927 г. делает Леонида известным и знакомит его с лучшими литераторами своего времени. С 30‑х г. все творения Пантелеева печатают журналы «Бегемот», «Смена», «Кинонеделя». С начала ВОВ Пантелеев остался в Ленинграде и вел заметки из осажденного города. После войны Леонид встретил свою будущую жену и в 1956 г. у них родилась дочь Маша.

Скончался Леонид Пантелеев 9 июля 1987 г. в родном городе, прожив долгую жизнь.

Вариант 3

Русский писатель Леонид Пантелеев (настоящее имя Алексей Иванович Еремеев) родился в Санкт-Петербурге 22 августа 1908 г. Учился во 2‑м Петроградском реальном училище (не окончил, как и многие другие учебные заведения – от приготовительного училища до курсов киноактера). Отец пропал без вести, мать увезла детей от голода в Ярославскую губернию. Через три года мальчик вернулся в Петроград, занимался мелкой торговлей, зарабатывал игрой в рулетку и пр., позднее описал это в автобиографической повести «Ленька Пантелеев». Был направлен в школу им. Достоевского (Шкид), где получил прозвище по имени известного питерского урки — Ленька Пантелеев, и встретил своего будущего соавтора и друга Григория Белых.

Друзья начали печататься в журналах «Бегемот», «Смена» и «Кинонеделя». Позже ими была написана повесть «Республика Шкид», принесшая успех, широкие литературные знакомства и восторженную поддержку М. Горького. «Преоригинальная книга, веселая, жуткая», — отметил мэтр советской литературы. Книга «Республика Шкид» вновь увидела свет лишь в 1960 г. И вновь имела большой успех. Как и поставленный по ней в 1966 г. одноименный фильм режиссера Г. Полоки.

Г. Белых в 1938 г. репрессировали. Л. Пантелееву повезло: он остался в живых. Но его имя больше нигде не упоминалось. Писатель пережил Ленинградскую блокаду, но он не оставил литературу. За годы забвения были написаны рассказы: «Честное слово», «На ялике», «Маринка», «Гвардии рядовой», «О Белочке и Тамарочке», «Буква «ты», книги «Живые памятники» («Январь 1944»), «В осажденном городе», воспоминания о писателях – М. Горьком, К. Чуковском, С. Маршаке, Е. Шварце, Н. Тырсе.

Леонид Пантелеев скончался 9 июля 1987 г.

Соавторы

Мальчики подружились и решили вместе стать киноактёрами. Для достижения этой цели они оставили «Шкиду» и поехали в Харьков. Поучившись немного на курсах киноактёров, вдруг поняли, что актёры из них никакие. Оставив это занятие, некоторое время бродяжничали, в «Шкиду» не вернулись — им было, наверное, совестно. Однако школу свою подростки любили беззаветно, скучали о ней настолько, что решили написать об этом книгу.

В конце 1925 года они вернулись в Ленинград, поселились у Григория в пристройке на Измайловском проспекте — комната узкая, длинная, заканчивающаяся окошком во двор, а в ней — две кровати и стол. Что ещё нужно для летописи? Купили махорку, пшено, сахар, чай. Можно было приниматься за дело.

Жизненные истории

1. Отец участвовал в войне с Японией, получил дворянский титул за героизм. Казак, офицер, начал развивать семейное дело: продавал лес, дрова. Был человеком с тяжелым характером, мрачным, скрытным, поэтому семья жила в напряжении. Мать – веселая, открытая, образованная потомственная купчиха. Из-за несносного характера мужа брак распался. Иван Андреевич уехал на заработки. Александра Васильевна в одиночку тянула детей. Кроме Алексея, у Еремеевых подрастали еще двое детей: Вася и Ляля.
2. В 8 лет поступил в училище. Но окончить его не смог. Отца арестовали и расстреляли. Александра с детьми покинула большой город и уехала в Ярославскую губернию. Она хотела сохранить сыновьям и дочери жизнь. При жизни Ивана Андреевича Алексей боялся его, но всегда вспоминал только хорошо и гордился им.
3. Алексей стал воровать, часто встречался с милиционерами, которые называли мальчика именем известного тогда вора Пантелеева. В 13 лет его отправили в школу для трудных подростков. Ученики занимались иностранными языками, сочиняли стихи. Существовал и театр, в котором играли бывшие беспризорники, воры и налетчики. В школе выпускались самодельные газеты и журналы. Пробыл здесь два года.
4. В трудовой школе познакомился с Гришей Белых. Он тоже, оставшись без отца, не слушался мать, оставил учебу, носил пассажирам на вокзале вещи, воровал. Став взрослыми, Еремеев и Белых станут писать вместе и выпускать книги в соавторстве. Уехали в Харьков, хотели получить профессию киноактера. Учиться быстро надоело, и они стали бродяжничать. Два года ушли у будущего писателя на то, чтобы найти свою семью.
5. В 17 лет вернулись в Ленинград, задумали написать книгу о своей школе. Всего у них был план на три с лишним десятка глав. Разделили все поровну, написали за два месяца и отнесли в отдел образования. Им повезло: пройдя много инстанций, книга была напечатана, в библиотеках пользовалась спросом читателей. Ее оценили писатели Маршак, Житков, Шварц.
6. Продолжает писать вместе с Григорием. Выходят еще несколько их произведений. Это небольшие рассказы о новой жизни, людях. Задумал написать повесть, в основу которой положить случай из военной биографии своего отца. Книга снова имела успех. По ее мотивам был поставлен кинофильм.
7. В 36-ом его друга и соавтора арестовали по доносу. Алексей пытался выручить его, писал в правительство, собирал деньги, вещи. После трех лет тюрьмы Гриша заболел туберкулезом и, не достигнув своего 30-летия, умер. Их совместные книги убрали из издательств, библиотек и книжных магазинов. Власти хотели, чтобы книги были переизданы без имени Григория, но писатель не согласился. Тогда его самого признали сыном врага народа. Несколько лет не издавался, хотя написал больше 10 произведений разных тематик и жанров.
8. Когда началась война, его объявили ненадежным, испортили паспорт, лишили карточек на продукты. Чуть не умер от голода. Его спас врач, который читал книги Пантелеева. Друзья стали добиваться, чтобы писателя вывезли из Ленинграда. Потом он напишет об этом книги. Его произведения снова стали печатать уже в середине пятидесятых годов.
9. Его женой была писательница-грузинка Сулико. Единственная их дочь Маша родилась, когда Алексею исполнилось почти 50 лет. Она была очень талантливой девушкой, хотела стать актрисой. Но у нее стало развиваться психическое заболевание. Об артистической карьере пришлось забыть. Отец вел дневниковые записи, главной героиней которых была дочка. Потом он издаст целую книгу о ней. Это своеобразные советы родителям по воспитанию детей.

Составление плана

Было задумано — из того, что вспомнилось — тридцать два эпизода с собственной сюжетной линией. Каждому из них предстояло написать шестнадцать глав. Алексей попал в «Шкиду» позже Григория Белых, поэтому он писал вторую половину книги, а потом всегда охотно и великодушно отдавал все лавры соавтору, сумевшему в первой части книги настолько заинтересовать читателей, что они дочитали книгу до конца.

И действительно, именно в первой части завязались все конфликты, там были заложены механизмы для взрыва, там случилось также всё самое яркое и самое прекрасное, что и было отличительной особенностью «Шкиды».

Публикация

Писали с азартом, быстро, весело. Тем не менее, абсолютно не думали, что с рукописью случится потом: куда её? А уж о каком-либо успехе они даже и не мечтали. Никого из писателей или издателей мальчики, разумеется, в Ленинграде не знали. Единственный человек, которого они два раза видели давным-давно в «Шкиде» на каких-то торжественных вечерах, это товарищ Лилина, начальник отдела из Наробраза.

Можно себе представить тот ужас на лице бедной женщины, когда два потрёпанных жизнью бывших детдомовца принесли ей огромную, просто неподъёмную рукопись. Тем не менее, она её прочитала. И не только. Соавторам везло просто сказочно. Она, прочитав, передала толстую, растрёпанную папку настоящим профессионалам — в Ленинградский Госиздат, где рукопись прочитали Самуил Маршак, Борис Житков и Евгений Шварц.

Как авторы прятались от славы

«Ищут пожарные, ищет милиция…». Да, действительно, их целый месяц искали все и повсюду, потому что книга получилась такой… Ну, словом, книга получилась! Адреса они не оставили никому. Ничего, кроме рукописи. Кроме того, поссорились, выйдя из кабинета. Белых кричал, что вся эта идея с обустройством рукописи — полностью идиотская, ну написали и написали, что он больше позориться не собирается и приходить сюда за результатом постыдится. Потом помирились и решили никуда больше никогда не ходить. Актёров из них не вышло, да и литераторов, похоже, тоже. Вот грузчики — да, неплохие из них получились.

Писатель Леонид Пантелеев, однако, не выдержал. Прошло время томительное и странное, как будто некуда себя деть. Хотя и ожидать как будто бы нечего, но сосёт и сосёт под ложечкой, всё хочется узнать, что там с их книжкой? И Алексей, потихоньку от более устойчивого и волевого друга, всё-таки решил навестить товарища Лилину из Наробраза.

Как слава всё-таки нашла авторов

Увидев Алексея в коридоре Наробраза, секретарша закричала: «Он! Он! Он пришёл!!!». А потом целый час товарищ Лилина ему рассказывала, как хорошо написана их книга. Её прочитала не только она, но все в Наробразе, вплоть до уборщиц, и все сотрудники издательства. Можно себе представить, что чувствовал в это время Леонид Пантелеев! О чем писал даже через много лет, не в силах подобрать слова. И слов-то таких не бывает, чтобы описать то, что он чувствовал в тот момент.

Самуил Яковлевич Маршак подробно вспоминал о первом визите соавторов в редакцию. Они были почему-то хмурыми и мало разговаривали. Поправки вносить чаще всего отказывались. Но были, конечно, рады такому повороту событий. Вскоре после издания книги из библиотек начались отзывы. «Республику ШКИД» читали запоем, разбирали нарасхват! Всем было интересно, кто такие эти Григорий Белых и Леонид Пантелеев, биография для детей была очень важна.

Леонид Пантелеев, «Республика ШКИД» — история появления

Прототипом школы из повести послужило, таким образом, реально существовавшее на территории Петрограда заведение, куда направлялись беспризорные, склонные к разбоям и грабежам или просто оставшиеся без попечения родителей юноши. Здесь обучались наукам, сочиняли стихотворения, устраивали песенные конкурсы и разыгрывали спектакли, знакомились с иностранными языками, занимались журналистским и редакторским делом. Буквально каждый выпускал личный журнал или стенгазету с особенным, отличным от других содержанием и уникальным оформлением.

Пантелеев пробыл в школе им. Достоевского недолго, всего несколько лет, но впоследствии признавался, что именно ШКИД стал местом, придавшим ему колоссальный запас жизненных сил.

Здесь Леонид встретил многих товарищей, дружбу с которыми в результате пронёс через долгие годы. Одним из таких верных приятелей стал для Пантелеева Григорий Белых — будущий соавтор повести, который рано потерял отца, а мать практически не видел, так как она была занята работой. Схожие жизненные пути и истории сблизили ребят, и они стали друзьями.

Из школы Леонид Пантелеев в компании Белых отправился в Харьков, где оба поступили на актерские курсы, но не задержались там надолго и в течение некоторого времени занимались бродяжничеством. По возвращении в Ленинград друзья поселились вместе, и в 1926 году Григорий предложил Пантелееву написать сборник историй о дорогой сердцу школе. С этого момента началась литературная слава ШКИД.

Секреты успеха

«Книга писалась легко и весело, без каких-либо раздумий, поскольку мы почти ничего не сочиняли, а вспоминали и просто записывали, не так много времени прошло с тех пор, как мы покинули стены школы», — вспоминали авторы. Для полного окончания работы потребовалось всего два с половиной месяца.

Алексей Максимович Горький прочитал «Республику ШКИД» с огромным увлечением, рассказал о ней всем своим коллегам. «Прочитайте обязательно!» — говорил он. В. Н. Сорока-Росинский, директор школы, был назван Горьким педагогом нового типа, фигурой монументальной и героической. Горький даже письмо Макаренко написал о Викниксоре, сделав вывод, что директор «Шкиды» — такой же страстотерпец и герой, как великий педагог Макаренко.

Однако Антону Семёновичу книга по нраву не пришлась. Он увидел там педагогическую неудачу, а саму книгу никак не хотел признать художественной, она показалась ему чересчур правдивой.

Полная биография – Пантелеев Леонид

Алексей Еремеев родился 22 августа 1908 года в Петербурге в семье казачьего офицера, участника русско-японской войны, за подвиги получившего дворянский титул.

В детстве домашние звали Алексея «книжным шкафом» за его любовь к чтению. В 9 лет он начал сочинять стихи, пьесы и приключенческие рассказы. Вспо­ми­ная позже сво­их ро­ди­те­лей, пи­са­тель при­зна­вал­ся, что с от­цом у не­го душев­ной бли­зо­с­ти не бы­ло. «О ка­кой бли­зо­с­ти мож­но го­во­рить, – по­яс­нял Алексей, – ес­ли, об­ра­ща­ясь к от­цу, я на­зы­вал его на «вы». Но это не оз­на­ча­ло, что Ереме­ев сты­дил­ся от­ца. Он подчёркивал:

«Но об­раз от­ца я с гор­до­с­тью и лю­бо­вью про­нёс в па­мя­ти сво­ей и в серд­це че­рез всю жизнь. Ска­зать свет­лый об­раз – бы­ло бы не­пра­виль­но. Ско­рее – тём­ный, как по­чер­нев­шее се­ре­б­ро. Ры­цар­ский – вот са­мое точ­ное слово».

Силь­ное вли­я­ние на Ереме­е­ва в дет­ст­ве ока­за­ла его мать. Она, как при­зна­вал­ся пи­са­тель, ста­ла пер­вым на­став­ни­ком сво­их де­тей в вере.

В 1916 году Алексея отдали учиться во 2‑е Петроградское реальное училище, которое он так и не окончил. В 1919‑м году ЧК арестовала отца Еремеева. Он содержался в холмогорском изоляторе и там был расстрелян. Мать Алексея — Александра Васильевна, стараясь сохранить жизнь и здоровье троих детей, отправилась с ними из Петербурга в глубину России. Семья жила в Ярославле, позже — в Мензелинске.

В скитаниях Алексей в поисках быстрого заработка научился подворовывать. Такое времяпровождение часто заканчивалось встречей с работниками уголовного розыска и милиционерами. Именно тогда сверстники прозвали его за отчаянный нрав Ленькой Пантелеевым, сравнивая со знаменитым питерским налетчиком.

Но в 20‑е годы носить фамилию бандита было безопаснее, чем указать, что отец у тебя – казачий офицер, а мать – дочь купца первой гильдии, пусть даже из архангельско-холмогорских крестьян. В конце 1921 года Алексей попал в петроградскую Комиссию по делам несовершеннолетних, а оттуда был отправлен в Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского, знаменитую Шкиду.

Это удивительное заведение впоследствии сравнивалось то с дореволюционной бурсой, то с пушкинским лицеем. Беспризорники занимались в школе писали стихи, учили иностранные языки, ставили пьесы, выпускали свои газеты и журналы. «Кто поверит теперь, — было написано позже в одной из глав «Республики Шкид», — что в годы войны, голодовки и бумажного кризиса в шкидской маленькой республике с населением в шестьдесят человек выходило шестьдесят периодических изданий — всех сортов, типов и направлений».

В Шкиде Еремеев провел не так много времени, всего два года, но впоследствии не раз говорил о том, что именно здесь он получил энергию на восстановление в жизни.

В Шки­де судь­ба впер­вые столк­ну­ла Ереме­е­ва с его бу­ду­щим со­ав­то­ром Гри­го­ри­ем Бе­лых. Он, как и Алексей, ра­но ос­тал­ся без от­ца. Мать на жизнь за­ра­ба­ты­ва­ла стир­кой бе­лья. Сын ока­зал­ся без при­смо­т­ра. Бро­сив шко­лу, маль­чиш­ка ус­т­ро­ил­ся на вок­зал но­силь­щи­ком. Но де­нег ка­та­ст­ро­фи­че­с­ки не хва­та­ло, и пар­ниш­ка стал подворовывать.

В Шкиде друзья тоже долго не задержались. Они отправились в Харьков, где поступили на курсы киноактёров, но потом оставили и это занятие, и некоторое время занимались бродяжничеством.

В 1925 году друзья вернулись в Ленинград, где Алексей жил у Белых в пристройке к дому на Измайловском проспекте. В 1926 году Белых предложил написать книгу о родной школе.

Будущие летописцы Шкиды купили махорки, пшена, сахара, чая и приступили к делу. Узкая комната с окном, выходящим на задний двор, две койки и небольшой стол — больше им ничего не было нужно.

Они задумали 32 сюжета и разделили их пополам. Каждому автору предстояло написать 16 глав. Поскольку Еремеев попал в школу позже Белых, первые десять глав пришлись на Григория. Впоследствии Алексей Иванович охотно приписывал успех книжки своему соавтору: именно первые главы сконцентрировали все самое яркое, неожиданное, конфликтное и взрывное, чем отличалась Шкида, и приковывали внимание читателя.

Юные соавторы не подозревали, что их ожидает успех. Написав книгу, они понятия не имели, куда ее нести. Единственным «литературным» деятелем, которого ребята знали лично, была товарищ Лилина — заведующая отделом народного образования. Она пару раз присутствовала на торжественных вечерах в Шкиде. Еремеев хорошо запомнил выражение ужаса на лице товарища Лилиной, когда она увидела пухлую рукопись, которую к ней приволокли два бывших детдомовца, и поняла, что ей придется это читать. «Конечно, только по доброте душевной, из жалости она согласилась оставить у себя эту махину».

Соавторам повезло дважды. Лилина не просто прочла повесть, как обещала. Но еще и оказалась заведующей ленинградским Госиздатом, где в то время работали Самуил Маршак, Евгений Шварц и Борис Житков. Она тут же передала рукопись профессионалам.

…Их искали по всему городу. Белых и Еремеев не удосужились оставить даже адреса, мало того, выйдя из кабинета Лилиной, они крепко поссорились. Белых заявил, что идея нести сюда рукопись была от начала до конца идиотской, и он даже не намерен позориться и узнавать о результатах. Еремеев однако же не выдержал и через месяц, тайком от Гриши, все-таки пришел в Наробраз. Секретарша, увидев его, завопила: «Он! Он! Пришел наконец-то! Куда же вы пропали! Где же ваш соавтор?» Целый час Лилина водила его по коридору туда-сюда, рассказывая, как хороша вышла книга. Ничего не соображающий от волнения Еремеев машинально засунул в коробок зажженную спичку, и коробок шумно взорвался, опалив ему руку, которую потом лечили всем Наробразом.

«Все сотрудники редакции читали и перечитывали эту объемистую рукопись и про себя, и вслух, — вспоминал Маршак. — Вслед за рукописью в редакцию явились и сами авторы, на первых порах неразговорчивые и хмурые. Они были, конечно, рады приветливому приему, но не слишком охотно соглашались вносить какие-либо изменения в свой текст».

Скоро из библиотек стали приходить сведения, что повесть читают запоем, берут нарасхват.

«Республику ШКиД» мы писали весело, не задумываясь, как бог на душу положит… — вспоминал Еремеев. — Мы с Гришей написали ее за два с половиной месяца. Нам ничего не надо было сочинять. Мы просто вспоминали и записывали то, что еще так живо хранила наша мальчишеская память. Ведь очень мало времени прошло с тех пор, как мы оставили стены Шкиды».

Когда книга вышла, ее прочитал Горький – и настолько увлекся, что стал рассказывать о ней своим коллегам. «Прочитайте обязательно!» Горький увидел и то, что дебютанты, возможно, изобразили волей-неволей – директора школы Виктора Николаевича Сороку-Росинского, Викниксора. Его он вскоре назовет «новым типом педагога», «монументальной и героической фигурой». А в письме к педагогу Макаренко Горький скажет, что Викниксор «такой же герой и страстотерпец», как и сам Макаренко.

Однако Антону Семеновичу Макаренко, выходившему тогда на лидирующее место в советской педагогике, «Республика Шкид» не понравилась. Он прочел ее не как художественное произведение, а как документальное, и увидел в нем лишь «добросовестно нарисованную картину педагогической неудачи», слабости в работе Сороки-Росинского.

Вместе с Белых Еремеев напишет ряд очерков под общим названием «Последние халдеи», рассказы «Карлушкин фокус», «Портрет», «Часы» и другие произведения.

Когда Алексей стал искать тему для второй книги, ему пришла идея написать рассказ «Пакет». В нем Алексей вспомнил историю, происшедшую с его отцом:

«Добровольцем, или, как тогда принято было говорить, вольноопределяющимся отправился он на фронт Русско-японской войны. И вот однажды молодого офицера с важным донесением послали с боевых позиций в штаб командования. По дороге ему пришлось уходить от преследования, он отбивался от японского кавалерийского разъезда, был ранен навылет в грудь. Истекал кровью, но донесение доставил… За этот подвиг он получил орден Святого Владимира с мечами и бантом и потомственное дворянство… Было это на Пасху 1904 года…

И вот я, зная эту кровно близкую мне историю с детства, словно забыл ее на долгие годы, пока ее незаметно не подсунула мне память. И тогда, в 1931 году, сам не понимая, откуда возник сюжет моего рассказа «Пакет», я с кавалерийской лихостью разрешил моему воображению вольно и бесцеремонно разделаться с фактами жизни.

Из 1904 года события перекинуты на пятнадцать лет вперед – из Русско-японской войны в Гражданскую. Хорунжий Сибирского казачьего полка превратился в рядового бойца буденновской Конной армии. Японцы – в белоказаков. Штаб генерала Куропаткина – в штаб Буденного. Владимирский крест с мечами и бантом – в орден Боевого Красного Знамени. Соответственно и все остальное, весь антураж, колорит, лексика, фразеология и – главное – идейная подоплека подвига стали иными…»

Но впоследствии, не только написав рассказ, но и сделав сценарий о похождениях бывшего буденновца в мирное время, увидев две экранизации «Пакета», Алексей Иванович Еремеев понял, что подвиг отца не очень-то совместился с новыми обстоятельствами, в которых действовал его персонаж.

«Весь этот маскарад потому только и мог состояться и увенчаться каким-то успехом, что автор не знал и не понимал, откуда что… Сознательно я просто не решился бы так поступить, это казалось бы мне кощунством – и по отношению к отцу, и по отношению к герою».

Неграмотный Петя Трофимов, в отличие от отца Алеши Еремеева, не особенно разбирался в происходящем. И приключения его, несмотря на военную обстановку, оказались трагикомичны. Коня он, крестьянский сын и сам крестьянин, ухитрился утопить. Попал в плен к неприятелю. Только по стечению обстоятельств пакет не оказался на столе у казаков-мамонтовцев. Но и до Буденного он его не довез. Съел. И голову свою тоже сложил бы, не помоги Трофимову сметливый Зыков, хозяйство которого разорила Гражданская война. Герой Первой мировой войны превратился в идиота, активизированного большевистской идеологией. «Где хлебом пахнет, туда и ползешь» – его чистосердечное признание.

Еремеев воевал за веру, царя и Отечество с иноземными солдатами. А Трофимов — со своими соотечественниками. «Пакет» удовлетворения Алексею Ивановичу не принес.

В 1936 году соавтор Еремеева Григорий Белых был безвинно арестован. В «органы» настучал муж сестры Григория. Белых по бедности не платил ему за квартиру, и родственник решил проучить «писаку», передав тетрадь со стихами куда следует. Тогда это было в порядке вещей: решать мелкие бытовые проблемы с помощью доносов в НКВД. Белых дали три года. Дома остались жена и двухгодовалая дочка.

Еремеев пытался хлопотать за него, писал телеграммы Сталину, посылал в тюрьму деньги и передачи. Они переписывались все три года. «Трудно мне будет сунуться в Ленинград. Таких, как я, и с намордником не велено подпускать к триумфальным аркам Питера… Ну что ж, лучше смеяться, чем вешаться», — писал Белых.

Жена Белых, добившаяся с ним свидания, написала Еремееву: «Боюсь, что он живым не выйдет. По-моему, ему просто жрать нечего, хотя он скрывает это от меня». Белых скрывал, что врачи обнаружили у него вторую стадию туберкулеза. Последнее его письмо Еремееву: «Сталину писать не надо, ничего не выйдет, время неподходящее… Надеялся я на свидание с тобой. Посидеть бы на табуреточке и поговорить с тобой о самых простых вещах… Разве нечего нам сказать о задуманном, об испорченном, о дурном и хорошем, чем несет в воздухе…»

Последняя фраза была написана корявыми прыгающими буквами: «Все кончено…» Григорий Белых умер в 1938 году в тюремной больнице, едва достигнув 30 лет. А «Республика ШКиД» была надолго изъята из употребления.

В последующие годы Алексею Ивановичу не раз предлагали переиздать «Республику Шкид» без имени соавтора, объявленного врагом народа, но он неизменно отказывался. Его имя в связи с этим отказом больше так же нигде не упоминалось. А в ОГПУ сам Еремеев был так же отмечен как сын врага народа.

После нескольких лет литературного молчания Алексей Иванович возвращается к впечатлениям детства: «Зимой 1941 года редактор журнала «Костер» попросил меня написать «на моральную тему»: о честности, о честном слове. Я, было, подумал, что ничего путного не придумается и не напишется. Но в тот же день или даже час, по пути домой, стало что-то мерещиться: широкий приземистый купол Покровской церкви в петербургской Коломне, садик за этой церковью… Вспомнилось, как мальчиком я гулял с нянькой в этом саду и как подбежали ко мне мальчики старше меня и предложили играть с ними «в войну». Сказали, что я – часовой, поставили на пост около какой-то сторожки, взяли слово, что я не уйду, а сами ушли и забыли обо мне. А часовой продолжал стоять, потому что дал «честное слово». Стоял и плакал, и мучился, пока перепуганная нянька не разыскала его и не увела домой».

Так был написан хрестоматийный рассказ «Честное слово». Рассказ настороженно был встречен коммунистическими хранителями классовой морали. Их обвинения сводились к тому, что герой из рассказа Пантелеева в своих представлениях о том, что такое хорошо и что такое плохо, опирается на собственное понимание о чести и честности, а не на то, как они истолкованы в коммунистической идеологии.

Сам писатель на эти обвинения не обращал внимания. Он нашел ключ к самовыражению.

Ког­да на­ча­лась вой­на, Ереме­ев по­пал в спи­сок не­бла­го­на­дёж­ных. В на­ча­ле сен­тя­б­ря 1941 го­да ми­ли­ция хо­те­ла его вы­слать из Ле­нин­гра­да. Пи­са­те­лю ис­пор­ти­ли па­с­порт, пере­черк­ну­в штамп о про­пи­с­ке, и да­ли пред­пи­са­ние сроч­но от­пра­вить­ся на Фин­лянд­ский вок­зал. Ереме­ев вы­нуж­ден был пе­рей­ти в род­ном го­ро­де на не­ле­галь­ное по­ло­же­ние. Но вско­ре ста­ло яс­но, что без про­дук­то­вых кар­то­чек ему не выжить. К мар­ту 1942 го­ду он сов­сем обес­си­лел. Врач «Ско­рой» по­ста­вил пи­са­те­лю ди­а­гноз – дис­тро­фия III сте­пе­ни и па­рез ко­неч­но­с­тей. От го­лод­ной смер­ти Алексея спас­ла глав­врач боль­ни­цы на ос­т­ро­ве Ка­мен­ный, чья се­мья ока­за­лась его читателями.

Обо всех этих обстоятельствах уз­нал Са­му­ил Мар­шак. Он по­шёл к Алек­сан­д­ру Фа­де­е­ву и до­бил­ся, что­бы боль­но­го пи­са­те­ля вы­вез­ли из бло­кад­но­го го­ро­да в тыл. Поз­же на ос­но­ве сво­их днев­ни­ков Ереме­ев вы­пу­с­тил кни­ги «В осаж­дён­ном го­ро­де» и «Жи­вые па­мят­ни­ки» («Ян­варь 1944»).

Писатель рассказывал:

«Тогда там, на Каменном острове, неподалеку от госпиталя, был лодочный перевоз. На перевозе работал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати. И вскоре я написал рассказ «На ялике» – о мальчике, который занял место перевозчика-отца, который погиб от осколка фашистской бомбы.

И не сразу я понял, что в рассказе очень сложно переплелись, сочетались впечатления 1942 года и впечатления года 1913-го, то есть даже до начала Первой мировой войны.

Мне не было и шести лет, мы жили на даче в двадцати верстах от Шлиссельбурга, на Неве. В конце августа утонул молодой перевозчик Капитон, оставив сиротами детей – мальчика и девочку.

Это была первая в моей жизни встреча со смертью, и вот эти ранние детские впечатления и переживания, горечь этих переживаний, перемешавшись с впечатлениями и переживаниями другими, блокадными, и подстрекли, взволновали мое воображение, когда я писал рассказ «На ялике». Память моя даже имя маленького перевозчика мне подсказала: я назвал его Матвеем Капитоновичем. И Неву, с ее запахами, с ее черной водой, я писал не ту, которую видел перед собой блокадным летом, а ту, что сохранила от детских лет моя память».

За годы забвения Леонидом написаны, и впоследствии опубликованы рассказы «Маринка», «Гвардии Рядовой», «О Белочке и Тамарочке», «Буква «ты», «В осаждённом городе», воспоминания о Горьком, Чуковском, Маршаке, Шварце и Тырсе. Пантелеев решает переработать свою довоенную повесть «Ленька Пантелеев», за которую взялся, решив рассказать предысторию героя «Республики Шкид». Но переработка не получилось. Книга «Ленька Пантелеев» вышла в начале 50‑х годов и была названа автором автобиографической повестью, в чем он впоследствии не раз публично раскаивался.

Вернуться в литературу Пантелееву удалось лишь после смерти Сталина, когда в защиту писателя выступили Чуковский и Маршак. Лишь в начале 60‑х годов начались переиздания «Республики Шкид». Кроме того, в 1965 году Алексей Иванович подготовил к печати и выпустил повесть Белых «Дом веселых нищих».

Еремеев был женат на писательнице, очень красивой и темпераментной грузинке Элико. Элико Семёновна открыто исповедовала православие, ходила в храм. В 1956 году у них родилась дочка Ма­ша. Пан­те­ле­е­ву бы­ло уже 48 лет. Она бы­ла не­о­бы­чай­но та­лант­ли­ва, хо­те­ла стать ак­т­ри­сой. Её очень це­ни­ла се­мья Кор­нея Чу­ков­ско­го, осо­бен­но Ли­дия Чу­ков­ская. К ней бла­го­с­клон­но от­но­си­лась Ан­на Ахматова.

В 1966 году вышла книга Еремеева «Наша Маша», дневник о дочери, который Еремеев вёл в течение многих лет. Она стала своеобразным руководством для родителей, а некоторые критики даже поставили её в один ряд с книгой Чуковского «От двух до пяти».

Но судьба у Маши не сложилась. «Ма­ша учи­лась на пер­вом кур­се Гер­це­нов­ско­го ин­сти­ту­та, – пи­сал Пан­те­ле­ев в сво­ей по­след­ней кни­ге «Ве­рую…», – ког­да по­сле ви­рус­но­го грип­па у неё на­ча­лось ней­ро­ин­фек­ци­он­ное за­бо­ле­ва­ние. Пол­то­ра го­да она про­ве­ла в нерв­но-пси­хи­а­т­ри­че­с­кой кли­ни­ке». Со вре­ме­нем бо­лезнь ста­ла прогрессировать.

Тем временем писатель снова завоевал былую известность: его произведения не только печатали, но и активно экранизировали. В 1966 году режиссер Геннадий Полока поставил по книге «Республика Шкид» фильм с одноименным названием. Картина также стала невероятно популярной. Но Еремееву фильм не понравился. Прочитав сценарий, он разнервничался, выставил около 200 замечаний.

На студии «Ленфильм» проигнорировали претензии Еремеева. «Шкида не была институтом благородных девиц, — писал он. — Сюда привозили со всех концов Петрограда самых отъявленных бузовиков и головорезов, процветали воровство, картежные игры, ростовщичество. Но было и другое — то, что позволило Маршаку сравнить нашу школу Достоевского с Царскосельским лицеем. Мы учились, и учились охотно, без принуждения, по 10 часов в день. Мы много и с увлечением читали, писали стихи. Ничего этого, или почти ничего, в фильме нет».

В повести «Верую…» он честно и без поблажек к себе рассказал о своей жизненной драме, драме верующего человека в атеистическом государстве, каким был Советский Союз. Он регулярно ходил в Князь-Владимирский собор на службы.

Друг писателя Николай Браун рассказывал:

«Что его мучило? Дочку Пантелеева, описанную им в детском рассказе «Наша Маша», я лично знал. Это был разумный ребёнок, она бы всё поняла. И даже если бы Маша проговорилась в школе, что дома молится перед иконой, Пантелеева вряд ли за это наказали или посадили бы, режим-то при Брежневе стал мягче. Помню, в нашей квартире, на кухне, у бабушки висела икона с негасимой лампадой, и когда к нам приходили гости, то мы просто закрывали дверь на кухню.

Однажды пришёл переводчик Павел Кобзаревский, которого я хорошо знал, и случайно увидел лампаду. Тут же он рассказал в Союзе писателей: «У советской поэтессы Марии Комиссаровой икона с лампадой. Вот какие у нас члены Союза, куда же вы смотрите?» Ему ответили: поэтесса беспартийная, а верующая – её мать, чувства которой надо уважать. И всё. Так, в частности, ответил Прокофьев. А ведь это было в 1947 году, когда начались послевоенные репрессии, гремело расстрельное «ленинградское дело».

Думаю, Алексей Иванович не за себя опасался, а за Машу, что её будут потом преследовать. Как я уже говорил, сам он на церковные службы открыто ходил, на улицах крестился на купола с крестами. Как-то мы шли с ним в Князь-Владимирский собор, и на улице Большой Пушкарской, ещё далеко до храма, он стал креститься, только завидев крест над крышами. И когда с женой ездил в Грузию – там тоже при множестве народа стоял на службах. Нет, он никак не скрывал своего исповедования христианства…

Господь удивительным образом хранил Алексея Ивановича в разных жизненных ситуациях. Одна блокада Ленинграда чего стоит. Но посылал ему и страдания тоже, словно во искупление чего-то. Дочка Маша очень сильно болела, Пантелеев давал ей лекарства 18 раз в сутки. В середине 70‑х трагически умерла жена. Элико Семёновна, как всегда изящная, бежала за трамваем, который подходил к остановке, но почему-то проехал дальше – и Элико продолжала бежать… Вдруг у неё остановилось сердце, она упала. До приезда «скорой» она долго лежала на мостовой – такая стройная, красивая, с остановившимся взглядом в небо… Дочь Маша мало прожила, скончалась от болезни в 1990 году, через два года после смерти Пантелеева. Вот такая судьба».

Алексей Еремеев с детства и до последних дней был глубоко верующим человеком. Но жизнь его сложилась так, что он вынужден был скрывать свою религиозность. «Всю жизнь, исповедуя христианство, я был плохим христианином…» – так начинается повесть «Верую…», опубликованная после его кончины в 1987 году. И там же он заметил: «Исповедование христианства не может быть комфортабельным».

В «Верую…» Еремеев подводит итоги своей жизни:

«И все-таки я не могу не считать себя человеком счастливым. Да, жизнь моя пришлась на годы самого дикого, самого злого, жестокого и разнузданного безбожия, всю жизнь меня окружали неверующие люди, атеисты, в юности было несколько лет, когда я на себе испытал чёрный холод безверия, а между тем я считаю, что мне всю жизнь самым чудесным образом везло: я знал очень многих людей духовно глубоких, верующих, ведающих или хотя бы ищущих Бога. Я не искал этих людей, ни они меня не искали, а просто так получалось, будто сам Господь посылал нас друг другу навстречу…»

Алексей Еремеев скончался в Ленинграде 9 июля 1987 года. Похоронен в Ленинграде на Большеохтинском кладбище.

После славы

Соавторы ещё некоторое время не расставались: писали очерки, рассказы. «Часы», «Карлушкин фокус» и «Портрет» оказались очень удачными. На этом и закончилась совместная работа, которую дружно вели Григорий Белых и Леонид Пантелеев. Краткая биография их содружества была завершена.

Алексей написал ещё множество книг для детей, среди которых нужно отметить превосходный рассказ «Честное слово», ставший хрестоматийным, и рассказ «Пакет», которым, впрочем, сам автор никогда не был доволен: ему казалось, что он этим рассказом обесценил память о своём отце. Тем не менее, этот сюжет был экранизирован дважды.

Наследие и значение для потомков

Леонид Пантелеев, биография которого представляет собой переплетение как лёгких, так и сложных жизненных ситуаций, в результате оставил миру и русской культуре большое количество стихотворений, повестей, рассказов и сказок. Но есть ещё одна вещь, которую, пусть и косвенно, подарил человеку уже следующего, XXI века Леонид Пантелеев. Книги – ещё не всё наследие автора, не стоит забывать и об известном, любимом вот уже несколькими поколениями фильме «Республика ШКИД» 1966 года производства, режиссер которого – Геннадий Полока. Снятый по мотивам легендарного произведения, фильм не теряет своей популярности благодаря игре актёров, таких как Сергей Юрский, Юлия Бурыгина, Александр Мельников и другие. Картина, которая идет чуть более 1,5 часа, относится к жанру семейного, комедийного и одновременно драматического кино и рекомендуется к просмотру и взрослым, и детям, ведь вне зависимости от возраста, посмотреть на перипетии судеб подростков-школьников будет интересно всем. Также был экранизирован и ряд других книг: «Пакет», «Честное слово», «Часы» и др.

Сегодня можно найти много сведений о том, кем был Л. Пантелеев. Биография, книги, отзывы, цитаты из книг писателя не перестают приковывать к себе внимание общества.

Соавтор

Григорий Белых в 1936 году был безвинно арестован, донос написал муж его сестры, приложив тетрадку стихов. Квартирный вопрос виноват. Белых получил три года тюрьмы, а дома у него остались молодая жена и маленькая дочь. Леонид Пантелеев даже Сталину телеграфировал, обегал все инстанции, но напрасно. Оставалось только носить в тюрьму передачи и писать другу письма.

Григорий сам отговорил Алексея от продолжения хлопот. Причину не назвал, но она была. Тюремные врачи обнаружили у Белых туберкулёз. Ему ещё даже не исполнилось тридцати лет, когда бывший беспризорник, воришка, а впоследствии замечательный писатель умер в тюремной больнице. Леонид Пантелеев после этого много лет отказывался переиздавать «Республику ШКИД». Белых был признан врагом народа, а убирать имя друга с обложки было делом немыслимым. Однако со временем пришлось…

Юношество

Малолетний парень рано остался без должного присмотра и за неимением средств даже на краюху хлеба начал подворовывать. Подобное занятие часто оканчивалось времяпрепровождением в стенах милиции или уголовного розыска. Именно в этот период за Алексеем Еремеевым прочно закрепилось прозвище «Лёнька Пантелеев» – так звали известного в то время налётчика Петербурга.

Пантелеев не возражал, ведь прослыть бандитом со знаменитой, пусть и не очень хорошей по меркам общества, фамилией было куда безопаснее, чем открыто афишировать свои считающиеся «буржуйскими» корни. Наконец, подобная разгульная и удалая жизнь привела к тому, что Леонид Пантелеев попал в Комиссию по делам несовершеннолетних в Петрограде, откуда был определён в Школу социально-индивидуального воспитания им. Достоевского. Именно она впоследствии превратится в известную «Республику ШКИД».

Содержание

Аксаков Сергей сказка «Аленький цветочек»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Гадкий утёнок»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Дикие лебеди»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Новое платье короля»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Пятеро из одного стручка»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Русалочка»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Снежная Королева»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Чайник»

Андерсен Ганс Христиан сказка «Штопальная игла»

Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»

Арабская народная сказка «Али-Баба и сорок разбойников»

Арабская народная сказка «Волшебная лампа Аладдина»

Астафьев Виктор рассказ «Стрижонок Скрип»

Бажов Павел «Голубая змейка»

Бажов Павел «Горный мастер»

Бажов Павел «Две ящерки»

Бажов Павел «Каменный цветок»

Бажов Павел «Малахитовая шкатулка»

Бажов Павел «Медной горы хозяйка»

Бажов Павел «Огневушка-Поскакушка»

Бажов Павел «Синюшкин колодец»

Бажов Павел «Таюткино зеркальце»

Бажов Павел «Хрупкая веточка»

Бажов Павел сборник «Уральские сказы»

Бажов Павел сказка «Серебряное копытце»

Барри Джеймс Мэттью сказка «Питер Пен»

Баум Лайнел Фрэнк сказка «Волшебник из страны Оз»

Братья Гримм сказка «Белоснежка и семь гномов»

Братья Гримм сказка «Бременские музыканты»

Братья Гримм сказка «Золотой гусь»

Булычев Кир повесть «Путешествие Алисы»

Былина «Алёша Попович и Тугарин Змеевич»

Былина «Вольга Всеславьевич»

Былина «Ильины три поездочки»

Былина «Микула Селянинович»

Былина «Про Добрыню Никитича и Змея Горыныча»

Былина «Про прекрасную Василису Микулишну»

Былина «Садко»

Былина «Святогор-богатырь»

Былина «Три поездки Ильи Муромца»

Былины сборник «Русские богатыри и героические сказки»

Велтистов Евгений повесть «Приключение Электроника»

Верн Жюль роман «Дети капитана Гранта»

Волков Александр сказка «Волшебник Изумрудного города»

Гайдар Аркадий повесть «Тимур и его команда»

Галявкин Виктор «Никакой горчицы я не ел»

Гарин-Михайловский Николай повесть «Детство Тёмы»

Гарин-Михайловский Николай повесть «Тёма и жучка»

Гаршин Всеволод «Сказка о жабе и розе»

Гаршин Всеволод «Attalea princeps»

Гауф Вильгельм «Карлик Нос»

Гауф Вильгельм «Маленький Мук»

Гауф Вильгельм «Холодное сердце»

Гераскина Лия сказка «В стране невыученных уроков»

Гофман Эрнст сказка «Щелкунчик»

Григорович Дмитрий рассказ «Гуттаперчевый мальчик»

Гюго Виктор рассказ «Гаврош»

Дефо Даниэль роман «Робинзон Крузо»

Драгунский Виктор «Англичанин Павля»

Драгунский Виктор рассказ «Главные реки»

Драгунский Виктор рассказ «Что любит Мишка»

Драгунский Виктор сказка «Бы…»

Ершов Пётр сказка «Конёк-Горбунок»

Житков Борис рассказ «Как я ловил человечков»

Жуковский Василий «Сказка о царе Берендее и…»

Жуковский Василий «Спящая царевна»

Зальтен Феликс сказка «Бэмби»

Зощенко Михаил рассказ «Глупая история»

Зощенко Михаил рассказ «Ёлка»

Зощенко Михаил рассказ «Самое главное»

Катаев Валентин «Сын полка»

Коллоди Карло сказка «Приключение Пиноккио»

Кончаловская Наталья стихотворение «Слово о побоище Ледовом»

Крылов Иван басня «Волк на псарне»

Крылов Иван басня «Ларчик»

Крылов Иван басня «Листы и Корни»

Крылов Иван басня «Осёл и Соловей»

Крылов Иван басня «Свинья под дубом»

Куприн Александр рассказ «Барбос и Жулька»

Кэрролл Льюис «Алиса в стране чудес»

Лагерлеф Сельма рассказ «В Назарете»

Лагерлеф Сельма рассказ «Святая ночь»

Лагерлёф Сельма сказка «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями»

Лагин Лазарь сказка «Старик Хоттабыч»

Лермонтов Михаил баллада «Бородино»

Лермонтов Михаил поэма «Песнь про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»

Лермонтов Михаил сказка «Ашик-Кериб»

Летопись «Житие Сергия Радонежского»

Летопись «И вспомнил Олег коня своего»

Летопись «И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда»

Лондон Джек рассказ «Белый клык»

Лондон Джек рассказ «Сказание о Кише»

Мамин-Сибиряк Дмитрий рассказ «Приёмыш»

Маршак Самуил пьеса «Двенадцать месяцев»

Маршак Самуил сказка «Двенадцать месяцев»

Метерлинк Морис сказка «Синяя птица»

Некрасов Николай поэма «Мороз Красный нос»

Немецкая народная сказка «Три бабочки»

Носов Евгений рассказ «Кукла»

Носов Николай повесть «Витя Малеев в школе и дома»

Носов Николай повесть «Дневник Коли Синицына»

Носов Николай рассказ «Метро»

О.Генри рассказ «Вождь краснокожих»

Одоевский Владимир сказка «Городок в табакерке»

Олеша Юрий сказка «Три толстяка»

Паустовский Константин рассказ «Заячьи лапы»

Паустовский Константин рассказ «Корзина с еловыми шишками»

Перро Шарль сказка «Красавица и Чудовище»

Перро Шарль сказка «Мальчик-с-пальчик»

Перро Шарль сказка «Ослиная шкура»

Перро Шарль сказка «Синяя борода»

Перро Шарль сказка «Спящая красавица»

Пивоварова Ирина рассказ «Смеялись мы — хи-хи»

Погорельский Антоний сказка «Чёрная курица, или Подземные жители»

Пришвин Михаил рассказ «Выскочка»

Пушкин Александр «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях»

Пушкин Александр баллада «Песнь о Вещем Олеге»

Пушкин Александр поэма «Руслан и Людмила»

Русская народная сказка «Иван — крестьянский сын и Чудо-юдо»

Русская народная сказка «Солдатская шинель»

Русская народная сказка «Царевна-лягушка»

Свифт Джонатан роман «Путешествие Гулливера»

Семяновский Феликс повесть «Фронтовое детство»

Сотник Юрий рассказ «Как я был самостоятельным»

Сотник Юрий рассказ «Маска»

Стивенсон Роберт Льюис баллада «Вересковый мёд»

Стивенсон Роберт Льюис роман «Остров сокровищ»

Тайская народная сказка «Болтливая птичка»

Твен Марк повесть «Приключения Тома Сойера»

Твен Марк «Приключения Гекльберри Финна»

Токмакова Ирина «Сказочка о счастье»

Толстой Алексей былина «Илья Муромец»

Толстой Алексей повесть «Детство Никиты»

Толстой Лев быль «Как мужик камень убрал»

Толстой Лев повесть «Детство»

Троепольский Гавриил «Белый Бим Чёрное Ухо»

Хогарт Энн сказка «Мафин печёт пирог»

Чарушин Евгений рассказ «Кабан»

Чёрный Саша рассказ «Игорь Робинзон»

Чёрный Саша рассказ «Кавказский пленник»

Чехов Антон рассказ «Каштанка»

Чехов Антон рассказ «Мальчики»

Шварц Евгений «Сказка о потерянном времени»

Шварц Евгений сказка «Два брата»

4 класс окончен, а значит пройден первый учебный этап под названием «Начальная школа»

Впереди не менее важный и ответственный период.

Начало средней школы – самое сложное.

Школьникам приходится быстро адаптироваться к кардинально новому учебному процессу, новым предметам и новым учителям.

Чтобы этот период не стал стрессовым, к нему нужно тщательно подготовиться, выполняя все рекомендации учителей на время летних каникул.

Одним из требований школ России является заполнить читательский дневник 4 класс

По сложности он несколько отличается от дневников предыдущих годов – книги для читательского дневника 4-й класс гораздо объёмнее, а соответственно на их чтение и анализ уходит намного больше времени.

К тому же, требования к тому, как вести читательский дневник 4 класс – строже, а сами произведения – сложнее.

На помощь приходят ГДЗ Читательский дневник 4 класс – ответы на все вопросы по произведениям

То есть, это готовый дневник чтения для 4 класса, в котором можно посмотреть правильное оформление и как его заполнить.

В разных школах требования к оформлению и ведению дневника могут различаться. К тому же, кроме стандартного варианта, есть специальные печатные издания таких тетрадей.

Для того чтобы охватить все возможные вопросы, мы предоставляем максимально расширенные ответы по произведениям:

Такой готовый читательский дневник читателя-четвероклассника содержит основную информацию по рассказам и сказкам: название, автор, жанр, количество страниц, главные герои, краткое содержание, отзыв, пословицы, чему они учат, главную мысль и план произведения. Помимо этого, все произведения мы иллюстрируем яркими детскими рисунками. Так, дети задействуют ещё и зрительную память.

ГДЗ от «ГДЗ Грамота» полностью соответствует требованиям школьной программы 4 класса.

Он не содержит смысловых и пунктуационных ошибок. Школьник с лёгкостью может переписать готовый дневник и быть уверенным в правильности ответов. Ведение дневника чтения в 4 классе – необходимость. Ведь в 5 классе придётся уделять много внимания точным наукам. При этом не всегда будет оставаться время на чтение объёмных произведений по литературе.