Отбор невест. (не)правильная невеста
Полина Нема
Пролог
Клубная музыка громыхала на весь зал. Чужеродная для троицы из другого мира, но заклинание «привыкания» заставило мужчин игнорировать дикость происходящего.
Трем королям нравилось то, как на них реагировали представительницы этого мира. Платья девушек были настолько откровенны, что не оставляли ни капли простора для фантазии. Все вокруг было новым, диким и чуждым для гостей из другого мира. Но несмотря на всеобщую распущенность, именно здесь каждому из трех королей предстояло найти свою суженую. Да, в ночном клубе, а где еще искать иномирцам невест?
Больше всего им хотелось насладиться благами этого мира, утонуть в объятьях диковинных красоток, раскрашивающих свои лица до неузнаваемости.
Двое из королей уже нашли своих суженых, а теперь пришли сюда вместе с третьим — Айденом Деривилье. Его зов привел их сюда.
Чутье подсказывало Айдену, что именно в этом месте он и встретит последнюю из тех, кто отправиться на отбор.
Жизнь избранницы навсегда изменится. Но что поделать? Традиции есть традиции.
Короли не могли ошибиться, они не могли выбрать сами.
Девушкам этого мира чужды их традиции, чужд их мир. Они даже не догадываются о его существовании. Но ничего. Вскоре все решится, и Айден найдет ту самую. Последнюю участницу отбора.
Магия вела его в этот мир.
Из троицы не везло никак только Айдену. Образ последней участницы отбора то и дело ускользал от него. Уже пришло время возвращаться в свой мир, но он не мог это сделать, пока не найдена последняя участница.
Кто знает, может, именно она станет той самой?
Айден поднялся. Чутье подсказало: в зале появилась та, ради кого он пришел сюда. Последняя невеста отбора.
Ею оказалась миловидная блондинка, сидящая в компании нескольких подружек. Он не мог отвести от нее взгляда. Красивая, ладная, в коротком серебристом платье. В его душе разгорелось желание надеть на нее что-нибудь подлиннее, прикрыть ее тело от чужих взглядов.
Компания будущей невесты впорхнула в центр зала и присоединилась к танцующей толпе. Там было много красивых девушек, но Айдена интересовала только одна.
Пора. Сейчас он поставит метку, которая в назначенный час перенесет невесту к нему…
Но кто знал, что все пойдет не по плану, и метка достанется не той.
Глава 1
— Замуж тебе надо! И детей!
— Мама!
— Ну, кто так одевается? — возле меня крутилась мама, читая нотации.
— А что? Мама, я иду в клуб, — я закатила глаза.
— Правильно, в клуб. А юбка до колен. Ну, кто в такой ходит в клуб? Носила б покороче — уже давно бы был мужик.
— Мама! — возмутилась я, подкрашивая глаза и губы.
— Что мама, мама? Тебе тридцатник. Уже давно пора замуж, — она примирительно подняла руки. — А она юбки длинные носит. Короче надо, короче.
Я укоризненно посмотрела на нее. Ну, был у меня уже жених. Да сплыл вместе с бывшей лучшей подругой. Банальная гадость жизни. Но ничего. Движемся вперед, живем с мамой.
— Мама.
— Внуков хочу нянчить, — пояснила она, уперев руки в боки.
— Ремонт в квартире нужно сделать, — я тут же перевела тему.
Я посмотрела на обшарпанные обои, местами отклеивающиеся, и на пол, который нужно менять. Жизнь тоже не помешало бы. А то с момента расставания прошло полгода. Пять лет подруге под хвост. Вон, лучше б с мамой жила и сделала ремонт. Какое шикарное замещение жениха на ремонт.
Чмокнула маму в щечку на прощание и заверила, что буду на телефоне. Почти не слышала, что она пробурчала про то, чтоб я там обязательно нашла себе мужика.
Ой, ну правда. Неужели без мужчины прожить нельзя?
— Я бы к бабе Шуре ушла, соседке нашей. Хоть бы внуков в подоле принесла
— Мама, я живу с мамой! Какие внуки?
— Я тоже жила с мамой, но это не помешало мне завести тебя! И вообще. Я не вечная. Хочу с внуками посидеть. Можно и пожить, — она примирительно подняла руки вверх.
О, да. Моя маман из тех, кто скорее будет сидеть с детьми по велению сердца. Она будет той самой бабушкой, к которой ты отправишь нормального ребенка, а обратно получишь пухлощекого колобка.
И понимаю, что счастья она мне хочет, но это же не она пришла домой как-то и застала любимого на своих простынях с лучшей подругой.
У меня в тот момент чуть челюсть с полом не поздоровалась. Первым делом хотелось направиться на кухню, взять две кастрюльные крышки и бахнуть у них над головами, но я просто прошла в комнату, переступая сваленную на пол одежду. Достала чемодан и начала складывать свои вещи.
Заметили меня не сразу, но эффектно. Подруга взвизгнула, жених чуть не подскочил, но я вовремя сказала, что пусть продолжают. Я тут всего лишь вещи собираю. Хотя было больно и безумно обидно. Хотелось рвать и метать, но в тот момент я поняла, что оно того не стоит. Тем более женишок и подружка испугались сильно. Потом пришлось еще им скорую вызывать. Нет, ну я же все-таки для лучшей подруги это сделала! Дружба ж женская, она такая. Подругу надо поддерживать.
Помню, как я тогда давилась слезами, когда приехала к маме. Та успокаивала меня, говорила, что раз за пять лет не женился мужик, значит, не очень и хотел. И вообще, не мой это был мужчина. Другого найду. А мне тогда никого не хотелось. Одного любила, одним болела.
За полгода после расставания с женихом разок развеяться было не лишним. В клуб я направилась с коллегой по работе. Здание двухэтажное, но насколько я знала, на втором этаже находятся вип-зоны. Никогда там не бывала, но слышала, что там частенько заседали богатые люди нашего города.
Народу здесь полно. Девяносто процентов девушек, десять
11
Но всё оказалось не так просто, как она планировала. В первый раз Марина заподозрила неладное, когда обнаружила свои стринги не на дне тазика, а на самом верху белья. Они были сложены так же аккуратно, так же неряшливо брошены в кучу. И всё же это были её стринги, которые она, постеснявшись, засунула накануне на самое дно.
Шокированная находкой, Марина развернула их. Засохшие белесые разводы не вызывали сомнений. Она хорошо помнила, как выглядели следы накануне. Теперь они были размазаны, свежие липкие пятна проявились по всей поверхности треугольника. Марина поднесла трусики к лицу. Легко узнаваемый мужской запах ударил в нос. От неожиданности у Марины опустились руки, она сама опустилась на край ванны. Приходя в себя, она обдумывала поведение сына в последнее время. Все ухаживания с его стороны означали вовсе не дружбу, не желание делить интимную тайну. Речь уже не шла о невинной утренней мастурбации. Её мальчик мастурбировал на её трусики. Он мечтал о ней, представлял, что занимается с ней любовью.
Или она ошибается? Возможно, ему просто нужны женские трусики, чтобы представить себя рядом с девушкой. Марина задумчиво вздохнула.
После этого случая она провела ревизию нижнего белья. Она специально запоминала где что лежит и каждый раз находила небольшие изменения. Сомнений быть не могло: сын регулярно мастурбирует на её трусики, колготки, чулки, даже бюстик. Она научилась безошибочно определять его запах. Достаточно положить бельё в стирку свежим, и следы водянистой спермы появятся на нём уже через час. Она не знала, как к этому относится. Поначалу боялась, потом растерялась, затем даже нашла это забавным. Сын использует её вещицы для игр. Ведь у него сильная потенция, если он мастурбирует так часто. Он как кобелёк метит территорию, не давая ни одному предмету из её интимного гардероба уйти в стирку без характерного запаха.
Марина часто улыбалась, думая об интересе сына к её белью.
«В этом есть что-то романтичное, – думала она. – Женя любит меня, переносит свои фантазии на других девушек. Представляет, что они похожи на меня, пахнут так же как я».
Странно, думала Марина, ей даже нравится служить идеалом красоты для сына. Она бы хотела понять, о чём он мечтает, занимаясь онанизмом, кого представляет. Ведь он такой молоденький, он ещё не знает о жизни ничего, но уже так хочет жить, радоваться удовольствиям. У него нет яичек, но раз он кончает, значит испытывает оргазм.
«Мой бедный, бедный мальчик!» – вздыхала она, виновато закусывая нижнюю губку.
В такие моменты Марина вновь погружалась в пучину безысходности. Вина за содеянное не давала уснуть. Марина корила себя за трусость. Сын не может кончить нормально, раз у него нет яичек. Он – кастрат. Нужно смириться с этим и жить дальше. Какая же она дура, если наивно полагает, что сын счастлив, мастурбируя на её нижнее бельё.
12
И тогда она решила сделать сыну подарок. Подарить ему ещё немного счастья, чтобы он не замыкался в ванной, не прятал мамино бельё под подушку. Купила дорогой комплект: это был бирюзовый бюстгальтер – две плотные чашечки, соединённые чёрным шнурком, – и такие же нежно-голубые трусики с белой тесьмой по краям и чёрным бантиком спереди – такого шикарного подарочного белья у неё никогда не было. Собравшись с духом, она вручила всё это Жене в один прекрасный вечер после ужина.
– Зайка, – сказала она, положив комплект на стол. – Я вот что подумала, – она запнулась, смущённо опустив глаза. – Если хочешь, возьми вот этот комплект белья. Можешь представлять, что твоя девушка носит его, – она улыбнулась, пытаясь свести всё в шутку. – Только не увлекайся! Фантазии – это прекрасно, но в реальной жизни нужно уметь ухаживать, чтобы девушки отвечали взаимностью.
Женя хмыкнул и покраснел. Его губы зашевелились как всегда, когда он волновался.
– И что мне с этим делать? – выдавил он наконец.
– Можешь мастурбировать на него и думать, что это бельё твоей девушки, – Марина ответила ему серьёзным взглядом, показывая, что находит онанизм абсолютно нормальным.
Женя опять хмыкнул. На лице застыла ироничная улыбка.
– Но у меня нет девушки.
– Но ты же мечтаешь о ком-то? – Марина вопросительно уставилась на Женю. Это был момент истины для неё. Она надеялась, что он поведает ей свои фантазии, и они станут ближе. Она поможет ему справиться с недостатком любви.
– Откуда ты знаешь, что я мастурбирую?
Марина смутилась. Она не ожидала, что разговор повернётся против неё.
– Я догадалась.
– Как?
– Я… – она запнулась и глубоко вздохнула. – Нашла свои трусики у тебя под подушкой.
Женя нахмурился, отвёл глаза в сторону. Говорить больше было не о чём. Мама всё знала.
– Мне не нужны твои трусики, – вяло произнёс он.
– Я знаю, зайка. Извини, я такая ужасная мать. Какая же я глупая, – Марина отчаянно ловила его взгляд. – Я просто не знаю, чем тебе помочь.
– Мне не нужна твоя помощь, – медленно произнёс Женя и замолчал. В его глазах застыл упрёк. Сын поднялся, двинулся к двери.
– Очень жаль, – Марина жалостливо вздохнула, она была готова расплакаться. Беспомощно накрыла лицо ладонями. – Я бы подарила тебе настоящую девушку, если бы они продавались.
Странная мысль мелькнула в её голове в этот момент: ведь есть же девушки, которые продаются…
– Мне не нужна настоящая, – Женя сердито замер в дверном проёме. Он стоял к ней спиной, наполовину выйдя из кухни.
– А какая тебе нужна? – ухватилась Марина за спасительную нить. Может быть, сейчас он расскажет ей о своей фантазии.
– Мне нужна такая как ты, – пробурчал он едва слышно. – Точно такая, – и закрыл за собой дверь.
Марина сидела огорошенная словами сына. Значит, он всё-таки мечтает о ней, он представляет себя с мамой? Или с такой, как мама? Он хочет, чтобы девушка как две капли воды была похожа на маму или была мамой?
Марина совсем запуталась, и в то же время ей было лестно думать, что сын настолько любит её, что в своих фантазиях не представляет себя с другими девушками. Она начала вспоминать все несвязанные друг с другом эпизоды, те, как части мозаики, складывались в одну большую картину. Каждое прикосновение Жени, каждый взгляд и жест находил место в понимании сокрытых чувств, которые испытывал сын.
Перед сном Марина распаковала комплект белья, разложила его перед собой на кровати. Не удержавшись, она надела бюстик, трусики и серые чулки. Долго смотрела на себя в зеркало, изучая нюансы фигуры, представляя себя другой девушкой. Не мамой, а просто знакомой тётей, соседкой, например.
Смогла бы она стать любовницей сына при условии, что он никому не расскажет? Смогла бы помочь сыну почувствовать себя мужчиной? Доставить ему удовольствие? Ведь он мечтает о такой, как она. Он страдает без взаимности. Они могли бы договориться, что это игра, что в определённые моменты она не мама, она – красивая тётя, похожая на маму. Она даже будет вести себя с ним, как чужая тётя, говорить и флиртовать, как любовница, а не мама.
Иногда важно придать человеку импульс, чтобы тот шёл по жизни с поднятой головой. Иногда важно переступить через себя, через моральные устои, пожертвовать ими ради счастья сына. Ведь он так долго мастурбирует на её бельё. Ходит подавленный, потому что не может высказать желаний. Он начинал с ухаживаний, а в последнее время совсем угас. Он потерял надежду, безответная любовь не вечна.
Так Марина настраивала себя, готовясь к новому амплуа. Про себя она уже давно решила, что сделает сына счастливым любой ценой. Чувство вины и ответственность за детскую травму Жени ни на секунду не покидали её.
13
Женя сердился на маму. Как ей только в голову пришла дурацкая идея подарить ему комплект женского белья? Неужели она не понимает, что ему может быть стыдно. Не станет же он заниматься онанизмом исключительно потому, что она хочет помочь. Ему всегда хотелось заняться реальным сексом, а не замыкаться в ванной с её трусиками. Как же ужасно она придумала!
Несколько дней он почти не разговаривал с мамой. Невнятно бурчал под нос и уходил в комнату. Там он проводил большую часть времени, ожидая, пока мама поужинает и уйдёт к себе. Ближе к полуночи он прокрадывался на кухню. На столе стояла накрытая тарелками еда, он садился и мысленно ругал маму, потому что всякая забота с её стороны служила лишь болезненным напоминанием о нанесённом оскорблении.
Однажды, это случилось примерно через неделю после разговора на кухне, Женя обнаружил на кухонном столе листик бумаги, сложенный пополам.
«Женя, – начиналось письмо, написанное от руки маминым почерком. – Я бы хотела провести небольшой эксперимент в нашей семье. Цель эксперимента – избавить меня от чувства вины, которое я постоянно испытываю, потому что ты растёшь без отца. Хочу предложить тебе принять посильное участие: по чётным дням я буду твоей мамой, по нечётным буду играть роль лучшей подруги твоей мамы. То есть, я буду хорошо к тебе относиться, но не буду в эти дни твоей мамой. Не пугайся, пожалуйста, это расстановки по Хеллингеру. Эксперимент покажет, какая я на самом деле и какой я себя вижу со стороны. Я хочу научиться жить без вины, хочу, чтобы ты был счастлив. Надеюсь, ты поможешь мне в этом. Пожалуйста, называй меня в нечётные дни ‘тётя Мария’ или Мария Дмитриевна. Давай представим, что я лучшая подруга твоей мамы, которая приехала в гости. Я буду обращаться к тебе, как к молодому хозяину квартиры. Если ты не хочешь участвовать в эксперименте, скажи об этом сразу. Тогда я оставлю всё как есть. Эксперимент будет продолжаться шесть месяцев – столько времени необходимо, чтобы вылечиться от сложной депрессии. Я останусь твоей мамой в любой день, но, надеюсь, что через полгода я избавлюсь от чувства вины и стану другой. Пожалуйста, помоги мне».
Женя и раньше слышал от мамы увлечённые рассказы о том, как психотерапия помогает людям решать проблемы, но не подозревал, что всё так запущено. Что у мамы депрессия и что ей нужны какие-то расстановки. Он не знал, что думать, соглашаться ли с условиями эксперимента, или сразу отказаться. В любом случае, решил он, всегда можно попробовать, а потом отказаться. Если маме легче представлять себя какой-то там тётей Марией, чтобы не винить себя, – почему бы и нет?
Вечером мама зашла к нему в комнату.
– Ты прочитал моё письмо? – осторожно спросила она.
– Да, – Женя сидел за компьютером, делая вид, что очень занят.
– Что скажешь? – она подошла к нему, положила руку на плечо.
– Давай попробуем, если ты так хочешь. Это ведь понарошку? – он оторвался от экрана и посмотрел на неё.
– Конечно понарошку! – обрадовалась Марина. – Ты всегда можешь сказать: «Мама, я больше не хочу играть в эту игру», и тогда я сразу стану нормальной, как раньше.
Женя задумчиво повёл взглядом к окну.
– А что ты будешь делать по нечётным дням?
– Я буду другой тётей, не мамой, а просто другой тётей, которая к тебе хорошо относится и не следит постоянно за тем, во сколько ты ложишься спать. Я не буду готовить, убирать, проверять домашнее задание. Буду просто заниматься собой. Понимаешь?
Женя кивнул. Он думал о том, как тяжело думать о маме, как о чужой тёте.
На следующий день была суббота, третье число. Женя проснулся рано, долго лежал в постели, прислушиваясь к звукам в квартире. Он не знал, чего ожидать, и поэтому решил поменьше говорить с мамой, чтобы не ошибиться.
Мама наконец встала, пошла на кухню готовить завтрак. Обычно она звала его к столу минут через пятнадцать, но не в этот раз. Позавтракав, она пошла в зал. Дверь хлопнула, и Женя остался лежать голодным.
Медленно поднявшись с постели, он подтянул штаны, накинул рубашку и вышел из комнаты. Из-за дверей зала звучала громкая музыка. Мама смотрела телевизор, напрочь забыв про сына. Недовольный, Женик распахнул дверь, желая немедленно прекратить эксперимент.
– А проснулся наконец! – странным игривым голосом встретила его мама.
Она лежала на разложенном кожаном диване в коротких шортиках и синей спортивной майке с номером. Женя никогда раньше не видел её в таком прикиде. Она даже причёску слегка поменяла. Но главное: она лежала вульгарно выставив голую попу и ноги на обозрение. Короткие шорты врезались в промежность, прятались между широкими бёдрами. Круглые ягодицы торчали на виду, сочные ляжки сходились в коленках, под ними напрягались упругие икры, тонкие голени тянулись к ступням, спрятанным в туфлях на высоченной платформе. В добавок ко всему мама сделала ярко-красный маникюр. Женя, привыкший видеть маму в строгих костюмчиках, сразу заметил отсутствие бюстика под тонкой синтетикой спортивной майки. Шары грудей небрежно разъехались, толстые соски отпечатались на майке.
Она волновалась, несомненно волновалась. Хотела поразить Женю переменой. Не знала, как он себя поведёт, что скажет сексуальной дамочке, неожиданно занявшей любимое место сына на диване.
Женя и ухом не повёл.
– Доброе утро, Мария Дмитриевна, – промямлил он, продолжая таращиться на голый зад и сиськи. Мама никогда бы не позволила себе напялить чудо-шортики, никогда бы не стала вываливать сиськи на обозрение под тонкой майкой. Тётя Мария смотрела на него нематеринским взглядом, окончательно войдя в роль. Это был взгляд, от которого мурашки шли по коже. Взгляд с улыбочкой, взгляд опытной женщины, которая знает, чего хочет, не стесняется этого и, если понадобится, готова попросить, а потом и потребовать. Одним словом, мама смотрела на него не как мама, а как скучающая по мужской ласке зрелая красотка, очень похожая на маму.
– Можно тебя попросить? – сказала Мария Дмитриевна, жеманно улыбаясь. – Ты сейчас на кухню пойдёшь. А принеси-ка мне бутылочку пива. И себе захвати, если хочешь.
Женик кивнул и прикрыл дверь. Мама никогда не покупала алкоголь, да Женя и не пил раньше. Разве что под Новый год немного шампанского.
Он вернулся с двумя бутылками, бокалами и открывалкой. Пить пиво с мамой да ещё утром в субботу ему не доводилось. К тому же это была её инициатива. Он не знал, как вести себя с новой мамой, но тётя Мария помогла ему: быстро приспособила табуретку под столик, жестом пригласила его залезть с ногами на диван.
– Люблю субботу, – тётя Мария, не заморачиваясь на бокал, потянула глоток пива прямо из бутылки. – Люблю, когда можно расслабиться и побалдеть перед телевизором, – она бросила хитрый взгляд на Женю, облизывая губы, на которых то и дело мелькала усмешка. – Жаль только, скучновато.
– А что вы любите? – на всякий случай спросил Женя. От нового образа мамы голова шла кругом. Он даже не сомневался, говоря ей «вы».
– Слушай, а ты умеешь делать массаж шеи? – спросила Мария Дмитриевна.
– Не знаю, а что у вас болит? – Женя чувствовал, что втягивается в игру.
Он подыгрывал, забывал, что мама, это мама. Она играла так хорошо, что он забывал. Она сама забывала. Мама окончательно преобразилась: глаза заискрились незнакомым задором, как будто детский азарт охватил её.
Женя нежно мял её шею, привыкая к мысли, что зрелая женщина перед ним, выряженная как девушка из группы поддержки, вовсе не мама, а скучающая озабоченная тётя, ищущая приключений в выходной день. Озорная, весёлая, авантюристка.
– Какие у тебя сильные руки, – мурлыкала тётя, постанывая, откидывая голову назад, вращая её по кругу в медленном танце, похожем на занятие сексом. Копна пышных волос струилась под руками, отдавала будоражащим теплом. Он никогда не трогал маму в таком контексте.
Мама устанавливала новые отношения. Тётя Мария была любительницей выпить вина или пива, любила массаж шеи и спины, любила одеться как семнадцатилетняя девица, вызывающе походить по квартире полураздетой. И главное – её манеры. Она щебетала на пол октавы выше обычного, смотрела на Женю слащавым взглядом, как испорченная папина дочурка – капризная, шаловливая, желающая впасть в зависимость от богатого любовника. Она полностью перевоплотилась, и всё же это была она – его мама, которая играла роль. Странную, пугающую, но такую откровенную своим желанием.
14
Мария Дмитриевна не переигрывала, она действительно хотела освободиться от вины. Только сейчас она почувствовала относительную лёгкость в общении с Женей, только теперь она увидела в нём не сына с вечно обвиняющим взглядом, а стеснительного юношу с тайными желаниями. У неё был небольшой опыт общения с мужчинами, и она знала, как себя преподнести, чтобы ненавязчиво соблазнить, вызвать доверие.
На следующий день она перевоплотилась в маму – такую же ласковую, заботливую, серьёзную, как обычно. Вечером попросила выключить компьютер и сделать домашнее задание. Потом проверила готовность к тесту. Они и словом не обмолвились о вчерашнем, как будто и не было ничего. Но каждый засыпал с мыслями о предстоящей игре.
В понедельник Марина опять стала неуправляемой, неожиданной, игривой. Опять вырядилась в шортики, опять валяла дурака на диване, нацепив огромный белый цветок-заколку.
С каждым днём Женя всё глубже погружался в безотчётный трепет перед новым образом мамы. Мария Дмитриевна в отличие от мамы не стеснялась задавать неприятные вопросы, вела себя порою нахально, часто подтрунивала над ним.
– У тебя есть любимая девушка? – как-то раз спросила она.
– А что? – насторожился Женя.
– Да так, ничего, – она окинула его коварным насмешливым взглядом. – Может, уже пора завести?
Она как всегда лежала в образе распущенной незамужней женщины, скучая перед телевизором, и от Жени не могли ускользнуть её поглаживания. Тётя Мария медленно водила руками по оголённым бёдрам, постоянно подтягивала маечку, поправляла короткую юбку.
– А какие девушки тебе нравятся? – спросила она через минуту.
– Разные, – уклончиво ответил Женя. Он понимал, что мама хочет вызвать его на откровенный разговор, чтобы он не стеснялся, поговорил с ней о девушках. Но он не хотел такой близости, не хотел откровенничать с мамой-психологом.
– А раньше у тебя была девушка? – продолжила допрос дамочка без комплексов.
– Да, – соврал Женя.
– О-о-о! – насмешливо вытянула тётя Мария. – И где вы познакомились?
– В гостях, – Женя понимал, что запутывается во лжи, но не мог контролировать события. Он мог бы признаться в девственности маме, но не тёте Марии. Эта самоуверенная барышня тут же возьмёт в оборот любой факт из его биографии.
– М-м-м, – задумчиво прищурилась тётя Мария. – И как вы с ней, сексом занимались? – она, не стесняясь, пялилась на сына. В глазах блестели озорные огоньки.
– Конечно, – с улыбкой отозвался Женя. Теперь ему даже нравились фантазии Марии.
– Так ты, значит, уже не девственник? – спросила она, приоткрыв возбуждённо ротик.
– Нет, – чётко констатировал Женя.
– Жаль, – вздохнула Мария Дмитриевна, поджав недовольно губки. Брови взлетели, выражая согласие с неожиданным поворотом.
Они помолчали, прежде чем Женя осторожно спросил:
– Почему?
Она улыбнулась краешком губ, неподвижный взгляд следил за движением на экране.
– Люблю я девственников, – медленно ответила она. – Есть в них что-то романтичное.
Это было сказано так искренне, что Женя тут же пожалел, что наврал с три короба. Собравшись с мыслями, он повторил любимый детский вопрос:
– Почему?
– Они такие милые, – Мария Дмитриевна настроилась на лад капризной девчушки. Её мечтательный взгляд оторвался от телевизора, улетел в потолок. – Когда мальчик лишается девственности, он становится мужчиной, и первый раз запоминается ему на всю жизнь. Всё, что случается потом, – забывается со временем. Но первый раз ни с чем не сравнить. Поэтому для любой женщины большая честь быть первой у мужчины.
Женя с досадой закусил верхнюю губу. Как бы он хотел признаться Марии Дмитриевне в девственности, чтобы предложить ей стать первой.
Но время было упущено. Мария Дмитриевна, пожелав Жене спокойной ночи, ушла в спальню. Женя провожал её жадным взглядом. Когда тугие булки, играющие под юбкой-стрейч, покачиваясь, исчезли за дверью, он вернулся к мыслям о девственности. Ведь у него совсем не стоит. Он не сможет войти в этот тугой пышный зад. Его пенис не достанет даже кончиком до половых губ, застрянет между ягодицами. Будет дёргаться там, вызывая смех у зрелой красотки. Она пожалеет, что захотела заняться сексом с юношей, у которого такой короткий тонкий пенис. Сосисочка, которая то и дело мнётся, сгибается, как желатиновый червяк, и норовит свернуться, спрятаться. Тётя Мария даже не почувствует остроты момента, будет тереться об него в надежде на то, что он вдруг станет твёрдым, а он будет беспомощно дёргаться, прижимаясь к ней, испытывая при этом знакомые приятные ощущения. Но это не будет секс в обычном понимании, это будет онанизм притиранием с его стороны – не больше! Она останется холодной, нетронутой. Недовольной и в тайне обиженной на него.
Так он думал, ожесточённо мастурбируя уже даже не на мамины трусики, а просто оставаясь наедине с печальными мыслями.
Глава 1
Марк…
— Отец, это несерьёзно! – возмутился я, вскакивая с кресла.
— Решение окончательно и обсуждению не подлежит, — отрезал отец.
— Но…
— Братец, уймись, — перебил меня Борис. Мой брат и по совместительству моя головная боль, — Если папа так решил – не стоит спорить.
— Замолчи! – сквозь зубы процедил я, борясь с желанием врезать этому придурку по лицу. Сегодня – худший день в моей жизни. Отец совсем двинулся умом. Последние несколько лет мы с братом занимались семейным бизнесом. Но сегодня, владелец сети «Алмазов» вдруг решил, что пора что—то менять. «Главный должен быть кто—то один» — заявил он. Разумеется. Я рассчитывал, что дело семьи достанется мне. Если бы…
— Марк, я должен быть уверен, что наш бизнес в надёжных руках, — пафосно заявил батюшка.
— И для этого нужно жениться? – фыркнул, — Что за бред? Старший – я! А значит, руководство должно быть на мне!
— Если у тебя нет надёжного тыла – глава из тебя не выйдет, — сказал он.
— Чушь!
— Братец, — снова встрял Борис, — Если ты не можешь построить отношения, то как ты удержишь в руках семейный бизнес?
— Ты нарываешься! – так, ну всё, моё терпение уже на исходе. Если бы не отец, тут же бросился бить морду зарвавшемуся наглецу. Не могу построить отношения? А кто увёл у меня девушку? Переспав с моей невестой, этот мудак навсегда стал моим врагом.
Мы встречались почти три года. Но в один «прекрасный» день, вернувшись домой раньше, я застал возлюбленную с младшим братом в постели. Разумеется, после этого я выставил обоих за дверь, предварительно оставив на смазливой физиономии братца пару синяков. А вот бывшая даже не считала себя виноватой. Они с Борисом тут же объявили о своей неземной любви и желании быть вместе. Родители хоть и были удивлены, но ничего не сказали. С тех пор, я редко появляюсь на семейных сборищах. Хреново видеть эту парочку вместе. Я ведь доверял обоим.
С Борисом у нас разница всего два года. Последние пять лет мы работаем в фирме отца, на равных. Никогда не было проблем. Но эта ситуация с моей невестой, открыла мне глаза. Какая же гнида мой младший брат! Он ведь знал, что я люблю Милану. И про решение сделать ей предложение, я тоже с ним поделился. И что получил в ответ? Мелкий гадёныш просто затащил девушку в постель. Ни в коем разе, я не оправдываю её. Расчётливая сучка оказалась. От одного брата перекочевала к другому. Первую неделю – пил. На второй – смирился. Но видеть двоих предателей – больше не мог.
— Марк, ты несправедлив к младшему брату! – строго сказал отец.
— Да неужели? – удивлённо изогнул бровь, — Ты не забыл, что он сейчас встречается с моей невестой?
— Бывшей невестой, — подчеркнул брат, самодовольно улыбаясь.
— Так вышло, — пожал плечами Алмазов старший, — В жизни всякое бывает. В любом случае не это сейчас важно. В течение года я буду пристально следить за вашей личной жизнью. Мне нужна – семейная пара, которой можно будет доверить управление нашим бизнесом. Как только приму решение – сообщу вам, — закончив свой монолог, отец встал, и просто вышел из кабинета, всем своим видом показывая, что обсуждать больше нечего. Я же посмотрел на довольную рожу брата.
— Что, уже готов праздновать победу?
— Разумеется, — улыбнулся он, — У тебя даже девушки нет, — уверенный тон ещё больше взбесил меня.
— Откуда тебе знать?
— Да брось, — рассмеялся он, — Ты до сих пор по Миланке сохнешь. Где уж тут взять время на новые отношения? – встав, парень поправил пиджак, — Скоро я буду сидеть в твоём кресле. Но не волнуйся, без работы тебя не оставлю. Что—нибудь подберём, — посмеиваясь, он тоже вышел из кабинета.
— Мразь! – ударив по столу, с ненавистью смотрел ему вслед. Нет уж. Я потерял девушку, но семейный бизнес будет принадлежать мне!
— Тамара, быстро пригласи ко мне Игната! – потребовал, нажав кнопку на телефоне.
— Одну минуту, Марк Леонидович, — защебетала секретарша.
— Живо!!! – рявкнул я, и откинувшись в кресле, ослабил галстук. Ничего, у меня есть год. Времени предостаточно. Но действовать нужно немедленно. Отец выдвинул свои требования. Ну что ж, подчинюсь. А если поставлю и братца на место, то это будет вообще шикарно. С того момента, как застал его в своей же постели с моей невестой, мечтал если не отомстить, то хотя бы доказать – это случайность. Он – не лучший. И теперь у меня появилась отличная возможность.
В дверь постучали.
— Войдите!
На пороге появился Игнат.
— Какого хрена так долго? – выместил свою злость. Однако мужчина даже бровью не повёл.
— Вижу, разговор с отцом прошёл не очень, — заметил он, садясь напротив меня.
— Если можно так выразиться Мне срочно нужна девушка.
— Проститутка, что ли? – усмехнулся друг. Видимо, решил, что мне нужно выпустить пар. Чёрт, об этом я сейчас думал в последнюю очередь. Хотя… Я не веду монашеский образ жизни, но и обзаводиться знакомыми девушками – не горю желанием. На словах у них: «Конечно, никакие серьёзные отношения мне не нужны», а проходит месяц, и понеслась душа в рай. Хочу это, хочу то, и вообще, пора бы о семье подумать. Бррр. Поэтому я пользуюсь услугами элитного агентства. Девочку прислали, она выполнила свою работу, получила деньги и ушла. Полная анонимность и всегда большой выбор девочек. За их здоровьем тщательно следят, так что вариант подходит мне идеально. Разумеется, приятель знал о моих предпочтениях.
— Нет, нужна реальная девушка. Чтобы жениться на ней.
— Чего???? – от таких слов, Игнат удивлённо подался вперёд, видимо решив, что ослышался. Ну да, сам с трудом верю в то, что говорю. А что поделать?
С Игнатом мы знакомы ещё с института. Когда я пришёл работать в фирму отца, сразу понял – мне нужен человек, которому я доверяю. Румянцев Игнат – был именно таким человеком. За годы совместной учёбы мы не раз выручали друг друга. Начиная с мелочей, и заканчивая совместными мордобоями с обидчиками. Да много чего было. К счастью, старый приятель принял моё предложение, и вот уже несколько лет мы работали бок о бок.
— Алмазов старший решил отойти от дел, — начал я, но был тут же перебит.
— Дак это же замечательно! – обрадовался Игнат. Он уважал моего отца, но, был согласен, что ему пора на покой Тем более, если растёт достойная смена.
— Только при чём тут какая—то женитьба? – твою мать, вот не перебивал бы он меня, уже давно был бы в курсе. Но это чёрта Игната и я в принципе к ней привык.
— А семейный бизнес достанется тому, у кого по истечении года будет самая настоящая и крепкая семья, — омрачил радость приятеля. Однако тот не понял.
Каждый занимается тем, что у него лучше всего получается, это соответствует первобытному природному предназначению. Ну и плюс обоим супругам должен нравиться подобный расклад, иначе гармонии не получится. Она пока не знает, но с модельным бизнесом, ей придется завязать, иначе и быть не может. Я за ее успехи рад, она в любом случае доказала, что умеет эффектно ходить по подиуму, но я не хочу, чтобы на мою Фифу пускали слюни кошельки на ножках.
Что касается детей, то они конечно должны быть с мамой. Мои дочь или сын будут воспитываться мамой, а не няней.
Я не чувствую себя ущербным по тому поводу, что хочу видеть рядом с собой жену, которая все время радуется и любит наслаждаться жизнью. Ведь жизнь одна и нечего ее превращать в квартирный ад с запахом борща и жареной картошки.
Фифу, как и я, любит путешествовать. Мы много обсуждали курорты и красивые места с дорогими отелями. Она пока еще не в курсе, но после свадьбы я планирую переделать свой минивэн и отправиться путешествовать по национальным паркам. Это станет сюрпризом для моей девочки, уверен, ей понравится. Что может быть круче, чем дом на колесах? Что еще нужно человеку? Вода, чистый воздух, несколько простых приспособлений. Я уже присматриваю электрические горелки и крутейший душ, прямо на улице, который можно закреплять на крыше автомобиля. Свадебное путешествие, где каждая минута наполнена настоящей жизнью, а не бессмысленному лежанию на пляже, возле шикарного отеля, где все включено. Куда интереснее пожарить мясо самому.
Когда постоянно крутишься в мире сверкающего золота, денег и элитной показухи, хочется чего-то такого, настоящего.
Фифу подбегает ко мне и крепко обнимает, а затем разворачивается и машет девушке, которая очень похожа на нее саму. Только вот выражение лица хмурое. Судя по всему, это и есть ее сестра, она мне про нее все уши прожужжала.
— Арсений, — протягиваю руку, приветственно улыбаясь.
Но дамочка забирает чемодан у сестры и следует мимо. Бросает на меня полный злости взгляд. Колёсики с шумом катятся по асфальту.
— Что это с ней?
— Не знаю, — пожимает плечами Фифу, продолжая светиться как солнце, несмотря на мгновенно набежавшие мрачные тучи вокруг.
Сестры слегка отходят в сторону, а я присаживаюсь на капот. Опоздаем в ресторан, и мой желудок сожрет сам себя, из-за того, что у кого-то месячные.
— Вась, ты чего?
Как ее зовут? Давлюсь от смеха, сжимая губы. Затем скрещиваю руки на груди, наблюдая за сёстрами. У меня чёткое ощущение дежавю. Как будто эту телку я уже где-то видел. То же самое было с Фифу, но при первой же встрече она звонко рассмеялась и улыбалась всю дорогу до отеля. И я понял, что таких жизнерадостных ангелочков ещё не встречал.
— Он намного старше тебя, — фыркает сестрица.
— Ну да, и что?
Действительно, ей-то какое дело? Сестрица пыжится, но возразить ей нечего. Она думает несколько мгновений, а потом садится в мою машину. Неужели. Она загружается, а Фифу залазит ко мне, мы обмениваемся быстрым поцелуем. Я кидаю поспешный взгляд на заднее. Сестра Анфисы на меня не смотрит, она гордо вздергивает подбородок и пялится в окно. И даже эта поза с ровной спиной, как будто кол проглотила, кажется мне знакомой.
Но знаете, я ведь не зря так много времени среди заядлых игроков провожу. Рядом с этой тусклой дамочкой изображать милого парня все сложнее. Характер-то — говно, как говорит моя мать.
— Я представился, а вашего имени так и не услышал.
— Пфф, — смеётся сестра моей невесты, глядя в зеркало, — помниться в нашу первую встречу, вы не утруждались «выканьем».
У неё такая надменная физиономия, что меня подташнивает. Вроде похожи с сестрой, лицо такое же красивое, пусть и ростом ниже, но злит неимоверно. Вот поэтому я женюсь на Анфисе! Моя послушная, дорогая девочка. За все время нашего знакомства, она ни разу не выводила меня из себя. А этой курице удалось за тридцать секунд.
— Какую ещё встречу? — смеётся Фифу.
— Мы с Арсением Батьковачем уже знакомы. Простите, не помню вашего отчества. Упустила из виду, пока пыталась выбраться из шкафа!
Я, оборачиваясь, прищуриваюсь.
Анфиса хихикает, убирая волосы за уши.
— Василь, ну какого еще шкафа? Ну ты что? Сеня владеет огромным казино. Там нет никаких шкафов, ты явно что-то путаешь.
Смотрю на нее несколько раз, отвлекаюсь от дороги, пытаясь понять, о чем конкретно она говорит. В какой-то момент даже думаю, что спал с ней, раз она так злится.
— Я имела честь быть посетительницей его клоповника.
А потом меня осеняет. Ну конечно, рулетная шулерша побрезгавшая взять мои деньги. Чудо из чудес. Однако она разозлила меня. Переступила черту, за которую не стоит переходить. Никто не имеет право оскорблять моё казино! Это почти, как мой ребенок. Я в этот бизнес всю душу вкладываю, пылинки стираю, по ночам не сплю. Каждую люстру выбрал, за чистотой ковриков на входе слежу. А она назвала мой игровой храм — клоповником?
Давлю на тормоз и радуюсь, как напакостивший ребенок, когда не пристегнутая сестрица ударяется лбом о сидение.
Глава 5
Василиса
Не могу успокоиться. Сердце колотиться с такой скоростью, что ещё чуть-чуть, и оно точно вырвется из груди. Моя любимая сестренка выходит замуж за настоящего козла. Когда наши родители погибли в автокатастрофе, я стала для Анфисы кем-то вроде матери. Наверное, поэтому я чувствую такую ответственность за нее. Она ведь молодая и глупая, а, следовательно, и доверчивая.
Пижон, сидящий за рулем, выглядит так же безупречно, как и в казино, когда я его встретила. И пусть на нем сегодня не смокинг с бабочкой, а стильное, короткое пальто с модными обтягивающими джинсами, выглядит он все так же шикарно. Не мудрено, что Анфиса смотрит на него как на полубога. А он взрослый мужик, по которому в казино скучают красавицы с фиолетовыми волосами или розовыми, точно не помню. Я не хочу, чтобы моя сестра страдала, да, она давно не девственница, но до этих пор встречалась со сверстниками. Так и знала, что ее увлечение модельным бизнесом закончится чем-то подобным.
Пристегнувшись ремнем безопасности, я тереблю его, встречаясь с ледяным взглядом жениха моей сестры.
— А почему именно свадьба? — кричу с заднего сидения. — Фиса еще очень молода, вполне можно просто встречаться.
Арсений поворачивается и, отпуская руль, берет руку сестры в свою ладонь, покрывая пальцы поцелуями, потом возвращается к управлению автомобилем.
— Не хочу упустить такой цветочек.
Здесь что-то не так, не пойму что. Этот мужик явно что-то не договаривает. Не верю не единому слову. Прям уж влюбился. Циничные и хладнокровные бизнесмены не способны на любовь. Их нельзя осуждать, но и сражаться с ними бесполезно. Что может быть общего у прошаренного владельца казино и девчонки, которая делает губки бантиком на ежедневном сэлфи в Instagram?
Это на заре девяностых богачи окружали себя топ-модельной плейбойской красой. Я не то что считаю свою сестру совсем уж глупой, но и знаний у нее пока что мало. В последние пару лет облик элитной подруги короля жизни претерпел новые перемены. Теперь принято увлекаться совсем умными дамами. Режиссерами, писателями, психологами, докторами наук. Белое вещество нынче дороже тела белого: есть шансы даже у «тех, кому за». Если лицо и фигура нигде не морщат. Зачем ему девчонка?
— А где вы планируете жить? — спрашиваю слишком резко.
— Милый, не обращай на нее внимания. Она всегда такая зануда. Но она очень хорошая, правда, — встревает сестра, а он ей улыбается.
А я вздыхаю как можно тише, но глаза закатываю, потому что Анфиса разговаривает с ним совсем не так, как со мной. Лопочет, как маленькая.
Хищник возвращает свое внимание ко мне. И когда наши взгляды пересекаются в зеркале заднего вида, я как будто смотрю на незнакомца: отталкивающего, опасного, высокомерного.
© Maxime, 2018
ISBN 978-5-4493-8530-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Все персонажи являются вымышленными и на момент совершения действий интимного характера достигли совершеннолетия. Любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.
© Maxime [email protected]
Chpok Publishing https://chpok.club
1
Первое воспоминание о детстве Женя хранил глубоко в сердце.
Они жили на первом этаже старого пятиэтажного общежития, угловая комната делилась шкафом на две, прихожая служила кухней, тут же обклеенная обоями дверь вела в туалет. В коридоре всегда пахло гарью и тушёной капустой, входная дверь в подъезде громко хлопала, от этого дрожали стёкла.
Женя рос без отца, тот бросил их, когда мама была на восьмом месяце беременности, поэтому отца Женя не помнил.
Зато помнил, как ходил с мамой мыться. Душевые располагались в тёмном вонючем подвале. Мужская – рядом с лестницей, женская – в конце коридора. Мама брала фонарик и первая спускалась в кромешную тьму. Женя держался сзади, сильнее сжимая мамину руку, чтобы не упасть и не потеряться. Лужи на бетонном полу приходилось обходить гуськом вдоль стен, на голову что-то капало, штукатурка крошилась под рукой. Тухлый запах плесени, дохлых крыс и котов щипал глаза, нос. Женя щурился, задерживал дыхание и выдыхал, только когда они достигали спасительной полусгнившей двери. В ней не было ручки, тусклый жёлтый свет сочился из сквозной дырки. Мама цепляла пальчиком дверь, дёргала её изо всех сил и с опаской входила в душевую, придерживая Женика за спиной. Он был весь замотан в махровое полотенце, которое спадало на глаза, скрывало лицо. Он видел только женские ноги, замызганный керамический пол, почерневшие деревянные настилы.
«Нельзя поднимать голову, смотреть», – волновался он про себя.
Мама быстренько заводила его в свободную ячейку, забирала полотенце, раздевалась сама и становилась рядом под горячую струю, бьющую с потолка. Она прятала его, чтобы он не смотрел, чтобы на него не смотрели.
Лейки не было. Плохой дядя украл дождь, украл лампочку, украл кран. Мама подставляла грудь, руки под струю, брызги летели сверху – так Женя принимал душ.
Он жался в тёмном уголке, отвернувшись к стенке. Толстые резиновые сланцы на ногах резали пальцы, проскальзывали, прилипали к плиткам, покрытым тиной, чёрный засорившийся слив пугал волосатыми водорослями, вьющимися вокруг решётки. Женя грелся, прижимаясь к маминому бедру, тыкаясь щекой в её мягкий живот. Густой чёрный треугольник волос перед глазами, казалось, хранил мамино тепло. Мама намыливала мочалку, тёрла ему спину, попу и всё спереди, потом давала указания, как правильно помыть пальчики на ногах. Пока он, согнувшись пополам, тёр ступни, мама наспех намыливалась сама. Её роскошное бархатное тело покрывалось пеной, которая красиво сползала под струёй воды, сбивалась в кучу возле слива. На спине у мамы тёмные волосы сплетались в мокрый хвост.
Потом они мыли голову и уши. Шампунь лез в глаза, Женик бубнил что-то невнятное под нос, а мама строго приговаривала полушёпотом:
– Терпи. Стой смирно.
Он зажмуривался. Иногда краем глаза он улавливал движения женских тел в полумраке. Большие, заплывшие складками, с обвислыми грудями, огромными розовыми ореолами сосков, чёрными волосатыми треугольниками под животами, щербатым целлюлитом на бёдрах и попе – женщины гневно покрикивали на маму, прикрывались полотенцами. Мама огрызалась в ответ. Женик не понимал почему: почему грозные тёти кричат на маму, почему хотят выгнать их из душевой. Он стыдился и боялся их. Мама накрывала его и быстро уводила.
2
Женя поздно начал говорить. В яслях и садике, куда мама сдавала его на полдня, воспитатели считали, что он отстаёт в развитии и должен учиться в специальном интернате. Мама придерживалась другой точки зрения.
– С интеллектом у него всё в порядке! – холодно заявила она, в очередной раз выслушав едкое замечание. – Если не верите, я могу провести тестирование у всех детей.
Ей верили. Марина Дмитриевна, как её звали студенты, только что защитила кандидатскую и знала, о чём говорит.
«Социально-психологическая коррекция и профилактика отклонений поведения детей из неполных семей» – гласила надпись на диссертации молодого специалиста.
Тема была выбрана не случайно. Марина видела, как плохо сын контактирует с людьми, как он постоянно уходит в себя, замыкается. Только в пять лет благодаря её безудержной страсти он начал произносить отдельные слова.
– Мама, – сказал он однажды и посмотрел на неё так ясно, что от волнения у неё перехватило дыхание, закружилась голова. Она отвернулась смахнуть слезы, которые мгновенно наполнили краешки глаз. Потом улыбнулась сыну и, стараясь сохранить спокойствие, присела рядом. Прижалась к нему дрожащей щекой и крепко обняла.
– Сыночек мой любименький, – зашептала она, поглаживая его по спине. – Как хорошо, что ты у меня есть.
Из общежития они переехали на съёмное жильё. Это была крошечная однокомнатная квартира на окраине. И там была ванна.
Женя залезал в чугунный ковш с тёплой водой, мама садилась рядом, поливала ему голову. Он скучал по наготе маминого тела, по волосатому треугольнику, таившему тепло, по мягким колыхающимся холмам с сосками, из которых когда-то текло молоко. Так младенцы неохотно привыкают к новым условиям, когда их отучают от грудного вскармливания.
Родильное тепло мамы очень долго жило в детском сознании Жени. Потом наступило отчуждение.
3
Женя готовился пойти в первый класс, когда это случилось. Он забрался на забор, вытянул руки в стороны. До сих пор он ходил по бордюрам и невысоким железякам. Ему нравилось сохранять равновесие.
– Держись! – сказала мама, протягивая палку.
Он ухватился за кончик и двинулся вперёд, сконцентрировав взгляд на узкой полоске стали. В глубине души Марина восхищалась смелостью сына, каждый раз поощряла рискованные авантюры, надеясь, что сын вырастет уверенным в себе, мужчиной. Это её и сгубило.
Она никогда не забудет, как неосторожно дёрнула палку в сторону, как Женя, потеряв равновесие, соскользнул и ляснулся пахом о железный каркас. Как лежал потом скрючившись в траве, стонал от боли, как она, впадая в панику, жалостливо причитала над ним. Как приехала скорая помощь, забрала их в больницу. Как УЗИ показало гематому и некроз обоих яичек. Как хирург позвал её в кабинет и сообщил, что яички нужно удалять, чтобы избежать нагноительного процесса и сепсиса, потому что существует угроза для жизни. Никогда не забудет, как подписывала согласие на операцию. Как потом потеряла сознание в коридоре.
Вернувшись домой, Женя продолжил жить как раньше, не подозревая об отсутствии яичек. Он и до операции не особо замечал их. Его детская мошонка, аккуратно сшитая хирургом, выглядела как прежде.
Марина Дмитриевна рыдала по ночам, замкнувшись в туалете, проклиная себя за глупость, и выходила только под утро, измученная, с чуткой улыбкой на губах, с распухшим зарёванным лицом.
«Сын не должен ни о чём догадываться, – решила она. – Его счастье зависит прежде всего от моей любви».
Она бросилась ухаживать за сыном.
Мальчик пошёл в школу, сам захотел научиться играть на фортепьяно. В конце года Марина пришла на экзамен и с замиранием сердца слушала, как он выступает. В её глазах стояли слёзы. Она снова винила себя за то, что не уберегла сына. Талантливый мальчик никогда не будет счастлив с такой матерью, думала она. Личная жизнь у неё не сложилась, сына она проворонила, папу найти не смогла. Что он подумает о ней, когда вырастет? Когда узнает, что из-за неё потерял шанс на счастливую семейную жизнь?
От горя ей хотелось выброситься из окна, и только любовь сына удерживала её от самоубийства.
4
Так бывает, что красивая женщина долго не может найти себе мужа. В этом нет её вины. Замкнутый круг знакомств, постоянные хлопоты, неосознанное желание оставаться одной, чтобы не чувствовать зависимости от партнёра, страха расставания, – всё это незаметно укоренилось в жизни Марины как данность.
Она жила ради сына и не искала любви, понимая, как трудно найти любимого человека женщине с маленьким ребёнком.
В педагогическом университете, где она преподавала курс по детской психологии, работали в основном женщины. Мужчины не проявляли активность. Красивая, умная, да ещё с ребёнком вызывала лишь временный интерес, но никак не серьёзные намерения.
Университетской зарплаты едва хватало на еду. Половину забирала хозяйка квартиры, другая разлеталась к концу месяца. Они экономили. Зимой Марина ходила в потёртом пальто, летом в выцветшем старом платье.
В это время у Марины появился шанс подзаработать: старый знакомый, ушедший сразу после аспирантуры в коммерцию, предложил Марине совместно провести тренинги для руководителей предприятий. Она с радостью согласилась, за два часа семинара обещали больше половины её месячной зарплаты.
Первые заработанные деньги Марина потратила на сына. Все до копейки: накупила Жене новой одежды, поменяла ботинки, пальто, задумалась о приобретении фортепьяно.
Приблизился и незаметно прошёл День рождения Марины. Тридцать три года – возраст, когда женская красота застывает перед лицом старости, обнажается в любви к ребёнку.
Видимо, именно этот последний момент и стал решающим для Михаила Ронина – совладельца крупной строительной компании.
Когда он впервые увидел Марину, перед ним стояла красивая зрелая женщина со светящимся взглядом, полным любви, уверенная в себе, интеллигентная. Большие карие глаза излучали тепло, пылали ярким каштановым блеском. Таким же глянцевым пламенем горели длинные слегка растрёпанные волосы, волнами спадающие на плечи и грудь. Драматическое лицо имело идеальную форму овала. Длинный ровный нос, длинные тонкие брови, высокий лоб и скулы, обнажали ранимость души, приглашали к доверительной беседе. Нежные пухлые губы, слегка приоткрытые, нашёптывали чувственность и ласку. Женщина с бархатным голосом жила в своём мире, далёком от бизнеса.
Она была замужем, судя по колечку на безымянном пальце, и приложила все усилия, чтобы выглядеть привлекательно в глазах мужчин, не вызывая при этом пошлых мыслей. Это не спасло её от казуса, случившегося в середине занятия. Она наклонилась, чтобы поднять листик, упавший на пол, и ни один мужчина, пришедший на тренинг, не смог устоять перед соблазном поглазеть на её заднюю часть.
Бёдра широко разъехалась в стороны, рискуя порвать юбку, залитая мышцами попа заколыхалась на пружинистых напряжённых икрах, сведённых вместе. Марина была в зелёной блузке с прозрачными рукавами, бежевой юбке до колен, тёмных чулках и чёрных лакированных туфлях на шпильке. На короткое мгновение чёрные ажурные резинки чулков мелькнули под юбкой, посеяли смуту в мужских сердцах.
Сконфузившись, Марина быстро выпрямилась и продолжила занятие, ловя на себе заинтересованные взгляды. Мужчины напрочь забыли о семинаре, они щупали её, проверяли размер груди. Марина долго не могла отделаться от чувства, что мужские руки шарят у неё между ног. Только через десять минут после небольшой паузы атмосфера в классе вернулась к рабочей.
Марина учила их доброте и доверию, учила относиться к конкурентам, как к потенциальным партнёрам. Делала это свято веря в западные идеалы ведения бизнеса.
Михаил вступил с ней в перепалку, и скоро между ними разгорелась оживлённая дискуссия. Женщина-психолог была умная, даже слишком, по-своему права, но в целом абсолютно заблуждалась. Он захотел доказать ей, что она ошибается, и их общение продолжилось в ресторане. Она опять указала ему на неверность выводов, ведущих к монополии и разрушению, и он опять вспыхнул желанием доказать. Она согласилась лишь тогда, когда очутилась прибитой его членом к постели.
Обхватив Михаила руками и ногами, Марина Дмитриевна впервые за много лет почувствовала себя желанной. Михаил никогда не испытывал ничего подобного. Страсть, проснувшаяся на семинаре, разгорелась в ресторане, переметнулась в постель, выплеснулась в безумном желании обладать непокорной женщиной, чьи шоколадные глаза горели бесподобным блеском любви.
Их роман развивался стремительно. Михаил был женат, имел трёх детей. О том, чтобы разводиться, не могло быть и речи. Через пол-года тайных встреч он предложил Марине трёхкомнатную квартиру в центре города с возможностью выкупа за бесценок по прошествии десяти лет. Типовой контракт, составленный юристами ЗАО «АртСтрой», выглядел более чем подозрительно. Условие, возмутившее Марину до глубины души, заключалось в возможности продавца в любой момент аннулировать контракт. Михаил не разменивался по мелочам: долгосрочное планирование, амортизация всегда интересовали его прибыльностью инвестиций.
Он подарил Марине колечко с бриллиантом, выдал банковскую карту.
И она согласилась с доводами бизнесмена. Но не потому, что любила Михаила. Тот стал ей безразличен, как только ввёл денежный коэффициент в формулу любви, подавил в ней внутренний протест последним неоспоримым аргументом: прав тот, у кого есть деньги. Нет, Марина согласилась, потому что мечтала сделать сына хоть чуточку счастливее, переживала из-за отсутствия у мальчика возможностей. В нежных глазах Женика она постоянно читала немой упрёк, обвинение в свой адрес. Ведь у них ничего не было: ни компьютера, ни стиральной машины, ни даже денег на отпуск. Она устала от нищеты, устала бороться и ждать, когда найдётся мужчина, готовый взять её замуж с ребёнком. Она хотела видеть сына счастливым здесь и сейчас.
5
Женя не жаловался на бедность, он привык к скромным подаркам, привык жить в относительной бедности. Когда мама привела его в новую квартиру, он не сразу оценил значимость события.
– Теперь это наш дом! – восторженно сказала мама, ведя рукой по стене прихожей. – Нравится?
Женя испуганным зверьком заглянул в распахнутые двери комнат. Здесь было столько места, что глаза разбегались.
– А у меня будет своя комната? – настороженно спросил он, чтобы не выдать волнения.
– Конечно, – мама улыбнулась и взяла его за руку. – Какая тебе больше нравится?
Они отправились гулять по квартире и скоро остановились в самой маленькой и самой уютной комнате, которая окнами выходила на проспект.
Жене было двенадцать лет, когда у него появилась своя комната. Он переживал, что нет мебели, телевизора и ковров на полу, но уже через пол-года вся квартира была обставлена со вкусом. Марина неустанно стремилась создать уют вокруг Жени, маленькая комната стала любимым местом сына. Купили наконец компьютер, стиральную машину, широкоэкранный телевизор в зал, микроволновую печь на кухню.
В шестой класс Женя пошёл в новую школу, где сразу ощутил враждебность одноклассников и некоторых учителей. В школе с первого класса углублённо изучали английский язык, проблемы стеснительного замкнутого подростка никого не интересовали. Он получил двойку: одну, вторую. Весь класс со злорадством следил за успехами новенького в освоении английского. Одноклассники потешались над ним, в их глазах он был мягкотелой амёбой – бесхарактерным человечком с тонким голоском и пухлыми губками.
Мама страдала за сына. Из-за отсутствия яичек тот не взрослел, не набирал мышечной массы, не становился мужчиной.
Однажды она пришла пораньше с университета и нашла сына в слезах. Он плакал, зарывшись в подушку.
– Зайка, что случилось? – Марина села на кровать и, наклонившись, обняла сына.
– Ничего, – буркнул он.
Она помолчала, тягостно обдумывая, как вывести сына на откровение.
– Хочешь, я схожу в школу и поговорю с учительницей, – осторожно спросила она.
– Нет, – Женя повернулся лицом к стене и сжался в калачик.
Мама молчала, продолжая гладить сына по спине.
И вдруг он сердито сказал сквозь слёзы:
– Они все меня ненавидят! Зачем мы вообще сюда переехали!
Рука Марины дрогнула и замерла на секунду, бесконечно долгую, отчаянную.
Нельзя останавливаться, иначе упадёшь! Он уже страдает из-за отсутствия мужских гормонов. Надо срочно действовать!
Марина встала, решительно сложила руки на груди, нахмурилась.
– Теперь у нас есть деньги, – задумчиво произнесла она. – Хочешь, будем заниматься дома с репетиторами?
Женя несомненно хотел. Учиться дома намного приятнее, чем высиживать по несколько часов в школе, испытывать страх и отвращение к учителям.
Марина забрала сына из школы и перевела его на домашнее обучение.
– Не часто можно встретить такую заботливую мать, – сказал директор школы, когда Марина зашла к нему забрать документы. Седовласый подтянутый мужчина в костюме при галстуке протянул Марине руку и пожелал успеха.
«Только любовь и ласка», – каждый день перед сном повторяла Марина заветные слова, ставшие мантрой.
6
В восемнадцать лет Женя уже активно исследовал чувствительность половых органов. Он прекрасно помнил падение и последующую операцию, но не догадывался, что лишился чего-то особенного. Его мошонка имела вид втянутого, почти вросшего в промежность морщинистого мешочка, плотного на ощупь. Пенис представлял собой детский отросток длиною в четыре сантиметра. Хвостик дрожал, задирался, когда Женя давил ладонью на лобок, болтался мизинчиком, но неизменно сохранял мягкость и декоративный размер. Зимой, когда Женя приходил с мороза, хвостик втягивался глубоко в лобок и на поверхности торчал лишь кусочек сморщенной потемневшей кожи. Писать с такой дырочкой было крайне неудобно. Женя давил пальцами на лобок, пытаясь выманить пенис наружу, оттягивал кончик. Кожа вылезала на три сантиметра, но тело хоботка оставалось внутри. Терпеть больше было невыносимо, и Женя начинал писать. Моча как будто покидала мочевой, но оставалась внутри. Он пугался, пенис в его пальцах раздувался, как шарик, готовый лопнуть. Женя давил на лобок сильнее и тогда шарик распускался, проливаясь мочой в унитаз. Писал Женя всегда сидя, чтобы не описать себя. Парень очень стеснялся говорить с мамой о таких вещах.
Общение с компьютером началось с игр и интернета. Маме хотелось, чтобы сын занимался по обучающим программам. Так Женя и поступал первое время, пока незаметно не очутился на сайтах для взрослых. Ему только что исполнилось восемнадцать лет, когда это случилось. Он и раньше видел изображения обнажённых женщин, мужчин. Однажды в третьем классе знакомый мальчик показал ему слайды, где голые взрослые дяди и тёти соединялись какими-то палками. В другой раз он увидел карты с полуголыми женщинами, которые засовывали твёрдые длинные предметы в рот и влагалище. О том, откуда берутся дети, рассказали старшие ребята во дворе. В пятом классе он заразился общим интересом, который охватил мальчишек по отношению к девочкам. Поцелуй был так же далёк и нереален, как понимание причин, по которым взрослые занимаются этим. И всё же ему хотелось не отставать, испытать на себе всё то, о чём так много говорят, что скрывают и делают взрослые. Интимные отношения, любовь, поцелуи, казалось, таили в себе больше удовольствий, чем всё остальное в жизни.
Порно ролики открывали новые необъяснимые эмоции. Он активно теребил пенис под столом, левая рука управляла ходом событий на экране, правая натирала крошечную головку, прижимая её к лобку. В эти моменты он чувствовал, как пенис наливается кровью, становится более восприимчивым к прикосновениям.
В это же время Женя испытал свой первый оргазм. Ощущение было настолько ярким и ошеломляющим, что он испугался и потерял контроль. Неожиданно нарастающее удовольствие в пенисе пробилось наружу, как будто всё тело превратилось в натираемую шишечку в штанах. Женя опустился лицом на стол, испуг и стыд поглотили разум. Что если он заболеет теперь и умрёт? Он не понимал, что произошло, пенис в штанах не выдержал и разлился безумным удовольствием. Женя рассматривал прозрачную капельку на полураскрытом кончике пениса, она была похожа на гнойное выделение. Головка выглядела как обычно, но желание ласкать её исчезло. И без того короткий мягкий хвостик быстро терял упругость, втягиваясь обратно в лобок.
Внешне Женя был очень похож на маму: такие же яркие карие глаза, волосы цвета каштан, мягкие черты лица с нежными изгибами носа и рта. Он любил ходить заросшим, чтобы уши скрывались под прядями волос, любил носить кеды и джинсы.
Отсутствие мужских гормонов в организме сразу после операции начало сказываться на фигуре мальчика. Он оставался ребёнком, продолжая расти. Тонкие руки и плечи вытянулись, между грудью и животом образовалась небольшая талия, мамины бёдра проявились в округлости ягодиц и ширине костей таза, ноги сохраняли стройность и кошачью гибкость. Если бы не лёгкие жировые отложения на груди, бёдрах и попе, которые начали расти в период полового созревания, Женя не стал бы беспокоится по поводу тела. Но соски припухали, зудели по ночам, тёрлись об майку. Он начал чаще смотреть на себя в зеркало, искать в отражении образы, подсмотренные в кино. Особенно сильно он переживал из-за размера члена. Хвостик, болтающийся между ног, как соска, ни на что не годился. Женя полез в интернет выискивать информацию, померил член линейкой, сравнил с расплывчатыми цифрами на экране и понял, что его размер находится в нижнем пределе допустимого. У него самый короткий член, его малыш настолько мал, что не помещается в руку. Чтобы кончить, нужно теребить его тремя пальцами или придерживать одной рукой и натирать другой.
После того случая мысли о собственной неполноценности, уродливости с каждым днём всё глубже врастали в Женино сознание. Он щупал себя, искал яички, они могли прятаться под плотной бронёй втянутой мошонки. Он надеялся, что яички сидят глубоко внутри, под членом, который тоже имел привычку скрываться в лобке.
Мастурбация доставляла временное утешение. Мелькавшие на экране огромные члены с раскрытыми головками и висящими яйцами вызывали зависть, отвращение к себе. Женя скатывался в депрессию.
Его характер тоже поменялся. Если до падения он любил поиграть с мальчишками в футбол во дворе или покататься зимой на лыжах, то после начал избегать игр, где можно упасть или удариться. Он стал более осторожным, рассудительным, застенчивым. Он мог расплакаться у мамы на руках из-за зубной боли или плохой оценки в музыкальной школе. Марина ласкала его в такие моменты, баловала обещаниями, и сын успокаивался.
Мама хранила тепло, возникшее в раннем детстве. Мама была надёжным помощником, отважным защитником, верной подругой.
И всё же он боялся и стеснялся её. Спросить маму о длине члена или неопустившихся яичках, рассказать ей о просмотре порнографии, о регулярной мастурбации – нет уж, Женя скорее сгорел бы от стыда, чем решился бы на такое.
Заниматься с репетиторами было намного легче, чем ходить в школу. Женя сразу почувствовал разницу, у него появилось много свободного времени. В восемнадцать лет интернет, порнография и мастурбация с каждым днём всё глубже затягивали его, приучали к лёгкому удовольствию. Он любил понежиться по утрам, перед глазами возникали яркие сцены, увиденные накануне, руки сами находили пенис. Пальчики оттягивали кожицу крайней плоти. Крошечная головка уже почти раскрылась, меняла цвет при нажатии с бледно-розового на фиолетовый, бордовый, белый. Мягкий пенис вытягивался под давлением пальцев, крайняя плоть сползала вниз, притянутая за уздечку. Женя сгибал ноги в коленях, чтобы под одеялом появилось место для движения рук. С сумасшедшей скоростью он гонял кожицу на головке, зажав её тремя пальцами.
Но оргазм наступал редко. Как Женя ни старался, он испытывал лишь отдалённые позывы. Удовольствие тонкой струйкой лилось из пениса, не желая срываться бурным потоком. Женя отчаивался, обессиленный, валился в постели, вытягивая ноги. Затем, немного отдохнув, снова брался за работу. Наконец наступала долгожданная разрядка. Из миниатюрных губок головки вытекали липкие водянистые капельки.