Рассказ любопытный котенок читать

Эмигранты из Европы плывут в США

«…Оставьте, земли древние, хвалу веков себе»,
Взывает молча. Дайте мне усталый ваш народ,
Всех жаждущих вздохнуть свободно, брошенных в нужде,
Из тесных берегов гонимых бедных и сирот,
Так шлите их, бездомных и измотанных, ко мне,
Я поднимаю факел мой у золотых ворот!»
«Новый Колосс» Э. Лазарус.

История огнестрельного оружия. Кто в позапрошлом и прошлом веке занимался созданием новых видов оружия?

О! Это были люди самых разных профессий, не только инженеры. Среди них встречались зубные врачи, причем далеко не один, важную роль в оружейном деле сыграл продавец сменных мужских воротничков, а затем его вдова, были среди оружейников фотограф и стекольных дел мастер – всех профессий и не перечислить.

А были и те, кто вообще не имел диплома о техническом образовании, но… конструированием оружия все равно занимался, и у них иной раз даже получалось нечто весьма оригинальное. О чем, безусловно, следует рассказать.

Джозеф Рейфграбер

Поэтому сегодня наш рассказ будет о пистолете (и также его создателе), который сконструировал Джозеф Иоахим Рейфграбер, который родился 16 августа 1856 года в Австрии, затем в 80-е годы эмигрировал в США, где и умер 15 октября 1938 года в возрасте 82 лет, что, учитывая тяготы жизни того времени и качество медицины, следует признать за достижение. Был женат, оставил двоих детей – дочь и сына.

Очень важный штрих в его биографии.

Человек он был машинист по профессии и убежденный анархист по своим взглядам, правда, бомб не кидал и в президентов не стрелял, как иные другие анархисты. Зато в США издавал анархистскую газету на немецком языке Die Parole и выступал в качестве профсоюзного активиста.

Не имел инженерного образования, однако в те годы отсутствие диплома мало кого волновало. Умеет человек что-то делать головой и руками – уже инженер. Если только руками – то мастер-механик. Но человек он был неординарный, это безусловно, да что там говорить – просто талантливый, хотя и чуточку… странный.

Заниматься конструированием оружия начал довольно поздно. В самом начале ХIХ века, когда ему было уже под пятьдесят. И… получал на свои разработки патенты. Причем разработки у него, хотя и не воплощались в металле, были весьма интересными.

Ну вот, например, патент США № 729,413 от 26 мая 1903 года на «Автоматическое огнестрельное оружие».

Предлагал он ни много ни мало, как автоматическую винтовку с газоотводным двигателем оригинального типа.

Схема автоматической винтовки с оригинальным газоотводным двигателем из патента № 729,413. Ствол имел два газоотводных канала, через которые пороховые газы попадали в окружавшую ствол трубу и воздействовали на цилиндрический затвор, перемещавшийся внутри цилиндрической ствольной коробки и сжимавший возвратную пружину, толкавшую затвор назад. Боек при этом зацеплялся за зубчатый рычаг спускового крючка, нажатие на который его освобождало, и он через отверстие в затворе ударял по капсюлю патрона в патроннике.

Как видите, использовалась схема свободного затвора, то есть ствол и затвор в момент выстрела не скреплялись, что требовало, во-первых – тяжелого затвора, а во-вторых – мощной пружины. То есть ружье у него, будь оно изготовлено, не могло бы стрелять мощными винтовочными патронами, но вполне годилось бы для стрельбы пистолетными и револьверными боеприпасами.

На этом же принципе им предлагалась и оригинальная автоматическая пушка с магазинным питанием и тоже с отводом пороховых газов из канала ствола.

Пистолет Рейфграбера

А вот это вот уже пистолет. Причем пистолет очень даже необычный по своей конструкции. Схема из патента США № 929,491 от 27 июля 1909 года.

Здесь, как вы видите, представлен самозарядный пистолет, внешне очень похожий на люгер. Но в конструктивном отношении это совсем не люгер во всех отношениях, а очень даже оригинальный пистолет. Прежде всего, обратите внимание на ствол, который на этом пистолете был заключен в кожух. На нем возле самой мушки было два газоотводных отверстия. Через них пороховые газы попадали в камеру, образуемую пространством между передней частью кожуха ствола и направляющим пояском на самом стволе, представлявшим собой обтюратор, и… давали определенный импульс затвору, вернее, усиливали (по замыслу автора) импульс отдачи ствола при выстреле.

Сам ствол, помещавшийся внутри рамки пистолета, был соединен с массивной рамкой ствола, и вот по этой-то самой рамке затвор и скользил. Но назад после выстрела и ствол, и затвор откатывались сначала вместе на 10 мм и лишь после этого расцеплялись.

Запирание же ствола затвором осуществлялось при помощи находящегося сверху на затворе качающегося рычага, установленного все на этой же самой рамке, выполненной за одно целое со стволом.

Схема действия автоматики пистолета из патента США № 929,491 от 27 июля 1909 года

Когда ствол и затвор находились в переднем положении, переднее плечо рычага опускалось и, упираясь в затвор, заклинивало его, не давая возможности сместиться относительно ствола. При откате ствола вместе с затвором назад заднее плечо рычага опускалось, попав на закругление задней заглушки рамки, а переднее поднималось и уже не мешало затвору отходить назад.

Как видите, конструкция было весьма остроумной и в то же время простой, а запирание – очень надежным, не хуже, чем у парабеллума.

И этим достоинства этого пистолета не исчерпывались, но… были в нем и серьезные «но».

Прежде всего, совершенно непонятно, почему для своего армейского пистолета, а этот пистолет разрабатывался именно как армейский, Рейфграбер использовал относительно маломощный револьверный патрон .38 S&W (современное название .38 S&W Short), появившийся на рынке еще в 1877 году и снаряжавшийся… черным дымным порохом! Вполне возможно, что его прельстила популярность этого патрона, а также то, что его в это время уже начали снаряжать не только дымным, но и бездымным порохом.

Вообще-то, трудно себе представить, как бы функционировал газовый механизм этого пистолета, стреляй он патронами с черным порохом – пространство между стволом и его кожухом приходилось бы постоянно чистить! И ведь это при том, что уже существовали и люгеровский 9х19, и маузеровский 7,63х25, и патроны разработки Джона Браунинга…

Вот он – этот патрон, шестой слева. Калибр в миллиметрах 9,04…

Пистолетов такого типа Рейфграбер в интервале 1906–1912 гг. сконструировал два .38 и .32 калибра. У «тридцать восьмого» рукоятка немного длиннее, так же, как и ствольная коробка.

Пистолет .32 калибра (7,9-мм) 1906. Фото Rock Island Auction Company

Кстати, и этот патрон имел закраину и легкую свинцовую безоболочечную пулю весом от 4,6 до 6,0 грамма, с дульной энергией до 156 Дж и начальной скоростью 215 м/с. Причем дымным порохом этот патрон снаряжался вплоть до 1940 года и только позже начинять его стали бездымным.

И опять-таки, непонятно, почему этот патрон и этот калибр, и опять с дымным порохом…

Можно предположить некую зашоренность конструктора, что он, возможно, не очень хорошо знал американские реалии того времени?

Но нет: свой пистолет он делал вместе с Чарльзом Ф. Лефевером, разработавшим автоматический револьвер «Юнион», выпускавшийся компанией «Юнион Фареармз», которая, кстати, взялась и за производство пистолета Рейфграбера и примерно с 1910 по 1912 год выпустила его в количестве… около 100 штук!

Интересно, что конструктор предлагал свой пистолет американской армии, но несколько запоздал, так как с выбором в пользу «Кольта» M1911 она уже успела определиться.

Между тем стоило бы, наверное, переделать этот пистолет под патроны калибра 9-мм и 11,43-мм и пострелять из него. Очень может быть, что он в этом случае показал бы, ну скажем, далеко не худший результат.

А еще этот пистолет отличался тем, что его было очень удобно разбирать для чистки, чем тоже может похвастаться далеко не каждый образец.

Пистолет и его ствол вместе с рамкой. Хорошо виден выступ экстрактора на раме. Фото Rock Island Auction Company

Разборка осуществлялась очень просто: извлекается магазин, затем рычаг разборки на раме пистолета справа следует повернуть вниз на 90 градусов, после чего можно извлечь из рукоятки блок УСМ целиком, причем он же играет роль и рукояточного предохранителя!

Одновременно этот механизм служит затворной задержкой: если рука плотно не охватывает рукоятку, при отведении затвора назад он блокируется в заднем положении до тех пор, пока рукояточный предохранитель не будет нажат. Сняв блок УСМ, через заднюю часть рукоятки можно вынуть спусковой крючок, рама которого похожа на камертон, поскольку через нее проходит магазин.

Вот так они вместе и рекламировались… два неудачника!

Заглушку в задней часть рамки пистолета за полукруглый выступ надо повернуть на 45 градусов и извлечь ее вместе с направляющим стержнем возвратной пружины и самой пружиной. Теперь через открывшееся отверстие извлекаются ствол с рамкой и затвором.

Причем ствол представляет собой сборку из трех деталей: самого ствола, скрепленного с рамой, скользящего по этой раме затвора и запирающего рычага, закрепленного на затворе. Экстрактор – простой прямоугольный выступ на раме ствола. Когда затвор по ней движется назад, он проходит через пропил внутри затвора и выталкивает гильзу. Также в затворе имеется отверстие для возвратной пружины, надетой на направляющую спицу.

Пистолет Рейфграбера. Вид справа. Хорошо видны: рукояточный предохранитель, выступающий из рукоятки, рычажок разборки над ним и рифленые выступы затвора. Механизм пистолета прекрасно укрыт от любого загрязнения! Фото Rock Island Auction Company

Как уже здесь отмечалось, произвели этих пистолетов около сотни.

Была предпринята и попытка сделать пистолет под патрон .32 ACP (7.65mm Browning), стрелявший бездымным порохом, путем замены ствола и магазина, но и из этого ничего путного не вышло.

Причем пистолеты под патрон .32 газоотводных отверстий уже не имели: пистолет и без газоотводного «привода» работал как надо… Но в итоге, конструкция этого пистолета так и не пошла.

Пистолет Рейфграбера. Вид слева. Хорошо видна массивная рифленая кнопка предохранителя. Фото Rock Island Auction Company

Ну а сам его автор, дожив до преклонных (даже более чем преклонных по меркам того времени) лет, тихо скончался и был погребен на Новом кладбище Белехемского мемориального парка в городе Сент-Луис, в штате Миссури, США. Новая родина удостоила его… очень даже памятным погребением.

Не каждую ночь, когда едешь вдоль Миллпасс по Девятому шоссе в Калифорнии, ожидаешь заметить посреди дороги кота.

Коли на то пошло, не каждый вечер такой кот вообще выходит на пустынное шоссе, тем более если этот кот, по всей вероятности, брошенный котенок.

Тем не менее это маленькое существо сидело на дороге, деловито умываясь, в тот момент, когда случилось два события.

Машина, на большой скорости ехавшая на восток, внезапно затормозила и остановилась.

Одновременно у кабриолета, мчавшегося с еще большей скоростью на запад, чуть не лопнули шины, когда он затормозил и встал как вкопанный.

Дверцы обеих машин одновременно шумно распахнулись.

Котенок сидел, не обращая никакого внимания на то, что с одной стороны застучали высокие каблучки, а с другой — грубые ботинки для гольфа.

Чуть не столкнувшись над умывающимся котенком, одновременно наклонились и протянули к нему руки красивый молодой человек и более чем привлекательная молодая женщина.

Обе руки одновременно прикоснулись к котенку.

Это был теплый, круглый, черный как ночь усатый комочек, из которого смотрели два огромных желтых глаза и высовывался розовый язычок.

Котенок изобразил на мордочке запоздалое удивление, когда оба путешественника с изумлением посмотрели на то место на теле котенка, которого коснулись их руки.

— О, как вы смеете! — вскричала молодая женщина.

— Смею что? — вскричал молодой мужчина.

— Отпустите моего котенка!

— С каких это пор он ваш?

— Я первая к нему подошла.

— Мы подошли одновременно, ничья.

— А вот и нет.

— А вот и да.

Он потянул котенка за заднюю часть, она за переднюю, и вдруг котенок мяукнул.

Оба выпустили его из рук.

В тот же миг они снова схватили прелестное существо, на сей раз женщина взялась за заднюю часть, а молодой человек за переднюю.

Довольно долго они мерили друг друга взглядом, пытаясь решить, что сказать.

— Я люблю кошек, — наконец заявила она, не выдержав его упорного взгляда.

— Я тоже! — вскричал он.

— Не кричите.

— Никто же не слышит.

Они поглядели в одну сторону дороги, потом в другую. Ни одной машины.

Женщина с удивлением перевела взгляд на котенка, как будто ища в нем какого-то откровения.

— Мой кот умер.

— Мой тоже, — парировал он.

Это несколько ослабило их хватку на теле котенка.

— Когда? — спросила она.

— В понедельник, — ответил он.

— Мой — в прошлую среду, — сказала она.

Они поменяли положение рук на спине крохотного комочка и уже скорее не держали его, а лишь касались.

Повисла неловкая пауза.

— Что поделаешь, — наконец произнес он.

— Да, что поделаешь, — сказала она.

— Простите, — неловко извинился он.

— И вы тоже, — сказала она.

— Так что будем делать? Не можем же мы вечно здесь торчать.

— Похоже, — заметила она, — он обоим нам нужен.

Непонятно к чему, он вдруг сказал:

— Я как-то написал статью для журнала «Кэт Фэнси».

Она посмотрела на него более пристально.

— А я вела кошачье шоу в Кеноше, — сообщила она.

Они снова застыли в мучительном молчании.

Мимо с ревом пронесся автомобиль. Оба отскочили, а когда машина проехала, увидели, что по-прежнему держат в руках прекрасное существо, которое они уберегли от опасности.

Молодой человек посмотрел вдаль на дорогу.

— Там есть закусочная, я вижу огни. Может, выпьем по чашке кофе и обсудим наше будущее?

— Для меня нет будущего без моего котенка, — сказала она.

— Для меня тоже. Давайте. Поезжайте за мной.

Он взял котенка у нее из рук.

Она закричала и потянулась за ним.

— Все в порядке, — сказал он. — Поезжайте за мной.

Она вернулась, села в свою машину и поехала по дороге вслед за ним.

Они зашли в пустой кафетерий, сели в кабинку и посадили котенка между собой на стол.

Официантка бросила на них и котенка беглый взгляд, куда-то отошла, а затем вернулась, с полным блюдцем сливок и, широко улыбаясь, поставила на стол. Они сразу поняли, что имеют дело еще с одной любительницей кошек.

Котенок принялся лакать сливки, а тем временем официантка принесла кофе.

— Ну вот, — произнес молодой человек. — Как думаете, это надолго? Разговор на всю ночь?

Официантка все еще стояла рядом с ними.

— Боюсь, мы скоро закрываемся, — сказала она.

Неожиданно молодой человек предложил:

— Взгляните на нас.

Официантка посмотрела.

— Если бы вы хотели отдать этого котенка одному из нас, — продолжал он, — кому бы вы отдали?

Официантка испытующе оглядела молодых людей и сказала:

— Слава Господу, я не царь Соломон.

Она выписала счет и положила на стол.

— Знаете, есть еще люди, которые читают Библию.

— Здесь есть другое место, куда мы могли бы пойти поговорить? — спросил молодой человек.

Официантка кивнула в сторону окна.

— Дальше по дороге есть гостиница. Можно с животными.

При этих словах молодые люди так и подпрыгнули на месте.

Через десять минут они входили в гостиницу.

Оглядевшись, они увидели, что в баре уже темно.

— Глупо, — сказала она, — что я согласилась прийти сюда ради того, чтобы доказать право на моего же котенка.

— Он еще не твой, — заметил он.

— Но скоро будет, — ответила она и бросила взгляд в сторону конторки портье.

— Не волнуйся, — он показал ей котенка. — Этот котенок будет тебя защищать. Он будет находиться между мной и тобой.

Он отнес котенка к гостиничной конторке, человек за стойкой бросил на них один-единственный взгляд, выложил на журнал постояльцев ключ и протянул авторучку.

Через пять минут они уже наблюдали, как котенок весело носится по ванной в их номере.

— Ты когда-нибудь в лифте, вместо того чтобы говорите о погоде, пробовала рассказать о своем любимом коте? — задумчиво спросил он. — К верхнему этажу попутчики галдят, как безумные.

В этот момент котенок прибежал обратно в комнату.

Он вскочил на кровати и устроился в самой середке подушки. Увидев это, молодой человек заметил:

— Именно это я и хотел предложить. Если во время разговора нам понадобится отдохнуть, пусть котенок лежит посередине, а мы будем лежать в одежде по обе стороны от него и обсуждать наши проблемы. К кому первому котенок придвинется, выбрав тем самым своего хозяина, тот его и получит. Договорились?

— Ты заготовил какой-то трюк? — спросила она.

— Нет, — ответил он. — К. кому котенок пойдет, тот и станет хозяином.

Котенок на подушке почти уснул.

Молодой человек придумывал, что бы еще сказать, потому что огромная кровать так и стояла незанятая, если не считать задремавшего на ней зверька. Внезапно его осенило, и он задал вопрос молодой женщине по ту сторону кровати:

— Как тебя зовут?

— Что?

— Ну, если мы собираемся до утра спорить о моем котенке…

— До утра — чушь! До полуночи, может быть. Ты имел в виду, о моем котенке. Кэтрин.

— Что-что?

— Глупо, но меня зовут Кэтрин.

— Уменьшительное можешь не говорить, — чуть не смеясь, сказал он.

— Не стану. А тебя?

— Ты не поверишь. Том. — Он встряхнул головой.

— Я знала дюжину котов с таким именем.

— Я на этом не зарабатываю.

Он попробовал кровать, словно это была горячая ванна, выжидая.

— Можешь стоять, если хочешь, а я, пожалуй…

Он улегся на кровать.

Котенок по-прежнему дремал.

Прикрыв глаза, молодой человек продолжал:

— Ну?

Она сперва села, а затем прилегла на самый краешек, рискуя свалиться.

— Так-то лучше. Ну, на чем мы остановились?

— Мы спорили, кто из нас заслуживает увезти домой Электру.

— Ты уже дала котенку имя?

— Имя неопределенное, основанное на личных качествах, а не на принадлежности к полу.

— Так ты даже не посмотрела?

— И не стану. Электра. Продолжай.

— Что я могу сказать, в свою пользу? Ну что ж…

Его глаза из-под прикрытых век внимательно осматривали комнату.

С минуту он задумчиво глядел в потолок, а затем сказал:

— Знаешь, с котами все так странно получается. Когда я был маленьким, бабушка с дедушкой велели мне и моим братьям утопить приплод котят. Мы все пошли, и братья сделали это, а я не выдержал и убежал.

Воцарилось долгое молчание.

Она посмотрела на потолок и сказала:

— Ну слава богу.

Снова повисла пауза, потом он сказал:

— А несколько лет назад произошло нечто еще более примечательное и не такое печальное. В Санта-Монике я зашел в зоомагазин к поисках котенка. Там было, наверное, штук двадцать или тридцать котят всех мастей. У меня глаза разбежались, а продавщица указала на одного из них и сказала: «А вот этому действительно нужна помощь».

Я посмотрел на кота: он выглядел так, будто его постирали в стиральной машине и отжали в центрифуге. Я спросил: «Что с ним случилось?» А она сказала: «Этот котенок принадлежал человеку, который его бил, поэтому он всех боится».

Я заглянул котенку в глаза и сказал: «Его-то я и возьму».

Я поднял кота — он страшно испугался — и отнес его к себе домой. Дома выпустил, и он сразу бросился вниз по лестнице, спрятался в подвал и ни за что не хотел выходить.

Больше месяца я носил в подвал еду и молоко, пока наконец постепенно не выманил его оттуда. После этого мы стали друзья не разлей вода.

Совсем разные истории, правда?

— Да уж, — сказала она.

В комнате уже было совсем темно и очень тихо. Маленький котенок лежал между ними на подушке, и оба приподнялись, чтобы взглянуть, как он там.

Он спал глубоким сном.

Они лежали, глядя в потолок.

— Мне надо рассказать тебе кое-что, — помолчав, сказала она, — о чем я все не решалась сказать, потому что это звучит как особое обстоятельство в мою пользу.

— Особое обстоятельство? — переспросил он.

— Так вот, — продолжала она, — сейчас у меня дома лежит вещь, которую я скроила и сшила специально для моего котеночка, который умер неделю назад.

— И что это за вещь? — поинтересовался он.

— Это… — сказала она, — пижама для кошки.

— О боже! — воскликнул он. — Ты победила. Этот зверек твой.

— Нет, что ты! — закричала она. — Это нечестно.

— Человек, который сшил пижаму для кота, достоин победы в этом состязании, — заявил он. — Этот человек — ты.

— Я не могу так поступить, — возразила она.

— Я настаиваю, — ответил он.

Долгое время они лежали молча. Наконец она произнесла:

— Знаешь, а ты не такой плохой.

— Не такой плохой, как что?

— Как я подумала про тебя вначале.

— Что такое я слышу? — спросил он.

— Наверное, я плачу, — ответила она.

— Давай-ка поспим немного, — предложил он наконец.

Луна осветила потолок.

Взошло солнце.

Он лежал на своей стороне кровати и улыбался.

Она лежала на своей стороне кровати и улыбалась.

Маленький котенок лежал на подушке между ними.

Наконец, глядя на залитое солнцем окно, она спросила:

— За ночь котенок придвинулся к тебе или ко мне, он указал, кому хочет принадлежать?

— Нет, — ответил с улыбкой Том. — Котенок не придвинулся. А ты — да!

Довольно часто можно встретить новость о том что лесные животные забредают в близлежащие деревни. некоторые из них заходят что бы добыть пропитание, а другие ломятся обратно в чащу от страха чуть завидев человека.

Однако это не та история, когда житель леса убегает завидев старичка из деревни. Никто из жителей не ожидал подобного от медведицы, но узнав в чем дело — многие заплакали.

Опустились теплые июльские сумерки, очень темные, какие бывают только в Горном Алтае. За печную трубу добротной деревенской хаты зацепился яркий молодой месяц. Из двора во двор переругивались застоявшиеся без охоты собаки. А дед Митрофан собирался в лес. Старик всегда подходил к этому очень основательно. Почесав затылок, Митрофан, бросил внутрь курево и несколько сигнальных ракет. Не ровен час, встретишься с медведем, у которого самый гон. Зверь серьезный, от него не убежишь, придется отбиваться. Еще раз, проинспектировав поклажу, старик достал большое лукошко, поставил все у порога и завалился спать.

Добавьте описание

На ранней зорьке, Митрофан, закинул на спину рюкзак и ружье, кликнул Зайку и стал выбираться за околицу. Обрадованный свободой пес, галопом несся по дороге, попутно раскатисто оповещая запертых дома сородичей о наступлении нового дня. Собака шла легкой рысью, изредка высоко подпрыгивая над колосьями, указывала старику направление к дальнему лесу. В этот раз они шли не стрелять, их добычей должны стать белые грибы и поспевшая уже земляника. Очень хотелось угодить внучке, которая обещала вскорости приехать. Ягода, наверное, уже отойдет, тут то и пригодится сваренное дедом варенье.

Митрофан отметил, что стало значительно светлее, хвойник редел. Сейчас начнутся березы, окружающие большие зеленые поляны. Похоже, пришли. Наполнив до половины корзину ароматной алой ягодой, дед устало разогнулся. Растирая поясницу направился в тень раскидистого дерева, где верный Зайка охранял оставленные ружье и рюкзак. Присел, привалившись спиной к толстому стволу: — Да, ягоду собирать становится все труднее, — произнес вслух, обнимая пса, — и ты не помогаешь. Глотнул из прихваченной фляжки холодной воды и задремал, обдуваемый легким ветерком.

Разбудил старика яростный лай пса. Не понимая в чем дело, он резко открыл глаза и встретился взглядом с Ней. Метрах в двадцати от их привала, раскачиваясь на всех четырех лапах, стояла огромная бурая медведица. Собака заливалась злым лаем, а зверь явно собирался атаковать. Оскаленная пасть, вздыбленная холка – намерения хищника были предельно ясны. “Но, что произошло? Медведи не нападают просто так”, — мужчина потянулся к ружью.

Грянул выстрел в вооздух, животное шарахнулось в сторону и все стало понятно. За спиной медведицы на задних лапах стоял небольшой медвежонок: “Не старше трех месяцев” — машинально отметил дед Митрофан. Метнувшись было за матерью, малыш громко закричал и сел. В траве зловеще зашуршала толстая цепь. “Капкан”, — догадался старик, — “нужно убираться, обезумевшая медведица будет убивать всех, кто рядом”. Подхватив рюкзак, он стал медленно пятиться назад. В этот момент, детеныш, еще раз дернулся и вдруг совсем по-человечески горько заплакал.

Огромный разъяренный зверь заложил крутой вираж и стал стремительно возвращаться. Старик на долю секунды оторопел, выхватил из рюкзака ракетницу и разрядил пиротехнику прямо в лохматую морду. Медведь отпрянул и помчался в чащу, подгоняемый бешено лающим псом. Митрофан решил было уходить, но остановился, услышав особенно жалобный вскрик раненого медвежонка. — У меня не больше 10 минут, потом мать опять вернется, — пронеслось в голове. И он осторожно пошел к детенышу. Верный охотничий нож не подвел. С трудом разжав стальные челюсти волчьего капкана, старик громко цыкнул и, получивший свободу малыш, прихрамывая, отбежал в сторону. Старик, продолжительно свистнул и боком стал отходить в противоположном от убежавшего зверя направлении.

Дед пятился и свистел призывая пса, совсем не глядя под ноги. Собака и медведь появились одновременно совсем рядом с разных сторон. От неожиданности мужчина потерял равновесие и упал. Подниматься не было времени, Митрофан перевернулся на живот, защищая самые уязвимые места от острых когтей, и закрыл руками голову. Минута текла за минутой. За ухом защекотало напряженное дыхание. В нос ударил запах паленой шерсти. Медведица внимательно изучала вжавшегося в землю человека. Но нападения не последовало. Совсем близко, заливался громким лаем пес.

Вся жизнь Митрофана пронеслась перед глазами, прежде чем старик осторожно поднял голову. Медведица неторопливо уходила от него в сторону уплетавшего землянику медвежонка. Явно довольный детеныш опрокинул лукошко и поднимал ягоды с травы смешно вытягивая губы. Потом потянулся к рюкзаку и ловко извлек, завернутый в тряпицу ломоть хлеба. Успокоившаяся мать боднула косматой головой пострадавшее чадо и присоединилась к пиру. Охрипший от лая Зайка угрожающе ворчал вслед расхитителям. Старик встал, махнул рукой и попятился прочь. Даже покидая поляну, он не мог оторвать взгляда от очень светлых, устремленных на него, глаз бурой медведицы.

Впервые Митрофан возвращался из леса без добычи, да еще и потеряв рюкзак. Хотел было проскочить до хаты огородами, но встретил у околицы соседа Семеныча. Любопытный приятель увязался следом и вскоре уже слушал историю незадачливого Митрофана за кружкой терпкого чая: — А что же ты не пристрелил ее сразу? – щурил хитрый глаз на соседа Семеныч. — Так мать же, а детенка куда? Сгинул бы в лесу один, малой совсем, — сокрушенно тряс головой дед Митрофан. — Сходил в лес медведя покормить, — в голос хохотал сосед, — Пусть твоя подружка возвращает теперь сожранные харчи, — не унимался балагур. А старик краснел и только отмахивался. С легкой руки Семеныча, об этом случае, прознала вся деревня. Только ленивый не колол глаза старому охотнику лохматой «подружкой». Но старик не сердился: — Пусть балаболят, языки без костей, — его совесть чиста, не осиротил медвежонка. А вскорости, он и вовсе перестал думать о происшествии. Внучка Мариша с мужем грозились приехать на выходных. Нужно было подготовиться. — Вместе по ягоды сходим, — мечтал радостный дед,- отведу ее к нашему озеру, там тоже земляничные поляны знатные, а риска встретить лесного хищника, нет. Однако, ни в субботу, ни в воскресенье, гости не прибыли. Дед оборвал телефон, но дозвониться не смог. — Ну что же, дело молодое. Надумают приехать – сообщат, — быстро отошел необидчивый старик.

Утро понедельника началось для Митрофана задолго до ранней зорьки. Его разбудил громкий собачий лай. Это был даже не лай, а гвалт, поднятый, сошедшими вдруг с ума деревенскими псами. Выглянув в окно, дед увидел кружившего по огороду Зайку, который не оставлял попытки заскочить на высокий плетень. “Должно быть, зверь в деревне”, — решил старый охотник, подхватил ружье и выскочил за ворота. Он, как мог, поспешал по главной улице и очень скоро присоединился к собравшимся у околицы мужикам.

Ощетинившись ружьями, деревенские пытались понять, кто вызвал такой тарарам. Но только с первыми лучами солнца стало видно виновника. По краю ржаного поля метался огромный бурый зверь с окровавленной тряпкой в зубах. Охотники застыли в недоумении, медведь, казалось, пытается прорваться в деревню, несмотря на атаки собак. — Не твоя ли подружка, — посыпались на Митрофана колкие шутки, — харчи вернуть хочет, — ржали мужики. Старик сощурился и свистом отозвал собаку. За ним, опустив ружья, последовали остальные. Зверь, поняв, что опасность миновала, остановился. Взглядом поискал в толпе старика и очень медленно положил сверток на траву недалеко от него. Осторожно, высоко поднимая лапы, попятился и вдруг припустил что есть мочи через поле к лесу. Люди стояли в легком ступоре: бабы крестились, мужики скребли затылки.

И только Митрофан обреченно побрел к принесенному подарку. Он, почему то, точно знал, что это для него. Наклонившись над грязной тряпицей, стянул с головы картуз. Он узнал любимую рубашку внучки Мариши. Сам подарил на прошлый День рождения “Что это значит, с внучкой беда?”- метались в голове страшные мысли. Дед поднял сверток и услышал писк. Разглядел сморщенное личико новорожденного, торчащие в разные стороны сжатые кулачки и растерянно обернулся. Ребенок зашелся в гневном крике абсолютно здорового, голодного существа. Бабы заботливыми наседками кинулись на Митрофана, отобрали дитя и быстро унесли. Следом за ними потянулись в деревню и остальные. Не иначе случилась беда. Внучка была только на восьмом месяце беременности, рожать еще через месяц.

Рассказав все на общем сходе, дед попросил помощи в поисках внучки и ее мужа, которые должны были приехать накануне. Через час, деревенские мужики тремя группами, выдвинулись прочесывать лес. Митрофан в сопровождении Семеныча, торопливо шагал в сторону развилки, ведущей в город дороги. Тропка бежала через редкий березовый лес, тут то старик и увидел утреннюю гостью. Медведица стояла свечкой, тревожно втягивая воздух. “А ведь, встреча не случайна”, — понял Митрофан и толкнул остолбеневшего Семеныча в бок. Заметив, что его обнаружили, зверь опустился на лапы и, оглядываясь, медленно побрел в противоположном нужному, направлении. Следом, прихрамывая, засеменил маленький бурый медвежонок. Мужики с минуту постояли и двинулись за ними.

Поняв, что люди идут, медведица перешла на легкую рысь, а потом и вовсе понеслась. Медвежонок отставал и жалобно скулил. Но мать почти не снижала темпа…

Но мать почти не снижала темпа и вскоре оказалась у старой дороги в город, на краю глубокого оврага. Глянула вниз, дождалась медвежонка и медленно направилась в чащу. Спустя несколько минут, запыхавшиеся охотники искали удобный спуск к лежавшим внизу телам мужчины и женщины. Семеныч кричал в телефон, вызывая подмогу. А Митрофан держал на коленях голову бредевшей Мариши и пытался осмыслить, что произошло. Взгляд упал на высившийся над головой старый деревянный мост и старик все понял. В самой его середине зияла огромная дыра. Местные знали о прогнивших досках переправы и давно ходили в обход. Но Мариша, она ведь не была у деда почти год, поэтому решила воспользоваться самой короткой дорогой. Но почему пешком?

Спустя неделю, Митрофан сидел у постели оправившейся уже внучки. Врач разрешил сообщить печальную новость, мужа Сергея больше нет. Но Мариша остановила, начавшего издалека деда:
— Не старайся, я знаю, я все видела, — девушка отвернулась, — теперь буду жить ради сына.
— Ты действительно все помнишь? – пришел в ужас дед.
Мариша кивнула: — Помню, как сломалась машина. Как я вызвалась показать дорогу в деревню. Как затрещали доски и как полетели с мужем вниз. Помню, как я кричала и вдруг стала рожать на куче хвороста, которая спасла мне жизнь. Как звала Сергея, а он почему-то не откликался. Помню, как завернула ребенка в свою рубашку. И медведя тоже помню. Он стоял на самом краю оврага и смотрел на нас. Потом я потеряла сознание от ужаса.
Дед мял в руках старую кепку: — Мальчонку бы назвать нужно. Может Сережей, в честь мужа?
Девушка долгим взглядом посмотрела в окно и отрицательно мотнула головой: — Дед, запиши его Мишей. Он ведь, считай, крестник бурой.

Медведица больше никогда не появлялась в деревне. Мариша поправилась и укатила с сыном в город. А Митрофан, каждый год, в день рождения правнука, собирал большую корзину гостинцев и приходил с Зайкой на заветную поляну. Посидев под деревом, он оставлял подарки, широко крестился и отправлялся в обратный путь. И ему очень хотелось верить, что откуда-то из темной чащи за ним наблюдают настороженные, очень светлые глаза его косматой подруги.

Человечество с момента своего появления шло нога в ногу с гипотетическим апокалипсисом — и если своими действиями не приближало стрелку часов судного дня к полуночи, то по крайней мере активно фантазировало на эту тему в различных произведениях искусства. Параллельно с этим авторы задумывались и о том, с чем столкнутся счастливчики, пережившие конец света.

Первым постапокалиптическим произведением по своей сути можно считать уже библейский рассказ о Ное и его ковчеге. Мужчина после всемирного потопа восстанавливает жизнь на Земле — чем вам не представитель жанра? Но формально, конечно, его отсчет начался чуть позже: в 1816 году в литературе появляется видение конца света от лорда Байрона в стихотворении «Тьма», благодаря которому в искусстве возникает архетипический сюжет о «последнем человеке».

К популяризации таких историй приложила руку и Мэри Шелли, королева готического романа, которая в произведении «Последний человек» рассказывала о мужчине, спасающем семью в охваченном чумой мире. Изучал тему и Герберт Уэллс, посвятивший постапокалипсису «Машину времени» и «Войну миров». А в ХХ и ХХI веках сюжеты и вовсе ушли в народ и получили множество вариаций: фантасты представляли гибель человечества от рук пришельцев, из-за экологической катастрофы, падения метеорита, пандемии, ядерной войны и даже восстания суперзлодеев.

Добрался жанра и до кинематографа. В картине «Пятерка» 1951 года выпуска Арч Оболер рассказывал о разномастной компании в традициях классических анекдотов (обычном жителе Нью-Йорка, беременной женщине, неонацисте, афроамериканце и банковском клерке), пережившей нуклеарную катастрофу. Джордж Ромеро еще в 1968 году привел на экраны зомби-апокалипсис в «Ночи живых мертвецов». А Джордж Миллер исследовал тревожное будущее, связанное с истощением природных ресурсов, в «Безумном Максе». У светлых умов кинематографа идей было немало, и с каждым годом они только эволюционировали.

Конечно, эта тема не могла миновать растущий рынок видеоигр, для которого это был оптимальный сеттинг: фантастические реалии здорово сочетались с оправданным насилием, против которого сложно было бы возразить даже самым ярым моралистам — на следующий день после конца света не приходится считаться с зомби и злобными мутантами, так и норовящими отгрызть голову случайному выжившему. И первые попытки исследовать плодотворный жанр начались уже в 80-х.

На грани катастрофы

Пожалуй, первой постапокалиптической игрой можно считать шутер для аркадных автоматов под названием Robotron: 2084. Проект, реализованный в 1982 году, предлагал пользователям спасти захваченную враждебными роботами Землю. Или, по крайней мере, помочь редким уцелевшим людям. Правда, сто процентов времени геймерам приходилось сражаться с пикселями на экране и только — ни о каком кинематографическом развитии событий речь не шла.

Годом позже появились и другие эксперименты в жанре. Экшн Ant Attack отправлял всех желающих на поиски выживших в город, захваченный гигантскими муравьями, причем выглядело это более чем достойно для 1983 года: разработчики в принципе позиционировали свой продукт как «первую трехмерную изометрическую игру». Среди серых декораций постапокалиптики разворачивалась пронзительная история любви — пользователь мог определить пол своего персонажа и спасти свою вторую половинку.

Впрочем, оба проекта в свое время никто не рассматривал как исследование постапокалипсиса. Robotron: 2084 вызывал восторг из-за сумасшедшего геймплея, построенного на максимальном вовлечении всех доступных человеку рефлексов, и таким образом оказал нешуточное влияние на индустрию. Ant Attack в принципе относили скорее к прародителям подходам survival horror. С этим несложно согласиться: кроме краткого синопсиса, обе игры вряд ли могли похвастаться детальным сеттингом, который так важен для жанра.

С другой стороны были проекты вроде WarGames, адаптации фильма 1983 года «Военные игры». Он подбирался к миру после ядерной катастрофы иначе, изучая скорее тот самый момент, когда человечество взяло курс в неизвестность с радиоактивным пеплом и румяными грибными шляпками. Разрушенных городов и полчищ мутантов там нет — потому что цель игры как раз и состоит в том, чтобы такой исход не допустить. Так или иначе, именно с этого момента тема нуклеарной катастрофы надолго пришла в индустрию.

Первые рейнджеры ядерных пустошей

В 1988 году в уже подготовленную почву попало зерно идеи Брайана Фарго — талантливого разработчика и основателя компании Interplay Entertainment. Как и многих, его безумно привлекал постапокалипсис: «Одна из вещей, которые, как мне кажется, делают постапокалиптическую фантастику интересной, — это то, что все происходящее кажется крайне правдоподобным — мы всего лишь на расстоянии одного нажатия кнопки от ядерной пустоши».

Именно такой сеттинг Брайан определил для своего грядущего хита Wasteland. Выпущенная сразу для трех платформ — ПК, Apple II и Commodore 64, — игра рассказывала о постъядерной Америке и «Пустынных рейнджерах» — потомках солдат США, которые даже спустя десятилетия пытаются всеми силами охранять порядок и спокойствие на радиоактивных территориях.

На просторах пустоши пользователи могли собирать персональные отряды из нескольких бойцов и отправляться в приключения по миру, который чутко реагировал на действия команды и сохранял все изменения. Бои проходили по типу других популярных ролевых игр того времени: со строками текста и тщательно выверенными показателями характеристик игроков. Новинкой для жанра стал тот факт, что неигровым персонажам из команды игрока можно было давать приказы, которые они без лишних слов выполняли.

Дополнительный антураж в весьма хардкорную игру привносили так называемые «Параграфы» — пространные блоки текста, которые сопровождали игру в бумажном виде и помогали раскрыть ее сюжет. История в принципе оказалась запоминающейся, вплоть до кратких боевых комментариев о том, что враги «превращаются в тонкий слой красной пасты» или «взрываются, как кровяная колбаса».

Wasteland стала мгновенным хитом, которому обязаны многие современные постапокалиптические игры. Увы, продолжение серии под названием Fountain of Dreams оказалось куда более глупым и нескладным — и почти поставило крест на проекте Брайана Фарго.

Но на самом деле почти убил сагу о рейнджерах в пустошах не этот своеобразный сиквел, а компания EA, которая отказалась делиться с разработчиками из Interplay правами на франшизу.

Дивный новый мир и бутылочные крышки вместо денег

Wasteland 2 в конечном счете вышла — уже в ХХI веке. А пока возможности поработать над ней не было, студия Interplays залечивала разбитое сердце и продумывала новый проект в знакомых декорациях ядерного постапокалипсиса. Им стала культовая сага Fallout.

Сюжет вселенной развернулся не в самом далеком и вполне понятном будущем Земли, в котором серия войн за ресурсы привела к тотальному ядерному Армагеддону. Малая часть населения спаслась благодаря технологичным бункерам компании Vault-tec и, проснувшись в новом мире, в котором Штаты превращены в выжженные Пустоши, вынуждена привыкать к новым обстоятельствам. Деньги заменили бутылочные крышки, биологическое оружие превратило чудом спасшиеся формы жизни в жутких мутантов, бывшие солдаты США трансформировались в своеобразный рыцарский орден, защищающий технологии и знания, а бандиты запустили свои руки в ростки новой цивилизации.

Если ранняя ядерная фантастика 70-х и 80-х ставила перед собой цель скорее предупредить новые поколения о гипотетических угрозах «мирного атома», то серия Fallout принимала такой вариант развития событий как данность. Катастрофа случилась, и авторы не хотели сюсюкать и читать доктрины о том, как это предотвратить. Вместо этого они сконцентрировались на дивном новом мире и правилах выживания в нем.

«Идея состояла в том, что Пустоши — новый дом для уцелевших людей, а мир, который был до катастрофы, почти не имеет к ним отношения, — делился своими впечатлениями вице-президент Bethesda Пит Хайнс. — Их реальность такова: „Это то место, где я живу, это моя жизнь, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы она была хороша…“».

Впрочем, сама серия, которая продолжает оставаться актуальной по сей день, эволюционировала из одной части в другую. Поначалу она продолжала изометрическое дело Wasteland с характерными диалоговыми экранами и системой найма помощников. Затем пересела на фирменный движок Bethesda с видом от третьего лица, заполучила большой открытый мир и фирменную систему прицеливания VATS, которой бы позавидовал даже самый прогрессивный шутер.

В 2018 году сага получила даже масштабное развитие в онлайн-режиме — и хотя Fallout 76 все еще остается сырым и совсем не обязательным, с этим можно смириться. Менялся и тон игр: если в третьей части серии атмосфера была донельзя безнадежной и депрессивной, то четвертый эпизод серии все чаще спешил подбодрить игрока.

Влияние Fallout переоценить сложно. Миссию, полученную от Wasteland, проект унес в массы и популяризировал по всему свету. В том числе благодаря ему, пожалуй, родился и горячо любимый на постсоветском пространстве проект S.T.A.L.K.E.R., более близкий, понятный и в то же время болезненный.

Декорации опустошенных Штатов сменила Зона отчуждения, ядерную войну — авария на Чернобыльской АЭС, а горстку уцелевших, стремящихся найти место под новым солнцем, — сталкеры, мужчины честной судьбы, ищущие финансовое благополучие и личностное развитие в богом забытом месте. И хотя кажется, за пределами периметра мир жив и более-менее здоров, внутри его рыщут мутанты, а пейзажи нагоняют тоску не меньше Пустоши.

Все сорта конца света

Сейчас постапокалипсис в индустрии видеоигр уже не кажется экспериментом: жанр ушел в мейнстрим, ярчайшие представители которого с завидным постоянством претендуют на звания игр года. И неумолимо меняют представление о том, какими вообще должны быть проекты в таком сеттинге.

Например, видеоигра Rage от id Software дерзко смешала узнаваемые черты Wasteland и Fallout с подходом классического «Безумного Макса»: герои будущего Земли, пережившие столкновение с астероидом, борются за каждый новый день жизни на унылой и разбитой планете с мутантами и бандитами, а адреналиновые перестрелки регулярно уступают место не менее адреналиновым гонкам на монструозных машинах, словно сошедших с кадров ленты Джорджа Миллера.

Экшн I Am Alive взял курс на исследование социальной катастрофы — после землетрясения американский город, срисованный с Чикаго, оказывается в руинах, а власть в нем переходит к бандам мародеров. Взаимопомощь оказывается немодной, и люди могут надеяться только на себя. В таких условиях герой должен воссоединиться со своей семьей, выживая и поступательно пробираясь к цели, сражаясь как с очевидными бандитами, так и с просто загнанными в угол горожанами. Игра на деле оказывается самым настоящим сурвайвалом: с постоянной нехваткой боеприпасов, голодом и усталостью.

Культовая серия The Last of Us, как бы ни пыталась мимикрировать под классический зомби-апокалипсис, в первую очередь рассказывает пронзительную историю отношений контрабандиста Джоэла и его новой «дочери» Элли. А заодно делает невеселые выводы о человечестве в духе «Ходячих мертвецов»: даже в мире после пандемии, превратившей бóльшую часть населения в кровожадных зомби, для человека зачастую куда более опасным противником остается другой человек.

А другой шутер с зомби в качестве пушечного мяса, Left 4 Dead, в свою очередь, концентрируется не столько на сюжете о последствиях эпидемии, сколько на ярком игровом процессе. Разработчики не рассуждают о нормах морали нового мира, его иерархии и философии, а просто бросают группу игроков в мясорубку войны с чудовищами — это здорово освежает на фоне заумных конкурентов проекта

Постсоветские геймеры получили свою альтернативу S.T.A.L.K.E.R. — шутер «Метро 2033», основанный на серии книг Дмитрия Глуховского. В нем ядерная перестрелка между главными мировыми сверхдержавами отправила жителей Москвы в подземку — единственное место, способное укрыть от опасностей новой радиоактивной реальности. Работали над серией «Метро» отчасти те же люди, которые выпускали «Тени Чернобыля», поэтому выглядит игра первоклассно, а одновременно знакомый и неуютный мир из книг Глуховского раз за разом искусно меняет понятия о том, кто в новых условиях друг, а кто враг.

В конце концов, благодаря гениальности Хидео Кодзимы мы увидели Death Stranding — притчу, позволяющую пересмотреть свое отношение к курьерскому делу, которое, оказывается, может быть единственной тропой к цивилизации даже в совсем потерянном мире. Но если серьезно: кажется, игра предложила одну из самых необычных постапокалиптических историй за все время существования жанра — с сырыми пейзажами, темпоральными дождями, жуткими Тварями из другого мира и младенцами в колбах, способными их обнаружить.

Кажется, пока что авторы из индустрии видеоигр и близко не исчерпали все идеи развития для жанра. Да и реальная жизнь подбрасывает только новые поводы — с некоторыми, например, мы живем уже два года. А значит, постапокалипсис на экранах компьютеров и консолей закончится совсем не скоро.

---

VOKA — это видеосервис, где каждый найдет что-то интересное для себя: фильмы и сериалы в HD-качестве и без рекламы, более 130 ТВ-каналов, премьеры новых эпизодов и сезонов одновременно со всем миром, live-трансляции концертов, спортивных матчей, контент собственного производства, а также удобные рекомендации по жанрам, настроению и новинкам.

Весь контент VOKA доступен к просмотру бесплатно для всех новых пользователей в течение первых 30 дней.

Спецпроект подготовлен при поддержке УП «А1», УНП 101528843.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by