весь текст
4 941 зн., 0,12 а.л.
- Аннотация
- Статистика
Сказка о том, как друг Василий уговорил принца слишком трудолюбивого пойти на выставку художественную.
Примечания автора:
Мене стращна.
/Для конкурса «Случайный рассказ»/
(P.s. награды нету но вы можете дать Азазелю эмоции в моём профиле)
Начало и конец дня на графике считаются по московскому времени (UTC +03:00)
Сортировать по
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии.
Войдите, пожалуйста.
Эммм… Единственное что хочется сказать в первую очередь, так это: А почему так быстро? Действительно, повествование так быстро закончилось — что моментально пришло возмущение. По-хорошему — рассказ надо закончить. Не завершён он, и это — сразу видно. Надо бы продолжить повествование, рассказать о том как Василий воинскому делу учился, дополнить чем-нибудь, и привести рассказ — к логическому завершению. Так как, сейчас, его логическая не завершённость — вызывает бурю недовольных эмоций. По крайней мере — у меня.
раскрыть ветвь
20
раскрыть ветвь
19
Как же я прошел мимо такой занятной истории! 
раскрыть ветвь
2
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
Хорошая сказка, добрая.
С говором перенаворотили немножко, но я точно так же нагрешила в этот раз, не моей корове мычать))
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
Ань, мне первый больше понравился.
Если уж придерживаться речи сказителя устных народных жанров или живой простонародной речи, то нужно вычитывать и править основально текст. А вообще я уже говорила, мне лично мало..ты слишком форсируешь события.
раскрыть ветвь
6
автор
Форсирую… А это как???
Да, я загуглиль. (Ради своей книги можно и не лениться!) Но всё равно хочу спросить. )
раскрыть ветвь
2
автор
Ой… Кролик?? О.о
Если не кролик, то извиняюсь.
раскрыть ветвь
2
Добрая сказка, не без огрехов, но читается симпатично. Спасибо за новеллу!
раскрыть ветвь
4
автор
А это связано с тем, что много инверсий?
раскрыть ветвь
0
автор
Ва-ай, новелла целая.
Пасиба. (“⌒∇⌒”)
(P.s. А можешь рассказать про огрехи?)
раскрыть ветвь
2
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
Хорошее начинание — сказки писать, а если ещё и так, что интересно получается, то вообще отлично))
раскрыть ветвь
2
раскрыть ветвь
0
раскрыть ветвь
0
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
раскрыть ветвь
3
автор
Потому что так мне написание сказок представляется. )
раскрыть ветвь
2
Добраясказка -фентези! Отлчно, забираю в библиотеку! И лайк!
раскрыть ветвь
1
автор
Судья-я-я. Здра-а-асте…))
Спасибо. )
раскрыть ветвь
0
Королевство в состоянии прокрастинации! Ааааа! Я — королевство! 
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
Хорошо, мне понравилась сказка:) 
И читать приятно было)
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
Целая планета королевств?!)) Не мудрено за меч хвататься))) Надо границы беречь))
раскрыть ветвь
1
раскрыть ветвь
0
Написать комментарий
9 461
7
210
Я мечтал об интервью с Сергеем Соловьёвым несколько лет. Закидывал удочки и так и эдак. Был любезным и дерзким, внезапным и настырным — всё одно: Сергей Александрович журналистов за людей не очень считал.
Пришлось пойти на крайние меры — коррумпировать. Познакомился с дочерью мастера Аней Друбич и встал перед ней на колени: «Аня, скажите папе, что я не журналист, а человек». Так я оказался в его квартире на Пушкинской.
Сергей Саныч собирался на дачу. Комнаты были захламлены. Круглый человек с седой бородой перекладывал какие-то сумки из угла в угол, постоянно чихал (аллергия на цветения) и недобро предупреждал, что у него минут пятнадцать, ну максимум тридцать. Просидели мы целый день. Я с открытым ртом. Соловьёв с открытым сердцем.
— Я бы хотел начать наш разговор с неочевидного.
— Да, пожалуйста. С чего хотите.
Экзотическое детство мастера в Северной Корее («Мама рассказывала, что у нас с Ким Чен Иром даже произошла драка, хотя он был и мощнее, и старше меня. Он меня просто мог утопить в городском фонтане, но не утопил»).
Моё любимое русское кино «Асса» («Самое драгоценное, что у меня осталось от «Ассы», — это человеческие связи и привязанности: Боря Гребенщиков, Витя Цой, Сережа Курехин. Фильм «Асса» образовался исключительно с эстетической точки зрения».)
Актуальная повестка, тогда все только и говорили про Крым, бросая в воздух слово «аннексия» («Свой первый кадр в жизни я снял в Ялте. Я там снимал чеховский рассказ. Мы поставили две палки, между палками натянули полосатые тряпки, за тряпками стояли Алиса Фрейндлих и Вячеслав Васильевич Тихонов. Я разбил очки Тихонову, мне показалось, что это будет выразительная деталь: человек с двадцатью пятью тысячами дохода ходит в разбитых очках. Я разбил очки и крикнул: «Мотор!» Это был мой первый кадр в жизни. И пошло-поехало. Крым — это очень счастливое кинематографическое место для меня»).
Целое ведро запретительных законов, тогда ведь Госдуму бешеным принтером и прозвали. Она стала регулировать всё вокруг, даже мат в кино («Я знаю, что язык нельзя регулировать. Больше того, я сам очень много ругаюсь матом»).
Отношения с Виктором Цоем, который свою главную песню спел, завершая то самое кино («Тут ко мне приезжали люди с четырьмя камерами НТВ. Нормальные мордастые, хорошо поевшие журналисты спросили меня: «Мы хотели бы узнать ваше мнение по поводу того, что Цой был агентом ЦРУ». Среди бела дня в 12 часов мне заявляют, что Цой был агентом ЦРУ. Я ответил, что хотел бы от своего имени и от имени близких друзей поздравить ЦРУ, если у них есть такие агенты, как Цой. Мне журналисты на это: «Ну что вы дурака валяете? Вы что, не понимаете, что Цой и Горбачев — это агенты ЦРУ?» Нормально? Это журналисты. Это не КГБ, не ФСБ с кровавыми ножами в зубах, нет. Это журналисты. Что я думаю по поводу того, что Цой и Горбачев из ЦРУ? Я думаю, что мы тяжело больное общество».)
Проклятье России и карма территории, на которой ничего никогда не менялось и не изменится («Я и теперь вижу отца, этот снег и себя — абсолютно счастливого человека, которого угораздило родиться при Сталине, накануне Нового года. Дальше был Хрущев, оттепель, всех переселяют из бараков в хрущевки, мне это нравится. А потом тот же Хрущев на выставке леваков в Манеже: «Ах, пидорасы». Думаю, нет, что-то тут не соотносится. Не может же один человек переселять из бараков и так художников называть. Может. Еще как может. Меня однажды утром встретил одноклассник-двоечник Щукин, с которым мы ходили в школу. Ещё темно было. Он мне говорит: «Пойдем зайдем во двор поссым». Я ему говорю, что не хочу ссать. Нет, пойдем поссым. Да не хочу я ссать. Темно. Холод собачий. Мы зашли во двор. Я свою пипку достал. Он мне кричит: «Давай ссы!» Да не хочу я ссать, объясни мне, Щукин, что ты от меня хочешь? Щукин отвечает: «Ты знаешь, что Сталин предатель?» А потом предателем окажется Хрущев. И вот вся эта дребедень в нашей стране не прекращается никогда. А если прекращается, то начинается борьба Говорухина против мата. Но я его люблю. Говорухина. Все равно»).
Нескончаемые байки про тусовку советских киношников, которые друг друга видели в гробу («А однажды Тарковский пришел на худсовет к Гайдаю по фильму «Бриллиантовая рука». Тарковский, естественно, не ходил ни на какие худсоветы никогда в жизни. Но он очень любил нашего художественного руководителя Лео Оскаровича Арнштама. Мы с Тарковским были зомбированы Арнштамом. Что бы ни попросил Арнштам, даже если бы это было про закон о мате, мы бы исполнили. Арнштам попросил Тарковского сходить к Гайдаю на худсовет: «Приди! Ну не развалишься же». Андрей пришел. Мы посмотрели «Бриллиантовую руку», зашли в кабинет Арнштама, который мне потом перешел по наследству. И вот сидит художественный совет, уважаемые люди: Майя Туровская, Бен Сарнов, кинематографисты. Тарковский первым взял слово и обратился к Гайдаю: «Леня, а сколько куплетов у тебя вот в этой песенке, которую у тебя Миронов поет?» Гайдай ответил, что не помнит точно, вроде бы три. Тарковский так участливо: «Лень, мой тебе совет, отрежь два последних куплета». Гайдай абсолютно офигел: «Почему?» Тарковский ответил гениально: «Лень… скучновато». Так Тарковский учил Гайдая снимать нескучное веселое кино, понятное зрителям и любимое народом»).
Нежнейшая любовь к Татьяне Друбич, здесь Соловьёв впервые перестал чихать и сделался серьёзным и печальным («Как-то я вот смотрел и понимал, что с Таней белый свет чудесный. А если Тани нет, то он меркнет и превращается в сумеречное болотце. Наличие Тани — это чисто офтальмологический эффект. Я не убежден, что сама Таня про это знает, потому что она проще, чем ее сияние. А сияние очень мощное. И оно до сих пор есть»).
Неудачная попытка эмиграции и трудоустройства в Голливуде. Соловьёв снова хохочет и чихает («Меня однажды по блату решил протолкнуть в Голливуд мой друг Ричард Гир. Мы с ним хотели снимать кино про Пушкина. Да. Ричард завёлся со страшной силой. Он заставил в чудовищную жару всех знаменитых голливудских продюсеров собраться и посмотреть мой фильм «Черная роза — эмблема печали…», который и в прохладе-то невозможно смотреть нормальному человеку. Руководители студий посмотрели этот фильм, и самый сообразительный вдруг говорит: «Ричард, а ты знаешь, что Пушкин — это афроамериканец? Если с кем-то мы и будем разговаривать по поводу Пушкина, то с Майклом Джексоном». Они хотели Джексона на роль Пушкина взять. Тогда я Ричарду сказал, что мне пора ехать домой. К Говорухину»).
На дачу Сергей Александрович поехал затемно. А то интервью называлось «Всё пошло к чёртовой матери».
Без вас, мастер, теперь точно — только туда и дорога.
Сергей Александрович Соловьев — легендарный кинорежиссер, педагог, создатель фильмов «Сто дней после детства», «АССА», «Анна Каренина», «Станционный смотритель» и других скончался сегодня , 13 декабря. Ему было 77 лет. Светлая память…
Шикарный рассказ-притча: «Карма».
Притча о том, что наши поступки действительно имеют значение.
«Анна Валерьевна умерла достаточно спокойно.
Инсульт произошел во сне, и потому проснулась она уже не у себя в кровати, а в просторной комнате с множеством
других людей, как и она, ожидавших увидеть нечто иное.
Потолкавшись среди народу и выяснив что к чему и где, Анна Валерьевна
протиснулась к большому справочному бюро, которое сначала направило ее
обратно в очередь, потом на выход и только с третьего подхода.
К вящему удовлетворению Анны Валерьевны, ибо и не таких бюрократов
штурмом брали.
Операционист удосужился пробить ее по базе данных и сообщил:
– Вот распечатка кармы, третий кабинет направо за левым углом – получите комплектацию.
Потом подойдете. Следующий.
Анна Валерьевна послушно взяла распечатку, ничего в ней не поняла и проследовала в указанном направлении.
– Карму давайте! – Анна Валерьевна подпрыгнула от неожиданности.
– К-карму?
– А вы можете дать что-то еще? – цинично поинтересовались за стойкой и буквально вырвали из рук Анны
Валерьевны распечатку.
– Так, карма у вас, скажем прямо, не ахти. Много с такой не навоюешь.
– Я не хочу воевать – испуганно пролепетала Анна.
– Все вы так говорите, – отмахнулись от нее и продолжили, – на ваше
количество набранных баллов вы можете купить 138 земных лет человеческой
жизни, 200 лет птичьей или лет 300 в виде дерева или камня.
Советую камнем. Деревья, бывает, рубят.
– Сто тридцать восемь… – начала было Анна Валерьевна,
но ее опять перебили.
– Именно сто тридцать восемь лет стандартной и ничем не примечательной жизни, заурядной внешности
и без каких-либо необычностей.
– А если с необычностями?… Это я так, на всякий случай… уточняю…
– Ну, выбирайте сами. Необычностей много. Талант – 40 лет жизни, богатство – в зависимости от размера, брак,
честно вам скажу, полжизни гробит. Дети лет по 15 отнимают… Вот вы детей хотите?
– Нет… то есть да… двоих… нет, троих…
– Вы уж определитесь.
– Брак, троих детей, талант, богатство и чтобы по миру путешествовать! – на едином дыхании выпалила Анна
Валерьевна, лихорадочно вспоминая чего ей еще не хватало в той жизни,
– и красоту!
– Губа не дура! – хмыкнули из-за прилавка, – а теперь, уважаемая Анна
Валерьевна, давайте посчитаем. Брак – это 64 года, остается 64. Трое детей –
еще минус 45. Остается 19. Талант, допустим, не мирового масштаба, так,
регионального, ну лет 20. А богатство лет 20 минимум.
Лучше надо было предыдущую жизнь жить, недонабрали лет.
– А вот… – прикусила губу Анна Валерьевна, – если ничего…
– А если ничего, то 138 лет проживете одна в тесной квартирке, достаточной для одного человека и при здоровом
образе жизни в следующий раз хватит на побольше лет – отбрили Анну Валерьевну.
– И ничего нельзя сделать?
– Ну почему же? – смягчились за прилавком, – можем организовать вам
трудное детство – тогда высвободится лет 10. Можно брак сделать поздним –
тогда он не полжизни отхватит. Если развод – еще кредит появится, а если муж
сатрап, то авось и талант мирового масштаба сможем укомплектовать.
– Да это же грабеж…
– Свекровь-самодурка карму неплохо очищает, – проигнорировали ее возмущение и продолжили, – можно вам
добавить пьяного акушера и инвалидность с детства.
А если пожелаете…
– Не пожелаю! – Анна Валерьевна попыталась взять в свои руки контроль над ситуацией,
– Мне, пожалуйста, двоих детей, брак лет этак на 40 по текущему курсу, талант пусть региональный будет,
ну и богатство чтобы путешествовать, не больше.
– Все? Красоты вам не отсыпать? У вас еще 50 лет осталось… нет? Тогда комплектую…
– девушка за прилавком достала кружку и стала высыпать в нее порошки
разных цветов, приговаривая себе под нос: «брак сорокалетний, есть, дети –
две штуки есть, талант… талант… вот пожалуй так, деньги… сюда,
а остальное от мужа еще… Все!»
Анна Валерьевна недоверчиво покосилась на полулитровую кружку,
заполненную цветным песком, которую ей протянули из-за прилавка.
– А если, скажем, я талант не использую, я дольше проживу?
– Как вы проживете – это ваши проблемы. Заказ я вам упаковала, разбавите с водой и выпьете.
Товары упакованы, возврату и обмену не подлежат!
Если вы пальто купите и носить не будете – это уже ваши проблемы.
– А…
– Счет-фактура вам, уверяю, не пригодится.
– А…
– Да что вы все «А» да «А»!
Судьбу вы себе выбрали, предпосылки мы вам намешали,
все остальное в ваших руках.
Кулер за углом. Следующий!
Последнее, что успела подумать Анна Валерьевна перед собственными родами, было:
«Вот вроде все с моего ведома и разрешения, а такое ощущение, что меня все-таки обдурили».
Хотя нет, мимолетной искрой у нее в мозгу успела пронестись мысль о том, что ей интересно, как ее назовут».
А. Пермякова.
Несколько лет назад член Союза переводчиков России Ирина Воскресенская даже не подозревала, что будет переиздавать книги, посвященные родному городу. Это дело стало одним из множества ее проектов, некоммерческих, заметьте, которые она каждый день без всякой помпы и громкого пиара воплощает в жизнь, рассказала корреспондент газеты «Сова плюс» Светлана Добрицкая.
А суть того, что делает, Ирина Валерьевна определяет так: антидебилизация. Ведь многое из того, что несет объявленная на государственном уровне цифровизация, имеет, на ее взгляд, обратное значение.
Воскресенская при этом не считает себя ярой противницей компьютеров и гаджетов, разбивать ноутбуки и смартфоны никого не призывает. Сама ими пользуется, тогда, когда это важно и оправданно.
Вообще-то она по специальности перводчик-синхронист, свободно владеет несколькими языками. В свое время работала практически на всех крупных предприятиях Новороссийска, которые ведут международную деятельность – в «Новошипе», на КТК-Р, в группе компаний «Абрау-Дюрсо»… Сейчас она фрилансер, работает по контракту с теми организациями, которым нужны ее услуги. Возглавляет Краснодарское региональное отделение Союза переводчиков России. С недавних пор член Новороссийского городского исторического общества.
Пожалуй, одно из главных, как теперь говорят, волонтерских направлений Воскресенской – это «Итальянский клуб». В доковидную эпоху оно охватывало несколько сотен горожан. Достаточно большие группы людей собирались в библиотеке имени Баллиона, где Ирина Валерьевна бесплатно, на общественных началах, преподавала итальянский язык, ее любимый. Сейчас из-за ограничений Роспотребнадзора там вместе могут собраться не больше двадцати пяти человек. Но главное, занятия продолжаются.
Еще одна возможность противостоять дебилизации – это борьба за чистоту лингвистического ландшафта вокруг нас. Если говорить проще, борьба с языковой безграмотностью на вывесках, стендах, на стенах и баннерах.
Чтение хороших книг по истории родного Новороссийска тоже входит в этот перечень противостояния. Но неожиданно оказалось, что найти такие книги – целая проблема. Несколько лет назад Воскресенская сама столкнулась с ней.
— Я хотела прочитать книгу Петра Межирицкого «Товарищ майор», — вспоминает она. – Это полная биография Цезаря Куникова. Петр Межирицкий написал книгу в 1975 году, когда повсюду в стране гремела слава города-героя. Писатель встречался с членами семьи Куникова, записывал их воспоминания, узнал много подробностей из жизни командира десанта на Малую землю. Согласитесь, Куников – личность неординарная. Он погиб в 33 года. А сколько успел сделать…
Книга Межирицкого в советское время выпускалась стотысячными тиражами. Но в двадцать первом веке она стала редкостью. Воскресенская обошла несколько библиотек – безрезультатно. В библиотеке имени Крупской нашелся один экземпляр, который невозможно было читать — до того ветхий…
Но для Ирины Валерьевны это не стало преградой. Она решила переиздать книгу, чтобы сделать доступной не только для себя, но и для других читателей. Автора разыскала в Соединенных Штатах. Именно там живет Петр Яковлевич Межирицкий сейчас. У него попросила разрешение на переиздание. Межирицкий обрадовался тому, что в России нашлись энтузиасты, которым интересна жизнь Куникова. Он даже хотел спонсировать очередной выпуск своей книги. Но Воскресенская вежливо отказалась от финансовой помощи. А то вдруг на родине сочтут ее иностранным агентом.
На переиздание «Товарища майора» собирали она и ее единомышленники с миру по нитке. Человек пятьдесят скинулись, кто сколько мог. Первый опыт переиздания удался. Тираж разошелся по местам, связанным с именем Куникова, – по школам и библиотекам, детским клубам и общественным организациям Ростова, Туапсе, Сочи, Москвы, Севастополя, Новороссийска… Недавно было второе переиздание этой книги. Биографию Куникова можно приобрести по себестоимости. Впрочем, все, что она переиздает, читатели выкупают по себестоимости.
Сейчас Ирина Валерьевна уже не издает книги вскладчину. Предпочитает вкладывать свои деньги и рассчитываться с типографией самостоятельно, но принимает предзаказы. Она понимает, что люди не в состоянии платить дорого за книгу. А книга должна быть доступной. Потому Воскресенская выбирает мягкую обложку, и бумагу для печати попроще. В итоге стоимость экземпляра составляет 250 — 400 рублей в зависимости от количества страниц, фотографий и т.д. 
У Ирины Валерьевны есть «волшебная шкатулка», куда она складывает наличные от продажи переизданных книг. Там они копятся на переиздание следующей книги. Возникала идея получить грант на эти цели. Но для этого нужно регистрировать общественную организацию, заниматься бухгалтерией. Ведь за каждую копейку необходимо отчитаться. Воскресенской некогда тратить силы и время на эти хлопоты. Она пока справляется. Бывает, сын помогает финансово, иногда спонсоры находятся.
После издания «Товарища майора» была переиздана и другая книга Межирицкого – «Тетради майора Русланцева». Когда-то в советские времена, когда жили и здравствовали многие участники боев за Новороссийск, к Межирицкому пришел один из них. Майор Русланцев, воевавший на линии фронта, которая проходила в районе цемзаводов, принес Петру Яковлевичу четыре тетрадки с рукописями. Это записки человека, который прошел весь будничный ад битвы за Новороссийск, сидел в окопах под обстрелом, шел в атаку, испытал все трудности солдатского быта. Мемуары защитника Новороссийска Межирицкий издал в Америке мизерным тиражом, выслав в Новороссийск несколько экземпляров. Они были подарены в музей, библиотеку, историкам и специалистам. К 9 мая «Тетради майора Русланцева» были переизданы для всех желающих. Именно в этот день новороссийские волонтеры культуры из группы «Провинцiя» провели экскурсию по тем местам, где воевал Русланцев. Участники экскурсии прошли по местам боев подразделения Русланцева, и можно было представить, что происходило здесь 75 лет назад.
В ряду книг, которые переиздавала Ирина Валерьевна, очень четко прослеживается ее любимая итальянская тема. Ну, разве могла она обойти такую известную в свое время в Новороссийске чету, как Данини. Валентин Данини – архитектор, восстанавливавший после войны Новороссийск. Так вот сейчас готовится к переизданию книга бывшего мэра Мантуи Владимиро Бертаццони «Судьба мантуанского рода Данини в России». В ней собран богатейший материал. Она повествует о предках Валентина Сильвиевича, книга будет дополнена главой про нашего новороссийского архитектора. А супруга архитектора, Анна Данини, — создатель и руководитель первой в Новороссийске музыкальной школы. О деятельности Анны Сергеевны рассказывает переизданная дважды совместно с музыкальной школой книга Анатолия Савенко «Храм гармонии и доброты».
Переизданная книга Василия Ерошенко «Лидер «Ташкент» — это тоже и итальянская, и новороссийская тема. Эскадренный миноносец был построен в Ливорно за несколько лет до Великой Отечественной войны. Его экипаж принимал участие в обороне Одессы и Севастополя, перевез тысячи людей, участвовал в спасении севастопольской панорамы. А последним пристанищем корабля стал порт Новороссийска, где его разбомбила фашистская авиация. Замечательно то, что автор книги – командир погибшего миноносца. Его рассказ о корабле из первых уст. И теперь с этим рассказом смогут познакомиться сегодняшние новороссийцы.
Автор другой переизданной книги «Мои родители – новороссийцы» – тоже моряк, профсоюзный деятель Роальд Алякринский. Его отец был журналистом, и воспоминания Павла Алякринского о городе в 30 – 40-х годах стали частью книги. Роальд Алякринский написал несколько книг о нашем городе, и все их рекламирует и распространяет Ирина Валерьевна.
— Книги советского периода насыщены идеологией. Как их воспринимают современники? – интересуюсь у Воскресенской.
— Главное в этих книгах – история. И она берет верх в тех впечатлениях, которые получает читатель. И потом наш мозг всегда может отсеять то, что ему не нужно.
Бумажная книга совсем не то, что электронная. Чтение бумажных книг не только развивает интеллект, но и чувства. Это доказано.
По меркам Новороссийска с его полумиллионным населением тиражи, которые издает Воскресенская, крошечные. Это максимум 300 книг. Но приобретают их люди, которым интересен родной город, интересно чтение. И если эти люди будут передавать свои книжные экземпляры другим людям, обмениваться книгами, то постепенно в Новороссийске станет больше думающих людей, людей, знающих историю своего города. И это важно.
Если вы хотите приобрести переизданные книги, обращайтесь к Ирине Валерьевне по телефону 8918 162 80 22.
Светлана Добрицкая.
НЕВЕРОЯТНЫЙ РАССКАЗ «КАРМА»
Мало кто задумывается о том, какие последствия несут поступки людей.
Особенно для них самых.
Многие, услышав слово «карма», ехидно улыбаются и идут дальше. Но эта история расскажет вам о том, насколько большое значение имеет наш выбор и наши поступки.
Анна Валерьевна умерла достаточно спокойно. Инсульт произошел во сне, и потому проснулась она уже не у себя в кровати, а в просторной комнате с множеством других людей, как и она, ожидавших увидеть нечто иное.
Потолкавшись среди народу и выяснив что к чему и где, Анна Валерьевна протиснулась к большому справочному бюро,
которое сначала направило ее обратно в очередь, потом на выход и только с третьего подхода (к вящему удовлетворению Анны Валерьевны, ибо и не таких бюрократов штурмом брали)
операционист удосужился пробить ее по базе данных и сообщил: — Вот распечатка кармы, третий кабинет направо за левым углом – получите комплектацию.
Потом подойдете. Следующий. Анна Валерьевна послушно взяла распечатку, ничего в ней не поняла и проследовала в указанном направлении.
— Карму давайте!
– Анна Валерьевна подпрыгнула от неожиданности.
— К-карму?
— А вы можете дать что-то еще? – цинично поинтересовались за стойкой и буквально вырвали из рук Анны Валерьевны распечатку.
– Так, карма у вас, скажем прямо, не ахти.
Много с такой не навоюешь.
— Я не хочу воевать – испуганно пролепетала Анна.
— Все вы так говорите, — отмахнулись от нее и продолжили, — на ваше количество набранных баллов вы можете купить 138 земных лет человеческой жизни, 200 лет птичьей или лет 300 в виде дерева или камня.
Советую камнем.
Деревья, бывает, рубят.
— Сто тридцать восемь… — начала было Анна Валерьевна, но ее опять перебили.
— Именно сто тридцать восемь лет стандартной и ничем не примечательной жизни, заурядной внешности и без каких-либо необычностей.
— А если с необычностями?… Это я так, на всякий случай… уточняю… — Ну, выбирайте сами. Необычностей много. Т
алант – 40 лет жизни, богатство – в зависимости от размера, брак, честно вам скажу, полжизни гробит.
Дети лет по 15 отнимают…
Вот вы детей хотите?
ИНВЕСТИРУЙ В ДЕЙСТВУЮЩИЙ БИЗНЕС ПОД 20-25% ГОДОВЫХ
— Нет… то есть да… двоих… нет, троих…
— Вы уж определитесь.
— Брак, троих детей, талант, богатство и чтобы по миру путешествовать! – на едином дыхании выпалила Анна Валерьевна, лихорадочно вспоминая чего ей еще не хватало в той жизни, — и красоту!
— Губа не дура! – хмыкнули из-за прилавка, — а теперь, уважаемая Анна Валерьевна, давайте посчитаем.
Брак – это 64 года, остается 64
. Трое детей – еще минус 45.
Остается 19. Талант, допустим, не мирового масштаба, так, регионального, ну лет 20.
А богатство лет 20 минимум.
Лучше надо было предыдущую жизнь жить, недонабрали лет.
— А вот… — прикусила губу Анна Валерьевна, — если ничего…
— А если ничего, то 138 лет проживете одна в тесной квартирке, достаточной для одного человека и при здоровом образе жизни в следующий раз хватит на побольше лет – отбрили Анну Валерьевну.
— И ничего нельзя сделать? — Ну почему же? – смягчились за прилавком, — можем организовать вам трудное детство – тогда высвободится лет 10.
Можно брак сделать поздним – тогда он не полжизни отхватит. Если развод – еще кредит появится, а если муж сатрап, то авось и талант мирового масштаба сможем укомплетовать.
— Да это же грабеж…
— Свекровь-самодурка карму неплохо очищает, — проигнорировали ее возмущение и продолжили, — можно вам добавить пьяного акушера и инвалидность с детства.
А если пожелаете…
— Не пожелаю!
– Анна Валерьевна попыталась взять в свои руки контроль над ситуацией, — Мне, пожалуйста, двоих детей, брак лет этак на 40 по текущему курсу, талант пусть региональный будет, ну и богатство чтобы путешествовать, не больше.
— Все? Красоты вам не отсыпать?
У вас еще 50 лет осталось… нет?
Тогда комплектую… — девушка за прилавком достала кружку и стала высыпать в нее порошки разных цветов, приговаривая себе под нос:
«брак сорокалетний, есть, дети – две штуки есть, талант… талант… вот пожалуй так, деньги… сюда а остальное от мужа еще…
Все!»
Анна Валерьевна недоверчиво покосилась на полулитровую кружку, заполненную цветным песком, которую ей протянули из-за прилавка.
— А если, скажем, я талант не использую, я дольше проживу?
— Как вы проживете – это ваши проблемы.
Заказ я вам упаковала, разбавите с водой и выпьете. Товары упакованы, возврату и обмену не подлежат!
Если вы пальто купите и носить не будете – это уже ваши проблемы. — А…
— Счет-фактура вам, уверяю, не пригодится.
— А…
— Да что вы все «А» да «А»! судьбу вы себе выбрали, предпосылки мы вам намешали, все остальное в ваших руках.
Кулер за углом.
Следующий!
Последнее, что успела подумать Анна Валерьевна перед собственными родами, было: «Вот вроде все с моего ведома и разрешения, а такое ощущение, что меня все-таки обдурили».
Хотя нет, мимолетной искрой у нее в мозгу успела пронестись мысль о том, что ей интересно, как ее назовут.
Автор — Алиса Пермякова
Источник: https://samosta.ru/article/62836