Очень романтично и вполне в духе Макса.
— И что Вы думаете делать дальше? — спрашиваю девушку кивая на её живот. — Родители Вам помогут?
Настя смущается и открывает рот, чтобы ответить, но тут же в прихожей слышится щелчок двери. Максим пришел, и я очень сильно надеюсь, что он объяснит мне всё как следует. Скажет в свое оправдание то, что меня удовлетворит. Например, что это предновогодний розыгрыш, либо Настя просто наглая врушка или вовсе сумасшедшая. Да, эти версии определенно устроили бы меня гораздо больше, чем текущая.
— Ну что за срочность, пап? — спрашивает сын, появляясь на кухне.
Судя по тому как сильно краснеет его лицо, когда он смотрит на Настю, Макс с этой девушкой знаком. Достаточно хорошо знаком. Блядь, только этого мне не хватало!
Глава 3
Артур.
— Здравствуй, Настя, — произносит сын. — А как ты… что ты тут делаешь?
Настя бледнеет и нервно мнёт в руках салфетку. К чаю, который я приготовил собственными руками, не прикасается.
— Взяла твой адрес в деканате, — отвечает девушка, пожимая плечами. — Не знала, что ты здесь больше не живёшь.
Макс напряженно дышит и закидывает голову к потолку. Не знаю, что между этими двумя произошло, но намерен срочно же это выяснить.
— Сын, можно тебя на минутку? Настя, мы сейчас вернемся, — обращаюсь к девушке, хватаю Макса за ворот рубашки и вытаскиваю в прихожую, пригвоздив к стенке. — Ничего не хочешь рассказать мне?
Говорю негромко, чтобы наш разговор не было слышно, но достаточно сурово для того, чтобы мой уже немаленький сын испугался. Глаза Макса бегают из стороны в сторону и с каждой секундой мои надежды на то, что эта девушка сумасшедшая, либо же врёт, тают словно снег весной.
— Пап, понимаешь, всё получилось совершенно неожиданно! — возмущается Максим, пытаясь высвободиться. — Она рассказала мне об этом только на четвертом месяце беременности. Я предлагал сделать аборт, но было слишком поздно что-либо решать.
— Получилось неожиданно? — смеюсь, глядя ему в глаза. — Ты не знаешь, мать твою, как появляются дети на свет? У тебя не было денег на покупку презервативов? Я мало даю тебе на карманные расходы?
— Не ори на меня, я не могу сконцентрироваться! — трясет головой Максим.
Я хмыкаю и послабляю хватку. Расправляю смятый воротник его клетчатой рубашки и качаю головой.
— Есть хоть какой-нибудь шанс, что ребёнок внутри неё не твой?
— Нет, пап, — Макс отводит взгляд в сторону и поджимает губы. — Она была девственницей. И, к тому же, мы с парнями на неё поспорили…
Блядь, не думал я, что у двадцатилетних лбов ума ровно столько, словно у недоразвитого ребёнка. Мне впервые хочется втащить ему за сказанное, но я сдерживаюсь — крепко сжимаю кулаки до побелевших костяшек и отхожу от него подальше.
— Не думал, что ты делаешь ставки на людей. Оказывается, что я совершенно не знаю собственного сына.
Макс отводит взгляд в сторону и тяжело вздыхает. Думаю, он и сам не единожды пожалел о случившемся, но исправлять ошибку ему придется самостоятельно — я только подтолкну.
— Спор произошел на пьяную голову, — сокрушается сын. — Данил подначивал, Саня — повышал ставки. К тому же Настя на тот момент нравилась мне — не зря я полгода за ней бегал и таскал цветы.
— Но спор ты выиграл, как я вижу?
— Выиграл, — вздыхает сын.
— Что собираешься делать дальше? — спрашиваю, заглядывая ему в глаза.
— Ничего, — Макс разводит руки в стороны. — Я не знаю, пап. У меня совершенно нет никакого желания так рано становится отцом. Мне всего двадцать, у меня группа, музыка, планы.
— Думаешь ей хочется так рано рожать? — киваю в сторону кухни. — По крайней мере ты мог рассказать мне об этом раньше, Макс. Или ты думал, что ребёнок внутри неё сам рассосётся?
Опираюсь спиной о стену и чувствую, как закипает мой мозг. После тяжелого трудового дня этот эпизод окончательно добил меня. Хочется наполнить бокал виски со льдом и залпом опрокинуть его.
— Между прочим, мне тоже было нелегко всё это время! — с этими словами Макс бьет кулаком о стену и бросается в прихожую.
Прихватив с собой куртку, он выскакивает на лестничную площадку и с силой хлопает дверью. Просто прекрасно! И что мне прикажете делать один на один с беременной девушкой от моего непутёвого сына?
Спустя несколько минут, успокоившись, мне приходится вернуться на кухню. Настя сидит на том же месте, что и раньше и допивает наверняка остывший чай, который я привёз из Индии на прошлой неделе. Она поднимается с места, придерживая ладошкой округлый живот и подходит ко мне ближе. Настя низкого роста и едва достает мне до плеча. От неё пахнет ванилью и шоколадом, зелёные грустные глаза смотрят в мои. Кажется, что она слышала если не весь разговор, то конечный эпизод с хлопаньем дверей, точно.
— Спасибо за гостеприимство, чай был вкусный, но я, пожалуй, пойду.
Девушка проходит мимо меня и направляется в прихожую. Как бы мне не хотелось остаться дома и расслабиться, я следую за ней и, прихватив куртку, выхожу за ней в подъезд.
— Подожди, я подвезу, — жму кнопку вызова лифта и пропускаю Настю вперед.
В автомобиле мы едем молча. Настя сидит на заднем сиденье моего внедорожника и смотрит в окно. Маленькая, испуганная, тихая. Только сейчас обращаю внимание на то, что на ней тонкая синтепоновая куртка и какие-то детские варежки с вышитыми на них цветочками. Сама ещё ребёнок, куда уж ей рожать.
— Вот здесь остановите, пожалуйста, — просит Настя. — У шестого подъезда.
Я бросаю взгляд на старый дом хрущёвской постройки и останавливаю автомобиль у подъезда, где не горит фонарь. Выбираюсь на улицу, обхожу автомобиль и подаю девушке руку.
— Спасибо, что подвезли, — выдержанно-вежливо произносит Настя и направляется к подъезду.
Только когда слышится скрежет железной двери я вспоминаю, что так и не спросил о чём она хотела поговорить с моим сыном.
— Настя! — она поворачивается ко мне лицом и ждёт, пока я подойду к ней.
Нахожу в кармане брюк бумажник, открываю его и отсчитываю несколько пятитысячных купюр. На первое время, а дальше что-нибудь решим. Сейчас почему-то не хочется думать о будущем. Своих головняков достаточно.
— Вот, возьми денег. Ты же за этим пришла?
Я произношу это без капли упрёка, но Настя бросает на меня такой взгляд, что даже в темноте видно — её задело сказанное. Она отшатывается от меня и хочет сбежать, но я беру её за локоть и не отпускаю.
— Возьми, говорю. Что за упрямство?
— Мне не нужны Ваши деньги, — произносит Настя дрожащим голосом.
— Все деньги на карманные расходы Макс берёт у меня, — усмехаюсь в ответ.
Видно, что девушка размышляет как правильно поступить. И я не ошибся, когда определил, что к Максу она пришла за деньгами, видимо совсем туго у неё с финансами. Спустя несколько секунд раздумий Настя протягивает руку к купюрам и, смущаясь, кладёт их себе в сумку.
— Спасибо… — начинает Настя и осекается.
Только сейчас понимаю, что я так и не представился девушке.
— Меня зовут Артур, Настя.
— Спасибо, Артур. Я обязательно всё верну на следующей неделе, — она тут же высвобождает руку и забегает в подъезд, не прощаясь.
Глава 4
Настя.
Я появляюсь на рабочем месте точно к десяти. Завязываю передник и собираю длинные волосы в хвост. Выхожу в зал, где оживленно гудит персонал и приветствую коллег.
Одна из официанток по имени Аня — моя землячка, которая двумя годами меня старше. Она учится на пятом курсе педагогического университета и работает на двух работах. Кстати, именно по её протекции меня сюда и взяли.
— Рассказывай, как разговор прошел? — спрашивает Анька, ухватив меня за рукав и усадив за свободный столик.
Тут же передо мной оказалась чашка дымящего горячего шоколада и кремовый пончик. Порой на работе меня слишком жалели в связи с особым положением, словно я не беременная, а больная. Такое отношение было приятным, но в то же время жалость это меньшее чего я хотела.
Лучшие подруги
С Мариной мы сдружились в последний год, хотя уже лет пять работали в одном салоне красоты. Я — нейл-дизайнер, она — парикмахер-стилист. До того как Марину бросил муж, она нас не очень жаловала — быстро прощалась и бежала домой, ни пива с коллективом попить, ни в сауну вместе со всеми сходить. А когда муж от неё ушел, она стала тянуться к нам, даже в гости стала приглашать. Видимо, совсем одиноко было.
Её сына Марата я до нашей дружбы видела пару раз, он, тогда ещё 13-летний пацан, забегал к нам на работу. Увидев его, я ещё вспомнила вычитанную где-то в газете историю, как учительница приглядела 12-летнего пацана, вышла замуж за его отца, чтобы быть поближе к мальчику и правильно его воспитать. А по достижении совершеннолетия пасынка бросила папашу и вышла за него замуж. Ещё подумала, что, будь я беспринципней, пригляделась бы к Маринкиному сыну. И вторая парикмахер, Галя, словно читая мои мысли, пошутила, что Маринке надо ухо востро держать, а то уведут её телёнка. Марина тогда только отмахнулась, для неё Марат до сих пор маленький ребёнок. А в Марате ещё в детстве чувствовалось что-то неподдельно мужское. Такой маленький мужичок, рассудительный, спокойный и совершенно правильный, надёжный.
Мы потом ещё с девчонками решили, что сын пошёл в отца. У Маринки простецкое круглое лицо, она невысокая, коренастая. А сын — синеглазый, тёмноволосый, высокий. Правда, никто Марининого мужа не видел: от всех его прятала, а после развода все общие фотки порвала. Потом уже я у Марата фотографию отца видела: красивый мужчина, непонятно, что он вообще в Маринке нашёл.
Глупые шутки
И вот стали мы с Мариной всё чаще общаться. Записали её на фитнес. Она сначала отнекивалась, а потом всё равно стала ходить. Наверное, вспомнила, что муж перед тем, как уйти, крикнул ей: «Посмотри, на кого ты похожа!»
Марат, когда мы в гости забегали, всё больше отсиживался в своей комнате — готовился к ЕГЭ (родители его с шести лет в школу отдали, он всегда был умный мальчишка, учился хорошо, спортом занимался). Но, когда заходил за чем-то на кухню, становилось словно светлее, мы подтягивались, зазывали за стол: «Маратик, с тобой веселее». Но он отнекивался. Хотя я чувствовала, что на меня, самую молодую, он смотрит особенно тепло, и, даже шутя, заигрывала с ним, пыталась приобнять. Он такой высокий вымахал, плечи широкие — мужчина.
Как-то я забежала к Марине, её дома не оказалось. Марат предложил подождать. Посидели, чаю с ним попили. Я по привычке начала с ним шутя заигрывать. И вдруг поняла, что мальчик давно превратился в мужчину. Как я и догадывалась, Марат действительно был в меня влюблён. У меня даже голова закружилась в его объятиях. Но тут хлопнула входная дверь, вернулась Марина.
Запретная любовь
В следующий раз я зашла, когда Марина работала во вторую смену. Случилось то, что случилось. А дальше — пошло-поехало. То я Маринке путёвку в санаторий подогнала на выходные. То Марату понадобилось ехать на матч с баскетбольной командой. Ночевали у меня.
Сначала я думала, что это банальная интрижка, у кого из нас в юности не было секса с мужчинами и женщинами старше на 10—15 лет? Один мой одноклассник вообще приобрёл первый опыт с нашей учительницей физики.
Потом всё переросло в более сложные отношения. Я себя успокаивала тем, что разница между мной и Маратом не такая уж и большая — 12 лет, при современной индустрии красоты вполне могут быть незаметны. Надо только дождаться его совершеннолетия…
Только бабушка не рада
О том, что я беременна, первой узнала Марина. Я ей, конечно, ничего не рассказывала. Но в салоне ничего не скроешь. Стало плохо от запаха лака, вернулась из туалета, Маринка первая спросила: «Люда, ты не беременна?» И купила мне тест.
Поначалу Марина радовалась за меня, фруктами угощала. Говорила, что даже если отец ребёнка не признает малыша и сольётся, то надо оставить ребёнка. Приводила какие-то доводы. Я и сама думала оставить малыша, а она окончательно убедила. Говорила, что дети — главное счастье, что мужчины уходят, а ребёнок останется, что Марат, после предательства мужа, — главная её опора и отдушина. Подруга даже не догадывалась, кто может быть отцом моего ребёнка.
Марат узнал случайно от Марины. Хотя я её просила никому пока не рассказывать. Потом я бы что-нибудь придумала. А потом уже Марина узнала от Марата, кто отец ребёнка.
Хорошо хоть, Марина не стала скандалить на работе, пришла ко мне домой и всё высказала. И что не даст портить жизнь сыну, и что ребёнка у меня заберёт, так как из меня не получится нормальной матери с таким аморальным поведением. И что если я добровольно не откажусь от ребёнка, то она подаст на меня в суд и лишит родительских прав.
Я испугалась. Позвонила моему бывшему парню, он юрист. Он сказал, что бояться стоит не того, что меня лишат родительских прав, а того, что привлекут за развращение малолетних, Марату нет 18.
Будущее туманно
Я ушла с работы. Марина не отставала, звонила всё время и угрожала. В отчаянии я пригрозила, что сделаю аборт, если она не отстанет. На время моя подруга успокоилась, а потом снова стала грозить судом.
Тогда я решила действовать через Марата. Он сказал матери, что уйдёт из дома, если она не успокоится. Марина вроде успокоилась, взяв с сына слово, что он не будет со мной встречаться. Марат сначала артачился, но я его уговорила — объяснила, что мне нельзя сейчас нервничать, может пострадать ребёнок.
Я уехала к сестре в другой город. Пока отсиживаюсь у неё. Здесь море, фрукты, тепло. В салон красоты планирую устроиться, как только токсикоз пройдёт. Марина больше не беспокоит, я сменила номер телефона. Даже Марат его не знает. Иногда сама ему звоню. Говорит, что скучает. Он сдал экзамены, поступил в институт. Говорит, найдёт работу и заберёт нас к себе, а через полтора года, как только ему исполнится 18, мы распишемся.
Не знаю, как я буду жить эти полтора года. Чувствую себя как Сара Коннор: прошлого нет и будущее туманно. Хорошо хоть, сестра рядом.
Все имена героев изменены.
Читайте также: Я беременна от депутата. Только отец не он
Мама не знает, что я…
Êàòÿ ïðîñíóëàñü îò ðàäîñòíîãî ÷óâñòâà, ÷òî ñåãîäíÿ ïðèäåò å¸ ñûí Ñàøà. Ó íåãî ñåìüÿ è æèâ¸ò îí äàâíî îòäåëüíî. Ñêâîçü çàíàâåñêó ïðîñêî÷èë ñîëíå÷íûé ëó÷èê è íàðèñîâàë íà ñòåíå íåïîíÿòíûé ðèñóíîê, ïîõîæèé íà êàêîãî-òî çâåðüêà. Îêíî áûëî ïðèîòêðûòî è ñëûøàëèñü çâóêè îòúåçæàþùåãî àâòîìîáèëÿ è ñìåþùèåñÿ ãîëîñà äåòåé. Áûë âûõîäíîé äåíü è ìíîãèå óåçæàëè íà äà÷ó.
Ïî÷òè êàæäîå âîñêðåñåíüå ñûí ïðèõîäèë èëè îäèí èëè ñ ñåìü¸é â ãîñòè, ïîâèäàòüñÿ ñ ìàòåðüþ è ïîìî÷ü åé ïî õîçÿéñòâó. Ïîêà Êàòÿ íàêðûâàëà íà ñòîë, ñûí ðåøèë áûñòðî âûìûòü îêíî â êóõíå. Îíà, ðàñêëàäûâàÿ òàðåëêè íà ñòîë, âèäåëà, êàê ëîâêî îí ìîåò ñòåêëî, êàê êðàñèâû è ðèòìè÷íû åãî äâèæåíèÿ, êàêîå îäóõîòâîð¸ííîå ëèöî ó íåãî ïðè ýòîì, êàê îí ïîëó÷àåò óäîâîëüñòâèå îò òîãî, ÷òî ïîìîãàåò ìàòåðè.
****
Íî òàê áûëî íå âñåãäà. Îíà âñïîìíèëà, êàê íåñêîëüêî ëåò íàçàä îíà áîðîëàñü çà íåãî, ñêîëüêî òðóäíîñòåé åé ïðèøëîñü ïðåîäîëåòü ñ íèì. Â ïàìÿòè âñïëûë îäèí èç òàêèõ äíåé.
Êàòÿ â òîñêå è ñòðàõå îæèäàëà ïðèõîäà ñûíà. Êîãäà îí óõîäèë íà óëèöó, îíà ñêàçàëà åìó:
-Áóäü îñòîðîæíåé, ñûíîê, íå äåëàé íè÷åãî ïëîõîãî, ïîæàëåé ìåíÿ. ß íå õî÷ó, ÷òîáû îòåö îïÿòü ðóãàëñÿ.
Íà ÷àñàõ áûëî òðè ÷àñà íî÷è, à Ñàøè âñ¸ íå áûëî. Îíà óñëûøàëà ãäå-òî íåäàëåêî ëàé ñîáàêè, òîæå íå ñïàâøåé, íåñìîòðÿ íà òåìíîòó. Âåñü âå÷åð îíà î÷åíü äîëãî æäàëà ñûíà, òåïåðü, ïîñëå áåñïîêîéíîãî äíÿ, êîãäà Êàòÿ óñëûøàëà åãî øàãè, å¸ ïåðâîé ìûñëüþ áûëî óáåäèòüñÿ, ÷òî ñ íèì âñ¸ â ïîðÿäêå.
Åé íå íóæíî áûëî îäåâàòüñÿ, âñ¸ ýòî âðåìÿ îíà ïðîñèäåëà â îöåïåíåíèè, íå ðàçäåâàÿñü è íå ëîæàñü â êðîâàòü. Òóñêëûé ñâåò ïðîíèêàë èç êóõíè â êîìíàòó è îñâåùàë å¸ íåñ÷àñòíóþ ôèãóðó. Âñ¸ ýòî âðåìÿ îíà ñèäåëà òèõî, è òîëüêî çóáû âûáèâàëè äðîáü åäèíñòâåííûé çâóê, êîòîðûé îíà èçäàâàëà îò ïåðåæèâàíèé è áåñïîêîéñòâà. Êîãäà ìàòü, íàêîíåö, âñòàëà, òî ïåðâûì äåëîì ðàñò¸ðëà ðóêè, êîòîðûå îíåìåëè çà âðåìÿ îæèäàíèÿ.
 êîðèäîðå áûëî ñâåòëî, è îíà óâèäåëà âèíîâàòîå ëèöî ñûíà, óñëûøàëà åãî äûõàíèå è ñàìà çàäûøàëà ðîâíåå è íåìíîãî óñïîêîèëàñü, íî ÷åðåç ìèíóòó îíà óâèäåëà íà ëèöå ñûíà ññàäèíû è êðîâîïîäò¸êè:
-×òî ñëó÷èëîñü, ãäå òû òàê äîëãî áûë? ß âñ¸ ýòî âðåìÿ æäó òåáÿ.
-Ìåíÿ âñòðåòèëè â ïîäúåçäå è èçáèëè, — çâó÷àëî ýòî âñ¸ êàê-òî íåïðàâäîïîäîáíî.- Ïðîñòè, ìàìà, ÿ òàê óñòàë, ìîæíî ÿ ïîéäó, ëÿãó ñïàòü?
Ñàøà ïðîø¸ë â êîìíàòó è ÷åðåç íåñêîëüêî ìèíóò óñíóë êðåïêèì ñíîì.
Êàòÿ òèõîíüêî âîøëà çà íèì, ïîïðàâèëà ïîäóøêó, îäåÿëî, óáðàëà ðàñòðåïàâøèåñÿ âîëîñû ñ åãî ëáà, íî ñûí òðåâîæíî çàøåâåëèëñÿ, ïðîáîðìîòàë ÷òî-òî ñêâîçü ñîí, è îíà åëå äûøà, íà öûïî÷êàõ, óøëà.
Âûõîäÿ èç êîìíàòû, îíà çàìåòèëà, ÷òî ñâèòåð è äæèíñû ñûíà âàëÿþòñÿ íà ïîëó, ñâèòåð áðîøåí â îäíó ñòîðîíó, à äæèíñû â äðóãóþ. Ìàòü ïîäîáðàëà åãî âåùè, àêêóðàòíî ñëîæèëà íà ñòóë, ñòîÿùèé îêîëî êðîâàòè, åù¸ ðàç âçãëÿíóëà íà ñûíà è òèõî âûøëà.
Ñïàëà îíà ìàëî, áåñïîêîéíî, â ïîëóçàáûòüè, è ïðîñíóëàñü â òðåâîãå çà ñûíà. Ÿ ìó÷èë âîïðîñ î òîì, ÷òî ïðîèçîøëî ñ ñûíîì? Âñòàâàÿ, îíà óñëûøàëà, êàê ïðîø¸ë îäèí èç ïåðâûõ òðàìâàåâ è ñëàáîå ìÿóêàíüå êîøêè, ãîâîðèâøèõ î òîì, ÷òî, íåñìîòðÿ íà òåìíîòó, íàñòóïèë íîâûé äåíü. Ÿ ïåðâûì æåëàíèåì áûëî óáåäèòüñÿ, ÷òî ñàìî÷óâñòâèå ñûíà â ïîðÿäêå. Êàòÿ çàãëÿíóëà â êîìíàòó, ñûí ñëàäêî ñïàë, ðàñêèíóâøèñü íà êðîâàòè è îòáðîñèâ îäåÿëî. Îíà ðåøèëà ïîäîæäàòü, ïîêà îí ïðîñí¸òñÿ.
Âñå ïðåäìåòû â êâàðòèðå, â ñâåòå íàñòóïàâøåãî óòðà, èìåëè íåïðèãëÿäíûé âèä. Íî÷ü, îòñòóïàÿ, êàê ìîðå â ÷àñ îòëèâà, îñòàâèëà âñ¸ â áåñïîðÿäêå, íåìûòóþ ïîñóäó, ðàçáðîñàííûå âåùè, âàëÿþùèåñÿ, ãäå ïîïàëî.
Ïðåæäå, ÷åì ýíåðãè÷íî âçÿòüñÿ çà äåëî: âûìûòü ïîñóäó, ïîäìåñòè ïîë, ñâàðèòü êàøó è ñóï, âûïîëíèòü äðóãèå áåñ÷èñëåííûå îáÿçàííîñòè, Êàòÿ âñåãäà ïîçâîëÿëà ñåáå âûïèòü ÷àøêó êîôå, êîòîðûé ïîìîãàë åé âñòàòü íà íîãè.
Êîãäà ñûí ïðîñíóëñÿ, Êàòÿ, óáåäèâøèñü â òîì, ÷òî ðàíêà íà ãîëîâå íåáîëüøàÿ, âñ¸-òàêè óãîâîðèëà åãî ïîéòè â ïðè¸ìíûé ïîêîé áîëüíèöû Ïèðèãîâà, òåì áîëåå, ÷òî îíà íàõîäèëàñü íåäàëåêî îò äîìà.
Íà óëèöå áûëî äîñòàòî÷íî îæèâë¸ííî. Äåíü áûë ïàñìóðíûé, ñëåãêà íàêðàïûâàë ìåëêèé, ïî÷òè íåîùóòèìûé äîæäèê. Äî áîëüíèöû íóæíî áûëî ïðîåõàòü äâå îñòàíîâêè, è îíè ñåëè â òðàìâàé, êîòîðûé áûë íàáèò ðàçäðàæ¸ííûìè ïàññàæèðàìè. Âïåðåäè ñëûøàëñÿ ãîëîñ êîíäóêòîðà, êîòîðûé ïîñòîÿííî íàïîìèíàë, ÷òî íàäî îïëà÷èâàòü ïðîåçä. Âîäèòåëü ñîîáùèë, ÷òî ñëåäóþùàÿ îñòàíîâêà «Ïîëåâàÿ». Îíè âûøëè èç òðàìâàÿ, è ïîøëè â ñòîðîíó áîëüíèöû, â êîòîðîé íàõîäèëñÿ òðàâìïóíêò.
 ïðè¸ìíîì ïîêîå áûëà íåáîëüøàÿ î÷åðåäü, ïàõëî ëåêàðñòâàìè, áèíòàìè, âûìûòûìè ïîëàìè, ñëûøàëèñü ñòîíû, âçäîõè è îõàíüå.  êîðèäîðå ñèäåëè ëþäè, íóæäàþùèåñÿ â ìåäèöèíñêîé ïîìîùè, êòî ïðèøåë ñ òðàâìîé ïîñëå ïàäåíèÿ, êîãî ïðèâåçëè íà «ñêîðîé» ñ áîëüþ â æèâîòå. Âäðóã ïîäúåõàëà êàòàëêà è íà íåé ïðèâåçëè ñòàðåíüêóþ áàáóøêó, êîòîðàÿ óïàëà ñ òðåòüåãî ýòàæà, íî áûëà æèâà. Ê íåé ñðî÷íî âûçâàëè âðà÷à, ïðèøëîñü ïîäîæäàòü, êîãäà ïîäîéä¸ò èõ î÷åðåäü.
Êîãäà îíè âîøëè â êàáèíåò âðà÷à, òî óâèäåëè ïîæèëóþ æåíùèíó ñ äîáðûì ëèöîì â î÷êàõ è áåëîì õàëàòå, ãîâîðÿùóþ äîñòàòî÷íî òâ¸ðäûì è óâåðåííûì ãîëîñîì. Îíà ÷òî-òî ïèñàëà, ñèäÿ çà ñòîëîì, íà êîòîðîì êðîìå áóìàã íàõîäèëèñü òîíîìåòð è ôîíåíäîñêîï. Íà ñòåíàõ âèñåëè ïëàêàòû, íà îäíîì èç íèõ áûëè ðèñóíêè, êàê îêàçûâàòü ïåðâóþ ïîìîùü ïðè òðàâìàõ.
Îñìîòðåâ ðàíó, îíà ñïðîñèëà Ñàøó:
-Êàê ýòî ïðîèçîøëî? — Îí îïÿòü ñòàë ðàññêàçûâàòü ñâîþ ëåãåíäó î òîì, ÷òî åãî èçáèëè â ïîäúåçäå
Ïîñëå íåñêîëüêèõ ñëîâ âðà÷ ïðåðâàëà åãî ðàññêàç è òâ¸ðäî ñêàçàëà:
-Ýòó ñêàçêó òû ìîæåøü ðàññêàçûâàòü ìàìå, à íå ìíå. ß äàæå çíàþ, ÷òî ñ òîáîé ïðîèçîøëî, òåáÿ âûêèíóëè èç ãðóçîâîé ìàøèíû íà ïîëíîì õîäó. ß òàêèõ ðàí âèäåëà òûñÿ÷è, è çíàþ, ÷òî òàêàÿ ðàíà, êàê ó òåáÿ, à îíà ó òåáÿ ñêîëüçÿùàÿ, è âèäíî, ÷òî îá àñôàëüò, áûâàåò òîëüêî, êîãäà âûêèäûâàþò èç ìàøèíû. È íå íàäî âðàòü.
Ñàøà ñòîÿë, ïîòóïèâ ãîëîâó, è íè÷åãî íå îòðèöàë, â îäíó ìèíóòó îïûòíûé, ñ âûñîêîé êâàëèôèêàöèåé äîêòîð, ðàñêðûëà åãî òàéíó, êîòîðóþ îí ïûòàëñÿ ñêðûòü îò ìàòåðè, òàê êàê íå õîòåë å¸ ðàññòðàèâàòü. Îí âî âñ¸ì ñîçíàëñÿ è ïîäòâåðäèë, ÷òî èìåííî òàê âñ¸ è áûëî.
Êàòÿ ñòîÿëà ðÿäîì, ñëóøàëà âñ¸ ýòî è íå ñêàçàëà íè ñëîâà, áóäòî îíà îíåìåëà. Îíà äàâíî íàó÷èëàñü ñäåðæèâàòüñÿ è íå êðè÷àòü â òîò ìîìåíò, êîãäà ïîÿâëÿþòñÿ êàêèå-íèáóäü ïðîáëåìû. Îíà áûëà óâåðåíà, ÷òî â òàêèå ìèíóòû íå íàäî óñòðàèâàòü ñêàíäàë, âîñïèòûâàòü èëè ÷èòàòü íîòàöèè, ëó÷øå ïðîìîë÷àòü, à ïîòîì äóìàòü, êàê áûòü äàëüøå è ïðè óäîáíîì ñëó÷àå ïîãîâîðèòü ñ ñûíîì ñïîêîéíî è äðóæåëþáíî.
È åù¸, ñàìîå ãëàâíîå, íå ðàçðóøèòü ñ íèì äðóæåñêèå îòíîøåíèÿ. Ïîýòîìó, â äàííûé ìîìåíò, îíà ìîë÷àëà, âñÿ÷åñêè ïîääåðæèâàÿ åãî è óñïîêàèâàÿ äîáðûì âçãëÿäîì.
Тем не менее я никак не могла забеременеть. Ездила к лучшим специалистам. Сдали и я, и супруг всевозможные анализы. Ответ один: вы абсолютно здоровы, пытайтесь. Я уже отчаялась и махнула рукой: внуков будем теперь ждать. Муж у меня замечательный, он во всем меня поддержал и сказал, что уж внуков у сына будем просить сразу и много. Я успокоилась. В том году у нашего сына был юбилей — 20 лет. Он попросил устроить ему праздник на даче. Мол, побудут немного родители и друзья семьи с нами, а потом мы с молодежью останемся. Так и решили. Дача у нас прекрасная, в сосновом бору, рядом река. Запах хвои обалденный. День рождения у сыночка 20 июля. День выдался замечательный: было не жарко, народ сразу весь подтянулся. Мы собрали в беседке большой стол, разожгли мангал и посыпались поздравления. Было весело среди молодежи. Друзья у сына все хорошие, с юмором. Насмеялись, развеселились. Когда стемнело, наши друзья стали разъезжаться, а мы с мужем пошли ночевать на дачу к соседям. Чтобы не мешать молодежи веселиться дальше. Мы с соседями дружим, наши участки огорожены одним забором. Между нами даже калитка специальная есть, чтоб через улицу не бегать. Уже улеглись спать, как мужу раздался звонок с работы: срочно надо было в город ехать. Он немного приболел накануне, поэтому не выпивал. Мы еще шутили, вот допьешь лекарства и еще раз отметим, будет повод собраться. Поэтому завел машину и поехал. Я же на всякий случай осталась, мало ли, молодежь. Мне так спокойнее будет. На том и порешили. Я снова улеглась спать. Уже задремала, как раздался стук в дверь. Я полусонная вышла. Смотрю, однокурсник сына стоит — Андрей. Говорит, голова, мол, разболелась, нет ли таблетки. Я говорю: есть конечно, заходи. Стала рыться в косметичке, нашла, а тут что-то как бахнуло. Пробки выбили, лампочка перегорела, как потом выяснилось. Мы в темноте стоим. Я протянула руку к выключателю, и ее перехватил Андрей. Он притянул меня к себе и обнял. Надо сказать, на свой возраст я, конечно, не выгляжу. Стройная, спортом занимаюсь, фигура у меня фору молодым даст, волосы свои до пояса. Мужчины на улице заглядываются. Но тут ровесник сына! То ли вино в голову ударило, то ли еще что. Не устояла я перед молодым накачанным телом. Все и случилось. Знаете, мне не стыдно, в тот момент я была счастлива. Это была ночь дикой страсти. Мы много разговаривали и любили друг друга. Андрей ушел под утро. К обеду приехал муж и забрал нас всех в город. А вскоре я поняла, что беременна. Не сразу поняла. Думала даже, климакс. Да и мужа не было, он в командировку уехал почти на месяц. Меня как током пронзило — это же ребенок Андрея! Бегом за тестом, к врачу. Да, все подтвердилось: у вас будет ребенок! Муж был на седьмом небе от счастья. Машеньку я родила ровно в срок. Беременность протекала отлично. Андрей звонил мне потом, спрашивал, не его ли малыш. Я ответила — нет! Машульку мы все обожаем, только вот смотрю на нее, а глазки у нее Андрея, голубые-голубые. Ресницы длинные, черные. Благо муж у меня голубоглазый. Только боюсь я, как бы правда не всплыла! Не хочу терять свое счастье».
Светлана С, Тульская область.
Часто встречаются в наше время много одиноких мамочек, которые всю свою жизнь и себя посвящают своему ребенку, живут с ним вдвоем, не устраивая свою личную жизнь. И очень часто потом их дети не могут создать свою семью, повзрослеть, взять на себя ответственность, так и остаются маленькими детьми своих мамочек всю жизнь. Как то разговаривала с одной тридцатишестилетней женщиной, которая не выходила замуж, только потому, что боялась этим обидеть маму.
«Я вышла замуж за своего сына». Когда это произошло? Что случилось, что я приняла такое решение? Возможно, когда ему было еще несколько дней или несколько месяцев, а возможно это произошло позже, когда мы переехали жить в Тверь. Кроме него тогда в Твери, у меня не было никого близких. Он единственный кто поддерживал меня.
Каждую сессию психотерапии, мы с психотерапевтом, затрагиваем очень болезненные темы в моей жизни, начинаются глубокие процессы, и после у меня происходит много осознаваний. Еще осенью 2014 года я как-то поняла, что нет виновников в том, с какими сложностями в жизни я сталкиваюсь. Я сама себе их создаю, а потом я разруливаю. На все уходит время, время растягивается годами, и в момент осознания становится очень жалко этих прошедших лет. Моя личная жизнь тоже сложилась так только потому, что это был только мой выбор.
Много обид, претензий и боли было во мне, когда меня предал любимый человек. Идти в новые отношения, это значит, что опять столкнуться со всем этим букетом болезненных чувств. Это очень страшно было для меня. Опять пережить то, что я пережила. Возникает вопрос доверия, могу ли я открыться и пойти навстречу к кому-то? Меня же могут опять предать. Я очень хотела, обрести такого партнера, который меня никогда не предаст, не бросит, не обидит и примет такой, какая я есть. И на не осознанном уровне у меня был такой партнер — это мой сын!!!
Сын родился, роды были тяжелые, нас выписали только через две недели, он простудился в роддоме, и практически сразу же нас положили в другую больницу. Борьба за его жизнь в течение первых четырех-пяти месяцев сама расставила приоритеты, и я поместила его на свой пьедестал. Он стал смыслом всей моей жизни. Мой сын для меня был главным мужчиной. Других мужчины все только после него. После развода с его отцом, он сразу же занял почетное место рядом со мной в роли моего единственного близкого человека.
Конечно, мужчины встречались, были отношения. Но мужа, человека, с кем я пошла бы по жизни одной дорогой и делила все радости и горести, у меня никак не появлялось. Все отношения были поверхностные. Сейчас понимаю, что мне не нужно было других, со мной всегда был мой любимый сын. Я жила для него, смысл жизни, человек которому я дарила ласку, любовь, заботу, для кого зарабатывала деньги. Я была уверена, что он всегда будет рядом со мной, пойдет по жизни, мы с ним разделим все радости и горести, переживем все трудности вместе. Он всегда был и будет рядом. А что у него может начаться своя взрослая жизнь, я старалась об этом не думать. Все было хорошо и замечательно. Жить в иллюзиях мне было удобно и комфортно.
Безумная любовь матери к ребенку, покалечить не только ее жизнь, но и жизнь своего ребенка. Многие мамы полностью отдают себя своим детям и посвящают им жизнь. Способна ли такая мама увидеть в ребенке личность с его желаниями, потребностями, возможностями и потенциалом? Что ее ребенок — это свободная личность? Что он со временем будет строить свою личную жизнь и уйдет от нее? Ее задача не использовать ребенка как удовлетворение своих потребностей и реализацию своих несбывшихся желаний. Что надо помочь ему раскрыть свой потенциал, стать индивидуальностью и самодостаточной личностью. Но чаще нам сложно отделить свои материнские желания, от желаний ребенка.
Психологическая защита, которую я поставила, мною и управляла. Я считала, нормально, когда мама безумно любит своего ребенка, посвящает ему свою жизнь, считает его смыслом своей жизни. Я думала, что у меня есть он, который всю жизнь будет со мной и никогда не предаст, не бросит, не обидит.
Чем старше я становилась, я начала задумываться о том, что я отказалась о своей личной жизни ради своего ребенка. Такие отношения, которые у меня были с сыном, не выдержал бы на один мужчина, никто не смог бы быть рядом. Мужчина-муж мог быть только сопровождающим и подпитывающим эту связь. Выбор расстаться, я всегда делала, когда видела, что он мужчина не относится к моему сыну так, как я этого хочу и представляю.
Прошло время, ребенок вырос, мне уже 45. У него семья. А у меня?
У нас была замечательная жизнь с ним. Мы были хорошими друзьями. Он всегда был моей поддержкой и опорой. Это был смысл всей моей жизни. И все мои успехи и достижения, отчасти были для него. У нас были выходные, которые мы проводили вместе. У нас были вечера, когда мы с ним общались по душам, когда делились друг с другом своими проблемами и достижениями. Мы могли с ним валяться вместе, обниматься, наслаждаться нашей близостью и отношениями.
Вспоминаю, что я никогда не играла с ним как с ребенком в детские игры. Я все время относилась к нему как к взрослой личности. Когда мы переехали с ним в Тверь, 18 лет назад, в аэропорту Москвы, он вдруг повзрослел и уже больше не был ребенком для меня. Я дала ему свободу самостоятельно принимать решения, чем заниматься, куда ходить, какую профессию выбрать, я принимала все его «взрослые» решение. Горько и тяжело сейчас это понимать. Грустно, что я навесила на сына фигуру партнера, ему было очень тяжело жить с таким грузом. Так как настоящей мамы, которая должна была быть, у него не было. А считала, что растила его в любви, на самом деле использовала в своих личных целях, в качестве лекарства от своего одиночества, которое выбрала сама. И мне грустно, от того, что я прожила в иллюзии много лет, когда винила других людей в своих неудачных попытках устроить личную жизнь, на самом деле виновник всего была только я.
И когда он женился, я оказалась одна и без сына, и без поддержки, и без опоры.. У него появилась другая женщина, с которой он проводил все свое время. А так как отсутствовали психологически здоровые отношения как мамы и сына, появление другой женщины явилось причиной многих наших конфликтов, которые я и провоцировала.
Еще грустнее история – это мои отношения с любимым человеком. Я на него перенесла отношения со своим сыном. Сын, являлся единственным и главным мужчиной много лет. По-другому я не умела. И свою модель поведения я перенесла на своего мужчину. У меня сразу же началось отношение к нему как к своему ребенку.
Сын – муж; муж – сын, нет никакой разницы. С самого начала рядом с собой я видела не взрослого мужчину, реализовавшуюся личность, а человечка, которого нужно растить, воспитывать и учить. Я решала все: как мы будем отдыхать, куда поедем, что нам надо купить из мебели, какой дом построить, как сделать ремонт, на какой тренинг ему поехать, как часто менять рубашки, выбирала ему одежду, я решала, какая у него должна быть ручка, портфель и так далее.
Пока мы жили вместе, я чувствовала, что происходит, что-то неправильное, так не должно быть в отношениях с партнером. Но какая-то непонятная сила, двигала мной, которая была сильнее меня и я ничего не могла с собой поделать. Был отработанный годами паттерн поведения, и я вела себя в соответствии со своим паттерном. Внешне все хорошо, а в внутри конфликт. Выдержать такой сильной материнской заботы и любви было просто не возможно. Я вспоминаю свои чувства к сыну, и наши с ним отношения, все то же самое я чувствовала в отношении к своему мужчине.
Когда я вдруг поняла, что я натворила, что я «вышла замуж за своего сына», меня это осознание повергло в шок. Я все думала, что причина моих непостоянных отношений и почему они не складываются, кроется в моем детстве, а оказалось, что она лежала на поверхности в моей взрослой жизни.
Как много матерей не осознают, что они делают с собой и со своими детьми. Как часто сейчас встречаются мужчины, которым уже сорок и больше, но они одиноки и живут со своими мамочками. Как часто встречаются такие же одинокие, живущие с мамами женщины. Мамы выходят замуж за своих детей. Они идут по пути наименьшего сопротивления. Так проще. Ведь с партнером, требуется строить отношения, притираться, считаться, советоваться, учитывать мнение, желание, иногда переступать через свои амбиции. С партнером не все гладко и хорошо, бывает и больно. С детьми проще. С ними не надо притираться, под них не надо подстраиваться. Им можно приказать, навязать, заставить выполнять то, что мы хотим. Не надо считаться с их желаниями, для нас они обязаны выполнять только наши желания! Мы можем умаслить их конфетой, подарком, или поездкой куда-нибудь. Мы можем их любить, когда нам этого хочется, или когда нам это нужно. А если мы устали или у нас плохое настроение, то их можно и оттолкнуть, попросить или приказать не мешать, не тревожить, не шуметь.
Моя мама делала то же самое. Она всегда считала и говорила, что ей не нужен мужчина, потому что у нее есть я, и она будет жить со мной. Мысль о том, что мы с ней можем жить отдельно, она отвергала. Моя мама тоже вышла замуж за меня. Я хорошо помню, как моя мама была недовольна всеми мужчинами, которые встречались в моей жизни. Она всегда говорила одни и те же слова «Он тебя не достоин». Я возмущалась, злилась, ругалась с ней, но изменить ничего не могла. Все мои попытки с ней разъехаться, приводили к возврату к ней.
Мы мамы сами калечим своих детей, своих мальчиков и девочек, делаем из маменькиных сынков и дочек — своими «мужьями-игрушками». Как грустно и больно от этих мыслей. И сами, к сожалению, деградируем как личности, потому, что, не имея здоровых отношений с равным партнером, мы не развиваемся. Не умение, выстраивать отношения, развивать их с взрослым мужчиной, приводит к опустошению нашей женской части личности.
P.S. Процессы, которые начались несколько лет назад, еще продолжаются, шаг за шагом я двигаюсь к здоровой психологической позиции в отношениях. С сыном мы пока находимся в сепарационном процессе, я надеюсь на скорейшее и благополучное завершение этого периода. Меняюсь я, меняется он, идут осознавания и наши отношения меняются. Мы двигаемся к тому, чтобы их сохранить, выйти на новый уровень взаимодействия двух любящих и близких людей.
15
Эксперимент был в самом разгаре, когда произошёл ещё один неприятный инцидент. Как-то раз утром Женя дождался, когда мама уйдёт на работу, и зашёл в ванную помастурбировать. Был обычный день мамы, не предвещавший ничего интересного. Женя любил расслабиться, подставить крошечную головку под тёплую струю воды, льющуюся из крана. Вода ласкала нежнее рук, она напоминала женский ротик. Он забывался в такие моменты, улетал в фантазиях в мир, где нет длинных членов, долбящих женские влагалища, где есть только нежные прикосновения губами. Тётя Мария сосала его пенис, её тёплый язычок натирал до умопомрачения головку, она – Мария Дмитриевна – заканчивала минет, вытягивая из Жени слабый, размытый по времени оргазм.
Дверь неожиданно распахнулась.
– Ой, извини! – пискнула Марина и зажала глаза рукой. Она спешила, бежала в сапожках по коридору. Вернулась домой за телефоном, который оставила на стиралке. Теперь всё в ней перевернулось. Сын со спущенными штанами, в странной позе, стоял бочком возле раковины. Его тонкий пенис, зажатый в пальчиках, лежал на ладошке головкой вверх. Женя направлял его под неспешную струю воды. Она только ухватила взглядом картину, осознала ошибку, и теперь стояла шокированная за дверью, не решаясь просить прощения. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что чувствует Женя. В тот короткий миг, когда их глаза встретились, она почувствовала его испуг, стыд, отвращение к ней, ненависть. Как же она глупо влетела в квартиру, куда она только неслась, как угорелая? Как теперь лучше поступить? Ведь сын неспроста хлопнул дверью и клацнул засовом. Этот звук грянул как приговор, грубо оттолкнул её. Словно хотел сказать: «Оставь меня в покое! Не суй свой нос куда не следует!»
Марина Дмитриевна виновато поплелась к домашнему телефону, стоявшему на полочке в углу коридора, вызвала такси и, так ничего не сказав сыну, поехала на работу.
Вечером она впервые постучалась в его дверь.
– Можно войти? – робко спросила она.
Женя не отвечал.
Она постояла в нерешительности в темноте, прежде чем приоткрыть дверь и заглянуть внутрь. Он сидел как всегда за компьютером, не обращая на неё внимания. Недавно он зачем-то пробил себе губу и нос. Колечки, причиняющие неудобство, боль, которую он испытал во время операции, которую он, возможно, до сих пор испытывает, добровольно, – это ли не признак депрессии? В хмуром безразличном взгляде сына Марина увидела ненависть, заставившую её содрогнуться. Всё, чего она достигла с таким трудом, было разрушено одной нелепой случайностью.
– Можно войти? – снова почти шёпотом сказала она, выглядывая из-за двери. Что-то заставило её глупо улыбнуться. Она готова была расплакаться от безысходности, от страха, от щемящего душу чувства одиночества, надвигающегося со старостью.
Женя молчал, губки презрительно поджимались, глаза вяло скользили по экрану.
Ему не было до неё никакого дела. Марина понимала, что заслужила к себе такое отношения. Она заслуживает и не такое, думала она. За то, что случилось с ним в детстве, она вообще должна сидеть в тюрьме. Её должны стерилизовать, чтобы она больше никогда не рожала детей и никого не калечила.
Марина Дмитриевна прикрыла дверь, доплелась до своей комнаты и рухнула в постель. Она ревела не меньше часа. Потом, когда слёз почти не осталось, она поднялась с кровати, решительно открыла шкаф и начала снимать с себя одежду.
16
Женя сидел за компьютером в спортивных штанах и майке. Засунув одну руку под резинку трусов, он круговыми движениями натирал шишечку головки члена. Другой он переключал фотографии на экране. Порно-актриса с каштановыми вьющимися волосами, как у мамы, широкими бёдрами и большими грудями снимала с себя по одному предмету одежды, постепенно обнажаясь до нижнего белья.
Дверь медленно распахнулась. Женя незаметно убрал руку из штанов и закрыл окно порно-сайта. В дверном проёме стояла Мария Дмитриевна: в короткой чёрной майке, короткой юбке с клетчатым узором, гольфах с таким же узором из розовых с фиолетовым ромбиков. Скучающая красотка с оголённым пупком и серебряной брошкой в свежем пирсинге сделала шаг в комнату, прикрыла за собой дверь. Тётя Мария стала значительно выше в туфлях-стрипах из прозрачного силикона. Заметив пристальный взгляд Жени, она повернулась к нему попой, задрала юбку и, выкрутив шею, спросила:
– Так нравится?
Женя кивнул. Он смотрел на неё с открытым ртом. Стринги с такими же ромбиками впивались в попу, обнажали выпуклые контуры больших губ влагалища. Возбуждённая улыбка медленно окрасила губы Жени, глаза заблестели ожиданием.
Тётя Мария улыбнулась в ответ, подтянула юбку и, покачивая бёдрами, подошла к нему. Опустилась перед ним на коленки и обняла за ноги.
Они встретились глазами.
– Хочешь поцеловать меня? – спросила она, изучая его пытливым взглядом.
– Да, – шепнул Женя.
Её руки скользнули по бокам, провели по бёдрам и, достигнув коленок, остановились.
– А ты умеешь целоваться? – тётя Мария коварно улыбнулась.
Женя виновато опустил глаза. Ему не хотелось больше врать, но и правда казалась ужасной.
– Нет, – чуть слышно прошептал он.
– Хочешь научиться? – голос тёти Марии стал таким добрым, проникновенным.
Женя легонько кивнул.
– Тогда поцелуй меня, – она быстро облизнулась, глаза сверкнули шоколадным блеском.
Женя встретился с этими глазами и обомлел. Это были мамины глаза – родные глаза, к которым он привык с детства. В этих глазах было заложено больше любви, чем может вместиться в душу человека. В этих глазах он тонул, к ним прислушивался, их боготворил. Теперь эти глаза просили немножечко любви взамен. Они молили о взаимности, хотели, чтобы он стал ближе.
Липкие напомаженные губы медленно приоткрылись, обнажив белую полоску зубов. Мама готовилась к поцелую: губы снова слиплись, разомкнулись, язык непроизвольно облизнул серединки губ. Рот оставался полуоткрытым, мамина грудь высоко вздымалась. Мария волновалась, но Женя не замечал этого. Ему казалось, что тётя Мария всего лишь хочет научить его целоваться.
Он наклонился и накрыл сладкие губы своими. Влажные мягкие подушечки губ зашевелились, запульсировали. Тётя Мария не спеша присасывалась к нему. Он прикрыл глаза, как это делают в фильмах. Чувство эйфории накрыло лавиной как тогда, во время утреннего оргазма, вызванного поцелуем. Только в этот раз он сам контролировал удовольствие, исходящее от мамы. Сам решал, как её целовать. Она поддавалась его желаниям, пассивно отдавала губы и дёсны на изучение. Лизнула его кончиком языка по губам, и он чуть не потерял сознание – так нежно и возбуждающе она это сделала. Её тёплое дыхание передалось ему. Они дышали одним вдохом, слюна смешалась. Это был первый поцелуй в его жизни: робкий, стеснительный, неуклюжий.
Марина легонько гладила сына ладонью по щеке и шее. Бесстыжий наряд, в котором она сидела перед ним на коленках, уже не вызывал в ней противоречия. Она научилась не думать о моральных запретах, убедила себя, что занимается психотерапией сына. Ей хотелось сделать Женю счастливым и, кажется, у неё начинало получаться.
– Теперь ложись спать и ни о чём не беспокойся. Ты отлично целуешься, – сказала она, улыбнувшись ему на прощание.
Женя смотрел, как тётя Мария уходит за дверь, слегка виляя бёдрами. Внутри него дурманящий туман кружил голову, пьяным масляным взглядом он провожал зрелую красотку, которая с недавних пор поселилась по соседству и уже научила его целоваться.
17
Материнская любовь не имеет границ, она жертвенна по определению. На что только не готова пойти мать, чтобы сделать ребёнка счастливым, защитить его от произвола судьбы.
Ослеплённая страстью, Марина сгорала от любви к сыну. Только сейчас она осознала, насколько сильно любит своего мальчика. С первого дня эксперимента она попала в другой мир, где сын любит её, хочет близости.
Пускай даже интимной. Она станет первой женщиной в жизни сына, подарит ему мечту. Его первый опыт будет незабываемым, невероятным. Сын не испытает горечи отказа, не погрузится в пучину расставания. Он выпьет чашу первой любви до дна, и сладкое послевкусие будет тянуться с ним ярким воспоминанием всю жизнь. Она научит его не стыдиться чувств, не сожалеть о случившемся. Она будет хранить с ним тайну – одну на двоих. Она выпьет свою горькую чашу до дна, чтобы сын был счастлив, чтобы боль ушла. Она загладит свою вину перед ним до конца.
Так Марина думала, долго ворочаясь в постели перед тем, как уснуть.
На следующее утро после неудачного вторжения в ванную она проснулась с твёрдым намерением больше никогда не возвращаться к материнской роли, оставаться желанной в глазах сына. Был день Марии – выходной день на работе Марины. Она вышла из комнаты в синих трусиках и белой маечке с оголённым животом, зашла в ванную, оставив дверь открытой. Умываясь, она вспомнила, что ещё вчера видела сына мастурбирующим над этой раковиной.
«Сына подруги!» – поправила она себя.
Сына подруги она видела голым, мальчик постыдился её. Она должна попросить прощения.
В этот момент в зеркале мелькнула фигура Жени. Он замер в коридоре, рассматривая её попу. Марина буквально почувствовала его горячий взгляд на спине. Столько желания и силы было в этом взгляде.
– Доброе утро, – сказала она, улыбаясь в зеркало.
– Доброе утро, – ответил он, улыбаясь в ответ.
– Как спалось?
– Хорошо.
Он продолжал пялиться на её попу, гладил её взглядом.
– Вчера я нечаянно увидела тебя голым в ванной, – она повернулась к нему лицом, скрестила руки на груди. На лице её застыла любимая улыбка искусительницы.
Женя нахмурился, отвёл глаза в сторону.
– Я подумала, что всё должно быть честно.
Он вопросительно поднял глаза.
– Знаешь, что такое честно? – спросила она.
– Честно значит справедливо, – в его глаза мелькнула тень обиды.
– Да, честно значит справедливо. Ты внимательно смотришь?
Он кивнул, не отрывая от неё взгляда.
Она взялась за края маечки и медленно потянула их вверх.
Его глаза загорелись возбуждённым блеском. Взгляд, прикованный к ней, опустился на грудь, скользнул по лобку и бёдрам. Его губы приоткрылись. Женя заворожённо следил за каждым движением.
Она стянула маечку и осталась перед ним в чёрном спортивном бюстике и синих трусиках.
– Голое тело – самое красивое, что создано на земле. Человек должен любить своё тело. Стыдиться себя – значит не уважать себя, – она расстегнула бюстик и освободила девочек. Они двумя куполами заколыхались на груди. – У тебя красивое тело. У меня тоже, – Марина наклонилась и, стянув с себя синие трусики, положила их рядом.
Она стояла перед ним абсолютно голая, только вчерашняя брошка оставалась в пупке. Вялые пористые соски торчали пупырышками вверх, на лобке тонкая свечка коротко подстриженных волос заканчивалась складочкой вагины.
Марина вызывающе смотрела на сына серьёзным не терпящем улыбок взглядом. Он не выдержал и стыдливо отвёл глаза.
Она улыбнулась.
– Ты не против, если я похожу так по квартире? – её ласковый голос прозвучал загадочно даже для неё самой.
Он покачал головой. Конечно, он был не против. Он был смущён, напуган. Но этот стыд пройдёт, думала она, он научится воспринимать её тело спокойно. Её нагота больше не будет пугать его.
– Тогда идём, я приготовлю тебе завтрак.
Она всё же надела белые стринги. Босиком на цыпочках поскакала на кухню, где Женя уже занял любимое место возле холодильника. Он встретил её довольной улыбкой, его горящие глаза, не отрываясь, следили за колыханием грудей.
– Что тебе приготовить? – скрывая волнение, спросила Марина.
– Омлет, – тихо ответил он.
Она подошла к плите и, оставив на секунду мысли о ласковых любящих глазах сына, начала готовить. Приятное тепло распространялось по телу, внизу живота. Ей хотелось выгибать спину, как кошка. Мужское внимание возбуждало, она поднималась на цыпочки, вытягивалась к шкафчику. Внутри неё играла музыка. Марина включила радио. Пританцовывая, она готовила омлет.
– Может, тоже разденешься? – спросила она, сдерживая смех.
– Нет, – он усмехнулся.
– Чего так? – она уже раскладывала омлет по тарелкам.
– Холодно, – рассмеялся он.
Она подхватила его смех, села напротив. Груди свисали над краем стола, непривычно колыхались в такт с движением рук.
– Я бы хотела, чтобы ты не стеснялся меня. Может быть, я смогу нарисовать тебя.
Недавно у Марины появилось новое хобби: рисовать карандашом во время приёма экзаменов. Время уходило много, скучно сидеть часами в экзаменационной комиссии. Вот она и приноровилась рисовать.
– Голым? – заинтересовался Женя.
– Конечно.
Он смущённо улыбнулся, но тут же понурил взгляд в стол. Улыбка сошла с лица, Женя задумался, и Марина не стала тормошить его расспросами.
«Не всё сразу, – думала она. – Надо дать ему привыкнуть. Скоро он сам проявит инициативу».
18
Прошло ещё пару недель. Марина регулярно разгуливала по утрам в одних трусиках. Днём после работы она надевала топики, шортики, вечером – обтягивающие вечерние платья. Дни мамы остались в прошлом. Скоро Женя заметил, что новая мама нравится ему больше, чем прежняя.
Тётя Мария тоже проявляла материнство, делала это легко и развязно. Так лучшая подруга заботится о мальчике, временно оставшемся без присмотра. Было что-то задорное в её манере общаться с юных хозяином квартиры. Она заигрывала с ним, соблазняла, дружила и в то же время подтрунивала.
Однажды она, полная решимости и озорства, заскочила к нему в комнату, подкралась, по-кошачьи расправив ногти, и накинулась, запустив пальцы в волосы.
– А-м! – пошутила она.
Быстро наклонилась и присосалась к губам. Её язык проник глубоко в рот и тут же вышел. Она сделала шаг назад, разглядывая сына.
– Как там девушки из интернета, не пристают к тебе? – спросила она со смехом. – А то я уже начинаю ревновать.
Он не нашёлся, что сказать. Сидел, очарованный игривым настроем тёти Марии. Красное платье плотно облегало круглые бёдра под узкой талией, груди без бюстика свободно колыхались под тянущейся тканью.
Что он мог ответить маме-красотке? Девушки из интернета не пристают к нему, да и не пристанут, потому что короткие вялые хвостики не интересуют их. Они и в глаза-то ни разу не видели таких маленьких писечек. Они трахаются с жеребцами, котята с пипетками их не интересуют…
Марина Дмитриевна уже в который раз заметила, как неожиданно меняется настроение сына. Только что он улыбался, и вот уже сидит хмурый, опустив глаза в пол.
«Что-то тревожит его», – вздохнула она про себя, но не подала виду.
– Массаж? – тем же весёлым тоном предложила она.
Женя всегда с удовольствием делал массаж шеи и спины. В этот раз Марина стянула с себя платье и осталась перед сыном в одних стрингах. Она легла спиной на кровать.
– Что-то у меня грудь побаливает, – сдерживая хитрую улыбку, с притворной усталостью произнесла она.
Женя в растерянности топтался перед ней, глаза, не отрываясь, следили за колыханием твёрдых сосков, окружённых бледными ореолами.
– Ну что, так и будешь смотреть? Или всё-таки сделаешь массаж? – Марина недовольно поджала губы.
Он опомнился, подсел рядом, дрожащей рукой выдавил массажное масло в руку. Первое прикосновение к твёрдой долине между холмами заставило Марию Дмитриевну выгнуть спину и прикрыть веки.
– Да, вот так, – промурлыкала она.
Её грудь высоко вздымалась, Женины движения становились всё увереннее. Он захватывал края грудей, наконец достиг сосков, и она вновь вздрогнула. Его нежная ладонь испуганно остановилась, прошла по кругу, чтобы через секунду вернуться к возбуждённым соскам. Они стали шире, больше, торчали на пол-сантиметра. Прикасаясь к ним, он чувствовал необычную твёрдость. В этих сосках на мягких шарах грудей сосредоточилось удовольствие мамы. Она выгибала спину, извивалась под ним, пытаясь найти его ладони на центрах чувствительности, тихо постанывала, как делала это всегда при массаже шеи, облизывала раскрытые губы, подсматривая за ним через полуоткрытые веки.
– Теперь моя очередь, – Мария одарила его загадочной улыбкой, приподнялась и села рядом. – Я ещё ни разу не делала тебе массаж.
– Я не люблю массаж, – напрягся Женя.
– Ты просто ни разу не был в массажном салоне. Представь, что я – массажистка. Снимай майку!
Женя неохотно стянул майку и лёг на спину. Мама села на него верхом. Пальцы её рук, как два веера заскользили по стройной груди и животу. Она гладила его нежно, втирая масло в белую кожу. Его припухлые соски проявили чувствительности, затвердели маленькими пупырышками, грудки и животик предательски отозвались на ласки руками. Тепло, исходящее от маминых рук проникло в тело, жар прилил к его лицу. Внизу живота знакомое возбуждение набухло в лобке. Мама наклонилась и заскользила своими шарами по Жениной груди.
– Тайский массаж, – томно прошептала она.
Женя сходил с ума от удовольствия, руки сами нашли мамину попу и остались лежать на ней. Мария накрыла его рот губами, нежный игривый язычок скользнул между зубов. Посасывая, мама ёрзала на нём, тёрлась затвердевшими сосками, одновременно постанывая. Это был почти секс. Спонтанный первый секс в его жизни!
Словно услышав его мысли, Мария Дмитриевна легла рядом и продолжила тереться сосками сбоку. Её рука заскользила по груди сына, змеёй опустилась по животу к резинке штанов. Мама попыталась усыпить бдительность поцелуями, быстрыми переходами от сосков и ключиц к солнечному сплетению и пупку, но Женя уже плотно сжал коленки, спрятал между ног свой вялый хвостик. Ему не хватало воздуха, он волновался, целуя маму вытянутыми губами. Она оторвалась от него на секунду, разглядывая сына влюблёнными глазами.
Так её рука проникла под резинку штанов и трусов и замерла на голом лобке, наткнувшись на сдвинутые вместе ноги.
«Он боится!» – мелькнула тревожная мысль.
– Можно тебя погладить там? – шёпотом произнесла она, целуя сына в ушко.
– Нет, – так же шёпотом произнёс он возбуждённым голосом.
– Почему? – Марина перешла от шёпота к тихому голосу.
– Он слишком маленький.
– Хм… – Марина сделала вид, что приятно удивлена. Она смотрела в глаза сына бездонными шоколадными глазами. В её взгляде чёртики играли ча-ча-ча. – А мне нравятся маленькие.
Женя усмехнулся.
– Не правда, – невесело отозвался он.
– Откуда ты знаешь?
– Всем нравятся большие.
Марина вдруг поняла, что так сильно беспокоило сына всё это время. В душе её разверзлась старая рана, из которой фонтаном хлынули слёзы и кровь.
«Держи себя в руках!» – приказала она себе и выдавила очередную улыбку.
– Почему ты думаешь, что у тебя маленький? Дай мне посмотреть, – она капризно поскребла ногтиком Женин лобок.
– Ещё у меня яички не опустились, – прошептал сын, сгорая от стыда. Теперь у него не осталось тайн от мамы.
Марина покрылась гусиной кожей, всё её сознание наполнилось горем. Сын убедил себя, что у него не опустились яички… Она готова была отрезать себе любую часть тела. Начать хотя бы с этой руки, которая дёрнула сына, когда он шёл по забору.
– Дай я посмотрю, – сдерживая болезненный стон, попросила она.
Женя раздвинул ноги, и она нашла пальчиками его детский пенис, пустую мошонку. Она гладила его и готова была реветь над сыном, упасть ему на грудь и плакать, и просить прощения, умолять его о пощаде.
Вместо этого она продолжила гладить вытянутыми пальчиками крошечный пенис.
– Женщины любят ушами. Размер члена для них не имеет большого значения, – сказала она поучительным тоном.
– А если он не стоит? – с надеждой спросил Женя.
Ещё один удар в сердце. Раскалённый нож пронзил её грудь и вошёл глубоко в лёгкое, дыхание сдавило, Марина поперхнулась, кашлянула.
– Тогда можно использовать руки, язык, искусственный член. Есть много способов доставить девушке удовольствие, – теперь она была мама. Она больше не играла в игры, она учила сына жить. Она в лепёшку расшибётся, лишь бы сын не страдал.
– Они не захотят так, – грустно пробормотал сын.
Он был прав. От начала до конца. Ни одна уважающая себя мамзель не захочет жить с бесплодным импотентом. Марина в ужасе представляла жизнь сына в условиях, подаренных беспутной мамашей. С раннего детства он был обречён на неудачу, у него не было и нет никаких шансов. Она – мамаша – лишила его любой возможности заниматься сексом.
От этих мыслей голова шла кругом, Марина впадала в панику, тащила себя за волосы из болота, чтобы вновь сорваться в пучину водоворота, утонуть в бескомпромиссной жиже инвалидности. Её сын – инвалид. Это приговор, но не сыну, а ей. Она виновата в том, что случилось. Это её крест, её казнь. Её палач – это он. Он срубает ей голову одним веским словом. От его слова зависит, сможет она когда-нибудь жить без вины или будет до конца дней лежать на плахе.
И всё же она боялась сказать ему правду. От этой правды зависела её жизнь. Пока сын любит её, она держится, но не станет его, не станет и её.
– Давай ты мне покажешь, как тебе нравится, и я сделаю всё точно так же? – предложила она.
Женя взял пенис в две руки: одной стянул кожицу к основанию, другой принялся теребить головку, прижатую к лобку.
– Вот так тебе нравится? – шёпотом спросила она.
Он кивнул, улыбаясь ей с детской наивной простотой.
Марина аккуратно перехватила пальчики, смочила вытянутые подушечки на правой, рабочей руке и принялась тереть головку. Лежать так было неудобно, тогда она села рядом на коленки, спустила штаны сына и двумя руками продолжила просить прощения. Она не думала больше о чём-либо другом, она готова была делать это вечно. Если понадобится, она будет доставлять сыну удовольствие двадцать четыре часа в сутки. Она будет вымаливать прощение.
Она больше не улыбалась, внимательно следила за выражением его лица. Её чуткие глаза наполнились заботой, пропали искорки задора, она искала в глазах сына прощение. Он стеснялся встречаться с ней взглядом, лежал, закусывая губки.
– Быстрее, – попросил он сдавленным голосом.
И она радостно ухватилась за возможность помочь сыну кончить. Разогналась круговыми движениями до невероятной скорости, запыхалась так, что рука заболела, кисть заныла. И всё же она довела его до оргазма. Неожиданно вялого, странного, нелогичного. Он выгибал спину под ней, раздвигая ноги в стороны. Штаны уже давно свалились к щиколоткам. Сын дёргался в экстазе, положив руки маме на груди. Она наклонилась и дала ему сосок. Он жадно присосался, забил язычком, закрыв глазки. Она гладила его по голове в этот момент, уже оставив вялый пенис. Тот быстро сморщился и спрятался в чехольчик.
– Вот так, милый, – шептала она. – Поласкай меня. Ты мой маленький герой. У тебя красивый член и с яичками всё в порядке. Иногда они не опускаются.
Женя оторвался на секунду от груди.
– Я люблю тебя! – восторженно сказал он, оживляя её счастливой улыбкой.
– Я тоже тебя люблю, малыш, – она накрыла его губы своими.