Рассказ ильина машины на нашей улице

ПАМЯТКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ ДЕТЕЙ

старшего дошкольного возраста

Уважаемые родители!

Своевременно обучайте детей умению ориентироваться в дорожной ситуации, воспитывайте у ребенка потребность быть дисциплинированным и внимательным на улице, осторожным и осмотрительным.

Всегда ли мы, взрослые, подаем ребенку пример соблюдения правил безопасного перехода улиц и перекрестков, посадки в трамвай, троллейбус, автобус?

Помните! Нарушая правила дорожного движения, вы как бы негласно разрешаете нарушать их своим детям!

Учите ребенка:

• не спешить при переходе улицы;
• переходить дорогу только тогда, когда обзору ее никто не мешает;
• прежде чем перейти, дождитесь, чтобы транспорт отъехал от остановки, тогда обзор улицы не будет ограничен. Часто приводит к несчастному случаю неосторожный переход улицы из-за стоящего транспорта.

Воспитывайте у ребенка умение быть бдительным и внимательным на улице. Так, оказавшись рядом со стоящим автобусом, предложите ребенку остановиться, внимательно осмотреться, не приближается ли машина.

Объясните ему, какая опасность может ожидать пешехода, если он внезапно выходит из-за стоящего транспорта на проезжую часть улицы. Пешеход не видит идущий транспорт, водители не видят пешеходов.

Большую помощь в закреплении знаний дорожного движения вам окажут игры. Сделайте из кубиков и разноцветной бумаги дома, тротуары и мостовые, пешеходов, игрушечный транспорт. На таком макете вы можете с ребенком разыграть различные дорожные ситуации, благодаря которым он более прочно и осмысленно освоит правила поведения на улице.

Для закрепления знаний детей о правилах дорожного движения и сигналах светофора используйте:

• настольные игры: «Мы едем по улице», «Знаки на дорогах», «Учись вождению», «Юные водители», «Твои знакомые», «Говорящие знаки», «Светофор», «Три письма» и др.;
• диафильмы: «О недопустимости шалости на улице», «О событиях возможных и невозможных», «Не играй на мостовой», «Дорожный букварь», «Однажды в городе», «Алешкин велосипед», «Дед Мороз — регулировщик», «Приключения Ильи Муромца в Москве», «Дядя Степа — милиционер», «Похождения Тимы» и др.;
• детские художественные произведения с последующей беседой о прочитанном: «Скверная история», «Дядя Степа-милиционер» С. Михалкова; «Машина на нашей улице» М. Ильина и Сегала; «Знакомьтесь — автомобиль», «Законы улицы и дорог», «Дорожная грамота» И. Серебрякова; «Посмотрите, постовой», «Это улица моя» Я. Пишумова; «Красный, желтый, зеленый» А. Дорохова и др.;
• альбомы для раскрашивания: «Дорожная грамота», «Еду, еду, еду», знакомящие с дорожными знаками, их значением.

Используйте прогулки с детьми для объяснения им правил безопасности на улицах:

• понаблюдайте за работой светофора, обратите внимание ребенка на связь между цветами на светофоре и движением машин и пешеходов;
• покажите ребенку знаки, указатели дорожного движения, расскажите об их значении;
• предложите ребенку самому найти дорогу домой, когда берете его с собой, отправляясь в магазин, гулять и т. п.;
• чаще обращайтесь к ребенку во время движения по улице с вопросами, как, по его мнению, следует поступать на улице в том или ином случае, что означает тот или иной знак;
• объясните детям свое поведение на улице: причину остановок на тротуаре для обзора дороги, выбор места для перехода дороги, свои действия в разных ситуациях.

Не жалейте времени на «уроки» поведения детей на улице.

Если вы купили ребенку велосипед, то надо объяснить ему правила пользования им на улице, требуя неукоснительного выполнения.

Ребенок должен усвоить: кататься на велосипеде можно только в отведенных для этого местах — дворах, парках, скверах. Расскажите детям об ошибках велосипедистов, приводящих к ДТП.

Помните, что езда на велосипеде по дорогам детям до 14 лет запрещена. Нельзя сажать ребенка на раму или багажник, катая его на своем велосипеде. Для ребенка на велосипедной раме позади руля должны быть сделаны специальные седло и подножки.

К моменту поступления ребенка в школу он должен усвоить и соблюдать следующие правила поведения на улице и транспорте:

• и фай только в стороне от дороги;
• переходи улицу там, где обозначены указатели перехода, где их нет — на перекрестках по линии тротуаров;
• переходи улицу только шагом, не беги;
• следи за сигналом светофора, когда переходишь улицу;
• посмотри при переходе улицы сначала налево, потом направо;
• не пересекай путь приближающемуся транспорту;
• машины, стоящие на дороге у тротуара или обочины, всегда обходи так, чтобы был хороший обзор дороги, проезжей части;
• трамвай всегда обходи спереди;
• входи в любой вид транспорта и выходи из него только тогда, когда он стоит, нельзя прыгать на ходу;
• не высовывайся из окна движущегося транспорта;
• выходи из машины только с правой стороны, когда она подъехала к тротуару или обочине дороги;
• не выезжай на велосипеде на проезжую часть;
• если ты потерялся на улице, не плачь, попроси прохожего взрослого или милиционера помочь тебе, назови свой адрес.

ЗАДАЧА педагога — максимально использовать авторитет семьи (родителей) в прочном и сознательном усвоении детьми не только правил, но и навыков безопасного поведения на улицах.

Утверждаю:

Заведующий МДОУ

«Детский сад № 142»

_________А.Н.Иванова

Проект на тему:

«Машины на нашей улице»

в средней группе «Фантазёры»

Воспитатели: Шулепова М.И.

Корытина А.А.

г. Саратов

2021г.

Тип проекта: краткосрочный, познавательный

Продолжительность: 1 месяц (ноябрь)

Участники проекта: дети средней группы, воспитатели, родители.

Актуальность проекта.

Известно, что привычки, закрепленные в детстве, остаются на всю жизнь, поэтому изучение правил дорожного движения является одной из главных задач на сегодняшний день. Чтобы оградить детей от опасности, надо как можно раньше начать готовить их к встрече с улицей, городским движением, приучать обращаться к старшим за помощью, а также и самим правильно и своевременно реагировать на сложившуюся ситуацию. Чем раньше удастся познакомить ребенка с правилами дорожного движения, сформировать у него навыки культуры поведения в транспорте, на улице, тем меньше вероятность нежелательных происшествий с ним на дороге.

В проекте представлено знакомство с основными правилами дорожного движения. Реализация осуществляется через игровые занятия, различные виды деятельности (игры, прогулки, беседы). Дети подробно знакомятся с Правилами дорожного движения, рассматривают различные проблемные ситуации и приходят к выводу, что знание правил необходимо в жизни каждого человека.

Определяя основное содержание и направление развития детей по безопасному поведению на улицах и дорогах, мы составили проект «Машины на нашей улице».

Цель проекта: формирование навыков правильного осознанного безопасного поведения дошкольников на дороге.

Задачи проекта:

1. Пополнить, упорядочить, закрепить знания детей о Правилах Дорожного Движения.

2. Расширять представления детей об окружающей дорожной среде и правилах дорожного поведения.

3. Знакомить с понятиями «улица», «дорога», «перекрёсток», «остановка общественного транспорта».

4. Знакомить с различными видами городского транспорта, особенностями их внешнего вида и назначения («Скорая помощь», «Пожарная», «Полиция», автобус, машина МЧС).

5. Знакомить со знаками дорожного движения «Пешеходный переход», «Остановка общественного транспорта».

Ожидаемый результат проекта:

1. Закрепление у детей представления о важности соблюдения правил дорожного движения.

2.Обогащение словарного запаса детей новыми словами: автодорога, проезжая часть, тротуар, пешеходная дорожка, пешеход, пассажир, пешеходный переход, перекрёсток, светофор, дорожные знаки.

3. Закрепление и обобщение у детей представлений о различных видах транспорта, о движении транспорта.

4. Развивать творческие и познавательные способности детей.

Выполнение проекта:

Социально-коммуникативное.

1. Настольно – печатная игра «Дорожные знаки»

2. Сюжетно – дидактическая игра «Нам на улице не страшно»

3. С/р игры «Пешеходы», «Автобус».

4. П/и «Трамвай»

5. С/р «Путешествие по улице на машине»

Познавательное развитие 1. Беседа «Правила дорожного движения»

2. Д/и «Учим дорожные знаки».

3. Рассказ воспитателя «Какие бывают машины».

4. Д/и «Сигналы светофора».

Речевое развитие.

1. Познакомить детей с загадками о транспорте, дорожных знаках.

2. Чтение С. Михалкова «Дядя Стёпа — милиционер», «Бездельник светофор», Житков Б. «Светофор», Тарутин О. «Для чего нам светофор».

3. Заучивание стихотворения С. Михалкова «Шагая осторожно».

Художественно-эстетическое развитие.

1. Пение песни «Машина» муз. Т. Попатенко, сл. н. Найдёновой

2. Рисование дорожных знаков. Аппликация «Светофор». Конструирование «Машина». Раскраски «Разные виды машин». Рисование «Грузовая машина»

Физическое развитие.

1. Комплексы упражнений «Мы едем, едем, едем…»

2. И/игры «Цветные автомобили», «Воробушки и автомобиль», «Мы шофёры», «Машины и гаражи».

Взаимодействие с семьёй:

1. Оформить папку – передвижку для родителей «Легко ли научить ребёнка вести себя на дороге?»

2. Привлечь родителей к изготовлению дорожных знаков.

3. Консультация для родителей по правилам дорожного движения «Безопасность детей – в наших руках».

4.Информационный материал для родителей: «Советы родителям по обучению детей ПДД», «Родитель – водитель, помни!», «Памятка для родителей по правилам дорожного», «Изучи дорожные знаки, чтобы не нарушать дорожные правила».

Итог проекта:

Изготовление макета «Наша улица»

Список использованной литературы.

1. Авдеева Н.Н., Стеркина Р.Б., Князева О.Л. «Основы безопасности

детей дошкольного возраста»;

2. Белая К.Ю. «Как обеспечить безопасность дошкольников»;

3. Добряков В.А. «Три сигнала светофора»;

4. Кирьянов В.Н. «Профилактика детского дорожно-транспортного

травматизма»;

5. Коган М.С. «Правила дорожные знать каждому положено»;6. Рубляк В.Э. «Правила дорожного движения»;

7. Смушкевич Е.С., Якупов А.Я. «мы по улице идем»;

8. Степанкова Э.Я. «Дошкольникам — о правилах дорожного

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/465244-kratkosrochnyj-proekt-v-srednej-gruppe-mashin

Предлагаем вашему вниманию рассказ современного русского писателя Асара Эппеля (1935–2012), повествующий о том, как происходила газификация одной из маленьких московских улиц. Надежда и страх, смех и слезы… Что принесет с собой «голубой огонь»? Какова она будет жизнь с газом? История о том, как природный газ пришел в дома москвичей, увиденная глазами художника.

Почему-то сначала об этом сообщали, оглядываясь и шепотом:

— Говорят, нам проведут газ…

Разговоры пошли с зимы. Стояли морозы, и детям приходилось смазывать лица гусиным жиром, чтоб не обморозились. Для тогдашних зим и тогдашних — старинных! — морозов это было наилучшим средством.

— Вы слышали насчет газа?..

— Газа? Который в кухне?

— Который в кухне…

И в ответ:

— Ай, бросьте!

— Кто вам такое сказал?

— Вранье!

— Надо же будет копать, а у нас — вода на глине…

Слух нарастал, молва набухала, жители, встречаясь у колонки, искали друг у друга в глазах подтверждения, сведений, уверенности.

При этом у голубоглазой части наших поселян глаза горели синим пламенем газовой горелки, а у темноглазых хотя тоже вспыхивали, но не так ярко и не так доверчиво, как этого бы хотелось.

Кто-то где-то якобы видел распоряжение газифицировать не каждый дом и квартиру, а через одну, и называлось это «пунктирная газификация». Грядущее неравенство тревожило, угнетало, порождало оговоры как самой идеи газификации, так и слухов о «пунктире», намечало распри, из которых не будет выхода, и, конечно, египетские казни.

Кто-то, наоборот, слыхал, что проведут всем, но из-за экономии — по слишком тонким трубам, а на плите будет одна конфорка с приделанной намертво сковородкой для яичницы из двух яиц. Или что-то там еще.

Чего только не говорили!

Времена эти теперь изрядно отдалились и вспоминаются как легендарные, поэтому описывать их мы можем только в стиле баснословном, с преувеличениями и фантазиями, ибо если получится вспомнить, как оно было на самом деле, правда тех дней покажется непомерным преувеличением вроде помянутой уже приделанной намертво сковородки.

Повторяю, чего только тогда не говорилось, чего только не происходило и чего только не выдумывалось.

А посему старик Самуил Акибович то и дело стал ходить в свой сарай, где, скрытый от чужих глаз прислоненным внаклонку сырым, малопригодным для отопления горбылем, стоял его давнишний — нэповских еще времен — сатуратор.

Самуил Акибович в те годы был Королем газировки, по-прежнему еще называвшейся «сельтерской» (в его произношении «зельтерской»), и какое же это было чудное время!

Он тогда был молод, и на его полностью лысой уже голове еще не было ни одного седого волоса.

Как старательно мыл Самуил Акибович граненые стаканы! Как он ими сдержанно звякал! Как быстренько давал откапать помывочным каплям! Как до копейки отдавал мокрую сдачу! Весь центр Москвы, утирая потные лысины и проветривая подмышки, приходил к нему в знойную пору напиться, а напившись, убирал пену с губ тыльной стороной ладони, если это был мужчина, а если женщина, то по-разному.

Услыхав про грядущий газ, Самуил Акибович затосковал по незабвенному промыслу, по сверканию шипящей воды, по ярким колерам сиропа — то вишневого, то яблочного, то цвета красного стрептоцида, когда, бывало, лечишься и по нужде оставляешь рыжий след на белом накрахмаленном снегу.

Разве сейчас есть такие прекрасные лекарства, как стрептоцид, но красный? Хорошо, хоть оставили синий свет и пиявки не отменили! По тогдашним согревающим компрессам люди до сих пор тоскуют! Да чего там говорить! Он-то, в основном, тоскует по пене. По шипучей пене, чьим шипением он распоряжался как хотел. Возьмет, подкрутит — зашипит как истертая патефонная пластинка, подкрутит еще — как я прямо не знаю что…

Ничего подобного не мог предоставить клиенту, чтобы тот, напившись, от души произвел отрыжку, его соперник Райзберг (пусть бы он сдох, и он таки в нашем рассказе сдохнет!).

Конечно, Самуил, сообразно своему преклонному возрасту, заподозрил, что сейчас речь о другом газе, а именно о саратовском, потому что все газеты только о нем и пишут, и он смутно понимал, что если газ и проведут, то это будет не совсем то и сельтерская вода, наверно, окажется с привкусом, но что из этого? Учтем и приспособимся. Десять капель кагору из расчета на стакан — и люди забудут про любой привкус, а если достать где-нибудь бутылку шустовского коньяку… («Помнишь ли ты, дорогой Самуил, шустовский коньяк?» — красиво спросил его недавно слепой старик со Второго проезда).

— О чем ты говоришь?! — очень ловко ответил Самуил, а ловко потому, что доносчики никак не могли бы повернуть эти слова против хитрейшего Самуила. Можно было трактовать их так: «О чем ты говоришь? Как это я не помню?» А можно было повернуть: «О чем ты говоришь? Как это я могу такие вещи помнить?»

Ходили слухи о каком-то грузине Лагидзе, чью газировку обожает весь Кавказ. «Воды Лагидзе»! Ну и что? Подумаешь! Он сразу же взял и тоже придумал неплохое название: «Воды Скалоладзе». Выйти на рынок с таким названием было бы ой-ой-ой! Но он укорил себя за легкомыслие: «А “Воды Джугашвили” не хочешь? Почему бы тебе не продавать в тридцать седьмом году воды Джугашвили?»

Раздвинув доски, Самуил Акибович стал глядеть на авантажный когда-то голубой короб, в котором помещался лед, аккуратно получаемый им из одного места, потом обозрел оба замечательных колеса с хорошими спицами, на которых устройство бесшумно катилось. Сейчас шины на колесах сдулись, вес тележки на них надавил, и колесные обода прижали сплющенные резиновые шины к сарайной мягкой земле. На боку тележки было написано беспризорниками двадцатых годов плохое слово, но не то, о котором вы подумали, а другое, женское. Колбы, в которых когда-то красовался и из которых наливался сладостный сироп, он в свое время снял, чтобы не разбились, и сейчас они лежали дома в мягком тряпье нижнего ящика комода, причем на каждую был для пущей заботы и безопасности надет длинный шерстяной ношеный носок.

Нужный для работы лед, большими кусками уложенный в тележку, становился внутри голубого короба скользким глянцевым и холодным-холодным, так что сельтерская делалась студеной и хорошо освежала в жару и была чем-то особенным.

Но откуда этот замечательный лед доставался? Где его брали в переменчивые тогдашние времена, не говоря уже до сих пор?

Откуда! Мы же сами рассекретили это место, оповестив когда-то читателей, так что повторимся:

…На Пушкинском рынке был айсберг, вернее, видимая глазу часть, утесистой громадой воздвигшаяся на стареньком асфальте.

Видимой частью айсберга громадная гора названа потому, что невидимая работа по ее воздвижению была и вовсе грандиозна.

К зиме из черной, положенной на землю кишки начинала бежать водопроводная вода. Она растекалась по асфальту, стылому и лунному на ощупь, каким бывает всякий асфальт в канун декабрей, — не то что в июле, когда он спекшийся, мягкий и горячий; но про июль после, а сейчас студеная вода растекается по студеному же асфальту и примерзает своими прозрачными молекулами к окоченевшим на низком ветру серым молекулам последнего. А вода из кишки все растекается, и на лед наслаивается новый лед.

Но как же кишка? Она же, забытая на асфальте, вмерзла в первый лед! Нет! Не вмерзла. Невидимая, но умелая рука особого человека, существующего на Пушкинском рынке, с помощью толстой веревки вздергивает водолейную эту кишку на специальные шесты, причем оставляет ее висеть низко, чтобы лед нарастал слоями, не то — если вода пойдет хлестать без разбору — осложнится грядущее засыпание горы опилками. (До чего же все похвально и обстоятельно было нами подмечено!)

Всю зиму течет вода, и всю зиму растет ледяная гора. В феврале она еще сидит тусклой громадиной, матовой от набившегося меж студеных желваков сухого снега, но уже в марте — где-нибудь к середине — засверкает вдруг под лучами солнца алмазная наша гора, однако вода пока еще льется и намерзает пока, а вот когда лучи солнца пойдут шкодничать, то есть греть ей низы так, что асфальт, с которого уже неделю как сошел снег, потемнеет по кайме от талой уже воды сантиметров этак на двадцать, тут не мешкай, перекрывай кишку, хватит ей текти! Бери кайло, заткни жене хайло, и вырубай в горе ступеньки, и совершай восхождение в особых шероховатых галошах, да оденься потеплей, штаны надень, слышь, ватные, не то яйца застудишь; а взойдешь на маковку — втаскивай на маковку ведром привязанным опилки, которые у подножья наваливает баба твоя, да поживей рассыпай — сперва тонко, а потом каждый день утолщай слой-то, увеличивай! — а снизу подкидывает пусть баба твоя.

И будет стоять наш ле́дник, как горный ледни́к, подтекая слегка, как горный ледник, а фамилия его создателя и хранителя, между прочим, Федченко, а фамилия первого газировщика, который подкатит свой сатуратор к засыпанному опилками айсбергу, будет Райзберг (опять этот прохвост дал о себе знать!), и Федченко разметет опилки на северном скате, и первому отколет Райзбергу (он снова тут!) ломиком лед, и это место впредь уже не будет засыпано опилками, и вылом будет увеличиваться, обнаруживая после каждого нового скола сине-белые свои геологические слои; а вокруг горы как получилась в марте темная кайма, так и останется на асфальте темная кайма талой воды. На южном склоне она к июлю здорово расширится, и потекут кое-где водяные нитки под мешки торговок семечками, но эти тонкие и плоские темные полоски нельзя даже и сравнивать со страстной струей из декабрьской кишки… А первый — помните? — мокрый след елочкой, оставленный шинами двухколесной Райзберговой тележки, — этот так никогда и не высохнет, хоть на дворе тебе лето, хоть июль…

Но и Самуил, но и Самуил Акибович попользовался замечательным этим ледником, а пройдоха Райзберг был ему не страшен. В голубом коробе у Самуила даже в самый жаркий день лед сохранялся дольше, потому что короб был обшит изнутри белыми асбестовыми листами в три слоя! А Самуил, бывало, так ухитрялся наследить елочкой, что знающие люди просто удивлялись.

А когда Райзберг все-таки умер, Самуил Акибович как сосед и коллега ходил его хоронить. А как же иначе?

Теперь же Самуил Акибович стоял, глядел и даже подумывал, не заняться ли снова знаменитой своей сельтерской водой, и сам себе удивлялся. Само уже слово «газ» возбудило его. Чего только ни придет в голову, когда государство проводит что-нибудь бесплатно.

Однако раздумья по поводу неслыханного случая — неудачной попытки покончить с собой его соседа Государцева — изменили ход мыслей Самуила Акибовича, и он, по-советски не одобряя столь недостойной человека слабости, пошел с ним поговорить как общественник — старший по нашему проезду.

Последнее время Государцев, как всегда одолеваемый своими внезапными мыслями, а заодно неуспехом у одной упитанной и с булыжным бюстом женщины, прописанной на Домниковке, куда впустую съездил два раза, решил покончить с собой, и над тем, как наложить на себя руки, упорно раздумывал, но ничего не мог придумать. Выброситься из окна — не получится, у нас дома одноэтажные и приземистые, так что расшибиться, как надо, об землю не выйдет. Употребить крысиный яд — он, наверно, мерзкий на вкус, и потом обязательно начнется рвота. Застрелиться? Из чего? Из пальца? У Святодуха (о нем пойдет речь дальше) есть духовое ружье, и даже если он его на время одолжит, пулек к нему не даст никогда, он же за пульку удавится!

И Государцев решил отравиться газом, но, конечно, когда газ проведут. Поскольку же Государцев уже распил с газовым прорабом несколько четвертинок, ему поставили плиту заранее. А когда поставили, он решил с наложением рук поторопиться. Поэтому Государцев повесил над плитой художественно нарисованный своими руками плакатик «Сейчас меня больше не будет», расстелил перед плитой старое драповое пальто, лег на него, поместил голову в духовку, и долго-долго так отлеживался, пока не разглядел в духовочной тьме начертанные изнутри на стенке мелом какие-то фашистские знаки. Стирать их он не стал, а поднял страшный скандал, чтобы плиту заменили, потому что не мог допустить, чтобы советские пироги с пареной репой, которые он намеревается пекти, пропекались в присутствии чуждых символов.

Узнав о государцевской попытке самоубийства, к нему по-соседски, а заодно полуофициально заглянул Самуил Акибович. «Что ты себе позволяешь? — сказал он. — Что подумают за границей? Это же позор на всю Евройпу! Ты же значкист!.. Я пришлю к тебе человека из газэты!» А сам между тем вчитался в знаки и ужаснулся. Они составляли фразу: «Мене текел фарес»!

Потом заговорил с ним о дородных женщинах, об их обманчивой мягкости и кроватной пригодности. «Я имел таких, — сказал Самуил Акибович, — я много имел таких. Да, они мягкие, ничего не скажу, но что из этого? Перина тоже мягкая, но ты же не будешь с ней жить, как с женой. Это же тьфу! Жена должна быть упругая! Как шины на моей тележке. Еще Пушкин говорил…»

И много еще всякой житейской околесицы наговорил Государцеву достойнейший Самуил Акибович, включая намеки на Раису Исаевну, вдовую жительницу нашего проезда, о которой мы еще расскажем, а пожилой сирота Государцев кивал и в жалобных местах всхлипывал…

Шли всевозможные разговоры, множились разнообразные слухи, смыкались в солидарные группы сторонники новой жизни и сторонники старого способа приготовления пищи.

Консерваторы утверждали:

Газ сильный, и будут прогорать кастрюли.

Трубы проложат по кухне и по комнатам, и нужно будет все время их перешагивать, иначе можно зацепиться ногой и сломать себе голову.

Дуть на газ, чтобы погасить, когда он горит, нельзя, так сказали на лекции. Но как же тогда гасить огонь?

Шли разговоры, сколько платить. Одни говорили, что будет счетчик, другие говорили, что нужно оплачивать по количеству, например, сваренных супов или крутых яиц (это как договориться).

На газе все подгорает.

А ухваты выдадут?

А драники можно будет жарить?

Вечером на газовый огонь станут прилетать комары, ночные бабочки и вечерние мухи. И, подпалившись, будут падать в кастрюлю.

Газопровод уткнется в свалку. И что дальше?

Спрошенный совета по поводу подгорания на газовой плите гречневой каши некий полесский мудрец, занесенный новыми временами в наши края, — старенький-старенький и благолепный — какое-то время думал, потом возвел выцветшие глаза к доброму небу и сообщил принятое решение:

–   Я буду делать маленький огонечек.

Между тем подросток по кличке Святодух, покоритель вещей, а также изготовитель чего угодно, приволок с Маросейки, сперва, конечно, стащив откуда-то пустой газовый баллон, навершие дореволюционного газового фонаря, чтобы, когда дадут газ, экономить электричество. Теперь же, где только мог, искал газовую горелку.

Проживая в мире, в котором никогда ничего не доделывают, а значит, и сгоны газопроводных труб в квартирах не будут как следует свинчены, он по секрету говорил людям, что всем будут выдавать противогазы, а уж он-то противогазом обзавелся. И противогаз этот, как все, что мастерил Святодух, был отменный, тем более что Святодух воспользовался сведениями, полученными от школьного деда, участника первой империалистической войны, звонившего в звонок на переменку, который как-то рассказал пытливому Святодуху, что на учениях в царской армии, когда для проверки противогазов прогоняли солдат через учебную палатку, где жарился какой-то едкий песок, дед подтвердил, что резиновые маски если что и пропускают, то его гороховую пердуру, о чем армейскому начальству потом докладывали есаулы.

— Пердура — это что? — спросил у отставного солдата обстоятельный Святодух.

— Это, малец, слово научное. По-русски говорится «бздёх».

Уже, слава Богу, было лето, и даже наступил июль. Уже все побрили головы, чтобы не было так жарко и чтобы лучше росли волосы. Уже из-за ливней с грозами, как всегда, выступила на одном намокшем заборе трехбуквенная руническая надпись, неуничтожимо начертанная Святодухом, который ее стойкостью гордился, потому что придумал писать свечным воском. Уже голубые цветы цикория, то там, то тут появившиеся среди нашей травы, пытались предуведомить о красоте пламенеющей газовой горелки, потому что никто пока не видел ее включенной.

Уже все дети прочувствовали и успели забыть долгожданную пору хождения без пальто. Да-да, есть такой сезон — радостная пора «без пальто». Это когда весна и ты целый день счастлив, ощущая необыкновенную легкость и веселую свободу: «Я сегодня без пальто ходил!»

<…>

Однако мы заговорились, совершенно упустив, что на нашей улице уже заработала землеройная машина. Правильнее ее по нынешнему времени было бы назвать «роторный канавокопатель».

Машина рыла узкую канаву. Производила она это быстро и аккуратно. Когда она копала, по обе стороны канавы шли, понурив головы, как бурлаки, наши поселяне и делали критические замечания насчет проделанной работы. Больше всего было нареканий насчет неровностей дна. С каждым замеченным дефектом заметивший обращался к прорабу, а тот тихо матерился и вслух говорил: «Щас милицию позову за препятствование». Канава, как и предполагали, уткнулась в свалку, и пророчившие это ликовали, говоря всем и каждому: «Я же предупреждал!»; «А как же могло быть иначе?»; «Надо было заранее думать!»

Сперва что-то с машиной случилось, и она дней пять плюс воскресенье не работала, а наши дети, как раз разошедшиеся на каникулы и поэтому имевшие массу свободного времени, использовали вырытую канаву в качестве окопа для активных военных действий. А поскольку из-за детского своего роста им было затруднительно наблюдать из траншеи за полем боя, они подсыпали на дно из отваленной на сторону земли довольно большие этой земли количества, за что прораб пообещал их всех поубивать, что стало причиной детских перевооружений — в траншее появилась куча больших булыжников и несколько куч «бульников» для метания в прорабовы подразделения. Кроме того, в качестве диверсии были глубоко заполнены отверстия привезенных газовых труб, так что прорабу пришлось прокачивать их насосами. Но это оказалось напрасно. Насосы были обезврежены детишками изъятием из сальников прокладок, и тогда беспомощный теперь прораб сломался и в мертвую запил, так что землеройная машина находилась сейчас в глухом и бессрочном простое.

Прекратилось это безобразие, когда в канаву упал полесский мудрец. Маленький и старенький, он простоял там до ночи, глядя на вышедшие звезды, и молился, а его облаивали наши уличные собаки. Причем взлаивали они, когда в молитвословии следовало произнести «аминь». По собакам его и нашли. Старичок очень озяб, поэтому, когда его из канавы вынули, сказал, дрожа: «Я передумал, я сделаю большой огонечекл…»

А подальше в канаве лежал и спал какой-то посторонний человек, которого было не добудиться, и его оставили в покое, мол, встанет с первыми лучами солнца, причем Святодух совершенно точно сообщил, когда оно завтра взойдет на нашей широте.

Между тем подошло время делать отводы во дворы. Некоторые наши люди настаивали на том, чтобы им обеспечили по два отвода, мол, если один засорится и т.д. Или если появится еще какой-нибудь — не саратовский, скажем, газ, — чтобы его подсоединить, если саратовский станет кончаться.

На нашей улице, на маленькой, в общем-то, нашей улице было три коровы. Им хватало травы, плюс сюда же сена, которое прикупали владельцы, плюс сюда же брюква и турнепс. Предполагаемое раскапывание улицы под газ беспокоило многих обитателей и, как ни странно, меньше всего коровьих хозяев, хотя к какому-то времени, тоже взбудораженные слухами, они задумались и забеспокоились.

Корова существо безмятежное, привычное к спокойному травяному пребыванию. Угодить ногой в канаву, прорытую земельной машиной, ей ничего не стоит. Временами она полеживает и жует жвачку. Земля, вылетающая из сопла землеройной машины, может ее засыпать, и тогда надо будет корову мыть, потому что земляная крошка может попасть в белое молоко. Привычная к окрикам и матерным острасткам хозяина, она наверняка переучится, вслушиваясь в то, что будут выкрикивать работяги-землеройщики, и тогда с ней не поладишь. А коли так, то даже пригодного коровьего говна от нее не будет.

Поэтому среди анонимок, какие с появлением первозданных слухов о газификации пошли поступать в разные инстанции, были наверняка епистолы наших волопасов тоже. Вот, скажем, сберегаемая нами бумага с обоснованием никакого газа не проводить.

В райком партии от возмущенных жителей нашего проезда для выяснения и принятия решений.

Уважаемые Товарищи! Мы, жители нашего проезда очень обеспокоены и коренным образом не согласны с проведением газа в нашу жизнь и быт. И удойность немногочисленного нашего крупного рогатого скота плюс сюда же дойные козы мы тогда освоим и сбережем.

Да! У нас еще много недостатков. Кое-кто из прописанных преступно жарит пойманных ежей. Кое-кто расспространяет небылицы про царскую армию. Но за Осоавиахим и МОПР почти всеми уплочено, а также подписываемся на заем.

Почему нам не надо газ? Потому что, если загорится хоть один дом, вспыхнет все что попало. Во-первых, сараи, во-вторых сараи, в третьих снова сараи. А сарай это важно! Вспомнимте грозные военные годы и студеные зимы тогда. Если бы не было сараев, которыми хорошо топилось, мы бы все померзли, и беспощадный враг овладел бы Москвой навсегда в том числе и на нынешний год.

Это в первую очередь.

Второе наше мнение. Давайте сбережемте полезное ископаемое! И пускай американцы не дождутся, что мы останемся без газа, которым газифицирована наша Родина!

Сколько стального трубопроката зароем, а на что? Чтобы многонациональное население нашего проезда пекло пироги, картофельные блины-тируны и мацу. Нет и нет.

Протестуем и не одобряем, зато одобряем наоборот — газ не проводить, канаву не рыть, употреблять дрова и донецкий стахановский уголек.

Прописанные в Нашем проезде

А вот еще одна бумага. Называется она «О переносе березы, которая была посажена в день рождения товарища Шверника».

Мы с соседним двором соседа проживаем давно по-соседски согласно. Даже береза, которая по научному береза бородавчатая, хотя растет криво — стволом малость в моем дворе, а листьями к соседу, но одна ветка все же у меня, наличествует на двоих. И вот теперь нужно рыть газовый отвод. Удобнее всего предлагаю обрыть березу по двору соседа, и неважно, что по его морковной грядке, потому что морковка растение скоропортящееся, а береза, которая названа мною в честь товарища Шверника это символ растительной родимой природы и должна белеть корой для нашей русской души и сердца, хотя можно было бы, конечно, подрыть под корнями, но это уже дело Метростроя и т. д.

В ночь перед включением газа было полнолуние. Большая ясная луна занимала своим светом половину небес, и никто не спал. То и дело жители наши выходили на свои крыльца и делали вид, что глядят на луну, и удивлялись ей, и негодовали, когда что-то мелькающее в воздухе круглую серебряную богиню на какой-то миг заслоняло. А это были прилетающие в теплые ночи из Останкинского парка совы ловить отъевшихся наших на сытной крупе мышей.

Нет, не могли уснуть наши жители, якобы выходившие смотреть одной рукой на луну. Кому-то мерещился блин, который они съедят со сметаной, кому-то почему-то какие-то козы, летавшие по небу. Но сколько можно на нее смотреть?! Поэтому каждый думал про свое. Куда девать керосинки? И керогаз совсем еще новый.

А давно позабытые примусы — взрывоопасная утварь с повадкой дореволюционных бомбистов и эсеров — оттого, что теперь не надраенные стояли в темных сараях, злорадствовали, мол, приходит конец недавно модным керогазам и заодно высоким с низкими керосинкам. «Сик транзит, — радовались они, — сик транзит»…

Много было еще всякого прочего — забавного и запутанного.

Святодух то и дело гордо появлялся из-за какого-нибудь угла в пугающем противогазе. Правда, противогазный хобот бывал отвинчен от защитного цвета коробки, в которую была насыпана разная толченая химическая крупа, призванная очищать зараженный воздух. О, если бы это было только так! Плохо уже то, что сквозь коробку вообще почти не поступало никакого останкинского воздуха, а Святодуху, помимо того чтобы пофикстулить в противогазе, необходимо еще и для продления своей жизни было дышать. Рожа его после неотвинченного противогазного хобота делалась от натуги багровой, и он выглядел взрослей, чем был.

Несмотря на просветительские лекции и предостережения, кое-кто из наших жителей не отказался гасить конфорки, дуя на голубые язычки пламени, а потом, снова открутивши конфорочные ручки, надолго уходил искать куда-то запропавшие спички.

В конце состоялся всеобщий апофеоз приготовления пищи. Сколько же всего подгорело, убежало и выкипело. Над улицей стоял чад, как будто под Москвой горят торфяники. Чего только не сожглось! Сколько выкипело супу с клецками! Сколько недоварилось картошек в мундире! Сколько слиплось драников! Даже яичница из трех яиц пересохла!

Словом, на какое-то время на нашу улицу перестали залетать не переносившие запаха подгорелой пищи, смешанного с саратовским газом, привычные ко многому наши птицы, откочевали комары, и можно было увидеть какого-нибудь старого воробья, следившего со свалки, не поредел ли чад над улицей, где прошли его детство и юность.

После того как газ был включен и через какое-то время все страсти забылись, а канава гладенько была засыпана, осталась извлеченная землеройкой земля, которую сгребли в большую кучу, видом настоящий курган, и долгие годы дети играли на нем в «Царя горы», беспощадно сталкивая друг друга к подножию. Хрустели кости повергаемых, расквашивались носы спихиваемых, стоял шум и гам. Особенно усердствовали Гедиминовичи.

Многие персонажи этого текста, конечно, поумирали. Умер, например, Самуил Акибович, и Святодух сразу стал подбираться к его сарайному сатуратору.

<…>

Да! Чуть не забыл. Не все, не все согласились тогда газифицироваться.

Не согласились проводить газ Маховы-цыгане. Он почему-то их смешил. Если им откуда-нибудь попадался в руки еж, они жарили его прямо у крыльца на открытом огне, а потом переругивались, подозревая друг дружку в несправедливом дележе сытной кочевой снеди.

Владелица коровы старуха Никитина газу не доверяла, а сам Никитин подозревал, что расковырянный из-под земли нестерпимый огонь происходит из бесовских угодий и жар от него — греховный, а поскольку, будучи раскольниками, они пекли хлеб в домашней печи, то отвыкать от нее не хотели, и старик Никитин по-прежнему сажал на деревянной лопате хлеб в староверское печное устье.

Отказались проводить газ польские муж и жена, тихие, гулявшие по вечерам под руку, незаметные беженцы-евреи, проживавшие на углу. Эти неясно почему.

Во всяком случае, какие-то свои соображения у них, безусловно, были.

^ А. Вот заяц повернулся и обратно побежал прочь.
.
Б. По улице часто ездиют машины.
.
В. Он пошел на это, вопреки своего желания

А. Вот заяц повернулся и побежал прочь.
Б. По улице часто ездят машины.
В. Он пошел на это вопреки своему желанию.

Вот заяц повернулся и побежал прочь.
по улице часто ездят машины.
он пошёл на это вопреки своим желаниям.

Ответ оставил Гость

1. По нашей улице часто ездят грузовые машины.
2.Я очень рада этим подарком.
3.Большую половину своего доклада он посветил воспоминаниями о войне в Чечне.
4.Данный проект играет важное значение для жизни граждан.

Если твой вопрос не раскрыт полностью, то попробуй воспользоваться поиском на сайте и найти другие ответы по предмету Русский язык.

Машины на нашей улице
М. Ильин (Илья Яковлевич Маршак)
из книги «Рассказы о том, что тебя окружает»

Сколько у нас на улице машин! Бегут они одна за другой, и конца им нет.

Быстро бегут машины. Но им приходится замедлять ход и останавливаться, когда светофор на перекрёстке говорит: «Стой!»

Светофор говорит это не словами, а знаками. У него три фонаря, один над другим: красный, жёлтый и зелёный.

Когда горит красный огонь, это значит: «Стой! Путь закрыт!»

Когда горит зелёный огонь, это значит: «Проезжай! Путь свободен!»

А жёлтый огонь говорит: «Не спеши! Сейчас я тебе скажу, свободен путь или занят».

Откуда же светофор знает, что сказать? Разве он видит тремя глазами, занят путь или свободен?

Нет, он, конечно, ничего не видит. За него видит милиционер, который сидит в стеклянной будочке на углу. Он управляет светофором, включая те фонари, которые нужно.

Милиционер по очереди пропускает машины: то по нашей улице, то по другой, которая нашу пересекает.

Если бы не было милиционера и светофора, машины наезжали бы одна на другую.

Но есть машины, которые милиционеры пропускают без очереди. Они мчатся, гудя на всю улицу, не останавливаясь на перекрёстках.

На одной написано «Скорая помощь». В окошке видны носилки. На носилках — больной. Рядом с шофёром сидит человек в белом халате — врач или санитар. Почему эту машину все пропускают?

Потому, что больного надо поскорее отвезти в больницу.

А вот и другая машина, которая летит, обгоняя всех, и никто её не задерживает. На ней ничего не написано. Но её ты сразу узнал бы. Только пожарные машины бывают красные, как огонь. Да и как её не узнать, когда на ней сидят пожарные в блестящих касках, а везёт она длинную лестницу и навёрнутый на большую катушку пожарный рукав!

Пожарную машину пропускают без задержки. Ведь огонь нужно поскорее потушить, пока он дом не сжёг! Оттого-то красная машина и летит так быстро. Недаром, если кто-нибудь очень торопится, говорят: «Что ты спешишь, как на пожар!»

Много проходит по нашей улице машин, и у каждой своё дело.

Вот идёт машина с надписью: «Хлеб». В ней, как в шкафу, полочки, а на полочках деревянные подносы со свежими, только что испечёнными буханками.

Вот другая машина, на которой написано: «Рыба». Она рыбу везёт.

А эта машина для уборки мусора. Она помогает наводить во дворах и на улицах порядок. Прохожие бросают окурки и бумажки не на тротуар, а в ящик — в урну. У машины есть большой ковш, в который вываливают мусор из урны. Ковш сам поднимается по покатой крыше машины, и мусор падает сквозь открытое отверстие в кузов.

Есть и ещё одна машина «Скорая помощь», только не для больных людей, а для больных машин.

Бывает, остановится на улице трамвай или троллейбус. Отчего он остановился? Оттого, что с проводом что-то случилось. Надо бы провод починить, да как до него достанешь? Он высоко.

Тут-то и приходит машина «Скорая техническая помощь». На машине столб, а на столбе круглая площадка с перилами. На площадке стоит человек. Это мастер, который умеет чинить провода.

И вот столб начинает расти и поднимать вверх площадку с человеком. Смотришь, мастер уже достал до провода и чинит его.

А то есть ещё машины, которые дорогу от снега расчищают.

Прошлой зимой на улицах Москвы было очень много снега. С самого раннего утра дворники принимались убирать снег. А он всё падал и падал.

Снег мешал людям ходить и ездить. Решили они позвать на помощь чудесную лопату.

Видал ли ты, как работает чудесная лопата? Она идёт по улице, загребает снег лапами и перебрасывает его в грузовик.

Летом чудесная лопата отдыхает. А за дело берётся машина-лейка. Она поливает, моет улицы.

Идёт эта огромная лейка, а из неё вода в обе стороны двумя фонтанами брызжет. Сквозь брызги солнечные лучи пробиваются и дробятся на разные цвета, как в гранёном стекле.

Ты, конечно, не раз видел: стоит на небе радуга — один конец за облаками, другой — за лесом. А тут не на небе, а на московской улице — маленькая многоцветная радуга. И не стоит, а движется прямо на тебя в облаке из брызг. Руку протянешь — до радуги достанешь.

Хорошая у нас улица!

Вдоль тротуаров растут тенистые липы. Они большие. У них такой вид, как будто они здесь и выросли. А кто на нашей улице живёт, тот знает, что липы к нам только недавно приехали.

Это в старину деревья всегда на одном месте стояли. А теперь их на машинах возят и пересаживают, если надо. Да ещё делают это летом — в июне, в июле, — когда липа в полной листве.

Липу выкапывают с корнями и землёй. Чтобы корни не повредить и землю не рассыпать, липу везут в деревянном ящике, как цветок в горшке. Но цветок — маленький, а дерево — большое, тяжёлое. Как его поднять да в яму посадить?

Тут берётся за дело машина-грузчик. Она снимает липу с грузовика и опускает корнями в яму.

Вокруг люди стоят и смотрят, как ловко механик управляет машиной: никого не стукнет, осторожно своё дело делает. И вот уже липа живёт в городе на шумной улице. А ещё утром она жила у себя дома — в тихой роще, за сотни километров отсюда.

Недавно на нашей улице укладывали в землю трубы. Их укладывали, чтобы запереть в них Синичку.

Синичка — это не птица, а речка. Она раньше текла по земле, по улице. А теперь её заперли, как в темницу, в подземные трубы, чтобы она не мешала людям. Трубы такие большие, что ты мог бы разгуливать внутри не сгибаясь.

Чтобы укладывать трубы, опять позвали на помощь ту машину, которая деревья сажала. Она, как рукой, брала огромную трубу и опускала её на место.

Такая она ловкая, сильная!

Посмотри себе под ноги. Эту мостовую на улице тоже машины строили.

Вот сейчас как раз мостовую покрывают асфальтом.

По улице идёт машина-укладчик. Она укладывает ровным слоем чёрный горячий асфальт и тут же прибивает, трамбует его, чтобы он плотнее был, да ещё разглаживает сверху гладилкой.

К укладчику то и дело подходит грузовик-самосвал. Это такой грузовик, который сам сваливает груз куда надо. Самосвал отдаёт укладчику запас горячего асфальта и отправляется новым грузом. И вот уже на мостовой дымится асфальтовая каша. Она быстро стынет, делается твёрдой. Прежде чем она затвердеет, надо её уплотнить и разгладить. Ведь мостовая должна быть гладкой, без единого бугорка, чтобы машинам легко было бежать, чтобы скатертью лежала перед ними дорога.

Скатерть гладят утюгом. И для дороги тоже придумали утюг — громадный стальной каток. Его руками не покатишь. Для этого нужен могучий мотор.

Ты, вероятно, не раз видел, как ходит по горячему асфальту и гладит его неповоротливый с виду, тяжёлый каток.

Теперь давай посмотрим снова на нашу улицу. Трудно было бы такую улицу построить, если бы не было у нас машин. Машины помогали рабочим строить дома, машины сажали деревья, машины укладывали асфальт, и машины бегут теперь по этому асфальту.