Издательство «Альпина нон-фикшн» представляет книгу физика и популяризатора науки Митио Каку «Уравнение Бога. В поисках теории всего» (перевод Натальи Лисовой)
«Уравнение Бога» — это увлекательный рассказ о поиске самой главной физической теории, способной объяснить рождение Вселенной, ее судьбу и наше место в ней. Митио Каку прослеживает весь путь удивительных открытий — от Ньютоновой революции и основ теории электромагнетизма, заложенных Фарадеем и Максвеллом, до теории относительности Эйнштейна, квантовой механики и современной теории струн, — ведущий к той великой теории, которая могла бы объединить все физические взаимодействия и дать полную картину мира. Уже более полувека физики разных стран не могут достичь этой грандиозной цели. Правильный ли путь они избрали? Есть ли «свет в конце тоннеля»? Об этом — новая книга Митио Каку.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Понятие кванта родилось в 1900 г., когда немецкий физик Макс Планк задался простым вопросом: почему нагретые предметы светятся? Когда люди тысячи лет назад впервые обуздали огонь, они заметили, что горячие объекты светятся определенными цветами. Кузнецы столетиями знали, что нагреваемые объекты меняют цвет от красного к желтому и голубому.
Но когда физики попытались рассчитать этот эффект, опираясь на работы Ньютона и Максвелла, они столкнулись с проблемой. Согласно Ньютону, атомы, разогреваясь, начинают быстрее колебаться. А согласно Максвеллу, колеблющиеся заряды, в свою очередь, могут испускать электромагнитное излучение в виде света. Но когда физики рассчитали излучение, испускаемое горячими колеблющимися атомами, результат не оправдал ожиданий. На низких частотах эта модель достаточно хорошо совпадала с экспериментальными данными. Но при увеличении частоты энергия света должна была стремиться к бесконечности, что нелепо. Для физика бесконечность — всего лишь признак того, что уравнения не работают, а сами они не понимают, что происходит.
Тогда Макс Планк предложил невинную гипотезу, согласно которой энергия, вместо того чтобы быть непрерывной, как в теории Ньютона, на самом деле излучается дискретными пакетами, которые он назвал квантами. Отталкиваясь от этой идеи, он обнаружил, что может точно вычислять энергию, излучаемую нагретыми объектами. Чем горячее объект, тем выше частота его излучения, что соответствует разным цветовым оттенкам спектра. Вот почему нагретые тела меняют цвет от красного к голубому с ростом температуры. Кроме того, это позволяет нам определить температуру Солнца.
Услышав в первый раз, что температура на поверхности Солнца составляет около 6000 ºC, вы, возможно, с удивлением подумали: откуда мы это знаем? Никто и никогда не бывал на Солнце с термометром. На самом же деле температура Солнца известна нам благодаря длине волны излучаемого им света.
После этого Планк рассчитал размер этих пакетов световой энергии, или квантов, и выразил его через константу — постоянную Планка h, которая равна 6,6 × 10–34 Дж·с. (Это число Планк нашел, вручную подбирая энергию пакетов и добиваясь идеального совпадения с экспериментальными данными.)
Если мы устремим постоянную Планка к нулю, все уравнения квантовой теории сведутся к уравнениям Ньютона. (Это означает, что странное поведение элементарных частиц, которое часто противоречит здравому смыслу, сводится к знакомым законам движения Ньютона, если присвоить постоянной Планка нулевое значение.) Вот почему мы редко наблюдаем квантовые эффекты в повседневной жизни. Нашим органам чувств окружающий мир представляется вполне ньютоновским, потому что постоянная Планка — очень маленькое число, способное повлиять на Вселенную только на субатомном уровне.
Эти небольшие квантовые эффекты называются квантовыми поправками, и физики иногда тратят целую жизнь на попытки их вычислить. В 1905 г. — в том самом году, когда он сформулировал принципы специальной теории относительности, — Эйнштейн применил квантовую теорию к свету и показал, что свет — это не просто волна, что он ведет себя как отдельный пакет энергии, или частица, которая получила название фотона. Так что свет, очевидно, имеет две ипостаси: это и волна, как предсказывал Максвелл, и частица (фотон), как предсказали Планк и Эйнштейн. Так зарождались новые представления о свете. Свет состоит из фотонов, которые представляют собой кванты, или частицы, но каждый фотон создает вокруг себя поля (электрическое и магнитное). Эти поля, в свою очередь, сформированы подобно волнам и подчиняются уравнениям Максвелла. Таким образом, мы получили красивую взаимосвязь частиц и полей, которые их окружают.
Но если свет существует в двух формах — как частицы и как волны, то не присуща ли и электрону та же странная двойственность? Этот вопрос был следующим логическим шагом, а ответу на него суждено было произвести глубинный эффект и до основания потрясти не только мир современной физики, но и саму цивилизацию.
Электронные волны
После этого физики, к собственному изумлению, обнаружили, что электроны, которые когда-то считались твердыми компактными частицами, тоже могут вести себя подобно волнам. Чтобы продемонстрировать это, можно взять два листа бумаги и поставить их один за другим. В первом листе следует прорезать две щели, а затем направить на этот лист пучок электронов. В принципе, логично было бы ожидать появления на втором листе двух полос в тех местах, куда попадают электронные пучки из щелей. Каждый электрон проходит либо через одну щель, либо через вторую, но не через обе сразу. Так подсказывает здравый смысл.
Электроны, проходя сквозь двойную щель, ведут себя как волны, то есть интерферируют друг с другом по другую сторону экрана, словно они проходят сквозь оба отверстия одновременно, что невозможно в Ньютоновой физике, но является, по сути, фундаментом квантовой механики
Но если проделать этот эксперимент в реальности, на втором листе появится группа вертикальных линий — типичное явление, возникающее при интерференции волн. (В следующий раз, когда будете принимать ванну, шлепните аккуратно по воде в двух местах одновременно, и увидите, как появляется интерференционная картина, похожая на узор паутины.)
Больше того, такая картина возникает, даже если запускать электроны по одному. Но это означает в некотором смысле, что электрон проходит сквозь обе щели одновременно. В этом заключается парадокс: как может точечная частица, электрон, интерферировать сам с собой, словно он умудрился пройти сквозь две щели? Плюс ко всему другие эксперименты с электронами показали, что они способны пропадать и вновь появляться в другом месте, что совершенно невозможно в Ньютоновом мире. Если бы постоянная Планка была значительно больше и оказывала влияние на объекты осязаемого человеком масштаба, то наш мир был бы совершенно неузнаваемым и странным местом. Объекты могли бы пропадать и вновь появляться в другом месте, а также находиться в двух местах одновременно.
Какой бы невероятной ни казалась квантовая теория, вскоре она начала демонстрировать впечатляющие успехи. В 1925 г. австрийский физик Эрвин Шрёдингер записал свое знаменитое уравнение, которое в точности описывало движение этих частиц-волн. Применительно к атому водорода, где единственный электрон обращается вокруг протона, оно дало замечательное совпадение с экспериментом. Уровни электрона, обнаруженные в атоме Шрёдингера, точно соответствовали экспериментальным результатам. Мало того, вся система Менделеева может быть, в принципе, объяснена через решение уравнения Шрёдингера.
Объяснение периодической системы
Одно из важных достижений квантовой механики — ее способность объяснять поведение строительных кирпичиков вещества, атомов и молекул. По Шрёдингеру, электрон представляет собой волну, которая окружает крохотное ядро. На рисунке мы видим, что двигаться вокруг ядра могут только волны с определенными дискретными длинами. Волны, длина которых укладывается целое число раз в орбиту, вписываются в эту систему замечательно. А вот те, у которых длина не укладывается целое число раз, не могут полностью обернуться вокруг ядра. Они неустойчивы и не способны образовывать стабильные атомы. Это означает, что электроны могут двигаться только в пределах отдельных конкретных оболочек.
Только электроны с определенной длиной волны могут находиться внутри атома, а именно: длина волны электрона должна целое число раз укладываться в орбиту. Это вынуждает электронные волны образовывать дискретные оболочки вокруг ядра. Подробный анализ того, как электроны заполняют эти оболочки, может помочь в объяснении периодической системы Менделеева
По мере того как мы удаляемся от ядра, эта базовая закономерность повторяется; с увеличением числа электронов внешнее кольцо всё дальше отодвигается от центра. Чем дальше отходишь, тем больше электронов обнаруживаешь. Этим и объясняется, почему система Менделеева содержит повторяющиеся регулярные дискретные уровни, причем каждый уровень повторяет поведение лежащей под ним оболочки.
Подобный эффект можно заметить, когда вы начинаете петь в душе. Только определенные дискретные частоты, или длины волн, удачно отражаются от стен и усиливаются, тогда как другие, которые не укладываются целиком, глушатся — аналогично тому, как электронные волны обращаются вокруг ядра атома: годятся только определенные дискретные частоты.
Этот прорыв принципиально изменил курс развития физики. Представьте: в одном году физики, пытаясь описать атом, оказываются в совершенном тупике. А уже на следующий год, получив уравнение Шрёдингера, они учатся рассчитывать внутреннее строение самого атома. Я иногда преподаю квантовую механику магистрантам и обязательно пытаюсь донести до них тот факт, что всё вокруг нас может, в определенном смысле, быть описано через решение этого уравнения. Я говорю им, что с его помощью можно объяснить не только атомы, но и связи атомов и образование молекул, а следовательно, и все химические вещества, из которых состоит наша Вселенная.
Однако, каким бы всеобъемлющим ни было уравнение Шрёдингера, оно всё же имело ограничение. Оно работало только для маленьких скоростей, то есть было нерелятивистским. Уравнение Шрёдингера ничего не говорило о скорости света, о специальной теории относительности и о том, как электроны взаимодействуют со светом через уравнения Максвелла. Не было в нем и красивой симметрии теории Эйнштейна, скорее оно было неуклюжим, да и работать с ним математически было трудно.
Теория электрона Дирака
И вот двадцатидвухлетний физик Поль Дирак решил соединить пространство и время и написать волновое уравнение, которое подчинялось бы специальной теории относительности Эйнштейна. Одной из причин отсутствия элегантности в уравнении Шрёдингера было то, что пространство и время рассматривались по отдельности, из-за чего вычисления зачастую были утомительными и требовали много времени. Теория Дирака объединяла то и другое и обладала четырехмерной симметрией, так что она одновременно была красивой, компактной и элегантной. Все неуклюжие члены оригинального уравнения Шрёдингера трансформировались в одно простое четырехмерное уравнение.
(Помню, как во времена учебы в старших классах я отчаянно пытался заучить уравнение Шрёдингера и сражался с его некрасивыми членами. Разве может быть природа такой злонамеренной, думал я, чтобы сотворить настолько неуклюжее волновое уравнение? Затем я наткнулся на уравнение Дирака, которое оказалось красивым и компактным. Я даже прослезился, когда увидел его.)
Уравнение Дирака имело шумный успех. Как мы уже знаем, Фарадей показал, что переменное электрическое поле в проволочной рамке порождает магнитное поле. Но откуда берется магнитное поле в стержневом магните, где нет никаких движущихся зарядов? Это казалось загадкой. Но уравнения Дирака предсказывали, что электрон имеет вращательный момент, который создает собственное магнитное поле. В математику это свойство электрона — спин — было встроено с самого начала. (Однако спин — не привычное вращение, которое мы видим вокруг, например в гироскопе, а один из математических членов в уравнении Дирака.) Магнитное поле, созданное спином, точно соответствует полю, которое на самом деле обнаруживается у электронов. Это помогает объяснить происхождение магнетизма. Так откуда же берется магнитное поле в магните? Его порождает спин электронов, находящихся внутри металла. Позже выяснилось, что спином обладают все элементарные частицы. Мы вернемся к этой важной концепции в одной из следующих глав.
Что еще важнее, уравнение Дирака предсказало существование неожиданной новой формы вещества, получившей название антивещества. Антивещество подчиняется тем же законам, что и обычное вещество, за исключением того, что обладает зарядом противоположного знака. Так что антиэлектрон, называемый также позитроном, имеет положительный, а не отрицательный электрический заряд. В принципе, можно создавать антиатомы, состоящие из антиэлектронов, обращающихся вокруг антипротонов и антинейтронов[1]. Но когда вещество и антивещество сталкиваются, происходит взрыв с выделением энергии. (Антивещество станет принципиально важным элементом теории всего, поскольку все частицы в окончательной теории должны иметь двойников из антивещества.)
Прежде физики рассматривали симметрию как эстетически приятный, но несущественный аспект любой теории. Теперь их поражала мощь симметрии, то, что симметрия способна реально предсказывать совершенно новые и неожиданные физические явления (такие, как антивещество и спин электрона). Физики начинали понимать, что симметрия — необходимое и неизбежное свойство Вселенной на фундаментальном уровне.
[1] Атомы антиводорода люди научились создавать еще в середине 1990-х гг. — Прим. науч. ред.
чем повесть отличается от рассказа и от романа
Проза — устная или письменная речь без деления на соизмеримые отрезки — стихи; в противоположность поэзии её ритм опирается на приблизительную соотнесенность синтаксических конструкций (периодов, предложений, колонов). Иногда термин употребляется в качестве противопоставления художественной литературы вообще литературе научной или публицистической, то есть не относящейся к искусству.
Литературные жанры в прозе
Несмотря на то, что понятие жанра определяет содержание произведения, а не его форму, большинство жанров тяготеет либо к поэтическому написанию (поэмы, пьесы), либо к прозе (романы, повести). Такое деление, тем не менее, нельзя воспринимать буквально, так как существует множество примеров, когда произведения различных жанров писались в необычных для них форме. Примерами этого могут служить романы и новеллы русских поэтов, написанные в стихотворной форме: «Граф Нулин», «Домик в Коломне», «Евгений Онегин» Пушкина, «Казначейша», «Сашка» Лермонтова. Кроме того, существуют жанры, которые одинаково часто пишутся как в прозе, так и в стихах (сказка).
В число литературных жанров, традиционно относимых к прозе, входят:
Роман — большое по объёму повествовательное произведение со сложным и развитым сюжетом. Роман предполагает развернутое повествование о жизни и развитии личности главного героя (героев) в кризисный, нестандартный период жизни.
Эпопея — монументальное по форме эпическое произведение, отличающееся общенародной проблематикой. Эпопея — родовое обозначение крупных эпических и сходных с ними произведений:
1) Обширное повествование в стихах или прозе о выдающихся национально-исторических событиях.
2) Сложная, продолжительная история чего-либо, включающая ряд крупных событий.
Возникновению эпопеи предшествовало обращение былевых песен полулирического, полуповествовательного характера, вызванных боевыми подвигами клана, племени и приуроченных к героям, вокруг которых они группировались. Песни эти складывались в крупные поэтические единицы — эпопеи, — запечатленные цельностью личного замысла и построения, но лишь номинально приуроченные к тому или другому автору.
Повесть — род эпического произведения, близкого к роману, изображает какой-нибудь эпизод из жизни; от романа отличается меньшей полнотой и широтой картин быта, нравов. Этот жанр не имеет устойчивого объёма и занимает промежуточное место между романом, с одной стороны, и рассказом или новеллой, с другой, тяготеет к хроникальному сюжету, воспроизводящему естественное течение жизни. В зарубежном литературоведении специфически русскому понятию «повесть» коррелирует «короткий роман» (англ. short novel или novella).
В России первой трети XIX века термин «повесть» соответствовал тому, что теперь называют «рассказ». Понятия рассказа или новеллы в то время не знали, а термином «повесть» обозначали всё, что не дотягивало по объёму до романа. Повестью называли в том числе и короткое повествование об одном происшествии, иногда анекдотическом («Коляска» Гоголя, «Выстрел» Пушкина).
Сюжет классической повести (как она сложилась во второй половине XIX века) обычно сосредоточен вокруг главного героя, личность и судьба которого раскрываются в пределах немногих событий. Побочные сюжетные линии в повести (в отличие от романа), как правило, отсутствуют, повествовательный хронотоп сконцентрирован на узком промежутке времени и пространства.
Иногда одно и то же произведение сам автор характеризует в различных жанровых категориях. Так, Тургенев сначала называл «Рудина» повестью, а затем — романом. Названия повестей часто связаны с образом главного героя («Бедная Лиза» Н. М. Карамзина, «Рене» Р. Шатобриана, «Неточка Незванова» Ф. М. Достоевского) или с ключевым элементом сюжета («Собака Баскервилей» А.Конан-Дойла, «Степь» А. П. Чехова, «Уездное» Е. И. Замятина и др.).
Новелла (итал. novella — «новость») — литературный малый повествовательный жанр, сопоставимый по объёму с рассказом (что даёт иногда повод для их отождествления), но отличающийся от него генезисом, историей и структурой. Автора рассказов принято именовать новеллистом, а совокупность рассказов — новеллистикой.
Новелла — более краткая форма художественной прозы, нежели повесть или роман. Восходит к фольклорным жанрам устного пересказа в виде сказаний или поучительного иносказания и притчи. По сравнению с более развёрнутыми повествовательными формами в рассказах немного действующих лиц и одна сюжетная линия (реже несколько) при характерном наличии какой-то одной проблемы.
Соотношение терминов «рассказ» и «новелла» не получило однозначной трактовки в российском, а ранее советском литературоведении. Большинству языков различие между этими понятиями вообще неизвестно. Б. В. Томашевский называет рассказ специфически русским синонимом международного термина «новелла». Другой представитель школы формализма, Б. М. Эйхенбаум, предлагал разводить эти понятия на том основании, что новелла сюжетна, а рассказ — более психологичен и рефлексивен, ближе к бессюжетному очерку. На остросюжетность новеллы указывал ещё Гёте, считавший её предметом «свершившееся неслыханное событие». При таком толковании новелла и очерк — две противоположные ипостаси рассказа.
На примере творчества О. Генри Эйхенбаум выделял следующие черты новеллы в наиболее чистом, «незамутнённом» виде: краткость, острый сюжет, нейтральный стиль изложения, отсутствие психологизма, неожиданная развязка. Рассказ, в понимании Эйхенбаума, не отличается от новеллы объёмом, но отличается структурой: персонажам или событиям даются развёрнутые психологические характеристики, на первый план выступает изобразительно-словесная фактура.
Разграничение новеллы и рассказа, предложенное Эйхенбаумом, получило в советском литературоведении определённую, хотя и не всеобщую поддержку. Авторов рассказов по-прежнему называют новеллистами, а «совокупность малых по объёму эпических жанров» — новеллистикой. Различение терминов, неизвестное зарубежному литературоведению, кроме того, теряет смысл применительно к экспериментальной прозе XX века (например, к короткой прозе Гертруды Стайн или Сэмюэла Беккета).
Типичная структура классической новеллы: завязка, кульминация, развязка. Экспозиция факультативна. Ещё романтики начала XIX века ценили в новелле неожиданный «соколиный» поворот (т. н. пуант), который соответствует в поэтике Аристотеля моменту узнавания, или перипетии. В связи с этим Виктор Шкловский отмечал, что описание счастливой взаимной любви не создаёт новеллу, для новеллы необходима любовь с препятствиями: «А любит Б, Б не любит А; когда же Б полюбила А, то А уже не любит Б».
Рассказ — малая эпическая жанровая форма художественной литературы — небольшое по объёму изображённых явлений жизни, а отсюда и по объёму своего текста.
Рассказам одного автора свойственна циклизация. В традиционной модели отношений «писатель-читатель» рассказ, как правило, публикуется в периодическом издании; накопленные за определённый период произведения затем издаются отдельной книгой как сборник рассказов.
Рассказ/новелла и повесть/роман
До середины XIX века понятия рассказа и повести в России толком не различались. Любая малая повествовательная форма именовалась повестью, любая крупная форма — романом. Позднее возобладало представление, что повесть отличается от рассказа тем, что в ней сюжет сосредотачивается не на одном центральном событии, но на целом ряде событий, охватывающих значительнейшую часть жизни героя, а часто и нескольких героев. Повесть более спокойна и нетороплива, чем рассказ или новелла.
Принято считать, что отдельной новелле в целом не свойственны богатство художественных красок, изобилие интриг и переплетений в событиях — в отличие от повести или романа, которые могут описывать множество конфликтов и широкий круг разнообразных проблем и действий. В то же время Х. Л. Борхес указывал, что после новеллистической революции рубежа XIX и XX вв. рассказ в состоянии передать всё то же, что роман, при этом не требует от читателя избыточных затрат времени и внимания.
Для Эдгара По новелла — это вымышленная история, которая может быть прочитана за один присест; для Герберта Уэллса — менее чем за час. Тем не менее разграничение рассказа и иных «малых форм» от романа по критерию объёма в значительной степени условно. Так, к примеру, «Один день Ивана Денисовича» принято определять как рассказ (день из жизни одного героя), хотя по протяжённости этот текст ближе к роману. И напротив, небольшие по объёму произведения Рене Шатобриана или Паоло Коэльо с любовными переплетениями и интригами считаются романами.
Некоторые рассказы Чехова при малом объёме представляют собой своеобразные мини-романы. Например, в хрестоматийном рассказе «Ионыч» автор «сумел без потерь сгустить грандиозный объём всей человеческой жизни, во всей её трагикомической полноте на 18 страницах текста». В плане сжатия материала едва ли не дальше всех классиков продвинулся Лев Толстой: в коротком рассказе «Алёша Горшок» целая человеческая жизнь рассказана всего на нескольких страницах.
Эссе — прозаическое сочинение небольшого объёма и свободной композиции, выражающее индивидуальные впечатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заведомо не претендующее на определяющую или исчерпывающую трактовку предмета.
В отношении объёма и функции граничит, с одной стороны, с научной статьёй и литературным очерком (с которым эссе нередко путают), с другой — с философским трактатом. Эссеистическому стилю свойственны образность, подвижность ассоциаций, афористичность, нередко антитетичность мышления, установка на интимную откровенность и разговорную интонацию. Некоторыми теоретиками рассматривается как четвёртый, наряду с эпосом, лирикой и драмой, род художественной литературы.
Для русской литературы жанр эссе не был характерен. Образцы эссеистического стиля обнаруживаются у А. Н. Радищева («Путешествие из Петербурга в Москву»), А. И. Герцена («С того берега»), Ф. М. Достоевского («Дневник писателя»). В начале XX века к жанру эссе обращались В. И. Иванов, Д. С. Мережковский, Андрей Белый, Лев Шестов, В. В. Розанов, позднее — Илья Эренбург, Юрий Олеша, Виктор Шкловский, Константин Паустовский, Иосиф Бродский. Литературно-критические оценки современных критиков, как правило, воплощаются в разновидности жанра эссе.
Биография — сочинение, в котором излагается история жизни и деятельности какого-нибудь лица. описание жизни человека, сделанное другими людьми или им самим (автобиография). Биография является источником первичной социологической информации, позволяющей выявить психологический тип личности в его исторической, национальной и социальной обусловленности.
Биография воссоздаёт историю человека в связи с общественной действительностью, культурой и бытом его эпохи. Биография может быть научной, художественной, популярной и т. д.
Источник: Википедия
Õàðàêòåðíûå ÷åðòû ñîâðåìåííîé ëèòåðàòóðû. Ñòàíîâëåíèå íîâîïèñüìåííîé àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðû. Æàíðîâàÿ ïðåäñòàâëåííîñòü ñîâðåìåííîé àäûãåéñêîé ïðîçû. ôîðìèðîâàíèÿ è ðàçâèòèÿ æàíðà àäûãåéñêîãî î÷åðêà âòîðîé ïîëîâèíû XX ñòîëåòèÿ. Òèïîëîãè÷åñêîå èçó÷åíèå.
Ñòóäåíòû, àñïèðàíòû, ìîëîäûå ó÷åíûå, èñïîëüçóþùèå áàçó çíàíèé â ñâîåé ó÷åáå è ðàáîòå, áóäóò âàì î÷åíü áëàãîäàðíû.
Ðàçìåùåíî íà http://www.allbest.ru/
Ñîâðåìåííûé î÷åðê è ðàññêàç â àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðå (àñïåêò âíóòðèæàíðîâîé òèïîëîãèè)
Í.Ñ. Âàñèëüåâà
Æàíðû ëèòåðàòóðû è èñêóññòâà, êàê èçâåñòíî, ñâÿçàíû ìåæäó ñîáîé òåñíûìè óçàìè, æèâóò è ìåíÿþòñÿ íå èçîëèðîâàííî, à êàê ÷àñòè îáùåé ñèñòåìû.  20-40-å ãîäû ïðîèñõîäèëà ïåðåñòðîéêà ýòîé ñèñòåìû â ñòîðîíó êðóïíûõ ýïè÷åñêèõ æàíðîâ.  ïåðåëîìíûå 50-å ãîäû íåîáõîäèìîñòü õóäîæåñòâåííîãî îòêðûòèÿ íîâîé äåéñòâèòåëüíîñòè, îñâîåíèå íîâûõ õàðàêòåðîâ è ñèòóàöèé âûäâèíóëà íà ïåðåäîâûå ðóáåæè ìîáèëüíûå æàíðû ðàññêàçà è î÷åðêà.
Øèðîòà òåìàòè÷åñêîãî äèàïàçîíà è æàíðîâîå ìíîãîöâåòüå, ðàçíîîáðàçèå õóäîæåñòâåííî-ñòèëèñòè÷åñêèõ ïðîÿâëåíèé ñòàëè õàðàêòåðíûìè ÷åðòàìè ñîâðåìåííîé ëèòåðàòóðû êàê îòå÷åñòâåííîé, òàê è àäûãåéñêîé. Òåíäåíöèÿ äîñòîâåðíîñòè, äîêóìåíòàëèçìà ïðîçû îáóñëîâèëà óòâåðæäåíèå â ýòîò ïåðèîä âåäóùèõ æàíðîâûõ ôîðì: î÷åðêà, ðàçëè÷íûõ âèäîâ äîêóìåíòàëüíîé ïîâåñòè, ðàññêàçà, à òàêæå õóäîæåñòâåííî-áèîãðàôè÷åñêèõ è ìåìóàðíûõ ïðîèçâåäåíèé âîåííî-èñòîðè÷åñêîé òåìàòèêè.
Ìîáèëüíîñòü æàíðîâ ðàññêàçà è î÷åðêà áåññïîðíà.  àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðå ïîñëåäíèõ äåñÿòèëåòèé ñîâðåìåííûå î÷åðê è ðàññêàç óáåäèòåëüíî ïðîÿâèëè ñâîè õóäîæåñòâåííûå êà÷åñòâà è óòâåðäèëèñü êàê ñàìîñòîÿòåëüíûå æàíðû.
Ìàëàÿ àäûãåéñêàÿ ïðîçà ïðåäñòàâëÿåò ñîáîé ìíîãîæàíðîâûé ðàçâèâàþùèéñÿ îðãàíèçì, ÷óòêî ðåàãèðóþùèé íà ïðîáëåìû ñåãîäíÿøíåãî äíÿ, ïîñòîÿííî îáîãàùàþùèé áîëüøóþ ïðîçó õóäîæåñòâåííûìè äîñòèæåíèÿìè àâòîðîâ íåñêîëüêèõ ïîêîëåíèé.
Àäûãåéñêàÿ ìàëàÿ ïðîçà, â ÷àñòíîñòè ðàññêàç è î÷åðê, èìååò îñíîâàòåëüíûå ëèòåðàòóðíûå òðàäèöèè, äðåâíèå óñòíî-ïîýòè÷åñêèå êîðíè. Ìàëàÿ ïðîçà ïîëó÷èëà èìïóëüñ ê ñâîåìó ðàçâèòèþ íà ïåðâîíà÷àëüíîì ýòàïå íîâîïèñüìåííîé àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðû ïî ðÿäó îáñòîÿòåëüñòâ. Ñðåäè íèõ — òðàäèöèè íàðîäíîé íîâåëëû, îïûò ïèñàòåëåé-ïóáëèöèñòîâ XIX — íà÷àëà XX âåêà, ïóáëèöèñòè÷åñêàÿ íàïðàâëåííîñòü ñòèëåâûõ è æàíðîâûõ èñêàíèé ðóññêîé ëèòåðàòóðû 20-õ — 30-õ ãîäîâ XX âåêà.
Êàê èçâåñòíî, ñòàíîâëåíèå íîâîïèñüìåííîé àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðû ïðîèñõîäèëî ñ îñâîåíèÿ ìîëîäûìè àâòîðàìè ìàëûõ æàíðîâ. Èìåííî ÷åðåç ïóáëèöèñòèêó ìîëîäûå ïèñàòåëè øëè â áîëüøóþ ëèòåðàòóðó. Ýòîò òåçèñ íå òðóäíî ïðîèëëþñòðèðîâàòü ññûëêàìè íà ïåðâûå øàãè â íàöèîíàëüíóþ ïðîçó íà ðîäíîì ÿçûêå È. Öåÿ, Ñ. Ñèþõîâà, Ò. Êåðàøåâà, À. Õàòêîâà; çàòåì íîâîãî ïîêîëåíèÿ ïèñàòåëåé — À. Åâòûõà, Ä. Êîñòàíîâà, Þ. Òëþñòåíà è äð.
Ñîâðåìåííàÿ ïðîçà ôèëîñîôñêî-íðàâñòâåííîé ïðîáëåìàòèêè, íàõîäèò âûðàæåíèå â ìíîãîîáðàçèè æàíðîâ, îñâàèâàþùèõ çëîáîäíåâíî-îñòðîå ñîäåðæàíèå, êîòîðîå âîçâðàùàåò ìàëûì æàíðàì â àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðå ñòàòóñ ïåðâîïðîõîäöåâ. «Àêòèâèçàöèÿ ïðîáëåìíîãî î÷åðêà, îáðàùåííîãî ê ðàçíûì ñòîðîíàì æèçíè è îðèåíòèðîâàííîãî íà àíàëèç ñëîæíûõ ÷åëîâå÷åñêèõ âçàèìîîòíîøåíèé, ñòàíîâèòñÿ õàðàêòåðíûì è äëÿ àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðû. Îá ýòîì ñâèäåòåëüñòâóåò õóäîæåñòâåííî-ïóáëèöèñòè÷åñêàÿ äåÿòåëüíîñòü Ò. Êåðàøåâà À. Åâòûõà, Ä. Êîñòàíîâà Þ. Òëþñòåíà. Ýâîëþöèÿ èõ òâîð÷åñòâà, ïðèõîä íîâîãî ïîêîëåíèÿ ïèñàòåëåé: Õ. Àøèíîâà, Ï. Êîøóáàåâà, Þ. ×óÿêî è äðóãèõ» [2:23], íà÷èíàâøèõ ñ ìàëîé ïðîçû è ñòàâøèõ ìàñòåðàìè ðàññêàçà è íîâåëëû, äàþò ïðàâî óòâåðæäàòü, ÷òî ñîâðåìåííàÿ àäûãåéñêàÿ ìàëàÿ ïðîçà — ñàìîñòîÿòåëüíûé æàíð íàöèîíàëüíîé ëèòåðàòóðû, ìíîãèìè íèòÿìè ñâÿçàííûé ñ äðóãèìè æàíðàìè, â îñîáåííîñòè — ñ ïîâåñòüþ è ðîìàíîì.
Æàíðîâàÿ ïðåäñòàâëåííîñòü ñîâðåìåííîé àäûãåéñêîé ïðîçû, åå àíàëèç — ïðåäìåò ïðèñòàëüíîãî âíèìàíèÿ âåäóùèõ èññëåäîâàòåëåé: Ì. Êóíèæåâà, À. Ñõàëÿõî, Ê. Øàççî, Ó. Ïàíåøà, Å. Øèáèíñêîé, Ø. Õóòà, Ò. ×àìîêîâà, Ì. Õà÷åìèçîâîé, Ð. Ìàìèÿ, À. Òõàêóøèíîâà, Õ. Òëåïöåðøå, ìîëîäûõ ó÷åíûõ: Ë. Äåìèíîé, Ñ. Øõàëàõîâîé, Ô. Õóàêî, Ø. Øàççî è äðóãèõ.
Âûÿâëåíèå òèïîëîãè÷åñêèõ êà÷åñòâ àäûãåéñêîé ìàëîé ïðîçû ïîçâîëÿåò îïðåäåëèòü åå ìåñòî â ñîâðåìåííîì ëèòåðàòóðíîì ïðîöåññå, à àíàëèç èíäèâèäóàëüíûõ õóäîæåñòâåííûõ îñîáåííîñòåé êàæäîãî æàíðà íàãëÿäíî îòðàæàåò ñâîåîáðàçíûå íàöèîíàëüíûå êðàñêè íà îáùåé êàðòèíå ñîñòîÿíèÿ ñîâðåìåííîé ëèòåðàòóðû.
Íàðàùèâàíèå õóäîæåñòâåííûõ êà÷åñòâ ìàëîé ïðîçû â ñîâðåìåííîé àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðå — çàêîíîìåðíûé ïðîöåññ, òðåáóþùèé òèïîëîãè÷åñêîãî ïîäõîäà ê îáíàðóæåíèþ ýòèõ êà÷åñòâ ïîñðåäñòâîì èçó÷åíèÿ î÷åðêà è ðàññêàçà â êîíòåêñòå îòå÷åñòâåííîé è àäûãåéñêîé ëèòåðàòóð.
Ðàññìîòðèì âîïðîñ ôîðìèðîâàíèÿ è ðàçâèòèÿ æàíðà àäûãåéñêîãî î÷åðêà âòîðîé ïîëîâèíû XX ñòîëåòèÿ.
Òèïîëîãè÷åñêîå èçó÷åíèå ñîâðåìåííîãî àäûãåéñêîãî î÷åðêà ïîçâîëèëî îáíàðóæèòü áîëüøîå êîëè÷åñòâî åãî ðàçíîâèäíîñòåé, ÷òî îáúÿñíÿåòñÿ, âî-ïåðâûõ, ñèíòåòè÷íûì ñîñòàâîì æàíðà, âî-âòîðûõ, èíòåíñèâíûì åãî ðàçâèòèåì íà îñíîâå ðîñòà êóëüòóðíî-èñòîðè÷åñêîãî îïûòà îáùåñòâà (ïðåæäå âñåãî, óñèëåíèåì èññëåäîâàòåëüñêîãî íà÷àëà î÷åðêîâîé ïðîçû) è, íàêîíåö, ïåðåæèâàíèåì ñîâðåìåííûõ ïîèñòèíå ðåâîëþöèîííûõ ïðîöåññîâ, èäóùèõ âî âñåõ ñôåðàõ íàøåãî îáùåñòâà, ÷òî íå ìîãëî òàê èëè èíà÷å íå îòïå÷àòàòüñÿ íà ñîñòîÿíèè ëèòåðàòóðû.
Ñîãëàñíî íàó÷íîé ïåðèîäèçàöèè ðàçâèòèÿ àäûãåéñêèõ ëèòåðàòóð Ó.Ì. Ïàíåøà, î÷åðê ïîñëåäíèõ äâóõ äåñÿòèëåòèé îòíîñèòñÿ ê òðåòüåìó ýòàïó ñîâðåìåííîé ïðîçû, îòëè÷àþùåéñÿ ôèëîñîôñêî-íðàâñòâåííîé ïðîáëåìàòèêîé [3:33].
 70-å — 80-å ãîäû â àâàíãàðäå î÷åðêîâîé ëèòåðàòóðû îñòàâàëñÿ î÷åðê îáðàçíî-ïóáëèöèñòè÷åñêèé. Ðÿäîì ñ íèì ðàáîòàë î÷åðê èíôîðìàöèîííûé è èëëþñòðàòèâíûé.  90-å ãîäû íà ïåðåäîâóþ ëèíèþ ëèòåðàòóðû âûøåë î÷åðê ïðîáëåìíî-òåìàòè÷åñêèé, è â êîíöå 90-õ — íà÷àëå 2000-õ ãîäîâ ðàçâèëèñü ïîçèòèâíûå êà÷åñòâà åãî ðàçíîâèäíîñòåé: î÷åðêà-ïîðòðåòà, èñòîðè÷åñêîãî è íàó÷íî-õóäîæåñòâåííîãî î÷åðêîâ.
Óñïåõè àäûãåéñêèõ î÷åðêèñòîâ áûëè îïðåäåëåíû ðàçâèòèåì îáùåðîññèéñêîãî î÷åðêà (Â. Îâå÷êèí. À. Êàëèíèí, À. Àãðàíîâñêèé Ã. Áàêëàíîâ, Á. Ïîëåâîé, Â. Ôîìåíêî Ã. Òðîåïîëüñêèé, Â. Ïîëòîðàöêèé, Ã. Ðàäîâ è äð.) è îáùåé àòìîñôåðîé äóõîâíîé è ïîëèòè÷åñêîé æèçíè Ðåñïóáëèêè Àäûãåÿ.
Ïåðâûå øàãè ïî ïóòè ïðîáëåìíîãî õóäîæåñòâåííî-ïóáëèöèñòè÷åñêîãî î÷åðêà áûëè ñäåëàíû ïðåäñòàâèòåëÿìè ñòàðøåãî ïîêîëåíèÿ ïèñàòåëåé: Ò. Êåðàøåâûì, À. Åâòûõîì, Ä. Êîñòàíîâûì, Þ. Òëþñòåíîì.
Îñîáîå ìåñòî ñðåäè ñîâðåìåííûõ î÷åðêîâûõ ïðîèçâåäåíèé çàíèìàþò î÷åðêè, íàïèñàííûå íà òåìó Âåëèêîé Îòå÷åñòâåííîé âîéíû. Ýòî, ïðåæäå âñåãî, êíèãè î÷åðêîâ Ì. Øåáçóõîâà «Ñûíû è äî÷åðè Àäûãåè â Âåëèêîé Îòå÷åñòâåííîé âîéíå». Êðîìå òîãî, íà âîåííóþ òåìó íàïèñàíû êíèãè Å. Ñàëîâà «Íà Ìàéêîïñêîì íàïðàâëåíèè» è Õ. Ñèäæàõà «Àäûãåéñêèé ïîëê â áîÿõ çà Ñîâåòñêóþ Ðîäèíó», îïóáëèêîâàííûå â 90-å ãîäû. Êíèãà Å. Ñàëîâà ðàññìàòðèâàåòñÿ êàê ÿðêèé ïðèìåð èñòîðè÷åñêîãî äîêóìåíòàëüíîãî î÷åðêà, îòìå÷åííîãî òåíäåíöèåé ê õóäîæåñòâåííîé ïóáëèöèñòèêå. Êíèãà Õ. Ñèäæàõà îòëè÷àåòñÿ ñâîåãî ðîäà ýïè÷íîñòüþ èñòîðè÷åñêîãî ïîëîòíà, øèðîêî ðàçâîðà÷èâàåìîãî àâòîðîì íà òåìó, íîâóþ äëÿ âîåííî-èñòîðè÷åñêîé ëèòåðàòóðû Àäûãåè: îïîë÷åí÷åñêîå äâèæåíèå è èñòîðèÿ ôîðìèðîâàíèÿ è áîåâîãî ïóòè Àäûãåéñêîãî äîáðîâîëü÷åñêîãî êàâàëåðèéñêîãî ïîëêà.
Ñâîåîáðàçíûì ïðîäîëæåíèåì êíèãè Õ. Ñèäæàõà ÿâëÿåòñÿ î÷åðê æóðíàëèñòà Õ. Áàëàäæèÿíà «Ñóäüáà ÷åëîâåêà — ñàì ÷åëîâåê», ãäå èäåò ïîâåñòâîâàíèå î ñîáñòâåííîì ïóòè âîåííîãî ïðîôåññèîíàëà.
Î÷åðêîâàÿ ëèòåðàòóðà, îïóáëèêîâàííàÿ â þáèëåéíûå äíè 60-ëåòèÿ Âåëèêîé Ïîáåäû, ñëóæèò äîêàçàòåëüñòâîì âûñîêîãî óðîâíÿ, äîñòèãíóòîãî î÷åðêèñòàìè. Ìû èìååì äåëî ñî âñåìè òèïîëîãè÷åñêèìè ðàçíîâèäíîñòÿìè î÷åðêîâîãî æàíðà: õóäîæåñòâåííî-ïóáëèöèñòè÷åñêèìè è äîêóìåíòàëüíûìè, â ðàìêàõ êîòîðûõ âûäåëÿþòñÿ î÷åðêè-ñòàòüè, î÷åðêè-ðàññêàçû, öèêëû î÷åðêîâ, «î÷åðêîâûå êíèãè». Çàìåòíî âûäåëÿþòñÿ è ïðîáëåìíûå (ïîðòðåòíûå, èñòîðè÷åñêèå) î÷åðêè.
Îòëè÷èòåëüíàÿ îñîáåííîñòü âñåõ î÷åðêîâ — äîêóìåíòàëüíàÿ îñíîâà. Òèï äîêóìåíòàëüíîãî î÷åðêà óòâåðäèëñÿ â ëèòåðàòóðå áëàãîäàðÿ ïðîèçâåäåíèÿì Ä. Êîñòàíîâà, Ê. Æàíý, Äæ. ×óÿêî, È. Ìàøáàøà, À. Àñëàíîâà, Á. Õà÷åìèçîâà è äðóãèõ ëèòåðàòîðîâ. Êàê íîâàÿ ëèòåðàòóðíàÿ ðàçíîâèäíîñòü ïîÿâëÿþòñÿ î÷åðêè â ñòèõàõ (Õ. Áåðåòàðü, Ï. Ðåçíèêîâ), ðàçâèâàåòñÿ ìîíî-î÷åðê îá îäíîì ãåðîå (Ã. Ñõàïëîê, Æ. Òåó÷åæ, Äæ. ×óÿêî) èëè î íåñêîëüêèõ ãåðîÿõ (Ò. Àôàñèæåâ, Þ. Òëþñòåí, Â. Òóðêîâ).
Íàïèñàííàÿ íåñêîëüêî ïîçäíåå êíèãà äîêóìåíòàëüíî-õóäîæåñòâåííûõ î÷åðêîâ Ð. À÷ìèç-Êóìóê «Ïîìíèòå ìåíÿ. Ëþäè, ñóäüáû, âðåìÿ» îòëè÷àòñÿ âûáîðîì àäðåñàòîâ êíèãè è åå ïðåäìåòîâ — ïðåæäå âñåãî çåìëÿêîâ àâòîðà. Ýòî ïîâëåêëî çà ñîáîé ëèðè÷åñêóþ îêðàñêó èçîáðàæàåìîãî. Òàêèì îáðàçîì, îò êíèãè Ì. Øåáçóõîâà ïðîèçâåäåíèå Ð. À÷ìèç-Êóìóê îòëè÷àåòñÿ ëè÷íîñòíûì íà÷àëîì, ýìîöèîíàëüíîñòüþ àâòîðñêîãî ïîâåñòâîâàíèÿ è îöåíîê. æàíð àäûãåéñêàÿ ïðîçà òèïîëîãè÷åñêèé
Äðóãàÿ ãðóïïà î÷åðêîâîé ëèòåðàòóðû ñîçäàíà íà îñòðîñîâðåìåííóþ òåìó, ñâÿçàííóþ ñ íàöèîíàëüíûì âîïðîñîì. Ýòî êíèãè Ì. Áåäæàíîâà, Ã. ×åìñî, Ò. Àôàñèæåâà, îòëè÷àþùèåñÿ òèïîëîãè÷åñêîé áëèçîñòüþ è ñâîåîáðàçèåì àâòîðñêîé èíäèâèäóàëüíîñòè. Ê ýòîé ãðóïïå î÷åðêîâûõ ïîâåñòâîâàíèé ñëåäóåò îòíåñòè «Ïóòåâûå çàìåòêè» À. Êóåêà, êíèãó Ñ. Êóñîâîé-×óõî «Ãîä ìåæäó «Íîðä-îñòîì» è äóìñêèìè âûáîðàìè».
Ëþáîïûòíûì ÿâëåíèåì â ïóáëèöèñòè÷åñêîé äåÿòåëüíîñòè ñîâðåìåííûõ ïèñàòåëåé è ãàçåò÷èêîâ, îáùåñòâåííûõ äåÿòåëåé è ó÷åíûõ ÿâëÿåòñÿ èíòåíñèâíîñòü ïóáëèêàöèé î÷åðêîâîãî ìàòåðèàëà íà ñòðàíèöàõ ðåñïóáëèêàíñêèõ ïåðèîäè÷åñêèõ èçäàíèé.
Ïîðòðåòíûå î÷åðêè, ýññå â êíèãàõ Õ. Áàëàäæèÿíà, à òàêæå èñòîðèêî-ñîöèîëîãè÷åñêèå î÷åðêè Ò. Àôàñèæåâà çíà÷èòåëüíî «óêðóïíèëè» ýòè æàíðû, ïîçâîëèâ èì ñòàòü ÿðêèì ÿâëåíèåì â ñîâðåìåííîé î÷åðêîâîé ïðîçå.
Õóäîæåñòâåííàÿ ïóáëèöèñòèêà Ã. Íåì÷åíêî è Þ. ×óÿêî — íà îñòðîñîâðåìåííûå òåìû ïðåäñòàâëÿåò ÷èòàòåëþ åäèíñòâî ãðàæäàíñêèõ âçãëÿäîâ è ÿðêóþ èíäèâèäóàëüíîñòü êàæäîãî ïèñàòåëÿ êàê õóäîæíèêà.
Øèðîêèé ôðîíò àêòèâíîé äåÿòåëüíîñòè àäûãåéñêèõ ëèòåðàòîðîâ â îáëàñòè õóäîæåñòâåííîé è îáùåñòâåííî-ïîëèòè÷åñêîé ïóáëèöèñòèêè ðàçâåðíóò â íàñòîÿùåå âðåìÿ ëèöîì ê íàñóùíûì ïðîáëåìàì âðåìåíè è îòëè÷àåòñÿ ñìåëîñòüþ, äàæå äåðçîñòüþ ñóæäåíèé àâòîðîâ, íåïðåäâçÿòûì âçãëÿäîì íà ìèð, ãóìàíèçìîì è óñòðåìëåííîñòüþ ê ñâåòó çäðàâîãî ñìûñëà è äîáðà.
Ìàëûå ïðîçàè÷åñêèå æàíðû îáîçíà÷èëè íà÷àëî ñîâðåìåííîãî ïåðèîäà àäûãñêîé ïðîçû (âòîðàÿ ïîëîâèíà 50-õ ãîäîâ) èíòåíñèâíûì ðàçâèòèåì ðåàëèñòè÷åñêîé ïîâåñòè è ðàññêàçà. Ïî ñâèäåòåëüñòâó Ê.Ã. Øàççî, â êàáàðäèíñêîé è ÷åðêåññêîé ëèòåðàòóðàõ 50-å — 60-å ãîäû áûëè ïåðèîäîì ñòàíîâëåíèÿ ïðîçû [4:127]. Êàê ïîêàçàëè íàáëþäåíèÿ äðóãèõ ëèòåðàòóðîâåäîâ (À. Ñõàëÿõî, Ì. Êóíèæåâà, Ò. ×àìîêîâà, Ó. Ïàíåøà) àäûãåéñêàÿ ïðîçà óæå ïðîøëà ýòîò ïåðèîä, âñòóïèâ â íîâûé — ðàçâèòèå áîëüøîãî ýïè÷åñêîãî æàíðà (ðîìàíà).  êà÷åñòâå äîêàçàòåëüñòâà ñïðàâåäëèâîñòè ïåðâîãî óòâåðæäåíèÿ ñëåäóåò ñîñëàòüñÿ íà ñáîðíèêè ðàññêàçîâ è ïîâåñòåé Õ. Õàâïà÷åâà, Õ. Òåóíîâà, Ñ. Êóøõîâà, Àõì. Íàëîåâà, À. Øàðòàíîâà, À. Îõòîâà, Õ. Ãàøîêîâà. Âòîðîé òåçèñ ïîäòâåðæäàåòñÿ ññûëêàìè íà ðîìàíû Ò. Êåðàøåâà, Þ. Òëþñòåíà («Äåâè÷üè çîðè»), À. Åâòûõà («Âîç áåëîãî êàìíÿ»), ðîìàíû È. Ìàøáàøà.
Îòìå÷àÿ ïîäúåì ëèðè÷åñêîãî íà÷àëà â îòå÷åñòâåííîé ïðîçå 60-õ ãîäîâ êàê ñëåäñòâèå ðàñòóùåãî èíòåðåñà ê âíóòðåííåìó ìèðó ñîâðåìåííèêà, ñëåäóåò ñêàçàòü î òÿãîòåíèè ê ëèðèçìó ïðåæäå âñåãî â ðàññêàçàõ è íîâåëëàõ Õ. Àøèíîâà, Ï. Êîøóáàåâà. Þ. ×óÿêî, â ðîìàíàõ È. Ìàøáàøà. Èõ ëèðè÷åñêàÿ ïðîçà íå ïîìåøàëà õóäîæåñòâåííîìó óêðåïëåíèþ â àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðå îáðàçà ñîâðåìåííèêà ñ åãî ñëîæíûì êîìïëåêñîì ìèðîâîççðåí÷åñêèõ è ýòè÷åñêèõ ïðîáëåì.
Ñîâðåìåííûå ïðîáëåìû íàõîäÿò ñìåëîå ðåøåíèå â ãèáêèõ è íàïîëíåííûõ õóäîæåñòâåííî-ïóáëèöèñòè÷åñêèì ñîäåðæàíèåì æàíðàõ è ìàëîé è ðîìàííîé ïðîçû Þ. ×óÿêî. Í. Êóåêà, Ã. Íåì÷åíêî, Ï. Êîøóáàåâà, Å. Ñàëîâà, Ñ. Ïàíåø è äðóãèõ ïèñàòåëåé Àäûãåè.
Âìåñòå ñ òåì, íåîáõîäèìî ïîä÷åðêíóòü: àäûãåéñêèé ðàññêàç óæå â 70-å ãîäû ïåðåøåë íà íîâûé êà÷åñòâåííûé óðîâåíü â òâîð÷åñòâå À. Åâòûõà, Õ. Àøèíîâà è Ï. Êîøóáàåâà.
Àíàëèç ëèðè÷åñêîé ïðîçû Õ. Àøèíîâà ïî æàíðîâîé ïðèíàäëåæíîñòè, ïî òèïó êîíôëèêòíîé îñíîâû, ïî ñïîñîáó ïðîÿâëåíèÿ õóäîæåñòâåííîãî êîíôëèêòà, ïî ïóòÿì åãî ðàçðåøåíèÿ íàãëÿäíî äîêàçûâàåò íîâàòîðñêèé õàðàêòåð åãî ïèñàòåëüñêîãî òàëàíòà. «Õ. Àøèíîâ ñòàë ïîäëèííûì òâîðöîì ëèðè÷åñêîãî ðàññêàçà è ïîâåñòè» [4:129]. «Ïðè ÿâíîé áëèçîñòè èíòîíàöèîííîãî ðèòìà ïðîçû Õ. Àøèíîâà è Ï. Êîøóáàåâà, ðàçíûìè îêàçàëèñü èõ ðàññêàçû — ïåðâûé òÿãîòååò ê ïñèõîëîãè÷åñêîé ìèíèàòþðå, âòîðîé — ê èññëåäîâàíèþ ñþæåòíûõ îñíîâàíèé ñîáûòèé è õàðàêòåðîâ» [4:130].
Ýòè íîâàöèè íàõîäÿòñÿ â ïðÿìîé ïðååìñòâåííîé ñâÿçè ñ íîâåëëàìè Ò. Êåðàøåâà î ïðîøëîì àäûãîâ íà èñòîðè÷åñêóþ è íðàâñòâåííóþ òåìû («Àáðåê», «Ìåñòü òàáóíùèêà», «Ñëîâî äåâóøêè», «Óðîê æèçíè», «Ñòàðûé àáàäçåõñêèé îõîòíèê»). Ê. Øàççî êâàëèôèöèðîâàë èõ êàê íîâåëëû è óáåäèòåëüíî äîêàçàë ýòî ðàçáîðîì íàçâàííûõ íîâåëë [3].
Ïðè ðàññìîòðåíèè æàíðîâûõ îñîáåííîñòåé ìàëîé ïðîçû Ï. Êîøóáàåâà è Ñ. Ïàíåøà, ñ îïîðîé íà àâòîðèòåò îöåíîê Ó. Ïàíåøà, Ê. Øàççî è Õ. Òëåïöåðøå, ìîæíî ïðîñëåäèòü òèïîëîãè÷åñêóþ ïðååìñòâåííîñòü ïðîçû Ï. Êîøóáàåâà ñ òðàäèöèÿìè À. Åâòûõà è Õ. Àøèíîâà.  òî æå âðåìÿ åñòü è ðàçëè÷èÿ â ðàçâèòèè è â èñõîäå ëèðè÷åñêîãî êîíôëèêòà, â òèïå ëèðè÷åñêîãî ãåðîÿ — áîëåå òðåçâîãî, àêòèâíî íå ïðèåìëþùåãî çëà, õîòÿ è íå óòðàòèâøåãî ïîýòè÷åñêîãî âîñïðèÿòèÿ æèçíè. Îòñþäà ÷àñòîå çàìåùåíèå â ñõîäíûõ ñèòóàöèÿõ àøèíîâñêîãî þìîðà ñàòèðîé, óâåëè÷åíèå êîëè÷åñòâà ïåðñîíàæåé â ðàññêàçàõ çà ñ÷åò òèïà àíòèãåðîÿ. Îäíàêî ê ëèðè÷åñêîé ïðîçå ðàññêàçû Ï. Êîøóáàåâà îòíîñÿòñÿ áëàãîäàðÿ èñêðåííåìó èñïîâåäàëüíîìó òîíó ðàññêàç÷èêà.
Ìàëàÿ ïðîçà Ñ. Ïàíåøà âêëþ÷àåò â ñåáÿ: ñàòèðè÷åñêèå ìèíèàòþðû, àíåêäîòû è ôåëüåòîíû, ñàòèðè÷åñêèå ðàññêàçû è íîâåëëû. ßâëÿÿñü èíäèâèäóàëüíûì õóäîæåñòâåííûì ÿâëåíèåì, ðàññêàçû Ñ. Ïàíåøà ïî òèïîëîãè÷åñêèì êà÷åñòâàì áëèçêè ê íåêîòîðûì íîâåëëàì Õ. Àøèíîâà.
 ìàëîé ïðîçå Þ. ×óÿêî ÿâíî ïðåîáëàäàþò ëèðè÷åñêèå íîâåëëû, äðàìàòèçì â êîòîðûõ, â îòëè÷èå îò ïðîèçâåäåíèé Õ. Àøèíîâà è Ï. Êîøóáàåâà, íå ðàçëè÷àåòñÿ ñòåïåíüþ îñòðîòû ïðîÿâëåíèÿ, à ðàçíèòñÿ êà÷åñòâàìè ïîñòîÿíñòâà è ñèëîé ÷óâñòâîâàíèÿ. Áëàãîäàðÿ õóäîæåñòâåííîìó ðèñóíêó èõ èçîáðàæåíèÿ Þ. ×óÿêî ñóìåë ñîâåðøåíñòâîâàòü ïñèõîëîãè÷åñêîå ñîäåðæàíèå ñâîåé ìàëîé ïðîçû, ñïîñîáñòâóÿ ðàçâèòèþ àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðíîé íîâåëëû.
Åñòü çàñëóãà â åå ñòàáèëèçàöèè, îñîáåííî â ëèðè÷åñêîì àñïåêòå, Ã. Íåì÷åíêî, ñîçäàâøåãî çà ïîñëåäíèå äåñÿòèëåòèÿ ìàñòåðñêèå ïî ôîðìå, àêòóàëüíûå ïî ñîâðåìåííîé ïðîáëåìàòèêå íîâåëëû è ðàññêàçû, ñðåäè êîòîðûõ ðÿä ïðîèçâåäåíèé íåïîñðåäñòâåííî ñâÿçàí ñ Àäûãååé è íàöèîíàëüíîé òåìàòèêîé.  íîâåëëàõ êîíêðåòèçèðóþòñÿ ëþáîïûòíûå øòðèõè òâîð÷åñêîé èñòîðèè íåêîòîðûõ ïðîèçâåäåíèé àäûãåéñêèõ àâòîðîâ (Ï. Êîøóáàåâà, Þ. ×óÿêî), ðàñêðûâàþòñÿ òî÷êè çðåíèÿ íà ìåæäóíàðîäíûå è ìåæíàöèîíàëüíûå ïðîáëåìû ïðåäñòàâèòåëåé àäûãåéñêîé è ðóññêîé èíòåëëèãåíöèè. Êðîìå òîãî, ñîçäàíû ïîýòè÷åñêèå êàðòèíû ïðèðîäû Àäûãåè, çàïå÷àòëåíû ïîðòðåòû åå ïèñàòåëåé è õóäîæíèêîâ.
Ñîâðåìåííûé ðàññêàç â àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðå — æàíð, ïðåäñòàâëåííûé âî ìíîãèõ æàíðîâûõ ðàçíîâèäíîñòÿõ.
Âûÿâëåíèå òèïîëîãè÷åñêèõ êà÷åñòâ àäûãåéñêîé ìàëîé ïðîçû ïîçâîëÿåò îïðåäåëèòü åå ìåñòî â ñîâðåìåííîì ëèòåðàòóðíîì ïðîöåññå, à àíàëèç èíäèâèäóàëüíûõ õóäîæåñòâåííûõ îñîáåííîñòåé êàæäîãî æàíðà íàãëÿäíî îòðàæàåò ñâîåîáðàçíûå íàöèîíàëüíûå êðàñêè íà îáùåé êàðòèíå ñîñòîÿíèÿ ñîâðåìåííîé ëèòåðàòóðû.
Òàêèì îáðàçîì, î÷åðê è ðàññêàç òðåõ ïîñëåäíèõ äåñÿòèëåòèé â òâîð÷åñòâå àäûãåéñêèõ ïèñàòåëåé — ñàìîñòîÿòåëüíûå æàíðû, óáåäèòåëüíî äîêàçàâøèå ñâîþ õóäîæåñòâåííóþ ñîñòîÿòåëüíîñòü, æèçíåñïîñîáíîñòü ïåðåä ëèöîì âñå óñëîæíÿþùèõñÿ çàäà÷ äóõîâíîãî îñíàùåíèÿ ôîðìèðóþùåãîñÿ íîâîãî ãðàæäàíñêîãî îáùåñòâà è çàíÿâøèå äîñòîéíîå ìåñòî â ñîâðåìåííîì ëèòåðàòóðíîì äâèæåíèè: îò Þ. Òëþñòåíà, Ê. Æàíý — âïëîòü äî ñîâðåìåííûõ àâòîðîâ — È. Ìàøáàøà, Í. Êóåêà, Õ. Àøèíîâà, Ï. Êîøóáàåâà, Ñ. Ïàíåøà, Þ. ×óÿêî è ïðèòîêà â ëèòåðàòóðó íîâûõ ñèë íà ðóáåæå XX è XXI âåêîâ.
Ïðèìå÷àíèÿ
1. Êóíèæåâ Ì. Èñòîêè íàøåé ëèòåðàòóðû: Ëèòåðàòóðíî-êðèòè÷åñêèå ñòàòüè. — Ìàéêîï: Àäûã. îòä. Êðàñíîäàð. êí. èçä-âà, 1978. — 184 ñ. (Íà àäûãåéñêîì ÿçûêå).
2. Ñõàëÿõî À.À. Î íåêîòîðûõ âîïðîñàõ ñîâðåìåííîé àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðû // Ïðîáëåìû àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðû è ôîëüêëîðà. Âûï.2. ÀÍÈÈ. — Ìàéêîï: Àäûãîáëïîëèãðàôîáúåäèíåíèå, 1979. — Ñ. 5_29.
3. Ïàíåø Ó.Ì. Òèïîëîãè÷åñêèå ñâÿçè è ôîðìèðîâàíèå õóäîæåñòâåííî-ýñòåòè÷åñêîãî åäèíñòâà àäûãñêèõ ëèòåðàòóð. — Ìàéêîï: ÐÈÏÎ «Àäûãåÿ», 1990. — 275 ñ.
4. Ïàíåø Ó.Ì., Òõàêóøèíîâ À.Ê. Àäûãåéñêàÿ ëèòåðàòóðà 50-80-õ ãîäîâ XX âåêà // Èñòîðèÿ àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðû â 3-õ òîìàõ.- Ìàéêîï: ÀÐÈÃÈ, 2002. — ò. II. — Ñ. 23.
3. Øàççî Ê.Ã. Ñîâðåìåííàÿ àäûãåéñêàÿ íîâåëëà (Ò. Êåðàøåâ, Õ. Àøèíîâ) // ÀÍÈÈ. Ñáîðíèê ñòàòåé ïî àäûãåéñêîé ëèòåðàòóðå è ôîëüêëîðó. — Ìàéêîï, 1975. — Ñ. 53-88.
4. Øàççî Ê.Ã. Õóäîæåñòâåííûé êîíôëèêò è ýâîëþöèÿ æàíðîâ â àäûãñêèõ ëèòåðàòóðàõ. — Òáèëèñè: Ìåöíèåðåáà, 1978. — 238 ñ.
5. Øèáèíñêàÿ Å.Ï. Õàçðåò Àøèíîâ // ÀÍÈÈ. Âîïðîñû èñòîðèè àäûãåéñêîé ñîâåòñêîé ëèòåðàòóðû. Êí.2. — Ìàéêîï: Àäûãîáëïîëèãðàô, 1980. — Ñ. 154-163.
Ðàçìåùåíî íà Allbest.ru
…
Н. С. Уайт, иллюстрации к «Робинзону Крузо». Классика книжной иллюстрации. И о Даниэле Дефо.
Художник Н. С. Уайт (Newell Convers Wyeth). Иллюстрации к роману Даниэля Дефо «Приключения Робинзона Крузо».
Ньюэлл Конверс Уайет (Newell Convers Wyeth, 1882—1945) — живописец, иллюстратор, основатель династии Уайетов. Известен как иллюстратор детских книг издательства «Чарльз Скринберс Санс», в том числе «Том Сойер», «Робинзон Крузо», «Остров сокровищ».
Ньюэлл Конверс Уайетт родился в 1882-м году на ферме в небольшом городке штата Массачусетс, где и провел все свое детство. Отец не одобрял желание сына рисовать, в отличие от мамы. Именно ее поддержка помогла сосредоточиться на изобразительном искусстве и получить азы образования у знаменитых художников. Став более-менее зрелым автором, Уайетт ни к чему не принуждал своих детей и создал большую мастерскую, где каждый мог уединиться в любое время. Он привил своим детям умение ценить время, поэтому, все трое детей стали известны в своих сферах (музыка, изобретения, изобразительное искусство). Традиции художественного рисунка и картин, в семье Уайеттов, растянулись уже на три поколения! Наиболее запоминающимися работами Ньюэлла Конверса Уайетта считаются иллюстрации к известным детским книгам приключенческого жанра.
Н. С. Уайт (Newell Convers Wyeth) ~ Robinson Crusoe 1920.
Неизвестные факты об известных книгах. «Робинзон Крузо» Даниеля Дефо.
Роман о приключениях Робинзона Крузо имеет продолжение, в котором Робинзон, вернувшись в Англию и разбогатев, начинает тяготиться размеренной жизнью. В январе 1694 г. он снаряжает корабль и вместе с Пятницей снова отправляется на свой остров. Там он находит многочисленную колонию поселенцев (70 человек), проводит там реформы. В одной из стычек с дикарями он теряет Пятницу. Добравшись по торговым делам до берегов Юго-Восточной Азии, был вынужден добираться в Европу через всю Россию. В частности, он в течение 8 месяцев пережидает зиму в Тобольске. Летом 1704 года Крузо добирается до Архангельска и отплывает в Англию, прибыв в Лондон в январе 1705 года в возрасте 72 лет. События книги занимают почти 11 лет.
В книге содержатся описания Китая и Сибири. Упоминаются такие города, как Архангельск, Тобольск, Тюмень, Соликамск, Енисейск, Нерчинск и многие другие.
Роман «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо» — продолжение первой книги Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо. Этот роман менее известен в России; он не издавался полностью на русском языке с 1935 по 1992 год (только в пересказе, а последняя часть, «Робинзон в Сибири», в сокращении). Полное название книги: «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо, составляющие вторую и последнюю часть его жизни, и захватывающее изложение его путешествий по трём частям света, написанные им самим». Книга впервые опубликована в 1719 г. вместе с первой частью; Дефо написал их одновременно.
Читать: Даниэль Дефо. «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо» >>
Остров, на котором Робинзон провел многие годы, имеет свою историю. Он необитаем и поныне. Если туда заходят корабли с туристами, то по традиции экипаж оставляет на берегу какое-либо животное или высаживает культурное растение. Из дошедших до нас источников следует, что первым человеком, жившим там в вынужденном уединении, был испанский моряк Педро Серрано. В 1540 году корабль, на котором он плыл, разбился у берегов Перу, и ему удалось добраться до маленького острова Хуан-Фернандес. На мемориальной доске, установленной здесь, написано, что он провел в одиночестве 11 лет.
Известно, что остров стал ареной по крайней мере шести «робинзониад».
Подлинная же слава острова началась с сына шотландского сапожника Александра Селкирка. Человек крайне неуживчивый и раздражительный, со скверным и вздорным характером, он перессорился с командой своего корабля и переметнулся к пиратам. Однако и те не долго его терпели и высадили на необитаемый остров, где ему пришлось отсиживаться 5 лет. В 1709 году его подобрал один английский корабль.
История Селкирка стала известна Даниелю Дефо. И под пером писателя банальная история пирата превратилась в бессмертное произведение, восславившее труд и оптимизм человека, оказавшегося на краю гибели.
Даниэль Дефо.
Даниэль Дефо — писатель, журналист и разведчик.
Даниэль Дефо считается классиком мировой литературы. Он известен, прежде всего, своим произведением «Робинзон Крузо». Но мало кто знает, что писатель публиковал политические памфлеты на злобу дня, занимался вынужденным шпионажем, и однажды даже был привязан к позорному столбу. О необычных жизненных перипетиях писателя – далее в обзоре.
Знаменитый автор приключений о Робинзоне Крузо родился примерно в 1660 году в семье мясника Джеймса Фо. Родители прилагали все усилия, чтобы их сын выучился и стал пастором, но политика и коммерция занимали ум юноши гораздо сильнее, нежели богослужение. После окончания учебы Даниэль устраивается помощником коммерсанта и колесит по Европе.
Спустя некоторое время, чтобы сделать свою фамилию более благозвучной и скрыть простое происхождение, Даниэль добавляет к ней приставку «Де». Он самостоятельно занимается бизнесом, но прогорает.
В то же время писатель начинает анонимно издавать сатирические памфлеты на злобу дня. Имя Дефо стало известно в 1701 году после публикации памфлета «Чистопородный англичанин». Писатель высмеял надменных аристократов и выступил в защиту короля Вильгельма Оранского (голландца по происхождению). Через год вышел памфлет, который наделал еще больше шума, чем предыдущий – «Простейший способ разделаться с раскольниками». Правительство настигло Даниэля Дефо, и в наказание с него взяли денежный штраф, дали семь лет условно и привязали к позорному столбу на площади, где каждый мог над ним потешаться.
Даниэль Дефо у позорного столба. Иллюстрация Аира Кроу.
После расправы Даниэль Дефо был опустошен морально и материально. Он не мог содержать жену и несколько детей. Вернувшись в тюрьму, Д. Дефо написал стихотворение «Гимн позорному столбу».
Однако в ноябре 1703 года Дефо смог покинуть лондонскую тюрьму Ньюгейт — о его освобождении походатайствовал один высокопоставленный английский политик.
Этим политиком был спикер палаты общин британского парламента, а впоследствии — государственный министр (т.е. министр иностранных дел), 1-й Эрл графства Оксфорд и Мортимер — Роберт Харли.
Зачем аристократу Роберту Харли понадобилось освобождать Дефо, который так славно поиздевался над аристократией в «Чистопородном англичанине»?
Дело в том, что ещё до своего ареста Даниэль Дефо направил Роберту Харли 23-страничный доклад, в котором предлагал создать специальную службу, которая занималась бы разведкой и контрразведкой. Харли обдумывал это предложение очень долго, более чем полгода, но когда надумал, добился освобождения Дефо из тюрьмы, и поручил ему реализовывать этот замысел на практике.
Было бы неправильно думать, что Даниэль Дефо является основателем английской разведки — она была создана примерно за два столетия до его рождения. Первые упоминания о существовании в Англии специальной разведывательной организации относятся ещё к концу XV века, ко временам правления Генриха VII, основателя династии Тюдоров.
Главная особенность Секретной разведывательной службы (Secret Intelligence Service) заключалась в том, что официально её как бы не существовало — она не была государственной структурой, и представляла собой частную разведывательную компанию, действовавшую по заказам правительства. Статус государственного учреждения SIS получила только в 1909 году.
Негосударственный статус обеспечивал максимальную секретность, и, кроме того, был обусловлен спецификой деятельности английской разведки. Дело в том, что главной задачей английской разведки был не столько сбор информации, сколько ведение тайной войны — подрыв других государств изнутри невоенными методами: путём организации заговоров, мятежей, народных волнений и восстаний.
Такого рода деятельность считалась в феодальную эпоху недостойной дворянского звания, и если бы выявилась прямая причастность английских государей к таким действиям, их престижу был бы нанесён непоправимый ущерб.
Статус разведки как «частной лавочки» позволял английскому правительству открещиваться от деятельности своих агентов в случае их провала — типа это не мы, это какие-то зловредные личности там что-то мутят неизвестно зачем, а государство к этому отношения не имеет.
Обычно от лица правительства с руководителем разведки тайно взаимодействовал кто-либо из министров — давал необходимые задания и деньги на их исполнение, а сам глава разведки был как бы частным лицом, как и все его подчинённые.
Неофициальный статус разведки создавал определённые трудности с её финансированием — дело в том, что в Англии госбюджет утверждался парламентом, и финансировать разведку из бюджета было невозможно.
Поэтому деньги на разведдеятельность выделялись из внебюджетных источников — сначала из личных средств королей и королев, затем за счёт прибылей от участия монархов в различных монополистических компаниях.
Например, Ост-Индская компания, будучи акционерным обществом, где короли являлись лишь одними из акционеров, имела свою армию и флот, завоевала Индию, и управляла ею самостоятельно в течение нескольких столетий, пока не была ликвидирована после Сипайского восстания. Компания не была подконтрольна парламенту, и огромные средства, полученные от разграбления Индии, можно было использовать бесконтрольно на любые цели, в том числе и на разведку.
Были попытки также использовать для разведки бюджетные деньги, например, сохранилась переписка Роберта Харли и лорда Годольфина, где они обсуждают способы, как запросить у парламента деньги на какие-нибудь благовидные цели, а в реальности передать их Даниэлю Дефо на разведдеятельность. Удалась ли такая хитрая схема, осталось неизвестным.
Так почему же, если разведка в Англии уже была, Роберт Харли переступил через свою аристократическую гордость, и стал сотрудничать с Даниэлем Дефо?
Дело в том, что Даниэль Дефо впервые в мире выступил инициатором создания политической и экономической разведки, а также контрразведки. Он не отрицал необходимость подрывных акций, чем существующая разведслужба и без него занималась весьма успешно, однако главной задачей Дефо считал именно сбор информации, причём не столько военной, сколько политической и экономической.
Он за 100 лет до германского генерала Клаузевица понял, что война — это всего лишь продолжение политики другими средствами, и за 150 лет до Карла Маркса осознал, что политика — это надстройка над экономическим базисом.
Даниэль Дефо, открытка.
Даниэль Дефо понимал, что точная информация о состоянии экономики какого-либо государства поможет предсказать политику этого государства на годы вперёд. Кроме того, Дефо, в отличие от своих предшественников, считал необходимым исследовать не только настроения в придворных кругах, но и выяснять, что думает простой народ — ведь тайная война может быть наиболее успешной и разрушительной только тогда, когда в неё будут вовлечены народные массы другого государства.
Именно поэтому Даниэль Дефо придавал огромное значение контрразведке — он предложил создать по всей Англии агентурную сеть, чтобы агенты контрразведки были в каждом районе, и отслеживали как настроения различных слоёв населения, так и деятельность вражеских агентов.
Дефо предлагал заводить досье на представителей видных аристократических и дворянских семей, служителей церкви, наиболее видных граждан, заносить в эти досье информацию об их политических пристрастиях, а также об их прегрешениях и образе мыслей на неполитические темы.
Даниэль Дефо полагал, что знание этих сведений позволит не только предотвратить мятежи и восстания на ранней стадии, но и прогнозировать, например, результаты выборов в парламент.
Кроме того, как считал Дефо, если знать, с какими мероприятиями правительства люди не согласны, чем они недовольны, можно организовать специальную пропагандистскую кампанию, чтобы убедить население поддержать правительство.
Таким образом, Даниэля Дефо можно считать ещё и первым в мире социологом и политтехнологом.
Следует особо подчеркнуть, что Даниэль Дефо был категорическим противником политических репрессий — по его мнению, собирать информацию о настроениях общества нужно не для того, чтобы рубить «внутренним врагам» головы, а чтобы понять их мотивы, переубедить, и сделать друзьями.
За то время, пока Даниэль Дефо руководил английской разведкой и контрразведкой, от него не пострадал ни один человек, по его информациям никто не был наказан и не подвергался никаким преследованиям.
Когда Роберт Харли обдумал все идеи Дефо, и вытащил его из тюрьмы, было решено не интегрировать его в уже существующую разведслужбу, а создать в Англии вторую разведывательную и контрразведывательную организацию под руководством Даниэля Дефо.
Такая структура из нескольких независимых спецслужб, как и основные принципы политической и экономической разведки и контрразведки, предложенные Дефо, приняты сейчас в большинстве крупных государств.
Даниэль Дефо руководил разведкой и контрразведкой с 1703 по 1719 год, то есть на протяжении 16 лет. Причём он не был кабинетным руководителем — нередко он и самолично отправлялся с разведывательными миссиями в другие страны.
Среди наиболее важных достижений Д. Дефо на посту главы разведки — обеспечение объединения Англии и Шотландии в единое государство. До 1707 года это были два отдельных государства, и хотя король или королева были общие, но в этих странах действовали собственные законы, собственные парламенты, собственные правительства.
В 1706 году в английских правительственных кругах появилась идея объединить два государства в одно, и Роберт Харли поручил Даниелю Дефо выяснить, как отнесутся к этому шотландцы, и не вызовет ли объединение народного восстания.
Даниэль Дефо лично отправился в Шотландию, изъездил её вдоль и поперёк, при этом он искусно принимал различные обличья: с рыбаками он притворялся рыбаком, с купцами — купцом, священникам он представлялся благочестивым пастором, и обсуждал с ними перевод Псалмов Давида на английский и шотландский язык, а немногочисленным, но всё же имевшимся в Шотландии учёным он тоже представился как учёный, собирающий материал для научного труда об отношениях Англии и Шотландии.
Кроме того, он сумел создать в Шотландии обширную шпионскую сеть. В своём письме Роберту Харли Дефо написал: «Сэр, мои шпионы и получающие от меня плату люди находятся повсюду. Признаюсь, здесь самое простое дело нанять человека для того, чтобы он предал своих друзей».
Из информации о настроениях в шотландском обществе, собранной Дефо, следовало, что шотландцы к объединению с Англией отнесутся резко отрицательно, но восстание поднимать не будут.
Тогда королева распустила шотландский парламент, и объявила о создании единого государства. Как и предсказывал Дефо, шотландцы пошумели-пошумели, да и успокоились. И только в 1998 году был принят Шотландский акт, по которому возобновлялась деятельность парламента Шотландии, хотя единое государство с Англией при этом сохранялось.
В 1717 году в Англии было создано тайное общество — масонская ложа. Масоны ставили своей целью ликвидацию национальных государств и построение нового общества, где все люди имели бы равные права. Вскоре масонские ложи появились в большинстве европейских стран, и постепенно добрались и до России.
И шеф английской разведки Даниэль Дефо тоже стал масоном со времени основания этой организации, и даже после ухода в отставку до самой смерти посещал собрания масонских лож. Казалось бы, а какая связь между масонами и английской разведкой? Вроде бы никакая, если на первый взгляд, ну а если задуматься, то связь самая прямая!
Ещё раз вспомним лозунги масонов — свобода, равенство, братство, ликвидация национальных государств. А какое может быть равенство в условиях абсолютной монархии? Ведь кроме Англии, все тогдашние страны были абсолютистскими тираниями. И чтобы достичь равенства и братства, надо ликвидировать сначала абсолютную монархию, а затем и национальное государство вообще!
Таким образом, масоны, прикрываясь красивыми и благородными идеями, в реальности ставили своей целью свержение существующей власти и уничтожение государства в принципе! Не случайно именно масоны были главной движущей силой всех европейских революций XVIII-XIX века.
Единственная страна, в которой масоны ничего не устраивали, а просто мирно заседали и разговаривали за жизнь — это была именно Англия!
Ещё раз сопоставим факты: масоны впервые появились в Англии, причём у истоков создания этой организации был именно руководитель английской разведки, при этом масоны против
Англии никогда и ничего не делали, зато разрушали революциями другие государства.
Таким образом, масонство фактически представляло собой структуру, подконтрольную английским спецслужбам и действующую в их интересах. При этом формально Англия была как бы не причём, и что бы масоны ни делали, Англия юридически не несла за это никакой ответственности.
Руками масонов Англии удалось организовать революции в основных странах-конкурентах: например, Французская революция 1789 года, революции 1848-1849 годов в Австрии, Венгрии, Франции, Германии, Италии. В результате этих революций было достигнуто либо ослабление государств-конкурентов из-за внутренних вооружённых конфликтов (борьба революционеров и контрреволюционеров), либо к власти в них были приведены силы, более удобные для Англии.
И одним из создателей масонства как эффективнейшего инструмента тайной войны был именно главный английский разведчик Даниэль Дефо!
Впоследствии масонство использовалось и многими другими разведывательными службами в своих интересах. Например, согласно инструкции Управления стратегических служб США № 9а-32199 от 15 сентября 1944 года, масонство должно было использоваться в подрывных акциях на территории Италии.
Ещё одной важной стороной деятельности Даниэля Дефо была пропаганда. Узнавая из разведдонесений о том, чем люди недовольны, и с какими решениями правительства они не согласны, Дефо делал всё возможное, чтобы их переубедить.
Для этого он издавал газету «Обозрение», в которой публиковал статьи, где очень осторожно, и главное — убедительно, доказывал, что непопулярные решения правительства вызваны не прихотью, а объективными причинами, и по-другому поступить просто невозможно.
Даниэлю Дефо верили тем более охотно, потому что люди хорошо помнили, как он за критику правящей элиты попал в тюрьму и стоял у позорного столба. Уж если сам Дефо пишет, что правительство не могло поступить по-другому — значит, это на самом деле так! Ну а про то, что он не только журналист, но и руководитель спецслужбы — про это публика, естественно, не знала.
В 1719 году Даниэль Дефо перестаёт быть главой разведки и контрразведки, и начинает заниматься чисто литературной деятельностью.
В том же году увидел свет роман «Робинзон Крузо», который вписал имя автора в историю мировой классической литературы. В основе произведения лежит реальная история моряка, прожившего на острове несколько лет после кораблекрушения. Своего героя писатель «поселил» на острове на 28 лет и дополнил его образ своими душевными переживаниями. Роман имел грандиозный успех.
«Этот роман основан на истории шотландца Александра Селкирка, который провёл на необитаемом острове четыре года. Однако роман Дефо — больше чем документальный очерк. За романом, посвящённым жизни Робинзона на необитаемом острове, последовали продолжения — «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», книга о приключениях Робинзона в разных странах мира, в том числе в Китае и Сибири, и «Серьёзные размышления о жизни и удивительных приключениях Робинзона Крузо». Но ни вторая, ни третья части романа не завоевали такой популярности, как первая. В «Робинзоне Крузо» роман как жанр находится ещё в стадии становления и в силу этого, как отмечали исследователи, «совмещает в себе множество различных литературных жанров. Это путешествие; это автобиографический роман приключений; это «роман воспитания»».
Ближе к концу романа в нём также появляются элементы патриархальной утопии, идеального сосуществования людей в идеальном мини-государстве: «Теперь мой остров был заселён, и я считал, что у меня изобилие подданных. Часто я не мог удержаться от улыбки при мысли о том, как похож я на короля. Во-первых, весь остров был неотъемлемою моей собственностью, и, таким образом, мне принадлежало несомненное право господства. Во-вторых, мой народ был весь в моей власти: я был неограниченным владыкой и законодателем. Все мои подданные были обязаны мне жизнью, и каждый из них, в свою очередь, готов был, если б понадобилось, умереть за меня. Замечательно также, что все трое были разных вероисповеданий: Пятница был протестант, его отец — язычник и людоед, а испанец — католик. Я допускал в своих владениях полную свободу совести. Но это между прочим».
Пребывая в глубокой старости, Даниэль Дефо снова оказался в долгах. Пытаясь избавиться от кредиторов, он переписал свое имущество на сына. Тот, в свою очередь, выбросил старика на улицу, и ему пришлось доживать свой век в нищете и одиночестве.
Источник: Даниэль Дефо — писатель, журналист и разведчик.
Робинзон Крузо в Сибири. Как его туда занесло
- Артем Кречетников
- Би-би-си, Москва
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Иллюстрация к первому изданию «Робинзона Крузо» (художник Джон Кларк)
25 апреля исполняется 300 лет со дня выхода в свет «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо.
В мировой литературе немного произведений, сохраняющих актуальность веками. Причем Рабле, Мольер, Сервантес, отчасти даже Шекспир — литература не для всех, а «Робинзона» прочел в детстве практически каждый. Только экранизаций этой истории насчитывается 25.
Не все знают, что у истории английского авантюриста есть продолжение. После тропического острова его занесло в Сибирь.
Образ России: дебри, холод и разбойники
Во второй части романа повествуется о том, как неуемный искатель богатства и приключений, прожив на родине шесть лет, пустился в новый вояж.
Начал с Бразилии, где бывал в молодости, посетил «свой» остров, на котором успел образоваться поселок с 70 жителями. Там в стычке с соплеменниками, не приобщившимися к цивилизации, погиб верный друг Пятница.
Из Нового Света Робинзон отправился в Южную Африку, на Мадагаскар, в Индию, на Филиппины и в Китай. Повсюду скупал драгоценности, жемчуг, слоновую кость, мускатный орех, гвоздику и прочие ценные и компактные товары.
Уже собрался плыть назад, но другой британский купец уговорил возвращаться по суше с русским торговым караваном.
Весной 1703 года караван из 16 путешественников переправился через пограничную реку Аргунь.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Робинзон, должно быть, пересекал Сибирь примерно так
«Я не мог не почувствовать огромного удовольствия по случаю прибытия в христианскую страну. Ибо хотя московиты, по моему мнению, едва ли заслуживают названия христиан, однако считают себя таковыми и по-своему очень набожны», — писал Дефо от имени своего героя.
Вскоре Робинзон убедился, что часть коренных жителей Сибири — язычники, и очень возмущался тем, что русские воеводы не занимаются их обращением в христианство. Решив взять дело в свои руки, он сжег ночью деревянного идола, «ужасного, как дьявол», и едва спасся бегством от разъяренной толпы.
«Я думал, — продолжал путешественник, — что, приближаясь к Европе, мы будем проезжать через более культурные и гуще населенные области, но я ошибся».
Восемь месяцев зимовали в Тобольске, который Дефо называл «столицей Сибири». В 2003 году местные любители истории утверждали, что нашли в своем городе «дом Робинзона Крузо», подходящий по возрасту и описанию.
«В течение трех месяцев тусклые дни продолжались всего пять или шесть часов, но погода стояла ясная, и снег, устилавший всю землю, был так бел, что ночи никогда не были очень темными. В комнатах было тепло, так как двери в тамошних домах закрываются плотно, стены толстые, окна маленькие с двойными рамами.
Пища наша состояла главным образом из вяленого оленьего мяса, довольно хорошего хлеба, разной вяленой рыбы и изредка свежей баранины и мяса быков. Пили мы воду, смешанную с водкой, а в торжественных случаях мед вместо вина — напиток, который там готовят прекрасно. Охотники, выходившие на промысел во всякую погоду, часто приносили нам прекрасную свежую оленину и медвежатину», — с присущим ему вниманием к деталям повествует Робинзон.
«Морозы стояли такие, что нельзя было показаться на улице, не закутавшись в шубу и не покрыв лицо меховой маской с тремя отверстиями: для глаз и для дыхания», — рассказывает он, признаваясь, что то и дело добром вспоминал «милый остров», где он «разводил огонь только для приготовления пищи».
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
На острове Робинзону по крайней мере не доводилось мерзнуть
Лишь в начале лета следующего года пустились в дальнейший путь. Пробирались по узким тропам через болота, под Соликамском отбивались от огромной шайки разбойников, по Вычегде и Северной Двине спустились на барках в Архангельск и в январе 1705 года достигли Лондона.
Робинзон скрупулезно подсчитал, что его путь через Московию длился год, пять месяцев и три дня, а все странствие — 10 лет и 9 месяцев.
Дефо не бывал в России, но избежал серьезных фактических ошибок. Во всяком случае, устройство русской печи описал точно: «Печь в моем доме была совсем не похожа на английские открытые камины, которые дают тепло, только пока топятся. Моя печь была посреди комнат и нагревала их все равномерно; огня в ней не было видно».
Основным источником сведений о Сибири для автора послужили переведенные на английский язык путевые заметки голландца Избранта Идеса, проехавшего в 1692 году по тому же маршруту, что Робинзон, только в обратном направлении, и «Чертежная книга Сибири», составленная в 1701 году Семеном Ремезовым.
Дефо упоминает Иркутск, Братск, Нерчинск, Амур, Енисей, Обь. В целом же описания пройденных Робинзоном земель однообразны: дикие чащобы, голые степи, необитаемая пустыня, редкие поселения.
Историческое лицо
Самое интересное во второй части похождений Робинзона — зимовка в Тобольске.
Англичанин был поражен, увидев в глуши блестящее общество: князей, придворных, военных и знатных дам. «Сюда ссылают преступников из Московии, которым дарована жизнь, ибо бежать отсюда невозможно», — пояснил он читателям.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Князь Василий Голицын (прижизненный портрет неизвестного автора)
На самом деле Робинзон должен был встретить в Тобольске, прежде всего, пленных шведов, которых отправлял туда Петр I. Что касается русских «значительных особ», правительство старалось не скапливать их в одном месте.
Наряду с вымышленными персонажами вроде «старого воеводы Робостиского», в романе фигурирует реальное лицо: бывший «государевой печати и великих посольских дел оберегатель» Василий Голицын, которого иностранцы называли канцлером. Но в реальности он в это время находился в Пинеге недалеко от Белого моря.
При первом знакомстве с Голицыным Робинзон поведал ему, что некогда был ещё более самовластным государем, чем московский царь, хотя имел не столь обширные владения и не так много подданных, и в ответ на изумление русского вельможи рассказал о своей жизни на острове.
«Истинное величие состоит в умении приспособляться к обстоятельствам и сохранять внутреннее спокойствие, какая бы буря ни свирепствовала кругом нас», — философски заметил Голицын и сравнил свою ссылку с вынужденным заточением Робинзона.
Дефо вложил в уста бывшего министра мораль, сходную с той, которую в начале первой части романа проповедовал отец Робинзона Крузо, пытавшийся убедить сына, что забираться в жизни чересчур высоко — себе во вред.
«Хотя власть, богатство и удовольствия не лишены известной приятности, но они служат обыкновенно самым низменным нашим страстям, являются источником всяческих преступлений и не имеют ничего общего с добродетелями, образующими истинного мудреца. Одна только добродетель дает человеку подлинное величие и обеспечивает ему блаженство в будущей жизни. Я гораздо счастливее своих недругов», — рассуждал Голицын.
Они «не без приятности проводили долгие зимние вечера» и так подружились, что Робинзон предложил новому знакомому бежать с ним. Князь отказался, но попросил вывезти в Европу из ссылки его сына. Последнее, конечно, фантазия.
Еще один несостоявшийся реформатор
Вероятно, Голицын появился в романе благодаря хорошо известным в Европе мемуарам французского дипломата Фуа де ла Невилля, который за несколько месяцев до низвержения «оберегателя» имел с ним в Москве обстоятельную беседу и описал ее самым восторженным образом.
Алексей Толстой в романе «Петр I» вывел «Ваську Голицына» бездарным и безвольным ничтожеством, пробравшимся к власти исключительно через постель царевны Софьи.
Между тем стоявший у самого трона современник — свояк Петра I князь Борис Куракин — так описывал семилетнее правление Софьи и Голицына: «Началось со всякою прилежностью и правосудием всем и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было; все государство пришло в цвет великого богатства, умножились коммерция и ремесла, и науки начали быть латинского и греческого языка, и торжествовала тогда вольность народная; политес заведена была в великом шляхетстве с манеру польского, и в домовом строении, и в уборах, и в столах».
В конце XVII века Голицын думал ни много ни мало об отмене крепостного права.
По своим взглядам он должен был бы оказаться правой рукой молодого Петра. Помешало одно: Голицын принадлежал к враждебному лагерю Софьи, и путь ему лежал один — в ссылку. Хотя казнить его, пытать или хотя бы лишить княжеского достоинства политические противники не решились.
Объективный взгляд или русофобия?
Первый том «Робинзона Крузо», особенно адаптированная версия Корнея Чуковского, выбросившего философствования, до которых Дефо был большой охотник, и религиозные мотивы, имелся в каждой советской библиотеке.
Второй том не издавали с 1932-го по 1992 год и редко упоминали о его существовании.
В рунете его нередко именуют русофобской книгой, положившей начало антироссийским стереотипам, существующим доныне.
Дефо действительно редко употреблял слова «Россия» и «Сибирь», а писал «Московия» и «Великая Татария», но это были устоявшиеся термины тогдашней европейской географии.
Нелестно отозвался о православии, однако протестанты и католики в ту пору массово именовали его «восточной схизмой». Один немецкий ученый написал целое исследование под названием «Христиане ли русские?», и пришел к тому же выводу, что и Дефо: да, христиане, но очень уж своеобразные.
Даниэль Дефо никогда, ни пером, ни словом, не проявлял особой антипатии именно к России. Китай он «прикладывает» устами своего героя куда сильнее.
Но он был глубоко уверен: только свобода личности обеспечивает процветание страны, только свободный человек способен преодолеть любые трудности. Цивилизации, основанные на иных принципах, ему не нравились, а британское общество казалось наиболее совершенным, хотя сам он хлебнул в нем лиха.
Автор фото, Public domain
Подпись к фото,
Дефо был убежденным либералом и воплотил в романе свои идеи
Для Робинзона являлось само собой разумеющимся: Россия, так же как Индия и Китай — не Европа.
Многие россияне относятся к этому вопросу довольно противоречиво: быть Европой не желают, обзывают ее уничижительными прозвищами, но обижаются, когда другие их европейцами не признают.
В одном месте Робинзон принимается рассуждать о геополитике: «Царь московский без большого труда завоевал бы Китай в одну кампанию. И если бы царь направил свои армии в эту сторону вместо того, чтобы атаковать воинственных шведов, то сделался бы уже за это время императором китайским и не был бы бит под Нарвой королем шведским, силы которого в шесть раз уступали русским войскам».
В 1704 году, когда Робинзон зимовал в Тобольске, такие мысли, может, и были уместны, но книга-то писалась уже после Полтавы и Гангута!
Вот в стремлении переориентировать Россию на Восток Дефо, пожалуй, оказался первым. Впоследствии эту идею будут усиленно пропагандировать Наполеон и Вильгельм II, а российские монархи — находить оскорбительной и желать важной роли именно в Европе.
Книга на все времена
Что находят для себя поколения читателей в романе, почти целиком состоящем из описания хозяйственных работ?
«Особенно привлекательно в Робинзоне то, что он труженик, человек неистощимой энергии, — указывал в предисловии к советскому изданию Корней Чуковский. — Стоило Робинзону хоть на миг опустить свои неутомимые руки, и пустынный остров стал бы его могилой. Но Робинзон не отступает ни перед какими препятствиями и в конце концов добивается всего, чего хочет».
«Нравится нам в Робинзоне и то, что с первых же дней своего пребывания на острове он сажает леса, приручает животных, бесплодный пустырь превращает в колосистое поле. Строит ли он свою знаменитую крепость, ставит ли вокруг нее частокол, выдалбливает ли из громадного дерева лодку, — он отдает работе все силы и так пылко увлекается ею, что увлекает и нас».
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Переживая невероятные приключения, Робинзон мечтал в старости предаваться воспоминаниям у камина
Некоторые советские критики полагали, что Робинзон не годится в положительные герои, поскольку старается лишь для себя. Но это обстоятельство перевешивал пафос созидательного труда, жизненной стойкости и покорения природы.
Либеральные экономисты от Адама Смита до Мюррея Ротбарда видели в Робинзоне образцовый пример рационального «экономического человека».
Слова «робинзон» и «робинзонада» сделались нарицательными.
Роман положил начало обширной литературе о путешествиях и приключениях вдали от цивилизации. Дефо стал предтечей Фенимора Купера, Роберта Стивенсона, Райдера Хаггарда, Жюля Верна, Джека Лондона.
Отправляясь в 1733 году во 2-ю Камчатскую экспедицию, знаменитый российский путешественник Витус Беринг имел в корабельной библиотеке «Робинзона Крузо» на английском языке.
Первый русский перевод книги был сделан в 1762 году.
Прототипы и последователи
У Робинзона были два реальных прототипа.
Помощник капитана корабля шотландец Александр Селкирк имел неуживчивый нрав и постоянно ругался с начальником.
Во время стоянки возле необитаемого островка Мас-а-Тьерра примерно в 700 километрах западнее берегов Чили он заявил капитану, что лучше останется здесь один, чем поплывет дальше на посудине, требующей ремонта. Капитан поймал его на слове и бросил на острове, оставив ему одежду, инструменты и Библию.
Через 4 года и 4 месяца Селкирка обнаружил другой корабль. Любопытно, что в споре с капитаном он оказался прав: судно затонуло, экипаж пересел в шлюпки и попал в плен к испанцам.
В 1966 году власти Чили официально переименовали остров, причем не в честь Селкирка, а в честь придуманного Робинзона Крузо.
Врач Генри Питман за участие в восстании герцога Монмаута против короля Якова II был сослан на один из островов Вест-Индии, бежал оттуда на лодке, попал на другой остров, на сей раз необитаемый, и провел там около трех лет, пока не был снят зашедшим за пресной водой испанским судном. За время его отсутствия Якова II все-таки свергли, и он смог вернуться на родину.
В Лондоне Питман жил по соседству с издателем книг Дефо Уильямом Тейлором, и с самим Дефо, скорее всего, был знаком.
У Робинзона нашлись добровольные подражатели. Служба на парусном флоте была адской, и те из моряков, кого дома никто не ждал, выбирали рай на островах Тихого океана. Конечно, не в одиночестве, а с дружелюбными (или не очень) полинезийцами.
Когда после плавания Крузенштерна российские корабли стали регулярно ходить вокруг света, участники экспедиций то и дело находили на атоллах либо бывшего британского матроса, либо французского, либо двух сразу. Причем в последнем случае противники при Ватерлоо, как правило, не общались и хижины строили подальше друг от друга.
Судьба автора
Читая «Робинзона Крузо», нетрудно понять, что главной мечтой его создателя была обеспеченная старость.
Чуковский в своей версии преподнес возвращение героя домой как апофеоз счастья, после которого и желать нечего. Но проблема заключалась в том, что на острове Робинзон денег не нажил и свою долю отцовского наследства из-за безвестного отсутствия не получил, поэтому и пустился в 60 лет в новые приключения.
Во второй раз ему все удалось: благополучно доставив в Британию индийский жемчуг и сибирские меха, он стал наконец-то богатым пожилым резонером.
Робинзон точно указывает свою прибыль: 3475 фунтов, 17 шиллингов и три пенса.
Роман завершается словами: «И здесь, в Лондоне, решив не утомлять себя больше странствованиями, я готовлюсь в более далекий путь, чем описанный в этой книге, имея за плечами 72 года жизни, полной разнообразия, и научившись ценить уединение и счастье кончать дни свои в покое».
Дефо был не менее целеустремлен и активен, но ему не везло.
«Тринадцать раз я был богат и тринадцать раз впадал в нищету, не однажды испытал переход из королевского кабинета в тюрьму», — писал он на склоне лет.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Чтобы похоронить Даниэля Дефо, квартирная хозяйка продала его вещи. Памятник на могиле появился спустя сто лет
Настоящая фамилия писателя была просто Фо, но он изменил ее на французский лад, придумав себе знатных предков-гугенотов.
Дефо сочинил полтора десятка книг, в основном популярных в то время плутовских романов, и около 500 статей и эссе. Постоянно пускался в бизнес-проекты, выпускал то дамские чулки, то кровельную черепицу, торговал испанским вином, добивался успеха и всякий раз прогорал.
В 1702 году за нашумевший памфлет в поддержку религиозной свободы Дефо приговорили к стоянию у позорного столба и разорительному штрафу. Вскоре министр иностранных дел Роберт Харли предложил способному журналисту стать его агентом влияния — писать за деньги нужные правительству статьи.
Пикантность ситуации заключалась в том, что у власти находились тори, а Дефо оставался для всех вигом.
Все это породило легенду, будто Дефо — чуть ли не создатель Секретной службы Его Величества, хотя таковым являлся живший в XVI веке Фрэнсис Уолсингем, а роль Дефо была куда скромнее.
Главную книгу своей жизни Дефо сочинил в 59 лет. Она имела оглушительный успех. Тираж разошелся по пять шиллингов за экземпляр — столько стоил хороший мужской костюм. Но умер автор «Робинзона» все равно в нищете.
По одним данным, его «кинул» очередной компаньон, по другим — собственный сын, на чье имя он перевел все свои деньги, спасаясь от кредиторов.
Приключения Робинзона Крузо, Даниель Дефо — « Уважаемые, а библиотека закрыта? Хотела взять книгу о Робинзоне Крузо. Интересно почитать, как он с изоляцией и тоской справлялся 28 лет. »
Есть много фильмов о Робинзоне Крузо. Самые популярные из них, — это ничего общего с книгой.
Есть российская версия хорошая, но опять-таки, по книге это молодой человек, парень можно сказать, отправляется в неизведанное путешествие. А по фильмам там достаточно возрастные мужчины.
Книга не развлекательная, но познавательная. Я бы не поставила ее в детский раздел, но вполне можно читать детям, пропуская некоторые моменты.
Жанр:
Приключения, проза
Год выхода:
1979
Количество страниц:
308 и несколько страниц об авторе в конце.
Краткое описание сюжета:
Моряк из Йорка, проживший 28 лет в полном одиночестбе на необитаемом острове у беригов Америки, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб.
О книге:
Сейчас много похожих книг. Со схожим сюжетом. Есть намного более лёгкие и читаемые. Но приключения Робинзона, — это классика и заслуживает внимания.
Я читала книгу в разные периоды жизни. В первый раз ещё младенцем классе в пятом. Мне тоже захотелось на остров и приключении. Некоторые моменты в книге стали откровением и я отложила книгу. Вернулась к ней уже в более осознанном возрасте. И уже тогда я считала, что бедняга Робинзон уж очень устарел.
У меня уже тогда в коллекции были книги о том, как построить шалаш на дереве, корабль. Как выжить в лесу и что-то увлекательное про звезды. Но прочитать советую всем. Впечатлительным и нежным особам в раннем возрасте не рекомендую. Но сам жанр, идеи, «лайфхаки», это бесценно. Настольная книга по выживанию в диких, и сначала дружелюбных, а затем не очень, условиях.
Сундук, так же как и в фильме изгой посылки, считаю роялем в кустах. Но без этого не было бы бессмертного произведения Дефо и оскароносного фильма, который приятно пересматривать. Робинзон уже давно стал легендой и именем нарицательным, все должны знать о нем. Но не по фильмам, а через книгу, через первоисточник.
Каждый раз перечитывая книгу я открываю для себя что-то новое. Понравился рассказ, точнее повесть, мне не сразу.
Начало откровенно слабое. И утомительное. Как он приживался, как собирался. Эти детальные описания по дням, скука скучная.
Но каждый раз каким-то я удивлялась каким-то событиям и фактам, на которые не обращала внимание ранее. Без всей этой рутины, не было бы Робинзона. И лучше рутина годами, чем смерть. Хотя всякие мысли посещают неподготовленного человека, когда он один на один со своими мыслями. И так много лет.
Занимательная и поучительная книга, об одиночестве и ценностях.
Например зачем тебе мешок золота на необитаемом острове? Все это обесценивается там, где не имеет силы. Зато нож, спички очень ценятся и не выйти в магазин и набрать всего этого и побольше.
Когда начинают активно разворачиваться события, — невозможно оторваться. Так что терпение и еще раз терпение.
Вам будет интересно кто такой (или такая??) Пятница. Откуда взялась пшеница. Где будет спать Робинзон и что он найдет в сундуке. И какие приключения с ним приключатся
Ну и окунетесь в атмосферу первобытности и вынужденного аскетизма.
Познаете на какую палитру эмоции способен такой человек и можно ли остаться человеком в диких условиях. А еще узнаете откуда берется сила воли, жажда жизни, позитив и вера.
Не просто быть мудрым, веселым и находчивым, когда хочется лишь выть на луну.
Не факт что я бы прошла достойно подобный путь и выжила.
Но и вы не знаете хороший ли конец или печальный у этой книги. Или знаете? ?
Как он выберется с острова, и выберется ли?
Очень интересны мысли и разговоры наедине с собой. Раскаяние, печаль, попытки наказать себя.
Сожаления, что не уделял достаточного внимания родителям, которых теперь никогда не увидит. О жене и детях, которых теперь никогда не будет.
Мне кажется именно остров научил Робинзона Крузо любить жизнь и изо дня в день заниматься фермерством, безопасностью, добычей пропитания и развитием себя.
Мои дети видят в книге яркую историю. Они начинают размышлять и сочинять что они бы там делали, и не заметно для себя уже, они на месте Робинзона и вдыхают соленый бриз и свободу
Для них это пока так, они многого не понимают и им не жалко. Наоборот, думают что ему там крутаа.
Зато они понимают что чтобы что-то делать уверено, надо знать. А для этого надо учиться и читать.
А я ещё добавляю, что лентяй на острове не выживают. Пыл уже подостывает
В общем, я очень рекомендую. Классика, всегда классика.
история, фото и адрес на официальном сайте VisitTyumen
Скульптурная композиция «Робинзон Крузо и Пятница», установленная в сквере по улице С. Ремезова в 2007 г., неизменно вызывает вопрос: «Какое отношение Робинзон Крузо имеет к Тобольску?». Ответ на этот вопрос есть.
Всемирно известен роман о моряке Робинзоне Крузо, который провел на необитаемом острове 28 лет. Роман вышел в Лондоне в апреле 1719 года. Автором этой самой оптимистичной в мире книги, которую третье столетие читают люди всех возрастов на всех континентах земного шара, был английский писатель Даниэль Дефо. «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» – первый роман писателя, но именно он принес ему известность и всемирную славу. Успех романа был столь велик у современников, что автор в том же 1719 г. написал вторую книгу о моряке из Йорка – «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо».
Именно во второй части романа Дефо его литературный герой оказывается в Тобольске, возвращаясь из очередного путешествия. Действие романа развертывается на рубеже XVII-XVIII веков. Обратный путь Робинзона лежит от берегов Америки к мысу Доброй Надежды, затем на Мадагаскар, Суматру, Филиппины и, наконец, в Китай. Из Китая и начинается возвращение Робинзона на родину через всю Сибирь. Пройдя от Амура и Аргуни через Нерчинск, Тунгусскую область и Енисейск до реки Оби, Робинзон со своим торговым караваном прибывает в столицу Сибири Тобольск. Отсюда он затем собирается добраться до Архангельска, чтобы сесть на корабль, отправляющийся в Европу. Зная, что Белое и Балтийское моря в русские холода замерзают, путешественник принимает решение перезимовать в Тобольске, где он и прожил целых восемь месяцев, «всю мрачную и суровую зиму».
По-прежнему ведя повествование в форме дневниковых записок своего героя-путешественника, Дефо описывает суровый климат Сибири, где «морозы были так сильны, что на улицу нельзя было показаться, не закутавшись в шубу и не покрыв лица меховой маской». Робинзона в Тобольске поражает обилие снега и его необыкновенная белизна, делающая долгие ночи светлыми. Его восхищают теплые дома «московитов», отапливаемые закрытыми печами, расположенными посреди комнат и нагревающими их все равномерно, столь непохожими на открытые английские камины.
Дефо описывает в книге пищу сибиряков, драгоценную сибирскую пушнину и прекрасное общество, которое он встретил в Тобольске.
Роман «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», по своему жанру не исторический, а приключенческий, однако описание Сибири в нем, если и носит недостаточно конкретный характер, сделано со знанием описываемого предмета. Путь Робинзона – это путь действительных путешественников начала XVIII в. по Сибири. Нельзя найти у Дефо ни одной детали русского быта, не подтвержденной литературными источниками той поры, которые автор не бывавший в Сибири, использовал в своей творческой работе.
Поэтому и памятник Робинзону Крузо воспринимается в Тобольске как посвящение всем европейским путешественникам тех времен, побывавших в нашем городе.
Тут пока никто не оставил отзыв, будь первым!
Робинзон Крузо с иллюстрациями Игоря Ильинского: taberko — LiveJournal
Кто не знает Робинзона Крузо? Имя его давно стало нарицательным, и книга эта должна жить в каждом доме. Вопрос только, в каком издании.
После выхода Нигмовской новинки стрелка моего внутреннего компаса заметалась между двумя полюсами: купить — не купить. Грели душу потрясающие иллюстрации Игоря Ильинского и качество издания, смущал дизайн и пересказ. Когда книга приехала, сомнения канули в толщу вод.
Иллюстрации хороши настолько, что мир приключений оживает вокруг, наполняя комнату таинственной магией морской романтики. Читаешь, и чувствуешь на щеке соленые брызги, долго не можешь уснуть, мечтая о путешествиях, а потом еще много ночей видишь во сне «мачты, волны, паруса, чаек, неизвестные страны и огни маяков». Таков Игорь Ильинский.
Его реалистичная манера идеально подходит к книге, «в которой нет и капли вымысла». Дефо выдумывал достовернее правды, и это был его писательский принцип. Не уверяй он, что все написанное — истина, как знать, может Свифт не создал бы великолепного «разоблачения» и мы бы не зачитывались «Путешествиями Гулливера». Ильинский в своих иллюстрациях так же подробен в деталях, как Дефо в тексте. И вместе с тем оба умышленно грешат нестыковками, для большей достоверности.
Пересказ с английского Корнея Чуковского гладкий и легко читаемый, это самая лучшая обработка Дефо для детей. И иллюстрации Ильинский рисовал именно к этому пересказу — книга впервые вышла в издательстве «Детская литература» в 1986 году. Обычно я против сокращенных и адаптированных версий, за редкими исключениями, о которых не раз писала. Каждый ребенок рано или поздно оказывается в том возрасте, когда ему по плечу полнотекстовое произведение. В детсве я читала полную версию в переводе Шишмаревой, позже перечитывала в редактуре Франковского. Все сложное казалось мне тогда загадочным, размышления Робинзона о Боге вызывали волну собственных размышлений, его вопросы мирозданию поднимали во мне свои. Пересказ Чуковского прочла только сейчас, и, несмотря на чудесный слог, текст мне, взрослому человеку, показался осиротелым. Приключения остались, романтика на месте, сопричастность ощущаешь на каждой странице, а вот понимание и ощущение того, как человек пережил одиночество, куда-то ускользает. А может, маленьким детям это и не к чему? Может, захватывающий сюжет в паре с великолепными иллюстрациями — это именно то, что нужно, чтобы заинтересовать, и подросший читатель обязательно оценит полную версию?
Не знаю, но этой книге в Шкапу точно быть.
Дизайнерское решение очень спорное: с одной стороны есть свое легко узнаваемое лицо, с другой — чувствуется переизбыток приемов. Мне нравится то, что Нигма не пытается переиздавать книги один-в-один. Это заведомо удачный, но довольно скучный путь. И я не ретроград, не терпящий новшеств. Но тонировка страниц с эффектом парусины, подложки в начале каждой главы и «плывущий» шрифт — для меня слишком. Можно, конечно, закрыть на это глаза, и со временем даже привыкаешь, но то, что иллюстрации в угоду «размытости» по краю не дали навылет, я простить не могу. Приключения нельзя загонять в рамки.
Качество издания на высоте: большой формат, матовая твердая обложка с рельефным тиснением, цветной темно-коричневый трехсторонний обрез (очень красиво, тем более, что на мелованной бумаге не просто реализовать), ляссе в цвет обреза, стильные форзацы, плотная матовая мелованная бумага, отличная печать, крупный четкий шрифт и удобные сноски внизу каждой страницы.
в «Лабиринте»
Также в серии с иллюстрациями Ильинского вышла книга «Остров сокровищ» Стивенсона:
в «Лабиринте»
Иллюстрации Д.Кардовского к «Робинзону Крузо» Д.Дефо: kid_book_museum — LiveJournal
- donna_benta (donna_benta) wrote in kid_book_museum,
Category: Известный художник Дмитрий Николаевич Кардовский (1866-1943) работал над иллюстрациями к «Робинзону Крузо» еще до революции, в 1914-1917 годах, но тогда они не были изданы. Зато позже, в 1930-х годах, книга Д.Дефо с рисунками Кардовского выходила неоднократно.
Омскому Музею детской книги из библиотеки им. Палашенкова передано 4-е издание «Жизни и странных небывалых приключений Робинзона Крузо» Д.Дефо в переработке К.Чуковского (М.-Л.: изд-во детской литературы ЦК ВЛКСМ, 1936).
К сожалению, тканевый переплет сильно пострадал от времени, нет корешка, блок распадается на отдельные страницы. В книге 207 страниц и 11 черно-белых иллюстраций Д.Кардовского.
Судя по сведениям с Alib.ru, переиздания «Робинзона Крузо» с иллюстрациями Кардовского значительно отличаются друг от друга. В том же 1936-м году выходило подарочное большеформатное издание, в книге 1934 года кроме черно-белых иллюстраций присутствовали и цветные вклейки.
Давайте посмотрим, как иллюстрировал классический роман Д.Дефо ученик Чистякова и Репина.
Форзац:
-
Чешские сказки
Чешские сказки. Сост.Иржи Горак. Прага: Артия. 1974 (Суперобложка) Илл. Й.Лады Лада узнаваем и ненадоедаем. Его можно долго рассматривать.…
-
Город цветных ленточек
Антониоробблес. Сказки Города цветных ленточек. М.: Детская литература. 1975. С.96 Рис. Е.Савина. Почему-то так в описании. Имя и фамилия слитно.…
-
Четыре конверта от Г.Сапгира
Г.Сапгир.Четыре конверта. М.:Детская литература. 1976. 144 с. Рис. И.Кабакова Писатель не моего детства. Посмотрела почему. Два детских издания…
Photo
Hint http://pics.livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
Книга с картинками «Робинзон Крузо» Элизабет К. Мур с Э. А. Верпилле (иллюстратор): почти чистый переплет (1931), 1-е издание
Опубликовано Macmillan Co, Нью-Йорк, 1931 г.
Состояние: Около прекрасного Твердый переплет
Об этом товаре
Это издание для юных читателей, адаптированное на основе оригинального романа Даниэля ДеФо, прекрасно иллюстрировано Верпилле.С книгой почти все в порядке, без заметных внутренних или внешних проблем. Суперобложка ограничена по цене, имеет сколы на корешке и задней крышке, а также незначительный общий износ. Инвентарный номер продавца № 101217-8
Задайте вопрос продавцу
Библиографические данные
Название: Иллюстрированная книга Робинзона Крузо
Издатель: Macmillan Co, New York
Дата публикации: 1931
Переплет: Твердая обложка
Состояние книги: Приблизительно
Суперобложка Состояние: Очень хорошо
Издание: 1-е издание
Описание магазина
Kaleidoscope — это местный книжный магазин из Анн-Арбора, штат Мичиган.Мы всегда был ориентирован на клиента, и, надеюсь, это не изменится, даже если Интернет может быть немного безлично. Напишите нам или позвоните в магазин, если у вас возникнут вопросы, и мы поможем вам найти что ты ищешь.
Посетить витрину продавца
Условия продажи:
Мы гарантируем состояние каждой книги, как это описано на веб-сайтах Abebooks. Если
вы недовольны своей покупкой (неправильная книга / не так, как описано / повреждена) или если заказ
не прибыл, вы имеете право на возмещение в течение 30 дней с предполагаемой даты доставки
.Если вы передумали по поводу заказанной книги, воспользуйтесь ссылкой «Задайте вопрос
продавцу книг», чтобы связаться с нами, и мы ответим в течение 2 рабочих дней.
Условия доставки:
Заказы обычно доставляются в течение 3 рабочих дней. Стоимость доставки указана для книг весом 2,2 фунта или 1 кг. Если ваш заказ на книгу тяжелый или негабаритный, мы можем связаться с вами, чтобы сообщить, что требуется дополнительная доставка. Мы просим, чтобы любой заказ на сумму более 100 долларов был застрахован.
Список книг продавца
Способы оплаты
принимает продавец
Проверять Денежный перевод Наличные PayPal Банковский тратт
Сцена из повести Робинзона Крузо.Пещера Селкирка. Вид сбоку, глядя на долину. «Кибедрада Крузо» — цифровой файл с оригинальной фотографии
.
Подробнее об авторских правах и других ограничениях
Для получения рекомендаций по составлению полных цитат обратитесь к Ссылаясь на первоисточники.
- Консультации по правам человека : Нет известных ограничений на публикацию.
- Номер репродукции : LC-DIG-ppmsca-12858 (цифровой файл с исходной фотографии)
- Телефонный номер : ЛОТ 13809, №6 [P&P]
- Консультации по доступу : —
Получение копий
Если изображение отображается, вы можете скачать его самостоятельно. (Некоторые изображения отображаются только в виде эскизов вне Библиотеке Конгресса США по соображениям прав человека, но у вас есть доступ к изображениям большего размера на сайт.)
Кроме того, вы можете приобрести копии различных типов через Услуги копирования Библиотеки Конгресса.
- Если отображается цифровое изображение: Качество цифрового изображения частично зависит от того, был ли он сделан из оригинала или промежуточного звена, такого как копия негатива или прозрачность. Если вышеприведенное поле «Номер воспроизведения» включает номер воспроизведения, который начинается с LC-DIG …, то есть цифровое изображение, сделанное прямо с оригинала и имеет достаточное разрешение для большинства публикационных целей.
- Если есть информация, указанная в поле «Номер репродукции» выше: Вы можете использовать номер репродукции, чтобы купить копию в Duplication Services. Это будет составлен из источника, указанного в скобках после номера.
Если указаны только черно-белые («черно-белые») источники, и вы хотите, чтобы копия показывала цвет или оттенок (если они есть на оригинале), вы обычно можете приобрести качественную копию оригинал в цвете, указав номер телефона, указанный выше, и включив каталог запись («Об этом элементе») с вашим запросом.
- Если в поле «Номер репродукции» выше нет информации: Как правило, вы можете приобрести качественную копию через Службу тиражирования. Укажите номер телефона перечисленных выше, и включите запись каталога («Об этом элементе») в свой запрос.
Прайс-листы, контактная информация и формы заказа доступны на Веб-сайт службы дублирования.
Доступ к оригиналам
Выполните следующие действия, чтобы определить, нужно ли вам заполнять квитанцию о звонках в Распечатках. и Читальный зал фотографий для просмотра оригинала (ов). В некоторых случаях суррогат (замещающее изображение) доступны, часто в виде цифрового изображения, копии или микрофильма.
-
Оцифрован ли элемент? (Слева будет отображаться уменьшенное (маленькое) изображение.)
- Да, товар оцифрован. Пожалуйста, используйте цифровое изображение вместо того, чтобы запрашивать оригинал. Все изображения могут быть смотреть в большом размере, когда вы находитесь в любом читальном зале Библиотеки Конгресса. В некоторых случаях доступны только эскизы (маленькие) изображения, когда вы находитесь за пределами библиотеки Конгресс, потому что права на товар ограничены или права на него не оценивались. ограничения.
В качестве меры по сохранности мы обычно не обслуживаем оригинальный товар, когда цифровое изображение доступен. Если у вас есть веская причина посмотреть оригинал, проконсультируйтесь со ссылкой библиотекарь. (Иногда оригинал слишком хрупкий, чтобы его можно было использовать. Например, стекло и пленочные фотографические негативы особенно подвержены повреждению. Их также легче увидеть в Интернете, где они представлены в виде положительных изображений.) - Нет, товар не оцифрован. Перейдите к # 2.
- Да, товар оцифрован. Пожалуйста, используйте цифровое изображение вместо того, чтобы запрашивать оригинал. Все изображения могут быть смотреть в большом размере, когда вы находитесь в любом читальном зале Библиотеки Конгресса. В некоторых случаях доступны только эскизы (маленькие) изображения, когда вы находитесь за пределами библиотеки Конгресс, потому что права на товар ограничены или права на него не оценивались. ограничения.
-
Указывают ли приведенные выше поля с рекомендациями по доступу или Номер вызова, что существует нецифровой суррогат, типа микрофильмов или копий?
- Да, существует еще один суррогат. Справочный персонал может направить вас к этому суррогат.
- Нет, другого суррогата не существует. Перейдите к # 3.
- Если вы не видите миниатюру или ссылку на другого суррогата, заполните бланк звонка. Читальный зал эстампов и фотографий. Во многих случаях оригиналы могут быть доставлены в течение нескольких минут. Другие материалы требуют записи на более позднее в тот же день или в будущем. Справочный персонал может посоветуют вам как заполнить квитанцию о звонках, так и когда товар может быть подан.
Чтобы связаться со справочным персоналом в Зале эстампов и фотографий, воспользуйтесь нашей Спросите библиотекаря или позвоните в читальный зал с 8:30 до 5:00 по телефону 202-707-6394 и нажмите 3.
Разоблачение мифа о «настоящем» Робинзоне Крузо
На протяжении веков англоязычный мир был очарован историями о людях, оказавшихся в ловушке на островах. Подумайте, Повелитель мух , Изгнанный или даже Остров Гиллигана .
Повествования о выживании пиратов из реальной жизни были основным литературным жанром, когда Даниэль Дефо опубликовал свой хит-роман Робинзон Крузо в 1719 году. Эти рассказы повлияли на Дефо, и его роман о потерпевшем кораблекрушение англичанине отразил и изменил жанр. В первый год существования роман прошел несколько тиражей, чтобы удовлетворить общественный спрос.
После смерти Дефо в 1731 году некоторые читатели утверждали, что роман был вдохновлен Александром Селкирком, шотландским пиратом, который провел четыре с половиной года на острове в одиночестве.Сегодня многие писатели заявляют о связи между Селкирком и Крузо.
Но идея о том, что существует единственный настоящий Крузо, является «ложной предпосылкой», — говорит Эндрю Ламберт, профессор морской истории Королевского колледжа Лондона и автор книги Crusoe’s Island . Это потому, что история Крузо — это «сложная смесь всех других историй выживания пиратов».
«Селкирк определенно не считается основным источником или даже одним из пяти лучших», — говорит Паула Бакшайдер, английский ученый из Обернского университета и автор книги Даниэль Дефо: Его жизнь .«Робинзон Крузо — длинная книга, и во многих отношениях неверно считать Селкирк основным источником».
В 1704 году Александр Селкирк был оставлен на острове Мас-а-Тьерра. В 1966 году Чили переименовали его в остров Робинзона Крузо.
Фотография Джорджа Ф. Мобли, Nat Geo Image Collection
Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.
Многие из этих историй о выживании рассказывают о людях, потерпевших кораблекрушение или оставленных на островах, отмечает она. Мужчины и женщины в некоторых из этих историй взаимодействовали с племенами, которые жили на островах, на которые они высадились, или использовали свое время на этих островах для торговли или изготовления вещей — все эти качества более похожи на историю Крузо, чем на историю Селкирка.
Возьмем, к примеру, Роберта Нокса. После кораблекрушения на Цейлоне, ныне Шри-Ланка, он находился в плену в течение 20 лет (примерно столько же, сколько Крузо провел на острове).
«Он начал свой небольшой бизнес по выращиванию кукурузы», — говорит Бакшайдер. «Он даже шил маленькие шерстяные шапки, и Дефо знал его лично». Эта и другие сказки предполагают, что на Дефо повлияло много людей.
Бакшайдер говорит, что ученые Дефо устали от предположения, что история Селкирка была источником вдохновения для Крузо, а не просто одним из многих рассказов о выживании, о которых знал Дефо.Когда люди рассказывают им об этом, «мы просто хихикаем», — говорит она.
Имея это в виду, вот несколько отличий Селкирка, у которого была необычная история, от знаменитого вымышленного Крузо, плюс одно необычное сходство между ними.
Мемориальная доска в память об Александре Селкирке на острове, где он был выселен. Эта фотография появилась в статье National Geographic 1922 года «Путешествие по Чили».
Фотография Харриет Чалмерс Адамс, Nat Geo Image Collection
Пожалуйста, соблюдайте авторские права.Несанкционированное использование запрещено.
Он не потерпел кораблекрушение
В фильме Робинзон Крузо герой — единственный выживший после кораблекрушения. Он случайно приземляется на острове, но Селкирк предпочел остаться на острове.
Селкирк был членом экипажа Cinque Ports , когда он остановился в Мас-а-Тьерра, одном из островов Хуана Фернандеса у побережья Чили, в 1704 году. Там Селькирк поссорился с капитаном, потому что он этого не сделал. думаю, что корабль был достаточно безопасным, чтобы продолжать плавание.Вместо того, чтобы уйти с командой, Селкирк высадился на острове.
«Сам корабль был в плохом состоянии, и он считал, что оно затонет, что действительно произошло», — говорит Ламберт. «Так что его основание для высадки на берег было вполне прочным. Корабль затонул, и половина экипажа утонула ».
Селкирк думал, что в ближайшие несколько недель или месяцев проплывет еще один английский корабль, и что он скоро снова будет плыть по морям. К сожалению, тот корабль, которого он ждал, не прибыл четыре с половиной года.
Он был пиратом
Перед тем, как высадиться на Мас-а-Тьерра, Селкирк разграбил испанские корабли и прибрежные города в Южной Америке с помощью Cinque Ports . Это потому, что, в отличие от Крузо, Селкирк был пиратом.
Путешественники поднимаются на Эль-Юнке, достопримечательность на острове Робинзона Крузо, на этой фотографии из статьи National Geographic за 1967 год.
Фотография Джорджа Ф. Мобли, Nat Geo Image Collection
Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.
Фактически, одно из критических отличий между Робинзон Крузо и более ранними рассказами о выживании, такими как Селкирк, состоит в том, что его главный герой не является пиратом .
«Экономическая и динамическая направленность книги полностью чуждо тому, что делают пираты», — говорит Ламберт. «Пираты только хотят захватить немного добычи, вернуться домой и выпить все это, а Крузо вообще этого не делает. Он экономический империалист. Он создает мир торговли и прибыли.
Он был одинок
В то время как остров Селкирк был необитаем, остров, на который высадился Крузо, был домом для племени людей. Одним из самых важных персонажей в книге, помимо самого Крузо, является Пятница, член племени. (Пятница также является источником устаревших словосочетаний человек пятница и девушка пятница.)
Ламберт считает, что персонаж пятницы был частично вдохновлен реальным индейцем мискито по имени Уилл, который был выселен и спасен на Мас а Тьерра двумя десятилетиями ранее. Селкирк.По его словам, история Уилла была записана пиратом Уильямом Дампиром (который также находился на борту корабля, спасшего Селкирк, и корабля, который Селкирк первоначально покинул).
«Замысловатый танец, который Пятница и его отец танцуют на пляже в Crusoe , — это встреча двух индейцев мискито на пляже в Хуане Фернандесе», — говорит Ламберт. «Дефо взял это прямо из Дампира, а не из Селкирка, а из Селкирка, и эта история предшествует Селкирку».
Современная связь
В 1960-х годах Чили изменила название Мас-а-Тьерра, острова, на котором был оставлен Селкирк, на остров Робинзона Крузо из-за предполагаемой связи между Селкирком и Крузо (стоит отметить, что остров в г. Робинзон Крузо имеет некоторые карибские характеристики).Они также изменили название Мас Афуэра, другого острова, на остров Алехандро Селкирк, хотя Селкирк никогда там не оставался.
Эти изменения названия, как подозревает Ламберт, во многом связаны с развитием туризма. Но они также создали странную иронию.
Вымышленный Крузо так и не высадился на острове, названном в его честь, точно так же, как Селкирк не был оставлен на острове, носящем его имя. В некотором роде это отражает реальность, заключающуюся в том, что Крузо и Селкирк на самом деле не имеют большого отношения друг к другу.
[Съедобная книга Робинзона Крузо] — Портал в историю Техаса
В этой системе будет проводиться техническое обслуживание 29 июля с 8:00 до 11:00 по московскому времени.
ВОЗ
Люди и организации, связанные либо с созданием этой фотографии, либо с ее содержанием.
Что
Описательная информация, помогающая идентифицировать эту фотографию. Перейдите по ссылкам ниже, чтобы найти похожие предметы на Портале.
Когда
Даты и периоды времени, связанные с этой фотографией.
Статистика использования
Когда в последний раз использовалась эта фотография?
Где
Географические данные о происхождении этой фотографии или о ее содержании.
Информация о карте
- Точные координаты.
- Координаты названия места.(Может быть приблизительным.)
- Для оптимальной печати может потребоваться изменение положения карты.
Взаимодействовать с этой фотографией
Вот несколько советов, что делать дальше.
Увеличить
Ссылки, права, повторное использование
Международная структура взаимодействия изображений
Распечатать / Поделиться
Печать
Электронная почта
Твиттер
Facebook
Tumblr
Reddit
Ссылки для роботов
Полезные ссылки в машиночитаемых форматах.
Ключ архивных ресурсов (ARK)
Международная структура взаимодействия изображений (IIIF)
Форматы метаданных
Картинки
URL
Статистика
Мирс, Мишель М.[Съедобная книга Робинзона Крузо], фотография, Апрель 2007 г .; (https://texashistory.unt.edu/ark:/67531/metadc991250/: по состоянию на 28 июля 2021 г.), Библиотеки Университета Северного Техаса, Портал в историю Техаса, https://texashistory.unt.edu; кредитование специальных коллекций библиотек ЕНТ.
Британская библиотека оцифрованное изображение со страницы 210 книги «Робинзон…
»
Изображение взято из:
Название : «Собственная книга Робинзона Крузо; или голос приключений цивилизованного человека, отрезанного от своих собратьев… и от странника в чужих морях и странах и т. д. »
Автор (ы) : Элмс, Чарльз [человек]
Шифр Британской библиотеки :« Цифровой магазин 1295.c.35 »
Страница : 210 (номер отсканированной страницы — не обязательно фактический номер страницы в публикации)
Место публикации : Бостон; Массачусетс
Дата публикации : 1842
Тип ресурса : Монография
Язык (и) : английский
Изучите этот предмет в каталоге Британской библиотеки:
001061078 (физическая копия) и 014809950 (оцифрованная копия)
(номера — идентификаторы Британской библиотеки)
Другое ссылки, относящиеся к этому изображению:
— Просмотрите это изображение как отсканированную публикацию в онлайн-средстве просмотра Британской библиотеки (вы можете скачать изображение, отдельные страницы или r всю книгу)
— Закажите отсканированную версию этого изображения более высокого качества из Британской библиотеки
Другие ссылки, связанные с этой публикацией:
— Посмотреть все иллюстрации, найденные в этой публикации
— Просмотреть все иллюстрации в публикациях за тот же год (1842)
— Загрузить текст, производный от оптического распознавания символов (OCR) для этой публикации в виде нотации объектов JavaScript (JSON)
— Изучить и экспериментируйте с цифровыми коллекциями Британской библиотеки
Сообщество Британской библиотеки может процветать в Интернете благодаря таким свободно доступным ресурсам, как этот.
Вы можете помочь поддержать нашу миссию по продолжению делать нашу коллекцию доступной для всех, для исследований, вдохновения и удовольствия, сделав пожертвование на веб-странице сторонников Британской библиотеки здесь.
Спасибо за поддержку Британской библиотеки.
Готово
Настоящий Робинзон Крузо | История
Три столетия назад пылкий шотландский моряк по имени Александр Селкирк — хотя это не его настоящее имя — томился у берегов Чили на изрезанном в боях, изъеденном червями британском корабле под названием Cinque Ports , когда он начал спорить с капитану, что протекающее, пораженное болезнями судно было смертельной ловушкой.
Селкирк, опытный штурман, и больная команда корабля были каперами — по сути, легализованными пиратами для британской короны — которые провели год в море у Южной Америки, грабя испанские корабли и прибрежные деревни. Селкирк уже был в подобном путешествии. Он знал все риски. Но к октябрю 1704 года, когда Cinque Ports встали на якорь у пустынного архипелага в 418 милях к западу от Вальпараисо, Чили, он принял решение, которое изменило жизнь.
Селкирк потребовал, чтобы его 21-летний капитан, лейтенант Томас Стрэдлинг, которого он считал высокомерным, оставил его на самом большом острове, и Стрэдлинг был счастлив выполнить это желание. По общему мнению, 28-летний Селкирк был горячим человеком. Вернувшись домой в Шотландию, он избил своего отца и двух братьев за безобидную шутку, а позже оставил обеих женщин, которые утверждали, что были его женой.
В любом случае, Селкирк остался на берегу, но когда он понял, что никто из экипажа не присоединился к нему в мятеже, он отчаянно зашагал обратно в океан и попросил прощения у Стрэдлинга, тирана, который с радостью отказался.
К счастью, для Селкирка и мировой литературы он смирился со своей судьбой, выжил и по возвращении в Англию вдохновил на создание одной из величайших мировых сказок о самообеспечении и храбрости — «Робинзона Крузо » Даниэля Дефо.
Тем не менее, клише остается верным — правда страннее вымысла. Реальная жизнь Александра Селкирка превосходила жизнь Крузо почти во всех аспектах. Но тогда я могу быть предвзятым. Видите ли, бедный Алекс — пират, хулиган и герой — на самом деле родился не с именем Селкирк, а с еще менее распространенным шотландским именем, к которому я привязался: Селкрейг.Да, Алекс — семья. По словам шотландского специалиста по генеалогии Тони Рейда, я являюсь прямым потомком старшего брата Алекса, Джона. У Алекса, по-видимому, никогда не было детей.
Первое, что я помню, услышал о связи Селкрейга и Крузо от моего отца-хозяина National Geographic , которому сейчас 91 год, который ждал, пока у него будет пленная публика за ужином, чтобы рассказать нам, детям, о наших шотландских предках. В основном мы кивали и просили, чтобы нас освободили от стола, но когда я стал старше, я понял, что Селкирк вряд ли был просто отверженным и случайным героем.
Когда Александр Селкрейг родился в Нижнем Ларго, Шотландия, в 1676 году, это была рыбацкая деревня в Файфе с менее чем тысячей душ, через Ферт-оф-Форт (устье Северного моря) от шумного Эдинбурга, тогдашнего мегаполиса около 30 000. Сегодня это тихое место на выходных для измученных горожан, где BMW ползут по главной улице шириной 15 футов мимо многовековых домов из песчаника с оранжевыми панцирными крышами и ступенчатыми фронтонами.
В наши дни широкий песчаный пляж под гостеприимным отелем Crusoe по-прежнему идеально подходит для собак и долгих прогулок, но сельдевые лодки, которые когда-то загромождали гавань, давно ушли, как и рыбаки, их сетевые фабрики и льняные мельницы.Здесь есть крошечный рынок на углу, железнодорожный паб и кто-то, кто предлагает «индийский массаж головы Рейки», но более привлекательным для многих посетителей является то, что Лоуэр-Ларго находится в 15 минутах от колыбели гольфа Шотландии, Сент-Эндрюс.
Если бы это были Соединенные Штаты, вы не смогли бы увидеть океан из-за всех рекламных щитов, рекламирующих Crusoe Land Thrill Rides и Man Friday Burgers, но шотландцы немного более сдержанны. Или, возможно, это потому, что, как сказал мне за чаем с булочками местный драматический критик: «Селкирк был немного ублюдком, и в его отсутствие уважали больше, чем в его присутствии.”
Дань Нижнего Ларго своему знаменитому сыну состоит из выставочного зала размером с одну спальню в отеле Crusoe, где есть некоторые артефакты и фотографии архипелага Хуана Фернандеса, места его высадки, а также любопытная статуя Селкрейга под открытым небом на главной улице одет в козьи шкуры и смотрел на море, как будто потерял мяч для гольфа.
Даже шотландцы, кажется, озадачены статуей. Нет музея, нет информационного табло. Они смотрят на него, фотографируют и продолжают идти.«Я думаю, что это абсолютное безумие, что связь с Крузо не поощряется, — говорит Стюарт Дайкс, владелец отеля Crusoe вместе со своей женой Лесли. «У нас есть что-то такое же большое, как Лох-Нессское чудовище».
Неприличное прошлое Селкрейга в Нижнем Ларго не является литературной загадкой. Ограниченный объем фактического материала об энергичном парне добывался много раз, с начала 1800-х годов до 1939 года и книги Р. Л. Мегроза Настоящий Робинзон Крузо .За последние четыре года было опубликовано три отдельных и хорошо проработанных книги.
Один из старейших рассказов Джона Хауэлла, 1829 г., Жизнь и приключения Александра Селкирка , описывает моряка как «избалованного и своенравного», которому только хуже «снисходительность его матери, которая скрывала все, что могла. его недостатки от отца ». Мать Селкрейга, Юфан Маки, по-видимому, считала, что Алекс, как седьмой сын, был благословлен удачей и его следует поощрять в его мечтах о выходе в море.Его отец, Джон, хотел, чтобы парень остался дома и помогал в его кожевенном и обувном бизнесе, что вызвало бурный спор, который вызвал столько «домашних распрей и споров», пишет Хауэлл, что Джон угрожал лишить Алекса наследства.
Практически все эти отчеты в значительной степени опираются на один источник, записи церковных (или киркских) старейшин в Ларго Кирк, известные как протоколы заседаний Кирка, которые я нашел в библиотеке Университета Сент-Эндрюс.
В холодный серый день я пошел в подвал библиотеки, где две очень порядочные женщины из специального отдела коллекций попросили меня сложить мои сумки, портфели и шариковые ручки и выдали мне номер.2 карандаша. Я сидел за светлым деревянным столом с лампами для чтения на гусиной шее, а библиотекарь поставил перед моими недоверчивыми глазами не рулоны микрофильмов, а настоящие Протоколы заседания Кирка, помеченные 1691–1707, в коричневой обложке длиной около 13 дюймов и шириной 8 дюймов.
Страницы без подкладки были похожи на бежевый пергамент, жесткий, но не хрупкий, с легкими повреждениями от воды, которые потемнели и потрепали края. Удивительно, но мне разрешили обращаться с ними без перчаток, что, как объяснил библиотекарь, на самом деле делает читателей более неуклюжими и с большей вероятностью рвет деликатные страницы.
Неподготовленному глазу переполненный крошечный коричневый шрифт кажется нечитаемым, полным загадочных старинных шотландских завитушек и таких слов, как «сухие ниффеллы» — очевидно, драка на кулаках, — но кое-где вы можете разгадать наказание, вынесенное за незаконное » блуд », или от 25 августа 1695 года, в котором говорится:« Алекс [и] Селчкрейг, сын Джона Селчкрейга »был вызван к церковным старейшинам за его« Неприличное поведение в церкви ». (Это будет внушительная церковь XII века из серого камня, которая до сих пор возвышается над соседней деревней Аппер Ларго.) Двумя днями позже в записях говорится, что Алекс, которому тогда было 19 лет, «не соревновался [кажется], уходя в море: этот бизнес продолжается до его возвращения». Неизвестно, куда именно отплыл Алекс и когда он вернулся, но биограф из Лондона Диана Сухами предполагает, что он уехал с шотландской колонизационной экспедицией на территорию нынешней Панамы.
К 7 ноября 1701 года он снова попал в беду. Его младший брат Эндрю совершил ошибку, посмеявшись над ним, когда случайно выпил соленой воды из банки.Алекс избил Эндрю деревянным посохом, что вызвало семейный скандал, в результате которого Алекс напал на своего отца, его брата Джона и даже на жену Джона, Маргарет Белл.
Дней спустя Алекс «соревновался за кафедру и признал свой грех. . . и был осужден за это перед собранием, и обещал поправку силой господина, и поэтому был отклонен ». Но, очевидно, Алексу надоел Нижний Ларго.
В школе, как предполагает один биограф, он проявил некоторые навыки в математике и географии, и, совершив по крайней мере одно плавание за его плечами, в 1703 году он смог убедить пирата Уильяма Дампира в том, что именно он руководит следующей каперской экспедицией Дампира в Южная Америка.Однако именно сейчас, по неясным причинам, Селкрейг навсегда известен как Селкирк. Он намеренно сменил имя в море, чтобы дистанцироваться от своего прошлого, или кто-то неправильно его понял? Или, как говорят некоторые исследователи, последовательное написание имен тогда просто не имело большого значения?
Красивый, но своеобразный, Дампьер был одним из самых сложных пиратов в истории и, возможно, упорно сопротивлялся. Некоторые видели в нем жестокого, нерешительного и некомпетентного моряка, который однажды чудом избежал того, чтобы его собственные люди были съедены в Тихом океане, и который был отдан под трибунал после потери британского военного корабля HMS Roebuck у берегов Австралии.Он часто был пьян на дежурстве и приводил в ярость свою команду, позволяя захваченным кораблям уйти на свободу, не раздавая добычу своим людям. И все же его вклад как антрополога-любителя и натуралиста был значительным, и трудно преуменьшить тот факт, что он был первым человеком, который трижды совершил кругосветное путешествие.
Поскольку актеры от Эррола Флинна до Джонни Деппа так романтизировали пиратов, легко не заметить, что типичный пиратский корабль вонял животными и экскрементами, что цинга и желтая лихорадка часто убивали так много людей, что трупы обычно сбрасывали в море и что пираты часто наслаждались ужасными пытками.
Пленные пираты, скорее всего, предпочли бы ходить по доске — практика, более распространенная в телевизионных мультфильмах, чем в истории пиратов, — вместо того, чтобы подвергаться садистам вроде Эдварда Лоу, который в 1720-х годах отрезал пленнику губы и поджарил их. перед несчастным парнем или теми, кто практиковал «вязание», когда тонкие веревки туго обвивали головы мужчин в надежде увидеть, как их глаза вырвутся из орбит.
Следовательно, когда коммерческие судовладельцы или правительства захватывали пиратов, к ним редко оказывали милосердие.Эксперт по пиратам Дэвид Кордингли, бывший куратор Национального морского музея в Гринвиче, Англия, пишет в Under the Black Flag , что в британских колониях было обычной практикой помещать тело захваченного пирата в стальную клетку в форме мужской тело и повесить возле входа в порт в качестве страшного предупреждения морякам.
Вряд ли что-либо из этого имело большое значение для Селкирка в сентябре 1703 года, когда два корабля Дампира, 320-тонный St. George и 120-тонный Cinque Ports , были готовы покинуть гавань Кинсейла, Ирландия, на юг. Америка.Корабли были небольшими по стандартам Королевского флота и были полны отчаявшихся людей, которые, возможно, заметили, что даже укомплектование кораблей предсказывало опасность, с которой они столкнулись. St. George , пишет Сухами, был поставлен на восемь месяцев путешествия и нес пять якорей, два комплекта парусов, 22 пушки, 100 единиц стрелкового оружия, 30 бочек с порохом и в пять раз больше людей (120 человек), чем он мог бы с комфортом. приспособиться — свидетельство количества, необходимого для экипажа захваченных кораблей, но также и болезненное признание того, что десятки погибнут из-за болезней, сражений и дезертирства.
Путешествие началось плохо и стало только хуже, согласно рассказу второго помощника Дампьера, Уильяма Фаннелла.
Через две недели, когда 50 миль были хорошим дневным путешествием при навигации Селкирка, корабли достигли португальского острова Мадейра, в 350 милях к западу от Марокко, затем островов Зеленого Мыса, крупного невольничьего порта к западу от Сенегала, и Атлантический океан в Бразилию. Но буквально в первую ночь, еще находясь в Ирландии, пьяный Дампьер сильно поссорился с одним офицером, и разногласия быстро распространились.
К октябрю мужчинам надоело твердое морское печенье, сушеный горох и соленое мясо. Они страстно желали свежего мяса и овощей, но время от времени довольствовались акулой, дельфином или уставшей птицей. Как и на большинстве дневных кораблей, мужчины часто спали в мокрой одежде и заплесневелых постельных принадлежностях. Корабли были инкубаторами тифа, дизентерии и холеры. Месяц спустя у 15 мужчин была лихорадка, а другие заболели цингой, вызванной дефицитом витамина С, который, по словам Сухами, унес больше жизней, чем заразная болезнь, стрельба или кораблекрушение.
Ситуация стала только хуже, когда капитан Чарльз Пикеринг умер от лихорадки в конце ноября, и командование Cinque Ports было передано его лейтенанту Томасу Стрэдлингу, молодому матросу высшего класса, которого не любила команда. Когда корабль курсировал вдоль побережья Бразилии, происходили драки и близкие столкновения. Мясо и зерно были заполнены тараканами и крысиным пометом.
В феврале 1704 года оба корабля, наконец, оказались к западу от сильного шторма мыса Горн и направились на север вдоль побережья Чили, хотя к этому времени они потеряли друг друга из виду. Cinque Ports укрылся в точке встречи на одном из островов архипелага к западу от Вальпараисо, но команда угрожала мятежом против Стрэдлинга. Дампьер появился как раз вовремя, чтобы подавить восстание, пообещав более жесткую обуздание дерзкого Стрэдлинга. Но вскоре он тоже столкнулся с разногласиями среди своих моряков, которые хотели, чтобы он атаковал больше кораблей.
Корабли St. George и Cinque Ports покинули остров в марте 1704 года, чтобы продолжить грабежи вдоль побережья Перу и Мексики, где гнев продолжал накаляться.«Стрэдлинг», — пишет биограф Сухами, «набросился на Дампьера, назвал его пьяницей, который высадил своих офицеров, украл сокровища, прятался за одеялами и кроватями, когда пришло время драться, брал взятки, хвастался невозможными призами, а когда было грабеж, рука, отпусти. »
В мае Cinque Ports отделились от St. George и провели лето в пиратстве самостоятельно. К сентябрю корабль был настолько дырявым, что люди выкачивали воду днем и ночью; Селкирк считал, что он был настолько пронизан червями, что его мачты и настил нуждались в немедленном ремонте.В том же месяце корабль вернулся в относительную безопасность острова, в уединенное и необитаемое место, где мужчины могли восстановить свое здоровье и рассудок. Скоро Селкирк взглянет на остров и увидит спасение.
В небольшом пригородном аэропорту за пределами переполненного Сантьяго, Чили, шестеро из нас с тревогой стоим у сквозняков, глядя на винтовой самолет Piper Navajo с восемью пассажирами. Механики ползают по его демонтированному левому двигателю.
Это рейс, который выполняется дважды в неделю через 400 миль холодного Тихого океана, чтобы добраться до архипелага Хуана Фернандеса.Со мной ждет член муниципального совета с острова, к которому присоединяются учитель истории, молодая мать и двое полицейских Сантьяго, выполняющие удобную работу. Мы все задаемся вопросом, может ли эта трехчасовая задержка быть одним из тех знаков богов авиации.
«Не волнуйтесь», — говорит наш пилот Рикардо Шеффер, бывший полковник федеральной полиции Чили, совершивший более 3000 рейсов за 20 лет. «Мы идем только тогда, когда я знаю, что это безопасно».
Уверенный в этом, я доверился аппарату 1979 года, внешняя оболочка которого кажется не толще пивной банки.С удивительно небольшой турбулентностью мы наконец-то пролезаем через шестимиллионный город, гудящий мимо зубчатых Анд и через океан на высоте 6000 футов, прямо над пенистыми белыми облаками. У нас также есть школьные учебники и новые подгузники; Вернувшись, мы отвезем омаров и осьминогов в рестораны Сантьяго.
После двух часов гипнотического гудения Шеффер указывает на растущую серую точку на горизонте. «Остров Крузо», — говорит он. Правительство Чили переименовало его в остров Робинзон-Крузо в 1966 году.
Когда мы поднимаемся высоко над красноватым лунным пейзажем на крайнем западном мысе острова площадью 29 квадратных миль, вдали видны изрезанные вулканические горы с, казалось бы, прекрасными местами для пеших прогулок или дайвинга. Однако моряк 1700-х годов не увидел бы ничего, кроме неприятностей — мрачных бухт с отвесными лицами, возвышающихся на 80 футов вверх, и ни единого песчаного пляжа. Тем не менее, возможно, Селкирк знал, поскольку моряки и раньше оставались на острове, что для того, чтобы найти что-нибудь жизнеобеспечивающее, например леса и коз, ему придется плыть к пышному северо-востоку и хорошо защищенному заливу Камберленд — 90 минут прогулка на лодке от взлетно-посадочной полосы.Солнечным весенним днем киты заигрывают с рыбацкой лодкой, везущей нас, и десятки тявкающих морских котиков — эндемичный вид, Arctocephalus phillippii , которого люди Дампьера видели «тысячами» — загорают на гладких внутренних камнях. Пляжи CumberlandBay состоят из серых вулканических пород, но бухта настолько привлекательна, что здесь стоит на якоре полдюжины шлюпов из Европы и Канады.
Деревня Сан-Хуан Баутиста (Иоанн Креститель) (население 600 человек), основанная в 1750 году испанцами и до сих пор единственная община на острове, расположена вдоль залива полумесяца у подножия горы высотой 3000 футов, которая становится тропический лес на его вершине.Сан-Хуан-Баутиста — это отчасти сонная рыбацкая деревня в южной части Тихого океана, отчасти убежище экологического туризма.
Вдоль глубоко изрезанных грунтовых дорог есть восемь или девять летних домиков и базовых отелей типа «постель и завтрак» — несколько сотен туристов приехали в деревню в прошлом году — с несколькими домашними магазинами, тремя церквями (евангелической, мормонской и католической ), дырявый спортзал, оживленная школа с первого по восьмой классы, мэрия, небольшой музей Крузо с переводами романа на польский и греческий языки, а также прилегающая библиотека со спутниковым доступом в Интернет, благодаря Биллу и Мелинде Гейтс. Фонд.
Дома представляют собой по большей части деревянные бунгало, обветшалые, но аккуратные, с небольшими двориками и большими зелеными пальмами или фруктовыми деревьями. Почти у всех есть телевизор, состоящий из двух каналов Сантьяго. Здесь нет ни видимой бедности, ни вопиющего богатства, на всем острове едва ли два десятка автомобилей, размером примерно 2,4 на 7,4 мили.
Мой гид, Педро Ниада, остроумный и начитанный парень, который переехал сюда со своей женой из Сантьяго несколько лет назад, оценивает, что 70 процентов семей все еще зарабатывают себе на жизнь ловлей омаров, но это число уменьшается.«Мы не можем лгать», — сказал он мне. «Все меньше и меньше омаров, все больше и больше туристов».
После месяца на острове, Cinque Ports был заполнен репой, козами и раками, но не менее плесенью. Стрэдлинг приказал людям отплыть и покинуть Камберленд-Бей. Селкирк отказался и сказал людям сделать то же самое, полагая, что корабль никогда не сможет противостоять открытому морю или сражениям, которых так жаждали люди. Стрэдлинг издевался над своим штурманом, и это вызвало у Селкирка впечатление, будто он вернулся в Ларго.После ожесточенного спора Стрэдлинг, должно быть, почувствовал, что не может отступить.
Селкирк был выслан на берег со своими постельными принадлежностями, мушкетом, пистолетом, порохом, топором, ножом, навигационными инструментами, котлом для варки еды, двумя фунтами табака, небольшим количеством сыра и джема, фляжкой с ромом и своей Библией. Он принял самое важное решение в своей жизни. Он больше не просто жалобщик, он принял меры.
Но как только он вошел в Камберленд-Бей, его охватили сожаление и страх.Он сильно переиграл свою руку. Ни один из мужчин не присоединился к нему.
Селкирк умолял Стрэдлинга вернуться, но капитан очень наслаждался моментом. Его непослушные люди наверняка смотрели это жалкое зрелище, этот твердолобый моряк умолял сохранить ему жизнь. Стрэдлинг хотел, чтобы послание глубоко проникло в команду: покиньте корабль, и это будете вы.
Возможно, чувствуя себя более глупым и злым, чем жертвой, Селкирк наконец отвернулся от Cinque Ports и смирился с тем, что, как он думал, будет несколько дней, пока не появится еще один дружественный корабль.
Он ошибся на четыре года и четыре месяца.
Нет никаких свидетельств того, что Селкирк когда-либо вел дневник — он мог быть неграмотным, хотя историки не согласны с этим — так что то, что мы знаем о его пребывании на острове, происходит в основном из двух источников: его возможного спасителя, капитана Вудса Роджерса, выдающегося англичанина. капер (или презираемый пират, если вы были испанцами), написавший A Cruising Voyage Round the World о своей экспедиции 1708-1711 годов, и английский эссеист и драматург Ричард Стил, который брал интервью у Селкирка в 1711 году для журнала The Englishman .
По их словам, Селкирк был настолько подавлен в течение первых нескольких месяцев, что размышлял о самоубийстве — по-видимому, с помощью одной из своих немногих пуль — и почти приветствовал грызущий голод каждый день, потому что он, по крайней мере, занимал его разум. (Он, однако, слышал рассказы Дампьера и других о нескольких людях, которые выжили в одиночку на Хуане Фернандесе — один в течение пяти лет, и об индейце-москито по имени Уилл, который проделал это в одиночку в течение трех лет и, как некоторые считают, модель для человека Робинзона Крузо, Пятница.Ревущие морские львы — на самом деле южный морской слон, Mirounga leonina , размером до 19 футов и весом до двух тонн — вопили по ночам, в отличие от любого животного, которого Селкирк когда-либо слышал, деревья ломались от частых штормов и орды крыс, Эмигранты с европейских кораблей рвали Селкирка одежду и ноги, пока он спал. Со временем он смог приручить некоторых диких кошек, которые служили товарищами и истребителями.
Найти укрытие и пищу на зеленом острове было меньшей проблемой, чем сохранить его рассудок.Рыбы было в изобилии, но она «вызывала у него рыхлость» в кишечнике, поэтому он остановился на огромном островном «лобстере» — на самом деле, без когтистых раков. Было так много морских котиков, что пират 20 лет назад написал: «Мы были вынуждены убить их, чтобы ступить на берег». На мясо он приготовил сытный козий бульон с репой, кресс-салатом и капустной пальмой, заправленный черным перцем. Больше всего ему не хватало хлеба и соли.
В конце концов он стал настолько проворным, бегая босиком по крутым холмам над заливом, что мог преследовать любого козла, которого захочет.«Он с удивительной быстротой бежал по лесу, вверх по скалам и холмам», — позже заметил капитан Роджерс. «У нас был бульдог, которого мы отправили с несколькими нашими проворными бегунами, чтобы они помогали ему ловить коз; но он дистанцировался и от Собаки, и от Людей.
Селькирк сумел зажечь костер из красного перца и своих мушкетных огней и пытался поддерживать его днем и ночью, но старался скрыть пламя от испанских кораблей; испанцы были известны тем, что пытали своих пленников или превращали их в рабов на золотых приисках Южной Америки.Однажды он чудом избежал испанской поисковой группы, забравшись на дерево.
Чтобы поддержать настроение, шотландский мореплаватель пел гимны и молился. «[Он] сказал, что в этом Одиночестве он был лучшим христианином, чем когда-либо прежде», — писал позже Роджерс. В какой-то момент Селкирк, по-видимому, снова обнял жизнь, и, как и Торо, увидел глубокие новые истины о себе, раскрытые через очищающую простоту требований выживания.
«[Я] ужасно примирился со своим состоянием, — писал Стил, — его жизнь [стала] одним непрерывным пиршеством, и его существо было гораздо более радостным, чем раньше, было утомительно.Он научился жить без своих пороков — алкоголя, табака, даже соли — и нашел новое очарование в колибри и черепахах, которых он, вероятно, игнорировал как упрямого Файфера из Ларго.
Но в основном Селкирк час за часом осматривал море в поисках спасения.
Однажды мрачным утром мы с Педро Ниадой поднялись на «смотровую площадку» Селкирка, или mirador , напряженную прогулку протяженностью чуть менее двух миль, ведущую на 1800 футов над Сан-Хуан-Баутистой по грязной тропе.Мы ели те же самые терпкие красные ягоды, которые, вероятно, питали Селкирк, ожидая, когда прояснится небо.
Когда выглянуло солнце, я понял, почему Селкирк выбрал это место. Он мог не только видеть на мили во всех направлениях, тем самым давая себе час или два очка, если ему нужно было уклониться от испанцев, которые пытали и порабощали пленников, но он также мог поддерживать свой дух. Когда облака рассеялись и радуга пронеслась по стеклянному морю, я мог оценить, что, должно быть, испытал Селкирк в тот прекрасный день, 2 февраля 1709 года, когда перед ним наконец предстал величественный Duke Вудса Роджерса.
К тому времени Селкирк был подобен бородатому зверю на двух ногах, одетому в козьи шкуры и «так сильно забыл свой язык из-за недостатка использования, что мы с трудом могли его понять, потому что он, казалось, говорил свои слова пополам», как — сообщил Роджерс.
Он предложил людям Роджерса козий суп и рассказал свою историю выживания, как мог. Возможно, ему не поверили, но штурманом Роджерса был никто иной, как Уильям Дампир, который узнал в Селкирке товарища по трассе St.George — рейс Cinque Ports . Дампир, вероятно, сказал Селкирку горько-сладкую новость, что он был слишком прав насчет ветхого Cinque Ports . Вскоре после того, как в 1704 году «Шотландец» бросил, корабль затонул у берегов Перу, убив всех, кроме Стрэдлинга и около десятка человек, которые оказались в испанских тюрьмах.
Роджерс помог Селкирку побриться и дал ему одежду. Команда предложила ему еду, но его диета из свежей рыбы, коз и овощей сделала Duke несвежим и слишком соленым рационом для переваривания.Его твердые, как камень, ноги распухли от стеснения обуви. Признавая не только его прошлые навыки, но и, возможно, его испытания, Роджерс снова сделал его штурманом. Наконец он отправился домой. Но не сразу.
Роджерс имел бы такой успех у берегов Перу и Эквадора, грабив испанские галеоны, что Duke оставался в море еще два года, не возвращаясь в лондонскую Темзу до октября 1711 года, через восемь лет после того, как Селкирк покинул его.
Вудс Роджерс и Ричард Стил написали свои отчеты о жизни Селкирка на острове Робинзона Крузо в 1712 и 1713 годах соответственно, что принесло моряку Файфа и его семье такую славу, о которой они даже не догадывались.В последующие годы Селкирк стал несколько эксцентричной знаменитостью — он, возможно, женился на двух женщинах одновременно, — обогатившись своей долей в разграбленных богатствах герцога (около 800 английских фунтов). На протяжении большей части двух лет он обедал в своих приключениях, бродя от паба к пабу в Бристоле и Лондоне, рассказывая сказки о Южных морях за бесплатную еду и пинту.
Но через несколько месяцев после первой встречи с Селкирком Стил заметил, что «веселый» человек, с которым он впервые столкнулся, теперь кажется обремененным миром.«История этого простого человека — незабываемый пример, — писал Стил, — что он счастливее всего, когда ограничивает свои желания естественными необходимостями. . . или, если использовать собственное Выражение [Селкирка], я сейчас стою 800 фунтов, но никогда не буду так счастлив, как когда я не стоил ни гроша ».
Когда он наконец вернулся в Лоуэр-Ларго, он мало хотел иметь дела со своими родственниками. Некоторые биографы говорят (хотя другие сомневаются), что он начал пытаться воспроизвести лучшее из своей жизни на Хуане Фернандесе, вплоть до пещерного убежища, которое он построил за домом своего отца, откуда он мог смотреть на гавань Ларго.Очевидно, он стал чем-то вроде одиночки и снова начал пить и драться.
Примерно в это время Дэниел Дефо, известный британский политический активист и писатель, был заинтригован историей Селкирка. Историки спорили, действительно ли он и Селкирк встречались — Дефо мог бы получить все, сказав, что они встречались, чего он никогда не делал, — но Дефо действительно встречался с Вудсом Роджерсом, и немногие спорят, что моряк Файф вдохновил то, что стало литературной сенсацией Дефо. Жизнь и странные удивительные приключения Робинзона Крузо .
Опубликованный в апреле 1719 года, когда Дефо было 59 лет, а Селкирк 43, Крузо пленил читателей, не похожий ни на что в свое время (и сейчас многие считают его первым настоящим английским романом). Пропитанный политикой и социальной теорией, это было отчасти авантюра, отчасти христианская аллегория, отчасти утопистская атака на британское общество. Первый тираж в тысячу экземпляров быстро пошел на второй, третий и четвертый. Книга была переведена на французский, голландский, немецкий, испанский и русский языки, что сделало Crusoe одним из самых узнаваемых вымышленных персонажей в мире.Но автор, который неоднократно попадал в тюрьму за свою оппозицию британскому правительству, остался анонимным.
«Это было не самое удобное время для писателей, вызывающих споры», — говорит Максимилиан Новак, автор книги Даниэль Дефо: Мастер художественной литературы — его жизнь и идеи . «Одного британского книготорговца уже повесили. Дефо атаковал корпоративную власть и высшую англиканскую церковь. Crusoe определенно принес ему немного денег, но он продал авторские права и в конечном итоге заработал лишь малую часть того, что он заслуживал.”
Что касается Селкирка, в ноябре 1720 года, в возрасте 44 лет, он вернулся к единственной жизни, которая когда-либо значила для него что-либо, записавшись в качестве первого помощника капитана военно-морского корабля, HMS Weymouth , направлявшегося в Гвинею и Золотой берег Африки в поисках пиратов. Это будет еще одно проклятое путешествие, охваченное желтой лихорадкой и, возможно, брюшным тифом. За все свои путешествия Селкирк никогда не видел, чтобы «лихорадка» уничтожила столько людей, как эта. В кратком судовом журнале зафиксированы десятки смертей за год, часто по три или четыре человека в день.13 декабря 1721 года был зафиксирован еще один. «С севера на северо-запад. Небольшой ветерок и ярмарка, — говорилось в нем. «Вытащил троих англичан с голландского корабля и в 8 часов вечера. Александр Селькирк. . . умер ».
Как и другие, они выбросили его тело за борт.
Четыре вопроса для Питера Си
Питер S соединяет нити реального и вымышленного в своей новейшей книжке с картинками, Robinson (Scholastic Press), которая уходит своими корнями в детские воспоминания и его восхищение бесстрашным героем классического романа Даниэля Дефо, Робинзон Крузо .В книге, после того, как молодой Питер возвращается домой с костюмированной вечеринки, где друзья высмеивали его костюм Робинзона Крузо, он засыпает лихорадочным сном и плывет на отдаленный остров Крузо. Уроженец Чехии Сис, обладатель премии Ганса Христиана Андерсена и трехкратный лауреат премии Caldecott Honoree, поговорил с PW о своем двухуровневом личном вдохновении на создание книги.
Что побудило к идее создать историю, объединяющую случай из вашего детства с историей Робинзона Крузо?
Я смотрел фотографии из детства с сестрой, когда я увидел этого глупого на вид мальчика с накрашенной бородой, и все воспоминания вернулись.Мне было лет девять или десять, в школе была костюмированная вечеринка, и мы с друзьями пошли пиратами. Но моя мать, которая была великим художником и разочаровалась в том, что дома с двумя детьми, предложила мне пойти как мой литературный герой того времени, Робинзон Крузо. Она сшила мне изумительный костюм из пледов, кожи и купальника моей сестры. Она даже сшила мне туфли и лук. Когда она накрасила мое лицо, я начал верить, что действительно был диким и опасным авантюристом!
Но как только мы пришли в школу, я понял, что дети надо мной смеются.Я стал зудеть, вспотеть и чувствовать себя очень неуютно. Я выиграл первый приз за лучший костюм, что порадовало мою маму, но я отчаянно хотел вернуться домой. У меня была лихорадка, и я несколько дней лежал в постели, и именно в это бредовое время я отправился на остров отчаяния Робинзона Крузо. Когда я вернулся к воспоминаниям, будучи взрослым, я понял, что это была возможность исследовать идеи об одиночестве, дружбе и независимости в книжке с картинками, и все это мне нравилось.
История вашей семьи, очевидно, вдохновила и на некоторые из ваших более ранних книг — сразу приходит на ум Стена .Приятно ли вам вернуться назад и вернуться к своему прошлому и использовать реальную жизнь для создания вымышленной истории?
Думаю, все мои книги о моей семье. Было приятно, что я смог рассказать своим детям о холодной войне через The Wall , хотя страшно, насколько актуальна эта книга сегодня. Вернуться в прошлое кажется лучшим способом понять настоящее. Это могут быть истории из «старой страны» или приходы в «новый мир», истории о силе и решимости.И для этого Робинзон Крузо был великим литературным героем.
Я вырос в стране и в то время, когда нужно было держать свои мысли при себе, но, к счастью, у меня были свои книги, и я открыл для себя Робинзона Крузо. Когда в жизни что-то не ладилось, я делал и до сих пор представляю Робинсона с зонтиком, гуляющего по пляжам и джунглям на острове отчаяния в поисках надежды. В своем уме я всегда вижу эти прекрасные старые иллюстрации: прекрасный синий цвет неба и океана, сочную зелень тропических лесов, богатые тропические цвета растений.Цвета надежды и обещания.
Что в истории Робинсона сделало ее такой классической — и доступной для многих поколений читателей?
Я думаю, что рассказ Дефо — один из первых когда-либо написанных романов — сохранился, потому что он затрагивает всеобщий страх остаться одним. Романтическая идея о том, каково быть потерпевшим кораблекрушение на отдаленном острове, жива, по крайней мере, с 1719 года! И тот факт, что Дефо черпал вдохновение для своего романа из реальной истории Александра Селкирка, который в свое время прожил четыре года, оставшись на острове, делает его еще более убедительным.Я не знаю других читателей за последние 300 лет, но меня никогда не волновала роль каннибалов или его друга Пятницы. В своем уме я всегда вижу, как Робинзон Крузо исследует в одиночестве; это то, что мне нравится больше всего.
Вы бы сказали, что Robinson — это отход от ваших прошлых книжек с картинками — чувствуете ли вы, что отважились на новую тематическую или визуальную область в этой книге?
Робинсон — подкидыш книги! Я думал, что рассказал своим детям все истории из своего детства, пока не нашел ту фотографию себя в костюме.В течение многих лет, пока мои дети росли, я заимствовал истории из их жизни и превращал их в книги. Теперь, когда они достигли студенческого возраста, я чувствую, что пора написать еще свои собственные истории. Robinson был шансом вернуться в мое детство, мои воспоминания, мои чувства. У меня была свобода использовать цвета фантазии и открытий. И я сосредоточился на эмоциях каждого произведения.
Когда маленький Питер уходит с костюмированной вечеринки и идет домой спать, я пытался передать через цвет и композицию грусть того времени, когда я чувствовал себя потерянным.Он погружается в лихорадочный сон и оказывается на острове.
Полный текст автореферата диссертации по теме «Современная Арабская новелла и запад»
АКАДЕМИЯ НАУК СССР ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
На правах рукописи
Абу Хейф Абдалла
СОВРЕМЕННАЯ АРАБСКАЯ НОВЕЛЛА И ЗАПАД (о становлении литературной традиции)
Специальность 10.01.06 — литература народов зарубежных стран Азии и Африки
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Москва — 1991
-Л’
»/
Работа выполнена в Отделе литератур народов зарубежной Азии Ордена Трудового Красного Знамени Института востоковедения АН СССР
Научный руководитель — доктор филологических наук
ШАГАЯЬ В.Э.
Официальные оппоненты — доктор филологических наук,
профессор ЦВДБАР Б.Я. кандидат филологических наук МИКУЛЬСКИЙ Д.В.
Ведущая организация — Университет Дружбы народов
Защита состоится » «__1992 г. в_час.
на заседании Специализированного совета Д.003.01.01 по филологическим наукам при Институте востоковедения АН СССР по адресу: г.Москва, ул.Рождественка, 12.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения АН СССР.
Автореферат разослан » «_1991 г.
Ученый секретарь
Специализированного совета ^^
по филологическим наукам ^е^аъш^ — А.С.Герасимова
© Институт востоковедения АН СССР, 1991
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОЙ, ЕЕ ЦЕПИ И ЗАДАЧИ
Задачей данного исследования является по-новому подойти к изучению арабского повествовательного наследия, попытаться осветить этапы формирования современной арабской новеллы и основные тенденции ее развития в контексте идейных и эстетических исканий современной эпохи, проследить связь творчества арабских новеллистов с национальным повествовательным наследием и зарубежной, главным образом западноевропейской прозой. В арабской общественной мысли довольно прочно утвердились две дихотомии: старое и новое и Восток и Запад. В качестве основного фактора, определяющего отношение между ними, признавался синтез Востока и Запада, как и традиционного с современным. Влияние Запада в наибольшей степени проявляется в процессе становления самосознания арабской творческой интеллигенции, которая стремится сочетать в своем творчестве национальные особенности и самобытную индивидуальность.
В диссертации поставлены также следующие задачи:
— показать, что культурный обмен способствует развитии самобытности культур при уважении их национальной специфики, признании их уникальности и неповторимости. Мы разделяем мнете тех ученых, которые утверждают, что развитие национального самосознания арабов в его взаимосвязи с культурными тради-:щями других народов привело к формированию современной арабской культуры, внесшей свой вклад в культуру всего человечества;
— показать, насколько самобытно современное литературное творчество арабов, невзирая на влияние Запада. Самобытность ¡аль-асаля) понимается нами как уникальное свойство и сово-<упность особенностей, отличающих один творческий процесс от другого, как воплощение национальной стихии, проявление лич-
ной и всеобщей сущности творческого процесса;
— изложить различные точки зрения на жанр новеллы в араб ской литературе.
Обзор предшествовавших исследований, и научная новизна ра боты. Научная новизна данной работы определяется теы, что она является первой попыткой исследования проблемы самобытности арабской новеллы и ее взаимоотношений с западной литературой. В данном исследовании впервые достаточно широко рассматривает ся проблема, суть которой многие критики и литераторы обычно сводили к констатации факта западного влияния на процесс формирования арабской новеллистики либо некоторых частных проявлений взаимосвязи современных прозаических жанров с арабской классической литературой.
Следует отметить, что в последние годы в ряде арабских и других стран появились труда, затрагивающие отдельные аспекть проблемы становления традиций в арабской литературе. Написанная в конце 60-х годов работа Щукри Мухаммеда Айяда «Коротки} рассказ в Египте — исследование истоков самобытности жанра» -была первой попыткой изучения взаимодействия западного и национального факторов в жанре новеллы. Египетский ученый сосре доточил основное внимание на проблеме самобытности новеллы как жанра, способного к неограниченному разнообразию форм, что, по мысли автора, является свидетельством ее зрелости. В своем исследовании он пытался доказать, что причиной эволюцш новеллы явилось не творческое развитие традиций арабского наследия, а всего лишь заимствование арабскими писателями само! идеи новеллы на Западе.
В научных работах ряда других ученых относительно разли’ ных повествовательных форм встречаются термины «макама», «ал! хабар» (сообщение)»»ат-турфа» (забавное происшествие), «ан-н; дира» (занимательная история) и другие. Объектом специальноп рассмотрения оказался жанр «аль-хабар» с его специфической п вествовательной структурой, сказочным началом, связанным с традициями, использование особенностей этого жанра совреыенн ми арабскими прозаиками.
Некоторые арабские и советские исследователи относили к жанру новеллы вошедшие в фонд классической арабской прозы пр изведения литератора X в. ат-Танухи «Радость после беды» (ал фарад? баад аш-шидда) и «Совместные беседы и памятные расска (нишвар аль-мухадара ва ахбар аль-музакара). Жанровуг форму
«Радости после беды», как основанную на исторических фактах арабский критик Мухаммед Хасан Абдалла называл аль-хабар.
Мы считаем, однако, что разумнее ставить вопрос не о сопоставлении аль-хабара с формой западной новеллы, как делает М.Х.Абдалла, а о выявлении в этом жанре новеллистических элементов: вымысла, повествовательности, особенностей в изображении персонажей и т.д. Именно на это указывал советский востоковед И.М.Фильштинский, когда, анализируя книгу «Совместные беседы и памятные рассказы», показал действительную роль и соотношение реальных событий, легенд, исторических фактов и литературного вымысла.
Некоторые крупные арабские литераторы, в частноти, египтянин Taxa Хусейн, суданец ат-Тайиб Салех, тунисцы аль-Мес’ади и аль-Башир Хрейиф, считают, что классическое наследие используется в современной новеллистике как особый компонент. Современные исследования (например, Абд аль-Фаттаха Килито) выявляют многообразие способов передачи в современной прозе традиций древнеарабского повествования.
Обоснование, теш и,-¡актуальность, исследования. Актуальность данного исследования обусловлена тем, что нет общего мнения относительно путей и источников складывания современной арабской новеллы. Многие зарубежные и арабские ученые, по нашему мнению, необоснованно преувеличивают значение традиций арабского литературного наследия для развития жанра новеллы. Однако некоторые ученые отрицают существование новеллистического элемента в древнеарабском наследии, считая, что жанр новеллы утвердился в литературе лишь в XX веке. Они связывают историю современной арабской новеллы с ее становлением по западному образцу. Подобную точку зрения вслед за западными востоковедами высказывали и такие серьезные литераторы как Taxa Хусейн, Ахмед Амин и Мухаммед Мандур.
С другой стороны, можно назвать немало литераторов и писателей, которые стремились подчеркнуть самобытность арабской культуры, национальные литературные традиции.
Выбор теш данного исследования обусловлен, во-первых, тем, что тема является весьма важной для многих деятелей арабской культура, особенно для тех, кто сохраняет и развивает в своей творческой практике традиции своей культуры, сопротивляясь натиску различных новаций. Эта тема злободневна и для тех, кто считает, что традиции сковывают, ограничивают рамки
понятия «национальная самобытность» литературы.
Во-вторых, выбор данной темы обусловлен также и новеллистической практикой- самого диссертанта, автора двух сборников прозы. Определению Сущности новеллы на основе конкретного анализа произведений современных сирийских новеллистов была посвя щена книга диссертанта «Идея новеллы» (1981 г.). В ней была предпринята попытка определить на основе анализа образцов араб ской новеллы, принадлежащих к различным временным срезам и странам, место этого жанра литературы в современной идейной борьбе, рассмотреть его функционирование, показать эклектизм новелл современных арабских прозаиков, источником которого является стремление использовать новейшие способы выражения и изобразительные средства таким образом, словно новелла не имеет своей собственной национальной традиции, а является феноменом западной литературы.
Методологическую основу диссертации составляют труды араб ских, советских и западноевропейских литературоведов, где характеризуются основные тенденции развития мировой литературы и современной литературы арабских стран. Автор использовал более 500 источников, оригинальных текстов и произведений современной арабской литературы, создаваемой в различных арабских стра нах. Важным источником при написании работы явились труды сирийских, египетских, ливанских, алжирских и марокканских литературоведов и критиков, придерживающихся различных принципов изучения художественных явлений 50-80-х годов.
Практическая значимость данной работы заключается в том, что результаты проведенного исследования могут быть использованы для изучения теоретических вопросов, связанных с природо{ арабской новеллы и развитием арабской литературы. Диссертация может помочь глубже понять особенности взаимоотношений Востокг и Запада. Содержащиеся в диссертации выводы и материалы могут быть использованы в вузовских учебниках и лекционных курсах ш истории арабской литературы вообще и литературы отдельных отдельных арабских стран, в частности.
Дпробация работы. Диссертация обсуждена и одобрена к запи те на заседании Отдела литератур народов зарубежной Азии Инст! тута востоковедения АН СССР. Основные положения диссертации 61 ли опубликованы в литературных журналах Сирии и Ливана, в отдельных монографиях автора.
Структура диссертации была определена, исходя из предмета исследования и конкретных задач, поставленных автором. Она состоит из введения, четырех глав и заключения, а такхе приложения (списка литературоведческих терминов) и списка использованной литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕНШИЕ РАБОТЫ
Во введении определяются объект, цели и задачи исследования, обосновывается актуальность теш и научная новизна работы, дается обзор существующих в арабском и зарубежном литературоведении взглядов по исследуемым проблемам, характеризуется степень их изученности. Определяется методология исследования и его структура.
В^первой главе — «Новый теоретический подход к арабскому повествовательному наследию» — дается определение понятий: а) новеллы (аль-кысса) и б) арабского повествовательного наследия (турас кысасий); проводится критический анализ бытующих в современной арабской литературе представлений об арабском повествовательном наследии.
Рассмотрение этих вопросов дает возможность, во-первых, понять значение традиций арабского повествовательного наследия для процесса становления и развития новеллы, увидеть, что у новеллы тесная преемственность с арабской средневековой художественной литературой и, во-вторых, выявить степень воздействия Запада на современную арабскую новеллу.
Большинство литературоведов и критиков признают, что в настоящее время практически невозможно дать определение жанра новеллы, которое бы устраивало всех. Сама новелла находится в постоянном развитии, сливается с более сложными повествовательными формами и подвергается их воздействию. Продолжается ее обогащение за счет фольклорной образности и символики.
Существует несколько определений новеллы. На них сказалось либо влияние западных литературных теорий, либо произвольный перевод вышедших на Западе книг, где приводится определение жанра новеллы, которое было сформулировано на основе изучения творчества только европейских и американских прозаиков. Наиболее полное представление о новелле в арабском литературоведении дает книга Рапада Рушди «Жанр короткого рассказа». Рассматриваются взгляда арабских и зарубежных исследователей относительно понятия «повествование» (аль-касс).
Слово «аль-касс» означает «идти по следам» или «следовать га кем-либо». Оно стало метафорой последовательного изложения какого-либо сообщения или события.
В диссертации подчеркивается, что повествование (аль-касс! — это передача текста, который строится не на известных, имевших место в действительности событиях, а на основе вымысла. Это относится, по мнению диссертанта, к жанру «аль-хикая» и некоторым другим повествовательным формам.
Элементы повествования, по мнению диссертанта, более четко выражены при изложении событий прошлого, независимо от того, происходили ли они реально или вымышлены, главное при этом соблюсти основные принципы организации повествования.
Важное место в этой главе занимает попытка автора изложит! свое представление о новелле как о сложной многосоставной стру] туре, выделить различные уровни повествования, определить роль рассказчика-передатчика в отношении к самому повествованию и т.д. Автор считает, что понимание новеллистики должно основываться прежде всего на специфике ее в творчестве каждого отдельного автора и в народном литературном наследии. Анализируются взгляды европейских литературоведов относительно основных элементов новеллы. Автор считает, что эта проблема в определен’ ной степени нашла освещение в работах О.Уоррена, Р.Уэллека, В.Проппа, Ф.О’Коннора, И.Ю.Крачковского, А.Е.Крымского, И.Ы. Фильштинского и др. Особое внимание было обращено на труды арабских ученых Фарука Хуршида, Зихни Махмуда, Ихсана Аббаса и других, рассматривающих исконно арабские корни новеллы.
Принципиально важны в методологической аспекте воззрения русских структуралистов, придававших принципиальное значение форме художественной речи. Далее рассматриваются место и разно видности новеллы в арабском повествовательном наследии: «аль-лейла», «аль-мусамара», «аль-хадис аль-кысасий» (новеллистическая история), «аль-хикая», «ат-турфа», «малиха» (анекдот), «м; кама»,»аль-хабар». исследуются основные элементы, которые характерны для арабской новеллистики. К числу этих элементов автор относит событийность, особенности изложения, самого передатчика текста или повествователя, персонажи повествования, за нимательность.
В завершение главы автор останавливается на идее диалога культур, особенно проявившего себя в последние десятилетия в результате культурного подъема арабского мира и активизации
процесса взаимодействия между унаследованными с древнейших времен литературными реалиями и современной арабской культурой, а также между культурой арабов и культурой других наций, как древних, так и новых. Эти явления породили и тенденцию утверждения своего культурного превосходства, признания исключительности элементов арабского повествовательного наследия не только для формирования современной арабской новеллы, но и для новеллистического стиля во всем мире. Некоторые формы, в частности, «аль-хабар» и «аль-лейла», так же, как и отдельные элементы арабского рассказа, действительно способствуют модернизации новеллы в различных странах мира, явно воздействуют на функционирование обрамленной новеллы или новеллы-рамки. Автор с удо-летворением подчеркивает мнение тех ученых, которые высоко оценивают результаты взаимообогащения арабской и европейской культуры, и вместе с тем отмечает, что использование в арабской литературе какого-либо жанра, возникшего на Западе, не дает ожидаемых качественных результатов, если он не имеет корней в собственной национальной культуре. Именно в этом заключается, по мнению автора, существо нового подхода к оценке значимости арабского новеллистического опыта для развития современной литературы.
Во второй главе — «Становление и развитие современной арабской новеллы» — дается краткое описание истории формирования этого жанра в арабской литературе.
К началу 70-х годов подавляющее большинство арабских исследователей и критиков находилось под влиянием получившей широкое распространение концепции, утверждавшей, что современная арабская новелла вторична по отношению к западной. Это же мнение теоретически обосновывали и некоторые востоковеды. А тем временем новелла развивалась как самостоятельный национальный жанр, вобравший в себя немало черт самобытной многовековой арабской культуры. Было и другое направление литературно-критической мысли, сторонники которого по достоинству оценили художественные возможности самой новеллы и то место, которое она занимала в западной литературе, вместе с тем выражали тревогу в связи с тем, что этот жанр был слабо развит и непопулярен в арабской литературе.
И в 90-е годы XX века существует направление в литературоведении, которое отрицает влияние арабских литературных традиций на развитие современной арабской литературы и, в частнос-
ти, новеллы. Ему противостоит направление литературной мысли, которое в своем подходе к развитию арабской новеллы учитывает прежде всего специфические особенности формирования национальных литератур и саму природу эволюции жанров: признается значимость живого и непрестанного контакта между арабским культур ним наследием и наследием всего человечества. Подтверждением этой точки зрения служит вся истории существования в арабской литературе такого жанра, как «аль-лаяли», имеющего чисто арабское происхождение, глубинную арабскую специфику.
Негативно относятся к использованию современными арабскими писателями национального повествовательного наследия лишь те исследователи, которые в своих размышлениях о судьбах литературы исходят из неверного истолкования и оценки художественных явлений, утверждая, что арабская новелла оторвана от национальных корней.
В то же время в действительности взаимодействие современной арабской литературы со своими древними традициями происходит циклически. В исследовании на разных примерах показано, что весь опыт развития арабской новеллы не вполне совпадает с западным образцом. Существуют направления и формы, восходящие целиком к арабскому наследию, либо отталкивающиеся от него в процессе своей модернизации. Вряд ли в истории арабской литературы можно найти убедительное подтверждение концепции о формировании арабской новеллы на основе западного литературного наследия. Новелла является таким жанром, который в значительной степени связан с национальными традициями, она многим обя зана своей предшественнице — древней и средневековой арабской литературе с ее литературными жанрами и нормами, стилевыми особенностями и моделями.
Рассмотрение эволюции арабской новеллы приводит к заключению, что она является закономерной преемницей повествовательных традиций, порожденных в ходе развития всей арабской литературы. Что же касается прямых или косвенных влияний иностранных культур, то они переплетаются с другими культурными ценностями, которые так или иначе сказались на обновлении ара ской новеллы наших дней.
Данная глава разделена на две части: первая посвящена рассмотрению эволюции современной арабской новеллы, а вторая изложению сущности этой эволвции и связанных с ней проблем.
В развитии современной арабской новеллы выделяются три
этапа:
1 — этап зарождения и формирования (1870-1920);
2 — этап упрочения позиций современной арабской новеллы (1920-1940);
3 — этап окончательного формирования современной арабской новеллы (1940 г. — до сегодняшнего дня).
При рассмотрении особенностей этих этапов выявляется и критерии их разграничения.
На первом этапе новелла превратилась прежде всего в трибуну для проповедей и наставлений. Это, естественно, повлияло и на развитие техники письма, на ее форму, эволюцию ее проблематики и идей. На формирование новеллистики оказали влияние публицистика, в которой отчетливо проявлялся научно-просветительский, дидактический момент, а также опыт классической литературы, прежде всего таких ее жанров, как «макама» и «аль-лейла». Проведя тематический и структурный анализ макам, автор высказывает предположение, что само обращение к искусству макамы в XIX в. связано с попытками создания новеллы.
В этой же главе рассматриваются проблемы эволюции новеллы, ее соотношение с «макамой» и современными формами. Постоянной величиной, определяющей степень развития новеллы, является ее «ангажированность», четкая ориентация на прогресс общества. Что же касается формы новеллы, то автор подходит к анализу этого явления во взаимосвязи как с наследием мировой литературы, так и эстетической эволюцией национальной литературы. В своих воззрениях диссертант опирался на труды Наджи-ба Наджиб.а, Амина аль-Аляма, Мухаммеда Рущи Хасана, Абдаллы викри, других критиков, тех, кто исследовал развитие новеллы в тесной связи с историческими, культурными и другими условиями времени, когда она появилась. Для анализа были привлечены произведения Мухаммеда Мувейлихи, Абдаллаха ан-Надима, Али Му-барака — писателей, которые заняли заметное место в истории становления арабской новеллы. Особенностью их творчества является то, что они вполне осознанно стремились не следовать западной новеллистической традиции. Этой линии придерживались и лидеры последующ« поколений новеллистов, унаследовавши их опыт, на втором и третьем этапах.
На этапе упрочения позиций современной арабской новеллы, которая к началу 50-х гг. благодаря своим значительным успехам стала рассматриваться как основной прозаический жанр, соверпа-
ется выбор стиля изложения, метода следования национальным традициям, создается набор символов и образов для выражения нового содержания. В этой же главе дается критический анализ взглядов ряда арабских критиков и исследователей на проблему эволюции арабской новеллы (Сабри Хафеза, Абдель Азиза аль-Маджида, Мухаммеда Юсефа Надша, Мухсина аль-Мусави и др.) и подчеркивается, что дискуссии о новелле принимали нередко характер острой идеологической борьбы. Столкновение традиционистского и модернистского понимания назначения и сути новеллы способствовало обогащению и расширению ее функций, оказывало воздействие на ее структуру и составные элементы. Для оценки характера развития арабской новеллы важно, по мнению диссертанта, учитывать тот факт, что, несмотря на существенные различия между арабскими странами, сам характер этих различий в сфере культуры не содержит таких специфических черт, которые бы давали основание говорить о сепаратном существовании литературы в каждой стране вне рамок общеарабской литературы. Далее в исследовании на основе литературного опыта Алжира и Судана анализируется с целью показа художественных особенностей новеллы, движение сюжета и проблематики современной арабской новеллы во взаимодействии с ее функциональной структурой. По мнению диссертанта, в самой структуре новеллы заложено ее функциональное назначение.
В истории арабской новеллистики был длительный период противоборства между сторонниками национальной самобытности, понимаемой как воплощение собственной национальной сущности в рамках панарабизма и единого арабского государства, и противниками этой точки зрения, которые рассматривали самобытность как обновление в духе модернизма. Деятели арабской культуры в течение долгого времени и до сегодняшнего дня исходят из идеи существования на Западе более сильной цивилизации, противостоящей отсталому арабскому миру. Сознание ущербности национального бытия оказало воздействие на их мировоззрение и проявилось в творческой практике и в отношении к себе и к миру. При оценке позиции арабов по отношению к Западу или степени его влияния на развитие арабской литературы, культуры в целом, приходится учитывать и такой немаловажный фактор, каким является характер политических и экономических отношений между Западом и арабским Востоком.
Ь этой главе подчеркивается, что 50-е годы представляли собой качественно новый этап в развитии арабской новеллы. Для
того, чтобы правильно понять сущность многих попыток обновления новеллы, следует принимать во внимание обогащение этого опыта не за счет подражания Западу, а в постижении сущности самого Запада в рамках осознания самим новеллистом подлинного богатства арабского литературного наследия. Для обоснования своего мнения диссертант привлекает творчество сирийцев Зака-рийи Тамера, Ханны Мины, Хейдара Хейдара, Абд ас-Саляыа аль-Удаейли, египтян аль-Мазини, Тауфика аль-Хакиыа, Яхьи Хакки, Нагиба Махфуза и др. и проводит наряду с этим критический анализ различных точек зрения на роль новеллы в литературе, ее значение для современности. Различая реалистические и романтические тенденции в творчестве писателей, диссертант называет литературные и общественно-политические факторы, оказавшие воздействие на процесс обновления эстетического сознания. Ближе всего автору творчество современного сирийского прозаика Ханны Мины, художественная форма произведений которого является неким «средним» между новыми и старыми прозаическими формами.
В последнем разделе второй главы сделана также попытка раскрыть значение термина «поэтика» в древней и современной арабской литературе. Делается вывод о том, что понятие новеллы (кысса) у арабов эволюционировало, они создавали такие литературные жанры, которые соответствовали их творческой практике и потребностям арабского общества. Рассмотренный в данной главе материал позволяет заключить, что исследование опыта создания новеллы в отдельных арабских странах и в рамках единого всеарабского контекста свидетельствует, что жанр новеллы развивался поступательно и интенсивно, формируясь, вызревая до самобытной значимости благодаря развитию и освоению в нем прежде всего национальных литературных традиций.
Вц третьей главе — «Отражение западных влияний в современной арабской новелле» — основное внимание сосредоточено на исследовании проблемы воздействия инонациональной художественной литературы на современную арабскую новеллу. Изучение этой проблемы сопряжено с рядом трудностей, вызванных недостаточной разработанностью данной проблемы и сложностью самого пути становления и развития современной новеллистики, включающей самые разнообразные формы и жанры «малой прозы». Данной проблеме посвятили свои исследования Хусан аль-Хатыб, Наин аль-Яфи, Мухаммед Юсеф Наддм, Абдель Азиз аль-Наджид и др. Диссертант деталь-
но анализирует их работы. Он разделяет мнение тех исследователей , которые считают, что развитию любого ханра способствуют литературные традиции и уровень развития цивилизации общества, оба фактора органически включают в себя индивидуальные особенности и инонациональное воздействие, которое проявляет себя в рамках социального и культурного развития общества. Характер и степень этого воздействия на эволюцию арабской новеллы определяются в историческом контексте, через анализ соотношения друг с другом различных элементов новеллистического жанра, во-первых, в свете теории, во-вторых, — в контексте художественной реальности, и в-третьих, — исходя из запросов идейного и художественного мировоззрения. Далее диссертант излагает те базовые критерии, которыми руководствуются новеллисты и критики, оценивая основные черты художественной структуры новеллы, дает комментарии к попыткам отдельных арабских прозаиков создать новеллу по западному образцу на разных этапах ее развития в различных арабских странах.
Материалы своего анализа автор группирует в три раздела: I) «Диалог» новеллы и общества. 2) Взаимоотношение действительности и теории. 3) Взаимосвязь идейных взглядов и художественного мастерства. Рассматривая взаимоотношение действительности и теории в арабской литературе, автор уделяет основное внимание следующим факторам: а) региональному и общеарабскому аспекту, б) опыту самого писателя, в) теоретическим взглядам критика и г) восприятию читателя.
При обосновании своей позиции диссертант опирается на художественный и социальный анализ произведений Мухаммеда ан-Над-жара, Ихсана Абд аль-Куддуса, Фуада аш-Шаиба и др.
Подчеркивается, что изучение процесса развития новеллы в разных арабских странах обнаруживает типологические сходные черты в возрождении и обновлении таких традиционных жанров, как «макама», «аль-хикая», «аль-лаяли», в характере процессов развития. Автору близка точка зрения тех европейских и арабских исследователей, которые придерживаются тезиса: «арабская литература — это разнообразие вцутри единства». Оценивая состояние современной арабской критики в области новеллистики, диссертант отмечает, что в 70 и 80-е года в результате использования новейших методов критического анализа были достигнуты значительные успехи в понимании сущности новеллы как жанра. В литературоведческих и литературно-критических работах можно
отметить: а) преимущественное использование арабской национальной теории литературы как исходного фактора, б) стремление разработать основополагающие гносеологические и иные теоретические воззрения на художественное творчество арабских новеллистов, в) наличие серьезных попыток преодолеть тенденцию преклонения перед европейской литературой.
Изучение отдельных образцов литературы и творчества ряда писателей позволяет говорить о нестабильности соотношения национальных и инонациональных элементов в новелле на разных этапах ее развития. Этапу 60-70-х гг., когда наблюдалось чрезмерное увлечение инонациональными элементами в ущерб национальным, пришел на смену этап 80-х гг., когда именно национальные традиции стали определять лицо современной новеллы.
Среди особенностей современной арабской новеллы автор выделяет следующие:
1) коренное изменение отношения к роли и месту иностранного фактора в развитии новеллы: от безоговорочного признания его значения до критического отношения и использования в качестве одного из элементов в собственном богатом творческом опыте;
2) сосуществование бытовавших в прошлом повествовательных традиций и явлений, заимствованных из-за рубежа в последуший период. Все это привело к формированию собственного стиля повествования в последние два десятка лет.
Оппозиция традиции и обновления, привычных символов и новых знаков связывается у новаторов новеллы с противопоставлением Запада и Востока как некая эстетическая позиция.
Что же касается модернизма в новеллистическом искусстве, то он, по мнению диссертанта, должен рассматриваться как отрицательное явление, как отрицание собственного самобытного сознания. В первую очередь отвергается модернизм, который отрицает классику, приобретая формы «навязчивой гонки за современностью». Однако, мы согласны с позицией отрицания школярского подхода в понимании искусства новеллы, который иногда наблюдается у тех арабских литераторов, которые получили образование на Западе, в странах Европы и Америки.
В течение двух последних десятилетий (70-80-е гг.), указывается в данной главе, отчетливо выявилось стремление’арабских прозаиков положить в основу своего творчества собственные воззрения на новеллу как жанр литературы, использовать сюзеты
и структуры, позволяющие сделать новеллу жизнеспособной, обогащающей художественную литературу своего времени в соответствии с потребностями общественного развития.
Глава, четвертая — «О некоторых формах проявления контактов с Западом» — посвящена исследованию роли Запада в становлении современной арабской новеллистической прозы. В ней раскрываются механизмы функционирования литературных традиций в современной арабской новеллистике, соотношения традиции и новаторства. Весь материал главы разбит на четыре раздела: I) литературный жанр, 2) технические приемы, 3) модернизация и самобытность; с двумя подразделами: а) о современной новелле; б) о современном арабском романе, 4) о путях нового прочтения и осознания роли национального наследия. В последнем разделе пять подразделов: литературное прозаическое наследие; наследие религиозной наррации; наследие исторической наррации; наследие суфийской наррации; наследие фольклорной наррации.
Учитывая сложность терминологических определений, с которой сталкиваются современные арабские литераторы, автор диссертации дает свое определение новеллы (кысса) как жанра литературы (дкинс адабий), сформировавшего в ходе идейного и художественного развития разнообразные новеллистические формы, до сих пор подвижные и проникающие друг в друга. «Кысса» — считает диссертант, — это малая прозаическая форма с характерными для нее напряженным действием и четко выраженной фабулой. Автор подчеркивает трудности определения жанровой природы многих произведений, так как налицо сближение черт разных прозаических жанров и создание своеобразных в жанровом отношении произведений. Процесс контаминации, по мнению автора, особенно характерен для малого жанра прозы.
В данной главе произведен анализ технических приемов, которыми пользовались арабские литераторы в своем стремлении к модернизации, особенно усилившемся в 70-е годы. Писатели прибегали к использованию формальных средств, характерных для новейших литературных школ, возникших в Европе. Однако практика арабского малого жанра не знает примеров натуралистической, экспрессионистской или сюрреалистической прозы в чистом виде. Вместе с тем совершенно очевидно, что современная арабская новеллистика со всем ее инструментарием вышла в основном из глубин древнего новеллистического повествования. Анализ произведений ряда арабских писателей: Валида Ихласи, йсыаила Фахда
Исмаила, Абд ан-Наби Хигази, Фатхи Ганема, приводит автора к шсли, что в их творчестве идеи западных школ и новые приемы письма органично связаны с художественными формами и способами постижения действительности, характерными для традиций классического наследия.
Автор разделяет мнение тех арабских исследователей, кто считает, что появление современной арабской новеллы было обусловлено как ее социальной функцией, так и процессом зарождения национального самосознания, особенностями исторического развития арабских стран. Важным моментом, отмечается в диссертации, явилось стремление писателей в процессе эволюции современной арабской новеллы вывести ее познавательный элемент из художественной специфики самого произведения. В начале 60-х годов широкое распространение получили различные экспериментаторские направления, особенно в Египте, Сирии, Ираке, Ливане, Тунисе. Они безусловно обогатили современную арабскую новеллистику новыми возможностями жанра. Однако готовность к безграничному экспериментаторству вно^ь поставила литераторов перед проблемой самобытности и новаторства в художественной сфере. Развитию экспериментаторства содействовали процессы аккультурации, желание художников слова перенять творческий опыт Запада и воплотить его в произведениях теми способами, которые отвечали их мировоззрению и обяему культурному контексту.
Арабская новеллистическая-проза и критика подходят к проблеме современности и модернизации в историческом контексте, считая, что развитие литературных традиций происходит в единстве с ходом национальной истории.
Автор приводит несколько явлений, характеризующих развитие современного новеллистического творчества:
— новелла, ограниченная по объему, со свойственной ей остротой и занимательностью сюжета занимала господствующее положение в системе прозаических жанров в 50-е гг. XX в.
— Период до 50-х годов можно считать временем становления и формирования новеллы как жанра. Взаимоотношение «наследия и современности» на данном этапе было одной из важнейших проблем художественной культуры и литературно-критической мысли.
— Новеллистический жанр явился предшественником романа. Выделяя в арабской новеллистике реализм и «экспериментализм», автор дает характеристику этим направлениям и приводит имена многих арабских писатеоей, группируя их по направлениям.
Разнообразие направлений в современной арабской новеллистике, как показано в данной главе, отражает продолжающуюся борьбу между сторонниками самобытной сущности и модернизации.
В этой главе исследуется также и современное состояние арабского романа в связи с проблемой исторической преемственности арабской литературы, ее художественности и эволюции. Основное внимание автора сосредоточено на следующих вопросах:
— арабская наррация и жанр романа,
— роман как род литературы,
— модернизация средств арабской романной речи и ее художественных приемов,
— перспективы арабского романа в его национальном, культурном или мировом континууме.
При этом автор исходит из посылки, что проблемы соотношения вестернизации и верности национальной традиции заключаются не столько в принятии какого-либо конкретного вида западной литературы, сколько в самопознании. К числу творческих достижений арабских романистов автор относит: а) возвращение к собственно национальному восприятию всего многообразия жизни и соответствующем ее изображении (Абд ар-Рахман Муниф, Эмиль Хабиби и др.), б) отказ от прямого заимствования западных приемов в модернизации арабской романной речи, в) распространение представлений о романе как жанре, имеющем собственную традицию и у арабов, и у других народов, 4) подтверждение самобытности арабского романа, 5) обращение к наследию на новом этапе развития литературы. Изменение отношения к западной литературе было обусловлено развитием национального сознания, той эйфорией, которая охватила все арабское общество, особенно после вступления на путь независимого развития. Среди факторов, оказавших воздействие на творческий опыт арабских литераторов, следует назвать возникший в 70-80-е гг. интерес к новеллистам стран Латинской Америки и Дальнего Востока. Литературы этих стран сыграли роль стихла в развитии арабской литературы. Современные арабские прозаики с течением времени пересмотрели свое понимание Запада и его культурной гегемонии, вкладе самих арабов в развитие мировой литературы.
Поиски новых форм современной арабской новеллистики были связаны с понятием наррации и ее проявлениями, поскольку, как показывает диссертант, эксперимент обусловливал обновление про зы, даже в тех случаях, когда это происходило через возрожде-
ние наследия в противостоянии Западу, его технике письма и нар-рации. Новая наррация была открыта в процессе экспериментаторства.
Авторы современной арабской наррации, показывается в данной главе, создают литературные тексты, учитывая достижения западной техники письма. Современные арабские новеллисты стремятся сделать новеллу специфическим арабским литературным явлением в противовес тенденции к подражанию. Процесс обретения собственной наррации прошел несколько этапов:
— Преимущественное использование в новеллистической практике форм, характерных для традиционного наследия как реакция на гегемонию Запада.
— Понимание, во-первых, того факта, что новеллистика состоит из нескольких родов и видов; во-вторых, что существует собственная арабская наррация, которая сохраняет свой богатый и обширный потенциал, проявляющий себя и в процессе обновления арабской новеллистики. Эти положения являются исходным фактором при выявлении как новеллистических форм наследий, получивших признание в творчестве, так и законов собственно наррации. Если «аль-хабар», «аль-хикая» или «ас-сира аш-шаабийя» (плутовской роман), или сборник новелл (китаб кысасий) считаются разными новеллистическими формами, которые использовались полностью или частично, то все они основаны на наррации, а базой для построения любой формы являются технические приемы наррации. Все сказанные положения автора подтверждаются им подробным анализом произведений Эмиля Хабиби, Хейри Захаби, Мубарака Рабиа, Гассана Канафани, Гамаля аль-Гитани, Джума аль-Лями, Абд аль-Хакима Касема. Автор показывает, что в 70-80-е годы арабским прозаикам было суждено возродить арабскую наррацию в ходе своих попыток модернизации. Они значительно расширили границы ее использования, обратившись в своей практике к различным видам наррации, которые детально анализируются в данной главе.
Рассмотрев некоторые характерные черты современной арабской прозы, особенности освоения ею жанровых форм и эстетических принципов европейской прозы Х1Х-ХХ веков, проблемы связи между арабскими художественными структурами и достижениями современной европейской новеллы и романа, автор приходит к следующим выводам:
I) За последние два десятилетия 70-80-е гг. XX века произошел существенный поворот в развитии и обновлении как арабс-
кой новеллы, так и романа.
Вряд ли можно считать, что обновление в этот период проходило лишь на основе усвоения западноевропейского литературного опыта, который оценивался как образец для подражания. Осмысление значимости новеллы и романа, имеющиейся творческий опыт по созданию художественных произведений привели к возникновению «новой арабской новеллы», отличающейся, в первую очередь, своей национальной самобытностью.
Если на начальных этапах становления арабской новеллы можно констатировать наличие двух прямопротивоположных тенденций: одни считали, что литература развивается при опоре только на национальные традиции, а другие — на основе западноевропейской литературы, то в 50-е годы это противостояние усилилось благодаря обострению идеологической борьбы. Острые споры между различными направлениями и течениями превратили полемику по эстетическим вопросам в арену идеологических дискуссий о проблемах реализма, ангажированности, соотношения формы и содержания, а также национального самосознания.
Поворот от буквального следования западным образцам в творчестве ряда арабских новеллистов к критическому их восприя тию в процессе самосознания и осмысления действительности выявил наиболее характерные особенности взаимоотношений арабов с Западом.
2) Литературная критика, рассматривая вопросы национального литературного процесса, подчеркивает, что сам подход к анализу явился следствием эволюции сознания, вынужденного реагировать на механизмы формирования и развиил современных видов литературы. История современной малой прозы создавалась не на образцах, копировавших западные формы, а благодаря тем «явлениям», которые эффективно способствовали обновлению арабской прозы.
3) Было бы неверно считать, что характер восприятия запад ных образцов был порожден враждебной позицией по отношению к Западу. К этой проблеме следует подходить с позиций роста само сознания, следствием которого явилось отрицание идей западного культурного превосходства и неизбежной зависимости арабов. Негативизм в отношении к западным образцам вырабатывался в ходе всего процесса исторического развития. Формированию подобного взгляда немало способствовала и западная философская мысль. 01 критики эпигонства к критике культурной экспансии, а затем по-
литики аккультурации как внешних факторов, арабская критическая мысль обратилась к изучению наррации, обладающей своей спецификой в арабской художественности, ее проявлению в различных современных направлениях. В критической мысли появился новый взгляд на сущность народной литературы, на ее роль в создании национального характера, становлении общественного бытия, усилении интереса к традиционным категориям национальной литературы, к оценке их в широком социокультурном контексте. Желание полнее и четче исследовать механизм восприятия арабской литературой инонациональных влияний привело к включению в орбиту рассмотрения в последние два десятилетия совершенно новых литератур (японской, латиноамериканской, киргизской, армянской и др.). Осознание сути политики аккультурации и вызываемой ею реакцией противодействия-сопротивления помогло выработать собственные ценностные ориентации арабской интеллигенции, прежде всего творческой.
4) Арабские критики и литературоведы стали подходить к изучению арабской новеллы не только в связи с проблемой идентификации литературы и культуры, но и с целью выявления характера и особенностей воздействия арабских повествовательных произведений на литературное наследие всего человечества. Предметом пристального анализа вновь стали арабские легенды, предания, исторические хроники, их повествовательная специфика. Подтверждена арабская природа многих текстов, долгое время считавшихся в числе заимствованных арабами. Стало справедливым говорить об обратном культурном воздействии, о влиянии арабских прозаических произведений на мировую литературу.
5) Тяготение к критике западных образцов было связано с необходимостью возрождения национального наследия. Подобная тенденция не означает реставрации или использования наследия в его привычных формах, стремления к употреблению архаичного классического языка, к воскрешению средневекового видения мира. Речь идет о художественной организации текста, о познании в формах традиционного мировоззрения или шариата.
6) Критическое отношение к западным литературным образцам было порождено также ограниченно понятым термином «самосознание», и не всегда точным толкованием смысла модернизации. При этом модернизация воспринималась как потребность цивилизации, как плод неизбежной идейной и эстетической эволюции и одновременно как путь последующего развития арабской литературы.
В то время как для современной арабской критики в целом характерно именно подобное осмысление процесса развития литературы, было немало и противников этой точки зрения, усматривавших в модернизации лишь осквернение общеарабских литературных традиций, осуждавших модернизацию как процесс, несовместимый с развитием арабской литературы, несмотря на то, что в их адрес слышались упреки в консерватизме и слепом следовании религиозным постулатам ислама. Вопросы, касающиеся взаимоотношений самобытных арабских культурных ценностей и европейских, имеют, по мнению диссертанта, не только прошлое, но и большое будущее.
В заключении подводятся итоги и излагаются основыные выводы работы. Они подтверждают исходные позиции автора: не только сложность проблемы и ее значимость, вероятность различных подходов и точек зрения на нее, но и необходимость обращения к различным методам исследования, избрать в качестве отправной точки внутреннее содержание процесса развития жанра современной арабской новеллы. В основе нового подхода к литературным явлениям лежит процесс утверждения национального самосознания. Апеллируя к самобытности культур, этот подход признавал и важность диалога культур. Данная проблема не ограничивается лишь утверждением самобытности современных родов арабской литературы. Она выходит далеко за ее рамки, поскольку самобытность -понимаемая как таковая — есть та сущность, которая придает уникальным аутентичным образцам искусства, литературы, их отличительную специфику и особый дух. Понимание сути самобытности помогает поиску самого себя в других культурах и элементов других культур в себе. Исследование процесса эволюции арабской новеллы обнаруживает, что она больше, чем какой-либо другой жанр литературы связана с национальными традициями и ее происхождение восходит к самым глубинам народного творчества. Формирование современной арабской новеллы было результатом эволюцш арабского художественного мышления. Новеллистические формы развиваются на основе компонентов традиционного наследия и на художественных достижениях мировой культуры в рамках всеобщего процесса обновления культуры.
Борьба самобытности и модернизации непрерывно продолжается. В исследовании раскрываются многочисленные аспекты этой борьбы в творчестве литераторов и критиков, что, как надеется автор, будет способствовать пониманию всего хода развития современной арабской литературы.