Данное сообщение (материал) было создано и (или) распространено иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.
Недавно норвежцы попросили выступить на конференции и рассказать им об иноагентах. Через zoom. Смотрю фотографии с конференции: Мария Захарова приехала: ладно, – думаю, – сейчас все выскажу, сейчас объясню ей, что такого закона быть не должно в природе, что это ненормально, античеловечно и что-то там ещё, – заставлять человека писать капслоком ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
В кои-то веки подготовился, написал речь:
«Я, по идее, должен иллюстрировать весь ужас иноагентского положения. Иначе Мария Владимировна скажет: нормально все у этих иноагентов, видите. Положа руку на сердце, так и есть: все нормально, – вопрос только в том, что считать нормой? Сейчас объясню. Вот, например, на митинги, на акции протеста, на прогулку я всегда беру с собой книгу и наивно думаю, что если меня арестуют, мне будет чем заняться. То есть я как минимум лет 6-7 своей деятельности журналистской готовлюсь к задержанию, оглядываюсь по сторонам, когда захожу в подъезд, меняю и без того сложные пароли в телефоне, сношу на всякий случай все приложения, когда меня задерживают, например, 31 декабря за съемку рядом с колонией под Петрозаводском, ну и так далее.
Или другой пример: приехал я недавно из Армении, только с ретрита (духовные практики – СР), где научили нас вдыхать и выдыхать, вдыхать и выдыхать, вдыхать и выдыхать – в тот же день, то есть в день приезда, звонят коллеги, спрашивают: что там у тебя с административным протоколом? А я знать не знаю ни о каком административном протоколе, а они: ну административный протокол на тебя завели за то, что ты сменил аватарку в фесбуке, вот даже бумага есть, смотри. Я смотрю, бегу на почту за письмом, к счастью, письмо из налоговой, но дыхание уже сбилось, сердце стучит, коллеги снова пишут под ночь: так и что там у тебя с административным протоколом. Я говорю: не было административного протокола. Они говорят: понятно. и на утро пишут: на Маркелова завели административный протокол за то, что он сменил аватарку в фейсбуке. Обычный день.
Да, есть плюсы, несомненно – стали звать в эфир как местные, так и федеральные телеканалы. Прямыми эфирами я тоже не брезгую. Говорю там журналистам: представьте себе, вот объясняю я, объясняю про иноагентство, люди слушают меня, слушают, и вворачивают в конце: а ты деньги-то брал из заграницы. Представляете, – говорю им. Журналисты слушают меня, слушают, и такие: да, кошмар… так а ты деньги-то брал из заграницы? и тень сомнения вырисовывается на лице, мол: лох, че – dura lex, sed lex. Ведь В.В. Путин, отвечая на вопрос Дмитрия Андреевича Муратова, объяснил, что иноагент если занимается политической деятельностью, то его деньги должны быть окрашены, но…
Вот я сейчас сижу в машине (а когда я сочинял этот текст, то действительно сидел в машине), у меня за окном столб (у меня тогда, действительно, был за окном столб), на столбе наклейка с надписью: УБЕРЕМ ДЕРЬМО 19 СЕНТЯБРЯ. Денис Базанков. Денис Базанков – журналист. Это – политическая деятельность (я думал, что во время эфира эффектно поверну камеру в окно и скажу: вот это – политическая деятельность). Где моя политическая деятельность? Где огромные гонорары за нее?
Если бы каждый понедельник на планерке я получал задание от заграничных медиа: Сергей, понедельник уже, хватить лениться, давай, доедай Доширак и ступай раскачивать лодку, и ступал бы я, и раскачивал бы лодку, а в конце года вселялся, например, в самую дорогую квартиру самого дорогого дома в самом дорогом жилом комплексе Петрозаводска «Аквамарин», в котором одна из квартир, например, числится за супругой бывшего главы Карелии, или достраивал бы коттедж в коттеджном городке, один из коттеджей в котором записан на родственника… да был бы я хоть Корейко или даже Зицпредседатель Фунт, можно было бы как-то ещё оправдать эту дикость, но я слишком ленивый для этого (я даже сочинил шутку о том, что я настолько ленив, что недавно выступал на конференции и даже тезисы к выступлению поленился дописать, не говоря о самом выступлении).
Спросите одного редактора, спросите другого редактора, спросите любого редактора, с которыми я работал: как это, работать со мной. И любой редактор ответит: он то от темы откажется, потому что конфликт интересов или неохота, то в ответ на просьбу редактора что-то исправить скажет: нет, я художник, я так вижу, и ничего не исправит, а ещё он дедлайны пропускает годами. Можно ли такому человеку доверить столь ответственную деятельность по дестабилизации политической обстановки в стране? И как сказал мне недавно один лауреат одной престижной премии: ладно бы были гонорары.
Написал я все это и многое другое, норвежцы, наконец, подключили меня к зуму. Вижу, на том конце сидят сонные скандинавы, готовятся слушать историю об иноагентах в маленькой аудитории, извиняются за ограниченное время, просят рассказывать побыстрее. В конце спрашивают: чем мы можем помочь. Ни Марии Захаровой, ни Лаврова. Чем тут поможешь.
Сергей Маркелов – журналист (по версии Минюста – иноагент)
Высказанные в рубрике «Мнения» точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
Автор На чтение 7 мин. Просмотров 10 Опубликовано
2 часа54 минутыЕще 3 озвучки
История села Горюхина
Стихотворения4Царь Никита и сорок его дочерей36Медный всадник и другие поэмыСказка о золотом петушке1Стихи45 Аудиокниги жанра «Классика»Сапоги57Король Лир. Антоний и Клеопатра26Калина красная58Нищий22Сон смешного человека17Усадьба11НовинкиКрепость несокрушимая иначе как для СакнотаКоллекция никому не нужных книгГея (Сборник фантастики)Чумовка. Весь циклДьявольская бутылкаОно того стоилоИнтересное за неделюСильмариллионЯ, снова я и ещё раз яЛовушка для простаковНескончаемый дождьЧеловек, который научился любитьСоната звезд. АллегроПрямой эфир DimazKa 17 минут назад Очень тонко написана книга, однако это пересказ с красивыми незаметными вставками аля » Как мы хорошо живём при… Балашов Лев — Занимательная философия Sinner696 1 час назад Пффф, а я и не желал твоего убеждения в истине данного мнения, я просто желал, что бы ты не отрицал, что это мнение… Exterminatus — Арка 3. Побуждения Евгений Г. 3 часа назад Спасибо. Это был рассказ из сборника. Я конечно готов озвучить что нибудь другое. Пока только эти авторы дали… Тихомиров Максим — Ключ к сердцу midia 3 часа назад Книга понравилась. Прекрасно прочитана. Спасибо. Пирс Йен — Загадка Рафаэля Михаил 3 часа назад Понравился рассказ. Стивенсон Роберт — Дьявольская бутылка Михаил 3 часа назад Вы правы, перепутал. Гея (Сборник фантастики) Катерина 3 часа назад Вот так же ироничный Чехов написал о Душечке, которая полностью мимикрировала под каждого мужчину в ее жизни, не имея… Чехов Антон — Розовый чулок Светлана Курбатова 3 часа назад Книга замечательная, до слез!!! Сейчас приемным родителям рекомендуют ещё в детстве рассказывать ребенку, что он… Белахова Мария — Дочь Gregor Arth 3 часа назад А как земляки Ф. Раневской гордятся тем, что живут в её родном городе, Вы не представляете… ) Юрский Сергей — Последняя роль Фаины РаневскойАвторизацияРегистрацияРазделыЖанрыАвторыИсполнителиВход на сайт Авторизуясь, вы даете согласие на обработку персональных данных.
Два соседа помещика, Троекуров Кирилла Петрович – богатый знатный барин и Дубровский Андрей Гаврилович – отставной поручик гвардии, несмотря на разное положение очень дружны. И судьбы их несколько похожи. У обоих умерли жены, у Троекурова осталась дочь Маша, у Дубровского сын Володя, который восп итывался в Петербурге.
Однажды при гостях слуга Троекурова оскорбляет Дубровского. Андрей Гаврилович уезжает и на последующие приглашения друга отвечает отказом. Он требует наказания нерадивого псаря, что возмущает Троекурова. Он решает отомстить Дубровскому за дерзость, отобрав у него его имение Кистеневку.
II
Воспользовавшись тем, что документы на владение Кистеневкой у Дубровского сгорели, Троекуров начинает судебное дело. Некий лжесвидетель Антон Панфутьевич Спицын говорит, что Кистеневка Дубровскому никогда не принадлежала. В суде Андрей Гаврилович устроил скандал и, приехав домой слег больным. Торжество Троекурова омрачено болезнью Дубровского.
III
Андрей Гаврилович продолжает болеть и Володя Дубровский получает письмо с этим известием. Через три дня он уезжает к отцу. Войдя, увидел его больным и ослабевшим.
IV
Андрей Гаврилович болеет, сын не успевает разобраться в деле об отчуждении имения и не успевает подать апелляцию в суд. Имение переходит в собственность Троекурова. Но тот уже не рад. Он стыдится своего поступка, чувствует свою вину в болезни старого друга и решает отдать Кистеневку назад. С этим намерением едет в дом Дубровских. Андрей Гаврилович, завидев в окно подъезжающего Троекурова, пришел в сильное волнение и с ним случился припадок. Сын, которому в этот момент доложили о приезде соседа, велел прогнать его прочь. Троекуров уезжает, а старый Дубровский умирает.
V
После похорон представитель Троекурова, некий Шабашкин приехал в Кистеневку с намерением «вводить во владение» Троекурова. Кистеневские крестьяне сопротивлялись, Андрей Владимирович отправляет всех по домам. А приехавшим чиновникам позволил переночевать в имении.
VI
Владимир, собираясь из отцовского дома, натыкается на кузнеца Архипа, с топором и запрещает ему убивать: «Не приказные виноваты». Андрей решает поджечь дом, оставив окна и двери открытыми, во избежание смертей. Архип ослушивается и замыкает приказных внутри. Все погибают. Дубровский покидает имение.
VII
Начато дело о поджоге. Подозрение падает на Дубровского. Найти его никто не может, а в уезде появляется шайка разбойников. Троекуров понимает, что это Володя со своими крестьянами и ждет нападения злодеев.
VIII
Семнадцатилетняя Маша Троекурова проживает вместе с отцом и сводным братом Сашей. Отец нанимает француза Дефоржа для воспитания Саши и преподавания музыки Маше. Барин решает пошутить над новым человеком, заперев его в клетке с медведем. Дефорж убивает медведя, чем производит на Машу большое впечатление и она влюбляется.
IX
Храмовый праздник в имении Троекурова. За обедом речь заходит о разбойнике Дубровском. Среди гостей Спицын, который боится мести разбойника и опасается за большую сумму денег, которая находится при нем. Хозяин заявляет, что не боится нападения и рассказывает случай с французом и медведем.
X
Спицын остается ночевать у Троекурова, просится спать в комнате француза, а ночью тот открывает ему, что он и есть Дубровский.
XI
Оказывается, что Володя познакомился с настоящим Дефоржем на станции. За десять тысяч француз отдает ему свое рекомендательное письмо, все документы и уезжает. Дубровский под именем Дефорж поселяется в доме Троекурова, все домашние любят его. А когда в праздник Спицын напросился к нему в комнату, Володя отбирает у него сумку с деньгами и, пригрозив, велит уезжать из дома.
XII
Через время Дубровский передает Маше записку, в которой назначает ей свидание. Маша приходит. Он раскрывает ей всю правду. Говорит о том, что он полюбил ее и поэтому не может причинить вред ее отцу, но он всегда готов помочь ей. Володя спешно уезжает, а исправник, прибывший в дом Троекурова, передает слова Спицына, который показал, что Дефорж и Дубровский это один и тот же человек. Хозяин дома не верит и велит позвать учителя, но его не находят.
XIII
Неподалеку от имения Троекурова находится имение богатого пятидесятилетнего князя Верейского, который долгое время жил за границей. Теперь же князь возвратился и встретился с Троекуровым. Марья Кирилловна ему приглянулась.
XIV
Маша получает записку от Дубровкого, не успевает прочесть, ее вызывает отец и сообщает, что Верейский к ней сватается. Маша плачет. Отец выгоняет ее осушить слезы и Маша читает записку. Дубровский назначает ей свидание.
XV
Маша приходит. Встреча очень волнует влюбленных. Маша рассказывает о сватовстве, но просит не трогать Верейского, надеясь уговорить отца не отдавать ее замуж. Дубровкий соглашается, и просит ее в случае безысходности положить кольцо в дупло дуба, у которого они встречаются. Это будет сигналом к действию.
XVI
Маша посылает письмо Верейскому, в котором просит его отказаться от свадьбы, умоляет отца. Все тщетно. Троекуров запирает ее в комнате, через три дня ее свадьба.
XVII
Маша под домашним арестом оскорблена и озлоблена. Решается сообщить Дубровскому и Саша относит кольцо в дупло. Замечает мальчишку, который забирает кольцо, завязывается драка, мальчишку задерживают, но потом отпускают. Кольцо не передано.
XVIII
День свадьбы. Маша венчается с Верейским, а по пути домой на карету нападают разбойники. Князь стреляет в Дубровского и ранит его. Маша отказывается от помощи Володи.
«Поздно, я обвенчана, я жена князя Верейского.»
XIX
В обиталище разбойников направляются войска. Начинается битва, но силы не равны. Дубровский отпускает всех соратников и сам исчезает. Все нападения прекращаются и ни о банде, ни о Дубровском больше никто не слыхал.
Используемые источники:
- https://akniga.org/pushkin-aleksandr-dubrovskiy
- https://dp-adilet.kz/dubrovskij-slushat-kratkoe-soderzhanie/
Автор На чтение 15 мин. Просмотров 45 Опубликовано
Троекуров и Дубровский. Эти два героя повести А.С. Пушкина «Дубровский», были полными противоположностями друг другу. И как часто бывает, противоположности притягиваются и образуют единое целое. Они способны сосуществовать, пока не произойдет нечто, что вызовет отторжение, разрыв.
У всяких противоположностей обязательно имеется связующее, объединяющее звено. Общего между ними было то, что оба рождены были в один год, принадлежали к одному, дворянскому сословию, оба служили, причем служили вместе. Оба женились по любви и любили своих жен. У обоих был один ребенок. У Троекурова дочь, у Дубровского – сын. По этому поводу Троекуров говаривал:
Положение в обществе
Кирила Петрович Троекуров был богатым и влиятельным помещиком. Его богатство внушало страх и уважение. Соседи готовы были угождать всем его прихотям, в надежде получить с этого хоть какую-то выгоду, хоть полой своего платья прикоснуться к богатствам своенравного барина.
Андрей Гаврилович Дубровский был небогат. Он владел небольшой деревней, в которой жили 70 крестьян. Доход с крестьян был небольшой, да и те деньги Дубровский отправлял сыну в Петербург.
Описание Андрея Дубровского и Троекурова и их характеры
Троекуров был высоким, дородным мужчиной с огромным животом. Однако это не мешало ему обходить свои владения и доводить гостей до изнеможения. Дубровский тоже был высокого роста, но крепко сбитый, коренастый, средней комплекции.
Кирила Петрович при своем богатстве и своенравии был человеком ограниченного ума, человеком, живущим инстинктами. Он держал в доме гарем из молоденьких девушек, за которыми присматривали две крепостные старухи. Некоторых он выдавал замуж, а другие, моложе и симпатичнее, занимали их место. Кирила Петрович не отказывал себе в удовольствии вкусно поесть и крепко выпить, и пару раз в неделю страдал от собственного обжорства.
Дубровский был настоящим, благородным дворянином. Он был умен и начитан. Он всегда говорил то, что думал, и не склонялся перед богатством других, не лебезил и не лицемерил. Он был единственным человеком, от кого Троекуров мог стерпеть правду, какой бы горькой она ни была. В своей жизни и в быту он придерживался умеренности во всем.
Хотя, привыкший говорить, что думает, Гаврила Андреевич не задумывался над тем, что своими словами может оскорбить присутствующих. Пушкин нигде не говорит, что Троекуров обдирал своих крестьян, кроме как в словах Дубровского, что собаки у Троекурова живут лучше, чем люди. Но эти слова были порождены завистью.
Дубровский никогда не позволял себе унижать людей, равных по сословию, и не терпел унижений от других людей. Тем более он не был готов терпеть унижений от чужого холопа.
Неспособный на коварство, Андрей Гаврилович не подозревал способности к коварству в других. Он верил в законность и справедливость. Поэтому, известие о решении суда подействовало на него столь болезненным образом.
Дубровский был единственным, к кому Троекуров мог приехать запросто. Он никогда и ни к кому не ездил. Но все приезжали к нему. Он любил забавы, развлечения. Но его забавы были порой жестокими, можно сказать животными.
Отношение помещиков к крестьянам
Троекуров был своенравным барином, и с крестьянами обходился строго. Несмотря на его крутой нрав, они были преданы своему помещику: они превозносились тем, что принадлежат столь богатому и влиятельному барину и, в свою очередь, позволяли себе разбойничать в чужих имениях, полагаясь на сильное покровительство Троекурова.
Дубровский не тянул с крестьян последнее, был справедлив. За то они любили своего барина и были преданы ему.
Троекуров никогда не выезжал на охоту без Дубровского, который лучше других знал достоинства собак и безошибочно разрешал всякие охотничьи споры. В день случившегося конфликта Троекуров выехал в лес, но охота в этот день не задалась. Разозленный Кирила Петрович выместил свое раздражение на поваре и гостях, присутствовавших на охоте и обеде.
Вместо заключения
Троекуров, в глубине души страдал от ссоры. Низкая часть его натуры, живущая инстинктами, жаждала мщения и добилась ее. Но все же Троекуров хотел помириться с другом, потому что привык к нему, и жаждал видеть его рядом. И поэтому спустя несколько дней после суда, он отправился в Кистеневку. Оскорбленный же до глубины души несправедливостью недавнего приятеля, Дубровский не оценил порывов Кирилы Петровича, разнервничался, потребовал выгнать. Приезд Троекурова усугубил болезнь Андрея Гавриловича, ускорил его смерть.
В зародившемся конфликте были виноваты оба. Зависть, гнев, оскорбленное самолюбие, жажда мщения послужили причиной случившейся трагедии. Пушкин замечает, что даже тон письма, отправленного Дубровским Троекурову, был оскорбительным. Вчерашние приятели не хотели слышать и слушать друг друга. Их честолюбие переросло в гордыню и стало причиной произошедшей трагедии.
 |
| Художник Б. М. Кустодиев |
Помещики Кирила Троекуров и Андрей Дубровский являются центральными персонажами романа «Дубровский» Пушкина.Смотрите: — Краткое содержание романа— Все материалы по роману «Дубровский»
Сравнительная характеристика Андрея Дубровского и Кирилы Троекурова в романе «Дубровский»
Сходство Троекурова и Андрея ДубровскогоУ Кирилы Троекурова и Андрея Дубровского есть много общих качеств. Сходство героев заключается в том, что они:
- оба пожилые мужчины
- оба принадлежат к дворянскому сословию
- оба живут в деревне
- оба отставные офицеры
- оба вдовцы
- их дети являются почти ровесниками
В доказательство этому приводим цитату из романа:
«…Будучи ровесниками, рожденные в одном сословии, воспитанные одинаково, они сходствовали отчасти и в характерах, и в наклонностях. В некоторых отношениях и судьба их была одинакова: оба женились по любви, оба скоро овдовели, у обоих оставалось по ребенку.»
Также у героев есть общие яркие черты характера, как например:
- гордость
- пылкость, горячность
Действительно, Кирила Троекуров и Андрей Дубровский оба — гордые мужчины:
«…на дороге обогнал его Троекуров. Они гордо взглянули друг на друга, и Дубровский заметил злобную улыбку на лице своего противника.»
Андрея Дубровского считают горячим, нетерпеливым и решительным человеком:
«…Троекуров знал по опыту нетерпеливость и решительность его характера.» (о Дубровском)
«…человека столь горячего и неосмотрительного не трудно будет поставить в самое невыгодное положение.» (о Дубровском)
О характере Кирилы Троекурова также известно, что он — человек пылкого нрава:
«…порывам пылкого своего нрава…» (о Троекурове)
К сожалению, именно гордостью и пылкость героев приводит к тому, что между ними разгорается ссора, которая имеет трагические последствия.Различия Кирилы Троекуров и Андрея Дубровского
| Сравнительная характеристика Андрея Дубровского и Кирилы Троекурова (различия героев)<o> | |
| Андрей Дубровский<o> | Кирила Троекуров<o> |
| Андрей Дубровский – бедный дворянин:<o>«…бедным его соседом…» <o> | Троекуров – богатый дворянин:<o>«…Его богатство, знатный род и связи…»<o>«…они тщеславились богатством и славою своего господина…»<o> |
| Андрей Дубровский – поручик гвардии в отставке:<o>«Сей Дубровский, отставной поручик гвардии…» <o> | Троекуров – генерал-аншеф в отставке: <o>«…Троекуров, отставной генерал-аншеф…»<o> |
| Андрей Дубровский владеет одним поместьем с 70 крепостными:<o>«…владел семидесятью душами…»<o> | Троекуров владеет 3000 крепостными и несколькими поместьями:<o>«…в разных селениях, всего до 3 000 душ…»<o>«…в одном из своих поместий жил…»<o> |
| Андрей Дубровский содержит несколько охотничьих собак:<o>«Его состояние позволяло ему держать только двух гончих и одну свору борзых…»<o> | Троекуров содержит более 500 охотничьих собак:<o>«…более пяти сот гончих и борзых…»<o> |
| Андрей Дубровский и его сын хорошо относятся к своим крестьянам, и те искренне преданы им:<o>«Нет, дай бог долго здравствовать Андрею Гавриловичу, а коли уж бог его приберет, так не надо нам никого, кроме тебя, наш кормилец. Не выдавай ты нас, а мы уж за тебя станем.»<o> | Троекуров строго обращается со своими крестьянами:<o>«С крестьянами и дворовыми обходился он строго и своенравно; не смотря на то, они были ему преданы…»<o> |
Это была сравнительная характеристика Андрея Дубровского и Кирилы Троекурова в романе «Дубровский», описание сходств и различий персонажей (в таблице).Смотрите: Все материалы по роману «Дубровский»
В нашей статье представлена таблица “Дубровский и Троекуров” (6 класс), которая будет полезна для сравнительной характеристики двух персонажей произведения “Дубровский” А.С.Пушкина. В таблице – подробное описание семьи, характера, жизненных принципов главных героев.
+
Характеристика Троекурова и Дубровского
| Троекуров Кирилл Петрович | Дубровский Андрей Гаврилович | |
| Семья | Троекуров воспитывает единственную дочь – Марию. Его супруга умерла вскоре после рождения дочери. Он очень любит Машу, угождает всем прихотям. Но отцовская любовь крайне своеобразна: он непреклонен в самых важных моментах. Выбирая мужа для своей дочери, Троекуров останавливается на богатом старике – князе Верейском. Ни слёзы, ни мольбы дочери не способны отговорить его от такого решения. | Андрей Гаврилович рано овдовел: когда его сыну было 8 лет, его привезли в Петербург на воспитание. Он очень любит сына и не жалеет средств и сил, чтобы обеспечить ему достойное будущее. Между отцом и сыном – добрые трогательные отношения, они любят и ценят друг друга. Узнав о том, что с отцом случилась беда, Владимир тотчас приехал к отцу, чтобы позаботиться о нём. |
| Звание, чин, положение в обществе | ||
| Материальное положение | “…Его богатство, знатный род и связи давали ему большой вес в губерниях, где находилось его имение…” Троекуров владеет несколькими имениями, около 3000 крепостными душами. В доме Кирилла Петровича не прекращаются застолья, праздники и развлечения. Хозяин щедр, он не жалеет средств на зрелища и забавы. | По сравнению с соседом Андрей Гаврилович крайне беден. После ухода в отставку Дубровский возвращается в родовое обедневшее именье. Ему принадлежит село Кистенёвка, около 70 душ. |
| Внешность | Ему около 50-60 лет. Образ жизни сказывается на внешности помещика: он страдает от обжорства. | Высокий, бледный, худой. |
| Характер | Троекуров вспыльчив, страдает перепадами настроения, приступами гнева. | “Нетерпеливый и решительный”. Дубровский очень гордый человек. Он обладает хорошим чувством юмора, однако чаще суров и угрюм. Отличается обострённым чувством собственного достоинства. |
| Образованность | Троекуров ничего не читает, он не знает французского языка, вопреки своему положению. Он ограниченный и неразумный помещик, ему не свойственна мудрость и взвешенность. | Дубровский разносторонне развит, он интересуется новостями в мире, много читает. Имеет своё собственное мнение по поводу политической и общественной жизни. |
| Взгляды на жизнь | Всё времяпрепровождение Троекурова состояло в обжорстве, забавах и пирах. Он практически ежедневно выпивал, “бывал навеселе”. | Он уважает человеческую жизнь, сторонник правды и справедливости. Не боится высказывать своё мнение, говорит Троекурову правду в глаза, независим и смел. |
| Увлечения | Троекуров любит охоту, его псарня насчитывает около 500 собак. | Дубровский также отличный охотник. Он много читает, умён и образован. |
| Отношение к людям | Троекуров высокомерен и тщеславен. Он не признаёт никого равным себе. Признаёт лишь тех, кто богат и знатен. Он не щадит крепостных крестьян, их жизнь для помещика ничего не стоит. Любит пошутить над гостем, отправив его в комнату с медведем. Его шутки грубы и опасны, развлечения – бесчеловечны. | Дубровский добрый помещик, он бережёт своих крестьян, уважает их. Они любят помещика, преданы ему. |
Материал статьи будет полезен при подготовке к сочинению по литературе, для более глубокого понимания образа главных героев романа А. С. Пушкина “Дубровский”.
Полезные ссылки
Посмотрите, что у нас есть еще:
Тест по произведению
- Вопрос 1 из 16
В каком году было закончено произведение А. С. Пушкина «Дубровский»?</h3>
- <label>1830;</label>
- <label>1833;</label>
- <label>1836;</label>
- <label>1842.</label>
(новая вкладка)
| Троекуров | Дубровский | |
| Качество персонажей | Отрицательный герой | Главный положительный герой |
| Характер | Избалованный, эгоистичный, распущенный. | Благородный, великодушный, решительный. Имеет горячий характер. Человек, который умеет любить не за деньги, а за красоту души. |
| Род занятий | Богатый дворянин, проводит свое время в обжорстве, пьянстве, ведет распутную жизнь. Унижение слабых приносит ему большое удовольствие. | Имеет хорошее образование, служил корнетом в гвардии. После того как Троекуров незаконно отобрал имение у Дубровского старшего, становится разбойником. |
| Положение в обществе | Состоятельный дворянин с большими связями и деньгами. | Благородный разбойник, бывший дворянин. |
| Отношение к ссоре с отцом Дубровского | Не смог простить друга и начинает мстить с полной силой. Имея деньги, сумел с помощью взяток отсудить имение у Дубровских. | Считает нанесения вреда своему обидчику крайней низостью. Полюбив дочь Троекурова Марию, отказывается от «кровавой» мести. |
| Цель посещения Андрея Дубровского перед его смертью | Желание извиниться за содеянное и загладить вину. | Проститься с отцом и отправить в последний путь. |
| Отношение к Маше | Троекуров обожает свою дочь, но делает ее несчастной, отдав замуж за богатого старика князя Верейского. | Несмотря на то что Маша является дочью Троекурова – злейшего врага Дубровских, Андрей влюбляется в нее и решает на ней жениться. |
| Отношение к возможному союзу Владимира с Машей | Крайне негативное. | Дубровский очень переживает. Он любит Марию, но ведь она станет женой разбойника. А такой муж недостоин ее. |
| Отношение к крепостным крестьянам | Считает их всего лишь рабами, материальным предметом, который легко поменять. | Понимать, что крепостные – тоже люди. В конце отпускает своих крестьян на волю. |
| Жизненная полоса | Троекурову все сходит с рук. Это неудивительно, ведь с большими связями и богатством можно свернуть и горы. | Зло побеждает добро. Благородный Дубровский проигрывает «схватку» из-за более сильного врага. Дубровский не может найти такое место в этой жизни, где бы он был счастлив. |
| Отношение к медведю Миши | После убийства Миши, нисколько не жалеет о его смерти. Даже восхищается юным Дубровским. | Не выражает особой симпатии к зверю. В результате пробирается в дом к Т. и убивает Мишу. |
| Концовка | Маша замужем за богатым дворянином, жизнь Троекурова течет хорошо. | Его отъезд означает не только его проигрыш, но и символизирует поражение всей России. Все хорошие качества людей исчезают из России, остается только худшее и продолжает жить припеваючи. |
Предложения интернет-магазинов
«Дубровский» – роман о столкновении идеалов. Уже в самом начале в романе сталкиваются взгляды двух героев. Именно на этом конфликте и зарождается весь сюжет произведения. Почему же появился конфликт между героями? Возможно, из-за разницы харкатеров и взглядов на жизнь этих персонажей. Характеристика Дубровского и Троекурова поможет разобраться в вопросах столкновения взглядов.
Характеристика Дубровского
Андрей Дубровский является потомком старого дворянского рода, но при этом он довольно беден. Имение – это все, что у него есть. Но богат человек не этим. Главное достоинство Дубровского – это его честность, прямота смелость. Он не уронил свою честь в конфликтной ситуации. Он горд и независим. Но при этом он является немного вспыльчивым, горячим, неосмотрительным.
По роману, Андрей Дубровский является вдовцом. У него есть сын, для которого он ничего не жалеет, готов на все ради него. Хотя они с Владимиром знают друг друга мало, отношения между ними очень хорошие.
Ситуация ссоры с Троекуровым подкашивает его, выжимает из него силы. Когда Троекуров отсудил у него имение, здоровье совсем подвело старика. Он заболевает и умирает.
Характеристика Троекурова
Троекуров – самодур и распущенный человек. Он опьянен сознанием собственного величия, могущества. Он абсолютно неуважительно относится к людям, чье сословие ниже его статуса. Он проводит свою жизнь в пьянстве, обжорстве, праздности. Ему присущи черты жестокости. Например, одним из любимых развлечений является травля зазевавшегося гостя Медведем. Для него это действительно является веселым и смешным развлечением, хотя речь идет о жизни людей.
Поссорившись с другом, он не просто перестает с ним общаться, он делает все, чтобы его уничтожить. Он отсуживает у него имение, причем делает это совершенно нечестным путем, просто чтобы отомстить, ведь как таковое это имение не принадлежит ему по закону и в нем нет особой надобности.
Сравнительная характеристика в таблице
Таблица характеристика Дубровского и Троекурова позволяет наглядно увидеть сходства и различия персонажей. Сравнительная таблица дает возможность сопоставить черты персонажей,
| Дубровский | Троекуров |
| Беден | Богат |
| Старик | Старик |
| Поручик гвардии в отставке | Генерал в отставке |
| Владеет одним поместьем | Владеет несколькими поместьями |
| В подчинении 70 крепостных | В подчинении больше 3000 крепостных |
| Хорошо относится к крестьянам | Жестокий самодур |
Сравнения двух героев дают читателю понять, насколько важно быть честным перед собой, сохранять честь и достоинство в любой ситуации. Дубровский умирает, но его жизнь продолжается сыне. Он готов мстить за загубленную жизнь отца, так как честь и достоинство должны оставаться в выигрыше всегда. Для Владимира честь и любовь оказываются превыше всего, и в этом сказывается воспитание отца.
Данная статья поможет грамотно написать сочинение для 6 класса на тему «Характеристика Дубровского и Троекурова», описать схожие и различные черты в их жизни, мировоззрении, взглядах.
Полезные ссылки
Посмотрите, что у нас есть еще:
Тест по произведению
- Вопрос 1 из 16
В каком году было закончено произведение А. С. Пушкина «Дубровский»?</h3>
- <label>1830;</label>
- <label>1833;</label>
- <label>1836;</label>
- <label>1842.</label>
(новая вкладка)Используемые источники:
- https://poetpushkin.ru/proza/dubrovskij/sravnitelnaya-harakteristika-troekurova-i-dubrovskogo.html
- https://www.literaturus.ru/2016/10/sravnitelnaja-harakteristika-andreja-dubrovskogo-troekurova-tablica.html
- https://obrazovaka.ru/sochinenie/dubrovskiy/tablica-dubrovskiy-i-troekurov.html
- https://shollsoch.ru/2018/03/04/сравнительная-характеристика-троеку/
- https://obrazovaka.ru/sochinenie/dubrovskiy/harakteristika-dubrovskogo-i-troekurova-tablica-sravnenie-6-klass.html
Рассказ / Проза
Граф Григорий Орлов и эпидемия чумы в Москве.
Я опять, на фоне этого коронавируса, вспомнил про нашего ЛЕКТОРА – Андрея Николаевича, с которым когда то общался во время своей учёбы в г. Костроме: Как то, в субботу, ко мне в общежитие, примчался Андрей. Внук моего учителя и передал мне, что сегодня вечером, меня приглашают на ужин: « Дед там, уже с утра, что то, очень вкусненькое, готовит у нас, в духовке. Он, у нас, знатный повар. Сегодня вечером будут у нас, его друзья: физики – лирики. Они, сегодня, что то там отмечают. Будет очень интересно. Ведь его друзья – почти все, поголовно, барды. Очень хорошо играют на гитаре и весело поют. Форма одежды: произвольная, повседневная. Так что, часиков в 5 ждём-с. Ладно, я дальше помчался. Мне ещё в два адреса надо заскочить. » – выпалил, как пулемётная очередь, Андрей и быстро умчался дальше.
Я пришёл. За столом уже сидело человек 6. А на столе были 2, запечённые в духовке, утки. Ещё были налитая в графины, вишнёвая наливка. Все было очень хорошо и весело. Я даже пробовал спеть песню Олега Митяева – Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались. Которую, я выучил, специально, для таких случаев. Но меня слушали плохо, прервали. Сказали, что бездушно и безрадостно пою, и продолжили сами. Андрей Н. сразу же вступился за меня: « А что вы хотите от молодого человека, у которого в голове, только ДИП ПЁРПЛ, РЕЙНБОУ и Ян Гиллан, Ричи Блекмор. А вы со своей романтикой, к нему в душу лезете. Посмотрим, что будет с нашей молодёжью ещё через какие то 30 лет? Это я потом от внука узнал: « У дедушки есть пластинки виниловые с песнями БИТЛЗ. Он и остальные группы тоже, иногда слушает. Недавно у меня магнитофон просил, чтобы рок-группы АРИЮ и ЧЁРНЫЙ КОФЕ послушать. Это говорит, для общего развития полезно, что бы понять: что сейчас современная молодёжь слушает. »
Вы как в воду глядели тогда, Андрей Н. Теперь, уже я, совсем, не понимаю, нашу современную молодёжь? Не понимаю и не принимаю: Их реп-музыку и их исполнителей: НЕЛЕТО и Моргенштерна. Наверное, у каждого поколения свои любимые кумиры.
Андрей Н. чтобы сменить тему, вручил мне книги Валентина Пикуля Фаворит и начал рассказывать: « Почитайте и оцените, ту знаменитую эпоху правления императрицы Екатерины II, названную Великой. И Андрей Н. начал рассказывать историю про графа Григория Орлова.
В ноябре 1770 года, в Москве, началась страшная эпидемия – чума и в городе даже разразился бунт. Екатерина II отправила в Москву своего фаворита – графа Григория Орлова, чтобы он разобрался во всём, на, месте. С графом были отправлены 4 полка гвардии. Григорий Орлов, как гвардейский офицер, очень быстро привёл всё в порядок. Он сразу же открыл новые бани и расчистил город от мусора и грязи. Организовал снабжение продовольствием население Москвы. Говорят, что Орлов посетил тюрьму и сказал, осужденным на каторгу, за тяжкие преступления: « Все те, кто поможет убирать от трупов город, хоронить покойников и останутся после всего этого, живы, будут помилованы и освобождены. » И многие преступники согласились на этот опасный призыв. После предпринятых мер графом Орловым, эпидемия пошла на спад. Григорий Орлов вернулся в Санкт – Петербург с триумфом и был встречен с почестями.
Да, были тогда в России, самоотверженные, геройские люди, которые не побоялись заболеть и умереть. Помогли своему народу в трудную и тяжёлую минуту, ничего не требуя взамен. Говорят, что граф Григорий Орлов, даже от медали, изготовленную, специально для них – героев: В честь спасителей России, скромно отказался.
Мой учитель и лектор Андрей Н. сказал мне: « Свои самые мудрые и знаменательные мысли надо записывать в свои дневники. Как это делаю я. Потом, под старость лет, это будет интересно и полезно читать. » Как же он, проницателен и прав был тогда, этот добрый и очень мудрый Андрей Николаевич!
Когда я спросил у него: «Зачем вы со мной возитесь? » « А мне вспоминать и рассказывать нашу историю, очень приятно. Ведь мои детки непонятно где? А моему внуку, уже всё неинтересно. А тебе меня слушать очень интересно и приятно. Тем более, у тебя, в нашем городе, совершенно нет родных. Значит, мы друг другу нужны, полезны и даже необходимы. Я очень рад вам, а вы мне. »
Андрей Н. дал мне, как гостинец в общежитие, кусочки утки по – пекински и вишневой наливки в бутылке. Напутственно мне сказал: «Угостишь своих друзей. »
Утку по – пекински, тогда в 80-х годах, мы ещё не умели готовить и даже об этом и не слышали. Нам, в общежитие, это было очень вкусно и приятно. Вспоминая эту утку по – пекински, я вспомнил ещё одну, забавную историю: По выходным, когда получали стипендию, мы ходили в пивной бар СЛАВЯНСКИЙ. Тогда в 80-х годах, это было очень популярное в городе заведение. Даже приличную очередь 2-3 часа приходилось простаивать у входа. А однажды мой друг Тагир с собой в это заведение, прихватил хороший кусок вяленой утки.
Тогда в 80-х годах, нам, вечно голодным, молодым студентам, из дома, родные, присылали посылки: В том числе и вяленых гусей и уток. Которых, можно было вешать, обмотав марлей, на гвоздик, сразу за своим окном, прямо у форточки, на улицу. И мы в общаге, когда себе готовили суп, для вкуса и наваристого бульона, всегда добавляли кусок жирной, вяленой утки. А так как, у всех студентов были родственники в деревне, уток и гусей, присылали всем. Хранить вяленое мясо, холодильник был не нужен.
Наконец, мы попали в зал пивного бара. Это был зал ресторана. Все посетители сидели за столами и их обслуживали очень вежливые официанты. И нам официант сразу принёс на стол, заказанный нами наборы: графины пива и тарелки с нехитрой закуской. А самое главное: на столах в вазочках, были фирменные, жаренные с чесноком, нарезанные тонкими треугольниками, кусочки чёрного хлеба. Когда жаренные ломтики кончались, то бдительные официанты, моментально добавляли, наполняли вазы.
Рядом с нашим столом, сидел солидный, плотный мужчина с пивным животом. Мы, все, заметили, что у него на груди прикреплён яркий значок Клуб любителей пива. Саша, местный парень, который учился с нами и который и показал нам это знаменитое, пивное заведение, сказал нам, что это известный завсегдатай этого бара. Тут Тагир отрезал здоровенный кусок вяленой утки и отнёс этому мужчине на стол. При этом он сказал: « Это вам от башкирских ребят, которые учатся в КАТТ. Это вяленая утка из Башкирии. Попробуйте, вам понравится! »
А нам, когда попробовали нашу утку, местные ребята прислали на наш стол, кусок копчёного осетра и графин пива. Это был ответный презент. А наша вяленая утка костромским ребятам очень понравилась. Мы познакомились и у нас появились новые друзья. Вот такая у нас была, очень весёлая, яркая и красивая юность в славном, очень красивом городе Костроме! Где я, когда то учился и был безумно счастлив!
P. S. Иногда, мне кажется, что все истории, про которые я пишу свои рассказы, мне, просто приснились?! Но когда я начинаю листать свои старые дневники и записи, то понимаю, что я, просто, немножко забыл о том, как я провел свою яркую и красивую юность. И прочитав, заново свои дневники, я возвращаюсь вновь и вновь, в своё романтическое прошлое и радуюсь, что это со мной, было наяву?!
Александр Левковский
Самолёт Москва — Лондон приземлился в Хитроу в одиннадцать утра. Значит, до рейса на Нью-Йорк мне оставалось просидеть в аэропорту почти десять часов. Хорошо бы пробраться в Лондон на это время, но как? Британской визы у меня нет, а без визы меня, конечно, не пустят.
Можно попробовать вариант, который мне подсказала ирландская монахиня, моя соседка в самолёте. Она возвращалась в Дублин после посещения многочисленных российских монастырей и, узнав о моём стремлении увидеть Лондон, сказала:
— Вы напрасно беспокоитесь насчёт визы. Англичане вас пустят без осложнений. Попросите полицейского офицера на выходе из аэропорта, и он даст вам визу на один день.
Сёстры во Христе видят мир через розовые очки, сказал я себе, но почему бы не попробовать?
К моему удивлению, монашка оказалась права! Офицер, на самом деле, мгновенно поставил нужный штамп в мой паспорт, откозырял и выпустил меня на волю.
Я сел в подземку (очень, кстати, комфортабельную — не в пример нью-йоркскому метро), и через полчаса оказался в центре британской столицы, где я не был до этого никогда.
Был солнечный тёплый майский день — редкость для дождливой и пасмурной Англии. Я забрался на верхний открытый этаж туристического автобуса и приготовил фотоаппарат.
Говорливый гид засыпал нас названиями достопримечательностей, проплывающих слева и справа: Сент-Джеймский дворец… Пикадилли… Тауэр… Большой Бен… Вестминстерское аббатство… Букингемский дворец…
Автобус свернул на величественную набережную, и наш гид воскликнул:
— Ladies and gentlemen, наша следующая остановка — мост Ватерлоо!
Мост Ватерлоо?!
Я впервые услышал это название несколько десятилетий тому назад, когда мне было семнадцать. Неужели я его сейчас увижу?! Ведь так много в моей жизни изменилось и сломалось из-за того, что когда-то услышал я эти два слова!
Я сошёл на мостовую и двинулся к центру моста.
…Вот здесь Вивьен Ли бросилась под машину… Вера Алексеевна, помню, сказала: «Зачем надо было ей кидаться под колёса? Ведь такая смерть мучительна. Лучше было б ей броситься в воду. Моего отца бросили, связанного, с моста в реку — и он погиб, я надеюсь, почти мгновенно…»
То не был мост через лондонскую Темзу, добавила Вера Алексеевна; то был мост через Волгу у Царицына…
* * *
…Эти два слова — мост Ватерлоо — ворвались в мою юную беспечную жизнь совершенно неожиданно, хотя тропинка к ним была стандартной, протоптанной миллионами людей до меня.
Я влюбился.
Избранница моего сердца, выражаясь высокопарным стилем плохих романов девятнадцатого века, была симпатичной девочкой, на квартире которой, на улице Большая Житомирская в Киеве, мы встречали Новый и, конечно, счастливый, 1951 год.
Много лет спустя я прочитал в каторжном «Одном дне Ивана Денисовича» такие за душу берущие строки: «Начался год новый, пятьдесят первый, и имел в нём Шухов право на два письма…» Вот так Шухов, полуголодный, полузамёрзший пленник ГУЛАГа, встречал 1951 год, десятый год его заключения! Но мы, молодые, сытые и влюблённые, ничего не знали тогда ни о Шухове, ни о ГУЛАГе…
Когда дело дошло до тостов, я, желая блеснуть остроумием, предложил тост за каждого из нас, начиная с меня. Все одобрительно захохотали, но тут встала серьёзная отличница Неля, комсорг женской 139-й школы, и строго сказала: «А может быть, надо сначала выпить за здоровье товарища Сталина?..»
И все мы замолчали, стыдясь, что нам не пришла в голову такая простая, такая естественная мысль, — да, конечно, надо сначала выпить за здоровье и долгие годы жизни (желательно, бесконечные годы жизни!) нашего любимого, нашего самого дорогого Иосифа Виссарионовича, благодаря которому мы можем вот так счастливо и беззаботно праздновать Новый год!..
Впрочем, это была единственная заминка в нашем прекрасном новогоднем празднике. Мы включили проигрыватель и поставили полузапрещённые-полуразрешённые пластинки с записями Вертинского и Клавдии Шульженко:
В запылённой связке старых писем
Мне случайно встретилось одно,
Где строка, похожая на бисер,
Расплылась в лиловое пятно..
Что же мы тогда не поделили,
Разорвав любви живую нить?!
И зачем листкам под слоем пыли
Счастье наше отдали хранить?
Я танцевал под этот бархатно-хрипловатый шульженковский голос с Ниной, хозяйкой дома, обнимая её худенькую спину, ощущая под моей дрожащей рукой её спинные косточки и косясь на её тонкую шею, — и чувствовал, что меня захлёстывает волна счастья!
Вот так и началась моя любовь. В ней было всё, что и положено быть в юношеской любви, когда тебе семнадцать, и ей семнадцать, когда ты у неё первый, и она у тебя первая, когда каждое прикосновение — это открытие, и когда ты видишь её и она видит тебя не такими, какие мы есть на самом деле, а — лучше… умнее… красивее!..
… Я стал бывать у Нины почти ежедневно. Придя из школы и наскоро пообедав, я бежал к трамваю — и через минут двадцать нажимал на дверной звонок их квартиры.
Мне обычно отворяла их домработница Оксана, пожилая смешливая украинка, упорно отказывавшаяся говорить по-русски и называвшая меня на хохлацкий лад — Сашко. Отношение ко мне у неё установилось слегка ироническое; она в глаза и за глаза называла меня «наш ухажёр» и кричала Нине от дверей так: «Нинусь, йды сюды, тут твий ухажёр прыйшов!»
И Нина, хохоча, выбегала из гостиной.
Да-да, у них была шикарная гостиная — и не только гостиная; у них были две спальные комнаты, кабинет, просторная кухня и небольшая безоконная комнатка для Оксаны.
По тем временам это была квартира невиданной роскоши!
Мы же с мамой-портнихой и моими двумя сёстрами обитали в двухкомнатной коммуналке, на втором этаже покосившегося от старости дома, с обшарпанной, вечно холодной кухней, где стоял стойкий чад от трёх керосинок и двух керогазов.
И хотя я не хотел себе в этом признаться, но прекрасная квартира Нины, чудный запах, царивший в ней, безукоризненная чистота, высокие лепные потолки, белые занавеси на окнах — весь этот богатый устроенный быт притягивал меня, точно магнит.
Это была квартира Нининого отца — крупного профессора, члена-корреспондента академии наук Украины, доктора экономических наук, заведующего кафедрами двух институтов.
— Папа зарабатывает кучу денег, — говорила мне Нина, смеясь, — он и сам не знает, сколько. И ещё он пишет кандидатские диссертации для всяких бездарей, лентяев-сыночков секретарей обкомов, которые сами ничего написать не могут. И они ему платят за это огромные деньги!
Я мельком видел её папу. Я не очень помню его внешность. Мне помнится, что он ни разу не заговорил со мной, только отвечал коротко на моё приветствие. Он вообще в семье был очень молчаливым. Звали его то ли Борис Семёнович, то ли Семён Борисович — не помню, хоть убей!
Зато я прекрасно помню Веру Алексеевну — Нинину маму.
Ведь если бы не Вера Алексеевна, то моя жизнь потекла бы совсем по другому руслу, и не был бы я тем, кем стал!..
… Когда Вера Алексеевна впервые открыла мне дверь, мне показалось, что передо мной стоит какая-то известная киноактриса. Она мне сразу же напомнила наших кинокумиров тех лет — Любовь Орлову и Марину Ладынину, с примесью Людмилы Целиковской.
Словом, она была очень-очень красива, а мне к моим семнадцати годам в кругу моих родных и знакомых ещё не довелось видеть по-настоящему красивых женщин.
— Здравствуй, Саша, — тихо сказала она и плавно повела рукой, показывая, куда мне пройти. — Раздевайся… Нины нет, и до её прихода тебе придётся коротать время со мной.
Она улыбнулась.
Я пробормотал что-то невнятное и прошёл вслед за ней в гостиную.
… Те два с половиной часа, что мы провели с ней и с пришедшей вскоре Ниной, были для меня откровением в полном смысле этого слова. До разговора с Верой Алексеевной я никогда не встречал человека столь начитанного, столь много знающего, столь живо и глубоко судящего о литературе и искусстве, -то есть, о том, что было для меня главным в моей молодой жизни!
Я научился читать, когда мне было четыре года, и с тех пор не было у меня иного любимого занятия, кроме как взять в руки книгу — и читать! Я читал буквально всё, что попадало мне под руку — часами, днями, ночами, где угодно и при любых обстоятельствах…
Моя малограмотная мама, видя это странное литературное помешательство, часто беспокоилась о моём умственном здоровье.
Я перечитал всю русскую классику и всех иностранных авторов, которые удостоились чести быть переведёнными на русский язык.
И вот я сижу перед красивой женщиной, мамой моей подруги, — и она открывает передо мной мир литературы и искусства, о которых я не имею никакого представления. Она говорит о Гумилёве и Северянине, о Зинаиде Гиппиус и Мережковском, о Бунине и Набокове… О журнале «Смена вех», о театре Мейерхольда и Таирова, о полотнах Кандинского, о странном поэте Хлебникове…
— Вера Алексеевна, откуда вы всё это знаете?
Она улыбается, открывая ряд ровных белых зубов.
— Если мы с тобой подружимся, Саша, ты узнаешь ещё больше… Но ты молодец! Я никогда не думала, что среди нынешней молодёжи есть такие серьёзные знатоки литературы, как ты.
— Мамочка, — пожаловалась Нина, — Саша не может говорить ни о чём другом -только о книгах. Но ведь жизнь — это не только литература и искусство, правда?
— Верно, — согласилась Вера Алексеевна, — но литература и существует для того, чтобы мы лучше поняли жизнь…
… И мы с Верой Алексеевной на самом деле подружились.
Теперь меня тянуло в их дом не только потому, что мы с Ниной открывали, шаг за шагом, сладкий мир любви (где, кстати, дело уже дошло до поцелуев!), но и потому, что я хотел слушать её маму, эту удивительную женщину, знающую всё обо всём и обращающуюся ко мне на поразительно чистом, интеллигентном — литературном! — русском языке.
Дома у меня царила невероятная языковая смесь идиш, русского и украинского, на которых переговаривались наши соседи, знакомые и многочисленные родственники. Здесь не поняли бы и десятой доли того, о чём говорила Вера Алексеевна.
Вскоре я уже был своим человеком в их доме. Настолько своим, что меня по воскресеньям брали в поход на Сенной базар, где я выступал в роли грузчика, помогая Оксане тащить три тяжёлые кошёлки с продуктами.
Вера Алексеевна тоже была участницей этих экспедиций, но она была как бы руководительницей, давая указания Оксане, что покупать, но никогда не вмешиваясь в сам процесс торговли.
— Вэра Олэксиивна, — говорила мне Оксана, — жинка дуже интеллихентна, вона николы не втручаеться [«то есть, не вмешивается»], як я торгуюсь на тому клятому Синному базари!
Но в одно из воскресений Вера Алексеевна сказала мне, что Оксана уехала на две недели на село, куда-то на Житомирщину, и мы пойдём на рынок вдвоём.
— Мы, Саша, купим только одну кошёлку -только самое необходимое. Так что твоя работа сегодня будет очень лёгкой.
Она улыбнулась и легко прикоснулась к моему плечу кончиками пальцев.
Закупив быстро и безо всякой утомительной торговли кошёлку продуктов, мы вышли из шумного базара на Большую Житомирскую и присели на скамейку отдохнуть. Вера Алексеевна вынула из сумочки пачку «Беломора» и закурила.
Прямо перед нами, на другой стороне улицы, у входа в кинотеатр, возвышалась огромная реклама нового фильма.
— Знаешь что, Саша, — вдруг сказала Вера Алексеевна, глядя на рекламу, — а что, если мы с тобой посмотрим сейчас этот фильм? — Она взглянула на часы. — Через двадцать минут начало…
Фильм назывался — «Мост Ватерлоо».
* * *
… Те из читателей, кто жил в то время, помнят, конечно, эту популярную киноленту. Там, в финальной сцене фильма, главная героиня (которую играла знаменитая Вивьен Ли), пережив страшную трагедию, бросается посреди моста Ватерлоо под колёса автомобиля.
Когда мы вышли из кинотеатра и вновь присели на скамейку, Вера Алексеевна сказала задумчиво:
— Зачем надо было ей кидаться под колёса? Ведь такая смерть мучительна. Лучше было б ей броситься в воду. Моего отца бросили, связанного, с моста в реку — и он погиб, я надеюсь, почти мгновенно…
Я взглянул на неё в замешательстве.
— В какую реку? В Темзу?
Вера Алексеевна невесело усмехнулась.
— Нет, — сказала она. — В Волгу, у Царицына.
— Кто бросил? — пробормотал я.
— Красноармейцы.
— Кто-о?!
Она повернулась ко мне и посмотрела мне прямо в глаза.
— Бойцы Красной армии, — спокойно пояснила она.
— Почему?
— Им так приказали.
— Кто приказал?
Вера Алексеевна приблизила своё лицо к моему и, продолжая пытливо вглядываться в мои глаза, тихо произнесла:
— Сталин…
…В ту ночь я не мог заснуть. Я не был в состоянии забыть на мгновение тот страшный, перевернувший всё моё сознание, разговор, который последовал за произнесённым Верой Алексеевной именем великого вождя советского народа!
— Сашенька, — говорила Вера Алексеевна, — запомни: он не великий, и он не вождь!
— А кто он?! Кто?
— Он — убийца миллионов!..
… Теперь, читатель, отвлекитесь на минуту и вспомните, что на дворе стоял 1951 год. До смерти Сталина ещё оставалось два года. Страна была опутана сетью концлагерей, и за каждое слово, произнесённое Верой Алексеевной, трибунал отвесил бы ей, по зловещей 58-й статье, полноценные двадцать пять лет каторги…
— Почему вы говорите мне это, Вера Алексеевна?
— Потому, Саша, что мне некому это сказать. И ещё потому, что я не могу больше держать в сердце это страшное знание. Нине это просто неинтересно, а Борис Семёнович не верит, что это правда.
— Я тоже не верю! — сказал я вызывающе. — Я читал о Сталине в повести «Хлеб». Он был великий вождь!
— Саша, пойми, Алексей Толстой — это талантливый лжец! Сталина, которого он изобразил в насквозь лживом «Хлебе», не было на самом деле. Был бандит и преступник, который в гражданскую войну распоряжался топить людей в баржах, а когда барж не хватало — связывать их попарно и бросать в Волгу.
— И вы говорите, что он приказал убить вашего отца?.. Кем был ваш отец? Белогвардейцем?
— Он был хирургом, как и я.
— Но он был белым, верно?
— Нет. Он был сугубо гражданским. Он лечил всех — и белых, и красных. Он следовал клятве Гиппократа — оказывать врачебную помощь всякому, кто в ней нуждается.
— Так за что же его утопили?!
— Он вылечил от смертельной раны деникинского генерала.
Я перевёл дыхание. Я чувствовал, как моё сердце бьётся о грудную клетку. Мне не хватало воздуха.
— Саша, — тихо сказала Вера Алексеевна, — ни одна живая душа не должна знать об этом разговоре. Поклянись!
— Клянусь! — сказал я.
Она смяла окурок и вынула из сумочки пачку «Беломора». Щёлкнула зажигалкой и глубоко затянулась новой папиросой.
— Саша, — сказала она, протягивая мне пачку, — посмотри, что здесь изображено.
Она медленно провела кончиком пальца по жирной красной линии, пересекающей картинку, нарисованную на пачке.
— Беломорско-Балтийский канал имени товарища Сталина, — пробормотал я.
Впервые за всю свою короткую жизнь я почувствовал какое-то странное необъяснимое неудобство, произнося такое привычное, такое славное имя — Сталин…
— Это не канал, — говорила Вера Алексеевна. — Это кладбище тысяч ни в чём не повинных людей. Рабов, подобных рабам на строительстве пирамиды Хеопса… И таких кладбищ рассыпано тысячи по нашей стране… Вот ты, Саша, страстный любитель литературы, верно? А знаешь ли ты, сколько известных советских писателей — лжецов, лгунов, брехунов! — прославили это преступное строительство, зная или подозревая, что это не славная стройка социализма, а огромное многотысячное кладбище?
Я молчал, подавленный.
Она начала перечислять бесстрастным голосом, глядя мимо меня куда-то вдаль:
— Максим Горький… Алексей Толстой… Валентин Катаев… Вера Инбер… Михаил Зощенко… Всеволод Иванов… Бруно Ясенский… Виктор Шкловский…
* * *
… Через неделю мы опять сидели с ней на той же скамейке, и она тихо говорила, беспрерывно затягиваясь папиросой:
— Мы с тобой, Саша, живём в тюрьме. Мы читаем то, что нам разрешают читать, мы смотрим те фильмы, что нам позволяют смотреть, мы поём те песни, что нам вталкивают в наши глотки… Где-то далеко, на недоступных континентах, находятся собор Парижской Богоматери… нью-йоркский Бруклинский мост… флорентийская галерея Уффици… мадридский музей Прадо… но мы так и не увидим их, потому что мы, рабы, должны знать своё место…
Она повернулась ко мне и положила ладонь на мою руку.
— Я, наверное, поступаю глупо, обрушивая на тебя такую тяжесть, но я не могу иначе, Саша… Мне в семье сейчас очень тяжело. Мы с Борисом Семёновичем становимся всё более далёкими друг от друга. Мы, по сути, чужие люди. Он меня совсем не понимает. Он весь поглощён только своей работой.
Её ладонь тихонько сжала мою руку, и я вдруг почувствовал странное ощущение телесной близости к этой женщине, телесного влечения к ней, матери моей подруги. Это было странное и изумительное чувство, сродни тому ощущению, что я испытывал, обнимая Нину, но гораздо более сильное… намного более явственное…
* * *
Два месяца спустя я перестал ходить к Нине и Вере Алексеевне.
Мне надо было побыть одному. Мне надо было разобраться в грузе того ужасного знания о моей стране — знания о концлагерях, о невинных жертвах, о позорных судебных процессах, — которое Вера Алексеевна обрушила на меня за эти два месяца, — за шесть наших судьбоносных встреч….
И мне надо было разобраться в моих раздвоенных чувствах…
… Через пять дней Нина встретила меня на выходе из школы.
Мы побрели по улице Артёма в сторону её дома, тихо переговариваясь.
— Я вижу, моя мама очаровала тебя, — говорила Нина с лёгкой обидой в голосе. — Она всех очаровывает. Правда, она красивая?
— Очень! — вырвалось у меня.
— Ишь ты — даже «очень»!.. А я красивая?
— Ты тоже, — пробормотал я неуверенно.
— Я пошла в папу, — сказала Нина. — Поэтому я получилась брюнеткой. А мама — блондинка. Белокурым легче быть красивыми. Посмотри на наших знаменитых киноактрис — они все блондинки…
Я слушал её лёгкую пустую болтовню, и мне становилось невыносимо скучно. Мне было с ней неинтересно! Мне не хотелось быть с ней.
Мне хотелось быть с Верой Алексеевной.
Я вспоминал нашу последнюю встречу. Вера Алексеевна что-то говорила мне, глядя мимо меня вдаль, а я слушал её вполуха и смотрел на длинный белокурый завиток волос на её стройной шее. Больше всего на свете я хотел сейчас дотронуться до этого белокурого завитка, приподнять его вверх и поцеловать нежную белую шею под ним.
* * *
Теперь я был убеждён, что Вера Алексеевна говорила правду. Теперь я видел вокруг себя только ложь — ложь в газетах, ложь в книгах, ложь в песнях, ложь в фильмах…
Я должен был сделать что-то, чтобы отвергнуть эту ложь.
Но то, что я сделал, было верхом глупости, и последствия этой глупости были ужасными.
На уроке биологии я раскрыл учебник на той странице, где был изображён Трофим Денисович Лысенко, корифей советской науки. Корифей имел внешность, разительно напоминающую Адольфа Гитлера, но только без усиков. Я пририсовал Трофиму Денисовичу усики фюрера и подправил ему причёску. Теперь Лысенко стал неотличимо похож на вождя фашистов.
Сзади ко мне подкрался учитель биологии, выхватил из моих рук учебник — и на следующий день решением педагогического совета я был исключён из школы!
Плачущая Нина кричала мне:
— Доигрался?! Теперь ты останешься без аттестата зрелости! И всё из-за мамы, я уверена! Из-за мамы, которая очаровала тебя, как она очаровывает всех!
Я молчал.
Нина вытерла слёзы.
— А теперь я расскажу тебе новость, — произнесла она будничным тоном. — У меня скоро будет брат или сестра.
— Кто?!
— Брат или сестра, — повторила она. — Мама беременна, на пятом месяце…
* * *
Моя привычная жизнь кончилась. Целыми днями я лежал на диване лицом к стене и думал только о Вере Алексеевне.
Я знал, что ей тридцать восемь лет. Я знал, что она замужем. Я знал, что в этом возрасте женщины беременеют. Я знал всё это, но не представлял, что это может случиться с Верой Алексеевной!
Значит, четыре месяца тому назад, как раз тогда, когда она говорила мне «Саша, если мы с тобой подружимся…», она, обнажённая, лежала в постели с мужем, и они совершали это… Моя Вера Алексеевна делала всё то сладко-нечистое, о чём я читал у Ги де Мопассана и Эмиля Золя! Она стонала! Она этим наслаждалась! А он целовал белокурый завиток волос на её шее. Мой завиток волос!
А может быть, он взял её силой, и она отчаянно и тщетно отбивалась! А потом плакала в ванной и выкуривала одну папиросу за другой…
Я мог представить себе любую женщину, совершающую это, даже мою маму, — но не Веру Алексеевну!
Я не хотел больше жить.
Но жить надо было. И надо было делать что-то с учёбой.
Наши добрые соседи посоветовали обезумевшей от горя маме отослать меня в Казань, где жили их влиятельные и состоятельные родственники. Там, говорили они, я смогу закончить десять классов вечерней школы и поступить в институт.
Мне было всё равно. В Казань — так в Казань. Лишь бы подальше от Веры Алексеевны, которая меня предала. По какой извращённой логике я считал её предательницей, я не мог и даже не пытался себе объяснить.
На вокзале я равнодушно выслушал последние наставления плачущей мамы, поцеловал её и забрался на верхнюю полку.
Я лёг на живот лицом к окну.
Поезд миновал киевские окраины и медленно двинулся по мосту через Днепр. И когда я увидел последние, уплывающие от меня, холмы киевского правобережья, я уткнулся лицом в подушку и безудержно заплакал…
* * *
Я вновь встретил Веру Алексеевну спустя двадцать шесть лет, в Америке.
В Принстонском университете шёл творческий вечер Евгения Евтушенко. Я опоздал к началу, тихо вошёл в зал и пристроился в заднем ряду.
Евтушенко читал нараспев:
Идут белые снеги, как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя.
Чьи-то души, бесследно растворяясь вдали,
Словно белые снеги, идут в небо с земли.
Впереди меня, одна в ряду, сидела женщина с белокурым завитком волос на стройной шее…
… Мы сидели в маленьком кафе на площади Пальмера.
— Все эти годы, Саша, — говорила Вера Алексеевна, — я мучилась одной мыслью: имела ли я право обрушить на тебя, семнадцатилетнего, такое страшное знание о нашей стране. Когда ты уехал, Нина кричала мне: «Ты преступница! Ты морально развратила чистого мальчика! И ты отняла его у меня!»
— А я, Вера Алексеевна, мучился все эти годы другой мыслью: разве это справедливо, чтобы вы и я родились с разницей в двадцать один год? Почему Бог допускает такую несправедливость? Ведь я любил вас…
— Я знаю. И я любила тебя, Саша, — сказала она сквозь слёзы.
Я расплатился; мы вышли из кафе и направились к автостоянке.
— Я живу с сыном Сашей, — говорила Вера Алексеевна. — Несмотря на молодость, он уже видный учёный, профессор русского языка и литературы здесь, в Принстоне. Я родила его через пять месяцев после твоего отъезда в Казань.
— А где Нина?
— В Киеве. Семья, муж, двое детей…
— А Борис Семёнович?
— Умер три года тому назад. Мы были в разводе.
Мы подошли к её машине.
— Какие чудные стихи прочитал Евтушенко! — произнесла она.
Идут белые снеги… И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти и бессмертья не жду.
Я не верую в чудо, я не снег, не звезда,
И я больше не буду никогда, никогда…
Мы обнялись, и я впервые поцеловал её. Мы вытерли слёзы, текущие по нашим щекам.
Уже отворив дверцу машины, Вера Алексеевна обернулась ко мне.
— Знаешь, Саша, — сказала она, — вчера по телевизору показывали документальный фильм о Вивьен Ли. Помнишь ту картину с её участием, которую мы с тобой видели в Киеве, когда тебе было семнадцать?
— Помню, — сказал я. — «Мост Ватерлоо»…
___
*) Новая авторская редакция.
Опубликовано в Проза — Помечено Александр Левковский
| Источник Переслал: Лев Левин Внимание! Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции. Авторские материалы предлагаются читателям без изменений и добавлений и без правки ошибок. |
Приглашаем на наш Телеграм-канал.