Рассказ брэдбери с автоматизированным домом все для счастья

Пошлите за пиявками; ей нужно сделать кровопускание, — заявил доктор Джимп.

— У нее уже и так не осталось крови! — воскликнула миссис Уилкес. — О, доктор, что томит нашу Камиллу?

— С ней не все в порядке.

— Да?

— Она нездорова. — Добрый доктор нахмурился.

— Продолжайте, продолжайте!

— Не вызывает сомнения: она угасает как свеча.

— О, доктор Джимп, — запротестовал мистер Уилкес. — Вы же повторяете то, что вам говорили мы, когда вы только пришли в наш дом!

— Нет, вы не правы! Давайте ей эти пилюли на рассвете, в полдень и на закате солнца. Превосходное средство!

— Проклятье, она уже нафарширована превосходными средствами!

— Ну-ну! С вас шиллинг, сэр, я спускаюсь вниз.

— Идите и пришлите сюда дьявола! — Мистер Уилкес сунул монету в руку доброго доктора.

Пока врач спускался по лестнице, с громким сопением нюхая табак и чихая, на многолюдных улицах Лондона наступило сырое утро весны 1762 года.

Мистер и миссис Уилкес повернулись к постели, где лежала их любимая Камилла, бледная и похудевшая, но все еще очень хорошенькая, с большими влажными сиреневыми глазами. По подушке золотым потоком струились волосы.

— О, — она чуть не плакала, — что со мной сталось? С начала весны прошло три недели, в зеркале я вижу лишь призрак; я сама себя пугаю. Мне страшно подумать, что я умру, не дожив до своего двадцатого дня рождения.

— Дитя мое, — сказала мать, — что у тебя болит?

— Мои руки. Мои ноги. Моя грудь. Моя голова. Сколько докторов — шесть? — поворачивали меня, словно мясо на вертеле. Не хочу больше. Дайте мне спокойно отойти в мир иной.

— Какая ужасная, какая таинственная болезнь, — пролепетала мать. — Сделай что-нибудь, мистер Уилкес!

— Что? — сердито спросил мистер Уилкес. — Она не хочет видеть врачей, аптекарей или священников — аминь! — а они очень скоро разорят меня! Может, мне следует сбегать на улицу и привести мусорщика?

— Да, — послышался голос.

— Что?! — Все трое повернулись посмотреть на того, кто произнес эти слова.

Они совсем забыли о младшем брате Камиллы, Джейми, который стоял у дальнего окна и ковырял в зубах. Он невозмутимо смотрел вдаль, туда, где шумел Лондон и шел дождь.

— Четыреста лет назад, — совершенно спокойно проговорил Джейми, — именно так и поступили. И это помогло. Нет, не надо приводить мусорщика сюда. Давайте поднимем Камиллу, вместе с кроватью и всем остальным, снесем ее вниз по лестнице и поставим возле входной двери.

— Почему? Зачем?

— За один час, — Джейми вскинул глаза — он явно считал, — мимо наших ворот проходит тысяча людей. За день двадцать тысяч пробегают, проезжают или ковыляют по нашей улице. Каждый из них увидит мою несчастную сестру, пересчитает ее зубы, потрогает мочки ушей, и все, можете не сомневаться, все до единого, захотят предложить свое самое превосходное средство, которое наверняка ее излечит! Одно из них обязательно окажется тем, что нам нужно!

— О! — только и смог произнести пораженный мистер Уилкес.

— Отец, — взволнованно продолжал Джейми. — Неужели ты встречал хотя бы одного человека, который не полагал бы, что он способен написать «Materia Medica» [Целительные средства, как источник лекарств (лат.)]: вот эта зеленая мазь отлично лечит больное горло, а бычий бальзам — опухоли? Прямо сейчас десять тысяч самозваных аптекарей проходит мимо нашего дома, и их мудрость пропадает зря!

— Джейми, мальчик, ты меня удивляешь!

— Прекратите! — вмешалась миссис Уилкес. — Моя дочь никогда не будет выставлена на всеобщее обозрение на этой или любой другой улице…

— Тьфу, женщина! — оборвал мистер Уилкес. — Камилла тает, как льдинка, а ты не хочешь вынести ее из этой жаркой комнаты? Давай, Джейми, поднимай кровать!

— Камилла? — Миссис Уилкес повернулась к дочери.

— Я могу с тем же успехом умереть под открытым небом, — заявила Камилла, — где свежий ветерок будет перебирать мои локоны, пока я…

— Вздор! — возразил мистер Уилкес. — Ты не умрешь, Камилла. Джейми, поднимай! Ха! Сюда! С дороги, жена! Давай, мой мальчик, выше!

— О! — воскликнула Камилла слабым голосом. — Я лечу, лечу…

Совершенно неожиданно над Лондоном вдруг засияло чистое голубое небо. Горожане, удивленные такой переменой погоды, высыпали на улицы, им не терпелось что-нибудь увидеть, сделать, купить. Слепые пели, собаки прыгали, клоуны вертелись и кувыркались, дети играли в классики и мяч, словно наступило время карнавала.

И в этот шум и гам с покрасневшими от напряжения лицами Джейми и мистер Уилкес несли Камиллу, которая, будто папа римский, только женского пола, с закрытыми глазами возлежала на своей койке-портшезе и молилась.

— Осторожней! — кричала миссис Уилкес. — О, она умерла!.. О нет… Опустите ее на землю. Полегче!

Наконец кровать была поставлена рядом со стеной дома так, чтобы людской поток, стремительно несущийся мимо, мог обратить внимание на Камиллу — большую бледную куклу, выставленную, словно приз, на солнце.

— Принеси перо, чернила и бумагу, сын, -сказал мистер Уилкес. — Я запишу симптомы, о которых станут говорить прохожие, и предложенные ими способы лечения. Вечером мы все отсортируем. А сейчас…

Однако какой-то человек из толпы уже внимательно разглядывал Камиллу.

— Она больна! — заявил он.

— Ага, — радостно кивнул мистер Уилкес. — Началось. Перо, мой мальчик. Вот так. Продолжайте, сэр!

— С ней не все в порядке. — Человек нахмурился. — Она плохо выглядит.

«Плохо выглядит…» — записал мистер Уилкес, а потом с подозрением посмотрел на говорившего.

— Сэр? Вы, случайно, не врач?

— Да, сэр.

— Так я и думал, я узнал эти слова! Джейми, возьми мою трость и гони его в шею. Уходите, сэр, и побыстрее!

Однако человек не стал ждать и, ругаясь и раздраженно размахивая руками, торопливо зашагал прочь.

— Она больна, она плохо выглядит… Фу! — передразнил его мистер Уилкес, но был вынужден остановиться. Потому что высокая и худая, словно призрак, только что восставший из могилы, женщина показывала пальцем на Камиллу Уилкес.

— Меланхолия, — произнесла она нараспев.

«Меланхолия» — запечатлел на бумаге ее слова довольный мистер Уилкес.

— Отек легких, — бубнила женщина.

«Отек легких» — писал сияющий мистер Уилкес.

— Вот это совсем другое дело! — пробормотал он себе под нос.

— Необходимо лекарство от меланхолии, — негромко продолжала говорить женщина. — Есть ли у вас в доме порошок мумий для приготовления лекарств? Самые лучшие мумии — египетские, арабские и ливийские; они очень помогают при магнитных расстройствах. Спросите цыганку на Флодден-роуд. Я продаю каменную петрушку, благовония для мужчин…

— Флодден-роуд, каменная петрушка… Не так быстро, женщина!

— Опобальзам, понтийская валериана…

— Подожди, женщина! Опобальзам, да! Джейми, останови ее!

Но женщина продолжала, не обращая на него внимания.

Подошла молоденькая девушка, лет семнадцати, и посмотрела на Камиллу Уилкес.

— Она…

— Один момент! — Мистер Уилкес продолжал лихорадочно писать. — …Магнитные расстройства, понтийская валериана… А, пропади ты пропадом! Юная леди, что вы видите на лице моей дочери? Вы так пристально на нее смотрите, даже перестали дышать. Ну, каково ваше мнение?

— Она… — Казалось, странная девушка пытается заглянуть Камилле в глаза, потом она смутилась и, заикаясь, проговорила: — Она страдает от… от…

— Ну, говори же!

— Она… она… о!

И девушка, бросив последний сочувственный взгляд на Камиллу, стремительно скрылась в толпе.

— Глупая девчонка!

— Нет, папа, — пробормотала Камилла, глаза которой вдруг широко раскрылись. — Совсем не глупая. Она увидела. Она знает. О, Джейми, догони ее, заставь сказать!

— Нет, она ничего не предложила! А вот цыганка — ты только посмотри на список!

— Да, папа. — Еще больше побледневшая Камилла закрыла глаза.

Кто-то громко откашлялся.

Мясник, фартук которого покраснел от кровавых боев, теребил роскошные усы.

— Я видел коров с похожим выражением глаз, — сказал он. — Мне удавалось спасти их при помощи бренди и трех свежих яиц. Зимой я и сам с огромной пользой для здоровья принимаю этот эликсир…

— Моя дочь не корова, сэр! — Мистер Уилкес отбросил в сторону перо. — И не мясник в январе! Отойдите в сторону, сэр, своей очереди ждут другие!

И действительно, вокруг собралась здоровенная толпа — всем не терпелось рассказать о своем любимом средстве, порекомендовать страну, где редко идет дождь и солнце светит чаще, чем в Англии или в вашей южной Франции. Старики и женщины, в особенности врачи, как и все пожилые люди, спорили друг с другом, ощетинившись тросточками и фалангами костылей.

— Отойдите! — с тревогой воскликнула миссис Уилкес. — Они раздавят мою дочь, как весеннюю ягодку!

— Прекратите напирать! — закричал Джейми, схватил несколько тросточек и костылей и отбросил их в сторону.

Толпа зашевелилась, владельцы бросились на поиски своих дополнительных конечностей.

— Отец, я слабею, слабею… — Камилла задыхалась.

— Отец! — воскликнул Джейми. — Есть только один способ остановить это нашествие! Нужно брать с них деньги! Заставить платить за право дать совет!

— Джейми, ты мой сын! Быстро напиши объявление! Послушайте, люди! Два пенса! Становитесь, пожалуйста, в очередь! Два пенса за то, чтобы рассказать об известном только вам, самом великолепном лекарстве на свете! Готовьте деньги заранее! Вот так. Вы, сэр. Вы, мадам. И вы, сэр. А теперь, мое перо! Начинаем!

Толпа кипела, как темная морская пучина.

Камилла открыла глаза, а потом снова впала в обморочное состояние.

Наступило время заката, улицы почти опустели, лишь изредка мимо проходили последние гуляющие. Веки Камиллы затрепетали, она услышала знакомый звон.

— Триста девяносто пять фунтов и четыреста пенсов! — Мистер Уилкес бросал последние монеты в сумку, которую держал его ухмыляющийся сын. — Вот так!

— Теперь вы сможете нанять для меня красивый черный катафалк, — сказала бледная девушка.

— Помолчи! Семья моя, вы могли себе представить, что двести человек захотят заплатить только за то, чтобы высказать нам свое мнение по поводу состояния Камиллы?

— Очень даже могли, — кивнула миссис Уилкес. — Жены, мужья и дети не умеют слушать друг друга. Поэтому люди охотно платят за то, чтобы на них хоть кто-нибудь обратил внимание. Бедняги, они думают, что только им дано распознать ангину, водянку, сап и крапивницу. Поэтому сегодня мы богаты, а две сотни людей счастливы, поскольку вывалили перед нами содержимое своих медицинских сумок.

— Господи, нам пришлось выставлять их вон, а они огрызались, как нашкодившие щенки.

— Прочитай список, отец, — предложил Джейми. — Там двести лекарств. Какое следует выбрать?

— Не надо, — прошептала Камилла, вздыхая.- Становится темно. У меня в животе все сжимается от бесконечных названий! Вы можете отнести меня наверх?

— Да, дорогая. Джейми, поднимай!

— Пожалуйста, — произнес чей-то голос.

Склонившийся человек поднял взгляд.

Перед ними стоял ничем не примечательный мусорщик, с лицом, покрытым сажей, однако на нем сияли яркие голубые глаза и белозубая улыбка. Когда он говорил-совсем тихо, кивая головой, — с рукавов его темной куртки и штанов сыпалась пыль.

— Мне не удалось пробиться сквозь толпу, — сказал он, держа грязную шапку в руках. — А теперь я возвращаюсь домой и могу с вами поговорить. Я должен заплатить?

— Нет, мусорщик, тебе не нужно платить, — мягко сказала Камилла.

— Подожди… — запротестовал мистер Уилкес.

Но Камилла нежно посмотрела на него, и он замолчал.

— Благодарю вас, мадам. — Улыбка мусорщика сверкнула в сгущающихся сумерках как теплый солнечный луч. — У меня есть всего один совет.

Он взглянул на Камиллу. Камилла не спускала с него глаз.

— Кажется, сегодня канун дня святого Боско, мадам?

— Кто знает? Только не я, сэр! — заявил мистер Уилкес.

— А я в этом уверен, сэр. Кроме того, сегодня полнолуние. Поэтому, — кротко проговорил мусорщик, не в силах оторвать взгляда от прелестной, больной девушки, — вы должны оставить вашу дочь под открытым небом, в свете восходящей луны.

— Одну, в свете луны! — воскликнула миссис Уилкес.

— А она не станет лунатиком? — спросил Джейми.

— Прошу прощения, сэр. — Мусорщик поклонился. — Полная луна утешает всех, кто болен, — людей и диких животных. В сиянии полной луны есть безмятежность, в прикосновении ее лучей — спокойствие, умиротворяющее воздействие на ум и тело.

— Может пойти дождь… — с беспокойством сказала мать Камиллы.

— Я клянусь, — перебил ее мусорщик. — Моя сестра страдала от такой же обморочной бледности. Мы оставили ее весенней ночью, как лилию в вазе, наедине с полной луной. Она и по сей день живет в Суссексе, позабыв обо всех болезнях!

— Позабыв о болезнях! Лунный свет! И не будет нам стоить ни одного пенни из тех четырех сотен, что мы заработали сегодня! Мать, Джейми, Камилла…

— Нет! — твердо сказала миссис Уилкес. — Я этого не потерплю!

— Мама! — сказала Камилла. — Я чувствую, что луна вылечит меня, вылечит, вылечит…

Мать вздохнула:

— Сегодня, наверное, не мой день и не моя ночь. Разреши тогда поцеловать тебя в последний раз. Вот так.

И мать поднялась по лестнице в дом.

Теперь пришел черед мусорщика, который начал пятиться назад, кланяясь всем на прощание.

— Всю ночь, помните: под луной, до самого рассвета. Спите крепко, юная леди. Пусть вам приснятся самые лучшие сны. Спокойной ночи.

Сажу поглотила сажа; человек исчез.

Мистер Уилкес и Джейми поцеловали Камиллу в лоб.

— Отец, Джейми, — сказала она, — не беспокойтесь.

И ее оставили одну смотреть туда, где, как показалось Камилле, она еще видела висящую в темноте мерцающую улыбку, которая вскоре скрылась за углом.

Она ждала, когда же на небе появится луна.

Ночь опустилась на Лондон. Все глуше голоса в гостиницах, реже хлопают двери, слышатся слова пьяных прощаний, бьют часы. Камилла увидела кошку, которая прошла мимо, словно женщина в мехах, и женщину, похожую на кошку, — обе мудрые, несущие в себе древний Египет, обе источали пряные ароматы ночи.

Каждые четверть часа сверху доносился голос:

— Все в порядке, дитя мое?

— Да, отец.

— Камилла?

— Мама, Джейми, у меня все хорошо.

И наконец:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Погасли последние огни. Лондон погрузился в сон.

Взошла луна.

И чем выше поднималась луна, тем шире открывались глаза Камиллы, когда смотрела она на аллеи, дворы и улицы, пока наконец в полночь луна не оказалась над ней и засияла, словно мраморная фигура над древней усыпальницей.

Движение в темноте.

Камилла насторожилась.

Слабая, едва слышная мелодия поплыла в воздухе.

В тени двора стоял человек.

Камилла тихонько вскрикнула.

Человек сделал шаг вперед и оказался в лучах лунного света. В руках он держал лютню, струны которой перебирал, едва касаясь пальцами. Это был хорошо одетый мужчина, на его красивом лице застыло серьезное выражение.

— Трубадур, — прошептала Камилла.

Человек, не говоря ни слова, приложил палец к губам и медленно приблизился к ее кровати.

— Что вы здесь делаете, ведь сейчас так поздно? — спросила девушка.

Она совсем не боялась — сама не зная почему.

— Меня послал друг, чтобы я вас вылечил.

Трубадур коснулся струн лютни. И они сладкозвучно запели.

— Этого не может быть, — возразила Камилла, — потому что было сказано: меня вылечит луна.

— Так оно и будет, дева.

— А какие песни вы поете?

— Песни весенних ночей, боли и недугов, не имеющих имени. Назвать ли мне вашу лихорадку, дева?

— Если вы знаете, да.

— Во-первых, симптомы: перемены температуры, неожиданный холод, сердце бьется то совсем медленно, то слишком быстро, приступы ярости сменяются умиротворением, опьянение от глотка колодезной воды, головокружение от простого касания руки — вот такого…

Он чуть дотронулся до ее запястья, заметил, что она готова лишиться чувств, и отпрянул.

— Депрессия сменяется восторгом, — продолжал трубадур. — Сны…

— Остановитесь! — в изумлении воскликнула Камилла. — Вы знаете про меня все. А теперь назовите имя моего недуга!

— Я назову. — Он прижал губы к ее ладони, и Камилла затрепетала. — Имя вашего недуга — Камилла Уилкес.

— Как странно. — Девушка дрожала, ее глаза горели сиреневым огнем. — Значит, я — моя собственная болезнь? Как сильно я заставила себя заболеть! Даже сейчас мое сердце это чувствует.

— Я тоже.

— Мои руки и ноги, от них пышет летним жаром!

— Да. Они обжигают мне пальцы.

— Но вот подул ночной ветер — посмотрите, как я дрожу, мне холодно! Я умираю, клянусь вам, я умираю!

— Я не дам тебе умереть, — спокойно сказал трубадур.

— Значит, вы доктор?

— Нет, я самый обычный целитель, как и тот, другой, что сумел сегодня вечером разгадать причину твоих бед. Как девушка, что знала имя болезни, но скрылась в толпе.

— Да, я поняла по ее глазам: она догадалась, что со мной стряслось. Однако сейчас мои зубы выбивают дробь. А у меня даже нет второго одеяла!

— Тогда подвинься, пожалуйста. Вот так. Дай-ка я посмотрю: две руки, две ноги, голова и тело. Я весь тут!

— Что такое, сэр?

— Я хочу согреть тебя в холодной ночи.

— Как печка. О, сэр, сэр, я вас знаю? Как вас зовут?

Тень от его головы упала на голову Камиллы. Она снова увидела чистые, как озерная вода, глаза и ослепительную, белозубую улыбку.

— Меня зовут Боско, конечно же, — сказал он.

— А есть ли святой с таким именем?

-Дай мне час, и ты станешь называть меня этим именем.

Его голова склонилась ниже. Полумрак сыграл роль сажи, и девушка радостно вскрикнула: она узнала своего мусорщика!

— Мир вокруг меня закружился! Я сейчас потеряю сознание! Лекарство, мой милый доктор, или все пропало!

— Лекарство, — сказал он. — А лекарство таково…

Где-то запели кошки. Туфля, выброшенная из окошка, заставила их спрыгнуть с забора. Потом улица снова погрузилась в тишину, и луна вступила в свои владения…

— Шшш…

Рассвет. На цыпочках спустившись вниз, мистер и миссис Уилкес заглянули в свой дворик.

— Она замерзла до смерти этой ужасной, холодной ночью, я знаю!

— Нет, жена, посмотри! Она жива! На ее щеках розы! Нет, больше того — персики, хурма! Она вся светится молочно-розовой белизной! Милая Камилла, живая и здоровая, ночь сделала тебя прежней!

Родители склонились над крепко спящей девушкой.

— Она улыбается, ей снятся сны; что она говорит?

— Превосходное, — выдохнула Камилла, — средство.

— Что, что?

Не просыпаясь, девушка улыбнулась снова, ее улыбка была счастливой.

— Лекарство, — пробормотала она, — от меланхолии.

Камилла открыла глаза.

— О, мама, отец!

— Дочка! Дитя! Пойдем наверх!

— Нет. — Она нежно взяла их за руки. — Мама? Папа?

— Да?

— Никто не увидит. Солнце еще только встает над землей. Пожалуйста. Потанцуйте со мной.

Они не хотели танцевать. Но, празднуя совсем не то, что они думали, мистер и миссис Уилкес пустились в пляс.

Далеко-далеко, за лесами, за горами жила Старушка. Девяносто лет прожила она взаперти, не открывала дверь никому — ни ветру, ни дождю, ни воробьям вороватым, ни мальчишкам голопятым. И стоило поскрестись к ней в ставни, как она уже кричит:

— Пошла прочь. Смерть!

— Я не Смерть! — говорили ей.

А она в ответ:

— Смерть, я узнаю тебя, ты сегодня вырядилась девочкой. Но под веснушками я вижу кости!

Или кто другой постучит.

— Я вижу тебя. Смерть, — бывало, крикнет Старушка. — Ишь, точильщиком притворилась! А дверь-то на три замка да на два засова закрыта. Залепила я клейкой бумагой все щели, тесемками заткнула замочные скважины, печная труба забита пылью, ставни заросли паутиной, а провода перерезаны, чтобы ты не проскользнула сюда вместе с током! И телефона у меня нет, так что тебе не удастся поднять меня среди ночи и объявить мой смертный час Я и уши заткнула ватой: говори, не говори — я тебя все равно не слышу. Вот так то, курносая. Убирайся!

И сколько помнили себя жители городка, так было всегда Люди тех дальних краев, что лежат за лесами, вели о ней разговоры, а ребята порой, не поверив сказкам, поднимали шестами черепицу на кровле и слышали вопль Старушки «Давай проваливай, ты, в черной одежде, с белым-белым лицом!»

А говорили еще, что так вот и будет жить Старушка веки вечные. В самом деле, ну как Смерти забраться в дом? Все старые микробы в нем давно уже махнули рукой и ушли на покой. А новым микробам, которые (если верить газетам) что ни месяц проносятся по стране все под новыми названиями, никак не прошмыгнуть мимо пучков горного мха, руты, мимо табачных листьев и касторовых бобов, положенных у каждой Двери.

— Она всех нас переживет, — говорили в ближайшем городке, мимо которого проходила железная дорога.

— Я их всех переживу, — говорила Старушка, раскладывая в темноте и одиночестве пасьянс из карт, что продают специально для слепых.

Так-то вот.

Шли годы, и уже никто — ни мальчишка, ни девчонка, ни бродяга, ни путник честной — не стучался к ней в дверь. Дважды в год бакалейный приказчик, которому самому стукнуло семьдесят, оставлял у порога дома запечатанные блестящие стальные коробки с желтыми львами и красными чертиками на ярких обертках, в которых могло быть что угодно — от птичьего корма до сливочных бисквитов, а сам уходил в шумный лес, что подступал к самой веранде дома. И, бывало, лежит эта пища там не меньше недели, припекает ее солнце, холодит луна, тут уж ни одному микробу не выжить. Потом, в одно прекрасное утро пища исчезала.

Старушка всю жизнь только и делала, что ждала. И ждала сторожко — держала, как говорят, ушки на макушке, одним глазом спала, другим все видела.

Так что, когда в седьмой день августа на девяносто первом году ее жизни из лесу вышел загорелый юноша и остановился перед ее домом, врасплох он ее не застал.

Костюм на нем был белый как снег, что зимой, шурша, сползает с крыши и ложится складками на спящую землю. И не на автомобиле он приехал, пешим ходом долгий путь проделал, а все ж остался с виду свежий и чистенький. Не опирался он на посошок, непокрытый шел — не боялся, что солнце голову напечет. И не взмок даже. А самое главное — не имел он при себе иной поклажи, кроме маленького пузырька со светло-зеленой влагой. Хоть и загляделся он на этот пузырек, но все же почувствовал, что пришел к дому Старушки, и поднял голову.

Юноша не коснулся двери, а медленно обошел вокруг дома, чтобы Старушка почуяла, что он здесь.

Потом его взгляд, проникавший сквозь стены, как рентгеновские лучи, встретился с ее взглядом.

— Ой! — встрепенувшись, вскрикнула Старушка которая сосала пшеничное печенье, да так с куском во рту и задремала было. — Это ты! Знаю, знаю я, чье обличье ты приняла на этот раз!

— Чье же?

— Юноши с лицом розовым, как мякоть спелой дыни. Но у тебя нет тени! Почему бы это? Почему?

— Боятся люди теней. Потому-то я и оставил свою за лесом.

— Я не смотрю, а все вижу…

— О, — с восхищением сказал юноша. — У вас такой дар…

— У меня великий дар держать тебя по ту сторону двери!

— Мне ничего не стоит с вами справиться, — сказал юноша, едва шевеля губами, но она услышала.

— Ты проиграешь, ты проиграешь!

— А я люблю брать верх. Что ж… я просто оставлю этот пузырек на крыльце.

Он и сквозь стены дома слышал, как быстро колотится ее сердце.

— Погоди! А что в нем? Я имею право знать, что на крыльце моем оставляют.

— Ладно, — сказал юноша.

— Ну, говори же!

— В этом пузырьке, — сказал он, — первая ночь и первый день после того часа, когда вам исполнилось восемнадцать лет.

— Ка-а-ак!

— Вы слышали меня.

— Ночь и день… когда мне исполнилось восемнадцать?

— Именно так.

— В пузырьке?

Он высоко поднял пузырек, фигуристый и округлый, как тело молодой женщины. Пузырек вбирал в себя свет, заливавший мир, и горел жарко и зелено, как угольки в глазах тигра. В руках юноши он то ровно светился, то беспокойно полыхал.

— Не верю! — крикнула Старушка.

— Я положу его и уйду, — сказал юноша. — Попробуйте без меня принять чайную ложечку зеленых мыслей, запрятанных в этом пузырьке. И увидите, что будет.

— Это яд!

— Нет.

— Поклянись здоровьем матери.

— У меня нет матери.

— Чем же ты можешь поклясться?

— Собой.

— Да я с этого тотчас ноги протяну… вот чего ты хочешь!

— Вы с этого из мертвых восстанете.

— Так я ж не мертвая!

Юноша улыбнулся.

— Разве? — сказал он.

— Погоди! Дай спросить. Ты умерла? Умерла ты? Да и жила ли ты вообще?

— День и ночь, когда вам исполнилось восемнадцать лет, — сказал юноша. — Подумайте.

— Это было так давно!

Словно мышь, шевельнулось что-то у окна, заколоченного, как крышка гроба.

— Выпейте, и все вернется.

Вновь поднял юноша пузырек да повернул его так, чтобы солнце пронизало эликсир, и он засиял, как сок, выжатый из тысячи зеленых былинок. И чудилось, будто горит он зеленым солнцем ровно и жарко, и чудилось, будто бурлит он морем вольно и неистово.

— Это был прекрасный день лучшего года вашей жизни.

— Лучшего года, — пробормотала она за своими ставнями.

— В тот год вы были как яблочко наливное. Самая пора была испить радость жизни. Один глоток, и вы узнаете ее вкус! Почему бы не попробовать, а?

Он вытягивал руку с пузырьком все выше и вперед, и пузырек вдруг обернулся телескопом — смотри в него с любого конца, и нахлынет на тебя та далекая пора, что давно быльем поросла. И зелено, и желто кругом, совсем как в этот полдень, когда юноша заманивает в прошлое пылающей склянкой, стиснутой твердой рукой. Он качнул светлый пузырек, жаркое белое сияние вспорхнуло бабочкой и заиграло на ставнях, словно на серых клавишах беззвучного рояля. Легкие, будто из снов сотканные, огненные крылья раскололись на лучики, протиснулись сквозь щели ставен, повисли в воздухе и ну выхватывать из темноты то губу, то нос, то глаз. Но тотчас глаза и след простыл, да только любопытство взяло свое, и снова он зажегся от луча света. Теперь, поймав то, что ему хотелось поймать, юноша держал огненную бабочку ровно (разве что едва трепетали ее пламенные крылья), дабы зеленый огонь далекого дня вливался сквозь ставни не только в старый дом, но и в душу старой женщины. Юноша слышал, как она часто дышит, старается страх подавить и восторгу воли не давать.

— Нет, нет, тебе не обмануть меня! — взмолилась она так глухо, будто ее уже накрыло лениво накатившейся волной, но она и глубоко под водой барахтается, не желает с жизнью расставаться. — Ты возвращаешься в новом обличье! Ты надеваешь маску, а какую, я не могу понять! Говоришь голосом, который я помню с давних пор. Чей это голос? А, все равно! Да и карты, что я разложила на коленях, говорят мне, кто ты есть на самом деле и что ты мне хочешь всучить!

— Всего-навсего двадцать четыре часа из вашей юности.

— Ты мне всучишь совсем другое!

— Не себя же.

— Если я выйду, ты схватишь меня и упрячешь в холодок, в темный уголок, под дерновое одеяльце. Я дурачила тебя, откладывала на годы и годы. А теперь ты хнычешь у меня за дверью и затеваешь новые козни. Да только понапрасну стараешься!

— Если вы выйдете, я всего лишь поцелую вам руку, юная леди.

— Не называй меня так! Что было, то сплыло!

— Захотите — часу не пройдет, и ваша юность тут как тут.

— Часу не пройдет… — прошептала она.

— Давно ли вы гуляли по лесу?

— Что прошло — поминать на что? Да и мне, старухе, не в память.

— Юная леди, — сказал юноша, — на дворе прекрасный летний день. Здесь и меж деревьев — что в храме зеленом, золотистые пчелы ковер ткут — куда ни глянешь, все узоры новые. Из дупла старого дуба мед течет речкой пламенной. Сбросьте башмачки и ступите по колено в дикую мяту. А в той ложбинке полевые цветы… будто туча желтых бабочек опустилась на траву. Воздух под деревьями прохладный и чистый, как в глубоком колодце, хоть бери его да пей. Летний день, вечно юный летний день.

— Но я как была старой, так старой и останусь.

— Не останетесь, если послушаетесь меня. Предлагаю справедливый уговор, дело верное мы отлично поладим: вы, я и августовский день.

— Что это за уговор и что мне выпадет на долю?

— Двадцать четыре долгих счастливых летних часа, начиная с этой самой минуты Мы побежим в лес, будем рвать ягоды и есть мед, мы пойдем в городок и купим вам тонкое, как паутинка, белое летнее платье, а потом сядем в поезд.

— В поезд!

— И помчимся в поезде к большому городу тут рукой подать — час езды, там мы пообедаем и будем танцевать всю ночь напролет. Я куплю вам две пары туфелек, одну вы вмиг стопчете.

— Ох, мои старые кости… да я и с места не сойду.

— Вам придется больше бегать, чем ходить, больше танцевать, чем бегать. Мы будем смотреть, как звезды по небу колесом катятся, как заря занимается. На рассвете побродим по берегу озера. Мы съедим такой вкусный завтрак, какого еще никто не едал, и проваляемся на песке до самого полудня. А к вечеру возьмем во-от такую коробку конфет, сядем в поезд и будем хохотать всю дорогу, обсыпанные конфетти из кондукторского компостера — синими, зелеными, оранжевыми, будто мы только поженились, и пройдем через городок, не взглянув ни на кого, ни на единого человека, и побредем через сумеречный, благостным духом напоенный лес к вашему дому…

Молчание.

— Вот и все, — пробормотала она. — А еще ничего не начиналось.

И потом спросила:

— А тебе-то зачем это? Что тебе за корысть?

Улыбнулся ласково молодой человек.

— Милая девушка, я хочу спать с тобой.

У нее перехватило дыхание.

— Я ни с кем не спала ни разу в жизни!

— Так вы… старая дева?

— И горжусь этим!

Юноша со вздохом покачал головой.

— Значит, это правда… вы и в самом деле старая дева.

Прислушался он, а в доме ни звука.

Совсем тихо, словно кто-то где-то с трудом повернул потайной кран и мало-помалу, по капельке, заработал заброшенный на полвека водопровод. Старушка начала плакать.

— Почему вы плачете?

— Не знаю, — всхлипнув, ответила она.

Наконец она перестала плакать, и юноша услышал, как она покачивается в кресле, чтобы успокоиться.

— Бедная старушка, — прошептал он.

— Не зови меня старушкой!

— Хорошо, — сказал он — Кларинда.

— Откуда ты узнал мое имя? Никто не знает его!

— Кларинда, почему ты спряталась в этом доме? Еще тогда, давным-давно.

— Не помню. Хотя да. Я боялась.

— Боялась?

— Чудно. Поначалу жизни боялась, потом — смерти. Всегда чего-то боялась. Но ты скажи мне! Всю правду скажи! А как мои двадцать четыре часа выйдут… ну, после прогулки у озера, после того, как вернемся на поезде и пройдем через лес к моему дому, ты захочешь…

Не торопил он ее, своей речью не перебивал.

— …спать со мной? — прошептала она.

— Да, десять тысяч миллионов лет, — сказал он.

— О, — чуть слышно сказала она. — Так долго.

Он кивнул.

— Долго, — повторила она. — Что это за уговор, молодой человек? Ты даешь мне двадцать четыре часа юности, а я даю тебе десять тысяч миллионов лет времечка моего драгоценного.

— Не забывай и о моем времени, — сказал он. — Я не покину тебя никогда.

— Ты будешь лежать со мной?

— А как же!

— Эх, юноша, юноша. Что-то мне твой голос больно знаком.

— Погляди на меня.

И увидел юноша, как из замочной скважины выдернули затычку и на него уставился глаз. И улыбнулся юноша подсолнухам в поле и их господину в небе.

— Я слепая, я почти ничего не вижу, — заплакала Старушка. — Но неужели там стоит Уилли Уинчестер?

Он ничего не сказал.

— Но, Уилли, тебе с виду двадцать один год всего, прошло семьдесят лет, а ты совсем не изменился!

Поставил он пузырек перед дверью, а сам стал поодаль, в бурьяне.

— Можешь… — Она запнулась. — Можешь ли ты сделать и меня с виду такой молодой?

Он кивнул.

— О, Уилли, Уилли, неужели это и в самом деле ты?

Она ждала, глядя, как он стоит, беспечный, счастливый, молодой, и солнце блестит на его волосах и щеках. Прошла минута.

— Так что же? — сказал он.

— Погоди! — крикнула она. — Дай подумать!

И он почувствовал, что там, в доме, она торопливо просеивает сквозь память все былое, как песок сквозь ситечко мелкое, но только вспомнить нечего — все пылью да пеплом оборачивается. Чуял он, горят ее виски — попусту шарит она в памяти, нет ни камешка ни в ситечке, ни в просеянном песке.

«Пустыня без конца, без краю, — подумал он, — и ни одного оазиса».

И когда он это подумал, она вздрогнула.

— Странно, — пробормотала она наконец. — Сейчас вдруг мне почудилось, будто отдать десять тысяч миллионов лет за двадцать четыре часа, за один день — дело доброе, праведное и верное.

— Да, Кларинда, — сказал он. — Вернее быть не может.

Загремели засовы, защелкали замки, и дверь с треском распахнулась. Показалась на миг рука, схватила пузырек и скрылась.

Прошла минута.

Потом пулеметной очередью простучали по комнатам шаги. Хлопнула дверь черного хода. Широко распахнулись окна наверху, ставни рухнули в траву. Вот и до нижних окон старуха добралась. Ставни разлетались в щепки. Из окон валила пыль.

И наконец в широко раскрытую парадную дверь вылетел пустой пузырек и вдребезги разбился о камень.

И вот уже на веранде сама она, быстрая, как птица. Солнце обрушило на нее лучи. Будто на сцене стояла она, будто из-за темных кулис выпорхнула. Потом сбежала по ступенькам и схватила его за руки.

Мальчуган, проходивший по дороге, остановился и уставился на нее, а потом попятился и так пятился, не спуская с нее широко раскрытых глаз, пока не скрылся из виду.

— Почему он так смотрел на меня? — сказала она. — Хороша я?

— Очень хороша.

— Хочу посмотреться в зеркало!

— Нет, нет, не надо.

— А в городе я всем понравлюсь? Может, мне это только чудится? Может, ты меня разыгрываешь?

— Ты — сама красота.

— Значит, я хороша. Я сама это знаю. А сегодня вечером все будут со мной танцевать? Будут мужчины наперебой приглашать меня?

— Все как один.

И уже на тропинке, где гудели пчелы и шелестели листья, она вдруг остановилась и, посмотрев ему в лицо, прекрасное, как летнее солнце, спросила:

— О, Уилли, я хочу, чтобы ты был ласковым всегда-всегда — и когда все кончится, и когда мы сюда вернемся.

Он заглянул ей в глаза и коснулся ее щеки пальцами.

— Да, — сказал он нежно. — Да.

— Я верю, — сказала она. — Я верю, Уилли.

И они побежали по тропинке и скрылись из виду, а пыль осталась висеть в воздухе; двери, ставни, окна были распахнуты, и теперь солнце могло заглянуть внутрь, а птицы вить там гнезда и растить птенцов, а лепестки прелестных летних цветов могли лететь свадебным дождем и усыпать ковром комнаты и пока еще пустую постель. И летний легкий ветерок наполнил просторные комнаты особым духом, духом Начала и первого часа после Начала, когда мир еще с иголочки, когда кругом тишь да гладь, а о старости и слыхом не слыхать.

Где-то в лесу, будто быстрые сердца, простучали лапки кроликов. Вдали прогудел поезд и пошел к городу быстрее, быстрее, быстрее.

Краткое содержание Брэдбери Каникулы

Рассказ Рэя Брэдбери повествует о семье, отправившейся в долгосрочные каникулы.

По безлюдной дороге едет дрезина, на которой находятся три человека, муж с женой и их сын семи лет. Со всех сторон их окружали только звуки природы: шумели морские волны, пели птицы, жужжали и стрекотали насекомые. Весь мир утонул в звенящем безмолвии.

Все трое, ехавшие на дрезине, сосредоточенно смотрели только вперёд. Ожидали что — нибудь увидеть? Но за каждым следующим поворотом снова пустота и безмолвие.

Так они двигались уже несколько месяцев. Маленький мальчик стал забывать, что когда — то кругом жили другие люди, и весь мир был наполнен звуками.

Закончился бензин, и семейство решило отдохнуть и перекусить, прежде чем отправиться в дальнейший путь.

Пока мужчина заливал в бак бензин, женщина с мальчиком перенесли на берег моря съестные припасы и разложили их на скатерти.

Подошедший мужчина был одет в парадный костюм при галстуке и шляпе, как будто он опасался того, что кто — то увидит его в простой одежде.

Мальчишка начал спрашивать, куда исчезли все остальные люди. Мужчина не смог ответить мальчику на этот простой вопрос, он и сам не знал ответа.

Просто однажды они проснулись, а вокруг — никого, сплошное безмолвие.

А только вчера вечером, когда они с женой отдыхали на террасе, мужчина мечтал о том, чтобы кругом все исчезли навсегда, чтобы во всем мире их осталось только трое. Не надо ходить на работу, не надо учиться их сыну в школе, чтобы во всем мире были только они и природа.

Более благоразумная женщина спросила, не станут ли они страдать от одиночества.

А на следующее утро все случилось так, как хотел мужчина. Проснувшись утром, они поняли, что все исчезли, и во всем необъятном мире их трое: муж, жена и сынишка.

Позвонив в другие города и услышав тишину, мужчина убедился, что больше на земле никого нет. Впереди их ждали бесконечно долгие каникулы, каникулы длиной во всю оставшуюся жизнь.

И вот уже в течение нескольких месяцев они двигаются по безмолвному миру, не встречая на своем пути абсолютно никого.

Мужчина составляет дальнейший маршрут их бесконечного путешествия, и из его глаз внезапно катятся слезы.

Мальчик устраивает истерику, пишет на бумажке какое — то желание, и, запечатав его в бумажку, с размаху бросает в море.

Мужчина с женщиной думают о том, что мальчик написал их общее потаённое желание вернуть все на свои места. Теперь им очень хочется, чтобы всё было по-прежнему, пусть вернутся надоевшие соседи, шумные многолюдные города со своими неумолкающими звуками, с грохотом и скрежетом автомобилей, с повседневной суетой и рутиной, но, к их глубокому сожалению, время невозможно повернуть вспять.

Трудно представить, что в дальнейшем произойдёт с их сынишкой, ведь рано или поздно он останется совершенно один во всей Вселенной.

Глава семьи единолично принял решение, не спрашивая чьего-либо мнения, не обратил никакого внимания на слабые попытки жены отговорить его от этого нелепого шага. Мечта мужчины сбылась. Но какой невероятно дорогой ценой!

Рассказ Рэя Брэдбери заставляет задуматься о смысле жизни, о принятии ее такой, какая она есть. Не находя общего языка даже в такой маленькой семье из трёх человек, невозможно существовать одним в целом мире.

Глубоко психологический рассказ Рэя Брэдбери призывает никогда не совершать необдуманных поступков, думать в первую очередь о последствиях. Человек должен нести моральную ответственность за свои действия. Также и нельзя идти на поводу, надо иметь смелость отстаивать свою точку зрения и уметь противостоять против глупых и безрассудных поступков.

Очень кратко о рассказе

День был соткан из тишины, но нельзя сказать, что он абсолютно немой. Из-за поворота на полотне железной дороги показывается дрезина с двумя мужчинами и женщиной. Не оборачиваясь, люди устремляли взоры в даль. В один момент мотор замолкает, заканчивается бензин. Нужно переливать горючее.

Накануне, сидя на террасе, они с женой мечтали о путешествии по безлюдным городам в полном одиночестве. На следующее утро желанию суждено сбыться. Взрослые перемещались по безмолвным улицам без единого жителя. Зайдя в будку телефона, мужчина набирает номера Чикаго, Нью-Йорка и Сан-Франциско. В ответ — тишина. Им предстояло 30 лет совместного счастья. Разбудив ребенка, начинаются каникулы.

Вынув из кармана атлас, отец семейства сообщает, что в мае они прибудут в Сакраменто, а в июле в Вашингтон. Устав от происшедшего, хорошо бы вечером улечься спать, возвратившись в прежнюю жизнь с реальными звуками, гамом, нелепостями, злыми людьми, непослушными детьми, намерениями, надеждами и любовью. Пора было продолжать путь. Катясь по рельсам, в скором времени мужчину, женщину и мальчика стало не видно из-за холмов. Слышался сильный шум моря.

Рэй Брэдбери — писатель фантаст, превращающий этот жанр в искусство. Затронуты темы человеческого бытия: одиночество, жизненные установки, планирование будущего, необходимость нахождения взаимопонимания с близкими. Пожелав навсегда остаться наедине взрослые вдруг осознают о неготовности к данному поступку. В итоге каникулы превращаются в ожидание встречи с кем-нибудь.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Брэдбери. Все произведения

Каникулы. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Первая сцена – слуга Дон-Жуана Лепорелло прогуливается у дома Командора и ропщет на то, как ему надоело прислуживать своему господину. Вдруг раздается шум

Как и всякая ода, произведение написано в торжественной манере. Начинает она с описания русской земли, восхваляя ее за красоту и богатство. Далее автор непосредственно описывает день коронации

Петр, — зажиточный мужик, у него просторный дом, на его попечении жена Анисья, взрослая дочь Акулина и десятилетняя Анютка. В доме постоянно бывает Никита, — наемный работник, славящийся своей ленью и разгульным поведением. Отец Никиты пытается

Жил был на свете Иван, он всегда хотел стать ученым. Но война спутала все планы юноши, вместо учебы, отправился Иван на фронт, Родину защищать

Если вы задумаете искать сюжет в рассказе Антона Чехова «Жалобная книга», то это окажется пустым занятием. «Жалобная книга» — некая коллекция записей посетителей, а хранится книга на железнодорожной станции.

«Каникулы» Р. Брэдбери Кратко

Рей Брэдбери
Рассказ «Каникулы» Краткое содержание

Рэй Брэдбери – общепризнанный классик мировой научной фантастики. Многие люди в разных странах если не читали, то по крайней мере слышали о произведениях “451º по Фаренгейту” и “Марсианские хроники”. Ярче всего талант писателя проявился в создании коротких рассказов, среди которых можно отметить произведение “Каникулы”.

Очень краткий пересказ рассказа Рэя Брэдбери «Каникулы»

Однажды муж и жена выразили вслух желание, чтобы все люди на планете исчезли. Они мечтали устроить для себя и своего сына бесконечные каникулы.

Безумное желание супругов исполнилось. На протяжении долгого времени они наслаждались воцарившейся во всем мире тишиной. Спустя несколько месяцев, во время путешествия по стране на дрезине, муж и жена осознали свою непоправимую ошибку. Они обрекли на вечное одиночество не только себя, но и маленького Джима. Семилетний мальчик уже все понимает и обвиняет родителей в скучной и тоскливой жизни.

Список и краткая характеристика персонажей рассказа «Каникулы»

• Мужчина – глава семьи, пожелавший об исчезновении человечества.
• Женщина – жена главного героя, разделившая его странное желание.
• Джим – семилетний сын главных героев, по вине родителей навсегда лишенный общения с другими людьми.

Краткое содержание рассказа Рэя Брэдбери «Каникулы» подробно

Прекрасный летний день. Царящую в природе тишину нарушают лишь жужжание пчел и тихий шелест морских волн. Посреди холмов, где, как кажется, никогда не ступала нога человека, проложена железная дорога. Внезапно рельсы начинают дрожать. Вдалеке появляется дрезина, оглашающую окрестности грохотом мотора.

На дрезине едет семья, состоящая из мужчины, женщины и маленького семилетнего мальчика – Джима. Люди напряженно и с каким-то ожиданием смотрят вперед.

Неожиданно мотор замолкает, и дрезина останавливается. В баке кончился бензин. Мужчина достает канистру и заливает топливо. Женщина предлагает сделать привал. Ее муж соглашается. Он заметил, что впереди рельсы нуждаются в ремонте, который потребует времени.

Мужчина говорит, что сегодня они преодолели около девяноста миль. Он предлагает каждый день останавливаться в каком-нибудь населенном пункте. Спешить им все равно некуда.

Джим уносит на морской берег съестные припасы. Вместе с мамой он раскладывает продукты на скатерти. Когда к ним присоединяется отец, сын спрашивает, куда все подевались. Он уже смутно помнит, что несколько месяцев назад мир был перенаселен огромным количеством людей.

Мужчина искренно отвечает сынишке, что не знает. При этом он вспоминает о далеком роковом дне. Однажды вечером мужчина пожаловался жене на все человечество. Он выразил горячее желание, чтобы ночью Бог навсегда избавил мир от жестокого, жадного и глупого человека. Пусть останутся только природа и животные.

Жена согласилась с мужем, но при этом пожелала, чтобы осталась также одна их семья. Мужчина заявил, что они бы устроили “самые длинные каникулы” и отправились в бесконечное путешествие по опустевшей земле.

Супруги замечтались, представив, как втроем едут по обезлюдевшей стране и заезжают в пустые города только для пополнения припасов. После долгого молчания женщина лишь спросила: “А нам не будет одиноко?”. Муж оставил ее вопрос без ответа.

Ночью фантастическое желание исполнилось. Утром супруги проснулись и не услышали привычного надоевшего шума большого города. Мужчина взглянул в окно и понял, что люди исчезли. Муж с женой вышли из дома и прогулялись по безмолвным улицам. Для проверки мужчина позвонил из автомата в несколько городов. На звонки никто не отвечал.

Женщина выразила сочувствие человечеству, которое бесследно испарилось по их желанию. Муж успокоил ее, ведь никто не испытывал страданий и не может считать их виновными. Он добавил, что им не следует заводить других детей и тем самым восстанавливать человеческий род. Последним человеком на планете будет их сын.

Мужчина посоветовал жене будить Джима, чтобы собраться в дорогу и начать “тридцатилетние каникулы”.

Пока муж чинит рельсы, мать с сыном прогуливаются по морскому берегу. Затем Джим делает в блокноте домашнее задание. К семье присоединяется отец и начинает, глядя в дорожный атлас, рассказывать о дальнейшем маршруте. Сыну это надоедает, и он вновь убегает на берег, чтобы поиграть в одиночестве.

Мужчина с увлечением перечисляет города, которые им предстоит посетить. Вдруг жена замечает, что из его глаз падает слеза. Она берет мужа за руку. Он впервые признается, что больше всего на свете хочет вернуть все назад. Пусть на следующее утро в мире опять появятся злые и жестокие, но вместе с тем испытывающие самые разные чувства люди.

Супруги не сразу замечают, что рядом с ними стоит и внимательно прислушивается к разговору Джим. Он называет родителей “дураками” и “болванами”, плачет и бежит к морю. Муж с женой видят, как сын что-то пишет на бумажке и засовывает ее в бутылку, которую затем швыряет в волны.

Джим возвращается к родителям и смотрит на них со странным выражением на лице. Женщина думает, что сын в отчаянии написал на бумажке их самую главную общую мечту…

Кратко об истории создания произведения Рэя Брэдбери «Каникулы»

Рассказ был написан Р. Брэдбери в 1949 г. Первая публикация осталась практически незамеченной критикой. В 1964 г. писатель включил произведение в сборник “Механизмы радости”. Переиздание произведения вызвало массу положительных откликов.

Краткое содержание рассказа «Каникулы» Р. Брэдбери

Рассказ «Каникулы» Брэдбери был написан в 1949 году. В антиутопическом произведении описана возможность жизни на нашей планете без людей. Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем прочитать краткое содержание «Каникулы» Брэдбери. Это история одной маленькой семьи, оставшейся на земле в полном одиночестве.

Основные персонажи рассказа

• Джим – семилетний мальчик, путешествующий с родителями по стране.
• Отец – мужчина средних лет, уставший от людей и бесконечной суеты.
• Мать – добрая, деликатная женщина.

«Каникулы» очень краткое содержание

Рэй Брэдбери «Каникулы» краткое содержание для читательского дневника:

Отец семейства, замученный постоянным круговращением людей вокруг него, мечтает устроить для своей семьи самые долгие каникулы. Он хочет остаться в одиночестве вместе со своей женой и сыном и отдохнуть от работы, общества и бесконечного бестолкового общения. Он неосторожно высказывает свое пожелание, и оно неожиданно сбывается.

Наутро семья просыпается и не находит никого поблизости: ни соседей, ни знакомых, ни вообще ни одного человека в их поселке. Тогда семья, собрав корзину с продуктами, отправляется в самое длинное в их жизни путешествие по узкоколейной железной дороге на маленькой «дрезине».

Они останавливаются в тех местах, которые чем-то привлекают их внимание, отдыхают и вновь пускаются в путь. Но нигде нет ни следа человека. И мальчик спрашивает отца:

«А были ли раньше на земле еще люди?»

И мужчина, и женщина жалеют, что их желание исполнилось, им страшно, что люди исчезли по их вине. А мальчик пишет свое заветное желание на бумаге, кладет эту записку в бутылку и бросает ее в море.

Вывод:

Мы не всегда задумываемся о том, что будет, если наше желание вдруг исполнится. У людей из рассказа оно сбылось, но счастливыми они не стали, теперь они боятся будущего, они не знают, что произошло с людьми на земле, но испытывают чувство вины за их исчезновение. А мальчик теперь обвиняет родителей в их общей беде.

Читайте также «Всё лето в один день» (англ. All Sum­mer in a Day) — известный фантастический рассказ американского писателя Рэя Брэдбери. Впервые опубликован в 1954 году. На нашем сайте можно познакомится с главными героями рассказа и изучить краткое содержание «Все лето в один день» для ознакомления с сюжетом произведения.

Короткий пересказ «Каникулы»

Краткое содержание «Каникулы» Брэдбери:

Мужчина хочет устроить своей семье самые длинные в истории каникулы и желает, чтобы все люди на Земле исчезли. Желание сбывается, мир пустеет, но его маленький сын мечтает, чтобы люди вернулись.

Три человека едут по железной дороге на дрезине, мужчина, женщина и мальчик — семья. Кончается бензин, дорогу надо починить, и путешественники вынуждены сделать привал.

Во время привала мальчик спрашивает у родителей, были ли на свете люди. Прошло несколько месяцев, но он плохо их помнит. Сын спрашивает у отца, куда они делись, на что он искренне отвечает, что не знает. В одно прекрасное утро семья проснулась, и мир был пуст. А накануне отец семейства пожелал, чтобы все исчезли.

Мужчина решил устроить семье каникулы, самые длинные в истории, на которых они объедут весь мир. Женщина чувствует себя виноватой за исчезновение других людей, но муж успокаивает её, говоря, что людей не жгли и не мучили — они просто исчезли.

Починив железнодорожные пути, мужчина принимается листать атлас и составлять маршрут. По щеке мужа скатывается слеза, женщина берёт его за руку, и желает, чтобы люди вернулись в этот мир.

Это желание слышит мальчик. Он бежит к морю, плачет. Не переставая рыдать, он пишет что-то на бумаге, кладёт записку в бутылку и кидает её в море. Он написал своё желание и очень хочет, чтобы оно исполнилось. Родители о его желании не знают.

Роман «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери написал в 1953 году. Произведение является одним из ярчайших примеров научно-фантастической антиутопии в мировой литературе. На нашем сайте вы можете прочитать краткое содержание «451 градус по Фаренгейту» по частям.

Сюжет рассказа «Каникулы» Брэдбери

«Каникулы» Брэдбери краткое содержание произведения:

В тихий солнечный день на железной дороге, «по которой, сразу видно, много лет не ходили поезда», показалась маленькая четырехколесная дрезина. В ней «сидели мужчина, его жена и семилетний сынишка». Они молча смотрели вдаль, задаваясь одним вопросом – «что дальше?».

Спустя некоторое время мотор «закашлялся и смолк» – закончился бензин. К тому же дорога впереди была разрушена, и путешественники решили сделать привал, чтобы перекусить и заняться починкой рельсов. Семья спустилась к морскому побережью. Женщина и мужчина были нарядно, со вкусом одеты, как будто собирались «кого-то встретить в пути», однако они были одни на много миль вокруг.

Джим принялся расспрашивать отца, отчего они остались одни на целом свете, и куда подевались все люди. Мужчина не мог ответить на этот вопрос. Просто однажды, несколько месяцев назад, они проснулись, и увидели, что мир был пуст. Накануне он всего лишь пожелал, чтобы проснуться, а «во всем мире ни души, начинай все сначала».

Планета, наконец, избавится от жестоких и эгоистичных людей, восстановится природа, и наступят «самые длинные каникулы в истории». Можно будет без спешки и суеты объехать весь мир, наслаждаясь теплым летом и отсутствием назойливых туристов. Проснувшись поутру, отец с удивлением заметил, что его желание исполнилось. Людей «не пытали, не жгли, не мучили» – они просто исчезли.

И вот теперь, сидя на берегу моря в полной тишине и составляя план дальнейшего маршрута, мужчина неожиданно заплакал. Он признался жене, что мечтает о том, чтобы «все каким-то образом вернулось на свои места». Их разговор подслушал Джим. Он побежал к морю, заливаясь слезами, написал что-то на клочке бумаги, засунул в пустую бутылку и швырнул в волны.

Мальчик написал свое желание, но родители так и не посмели спросить его, что ему хочется больше всего на свете. Сев в дрезину, семья продолжила свое путешествие…

Заключение

Произведение Рэя Брэдбери учит бережно относиться к тому, что имеешь, и внимательно следить за своими желаниями. Умение ценить жизнь в любых ее проявлениях – важное качество для каждого человека.

Повесть «Вино из одуванчиков» Брэдбери впервые была издана в 1957 году. В книге описываются события одного лета, пережитые 12-летним мальчиком. На нашем сайте вы можете прочитать краткое содержание «Вина из одуванчиков» по главам. Книга во многом автобиографична. Дуглас – второе имя писателя, а Сполдинг – девичья фамилия его бабушки.

Видео краткое содержание Каникулы

Краткое содержание рассказа «Каникулы» для читательского дневника покажет нам удивительный мир всемирно известного американского фантаста и покажет его нетрадиционное понимание законов мироздания.

Тематическое направление: Цивилизация и технологии – спасение, вызов или трагедия?

03.10.2021 23:43:41

Автор: Виктория Тима

---

На сегодняшний день трудно представить человечество без использования новейших технологий, каждый день цивилизация достигает новых высот в развитие. Но только ли положительную сторону несет технический прогресс. Я думаю, что технический процесс способен навредить человеку. В современном мире техника превращает человека в потребителя, новинки технологий манят и притягивают к себе все человечество. И людям  уже не интересен реальный мир, они не поддерживают отношения с семьей или близкими людьми.
Развитие цивилизации и технологии может быть направленно против людей, тогда в такие моменты нужно контролировать свое поведение и осознавать, что может возникнуть сильная зависимость. Вспомним рассказ американского писателя Р. Брэдбери «Вельд», ещё в двадцатом веке он смог предсказать катастрофу, которая в будущем столкнётся с человечеством. В рассказе повествуется о семье, живущая в «умном доме», который может переделать все домашние обязанности и выполнить любую прихоть человека. Тут можно порассуждать, что для человеческого счастья ничего больше  и не нужно, но для двух детей «умный дом» стал причиной убийства. Они теряют связь между своими родителями. По моему мнению, их родителем становится детская, созданная по последним технологиям. Питер и Венди очень привязываются к этой комнате и когда они узнают, что вся семья переезжает в новый дом, они убивают своих родителей, лишь бы остаться в этом прекрасном для них месте. Читая произведение, мы понимаем, что развитие технологий способно превратить человека в убийцу. Автор говорит, что необходимо понимать и осознавать свои действия, ставить определенные границы в использование технологий. Также иметь приоритеты в нравственных и духовных ценностях.
Новые технологии способны повлиять на человека не в лучшую сторону и даже кардинально изменить его мировоззрение и приоритеты. Например, в фантастическом рассказе Р.Шекли «Абсолютное оружие», повествуется о трёх мужчинах, которые полетели на планету Марс, чтобы найти легендарное оружие. Каждый из героев полетел на Марс, чтобы воплотить свою мечту в реальность. Один из них хотел захватить весь мир, другой мечтал править королевством, а третий желал получить много денег за проданное им оружие. После того, как они находят место хранения абсолютного оружия, героям приходится пойти на чудовищный поступок, то есть на убийство своих товарищей, лишь бы заполучить абсолютное оружие. Я считаю, что эти новейшие механизмы являются ловушкой для человека, которая может навредить ему в моральном и духовном плане. Автор показывает, что технический прогресс портит людей. Они становятся эгоистами, убийцами и безнравственными существами.
Мы видим, что технический прогресс может пойти против самого человечества. Чтобы этого не произошло, необходимо быть аккуратным в использовании различных новшеств, иначе цивилизация способна отобрать самые дорогие ценности человека: семью, любовь, искренность и даже жизнь.  

---

Баллы по критериям К1: 1; К2: 1; К3: 1; К4: 1; К5: 1;

Итоговый балл — 5 Зачёт