Рассказ белова вовка сатюк

• Главное
• № 141, 8 декабря, 2009

 551

Здесь 25 апреля 2005 года открылся центр, носящий имя писателя, и потому понятен выбор места для проведения чтений. Как пояснила руководитель центра Людмила Бельевикова, они предваряют первый юбилей возглавляемого ею литературного уголка. По правилам нынешних чтений, в них участвовали только старшеклассники. Было представлено 12 работ — исследований, рефератов, эссе, сочинений — из 8 школ Вологды. Любопытно, что в I юношеских Бе-ловских чтениях приняли участие только девушки. Но это не значит, что произведения писателя не интересны юношам. Предваряя доклады и сообщения, Денис Маркевич очень проникновенно прочёл стихотворение Василия Белова «О Родине душа моя болит», чьё название и стало названием нынешних чтений. День 2 декабря отныне войдёт в историю и Центра Белова, и центральной детской библиотеки, да, собственно, и всего города. — Именно сегодня мы с вами закладываем замечательную традицию проведения ежегодных юношеских чтений, — сказала, обращаясь к юным исследовательницам творчества писателя, гостям и жюри, Людмила Бельевикова. Понятно, что девушки-«пер-вооткрывательницы» очень волновались, но постарались-таки не ударить лицом в грязь. Тем более, что среди гостей была супруга В.И.Белова, Ольга Сергеевна. Темы прозвучавших докладов и сообщений, конечно, были различны. Восьмиклассницу 22-й школы Елену Дорогову привлекла такая — «Имена собственные -клички животных в «Рассказах о всякой живности», а её сверстницу из лицея № 32 Маргариту Патрушеву заинтересовала тема малой родины в творчестве Василия Ивановича. «Трио» из школы № 29 — Ксения Балакирева и две Екатерины, Марцинконис и Параничева, — проследило, как в рассказе «Вовка-Сатюк» от деда внуку передаются народные традиции, понимание красоты окружающего мира. Люда Толокнова, ученица 9 «в» класса школы № 8, убедительно доказала, как сближает повесть В.И.Белова «Привычное дело» и рассказ А.И.Солженицына «Матрёнин двор» трагическая тема гибели русской деревни. Не от голода или мора — от дурости бюрократов-чиновников. Сразу четыре работы были посвящены беловским очеркам народной эстетики «Лад». Но если её коллеги говорили о значении этой книги в современной литературе, вообще в мире, отмечали, как описывает Белов русские народные традиции, праздники, то Ольга Прокудина (школа № 5) говорила об очень понятных её сверстникам вещах. «Мир подростка вчера и сегодня (над страницами книги В.И.Белова «Лад»)» — таково название её эссе. Девушка, владеющая хорошим литературным слогом, именно размышляла (отнюдь не читая по бумажке) о реалиях нынешней российской жизни. Её печалит, что сверстники, увы, в массе своей не читают книг, проходят мимо того прекрасного, возвышенного, что несёт искусство. Городские подростки, в отличие от ребят, живших в деревне в пору детства Белова, почти ничего не способны «делать руками». Примитивная философия бездумного потребления завладевает юными душами. Увы, это так. Но юношеские Беловские чтения как раз и доказывают, что отнюдь не все девочки и мальчики, юноши и девушки выбирают эту философию. Пусть сверстники дразнят их «ботаниками» или словами ещё покруче, но ребята, почувствовавшие однажды тягу к книге, в том числе к беловской, идут своим путём. — Каждый из вас талантлив и каждый — личность, — обращение ведущей чтений, учителя-словесника школы № 26 Любови Катаевой, было по-настоящему уважительным. И писатели, прослушавшие сообщения участниц чтений, -Михаил Карачёв, Александр Гря-зев, Александр Цыганов, а также заместитель начальника департамента гуманитарной политики администрации Вологды Людмила Кундина с большой теплотой приветствовали юных исследовательниц творчества великого писателя. Они — надежда на светлое будущее России. — Я очень сожалею, что Василий Иванович не был на этих чтениях, — ему бы, конечно, было радостно, приятно слушать ваши замечательные сообщения и доклады, — заметила жена писателя Ольга Сергеевна. — Меня поразило их разнообразие. Вот посмотрите: вроде бы лёгкие темы, такие, как, например, «Имена собственные — клички животных в «Рассказах о всякой живности» или «Святки в произведениях В.И.Белова «Лад» и «Кануны», и в то же время очень глубокие, серьёзные темы, как «Образ русской деревни в художественной прозе В.И.Белова», «Книга В.Белова «Лад» как энциклопедия русской жизни», многие другие. Все доклады я прослушала внимательно и порадовалась, что современная школа совершенно не утратила старых традиций. Мне бы хотелось пожелать вам дальше работать над произведениями и Белова, и других писателей, вникать в художественный мир великой русской литературы, потому что это большая радость. Огромное спасибо вам и вашим талантливым педагогам, под руководством которых вы работали! Желаю больших успехов в учёбе, в ваших дерзаниях, ваших делах! Все участники чтений получили в подарок книги-исследования о творчестве В.И.Белова и его произведения. Радости не было конца!

	Велосипедный портал

Немного истории Велосипе́д (из фр. vélocipède, от лат. velox — быстрый и pes — нога, стопа) — транспортное средство, приводимое в движение мускульной силой человека через ножные педали или (редко) через ручные рычаги. Большинство велосипедов имеют два колеса, но бывают и трёх-, и четырёх-, и даже одноколёсные велосипеды. До 1817 года Средневековое изображение херувима по «Видению пророка Иезекииля». 1156 Самокат якобы 1791 года, приписываемый графу де Сивраку (Comte de Sivrac) — фальсификация 1891 года Сведения о велосипедах и самокатах до 1817 года сомнительны. Так, рисунок двухколёсного велосипеда с рулём и цепной передачей, приписываемый Леонардо да Винчи, или его ученику Джакомо Капротти, по мнению многих, является подделкой[3]. На витраже в церкви Св. Егидия в английской деревне Stoke Poges изображена человеческая фигура на чём-то вроде самоката, которую Н. Певзнер называет «изображением потешной лошадки, выполненным в XVII веке (C17 representation of a hobby horse)».[4] Самокат якобы 1791 года, приписываемый графу де Сивраку (Comte de Sivrac) — фальсификация 1891 года, выдуманная французским журналистом Луи Бодри. В действительности никакого графа де Сиврака не было, прототипом его стал Джин Хенри Сиврак, получивший в 1817 году разрешение на импорт четырёхколёсных экипажей.[5][6][7] Легендой, скорее всего, является и история о крепостном крестьянине Артамонове, который якобы сконструировал велосипед примерно в 1800 году. Согласно этой легенде, изобретатель совершил успешный пробег на своём велосипеде из уральского села Верхотурье в Москву (около двух тысяч вёрст). Это был первый в мире велопробег. В сие путешествие крепостного Артамонова послал его хозяин — владелец завода, который возжелал удивить царя Александра I «диковинным самокатом». За изобретение велосипеда Артамонову со всем его потомством была дарована свобода от крепостной зависимости. Велосипед хранится в краеведческом музее Нижнего Тагила. Как показал химический анализ железа, велосипед из нижнетагильского музея сделан не ранее 1870 года. Что касается Артамонова, то он впервые упоминается в книге В. Д. Белова «Исторический очерк уральских горных заводов» (издание 1898 г., Санкт-Петербург): «Во время коронования императора Павла, следовательно в 1801 г., мастеровой уральских заводов Артамонов бегал на изобретённом им велосипеде, за что по повелению императора получил свободу со всем потомством». В действительности Павел I короновался в 1797 году, а в 1801 — Александр I. Белов не приводит никаких ссылок на документы, подтверждающие его поразительную находку. Не найдены они и впоследствии. Никаких упоминаний об Артамонове не удалось найти ни в камер-фурьерских церемониальных журналах 1796, 1797 и 1801 годов, ни в «повестке по случаю кончины Его императорского величества государя императора Павла Петровича», ни в описании коронации Его императорского величества Александра Павловича, ни в «Списке о всех милостях, излиянных покойным государем Павлом I в день его коронации 5 апреля 1797 года», ни в архивах канцелярии Н. Н. Новосильцева, созданной в 1801 году и занимавшейся рассмотрением технических изобретений, ни в подборке материалов о крепостных изобретателях, публиковавшейся в «Отечественных записках» П. П. Свиньина (1818—1830). Не найдено и никаких других документов, которые бы подтверждали рассказ Белова. Железный «велосипед Артомонова», демонстрировавшийся в одном из уральских музеев, оказался самоделкой конца XIX века, выполненной по английским образцам 1817й и далее В 1817 году немецкий профессор барон Карл фон Дрез из Карлсруэ создал первый двухколёсный самокат, который он назвал «машиной для ходьбы». Он был снабжён рулём и выглядел в целом, как велосипед без педалей; рама была деревянной. Изобретение Дреза назвали в его честь дрезиной, и слово «дрезина» поныне осталось в русском языке. Возможной причиной изобретения стало то, что предыдущий, 1816 был «Годом без лета». Тогда Северное Полушарие постигла самая сильная климатическая аномалия в истории, что катастрофически сказалось на урожае, вызвало голод и снизило поголовье лошадей. В 1818 году в Баден-Бадене фон Дрез получил «Großherzogliches Privileg» (тогдашний аналог патента) на своё изобретение. Вскоре машина Дреза завоевала популярность в Великобритании, где стала называться «денди-хорз». В 1839—1840 кузнец Киркпатрик Макмиллан в маленькой деревушке на юге Шотландии усовершенствовал изобретение Дреза, добавив педали и седло. Получается, что Макмиллан создал велосипед, похожий на современный. Педали толкали заднее колесо, с которым они были соединены металлическими стержнями посредством шатунов. Переднее колесо поворачивалось рулём, велосипедист сидел между передним и задним колесом. Велосипед Макмиллана опередил своё время и остался малоизвестным. В 1845 году англичанин Р. У. Томпсон запатентовал надувную шину, но она оказалась технологически несовершенной. В 1862 году Пьер Лалман, 19-летний мастер по изготовлению детских колясок из Нанси (Франция), увидел «денди-хорз» и придумал оснастить его педалями — на переднем колесе. Лалман ничего не знал о велосипеде Макмиллана, и на его машине педали нужно было крутить, а не толкать. В 1863 Лалман перебрался в Париж, где смастерил первый велосипед, напоминающий те, что нами любимы. В 1864 году лионские промышленники братья Оливье оценили потенциал машины Лалмана и в сотрудничестве с каретным инженером Пьером Мишо начали массовый выпуск «денди-хорзов» с педалями. Мишо догадался сделать раму велосипеда металлической. По некоторым сведениям, Мишо и придумал для устройства название «велосипед». Поработав у Мишо-Оливье короткое время, Лалман отправился в Америку, где в ноябре 1866 запатентовал своё изобретение. Очевидно, Пьера Лалмана и стоит считать фактическим изобретателем велосипеда. Велосипеды в настоящее время Европа Грузовой велосипед в Польше В настоящее время велосипеды наиболее популярны в странах Северной и Западной Европы. Самая «велосипедная» страна Европы — Дания, средний житель этой страны проезжает за год на велосипеде 893 километра. Следом идут Нидерланды (853 км). В Бельгии и Германии средний житель проезжает за год на велосипеде около 300 километров. Наименее популярен велосипед в странах Южной Европы — среднестатистический испанец проезжает за год на велосипеде всего 20 километров . Современная популярность велосипеда в Европе — результат проводимой правительствами политики, так как популяризация велосипеда способствует разгрузке центров городов от автомобилей, а также улучшает здоровье людей. Для популяризации велосипеда и велосипедного туризма принимаются следующие меры: устройство велосипедных дорожек и прочей инфраструктуры; меры, облегчающие использование велосипеда в сочетании с общественным транспортом (велосипедные стоянки, как правило, крытые, а зачастую и охраняемые, на вокзалах и автостанциях, оборудование пассажирских поездов специальными вагонами для пассажиров с велосипедами и тому подобное). Во многих городах Европы велосипед можно взять напрокат на вокзале. Fietsflat, трёхэтажная велостоянка у Центрального вокзала в Амстердаме В Копенгагене можно взять велосипед напрокат бесплатно, причём на любой срок. Такие велосипеды под угрозой штрафа запрещено использовать вне Копенгагена. Необычный дизайн и раскраска велосипедов не позволяют выдать их за собственные. Аналогичная программа есть в Хельсинки и в баскской столице Витории (c 2004 г.). Бесплатно арендовать велосипед можно и на территории парка Hoge Veluwe в Нидерландах, и в других местах. В Амстердаме, называющем себя велосипедной столицей Европы, велосипеды можно взять напрокат не только на железнодорожной станции, но также и в пунктах проката, в большинстве велосипедных магазинов, во многих гостиницах. Есть даже специальная гостиница для велосипедистов, Van Ostade Bicycle Hotel. Можно арендовать водный велосипед, велосипед-тандем и даже велосипед для 8 человек В этом городе велосипеды — обычное средство передвижения, куда более распространённое, чем автомобили. Отчасти это связано с недостатком и дороговизной парковок в Амстердаме и других крупных городах. Азия Во многих странах восточной и юго-восточной Азии, таких как Китай, Индия и Индонезия, велосипед является одним из основных средств передвижения благодаря своей дешевизне. Однако использование велосипедов в азиатских странах, в частности в Китае и Индии, сокращается, благодаря тому, что их жители переходят на автомобили, мотоциклы и мопеды. Иногда власти принимают меры против велосипедного транспорта, поскольку он мешает движению автомобилей. Так, в декабре 2003 года в Шанхае движение велосипедов было временно запрещено. Китай также является основным производителем велосипедов, в частности благодаря тому, что в последние десятилетия большинство велосипедных фирм перевели производство в эту страну. Порядка 95% велосипедов производится в Китае. В Израиле, как и в Амстердаме, есть велосипедный отель (Исротель Пундак Рамон в Мицпе-Рамоне), имеющий свою веломастерскую и проводящий велосипедные экскурсии Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%B8%D0%BF%D0%B5%D0%B4 Категория: История велосипеда | Добавил: yarula (11.02.2010) | Автор: Александр Просмотров: 1002 | Комментарии: 3 | Теги: История велосипедов | Рейтинг: 0.0/0

Статистика Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0

Предисловие

Да, писатель В.Н. Крупин — мой брат. Но когда я читал его первые рассказы, то с трудом укладывалось в голове, как человек, который родился и жил в то же самое время, что и я, бегал по тем же улицам, купался в той же реке, учился в той же школе, у тех же учителей, и так пишет: «Только на том самом обрыве, выше полета чаек, встречаются мальчишка и девчонка. И становятся: она — красивой, он — смелым». Именно после этого рассказа «Песок в корабельных часах» и рассказов «О войне», «Утя» я начал понимать, что мой брат — писатель. Эти рассказы были опубликованы в его первой книге «Зёрна» в 1974 году. И до этого были публикации. Особенно интересно, что одна из первых публикаций брата была в журнале «Наш современник» (№10/1972), и там же была публикация В.М. Шукшина. И вот снова совместная публикация их в журнале «Мужская работа» (№29/2009). На одной глянцевой обложке портрет В.Н. Крупина, на другой — портрет В.М. Шукшина.

Я всегда считал своего брата талантливым. Но когда начал писать о нём, и охватил взором и умом почти всё им созданное – это не только книги, их более двухсот, а статьи, очерки, рассказы в газетах и журналах, его выступления на встречах, на радио и на телевидении, публикации на различных сайтах я понял, что он невероятно талантлив, умён и мудр.

В письме на предложение издателя написать книгу о В.Г. Распутине Володя ответил: «Ничего не могу написать. Не от безсилия – от неохватности его личности». И я мог бы повторить это про своего брата Владимира, но взял себя в руки и стал писать.

Читая вспоминаю

Конечно то, что я брат писателя, накладывает отпечаток на мое чтение его книг. Читая, я вспоминаю описываемые события, места, людей и животных. Первый его рассказ «Полонез Огинского» опубликован в 1970 г. в журнале «Сельская молодёжь». В книге «Зёрна» он называется «Подарок». О любви молодого слесаря к девушке, которая не смогла понять его любви и оценить его подарок. Рассказ мне очень понравился, особенно гордой концовкой. Он явно автобиографичен. Я был свидетелем его увлечения. Володя тогда работал в мастерской по ремонту сельскохозяйственной техники (машины, трактора, комбайны). Мама, стирая его рабочую одежду, пропитанную мазутом и маслом, вздыхала: «Никогда ни у отца, ни у мужа не было мазутной одежды, а тут пришлось…». Коля-баянист реально в селе был. Его так и звали. Высоченный, флегматичный, приятный на вид . Что касается Жени, то это явно библиотекарша Валя. Я и тогда не понимал, что он в ней нашёл – невысокая, полненькая и никакой романтичности.

В 1977 году у Володи вышла вторая книга – «До вечерней звезды». Я как раз учился в аспирантуре в Москве. Ехал в июне из Серпухова, зашёл к Володе, он показал новую книгу. Поехали в книжный магазин, и он купил несколько пачек. В этой книге есть рассказ «Кол с подпорой».

Первая общая фотография детей семьи Крупиных. Сидят — Володя, Алевтина, Михаил. Стоят – Борис, Тоня. Володя ходит в первый класс. с. Кильмезь. 1947

В нём рассказывается, как Володя выревел, чтобы его, пятилетнего, отправили в школу: «Мама выходила, входила – я ревел. Выходила – делал передышку, но младший брат выдал – пришлось реветь беспрерывно». Насчёт того, что я его выдал, это он придумал. Мне, скорее, не нравилось, что он притворяется. А вот по-настоящему я выдал его, когда он работал в редакции. Тогда ему было шестнадцать лет. Я случайно прочитал в его дневнике, что в Новый год он войдёт не один, у него будет своя семья. Я побежал к маме и говорю ей, что наш Вовка женится. Не знаю, как, но, видимо, мама взяла это дело в свои руки и сохранила Володю для Надежды.

Рождение семьи. Надежда и Владимир Крупины. 6.03.1966

Думаю, что он на меня не в обиде. Стоит только вспомнить сияющие лица Надежды и Володи на их свадьбе, посмотреть на их фотографии с дочкой на

Надя и Володя с дочкой Катей на руках. 1968

руках, а потом и с сыном, видеть как шли они по жизни, подставляя плечо друг другу в трудные времена. Володя как-то сказал: «Как бы иначе мы

Второй, и сын. Оба рады. 1979

прожили 55 лет, и прожили, и пережили такие всякие страдания и лишения без любви». Ситуация, описанная в этом рассказе «Кол с подпорой», повлияла на мою дальнейшую жизнь. Через четыре года после того, как Володя пошёл в школу, 1сентября 1950 года мне до семи лет не хватало всего двух месяцев. В детском саду мне, как и всем ребятам, которые ходили со мной в одну группу, вручили буквари и дали напутствие в школу. Но мама меня в школу не отпусти­ла, сказав, что хватит с неё одного школьника-малолетки. В результате получилось, что я год был уличным маль­чишкой – ни в детском саду, ни в школе. И пошёл я в школу через пять лет после Володи, хотя разница в возрасте у нас с ним всего два года.

В этой же книге в рассказе «Зачет по последнему» есть эпизод, как рядового Копытко натаскивают по математике. Он говорит: «плюс на минус даёт минус, это я верю. Минус на плюс даёт минус, это я ещё могу поверить, но, чтобы, товарищ старшина, и минус на минус давал плюс, — это сержант Данелецкий надо мной смеётся».

Сослуживцы поздравляют Володю (второй справа) с присвоением звания сержанта. г Кубинка.. 1962

Аналогичный случай был и у меня. Первый год я служил в армии в г. Перми, учился в ШМАСе — школе младших авиаспециалистов. И у нас в отделении один солдат не сдал электротехнику. Тогда командир взвода поручил мне позаниматься с этим солдатом и увольнительную в город обещал лишь после того, как тот получит зачёт по электротехнике. Когда я объяснял, что такое электрический ток, электроны, он возмущался и говорил, что я всё это выдумываю. Но зачёт мы получили – очень хотелось сходить в увольнение. А опыт работы с ним пригодился, когда я стал преподавателем ВУЗа.

В книге «Вятская тетрадь» есть мудрый рассказ «Тихий воз на горе будет». Как Володя целых два дня раскалывал громадную тюльку. «Велика эта мудрость – помаленьку, помаленьку, сбоку, скраешка, по щепочке, по лучиночке…. Так бы нам во всём – помаленьку, потихоньку, куда торопиться, ведь не под гору катимся – в гору идём. Тихий воз на горе будет». Большая щепка от этой тюльки хранится у меня на даче. Скольким людям, включая моего внука да и самого Володю, при возникновении каких-то проблем ставил я в пример героя этого рассказа. Читая этот рассказ, вспоминается, как мы с братом Володей каждый вы­ходной пилили дрова на тюльки, а брат Борис колол их на поленья. Нам было обидно, что мы пилили часа два – три, а Борис выходил: тюк-тюк – и за пятнадцать – двадцать ми­нут справлялся со всеми нашими тюльками.

Володя стоит на фоне дров, которые мы будем пилить зимой. с. Кильмезь. 1958

Да мы ещё и снашивали поленья в сени – холодное помещение перед входом в квартиру. Тогда мы с Володей выбрали берёзовые брёвна и пилили их почти в два раза дольше, чем сосновые. Мы пилили и думали: «Пусть Борис попотеет над ними». А Борис вышел и в два раза быстрее обычного расколол все тюльки. Тут мы узнали, что берёзовые дрова пилить легче летом, а колоть хорошо зимой.

В несколько его книг вошёл рассказ «Ножичек». Володя пишет: «Раз в жизни я видел, как плачет старший брат, а это для меня – маленького мальчика, было страшно и незабываемо». Я не видел, как плачет брат Борис, а когда я читал этот рассказ, я не хотел верить, что Борис мог плакать. Для меня он был сильным, решительным, строгим. Когда младшая сестра ревела, а ревела она с целью, чтобы я ей что-то отдал, Борис, не разбираясь, давал мне подзатыльник, иногда довольно больно. Только после того, как он удивился, что я, семилетний пацан, подшил свои валенки, прежде чем поддать, он всё же немного стал разбираться в ситуации.

Братья и сёстры. Володя сидит первый слева. Над ним двоюродный брат Геннадий. Я сижу справа, мне 7 лет. с. Кильмезь. 1951

В свидетельстве о рождении у Володи значится место рождения – село Кильмезь Кировской области, а семья жила в это время на лесоучастке Ломик. И местом его рождения должен быть указан лесоучасток Ломик, как и у меня. Как же так вышло? Когда пришёл срок маме рожать Володю, местная фельдше­рица сказала, что она не берёт на себя ответственность – роды могут быть с осложнением, надо везти в роддом в село Кильмезь. И маму на телеге увезли в Кильмезь, распо­ложенную в 18 километрах от участка Ломик. Роды прош­ли нормально, без всяких осложнений. Здание роддома до сих пор сохра­нилось и продолжает выполнять свои прежние функции. Я даже сделал исторический снимок – В. Крупин стоит на крыльце своего роддома.

Секрет отказа фельдшерицы принимать роды с Володей был довольно прост. К ней как раз в это время приехал возлюблен­ный (со слов мамы). Благодаря той фельдшерице с участка Ломик Крупин­ские чтения проходят в селе Кильмезь, а не на поляне среди леса, которым заросло место бывшего лесоучастка Ломик.

Володя у своего дома на бывшем лесоучастке Ломик. Сентябрь 2001. Фотография С. Шаклеина. На обороте фотографии надпись: «Михаил, я у дома нашего младенчества, где ты родился. Мы тут научились ходить, говорить, пить и есть».

В рассказе «Отец, я ещё здесь» Володя пишет, как он в 2005 г. побывал на родине отца и матери. Попутно он вспоминает, как приезжал в д. Кизерь к дедушке по отцу после 9-го класса: «На пристани «Русский Турек» на рассвете я выскочил и побежал, как объяснил мне отец, в гору. И на горе кладбище, с него я увидел Кизерь».

Я тоже в его возрасте, лет 13-и и тоже в августе, на том же пароходе доплыл до пристани «Русский Турек». Не знаю почему, но мне отец не рисовал схемы, по которой Володя шёл до деревни Кизерь. Спросил на пристани, далеко ли до неё. «А вот по этой тропинке в гору и добежишь». Побежал. Хотя стало быстро темнеть, от огней причала тропинку было видно. Но когда я выскочил на гору, тропинка пропала. Сел на сухой, теплый холмик и не заметил, как заснул. Проснулся, было уже светло. Вдали увидел идущую женщину и замахал ей. Она вдруг вскрикнула и помчалась от меня. Огляделся. Оказывается, я спал на могиле, на окраине кладбища. Тропинка была прямо под ногами. Быстро добежал до деревни. Дедушка ещё был в кровати.

Я, дядя Саша (муж сестры отца), брат Борис, Володя, двоюродный брат Анатолий — в рассказе «Отец я ещё здесь» он кузен. Снимок сделан за огородом нашего дома в с. Кильмезь. 1954

Из-за того, что прочитал рассказ «Отец, я ещё здесь», я не поехал на родину отца, хотя и думал. Брат так живо описал запущенный дом и местность, заросшую репейником и крапивой, что я словно побывал там вместе с ним.

Родину матери, деревню Мелеть, мы навестили с Володей и моим внуком Георгием совсем недавно. Благодаря Володе, читая его рассказ «У отца, у матери», я как будто сижу с родителями в компании брата. В рассказе «Красная гора» — он поражается бесследному исчезновению кирпичного завода, а я вспоминаю, как мы на Красной горе рубили еловые ветки для школьной фермы и скатывались вниз по снежному склону. Ранней весной выжигали на ней траву. Правда, теперь я знаю, что это вредно делать.

Дед Яков Иванович Крупин на фоне своего дома в д. Кизерь, ему 75 лет. 1954

Родители Николай Яковлевич и Варвара Семёновна на фоне дома, три окна слева- это их квартира.

пос. Фалёнки. 1973

Творческий процесс

В одном интервью Володя признавался : «Да, проза уже с юности стала очень притягательной. Меня потрясала её способность на глазах читателя создавать самую настоящую жизнь. Люди разговаривают, действуют, а я всё это вижу и представляю: людей, обстановку, природу, эпоху вижу. Муза поэзии может быть и любовницей, а муза прозы – только жена. Строгая, взыскательная». Не думаю, что это аксиома. Всяко бывает. Кстати, брат сумел в повести «Громкая читка», не описывая жену писателя Тендрякова, только в нескольких её репликах и восклицаниями показать такую жену. Так и видишь Наталью Григорьевну – статную, строгую, красивую, понимающую с полуслова своего талантливого мужа. В повести именно она говорит главному герою: «В следующий раз приезжайте с женой и всё пойдёт.

Володя с женой Надеждой. Алтай, на фоне с. Сростки. 1980

Писательская жена – это жена самая страдающая. Писателю, когда он работает, всегда ни до кого. Дело писательской жены одно – не мешать мужу, скрываться с его глаз, но в нужное время, оказывается, быть рядом. Как угадать это нужное время – это главное. Тут никто не поможет». Да, читая прозу брата, ты видишь и слышишь описываемое. Вот пишет, как идёт босиком вокруг Иерусалима и ты идёшь с ним рядом.

Володя в г. Иерусалиме у колонны храма Воскресения Господня. В этом месте когда-то вышел благодатный огонь.

Из его интервью: «В отрочестве, юности читал много о секретах писательского труда, о великих его трудностях. И очень страдал, что никаких трудностей, когда пишу, не испытываю. Какие трудности, когда сплошная радость!»

«Я никогда не думаю, откуда взять тему. Просто хочется о чём-то написать, и я пишу. Жизнь даёт такие образцы, что все фэнтези кажутся скучной выдумкой. В жизни есть всё в гораздо большем количестве, чем можно выдумать. Я никогда ничего не измышлял, сюжеты подсказывала сама жизнь».

«Я не знаю, что такое муки творчества, потому что никогда их не испытывал. Главное, дождаться состояния, при котором можно писать».

Когда брат работает, то есть когда что-то пишет, у него пошёл рассказ, а уж если повесть… — он забывает обо всём. Он может в этот момент не то сказать, обидеть, не подумав. Забывает обо всём. Об этом можно прочесть в повести «Громкая читка», где герой вспоминает своё первое пребывание в Ялтинском Доме творчества. «Но самое–самое главное: работа моя пошла, вот что. Это было так освежающе и так успокоилась душа, что я писал с огромной скоростью, только и боясь, чтоб что-то не помешало. Бежал на обед пораньше, быстро поглощал еду, не понимая, что ем, быстро убегал, обегая стороной мужской клуб. Даже раз столкнулся с Саней и не сразу узнал: был занят мыслями о работе».

Кто-то из великих сказал: «Гении безалаберны». Может по этой характеристике Володя гениален (хотя не все гении безалаберны). Из своих трудов ничего не собирает, даже книги. Даже больше… Раздал свои книги, которые годами собирала жена Надя, объясняя: «У тебя лежали, а тут люди будут читать». Да и мне дарит не все книги, из-за того, что они будут лежать. Периоды творчества у него перемежаются с сомнениями. Нужно ли это. В «Повести для своих» он пишет: «Ну прочли, ну перечли, ну забыли. Что ни скажи, что не напиши, всё булькает в текущее по пятам забвение».

Владимир Крупин, Валентин Распутин, Надежда Крупина в квартире Крупиных на ул. Полбина. г.Москва.1987

В. Распутин в статье о В. Крупине «Судьба, сложенная по отеческим потребностям»: «В письме его ни с кем не перепутаешь. Это какая-то особая манера повествования – живая, даже бойкая, яркая, воодушевлённая, образная, в которой русский язык «играет», как порою весело и азартно «играет» преломляющееся в облаках солнце… У Владимира Николаевича это особый и неподражаемый дар: не описывать картину в подробностях, а расположить её как-то так, что она сама начинает играть и рассказывать. У него слово не вязнет, строка не тянется, не изнемогает от груза всяческих определений и соподчинений. А с готовностью и живостью быстро называет себя …. В его книгах главное не свидетельство, а нравственная и духовная обращённость к современнику».

Ну, а это ради шутки. В начале его творческого пути кое-кто говорил, что он на дочери генерала женился. Она за него пишет, а генерал печатает. И, по моему мнению, двое кировских писателей повелись на это, рванули в Москву и даже там женились. Но их творчество вообще заглохло. А в Москве не могли поверить про Володю — как это вятский и вдруг ещё здорово пишет. А обо мне потом говорили, что это брат мне сделал диссертацию. Многие успехи нашей невестки, талантливого педагога, очень хорошей учительницы истории, победителя многих российских учительских конкурсов, тоже приписывают влиянию известного родственника, который ни сном, ни духом не ведает о них.

Эрудиция

Поражаюсь эрудиции брата. Мы жили с ним у меня на даче. Нам обоим за 60. Я занимался хозяйственными делами, готовил еду, а в его обязанности входило мыть посуду. На втором этаже дачного дома он что-то писал. Я радовался, что он работает. Через какое-то время то, что он писал, вышло в виде «Повесть для своих». Читал я её и поражался обширности его знаний в разных областях науки и человеческой деятельности: о земле и её плодородии, видах энергии, философии, идеологии и политике. Как ярко он построил диалог с крупным и умным сторонником демократии в России и как он разбивает все его аргументы. При чтении я получил много полезной информации. При очередной встрече с братом я повинился: « Володя, ты тогда такую книгу писал, а я тебя отвлекал на мытьё посуды».

А какое знание природы! Он знает названия всех местных птиц, цветов, растений. Однажды шли мы втроём на родине мамы из деревни Мелеть в деревню Аргыж. Был хороший солнечный день. Я фотографировал цветы, а Володя шёл с моим внуком и говорил названия всех цветов и растений. У меня хранятся фотографии этих цветов.

На даче брата Михаила. В это время он писал «Повесть для своих». пос. Сидоровка. 2009

На даче брата Михаила. пос. Сидоровка, 2009

Володя и мой внук Георгий по дороге из д. Мелеть в д. Аргыж. 2011

В 1970-е годы, работая на телевидении, он писал сценарии о русских архитекторах Казакове, Баженове и др. Регулярно шли по ним передачи. В это время он свозил меня в Царицино и так профессионально и вдохновенно рассказывал о всех постройках Баженова, об исторической эпохе, о личности Екатерины II. На телевидени же он писал о Ван-Гоге, Родене, Матиссе, русской иконе.

В рассказе «Картинки с выставки» и в статье «Мона Лиза, похожая на зебру» он и показал свои знания в живописи. Статья была опубликована в Парламентской газете 22 мая 1999 года. Он прислал её мне с припиской: «Добрый день! Хотя и звонил вчера, но пишу – обнаружил статью, которую писал в начале прошлого года у тебя. Она, к сожалению, сильно обтяпана, но всё равно, мне кажется, нужна. Другое дело, что нужно уже очень немногим, вкус людей специально калечится…, но что душу рвать?» Кстати, он написал статью после того, как я показал ему альбом шедевров изобразительного искусства ХХ века. Я купил с восторгом эту книгу – издана в Англии, на отличной бумаге, считается шедевром во всём мире. А когда стал знакомиться внимательно, разочаровался. Из наших, как всегда Малевич и Шагал, нет в ней художников уровня Петрова-Водкина, Нестерова. В основном показаны художники Европы и Америки, которые работают в стилях далёких от реализма. Володя меня выслушал, листал, листал книгу и сел за статью. Тогда статью отказались печатать и в либеральной, и в коммунистической прессе. Статью он завершил такими словами: «Когда нам показывают мусор, отходы,… да ещё эстетизируют это, ясно одно: западная культура погибла. Теперь и нас тянут к гибели. Все надежды на прошлое, на историческую культуру России. Она скала, на ней стоим».

А как глубоко он чувствует музыку! Это передают рассказ «Квартира Скрябина», пьеса «Люби меня, как я тебя», которая долго шла с успехом в Кировском драмтеатре, в Московском православном театре «Глас» и Омском театре «Галёрка». В последних идут до сих пор. Кировский театр после ухода из жизни Е. Степанцева эту пьесу снял. В этой пьесе главный герой слушает кантату «Кармина Бурана» композитора Карла Орфа, забыв обо всём на свете. Во время спектакля кантата звучала мощно. После этой пьесы я с восторгом ещё много раз слушал это музыкальное произведение.

Володя с актёрами московского театра «Глас» после премьеры его пьесы «Люби меня, как я тебя». 2008.

Уже давно, когда Володя был ещё молодым, он как автор и составитель издал сборник «Мы строим дом: книга о молодой семье». В то время таких книг почти не было. Когда сейчас берёшь эту книгу в руки, удивляешься, как он сумел из многочисленных источников толково отобрать материал о семейной жизни – как молодым людям строить семью, как сохранить лад да любовь, как вести домашнее хозяйство и воспитывать детей…

Поражает глубочайшее знание Володи в области духовной жизни. Христианство, православие и его роль в становлении и истории России, своеобразие различных конфессий, история церкви, жития святых, Евангелие, труды подвижников церкви, иконопись, жизнь монастырей и старчество, архитектура храмов и их роль в духовном росте народа, крестные ходы, духовные и нравственные традиции России — всё это дорогие и близкие ему темы. Книг на тему православия им написано много. Среди них — о его поездках по святым местам, включая многократное посещение Святой земли, Афона, поездки в Египет, Сирию, Палестину. Он написал очень хорошие книги для детей на тему православия, среди них «Православная азбука», «Азы православия. Азбука. Рассказы. Праздники», «Подарок православному ребёнку», «Псалмы с толкованием для детей», «Князь Владимир Красное Солнышко». Православие на сегодня — важнейшая часть его творчества. Он убеждён, что Россию спасёт православная вера, и всё делает для её укрепления.

Бессловесные спутники

Отдельный разговор о его рассказах о животных. Вчера читал на даче вслух рассказ «Петушиная история», как инкубаторский петух полюбил чужую курочку и схлестнулся с домашним петухом. Все слушали с восторгом. Какие приключения Тома Сойера?! Тут такие страсти! Лично я читал в третий раз и снова восхищался событиями, но главное уже – талантом автора. Такие характеры у петухов! А уж автор, рассказчик – весь на ладони. Какой поучительный рассказ. Моя воля, я бы издал Володины рассказы о животных, с иллюстрациями художника близкого по духу Е.И.Чарушину, отдельной книгой и — в каждую школу. Чего стоит рассказ о бездомной собаке «Пастух и пастушка», как люди благодаря собаке подобрели.

Семь его рассказов о животных вошли в сборник «Образы добра. Люди и животные» различных авторов, в числе которых Шмелёв, Коровин, Чехов, Тургенев, Мамин-Сибиряк, Куприн (у них по одному). Так вот, рассказы Крупина, на мой взгляд, не просто не теряются среди великих, а они выступают на равных. Близкий по оставшемуся от чтения впечатлению только рассказ «Белолобый» Чехова.

В рассказе «Бумчик» про хитрована-кота запечетлён наш кот Степан, а другой наш кот Стефан увековечен в истории о том, как хозяевам большой квартиры пришлось вернуть пианино, на котором избалованный кот привык спать в течение многих лет, обратно в прихожую.

Кот Стефан (кот учёный) спит на пианино, под головой у него томик сказок А.С. Пушкина

Рассуждения

У нас с Володей немало и разногласий. К этим годам мы не только не спорим, даже не беседуем на темы: царизм – социализм, сталинизм – ленинизм, религия – вера, хвастовство — гордость своим трудом, осуждение – рассуждение, прощение – потворство. Не говорим о тех писателях и поэтах, о которых имеем разное мнение. Радуемся, что хоть ненадолго, но вместе: ещё купаемся, косим траву на даче, собираем яблоки и сушим их, ходим на литературные встречи и вечера. Кстати, для своего возраста он ловко управляется с газонокосилкой и мотокосой.

У меня с ним полное согласие, когда я читаю в его повестях, публицистике меткие и ёмкие определения и критику современной жизни — о демократии, либерализме, толерантности, ювенальной юстиции, общечеловеческих ценностях, мировом сообществе, политкорректности, журналистике, гуманизме, сексменьшинствах, образовании, культуре, в том числе искусстве, литературе. Правда, я думаю, что те, от кого зависит остановить разрушение культуры России, ведут себя как кот из басни Крылова «А Васька слушает да ест». А может быть, вообще не слушают и не читают. Но на своём творческом вечере в Герценке в 2016 году он сказал: «У меня лично нет никакого упадничества. Просыпаешься ты в России, ты здоров, у тебя есть силы. Главное – не унывать». Вся его публицистика – это не желание вступать с кем-то в полемику, а лишь желание высказать то, о чём думает.

Он, как и я считает, что в споре рождаются враги, потому что в споре каждый пытается доказать свою правду, а тут уж не до истины.

Я согласен с ним в том, что государство не должно ограничивать свободу творчества. Но при отсутствии государственной цензуры у художника должно быть чувство ответственности перед народом и зоркая, живая совесть (Л.Н. Толстой называл её нравственным компасом). И всё же, будем правдивы, цензура есть: теперь это рынок, который диктует издание книг, дикий и нацеленный на быструю и огромную прибыль.

У нас с братом одинаковое мнение по многим поэтам «серебряного века». Оба разделяем обоснованную оценку этого периода русской поэзии, выраженную С.Ю. Куняевым в книгах «К предательству таинственная страсть…» и «Любовь, исполненная зла» и точку зрения Г.В. Свиридова: «В русской литературе, увы, ущербной «серебряного» (Фраже) века, стали процветать высокомерие и надменность (Ахматова, Набоков и другие, абсолютно чуждые великой русской литературе Пушкина, Гоголя, Достоевского, Тургенева, Гончарова). Здесь налицо безысходный трагизм существования личности, своего рода обида на Бога за какую-то свою недостаточность, недоделанность, недоношенность» (Из книги «Георгий Свиридов, музыка как судьба». М.: Молодая гвардия, 2017 – 795с.: ил.)

Я не совсем согласен с Володей в оценке прозы Валентина Распутина. В беседе с Ириной Ушаковой он сказал: «До чего велика русская проза – читаешь о трагедии и чувствуешь, что становишься чище душой. У Распутина повесть «Последний срок» заканчивается словами: «Ночью старуха умерла» и понимаешь, что дети не приедут хоронить, только один сын с ней остался. Но ощущение просветляющее».

Да, действительно проза Валентина Распутина дает нам нравственные ориентиры, показывает, какими мы должны или не должны быть. Этим она делает читателя чище, поднимает, растит. Но чувства просветления после прочтения произведений Распутина у меня не возникает. Во время чтения прозы Распутина так вживаешься в жизнь его героев, он так реалистично и талантливо пишет, что возникает невыносимая жалость к этим людям и возникает чувство безысходности, невозможности что-либо изменить. Это касается многих его повестей – «Пожар», «Мать Ивана – дочь Ивана», «В ту же землю».

При чтении произведений Крупина действительно рождаются светлые чувства. Читаешь, например, повесть «Живая вода» про бывшего фронтовика, простого труженика, и его окружение – тоже невероятно знакомые персонажи и тоже с нелёгкой судьбой, но в конце, когда главный герой Кирпиков полез на крышу дома: «Он успел. Ах, с какой скоростью вылетело и стало расти

С Валентином Распутиным на Куликовом поле. 1980

солнце. И вот, согреваемый с двух сторон солнцем и кирпичами трубы, он понял, что наступило самое счастливое время в его жизни – старость». И мы радуемся вместе с героем. Пусть жизнь трудная – убеждает писатель, но в ней много радости и её надо чувствовать. А повесть «Люби меня, как я тебя»! У главного героя умирает его любимая девушка, но при этом рождается светлое чувство от того, что он стал Человеком, его постигла Любовь с большой буквы, он пришёл к Богу. А светлые повести как «Прости – прощай» и даже как бы грустная «Прощай, Россия, встретимся в раю» ты читаешь с чувством, что люди умеют радоваться жизни, и что жить можно и нужно.

Много раз Володя повторяет: «Детство больше всей остальной жизни. Детство – главное время нашей жизни… Детство – самое счастливое время жизни». И как он здорово о нём пишет! У него десятки прекрасных книг для детей. Но я считаю, что счастью «все возрасты покорны».

Мне, как и моему брату, нравились вечерние и утренние службы в Троицкой церкви в Кильмези, когда прихожане, в том числе и мы с Володей, по очереди читали утреннее или вечернее правило (молитвы). После вечерней службы шли крестным ходом вокруг храма и согласно пели: «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас!» У меня в этот момент было такое чувство, будто я сейчас иду как защитник всех моих родных и близких. Правда, до сих пор при чтении молитв я иногда делаю неправильные ударения. Он сильно обижается.

Вятская православная гимназия. 2011

Не могу согласиться с ним, что молитву нужно читать, даже не понимая многих её слов, так как от этого теряется её смысл. А Володя говорит: «Всё равно читай. Бесы понимают и трепещут».

Мне очень хочется, чтобы Володя, не смотря на свой отказ, написал книгу о В.Г. Распутине. Не раз писал о нём, последнюю статью в этом году. В письме к редактору журнала «Наш современник» С.Ю. Куняеву, в котором В. Крупин просит опубликовать свою статью о Солженицыне, пишет: «Тем более здесь случай отделить имя Солженицына от имени Валентина Распутина. Это важно. В Российской государственной библиотеке была выставка к 80-летию Распутина. Кто её готовил? Получилось, что бедный Распутин дышал в затылок знаменитому Солженицыну. А уже и в Иркутске, в музее Распутина, он представлен последователем Солженицына. Зная многие годы Распутина, смело говорю: «Это не так. Солженицын много чего наболтал. И ничего не обустроил, и людей поссорил. И сколько подобных измышлений на Распутина. Тут уж надо защищать и Распутина, и его прозу». А какое умение у брата, даже не умение, а способность схватить главные черты и заслуги человека и коротко, но ёмко написать об этом. Читаешь его статью «На смерть Свиридова» и понимаешь, что Свиридов — человек обширных знаний, болеющий за всё русское, облагородивший своей музыкой человечество. Кстати, В. Крупин и Г. Свиридов дружили семьями, и великий Георгий Васильевич первый позвонил брату и пригласил к себе на Большую Грузинскую. Статья на смерть В.И. Белова – две страницы. И видишь человека-глыбу, и понимаешь его значение для русской литературы и России.

Серафим Саровский сказал: «Тень греха – грех». Из заметки брата «Главное причастие»: «Конечно, я буду плакать перед смертью: я так много свершил плохого, так многих обидел, столько принёс родным и близким огорчений, что буду просить всех о прощении. А главное – Господа. Это его я обижал, его распинал своими грехами. Но то, что человек приходит ко Христу, — это главное дело в жизни. Отсюда и смысл её – спасение души. Только бы при последнем издыхании причаститься Святых Таин Христовых, только бы успеть сказать «Помяни мя, Господи, во царствии твоём». Понятно, что понятие греха у каждого своё. Но всему есть предел. Брат Володя чуть что вспоминает чаще не свои грехи, а тени от грехов за 80 лет и идёт каяться. Сошлюсь на Теодора Драйзера, который в эпилоге романа «Гений» написал: «В религии они ищут спасения от самих себя, от своих сомнений и отчаяния».

Выходят некоторые повести и романы брата – как булькнет, и никаких кругов от критиков слева и справа. Хотя положительных отзывов и писем читателей приходит много. В романе – завещании «Спасение погибших» 1988г. трагически и в то же время с юмором показаны нравы творческой интеллигенции и атмосфера в современной писательской среде. Часто этот роман не указывают в списке трудов В.Н. Крупина. Больше повезло повести «Живая вода». По этой повести был снят художественный фильм «Сам я вятский уроженец». В главных ролях снимались видные актёры. Михаил Ульянов сказал Володе, что это его самая реальная роль, которую он исполнял с удовольствием. Однако, в прессе, в фильмографии Ульянова этого фильма я ни разу не встретил.

Проблемы творческой личности – успех, слава, разрушение личности подняты и в повестях «Спасение погибших» 1982 г., «Прощай, Россия, встретимся в раю, «Повесть для своих», «Громкая читка». Моё твёрдое убеждение, что только по перечисленным выше социально-психологическим произведениям можно В. Крупина назвать великим русским писателем.

Друзья

Про друзей брата в юности и в армии хорошо рассказано в повестях «Повестка» и «Курс молодого бойца». Особенно хорошо я знал самых близких его друзей Васю Шампарова и Саню Щинова. Они были неразлучны до поступления в институты и ухода в армию, это я знаю. В нашей семье они были как родные. Однажды я лежал на полатях, больше дома никого не было. Заходит Вася, меня он не заметил, прошёл на кухню, достал из печки горшок с супом, налил тарелку, поел и ушёл. В 70-е годы Саня Щинов больше общался

Друзья. Василий Шампаров, Владимир Крупин, Александр Щинов перед отправкой Володи в армию.с. Кильмезь, 1960

На берегу реки Великой. Крестоходцы А.Г. Гребнев, В.Н. Крупин, В.С. Бакин, Н.В. Пересторонин. Июнь 2006

со мной. Он с семьёй перебрался в г. Киров, жили на частной квартире, а к нам ездили помыться. Интересно, что и Вася, и Саня искренне считали, уже будучи взрослыми, особенно Вася, что могут писать не хуже Володи, но им некогда – работа. Лет двадцать назад Василий погиб в автокатастрофе, а Саня умер своей смертью.

Про дружбу с Анатолием Гребневым я подробно описал в книге про Гребнева. Скажу одно, что благодаря брату я открыл для себя чудесные стихи и удивительного человека. Из вятских Володя всегда был в дружеских отношениях с Николаем Пересторониным, Виктором Бакиным, Наташей Злыгостевой, Владимиром Семибратовым, Валерием Фокиным, с художниками Николаем Поликарповым, Виктором Харловым, Верой Ушаковой, Инной Широковой, с дымковскими мастерицами Валентиной Племянниковой, Татьяной Разумовой, Галиной Барановой. И мне достались отсветы его дружбы с ними.

Да и я считаю себя его другом. Ещё в 1975 году в своём письме из Москвы, учась в аспирантуре, написал жене Светлане: «Меня очень радует, что мы с Володей становимся не просто братьями, а друзьями».

Владимир Крупин, Валентин Распутин , Василий Белов на озере Байкал. 1989

Мне довелось быть в музее-квартире В.И. Белова в Вологде. Было приятно, когда экскурсовод сказала, что эти дымковские игрушки подарил Василию

Виктор Астафьев, Владимир Крупин и Сергей Залыгин на 1000-летии крещения Руси в В. Новгороде. 1988

Ивановичу его друг – писатель Владимир Крупин. Кстати, дымковской игрушки очень много в музее В. Распутина в Иркутске и в его квартире в Москве. Я бывал при его жизни в иркутской и московской квартирах. Игрушки резко выделялись на книжных полках. Дымка, конечно, от Володи.

В интервью Виктору Бакину он говорит: «И надо бы найти силы рассказать о тех, с кем был дружен, кому подражал, кому был обязан: о Распутине, Белове, Свиридове, Шукшине, Солоухине, Тендрякове, Абрамове, Астафьеве, не забыть и Чивилихина, Проскурина, Залыгина, Личутина, Бондарева, Юрия Кузнецова, Лихоносова, Потанина… — достойнейшие люди, прекрасная русская литература, граждане Отечества. Не я же за ними бегал, они сами привлекли в свой круг». О большинстве из них у него напечатано много сердечных воспоминаний. Недавно к юбилею Виктора Лихоносова с таким восторгом написал о нём и его прозе, что я кинулся читать книги Лихоносова. Особенно близко брат был дружен в течение 43 лет с В. Г. Распутиным. В 2003 году Валентин Распутин пишет: «Мы с Владимиром Крупиным дружим тридцать лет. Много где бывали – На Байкале, в древнем русском Новгороде и древнем японском Киото, в разрушенном Карфагене и неприступном Ватикане, на поле Куликовом и на Шипке, у святых Сергия Радонежского и Иоанна Кронштадского, в Феррапонтовом монастыре и Оптиной Пустыне, в Пушкинских горах и шукшинских Сростках, и на его родине, и на моей

Поэт Юрий Кузнецов, Владимир Крупин и Виктор Лихоносов у Центрального Дома литераторов. 1978

.

Владимир Крупин с Валентином Распутиным в доме мамы – Крупиной Варвары Семёновны. 1997

Ольга Доброхотова, известный музыковед, в интервью газете «Завтра» (№1/2016) на вопрос о Георгии Свиридове ответила: «Круг его общения был ограничен. Я могу назвать двух – трёх человек, которых мы видели в его доме: это был Владимир Николаевич Крупин, которого он ценил очень, это был Андрей Андреевич Золотов, конечно, Валентин Григорьевич Распутин, да и мы с Владимиром Федосеевым, моим мужем».

Георгий Свиридов и Владимир Крупин. г. Москва. 1990

А как он заботился и заботится о вятских прозаиках и поэтах. Сошлюсь на патриарха кировских писателей, много лет возглавлявшего кировскую писательскую организацию В.В. Ситникова. В статье «Любовь до боли сердечной», опубликованной в газете «Кировская правда» от 7.09.1991г, посвящённой 50-летию писателя Владимира Крупина, он написал: «…Владимир Крупин хорошо помнит, как трудно начинал жить сам, как делал первые шаги на литературной стезе. И ему, человеку от природы чуткому, всегда хочется облегчить судьбу молодым неоперившимся литераторам. Одному напишет предисловие к повести, творениям другого даст бодрящую оценку. Пётр Злыгостев, Валерий Фокин, Анатолий Гребнев, Геннадий Бузмаков, Владимир Семибратов, десятки других, славших рукописи, находивших его в Москве и на родине, чтобы узнать мнение о своих вещах, должны быть благодарны ему…».

По моему понятию, у Володи сложилась своеобразная дружба с кильмезским батюшкой Александром. Когда сгорел родительский дом, Володя жил у него. И я, когда приезжал, останавливался у него. Батюшка помог Володе построить дома в Кильмези и Троицком. Во время Крупинских чтений в доме батюшки жили десятки людей, и всех кормила гостеприимная и добрейшая матушка Валентина. Володя относится к батюшке Александру, как ко всем священнослужителям с благоговением, помогал ему на службах в Троицкой часовне, Кильмезской церкви и в церквях других сёл. А уж когда батюшка приезжал к нам в Троицкое, что расположено недалеко от Кильмези, Володя не знал, куда его усадить, какую кружку, тарелку ему дать. Батюшка нам привозил воду и продукты. Нам в его отсутствие оставалось топить печку, готовить еду, а главное молиться и любоваться прекрасными далями за рекой Кильмезью и самой рекой, делать снимки природы. Но при общении с батюшкой я несколько раз «отличился». Батюшка так располагает к себе, такой домашний, простой, что иногда я обращался к нему на «ты». Самое простое, что я получал от Володи – это пинок под столом. Ну, а без батюшки он мне пенял: «Кто батюшка и кто ты?» Сам он батюшку слушался беспрекословно и обращался только на «Вы». Я оправдывался перед Володей, что мы даже к Богу обращаемся на «ты». И батюшка при Володе не возражал, чтобы я обращался к нему на «ты». Но старший брат был непреклонен.

Батюшка Александр (Попов) и Владимир Крупин. с. Кильмезь. 1988

Его дома.

Из беседы на «Русской народной линии»: «Спрашиваете, как и когда я работаю? Для написания даже «коротышки» много чего нужно: спокойствие, внимание, одиночество».

Первым его творческим пристанищем была маленькая боковушка (пристрой), которую он снимал у бабы Насти в селе Никольском. Именно здесь был написан его чудесный рассказ «Петушиная история», основанный на реальных событиях, произошедших с петухом бабы Насти. Лично я на себе прочувствовал крутой нрав этого петуха. Когда Володя показывал свою боковушку, он весь светился радостью. Олигарх, показывая свой новый замок, не так радуется, как он тогда. Площадь помещения не больше 6 – 7 кв. м, маленькая печь и кровать. Из сидений табуретка и опять же кровать.

Ездили мы с ним смотреть дачу, которую давал ему для работы какой-то знакомый. Крепкий домик, но прямо под высоковольтной линией. От проводов шёл гул, напоминающий шум падающих листьев во время сильного ветра. Я убедил Володю не ездить в этот дом. Эту поездку я запомнил из-за ёжика. Увидел его и кричу Володе: «Гляди, как ёж тащит наше масло!» Он успел увидеть, как ёжик с пачкой масла на спине скрылся под домом.

Как ребёнок он радовался приобретению каждого очередного дома для творческой, как он считал, работы. Меня он возил смотреть дома, чтобы оценить их с точки зрения физического состояния. По нему было видно, что он уже решился на покупку. Вот как он описывает в «Повести для своих» встречу со своим домом. «Я побежал чуть не рысью: это же дом, принесёт спокойствие, молитв, трудов. Дом среди русской земли! Я его сразу полюбил». Каждый раз я осматривал дома для «очистки своей совести» — в каком виде крыша, чердак, стены, окна, а главное лез в подполье и на моё счастье никогда не приходилось лукавить, всё было в удовлетворительном состоянии. Брёвна внизу, стены были сухие, никакой плесени. Обидно, что дома эти он терял, чаще дарил.

С приобретением полдома в с. Никольском связан такой случай. Володя вёз деньги за него в сетке, чтобы заплатить за четыре сотки и полдомика на них. Машинально оставил авоську около скамеечки на остановке и поспешил в ближайшую булочную. Хватился — сумки нет! Бросился назад без надежды, а она стоит, как оставил. Вот чудеса!..

Желание одиночества для творчества всегда побеждала общительность. Яркий пример. Батюшка Александр на своей машине из-за раскисшей дороги не смог нас подвезти к домику в селе Троицком. Около двух километров мы с Володей шли пешком. Полное одиночество. Я готовлю, поели – ухожу, пиши, брат, не буду тебе мешать. И вдруг, на следующее утро к дому подъезжает вездеход, из него выходят люди. Когда они нескоро уехали, Володя оправдывался, что они ещё в Кильмези просились навестить его, а он не мог отказать. И так у него было почти во всех домах, которые он приобретал для творчества.

Про дома в селе Великорецком я предсказал: «Ты будешь сюда приходить раз в год». Он удивился: «Как это»?» «Да с Великорецким крестным ходом» — отвечал я.. Так и вышло. В интервью Виктору Бакину он сказал: «Приобрести было легко, но жить в нём не пришлось почти нисколько. Были приезды. Но всегда такие краткие. Всегда куда-то торопился. Самый памятный зимний приезд вместе с редакцией «Нашего современника»: С. Куняев, В. Распутин, Г, Гусев, А. Гребнев, В. Фокин, Н, Пересторонин. Об этом журналист Ольга Журавлёва сняла репортаж. Летом, подряд несколько лет дом служил пристанищем для крестоходцев, а так в нём жили другие. Потом у меня был второй этаж в угловом доме около колокольни. Там тоже в дни 5 – 6 июня жило человек по 40-50-60. Сейчас этот дом принадлежит монастырю. И это очень хорошо!» Кстати, вспоминаю, как я несколько раз по выходным ездил с бригадой маляров этот дом ремонтировать.

Особый разговор о родительском доме в селе Кильмезь, доме нашего детства и отрочества, юности, дом, из которого Володя уходил в армию, в который приезжал из Москвы, творил, заполнил иконами, картинами, сувенирами со всего света, коллекцией дымковской игрушки. У меня сохранились фото и видео интерьера дома до пожара. Есть и фотография горящего родительского дома, фотограф неизвестен. На цветной фотографии огонь во всю хозяйничает на втором этаже, но окна родительской квартиры ещё темны, до неё ещё не добралось пламя и, кажется, всё ещё можно исправить, спасти. Но сени в огне. Брат с болью пишет: «Всё сгорело, чернота, остатки обугленных стен, обгорелый потолок, упавший на остатки пола и особый запах горя – запах горелого кирпича».

Володя в с. Троицком рассматривает эскизы проекта дома, выполненный мною ночью при свечах. Он не замечает, что я его фотографирую. Днём проект нужно показать в Администрации кильмезского района. с. Троицкое. 2011

Сразу после пожара мы были с ним в Кильмези, ночевали в его домике, построенном в селе Троицком батюшкой Александром. Я сделал эскизы проекта нового дома, и на месте родительского дома под руководством батюшки Александра, дай Бог ему здоровья, построен новый дом в основном на деньги брата Володи и деньги, полученные за Патриаршую премию по литературе в 2011 году. Также очень помогли денежные переводы с разных мест России. Узнав о пожаре из журнала «Русский дом», люди посылали деньги на имя батюшки Александра. Сейчас в доме расположен музей православный культуры и можно жить. В этом доме в гостях у Володи побывал губернатор И.В. Васильев. Когда мы с Володей живём в нём и приходят экскурсии, то я встаю со своей кровати, которая стоит в центре зала у печки, и говорю школьникам: «Перед вами живой экспонат брата писателя». В его доме в Троицком селе поселились монашки и у них серьёзное хозяйство. И хорошо – дом не беспризорный..

Торопыга

Володя всегда очень переживает, если его кто-то ждёт – Толя Гребнев, Батюшка, в Герценке и т.п.. Например, подъехал к нашему дому в селе Кильмезь батюшка Александр. Володя меня торопит, я пытаюсь объяснить, что Батюшка приехал за нами раньше назначенного срока, что 5 – 10 минут подождёт. Это Володю не успокаивает. Пока собираю фотоаппарат, надеваю куртку, обуваюсь, он умудряется раза два сбегать до батюшкиной машины, вернуться ко мне и сердито сказать, что Батюшка ждёт или что я уже один-единственный на свете, кто носит ботинки со шнурками. Обидно, что, торопясь, он забывал всё подряд – билеты на поезд, кепку, перчатки, телефон, но чаще очки. Приходилось вслед ему как-то, с кем-то посылать вещи. У меня сохранилась официальная бумага с описью вещей, которые он оставил на станции Балезино. Я ходил получать.

В 2020 году на наших яблонях было столько яблок, сколько не было за все 30 лет, как мы содержим сад. Получилось так, что мы с Володей три недели в сентябре – октябре жили на даче. Я с трудом приучил его к тому, как нужно, не торопясь, снимать яблоки. Он срывал одно яблоко и одновременно с ним слетало ещё 5 – 10 яблок. Только на третий день, когда я показал, что у упавших на землю яблок темнеют бока, он стал это делать аккуратно и не спеша. Подхожу похвалить его, а он опережает меня: «Миша, не волнуйся, Я делаю, как ты мне сказал – я бережно обнимаю пальцами понравившееся яблоко, любуюсь им, поворачивая вокруг ножки. Яблоко само с ветки доверчиво опускается в мою ладонь, и я осторожно кладу его в ведро». Его торопливость пригодилась, когда мы резали яблоки на сушку. Тут ему равных по скорости резки на дольки не было. Мы с ним изрезали и насушили более десяти ведер яблок.

Характерная особенность Володи – если он куда-то идёт, то красный свет светофора, подземные и надземные переходы не для него. Сколько раз я выручал его от машин и милиции, а затем и полиции. Но это уже сюжеты для юмористических рассказов.

Есть у него одно отрицательное качество. Он редко умеет радоваться настоящей жизни, а торопливо забегает вперёд и думает о будущих неприятностях. Как-то приехали мы с ним в Кильмезь на пять дней. Через два дня слышу: «Миша, какое горе, нам остаётся всего три дня». И начинает причитать, как жаль ему расставаться с родным краем. Я ему: «Володя, я радуюсь, что мы ещё целых три дня проживём вместе». А сейчас думаю, если Бог даст, ещё несколько лет будем видеться.

Достаток

Если бы Володя был учителем в школе, ясно, что со временем он стал бы директором московской школы и семья его жила бы материально лучше. Но всё вышло иначе. Много и плодотворно он работал на Центральном телевидении, на тогда только созданном канале «Культура». Сколько сценариев телеспектаклей о художниках, скульпторах, писателях было написано по ночам в ванной небольшой квартиры на окраине Москвы, где жили Володя с Надей, её родители и бабушка.

Надежда и Володя в Евпатории, где они работали вожатыми в пионерлагере «Чайка». Через год у них свадьба. 1965

На свою кооперативную квартиру денег не хватило, пришлось занимать у родни. Все они были возвращены ей с благодарностью. В советское время писатель был уважаем, тиражи были немалые и гонорар хороший, если тебя печатали. Но первый (и последний) двухтомник вышел у брата только к пятидесятилетию.

За гонорарами он не гоняется. Главное — чтобы печатали. Особенно в последнее время он по электронной почте рассылает свои статьи, повести и рассказы на многие сайты — печатайте! И его печатают. Несколько его книг — 2-е или 3-е издание — я купил в церковной лавке. Показываю ему: «Гляди, та же книга, но в новой обложке». Он удивлён: «Я и не знал об этом издании». В одном интервью сказал: «Русские писатели сейчас живут необычайно тяжело. Я не жалуюсь, а просто рассказываю. Издатели иногда могут совсем не заплатить. Так за “Босиком по небу” дали двадцать экземпляров этой книги, а за книгу «Россию спасёт святость» — все пятьдесят! И всё. Конечно, я их все раздарю».

Я никогда не спрашивал его про гонорары или его зарплаты. Но однажды мы с ним как-то шутя, лет 30—40 тому назад, подвели итог его литературных заработков. Учли, сколько времени он просидел над рукописью и какой получил за неё гонорар. Оказалось, за это время он бы дворником получил больше, работая по 8 часов в день. Если он идёт на встречу с читателями, на те же Крупинские чтения, он часто заходит в книжный магазин, иногда заранее, и покупает свои книги для подарка. Уж совсем нелепый случай, по моему понятию, произошёл на одной из встреч, где одновременно продавали его книгу (из гонорара). Мы стали уходить, а ему работница библиотеки протягивает большую сумму денег и говорит, что это за его проданные книги. Он: «Возьмите это на развитие вашей библиотеки».

После этого поехали на родину в Кильмезь. По дороге заехали в два места, где он предполагал получить деньги, но не получил, занял у меня. Живём мы с ним в Кильмези. Закупили продукты. Через какое-то время я хватился: того нет, этого нет. Володя объясняет: «Я их отдал одному мужику, ведь мы через два дня уезжаем, а они плохо живут». Мне становится стыдно за свой вопрос, но готовить нужно, и иду в магазин. Он даже осуждает меня, что много готовлю. Ему достаточно на завтрак сварить две луковицы, выпить чай с хлебом и иногда с сыром. Нет, это не во время поста. Про его постные дни я промолчу. Но готовить он умеет. В повести «Ловцы человеков» он подробно, со вкусом описывает, как готовит уху на костре в лесотундре: перечисляет её многочисленные ингредиенты и, как минимум, десять операций по её приготовлению. Правда, смотреть, как он готовит, скажем, картофельный суп, не для рачительных хозяев. Картошку чистит за несколько движений — в руках у него остаётся небольшой картофельный кубик. Всё делает быстро, почти всё одновременно засыпается в кастрюлю, но получается съедобное.

Его жизненное кредо изложено во многих интервью и публикациях. На сайте «Русский писатель» он задается вопросом и сам отвечает на него: «И почему ты хочешь жить хорошо, когда Родине плохо? Даром получил талант, даром и отдавай. Талант — это не награда, а обязанность…»

Известность

Из дневника школьника Володи Крупина от 31. 03.1957 года: «Последняя страница дневника. Нужно завести новый. Мой лучший друг. Когда-нибудь, спустя много времени, я возьму его в руки, и его пожелтевшие страницы напомнят мне о моей юности, не похожей на другие. Я буду писателем, и я буду истинно народным писателем! Это цель моей жизни! Для этого я живу! В. Крупин».

Однако за Володей никогда не замечал, чтобы он как-то хотел выделиться среди одноклассников, друзей, в семье, а затем так же и на любой работе.

Во время моей учёбы в аспирантуре были мы с Володей в политехническом музее на встрече с именитыми писателями и поэтами. Я впервые видел Е. Евтушенко, А. Вознесенского, В. Распутина и др. До Распутина все выступающие выходили на трибуну, как на постамент памятника, и говорили пафосно, уверенно. Распутин вышел, начал выступать, волнуясь. Только к середине выступления он сумел справиться с собой и заговорил спокойно. Я удивился — такой писатель и волнуется.

Так и Володя. Даже сейчас, после сотен встреч, выступлений, он волнуется, говорит торопливо, не желая прихватить чужое время, утомить слушателей. С годами я убедился: чем талантливее человек (в любом деле, взять Калашникова, Говорова, Гагарина), тем он проще. Это в полной мере касается и брата. Но он уж до предела прост. Говорю ему: «Для кильмезян ты известный человек, писатель. А они видят тебя в помятых брюках и простой рубашке, нередко босиком. Не похож ты на знаменитость. Знаменитости приезжают в костюмах и галстуке, сразу идут к начальству. А ты ни к районному, ни к городскому, ни к областному». Убеждаю: «Раз прославился, то соответствуй». А то, что не ходил к начальству, может, и хорошо. В одном интервью он признавался: «Известность для меня обременительна. Но известность и должности всё-таки помогали иногда достичь чего-то (в борьбе с поворотом северных рек, за возрождение храма Христа Спасителя, за возвращение исторических наименований, издание русского философского словаря, за водружение памятной доски на доме на Арбате, где жил замечательный писатель Юрий Казаков, или на доме, где долгие годы жил и работал В.М. Шукшин».

Володя давно академик, но я об этом узнал только в 2020 году из сборника «Как на духу». В нём он пишет: «Ну, избрали меня в академики Академии российской словесности, вскоре ввели в президиум Академии, и что?.. Я что, умнее стал или писать стал лучше?» Не знаю, почему он редко рассказывает о своём знакомстве с известными и талантливыми людьми. Листаю замечательную книгу В. И. Белова «Лад» и вижу на одной из страниц фото брата, несущего охапку дров в баню. Спрашиваю Володю: «Где сделано это фото?» Отвечает: «Это в Тимонихе у Белова». А до этого не обмолвился, что бывал несколько раз у Белова и в Тимонихе, и в его квартире в Вологде. Окольными путями я узнавал, что он близко знаком и даже дружен с Г.В. Свиридовым, Ю. Кузнецовым, А. Ведерниковым, В. Савиных, знаком с Е. Образцовой, Т. Петровой и др. Он как будто стесняется своей известности.

В.Г. Распутин, В.И. Белов, В.Н. Крупин, Д.А Жуков, В.М. Клыков в В. Новгороде. 1988

Талантливый скульптор Клыков сделал бюст Володи. Об этой работе написано, есть фотография бюста в альбоме о Клыкове. Этот бюст находится в музее православной культуры в Кильмези. Бывая там, всегда стараюсь выставить его на видное место, а Володя, наоборот, убирает его с виду.

В интервью с Андреем Полынским в «Российской газете» (№205/2021) брат ответил на поставленный вопрос: «Много рисовали, да. И скульптуры делали – Комов, Клыков. Скульптор Елена Безбородова сделала бюст. Филипп Московитин изобразил меня на крестном ходу. Виктор Харлов, который расписал алтарь храма Христа Спасителя, написал мой зимний портрет. Александр Алмазов нарисовал меня в красной рубахе…».

В этом же музее у него хранятся ордена и множество медалей, различных наградных знаков. Они лежали в ящике письменного стола. Я сделал шкаф, за стеклом которого на полках они теперь находятся. Через некоторое время гляжу — опять наград почти полный ящик стола. Пришлось сделать дополнительный шкаф. После юбилейных дней, в честь 80-летия, у брата снова много новых наград федерального и региональных уровней. Придётся ехать делать новый шкаф.

Портрет В. Крупина. Автор – народный художник России В.Г. Харлов

В интернете, в поисковике, набрал — «Диссертации по творчеству писателя Владимира Крупина». И Пошло… Более десятка.

Во многих странах мира вышли его книги, только у меня их семь — на испанском, немецком, польском и других языках.

Мне до сих пор жалко, что из-за меня брат не побывал на важной встрече. В 1990 году я приехал в Москву, посетил нужные мне по работе организации и зашёл к Володе в редакцию. Тогда он был главным редактором журнала «Москва». Он повёз меня на редакторской машине на дачу в село Никольское. И расплатился со своим шофёром как с частником. На моё удивление, сказал: «Миша, он вёз нас не по редакторским делам». На даче, где-то после семи вечера он с вдруг вспомнил, что на 19.00 сегодня приглашён к председателю Совета Министров СССР Николаю Рыжкову, и огорчился. Удивляться тому, что после этого он с трудом добывал бумагу для печати журнала, не стоит.

В.Н. Крупин известен в писательском мире как человек, который отказывался от премий. В своё время отказался от Толстовской премии, разделяя убеждения святого праведного Иона Кронштадтского о Толстом. Но как высочайшую награду первым принял Патриаршую литературную премию имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, которая даётся «за значительный вклад в развитие русской литературы». Предстоятель Русской Церкви на церемонии вручения премии сказал: «…и церковь, и литература призваны делать одно общее дело — свидетельствовать миру о вечном, возвышать ум и душу человека, приобщать к мудрости и опыту предшествующих поколений».

Признание

Хочу остановиться на том, как отзывались о творчестве В.Н. Крупина известные люди. Но сначала выражу моё признание брату за его новую повесть «Громкая читка», опубликованную в апрельском номере журнала «Наш современник» в этом, 2021-м, году. Я получил этот номер, когда заканчивал свой труд про брата писателя. Какая у меня была радость, что мой брат не просто живой, а ещё какой живой! Написать такое в 80 лет, как будто сразу по следам событий, а не через полвека после. Я мало знаю людей из описываемой литературной среды, но Владимира Тендрякова таким и представлял. Тендрякова я полюбил с 1976 года, когда прочитал несколько его повестей. Особенно на моём мировоззрении отразилась повесть «Апостольская командировка». Сейчас я думаю, что подсознательно стал размышлять о Боге с этого момента. Повесть «Громкая читка» написана светло, молодо. Такие детали, подробности переданы здесь, что невольно восклицаешь: «Слава Богу, такая память! Слава Богу, такой талант!» Ты словно оказываешься в той эпохе, видишь писателей того времени и делаешься свидетелем становления писателя Владимира Крупина.

Доброе предисловие к первой книге Володи «Зёрна» написал Владимир Тендряков в 1974 году, давая наказ на будущее: «Читая, я почувствовал надежду — этот автор даст нам ещё многое, остаётся ждать новых встреч. От автора зависит, чтобы они произошли как можно быстрее». Автор не подвёл В. Тендрякова, новых встреч было много.

А вот строки из предисловия С. Залыгина к двухтомнику В. Крупина 1991 года: «Литература “деревенская”, представленная такими именами, как Абрамов, Астафьев, Белов, Крупин, Распутин, сюда же можно отнести и Шукшина, завоевавших самое широкое признание не только у себя дома, но и во всём мире…Однако нельзя сказать, будто Владимир Крупин — только деревенский писатель… Тот же Крупин пишет повесть “Прости – прощай” — городскую, студенческую. И я уверен, тонкость наблюдений Крупина, ну, хотя бы в таких его рассказах, как “Колокольчик”, “Паперть”, “Дети кочегара”, цикл о детстве и его слово как средство выражения этих наблюдений, привлекают и ещё, и ещё будут привлекать внимание самого широкого читателя».

Приведу слова В.Г. Распутина из предисловия к «Библиографическому указателю произведений В.Н.Крупина», изданному в 1993 году библиотекой им. Герцена: «У Вл. Крупина есть завидное качество, его удивительная, какая-то сверхъестественная памятливость и восприимчивость жизни, умение тотчас впитать в себя движение, слово, звук, событие. Самый рядовой случай, оставшийся бы у других незамеченным, ставится им в строку как-то так, что становится случаем незаурядным, приподымается над самим собой и словно бы охорашивается и веселеет».

Позже в предисловии к «Библиографическому указателю» уже следующего десятилетия (1992—2001) Валентин Григорьевич писал: «Среди обвинений, которые могут быть предъявлены этой эпохе, надо не забыть и такое: у Владимира Крупина за минувшее десятилетие не издано ни единой серьёзной книги…Однако по работам Владимира Крупина 1990-х годов, таким как “Прощай, Россия, встретимся в раю”, “Янки, гоу хоум”, “Новорусская премия, “Сталинская дача”, “Дунайское похмелье”, “Костя отмучился”, “Как только, так сразу”, “Мы не люди, мы вятские”, ‘Слава богу за всё”, “Великорецкий ход”, “Люби меня, как я тебя” (даже в названиях чувствуется напряжение сердца и души) — по этим работам, как и многим из рассказов, когда-нибудь будут судить о температуре жизни в окаянную эпоху конца столетия и о том, как эта температура из физического страдания постепенно переходила в духовное твердение. Творческий опыт Владимира Крупина и в этом смысле уникален, он был решительней большинства из нас, нет, даже самым решительным в таком переходе».

Анатолий Степанов, известный православный публицист, главный редактор «Русской народной линии» отмечал: «Что меня поражало в В. Крупине — это его удивительная простота, естественность и открытость… он один из самых читаемых авторов на “Русской народной линии”».

Высокую оценку творчества Крупина дал Народный артист России Николай Бурляев: «Владимир Николаевич Крупин, безусловно, — один из лучших русских писателей конца ХХ — начала ХХI веков, самородок, который абсолютно правдоподобен и в жизни, и в творчестве, абсолютно прост и ясен».

Писатель Геннадий Карпунин в статье «Всякое деяние благо» сказал о писателе В.Н. Крупине: «Его рассказы не только часто вспоминаются, их невозможно забыть. “Молитва матери”, например. Этот рассказ классика русской литературы, и, не сомневаюсь, будет признан шедевром мировой культуры. В нём ничего не выдумано. В 1990-х Владимир Крупин публикует публицистические работы, в которых ярко показывает ядовитую суть, корни возникновения либерализма, закабалившего Россию…..Творчество русского писателя Владимира Крупина по-настоящему не прочитано, не осмысленно, не оценено».

Володины произведения входят в десятки совместных сборников, но мне дорог не какой-то сборник, а учебник для первого класса «Русская азбука» (Москва, «Просвещение», 2004г. 7-е издание), где у него опубликованы два рассказа.

Публикации в центральных газетах и журналах (более десяти), в региональных (более чем в двадцати), на многочисленных сайтах в интернете, посвящённых 80-летнему юбилею В.Н. Крупина, подтвердили значимость его творчества. Вот выдержка одной из них.

Председатель Союза писателей России Николай Иванов в газете «Завтра» (№34/2021): «…Все, кому интересен этот человек, могут открыть энциклопедии, социальные сети, литературные и православные сайты и прочесть и лично о нём, и его книгах сотни страниц. Он человек, который может сказать: «Честь имею»! Который при кажущейся мягкости характера обладает колоссальной твёрдости внутренним стержнем. Его готовность отстаивать свою точку зрения в дискуссиях о вере, о путях развития отечественной литературы удивляют и радуют, потому что это идёт от сердца, глубоких знаний и от правды жизни… Гордимся. Уважаем. Любим!»

Послесловие

К 70-летнему юбилею В. Крупина В. Распутин написал: «Были у него не только рассказы и не только многочисленные отклики на события и даты, сделавшиеся духовной потребностью писателя. Были и большие работы. Взялся было перечислять места приложения его сил и таланта, но всех их не перечислишь». И я вслед за классиком скажу то же самое. Всего не перечислишь. Тем более, что и объём рукописи уже выходит за рамки допустимого для общего сборника.

У Володи есть повесть и несколько рассказов, связанных с селом Великорецким. Я там бывал несколько раз. Ехали мы однажды с ним из села Великорецкого в Киров на рейсовом автобусе. Где-то сразу за околицей села Володя обратил моё вни­мание на сосну у дороги. Высокая, развесистая сосна, могучий ствол. Все ветви красиво изогнуты — ни одной прямой линии, но гармония полная.

Мы с братом Владимиром у осокаря на берегу р. Вятки. Фотография Георгия Крупина. 2011

— Да, — говорю, –— красивое дерево, но на что оно может сгодиться? Только на дрова.

Брат промолчал. Вдоль дороги пошёл сплошной сосняк. Прямые, почти без сучков стволы. И я продолжил свою мысль:

— Вот это строевой лес. Из этих сосен можно срубить избу или церковь. Напилить доски, брусья, из них сделать рамы, полы, мебель изготовить и много ещё чего.

Так и в государстве. Чтобы оно существовало, нужен строевой лес и строевые люди. Не зря же говорят: государственный строй, солдатский строй. Любая религия имеет свои каноны и уставы. Даже Крестный ход — и тот идёт организованно. А если все деревья в лесу были бы, как твоя сосна, так и жили бы люди в пещерах… Но нужны такие деревья: они душу радуют. Красота, она чудеса творит.

А ещё нужны люди, похожие на эти деревья. Вот, как ты, например. Но ведь в основном государство нуждается в строевом лесе и строевых людях, таких, как я. Мы долго ехали молча…

Обдумывал, вспоминал, долго писал, а всё написанное можно выразить кратко. Читая брата, я восхищаюсь им, меня охватывает радость и распирает гордость – это мой брат. Брат мой.

Братья Владимир и Михаил Крупины на р. Вятка. Май 2011

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие……………………………………………………………………1

Читая вспоминаю………………………………………………………………1

Творческий процесс……………………………………………………………11

Эрудиция………………………………………………………………………..14

Бессловесные спутники…………………………………………………………18

Рассуждения………………………………………………………………. ……19

Друзья……………………………………………………………………………23

Его дома………………………………………………………………………….30

Торопыга…………………………………………………………………………32

Достаток………………………………………………………………………….33

Известность………………………………………………………………………35

Признание………………………………………………………………………..39

Послесловие…………………………………………………………………… 41

Литературно-мемуарное издание

Михаил Николаевич Крупин

Читая брата

Статья с подзаголовками

Редакторы: Н.Л. Крупина

С.М. Крупина

С.И. Крупина

Компьютерная вёрстка С.М. Крупина

Оформление М.Н. Крупин

Автор почти всех фотографий М.Н. Крупин

На лицевой обложке фото В. Крупина с батюшкой Владимиром на вершине Красной горы в Кильмези. На задней обложке портреты В. Крупина, последнего десятилетия.

Отпечатано с готового оригинал-макета в мини-типографии «Градиент»