Раскорчевка леса как пишется

Что такое звук, и как мы его слышим

Начнем с небольшой справки. Звук — это колебания частиц воздуха, передающиеся от одной точки (источника) к другой (приемнику). Являясь волной, звук характеризуется двумя важными параметрами: амплитудой (громкостью) и частотой (высотой).

Наше наружное ухо имеет специальную форму, которая позволяет направлять звук в слуховой канал. Оттуда вибрации распространяются по слуховому каналу и ударяются о барабанную перепонку, которая вибрирует, передавая вибрации слуховым косточкам. Косточки усиливают вибрацию, усиливают звук и направляют его дальше к улитке.

Фото: Unsplash

Улитка — спиралевидный орган, наполненный жидкостью, покрытый микроскопическими тонкими волосковыми клетками. Именно они превращают звуковую волну в нервные импульсы. Полученные сигналы отправляются через слуховой нерв в мозг, где они анализируются и определяются как звук.

Наш мозг — это классификационная машина. Он распределяет все, что мы видим, на множество категорий. Мозг порождает ассоциации, связи между предметами и понятиями, группируя объекты по различным параметрам

Лучано Фадига

Нейрофизиолог Университета Феррары (Италия)

Звуки раздражают, успокаивают и спасают

С точки зрения физиологии, все люди слышат абсолютно одинаково, но воспринимают информацию совсем по-разному, в зависимости от ситуации, опыта и других личных особенностей.

Как раздражают

Причины могут быть самые разные. Научные исследования показали, что звуки определенной частоты неприятны для человеческого слуха по умолчанию. Звук скрежета ногтями по доске попадает в диапазон от 2000 до 5000 Гц. К звукам с такой частотой наш слух особо восприимчив.

Недавно компания Cirrus Research, занимающаяся производством приборов для измерения шума, провела опрос в соцсетях, чтобы определить самый ужасный звук на земле. Результаты следующие:

53% опрошенных — скрежет ногтей по доске
21% опрошенных — звук будильника
11% опрошенных — детский плач
По 5% опрошенных — зубной бор, рэп-музыка и жужжание осы или пчелы

Жители мегаполисов привыкли к шуму: гул стоящих в пробке машин, суета в торговых центрах, беседы в офисных опенспейсах и многое другое уже не вызывает у нас никакой чрезмерной реакции. Но иногда накопившаяся усталость и раздраженность превращают безобидные звуки в ужасные раздражители.

Меня раздражает мелодия звонка на моем телефоне. Я могу менять ее хоть каждый месяц, но в скором времени бесить будет и новая. В последнее время меня раздражает даже вибрация телефона. Не только моего, но и моего собеседника. Особенно когда приходит много сообщений. Невыносимо

Мария, 24 года

Врач-стоматолог

Фото: Unsplash

Есть и определенные заболевания, которые вызывают несоразмерную реакцию на нормальные, как кажется, звуки. Например, гиперакузия — заболевание слухового аппарата, из-за которого звуки кажутся громче и неприятнее. Заболевание может быть постоянным или периодическим; односторонним или двусторонним. Точные причины все еще неизвестны. Но в зоне риска находятся люди любого возраста, даже маленькие дети.

Мисофония — редкое неврологическое заболевание, вызывающее целый спектр эмоций от ненависти и до страха к отдельным, казалось бы, привычным нам звукам. Чужое чавканье, дыхание и не только доставляют людям дискомфорт. Известно, что от этого заболевания, в той или иной степени, страдают от 6 до 20% населения Земли.

Еще одна самая простая причина, у которой нет объяснений, — индивидуальная особенность. Людям может не нравиться какой-то звук даже на физическом уровне.

Я терпеть не могу звук шуршащего бархата. Даже когда провожу рукой по коробочке от ювелирных украшений, покрываюсь мурашками и сразу хочу ее выкинуть. Очень противный звук

Как спасают

Человеческий мозг работает всегда. Даже тогда, когда вы спите, он вылавливает из общего шума звуки, которые могут предупредить об опасности.

На определенные сигналы мы запрограммированы реагировать по умолчанию. Визг тормозов, выстрел, крик, падение предметов и многое другое заставляет нас насторожиться. Мы понимаем, что рядом опасность.

Есть звуки, которые для всех означают разное. Опять же, их значений связано с текущим статусом человека, опытом или контекстом конкретной ситуации. Так, для кого-то лай собаки — сигнал к бегству. А для хозяина питомца — знак, что что-то происходит. Для прохожих крик ребенка — мощный раздражитель, а для матери — сигнал о том, что ему нужна помощь.

Как успокаивают

Последние исследования показали, что россияне считают самыми успокаивающими звуками мурчание котов и шум воды. К топу самых популярных звуков можно также отнести стук колес поезда и шум дождя.

Один из самых модных способов успокоить нервы — АСМР (автономная сенсорная меридиональная реакция). Относительно молодое явление, упоминание о котором впервые было замечено 25 февраля 2010 года.

АСМР – это приятная реакция человека в виде общей расслабленности и мурашек по коже, вызванная стимуляцией слуховых или зрительных органов чувств.

Главное — найти свой триггер. Это могут быть щелчки, хруст, шепот или постукивания. Иногда специальные АСМР-видео не помогают достичь нужного эффекта. А вот прослушивание любимого музыкального трека вполне может помочь получить нужные эмоции. Главное — расслабиться и не пытаться специально почувствовать что-то. Ну и не забыть любимые наушники, чтобы точно добиться нужного эффекта.

Наушники – аксессуар, который выбирается индивидуально, исходя из личных потребностей, физических особенностей каждого из нас и, конечно же, бюджета. Кто-то просто не видит смысла переплачивать, а кому-то нужны недорогие дополнительные наушники, которые всегда можно взять с собой. Недавно компания Honor представила Choice Earbuds X – бюджетные беспроводные наушники, которые работают целый день (и даже чуть больше — до 28 часов) и обеспечивают качественное и детализированное звучание как при прослушивании музыки, так и во время звонков.

Это тоже интересно:

Источник

Первая история: Jaskell

Мне рассказывали когда-то о компании, которая писала бекенд на Java и хотела нанимать талантливых разработчиков. Чтобы привлечь их, эта компания размещала вакансии на Haskell, и потом уговаривала этих кандидатов все-таки писать на Java. По-моему, это не очень красиво (вешать ложное объявление — нехорошо), но нас сегодня интересует сама идея, лежащая в основе этой тактики: толковый разработчик важнее, чем стек, которым он пользовался в последнее время.

Вот небольшое видео, иллюстрирующее эту идею:

Вторая история: Kotlin

Когда мы нанимали разработчиков в проект Kotlin, мы не могли ограничиться только теми, кто уже разбирался в разработке компиляторов. На рынке было просто слишком мало таких людей, а наш проект еще не имел мировой известности. Тогда я и начал учиться распознавать на собеседованиях тех, кто сможет разобраться на месте и будет двигать проект вперед, хотя раньше работал в другой сфере.

Это оказалось не так-то сложно: все-таки любой программист пользуется каким-то языком программирования каждый день, и на собеседовании можно поговорить про то, как все это работает внутри. Любознательные инженеры знают, как устроены их любимые игрушки, так что с темами для разговора проблем не было.

По сути, мы брали в Kotlin тех, кто хорошо понимал не как работает компилятор, а что такое виртуальная машина, как устроены блокировки потоков в ОС, как устроены структуры данных, которые любой из нас использует каждый день и т.д.

Со временем Kotlin стал известным и успешным, и нам стало проще нанимать людей с профильным опытом. Они принесли в команду очень ценные знания, и мы все вместе сделали крутой востребованный продукт. Но по сей день, насколько я знаю, опыт именно в компиляторах не является обязательным условием для найма в Kotlin.

Из этой истории у меня два вывода:

Бывают условия, при которых выгоднее брать просто толковых разработчиков, а не специалистов в узкой области.
Специалисты в узкой области дают большой буст, и их обязательно надо тоже нанимать.

Третья история: Alter

Сейчас мы нанимаем разработчиков в Alter. Тут мы не компиляторы пишем, а платформу для психотерапии. Ничего особо экзотического: Python, Django, MySQL, вот это все. Каждый день помогаем сотням людей.

А принципы найма остались те же: мы упоминаем стек в описании вакансий только в разделе «Будет плюсом, но необязательно» потому, что кандидатам хочется знать, на чем написан проект. Не было ни одного кандидата, которого мы не стали бы рассматривать из-за стека.

Но почему-то мы время от времени слышим от знакомых и знакомых знакомых: «а вот я хотел(а) к вам в команду, но я на Java пишу, а у вас Python». Так я и решил написать этот пост.

Важные оговорки:

Мы нанимаем опытных разработчиков (Senior и Middle), учить с нуля нам не выгодно. Когда берем Middle, следим, чтобы был потенциал роста до квалификации Senior. Если кандидат застрянет на уровне Middle навсегда, в небольшой команде такой разработчик не очень нужен.
На собеседовании мы обсуждаем вопросы, общие для всех бекендовых стеков: как работает HTTP, что делать, чтобы сервис держал нагрузку, как проектировать схемы БД, как искать и устранять ошибки и т.д.

А зачем вообще так делать? Вам что, питонистов не хватает?

Если вам хватает, мы за вас рады

Делать так стоит, только если затраты на поиск разработчиков на нужном стеке превышают затраты по онбордингу в этот стек. Ясное дело, если у вас очередь отличных специалистов, которые вдоль и поперек знают какую-нибудь Django (или на чем там у вас бек), то вы не будете смотреть кандидатов с опытом на FastAPI, PHP, Java и т.д. А если вы из десяти кандидатов скрепя сердце готовы взять одного, а он вам говорит, что неделю подумает, потому что у него тут еще три оффера намечается, то, наверное, вам имеет смысл подумать, как расширить воронку.

И, судя по общению с коллегами из других компаний, ситуация большинства работодателей в последнее время больше похожа на второй вариант.

То есть фундаментальная идея проста: человек, хорошо освоивший один инструмент, быстро переучится на другой, достаточно похожий. Если опытному человеку сложно освоить новый стек, то он, вероятно, достиг своего потолка, а это не очень хороший знак. Это дает нам возможность нанимать толковых программистов со всего рынка, а не только с некоторой его части.

Еще один момент, хоть и не такой важный: если кандидат выбирает компанию, а не стек, можно предположить, что он будет больше мотивирован в этой компании и оставаться, а не перейдет через полгода в другое место. Мелочь, а приятно.

Это как у Джоэла: Smart and gets things done?

Еще в 2006 года Joel Spolsky писал в своем The Guerrilla Guide to Interviewing (version 3.0), что достаточно знать о кандидате две вещи: толковый и доводит дело до конца (smart and gets things done). Зачем же тогда этот пост?

Во-первых, многие, и особенно кандидаты, до сих пор верят, что стек — это первый фильтр, по которому отсеиваются вакансии и резюме. Мне бы хотелось, чтобы больше людей понимало, что это далеко не всегда так.

Во-вторых, если ограничиться «smart and gets things done», онбординг может оказаться существенно дороже, чем если брать человека, который решал похожие задачи, просто другими инструментами. Так что мы для себя считаем, что бекендер-джавист превращается в бекендера-питониста как на том видео выше, а вот что там насчет других специализаций — это уже сложный вопрос, который в каждом конкретном случае надо решать индивидуально. Массовому читателю я готов рекомендовать только быстрый онбординг в другой стек, не в другую специализацию.

А всегда ли это так хорошо работает?

Как уже было сказано выше, главное, о чем нужно подумать: окупятся ли затраты на онбординг. При этом надо учитывать несколько существенных моментов.

Не любой разработчик захочет поменять стек

Кто-то привязан душой к своему любимому фреймворку и ни за что не «предаст» его. Ну, это не наш клиент, что делать.
Кто-то боится, что не справится быстро освоить новый стек. Даже если вокруг будут отзывчивые коллеги, готовые подсказать. Ну, имеет право, тоже не наш клиент.

Некоторые стеки отличаются сильнее, и между ними переход значительно тяжелее

Как правило, это связано с тем, что и задачи надо другие решать: если вчера писал обычный бек на PHP, а завтра надо делать highload на Java, онбордиться будет сложновато.
Некоторые платформы/проекты до сих пор используют более низкоуровневые абстракции. PHP, Node.js и Python более-менее избавляют от необходимости думать о тредах, а в Java при желании можно этого счастья хлебнуть ого-го сколько. Это зависит от того, как написан ваш Java-проект. Не надо ожидать, что онбординг питониста в мультитрединг будет таким же легким, как онбординг джависта в Django.

Чтобы быстро поменять стек, надо хорошо понимать основы

Если кандидат не очень уверенно пользуется своим основным языком программирования, то и новый ему осваивать будет не просто
Если HTTP-заголовки или SQL для кандидата — темный лес, тут не до смены стека
Если кандидат совсем не понимает, что его любимый фреймворк делает под капотом, ему будет сложно освоить новый фреймворк, который делает под капотом что-то другое

Команда должна помогать осваивать новый стек. Одно дело учиться самому, другое — когда вокруг сидят люди, которые знают новый стек вдоль и поперек. Только нужно, чтобы знания передавались, а для этого важно:

Поощрять вопросы и запросы на ревью
Быстро отвечать на вопросы, чтобы разблокировать товарища (если вопросы выглядят моментально гуглящимися, дружелюбно спросить в личке, в чем дело)
Вежливо и аргументированно подсказывать идиомы и разные фишечки на code review
Не ругать стек, с которого человек пришел, за недостаточно православное мировоззрение

Получается, для джунов этот подход не работает?

Тут как посмотреть. С одной стороны, для быстрого освоения нового стека надо хорошо знать старый, а Junior еще не успел в нем толком разобраться. С другой стороны, если ты и старый стек не очень знал, много ли ты потерял, пересев на новый?

На самом деле с Junior разработчиками вопрос вообще лежит в другой плоскости. Далеко не всем командам в принципе имеет смысл брать неопытных людей. То есть, если честно, скорее всего на предложение «нам трудно искать синьоров, давайте наберем джунов и доучим на месте», ответ: «отличная идея, но нам это не выгодно».

Не буду тут углубляться в анализ, но в целом понятно, что за обучение джунов вы платите не только их зарплатой, но и большим количеством внимания, которое их обучению уделяют более опытные разработчики. А они в это время могли бы двигать проект вперед. Ясно дело, что бывают очень бодрые джуны, которые учатся супер-супер быстро, и тогда их учить мега-выгодно, но если вы уже умеете нанимать таких джунов, то вы, наверное, или в хорошем ВУЗе преподаете для души, или у вас такие бюджеты на хайринг, что вам этот пост не очень интересен.

А разве смена стека — это не шаг назад в карьере?

Рекрутеры, а иногда и кандидаты, говорят: если я перейду на новый язык/стек, я в нем не буду таким профи, как в своем привычном языке/стеке — это ведь я стану менее ценным специалистом!

Честно говоря, мне немного грустно от такого подхода к жизни, но я стараюсь отнестись с пониманием и ласково объяснить, что

синтаксис языка выучить — это только в первый раз сложно, а третий-пятый язык уже учится гораздо легче,
твоя ценность как специалиста состоит не в том, что ты знаешь синтаксис языка и название стандартных функций фреймворка, а в том, что ты понимаешь, как система должна работать и в деталях, и в целом,
изучение нового иногда дает свежий взгляд на знакомые вещи, а это приносит многим людям удовольствие.

Вопрос в зал

А вот как вы думаете: для фронтэндеров это тоже работает? Мы пока пишем в своих вакансиях, что нужен опыт на React.js, но, может, зря мы так делаем?

Источник

Руководство Коми сделало ставку на диверсификацию экономики и уверено, что уже в ближайшие годы регион станет привлекательной территорией для жизни. Среди задач, которые ставят перед собой власти, — улучшение инфраструктуры и создание высокопроизводительных рабочих мест в самых современных отраслях экономики и промышленности. Развернуться есть где, пишет «Деловой Петербург».

Фото БНК

Встречу с бизнес–сообществом Северной столицы глава Коми Владимир Уйба на круглом столе «Делового Петербурга» начал с обсуждения добывающей отрасли.

— Нефть, газ, уголь — это самое простое и самое неинтересное, что есть в Коми, — сразу заявил руководитель региона. — Эпоха «простой добычи» заканчивается и уходит в переработку».

По его словам, республика получит федеральное финансирование на решение многолетних проблем моногородов Инты и Воркуты — а это не только реконструкция жизненно важной инфраструктуры, но и переселение более 25 тыс. семей. К 2026 году хотят создать 6 тыс. рабочих мест в недобывающих отраслях и привлечь 150 млрд рублей инвестиций, в том числе в рамках создаваемой особой экономической зоны «Север».

Чтобы стать резидентом ОЭЗ «Север», потребуется вложить в производство не менее 120 млн рублей (40 млн рублей в течение первых 3 лет). Но в Коми можно стать и резидентом Арктики: порог вхождения — всего 1 млн.

— Первое, что я бы предложил инвесторам, это именно арктические зоны: 0% налога на прибыль в федеральный бюджет на 10 лет, 0% налога на имущество, 0% — земельный налог. Где вы такое найдёте?» — отметил Владимир Уйба.

Что касается преференций по энерготарифам, то на первоначальном этапе создания такой площадки они всегда ниже, а все риски инвестора берёт на себя управляющая компания, заверила министр экономического развития и промышленности Эльвира Ахмеева.

Дороги и «тяжёлая» нефть

Дороги в Коми — пока большая боль республики. Из более чем 5 тыс. км дорог всего половина соответствует нормативам, так что в ближайшие 2 года в Коми будут ремонтировать только школьные маршруты, и только на них направят 7,5 млрд рублей.

На круглом столе заместитель директора по качеству, руководитель научно–исследовательского центра группы компаний «АБЗ–1» Наталья Майданова тепло вспоминала ухтинский битум, производимый из тяжёлой нефти Ярегского месторождения, который в течение 18 лет получали дорожники Петербурга и Ленинградской области и который сейчас не производится по ряду причин.

В научно–исследовательском центре группы компаний «АБЗ–1» проявляют большой интерес к возрождению переработки высоковязкой нефти для страны. Власти Коми тоже не оставили эту крайне важную для республики тему, заверил Владимир Уйба. По его словам, если тонна тяжёлой нефти продаётся от 40 млн до 60 млн рублей, то после её переработки из неё можно получить «продукты» на 180–220 млн. Сейчас это намерены научно доказать учёные УГТУ.

Более 300 населённых пунктов республики вообще не имеют круглогодичного автодорожного сообщения — добраться к ним можно либо по реке, либо по воздуху, а значит, обостряется проблема состояния аэродромов и их взлётно–посадочных полос. Коми заинтересована в развитии авиасообщения в регионе, для чего необходимо довести уровень местных аэропортов до современного: нужны ремонты, реконструкция и замены морально и физически устаревшего оборудования и спецтехники. Республиканские власти рассматривают все варианты развития аэропортов: за счёт средств бюджета Коми, а также с федеральной поддержкой.

Большие перспективы строительному рынку открывает ускорение программы переселения из заполярных территорий республики.

— Совершенно точно будем приглашать и федеральных застройщиков, с таким объёмом нам одним просто не справиться, — отметил глава Коми.

Новую жизнь в Воркуту вдохнул бы Арктический медицинский кластер, который создают для исследований процессов жизнедеятельности и адаптации населения к предельным условиям Арктики. Предполагается, что это станет частью научно–образовательного центра мирового уровня «Технологии здоровьесбережения населения Севера» (НОЦ «ЭкоТех»). Федеральной поддержки НОЦ пока не получил, но власти Коми продолжают работу и поиск рынков сбыта для результатов интеллектуальной деятельности его участников — к сотрудничеству намерены привлечь госкорпорации «Роскосмос», «Росатом», «Ростех».

Генеральный директор ООО «Карелия Палп» Юрий Айвазов, в которую входит Кондопожский комбинат, заявил, что компания хочет создать самый эффективный лесоперерабатывающий бизнес в стране. После модернизации производства комбинат планирует выпускать востребованную в мире упаковочную бумагу лёгкого граммажа и растворимую целлюлозу, но для этого нужно дополнительное сырье (хвойная древесина). Поэтому ООО «Карелия Палп» заинтересовано в стабильных поставках сырья, в том числе и из Республики Коми.

Руководитель научно-исследовательского центра ГК «Асфальтобетонный завод №1» Наталья Майданова отметила, что им интересна Республика Коми, и у них есть опыт региональной экспансии:

— Мобильные заводы и мобильные бригады дорожно–строительной техники позволяют нам выполнять объёмы работ в любом регионе страны. Нам интересна и Арктическая зона, в своём исследовательском центре мы изучаем строительство объектов на территории вечномёрзлых грунтов, много лет сотрудничали со шведами и знаем, как строить дороги в таких климатических условиях.

Источник