Раскаленный как пишется и почему

9 ноября на Украине состоится очередной «диктант национального единства». Эта акция проводится с 2000 года и посвящается Дню украинской письменности и языка. Автором текста диктанта в этом году станет местная знаменитость ― писатель Юрий Андрухович. Его звезда взошла еще в девяностые и освещает искусственным светом унылый украинский культурный ландшафт до сих пор. Патриарха современной украинской словесности и сегодня без труда можно встретить на улицах родного Ивано-Франковска, где он порой прогуливается с собачкой. Или в гордом одиночестве. Или с кем ему угодно.

В этот самый день, 9 ноября, украинцы также будут отмечать День работников культуры и мастеров народного творчества. Принципиально не буду заниматься оценкой произведений и прочего культурного продукта пана Андруховича и его коллег. Пусть этим занимаются профессиональные искусствоведы и литературные критики. Гораздо важнее, на мой взгляд, понять, как именно украинские служители Аполлона и коллеги по цеху великого Николая Алексеевича Некрасова сеют в массах ростки «разумного, доброго, вечного»? Или все-таки они ставят перед собой несколько другие творческие цели?

Непременным маркером идеологически правильного «свидомого» деятеля культуры современной Украины является его политическая позиция. Естественно, она должна соответствовать «идеалам» майдана. Иначе вы рискуете разделить трагическую судьбу Олеся Бузины, после убийства которого многие представители расово правильной украинской интеллигенции почувствовали особое вдохновение, как бы цинично это ни звучало. Они убедились в том, что у них не только развязаны руки (никто им особо не мешал и раньше), но вдобавок ко всему они получили скотское удовольствие от физического или морального уничтожения своих оппонентов. Это стало для них весьма приятным бонусом к безоговорочной поддержке их деятельности со стороны властей.

Следует признать, что благодарность майданной власти они заслужили своим последовательным трудом по разжиганию ненависти, непримиримости и других опасных мутаций в украинском обществе. «Нынешние правители, собравшиеся вокруг Януковича, делают все для того, чтобы сжечь мосты в отношениях с оппозицией. Они представляют собой следующее поколение — это, так сказать, дети Кучмы. Все они родом с Донбасса, с находящегося под сталинистским влиянием востока Украины. Это означает, что они выросли в совершенно определённой политической культуре — лучше сказать: в антикультуре — и теперь стараются её поддерживать», — заявлял Юрий Андрухович в далеком уже 2011 году.

Годом позже увидело свет бессмертное поэтическое творение старшего товарища и земляка Андруховича Юрка Винничука «Убей пидораса!» Вот примерный перевод отрывка из этого революционного шедевра: «Пробил тот день, когда каждый из нас стоит перед выбором часа: К власти пришли бандюки и лжецы, аферисты и свинопасы. Смяли державу и бросили ниц, вампиры, пьющие нашу кровь. А их пахан, недобитый яйцом, ведет всех нас на убой. Бандитом он был и бандитом остался, теперь уже высшего класса. Так как не шапки крадет, а бюджет ― Убей пидораса!»

Высокой интеллигентностью, толерантностью и благородством эти строки поражали уже тогда. «Святой майдан» лишь придал творческое ускорение и окончательно развязал украинской богеме руки. Благодаря ему «культура» поперла в народ с удвоенной силой. «Пидорас» счастливо сделал ноги. Но вся креативная свора бросилась за ним в погоню и с увлечением преследует до сих пор. Тем более на Украине за это стали приплачивать и ласково почесывать за ухом.

Для рыцарей изящной словесности, художников, киношников и прочих «искусстводелов» широко распахнулись новые магистральные направления деятельности. Во-первых, борьба со всеми оппонентами либеральной демократии. Во-вторых, непримиримая битва против Путина со всеми его «некультурными азиатскими ордами». Ну и, в-третьих, конечно же, усиленное формирование новой украинской идентичности, в основе которой должны находиться родственные корни с англосаксонским миром, генетическая тяга к казацкой свободе и католической вере, а также отторжение на физиологическом уровне всех «российских нарративов». Здоровая нацистская идеология и заигрывание с подонками в свастиках («наших защитников») также являются приятным бонусом ко всей этой бурной гражданской активности.

Закономерно, что в сложившихся условиях украинская культура в принципе не может быть аполитичной. Писать «в стол» никому, конечно, не возбраняется. Но если вы и ваши творения выходят в публичную плоскость, вам непременно придется столкнуться с гражданским активом и сдать экзамен не только на предмет того «чей Крым?», но и на верность полному набору «либерально-националистических» идеалов. Преданные друзья по цеху, учуяв ваше приближение к бюджетному или коммерческому финансовому пирогу, обязательно об этом позаботятся. И затравят со всей присущей им интеллигентностью и толерантностью.

«Мейнстримный» украинский писатель уроженец Старобельска Луганской области Сергей Жадан рассуждает так: «Мне кажется, эта идентичность у нас только сейчас формируется и выстраивается. Очевидно, она состоит прежде всего на том, признаешь ты сам проект Украины, присоединяешься ли ты к нему со своей украинскостью, или возражаешь и ищешь какой-то другой путь. Это очень простая линия разделения, которая лежит на поверхности. Мне кажется, что она была очень важной для Луганщины и Донетчины весной 2014 года, когда действительно много людей для себя едва ли не впервые поставили вопрос своего гражданства и своей принадлежности к этой стране. Они тогда впервые ощутили реальную опасность ее потерять. Для многих это была какая-то определяющая вещь. Бесспорно, она не сделала из этих людей украинских националистов. Многие даже не перешли на украинский, хотя многие говорят на суржике. Но тогда действительно произошел какой-то очень серьезный сдвиг. Они тогда чуть ли не впервые серьезно заговорили про сознательный политический выбор».

Очевидно, что Жадан и его единомышленники считают исключительно свой выбор единственно правильным и осознанным. Попадание в «коридор ганьбы», устроенный весной 2014 года разъяренной толпой харьковчан в ответ на киевские бесчинства майданщиков, ничему Жадана не научило. Непреложная истина, согласно которой сеющий ветер пожнет бурю, оказывается его пониманию недоступной. И то, что именно их искусство несет кровавый раскол в общество, никого из этих деятелей не останавливает. Запах и вкус крови соотечественников расово правильную украинскую культурную тусовку наоборот, подстрекает к новым подвигам на ниве разжигания ненависти между людьми. Их вера в то, что украинское население переживает этап неизбежных и жизненно необходимых мутаций, в результате которых оно превратится в настоящих европейцев и окончательно избавится от своих русских корней, остается непоколебимой. Как и их ощущение собственной причастности к сему историческому подвигу.

Вот, например, украинский шоумен Игорь Кондратюк в былые годы преспокойно себе играл в Москве в «Что? Где? Когда?» и пробовал строить карьеру в России. Теперь же он заявляет: «Я не понимаю, почему всем украинцам непонятно, что в марте 2014 года состоялась военная агрессия России против Украины, в результате которой оккупирован Крым и развязана братоубийственная война на востоке? Такое непонимание некоторыми украинцами этих очевидных вещей возможно по двум причинам: низкого интеллектуального уровня и желанием быть коллаборационистами, то есть ― помогать и оправдывать агрессора. Больше у меня объяснений нет. Я ― за стопроцентный разрыв отношений с Россией до освобождения Крыма и выхода украинской армии на восточные границы страны. До тех пор я эту страну знать не хочу». Более того, «Россия ― агрессор ― убийца, и не может нести культуру по определению», ― говорит он.

Кондратюк не одинок в своем стремлении выслужиться перед властью и угодить политической конъюнктуре. «Все, кто говорит, что Европа устала от украинского вопроса… Кто ты, тварь?» — вопрошает местечковый юморист Сергей Притула (потенциальный кандидат в президенты, к слову говоря). Он также добавляет, что президент страны-агрессора понимает только язык силы. «Мне кажется, что тот старый ботоксный КГБист понимает только одно: язык силы, язык кнута. То, что делалось трудом дипломатии прошлой власти, мне немного больше нравилось, чем то, что происходит сейчас. Чтобы не причислять меня к “порохоботам”, у меня и к прошлой власти есть много разных замечаний и претензий. Но Россия должна была бы и раньше, и сейчас, и в будущем каждый день чувствовать раскаленный страпон в своем заднем отверстии», ― шутит Притула.

Возможность безнаказанно молоть языком пошлости и мерзости окрыляет украинский «богемный бомонд». Эти люди чувствуют себя победителями в гибридной войне с собственным народом, настоящими небожителями, открывающими темным массам путь в светлое европейское будущее. О том, что избранная ими дорога ведет в катастрофический тупик в погоне за сиюминутными гонорарами, им задумываться недосуг. Как и о том, что их поведение способствует моральному растлению детей и молодежи. Возможность примерить на себя роль диктатора и насладиться бессилием оппонентов затмевает все доводы разума и совести этим на самом деле ничтожным в историческом масштабе личностям.

Ну а пока на повестке дня диктант национального единства. Грамотно писать, конечно, надо уметь. Но гораздо важнее ― смыслы, которые кроются за внешне красивыми и правильными словами. Клишированная убогая реальность, которую изо всех сил стараются привить массам современные украинские деятели «патриотической» культуры, способна лишь травмировать заблудшие души потребителей их конъюнктурной продукции. Спасает лишь то, что реальная «благодарная» аудитория этих творцов с каждым годом стремится к нулю. А со временем о них вообще мало кто вспомнит. Другой вопрос, что в перспективе случится с той «новой» страной, которую они, как им кажется, способны построить. Рассуждать об этом нет особого смысла, так как процесс деградации Украины сейчас не остановить. Главное, чтобы украинские передовики творческого труда насладились результатами своей деятельности. Они этого заслуживают.

Тимофей Марков

---

С этим файлом связано 1 файл(ов). Среди них: 9 класс СОР 4.docx.
Показать все связанные файлы

---

Подборка по базе: Казаков комплекс упражнений с элементами волейбола.docx, Вопросы обсуждения и рассуждения Соколова С.А ПР3..docx, ЛР №3. Логические операции с базовыми логическими элементами.doc, Инциденты связанные с элементами буровой колонны Вопрос 25.pdf, Технологическая карта внеурочного занятия общеинтеллектуального , Пиши, сокращай. Как создавать сильный текст ( PDFDrive.com ).pdf, Конспект урока литературы с элементами краеведения.docx, Многие поэты посвящали свои произведения рассуждениям над вечным

---

9 А РУССКИЙ ЯЗЫК СОР 4 «Ресурсы планеты Земля»

Виды речевой деятельности	Письмо Соблюдение речевых норм
Цель обучения	9.3.4.1 создавать тексты-повествование с элементами рассуждения соответствующих стилей (отчет о поездке) с учетом целевой аудитории 9.4.4.1 использовать знаки препинания в простых, простых осложненных и сложных предложениях
Критерии оценивания	Создаёт текст-повествование с элементами рассуждения соответствующего стиля (отчёт о поездке); Использует знаки препинания в простых, простых осложненных и сложных предложениях
Уровень Мыслительных навыков	понимание, применение Навыки высокого порядка.
Время выполнения	30 минут

ЗАДАНИЕ

1.Напишите текст-повествование с элементами рассуждения (150–170 слов) об экологических проблемах вашего региона. Текст должен представлять собой отчет о вашей поездке (реальной или виртуальной) по родному региону. При работе над эссе используйте предложенный алгоритм.

1Алгоритм написания отчета о поездке

1. Понятие «экологическая проблема»

II. Поговорим о моем регионе.

III.Поездка на…

IV. Причина возникновения экологических проблем относительно данного региона.

V.Пути решения проблем

III. Ответственность каждого перед природой.

2.При написании эссе используйте сложноподчинённые (минимально 2 предложения) и сложносочинённые (минимально 2 предложения), в данных предложениях выделите союзы и союзные слова как средства связи. Постройте схемы данных предложений и укажите их тип.

Критерий оценивания	№ задания	Дескриптор	Балл
		Обучающийся
Создаёт текст-повествование с элементами рассуждения соответствующего стиля (отчёт о поездке)	1	Пишет текст (отчёт о поездке), сохраняя жанр отчёта	1
		Выдерживает объём 150-170 слов	1
		Соблюдает структуру эссе, логику изложения.	1
		Формулирует свою точку зрения, убедительно обосновывает тезисы	2
Использует знаки препинания в простых, простых осложненных и сложных предложениях	2	Допускает 0-2 орфографические ошибки	3
		Допускает 3-4 орфографические ошибки	2
		Допускает 5-6 орфографических ошибок	1
		Допускает 0-2 пунктуационные ошибки	3
		Допускает 3-4 пунктуационные ошибки	2
		Допускает 5-6 пунктуационных ошибок	1
		Грамматических и речевых ошибок нет, или допущена одна ошибка	1
		Использует ССП (не менее двух) и СПП (не менее двух)	2
		Строит схемы сложных предложений	2
		Указывает типы сложных предложений	2
Всего баллов:			18

ЧТО ТАКОЕ ТЕКСТ –ПОВЕСТВОВАНИЕ С ЭЛЕМЕНТАМИ РАССУЖДЕНИЯ?

Типы речи: повествование, описание, рассуждение

Часто типы речи ошибочно путают со стилями речи.

Однако функциональный стиль речи (научный, официально-деловой, разговорный, публицистический стиль и художественный) – это набор речевых элементов (особенных для каждого стиля речи слов и способов построения предложений).

Рассмотрим особенности каждого типа речи.

Повествование – это рассказ о событии, которое происходит в определенный промежуток времени. Отраженные в событии действия последовательны, логически связаны друг с другом. Повествование может идти как от третьего лица, так и от первого, и для него характерны такие элементы как завязка (начало события), развитие действия и развязка (итог описываемого события).

Так как повествование – текст событийный, то его речевая особенность — большое количество глаголов и цепочечное развитие действия. Текст отвечает на вопросы «что? где? когда?» — что случилось? где и с кем произошло? когда случилось?

Повествование бывает изобразительным (акцент – на сменяющиеся образы, которые «показывают» событие) и информативным (текст не только рассказывает о событии, но и объяснят его, включает интересные факты).

Пример текста-повествования:

«Ночью поднялся сильный ветер и пошел дождь. Он тихо барабанил по крыше и стекал по стеклу, превращая мир за окном в размытое пятно. Потоки воды смывали пыль с деревьев и тротуаров, журчали в водостоках, остужали раскаленный от летней жары город. И те, кто не спал, открывали окна, вдыхали влажную прохладу и подставляли лица ледяным каплям. Дождя в городе ждали два месяца, и теперь, когда он пришел, люди молча улыбались, благословляя плачущее небо…»

Примерный текст – изобразительное повествование- отвечает на следующие вопросы:

1. что случилось? – в городе пошел дождь;
2. где и с кем произошло? – городские жители дождались дождя;
3. когда случилось? —  летом пошел дождь.

 

Описание – это словесное изображение предмета, явления, события. В описании перечисляются и раскрываются основные признаки выбранного предмета. Цель – представить читателю текста образ, который легко вообразить в красках. Важны единство времени и места проявления признаков.

Текст описания состоит из следующих частей:

1. общая характеристика предмета, общее впечатление;
2. признаки, детали;
3. общая оценка предмета.

Например, описание может быть портретным, пейзажным; объектом писания может быть все что угодно – и человек, и его эмоциональное состояние, и животное, и растение, и место (город, отельный дом, парк, деревня), и погода. Речевая особенность — преобладание существительных, прилагательных, наречий, минимум действия и статичность текста.

Описательный текст отвечает на вопросы «какой? какие?» (какой предмет описывается? как выглядит? каковы его качества и свойства?).

Пример текста-описания:

«Дождь шел третий день. Серый, мелкий и вредный. Непредсказуемый, как низкое седое небо. Нескончаемый. Бесконечный. Он неприкаянно стучался в окна и тихо шуршал по крыше. Угрюмый и беспечный. Раздражающий. Надоевший.»

Примерный текст отвечает на описательные вопросы:

1. какой предмет описывается? – дождь;
2. каков предмет? – серый, мелкий, вредный, непредсказуемый, бесконечный и др.

 

Рассуждение – это развитие и подтверждение мысли, объяснение явления (свойств предмета) и выражение собственного мнения. Рассуждение отвечает на вопросы  «почему? зачем?».

Рассуждение состоит из следующих частей:

1. тезис – мысль, которую нужно доказать;
2. обоснование тезиса, подтверждающая аргументация с примерами, доказательства;
3. резюме – итоги, выводы.

Текст рассуждения нацелен на то, чтобы убедить, объяснить, доказать. Для рассуждения характерно активное использование риторических вопросов и вводных слов – связок: во-первых… во-вторых… в-третьих… следовательно (таким образом соответственно); между тем, потому что, итак.

Рассуждения бывают следующими:

1. рассуждение-доказательство (почему так, а не иначе? Что из этого следует?);
2. рассуждение-объяснение (что это такое? откуда оно взялось? Почему предмет именно такой?);
3.  рассуждение-размышление (как быть? Быть или не быть? Что делать?).

Пример текста-рассуждения:

«Итак, пройдет ночь, и отшумит дождь, отгремит гром. И что дальше? Опять – изнуряющий зной душного лета? Опять – раскаленный асфальт? Опять – задыхающийся в пыли город? Или погода смилуется над уставшими городскими жителями и подарит хотя бы неделю прохлады? Поскольку предсказания синоптиков размыты и туманны, нам остается только ждать и наблюдать.»

Примерный текст – рассуждение-размышление – отвечает на следующие вопросы:

1. почему? – потому что закончится дождь и вернется надоевшая всем жара;
2. зачем? – чтобы представить, чего ждать от капризной природы.

Типы речи – это способы изложения, которые решают следующие авторские задачи:

• повествование – динамично отражает действительность, рассказывает о ее событиях; повествование – это клип, кино, смена кадров;
• описание – изображает статичную действительность, изучает со всех сторон интересующий объект; описание – это фотография, застывший кадр;
• рассуждение – ищет причинно-следственные связи между событиями и явлениями, выражает мнение автора, «потому что…»; это схема с блоками тезисов и доказательств и стрелочками – логичными вопросами.

И напоследок – напоминание: не путайте функциональные стили речи и типы речи. Ведь, например, газетная статья публицистического стиля речи может быть и повествовательной (репортаж с места событий), и описательной (заметка о пропавшем человеке; реклама новостройки), и рассуждением (аналитическая статья).

Разговорным стилем текста называют такой стиль, который включает языковые единицы (слова, клише, устойчивые выражения, фразеологизмы), характерные для устной речи. Подобный стиль – это стиль непринужденного общения, обмена информацией в неформальной обстановке. В целом он считается устным, однако его нередко используют и в письменных формах.

К примеру, в художественной речи разговорным стилем часто оформляются диалоги героев, что помогает придать художественной реальности произведения больше достоверности.

Черты разговорного стиля:

1. Распространенная форма – диалог, реже – монолог.
2. Нестрогий отбор языковых средств и простота (и жаргонные слова, и профессиональные термины, и диалектизмы, и ругательства), образность и эмоциональность.
3. Разговорное упрощение слов (сейчас – щас, что — чё), предложений (одну чашку кофе – один кофе). Фразы часто усекаются и «подгоняются» под конкретную ситуацию, при которой не нужны уточнения и детали (дверь закрыл, встал и вышел); распространено удвоение слов (да-да, верно-верно).
4. Нечеткое соблюдение логичности и конкретности речи (если собеседники теряют нить разговора и отходят от начальной темы).
5. Важна обстановка речевого общения – мимика и жесты собеседников, эмоциональные реакции.
6. Частое употребление восклицательных и вопросительных предложений.

———————————————————————————————————————————————————Художественный стиль речи – это язык литературы и искусства. Он используется для передачи эмоций и чувств, художественных образов и явлений.

Примеры художественного стиля: 

Художественный стиль – это способ самовыражения писателей, поэтому, как правило, он используется в письменной речи. Устно же (например – в пьесах) зачитываются написанные заранее тексты. Исторически художественный стиль функционирует в трех родах литературы – лирике (стихотворениях, поэмах), драме (пьесах) и эпосе (рассказы, повести, романы).

Публицистический стиль называют официальным стилем СМИ (средств массовой информации), в том числе – статей, репортажей, заметок, интервью и т. п. Данный стиль чаще используется в письменной речи, реже – в устных формах тех же репортажей или публичных выступлений политических и общественных деятелей.

Научный стиль текста – это язык науки, научной сферы деятельности. Жанры, в которых он функционирует, в основном письменные:

• научные статьи и заметки,
• методические пособия и монографии,
• рецензии и аннотации,
• курсовые, дипломные и кандидатские работы для получения или защиты ученой степени.

В устной форме научный стиль представлен жанрами выступлений – научными докладами, лекциями.

Официально-деловой стиль в жизни встречается гораздо чаще, чем можно подумать. Вы видите его в инструкциях, в любых документах организаций (неважно, государственных или коммерческих), в законодательных актах, в методических разработках и так далее.

Главной функцией этого стиля является информирование – сообщение предельно точно и сжатой информации. Поэтому информационная насыщенность текстов, написанных официально-деловым стилем, очень велика, хотя и сложна для восприятия.

Читала я на днях очередную эротику… И решила, что пришла пора сделать такой небольшой блог. Ну, все пишут про разные всякие ошибки в грамматике и орфографии, а я напишу, как НЕ надо ваять откровенные сцены. И начну, пожалуй, с самого наболевшего: с груди. Точнее, с сосков.
1. Ореол — это когда вокруг некоего предмета разливается свечение. Типа нимба, примерно.
2. Ареал — это место обитания группы животных в Природе.
3. Ареола — это пигментированная область вокруг соска. (Википедия). Обратите внимание, она ЖЕНСКОГО рода.
Не надо, чтобы соски светились, пожалуйста. От прочтения «обвёл ореол её соска» у меня фантазия выкидывает крайне нездоровые картинки.

Ещё, натыкалась не раз на фразу «съёжившиеся от возбуждения соски». От возбуждения соски не съёживаются. Они съёживаются обычно от холода. Найдите другое определение, это не особо подходит. Сюда же — «горох», «камешки», «распустившиеся бутоны сосков». Если вы когда-нибудь видели распустившийся бутон, думаю, вам никогда в голову не придёт сравнивать с ним напрягшийся сосок. Там столько же общего, как у балерины со слоном. И неплохо бы избегать «закаменевших сосков» тоже. Слишком экспрессивное и пограничное выражение.

Переходим к члену. К нему, родёмому. И первое пожелание: перед тем, как писать эротику, неплохо бы автору ознакомиться с предметом описания. Хотя бы в теории по картинкам в интернете. И не писать «он похож на странный гриб», «горячая окаменелость» (это уже из археологии), и боже вас упаси от копий, нефритовых стержней и прочих эвфемизмов. Оставьте это переводным романам серии «шарм» и произведениям Бертрисс Смолл. Вполне достаточно двух-трёх определений на сцену.
Если вы не пишете анатомическое переложение Камасутры, то: фаллосы и пенисы звучат абсолютно невозбуждающе. Мы все девочки взрослые и знаем, как на латыни называется этот орган. Если стесняетесь слова «член», откройте файл и напишите целую страницу этого слова. Ничего страшного в этом нет. Ну или совсем не употребляйте и обойдитесь более мягкими определениями. Или не пишите эротику вовсе.
Ещё встречала «дружок», «петушок», «кожаная флейта». Запомните: мужики так не называют свои члены. Либо в ироничном смысле, но если уж ваш герой разговаривает со своим членом — ну бывает, — то (по опросу друзей-мужчин) обращается к нему по-простому: ты. Всякими Джонни и одноглазыми змеями — только в иронии или ехидничая. Всерьёз — разве что американские подростки в пубертатном возрасте. И «принцесса Софи» — тоже не имя для члена. Только если ваша героиня хочет избавиться от своего парня за десять дней. Но не взрослый половозрелый мужик.
Ну и, если вы не пишете жёсткое порно, лучше избегать и слова «сперма». Опять же, чисто из эстетических соображений.

Теперь немножко о физиологии в целом. Не знаю, как кто, а я предпочитаю читать больше об эмоциях, потому что меньше всего во время секса думаю о том, как называются разные части моего тела, которые ласкают. Меня больше волнуют эмоции и ощущения. Поэтому. «Вытекающая смазка» в тексте в эротической сцене на меня действует как ушат ледяной воды. Туда же вагины, влагалища, половые губы (они же срамные). Это к слову об анатомии и фаллосах с пенисами. Я девочка нежная, я хочу красивых описаний, а не грубого погружения в мир физиологии. Ещё допускаю клитор, если роман современный, но тоже без перебора — один-два раза на сцену норм. Для остального ищите синонимы и другие определения кроме анатомических названий. Если, конечно, вы хотите, чтобы ваша эротика походила именно на эротику, а не на низкопробное порно.
И ещё о женском теле. Заклинаю всем, чем только можно — не надо «кисок»!!!! У меня с этим словом ассоциация одна: пушистая милая кошечка. Но никак не то, что подразумевается в текстах авторов, любителей подражать плохим переводным американским современным романам. Есть красивые и приятные определения, поищите их, почитайте тексты с нормальной эротикой.

Немножко о самом процессе.
1. Прежде, чем писать о нём, нужно хоть раз самому заняться сексом. Чтобы не писать о мужчине, что он вот-вот начнёт кончать. Мужская физиология такова, что мужик или кончит, или нет. Множественными оргазмами Природа наделила только женщин (завидуйте, парни).
2. Прежде, чем писать об оргазме, нужно хоть раз испытать его самой. По-настоящему, а не «дорогой, это и был оргазм или ещё нет?». Чтобы не писать о взрывающихся оргазмами матках и прочих нелепостях.
3. Миф о том, что девственница не может в первый раз его испытать — миф. Заявляю со всей авторитетностью. Всё зависит исключительно от умения и желания мужчины сделать первый раз для своей партнёрши незабываемым. Так что, прелюдия наше всё. Главное, чтобы у вас девственница в псевдосредневековье, ещё и выросшая не в деревне или на хуторе, не проявляла чудеса подкованности и развратности в первый же раз. Вот это уже будет весьма странно.

Вспомнилось. Снова о мужской физиологии, как тут в комментариях сказали. Стояк — да, слово неоднозначное, и как бы мужики его используют в одном значении — «утренний стояк». Иногда — «каменный стояк». Причём именно от мужчины, не от женщины. Но в значении «она коснулась его стояка», или «он прижался к ней своей эрекцией» звучит крайне нелепо и смешно. У меня тогда складывается ощущение, что автор стесняется слова «член» и не знает, что эрекция — это именно напряжённый, твёрдый член. Вот кстати ещё одно: приподнятая эрекция. Эрекция — это собственно уже напряжённый член, который — да, именно стоит. На девять часов. Это если эрекция хорошая. если не очень, то часиков на семь-восемь. И да, называть его «агрегатом», или «инструментом» тоже не стоит. Разве что в ироничном значении.
Ещё немного о члене. Он может или встать, или не встать. Напрячься ещё. Стать твёрдым. Но: не воспрянуть, не рвануться вперёд, внезапно ожить, взорваться. Член — неодушевлённая часть тела, которая приводится в боевую готовность, лишь когда кровь приливает к нему. У него нет мозга или тем более интеллекта.

Теперь немного о сравнениях и выражении эмоций и ощущений. Ох, иногда, читая попытки авторов красиво выразиться, я впадаю в ступор. И попытки художественно описать действо тоже приводят меня в замешательство… Как-то в одном тексте встретила танцующие на чьих-то там руках бёдра. На мой взгляд, очень неудачное сравнение. По крайней мере, не для описания эротической сцены.
Часто встречаю «кончики губ». Сразу хочется отправить изучать анатомический атлас. У губ нет кончиков. У них есть уголки.
Особенно пугают выражения типа «он врезался в неё на всю длину». Почему-то сразу возникают мысли о ледоколе, бороздящем просторы Арктики, и героиню становится откровенно жалко. Не надо перебарщивать с экспрессивными выражениями, зачастую это лишнее.
А теперь разбираем по примерам.
«Временами акценты, расставленные моим любовником, который изучил моё тело как карту, возвращали в реальность и топили меня ещё глубже в нашем омуте похоти». Какие акценты? Какой омут похоти? Что за поток сознания? Ещё раз: не пишите о том, чего не знаете. Тут явно автор не в курсе, что такое секс.
«… медленно вошёл, наполняя своей сущностью всю мою пустоту». Похоже на подселение, а не на секс. Не злоупотребляйте высокопарными навороченными определениями в попытке красивых описаний. Будьте проще.
«…Муж брал меня, подкидывая всё выше и сильнее…» Что за акробатика в постели? Так, простите, можно драгоценному супругу и травму какую-нибудь нехорошую сделать, если вдруг при очередном подкидывании он не попадёт точно в цель. Если не хватает фантазии на разнообразные позы, изучите Камасутру. Нет, лучше не надо. И порнуху тоже не надо смотреть, там профессиональные актёры с разработанными для этого специфического жанра местами. Ограничьтесь стандартным набором в три-четыре позы. Этого достаточно, чтобы не создавать у читателя ощущение присутствия в цирке на выступлении гимнастов.
«…впервые раздвигая кольца влагалища…» Не говоря уже о том, что имеется анатомическое название, убивающее напрочь всю романтику, ещё и какие-то кольца. Не надо путать ствол дерева и интимные места женщины, они совсем не похожи.
«… вошёл глубоко, основательно впечатав моё тело в стену коридора и словно отбойный молоток начал шуровать в промежности» Что это за порно для стройбата? Если основательно впечатать тело девушки в стену, можно и рёбра ей сломать ненароком. Синяки точно останутся, и ни о каком возбуждении речи уже не идёт. Что за выражение — шуровать в промежности, да ещё и как отбойный молоток? Где автор видел вообще шурующий отбойный молоток? Ощущение, что не видел в принципе, а просто встретил красивое словосочетание — отбойный молоток…
«А я стала распадаться геометрическим рисунком обоев в его руках, взрываться на его члене, маленькими сверкающими квадратиками и треугольниками, медленно, дезориентированным слизняком, сползать по стене к ногам этого великолепного мужчины» Ну, хочу сказать, мужчина, который может довести женщину своим шурующим отбойным молотком до дезориентированного слизня — в самом деле великолепный. Молчу уже о какой-то дезинтеграции героини на субатомные частицы, судя по всему. Хотя, после взрывов на члене, наверное, да, именно такое состояние и накрывает. Вот яркий пример того, что или автор не знает, что такое секс и оргазм в частности, или ему значительно меньше шестнадцати. А скорее всего и то, и другое. Запомните, слизни и взрывающиеся оргазмом матки ничуть не возбуждают, а скорее вызывают желание позвонить в скорую и вызвать бригаду медиков вместе с психиатром.
«Поцелуй — это доверие, понимание и желание. Когда обмениваешься секретной жидкостью и вместе с этим позволяешь узнать себя лучше, открываешься тому, кого целуешь» Похвальная попытка описать простое действо, как некое таинство. Но она с треском провалилась. Чёрт, ну какой ещё обмен секретной жидкостью?! Слюной, что ли? Вообще, кто при поцелуе думает о том, что обменивается какими-то там жидкостями? Так и желание целоваться пропадёт напрочь. Чётче выражайте эмоции и не пытайтесь перейти на пафосную философию.
«… прижал меня к стене и снова стал целовать, нет раскручивать этот мир какой-то безумной центрифугой» Проще упомянуть про закружившуюся голову, чёрт возьми. Или сошедшую с ума реальность, если уж так хочется показать, что поцелуй фееричный. Но центрифуга тут точно не к месту. Аккуратнее в сравнениях, иногда старые добрые мурашки и дрожь гораздо лучше выражают ощущения, чем всякие накрученные нелепые сравнения.
«дыхание который рас за сегодня сперло, вскинула голову пытаясь получить хоть глоточек кислорода» *орфография и пунктуация сохранены* Тут просто пример безграмотности автора и некоего потока сознания.
«… стреляясь током стал лизать, целовать мою беззащитную шею (…) Танец убыстрялся, превращаясь в какофонию лихорадочных движения. Трусики вниз, сиську на свободу, поверх красивого выреза кармен, горячие мужские губы прямо через кружево бюстгальтера накрыли влажным посасыванием бугорочек соска» Вот тут хочется посоветовать школьницам перестать втихаря от родителей шастать по порнушным фанфикам. Герой что, Синий из Хранителей, что стреляется током? Какофония — это вообще характеристика звука, а не движений. Сиська — да, это очень возбуждающе и самый подходящий синоним груди. И вырез кармен тут вот очень кстати. Бугорочек соска — феерично.
«упругий член выскочил на свободу» К слову о том, что может и что не может член. Выскакивать уж точно нет, это уже триллер какой-то об ожившей части тела.
«Корпус плавно двигался, образуя мелкие толчки» Тут просто косноязычие автора, не умеющего сформулировать толком мысль и описать картинку сидящей голой женщины верхом на голом мужчине, которые занимаются сексом.
«Без прелюдий разомкнуть гладкие стенки лона членом, вдалбливаться в её мягкое сочное тело» И опять — автор знаком с анатомией? Влагалище, простите, не настолько плотное, даже у девственницы, чтобы его нужно было размыкать, как створки раковины, да ещё и членом. Крайне неудачное сравнение. Ну и дальше тоже — избави вас боже писать о том, как доблестные герои-любовники вдалбливаются в несчастных женщин, и тем более вонзаются.
«содрогаться от великолепной узости её влажного естества» Снова неудачные сравнения. Снова естество, не слишком удачный синоним того самого места, ну и великолепная узость тоже как бы звучит не слишком гладко.
«Ненасытно биться поджатой мошонкой по круглым ягодицам, вонзаться до самой матки» Ремарка: если пишете забористое порно для суровых мужчин — такой стиль очень подходящий. Побольше анатомии и физиологии, грубых словечек, и успех у мужской части аудитории вам обеспечен. Нет, не спорю, есть и женщины, которых такие описания заводят, но если хотите писать именно красивую эротику, вот так писать НЕ надо. ИМХО у меня подобная фраза вызывает лишь отвращение, но никак не возбуждение.
«Его руки ласкали полные, не помещающиеся в ладони груди, уделяя особенное внимание большим, как распущенные розы, соскам» ВОТ! Вот оно самое, распущенные соски. Автору хочется в срочном порядке посоветовать сходить в ботанический сад, а потом раздеться перед зеркалом и внимательно рассмотреть свою грудь. А потом уже писать о сходстве сосков и распущенной розы.
«Кончив, он позволил обмякшему члену выскользнуть, и, раздвинув девушке ягодицы, полюбовался на вытекающую струйку спермы» Фу. Ну фу же, ёлки-палки. Где тут страсть, объясните мне? Не вижу ничего возбуждающего в грубом упоминании физиологии, чёрт возьми. Опять же, если вы намеренно пишете порно, то — да, сия жидкость может литься хоть литрами. Но не в эротике!! Можно то же самое описать гораздо симпатичнее, а не констатировать факт…
«Сверху его ладонь обхватили пальцы … Скользнув выше, они принялись уверенно ласкать стояк, увеличивая и без того сильное желание». Наглядная иллюстрация, как не надо употреблять слово «стояк». Заменить на член — и будет уже гораздо приятнее, а тут ощущение, что рассказывает подросток в пубертатном возрасте.
«В почти бессознательном состоянии он запустил руку ей под трусики, в святая святых, и в завитках волос обнаружил что-то податливое и влажное. То женское, девичье место, которое находится как бы не совсем в этой реальности.» Что же тут не так? Ну начать с почти бессознательного состояния. Обычно оно не имеет эротического подтекста и не слишком подходит для выражения эмоциональной бури, в которой находится герой или героиня. Далее. Руку обычно запускаю В трусики, а не ПОД них. Святая святых — я бы не стала применять такое сравнение к женскому интимному месту. Вот как-то не вяжется оно совсем с чем-то возвышенным и в самом деле святым. Завитки волос — это ж простите, какие заросли у героини там, что аж завитки… В кудряшки бы ещё поверила. Что-то податливое и влажное — ммм. Дайте подумать, улитка, что ли? Это к слову об эвфемизмах и сравнениях. Следующая фраза вообще блеск. И что же это за такое женское — или всё-таки девичье? Ничего, что слова как бы немножко схожее значение имеют? И у девушек, и у женщин это самое место имеет практически одинаковое строение, внешне так уж точно, — да ещё и находится не совсем в этой реальности? А в какой? Здесь снова хочется узнать возраст автора.
«Он лежал голый на ней голой сверху, его мужское естество звенело от напряжения. Потел и трудился, но никак не мог нащупать потаённый вход.» Да-да, читателям непонятно, что они оба голые, конечно. Звенящее от напряжения мужское естество наводит на мысли о струнах. Эротики в таком сравнении чертовски мало, как по мне. А после следующей фразы возникает тревожное впечатление, что у естества есть руки, которым оно нащупывает потаённый вход… Видимо, там слишком много завитков, однако. Ещё раз: лучше назвать один или два раза своими именами, или близкими по смыслу определениями, чем упражняться в нездоровой фантазии и странных сравнениях.
«Осторожно и бережно снимая из тела красавицы одежду, избранник мог с нею делать всё, что заблагорассудиться — целовать везде, проникать своим стержнем в любое место, и даже бить по попке!» — Начать с того что одежду снимают обычно С тела, а не ИЗ него. Про мягкий знак в глаголе целомудренно умолчим, не в нём тут соль. Со словом «стержень» лично у меня возникает одна ассоциация: это из шариковой ручки, тонкий такой. Мужика сразу жалко становится, а героиню ещё жальче. Тогда понятно, почему ещё и бить по попке можно — надо же героине хоть от чего-то получить удовольствие.
«А потом он сделал такое, чего ей даже и не снилось — раздвинув в стороны руками ляжки, согнулся просто между ног и начал языком вылизывать промежность» Да уж, надо понимать, именно руками раздвинул, чем же ещё? Ногами? Ляжки — фу грубо, хотя если речь идёт о ядрёной бабище с бёдрами в два обхвата, то — да, ляжки допустимы. В остальных случаях обычно бёдра. Ну и вылизывают обычно тоже языком — а есть варианты?
«Взяв свободной рукой за попку, он легонечко проник пальцем между её розовых губок, в саму заветную дырочку, и начал щекотать» Ох ёханый бабай-то… Розовые губки вызывают странную ассоциацию, что у героини слегка не всё в порядке между ног с анатомией, простите. Тогда либо половые губы (не губки, умоляю!!!!), либо придумайте другое определение этой части тела. Заветная дырочка — ну тоже мне, чёрт возьми, клад нашёл. И как там можно щекотать?! Автор точно незнаком с женской анатомией.
«…и ощущая в своей кошечке его одноглазую змею» Что за порно для зоофилов? Кошку жалко, а мужика ещё жальче. Ну напишите уж как есть, «ощущая его член в себе», что тут такого стрёмного? Значит, как решить писать эротику, так смелость есть, а называть вещи своими именами — сразу стыдно? Ну не пишите тогда эротику, что ж.
«…когда крепкое мужское тело раздавливало её возбуждённые груди, а между ног творилась адская пляска» А это уже, похоже, порно для некромантов. Раздавленные груди, адская пляска между ног… Ну простите, что это за сравнение, а? Что за пляска, ещё и адская? Кто там пляшет-то вообще?
Этот поцелуй ощущался иначе, чем все другие, что мы разделили: он был более интенсивным, более страстным, более значимым. Если этот поцелуй сравнить с историей, то она рассказала бы о том, как герой спасает девушку, и они вместе уезжают на закат солнца. Следующий час мы провели, объединяя не только наши тела, но и нечто другое. Что за пафосно-философские размышления? Поцелуй — это поцелуй, это эмоции, это ощущения, но млин не история о спасении героем нежной девы! И не обмен секретными жидкостями. Будьте проще, ещё раз повторяю, никто во время поцелуя не обдумывает очередной сюжетный поворот своей книги, ну или если так, то хреновый из героя любовник, если женщина во время поцелуя с ним размышляет о таком.

Лирическое отступление.
Прервусь немного от деталей и поразмышляю. В последнее время мне многие знакомые в личных беседах жалуются на засилье порнофейков на ПрМ, претендующих на звание горячей эротики. И даже пересказывали сюжеты некоторых из них… После этого мне хотелось пойти помыться с мылом или как следует прочиститься, потому что желания ознакомиться с этими произведениями не возникло никакого. Потому что секс с нагами, русалками, групповуха с оборотнями на арене в присутствии всей стаи а потом прилюдный минет, засовывание простите страпона *википедия в помощь не знакомым с ассортиментом секс-шопов* в задницу мужику, имение девственницы «с чёрного хода» без всякой подготовки, беспорядочные половые связи героини последовательно с альфами, королями, принцами и прочими верховными правителями всех имеющихся рас в мире, и потом с ними же повальный трах, но уже в одной постели, и уж тем более групповое изнасилование пятью или шестью мужиками молоденькой девственницы с детальным описанием *да она элементарно помрёт от множественных разрывов внутри и от потери крови, пройдя несколько раз по кругу!* — это НЕ ВОЗБУЖДАЕТ. Да ещё и написанное с поразительными физиологическими подробностями. Это не эротика. Это грязные порнофантазии авторов, ну или их попытки эпатажем и количеством партнёров у героини зацепить какую-то часть аудитории.
Не спорю, кому-то и такое нравится, вкусы у всех разные, но эта аудитория довольно узкая. Большинство нормальных читателей всё-таки предпочитает нормальную эротику. Пусть будут демоны, пусть оборотни или вампиры, драконы там в человеческом обличье, эльфы. Но не надо считать, что чем больше и страннее партнёры у героини, тем горячее будет ваш текст. НЕТ. Даже обычный стандарт между обычными людьми можно описать так, что ах и ох, побежишь тут же реализовывать с мужем разбушевавшуюся фантазию. Думать, что секс с оборотнем в полузверином или не дай бог в зверином обличье может быть эротичным и возбуждающим — ммм, ну… Наверное да, есть любители зоофилии. Однако их подавляюще мало.
И пара слов о распространённой ныне волне БДСМ-текстов. Запомните: настоящий Доминант ни в жизни не будет растекаться лужицей ни у какой сабы, железно. Чёрт возьми, у этих людей психология доминировать, даже если они влюблены. Не надо брать за основу мистера Грея, уж он меньше всего похож на Доминанта и Тематика, просто человек с искалеченной психикой и всё. А уж тем более любители бондажа (связывание) и садо-мазо. Ещё, Тематики унижают своих Нижних только в том случае, если последним это нравится и приносит удовольствие. Никогда в жизни они не будут унижать и издеваться только для своего удовольствия над тем, кому это в самом деле неприятно. И да, насиловать тем более не станут. Я понимаю, что просто хочется написать на популярную тему, но чёрт, элементарная логика и психология должны сохраняться даже в эротике с прямым сюжетом!
Последнее. Про насилие и влюбляющихся в своих насильников героинь. Вас когда-нибудь насиловали? Нет? Так не пишите того, о чём не знаете. НИКОГДА жертва не влюбится в своего насильника, и НИКОГДА насильник не будет сдувать пылинки со своей жертвы внезапно пав жертвой чар её, всей такой невинной и возвышенной. А скорее всего, у девушки будут вообще серьёзные проблемы с близостью с мужчинами в принципе, не говоря уже о чём-то большем. Чем логичнее и продуманнее психотипы ваших героев, даже в эротике, тем качественнее будет ваш текст. И я вас умоляю, не надо изобретать третий том Камасутры «Как заняться сексом с самыми необычными расами других миров». Не в количестве дело, а в качестве. А уж иметь в попу девственницу, не подготовив её как следует… Я бы на месте девушки после такого точно страпон в попу загнала бы мужику по самые гланды, причём без смазки. Чтобы потом месяц сидеть не мог и от геморроя лечился.

Ещё про Тему и БДСМ-клубы
Бродила я тут по порталу, в поисках качественного текста на Тему, поскольку люблю почитать про неё, и вообще люблю эту тему. Увы. К моему великому разочарованию, реально грамотно написанный текст в моём арсенале пока один — произведения Васиной Екатерины. Остальное — хрень махровая. Объясню, почему — видимо, надо осветить подробнее вообще аспекты этого направления в эротическом жанре.
Как уже говорила выше, не беритесь писать о том, о чём понятия не имеете, будь то секс, оргазм, минет, анальный секс или посещение героиней БДСМ-клуба. Или отношения Доминант-саба. Скажу про себя, когда я взялась писать эту тему, я несколько недель сидела в сети и изучала форумы, статьи, общалась с теми моими знакомыми, кто в Теме, или у кого знакомые в Теме. Выясняла подробности, особенности, психологию этого направления, и в том числе, как выглядят клубы. И только потом села писать мой текст на тему властных Доминантов.
Когда я вижу, как описывают, что в такой клуб можно запросто зайти чуть ли не с улицы, или что герой вот так с ходу приводит туда случайную знакомую, мне становится смешно. Поверьте, в НАСТОЯЩИЙ Тематический клуб вход только по рекомендациям постоянных членов. Ну или в день открытых дверей, который обычно бывает где-то раз в месяц, и тогда да, могут прийти все, желающие.
Никто с ходу новенькую не начнёт сразу приковывать наручниками, пороть, раздевать и творить прочие непотребства. Всегда сначала проводится беседа, достаточно подробная, и выясняются все табу и запреты предполагаемой сабы — если гостья претендует на эту роль, ещё и могут дать соглашение подписать, и заполнить подробную анкету. Всегда Мастер сначала побеседует с предполагаемой Нижней, прежде, чем что-то с ней делать, чтобы выяснить, совпадают ли их интересы и предпочтения, и могут ли они дать друг другу необходимое. И никогда, никогда в жизни ни в одном настоящем Тематическом клубе нет принуждения. Никто там никого заставлять что-то делать не будет. Исключительно добровольность и разумность. Причём с обеих сторон, и от Мастеров, и от Нижних. Если Нижняя что-то не хочет выполнять, она имеет полное право прервать сессию/игру и уйти, никто её не будет останавливать и наказывать, или тем более вынуждать продолжить.
Ну и последнее, из так сказать вообще шедеврального. Охране строжайше запрещено совершать какие-то действия в отношении клиентов клуба, а предполагаемые Нижние естественно таковыми являются. И ни один Мастер в здравом уме не будет подкладывать свою сабу под охранников чисто ради развлечения. Да вообще, притрагиваться к чужой сабе можно исключительно с разрешения Мастера и если у самой сабы нет табу на прикосновения чужих мужчин. Если она против — Мастер не будет её принуждать только потому, что ему видите ли нравится смотреть, как другие мужики ласкают его Нижнюю. Сессии с участием других Мастеров — только если у сабы нет табу на групповой секс. Если оно есть — к ней никто лишний не притронется ни при каких условиях.
Дорогие мои, ещё раз повторяю, прежде, чем писать, потрудитесь изучить Тему. Хотя бы теорию. А не начитаться книжулек типа 50 ОС и потом считать себя мастером данного направления. В сети достаточно информации и статей, потратьте хотя бы один вечер на поднятие скилов. Иначе ваши, кхм, нетленки читать просто смешно и нелепо, набор каких-то странных штампов и непонятных домыслов, вольной фантазии автора на тему «Каким я вижу настоящий БДСМ-клуб, гнездо безудержного порока и разврата, где все трахаются со всеми во всех позах Камасутры».

И снова примеры.
В трусиках у неё то мучительно сжимался, то бессовестно распускался бутон желания Начнём с азов анатомии. Если имеется в виду клитор, то он не может сжиматься или распускаться, это не мышца, это кусочек ткани, какбэ. Так что, совести у него тоже нет. Если имеется в виду собственно влагалище, оно сжиматься может, это правда. Но распускаться — вряд ли. И бутоном желания его при всём желании назвать сложно. Клитор может пульсировать, разве что — кто испытывал возбуждение хоть раз в жизни, поймёт, о чём я. Снова призываю: аккуратнее в сравнениях.
член белокурого юноши не был сморщенным отростком, висящим вниз, а розовой и торчащей скалкой, которой я раскатывала тесто Хм, хм. В расслабленном состоянии член никак не сморщенный. Он просто мягкий. А у детей и подавно. Скалка… Представила. Сравнила. Стало страшно. Скалки, наверное, бывают разными, но вот та, которая лежит у меня дома, по размерам, хммм, ну как бы больно это будет очень деве. Тем более девственнице. И ни один из членов, виденных мною ранее у мужчин, на скалку был похож в самую последнюю очередь. Да, ещё одно: он не розовый! Ну не розовый он, а. Изучите внимательнее матчасть, перед тем, как пускаться в описания.
Я вдруг ощутила, как между моих ног, в том самом месте, которое мама называла «срамом», появилось дивное желание Уважаю попытку автора стилизовать текст под славянский стиль, но… Не вышло. Словечки «дивный» и «срам» не придадут ему этот самый стиль, увы и ах. И да, между ног дивное желание не появляется. Там становится жарко, может потягивать, пульсировать, гореть, в конце концов.
и каждый из нас смог явственно увидеть проникновение короткого толстого уда юноши в её женский срам И снова — чёрт, крайне плохая стилизация под славянский стиль. К сведению, славяне никогда не стыдились того, что естественно — вспомним традицию на Ивана Купала — и срамом это самое место не называли. И ценились не те девки, что ни разу не целованные, а те, которые могли и мужа приголубить, и потомство принести. Особенно уже рожавшие — значит, не пустые. Срам использовался несколько в другом значении.
быстро, словно порхающий мотылёк, целуя кожу внутри бёдер, он продел свою голову между моих ног сзади и, усадив меня к себе на грудь, так что попа моя была просто перед его лицом, стал облизывать ещё и дырочку между ягодицами Что за ужастик для гимнастов? Целуют не внутри бёдер, а внутреннюю сторону. Куда тут герой продел голову и каким образом героиня оказалась сидящей на его груди, да ещё и попой к лицу? Хочется посоветовать автору сначала проверять позы с мужем. Ну или с любовником. Если нет ни того, ни другого, не надо писать эротику, сначала школу надо закончить. Или универ.
Поцеловал. Требовательно, медленно, пальцами изучая нежную и горячую от температуры кожу на шее. Поцелуй медленно перетекал во что-то большее, с губ срывался на шею. Вопрос: у героини ОРЗ? Простуда? Уточнение, что кожа горячая от температуры, выглядит немного странно. Срывающийся с губ на шею поцелуй вызывает странные и пугающие ассоциации. Тем более, перетекающий во что-то большее. Во что большее может перетекать (?) поцелуй? У меня почему-то ассоциации или кровожадные, или непристойные. Крайне неудачное сравнение, поцелуй перетекать и срываться ну никак не может. Срываются обычно стоны с губ, возгласы. На шею могут переместиться губы, так было бы корректнее и правильнее для выражения происходящего.
До его неугомонного члена, видимо, не дошло уведомление, что … – это запретная зона. Это к слову, каким может быть член. Неугомонным — уж точно нет.
Его бедра сорвались с цепи и заработали, как взбесившийся механизм, жестко посылая его плоть раз за разом в раскаленную глубину тела женщины под ним. Итак. Сорвавшиеся с цепи бёдра — это сильно. Почему-то до сих пор я считала, что устойчивое выражение — чувства, эмоции сорвались с цепи. Ну собака ещё может, если очень злая. Бёдра — нет. Тем более, сравнивать бёдра с взбесившимся механизмом — тут секс роботов, что ли? Раскалённая глубина — крайне неудачное сравнение, наводит на мысли о домне или печке. Жаркая, горячая, упругая — но не раскалённая.
Когда раскаленный поток полился по позвоночнику … вниз, он схватил … за волосы и вцепился взглядом в ее лицо и закрытые в наслаждении глаза, чувствуя рывки ее внутренних мышц, кричащие о приближающейся кульминации. Вцепиться взглядом — опять же, фразеологический словарь в помощь. Взглядом можно впериться, уставиться, пригвоздить, заворожить. Вцепиться — это больше к пальцам, рукам. Внутренние мышцы, да вообще мышцы, могут сокращаться и расслабляться, и только. Что за такие рывки они совершают, я не понимаю. Тем более, кричащие о кульминации. Снова настоятельно рекомендую не гнаться за нагромождением сравнений в попытке красиво описать. Это иногда выглядит… Странно.

Порно и эротика
Довольно часто разгораются баталии на эту тему, что считать эротикой, а что — порнухой. Для кого-то поцелуй взасос на эскалаторе в метро — уже порнуха и непристойность, а для кого-то и секс втроём вполне норм. Но это чисто с технической точки зрения и в зависимости от субъективности и менталитета читателя. Однако всё-таки есть некие общие критерии, которые разделяют эти два понятия. Порнуха опускает эмоциональную составляющую и уделяет много внимания физиологии и деталям собственно соития. Эротика делает упор на эмоции, опуская физиологию, только в общих чертах описывая происходящее с точки зрения поз и кто, где, как погладилпотрогал. Не спорю, и порнуха, и эротика возбуждают, но вот первая зачастую вызывает ещё и чувство гадливости или брезгливости, а эротика ещё и волнует сознание, затрагивает эмоциональную сферу. Для наглядной иллюстрации представлю ещё несколько… выдержек… из очередного шЫдевра, почти без комментариев. Только вот честно, когда я прочитала их, появилось единственное желание: пойти пообниматься с белым другом и как следует вымыться с ног до головы. А ещё, развидеть ЭТО…
А мой любимый(…) утолял мою жажду — заливая «кошечку» сладким нектаром любви, который она сразу же и жадно поглощала, так сильно истосковавшись по любимому напитку. О целесообразности употребления слова «киска», «кошечка» применительно к женским половым органам я уже говорила выше. В целом данное описание вызывает никак не волнение или возбуждение, а жалость к кошке, которой, видимо, забыли оставить воду… С моментом оргазма у меня нет никаких ассоциаций — по-видимому, описывается именно он.
А я двигала бёдрами навстречу ему, помогая ещё и ещё раз оросить свой «сад» этим волшебным дождём сладострастия и мужской силы, дарующей любой женщине свою частицу и делавшей её красивой. «Сад» — героиня не в курсе, что такое эпиляция? Волшебный дождь сладострастия — ЧТО ЭТО?! Что за акт мелиорации засушливых районов целины, чёрт возьми? И, чёрт, в голову после этого отрывка упорно лезут отвратные картинки, как героиню буквально заливает литрами этого самого, нектара любви… Возбуждаться не хочется, хочется в душ и вымыться как следует.
Моё горло пересохло, но я быстро смочила его слюной и смазкой из мужского естества (…) Т-твою… Что здесь должно возбуждать и волновать? Слова «естество» и «смазка»?
Взяв губами слегка обмякшую плоть в тугое кольцо, я легонько и нежно начала обволакивать её языком, водя вокруг слегка кисловатой головки по кругу, проникая острым язычком в то место, откуда только что хлестала сперма. Хоть кого-то это описание взволновало? Возбудило? Может, упоминание о хлещущей сперме? *кажется, моё лицо позеленело*. Может, кто-то сразу после прочтения этого описания воспылал желанием сделать своему мужу минет?..
…сильная пульсация поднялась от промежности к пупку, потом заиграла дырочка в попке, которую (…) вовсю стимулировал своими пальцами. Простите, на чём заиграла пресловутая дырочка? Или, может, во что? Хоть у кого-нибудь появилось желание повторить сие действо, а?
Поэтому, опустившись на пол, я легла (…) спиной и, отодвинув трусики в сторону да пошире разведя коленки, посмотрелась в зеркало. А потом, не в силах сдерживать порыв, обмазав пальцы в слизи, поднесла их к лицу и облизала. ВАШУ МАТЬ. ГДЕ здесь эротика?! Что в этом описании красивого и возбуждающего? Пробовать, простите, физиологические жидкости партнёра, вытекающие из твоего же тела?! Обожемой, где тут туалет…
Эти вот отрывки напомнили мне порноминиатюрки на сайте для мужчин, где всё грубо, жёстко и предельно физиологично. А им больше и не надо, у них же фантазия бедная, и им достаточно детального описания физиологии, чтобы того, передёрнуть по-быстренькому. И я в самом деле не понимаю, неужели автора сих шыдевров в самом деле возбуждают собственные, хм, подобные вот описания? На мой махрово-имхоистый взгляд, ничего кроме омерзения и отвращения эти описания не вызывают вообще… Это что угодно, только не эротика.

И ещё прекрасного, мои запасы потихоньку пополняются — заботливые знакомые приносят в клювике цитатки.
И лихорадочные, твердые удары его члена, распаляющие жар в ее тазу, животе, растекающийся по всему телу подобно жидкому пламени! А есть мягкие удары члена? Жар в тазу? Может, ещё в ванной? Это к слову об анатомии в описании эротики.
Обхватываю ладонью его внушительную эрекцию и, хорошо помня, как он любит, с силой сжимаю пальцы и прохожу вверх-вниз.(…) Мы так и провожаем стоять. Он — в одной эрекции. И я, полностью одетая, на коленях. Авторы, которые пишут порно — пошто вы так не любите слово «член»? Или стесняетесь? Эрекция — это СОСТОЯНИЕ, чёрт возьми. Вставшего члена. Твёрдого члена. Члена, к которому прилила кровь, и он встал. И у мужика вдруг появилась эрекция. И как это, прости господи, в одной эрекции? В костюме члена, что ли?.. Или в презервативе? Не понимаю, честно…
..и если сейчас я не оттрахаю её, где-то в башке и яйцах разорвётся мини-граната, осколки которой разлетятся во все стороны, пробивая стены вокруг — не смогла пройти мимо этого убийственного во всех смыслах сравнения. Не знаю у кого как, а у меня ничего кроме недоумения оно не вызывает. Если автор хотел показать напряжение у мужика от возбуждения, ИМХО ему не удалось. Не думают так мужики, ну не думают. Слишком громоздкое и пафосное сравнение, проще надо быть.
Сознание возвращается медленно, пробираясь в моё тело через густой коктейль из его спермы и моих выделений. Что здесь не так? Ну во-первых, то, о чём я говорила в начале — упоминание физиологичечских жидкостей. Признак порнухи, но никак не эротики. Не спорю, кого-то может и возбудит, но тем не менее, факта это не изменит: порнуха тоже может возбуждать. Во-вторых, возникают подозрения, где же у героини находится сознание… Обычно считалось, что в голове. Но судя по сравнению, здесь оно совсем в другом месте, раз пробиралось через такие, кхм, странные места…

Давненько не писала сюда ничего. Наболело, так сказать. Принесло мне тут контактом несколько… эм… порнушных «горячих» сцен, от которых если честно лично меня потянуло к белому другу. Ну, опущу всё то, о чём писала выше — сплошная физиология, сплошные «вбивался по самые гланды» и прочая, прочая. Но — НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ. Вот тут начинается сплошное пиии-пииии цензуры, потому что приличных слов у меня просто нет. Настоящее время допустимо только при описании экшена, для усиления динамики. А когда читаешь трах, описанный в настоящем времени, ещё и «стону ему в губы», меня пробивает истеричный смех ещё с первых же слов. Чорд, ну ПРОШЕДШЕЕ же время. Прошедшее. Вы не дневник пишете и не блог. Я честно попыталась у одного автора, который неплохо в принципе пишет, прочитать несколько книг в таком режиме — в настоящем времени (строго 16+! романтика!). Но вот поняла, что настолько режет глаз, что я просто не могу погрузиться в книгу. не получается смотреть кино, а всё в формате компьютерной игры, знаете, когда из-за границ экрана видишь только руки с пушками разными, или машущими кулаками. И впереди картинка крутится под разными ракурсами. Для книг, и тем более эротики лучше прошедшее время. Вот честно вам говорю.

«несколько раз проводит членом по сочащимся складочкам, высекая новые искры огня» — лопни мои глаза… У мужика вместо члена пардон зажигалка?! Или головка, как спичка, покрыта серой?.. Извините, не сдержалась, но писал человек, явно не знакомый с эмоциями от возбуждения. *тут напоминаю, что писать нужно о том, что знаешь. Если девственница — НЕ НАДО писать секс. Разве что для себя в стол. Ну и для подружек. Но не для сети.
«Один мощный толчок в меня, на всю глубину, до самой матки» — прошу пардону, или у парня елда дай боже, или нужно тогда уж до шейки матки писать. Изучаем женскую анатомию…
«пока он долбит на бешенной скорости меня сзади» — по отрывку это первый раз у девушки. Первый. Раз. Долбит. М-мать… Автор точно ещё не знает, что такое первый раз. И что «долбит» с первым разом ваще несовместимо. Никак. Ибо это БОЛЬНО. Там нежно нужно и плавно, постепенно, а потом уже раз на пятый-шестой после первого — и подолбить, если охота в шахтёров поиграть…
«и вот уже новый оргазм нарастает в пояснице и простреливает внутренности» — оргазма в пояснице не бывает. Ну не бывает там его. Сколько раз испытывала, как-то вот ни разу не в пояснице он. Совсем в других местах. И мои знакомые женщины тоже не испытывают его в пояснице. Ну или автор уникум. Или не знает, что такое оргазм. Значит, домашнее задание — довести себя до оного и потом тщательно записать ощущения. Вдруг поможет.
Заранее прошу прощения за возможную резкость, но слишком уж много развелось вот такого вот, что считают за эротику и считают, что ЭТО нормально. Нет. Это не нормально и не красиво. Если вы девица и член видели только на картинках, не надо писать о том, о чём имеете лишь теоретическое понятие. Ваши фантазии — это полностью ваше дело. Но для большинства знающих людей они могут выглядеть как минимум нелепо. Помните об этом, выкладывая на всеобщее обозрение что-то вроде такого.
Ну и ещё порция влажных фантазий от тех, кто или не знает, что такое секс, или думает, что знает, но на самом деле нет.
а теперь всего лишь упирается в мои нежные складочки ниже живота своим орудием крупного калибра и почему-то морщится, — нет, я понимаю, что, возможно, автор читал переводную зарубежку, но орудие крупного калибра по отношению к члену звучит лично для меня смешно. Моя богатая фантазия сразу представляет как минимум гаубицу… Девушку жалко. Особенно учитывая, что это по всей видимости её первый раз. Порвёт же к чертям…
Это оказалось не так больно, как утверждает общественное мнение. И уж точно не сопоставимо с визитом к стоматологу. … примерился и продавил себе дорогу в меня. И в несколько движений расположился там. Думаю, он был осторожен, я даже не успела испугаться, как он несколько раз прокачал меня своим большим насосом, даже не пытаясь до конца поместить во мне. Но и без того чувствую себя распертой изнутри до невозможности. — так, ну, что здесь не так, скажете вы? Во-первых, сравнивать первый секс с визитом к стоматологу — ну камон, блин, реально?! Продавил дорогу?.. Да чёрт возьми, это БОЛЬНО, если мужик продавливает!!! Если уж на то пошло, то тут как с зубом: Надо резко и сразу… А не тянуть. Про прокачивание большим насосом я вообще молчу, тут даже без комментариев. Сравнение члена с насосом я ещё не встречала… Распёртую изнутри девушку, ещё и девственницу, искренне жаль. Я бы после такого первого раза точно фригидной стала, или вообще лесбиянкой, а член только в кшомарах бы снился…
Спусти-ка ножки пониже, моя тесная пещерка сокровищ, я внесу свою лепту… Мой мальчик похозяйничает немного в твоих глубинах… — Девчонка послушно распахнулась и откинулась на вытянутых руках. — Ах, ты ж моя царевна-лягушка… — это на минуточку мужчина разговаривает со своей девушкой. Я попыталась произнести это вслух. На тесной пещерке сокровищ меня разобрал такой ржач, что кошка испугалась.При всей моей богатой фантазии я никак не могу представить нормального мужчину, произносящего нечто подобное в постели своей женщине — привет плохим переводным романам серии «Шарм». В порнушке какой-нибудь да запросто, там и не такое ещё можно услышать. Но вот это вот всё… Хотя, конечно, кто-то скажет, что на вкус и цвет, так сказать.
Не перегибайте с эмоциями и попытками закосить под переводную американскую эропрозу. Особенно если не умеете это делать.

Продолжение следует.

Стихотворение и анализ «Анчар»

В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной,

Анчар, как грозный часовой,

Стоит – один во всей вселенной.

Природа жаждущих степей

Его в день гнева породила

И зелень мертвую ветвей

И корни ядом напоила.

Яд каплет сквозь его кору,

К полудню растопясь от зною,

И застывает ввечеру

Густой прозрачною смолою,

К нему и птица не летит,

И тигр нейдет – лишь вихорь черный

На древо смерти набежит

И мчится прочь уже тлетворный,

И если туча оросит,

Блуждая, лист его дремучий,

С его ветвей, уж ядовит,

Стекает дождь в песок горючий.

Но человека человек

Послал к анчару властным взглядом,

И тот послушно в путь потек

И к утру возвратился с ядом.

Принес он смертную смолу

Да ветвь с увядшими листами,

И пот по бледному челу

Струился хладными ручьями;

Принес – и ослабел и лег

Под сводом шалаша на лыки,

И умер бедный раб у ног

А князь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы.

Краткое содержание

Стихотворение «Анчар» больше напоминает балладу с ее неожиданным и часто трагическим финалом. В раскаленной пустыне, словно одинокий часовой, стоит дерево, источающее ядовитые соки. Настолько смертоносные, что даже окружающий воздух насквозь пропитан ими, а дождевая вода, стекающая по стволу, превращается в яд и отравляет почву. Ни птица, ни зверь не приближаются к анчару, и только жестокий властитель посылает своего раба за ядовитой смолой. Исполнив приказ, раб умирает в муках, а властелин пропитывает ядом стрелы, предназначенные для неугодных соседей.

Анализ

История создания

Стихотворение «Анчар» А.С. Пушкин написал в 1828 году, но опубликовано оно было четыре года спустя, в 1832 году в альманахе «Северные цветы».

Обстоятельства, побудившие поэта к написанию «Анчара», были следующими. В 1828 году он, полный творческой энергии и надежд, возвращается из длительной политической ссылки. Но мечты о полной свободе перечеркиваются усилившимся полицейским надзором. Узнав о преследованиях, поэт решает бежать на Кавказ, но власти пресекают и эту попытку.

Анчар. Фотограф Н. Лунский

Император также не благоволил к Пушкину, по этой причине каждый шаг поэта сопровождался слежкой тайных агентов. В этом же, 1828 году ему было предъявлено обвинение в написании антиправительственных произведений. Такие тенденции цензура обнаружила в поэме «Гаврилиада» и в стихотворении «Андрей Шенье».

Тяжелые обстоятельства, заложником которых оказался поэт, побудили его взяться за свое проверенное оружие – перо и бумагу. Через три месяца, в ноябре 1828 года, появилось стихотворение «Анчар», которое обнажает проблему пагубности абсолютной власти.

При создании «Анчара» Пушкин опирался на впечатления путешественников, посетивших остров Ява. От них поэт узнал о смертоносном дереве, источающем ядовитую смолу. Островитяне посылали приговоренных к смерти людей за ядом, которым затем пропитывали наконечники стрел, предназначенные для врагов.

Стихотворение стало широко известным лишь после смерти Пушкина, а исследователи его творчества называли «Анчар» тем выстрелом, который привел поэта к медленной гибели.

Персонажи

В произведении прописаны образы трех персонажей. Это – дерево, жестокий правитель и безвольный раб. В первой части центральное место занимает анчар, который «как грозный часовой, стоит – один во всей вселенной».

Яркое описание этого образа позволяет читателю зрительно представить дерево-убийцу, к которому «и птица не летит, и тигр нейдет». По сути, оно является символом беспредела властей, несправедливость которых, наподобие яда, отравляет все живое и неугодное.

Показателен в этом смысле и образ всемогущего властелина, как образца тирании и безграничной власти сильного над слабым. Он – воплощение зла, лишенный сочувствия и разума диктатор, сознательно отправляющий человека на смерть. Раб, вызывающий глубокую жалость, олицетворяет собой бесправный народ, вынужденный жертвовать жизнью ради прихоти самодуров-царей.

Композиция

Стихотворение состоит из двух частей. Первая включает в себя пять строф, вторая – четыре. В композиционном смысле оно содержит очень длинную экспозицию – описание самого дерева. Поэтому первую часть можно сопоставить с пейзажной лирикой, так как в целом она является практически самостоятельной.

Лишь шестая строфа второй части, в которой появляются люди, являет собой завязку сюжета. Дальше, как и положено, следует развитие и последующая кульминация – закономерная смерть раба. Развязка повествует о намерениях тирана поражать врага отравленными стрелами.

Стихотворение относится к литературному направлению романтизм, но в нем явно ощущается присутствие реалистических оттенков. По своему роду – это лирика, следовательно, жанр произведения можно обозначить так: лирическое стихотворение с элементами баллады.

Размер и средства художественной выразительности

При создании «Анчара» Пушкин воспользовался своим любимым стихотворным размером – четырехстопным ямбом. Для облегчения чтения поэт использовал перекрестную рифму.

Текст содержит немалое количество эпитетов: «в пустыне чахлой и скупой», «вихорь черный» и метафор: «природа жаждущих степей», «зелень мертвая ветвей», «день гнева», «древо смерти».

Благодаря олицетворению «анчар, как грозный часовой, стоит», дерево словно оживает. Для придания торжественности поэт использует слог: «раскалЕнной», «смолою».

Во второй части преобладает антитеза, которая заключается в противопоставлении властителя послушному рабу. В этом смысле произведение напоминает фольклор, где всегда разворачивается противоборство добра и зла, но здесь добро не восстает против зла, а смиренно ему подчиняется.

Аллитерация строится на использовании звуков «ч» и «п», что обеспечивает мрачную атмосферу и способствует более яркому восприятию образов: «В Пустыне Чахлой и скуПой»; «И застывает ввеЧеру густой ПрозраЧною смолою».

Проблематика и основная идея произведения

Иллюстрация. Худ. Николай Кочергин

Главной проблемой стихотворения можно обозначить равнодушие власть предержащих к жизни простого человека, что в целом пагубно для всего общества. Поэт показывает это на примере ядовитого дерева, несущего смерть. Этот стихотворный образ есть не что иное, как господствующая власть с ее несправедливым отношением к народу.

Тема безграничной власти перекликается с темой свободы. В стихотворении слуге достаточно одного взгляда правителя, чтобы с готовностью отправиться навстречу смерти. Это можно рассматривать как самоубийство или жертвоприношение самого себя. Рабское мышление и безоговорочное подчинение приводит в итоге и к убийству соседей, не сделавших рабу ничего плохого. Таким образом, как тирания, так и безволие противопоставлены жизни, поскольку сами они приносят лишь смерть.

Пушкин рассматривает смирение, как еще больший грех по сравнению с тиранией, потому что именно положение бесправного, не имеющего возражений холопа, и делает тиранию возможной. Стихотворение «Анчар» можно назвать протестным вызовом запрету свободы слова.

Лингвистический анализ стихотворения А.С.Пушкина «Анчар»
методическая разработка по литературе (9 класс) по теме

Анализ композиции, структуры стихотворения с целью раскрытия их роли в идейно-образной структуре произведения; применения знаний по теории литературы с целью выяснения изобразительных средств языка стихотворения.

Скачать:

Вложение	Размер
urok.doc	69.5 КБ

Как сдать ЕГЭ на 80+ баллов?

Репетиторы Учи.Дома помогут подготовиться к ЕГЭ. Приходите на бесплатный пробный урок, на котором репетиторы определят ваш уровень подготовки и составят индивидуальный план обучения.

Бесплатно, онлайн, 40 минут

Предварительный просмотр:

Тема: Лингвистический анализ стихотворения А.С.Пушкина «Анчар»

Цель: анализ композиции, структуры стихотворения с целью раскрытия их роли в идейно-образной структуре произведения; применения знаний по теории литературы с целью выяснения изобразительных средств языка стихотворения.

Тема: Лингвистический анализ стихотворения

Стихотворение «Анчар» полностью посвящено изображению мира зла. Это самое суровое стихотворение в творчестве Пушкина. Здесь поэт задумал собрать воедино все черты зла и придать им обобщенный характер.

Обратимся к названию стихотворения, ведь смысловая нагрузка заглавия очень велика.

О чем говорит нам это название?

(Анчар — древо яда; тропическое южноазиатское дерево с ядовитым соком)

Какая тема стихотворения?

(губительная сила крепостного права)

Идея? ( автор протестует против крепостнического общества)

Вывод: Анчар — «древо яда», как пояснил сам Пушкин,— становится в стихотворении воплощением всеобщего зла.

На сколько частей можно разделить стихотворение? (2)

Озаглавьте их. («Зло в природе» и «Зло в обществе»)

Какая рифма стихотворения? (Перекрёстная рифма – самая распространённая разновидность рифм, объединяющая в пары чётные и нечётные строки.)

Назовите центральный образ стихотворения . (Анчар)

1 часть стихотворения.

Прочитав первое четверостишие, следует выделить в последнем стихе числительное «один». Все изученные нами до сих пор стихотворения Пушкина, в той или иной форме посвящены были радости единения людей. Их темами были: любовь, дружба, веселье, пиры. Нигде герой стихотворения не представал изолированным от мира и враждебным миру. Даже там, где ему предстояло вступить в борьбу, прежде всего, выделялось братство, товарищество, дружба — объединение людей света в борьбе с тьмой, людей свободы в борьбе с рабством. Первое, что мы узнаем об анчаре, это то, что он один.

В первой строфе следует обратить внимание на мир, окружающий его.

В современном литературоведении большое место уделяется категории художественного пространства. Смысл этого понятия сводится к следующему: поэт, романист, драматург или художник — любой создатель произведения искусства- не только создает образы, но и помещает их в некоторый им созданный мир. Одни авторы уводят читателя в мир исторических героев, другие в мир фантастических происшествий, третьи создают картины обыденной действительности.

Посмотрим, как строится пространство в «Анчаре».

Первое слово — «пустыня». Поэт переносит нас в пустой мир и подготавливает тему одиночества (ср.: «стоит один»).

Пустыня получает ряд резко отрицательных характеристик: «чахлая», «скупая». Эти эпитеты обладают признаком одушевленности. Если «чахлая» можно сказать про человека, животное и растение (чахлое дерево, чахлый цветок), но нельзя сказать про неодушевленный предмет (чахлый стол, чахлый дом), то эпитет «скупой» может быть отнесен только к живому существу, более того, только к человеку. Это очень важно. Когда мы говорим «старый дом», «гнилая доска», мы представляем себе неодушевленные предмет — пассивный объект совершающегося над ним действия (старение, гниение). Предмет, вещь пассивны, не имеют воли, не делают, а являются объектами действия. Поэтому даже если они участвуют в чем-то злом, сами носителями зла они не являются. Можно причинить зло, ударив камнем, но сам камень в причиняемом зле не виноват и носителем зла не является.

Эпитеты, придающие пустыне характер живого и человекоподобного существа, как бы наделяют ее свойствами человека, в том числе волей, активностью. Это заставляет нас воспринимать пустыню в первых строках стихотворения как злое существо — существо, имеющее злую волю и являющееся активным создателем окружающего зла.

Вывод: Первая строфа стихотворения «Анчар» привела нас в мрачный мир всемирного зла. Об анчаре здесь еще говорилось мало, про него было сказано только то, что он один и стоит, как грозный часовой.

Второй стих довершает образ пространства темой бесплодности. Сухая, раскаленная зноем почва — это мертвая почва. Земля в поэзии всех стран и народов на протяжении веков — образ матери, создающей жизнь. При этом в народной поэзии плодородная земля имеет постоянный эпитет, указывающий на влажность: «Мать-сыра земля». Пушкин создает образ мира зла, пространства антимира, в котором привычные черты мира разрушены и заменены чудовищно искаженными. Земля здесь — «почва»: синоним, имеющий то же значение, но лишенный всех фольклорно-поэтических ассоциаций, связанных со словом «земля».

Вторая строфа посвящена характеристике анчара , его отношению к Природе, к тому Космосу, в центре которого он стоит.

Основной образ второй строфы — образ нелюбимого, нежеланного сына, вызывающего ненависть своей матери.

В первой строфе говорилось о бесплодии пустыни, во второй природа рождает анчар, как бы опровергая свою бесплодность. Но это противоестественное рождение — «в день гнева». В сказках многих народов существуют рассказы о том, как злое существо — ведьма — в минуту гнева порождает чудовищное дитя, которое сама ненавидит. Она наделяет его способностью причинять людям зло и нести несчастья.

Этот образ возникает за строчками второй строфы: «Природа жаждущих степей. » (обратите внимание на то, что эпитет «жаждущих» отсылает к символизирующим бесплодность эпитетам первой строфы — «чахлый», «скупой», «раскаленный»). В день гнева порождается анчар. Дары, которыми награждает мать свое дитя, противоестественны:

И зелень мертвую ветвей

И корни ядом напоила.

И в самом анчаре все время подчеркивается противоестественность, нарушение обычного и правильного порядка вещей. Выражение «мертвая зелень» содержит оксюморон, т. е. эпитет, который противоречит сущности определяемого слова (типа: сладкая горечь, звонкая тишина).

Оксю́морон (др.-греч. οξύμωρον — «острая глупость») — стилистическая фигура или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением (то есть сочетание несочетаемого).

Слово «зелень» содержит в себе понятие свежести, прохлады, весны — жизни. Сочетание «зелень мертвая» воспринимается читателем как чудовищное нарушение норм природы. В таком ключе должно восприниматься и все стихотворение. У Пушкина природа всегда добра по отношению к человеку, гармонирует с его лучшими чувствами. Именно поэтому та природа, образ которой создается в стихотворении «Анчар», кажется чудовищно искаженной.

Так же с особой остротой поэт ставит в стихотворении тему деспотизма.

И в самом анчаре все время подчеркивается противоестественность, нарушение обычного и правильного порядка вещей. Выражение «мертвая зелень» содержит оксюморон, т. е. эпитет, который противоречит сущности определяемого слова (типа: сладкая горечь, звонкая тишина). Слово «зелень» содержит в себе понятие свежести, прохлады, весны — жизни. Сочетание «зелень мертвая» воспринимается читателем как чудовищное нарушение норм природы. В таком ключе должно восприниматься и все стихотворение. У Пушкина природа всегда добра по отношению к человеку, гармонирует с его лучшими чувствами. Именно поэтому та природа, образ которой создается в стихотворении «Анчар», кажется чудовищно искаженной.

Прием градации усиливает впечатление губительности «древа смерти».

Что такое градация? (Градация (от лат. gradatio — постепенное возвышение) — стилистическая фигура, заключающаяся в последовательном нагнетании или, наоборот, ослаблении сравнений, образов, эпитетов, метафор и. )

Последующие три строфы рисуют образ анчара. Они развертывают тему одиночества. Анчар враждебен всему в природе:

К нему и птица не летит

И тигр нейдет: лишь вихорь черный

На древо смерти набежит —

И мчится прочь, уже тлетворный.

Слово «птица» в оценочном отношении нейтрально, но «тигр» устойчиво связывается с идеей хищничества; переход от птицы к тигру дает нарастание зла: даже злое в природе убегает от анчара. Он не только одинок — он источник зла, активный его создатель. Стихии природы, приходя с ним в соприкосновение, делаются разрушительными. Ветер, сталкиваясь с деревом смерти, получает страшное название «вихорь черный» и, пролетая мимо него, становится носителем зла. Особо следует задержать внимание на слове «тлетворный». Это слово из высокой славянской лексики имеет два корня — тлен (разрушение, гибель, уничтожение) и творить (создавать). В словаре церковнославянского языка Петра Алексеева (1819) слово «тлетворный» имеет следующее значение: «смертоносный, ядовитый, пагубный», например: «тлетворный воздух», т. е. моровое поветрие. Моровое поветрие — это эпидемия чумы. Пушкин, конечно, знал словарь Петра Алексеева и такое значение слов «тлетворный воздух». Конечно, реальное дерево, называемое «анчар», произрастающее в Индонезии и действительно имеющее ядовитую смолу, не является столь страшным распространителем смерти, и уж конечно, не способно вызывать эпидемию, однако Пушкин, который все это знал, создает не ботаническое описание одного ядовитого дерева, а обобщенную художественную картину зла в природе.

В пятой строфе появляется дождь, который должен был бы восприниматься как счастливое избавление от мук жажды. Но в извращенном пространстве зла и дождь становится источником смерти:

И если туча оросит,

Блуждая, лист его дремучий,

С его ветвей уж ядовит

Стекает дождь в песок горючий.

Губительная сила страшного «древа смерти»

2 часть стихотворения.

С начала шестой строфы в стихотворении происходит идейно-композиционный перелом: до сих пор речь шла о зле в природе, о зле, существующем в самом порядке мира. Теперь начинается рассказ о зле, создаваемом человеком. Союз «но» резко делит интонацию стихотворения на две части.

В первой части все глаголы подчеркивают отсутствие контактов с анчаром; к нему никто не идет, от него все убегают («стоит один», «к нему и птица не летит и тигр нейдет», «вихорь. мчится прочь», дождь «стекает»).

«Человек» и «человек» — два эти слова (фактическое повторение одного слова два раза) внушают мысль о равенстве того, кто послал, и того, кто был послан. Оба они — люди, оба равны друг другу. Но тогда непонятно, почему один послал (послал, даже не прибегая к наказанию, «послал властным взглядом»), а другой послушно пошел («потек» — церковнославянский синоним для слова «пошел»). Почему один человек может другого послать на верную смерть? Смысл выявляется в последующих строках, где один человек именуется «раб», а другой — «князь» и «непобедимый владыка». Этим раскрывается противоестественность рабства. Перед лицом природы оба человека равны между собой, но в человеческом обществе один из них — владыка, а другой — раб. Зло существует в природе, но сама же природа его изолирует, отводит ему уединенное, изъятое из мира пространство. И только человек, создавая владык и рабов, сотворя противоестественное рабство, вырывает природное зло из изоляции и использует его для угнетения других людей. Анчар, который в первой половине стихотворения выступал как активный носитель зла, владыка зла, здесь становится лишь инструментом в еще более злых руках — руках князя.

Вторая половина стихотворения начинается с движения к анчару: «послал к анчару», «послушно в путь потек». Уже это создает образ двойного извращения: само существование дерева яда есть нарушение законов природы. Но в природе все от него убегают, человек же создает еще более страшное нарушение — он заставляет другого человека идти к дереву яда. Вторая часть стихотворения состоит из четырех строф, в которых основной смысл сосредоточен в первой и последней, а две центральные развивают тему.

Антитеза поддержана эпитетами.

Глаголы тоже подчеркивают власть и принуждение.

Анафора — единоначатие, повторение определенного слова или отдельных звуков в начале нескольких строф, стихов или полустиший.

Старославянизмы и архаизмы придают строфе трагическое звучание:

вернувшийся раб смертельно болен

Образ рабства, создаваемый во второй половине стихотворения, характеризуется следующими словами: «послушно», «возвратился с яд ом», «принес», «ослабел», «лег», «умер у ног». Владыка характеризуется словами: «послал властным взглядом». Мы видим, что характеристика раба более подробна. Непобедимый владыка вызывает у нас недвусмысленно отрицательное отношение. Он — двойник анчара, источник зла и убийца.

Глаголы подчеркивают предопределенность судьбы раба

Для Пушкина владыка как угнетатель своего народа и захватчик, несущий рабство соседнему народу,— два проявления единой сущности деспотизма. Рабство и война связаны. Князь, убийца послушного раба,

К соседам в чуждые пределы.

Сложнее образ раба . Он, бесспорно, вызывает наше сочувствие. Эпитет «бедный», выразительная картина: «И пот по бледному челу / Струился хладными ручьями» создают образ страдающего человека, жертвы деспотической воли князя. Однако нельзя не заметить, что именно послушание раба, его покорность, готовность, жертвуя жизнью, выполнить волю деспота (ведь князь все равно отнял бы у него жизнь, независимо от того, покорился ли бы он или же выразил протест!) объективно служат делу деспотизма. Раб — не только жертва, но и распространитель зла. Пушкин подчеркивает это, характеризуя одинаковыми словами раба и стрелы, с помощью которых князь разослал гибель в чужие страны: раб «послушно в путь потек», князь разослал «послушливые стрелы». Покорность раба превращает его не только в жертву, но и в соучастника зла.

Основная мысль стихотворения «Анчар»

«Анчар» — одно из самых мрачных стихотворений Пушкина, но и оно несет в себе надежду на возможность света.

Анализ стихотворения «Анчар» (А. С. Пушкин)

Свободолюбивая лирика Пушкина представлена в истории русской литературы замечательными работами, одной из которых является стихотворение «Анчар». В нем автор излагает свои мысли о природе тирании и рабства, облекая эти понятия в выразительные и волнующие образы. Чтобы понять них, Многомудрый Литрекон подготовил разбор пушкинского текста.

История создания

Стихотворение «Анчар» было создано А. С. Пушкиным в 1828 году. Поэт написал его в так называемый «онегинский период», до начала Болдинской осени, но уже после восстания декабристов. Расправа власти с восставшими друзьями оказала влияние на творчество А. С. Пушкина.

Размышления поэта о произволе власти и безропотности слуг нашли яркое отражение в стихотворении. В основу создания произведения легла легенда о ядовитом дереве, несущем смерть. Одним из источников поэта могли стать некие заметки о «древе яда», растущем на острове Ява (Индонезия). Древо отпугивало всех живых существ, вокруг него не существовала жизнь.

Жанр, направление, размер

По жанру «Анчар» — лирическое стихотворение. В нем сосредоточены личные чувства и переживания поэта, в частности, относительно неограниченной власти. А. С. Пушкин не принимает и не одобряет владыку, который несет смерть своему рабу, соседям «в чуждые пределы» — людям вообще.

Направление в стихотворении сложно определить однозначно, однако по большей части оно относится к реализму. Среди реалистических черт можно выделить следующие: изображение действительности в ее неприглядном виде, «как она есть»; в основу сюжета лег реальный исторический конфликт (раб-власть неограниченного монарха). В стихотворении просматривается и яркая отличительная черта романтизма – центральный герой-одиночка, в роли которого выступает Анчар. К нему и «птица не летит, и тигр нейдет» — он один во всей вселенной.

Что касается стихотворного размера «Анчара», то здесь А. С. Пушкин использует излюбленный четырехстопный ямб.

Композиция

Композиция лирического произведения – линейная. Кроме того, «Анчар» условно делится на две части.

1. Сначала идет повествование: поэт рисует пустынное место, где растет Анчар. Он рожден природой «в день гнева», он извергает яд, поэтому никто не осмеливается приблизиться к древу. Первая часть состоит из пяти строф.
2. Вторая часть нацелена изобличить человека, желающего распространить смерть по своей воле. Мир людей соединяется с миром природы ради корыстных целей, ради того, чтобы погубить жизнь. В первых строфах только ощущается «запах» смерти, а в последних – смерть вступает в свои права. Даже зверь оказывается разумнее человека и сторонится древа яда, чтобы сохранить себе жизнь. Вторая часть сосредоточена в заключительных четырех строфах стихотворения.

Образы и символы

Центральный образ Анчара олицетворяет собой гибель всего живого. Человек не способен быть столь же устрашающим, как подобное создание природы. Владыка вынужден идти к древу, чтобы подчинить себе человеческое общество. Анчар же — тоже своего рода владыка, но такой, который не нуждается в посторонней силе для утверждения собственной.

Образ монарха – это пример тирании, господства сильного над слабым. Раб – собирательный образ безвольных людей, готовых отдать жизнь за малейшую прихоть владыки. Он – часть слепой силы, которую тирания обретает в лице последователей.

Лирический герой бесстрастно рассказывает историю, и все в строках сквозит его неодобрение и сожаление. Он сетует на «послушливость» стрел, а раба называет «бедным». Владыку он не уважает, так как демонстративно называет его человеком, как и того посланника, который умер, принеся яд. Так он подчеркивает равенство всех людей и тем самым лишает правителя исключительных прав на жизнь его подданных.

Темы, проблемы и настроение

Основная проблема неограниченной власти правителя тесно перекликается с главной темой свободы. Получается, что мрачного взгляда владыки более чем достаточно: раб с готовностью идет на смерть. Он фактически совершает самоубийство, отправившись в путь за ядом. Более того, своим жертвоприношением он обрекает на гибель соседей, которые ничего плохого ему не сделали. Значит, тирания и рабская зависимость от нее противопоставляются самой жизни, ведь они несут только смерть.

В стихотворении обличаются такие пороки, как деспотизм и эгоизм «владык», а раб олицетворяет их противоположность — полное подчинение, безропотность. Он не способен возразить монарху, лишь молча смиряется с судьбой. Человек покоряется, но при этом именно он и несет смерть людям. В мировоззрении автора смирение – еще больший грех, чем сама деспотическая власть. Именно холопский страх делает тиранию возможной.

На протяжении всего стихотворения преобладает мрачно-торжественное настроение. Торжественность произведению придает избранный поэтом слог («раскалЕнной», «смолою»). С первых строк, когда читатель только встречает Анчара, уже появляется страх перед неведомым созданием природы, несущим конец жизни. Ближе к концу стихотворения появляется настроение разочарованности в человеческом роде, ноты безнадежности будущего.

Основная идея

Смысл стихотворения заключается в том, чтобы показать не природные, но человеческие взаимоотношения. У зверя срабатывает инстинкт самосохранения, поэтому он удаляется от ядовитого создания. Человек же, непобедимый владыка, не сторонится опасностей, но прибегает к ним ради совершения зла. Все, к чему стремится человек — это власть. А. С. Пушкин показал в «Анчаре» вселенское зло, творимое одним тираном. Это зло должно быть обречено на гибель.

Изначально люди созданы равными, с одинаковыми правами. Никто не властен ни взглядом, ни другим, более жестким способом, послать человека на гибель. Именно этот идеал и устанавливает А. С. Пушкин – идеал свободы и равенства. Его основная мысль кроется в строках: «Но человека человек послал к анчару властным взглядом». Значит, нет никакого лидера, есть такое же живое существо, которое не вправе подчинять другого. Пушкинский правитель, вопреки пропаганде того времени, лишен божественного начала (он – не помазанник божий), в первую очередь за то, что посягнул на жизни других людей ради власти.

Средства художественной выразительности

Центральным средством художественной выразительности выступает антитеза. Поэт противопоставляет добро и зло, свободу и несвободу, мир природы и мир человека. Владыка говорит, а раб безмолвствует; тигр и птица не приближаются к яду, а человек намеренно идет к ней. Благодаря антитезе наиболее ярко раскрывается основная идея и тема стихотворения.

Поэт рисует мрачную местность, где растет Анчар. Здесь на помощь автору приходят эпитеты – «чахлый», «скупой», «мертвый». Метафоры создают образность («древо смерти», «жаждущие степи»). Олицетворения помогают «оживить» «грозного часового», древо обретает черты реального человека («Стоит – один во всей вселенной»). Кроме того, и стихия очеловечивается («вихорь черный набежит», природа «его в день гнева породила»).

Сравнения, инверсии обогащают язык и строй стихотворения («как грозный часовой»; «зелень мертвая»).

Анализ стихотворения А. С. Пушкина «Анчар»

Описание презентации по отдельным слайдам:

Анализ стихотворения А.С.Пушкина « Анчар»

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ Стихотворение «Анчар» — один из самых значимых трудов поэта. Работа над его созданием началась автором в конце августа — начале сентября 1828 года. Место написания произведения – Малинники, Тверское поместье Вульфов. Работа была завершена 9 ноября 1828 года, опубликована в альманахе «Северные цветы» (конец 1831 г., приблизительно 24 декабря)

Стихотворение «Анчар» полностью посвящено изображению мира зла. Это самое суровое стихотворение в творчестве Пушкина. Здесь поэт задумал собрать воедино все черты зла и придать им обобщенный характер. Обратимся к названию стихотворения, ведь смысловая нагрузка заглавия очень велика.

(Анчар — древо яда; тропическое Южно-азиатское дерево с ядовитым соком, который использовался для смазывания наконечников стрел, которым восточные воины поражали своих врагов) О чем говорит нам это название?

Композиция Стихотворение делится на две части. В первой части дается описание ядовитого дерева. Во второй части рассказывается о всесильном владыке, пославшего на смерть своего раба. Озаглавить их можно как: («Зло в природе» и « Зло в обществе»)

Стихотворение «Анчар» построено по следующему принципу: — завязка произведения, — основной конфликт (противоречие), развитие действия — это вторая композиционная часть (она начинается с союза «Но») — скоротечная развязка (она начинается с противительного союза «А»)

1 часть стихотворения. 1 строфа Прочитав первое четверостишие, следует выделить в последнем стихе числительное «один». Первое, что мы узнаем об анчаре, это то, что он один. Первое слово — «пустыня». Поэт переносит нас в пустой мир и подготавливает тему одиночества ( «стоит один»). Пустыня получает ряд резко отрицательных характеристик: «чахлая», «скупая». Эти эпитеты обладают признаком одушевленности. Эпитеты, придающие пустыне характер живого и человекоподобного существа, как бы наделяют ее свойствами человека, в том числе волей, активностью. Это заставляет нас воспринимать пустыню в первых строках стихотворения как злое существо , имеющее злую волю и являющееся активным создателем окружающего зла. Вывод: Первая строфа стихотворения «Анчар» привела нас в мрачный мир всемирного зла. Пушкин прибегает к крупному плану, тем самым подчеркивая значимость образа.

2 строфа Сухая, раскаленная зноем почва — это мертвая почва. Пушкин создает образ мира зла, пространства антимира, в котором привычные черты мира разрушены и заменены чудовищно искаженными. Земля здесь — «почва»: синоним, имеющий то же значение, но лишенный всех фольклорно-поэтических ассоциаций, связанных со словом «земля». Вторая строфа посвящена характеристике анчара, его отношению к Природе. Природа рождает анчар, как бы опровергая свою бесплодность. Но это противоестественное рождение — «в день гнева». «Природа жаждущих степей. » (обратите внимание на то, что эпитет «жаждущих» отсылает к символизирующим бесплодность эпитетам первой строфы — «чахлый», «скупой», «раскаленный»). В день гнева порождается анчар. Дары, которыми награждает мать свое дитя, противоестественны: И зелень мертвую ветвей И корни ядом напоила

И в самом анчаре все время подчеркивается противоестественность, нарушение обычного и правильного порядка вещей. Выражение «мертвая зелень» содержит оксюморон, т. е. эпитет, который противоречит сущности определяемого слова (типа: сладкая горечь, звонкая тишина). Оксю́морон (др.-греч. οξύμωρον — «острая глупость») — стилистическая фигура или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением (то есть сочетание несочетаемого). Слово «зелень» содержит в себе понятие свежести, прохлады, весны — жизни. Сочетание «зелень мертвая» воспринимается читателем как чудовищное нарушение норм природы. В таком ключе должно восприниматься и все стихотворение. У Пушкина природа всегда добра по отношению к человеку, гармонирует с его лучшими чувствами. Именно поэтому та природа, образ которой создается в стихотворении «Анчар», кажется чудовищно искаженной .

3 строфа Глаголы Деепричастие «каплет» «застывает» «растопясь» ПЕРЕДАЮТ ДВИЖЕНИЕ СМЕРТОНОСНОГО ЯДА, МРАЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ СМЕРТИ.

Прием градации усиливает впечатление губительности «древа смерти» Что такое градация? (Градация (от лат. gradatio — постепенное возвышение) — стилистическая фигура, заключающаяся в последовательном нагнетании или, наоборот, ослаблении сравнений, образов, эпитетов, метафор )

Все живое избегает прикосновения к анчару. К нему и птица не летит, И тигр нейдет: лишь вихорь черный На древо смерти набежит — И мчится прочь, уже тлетворный.

«ТЛЕТВОРНЫЙ» Это слово из высокой славянской лексики имеет два корня — тлен (разрушение, гибель, уничтожение) и творить (создавать). В словаре церковнославянского языка Петра Алексеева (1819) слово «тлетворный» имеет следующее значение: «смертоносный, ядовитый, пагубный», например: «тлетворный воздух», т. е. моровое поветрие. Моровое поветрие — это эпидемия чумы. Пушкин, конечно, знал словарь Петра Алексеева и такое значение слов «тлетворный воздух». Конечно, реальное дерево, называемое «анчар», произрастающее в Индонезии и действительно имеющее ядовитую смолу, не является столь страшным распространителем смерти, и уж конечно, не способно вызывать эпидемию, однако Пушкин, который все это знал, создает не ботаническое описание одного ядовитого дерева, а обобщенную художественную картину зла в природе.

5 строфа Появляется дождь, который должен был бы восприниматься как счастливое избавление от мук жажды. Но в извращенном пространстве зла и дождь становится источником смерти: И если туча оросит, Блуждая, лист его дремучий, С его ветвей уж ядовит Стекает дождь в песок горючий.

Ключевые образы первой части. Пустыня чахлая и скупая Почва зноем раскалённая Степи жаждущие Зелень мертвая Вихорь черный, тлетворный Дождь ядовит День гнева Песок горючий Грозный часовой ,один во всей вселенной, древо смерти

2 часть «Но человека человек Послал к анчару властным взглядом…» С начала шестой строфы в стихотворении происходит идейно-композиционный перелом: до сих пор речь шла о зле в природе, о зле, существующем в самом порядке мира. Теперь начинается рассказ о зле, создаваемом человеком. Союз «но» резко делит интонацию стихотворения на две части.

Образ раба Метафора «послушно в путь потек» передает безвольность раба. Он течет как река, не в силах изменить свое русло. Образ раба раскрывается в своей человеческой сути: И пот по бледному челу Струился хладными ручьями… Автор сочувствует рабу. Это видно и в глаголах, описывающих его состояние (принес – и ослабел, и лег – и умер), а также в обобщающем эпитете: «бедный раб». Выразительная картина: « И пот по бледному челу/ Струился хладными ручьями» создают образ страдающего человека, жертвы деспотичной воли князя. Глаголы подчеркивают предопределенность судьбы раба. «принес», « ослабел» « лег» ,«умер» Пушкин отдает рабу сострадание и сочувствие, поскольку раб- жертва самовластия и тирании. Перед его самоотверженностью и самоотречением бледнеет власть и слава «непобедимого владыки». Так проявляется пушкинский гуманизм, осуждающий деспотизм, бесчеловечный к судьбам обыкновенных подданных. Однако нельзя не заметить, что именно послушание раба, его покорность, готовность, жертвуя жизнью, выполнить волю деспота (ведь князь все равно отнял бы у него жизнь, независимо от того, покорился ли бы он или же выразил протест!) объективно служат делу деспотизма. Раб — не только жертва, но и распространитель зла. Пушкин подчеркивает это, характеризуя одинаковыми словами раба и стрелы, с помощью которых князь разослал гибель в чужие страны: раб «послушно в путь потек», князь разослал «послушливые стрелы». Покорность раба превращает его не только в жертву, но и в соучастника зла.

Образ владыки Образ владыки дан очень обобщенно и символично. Это символ тирании и самовластия вообще. Пушкин соотносит страшное зло природы – анчар и страшное зло человеческой жизни – деспотизм. Но самовластие, в отличие от анчара, зло активное. Тем оно и страшно. Это зло сеет гибель вокруг себя, завоевывая все новое влияние: А царь тем ядом напитал Свои послушливые стрелы И с ними гибель разослал К соседям в чуждые пределы. Интересно, что даже повтор однокоренных слов («послушно в путь потек» — «послушливые стрелы») подчеркивает, что все живое и мертвое покоряется и служит «непобедимому владыке».

Антитеза В стихотворении прослеживается антитеза «владыка – раб». Она поддержана выразительными эпитетами: «властный взгляд» — «послушно», «бедный раб» — «непобедимый владыка». Глаголы также подчеркивают это противопоставление: «послал» — «потек». Действия князя получают одинаковое выражение: «послал» – «разослал», «послушно» – «послушливые (стрелы)». Столь же одинаков результат: «умер бедный раб» – « и с ними гибель разослал».

Анафора В данном стихотворении Пушкин использует и композиционный прием единоначатия (анафоры), повторяя и усиливая эмоциональное напряжение напряжение: «Принес он смертную смолу… Принес – и ослабел и лег…»

Последняя строфа, начинающаяся с противительного союза «А» — рассказывает нам о том периоде, когда раба уже нет в живых. Для чего нужна была смола царю? Напитать ядом «послушливые стрелы», предназначенные для соседей.

О чём стихотворение «Анчар»? Это стихотворение о неправедном мироустройстве, о роли человека в нём. Это произведение — о трагических, непримиримых взаимоотношениях между непобедимым владыкой и бедным, бесправным рабом. Пушкин в своём произведении обращается к теме, которая красной нитью проходит через всё его творчество: теме свободы и тирании.

Главная мысль стихотворения. Главная мысль стихотворения – активный протест Пушкина против беспредельной власти одного человека над другим. Трагедия заключается в том, что эту власть как носитель её (князь, царь), так и подданные (бесправные рабы) находят естественной и законной.

Идейный смысл. Идейный смысл этого великого творения Пушкина-изображение губительной для общества власти самодержавия , призыв к её уничтожению.

Тема стихотворения. Главная тема стихотворения – вселенское зло, рассматриваемое как с философской, так и с общечеловеческой точки зрения

Жанр «Анчар» — произведение философской направленности. Жанр стихотворения — лиро-эпическое сюжетное стихотворение. Повествование стилизовано под притчу, древнюю легенду.

Размер Это стихотворение написано в двухсложном размере. Четырехстопный ямб. Стихотворение построено по принципу контраста. «В пус/ты/не/ чах/лой/ и/ ску/пой/, На/ поч/ве/ зно/ем/ рас/ка/лен/ной/, Ан/чар/ как/ гроз/ный/ ча/со/вой/, Сто/ит-/один/ во/ всей/ все/лен/ной»

Рифма На протяжении всего стиха мы наблюдаем перекрёстную рифму: «В пустыне чахлой и скупой», «Анчар как грозный часовой»; «На почве зноем раскаленной», «Стоит- один во всей вселенной».

Звукозапись Удивительна звукозапись в стихотворении: обилие звуков [ч] со звуками [н] и [р] (очевидно, слово «анчар» сказалось на всей звуковой структуре) придает всему стихотворению своеобразный мрачный колорит. В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит — один во всей вселенной. Поражает обилие аллитерации, подчёркивающее мрачно-монотонный колорит( согласные «п» повторяется двадцать три раза ,а звук «ч»-восемнадцать раз

Эпитеты «бедный раб» «вихорь черный» «в пустыне чахлой и скупой» «песок горючий» «жаждущие степи» «непобедимый владыка» «мертвая зелень» «лист дремучий»

LiveInternetLiveInternet

• Регистрация
• Вход

—Рубрики

• Любимые стихи (1444)
• Русь Ведическая (368)
• Мысли вслух (329)
• Притчи, легенды, цитаты, афоризмы (229)
• Из истории (184)
• Видео (108)
• Праздники (101)
• любимая музыка (53)
• Символы и их значение (16)
• Тесты (9)

—Музыка

• Все (3)

—Я — фотограф

• К приложению

Осень в моем маленьком мире..

—Стена

• К приложению

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Постоянные читатели

• Все (886)

—Сообщества

—Статистика

Россия, Русь – куда я ни взгляну.

Взбегу на холм
и упаду
в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и в жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя.

Россия, Русь – куда я ни взгляну.
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя.
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Они несут на флагах черный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
России.
Кресты, кресты.
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит эхо медленное ржанье,
И надо мной –
бессмертных звезд Руси,
Спокойных звезд безбрежное мерцанье.

Метки: николай рубцов

Процитировано 1 раз
Понравилось: 2 пользователям

Николай Рубцов

Рубцов Николай Михайлович (1936–1971) – поэт. Родился в тот самый год, когда начались аресты последних, еще остававшихся в живых поэтов из ближайшего круга Есенина, – Николая Клюева, Сергея Клычкова, Ивана Приблудного, Василия Наседкина, самого талантливого ученика Сергея Клычкова Павла Васильева, которого стали называть «вторым Есениным». А открывается этот расстрельны1й список новокрестьянских поэтов именем его земляка Алексея Ганина, которым уже в 1924 году первым сказал об уничтожении не просто крестьянской, а именно христианской России. Все они были вырублены под корень, чтобы не осталось ни одного живого побега, никто больше не стал на Руси «вторым Есениным». Но такой росток появился на свет. Ровно через тридцать лет после того, как прозвучали бухаринские слова о «хорошеньком залпе» по есенинщине, томик стихов запрещенного ранее Есенина в матросском кубрике на Северном флоте откроет двадцатилетний Николай Рубцов. К тому времени он уже начал писать стихи, но как все – под Маяковского. Маяковизации в поэзии, как и коллективизации в деревне, не удалось избежать почти никому. Рубцов тоже усвоил этот чеканным шаг:

Забрызгана крупно и рубка и рында.

Вполне мог блеснуть и своими «звуковыми миниатюрами» (ранний Фет тоже любил подобные, как он выражался, «загогулины»), и другими атрибутами из того же самого поэтического арсенала, с помощью которого не одно поколение поэтов училось как делать стихи, не подозревая, что это начало конца. Он вполне мог прославиться, мы бы узнали имя Рубцова, но совсем другого Рубцова, которым никогда бы не смог написать: «Россия, Русь, храни себя, храни. », никогда бы не выполнил в своих стихах этот молитвенный завет.

В 1962 году, уже после «Видения на холме», определившего его собственным рубцовский путь в поэзии, он напишет о Есенине:

Это муза не прошлого дня.

С ней люблю, негодую и плачу.

Много значит она для меня,

Если сам я хоть что-нибудь значу.

Рубцов был не первым и не единственным, кто в 60-е годы XX века преодолел роковое влияние Маяковского. «Тихая лирика» его времени – это целая плеяда поэтов, вернувшихся, по сути своей, к тем же самым принципам «чистого искусства», которые в 60-е годы XIX века Афанасий Фет, Апухтин, Аполлон Майков противопоставили «дидактизму» (так они называли идеологический диктат) поэзии «гнева и печали» Некрасова и «некрасовской школы!». Критики и пародисты! того времени вдоволь поизгалялись над мотыльковой поэзией приверженцев Фета, их фетишизме. Приверженцев «тихой лирики» ждала та же участь поэтов-маргиналов, известные только в узком кругу своих читателей. Но уже тогда выдающийся композитор XX века Георгий Свиридов запишет в дневнике: «Весьма возможно, что истинную ценность будут иметь те творцы! (т.е. их сочинения), которые как-то отвергнуты средой, но не по признаку „левизны», а по какому-то иному. Например, Николай Рубцов. Это совсем не случайное явление нашей жизни, не случайная биография и судьба».

Георгий Свиридов продолжит эту мысль и в другой записи: «Николай Рубцов – тихий голос великого народа потаенный, глубокий, скрытый».

В этих свиридовских словах, пожалуй, наиболее точно выражено самое главное в поэзии Рубцова – ее сакральность, тот потаенный, скрытый смысл, в котором дольный мир соприкасается с горним.

В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды.

В этом рубцовском шедевре запечатлен самый сокровенный миг, ради которого в пушкинской «Молитве»:

Отцы пустынники и жены непорочны,

Чтоб сердцем возлетать во области заочны,

Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,

Сложили множество Божественных молитв.

Рубцовское стихотворение «В горнице моей светло», как и пушкинское «Отцы пустынники» и лермонтовское «Выхожу один я на дорогу», принадлежат к числу таких Божественных молитв. Отсюда их молитвенная тишина. Лермонтовская:

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит.

Тихая моя родина!

Ивы, река, соловьи.

Мать моя здесь похоронена

В детские годы мои.

Есенинская Русь – уходящая; рубцовская – ушедшая. Оставшаяся символом потерянного Рая, исчезнувшей Атлантиды, затонувшего града Китежа:

О вид смиренный и родной!

Березы, избы по буграм

И, отраженный глубиной

Как сон столетий, Божий храм.

Рубцов – сакральный поэт. И в этом он сравним только с Есениным. Чем, кстати говоря, можно объяснить и сам факт их необыкновенной популярности, независимой от каких-либо внешних причин. Государственная идеология, при всей своей невиданной мощи, оказалась безсильной вычеркнуть имя Есенина из памяти народа. Все остальное ей было под силу – изъять из учебников литературы, из библиотек, оставив лишь идеологический ярлык есененщины. И точно так же никакие СМИ, при всех их невиданных возможностях в создании или замалчивании литературных имен, не имеют никакого отношения к раскрутке имени Рубцова.

Причина одна. Ее и имел в виду Георгий Свиридов, когда писал о тихом голосе великого народа, потаенном, глубоком, скрытом. Размышляя об озарениях Мусоргского, которые для многих его современников были мусором, Свиридов запишет: «Гениальная строка поэзии Николая Рубцова: „О чем писать? На то не наша воля!»»

Лирика

1965 г., продолжение

Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою.

Звезда полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром.

Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей.

ТИХАЯ МОЯ РОДИНА

В. Белову

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи.
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу. —
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил.
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная.
Время придет уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

Меж белых стволов бродя,
Люблю собирать волнушки
На склоне осеннего дня.

Летят журавли высоко
Под куполом светлых небес,
И лодка, шурша осокой,
Плывет по каналу в лес.

И холодно так, и чисто,
И светлый канал волнист,
И с дерева с легким свистом
Слетает прохладный лист,

И словно душа простая
Проносится в мире чудес,
Как птиц одиноких стая
Под куполом светлых небес.

ФАЛЬШИВАЯ КОЛОДА

— Когда же, когда же
Отчалит проклятый паром?
Как возятся долго
С погрузкой какого-то хлама! —
Сердились, галдя,
На своих чемоданах с добром
Четыре туза
И четыре причудливых дамы.

Меж тем рассветало.
И вот, озаряя ухабы,
Взлетел раскаленный,
Светящийся солнечный шар!
В торговый ларек
Потянулись с кошелками бабы,
Вокруг слободы
Расклубился сиреневый шарф —
Туман полевой,
И по заспанным смутным ямам
Паром зашумел,
Выплывая в могучий простор.

Четыре туза
И четыре внимательных дамы
Со мной завели,
Как шарманку, глухой разговор
О хлебе, о ценах,
О смысле какой-то проблемы.

— Эй, что ж ты, паромщик?
Затей свою песню, затей! —
Терпеть не могу
Разговоров на общие темы
Среди молодых,
Но уже разжиревших людей!
Сошел я с парома
И сразу направился прямо
Дорогой лесами,
Дорогой полями,
а там —
Четыре туза
И четыре испуганных дамы
За каждым шофером
Носились весь день по пятам.

СТАРЫЙ КОНЬ

Я долго ехал волоком.
И долго лес ночной
Все слушал медный колокол,
Звеневший под дугой.

Звени, звени легонечко,
Мой колокол, трезвонь!
Шагай, шагай тихонечко,
Мой бедный старый конь!

Хоть волки есть на волоке
И волок тот полог,
Едва он сани к Вологде
По волоку волок.

Звени, звени легонечко,
Мой колокол, трезвонь!
Шагай, шагай тихонечко,
Мой бедный старый конь!

И вдруг заржал он молодо,
Гордясь без похвалы,
Когда увидел Вологду
Сквозь заволоку мглы.

ВИДЕНИЯ НА ХОЛМЕ

Взбегу на холм
и упаду
в траву.
И древностью повеет вдруг из дола.
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя.

Россия, Русь — куда я ни взгляну.
За все твои страдания и битвы —
Люблю твою, Россия, старину,
Твои огни, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя.
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
России.
Кресты, кресты. Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они — и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной —
бессмертных звёзд Руси,
Высоких звезд покойное мерцанье.

ЛЕВИТАН

(по мотивам картины «Вечерний звон»)

В глаза бревенчатым лачугам
Глядит алеющая мгла.
Над колокольчиковым лугом
Собор звонит в колокола.

Звон заокольный и окольный,
У окон, около колонн, —
Я слышу звон и колокольный,
И колокольчиковый звон.

И колокольцем каждым в душу
До новых радостей и сил
Твои луга звонят не глуше
Колоколов твоей Руси.

О ПУШКИНЕ

Словно зеркало русской стихии,
Отстояв назначенье свое,
Отразил он всю душу России!
И погиб, отражая ее.

ДУЭЛЬ

Напрасно
дуло пистолета
Враждебно целилось в него;
Лицо великого поэта
Не выражало ничего!
Уже давно,
как в божью милость,
Он молча верил
В смертный рок.
И сердце Лермонтова билось,
Как в дни обидчивых тревог.
Когда же выстрел
грянул мимо
(Наверно, враг
Не спал всю ночь!),
Поэт зевнул невозмутимо
И пистолет отбросил прочь.

Николай РУБЦОВ

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны.

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны ,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризный,
Я буду скакать по следам миновавших времен.

Давно ли, гуляя, гармонь оглашала окрестность,
И сам председатель плясал, выбиваясь из сил,
И требовал выпить за доблесть в труде и за честность,
И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил!

И быстро, как ласточка, мчался я в майском костюме
На звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,
А мимо неслись в торопливом немолкнущем шуме
Весенние воды, и бревна неслись по реке.

Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели.

И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, —
Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей.

О, сельские виды! О, дивное счастье родиться
В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!
Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица
Разбить свои крылья и больше не видеть чудес!

Боюсь, что над нами не будет возвышенной силы,
Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,
Что, все понимая, без грусти пойду до могилы.
Отчизна и воля — останься, мое божество!

Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!
Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы
Старинной короной своих восходящих лучей.

Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье
И тайные сны неподвижных больших деревень.
Никто меж полей не услышит глухое скаканье,
Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.

И только, страдая, израненный бывший десантник
Расскажет в бреду удивленной старухе своей,
Что ночью промчался какой-то таинственный всадник,
Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей.

1963

Звезда полей

Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою.

Звезда полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром.

Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей.

ВИДЕНИЯ НА ХОЛМЕ

Взбегу на холм
и упаду
в траву.
И древностью повеет вдруг из дола.
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя.

Россия, Русь — куда я ни взгляну.
За все твои страдания и битвы —
Люблю твою, Россия, старину,
Твои огни, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя.
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
России.
Кресты, кресты.

Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они ⁠— и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной —
бессмертных звёзд Руси,
Высоких звезд покойное мерцанье.

ТИХАЯ МОЯ РОДИНА

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи.
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу. —
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил.
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная.
Время придет уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

1964

У СГНИВШЕЙ ЛЕСНОЙ ИЗБУШКИ.

У сгнившей лесной избушки,
Меж белых стволов бродя,
Люблю собирать волнушки
На склоне осеннего дня.

Летят журавли высоко
Под куполом светлых небес,
И лодка, шурша осокой,
Плывет по каналу в лес.

И холодно так, и чисто,
И светлый канал волнист,
И с дерева с легким свистом
Слетает прохладный лист,

И словно душа простая
Проносится в мире чудес,
Как птиц одиноких стая
Под куполом светлых небес.

1964

ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Я уеду из этой деревни.
Будет льдом покрываться река,
Будут ночью поскрипывать двери,
Будет грязь на дворе глубока.

Мать придет и уснет без улыбки.
И в затерянном сером краю
В эту ночь у берестяной зыбки
Ты оплачешь измену мою.

Так зачем же, прищурив ресницы,
У глухого болотного пня
Спелой клюквой, как добрую птицу,
Ты с ладони кормила меня?

Слышишь, ветер шумит по сараю?
Слышишь, дочка смеется во сне?
Может, ангелы с нею играют
И под небо уносятся с ней.

Не грусти! На знобящем причале
Парохода весною не жди!
Лучше выпьем давай на прощанье
За недолгую нежность в груди.

Мы с тобою как разные птицы!
Что ж нам ждать на одном берегу?
Может быть, я смогу возвратиться,
Может быть, никогда не смогу.

Ты не знаешь, как ночью по тропам
За спиною, куда ни пойду,
Чей-то злой, настигающий топот
Все мне слышится, словно в бреду.

Но однажды я вспомню про клюкву,
Про любовь твою в сером краю
И пошлю вам чудесную куклу,
Как последнюю сказку свою.

Чтобы девочка, куклу качая,
Никогда не сидела одна.
— Мама, мамочка! Кукла какая!
И мигает, и плачет она.

1968

Журавли

Меж болотных стволов красовался восток огнеликий…
Вот наступит октябрь — и покажутся вдруг журавли!
И разбудят меня, позовут журавлиные крики
Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали…
Широко по Руси предназначенный срок увяданья
Возвещают они, как сказание древних страниц.
Всё, что есть на душе, до конца выражает рыданье
И высокий полёт этих гордых прославленных птиц.

Широко на Руси машут птицам согласные руки.
И забытость болот, и утраты знобящих полей —
Это выразят всё, как сказанье, небесные звуки,
Далеко разгласит улетающий плач журавлей…
Вот летят, вот летят… Отворите скорее ворота!
Выходите скорей, чтоб взглянуть на любимцев своих!
Вот замолкли — и вновь сиротеет душа и природа
Оттого, что — молчи! — так никто уж не выразит их…

Я УМРУ В КРЕЩЕНСКИЕ МОРОЗЫ.
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат березы.
А весною ужас будет полный —
на погост речные хлынут волны.
Из моей затопленной могилы
гроб всплывет, забытый и унылый,
разобьется с треском, и в потемки
уплывут ужасные обломки.
Сам не знаю, что это такое.
Я не верю вечности покоя.
1970