Пятилетний сын прочитав рассказ о царе анекдот

Обрести очаг…

«Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!» — восклицал Александр Сергеевич.

Владимир Иванович Даль, русский писатель, этнограф и лексикограф, собиратель фольклора, составитель «Толкового словаря живого великорусского языка», на который у него ушло 53 года жизни, передает нам такие слова Пушкина: «Сказка сказкой, а язык наш сам по себе, и ему–то нигде нельзя дать этого русского раздолья, как в сказке. А как это сделать?.. Надо бы сделать, чтобы выучиться говорить по–русски и не в сказке».

Сколько лет у него лежали сюжеты сказок от няни, и только тогда приступил поэт к ним, когда ему было уже за 30, когда он почувствовал, что его гению доступна любая высота, что ему по плечу простодушие сказочника.

Мы обязаны сказками не только его няне, но и его тоске по семье, его мечте о семье. (Пушкин не был в семье любимым ребенком. Матери и отцу было не до него, тем более что родился он темнокожим. Когда матери поднесли его на розовых подушках, она запричитала: «Стыд какой, позор на всю Москву — арапчонка родила!»)



Семья, очаг… Дом был одной из главных его святынь. Обрести семью значило для него обрести если не счастье, то хотя бы «покой и «волю», прочность жизни, опору «самостоянья». И в женитьбе своей Пушкин обрел это. «Сказка о царе Салтане», самая радостная, с самым безоблачным концом, написанная в первый год семейной жизни. Удивительная житейская достоверность и правдоподобие. «Стали жить да поживать, да приплода поджидать». Отсюда — этот свойственный Пушкину лиризм; отсюда — сочетание громадности масштабов, в которые вмещается чуть ли не все бытие человеческое, с интимной душевной теплотой, поистине лелеющей душу».

Жить по заповедям

Родилась «Сказка о царе Салтане» и в результате поэтического соревнования с Василием Андреевичем Жуковским.

В 1831 году в Царском Селе Пушкин предложил Жуковскому поэтический турнир — состязание на лучший стихотворный пересказ русских сказок. Жуковский охотно принял вызов. Николай Васильевич Гоголь «судил» их состязание, продолжавшееся многие годы. В результате этого соревнования Пушкиным была написана «Сказка о царе Салтане», а Жуковским — «Сказка об Иване–царевиче и Сером Волке» и «Сказка про царя Берендея». В итоге Жуковский присылает Пушкину свой портрет с надписью «Победителю ученику от побежденного учителя».

Со Светланой Видякиной, сопредседателем Пушкинского общества Латвии, мы говорим о том, что «Сказка о царе Салтане» — самая христианская сказка Пушкина:

— В ней явно обозначены многие заповеди Божьи, — говорит Светлана. — В первых строках сказки встречаем — «на весь крещеный мир приготовила б я пир». И у нас возникает вопрос — а крещен ли был князь Гвидон?
Четко идет пушкинская фраза: «Со креста снурок шелковый натянул на сук дубовый, тонку тросточку сломил, стрелкой легкой завострил и пошел на край долины у моря искать дичины». Значит, на нем крестик был, да еще на шелковом шнурке — как и полагается!

А вот заповеди «Не убий» и «Не завидуй», дословно — «Не пожелай жены ближнего своего, ни дома его, ни осла его, ни раба его». От зависти рождаются все другие страшные грехи.

Зависть — чувство неразгаданное, оно разъедает всего человека. А ведь сестры позавидовали жене Салтана, и какие страшные последствия — решились на убийство! В бочку заколотили родную сестру с племянником и «пустили в океян»!

Я хожу по школам, читаю ребятам «Сказку о царе Салтане» и убеждаю их — не завидуйте, у кого какой мобильник, зависть вас разъест и замучит. И можете на самые страшные поступки решиться. Всего–то десять заповедей, но как трудно их исполнить!

А дальше Пушкин нам говорит: «Но из бочки кто их вынет? Бог неужто их покинет?». Во всем упование на Бога.

Еще одна заповедь — «Почитай отца и мать своих», и как Гвидон любил отца и мать, как почитал!

А почему же Салтан отпускает своих невесток, обрекших на смерть его жену и сына? Потому что «тут во всем они признались, повинились, разрыдались». Не просто покаялись, а слезно покаялись. И «царь для радости такой отпустил всех трех домой». Здесь поэт говорит о покаянии и прощении грехов.

Как мать благословляет союз сына с царевной — «Мать с иконой чудотворной слезы льет и говорит: «Бог вас, дети, наградит». Мы и забыли, что родители должны благословить свох детей на совместную жизнь. А дальше — «стали жить да поживать и приплода поджидать». Вот вам образ христианской семьи.

Пушкин в этой сказке дает нам и модель государства: «Все в том городе богаты — изоб нет, одни палаты». Вот как надо жить!

Это потому что Гвидон был добрым, честным, справедливым. А еще потому что — «к ним народ навстречу валит, хор церковный Бога хвалит, блещут маковки церквей и святых монастырей». С Богом живите в государстве — и будет вам хорошо и раздольно.

Наталья ЛЕБЕДЕВА.



20 октября 2022

Унитаз родной — ты символ наш
Кумир — ты поколений
Для всех — прекрасней нет тебя
И в этом — твоя сила.
В любое время — ты один
Приходишь — к нам на помощь
И мы тебя — боготворим
Всем сердцем и душою.
Несёшь — ты радость людям всем
Тобой — все восхваляются
Ты — избран номером один
Таким — ты и останешься.
В сантехнике — ты просто Царь
В домах — тобой любуются
О,как же — строен ты, красив
Мы все твои — поклонники.
Поднимут руки — в твою честь
И флаги — вверх взметнутся
Ты — главным будешь на Земле
А мы — с тобою рядом!

*****

Я хочу прославить Унитаз!
Унитаз — цивильный наш горшок.
Как же он придуман хорошо!
Пусть о нём сей маленький рассказ!
Если в тишине потребность есть,
А домашние «достали» вас —
Мчитесь поскорей на унитаз:
Пробовала это я не раз!
Столько вдохновения дает,
Облегчает душу, организм!
Кто-то песню нежно запоет,
Кто-то рассуждать начнет про жизнь,
Кто-то, все газеты прочитав,
Поумнее станет на вершок…
Даже на работу опоздав,
Навестим мы свой родной горшок!
Мысли мудрые рождает он,
Планы строит на грядущий день…
Эта песня славная — о нем.
Петь ее мне никогда не лень!
Унитаз! Ты — гений! Ты — душа!
Все ненужное так смело смоешь,
И вернуть любого к жизни сможешь,
И докажешь: Жизнь-то — хороша!

Одинцова Галина

*****

Кто изобрел впервые унитаз?
Никто не помнит, позабыли дети,
В чьей голове великой родилась
Идея, победившая столетья!

А был ведь унитаз изобретен!
Его готовым не было в природе!
Но гений сотворивший — кто был он?
В какой стране он жил, в каком народе?

Среди каких больших и малых дел
Он видел образ этот нетипичный?
Как нешаблонно он на мир глядел
Под ракурсом типично-необычным!

И вот наш век. Планета расцвела.
Какой простор для разума и глаза!
Но наши все великие дела
Ни в чем не зачеркнули унитаза!

И это очень надо понимать,
И вспоминать об этом чаще снова,
Чтоб даже в малом деле увидать
предвестников грядущего большого.

Хмара Павел

*****

Кто по утрам встречает первым нас?
Конечно же — наш шумный унитаз!
Для нас он самый важный атрибут,
Все люди на поклон к нему идут!

Мы отдаём ему, что нам не нужно,
А он молчит,.. затем ворчит потужно.
Поём бывает, взобравшись на него,
Он мирно терпит жокея своего…

Заботимся всегда мы друг о друге,
На нём ведь чаще мы, чем на подруге.
А если он забился, то беда!
И в нём вода бывает не всегда…

В квартире без него не обойтись,
Он самый важный здесь, ты согласись!

Саша Локоть

*****

Видали вы когда нибудь уставший унитаз?..
А я вот наблюдала, и кажется не раз
Вот он стоит вздыхает под тяжестью д…ма —
Никто ведь не смывает, хоть лето. хоть зима.
Попробуйте лишь сутки вы без него прожить,
Удобства унитаза не переоценить!
Скажу как Маяковский.
В размер его строки
Об этой вещи плотской
Я сочиню стихи:
«Унитазу моему —
Самые лучшие в мире лучшенства!
Я лилею и люблю это
очаровательное вонючество!»

*****

Не бросайте в унитаз
Тряпки, средства гигиены,
Фотки в профиль и анфас
Пыль со всех концов вселенной.

Обувь, книги, граммофон,
Звездный мусор, снов огрызки;
Не за этим создан он,
Не для сей судьбины низкой.

Не бросайте в унитаз,
Что смогло б его обидеть.
Ведь и так ему за нас
Стыдно: как все это видеть!?

Арутюнов Олег

*****

Здесь всё родное, всё знакомо,
Посмотришь — радуется глаз!
В блаженстве опускаюсь снова
На вожделенный унитаз.

*****

Ода грустному унитазу

Молчит унитаз без холодной воды,
Фиговина формы неопределённой
И в недра земли по трубе углублённый,
Сосуд недержаний и острой нужды.

Он рад и хозяевам, рад и гостям,
Его посещают по 33 раза,
Он нас узнаёт по филейным частям,
Но вот без воды — тяжко жить унитазу.

Союз нерушимый фарфора с водой
Сплотила навеки конструкция эта,
Да здравствует созданный для туалета
Великий волшебник — Сантехник седой.

Он краны откроет и наш унитаз
До края напьётся живительной влаги,
И мы расплескаем вокруг, как из фляги,
Продукт нетерпенья, впадая в экстаз.

Окружности поп опустив на стульчак,
Мы трижды подряд пропоем аллилуйя,
И звуками чресел тебе салютуя,
Нажмём на любимый и верный рычаг.

Соломатин Юрий

*****

Как пусто было б в жизни без общений,
Затворников не счесть, но мы им не чета,
И как мы можем жить без наслаждений.
Как говорил философ — все есть суета.

Все в жизни суета сует,
Но без общения счастья нет,
Ну и какие могут быть общения,
Коль нет застолья, вин и угощения.

Парит наш разум царственно в нирване,
Вкушает дух амброзий, пьет нектар,
Полна душа в беседе теплой и желанной,
И мы вкушаем радости общения светлый дар.

Но вот беседой теплой все мы сыты,
И, наконец, чревоугодия пробил час,
Для насыщения все пути для нас открыты,
Желудок рад, он не забыт, он верил в нас.

Влечет нас в плен безумство аппетита,
И мы теряем голову порой,
Когда заставлен стол, шампанское разлито,
И сотрясает воздух пир горой.

Но радость трапезы одно лишь омрачает,
Ведь удовольствию нет меры никогда,
И только нежно-белый друг нас выручает,
На помощь он готов придти всегда.

И весь, дрожа от нетерпения,
К нему прижмешься ты не раз,
И сразу даст он облегчение,
Твой верный друг, твой унитаз.

Когда в тебе бурлит волна противоречий,
Спешишь к нему ты, страсти не тая,
И он без слов, без всяких красноречий,
Тебя поддержит, клятву верности храня.

Излившись в чувствах откровенно,
Хоть за столом тебя все ждут,
Ты ощутишь самозабвенно.
С ним наслаждение и уют.

И от нахлынувшего счастья.
Он полон нежной суеты,
В нем забурлит кипение страсти,
В восторге, что доволен ты.

И эту песнь хвалебную,
Тебе я пропою не раз,
Затронув тему эту вечную.
Мой нежно-белый друг, мой унитаз.

Владислав

*****

У меня забился унитаз

У меня забился унитаз,
Нет, не засорился, а забился
В угол, где стоял огромный таз —
Он размерам таза удивился.

Унитаз изрёк: «Какой размер!
Для какого дела предназначен?
Я-то знаю скромный свой удел —
В облегченьи приносить удачу!

Сколько мук, терзаний и беды
От клиентов я принял, страдая,
От гостей безмерной череды,
Когда много выпьют пива, чаю…

Я так стар, что трещины мои,
Как морщины взбороздили тело,
А хозяин, Бог его прости,
Только знает, как отправить дело!

Не смывает часто, позабыв,
То, что «чистота — залог здоровья!»
Его зад давно я полюбил,
Хоть любовь мне достаётся с кровью!

Мне давно пора уж отдыхать,
А я всё работаю до смерти,
Не теку, запомнив его мать,
Она чистила меня, поверьте! —

Я блистал, мгновенья красоты
Были, пока смыть всё не забыли,
Я надеюсь, понимаешь ты,
Как трудны мне этой жизни мили!

А потом пошло наоборот:
Всё окурки, тряпки и бумаги…
В общем, стало дел невпроворот,
Я не засорялся из отваги!»

Таз сказал: «Я понимаю, друг,
У меня примерная судьбина:
В стирке я пахал, как пашет плуг,
Но меня ругали все: «Скотина,

Как посмел бельё не отстирать! —
Смерть свою увидишь ты воочию
И хозяин с криком, твою мать
Выкинул меня с балкона ночью!

Я молчал, но грязное бельё
Снова в моё жерло заключали,
Не стирали это всё давно
И оно закисло, как фекалии…

Фу, дерьмо! Не хочется стирать! —
Так его хозяйка говорила,
Он в ответ: «Так, что же, твою мать,
Функции свои совсем забыла?!»

Я терпел и в перепалке той
Думал заржаветь, уйти из жизни,
Обрести заслуженный покой
И готовиться к грядущей тризне:

Воду собирать из сточных труб,
Поливать цветы и помидоры,
Чтоб не слушать гадостей из губ,
Где идут семейные раздоры.

Бунин Владимир

*****

Когда мне становится тягостно жить,
В сортир я имею привычку спешить,
В уютную комнату, где унитаз
Приветливо встретит любого из нас.

Нет места привычней, чтоб время убить,
Здесь можно погадить и можно отлить.
В начале рабочей недели в толчок
Свежайшую прессу кладут на бачок.

От хвори внезапной спасёт туалет,
Потёртая дверь и стальной шпингалет —
За ними, как в тени таящийся вор,
Хихикают злобно понос и запор.

Идёшь туда утром, идёшь туда днём —
В дощатый ль сортир иль в фаянсовый дом…
И с мыслию доброй ты попу подтёр,
Портки подтянул и работать попёр.

Nek, Rolf

*****

Японский унитаз

Унитаз здесь необычный,
Внешний вид вполне привычный,
Но им надо управлять,
Уметь кнопки нажимать.

Подогрев сиденья в нем,
Электроника кругом
Для продвинутых ребят,
Кнопки, лампочки горят.

Друг один страх в туалете
Испытал там, как в ракете!
Ну, приспичило, как быть?
По нужде решил сходить.

Быстро сделал свое дело
И нажал он кнопку смело…
Снизу, как струя дала!!!
Что прорвалася труба?!

Бьет струя ему под зад,
Он вперед рванул, назад,
Не разбил чуть было лоб,
И промок весь гардероб!

А струя по попе бьет,
Встать с сиденья не дает,
Он вскочил и побежал,
Даже что-то закричал.

Вдруг напор воды упал,
И вопрос серьезный встал:
Что тут делать и как быть,
Чтобы воду отключить?

Но программа завершилась
И само все отключилось,
Он подумал: «Не для нас
Этот умный унитаз».

Жизнь идет, бежит вперед,
Ну, Япония, дает!
Нефти нет у них и газа,
Добрались до унитаза!

До чего их мысль дойдет,
Когда десять лет пройдет?!
Чтоб увидеть, посмотреть,
Надо снова прилететь…..

P.S.
Наша дама в туалете
Кнопку красную нажала,
А привстать и не успела,
Мадам с шваброй прибежала…

Цнинский Игорь

*****

Золотой унитаз

Деньги свои подсчитал
И решил от скуки,
Вложить этот капитал
В золотую штуку.

Мысль подобная, друзья,
Дуракам приходит.
В туалете у меня
Солнце не заходит.

А причина — унитаз,
Горит, пламенеет.
Был отлит он на заказ,
Век не заржавеет.

Можно как в трюмо смотреть,
Можно мыть посуду,
Можно рядом посидеть…
Классно, гадом буду!

Говорил семье ни раз:
Будет остолопом
Тот, кто в этот унитаз
Сунет свою попу.

Я, жена и детвора
Ходим раз за разом,
И растет дерьма гора
Там, за унитазом.

Оксин Эдуард

Нет у меня работ к собственно 7 ноября, но тут, как говорится, день не пей, два не пей, а под такой праздник надо что-то дать. Поэтому и предлагаю то, что более-менее подходит по смыслу.

Просмотрел объёмную книгу «Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века». Вообще-то я ожидал большего – чего-то вроде «Великорусского пахаря» Л. Милова, — ожидал больше чисел, поскольку «правда истории хранится в бухгалтерских книгах». Да и говорить об авторах, как о крестьянах, тоже нельзя, однако о сути их собственно профессиональных воспоминаний хочу написать отдельно.

А в данном случае меня заинтересовало состояние законности в крепостной России, известной своим взяточничеством. Практически все воспоминания в сборнике относятся к царствованию Николая I, а этот царь, как известно, был яростным борцом со взятками и казнокрадством, он и жандармское управление создал именно для этого – для превращения России в правовое государство. Однако и при нём взяточничество имело огромный размах, как-то читал, что даже его министру юстиции пришлось дать взятку мелкому чиновнику, чтобы наконец разрешить абсолютно законное дело своей дочери.

Поэтому начну с невольно возникшего вопроса – а почему? Почему прусский чиновник гордился своей честностью, прусские судьи гордились своей неподкупностью, в России всё было наоборот?

Опять вспоминаю рассказ какого-то современника, который во времена Николая I в комнате, набитой посетителями и чиновниками пытался незаметно дать взятку чиновнику, а тот удивился – чего скрывать? «Пусть все видят, сколько я беру, ну, так ведь я и дело делаю!»

А у Пруссии есть иной анекдот. В середине XVIII века прусский король Фридрих II Великий строил в Потсдаме свой дворец Сан-Суси, ему мешала стоящая близ дворца мельница, а мельник категорически отказывался её продавать. Тогда король инкогнито заехал к мельнику, тот его не узнал, и король его спросил, не боится ли он тягаться с королём? На что мельник уверенно ответил, что «у короля есть суд в Берлине!». То есть выразил уверенность, что суд честно станет на его сторону, а не на сторону короля. Видя такую веру простого человека в справедливость и неподкупность королевских судов, Фридрих оставил мельника в покое, и мельница до сей поры стоит рядом с королевским дворцом.

Я не буду говорить о сегодняшней банде уголовных преступников, именующих себя в России судьями, и поступающих не как велит закон, а как требуют назначившие их в должность паханы – всего лишь в предыдущей работе я об этом снова писал. И хотя при Николае I судьи тоже были теми ещё «судьями», но до такой мерзости, которой упиваются нынешние преступники в должности судей, царские судьи не опускались. В разбираемой книге есть несколько примеров, когда герои, будучи крепостными, имели дела в судах против более властных и богатых своих обидчиков, а суд всё же, решал в пользу крестьян. Да и жандармы без дела не сидели, вот, к примеру, вспоминает крепостной писарь помещика Чихачёва: «…вскоре после отъезда из его имений и из Балашова жандармского полковника, уездный судья и окружной начальник лишились мест. Потом ему справедливо или нет, но приписывали смещение и, кажется, отдачу под суд председателя Саратовской уголовной палаты С[ту]пина, известного всей губернии за страшного взяточника и безнравственного человека, имеющего чуть ли не гарем из дам вполне приятных. Я это, впрочем, основываю на том, что после выезда его из саратовских имений в Петербург некоторые власти, как сказал выше, поплатились отставками».

Или вот губернатор по доносу подлого управляющего имением посылает в имении воинскую команду усмирить якобы взбунтовавшихся крепостных крестьян, воинская команда по приказу губернатора зачинщиков арестовывает, но стряпчий (в те времена так назывался помощник прокурора) подаёт протест, и «хотя этот протест скрыли от губернатора и схваченных, как зачинщиков, предали суду, однако уездный суд немедленно освободил арестованных, как невиноватых». В нынешней России такое мыслимо?

Но почему в Пруссии был образцовый порядок, а в Росси всегда царило беззаконие, даже когда цари искренне пытались это беззаконие искоренить?

Напомню причину — напомню, что элита – те, с кого весь народ брал пример, — в России и на Западе была устроена по-разному!

В Западной Европе со времен Карла Великого до XIX века было «Майоратное право», согласно которому недвижимое имущество (дома и земли) наследовали только первенцы. Другие дети получали наследство лишь деньгами и движимым имуществом. Вспомните сказку француза Ш. Перро «Кот в сапогах». Старший сын получил мельницу (недвижимое имущество), средний — осла, а младший — кота (движимое имущество). С одной стороны, это исключало дробление родовых земель, а другой, постоянно появлялись безземельные дворяне и крестьяне без средств к существованию. И это заставляло их служить, и не просто служить, а становиться профессионалами высочайшего класса.

А в России все сыновья всех сословий получали равную долю наследства, а всем дочерям родители давали приданое, — на Руси существовал родовой принцип наследования — «Лествичное право».

Казалось бы, при чём тут право наследования, если речь и в России царь заставлял служить дворян угрозой лишения имения, а в Западной Европе дворянина заставлял служить голод. Внешне — одно и то же!

Но дело в том, что царь, даже такой фанатичный, как Пётр I, не способен уследить за всеми — за тем, чтобы они служили добросовестно и храбро. А голод (вернее, спрос на рынке на честных чиновников и храбрых офицеров) — был способен! Спрос на рынке труда на честных чиновников и храбрых офицеров при избытке предложения, контролировал элиту лучше всякого царя.

К чести Петра, он попытался ввести и в России аналог майоратного права, в 1714 году он издал «Указ о единонаследии», по которому отец обязан был завещать недвижимое имущество одному сыну (при отсутствии завещания наследовал старший сын), а движимое имущество отец мог распределить между детьми по своему усмотрению. Однако, наследники Петра не смогли устоять перед давлением дворянства и через 16 лет, императрица Анна Иоанновна этот указ отменила. А Петр III, став в 1761 году императором, стал умничать на «западный манер» и в 1762 году вообще освободил от службы дворян, не отменив лествичного права.

Да, на Западе дворяне не обязаны были служить, и служить их заставлял голод — это так. Но зачем теперь служить освобождённому от службы русскому дворянину, если у него есть возможность паразитировать на крепостных крестьянах? Причём, ввиду отсутствия майоратного права, у всего русского дворянства всегда будет хоть немного земли и крепостных, на шее которых можно было сидеть.

Петр III сделал безделье символом российского дворянства (а затем и символом российской интеллигенции).

Но люди редко соглашаются с тем, что кому-то что-то было можно, а им — нельзя! Паразиты дворяне-помещики отработкой крепостными крестьянами барщины или возложенным на них оброком обдирали народ, так почему же тем же чиновникам нельзя взятками обдирать тот же народ, да и самих помещиков?

Да, страшно, да, царь может узнать и заслать осваивать Сибирь, но ведь очень хочется! А если нельзя, но очень хочется, то можно! И как цари не боролись с этим внешним проявлением – со взятками, — но в конечном счёте результат у них был, как у Навального.

Кстати, абсолютно невиновного Навального посадили, не найдя у него ни копейки бесчестно заработанных денег, а всего лишь у полковника МВД Захарченко, и только в одной его квартире нашли сумки со 139,5 миллионов долларов, а у полковника ФСБ Черкалина — 186 миллионов долларов, а у сенатора Арашукова с отцом — 680 миллионов долларов. В общей сложности только у трёх «спалившихся» — 945.5 миллиона долларов. Для сравнения, стоимость разработки космической программы Илона Маска Falcon 9, с многоразовой системой посадки ступеней обошлась в 850 миллионов долларов!

Но вернёмся ко временам крепостничества.

Ведь вот эта наглая суть российского дворянства и интеллигенции – умный «человек тот, кто устроился паразитом», — перешла даже в СССР, как с ней ни боролись настоящие большевики, как с ней ни боролся Сталин. Ну, а сегодня нахапать как можно больше у народа стало единственным смыслом всей элиты – от чиновников и депутатов до «певцов ртом».

Царям надо было решить проблему, отобрав у дворян всю землю (как это сделали большевики) и заставив дворян зарабатывать на жизнь честной службой. Но Петра III убили дворяне, отца Николая I – Павла I — убили дворяне. Теперь уже ни один царь не решался пойти на конфликт с паразитической массой дворян.

И сейчас, чтобы лишить Россию паразитов, надо ввести закон о суде народа над выборными органами высшей власти, но…

Но вернёмся к воспоминаниям.

По-моему, А. Чехов писал, что о хороших людях писать очень трудно, а о негодяях – легко, Во всяком случае, есть его похожая по смыслу цитата: «Стать писателем очень нетрудно. Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя».

А вот посмотрите, как похожую мысль высказывает крепостной парень, начавший карьеру писарем.

«Писарская должность сама по себе мне не нравилась, но я остался в ней из-за желания поразвиться чтением и собеседованием с более меня учеными людьми, в лице чиновников Министерства государственных имуществ. Не знаю почему, но на первых порах я, малоопытный, предполагал в них более добродушия и честности, но время оправдало грубую деревенскую поговорку «Во всяком чину по блядину сыну». Были из них и порядочные люди, и добряки, да были и сущие негодяи, настоящие мерзавцы, коих я глубоко ненавидел в душе. О хороших писать почти нечего, так как на скромных их профессиях ничего выдающегося и быть не могло: они делали свое дело без вреда ближнему, и только. А о негодяях-то, пожалуй, порасскажу, что удержалось в памяти».

А удержалось у него в памяти очень много об этих «блядиных детях», тем не менее, написав о них сотню страниц, он, всё же посвящает главу и верному царскому слуге: «Хотя ранее я и обмолвился, что о хороших начальниках почти и нечего говорить, но на моей службе писарем встретился один больно уж выдающийся, о коем и надумал порассказать кое-что. Это Евгений Иванович Якушкин…. Мужики не могли нахвалиться новым управляющим и скорым разрешением их ходатайств. Память о нем и посейчас держится между ними, очень уж он популярен стал в народе, а дворяне, как слышно было, недолюбливали его почему-то (не все, конечно)». И когда мемуарист узнал, что на Якушкина написана масса доносов, то заволновался и успокоился только тогда, когда в губернском Ярославле узнал, «что губернатор и жандармский полковник в самых хороших отношениях к Якушкину, что первый часто советуется с ним».

Как видите, уже второй раз упоминаются жандармы – те, от кого вонючие и подлые КГБ и ФСБ ведут своё как бы происхождение. Когда Николай I создавал корпус жандармов, он символически вручил командиру этого корпуса графу А. Бенкендорфу свой носовой платок, чтобы граф «утёр этим платком слёзы подданных» Николая. И, кстати, как пишет мемуарист, ведь и губернатор Ярославской губернии, адмирал И.С. Унковский тоже был верным слугой царю.

Так ведь и царь был не чета нынешнему дерьму. Как вам нравится такой рассказ.

«В одно время идя от зятя на огород к сестре и дойдя до Аничкина моста, я пошел по берегу Фонтанки панелью; по левую сторону Фонтанки, против Троицкого подворья, попался мне навстречу немолодой боярин с мальчиком, сидящим рядом с ним в санях, а на беседке рядом с кучером сидел малолеток солдатский кантонист; все встречные и идущие останавливаются, смотрят и кланяются; поклонился и я, а потом спросил: кто это такой проехал? мне сказали, что мальчик, сидящий с боярином, Цесаревич, Наследник престола Александр Николаевич; идя далее и не доходя до Чернышева моста, против переулка, у лесной баржи купца Громова столпилось столько народу, что от тесноты с трудом можно было пройти; я сперва думал, что тут пожар, вмешался в народ и услышал в толпе следующий разговор.

Ехал тут дядька с Наследником; дядьке попался какой-то знакомый боярин; он сошел к нему с саней и пошел панелью по берегу Фонтанки к Аничкову мосту; кучер же с Наследником ехал за ним сзади; Наследник, вероятно соскучась сидеть один, сошел с саней и пошел по панели за дядькой; в это время навстречу ему попался кантонист его лет; что между ними было причиной ссоры, никто не знал, только видели, как они без шапок дрались на кулачках с большим азартом, не уступая друг другу; никто не смел разнять их, хотя место это и многолюдное; наконец кто-то сказал про это дядьке; тот прибежал в испуге, разнял бойцов; приведя в порядок их одежду, он посадил Наследника с собой, а кантониста рядом с кучером и повез их в Зимний дворец, куда он и до этого ехал.

Тут узнал я, что кантонист этот из кондукторской школы, а школа эта находилась как раз против огорода нашего свата Грачева; между школой и огородом лежал один только Измайловский парад; смотритель этой школы был нашему свату Андрею Гаврилову весьма близок. Наутро вот что узнал я об этом кантонисте: к испуганному его родителю, близкому к отчаянию, отставному солдату, в придворной карете привезли его сына и с ним 300 рублей денег, подаренные ему во дворце. По домашнему суду Императора Николая Павловича Наследник был обвинен и наказан, а кантонист был оправдан и получил, как обиженный несправедливо, награду. Событие это наделало тогда много толков в столице».

Как видите, даже наследнику престола нельзя было несправедливо обижать народ. Или вот такой факт:

«Мужики между тем, как-то не доверяя благополучному окончанию и предчувствуя с иной стороны грозный исход, приготовили прошение на Высочайшее имя, с прописанием всего, и со всех деревень приложили к нему подписи грамотных людей. Как только дошло до заводской конторы строгое распоряжение барина и прошел о нем слух, тот же час четыре выборных человека отправились в Петербург к самой государевой защите. Эта депутация подала прошение самому императору Николаю Павловичу лично и получила от министра внутренних дел открытый лист для свободного следования на родину».

За 30 лет царствования Николая I население России выросло с 50 до 70 миллионов человек, то есть было всего лишь вдвое ниже теперешнего вымирающего населения «демократической России». Тем не менее, депутацию обиженных мужиков лично принял император Николай I! Лично! А сейчас «пердизент», являющийся гарантом Конституции мало того, что никого не принимает, так ещё за всё его царствование «на боку» не было случая, чтобы он защитил конституционные права хоть кого-нибудь!

Напомню. В 2019 году я написал президенту России, так вот, на ответе, посланном мне Администрацией 24 октября 2019 года, стоит номер письма 107655291! Прописью – сто семь миллионов шестьсот шестьдесят пять тысяч 291 ответ! Если это количество ответов жалующимся гражданам России, то это число сравнимо с числом всех избирателей России! И даже если в этом номере что-то ещё зашифровано, то всё равно получается, что к Президенту за защитой обратились десятки миллионов граждан России и тысячи организаций.

А гражданин С. Пепин обратился к президенту тоже по поводу своего судебного дела за пять лет до меня — 10 августа 2014 года. Его письмо было в Администрации зарегистрировано за номером «всего» 851926. Это значит, что за пять лет этот номер вырос практически на 107 миллионов! Получается, что в среднем в год Администрация Президента переваривает более 20 миллионов жалоб! То есть, ежегодно в среднем 20 миллионов граждан и предприятий жалуются на нарушение в России своих законных прав… и никакой реакции президента! Чиновники Администрации посылают всех… нет, не туда, куда вы подумали. Но, правда, с тем же результатом.

Ну и хочу закончить понравившимся мне случаем из этих крестьянских мемуаров. Один из мемуаристов – на тот момент тоже крепостной крестьянин — по заданию министра вёл из Самарской губернии в Херсонскую транспорт переселенцев, и при переходе через Украину они встретили колонну рекрутов, понятное дело, пьяных и в нарушение закона без сопровождающих – без сельских старост и специальных проводников.

«Выпившие рекрута, молодые ребята, оставленные без присмотра, стали гоняться за девками и молодыми бабами; две из них спрятались в кибитку и оттуда отбивались, как из крепости, находящимися в их руках батогами, в одной из повозок в углу сидела беременная женщина. Рекруты недолго думая, взяв под оси повозку, опрокинули ее: беременная женщина взвыла, одна девка кричала, что ей вывихнули руку. Тут все взрослые крестьяне и молодые бабы с имеющимися у них в руках батогами бросились на рекрутов, и началась опасная драка. Я хотел вступиться — разнять их, но в меня полетели комки земли, и один рекрут выхватил из рук старика палку, пустил ею в меня: она со свистом пролетела около моего уха. Чем бы это кончилось, сказать трудно, но один из провожатых, более благоразумный, поскакал верхом в волость села, откуда на двух парах скакали старшина, заседатель и сдатчик рекрутов. Они разогнали битву, но нашли у двух рекрутов лица, разбитые палками переселенцев, и из ран текла кровь. Один из переселенцев валялся на земле и кричал:

— Посылай за попом, — умираю!

Около беременной женщины собрались бабы, и она вопила, что ей придется выкинуть; девица, прижавши руку к груди, кричала, что ей вывихнули руку.

Власти, отпустившие рекрутов без присмотра, накинулись на меня, как-де я позволил этим кацапам изуродовать физиономии рекрутов и теперь их не примут в рекрутском присутствии».

Но увидав бумагу с подписью министра, пали духом, и предложили автору мемуаров взятку. Однако сопровождавший переселенцев крепостной крестьянин (автор мемуаров), был уже опытный управленец, он отверг предлагаемые ему 25 рублей и вызвал власти из города Корочи. «Городские власти: исправник, окружной начальник и доктор, выслушав меня и прочитав инструкцию, подписанную министром, немедленно выехали со мною к месту происшествия. Тут после краткого объяснения началась ручная расправа с сельскими властями: исправник, отхлестав по зубам и потаскав за бороду сдатчика, принялся за старосту, а окружный управлялся таким же образом с старшиною и сельским заседателем. Доктор осматривал больных, побитых рекрутами. После этого упражнения начались переговоры, как дело кончить. Мне советовали власти окончить дело миром и предлагали уже 50 рублей…».

Он опять не взял, а подговорил потерпевших — переселяющихся мужика и баб, — что им делать: «Постарайтесь получить побольше, так как все они признают себя виновными. Этого было достаточно с них, чтобы заломить на мировую большие деньги».

В результате местные власти сообщили: «Ну же и кацапы ваши! (рекруты были из малороссов) — крестьянин запросил за побои 100 рублей, но с трудом сошелся на 50 рублях; баба требовала 50, но согласилась получить 25 рублей; девке дали 10 рублей». (В те годы корова стоила 3-5 рублей, дневной заработок женщины – до 10 копеек).

Заметьте, местные власти давали взятку крепостным, чтоб те не пожаловались на них министру!

Мыслимо ли такое в нынешней России? А ведь то была Россия, мерзость которой была несравнима с порядками Советской власти. Так как нынешнюю власть сравнивать с Советской, если её нельзя сравнить и с крепостным правом??

И как вонючие праздники этой Рашки сравнивать с праздником Октябрьской революции?

Юрий Мухин фото автора

18 декабря 2022