Пушкина пиковая дама читать полностью рассказ

Автор на чтение 28 мин. просмотров 1 опубликовано 09.03.2021 год написания повести 1833, а опубликована она была в 1834

На чтение 28 мин. Просмотров 1 Опубликовано

Год написания повести — 1833, а опубликована она была в 1834 году. История создания — В основу сюжета легла реальная история, рассказанная поэту князем Голицыным. Проигравшись, князь поставил деньги на три карты, воспользовавшись советом своей бабушки. Голицын полностью отыгрался, а тайну трех карт его бабушке поведал Сен-Жермен – известный алхимик и оккультист. Жанр — Повесть. Направление — Романтизм. Основная идея — Судьба человека непредсказуема. Человеку не стоит доверяться случаю. Его жизнь, здоровье, благосостояние – это не игра. Если стремишься достичь быстрого обогащения нечестным способом: обманом, путем шантажа, то и результат будет соответствующий – полная деградация личности. Тема — Тема непредсказуемости судьбы. Проблема — Если человек имеет шаткие нравственные ценности, то он не сможет управлять своей жизнью, а судьба будет управлять им. И он будет чувствовать себя во власти рока. Композиция — Повесть разделена на шесть частей, а в конце – небольшое заключение. Первая часть – это завязка сюжета, в третьей происходит кульминация, а в шестой – развязка.

Помогай другимОтвечай на вопросы и получай ценные призы каждую неделюСм. подробности

Автор: · Опубликовано 01.10.2017 · Обновлено 08.10.2017

«Пиковая дама» — одно из самых интригующих и авантюрных произведений в духе романтизма. Александр Пушкин не только красиво описал уже известную всем историю, как это было в некоторых его творениях, но и вложил в нее всю изобретательность своего литературного гения. Кроме того, в хитросплетениях мастерски написанной прозы спрятан актуальный и по сей день посыл: счастье не в деньгах, и даже не в удаче. Подробный анализ «Пиковой дамы» поможет лучше разобраться произведении.

История создания

Сюжет произведения позаимствован из действительности. Реальная история «Пиковой дамы» такова: знакомый Пушкина, князь Голицин, заядлый карточный игрок, сумел отыграться благодаря совету своей бабки – Натальи Петровны Голициной, которая наказала ему поставить все на три карты. Она и является прототипом пиковой дамы, ведь в свое время водила знакомство с магом и фокусником Сен-Жерменом. По ее словам, он был к ней неравнодушен, вот и поведал заветную тайну. Сам писатель тоже частенько испытывал фортуну, об этом можно догадаться исходя из его хорошего понимания карточных терминов и тонкостей игры.

В процессе создания «Пиковой дамы» автор находился в Болдине (1833 год), это была его самая «урожайная» осень. Он работал взахлеб, поэтому книга пестрит необычайными поворотами сюжета и драматическими конфликтами. Конечно, любовная коллизия и нравственное падение героя вымышлены, но именно они убеждают нас в опасности игр с судьбой. Он опубликовал произведение уже после ссылки, в 1834 году, в журнале «Библиотека для чтения».

Жанр и направление

«Пиковую даму» принято определять как повесть. Жанр этот подразумевает средний объем, одну основную сюжетную линию и участие в ней второстепенных персонажей. Литературоведы считают эту книгу первым произведением Пушкина, открывающим цикл дальнейших размышлений о человеческих пороках и следующих за ними наказаниях.

В анализе важно учитывать и реалии культурной эпохи, когда было написано творение. Направление «Пиковой дамы» — это романтизм, известный потомкам, как период мистического томления по идеалу, когда вымышленные миры проникали в реальный, и даже самый проницательный читатель не мог определить, было ли волшебство на самом деле? Или писатель просто изобразил сон героя? Вот и в книге Пушкина непонятно, кто довел Германна до сумасшествия: магия карт или досадный проигрыш? Как бы там ни было, тяга героя к обогащению любой ценой осмеяна и наказана, а превосходство духовного богатства над материальным восславлено и превознесено.

О чем произведение?

В повести говорится о том, как однажды за карточной игрой у конногвардейца Нарумова внук старой княгини Томский рассказывает анекдот о трёх картах, известных лишь его бабушке, которые непременно выигрывают. Рассказ производит большое впечатления на молодого офицера Германна, который во что бы то ни стало, решает узнать эту карточную комбинацию. Тот начинает часто появляться у дома графини, обдумывая свои дальнейшие действия, а однажды, замечает у окна её воспитанницу — Елизавету Ивановну. Германн начинает оказывать ей знаки внимания, а через какое то время назначает ей ночное свидание в её комнате.

Проникнув в дом княгини, он пытается добиться от хозяйки секретную комбинацию трёх карт, запугивает её пистолетом, но та умирает прямо на его глазах, не выдав своей тайны. Побывав на похоронах княгини, убийца видит, будто та подмигивает ему из гроба, а ночью, то ли во сне, то ли наяву, она является и сообщает ему комбинацию — тройка, семёрка, туз. Та ставит ему условия — ставить не больше карты в день и жениться на Елизавете Ивановне. Герой не исполняет второй просьбы. Одержав два выигрыша, поставив тройку и семерку, на третий раз, вместо туза на столе появляется подмигивающая ему Пиковая дама. Германн проигрывает деньги и сходит с ума. Двоякая суть повести «Пиковая дама» в том, что читатель сам выбирает смысл финала:

  • Во-первых, княгиня действительно могла обладать магическими способностями и отомстить молодому человеку за непослушание.
  • Во-вторых, персонаж мог сойти с ума еще на этапе возникновения навязчивой идеи выведать тайну, то есть дальнейшие события – последствия его душевного или умственного расстройства.

Главные герои и их характеристика

  • Германн — молодой человек приятной наружности, имеющий «профиль Наполеона, а душу Мефистотеля», романтик по натуре. Отроду не брал карты в руки, но любит наблюдать за чужой игрой. Не видел смысла «жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее», был игроком лишь в душе, но тайна трёх карт кардинально изменила его мировоззрение. Если раньше он был педантичным, сдержанным и бережливым, то в финале становится алчным, вероломным и жестоким человеком. Деньги раскрывают скрытую порочность его души, которая поглощает все хорошее, что было в сердце героя.
  • Анна Федотовна — старая, дряхлая графиня, избалованная светской жизнью, доживающая свои последние годы. Она хоть и держит воспитанницу в строгости, тем не менее, думает о ее будущем. Образ пиковой дамы, причудившейся Германну, отличается от героини при жизни. Она мстительна, таинственна и категорична. Сделка с ней – разновидность сделки с дьяволом, ведь Германн платит за секрет душой, и дама знает это. Неслучайно она требует от молодого человека загладить свою вину перед воспитанницей и жениться на ней. Она знает, что он не сделает этого, ведь бездушный герой не способен на честность и благородство. Это выдает в ней коварство и лицемерие, присущие потусторонним силам. Пиковая дама также является символом легкого материального успеха, который кружит людям голову. Он уничтожает в них человечность и добродетель, оставляя на них месте выжженное пороками поле.
  • Елизавета — скромная и стеснительная молодая девушка, воспитанница Анны Федотовны, замученная постоянными упреками, прихотями и непостоянством графини. Она наивна и добра, ищет в мире понимания и любви, но находит лишь обман и жестокость. Лиза тоже романтическая героиня, но ее иллюзии терпят крах, ведь реальность не ко всем проявляет благосклонность.
  • Томский — князь, родственник Анны Федотовны. Он играет роль резонера, именно благодаря его рассказу происходит завязка действия: Германн сворачивает на кривую дорожку и идет на поводу у своих желаний.

Темы

  1. Судьба и рок. Роковое стечение обстоятельств обрекает главного героя на сумасшествие. Герману было суждено поплатиться за то, что он не выполнил все условия старой графини, а именно, не женился на Елизавете Ивановне. Даже если отбросить мистику, беспринципная, алчная погоня за богатством не могла окончиться иначе. Автор призывает не обманывать судьбу, ведь тягаться с ней невозможно.
  2. Мистика. В решающий момент игры, вместо туза, среди карт Германна появляется Пиковая дама. Возможно, он сам перепутал карту, находясь в стрессовом состоянии, но не исключена возможность воздействия потусторонних сил, месть со стороны графини. Сама по себе игральная карта с изображением пиковой дамы во многих гаданиях предвещает несчастье и неудачу. Или, как сказано в эпиграфе к первой главе повести, «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность».
  3. Любовь. Героиня искренне расположена к Германну, но он не ценит реального богатства в виде этой благосклонности. Он пользуется любовью девушки, чтобы выведать тайну, а она слепо верит его лицемерию. Здесь же проявляется тема равнодушия к окружающим людям: главный герой готов идти по головам, лишь бы достичь своей цели.
  4. Цели и средства. Германн идет к позитивной цели мерзкими путями, поэтому его дело обречено на провал. Обманывая девушку, запугивая старуху, обманывая весь свет, он обретает успех, но теряет себя.

Проблемы

  • Алчность. Имея коварный замысел нажиться за счёт секрета, Германн не удосуживается исполнить её посмертную просьбу, пренебрегает и тем, что она пришла к нему не по своей воле, а по указу, данному свыше. Не жалеет он и чувств Елизаветы Ивановны, которая успела довериться ему и проникнуться нежными любовными посланиями. Главная проблема произведения «Пиковая дама» заключается в расчетливости главного героя, которая оказывает отрицательное воздействие на его жизнь.
  • Лицемерие. Германну с его помощью удается обмануть не только легковерную девушку, но и весь свет, который принимает его успех за чистую монету. Все окружающие завидуют удаче игрока, желают ему поражения, однако сохраняют вид почтительности и доброжелательности. Этой ложью пронизан весь высший свет.
  • Зависимость людей от материальных благ. Герой ожесточенно добивается богатства ради признания окружения, ведь в мире салонов и балов ценятся только деньги. Проблема не в одном человеке, а в системе, где все имеет свой денежный эквивалент.

Главная мысль

Повесть Александра Сергеевича Пушкина заставляет задуматься: стоит ли сомнительное везение неоправданного риска? Ведь ощутив себя любимцем фортуны однажды, человек начинает втягиваться в игру, ему становится сложно перебороть зависимость от постоянного ощущения азарта. Но это лишь одна грань произведения. Идея, которую преследовал Александр Сергеевич Пушкин – это ироническое воплощение типичного романтического героя, который не зря является именно немцем. Романтизм родом из Германии, и автор критически оценивал его. Например, он иронизировал по поводу его далеких от реальной жизни канонов даже в «Руслане и Людмиле». Поэт осуждает оторванность этого направления от действительности и непременное желание выставить ее в дурном свете. Прежде всего, он обрушает критику на романтического героя. Соответственно Германн, несмотря на мистический уклон и веру в магию трех карт, остается обычным мещанином с банальным набором ценностей. Возвышенно-показная его натура не меняется к лучшему от волшебства, ведь он применяет его в алчных целях. То есть, основная мысль «Пиковой дамы», что никакие внешние романтические атрибуты типа мистики, азарта и незаурядности характера не помогут персонажу избавиться от суеты и мерзости материального мира, а лишь оправдают его безнравственность, сделают возможным преступление, ведь суть романтического героя — это противостояние с обществом. Такую форму оно запросто может принять, в этом и опасность немецкого культа индивидуализма – веры в превосходство личности над социумом. Поэтому финал книги доказывает обратное: общество выше Германна, который нарушил его законы. Смысл «Пиковой дамы» состоит и в том, чтобы показать неизбежность наказания за совершённое преступление. Узнав три заветные карты, благодаря которым можно было в несколько раз преумножить своё состояние, игрок не смог совладать с собой, потерял рассудок.

Чему учит?

Прочитав «Пиковую даму», читатель невольно задумывается о негативном влиянии желания постоянной наживы. Огромные суммы денег так и манят человека вновь и вновь возвращаться за карточный стол. Исходя из негативного примера Германна, можно сделать вывод о том, что не стоит гнаться за легкими деньгами, тем самым искушая судьбу. Путь к цели, даже если эта цель – благосостояние, должен быть честным и достойным.

Кроме того, благородство человека измеряется не полнотой кошелька, а богатством души. Только тот, что воспитывает в себе подлинную добродетель, достоин уважения и счастья. Любовь, искренность и дружбу не купишь на карточный выигрыш, каков бы он ни был.

Критика

Повесть нашла положительные отклики среди поэтов и литературоведов, а так же получила большую популярность в странах Европы. Фёдор Михайлович Достоевский отзывался о произведении как о «совершенной фантастической прозе». Русский литературовед и литературный критик Дмитрий Петрович Святополк-Мирский назвал «Пиковую Даму» «лучшим и наиболее характерным для него произведением Пушкина в прозе».

Действительно, книга вызвала в обществе того времени целую волну неожиданных реакций. Например, игроки под влиянием прочитанного начали ставить на тройку, семерку и туза, а придворные дамы заняли себя поисками прототипа загадочной Пиковой дамы. Пушкин лишь иронизировал у себя в дневнике над тем, какую модную тенденцию породило его творение. Не зря критик Анненков вспоминал о произведенном фуроре так:  « Повесть произвела при появлении своём всеобщий говор и перечитывалась, от пышных чертогов до скромных жилищ, с одинаковым наслажденьем».

Знаменитый рецензент русской классики Белинский тоже не обошел книгу вниманием и высказался лестно для автора:

 «Пиковая дама» — собственно не повесть, а мастерский рассказ. В ней удивительно верно очерчена старая графиня, её воспитанница, их отношения и сильный, но демонически-эгоистический характер Германна. Собственно это не повесть, а анекдот: для повести содержание «Пиковой дамы» слишком исключительно и случайно. Но рассказ — повторяем — верх мастерства.

Успешный и авторитетный издатель Краевский тоже похвалил работу Пушкина и отметил ее исключительную натуралистичность:

В «Пиковой даме» герой повести — создание истинно оригинальное, плод глубокой наблюдательности и познания сердца человеческого; он обставлен лицами, подсмотренными в самом обществе; рассказ простой, отличающийся изящностью…

Традиционно критически творческую удачу автора восприняли рецензенты из консервативно настроенного издания «Северная пчела», отметив отсутствие идеологического подтекста в книге, необходимого для завершенности художественного замысла писателя.

Автор: Дарья Чиняева

Автор: · 14.11.2018

«Пиковая дама» — одно из самых оригинальных творений А. С. Пушкина, в котором знаменитый автор покорил новую для себя высоту. Сюжет книги находится на стыке между романтизмом и реализмом, реальностью и вымыслом, мистикой и обыденностью. А финал загадочной истории и вовсе оставляет читателю право на выбор: то ли Германн действительно стал жертвой колдовства, то ли помешался на почве нервного перенапряжения. Как бы там ни было, многомудрый Литрекон разберет эту повесть по едва уцелевшим косточкам.

История создания

Повесть А. С. Пушкина «Пиковая дама» была написана в 1833 году в Нижегородской области. Она по праву считается одним из самых мистических произведений автора. В ее основу легла настоящая история князя Голицына, сумевшего отыграть карточный долг по трём картам, подсказанным его знаменитой бабушкой Н. П. Голицыной. Наш народ всегда любил суеверия, и даже элита не могла устоять, поэтому Солнце русской поэзии не могло проплыть мимо подобного сюжета.

Реальные события, которые позже повлекли за собой создание данного произведения, А. С. Пушкин узнал от своего приятеля С. Г. Голицына, бабушка которого действительно жила в Париже и была знакома с известным аферистом (или же магом, как угодно) Сен-Жерменом. От него она узнала карточный секрет. Остальные детали и подробности повести были выдуманы Пушкиным.

Смысл названия

Произведение переполнено неожиданными поворотами, развязками и мистикой, которые удерживают внимание читателя на протяжении всего текста. С самого начала мы пытаемся найти взаимосвязь названия «Пиковая дама» с самим текстом. И вот, казалось бы, уже конец произведения, а совпадений нет. Именно в этом и заключается виртуозность А. С. Пушкина — удерживать внимание аудитории до самого последнего слова. Лишь в заключении произведения мы видим тайную и мистическую взаимосвязь, когда та самая карта Пиковой дамы рушит все надежды и мечты главного героя, как бы подмигивая одним глазом в напоминание о его преступлении.

Пиковая дама – это тот самый призрак, который является к Германну после преступления. Он принял вид графини, чтобы заставить персонажа оторопеть при виде такого зрелища. Это злой дух, порождение тьмы, которое, как ему и подобает, заключает сделку с человеком. Произведения названо его именем, так как данный образ вобрал в себя всю силу азарта, который сводит игроков с ума. По сути, герой стал жертвой своей алчности, воплощенной в пиковой даме, а не мистических демонов.

Жанр и направление

«Пиковую даму» принято считать повестью. Но многие литературные критики, в том числе и Белинский, настаивали на том, что по компактности повествования, одной сюжетной линии, а также при ограниченном количестве героев – это рассказ.

Книгу можно отнести к мистическому реализму, но тогда такого понятия не было. Современники повести полагали, что в ней можно найти и романтические, и реалистические черты. Так, сам Германн является пародией на романтического героя. Он — немец, а ведь именно в этой стране появился романтизм, и почти все его теоретики родом оттуда. Персонаж сталкивается со сверхъестественным миром, получает доступ к тайнам бытия, но использует их прозаически и чертовски правдоподобно – чтобы разбогатеть. Автор намеренно высмеивает стереотипные образы юношей из романов в духе того времени. Он показывает, как реальный человек использовал бы мистические силы. Также само обращение к мистике, стилистика описания сновидений и неоднозначный финал говорят о том, что писатель использовал романтические каноны для создания произведения. Реализм проявляется в описании быта и нравов дворянского общества, а также в самом поведении героев. Они ведут себя естественно: графиня отыгрывается на зависимости своей воспитанницы, Томский распускает салонные слухи о полной ереси, Германн любой ценой хочет приобрести капитал, а Лиза зазывает к себе на интимное свидание чуть ли не незнакомца. Все, как в жизни.

Композиция

Произведение состоит из шести частей и краткого заключения. Каждую часть предваряет эпиграф, который помогает читателю понять точку зрения автора, настраивает на определенное восприятие.

Композиционно первая часть представляет собой завязку сюжета, в третьей наступает кульминация – сцена смерти графини, в шестой части происходит развязка.

Суть

Весь сюжет закручивается вокруг истории нравственного падения молодого немецкого инженера Германна. Он вел скромный и ничем не примечательный образ жизни, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Так и получилось.

Встреча читателя с героем происходит в первом же эпизоде произведения. После очередной карточной игры у конногвардейца Наумова, продлившейся до раннего утра, все действующие лица беседуют о прошедшей партии. Некий Томский рассказывает об удивительной удаче своей бабушки, которая получила от Сан-Жермена заветную комбинацию карт. Никто из игроков не воспринимает этот анекдот серьезно, и только Германн ничего не может поделать со своими мыслями. История так сильно его зацепила, что он начал продумывать коварные планы по получению тайной комбинации от старухи. Несмотря на то, что скромное жалование никогда не позволяло ему рисковать своими деньгами, общество игроков и секрет тайной арифметики карточной игры не выпускали из своих сетей мужчину.

В дальнейшем главный герой приводит в действие все свои темные мысли: обманом попадает в дом старухи-графини (влюбляет в себя воспитанницу дворянки и приходит к ней в гости), дожидается её прихода и пытается выпытать из неё три карты. Однако всё идет не по плану. От страха старая графиня умирает.

После всего этого Германну начинают казаться странные вещи: на похоронах труп старухи словно подмигивает ему, в собственном доме он видит её призрака, который раскрывает заветную комбинацию карт. По иронии судьбы, Германн оказывается в психбольнице из-за этих же карт. Заветная комбинация оказывается ложной, и он проигрывает всё своё состояние.

Главные герои и их характеристика

  1. Германн – главный герой повести, выходец из Германии. Молодой инженер без особого достатка. Живёт скромно, но всегда пытается найти выход из бесконечной бедности. Одержим жаждой богатства и уважения. В грош не ставит других людей, думает только о себе. Имеет пылкое воображение, даже чересчур.
  2. Графиня — это типичный образ богатой сварливой дамы, которая угнетает всех приближенных. Капризный и вздорный характер свой она в большей степени вымещает на своей бедной и беззащитной воспитаннице Лизе. Когда-то была светской львицей, красавицей, очень азартной и кокетливой. Теперь напоминает живой манекен, который наряжают как рождественскую елку.
  3. Образ пиковой дамы имеет много общего с Мефистофелем Гёте. Она вводит героя в соблазн, издевается над ним и смеется даже тогда, когда оставляет его ни с чем. Это дьявольское проявление, в лице которого мы видим порок. Призрак старухи тоже навязывает персонажу принять условия пари, правда, у Пушкина основное грехопадение Германн совершил еще до знакомства со злым духом, и бессмертная душа мужчины уже находилась в лапах тьмы на момент заключения сделки.
  4. Елизавета – воспитанница графини, которая день и ночь должна исполнять все ее указы. Образ героини очень противоречивый. С одной стороны, она вызывает у читателей жалость, ведь ежедневно девушка должна бегать за сварливой старухой и угождать ей. С другой стороны – Лиза не так проста, ведь она во всем угождает графине не из чистых побуждений, а исходя из корыстных целей.

Темы

  1. Основная тема повести – судьба. Автор ставит вопрос: может ли человек управлять ею с помощью тайных знаний? Видимо, нет, ибо герой, который дерзнул сразиться с неумолимым роком, с треском проиграл ему и, более того, был наказан за свою дерзость. Люди, по мнению Пушкина, не должны пытаться покорить то, что не находится в их ведении.
  2. Тема справедливости. Что посеешь, то и пожмешь – там можно обозначить вывод из этой истории. Ведь если проследить за героями, то нам без особых размышлений становится понятно, Германн в наказание за свои темные помыслы проигрывается в карты и сходит с ума, а та же Елизавета, «бедная воспитанница» графини, терпит все издевательства только ради денег, а не из чистых помыслов. Как следствие, внутри неё зарождается зло. Уже после обретения своей собственной воспитанницы Лиза вступает на путь того же внутреннего очерствения, что и старуха-мучительница.
  3. Мистическая тема. Пушкин описывает колдовскую силу карт, погружая читателя в иллюзию. Он до конца не знает, заключается ли магия в загадочной комбинации, или все это лишь игра больного воображения Германна, немецкого романтика, который и не такое мог бы выдумать? Даже в финале нет прямого ответа, автор выдерживает интригу до конца, позволяя мечтателям думать, что персонаж и вправду был наказан самой судьбой.

Проблемы

Проблематика богата, но мы перечислим только основные проблемы:

  1. Алчность разрушает внутренний мир главного героя. Жажда богатства толкает его на самые ужасные поступки: обман, лицемерие, угрозы и убийство. Германн, сам того не понимая, переходит на сторону Дьявола. Мы видим, что он готов идти по головам ради своей ложной мечты. Внутренние монологи героя до и после преступления ещё ярче раскрывают этапы очерствения его души и помрачения рассудка.
  2. Двуличие и лицемерие. В обществе Германн пытается выставить себя скромным тружеником, который презирает риск, а на деле он поиграл бы, но у него просто нет денег. Также он хочет казаться богаче и значительнее, чем есть на самом деле. Это мучительное несоответствие желаемого и действительного губит молодого человека, он становится все более лицемерным и скрытным. Если бы у него не было утомительной обязанности отыгрывать роль, пускать пыль в глаза, персонаж не стал бы ставить свое будущее на кон.
  3. Равнодушие. Все герои безразличны к судьбе друг друга, поэтому у каждого из них нет никого, кроме себя. Все остальные люди (их родственники и друзья, даже кавалеры) преследуют только меркантильные цели, только это их вместе и удерживает. Но, по сути, Лизе наплевать на графиню, что взаимно, а Германну наплевать на них обеих. Да и все высшее общество пронизано равнодушием, так что судьба человека считается за их игральным столом самой ничтожной разменной монетой.

Основная мысль

Смысл книги в том, что никакое мистическое таинство не может возвысить пошлого и меркантильного человека. Германн искал магию, чтобы достичь банальных и алчных целей — обогащения и авторитета в продажном обществе. Поэтому сама судьба посмеялась над ничтожеством людей, приговорив одного из них к полному проигрышу. Вместе с деньгами герой потерял и рассудок, и честь. Так автор показал, что без материальных благ те, кто живет ради роскоши, ничего собой не представляют, вся сущность таких господ выражена в драгоценностях и деньгах. Как только их развеяло провидение, Германн потерял все то немногое, что у него было.

Пушкин испытал своего персонажа, и тот не выдержал проверки на прочность. Нежданная удача так исказила его принципы, что он даже не сдержал слово, данное Пиковой даме. Перед нами полный упадок личности, который произошел из-за роковой силы, но не магов, а денег. Описав это превращение человека в чудовище, автор выразил обеспокоенность состоянием современного ему общества, помешанного на чинах и золоте.

Чему учит произведение?

Автор хотел научить своих читателей тому, что вне зависимости от ситуации нужно сохранять чистые помыслы. Ведь важнее всегда то, что у тебя в душе, а не то количество материальных благ, которыми ты владеешь. Поиски постоянной наживы и выгоды очерняют человека изнутри, не предоставляя ему ничего взамен. Вывод прост: нужно обогащаться духовно и интеллектуально, тогда и деньги, и уважение придут сами собой.

Также автор заложил мораль, которая была бы полезна и ему самому: нужно держаться подальше от игрального стола или хотя бы не испытывать удачу бесконечно. Шальные деньги не принесут счастья и устойчивого положения, ведь куда важнее богатства в обществе авторитет, который приобретается годами кропотливой работы. Баловень судьбы так и останется в глазах людей выскочкой, и никто не будет действительно уважать его, ибо не за что.

Критика

Пиковая дама» — собственно не повесть, а мастерский рассказ. В ней удивительно верно очерчена старая графиня, её воспитанница, их отношения и сильный, но демонически-эгоистический характер Германна. Собственно, это не повесть, а анекдот: для повести содержание «Пиковой дамы» слишком исключительно и случайно. Но рассказ — повторяем — верх мастерства. (В. Г. Белинский)

Произведение нашло массу положительных откликов у известных критиков, литераторов и издателей, а также получило большую популярность в странах Европы.

Моя Пиковая дама в большой моде, — Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Н(атальей) П(етровной) и, кажется, не сердятся (Дневник Пушкина, 7 ап-реля 1834 г. )

Сам же автор был крайне рад тому, какой тон современной жизни задало его произведение, ведь игроки поголовно начали ставить на тройку, семерку и туза, а придворные женщины начали поиски прототипа той самой Пиковой дамы.

Автор: Алёна Бурдина

«Пи́ковая да́ма» — повесть Александра Сергеевича Пушкина с мистическими элементами, послужившая источником сюжета одноимённой оперыП. И. Чайковского. В жанровом отношении повесть примыкает к таким (неоконченным) замыслам Пушкина, как «Египетские ночи», «Уединённый домик на Васильевском» и знаменитый отрывок «Гости съезжались на дачу…». Повесть неоднократно экранизирована.

Сюжет

im229-%D0%9A%D1%80%D0%B0%D0%B2%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE_%D0%9F%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D0%B0%D0%BC%D0%B0_3.jpg

Иллюстрация (1937-1940) Кравченко А. И.

Сюжет повести обыгрывает излюбленную Пушкиным (как и другими романтиками) тему непредсказуемой судьбы, фортуны, рока. Молодой военный инженер немец Германн ведёт скромную жизнь и копит состояние, он даже не берёт в руки карт и ограничивается только наблюдением за игрой. Его приятель Томский рассказывает историю о том, как его бабушка-графиня, будучи в Париже, проиграла крупную сумму в карты. Она попыталась взять взаймы у графа Сен-Жермена, но вместо денег тот раскрыл ей секрет трёх выигрышных карт. Графиня, благодаря секрету, полностью отыгралась.

Германн, соблазнив её воспитанницу, Лизу, проникает в спальню к графине, мольбами и угрозами пытаясь выведать заветную тайну. Увидев Германна, вооружённого пистолетом (который, как выяснилось впоследствии, оказался незаряженным), графиня умирает от сердечного приступа. На похоронах Германну мерещится, что покойная графиня открывает глаза и бросает на него взгляд. Вечером её призрак является Германну и говорит, что три карты («тройка, семёрка, туз») принесут ему выигрыш, но он не должен ставить больше одной карты в сутки. Второе условие — он должен жениться на Лизе. Последнее условие Германн впоследствии не выполнил. Три карты становятся для Германна навязчивой идеей:

…Увидев молодую девушку, он говорил: «Как она стройна!.. Настоящая тройка червонная». У него спрашивали: который час, он отвечал: — без пяти минут семёрка. — Всякий пузастый мужчина напоминал ему туза. Тройка, семерка, туз — преследовали его во сне, принимая все возможные виды: тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семёрка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком. Все мысли его слились в одну, — воспользоваться тайной, которая дорого ему стоила…

В Петербург приезжает знаменитый картёжник миллионер Чекалинский. Германн ставит весь свой капитал (47 тысяч рублей) на тройку, выигрывает и удваивает его. На следующий день он ставит все свои деньги (94 тысячи рублей) на семёрку, выигрывает и опять удваивает капитал. На третий день Германн ставит деньги (188 тысяч рублей) на туза. Выпадает туз. Германн думает, что победил, но Чекалинский говорит, что дама Германна проиграла. Каким-то невероятным образом Германн «обдёрнулся» — поставил деньги вместо туза на даму. Германн видит на карте усмехающуюся и подмигивающую пиковую даму, которая напоминает ему графиню. Разорившийся Германн попадает в лечебницу для душевнобольных, где ни на что не реагирует и поминутно «бормочет необыкновенно скоро: — Тройка, семёрка, туз! Тройка, семёрка, дама!..»

Работа над повестью

im244-Princesse_moustache.jpg

Княгиня Голицына — прототип главной героини повести

Сюжет «Пиковой дамы» был подсказан Пушкину молодым князем Голицыным, который, проигравшись, вернул себе проигранное, поставив деньги по совету бабки на три карты, некогда подсказанные ей Сен-Жерменом. Эта бабка — известная в московском обществе «усатая княгиня» Н. П. Голицына, урождённая Чернышёва, мать московского губернатора Д. В. Голицына.

Повесть в манере Гофмана и Нодье писалась Пушкиным, по-видимому, осенью 1833 года в Болдине. Рукописный текст не сохранился. Опубликована во 2-м номере «Библиотеки для чтения» за 1834 год и, по дневниковой записи автора, имела недюжинный успех у читающей публики: «Моя „Пиковая дама“ в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку, туза» (апрель 1834).

Влияние и аллюзии

«Пиковая дама» открывает собой вереницу произведений русских классиков на тему «преступления и наказания»: беспринципный молодой человек — русский Растиньяк — ради материального преуспеяния двигается «по наклонной» (соблазнение Лизы, запугивание старухи), однако вместо чаемого успеха по роковому стечению событий теряет не только благополучие, но и здравый ум (что особенно пугало Пушкина: «Не дай мне Бог сойти с ума…»).

Другой, также популярный в русской классике тематический слой связан с Наполеоном. Эпиграф к IV главе — «Человек, у которого нет никаких нравственных правил и ничего святого!» — взят из некоей «личной переписки», с датой 7 мая 18** (Наполеон умер 5 мая 1821). Далее в этой же главе Томский упоминает, что у Германна «профиль Наполеона».

«Пиковая дама» — одно из первых произведений на русском языке, имевших успех в Европе. На французский язык её переводили такие классики, как Проспер Мериме и Андре Жид. До Чайковского оперу на этот сюжет написал австриец Франц фон Зуппе (1864). Повесть не раз экранизировалась, в том числе Яковом Протазановым в 1916 и Игорем Масленниковым в 1982. Англоязычная экранизация участвовала в третьем Каннском кинофестивале (1949). С 1996 года в театре Вахтангова в Москве идёт поставленный Петром Фоменко по мотивам повести одноименный спектакль.

Имена главных героев

В тексте повести главный герой назван Германном, без указания на то, имя это или фамилия. Согласно распространенному мнению, это именно фамилия[2], несмотря на то, что в немецком языке имя Hermann встречается гораздо чаще, чем фамилия. В пользу этого приводятся следующие аргументы:

  1. В русском языке немецкое имя Hermann обычно транскрибируется как Герман.
  2. Остальные участники игры в повести названы только по фамилии, и обращаются друг к другу по фамилии.
  3. Пушкин упоминает, что Германн «сын обрусевшего немца»; в таких случаях нередко иностранное имя (или этноним) становилось русской фамилией.

Однако, д. ф. н. И. А. Балашова доказывает, что это именно имя[3]:

  1. В рукописных черновиках герой назван Германом; возможно, второе «н» было добавлено издателями под влиянием немецкого написания.
  2. Фраза «его зовут Германном» включает в себя конструкцию «звать + твор. падеж», которая в русском языке того времени употреблялась только с именем; в других произведениях Пушкин также следует этому правилу.
  3. Кюхельбекер, свободно владевший немецким языком, в своем дневнике называет героя повести Германом, то есть наличие двойного «н» не играло для него определяющей роли.

Как заметил филолог, профессор Анатолий Андреев, фамилия Германн содержит «германскую семантику Herr Mann („Господин человек“)»[4][5].

Ту же параллель обыгрывает российский драматург Николай Коляда в своей пьесе DREISIEBENAS (ТРОЙКАСЕМЁРКАТУЗ)[6].

Именно в честь этого пушкинского героя, со слов его собственного отца, был назван второй космонавт планеты Земля — Герман Титов — однако (очевидно, в силу традиций) его имя по документам пишется с одной Н.

***

На протяжении всей повести Пушкин называет старуху «графиня ***», хотя нетрудно догадаться, что ее имя — графиня Анна Федотовна Томская:

«…он расчетлив, вот и все! — заметил Томский. — А если кто для меня непонятен, так это моя бабушка графиня Анна Федотовна»

«Да, черта с два! — отвечал Томский, — у ней было четверо сыновей, в том числе и мой отец»

Мнения и оценки

im264-320px-%D0%9F%D1%83%D1%88%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_74_%D0%9F%D1%83%D1%88%D0%BA%D0%B8%D0%BD_%D0%94%D0%B0%D0%BC%D0%B0_%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D1%84%D0%B8%D1%82%D0%B8.JPG

Пушкин и пиковая дама. Граффити. Харьков, 2008Неоконченные произведения выделены курсивом</td>modif.png Эта страница в последний раз была отредактирована 18 декабря 2020 в 11:53. Используемые источники:

  • https://reshator.com/sprav/literatura/analiz/pikovaya-dama-pushkin/
  • https://literaguru.ru/analiz-proizvedeniya-pikovaya-dama-a-pushkin/
  • https://litrekon.ru/analiz-proizvedenij/pikovaya-dama-pushkin/
  • https://wiki2.org/ru/пиковая_дама

</tr>

Здесь даны основные сведения о повести А. С. Пушкина «Пиковая дама», представлено её краткое содержание для читательского дневника и пересказ, который можно читать по главам. Также дана краткая характеристика главных героев и других персонажей. В конце статьи указаны темы и основная мысль (идея) этой повести.

Краткие сведения о произведении

Александр Сергеевич Пушкин написал повесть «Пиковая дама» в 1833 году. Впервые она была опубликована 1834 году. Это романтическое мистическое произведение о соприкосновении человека с тёмными силами.

Главные герои повести

  • Германн — молодой человек, военный инженер, попавший в омут азартной карточной игры. Он расчётлив, хитёр и небогат, ему приходится экономить.
  • Графиня Анна Федотовна — капризная, деспотичная 87-летняя старуха, знающая секрет выигрышной комбинации карт.

Другие персонажи

  • Лизавета Ивановна — бедная девушка, воспитанница графини.
  • Томский — внук графини Анны Федотовны.
  • Нарумов — конногвардеец.
  • Чекалинский — богатый человек, наживший миллионы в карточной игре.

Очень краткое содержание для читательского дневника

Германн — молодой военный инженер, сын обрусевшего немца. Он копит деньги, живёт скромно, не берёт в руки карт, а только следит за игрой.

Его приятель Томский рассказал историю о своей бабушке-графине. Она в Париже проиграла в карты крупную сумму и попросила деньги взаймы у графа Сен-Жермена. Тот отказал, но раскрыл ей секрет, благодаря которому графиня полностью отыгралась.

Германн прикинулся влюблённым в её воспитанницу Лизу, проник к графине и, умоляя и угрожая, пытался выведать тайну трёх выигрышных карт. Графиня, увидев у него пистолет, умерла от сердечного приступа.

На её похоронах Германну кажется, что графиня насмешливо на него посмотрела. Вечером к нему явился её призрак и назвал 3 карты: «Тройка, семёрка, туз». Но, чтобы выиграть, Германн должен был ставить не больше одной карты в сутки. Было и второе условие призрака — Германн должен был жениться на Лизе. Но он не женился на ней, а 3 карты стали его навязчивой идеей.

В Петербург приехал миллионер Чекалинский. Германн выиграл у него крупную сумму денег, поставив на тройку весь свой капитал.

У него стало вдвое больше денег, и на следующий день он их поставил на семёрку и, выиграв, удвоил свой капитал.

На третий день поставил все свои деньги на туза. Выпал туз, но Чекалинский сказал, что дама Германна проиграла. Недоумевающий Германн увидел, что каким-то невероятным образом поставил деньги на даму вместо туза.

На карте он увидел усмехающуюся пиковую даму, похожую на графиню. Германн разорился и попал в лечебницу для душевнобольных.

Краткий пересказ по главам (более подробный, чем краткое содержание)

Глава 1

После игры в карты у конногвардейца Нарумова все присутствующие сели ужинать только в пятом часу утра. Один из гостей удивился, что молодой инженер Германн ни разу не взял в руки карты, а только смотрел на игру. Германн сказал, что игра его очень занимает, но он не может жертвовать необходимым, надеясь приобрести лишнее.

Томский рассказал о своей бабушке, которая лет 60 тому назад в Париже проиграла в карты большую сумму денег. Она велела мужу заплатить долг, но тот категорически отказался это делать.

Бабушка решила просить деньги в долг у графа Сен-Жермена. Тот сказал, что может помочь ей отыграться, и открыл ей тайну как это сделать. Бабушка в тот же вечер на карточной игре у королевы поставила 3 карты и отыграла свой проигрыш.

Тайну трёх карт она не открыла ни одному из своих 4 сыновей. Только одному молодому человеку, Чаплицкому, который впоследствии умер в нищете, промотав огромное состояние, бабушка открыла тайну, пожалев его. Чаплицкий отыгрался, заплатил проигрыш и остался ещё в выигрыше.

Глава 2

К старой графине пришёл её внук Томский и попросил позволения представить ей и привезти на бал своего приятеля. Графиня согласилась. Когда она ушла за ширмы, её воспитанница Лизавета Ивановна спросила Томского, кого он хочет представить. Тот ответил, что Нарумова. Девушка спросила, не инженер ли он. Томский ответил, что Нарумов кавалерист и спросил, почему она думала, что инженер. Но девушка не ответила, а только засмеялась.

Когда Томский вышел, Лизавета Ивановна стала смотреть в окно. Вскоре на улице показался молодой человек, у девушки зарумянились щёки, и она наклонила голову над шитьём.

Лизавете Ивановне тяжело было жить у своенравной, капризной графини. Девушка с нетерпением ждала избавителя, но молодые люди не желали жениться на бедной.

Однажды (через 2 дня после вечера, который описан в начале повести) Лизавета Ивановна сидела за пяльцами, нечаянно взглянула в окно и увидела молодого военного инженера, неподвижно стоящего и смотрящего на неё. Через 5 минут она снова взглянула — он продолжал стоять. Затем она около 2 часов прилежно шила, а когда позвали обедать, нечаянно взглянув на улицу, снова увидела офицера.

Дня через 2 девушка увидела его стоящего у подъезда, когда она садилась с графиней в карету.

С того дня в известный час молодой человек всегда появлялся под окнами дома графини.

Отец Германна был обрусевший немец. Он оставил сыну маленький капитал. Молодой человек хотел упрочить свою независимость и не касался даже процентов с этих денег, а жил только своим жалованием.

История о трёх картах так подействовала на его воображение, что он не спал всю ночь. На следующий вечер Германн, бродя по улицам Петербурга, мечтал о том, что познакомится с графиней, и она откроет ему тайну трёх карт. Чтобы войти к ней в доверии нужно время, она может в любой день умереть, да и анекдот о трёх картах может быть выдумкой. Подумав об этом, Германн решил, что его 3 верные карты, которые увеличат его капитал — это «расчёт, умеренность и трудолюбие».

На одной из улиц он увидел, что перед красивым домом останавливаются кареты, из них выходят господа и дамы и идут в дом. Германн спросил у будочника, чей это дом, и тот ответил: «Графини ***».

Молодой человек стал ходить около дома и думать о чудесной способности его хозяйки. Ночью ему приснился сон о том, что он выиграл в карты груды золотых монет и кипы ассигнаций.

На следующий день он снова, бродя по городу, очутился перед домом графини. В одном из окон он увидел девушку, которая склонила голову над книгой или рукоделием. Она взглянула на Германна, и «эта минута решила его учесть».

Глава 3

Однажды Германн незаметно передал Лизавете Ивановне записку, когда она садилась в карету вместе с княгиней. Возвратившись домой, девушка прочла письмо. В нём было признание в любви, списанное из немецкого романа.

В ответном письме Лизавета Ивановна написала, что знакомиться таким образом оскорбительно. На следующий день, увидев Германна, Лизавета Ивановна бросила письмо в форточку, и тот поднял его.

Через 3 дня девушка из модной лавки принесла Лизавете Ивановне записку от Германна, в которой он требовал свидания. Девушка разорвала записку и сказала, чтобы девушка больше не носила ей записок.

Но Германн находил другие способы посылать ей каждый день письма. Со временем Лизавета Ивановна стала на них отвечать, и однажды назначила ему свидание в доме графини. В этом письме она объяснила, как сегодня в половине двенадцатого проникнуть в её комнату пока она вместе с графиней будет на балу.

В 10 часов вечера Германн был уже перед домом графини и увидел, как она со своей воспитанницей уехала на бал.

Ровно в половине двенадцатого молодой человек зашёл в дом и, не встретив там швейцара и слуг, прошёл в спальню графини, а затем в кабинет, дверь в который находилась в спальне.

Когда графиня вернулась с бала и отослала из спальни горничных, к ней вышел из кабинета Германн. Он попросил открыть ему тайну трёх карт. Графиня стала уверять, что это была шутка. Германн долго умолял её, но старуха не отвечала. Тогда он вынул пистолет. Графиня от ужаса упала, и Германн понял, что она умерла.

Глава 4

Приехав домой после бала, Лизавета Ивановна пришла в свою комнату. Дверь отворилась, и вошёл Германн. Он всё рассказал девушке, и она поняла, что он не любит её, а мечтает только о деньгах. Лизавета Ивановна рассказала Германну как выйти из дома.

Глава 5

Германн явился в монастырь на отпевание графини, так как верил, что она после смерти может ему навредить. Когда он подошёл к гробу, ему показалось, что покойница насмешливо на него взглянула.

Ночью ему было видение женщины в белом платье. Это была графиня, она сообщила ему 3 карты: тройка, семёрка, туз. Потом добавила, чтобы в сутки он больше одной карты не ставил и потом уже всю жизнь не играл в карты. Графиня сказала, что простит Германну её смерть, если он женится на Лизавете Ивановне.

Глава 6



Нарумов представил Германна Чекалинскому, у которого собиралась богатая молодёжь играть в карты.

В первый день Германн поставил тройку и выиграл 47 тысяч, на второй день поставил семёрку и выиграл 94 тысячи. На третий вечер Германн поставил туз и считал, что выиграл, но вместо туза оказалась пиковая дама. Молодой человек не мог понять, как он мог так ошибиться. Ему показалось, что пиковая дама усмехнулась, и он узнал в ней графиню. «Старуха!» — воскликнул он в ужасе.

Заключение

Сошедший с ума Германн находится в 17-м номере Обуховской больницы и весь день быстро бормочет: «Тройка, семёрка, туз! Тройка, семёрка, дама!..»

Лизавета Ивановна сейчас замужем за сыном бывшего управителя, служившего у графини. У Лизаветы Ивановны есть воспитанница — бедная родственница.

Заключение к краткому пересказу

В повести А. С. Пушкина «Пиковая дама» раскрыты темы:

  • судьба, рок;
  • фортуна;
  • власть денег, жажда обогащения.

Основная мысль (идея) повести «Пиковая дама»: страшная власть наживы, азарта может погубить личность и душу человека.

Краткое содержание повести может пригодиться для заполнения читательского дневника, а краткий пересказ по главам — для подготовки к уроку литературы.

РАЗГАДКА
ТАЙНЫ ТРЁХ КАРТ В ПОВЕСТИ А.С.ПУШКИНА «ПИКОВАЯ ДАМА»

РАССЛЕДОВАНИЕ
ВЕДУТ ШЕРЛОК ХОЛМС И ДОКТОР УОТСОН

Тяжело
вздохнув, Уотсон отложил в сто- рону тяжёлый том Пушкина и задумался.

—            Вы
явно чем-то недовольны, мой друг, — тотчас откликнулся на этот жест про-
ницательный Холмс. — Я заметил, что вчера весь вечер, да и сегодня всё утро вы
читали

«Пиковую
даму». Неужели эта пушкинская по- весть вам не понравилась?

—            Как
вы можете так говорить, Холмс! — возмутился Уотсон. — Не просто понравилась! Я
испытал истинное наслаждение!

—            Лицо
ваше, однако, говорит о другом.

Итак?
Что повергло вас в такое уныние?

—            Повесть
Пушкина прекрасна. Но конец её действительно нагнал на меня жуткую тоску. Мне
жалко Германна.

—            Если
я вас правильно понял, вам больше пришёлся бы по душе счастливый конец?

—            Само
собой. А вам разве нет?

Не
отвечая на этот прямой вопрос Уотсо- на, педантичный Холмс уточнил:

—            Стало
быть, вы полагаете, что повесть Пушкина только выиграла бы, если бы Германн в
её финале получил то, о чём мечтал?

—            Ну
разумеется! — воскликнул пылкий Уотсон. — Счастливый конец всегда лучше пе-
чального.

—            Н-да…
Но Пушкин, очевидно, думал ина- че. В противном случае он ведь не стал бы так
радикально менять подсказанный ему сюжет.

—            А
он разве его изменил?

—            Ну
конечно, — кивнул Холмс. — На за- мысел этой повести Пушкина натолкнула ис-
тория. Даже не история, а анекдот. Очень ко- роткий. Впрочем, прочтите сами.

Холмс
достал с полки какую-то старую, судя по всему довольно давно изданную книгу,
раскрыл её на заранее заложенной странице и протянул Уотсону.

ИЗ
КНИГИ П.И.БАРТЕНЕВА

«РАССКАЗЫ
О ПУШКИНЕ, ЗАПИСАННЫЕ СО СЛОВ ЕГО ДРУЗЕЙ»

Молодой
князь Голицын рассказал Пушки- ну, что однажды он проигрался в карты и при- шёл
просить денег к своей бабке, княгине На- талье Петровне Голицыной. Денег она
ему не дала, а дала три карты, назначенные ей в Па- риже Сен-Жерменом.
«Попробуй», — сказала бабушка. Внучек поставил карты и отыгрался.

— Как
видите, — сказал Холмс, убедив- шись, что Уотсон дочитал этот отрывок до кон-
ца, — в истории, которую юный князь Голицын рассказал Пушкину, конец был самый
счаст- ливый. Совсем в вашем духе. Но Пушкина этот счастливый конец почему-то
не устроил. Как вы думаете, Уотсон, почему?

— Тут
даже и думать нечего! — пожал плечами Уотсон. Ему, видимо, показалось, что так
будет… Ну как бы это сказать… эффектнее, что ли… Вот он и напридумывал
всяких ужасов, накрутил разной мистики… Смерть старой графини… Явление её
Германну с того света… Ну и, разумеется, месть… Это ведь она в от-

местку
Германну обманула его и подсунула другую карту — пиковую даму вместо туза…

—            Поздравляю
вас, друг мой! — сказал Холмс, слушавший этот запальчивый монолог Уотсона с
обычной своей иронической усмеш- кой. — Вы проявили поистине необыкновен- ную
эрудицию. Я, признаться, не ожидал, что вы читали Чернышевского…

—            Какого
ещё Чернышевского? Я понятия не имею ни о каком Чернышевском!

—            Николай
Чернышевский — это знаме- нитый русский критик и теоретик искусства. Он
утверждал, что писатели напрасно изме- няют по своему произволу сюжеты, которые
берут из жизни. И точь-в-точь, как вы — ну прямо слово в слово, — предположил,
что де- лают они это, как он выразился, «для литера- турной эффектности».

—            Клянусь
вам, Холмс, что я знать не знаю никакого Чернышевского! — приложил руку к
сердцу Уотсон.

—            Не
клянитесь, друг мой, не клянитесь.

Я вам
верю.

—            Однако,
— вдруг приободрился Уотсон, — если моя мысль совпала с суждени- ем столь
знаменитого человека, да к тому же ещё и специалиста… Не кажется ли вам в
таком случае, что эта моя мысль не так уж и глупа?

—            Посмотрим,
— уклонился от прямого ответа на этот щекотливый вопрос Холмс. — Это выяснится
в ходе нашего расследования. Пока же я только могу сказать, что у Черны-
шевского были на этот счёт одни соображения, а у вас, насколько я понимаю, —
совершенно другие. Вам стало жаль беднягу Германна…

—            Не
прикидывайтесь таким сухарём, Холмс! — вспыхнул Уотсон.— Я ведь знаю, что в
глубине души вы тоже ему сочувствуете.

—            Сочувствую?
— задумался Холмс. — Нет, моё отношение к Германну, пожалуй, не укладывается в
это определение. Кстати, вы обратили внимание на сходство Германна с
Наполеоном? Помните, Пушкин словно бы вскользь замечает: «У него профиль
Наполео- на». Вы только вдумайтесь в глубинный смысл этого сходства.

—            Прямо-таки
уж глубинный? — усомнил- ся Уотсон. — Мало ли кто на кого похож? В жизни всякое
бывает.

—            В
жизни действительно бывает всякое. Но в литературе такие совпадения всегда не-
сут в себе особый смысл. Вот вам, кстати, и ответ на ваш вопрос: сочувствую ли я
Герман- ну. Сочувствую или не сочувствую, но многое в этом человеке меня
привлекает.

—            Вот
видите!

—            Прежде
всего, — словно не слыша этого пылкого восклицания, продолжал Холмс, — меня
привлекает его яркая незаурядность. Вот, кстати, ещё одна важная деталь. Вы об-
ратили внимание на эпиграф, который Пушкин поставил к первой части этой своей
повести?

—            По
правде говоря, не обратил, — при- знался Уотсон.

—            Зря.
Прочтите его внимательно. Уотсон раскрыл «Пиковую даму» и прочёл:

А в
ненастные дни Собирались они

Часто.

Гнули,
Бог их прости, От пятидесяти

На
сто.

И
выигрывали, И отписывали Мелом.

Так в
ненастные дни Занимались они Делом.

—            Остроумно,
— сказал Уотсон, дочитав этот стихотворный отрывок до конца.

—            Я
привлёк ваше внимание к этому эпи- графу, — поморщился Холмс, — не для того,
чтобы вы расточали ваши комплименты пуш- кинскому остроумию.

—            Ах,
так это самого Пушкина стихотворе- ние?

—            Да.
Впервые он привёл его в своём письме Вяземскому от первого сентября ты- сяча
восемьсот двадцать восьмого года. «Я продолжаю, — писал он в этом письме, — об-
раз жизни, воспетый мною таким образом». И далее следовал текст этого шуточного
стихо- творения. Позже, в слегка измёненном виде, он поставил его эпиграфом к
«Пиковой даме». Я попросил вас прочесть его внимательно, чтобы обратить ваше
внимание на его форму. На ритмику, интонацию…

—            О,
все это я оценил вполне! Можете мне поверить! Форма весьма изящна, интонация
легка, грациозна, непринуждённа, как, впро- чем, почти всё у Пушкина.

—            Да
нет, не в этом дело, — снова помор- щился Холмс.

Подойдя
к книжному шкафу, он порылся в нём и извлёк старый, пожелтевший от времени
журнал.

—            Что
это? — спросил Уотсон.

—            «Русская
старина» за тысяча восемьсот восемьдесят четвёртый год. Август. Здесь впервые
была отмечена родословная этого пушкинского отрывка в описании рукописей
Пушкина, выполненном известным историком русской литературы Вячеславом
Евгеньеви- чем Якушкиным. Сделайте одолжение, Уотсон, прочтите, что пишет
Якушкин об этом пушкин- ском стихотворении.

Приблизив
раскрытый журнал к глазам, Уотсон прочёл:

—            «Отрывок
из известной песни — “Зна- ешь те острова…”— принадлежащей многим авторам…»
Ничего не понимаю! Выходит, это не один Пушкин сочинил, а многие авторы?

—            Нет,
— покачал головой Холмс. — Это стихотворение сочинил Пушкин. Но совре-
менниками, знающими, в чём тут дело, оно воспринималось как отрывок из песни,
сочи- нённой раньше. А песенка эта была сочинена Рылеевым и
Бестужевым-Марлинским.

—            Вон
оно что!

—            Да…
И содержание песенки было весь- ма, я бы сказал, примечательное. Полный её
текст у меня имеется.

Взяв
с полки том Рылеева, Холмс быстро раскрыл его на нужной странице.

—            Вот
она, эта песенка, — сказал он, протя- гивая книгу Уотсону. — Прочтите,
пожалуйста!

Уотсон
начал:

— Ах,
где те острова, Где растёт трын-трава, Братцы!..

—            Нет-нет,
не это! — прервал его Холмс. — Переходите сразу ко второму отрывку!

—            Вот
к этому? — ткнул Уотсон пальцем в раскрытую перед ним страницу. Холмс молча
кивнул, и Уотсон внимательно стал читать ука- занный ему отрывок:

Ты
скажи, говори, Как в России цари Правят.

Ты
скажи поскорей, Как в России царей Давят.

Как
капралы Петра Провожали с двора Тихо.

А
жена пред дворцом Разъезжала верхом Лихо.

Как
курносый злодей Воцарился на ней. Горе!

Но
Господь, русский Бог, Бедным людям помог Вскоре.

Надеюсь,
вы догадались, на какие обстоя- тельства российской истории намекает эта
шуточная песенка? — спросил Холмс, когда Уотсон дочитал стихотворение до конца.

—            Не
совсем, — признался Уотсон.

—            Песенка
эта, — объяснил Холмс, — весь- ма прозрачно намекала на убийство Петра
Третьего, инспирированное его женой Екатери- ной, и на удушение Павла Первого.
«Курносый злодей», о котором здесь говорится, это ведь не кто иной, как Павел.
А помог русским людям из- бавиться от этого курносого злодея не столько Бог,
сколько вполне конкретные люди, имена которых авторам этой песенки, как,
впрочем, и Пушкину, были хорошо известны.

—            Вам
не кажется, Холмс, что мы слегка отдалились от героя пушкинской «Пиковой дамы»?

—            Ничуть!
Неужели вы до сих пор не поня- ли, куда я клоню?

—            Не
понял, — признался Уотсон. И боюсь, что без вашего разъяснения не пойму.

—            Между
тем всё очень просто. Поставив эпиграфом к первой части «Пиковой дамы» шуточный
стишок о карточной игре, написан- ный в форме продолжения этой крамольной песенки,
Пушкин, я думаю, хотел сказать при- мерно следующее. Были времена, словно бы
говорит он, когда люди, подобные моему ге- рою, такие вот решительные, смелые,
сильные люди участвовали в большой политической игре. Совершали революции,
дворцовые пе- ревороты. Но времена изменились. И теперь уделом этих сильных
личностей — вспомните, у Германна профиль Наполеона! — стала, увы,

совсем
другая борьба: за карточным столом. Понтировать, выигрывать, отписывать мелом
выигрыш и проигрыш, гнуть от пятидесяти на сто — вот оно, то единственное дело,
в кото- ром только и может выплеснуться пламень, сжигающий их душу. Не
забывайте, Уотсон, что песенка Рылеева и Бестужева была напи- сана году
примерно в тысяча восемьсот два- дцать третьем, то есть до событий на Сенат- ской
площади. А продолжение этой песенки Пушкин написал в тысяча восемьсот двадцать
восьмом, в эпоху глухой политической реак- ции, когда один из авторов этой
песенки был уже повешен, а второй приговорён к каторге, впоследствии заменённой
солдатчиной.

—            Благодарю
вас, Холмс! Вы открыли мне глаза! — пылко воскликнул Уотсон. — Теперь я
понимаю, на чём основано моё непроизвольное, горячее сочувствие этому бедняге
Германну…

—            Хм,
— произнёс Холмс.

На
лице его появилось столь знакомое Уотсону насмешливое, ироническое выражение.

—            Да,
да! — выкрикнул Уотсон. — Я ему сочувствую от всей души! И мне искренно жаль,
что Пушкин не нашёл ничего лучшего, чем уготовить этому своему герою столь пе-
чальный конец.

—            Успокойтесь,
Уотсон, — охладил пыл своего друга Холмс. — Я ведь уже говорил вам, что до
известной степени тоже готов со- чувствовать Германну. Но, несмотря на всё моё
сочувствие, печальный конец его пред- ставляется мне закономерным. И даже, если
хотите, неизбежным.

—            Но
ведь молодой князь Голицын, исто- рию которого Пушкин положил в основу сюже- та
«Пиковой дамы»… Он ведь тоже, я думаю, был порядочным шалопаем…

—            История
молодого князя Голицына пре- дельно проста. Он проигрался в пух и прах. Бабка
его пожалела и дала ему возможность отыграться. Вина его в её глазах была,
веро- ятно, не так уж велика. К тому же, не забывайте, он был всё-таки её
родной внук. История же Германна — совсем другая. И стала она другой прежде
всего потому, что Пушкин решил поста- вить в центр своей повести именно такого
че- ловека, как Германн. Опять, уже в который раз,

А.Бенуа.
Илл. к повести А.С.Пушкина «Пиковая дама». 1905—1910

напоминаю
вам, дорогой Уотсон, что у него, как говорит Пушкин, был профиль Наполеона…

—            Дался
вам этот профиль Наполеона!

Неужели
это так важно?

—            Очень
важно. В этом сходстве с Напо- леоном — ключ к характеру Германна. И, если
хотите, ключ ко всей повести. Позвольте на- помнить вам такие строки Пушкина:

Мы
все глядим в Наполеоны. Двуногих тварей миллионы Для нас орудие одно…

—            Вот
те на! — озадаченно воскликнул Уотсон. — Значит, Пушкин вовсе не восхищал- ся
Наполеоном?

—            Было
время, когда он им восхищался. И даже называл его гением и властителем своих
дум, — ответил Холмс. — Но в ту пору, когда он задумал «Пиковую даму», его
отношение к Наполеону было уже совсем иным. И сходство

Германна
с Наполеоном в глазах Пушкина те- перь уже свидетельствовало не столько о яр-
кой незаурядности этого его героя, — хотя и о ней, конечно, тоже — сколько о
его способно- сти пройти по трупам ради достижения своей цели. Вспомните:
«Двуногих тварей миллионы для нас орудие одно». Распоряжаться жизнями миллионов
Германну не дано. Но жизнь Лиза- веты Ивановны, которую он обманул, жизнь
старухи графини, которую он, в сущности, от- правил на тот свет, обе эти жизни
были для него лишь орудием для получения богатства, к которому он так
стремился.

—            Вы,
как всегда, переубедили меня, Холмс! Да, пожалуй, вы правы: Германн полу- чил
по заслугам. Но тогда свою повесть Пуш- кину следовало закончить совсем не так.

—            А
как?

—            Разоблачением
Германна. Чтобы не было этого мистического тумана. Чтобы всё было просто, ясно,
логично, как…

—            Как
в детективе, — закончил Холмс.

—            Да,
если хотите, как в детективе, — со- гласился Уотсон. — Если уж речь идёт о пре-
ступнике, которым, как вы меня сейчас убе- дили, Германн безусловно является,
уместно вспомнить и о детективе. Да и что в этом пло- хого, смею вас спросить?
Кто другой, а уж мы с вами, мне кажется, должны с почтением от- носиться к
славному жанру детектива, в кото- ром сами снискали неизменную любовь чи-
тателей.

—            Меньше,
чем кто бы то ни было, я наме- рен хулить этот род литературы, которому, как вы
справедливо заметили, я обязан и своей скромной известностью, и своей высокой
про- фессиональной репутацией, — сказал Холмс. — Однако должен вам напомнить,
что Пушкин со- чинял не детектив. В детективе главное — раз- облачить
преступника. Преступник разоблачён, схвачен — вот и развязка. А что творится у
пре- ступника в душе, это автора детективного ро-

мана,
как правило, не интересует. Пушкина же интересовала в первую очередь душа его
героя. Он хотел, чтобы возмездие пришло к Германну не извне, а, так сказать,
изнутри. Чтобы источ- ником и даже орудием этого возмездия оказа- лась его
собственная совесть…

—            При
чём тут совесть? — удивился Уотсон. — Я так понял, что это графиня с того света
отомстила Германну. Не даром же эта злосчастная пиковая дама подмигнула ему, и
он с ужасом узнал в ней старуху. Именно этот мистический мотив меня и смутил…

—            Вот
как? Вы усматриваете тут мистиче- ский мотив? Иронически сощурился Холмс. —
Боюсь, дорогой мой Уотсон, что вы не совсем верно прочли эту пушкинскую
повесть.

—            Уж
не хотите ли вы сказать, мой милый Холмс, что я не умею читать?

—            О,
нет! Так далеко я не иду. Хотя должен вам заметить, что уметь читать вовсе не
такое простое дело, как думают некоторые. Вот, на- пример, скажите, как вы
полагаете: старая графиня действительно приходила к Германну с того света? Или
бедняге все это просто по- мерещилось?

Уотсон
задумался.

—            Тут
возможны два варианта, — наконец ответил он.

—            Ну,
ну? — подбодрил его Холмс. — Го- ворите, я вас слушаю.

—            Я,
разумеется, не думаю, — осторожно начал Уотсон, — что такой умный человек, как
Пушкин, всерьёз верил в чёрную и белую ма- гию, в привидения, в злобную месть
всяких потусторонних сил, в мертвецов, которые яв- ляются с того света и делают
предсказания, которые потом сбываются. И тем не менее…

—            Что
же вы замолчали? Продолжайте, прошу вас! — снова подбодрил его Холмс.

—            Ведь
и Бальзак, я полагаю, тоже не ве- рил в колдовство. Однако это не помешало ему
написать «Шагреневую кожу»… Да мало ли, наконец, на свете и других
фантастических повестей! — продолжал размышлять вслух Уотсон.


Итак, — уточнил Холмс, — вы пришли к выводу, что «Пиковая дама» — произведение
фантастическое.

—            Это
один из возможных вариантов, — сказал Уотсон. — Но, как я уже имел честь вам
доложить, возможен и второй.

—            В
чём же он заключается?

—            Можно
предположить, что всё таин- ственное и загадочное в этой пушкинской по- вести
объясняется совсем просто.

—            А
именно?

—            Быть
может, вся штука в том, что Гер- манн сошёл с ума не в конце повести, а гораз-
до раньше. И все эти так называемые фанта- стические события — просто плод его
больно- го воображения.

Холмс
задумался. Судя по всему, он взве- шивал на каких-то невидимых весах оба эти
предположения, не зная, какому из них отдать предпочтение.

Уотсон
терпеливо ждал его ответа. И на- конец дождался.

—            Да,
друг мой, — задумчиво сказал Холмс. — Вы ухватили самую суть проблемы.

Не
привыкший к похвалам Уотсон подумал было, что в этих словах его друга и учителя
со- держится какой-то подвох.


Ухватил? — недоверчиво переспросил

он.

—            Ну
да, — кивнул Холмс. — То есть я хочу сказать, что вам удалось правильно
поставить вопрос. Что же касается решения этого во- проса, то оно потребует
серьёзного и, воз- можно, длительного расследования.

—            Так
я и думал, — кивнул Уотсон. — С чего же мы начнём?

—            Для
начала, — ответил Холмс, мне хо- телось бы получить из первых рук информа- цию
об этом таинственном появлении покой- ницы графини.

—            От
кого же, интересно было бы узнать, мы можем получить такую информацию? —
удивился Уотсон.

—            Как
это от кого? Разумеется, от Гер- манна…

Германн
сидел, закрыв лицо руками. Он был так глубоко погружён в свои мрачные мысли,
что даже не обернулся на скрип вход- ной двери.

—            Не
пугайтесь, ради Бога, не пугай- тесь, — сказал Холмс. — Я не имею намерения
вредить вам.

—            Эти
слова мне знакомы, — пробормотал Германн. — Я уже слышал их. И как будто со-
всем недавно.

—            Не
только слышали, но даже сами произ- несли. При весьма своеобразных обстоятель-
ствах. Надеюсь, вы ещё не забыли, как стояли перед старой графиней с пистолетом
в руке?

—            Я
вижу, вам всё известно, — сказал Германн. — Вы из полиции?

—            О,
нет! — усмехнулся Холмс. — Я не имею ничего общего с полицией. Хотя при других
обстоятельствах я, возможно, и за- интересовался бы вашим визитом к старой
графине. Но сейчас меня интересует другое.

—            Что
же? — спросил Германн.

—            Визит
старой графини к вам, — ответил Холмс. — Прошу рассказать мне о нём во всех
подробностях. Это случилось здесь?

—            Да,
— подтвердил Германн. — Она при- ходила сюда.

—            Может
быть, вам это просто присни- лось? — вмешался Уотсон.

—            Нет,
я не спал, — покачал головой Гер- манн. — Это случилось как раз в тот момент,
когда я проснулся. Накануне я действительно уснул. Помнится, это было сразу
после обеда. А когда проснулся, была уже ночь. Светила луна… И часы… Я
отчётливо помню, что стрел- ки на часах показывали без четверти три.

—            Вы
проснулись от боя часов? — спросил Холмс.

—            Сам
не знаю, от чего я проснулся, — от- вечал Германн. — Но бой часов я сквозь сон
как будто бы слышал. А потом я услыхал чьи- то шаги.

—            Это
вас напугало?

—            Ничуть.
Я просто подумал: «Кто это там бродит в такое позднее время? Не иначе опять мой
болван-денщик воротился с ночной про- гулки, пьяный, по обыкновению».

—            Быть
может, успокоенный этой мыслью, вы снова задремали? — продолжал гнуть свою
линию Уотсон.

— Да
нет же! — возразил Германн уже с некоторым раздражением. — Напротив, весь сон у
меня как рукой сняло. Прислушавшись, я убедился, что шаги были совсем не похожи
на топот сапог моего денщика. Они были мягкие, шаркающие… Тут скрипнула и
отворилась дверь, и я увидел, что в комнату ко мне вошла женщина… В белом
платье…

—            Воображаю,
как вы перепугались! — сказал Уотсон.

—            Нет,
страха не было вовсе, — задумчиво покачал головой Германн. — Я только поду-
мал: «Интересно, кто бы это мог быть? Неужто моя старая кормилица? Но что могло
привести её сюда об эту пору?»

—            Стало
быть, вы не сразу узнали графи- ню? — спросил Холмс.

—            Я
тотчас узнал её, как только она заго- ворила.

—            А
как она заговорила? — снова вмешал- ся Уотсон.

—            Медленно,
ровным, спокойным, нежи- вым голосом, словно она была в гипнотиче- ском трансе.

—            Вы
можете по возможности точно при- помнить её слова? — спросил Холмс.

—            О,
ещё бы! Они и сейчас звучат в моих ушах. Она сказала: «Я пришла к тебе против
своей воли. Но мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семёрка и туз
выиграют тебе сряду. Но с тем, чтобы ты в сутки более одной карты не ставил и
чтоб во всю жизнь уже после не играл. Прощаю тебе мою смерть, с тем что- бы ты
женился на моей воспитаннице Лизаве- те Ивановне».

—            И
это всё?

—            Всё.
Вымолвив сии слова, она медленно удалилась. Я тотчас вскочил и выглянул в сени.
Денщик мой спал непробудным сном.

Холмс
оживился.

—            Надеюсь,
вы позволите мне осмотреть помещение, которое вы обозначили этим не совсем мне
знакомым словом «сени»? — об- ратился он к Германну.

—            Сколько
вам будет угодно, — пожал плечами тот.

Они
вышли в переднюю. Холмс внима- тельно оглядел лежанку, на которой обычно спал
денщик Германна. Затем так же внима- тельно он осмотрел входную дверь.

—            Вы
не обратили внимания, дверь была заперта? — спросил он.

—            Разумеется,
обратил. Это было пер- вое, что я сделал после того, как графиня меня покинула.
Я отлично помню, что не- сколько раз довольно сильно подёргал дверь. Она была
на засове. Но для обитателей царства теней разве значат что-нибудь наши замки и
запоры?

—            Вы,
стало быть, уверены, что старая графиня и впрямь нанесла вам визит с того
света? — спросил Холмс.

—            У
меня нет в том ни малейших сомне- ний, — твёрдо ответил Германн.

—            Ну?
Что скажете, друг мой? — обратил- ся Холмс к Уотсону, когда они остались одни.

— Что
тут говорить? Всё ясно! — пылко воскликнул Уотсон. — Германн явно не спал, в
этом мы с вами убедились. Стало быть, пред- положение, что все это привиделось
ему во сне, совершенно исключается.

—            Это
верно, — кивнул Холмс.

—            Человек
такого сухого, рационалистиче- ского склада, как вы, Холмс, вероятно, склонил-
ся бы к предположению, что бедняга пал жерт- вой чьей-то шутки. Этакого не
слишком остро- умного и довольно жестокого розыгрыша…

—            Не
скрою, такая мысль приходила мне в голову, — признался Холмс.

—            Но
ведь вы сами только что убедились: входная дверь была заперта и во всём доме не
было ни души, кроме Германна и мертвецки пья- ного, спящего непробудным сном
его денщика.

—            И
это верно, — невозмутимо согласился Холмс.

—            Значит?

—            Значит,
нам надо продолжить наше рас- следование, только и всего. Я надеюсь, Уотсон, вы
хорошо помните события, которые предше- ствовали этому таинственному эпизоду?


Разумеется, помню, — пожал плечами Уотсон. — Впрочем, принимая во внимание вашу
дотошность, я не исключаю, что мог и позабыть какую-нибудь частность, какую-ни-
будь незначащую подробность.

—            В
нашем деле, — назидательно сказал Холмс, — как правило, всё зависит именно от
частностей, от этих самых, как вы изволили вы- разиться, незначащих
подробностей. Поэтому в интересах нашего расследования мы с вами сейчас
допросим ещё одного свидетеля.

—            Кого
же это?

—            Лизавету
Ивановну. Да, да, не удивляй- тесь, Уотсон. Ту самую Лизавету Ивановну, на
которой Германн по условию, предложенному ему покойной графиней, должен был женить-
ся. Её показания могут оказаться для нас весь- ма важными.

— Ах,
всё бы ничего, сударь, — печально ответила она, — ежели бы в один прекрасный, а
вернее сказать, в один ужасный день я не кинула ему в окошко вот это письмо.
Черновик у меня сохранился. Можете прочесть его, я разрешаю. Вынув из-за
корсажа письмо, сложенное треугольником, она подала его Уотсону. Тот развернул
его и, побуждаемый требователь-

ным
взглядом Холмса, прочёл вслух:

«Сегодня
бал у посланника. Графиня там будет. Мы останемся часов до двух. Вот вам случай
увидеть меня наедине… Приходите в половине двенадцатого. Ступайте прямо на
лестницу… Из передней ступайте налево, иди- те всё прямо до графининой
спальни. В спаль- не за ширмами увидите две маленькие двери: справа в кабинет, куда
графиня никогда не входит; слева в коридор, и тут же узенькая ви- тая лестница:
она ведёт в мою комнату…» Гм… Так вы, стало быть, назначили ему свидание?

—            Увы,
— глухо ответила Лизавета Ива- новна.

—            Но,
право, в этом ещё тоже нет ничего ужасного!

— Ах,
сударь! — вздохнула она. — Ежели бы вы знали, как ужасно все это кончилось.

—            Кое-что
об этом нам известно, — сказал Холмс. — Однако мы хотели бы выслушать и ваши
показания. Итак, он должен был явиться к вам в половине двенадцатого, то есть
до ва- шего возвращения с бала.

—            Да…
Но, войдя к себе, я тотчас удосто- верилась в его отсутствии и мысленно возбла-
годарила судьбу за препятствие, помешавшее нашему свиданию. Вдруг дверь
отворилась, и Германн вошёл… «Где же вы были?» — спроси-

ла я
испуганно. «В спальне старой графини, — отвечал он. — Я сейчас от неё. Графиня
умер- ла…» Можете представить себе, какое впечат- ление произвело на меня сие
известие.

—            Я
думаю, вы лишились дара речи! — сказал Уотсон.

—            Я
только сумела пролепетать: «Боже мой!.. Что вы говорите?..» Он повторил: «Гра-
финя умерла». И добавил: «И, кажется, я при- чиною её смерти». Я взглянула на
его лицо, и слова Томского, некогда сказанные им о Гер- манне, раздались в моей
душе.

—            Что
это за слова? Напомните нам их, — попросил Холмс.

—            «У
этого человека, — сказал Томский, — по крайней мере три злодейства на душе».
Слова эти промелькнули тогда в моём созна- нии, хотя, признаюсь вам, в тот
ужасный вечер Германн вовсе не казался мне злодеем. На- против, он пробудил во
мне сочувствие, хотя поступок его был ужасен.

—            Вы
имеете в виду то, как он поступил с графиней? — спросил Уотсон.

Она
грустно покачала головой.

— Я
имею в виду то, как он поступил со мною. Вы только подумайте, сударь! Эти
страстные письма, эти пламенные требования, это дерзкое, упорное преследование
— всё это было не любовь! Деньги — вот чего алкала его душа! Он хотел лишь
одного: чтобы графи- ня открыла ему тайну трёх карт. А я… Я была не что иное,
как слепая помощница разбойника, убийцы моей старой благодетельницы.

—            Что
же вы сказали ему в ответ на его признание?

—            Я
сказала: «Вы чудовище!»

Услышав
скрип отворяемой двери, Лизаве- та Ивановна затрепетала. Желая поскорее её
успокоить, Уотсон не нашёл ничего лучшего, как снова повторить ту
сакраментальную фразу, с которой Германн обратился к старой графине:

—            Не
пугайтесь! Ради Бога, не пугайтесь!

—            После
всего, что случилось, — отвечала Лизавета Ивановна, — мне нечего бояться. Са-
мое страшное уже произошло, и я тому виною.

—            Вы?!
— с негодованием воскликнул Уотсон. — Помилуйте, сударыня! Вы клевеще- те на
себя.

—            Ах,
нет! Поверьте, я не лицемерю, — живо возразила она. — Нет на свете суда, ко-
торый судил бы меня строже, чем суд моей собственной совести.

—            В
чём именно вы усматриваете свою вину? — деловито спросил Холмс.

—            Сперва
я вела себя как должно, — ска- зала она. — Я отсылала его письма и записки, не
читая. Но потом…

—            Вы
стали их читать?

—            Я
упивалась ими! — призналась она. — А затем я стала на них отвечать.

—            Что
же в этом ужасного? — удивился Уотсон.

А.Бенуа.
Илл. к повести А.С.Пушкина «Пиковая дама». 1905—1910

—            А
он?

—            Он
потупил голову и глухо ответил:

«Я не
хотел её смерти. Пистолет мой не заря- жен».

—            Как
вы думаете, он сказал вам прав- ду? — пристально глядя на неё, спросил Холмс.

—            Не
сомневаюсь в том, — ответила она. — В таком смятении чувств люди не лгут.

—            Вы,
стало быть, полагаете, что его всё же мучила совесть?

—            Не
знаю, право, чувствовал ли он угры- зения совести при мысли о мёртвой графи-
не, — задумалась Лизавета Ивановна. — Но одно его ужасало, это точно.

—            Что
же?

—            Невозвратная
потеря тайны, от которой он ожидал обогащения.

—            Благодарю
вас, сударыня, за то, что вы были с нами так откровенны, — сказал Холмс,
откланиваясь. — В вашем положении это было нелегко. Простите нас!

Уотсон
безнадёжно махнул рукой.

—            Чем
вы так недовольны, друг мой? — полюбопытствовал Холмс.

—            Тем,
что мы ни на шаг не продвинулись вперёд. Не станете же вы отрицать, что рас-
сказ этой милой девушки мало что добавил к тому, что нам уже было известно.

—            Как
сказать, — не согласился Холмс, — кое-что он всё-таки добавил.

—            В
таком случае, может быть, вы объ- ясните мне, что нового вы от неё узнали?

—            Мы
узнали, что Германн был в смятении. Внезапная смерть графини явилась для него
полной неожиданностью. Виновником её смерти он считал себя. И наконец, самое
глав- ное: он не мог примириться с мыслью, что тайну трёх карт графиня навсегда
унесла с со- бою в могилу. Все силы его души были наце- лены на то, чтобы
вырвать эту тайну у графини, хотя бы даже с того света…

Уотсон
сразу понял, куда клонит Холмс.

—            Иными
словами, — сказал он, — вы на- мекаете на то, что явление графини не что иное,
как плод расстроенного воображения Германна?

—            Во
всяком случае, мы с вами не вправе отбрасывать эту версию, — ответил Холмс.

—            Что
же вы предлагаете?

—            Я
думаю, нам придётся ещё раз допро- сить главного виновника всех этих загадочных
событий.


Германна? — удивился Уотсон. — Но ведь мы с ним уже…

—            Да,
мы с ним уже беседовали, — кивнул Холмс. — Но на другую тему. Не разводите ру-
ками, мой дорогой, сейчас вы всё поймете…

Узнав
своих давешних визитёров, Германн ничуть не удивился.

—            А,
это опять вы? — безучастно промолвил он. — Сдаётся мне, что вы всё-таки из
полиции.


Уверяю вас, вы ошибаетесь, — заверил его Холмс. — Однако мне хотелось бы задать
вам ещё несколько вопросов. Даю слово джентльмена, что разговор наш и на этот
раз бу- дет сугубо конфиденциальным и не повлечёт за собой никаких неприятных
для вас последствий.

—            Мне
всё равно, — махнул рукой Гер- манн. — Извольте, я готов отвечать.

—            Я
хотел бы, — начал Холмс, — чтобы вы по возможности точно припомнили все об-
стоятельства, которые непосредственно пред- шествовали вашему ночному видению.
По- койная графиня привиделась вам…

—            Три
дня спустя после той роковой ночи, когда я вошёл в её спальню с пистолетом в
руке, — ответил Германн. — Это было ночью, в четыре часа. Я отчётливо слышал,
как часы пробили четыре.

— Об
этом вы нам уже рассказывали, — прервал его Холмс. — Сейчас меня интересует
другое. Что было накануне? Как вы провели этот день?

—            В
девять часов утра я отправился в мона- стырь, где должны были отпевать усопшую.

—            Что
побудило вас принять участие в це- ремонии? Раскаяние?

Германн
задумчиво покачал головой:

—            Нет,
раскаяния я не чувствовал. Однако я не мог совершенно заглушить голос совести,
твердивший мне: ты убийца старухи!

—            Ах,
сударь! Сколько бы вы ни старались притворяться равнодушным, я вижу: вас мучи-
ла и продолжает мучить совесть! — воскликнул Уотсон.

—            Две
неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, — воз-
разил Германн. — Точно так же как два тела не могут в физическом мире занимать
одно место.

—            Что
вы этим хотите сказать? — не понял Уотсон.

—            Тройка,
семёрка и туз полностью за- слонили в моём воображении образ мёртвой старухи, —
пояснил свою мысль Германн.

Уставившись
на Холмса и Уотсона неви- дящим взглядом, он заговорил со страстью, неожиданной
для человека, который только что казался погружённым в глубокую апатию.

—            Тройка,
семёрка и туз не выходят из моего воображения. Названия сии шевелятся у меня на
губах. Увидев молодую девушку, я восклицаю: «Как она стройна! Настоящая тройка
червонная!» У меня спрашивают: кото- рый час? Я отвечаю: без пяти минут
семёрка. Всякий пузатый мужчина напоминает мне туза. Тройка, семёрка, туз преследуют
меня но сне, принимая всевозможные виды. Тройка цветёт предо мною в образе
пышного грандифлора, семёрка представляется готическими воро- тами, туз
огромным пауком.

— Всё
это происходит с вами сейчас, — холодно прервал эти излияния Германна Холмс. — А
мы интересуемся тем, что было тогда, до того, как старуха явилась к вам с того
света и открыла тайну трёх карт. Если я вас правильно понял, тогда совесть вас
всё-таки мучила? Вы не станете этого отрицать?

Видя
замешательство Германна, Уотсон решил ему помочь.

—            Простите
за нескромный вопрос, — сказал он. — Вы человек религиозный?

—            По
правде говоря, в душе моей мало истинной веры, — признался Германн. — Но я
человек суеверный. У меня множество пред- рассудков… Как ни стыдно мне в этом
со- знаться, я верил, что мёртвая графиня могла

иметь
вредное влияние на мою жизнь. Вот я и решился явиться на её похороны, чтобы ис-
просить у неё прощения.

—            Прошу
вас, расскажите подробно обо всём, что с вами случилось в тот день, — ска- зал
Холмс.

—            Церковь
была полна, — начал Германн. — Я насилу мог пробраться сквозь толщу народа.
Гроб стоял на богатом катафалке под бархатным балдахином. Усопшая лежала в нём
с руками, сложенными на груди, в кружевном чепце и бе- лом атласном платье.
Кругом в глубоком трауре стояли родственники: дети, внуки, правнуки.

—            Тяжкое
зрелище, — вздохнул Уотсон. — Не знаю, как вы, а я так совершенно не выношу
слёз, в особенности женских.

—            Нет,
— возразил Германн. — слёз не было. Графиня была так стара, что смерть её
никого не могла бы поразить. Тем неожиданнее для всех явилось то, что случилось
со мною.

—            А
что с вами случилось? — быстро спросил Холмс.

—            После
свершения службы пошли про- щаться с телом. Сперва родственники, потом
многочисленные гости. Решился подойти к гробу и я…

—            Ну?..
Что же вы замолчали?

С
видимым усилием Германн продолжил свой рассказ:

—            Я
поклонился в землю и несколько ми- нут лежал на холодном полу, усыпанном ель-
ником. Наконец приподнялся, взошёл на сту- пеньки катафалка и поклонился… Мне
гово- рили потом, что в сей миг я был бледен, как сама покойница…

—            Кто
бы мог подумать, что вы так впечат- лительны, — удивился Уотсон.

—            Признаться,
я и сам этого не думал. По натуре я холоден и крайне сдержан в проявле- нии
чувств. Но тут… Тут случилось нечто, по- разившее меня в самое сердце.

—            Что
же? — снова подстегнул его Холмс.

—            В
тот миг, как я склонился над гробом, мне показалось, что мёртвая графиня
насмеш- ливо взглянула на меня, прищурившись одним глазом. В ужасе подавшись
назад, я оступился и навзничь грянулся оземь.

—            Какой
ужас! — воскликнул Уотсон.

—            То-то,
я думаю, был переполох, — не- возмутимо отозвался Холмс.

—            Да,
— кивнул Германн. — Этот эпизод возмутил на несколько минут торжественность
мрачного обряда. Немедля нашлось объясне- ние моего странного поведения. Кто-то
пустил слух, что я якобы побочный сын покойной гра- фини. Один англичанин…

—            Бог
с ним, с англичанином, — прервал его Холмс. — Расскажите лучше, что было по-
том.

—            Извольте,
— пожал плечами Германн. — Весь день я пребывал в чрезвычайном рас- стройстве.
Обедая в уединённом трактире, я, против своего обыкновения, очень много пил…

— Ах,
вот оно что, — словно бы про себя пробормотал Уотсон.

—            Обычно
я не пью вовсе. Но тут… Вы по- нимаете, я хотел заглушить внутреннее вол-
нение. Однако вино не помогло мне, оно лишь ещё более горячило моё
воображение…

—            Понимаю.
Очень даже понимаю, — ска- зал Уотсон.

— Ну,
вот, пожалуй, и всё. Воротившись из трактира домой, я бросился, не раздеваясь,
в кровать и крепко заснул.

—            Ну,
а о том, что произошло, когда вы проснулись, — сказал Холмс, — мы уже знаем.
Благодарю вас, господин Германн. Вы очень помогли нам.

Холмс,
как видно, был очень доволен ре- зультатом беседы с Германном. Уотсон, на-
против, выглядел слегка сконфуженным.

—            Итак,
мы установили, — начал Холмс, — что вопреки суждению Лизаветы Ивановны Германна
всё-таки мучила совесть. Следова- тельно, тот факт, что ему вдруг привиделась
мёртвая графиня, мог быть не чем иным, как прямым результатом терзаний его
воспалён- ной совести.

—            Да,
— вынужден был согласиться Уотсон, — этот его рассказ о том, как ему по-
чудилось, будто мёртвая графиня взглянула на него с насмешкой…

—            Согласитесь,
это сильно смахивает на галлюцинацию. Не правда ли?

—            Безусловно,
— подтвердил Уотсон. — И это вполне согласуется с моим предположе- нием, что
Германн сошёл с ума не в самом конце повести, а гораздо раньше.

—            Ну,
это, быть может, сказано слишком сильно, — ответил Холмс, — но одно несо-
мненно: Германн был в тот день в крайне воз- буждённом состоянии. А если к
этому добавить его суеверие да ещё тот факт, что перед тем, как свалиться в
постель не раздеваясь и заснуть мёртвым сном, он довольно много пил…

—            Да,
алкоголь весьма способствует воз- никновению всякого рода галлюцинаций, — ска-
зал Уотсон. — Это я могу подтвердить как врач.

—            Как
видите, Уотсон, — усмехнулся Холмс, — у нас с вами есть все основания за-
ключить, что в «Пиковой даме», в сущности, нет ничего загадочного,
таинственного. Все загадки этой повести объясняются причинами сугубо реальными.
Не так ли?

Уотсон
уже готов был согласиться с этим утверждением, но насмешливый тон Холмса
заставил его ещё раз взвесить все за и против.

—            Все
загадки? — задумчиво переспросил он. — Нет, Холмс, не все. Главную загадку этой
повести вам объяснить пока не удалось. Да и вряд ли удастся, если вы не
пожелаете выйти за пределы сугубо рациональных, логи- ческих умозаключений.

—            Что
вы имеете в виду?

—            Три
карты. Тройка, семёрка, туз. Этого никакими реальными причинами не объ- яснишь.
Ведь графиня не обманула Германна. И тройка выиграла, и семёрка…

—            А
туз?

—            И
туз наверняка выиграл бы, если бы Германн не «обдёрнулся», как выразился по
этому поводу Пушкин. Иными словами, если бы он по ошибке не вынул из колоды не
ту кар- ту: даму вместо туза…

Холмс
удовлетворённо кивнул:

—            Вы
правы. В «Пиковой даме» действи- тельно имеются три фантастических момента.
Рассказ Томского, затем видение Германна и,

наконец,
последний, решающий момент: чу- десный выигрыш Германна.

— Вот
именно! — оживился Уотсон. — Первые два вы объяснили довольно ловко. Но этот
последний, главный фантастический мо- мент вы уж никак не сможете объяснить,
оста- ваясь в пределах реальности.

—            Позвольте,
— сказал Холмс. — Но ведь вы сами только что выдвинули предположе- ние, что
Германн уже давно сошёл с ума. И разве его рассказ о том, как овладела им эта
маниакальная идея, как всюду, во сне и наяву, ему стали мерещиться тройка,
семёрка и туз, — разве это не подтверждает справедли- вость вашего
предположения?

—            Да,
но почему ему стали мерещиться именно эти карты? — живо откликнулся Уотсон. —
Если считать, что графиня вовсе не являлась ему с того света и не называла
ника- ких трёх карт, если видение это было самой обыкновенной галлюцинацией,
откуда тогда явились в его мозгу именно эти три названия? Почему именно тройка?
Именно семёрка? Именно туз?

Достав
с полки «Пиковую даму» Пушкина, Холмс открыл её на заранее заложенной стра-
нице.

—            Я
ждал этого вопроса, — сказал он. — Послушайте внимательно, я прочту вам то ме-
сто, где Пушкин описывает мучительные раз- мышления Германна, страстно
мечтающего, чтобы графиня открыла ему тайну трёх карт.

—            Да
помню я прекрасно это место! — не- терпеливо воскликнул Уотсон.

—            И
тем не менее послушайте его ещё раз, — сказал Холмс и прочёл вслух, делая
особое ударение на отдельных словах: «Что, если старая графиня откроет мне свою
тайну? Или назначит мне эти три верные карты?.. А ей восемьдесят семь лет; она
может умереть через неделю… Нет! расчёт, умеренность и трудолюбие: вот мои
три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал…»

Пытливо
взглянув на Уотсона, Холмс ска-

зал:

—            Ну
как, дружище? Улавливаете?.. На- деюсь, вы заметили, что мысль Германна всё
время вертится вокруг трёх магических цифр. Сперва преобладает идея тройки,
связанная с мыслью о трёх картах. Затем присоединяется семёрка: восемьдесят
семь, неделя (то есть семь дней). И наконец, оба числа смыкаются:

«утроит,
усемерит…». Ну, а что касается туза…

—            Тут
действительно уже нет никаких за- гадок, — обрадованный собственной догад-
ливостью, подхватил Уотсон. — Германн меч- тает сам стать тузом, то есть
богатым, влия- тельным человеком.

—            Вот
именно. А теперь припомните-ка, что сказала графиня Германну, когда она яви-
лась к нему якобы с того света.

—            Она
выполнила его просьбу: назвала ему три карты, которые должны выиграть.

—            Ну
да, — кивнул Холмс. — Это самое главное. То, что волновало Германна превыше
всего. Но кроме этого она сказала, что проща- ет Германну свою смерть при
условии, что он женится на Лизавете Ивановне. Таким обра- зом, тут сплелось в
единый клубок всё, что

мучило
Германна: его вина перед покойной старухой, его вина перед Лизаветой Иванов-
ной, которую он обманул. Ну, и наконец, самое главное: его маниакальное
стремление раз- богатеть, сорвать крупный выигрыш.

—            Я
вижу, Холмс, — подвёл итог Уотсон, вы окончательно пришли к выводу, что в «Пи-
ковой даме» нет ни грана фантастики.

—            Ну
нет! — возразил Холмс. — В такой ка- тегорической форме я бы этого утверждать
не стал. Я думаю, что истина где-то посередине. Мне кажется, Пушкин нарочно
построил своё произведение как бы на грани фантастики и ре- альности. Можно
сказать, что он нарочно придал вполне реальному происшествию фантастиче- ский
колорит. А можно высказать и противопо- ложную мысль: сугубо фантастическую
историю Пушкин рассказал так, что всё загадочное, всё таинственное в ней может
быть объяснено впол- не реальными обстоятельствами.

—            А
зачем он так сделал? — удивился Уотсон. — Разве не проще было бы написать
откровенно фантастическую повесть, наподо- бие той же «Шагреневой кожи»
Бальзака?

—            Я
думаю, мой милый Уотсон, — усмехнул- ся Холмс, — вы не зря вот уже второй раз
вспо- минаете про «Шагреневую кожу». Невольно воз- никшее сопоставление
«Пиковой дамы» с этой повестью Бальзака лишь подчёркивает верность исходной
моей посылки. Круг замкнулся. Мы с вами опять вернулись к тому, с чего начали.
Реа- лизм «Пиковой дамы» не вызывает сомнений, потому что всё в ней упирается в
одну точку: Гер- манна мучает совесть. Умершая графиня всё время стоит перед
его глазами. Оттого-то и по- мерещилось ему её сходство с пиковой дамой.
Оттого-то он и поставил все свои деньги именно на эту самую пиковую даму, а не
на туза… Вспом- ните, с чего началось наше расследование. Вам хотелось, чтобы
повесть завершилась счастли- вым концом. То есть чтобы Германн выиграл свои
деньги, унёс их домой и начал вести ту спо- койную, богатую, безмятежную жизнь,
о которой мечтал. Но такой финал был бы возможен только в том случае, если бы
Германн был человеком совсем уж бессовестным.

—            Вы
говорите так, словно это не от Пуш- кина зависело, какой конец придумать своему
собственному сочинению.

—            А
что вы думаете? — усмехнулся Холмс. — Это и в самом деле зависело не только от
него.

—            А
от кого же ещё? — изумился Уотсон.

—            В
данном случае — от Германна. В дру- гих случаях от других его героев. Хотите
верь- те, Уотсон, хотите нет, но тот или иной поворот сюжета в художественном
произведении очень часто определяет не воля автора, а воля его героя.

—            Вам
угодно смеяться надо мною, — обиделся Уотсон.

—            Вовсе
нет. Я только повторяю то, что говорили о своей работе многие писатели. Вот,
например, замечательное признание Льва Николаевича Толстого. Прочтите!

Холмс
достал из своего бюро пожелтев- ший листок бумаги, исписанный выцветшими от
времени чернилами, и протянул его Уотсо- ну. Тот углубился в чтение.

Пушкина пиковая дама читать полностью рассказ

Текст: Ольга Лапенкова

Почему в России, начиная с просвещённого XVIII века, было огромное количество поэтов, писателей и драматургов, а классиками стали немногие? Что отличает работу любителя от произведения настоящего мастера, такого произведения, которое «его век переживёт и тленья убежит»?

Например, такое понятие, как плотность текста. Классики, начиная работу над новой вещью, старались не только удивить читателя замысловатым сюжетом и создать «живых» героев, но и увековечить свою эпоху. Поэтому в рассказах и романах, повестях и пьесах XVIII-XIX вв. так много примет быта, преимущественно дворянского. Читая «Недоросля» и «Евгения Онегина», «Обломова» и «Вишнёвый сад», мы наблюдаем, как двести лет назад знакомились и сватались, учились и служили, развлекались и путешествовали; именитые авторы описывают посуду и мебель, костюмы и оружие, бальные танцы и карточные игры.

Читатель, разумеется, может не вдаваться в подробности и следить только за сюжетом — но тогда он хуже поймёт психологию героев. Это справедливо и для главного героя «Пиковой дамы» — инженера Германна, решившего выиграть в фараон и баснословно разбогатеть.

Старуха не понтирует

Карточные игры были изобретены в Китае аж тысячу лет назад; на данный момент их существует более 600 разновидностей. Однако в XVIII-XIX веках в Российской Империи была наиболее популярна игра под названием «фараон», также известная как «штосс» или «банк». «Привезённая» из Европы, она стала настоящим бичом дворянского общества, ведь помещики нередко проигрывали в неё целые состояния.

У игры в фараон было два неоспоримых достоинства: во-первых, очень простые правила, так что научиться играть мог даже ребёнок; во-вторых, невозможность сжульничать, ведь успех зависел только от удачи. Играли, как правило, по двое: один человек назывался банкомётом, другой — понтёром. Перед началом партии каждый игрок получал колоду карт. Затем понтёр делал ставку (то есть объявлял, на какую сумму он играет и какую карту выбирает: например, сто рублей, ставлю на пиковую даму). Если банкомёт был готов рискнуть такой суммой, то он брал колоду и начинал раскладывать карты из своей колоды по очереди: одну — направо, другую — налево, третью — опять направо, и так далее, пока не доходил до той самой карты, которую назвал понтёр. Если искомая карта оказывалась слева, то выигрывал понтёр, если справа — то банкомёт. Затем понтёр и банкомат менялись ролями, так что тот, кому в первый раз не повезло, мог отыграться — или, наоборот, попасть в ещё более глубокую долговую яму. «Выйти» из игры можно было в любой момент, но, к сожалению, азартных картёжников это редко останавливало…

Знания этих нехитрых правил было достаточно, чтобы сесть за игру, но опытные игроки пользовались ещё некоторыми терминами. Перечитаем повесть, найдём незнакомые слова и дадим им толкования.

Надобно признаться, что я несчастлив: играю мирандолем, никогда не горячусь, <…> а всё проигрываюсь! — «Играть мирандолем» значит не повышать ставку во время игры, то есть не рисковать бо́льшей суммой, чем та, которая была озвучена перед началом партии.

И ты ни разу не соблазнился? ни разу не поставил на руте?.. — «Руте» — «счастливая» карта. «Поставить на руте» — значит выбрать в новой партии ту же карту, которая принесла выигрыш в прошлый раз.

Отроду не брал он карты в руки, отроду не загнул ни одного пароли… — «Пароли» — ставка в два раза больше предыдущей. Если игрок, садясь за стол, озвучил сумму в сто рублей, а в процессе игры увеличил ставку до двухсот, значит, он «загнул пароли».

Она выбрала три карты, поставила их одну за другою: все три выиграли ей соника, и бабушка отыгралась совершенно. — «Выиграть соника» значит победить с первой же ставки.

Может статься, порошковые карты? — Шулерские карты, на которые, согласно легенде, легко стираемым порошком наносили изображение ещё одной масти. Так что, если нужно было «превратить» восьмёрку в семёрку, следовало незаметно провести картой по столу и стереть недолговечную краску. Однако большинство исследователей, в том числе профессиональный фокусник О. Степанов, считают, что такой способ шулерства — не более чем выдумка: уследить за тем, на каком месте в колоде оказалась нужная карта, и незаметно «исправить» её было почти невозможно.

Талья длилась долго. — Талья — полный тур игры: от начала до того момента, пока и у понтёра, и у банкомёта не закончатся колоды.

Человек очень замечательный

Партия в фараон, как правило, прекращалась, когда кончались карты в колоде. Однако по окончании одной партии ничто не мешало азартному богачу сыграть с другим человеком, поэтому неудивительно, что за столом засиживались до глубокой ночи, а то и до утра. За такими полуночниками и наблюдает главный герой — Германн, который, в отличие от большинства знакомых дворян, зарабатывает себе на хлеб сам, а не ждёт, пока за него всё сделают крепостные:

Германн был сын обрусевшего немца, оставившего ему маленький капитал. Будучи твёрдо убежден в необходимости упрочить свою независимость, Германн не касался и процентов, жил одним жалованьем, не позволял себе малейшей прихоти. Впрочем, он был скрытен и честолюбив, и товарищи его редко имели случай посмеяться над его излишней бережливостью. Он имел сильные страсти и огненное воображение, но твёрдость спасла его от обыкновенных заблуждений молодости. Так, например, будучи в душе игрок, никогда не брал он карты в руки, ибо рассчитал, что его состояние не позволяло ему (как сказывал он) жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее, — а между тем целые ночи просиживал за карточными столами и следовал с лихорадочным трепетом за различными оборотами игры.

«Я не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее», — отвечает Германн, когда его спрашивают, почему он только смотрит на игру, а не участвует в ней. И до поры до времени герою удаётся хранить твёрдость. Однако, услышав рассказ приятеля Томского о его бабушке — графине, которая якобы знает мистическую тайну, как выиграть три ставки подряд, — Германн решает во что бы то ни стало «вытянуть» секрет из восьмидесятилетней старухи:

Анекдот о трёх картах сильно подействовал на его воображение и целую ночь не выходил из его головы. «Что, если, — думал он на другой день вечером, бродя по Петербургу, — что, если старая графиня откроет мне свою тайну! — или назначит мне эти три верные карты! Почему ж не попробовать своего счастия?.. Представиться ей, подбиться в её милость, — пожалуй, сделаться ее любовником, — но на это всё требуется время — а ей восемьдесят семь лет, — она может умереть через неделю, через два дня! <…>»

Оказывается, это человек, на первый взгляд такой правильный, спокойный и сдержанный, ради собственной выгоды готов льстить и втираться в доверие… Дойдя до этого момента, читатель уже чувствует, что добром история не кончится, — и оказывается прав: вскоре Германн переходит от мыслей к действиям и вправду становится «любовником», но не старухи, а её воспитанницы… И это — только начало!

Но оставим Германна и перейдём к самой графине.

Московская Венера

Дворянки XVIII-XIX вв. в русской литературе часто изображаются невинными страдалицами — или жестокими «домомучительницами». К первым относятся, например, девушки вроде Софьи Фамусовой и княжны Мери, которых угораздило влюбиться в человека корыстного или жестокого; ко вторым — госпожа Простакова из «Недоросля» и Полина Ларина из «Евгения Онегина», мама Татьяны и Ольги. И это ещё не худший расклад: в русской литературе тьма -тьмущая мальчиков и девочек, которые воспитываются без мамы, потому что та умерла во время родов, от холеры или ещё по какой причине. Так что, увы, женщина с благополучной судьбой в век реализма — большая редкость.

Но тут наша графиня вытянула поистине счастливый билет: какая яркая и весёлая у неё была молодость! И причём — что ещё любопытнее — уже после замужества! Вот что рассказывает о графине Томский:

Надобно знать, что бабушка моя, лет шестьдесят тому назад, ездила в Париж и была там в большой моде. Народ бегал за нею, чтоб увидеть la Vénus moscovite [Московскую Венеру]. Ришелье за нею волочился, и бабушка уверяет, что он чуть было не застрелился от её жестокости.

В то время дамы играли в фараон. Однажды при дворе она проиграла на слово герцогу Орлеанскому что-то очень много. Приехав домой, бабушка <…> объявила дедушке о своём проигрыше и приказала заплатить.

Покойный дедушка <…> её боялся, как огня; однако, услышав о таком ужасном проигрыше, он вышел из себя, принес счёты, доказал ей, что в полгода они издержали полмиллиона, что под Парижем нет у них ни подмосковной, ни саратовской деревни, и начисто отказался от платежа. <…>

С нею был коротко знаком человек очень замечательный. Вы слышали о графе Сен-Жермене, <…> он выдавал себя <…> за изобретателя жизненного эликсира и философского камня, и прочая…

Этот-то Сен-Жермен и открыл графине секрет, как «выиграть соника» и освободиться от долгового бремени. Но что это за человек: вымышленный герой или историческая фигура? А Ришелье? А герцог Орлеанский?

Все эти люди не просто существовали на самом деле, а принадлежали к самым-самым «сливкам» французского общества середины XVIII века.

Ришелье — это, конечно, не кардинал из «Трёх мушкетёров» (к тому моменту он уже сто с лишним лет лежал в земле), а другой человек — с замысловатым именем Луи Франсуаа Арман де Виньеро дю Плессии, герцог де Ришельё, один из ближайших советников Людовика XV и талантливый военачальник.

Герцог Орлеанский — это, скорее всего, генерал Луи-Филипп I, так называемый «принц крови». Герцоги Орлеанские — династия близких родственников французских королей, которые в случае гибели монарха и всех его детей мужского пола имели право унаследовать престол.

И даже Сен-Жермен, который в «Пиковой даме» похож скорее на таинственного джинна, нежели на человека из плоти и крови, существовал на самом деле. В реальности он действительно занимался «магическими штучками» и интересовался алхимией, но прославился не только этим: какое-то время он входил в ближайшее окружение всё того же Людовика XV.

Так что, прежде чем вступать в противоборство со столь почтенной графиней, какой была бабушка Томского, простому инженеру Германну следовало трижды подумать…

Главные герои “Пиковой дамы” – люди из высшего общества, проматывающие жизнь и состояние в азартных играх, балах, бессмысленных занятиях.

Произведение Пушкина больше похоже на рассказ, чем на повесть: в нём чётко раскрыты характеры, много подробных описаний, все образы очень жизненны.

Писатель даёт прямую характеристику своим героям, раскрывает их сущность через внутренние монологи, отношения с другими персонажами.

Главные герои

Сын обрусевшего немца, инженер, не имеющий большого наследства. Вынужден экономить, страдает от недостатка средств, но тщательно это скрывает. Он жаждет богатства, причём быстрого. В душе Германн – чудовище. Хитрый, расчётливый, целеустремлённый молодой человек обманывает Лизавету Ивановну, чтобы проникнуть в дом графини и узнать у неё тайную комбинацию карт. Смерть старухи расстраивает его только с той позиции, что она унесла тайну с собой. После проигрыша попадает в сумасшедший дом.
В молодости была безумно красива, разбивала сердца, была азартным игроком. К старости стала невыносима и капризна. Проиграла большую часть своего имущества, муж не позволил ей отдать долг за счёт последних средств, которые были у семьи. Благодаря связи с графом Сен-Жерменом, она справилась с долгом. Именно его она любила всю свою жизнь. В момент повествования старухе 87 лет, она не выдаёт секрет даже перед лицом смерти. Является в виде призрака к Германну, чтобы отомстить молодому человеку.
Молодая девушка, воспитанница графини. Ей приходится терпеть плохое настроение старухи, ежеминутные капризы, перепады настроения. Лиза – скромная, наивная, неопытная, слишком романтичная, но хорошая девушка. Она мечтает о том, что появится человек, который возьмёт её в жёны, чем избавит от несчастного положения в доме старухи. У Лизаветы нет подруг, она живёт в бедной обстановке из-за скупости графини. В конце повести говорится о том, что Лиза удачно вышла замуж.
Молодой граф, сын одного из четырёх сыновей графини. Ему, как и остальным старуха не выдала своего секрета. Молодой человек не умеет держать язык за зубами, он фактически обрекает старуху на смерть.

К какому направлению и жанру относится «пиковая дама»?

Теперь проведем анализ жанра и направления «Пиковой дамы». Произведение принято считать повестью. Но многие литературные критики, в том числе и Белинский, настаивали на том, что по компактности повествования, одной сюжетной линии, а также ограниченном количестве героев – это рассказ.

Сложно определить и жанр произведения. В «Пиковой даме» есть элементы фантастики, характерные приметы готического стиля: тайна, старинный дом, роковое совпадение, похороны, таинственные шаги, привидение.

В то же время мистика здесь субъективна, если взглянуть на события с точки зрения одержимости Германна, которая приводит его к сумасшествию. Ведь все фантастические фрагменты описаны исключительно через его восприятие: взгляд покойницы в гробу, появление мертвой графини, подмигивание пиковой дамы.

Если все мистические эпизоды «списать» на болезненное состояние героя, то «Пиковая дама» будет вполне реалистичной повестью на тему «преступления и наказания».

Второстепенные персонажи

Таинственная личность, его считали шарлатаном, шпионом, сумасшедшим. Граф был сказочно богат, владел какими-то тайными знаниями. Именно он, по слухам, подсказал графине комбинацию карт, которая помогла ей отыграться.
Некий человек, который удостоился жалости графини после крупного проигрыша, ему она раскрыла секрет трёх карт.

В повести “Пиковая дама” герои подобраны Пушкиным с искусством настоящего ювелира художественного слова.

Все они, за исключением одного, живут богатой светской жизнью. Центральный же персонаж – Германн – относится к среднему классу, он яростно желает разбогатеть. Молодой человек готов предложить старой графине стать её любовником, жажда денег побеждает разум и здравый смысл.

Характеристика персонажей и анализ произведения могут быть полезны для читательского дневника, подготовки к сочинению.

  Краткое содержание пьесы «Женитьба» Н. В. Гоголя

Анализ тематики и проблематики «Пиковой дамы»

Произведение состоит из шести частей и краткого заключения. Каждую часть предваряет эпиграф, который помогает читателю понять точку зрения автора, настраивает на определенное восприятие. Композиционно первая часть представляет собой завязку сюжета, в третьей наступает кульминация – сцена смерти графини, в шестой части происходит развязка.

В «Пиковой даме» Пушкин часто использует неожиданные, случайные повороты событий, которые интригуют читателя, придают повествованию сюжетную остроту. Случайно Германн оказывается у дома графини и видит Лизу. Неожиданно он вручает девушке письмо.

В роковую ночь Германн отправляется не к Лизе, а в покои графини. Смерть старухи также становится неожиданной для героя, как и ее мистический ночной визит. Не ожидает Германн и «предательства» со стороны заветных карт, когда вместо туза выпадает дама.

Внезапным для читателя оказывается краткое заключение: сумасшествие героя, женитьба Томского, замужество Лизы.

Несмотря на анализ этого произведения мы все же рекомендуем полностью прочитать эту повесть или хотя бы ее краткое содержание.

История создания

Сюжет произведения позаимствован из действительности. Реальная история «Пиковой дамы» такова: знакомый Пушкина, князь Голицин, заядлый карточный игрок, сумел отыграться благодаря совету своей бабки – Натальи Петровны Голициной, которая наказала ему поставить все на три карты.

Она и является прототипом пиковой дамы, ведь в свое время водила знакомство с магом и фокусником Сен-Жерменом. По ее словам, он был к ней неравнодушен, вот и поведал заветную тайну.

Сам писатель тоже частенько испытывал фортуну, об этом можно догадаться исходя из его хорошего понимания карточных терминов и тонкостей игры.

В процессе создания «Пиковой дамы» автор находился в Болдине (1833 год), это была его самая «урожайная» осень. Он работал взахлеб, поэтому книга пестрит необычайными поворотами сюжета и драматическими конфликтами.

Конечно, любовная коллизия и нравственное падение героя вымышлены, но именно они убеждают нас в опасности игр с судьбой. Он опубликовал произведение уже после ссылки, в 1834 году, в журнале «Библиотека для чтения».

Чему учит?

Прочитав «Пиковую даму», читатель невольно задумывается о негативном влиянии желания постоянной наживы. Огромные суммы денег так и манят человека вновь и вновь возвращаться за карточный стол.

Исходя из негативного примера Германна, можно сделать вывод о том, что не стоит гнаться за легкими деньгами, тем самым искушая судьбу.

Путь к цели, даже если эта цель – благосостояние, должен быть честным и достойным.

Кроме того, благородство человека измеряется не полнотой кошелька, а богатством души. Только тот, что воспитывает в себе подлинную добродетель, достоин уважения и счастья. Любовь, искренность и дружбу не купишь на карточный выигрыш, каков бы он ни был.

Примечания

  1. [1] Музыкальное наследие Чайковского. Из истории его произведений / Ред. К. Ю Давыдова. М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 90.
  2. [2] П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений. Литературные произведения и переписка. Т. XVБ [Письма за 1890 год] / Подгот. тома К. Ю. Давыдовой и Г. И. Лабутиной. М.: Музыка, 1977. С. 26.
  3. [3] Письмо от 3 марта 1890 года к М. И.

    Чайковскому. Цит. по: П. И. Чайковский Полное собрание сочинений. Литературные произведения и переписка. Т. XVБ [Письма за 1890 год] / Подгот. тома К. Ю. Давыдовой и Г. И. Лабутиной. М.: Музыка, 1977. С. 87-88.

  4. [4] Саймон Г. У. Сто великих опер и их сюжеты / Пер. с англ. А. Майкапара; Майкапар А. Шедевры русской оперы. М.: Крон-пресс, 1999. С. 706.
  5. И. А.

    Балашова. Как звали героя повести А.С. Пушкина «Пиковая дама»? (рус.) // Русская речь. — 2005. — Январь. — С. 14—17.

  6. [5] См. об этом, например, в книге: Туманина Н. В. Чайковский: Великий мастер. 1878—1893. М.: Изд-во АН СССР, 1968. С. 308—310.
  7. [6] Чайковский П. И. Дневники. 1873-1891 / Подгот. к печати Ип. И. Чайковским. М.-Пг.: Музгиз, 1923. С.

    255

«Пиковая Дама» — характеристика Германа презентация, доклад

Текст слайда: Впрочем, голос совести еще раз заговорит в Г. — спустя три дня после роковой ночи, во время отпевания невольно убитой им старухи. Он решит попросить у нее прощения — но даже тут будет действовать из соображений моральной выгоды, а не из собственно моральных соображений.

Усопшая может иметь вредное влияние на его жизнь — и лучше мысленно покаяться перед ней, чтобы избавиться от этого влияния. И тут автор, который последовательно меняет литературную прописку своего героя (в первой главе он — потенциальный персонаж авантюрного романа; во второй — герой фантастической повести в духе Э.-Т.-А.

Гофмана; в третьей ~ действующее лицо повести социально-бытовой, сюжет которой постепенно возвращается к своим авантюрным истокам), вновь резко «переключает» тональность повествования.

Риторические клише из поминальной проповеди молодого архиерея («ангел смерти обрел ее бодрствующую в помышлениях благих и в ожидании жениха полунощного») сами собой накладываются на события страшной ночи. В Г.

, этом «ангеле смерти» и «полунощном женихе» вдруг проступают пародийные черты; его образ продолжает мельчать, снижаться; он словно тает на глазах у читателя. И даже «месть» мертвой старухи, повергающая героя в обморок, способна вызвать улыбку у читателя: она «насмешливо взглянула на него, прищурившись одним глазом».

Исторический анекдот о трех картах, подробное бытоописа-ние, фантастика — все спутывается, покрывается флером иронии и двусмысленности, так что ни герой, ни читатель уже не в силах разобрать: действительно ли мертвая старуха, шаркая тапочками, вся в белом, является Г.

той же ночью? Или это следствие нервного пароксизма и выпитого вина? Что такое три карты, названные ею, — «тройка, семерка, туз» — потусторонняя тайна чисел, которым Г. подчинен с того момента, как решил завладеть секретом карт, или простая прогрессия, которую Г. давным-давно сам для себя вывел («я утрою, усемерю капитал..

,»; то есть — стану тузом)? И чем объясняется обещание мертвой графини простить своего невольного убийцу, если тот женится на бедной воспитаннице, до которой при жизни ей не было никакого дела? Тем ли, что старуху заставила «подобреть» неведомая сила, пославшая ее к Г., или тем, что в его заболевающем сознании звучат все те же отголоски совести, что некогда просыпались в нем при звуке Лизиных шагов? На эти вопросы нет и не может быть ответа; сам того не замечая, Г. попал в «промежуточное» пространство, где законы разума уже не действуют, а власть иррационального начала еще не всесильна; он — на пути к сумасшествию.

Главные герои и их характеристика

  1. Германн – главный герой повести, выходец из Германии. Молодой инженер без особого достатка. Живёт скромно, но всегда пытается найти выход из бесконечной бедности. Одержим жаждой богатства и уважения. В грош не ставит других людей, думает только о себе. Имеет пылкое воображение, даже чересчур.
  2. Графиня — это типичный образ богатой сварливой дамы, которая угнетает всех приближенных. Капризный и вздорный характер свой она в большей степени вымещает на своей бедной и беззащитной воспитаннице Лизе. Когда-то была светской львицей, красавицей, очень азартной и кокетливой. Теперь напоминает живой манекен, который наряжают как рождественскую елку.
  3. Образ пиковой дамы имеет много общего с Мефистофелем Гёте. Она вводит героя в соблазн, издевается над ним и смеется даже тогда, когда оставляет его ни с чем. Это дьявольское проявление, в лице которого мы видим порок.

    Призрак старухи тоже навязывает персонажу принять условия пари, правда, у Пушкина основное грехопадение Германн совершил еще до знакомства со злым духом, и бессмертная душа мужчины уже находилась в лапах тьмы на момент заключения сделки.

  4. Елизавета – воспитанница графини, которая день и ночь должна исполнять все ее указы. Образ героини очень противоречивый.

    С одной стороны, она вызывает у читателей жалость, ведь ежедневно девушка должна бегать за сварливой старухой и угождать ей. С другой стороны – Лиза не так проста, ведь она во всем угождает графине не из чистых побуждений, а исходя из корыстных целей.

Темы

  1. Судьба и рок. Роковое стечение обстоятельств обрекает главного героя на сумасшествие. Герману было суждено поплатиться за то, что он не выполнил все условия старой графини, а именно, не женился на Елизавете Ивановне. Даже если отбросить мистику, беспринципная, алчная погоня за богатством не могла окончиться иначе. Автор призывает не обманывать судьбу, ведь тягаться с ней невозможно.
  2. Мистика. В решающий момент игры, вместо туза, среди карт Германна появляется Пиковая дама. Возможно, он сам перепутал карту, находясь в стрессовом состоянии, но не исключена возможность воздействия потусторонних сил, месть со стороны графини. Сама по себе игральная карта с изображением пиковой дамы во многих гаданиях предвещает несчастье и неудачу. Или, как сказано в эпиграфе к первой главе повести, «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность».
  3. Любовь. Героиня искренне расположена к Германну, но он не ценит реального богатства в виде этой благосклонности. Он пользуется любовью девушки, чтобы выведать тайну, а она слепо верит его лицемерию. Здесь же проявляется тема равнодушия к окружающим людям: главный герой готов идти по головам, лишь бы достичь своей цели.
  4. Цели и средства. Германн идет к позитивной цели мерзкими путями, поэтому его дело обречено на провал. Обманывая девушку, запугивая старуху, обманывая весь свет, он обретает успех, но теряет себя.

( 2 оценки, среднее 4.5 из 5 )Образ Пиковой дамы в повести А.С. Пушкина

Образ Пиковой дамы в повести Пушкина сочинение – Помощник для школьников Спринт-Олимпик.ру

Главной героиней повести «Пиковая дама» Александра Сергеевича Пушкина является графиня Анна Федоровна Томская.

Графиня очень пожилая. Ей около 87 лет. Все ее родственники считают ее давно умершей, не общаются с ней. В молодости Анна Федоровна была красивой девушкой, однако, сейчас уже потеряла свою красоту и очарование. Она носила красивый парик, желтое платье, вышитое серебром, много украшений.

Анна Федоровна избалована светом. В юности она была фрейлиной императрицы, поэтому даже в свои почтенные годы много времени проводит в свете. Она ведет активную светскую жизнь, всех знает, со всеми общается и знакомится. Анна Федоровна имеет непростой характер. Она сложный человек, слегка эгоистичный и своенравный.

Есть у нее воспитанница, Елизавета Ивановна. Старая графиня не любит ее, поэтому часто произносит в адрес барышни колкие насмешки и принижает ее. Например, обвиняет в излишней растрате сахара во время чаепития, где Елизавета Ивановна подавала чай. Девочка была замкнутой и тихой, много вышивала.

Был у Анны Федоровны один секрет, который никому не удавалось узнать. Она знала, как выиграть в карты. Этот секрет представлял собой комбинацию из трех карт. Многие молодые люди хотели узнать его, но графиня никому не говорила о нем. Некоторые легко и быстро задавались.

Однако, Германн, который проиграл слишком много и был должен отыграться, решил воспользоваться другими методами. Он проник в покои Анны Федоровны ночью и ,угрожая пистолетом, требовал ее сказать три масти карт. Старуха замерла и сказать ничего не могла. Она умерла. Однако, в одном из снах Германна пришел ее призрак и назвал три масти: тройка, семерка и туз.

Счастье Германна было огромно. Но, не удалось ему воспользоваться им. Во время игры его туз каким-то образом превратился в пиковую даму, которая словно ожила и подмигнула ему, улыбнулась.

Эта карта испортила все положение Германна в картах, его игру. Это наказание за его грубость и жестокость.

Это было видение Анны Федоровны наяву, поэтому ее персонаж получил и второе название — пиковая дама.

Из всего этого можно сделать вывод, что Анна Федоровна Томская — пожилая, эгоистичная и своенравная светская женщина, знающая многое, очень умная и проницательная, любящая светские увлечения, вечера, обеды, балы. Она, бывшая в юности красавицей, потеряла свое внешнее очарование и привлекательность, однако, внутренне была очень обаятельной и интересной женщиной с широким кругозором.

Картинка к сочинению Образ Пиковой дамы в повести Пушкина

ПредыдущаяСледующая

«Образ Пиковой Дамы в повести А. С. Пушкина и рассказе Л.Улицкой»

280 лет назад, 28 января 1741 г., родилась княгиня Наталья Петровна Голицына, урожденная Чернышева. Считается, что именно она стала прототипом княгини из повести А. С. Пушкина «Пиковая дама». Той самой, что посоветовала Герману якобы счастливую комбинацию «тройка, семерка, туз».

«Пиковая дама», выражаясь современным языком, посвящена проблеме игромании. Эта пагубная страсть доводит главного героя до сумасшедшего дома.

Главный персонаж Герман, в отличие от старой графини, не имел реального прототипа, однако судьба игроков, заканчивающих жизнь в сумасшедшем доме, — отнюдь не выдумка. Как и судьба тех, кто из-за долгов попадал в тюрьму, чьи семьи разрушались.

Великий поэт и сам однажды серьезно споткнулся на карточной игре. Пушкин проиграл сумму, которую ему пришлось выплачивать в течение нескольких лет. Произошло это накануне свадьбы поэта с Натальей Гончаровой, что чуть не расстроило помолвку.

В письме к другу Пушкин сетовал: «Московские сплетни доходят до ушей невесты и ее матери — отселе размолвки, колкие обиняки, ненадежные примирения…» Не исключено, что написанная позже повесть «Пиковая дама» стала своего рода предостережением для тех, кто покорился азартной страсти, стал игрушкой в ее руках, забыв об истинных ценностях жизни.

В гости к «Пиковой даме». Петербургские адреса литературных героев Подробнее

«Пиковая дама» в большой моде

После того как повесть увидела свет, поэт записал в дневнике 7 апреля 1834 года: «Моя „Пиковая дама“ в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной и, кажется, не сердятся…»

  Краткое содержание сказки «Огниво» Г. Х. Андерсена

Как-то Пушкин признался одному из друзей, что «главная завязка повести не вымышлена. Старуха графиня — это Наталья Петровна Голицына. Внук ее Голицын рассказывал Пушкину, что раз он проигрался и пришел к бабке просить денег.

Денег она ему не дала, а сказала три карты, которые помогут сорвать куш. Карты эти были „назначены“ ей в Париже Сен-Жерменом (французский авантюрист и оккультист в одном флаконе, современник Голицыной — ред.). „Попробуй“. Внучек поставил карты и отыгрался.

Дальнейшее развитие повести вымышлено».

Стоит заметить, что Голицына действительно какое-то время жила с мужем и детьми в Париже, однако документальных свидетельств ее встречи с графом Сен-Жерменом нет.

О встрече княгини и Пушкина, который был много моложе ее, также не сохранилось документальных свидетельств. Хотя можно не сомневаться, что они виделись.

Александр Сергеевич часто проходил мимо петербургского особняка княгини на Малой Морской, 10, ведь одно время сам жил неподалеку.

Незадолго до начала работы над повестью Пушкин поселился в квартале от дома старой графини — на углу Большой Морской и Гороховой улиц. Вот как он описывает этот дом в «Пиковой даме» :

«…очутился он (Герман) в одной из главных улиц Петербурга, перед домом старинной архитектуры. Улица была заставлена экипажами, карета одна за другою катились к освещённому подъезду. Из карет поминутно вытягивалась то стройная нога молодой красавицы, то гремучая ботфорта, то полосатый чулок и дипломатический башмак. Шубы и плащи мелькали мимо величавого швейцара. Герман остановился.

— Чей это дом? — спросил он у углового будочника.

— Графини ***, — отвечал будочник».

«Адские сети, адские козни». Почему Пушкина травили и не понимали Подробнее

LiveInternetLiveInternet

Все, кто любит оперу, и даже те, кто её не любит, но смотрел «Что? Где? Когда?», знает эту мрачную французскую песенку (арию), которую старая графиня — «осьмидесятилетняя карга» — напевает в опере перед сном своим скрипучим голосом.

От этой мелодии веет загробным холодом, и действительно — это последние слова, которые она произнесёт в своей жизни. За портьерой уже ждёт выхода её убийца — человек в гусарском мундире.

Почему ария на французском?

  • Как известно, музыка и слова этой маленькой арии Графини Чайковскому не принадлежат. Он взял их из старой (1784 года) комической оперы французского композитора Андре Гретри «Ричард Львиное сердце»
  • , поскольку перед ним стояла задача создать в «Пиковой даме» атмосферу 18 века (почему и зачем — будет в следующей статье).
  • Андре Гретри.
  • У Гретри это сентиментальная ария в духе романса, которую поёт юная англичанка Лоретта

. Она поджидает своего любимого Флорестана на свидание и жалуется на то, что совершенно теряет голову от любви.

  Краткое содержание Чехов Ионыч для читательского дневника

Перевод примерно такой:

Я боюсь говорить с ним ночью,Ночью его слова слишком глубоко западают мне в душу.Он говорит мне: «Люблю тебя!»И мне трудно совладать с собой.Я чувствую только, как сильно, сильно бьется моё сердце,Сама не знаю отчего.

Вот эта ария в оригинале:

Французское сопраноМади Меспле

Почему в опере она звучит так зловеще?

Тут надо немного пояснить.

Старую графиню привезли с бала страшно уставшую и раздражённую. В тёмном углу её спальни прячется Герман с намерением во что бы то ни стало как-то уговорить Графиню назвать ему три заветных карты.

Как это сделать — он не знает, но и уйти ни с чем он не может. Его жизнь и смерть зависят в эту ночь от этой старухи.

Он ждёт, пока она останется одна, чтобы поговорить с ней, и, стоя за портьерой, слушает это тихое бормотание на французском.

По сути — это просто песенка. А графиня — просто старая женщина в капоте. Но не для Германа.

Тут Чайковский использует интересный приём: он заставляет нас через музыку видеть происходящее глазами до предела взвинченного Германа. И это очень страшно.

А Герман видит в Графине враждебную силу, чудовище, которое он должен победить, чтобы выжить. Поэтому в её песенке он слышит свои смыслы.

И вот какие

Лоретта ждёт своего любовника, и он вот-вот должен придти.

Он здесь. Герман и есть любовник. «Кто, страстно любя, придет, чтоб наверно узнать от тебя три карты, три карты, три карты!»

«Я боюсь говорить с ним ночью».

Именно сейчас, этой ночью она должна будет говорить с Германом.

» Мне трудно совладать с собой. Я чувствую только, как сильно, сильно бьется моё сердце.Сама не знаю, отчего»

Герман тоже толком не понимает, что он испытывает, и не может унять стук своего сердца. Чуть позже, когда он выйдет из-за портьеры, на всё это наложится тяжёлый приступ аритмии у насмерть перепуганной старухи.

Всё это выписано в звучании оркестра с такой ужасной натуралистичностью (вплоть до остановки сердца у Графини), что Чайковский сам испытал в этот момент, как он писал, «страх и потрясение».

Польское контральтоЭва Подлещисполняет арию Графини в беспощадно реалистической манере.

Итог

Сцена в спальне Графини — это тот тот случай, когда затасканное слово «гениально» звучит в своём подлинном смысле.

Тут, к тому же, речь идёт о гениальном драматургическом расчёте. Цитата из музыки 18 века — замедленная песенка Лоретты — играет в «Пиковой даме» роль стоп-кадра на самом пике этой истории. После неё всё покатится под откос для всех героев.

  1. Графиня — коронная партия наших прославленных меццо-сопрано: Елены Образцовой, Ирины Архиповой, Ирины Богачёвой, Валентины Левко.
  2. Но для разнообразия можно послушать и западных графинь.
  3. Так что, выпейте валерьянки для поддержания духа, отпустите грех ужасного акцента исполнителям и посмотрите четвёртую картину «Пиковой дамы» с Пласидо Доминго, Элизабет Сёдерстрём и Галиной Горчаковой
  4. Постановка Метрополитен-оперы 1999 года, дирижёр Валерий Гергиев.
  5. _______________________________________________________
  6. kultspargalka.ru

Застала правление шести императоров

После выхода повести особняк стали называть «домом Пиковой дамы». Так его величают до сих пор. Но было бы неверно думать, что именно повесть прославила княгиню Голицыну. Все с точностью до наоборот. На страницы пушкинской прозы княгиня попала в силу своей феноменальной известности. Она была легендой высшего общества. На именины к Наталье Петровне приезжала вся царская фамилия.

Красноречивое воспоминания об этом оставил современник княгини композитор Феофил Толстой: «К ней ездил на поклонение в известные дни весь город, а в день её именин её удостаивала посещением вся царская фамилия. Княгиня принимала всех, за исключением государя императора, сидя и не трогаясь с места.

Возле её кресла стоял кто-нибудь из близких родственников и называл гостей, так как в последнее время княгиня плохо видела. Смотря по чину и знатности гостя, княгиня или наклоняла только голову, или произносила несколько более или менее приветливых слов. И все посетители оставались, по-видимому, весьма довольны.

Но не подумают, что княгиня Голицына привлекала к себе роскошью помещения или великолепием угощения. Вовсе нет! Дом её в Петербурге не отличался особой роскошью, единственным украшением парадной гостиной служили штофные занавески, да и то довольно полинялые.

Ужина не полагалось, временных буфетов, установленных богатыми винами и сервизами, также не полагалось, а от времени до времени разносили оршад, лимонад и незатейливые конфекты».

А вот как другой современник «пиковой дамы», тайный советник Константин Булгаков, описывал день рождение княгини: «Вчера было рождение старухи Голицыной. Я ездил поутру её поздравить и нашел там весь город.

Приезжала также императрица Елизавета Алексеевна. Вечером опять весь город был, хотя никого не звали.

Ей вчера, кажется, стукнуло 79 лет, а полюбовался я на её аппетит и бодрость… Нет счастливее матери, как старуха Голицына; надо видеть, как за нею дети ухаживают, а у детей-то уже есть внучата».

Александр Пушкин. Особые приметы Подробнее

Княгиня прожила удивительно долгую жизнь — 96 лет. Застала правление шести императоров — Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины Великой, Павла I, Александра I, Николая I.

Дети выросли не мажорами

Замуж ее выдавала лично Екатерина, у которой она служила при дворе фрейлиной. Возможно, Наталья Петровна и не была первой красавицей, тем не менее недостатка в кавалерах никогда не испытывала. И отнюдь не только из-за богатства и высокого положения ее семьи.

Юную Наталью отличал живой ум — она говорила на четырех языках, сноровка — была прекрасной наездницей. А еще, как отмечали современники, при хрупкой внешности у нее был стальной характера, который не могли скрыть кружева и бриллианты. Фрейлина обладала той самой харизмой, которую за деньги не купишь.

И сделала хорошую партию, связав свою жизнь с князем Владимиром Голицыным. Так породнились два знатных рода — Чернышевы и Голицыны. У супруга Натальи Петровны было большое состояние, но пребывало оно в расстройстве. Здесь как нельзя кстати пришелся сильный характер и ум княгини.

Она как антикризисный менеджер не просто навела порядок в имениях супруга, но и увеличила от них прибыль.

Наталья Петровна Голицына в молодости. Public Domain

При этом она была многодетной матерью — воспитывала трех сыновей и двух дочерей. Один из сыновей умер в юном возрасте. Второй — Борис — героически погиб в войне с Наполеоном, вернее, умер от ран под Вильно.

Третий сын Димитрий также защищал Родину во время Отечественной войны, а после был назначен на должность генерал-губернатора Москвы, которую занимал четверть века вплоть до смерти.

За время своего служения снискал искреннюю любовь горожан своей нестяжательностью и доступностью — попасть на прием к нему мог любой человек. Он решил множество насущных проблем горожан. Популярность градоначальника была так высока, что москвичи решили еще при жизни установить ему памятник.

Да не где-нибудь, а на Красной площади. Дмитрий Владимирович увещевал московских купцов этого не делать, но те тайно собрали деньги и заказали мраморный бюст Голицына у знаменитого итальянского скульптора Витали.

Бюст был вручен губернатору, но тот предпочел отправить подарок подальше от любопытных глаз — в подмосковную усадьбу Вязёмы. Свою любовь к градоначальнику москвичи высказали и по его кончине — столица три для оплакивала князя, люди шли и шли нескончаемым потоком к гробу Дмитрия Голицына в губернаторскую резиденцию на Тверской, 13.

То, что княгиня сумела воспитать достойных детей, только добавляло ей веса в обществе. Ни один из пяти отпрысков семьи Голицыных, одной из богатейших в Российской Империи, не стал представителем «золотой молодежи», или, как говорят сегодня, мажором.

Никого из них она не баловала деньгами. Московский градоначальник Голицын, несмотря на регалии, а ему был пожалован титул «светлейшего князя», при матушке лишний раз слова не молвил. И никогда не упрекал княгиню, что она не выделила ему из семейного капитала его долю.

Жил градоначальник с женой и супругой на военную пенсию и зарплату чиновника. Как-то на балу император Николай I обратил внимание на уже потрепанный наряд светлейшего князя, после чего попенял Наталье Петровне, мол, вы бы княгиня от своих щедрот сыну помогли.

Лишь тогда «пиковая дама» расщедрилась.

Дети «Солнца». Как сложилась судьба сыновей и дочерей Пушкина? Подробнее

По удивительному стечению обстоятельств Наталья Петровна ушла из жизни в том же году, что и Пушкин, с разницей в несколько месяцев — она пережила поэта на три месяца, будучи старше его почти на 60 лет. А в 1893 г.

в доме напротив особняка княгини Голицыной скончается автор оперы «Пиковая дама» Петр Ильич Чайковский, благодаря которому книжный образ княгини обрел еще и голос.

А княгиня была похоронена в Москве в семейном усыпальнице Голицыных в Донском монастыре.

Главные герои повести «Пиковая дама»

  • Германн — молодой военный инженер, «русский немец» по происхождению, получил небольшое наследство. Германну присущи пытливый ум, любовь к труду, твёрдый характер и яркое воображение.
  • Анна Федотовна — графиня, бабушка друга Германна, несмотря на преклонный возраст, обожающая карточные игры. Старушка олицетворяет между строк повести образ самой судьбы.
  • Лизавета Ивановна — юная, красивая внешне и мечтательная внутренне воспитанница графини. Лиза, по причине своего бедственного материального положения, вынуждена прислуживать капризной бабке.

Образ пиковой дамы

«Моя «Пиковая Дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семёрку и туза…». По этим словам сразу понятно, что речь пойдет о повести Александра Сергеевича Пушкина «Пиковая дама», написанной осенью 1833 года в Болдино. Но доподлинно это неизвестно, так как рукопись была утеряна и многие учёные – исследователи до сих пор спорят на эту тему.

Многие герои, как и завязка сюжета, не вымышлены. Повесть написана в ироническом ключе. В ней А. С. Пушкин показывает общество, свойственное тому времени. Как тема карточной игры была близка писателю, так как он сам проводил много времени за игрой в карты, так и тема мистики (Пушкин был членом масонского общества).

Мир «Пиковой дамы» загадочен и хранит много тайн. «В повести Пушкина всего двадцать пять страниц, а потому каждое слово, как и в поэзии, несёт за собой большую нагрузку, каждая фраза имеет глубокий ассоциативный смысл».

Известно, что «Пиковая дама» выделяется широким использованием образов-символов, которые играют как композиционную, так и смыслообразующую роль.

А.Ф. Лосев подчеркивал, что “чистая художественная образность, свободная от всякой символики, по-видимому, даже и совсем невозможна”. Художественный образ изначально заключает в себе “готовность” превращаться в символ: “стать символом – значит приобрести определяющую жизнь человека функцию, властно диктующую выбор жизненных путей и моделей поведения”.

Чтобы это понять, обратимся к символике «Пиковой дамы» и определим ту роль, которую образы-символы играют в произведении.

Главный герой повести – Германн. Его образ раскрывается по ходу чтения произведения.

«Германн немец: он расчетлив, вот и всё»! – замечает Томский в начале повести. Расчётливость и не отрицательное и не положительное качество человека. Я считаю, что здесь этот эпитет имеет ироническую окраску.

Во второй главе сам автор даёт небольшое описание личности героя: он имел сильные страсти и огненное воображение…. Так, например, будучи в душе игрок, никогда не брал он карты в руки». Эти два предложения полностью раскрывают внутренний мир Германна.

Человеку, у которого за все действия отвечает разум, очень плохо живётся в этом мире, где у людей за большую часть действий отвечает сердце. Герою повести сложно контролировать свои страсти и воображение, рано или поздно они бы всё равно вырвались на свободу.

Это и есть понятие судьбы. Не анекдот о трёх картах, так что-то другое бы заставило Германа потерять деньги, играя в карты.

Пушкин пишет о Германне «в душе игрок», игра – стиль поведения Германна. Он уже сошёл с ума, только невменяемый человек может сидеть за игрой в карты ночами, но не брать ни одной в руки. Для героя игра стала нормой жизни, он уже не может жить без игры.

«На его совести по крайне мере три злодейства», – говорит Томский Лизавете Ивановне. Три злодейства – это ложь (Германн использовал Лизавету Ивановну, чтобы пробраться в дом графини), клятвопреступление (несоблюдение условия договора с графиней), смерть Анны Федотовны.

Дальше появляются символические образы, которые связаны с образом Германна.

«Германн трепетал, как тигр, ожидая назначенного времени». Тигр олицетворение мужественности, но тигры не могут трепетать, могут трепетать только бабочки. Тигр – снаружи, бабочка – внутри. Описывая главного героя, Пушкин использует оксюморон. Он подчёркивает, каков Германн внутри и снаружи.

Действие происходит зимой, в это время природа спит. Во время сна мы не можем трезво соображать, оценивать ситуацию. В повести ум Германна засыпает, а пробуждается подсознание, которое жаждет играть и выигрывать в карты.

В «Пиковой даме» важную роль играет свет, это хорошо показывает тот эпизод, когда Германн идёт на свидание. Чем дальше герой идёт к намеченной цели, тем меньше у него шансов на то, что он спасётся. Когда Германн входит в сени, они полностью освещены, затем он оказывается в передней – «лампа слабо освещала…», а кабинет и вовсе был темен. Темным, как замыслы Германна.

Погода в момент, когда Германн пришел к Лизе, «была ужасная»: «Ветер выл…» Ветер – это божественный посланник, а раз он воет, то он предупреждает об опасности, о том, что если герой повести не откажется от задуманного, то случится беда.

«Мокрый снег падал хлопьями». Снег означает холод. А таяние снега символизирует смягчение твердости или черствости сердца.

Это не случайно, ведь Германн шел на свидание к девушке, которая была ему не безразлична, но он её не любил, а значит и не был готов ради неё на всё.

Потом Пушкин пишет, «он окаменел», мы думаем, что речь идёт о Германне, но самом деле речь идёт о его сердце, именно оно окаменело и больше никогда не испытает любви.

Все это уже говорило об ужасной трагедии, которая вскоре произойдет в доме.

Начиная читать «Пиковую даму», мы погружаемся в мир чисел. Тройки, семёрки и другие числа преследуют нас походу чтения произведения. Уже в первом предложении автор указывает точное время: «…сели ужинать в пятом часу утра».

Тройка и семерка, одни из главных чисел повести, всегда считались магическими числами. Конечно, это хорошо было известно Пушкину. Кроме того, при произнесении этих чисел можно уловить особый магический ритм, этот эффект еще больше воздействует на читателя и главного героя.

Фраза «тройка, семёрка, туз» как колдовское заклинание, а, как известно, колдовские заклинания в большинстве случаев связаны с темными потусторонними силами, с дьяволом, следовательно, не случайно автор повести называет Германна Мефистофелем.

Тройка – внутренняя природа человека, состоящая из духа, души, тела. Неслучайно графическим символом тройки является трезубец, зубцы которого символизируют равновесие между принципами «повинуйся» и «сопротивляйся». А.С.

Пушкину это было хорошо известно, автор словно подсказывает Германну, «повинуйся», повинуйся своим желаниям, но «сопротивляйся» влиянию дьявольских сил.

Выбирай путь, который ты хочешь сам, но, чтобы достичь цели, не используй непроверенных методов, не вступай на скользкий путь.

Семь – число, знаменующее конец одного цикла и начала другого, также паузу. В тексте это пауза между выигрышами и проигрышем, нормальной жизнью и безумием. Автор предоставляет герою сделать выбор: выполнить все условия договора с графиней (жениться на Елизавете Ивановне) или не выполнить требования и потерять всё, включая разум, счастье, жизнь…

Ещё одним символическим в произведении является двойка. Два – двойственность мира, да или нет, добро и зло. А ещё выбор героя между счастьем, любовью и призрачными надеждами на выигрыш. Число два – это всегда противоборство, сила, порождающая всё парное. А.С. Пушкин показывает, что не нужно бросаться из одной крайности в другую, нужно плавно переходить от одного к другому.

Важным в повести является сон Германна. Именно он уже указывает на то, что Германн проиграет. Туз во сне превращается в паука, видеть паука во сне – появление опасного врага. Германн сам стал себе врагом.

Он был слишком самоуверенным, думая, что смог обмануть графиню. Паук у многих народов имеет разное толкование, но все они как-то связаны с понятием судьбы. Паук соединяет временное с вечным. Паутина паука – это тонкая граница между разумом и безумием в произведении.

И граница, как и нить паутины, может легко оборваться…

Особняком в «Пиковой даме» стоит образ графини. Графиня – героиня повести, но это только с одной стороны, а с другой стороны графиня тоже символ, следовательно, её образ можно подвергнуть трактовке.

У многих народов старуха – символ смерти. Но также старуха и символ судьбы.

Не случайно, когда человек умирал, говорили: от судьбы не уйдешь, а судьба в этом случае именно безобразная старуха «с косой в руке».

В древней Греции верили, что нить судьбу плетёт, отмеряет и отрезает каждая из трёх мойр, так графиня похожа на ту мойру, которая отмеряет, сколько человеку жить. Она отмерила жизнь Германна.

Известный культуролог А. Генис рассмотрел образ графини в контексте творчества самого Пушкина. Так, он, в частности, указал на связь «Пиковой дамы» со «Сказкой о золотой рыбке»: «Оба сочинения – плоды одной и той же болдинской осени.

Как разнополые близнецы, они решают одну и ту же тему: несовместимость игры и жизни, хаоса и порядка, прибыли и прихоти, золота и человека. Подчёркивая тайную связь двух своих сочинений, Пушкин завершает их одним финалом.

Две персонификации судьбы, принявшие одинаково нечеловеческое обличие, схожи если не формой, то мастью. Графиня тоже носит золотую чешую, во всяком случае Германну она является в «жёлтом платье, шитом серебром», «шевеля отвислыми губами», подобно золотому карпу, беззвучно открывающему рот.

Но главное, что в «Пиковой даме» графиня, как золотая рыбка, всё даёт и всё отбирает, оставляя героя у разбитого корыта в 17-номере Обуховской больницы».

Таким образом, образы-символы в повести А. Пушкина «Пиковая дама» выполняют ряд важных функций: они выявляют мифологический и метафорический контексты произведения, служат средством образной характеристики главного героя, выражают авторские оценки, придают повествованию о частной жизни человека универсальный – общечеловеческий – смысл.

Повесть А. Пушкина «Пиковая дама» во многом строится как “текст в тексте”, предвосхищая последующие открытия русской прозы. Ю. М. Лотман писал: “В символе всегда есть что-то архаическое.

Каждая культура нуждается в пласте текстов, выполняющих функцию архаики … символы образуют символическое ядро культуры, и именно насыщенность ими позволяет судить о символизирующей или десимволизирующей ориентации культуры в целом”.

  • Пушкина какой нибудь рассказ
  • Пушкин стихи сказка о царе салтане
  • Пушкин чаваш яленче сочинение по чувашскому языку
  • Пушкин собирал песни и сказки и в одессе и в кишиневе и в псковской губернии
  • Пушкин сочинения в трех томах