ТВОРЧЕСКИЙ
ПОРТРЕТ А.С.ПУШКИНА
Нет ничего нового в утверждении, что
гений Пушкина всеобъемлющ, но снова «воспевая осанну» нашему национальному
гению, мы привычно лукавим, что для нас тоже не ново. По-прежнему Пушкин для
нас «только» поэт, а изучение наследия Пушкина и по сей день почти всецело является
занятием литературоведов и историков.
Еще с лицейских лет А.С Пушкина
интересовали события мировой и русской истории. В своих произведениях он часто
использует исторические события, образы государственных деятелей для
подтверждения своих мыслей, позиций, для выражения гражданских чувств.
В своём юношеском стихотворении,
которое он читал на экзамене перед Г.Р. Державиным «Воспоминание в Царском
селе», поэта привлекают события екатерининского века, который он назвал
«громкий век военных споров, свидетель славы россиян».
Весьма важны слова о Пушкине
выдающегося деятеля исторической науки русской диаспоры Г. В. Вернадского. Свою
замечательную работу «Пушкин как историк» (написана на основе доклада 1920 г. и
впервые опубликована в Праге в 1924 г.) он начинает так: «Пушкин не был
историком по профессии; он не имел ученой степени. Он не оставил после себя
толстой диссертации; ему не уделяют особого места в обзорах русской историографии.
И, тем не менее, его историографическое значение огромно». Только Вернадский
признает Пушкина ученым историком: «…в области строго научной Пушкин по объему
успел сделать очень мало. Но то, что он успел сделать, обличает в нем великого
мастера и в этой области… Способность Пушкина творить на исторические темы
одинаково и в области поэзии, и в области науки можно объяснить тем, что для
Пушкина это были не две разные области, а одна и та же, куда только проникал он
разными путями».
Историзм – одна из главных
особенностей реалистического творчества А. С. Пушкина. Достаточно назвать такие
произведения, как «Борис Годунов», «Арап Петра Великого», «Полтава», «Медный
всадник», «Капитанская дочка». В своих социально – политических взглядах, в
странной ненависти к крепостничеству и самодержавию Пушкин сближался с
декабристами, но в ряде исторических вопросов, в частности о роли народа в
истории, о закономерности исторического прогресса и главное – в своем подходе к
прошлому России, он преодолел их ограниченность. Карамзин заявил: «История
принадлежит царю». Как протест против монархического заявления Карамзина звучат
гордые Пушкинские слова: «История народа принадлежит поэту» – народному певцу.
С восторгом, мысленно обозревая богатое героическое прошлое своего отечества,
Пушкин думал: «Какое поле – эта новейшая Русская история! И как подумаешь, что
оно вовсе еще не обработано, и что, кроме нас, русских, никто того не может
предпринять». Гордость «своим славным прошлым» кажется Пушкину органичной,
естественной для каждого русского, для всякого истинно любящего свое отечество.
Обращение Пушкина к истории,
стремление установить её основные законы объяснялись не желанием поэта уйти от
не удовлетворявшей его действительности, а, наоборот, стремлением «проникнуть в
общий ход вещей своей эпохи и найти в нем реальную перспективу прогрессивного
развития родной страны». Он обращался к истории, будучи убежденным в том, что
лишь «одна только история народа может объяснить истинные требования оного». В
таком отношении к изучению отечественной истории проявился глубокий патриотизм
великого поэта.
А. С. Пушкин бывал в Киеве, где один
из курганов на берегу Днепра называют могилой Олега. Его заинтересовал этот
факт. В летописи он находит предание о князе Олеге. Пушкина поразил этот эпизод
летописи. «Товарищеская любовь старого князя к своему коню и заботливость о его
судьбе есть черта трогательного простодушия, да и происшествие само по себе в
своей простоте имеет много поэтического», — писал поэт Александру Бестужеву 1
марта 1822 года. Вскоре Пушкин создаёт «Песнь о вещем Олеге».
Основная работа Пушкина, по которой
можно судить о его исторической концепции и о ее содержании, относится к
удивительному творческому периоду его жизни, к знаменитой Болдинской осени, к
ноябрю 1830 г. Подготовительные заметки к неосуществленной рецензии на второй
том «Истории русского народа» Николая Полевого давно хорошо известны, усердно
разбираются на цитаты, но как цельная, глубоко содержательная работа все еще не
изучены. Отметим, что взгляд Пушкина на исторический процесс не оформлен им в
четкие формулы, не преподан им как некое готовое блюдо. Но этот взгляд ясен,
суждения стройны и определенны, их соотношения с допушкинской «историософией» и
с реальностью самой истории классически просты. Читая, познавая пушкинский
текст, мы следуем за автором, за его полетной мыслью.
С начала 1830-х годов
проза в творчестве Пушкина начинает превалировать над поэтическими
жанрами. «Повести Белкина» (изданы в 1831) г. успеха не
имели. В «Гробовщике» Пушкин указывает главную примету угасания исторического
времени, угасания человечества. Здесь обнаруживается не только эсхатологическое
«чувство» автора, но и его видение исторического процесса в эсхатологической
перспективе. И сообщает его нам автор через притчу, в которой дано
художественное описание побеждающей «социальной психологии». «Гробовщик» —
произведение и историческое, и пророческое, ибо это прорицание о близком конце
истории, о чудовищной участи, которую готовит себе человечество, люди,
становясь «раскрашенными гробами», отчуждая себя от вечности. Пушкин замышляет
широкое эпическое полотно — роман из эпохи пугачёвщины с
героем-дворянином, перешедшим на сторону бунтовщиков.
В 1833 г. А.С. Пушкин
предпринимает поездку на Волгу
и Урал,
чтобы воочию увидеть места грозных событий, услышать живые предания о
пугачёвщине. Пушкин едет через Нижний
Новгород, Казань
и Симбирск
на Оренбург,
а оттуда на Уральск,
вдоль древней реки Яик,
переименованной после крестьянского восстания в Урал.
Несмотря на то, что произведения поэта не стали доступными самому
многочисленному крестьянскому сословию из-за его нищеты и безграмотности и на
то, что не все его читатели из состоятельных сословий могли иметь их из-за
малых тиражей и высоких цен на издание, Пушкин ушёл из жизни в вечность,
оставив своё имя, овеянное славой, и глубокий неослабевающий интерес
поклонников к его личности и творческому наследию.
Творческое наследие поэта представлено рукописями в виде тетрадей
и отдельных листов. И не всегда это были беловые записи, то есть произведения,
готовые к печати. Это, чаще всего, были планы, наброски, варианты, черновые
автографы законченных произведений, а также деловые бумаги.
Помощь и поддержка пришли
и со стороны друзей Пушкина. Решено было издать его произведения не по
отдельности, не в сборниках, а полным собранием.
Понять родную историю нельзя, не
поняв исторического и культурного сознания своего народа. И сделать это нужно,
обращаясь в первую очередь к отечественному культурному наследию,
созданному А.С.Пушкиным.
«Пушкин принадлежит к вечно живущим и
движущимся явлениям, не останавливающимся на той точке, на которой застала их
смерть, но продолжающим развиваться в сознании общества. Каждая эпоха
произносит о них свое суждение, и как бы неверно поняла она их, но всегда
оставит следующей за ней эпохе сказать что-нибудь новое и более верное, и ни
одна никогда не выскажет всего».
Список использованной литературы:
1.Белинский
В.Г. Собрание сочинений в трех томах, т. 3, Гослитиздат, 1948.
2. Болотник Е. Пушкин как историк, Совместный
проект с журналом «Литературный Екатеринбург «, 1999.
3.Бонди
С. М. Комментарии к поэме А. С. Пушкина «Полтава».
4.Лаврецкая
В. «Произведения А. С. Пушкина на темы русской истории». 5.Летопись
жизни и творчества А. С. Пушкина: В 4 т. / Сост. М. А. Цявловский, Н. А.
Тархова; Науч. ред. Л. Я. Левкович; Худож. В. В. Медведев. — М.:
СЛОВО/SLOVO, 1999.
6.Пушкин
А.С. «Звезда пленительного счастья», Москва. Военное издательство 1990.
7.Пушкин
А.С. Полное собрание сочинений, т.11, изд. АН СССР, 1948.
8. Рыскин Е. И.
Журнал А. С. Пушкина «Современник»: 1836—1837: Указ. содерж. —
М., 1967. — 93 с.
Пушкин и ислам
31.01.2021
/
Редакция
Александр Сергеевич Пушкин обладал способностью постигать сущность и глубину любой национальной культуры, с которой соприкасался. В его творческом наследии есть немало произведений, в которых проявился неугасающий интерес к духовным ценностям других народов.
Одним из самых оригинальных творений пушкинского гения стали его «Подражания Корану», написанные в период Михайловской ссылки в 1824 году. В этом поэтическом цикле он обратился к мусульманской культуре, весьма экзотичной для русских читателей его времени (да и по сей день мало нам известной, несмотря на полную открытость этой темы).
В своих примечаниях к циклу «Подражания Корану» поэт писал: «Нечестивые, пишет Магомет, думают, что Коран есть собрание новой лжи и старых басен. Мнение сих нечестивых, конечно, справедливо; но, несмотря на сие, многие нравственные истины изложены в Коране сильным и поэтическим образом.» (А. С. Пушкин. Сочинения в трех томах. Т.1.с.326. М. «Художественная литература», 1985г.). Пушкина привлекала в этой важнейшей книге мусульман поэзия мудрости и житейской морали. Коран очаровал его восточным ароматом загадочности и тайны. Но он вовсе не считал ислам, как следует из его слов, истинной религией.
Восточным колоритом наполнены пушкинские строки, написанные от имени Аллаха:
Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
Образ дрожащей твари оказался столь выразителен, что в будущем Ф.М.Достоевский использовал его в романе «Преступление и наказание», где им оперировал идейный маньяк Раскольников. Не менее выразительны и другие характерные для ислама образы в пушкинском цикле: «Клянусь четой и нечетой … клянусь вечернею молитвой», «жены чистые пророка», «нечестивые падут, покрыты пламенем и страхом». Но образы арабской поэзии, лежащие в основе мусульманской культуры, нужны были Пушкину не для любования экзотической необычностью. Он отдавал должное поэтическому мастерству неизвестного арабского поэта, написавшего такие строки в Коране:
Земля недвижна; неба своды,
Творец, поддержаны тобой,
Да не падут на сушь и воды
И не подавят нас собой.
Комментируя их, Пушкин утверждает: «Плохая физика; но зато какая смелая поэзия!» (там же, с.326). Именно поэзия древних арабов в первую очередь интересует его в Коране.
Пушкин вполне сознавал, что представления об окружающем мире авторов Корана были еще довольно примитивны. Мировоззрение первых мусульман (да и современных, как правило, тоже) воинственно и проникнуто нетерпимостью к иноверцам. Наш поэт показывает эти черты ислама в следующем стихотворении цикла:
Недаром вы приснились мне
В бою с обритыми главами,
С окровавленными мечами,
Во рвах, на башне, на стене.
Внемлите радостному кличу,
О, дети пламенных пустынь!
Ведите в плен младых рабынь,
Делите бранную добычу!
Вы победили: слава вам,
А малодушным посмеянье.
Они на бранное призванье
Не шли, не веря дивным снам.
Прельстясь добычей боевою,
Теперь в раскаянье своем
Рекут: возьмите нас с собою;
Но вы скажите: не возьмем.
Блаженны падшие в сраженье:
Теперь они вошли в эдем
И потонули в наслажденье,
Не отравляемом ничем.
Последняя строфа актуальна до сих пор. Здесь выражена фантастическая идея мусульман о райском блаженстве, павших за веру, которая вела их в сражения с «неверными». Религия ислама вдохновляла его приверженцев участвовать в завоевательных войнах многие столетия. Османская империя под знаменем ислама захватывала обширные земли в Европе, Азии и Африке и держала в страхе всю остальную Европу. И так продолжается вплоть до нашего времени. В мусульманском мире кипит междоусобная вражда, по многу лет идут гражданские войны в Ираке и Афганистане. Исламисты в наше время совершают страшные террористические акты против людей, которых считают врагами ислама (часто неосновательно). Эти фанатики взрывали себя вместе с теми, кого они ненавидели, в уверенности, что после гибели они обретут чудесное воздаяние в потустороннем мире. Так им внушал Коран и его правоверные толкователи.
В пушкинском стихотворении от лица Аллаха оправдывалось любое насилие против врагов ислама. Пушкин очень выразительно показал эту фундаментальную идею страшной восточной религии.
Но в народной арабской культуре, в недрах которой зародился ислам, поэт увидел и положительные нравственные ценности. Например, в следующем стихотворении цикла «Подражания Корану» осуждается скупость:
Торгуя совестью пред бледной нищетою,
Не сыпь своих даров расчетливой рукою:
Щедрота полная угодна небесам.
В день грозного суда, подобно ниве тучной,
О, сеятель благополучный,
Сторицею воздаст она твоим трудам.
Но если, пожалев трудов земных стяжанья,
Вручая нищему скупое подаянье,
Сжимаешь ты свою завистливую длань;
Знай: все твои дары, подобно горсти пыльной,
Что с камня моет дождь обильный.
Исчезнут, господом отверженная дань.
Однако здесь имеется в виду требование соблюдать щедрость в отношениях между мусульманами, один из которых богаче другого. На иноверцев этот принцип не распространяется. К ним исламская традиция относится враждебно.
В целом пушкинский цикл «Подражания Корану» создает представление о грозной религии Востока, несущей многие опасности другим народам. Поэт был современником противостояния России и мусульманской Османской империи (Турция) с ее агрессивной политикой на Кавказе и в других пограничных странах. Назревал конфликт и с другой мусульманской страной – Персией. Южные районы России также подвергались грабительским набегам горцев-мусульман. Все это побуждало Пушкина обратиться к изучению священной книги мусульман – Корану, чтобы понять основу духовного мира воинственных приверженцев ислама.
Девять стихотворений цикла удивительно емко и точно характеризуют сложное отношение Пушкина к этой религии, до сих пор сохраняющее важное познавательное значение.
Аркадий Цоглин
г. Саратов
В
данной статье рассматривается роль колоронимов в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Анализируется их значение в произведении, общая смысловая нагрузка и степень участия в раскрытии образов персонажей.
Ключевые слова:
колороним, цветообозначение, роман «Евгений Онегин», образ, символ, значение.
Несмотря на достаточно большое количество исследовательских работ, посвященных творчеству Александра Сергеевича Пушкина, лексико-семантическое поле «цвет» изучено все-таки недостаточно. На примере анализа романа в стихах «Евгений Онегин» мы будем устанавливать, какую роль цветообозначения играют в повествовании, выявляя как прямые их значения, так и косвенные.
Проанализировав ряд исследовательских работ, словарей и учебных пособий, нам не удалось найти точного определения понятию «колороним», поэтому мы приводим свое толкование данного термина. Колороним (
от англ. Color — цвет
) — это термин, обозначающий цвет, оттенок.
Необходимо отметить тот факт, что образ цвета занимает значительную позицию в поэтической системе романа, из чего следует, что для полного, исчерпывающего понимания текста очень важно понимать смыслы, в том числе и скрытые, вкладываемые в колоронимы. Роман «Евгений Онегин» отличается от других произведений поэта и в целом от большинства художественной литературы того времени свой красочностью и разнообразием цветов и оттенков в описании как самих персонажей и их жизни, так и природы, так как цветообозначения в нем встречаются довольно часто. Эта отличительная черта, во-первых, делает произведение более живым, ярким, выразительным, для чего, собственно, и используются колоронимы, а во-вторых, является «ключом», помогающим читателю открыть для себя образы, понять, что имел в виду автор, используя тот или иной цвет и оттенок. А. С. Пушкин использует слова, прямо или косвенно обозначающие цвет, на протяжении всего повествования 63 раза.
Золотой
— 10 раз,
голубой
— 3,
синий
— 2,
зеленый
— 4,
серебряный
— 4,
черный
— 4,
темный
— 15,
сероватый
— 1,
желтый
— 1,
розовый
— 2,
красный
— 4,
белый
— 2,
седой
— 2,
багряный
— 2,
рыжий
— 1,
пестрый
— 9,
бледный
— 19,
светлый
— 8,
румяный
— 4,
маковый
— 1,
чалый
— 1,
радужный
— 1,
малиновый
— 1.
Рассмотрим более подробно каждый из вышеназванных колоронимов.
Золотой
(
златой
) — один из самых часто используемых колоронимов в произведении, употребляется в классическом значении, символизирующем роскошь и расцвет жизни. Он придает тексту некую яркость, блеск и свет, используется чаще всего при описании чего-то приятного, веселого, красивого: природы или жизни главных героев, поэтому недвусмысленно указывает на роскошь и богатство: «Французской кухни лучший цвет, // И Страсбурга пирог нетленный // Меж сыром лимбургским живым // И ананасом
золотым
» [I, XVI], [4, c. 192]. Другой пример, подтверждающий вывод о значении данного колоронима: «Он свят для внуков Аполлона; // По гордой лире Альбиона // Он мне знаком, он мне родной. // Ночей Италии
златой
» [I, XLIX], [4, c. 204]. В обоих случаях описывается образ жизни юного Евгения Онегина.
Голубой
цвет является символом мира, надежды, гармонии. У Пушкина используется при описании чего-либо прекрасного, бодрого, чистого и спокойного, например, Ольги Лариной. Часто употребляется непосредственно со словом «небо», либо косвенно на него указывает: «Проснулся утром шум приятный. // Открыты ставни; трубный дым // Столбом выходит
голубым
» [I, XXXV], [4, c. 199]. В данном отрывке описывается бодрое, оживленное утро Петербурга в противопоставление ленивому, полусонному утру Онегина. «Глаза, как небо,
голубые
, // Улыбка, локоны льняные» [II, XXIII], [4, c. 217] — так Пушкин описывает Ольгу Ларину, прекрасную, почти идеальную, в чем ему помогает данный колороним.
Синий
— данный колороним, в общем значении обозначающий вечность, используется для описания весенних пейзажей, когда природа оживает, свежеет, а вместе с ней и Онегин пробуждается от зимней спячки: «Улыбкой ясною природа // Сквозь сон встречает утро года; //
Синея
блещут небеса». [VII, I], [4, c. 294]; «Он ясным утром оставляет, // Несется вдоль Невы в санях. // На
синих
, иссеченных льдах // Играет солнце; грязно тает» [VIII, XXXIX], [4, c. 331].
Зеленый
— это цветообозначение в общем смысле символизирует гармонию, поэтому преимущественно используется для изображения природы: «Как в лес
зеленый
из тюрьмы // Перенесен колодник сонный» [I, XLVII], [4, c. 203]. В данном случае колороним используется не только для обозначения цвета, указывающего на яркость и свежесть, но и для косвенного указания на свободу, которую обрел герой при переезде в деревню. Единственный раз употребляется в переносном значении: «Столы
зеленые
раскрыты» [V, XXXV], [4, c. 273] — речь идет о столе для карточных игр.
Черный
— символ смерти, страха и горя. В анализируемом нами произведении — колороним, который используется непосредственно для описания и раскрытия образа персонажей. Стоит отметить, что данное цветообозначение не несет в себе ярко выраженной негативной окраски, а лишь с помощью противопоставления указывает на светлый внутренний мир героя. Так, при описании Татьяны Лариной автор говорит: «Когда случалось где-нибудь // Ей встретить
черного
монаха // Иль быстрый заяц меж полей // Перебегал дорогу ей, // Не зная, что начать со страха, // Предчувствий горестных полна, // Ждала несчастья уж она» [V, VI], [4, c. 261]. Образ «
черного
монаха» контрастирует с почти детской суеверностью Татьяны, что указывает на ее душевную светлость и чистоту. Также Пушкиным данный колороним употребляется в описании Владимира Ленского, указывая на его подверженность веяниям моды, которую он перенял из Германии: «Дух пылкий и довольно странный, // Всегда восторженную речь // И кудри
черные
до плеч» [II, VI], [4, c. 210].
Серебряный
цвет — в общем значении является символом женственности и невинности, ассоциируется с чем-либо блестящим. У Пушкина же данный колороним используется для описания зимней природы и лунного света, поэтому добавляет повествованию блеска, искристости: «Морозной пылью
серебрится
// Его бобровый воротник» [I, XVI], [4, c. 192]; «Луны при свете
серебристом
// В свои мечты погружена, // Татьяна долго шла одна» [VII, XV], [4, c. 298].
Седой
— в произведении употребляется в распространенном значении, указывающем на старость, однако данный колороним имеет нескольку негативную, насмешливую окраску: «Скотинины, чета
седая
, // С детьми всех возрастов, считая // От тридцати до двух годов» [V, XXVI], [4, c. 269]; или, как в этом примере, данный колороним имеет тревожную, грустную окраску: «Один, под ним,
седой
и хилый // Пастух по-прежнему поет // И обувь бедную плетет» [VII, VII], [4, c. 296].
Колороним
темный
имеет сходное значение с колоронимом
черный
, однако в произведении используется чаще и несет больше смысловой нагрузки, так как напрямую участвует в раскрытии образов. Во-первых, данный колороним употребляется в переносном значении —
темно
, то есть непонятно, сложно, путано: «Так он писал
темно
и вяло» [VI, XXIII], [4, c. 284]; «В ней сердце, полное мучений, // Хранит надежды темный сон;» [III, XXXIX], [4, c. 240]. Во-вторых, для описания природы: ночных и вечерних пейзажей: «Однако в поле уж
темно
; // Скорей! пошел, пошел, Андрюшка!» [III, IV], [4, c. 225]; «Когда ж падучая звезда // По небу темному летела» [V, VI], [4, c. 261]. В-третьих, данное цветообозначение является символом того лихорадочного, болезненного состояния Онегина, когда он встретился с Татьяной на балу: «Когда жестокая хандра // За ним гналася в шумном свете, // Поймала, за ворот взяла // И в темный угол заперла» [VIII, XXXIV], [4, c. 329]. Стоит отметить, что этот колороним при употреблении в косвенном значении касается в первую очередь именно Онегина либо связи Татьяны с ним, что также раскрывает образ Евгения с определенных сторон, присущих такому литературному типу, как «лишний человек». Речь идет о неправильности выбора ценностей и приоритетов, душевной усталости, некоторой холодности, негативного влияния на окружающих, пассивности.
Сероватый
, оттенок
серого
— в общем значении символизирует мрачность, грусть, тревогу; в христианском значении — земную смерть и небесное бессмертие. У Пушкина этот колороним используется во время описания дуэли между Онегиным и Ленским — напряженного, тревожного, кульминационного момента повествования: «Вот порох струйкой
сероватой
// На полку сыплется» [VI, XXIX], [4, c. 287]. В этом эпизоде преобладают тусклые оттенки, мрачный, туманный пейзаж, делается акцент на тишину, что указывает на трагический характер происходящего.
Желтый
— цветообозначение, символизирующее тепло, жизнь, радость и свет. В рассматриваемом произведении употребляется в несколько насмешливом, ироническом ключе, высмеивая «блюстителей грамотности» того времени и выделяя их таким ярким, даже немного едким цветом: «Не дай мне бог сойтись на бале // Иль при разъезде на крыльце // С семинаристом в
желтой
шале // Иль с академиком в чепце!» [III, XXVIII], [4, c. 234].
Розовый
, в общем значении — символ любви и романтики, в «Евгении Онегине» используется для описания, во-первых, уст, которых автор терпеть не может без улыбки, то есть чего-то приятного, романтического, красивого: «Как уст
румяных
без улыбки, // Без грамматической ошибки // Я русской речи не люблю» [III, XXVIII], [4, c. 234]. Во-вторых, для описания умиротворяющего, столь же красивого и спокойного зимнего пейзажа: «Сиянье
розовых
снегов, // И мглу крещенских вечеров» [V, IV], [4, c. 261]. Стоит отметить, что данный колороним мягкий и легкий сам по себе, в первом случае недвусмысленно намекает на женщину, а во втором — используется при описании образа Татьяны, что в обоих случаях предполагает намек на любовь.
Красный —
в
тривиальном смысле может означать как энергию и силу, так и агрессию и опасность. Пушкин чаще всего использует данное цветообозначение при описании одежды, причем не главных и даже не второстепенных персонажей, а, например, крестьян, для которых красный — торжественный, праздничный цвет, присутствовавший на одежде только по особым случаям, например, начало зимы: «Ямщик сидит на облучке // В тулупе, в
красном
кушаке» [V, II], [4, c. 260]. Также
красный
цвет употребляется в одном из своих тривиальных значений — опасность: во сне Татьяна видит странные пугающие образы, которыми руководит Онегин: «Еще страшней, еще чуднее: // Вот рак верхом на пауке, // Вот череп на гусиной шее // Вертится в
красном
колпаке» [V, XVII], [4, c. 266]. Также этот колороним используется в несколько негативном значении при описании таких людей, как Онегин, исповедующих старинные нравы жестокой любви. Очевидно, автор не разделяет подобных суждений, поэтому осуждает так называемых «ловласов» и иронизирует в их отношении. В данном контексте рассматриваемое цветообозначение косвенно связано с агрессией: «Хваленых дедовских времян: // Ловласов обветшала слава // Со славой
красных
каблуков // И величавых париков» [IV, VII], [4, c. 242].
Белый
— колороним, символизирующий чистоту, невинность и праведность. У Пушкина данное цветообозначение используется в одном и том же значении духовной чистоты, но в разном контексте при раскрытии разных персонажей: Татьяны и Ленского. Также данный колороним можно встретить при описании зимнего пейзажа, но это употребление будет работать на раскрытие определенного образа: «На третье в ночь. // Проснувшись рано, // В окно увидела Татьяна // Поутру
побелевший
двор, // Куртины, кровли и забор» [V, I], [4, c. 259]. Стоит отметить, что образ Татьяны Лариной в произведении всегда коррелирует с такими колоронимами, как
белый
,
бледный
,
светлый
и никогда, только в контексте противопоставления, с колоронимами
темный
,
черный
,
серый
, что можно воспринимать в недвусмысленном значении: автор с помощью подобных сопоставлений указывает на нравственную чистоту, невинность данного персонажа. То же, однако в меньшей степени, можно сказать и про Владимира Ленского — персонажа нравственно чистого, более того, поэта, лишенного своего счастья и убитого другом. В отношении данного персонажа рассматриваемое цветообозначение приобретает несколько трагический характер: «Все в нем и тихо и темно; // Замолкло навсегда оно. // Закрыты ставни, окны мелом //
Забелены
. Хозяйки нет. // А где, бог весть. Пропал и след» [VI, XXXII], [4, c. 288]; «Почуя мертвого, храпят // И бьются кони, пеной
белой
// Стальные мочат удила, // И полетели как стрела» [VI, XXXV], [4, c. 289].
Багряный —
колороним, близкий к цветообозначению
красный
. Однако он является более ярким и насыщенным, обычно символизирует кровь. В «Евгении Онегине» данное цветообозначение употребляется при описании рассвета — явления яркого, радостного; используется в этом значении, опять же, только в контексте семьи Лариных: «И Таня в ужасе проснулась… // Глядит, уж в комнате светло; // В окне сквозь мерзлое стекло // Зари
багряный
луч играет» [V, XXI], [4, c. 267]. Также данный колороним используется при описании дуэли Онегина и Ленского в своем тривиальном значении, то есть символизирует кровь, опасность: «Не засмеяться ль им, пока // Не
обагрилась
их рука, // Не разойтиться ль полюбовно?» [VI, XXVIII], [4, c. 286].
Рыжий —
колороним, символизирующий энергию, позитивное настроение, радость. В произведении используется в этом значении, в контексте семьи Лариных, а именно во время празднования именин Татьяны: «С семьей Панфила Харликова // Приехал и мосье Трике, // Остряк, недавно из Тамбова, // В очках и в
рыжем
парике» [V, XXVII], [4, c. 270]. Данное цветообозначение сопряжено с персонажем с фамилией Трике (
от англ. trick — уловка, трюк, шутка
), что также подтверждает вывод о роли данного колоронима.
Пестрый —
«собирательный» колороним, так как не имеет конкретного выражения собственно цветом, но говорит о яркости, красочности, разнообразии цветов и оттенков. В произведении используется чаще всего в контексте и при описании быта Онегина, реже — природы и жизни вокруг центральных персонажей, но в разных значениях, через которые проходит красной нитью идея яркости, полноты, незатейливости. Например, когда говорится о
пестроте
в природе, имеется в виду ее расцветание, приобретение ею красок: «Долины сохнут и
пестреют
; // Стада шумят, и соловей // Уж пел в безмолвии ночей» [VII, I], [4, c. 294]. Про жизнь Онегина в деревне Пушкин пишет: «Проснется за полдень, и снова // До утра жизнь его готова, // Однообразна и
пестра
. // И завтра то же, что вчера» [I, XXXVI], [4, c. 200]. В данном отрывке анализируемый колороним несет в себе не собственно обозначение цвета, но указывает на однообразную красочность окружающего мира, которая становится в глазах персонажа обыденной и серой, что также раскрывает этот образ с определенной стороны. В общем значении яркости
пестрый
тоже употребляется, причем может относиться, например, к людям: «Или коснется горячо // Ее руки, или раздвинет // Пред нею
пестрый
полк ливрей, // Или платок подымет ей» [VIII, XXX], [4, c. 326], так и к узорам: Везде высокие покои, // В гостиной штофные обои, // Царей портреты на стенах, // И печи в
пестрых
изразцах» [II, II], [4, c. 209].
Бледный —
один из ключевых колоронимов в «Евгении Онегине». На него возложена достаточно большая смысловая нагрузка в раскрытии образов главных персонажей романа. Это цветообозначение на протяжении всего повествования сопровождает Татьяну Ларину и в большинстве случаев употребляется именно при ее описании и в ее контексте: «И между тем луна сияла // И томным светом озаряла // Татьяны
бледные
красы, // И распущенные власы» [III, XX], [4, c. 231]; «И вспомнил он Татьяны милой // И
бледный
цвет и вид унылый» [IV, XI], [4, c. 244]. Стоит отметить, что рассматриваемый колороним, кроме раскрытия образа Татьяны, у Пушкина отображает, несмотря на внешнюю тусклость оттенка, предельные состояния таких ярких и важных для повествования эмоций, как влюбленность, страх, волнение, разочарование, отчаяние, стыд, лихорадка. Все эти чувства испытывают и Татьяна, и Онегин, но стоит отметить, что не в одно и то же время: Татьяна часто бледнеет, когда испытывает сильное чувство к Онегину, проявляющееся на ее лице каждый раз при взаимодействии с ним или мыслях о нем: «Ты видишь, дело о письме // К Онегину. — «Ну, дело, дело. // Не гневайся, душа моя, // Ты знаешь, непонятна я… // Да что ж ты снова
побледнела
?»» [III, XXXV], [4, c. 239]; «Но день протек, и нет ответа. // Другой настал: все нет как нет. //
Бледна
, как тень, с утра одета, // Татьяна ждет: когда ж ответ?» [III, XXXVI], [4, c. 239]. Также выражение подобных чувств с помощью колоронима
бледный
используется и при описании образа Онегина, но уже находящегося на месте Татьяны, то есть испытывая к ней то же, что и она некогда к нему: «
Бледнеть
Онегин начинает: // Ей иль не видно, иль не жаль; // Онегин сохнет — и едва ль // Уж не чахоткою страдает» [VIII, XXXI], [4, c. 327]. Однако данный колороним не всегда указывает на чувства; он может быть использован при описании природы: света, неба: «И вид в окно сквозь сумрак лунный, // И этот
бледный
полусвет, // И лорда Байрона портрет» [VII, XIX], [4, c. 300]; «Но лето быстрое летит. // Настала осень золотая. // Природа трепетна, бледна, // Как жертва, пышно убрана…» [VII, XXIX], [4, c. 304]. Как видим, даже при описании природы и света цветообозначение
бледный
употребляется в контексте Татьяны, что также раскрывает ее образ со стороны невинности, простоты и даже некой блеклости.
Светлый
— цветообозначение, говорящее о чистоте, спокойствии предмета, о котором идет речь. В произведении употребляется для описания природы: небосклона, реки, света: «Когда на бледном небосклоне // Звезд исчезает хоровод, // И тихо край земли
светлеет
, // И, вестник утра, ветер веет, // И всходит постепенно день» [II, XXVIII], [4, c. 219]; «Ей душно здесь… она мечтой // Стремится к жизни полевой, // В деревню, к бедным поселянам, // В уединенный уголок, // Где льется
светлый
ручеек» [VII, LIII], [4, c. 313]. Необходимо добавить, что в большинстве случаев данный колороним, использующийся для описания природы, соседствует с образом Татьяны и неразрывно с ним связан, что также влияет на понимание сущности данного персонажа.
Румяный
— колороним по своему значению близкий к
розовому
, однако менее яркий и выразительный, но более спокойный и мягкий. Примечательно, что данный колороним используется преимущественно для описания людей, чаще женщин, их красоты и нежности: «Итак, она звалась Татьяной. // Ни красотой сестры своей, // Ни свежестью ее
румяной
// Не привлекла б она очей» [II, XXV], [4, c. 217]; «И, наклонясь, ей шепчет нежно // Какой-то пошлый мадригал, // И руку жмет — и запылал // В ее лице // самолюбивом //
Румянец
ярче. Ленский мой» [V, XLIII. XLIV], [4, c. 275].
Маковый (маков цвет) —
колороним, обозначающий ярко-красный цвет. По своему значению близок к колоронимам
красный
и
румяный
, поскольку символизирует силу, энергию и здоровье. Именно в этом значении употребляется в произведении при описании образа Татьяны в эпизоде с письмом к Онегину уже после его написания: «Да, слава богу, ты здорова! Тоски ночной и следу нет, Лицо твое как
маковцвет
»» [III, XXXIII], [4, c. 238].
Чалый —
колороним, обычно использующийся для описания цвета лошади, обозначающий серый с примесью какого-либо другого цвета. В «Евгении Онегине» также используется при описании лошадей, на которых приехал Ленский к Онегину. По семантике схож с колоронимом золотой — символом роскоши, достатка, богатства: «Перед камином стол накрыт, // Евгений ждет: вот едет Ленский // На тройке чалых лошадей; // Давай обедать поскорей!» [IV, XLIV], [4, c. 256].
Радужный
— колороним, близкий по значению к
светлый
, так как также используется только при описании природы, выражает чистоту, прозрачность. У Пушкина используется в эпизоде, где Татьяна сравнивается с мотыльком с
радужным
крылом, плененным школьником-Онегиным, что можно трактовать как зависимость Татьяны от Евгения, его власть над ней: «Так бедный мотылек и блещет // И бьется
радужным
крылом, // Плененный школьным шалуном» [III, XL], [4, c. 241].
Малиновый —
колороним, обозначающий яркость и свежесть, поэтому по своему значению близок к
красному
и
пестрому
. В произведении может являться символом обновления, энергии, значимости в обществе, даже некоторого эпатажа, так как употребляется при описании наряда Татьяны на балу, где ее видит Онегин после долгой разлуки: ««Скажи мне, князь, не знаешь ты, // Кто там в малиновом берете // С послом испанским говорит?»» [VIII, XVII], [4, c. 321].
Исходя из всего вышесказанного, мы приходим к следующему выводу: роль колоронимов в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» достаточно велика. Они непосредственно участвуют в раскрытии персонажей через отражение каких-либо характерных черт. Так, с помощью колоронимов автор может красочно показать чувства и эмоции героев, их образ жизни и быт, общую обстановку действия, природу, косвенно указать на какие-либо скрытые смыслы. Все это влияет на восприятие читателем текста, на его интерес к написанному. На основе этого можно предположить, что именно благодаря обилию точно подобранных красок и разнообразию цветов произведение А. С. Пушкина столь легко и увлекательно в восприятии и по праву является классикой русской литературы.
Литература:
- Балихина, Н. Б. История цветообозначений в русском языке / Н. Б. Балихина. — М., 1975. — 288 с.
- Виноградов, В. В. Стиль Пушкина / В. В. Виноградов. — М., 1941. — 323 с.
- Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. — М., 1999. — 944 с.
- Пушкин, А.С. «Евгений Онегин» / А. С. Пушкин, сочинения в трех томах, том второй. — М., 1986. — 527 с.