Пугачев рассказывает сказку про

«Капитанская дочка» – историческая повесть Александра Сергеевича Пушкина, отразившая время правления Екатерины Великой. Повествование ведется от лица Петра Гринева, который на момент написания произведения является достаточно пожилым человеком. Он рассказывает о событиях, произошедших с ним во время восстания Пугачева. Несмотря на то, что образ Гринева является центральным, свое название повесть получила благодаря главной героини дочери капитана Миронова – Маши.
Маша Миронова – воплощение идеала писателя. Она наделена такими качествами характера как чувства долга и чести, преданности и отваги. Девушка способна на истинную жертвенную любовь, ради которой готова совершить подвиг.
Впервые Пушкин знакомит читателя со своей героиней в тот момент, когда Гринев по службе прибывает в Белогорскую крепость. Девушке было 18 лет, светло-русые волосы аккуратно зачесаны за уши, круглое лицо покрывал румянец. Дочь капитана Миронова кажется герою спокойной, робкой и немного пугливой. Но первое впечатление оказывается ошибочным. Маша умна, благородна и честна. С лучшей стороны характеризует девушку то факт, что на предложение о замужестве Гринева она не может дать согласие без благословения родителей молодого человека. Маша любит Петра и заботится не только о себе, но и о счастье и благополучии Гринева.
Во время захвата Белогорской крепости пугачевцами героиня теряет родителей, они оказываются убитыми на глазах дочери. Маша остается сиротой и оказывается в плену у Алексея Швабрина, который хочет жениться на ней. Но для девушки такое замужество сродни погибели, о чем она открыто и честно говорит Алексею. Маша находит способ передать письмо Петру, который незамедлительно приходит на помощь девушке. Он вызволяет ее из плена и отправляет к своим родителям, которым дочь капитана Миронова сразу начинает нравиться своей душевной простотой и добротой.
По несправедливому доносу Петра Гринева обвиняют в сговоре с Пугачевым. Чтобы вызволить любимого из заточения Маша отправляется к императрице. Ей она рассказывает о всех событиях, произошедших в Белогорской крепости, и просит отпустить Петра. Екатерина, проникшись симпатией к бесстрашной и отважной девушке, помогает ей. Маша избавляет Петра Гринева от суда и приговора также, как и он некоторое время назад спас ее.

Повесть А.С. Пушкина «Капитанская дочка» считается вершиной творчества писателя. В ней автор затронул многие важные вопросы – проблемы долга и чести, смысла человеческой жизни, любви.
Несмотря на то, что в центре повествования находится образ Петра Гринева, подлинной героиней произведения является Маша Миронова. На это, по моему мнению, указывает и название повести. Именно дочь капитана Миронова воплощает идеал автора – человека, полного чувства собственного достоинства, с врожденным чувством чести, способного на подвиги ради любви.
Впервые с этой героиней мы знакомимся, когда Гринев прибывает в Белогорскую крепость. Поначалу скромная и тихая девушка не произвела на героя большого впечатления: «…девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели».
Гринев был уверен, что дочь капитана Миронова «дурочка», ведь об этом ему не раз говорил приятель Швабрин. Да и мать Маши «подлила масла в огонь» – она сказала Петру, что ее дочь «трусиха»: «…Иван Кузмич выдумал в мои именины палить из нашей пушки, так она, моя голубушка, чуть со страха на тот свет не отправилась».
Однако скоро герой понимает, что Маша – «благоразумная и чувствительная девушка». Как-то незаметно между героями зарождается настоящая любовь, которая выдержала все испытания, встретившееся на ее пути.
Наверное, первый раз Маша проявила свой характер, когда отказалась идти замуж за Гринева без благословения его родителей. По мнению этой чистой и светлой девушки, «без их благословения не будет тебе счастия». Маша, прежде всего, думает о счастье своего любимого, и ради него готова пожертвовать своим собственным. Она даже допускает мысль о том, что Гринев может найти себе другую жену – ту, которую примут его родители.
Во время захвата Белогорской крепости пугачевцами Маша также ведет себя очень достойно. Несмотря на ужас, который она испытывает, девушка не показывает своего состояния, готова быть с защитниками крепости до конца.
В этом вихре кровавых событий Маша теряет обоих родителей и остается круглой сиротой. Однако и это испытание она выдерживает с честью, остается верна себе. Ведь, оправившись после болезни, она оказывается в крепости одна, в окружении врагов, и за нее некому заступиться. Больше того, подлый Швабрин, воспользовавшись беззащитностью девушки, держит ее в плену, принуждая выйти за него замуж.
Но и это не может заставить девушку предать свою любовь, стать женой человека, которого она презирает: «Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша находит случай передать Гриневу письмо, в котором рассказывает про свою беду. И Петр спасает Машу. Теперь всем становится ясно, что эти герои будут вместе, что они – судьба друг для друга. Поэтому Гринев отправляет Машу к своим родителям, которые принимают ее как дочь. А вскоре начинают любить за ее человеческие достоинства, ведь именно эта девушка спасает своего возлюбленного от клеветы и суда.
После ареста Петра, когда не осталось надежды на его освобождение, Маша решается на неслыханный поступок. Она одна едет к самой императрице и рассказывает ей обо всех событиях, прося у Екатерины милости. И та, проникшись симпатией к искренней и смелой девушке, помогает ей: «Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха».
Таким образом, Маша спасает Гринева, как и тот, несколько ранее, спасает свою невесту.
Мы видим, что именно Маша Миронова, несмотря на все испытания, выпавшие на ее долю, ни разу не изменила долгу и чести, ни разу не осквернила память родителей, ничем не запятнала свою девичью и человеческую честь. Именно поэтому повесть названа «Капитанская дочка» – образ Маши отражает идеал самого Пушкина, верившего, что только честь может помочь человеку быть и оставаться Человеком.
Смысл названия повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» (2 вариант)
«Капитанская дочка» – одна из самых известных исторических повестей А.С. Пушкина. Она рассказывает о сложном периоде в жизни России, связанном с крестьянским бунтом под предводительством Е. Пугачева.
Основные события в произведении связаны с Петром Гриневым – молодым дворянином. Он попал на службу в Белогорскую крепость, которую впоследствии захватили бунтовщики.
«Капитанской дочке» предшествует эпиграф, взятый из русского фольклора: «Береги честь смолоду». Эти слова Гриневу говорит отец, благословляя его на службу. Герой в самых трудных жизненных ситуациях, на грани жизни и смерти, следует этим истинам. В итоге он остается победителем.
Но, если повесть о Петре Гриневе, почему она называется «Капитанская дочка»? Может, главной героиней произведения является именно «капитанская дочка» – Маша Миронова, на долю которой тоже выпали суровые испытания?
Думаю, что именно Маша полностью выполняет завет «Береги честь смолоду». Возможно, ей никто не говорил этих слов, но девушка просто не может жить по-другому – такова ее натура и воспитание. Пережив смерть родителей, которых убили на ее глазах, постоянно находясь под страхом гибели, Маша до конца сохраняет собственную честь и достоинство.
Миронова отказывается стать женой предателя Гринева, хотя тот угрожает ей голодной смертью. Героиня говорит: «Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша остается верна своему возлюбленному, верит ему и в него. Эта кроткая и тихая девушка обладает огромной внутренней силой, чистотой, умением любить. Думаю, она гораздо смелее и сильнее своего Петруши, за которым водились «грешки». Но Маша в повести практически безупречна.
Именно она решает судьбу Гринева, когда осмеливается пойти на прием к самой императрице. Чувство достоинства, внутренняя чистота, преданная любовь девушки покоряют саму Екатерину. Она, проникнувшись симпатией к Маше, милует Петра.
Таким образом, Маша Миронова является для самого Пушкина идеалом, к которому следует стремиться. Именно она полностью соответствует завету «Береги честь смолоду». Поэтому, я думаю, писатель назвал свою повесть «Капитанская дочка».
Смысл названия повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» (3 вариант)
В романе А.С. Пушкина «Капитанская дочка» раскрывается один из наиболее сложных периодов в российской истории. Речь идет о бунте крестьян, который возглавлял Емельян Пугачев. Главное действующее лицо романа – Петр Гринев, молодой дворянин. Он служит в Белогорской крепости, которую захватывают крестьяне во время бунта.
Книга начинается со знаменитого эпиграфа «Береги честь смолоду». Этими словами был благословлен Гринев своим отцом перед службой. Это напутствие герой вспоминал каждый раз, когда оказывался в сложных жизненных ситуациях. Он всегда выходил победителем.
Главная героиня произведения – Маша Миронова – «капитанская дочка». Ее судьба достаточно сложная. Эта девушка живет по данному завету, который проходит лейтмотивом по всему произведению. Маша была так воспитана, что не могла поступать по-другому. На ее глазах были убиты родители, сама она жила всю жизнь в страхе за свою жизнь. Но, несмотря ни на что, она сохранила свое достоинство и честное имя семьи. Маша отказалась выходить замуж за Гринева, хотя он ей открыто угрожал голодной смертью. Девушка остается верна своему возлюбленному.
Образ Маши Мироновой – очень яркий. Удивляет ее чистота, моральная сила, способность искренне любить. Можно сказать, что она безупречна. В ней автор видит свой идеал, поскольку она и ее поступки полностью соответствуют эпиграфу романа.

Роман «Капитанская дочка» написан Александром Сергеевичем на основе событий второй половины восемнадцатого века, и речь в нем идет о Пугачевском восстании и крестьянской войне, которая началась после него.
Марья Ивановна Миронова – дочь капитана, коменданта Белгородского гарнизона. Это скромная и воспитанная девушка из небогатой семьи. Отец Марии, Иван Кузьмич, много лет защищал гарнизон, служил Отечеству верой и правдой, не нажил большого богатства, но воспитал единственную дочь порядочным человеком. Семья Мироновых встретила главного героя романа, Петра Алексеевича Гринева, как родного.
Спокойная жизнь девушки прекращается восстанием, когда ее родители были убиты сторонниками Пугачева. Мария Ивановна остается совсем одна, без защитников и средств к существованию, в руках зачинщиков мятежа. Соперник главного героя, Швабрин, вынуждает ее выйти за него, иначе грозится отдать в руки восставших. Мария испугана, надломлена, но сломалась после гибели родителей. Она не сдается в своем решении не выходить за Швабрина и остаться верной Петру Алексеевичу.
Гринев вызволяет возлюбленную из взятой крепости и отправляет ее в свое имение к родителям. Они очень скоро стали относиться к девушке, как к дочери, поскольку разглядели ее доброту, порядочность и честность. Когда появилась угроза навсегда потерять Петра Алексеевича из-за того, что его сослали в Сибирь пожизненно, капитанская дочь, преодолев робость и страх, отправляется к императрице, чтобы просить ее о милости для возлюбленного. Встретив императрицу, она рассказывает ей всю правду и получает помилование для жениха.
Я думаю, что Александр Сергеевич назвал свой роман «Капитанская дочка» поскольку хотел отметить смелость, храбрость и силу воли простой русской девушки, которая ради спасения чести и жизни своего жениха отправилась в рискованную поездку. Поэт с большим уважением относится к своей главной героине и восторгается ей.

Роман «Капитанская дочка» – это одно из заключительных крупных произведений А. С. Пушкина, к написанию которого он долго готовился и подбирал материал. Несмотря на его название, читатель не сразу признаёт в Маше Мироновой главную героиню.
Впервые о Маше читатель, как и Пётр Андреевич, узнаёт из уст Швабрина. Он рассказывает о том, что дочь капитана Миронова «совершенная дурочка». И, действительно, в первую встречу Маша не приглянулась Гринёву, она была скромной и робкой. Но уже в первую встречу Гринёв испытывает чувство жалости к ней и, стараясь отвлечь от неё внимание, переводит разговор на другую тему. Портрет Маши не вызывает у читателя ярких чувств, перед нами обычная девушка, круглолицая, румяная, с прибранными светло-русыми волосами.
Как и главный герой Гринёв, так и Маша на протяжении романа становится настоящей личностью, с положительными качествами характера. Маша как истинная дочь любит и уважает своих родителей, также она не может перечить воле родителей Петра, которые отказываются дать согласие на брак их сына, мирно соглашается с ними. В дальнейшем родители Петра принимают Машу с искренним радушием, они видят в ней благородную девушку, несчастную сироту.
В отношениях со Швабриным Маша проявляет силу своего характера, непокорность, показывает своё достоинство и честь. Она согласна на смерть, но не на брак с человеком, предавшим и её семью, и Гринёва. «Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
В своей любви к Петру Маша раскрывается как верная спутница. Она искренне любит Гринёва, она готова отказаться от брака с ним, лишь бы Пётр не перечил воле своих родителей, лишь бы он был счастлив, пусть даже не с ней.
Силу и смелость своего характера Маша раскрывает в эпизоде её поездки в Петербург к Екатерине II. Перед читателем предстаёт новая Маша, решительная, готовая спасти своего возлюбленного, оправдать его в глазах самой императрицы. Настоящие чувства, неподдельная любовь, искренние эмоции убеждают императрицу в невиновности Петра. Тем самым скромная Маша спасает Гринёва.
Эпиграфом к роману выбрана пословица «Береги честь смолоду», она напрямую связана с Машей Мироновой. В этих строчках отражена натура Маши, её образ жизни, её характер. Перед читателями героиня, которая ни разу не запятнала свою репутацию на страницах романа, не дала нам усомниться в её чистой и светлой душе.
Маша Миронова – идеальная героиня А. С. Пушкина, которой он восхищается, в честь которой был назван его роман.

Капитанская дочка» – одна из самых известных исторических повестей А.С. Пушкина. Она рассказывает о сложном периоде в жизни России, связанном с крестьянским бунтом под предводительством Е. Пугачева.
Основные события в произведении связаны с Петром Гриневым – молодым дворянином. Он попал на службу в Белогорскую крепость, которую впоследствии захватили бунтовщики.
«Капитанской дочке» предшествует эпиграф, взятый из русского фольклора: «Береги честь смолоду». Эти слова Гриневу говорит отец, благословляя его на службу. Герой в самых трудных жизненных ситуациях, на грани жизни и смерти, следует этим истинам. В итоге он остается победителем.
Но, если повесть о Петре Гриневе, почему она называется «Капитанская дочка»? Может, главной героиней произведения является именно «капитанская дочка» – Маша Миронова, на долю которой тоже выпали суровые испытания?
Думаю, что именно Маша полностью выполняет завет «Береги честь смолоду». Возможно, ей никто не говорил этих слов, но девушка просто не может жить по-другому – такова ее натура и воспитание. Пережив смерть родителей, которых убили на ее глазах, постоянно находясь под страхом гибели, Маша до конца сохраняет собственную честь и достоинство.
Миронова отказывается стать женой предателя Гринева, хотя тот угрожает ей голодной смертью. Героиня говорит: «Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша остается верна своему возлюбленному, верит ему и в него. Эта кроткая и тихая девушка обладает огромной внутренней силой, чистотой, умением любить. Думаю, она гораздо смелее и сильнее своего Петруши, за которым водились «грешки». Но Маша в повести практически безупречна.
Именно она решает судьбу Гринева, когда осмеливается пойти на прием к самой императрице. Чувство достоинства, внутренняя чистота, преданная любовь девушки покоряют саму Екатерину. Она, проникнувшись симпатией к Маше, милует Петра.
Таким образом, Маша Миронова является для самого Пушкина идеалом, к которому следует стремиться. Именно она полностью соответствует завету «Береги честь смолоду». Поэтому, я думаю, писатель назвал свою повесть «Капитанская дочка».

«Капитанская дочка» — одна из самых известных исторических повестей А. С. Пушкина. Она рассказывает о сложном периоде в жизни России, связанном с крестьянским бунтом под предводительством Е. Пугачева.
Основные события в произведении связаны с Петром Гриневым — молодым дворянином. Он попал на службу в Белогорскую крепость, которую впоследствии захватили бунтовщики.
«Капитанской дочке» предшествует эпиграф, взятый из русского фольклора: «Береги честь смолоду». Эти слова Гриневу говорит отец, благословляя его на службу. Герой в самых трудных жизненных ситуациях, на грани жизни и смерти, следует этим истинам. В итоге он остается победителем.
Но, если повесть о Петре Гриневе, почему она называется «Капитанская дочка»? Может, главной героиней произведения является именно «капитанская дочка» — Маша Миронова, на долю которой тоже выпали суровые испытания?
Думаю, что именно Маша полностью выполняет завет «Береги честь смолоду». Возможно, ей никто не говорил этих слов, но девушка просто не может жить по-другому — такова ее натура и воспитание. Пережив смерть родителей, которых убили на ее глазах, постоянно находясь под страхом гибели, Маша до конца сохраняет собственную честь и достоинство.
Миронова отказывается стать женой предателя Гринева, хотя тот угрожает ей голодной смертью. Героиня говорит: «Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша остается верна своему возлюбленному, верит ему и в него. Эта кроткая и тихая девушка обладает огромной внутренней силой, чистотой, умением любить. Думаю, она гораздо смелее и сильнее своего Петруши, за которым водились «грешки». Но Маша в повести практически безупречна.
Именно она решает судьбу Гринева, когда осмеливается пойти на прием к самой императрице. Чувство достоинства, внутренняя чистота, преданная любовь девушки покоряют саму Екатерину. Она, проникнувшись симпатией к Маше, милует Петра.
Таким образом, Маша Миронова является для самого Пушкина идеалом, к которому следует стремиться. Именно она полностью соответствует завету «Береги честь смолоду». Поэтому, я думаю, писатель назвал свою повесть «Капитанская дочка».

Когда я почитала название романа А. С. Пушкина, «Капитанская дочка» я подумала, что в романе описывается жизнь девушки, у которой отец – капитан. Прочитав роман, я задумалась, почему он так назван.
Я думаю, первоначально Пушкин хотел написать роман, посвященный только пугачевскому движению, но цензура вряд ли пропустила бы его. Поэтому основным сюжетом повести становится служба молодого дворянина Петра Гринева, благодаря любви его к дочери капитана Белогородской крепости Миронова.
Автор уделяет большое внимание читателя на Пугачёва. Он описывает внешность. Особенно Пушкина привлекает две детали: борода и глаза. Борода – чёрная, с проседью. Глаза выдают в нём человека сильного, не лишенного наблюдательности. Речь Пугачёва простая и народная, плавная и красивая.
Тогда задаётся вопрос: почему Пушкин делает главным героям романа не Пугачёва, а Гринёва и называет его капитанская дочка?
Пушкин делает главным героям романа Гринёва т. к. он играет положительную роль в романе. Гринёв – семнадцатилетний русский дворянин только, что поступивший на военную службу, всегда искренен. Гринев не был трусом. Он легко принимает вызов на дуэль.
Может, Пушкин назвал свой роман «Капитанская дочка» т. к. именно капитанская дочка – Маша Миронова возлюбленная главного героя встретилась с императрицей. Так она раскрывает свой характер капитанской дочки – простой русской девушки, неуверенной в себе, необразованной, но нашедшей в себе в необходимый момент силу, твёрдость духа и решительность, чтобы добиться оправдания своего жениха.

В этой повести Пушкин показал события, произошедшие во времена правления Екатерины Великой. Сначала кажется, что основное внимание писатель уделяет молодому офицеру Петру Гринёву. Но в чём же тогда смысл названия и эпилога в начале произведения?
Мне кажется, что для Пушкина главным персонажем стала Мария Миронова, дочь капитана. Сначала Пушкин показывает её как натуру спокойную, даже немного трусливую. Эти качества даже ввели Гринева в заблуждение. Он думал, что она немного не в себе. Но это оказалось не так. Постепенно он открыл в Марии внутреннюю и внешнюю красоту и русскую простоту души.
Молодые люди полюбили друг друга, но Маша не хочет выходить за Петра замуж без согласия его родителей. Она очень тонкая натура и ей стыдно за то, что она не имеет за собой приданого и не может войти в семью богатого офицера. Но и другого человека она неспособна больше полюбить, потому что верна Гриневу.
Мы видим как постепенно Маша меняется, становится решительной и борется за своё счастье. Находясь в плену у Швабрина, она не согласна смириться со своей участью и стать ему женой. Лучше смерть, чем быть с этим человеком. Много горя выпало на девушку в этот момент: смерть родителей, разлука с любимым, нахождение в заточении. Но она не сломалась, а только стала ещё увереннее в своих идеалах и убеждениях. Честь и достоинство — самое главное.
Судьба благосклонна к девушке. Гринев обращается к Пугачеву, и они вместе вызволяют её из лап Швабрина. Мария уезжает к родителям Петра и там завоёвывает их благосклонность к себе. Но разве может такая девушка не понравиться? Она воспитана порядочными людьми, которые вложили в неё свою любовь и хорошее воспитание.
Ещё раз судьба подкидывает ей испытание на твёрдость характера и способность пойти на все ради спасения Петра. Мария едет к Екатерине Великой и рассказывает обо всех событиях, увиденных своими глазами, о том, что Пётр не предавал и не присягал на верность Пугачеву. Екатерина выслушала Машу и оправдала Гринева. В этом поступке можно видеть прямое указание на жён декабристов, которые жертвовали всем ради своих мужей.
И снова Маша показала себя сильной личностью, думающей не о себе, а о других. Она осталась человеком, чтящим традиции. Честь и достоинство — это главные черты её характера. Поэтому автор и назвал свою повесть в честь Марии Мироновой.

Повесть А.С. Пушкина «Капитанская дочка» считается вершиной творчества писателя. В ней автор затронул многие важные вопросы – проблемы долга и чести, смысла человеческой жизни, любви.
Несмотря на то, что в центре повествования находится образ Петра Гринева, подлинной героиней произведения является Маша Миронова. На это, по моему мнению, указывает и название повести. Именно дочь капитана Миронова воплощает идеал автора – человека, полного чувства собственного достоинства, с врожденным чувством чести, способного на подвиги ради любви.
Впервые с этой героиней мы знакомимся, когда Гринев прибывает в Белогорскую крепость. Поначалу скромная и тихая девушка не произвела на героя большого впечатления: «…девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели».
Гринев был уверен, что дочь капитана Миронова «дурочка», ведь об этом ему не раз говорил приятель Швабрин. Да и мать Маши «подлила масла в огонь» – она сказала Петру, что ее дочь «трусиха»: «…Иван Кузмич выдумал в мои именины палить из нашей пушки, так она, моя голубушка, чуть со страха на тот свет не отправилась».
Однако скоро герой понимает, что Маша – «благоразумная и чувствительная девушка». Как-то незаметно между героями зарождается настоящая любовь, которая выдержала все испытания, встретившееся на ее пути.
Наверное, первый раз Маша проявила свой характер, когда отказалась идти замуж за Гринева без благословения его родителей. По мнению этой чистой и светлой девушки, «без их благословения не будет тебе счастия». Маша, прежде всего, думает о счастье своего любимого, и ради него готова пожертвовать своим собственным. Она даже допускает мысль о том, что Гринев может найти себе другую жену – ту, которую примут его родители.
Во время захвата Белогорской крепости пугачевцами Маша также ведет себя очень достойно. Несмотря на ужас, который она испытывает, девушка не показывает своего состояния, готова быть с защитниками крепости до конца.
В этом вихре кровавых событий Маша теряет обоих родителей и остается круглой сиротой. Однако и это испытание она выдерживает с честью, остается верна себе. Ведь, оправившись после болезни, она оказывается в крепости одна, в окружении врагов, и за нее некому заступиться. Больше того, подлый Швабрин, воспользовавшись беззащитностью девушки, держит ее в плену, принуждая выйти за него замуж.
Но и это не может заставить девушку предать свою любовь, стать женой человека, которого она презирает: «Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша находит случай передать Гриневу письмо, в котором рассказывает про свою беду. И Петр спасает Машу. Теперь всем становится ясно, что эти герои будут вместе, что они – судьба друг для друга. Поэтому Гринев отправляет Машу к своим родителям, которые принимают ее как дочь. А вскоре начинают любить за ее человеческие достоинства, ведь именно эта девушка спасает своего возлюбленного от клеветы и суда.
После ареста Петра, когда не осталось надежды на его освобождение, Маша решается на неслыханный поступок. Она одна едет к самой императрице и рассказывает ей обо всех событиях, прося у Екатерины милости. И та, проникшись симпатией к искренней и смелой девушке, помогает ей: «Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха».
Таким образом, Маша спасает Гринева, как и тот, несколько ранее, спасает свою невесту.
Мы видим, что именно Маша Миронова, несмотря на все испытания, выпавшие на ее долю, ни разу не изменила долгу и чести, ни разу не осквернила память родителей, ничем не запятнала свою девичью и человеческую честь. Именно поэтому повесть названа «Капитанская дочка» – образ Маши отражает идеал самого Пушкина, верившего, что только честь может помочь человеку быть и оставаться Человеком.

Повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка» считается вершиной творчества писателя. В ней автор затронул многие важные вопросы – проблемы долга и чести, смысла человеческой жизни, любви.
Несмотря на то, что в центре повествования находится образ Петра Гринева, подлинной героиней произведения является Маша Миронова. На это, по моему мнению, указывает и название повести. Именно дочь капитана Миронова воплощает идеал автора – человека, полного чувства собственного достоинства, с врожденным чувством чести, способного на подвиги ради любви.
Впервые с этой героиней мы знакомимся, когда Гринев прибывает в Белогорскую крепость. Поначалу скромная и тихая девушка не произвела на героя большого впечатления: «…девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели».
Гринев был уверен, что дочь капитана Миронова «дурочка», ведь об этом ему не раз говорил приятель Швабрин. Да и мать Маши «подлила масла в огонь» – она сказала Петру, что ее дочь «трусиха»: «…Иван Кузмич выдумал в мои именины палить из нашей пушки, так она, моя голубушка, чуть со страха на тот свет не отправилась».
Однако скоро герой понимает, что Маша – «благоразумная и чувствительная девушка». Как-то незаметно между героями зарождается настоящая любовь, которая выдержала все испытания, встретившееся на ее пути.
Наверное, первый раз Маша проявила свой характер, когда отказалась идти замуж за Гринева без благословения его родителей. По мнению этой чистой и светлой девушки, «без их благословения не будет тебе счастия». Маша, прежде всего, думает о счастье своего любимого, и ради него готова пожертвовать своим собственным. Она даже допускает мысль о том, что Гринев может найти себе другую жену – ту, которую примут его родители.
Во время захвата Белогорской крепости пугачевцами Маша также ведет себя очень достойно. Несмотря на ужас, который она испытывает, девушка не показывает своего состояния, готова быть с защитниками крепости до конца.
В этом вихре кровавых событий Маша теряет обоих родителей и остается круглой сиротой. Однако и это испытание она выдерживает с честью, остается верна себе. Ведь, оправившись после болезни, она оказывается в крепости одна, в окружении врагов, и за нее некому заступиться. Больше того, подлый Швабрин, воспользовавшись беззащитностью девушки, держит ее в плену, принуждая выйти за него замуж.
Но и это не может заставить девушку предать свою любовь, стать женой человека, которого она презирает: «Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша находит случай передать Гриневу письмо, в котором рассказывает про свою беду. И Петр спасает Машу. Теперь всем становится ясно, что эти герои будут вместе, что они – судьба друг для друга. Поэтому Гринев отправляет Машу к своим родителям, которые принимают ее как дочь. А вскоре начинают любить за ее человеческие достоинства, ведь именно эта девушка спасает своего возлюбленного от клеветы и суда.
После ареста Петра, когда не осталось надежды на его освобождение, Маша решается на неслыханный поступок. Она одна едет к самой императрице и рассказывает ей обо всех событиях, прося у Екатерины милости. И та, проникшись симпатией к искренней и смелой девушке, помогает ей: «Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жниха».
Таким образом, Маша спасает Гринева, как и тот, несколько ранее, спасает свою невесту.
Мы видим, что именно Маша Миронова, несмотря на все испытания, выпавшие на ее долю, ни разу не изменила долгу и чести, ни разу не осквернила память родителей, ничем не запятнала свою девичью и человеческую честь. Имено поэтому повесть названа «Капитанская дочка» – образ Маши отражает идеал самого Пушкина, верившего что только го*вно можно есть за столом

Впервые с этой героиней мы знакомимся, когда Гринев прибывает в Белогорскую крепость. Поначалу скромная и тихая девушка не произвела на героя большого впечатления: «…девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели».
Гринев был уверен, что дочь капитана Миронова «дурочка», ведь об этом ему не раз говорил приятель Швабрин. Да и мать Маши «подлила масла в огонь» – она сказала Петру, что ее дочь «трусиха»: «…Иван Кузмич выдумал в мои именины палить из нашей пушки, так она, моя голубушка, чуть со страха на тот свет не отправилась».
Однако скоро герой понимает, что Маша – «благоразумная и чувствительная девушка». Как-то незаметно между героями зарождается настоящая любовь, которая выдержала все испытания, встретившееся на ее пути.
Наверное, первый раз Маша проявила свой характер, когда отказалась идти замуж за Гринева без благословения его родителей. По мнению этой чистой и светлой девушки, «без их благословения не будет тебе счастия». Маша, прежде всего, думает о счастье своего любимого, и ради него готова пожертвовать своим собственным. Она даже допускает мысль о том, что Гринев может найти себе другую жену – ту, которую примут его родители.
Во время захвата Белогорской крепости пугачевцами Маша также ведет себя очень достойно. Несмотря на ужас, который она испытывает, девушка не показывает своего состояния, готова быть с защитниками крепости до конца.
В этом вихре кровавых событий Маша теряет обоих родителей и остается круглой сиротой. Однако и это испытание она выдерживает с честью, остается верна себе. Ведь, оправившись после болезни, она оказывается в крепости одна, в окружении врагов, и за нее некому заступиться. Больше того, подлый Швабрин, воспользовавшись беззащитностью девушки, держит ее в плену, принуждая выйти за него замуж.
Но и это не может заставить девушку предать свою любовь, стать женой человека, которого она презирает: «Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша находит случай передать Гриневу письмо, в котором рассказывает про свою беду. И Петр спасает Машу. Теперь всем становится ясно, что эти герои будут вместе, что они – судьба друг для друга. Поэтому Гринев отправляет Машу к своим родителям, которые принимают ее как дочь. А вскоре начинают любить за ее человеческие достоинства, ведь именно эта девушка спасает своего возлюбленного от клеветы и суда.
После ареста Петра, когда не осталось надежды на его освобождение, Маша решается на неслыханный поступок. Она одна едет к самой императрице и рассказывает ей обо всех событиях, прося у Екатерины милости. И та, проникшись симпатией к искренней и смелой девушке, помогает ей: «Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха».
Таким образом, Маша спасает Гринева, как и тот, несколько ранее, спасает свою невесту.
Мы видим, что именно Маша Миронова, несмотря на все испытания, выпавшие на ее долю, ни разу не изменила долгу и чести, ни разу не осквернила память родителей, ничем не запятнала свою девичью и человеческую честь. Именно поэтому повесть названа «Капитанская дочка» – образ Маши отражает идеал самого Пушкина, верившего, что только честь может помочь человеку быть и оставаться Человеком.
0 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

/ Сочинения / Пушкин А.С. / Капитанская дочка / Смысл названия повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка»

Смотрите также по произведению “Капитанская дочка”:
Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре.
Внимание, только СЕГОДНЯ!

Понятие чести воспитывается в человеке с детства. На примере повести А. С. Пушкина “Капитанская дочка” мы можем проследить, как это происходит в жизни и к каким приводит результатам. Главный герой повести Петр Андреевич Гринев в детстве получил хорошее воспитание. Ему было с кого брать пример. Пушкин устами Савельича на первых страницах повести знакомит читателей с нравственными установками рода Гриневых: “Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего. ” Такими словами воспитывает старый слуга своего подопечного Петра Гринева, который впервые напился и вел себя неприглядно.
Первый раз Петр Гринев поступил по чести, вернув карточный долг, хотя в той ситуации Савельич пытался его уговорить уклониться от расчета. Но благородство взяло верх. Человек чести, по-моему, всегда добр и бескорыстен в общении с другими. Например, Петр Гринев, несмотря на недовольство Савельича, отблагодарил бродягу за услугу, подарив ему заячий тулуп. Его поступок в будущем спас им обоим жизни. Этот эпизод как бы говорит, что человека, живущего по чести, сама судьба хранит. Но дело еще и в том, что люди помнят добро, &#151 значит, у человека благородного больше шансов на житейское счастье.
Нравственные испытания ожидали Гринева и в крепости, где он служил. Швабрин препятствует любви Гринева к Маше Мироновой, плетет интриги. Дело доходит до поединка. Швабрин во всем противоположен Гриневу. Это человек корыстный и неблагородный. Даже во время поединка он не погнушался воспользоваться для нанесения удара бесчестной ситуацией. Судьба в будущем также предъявит ему счет за его жизненную позицию, но совсем иной, нежели Гриневу.
Швабрин примкнет к Пугачеву, и его осудят как нарушившего присягу офицера. На примере Швабрина Пушкин показывает, что внешняя культура мало влияет на становление характера человека. Ведь Швабрин был даже образованнее Гринева, Он хорошо знал французские романы, стихи, был умным собеседником. Он даже пристрастил Гринева к чтению. Поэтому напрашивается вывод, что решающее значение имеют внутренние установки человека, его понятия о добре и зле.
Во время пугачёвского бунта особенно ярко проявились нравственные качества одних героев повести и низость чувств других. Мы узнали, что капитан Миронов и его жена предпочли смерть, но не сдались на милость бунтовщиков. Так же поступил и Петр Гринев, но был помилован Пугачевым. Мне кажется, автор дал понять читателю, что Пугачев проявил великодушие в отношении молодого офицера не только из чувства благодарности за старую услугу. Он в равной степени, как мне показалось, оценил в Гриневе человека чести. Сам предводитель народного восстания не был чужд понятиям чести. Более того. Гринев и Маша благодаря Пугачеву навеки обрели друг друга.
Швабрин оказался бессилен в осуществлении своих корыстных планов. Пугачев не только не поддержал Швабрина, но и явно дал ему донять, что он бесчестен и поэтому Гриневу не конкурент.
Молодой Гринев имел влияние даже на самого Пугачева. Так, атаман рассказал офицеру сказку, услышанную им от старой калмычки, в которой речь шла о том, что лучше один раз напиться свежей крови, чем триста лет питаться падалью. Конечно, сказочный орел и ворон в сказке символизируют разный подход к проблемам революционного преобразования страны. Пугачев явно отдавал предпочтение орлу, питающемуся кровью. Но Гринев &#151 смело ответил атаману: “Затейлива. Но жить убийством и разбоем значит, по мне, клевать мертвечину”. Пугачев после такого ответа Гринева погрузился в глубокие размышления.
Интересен финал повести. Казалось бы, связь с Пугачевым станет для Гринева роковой. Его действительно арестовывают по доносу. Ему грозит смертная казнь, но Гринев решает из соображений чести не называть имени своей возлюбленной. Если бы он рассказал всю правду о Маше, ради спасения которой он, собственно, и очутился в такой ситуации, то его бы наверняка оправдали. Но в самый последний момент справедливость восторжествовала. Мария Миронова сама обращается с просьбой о помиловании Гринева к даме, приближенной к императрице. Дама верит бедной девушке на слово. Этот факт говорит о том, что в обществе, где большинство людей живут по чести, справедливости всегда легче добиться. Дама оказывается самой императрицей, и судьба возлюбленного Маши решается в лучшую сторону.
Гринев до конца остался человеком чести. Он присутствовал на казни Пугачева, которому был обязан своим счастьем. Пугачев узнал его и кивнул головой с эшафота. Таков финал повести Пушкина.
Итак, пословица “береги честь смолоду” имеет значение жизненного талисмана, помогающего преодолевать суровые жизненные испытания.
Внимание, только СЕГОДНЯ!

Повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка» считается вершиной творчества писателя. В ней автор затронул многие важные вопросы — проблемы долга и чести, смысла человеческой жизни, любви.
Несмотря на то, что в центре повествования находится образ Петра Гринева, подлинной героиней произведения является Маша Миронова. На это, по моему мнению, указывает и название повести. Именно дочь капитана Миронова воплощает идеал автора — человека, полного чувства собственного достоинства, с врожденным чувством чести, способного на подвиги ради любви.
Впервые с этой героиней мы знакомимся, когда Гринев прибывает в Белогорскую крепость. Поначалу скромная и тихая девушка не произвела на героя большого впечатления: «…девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели».
Гринев был уверен, что дочь капитана Миронова «дурочка», ведь об этом ему не раз говорил приятель Швабрин. Да и мать Маши «подлила масла в огонь» — она сказала Петру, что ее дочь «трусиха»: «…Иван Кузмич выдумал в мои именины палить из нашей пушки, так она, моя голубушка, чуть со страха на тот свет не отправилась».
Однако скоро герой понимает, что Маша — «благоразумная и чувствительная девушка». Как-то незаметно между героями зарождается настоящая любовь, которая выдержала все испытания, встретившееся на ее пути.
Наверное, первый раз Маша проявила свой характер, когда отказалась идти замуж за Гринева без благословения его родителей. По мнению этой чистой и светлой девушки, «без их благословения не будет тебе счастия». Маша, прежде всего, думает о счастье своего любимого, и ради него готова пожертвовать своим собственным. Она даже допускает мысль о том, что Гринев может найти себе другую жену — ту, которую примут его родители.
Во время захвата Белогорской крепости пугачевцами Маша также ведет себя очень достойно. Несмотря на ужас, который она испытывает, девушка не показывает своего состояния, готова быть с защитниками крепости до конца.
В этом вихре кровавых событий Маша теряет обоих родителей и остается круглой сиротой. Однако и это испытание она выдерживает с честью, остается верна себе. Ведь, оправившись после болезни, она оказывается в крепости одна, в окружении врагов, и за нее некому заступиться. Больше того, подлый Швабрин, воспользовавшись беззащитностью девушки, держит ее в плену, принуждая выйти за него замуж.
Но и это не может заставить девушку предать свою любовь, стать женой человека, которого она презирает: «Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят».
Маша находит случай передать Гриневу письмо, в котором рассказывает про свою беду. И Петр спасает Машу. Теперь всем становится ясно, что эти герои будут вместе, что они — судьба друг для друга. Поэтому Гринев отправляет Машу к своим родителям, которые принимают ее как дочь. А вскоре начинают любить за ее человеческие достоинства, ведь именно эта девушка спасает своего возлюбленного от клеветы и суда.
После ареста Петра, когда не осталось надежды на его освобождение, Маша решается на неслыханный поступок. Она одна едет к самой императрице и рассказывает ей обо всех событиях, прося у Екатерины милости. И та, проникшись симпатией к искренней и смелой девушке, помогает ей: «Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха».
Таким образом, Маша спасает Гринева, как и тот, несколько ранее, спасает свою невесту.
Мы видим, что именно Маша Миронова, несмотря на все испытания, выпавшие на ее долю, ни разу не изменила долгу и чести, ни разу не осквернила память родителей, ничем не запятнала свою девичью и человеческую честь. Именно поэтому повесть названа «Капитанская дочка» — образ Маши отражает идеал самого Пушкина, верившего, что только честь может помочь человеку быть и оставаться Человеком.

Во второй главе романа «Дар», заново переживая последнее прощание с
пропавшим без вести отцом, Федор Константинович Годунов-Чердынцев
вспоминает следующую историю:
Хотя отец фольклора недолюбливал, он бывало приводил одну замечательную киргизскую сказку. Единственный сын великого хана, заблудившись во время охоты (чем начинаются лучшие сказки и кончаются лучшие
жизни), заприметил между деревьями какое-то сверкание. Приблизившись,
он увидел, что это собирает хворост девушка в платье из рыбьей чешуи; однако не мог решить, что именно сверкало так, лицо ее или одежда. Пойдя
с ней к ее старухе матери, царевич предложил дать в калым кусок золота с
конскую голову. «Нет, — сказала невеста, — а вот возьми этот мешочек — он,
видишь, едва больше наперстка, да и наполни его». Царевич, рассмеявшись
(«И одна, — говорит, — не войдет»), бросил туда монету, бросил другую, третью, а там и все бывшие при нем. Весьма озадаченный, пошел он к своему
отцу. Все сокровища собрав, все в мешочек побросав, хан опустошил казну, ухо
приложил ко дну, накидал еще вдвойне, — только звякает на дне. Призвали
старуху: «Это, — говорит, — человеческий глаз, хотящий вместить все на свете», — взяла щепотку земли да и разом мешочек наполнила (курсив мой. —
А.П.) [47, т. 4, с. 316–317].
Помимо неожиданного хореического вкрапления (о котором еще
пойдет речь ниже), этот пассаж интересен и в контексте международной
истории «бродячих» сюжетов, и в связи с несколькими лейтмотивами самого набоковского романа. Омри Ронен в своей статье «Девять примечаний к
Русская литература / А.А. Панченко
269
“Дару”» отметил, что сюжет «киргизской сказки» отыскивается в еврейской
традиции, а именно в талмудических притчах об Александре Македонском:
«Сказка…, которую любил вспоминать отец Годунова-Чердынцева, имеет
близкую параллель в талмудической легенде об Александре Великом. Набоков мог прочитать ее в русском издании: “Агада. Сказания, изречения,
притчи Талмуда и Мидрашей” (Берлин: Изд. С.Д. Зальцман, 1922. С. 232)»
[37, с. 23].
Ронен, таким образом, полагает, что Набоков мог прочитать историю
об Александре Македонском в «Агаде» Хаима Бялика и Иегуды Равницкого, переведенной на русский язык Семеном Фругом. Первое русское издание
этого сборника, кстати, вышло в Одессе в 1910–1914 гг., так что писатель теоретически мог быть знаком и с ним. Здесь притча звучит следующим образом:
На обратном пути остановился Александр для обеда близ одного ручья. Поданную ему соленую макрель царь начал обмакивать в воду ручья — и
рыба получала удивительно приятный запах.
— Это доказывает, — сказал Александр, — что ручей этот течет из рая.
Помыв лицо свое в воде ручья, Александр направился по истокам его
и дошел до врат рая.
— Отворите! — воскликнул Александр.
— Врата эти — Господни, праведники входят через них, — услышал
он в ответ.
— Но я царь, и я знаменит, — сказал Александр, — дайте же мне какуюнибудь вещь на память.
Дали ему черепную кость. Придя в свое царство, Александр положил
на одну чашу весов эту кость, а на другую все серебро и золото, бывшее при
нем. Перевешивала кость.
— Что значит это? — спросил Александр у мудрецов.
— Эта кость, — ответили мудрецы, — орбита человеческого глаза, ненасытного в жадности своей.
— Чем вы это докажете?
— Возьми горсть земли и посыпь кость [42, c. 172].
В оригинальной версии Вавилонского Талмуда (Тамид, 32б) та же
история изложена немного иначе:
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
270
В пути остановился он у источника с водой, сел и начал есть хлеб.
Была у него с собой соленая рыба. Он помыл ее и почувствовал приятный запах. Воскликнул Александр: «Не из райского ли сада вода этого источника?»
Рассказывают также, что он зачерпнул воды из источника и помыл
лицо. Некоторые же утверждают, что он черпал воду, пока не пришел ко входу в райский сад. Крикнул царь громким голосом: — Откройте мне ворота!
Ответили ему: — «Вот врата Господни, праведники входят в них» (Пс. 118:
20). Тогда Александр сказал: — Я все-таки царь и чего-то стою. Дайте мне
хотя бы малость. Дали ему череп. Взвесил Александр подарок, и оказался череп тяжелее всего золота и серебра в царской сокровищнице.
Спросил царь у еврейских мудрецов: — Что это? Ответили ему: — Это
череп человека, глаза которого были ненасытны и желаниям его не было предела. — Чем вы это докажете? Взяли мудрецы щепотку пыли, засыпали в глазницы черепа, и тот немедленно взлетел на весах. Ибо написано: «Как Шеол
[царство мертвых] и погибель ненасытны, так и глаза человека ненасытны»
(Прит. 27: 20). [9, c. 50]1
.
Примечание Ронена было впоследствии оспорено и дополнено Дитером Циммером и Сабине Хартманн в исследовании об источниках «центрально-азиатских» реминисценций в «Даре» [41, c. 67–68]. Они отметили, «что у Набокова отсутствуют специфические талмудические элементы
1 В другой публикации этого фрагмента, сделанной теми же авторами, речь идет не о
благоуханной, а об оживающей рыбе: «В пути остановился он у источника с водой, сел и
начал есть хлеб. Была у него с собой соленая рыба. Он помыл ее, и ожила рыба. Воскликнул Александр: «Не из райского ли сада вода этого источника?» Рассказывают также, что
он зачерпнул воды из источника и помыл лицо. Некоторые же утверждают, что он черпал
воду, пока не пришел к входу в райский сад. Крикнул царь громким голосом: «Откройте мне
ворота!» Ответили ему: «Вот врата Господни, [праведники входят в них]» (Пс. 118/117: 20).
Тогда Александр сказал: «Я все-таки царь и чего-то стою. Дайте мне хотя бы малость». Дали
ему череп. Взвесил Александр подарок, и оказался череп тяжелее всего золота и серебра в
царской сокровищнице. Спросил царь у еврейских мудрецов: «Что это?» Ответили ему: «Это
череп человека, глаза которого были ненасытны, и желаниям его не было предела». — «Чем
вы это докажете?» Взяли мудрецы щепотку пыли, засыпали в глазницы черепа, и тот немедленно взлетел на весах. Ибо написано: «Как Шеол [царство мертвых] и погибель ненасытны,
так и глаза человека ненасытны» (Притч. 27: 20)» [18, c. 316]. О путанице с этим эпизодом
в переводах на русский и другие европейские языки см.: [8, c. 121–122]. Так или иначе, и
у Псевдо-Каллисфена, и в позднейших текстах об Александре речь, как правило, идет об
оживающей рыбе или птице, что вполне логично с точки зрения принципа «минимального
контринтуитивного эффекта».
Русская литература / А.А. Панченко
271
(райский сад, череп, мудрецы), так что он, очевидно, вообще не использовал еврейскую версию. Европейский прототип романа об Александре — это
текст Псевдо-Каллисфена (около 200 г. н.э.); одна из его производных — Iter
ad Paradisum — включает ту же историю. Легенды об Александре (Искандере) сохранялись и повсюду на Востоке, включая средневековое Чагатайское
ханство (где расположен современный Киргизстан). Так что сказка Набокова вполне может быть именно тем, чем она названа [в романе] — киргизской
легендой» [41, c. 67–68]. Правда, Циммеру и Хартманн не удалось найти
соответствующей истории в известных им публикациях тюркского фольклора. Наконец, здесь же немецкие исследователи напоминают, что тот же
сюжет присутствует в поэме Низами «Искандер-наме», и заключают: «Хотя
тут нужна более четкая дешифровка, [в романе] присутствует едва различимая и скрытая цепочка ассоциаций, соединяющая Александра, Марко Поло,
Одорика, “сэра Джона Мандевилля, рыцаря”, Пржевальского и Годунова в
их поисках центрально-азиатского рая» [41, c. 67–68].
В действительности текстологическая история набоковской «киргизской сказки» еще сложнее, чем это представлялось Ронену, Циммеру и Хартманн. Талмудический текст состоит из двух эпизодов — рассказа о чудесном
источнике (у Псевдо-Каллисфена и в некоторых других версиях сюжета
это — вода бессмертия), текущем от райских врат, и притчи о «ненасытном
глазе». В третьей (так называемая «лямбда») редакции «Романа об Александре» Псевдо-Каллисфена (II, 39) есть история об ожившей рыбе (дополненная рассказом о поваре и дочери Александра, утаивших от полководца
воду бессмертия), однако притча о глазе отсутствует [7, c. 222, 228–230; 38,
c. 4; 31, c. 24; 30, c. 360–362], что, по всей видимости, говорит о еврейском
происхождении последней (вероятно, в связи со специфической ближневосточной традицией поверий о «дурном глазе» и зависти, см.: [40; 32]). В Талмуде она, кроме того, служит своего рода глоссой к конкретному изречению
из Притчей Соломоновых (27: 20). В средневековой европейской литературе об Александре Македонском притча о глазе впервые появляется только
в анонимном латинском тексте XII в. «Путешествие Александра Великого в
рай» (Alexandri Magni Iter ad Paradisum) [7, c. 278–279; 37, c. 19; 31, c. 24], что
опять-таки позволяет некоторым исследователям говорить о еврейском происхождении его автора [39]. Именно при посредстве этой повести притча о
ненасытном глазе получает распространение в западноевропейских текстах
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
272
об Александре [15, c. 63–65; 19, c. 39; 33, c. 206–207; 36, c. 332, 350–352, 356].
Здесь она, однако, несколько отличается от талмудической версии. Вот, например, как звучит один из итальянских вариантов сюжета:
…Александр достигает края света у реки Гихон и пытается проникнуть в стоящий там замок. Не сам Александр, а двое из его воинов встречают
старца, живущего в чудесном замке. Старец слышит, как воины обсуждают
стремление Александра покорить весь мир, и дает им камень размером с орех
в форме человеческого глаза. Он просит передать Александру: «Скажите своему повелителю, что так выглядит мир, который он хочет покорить». Александр не понимает, о чем идет речь, и призывает на помощь своего наставника Аристотеля. Аристотель взвешивает камень, и тот весит больше, чем
золотые монеты. Только когда Аристотель мажет глаз слюной, смешанной с
пылью, он теряет свой вес. Аристотель объясняет: когда Александр умрет,
даже самые легкие предметы будут весить больше, чем он. После этого Аристотель бросает камень в реку [36, c. 350–351].
Параллельно с западноевропейскими получают распространение
иудейские и исламские версии притчи о ненасытном глазе. Они присутствуют, что логично, в еврейских версиях «Романа об Александре» [31, c. 36],
хотя претерпевают некоторые изменения по сравнению с талмудическим
текстом и Псевдо-Каллисфеном: ожившие рыбы из эпизода с водой жизни
заменяются птицами, глаз помещается в ящике, который не под силу поднять человеку, а сам Александр тайно совершает обрезание у райских врат
(что, впрочем, не помогает ему пройти внутрь). Вот как звучит эта история
в пересказе А.Я. Гаркави:
На десятый день один из царских охотников (или птицеловов) словил
птиц, задушил их…, а когда он положил их в речную воду для того, чтобы их
омыть, они ожили и улетели. Увидев это, царский слуга поспешно напился из
этой реки и затем пошел и рассказал об этом царю. Царь сказал: «Наверно,
это вода из рая…, кто ее пьет — будет вечно жить». <…>
И отправился царь со всем своим войском, переправился через реку и
прибыл к воротам вышиною в двадцать… локтей. Пока он удивлялся высоте
ворот, царь услышал голос, несшийся к нему: «Вот врата Господни, правед-
Русская литература / А.А. Панченко
273
ники в них вступают» (Пс. 118/117: 20…). И царь поднял свои глаза, и увидел
начерченные на воротах буквы, и позвал к себе писца Менахема, который
прочитал эти буквы, и оказалось, что там написано: «Возвысьте, врата, главы свои, возвысьтесь, двери вечности!» (Пс. 24/23: 7) И царь ушел оттуда
и странствовал со всем своим войском целых шесть месяцев между горами.
По окончании же шести месяцев кончились горы…, и показалась большая
равнина, а на равнине красивые врата, такие высокие, что глазу не одолеть
их высоты. На этих вратах также начертаны большие и чрезвычайно красивые буквы. По прочтении Менахемом этих букв оказалось, что там написано:
«Вот врата» и т. д. (Пс. 118/117: 20), и Менахем объяснил царю эти буквы и
слова. И сказал царь: «Кто тут находится при этих воротах?» На это голос
ответил: «Это врата рая, и никто из необрезанных не может вступить сюда».
В ту же ночь Александр совершил обряд обрезания, и… врачи скоро вылечили его превосходными травами, а войска ничего не узнали об этом, так как
царь приказал врачам, чтобы они об этом не говорили. На следующий день
царь крикнул хранителям… ворот: «Дайте мне дань (или: налог), и я уйду».
И они дали ему ящик, в котором находилось нечто подобное глазу. Когда же
царь хотел поднять ящик, то не мог и воскликнул: «Что вы такое мне дали?»
И они ответили (М. прибавляет: «Это глаз»). И спросил он: «На что он мне?»
Они сказали: «Это тебе указание на то, что глаз твой не довольствуется странствованиями по разным землям». И спросил царь: «Что мне делать для того,
чтобы я мог поднять ящик?» Ему ответили: «Покрой землею этот глаз, и тогда ты будешь в состоянии сделать с ним, что хочешь; это служит тебе указанием на то, что твой глаз не насытится богатством до тех пор, покуда ты не
обратишься в земной прах, из которого ты создан». И царь сделал так, он
покрыл землею глаз, поднял его и положил в свою сокровищницу вместе со
всеми своими драгоценностями…, для того чтобы он служил ему знамением и
воспоминанием о том, что он получил дань (налог) с рая [8, c. 117–120].
Обработки того же сюжета мы находим не только в «Искандер-наме»
Низами (рубеж XII и XIII вв. [49, c. 378–382], но и в написанной несколько позже «Книге о Дарабе» Абу Ахера Тарсуси [55, c. 486–487], а также в
«Рассказах о пророках» тюркского писателя XIV в. из Хорезма Рабгузи [3,
c. 118]. Встречается он и в позднейших исламских текстах, посвященных
пророкам (см., например, соответствующее сочинение современного авар-
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
274
ского шейха: [52, c. 262–264]). Е.А. Костюхин, кроме того, указывает на ряд
сказочных текстов об Александре Македонском (грузинский, казахский /
киргизский, узбекский), а также на поэму Абая Кунанбаева «Искандер»
(конец 1890-х гг.?2
), где фигурирует притча о ненасытном глазе [19, c. 90–92,
160–161]. С историей этих текстов, однако, тоже все не очень просто, и к
ним я еще вернусь.
В древнерусских редакциях «Александрии» история о ненасытном
глазе, однако, отсутствует ([см.: [20; 27])3
. Ронен, по всей видимости, полагал, что первая публикация этой притчи на русском языке — это текст из
сборника Бялика и Равницкого. Это, однако, совсем не так. Насколько мне
известно, впервые в русской литературе пересказал обсуждаемый талмудический сюжет В.А. Жуковский в «Двух повестях» (1844) (см.: [46, c. 193–
204, 509–514]). Этот пересказ, в свою очередь, представлял собой свободный перевод стихотворения Шамиссо «Сказание об Александре» (1834). И
немецкий, и русский поэты прямо указывают на Талмуд как на источник
притчи и действительно пересказывают ее довольно близко к оригиналу:
правда, благоухающей либо ожившей рыбы у Шамиссо и Жуковского нет,
однако чудесный источник, текущий от райских врат, присутствует:
Он подошел к потоку, наклонился,
Рукою зачерпнул воды студеной
И напился; и чудно освежила
Божественно-целительная влага
Его все члены; в грудь его проникла
Удвоенная жизнь. И понял он,
Что из страны, благословенной небом,
Такой поток был должен вытекать,
Что близ его истоков надлежало
2 Точная датировка неизвестна, но предполагается, что свои поэмы Кунанбаев «написал в
последний период своего творческого пути» (см.: [27, c. 7]).
3 А.Н. Веселовский [6, c. 46] и И.Н. Жданов [14, c. 592–596] сопоставляли талмудическую
притчу с историями о «неподъемной» суме или камне (Святогор в русских былинах, Сослан
нартского эпоса и т. п.; в указателе фольклорно-мифологических мотивов Ю.Е. Березкина и Е.Н. Дувакина (https://ruthenia.ru/folklore/berezkin/) это мотив B83 «Неподъемная
тяжесть») в ряду «преданий о зазнавшихся гордецах» [14, c. 592]. Это сравнение представляется мне интересным в типологическом отношении, однако генетические связи соответствующих сюжетов все же вызывают сомнения.
Русская литература / А.А. Панченко
275
Цвести земному счастию; что, верно,
Там в благоденствии, в богатстве, в мире
Свободные народы ликовали.
[46, c. 195]
Следующий по времени пересказ той же притчи на русском языке
был предпринят юристом и историком И.Г. Оршанским [23, c. 11]. Здесь как
раз упоминалась ожившая рыба, а оригинальный талмудический текст был,
по признанию самого переводчика, несколько подправлен.
Впрочем, судя по всему, большее значение для популяризации истории о ненасытном глазе в России конца XIX — начала XX вв. сыграла ее
публикация под заголовком «Сказание о гордом завоевателе (восточное
предание)» в сборнике «Цветник», выходившем в издательстве «Посредник» (о нем см.: [4]) под редакцией последователей Л.Н. Толстого, главным
образом — В.Г. и А.К. Чертковых. Идея издания «Цветника» — сборника
нравоучительных исторических и литературных текстов для народного
чтения — принадлежала известной просветительнице и деятельнице женского движения А.М. Калмыковой. Толстой, однако, не был удовлетворен
первоначальным составом рукописи и предложил кружку «Посредника» ее
доработать [2]. Первое издание «Цветника» вышло в Киеве в 1887 г. с предисловием самого Толстого [56, т. 26, с. 307–309, 571]. В 1888 г. там же был
издан новый — переработанный и дополненный вариант сборника. Эта редакция «Цветника» переиздавалась «Посредником» в 1889, 1892, 1897, 1903
и 1912 гг.
А.К. Черткова вспоминала о работе над сборником следующее:
Сборник «Цветник» был задуман А.М. Калмыковой, но Л<ев> Н<иколаеви>ч большинство рассказов ее подбора забраковал, а другие не одобрил по
изложению и сам передал эту рукопись в нашу совместную редакцию для пополнения и переработки. После того рукопись «Цветника» сначала частями, а
потом в целом, доставлялась Л<ьву> Н<иколаеви>чу на просмотр. Некоторые
рассказы он исправлял сам кое-где, в некоторых местах указывал на необходимость переделки или сокращения в смысле упрощения языка. <…>
Помнится также, что значительные исправления он делал в рассказах
«Покаяние», «Старец» и «Прокаженный», также в рассказе «Жаба», о кото-
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
276
ром он упоминает в письме; также оба рассказа об Александре Македонском,
в особенности «Сказание о гордом завоевателе» [61, c. 183–184].
«Сказание о гордом завоевателе» было включено только во вторую
редакцию «Цветника» [58, c. 67–72; 59, c. 67–72]. Здесь, кроме того, напечатан и известный античный анекдот об Александре Македонском и Диогене
[58, c. 66–67]. С другой стороны, в «Цветнике» были напечатаны и другие
талмудические притчи: «Главный закон» [58, с. 6] («Вся суть Торы» [42,
c. 208]), «Бог дал, Бог и взял» [58, с. 94–95] («Отданное на хранение» [42,
c. 273–274]), «Самый богатый человек» [58, с. 103–104] («Покупка поместья» [42, c. 246–247]), «Еврей Финеас» [58, с. 134–135] («Для чужого урожая» [42, c. 280]). Текст «Сказания» был близок к талмудическому оригиналу, так что он не мог быть пересказом стихотворной повести Жуковского
или прозаического пересказа Оршанского; здесь, скорее всего, речь должна идти о переводах из какого-то западноевропейского (или идишского?)
сборника притч. При этом, однако, из него были исключены любые упоминания о Талмуде, иудаизме и еврейских мудрецах.
«Сказание» обсуждалось в переписке Толстого и Черткова весной
1888 г. Из этих писем можно заключить, что сначала оно должно было
войти в начатую Калмыковой, а затем доработанную П.В. Засодимским и
Чертковым книгу об Александре Македонском (см.: [45; 43]), но затем по
каким-то причинам попало в «Цветник» в качестве отдельной притчи (см.:
[56, т. 86, c. 132–135, 151–153]). Судя по всему, «Сказание» было переведено и предложено для изданий «Посредника» именно Чертковым. При этом,
как мы видим из письма его жены, правкой текста занимался и сам Толстой.
Дальнейшая судьба этой версии притчи о ненасытном глазе по-своему примечательна. В 1895 г. ее дословно перепечатала «Киргизская степная
газета» [54], «особое прибавление к Акмолинским областным ведомостям»,
издававшееся в Омске преимущественно на русском языке и имевшее просветительскую и историко-этнографическую направленность. Именно эту
публикацию Костюхин и принял за оригинальную казахскую или киргизскую сказку4
. При этом он же обоснованно предположил, что именно ее использовал «основатель казахской литературы» Абай (Ибрагим) Кунанбаев
4 Еще один текст из «Цветника», написанный уже самим Толстым («Отчего зло на свете») и перепечатанный в предыдущем номере газеты, принял за киргизскую сказку
Русская литература / А.А. Панченко
277
в своей поэме «Искандер» [19, c. 91]. Высказывались предположения, что
Кунанбаев мог опираться на «Искандер-наме» или на «Две повести» Жуковского [19, c. 90; 20, c. 13–14]. Однако в сюжетном отношении «Искандер» Абая ближе всего к тексту «Сказания», так что гипотеза Костюхина
представляется наиболее правдоподобной: Кунанбаев мог прочитать толстовскую версию притчи об Александре и в одном из изданий «Цветника»,
и в «Киргизской степной газете». Казахский фольклорист Сеит Каскабасов,
кроме того, отмечает, что встречал эту историю и в живом бытовании: «Сюжет абаевского “Искандера” недавно был зафиксирован нами также в устном бытовании. Правда, сказка состоит из трех сюжетов, второй из которых
нас и интересует. Сказочник (тот же А. Тышканбаев), рассказавший нам эту
сказку, заявил, что много лет назад он прочитал ее в одной старой религиозной книге, названия которой не помнит» [20, c. 14]. Речь, однако, здесь, по
всей видимости, идет именно об исламском варианте сюжета, сильно отличающемся и от талмудического оригинала, и от западноевропейских версий
притчи о ненасытном глазе.
Наконец, необходимо вспомнить отмеченные Костюхиным два варианта этого сюжета. Первый — это гурийская сказка, впервые опубликованная по-русски в 1939 г. [44, c. 421–424]. Здесь речь тоже идет об Александре
Македонском, однако вместо глазничной кости, черепа или камня фигурирует «маленькое высохшее человечье сердце», а сама притча оказывается
составной частью сюжета ATU 981 («Мудрость спрятанного старика спасает
королевство»), но не истории о воде жизни и райских вратах. В узбекской
сказке «Мудрый лекарь» талмудическая притча подверглась еще большей
трансформации: обитатели подводного мира присылают волшебную чашку (которую невозможно наполнить золотом и серебром, если не положить
в нее земли), доказывая правителю, что он недостаточно прозорлив и не
может ими управлять. Искандеру, кроме того, не удается понять, какими
чудесными свойствами обладает насыпанная в чашку мука [57, c. 413–424].
Однако тема ненасытности / бренности человеческого зрения (или чувств и
желаний вообще) в этом варианте полностью отсутствует.
Подведем итоги этого краткого текстологического обзора. Притча о
человеческом глазе, включенная во вторую главу «Дара» в качестве «кирдругой фольклорист — В.М. Сидельников, составляя свой «Библиографический указатель по
казахскому устному народному творчеству» [53, c. 58].
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
278
гизской сказки», имеет иудейское происхождение и восходит к талмудическому тексту. Скорее всего, в «Роман об Александре» Псевдо-Каллисфена,
а также, возможно, и в некоторые другие восточные и западные тексты об
Александре Македонском она попадает непосредственно из Талмуда.
В качестве самостоятельного сюжета, имеющего устное распространение,
эта история почти не встречается ни в Европе, ни на Ближнем Востоке,
ни в Центральной Азии; в результате он не учтен ни в указателе сюжетов
Аарне-Томпсона-Утера, ни в указателе мотивов Томпсона (в отличие, например, от сказок о «рогатом Искандере» — ATU 782 («Мидас и ослиные
уши»); см.: [19, c. 103–135]. Хотя не исключено, что генезис притчи связан
с архаическими представлениями о дурном глазе, ее аллегорическая образность и моралистическое содержание, по-видимому, не способствовали,
скажем так, фольклоризации. Русские пересказы этой истории (Жуковского, Оршанского, Черткова / Толстого, Бялика / Равницкого / Фруга)
прямо или косвенно восходят к Талмуду. Хотя на Востоке сформировалась
собственная традиция повествований об Александре, включающая и этот
сюжет (персидская литература, мусульманские предания о пророках), его
(псевдо)киргизский и казахский варианты конца XIX в. восходят к публикации в «Цветнике». И романтическая (у Шамиссо и Жуковского), и религиозно-нравоучительная (у Черткова и Толстого) трактовки притчи о ненасытном глазе, однако, по-видимому, не оказали сколько-нибудь заметного
влияния на массовую культуру.
Попробуем теперь высказать некоторые предположения касательно
появления «киргизской сказки» в романе Набокова. Повторю, что варианты талмудической притчи о ненасытном глазе действительно могли попадать в фольклор Центральной Азии и Ближнего Востока, однако не имели
здесь сколько-нибудь широкого распространения. Это, впрочем, вполне
естественно, поскольку символизм этого сюжета в целом плохо соответствует топике и волшебной, и новеллистической сказки. Хотя Циммер и
Хартманн допускают, что источником Набокова могла быть «киргизская
легенда», сами они такого текста не нашли, при том, что их обзор текстов,
использованных во второй главе «Дара», представляется очень подробным
и хорошо фундированным. Неизвестен такой текст и Костюхину, уделившему существенную часть своей монографии фольклорным (и, в частности,
центрально-азиатским) сюжетам об Александре Македонском, в том числе
Русская литература / А.А. Панченко
279
и притче о глазничной кости. Мы вправе допустить, таким образом, что Набоков все же не пользовался реально существующим текстом из киргизской
(или какой-либо иной азиатской) фольклорной традиции, а сочинил эту
«сказку» сам на основании какой-то из версий талмудической притчи. Если
исходить из этой гипотезы, необходимо задуматься о непосредственном
источнике, которым пользовался писатель, а также о причинах, заставивших его включить именно такую версию сюжета в текст романа.
А.А. Долинин, комментируя включенное в «сказку» шестистишие,
отмечает: «Классическая модель сказки в стихах, написанной рифмованным четырехстопным хореем с мужскими клаузулами, — “Спящая царевна” (1831) Жуковского» [13, c. 212]. Действительно, стих Набокова в данном
случае отличается от других хрестоматийных стихотворных сказок XIX в.,
написанных хореем: скажем, и у Пушкина, и у Ершова мы встречаем чередование мужских и женских окончаний5
. Стоит ли видеть здесь сознательную
отсылку к Жуковскому? Вполне возможно, что да. Правда, «Две повести»
написаны нерифмованным пятистопным ямбом, однако если Набоков действительно их читал, то он мог именно так «зашифровать» соответствующую сюжетную аллюзию. В любом случае отсылка к русским литературным
сказкам XIX в. здесь вполне очевидна, и к ней я еще вернусь.
Поскольку в «Даре» речь идет именно о киргизской сказке, у комментатора возникает соблазн как-то связать это с публикацией в «Киргизской
степной газете» или с поэмой Кунанбаева. Здесь, однако, все довольно проблематично. Трудно сказать, каким образом в руки Набокову мог попасть
экземпляр этого провинциального периодического издания, а «Искандер»
Абая, судя по всему, был переведен на русский только в 1940 г. Впрочем,
писатель, конечно, мог быть знаком и с публикацией в «Цветнике», и со
сборником Бялика–Равницкого в переводе Фруга (и, что, наверное, менее вероятно, с упоминанием истории о ненасытном глазе в специальных
филологических трудах А.Н. Веселовского, И.Н. Жданова, А.Я. Гаркави,
В.М. Истрина, см. выше). Поскольку, как уже было сказано, все пересказы талмудического сюжета на русском языке не отличаются существенной
5 Забавно, что автор недавней докторской диссертации о Набокове (здесь, помимо всего
прочего, Ф.К. Годунов-Чердынцев представлен адептом исихазма и буддизма), комментируя
этот текст, путает ямб с хореем: «Кульминация сюжета сказки сопровождается переходом из
прозы в ямбический стих» [11, c. 154]. Что, как сказал бы Набоков, вновь возвращает нас к
Пушкину.
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
280
вариативностью, с текстологической точки зрения проблема непосредственного источника здесь, наверное, не так уж и важна. Более значима она,
однако, в связи с вопросами о том, зачем вообще понадобилась Набокову
«киргизская сказка» и почему (если мои текстологические предположения
верны) он именно так обработал еврейский сюжет об Александре Македонском. Попробуем на них ответить.
Представляется вполне вероятным, что одним из основных претекстов «киргизской сказки» была «калмыцкая сказка», которую Пугачев рассказывает Гриневу в одиннадцатой главе «Капитанской дочки»:
— Слушай, — сказал Пугачев с каким-то диким вдохновением. — Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка.
Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты
на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь
мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели.
Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул
крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью,
лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст! — Какова калмыцкая
сказка?
— Затейлива, — отвечал я ему. — Но жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину.
Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал
[51, т. 6, c. 337–338].
Обе «сказки» сходны в нескольких отношениях. Прежде всего, в
жанровом отношении это, собственно говоря, не сказки, а притчи со своего рода ориентальной атрибуцией: и «дикое вдохновение» разбойника, и
образ ненасытного человеческого зрения, усмиряемого лишь смертью, приписываются не русскому, а азиатскому кочевническому фольклору. Кроме
того, оба нарратива занимают особое и по-своему заметное место в повествовательной структуре и того, и другого романа — как единственные образчики «народной» нравоучительной прозы. Наконец, если Набоков, используя реально существующий бродячий сюжет, подверг его существенной
Русская литература / А.А. Панченко
281
переработке, то калмыцкая сказка, по всей видимости, была вообще придумана самим Пушкиным.
Комментаторы «Капитанской дочки» в данном случае обычно ограничиваются кратким замечанием, согласно которому «фольклорный источник» пушкинского текста «пока что не найден». Это действительно так, и
международные указатели опять-таки не знают соответствующего сюжета.
Ни в русском, ни калмыцком фольклоре он не известен, за исключением
нескольких позднейших пересказов, которые, по всей видимости, вторичны по отношению к пушкинскому тексту (источниковедческий обзор по
этому поводу см.: [5; 16]). При этом структурно-семиотические [5] и религиозно-философские [17] интерпретации «калмыцкой сказки», предпринятые названными авторами, представляются мне излишне сложными:
противопоставление орла-хищника и ворона-падальщика6
, которое, конечно, может согреть душу структуралиста, отсылает к довольно очевидным
оппозициям благородства и низости, свободы и конформизма, дикости и
цивилизации, краткого и долгого жизненного удела. Если уж говорить о
каких-то возможных источниках или претекстах, то здесь, вероятно, стоит
задуматься о соответствующих басенных сюжетах, о фольклорной балладе
или о топике европейского романтизма в целом.
Вряд ли, конечно, Набоков мог квалифицированно определить
происхождение «калмыцкой сказки» Пугачева. Важно, однако, что свою
«киргизскую» историю он строит сходным образом, существенно перерабатывая при этом оригинальный сюжет притчи. Мы помним, что никакого Александра Великого в «Даре» нет, но взамен появляется «единственный сын великого хана», заблудившийся во время охоты. М.Ю. Лотман
высказался по этому поводу следующим образом: «Почему киргизская
сказка, начало которой подозрительно напоминает “Пеллеаса и Мелисанду”, заканчивается размером русских сказок Пушкина: четырехстопный
хорей парной рифмовки (правда, в отличие от Пушкина, со сплошными
женскими окончаниями)?» [21, c. 223]7
. Вторая картина соответствующей
6 Подробный обзор символики, связанной с орлом и вороном, в литературе пушкинского
времени см. в работе: [26, c. 187–224], при том, что высказанная автором гипотеза касательно конкретного пассажа из «Путешествия в Арзрум» не кажется убедительной (критику см.
в: [12]).
7 Спутать мужские и женские окончания, а не ямб с хореем филологу, конечно, простительнее, но и тут исследователю стоило быть внимательнее.
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
282
пьесы Метерлинка действительно похожа на зачин «киргизской сказки»,
однако это вообще достаточно типичное начало многих сюжетов в фольклоре и средневековой литературе (а в морфологической схеме Проппа
соответственно первая функция — «отлучка лица младшего поколения» —
е3), так что здесь вполне возможен и конкретный источник, скажем, из
рыцарского романа или литературной сказки. Собственно говоря, историю о «царском сыне», отставшем от «свиты ловчих», мы встречаем и в
«Спящей царевне» Жуковского, так что это опять-таки может быть вполне осознанной аллюзией Набокова. (Соблазнительно, кстати, видеть в
герое «киргизского» сюжета самого Федора Константиновича, поскольку
тема «охоты» — у отца энтомологической, а у сына литературной — довольно часто появляется на страницах романа; это, однако, плохо доказуемое предположение.) Любопытно при этом, что осколки мотива чудесного
источника и опущенной в него рыбы в «Даре» все же остаются: речь идет
о девушке «в платье из рыбьей чешуи» (что, вероятно, отсылает к теме набоковских (и пушкинских) русалок, на которой я сейчас останавливаться
не буду, см. об этом: [34]). Здесь, кроме того, стоит вспомнить мотив «чудесной» зоо-, орнито- или териоморфной супруги, сбрасывающей кожу и
превращающейся в прекрасную девушку, который представлен во многих
сюжетах группы ATU 400–424. Ни один из известных мне вариантов сюжета о ненасытном глазе не знает темы сватовства, хотя логику писателя
понять здесь можно: сватовство в волшебной сказке нередко сопровождается трудными задачами, и именно так у Набокова позиционируется
кульминация всей истории: правда, глазную кость, череп или камень, фигурирующие в большинстве вариантов сюжета, приходится заменить «мешочком», что звучит несколько странно: мешочек (если отвлечься от сугубо анатомической стороны дела) плохо сопоставляется с глазом. Кусок
золота размером с конскую голову в качестве символа богатства действительно встречается в киргизском фольклоре [50, c. 115–116, 172]; есть он,
впрочем, и в сказках других народов. У Жуковского и в публикации «Цветника» место раввинов, объясняющих Александру смысл происходящего,
занимает «мудрец», а в поэме Кунанбаева (как и в некоторых средневековых версиях) — Аристотель. У Набокова это «старуха». При этом моралистические аспекты притчи (у Черткова / Толстого это, главным образом,
посрамление гордыни, а в остальных вариантах бренность человеческих
Русская литература / А.А. Панченко
283
желаний) в «Даре» несколько размыты, но в целом скорее соответствуют
версии Жуковского и Шамиссо:
Мудрец сказал: «Великий государь,
Был некогда подобный твоему
Разрушен череп; в нем же эта кость
Была частицей впадины, в которой
Глаз, твоему подобный, заключался.
Глаз человеческий в объеме мал;
Но с ненасытной жадностью объемлет
Он все, что нас здесь в области видений
Так увлекательно пленяет; целый
Он мир готов сожрать голодным взором.
Все золото земное всыпьте в чашу,
Все скипетры и все короны бросьте
На золото… все будет мало; но
Покрой его щепоткою земли —
И пропадет его ненасытимость;
Сквозь легкий праха груз уж не пробьется
Он жадным взором. Ты ж, великий царь,
В сем знаменье уразумей прямое
Значение и времени и жизни.
Ненасытимости перед тобою
Лежит символ в истлевшей этой кости».
Если я прав и Набоков действительно переработал повесть Жуковского и/или «Сказание о гордом завоевателе», то представляется в равной
степени интересным, что он заимствовал из оригинальных источников и
что оставил, так сказать, в подтексте. Тема особого художественного зрения
(и литературного дара его словесного воплощения) — одна из центральных
в романе. Этот предмет многократно обсуждался исследователями, так что
у меня нет нужды останавливаться на нем подробно8
, Отмечу только, что
8 Ср. также тему «ненасытного зрения» в «Других берегах»: «Моя нежная и веселая мать
во всем потакала моему ненасытному зрению. Сколько ярких акварелей она писала при мне,
для меня! Какое это было откровение, когда из легкой смеси красного и синего вырастал куст
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
284
зрение в «Даре» представляет собой не просто эстетическую, но и, скажем
так, экзистенциальную категорию: глаз оказывается своего рода средоточием души. Рассуждая в пятой главе романа о смерти, Набоков (или один
из его героев) вспоминает следующую цитату из выдуманного писателем
«французского мыслителя» Делаланда: «Наиболее доступный для наших
домоседных чувств образ будущего постижения окрестности долженствующей раскрыться нам по распаде тела, это — освобождение духа из глазниц плоти и превращение наше в одно свободное сплошное око, зараз видящее все стороны света, или, иначе говоря: сверхчувственное прозрение
мира при нашем внутреннем участии» [47, т. 4, с. 484]. Очевидно, что этот
пассаж прямо корреспондирует с «киргизской сказкой»: человеческий глаз,
согласно талмудической притче, смертен и при всей своей ненасытности
может быть легко заполнен землею, но душа (или, точнее, художественное
зрение) — как «одно свободное сплошное око» — способна существовать и
вне «глазниц плоти».
В этом контексте с лейтмотивами романа могут быть связаны и те
части и образы нашей истории об Александре Македонском, которые в
«киргизской сказке» отсутствуют: волшебный источник (вода вечной жизни), приводящий полководца к закрытым дверям рая, путешествие в чудесную, но и опасную восточную страну (или страну мрака). Дональд Бартон
Джонсон в своей статье «Шахматный ключ к роману “Дар”» замечает, что
тема ключей у Набокова обыгрывается омонимически: речь идет и о дверных ключах (утраченных или не подходящих к замкам и символизирующих
изгнание, но вместе с тем сохраняющуюся связь с русской культурой), и о
«ключах-источниках», указывающих одновременно на любовь и вдохновение [10, c. 135–154]. Что-то подобное мы можем увидеть и в притче о ненасытном глазе. Все это, как мне кажется, делает более понятной ту цепочку
ассоциаций, — начинающуюся от Александра9
и заканчивающуюся на Константине Кирилловиче Годунове-Чердынцеве, — о которой говорят Циммер
и Хартман. Цепочка эта так или иначе основана на ориенталистской топике:
речь идет и о привычных для христианских культур поисках земного рая на
персидской сирени в райском цвету!» [47, т. 5, с. 158]. В той же главе Набоков вспоминает
якобы бывший с ним в детстве случай болезненного «ясновидения» (гигантский карандаш,
купленный матерью), который фигурирует и в 1 главе «Дара».
9 С сюжетом и топикой «Романа об Александре» Набоков мог быть знаком по повести
Кузмина «Подвиги Великого Александра» (1909). О ней см.: [24].
Русская литература / А.А. Панченко
285
востоке, и об Азии как неведомой части света, источнике географических,
энтомологических и прочих открытий и прозрений.
В нашем случае, как и у Пушкина, ориентализм отчасти пересекается
с фольклоризмом. Стоит, однако, помнить, что тема фольклорно-этнографической экзотики в «Даре» с самого начала звучит двойственно и по-своему странно. Уже в первой главе мы узнаем, что отец героя «не терпел этнографии», однако «случайно привозил из своих баснословных путешествий»
разные экзотические диковины, среди них — «шаманский бубен, к нему
заячья лапка, сапог из кожи маральих ног со стелькой из коры лазурной
жимолости, тибетская мечевидная денежка, чашечка из кэрийского нефрита, серебряная брошка с бирюзой, лампада ламы, — и еще много тому
подобного хлама» [47, т. 4, с. 202]. Здесь же Федор Константинович вспоминает вошедшую в его детские кошмары сцену жертвоприношения лошади
алтайскими камами, о которой он, по всей вероятности, слышал от отца, а
Набоков знал по этнографическим очеркам миссионера Василия Верещагина [13, c. 75]. Во второй главе о неприязни Годунова-Чердынцева к антропологической экзотике сообщается не только в пассаже о киргизской сказке,
но и более развернуто:
Этнография не интересовала его вовсе, что некоторых географов
весьма почему-то раздражало, а большой приятель его, ориенталист Кривцов, чуть ли не плача укорял его: «Хоть бы ты одну свадебную песенку привез, Константин Кириллович, хоть бы одежку какую изобразил». Был один
казанский профессор, который особенно нападал на него, исходя из каких-то
гуманитарно-либеральных предпосылок, обличая его в научном аристократизме, в надменном презрении к Человеку, в невнимании к интересам читателя, в опасном чудачестве, — и еще во многом другом. А как-то, на международном банкете в Лондоне (и этот эпизод мне нравится всего больше), Свен
Гедин, сидевший с моим отцом рядом, спросил его, как это так случилось, что,
неслыханно свободно путешествуя по запретным местам Тибета, в непосредственной близости Лхассы, он не осмотрел ее, на что отец отвечал, что ему не
хотелось пожертвовать ни одним часом охоты ради посещения еще одного
вонючего городка (one more filthy little town), — и я так ясно вижу, как он
должно быть прищурился при этом [47, т. 4, с. 297].
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
286
Получается, таким образом, что фольклорно-этнографический ориентализм — в качестве эстетики или идеологии — вроде бы чужд отцу и
сыну Годуновым-Чердынцевым10. Вместе с тем он все же присутствует в их
жизни и воображении. Более того, представления о фольклоре вообще и
специально о сказке в романе — по крайней мере, отчасти — связываются
с образом Востока. Правда, связь эта появляется в довольно специфическом контексте, а именно в книге о Чернышевском, написанной Федором
Константиновичем. В Саратове шестнадцатилетний Чернышевский изучает
персидский язык. «В 75 году (Пыпину) и снова в 88 г. (Лаврову) он посылает “староперсидскую поэму”: страшная вещь! В одной из строф местоимение “их” повторяется семь раз (“от скудости стран их, тела их скелеты, и
сквозь их лохмотья их ребра видать, широки их лица, и плоски черты их,
на плоских чертах их бездушья печать”), а в чудовищных цепях родительных падежей (“От вопля томленья их жажды до крови…”) на прощание, при
очень низком солнце, сказывается знакомое тяготение автора к связности,
к звеньям» [47, т. 4, с. 465–466]. В 1883 г. в Иркутске, возвращаясь из ссылки, Чернышевский рассказывает детям жандармского начальника Келлера
«“более или менее персидские сказки — об ослах, розах, разбойниках…” —
как запомнилось одному из слушателей» [47, т. 4, с. 468]. В действительности речь шла о сказках из «Тысячи и одной ночи» [13, c. 483], которыми
Чернышевский увлекался еще с юности. Стоит добавить, что тема восточных сказок действительно была важна для Чернышевского в разные перио10 Отношение самого Набокова к романтическому фольклоризму и не лишенному ориенталистских и колониальных коннотаций увлечению «местным колоритом» (над которым
посмеялся Мериме в «Гюзле» и соответственно Пушкин в «Песнях западных славян») ясно
выражено в его позднейшей работе о Гоголе (1944): «Немало скороспелых похвал порождено было местным колоритом, а местный колорит быстро выцветает. Я никогда не разделял
мнения тех, кому нравятся книги только за то, что они написаны на диалекте, или за то, что
действие в них происходит в экзотических странах. Клоун в одежде, расшитой блестками,
мне не так смешон, как тот, что выходит в полосатых брюках гробовщика и манишке. На мой
вкус, нет ничего скучнее и тошнотворней романтического фольклора или потешных баек
про лесорубов, йоркширцев, французских крестьян или украинских парубков. <…> В период
создания “Диканьки” и “Тараса Бульбы” Гоголь стоял на краю опаснейшей пропасти (и
как он был прав, когда в зрелые годы отмахивался от этих искусственных творений своей
юности). Он чуть было не стал автором украинских фольклорных повестей и красочных
романтических историй. <…> Когда я хочу, чтобы мне приснился настоящий кошмар, я представляю себе Гоголя, строчащего на малороссийском том за томом “Диканьки” и “Миргороды” — о призраках, которые бродят по берегу Днепра, водевильных евреях и лихих казаках»
(перевод Е. Голышевой) [48, т. 1, с. 426–427].
Русская литература / А.А. Панченко
287
ды его жизни, в том числе и в сибирской ссылке. В середине 1870-х он пишет
жене: «И кроме того, что ученый, я умею быть недурным рассказчиком; от
нечего делать я сложил в своих мыслях едва ли меньшее число сказок, чем
сколько их в “Тысяче и одной ночи”; есть всяких времен и всяких народов;
сказки — это нимало не похоже на публицистику» [60, т. 14, с. 584]; «После, за Байкалом, я… исписывал очень много бумаги, почти каждый день без
пропуска. И со мною жили товарищи, читавшие мои сказки (то были почти
все только сказки; некоторые были хорошие; но — время шло, содержание
их ветшало, и я бросал в печь одну за другою)» [60, т. 14, с. 660].
Правда, когда в 1877 г. Пыпин предложил ему записывать и издать
якутские сказки, Чернышевский отвечал, что якутского языка не знает, никаких сказок в Вилюйске не слыхал даже по-русски [60, т. 15, с. 87], да и вообще не любит «этнологию»: «Я понимал, что собирать якутские сказки —
не мое дело, по-твоему. Я понимал, это было желание “этнологов”. Терпеть
их не могу, — всех ученых по “новым наукам”. Все это старая дребедень.
Факты собираются; это хорошо. История и этнография становится полнее.
Но новых идей тут нет: все было известно — хоть бы Вольтеру. Только он
был не педант. А они пересоздают науку! — Когда дойдет до этого в моих
ученых письмах к детям, буду много смеяться над этими “биологами” и “этнологами” и “антропологами”» [60, т. 15, с. 150].
Кроме того, книга, которую Федор Константинович пишет об отце и
его азиатских экспедициях, тоже не лишена этнографических деталей. Так,
у британского натуралиста Пратта Набоков заимствует истории о «пожилом китайце», поливающем во время пожара, — «горел лес, заготовленный
для постройки католической миссии», — «отблеск пламени на стенах своего жилища; убедившись в невозможности доказать ему, что дом его не горит, мы предоставили его этому бесплодному занятию» и о «бритоголовых
ламах», распространявших слух, что путешественник ловит детей, «дабы из
глаз их варить зелье для утробы своего кодака» [41, c. 57–58]. Вторая из них
(а о подобных слухах рассказывает и Пржевальский), кстати сказать, представляет собой одно из первых свидетельств бытования легенды о похищении человеческих органов в этой части света. В 1970–1990-е гг. подобные
истории записывал в Монголии польский фольклорист Чубала. В это время
здесь, впрочем, утверждали, что кровь или внутренние органы похищенных
детей нужны «богатым и пожилым китайцам» для омоложения (см.: [25]).
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
288
Как бы то ни было, эти и подобные этнографические мелочи не складываются у Набокова в более или менее связный нарратив или устойчивую
цепочку ассоциаций. При этом, скажем, собственно фольклорные тексты,
которыми гнушался отец героя и которые записывали и публиковали авторы (скажем, тот же священник Василий Верещагин или Г.Н. Потанин),
использовавшиеся Набоковым для изображения экспедиций по Центральной Азии, в романе никак и нигде не фигурируют. В этом контексте, как мне
кажется, стоит задуматься о природе набоковского ориентализма, а также
о соотношении последнего с «восточными текстами» русской литературы
XIX — начала XX вв.
О российском ориентализме той эпохи написано уже довольно много, однако за существующими работами пока что вряд ли можно различить
сколько-нибудь последовательную концепцию. Одна из возможных причин — это сложность и противоречивость этой темы самой по себе. О специфике ориентализма Российской империи по сравнению с описанными
Э. Саидом колониальными дискурсами Великобритании и Франции говорили многие исследователи. Здесь и зыбкость границ между метрополией
и колониями, и сложности отношения к Европе и Западу в разные периоды
русской истории, и различные формы внутренней колонизации (которую
я, правда, не склонен понимать так прямолинейно, как это делает А.М. Эткинд [29]). Очевидно, что даже применительно к XIX в. мы можем выделить целую серию различающихся (и содержательно, и хронологически)
ориенталистских дискурсов в русской общественной мысли и литературе,
в частности — «кавказский», «кочевнический», «индигенный» (т. е. связанный с аборигенными народами Сибири) и т. п. Их преемственность, взаимодействие, связь с колониальной политикой и имперским воображением
еще заслуживают, как мне представляется, более специальных и детальных
исследований. В нашем случае важно, однако, что ассоциации между фольклором и воображаемым Востоком в русской (и европейской) литературе
не ограничиваются эпохой романтизма. Не менее важную роль здесь сыграли идеи Теодора Бенфея, развивавшиеся в России В.В. Стасовым, а затем
Г.Н. Потаниным. С другой стороны, интерес культуры русского модернизма
к Востоку, выразившийся в том числе в идеологии «скифов», а несколько
позднее — евразийства, тоже обладал своего рода фольклорно-этнографической окраской.
Русская литература / А.А. Панченко
289
Трудно сказать, правда, насколько хорошо Набоков разбирался в
тонкостях филологической компаративистики второй половины XIX —
начала XX вв. и насколько серьезно он относился к ориенталистским текстам Бальмонта, Брюсова, Белого или Блока. В «Даре» главным претекстом центрально-азиатского травелога открыто называется «Путешествие
в Арзрум», и в этом пушкинском тексте мы, конечно, видим совсем другую
картину. Исследователи не единожды писали, что Пушкин здесь пытается
взглянуть на Восток с европейских или даже ультраевропейских позиций и
что, помимо всего прочего, его ориенталистский текст оборачивается историей разочарований:
Главное, что манило его, было — «вырваться из пределов необъятной
России». Но турецкий берег Арпачая оказывается уже завоеванным, когда
он прибыл туда: «я все еще находился в России». Арзрум приносит ему новое разочарование. В «экзотике» не находил он ничего привлекательного:
«Не знаю выражения, которое было бы бессмысленнее слов: азиатская роскошь… Ныне можно сказать: азиатская бедность, азиатское свинство и
проч.» Бестужев-Марлинский увидел в Арзруме «стройные минареты мечетей», которые, «сверкая золочеными маковками, казались огромными свечами, теплеющимися перед лицом Аллы» («Красное покрывало»). Пушкин
замечает только «мечети низки и темны» [12, c. 162].
Азиатский мир «вонючих городков» у Набокова в этом смысле недалеко ушел от пушкинских «бедности» и «свинства» с той лишь разницей, что в путешествиях Годунова-Чердынцева от Востока остается почти
исключительно география вкупе с флорой и фауной, а люди и артефакты
помещаются в этих декорациях довольно скупо. Однако, как мы видим,
Набоков почему-то не чуждается и несколько неожиданных в этом контексте фольклорно-этнографических вставок, перекликающихся с важными
или даже центральными темами романа. На мой взгляд, здесь все же стоит
видеть именно литературную игру, так или иначе восходящую к Пушкину и, вероятно, Жуковскому. Не берусь судить, читал ли Набоков во время работы над второй главой романа известную статью М.К. Азадовского
о западных источниках сказок Пушкина (1936!) [1], при том, что аллюзию
на западноевропейскую сказочную традицию несложно увидеть в «обще-
Studia Litterarum /2021 том 6, № 1
290
ственной уборной», стоящей в берлинском сквере и «похожей на пряничный домик Бабы-Яги»11. Дело в том, что в немногочисленных восточнославянских вариантах сюжета ATU327A («Гензель и Гретель»), о котором
здесь, очевидно, идет речь, нет никакого пряничного домика, зато он есть
в соответствующем тексте из сборника братьев Гримм. Наблюдения такого рода позволяют вновь задуматься о том, насколько Набоков был знаком
со специальными работами по филологической компаративистике, прежде
всего Веселовского и Жданова.
Подведем итоги. По всей видимости, «киргизская сказка» из второй
главы романа «Дар», основанная на сюжете талмудической притчи об Александре Македонском, непосредственно восходит к одной или нескольким
русским версиям этого сюжета XIX — начала XX вв.: стихотворной повести
Жуковского, прозаическому пересказу, напечатанному Чертковым в «Цветнике» (и, может быть, его републикации в «Киргизской степной газете»),
специальным исследованиям Веселовского, Жданова и Истрина, переводам
Оршанского или Фруга. Вместе с тем текст Набокова включает в себя ряд
международных сказочных, а также литературных мотивов и, вероятно, написан с оглядкой на «калмыцкую сказку» из «Капитанской дочки», а также
на русскую стихотворную сказку первой половины XIX в. Хотя центральной темой набоковской притчи остается ненасытность зрения и бренность
человеческой жизни, ее кон- и подтексты указывают на ряд других значимых тем романа: смерти и бессмертия, поисков земного рая, закрытых дверей и изгнания, источников любви и поэтического вдохновения. При этом
ориенталистский колорит сказки (и соответствующей главы романа в целом) представляет собой литературную игру с ограниченным кругом претекстов, главным образом — с «Путешествием в Арзрум» и «Капитанской
дочкой». Все это позволяет интерпретировать «киргизскую сказку» не как
маргинальную инкрустацию, но как интратекстуально значимый фрагмент
романа. Это, в свою очередь, дает основания думать, что набоковская литературная работа с «бродячими сюжетами» и фольклорными текстами если
не находилась под влиянием компаративной школы Веселовского, то по
крайней мере была довольно близка к приемам и методам этой последней.
11 В другом месте первой главы показывается и сама обитательница домика: «Из своей
пряничной, с леденцовыми оконцами, хибарки вышла старушка с метлой, в чистом переднике, с маленьким острым лицом и непомерно огромными ступнями» [47, т. 4, с. 249].
Русская литература / А.А. Панченко
291
Ю. Левинг в своей книги «Ключи к «Дару»» вслед за М.Э. Маликовой
утверждает, что в «глубинах» романа скрыта пародия на сюжеты русской
сказки, что Федор Константинович — «типичный волшебный герой, предпринимающий путешествие», что «на своем пути он встречает различных
дарителей, главный из которых — его умерший отец» и что, например, хозяйка пансиона «фрау Стобой играет роль Бабы-Яги» [35, c. 218–219]. Все
это, разумеется, сопровождается отсылками к «Морфологии сказки» Проппа, которую Набоков, конечно, читать мог, но чье влияние, как мне представляется, никак не заметно ни в этом, ни в других сочинениях писателя.
И эти соображения, и, например, идеи, высказанные в статье Эдит Хейбер
[28] о сказочных мотивах в «Подвиге», не кажутся мне достаточно обоснованными (я уже не говорю об упомянутой работе О.А. Дмитриенко [11], где
в русскую прозу Набокова вчитывается вообще все, что угодно, от «Ригведы» и «древнего мифа о небесных женах» до восточнославянских заговорных текстов). Все это, однако, не значит, что Набоков (и в своей ранней, и
в поздней прозе) вообще не проявляет интереса к фольклору. Интерес этот,
однако, довольно жестко регулируется конкретными правилами литературной игры, и правила эти, как мне, надеюсь, удалось показать, зачастую поддаются расшифровке и экспликации.

Русский бунт в романе «Капитанская дочка» А.С. Пушкина исторически точно и ярко показан глазами его очевидца Петра Андреевича Гринева. Нужно отметить, что, начиная с двадцатых годов девятнадцатого столетия, А.С.

Пушкин живо интересуется историческим прошлым своей страны, что вдохновило писателя на написание таких произведений, как «Борис Годунов», «Песнь о вещем Олеге», «Полтава». К тридцатым годам этот интерес обострился, так как именно в это время крестьянские волнения были отнюдь не редкостью.

Все чаще писатель обращается к теме русского бунта, крестьянской революции. В романе «Капитанская дочка» он глубоко и исторически верно раскрывает причины, ход и характер Пугачевского бунта.

Автор справедливо считает, что причины русского бунта – в крепостном гнете, безграничной жестокости и самовластии правителей той местности, где эти бунты возникали, в несправедливой политике царя и его правительства, касающейся нерусских народностей на юге Урала. В главе «Пугачевщина» А.С.

Пушкин устами  Петра Гринева, главного героя романа, рассказывает о положении в Оренбургской губернии. Она была обширна, населяли ее «полудикие народы», которые совсем недавно признали владычество российских государей. От правительства требовался постоянный надзор, чтобы держать в повиновении эти народы.

Часто среди них возникали возмущения, разного рода недовольства, они были глухи к законам и гражданской жизни. На Оренбургской земле строились крепости, заселенные казаками.

Однако яицкие казаки, которые должны были охранять спокойствие и безопасность края, сами представляли для правительства неспокойных и опасных подданных.

Петр Гринев, рассказчик и участник Пугачевского бунта, по долгу службы оказался в одной из отдаленных крепостей Оренбургской губернии. Однажды комендант Белогорской крепости получил письмо от генерала, в котором он сообщал о сбежавшем донском казаке Емельяне Пугачеве, который назвал себя  императором Петром III и, собрав шайку, производил грабежи и убийства.

Генерал приказывал коменданту принять меры к отражению или уничтожению самозванца. Но капитан Миронов догадывался, что мятежник силен и сдержать его будет непросто.

Когда же Пугачев со своим отрядом подошел к воротам крепости, то легко смог взять их штурмом, и, хотя Иван Кузьмич  звал своих солдат в бой, «обробелый гарнизон не тронулся», поэтому мятежники оказались в крепости. Простой народ везде радостно встречал бунтаря, как своего победителя. Не стала исключением встреча и в Белогорской крепости.

В течение трех часов жители и бывшие защитники крепости присягали Емельяну Пугачеву, который объявлял каждому присягнувшему прощение и принимал в свою шайку. Тех, кто отказался перейти на сторону мятежника, повесили.

Остался верен своей клятве, данной императрице, Иван Кузьмич, повесили рядом с комендантом Ивана Игнатьича, зарубили саблей Василису Егоровну, чуть не казнили Петра Гринева, который тоже отказался служить лжеимператору, и,  если бы не  Савельич, который бросился на спасение барского сына, висеть бы герою на плахе рядом с капитаном Мироновым. Бунт оставил сиротой Машу Миронову. Много несчастья принесла она в крепость.

По дороге в Оренбург Емельян Пугачев пополнял свое войско новыми людьми, которые присоединялись к нему, а сейчас стекались все к городу, как к злодейскому гнезду. Однако бунтующие деревни приходили в повиновение при виде войска, шайки мятежников бежали, иногда даже раньше, чем до них доходили войска.

Освободили и Оренбург, разбив отряды Пугачева, но самозванец, сбежав, заручился поддержкой рабочих сибирских заводов и вновь начал разбойничать. Он разорил многие сибирские крепости, взял Казань и направлялся в Москву. Армия шла по следам Пугачева. Гринев с горечью говорит, что по дороге они видели разоренные селенья.

Нигде не было правления, помещики скрывались от мятежников в лесах, шайки зверствовали повсюду, начальники некоторых отрядов казнили и миловали по своему усмотрению. Состояние всего края было ужасно. Глядя на эту картину Гринев восклицает: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

Этим автор хочет подчеркнуть, что стихийные восстания с не совсем ясными целями и без определенного плана ни к чему хорошему не приводят.

По моему мнению, А.С. Пушкин показал русский бунт объективно и правдиво. Он не старался идеализировать ту или иную сторону конфликта, а также не пытался принизить значение этого события в истории нашей страны.

Сочинение: Русский бунт в романе «Капитанская дочка» (А.С. Пушкин) | Литрекон

(383 слова) Фраза о бессмысленном и беспощадном русском бунте с лёгкой руки Александра Сергеевича Пушкина «ушла в народ» и стала крылатой. Мы используем её до сих пор, но особенно актуальной она была во времена восстания Емельяна Пугачёва, который выдавал себя за покойного императора. В том числе об этом повествуется в «Капитанской дочке».

Крестьянское восстание под предводительством Емельяна Пугачёва носило, как я думаю, стихийный характер. Хотя у донского казака был чин офицера, и Пугачёв участвовал в двух войнах, он не стремился стать военным по профессии. Ему по душе пришлась роль предводителя народного мятежа.

При этом Пушкин не имел целью изображение бунтовщиков как однозначно отрицательных героев. Пугачёв, например, проявляет и мудрость, и великодушие, и решительность, и жестокость. Он выступает как отзывчивый провожатый, готовый прийти на помощь. Он же и Пётр III – самозванец, самопровозглашённый император.

Он и преступник, схваченный и посаженный в клетку. Все эти черты создают портрет предводителя, которого отличали сильная воля и вместе с тем внутренние противоречия. Пугачёв грабил и убивал без сожаления и вдруг оказывался милосердным.

Конечно, он понимал, что когда-нибудь бунтовщиков приговорят к смерти, но не мог оставаться равнодушным, мириться с несправедливостью.

Когда мы впервые видим Пугачёва, он спасает Петра Гринёва и Савельича, указывает им верную дорогу. Уже тогда о нём можно было сказать, что он вожак. Но в то время он чувствовал обречённость. Не случайно Пугачёв рассказал своим невольным спутникам легенду об орле и вороне.

Первому суждено было прожить на свете только тридцать лет и три года, второму – практически целую вечность. Но орёл питался кровью, а ворон – падалью. Очевидно, лжеимператор считал, что лучше насладиться короткой и интересной жизнью, чем смириться с жалким существованием.

Таковы большинство крестьян, которые организовали восстание и поддержали его. Они не могут жить в неволе и не видят иных путей вырваться из узды, кроме восстания. И этот бессмысленный, обречённый на провал бунт становится поистине беспощадным. Вот почему Пушкин в подробностях описывает сцену казни на территории Белогорской крепости.

Читатель обескуражен. Так кто же всё-таки эти люди? Безжалостные убийцы или бесправные рабы, которые в безвыходном положении взялись за оружие?

По моему мнению, дать однозначный ответ на этот вопрос невозможно. С одной стороны, крестьяне жертвовали самым дорогим во имя свободы и оставались милосердными по отношению к тем, кто не делал им зла. С другой – в пылу ярости они не останавливались не перед чем и жестоко расправлялись с теми, кто не разделял их взгляды.

Виктория Арутюнян

Конспект » Тема «русского бунта» и образ Пугачева» в романе А.С. Пушкина «Капитанская дочка»

• Урок 19
• Тема «русского бунта» и образ Пугачева
• Цель урока

• Выяснить, как учащиеся поняли роман
• Выяснить суть взаимоотношений Пугачева и Гринева;
• Показать противоречивость и обреченность характера Пугачева;
• Развивать умение школьников видеть и оценивать смысл и знание художественных деталей, портретных зарисовок, диалогов, композиции произведения в целом;
• Развивать навыки аргументированного устного выступления, умения задавать вопросы, отвечать на вопросы, возражать, дополнять.
• Воспитание милосердия, честности.

Словарная работа: милосердие и жестокость, беспощадность, обреченность, отсутствие смирения, великодушие, нравственный выбор.

Методика урока: Аналитическая беседа, индивидуальные задания. Формы: коллективная, частично групповая, индивидуальная. Технологи: ИКТ, сотрудничества.

Урок проводится в форме семинарского занятия, получившего в литературе название “Конференция однородных групп”.

Данная инсценировка направлена на достижение многих целей: решение теоретических и практических проблем, формирование умений сотрудничать в группе при их обсуждении.

Во время занятий школьники учатся выделять проблему и доказывать ее актуальность, ясно и точно излагать мысли, задавать вопросы, отвечать на вопросы, дополнять, возражать.

Ход урока.

1. Вступление.

Ребята, согласитесь, что в наши дни книга уже не единственный источник знаний. Она перестала быть и развлечением: телевизор, компьютер не требуют душевного напряжения для создания виртуальных миров. А вот книга – это инструмент душевной работы, без которой становление личности уродливо и бедно.

Книга – письмо, адресованное всем и каждому, хранящее жар души автора. Но заговорит она тогда, когда встретится с теплом души читателя, и заживут, задвигаются и задышат, начнут страдать и любить, жить и умирать – в который раз! – хранимые книгой образы.

Не всегда легко, а иногда невероятно трудно, расшифровать это послание, а потом и понять, что важного и нужного оно говорит.

Сегодня мы будем анализировать, расшифровывать образы “Капитанской дочки” А. С. Пушкина.

ИТАК, 10 января 1775 года морозным утром в Москве на Болотной площади был казнён Емельян Пугачёв. Личность легендарного бунтовщика неотделима от русской истории; тем более, что трагедия Пугачёва и пугачёвского бунта привлекала самое пристальное внимание наших великих писателей: Пушкина – в XIX веке, Есенина – в XX веке.

2. Основная часть.

В тетрадях запишем тему урока и эпиграф, принадлежащий Н. В. Гоголю: “В “Капитанской дочке” все не только самая правда, но еще как бы лучше ее”. (Каждая группа работала над одним из образов романа Пушкина. Это было задание на дом).

1. Биографическая справка о Емельяне Пугачеве (индивидуальные сообщения учащихся).

– Емельян Пугачев родился в станице Зимовейской Донской губернии. Отец – Иван Михайлович Пугачев, скончался в 1762 году, мать – Анна Михайловна в 1771 году. Фамилия Пугачев произошла от прозвища деда – Михаила Пугача.

В семье, кроме Емельяна, был брат – Дементей, и две сестры – Ульяна и Федосья. Как указывал на допросе сам Пугачев, семье его принадлежала к официальной православной вере, в отличие от большинства донских и яицких казаков, придерживающихся старой веры.

На службе находился с 18 лет, в 19 лет женился на Софье Дмитриевне Недюжевой, казачке станицы Есауловской. С 1763 по 1767 год Пугачев проходил службу в своей станице, где у него в 1764 году родился сын Трофим, а в 1768 году – дочь Аграфена.

В перерыве между рождением детей Пугачев был командирован в Польшу с командой есаула Елисея Яковлева для поиска и возвращения в Россию бежавших старообрядцев.

После отвода войск на зимние квартиры в Елизаветград в 1771 году, Пугачев заболел («…и гнили у него грудь и ноги»). Полковник Кутейников направил его на Дон в составе команды из 100 казаков для замены лошадей.

По причине болезни Пугачев не мог вернуться обратно, нанял замену – «Глазуновской станицы (на реке Медведице) казака Бирюкова, коему за то дал две лошади с седлами, саблю, бурку, зипун синий, харч всякой и денег двенадцать рублев».

Сам же направился в войсковую столицу Черкасск проситься в отставку. В отставке ему отказали, предложив лечиться в лазарете или самостоятельно.

Пугачев предпочел лечиться самостоятельно, после чего направился повидать свою сестру Феодосию с затем Симоном Павловым в Таганрог, где тот проходил службу. В разговоре с зятем Пугачев узнал, что тот с несколькими товарищами хочет бежать со службы, и вызвался помочь ему.

После поимки Павлов рассказал об обстоятельствах побега. В результате чего Пугачев вынужден был скрываться, был неоднократно задержан и бежал, неудачно пытался перебраться на Терек.

В ноябре 1772 года Пугачев скрывается в старообрядческом ските Введения Богородицы, у настоятеля Филарета, от которого услышал о произошедшем волнении в Яицком войске. Через несколько дней в конце ноября – в начале декабря Пугачев отправился в поездку за рыбой в Яицкий городок, где встретился с одним из участников восстания 1772 года Денисом Пьяновым.

В разговоре с ним Пугачев впервые назвал себя спасшимся Петром III и обсуждал возможность организации побега скрывающихся участников восстания на Кубань. По возвращении в Мечетную слободу по доносу бывшего с ним в поездке крестьянина Филиппова Пугачева арестовали и направили для проведения следствия сначала в Симбирск, а затем в январе 1773 года в Казань.

По дороге ему удалось бежать.

2. Первая встреча с Гриневым. Глава «Вожатый».

. “Каким предстаёт Гринёв в истории с вожатым?” (Зачитываются некоторые работы).

Как мы видим, Пушкин использует в данном эпизоде весьма значимые детали: заячий тулуп, обращение дворянина к мужику – БРАТ, обращение, в котором отсутствует какая-то ни была социальная иерархия. Савельич совершенно по-хамски тычет пальцем в наготу Пугачёва, дескать, пропьёт, собака, барский заячий тулуп в первом же кабаке.

В противовес ему – позиция Гринёва: но ведь этот бродяга ведь тоже человек, ему же холодно. Савельич оценивает ситуацию с практической точки зрения, Гринёв – с точки зрения христианской морали, милосердия, благодарности. Ведь все мы под Богом ходим, это милосердие не корысти ради, а ради Бога.

 И поэтому отношения пушкинских героев развиваются в дальнейшем исключительно в этой плоскости.

– Итак, Гринёв и Пугачёв расстаются довольными друг другом. Гринёв отправляется в Белогорскую крепость, а Пугачёв – собирать войско.

3. Вторая встреча Гринева и Пугачева.

1. Просмотр отрывка из кинофильма.

• Проявление каких черт Пугачева мы наблюдаем в главе VII «Приступ»?

– Жестокость – “Унять старую ведьму!”,

– беспощадность – “Вешать его!”,

– милосердие, благодарность – за тулуп или за БРАТА? – сохранил жизнь Гринёву).

ВЫВОД: Противоречивость натуры Пугачева.

• Чтение отрывка «Есть упоение в бою…»

Есть упоение в боюИ бездны мрачной на краю, И в разъярённом океане,Средь грозных волн и бурной тьмы,И в аравийском урагане,И в дуновении Чумы.Всё, всё, что гибелью грозит,Для сердца смутного таитНеизъяснимы наслажденья -Бессмертья, может быть, залог!И счастлив тот, кто средь волненьяИх обретать и ведать мог.

А.С. Пушкин “Пир во время чумы”

Как соотносятся эти слова с изображением вождя народного восстания? (Есть люди, которые рассматривают жизнь как завораживающую игру со смертью, которые видят в постоянном риске некое упоение, кто не рисковал, тот, может быть, и не жил. Это натуры крайне противоречивые, сложные и необычайно сильные. Конечно, такие личности довольно редки, но они, появляясь, как правило, играют весьма значительную роль и истории. Именно таким человеком и был Емельян Пугачёв.)

• Анализ сцены откровенного разговора Гринева и Пугачева (глава VIII «Незваный гость»)

– Какие качества Гринева импонируют Пугачеву?

ВЫВОД: Пугачёву импонирует открытость, честность Гринёва. Он наверняка хотел бы иметь в своём окружении такого человека, как Гринёв.

Работа в группах:

1. группа: А может быть, Пугачев и в самом деле чудом воскресший царь ПетрIII?

Ответ: 1. не умеет читать (гл.Разлука)

2. лексика простонародная (пословицы и поговорки, калмыцкая сказка, «авось, исхожена, изъезжена)

– Какие ещё качества Пугачева раскрываются в главе «Разлука»? Великодушие (- “Казнить – так казнить, миловать – так миловать!”), пожаловал Гринёву лошадь и тулуп. (Долг платежом красен).

4. Третья встреча Гринева и Пугачева (Глава XI «Мятежная слобода» и XII «Сирота»)

2. группа: В каких сценах повести показано, что Пугачёв понимает свою обречённость, что скорая страшная гибель неминуема?

1. Ответ:
2. – когда Гринёв слышит песню, которую поют Пугачёв и его сподвижники – “люди, обречённые виселице, поют о виселице”
3. – когда говорит, что люди ненадёжны, спасут себя, предав его.
4. – когда Пугачёв рассказывает калмыцкую сказку (отсутствие смирения)

2. Просмотр отрывка из кинофильма.

• Да, сказка… С кем сравнивает себя Пугачев?
• Что он хочет сказать этим Гриневу?
• А Пушкин с кем сравнивает Пугачева, судя по эпиграфу?

3. группа: Найдите слова, отражающие постоянную боль рассказчика за Пугачёва, желание спасти его.

Ответ:

(“Но между тем странное чувство отравляло мою радость: мысль о злодее, обрызганном кровью столь невинных жертв, и о казни, его ожидающей, тревожила меня поневоле. “Емеля, Емеля! – думал я с досадою, – зачем не наткнулся ты на штык или не подвернулся под картечь:” Мысль о нём неразлучно была во мне с мыслью о пощаде, данной мне им в одну из ужасных минут его жизни.”)

ВЫВОД УЧИТЕЛЯ:

Конечно же, никакой Пугачев не царь – это знают и понимают и Гринев, и Пугачев. И то, что Пугачев обречен, тоже понимают оба. Отсюда и постоянная боль Гринева за Пугачева. Но и сам факт присутствия и общения Гринева с Пугачевым как бы постоянно приглашает последнего покаяться.

Эта назойливо открытая возможность мучительна для Пугачёва, как кровоточащая рана. Но приносит она одновременно с собой и облегчающее умиротворение. “Слушай, – продолжал я, видя его доброе расположение. – Как тебя назвать, не знаю, да и знать не хочу…

Но Бог видит, что жизнию моей рад бы я заплатить тебе за то, что ты для меня сделал. Только не требуй того, что противно чести моей и христианской совести. Ты мой благодетель. Доверши как начал: отпусти меня с бедной сиротою, куда нам Бог путь укажет.

А мы, где бы ты ни был и что бы с тобою ни случилось, каждый день будем Бога молить о спасении грешной твоей души.” Гринев просит, почти требует: Пугачев, будь человеком, доведи до конца доброе дело, которое ты начал. Уже и не важно то, кто ты есть на самом деле и какие опасные игры играешь ты с людьми и с историей…

И Пугачёв понимает, что есть кто-то в мире, чья молитва о буйной его головушке вечной, несгорающей свечкой будет гореть перед Богом! Значит, уже не “кровопийца” только!.. Суровая душа Пугачева была тронута.)

5. Четвертая встреча Гринева и Пугачева

. Найдите в тексте повести сцену казни Пугачёва и предложение о его последнем взгляде. От чьего имени оно написано? Какие чувства испытывает Пётр Гринёв в этот момент? – происходит молчаливый диалог, в котором боль и сострадание, прощение и сочувствие.

3. Просмотр эпизода фильма – казнь Пугачёва.

– Какие новые черты мы видим в Пугачёве? (Он попросил прощения, а люди простили — ХРИСТИАНСКОЕ МИЛОСЕРДИЕ),

3. Подведение итога урока.

Что лежит в основе взаимоотношений Пугачёва и Гринёва? (Милосердие)

М. Цветаева, поэтесса XX столетия, в своём очерке “Мой Пушкин” так оценивала взаимоотношения Пугачёва и Гринёва:

“От Пугачёва на Гринёва шла могучая чара: Полюбить того, кто на твоих глазах убил отца, а затем и мать твоей любимой, оставляя её круглой сиротой: такого любить – никакая благодарность не заставит. А чара – и не то заставит, заставит и полюбить того, кто на твоих глазах зарубил самое любимое, девушку.

Чара: скроет от тебя всё злодейство врага, всё его вражество, оставляя только одно: твою к нему любовь. Чара дана и пронесена сквозь все встречи, она дана в магической внешности Пугачёва: Чара – в его чёрных глазах и чёрной бороде, чара в его усмешке, чара – в его опасной ласковости.

Чара – в его напускной важности:

В “Капитанской дочке” Пушкин под чару Пугачёва попал и до последней строки из-под неё не вышел”.

– Как М.Цветаева определяла суть отношений между Пугачёвым и Гринёвым? (Наверное, необходимо понять значение слова ЧАРА)

– Согласны ли вы, что Пушкин в лице Гринёва так не вышел из-под магического влияния Пугачёва, внутренне соглашаясь с ним во всех его поступках? (Вспомним, что ответил Гринёв Пугачёву после калмыцкой сказки и за кем осталось последнее слово? Чьи это слова: семнадцатилетнего Петра Андреевича или самого автора? Нравственный выбор Гринёва вполне ясен: “Жить убийством и разбоем – значит, по мне, клевать мертвечину”.)

4. Подведение итога урока.

“Капитанская дочка” оказалась своеобразным “завещанием” Пушкина. Открывая читателю всю свою выстраданную правду о русском народе и русском бунте, писатель призывал задуматься над коренными вопросами развития России и судьбы русского народа.

“Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!” – предостерегающе восклицает поэт. Сейчас идет очень напряженный период времени, когда конфликты вспыхивают ежедневно и ежечасно.

И поэтому очень важно осознать, что любая острая ситуация, любой острый конфликт может быть разрешен, если человеческие отношения строятся на доброте, гуманности, милосердии и взаимоуважении. Уроки Пушкина, уроки далекого прошлого не должны пропасть даром.

В нашем материальном мире, в решении проблем экономических и политических большое не уместишь в малом. В сфере же духовных ценностей не так: в малом может уместиться гораздо больше.

1. Домашнее задание подготовить цитатный материал к образам Пугачева и Гринева.

Тема русского бунта в повести Пушкина “Капитанская дочка”

В “Капитанской дочке” А. С. Пушкин изображает историческое прошлое русского народа. Многолетние угнетения и притеснения привели к тому, что тысячи крепостных двинулись на своих обидчиков. Бунт Пугачева был настолько сильным, что просто сносил все со своего пути: “Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный”.

В “Капитанской дочке” народ выступает как активный участник изображаемых событий. Пушкин пишет: “…облако между тем обратилось в белую точку, которая тяжело подымалась, росла и постепенно

облегала все небо. Ветер завыл, пошел мелкий снег и вдруг повалил хлопьями; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло…”.

Подобно метели, русский бунт начинается с мелких недовольств, но постепенно набрает силу и выливается в жестокое и беспощадное восстание. Емельян Пугачев изображен в повести не кровожадным бунтарем, каким его показывали современные Пушкину историки, а талантливым и смелым представителем русского крестьянства. Но и он вынужден прибегать к жестокости.

Однако Пушкин далеко не идеализирует крестьянское восстание, ибо оно повлекло

за собой разбой, зло, страдания тысячи людей. Бунтари жестоко расправляются с теми, кого они считают угнетателями крестьян. Для них не существует хороших помещиков, дворян и представителей власти. Я думаю, что в “Капитанской дочке” Пугачев и его сподвижники прекрасно понимают свою обреченность. Это становится понятным в тот момент, когда все запели “заунывную бурлацкую” песню “Не шуми, мати зеленая дубравушка”. В этой песне рассказывается о “добром молодце”, простом крестьянском сыне, оказавшимся на допросе у самого царя.

И пришлось ему ответ держать за свою разбойную жизнь. За это государь наградил героя “середи поля хоромами высокими, что двумя ли столбами с перекладиной”.

Здесь речь идет о виселице, на которую обречены попасть каждый из собравшихся. На мой взгляд, А. С. Пушкин показывает восстание Пугачева объективно.

Здесь также нет лукавства или идеализации, как и как и принижения значения и причин этого события.

(1 votes, average: 5.00

Русский бунт и безмолвие народа в произведениях А. С. Пушкина

В своих произведениях А.С. Пушкин часто затрагивал социальные проблемы, в том числе, – отношения общества и власти. Идеи для сюжетов он черпал как из реалий современного ему времени, так и из прошлого. Знаменитый поэт давал разные оценки народному поведению в переломные моменты русской истории. Известная драма «Борис Годунов» (написанная под влиянием трагедий У. Шекспира) заканчивается фразой, которая стала крылатой не только в литературе, но и общественной жизни – «Народ безмолвствует».

Именно так, в представлении Пушкина, отреагировали жители Москвы на известие о трагической гибели детей Годунова, которые могли быть наследниками царского престола.

И хотя в пьесе представители народа постоянно оказываются в эпицентре событий, тем не менее, простые люди, по мнению Пушкина, никак не влияют на происходящее.

Все интриги, закулисная борьба за власть, а также военная кампания против Лжедмитрия ведутся и направляются честолюбивыми боярами, каждый из которых, предвидя падение Годунова, метит в цари.

Совершенно иначе представлен народ в романе «Дубровский» и повести «Капитанская дочка». Сюжет первого произведения основан на реальном событии – бунте крестьян во главе с помещиком, в котором легко угадывается Дубровский.

В этом романе крестьяне вместе со своим господином безжалостно грабят помещиков по всей губернии, наводя ужас по всей окрестности. Поразительна сцена поджога имения Дубровского: кузнец Архип, заперев приказчиков в горящем доме, с риском для жизни полез на крышу сарая спасать кошку.

Этот эпизод ужасен и удивителен одновременно, так как современный читатель вряд ли поймет своеобразную «доброту» взбунтовавшегося русского мужика.

А в повести «Капитанская дочка» Пушкин устами рассказчика, главного героя Петра Гринева, дает такую оценку пугачевскому восстанию: «…русский бунт – бессмысленный и беспощадный».

Автор на основе архивных документов в художественной форме воспроизвел ужасы разорения российских губерний в результате крестьянской войны: пожары, всеобщая нищета, голод, произвол как разбойников, так карательных отрядов, которые «самовластно наказывали виноватых и безвинных».

Сам Пугачев ужасен и интересен одновременно, и это заставляет читателя задуматься о том, насколько неоднозначна и противоречива оценка Пушкина социальных потрясений и народных движений в России.

Бердникова Елена. Исторический факт и его художественное воплощение. История Пугачевского бунта и Капитанская дочка А.С.Пушкина

Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!

А.С.Пушкин

                                        Введение

К написанию “Истории Пугачевского бунта” Александра Сергеевича Пушкина, безусловно, подтолкнул неудачный исход восстания декабристов, в числе которых были его друзья, а также волнения крестьян и военных поселенцев в 1830 г., снова обостривших вопрос о крепостном праве. Как человека и гражданина это не могло оставить Пушкина равнодушным. Поэтому в 1833 г. он добился разрешения на четырехмесячную поездку по местам пугачевского восстания – Оренбургской и Казанской губерниям.   Пушкин изъездил места восстания Пугачева, собирая данные и опрашивая еще живых стариков-свидетелей. Затем заехал в Болдино. Здесь он и начал работать над ”Историей Пугачевского бунта”. 20 октября Пушкин вернулся в  Петербург.       “История…” была закончена.     Но на этом он не остановился, теперь его целью стало написание художественного романа с захватывающим сюжетом, утверждающим связь между двумя социальными группами. Так в том же 1833 году было написано одно из лучших прозаических произведений Пушкина – ”Капитанская дочка”. Пугачевщина должна была явиться предостережением для дворянства, которое не видело необходимости новых форм связи с крестьянством.  “Капитанская дочка” – одно из наиболее совершенных и глубоких созданий Пушкина – неоднократно была предметом исследовательского внимания. В обширной литературе вопроса особо следует выделить ряд исследований Ю.Г.Османа, в частности, «От «Капитанской дочки» А.С. Пушкина к «Запискам охотника» И.С.Тургенева» и главу в книге Г.А.Гуковского «Пушкин и проблема реалистического стиля». Архивные разыскания и публикации документов, равно как и тонкий анализ идейного содержания романа в работах Ю.Г.Османа, производимый на обычном для зтого исследователя широком идеологическом фоне, и рассмотрение художественной природы романа, его места в истории формирования пушкинского реализма в книге Г.А.Гуковского составляют высшие достижения советского литературоведения в этой области. И если те или иные положения этих работ могут стать предметом научного спора, то это не умаляет их значения как основы для любого дальнейшего углубленного анализа пушкинского произведения. Ряд глубоких замечаний можно найти в работах Б.В,Томашевского, В.Б.Шкловского, Д.П.Якубовича, Е.Н.Купреяновой, Н.К.Пиксанова, Д.Д.Благого, Ю.М.Лотмана и других.

Это, однако, не означает, что проблематика “Капитанской дочки” исследована до конца. Более того, многие кардинальные вопросы позиции Пушкина в “Капитанской дочке” все еще продолжают оставаться дискуссионными. Таково, например, истолкований знаменитых слов о “русском бунте”. Если Ю.Г.

Осман считает их своеобразной данью цензурным условиям, воспроизведением охранительной точки зрения (равной взглядам Дашковой и Карамзина), разоблачаемой всем ходом повествования, вызывающего читательское сочувствие Пугачеву, то другой авторитетный знаток творчества Пушкина, Б.В.

Томашевский, писал: “Оставленная в тексте романа сентенция отнюдь не вызывалась необходимостью изложения событий. Что же касается до взглядов Гринева, как героя романа, на Пугачева и крестьянское движение, то Пушкин отлично охарактеризовал их в других более четких словах и в самом ходе действия.

Если он сохранил эту фразу, то потому, что она отвечала собственной системе взглядов Пушкина на крестьянскую революцию. За этой фразой не кроются ни презрение к русскому крепостному крестьянству, ни неверие в силы народа, ни какие бы то ни было охранительные мысли.

Эта фраза выражает, что Пушкин не верил в окончательную победу крестьянской революции в тех условиях, в которых он жил”.      

В “Капитанской дочке” Пушкин использовал факты, собранные во время работы над “Историей…”.  , лишь с тем отличием, что из простого изложения фактов он сделал повествование.

Часть 1. Жанровые особенности произведений.

В 1831 году Пушкин зачисляется на службу в качестве «историографа» и получает разрешение работать в архивах. Он настойчиво экспериментирует с прозаическими жанрами, неустанно ищет новые формы литературы. В письме В.Д. Вольховскому он пишет: « Посылаю тебе моё последнее сочинение, «Историю Пугачёвского бунта». Я старался в нём исследовать военные тогдашние действия и думал только о ясном их изложении…»  Безусловно, «История…» написана в жанре исторического исследования, сухим сжатым языком. П.В. Анненков  свидетельствует: «Рядом с своим историческим трудом Пушкин начал, по неизменному требованию артистической природы, роман «Капитанская дочка», который представлял другую сторону предмета – сторону нравов и обычаев эпохи. Сжатое и  только по наружности сухое изложение, принятое им в истории, нашло как будто дополнение в образцовом его романе, имеющем теплоту и прелесть исторических записок».                      В нашем сравнительном исследовании мы будем придерживаться определения самого Пушкина жанра  «Капитанской дочки» как романа, исходя из определения, данного в «Большом энциклопедическом словаре»: «Роман – литературный жанр, эпическое произведение большой формы, в котором повествование сосредоточено на судьбах отдельной личности в её отношении к окружающему миру, на становлении, развитии её характера и самосознания. Роман – эпос нового времени; в отличие от народного эпоса, где индивид и народная душа нераздельны; в романе жизнь личности и общественная жизнь предстают как относительно самостоятельные, но «частная» внутренняя жизнь индивида раскрывается в нём «эпопейно», т.е. с выявлением её общезначимого и общественного смысла. Типичная романная ситуация – столкновения в герое нравственного и человеческого (личностного) с природной и социальной необходимостью. Поскольку роман развивается в новое время, где характер взаимоотношений человека и общества постоянно меняется, постольку его форма по существу является «открытой». Основная ситуация всякий раз наполняется конкретно-историческим содержанием и находит воплощение в различных жанровых модификациях. В1830-х годах начинается классическая эпоха реалистического социально- психологического романа» . И хотя в словаре не называется ни имя А.С.Пушкина, ни его произведение «Капитанская дочка», мы, исходя из определения, со всей очевидностью называем А.С. Пушкина родоначальником жанра реалистического социально-психологического романа.

• Часть 2. Сравнительный анализ «Истории Пугачёвского бунта» и романа «Капитанская дочка»

Сочинение на 5.Ру

Сочинение на тему: Русский бунт в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка».

Попытаемся выяснить, почему Александр Сергеевич Пушкин в повести «Капитанская дочка» вновь обратился к событиям 1773-1774 годов. Ведь он уже исследовал то время в «Истории Пугачевского бунта». Война 1812 года породила необычайный моральный подъем во всех слоях российского общества.

В какой-то момент крестьяне и помещики, дворяне и мещане, солдаты и офицеры объединились для достижения общей цели — победы над захватчиком Наполеоном. А та часть простого русского народа, которая обрела во время Отечественной войны малую толику самоуважения и веры в свои силы, была опять закована в рабские кандалы крепостного права.

Но подавление чувств и свобод не может продолжаться до бесконечности. Это чревато взрывом! Тому пример — восстание под предводительством Емельяна Пугачева.

О страшном русском бунте — «бессмысленном и беспощадном», с точки зрения доброго и порядочного человека, — рассказывает нам А. С. Пушкин в своей повести «Капитанская дочка». Зачинщиками беспорядков выступили яицкие казаки. Казачество — это особый пласт российского общества.

В силу сложившейся исторической традиции они являлись одновременно и крестьянами, и воинами. Удаленность от центра страны, наличие в их руках оружия, собственные законы казацкой вольницы и труд на своей земле сформировали особенности их характера.

Екатерина Вторая, занимаясь государственным устройством, решила урезать права казаков. С того самого времени и началось стихийное брожение в станицах.

Пушкин говорит об этом следующее: «…яицкие казаки, долженствовавшие охранять спокойствие и безопасность сего края, с некоторого времени были сами для правительства неспокойными и опасными подданными.

В 1772 году произошло возмущение в их главном городке. Причиною тому были строгие меры, предпринятые генерал-майором Траубенбергом, дабы привести войско к должному повиновению.

Следствием было варварское убиение Траубенберга, своевольная перемена в управлении и, наконец, усмирение бунта картечью и жестокими наказаниями». Автор покажет нам, что это были за наказания. Бунтовщикам отрубали уши, носы — и это в лучшем случае. В основной массе им доставались «два столба с перекладиной».

Конечно, после такого усмирения ненависть разгорается с новой силой. Жестокость может породить только более страшную жестокость.

Мне кажется, что Пушкин впервые в русской литературе сделал попытку, конечно, не оправдать беспощадность крестьянской войны, но понять истоки ее возникновения. Обычно ненависть застилает глаза всем участникам конфликта.

А в изложении Пушкина его герои, Гринев и Маша, после убийства четы Мироновых испытывают только боль и некоторое удивление от такой жестокости. Они как бы разрывают цепь взаимной ненависти. Этого не мог не оценить предводитель бунтовщиков.

Я думаю, все милости, которыми осыпал Емельян Пугачев Гринева, случились именно потому, что Петруша увидел в страшном злодее сильного, умного и по-своему несчастного человека. А Пугачев сумел рассмотреть в барском сыночке чистую душу и верное сердце.

Они не могли понять друг друга, но смогли почувствовать взаимное уважение. Именно эту мысль хотел донести Пушкин до своих современников, но, к сожалению, мало кто из них ее услышал.

Кроме исследования причин жестокости и беспощадности русского бунта Пушкин показывает читателям слабости этого движения. Цели у казаков весьма неопределенные. Они бьются просто потому, что обижены представителями власти. Самородок Пугачев придумал для своих людей сказку о том, что государь-император Петр Федорович Божьим чудом спасся от убийц.

Таким образом, он ловил сразу двух зайцев: во-первых, приводил в повиновение казацкую вольницу, а, во-вторых, ставил перед бунтовщиками определенную, не лишенную видимого благородства цель — вернуть на престол законного царя-батюшку. Такая наивная и печальная история.

С юмором описывает Пушкин взаимоотношения при дворе самозванца, попытки превратить избу во дворец, а разгульных казаков — в чинных «господ генералов». Но, как сказал поэт: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Сам Емельян Пугачев с горечью понимает всю обреченность данного предприятия.

Его доблестное воинство в основном состоит из пьяниц и воров: «…мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою», — сказал Пугачев Петру Гриневу. Так оно и вышло.

А. С. Пушкин в повести «Капитанская дочка» пытался предостеречь своих современников и потомков словами очевидца кровавой драмы: «Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный».

VK.init({apiId: 3744931, onlyWidgets: true});

1. «Русский бунт» в изображении Пушкина. ( по роману «Капитанская Дочка»

Тема «русского
бунта» нашла свое отражение в нескольких
произведениях русской литературы, но,
несомненно, свое начало в литературе
XIX века она берет с романа А.С. Пушкина
«Капитанская дочка».
        
Работая над этим произведением, писатель
пользовался многочисленными историческими
источниками, совершил поездку по местам
пугачевского бунта, записывал рассказы
очевидцев.

В «Капитанской дочке» перед
нами предстает Пушкин – художник,
раскрывающий тему народного «бунта» в
высшей степени художественно. Пейзажная
зарисовка – описание разбушевавшейся
стихии, бурана – является грозным
предзнаменованием другой, не менее
грозной, стихии –– народного бунта.

Снежный буран предсказывает те страшные
события, которые скоро всколыхнут
Россию, – войну под предводительством
Пугачева. В центре внимания Пушкина
оказывается личность самого Е.Пугачева.
Этот человек изображается писателем
не только как монументальная политическая
фигура, но и как человек со всеми своими
достоинствами и недостатками.

        
«Не приведи бог видеть русский бунт,
бессмысленный и беспощадный», – говорит
Пушкин в повести «Капитанская дочка».
Действительно, нельзя без содрогания
читать, как восставший народ, руководимый
Пугачевым, ведет себя как обезумевшая
толпа. Пугачевское войско грабит и
убивает людей.

Так, ворвавшись в
Белогорскую крепость, убивает отказавшихся
дать присягу, в том числе – несчастного
коменданта крепости Ивана Кузьмича;
убивают жестоко, через повешение,
всенародно. Народный бунт для Пушкина-
процесс неизбежный, но бесперспективный.

 2. «Хорошее
отношение к лошадям Маяковского»: художественное
своеобразие и идейный смысл.

Мне кажется, что
нет и не может быть людей, равнодушных
к поэзии. Когда мы читаем стихотворения,
в которых авторы делятся с нами своими
мыслями и чувствами, рассказывают о
радости и печали, восторге и скорби, мы
страдаем, переживаем, мечтаем и ликуем
вместе с ними.

Я думаю, что столь сильное
ответное чувство пробуждается у людей
при чтении стихотворений потому, что
именно поэтическое слово воплощает в
себе самый глубокий смысл, наибольшую
емкость, максимальную выразительность
и необычайной силы эмоциональную
окраску.     Еще В. Г.

Белинский
отмечал, что лирическое произведение
нельзя ни пересказать, ни растолковать.

Читая стихи, мы можем лишь раствориться
в чувствах и переживаниях автора,
насладиться красотой создаваемых им
поэтических образов и с упоением слушать
неповторимую музыкальность прекрасных
стихотворных строк.

    Благодаря
лирике мы можем понять, почувствовать
и узнать личность самого поэта, его
душевный настрой, его мировоззрение.     Вот, например, стихотворение
Маяковского “Хорошее отношение к
лошадям”, написанное в 1918 году.

Произведения этого периода носят
бунтарский характер: в них слышны
насмешливые и пренебрежительные
интонации, чувствуется стремление поэта
быть “чужим” в чуждом ему мире, но мне
кажется, что за всем этим скрывается
ранимая и одинокая душа романтика и
максималиста.

Страстная
устремленность в будущее, мечта о
преображении мира — основной мотив
всей поэзии Маяковского. Впервые
появившись в ранних его стихах,
видоизменяясь и развиваясь, он проходит
через все его творчество. Поэт отчаянно
пытается обратить внимание всех живущих
на Земле людей на волнующие его проблемы,
разбудить обывателей, не имеющих высоких
духовных идеалов.

Он призывает людей
сострадать, сопереживать, сочувствовать
тем, кто находится рядом. Именно равнодушие
обличает поэт в стихотворении “Хорошее
отношение к лошадям”. По-моему, никто
не может так выразительно, как Маяковский,
всего лишь в нескольких словах описать
обычные явления жизни. Вот, например,
улица.

Поэт использует всего шесть слов,
а какую выразительную картину рисуют
они!

• Ветром опита,
• льдом обута,
• улица скользила.

    Читая
эти строки, я наяву вижу зимнюю, продуваемую
ветрами улицу, ледяную дорогу, по которой
скачет лошадь, уверенно цокая копытами.
Все движется, все живет, ничто не находится
в покое.     И вдруг упала
лошадь.

Мне кажется, что все, кто рядом
с ней, должны замереть на миг, а потом
сразу броситься на помощь.

Я хочу
крикнуть: “Люди! Остановитесь, ведь
рядом с вами кто-то несчастен!” Но нет,
равнодушная улица продолжает движение,
и лишь
    за зевакой зевака,

1.     штаны
   пришедшие Кузнецким клёшить,
2.     сгрудились,
3.     смех
   зазвенел и зазвякал:
4.     — Лошадь
   упала!

   Упала
лошадь!..

Орлы представляют хищных птиц, которые отличаются весьма крупными размерами и относятся к семейству «Ястребиные» и отряду «Ястребинообразные». Орлы

Типичный орел: скоростные и высотные характеристики

Типичный орел не входит в топ-10 самых быстрых птиц на планете. Но обладает неплохими скоростными характеристиками. Так, орел в полете развивает скорость до 200 км/ч. При пикировании вниз скорость птицы достигает 320 км/ч.

Для сравнения: концерну «Феррари» понадобилось 40 лет, чтобы представить на рынке первую модель, способную достичь такой скорости. В 2017 году скорость 320 км/ч могли развивать лишь полтора десятка моделей элитных автомобилей самых известных концернов.

Летать орлы могут на высоте свыше 700 м. В 1797 году француз Андре-Жак Гарнерен впервые прыгнул с парашютом с подобной высоты. Понадобилось более 200 лет, чтобы человек отважился прыгнуть с высоты полета орла без парашюта.

Благодаря особому устройству крыльев хищная птица способна на большой высоте парить, не двигая крыльями и летать в ураган. Устройство орлиных крыльев навело изобретателей на мысль создать винглеты — приподнятые окончания крыльев самолета, которые обеспечивают лучшую аэродинамику.

Беркут — самый крупный из орлов — способен подниматься на высоту 4500 м и высматривать добычу.

Всё об орлах

Птица орел – это отдельный род птиц, который отнесен к отряду ястребообразных и семейству соколиных. Данный крупный хищник по размеру намного больше, нежели ястреб или сокол.

На сегодняшний день в мировой фауне насчитывают примерно 40 видов орлов.

В полете орла спутать с какой-то другой птицей сложно. Чаще всего он парит над землей и лишь изредка взмахивает большими и мощными крыльями. Птицы такого типа могут на долгое время зависнуть в небе, высматривая добычу и улавливая потоки восходящего воздуха.

Сколько живет орел в сравнении с другими птицами-долгожителями?

Все знают, что многие птицы живут относительно долго. А некоторые из видов ставят своеобразные рекорды долгожительства. Так гриф-индейка, птица-падальщик, способен существовать до 118 лет (конечно же, если не столкнется с самолетами, ведь птицы этого вида подымаются высоко в небо, и зачастую происходят несчастные случаи).

А обыкновенный ворон может прожить до ста лет и более (по непроверенным данным, самые древние вороны достигали отметки в 200 лет). В мифологии некоторых народов он вообще считается вечным, но это далеко не так. Ведь у всего живого на земле есть свои жизненные сроки. Наблюдения за птицами обычно производятся в неволе. Но кстати, было замечено, что в таких условиях вороны проживают намного больше, чем в дикой природе.

Еще одни извечные спутники человечества – попугаи. Об их продолжительности жизни ходят целые легенды. Во многом это происходит потому, что некоторые попугаи переживают своих хозяев и переходят к другим. Вот и создается впечатление, что эта птица живет вечно. На самом деле некоторые виды крупных попугаев могут дожить лет до 80, не более.

Следующими на пьедестале птичьего долгожительства располагаются ястребиные: беркуты и орланы. Сколько живут орлы? Их продолжительность существования также достигает иногда 80 лет. В культуре индейцев Америки и белоголовый орлан, и беркут традиционно считаются божьими посланниками и птицами священными. Их перья и когти, другие части тела используются для проведения ритуальных обрядов и церемоний. По силе воздействия и сакральному значению такие знаки могут быть сопоставимы, к примеру, с христианским распятием. А удачливые воины и охотники получали от старейшин и вождя данные перья как знаки отличия.

Орел — лев семейства пернатых в культуре

Если лев считается царем зверей, то орел — царь среди пернатых. Древние цивилизации верили в особую связь орлов с солнцем. Так, в шумерской мифологии есть предание о том, как орел унес царя Этана на небо. В индуизме птица ассоциировалась с богом Вишну, а у буддистов — с Буддой. У древних греков степной орел — символ Зевса. У персов — бога Митры.

Древнеримские авторы Лукан и Плиний Старший писали о том, что орлы не просто способны смотреть на солнце, не моргая, они так определяют, кто из потомства способен выжить. Если птенец моргал, глядя на светило, его выбрасывали из гнезда.

Изображения орла — один из наиболее распространенных в геральдике символов. С древности известны изображения сидящих и пикирующих орлов на гербах. Не менее распространены были изображения голов и крыльев орла как геральдических символов.

Двуглавый орел был символом Византийской империи. Менее известны изображения трехглавых орлов. Подобную фигуру можно увидеть на шпиле Большого дворца в Петергофе. Предания о трехглавых орлах есть в чеченских, эвенкийских и якутских сказках. Орел с тремя головами упоминается в апокрифической книге Ездры, появившейся в первые века нашей эры.

Изображения орлов присутствуют на гербах более двух десятков стран.

В США действует специальный закон, который разрешает использовать орлиные перья лишь в духовных и религиозных целях, причем только лицам, принадлежащим к одному из федерально признанных индейских племен.

Фото: pixabay.com: UGC

Какая птица самая большая в мире

В чем разница между индейкой и индюшкой
К сожалению, самая большая птица на земле не сможет поднять в воздух человека. По той простой причине, что летать она не умеет. Это африканский страус. Его рост достигает 3 метров, а весит он около 180 килограммов. Кроме того, что у страуса очень сильные ноги и длинная шея, у него самые больше глаза среди наземных животных. И это единственная птица, у которой есть мочевой пузырь. Встретить страуса можно в Африке и на Ближнем Востоке. Летать из-за своего веса и мало развитых крыльев страус не может, а вот бегает он со скоростью 70 км/час. Чем еще может удивить страус:

• его глаза меньше мозга;
• длина шага составляет 4 метра;
• ударом своей лапы страус может очень сильно ранить или даже убить льва;
• в конце XVIII века страусы были на грани вымирания, но мода на страусиные фермы спасла их;
• страусы никогда не погружают голову в песок.

В период выведения потомства страусы становятся очень агрессивными и ни одно из африканских животных не вступает с ними в бой открыто. Но очень часто бедного страуса отвлекают и хитростью похищают его яйца.

Другие рекордсмены среди птиц

Крупнейшим среди летающим птиц является альбатрос. Его тело не такое уж и большое, а вот размах крыльев может достигать до 4 метров. Весит альбатрос около 11 килограмм. Проживает он в водах Антарктиды. Гнездятся альбатросы на удаленных островах и поэтому смертность среди них очень низкая. Единственный их враг — человек. Живут эти птицы до 58 лет. Самец и самка образуют пару на всю жизнь и высиживают только одно яйцо в два года.

В список крупнейших птиц также входят:

• императорский пингвин;
• белоголовый орлан;
• дрофа;
• журавль;
• казуар;
• лебедь;
• черный граф;
• кудрявый пеликан.

Орлы: кризис среднего возраста

У людей кризис среднего возраста начинается к 40 годам. Прожив четыре десятка лет, орлы не переоценивают жизненные приоритеты, подобно людям, но сталкиваются с серьезными физиологическими проблемами. Перья на груди редеют, из-за чего ухудшается аэродинамика полета, когти становятся мягкими, и ими сложно хватать добычу, а клюв отрастает так, что не позволяет поглощать добычу.

Примерно пять месяцев орел переживает перерождение. Отпадает клюв, и орел ждет, пока новый окрепнет достаточно. Им он ощипывает старые перья и обгрызает обмякшие когти. Пережив процедуру омоложения, птица может прожить еще 40 лет.

Особенности и среда обитания орла

Жизнь орлов проходит подальше от цивилизации и людей, а поэтому они обычно выбирают для себя горные или полуоткрытые территории.

Любят также орлы селиться в степях и в полупустынях, которые находятся поблизости с безлесными равнинами. Орлы, которые живут на территории Африки, предпочитают разреженные леса и кустарники саванн.

Гнёзда у орлов самые большие из тех, что могут построить птицы. Орлы собственные гнезда строят на максимальной высоте. Таким образом, они обеспечивают безопасность для новорожденных птенцов. Также этим они создают для себя прекрасную обзорную площадку и место для засады одновременно, что позволяет им в дальнейшем взлетать с меньшими усилиями. Так видит орел добычу издалека. Каждое гнездо орла ежегодно расширяется и достраивается.

Несмотря на силу и присутствие острых когтей, орлы являются достаточно уязвимым звеном в экологической цепочке. В природе у них мало врагов. Погибнуть орёл может при схватке с другой особью или с волками. Намного опаснее для них голод, и сколько продержаться без еды им удастся, известно. Недолго без пищи проживет данная птица, а поэтому в поисках крупной добычи они обычно мигрируют из умеренной полосы в южную часть. 

Орлиная верность

Выражение «лебединая верность» стало символом вечной привязанности пары. Но орлы не менее верные партнеры, чем лебеди. Они также создают пару на всю жизнь. У людей 35-я годовщина совместной жизни называется коралловой свадьбой. Орнитологами зафиксирована пара орлов, которые могли бы отметить подобный юбилей.

Орлы способны спариваться в воздухе. Они образцовые родители. Птицы создают гнезда на самой вершине деревьев или гор, чтобы защитить потомство от хищников и обеспечить отличный обзор местности. Гнездо используется как засада, в которой хищник выжидает добычу.

Орнитологи находили гнезда, в которых свободно могли разместиться двое взрослых мужчин. Орлы не покидают свои гнезда, даже если они повреждены. Птицы предпочитают восстанавливать имеющиеся, а не создавать новые. Они никогда не бросают потомство, даже ради собственного выживания.

Яйца высиживают оба партнера. У степного орла могут вылупиться до трех птенцов. У других видов — меньше. После появления потомства обязанности четко разделяются.

Самец приносит добычу, а самка заботится о птенцах. Причем работа у самки не из легких. Если в гнезде больше одного птенца, первые пару месяцев они жестко конкурируют друг с другом, стремясь выбросить собрата из гнезда.

В три месяца орлята начинают летать и охотиться самостоятельно. Интересно, что родители поддразнивают потомство добычей, если видят, что орленок боится вылетать из гнезда. А могут и вовсе выбросить из гнезда и поймать в полете, если орленок не хотел полететь самостоятельно.

Фото: pixabay.com: UGC

Читайте также: Птицы Казахстана, занесенные в Красную книгу

Самец и самка орла: основные отличия

Половой диморфизм у орлов не имеет яркой выраженности. У некоторых видов самка больше по размерам, чем самец. Но в окрасе оперения различий не наблюдается.

Орел — гордец среди пернатых

Фото орла создает впечатление о хищнике как о гордеце. И это соответствует действительности. Недаром древние славяне верили, что птица — царь на небесах. Орлы предпочитают жить высоко и вдали от других сородичей. Они территориальные и не сбиваются в стаи.

Орлы бесстрашны. В Монголии тренированных птиц использовали для охоты на волков. Пернатые без страха могут наброситься на животное, которое больше и сильнее их.

Одним из естественных врагов орлов являются змеи, которые заползают в гнезда в поисках яиц. Орлица бесстрашно бросается на ядовитое пресмыкающееся, не имея иммунитета к яду. Она подставляет грудь, защищая потомство. Стоит змее в броске промахнуться, птица клювом отгрызает ей голову.

Орлы чистоплотны и не питаются падалью. В повести Пушкина «Капитанская дочка» Пугачев рассказывает главному герою калмыцкую сказку, которую слышал в ребячестве. Она о том, как орел решил узнать, почему он живет так мало, а ворон три сотни лет. Ворон сказал, что секрет его долголетия в диете. Он питается падалью, а орел ест свежее мясо.

В жизни орлы не притронутся к падали. В живой природе в голодные времена орлы переходят на растительную пищу. Лишь в неволе они теряют интерес к жизни и могут съесть тухлое мясо ради выживания. Также в неволе орлы не размножаются.

Семейная жизнь

Все орлы моногамны. Они живут парами. Ученые нашли орлиную пару, которая прожила «в браке» более тридцати пяти лет. «Семейная жизнь» у орлов начинается со свадебного танца, который исполняют оба партнёров. Орлица в два раза больше самца.

Охотник и разбойник

Орел, фото которого во время охоты завораживает, способен долго парить в высоте и камнем бросаться на добычу. Причем пойманное животное орел сразу не убивает. Он доставляет его в гнездо, чтобы птенцы научились обращаться с добычей.

Ради добычи орлы готовы на разбой. Они могут отобрать добычу у других хищных птиц и некоторых животных, например лисиц.

Орлы способны хватать более мелких птиц прямо на лету, бросаясь на них с большой высоты. Они настолько сильны, что способны поднять с земли олененка.

Среди орлиных есть и вегетарианцы. Например, грифовый или пальмовый орлан, обитающий в Африке, предпочитает мясной диете мякоть пальмы.

Интересные факты об орлах

• Малочисленность современных популяций орлов связана с систематическим истреблением этих птиц, начиная с 17 века. Причиной тому послужило значительное сокращение поголовья домашнего скота и мода на чучела животных.
• В 20 веке ограничению численности орлов поспособствовало широкое применение сельскохозяйственных пестицидов, убивающих не только насекомых-вредителей, но и накапливающихся в организме птиц.
• Многие народности издавна используют некоторые виды орлов в качестве ловчих птиц. Во времена царствования русских императоров беркутов специально привозили ко двору и обучали для травли волков и лисиц.
• История величественного хищника уходит корнями в глубокую древность: в культурном наследии всех народов мира образ орла олицетворяет удачу, славу, могущество и победу.

Орел помог определить будущее расположение Мехико

Легенда гласит, что ацтеки нашли идеальное место для нового города во время поиска «орла на кактусе, поедающего змею». Они нашли его на острове посреди озера, и позже это место стало местом расположения столицы Мексики. Изображение орла размещено и на флаге Мексики.

Орлы в мировой истории

Орла уважали все древние цивилизации. Орёл символизирует удачу солнце и победу.

• Римляне верили, что орёл являлся оруженосцем смога Юпитера, он должен был хранить и носить грозные молнии.
• В Египте и Китае орёл символизировал солнце.
• Во многих странах орёл символизировал абсолютную власть. Это давало уверенность, человек ощущал себя избранником богов. Ацтеки делали украшения из перьев орла. Военная элита носила, плещи расшитые драгоценностями и орлиными перьями, которые напоминали широкие крылья хищной птицы. Сандалии укрощение когтями орлов.

Орлиный образ пережил века. Из мифологии орёл переместился в мировую религию. Парящего орла можно встретить в индуизме, христианстве. Воплощение божественного лика.

В юные годы у лорда Байрона, который обожал животных, самым любимым питомцем был орёл. Когда Байрон поступил в Кембридж, устав университетского общежития запрещал держать в комнатах животных, но гений он всегда найдет вход из ситуации вот так среди домашних любимцев Байрона лисы, барсука, крокодила, журавля и цапли появился орёл.

Популяция и статус вида

Некоторые хищные птицы, представляющие семейство «ястребиные» обладаю охранным статусом «Вызывающие наименьшие опасения». К ним относятся:

• Ястребиный орел.
• Индийский ястребиный орел.
• Беркут.
• Каменный орел.
• Кафрский орел.
• Серебристый орел.
• Клинохвостый орел.
• Охранный статус «Уязвимые виды» получили следующие виды хищных птиц:
• Орлы-могильники.
• Испанские могильники.
• Большой подорлик.

Степной орел получил статус вымирающего вида, а статус близкого к уязвимому, имеет Молукский орел. Такие хищные птицы, как орел-карлик и могильники в некоторых странах занесены в Красную книгу.

Орлы в топонимике множества стран

Российский город Орел — это не единственный пример, когда населенный пункт назвали в честь гордой птицы. Слово «Орел» в названиях населенных пунктов встречаются часто. Поселки с названием Орел есть в Пермском и Приморском краях России. Село Орел есть в Одесской области Украины и Северо-Казахстанской области.

В Европе и Америке название Eagle также распространено в топонимах. Например, во Франции с XI века существует городок Л’Эгель, который по легенде основали на месте орлиного гнезда. Аристократическая семья Л’Эгель, основавшая населенный пункт, использовала орла в родовом гербе.

Фото: pixabay.com: UGC

Орел — хищная птица, которая оказала большое влияние на человеческую культуру. Предания об орлах можно встретить в мифах многих народов, а изображения птицы — на гербах и флагах множества государств.

Наблюдая за орлами, люди многое узнали об аэродинамике. В то же время благодаря людям птицы данного вида во многих уголках планеты оказались на грани вымирания.

Читайте также: Снегирь: описание, образ жизни, особенности

Оригинал статьи: https://www.nur.kz/1828324-orly-interesnye-fakty.html

Орлиная мифология

В лезгинском языке слово «орла» — лекъ обозначает два совершено разных понятия – птица и человек, в давние времена жители гор оставляли покойников на съедение орлам, которые обычно начинают обед с печени. Горцы верили, что душа человека находится в этом органе, после смерти она перерождалась в теле орла Такое же толкование можно найти в греческой мифологий. Вечные муки Прометея, у которого орёл каждой день выклевывал печень, есть не что иное, как цикл жизни и смерти.

Естественные враги

Несмотря на всю свою природную силу и мощь, орлы в настоящее время относятся к довольно уязвимым звеньям естественной экологической цепочки. В природных условиях у таких хищных и достаточно крупных пернатых немного врагов, но взрослые птицы вполне могут погибнуть в результате неравной схватки с более сильным воздушным соперником или обычным волком.

Намного опаснее для орлов многодневный голод, поэтому постоянная и стабильная потребность организма в крупной мясной добыче заставляет таких пернатых из умеренных широт совершать вынужденную миграцию в южные страны, вслед за другими видами перелетных птиц.

Важно! В годы с достаточным количеством мясной пищи, в гнезде выживает большое количество появившихся на свет птенцов, но в период отсутствия кормовой базы в живых, как правило, остается лишь один детеныш.

Как показывают многочисленные наблюдения и научные исследования, распашка новых участков целины и исчезновение на них диких животных вызывает выраженный недостаток привычных для орла источников питания, что является причиной массовой смерти птиц от голода. Кроме всего прочего, орлы в отличие от многих других птиц, очень часто погибают при соприкосновении с линиями электропередачи, что вызвано попыткой пернатых хищников обустраивать гнезда на обычном электрическом столбе.

Вернуться к содержанию