Птичка толстой читать рассказ полностью

14.06.1974| alexxlab|

Рассказ спала кошка на крыше толстой: Лев Толстой, Маленькие рассказы – читать онлайн – Альдебаран

Лев Толстой, Маленькие рассказы – читать онлайн – Альдебаран
- - - * * *
- Дорогой читатель!
- Рассказы из «Новой азбуки»
  - - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
- Маленькие рассказы
  - Филипок
«Спала кошка на крыше …»
«Чтение рассказа Л. Н. Толстого «Спала кошка на крыше» .Д/и « Ослики»
Рассказ Л.Н. Толстого « Спала кошка на крыше….». Виды детской деятельности: игровая, коммуникативная, познавательно – исследовательская, музыкально – художественная, восприятие художественной литературы. | План-конспект занятия (младшая группа) по теме:
Читать книгу Маленькие рассказы Льва Толстого : онлайн чтение
- - Лев Толстой
    - * * *
    - Дорогой читатель!
    - Рассказы из «Новой азбуки»
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - Маленькие рассказы
    - Филипок
    - Лев и собачка
    - Черёмуха
    - Косточка
    - Птичка
Чтение рассказа Л.Н.Толстого ” Спала кошка на крыше…” Для детей второй группы раннего возраста Воспитатель Отскочная С. Е.
- Содержимое файтов:
- 29430_koshka_na_kryshe.docx
Читать книгу «Маленькие рассказы» онлайн полностью? — Льва Толстого — MyBook.
- - - * * *
- Дорогой читатель!
- Рассказы из «Новой азбуки»
  - - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
    - * * *
Кошачий рай (Французская басня по роману Эмиля Золя «Кошачий рай»)
Кошки и мышки в партнерстве
- - 2
- Якоб и Вильгельм Гримм
- Ссылки по теме
«Кот, который гулял сам по себе» | Just So Stories | Редьярд Киплинг
15 великих кошачьих стихов, написанных не кошками ‹Literary Hub
7 способов, которыми черные кошки приносят удачу во всем мире
- - Черные кошки и удача – обзор
  - 1. Они благословляют браки
  - 2. Черные кошки приносят богатство и процветание
  - 3. Они делают безопасные дома и дают хорошие урожаи
  - 4. Черные кошки в зале помогают спектаклю
  - 5. Черные кошки ведут к сокровищам
  - 6. Уважение к черной кошке приносит удачу
  - 7. Черные кошки безопасны для моряков в путешествиях
  - Узнайте больше о кошках и удаче на Catster.com:
100 самых смешных кошачьих мемов
Помогаем вашей кошке принять вашу беременность и адаптироваться к изменениям, которые принесет ребенок
- Могут ли кошки действительно чувствовать беременность?
  - Есть толстый кот? Как вы можете помочь своему кошачьему подстричься
- Не торопитесь вносить изменения
  - Допускаются ли домашние животные в кроватях?
  - Составление плана посещения после рождения ребенка
- Подарите своей кошке немного дополнительной любви
- Исключите проблемы со здоровьем (и проверьте наполнитель для кошачьего туалета)
- Признаки расстроенной кошки
- Что делать, если ничего не работает?
  - Мы посчитали – это реальная стоимость родов.
  - Как часто нужно менять простыни, чтобы избежать появления насекомых и плесени.
  - ABC Everyday в вашем почтовом ящике

Лев Толстой, Маленькие рассказы – читать онлайн – Альдебаран

* * *

Дорогой читатель!

Сто восемьдесят лет прошло с тех пор, как была опубликована «Азбука» Льва Николаевича Толстого. Она стала для многих поколений русских детей первой книгой, по которой учатся грамоте.

В те давние времена ходить в школу мог не каждый ребёнок: школ для крестьянских детей было немного. И Лев Николаевич, уже будучи знаменитым писателем, решает устроить народную школу в своём имении Ясная Поляна. Писатель знал, что учёба пойдёт быстрее, если ребятам будет интересно. Работая над четырьмя сборниками, которые получили название «Русские книги для чтения», Толстой собирает пословицы, поговорки, сказки, басни, былины. Сам Лев Николаевич пишет рассказы о природе и труде, о дальних странах, о животных и самих ребятах – любопытных, любящих играть и помогать родителям. Язык этих книг прост и понятен.

В нашу книгу вошли далеко не все произведения, написанные и собранные Толстым для детей. Все они составили бы внушительный том, ведь в черновиках писателя сохранилось 629 произведений! Мы выбрали самые интересные, те, которые стали любимыми для многих читателей. Вы узнаете о преданной дружбе могучего льва и маленькой собачки, прочтёте о смелом Филипке, который преодолел все препятствия и добился своего – стал учиться в школе. Здесь вы найдёте и переложение басен древнегреческого писателя Эзопа, и русские народные сказки, и рассказы самого Льва Николаевича. Они познакомят вас с большим миром литературы, ключик к которому – умение читать.

Обратите внимание на иллюстрации! Мы объединили в эту книгу лучшие цветные рисунки таких мастеров оформления книги, как В. Лосин, Н. Устинов, Е. Рачёв, В. Бритвин и другие.

Читайте с удовольствием!

Рассказы из «Новой азбуки»

Пришла Настя после школы. Одна мама была дома. Настя села у стола, взяла книжку и прочла сказку.

Мама была рада.

* * *

Я нынче прочту по книге всю сказку, это мне не трудно.

* * *

Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка.

«Не сиди близко, птичка, кошки хитры».

* * *

Птица свила гнездо на кусте. Дети нашли гнездо и сняли на землю. Гляди, Вася, три птички! Наутро пришли дети, а гнездо уже было пусто. Жалко было.

Кате дали мыла. Она мыла лицо и шею. И лицо, и шея, и руки Кати были белы.

У Миши были сани. Маша и Петя сели на сани. «Вези сани, Миша». А у Миши силы нету.

Пошла Катя поутру по грибы, взяла Машу. Маша была мала. На пути была речка. Катя взяла Машу себе на спину. Сняла чулки и пошла по воде.

– Сиди крепче, Маша, да не жми меня за шею. Пусти ручки, а то мне душно.

И Катя снесла Машу.

Была у Насти кукла. Настя звала куклу дочка. Мама дала Насте для её куклы всё, что надо. Были у куклы юбки, кофты, платки, чулки, были даже гребни, щётки, бусы.

У Вари был чиж. Чиж жил в клетке и ни разу не пел. Варя пришла к чижу.

– Пора тебе, чиж, петь.

– Пусти меня на волю, на воле буду весь день петь.

* * *

У Груши не было куклы, она взяла сена, свила из сена себе жгут, и это была её кукла; звала она её Маша. Она взяла эту Машу на руки.

– Спи, Маша! Спи, дочка! Бай, баю, бай!

* * *

Таня знала буквы. Она взяла книгу и куклу и дала книгу кукле, будто школа.

– Учи, кукла, буквы! Это – «А». Это – «Б». Бе. Смотри, помни.

* * *

Ходили дети по лесу за грибами, набрали полны корзины. Вышли дети на поляну, сели на копну и считали грибы. За кустами завыли волки. Дети забыли про грибы, бросили свои грибы на сене и ушли домой.

* * *

Шёл Миша по лесу. У дуба рос гриб. Гриб был стар, никто его не брал. Но Миша был рад и снёс гриб в дом. Вот гриб, лучше всех! А гриб был гнил, никто его не ел.

У Розки были щенки на дворе, на сене.

Розка ушла. Дети пришли и взяли щенка и снесли на печку. Розка пришла, не нашла щенка и выла. После нашла щенка и выла подле печки. Дети сняли щенка и дали Розке. И Розка снесла щенка во рту на место.

Нашли дети ежа на траве.

– Бери его, Вася, на руки.

– Мне колко.

– Ну клади шапку на землю, а я скачу его на шапку.

Шапка была мала, и дети ушли, а ежа не взяли.

Была драка между Жучкой и кошкой. Кошка стала есть, а Жучка пришла. Кошка Жучку лапой за нос, Жучка кошку – за хвост. Кошка Жучке в глаза. Жучка кошку – за шею.

Тётя шла мимо, несла ведро с водой и стала лить на кошку и Жучку водой.

* * *

Мальчик играл и разбил нечаянно дорогую чашку. Никто не видел. Отец пришёл и спросил:

– Кто разбил?

Мальчик затрясся от страха и сказал:

– Я.

Отец сказал:

– Спасибо, что правду сказал.

* * *

Саша был трус. Была гроза и гром. Саша влез в шкап. Там было ему темно и душно.

Саше не слышно было, прошла ли гроза. Сиди, Саша, долго в шкапу за то, что ты трус.

Был у Пети и у Миши конь. Стал у них спор: чей конь?

Стали они коня друг у друга рвать.

– Дай мне – мой конь!

– Нет, ты мне дай – конь не твой, а мой!

Пришла мать, взяла коня, и стал конь ничей.

К Маше пришли в гости девочки пить чай. Маша была хозяйка и села за чайный стол угощать гостей. Но хозяйка была мала. Она взяла чайник – ручка была горяча. Маша уронила из рук чайник и разбила его, а себя и других обожгла.

Жил дед у реки. Были у деда лодка и сеть. И были у деда два внука: Петя и Гриша. Грише было семь лет, а Пете пять. Раз вышли Петя и Гриша рано на реку. Они знали, что у деда на реке была сеть. Они сели в лодку. Гриша сел на руль, а Петя грёб. Они плыли долго по реке, не знали, где сеть; но нашли сеть, взяли рыбу и дали деду.

Несла Жучка кость через мост. Глядь, в воде её тень.

Пришло Жучке на ум, что в воде не тень, а Жучка и кость.

Она и пустила свою кость, чтобы ту взять. Ту не взяла, а своя ко дну пошла.

У детей были свои грядки. Пришло раз на их грядки стадо свиней.

– Дети, скорей! Жучку пускай!

– Жучка, скорей лай на свиней, сгоняй их с гряд долой!

* * *

У меня есть шесть кур, и я поутру даю им корм. Я кричу: цып, цып. Я сыплю зерно на землю и на кур.

* * *

У бабки была внучка. Прежде внучка была мала и всё спала, а бабка сама пекла хлебы, мела избу, мыла, шила, пряла и ткала на внучку; а после бабка стала стара и легла на печку и всё спала. И внучка пекла, мыла, шила, ткала и пряла на бабку.

* * *

Помню, я была мала, тётка дала мне тряпку, иглу и нитку. И я сшила себе сумку. Сумка была плоха, но я была горда, что сама сшила себе эту штуку.

* * *

Мама, купи мне нитки, я свяжу тётке чулки. Чулки тётки стали стары. Видны пятки.

Старик сажал яблони. Ему сказали:

– Зачем тебе эти яблони? Долго ждать с этих яблонь плода, и ты не съешь с них яблочка.

Старик сказал:

– Я не съем – другие съедят, мне спасибо скажут!

Была зима, но было тепло. Было много снегу. Дети были на пруду. Взяли снегу, клали куклу. Руки зябли. Зато кукла вышла славно. Во рту куклы была трубка. Глаза куклы были угли.

* * *

На земле снег, на лесе иней. Давай скорей сани. На сани прыгай, сани двигай и под гору катай.

Пришла весна, потекла вода. Дети взяли дощечки, сделали лодочку, пустили лодочку по воде. Лодочка плыла, а дети бежали за нею, кричали и ничего впереди себя не видали и в лужу упали.

Сели гуси на воду. По воде пошли круги всё шире и шире, а после стало гладко. Вода была чиста, и видны были лапки.

* * *

Дед стал стар. Раз он лез на печку и не мог. Внук был в избе. Ему стало смешно. Стыдно, внук. Не то дурно, что дед стар и слаб, а то дурно, что внук млад и глуп.

* * *

Деду скучно было дома. Пришла внучка, спела песню.

Ласточка строила гнездо. Влетел в гнездо стриж и сел. Ласточка позвала других ласточек и выгнала стрижа.

Маленькие рассказы

Филипок

Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему:

– Куда ты, Филипок, собрался?

– В школу.

– Ты ещё мал, не ходи. – И мать оставила его дома.

Ребята ушли в школу. Отец ещё с утра уехал в лес, мать ушла на подённую работу. Остались в избе Филипок да бабушка на печке.

Стало Филипку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашёл, взял старую отцовскую и пошёл в школу.

Школа была за селом у церкви. Когда Филипок шёл по своей слободе, собаки не трогали его, они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок. Филипок бросился бежать, собаки за ним. Филипок стал кричать, споткнулся и упал. Вышел мужик, отогнал собак и сказал:

– Куда ты, пострелёнок, один бежишь?

Филипок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух.

Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышно, гудят голоса ребят. На Филипка нашёл страх: «Что, как учитель меня прогонит?» И стал думать, что ему делать. Назад идти – опять собака заест, в школу идти – учителя боится.

Шла мимо школы баба с ведром и говорит:

– Все учатся, а ты что тут стоишь?

Филипок и пошёл в школу.

В сенцах снял шапку и отворил дверь. Школа вся была полна ребят. Все кричали своё, и учитель в красном шарфе ходил посередине.

– Ты что? – закричал он на Филипка.

Филипок ухватился за шапку и ничего не говорил.

– Да ты кто?

Филипок молчал.

– Или ты немой?

Филипок так напугался, что говорить не мог.

– Ну так иди домой, коли говорить не хочешь.

А Филипок и рад бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он погладил его по голове и спросил у ребят, кто этот мальчик.

– Это Филипок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришёл в школу.

– Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.

Учитель стал показывать Филипку буквы, а Филипок их уже знал и немножко читать умел.

– Ну-ка, сложи своё имя.

Филипок сказал:

– Хве-и – хви, ле-и – ли, пе-ок – пок.

Все засмеялись.

– Молодец, – сказал учитель. – Кто же тебя учил читать?

Филипок осмелился и сказал:

– Костюшка! Я бедовый, я сразу всё понял. Я страсть какой ловкий!

Учитель засмеялся и сказал:

– Ты погоди хвалиться, а поучись.

С тех пор Филипок стал ходить с ребятами в школу.

«Спала кошка на крыше …»

ДЕПАРТАМЕНТ ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА МОСКВЫ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ГОРОДА МОСКВЫ

« Школа № 814» СПДО № 819

Конспект занятия

по развитию речи в средней группе

«Рассказ Л. Н. Толстого «Спала кошка на крыше …»

Подготовила и провела

воспитатель группы № 6 Жиляева А.Р.

Москва – 2016 г.

Конспект занятия

«Рассказ Л.Н. Толстого «Спала кошка на крыше …»

Цель: познакомить с рассказом Л.Н. Толстого «Спала кошка на крыше …»

Задачи:

1. Обучающие:

– учить слушать рассказ с наглядным сопровождением;

-учить понимать и оценивать литературных героев.

2. Закрепляющие:

– познакомить детей с произведением Толстого;

– умение высказывать свои суждения.

3. Развивающие задачи:

– развивать интерес к рассказу;

– пополнять словарный запас детей;

-развивать речь детей, долговременную память, внимание;

-развивать слуховое восприятие.

4. Воспитательные задачи:

– воспитывать нравственные качества у детей;

– вызвать желание сочувствия к птичке;

-учить взаимодействовать друг с другом. Образовательная деятельность: речевое развитие.

Форма проведения: беседа.

Виды детской деятельности: игровая, коммуникативная, познавательно – исследовательская, музыкально – художественная, восприятие художественной литературы.

Ход занятия:

-Посмотрите, к нам в гости пришла кошечка. (Показывается детям игрушечная кошечка).

-Дети, обратите внимание какая у нее шерстка!

– какие глазки? (Ответы детей).

– какие усы? (Ответы детей. Предложить детям погладить кошку, рассмотреть ее).

– Скажите, сколько у кошки хвостов? (один хвост, попросить повторить несколько детей).

– Сколько лап у кошки? (много лап, попросить повторить).

– Кошечке у нас очень нравится! Послушайте как она мурлычит?

Муррр-му-ур…

-А теперь все вместе как кошечка замурлычем. Муррр-му-ур…

-Ребята, а что любит кушать кошка?

(ответы детей)

-Как она просит молочко? – Мяу-мяу. (Повторяют дети – мяу-мяу).

-Так как кошечки очень нравится у нас. И ей захотелось спеть нам песенку. (му-уур-му-уур-му-урр).

-Как она запела? – (Повторяют дети- му-уур-му-уур-му-урр).

-Она поет и спасибо вам говорит.

-Ребятки, кошечка хочет, чтобы мы с ней поиграли.

Игра: Воспитатель читает стихотворение Н. Пикулевой «Был у кошки день рождения».

Кошка хвостиком играла —

Вот так! Вот так!

Веселилась, хохотала —

Вот так! Вот так!

Мячик по полу катала —

Вот так! Вот так!

И по комнате скакала —

Вот так! Вот так!

А потом устала кошка

Вот так! Вот так!

Отдохнула тут немножко —

Вот так! Вот так…

Воспитатель еще раз читает стихотворение, а дети изображают кошку.

-Кошечка устала пусть она посидит на стульчике, и вы вместе с ней. А я вам расскажу рассказ, который написал Лев Николаевич Толстой. (Воспитатель неторопливо рассказывает.)

«Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села рядом с кошкой птичка. Не сиди близко, птичка, кошки хитры. (В процессе чтения воспитатель воспроизводит сценку с помощью прикрепления к фланелеграфу фигурки. Воспитатель приглашает детей рассмотреть получившую картину на фланелерафе и задаёт вопросы:

– Что делает кошка? (спит).

– Где спит кошка? (на крыше).

– Где сидит птичка? (сидит рядом с кошкой).

-Кошки и коты очень дружно живут с людьми, а вот на птичек они охотятся. Поэтому птичкам приходится быть очень осторожными, чтобы не попасть к ним в лапы. Давайте скажем птичке: «Улетай птичка!» (проговариваю четко эту фразу)

Дети проговаривают. (Воспитатель птичку переносит на дерево).

-На дереве кошка птичку не достанет.

Покажите какое дерево высокое, веточки длинные. На дереве кошка птичку не достанет.

Игра: «Кошка и птички».

Воспитатель играет роль кошки, дети – птички. Во время звучания музыкальной композиции кошка спит. Дети машут руками, бегают по группе, имитируя птиц. Как только музыка заканчивается, кошка просыпается и начинает ловить птичек. Птички убегают и садятся на стульчики

Рефлексия. Итог

Воспитатель напоминает детям какой рассказ она рассказала детям. Задаёт вопросы к рассказу («что делает кошка?», «что делает птичка»), если дети забыли задаёт наводящие вопросы.

«Чтение рассказа Л. Н. Толстого «Спала кошка на крыше» .Д/и « Ослики»

(пятница 18.10.2019)

Занятие по развитию речи

Тема: «Чтение рассказа Л. Н. Толстого «Спала кошка на крыше» .Д/и « Ослики»

Цель: познакомить с рассказом Л. Н. Толстого; способствовать формированию умения детей слушать рассказ без наглядного сопровождения.

Задачи:

• упражнять в отчетливом произношении гласных звуков и, а и звукосочетаний мур, мяу, кыш, иа, и-го-го;

• приучать отвечать вопрос «Что делает?»;

• совершенствовать память и внимание.

Материалы и оборудование: игрушка кошка, аудиопроигрыватель, музыкальное произведение А. Александрова, сл. Н. Френкель «Кошка», рассказ Л. Н. Толстого «Спала кошка на крыше», игрушка ослик, картинка с изображением ослика и лошадки, волшебная палочка.

Ход занятия:

Сюрпризный момент

Воспитатель: Ребята! Посмотрите, к нам в гости пришла кошечка.

Воспитатель показывает детям игрушечную кошку.

Воспитатель: какая у неё гладкая шёрстка, зелёные глазки, длинные усы!

Воспитатель дает возможность детям погладить игрушку, рассмотреть её.

Воспитатель: кошечке у нас нравится. Послушайте, как она мурлычет от удовольствия.

Воспитатель подражает мурлыканию кошки «Мур–мур»

Воспитатель: вам нравиться играть с кошечкой?

Предполагаемый ответ детей: да.

Основная часть. Новый материал.

Воспитатель: ребята, хотите послушать песенку про кошечку?

Предполагаемый ответ детей: да.

Воспитатель дает детям послушать песенку «Кошка»

(муз. Ан. Александрова, сл. Н. Френкель)

Воспитатель: понравилась вам песенка про киску?

Воспитатель: как киска молочка просила?

Дети воспроизводят звуки «мяу – мяу»

Воспитатель: что кошка сделала после обеда?

Предполагаемый ответ детей: запела песенку.

Воспитатель: как она запела?

Дети воспроизводят звуки «мур-мур»

Воспитатель: а сейчас, ребята, я предлагаю вам послушать рассказ про кошечку.

Хотите?

Предполагаемый ответ детей: Да.

Воспитатель предлагает детям присесть на стульчики и читает рассказ Л. Н. Толстого «Спала кошка на крыше»

Воспитатель: «Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка. Не сиди близко, птичка, кошки хитры».

Воспитатель: что делала кошка?

Предполагаемый ответ детей: спала.

Воспитатель: а птичка что делала?

Предполагаемый ответ детей: села около кошки.

Воспитатель: правильно. Ребята, кошки очень дружно живут с людьми, а вот на птичек они охотятся, они их ловят. Поэтому птичкам нужно быть очень осторожными, чтобы не попасть к ним в лапы. Давайте скажем птичке «Кыш!», чтобы она улетела.

Дети воспроизводят звукосочетание «кыш-кыш»

Воспитатель: у меня есть волшебная палочка, которая поможет мне превратиться в кошку, а вас превратить в птичек. Поиграем?

Предполагаемый ответ детей: Да.

П/и «Кошка и птички».

Воспитатель:

какие птички быстрые. Кошка так ни одной и не поймала.

Воспитатель предлагает детям присесть на стульчики.

Воспитатель: посмотрите, ребята, к нам еще новый гость пришел. Кто это?

Предполагаемый ответ детей: ослик.

Воспитатель: правильно. Это ослик. Но ослика часто путают с лошадкой. Посмотрите на картинку.

Воспитатель показывает картинку с изображением ослика и лошадки.

Воспитатель: ослик меньше лошадки и у него длинные ушки. И кричат ослик и лошадка по-разному. Лошадка кричит как?

Предполагаемый ответ детей: и-го-го.

Воспитатель: правильно. А как кричит ослик?

Предполагаемый ответ детей: и-а, и-а.

Воспитатель: я снова возьму волшебную палочку, и мы превратимся в осликов и лошадок.

4.П/и «Ослики»

Воспитатель превращает детей в заводных осликов. Заводит их ключиком, и ослики кричат «Иа…»

Итог занятия.

Воспитатель:

хорошо, ребята, мы с вами поиграли. Давайте вспомним, про кого мы слушали песенку, и кто приходил к нам в гости сегодня?

Предполагаемый ответ детей: киска.

Воспитатель: на кого охотится киска?

Предполагаемый ответ детей: на птичек.

Воспитатель: хорошо. Что нужно сказать птичке, чтобы она не попала в лапы к кошке?

Предполагаемый ответ детей: кыш.

Воспитатель: молодцы. Давайте скажем киске: «До свидания, киска!»

Дети проговаривают последние слова: «До свидания, киска!»

Рассказ Л.Н. Толстого « Спала кошка на крыше….». Виды детской деятельности: игровая, коммуникативная, познавательно – исследовательская, музыкально – художественная, восприятие художественной литературы. | План-конспект занятия (младшая группа) по теме:

Рассказ Л.Н. Толстого « Спала кошка на крыше….».

Виды детской деятельности: игровая, коммуникативная,

познавательно – исследовательская, музыкально – художественная, восприятие художественной литературы.

Цели: познакомить с рассказом Л.Н. Толстого; учить слушать рассказ без наглядного сопровождения; приучать задавать вопрос « Что делает », совершенствовать память и внимание.

Планируемые результаты: отвечает на простые вопросы при рассматривании игрушечной кошки, проявляет эмоциональную отзывчивость на доступное возрасту музыкальное произведение ( « Кошка » ( муз. Ан. Александрова, сл. Н.Френкель )), литературно – художественное произведение ( рассказ Л.Н. Толстого « Спала кошка на крыше …….»), принимает участие в подвижной игре « Кошка и птички ».

Музыкальное сопровождение: « Кошка » ( муз. Ан. Александрова, сл. Н.Френкель).

Планируемые результаты: иллюстрации к рассказу Л.Н. Толстого или сюжетные картинки.

Содержание организованной деятельности детей.

Организационный момент.

Воспитатель показывает детям игрушечную кошку.

Воспитатель. Посмотрите, к нам пришла в гости кошечка.

Какая у неё гладкая шёрстка, зелёные глазки, длинные усы! ( Воспитатель даёт возможность детям погладить игрушку, рассмотреть её.) Кошечке у нас нравится. Послушайте, как она мурлычет от удовольствия: « Мур – Мур ! »( Дети повторяют звукоподражания.) А как кошка мяукает? ( Дети воспроизводят звуки « мяу – мяу ».)Вам нравиться играть с ней? ( ответы детей.)

Основная часть. Слушание песенки.

Воспитатель. Послушайте песенку про кошечку.

Воспитатель поёт детям песенку « Кошка » ( муз. Ан. Александрова, сл. Н. Френкель).

Киска к детям подошла, Угостила молочком –

Молочка просила, Кисонька поела,

« Мяу » говорила. Песенку запела:

Мяу….мяу….мяу…. Мурр…..Мурр

Воспитатель. Как киска молочка просила? Что кошка сделала после обеда? Как она запела? А сейчас послушайте рассказ о кошке.

Чтение рассказа.

Воспитатель читает рассказ Л.Н. Толстого « Спала кошка на крыше…». В процессе чтения педагог воспроизводит сценку с помощью игрушек или прикрепляет к фланелеграфу фигурки.

« Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка. Не сиди близко, птичка, кошки хитры».

Воспитатель приглашает детей рассмотреть картинку-иллюстрацию к рассказу или сюжетную картинку по теме м задаёт вопросы: « Что делает кошка? Что делает птичка?».

Воспитатель. Кошки и коты очень дружно живут с людьми, а вот на птичек они охотятся. Поэтому птичкам приходится быть очень осторожными, чтобы не попасть к ним в лапы. Давайте скажем птичке, чтобы она улетела. ( Дети проговаривают фразу: « Улетай птичка ! ».) Где можно отдохнуть птичке так, чтобы её не схватила кошка? ( ответы детей. )

Физкультминутка

Игра « Кошка и птички »

( в музыкальном сопровождении )

Рефлексия. Итог

Воспитатель напоминает детям какой рассказ она рассказала детям. Задаёт вопросы к рассказу ( «что делает кошка?», «что делает птичка»), если дети забыли задаёт наводящие вопросы.

Воспитатель просит детей изобразить кошку и птичек.

Читать книгу Маленькие рассказы Льва Толстого : онлайн чтение

Лев Толстой

Маленькие рассказы

* * *

Дорогой читатель!

Читайте с удовольствием!

Рассказы из «Новой азбуки»

Пришла Настя после школы. Одна мама была дома. Настя села у стола, взяла книжку и прочла сказку. Мама была рада.

* * *

Я нынче прочту по книге всю сказку, это мне не трудно.

* * *

Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка.

«Не сиди близко, птичка, кошки хитры».

* * *

Кате дали мыла. Она мыла лицо и шею. И лицо, и шея, и руки Кати были белы.

У Миши были сани. Маша и Петя сели на сани. «Вези сани, Миша». А у Миши силы нету.

– Сиди крепче, Маша, да не жми меня за шею. Пусти ручки, а то мне душно.

И Катя снесла Машу.

У Вари был чиж. Чиж жил в клетке и ни разу не пел. Варя пришла к чижу.

– Пора тебе, чиж, петь.

– Пусти меня на волю, на воле буду весь день петь.

* * *

– Спи, Маша! Спи, дочка! Бай, баю, бай!

* * *

Таня знала буквы. Она взяла книгу и куклу и дала книгу кукле, будто школа.

– Учи, кукла, буквы! Это – «А». Это – «Б». Бе. Смотри, помни.

* * *

У Розки были щенки на дворе, на сене. Розка ушла. Дети пришли и взяли щенка и снесли на печку. Розка пришла, не нашла щенка и выла. После нашла щенка и выла подле печки. Дети сняли щенка и дали Розке. И Розка снесла щенка во рту на место.

Нашли дети ежа на траве.

– Бери его, Вася, на руки.

– Мне колко.

– Ну клади шапку на землю, а я скачу его на шапку.

Шапка была мала, и дети ушли, а ежа не взяли.

Тётя шла мимо, несла ведро с водой и стала лить на кошку и Жучку водой.

* * *

Мальчик играл и разбил нечаянно дорогую чашку. Никто не видел. Отец пришёл и спросил:

– Кто разбил?

Мальчик затрясся от страха и сказал:

– Я.

Отец сказал:

– Спасибо, что правду сказал.

* * *

Саша был трус. Была гроза и гром. Саша влез в шкап. Там было ему темно и душно. Саше не слышно было, прошла ли гроза. Сиди, Саша, долго в шкапу за то, что ты трус.

Был у Пети и у Миши конь. Стал у них спор: чей конь?

Стали они коня друг у друга рвать.

– Дай мне – мой конь!

– Нет, ты мне дай – конь не твой, а мой!

Пришла мать, взяла коня, и стал конь ничей.

Несла Жучка кость через мост. Глядь, в воде её тень.

Пришло Жучке на ум, что в воде не тень, а Жучка и кость. Она и пустила свою кость, чтобы ту взять. Ту не взяла, а своя ко дну пошла.

У детей были свои грядки. Пришло раз на их грядки стадо свиней.

– Дети, скорей! Жучку пускай!

– Жучка, скорей лай на свиней, сгоняй их с гряд долой!

* * *

У меня есть шесть кур, и я поутру даю им корм. Я кричу: цып, цып. Я сыплю зерно на землю и на кур.

* * *

Мама, купи мне нитки, я свяжу тётке чулки. Чулки тётки стали стары. Видны пятки.

Старик сажал яблони. Ему сказали:

– Зачем тебе эти яблони? Долго ждать с этих яблонь плода, и ты не съешь с них яблочка.

Старик сказал:

– Я не съем – другие съедят, мне спасибо скажут!

* * *

На земле снег, на лесе иней. Давай скорей сани. На сани прыгай, сани двигай и под гору катай.

* * *

Деду скучно было дома. Пришла внучка, спела песню.

Ласточка строила гнездо. Влетел в гнездо стриж и сел. Ласточка позвала других ласточек и выгнала стрижа.

Маленькие рассказы

Филипок

– Куда ты, Филипок, собрался?

– В школу.

– Ты ещё мал, не ходи. – И мать оставила его дома.

– Куда ты, пострелёнок, один бежишь?

Филипок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух. Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышно, гудят голоса ребят. На Филипка нашёл страх: «Что, как учитель меня прогонит?» И стал думать, что ему делать. Назад идти – опять собака заест, в школу идти – учителя боится.

Шла мимо школы баба с ведром и говорит:

– Все учатся, а ты что тут стоишь?

Филипок и пошёл в школу.

– Ты что? – закричал он на Филипка.

Филипок ухватился за шапку и ничего не говорил.

– Да ты кто?

Филипок молчал.

– Или ты немой?

Филипок так напугался, что говорить не мог.

– Ну так иди домой, коли говорить не хочешь.

– Это Филипок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришёл в школу.

– Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.

Учитель стал показывать Филипку буквы, а Филипок их уже знал и немножко читать умел.

– Ну-ка, сложи своё имя.

Филипок сказал:

– Хве-и – хви, ле-и – ли, пе-ок – пок.

Все засмеялись.

– Молодец, – сказал учитель. – Кто же тебя учил читать?

Филипок осмелился и сказал:

– Костюшка! Я бедовый, я сразу всё понял. Я страсть какой ловкий!

Учитель засмеялся и сказал:

– Ты погоди хвалиться, а поучись.

С тех пор Филипок стал ходить с ребятами в школу.

Лев и собачка

В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям.

Одному человеку захотелось поглядеть зверей; он ухватил на улице собачонку и принёс её в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье.

Собачка поджала хвост и прижалась в угол клетки. Лев подошёл к ней и понюхал её.

Собачка легла на спину, подняла лапки и стала махать хвостиком.

Лев тронул её лапой и перевернул.

Собачка вскочила и стала перед львом на задние лапки.

Лев смотрел на собачку, поворачивал голову со стороны на сторону и не трогал её.

Когда хозяин бросил льву мяса, лев оторвал кусок и оставил собачке.

Вечером, когда лев лёг спать, собачка легла подле него и положила свою голову ему на лапу.

С тех пор собачка жила в одной клетке со львом. Лев не трогал её, ел корм, спал с ней вместе, а иногда играл с ней.

Один раз барин пришёл в зверинец и узнал свою собачку; он сказал, что собачка его собственная, и попросил хозяина зверинца отдать ему. Хозяин хотел отдать, но, как только стали звать собачку, чтобы взять её из клетки, лев ощетинился и зарычал.

Так прожили лев и собачка целый год в одной клетке.

Через год собачка заболела и издохла. Лев перестал есть, а всё нюхал, лизал собачку и трогал её лапой.

Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать себя хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал грызть засовы и пол.

Целый день он бился, метался в клетке и ревел, потом лёг подле мёртвой собачки и затих. Хозяин хотел унести мёртвую собачку, но лев никого не подпускал к ней.

Хозяин думал, что лев забудет своё горе, если ему дать другую собачку, и пустил к нему в клетку живую собаку; но лев тотчас разорвал её на куски. Потом он обнял своими лапами мёртвую собачку и так лежал пять дней.

На шестой день лев умер.

Черёмуха

Одна черёмуха выросла на дорожке из орешника и заглушала лещиновые кусты. Долго думал я – рубить или не рубить её: мне жаль было. Черёмуха эта росла не кустом, а деревом, вершка три в отрубе и сажени четыре в вышину, вся развилистая, кудрявая и вся обсыпанная ярким, белым, душистым цветом. Издалека слышен был её запах. Я бы и не срубил её, да один из работников (я ему прежде сказал вырубить всю черёмуху) без меня начал рубить её. Когда я пришёл, уже он врубился в неё вершка на полтора, и сок так и хлюпал под топором, когда он попадал в прежнюю тяпку. «Нечего делать, видно, судьба», – подумал я, взял сам топор и начал рубить вместе с мужиком.

Всякую работу весело работать; весело и рубить. Весело наискось глубоко всадить топор, и потом напрямик подсечь подкошенное, и дальше и дальше врубаться в дерево.

Я совсем забыл о черёмухе и только думал о том, как бы скорее свалить её. Когда я запыхался, я положил топор, упёрся с мужиком в дерево и попытался свалить его. Мы качнули: дерево задрожало листьями, и на нас закапало с него росой, и посыпались белые душистые лепестки цветов.

В то же время, точно вскрикнуло что-то, – хрустнуло в средине дерева; мы налегли, и, как будто заплакало, – затрещало в средине, и дерево свалилось. Оно разодралось у надруба и, покачиваясь, легло сучьями и цветами на траву. Подрожали ветки и цветы после падения и остановились.

– Эх! Штука-то важная! – сказал мужик. – Живо жалко!

А мне так было жалко, что я поскорее отошёл к другим рабочим.

Косточка

Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они ещё лежали на тарелке. Ваня никогда не ел слив и всё нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он всё ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел. Перед обедом мать сочла сливы и видит – одной нет. Она сказала отцу.

За обедом отец и говорит:

– А что, дети, не съел ли кто-нибудь одну сливу?

Все сказали:

– Нет.

Ваня покраснел как рак и сказал тоже:

– Нет, я не ел.

Тогда отец сказал:

– Что съел кто-нибудь из вас – это нехорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах есть косточки, и если кто не умеет их есть и проглотит косточку, то через день умрёт. Я этого боюсь.

Ваня побледнел и сказал:

– Нет, я косточку бросил за окошко.

И все засмеялись, а Ваня заплакал.

Птичка

Был Серёжа именинник, и много ему разных подарили подарков: и волчки, и кони, и картинки. Но дороже всех подарков подарил дядя Серёже сетку, чтобы птиц ловить.

Сетка сделана так, что на рамке приделана дощечка и сетка откинута. Насыпать семя на дощечку и выставить на двор. Прилетит птичка, сядет на дощечку, дощечка подвернётся, и сетка сама захлопнется.

Обрадовался Серёжа, прибежал к матери показать сетку. Мать говорит:

– Нехороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучить будешь!

– Я их в клетки посажу. Они будут петь, и я их буду кормить.

Достал Серёжа семя, насыпал на дощечку и выставил сетку в сад. И всё стоял, ждал, что птички прилетят. Но птицы его боялись и не летели на сетку.

Пошёл Серёжа обедать и сетку оставил. Поглядел после обеда, сетка захлопнулась, и под сеткой бьётся птичка. Серёжа обрадовался, поймал птичку и понёс домой.

– Мама! Посмотрите, я птичку поймал, это, верно, соловей! И как у него сердце бьётся.

Мать сказала:

– Это чиж. Смотри же, не мучай его, а лучше пусти.

– Нет, я его кормить и поить буду.

Посадил Серёжа чижа в клетку и два дня сыпал ему семя, ставил воду и чистил клетку. На третий день он забыл про чижа и не переменил ему воды. Мать ему и говорит:

– Вот видишь, ты забыл про свою птичку, лучше пусти её.

– Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воды и вычищу клетку.

Засунул Серёжа руку в клетку, стал чистить, а чижик испугался, бьётся об клетку. Серёжа вычистил клетку и пошёл за водой. Мать увидала, что он забыл закрыть клетку и кричит ему:

– Серёжа, закрой клетку, а то вылетит и убьётся твоя птичка!

Не успела она сказать, чижик нашёл дверку, обрадовался, распустил крылышки и полетел через горницу к окошку. Да не видал стекла, ударился о стекло и упал на подоконник.

Прибежал Серёжа, взял птичку, понёс её в клетку. Чижик был ещё жив; но лежал на груди, распустивши крылышки, и тяжело дышал.

Серёжа смотрел, смотрел и начал плакать.

Чтение рассказа Л.Н.Толстого ” Спала кошка на крыше…” Для детей второй группы раннего возраста Воспитатель Отскочная С. Е.

Документы для скачивания:

29430_koshka_na_kryshe.docx Формат: .docx

Содержимое файтов:

29430_koshka_na_kryshe.docx

План- конспект занятия по теме: Чтение р ассказ а Л. Н. Толстого « Спала кошка на крыше…. ». Образовательные области: « Речевое развитие», « Познавателное развитие», «Художественно- эстетическое развитие». Программные задачи: – п ознако мить с рассказом Л. Н. Толстого; – учить слушать рассказ без наглядного сопровождения; – приучать задавать вопрос « Что делает », – совершенствовать память и внимание. Планируемые результаты: отвеча т ь на простые вопросы при рассматривании игрушечной кошки, проявля т ь эмоциональную отзывчивость на доступное возрасту музыкальное произведение( « Кошка »( муз. Ан. Александрова, сл. Н. Френкель) ) , литературно – художественное произведение( рассказ Л. Н. Толстого « Спал а кошка на крыше ……. ») , принима т ь участие в подвижной игре « Кошка и птички ». Музыкальное сопровождение: « Кошка »( муз. Ан. Александрова, сл. Н. Френкель) . ( поет воспитатель) Оборудование и материалы: И грушка кошка, иллюстрация к рассказу, маска кошки, бубен. ХОД РАБОТЫ. Воспитатель: показываю детям игрушечную кошку. Воспитатель: – П осмотрите, к нам пришла в гости кошечка. Какая у неё гладкая шёрстка, зелёные глазки, длинные усы! ( Даю возможность детям погладить игрушку, рассмотреть её. ) Кошечке у нас нравится. Послушайте, как она мурлычет от удовольствия: « Мур – Мур! »( Дети повторяют звукоподражания. ) А как кошка мяукает? ( Дети воспроизводят звуки « мяу – мяу ». ) В ам нравиться играть с ней? ( ответы детей. ) Основная часть. Слушание песенки. Воспитатель. Послушайте песенку про кошечку. Воспитатель поёт детям песенку « Кошка »( муз. Ан. Александрова, сл. Н. Френкель) . Киска к детям подошла, Угостила молочком- Молочка просила, Кисонька поела, Молочка просила, Кисонька поела, « Мяу » говорила. Песенку запела: Мяу …. мяу…. мяу…. Мурр …. . Мурр Воспитатель: Как киска молочка просила? Что кошка сделала после обеда? Как она запела? А сейчас послушайте рассказ о кошке. С адитесь на стульчики. Чтение рассказа. Воспитатель читает рассказ Л. Н. Толсто го « Спала кошка на крыше» « Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка. Не сиди близко, птичка, кошки хитры». Воспитатель приглашает детей рассмотреть картинку- иллюстрацию к рассказу по теме задаю вопросы: « Что делает кошка? Что делает птичка? ». Воспитатель. Кошки очень дружно живут с людьми, а вот на птичек они охотятся. Поэтому птичкам приходится быть очень осторожными, чтобы не попасть к ним в лапы. Давайте скажем птичке, чтобы она улетела. ( Дети проговаривают фразу: « Улетай птичка! ». ) Где можно отдохнуть птичке так, чтобы её не схватила кошка? ( ответы детей. ) – На дереве. Физкультминутка Игра « Кошка и птички » Воспитатель играет роль кошки, дети – птички. Во время звучания бубна кошка спит. Дети машут руками, бегают по группе, имитируя птиц. Как только звук заканчивается, кошка просыпается и начинает ловить птичек. Птички убегают и садятся на стульчики. Рефлексия. Итог Воспитатель напоминает детям какой рассказ она рассказала детям. Задаёт вопросы к рассказу( «что делает кошка? », «что делает птичка») , если дети забыли задаёт наводящие вопросы. Воспитатель просит детей изобразить кошку и птичек.

Читать книгу «Маленькие рассказы» онлайн полностью? — Льва Толстого — MyBook.

* * *

Дорогой читатель!

Читайте с удовольствием!

Рассказы из «Новой азбуки»

* * *

Я нынче прочту по книге всю сказку, это мне не трудно.

* * *

Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка.

«Не сиди близко, птичка, кошки хитры».

* * *

Кате дали мыла. Она мыла лицо и шею. И лицо, и шея, и руки Кати были белы.

У Миши были сани. Маша и Петя сели на сани. «Вези сани, Миша». А у Миши силы нету.

– Сиди крепче, Маша, да не жми меня за шею. Пусти ручки, а то мне душно.

И Катя снесла Машу.

У Вари был чиж. Чиж жил в клетке и ни разу не пел. Варя пришла к чижу.

– Пора тебе, чиж, петь.

– Пусти меня на волю, на воле буду весь день петь.

* * *

– Спи, Маша! Спи, дочка! Бай, баю, бай!

* * *

Таня знала буквы. Она взяла книгу и куклу и дала книгу кукле, будто школа.

– Учи, кукла, буквы! Это – «А». Это – «Б». Бе. Смотри, помни.

* * *

Нашли дети ежа на траве.

– Бери его, Вася, на руки.

– Мне колко.

– Ну клади шапку на землю, а я скачу его на шапку.

Шапка была мала, и дети ушли, а ежа не взяли.

Тётя шла мимо, несла ведро с водой и стала лить на кошку и Жучку водой.

* * *

Мальчик играл и разбил нечаянно дорогую чашку. Никто не видел. Отец пришёл и спросил:

– Кто разбил?

Мальчик затрясся от страха и сказал:

– Я.

Отец сказал:

– Спасибо, что правду сказал.

* * *

Был у Пети и у Миши конь. Стал у них спор: чей конь?

Стали они коня друг у друга рвать.

– Дай мне – мой конь!

– Нет, ты мне дай – конь не твой, а мой!

Пришла мать, взяла коня, и стал конь ничей.

Несла Жучка кость через мост. Глядь, в воде её тень.

У детей были свои грядки. Пришло раз на их грядки стадо свиней.

– Дети, скорей! Жучку пускай!

– Жучка, скорей лай на свиней, сгоняй их с гряд долой!

* * *

У меня есть шесть кур, и я поутру даю им корм. Я кричу: цып, цып. Я сыплю зерно на землю и на кур.

* * *

Мама, купи мне нитки, я свяжу тётке чулки. Чулки тётки стали стары. Видны пятки.

Старик сажал яблони. Ему сказали:

– Зачем тебе эти яблони? Долго ждать с этих яблонь плода, и ты не съешь с них яблочка.

Старик сказал:

– Я не съем – другие съедят, мне спасибо скажут!

ББыла зима, но было тепло. Было много снегу.

Кошачий рай (Французская басня по роману Эмиля Золя «Кошачий рай»)

Адаптировано Эми Фридман и иллюстрировано Джиллиан Гиллиланд

Луи был толстым котом, которому очень повезло. Он жил в роскоши. Его спутница, женщина по имени Чери, кормила его лососем и икрой. Он спал на перьевых подушках перед костром. Тем не менее Луи часто с тоской смотрел в окно. Когда он вытянул шею, то иногда видел кошек поперек дороги, которые возились по шиферным крышам и валялись под солнцем.

Луи хотел только одного: он хотел жить жизнью этих кошек на крышах. “Рай!” – промурлыкал он. И он поклялся, как только представится такая возможность, он сбежит в рай.

Однажды случилось чудо. Чери забыла закрыть кухонное окно, а когда она повернулась спиной, Луи выскочил.

«Как красиво!» – напевал он. Он чувствовал запах солнца и деревьев, цветов и выпечки круассанов. Он дрожал от малейшего страха, когда к нему подошли три кошки с угрожающим мяуканьем, но они засмеялись над Луи.«Глупый гусь! Чего ты боишься?» они спросили. Луи решил, что тоже мяукнет. Он открыл рот и присоединился к их стенаниям. Когда остальные развалились на крыше, Луи развалился рядом с ними.

Вскоре вперед выступил старый кот. «Бонжур, – сказал он, – меня зовут Том. Я вижу, ты не знаешь обычаев этого мира. Я был бы рад научить тебя».

“Принимаю!” – с благодарностью сказал Луи. У него никогда не было друга-кошки.

Луи вскоре последовал за Томом и его бандой, когда они мчались по улицам.Как и они, он пил воду из водостока, и она была на вкус слаще сливок. Все казалось красивым. Когда мимо прошла кошка, Луи ахнул от восхищения. «Добрый день», – сказал Луи женщине, но остальные укусили его за шею и оттолкнули в сторону.

«Не обращай на нее внимания», – сказал Том. «Вы встретите много прекрасных женщин в этом мире».

Они продолжили прогулку под теплым весенним солнцем, наслаждаясь видами и запахами. Они вяло вернулись на крышу, где встретились.

Луи начинал проголодаться. “Что вы едите на этих крышах?” – спросил он Тома.

«Все, что мы найдем», – ответил Том.

Луи смутился; он никогда не охотился за едой. Он начал осматриваться, но ничего не нашел и боялся голодать. Затем внезапно он увидел через окно человека, готовящего еду. На мужском столе прямо над подоконником лежала сочная свиная отбивная. Не задумываясь, Луи прыгнул через окно на стол.Он схватил отбивную, но прежде чем он успел выбраться из окна, мужчина увидел его и потянулся за метлой. Он так сильно ударил Луи, что отбивная вылетела из его рта. Луи успел сбежать, прежде чем метла снова упала.

Том стоял прямо за окном, качая головой. «Еда на столах не для нас», – сказал он. «Мы едим из водостоков и переулков. Дождемся рассвета и найдем еду в мусорных кучах».

Луи был в ужасе. “Ждать всю ночь?”

Том спокойно кивнул.«Вы узнаете, – мудро сказал он.

Они покинули крышу, чтобы бродить по темным переулкам. Ночь тянулась слишком медленно для Луи. Вечерний туман заставлял его дрожать. Когда пошел дождь и подул резкий ветер, Луи начал думать, каким унылым был мир снаружи. Ни солнца, ни теплых крыш, ни игр, ни скачек. Его лапы скользили по мощеным улочкам, и он начал мечтать о доме Чери и его милых подушках.

Внезапно Том зашипел: “Быстрее, сюда!” Он скользил близко к стене здания.Когда они подошли к двери, Том прошептал: «Этот человек с крючком и корзиной? Видите его? Он ловец животных. Если он найдет нас, мы мертвы!»

Теперь Луи дрожал не только от холода, но и от страха. Дождь, ветер и люди с крючками? Мусор и скользкие улицы? Что еще может здесь произойти?

Луи услышал шорох. Он обернулся и увидел троих мужчин, выносящих мусор на улицу. Он бросился его осматривать. Ему хотелось вкусного мяса, немного лосося и икры.Он порылся в мешках, но нашел всего три сухие кости.

Том, как мог видеть Луи, был художником. Он медленно и старательно рылся в мусоре и нашел несколько полосок тонкого несвежего мяса. Когда на Луи обрушился холодный дождь, все, о чем он мог думать, это его теплая и сухая тюрьма, где его наверняка ждала миска с лососем и икрой.

Когда солнце начало вставать, Том посмотрел на него и подмигнул. “Тебе здесь достаточно жизни, не так ли?”

«Да», – кротко сказал Луи.

«Хочешь домой?» – спросил Том.

«Да, – сказал Луи, – но как мне найти свой дом?»

Том устало покачал головой. «Когда я вчера увидел, как ты выходишь из дома, я понял, что такой толстый кот, как ты, не предназначен для радостей свободы. Следуй за мной».

Луи следовал за Томом по мощеным улочкам, вплоть до шиферных крыш, по тропинкам, которые он едва помнил. Вскоре они были у окна Чери. Том повернулся к нему и сказал: «Вот ты где. До свидания!»

Луи не мог оставить своего друга здесь, в дебрях.«Пойдем со мной», – сказал Луи. «Я разделю постель и еду. Чери щедрая».

Том махнул лапой. «Я бы умер там со всеми этими пушистыми подушками и сытной пищей. Это для слабаков. Мне нужно быть свободным!» Он повернулся, вскочил на крышу и исчез.

Луи проскользнул внутрь. Когда Чери увидела его, она закричала: «Плохой мальчик!» Но она взяла его на руки и накормила икрой. Позже, растянувшись перед огнем, Луи положил голову на перьевые подушки и закрыл глаза.Теперь он понял, что рай – это место, где он может быть заперт навсегда, но у него всегда будет свежее мясо, пушистые подушки и огонь.

В конце концов, это был рай. То есть для кошки.

Кошки и мышки в партнерстве

Гримм 002: Кошки и мышки в партнерстве

2

Якоб и Вильгельм Гримм

Кошка познакомилась с мышью и так много ей рассказала. о большой любви и дружбе, которые он испытывал к ней, о том, что наконец мышь согласилась, что они должны жить и вести дом вместе.”Но мы должны готовьтесь к зиме, иначе мы будем голодать », – сказал кота “, а ты, мышонок, не можешь выходить на улицу везде или в в конце вы попадете в ловушку ».

Последовав этому доброму совету, они купили горшок сала, но они не знал, где его хранить. Наконец, после долгих размышлений, кошка сказал: “Я не знаю места, где он мог бы храниться лучше, чем в церковь. Никто не смеет ничего оттуда забирать. Мы поместим это ниже жертвенник, и не прикасайтесь к нему, пока он нам не понадобится.«

Значит, горшок хранился в безопасном месте, но вскоре кошка очень захотелось этого и сказал мышке: “Я хотел сказать тебе, мышонок, что мой двоюродный брат принес на свет маленького сына, и она попросила меня стать его крестным отцом. Он белый с коричневыми пятнами, а я Я должен держать его над купелью. Позволь мне выйти сегодня, а ты посмотри после дома самостоятельно ».

«Да, да», – ответила мышь. “Во что бы то ни стало иди, и если ты получишь что-нибудь вкусное, подумай обо мне.Я хочу выпить каплю сладкого красное вино для крещения сам. “

Однако все это не соответствовало действительности. У кота не было двоюродного брата и не было попросил быть крестным отцом. Он пошел прямо в церковь, подкрался к горшку жира, начал лизать его, и слизал верхнюю часть жира. Затем он гуляли по крышам города, искали возможности, а затем вытянулся на солнышке, облизывая свои бакенбарды всякий раз, когда подумал о горшке с жиром. Он не вернулся домой, пока не было вечер.

«Ну вот и ты снова», – сказала мышка. “Вы, должно быть, были счастливы день »

«Все прошло хорошо», – ответил кот.

“Какое имя они дали ребенку?” спросила мышь.

– Пополнение, – холодно сказал кот.

“Пополнение?” крикнула мышь. “Это очень странное и необычное имя. это обычное дело в вашей семье? »

«Какое это имеет значение?», – сказал кот. “Это не хуже, чем Крошка-вор, как называют ваших крестников.«

Вскоре кошку охватил новый приступ тоски. Он сказал мышь: “Сделай мне одолжение и еще раз управляй домом в одиночку” на день. Меня снова попросили стать крестным отцом, и так как ребенок у него на шее белое кольцо, я не могу отказаться ».

Хорошая мышь согласилась. Однако кот пополз за городскую стену в церковь и съел половину горшка с жиром. “Нет ничего вкуснее как то, что едят сами », – сказал он и был вполне удовлетворен его дневная работа.

Когда он пришел домой, мышь спросила: «Как звали этого ребенка? крестился? »

«Наполовину ушел», – ответил кот.

“Half-Gone? Что ты говоришь? Я никогда не слышал этого имени во всех своих жизнь. Держу пари, его нет в альманахе ».

Вскоре кошачья пасть снова наполнилась слезами от лакомства. “Все хорошие вещи бывают тройками, – сказал он мышке. – Меня попросили снова быть крестным отцом. Ребенок полностью черный, только лапы у него белые.В остальном у него нет ни единого белого волоска на всем теле. Только это случается раз в несколько лет. Ты меня отпустишь, правда? »

«Пополнение. Половина», – ответила мышь. “Это такие странные имена, что они заставляют меня остановиться и задуматься “.

«Вот ты сидишь дома, – сказал кот, – в своей темно-серой шубе и длинная коса из волос, захватывающая фантазии. Это потому, что ты не выходишь в дневное время ».

Во время отсутствия кота мышка убрала домик и засунула в него. порядок, но жадный кот съел весь остальной жир.”У кого-то есть мир только после того, как все съедено, – сказал он себе. толстый, он не возвращался домой до ночи.

Мышь сразу спросила, какое имя дали третьему ребенок.

«Тебе тоже не понравится», – сказал кот. “Его зовут Все-ушел. “

«Все-ушли!» – закричала мышь. “Это самое тревожное имя из всех. Я никогда не видел его в печати. Все ушли! Что это может значить? “Тогда она покачала головой, свернулась клубочком и легла спать.

С этого момента никто не приглашал кота крестным отцом, но когда наступила зима, а снаружи уже ничего не было найдено, мышь подумала о хранимой ими еде и сказала: «Пойдем, кот, мы пойдем в нашу горшок с жиром, который мы себе припасли. Теперь он будет иметь приятный вкус “.

«Да», – ответил кот. “Вы получите от этого столько же удовольствия, сколько и высунуть свой изящный язык в окно ».

Они отправились в путь, но когда пришли, котелок с жиром Конечно, он все еще был на своем месте, но был пуст.”Увы,” сказала мышь, “Теперь я вижу, что произошло. Теперь это выясняется. Вы истинный друг. Вы ели все, когда служили крестным отцом. Первая вершина выключено, затем половина готово, затем … “

“Тихо!” крикнул кот. «Еще одно слово, и я тебя тоже съем».

«Все пропало» уже было на губах бедной мышки. Едва ли она сказал это до того, как кошка набросилась на нее, схватила ее и проглотила вниз. Понимаете, так устроен мир.

Источник: Якоб и Вильгельм Гримм, Катце и Maus в Gesellschaft, Kinder- und Hausmärchen (Детский и Бытовые сказки – Сказки Гриммса), нет.2.
Источник Гримм: Устная традиция, переданная Гретхен Уайлд. (1787-1819) в Касселе.
Этот рассказ, в сокращенном варианте, был включен в книгу Гримм. рукописный сборник 1808 г. и в их первом издании (1812 г.), т. 1, нет. 2.
Перевод Маргарет Хант (1884). Перевод исправлен и исправлен Д. Л. Ашлиман. © 2000-2002.
Я произвольно назначил коту мужской пол. Это естественно (как в отличие от грамматического) род не может быть определен немецким текстом.
Aarne-Thompson type 15.

Ссылки по теме

Исправлено 1 сентября 2002 г.

«Кот, который гулял сам по себе» | Just So Stories | Редьярд Киплинг

Для встроенного аудиоплеера требуется современный интернет-браузер. Вам следует посетить Browse Happy и обновить свой интернет-браузер сегодня!

Слушайте, слушайте и слушайте; потому что это случилось и произошло, и стало и было, о мой лучший возлюбленный, когда прирученные животные были дикими.Собака была дикой, Лошадь дикой, и Корова дикой, и Овцы дикой, и Свиньи дикой – настолько дикой, насколько это возможно – и они гуляли по Мокрым Диким Лесам своими дикими одиночками. Но самым диким из всех диких животных был Кот. Он шел один, и все места были ему одинаковы.

Конечно, Человек тоже был диким. Он был ужасно диким. Он даже не стал приручаться, пока не встретил Женщину, и она сказала ему, что ей не нравится жить в его диких привычках. Она выбрала красивую сухую пещеру вместо кучи мокрых листьев, чтобы прилечь в ней; и она насыпала на пол чистый песок; и она зажгла хороший дров в глубине пещеры; и она повесила высушенную шкуру дикого коня хвостом вниз через вход в пещеру; и она сказала: «Вытри ноги, дорогая, когда войдешь, а теперь мы будем вести хозяйство.’

В ту ночь, Возлюбленные, они ели диких баранов, жаренных на горячих камнях и приправленных диким чесноком и диким перцем; и дикая утка, фаршированная диким рисом, диким пажитником и диким кориандром; и костный мозг диких быков; и дикая вишня, и дикие гренадиллы. Затем Человек заснул перед огнем очень счастливым; но Женщина села, причесывая волосы. Она взяла кость баранины – большую толстую лопатку – и посмотрела на чудесные отметины на ней, подбросила еще дров в огонь и сотворила Магию.Она сотворила первое в мире певческое волшебство.

Во влажных диких лесах все дикие животные собрались вместе, где они могли видеть свет огня вдали, и им было интересно, что это значит.

Тогда Дикий Конь топнул своей бешеной ногой и сказал: «О друзья мои и враги мои, почему Мужчина и Женщина сделали этот великий свет в этой великой Пещере и какой вред он нам нанесет?»

Дикий Пес поднял свой дикий нос, почувствовал запах жареной баранины и сказал: «Я пойду, посмотрю, посмотрю и скажу; я думаю, что это хорошо.Кот, пойдем со мной.

«Ненни!» – сказал Кот. «Я Кот, который ходит один, и все места для меня одинаковы. Я не приду ».

«Тогда мы никогда не сможем снова стать друзьями», – сказал Дикий Пес и побежал к Пещере. Но когда он отошел немного, Кот сказал себе: «Все места для меня одинаковы. Почему бы мне тоже не пойти посмотреть, посмотреть и уйти, как мне нравится? »Поэтому он тихонько, очень мягко двинулся за Дикой Псом и спрятался там, где все было слышно.

Когда Дикий Пес подошел ко входу в пещеру, он поднял носом высушенную конскую шкуру и вдохнул прекрасный запах жареной баранины, и Женщина, глядя на лезвие, услышала его, засмеялась и сказала: «А вот и первое. Дикое существо из диких лесов, чего ты хочешь? »

Дикий Пес сказал: «О мой враг и жена моего врага, что это такое, что так хорошо пахнет в Диком лесу?»

Тогда Женщина взяла жареную баранью косточку и бросила ее Дикой собаке, сказав: «Дикие твари из Дикого леса, попробуй и попробуй.Дикий пес прогрыз кость, и это было восхитительнее всего, что он когда-либо пробовал, и он сказал: «О мой враг и жена моего врага, дай мне еще одну».

Женщина сказала: «Дикое существо из диких лесов, помоги моему Человеку охотиться днем и охранять эту пещеру ночью, и я дам тебе столько жареных костей, сколько тебе нужно».

«Ах!» – сказал Кот, прислушиваясь. «Это очень мудрая женщина, но она не так мудра, как я».

Дикий Пес заполз в Пещеру, положил голову женщине на колени и сказал: «О мой друг и жена моего друга, я помогу Твоему человеку охотиться днем, а ночью я буду охранять вашу пещеру.’

«Ах!» – сказал Кот, прислушиваясь. «Это очень глупый пес». И он вернулся через мокрый дикий лес, размахивая своим диким хвостом и проходя мимо своего дикого одиночества. Но он никому не сказал.

Когда Человек проснулся, он сказал: «Что здесь делает Дикая Собака?» И Женщина сказала: «Его имя больше не Дикая Собака, а Первый Друг, потому что он будет нашим другом всегда, всегда и всегда. Бери его с собой на охоту ».

На следующую ночь Женщина срезала большие охапки зеленой травы с заливных лугов и высушила ее перед огнем, так что она пахла свежескошенным сеном, и она села у входа в пещеру и сплела недоуздок из лошади. – спрячься, и она посмотрела на лопатку из баранины – на большую широкую лопатку – и произнесла Магию.Она сотворила вторую певческую магию в мире.

В Диком лесу все дикие животные удивлялись, что случилось с Дикой собакой, и, наконец, Дикий Конь топнул ногой и сказал: «Я пойду, посмотрю и расскажу, почему Дикий Пёс не вернулся. Кот, пойдем со мной.

«Ненни!» – сказал Кот. «Я Кот, который ходит один, и все места для меня одинаковы. Я не пойду ”. Но все же он мягко, очень мягко последовал за Дикой Конью и спрятался там, где все было слышно.

Когда Женщина услышала, как Дикая Лошадь споткнулась и споткнулась о свою длинную гриву, она засмеялась и сказала: «А вот и вторая. Дикое существо из диких лесов, чего ты хочешь? »

Дикий Конь сказал: «О мой враг и жена моего врага, где дикая собака?»

Женщина засмеялась, взяла лопатку, посмотрела на нее и сказала: «Дикое существо из Дикого леса, ты пришел сюда не ради Дикой Собаки, а ради этой хорошей травы».

И Дикий Конь, споткнувшись и споткнувшись о свою длинную гриву, сказал: «Это правда; дай мне поесть.’

Женщина сказала: «Дикое существо из диких лесов, нагни свою дикую голову и надень то, что я тебе даю, и ты будешь есть чудесную траву три раза в день».

«Ах, – сказал Кот, слушая, – это умная женщина, но она не так умна, как я». Дикий Конь склонил дикую голову, и Женщина натянула на нее плетеную шкуру, и Дикая Конь вздохнула. на ногах Женщины и сказал: «О моя Госпожа и Жена моего Учителя, я буду твоей служанкой ради чудесной травы.’

«Ах, – сказал Кот, слушая, – это очень глупая лошадь». И он вернулся через влажные дикие леса, размахивая своим диким хвостом и проходя мимо своего дикого одиночества. Но он никому не сказал.

Когда Мужчина и Собака вернулись с охоты, Мужчина спросил: «Что здесь делает Дикая Конь?» И Женщина сказала: «Его имя больше не Дикая Конь, а Первый Слуга, потому что он унесет нас оттуда. место на место всегда и всегда и всегда. Катайтесь на его спине, когда идете на охоту.

На следующий день, высоко подняв свою дикую голову, чтобы ее дикие рога не цеплялись за дикие деревья, Дикая Корова подошла к Пещере, а Кот последовал за ней и спрятался, как и прежде; и все произошло так же, как и раньше; и Кот сказал то же самое, что и раньше, и когда Дикая Корова пообещала давать женское молоко каждый день в обмен на чудесную траву, Кот вернулся через Мокрый Дикий лес, размахивая своим диким хвостом и проходя мимо своего дикого одинокий, такой же, как и раньше.Но он никому не сказал. И когда Человек, Лошадь и Собака пришли домой с охоты и задали те же вопросы, что и раньше, Женщина сказала: «Ее имя больше не Дикая Корова, а Дающая Хорошую Пищу. Она будет давать нам теплое белое молоко всегда, всегда и всегда, а я буду заботиться о ней, пока вы, Первый Друг и Первый Слуга идете на охоту.

На следующий день Кот ждал, подойдет ли еще какое-нибудь Дикое существо к Пещере, но никто не двинулся с места в Мокрых Диких Лесах, поэтому Кот пошел туда сам; и он увидел, как Женщина доит Корову, и он увидел свет огня в Пещере, и он почувствовал запах теплого белого молока.

Кот сказал: «О мой враг и жена моего врага, куда делась Дикая Корова?»

Женщина засмеялась и сказала: «Дикое существо из диких лесов, возвращайся в лес снова, потому что я заплела волосы и убрала волшебную лопаточную кость, и нам больше не нужны друзья. или слуги в нашей пещере.

Кот сказал: «Я не друг и не слуга. Я Кот, который ходит один, и я хочу войти в вашу пещеру ».

Женщина спросила: «Тогда почему ты не приехал с Первым другом в первую ночь?»

Кот очень рассердился и спросил: «Разве Дикий Пёс рассказывал обо мне сказки?»

Тогда Женщина засмеялась и сказала: «Ты Кот, который ходит один, и все места тебе одинаковы.Вы не друг и не слуга. Вы сами это сказали. Уходи и прогуливайся самостоятельно во всех местах ».

Тогда Кот сделал вид, что сожалеет, и сказал: «Разве я не должен входить в Пещеру? Разве я никогда не должен сидеть у тёплого огня? Разве я никогда не должен пить теплое белое молоко? Вы очень мудры и очень красивы. Не следует быть жестоким даже с кошкой ».

Женщина сказала: «Я знала, что я мудра, но не знала, что красива. Так что я заключу с вами сделку. Если когда-нибудь я скажу хоть одно слово в твою похвалу, ты можешь войти в Пещеру.’

«А если вы скажете два слова в мою похвалу?» – сказал Кот.

«Я никогда не буду, – сказала Женщина, – но если я скажу два слова в твою похвалу, ты можешь сесть у огня в пещере».

«А если ты скажешь три слова?» – сказал Кот.

«Я никогда не буду, – сказала Женщина, – но если я скажу три слова в твою похвалу, ты можешь пить теплое белое молоко три раза в день всегда, всегда и всегда».

Тогда Кот выгнул спину и сказал: «А теперь пусть занавес у входа в пещеру, и огонь в задней части пещеры, и горшки с молоком, стоящие у огня, запомните, что мой Враг и жена сказал мой Враг.И он ушел через влажные дикие леса, размахивая своим диким хвостом и проходя мимо своего дикого одиночества.

В ту ночь, когда Мужчина, Лошадь и Собака пришли домой с охоты, Женщина не рассказала им о сделке, которую она заключила с Кошкой, потому что боялась, что им это может не понравиться.

Кот уходил далеко и далеко и долго прятался в сырых диких лесах у своего дикого одиночества, пока Женщина совсем не забыла о нем. Только Летучая мышь – маленькая перевернутая летучая мышь – которая висела внутри пещеры, знала, где прячется Кот; и каждый вечер Бэт прилетал к Кэт с новостями о том, что происходило.

Однажды вечером Летучая мышь сказала: «В пещере есть Младенец. Он новый, розовый, толстый и маленький, и Женщина его очень любит ».

«А, – сказал Кот, прислушиваясь, – а что любит Малыш?»

«Он любит мягкие и щекочущие вещи», – сказал Летучая мышь. «Он любит держать в руках тёплые вещи, когда засыпает. Он любит, когда с ним играют. Он любит все это ».

«Ах, – сказал Кот, слушая, – значит, мое время пришло.’

Следующей ночью Кот прошел через Мокрый дикий лес и до утра прятался совсем рядом с пещерой, а Человек, Собака и Лошадь отправились на охоту. В то утро Женщина была занята приготовлением пищи, а Младенец заплакал и прервал ее. Поэтому она вынесла его из пещеры и дала ему поиграть пригоршню гальки. Но младенец все равно плакал.

Затем Кот протянул свою рисовую лапу и похлопал Младенца по щеке, и тот ворковал; и Кот терся о его толстые колени и щекотал хвостом под толстым подбородком.И Младенец засмеялся; и Женщина услышала его и улыбнулась.

Тогда Летучая мышь – маленькая перевернутая летучая мышь – которая висела во рту пещеры, сказала: «О моя хозяйка и жена моего хозяина и мать сына моего хозяина, дикая тварь из диких лесов прекрасно играет с вами. Детка. ‘

«Благословение этого дикого существа, кем бы он ни был, – сказала Женщина, выпрямляя спину, – потому что сегодня утром я была занята женщиной, и он оказал мне услугу».

В ту самую минуту и секунду, Возлюбленные, занавес из засохшей конской шкуры, натянутый хвостом вниз у входа в пещеру, упал – фу! – потому что вспомнил сделку, которую она заключила с Кошкой, и когда Женщина ушла поднять – о чудо! – Кот довольно удобно сидел в пещере.

«О мой враг и жена моего врага и мать моего врага, – сказал Кот, – это я: ты произнес слово в мою похвалу, и теперь я могу сидеть в Пещере всегда и всегда и всегда. Но все же я Кот, который гуляет сам по себе, и все места для меня одинаковы ».

Женщина очень рассердилась, сжала губы, взяла прялку и начала вращаться. Но Младенец плакал, потому что Кот ушел, а Женщина не могла его замолчать, потому что он боролся, пинался и почернел.

«О мой враг и жена моего врага и мать моего врага, – сказал Кот, – возьми прядь проволоки, которую ты прядешь, привяжи ее к своей прядильной мутовке и потащи по полу, и я покажу. магия, которая заставит вашего малыша смеяться так же громко, как он сейчас плачет ».

«Я сделаю это, – сказала Женщина, – потому что я в своем уме»; но я не буду благодарить вас за это ».

Она привязала нить к маленькому глиняному веретену и протянула ее по полу, а Кот побежал за ней, похлопал по ней лапами, перекатился с ног на голову, перебросил ее через плечо и погнался за ней между задними лапами. и притворился, что потерял его, и снова набросился на него, пока Младенец не засмеялся так же громко, как плакал, и бросился за кошкой и резвился по всей пещере, пока тот не устал и не уселся спать с кошкой в своем руки.

«А теперь, – сказал Кот, – я спою Младенцу песню, которая заставит его уснуть в течение часа. И он начал мурлыкать, громко и тихо, тихо и громко, пока Младенец не заснул крепко. Женщина улыбнулась, глядя на них двоих сверху вниз, и сказала: «Это было чудесно сделано. Без вопросов, но ты очень умный, о Кот ».

В ту самую минуту и секунду, Возлюбленные, дым от костра в глубине пещеры облаками спускался с крыши – пыхтеть! – потому что он вспомнил сделку, которую она заключила с Кошкой, и когда он рассеялся – о чудо! – Кот удобно устроился у костра.

«О мой враг и жена моего врага и мать моего врага, – сказал Кот, – это я, потому что ты произнес второе слово в мою похвалу, и теперь я могу сесть у теплого огня в глубине холма. Пещера на всегда и всегда и всегда. Но все же я Кот, который гуляет сам по себе, и все места для меня одинаковы ».

Тогда Женщина очень-очень рассердилась, и распустила волосы, и подлила еще дров в огонь, и вытащила широкую лопатку баранины, и начала творить Магию, которая должна помешать ей произнести третье хвалебное слово. кота.Это была не Поющая магия, Возлюбленные, это была Тихая Магия; и мало-помалу Пещера настолько затихла, что маленькая мышка выползла из угла и побежала по полу.

«О мой враг и жена моего врага и мать моего врага, – сказал Кот, – эта мышка – часть твоей магии?»

‘Ой! Чи! Нет, в самом деле! – сказала Женщина, уронила лезвие, запрыгнула на скамеечку для ног перед огнем и очень быстро заплела волосы, опасаясь, что мышь может забежать по ней.

«Ах, – сказал Кот, наблюдая, – тогда мышь не причинит мне вреда, если я ее съем?»

«Нет, – сказала Женщина, заплетая волосы, – съешьте скорее, и я всегда буду вам благодарна».

Кот сделал один прыжок и поймал мышку, и Женщина сказала: «Сотню спасибо. Даже Первый друг не настолько быстр, чтобы ловить мышей, как вы. Вы должны быть очень мудрыми ».

В тот самый момент, о Возлюбленные, горшок с молоком, стоявший у огня, раскололся на две части – пфф – потому что он вспомнил сделку, которую она заключила с Кошкой, и когда Женщина спрыгнула с скамейки для ног – вот и вот! – Кот лакал белое теплое молоко, лежавшее в одном из осколков.

«О мой враг и жена моего врага и мать моего врага, – сказал Кот, – это я; потому что вы произнесли три слова в мою похвалу, и теперь я могу пить теплое белое молоко три раза в день всегда, всегда и всегда. Но все же я Кот, который гуляет сам по себе, и все места для меня одинаковы ».

Тогда Женщина засмеялась, поставила Кошке чашу с теплым белым молоком и сказала: «О Кот, ты такой же умный, как мужчина, но помни, что твоя сделка заключалась не с Человеком или Собакой, и я не знаю. что они будут делать, когда вернутся домой.’

«Что мне до того?» – сказал Кот. «Если у меня есть место в Пещере у костра и мое теплое белое молоко трижды в день, мне все равно, что могут сделать Человек или Собака».

В тот вечер, когда Человек и Собака вошли в Пещеру, Женщина рассказала им всю историю сделки, а Кот сидел у огня и улыбался. Тогда Человек сказал: “ Да, но он не заключил сделку ни со мной, ни со всеми достойными людьми после меня ”. Затем он снял свои два кожаных сапога, взял свой каменный топор (получается три) и принес кусок дерева и топор (всего их пять), и он поставил их в ряд и сказал: «Теперь мы заключим сделку.Если ты не будешь ловить мышей, когда будешь в Пещере, всегда, всегда и всегда, я буду бросать в тебя эти пять вещей всякий раз, когда увижу тебя, и то же самое будут делать все порядочные люди после меня ».

«Ах, – сказала Женщина, слушая, – это очень умный Кот, но он не такой умный, как мой Мужчина».

Кот сосчитал пять штук (и они выглядели очень узловатыми) и сказал: «Я буду ловить мышей, когда буду в пещере, всегда, всегда и всегда; но все же я Кот, который ходит сам по себе, и все места для меня одинаковы.’

«Нет, когда я рядом», – сказал Человек. «Если бы ты не сказал это в последний раз, я бы все это отложил навсегда, всегда и всегда; но теперь я собираюсь бросить в тебя свои два сапога и свой маленький каменный топор (получается три) всякий раз, когда встречусь с тобой. И так будут поступать все порядочные люди после меня! »

Тогда Пес сказал: «Подожди минутку. Он не заключил сделку ни со мной, ни со всеми настоящими Собаками после меня ”. И он показал зубы и сказал: “ Если ты не будешь добр к Младенцу, пока я буду в пещере, всегда и всегда и всегда, я буду охотиться ”. ты, пока я тебя не поймаю, и когда я тебя поймаю, я тебя укушу.И так после меня будут поступать все настоящие собаки ».

«Ах, – сказала Женщина, слушая, – это очень умный Кот, но он не такой умный, как Собака».

Кот посчитал зубы Пса (а они выглядели очень острыми) и сказал: «Я буду добр к Младенцу, пока я буду в пещере, пока он не будет слишком сильно тянуть меня за хвост, всегда, всегда и всегда. Но все же я Кот, который гуляет сам по себе, и все места для меня одинаковы ».

«Нет, когда я рядом», – сказал Пес.«Если бы ты не сказал это в последний раз, я бы закрыл рот навсегда, всегда и всегда; но теперь я буду охотиться за тобой на дереве всякий раз, когда встречусь с тобой. И так после меня будут поступать все настоящие собаки ».

Тогда Человек швырнул свои две сапоги и свой маленький каменный топор (получается три) в Кошку, Кот выбежал из Пещеры, а Собака погналась за ним на дерево; и с того дня и по сей день, Возлюбленные, трое настоящих Мужчин из пяти всегда будут бросать что-то в Кошку, когда встречают его, и все настоящие Собаки будут преследовать его на дереве.Но Кот тоже выполняет свою часть сделки. Он будет убивать мышей и будет добр к младенцам, когда он будет в доме, до тех пор, пока они не будут слишком сильно тянуть его за хвост. Но когда он это сделал, и между временами, и когда взошла луна и наступила ночь, он стал Котом, который ходит сам по себе, и все места для него одинаковы. Затем он выходит в мокрый дикий лес, на мокрые дикие деревья или на мокрые дикие крыши, размахивая своим диким хвостом и проходя мимо своего дикого одиночества.

15 великих кошачьих стихов, написанных не кошками ‹Literary Hub

Если бы люди были бессмертны, как, я подозреваю, кошки, сегодня был бы день рождения Кристофера Смарта, английского поэта, который был печально известным и влиятельным в свое время (1722-1771) ), но сейчас он больше всего известен своей длинной религиозной поэмой Jubilate Agno и, в частности, одним отрывком из Jubilate Agno , глубоким, восторженным, поистине смехотворным и чудесным размышлением о его кошке, которого зовут Джеффри.По случаю дня рождения Смарта, а также потому, что я люблю вас, я решил выделить это стихотворение и несколько других хороших стихов о кошках или о них с незабываемыми историями. Пожалуйста, наслаждайтесь и не стесняйтесь добавлять больше стихов про котят в список в комментариях.

«[Ибо я буду считать своего Кота Джеффри]», Кристофер Смарт

Я впервые прочитал это стихотворение, отрывок из произведения Смарта Jubilate Agno , на уроке поэтики экстаза – и какое это экстатическое произведение, вероятно, не в последнюю очередь потому, что оно было написано, когда Смарт находился в «сумасшедшем доме».”

Ибо я буду рассматривать своего Кота Джеффри.
Ибо он раб Бога Живого, должным образом и ежедневно служащий ему.
Ибо с первого взгляда славы Божьей на Востоке он поклоняется на своем пути.
Ибо это делается семикратным обвиванием его тела с элегантной быстротой.
Ибо тогда он вскакивает, чтобы поймать мускус, который является благословением Бога на его молитву.
Ибо он прибегает к розыгрышу, чтобы воплотить это в жизнь.
За то, что исполнил долг и получил благословение, он начинает думать о себе.
Для этого он выполняет десять градусов.
Сначала он смотрит на свои передние лапы, чтобы убедиться, чисты ли они.
Во-вторых, он подбрасывает сзади, чтобы уйти оттуда.
В-третьих, он работает на растяжке с вытянутыми передними лапами.
В-четвертых, он точит лапы по дереву.
В-пятых, он умывается.
На шестой он катается при стирке.
Ибо седьмой он блохит себя, чтобы не прервать его ритм.
В-восьмых, он трет себя о столб.
Девятый он ищет свои инструкции.
В-десятых, он отправляется на поиски пищи.

[Читать дальше]

*
«Ода о смерти любимого кота, утонувшего в кадке с золотыми рыбками», Томас Грей

Кто не любит поэтическую элегию 18 века о кошках? И, видимо, это стихотворение – не единственное произведение искусства, вдохновленное безвременной смертью Селимы. Лечение Уильяма Блейка заслуживает не просто кошка.

’На боку высокой вазы,
Где самое веселое искусство Китая раскрасило
Голубые цветы, которые веют;
Самая скромная из всех полосатых пород,
Задумчивая Селима, полулежа,
Глядя на озеро внизу.

Ее сознательный хвост объявлял ее радость;
Красивое круглое лицо, снежная борода,
Бархат ее лап,
Ее пальто, которое соперничает с черепахой,
Ее смоляные уши и изумрудные глаза,
Она видела; и мурлыкал аплодисменты.

Несчастная нимфа с чудо-пилой;
Сначала ус, а затем коготь,
Многие страстно желали,
Она тщетно тянулась, чтобы добраться до награды.
Какое женское сердце может презирать золото?
Какая кошка не любит ловить рыбу?

[Читать дальше]

*
«Кот и луна» У.Б. Йейтс

Я имею в виду, кто вообще знал, что Йейтс ведьма?

Кот ходил туда и сюда
И луна закружилась, как волчок,
И ближайший родственник Луны,
Ползучий кот посмотрел вверх.
Черный Минналоше смотрел на луну,
Ибо, блуждать и рыдать, как он,
Чистый холодный свет в небе
Тревожил его животную кровь.

[Читать дальше]

*
«Поэма» Уильяма Карлоса Уильямса

Типичный WCW: простой, вызывающий воспоминания и прекрасный.Вот еще один хороший вариант, если вам недостаточно приведенного ниже.

Как кот
перелез через
вершину

передняя часть стопы –
первая правая
передняя часть стопы

осторожно
затем задняя
отступила

в круглый
пустого вазона
.

*
«Февраль», Маргарет Этвуд

Стихотворение с характерной для Этвуда прихотью и остроумием, которое также получает высокие оценки за использование фразы «маленькая розовая задница.”

Зима. Пора есть жир
и смотреть хоккей. Утром, оловянным оловом, кошка,
черная меховая сосиска с желтыми глазами
Гудини, вскакивает на кровать и пытается
забраться мне на голову. Это его способ определить, мертв я или нет.
Если нет, он хочет, чтобы его поцарапали; если мне
, Он что-нибудь придумает.

[Читать дальше]

*
«Сова и киса», Эдвард Лир

Классическая странная пара литературы.

Сова и Кошечка отправились в море
В красивой горохово-зеленой лодке,
Они взяли немного меда и много денег
Обернутые в пятифунтовую банкноту.
Сова взглянула на звезды наверху,
И пела под маленькую гитару,
«О прекрасная киска! О Пизда, любовь моя,
Какая ты красивая Пизда,
Ты,
Ты!
Какая ты красивая Пизда! ”

[Читать дальше]

*
«Двенадцатая ночь из ивовой хижины», Мэри Шибист

Не совсем около кота, но с изображением кота, и один настолько запоминающийся, что я счел необходимым включить.

Косоглазая кошка приближается к
своим крошечным пчелиным ртом.
Как я могу сказать, что это такое, чтобы увидеть, как
тебя трогает? Поскольку он лишает меня
даже малейшей привязанности, я называю его
Люси, в честь богатой женщины Сицилии
, которая вылила ложкой по
каждый из своих глаз,
положила их на блюдо,
и отправила своему жениху, чтобы отказ. . .

[Читать дальше]

*
«Любовная поэма, какая она есть», Ребекка Хейзелтон

То же самое, в котором любовь – придурок, как и этот кот.

Когда кошка тянется вверх
, одна иголка лапа стаскивает с вашего стола книгу
, затем еще одну,
это не любовь – это доминирование.

[Читать дальше]

*
«Коту миссис Рейнольдс», Джон Китс

Любовный сонет кошачьему знакомому.

Кот! Кто прошел мимо твоей грандиозной кульминации,
Сколько мышей и крыс было в твои дни
Уничтожил? – сколько украли кусочков синицы? Взгляд
С этими яркими томными, зелеными и колючими сегментами
Эти бархатные уши – но пр’yтее не вонзают в меня
Твои скрытые когти и поднимают
Твоё нежное мяуканье – и расскажут мне все свои драки
О рыбах, мышах и крысах и нежный цыпленок.
Нет, не смотри вниз и не облизывай свои изящные запястья –
Для всей хриплой астмы – и для всего
Кончик твоего хвоста отрублен, – и хотя кулаки
Многие служанки дали тебе много молотков,
Все еще этот мех такой же мягкий, как тогда, когда в списках
В юности ты входишь на стену из стеклянных бутылок.

*
«Тайгер», Уильям Блейк

Потому что большая кошка остается кошкой.

Tyger Tyger, ярко пылающий,
В лесах ночи;
Какая бессмертная рука или глаз,
Могут обрамить твою устрашающую симметрию?

[Читать дальше]

*
«Она видит птицу – она хихикает -» Эмили Дикинсон

Я хочу быть против «хихикающей» кошки, но это Дикинсон.

Она смотрит на птицу – она хихикает –
Она сплющивается – затем ползет –
Она бежит, не глядя на ноги –
Ее глаза превращаются в шары –

Ее челюсти шевелятся – подергиваются – голодны –
Ее зубы с трудом выдерживают –
Она прыгает, но Робин прыгает первым –
Ах, Киска песка,

Надежды так сочно созревают –
Ты почти купаешь свой язык –
Когда Блисс раскрыла сотню Пальцев –
И сбежала со всеми –

*
«Элла Мейсон и ее одиннадцать кошек», Сильвия Плат

Окончательное (анти) стихотворение о кошачьей.

Старая Элла Мейсон держит кошек, по последним подсчетам одиннадцать,
В своем ветхом доме на Сомерсет-Террас;
Люди задают вопросы
Увидев кошачье убежище нашего соседа,
Говорят: «Что-то пошло не так в женщине, которая вмещает
Так много кошек».

[Читать дальше]

*
«Именование кошек», Т.С. Элиот

Элиот написал целую книгу стихов о кошках; подойдет любой, но это мой любимый.

Наименование кошек – трудное дело,
Это не просто одна из ваших праздничных игр;
Сначала вы можете подумать, что я зол как шляпник.
Когда я говорю вам, у кошки должно быть ТРИ РАЗНЫХ ИМЕНА.

[Читать дальше]

*
«Кот», Шарль Бодлер

Бодлер также написал удивительное количество стихов о кошках. Или, может быть, не , что удивительно для такого романтика, как он, .

Приди, прекрасный кот, к моему любовному сердцу;
Сдержи когти своих лап,
Позволь мне взглянуть в твои прекрасные глаза
Из металла и агата.

[Читать дальше]

*
«Кошачья песня», Мардж Пирси

Очаровательная маленькая кошачья поэма от автора классического феминистского умозрения Женщина на краю времени .

Моя, – говорит кот, протягивая темную лапу.
Мой любовник, мой друг, мой раб, моя игрушка, говорит
кот, делая на твоей груди жест, вытягивая
молока из забытых грудей своей матери.

Пойдем в лес, говорит кот.
Я научу вас читать таблоиды ароматов,
исчезать в тени, ждать, как ловушка, охотиться.
Теперь я кладу эту пухлую тёплую мышку тебе на коврик.

[Читать дальше]

7 способов, которыми черные кошки приносят удачу во всем мире

Один друг на Гавайях несколько лет назад во время ужина упомянул, что черная кошка пересекла его путь накануне, когда он шел на какой-то большой тест по математике для получения степени магистра по математике.Когда он уточнил, что это была черная кошка сообщества (в Гавайском университете имеется большая популяция кошек сообщества), наша группа отказалась от трех одновременных реакций на черных кошек.

«Ой!» Я сказал, потому что я – это я. И потому, что мне больше, чем большинству студентов, нравилось общество кошек из сообщества Гавайского университета.

«Ой-ой!» мой американский друг, рожденный и выросший, сказал

«Ой!» – с улыбкой сказал мой японский друг.

Наиболее понятная реакция моего американского друга: «Тебя сглазили из-за теста?» некоторые спрашивали, но я предпочел ответ моего японского друга: «Но это же хорошо!»

Черные кошки везут во многих культурах.Фотография © earth3015 | Thinkstock.

Черные кошки и удача – обзор

В отличие от большей части западного мира, в японской культуре черная кошка, пересекающая ваш путь, является хорошим предзнаменованием. Фактически, черные кошки обычно считаются удачей в Японии и большей части Азии. Моя китаянка, мастер фэн-шуй, специально поставила кровать своей черной кошки на северной стороне своего дома, чтобы отогнать зло.

«На цыпочках – очень везучий кот», – сказала она. «Удача следует за ней».

Я думаю, Типто просто нравится, что ее кровать зимой находится ближе всего к желанному обогревателю.

Так удачи ли черным кошкам? Давайте посмотрим на эти хороших суеверий удачи черных котов по всему миру:

Известно, что черные кошки благословляют браки. Фотография сделана ueuaphoto / Shutterstock.

1. Они благословляют браки

Английское суеверие гласит, что подарить невесте черную кошку в день свадьбы принесет ей удачу в браке. Также считается, что молодожены с черной кошкой в доме проживут долгую и счастливую совместную жизнь, а черная кошка отгонит злых духов.На большей части территории Великобритании черный цвет кошки – счастливый цвет.

Хотя я не всегда оправдываю дарить кошек в подарок, молодожены или будущие супруги должны радоваться тому, что живут вместе с черным котенком.

Если вы женщина, которая все еще ищет кого-то особенного, японские суеверия гласят, что черная кошка принесет одинокой женщине много хороших женихов.

2. Черные кошки приносят богатство и процветание

Вы могли видеть «Кошек удачи» или Манеки Нэко, населяющих японскую культуру.Фигурки кошек с поднятыми лапками призваны приносить своим владельцам удачу, богатство и благополучие. Часто они белые, но Lucky Cats бывают и черного цвета.

Черная счастливая кошка не только приносит удачу, но и отпугивает демонов, злую энергию и сталкеров. (Да, сталкеры.)

3. Они делают безопасные дома и дают хорошие урожаи

Кроме того, как говорит моя мама, склонная к фэн-шуй, черные кошки обладают сильной силой добра. Если вы будете держать своих черных кошек счастливыми и в безопасности, они сделают вас счастливыми и в безопасности.Если в реальной жизни у вас нет черной кошки, которая бы охраняла ваш дом, фигурка черной кошки, обращенная к северу, будет сдерживать плохую энергию и настроение.

И пока мы говорим о богах и демонах, в скандинавской мифологии богиня любви, плодородия и красоты Фрейя едет на колеснице, запряженной двумя черными кошками. Чтобы снискать расположение Фрейи, фермеры оставляли миски с молоком для ее товарищей на своих полях. Тогда Фрейя благословит их хорошим урожаем.

4. Черные кошки в зале помогают спектаклю

Кошки – отличные зрители.Просто спросите мою кошку Брэнди, когда я буду танцевать, когда в моем плейлисте появляется «Build Me Up Buttercup». Для театральных деятелей во многих культурах нет лучшего зрителя, чем черная кошка. Если на премьере к вашим зрителям попадется черная кошка, ваша пьеса будет иметь долгую и успешную жизнь.

5. Черные кошки ведут к сокровищам

Также издавна считалось, что черные кошки привлекают не только удачу, но и богатство. Французские крестьяне издавна считали, что если черная кошка будет выпущена на перекрестке, где пересекаются пять дорог, черная кошка приведет их к сокровищам.

6. Уважение к черной кошке приносит удачу

А на юге Франции черных кошек называют «матаготами» и называют «кошками-волшебниками» или даже «кошками денег». Если проявить должное уважение – например, получить первый кусочек обеда, устроить хорошую постель для сна или иметь дом даже после смерти хозяина – матагот вознаградит своего человека богатством и удачей. (Это убеждение действительно имеет некоторые связи с черными кошками и негативным подтекстом колдовства, но я предпочитаю смотреть на него, поскольку те, кто плохо обращается со своими кошками, получают свое возмездие.)

7. Черные кошки безопасны для моряков в путешествиях

Английские моряки, вероятно, могли использовать матагот в своем доме, чтобы принести дополнительное богатство. В старые времена черные кошки считались настолько удачливыми и уверенными в том, что моряки благополучно вернутся домой из моря, что многие черные кошки стоили так дорого, что были недоступны для моряков.

Черная кошка или нет, я уверен, что большинство членов нашей кошачьей семьи согласятся, что первый укус нашего обеда – в их правах.

Плюс, узнайте, почему существуют мифы о черных кошках в первую очередь >>

Миниатюра: Фотография Винсента Мунье / Shutterstock.

Этот материал был первоначально опубликован в 2015 году.

Узнайте больше о кошках и удаче на Catster.com:

100 самых смешных кошачьих мемов

Кошки украли шоу в Интернете почти с момента его создания, и фотографии кошек были опубликованы в Usenet задолго до того, как у большинства людей появился доступ к телефонной линии.Однако чуть более десяти лет назад кошки перешли с на на на в Интернете благодаря YouTube и I Can Haz Cheezburger.

С тех пор люди создают и делились кошачьими мемами, прославив своих любимых кошачьих широким спектром веселых мемов, которые никогда не перестают нас взрывать. Для вашего удобства мы собрали самые дикие, самые вирусные, самые смешные мемы про котиков, каждый из которых более странный и чудесный, чем предыдущий.

Вы можете поднять этот вопрос в следующий раз, когда вступите в спор с плоскоземельцем на Facebook.И кошки так поступают не зря. Оказалось, что сбивание стационарных предметов – это охотничья практика для кошек, поэтому купите кошке еще игрушек, если она продолжает ломать все ваши вещи.

Иногда от продуктовых пакетов пахнет пищей, которая в них была, к тому же они издают шум, когда двигаются, что кошки считают забавным, поэтому неудивительно, что старая сумка – любимая закуска для кошек.

Считается, что люди начали приручать кошек и жить с ними 12000 лет назад, поэтому вполне возможно, что этот мем о кошках на самом деле является правдой.

В среднем кошки спят около 15 часов каждый день, чтобы дать энергию для своего хищного поведения, поэтому этот мем в равной степени весел и точен.

Несмотря на то, что гласит этот популярный мем о кошках, кошки на самом деле мурлычут, вибрируя мускулами в своих голосовых ящиках. Мурлыканье кажется непрерывным, потому что эти мышцы вибрируют как на вдохе, так и на выдохе.

В России, где видеорегистраторы есть почти у миллиона человек, этому коту будет довольно сложно получить такую сладкую выплату.

Гибрид кота и человека в этом меме – Баст, древнеегипетская богиня войны. Мы знаем, что ее также иногда изображали как воплощение Глаза Ра, но мы не знаем ее чувств на картонных коробках.

Кошки используют свои усы, чтобы определить, могут ли они пройти через узкое пространство. К сожалению, их усы не говорят им, что это не способ отключить автоматические обновления Windows.

Кошки проявляют привязанность, глядя в глаза, но это, вероятно, работает иначе.

Это забавный мем, но кошки ценят маленькие игрушки, с которыми они могут летать, больше, чем мягкие игрушки, которые неизбежно разобьют им сердца.

Этот люк на крыше может быть горячим, но не слишком горячим. Поскольку кошки используют свои лапы для определения текстуры и давления во время охоты, они также невероятно чувствительны к температуре.

Кошке нужно больше, чем несколько дней в доме бабушки, чтобы стать рекордно толстой.Самым тяжелым домашним котом в истории был австралийский кот по имени Химми, который на момент своей смерти в 1986 году весил 46,8 фунта.

Хотя собаки – более традиционный выбор охранных животных для домов, Бинки, кошка из Индианаполиса, сумела отогнать потенциального грабителя, так что это не совсем невозможно.

Кошки очень нервные. Некоторые вещи, которых они, кажется, боятся без реальной причины, включают огурцы, воздушные шары и собственные отражения.

Остановка драки – не единственная социальная ситуация, для которой подходит кошка. Исследование, опубликованное в Anthrozoös , показало, что 76 процентов испытуемых женского пола использовали при оценке своего питомца вопрос о том, нравится ли их питомцу их свидание.

Этот котенок шутит об инопланетянах, но существует настоящая теория заговора, согласно которой кошки – это пришельцы.

Если кошка начинает вас кусать после того, как проявляет нежность, возможно, она играет с вами или дает вам понять, что она чрезмерно возбуждена.Это может быть просто придурок.

Когда кошка смотрит на вас и мягко моргает, это называется поцелуем кошечки.

В мире кошачьих мемов трудно переоценить то, что кошки ненавидят , когда на полках лежат всякие всякие вещи.

Кошке не обязательно курить, чтобы выкурить сигареты, это негативно сказывается на ее здоровье. Жизнь с курильщиком может удвоить риск заболевания раком у кошки.

К сожалению, вы не можете научить кошку чинить машину, но вы можете научить кошку пользоваться туалетом, что более полезно в повседневной жизни.

Если ваша кошка любит ловить рыбу, обезопасьте своих водных питомцев, поставив на аквариум крышу и пару кусков малярной ленты липкой стороной вверх, чтобы держать кошку подальше.

Кошки будут играть с чем угодно, поэтому покупать им игрушки на самом деле не обязательно, но если вы все же покупаете им игрушки, обязательно удалите все ленты или перья, которые могут оторваться, чтобы ваша кошка могла есть, потому что кошки любят есть то, что они не должны есть так много, как они любят игнорировать настоящие кошачьи игрушки.

В 1989 году Saturday Night Live дебютировал с персонажем по имени Мультяшный ездовой кот, который три года спустя получил свой собственный получасовой спецвыпуск. Этот кот намного лучше водит машину, чем Тунс, который неизбежно соскакивает со скалы каждый раз, когда садится за руль.

«Bamboozle» стало популярным словом в просторечии Интернета с конца 2016 года.

На самом деле заводчики кошек использовали инбридинг, чтобы продвигать и отличать особенности, специфичные для породы, что значительно менее увлекательно, чем приклеивать кусок хлеба на голову кошки.

Не стоит пытаться шептать мимо кошки. Их слух настолько чувствителен, что они действительно могут слышать электрический ток.

Возможно, эти упаковочные гранулы можно компостировать. Некоторое количество полистирола состоит из кукурузного крахмала и растворяется в воде. К сожалению, они на кошке, поэтому намочить их, чтобы узнать, вероятно, не лучшая идея.

Если этой кошке сейчас трудно, представьте, когда она поймет, что на ней даже нет рубашки.

Не позволяйте кошке играть с пряжей или ниткой. Проглатывание может вызвать опасные для жизни повреждения внутренних органов.

В греческой мифологии Медуза была женщиной-чудовищем со змеями вместо волос, и было так страшно смотреть на нее, что взгляд на нее мог превратить человека – или в данном случае кошку – в камень.

Клавиатура теплая и близка к хозяину кошки, что делает ее идеальным местом отдыха для кошки. Не говоря уже о том, что это невероятно неудобно.Кошкам это тоже нравится.

Кот Шредингера – это мысленный эксперимент, попросту говоря, живой или мертвый кот в коробке. Он был создан в 1935 году австрийским физиком по имени Эрвин Шредингер .

Кошки могут уничтожить все ваши вещи и оставить мертвых птиц на вашем крыльце, но они также будут убивать пауков и насекомых за вас, что компенсирует это.

Этот «странный кот» на самом деле является белухой, которая обитает в арктических и субарктических водах и может весить до 3500 фунтов.

Помимо ненависти к вещам на полках, еще одна распространенная тема в кошачьих мемах – это количество кошачьих ящиков с любовью.

Кошки спят в среднем 15 часов в день, хотя некоторые кошки спят ошеломляющие 20 часов каждый день.

Вы не поверите, но это не единственный вариант, который существует для кошек, теряющих глаз. Глазные протезы для кошек – реальный и популярный вариант для людей со свободными деньгами.

Если ваша кошка не ест пищу вокруг стенок миски, миска может быть слишком узкой.Узкая миска может вызвать стресс у кошек, что вызывает дискомфорт.

Если кошка обвивается вокруг ваших ног, пока вы гуляете, она пытается показать вам, что заботится о вас, а не хочет убить вас, заставив вас упасть с лестницы.

Это правдивая история кошки по имени Браузер в Уайт-Сетлмент, штат Техас.

Это яйцо должно было быть от одной большой птицы. Даже страусиное яйцо в среднем весит всего около трех фунтов.

Это тот вид кошек, который, вероятно, подскажет, если вы попали в кошачью мяту.

Такое правописание слов – популярная форма мемной речи, особенно когда речь идет о собаках.

В Техасе есть ранчо ковбойских кошек, но кошки не носят шляп. Это приют для кошек.

В нескончаемой битве между людьми-кошками и людьми-собаками нельзя отрицать, что собаки определенно веселее кошек.

«Кто бы победил» – это популярный формат мемов, в котором маловероятных врагов натравливают друг на друга, например, триллион львов против солнца или палка против 1000 морских пехотинцев.

Кошкам на самом деле так нравится сидеть в ящиках, потому что это снижает уровень их стресса.

Это изображение является изображением популярного макромема с изображением Делового кота. Его популярность начала расти в 2011 году.

И иметь кошку может быть не менее полезно для вашего здоровья.Это снижает уровень стресса и увеличивает продолжительность жизни, как это делают люди-друзья.

Серьезно, ребята, кошки украдут ваши сигареты. Пора бросить курить.

Вы, возможно, будете так же удивлены, как этот кот, узнав, что это лишь одно из множества интервью с котами, превращенных в мемы.

Богатые люди давно тратили деньги на своих питомцев. Состоятельные люди уже сотни лет заказывают дорогие картины своих питомцев и лошадей.

Неудивительно, что этой кошке не становится лучше. Сезон отпусков – одно из самых напряженных времен года.

Учитывая, насколько кошки любят замкнутые пространства и теплые вещи, зажатие между двумя теплыми буханками хлеба размером с тело – это, вероятно, рай на земле для этой кошки.

Женщины более восприимчивы к свиданиям с владельцем домашнего животного, поэтому, возможно, человеку стоит поблагодарить кошку.

Подумайте дважды, прежде чем выпускать кошку.Как только кошка становится уличной кошкой, она перестает быть вашей и вместо этого будет использовать нескольких людей для удовлетворения своих потребностей.

Эта коробка определенно непригодна для полетов, но изготовление кошачьих квартир и костюмов из коробок – отличный способ помочь вашей кошке справиться со стрессом.

То, что кошка может поместиться в ограниченном пространстве, не означает, что кошка должна помещаться в ограниченном пространстве.

Домашние кошки – не единственные животные, которые странно реагируют на свое отражение.Такое же поведение проявляют и большие дикие кошки.

Кошки стараются быть ближе к людям, которые им дороги, так что эта кошка, вероятно, просто пытается подбодрить своего хозяина.

Это кошачий взгляд на популярный мем «Расширяющийся мозг», который впервые начал набирать обороты в 2017 году.

Забавная картинка, но если вы кормите свою кошку арбузом, не забудьте сначала удалить семена, так как они могут быть опасны для ваших друзей-кошачьих.

В греческой мифологии у Посейдона на самом деле не было домашних животных, хотя он создал лошадей. Однако технически, если бы существовала кошка, которая жила под водой, она бы тоже попала под его власть.

У кошек есть несколько способов голосового общения с людьми, включая мяуканье, щебетание и трели, но каждая кошка индивидуальна, поэтому вам нужно время, чтобы узнать, что ваш пытается вам сказать.

В Древнем Египте люди мумифицировали своих питомцев, чтобы они могли перенести их в загробную жизнь, где они могли мяукать на них за едой в 2 часа ночи, как при жизни.

Когда был создан этот мем с котом, была упущена возможность сыграть каламбур «мяу».

Очень жаль, что многие вещи, которые кошки делают, чтобы показать свою привязанность к своим хозяевам, невероятно раздражают.

Кошкам нельзя давать алкоголь. Он действует на них так же, как и на людей, но они весят всего восемь фунтов, поэтому даже в небольших количествах опасны.

Может показаться, что усыновление кошки лишает вас свободы животному, которое будет беспокоить вас при любой возможности, но будет наслаждаться этим, пока это длится.Средняя продолжительность жизни кошки составляет всего 15 лет.

Есть смысл, что эти двое ладят. Золотистый ретривер – одна из самых дружелюбных к кошкам пород собак.

Более половины кошек в Соединенных Штатах имеют избыточный вес, а это означает, что существует довольно много кошек, которым нужно сбросить несколько фунтов.

По оценкам, 10 процентов людей страдают аллергией на домашних кошек, а пыльца деревьев является еще одним распространенным аллергеном, что делает это кошачье дерево очень зудящим кошмаром для значительной части населения.

Это, наверное, не Бог. По оценкам, более 50 миллионов диких кошек бродят по Соединенным Штатам.

Может быть, поставить ящик снаружи будет хорошим способом заставить кошку вернуться домой, если она убежит. По крайней мере, вы, вероятно, получите в нем каких-нибудь кошек.

Самая длинная и загруженная монорельсовая система в мире находится в Чунцине, Китай. К сожалению, он сделан не из кошек.

Глаза кошек на самом деле светятся из-за слоя клеток, называемого tapetum lucidum, которые обладают высокой отражающей способностью и помогают им лучше видеть при тусклом свете.

Этот кот кажется избалованным, но кошка модельера Карла Лагерфельда, Шупетт, состоит из шести человек и пьет сделанную на заказ смесь минеральных вод.

Эта кошка может захотеть жить на улице, но на улице кошки несут ответственность за убийство более миллиарда птиц каждый год в Соединенных Штатах.

Если ваша одежда особенно покрыта волосами, вы можете бросить ее в сушилку с простыней для сушки на 10 минут, чтобы очистить ее.

Как только кошка привыкает к своему отражению, она часто игнорирует его или, по крайней мере, больше не пугается.

Не все кошки ненавидят ванну. Например, бенгалы – это порода, известная своей любовью к воде.

Реакция кошек на кошачью мяту вызвана эфирным маслом в растении, которое мозг кошки воспринимает как кошачий феромон.

На самом деле, этот кот, вероятно, находится на беговой дорожке только потому, что его владелец хочет им пользоваться.

Вывести своего питомца на прогулку – отличный способ найти перспективных свиданий, поскольку и мужчины, и женщины чаще разговаривают с людьми, у которых есть животные.

Первый плакат с изображением кошки, висящей там, был разработан фотографом Виктором Болдуином и выпущен в 1971 году. На нем было написано: «Держись, детка» и изображен сиамский котенок, висящий на бамбуковой шесте.

Многих кошек можно научить трюкам, которые обычно ассоциируются с собаками, таким как принести, сесть и встряхнуть.Использование кликера значительно упрощает задачу.

Из-за того, что кошки расходуют много энергии, бродя по дому, как хищники, им нужно много отдыхать и спать, чтобы оставаться в отличной форме.

Перед тем, как погладить кошку, с которой встречаешься в первый раз, рекомендуется посоветоваться с владельцем, чтобы убедиться, что вы не потеряете полкилограмма мяса, потому что не все кошки носят солнцезащитные очки, чтобы дать вам подсказку. в этом вы должны оставить их в покое.

Хотя этот кот находится на правильном пути, вам лучше задавать себе вопросы, чем делать заявления, если вы хотите улучшить или преуспеть в чем-то.Так что «умный ли я кот?» Было бы более полезным спросить здесь.

Еноты и кошки – два животных, которые на самом деле удивительно хорошо ладят, поэтому не удивляйтесь, если увидите, что они дружелюбны по отношению друг к другу.

Когда дело доходит до имен кошек, большинство людей не столь изобретательны. Самыми популярными именами для котов и кошек в 2017 году были Оливер и Луна соответственно.

Средняя кошка может подпрыгнуть на пять футов без разбега, поэтому кошка вполне может вот так просто исчезнуть.

К сожалению, когда кошка чего-то хочет, она с большей вероятностью будет мяукать и лапать вашу дверь, пока вы не проснетесь, поскольку они ведут ночной образ жизни и не имеют представления о человеческих границах.

Подобные дикие кошки представляют собой такую огромную проблему на Гавайях, что их считают инвазивным видом.

У кошек три выражения лица: страх, разочарование и непринужденное общение. Примечательно, что две трети этих эмоций негативны, что помогает объяснить, почему этот кот выглядит таким недружелюбным.

Собаки – не единственные животные, с которыми приходится иметь дело почтовым работникам. Также известно, что кошки нападают на почтальонов: несколько лет назад видео одной битвы между кошкой и почтовым работником стало вирусным.

Учитывая, насколько кошки любят коробки и сумки, это было лишь вопросом времени.

Интернет-культура сильно изменилась за последние 10 лет. Если что-то кажется бессмысленным, не волнуйтесь.Наверное, нет, и это шутка.

Несомненно, самый известный кошачий мем из всех. По оценкам, Grumpy Cat принес своему владельцу крутые 120 миллионов долларов.

Чтобы узнать больше удивительных секретов о том, как жить своей лучшей жизнью, нажмите здесь, чтобы подписаться на нашу БЕСПЛАТНУЮ ежедневную рассылку новостей!

Помогаем вашей кошке принять вашу беременность и адаптироваться к изменениям, которые принесет ребенок

В течение пяти лет мой персидский кот Кейт был моим ребенком.Но теперь у меня настоящий человеческий ребенок, и Кейт с этим не в порядке.

Бесчисленное количество раз за последние шесть месяцев я просыпался от теплой влаги, исходящей от моих ног – только для того, чтобы найти кошку, сидящую на корточках над дверью, в середине дня. (На самом деле нет худшего способа начать утро.)

Я пытался запереть Кейта в спальне на ночь; он начал лапать дверь и все время кричать. Я пытался дать ему больше похлопываний и объятий; он начал поворачиваться спиной и залезать под мебель.

И теперь, когда до срока моих родов осталось три месяца, я пытаюсь решить, как разрешить это противостояние, прежде чем крошечный ребенок еще больше усложнит динамику. Или запылает.

Я спросила трех экспертов по кошкам, как помочь Киту ослабить свою кошачью ярость и перестать волноваться по поводу моей беременности.

Могут ли кошки действительно чувствовать беременность?

Оказывается, в поведении Кейта нет ничего необычного.

Есть толстый кот? Как вы можете помочь своему кошачьему подстричься

Хотя мы можем подумать, что толстый полосатый полосатый кот – милый, повышенный жир у кошачьих опасен для их здоровья.

Подробнее

Специалист по поведению животных Кейт Морнемент работала с рядом молодых и будущих родителей, столкнувшихся с подобными проблемами, и говорит, что, по анекдотам, домашние животные, похоже, действительно знают, чего ожидают их люди.

«Кошки и собаки, вероятно, воспринимают гормональные изменения, которые происходят во время беременности, из-за их удивительного обоняния», – говорит д-р Морнемент.

«Их острый слух также означает, что они, вероятно, слышат сердцебиение ребенка на поздних сроках беременности».

Ветеринар Ричард Гоуэн, который работает в кошачьей клинике в Мельбурне, сказал мне, что кошки, которые «разыгрывают» во время беременности своего человека, могут просто реагировать на незначительные потрясения в окружающей среде или статус-кво.

«Кошек буквально не волнует, что в доме есть ребенок – их волнуют изменения в их распорядке дня», – говорит доктор Гоуэн.

Некоторым кошкам не нравятся изменения в их распорядке дня и новые запахи и предметы в их доме, но есть шаги, которые вы можете предпринять, чтобы успокоить их страдания. (

Unsplash

)

Дело в том, что я делегировал всю смену помета своему мужу (рекомендация многих акушеров из-за риска заражения токсоплазмозом от кошачьего помета) и перевезла наполнитель для кошачьего туалета в другое место. «местность на дороге, возможно, выбила его из колеи», – говорит доктор Гоуэн.

«То, что он делает, является протестом против изменений в его среде. Он не санкционировал ни одно из этих изменений, и эти изменения не соответствуют его стандартам».

Даже если беременная женщина страдает утренним недомоганием, это меняет ее распорядок дня, и «это также может расстраивать кошку», – добавляет Жаки Лей, зарегистрированный специалист в области ветеринарной поведенческой медицины. (Эй, никто не сказал, что они бескорыстные животные.)

Не торопитесь вносить изменения

Кошки ненавидят изменения в распорядке дня, особенно если они сильно нервничают или беспокоятся (как Кейт), – говорит доктор Лей.Если вы вносите изменения в домашнее хозяйство, чтобы подготовиться к рождению ребенка, медленное внесение изменений может уменьшить стресс вашей кошки.

Допускаются ли домашние животные в кроватях?

Прижимаясь к своей собаке или кошке в постели, вы чувствуете себя комфортно и защищенно – но опасно ли это для здоровья или поведения? Мы спросили у экспертов.

Подробнее

Если вы выносите кошачью кроватку из спальни, готовясь к тому, чтобы в этой комнате была детская люлька, постепенное перемещение ее из исходного места в конечный пункт назначения – всего на несколько дюймов в день – также может сделать переход на новое место сна легче.

Вы также можете немного упростить переход, «сделав новую спальную зону позитивным местом и залезая в грелку», – предлагает доктор Лей.

Хотите сделать питомник зоной, свободной от кошек?

Вместо того, чтобы полностью изгонять кошку из комнаты, подумайте о том, чтобы позволить ей войти в комнату на специальной полке, если вы там присматриваете, – предлагает доктор Гоуэн. Или установите защитную дверь с защитным экраном или детскую калитку, чтобы кошка все еще могла видеть внутрь.

Кейт был занят осмотром (и попытками забрать) новую детскую мебель. (

Поставляется

)

Также неплохо позволить кошке исследовать детское оборудование по мере его поступления.

«Знакомство с новым распорядком дня, дверцами для младенцев, детской мебелью и другими предметами до появления ребенка и создание положительной ассоциации с этими вещами, сочетая их с угощениями, похлопыванием и едой, может помочь », – добавляет д-р Морнемент.

Составление плана посещения после рождения ребенка

Есть посетители, которые хотят навестить вашего новорожденного? Три эксперта обсуждают лучшее.

Подробнее

Лучше всего вносить все эти изменения как можно раньше, чтобы у вашего питомца было время приспособиться до появления ребенка. Как указывает доктор Лей: «Нет ничего хуже, чем истеричный кот, рождение ребенка и недосыпание».

Подарите своей кошке немного дополнительной любви

Если вы отказываетесь от привычных привычек своей кошки, например, спать по ночам, важно наладить новые, регулярные взаимодействия с вашим кошачьим другом, чтобы компенсировать это.

«С точки зрения кошки, может быть 30 взаимодействий в день, которые вы считаете само собой разумеющимся, но он этого не делает – из-за того, что вы кладете еду в его миску, сидите в туалете и гладите его», – говорит доктор Гоуэн.

«Если убрать одно взаимодействие, нужно добавить другие».

Это может быть так же просто, как чесать подбородок кошке каждый раз, когда вы проходите мимо, или уделять больше времени похлопыванию или уходу.

Кит как котенок, до моей беременности перевернул его мир с ног на голову. (

Поставляется

)

Если ваша кошка тревожного типа, доктор Лей рекомендует создать новое, 15-минутное общение, которое происходит в определенный момент повседневного распорядка. Например, выделите время для игр после обеда.

«Это помогает кошке предсказать, что для нее будет определенное время», – говорит доктор Лей.

Исключите проблемы со здоровьем (и проверьте наполнитель для кошачьего туалета)

Поведение, которое может указывать на стресс, например, мочеиспускание в незнакомых местах, может быть симптомом основного заболевания, такого как цистит.

Признаки расстроенной кошки

Признаки того, что ваша кошка не справляется с беременностью или изменениями, связанными с ребенком, включают:

Скрытие или избегание вас. «Они могут даже переехать в соседний дом» на некоторое время, – говорит доктор Лей.
Агрессия или сварливость , включая шипение или царапанье.
Непредсказуемое мочеиспускание (как у Кита). Например, «кошки могут плакать на стороне беременной хозяйки кровати, пытаясь скрыть новый запах своим собственным», – говорит доктор Морнемент.
Частое приседание и болезненное мочеиспускание , как при цистите. “У кошек может выделяться крошечное количество кровянистой мочи.У мальчиков может заблокироваться уретра, и они не могут мочиться », – говорит доктор Лей.
Избыточный уход , который может вызвать появление залысин.
Проблемы с пищеварением , такие как диарея, запор, отказ от еды.
Стать более суетливым или раздражающим. «Они могут чрезмерно мяукать или царапаться об мебель», чтобы привлечь внимание, – говорит доктор Гоуэн.

Если у вас на руках нечестный писсуар, как у меня с Китом, закажите чек. Обратитесь к ветеринару и попросите сделать полный анализ мочи и обязательно проверьте наличие кристаллов, камней в мочевом пузыре и инфекций, – рекомендует доктор Гоуэн.

Если кажется, что ваша кошка беспокоит чрезмерно, вам могут помочь лекарства от тревожности, прописанные ветеринаром, добавляет доктор Лей.

Вы можете даже подумать о натуральном успокаивающем растворе, например, о продуктах с феромонами в виде комнатного диффузора.

Дополнительный совет: если ваша кошка начала мочиться в странных местах, например в Ките, убедитесь, что наполнитель для кошачьего туалета достаточно чистится – в идеале, один раз в день. Если это не так, подумайте о том, чтобы поставить одну или две дополнительных лотка для мусора, – советует доктор Лей.

Что делать, если ничего не работает?

«Пора найти ему новый дом. У тебя не будет времени заниматься этим, как только родится ребенок!»

Это совет, который я слышал от семьи и друзей, когда Кит впервые начал плакать в постели.

Но если ваша кошка не приспосабливается к вашей беременности или рождению ребенка, действительно ли это решение?

Мы посчитали – это реальная стоимость родов.

Мы спросили четырех мам, сколько стоят их общественные, частные и домашние работы и каков был их опыт.

Подробнее

Прежде чем идти по этому пути, рекомендуется проконсультироваться с специалистом по поведению животных, – говорит доктор Морнемент.

«Обычно это включает в себя домашнюю консультацию для оценки вашего питомца, домашней обстановки и распорядка с целью определения наиболее подходящего курса действий для решения выявленных поведенческих проблем», – говорит она.

Если вы перепробовали все или ваш питомец представляет опасность для вашего ребенка, «переселение – важное соображение», – добавляет доктор Морнемент.

«Перемещение домашних животных в семью, свободную от детей, может быть хорошим вариантом в случаях, когда изменение поведения и управление не помогли улучшить ситуацию».

Хорошие новости? Тем не менее, если у вас будет достаточно времени и сочувствия, большинство кошек придут в норму – переселение не потребуется.

«Конечно, большинство кошек, которых я вижу, если владельцы могут быть достаточно гибкими в удовлетворении потребностей животных, кошки могут приспособиться», – говорит доктор Лей.

“Мы можем многое сделать, чтобы помочь.Изменения трудны для всех, но это не значит, что это невозможно ».

Большинство кошек приспосабливаются к изменениям, связанным с беременностью… включая маленького человека, который присоединяется к дому. (

Unsplash

)

Так где же я приземлился с Ярость Кейта во время беременности?

Я стала более сочувствовать его точке зрения с тех пор, как поговорила с экспертами: все новое детское снаряжение в сочетании с новым местом для его кошачьего туалета, которого теперь изгоняют из спальни по ночам, – это много для беспокойной кошки.

Вдохновленный этой новой перспективой, я купил детские калитки, сквозь которые Кейт может видеть. Теперь он установлен у входа в нашу спальню, чтобы он мог наблюдать за нами ночью из коридора. Он больше не стучит в дверь и не мяукает, когда мы пытаемся заснуть, так что я воспринимаю это как победу.

Я также начал снова впускать его в спальню в течение дня, чтобы он не чувствовал себя полностью исключенным из этой части дома.

Как часто нужно менять простыни, чтобы избежать появления насекомых и плесени.

Вы стираете простыни слишком часто или недостаточно, и какая разница?

Подробнее

Я также исследовал токсоплазмоз (болезнь кошачьего помета) и понял, что наличие туалетного лотка Кита в его первоначальном месте не представляет опасности для моей беременности, если я мой руки после любого обращения с наполнителем.Итак, мы переместили его кошачий наполнитель на прежнее место, и он с радостью принял его возвращение.

Наконец, чтобы компенсировать то, что он лишил его ночных объятий, я также поощрял Кита обниматься со мной на диване после обеда.

После того, как я холодно потрепал меня в первые несколько раз, когда я попытался поднять его рядом со мной, вчера вечером – впервые за несколько месяцев – он вскочил на диван по собственному желанию и принял несколько царапин в ушах, пока я смотрела телевизор. . Он даже промурлыкал.

Такое чувство, что, может быть, наши отношения идут на поправку.

Лучшее из всех? Я не писала неделями.

ABC Everyday в вашем почтовом ящике

Получайте нашу рассылку новостей ABC Everyday каждую неделю

Размещено 13 мая 2019 г. Пн 13 мая 2019 г. 20:20 , обновлено

Источник

Лев Толстой. Cказки. Птичка.

Птичка

Л. Толстой

Сетка сделана так, что на рамке приделана дощечка, и сетка откинута. Насыпать семя на дощечку и выставить на двор. Прилетит птичка, сядет на дощечку, дощечка подвернётся, и сетка сама захлопнется.

Обрадовался Серёжа, прибежал к матери показать сетку. Мать говорит:

– Не хороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучить будешь?

– Я их в клетки посажу. Они будут петь, и я их буду кормить!

– Мама! Посмотрите, я птичку поймал, это, верно, соловей! И как у него сердце бьётся.

Мать сказала:

– Это чиж. Смотри же, не мучай его, а лучше пусти.

– Нет, я его кормить и поить буду. Посадил Серёжа чижа в клетку, и два дня сыпал ему семя, и ставил воду, и чистил клетку. На третий день он забыл про чижа и не переменил ему воды. Мать ему и говорит:

– Вот видишь, ты забыл про свою птичку, лучше пусти её.

– Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воды и вычищу клетку.

Засунул Серёжа руку в клетку, стал чистить, а чижик, испугался, бьётся об клетку. Серёжа вычистил клетку и пошёл за водой.

Мать увидала, что он забыл закрыть клетку, и кричит ему:

– Серёжа, закрой клетку, а то вылетит и убьётся твоя птичка!

Не успела она сказать, чижик нашёл дверцу, обрадовался, распустил крылышки и полетел через горницу к окошку, да не видал стекла, ударился о стекло и упал на подоконник.

Прибежал Серёжа, взял птичку, понёс её в клетку.

Чижик был ещё жив, но лежал на груди, распустивши крылышки, и тяжело дышал. Серёжа смотрел, смотрел и начал плакать:

– Мама! Что мне теперь делать?

– Теперь ничего не сделаешь.

Серёжа целый день не отходил от клетки и всё смотрел на чижика, а чижик всё так же лежал на грудке и тяжело и скоро дышал. Когда Серёжа пошёл спать, чижик ещё был жив. Серёжа долго не мог заснуть; всякий раз, как он закрывал глаза, ему представлялся чижик, как он лежит и дышит.

Утром, когда Серёжа подошёл к клетке, он увидел, что чиж уже лежит на спинке, поджал лапки и закостенел.

С тех пор Серёжа никогда не ловил птиц.

Толстой Л.Н. Рассказ про мальчика и его пойманную птичку.

Мальчику Сереже подарили на день рождения сетку для ловли птиц. Мама ему объясняла, что ловить птиц ради забавы нехорошо. Но Сережа все-таки поймал чижа и посадил его в клетку. Но за птицей надо уметь ухаживать и в итоге, чиж у него умер.

Птичка читать

Был Серёжа именинник, и много ему разных подарили подарков: и волчки, и кони, и картинки.

Но дороже всех подарков подарил дядя Серёже сетку, чтобы птиц ловить.

Обрадовался Серёжа, прибежал к матери показать сетку. Мать говорит:

– Не хороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучить будешь?

– Я их в клетки посажу. Они будут петь, и я их буду кормить!

– Мама! Посмотрите, я птичку поймал, это, верно, соловей! И как у него сердце бьётся.

Мать сказала:

– Это чиж. Смотри же, не мучай его, а лучше пусти.

– Нет, я его кормить и поить буду.

Посадил Серёжа чижа в клетку, и два дня сыпал ему семя, и ставил воду, и чистил клетку. На третий день он забыл про чижа и не переменил ему воды. Мать ему и говорит:

– Вот видишь, ты забыл про свою птичку, лучше пусти её.

– Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воды и вычищу клетку.

Мать увидала, что он забыл закрыть клетку, и кричит ему:

– Серёжа, закрой клетку, а то вылетит и убьётся твоя птичка!

Прибежал Серёжа, взял птичку, понёс её в клетку. Чижик был ещё жив, но лежал на груди, распустивши крылышки, и тяжело дышал. Серёжа смотрел, смотрел и начал плакать:

– Мама! Что мне теперь делать?

– Теперь ничего не сделаешь.

Серёжа целый день не отходил от клетки и всё смотрел на чижика, а чижик всё так же лежал на грудке и тяжело и скоро дышал.

Когда Серёжа пошёл спать, чижик ещё был жив. Серёжа долго не мог заснуть; всякий раз, как он закрывал глаза, ему представлялся чижик, как он лежит и дышит.

Утром, когда Серёжа подошёл к клетке, он увидел, что чиж уже лежит на спинке, поджал лапки и закостенел.

С тех пор Серёжа никогда не ловил птиц.

Толстой Л.Н. Рассказ про мальчика и его пойманную птичку.

Птичка читать

Обрадовался Серёжа, прибежал к матери показать сетку. Мать говорит:

– Не хороша игрушка. На что тебе птички? Зачем ты их мучить будешь?

– Я их в клетки посажу. Они будут петь, и я их буду кормить!

Достал Серёжа семя, насыпал на дощечку и выставил сетку в сад.

И всё стоял, ждал, что птички прилетят. Но птицы его боялись и не летели на сетку.

– Мама! Посмотрите, я птичку поймал, это, верно, соловей! И как у него сердце бьётся.

Мать сказала:

– Это чиж. Смотри же, не мучай его, а лучше пусти.

– Вот видишь, ты забыл про свою птичку, лучше пусти её.

– Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воды и вычищу клетку.

Мать увидала, что он забыл закрыть клетку, и кричит ему:

– Серёжа, закрой клетку, а то вылетит и убьётся твоя птичка!

– Мама! Что мне теперь делать?

– Теперь ничего не сделаешь.

Утром, когда Серёжа подошёл к клетке, он увидел, что чиж уже лежит на спинке, поджал лапки и закостенел.

С тех пор Серёжа никогда не ловил птиц.

Школьное чтиво: Толстой Л. “Птичка”

Толстой Л., рассказ “Птичка”

Жанр: рассказ о детях

Главные герои рассказа “Птичка” и их характеристика

Сережа. Маленький мальчик, легкомысленный, эгоистичный, непослушный.

Мама. Добрая и мудрая женщина.
Чиж. Несчастная птичка, которая мечтала о свободе.

План пересказа рассказа “Птичка”

Именины у Сережи.
Сетка для ловли птиц
Совет мамы
Сережа ловит птиц
Пленный чиж
Открытая дверца
Удар о стекло
Смерть чижа

Кратчайшее содержание рассказа “Птичка” для читательского дневника в 6 предложений

Сереже подарили сетку для ловли птиц.
Мама говорила, что не надо ловить птиц.
Сережа поймал чижа и посадил его в клетку.
Он забыл поменять воду, а потом забыл закрыть дверцу.
Чиж ударился о стекло и лежал неподвижно.
Чиж умер, а Сережа больше никогда не ловил птиц.

Главная мысль рассказа “Птичка”
Нельзя ради баловства ловить птиц и мучить животных.

Чему учит рассказ “Птичка”
Рассказ учит любить птиц и всех животных. Учит тому, что каждое живое существо должно жить на воле. Учит состраданию. Учит слушаться маму и родителей. Учит задумываться о последствиях своих поступков. Учит ответственности за тех, кого приручил.

Отзыв на рассказ “Птичка”
Мне понравился этот трагический рассказ, потому что он учит не совершать опрометчивых поступков. Мальчик Сережа научился ценить чужую свободу, научился любить животных, и он понял, что нельзя лишать кого-либо свободы. Очень жаль бедного чижа, но это событие стало хорошим уроком для мальчика.

Пословицы к рассказу “Птичка”
Воля птичке дороже золотой клетки.
Не нужна птичке золотая клетка, дороже зеленая ветка.
Не жалей того, кто скачет, жалей того, кто плачет.
Слушайся добрых людей, на путь наставят.
Кто в своих ошибках не кается, больше ошибается.

Читать краткое содержание, краткий пересказ рассказа “Птичка”
Маленькому Сереже на именины подарили много подарков. Но дороже всего Сереже показалась сетка для ловли птиц, которую подарил ему дядя. Мальчик очень обрадовался сетке и решил наловить птичек, посадить их в клетки, чтобы они ему пели.
Мама пыталась отговорить Сережу, говоря, что нельзя мучить птичек, но мальчик никого не слушал.

Он насыпал на дощечку семян, вынес сетку в сад и долго стоял рядом, ожидая, что птички попадутся в сетку. Но птички боялись мальчика и не подлетали.
Тогда Сережа пошел обедать, а когда вернулся, увидел, что в сетке сидит маленькая птичка. Он обрадовался и принес птичку маме, говоря, что это соловей. Мама сказала, что это чиж и попросила не мучить птичку.
Сережа два дня заботился о чиже, кормил его и давал ему воды, но на третий день забыл поменять воду. Мама пристыдила мальчика и тот пошел менять воду. Он забыл закрыть дверцу клетки и чиж вылетел. Птичка обрадовалась свободе и и полетела на волю, но не заметила стекло и сильно ударилась.

Чиж лежал на полу и тяжело дышал. Сережа отнес его в клетку и сильно переживал. Ночью ему даже приснился умирающий чиж. А утром мальчик нашел птичку мертвой. Сережа похоронил птичку и больше никогда не ловил птиц. Рисунки и иллюстрации к рассказу “Птичка”

План рассказа Птичка Толстого

План

Сережа получает сетку для ловли птиц на именины.
Возражение мамы по поводу подарка.
Обещание мальчика ухаживать за птицами.
Поимка чижа и снова возражение мамы.
Попытка содержать птичку.
Смерть чижа по вине Сережи и раскаяние мальчика.

Краткое содержание

На свои именины Сережа получил много разных подарков, но особым оказался подарок дяди – сетка, чтобы птиц ловить.

Мама мальчика была против, не хотела, чтобы Сережа таким занимался; спрашивала, зачем ему мучить птичек.

Мальчик же пообещал, что он будет сажать их в клетку, кормить, поить, а они будут петь.

До обеда ни одной птички Сережа не поймал, но после одна попалась в сетку. Он принял ее за соловья и отнес домой. Мама сказала мальчику, что это чиж, и еще раз возразила, что лучше птичку отпустить.

Сын ее снова не послушал. Он поселил чижа в клетку, два дня сыпал ему семя и поил его. Но на третий день он этого не сделал, и мама сказала: «Вот видишь, ты забыл про свою птичку, лучше пусти ее».

А мальчик ответил: «Нет, я не забуду, я сейчас поставлю воды и вычищу клетку».

Мальчик привел клетку в порядок, но, уходя за водой, оставил дверцу открытой. Мама окликнула Сережу, но птица успела вылететь и ударилась о стекло. Мучилась она целый день. Мальчик плакал, не отходил от клетки, боялся заснуть в ту ночь: он каждый раз представлял перед закрытыми глазами тяжело дышащего чижика. Наутро птичка умерла, и больше Сережа никогда их не ловил.

Также читают:

Картинка к сочинению План рассказа Птичка

Краткое содержание Толстой Птичка для читательского дневника

Главным героем произведения является мальчик Сережа, которому на день рождения среди многочисленных подарков преподносят ловушку для птиц.

Ребенок радуется неожиданному подарку, однако его мама с неодобрением относится к новому приобретению и объясняет Сереже, что нехорошо держать птиц в неволе.

Однако мальчик все ставит сетку, насыпав в нее зерен, и в один из дней в нее попадается чижик.

Сережа ощущает сильное волнение и обещает матери заботится о питомце. Но через несколько дней мальчик забывает о том, что в клетке у него находится живое существо, жаждущее воды и корма.

Мама напоминает сыну об ответственности и Сережа приступает к чистке клетки. Однако, отлучившись за водой, он забывает закрыть дверцу и птица вылетает на свободу, при этом сильно ударяясь об оконное стекло.

Несколько дней Сережа наблюдает, как чижик медленно умирает. Мальчик винит себя в произошедшем, не в состоянии спать и кушать.

После смерти птицы Сережа дает маме слово больше никогда не мучить животных и птиц.

Рассказ повествует о необходимости заботливого и внимательного отношения к окружающей человека природе, проявляя ласку, доброту и сочувствие.

Оцените произведение: Голосов: 18

Читать краткое содержание Птичка. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Лев Толстой. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок Птичка

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Краткое содержание Азазель Акунина
Данный роман носит детективный характер. Он состоит из интриг, хитросплетений, неожиданных поворотов событий и приключений. Главным героем является Эраст Петрович, он невольно занимается расследованием, следовательно
Краткое содержание Моэм Театр
Богатая и знаменитая женщина сорока шести лет считается самой известной актрисой Англии.

Свои роли Джулия Лэмберт играет в принадлежащем ей театре. Майкл, муж Джулии, является режиссером этого театра
Краткое содержание Толстой Ореховая ветка
Сюжетная линия произведения повествует об одной купеческой семье, в которой имеются трое дочерей. Однажды купец уезжает в поездку и дочери заказывают ему подарки в виде бус для старшей
Краткое содержание Последний из могикан Купера
18 век. Между французами и англичанами борьба за землю была обычным делом. Очень часто они прибегали к крайним мерам и разворачивали междоусобные войны в индейских племенах
Краткое содержание Зелёная Миля книги Стивена Кинга
Пол – начальник охраны блока смертников в тюрьме Зеленая Миля. Он хороший работник и не плохой человек. Перси – новый охранник того же блока. Он недавно поступил на эту службу и уже успел навредить окружающим. Перси жесток и изворотлив.

Урок чтения в 4 классе Л.Н.Толстой “Птичка” | Методическая разработка по чтению (4 класс) по теме:

Государственное образовательное учреждение для обучающихся воспитанников с ограниченными возможностями здоровья общеобразовательная школа- интернат V

Г.

Зернограда.

Урок чтения: Л.Н.Толстой «Птичка»

4 класс.

Учитель: Кандыбенко Лидия Фёдоровна.

Г.Зерноград

2010г.

Тема: Л.Н.Толстой «Птичка»

Задачи урока: – развивать сознательное, правильное чтение вслух и молча;

– формировать гибкость и скорость чтения, умение менять темп , в зависимости от поставленной задачи;

– развивать умение ориентироваться в причинно- следственных связях рассказа;

– выделять главное, сопоставлять факты, делать выводы;

– воспитывать бережное отношение к живой природе.

Оборудование: портрет Л.Н.Толстого; опоры для составления плана; таблички эмоционального состояния; отрывок из произведения П.И.Чайковского.

План урока.

I. Психологический настрой.

Какую речь мы развиваем на уроке чтения?

Наш девиз:

Каждый день – всегда, везде,

На занятиях, в игре

Смело, чётко говорим

И тихонечко сидим.

II Разминка.

Упражнения, развивающие оперативное поле? чтения и память.

Игра «Весёлый фотограф»(для тренировки внимания, памяти, мышления)

из был стекло

от пел крыло

ку зар перо

Какое слово лишнее?

III. Сообщение темы урока.

Сегодня на уроке чтения мы познакомимся с произведениями великого русского писателя, который написал много поучительных рассказов для детей его фамилия зашифрована в этих геометрических фигурах.

▲.►.▼◄ ▬ ▄ ⁪

Л.Н.Толстой.

Сообщение учителя биографии Л.Н.Толстого.

Л.Н.Толстой – великий русский писатель. Он написал много интересных книг для взрослых и детей. В своем имении Ясная поляна он организовал школу для детей из бедных семей.

Л.Н.хотел, чтобы все дети росли грамотными, честными, отзывчивыми людьми, чтобы помогали друг другу и жили всегда в согласии с природой. Рассказы этого великого писателя до сих пор читают и взрослые и дети.

Сегодня мы познакомимся с рассказом Л.Н.Толстого.

Название рассказа сложите из букв русского алфавита

JLIПRCVTNQИWZЧSUKLIYA – «Птичка»

Тема урока: Л.

Н.Толстой «Птичка»

IV. Задачи урока:

-читать , используя разные виды чтения;

-составлять диалог;

-составлять план рассказа;

-подбирать музыку к частям плана;

– составлять краткий пересказ;

-цифровой диктант.

V. Работа над лексическим значением слов:

Горница – комната.

Закостенел – застыл, сильно замерз.

Быль – правда.

Бьётся птичка – хочет вырваться, вылететь на свободу.

Убьётся птичка – погибнет.

Сжатый пересказ – очень краткий пересказ, в котором передан смысл всего рассказа.

VI. Чтение рассказа учителем.

VII. Вопросы по содержанию рассказа.

О ком рассказ?
Где он взял птичку?
Какую птичку поймал мальчик?
Как вела себя мама?
Почему погибла птичка?
О чем пожалел Серёжа?

VIII. Повторение правил чтения.

Самостоятельное чтение текста разными видами чтения.

1.Губы.

2.Жужжание .

3.Буксир.

4.Разведка.

5.Финиш.

6.Цепочка

IX. Работа над развитием диалогической речи.

– встретили ли вы в тексте разговор героев? Диалог?

– прочитайте только разговор мамы и мальчика.

X. И отрывка

«Игра в прятки»- характеристика птички. Дополни…

И как у него…

Засунул Сережа руку…

Не успела она сказать…

Чижик был ещё жив…

Утром, когда Сережа подошел…

-какие чувства вызывают у вас эти предложения?

– в каких словах проявляется жалость и любовь писателя к птичке?

XI. Физимнутка. «Этюд души» (Мы- часть природы)

Музыка. П.Чайковский «Утро»

Я приветствую тебя, Земля!

Я приветствую тебя, Вода!

Я приветствую тебя, Воздух!

Я приветствую тебя, Солнце!

XII. Работа над сжатым пересказом.

-из каких частей состоит текст?

-на какие три части можно разделить весь рассказ?

(Подарок, птичка в клетке, гибель птички)

-прослушайте музыку, и скажите, к какой части можно ее отнести?

– какое настроение было у Сережи?

-подберите рисунок к эмоциональному настроению мальчика.

-какие слова текста подтверждают ваши предположения?

Как словесно можно озаглавить первую часть?

1.Подарок.

Сереже на день рождения подарили сетку для ловли птиц.

2.Птичка в клетке.

В клетку залетел маленький чиж. Два дня Сережа за ним ухаживал.

Потом стал забывать кормить птичку и чистить клетку.

3.Гибель птички.

Однажды он забыл закрыть клетку.Чиж вылетел и разбился. Сере – же было жаль птичку. С тех пор мальчик никогда не ловил птиц.

– как менялось настроение Серёжи? Обозначить эмоциональное состояние мальчика соответствующей табличкой.

– к какой части плана подходят отрывки музыки?

– перескажите сжато текст.

XIII.Развитие воображения и мышления.

– дети, вам понравилась концовка рассказа?

– придумайте свою;

– будет теперь рассказ былью?

XIV.Итог урока.

-что мы делали на уроке?

– а зачем?

-чему учат рассказы Л.

Н.Толстого; (быть отзывчивыми, добрыми, жить в согласии друг с другом и с природой.)

Мы в ответе за тех , кого приручили.

История птиц в Steam

Обзоры

«… небольшая, простая, но невероятно впечатляющая история, демонстрирующая силу способности поощрять сочувствие через самые простые проявления человечности и воображения».
-Gamespot

«По-настоящему забавные и душевные моменты происходят повсюду, все они работают вместе, чтобы создать комментарий о важности дружбы и боли, присущей отпусканию».
-IGN

«Думаю, музыка классная, но звучит как бы оторванным от To the Moon… »
-Тетя разработчика

Об этой игре

Примечание: Это не продолжение To the Moon, а скорее небольшой экспериментальный проект.
———————————————— —————————

От создателя «На Луну» и «В поисках рая»: простой, бессловесный 1-часовой короткометражный фильм о мальчик, который нашел раненую птицу, рассказанную сквозь размытость между реальностью и воображением.

Bird Story – это интерактивная пиксельная анимация с единственной целью – рассказать простую историю.Это отдельное повествование со своим началом и концом.

———————————————— —————————
Предупреждение от разработчиков: это экспериментальный и несколько поляризующий проект, особенно для поклонников To Луна и в поисках рая. В качестве гарантии для всех игр от Freebird существует политика 100% личного (конфиденциального) возмещения без каких-либо вопросов; даже если это просто не твоя чашка чая. Подробности здесь.
————————————————- ————————–

Основные характеристики

Сюжетная игра без диалогов
Сочетание элементов приключенческой игры и эстетика классической ролевой игры
Оригинальный саундтрек, адаптированный к повествованию
Эспрессо без лишних затрат времени

Обязательства за проглатывание продукта не покрываются.

Отличных игр.Фантастические цены. Поддержите благотворительность.

“,” legal_disclaimer “:” Обязательства по употреблению продукта не покрываются. “,” Carousel_content “: {” youtube-link “: [” SCSK0yrakxY “],” эскизы “: [” https://hb.imgix.net /3961b839735d1512af9f4cf08c06c8449e54b87f.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=122&w=218&s=55c5a6c6b8d445e87a6a17d01dfbd258″,”https://hb.imgix.net/81c66a85cd43d071fbc33c84b0df1778b56447a5.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=122&w=218&s=c6bb27468571cf802724856edeaa695b», “https: // hb.imgix.net/98bf3ddb2e40b87ca7e593506af2cf2cba9b0488.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=122&w=218&s=82fd6edb1e7c4ef29e802e89baa5543c”,”https://hb.imgix.net/cd7c81df65bcdb33204311e610031c8909dcd740.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=122&w=218&s= 0b7f3b3e322dabe5b0e38a69570524ec ” “https://hb.imgix.net/c074b490ca8af2007847b6e84ebb120ee3f35bb8.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=122&w=218&s=60bdf95924b8a284348d9a185c062c8d”,” https://hb.imgix.net/52dcd073dfac2118e53b8f757231d9c60f557ba3.

jpeg? auto = compress, format & fit = crop & h = 122 & w = 218 & s = 1636f5f0887cfbe1d3bd54bfc8981005 “],” скриншот “: [” https://hb.imgix.net/3961b839735d1512af9f4cf08c06c8449e == 23d97a40d7a1d4e39c5fa269d1b68081″ , “https://hb.imgix.net/81c66a85cd43d071fbc33c84b0df1778b56447a5.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=425&w=741&s=ce4ef48a373c7cd604291fda6cf5907d”, “https://hb.imgix.net/98bf3ddb2e40b87ca7e593506af2cf2cba9b0488.? JPEG авто = компресс, формат и подходит = растениеводство и ч = 425 & ш = 741 & s = f378976edc1ab96b743791b66b3042d7” , “https://hb.imgix.net/cd7c81df65bcdb33204311e610031c8909dcd740.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=425&w=741&s=8a86f31de7b46660b5a3a67aaf872f61”, “https: //hb.imgix.net/c074b490ca8af2007847b6e84ebb120ee3f35bb8.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h=425&w=741&s=2c6a7f1e47f360384c53b3f817bcad96”,”https://hb.imgix.net/52dcd073dfac2118e53b8f757231d9c60f557ba3.jpeg?auto=compress,format&fit=crop&h= 425 & w = 741 & s = 1fda8b00d79e4630c1f4593e1ad53527 “]},” genre_identifiers “: [” инди “,” инди “,” приключения “],” display_item_machine_name “:” abirdstory “,” user_rating “: {” steam_percent “: 0. 89, “display_user_ratings”: “steam_recent”, “review_text”: “very_positive”, “steam_count”: 29}, “developers”: [{“developer-name”: “Freebird Games”, “developer-url”: “http : //freebirdgames.com “}],” system_requirements “:” Минимум:

Windows
ОС: XP, Vista, 7, 8
Процессор: > Intel Pentium III 800 МГц
Память: 2 ГБ ОЗУ
Графика: 1024×768 High Color +
DirectX: Версия 9.0
Хранилище: 200 МБ свободного места
Дополнительные примечания: Обычно работает на чем-либо, кроме печеного картофеля.

Mac
ОС: OS X 10.6.8
Память: 2 ГБ ОЗУ
Графика: Radeon HD 2400 или сопоставимая
Память: 200 МБ свободного места
Дополнительные примечания: Обычно работает на чем-нибудь, кроме печеного картофеля.

Linux
ОС: Ubuntu 12.04 или выше
Память: 1 ГБ ОЗУ
Графика: Radeon HD 2400 или сопоставимая
Память: 200 МБ свободного места
Дополнительные примечания: Это тоже обычно работает на чем-нибудь, кроме печеной картошки; но тот, который вам придется испечь самостоятельно, и, возможно, после этого он станет лучше на вкус.

Поддерживаемые языки: английский, французский, итальянский, немецкий, испанский (Испания), корейский, польский, португальский (Бразилия), упрощенный китайский, японский, русский “}], “просмотр_вишлист”: {}, “allowed_payment_processors”: [“бесплатно”, “humblewallet”, “paypal”, “stripe_checkout”, “stripe_payment_intent”, “yandex”], “default_payment_credentials”: ноль, “request_path”: “/ store / a-bird-story”, “referral_bonus_amount_money”: ноль, “referral_max_amount_money”: {“валюта”: “рубли”, “сумма”: 1175.

0}, “initializeCordial”: правда, “ipInChina”: ложь }

История птиц

A Bird Story – это инди-приключенческий короткометражный фильм о простом повествовании, происходящем между воспоминаниями, мечтой и воображением мальчика.

Обзор

Тип или жанры:: Приключение, короткометражка, повествование
Платформ:: Windows (ПК), Mac OS, Linux
Длина:: 1 час
Доступен на:: Steam, GOG, Humble Store

Приемная

«Думаю, музыка классная, но звучит как бы оторванным от To the Moon…»
– Developer’s Aunt

Награды и номинации

Описание

Повествовательная, диалог практически отсутствует

A Bird Story – это простая, сюрреалистическая короткометражка о мальчике и птице со сломанным крылом.

Несмотря на повествование, как и большинство моих игр, история рассказывается без диалогов.

Происходит в К Луне во вселенной

Хотя Доктор Уоттс и Доктор Розалин не присутствуют в этой игре (хронологически это происходит раньше их времени), мальчик в ней со временем вырастает и становится их пациентом во «эпизоде 2» сериала.

Видео

Саундтрек

Работа

Некоторые замечательные и знакомые художники любезно внесли свой вклад в игру, например Jordan B., создавшая маяк, Аня в «На Луну» и Габриэла А. , нарисовавшая все памятные картинки – также для «На Луну».

Кроме того, в игре есть серия панорамных картин Йоакима Олофссона, который также сделал титульный плакат (который на самом деле можно заказать здесь как изящный гигантский принт размером 6000 × 7200).

Записка о вещах

Привет, ребята.

Я знаю, что у некоторых, кто играл в To the Moon, могут быть определенные ожидания относительно того, какой должна быть «следующая игра».И, честно говоря, я действительно не знаю, как это будет в этом отношении – соблюдение определенных квот или согласование аспектов другой игры – это не совсем то, что я хочу сделать.

Однако я могу пообещать, что всегда буду делать то, что действительно что-то значит для меня – и, надеюсь, для вас тоже. Я надеюсь, что каждый сможет принять их в том виде, в каком они есть, и насладиться ими как следует.

Спасибо за вашу поддержку и распространение информации, ребята; Без вас я бы не справился.Я благодарен за это.

– Кан

Список рассылки

Чтобы получать новости и обновления проекта, найдите меня в Twitter / Facebook и не стесняйтесь подписаться на личный список адресов электронной почты!

История синей птицы

Это одна из популярных сказок для детей.

В гнезде на большом дереве родилась синяя птичка. Он быстро рос. «Почему бы тебе не пойти и не научиться летать со своими братом и сестрой? Тебе не интересно, что там? ” – спросила его мать.”О да! Но я немного боюсь, – ответила синяя птичка. Итак, пока другие птицы проверяли свои крылья, маленькая синяя птичка сидела в гнезде и наблюдала.

Ночью он не мог заснуть, представляя, что может быть там за деревьями. «Мама, мама, что там?» он спросил. “Ничего такого!” она сказала: «А теперь иди спать!» Ничего такого? Он задумался. И он не мог перестать думать об этом.

народные сказки

На следующее утро маленькая синяя птичка исчезла, и всем стало интересно, что случилось.«Ничего, ничего, где это ничего!» – думала синяя птичка, уходя от своего гнезда к большому дереву. «Нет ничего высокого или ничего низкого? Здесь ничего нет или там ничего нет? Как ничто не похоже! » Спрашивать было не у кого, поэтому он продолжал. Также прочтите «Историю Жар-птицы».

Он наткнулся на бассейн с голубой водой.

Ничего подобного он не видел раньше, но он не знал, было ли это то, что он искал. “Что вы ищете?” кто-то спросил его.”Ничего такого!” – удивился он. “Ой! Пойдем со мной, – сказала зеленая птица. И синяя птица присоединилась к нему.

Вдруг пролетела стая разноцветных птиц. “Что вы ищете?” они спросили. “Ничего такого!” – ответила зеленая птица. «О, пойдем с нами», – кричали они. И зеленая птица расправила крылья и взлетела. И маленькая синяя птичка забыла, что боится летать. Он тоже расправил крылья и подлетел к ним. Они летели высоко и летели низко. Они прилетели сюда, и они прилетели туда.«Как это прекрасно летать», – подумала синяя птичка. Вы также можете прочитать «Соловьевую историю».

«Где ты был? что вы видели?” – спросили его брат и сестра, когда синяя птица вернулась домой. «Что заставило тебя так хорошо летать?» спросила его мать. “Ничего такого!” – сказал синяя птица, радостно взмахивая крыльями. «Расскажи нам, расскажи нам об этом», – сказали его брат и сестра.

«Пойдем со мной!» сказала синяя птица. И они летели высоко, и они летели низко. Они прилетели сюда, и они прилетели туда.Они вообще везде летали. Также прочтите «Дикие лебеди».

Вот визуальное изображение одной из популярных сказок «История синей птицы» . Смотрите видео-рассказ ниже,

Популярные сказки Видео

Приключения птицы – Короткие детские рассказы

Боб Хардинг-Джонс

Иллюстрация Дона Мана

Жила-была очень большая птица.Его звали Птица. Хотя у него была плохая память, ему было легко запомнить это имя – дети всегда указывали на него, говоря: «Посмотри на эту птицу!», Что помогало ему вспомнить свое имя, когда он забыл его. Но однажды Птица не могла летать.

Он попытался, но не смог. Он любил парить высоко в небе, прыгать по петле и пикировать цыплят. Он заставил цыплят завидовать, потому что они не умели летать, и они бросились к нему, пытаясь оторваться от земли и прогнать его. Но безрезультатно.В основном цыплята набирали неплохую скорость, поднимая большие облака пыли, почти взлетая, но врезались в проволочную сетку в конце их бега, заставляя их выпирать, отбрасывая их назад, чтобы приземлиться с ударом и крик. Вот почему это называлось «бегом цыплят»: цыплята могли только бегать, а не летать.

Иллюстрация Дона Мана

Причина, по которой Птица больше не могла летать, заключалась в том, что он очень любил есть. Это не имело бы значения, но он слишком много ел слишком много раз и стал еще больше.Ему нравились вкусные остатки еды в картонных коробках фаст-фуда, которые были разбросаны на тротуарах неухоженными людьми. Так что Птица росла и росла – и росла. И становился все тяжелее и тяжелее – и тяжелее. Но его крылья остались прежнего размера.

Итак, как бы быстро он ни махал, он больше не мог взлететь с земли. Он просто не умел летать. Птица яростно хлопал крыльями, но безуспешно, он просто разбросал пустые картонные коробки с едой по всей дороге. Его зад поднялся всего на дюйм над землей, а затем трижды отскочил назад на тротуар.Птица никуда не летел и решил пойти по улице и одним из крыльев остановить остановившийся для него автобус.

Табличка на автобусе гласила: «ПТИЦ ЗАПРЕЩАЕТСЯ – ОПРЕДЕЛЕННО НЕТ БОЛЬШИХ ПТИЦ». Птица не умел читать другие знаки, кроме слова «ПТИЦА», поэтому решил, что это должен быть автобус, специально предназначенный для Птиц, и все равно сел на него. Денег у Птицы не было, но погонщик любил птиц. Он держал домашних голубей в качестве домашних животных и думал, что Птица тоже нуждается в самонаводстве, и пожалел его, и закрыл на это глаза.

Птица устроился на удобном сиденье, надеясь, что его никто не заметит. Но было двое детей: близнецы Салли и Джеймс, сидевшие прямо за Птицей, которые ехали из школы домой, заметили его и одновременно сказали (как иногда делают близнецы): «Посмотрите на эту птицу!»

Птица не знал, куда он шел.

Автобус, казалось, ходит по кругу, то и дело останавливается и трогается с места. Обычно Птица ночью летел прямо домой, на свою любимую жердь, на сильную ветку, высоко на большом дереве над спортивной площадкой.Как он собирается туда вернуться, он не знал. Он надеялся, что автобус доставит его туда. Салли обратилась к Птице: «Куда ты идешь?» Бёрд был сбит с толку и не знал, как, что и где ответить. Автобус прибыл на автобусную остановку Салли и Джеймса, и они поманили Птицу, чтобы тот тоже ушел. «Давай заберем его домой», – сказали они оба вместе (как иногда делают близнецы).

До дома Салли и Джеймса было несколько минут ходьбы и прыжка, и их встретила мама. «Добро пожаловать домой, дорогие, хорошо провели время?» – сказала она и добавила: «Что это за черт?» И помахала указательным пальцем.

«Это Птица, это , », – был ответ, : « Я не думаю, что он больше может летать. Сможет ли он жить с нами? »

Определенно. . . НЕТ! – сказала их мама самым раздраженным голосом.

«О, п-л-е-а-е!» Это был припев близнецов? «О, п-л-е-а-с-е мама!» «О п-л-е-а-с-е, п-л-е-а-с-е мама!»

Птица решил, что для него будет лучше всего выглядеть самым милым, и прихорашивал и взъерошивал свои перья, чтобы он выглядел как милый маленький желтый пушистый пасхальный цыпленок.Но он был тощий, потрепанный и довольно некрасивый. Но он постарался.

К счастью, мама Салли и Джеймса пожалела Птицу и сказала: «О, хорошо, но только на одну ночь». В тот вечер они все уселись перед телевизором, чтобы посмотреть передачу о природе об экзотических птицах, живущих в жарких далеких странах. . Птичий клюв широко раскрылся от удивления. Он определенно не был экзотикой и никогда не летал в далекие страны. Потом они нашли для Птицы красивое место на перилах перил, на лестничной площадке, за пределами спален.Птица очень устал и после нескольких кусочков хлопьев для завтрака и купания в воде, сунул голову под крыло, задремал, снова мечтая о полете.

На следующее утро Салли и Джеймс сказали Птице: «Не хочешь ли ты пойти с нами в школу?» Бёрд не знал, что это за школа, но, поскольку это было такое приятное место, спрыгнул с насеста и последовал за ними.

Когда они пришли в школу, они затащили Птицу внутрь, накинув на его крылья школьный пиджак. Учителя не заметили.Они пошли на утреннее собрание и сели с остальными учениками класса, которые одновременно кричали: «Посмотрите на эту птицу!»

И тогда учителя тоже все заметили и закричали: «Посмотрите на эту птицу!». И тогда вся школа закричала: «ПОСМОТРИТЕ НА ЭТУ ПТИЦУ!».

Директор подошел к Салли, Джеймсу и Берду и сказал: «У нас в школе есть большая птица, отлично! Подойди к школе, Птица, мы очень рады тебя видеть ». А потом она обратилась ко всей школе.«Нам очень повезло, что у нас есть особенный гость. И вот он, очень большая птица. А что мы всегда говорим важным посетителям?

Вся школа ответила одно: «Доброе утро, мистер Берд».

Кто-нибудь хочет задать ему вопрос? – спросила завуч.

Руки вскинулись.

И последовали вопросы. . .

«Где вы живете?»

«Вы умеете летать?»

«Есть ли у вас братья или сестры?»

«Сколько тебе лет?»

«Вы откладываете яйца?»

Почему ты не красотка? »

И тут случилось нечто волшебное.

Птица внезапно понял несколько английских слов. До этого он понимал только птичий язык и слово «птица». Его отвели в школу, это был его первый день, и он уже учился.

Хотя Птица не мог говорить, он делал жесты своими крыльями, чирикал и кричал клювом, чтобы как можно лучше отвечать на вопросы детей. Ему понравился первый день в школе, и он подумал: «Я уже так много учусь. Интересно, могут ли учителя снова научить меня летать? »

«Какое приключение!» – подумал про себя Птица.

Оцените, пожалуйста, эту историю от 1 до 10 звезд. 10 звезд означают, что вам очень понравилось!

Рейтинг: 7,99 /10. Из 520 голосов.

Подождите …

Короткий парящий полет из A Bird Story

Давно обожал рассказы.

В моем восхищении формой есть определенная практичность – в конце концов, у каждого из нас есть лишь определенное количество времени и ни минуты больше, так что у меня нет ничего, кроме благодарности тем, кто может быстро подготовить сцену, выполнить поставленную задачу. а потом уйти, не задерживаясь.

Но кроме тиканья моих часов работает еще кое-что. Если часы за часами наших расширенных повествовательных форм предлагают максималистское изображение великолепного беспорядка в наших социальных мирах, то короткий рассказ отражает необъяснимую особенность поминутного опыта обитания в одном уголке этого мира.Для меня, по крайней мере, только короткий рассказ может действительно передать то, как некая безнадежность, смешанная с блаженством, сопровождает все значимые личные отношения – как мы налаживаем значимые узы не вопреки, а благодаря тому факту, что мы никогда не сможем полностью достичь другого человека. . Что-то в тишине короткого рассказа, способ, которым каждая попытка объяснения обязательно должна оставаться неполной, функционирует как необходимый вид откровенности, признание границ того, что может быть охвачено и представлено.

Это, вероятно, так близко, насколько я могу с пользой подойти к описанию эффекта « A Bird Story » Кана Гао, краткой, мечтательной, слегка интерактивной игры, в которой ребенок спасает раненую птицу и оказывает ей поддержку.

Как видите, существуют ограничения на краткое изложение и описание. Плохое, но искреннее извинение для критика, если он вслед за столь редуцирующим изложением заметит, что успех короткого повествования заключается в том, что он не длиннее и не короче, чем он может быть. A Bird Story , точно так же, на самом деле не игра о дружбе, предмет, требующий большей палитры и, ну, возможно, второго персонажа, который не является птицей. Напротив, речь идет о силе и слабости связи, о том, как забота о чем-то помимо нас заставляет нас расти, и о том факте, что такой рост требует конфронтации с возможностью потери.

Речь идет об эгоизме и прекращении эгоизма.

Пожалуй, наиболее поразительно то, что Гао рассказывает эту историю почти полностью через создание и постоянное управление игровым миром.

A Bird Story контрастирует с другими играми с тяжелым повествованием и легким взаимодействием, такими как Gone Home и Dear Esther , как в его 2D, 16-битном представлении, так и тем, что показаны события бессловесной истории игры. и разыгрывается игроком, а не восстанавливается археологически с помощью объектов и закадрового повествования. Активный контроль над ребенком происходит достаточно редко, чтобы требовать сигнализации с помощью экранных клавиш со стрелками, но существующая интерактивность была тщательно рассмотрена.Когда ребенок просто переходит из одного места в другое, игра обычно делает это сама, но когда игрока просят исследовать, деревья отходят в сторону, создавая новые тропинки в лесу. Когда птица и ребенок играют вместе под дождем, игрок прыгает по лужам.

Мир формируется по сюжету.

И, соответственно, мир формируется в соответствии с историей. Процесс перемещения с места на место рассматривается как эмоциональный, а не строго физический переход.

К концу игры игрок будет знать путь через лес между детской школой и многоквартирным домом, но это пространство чаще фигурирует, чем буквально. Иногда ребенок выходит через парадную дверь в пустыню. Иногда в шкафчиках в коридоре есть ветки и листья. Это мощный и лаконичный способ передать влияние эмоционального состояния на переживания.

Особенно в том случае, когда ребенок мечтает на каждом шагу взлететь.

Играя в A Bird Story , многие из нас узнают, что мир может казаться одновременно двумя местами – интимным и отчужденным, твердым и полным теней.Вещи меняются, даже если выглядят точно так же. Прежде чем мы будем готовы, все закончится. Мы все равно носим их с собой в крошечных местах внутри себя.

Связанные

Обзор истории птиц | PC Gamer

нужно знать

Что это? Краткая, слегка интерактивная история с пиксельной графикой без диалогов.
Проверено: Windows 7, Core i5, 8 ГБ ОЗУ, GTX Titan
Играйте на: Практически все
Альтернативно: To the Moon
Защита от копирования: Steam
Цена: $ 5 / £ 4
Дата выпуска: Уже вышла
Издатель / разработчик: Freebird Games
Многопользовательская игра: Нет
Ссылка: Сайт разработчика

Если бы «Птичья история» была короткометражным анимационным фильмом – а это в большинстве случаев так и есть, – то не было бы » быть очень хорошим.

В часовой игре рассказывается история одинокого мальчика, который спасает раненую птицу, подружился с ней и в конце концов узнает, что если вы любите что-то, а это птица, ваша история, вероятно, приближается к ужасно клишированному выводу.

Хоть час тянется. Есть милые маленькие моменты – мальчик подозрительно выглядывает на свой балкон, когда птица появляется и вылетает из куста, – но большинство сцен снотворны, только внешне интерактивны и лишь иногда интерактивны вообще.Все требует слишком много времени, чтобы разыграться, показывая мне слишком много, чтобы сказать слишком мало; Мне не нужно присутствовать, потому что, например, в блокноте каждая страница вырвана.

Что касается управления, разработчик Freebird Games, также ответственный за получившее признание To the Moon, честно говорит о том, что такое A Bird Story: «интерактивная пиксельная анимация с единственной целью – рассказать простую историю». Это просто и интерактивно в том смысле, что мне приходилось какое-то время бессмысленно ходить и собирать предметы самостоятельно.

Но он вырывал у меня контроль так часто, что мне приходилось мигать клавишами со стрелками (не переназначаемыми) каждый раз, когда я должен был сделать движение, иначе я бы не знал.

Такой опыт невмешательства не является мгновенным негативом, поскольку сдерживание интерактивности может улучшить моменты, когда она возвращается. Здесь не работает. За исключением пары сцен, мои взаимодействия мало что сделали, чтобы дополнить историю или вызвать сочувствие к ее персонажам.

Тем не менее, я всегда цеплялся за те интерактивные моменты, потому что время, проведенное за просмотром, было настолько скучным и глупым, что я просто хотел, чтобы это закончилось.Сцена погони за Бенни Хиллом и неуместная отсылка к Марио дают вам представление о том, насколько это банально. Возможно, это были попытки охарактеризовать мальчика как игривого, несмотря на его замкнутость и эгоцентризм, но они больше походили на милые приколы. А когда это не мило, пиксельную анимацию смотреть не особенно интересно. Например, грубая анимация ходьбы мальчика срабатывает через мгновение после того, как его спрайт начинает двигаться, и смотреть, как он медленно шагает, утомительно.

В течение нескольких минут в течение часа я действительно чувствовал, что A Bird Story близок к успеху.Я особенно ценил слегка сюрреалистический мир. Другие персонажи – это тени людей, а локации не связаны и не построены логически; они больше похожи на сокращение мест, мир, построенный из угасающих воспоминаний. Если бы «Птичья история» использовала свой мир, чтобы рассказать что-нибудь интересное о памяти или изоляции ребенка с ключиком, я был бы признателен за это гораздо больше. В нем действительно присутствуют какие-то искренние детские чувства – мне нравилось прыгать по лужам, как затягивается учеба, и как одиночество исправляется фантазией, – но он просто как бы смотрит на эти чувства.А затем бросает птицу.

Полеты над воображаемыми пейзажами ненадолго освобождают, и мне понравились некоторые пиксельные рисунки, особенно трава, листва и парящие куски земли. Фоны, однако, выглядят неаккуратно (намеренно, но не привлекательно), и все они выходят за рамки перспективы переднего плана. Они также не анимированы, поэтому водопады застывают во времени. Между тем, музыка создателя Кан Гао может быть хорошо скомпонована, но ее нескончаемый перебор бубенчиков и струнных, на мой вкус, слишком сладок.Все это можно было бы отстаивать как стилистические решения, но мне в них мало что нравится.

На этом балконе происходит несколько сцен, и это просто не очень привлекательно.

Как фильм, «Птичья история» медленная, скучная и сентиментальная. Это своего рода слащавая история, которую Дисней может описать в шортах, таких как «Feast», потому что шорты Диснея А) на самом деле короткие и Б) красиво сшиты. И это не фильм: это программное обеспечение, которое, похоже, не заинтересовано в том, чтобы быть программным обеспечением.Никаких вариантов нет вообще. Например, вы можете нажать Alt-Enter, чтобы отправить его в оконный режим, но он всегда запускается в полноэкранном режиме.

Многие из этих критических замечаний можно отнести к гораздо лучшему To the Moon с идентичным двигателем и очень похожим стилем, но, тем не менее, он намного лучше. Просматривая варианты диалога и бродя по нему, я чувствую себя присутствующим в его истории – чего в «Птичьей истории» в большинстве своем не хватает – и она острая, но не слишком навязчивая. К тому же это намного смешнее.

К чести Freebird, он предлагает возврат денег «без вопросов», даже если его игры просто не «ваша чашка чая».«Я думаю, что чашка чая могла бы быть лучше. Мне не нравится ломать работу энергичного независимого разработчика, но A Bird Story – не лучший пример рассказывания историй, на которое, как я знаю, способна Freebird. Я наслаждался несколькими моментами выразительной анимации и сладости – играть в не было мучительным опытом , просто не лучшим – но я пришел к признанию, чувствуя разочарование. Он заканчивается тизером предстоящего фильма «В поисках рая», и это то, на что все это похоже: очень раздутый тизер для другой, возможно, лучшей интерактивной анимации.А пока поиграйте в To the Moon.

Изображение 1 из 5

Школа – отстой.

Изображение 2 из 5

Мои отсутствующие родители очевидно забыли, что на кухнях обычно есть раковины.

Изображение 3 из 5

Некоторые спрайты являются простыми и эффективными коммуникаторами.

Изображение 4 из 5

Мне больше всего нравятся сцены с лесом, хотя мне не нравится, как деревья сидят на земле, только немного не в перспективе.

Изображение 5 из 5

На этом бумажном самолетике можно летать, но без особого эффекта.

Цены – Птичья история: ▼

Источник

Через боковую дверь мы вошли в конюшню. Слабый запах чисто содержимых денников терялся в нежном аромате сена. Поднявшись по лестнице, мы очутились на длинном чердаке. Южный конец его был отгорожен, и знакомое «ку-у-у, ку-у-у, рук-эт-э-ку», смешанное с «уирр, уирр, уирр» крыльев, дало нам знать, что мы находимся на голубятне.

В этой голубятне жили знаменитые птицы, и на этот самый день было назначено состязание между пятьюдесятью молодыми голубями. Хозяин голубятни пригласил меня быть судьей в этом состязании.

Для тренировки голубей необходимо устраивать гонки. Раза два уже их относили вместе с родителями в поле и выпускали на свободу, чтобы они научились возвращаться в голубятню. Теперь им предстоял первый самостоятельный полет, без старших. Выпустить их решено было в деревню Элизабет. Меня удивило, что молодых голубей с самого начала заставляют пролететь такое большое расстояние.

— Дело в том, — заметил тренер, — что таким способом мы избавляемся от дурачков. Возвращаются только самые лучшие, а они-то нам и нужны.

Все служащие голубятни и многие соседи-любители держали пари на разных голубей. Они установили между собой приз для победителя. Мне, как судье, предстояло определить, который из голубей окажется победителем. Выигравшим должен был считаться не тот, кто _вернется_ первым, но тот, кто первым _войдет в голубятню_, потому что голубь, возвращающийся только по соседству от своего жилья, но не являющийся немедленно домой, плохой письмоносец.

Голубь, всегда и отовсюду возвращающийся домой, зовется возвратным голубем. Эти голуби не отличаются особой окраской и лишены причудливых украшений, годных для птичьих выставок. Их разводят не на показ, а потому, что они быстрокрылы и умны. От них требуется привязанность к родным местам и способность без промаха отыскивать их. Теперь доискались, что чувство направления помещается в костяных извилинах уха. Нет на свете существа, обладающего более тонким чувством направления, чем исправный возвратный голубь. Такого голубя всегда можно узнать по большим выпуклостям над ушами и по мощным крыльям.

И вот предстояло подвергнуть испытанию способности последнего голубиного выводка.

Несмотря на множество свидетелей, я счел более надежным запереть все дверцы голубятни, за исключением одной, и стать наготове, чтобы тотчас захлопнуть ее, как только первый голубь влетит в голубятню.

Никогда не забуду, что я пережил в этот день. Меня предупредили, что голубей спускают в двенадцать часов. В половине первого им следует быть здесь, но надо держать ухо востро — они прилетают, как вихрь. Едва успеешь их заметить, как они уже влетят в голубятню.

Мы выстроились у стенки внутри голубятни, и каждый припал глазом к щели или неплотно закрытой дверце, жадно всматриваясь в юго-западный горизонт, как вдруг кто-то крикнул:

— Смотрите, вот они!

Белое облако низко пронеслось над городскими крышами, обогнуло высокую трубу, и не прошло двух секунд, как голуби уже были на месте. Появление белого облачка, шелест крыльев — все это было так внезапно, так быстро, что как я ни готовился, а был застигнут врасплох. Мое место было у единственной открытой дверцы. Синяя стрелка просвистела мимо меня, задела мне лицо крыльями, и я едва успел спустить дверцу, как поднялся вопль:

— Арно! Арно! Говорил я вам, что он победит! Ох ты, прелесть моя! Всего три месяца — и уже приз! Радость ты моя!

И владелец Арно прыгал, больше радуясь птице, нежели выигранной премии.

Все присели на корточки вокруг голубя, созерцая с благоговением победителя, сперва поглотившего огромное количество воды, а потом спустившегося к кормушке.

— Смотрите на этот глаз, на эти крылья! А видали вы когда-нибудь такую грудь? О, да он молодец, хоть куда! — болтал его владелец, обращаясь к безмолвным хозяевам-неудачникам.

Это был первый подвиг Арно. Он оказался лучшим из пятидесяти голубей хорошего завода, и ему предстояла блестящая карьера.

Он получил серебряное кольцо, которым награждают лучших голубей. На кольце красовался его номер: 2590 С — номер, о котором и поныне любители говорят с благоговением.

Всего в голубятню возвратилось сорок голубей. Так бывает почти всегда. Некоторые ослабели и отстали, другие сбились с пути по глупости. Этим простым способом отбора владельцы голубей достигают усовершенствования своей породы. Из десяти пятеро пропали без вести, другие пятеро вернулись позднее в тот же день, не сразу, а один за другим. Последним из них явился большой, неповоротливый сизый голубь. Работник голубятни заметил его и сказал:

— Вот он, тот безмозглый сизый, на которого ставил Джек. Не думал я, что он вернется. Слишком уж у него большой зоб.

Большой Сизый, прозванный также Угловым, потому что он родился в угловом гнезде, отличался с самых первых дней замечательной силой. Несмотря на то что все голуби были приблизительно одного возраста, он скоро перерос своих ровесников и был красивее всех. Но знатоки мало ценят красоту голубей. Он, видимо, гордился своим превосходством и смолоду любил обижать слабых. Его хозяин предсказывал ему великую будущность, но конюх Билли не доверял его длинной шее, большому зобу, неповоротливости и излишнему весу.

— Разве птица может хорошо летать с таким пузырем на шее? Да и длинные ноги только весу прибавляют, — пренебрежительно ворчал Билли, подметая по утрам голубятню.

После первого полета испытания стали производиться ежедневно в определенное время. Расстояние с каждым днем увеличивалось на двадцать пять — тридцать миль, и направление менялось до тех пор, пока голуби не ознакомились со всеми окрестностями Нью-Йорка на полтораста миль вокруг. Из пятидесяти птиц осталось всего двадцать, потому что суровое воспитание не только отбрасывает слабых и неспособных, но еще и тех, кто случайно заболел, или попал в беду, или слишком сытно наелся перед гонками.

На голубятне было много красивых птиц, грудастых, ясноглазых и длиннокрылых, созданных для того, чтобы служить человеку в минуту серьезной нужды. Окраска их была преимущественно белая, сизая или коричневая. У них не было определенной масти, но у каждого из оставшихся избранников были блестящие глаза и выпуклые уши высшей возвратной породы. И лучшим из всех, почти всегда первым в полете, был маленький Арно. Сидя дома, он мало отличался от других, потому что теперь уже все голуби щеголяли серебряными кольцами. Но в воздухе он тотчас давал себя знать. Как только открывали корзинки, Арно первый взлетал, поднимался на необходимую высоту, угадывал путь к дому и безошибочно мчался, не останавливаясь ни для еды, ни для питья, ни для развлечения.

Несмотря на мрачные предсказания Билли, Большой Сизый из углового гнезда оказался одним из двадцати избранников. Он частенько запаздывал в пути и никогда не возвращался первым. А иной раз, возвратившись на несколько часов позднее остальных, не выказывал ни голода, ни жажды — явный признак, что он как следует наелся. Но всякий раз он возвращался, и на лапке его, как и у всех остальных, виднелось серебряное кольцо с номером. Билли презирал Сизого, но хозяин его говаривал:

— Дай срок. Кто скоро созревает, тот скоро и увядает. Я всегда подмечал, что лучшая птица позднее всех дает себя знать.

Еще не прошло года, как маленький Арно побил славный рекорд. Труднее всего перелететь через море, где нет возможности узнать дорогу по каким-нибудь приметам. А еще того хуже, если приходится лететь в тумане, когда даже солнца не видно. Но когда память, слух и зрение бессильны, у голубя все же остается врожденное чувство направления. Только страх может уничтожить это чувство. Вот почему необходимо, чтобы между мощными крыльями помещалось мужественное сердечко.

Арно с двумя из своих товарищей был сдан на океанский пароход, шедший в Европу. Их намеревались выпустить при выходе в открытое море, но внезапный густой туман спутал все планы. Пароход увез их с собой дальше. Голубей собирались отправить обратно с первым встречным судном. После десяти часов пути судовая машина испортилась, туман сгустился, и пароход оказался беспомощным и брошенным на произвол стихий. Единственное, что можно было делать, — это свистеть о помощи. Но и это не помогло. Тогда-то вспомнили о голубях. Выбор пал на Старбека, 2592 С. Написали записку, обернули непромокаемой бумажкой, свернули в трубочку и привязали снизу к перьям хвоста. Старбек взвился в воздух и исчез. Полчаса спустя снарядили Большого Сизого из углового гнезда 2600 С. Этот также поднялся в воздух, но почти сейчас же вернулся и опустился на снасти. Он съежился от страха. Никак нельзя было заставить его покинуть судно. Он до такой степени был испуган, что дал беспрепятственно себя изловить и постыдно всунуть в клетку.

Достали теперь третьего — маленького, коренастого голубка. Моряки не имели о нем представления, но отметили имя и номер на его кольце: Арно, 2590 С. Для них эта надпись ничего не означала. Однако державший его моряк заметил, что сердце его не так сильно колотится, как у предыдущего гонца. Его снабдили запиской, снятой с Большого Сизого. Вот эта записка:

«10 часов утра, вторник.

Машина испортилась в 210 милях от Нью-Йорка. Беспомощно блуждаем в тумане. Пришлите буксирное судно как можно скорее. Через каждые шесть-десять секунд даем один длинный свисток, за ним один короткий.

Капитан.»

Письмо было свернуто в трубочку, обернуто непромокаемой бумагой, адресовано Пароходному обществу и прикреплено к нижней стороне перьев хвоста.

Голубь, едва его отпустили, описал круг над судном, затем другой, повыше, снова выше, пока не скрылся из виду. Он мчался все выше и выше до тех пор, пока сам не перестал видеть судно. Лишенный возможности пользоваться всеми своими чувствами, кроме одного чувства направления, он всецело предался ему. Голубок не испытывал страха. Безошибочно, как игла компаса, Арно двинулся к цели без колебаний, без сомнений. Спустя минуту после освобождения из клетки он уже несся — прямой, как луч света, — к взрастившей его голубятне, единственному месту, где он чувствовал себя дома.

В этот день на голубятне дежурил Билли. Вдруг послышался шелест быстрых крыльев: в голубятню скользнул синий луч и бросился к корытцу с водой. Голубь тянул уже один глоток за другим, когда Билли вдруг спохватился:

— Да это ты, Арно, красавец мой!

Затем привычным движением голубиного тренера он достал часы и отметил время: 2 часа 40 минут. В то же мгновение он заметил нитку на хвосте. Билли притворил дверцу и быстро опустил сетку на голову Арно. Через минуту он держал в руке записку, а две минуты спустя торопился уже к конторе общества, предвкушая щедрую награду. Здесь он узнал, что Арно проделал 210 миль над морем, в тумане, за четыре часа сорок минут, и не прошло часа, как на выручку злополучного парохода было отряжено спасательное судно.

_Двести десять миль над морем, в тумане, за четыре часа сорок минут_! Славный это был рекорд! Его занесли, как подобало, в списки Голубиного клуба. Арно держали на руках, а секретарь, вооружившись резиновой печаткой и несмываемыми чернилами, отметил на одном из белоснежных перьев крыла подвиг и день, когда этот подвиг был совершен.

Старбек, второй голубь, так и не вернулся. Без сомнения, он погиб в море.

Сизого из углового гнезда привезли на буксирном судне.

Это был первый подвиг Арно, а вскоре последовали и другие.

Однажды к конюшне подкатила карета; из нее вышел седоволосый господин, вскарабкался по пыльной лестнице на голубятню и все утро просидел вместе с Билли, поглядывая сквозь золотые очки то на кучу бумаг, то поверх городских крыш, высматривая и дожидаясь — чего? Вести из местечка, отстоящего всего на сорок миль, — вести огромной для него важности, вести, которая должна была спасти или погубить его, вести, которую ему необходимо было получить скорее, нежели ее мог доставить телеграф, так как телеграмма задержится по меньшей мере на час в каждом направлении. Что могло прийти быстрее телеграммы на расстоянии сорока миль? В те времена было лишь одно средство — первоклассный почтовый голубь.

Деньги не в счет, если только победа останется за ним. Старик-банкир просил послать самого лучшего голубя, сколько бы это ни стоило. И вестником был избран Арно, с его семью неизгладимыми рекордами на крыльях.

Прошел час, другой и начинался третий, когда синий метеор ворвался, свистя крыльями, в голубятню. Билли захлопнул дверцу и поймал голубя. Живехонько он сорвал нитку и подал записку банкиру. Старик смертельно побледнел, с трудом развернул ее, и лицо его оживилось.

— Благодарение богу! — пролепетал он.

Затем счастливый банкир поспешил на собрание. Маленький Арно спас его от гибели. Банкир хотел приобрести голубя, чувствуя, что ему подобает беречь и холить своего спасителя, Но Билли ответил ему:

— Что в этом толку? Вам не купить сердца возвратного голубя. Вы можете превратить его в пленника — вот и все. Но ничто на свете не заставит его покинуть старую голубятню, в которой он родился.

Итак, Арно остался в 211-м номере на Западной Девятнадцатой улице. Но банкир не забыл его.

В нашей стране есть немало негодяев, считающих летящего голубя законной добычей, убивающих его потому лишь, что их трудно уличить. Не один благородный гонец, летевший с вестью о жизни или смерти, был убит злодеем и превращен в начинку для пирога.

Брат Арно, Арнольф, уже отмеченный тремя славными рекордами, был убит, когда летел за врачом для больного. Он упал к ногам стрелка, и великолепные его крылья развернулись, обнаружив список побед. На ножке виднелось серебряное кольцо, и охотник почувствовал угрызения совести. Он отправил доктору письмо и возвратил убитую птицу Голубиному клубу с уведомлением, что «нашел ее». Владелец явился к нему в дом, охотник растерялся и вынужден был сознаться, что застрелил вестника сам, но якобы потому, что его больной сосед мечтал о пироге с голубятиной. Гнев владельца голубя смешался со слезами:

— Моя птичка, мой красавец Арнольф! Двадцать раз он приносил важные известия, побил три рекорда, дважды спас человеческую жизнь, и вы убиваете его на пирог! Я мог бы преследовать вас по закону, но у меня не хватает духу для такой жалкой мести. Прошу вас только об одном: если еще когда-нибудь у вас будет больной сосед, желающий пирога с голубятиной, приходите — мы даром снабдим вас пригодными на то ублюдками. Но если в вас есть хоть капля чести, вы никогда, никогда больше не будете убивать и не позволите другим убивать наших благородных и бесценных вестников.

Это произошло в то время, когда банкир часто бывал в голубятне и сердце его горело благодарностью к голубям. Он был человек влиятельный и потребовал, чтобы в Олбани [столица штата Нью-Йорк] ввели закон, защищающий голубей.

У Билли никогда не лежало сердце к Сизому из углового гнезда, 2600 С. Несмотря на то что Сизый все еще числился в списках Серебряного ордена, Билли продолжал пренебрежительно относиться к нему. Случай с пароходом показал в нем труса. Кроме того, он, без сомнения, был еще и буяном.

Однажды утром Билли застал на голубятне драку. Два голубя, один большой и один маленький, носились, сцепившись, по полу, поднимая пыль. Когда удалось их разнять, Билли увидел, что маленький — Арно, а большой — Сизый из углового гнезда. Арно стойко сражался, но побеждал Сизый, так как был вдвое тяжелее.

Вскоре выяснилась и причина поединка — прелестная маленькая голубка. Большой Сизый давно уже раздражал Арно своей грубостью, но окончательным толчком к смертному бою послужила маленькая голубка. Билли не имел права скрутить Сизому шею, но сделал все что мог для своего любимца Арно.

Билли запер Арно с маленькой голубкой в отдельном помещении на две недели и для большей верности сделал то же с Большим Сизым, назначив ему в подруги первую подходящую даму.

Все вышло, как он ожидал. Маленькая голубка признала своим владыкой Арно, а «подходящая дама» — Большого Сизого. Обзавелись гнездами, и все, казалось, вело к тому, чтобы жить-поживать и добра наживать. Но Большой Сизый был очень велик и красив. Он умел выпячивать зоб, и на солнце вокруг его шеи появлялась такая радуга, что перед ним не устояла бы ни одна голубка.

А наш Арно, хотя плотно сложенный, был мал ростом и не особенно красив. Только глазки у него чудно сверкали. Вдобавок он часто покидал голубятню по важным делам, между тем как Большому Сизому только и было дела, что красоваться на голубятне и выставлять напоказ свои лишенные надписей крылья.

Писатели любят искать у животных, и преимущественно у голубей, примеры супружеской любви и верности. И они, в общем, правы, но — увы! — бывают исключения.

Жена Арно была с самого начала очарована Большим Сизым, и в конце концов однажды, когда муж ее был послан по делам, ужасное событие совершилось.

Возвратившись из Бостона, Арно увидел, что Большой Сизый, не отказываясь, однако, от своей законной «подходящей дамы» в угловом гнезде, в то же время присвоил себе его жену и гнездо. Последовал отчаянный бой. При нем присутствовали одни только жены, равнодушно гулявшие в отдалении. Арно бился своими чудесными крыльями, но изворотливость их не увеличивалась от летописи рекордов. Клюв его и ноги были малы, как у всякого хорошего почтового голубя, и отважное сердечко не могло возместить недостаток веса. Бой должен был кончиться не в его пользу. Жена беззаботно сидела на гнезде, как будто была тут ни при чем, и Арно был бы убит, если бы не подоспел вовремя Билли. Он так обозлился, что готов был скрутить Сизому шею, да только буян успел улизнуть из голубятни.

В течение нескольких дней Билли с нежностью ухаживал за Арно. Через неделю тот совсем оправился, а через десять дней был уже в пути. Он, по-видимому, простил неверной жене, так как, не подавая виду, продолжал с ней жить по-прежнему. В этот месяц он установил два новых рекорда: он принес письмо за десять миль в восемь минут и перелетел из Бостона в Нью-Йорк за четыре часа. Всякий раз его влекла обратно любовь к родине.

Печально было возвращение Арно, так как он снова застал свою жену в приятной беседе с Большим Сизым. Как он ни был утомлен, поединок возобновился и кончился бы смертью Арно, если бы не вмешался Билли. Он разнял бойцов, потом запер Сизого отдельно.

Между тем приближалось большое соревнование всех возрастов — полет на девятьсот миль из Чикаго в Нью-Йорк.

Голуби были отправлены в Чикаго по железной дороге. Там их выпустили одного за другим.

Чем лучше был голубь, тем позже его выпускали. Последним был выпущен Арно.

Миновав Чикаго, несколько голубей инстинктивно соединились в стаю. Возвратный голубь следует по прямой линии, когда повинуется общему чувству направления, но когда ему приходится проделывать знакомый уже путь, он обыкновенно придерживается известных признаков, сохранившихся у него в памяти. Большинство птиц тренировались по пути, идущему на Колумбус и Буффало. Арно знал дорогу на Колумбус, но знал дорогу и на Детройт. Поэтому, миновав озеро Миниган, он полетел по прямой линии на Детройт. Таким образом, он сразу выиграл несколько миль.

Детройт, Буффало, Рочестер с их знакомыми башнями и трубами один за другим растаяли в пространстве, и приближались уже Сиракузы. День клонился к вечеру. Арно пролетел шестьсот миль в двенадцать часов и был, без всякого сомнения, впереди всех. Но вдруг ему захотелось пить. Пролетая над городскими крышами, он увидел голубятню и, спустившись с высоты двумя-тремя большими кругами, примкнул к своим соплеменникам и жадно напился из корытца. Он не раз уже проделывал это и раньше.

Всякий любитель голубей всегда желает, чтобы вестники пользовались его гостеприимством. Владелец голубятни был тут и заметил незнакомого голубя. Он осторожно стал на такое место, откуда мог следить за ним. Один из его собственных голубей вздумал было поспорить с пришельцем, и Арно, защищаясь развернутым крылом, выставил напоказ ряд напечатанных рекордов. Владелец дернул веревку дверцы, и через несколько мгновений Арно очутился у него в плену.

Похититель развернул испещренные надписями крылья, прочел один рекорд за другим и, взглянув на серебряное кольцо — ему бы следовало быть золотым, — прочел имя голубя и воскликнул:

— Арно! Арно! О, я слыхал о тебе, приятель, и очень рад, что получил тебя!

Он срезал записку и прочел:

«Арно оставил Чикаго сегодня в 4 часа утра. Он участвует в большом перелете всех возрастов по маршруту Чикаго — Нью-Йорк.»

— Шестьсот миль в двенадцать часов! Ты побил все рекорды!

И голубиный вор нежно, почти благоговейно впустил трепещущую птицу в клетку.

— Ну, — добавил он, — тебя, я знаю, не убедишь остаться, но я могу получить от тебя наследников и развести твою породу.

Итак, Арно был заперт в удобном помещении вместе с несколькими другими узниками. Хозяин голубятни, хотя и вор, был искренний любитель голубей. Он не отказывал своему пленнику ни в чем.

Так прошло три долгих месяца. Сперва Арно только и делал, что шагал по целым дням вдоль решетки, заглядывал вверх и вниз, где бы улизнуть, но на четвертый месяц он, видимо, отказался от побега, и внимательный тюремщик приступил к выполнению второй части программы. Он ввел к Арно застенчивую молодую голубку. Однако толку вышло мало: Арно не стал даже смотреть на нее. Немного погодя тюремщик удалил голубку, и Арно был на целый месяц оставлен в одиночном заключении. Затем привели новую голубку, но и с этой дело не пошло на лад, и так продолжалось целый год. Арно либо яростно колотил красавиц, либо выказывал к ним презрительное равнодушие, а временами старое желание вернуться домой снова возникало в нем с удвоенной силой, и он бился о проволочную стенку или в волнении метался взад и вперед. Когда началась ежегодная линька голубя, тюремщик бережно стал подбирать на память каждое выпадавшее из крыльев драгоценное перо, и, по мере того как вырастали новые, он аккуратно повторял на них историю славных подвигов Арно.

Медленно протянулось два года. Тюремщик переселил Арно в новую голубятню и дал ему новую самочку. Случайно в ней оказалось большое сходство с оставленной дома изменницей, и Арно обратил на нее внимание. Однажды тюремщику показалось, что его знаменитый пленник слегка ухаживает за красавицей, и — да, сомнения нет! — вот она готовит уже себе гнездо. Заключив из этого, что они окончательно столковались, тюремщик впервые открыл дверцу, и Арно очутился на свободе. Замешкался ли он? Растерялся ли? Ничуть не бывало.

Как только перед ним открылось свободное воздушное пространство, он рванулся на волю, развернул свои удивительные расписные крылья и бросился прочь от ненавистной тюрьмы — все дальше и дальше.

Ни один человек никогда не любил так свой дом, как Арно любил свою голубятню.

Домой, домой, к милому дому! Все испытания и горести, которые он пережил на старой голубятне, были позабыты. Ни годы тюрьмы, ни поздняя любовь, ни страх смерти не могли подавить любви к родине, и если бы Арно владел даром песни, он, несомненно, запел бы героическую песнь. Он летел ввысь восходящими кругами, повинуясь единственному стремлению, способному подчинить эти славные крылья, — выше, выше, влекомый любовью к родине, верный единственному своему дому и изменнице-подруге. Закрыв, как говорят, глаза, закрыв, как утверждают, уши, закрыв, как все мы думаем, разум, он несся по лазури, всецело отдаваясь своему тайному руководителю — чувству направления.

Арно летел с быстротой стрелы на юго-восток. Сиракузский грабитель простился с Арно навсегда.

Внизу, в долине, дымил курьерский поезд. Он был далеко впереди, но Арно нагнал и опередил его, как дикая утка на лету обгоняет плывущего выхухоля. Высоко над долинами, низко над горами Ченанго, где сосны шепчутся с ветрами, он летел все дальше и дальше.

Из гнезда на дубу безмолвно выплыл ястреб, подсмотревший голубя и наметивший его себе в жертву. Арно не свернул ни вправо, ни влево, ни вверх, ни вниз, не потерял ни одного взмаха крыльев. Ястреб дожидался. Но Арно миновал его, как олень в полном расцвете сил минует засаду медведя. Домой, домой!

Мах, мах, мах! — мелькали сверкающие крылья по знакомому теперь пути. Через час он увидит знакомые горы. Вот он уже пролетает над ними. Быстро бегущие навстречу родные места вливали в него новую силу. Домой! домой! — без слов пело его сердце. Как умирающий от жажды путник глядит на едва заметные вдали верхушки пальм, так его блестящие глаза с надеждой всматривались в отдаленный дым Манхэттена [Манхэттен — остров, на котором стоит город Нью-Йорк].

С гребня гор сорвался сокол-голубятник. Быстрейший из хищников, гордый своей силой, гордый своими крыльями, он радовался достойной добыче. Немало голубей попало в его гнездо, и он плыл теперь по ветру, паря, сберегая силы, выжидая удобного мгновения. О, как точно он выбрал это мгновение! Вниз, вниз ринулся он, мелькнув, как стрела. Ни дикая утка, ни коршун не могли бы увернуться от него, потому что это был сокол.

Лети обратно, голубь! О, голубь, спасайся, обогни опасные горы!

Свернул ли голубь с пути? Нет, так как то был Арно. Домой, домой, домой! Ни о чем другом он не думал. Спасаясь от сокола, он только быстрее летел. Сокол ринулся — ринулся на это сверкающее пятнышко — и возвратился ни с чем. Арно между тем прорезал воздух долины, как камень, пущенный из пращи: сперва белокрылая птица, затем пятно с трепещущим сиянием — и вскоре ничтожная точка. Дальше, вдоль милой долины Гудзона, знакомой ему большой дороги… Прошло уже два года с тех пор, как он видел ее. Теперь он несется ниже. С севера поднялся ветерок и рябит под ним реку. Домой, домой, домой!.. Уже встают перед ним городские башни. Домой, домой! Нужно держаться низко, так как поднялся ветер.

Низко! Увы, он летел слишком низко! Какой злой дух спрятал охотника за верхушкой этого холма? Что за бес указал ему белое мелькающее пятнышко, выплывающее из лазури навстречу северу? О, Арно, Арно, несущийся так низко, не забывай о стрелке! Слишком, слишком низко ты проносишься над этим холмом. Слишком низко.

Вспышка, треск! — и смертоносный град настиг Арно; настиг, изувечил, но не сбил с пути. Мелькающие крылья уронили сломанные расписные перья, медленно опустившиеся на землю. «Ноль» от его морского рекорда исчез. Теперь уже он показывал не 210, а 21 милю. О, постыдный грабеж! На груди расплылось темное пятно, но Арно не сдавался. Домой, домой! Опасность осталась позади. Домой, все домой, так же прямо, как и прежде.

Но чудесная скорость теперь уменьшилась: в минуту уже не выходило мили, и ветер поднимал непривычный шум в истрепанных крыльях. Пятно на груди гласило о надломленной силе, но Арно все летел вперед. Дом, дом виднелся уже вдали, и боль в груди была позабыта. Высокие башни города ясно вырисовывались перед его дальнозоркими глазами, в то время как он скользил близ утесов Джерси. Вперед, вперед! Крыло может ослабеть и глаз померкнуть, но любовь к родине все растет и растет.

Он пролетел над высоким палисадом, насаженным для защиты от ветра, над сверкающей водой, над деревьями и под гнездом соколов-голубятников, разбойничьей твердыней на скале, где сидели большие угрюмые хищники. Зорко присматриваясь, похожие на пиратов в черных масках, они подметили приближение голубя. Арно знал их издавна. Много недоставленных посланий нашло приют в этом гнезде, много расписных перьев, трепеща, опустилось с него на землю. Но Арно уже не раз тягался с ними и продолжал теперь свой путь, как бывало, — вперед, вперед, быстро, но все же не так быстро, как прежде. Смертоносное ружье подорвало его силы, убавило его скорость. Вперед, вперед! Соколы, выждав время, слетели, как две стрелы. Они ловили ослабевшего, усталого голубка.

К чему описывать погоню? К чему изображать отчаяние отважного сердечка? Он уже видел свой дом… В одну минуту все было окончено. Голубятники визжали от радости. Визжа в воздухе, они взвились на свою скалу, держа в когтях голубиное тельце — все, что осталось от бесстрашного маленького Арно.

Там, на скале, клювы и когти пиратов окрасились кровью героя. Несравненные крылья были изорваны в клочья, и летопись их разметана по камням. Там они лежали на солнце, пока сами убийцы не были убиты и твердыня их не опустошена.

И судьба бесподобной птицы так и осталась бы безвестной, если бы в хламе и соре пиратского гнезда случайно не обнаружили серебряное кольцо — священный орден первоклассного почтового голубя, на котором красовалась многозначительная надпись: «Арно. 2590 С».

Источник

8 мая. Какой восхитительный день! Все утро я провел, растянувшись на траве перед моим домом, под огромным платаном, который целиком закрывает его, защищает и окутывает тенью. Я люблю эту местность, люблю здесь жить, потому что здесь мои корни, те глубокие, чувствительные корни, которые привязывают человека к земле, где родились и умерли его предки, привязывают его к определенному образу мыслей, к определенной пище, к обычаям и кушаньям, к местным оборотам речи, к произношению крестьян, к запаху почвы, деревень и самого воздуха.

Я люблю дом, где я вырос. Из окон я вижу Сену, которая течёт мимо моего сада, за дорогой, совсем рядом со мной, — полноводную и широкую Сену, от Руана до Гавра покрытую плывущими судами.

Налево — Руан, обширный город синих крыш под остроконечным лесом готических колоколен. Хрупкие или коренастые, возглавленные литым шпилем собора, они бесчисленны, и там множество колоколов, которые звонят в голубом просторе прекрасного утреннего часа, распространяя мягкое гудение металла, свою бронзовую песню; когда ветер доносит ее до меня, она звучит то сильнее, то слабее, смотря по тому, пробуждается ли ветер или засыпает.

Как хорошо было это утро!

Часов в одиннадцать крохотный, как муха, пароходик, изрыгая густой дым и хрипя от натуги, протащил на буксире мимо моей ограды целый караван судов.

Вслед за двумя английскими шхунами, красный, флаг которых развевался высоко в небе, прошел великолепный бразильский трехмачтовый корабль, весь белый, удивительно чистый, сверкающий. Я приветствовал его, сам не знаю почему, — так приятно мне было видеть этот корабль.

12 мая. Уже несколько дней меня лихорадит; мне нездоровится или, вернее, мне как-то грустно.

Откуда струятся эти таинственные влияния, которые превращают наше счастье в уныние, а надежды в отчаяние? Как будто самый воздух, невидимый воздух наполнен неведомыми Силами, таинственную близость которых мы испытываем на себе. Я просыпаюсь радостный, желание запеть переполняет мою грудь. Почему? Я иду низом вдоль берега и вдруг, после короткой прогулки, возвращаюсь расстроенный, как будто дома меня ожидает какое-то несчастье. Почему? Может быть, это струя холода, коснувшись моей кожи, потрясла мне нервы и омрачила душу? Или же это форма облаков, краски дня, оттенки предметов, такие изменчивые, воспринятые зрением, встревожили мою мысль? Как знать? Все, что нас окружает, все, что мы видим, не всматриваясь, все, с чем мы соприкасаемся, не вникая, все, к чему мы притрагиваемся, не осязая, все, что мы встречаем, не познавая, оказывает быстрое, неожиданное и необъяснимое воздействие на нас, на наши органы и через них — на наши мысли, на самое сердце.

Как глубока эта тайна Невидимого! Мы не можем проникнуть в нее с помощью наших жалких органов чувств. Нам не могут помочь наши глаза, которые не умеют видеть ни слишком малого, ни слишком большего, ни слишком близкого, ни слишком далекого, ни обителей звезд, ни обитателей капли воды… Нам не может помочь наш слух, который лишь обманывает нас, так как передает нам колебания воздуха превращенными в полнозвучные тона. Наш слух той же природы, что и феи: он чудесно претворяет это колебание в звук и метаморфозой этой рождает музыку, которая придает певучесть немому волнению природы… А что уж говорить о нашем обонянии, более слабом, чем чутье собаки… о нашем вкусе, едва различающем возраст вина!

Ах, будь у нас другие органы, которые творили бы к нашему благу другие чудеса, сколько всего могли бы мы еще открыть вокруг себя!

16 мая. Я болен, это ясно! А я так хорошо чувствовал себя последний месяц! У меня лихорадка, жестокая лихорадка, или, вернее, лихорадочное возбуждение, доставляющее не меньше страданий моей душе, чем телу. Все время у меня ужасное предчувствие угрожающей мне опасности, боязнь надвигающегося несчастья или близкой смерти, то ощущение, которое, несомненно, является приступом болезни, еще неизвестной, но гнездящейся в крови и плоти.

18 мая. Я посоветовался с доктором, потому что стал страдать бессонницей. Он нашел у меня учащенный пульс, расширение зрачков, повышенную нервозность, но не обнаружил ни одного тревожного симптома. Мне нужно принимать душ и пить бромистый калий.

25 мая. Никакой перемены! В самом деле, какое странное состояние! Лишь только близится вечер, мною овладевает непонятное беспокойство, как будто ночь таит страшную для меня угрозу. Я наскоро обедаю, потом пытаюсь читать, но не понимаю ни слова, еле различаю буквы. Тогда я принимаюсь ходить взад и вперед по гостиной под гнетом смутной, но непреодолимой боязни, боязни сна и боязни постели.

Часам к десяти я подымаюсь в спальню. Едва войдя, запираю дверь на два поворота ключа и задвигаю засов: я боюсь… но чего?.. До сих пор я совершенно не боялся… Я открываю шкафы, заглядываю под кровать, прислушиваюсь… прислушиваюсь… но к чему?.. Не странно ли, что простое недомогание, быть может, некоторое расстройство кровообращения, возбуждение какого-нибудь нервного узла, небольшой прилив крови, ничтожнейший перебой в работе нашей одушевленной машины, столь несовершенной и столь хрупкой, способны сделать меланхоликом самого веселого человека и трусом — храбреца? Затем я ложусь и жду сна, как ожидают палача. Я с ужасом жду его прихода, сердце у меня колотится, ноги дрожат, и все тело трепещет в жаркой постели до тех пор, пока я вдруг не проваливаюсь в сон, как падают в омут, чтобы утопиться. Я не чувствую, как прежде, приближения этого вероломного сна, который прячется где-то рядом, подстерегает и готов схватить меня за голову, закрыть мне глаза уничтожить меня.

Я сплю долго, два — три часа, потом какое-то сновидение, нет, кошмар, начинает душить меня. Я прекрасно чувствую, что лежу и сплю… Я это чувствую и знаю… но чувствую также, что кто-то приближается ко мне, смотрит на меня, трогает меня, вскакивает на кровать, становится коленями мне на грудь, охватывает руками мою шею и сжимает… сжимает ее… изо всех сил, чтобы задушить меня.

Я сопротивляюсь, но связан той страшной немощью, что парализует нас во сне: хочу закричать — и не могу, хочу пошевелиться — и не могу; задыхаясь, делаю невероятные усилия, чтобы повернуться, сбросить с себя существо, которое давит и душит меня, — и не могу!

И внезапно я просыпаюсь, обезумевший, покрытый потом. Зажигаю свечу. Я — один.

После этого припадка, который повторяется каждую ночь, я наконец спокойно засыпаю и сплю до рассвета.

2 июня. Мое состояние еще ухудшилось. Что же со мной? Бром не помогает, души не помогают. Недавно, чтобы утомить тело, и без того усталое, я отправился прогуляться в Румарский лес. Сначала мне казалось, что свежий воздух, легкий и приятный, насыщенный запахом трав и листьев, вливает в мои жилы новую кровь, а в сердце новую силу. Я пошел большой охотничьей дорогой, потом свернула на Ла-Буй, по узкой тропинке меж двумя полчищами высоченных деревьев, воздвигавших зеленую, густую, почти черную кровлю между небом и мной.

Вдруг меня охватила дрожь, — не дрожь холода, но странная дрожь тоски.

Я ускорил шаг, испугавшись того, что я один в лесу, бессмысленно и глупо устрашась одиночества. И мне показалось, что за мной кто-то идет, следует по пятам, совсем близко, вплотную, почти касаясь меня.

Я резке обернулся. Я был один. Позади себя я увидел только прямую и широкую аллею, пустынную, глубокую, жутко пустынную; и по другую сторону она тянулась тоже бесконечно, совершенно такая же, наводящая страх.

Я закрыл глаза. Почему? И начал вертеться на каблуке, очень быстро, словно волчок. Я чуть не упал; открыл глаза; деревья плясали, земля колебалась; я принужден был сесть. Потом, ах! потом я уже не мог вспомнить, какою дорогой пришел сюда! Дикая мысль! Дикая! Дикая мысль! Я больше ничего не узнавал. Пошел в ту сторону, что была от меня направо, и возвратился на дорогу, которая привела меня перед тем в чащу леса.

3 июня. Я провел ужасную ночь. Хочу уехать на несколько недель. Небольшое путешествие, наверное, успокоит меня.

2 июля. Возвратился. Я исцелен. Кроме того, я совершил очаровательное путешествие. Я побывал на горе Сен-Мишель, которой до сих пор не видел.

Какой открывается вид, когда приезжаешь в Авранш под вечер, как приехал я! Город расположен на холме; меня провели в городской сад, находящийся на окраине. Я вскрикнул от изумления. Огромный залив неоглядно простирался передо мною, меж двух расходящихся берегов, которые тонули вдали в тумане; посреди этого беспредельного желтого залива под светлозолотистым небом возвышалась среди песков странная сумрачная островерхая гора. Солнце закатилось, и на горизонте, еще пылавшем, обрисовывался профиль этой фантастической скалы с фантастическим зданием на ее вершине.

На рассвете я отправился к нему. Как и накануне вечером, был отлив, и я смотрел на чудесное аббатство, все ближе выраставшее передо мной. После нескольких часов ходьбы я достиг огромной гряды валунов, на которой расположился городок с большой церковью, царящей над ним. Взобравшись по узенькой крутой уличке, я вошел в самое изумительное готическое здание, когда-либо построенное на земле для бога, обширное, как город, полное низких зал, придавленных сводами, и высоких галерей на хрупких колоннах. Я вошел внутрь этой гигантской драгоценности из гранита, воздушной, как кружево, покрытой башенками, куда ведут извилистые лестницы, и стройными колоколенками, которые вздымают в голубое небо дня и в темное небо ночи свои диковинные головы, вздыбившиеся химерами, дьяволами, невероятными животными, чудовищными цветами, и соединяются друг с другом тонкими, искусно украшенными арками.

Взобравшись наверх, я сказал монаху, сопровождавшему меня:

— Отец, как вам, должно быть, здесь хорошо!

— Здесь очень ветрено, сударь, — ответил он, и мы принялись беседовать, глядя, как подступает океан, как он бежит по песку и покрывает его стальной броней.

Монах стал мне рассказывать разные предания, все древние предания этих мест — легенды, много легенд.

Одна из них чрезвычайно поразила меня. Местные старожилы, живущие на горе, утверждают, будто ночью в песках слышны голоса, затем слышно, как блеют две козы, одна погромче, другая потише. Маловеры скажут вам, что это крики морских птиц, похожие иногда на блеяние, иногда на человеческие стоны; но рыбаки, которым случалось запоздать с возвращением, клянутся, что им встречался во время отлива старый пастух, бродивший по дюнам вокруг маленького, удаленного от мира городка: голова его постоянно закутана плащом, и он ведет за собою козла с лицом мужчины и козу с лицом женщины; у них обоих длинные седые волосы, и оба без умолку говорят и бранятся на неведомом языке, а потом вдруг перестают кричать, чтобы изо всех сил заблеять.

Я спросил монаха:

— Вы верите этому?

Он промолвил:

— Не знаю.

Я продолжал:

— Если бы на земле, кроме нас, жили другие существа, то разве мы не узнали бы о них уже давно? Разве вы не увидели бы их? Разве их не увидел бы я?

Он ответил:

— А разве мы видим хотя бы стотысячную часть того, что существует? Возьмите, например, ветер, который является величайшей силой природы, который валит с ног людей, разрушает здания, вырывает с корнем деревья, вздымает на море горы воды, опрокидывает береговые утесы и разбивает о подводные скалы большие корабли, ветер, смертоносный, свистящий, стонущий, ревущий, — разве вы его видели, разве можете видеть? Однако он существует.

Я замолчал, услышав это простое рассуждение. Этот человек был мудр, а быть может, и глуп. Я не мог этого решить наверно, но все же замолчал. О том, что он говорил, я и сам часто думал.

3 июля. Я плохо спал; здесь безусловно какое-то лихорадочное поветрие, потому что мой кучер страдает тем же недугом, что и я. Возвратившись вчера домой, я заметил, что он как-то особенно бледен. Я спросил его:

— Что с вами, Жан?

— Да вот не могу спать, сударь, ночи убивают меня. После вашего отъезда на меня словно порчу навели.

Остальные слуги, однако, чувствуют себя хорошо, но я ужасно боюсь, что со мной начнется прежнее.

4 июля. Ясно, со мной началось то же самое. Вернулись прежние кошмары. Сегодня ночью я почувствовал, что кто-то сидит у меня на груди и, припав губами к моим губам, пьет мою жизнь. Да, он высасывал ее из меня, как пиявка. Потом он встал, насытившись, а я проснулся настолько обескровленным, разбитым и подавленным, что не мог прийти в себя. Если это продлится еще несколько дней, я, конечно, уеду снова.

5 июля. Не схожу ли я с ума? То, что случилось, то, что я видел нынешней ночью, настолько необыкновенно, что голова у меня идет кругом, едва об этом подумаю.

Вечером, по обыкновению, я запер дверь на ключ, потом, почувствовав жажду, выпил полстакана воды и случайно заметил, что графин был полон до самой хрустальной пробки.

Затем я улегся спать и погрузился в обычный свой мучительный сон, из которого меня вывело часа через два еще более ужасное потрясение.

Представьте себе, что человека убивают во сне, и он просыпается с ножом в груди, хрипит, обливается кровью, задыхается и умирает, ничего не понимая, — вот что я испытал.

Когда я пришел в себя, мне опять захотелось пить; я зажег свечу и подошел к столу, на котором стоял графин. Я взял его, наклонил над стаканом, но вода не потекла. Графин был пуст! Он был совершенно пуст! Сначала я ничего не понял, потом меня сразу охватило такое ужасное волнение, что я вынужден был сесть, вернее, упал на стул! Затем вскочил и огляделся вокруг; затем снова сел, обезумев от недоумения и страха при виде прозрачного стекла! Я в упор смотрел на него, стремясь разгадать загадку. Руки у меня дрожали. Значит, вода выпита? Кем же? Мной? Наверно, мной! Кто же это мог быть, кроме меня? Значит, я лунатик, я живу, сам того не зная, двойной таинственной жизнью; заставляющей заподозрить, что в нас два существа? Или же это какое-то другое непонятное существо, неведомое и незримое, которое, когда наша душа скована сном, оживляет полоненное им тело, повинующееся ему, как нам самим, больше, чем нам самим?

О, кто поймет мою ужасную теску! Кто поймет волнение человека, находящегося в здравом уме, бодрствующего, полностью владеющего своим рассудком, когда он со страхом ищет сквозь стекло графина воду, исчезнувшую, пока он спал!

И я просидел так до наступления дня, не смея снова лечь в постель.

6 июля. Я схожу с ума. Сегодня ночью опять выпили весь графин; вернее, его выпил я сам!

Но я ли это? Я ли? Кто же тогда? Кто? О господи! Я схожу с ума! Кто спасет меня?

10 июля. Я проделал поразительные опыты.

Решительно — я сумасшедший! Но тем не менее…

6 июля, перед сном, а поставил на стол вино, молоко, воду, хлеб и землянику.

Выпили — или я выпил — всю воду и немного молока. Не тронули ни вина, ни хлеба, ни земляники.

7 июля я повторил опыт, и он дал те же результаты.

8 июля я не поставил воды и молока. Не тронули ничего.

Наконец 9 июля я поставил только воду и молоко, предварительно обмотав графины белой кисеей и привязав пробки. Потом я натер себе губы, усы и руки графитом и лег спать.

Меня охватил непреодолимый сон, за которым вскоре последовало ужасное пробуждение. Во сне я не пошевельнулся: даже на подушке не оказалось ни пятнышка. Я бросился к столу. Белая кисея, в которую были завернуты графины, оставалась нетронутой. Я размотал тесемки, трепеща от страха. Вся вода была выпита! Все молоко выпито! О боже!..

Сейчас же уезжаю в Париж.

12 июля. Париж. В последние дни я, как видно, совсем потерял голову! Я стал игрушкой расстроенного воображения, если только я действительно не лунатик или не подвергся одному из тех доказанных, но до сих пор не объясненных влияний, которые называются внушением. Во всяком случае, расстройство моих чувств граничило с сумасшествием, но мне достаточно было прожить сутки в Париже, чтобы вновь обрести равновесие.

Вчера после разъездов и визитов, вливших мне в душу свежий живительный воздух, я закончил вечер во Французском театре. Играли пьесу Александра Дюма-сына; силой своего живого и богатого дарования он довершил мое исцеление. Безусловно, одиночество опасно для деятельных умов. Мы должны жить среди людей, которые мыслят и говорят. Долго оставаясь в одиночестве, мы населяем пустоту призраками.

В отличном настроении я возвращался бульварами в гостиницу. Пробираясь в толпе, я не без иронии вспоминал страхи и предположения прошлой недели, когда я был уверен, — да, уверен! — что какое-то невидимое существо живет под моей крышей. Как быстро слабеет, путается и мутится наш разум, стоит лишь какому-нибудь непонятному пустяку поразить нас!

Вместо того, чтобы сделать простой вывод: «Я не понимаю потому, что причина явления ускользает от меня», — мы тотчас же выдумываем страшные тайны и сверхъестественные силы.

14 июля. Праздник Республики. Я гулял по улицам. Ракеты и знамена забавляли меня, как ребенка. До чего же, однако, глупо радоваться в определенное число по приказу правительства! Народ — бессмысленное стадо, то дурацки терпеливое, то жестоко бунтующее. Ему говорят: «Веселись». Он веселится. Ему говорят: «Иди, сражайся с соседом». Он идет сражаться. Ему говорят: «Голосуй за императора». Он голосует за императора. Потом ему говорят: «Голосуй за республику». И он голосует за республику.

Те, кто им управляет, тоже дураки; только, вместо того чтобы повиноваться людям, они повинуются принципам, которые не могут не быть вздорными, бесплодными и ложным именно потому, что это принципы, то есть идеи, признанные достоверными и незыблемыми, — это в нашем-то мире, где нельзя быть уверенным ни в чем, потому что свет всего лишь иллюзия, потому что звук — такая же иллюзия!

16 июля. Вчера я видел вещи, которые меня глубоко взволновали.

Я обедал у моей кузины госпожи Сабле; ее муж командует 76-м стрелковым полком в Лиможе. Я встретился у нее с двумя молодыми женщинами; одна из них замужем за врачом, доктором Параном, который усиленно занимается нервными болезнями и необыкновенными явлениями, обнаруженными в настоящее время благодаря опытам с гипнотизмом и внушением.

Он долго рассказывал нам об удивительных результатах, достигнутых английскими учеными и врачами нансийской школы.

Факты, которые он приводил, показались мне настолько диковинными, что я наотрез отказывался верить им.

— Мы накануне открытия одной из самых значительных тайн природы, — утверждал он, — я хочу сказать, одной из самых значительных тайн на земле, потому что есть, конечно, тайны гораздо более значительные, — там, в звездных мирах. С тех пор, как человек мыслит, с тех пор, как он умеет высказать и записать свою мысль, он чувствует рядом с собою какую-то тайну, недоступную для его грубых и несовершенных чувств, и пытается возместить их бессилие напряжением ума. Когда его ум пребывал еще в рудиментарном состоянии, это вечное ощущение невидимых явлений воплотилось в банально-жуткие образы. Так родились народные верования в сверхъестественное, легенды о блуждающих духах, феях, гномах, призраках, я сказал бы даже, миф о боге, ибо наши представления о творце-зиждителе, из какой бы религии они не исходили, — это до последней степени убогие, нелепые, неприемлемые вымыслы, порожденные запуганным человеческим умом. Нет ничего вернее изречения Вольтера: «Бог создал человека по образу своему, но человек воздал ему за это сторицей».

Но вот уже немного более столетия, как стали предчувствовать что-то новое. Месмер и некоторые другие направили нас на неожиданный путь, и мы действительно достигли, особенно за последние четыре — пять лет, поразительных результатов.

Моя кузина тоже улыбалась очень недоверчиво. Доктор Паран обратился к ней:

— Хотите, сударыня, я попытаюсь вас усыпить?

— Хорошо. Согласна.

Она села в кресло, и он стал пристально смотреть на нее гипнотизирующим взглядом. Я сразу почувствовал какое-то беспокойство, у меня забилось сердце, сжало горло. Я видел, как веки г-жи Сабле тяжелели, рот искривился, дыхание стало прерывистым.

Через десять минут она уже спала.

— Сядьте позади нее, — сказал мне доктор.

Я сел. Он вложил ей в руки визитную карточку, говоря:

— Это — зеркало. Что вы видите в нем?

Она ответила:

— Я вижу моего кузена.

— Что он делает?

— Крутит ус.

— А сейчас?

— Вынимает из кармана фотографию.

— Чья это фотография?

— Его собственная.

Так оно и было на самом деле! Эту фотографию мне только что принесли в гостиницу.

— Как он снят на этой фотографии?

— Он стоит со шляпой в руке.

Значит, визитная карточка, белый кусочек картона, давала ей возможность видеть, как в зеркале. Молодые женщины испуганно повторяли:

— Довольно! Довольно! Довольно!

Но доктор приказал ей:

— Завтра вы встанете в восемь часов, поедете в гостиницу к вашему кузену и будете умолять его дать вам взаймы пять тысяч франков, которые просит у вас муж и которые потребуются ему в ближайший его приезд.

Затем он разбудил ее.

Возвратись в гостиницу, я размышлял об этом любопытном сеансе, и меня охватили подозрения; я, конечно, не усомнился в безусловной, бесспорной правдивости кузины, которую знал с детства как сестру, но я счел возможным плутовство со стороны доктора. Не прятал ли он в руке зеркальце, держа его перед усыпленной молодой женщиной вместе со своей визитной карточкой? Профессиональные фокусники проделывают ведь еще и не такие удивительные вещи.

Итак, я вернулся в гостиницу и лег спать.

А сегодня утром в половине девятого меня разбудил лакей и доложил:

— Госпожа Сабле желает немедленно поговорить с вами, сударь.

Я наспех оделся и принял ее.

Она села в большом волнении, опустив глаза, не поднимая вуали, и сказала:

— Дорогой кузен, я хочу вас попросить о большом одолжении.

— О каком же, кузина?

— Мне очень неловко говорить об этом, но иначе нельзя. Мне необходимы, совершенно необходимы пять тысяч франков.

— Полноте! Вам?..

— Да, мне или, вернее, моему мужу, — он поручил мне достать эту сумму.

От изумления я в ответ пробормотал что-то невнятное. Я задавал себе вопрос: уж не насмехается ли она надо мной вместе с доктором Параном, уж не простая ли все это шутка, заранее подготовленная и умело разыгранная?

Но все мои подозрения рассеялись, когда я внимательно посмотрел на кузину. Она дрожала от волнения, — настолько тягостна была для нее эта просьба, — и я понял, что она готова разрыдаться.

Я знал, что она очень богата, и заговорил снова:

— Как? У вашего мужа нет в наличности пяти тысяч франков? Подумайте-ка хорошенько. Уверены ли вы, что он поручил вам попросить их у меня?

Несколько мгновений она колебалась, как будто силясь что-то припомнить, затем ответила:

— Да… да… уверена.

— Он написал вам об этом?

Она снова заколебалась, раздумывая. Я догадывался, как мучительно работает ее мысль. Она не знала. Она знала только одно: ей нужно добыть пять тысяч франков для мужа. И она отважилась солгать:

— Да, он мне написал.

— Когда же? Вчера вы ничего мне об этом не говорили.

— Я получила от него письмо сегодня утром.

— Вы можете мне его показать?

— Нет… нет… нет… оно очень интимное… очень личное… я… я его сожгла.

— Значит, ваш муж наделал долгов?

Она еще раз заколебалась, потом прошептала:

— Не знаю.

Тогда я сразу отрезал:

— В настоящий момент у меня нет пяти тысяч франков, милая кузина.

У нее вырвался страдальческий вопль:

— О! Прошу вас, прошу, достаньте мне их!..

Она страшно встревожилась и умоляюще сложила руки. Я слышал, как изменился ее голос; одержимая и порабощенная непреодолимым приказанием, она плакала и лепетала:

— Умоляю вас… если бы вы знали, как я страдаю… Деньги нужны мне сегодня.

Я сжалился над нею:

— Вы их получите, даю вам слово.

Она воскликнула:

— Благодарю вас, благодарю! Как вы добры!

Я продолжал:

— А вы помните, что произошло вчера у вас?

— Помню.

— Вы помните, что доктор Паран усыпил вас?

— Помню.

— Так вот, это он велел вам прийти ко мне нынче утром, чтобы взять у меня взаймы пять тысяч франков, и сейчас вы повинуетесь этому внушению.

Немного подумав, она ответила:

— Но ведь их просит мой муж!

Целый час я пытался ее убедить, но не мог ничего добиться.

Как только она ушла, я помчался к доктору. Я столкнулся с ним в дверях его дома, и он выслушал меня, улыбаясь. Затем спросил:

— Теперь верите?

— Да, приходится верить.

— Едемте к вашей родственнице.

Истомленная усталостью, она дремала в шезлонге. Доктор пощупал у нее пульс и некоторое время смотрел на нее, подняв руку к ее глазам; она медленно опустила веки, подчиняясь невыносимому гнету этой магнетической власти.

Усыпив ее, он сказал:

— Ваш муж не нуждается больше в пяти тысячах франков! Вы забудете о том, что просили кузена дать их вам взаймы, и если он заговорит с вами об этом, ничего не будете понимать.

После этого он разбудил ее. Я вынул из кармана бумажник:

— Вот, дорогая кузина, то, что вы просили у меня утром.

Она была настолько удивлена, что я не посмел настаивать. Я попытался все же напомнить ей, но она энергично отрицала, думая, что я смеюсь над нею, и в конце концов чуть не рассердилась.

…

Вот история! Я только что вернулся домой и не в состоянии был позавтракать — настолько этот опыт взбудоражил меня.

19 июля. Многие из тех, кому я рассказывал об этом приключении, посмеялись надо мной. Не знаю, что и думать. Мудрец говорит: «Быть может».

24 июля. Я пообедал в Буживале, а вечер провел на балу гребцов. Несомненно, все зависит от местности и окружающей среды. Поверить в сверхъестественное на острове Лягушатни было бы верхом безумия… но на вершине горы Сен-Мишель? Но в Индии? Мы ужасно подвержены влиянию того, что нас окружает. На следующей неделе я возвращаюсь домой.

30 июля. Вчера я вернулся домой. Все благополучно.

2 августа. Ничего нового. Великолепная погода. Провожу дни, созерцая бегущую Сену.

4 августа. Среди моих слуг ссоры. Они утверждают, будто ночью в шкафах кто-то бьет стаканы. Лакей обвиняет кухарку, кухарка обвиняет экономку, экономка — их обоих. Кто виноват? Догадлив будет тот, кто скажет!

6 августа. На этот раз я уже не безумец. Я видел… видел… видел!.. Теперь уже нечего сомневаться… Я видел!.. Озноб еще пробирает меня до кончиков пальцев… страх еще пронизывает меня до мозга костей… Я видел!

В два часа дня я гулял на солнцепеке у себя в саду, среди розовых кустов… в аллее расцветающих осенних роз.

Остановившись полюбоваться на «Великана битв», распустившегося тремя восхитительными цветками, я увидел, ясно увидел, что совсем возле меня стебель одной из этих роз согнулся, как бы притянутый невидимой рукою, а потом сломался, словно та же рука сорвала его! Потом цветок поднялся по дуге, которую могла бы описать рука, подносящая его к чьим-то губам, и один, без опары, неподвижный, повис пугающим красным пятном в прозрачном воздухе в трех шагах от меня.

В безумном ужасе я бросился схватить его! Но не схватил ничего: он исчез. Тогда я бешено рассердился на самого себя: нельзя же, чтобы у серьезного, рассудительного человека бывали подобные галлюцинации!

Но была ли это галлюцинация? Я повернулся, чтобы отыскать стебель, и тотчас же нашел его на кусте, между двух роз, оставшихся на ветке; излом его был еще свеж.

Тогда я возвратился домой, потрясенный до глубины души; ведь теперь я уверен, так же уверен, как в чередовании дня и ночи, что возле меня живет невидимое существо, которое питается молоком и водой, которое может трогать предметы, брать их и переставлять с места на место, что, следовательно, это существо наделено материальной природой, хотя и недоступной нашим ощущениям, и оно так же, как я, живет под моим кровом…

7 августа. Я спал спокойно. Он выпил воду из графина, но ничем не потревожил моего сна.

Задаю себе вопрос: не сумасшедший ли я? Только что, гуляя вдоль реки на самом солнцепеке, я начал сомневаться, в здравом ли я рассудке, и мои сомнения уже не были неопределенными, как до сих пор, а, наоборот, стали ясными, безусловными. Мне случалось видеть сумасшедших: я знавал среди них людей, которые во всем, кроме одного какого-нибудь пункта, сохраняли былое здравомыслие, логичность, даже проницательность. Обо всем они судили толково, всесторонне, глубоко, но внезапно их мысль, задев подводный камень присущего им помешательства, раздиралась в клочья, дробилась и тонула в том яростном, страшном океане, полном взлетающих волн, туманов и шквалов, который зовется безумием.

Конечно, я счел бы себя безумным, совершенно безумным, если бы не сознавал, не понимал бы вполне своего состояния, если бы не разбирался в нем, анализируя его с полной ясностью. Итак, меня можно назвать рассуждающим галлюцинантом. В моем мозгу, по-видимому, произошло какое-то неведомое расстройство, одно из тех расстройств, которые для современных физиологов являются предметом наблюдения и изучения, и этим расстройством вызван глубокий разлад в моем уме, в порядке и последовательности моих мыслей. Подобные явления имеют место во сне, который ведет нас сквозь самые невероятные фантасмагории, и они не удивляют нас, потому что способность проверки и чувство контроля усыплены, между тем как способность воображения бодрствует и работает. А не могло ли случиться так, что один из незаметных клавишей моей мозговой клавиатуры оказался парализованным? Вследствие различных несчастных случаев люди теряют память то на собственные имена, то на глаголы, то на цифры, то на одни хронологические даты. Локализация всех мельчайших функций нашего мышления теперь доказана. Что же удивительного, если способность отдавать себе отчет в нереальности некоторых галлюцинаций в настоящее время у меня усыплена?

Я думал обо всем этом, идя по берегу реки. Солнце заливало светом водную гладь, ласкало землю, наполняло мои взоры любовью к жизни, к ласточкам, чей стремительный полет — радость для глаз, к прибрежным травам, чей шелест — отрада для слуха.

Но мало-помалу необъяснимое беспокойство овладевало мною. Какая-то сила, мне казалось, — тайная сила, сковывала меня, останавливала, мешала идти дальше, влекла обратно. Меня мучительно тянуло вернуться, как бывает, когда оставишь дома больного любимого человека и тебя охватывает предчувствие, что его болезнь ухудшилась.

И вот я вернулся против собственной воли, в уверенности, что дома меня ждет какая-нибудь неприятная новость: письмо или телеграмма. Ничего этого, однако, не оказалось, и я был озадачен и обеспокоен даже более, чем если бы снова предо мной явилось какое-нибудь фантастическое видение.

8 августа. Вчера я провел ужасную ночь. Он больше ничем себя не проявляет, но я чувствую его возле себя, чувствую, как он шпионит за мною, неотвязно смотрит на меня, читает в моих мыслях, подчиняет меня своей власти; прячась таким образом, он более страшен, чем если бы давал знать о своем невидимом и постоянном присутствии сверхъестественными явлениями.

Тем не менее я спал.

9 августа. Ничего, но мне страшно.

10 августа. Ничего; что-то будет завтра?

11 августа. По-прежнему ничего; я не могу больше оставаться дома, ибо этот страх и эта мысль вторглись мне в душу; я уеду.

12 августа. 10 часов вечера. Весь день я хотел уехать и не мог. Хотел выполнить этот акт свободной воли, столь легкий, столь естественный — выйти, сесть в коляску, отправиться в Руан, — и не мог. Почему?

13 августа. Есть болезни, при которых все пружины нашего физического существа как будто сломаны, вся энергия уничтожена, все мускулы расслаблены, кости становятся мягкими, как плоть, а плоть жидкой, как вода. Все это я странным и печальным образом ощущаю в моем нравственном существе. У меня нет больше никакой силы, никакого мужества, никакой власти над собой, нет даже возможности проявить свою волю. Я не могу больше хотеть. Но кто-то хочет вместо меня, и я повинуюсь.

14 августа. Я погиб. Кто-то овладел моей душой и управляет ею! Кто-то повелевает всеми моими поступками, всеми движениями, всеми моими мыслями. Сам по себе я уже ничто, я только зритель, порабощенный и запуганный всем, что меня заставляют делать. Я хочу выйти. Не могу! Он не хочет, и я, растерянный, трепещущий, остаюсь в кресле, где он держит меня. Я хочу хотя бы только подняться, встать, чтобы почувствовать, что я еще господин над самим собою. И не могу! Я прикован к креслу, а оно так приросло к полу, что никакая сила не поднимет нас.

Потом вдруг оказывается, что мне нужно — нужно, нужно! — идти в сад собирать клубнику и есть ее. И я иду. Собираю ягоды и ем их! О боже мой! Боже мой! Боже мой! Есть ли бог? Если есть, пусть он освободит меня, оградит, спасет. Пощады! Жалости! Милосердия! Спасите меня! О, какая мука! Какая пытка! Какой ужас!

15 августа. Несомненно, именно так была одержима и порабощена моя бедная кузина, когда пришла ко мне занимать пять тысяч франков. Она подчинялась посторонней воле, вселившейся в нее, словно другая душа, другая, паразитирующая и господствующая душа. Не приближается ли конец света?

Но каков же он, тот, кто управляет мною, этот Невидимка, этот незнакомец, этот бродяга сверхъестественной породы?

Значит, Невидимки существуют! Тогда почему же, от сотворения мира и до сих пор, они никому не показывались так явственно, как мне? Я никогда не читал о чем-либо похожем на то, что происходит в моем доме. О, если бы я мог покинуть его, если бы мог уехать, бежать и не возвращаться! Я был бы спасен, но я не могу.

16 августа. Сегодня мне удалось ускользнуть на два часа, как пленнику, который нашел дверь своей темницы случайно отпертой. Я почувствовал, что стал вдруг свободен, что он далеко. Я приказал поскорей запрягать лошадей и поехал в Руан. О, какая радость, когда можешь сказать: «В Руан!» — человеку, который тебе повинуется.

Я велел остановиться у библиотеки и попросил дать мне объемистый труд доктора Германа Геренштаусса о неизвестных обитателях древнего и современного мира.

Потом, садясь в карету, я хотел сказать: «На вокзал!», — но крикнул (не сказал, а крикнул) так громко, что прохожие обернулись: «Домой!» — и вне себя от тоски упал на подушки экипажа. Он снова меня нашел и снова овладел мною.

17 августа. О, какая ночь! Какая ночь! А между тем мне следовало бы радоваться. До часу ночи я читал. Герман Геренштаусс, доктор философии и истории религии, написал историю и указал форму проявления всех невидимых существ, носящихся вокруг человека или измышленных им. Он описывает их происхождение, сферу их действия, их силу. Но ни одно из них не походит на то, которое неотвязно преследует меня. Можно сказать, что человек с тех самых пор, как он мыслит, всегда предчувствовал и боялся какого-то нового существа, более сильного, чем он, своего преемника в этом мире, и, чувствуя близость этого властелина, но не умея разгадать его природу, в смятении своем создал целое фантастическое племя сверхъестественных существ, неясных призраков, порожденных страхом.

Так вот, почитав до часу ночи, я уселся возле отворенного окна, чтобы освежить голову и мысли тихим ночным ветром.

Стояла хорошая погода, было тепло. Как я любил такие ночи раньше!

Луны не было. В глубине черного неба трепетно мерцали звезды. Кто населяет эти миры? Какие там формы, какие существа, какие животные, какие растения? Мыслящие существа этих далеких вселенных больше ли знают, чем мы? Могущественнее ли они, чем мы? Способны ли они видеть что-либо из того, что остается непознанным нами? И не явится ли когда-нибудь одно из них, преодолев пространство, на нашу Землю, чтобы покорить ее, как норманны пересекали море, чтобы поработить более слабые народы?

Мы ведь так немощны, так безоружны, так невежественны, так ничтожны на этом вращающемся комочке грязи, разжиженном каплей воды!

Думая над этим, я задремал под дуновением свежего ночного ветра.

Проспав минут сорок, я открыл глаза, но не двигался, разбуженный каким-то странным, непонятным ощущением. Сначала я не заметил ничего, но потом вдруг мне почудилось, что страница книги, лежавшей на столе, перевернулась сама собою. Из окна не проникало ни малейшего дуновения. Я удивился и ждал. Минуты через четыре я увидел, да, увидел воочию, как следующая страница приподнялась и легла на предыдущую, словно ее перевернула чья-то рука. Мое кресло было пустым, казалось пустым, но я понял, что он там, что он, сидя на моем месте, читает. Бешеным прыжком, прыжком разъяренного зверя, готового распороть брюхо своему укротителю, я пересек комнату, чтобы схватить его, задушить, убить! Но кресло, прежде чем я подскочил к нему, опрокинулось, будто кто-то бросился бежать от меня… стол качнулся, лампа упала и погасла, а окно шумно закрылось, словно его с размаху захлопнул грабитель, который ринулся в ночь, спасаясь от погони.

Значит, он бежал, он боялся, боялся меня!

Если так… если так… тогда завтра… или послезавтра… или когда-нибудь в другой раз… мне все же удастся сгрести его и раздавить! Разве собаки не кусают, не душат иногда своих хозяев?

18 августа. Я думал целый день. О, да, я буду ему повиноваться, следовать его внушениям, выполнять его приказания, стану кротким, покорным, трусливым! Он сильнее. Но мой час придет…

19 августа. Я знаю… знаю… знаю все! Я только что прочитал в Обозрении научного мира следующее: «Из Рио-де-Жанейро нами получено довольно любопытное известие. Некое безумие, эпидемическое безумие, подобное заразному помешательству, охватывавшему народы Европы в средние века, свирепствует в настоящее время в провинции Сан-Паоло. Растерянные жители покидают дома, бегут из деревень, бросают свои поля, утверждая, будто их преследуют, будто ими овладевают и распоряжаются, как людским стадом, какие-то невидимые, хотя и осязаемые существа, вроде вампиров, которые пьют их жизнь во время сна и, кроме того, питаются водою и молоком, не трогая, по-видимому, никакой другой пиши.

«Профессор дон Педро Энрикес с несколькими врачами выехал в провинцию Сан-Паоло, чтобы на месте изучить источники и проявления этого внезапного безумия и доложить императору о мероприятиях, которые представляются наиболее целесообразными, чтобы возвратить умственное равновесие обезумевшему населению».

Так, так! Теперь я припоминаю, припоминаю прекрасный бразильский трехмачтовик, проплывший под моими окнами вверх по Сене 8 мая этого года! Он был таким красивым, таким белоснежным, таким веселым! На нем и приплыло Существо, приплыло оттуда, где зародилось его племя! И оно увидело меня! Оно увидело мой дом, такой же белый, и спрыгнуло с корабля на берег. О боже!

Теперь я знаю, я догадываюсь! Царство человека кончилось.

Пришел он, Тот, перед кем некогда испытывали ужас первобытные пугливые племена, Тот, кого изгоняли встревоженные жрецы, кого темными ночами вызывали колдуны, но пока что не видели, Тот, кого предчувствия преходящих владык земли наделяли чудовищными или грациозными обликами гномов, духов, гениев, фей, домовых. Миновали времена грубых преставлений, внушенных первобытным страхом, и люди, более проницательные, стали предчувствовать его яснее. Месмер угадал его, а вот уже десять лет, как и врачи с полной точностью установили природу его силы, прежде чем он сам проявил ее. Они стали играть этим оружием нового божества — властью таинственной воли над порабощенной человеческой душой. Они назвали это магнетизмом, гипнотизмом, внушением… и как-то там еще. Я видел, как они, словно неразумные дети, забавлялись этой страшной силой! Горе нам! Горе человеку! Он пришел, он… как назвать его… он… кажется, он выкрикивает мне свое имя, а я его не слышу… он… да… он выкрикивает имя… Я слушаю… я не могу… повтори!.. Орля… Я расслышал… Орля… это он… Орля… он пришел!

Ах! Ястреб заклевал голубку; волк растерзал барана; лев пожрал остророгого буйвола; человек убил льва стрелою, мечом, порохом; но Орля сделает с человеком то, что мы сделали с лошадью и быком: он превратит его в свою вещь, в своего слугу, в свою пищу — единственно силой своей воли. Горе нам!

Однако животное иногда выходит из повиновения и убивает того, кто его укротил… я тоже хочу… я бы мог… но нужно знать его, касаться его, видеть! Ученые утверждают, что глаз животного, не похожий на наш, не видит того, что видим мы… Так и мой глаз не может увидеть пришельца, который меня угнетает.

Почему? О, теперь я припоминаю слова монаха с горы Сен-Мишель: «Разве мы видим хотя бы стотысячную часть того, что существует? Возьмите, например, ветер, который является величайшею силой природы; который валит с ног людей, разрушает здания, вырывает с корнем деревья, вздымает на море горы воды, опрокидывает береговые утесы и разбивает о подводные скалы большие корабли, ветер смертоносный, свистящий, стонущий, ревущий, — разве вы его видели, разве можете видеть? Однако он существует!»

И я подумал еще: мое зрение столь слабо, столь несовершенно, что не различает даже твердых тел, когда они прозрачны, как стекло. Если стекло без амальгамы преградит мне дорогу, я натолкнусь на него, как птица, которая, залетев в комнату, разбивает себе голову об оконные стекла. Кроме этого, множество других явлений вводит в заблуждение, обманывает мой взор. Что же тогда удивительного, если глаза мои не в состоянии увидеть новое тело, сквозь которое проходит свет?

Новое существо! А почему бы и нет? Оно, конечно, должно появиться! Почему бы нам, людям, быть венцом творения? Мы не постигаем это существо, как и все, созданное до нас. Это потому, что его природа более совершенна, тело более тонко и более закончено, чем наше. А ведь наше тело, столь слабое, столь неразумно задуманное, обремененное органами, вечно усталыми и вечно напряженными, как слишком сложные пружины, наше тело, которое живет, как растение и как животное, с трудом питаясь воздухом, травой и мясом, — что такое наше тело, как не животный организм, подверженный болезням, уродствам, гниению, одышке, плохо отрегулированный, примитивный и прихотливый, на редкость неудачно сделанный, грубое и вместе с тем хрупкое творение, черновой набросок существа, которое могло бы стать разумным и прекрасным?

В этом мире так мало разнообразия в живых существах от устрицы до человека! Почему же тогда не быть еще одному существу, если закончен период последовательного появления определенных видов?

Почему не быть еще одному? Почему бы так же не быть другим деревьям — с огромными ослепительными цветами, наполняющими благоуханием целые страны? Почему не быть другим стихиям, кроме огня, воздуха, земли и воды? Их четыре, только четыре, этих созидателей и кормильцев всего живого! Какая жалость! Почему их не сорок, не четыреста, не четыре тысячи? Как все убого, бедно, ничтожно! Как все скупо отпущено, скудно задумано, грубо сделано! Слон, гиппопотам — что за грация! Верблюд — что за изящество!

Но, скажете вы, а бабочка, этот летающий цветок? Да, но я мечтаю о другой бабочке, огромной, как сотня вселенных, а форму, красоту, цвет и движение ее крыльев я даже не в силах выразить. Но я вижу ее… со звезды на звезду несется она, освежая их и навевая аромат гармоничным и легким дуновением своего полета!.. И народы, обитающие там, вверху, восхищенные и очарованные, смотрят, как она пролетает!..

…

Что со мной? Это он, он, Орля, преследует меня, внушает мне эти безумные мысли! Он во мне, он стал моей душой; я убью его!

19 августа. Я убью его! Я его видел! Вчера вечером я сел на стол и притворился, будто сосредоточенно пишу. Я знал, что он явится и начнет бродить вокруг меня, близко, так близко, что, быть может, мне удастся прикоснуться к нему и схватить его. А тогда… тогда во мне пробудится вся сила отчаяния: я пущу в ход руки, колени, грудь, лоб, зубы, чтобы задушить его, раздавить, загрызть, растерзать!

И я подстерегал его всеми своими возбужденными нервами.

Я зажег обе лампы и восемь свечей на камине, словно мог обнаружить его при таком освещении.

Прямо напротив меня — моя кровать, старинная дубовая кровать с колонками; направо — камин, налево — старательно запертая дверь, которую я перед этим надолго оставил открытой, чтобы приманить его; сзади — очень высокий зеркальный шкаф, перед которым я каждый день бреюсь, одеваюсь и, по привычке, проходя мимо, постоянно осматриваю себя с головы до ног.

Итак, чтобы обмануть его, я притворился, будто пишу, потому что он тоже следил за мною; и вдруг я почувствовал, ясно ощутил, что он читает из-за моего плеча, что он тут, что он касается моего уха.

Я вскочил и, протянув руки, обернулся так быстро, что чуть не упал… И что же?.. Было светло, как днем, а я не увидел себя в зеркале!.. Залитое светом, оно оставалось пустым, ясным, глубоким. Моего отражения в нем не было… а я стоял перед ним! Я видел огромное стекло, ясное сверху донизу. Я смотрел безумными глазами и не смел шагнуть вперед, не смел пошевельнуться, хотя и чувствовал, что он тут; я понимал, что он опять ускользнет от меня, — он, чье неощутимое тело поглотило мое отражение.

Как я испугался! Потом вдруг я начал различать себя в глубине зеркала, но лишь в каком-то тумане, как бы сквозь водяную завесу; мне казалось, что эта вода медленно струится слева направо и мое отражение с минуты на минуту проясняется. Это было похоже на конец затмения. То, что заслоняло меня, как будто не имело резко очерченных контуров, а походило скорее на туманность, которая мало-помалу таяла.

Наконец я мог с полной ясностью различить себя, как это бывало каждый день, когда я смотрелся в зеркало.

Я видел его! Доныне содрогаюсь от ужаса при этом воспоминании.

20 августа. Убить его, но как? Ведь я не могу его настигнуть! Ядом? Но он увидит, как я подмешиваю яд в воду; а, кроме того, подействуют ли наши яды на его неощутимое тело? Нет… конечно, нет… но тогда… как же тогда?..

21 августа. Я вызвал из Руана слесаря и заказал ему для спальни железные ставни, какие из боязни грабителей делают в первых этажах особняков в Париже. Кроме того, он сделает мне такую же дверь. Пусть меня считают трусом, — мне все равно!..

…

10 сентября. Руан, гостиница «Континенталь». Дело сделано… сделано… но умер ли он? Я видел нечто такое, что потрясло меня до глубины души.

Итак, вчера, чуть только слесарь навесил железные ставни и дверь, я все оставил открытым до полуночи, хотя уже становилось холодно.

Вдруг я почувствовал, что он здесь, — и радость, сумасшедшая радость охватила меня. Я медленно поднялся, стал ходить из угла в угол по комнате и ходил долго, чтобы он ни о чем не догадался; потом снял ботинки и лениво надел туфли; потом закрыл железные ставни и, спокойно подойдя к двери, запер ее на два поворота ключа. Вернувшись вслед за этим к окну, я запер и его на замок, а ключ спрятал в карман.

Я понял сразу, что он заметался возле меня, что теперь и он испуган, что он приказывает мне отпереть. Я чуть было не уступил, но все же устоял и, прижавшись спиной к двери, приоткрыл ее ровно настолько, чтобы, пятясь, прошмыгнуть самому; я очень высокого роста, а потому задел головой за притолоку. Я был уверен, что он не мог ускользнуть, и запер его совсем одного, совсем одного! Какая радость! Он был в моих руках! Тогда я бегом спустился вниз; в гостиной, находящейся под спальней, я схватил обе лампы, вылил из них масло на ковер, на мебель, потом поджег все это и бросился бежать, предварительно заперев на два поворота ключа парадную дверь.

И я спрятался в глубине сада, в чаще лавровых деревьев. О, как долго я ждал, как долго! Все было черно, безмолвно, неподвижно; ни ветерка, ни звезд, только громады невидимых облаков, которые тяжело, так тяжело давили мне душу.

Я смотрел на свой дом и ждал. Как долго это тянулось! Я уже думал, что огонь потух сам собой, или он его потушил, но вот одно из нижних окон треснуло под напором огня, и пламя, огромное, красно-желтое пламя, длинное, гибкое, ласкающее, взметнулось вдоль белой стены и лизнуло ее до самой крыши. Свет пробежал по деревьям, ветвям, листьям, а с ним пробежала и дрожь, дрожь ужаса! Встрепенулись птицы завыла какая-то собака: мне показалось, что наступает рассвет! Тотчас разлетелись еще два окна, и я увидел, что весь нижний этаж моего жилища превратился в ужасный пылающий костер. И вдруг крик, страшный, пронзительный, душераздирающий крик, крик женщины прорезал ночь, и оба окна в мансарде раскрылись! Я забыл о слугах! Я видел их обезумевшие лица, их воздетые руки!..

Тогда, потеряв голову от ужаса, я бросился в деревню, крича: «На помощь! На помощь! Пожар! Пожар!» Я встретил людей, которые уже спешили ко мне, и вернулся с ними, чтобы видеть все.

Теперь весь дом был уже только ужасным и великолепным костром, чудовищным костром, освещавшим все вокруг, костром, на котором сгорали люди и сгорал также Он, Он, мой пленник, новое Существо, новый повелитель — Орля!

Вдруг вся крыша рухнула внутрь, и вулкан пламени взметнулся до самого неба. Сквозь окна я видел огненную купель и думал, что Он там, в этом жерле, мертвый.

Мертвый? Да так ли? А его тело? Ведь его светопроницаемое тело не уничтожить средствами, убивающими наши тела!

Что, если он не умер?.. Быть может, одно лишь время властно над Существом Невидимым и Грозным. К чему же эта прозрачная оболочка, эта непознаваемая оболочка, эта оболочка Духа, если и ей суждено бояться болезней, ран, немощи, преждевременного разрушения?

Преждевременного разрушения! Весь человеческий страх объясняется этим! После человека — Орля! После того, кто может умереть от любой случайности каждый день, каждый час, каждую минуту, пришел тот, кто может умереть только в свой день, в свой час, в свою минуту, лишь достигнув предела своего бытия!

Нет… нет… несомненно… несомненно… он не умер… Значит… значит, я должен убить самого себя!

Источник

Òàòüÿíà Òîëñòàÿ. Ðàññêàçû èç êíèãè «Íî÷ü»

ÑÂÈÄÀÍÈÅ Ñ ÏÒÈÖÅÉ

— Ìàëü÷èêè, äîìî-îé! Óæèíàòü!
Ìàëü÷èêè, ïî ëîêîòü â ïåñêå, ïîäíÿëè ãîëîâû, î÷íóëèñü: ìàìà ñòîèò íà
äåðåâÿííîì êðûëå÷êå, ìàøåò ðóêîé: ñþäà, ñþäà, äàâàéòå! Èç äâåðè ïàõíåò
òåïëîì, ñâåòîì, äîìàøíèì âå÷åðîì.
Äåéñòâèòåëüíî, óæå òåìíî. Ñûðîé ïåñîê õîëîäèò êîëåíêè. Ïåñî÷íûå áàøíè,
ðâû, õîäû â ïîäçåìåëüÿ — âñå ñëèëîñü â ãëóõîå, íåðàçëè÷èìîå, áåç î÷åðòàíèé.
Ãäå äîðîæêà, ãäå âëàæíûå êðàïèâíûå çàðîñëè, äîæäåâàÿ áî÷êà — íå ðàçîáðàòü.
Íî íà çàïàäå åùå ñìóòíî áåëååò. È íèçêî íàä ñàäîì, êîëûõíóâ âåðøèíû òåìíûõ
äðåâåñíûõ õîëìîâ, ïðîíîñèòñÿ ñóäîðîæíûé, ïå÷àëüíûé âçäîõ: ýòî óìåð äåíü.
Ïåòÿ áûñòðî íàøåë íà îùóïü òÿæåëûå ìåòàëëè÷åñêèå ìàøèíêè — êðàíû,
ãðóçîâè÷êè; ìàìà ïðèòîïûâàëà íîãîé îò íåòåðïåíèÿ, äåðæàñü çà ðó÷êó äâåðè, à
ìàëåíüêèé Ëåíå÷êà åùå ïîêàïðèçíè÷àë, íî è åãî ïîäõâàòèëè, çàòàùèëè, óìûëè,
âûòåðëè êðåïêèì âàôåëüíûì ïîëîòåíöåì âûðûâàþùååñÿ ëèöî.
Ìèð è ïîêîé â êðóãó ñâåòà íà áåëîé ñêàòåðòè. Íà áëþäå÷êàõ — âååð ñûðà,
âååð äîêòîðñêîé êîëáàñû, êîëåñèêè ëèìîíà — áóäòî ðàçëîìàëè ìàëåíüêèé æåëòûé
âåëîñèïåä; ðóáèíîâûå îãíè áðîäÿò â âàðåíüå.
Ïåðåä Ïåòåé ïîñòàâèëè îãðîìíóþ òàðåëêó ñ ðèñîâîé êàøåé; òàþùèé îñòðîâ
ìàñëà ïëàâàåò â ëèïêîì Ñàðãàññîâîì ìîðå. Óõîäè ïîä âîäó, ìàñëÿíàÿ Àòëàíòèäà.
Íèêòî íå ñïàñåòñÿ. Áåëûå äâîðöû
ñ èçóìðóäíûìè ÷åøóé÷àòûìè êðûøàìè,’ ñòóïåí÷àòûå õðàìû ñ âûñîêèìè
äâåðíûìè ïðîåìàìè, ïðèêðûòûìè ñòðóÿùèìèñÿ çàíàâåñàìè èç ïàâëèíüèõ ïåðüåâ,
çîëîòûå îãðîìíûå ñòàòóè, ìðàìîðíûå ëåñòíèöû, óõîäÿùèå ñòóïåíÿìè ãëóáîêî â
ìîðå, îñòðûå ñåðåáðÿíûå îáåëèñêè ñ íàäïèñÿìè íà íåèçâåñòíîì ÿçûêå — íåå,
âñå óéäåò ïîä âîäó. Ïðîçðà÷íûå çåëåíûå îêåàíñêèå âîëíû óæå ëèæóò óñòóïû
õðàìîâ; ìå÷óòñÿ ñìóãëûå îáåçóìåâøèå ëþäè, ïëà÷óò äåòè… Ãðàáèòåëè òàùàò
äðàãîöåííûå, èç äóøèñòîãî äåðåâà, ñóíäóêè, ðîíÿþò; ðàçâåâàåòñÿ âîðîõ ëåòó÷èõ
îäåæä… íè÷åãî íå ïðèãîäèòñÿ, íè÷åãî íå ïîíàäîáèòñÿ, íèêòî íå ñïàñåòñÿ, âñå
ñêîëüçíåò, íàêðåíèâøèñü, â òåïëûå ïðîçðà÷íûå âîëíû… Ðàñêà÷èâàåòñÿ çîëîòàÿ,
âîñüìèýòàæíàÿ ñòàòóÿ âåðõîâíîãî áîãà ñ òðåòüèì ãëàçîì ïî ëáó, ñ òîñêîé
ñìîòðèò íà âîñòîê…
— Ïðåêðàòè áàëîâñòâî ñ åäîé!
Ïåòÿ âçäðîãíóë, ðàçìåøàë ìàñëî. Äÿäÿ Áîðÿ, ìàìèí áðàò, — ìû åãî íå
ëþáèì — ñìîòðèò íåäîâîëüíî; áîðîäà ÷åðíàÿ, â áåëûõ çóáàõ ïàïèðîñà; êóðèò,
ïðèäâèíóâøèñü ê äâåðè, ïðèîòêðûâ ùåëü â êîðèäîð. Âå÷íî îí ïðèñòàåò, äåðãàåò,
íàñìåõàåòñÿ —÷òî åìó íàäî?
— Äàâàéòå, ïàöàíû, áûñòðî â ïîñòåëü. Ëåîíèä ñåé÷àñ çàñíåò.
Â ñàìîì äåëå, Ëåíå÷êà îïóñòèë íîñèê â êàøó, ìåäëåííî âîçèò ëîæêîé â
êëåéêîé ãóùå. Íó à Ïåòÿ ñîâåðøåííî íå ñîáèðàåòñÿ ñïàòü. Åñëè äÿäå Áîðå
õî÷åòñÿ ñâîáîäíî êóðèòü, ïóñòü èäåò íà êðûëüöî.
È ïóñòü íå ëåçåò â äóøó.
Ñúåâ ïîãèáøóþ Àòëàíòèäó, äî÷èñòà âûñêðåáÿ ëîæêîé îêåàí, Ïåòÿ ñóíóë ãóáû
â ÷àøêó ñ ÷àåì — ïîïëûëè ìàñëÿíûå ïÿòíà. Ìàìà óíåñëà çàñíóâøåãî Ëåíå÷êó,
äÿäÿ Áîðÿ ñåë ïîóäîáíåå, êóðèò îòêðûòî. Äûì îò íåãî èäåò ïðîòèâíûé, òÿæåëûé.
Òàìèëà — òà âñåãäà êóðèò ÷òî-òî äóøèñòîå. Äÿäÿ Áîðÿ ïðî÷åë Ïåòèíû ìûñëè,
ïîëåç âûïûòûâàòü:
— Îïÿòü õîäèë ê ñâîåé ñîìíèòåëüíîé ïðèÿòåëüíèöå?
Äà, îïÿòü. Òàìèëà — íå ñîìíèòåëüíàÿ, îíà çàêîëäîâàííàÿ êðàñàâèöà ñ
âîëøåáíûì èìåíåì, îíà æèëà íà ñòåêëÿííîé ãîëóáîé ãîðå ñ íåïðèñòóïíûìè
ñòåíàìè, íà òàêîé âûñîòå, îòêóäà âèäåí âåñü ìèð, äî ÷åòûðåõ ñòîëáîâ ñ
íàäïèñÿìè: «Þã», «Âîñòîê», «Ñåâåð», «Çàïàä». Íî åå óêðàë êðàñíûé äðàêîí,
ïîëåòàë ñ íåé ïî áåëó ñâåòó è çàâåç ñþäà, â äà÷íûé ïîñåëîê. È òåïåðü îíà
æèâåò â ñàìîì äàëüíåì äîìå, â îãðîìíîé êîìíàòå ñ âåðàíäîé, çàñòàâëåííîé
êàäêàìè ñ âüþùèìèñÿ êèòàéñêèìè ðîçàìè, çàâàëåííîé ñòàðûìè êíèæêàìè,
êîðîáêàìè, øêàòóëêàìè è ïîäñâå÷íèêàìè, êóðèò òîíêèå ñèãàðåòêè èç äëèííîãî
ìóíäøòóêà, çâåíÿùåãî ìåäíûìè êîëå÷êàìè, ïüåò ÷òî-òî èç ìàëåíüêèõ ðþìî÷åê,
êà÷àåòñÿ â êðåñëå è ñìååòñÿ, áóäòî ïëà÷åò. À íà ïàìÿòü î äðàêîíå íîñèò
Òàìèëà ÷åðíûé áëåñòÿùèé õàëàò ñ øèðî÷åííûìè ðóêàâàìè, è íà ñïèíå — êðàñíûé
çëîáíûé äðàêîí. À ÷åðíûå ñïóòàííûå âîëîñû âèñÿò ó íåå ïðÿìî äî ðó÷êè êðåñëà.
Êîãäà Ïåòÿ âûðàñòåò, îí æåíèòñÿ íà Òàìèëå, à äÿäþ Áîðþ çàòî÷èò â áàøíþ. Íî
ïîòîì, ìîæåò áûòü, ïîæàëååò è âûïóñòèò.
Äÿäÿ Áîðÿ îïÿòü ïðî÷åë Ïåòèíû ìûñëè, çàõîõîòàë è çàïåë — íè äëÿ êîãî,
íî îáèäíî:
À-à-àíà áûëà ïîðòíèõîé,
È øèëà ãëàäüþ.
Ïà-à-àòîì ïîøëà íà ñöåíó.
È ñòàëà — àêòðèñîé!
Òàðüÿì-ïàì-ïàì!
Òàðüÿì-ïàì-ïàì!
Íåò, íåëüçÿ åãî âûïóñêàòü èç áàøíè. , Ìàìà âåðíóëàñü ê ñòîëó.
— Äåäà êîðìèëè? — Äÿäÿ Áîðÿ öûêàÿ çóáîì êàê |è â ÷åì íå áûâàëî.
Ïåòèí äåäóøêà ëåæàë áîëüíîé â çàäíåé êîìíàòå, ÷àñòî äûøàë, ñìîòðåë â
íèçêîå îêíî, òîñêîâàë.
— Íå õî÷åò îí, — ñêàçàëà ìàìà.
— Íå æèëåö, — öûêíóë äÿäÿ Áîðÿ. È îïÿòü çàñâèñòåë òîò æå ãíóñíûé
ìîòèâ÷èê: òàðüÿì-ïàì-ïàì!
Ïåòÿ ñêàçàë «ñïàñèáî», îùóïàë â êàðìàíå ñïè÷å÷íûé êîðîáîê ñ ñîêðîâèùåì
è ïîøåë â êðîâàòü — æàëåòü äåäóøêó è äóìàòü î ñâîåé æèçíè. Íèêòî íå ñìååò
ïëîõî ãîâîðèòü ïðî Òàìèëó. Íèêòî íè÷åãî íå Ïîíèìàåò.
…Ïåòÿ èãðàë â ìÿ÷ ó äàëüíåé äà÷è, ñïóñêàþùåéñÿ ê îçåðó. Æàñìèí è
ñèðåíü ðàçðîñëèñü òàê ãóñòî, ÷òî è êàëèòêó íå íàéäåøü. Ìÿ÷ ïåðåëåòåë ÷åðåç
êóñòû è ïðîïàë â ÷óæîì ñàäó. Ïåòÿ ïåðåëåç ÷åðåç çàáîð, ïðîáðàëñÿ —
îòêðûëàñü öâåòî÷íàÿ ëóæàéêà ñ ñîëíå÷íûìè ÷àñàìè ïîñðåäèíå, ïðîñòîðíàÿ
âåðàíäà — è òàì îí óâèäåë Òàìèëó. Îíà ðàñêà÷èâàëàñü íà ÷åðíîì
êðåñëå-êà÷àëêå, â ÿðêî-÷åðíîì õàëàòå, íîãà íà íîãó, íàëèâàëà ñåáå èç ÷åðíîé
áóòûëêè, è âåêè ó íåå áûëè ÷åðíûå è òÿæåëûå, í ðîò êðàñíûé.
Ïðèâåò! — êðèêíóëà Òàìèëà è çàñìåÿëàñü, áóäòî çàïëàêàëà. — À ÿ òåáÿ
æäó!
Ìÿ÷èê ëåæàë ó åå íîã, ó ðàñøèòûõ öâåòàìè òàïî÷åê. Îíà êà÷àëàñü
âçàä-âïåðåä, âçàä-âïåðåä, è ñèíèé äûìîê ïîäíèìàëñÿ èç åå ïîçâàíèâàþùåãî
ìóíäøòóêà, à íà õàëàòå áûë ïåïåë.
— ß òåáÿ æäó, — ïîäòâåðäèëà Òàìèëà. — Òû ìåíÿ ìîæåøü ðàñêîëäîâàòü?
Íåò?.. ×òî æ òû… À ÿ-òî äóìàëà. Íó, çàáèðàé ñâîé ìÿ÷èê.
Ïåòå õîòåëîñü ñòîÿòü, è ñìîòðåòü íà íåå, è ñëóøàòü, ÷òî îíà åùå ñêàæåò.
— À ÷òî âû ïüåòå? — ñïðîñèë îí.
— Ïàíàöåþ, — ñêàçàëà Òàìèëà è âûïèëà åùå. — Ëåêàðñòâî îò âñåõ çîë è
ñòðàäàíèé, çåìíûõ è íåáåñíûõ, îò âå÷åðíåãî ñîìíåíèÿ, îò íî÷íîãî âðàãà. À òû
ëèìîíû ëþáèøü?
Ïåòÿ ïîäóìàë è ñêàçàë: ëþáëþ.
— Òû, êîãäà ëèìîíû áóäåøü åñòü, êîñòî÷êè äëÿ ìåíÿ ñîáèðàé, ëàäíî? Åñëè
ñòî òûñÿ÷ ëèìîííûõ êîñòî÷åê ñîáðàòü è áóñû íàíèçàòü, ìîæíî ïîëåòåòü, äàæå
âûøå äåðåâüåâ, çíàåøü? Õî÷åøü, âìåñòå ïîëåòèì, ÿ îäíî ìåñòî ïîêàæó, òàì êëàä
çàðûò, òîëüêî âîò ñëîâî çàáûëà, êàêèì êëàä îòêðûâàåòñÿ. Ìîæåò áûòü, âìåñòå
ïîäóìàåì.
Ïåòÿ íå çíàë, âåðèòü èëè íå âåðèòü, íî õîòåëîñü ñìîòðåòü è ñìîòðåòü íà
íåå, êàê îíà ãîâîðèò, êàê êà÷àåòñÿ â äèêîâèííîì êðåñëå, êàê çâåíÿò ìåäíûå
êîëå÷êè. Îíà åãî íå ïîääðàçíèâàëà, íå çàãëÿäûâàëà â ãëàçà, ïðîâåðÿÿ: íó êàê?
èíòåðåñíî ÿ ðàññêàçûâàþ, à? íðàâèòñÿ? Ïðîñòî êà÷àëàñü è çâåíåëà, ÷åðíàÿ è
äëèííàÿ, è ñîâåòîâàëàñü ñ Ïåòåé, è îí ïîíÿë: ýòî áóäåò åãî ïîäðóãà íà âåêè
âåêîâ.
Îí ïîäîøåë ïîáëèæå, ïîñìîòðåòü íà óäèâèòåëüíûå êîëüöà, áëåñòåâøèå íà åå
ðóêå. Òðèæäû îáâèëà
ïàëåö çìåÿ ñ ñèíèì ãëàçîì, à ðÿäîì ðàñïëàñòàëàñü, Ìè ãàÿ ñåðåáðÿíàÿ
æàáà. Çìåþ Òàìèëà ñíÿëà è äàëà ïîñìîòðåòü, à æàáó ñíÿòü íå ïîçâîëèëà:
— ×òî òû, ÷òî òû, ýòó ñíèìåøü — êîíåö ìíå. Ðàññûïëþñü ÷åðíûì
ïîðîøêîì, ðàçíåñåò âåòðîì. Îíà ìåíÿ áåðåæåò. Ìíå âåäü ñåìü òûñÿ÷ ëåò, à òû
êàê äóìàë?
Ýòî ïðàâäà, åé ñåìü òûñÿ÷ ëåò, íî ïóñòü æèâåò, ïóñòü íå ñíèìàåò êîëüöà!
Ñêîëüêî æå îíà âñåãî âèäåëà! Îíà è ãèáåëü Àòëàíòèäû âèäåëà — ïðîëåòàëè íàä
ãèáíóùèì ìèðîì â áóñàõ èç ëèìîííûõ êîñòî÷åê. Åå è íà êîñòðå õîòåëè ñæå÷ü, çà
êîëäîâñòâî, ïîòàùèëè, à îíà âûðâàëàñü — è ïîä îáëàêà: áóñû-òî íà ÷òî? À âîò
äðàêîí óêðàë åå, óíåñ ñî ñòåêëÿííîé ãîðû, èç ñòåêëÿííîãî äâîðöà, à áóñû òàì
è îñòàëèñü — âèñÿò íà çåðêàëå.
— À òû õî÷åøü íà ìíå æåíèòüñÿ? Ïåòÿ ïîêðàñíåë è ñêàçàë: õî÷ó.
— Äîãîâîðèëèñü. Òîëüêî íå ïîäâåäè! À íàø ñîþç ìû ñêðåïèì ÷åñòíûì
ñëîâîì è øîêîëàäíûìè êîíôåòàìè
È äàëà öåëóþ âàçó êîíôåò. Îíà òîëüêî èõ è åëà. È ïèëà èç ÷åðíîé
áóòûëêè.
— Õî÷åøü êíèæêè ïîñìîòðåòü? Âîí òàì ñâàëåíû.
Ïåòÿ ïîøåë ê ïûëüíîé êó÷å, ðàñêðûë íàóãàä. Îòêðûëàñü öâåòíàÿ êàðòèíêà:
âðîäå áû ëèñò èç íèøè, íî áóêâû íå ïðî÷åñòü, à íàâåðõó, â óãëó, áîëüøàÿ
öâåòíàÿ áóêâà, âñÿ çàïëåòåííàÿ ïëîñêîé ëåíòîé , òðàâàìè è êîëîêîëü÷èêàìè, è
íàä íåé ïòèöà — íå ïòèöà, æåíùèíà — íå æåíùèíà.
— Ýòî ÷òî? — ñïðîñèë Ïåòÿ.
— Êòî èõ çíàåò. Ýòî íå ìîè, — ðàñêà÷èâàëàñü çâåíÿùàÿ Òàìèëà, ïóñêàÿ
äûì.
— À ïî÷åìó ïòèöà òàêàÿ?
— Ïîêàæè. Àõ, ïòèöà-òî. Ýòî ïòèöà Ñèðèí, ïòèöà ñìåðòè. Òû åå áîéñÿ:
çàäóøèò. Ñëûøàë âå÷åðîì, êàê â ëåñó êòî-òî æàëóåòñÿ, êóêóåò? Ýòî îíà è åñòü.
Ýòî ïòèöà íî÷íàÿ. À åñòü ïòèöà Ôèíèñò. Îíà ÷àñòî êî ìíå ëåòàëà, à ïîòîì ÿ ñ
íåé ïîññîðèëàñü. À òî åñòü åùå ïòèöà Àëêîíîñò. Òà óòðîì âñòàåò, íà çàðå, âñÿ
ðîçîâàÿ, ïðîçðà÷íàÿ, íàñêâîçü ñâåòèòñÿ, ñ èñêîðêàìè. Îíà ãíåçäî âüåò íà
âîäÿíûõ ëèëèÿõ. Íåñåò îäíî ÿéöî, î÷åíü ðåäêîå. Òû çíàåøü, çà÷åì ëþäè ëèëèè
ðâóò? Îíè ÿéöî èùóò. Êòî íàéäåò, íà âñþ æèçíü çàòîñêóåò. À âñå ðàâíî èùóò,
âñå ðàâíî õî÷åòñÿ. Äà ó ìåíÿ îíî åñòü — ïîäàðèòü?
Òàìèëà êà÷íóëàñü íà ÷åðíîì ãíóòîì êðåñëå, ïîøëà êóäà-òî â ãëóáü äîìà.
Áèñåðíàÿ ïîäóøå÷êà ñâàëèëàñü ñ ñèäåíüÿ. Ïåòÿ ïîäîáðàë — îíà áûëà
ïðîõëàäíàÿ. Òàìèëà âåðíóëàñü — íà ëàäîíè êàòàëîñü, ïîçâÿêèâàÿ îá èçíàíêó
êîëåö, ìàëåíüêîå, ñòåêëÿííîå êàêîå-òî, ðîçîâîå âîëøåáíîå ÿè÷êî, òóãî íàáèòîå
çîëîòûìè èñêðàìè.
— Íå áîèøüñÿ? Äåðæè! Íó, ïðèõîäè â ãîñòè. — Îíà çàñìåÿëàñü è óïàëà â
ãíóòîå êðåñëî, çàêà÷àëà ñëàäêèé, äóøèñòûé âîçäóõ.
Ïåòÿ íå çíàë, êàê ýòî — çàòîñêîâàòü íà âñþ æèçíü, è ÿè÷êî âçÿë.
Òî÷íî, îí íà íåé æåíèòñÿ. Ðàíüøå îí ñîáèðàëñÿ æåíèòüñÿ íà ìàìå, íî ðàç
óæ îí îáåùàë Òàìèëå… Ìàìó îí òîæå ñ ñîáîé îáÿçàòåëüíî âîçüìåò; ìîæíî, â
êîíöå êîíöîâ, è Ëåíå÷êó… à äÿäþ Áîðþ — íè çà ÷òî. Ìàìó îí î÷åíü, î÷åíü
ëþáèò, íî òàêèõ ñòðàííûõ, ÷óäåñíûõ èñòîðèé, êàê ó Òàìèëû, îò íåå íèêîãäà íå
óñëûøèøü. Ïîåøü äà óìîéñÿ — âîò è âåñü ðàçãîâîð. È ÷òî êóïèëè — ëóêó èëè
òàì ðûáó.
À ïðî ïòèöó Àëêîíîñò îíà ñëûõîì íå ñëûõàëà. È ëó÷øå íå ãîâîðèòü. À
ÿè÷êî ïîëîæèòü â ñïè÷å÷íûé êîðîáîê è íèêîìó íå ïîêàçûâàòü.
Ïåòÿ ëåæàë â êðîâàòè è äóìàë, êàê îí áóäåò æèòü ñ Òàìèëîé â áîëüøîé
êîìíàòå ñ êèòàéñêèìè ðîçàìè. Îí áóäåò ñèäåòü íà ñòóïåíüêàõ âåðàíäû è
ñòðóãàòü ïàëî÷êè äëÿ ïàðóñíèêà, è íàçîâåò åãî Ëåòó÷èé Ãîëëàíäåö. Òàìèëà
áóäåò êà÷àòüñÿ â êðåñëå, ïèòü ïàíàöåþ è ðàññêàçûâàòü. À ïîòîì îíè ñÿäóò íà
Ëåòó÷èé Ãîëëàíäåö, ôëàã ñ äðàêîíîì — íà âåðõóøêå ìà÷òû, Òàìèëà â ÷åðíîì
õàëàòå íà ïàëóáå, — ñîëíöå, áðûçãè â ëèöî, — ïîåäóò íà ïîèñêè ïðîïàâøåé,
ñîñêîëüçíóâøåé â çåëåíûå çûáêèå îêåàíñêèå òîëùè Àòëàíòèäû.
Îí ðàíüøå æèë ñåáå — ïðîñòî: ñòðóãàë ïàëî÷êè, êîïàëñÿ â ïåñêå, ÷èòàë
êíèæêè ñ ïðèêëþ÷åíèÿìè; ëåæà â êðîâàòè, ñëóøàë, êàê íîþò, áåñïîêîÿòñÿ çà
îêíîì íî÷íûå äåðåâüÿ, è äóìàë, ÷òî ÷óäåñà — íà äàëåêèõ îñòðîâàõ, â
ïîïóãàéíûõ äæóíãëÿõ, èëè â ìàëåíüêîé, ñóæèâàþùåéñÿ êíèçó Þæíîé Àìåðèêå, ñ
ïëàñòìàññîâûìè èíäåéöàìè è ðåçèíîâûìè êðîêîäèëàìè. À ìèð, îêàçûâàåòñÿ, âåñü
ïðîïèòàí òàèíñòâåííûì, ãðóñòíûì, âîëøåáíûì, øóìÿùèì â âåòâÿõ, Êîëåáëþùèìñÿ â
òåìíîé âîäå. Ïî âå÷åðàì îíè ñ ìàìîé ãóëÿþò íàä îçåðîì: ñîëíöå ñàäèòñÿ çà
çóá÷àòûé ëåñ, ïàõíåò ÷åðíèêîé, åëîâîé ñìîëîé, âûñîêî íàä çåìëåé çîëîòÿòñÿ
êðàñíûå øèøêè. Âîäà â îçåðå êàæåòñÿ õîëîäíîé, à ïîïðîáóåøü ðóêîé — òàê äàæå
ãîðÿ÷àÿ. Ïî âûñîêîìó áåðåãó õîäèò áîëüøàÿ ñåäàÿ äàìà â ñëèâî÷íîì ïëàòüå;
õîäèò ìåäëåííî, îïèðàÿñü íà òðîñòü, óëûáàåòñÿ ëàñêîâî, à ãëàçà ó íåå òåìíûå
è âçãëÿä ïóñòîé. Ìíîãî ëåò íàçàä åå ìàëåíüêàÿ äî÷êà óòîíóëà â îçåðå, à ìàòü
æäåò åå äîìîé: ïîðà ëîæèòüñÿ ñïàòü, à äî÷êè âñå íåò è íåò. Ñåäàÿ äàìà
îñòàíàâëèâàåòñÿ è ñïðàøèâàåò: «Êîòîðûé ÷àñ?» — è, óñëûøàâ îòâåò, êà÷àåò
ãîëîâîé: «Ïîäóìàéòå-êà!» À êîãäà ïîéäåøü íàçàä, îíà îïÿòü îñòàíîâèòñÿ è
ñïðîñèò: «Êîòîðûé ÷àñ?»
Ïåòå æàëêî äàìó, ñ òåõ ïîð êàê îí çíàåò åå ñåêðåò. Íî Òàìèëà ãîâîðèò,
÷òî ìàëåíüêèå äåâî÷êè íå òîíóò, ïðîñòî íå ìîãóò óòîíóòü. Ó äåòåé åñòü æàáðû;
ïîïàäóò ïîä âîäó — è ïðåâðàùàþòñÿ â ðûáîê, ïðàâäà íå ñðàçó. Ïëàâàåò äåâî÷êà
ñåðåáðÿíîé ðûáêîé, âûñóíåò ãîëîâêó, õî÷åò ïîçâàòü ìàòü, à ãîëîñà-òî íåò…
À òóò, íåïîäàëåêó, åñòü çàêîëî÷åííàÿ äà÷à. Íèêòî â íåå íå ïðèåçæàåò,
êðûëå÷êî ïîäãíèëî, ñòàâíè íàãëóõî çàáèòû, çàðîñëè äîðîæêè. Â ýòîé äà÷å áûëî
ñîâåðøåíî çëîäåéñòâî, è ïîñëå óæ íèêòî òàì æèòü íå ìîæåò. Õîçÿåâà ïðîáîâàëè
óãîâîðèòü æèëüöîâ è äàæå áîëüøèå äåíüãè ïðåäëàãàëè — òîëüêî æèâèòå; íåò,
íèêòî íå åäåò. Îäíè âñå-òàêè ðåøèëèñü, íî è òðåõ äíåé íå ïðîæèëè: îãíè ñàìè
ãàñíóò, è âîäà â ÷àéíèêå êèïåòü íå õî÷åò, íå ñîõíåò ìîêðîå áåëüå, ñàìè ïî
ñåáå òóïåþò íîæè, è äåòè âñþ íî÷ü íå ìîãóò çàêðûòü ãëàçà, à ñèäÿò áåëûìè
ñòîëáèêàìè â ïîñòåëüêàõ.
À âîí â òó ñòîðîíó — âèäèøü?.. — õîäèòü íåëüçÿ, òàì òåìíûé åëîâûé
ëåñ, ñóìðàê, ãëàäêî ïîäìåòåííûå äîðîæêè, áåëûå ïîëÿíû ñ öâåòàìè äóðìàíà.
Òàì-òî, ñðåäè âåòâåé, è æèâåò ïòèöà Ñèðèí, ïòèöà ñìåðòè, áîëüøàÿ, êàê
òåòåðåâ. Ïåòèí áîëüíîé äåäóøêà áîèòñÿ ïòèöû Ñèðèè — ñÿäåò ê íåìó íà ãðóäü è
çàäóøèò. Ó íåå íà êàæäîé íîãå ïî øåñòü ïàëüöåâ, êîæèñòûå, õîëîäíûå,
ìóñêóëèñòûå, à ëèöî êàê ó ñïÿùåé äåâî÷êè. Êóó-ãó! Êóó-ãó! — êðè÷èò âå÷åðàìè
ïòèöà Ñèðèè, êîïîøèòñÿ â åëîâîé ÷àùå. Íå ïóñêàéòå åå ê äåäóøêå, çàêðîéòå
ïëîòíåå îêíà, äâåðè, çàæãèòå ëàìïó, äàâàéòå ÷èòàòü âñëóõ! Íî äåäóøêà áîèòñÿ,
ñìîòðèò â òðåâîãå â îêíî, äûøèò òÿæåëî, ïåðåáèðàåò îäåÿëî ðóêàìè. Êóó-ãó!
Êóó-ãó! ×òî òåáå îò íàñ íàäî, ïòèöà? Íå òðîãàé íàøåãî äåäóøêó! Äåäóøêà, íå
ñìîòðè òàê â îêíî, ÷òî òû òàì âèäèøü? Ýòî ëàïû åëåé ìàøóò â òåìíîòå, ýòî
ïðîñòî âåòåð âîëíóåòñÿ, íå ìîæåò óñíóòü. Äåäóøêà, âîò æå ìû âñå òóò! Ëàìïà
ãîðèò, è ñêàòåðòü áåëàÿ, è ÿ âûðåçàë êîðàáëèê, à Ëåíå÷êà íàðèñîâàë ïåòóøêà!
Äåäóøêà?!
— Èäèòå, èäèòå, äåòè, — ìàìà ãîíèò èç äåäóøêèíîé êîìíàòû,
íàõìóðèëàñü, ñëåçû íà ãëàçàõ. ×åðíûå êèñëîðîäíûå ïîäóøêè ëåæàò â óãëó íà
ñòóëå — îòãîíÿòü ïòèöó Ñèðèè. Âñþ íî÷ü îíà ëåòàåò íàä äîìîì, öàðàïàåòñÿ â
îêíà, à ïîä óòðî, íàéäÿ ùåëî÷êó, çàáèðàåòñÿ, òÿæåëàÿ, íà ïîäîêîííèê, íà
êðîâàòü, õîäèò ïåøêîì ïî îäåÿëó —èùåò äåäóøêó. Ìàìà õâàòàåò ÷åðíóþ ñòðàøíóþ
ïîäóøêó, êðè÷èò, ìàøåò, ãîíèò ïòèöó Ñèðèè… ïðîãíàëà.
Ïåòÿ ðàññêàçûâàåò Òàìèëå ïðî ïòèöó: ìîæåò áûòü, îíà çíàåò êàêîå-íèáóäü
ñíàäîáüå, ïåòóøèíîå ñëîâî ïðîòèâ ïòèöû Ñèðèè? Íî Òàìèëà ïå÷àëüíî êà÷àåò
ãîëîâîé: íåò; áûëî, íî âñå îñòàëîñü òàì, íà
Ñòåêëÿííîé ãîðå. Äàëà áû îíà äåäóøêå îõðàííîå êîëüöî ñ æàáîé — äà âåäü
ñàìà òóò æå ðàññûïëåòñÿ ÷åðíûì ïîðîøêîì… È ïüåò èç ÷åðíîé áóòûëêè.
Ñòðàííàÿ îíà! Õî÷åòñÿ äóìàòü ïðî íåå, ïðî òî, ÷òî îíà ãîâîðèò, ñëóøàòü,
êàêèå åé ñíû ñíÿòñÿ; õî÷åòñÿ ñèäåòü íà ñòóïåíüêàõ åå âåðàíäû — ñòóïåíüêàõ
äîìà, ãäå âñå ìîæíî: åñòü õëåá ñ âàðåíüåì íåìûòûìè ðóêàìè, ñóòóëèòüñÿ,
ãðûçòü íîãòè, õîäèòü áîòèíêàìè — åñëè âçäóìàåòñÿ — ïðÿìî ïî êëóìáàì, è
íèêòî íå çàêðè÷èò, íå óêàæåò, íå ïðèçîâåò ê ïîðÿäêó, ÷èñòîòå è çäðàâîìó
ñìûñëó. Ìîæíî âçÿòü íîæíèöû è âûðåçàòü èç ëþáîé êíèæêè ïîíðàâèâøóþñÿ
êàðòèíêó — Òàìèëå âñå ðàâíî, îíà è ñàìà ìîæåò âûðâàòü êàðòèíêó è âûðåçàòü,
òîëüêî ó íåå âûõîäèò êðèâî. Ìîæíî ãîâîðèòü âñå, ÷òî â ãîëîâó ïðèäåò, è íå
áîÿòüñÿ íàñìåøåê: Òàìèëà ãðóñòíî êà÷àåò ãîëîâîé, ïîíèìàÿ; à åñëè è çàñìååòñÿ
— êàê áóäòî çàïëà÷åò. Ïîïðîñèøü — îíà è â êàðòû ñûãðàåò: â äóðà÷êà, â
ïüÿíèöó, íî èãðàåò îíà ïëîõî, ïóòàåò êàðòû è ïðîèãðûâàåò.
È âñå ðàçóìíîå, ñêó÷íîå, ïðèâû÷íîå — âñå îñòàåòñÿ ïî òó ñòîðîíó
çàðîñøåé öâåòóùèì êóñòàðíèêîì îãðàäû.
Àõ, íå õî÷åòñÿ óõîäèòü! Äîìà íàäî ìîë÷àòü è ïðî Òàìèëó (âûðàñòó,
ïîæåíèìñÿ, òîãäà è óçíàåòå), è ïðî Ñèðèè, è ïðî èñêðèñòîå ÿéöî ïòèöû
Àëêîíîñò, âëàäåëåö êîòîðîãî çàòîñêóåò íà âñþ æèçíü… Ïåòÿ âñïîìíèë ïðî
ÿéöî, äîñòàë èç ñïè÷å÷íîãî êîðîáêà, ñóíóë ïîä ïîäóøêó è ïîïëûë íà Ëåòó÷åì
Ãîëëàíäöå ïî ÷åðíûì íî÷íûì âîäàì.
Óòðîì äÿäÿ Áîðÿ ñ îïóõøèì ëèöîì êóðèë íàòîùàê íà êðûëüöå. ×åðíàÿ áîðîäà
âûçûâàþùå òîð÷àëà, ãëàçà áðåçãëèâî ïðèùóðèëèñü. Óâèäåâ ïëåìÿííèêà, îí îïÿòü
çàñâèñòåë â÷åðàøíåå, ïðîòèâíîå… È çàñìåÿëñÿ. Çóáû — ðåäêî âèäèìûå èç-çà
áîðîäû — áûëè êàê ó âîëêà. ×åðíûå áðîâè ïîïîëçëè
ââåðõ.
— Ñàëþò þíîìó ðîìàíòèêó! — áîäðî êðèêíóë äÿäÿ. — Äàâàé-êà, Ïåòð,
ñåäëàé âåëîñèïåä — è â ëàâêó! Ìàòåðè íóæåí õëåá, à ìíå âîçüìåøü äâå ïà÷êè
«Êàçáåêà». Òåáå îòïó-óñòÿò, îòïó-óñòÿò! Íèíêó ÿ çíàþ, îíà äåòÿì äî
øåñòíàäöàòè ÷åãî õî÷åøü îòïóñòèò! ..
Äÿäÿ Áîðÿ îòêðûë ðîò è çàõîõîòàë. Ïåòÿ âçÿë ðóáëü è âûâåë èç ñàðàÿ
çàïîòåâøåãî «Îðëåíêà». Íà ðóáëå ìàëåíüêèìè áóêîâêàìè —íåïîíÿòíûå,
îñòàâøèåñÿ îò àòëàíòîâ ñëîâà: áèð ñóì. Áèð ñîì. Áèð ìàíàò. À ïîíèæå —
óãðîçà: «Ïîääåëêà ãîñóäàðñòâåííûõ êàçíà÷åéñêèõ áèëåòîâ ïðåñëåäóåòñÿ ïî
çàêîíó», — ñëîâà ñêó÷íûå, âçðîñëûå. Òðåçâîå óòðî âûìåëî âîëøåáíûõ âå÷åðíèõ
ïòèö, óøëà íà äíî ðûáêà-äåâî÷êà, ñïÿò ïîä òîëùåé æåëòîãî ïåñêà çîëîòûå
òðåõãëàçûå ñòàòóè Àòëàíòèäû. Äÿäÿ Áîðÿ ðàçîãíàë ãðîìêèì, îñêîðáèòåëüíûì
ñìåõîì õðóïêèå òàéíû, âûøâûðíóë ñêàçî÷íûé ñîð, íî òîëüêî íå íàâñåãäà, äÿäÿ
Áîðÿ, òîëüêî íà âðåìÿ! Ñîëíöå íà÷íåò ñêëîíÿòüñÿ ê çàïàäó, âîçäóõ ïîæåëòååò,
ëÿãóò êîñûå ëó÷è, è î÷íåòñÿ, çàâîçèòñÿ òàèíñòâåííûé ìèð, ïëåñíåò õâîñòîì
ñåðåáðèñòàÿ íåìàÿ óòîïëåííèöà, çàêîïîøèòñÿ â åëîâîì ëåñó ñåðàÿ, òÿæåëàÿ
ïòèöà Ñèðèè, è, ìîæåò áûòü, ãäå-òî â áåçëþäíîé çàâîäè óæå ñïðÿòàëà â âîäÿíóþ
ëèëèþ ðîçîâîå îãíèñòîå ÿè÷êî óòðåííÿÿ ïòèöà Àëêîíîñò, ÷òîáû êòî-òî
çàòîñêîâàë î íåñáûòî÷íîì… Áèð ñóì, áèð ñîì, áèð ìàíàò!
Òîëñòîíîñàÿ Íèíêà áåçðîïîòíî äàëà «Êàçáåê», âåëåëà ïåðåäàòü äÿäå Áîðå
ïðèâåò — ïðîòèâíûé ïðèâåò ïðîòèâíîìó ÷åëîâåêó, — è Ïåòÿ ïîêàòèë íàçàä,
çâåíÿ çâîíî÷êîì, ïîäñêàêèâàÿ íà óçëîâàòûõ êîðíÿõ, ïîõîæèõ íà îãðîìíûå
äåäóøêèíû ðóêè. Îñòîðîæíî îáúåõàë äîõëóþ âîðîíó — ïòèöó êòî-òî ðàçäàâèë
êîëåñîì, ãëàç çàêðûò áåëîé ïëåíêîé, ÷åðíûå ñâàëÿâøèåñÿ êðûëüÿ ïîêðûòû
ïåïëîì, êëþâ çàñòûë â ãîðåñòíîé ïòè÷üåé óëûáêå.
Çà çàâòðàêîì ìàìà ñèäåëà ñ îçàáî÷åííûì ëèöîì — äåäóøêà îïÿòü íè÷åãî íå
åë. Äÿäÿ Áîðÿ íàñâèñòûâàë, ðàçáèâàÿ ëîæå÷êîé ÿéöî è ïîñìàòðèâàÿ íà äåòåé —
ê ÷åìó áû ïðèöåïèòüñÿ. Ëåíå÷êà ïðîëèë ìîëîêî, è äÿäÿ Áîðÿ îáðàäîâàëñÿ — âîò
è ïîâîä ïîãîâîðèòü. Íî Ëåíå÷êà ñîâåðøåííî ðàâíîäóøåí ê äÿäèíîìó çàíóäñòâó:
îí åùå ìàëåíüêèé, è äóøà ó íåãî çàïå÷àòàíà, êàê êóðèíîå ÿéöî: âñå ñ íåå
ñêàòûâàåòñÿ. Åñëè îí, íå äàé áîã, ñâàëèòñÿ â âîäó, òî íå óòîíåò, à ñòàíåò
ðûáêîé — ëîáàñòûì, ïîëîñàòåíüêèì îêóíåì. Ëåíå÷êà äîïèë è, íå äîñëóøàâ,
ïîáåæàë ê ïåñî÷íèöå: ïåñîê ïîäñîõ íà óòðåííåì ñîëíöå, è áàøíè, äîëæíî áûòü,
îñûïàëèñü. Ïåòÿ âñïîìíèë.
— Ìàìà, à òà äåâî÷êà äàâíî óòîíóëà?
— Êàêàÿ äåâî÷êà? — âñòðåïåíóëàñü ìàìà.
— Íó, òû çíàåøü. Äî÷êà òîé ñòàðóøêè, êîòîðàÿ âñå ñïðàøèâàåò: êîòîðûé
÷àñ?
— Äà ó íåå íå áûëî íèêàêîé äî÷êè. Ãëóïîñòè êàêèå. Ó íåå äâà âçðîñëûõ
ñûíà. Êòî òåáå ñêàçàë?
Ïåòÿ ïðîìîë÷àë. Ìàìà ïîñìîòðåëà íà äÿäþ Áîðþ, òîò îáðàäîâàëñÿ è
çàõîõîòàë.
— Ïüÿíûå áðåäíè íàøåé ëîõìàòîé ïðèÿòåëüíèöû! À?! Äåâî÷êà, à?!
— Êàêîé ïðèÿòåëüíèöû?
— À, òàê… Íè ðûáà íè ìÿñî.
Ïåòÿ âûøåë íà êðûëüöî. Äÿäÿ Áîðÿ õîòåë âñå èñïà÷êàòü. Õîòåë çàæàðèòü è
ñõðóïàòü âîë÷üèìè çóáàìè ñåðåáðÿíóþ äåâî÷êó-ðûáêó. Íè÷åãî ó òåáÿ íå âûéäåò,
äÿäÿ Áîðÿ! Ó ìåíÿ ïîä ïîäóøêîé ñèÿåò îãíÿìè ÿéöî óòðåííåé ïðîçðà÷íîé ïòèöû
Àëêîíîñò.
Äÿäÿ Áîðÿ ðàñïàõíóë îêíî è êðèêíóë â ðîñèñòûé ñàä:
— Ïèòü íàäî ìåíüøå!
Ïåòÿ ïîñòîÿë ó îãðàäû, ïîêîâûðÿë íîãòåì âåòõîå ñåðîå äåðåâî
ïåðåêëàäèíû. Äåíü òîëüêî íà÷èíàëñÿ.
Âå÷åðîì äåäóøêà îïÿòü íè÷åãî íå åë. Ïåòÿ ïîñèäåë íà êðàþ ñìÿòîé
ïîñòåëè, ïîãëàäèë ñìîðùåííóþ äåäóøêèíó ðóêó. Äåäóøêà, ïîâåðíóâ ãîëîâó,
ñìîòðåë â îêíî. Òàì ïîäíÿëñÿ âåòåð, çàêà÷àëèñü âåðõóøêè äåðåâüåâ, ìàìà ñíÿëà
ñóøèâøååñÿ áåëüå — îíî çàõëîïàëî, êàê áåëûå ïàðóñà Ëåòó÷åãî Ãîëëàíäöà.
Çàçâåíåëî ñòåêëî. Òåìíûé ñàä âçäûìàëñÿ è îïàäàë, êàê îêåàí. Âåòåð ñîãíàë ñ
âåòâåé ïòèöó Ñèðèè, è îíà, âçìàõèâàÿ îòñûðåâøèìè êðûëüÿìè, ïðèëåòåëà ê äîìó
è ïðèíþõèâàëàñü, ïîâîäÿ òðåóãîëüíûì ëè÷èêîì ñ çàêðûòûìè ãëàçàìè: íåò ëè
ùåëè? Ìàìà îòîñëàëà Ïåòþ è ëåãëà ñïàòü â äåäóøêèíîé êîìíàòå.
Íî÷üþ áûëà ãðîçà. Áóøåâàëè äåðåâüÿ. Ëåíå÷êà ïðîñûïàëñÿ è ïëàêàë. Óòðî
ïðèøëî ñåðîå, ãðóñòíîå, âåòðåíîå. Äîæäåì ïðèáèëî Ñèðèè ê çåìëå, è äåäóøêà
ñåë â ïîñòåëè, è åãî ïîèëè áóëüîíîì. Ïåòÿ ïîáîëòàëñÿ íà ïîðîãå, ïîðàäîâàëñÿ
äåäóøêå, ïîñìîòðåë â îêíî — êàê ïîíèêëè ïîä äîæäåì öâåòû, êàê ñðàçó çàïàõëî
îñåíüþ. Çàòîïèëè ïå÷êó; ïðèêðûâøèñü êàïþøîíàìè, íîñèëè èç ñàðàÿ äðîâà. Íà
óëèöå äåëàòü íå÷åãî. Ëåíå÷êà ñåë ðèñîâàòü êàðàíäàøàìè, äÿäÿ Áîðÿ õîäèë,
çàëîæèâ ðóêè çà ñïèíó, è íàñâèñòûâàë.
Äåíü ïðîøåë ñêó÷íî: æäàëè îáåäà, ïîòîì æäàëè óæèíà. Äåäóøêà ñúåë êðóòîå
ÿéöî. Íî÷üþ îïÿòü ïîøåë äîæäü.
Íî÷üþ Ïåòÿ áðîäèë ïî ïîäçåìíûì ïåðåõîäàì, ïî ëåñòíèöàì, ïî êîðèäîðàì
ìåòðî, íå ìîã íàéòè âûõîäà, ïåðåñàæèâàëñÿ ñ ïîåçäà íà ïîåçä: ïîåçäà íåñëèñü
ïî îòâåñíûì ëåñòíèöàì, äâåðè — íàðàñïàøêó; ïðîåçæàëè ïî ÷óæèì êîìíàòàì,
çàñòàâëåííûì ìåáåëüþ; Ïåòå íåïðåìåííî íóæíî áûëî âûéòè, âûáðàòüñÿ íàðóæó,
òàì, íàâåðõó, Ëåíå÷êå è äåäóøêå ãðîçèëà îïàñíîñòü: çàáûëè çàêðûòü äâåðü, îíà
òàê è ñòîÿëà, ðàçèíóòàÿ, à ïòèöà Ñèðèí ïåøêîì ïîäíèìàëàñü ïî ñêðèïó÷èì
ñòóïåíüêàì, çàêðûâ ãëàçà; Ïåòå ìåøàë øêîëüíûé ïîðòôåëü, íî îí òîæå áûë î÷åíü
íóæåí. Êàê âûéòè? Ãäå çäåñü âûõîä? Êàê âûáðàòüñÿ íàâåðõ? «Íóæåí áèëåò».
Êîíå÷íî, ÷òîáû âûéòè, íóæåí áèëåò! Âîí êàññà. Äàéòå áèëåò! Êàçíà÷åéñêèé? Äà,
äà, ïîæàëóéñòà, êàçíà÷åéñêèé! «Ïîääåëêà êàçíà÷åéñêèõ áèëåòîâ ïðåñëåäóåòñÿ ïî
çàêîíó». Âîí îíè, áèëåòû: äëèííûå, ÷åðíûå ëèñòû áóìàãè. Ïîãîäèòå, â íèõ æå
äûðêè! Ýòî ïðåñëåäóåòñÿ ïî çàêîíó! Äàéòå äðóãèå! ß íå õî÷ó! Ïîðòôåëü
ðàñêðûâàåòñÿ, èç íåãî âûâàëèâàþòñÿ äëèííûå ÷åðíûå áèëåòû, âñå â äûðêàõ.
Ñîáðàòü, ñêîðåå, ñêîðåå, ìåíÿ ïðåñëåäóþò, ñåé÷àñ ïîéìàþò! Îíè ðàñïîëçàþòñÿ
ïî ïîëó, Ïåòÿ ñîáèðàåò, çàïèõèâàåò êàê ïîïàëî; òîëïà ðàçäàåòñÿ, êîãî-òî
âåäóò… Íå óéòè ñ äîðîãè, ñêîëüêî áèëåòîâ, î, âîò îíî, ñòðàøíîå: ïîä ðóêè
âåäóò îãðîìíîå, ðåâóùåå êàê ñèðåíà, çàäðàâøåå ââåðõ áàãðîâóþ, ðàñïóõøóþ
ìîðäó, ýòî íè-ðûáà-íè-ìÿñî, ýòî êîíåö!!!
Ïåòÿ âñêî÷èë ñ áüþùèìñÿ ñåðäöåì; åùå íå ðàññâåëî. Ëåíå÷êà ìèðíî ñïèò.
Äîáðàëñÿ áîñèêîì äî
äåäóøêèíîé êîìíàòû, òîëêíóë äâåðü — òèøèíà. Ãîðèò íî÷íèê. Â óãëó
÷åðíåþò êèñëîðîäíûå ïîäóøêè. Äåäóøêà ëåæèò ñ îòêðûòûìè ãëàçàìè, ðóêè
ñòèñíóëè îäåÿëî. Ïîäîøåë, õîëîäåÿ è äîãàäûâàÿñü, òðîíóë äåäóøêèíó ðóêó,
îòïðÿíóë. Ìàìà!
Íåò. Ìàìà çàêðè÷èò, èñïóãàåòñÿ. Ìîæåò áûòü, åùå ìîæíî èñïðàâèòü. Ìîæåò
áûòü, Òàìèëà?
Ïåòÿ áðîñèëñÿ ê âûõîäó — äâåðü áûëà ðàñïàõíóòà. Ñóíóë ãîëûå íîãè â
ðåçèíîâûå ñàïîãè, íà ãîëîâó — êàïþøîí, çàãðîõîòàë ïî ñòóïåíüêàì. Äîæäü
êîí÷èëñÿ, íî ñ äåðåâüåâ êàïàëî. Íåáî ñåðåëî. Äîáåæàë ðàçúåçæàþùèìèñÿ ïî
ãëèíå, ïîäãèáàþùèìèñÿ íîãàìè. Òîëêíóë äâåðü âåðàíäû. Òÿæåëî ïàõíóëî
õîëîäíûì, çàñòîÿâøèìñÿ ïåïëîì. Ïåòÿ çàäåë íà õîäó êàêîé-òî ñòîëèê: çàçâåíåëî
è ïîêàòèëîñü. Íàãíóëñÿ, îùóïüþ íàøàðèë è ïîìåðòâåë: êîëüöî ñ ñåðåáðÿíîé
æàáîé, îõðàííîå Òàìèëèíî êîëüöî, âàëÿëîñü íà ïîëó. Â êîìíàòå çàâîçèëèñü,
Ïåòÿ ðàñïàõíóë äâåðü. Íà êðîâàòè â ïîëóòüìå ñèëóýòû äâîèõ: Òàìèëèíû ÷åðíûå
ñïóòàííûå âîëîñû ðàçáðîñàíû ïî ïîäóøêå, ÷åðíûé õàëàò íà òàáóðåòêå;
ïîâåðíóëàñü è çàìû÷àëà. Äÿäÿ Áîðÿ âñêî÷èë â ïîñòåëè, áîðîäà ââåðõ, âîëîñû
âñêëîêî÷åíû. Íàáðàñûâàÿ îäåÿëî íà Òàìèëèíó íîãó, ïðèêðûâàÿ ñâîè, áûñòðî
çàâîçèëñÿ, çàêðè÷àë, ïãëÿäûâàÿñü â òåìíîòó:
— À?! Êòî, ÷òî?! Ýòî êòî?! À?!
Ïåòÿ çàïëàêàë, êðèêíóë, äðîæà â ñòðàøíîé òîñêå:
— Äåäóøêà óìåð! Äåäóøêà óìåð! Äå-äó-øêà óìåð!!!
Äÿäÿ Áîðÿ îòáðîñèë îäåÿëî, âûïëþíóë óæàñíûå, èçâèâàþùèåñÿ,
íå÷åëîâå÷åñêèå ñëîâà; Ïåòÿ çàòðÿññÿ â ðûäàíèè, îñëåï, âûáåæàë, — áîòàìè ïî
ìîêðûì êëóìáàì; äóøà ñâàðèëàñü êàê ÿè÷íûé áåëîê, êëî÷üÿìè ïîâèñàëà íà
íåñóùèõñÿ íàâñòðå÷ó äåðåâüÿõ; êèñëîå ãîðå áóðëèëî âî ðòó; äîáåæàë äî îçåðà,
áðîñèëñÿ ïîä ìîêðîå, ñî÷àùååñÿ äîæäåì äåðåâî, âèçæà, êîëîòÿ íîãàìè, òðÿñÿ
ãîëîâîé, âûãîíÿë èç ñåáÿ ñòðàøíûå äÿäè-Áîðèíû ñëîâà, ñòðàøíûå äÿäè-Áîðèíû
íîãè.
Ïðèâûê, çàòèõ, ïîëåæàë. Ñâåðõó êàïàëè êàïëè. Ìåðòâîå îçåðî, ìåðòâûé
ëåñ; ïòèöû ñâàëèëèñü ñ äåðåâüåâ è ëåæàò êâåðõó ëàïàìè; ìåðòâûé, ïóñòîé ìèð
ïðîïèòàí ñåðîé, ãëóõîé, ñî÷àùåéñÿ òîñêîé. Âñå — ëîæü.
Îí ïî÷óâñòâîâàë â êóëàêå òâåðäîå è ðàçæàë ðóêó. Ðàñïëàñòàííàÿ
ñåðåáðÿíàÿ îõðàííàÿ æàáà âûïó÷èëà ãëàçà.
Ñïè÷å÷íûé êîðîáîê, ìåðöàþùèé âå÷íîé òîñêîé, ëåæàë â êàðìàíå.
Ïòèöà Ñèðèè çàäóøèëà äåäóøêó.
Íèêòî íå óáåðåãñÿ îò ñóäüáû. Âñå — ïðàâäà, ìàëü÷èê. Âñå òàê è åñòü.
Îí åùå ïîëåæàë, âûòåð ëèöî è ïîáðåë ê äîìó.

ÏÎÝÒ È ÌÓÇÀ

Íèíà áûëà ïðåêðàñíàÿ, îáû÷íàÿ æåíùèíà, âðà÷ è, áåçóñëîâíî, çàñëóæèëà,
êàê è âñå, ñâîå ïðàâî íà ëè÷íîå ñ÷àñòüå. Îíà ýòî î÷åíü õîðîøî ñîçíàâàëà. Ê
òðèäöàòè ïÿòè ãîäàì ïîñëå äëèòåëüíîãî ïåðèîäà íåâåñåëûõ ïðîá è îøèáîê — íå
ñòîèò î íèõ ãîâîðèòü — îíà ÿñíî ïîíÿëà, ÷òî åé íóæíî: íóæíî åé áåçóìíóþ,
ñóìàñøåäøóþ ëþáîâü, ñ ðûäàíèÿìè, áóêåòàìè, ñ ïîëóíî÷íûìè îæèäàíèÿìè
òåëåôîííîãî çâîíêà, ñ íî÷íûìè ïîãîíÿìè íà òàêñè, ñ ðîêîâûìè ïðåïÿòñòâèÿìè,
èçìåíàìè è ïðîùåíèÿìè, íóæíà òàêàÿ çâåðèíàÿ, çíàåòå ëè, ñòðàñòü — ÷åðíàÿ
âåòðåíàÿ íî÷ü ñ îãíÿìè, ÷òîáû ïóñòÿêîì ïîêàçàëñÿ êëàññè÷åñêèé æåíñêèé ïîäâèã
— ñòîïòàòü ñåìü ïàð æåëåçíûõ ñàïîã, èçëîìàòü ñåìü æåëåçíûõ ïîñîõîâ,
èçãðûçòü ñåìü æåëåçíûõ õëåáîâ — è ïîëó÷èòü â íàãðàäó êàê âûñøèé äàð íå
çîëîòóþ êàêóþ-íèáóäü ðîçó, íå áåëûé ïüåäåñòàë, à îáãîðåëóþ ñïè÷êó èëè
àâòîáóñíûé, â øàðèê ñêàòàííûé áèëåòèê — êðîøêó ñ ïèðøåñòâåííîãî ñòîëà, ãäå
ïîåë ñâåòëûé êîðîëü, èçáðàííèê ñåðäöà. Íó, åñòåñòâåííî, î÷åíü ìíîãèì
æåíùèíàì íóæíî ïðèìåðíî òî æå ñàìîå, òàê ÷òî Íèíà áûëà, êàê óæå ñêàçàíî, â
ýòîì ñìûñëå ñàìàÿ îáû÷íàÿ æåíùèíà, ïðåêðàñíàÿ æåíùèíà, âðà÷.
Ïîáûâàëà îíà çàìóæåì — âñå ðàâíî ÷òî îòñèäåëà äîëãèé, ñêó÷íûé ñðîê â
êðåñëå ìåæäóãîðîäíîãî ïîåçäà è âûøëà óñòàëàÿ, ðàçáèòàÿ, îäîëåâàåìàÿ çåâîòîé
â áåççâåçäíóþ íî÷ü ÷óæîãî ãîðîäà, ãäå íè îä íîé áëèçêîé äóøè.
Ïîòîì êàêîå-òî âðåìÿ ïîæèëà îòøåëüíèöåé, óâëåêàëàñü ìûòüåì è íàòèðêîé
ïîëîâ â ñâîåé ÷èñòåíüêîé êâàðòèðêå, ïîèíòåðåñîâàëàñü êðîéêîé è øèòüåì è
îïÿòü çàñêó÷àëà. Âÿëî òëåë ðîìàí ñ äåðìàòîëîãîì Àðêàäèåì Áîðèñû÷åì, èìåâøèì
äâå ñåìüè, íå ñ÷èòàÿ Íèíû. Ïîñëå ðàáîòû îíà çàõîäèëà çà íèì â åãî êàáèíåò —
íèêàêîé ðîìàíòèêè: óáîðùèöà âûòðÿõèâàåò óðíû, øâàðêàåò ìîêðîé øâàáðîé ïî
ëèíîëåóìó, à Àðêàäèé Áîðèñû÷ äîëãî ìîåò ðóêè, òðåò ùåòî÷êîé, ïîäîçðèòåëüíî
îñìàòðèâàåò ñâîè ðîçîâûå íîãòè è ñ îòâðàùåíèåì ñìîòðèò íà ñåáÿ â çåðêàëî.
Ñòîèò, ðîçîâûé, ñûòûé, òóòîé, ÿéöåâèäíûé, Íèíó íå çàìå÷àåò, à îíà óæå â
ïàëüòî íà ïîðîãå. Ïîòîì âûñóíåò òðåóãîëüíûé ÿçûê è âåðòèò åãî òàê è ñÿê —
áîèòñÿ çàðàçû. Òîæå ìíå Ôèíèñò ßñíûé Ñîêîë! Êàêèå òàêèå ñòðàñòè ìîãëè ó íåå
áûòü ñ Àðêàäèåì Áîðèñû÷åì — íèêàêèõ, êîíå÷íî.
À îíà çàñëóæèëà ïðàâî íà ñ÷àñòüå, îíà èìåëà âñå îñíîâàíèÿ çàíÿòü
î÷åðåäü òóäà, ãäå åãî âûäàþò: ëèöî ó íåå áûëî áåëîå è êðàñèâîå, áðîâè
øèðîêèå, ÷åðíûå ãëàäêèå âîëîñû íèçêî íà÷èíàëèñü íà âèñêàõ, è ñçàäè — ïó÷îê.
È ãëàçà áûëè ÷åðíûå, òàê ÷òî ìóæ÷èíû â òðàíñïîðòå ïðèíèìàëè åå çà
ìîëäàâàíêó, è äàæå êàê-òî ïðèâÿçàëñÿ ê íåé â ìåòðî, â ïåðåõîäå íà
«Êèðîâñêîé», ÷åëîâåê, óâåðÿâøèé, ÷òî îí ñêóëüïòîð è ÷òîáû îíà ñåé÷àñ æå øëà
ñ íèì ïîçèðîâàòü ÿêîáû äëÿ ãîëîâêè ãóðèè, ñðî÷íî: ó íåãî ãëèíà ñîõíåò.
Êîíå÷íî, îíà íå ïîøëà ïî åñòåñòâåííîìó íåäîâåðèþ ê ëèöàì òâîð÷åñêèõ
ïðîôåññèé, òàê êàê ó íåå óæå áûë ïå÷àëüíûé îïûò, êîãäà îíà ñîãëàñèëàñü
âûïèòü êîôå ñ îäíèì áóäòî áû êèíîðåæèññåðîì è åëå óíåñëà íîãè, — áîëüøàÿ
òàêàÿ áûëà êâàðòèðà ñ êèòàéñêèìè âàçàìè è êîñûì ïîòîëêîì â ñòàðîì äîìå.
…À âðåìå÷êî-òî áåæàëî, è ïðè ìûñëè î òîì, ÷òî ó íàñ â ñòðàíå ïðèìåðíî
ñòî äâàäöàòü ïÿòü ìèëëèîíîâ ìóæ÷èí, à åé ñóäüáà îòñëþíèëà îò ñâîèõ ùåäðîò
âñåãî ëèøü Àðêàäèÿ Áîðèñû÷à, Íèíå èíîãäà ñòàíîâèëîñü íå ïî ñåáå. Ìîæíî áûëî
áû íàéòè äðóãîãî, íî êòî ïîïàëî åé òîæå áûë íå íóæåí. Äóøà-òî ó íåå ñ ãîäàìè
ñòàíîâèëàñü âñå áîãà÷å, è ñàìó ñåáÿ îíà ïîíèìàëà è ÷óâñòâîâàëà âñå òîíüøå,
âñå áîëüøå æàëåëà ñåáÿ îñåííèìè âå÷åðàìè: íåêîìó ñåáÿ | ïðåïîäíåñòè, òàêóþ
ñòðîéíóþ, òàêóþ ÷åðíîáðîâóþ. Èíîãäà îíà çàõîäèëà â ãîñòè ê êàêîé-íèáóäü
çàìóæíåé ïîäðóãå è, îäàðèâ ÷óæîãî óøàñòîãî ðåáåíêà øîêîëàäîì, êóïëåííûì â
áëèæàéøåé áóëî÷íîé, ïèëa ÷àé, äîëãî ãîâîðèëà, âñå ïîãëÿäûâàÿ íà ñåáÿ â
òåìíîå ñòåêëî êóõîííîé äâåðè, ãäå åå îòðàæåíèå áûëî åùå çàãàäî÷íåå, åùå
âûèãðûøíåå è âûãîäíî îòëè÷àëîñü îò ðàñïëûâøåãîñÿ ñèëóýòà ïðèÿòåëüíèöû. È
áûëî áû ïðîñòî ñïðàâåäëèâî, ÷òîáû åå êòî-íèáóäü âîñïåë. Âûñëóøàâ íàêîíåö è
ïîäðóãó — ÷òî êóïëåíî, äà ÷òî ïðèãîðåëî, è ÷åì áîëåë óøàñòûé ðåáåíîê, —
ðàññìîòðåâ ÷óæîãî ñòàíäàðòíîãî ìóæà — ëîá ñ çàëûñèíàìè, òðåíèðîâî÷íûå
øòàíû, ðàñòÿíóòûå íà êîëåíêàõ, íåò, òàêîé íå íóæåí, — óõîäèëà,
ðàçî÷àðîâàííàÿ, óíîñèëà ñåáÿ, èçÿùíóþ, çà äâåðü, è íà ïëîùàäêó, è âíèç ïî
ëåñòíèöå, â îñâåæàþùóþ íî÷ü — íå òå ëþäè, çðÿ ïðèõîäèëà, íàïðàñíî
ïðåïîäíåñëà ñåáÿ è îñòàâèëà â òóñêëîé êóõíå ñâîé äóøèñòûé îòïå÷àòîê,
íàïðàñíî ñêîðìèëà èçûñêàííûé, ñ ãîð÷èíêîé øîêîëàä ÷óæîìó ðåáåíêó, òîëüêî
ñîæðàë, è èçìàçàëñÿ, è íå îöåíèë, âîò ïóñòü-êà åãî çàñûïëåò ñ íîã äî ãîëîâû
äèàòåçîì. Çåâàëà.
À ïîòîì áûëà ýïèäåìèÿ ÿïîíñêîãî ãðèïïà, êîãäà âñåõ âðà÷åé ñíÿëè ñ
ó÷àñòêîâ íà âûçîâû, è Àðêàäèé Áîðèñû÷ òîæå õîäèë, íàäåâ ìàðëåâûé íàìîðäíèê è
ðåçèíîâûå ïåð÷àòêè, ÷òîáû âèðóñ íå ïðèöåïèëñÿ, íî íå óáåðåãñÿ, ñëåã, è åãî
áîëüíûå äîñòàëèñü Íèíå. Òóò-òî, êàê âûÿñíèëîñü, åå è ïîäñòåðåãàëà ñóäüáà,
ëåæàâøàÿ â ëèöå Ãðèøè íà òîï÷àíå, ïîä âÿçàíûìè îäåÿëàìè, áîðîäîé êâåðõó è â
ïîëíîì áåñïàìÿòñòâå. Òóò-òî îíî âñå è ñëó÷èëîñü. Ïîëóòðóï íåìåäëåííî ïîõèòèë
Íèíèíî çàæäàâøååñÿ ñåðäöå; ñêîðáíûå òåíè íà åãî ôàðôîðîâîì ÷åëå, òüìà â
çàïàâøèõ ãëàçíèöàõ, íåæíàÿ áîðîäà, ïðîçðà÷íàÿ, êàê âåñåííèé’ ëåñ, ñëîæèëèñü
â âîëøåáíóþ äåêîðàöèþ, íåçðèìûå ñêðèïêè ñûãðàëè ñâàäåáíûé âàëüñ — ëîâóøêà
çàõëîïíóëàñü. Íó, âñå çíàþò, êàê ýòî îáû÷íî áûâàåò. Íàä óìèðàþùèì çàëàìûâàëà
ðóêè îìåðçèòåëüíî I êðàñèâàÿ æåíùèíà ñ òðàãè÷åñêè ðàñïóùåííûìè âîëîñàìè
(ïîòîì, ïðàâäà, îêàçàëîñü, ÷òî íè÷åãî îñîáåííîãî, âñåãî ëèøü Àãíèÿ, øêîëüíàÿ
ïîäðóãà Ãðèøóíè, íåóäàâøàÿñÿ àêòðèñà, íåìíîæêî ïîåò ïîä ãèòàðó, åðóíäà, íå ñ
òîé ñòîðîíû ãðîçèëà îïàñíîñòü) — äà, äà, îíà âûçûâàëà âðà÷à, ñïàñèòå! Îíà,
çíàåòå ëè, çàøëà ñëó÷àéíî, âåäü äâåðåé îí íå çàïèðàåò è íèêîãäà íå çîâåò íà
ïîìîùü, Ãðèøà, äâîðíèê, ïîýò, ãåíèé, ñâÿòîé! È âîò… Íèíà îòêëåèëà âçãëÿä
îò äåìîíè÷åñêè ïðåêðàñíîãî äâîðíèêà, îñìîòðåëà êîìíàòó — áîëüøàÿ çàëà,
ïèâíûå áóòûëêè Ïîä ñòîëîì, ïûëüíàÿ ëåïíèíà íà ïîòîëêå, ñèíåâàòûé ñâåò
ñóãðîáîâ èç îêîøåê, ïðàçäíûé êàìèí, çàáèòûé õëàìîì
è âåòîøüþ.
— Îí ïîýò, ïîýò, îí ðàáîòàåò äâîðíèêîì çà æèëïëîùàäü, — áîðìîòàëà
Àãíèÿ.
Íèíà âûãíàëà Àãíèþ, ñíÿëà ñóìêó, ïîâåñèëà íà ãâîçäü, áåðåæíî âçÿëà èç
Ãðèøóíèíûõ ðóê ñâîå ñåðäöå è ïðèáèëà åãî ãâîçäÿìè ê èçãîëîâüþ ïîñòåëè.
Ãðèøóíÿ áðåäèë â ðèôìó. Àðêàäèé Áîðèñû÷ ðàññòàÿë, êàê ñàõàð â ãîðÿ÷åì ÷àå.
Òåðíèñòûé ïóòü áûë îòêðûò.
Âíîâü îáðåòÿ ñëóõ è çðåíèå, Ãðèøóíÿ óçíàë, ÷òî ñ÷àñòëèâàÿ Íèíà
îñòàíåòñÿ ñ íèì äî ãðîáîâîé äîñêè; âíà÷àëå îí íåìíîãî óäèâèëñÿ è õîòåë
îòñðî÷èòü | íàñòóïëåíèå íå÷àÿííîãî ñ÷àñòüÿ èëè, åñëè óæ ýòî íåëüçÿ, —
ïðèáëèçèòü âñòðå÷ó ñ äîñêîé, íî ïîñëå ïî ìÿãêîñòè õàðàêòåðà ñòàë
ïîêëàäèñòåå, òîëüêî ïðîñèë íå ðàçëó÷àòü åãî ñ äðóçüÿìè. Âðåìåííî, ïîêà îí íå
îêðåï, Íèíà ïîøëà åìó íàâñòðå÷ó. Êîíå÷íî æå, ýòî áûëà îøèáêà: îí áûñòðî
âñòàë íà íîãè è ñíîâà âòÿíóëñÿ â áåññìûñëåííîå îáùåíèå ñî âñåé ýòîé
áåñêîíå÷íîé îðàâîé: òóò áûëè è êàêèå-òî ìîëîäûå ëþäè íåîïðåäåëåííûõ çàíÿòèé,
è ñòàðèê ñ ãèòàðîé, è ïîýòû-äåâÿòèêëàññíèêè, è àêòåðû, îêàçûâàâøèåñÿ
øîôåðàìè, è øîôåðû, îêàçûâàâøèåñÿ àêòåðàìè, è îäíà äåìîáèëèçîâàííàÿ
áàëåðèíà, ãîâîðèâøàÿ: «Îé, ÿ åùå ïîçîâó íàøèõ», — è äàìû â áðèëëèàíòàõ, è
íåïðèçíàííûå þâåëèðû, è íè÷üè äåâóøêè ñ çàïðîñàìè â ãëàçàõ, è
ôèëîñîôû-íåäîó÷êè, è äüÿêîí èç Íîâîðîññèéñêà, âñåãäà ïðèâîçèâøèé ÷åìîäàí
ñîëåíîé ðûáû, è ïîäçàäåðæàâøèéñÿ â Ìîñêâå òóíãóñ, áîÿâøèéñÿ èñïîðòèòü ñåáå
ïèùåâàðåíèå ñòîëè÷íîé ïèùåé è åâøèé òîëüêî ñâîå — êàêîé-òî æèð ïàëüöåì èç
áàíî÷êè.
Âñå îíè — ñåãîäíÿ îäíè, à çàâòðà äðóãèå — íàáèâàëèñü âå÷åðàìè â
äâîðíèöêóþ; òðåõýòàæíûé ôëèãåëåê òðåùàë, ïðèõîäèëè æèëüöû âåðõíèõ ýòàæåé,
áðåí÷àëè íà ãèòàðå, ïåëè, ÷èòàëè ñâîè è ÷óæèå ñòèõè, íî â îñíîâíîì ñëóøàëè
õîçÿéñêèå. Ãðèøóíÿ ó íèõ ñ÷èòàëñÿ ãåíèåì, óæå ìíîãî ëåò âîò-âîò äîëæåí áûë
âûéòè åãî ñáîðíèê, íî ìåøàë êàêîé-òî çëîâðåäíûé Ìàêóøêèí, îò êîòîðîãî âñå
çàâèñåëî, Ìàêóøêèí, ïîêëÿâøèéñÿ, ÷òî, ìîë, òîëüêî ÷åðåç åãî òðóï. Êëÿëè
Ìàêóøêèíà, ïðåâîçíîñèëè Ãðèøó, æåíùèíû ïðîñèëè ÷èòàòü åùå, åùå, Ãðèøà
ñìóùàëñÿ è ÷èòàë — ãóñòûå, ìíîãîçíà÷èòåëüíûå ñòèõè íàïîäîáèå äîðîãèõ
çàêàçíûõ òîðòîâ ñ çàòåéëèâûìè íàäïèñÿìè, ñ òîðæåñòâåííûìè ìåðåíãîâûìè
áàøíÿìè, ñòèõè, îòÿæåëåííûå ñëîâåñíûì êðåìîì äî âÿçêîñòè, ñ âíåçàïíûì
îðåõîâûì õðóñòîì çâóêîâûõ ñêîïëåíèé, ñ ìó÷èòåëüíûìè, âðåäíûìè äëÿ æåëóäêà
òÿíó÷êàìè ðèôì. «Ý~ý-ý-ý-ý», — êà÷àë ãîëîâîé òóíãóñ, íè ñëîâà, êàæåòñÿ, íå
ïîíèìàâøèé ïî-ðóññêè. «×òî, åìó íå íðàâèòñÿ?» — òèõî ñïðàøèâàëè ãîñòè.
«Íåò, êàæåòñÿ, ýòî ó íèõ ïîõâàëà», — ìîòàëà âîëîñàìè Àãíèÿ, áîÿâøàÿñÿ, ÷òî
òóíãóñ åå ñãëàçèò. Ãîñòè çàñìàòðèâàëèñü íà Àãíèþ è ïðèãëàøàëè åå ïðîäîëæèòü
âå÷åð â äðóãîì ìåñòå.
Åñòåñòâåííî, âñå ýòî îáèëèå íàðîäó áûëî Íèíå íåïðèÿòíî. Íî ñàìîå
íåïðèÿòíîå áûëî òî, ÷òî êàæäûé áîæèé äåíü, êîãäà íè çàáåæèøü — äíåì ëè,
âå÷åðîì ëè ïîñëå äåæóðñòâà, — â äâîðíèöêîé ñèäåëî, ïèëî ÷àé è îòêðîâåííî
ëþáîâàëîñü Ãðèøèíîé ìÿãêîé áîðîäîé óáîãîå ñóùåñòâî íå òîëùå âèëêè —
÷åðíàÿ þáêà äî ïÿò, ïëàñòìàññîâûé ãðåáåíü â òóñêëûõ âîëîñàõ, — íåêòî
Ëèçàâåòà. Êîíå÷íî, íèêàêîãî ðîìàíà ó Ãðèøóíè ñ ýòîé óíûëîé òëåé áûòü íå
ìîãëî. Ïîñìîòðåòü òîëüêî, êàê îíà, âûïðîñòàâ èç ðóêàâà êðàñíóþ êîñòëÿâóþ
ðóêó, íåóâåðåííî òÿíóëàñü çà êàìåííûì, ñòî ëåò ïðîâàëÿâøèìñÿ ïðÿíèêîì —
áóäòî æäàëà, ÷òî åå ñåé÷àñ ñòóêíóò, à ïðÿíèê îòáåðóò. È ùåê ó íåå áûëî
ìåíüøå, ÷åì òðåáóåòñÿ ÷åëîâåêó, è ÷åëþñòåé áîëüøå, è íîñ õðÿùåâàòûé, è
âîîáùå áûëî â íåé ÷òî-òî îò ðûáû — ÷åðíîé, òóñêëîé ãëóáîêîâîäíîé ðûáû,
ïîëçàþùåé ïî äíó â íåïðîãëÿäíîì ìðàêå è íå ñìåþùåé ïîäíÿòüñÿ âûøå, â ñâåòëûå
ñîëíå÷íûå ñëîè, ãäå ðåçâÿòñÿ ëàçóðíûå è àëûå ïîðîäû æèòåëåé îòìåëåé.
Íåò, êàêîé óæ òóò ðîìàí. Íî Ãðèøóíÿ, áëàæåííåíüêèé, ñìîòðåë íà ýòîò
÷åëîâå÷åñêèé îñòîâ ñ óäîâîëüñòâèåì, ÷èòàë åé ñòèõè, ïîäâûâàÿ è ïðèñåäàÿ íà
ðèôìàõ, è ïîñëå, ñàì ðàñ÷óâñòâîâàâøèñü îò ñîáñòâåííîãî òâîð÷åñòâà, ñèëüíî,
ñî ñëåçîé ìèãàë è îòâîðà÷èâàëñÿ, ïîãëÿäûâàÿ íà ïîòîëîê, ÷òîáû ñëåçû âòåêëè
îáðàòíî, à Ëèçàâåòà òðÿñëà ãîëîâîé, èçîáðàæàÿ ïîòðÿñåíèå âñåãî îðãàíèçìà,
ñìîðêàëàñü è èìèòèðîâàëà äåòñêèå ïðåðûâèñòûå âçäîõè, áóäòî òîæå ïîñëå
îáèëüíûõ ðûäàíèé.
Íåò, ýòî Íèíå áûëî êðàéíå íåïðèÿòíî. Îò Ëèçàâåòû íóæíî áûëî
èçáàâëÿòüñÿ. À Ãðèøóíå íðàâèëîñü ýòî íàãëîå ïîêëîíåíèå; äà åìó,
íåðàçáîð÷èâîìó, âñå íðàâèëîñü íà ýòîì ñâåòå: è óòðåííåå ìàõàíèå ëîïàòîé ïî
ðûõëîìó ñíåæêó, è æèòüå â çàëå ñ êàìèíîì, çàâàëåííûì òðóõîé, è òî, ÷òî
ïåðâûé ýòàæ è äâåðü îòâîðåíà — çàõîäè ëþáîé, — è òîë÷åÿ, è øàñòàíüå
òóäà-ñþäà, è ëóæà îò íàòåêøåãî ñíåãà â ñåíÿõ, è âñå ýòè äåâî÷êè è ìàëü÷èêè,
àêòåðû è ñòàðèêè, è áåñõîçíàÿ Àãíèÿ, äîáðåéøåå ÿêîáû ñóùåñòâî, è íåèçâåñòíî
çà÷åì ïðèõîäÿùèé òóíãóñ, è âñå ýòè þðîäèâûå, ïðèçíàííûå è íåïðèçíàííûå,
ãåíèè è îòâåðæåííûå, è îáãëîäàííàÿ Ëèçàâåòà, è — äëÿ êðóãëîãî ñ÷åòà —
çàîäíî è Íèíà.
Ó ïîñåòèòåëåé ôëèãåëüêà Ëèçàâåòà ñ÷èòàëàñü õóäîæíèöåé, è äåéñòâèòåëüíî,
åå âûñòàâëÿëè íà âòîðîñîðòíûõ âûñòàâêàõ, à Ãðèøóíÿ âäîõíîâëÿëñÿ åå òåìíîé
ìàçíåé è ñî÷èíèë ñîîòâåòñòâóþùèé öèêë ñòèõîâ. ×òîáû èçãîòîâèòü ñâîè ïîëîòíà,
Ëèçàâåòà, êàê àôðèêàíñêèé êîëäóí, äîëæíà áûëà ïðèâåñòè ñåáÿ â íåîáóçäàííóþ
ÿðîñòü, è òîãäà â åå òóñêëûõ ãëàçàõ çàæèãàëñÿ îãîíü, è ñ êðèêàìè, õðèïàìè, ñ
êàêèì-òî ãðÿçíûì ãíåâîì îíà íàêèäûâàëàñü è ìåñèëà êóëàêàìè íà õîëñòå
ãîëóáûå, ÷åðíûå, æåëòûå êðàñêè è òóò æå ðàñöàðàïûâàëà íîãòÿìè íåïðîñîõøóþ
ìàñëÿíóþ êàøó. Íàïðàâëåíèå íàçûâàëîñü — êîãòèçì, ñòðàøíîå áûëî çðåëèùå.
Ïðàâäà, ïîëó÷àëèñü êàêèå-òî ïîäâîäíûå ðàñòåíèÿ, çâåçäû, âèñÿùèå â íåáå
çàìêè, ÷òî-òî ïîëçó÷åå è ëåòó÷åå îäíîâðåìåííî.
«À ïî÷åìó íåëüçÿ ñïîêîéíåå?» — øåïòàëà Ãðè-øóíå Íèíà, íàáëþäàâøàÿ
êàê-òî ñåàíñ êîãòèçìà. «Íó âîò, ñòàëî áûòü, íåëüçÿ, — øåïòàë äîðîãîé
Ãðèøóíÿ, äûøà ñëàäêèìè èðèñêàìè, — ýòî âäîõíîâåíèå, ýòî äóõ, ÷òî òû
ïîäåëàåøü, îí æå áðîäèò ãäå õî÷åò». — È ãëàçà åãî ñâåòèëèñü ëàñêîé è
ïî÷òåíèåì ê áåñíîâàòîé ïà÷êóíüå.
Ëèçàâåòèíû êîñòëÿâûå ðóêè ðàñöâåòàëè ÿçâàìè îò ÿäîâèòûõ êðàñîê, è
òàêèìè æå ÿçâàìè ïîêðûâàëîñü Íèíèíî ðåâíèâîå ñåðäöå, ïðèáèòîå ãâîçäÿìè
íàä Ãðèøèíûì èçãîëîâüåì. Íå õîòåëà îíà ïîëüçîâàòüñÿ Ãðèøåé íà îáùèõ
îñíîâàíèÿõ; åé è òîëüêî åé äîëæíû áûëè ïðèíàäëåæàòü ãîëóáûå î÷è è ïðîçðà÷íàÿ
áîðîäà êðàñàâöà-äâîðíèêà. Î, åñëè áû îíà ìîãëà ñòàòü íå ñëó÷àéíîé, çûáêîé
ïîäðóãîé, à ïîëíîâëàñòíîé õîçÿéêîé, ïîëîæèòü Ãðèøóíþ â ñóíäóê, ïåðåñûïàòü
íàôòàëèíîì, óêðûòü õîëùîâîé òðÿïî÷êîé, çàõëîïíóòü êðûøêó è óñåñòüñÿ ñâåðõó,
ïîäåðãèâàÿ çàìêè: ïðî÷íû ëè?
Î, òîãäà — âñå, ÷òî óãîäíî, òîãäà ïóñòü Ëèçàâåòà. Ïóñòü îíà æèâåò è
êîãòèò ñâîè êàðòèíû, ïóñòü õîòü çóáàìè èõ ãðûçåò, õîòü íà ãîëîâó âñòàíåò è
òàê è ñòîèò íåðâíûì ñòîëáîì, ïðèíàðÿæåííàÿ, ñ îðàíæåâûì áàíòîì â òóñêëûõ
âîëîñàõ, íà åæåãîäíûõ âûñòàâêàõ ó ñâîèõ âàðâàðñêèõ ïîëîòåí, êðàñíîðóêàÿ,
êðàñíîëèöàÿ, âñïîòåâøàÿ è ãîòîâàÿ çàïëàêàòü îò îáèäû èëè ñ÷àñòüÿ, ïîêà â
óãëó íà øàòêîì ñòîëèêå, ïðèêðûâøèñü ëàäîøêàìè îò ëþáîïûòíûõ, ãðàæäàíå ïèøóò
â áîãàòûé êðàñíûé ôîëèàíò íåèçâåñòíûé äî ïîðû îòçûâ: ìîæåò áûòü,
«áåçîáðàçèå», èëè «âåëèêîëåïíî», èëè «êóäà ñìîòðèò àäìèíèñòðàöèÿ», èëè æå
÷òî-íèáóäü ñëþíÿâîå, âû÷óðíîå çà ïîäïèñüþ ãðóïïû ïðîâèíöèàëüíûõ áèáëèîòåêàðø
— êàê èõ ÿêîáû ïðîíçèëî íàñêâîçü ñâÿòîå è âå÷íîå èñêóññòâî.
Î, âûðâàòü Ãðèøó èç òëåòâîðíîé ñðåäû, îá÷èñòèòü ñ íåãî ïðèëèïøèõ, êàê
ðàêóøêè ê äíèùó êîðàáëÿ, ïîñòîðîííèõ æåíùèí, âûòàùèòü èç áóðíîãî ìîðÿ,
ïåðåâåðíóòü, ïðîñìîëèòü, ïðîêîíîïàòèòü, âîäðóçèòü íà ïîäïîðêè â òèõîå,
ñïîêîéíîå ìåñòî!
À îí, áåñïå÷íûé, ãîòîâûé ïîâèñíóòü íà øåå ó ëþáîé óëè÷íîé ñîáàêè,
ïðèãðåòü ëþáîãî àíòèñàíèòàðíîãî áðîäÿãó, òðàòèë ñåáÿ íà òîëïó, ðàçáðàñûâàë
ñåáÿ ïðèãîðøíÿìè; ïðîñòàÿ äóøà, áðàë àâîñüêó, íàãðóæàë åå ïðîñòîêâàøåé è
ñìåòàíîé è øåë íàâåùàòü çàáîëåâøóþ Ëèçàâåòó, è ïðèõîäèëîñü èäòè ñ íèì, è,
áîæå ìîé, ÷òî çà áåðëîãà, ÷òî çà êîìíàòà, æåëòàÿ, æóòêàÿ, çàðîñøàÿ ãðÿçüþ,
ñëåïàÿ, áåç îêîí! È åëå ðàçëè÷èìàÿ íà æåëåçíîé êîéêå ïîä âîåííûì îäåÿëîì
Ëèçàâåòà, áëàæåííî íàïîëíÿþùàÿ ÷åðíûé ðîò áåëîé ñìåòàíîé, è Ëèçàâåòèíà
èñïóãàííàÿ, òîëñòàÿ, íåïîõîæàÿ äî÷ü íàä øêîëüíûìè òåòðàäêàìè, òàêàÿ, áóäòî
Ëèçàâåòà ñêðåñòèëàñü âî âðåìÿ îíî ñ
ñåíáåðíàðîì.
«Íó êàê òû òóò âîîáùå?» — ñïðàøèâàë Ãðèøóíÿ. È Ëèçàâåòà øåâåëèëàñü ó
æåëòîé ñòåíû: «Íè÷åãî». «Òåáå íóæíî ÷òî-íèáóäü?» — íàâÿçûâàëñÿ Ãðèøóíÿ. È
æåëåçíàÿ êîéêà ñêðèïåëà: «Íàñòÿ âñå ñäåëàåò». «Íó, ó÷èñü», — òîïòàëñÿ ïîýò,
ãëàäÿ òîëñòóþ Íàñòþ ïî ãîëîâå, è ïÿòèëñÿ â êîðèäîð, à îáåññèëåííàÿ Ëèçàâåòà
óæå ñïàëà, è ñïàëî â åå ðòó íå ïðîãëî÷åííîå îçåðî ïðîñòîêâàøè.
«Íàì áû íàäî ñ íåé, ýòî… îáúåäèíèòüñÿ, — íåîïðåäåëåííî ïîêàçûâàë
ðóêàìè Ãðèøóíÿ è îòâîäèë ãëàçà. — Âèäèøü, êàêèå òðóäíîñòè ñ æèëüåì. Îíà èç
Òîòåìû, ñíèìàåò ÷óëàí, à âåäü êàêîé òàëàíò, à? È äî÷êà ó íåå î÷åíü ê
èñêóññòâó òÿíåòñÿ. Îíà ëåïèò õîðîøî, à êòî åå â Òîòüìå ó÷èòü áóäåò». — «Ìû
ñ òîáîé æåíèìñÿ, ÿ òâîÿ», — ñòðîãî íàïîìíèëà Íèíà. «Äà, êîíå÷íî, ÿ çàáûë»,
—èçâèíèëñÿ Ãðèøóíÿ. Ìÿãêèé áûë ÷åëîâåê, òîëüêî äóðü â ãîëîâå.
Óíè÷òîæèòü Ëèçàâåòó áûëî òàê æå òðóäíî, êàê ïåðåðåçàòü ÿáëî÷íîãî
÷åðâÿ-ïðîâîëî÷íèêà. Êîãäà åå ïðèøëè øòðàôîâàòü çà íàðóøåíèå ïàñïîðòíîãî
ðåæèìà, îíà óæå þòèëàñü â äðóãîì ìåñòå, è Íèíà ïîñûëàëà îòðÿäû òóäà.
Ëèçàâåòà ïðÿòàëàñü â ïîäâàëàõ — Íèíà çàòîïëÿëà ïîäâàëû; îíà íî÷åâàëà â
ñàðàÿõ — Íèíà ñíîñèëà ñàðàè; íàêîíåö Ëèçàâåòà ñîøëà íà íåò è ñòàëà òåíüþ.
Ñåìü ïàð æåëåçíûõ ñàïîã èñòîïòàëà Íèíà ïî ïàñïîðòíûì ñòîëàì è
îòäåëåíèÿì ìèëèöèè, ñåìü æåëåçíûõ ïîñîõîâ èçëîìàëà î Ëèçàâåòèíó ñïèíó, ñåìü
êèëî æåëåçíûõ ïðÿíèêîâ èçãðûçëà â íåíàâèñòíîé äâîðíèöêîé — íàäî áûëî èãðàòü
ñâàäüáó.
Óæå ðåäåëà ïåñòðàÿ êîìïàíèÿ, óæå ïðèÿòíàÿ òèøèíà ñòîÿëà âå÷åðàìè âî
ôëèãåëå, óæå ñ óâàæåíèåì ñòó÷àë â äâåðü ñëó÷àéíûé ñìåëü÷àê è òùàòåëüíî,
ñðàçó æàëåÿ, ÷òî ïðèøåë, âûòèðàë íîãè ïîä Íèíèíûì âçãëÿäîì. Íåäîëãî
îñòàâàëîñü Ãðèøóíå óðîäîâàòüñÿ ñ ëîïàòîé è çàðûâàòü ñâîé òàëàíò â ñóãðîáû,
îí ïåðååçæàë ê Íèíå, ãäå åãî æäàë ïðî÷íûé, ïðîñòîðíûé ïèñüìåííûé ñòîë,
ïîêðûòûé îðãñòåêëîì, ñëåâà íà ñòîëå — âàçî÷êà ñ äâóìÿ ïðóòèêàìè âåðáû,
ñïðàâà — â ðàìêå ñ îòêëÿ÷åííûì õâîñòîì óëûáàëàñü Íèíèíà ôîòîêàðòî÷êà, òàê
ñêàçàòü, «òâîå ëèöî â åãî ïðîñòîé îïðàâå». È óëûáêà åå îáåùàëà, ÷òî âñå
áóäåò õîðîøî, ñûòíî, òåïëî è ÷èñòî, ÷òî Íèíà ñàìà ñõîäèò ê òîâàðèùó
Ìàêóøêèíó, ÷òîáû ðåøèòü íàêîíåö çàòÿíóâøèéñÿ âîïðîñ ñî ñáîðíèêîì, îíà
ïîïðîñèò òîâàðèùà Ìàêóøêèíà âíèìàòåëüíî ïðîñìîòðåòü ìàòåðèàëû, äàòü ñîâåòû,
êîå-÷òî ïîäïðàâèòü, íàðåçàòü âÿçêèé òîðò Ãðèøèíîãî òâîð÷åñòâà íà ñúåäîáíûå
ïîðöèîííûå ïèðîæíûå.
Íèíà ðàçðåøèëà Ãðèøóíå â ïîñëåäíèé ðàç ïðîñòèòüñÿ ñ äðóçüÿìè, è íà
ïðîùàëüíûé óæèí ïîâàëèëè íåèñ÷èñëèìûå ïîë÷èùà — äåâî÷êè è óðîäû, ñòàðèêè è
þâåëèðû, è ïðèøëè, âûâîðà÷èâàÿ íîãè, òðîå áàëåòíûõ þíîøåé ñ æåíñêèìè î÷àìè,
è ïðèïîëç õðîìîé íà êîñòûëÿõ, è ïðèâåëè ñëåïîãî, è ìåëüêíóëà òåíü Ëèçàâåòû,
ïî÷òè óæå áåñïëîòíàÿ, à òîëïà âñå ïðèáûâàëà, æóææàëà è íåñëàñü, êàê ìóñîð èç
ïûëåñîñà, ïóùåííîãî â îáðàòíóþ ñòîðîíó, è ðàñïîëçàëèñü êàêèå-òî áîðîäà÷è, è
ñòåíû ôëèãåëÿ ðàçäâèãàëèñü ïîä ëþäñêèì íàïîðîì, è áûëè êðèêè, ïëà÷ è
êëèêóøåñòâî. Áèëè ïîñóäó. Áàëåòíûå þíîøè óâîëîêëè èñòåðè÷åñêóþ Àãíèþ,
ïðèùåìèâ åé âîëîñû â äâåðÿõ, òåíü Ëèçàâåòû èçãðûçëà ñåáå ðóêè è âàëÿëàñü íà
ïîëó, òðåáóÿ, ÷òîáû åå çàòîïòàëè, — ïðîñüáó óâàæèëè; äüÿêîí óâåë òóíãóñà â
óãîëîê è ðàññïðàøèâàë åãî çíàêàìè, êàêàÿ ó íèõ âåðà, è òóíãóñ îòâå÷àë, òîæå
çíàêàìè, ÷òî âåðà ó íèõ ñàìàÿ õîðîøàÿ.
À Ãðèøà áèëñÿ ôàðôîðîâûì ëáîì îá ñòåíó è êðè÷àë, ÷òî ëàäíî, îí óìðåò,
íî ïîñëå ñìåðòè, âîò óâèäèòå, — ñíîâà âåðíåòñÿ ê äðóçüÿì è óæå áîëüøå
íèêîãäà ñ íèìè íå ðàññòàíåòñÿ.
È äüÿêîí íå îäîáðÿë òàêèå ðå÷è. È Íèíà òîæå
íå îäîáðÿëà.
À ê óòðó âñÿ íå÷èñòü ñãèíóëà, è Íèíà, óëîæèâ Ãðèøóíþ â òàêñè, îòâåçëà
åãî â ñâîé õðóñòàëüíûé
äâîðåö.
…Àõ, çíàåòå, íåêîìó íàïèñàòü ïîðòðåò ëþáèìîãî ÷åëîâåêà, êîãäà îí,
ïðîòèðàÿ çàñïàííûå ãîëóáûå î÷è è âûïðîñòàâ èç-ïîä îäåÿëà ìîëîäóþ ìîõíàòóþ
íîãó, çåâàåò âî âñþ øèðü! È ñìîòðèøü íà íåãî êàê çàâîðîæåííàÿ, è âñå-òî â
íåì òâîå, òâîå: è èçúÿí â çóáíîì ðÿäó, è ïðîïëåøèíà, è ÷óäåñíàÿ áîðîäàâêà!
È ÷óâñòâóåøü ñåáÿ êîðîëåâîé, è ëþäè ðàññòóïàþòñÿ, è êîëëåãè ïî÷òèòåëüíî
êèâàþò, è
Àðêàäèé Áîðèñû÷ âåæëèâî ïîäàåò ðóêó, îáåðíóòóþ è ñòåðèëüíóþ áóìàæêó.
Õîðîøî áûëî âðà÷åâàòü äîâåð÷èâûõ áîëüíûõ, õîðîøî íåñòè äîìîé ïîëíûå
ñóìêè âêóñíÿòèíû, õîðîøî áûëî âå÷åðîì ïðîâåðÿòü, êàê çàáîòëèâàÿ ñåñòðà, ÷òî
íàïèñàë Ãðèøóíÿ çà äåíü.
Òîëüêî âîò ñëàáåíüêèé îí áûë, ìíîãî ïëàêàë, è íå õîòåë êóøàòü, è íå
õîòåë ïèñàòü ðîâíåíüêî íà ÷èñòîé áóìàãå, à âñå ïîäáèðàë ïî ñòàðîé ïðèâû÷êå
òþ÷êè äà ñèãàðåòíûå êîðîáêè è ÷åðòèë êàðàêóëüêè, à òî ïðîñòî ðèñîâàë
çàãîãóëèíû è çàêîðþ÷êè. È ñî÷èíÿë ïðî æåëòóþ-æåëòóþ äîðîãó, âñå ïðî æåëòóþ
äîðîãó, à íàä äîðîãîé — áåëàÿ çâåçäà. Íèíà êà÷àëà ãîëîâîé: «Ïîäóìàé,
ñîëíûøêî, òàêèå ñòèõè íåëüçÿ íåñòè òîâàðèùó Ìàêóøêèíó, à òû äîëæåí äóìàòü î
ñáîðíèêå, ìû æèâåì â ðåàëüíîì ìèðå». Íî îí íå ñëóøàë è âñå ïèñàë ïðî çâåçäó
è äîðîãó, è Íèíà êðè÷àëà: «Òû ìåíÿ ïîíÿë, ñîëíûøêî?! Íå ñìåé òàêîå
ñî÷èíÿòü!» È îí ïóãàëñÿ è äåðãàë ãîëîâîé, è Íèíà, ñìÿã÷èâøèñü, ãîâîðèëà:
«Íó-íó-íó», — è, óëîæèâ åãî â ïîñòåëü, ïîèëà ìÿòîé è ëèïîé, ïîèëà àäîíèñîì
è ïóñòûðíèêîì, à îí, íåáëàãîäàðíûé, ïëàêàë áåç ñëåç è ïðèäóìûâàë
îñêîðáèòåëüíûå äëÿ Íèíû ñòèõè î òîì, ÷òî ïóñòûðíèê, ìîë, ïðîðîñ â åãî
ñåðäöå, è çàãëîõ åãî ñàä, è âûææåíû ëåñà, è êàêîé-òî âîðîí ñêëåâûâàåò,
äåñêàòü, ïîñëåäíþþ çâåçäó ñ óìîëêøåãî íåáîñêëîíà, è áóäòî îí, Ãðèøóíÿ, â
êàêîé-òî íåîïðåäåëåííîé èçáå òîëêàåò è òîëêàåò ïðèìåðçøóþ äâåðü, íî íå
âûéòè, è òîëüêî ñòóê êðàñíûõ êàáëóêîâ âäàëåêå… «×üè æå ýòî êàáëóêè? —
ïîòðÿñàëà Íèíà ëèñòêîì. — Âîò ïðîñòî èíòåðåñíî çíàòü: ÷üè ýòî êàáëóêè?!» —
«Íè÷åãî òû íå ïîíèìàåøü», — âûðûâàë áóìàãó Ãðèøóíÿ. «Íåò, ÿ âñå ïðåêðàñíî
ïîíèìàþ, — ñ ãîðå÷üþ îòâå÷àëà Íèíà, — è ïðîñòî õî÷ó çíàòü, ÷üè ýòî êàáëóêè
è ãäå îíè ñòó÷àò?» — «À-à-à-à-à!!! Äà îíè ó ìåíÿ â ãîëîâå ñòó÷àò!!!» —
îðàë Ãðèøóíÿ, íàêðûâàÿñü îäåÿëîì ñ ãîëî âîé, à Íèíà øëà â óáîðíóþ, ðâàëà
ñòèõè è îáðóøèâàëà èõ â âîäÿíóþ ïðåèñïîäíþþ, â ìàëåíüêóþ äîìàøíþþ Íèàãàðó.
Ðàç â íåäåëþ îíà ïðîâåðÿëà åãî ïèñüìåííûé ñòîë è âûáðàñûâàëà òå ñòèõè,
êîòîðûå æåíàòîìó ÷åëîâåêó ñî÷èíÿòü íåïðèëè÷íî. È ïîðîé íî÷üþ îíè ïîäíèìàëà
åãî íà äîïðîñ: ïèøåò ëè îí äëÿ òîâàðèùà Ìàêóøêèíà èëè îòëûíèâàåò? È îí
çàêðûâàëñÿ ðóêàìè, íå â ñèëàõ âûíåñòè ÿðêîãî ñâåòà åå áåñïîùàäíîé ïðàâäû.
Òàê îíè õóäî-áåäíî ïðîæèëè äâà ãîäà, íî îí, õîòÿ è îêðóæåííûé âñÿ÷åñêîé
çàáîòîé, íå öåíèë åå ëþáâè è ñîâñåì ïåðåñòàë ñòàðàòüñÿ. Áðîäèë ïî êâàðòèðå è
áîðìîòàë, áîðìîòàë, ÷òî âîò îí óìðåò, è çàâàëÿò åãî çåìëåé, ãëèíÿíûìè
êëàäáèùåíñêèìè ïëàñòàìè, è ìåëêîå çîëîòî áåðåçîâûõ êîïåå÷åêàìè, ìèëîñòûíåé
îñûïëåòñÿ íà ìîãèëüíûé õîëì, è ñãíèåò ïîä îñåííèìè äîæäÿìè äåðåâÿííûé êðåñò
èëè ôàíåðíàÿ ïèðàìèäêà — ÷òî óæ òàì íå æàëêî áóäåò íàä íèì ïîñòàâèòü, — è
âñå-òî åãî ïîçàáóäóò, è íèêòî íå ïðèäåò, òîëüêî ïðàçäíûé ïðîõîæèé ìèíóòêó
ïîìó÷àåòñÿ, âû÷èòàÿ ÷åòûðåõçíà÷íûå ÷èñëà, — îí ñáèâàëñÿ ñî ñòèõîâ íà
òÿæêèé, ñûðîé, êàê åëîâüè äðîâà, âåðëèáð èëè íà ðèòìè÷íóþ, çàóíûâíóþ ïðîçó,
è âìåñòî ÷èñòîãî ïëàìåíè èç çëîêà÷åñòâåííûõ ñòðîê âàëèë òàêîé áåëûé
óäóøëèâûé äûì, ÷òî Íèíà íàäñàäíî êàøëÿëà, ìàõàëà ðóêàìè è êðè÷àëà,
çàäûõàÿñü: «Äà ïðåêðàòè æå òû ñî÷èíÿòü!!!» Ïîòîì äîáðûå ëþäè ðàññêàçàëè åé,
÷òî Ãðèøóíÿ õî÷åò âåðíóòüñÿ âî ôëèãåëü, ÷òî îí õîäèë ê íîâîé, ïëèòîé íà åãî
ìåñòî äâîðíè÷èõå — òîëñòîé áàáå — è òîðãîâàëñÿ ñ íåé, çà ñêîëüêî îíà
óñòóïèò åìó åãî ïðåæíþþ æèçíü, è áàáà âñòóïèëà â ïåðåãîâîðû. Ó Íèíû áûëè
ñâÿçè â ãîðçäðàâå, è îíà íàìåêíóëà òàì, ÷òî âîò ïðåêðàñíîå òðåõýòàæíîå
çäàíèå â öåíòðå, ìîæíî çàíÿòü ïîä ó÷ðåæäåíèå, îíè æå êàê ðàç èñêàëè. Îíè
áëàãîäàðèëè åå òàì, â ãîðçäðàâå, èì ýòî ïîäõîäèëî, è î÷åíü ñêîðî äâîðíèöêîé
íå ñòàëî, êàìèí ñëîìàëè, è îäèí èç ìåäèöèíñêèõ èíñòèòóòîâ ðàçìåñòèë âî
ôëèãåëå ñâîè êàôåäðû.
Ãðèøà çàìîë÷àë è íåäåëè äâå õîäèë òèõèé è ïîñëóøíûé. À ïîòîì äàæå
ïîâåñåëåë, ïåë â âàííîé, ñìåÿëñÿ, òîëüêî ñîâñåì íè÷åãî íå åë è âñå âðåìÿ
ïîäõîäèë ê çåðêàëó è ñåáÿ îùóïûâàë. «×òî ýòî òû òàêîé âåñåëûé?» —
äîïðàøèâàëà Íèíà. Îí îòêðûë è ïîêàçàë åé ïàñïîðò, ãäå ãîëóáîå ïîëå áûëî
ïðèïå÷àòàíî òîëñòûì ëèëîâûì øòàìïîì: «Çàõîðîíåíèþ íå ïîäëåæèò». «×òî ýòî
òàêîå?» — èñïóãàëàñü Íèíà. À Ãðèøóíÿ îïÿòü ñìåÿëñÿ è ñêàçàë, ÷òî ïðîäàë
ñâîé ñêåëåò çà øåñòüäåñÿò ðóáëåé Àêàäåìèè íàóê, ÷òî îí ñâîé ïðàõ ïåðåæèâåò è
òëåíüÿ óáåæèò, ÷òî îí íå áóäåò, êàê îïàñàëñÿ, ëåæàòü â ñûðîé çåìëå, à áóäåò
ñòîÿòü ñðåäè ëþäåé â ÷èñòîì, òåïëîì çàëå, ïðîøíóðîâàííûé è ïðîíóìåðîâàííûé,
è ñòóäåíòû — âåñåëûé íàðîä — áóäóò õëîïàòü åãî ïî ïëå÷ó, ùåëêàòü íî ëáó è
óãîùàòü ïàïèðîñêîé; âîò êàê îí õîðîøî ïñå ïðèäóìàë. È áîëüøå íè÷åãî íå
ðàññêàçàë â îòâåò íà Íèíèíû êðèêè, à ïðåäëîæèë ëå÷ü ñïàòü, íî òîëüêî ïóñòü
îíà ó÷òåò, ÷òî îòíûíå îíà îáíèìàåò ãîñóäàðñòâåííóþ ñîáñòâåííîñòü è íåñåò
ìàòåðèàëüíóþ îòâåòñòâåííîñòü ïåðåä ëèöîì çàêîíà íà ñóììó øåñòüäåñÿò ðóáëåé
äâàäöàòü ïÿòü êîïååê.
È âîò ñ ýòîãî ìîìåíòà, ãîâîðèëà ïîòîì Íèíà, ëþáîâü èõ êàê-òî ïîøëà
íàïåðåêîñÿê, ïîòîìó ÷òî íå ìîãëà æå îíà ïûëàòü ïîëíîöåííîé ñòðàñòüþ ê
îáùåñòâåííîìó äîñòîÿíèþ è öåëîâàòü àêàäåìè÷åñêèé èíâåíòàðü. Íè÷òî â íåì
áîëüøå åé íå ïðèíàäëåæàëî.
È ïîäóìàéòå, êàêèå ÷óâñòâà äîëæíà áûëà ïåðåæèòü îíà, ïðåêðàñíàÿ,
îáû÷íàÿ æåíùèíà, âðà÷, áåçóñëîâíî çàñëóæèâøàÿ, êàê è âñå, ñâîé ëîìòèê â
æèçíè, — æåíùèíà, áîðîâøàÿñÿ, êàê íàñ âñåõ ó÷èëè, çà ëè÷íîå ñ÷àñòüå,
îáðåòøàÿ, ìîæíî ñêàçàòü, ñâîå ïðàâî â áîðüáå?
Íî, íåñìîòðÿ íà âñå ãîðå, ÷òî îí åé ïðè÷èíèë, âñå-òàêè ó íåå îñòàëîñü,
ãîâîðèëà îíà, î÷åíü ñâåòëîå ÷óâñòâî. À åñëè ëþáîâü ïîëó÷èëàñü íå òàêàÿ, êàê
ìå÷òàëîñü, òî óæ íå Íèíà â òîì âèíîâàòà. Âèíîâàòà æèçíü. È ïîñëå åãî ñìåðòè
îíà î÷åíü ïåðåæèâàëà, è ïîäðóãè åé ñî÷óâñòâîâàëè, è íà ðàáîòå ïîøëè
íàâñòðå÷ó è äàëè äåñÿòü äíåé çà ñâîé ñ÷åò. È êîãäà âñå ïðîöåäóðû áûëè
ïîçàäè, Íèíà åçäèëà ïî ãîñòÿì è ðàññêàçûâàëà, ÷òî Ãðèøà òåïåðü ñòîèò âî
ôëèãåëüêå êàê ó÷åáíîå ïîñîáèå, è åìó ïðèáèëè èíâåíòàðíûé íîìåð, è îíà óæå
õîäèëà ñìîòðåòü. Íî÷üþ îí â øêàôó, à òàê âñå âðåìÿ ñ ëþäüìè.
È åùå Íèíà ãîâîðèëà, ÷òî ñíà÷àëà î÷åíü ðàñ: ñòðàèâàëàñü èç-çà âñåãî, íî
ïîòîì íè÷åãî, óñïîêîèëàñü, ïîñëå òîãî êàê îäíà æåíùèíà, òîæå î÷åíü
ñèìïàòè÷íàÿ è ó êîòîðîé òîæå ìóæ óìåð, ðàññêàçàëà åé, ÷òî îíà, íàïðèìåð, â
îáùåì-òî, äàæå äîâîëüíà.
Äåëî â òîì, ÷òî ó ýòîé æåíùèíû äâóõêîìíàòíàÿ êâàðòèðà, à îíà âñåãäà
õîòåëà îäíó êîìíàòó îôîðìèòü â ðóññêîì ñòèëå, òàê, ÷òîáû ïîñðåäèíå òîëüêî
ñòîë è áîëüøå íè÷åãî, à ïî áîêàì âñå ëàâêè, ëàâêè, ñîâñåì ïðîñòûå,
íåñòðóãàíûå. È ñòåíû âñå óâåøàòü âñÿêèìè òàì ëàïòÿìè, èêîíàìè, ñåðïàìè,
ïðÿëêàìè — íó, âñåì òàêèì. È âîò òåïåðü, êîãäà ó íåå îäíà êîìíàòà
-îñâîáîäèëàñü, ýòà æåíùèíà áóäòî òàê è ñäåëàëà, è ýòî ó íåå ñòîëîâàÿ, è
ãîñòè î÷åíü õâàëÿò.

ñîíÿ

Æèë ÷åëîâåê — è íåò åãî. Òîëüêî èìÿ îñòàëîñü — Ñîíÿ. «Ïîìíèòå, Ñîíÿ
ãîâîðèëà…» «Ïëàòüå ïîõîæåå, êàê ó Ñîíè…» «Ñìîðêàåøüñÿ, ñìîðêàåøüñÿ áåç
êîíöà, êàê Ñîíÿ…» Ïîòîì óìåðëè è òå, êòî òàê ãîâîðèë, â ãîëîâå îñòàëñÿ
òîëüêî ñëåä ãîëîñà, áåñòåëåñíîãî, êàê áû èñõîäÿùåãî èç ÷åðíîé ïàñòè
òåëåôîííîé òðóáêè. Èëè âäðóã ðàñêðîåòñÿ, ñëîâíî â âîçäóõå, ñâåòëîé
ôîòîãðàôèåé ñîëíå÷íàÿ êîìíàòà — ñìåõ âîêðóã íàêðûòîãî ñòîëà, è áóäòî
ãèàöèíòû â ñòåêëÿííîé âàçî÷êå íà ñêàòåðòè, òîæå èçîãíóâøèåñÿ â êóäðÿâûõ
ðîçîâûõ óëûáêàõ. Ñìîòðè ñêîðåé, ïîêà íå ïîãàñëî! Êòî ýòî òóò? Åñòü ëè ñðåäè
íèõ òîò, êòî òåáå íóæåí? Íî ñâåòëàÿ êîìíàòà äðîæèò è ìåðêíåò, è óæå
ïðîñâå÷èâàþò ìàðëåé ñïèíû ñèäÿùèõ, è ñî ñòðàøíîé ñêîðîñòüþ, ðàñïàäàÿñü,
óíîñèòñÿ âäàëü èõ ñìåõ — äîãîíè-êà. Íåò, ïîñòîéòå, äàéòå íàñ; ðàññìîòðåòü!
Ñèäèòå, êàê ñèäåëè, è íàçîâèòåñü ïî ïîðÿäêó! Íî íàïðàñíû ïîïûòêè óõâàòèòü
âîñïîìèíàíèÿ ãðóáûìè òåëåñíûìè ðóêàìè, âåñåëàÿ ñìåþùàÿñÿ ôèãóðà
îáîðà÷èâàåòñÿ áîëüøîé , ãðóáî ðàñêðàøåííîé òðÿïè÷íîé êóêëîé, âàëèòñÿ ñî
ñòóëà, åñëè íå ïîäîòêíåøü åå ñáîêó; íà áåññìûñëåííîì ëáó ïîòåêè êëåÿ îò
ìî÷àëüíîãî ïàðèêà, í ãîëóáûå ñòåêëÿííûå ãëàçêè ñîåäèíåíû âíóòðè ïóñòîãî
÷åðåïà æåëåçíîé äóæêîé ñî ñâèíöîâûì øàðèêîì ïðîòèâîâåñà. Âîò ÷åðòîâà
ïåðå÷íèöà!
À âåäü ïðèòâîðÿëàñü æèâîé è ëþáèìîé! À ñìåþùàÿñÿ êîìïàíèÿ ïîðõíóëà
ïðî÷ü è, ïîïðàâ òóãèå çàêîíû ïðîñòðàíñòâà è âðåìåíè, ùåáå÷åò ñåáå âíîâü â
êàêîì-òî íåäîñòóïíîì çàêîóëêå ìèðà, âîâåêè íåòëåííàÿ, íàðÿäíî áåññìåðòíàÿ,
è, ìîæåò áûòü, ïîêàæåòñÿ âíîâü íà îäíîì èç ïîâîðîòîâ ïóòè — â ñàìûé
íåïîäõîäÿùèé ìîìåíò è, êîíå÷íî, áåç ïðåäóïðåæäåíèÿ.
Íó ðàç âû òàêèå — æèâèòå êàê õîòèòå. Ãîíÿòüñÿ çà âàìè — âñå ðàâíî ÷òî
ëîâèòü áàáî÷åê, ðàçìàõèâàÿ ëîïàòîé. Íî õîòåëîñü áû ïîïîäðîáíåå óçíàòü ïðî
Ñîíþ.
ßñíî îäíî — Ñîíÿ áûëà äóðà. Ýòî åå êà÷åñòâî íèêòî íèêîãäà íå
îñïàðèâàë, äà òåïåðü óæ è íåêîìó. Ïðèãëàøåííàÿ â ïåðâûé ðàç íà îáåä — â
äàëåêîì, æåëòîâàòîé äûìêîé ïîäåðíóòîì òðèäöàòîì ãîäó, — èñòóêàíîì ñèäåëà â
òîðöå äëèííîãî íàêðàõìàëåííîãî ñòîëà, ïåðåä êîíóñîì ñàëôåòêè, ñâåðíóòîé, êàê
áûëî ïðèíÿòî — äîìèêîì. Ñòûëî áóëüîííîå îçåðöî. Ëåæàëà ïðàçäíàÿ ëîæêà.
Äîñòîèíñòâî âñåõ àíãëèéñêèõ êîðîëåâ, âìåñòå âçÿòûõ, çàìîðîçèëî Ñîíèíû
ëîøàäèíûå ÷åðòû.
— À âû, Ñîíÿ, — ñêàçàëè åé (äîëæíî áûòü, äîáàâèëè è îò÷åñòâî, íî
òåïåðü îíî óæå áåçíàäåæíî óòðà÷åíî), — à âû, Ñîíÿ, ÷òî æå íå êóøàåòå?
— Ïåðöó äîæèäàþñü, — ñòðîãî îòâå÷àëà îíà ëåäÿíîé âåðõíåé ãóáîé.
Âïðî÷åì, ïî ïðîøåñòâèè íåêîòîðîãî âðåìåíè, êîãäà óæå âûÿñíèëèñü è
Ñîíèíà íåçàìåíèìîñòü íà êóõíå â ïðåäïðàçäíè÷íîé ñóåòå, è øâåéíûå
äîñòîèíñòâà, è åå ãîòîâíîñòü ïîãóëÿòü ñ ÷óæèìè äåòüìè è äàæå ïîñòîðîæèòü èõ
ñîí, åñëè âñå øóìíîé êîìïàíèåé îòïðàâëÿþòñÿ íà êàêîå-íèáóäü íåîòëîæíîå
óâåñåëåíèå, — ïî ïðîøåñòâèè íåêîòîðîãî âðåìåíè êðèñòàëë Ñîíèíîé
ãëóïîñòè çàñâåðêàë èíûìè ãðàíÿìè, âîñõèòèòåëüíûìè â ñâîåé íåïðåäñêàçóåìîñòè.
×óòêèé èíñòðóìåíò, Ñîíèíà äóøà óëàâëèâàëà, î÷åâèäíî, òîíàëüíîñòü íàñòðîåíèÿ
îáùåñòâà, ïðèãðåâøåãî åå â÷åðà, íî, çàçåâàâøèñü, íå óñïåâàëà ïåðåñòðîèòüñÿ
íà ñåãîäíÿ. Òàê, åñëè íà ïîìèíêàõ Ñîíÿ áîäðî âñêðèêèâàëà: «Ïåé äî äíà!» —
òî ÿñíî áûëî, ÷òî â íåé åùå æèâû íåäàâíèå èìåíèíû, à íà ñâàäüáå îò Ñîíèíûõ
òîñòîâ âåÿëî â÷åðàøíåé êóòüåé ñ ãðîáîâûìè ìàðìåëàäêàìè.
«ß âàñ âèäåëà â ôèëàðìîíèè ñ êàêîé-òî êðàñèâîé äàìîé: èíòåðåñíî, êòî
ýòî?» — ñïðàøèâàëà Ñîíÿ ó ðàñòåðÿííîãî ìóæà, ïåðåãíóâøèñü ÷åðåç åãî
ïîìåðòâåâøóþ æåíó. Â òàêèå ìîìåíòû íàñìåøíèê Ëåâ Àäîëüôîâè÷, âûòÿíóâ ãóáû
òðóáî÷êîé, âûñîêî ïîäíÿâ ëîõìàòûå áðîâè, ìîòàë ãîëîâîé, áëåñòåë ìåëêèìè
î÷êàìè: «Åñëè ÷åëîâåê ìåðòâ, òî ýòî íàäîëãî, åñëè îí ãëóï, òî ýòî íàâñåãäà!»
×òî æå, òàê îíî è åñòü, âðåìÿ òîëüêî ïîäòâåðäèëî åãî ñëîâà.
Ñåñòðà Ëüâà Àäîëüôîâè÷à, Àäà, æåíùèíà îñòðàÿ, õóäàÿ, ïî-çìåèíîìó
ýëåãàíòíàÿ, òîæå ïîïàâøàÿ îäíàæäû â íåëîâêîå ïîëîæåíèå èç-çà Ñîíèíîãî
èäèîòèçìà, ìå÷òàëà åå íàêàçàòü. Íó, êîíå÷íî, ñëåãêà — òàê, ÷òîáû è ñàìèì
ïîñìåÿòüñÿ, è äóðî÷êå äîñòàâèòü íåáîëüøîå ðàçâëå÷åíèå. È îíè øåïòàëèñü â
óãëó — Ëåâ è Àäà, — âûäóìûâàÿ ÷òî ïîîñòðîóìíåå.
Ñòàëî áûòü, Ñîíÿ øèëà… À êàê îíà ñàìà îäåâàëàñü? Áåçîáðàçíî, äðóçüÿ
ìîè, áåçîáðàçíî! ×òî-òî ñèíåå, ïîëîñàòîå, äî òàêîé ñòåïåíè ê íåé íå èäóùåå!
Íó âîîáðàçèòå ñåáå: ãîëîâà êàê ó ëîøàäè Ïðæåâàëüñêîãî (ïîäìåòèë Ëåâ
Àäîëüôîâè÷), ïîä ÷åëþñòüþ îãðîìíûé âèñÿ÷èé áàíò áëóçêè òîð÷èò èç òâåðäûõ
ñòâîðîê êîñòþìà, è ðóêàâà âñåãäà ñëèøêîì äëèííûå. Ãðóäü âïàëàÿ, íîãè òàêèå
òîëñòûå — áóäòî îò äðóãîãî ÷åëîâå÷åñêîãî êîìïëåêòà, è êîñîëàïûå ñòóïíè.
Îáóâü íàáîê ñíàøèâàëà. Íó, ãðóäü, íîãè — ýòî íå îäåæäà… Òîæå îäåæäà,
ìèëàÿ ìîÿ, ýòî òîæå ñ÷èòàåòñÿ êàê îäåæäà! Ïðè òàêèõ äàííûõ íàäî îñîáåííî
ñîîáðàæàòü, ÷òî ìîæíî íîñèòü, ÷åãî íåëüçÿ!.. Áðîøêà ó íåå áûëà — ýìàëåâûé
ãîëóáîê. Íîñèëà åãî íà ëàöêàíå æàêåòà, íå ðàññòàâàëàñü. È êîãäà
ïåðåîäåâàëàñü â äðóãîå ïëàòüå — òîæå îáÿçàòåëüíî ïðèöåïëÿëà ýòîãî ãîëóáêà.
Ñîíÿ õîðîøî ãîòîâèëà. Òîðòû íàêðó÷èâàëà âåëèêîëåïíûå. Ïîòîì âîò ýòó,
çíàåòå, òðåáóõó, ïî÷êè, âûìÿ, ìîçãè — èõ òàê ëåãêî èñïîðòèòü, à ó íåå
âûõîäèëî — ïàëü÷èêè îáëèæåøü. Òàê ÷òî ýòî âñåãäà ïîðó÷àëîñü åé. Âêóñíî, è
äàâàëî ïîâîä äëÿ øóòîê. Ëåâ Àäîëüôîâè÷, âûòÿãèâàÿ ãóáû, êðè÷àë ÷åðåç ñòîë:
«Ñîíå÷êà, âàøå âûìÿ ìåíÿ ñåãîäíÿ ïðîñòî ïîòðÿñàåò!» — è îíà ðàäîñòíî êèâàëà
â îòâåò. À Àäà ñëàäêèì ãîëîñêîì ãîâîðèëà: «À ÿ âîò â âîñòîðãå îò âàøèõ
áàðàíüèõ ìîçãîâ!» — «Ýòî òåëÿ÷üè», — íå ïîíèìàëà Ñîíÿ, óëûáàÿñü. È âñå
ðàäîâàëèñü: íó íå ïðåëåñòü ëè?!
Îíà ëþáèëà äåòåé, ýòî ÿñíî, è ìîæíî áûëî ïîåõàòü â îòïóñê, õîòü â
Êèñëîâîäñê, è îñòàâèòü íà íåå äåòåé è êâàðòèðó — ïîæèâèòå ïîêà ó íàñ, Ñîíÿ,
ëàäíî? — è, âåðíóâøèñü, íàéòè âñå â îòìåííîì ïîðÿäêå: è ïûëü âûòåðòà, è
äåòè ðóìÿíûå, ñûòûå, ãóëÿëè êàæäûé äåíü è äàæå õîäèëè íà ýêñêóðñèþ â ìóçåé,
ãäå Ñîíÿ ñëóæèëà êàêèì-òî òàì íàó÷íûì õðàíèòåëåì, ÷òî ëè; ñêó÷íàÿ æèçíü ó
ýòèõ ìóçåéíûõ õðàíèòåëåé, âñå îíè ñòàðûå äåâû. Äåòè óñïåâàëè ïðèâÿçàòüñÿ ê
íåé è îãîð÷àëèñü, êîãäà åå ïðèõîäèëîñü ïåðåáðàñûâàòü â äðóãóþ ñåìüþ. Íî âåäü
íåëüçÿ æå áûòü ýãîèñòàìè è ïîëüçîâàòüñÿ Ñîíåé â îäèíî÷êó: äðóãèì îíà òîæå
ìîãëà áûòü íóæíà. Â îáùåì, óïðàâëÿëèñü, óñòàíàâëèâàëè êàêóþ-òî ðàçóìíóþ
î÷åðåäü.
Íó ÷òî î íåé åùå ìîæíî ñêàçàòü? Äà ýòî, ïîæàëóé, è âñå! Êòî ñåé÷àñ
ïîìíèò êàêèå-òî äåòàëè? Äà çà ïÿòüäåñÿò ëåò íèêîãî ïî÷òè â æèâûõ íå
îñòàëîñü, ÷òî âû! È ñòîëüêî áûëî äåéñòâèòåëüíî èíòåðåñíûõ, ïî-íàñòîÿùåìó
ñîäåðæàòåëüíûõ ëþäåé, îñòàâèâøèõ êîíöåðòíûå çàïèñè, êíèãè, ìîíîãðàôèè ïî
èñêóññòâó. Êàêèå ñóäüáû! Î êàæäîì ìîæíî ãîâîðèòü áåç êîíöà. Òîò æå Ëåâ
Àäîëüôîâè÷, íåãîäÿé â ñóùíîñòè, íî óìíåéøèé ÷åëîâåê è â ÷åì-òî ìèëÿãà. Ìîæíî
áûëî áû ïîðàññïðàøèâàòü Àäó Àäîëüôîâíó, íî âåäü åé, êàæåòñÿ, ïîä äåâÿíîñòî,
è — ñàìè ïîíèìàåòå… Êàêîé-òî òàì ñëó÷àé áûë ñ íåé âî âðåìÿ áëîêàäû.
Êñòàòè, ñâÿçàííûé ñ Ñîíåé. Íåò, ÿ ïëîõî ïîìíþ. Êàêîé-òî ñòàêàí, êàêèå-òî
ïèñüìà, êàêàÿ-òî øóòêà.
Ñêîëüêî áûëî Ñîíå ëåò? Â ñîðîê ïåðâîì ãîäó — òàì åå ñëåäû îáðûâàþòñÿ
— åé äîëæíî áûëî èñïîëíèòüñÿ ñîðîê. Äà, êàæåòñÿ, òàê. Äàëüøå óæå ïðîñòî
ïîäñ÷èòàòü, êîãäà îíà ðîäèëàñü è âñå òàêîå, íî êàêîå ýòî ìîæåò èìåòü
çíà÷åíèå, åñëè íåèçâåñòíî, êòî áûëè åå ðîäèòåëè, êàêîé îíà áûëà â äåòñòâå,
ãäå æèëà, ÷òî äåëàëà è ñ êåì äðóæèëà äî òîãî äíÿ, êîãäà âûøëà íà ñâåò èç
íåîïðåäåëåííîñòè è ñåëà äîæèäàòüñÿ ïåðöó â ñîëíå÷íîé, íàðÿäíîé ñòîëîâîé.
Âïðî÷åì, íàäî äóìàòü, ÷òî îíà áûëà ðîìàíòè÷íà è ïî-ñâîåìó âîçâûøåííà. Â
êîíöå êîíöîâ, ýòè åå áàíòû, è ýìàëåâûé ãîëóáîê, è ÷óæèå, âñåãäà
ñåíòèìåíòàëüíûå ñòèõè, íå âîâðåìÿ ñðûâàâøèåñÿ ñ ãóá, êàê áû âûïëþíóòûå
äëèííîé âåðõíåé ãóáîé, ïðèîòêðûâàâøåé äëèííûå, êîñòÿíîãî öâåòà çóáû, è
ëþáîâü ê äåòÿì — ïðè÷åì ê ëþáûì, — âñå ýòî õàðàêòåðèçóåò åå âïîëíå
îäíîçíà÷íî. Ðîìàíòè÷åñêîå ñóùåñòâî. Áûëî ëè ó íåå ñ÷àñòüå? Î äà! Ýòî — äà!
óæ ÷òî-÷òî, à ñ÷àñòüå ó íåå áûëî.
È âîò íàäî æå — æèçíü óñòðàèâàåò òàêèå øòóêè! — ñ÷àñòüåì ýòèì îíà
áûëà îáÿçàíà âñåöåëî ýòîé çìåå Àäå Àäîëüôîâíå. (Æàëü, ÷òî âû åå íå çíàëè â
ìîëîäîñòè. Èíòåðåñíàÿ æåíùèíà.)
Îíè ñîáðàëèñü áîëüøîé êîìïàíèåé — Àäà, Ëåâ, åùå Âàëåðèàí, Ñåðåæà,
êàæåòñÿ, è Êîòèê, è êòî-òî åùå — è ðàçðàáîòàëè óìîðèòåëüíûé ïëàí (ïîñêîëüêó
èäåÿ áûëà Àäèíà, Ëåâ íàçûâàë åãî «àäñêèì ïëàí÷èêîì»), îòëè÷íî èì óäàâøèéñÿ.
Ãîä øåë ÷òî-íèáóäü òàêîå òðèäöàòü òðåòèé. Àäà áûëà â ñâîåé ëó÷øåé ôîðìå,
õîòÿ óæå è íå äåâî÷êà, — ôèãóðêà ïðåëåñòíàÿ, ëèöî ñìóãëîå ñ òåìíî-ðîçîâûì
ðóìÿíöåì, â òåííèñ îíà ïåðâàÿ, íà áàéäàðêå ïåðâàÿ, âñå åé ñìîòðåëè â ðîò.
Àäå áûëî äàæå íåóäîáíî, ÷òî ó íåå ñòîëüêî ïîêëîííèêîâ, à ó Ñîíè — íè
îäíîãî. (Îé, óìîðà! Ó Ñîíè — ïîêëîííèêè?!) È îíà ïðåäëîæèëà ïðèäóìàòü äëÿ
áåäíÿæêè çàãàäî÷íîãî âîçäûõàòåëÿ, áåçóìíî âëþáëåííîãî, íî ïî êàêèì-òî
ïðè÷èíàì íèêàê íå ìîãóùåãî ñ íåé âñòðåòèòüñÿ ëè÷íî. Îòëè÷íàÿ èäåÿ! Ôàíòîì
áûë íåìåäëåííî ñîçäàí, íàðå÷åí Íèêîëàåì, îáðåìåíåí æåíîé è òðåìÿ äåòüìè,
ïîñåëåí äëÿ ïåðåïèñêè â êâàðòèðå Àäèíîãî îòöà — òóò ðàçäàëèñü áûëî ãîëîñà
ïðîòåñòà: à åñëè Ñîíÿ óçíàåò, åñëè ñóíåòñÿ ïî ýòîìó àäðåñó? — íî àðãóìåíò
áûë îòâåðãíóò êàê íåñîñòîÿòåëüíûé: âî-ïåðâûõ, Ñîíÿ
äóðà, â òîì-òî âñÿ è øòóêà; íó à âî-âòîðûõ, äîëæíà æå ó íåå áûòü
ñîâåñòü — ó Íèêîëàÿ ñåìüÿ, íåóæåëè îíà åå âîçüìåòñÿ ðàçðóøèòü? Âîò, îí æå
åé ÿñíî ïèøåò, — Íèêîëàé òî åñòü, — äîðîãàÿ, âàø íåçàáûâàåìûé îáëèê íàâåêè
îòïå÷àòàëñÿ â ìîåì èçðàíåííîì ñåðäöå (íå íàäî «èçðàíåííîì», à òî îíà ïîéìåò
áóêâàëüíî, ÷òî èíâàëèä), íî íèêîãäà, íèêîãäà íàì íå ñóæäåíî áûòü ðÿäîì, òàê
êàê äîëã ïåðåä äåòüìè… íó è òàê äàëåå, íî ÷óâñòâî, — ïèøåò äàëåå Íèêîëàé,
— íåò, ëó÷øå: èñòèííîå ÷óâñòâî — îíî ñîãðååò åãî õîëîäíûå ÷ëåíû («Òî åñòü
êàê ýòî, Àäî÷êà?» — «Íå ìåøàéòå, äóðàêè!») ïóòåâîäíîé çâåçäîé è âñÿêîé òàì
ïûøíîé ðîçîé. Òàêîå âîò ïèñüìî. Ïóñòü îí âèäåë åå, äîïóñòèì, â ôèëàðìîíèè,
ëþáîâàëñÿ åå òîíêèì ïðîôèëåì (òóò Âàëåðèàí ïðîñòî ñâàëèëñÿ ñ äèâàíà îò
õîõîòà) è âîò õî÷åò, ÷òîáû âîçíèêëà òàêàÿ âîçâûøåííàÿ ïåðåïèñêà. Îí ñ òðóäîì
óçíàë åå àäðåñ. Óìîëÿåò ïðèñëàòü ôîòîãðàôèþ. À ïî÷åìó îí íå ìîæåò ÿâèòüñÿ íà
ñâèäàíèå, òóò-òî äåòè íå ïîìåøàþò? À ó íåãî ÷óâñòâî äîëãà. Íî îíî åìó
ïî÷åìó-òî íè÷óòü íå ìåøàåò ïåðåïèñûâàòüñÿ? Íó òîãäà ïóñòü îí ïàðàëèçîâàí. Äî
ïîÿñà. Îòñþäà è õëàäíûå ÷ëåíû. Ñëóøàéòå, íå äóðèòå! Íàäî áóäåò — ïàðàëèçóåì
åãî ïîïîçæå. Àäà áðûçãàëà íà ïî÷òîâóþ áóìàãó «Øèï-ðîì», Êîòèê èçâëåê èç
äåòñêîãî ãåðáàðèÿ çàñóøåííóþ íåçàáóäêó, ðîçîâóþ îò ñòàðîñòè, ñîâàë â
êîíâåðò. Æèòü áûëî âåñåëî!
Ïåðåïèñêà áûëà áóðíîé ñ îáåèõ ñòîðîí. Ñîíÿ, äóðà, êëþíóëà ñðàçó.
Âëþáèëàñü òàê, ÷òî òîëüêî îòòàñêèâàé. Ïðèøëîñü ñëåãêà ñäåðæàòü åå ïûë:
Íèêîëàé ïèñàë ïðèìåðíî îäíî ïèñüìî â ìåñÿö, ïðèòîðìàæèâàÿ Ñîíþ ñ åå
ðàçáóøåâàâøèìñÿ êóïèäîíîì.
Íèêîëàé èçîùðÿëñÿ â ñòèõàõ: Âàëåðèàíó ïðèøëîñü ïîïîòåòü. Òàì áûëè
ïðîñòî ïåðëû, êòî ïîíèìàåò, — Íèêîëàé ñðàâíèâàë Ñîíþ ñ ëèëèåé, ëèàíîé è
ãàçåëüþ, ñåáÿ — ñ ñîëîâüåì è äæåéðàíîì, ïðè÷åì îäíîâðåìåííî. Àäà ïèñàëà
ïðîçàè÷åñêèé òåêñò è îñóùåñòâëÿëà îáùåå ðóêîâîäñòâî, îñòàíàâëèâàÿ ñâîèõ
ðåçâèâøèõñÿ ïðèÿòåëåé, äàâàâøèõ ñîâåòû Âàëåðèàíó: «Òû íàïèøè åé, ÷òî îíà —
ãíó. Â ñìûñëå àíòèëîïà. Ìîÿ áîæåñòâåííàÿ ãíó, ÿ áåç òåáÿ èäó êî äíó!» Íåò,
Àäà áûëà íà âûñîòå: òðåïåòàëà Íèêîëàåâîé íåæíîñòüþ è ðàçâåðçàëà ãëóáèíû åãî
îäèíîêîãî ìÿòóùåãîñÿ äóõà, íàñòàèâàëà íà íåîáõîäèìîñòè ñîõðàíÿòü
ïëàòîíè÷åñêóþ ÷èñòîòó îòíîøåíèé è â òî æå âðåìÿ ïîäïóñêàëà íàìåê íà
ðàçðóøèòåëüíóþ ñòðàñòü, âðåìÿ äëÿ ïðîÿâëåíèÿ êîåé åùå ïî÷åìó-òî íå ïðèñïåëî.
Êîíå÷íî, ïî âå÷åðàì Íèêîëàé è Ñîíÿ äîëæíû áûëè â íàçíà÷åííûé ÷àñ ïîäíÿòü
âçîðû ê îäíîé è òîé æå çâåçäå. Áåç ýòîãî óæ íèêàê. Åñëè ó÷àñòíèêè
ýïèñòîëÿðíîãî ðîìàíà â ýòó ìèíóòó íàõîäèëèñü ïîáëèçîñòè, îíè ñòàðàëèñü
ïîìåøàòü Ñîíå ðàçäâèíóòü çàíàâåñêè è óêðàäêîé áðîñèòü âçãëÿä â çâåçäíóþ
âûñü, çâàëè åå â êîðèäîð: «Ñîíÿ, ïîäèòå ñþäà íà ìèíóòêó… Ñîíÿ, âîò êàêîå
äåëî…», íàñëàæäàÿñü åå ñìÿòåíèåì: çàâåòíûé ìèã íàäâèãàëñÿ, à Íèêîëàåâ âçîð
ðèñêîâàë ïðîáîëòàòüñÿ ïîïóñòó â îêðåñòíîñòÿõ êàêîãî-íèáóäü òàì Ñèðèóñà èëè
êàê åãî — â îáùåì, ñìîòðåòü íàäî áûëî â ñòîðîíó Ïóëêîâà.
Ïîòîì çàòåÿ ñòàëà íàäîåäàòü: ñêîëüêî æå ìîæíî, òåì áîëåå ÷òî èç òîìíîé
Ñîíè ðîâíûì ñ÷åòîì íè÷åãî íåëüçÿ áûëî âûòÿíóòü, íèêàêèõ ñåêðåòîâ; â
íàïåðñíèöû ê ñåáå îíà íèêîãî íå äîïóñêàëà è âîîáùå äåëàëà âèä, ÷òî íè÷åãî íå
ïðîèñõîäèò, — íàäî
æå, êàêàÿ ñêðûòíàÿ îêàçàëàñü, à â ïèñüìàõ ãîðåëà íåóãàñèìûì ïëàìåíåì
âûñîêîãî ÷óâñòâà, îáåùàëà Íèêîëàþ âå÷íóþ âåðíîñòü è ñîîáùàëà î ñåáå
âñå-ïðåâñå: è ÷òî åé ñíèòñÿ, è êàêàÿ ïè÷óæêà ãäå-òî òàì ïðîùåáåòàëà.
Âûñûëàëà â êîíâåðòàõ âàãîíû ñóõèõ öâåòîâ, è íà îäèí èç Íèêîëàåâûõ äíåé
ðîæäåíèÿ ïîñëàëà åìó, îòöåïèâ îò ñâîåãî óæàñíîãî æàêåòà, ñâîå åäèíñòâåííîå
óêðàøåíèå: áåëîãî ýìàëåâîãî ãîëóáêà. «Ñîíÿ, à ãäå íåå âàø ãîëóáîê?» —
«Óëåòåë», — ãîâîðèëà îíà, îáíàæàÿ êîñòÿíûå ëîøàäèíûå çóáû, è ïî ãëàçàì åå
íè÷åãî íåëüçÿ áûëî ïðî÷åñòü. Àäà âñå ñîáèðàëàñü óìåðòâèòü, íàêîíåö,
îáðåìåíÿâøåãî åå Íèêîëàÿ, íî, ïîëó÷èâ ãîëóáêà, ñëåãêà ñîäðîãíóëàñü è
îòëîæèëà óáèéñòâî äî ëó÷øèõ âðåìåí. Â ïèñüìå, ïðèëîæåííîì ê ãîëóáêó, Ñîíÿ
êëÿëàñü íåïðåìåííî îòäàòü çà Íèêîëàÿ ñâîþ æèçíü èëè ïîéòè çà íèì, åñëè íàäî,
íà êðàé ñâåòà.
Âåñü ìûñëèìûé óðîæàé ñìåõà áûë óæå ñîáðàí, ïðîêëÿòûé Íèêîëàé êàòîðæíûì
ÿäðîì ïóòàëñÿ ïîä íîãàìè, íî áðîñèòü Ñîíþ îäíó, íà äîðîãå, áåç ãîëóáêà, áåç
âîçëþáëåííîãî, áûëî áû áåñ÷åëîâå÷íî. À ãîäû øëè; Âàëåðèàí, Êîòèê è, êàæåòñÿ,
Ñåðåæà ïî ðàçíûì ïðè÷èíàì îòïàëè îò ó÷àñòèÿ â èãðå, è Àäà ìóæåñòâåííî,
óãðþìî, îäíà íåñëà ñâîå ýïèñòîëÿðíîå áðåìÿ, ñ íåíàâèñòüþ âûïåêàÿ, êàê
àâòîìàò, åæåìåñÿ÷íûå ãîðÿ÷èå ïî÷òîâûå ïîöåëóè. Îíà óæå ñàìà ñòàëà íåìíîãî
Íèêîëàåì, è ïîðîé â çåðêàëå ïðè âå÷åðíåì îñâåùåíèè åé ìåðåùèëèñü óñû íà åå
ñìóãëî-ðîçîâîì ëè÷èêå. È äâå æåíùèíû íà äâóõ êîíöàõ Ëåíèíãðàäà, îäíà ñî
çëîáîé, äðóãàÿ ñ ëþáîâüþ, ñòðî÷èëè äðóã äðóãó ïèñüìà î òîì, êîãî íèêîãäà íå
ñóùåñòâîâàëî.
Êîãäà íà÷àëàñü âîéíà, íè òà íè äðóãàÿ íå óñïåëè ýâàêóèðîâàòüñÿ. Àäà
êîïàëà ðâû, äóìàÿ î ñûíå, óâåçåííîì ñ äåòñêèì ñàäîì. Áûëî íå äî ëþáâè. Îíà
ñúåëà âñå, ÷òî áûëî ìîæíî, ñâàðèëà êîæàíûå òóôëè, ïèëà ãîðÿ÷èé áóëüîí èç
îáîåâ — òàì âñå-òàêè áûëî íåìíîãî êëåéñòåðà. Íàñòàë äåêàáðü, êîí÷èëîñü âñå.
Àäà îòâåçëà íà ñàíî÷êàõ â áðàòñêóþ ìîãèëó ñâîåãî ïàïó, ïîòîì Ëüâà
Àäîëüôîâè÷à, çàòîïèëà ïå÷óðêó Äèêêåíñîì è íåãíóùèìèñÿ ïàëüöàìè íàïèñàëà Ñîíå
ïðîùàëüíîå Íèêîëàåâî ïèñüìî. Îíà ïèñàëà, ÷òî âñå ëîæü, ÷òî îíà âñåõ
íåíàâèäèò, ÷òî Ñîíÿ — ñòàðàÿ äóðà è ëîøàäü, ÷òî íè÷åãî íå áûëî è ÷òî áóäüòå
âû âñå ïðîêëÿòû. Íè Àäå, íè Íèêîëàþ Äàëüøå æèòü íå õîòåëîñü. Îíà îòïåðëà
äâåðè áîëüøîé îòöîâñêîé êâàðòèðû, ÷òîáû ïîõîðîííîé êîìàíäå ëåã÷å áûëî âîéòè,
è ëåãëà íà äèâàí, íàâàëèâ íà ñåáÿ ïàëüòî ïàïû è áðàòà.
.
Íåÿñíî, ÷òî òàì áûëî äàëüøå. Âî-ïåðâûõ, ýòî ìàëî êîãî èíòåðåñîâàëî,
âî-âòîðûõ, Àäà Àäîëüôîâíà íå î÷åíü-òî ðàçãîâîð÷èâà, íó è, êðîìå òîãî, êàê
óæå ãîâîðèëîñü, âðåìÿ! Âðåìÿ âñå ñúåëî. Äîáàâèì ê ýòîìó, ÷òî ÷èòàòü â ÷óæîé
äóøå òðóäíî: òåìíî, è äàíî íå âñÿêîìó. Ñìóòíûå äîìûñëû, ïîïûòêè äîãàäîê —
íå áîëüøå.
Âðÿä ëè, ÿ ïîëàãàþ, Ñîíÿ ïîëó÷èëà Íèêîëàåâó ìîãèëüíóþ âåñòü. Ñêâîçü òîò
÷åðíûé äåêàáðü ïèñüìà íå ïðîõîäèëè èëè æå øëè ìåñÿöàìè. Áóäåì äóìàòü, ÷òî
îíà, âîçâåäÿ ïîëóñëåïûå îò ãîëîäà ãëàçà ê âå÷åðíåé çâåçäå íàä ðàçáèòûì
Ïóëêîâîì, â ýòîò äåíü íå ïî÷óâñòâîâàëà ìàãíåòè÷åñêîãî âçãëÿäà ñâîåãî
âîçëþáëåííîãî è ïîíÿëà, ÷òî ÷àñ åãî ïðîáèë. Ëþáÿùåå ñåðäöå — óæ ãîâîðèòå,
÷òî õîòèòå — ÷óâñòâóåò òàêèå âåùè, åãî íå îáìàíåøü. È, äîãàäàâøèñü,
÷òîïîðà, ãîòîâàÿ èñïåïåëèòü ñåáÿ ðàäè ñïàñåíèÿ ñâîåãî
åäèíñòâåííîãî, Ñîíÿ âçÿëà âñå, ÷òî ó íåå áûëî — áàíî÷êó äîâîåííîãî òîìàòíîãî
ñîêà, ñáåðåæåííîãî äëÿ òàêîãî âîò ñìåðòíîãî ñëó÷àÿ, — è ïîáðåëà ÷åðåçâåñü Ëåíèíãðàä â êâàðòèðó óìèðàþùåãî Íèêîëàÿ. Ñîêà òàì áûëî ðîâíî íà
îäíó æèçíü.
Íèêîëàé ëåæàë ïîä ãîðîé ïàëüòî, â óøàíêå, ñ ÷åðíûì ñòðàøíûì ëèöîì, ñ
çàïåêøèìèñÿ ãóáàìè, íîãëàäêî ïîáðèòûé. Ñîíÿ îïóñòèëàñü íà
êîëåíè, ïðèæàëàñü ãëàçàìè ê åãî îòåêøåé ðóêå ñî ñáèòûìè íîãòÿìè è íåìíîæêî
ïîïëàêàëà. Ïîòîì îíà íàïîèëà åãî ñîêîì ñ ëîæå÷êè, ïîäáðîñèëà
êíèã â ïå÷êóáëàãîñëîâèëà ñâîþ ñ÷àñòëèâóþ ñóäüáó è óøëà ñ âåäðîì
çà âîäîé, ÷òîáû áîëüøå íèêîãäà íå âåðíóòüñÿ- áîìáèëè â òîò äåíü
ñèëüíî.
Âîò, ñîáñòâåííî, è âñå, ÷òî ìîæíî ñêàçàòü î Ñîíå. Æèë ÷åëîâåê — è íåò
åãî. Îäíî èìÿ îñòàëîñü.
…— Àäà Àäîëüôîâíà, îòäàéòå ìíå Ñîíèíû ïèñüìà.
Àäà Àäîëüôîâíà âûåçæàåò èç ñïàëüíè â ñòîëîâóþ, ïîâîðà÷èâàÿ ðóêàìè
áîëüøèå êîëåñà èíâàëèäíîãî êðåñëà. Ñìîðùåííîå ëè÷èêî åå ìåëêî òðÿñåòñÿ.
×åðíîå ïëàòüå ïðèêðûâàåò äî ïÿò áåçæèçíåííûå íîãè. Áîëüøàÿ êàìåÿ ïðèêîëîòà ó
ãîðëà. Íàêàìåå êòî-òî êîãî-òî óáèâàåò: ùèòû, êîïüÿ, âðàãèçÿùíî óïàë.
— Ïèñüìà?
Ïèñüìà, ïèñüìà, îòäàéòå ìíå Ñîíèíû ïèñüìà
— Íå ñëûøó!
Ñëîâî «îòäàéòå» îíà âñåãäà ïëîõî ñëûøèò ðàçäðàæåííî øèïèò æåíà âíóêà,
êîñÿñü íà êàìåþ.
— Íå ïîðà ëè îáåäàòü? — øàìêàåò Àäà Àäîëüôîâíà.
Êàêèå áîëüøèå òåìíûå áóôåòû, êàêîå òÿæåëîå ñòîëîâîå ñåðåáðî â íèõ, è
âàçû, è âñÿêèå çàïàñû: ÷àé, âàðåíüÿ, êðóïû, ìàêàðîíû. Èç äðóãèõ êîìíàò òîæå
âèäíåþòñÿ áóôåòû, áóôåòû, ãàðäåðîáû, øêàôû — ñ áåëüåì, ñ êíèãàìè, ñî
âñÿêèìè âåùàìè. Ãäå îíà õðàíèò ïà÷êó Ñîíèíûõ ïèñåì, âåòõèé ïàêåòèê,
ïåðåõâà÷åííûé áå÷åâêîé, ïîòðåñêèâàþùèé îò ñóõèõ öâåòîâ, æåëòîâàòûõ è
ïðîçðà÷íûõ, êàê ñòðåêîçèíûå êðûëüÿ? Íå ïîìíèò èëè íå õî÷åò ãîâîðèòü? Äà è
÷òî òîëêó — ïðèñòàâàòü ê òðÿñóùåéñÿ ïàðàëèçîâàííîé ñòàðóõå! Ìàëî ëè ó íåå
ñàìîé áûëî â æèçíè òðóäíûõ äíåé? Ñêîðåå âñåãî îíà áðîñèëà ýòó ïà÷êó â îãîíü,
âñòàâ íà ðàñïóõøèå êîëåíè â òó ëåäÿíóþ çèìó, âî âñïûõèâàþùåì êðóãó ìèíóòíîãî
ñâåòà, è, ìîæåò áûòü, ðîáêî çàíÿâøèñü âíà÷àëå, çàòåì áûñòðî ÷åðíåÿ ñ óãëîâ,
è, íàêîíåö, âçâèâøèñü ñòîëáîì ãóäÿùåãî ïëàìåíè, ïèñüìà ñîãðåëè, õîòü íà
êðàòêèé | ìèã, åå ñêðþ÷åííûå, îêî÷åíåâøèå ïàëüöû. Ïóñòü òàê. Âîò òîëüêî
áåëîãî ãîëóáêà, ÿ äóìàþ, îíà äîëæíà áûëà îòòóäà âûíóòü. Âåäü ãîëóáêîâ îãîíü
íå áåðåò.

ËÞÁÈØÜ — ÍÅ ËÞÁÈØÜ

— Äðóãèå äåòè ãóëÿþò îäíè, à ìû ïî÷åìó-òî ñ Ìàðüèâàííîé!
— Âîò êîãäà òåáå ñòóêíåò ñåìü ëåò, òîãäà è áóäåøü ãóëÿòü îäíà. È
íåëüçÿ ãîâîðèòü ïðî ïîæèëîãî ÷åëîâåêà «ïðîòèâíàÿ». Âû äîëæíû áûòü áëàãîäàðíû
Ìàðüå Èâàííå, ÷òî îíà ïðîâîäèò ñ âàìè âðåìÿ.
— Äà îíà íàðî÷íî íå õî÷åò çà íàìè ñëåäèòü! È ìû îáÿçàòåëüíî ïîïàäåì
ïîä ìàøèíó! È îíà â ñêâåðèêå çíàêîìèòñÿ ñî âñåìè ñòàðóõàìè è æàëóåòñÿ íà
íàñ. È ãîâîðèò: «äóõ ïðîòèâîðå÷èÿ».
— Íî âåäü òû äåéñòâèòåëüíî âñå äåëàåøü åé íàçëî!
— È áóäó äåëàòü! È íàðî÷íî áóäó ãîâîðèòü ýòèì äóðàöêèì ñòàðóõàì «íå
çäðàñüòå» è «áóäüòå íåçäîðîâû«.
Äà êàê òåáå íå ñòûäíî! Íàäî óâàæàòü ñòàðåíüêèõ! È íå ãðóáèòü, èì, à
ïðèñëóøèâàòüñÿ, ÷òî îíè òåáå ñêàæóò: îíè ñòàðøå è áîëüøå òåáÿ çíàþò.
ß ïðèñëóøèâàþñü! À Ìàðüèâàííà òîëüêî è ãîâîðèò ÷òî ïðî ñâîåãî äÿäþ.
Íó è ÷òî æå îíà ïðî íåãî ãîâîðèò?
×òî îí ïîâåñèëñÿ îò áîëåçíè ìî÷åâîãî ïóçûðÿ! À åùå äî ýòîãî åãî
ïåðååõàëî êîëåñîì ôîðòóíû! Ïîòîìó ÷òî îí çàïóòàëñÿ â äîëãàõ è íåïðàâèëüíî
ïåðåõîäèë óëèöó!
…Ìàëåíüêàÿ, òó÷íàÿ, ñ îäûøêîé, Ìàðüèâàííà íåíàâèäèò íàñ, à ìû åå.
Íåíàâèäèì øëÿïêó ñ âóàëüêîé, äûð÷àòûå ïåð÷àòêè, ñóõèå êîðæèêè «ïåñî÷íîå
êîëüöî», êîòîðûìè îíà êîðìèò ãîëóáåé, è íàðî÷íî òîïàåì íà ýòèõ ãîëóáåé
áîòàìè, ÷òîáû èõ ðàñïóãàòü. Ìàðüèâàííà ãóëÿåò ñ íàìè êàæäûé äåíü ïî ÷åòûðå
÷àñà, ÷èòàåò íàì êíèæêè è ïûòàåòñÿ ðàçãîâàðèâàòü ïî-ôðàíöóçñêè — äëÿ ýòîãî,
â îáùåì-òî, åå è ïðèãëàñèëè. Ïîòîìó ÷òî íàøà ñîáñòâåííàÿ, äîðîãàÿ, ëþáèìàÿ
íÿíÿ Ãðóøà, êîòîðàÿ æèâåò ñ íàìè, íèêàêèõ èíîñòðàííûõ ÿçûêîâ íå çíàåò, è íà
óëèöó äàâíî óæå íå âûõîäèò, è äâèãàåòñÿ ñ òðóäîì. Ïóøêèí åå òîæå î÷åíü ëþáèë
è ïèñàë ïðî íåå: «Ãîëóáêà äðÿõëàÿ ìîÿ!» À ïðî Ìàðüèâàííó îí íè÷åãî íå
ñî÷èíèë. À åñëè áû è ñî÷èíèë, òî òàê: «Ñâèíþøêà òîëñòàÿ ìîÿ!»
Íî âîò ÷òî óäèâèòåëüíî — ïðîñòî íåâîçìîæíî ïîâåðèòü, — íî Ìàðüèâàííà
òîæå áûëà ëþáèìîé íÿíåé ó îäíîé óæå âûðîñøåé äåâî÷êè! Ýòó äåâî÷êó, Êàòþ,
Ìàðüèâàííà âñïîìèíàåò êàæäûé äåíü. Îíà íå âûñîâûâàëà ÿçûê, íå êîâûðÿëà â
íîñó, äîåäàëà âñå äî êîíöà, îáíèìàëà è öåëîâàëà Ìàðüèâàííó — íåíîðìàëüíàÿ!
Âå÷åðîì, ëåæà â ïîñòåëÿõ, ìû ñ ñåñòðîé ïðèäóìûâàåì ðàçãîâîðû Ìàðüèâàííû
è ïîñëóøíîé Êàòè:
— Äîåøü ÷åðâÿêîâ äî êîíöà, äîðîãàÿ Êàòþøà!
— Ñ óäîâîëüñòâèåì, íåíàãëÿäíàÿ Ìàðüèâàííà!
— Ñêóøàé ìàðèíîâàííóþ ëÿãóøêó, äåòî÷êà!
— ß óæå ñêóøàëà! Ïîëîæèòå ìíå åùå ïþðå èç äîõëûõ ìûøåé, ïîæàëóéñòà!..
Â ñêâåðèêå, êîòîðûé Ìàðüèâàííà íàçûâàåò «áóëüâàðîì», áëåäíûå
ëåíèíãðàäñêèå äåâî÷êè êîïàþòñÿ â
ïîòåìíåâøåì îñåííåì ïåñêå, ïðèñëóøèâàÿñü ê âçðîñëûì ðàçãîâîðàì.
Ìàðüèâàííà, áûñòðî ïîçíàêîìèâøèñü ñ êàêîé-íèáóäü ñòàðóøåíöèåé â øëÿïêå,
âûíèìàåò èç ðèäèêþëÿ òâåðäûå ñòàðèííûå ôîòîãðàôèè: îíà è äÿäÿ ïðèñëîíèëèñü ê
ðîÿëþ, à ñçàäè — âîäîïàä. Íåóæåëè â íåäðàõ ýòîé çàäûõàþùåéñÿ òóøè ïîãðåáåíî
âîí òî áåëîå âîçäóøíîå ñóùåñòâî â êðóæåâíûõ ïåð÷àòêàõ? «Îí çàìåíèë ìíå îòöà
è ìàòü è õîòåë, ÷òîáû ÿ íàçûâàëà åãî ïðîñòî Æîðæ. Îí äàë ìíå îáðàçîâàíèå, îí
âïåðâûå âûâåç ìåíÿ â ñâåò. Âîò ýòè æåì÷óãà — çäåñü ïëîõî âèäíî — ýòî åãî
ïîäàðîê. Îí áåçóìíî, áåçóìíî ìåíÿ ëþáèë. Âèäèòå, êàêîé îí òóò
ïðåäñòàâèòåëüíûé? À âîò òóò ìû â Ïÿòèãîðñêå. Ýòî ìîÿ ïîäðóãà Þëèÿ. À çäåñü
ìû ïüåì ÷àé â ñàäó». — «×óäíûå ñíèìêè. À ýòî òîæå Þëèÿ?» — «Íåò, ýòî
Çèíàèäà. Ýòî ïîäðóãà Æîðæà. Îíà-òî åãî è ðàçîðèëà. Îí áûë èãðîê». — «Àõ,
âîí ÷òî». — «Äà. Âûáðîñèòü áû ýòîò ñíèìîê, äà ðóêà íå ïîäíèìàåòñÿ. Âåäü
:òãî âñå, ÷òî îò íåãî îñòàëîñü. È ñòèõè — îí áûë ïîýò». — «×òî âû
ãîâîðèòå!» — «Äà, äà, ÷óäíûé’ ïîýò. Ñåé÷àñ òàêèõ ïåò. Òàêîé ðîìàíòè÷íûé,
íåìíîãî ìèñòèê…»
Ñòàðóøåíöèÿ, áàëäà, ðàñêèíóëà óøè, ìå÷òàòåëüíî óëûáàåòñÿ, ñìîòðèò ïà
ìåíÿ. À íå÷åãî ãëàçåòü-òî! ß ïîêàçûâàþ åé ÿçûê. Ìàðüèâàííà, îò ñòûäà ïðèêðûâ
ãëàçà, øåï÷åò ñ íåíàâèñòüþ: «Æóòêîå ñóùåñòâî!» À âå÷åðîì îïÿòü áóäåò ÷èòàòü
ìíå äÿäèíû ñòèõè:
— Íÿíÿ, êòî òàê ãðîìêî âñêðèêíóë,
Çà îêîøêîì ïðîìåëüêíóë,
Íà êðûëå÷êå äâåðüþ ñêðèïíóë.
Ïîä êðîâàòêîþ âçäîõíóë?
Ñïè, óñíè, íå çíàé ïå÷àëè,
Áîã õðàíèò òåáÿ, äèòÿ,
Ýòî âîðîíû êðè÷àëè,
Ñòàåé ê êëàäáèùó ëåòÿ.
Íÿíÿ, êòî ñâå÷è êîñíóëñÿ.
Êòî ñêðåáåòñÿ òàì, â óãëó,
Êòî îò äâåðè ïðîòÿíóëñÿ
×åðíîé òåíüþ íà ïîëó?
—Ñïè, äèòÿ, íå âåäàé ñòðàõà,
Äâåðü êðåïêà, âûñîê çàáîð, -;
Íå ìèíóåò âîðà ïëàõà,
Ïðîçâåíèò â íî÷è òîïîð.
Íÿíÿ, êòî ìíå â ñïèíó äûøèò,
Êòî, íåâèäèìûé, êî ìíå
Ïîäáèðàåòñÿ âñå âûøå
Ïî èçìÿòîé ïðîñòûíå?
Î äèòÿ, ÷òî õìóðèøü áðîâêè,
Âûòðè ãëàçêè è íå ïëà÷ü,
Êðåïêî ñòÿíóòû âåðåâêè,
Çíàåò ðåìåñëî ïàëà÷.
Íó-êà, êòî ïîñëå òàêèõ ñòèõîâ íàéäåò â ñåáå ñèëû ñïóñòèòü íîãè ñ
êðîâàòè, ÷òîáû, ñêàæåì, ñåñòü íà ãîðøîê! Ïîä êðîâàòüþ, áëèæå ê ñòåíå — âñåì
èçâåñòíî — ëåæèò Çìåé: â øíóðîâàííûõ áîòèíêàõ, êåïêå, ïåð÷àòêàõ,
ìîòîöèêëåòíûõ î÷êàõ, à â ðóêå — êðþê. Äíåì Çìåÿ íåò, à ê íî÷è îí ñãóùàåòñÿ
èç ñóìåðå÷íîãî âåùåñòâà è òèõî-òèõî æäåò: êòî ïîñìååò ñâåñèòü íîãó? È ñðàçó
— õâàòü êðþêîì! Âðÿä ëè ñúåñò, íî çàòàùèò è ïðîïèõíåò ïîä ïëèíòóñ, è
áåñêîíå÷íî áóäåò ïàäåíèå âíèç, ïîä ïîë, ìåæäó ïûëüíûõ ïåðåáîðîê. Êîìíàòó
ñòîðîæàò è äðóãèå ïîðîäû âå÷åðíèõ ñóùåñòâ: ëîìêèé è ïîëóïðîçðà÷íûé Ñóõîé,
ñëàáûé, íî ñòðàøíûé, ñòîèò âñþ íî÷ü íàïðîëåò â ñòåííîì øêàôó, à óòðîì óéäåò
â ùåëè. Çà îò-
ñòàâøèìè îáîÿìè — Èíäðèê è Õèçäðèê: îäèí çåëåíîâàòûé, äðóãîé ñåðûé,
îáà áûñòðî áåãàþùèå, ìíîãîíîãèå. À åùå â óãëó, íà ïîëó — êâàäðàòèê ìåäíîé
ðåçíîé ðåøåòêè, à ïîä íèì ÷åðíûé ïðîâàë — «âåíòèëÿöèÿ». Ê íåé è äíåì-òî
ïîäõîäèòü îïàñíî: èç ãëóáèíû ïðèñòàëüíî, íå ìèãàÿ, ñìîòðÿò Ãëàçà. Äà, íî
ñàìûé-òî ñòðàøíûé — òîò áåçûìÿííûé, ÷òî âñåãäà çà ñïèíîé, ïî÷òè êàñàåòñÿ
âîëîñ (äÿäÿ ñâèäåòåëü!). Ìíîãî ðàç îí ïðèíîðàâëèâàåòñÿ ñõâàòèòü, íî êàê-òî
âñå óïóñêàåò ìîìåíò è ìåäëåííî, ñ äîñàäîé îïóñêàåò áåñïëîòíûå ðóêè. Òóãî, ñ
ãîëîâîé çàâåðíóñü â îäåÿëî, ïóñòü îäèí íîñ òîð÷èò — ñïåðåäè íå íàïàäàþò.
Íàïóãàâ äÿäèíûìè ñòèõàìè. Ìàðüèâàííà óõîäèò íî÷åâàòü ê ñåáå, â
êîììóíàëüíóþ êâàðòèðó, ãäå, êðîìå íåå, æèâóò åùå: Èðàèäà Àíàòîëüåâíà ñ
äèàáåòîì, è êàêàÿ-òî ïûëüíàÿ Ñîíÿ, è Áàäûëîâû, ëèøåííûå ðîäèòåëüñêèõ ïðàâ, è
ïîâåñèâøèéñÿ äÿäÿ… È çàâòðà îíà ïðèäåò îïÿòü, åñëè ìû íå çàáîëååì. À
áîëååì ìû ÷àñòî.
Íå ðàç è íå äâà ñîðîêàãðàäóñíûå ãðèïïû çàêðè÷èò, çàñòó÷àò è óøè, íàáüþò
â êðàñíûå áàðàáàíû, îáñòóïÿò ñî âñåõ ñòîðîí è, áåøåíî êðóòÿ, ïîêàæóò
êèíîôèëüì áðåäà, âñåãäà îäèí è òîò æå: äåðåâÿííûå ñîòû çàïîëíÿþòñÿ
òðåõçíà÷íûìè ÷èñëàìè; ÷èñëà áîëüøå, ãðîõîò ãðîì÷å, áàðàáàíû òîðîïëèâåé, —
ñåé÷àñ âñå ÿ÷åéêè áóäóò çàïîëíåíû, âîò îñòàëîñü ñîâñåì íåìíîãî! âîò åùå
÷óòü-÷óòü! ñåðäöå íå âûäåðæèò, ëîïíåò, — íî îòìåíèëè, îòïóñòèëè, ïðîñòèëè,
ñîòû óáðàëè, ïðîáåæàë ñ íåõîðîøåé óëûáêîé êðóãëûé õëåá íà òîíêèõ íîæêàõ ïî
àýðîäðîìíîìó ïîëþ — è çàòèõëî… òîëüêî ñàìîëåòèêè áóêàøå÷íûìè
òî÷êàìè óáåãàþò ïî ðîçîâîìó íåáó è óíîñÿò â êîãîòêàõ ÷åðíûé ïëàù
ëèõîðàäêè. Îáîøëîñü.
Ñòðÿõíèòå ìíå êðîøêè ñ ïðîñòûíè, îñòóäèòå ïîäóøêó, ðàñïðàâüòå îäåÿëî,
÷òîáû íè îäíîé ñêëàäî÷êè, èíà÷å âåðíóòñÿ ñàìîëåòèêè ñ êîãîòêàìè! Áåç ìûñëåé,
áåç æåëàíèé ëåæàòü íà ñïèíå, â ïðîõëàäå, â ïîëóòüìå — ïîë÷àñà ïåðåäûøêè
ìåæäó äâóìÿ àòàêàìè áàðàáàíùèêîâ. Ïî ïîòîëêó èç óãëà â óãîë ïðîõîäèò ñâåòëûé
âååð, è åùå âååð, è åùå — àâòîìîáèëè óæå çàæãëè ôàðû, âå÷åð ñîøåë ñ âûñîò,
ïîä äâåðü â ñîñåäíþþ êîìíàòó ïðîñóíóëè êîâðèê ñâåòà — òàì ïüþò ÷àé,
çàãîðåëñÿ îðàíæåâûé àáàæóð, è êòî-íèáóäü èç ñòàðøèõ óæå ïëåòåò èç åãî
áàõðîìû íåäîçâîëåííûå êîñè÷êè — «ïîðòèò âåùü». Ïîêà ñàìîëåòèêè íå
âåðíóëèñü, ìîæíî, îñòàâèâ ñðåäè ÷óãóííûõ ïðîñòûíåé ñâîþ ïîñòóêèâàþùóþ æàðîì
òåëåñíóþ îáîëî÷êó, ìûñëåííî âûñêîëüçíóòü çà äâåðü — äëèííàÿ ðóáàøêà,
õîëîäíûå òàïî÷êè — ïîäñåñòü íåâèäèìêîé ê ñòîëó — à ýòó ÷àøêó çà íåäåëþ ÿ
çàáûëà! — æìóðÿñü, ïóòåøåñòâîâàòü âçãëÿäîì ïî îðàíæåâûì ãîðáàì àáàæóðà.
Àáàæóð ìîëîäîé, ïóãëèâûé, îí êî ìíå åùå íå ïðèâûê — òîëüêî íåäàâíî ìû ñ
ïàïîé êóïèëè åãî íà áàðàõîëêå.
Àõ, ñêîëüêî òàì áûëî ëþäåé, ñêîëüêî îáëàäàòåëåé âàòíèêîâ è ïëþøåâûõ
æàêåòîâ, êîðè÷íåâûõ îðåíáóðãñêèõ ïëàòêîâ! È âñå îíè ãîðëàíèëè, è ñóåòèëèñü,
è òðÿñëè ïåðåä ïàïèíûì ëèöîì ñèíèìè äèàãîíàëåâûìè îòðåçàìè, è ñîâàëè â íîñ
êðåïêèå ÷åðíûå âàëåíêè! Êàêèå òàì áûëè ñîêðîâèùà! À ïàïà-òî: âñå ïðîøëÿïèë,
ïðîâîðîíèë, íè÷åãî, êðîìå àáàæóðà, îòòóäà íå óíåñ. À íàäî áûëî íàêóïèòü
âñåãî-âñåãî: è âàçî÷åê, è áëþäå÷åê, è öâåòàñòûõ ïëàò-
êîâ, è ñîâèíûõ ÷ó÷åë, è ôàðôîðîâûõ ñâèíåé, è ëåíòî÷íûõ êîâðèêîâ!
Ïðèãîäèëèñü áû è êîøêè-êîïèëêè, è äóäåëêè, è ñâèðèñòåëêè, è áóìàæíûå öâåòû
— ìàêè ñ ÷åðíèëüíûìè âàòêàìè â ñåðäöåâèíêàõ, è áóìàæíûå êðàñíî-çåëåíûå
äðîæàùèå æàáî íà äâóõ ïàëî÷êàõ: âûâåðíåøü ïàëî÷êè — è çàòðÿñåòñÿ
áàõðîì÷àòîå íåïðî÷íîå êðóæåâî, åùå âûâåðíåøü — è ñõëîïíóëîñü â äóäî÷êó, è
ïðîïàëî. Ìåëüêàëè èçóìèòåëüíûå êëååí÷àòûå êàðòèíû: Ëåðìîíòîâ íà ñåðîì âîëêå
óìûêàåò îáàëäåâøóþ êðàñàâèöó; îí æå â êàôòàíå öåëèòñÿ èç-çà êóñòîâ â ëåáåäåé
ñ çîëîòûìè êîðîíàìè; îí æå ÷òî-òî âûäåëûâàåò ñ êîíåì… íî ïàïà òàùèò ìåíÿ
äàëüøå, äàëüøå, ìèìî èíâàëèäîâ ñ ëåäåíöàìè, â àáàæóðíûé ðÿä. Ìóæèê
óõâàòûâàåò ïàïó çà êîæàíûé ðóêàâ:
—Õîçÿèí, ïðîäàé ïàëüòî!
Àé, äà íå ïðèñòàâàéòå ê íàì ñ ãëóïîñòÿìè, íàì íóæåí àáàæóð, íàì âîí
òóäà, ÿ âåð÷ó ãîëîâîé, ìåëüêàþò âåíèêè, êîðçèíêè, êðàøåíûå äåðåâÿííûå ÿéöà,
ïîðîñåíîê — íå çåâàé, âñå, ïîøëè íàçàä. Ãäå îí? À, íîò. Ïðîäèðàåìñÿ ñêâîçü
òîëïó íàçàä, ïàïà ñ àáàæóðîì, åùåòîìíûì, ìîë÷àëèâûì, íî óæå
ïðèíÿòûì â ñåìüþ: òåïåðü îí íàø, îí ñâîé, ìû åãî ïîëþáèì. È îí çàìåð, æäåò:
êóäà-òî åãî íåñóò? Îí åùå íå çíàåò, ÷òî ïðîéäåò âðåìÿ — è îí, íåêîãäà
ëþáèìûé, áóäåò îñìåÿí, íèçâåðãíóò, ñîðâàí, ñîñëàí, à íà åãî ìåñòî ñ
ëèêîâàíèåì âçëåòèò íîâàÿ ôàâîðèòêà: ìîäíàÿ áåëàÿ ïÿòèëîïàñòíàÿ ðàñêîðÿêà. À
ïîòîì, îáèæåííûé, èçóðîäîâàííûé, ïðåäàííûé, îí ïåðåæèâåò ïîñëåäíåå
ãëóìëåíèå: ïîñëóæèò êðèíîëèíîì â äåòñêîì ñïåêòàêëå è íàâñåãäà êàíåò â
ïîìîå÷íîå íåáûòèå. Ñèê òðàíçèò ãëîðèà ìóíäè
— Ïàëà, êóïè âîí òî, ïîæàëóéñòà!
— ×òî òàì òàêîå?
Âåñåëàÿ îáìîòàííàÿ áàáà, ðàäóÿñü ïîêóïàòåëþ, âåðòèòñÿ íà ìîðîçå,
ïîäïðûãèâàåò, ïîòîïàâ ëåò âàëåíêàìè, ïîòðÿõèâàåò îòðóáëåííîé çîëîòîé êîñîé
òîëùèíîé â êàíàò:— Êóïèòå!
— Ïàëà, êóïè!
— Òû ñ óìà ñîøëà?! ×óæèå âîëîñû! È íå òðîãàé ðóêàìè — òàì âøè!
Ôó-ó-ó, óæàñ êàêîé! ß îáìèðàþ: äåéñòâèòåëüíî, îãðîìíûå âøè, êàæäàÿ
ðàçìåðîì ñ âîðîáüÿ—ñ âíèìàòåëüíûìè ãëàçêàìè, ñ ìîõíàòûìè ëàïêàìè, ñ
êîãîòêàìè, öåïëÿþòñÿ çà ïðîñòûíþ, ëåçóò íà îäåÿëî, õëîïàþò â ëàäîøè, âñå
ãðîì÷å è ãðîì÷å… Îïÿòü çàãóäåë áðåä, çàêðè÷àë æàð, çàâåðòåëèñü îãíåííûå êî
-ëåñà — ãðèïï!
…Òåìíàÿ ãîðîäñêàÿ çèìà, õîëîäíàÿ ñòðóå âîçäóõà èç êîðèäîðà —
êòî-íèáóäü èç âçðîñëûõ âíîñèò íà ñïèíå îãðîìíûé ïîëîñàòûé ìåøîê ñ äðîâàìè —
ðàñòàïëèâàòü êðóãëóþ êîðè÷íåâóþ êîëîíêó â âàííîé. À íó ìàðø èç-ïîä íîã! Óðà,
ñåãîäíÿ êóïàòüñÿ áóäåì! ×åðåç âàííó ïåðåêèíóòà äåðåâÿííàÿ ðåøåòêà; òÿæåëûå
îáëóïëåííûå òàçû, êóâøèíû ñ ãîðÿ÷åé âîäîé, îñòðûé çàïàõ äåãòÿðíîãî ìûëà,
ðàñïàðåííàÿ ñìîðùåííàÿ êîæà íà ëàäîíÿõ, çàïîòåâøåå çåðêàëî, äóõîòà, ÷èñòîå
íàãëàæåííîå ìåëêîå áåëüå— è âæææææ — áåãîì ïî õîëîäíîìó êîðèäîðó, è ãçëþõ!
— â íîâåíüêóþ ïîñòåëü: áëàæåíñòâî! — Íÿíå÷êà, ñïîé ïåñåíêó!
Íÿíå Ãðóøå óæàñíî ìíîãî ëåò. Îíà ðîäèëàñü â äåðåâíå, à ïîòîì
âîñïèòûâàëàñü ó äîáðîé ãðàôèíè.
Â åå ñåäåíüêîé ãîëîâå õðàíÿòñÿ òûñÿ÷è ðàññêàçîâ î ãîâîðÿùèõ ìåäâåäÿõ, î
ñèíèõ çìåÿõ, êîòîðûå ïî íî÷àì ëå÷àò ÷àõîòî÷íûõ ëþäåé, çàïîëçàÿ ÷åðåç ïå÷íóþ
òðóáó, î Ïóøêèíå è Ëåðìîíòîâå. È îíà òî÷íî çíàåò, ÷òî åñëè ñúåñòü ñûðîå
òåñòî — óëåòèøü. È êîãäà åé áûëî ïÿòü ëåò — êàê ìíå, — öàðü ïîñëàë åå ñ
ñåêðåòíûì ïàêåòîì ê Ëåíèíó â Ñìîëüíûé. Â ïàêåòå áûëà çàïèñêà: «Ñäàâàéñÿ!» À
Ëåíèí îòâåòèë: «Íè çà ÷òî!» È âûñòðåëèë èç ïóøêè. Íÿíÿ ïîåò:
Ïî êàìíÿì ñòðóèòñÿÒåðåê,
Ïëåùåò ìóòíûé âà-à-à-à-àë…
Çëîé ÷å÷åí ïîëçåò íà áåðåã,
Òî-î÷èò ñâîé êèíæà-à-à-àë…
Êîëûøåòñÿ êèñåÿ íà îêíå, èç-çà çèìíåãî îáëàêà âûõîäèò ãðîçíî ñèÿþùàÿ
ëóíà; èç ìóòíîé Êàðïîâêè âûïîëçàåò íà îáëåäåíåëûé áåðåæîê ÷åðíûé ÷å÷åí,
ìîõíàòûé, áëåñòèò çóáàìè…
Ñïè, ìîÿ ðàäîñòü, óñíè!
…Äà, à ôðàíöóçñêèé ñ Ìàðüèâàííîé ÷òî-òî íå èäåò. Íå îòäàòü ëè ìåíÿ âî
ôðàíöóçñêóþ ãðóïïó? Òàì è ãóëÿþò, è êîðìÿò, è èãðàþò â ëîòî. Êîíå÷íî,
îòäàòü! Óðà! Íî âå÷åðîì ôðàíöóæåíêà âîçâðàùàåò ìàìå ïàðøèâóþ îâöó:
— Ìàìî÷êà, âàø ðåáåíîê ñîâåðøåííî íå ïîäãîòîâëåí. Îíà ïîêàçûâàëà ÿçûê
äðóãèì äåòÿì, ïîðâàëà êàðòèíêè, è åå âûðâàëî ìàííîé êàøåé. Ïðèõîäèòå íà
ñëåäóþùèé ãîä. Äî ñâèäàíèÿ! Î ðåâóàð!
— Íå äîñâèäàíèÿ! — âûêðèêèâàþ ÿ, óâîëàêèâàåìàÿ çà ðóêó ðàññòðîåííîé
ìàìîé. — Åøüòå ñàìè âàøó ïîãàíóþ êàøó! Íå ðåâóàð!
(«Àõ, òàê! À íó âûøâûðèâàéòåñü îòñþäà! Çàáèðàéòå âàøåãî ìåðçêîãî
ãàäåíûøà!» — «Íå áîëüíî-òî íàäî! Ñàìè íå î÷åíü-òî âîîáðàæàéòå, ìàäàì!»)
— Èçâèíèòå, ïîæàëóéñòà, ñ íåé äåéñòâèòåëüíî î÷åíü òðóäíî.
— Íè÷åãî, íè÷åãî, ÿ ïîíèìàþ!
Íó ÷òî çà íàêàçàíèå ñ òîáîé!!!
…Âîçüìåì öâåòíûå êàðàíäàøè. Åñëè ïîñëþíÿâèòü êðàñíûé, îí äàåò
îñîáåííî ãëàäêèé, àòëàñíûé öâåò. Ïðàâäà, íåíàäîëãî. Íó, íà Ìàðüèâàííèíî ëèöî
õâàòèò. À òóò — ãðîìàäíþùàÿ áîðîäàâêà. Îòëè÷íî. Òåïåðü ñèíèì: øàð, øàð, åùå
øàð. È äâå òóìáû. Íà ãîëîâó — ÷åðíûé áëèí. Â ðóêè — ñóìî÷êó, ñóìî÷êè
ðèñîâàòü ÿ óìåþ. Âîò è Ìàðüèâàííà ãîòîâà. Ñèäèò íà îáëóïëåííîé âåñåííåé
ñêàìåå÷êå, ãàëîøè ðàññòàâèëà, ãëàçà çàêðûëà, ïîåò:
ß åõàëà äîìî-î-îé… Äóøà áûëà ïîëíà-à-à…
Âîò è åõàëà áû òû ñåáå äîìîé! Âîò è êàòèëàñü áû êîëáàñêîé ê ñâîåé
Êàòþøåíüêå.
«…Æîðæ âñåãäà áðàë ìíå õàëâó ó Àáðèêîñîâà — ïîìíèòå?» — «Äà, äà,
äà, íó êàê æå…» — «Âñå áûëî òàê èçÿùíî, äåëèêàòíî…» — «Íå ãîâîðèòå…»
— «À ñåé÷àñ… Âîò ýòè: äóìàëà, èíòåëëèãåíòíûå ëþäè! À îíè õëåá ðåæóò âîò
òàêèìè ëîìòÿìè!» — «Äà, äà, äà… À ÿ…» — «ß ìàìî÷êå, ïîêîéíèöå, âñåãäà
òîëüêî «âû» ãîâîðèëà. Âû, ìàìî÷êà… Óâàæåíèå áûëî. À ýòî, ÷òî æå: ëàäíî —
ÿ, ÷óæîé ÷åëîâåê, íî ê ðîäèòåëÿì, ê ðîäèòåëÿì ñâîèì — íó íèêàêîãî… À çà
ñòîëîì ëåçóò âîò òàê! âîò òàê! è ðóêàìè, ðóêàìè!»
Ãîñïîäè! Äîëãî ëè íàì åùå òåðïåòü äðóã äðóãà?
À ïîòîì ñêâåðèê çàêðûâàþò íà ïðîñóøêó. È ìû
ïðîñòî õîäèì ïî óëèöàì. È âîò îäíàæäû âäðóã êàêàÿ-òî õóäàÿ âûñîêàÿ
äåâî÷êà — áåëûé òàêîé êîìàð — ñ êðèêîì áðîñàåòñÿ íà øåþ ê Ìàðüèâàííå, è
ïëà÷åò, è ãëàäèò åå òðÿñóùååñÿ êðàñíîå ëèöî!
— Íÿíå÷êà ìîÿ! Ýòî íÿíå÷êà ìîÿ!
È — ñìîòðèòå — ýòà òóøà, çàëèâøèñü ñëåçàìè è çàäûõàÿñü, òîæå
îáõâàòèëà ýòó äåâî÷êó, è îíè — ÷óæèå! — âîò òóò, ïðÿìî ó ìåíÿ íà ãëàçàõ,
îáå êðè÷àò è ðûäàþò îò ñâîåé äóðàöêîé ëþáâè!
— Ýòî íÿíå÷êà ìîÿ!
Ýé, äåâî÷êà, òû ÷òî? Ïðîòðè ãëàçà! Ýòî æå Ìàðüè-âàííà! Âîí æå, âîí ó
íåå áîðîäàâêà! Ýòî íàøà, íàøà Ìàðüèâàííà, íàøå ïîñìåøèùå: ãëóïàÿ, ñòàðàÿ,
òîëñòàÿ, íåëåïàÿ!
Íî ðàçâå ëþáîâü îá ýòîì çíàåò?
…Ïðîõîäè, ïðîõîäè, äåâî÷êà! Íå÷åãî òóò!.. Ðàñïóñòèëà íþíè… ß
òàùóñü, îçëîáëåííàÿ è óñòàëàÿ. ß ãîðàçäî ëó÷øå òîé äåâî÷êè! À ìåíÿ-òî
Ìàðüèâàííà òàê íå ëþáèò. Ìèð íåñïðàâåäëèâ. Ìèð óñòðîåí íàâûâîðîò! ß íè÷åãî
íå ïîíèìàþ! ß õî÷ó äîìîé! À Ìàðüèâàííà ïðîñâåòëåííî ñìîòðèò, öåïêî äåðæèò
ìåíÿ çà ðóêó è ïûõòèò ñåáå äàëüøå, âïåðåä.
— Ó ìåíÿ íî-îæêè óñòàëè!
— Ñåé÷àñ êðóæî÷åê îáîéäåì è äîìîé… Ñåé÷àñ,
ñåé÷àñ…
Íåçíàêîìûå ìåñòà. Âå÷åðååò. Ñâåòëûé âîçäóõ âåñü óøåë ââåðõ è ïîâèñ íàä
äîìàìè; òåìíûé — âûøåë è âñòàë â ïîäâîðîòíÿõ, â ïîäúåçäàõ, â ïðîâàëàõ óëèö.
×àñ òîñêè äëÿ âçðîñëûõ, òîñêè è ñòðàõà äëÿ äåòåé. ß îäíà íà âñåì ñâåòå, ìåíÿ
ïîòåðÿëà ìàìà, ñåé÷àñ, ñåé÷àñ ìû çàáëóäèìñÿààààààà! Ìåíÿ îõâàòûâàåò ïàíèêà,
è ÿ êðåïêî âöåïëÿþñü â õîëîäíóþ ðóêó Ìàðüèâàííû.
— Âîò â ýòîì ïîäúåçäå ÿ æèâó. Âî-îí òàì ìîå îêíî — âòîðîå îò óòëà.
Ïîä êàæäûì îêíîì íàõìóðèëè áðîâè, ðàçèíóëè ðòû — ñúåäÿò! — ãîëîâû áåç
òóëîâèùà. Ãîëîâû ñòðàøíûå, è ñûðàÿ òüìà ïîäúåçäà — æóòêàÿ, è Ìàðü-èâàííà —
íå ðîäíàÿ. Âûñîêî, â îêíå, ïðèïëþñíóâ íîñ ê òåìíîìó ñòåêëó, áðåçæèò
ïîâåøåííûé äÿäÿ, âîäèò ïî ñòåêëó ðóêàìè, âñìàòðèâàåòñÿ. Ñãèíü, äÿäÿ!!!
Âûïîëçåøü íî÷üþ èç Êàðïîâêè çëûì ÷å÷åíîì, îñêàëèøüñÿ ïîä ëóíîé — à ãëàçà
çàêàòèëèñü, — áûñòðî-áûñòðî ïîáåæèøü íà ÷åòâåðåíüêàõ ÷åðåç áóëûæíóþ
ìîñòîâóþ, ÷åðåç äâîð â ïàðàäíóþ, â òÿæåëóþ ãëóõóþ òüìó, ãîëûìè ðóêàìè ïî
ëåäÿíûì ñòóïåíÿì, ïî êâàäðàòíîé ëåñòíè÷íîé ñïèðàëè, âûøå, âûøå, ê íàøåé
äâåðè…
Ñêîðåé, ñêîðåé äîìîé! Ê íÿíå÷êå! Î íÿíå÷êà Ãðóøà! Äîðîãàÿ! Ñêîðåå ê
òåáå! ß çàáûëà òâîå ëèöî! Ïðèæìóñü ê òåìíîìó ïîäîëó, è ïóñòü òâîè òåïëûå
ñòàðåíüêèå ðóêè îòîãðåþò ìîå çàìåðçøåå, çàáëóäèâøååñÿ, çàïóòàâøååñÿ ñåðäöå!
Íÿíå÷êà ðàçìîòàåò ìîé øàðô, îòñòåãíåò âïèâøóþñÿ ïóãîâêó, óâåäåò â
ïåùåðíîå òåïëî äåòñêîé, ãäå êðàñíûé íî÷íèê, ãäå ìÿãêèå ãîðû êðîâàòåé, è
çàêàïàþò ãîðüêèå äåòñêèå ñëåçû â ãîëóáóþ òàðåëêó ñ çàçíàâøåéñÿ ãðå÷íåâîé
êàøåé, êîòîðàÿ ñàìà ñåáÿ õâàëèò. È, âèäÿ ýòî, íÿíå÷êà çàïëà÷åò è ñàìà, è
ïîäñÿäåò, è îáíèìåò, è íå ñïðîñèò, è ïîéìåò ñåðäöåì, êàê ïîíèìàåò çâåðü —
çâåðÿ, ñòàðèê — äèòÿ, áåññëîâåñíàÿ òâàðü — ñâîåãî ñîáðàòà. Ãîñïîäè, êàê
ñòðàøåí è âðàæäåáåí ìèð, êàê ñæàëàñü ïîñðåäè ïëîùàäè íà íî÷íîì âåòðó
áåñïðèþòíàÿ, íåóìåëàÿ äóøà! Êòî æå áûë òàê æåñòîê, ÷òî âëîæèë â ìåíÿ ëþáîâü
è íåíàâèñòü, ñòðàõ è òîñêó, æàëîñòü è ñòûä — à ñëîâ íå äàë: óêðàë ðå÷ü,
çàïå÷àòàë ðîò, íàëîæèë æåëåçíûå çàñîâû, âûáðîñèë êëþ÷è!
Ìàðüèâàííà, íàïèâøèñü ÷àþ, ïîâåñåëåâøàÿ, çàõîäèò â äåòñêóþ ñêàçàòü
ñïîêîéíîé íî÷è. Îò÷åãî ýòî ðåáåíîê òàê ïëà÷åò? Íó-íó-íó. ×òî ñëó÷èëîñü?
Ïîðåçàëàñü?.. Æèâîò áîëèò?.. Íàêàçàëè?..
(Íåò, íåò, íå òî, íå òî! Ìîë÷è, íå ïîíèìàåøü! Ïðîñòî â ãîëóáîé òàðåëêå,
íà äíå, ãóñè-ëåáåäè âîò-âîò ñõâàòÿò áåãóùèõ äåòåé, à ðó÷êè ó äåâî÷êè
îáëóïèëèñü, è åé íå÷åì ïðèêðûòü ãîëîâó, íå÷åì óäåðæàòü áðàòèêà!)
— Íó-êà, âûòðè ñëåçû, ñòûäíî, òàêàÿ áîëüøàÿ! Äîåäàé-êà âñå äî êîíöà! À
ÿ òåáå ñòèõè ïî÷èòàþ!
Òîëêíóâ ïîä ëîêîòü Ìàðüèâàííó, ïðèïîäíÿâ öèëèíäð, ïðèùóðèâøèñü, âïåðåä
âûõîäèò äÿäÿ Æîðæ:
Íå áåëûå òþëüïàíû
Â âåí÷àëüíûõ êðóæåâàõ—
Òî ïåíà îêåàíà
Íà äàëüíèõ îñòðîâàõ.
Ïîñêðèïûâàþò ñíàñòè
Íàä ñòàðîþ êîðìîé.
Íåñëûõàííîå ñ÷àñòüå
Çà ïåííîþ êàéìîé.
Íå ÷åðíûå òþëüïàíû —
Òî æåíùèíû â íî÷è.
Ïîëóäåííûå ñòðàíû
È â ïîëíî÷ü ãîðÿ÷è!
Âûêàòûâàéòå áî÷êó!
Òóçåìêè õîðîøè!
Ìû æäàëè ýòó íî÷êó—
Ãóëÿéòå îò äóøè!
Íå àëûå òþëüïàíû
Ðàñïëûëèñü íà ãðóäè —
Â êàìçîëå êàïèòàíà..
Òðè äûðêè âïåðåäè;
Âåñåëûå ìàòðîñû
Îñêàëèëèñü íà äíå..
Êðàñèâû áûëè êîñû
Ó æåíùèí è òîé ñòðàíå.
«Ñòðàñòè êàêèå ðåáåíêó íà íî÷ü…» — âîð÷èò íÿíÿ.
Äÿäÿ ïîêëîíèëñÿ è èñ÷åç. Ìàðüèâàííà çàêðûâàåò çà ñîáîé äâåðü: äî
çàâòðà, äî çàâòðà!
Óéäèòå âñå, îñòàâüòå ìåíÿ, âû íè÷åãî íå ïîíèìàåòå!
Â ãðóäè âåðòèòñÿ êîëþ÷èé øàð, è íåâûñêàçàííûå ñëîâà ïóçûðÿòñÿ íà ãóáàõ,
ðàçìàçûâàþòñÿ ñëåçàìè. Êèâàåò êðàñíûé íî÷íèê. Äà ó íåå æàð! — êðè÷èò êòî-òî
èç äàëåêîãî äàëåêà, íî åìó íå ïåðåêðè÷àòü øóìà êðûëüåâ — ãóñè-ëåáåäè
îáðóøèëèñü ñ ãðîõî÷óùåãî íåáà!
…Äâåðü íà êóõíþ çàêðûòà. Ñîëíöå ïðîáèâàåòñÿ ñêâîçü ìàòîâîå ñòåêëî.
Ïîëäåíü îáëèë çîëîòîì ïàðêåò. Òèøèíà. Çà äâåðüþ Ìàðüèâàííà, ïëà÷à, æàëóåòñÿ
íà íàñ:
— Áîëüøå òàê íå ìîãó! ×òî æ ýòî — äåíü èçî äíÿ âñå õóæå… Âñå
ïîïåðåê, âñå íàçëî… ß òðóäíóþ æèçíü ïðîæèëà, âñå ïî ÷óæèì ëþäÿì, âñÿêîå,
êîíå÷íî, îòíîøåíèå áûëî… Íåò, óñëîâèÿ — ÿ íå ãîâîðþ, óñëîâèÿ õîðîøèå, íî
â ìîåì âîçðàñòå… è çäîðîâüå.. îòêóäà òàêîé äóõ ïðîòèâîðå÷èÿ, è
âðàæäåáíîñòü… õîòåëà íåìíîæêî ïîýçèè, âîçâûøåííîãî… Áåñïîëåçíî… áîëüøå
íå âûäåðæèâàþ…
Îíà îò íàñ óõîäèò!
Ìàðüèâàííà óõîäèò îò íàñ. Ìàðüèâàííà ñìîðêàåòñÿ â êðîøå÷íûé ïëàòî÷åê.
Ïóäðèò êðàñíûé íîñ, ãëóáîêî âãëÿäûâàåòñÿ â çåðêàëî, ìåäëèò, áóäòî ÷òî-òî
èùåò â åãî íåäîñòóïíîé, çàïå÷àòàííîé âñåëåííîé. È ïðàâäà, òàì, â ñóìðà÷íûõ
ãëóáèíàõ, øåâåëÿòñÿ çàáûòûå çàíàâåñè, êîëåáëåòñÿ ïëàìÿ ñâå÷è, âûõîäèò
áëåäíûé äÿäÿ â ÷åðíîì, ñ ëèñòêîì â ðóêàõ:
Ïðèíöåññà-ðîçà æèòü óñòàëà
È íà çàêàòå îïî÷èëà.
Âèíîì èç ñìåðòíîãî ôèàëà
Ïå÷àëüíî ãóáû îìî÷èëà.
È ïðèíö çàñòûë êàê èçâàÿíèå,
Â ãëóõîì áåññèëüå âëàñòåëèíà,
È ñâèòà øåï÷åò ñ ñîñòðàäàíèåì,
Êàê îïî÷èâøàÿ íåâèííà.
Ïîðôèðîíîñíûå ðîäèòåëè ×åðåç ãåðîëüäîâ èçâåñòèëè,
×òîá îïå÷àëåííûå æèòåëè
Íà áàøíÿõ ôëàãè îïóñòèëè.
ß â ïîõîðîííóþ ïðîöåññèþ
Âëèâàþñü òðàóðíîþ ñêðèïêîþ.
Íàðöèññû â ãðîá êëàäó ïðèíöåññå ÿ
Ñ ìåëàíõîëè÷åñêîé óëûáêîþ.
È, ïðèòâîðÿÿñü îïå÷àëåííûì,
Ãëàçà ïîòóïëþ, ÷òîá íå âûäàëè:
Êàêîå æäåò ìåíÿ âåí÷àíèå!
Òàêîãî âû åùå íå âèäåëè.
Ñìåðòíîé áåëîé êèñååé çàòÿãèâàþò ëþñòðû, ÷åðíîé — çåðêàëà. Ìàðüèâàííà
îïóñêàåò ãóñòóþ âóàëüêó íà ëèöî, äðîæàùèìè ðóêàìè ñîáèðàåò ðàçâàëèíû
ñóìî÷êè, ïîâîðà÷èâàåòñÿ è óõîäèò, øàðêàÿ ðàçáèòûìè òóôëÿìè, çà ïîðîã, çà
ïðåäåë, íàâñåãäà èç íàøåé æèçíè.
Âåñíà åùå ñëàáà, íî ñíåã ñîøåë, òîëüêî â êàìåííûõ óãëàõ ëåæàò ïîñëåäíèå
÷åðíûå êîðêè. À íà ñîëíûøêå óæå òåïëî.
Ïðîùàé, Ìàðüèâàííà!
Ó íàñ âïåðåäè ëåòî.

«ÍÀ ÇÎËÎÒÎÌ ÊÐÛËÜÖÅ ÑÈÄÅËÈ…»

Ñåñòðå Øóðå
Íà çîëîòîì êðûëüöå ñèäåëè:
Öàðü, öàðåâè÷, êîðîëü, êîðîëåâè÷,
Ñàïîæíèê, ïîðòíîé.
Êòî òû òàêîé?
Ãîâîðè ïîñêîðåé,
Íå çàäåðæèâàé äîáðûõ ëþäåé!
Äåòñêàÿ ñ÷èòàëêà
Âíà÷àëå áûë ñàä. Äåòñòâî áûëî ñàäîì. Áåç êîíöà è êðàÿ, áåç ãðàíèö è
çàáîðîâ, â øóìå è øåëåñòå, çîëîòîé íà ñîëíöå, ñâåòëî-çåëåíûé â òåíè,
òûñÿ÷åÿðóñíûé — îò âåðåñêà äî âåðõóøåê ñîñåí; íà þã — êîëîäåö ñ æàáàìè, íà
ñåâåð — áåëûå ðîçû è ãðèáû, ïà çàïàä — êîìàðèíûé ìàëèííèê, íà âîñòîê —
÷åðíè÷íèê, øìåëè, îáðûâ, îçåðî, ìîñòêè. Ãîâîðÿò, ðàíî óòðîì íà îçåðå âèäåëè
ñîâåðøåííî ãîëîãî ÷åëîâåêà. ×åñòíîå ñëîâî. Íå ãîâîðè ìàìå. Çíàåøü, êòî ýòî
áûë?.. — Íå ìîæåò áûòü. — Òî÷íî, ÿ òåáå ãîâîðþ. Îì äóìàë, ÷òî íèêîãî íåò.
À ìû ñèäåëè â êóñòàõ. — È ÷òî âû âèäåëè? — Âñå.
Âîò ýòî ïîâåçëî! Òàêîå áûâàåò ðàç â ñòî ëåò. Ïîòîìó ÷òî åäèíñòâåííûé
äîñòóïíûé îáîçðåíèþ ãîëûé — â ó÷åáíèêå àíàòîìèè — íåíàñòîÿùèé. Ñîäðàâ ïî
ýòîìó ñëó÷àþ êîæó, íàãëîâàòûé, ìÿñíîé è êðàñíûé, ïîõâëàëÿåòñÿ îí
êëþ÷è÷íî-ãðóäèíî-ñîñêîâîé ìûøöåé (âñå íåïðèëè÷íûå ñëîâà!) ïåðåä ó÷åíèêàìè
âîñüìîãî êëàññà Êîãäà (÷åðåç ñòî ëåò) ìû ïåðåéäåì â âîñüìîé êëàññ, îí íàì
òîæå âñå ýòî ïîêàæåò.
Òàêèì æå êðàñíûì ìÿñîì ñòàðóõà Àííà Èëüèíè÷íà êîðìèò òèãðîâóþ êîøêó
Ìåìåêó. Ìåìåêà ðîäèëàñü óæå ïîñëå âîéíû ó íåå íåò óâàæåíèÿ ê åäå. Âöåïèâøèñü
÷åòûðüìÿ ëàïêàìè â ñòâîë ñîñíû, âûñîêî-âûñîêî íàä çåìëåé. Ìåìåêà çàñòûëà â
íåïîäâèæíîì îò÷àÿíèè.
— Ìåìåêà, ìÿñî. Ìÿñî!
Ñòàðóõà ïîòðÿõèâàåò òàçèê ñ àíòðåêîòàìè, ïîäíèìàåò åãî ïîâûøå, ÷òîáû
êîøêå áûëî ëó÷øå âèäíî.
— Òû ïîñìîòðè, êàêîå ìÿñî!
Êîøêà è ñòàðóõà ñ Ò0ñêîé ñìîòðÿò äðóã íà äðóãà. «Óáåðè», — äóìàåò
Ìåìåêà.
— Ìÿñî, Ìåìåêà!
Â äóøíûõ çàðîñëÿõ êðàñíîé ïåðñèäñêîé ñèðåíè êîøêà ïîðòèò Âîðîáüåâ.
Îäíîãî òàêîãî âîðîáüÿ ìû íàøëè. Êòî-òî ñîäðàë ñêàëüï ñ åãî èãðóøå÷íîé
ãîëîâêè. Ãîëûé õðóïêèé ÷åðåï, êàê êðûæîâèíà. Ñòðàäàëü÷åñêîå âîðîáüèíîå
ëè÷èêî. Ìû ñäåëàëè åìó ÷åï÷èê èç êðóæàâ÷èêîâ, ñøèëè áåëóþ ðóáàøå÷êó è
ïîõîðîíèëè â øîêîëàäíîé êîðîáêå. Æèçíü âå÷íà. Óìèðàþò òîëüêî ïòèöû
×åòûðå áåñïå÷íûå äà÷è ñòîÿëè áåç îãðàä — èäè êóäà õî÷åøü. Ïÿòàÿ áûëà
«ñîáñòâåííûì äîìîì». ×åðíûé áðåâåí÷àòûé Ñðóá âûáèðàëñÿ áîêîì èç-ïîä ñûðîãî
íàâåñà êëåíîâ è ëèñòâåííèö è, ñâåòëåÿ, óìíîæàÿ îêíà, èñòîí÷àÿñü äî ñîëíå÷íûõ
âåðàíä, ðàçäâèãàÿ íàñòóðöèè, ðàñòàëêèâàÿ ñèðåíü, óêëîíèâøèñü îò ñòîëåòíåé
åëè âûáåãàë, ñìåÿñü, íà þæíóþ ñòîðîíó è îñòàíàâëèâàëñÿ íàä ïëàâíûì
êëóáíè÷íî-

ãåîðãèíîâûì ñïóñêîì âíèç-âíèç-âíèç, òóäà, ãäå äðîæèò òåïëûé âîçäóõ è
äðîáèòñÿ ñîëíöå â îòêèíóòûõ ñòåêëÿííûõ êðûøêàõ âîëøåáíûõ êîðîáîê, íàáèòûõ
îãóðå÷íûìè äåòåíûøàìè â ðîçåòêàõ îðàíæåâûõ öâåòîâ.
Ó äîìà (à ÷òî òàì âíóòðè?), ðàñïàõíóâ âñå ñòâîðêè ïðîíèçàííîé èþëåì
âåðàíäû, Âåðîíèêà Âèêåíòüåâíà — áåëàÿ îãðîìíàÿ êðàñàâèöà — âçâåøèâàëà
êëóáíèêó: íà âàðåíüå ñåáå, íà ïðîäàæó ñîñåäÿì. Ïûøíàÿ, çîëîòàÿ, ÿáëî÷íàÿ
êðàñîòà! Áåëûå êóðû áðîäÿò ó åå òÿæåëûõ íîã, èíäþêè âûñóíóëè èç ëîïóõîâ
íåïðèñòîéíûå ëèöà, êðàñíî-çåëåíûé ïåòóõ ñêîñèë ãîëîâó, ñìîòðèò íà íàñ: ÷òî
âàì, äåâî÷êè? «Íàì êëóáíèêè». Ïàëüöû ïðåêðàñíîé êóï÷èõè â ÿãîäíîé êðîâè.
Ëîïóõ, âåñû, êîðçèíêà.
Öàðèöà! Ýòî ñàìàÿ æàäíàÿ æåíùèíà íà ñâåòå!
Íàëèâàþò åé çàìîðñêèå âèíà, Çàåäàåò îíà ïðÿíèêîì ïå÷àòíûì, Âêðóã åå
ñòîèò ãðîçíàÿ ñòðàæà…
Îäíàæäû ñ òàêèìè âîò êðàñíûìè ðóíàìè îíà âûøëà èç òåìíîãî ñàðàÿ,
óëûáàÿñü: «Òåëåíî÷êà çàðåçàëà…»
Íà ïëå÷àõ òîïîðèêè äåðæàò…
À-à-à! Ïðî÷ü îòñþäà, áåãîì, êîøìàð, óæàñ.. õîëîäíûé ñìðàä — ñàðàé,
ñûðîñòü, ñìåðòü…
À äÿäÿ Ïàøà — ìóæ òàêîé ñòðàøíîé æåíùèíû. Äÿäÿ Ïàøà — ìàëåíüêèé,
ðîáêèé, çàòþêàííûé. Îí ñòàðèê: åìó ïÿòüäåñÿò ëåò. Îí ñëóæèò áóõãàëòåðîì è
Ëåíèíãðàäå: âñòàåò â ïÿòü ÷àñîâ óòðà è áåæèò ïî ãîðàì, ïî äîëàì, ÷òîáû
ïîñïåòü íà ïàðîâè÷îê. Ñåìü êèëîìåòðîâ áåãîì, ïîëòîðà ÷àñà óçêîêîëåéêîé,
äåñÿòü ìèíóò òðàìâàåì, ïîòîì íàäåòü ÷åðíûå íàðóêàâíèêè è ñåñòü íà æåñòêèé
æåëòûé ñòóë. Êëååí÷àòûå äâåðè, ïðîêóðåííûé ïîëóïîäâàë, æèäêèé ñâåò, ñåéôû,
íàêëàäíûå — äÿäè-Ïàøèíà ðàáîòà. À êîãäà ïðîíåñåòñÿ, îòøóìåâ, âåñåëûé
ãîëóáîé äåíü, äÿäÿ Ïàøà âûëåçàåò èç ïîäâàëà è áåæèò íàçàä: ïîñëåâîåííûé
òðàìâàéíûé ëÿçã, äûìíûé âå÷åðíèé âîêçàë, ãàðü, çàáîðû, íèùèå, êîðçèíêè;
âåòåð ãîíèò ìÿòûå áóìàæêè ïî îïóñòåâøåìó ïåððîíó. Ëåòîì — â ñàíäàëèÿõ,
çèìîé — â ïîäøèòûõ âàëåíêàõ òîðîïèòñÿ äÿäÿ Ïàøà â ñâîé Ñàä, â ñâîé Ðàé, ãäå
ñ îçåðà âååò âå÷åðíåé òèøèíîé, â Äîì, ãäå íà îãðîìíîé êðîâàòè î ÷åòûðåõ
ñòåêëÿííûõ íîãàõ êîëûøåòñÿ íåîáúÿòíàÿ çîëîòîâîëîñàÿ Öàðèöà. Íî ñòåêëÿííûå
íîãè ìû óâèäåëè ïîçäíåå. Âåðîíèêà Âèêåíòüåâíà íàäîëãî ïîññîðèëàñü ñ ìàìîé.
Äåëî â òîì, ÷òî îäíàæäû ëåòîì îíà ïðîäàëà ìàìå ÿéöî. Áûëî íåïðåìåííîå
óñëîâèå: ÿéöî íåìåäëåííî ñâàðèòü è ñúåñòü. Íî ëåãêîìûñëåííàÿ ìàìà ïîäàðèëà
ÿéöî äà÷íîé õîçÿéêå. Ïðåñòóïëåíèå âñïëûëî íàðóæó. Ïîñëåäñòâèÿ ìîãëè áûòü
÷óäîâèùíûìè: õîçÿéêà ìîãëà ïîäëîæèòü ÿéöî ñâîåé êóðèöå, è òà â » ñâîåì
êóðèíîì íåâåäåíèè âûñèäåëà áû òî÷íî òàêóþ æå óíèêàëüíóþ ïîðîäó êóð, êàêàÿ
áåãàëà â ñàäó ó Âåðîíèêè Âèêåíòüåâíû. Õîðîøî, ÷òî âñå îáîøëîñü. , ßéöî
ñúåëè. Íî ìàìèíîé ïîäëîñòè Âåðîíèêà Âèêåíòüåâíà ïðîñòèòü íå ìîãëà. Íàì
ïåðåñòàëè ïðîäà-V| âàòü êëóáíèêó è ìîëîêî, äÿäÿ Ïàøà, ïðîáåãàÿ ìèìî,
âèíîâàòî óëûáàëñÿ. Ñîñåäè çàìêíóëèñü: îíè óê-,, ðåïèëè ìåòàëëè÷åñêóþ ñåòêó
íà æåëåçíûõ ñòîëáàõ, ,, íàñûïàëè â ñòðàòåãè÷åñêè âàæíûõ ïóíêòàõ áèòîãî
ñòåêëà, ïðîòÿíóëè ñòàëüíîé ïðóò è çàâåëè ñòðàøíîãî æåëòîãî ïñà. Ýòîãî,
êîíå÷íî, áûëî ìàëî.
Âåäü ìîãëà æå ìàìà ãëóõîé íî÷üþ ñèãàíóòü ÷åðåç çàáîð, óáèòü ñîáàêó è,
ïðîïîëçÿ ïî áèòîìó ñòåêëó, ñ æèâîòîì, ðàñïîðîòûì êîëþ÷åé ïðîâîëîêîé, èñòåêàÿ
êðîâüþ, èçëîâ÷èòüñÿ è ñëàáåþùèìè ðóêàìè âûðâàòü óñ ó êëóáíèêè ðåäêîãî ñîðòà,
÷òîáû ïðèâèòü åãî ê ñâîåé ÷àõëîé êëóáíè÷îíêå? Âåäü ìîãëà æå, ìîãëà äîáåæàòü
ñ äîáû÷åé äî îãðàäû è, ñî ñòîíîì, çàäûõàÿñü, ïîñëåäíèì óñèëèåì ïåðåáðîñèòü
êëóáíè÷íûé óñ ïàïå, êîòîðûé ïðèòàèëñÿ â êóñòàõ, ïîáëåñêèâàÿ ïîä ëóíîé
êðóãëûìè î÷êàìè?
Ñ ìàÿ ïî ñåíòÿáðü ìó÷èìàÿ áåññîííèöåé Âåðîíèêà Âèêåíòüåâíà âûõîäèëà
íî÷àìè â ñàä, äîëãî ñòîÿëà â áåëîé ïðîñòîðíîé ðóáàõå ñ âèëàìè â ðóêàõ, êàê
Íåïòóí, ñëóøàëà íî÷íûõ ïòèö, äûøàëà æàñìèíîì. Â ïîñëåäíåå âðåìÿ ñëóõ ó íåå
îáîñòðèëñÿ: îíà ìîãëà ñëûøàòü, êàê íà íàøåé äà÷å, çà òðèñòà ìåòðîâ,
íàêðûâøèñü ñ ãîëîâîé âåðáëþæüèì îäåÿëîì, ïàïà ñ ìàìîé øåïîòîì äîãîâàðèâàþòñÿ
îáúåãîðèòü Âåðîíèêó Âèêåíòüåâíó: ïðîðûòü ïîäçåìíûé õîä â ïàðíèê ñ ðàííåé
ïåòðóøêîé.
Íî÷ü øëà âïåðåä, äîì ãëóõî ÷åðíåë ó íåå çà ñïèíîé. Ãäå-òî â òåïëîé
òüìå, â ñåðäöåâèíå äîìà, çàòåðÿâøèñü â íåäðàõ îãðîìíîãî ëîæà, òèõî, êàê
ìûøü, ëåæàë ìàëåíüêèé äÿäÿ Ïàøà. Âûñîêî íàä åãî ãîëîâîé ïëûë äóáîâûé
ïîòîëîê, åùå âûøå ïëûëà ìàíñàðäà, ñóíäóêè ñî ñïÿùèìè â íàôòàëèíå ÷åðíûìè
äîáðîòíûìè ïàëüòî, åùå âûøå — ÷åðäàê ñ âèëàìè, êëî÷üÿìè ñåíà, ñòàðûìè
æóðíàëàìè, à òàì — êðûøè, ðîãàòàÿ òðóáà, ôëþãåð, ëóíà — ÷åðåç ñàä, ÷åðåç
ñîí ïëûëè, ïëûëè, ïîêà÷èâàÿñü, óíîñÿ äÿäþ Ïàøó â ñòðàíó óòðà÷åííîé þíîñòè, â
ñòðàíó ñáûâøèõñÿ íàäåæä, à ïîòîì âîçâðàùàëàñü îçÿáøàÿ Âåðîíèêà Âèêåíòüåâíà,
áåëàÿ è òÿæåëàÿ, è îòäàâëèâàëà åìó ìàëåíüêèå òåïëûå íîæêè.
…Ýé, ïðîñíèñü, äÿäÿ Ïàøà! Âåðîíèêà-òî ñêîðî
óìðåò.
Òû ïîáðîäèøü áåç ìûñëåé ïî îïóñòåâøåìó äîìó, à ïîòîì âîñïðÿíåøü,
ðàñöâåòåøü, îãëÿäèøüñÿ, âñïîìíèøü, îòãîíèøü âîñïîìèíàíèÿ, âîçæàæäåøü è
ïðèâåçåøü — äëÿ ïîìîùè ïî õîçÿéñòâó — Âåðîíèêèíó ìëàäøóþ ñåñòðó,
Ìàðãàðèòó, òàêóþ æå áåëóþ, áîëüøóþ è êðàñèâóþ. È ýòî îíà â èþíå áóäåò
ñìåÿòüñÿ â ñâåòëîì îêíå, ñêëîíÿòüñÿ íàä äîæäåâîé áî÷êîé, ìåëüêàòü ñðåäè
êëåíîâ íà ñîëíå÷íîì îçåðå.
Î, êàê íà ñêëîíå íàøèõ ëåò…
À ìû íè÷åãî è íå çàìåòèëè, à ìû çàáûëè Âåðîíèêó, à ó íàñ áûëà çèìà,
çèìà, çèìà, ñâèíêà è êîðü, íàâîäíåíèå è áîðîäàâêè, è ãîðÿùàÿ ìàíäàðèíàìè
åëêà, è ìíå ñøèëè øóáó, à òåòêà âî äâîðå ïîòðîãàëà åå è ñêàçàëà: «Ìóòîí!»
Çèìîé äâîðíèêè íàêëåèâàëè íà ÷åðíîå íåáî çîëîòûå çâåçäû, ïîñûïàëè
òîë÷åíûìè áðèëüÿíòàìè ïðîõîäíûå äâîðû Ïåòðîãðàäñêîé ñòîðîíû è, âçáèðàÿñü ïî
âîçäóøíûì ìîðîçíûì ëåñòíèöàì ê îêíàì, ãîòîâèëè íà óòðî ñþðïðèçû: òîíåíüêèìè
êèñòî÷êà— ìè ðèñîâàëè ñåðåáðÿíûå õâîñòû æàð-ïòèö.
À êîãäà çèìà âñåì íàäîåäàëà, îíè âûâîçèëè åå íà ãðóçîâèêàõ çà ãîðîä,
ïðîïèõèâàëè õóäîñî÷íûå ñóãðîáû â çàðåøå÷åííûå ïîäçåìåëüÿ è ðàçìàçûâàëè ïî
ñêâåðàì äóøèñòóþ ÷åðíóþ êàøó ñ çàðîäûøàìè
æåëòûõ öâåòî÷êîâ. È íåñêîëüêî äíåé ãîðîä ñòîÿë ðîçîâûé, êàìåííûé è
ãóëêèé.
À îòòóäà, èç-çà äàëåêîãî ãîðèçîíòà, óæå áåæàëî, ñìåÿñü è øóìÿ,
ðàçìàõèâàÿ ïåñòðûì ôëàãîì, çåëåíîå ëåòî ñ ìóðàâüÿìè è ðîìàøêàìè.
Äÿäÿ Ïàøà óáðàë æåëòîãî ïñà — ïîëîæèë â ñóíäóê è ïîñûïàë íàôòàëèíîì;
ïóñòèë â ìàíñàðäó äà÷íèêîâ — ÷óæóþ ÷åðíÿâóþ áàáóøêó è òîëñòóþ âíó÷êy;
çàçûâàë â ãîñòè äåòåé è óãîùàë âàðåíüåì.
Ìû âèñåëè íà çàáîðå è ñìîòðåëè, êàê ÷óæàÿ áàáóøêà êàæäûé ÷àñ
ðàñïàõèâàåò öâåòíûå îêíà ìàíñàðäû è, îñâåùåííàÿ àðëåêèíîâûìè ðîìáàìè
ñòàðèííûõ ñòåêîë, âçûâàåò: .»
Áóëêè-ìîëîêà õî÷÷ø?!
— Íå õî÷ó.
Êàêàòü-ïèñàòü õî÷÷ø?!
— Íå õî÷ó.
Ìû ñêàêàëè íà îäíîé íîæêå, ëå÷èëè öàðàïèíû ñëþíîé, çàðûâàëè êëàäû,
ðåçàëè íîæèêîì äîæäåâûõ ÷åðâåé, ïîäãëÿäûâàëè çà ñòàðóõîé, ñòèðàâøåé N îçåðå
ðîçîâûå øòàíû, è íàøëè ïîä õîçÿéñêèì áóôåòîì ôîòîãðàôèþ óäèâëåííîé óøàñòîé
ñåìüè ñ íàäïèñüþ: «Íà äîëãóþ, äîëãóþ ïàìÿòü. 1908 ãîä».
Ïîéäåì ê äÿäå Ïàøå! Òîëüêî òû âïåðåä. Íåò, òû. Îñòîðîæíî, çäåñü ïîðîã.
Â òåìíîòå íå âèæó. Äåðæèñü çà ìåíÿ. À îí ïîêàæåò íàì êîìíàòó? Ïîêàæåò,
òîëüêî ñíà÷àëà íàäî âûïèòü ÷àþ.
Âèòûå ëîæå÷êè, âèòûå íîæêè ó âàçî÷åê. Âèøíåâîå ïàðåíüå. Â îðàíæåâîé
òåíè àáàæóðà ñìååòñÿ ëåãêîìûñëåííàÿ Ìàðãàðèòà. Äà äîïèâàé òû ñêîðåå! Äÿäÿ
Ïàøà óæå çíàåò, æäåò, ðàñïàõíóë çàâåòíóþ äâåðü â ïåùåðó Àëëàäèíà. Î êîìíàòà!
Î äåòñêèå ñíû!
Î äÿäÿ Ïàøà — öàðü Ñîëîìîí! Ðîã Èçîáèëèÿ äåðæèøü òû â ìîãó÷èõ ðóêàõ!
Êàðàâàí âåðáëþäîâ ïðèçðà÷íûìè øàãàìè ïðîøåñòâîâàë ÷åðåç òâîé äîì è ðàñòåðÿë
â ëåòíèõ ñóìåðêàõ ñâîþ áàãäàäñêóþ ïîêëàæó! Âîäîïàä áàðõàòà, ñòðàóñîâûå
ïåðüÿ, êðóæåâà, ëèâåíü ôàðôîðà, çîëîòûå ñòîëáû ðàì, äðàãîöåííûå ñòîëèêè íà
ãíóòûõ íîæêàõ, çàïåðòûå ñòåêëÿííûå êîëîííû ãîðîê, ãäå íåæíûå æåëòûå áîêàëû
îáâèë ÷åðíûé âèíîãðàä, ãäå ìåðöàþò íåïðîãëÿäíîé òüìîé íåãðû â çîëîòûõ þáêàõ,
ãäå èçîãíóëîñü ÷òî-òî ïðîçðà÷íîå, ñåðåáðÿíîå… Ñìîòðè, äðàãîöåííûå ÷àñû ñ
íåíàøèìè öèôðàìè è çìåèíûìè ñòðåëêàìè! À ýòè — ñ íåçàáóäêàìè! Àõ, íî âîí
òå, âîí òå, ñìîòðè æå! Íàä öèôåðáëàòîì — ñòåêëÿííàÿ êîìíàòêà, à â íåé, çà
çîëîòûì ñòîëèêîì — çîëîòîé Êàâàëåð â êàôòàíå, ñ çîëîòûì áóòåðáðîäîì â ðóêå.
À ðÿäîì çîëîòàÿ Äàìà ñ êóáêîì — ÷àñû áüþò, è îíà áüåò êóáêîì ïî ñòîëèêó —
øåñòü, ñåìü, âîñåìü… Ñèðåíü çàâèäóåò, âãëÿäûâàÿñü ÷åðåç ñòåêëî, äÿäÿ Ïàøà
ñàäèòñÿ ê ðîÿëþ è èãðàåò Ëóííóþ ñîíàòó. Êòî òû, äÿäÿ Ïàøà?.. Âîò îíà,
êðîâàòü íà ñòåêëÿííûõ íîãàõ! Ïîëóïðîçðà÷íûå â ñóìåðêàõ, íåâèäèìûå è
ìîãóùåñòâåííûå, âûñîêî ê ïîòîëêó âîçíîñÿò îíè ïóòàíèöó êðóæåâ, âàâèëîíû
ïîäóøåê, ëóííûé, ñèðåíåâûé àðîìàò áîæåñòâåííîé ìóçûêè. Áåëàÿ áëàãîðîäíàÿ
ãîëîâà äÿäè Ïàøè îòêèíóòà, óëûáêà Äæîêîíäû íà åãî óñòàõ, óëûáêà Äæîêîíäû íà
çîëîòîì ëèöå Ìàðãàðèòû, áåñøóìíî âñòàâøåé â äâåðÿõ, êîëûøóòñÿ êðóæåâà
çàíàâåñîê, êîëûøåòñÿ ñèðåíü, êîëûøóòñÿ ãåîðãèíîâûå âîëíû íà ñêëîíå äî
ãîðèçîíòà, äî âå÷åðíåãî îçåðà, äî ëóííîãî ñòîëáà. ‘ Èãðàé, èãðàé, äÿäÿ Ïàøà!
Õàëèô íà ÷àñ, çàêîëäîâàííûé ïðèíö, çâåçäíûé þíîøà, êòî äàë òåáå ýòó âëàñòü
íàä íàìè, çàâîðîæåííûìè, êòî ïîäàðèë òåáå ýòè áåëûå êðûëüÿ çà ñïèíîé, êòî
âîçíåñ òâîþ ñåðåáðÿíóþ ãîëîâó äî âå÷åðíèõ íåáåñ, óâåí÷àë ðîçàìè, îñåíèë
ãîðíèì ñâåòîì, îâåÿë ëóííûì âåòðîì?..
Î Ìëå÷íûé Ïóòü, ïðåñâåòëûé áðàò
Ìîëî÷íûõ ðå÷åê Õàíààíà,
Óïëûòü ëè íàì ñêâîçü çâåçäîïàä
Ê òóìàííîñòÿì, êóäà ñëèÿííî
Òåëà âîçëþáëåííûõ ëåòÿò!
…Íó âñå. Ïîøëè äàâàé. Íåóäîáíî ñêàçàòü äÿäå Ïàøå ïðîñòåöêîå ñëîâî
«ñïàñèáî». Íàäî áû âèòèåâàòî: «Áëàãîäàðþ âàñ». — «Íå ñòîèò áëàãîäàðíîñòè».
«À òû çàìåòèëà, ÷òî ó íèõ â äîìå òîëüêî îäíà êðîâàòü?» — «À ãäå æå
ñïèò Ìàðãàðèòà? Íà ÷åðäàêå?» — «Ìîæåò áûòü. Íî âîîáùå-òî òàì äà÷íèêè». —
«Íó, çíà÷èò, îíà â ñåíÿõ, íà ëàâî÷êå». — «À ìîæåò, îíè ñïÿò íà ýòîé
ñòåêëÿííîé êðîâàòè âàëåòîì?» — «Äóðà òû. Îíè æå ÷óæèå». — «Ñàìà òû äóðà. À
åñëè îíè ëþáîâíèêè?» «Äàê âåäü ëþáîâíèêè áûâàþò íè Ôðàíöèè». Äåéñòâèòåëüíî.
Ýòî ÿ íå ñîîáðàçèëà.
Æèçíü âñå òîðîïëèâåå ìåíÿëà ñòåêëà Â âîëøåáíîì ôèíàðå. Ìû î ïîìîùüþ
ìàìû ïðîíèêàëè â çåðêàëüíûå çàêîóëêè âçðîñëîãî àòåëüå, ãäå ëûñûé çàêðîéùèê
ñíèìàë ïîñòûäíûå ìåðêè, ïðèãîâàðèâàÿ «ïîáåñïîêîþ», ìû çàâèäîâàëè äåâî÷êàì â
êàïðîíîâûõ ÷óëêàõ, ñ ïðîêîëîòûìè óøàìè, ìû ïðèðèñîâûâàëè â ó÷åáíèêàõ:
Ïóøêèíó — î÷êè, Ìàÿêîâñêîìó — óñû, è ×åõîâó — â îñòàëüíîì âïîëíå
îäàðåííîìó ïðèðîäîé — áîëüøóþ áåëóþ ãðóäü. È íàñ ñðàçó óçíàë, è ðàäîñòíî
êèíóëñÿ ê íàì çàæäàâøèéñÿ äåôåêòèâíûé íàòóðùèê èç êóðñà àíàòîìèè, ùåäðî
ïðîòÿãèâàÿ ñâîè ïðîíóìåðîâàííûå âíóòðåííîñòè, íî áåäíÿãà óæå íèêîãî íå
âîëíîâàë. È, îãëÿíóâøèñü îäíàæäû, íåäîóìåâàþùèìè ïàëüöàìè ìû îùóïàëè
äûì÷àòîå ñòåêëî, çà êîòîðûì, ïðåæäå ÷åì óéòè íà äíî, â ïîñëåäíèé ðàç ìàõíóë
ïëàòêîì íàø ñàä. Íî ìû åùå íå îñîçíàëè óòðàòû.
Îñåíü âîøëà ê äÿäå Ïàøå è óäàðèëà åãî ïî ëèöó. Îñåíü, ÷òî òåáå íàäî?
Ïîñòîé, òû ÷òî æå, âñåðüåç?.. Îáëåòåëè ëèñòüÿ, ïîòåìíåëè äíè, ñãîðáèëàñü
Ìàðãàðèòà. Ëåãëè â çåìëþ áåëûå êóðû, èíäþêè óëåòåëè â òåïëûå ñòðàíû, âûøåë
èç ñóíäóêà æåëòûé ïåñ è, îáíÿâ äÿäþ Ïàøó, ñëóøàë âå÷åðàìè âîé ñåâåðíîãî
âåòðà. Äåâî÷êè, êòî-íèáóäü, îòíåñèòå äÿäå Ïàøå èíäèéñêîãî ÷àþ! Êàê ìû
âûðîñëè. Êàê òû âñå-òàêè ñäàë, äÿäÿ Ïàøà! Ðóêè òâîè íàáðÿêëè, êîëåíè
ñîãíóëèñü. Çà÷åì òû äûøèøü ñ òàêèì ñâèñòîì? ß çíàþ, ÿ äîãàäûâàþñü: äíåì —
ñìóòíî, íî÷üþ — îò÷åòëèâî ñëûøèøü òû ëÿçã æåëåçíûõ çàñëîíîê. Ïåðåòèðàåòñÿ
öåïü.
×òî òû òàê ñóåòèøüñÿ? Òû õî÷åøü ïîêàçàòü ìíå ñâîè ñîêðîâèùà? Íó òàê è
áûòü, ó ìåíÿ åñòü åùå ïÿòü ìèíóò. Êàê äàâíî ÿ çäåñü íå áûëà. Êàêàÿ æå ÿ
ñòàðàÿ! ×òî æå, âîò ýòî è áûëî òåì, ïëåíÿâøèì? Âñÿ ýòà âåòîøü è ðóõëÿäü,
îáøàðïàííûå êðàøåíûå êîìîäèêè, òîïîðíûå êëååí÷àòûå êàðòèíêè, êîë÷åíîãèå
æàðäèíüåðêè, âûòåðòûé ïëþø, øòîïàíûé òþëü, ðûíî÷íûå êîðÿâûå ïîäåëêè, äåøåâûå
ñòåêëÿøêè? È ýòî ïåëî è ïåðåëèâàëîñü, ãîðåëî è çâàëî? Êàê ãëóïî òû øóòèøü,
æèçíü! Ïûëü, ïðàõ, òëåí. Âûíûðíóâ ñ âîëøåáíîãî äíà äåòñòâà, èç òåïëûõ
ñèÿþùèõ ãëóáèí, íà õîëîäíîì âåòðó ðàçîæìåì îçÿáøèé êóëàê —÷òî, êðîìå ãîðñòè
ñûðîãî ïåñêà, óíåñëè ìû ñ ñîáîé? Íî, ñëîâíî ÷åòâåðòü âåêà íàçàä, äðîæàùèìè
ðóêàìè äÿäÿ Ïàøà çàâîäèò çîëîòûå ÷àñû. Íàä öèôåðáëàòîì, â ñòåêëÿííîé
êîìíàòêå, ñúåæèëèñü ìàëåíüêèå æèòåëè — Äàìà è Êàâàëåð, õîçÿåâà Âðåìåíè.
Äàìà áüåò ïî ñòîëó êóáêîì, è òîíåíüêèé ýâîí ïûòàåòñÿ ïðîêëþíóòü ñêîðëóïó
äåñÿòèëåòèé. Âîñåìü, äåâÿòü, äåñÿòü. Íåò. Ïðîñòè, äÿäÿ Ïàøà.
Ìíå ïîðà.
…Äÿäÿ Ïàøà çàìåðç íà êðûëüöå. Îí íå ñìîã äîòÿíóòüñÿ äî æåëåçíîãî
äâåðíîãî êîëüöà è óïàë ëèöîì â ñíåã. Áåëûå ìîðîçíûå ìàðãàðèòêè âûðîñëè ìåæäó
åãî îäåðåâåíåâøèõ ïàëüöåâ. Æåëòûé ïåñ òèõî ïðèêðûë åìó ãëàçà è óøåë ñêâîçü
ñíåæíóþ êðóïó íî çâåçäíîé ëåñòíèöå â ÷åðíóþ âûñü, óíîñÿ ñ
ñîáîé äðîæàùèé æèâîé îãîíå÷åê.
Íîâàÿ õîçÿéêà — ïîæèëàÿ Ìàðãàðèòèíà äî÷ü — ññûïàëà ïðàõ äÿäè Ïàøè â
æåñòÿíóþ áàíêó è ïîñòàâèëà íà ïîëêó â ïóñòîì êóðÿòíèêå — õîðîíèòü áûëî
õëîïîòíî.
Ñîãíóòàÿ ãîäàìè ïîïîëàì, íèçêî, äî çåìëè îïóñòèâ ëèöî, áðîäèò Ìàðãàðèòà
íî ïðîñòóæåííîìó ñêâîçíîìó ñàäó, ñëîâíî ðàçûñêèâàÿ ïîòåðÿííûå ñëåäû íà
çàìîëêøèõ äîðîæêàõ.
— Æåñòîêàÿ! Ïîõîðîíè åãî!
Íî äî÷ü ðàâíîäóøíî êóðèò íè êðûëüöå. Íî÷è õîëîäíû. Ïîðàíüøå çàææåì
îãíè. È çîëîòàÿ Äàìà Âðåìåíè, âûïèâ äî äíà êóáîê æèçíè, ïðîñòó÷èò ïî ñòîëó
äëÿ äÿäè Ïàøè ïîñëåäíþþ ïîëíî÷ü.


Ïîïóëÿðíîñòü: 55, Last-modified: Tue, 21 Oct 2003 06:36:18 GMT

Источник