Птичий язык русская народная сказка

Интерактивные презентации о сказках

Русские народные сказки

Белая уточка

Один князь женился на пре­крас­ной княжне и не успел еще на нее нагля­деться, не успел с нею наго­во­риться, не успел ее наслу­шаться, а уж надо было им рас­ста­ваться, надо было ему ехать в даль­ний путь, поки­дать жену на чужих руках. Что делать! Гово­рят, век обняв­шись не просидеть.

Много пла­кала кня­гиня, много князь ее уго­ва­ри­вал, запо­ве­до­вал не поки­дать высока терема, не ходить на беседу, с дур­ными людьми не вата­житься, худых речей не слу­шаться. Кня­гиня обе­щала все исполнить.

Князь уехал; она запер­лась в своем покое и не выходит.

Долго ли, коротко ли, при­шла к ней жен­щина, каза­лось, такая про­стая, сердечная!

– Что, – гово­рит, – ты ску­ча­ешь? Хоть бы на божий свет погля­дела, хоть бы по саду про­шлась, тоску размыкала.

Долго кня­гиня отго­ва­ри­ва­лась, не хотела, нако­нец поду­мала: по саду похо­дить не беда – и пошла.

В саду раз­ли­ва­лась клю­че­вая хру­сталь­ная вода.

– Что, – гово­рит жен­щина, – день такой жар­кий, солнце палит, а водица сту­де­ная так и пле­щет, не иску­паться ли нам здесь?

– Нет, нет, не хочу!

А там поду­мала: ведь иску­паться не беда! Ски­нула сара­фан­чик и прыг­нула в воду. Только оку­ну­лась, жен­щина уда­рила ее по спине.

– Плыви ты, – гово­рит, – белою уточкой!

И поплыла кня­гиня белою уточ­кой. Ведьма тот­час наря­ди­лась в ее пла­тье, убра­лась, нама­ле­ва­лась и села ожи­дать князя.

Только щенок вяк­нул, коло­коль­чик звяк­нул, она уж бежит навстречу, бро­си­лась к князю, целует, милует. Он обра­до­вался, сам руки про­тя­нул и не рас­по­знал ее.

А белая уточка нанесла яичек, вывела дето­чек: двух хоро­ших, а тре­тьего замо­рышка; и деточки ее вышли – ребяточки.

Она их вырас­тила, стали они по реченьке ходить, злату рыбку ловить, лос­ку­тики сби­рать, каф­та­ники сши­вать, да выска­ки­вать на бере­жок, да погля­ды­вать на лужок.

– Ох, не ходите туда, дети! – гово­рила мать. Дети не слу­шали; нынче поиг­рают на травке, зав­тра побе­гают по муравке, дальше, дальше – и забра­лись на кня­жий двор.

Ведьма чутьем их узнала, зубами заскри­пела. Вот она позвала дето­чек, накор­мила-напо­ила и спать уло­жила, а там велела раз­ло­жить огня, наве­сить котлы, нато­чить ножи.

Легли два братца и заснули; а замо­рышка, чтоб не засту­дить, при­ка­зала им мать в пазушке носить – замо­ры­шек-то и не спит, все слы­шит, все видит.

Ночью при­шла ведьма под дверь и спрашивает:

– Спите вы, детки, иль нет?

– Мы спим – не спим, думу думаем, что хотят нас всех поре­зати; огни кла­дут кали­но­вые, котлы высят кипу­чие, ножи точат булатные!

Ведьма ушла, похо­дила-похо­дила, опять под дверь:

– Спите, детки, или нет?

Замо­ры­шек опять гово­рит то же:

– Мы спим – не спим, думу думаем, что хотят нас всех поре­зати; огни кла­дут кали­но­вые, котлы высят кипу­чие, ножи точат булатные!

«Что же это все один голос?» – поду­мала ведьма, отво­рила поти­хоньку дверь, видит: оба брата спят креп­ким сном, тот­час обвела их мерт­вой рукой – и они померли.

Поутру белая уточка зовет деток; детки ней­дут. Зачу­яло ее сердце, встре­пе­ну­лась она и поле­тела на кня­жий двор.

На кня­жьем дворе, белы, как пла­точки, холодны, как пла­сточки, лежали братцы рядышком.

Кину­лась она к ним, бро­си­лась, кры­лышки рас­пу­стила, дето­чек обхва­тила и мате­рин­ским голо­сом завопила:

Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
Я нуж­дой вас выхаживала,
Я сле­зой вас выпаивала,
Темну ночь недосыпала.
Сла­док кус недоедала!

– Жена, слы­шишь небы­ва­лое? Утка приговаривает.

– Это тебе чудится! Велите утку со двора прогнать!

Ее про­го­нят, она обле­тит да опять к деткам:

Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
Погу­била вас ведьма старая,
Ведьма ста­рая, змея лютая,
Змея лютая, подколодная;
Отняла у вас отца родного,
Отца род­ного – моего мужа,
Пото­пила нас в быст­рой реченьке,
Обра­тила нас в белых уточек,
А сама живет – величается!

«Эге!» – поду­мал князь и закричал:

– Пой­майте мне белую уточку!

Бро­си­лись все, а белая уточка летает и никому не дается; выбе­жал князь сам, она к нему на руки пала.

Взял он ее за кры­лышко и говорит:

– Стань, белая береза, у меня позади, а крас­ная девица впереди!

Белая береза вытя­ну­лась у него позади, а крас­ная девица стала впе­реди, и в крас­ной девице князь узнал свою моло­дую княгиню.

Тот­час пой­мали сороку, под­вя­зали ей два пузырька, велели в один набрать воды живя­щей, в дру­гой – говорящей.

Сорока сле­тала, при­несла воды. Сбрыз­нули деток живя­щею водою – они встре­пе­ну­лись, сбрыз­нули гово­ря­щею – они заговорили.

И стала у князя целая семья, и стали все жить-пожи­вать, добро нажи­вать, худо забывать.

А ведьму при­вя­зали к лоша­ди­ному хво­сту, раз­мы­кали по полю: где ото­рва­лась нога – там стала кочерга; где рука – там грабли; где голова – там куст да колода. Нале­тели птицы – мясо покле­вали, под­ня­лися ветры – кости раз­ме­тали, и не оста­лось от ней ни следа, ни памяти!

Русские народные сказки

Название сказки	Источник	Рейтинг
Василиса Прекрасная	Русская народная	548964
Морозко	Русская народная	459705
Каша из топора	Русская народная	409362
Теремок	Русская народная	729016
Лиса и журавль	Русская народная	339580
Сивка-Бурка	Русская народная	280276
Журавль и Цапля	Русская народная	52502
Кот, петух и лиса	Русская народная	211727
Курочка Ряба	Русская народная	510865
Лиса и рак	Русская народная	126880
Лисичка-сестричка и волк	Русская народная	140425
Маша и медведь	Русская народная	457813
Морской царь и Василиса премудрая	Русская народная	148323
Снегурочка	Русская народная	103817
Три поросенка	Русская народная	3384475
Баба-Яга	Русская народная	203107
Волшебная дудочка	Русская народная	202572
Волшебное кольцо	Русская народная	260620
Горе	Русская народная	38398
Гуси Лебеди	Русская народная	179821
Дочь и падчерица	Русская народная	47860
Иван-царевич и серый волк	Русская народная	109716
Клад	Русская народная	73125
Колобок	Русская народная	302725
Марья Моревна	Русская народная	89745
Диво дивное, чудо чудное	Русская народная	78996
Два мороза	Русская народная	66500
Самое дорогое	Русская народная	54401
Чудесная рубашка	Русская народная	67269
Мороз и заяц	Русская народная	67717
Как лиса училась летать	Русская народная	78124
Иванушка-дурачок	Русская народная	59589
Лиса и кувшин	Русская народная	43033
Птичий язык	Русская народная	37778
Солдат и черт	Русская народная	35306
Хрустальная гора	Русская народная	47948
Хитрая наука	Русская народная	49067
Умный мужик	Русская народная	35976
Снегурушка и лиса	Русская народная	98754
Слово	Русская народная	34257
Скорый гонец	Русская народная	33846
Семь Симеонов	Русская народная	33826
Про бабушку старушку	Русская народная	37501
Поди туда–не знаю куда, принеси то–не знаю что	Русская народная	87214
По щучьему веленью	Русская народная	128684
Петух и жерновцы	Русская народная	31822
Пастушья Дудочка	Русская народная	79338
Окаменелое царство	Русская народная	35035
О молодильных яблоках и живой воде	Русская народная	78081
Коза Дереза	Русская народная	66833
Илья Муромец и Соловей разбойник	Русская народная	71278
Петушок и бобовое зернышко	Русская народная	98271
Иван – крестьянский сын и чудо-юдо	Русская народная	57357
Три медведя	Русская народная	754266
Лиса и тетерев	Русская народная	43566
Бычок-смоляной бочок	Русская народная	137202
Баба Яга и ягоды	Русская народная	66903
Бой на Калиновом мосту	Русская народная	36034
Финист – Ясный сокол	Русская народная	92389
Царевна Несмеяна	Русская народная	244342
Вершки и корешки	Русская народная	105972
Зимовье зверей	Русская народная	64862
Летучий корабль	Русская народная	154375
Сестрица Аленушка и братец Иванушка	Русская народная	78162
Петушок золотой гребешок	Русская народная	79628
Заюшкина избушка	Русская народная	202294

Виды Русских народных сказок

Народные сказки в своей основе подразделяются на три категории. Это сказки о животных, бытовые и волшебные сказки.

Русские народные сказки о животных – это одни из самых древних видов сказок, которые существуют, их корни уходят к временам Древней Руси. В этих сказках яркие и очень запоминающиеся образы, все мы с детских лет помним о Колобке или Репке, и благодаря таким ярким образам ребенок учится пониманию добра и зла. Учится различать черты характера и линии поведения: лисичка – хитрая, медведь – неуклюжий, зайчик – трусливый и так далее. Хоть мир народных сказок и вымышленный, но он настолько живой и яркий, что завораживает и умеет учить детей только хорошим поступкам.

Русские бытовые сказки – это сказки, которые наполнены реализмом нашей повседневной жизни. И они настолько близки к жизни, что углубляясь в эти сказки, будьте осторожны, ведь эта грань так тонка, что ваше подрастающее чадо захочет воплотить и испытать некоторые действия на себе или осуществить их в реальной жизни.

Русские волшебные сказки – это мир, в котором волшебство и зло связанное с ним приобретает очень страшные очертания и животрепещущие оттенки. Волшебные сказки – это поиск и спасение девушки, города или мира возложенное на плечи одного героя. Но именно помощь многих второстепенных героев учит нас – читающих эти сказки, о взаимопомощи друг другу. Читайте и слушайте народные сказки онлайн у нас.

Хвосты — русская народная сказка

Хвосты читать

Прошёл по лесу слух, что всем зверям будут хвосты раздавать. Полетели вороны во все стороны по лесам, по лугам и всем объявили:
— Приходите, все звери, завтра на большую поляну получать хвосты!

Заволновались звери: «Хвосты? Какие хвосты? Для чего хвосты?» Лисичка-сестричка говорит:

— Ну, какие никакие, а раз дают, надо брать; после разберём, для чего они!

С утра потянулись звери на большую поляну: кто бегом, кто скоком, кто лётом — каждому хотелось хвост получить.

Зайчик тоже собрался идти — высунулся из норки и увидел, что дождик сильный идёт, так по мордочке и хлещет.

Испугался зайчик: «Забьёт меня дождик!» — спрятался в норку. Сидит и слышит: «тууп-тууп-тупп!». Земля трясётся, деревья трещат. Медведь идёт.

— Дедушка медведь, — просит зайчик, — будут там хвосты раздавать, захвати мне, пожалуйста, хвостик!

— Ладно, — говорит медведь, — коли не забуду — захвачу!

Ушёл медведь, а зайчика раздумье взяло: «Старик он, забудет про меня! Надо кого-нибудь ещё попросить!»

Слышит он: «туп-туп-туп!» — волк бежит.

Высунулся зайка и говорит:

— Дяденька волк, будешь себе хвост-то получать, — выбери и мне какой-нибудь!

— Ладно, — говорит волк, — принесу, если останется! — и убежал.

Сидит зайка в норке, слышит, трава шуршит, метётся — лисичка бежит.

«Надо и её попросить!» — думает зайчик.

— Лисичка-сестричка, будешь себе хвост-то получать, принеси и мне хвостик!

— Ладно, — говорит лиса, — принесу тебе, серому, хвостик, — и убежала.

И много же зверей собралось на поляну!

А там на больших сучьях хвосты развешаны, и каких там только нет: и пушистые-распушистые, и веером, и метёлкой, есть и гладкие, как палка, есть, кренделями, есть завитушками, и длинные, и короткие — ну всякие-превсякие!

Лиса первая поспела, выбрала себе хвост пушистый, мягкий, пошла домой довольная, вертит хвостом, любуется.

Конь прибежал, выбрал себе хвост с длинными волосами. Ну и хвост!

Помахивает — до самого уха хватает! Хорошо им мух отгонять! Пошёл конь довольный.

Подошла корова, ей достался хвост длинный, как палка, с метелкой на конце. Довольна корова, по бокам машет, слепней отгоняет.

Белочка прыгала по головам, по плечам, схватила себе хвостик пушистый, красивый и ускакала.

Слон топтался, топтался, всем лапы оттоптал, копыта отдавил, а когда подошел, то остался только хвост, как шнурочек, со щетиной на конце.Не понравился он слону, да ничего не сделаешь, другого нет больше!

Свинья подошла. Она поднять голову-то кверху не может, достала что пониже висело — хвост гладкий, как верёвочка. Не понравился он ей вначале. Завила она его колечком — какой красивый показался — лучше всех!

Медведь опоздал — по дороге на пчельник зашёл — пришёл, а хвостов-то уже нет! Нашел какой-то лоскутик кожи, обросший шерстью, и взял себе как хвост, — хорошо, что чёрный!

Все хвосты разобрали, идут звери домой.

Зайчик сидит в норке, ждёт не дождётся, когда ему принесут хвостик, слышит медведь идёт.

— Дедушка медведь, принёс мне хвостик-то?

— Куда тебе там хвост! Я себе-то вон какой обрывок достал! — И ушёл.

Слышит зайчик — волк бежит.

— Дяденька волк, принёс ли мне хвостик-то?

— Не до тебя там, косой, было! Я себе насилу выбрал, потолще да попушистее, — сказал волк и убежал.

— Лисичка-сестричка, принесла ли мне хвостик? — спрашивает зайчик.

— Забыла, — говорит лиса. — А посмотри, какой я себе выбрала!

И начала лиса вертеть хвостом во все стороны. Обидно зайчику стало! Чуть не заплакал.

Вдруг слышит шум, лай, писк! Глядит — кошка с собакой ссорятся, у кого хвост лучше. Спорили, спорили, подрались.

Собака у кошки отгрызла кончик хвоста. Зайчик подхватил его, приставил к себе как хвост и доволен стал — хоть маленький, а всё-таки хвост!

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.

«Кабы я была царица, –
Гово­рит одна девица, –
То на весь кре­ще­ный мир
При­го­то­вила б я пир».
– «Кабы я была царица, –
Гово­рит ее сестрица, –
То на весь бы мир одна
Нат­кала я полотна».
– «Кабы я была царица, –
Тре­тья мол­вила сестрица, –
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».
Только вымол­вить успела,
Дверь тихонько заскрыпела,
И в свет­лицу вхо­дит царь,
Сто­роны той государь.
Во все время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь послед­ней по всему
Полю­би­лася ему.
«Здрав­ствуй, крас­ная девица, –
Гово­рит он, – будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выби­рай­тесь из светлицы.
Поез­жайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А дру­гая повариха».
В сени вышел царь-отец.
Все пусти­лись во дворец.
Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Сал­тан за пир честной
Сел с цари­цей молодой;
А потом чест­ные гости
На кро­вать сло­но­вой кости
Поло­жили молодых
И оста­вили одних.
В кухне злится повариха,
Пла­чет у станка ткачиха –
И зави­дуют оне
Госу­да­ре­вой жене.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С пер­вой ночи понесла.
В те поры война была.
Царь Сал­тан, с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей нака­зы­вал себя
Побе­речь, его любя.

Между тем, как он далеко
Бьется долго и жестоко,
Насту­пает срок родин;
Сына Бог им дал в аршин,
И царица над ребенком,
Как орлица над орленком;
Шлет с пись­мом она гонца,
Чтоб обра­до­вать отца.
А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Изве­сти ее хотят,
Пере­нять гонца велят;
Сами шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неве­дому зверюшку».
Как услы­шал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смяг­чив­шись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для закон­ного решенья».
Едет с гра­мо­той гонец
И при­е­хал наконец.
А тка­чиха с поварихой
С сва­тьей бабой Бабарихой
Обо­брать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют гра­моту другую –
И при­вез гонец хмельной
В тот же день при­каз такой:
«Царь велит своим боярам,
Вре­мени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бро­сить в без­дну вод».
Делать нечего: бояре,
Поту­жив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней при­шли толпой.
Объ­явили цар­ску волю –
Ей и сыну злую долю,
Про­чи­тали вслух указ
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмо­лили, покатили
И пустили в Окиян –
Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горь­кая вдовица,
Пла­чет, бьется в ней царица;
И рас­тет ребе­нок там
Не по дням, а по часам.
День про­шел – царица вопит…
А дитя волну торопит:
«Ты, волна моя, волна?
Ты гуль­лива и вольна;
Пле­щешь ты, куда захочешь,
Ты мор­ские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Поды­ма­ешь корабли –
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!»
И послу­ша­лась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлы­нула тихонько.
Мать с мла­ден­цем спасена;
Землю чув­ствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно голов­кой уперся,
Пона­ту­жился немножко:
«Как бы здесь на двор окошко
Нам про­де­лать?» – мол­вил он,
Вышиб дно и вышел вон.
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широ­ком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеле­ный над холмом.
Сын поду­мал: доб­рый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сги­бает лук,
Со кре­ста сну­рок шелковый
Натя­нул на лук дубовый,
Тонку тро­сточку сломил,
Стрел­кой лег­кой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.
К морю лишь под­хо­дит он,
Вот и слы­шит будто стон…
Видно, на море не тихо:
Смот­рит – видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Кор­шун носится над ней;
Та бед­няжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клев кро­ва­вый навострил…
Но как раз стрела запела –
В шею кор­шуна задела –
Кор­шун в море кровь пролил.
Лук царе­вич опустил;
Смот­рит: кор­шун в море тонет
И не пти­чьим кри­ком стонет,

Лебедь около плывет,
Злого кор­шуна клюет,
Гибель близ­кую торопит,
Бьет кры­лом и в море топит –
И царе­вичу потом
Мол­вит рус­ским языком:
«Ты царе­вич, мой спаситель,
Мой могу­чий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня,
Что стрела про­пала в море;
Это горе – все не горе.
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил,
Девицу в живых оставил;
Ты не кор­шуна убил,
Чаро­дея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты най­дешь меня повсюду,
А теперь ты воротись,
Не горюй и спать ложись».
Уле­тела лебедь-птица,
А царе­вич и царица,
Целый день про­ведши так,
Лечь реши­лись натощак.
Вот открыл царе­вич очи;
Отря­сая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Бле­щут маковки церквей
И свя­тых монастырей.
Он ско­рей царицу будит;
Та как ахнет!… «То ли будет? –
Гово­рит он, – вижу я:
Лебедь тешится моя».
Мать и сын идут ко граду.
Лишь сту­пили за ограду,
Оглу­ши­тель­ный трезвон
Под­нялся со всех сторон:

К ним народ навстречу валит,
Хор цер­ков­ный Бога хвалит;
В колы­ма­гах золотых
Пыш­ный двор встре­чает их;
Все их громко величают,
И царе­вича венчают
Кня­жей шап­кой, и главой
Воз­гла­шают над собой;
И среди своей столицы,
С раз­ре­ше­ния царицы,
В тот же день стал кня­жить он
И нарекся: князь Гвидон.
Ветер на море гуляет
И кораб­лик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раз­ду­тых парусах.
Кора­бель­щики дивятся,
На кораб­лике толпятся,
На зна­ко­мом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавый,
При­стань с креп­кою заставой –
Пушки с при­стани палят,
Кораблю при­стать велят.
При­стают к заставе гости
Князь Гви­дон зовет их в гости,
Их он кор­мит и поит
И ответ дер­жать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет,
Тор­го­вали соболями,
Чор­но­бу­рыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо ост­рова Буяна,
В цар­ство слав­ного Салтана…»
Князь им вымол­вил тогда:
«Доб­рый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К слав­ному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Про­во­жает бег их дальный;
Глядь – поверх теку­чих вод
Лебедь белая плывет.
«Здрав­ствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опе­ча­лился чему?» –
Гово­рит она ему.

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Сказка о царе Салтане

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

• 1
• 2
• 3
• 4

Александр Сергеевич Пушкин

Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди

Три девицы под окном Пряли поздно вечерком.

“Кабы я была царица,- Говорит одна девица,- То на весь крещеный мир Приготовила б я пир”. – “Кабы я была царица,- Говорит ее сестрица,- То на весь бы мир одна Наткала я полотна”. – “Кабы я была царица,- Третья молвила сестрица,- Я б для батюшки-царя Родила богатыря”. Только вымолвить успела, Дверь тихонько заскрыпела, И в светлицу входит царь, Стороны той государь. Во все время разговора Он стоял позадь забора; Речь последней по всему Полюбилася ему. “Здравствуй, красная девица,- Говорит он, – будь царица И роди богатыря Мне к исходу сентября. Вы ж, голубушки-сестрицы, Выбирайтесь из светлицы. Поезжайте вслед за мной, Вслед за мной и за сестрой: Будь одна из вас ткачиха, А другая повариха”. В сени вышел царь-отец. Все пустились во дворец. Царь недолго собирался: В тот же вечер обвенчался. Царь Салтан за пир честной Сел с царицей молодой; А потом честные гости На кровать слоновой кости Положили молодых И оставили одних. В кухне злится повариха, Плачет у станка ткачиха – И завидуют оне Государевой жене. А царица молодая, Дела вдаль не отлагая, С первой ночи понесла. В те поры война была. Царь Салтан, с женой простяся, На добра коня садяся, Ей наказывал себя Поберечь, его любя.

Между тем, как он далеко Бьется долго и жестоко, Наступает срок родин; Сына бог им дал в аршин, И царица над ребенком, Как орлица над орленком; Шлет с письмом она гонца, Чтоб обрадовать отца. А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой Извести ее хотят, Перенять гонца велят; Сами шлют гонца другого Вот с чем от слова до слова: “Родила царица в ночь Не то сына, не то дочь; Не мышонка, не лягушку, А неведому зверюшку”. Как услышал царь- отец, Что донес ему гонец, В гневе начал он чудесить И гонца хотел повесить; Но, смягчившись на сей раз, Дал гонцу такой приказ: “Ждать царева возвращенья Для законного решенья”. Едет с грамотой гонец И приехал наконец. А ткачиха с поварихой С сватьей бабой Бабарихой Обобрать его велят; Допьяна гонца поят И в суму его пустую Суют грамоту другую – И привез гонец хмельной В тот же день приказ такой: “Царь велит своим боярам, Времени не тратя даром, И царицу и приплод Тайно бросить в бездну вод”. Делать нечего: бояре, Потужив о государе И царице молодой, В спальню к ней пришли толпой. Объявили царску волю – Ей и сыну злую долю, Прочитали вслух указ И царицу в тот же час В бочку с сыном посадили, Засмолили, покатили И пустили в Окиян – Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звезды блещут, В синем море волны хлещут; Туча по небу идет, Бочка по морю плывет. Словно горькая вдовица, Плачет, бьется в ней царица; И растет ребенок там Не по дням, а по часам. День.прошел – царица вопит… А дитя волну торопит: “Ты, волна моя, волна? Ты гульлива и вольна; Плещешь ты, куда захочешь, Ты морские камни точишь, Топишь берег ты земли, Подымаешь корабли – Не губи ты нашу душу: Выплесни ты нас на сушу!” И послушалась волна: Тут же на берег она Бочку вынесла легонько И отхлынула тихонько. Мать с младенцем спасена; Землю чувствует она. Но из бочки кто их вынет? Бог неужто их покинет? Сын на ножки поднялся, В дно головкой уперся, Понатужился немножко: “Как бы здесь на двор окошко Нам проделать?” – молвил он, Вышиб дно и вышел вон. Мать и сын теперь на воле; Видят холм в широком поле; Море синее кругом, Дуб зеленый над холмом. Сын подумал: добрый ужин Был бы нам, однако, нужен. Ломит он у дуба сук И в тугой сгибает лук, Со креста снурок шелковый Натянул на лук дубовый, Тонку тросточку сломил, Стрелкой легкой завострил И пошел на край долины У моря искать дичины. К морю лишь подходит он, Вот и слышит будто стон… Видно, на море не тихо: Смотрит – видит дело лихо: Бьется лебедь средь зыбей, Коршун носится над ней; Та бедняжка так и плещет, Воду вкруг мутит и хлещет… Тот уж когти распустил, Клев кровавый навострил… Но как раз стрела запела – В шею коршуна задела – Коршун в море кровь пролил. Лук царевич опустил; Смотрит: коршун в море тонет И не птичьим криком стонет,

Лебедь около плывет, Злого коршуна клюет, Гибель близкую торопит, Бьет крылом и в море топит – И царевичу потом Молвит русским языком: “Ты царевич, мой спаситель, Мой могучий избавитель, Не тужи, что за меня Есть не будешь ты три дня, Что стрела пропала в море; Это горе – все не горе. Отплачу тебе добром, Сослужу тебе потом: Ты не лебедь ведь избавил, Девицу в живых оставил; Ты не коршуна убил, Чародея подстрелил. Ввек тебя я не забуду: Ты найдешь меня повсюду, А теперь ты воротись, Не горюй и спать ложись”. Улетела лебедь-птица, А царевич и царица, Целый день проведши так, Лечь решились натощак. Вот открыл царевич очи; Отрясая грезы ночи И дивясь, перед собой Видит город он большой, Стены с частыми зубцами, И за белыми стенами Блещут маковки церквей И святых монастырей. Он скорей царицу будит; Та как ахнет!… “То ли будет? – Говорит он, – вижу я: Лебедь тешится моя”. Мать и сын идут ко граду. Лишь ступили за ограду, Оглушительный трезвон Поднялся со всех сторон:

К ним народ навстречу валит, Хор церковный бога хвалит; В колымагах золотых Пышный двор встречает их; Все их громко величают, И царевича венчают Княжей шапкой, и главой Возглашают над собой; И среди своей столицы, С разрешения царицы, В тот же день стал княжить он И нарекся: князь Гвидон. Ветер на море гуляет И кораблик подгоняет; Он бежит себе в волнах На раздутых парусах. Корабельщики дивятся, На кораблике толпятся, На знакомом острову Чудо видят наяву: Город новый златоглавый, Пристань с крепкою заставой – Пушки с пристани палят, Кораблю пристать велят. Пристают к заставе гости Князь Гвидон зовет их в гости, Их он кормит и поит И ответ держать велит: “Чем вы, гости, торг ведете И куда теперь плывете?” Корабельщики в ответ: “Мы объехали весь свет, Торговали соболями, Чорнобурьши лисами; А теперь нам вышел срок, Едем прямо на восток, Мимо острова Буяна, В царство славного Салтана… ” Князь им вымолвил тогда: “Добрый путь вам, господа, По морю по Окияну К славному царю Салтану; От меня ему поклон”. Гости в путь, а князь Гвидон С берега душой печальной Провожает бег их дальный; Глядь – поверх текучих вод Лебедь белая плывет. “Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?” – Говорит она ему.

Князь печально отвечает: “Грусть– тоска меня съедает, Одолела молодца: Видеть я б хотел

Сказка О царе Салтане часть 1

Поделиться в соц. сетях

Александр Сергеевич Пушкин

Сказка О царе Салтане содержание:

Разговаривая меж собой, три сестры за прялкой мечтают о том, что бы каждая из них сделала, если б вдруг стала царицей. Первая из них обещает устроить пир на весь мир, вторая — наткать полотна, а третья — «для батюшки-царя» родить богатыря. В этот момент в светлицу входит сам царь Салтан, который ещё до этого подслушивал разговор сестёр под окном. Он предложил третьей из них стать его женой, а двум другим — ткачихой и поварихой при дворе.

Пока царь воевал в дальних краях, царица родила сына — царевича Гвидона. Однако сёстры молодой матери из зависти написали отцу новорождённого, будто супруга произвела на свет «неведому зверюшку». Вопреки ожиданиям обманщиц, царь не спешит расправиться с женой, а приказывает подождать с решением до его возвращения. Женщины, однако, не унимаются: подменяют подлинное послание от царя подложным, в котором якобы содержится приказ «и царицу, и приплод тайно бросить в бездну вод». Бояре, не заподозрив обмана, помещают мать с младенцем в бочку и бросают в море. Бочку выносит на необитаемый остров, причём Гвидон выходит из неё уже взрослым юношей. Чтобы прокормить мать, он мастерит лук и стрелу и идёт к морю на охоту. Там он спасает белую лебедь от коршуна, и та обещает отблагодарить его. На пустом острове появляется город, правителем которого становится Гвидон.

Мимо острова проплывают купцы и удивляются, видя на прежде необитаемом острове «город новый златоглавый, пристань с крепкою заставой». Гвидон принимает купцов как дорогих гостей, а в конце разговора передаёт поклон царю Салтану. По прибытии в царство Салтана они рассказывают ему о чудесном городе и приглашают его от имени князя Гвидона в гости.

Сам царевич, превратившись с помощью лебеди в комара, приплывает с купцами к отцу и слушает этот разговор. Но одна из завистливых сестёр, повариха, рассказывает Салтану о новом чуде света: поющей белке, которая живёт под елью и грызёт орешки с изумрудами и золотыми скорлупками. Услышав об этом, царь отказывается от поездки к Гвидону. За это комар жалит повариху в правый глаз.

После возвращения в свои владения Гвидон рассказывает лебеди о белке, и та переселяет её в его город. Для белки князь строит хрустальный дом.

В следующий раз купцы рассказывают Салтану о белке и передают новое приглашение от Гвидона. Царевич в образе мухи слушает и этот разговор. Ткачиха рассказывает о 33 богатырях, выходящих из моря во главе с дядькой Черномором. Салтан, услышав о новом чуде, опять отказывается от поездки, за что муха жалит ткачиху в левый глаз. Князь Гвидон рассказывает лебеди о 33 богатырях, и те появляются на острове.

И вновь купцы рассказывают царю Салтану о чудесах и передают новое приглашение. Гвидон в образе шмеля подслушивает. Сватья баба Бабариха рассказывает о царевне, затмевающей «днём свет божий», с месяцем под косой и горящей звездой во лбу. Услышав об этом чуде, Салтан в третий раз отказывается от поездки. За это шмель жалит Бабариху в нос, пожалев её глаза.

После возвращения Гвидон рассказывает лебеди о прекрасной царевне и говорит, что хочет на ней жениться. Та вновь исполняет желание Гвидона, потому что царевна со звездой во лбу — это она сама и есть. Купцы в очередной раз приезжают к царю Салтану, рассказывают ему о всех изменениях на острове и вновь передают приглашение Гвидона с укором: «К нам-де в гости обещался, а доселе не собрался».

В итоге царь Салтан отправляется в путь к острову Буяну. По прибытии он узнаёт в царице свою жену, а в молодых князе с княгиней — своего сына и невестку. На радостях он прощает злых сестёр и сватью, после чего отпускает их домой. Устраивается весёлый пир на весь мир, и все живут счастливо и богато.

Сказка О царе Салтане часть 1 читать:

Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

«Кабы я была царица, —

Говорит одна девица, —

То на весь крещеный мир

Приготовила б я пир».

«Кабы я была царица, —

Говорит ее сестрица, —

То на весь бы мир одна

Наткала я полотна».

«Кабы я была царица, —

Третья молвила сестрица, —

Я б для батюшки-царя

Только вымолвить успела,

Дверь тихонько заскрипела,

И в светлицу входит царь,

Стороны той государь.

Во всё время разговора

Он стоял позадь забора;

Речь последней по всему

«Здравствуй, красная девица, —

Говорит он, — будь царица

И роди богатыря

Мне к исходу сентября.

Вы ж, голубушки-сестрицы,

Выбирайтесь из светлицы,

Поезжайте вслед за мной,

Вслед за мной и за сестрой:

Будь одна из вас ткачиха,

А другая повариха».

В сени вышел царь-отец.

Все пустились во дворец.

Царь недолго собирался:

В тот же вечер обвенчался.

Царь Салтан за пир честной

Сел с царицей молодой;

А потом честные гости

На кровать слоновой кости

И оставили одних.

В кухне злится повариха,

Плачет у станка ткачиха,

А царица молодая,

Дела вдаль не отлагая,

С первой ночи понесла.

В те поры война была.

Царь Салтан, с женой простяся,

На добра-коня садяся,

Ей наказывал себя

Поберечь, его любя.

Между тем, как он далёко

Бьется долго и жестоко,

Наступает срок родин;

Сына бог им дал в аршин,

И царица над ребенком

Как орлица над орленком;

Шлет с письмом она гонца,

Чтоб обрадовать отца.

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Извести ее хотят,

Перенять гонца велят;

Сами шлют гонца другого

Вот с чем от слова до слова:

«Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь;

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверюшку».

Как услышал царь-отец,

Что донес ему гонец,

В гневе начал он чудесить

И гонца хотел повесить;

Но, смягчившись на сей раз,

Дал гонцу такой приказ:

«Ждать царева возвращенья

Для законного решенья».

Едет с грамотой гонец,

И приехал наконец.

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Обобрать его велят;

Допьяна гонца поят

И в суму его пустую

Суют грамоту другую —

И привез гонец хмельной

В тот же день приказ такой:

«Царь велит своим боярам,

Времени не тратя даром,

И царицу и приплод

Тайно бросить в бездну вод».

Делать нечего: бояре,

Потужив о государе

И царице молодой,

В спальню к ней пришли толпой.

Объявили царску волю —

СКАЗКА О ЦАРЕ САЛТАНЕ

Конспективная запись Пушкина
народной сказки на этот сюжет

Некоторый царь задумал жениться, но не нашел по своему нраву никого. Подслушал он однажды разговор трех сестер. Старшая хвалилась, что государство одним зерном накормит, вторая, что одним куском сукна оденет, третья — что с первого года родит 33 сына. Царь женился на меньшой, и с первой ночи она понесла. Царь уехал воевать. Мачеха его, завидуя своей невестке, решилась ее погубить. После девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом — ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке месяц; послали известить о том царя. Мачеха задержала гонца по дороге, напоила его пьяным, подменила письмо, в коем написала, что царица разрешилась не мышью, не лягушкой, неведомой зверюшкой. Царь весьма опечалился, но с тем же гонцом повелел дождаться приезда его для разрешения. Мачеха опять подменила приказ и написала повеление, чтоб заготовить две бочки; одну для 33 царевичей, а другую для царицы с чудесным сыном — и бросить их в море. Так и сделано.

Долго плавали царица с царевичем в засмоленной бочке — наконец, море выкинуло их на землю. Сын заметил это. «Матушка ты моя, благослови меня на то, чтоб рассыпались обручи, и вышли бы мы на свет». — Господь благослови тебя, дитятка. — Обручи лопнули, они вышли на остров. Сын избрал место и с благословения матери вдруг выстроил город и стал в оном жить да править. Едет мимо корабль. Царевич остановил корабельщиков, осмотрел их пропуск и, узнав, что едут они к Султану Султановичу, турецкому государю, обратился в муху и полетел вслед за ними. Мачеха хочет его поймать, он никак не дается. Гости корабельщики рассказывают царю о новом государстве и о чудесном отроке — ноги серебряные и проч. «Ах, — говорит царь, — поеду посмотреть это чудо». — Что за чудо, — говорит мачеха, — вот что чудо: у моря лукомория стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет — сказки сказывает, вниз идет — песни поет. — Царевич прилетел домой и с благословенья матери перенес перед дворец чудный дуб.

Новый корабль. То же опять. Тот же разговор у Султана. Царь опять хочет ехать. «Что это за чудо, — говорит опять мачеха, — вот что чудо: за морем стоит гора, и на горе два борова, боровы грызутся, а меж ими сыплется золото да серебро» и проч. Третий корабль и проч. так же. «Что за чудо, а вот чудо: из моря выходит 30 отроков точь-в-точь равны и голосом, и волосом, и лицом, и ростом, а выходят они из моря только на один час».

Тужит царица об остальных своих детях. Царевич с ее благословения берется их отыскать. «Нацеди ты, матушка, своего молока, ты замеси 30 лепешечек». Он идет к морю, море всколыхалося, и вышли 30 юношей и с ними старик. — И царевич спрятался и оставил одну лепешечку. Один из них и съел ее. «Ах, братцы, — говорит он, — до сих пор не знали мы материнского молока, а теперь узнали». Старик погнал их в море. На другой день вышли они опять, и все съели по лепешке, и познали брата своего. На третий вышли без старика, и царевич привел всех братьев своих к своей матери. Четвертый корабль. То же самое. Мачехе уже более делать нечего. Царь Султан едет на остров, узнает свою жену и детей и возвращается с ними домой, а мачеха умирает.

Царь не имеет детей. Слушает трех сестер: когда б я была царица, то я бы всякий день пиры. Вторая: когда бы я была царицей, завела бы хоромы. 1)

На другой день свадьба. Зависть первой жены; 2) война, царь на войне; царевна 3) рожает сына, гонец etc. 4) . Царь 5) умирает бездетен. Избирают его 6) царем. Оракул, буря, ладья. Он правит во славе — едет корабль у Салтана. Речь о новом государе. Салтан хочет слать послов, царица 7) посылает своего поверенного гонца, который клевещет. Царь объявляет войну. Царица узнает с башни.

Первоначальная редакция начала сказки

Только успела она выговорить эти слова, как дверь отворилась — и царь вошел без доклада, — Царь имел привычку

1) Слова третьей сестры Пушкин не записал.

2) С которой царь разошелся (из-за ее бездетности).

3) Новая жена царя, младшая из трех сестер.

4) и так далее (франц.). Пушкин пропускает в записи историю изгнания царевны с царевичем.

5) Царь страны, куда попадает царевич с матерью.

7) Первая жена царя Салтана.

гулять поздно по городу и подслушивать речи своих подданных. Он с приятною улыбкою подошел к меньшой сестре, взял ее за руку и сказал: будь же царицею и роди мне царевича; потом, обратясь к старшей и средней, сказал он: ты будь у меня при дворе ткачихой, а ты кухаркою. — С этим словом, не дав им образумиться, царь два раза свистнул; двор наполнился воинами и царедворцами, — серебряная карета подъехала к самому крыльцу. Царь сел в нее с новою царицей — а своячениц везти во дворец — их посадили в телеги, и все поскакали.

Инфоурок
›

Литературное чтение
›Презентации›Презентация по литературному чтению на тему «Русская народная сказка «Морозко»

Виталий Млечин: Дорогие друзья! Мы в финале нашей программы. Предлагаем вам поговорить о тех словах, которые вам не нравятся. Ну дело в том, что вот специалисты назвали самые раздражающие россиян иностранные слова. Их три: «фолловить», «фиксить» и «пруф». Мы не уверены, что все понимают значения этих слов, да и мы сами…

Тамара Шорникова: Правильно ли мы ставим в них ударения.

Виталий Млечин: Да, ну и вообще зачем их произносить, мы не знаем. Но об этом прямо сейчас и поговорим. Ну вот, по результатам исследования, только половина наших соотечественников употребляют англицизмы. При этом многие вовсе не понимают смысла заимствований.

Давайте разбираться с этим со всем. 8-800-222-00-14 — бесплатный телефон прямого эфира, 54-45 — бесплатный номер для ваших СМС-сообщений.

Сразу прочитаем несколько?

Тамара Шорникова: Да, сразу.

Виталий Млечин: Или сначала представим нашего гостя?

Тамара Шорникова: Сразу, сразу прочитаем, потому что…

Виталий Млечин: Хорошо.

Тамара Шорникова: Мы вот привели сторонний опрос, какие слова раздражают, а у нас тут собственный, народный. Уже столько слов нападало за время нашего эфира. Коротко.

Рязанская область: «Ресепшен», Тульская: «Пандемия». Коми: «Раздражает слово «тренд». Как «трындычихи» трындят его эксперты все».

Виталий Млечин: Ха-ха!

Тамара Шорникова: Ставропольский край: «Омбудсмен», Орловская: «вау и вуаля меня бесят». Орловская: «Садите вместо сажайте». Это, конечно, больше о неграмотности.

Виталий Млечин: Это о неграмотности, конечно.

Тамара Шорникова: Что раздражает вас? Какие слова, речевые обороты? Звоните, пишите в прямой эфир. И вот теперь представляем эксперта.

Виталий Млечин: Да, совершенно верно. Игорь Исаев у нас в гостях, директор Института лингвистики РГГУ.

Игорь Игоревич, здравствуйте!

Игорь Исаев: Добрый вечер!

Виталий Млечин: А давайте вот вам тот же вопрос зададим.

Тамара Шорникова: Да.

Виталий Млечин: Ну вот вас какие слова раздражают?

Игорь Исаев: Ну, вы знаете, все-таки недобрый, значит, вечер.

Виталий Млечин: Ха-ха!

Тамара Шорникова: Ха-ха! Потом что это надолго.

Игорь Исаев: Ну это надолго. Ну и, опять же, понятно почему возникает проблема. Ведь раздражают не сами по себе слова, а раздражают ситуации, в которых они возникают. Почему нас всех «регистратура» не устраивает? Почему у нас появилась… появился «ресепшен»? И то и другое — заимствования. Почему «ресепшен» теперь нас не устраивает? Потому что он стал чаще употребляться. Так что здесь, как только мы с вами начнем говорить, что нам нравится, что не нравится, мы тотчас же попадем в ловушку. «Регистратура» — «ресепшен»: как взвесить?

Виталий Млечин: Но вообще в русском языке же огромное количество заимствованных слов. Как и в любом другом, наверное, языке. Но просто слова, которые… которые мы все употребляем, но которые были заимствованы так давно, что мы просто по-другому и не умеем говорить, нас как-то особо не… не смущают, да. А вот то, что происходит на наших глазах, вот то нам не нравится. Почему?

Игорь Исаев: А вот смотрите. Мы с вами сейчас носим кроссовки и не страдаем от того, что это заимствованное слово. И даже, более того, я не знаю, как назвать иначе.

Виталий Млечин: Надеваем свитер, например

Игорь Исаев: Да-да-да. Или мы с вами используем «чипсы». Это плохо. Мы предпочитаем, что это неправильно. Но слово-то есть, и мы их используем. Почему возникают такие вещи, когда одни слова, которые тоже являются заимствованиями, уходят из оборота, а другие слова появляются вновь и потом вновь становятся неприятными для нашего уха. Это связано только с тем, что меняются речевые ситуации. Язык вообще ни при чем. Ситуация… меняется ситуация вокруг этого всего.

Виталий Млечин: Ага. Но вот слово «шлагбаум» — это же явно не русское слово, но заменить-то его нечем.

Игорь Исаев: Я скажу вам больше. Слово «хлеб» изначально вообще не наше. Но прошло время…

Тамара Шорникова: Ох!

Игорь Исаев: Прошло время, и мы считаем его нормальным, равно как… Ну вот смотрите, есть такие простые слова. Ну, например, «парковка».

Виталий Млечин: Так.

Игорь Исаев: То, что окружает нас. Мы почему не любим слово «парковка»? Потому что 380 рублей в центре…

Тамара Шорникова: Потому что не можем найти, да.

Игорь Исаев: И 380 рублей в центре. А чуть отъехал – 150.

Тамара Шорникова: Уже не так раздражает.

Виталий Млечин: Но «парковку» можно заменить на «стоянку».

Игорь Исаев: Можно. Но все-таки стоянка автомобилей не подразумевает оплаты.

Виталий Млечин: Ага.

Игорь Исаев: Вот. Только в том случае, если это штрафная стоянка, когда вы неправильно на парковке встали.

Виталий Млечин: Ага.

Игорь Исаев: Вот. Но в целом, в целом, в целом это заимствование, которое возникает по необходимости. У нас есть «парковка» или «паркинг». Кроме того, у меня есть небольшой сюрприз. У меня есть ряд слов, которые потеряли актуальность в современном русском языке. Они лет 50-70 назад были известны. Но об этом мы поговорим чуть позже.

Виталий Млечин: Ага.

Тамара Шорникова: А пока у нас сообщения которые падают от наших телезрителей в неимоверном количестве. Очень многое раздражает. Причем любопытно, раздражает то, что, по идее, для тебя пользу какую-то там имеет. «Кешбэк», например, туристический. Много о нем говорили в этом году, многие его получили. Там небольшая сумма вернулась на счет, а приятно. Но слово бесит. Почему?

Игорь Исаев: Связано это вот с чем. Слово «кешбэк» стало непонятным. Ну и потом, откровенно будем говорить, кешбэк не все получают. Если бы кешбэк был доступен всем. Вот я открываю свое приложение какого-нибудь банка, и у меня написано: «Ваш кешбэк за покупки такой-то». Я себе представляю ситуацию, когда в глубокой вологодской деревне, услышав слово «кешбэк за покупки», бабушка пошла в продуктовый сельскохозяйственный магазин — и кешбэка нет.

Тамара Шорникова: Бывают и такие ситуации. А бывает, что нам звонят в прямой эфир. Так часто бывает.

Виталий Млечин: Да, часто бывает. Татьяна из Карачаево-Черкесии. Здравствуйте, Татьяна!

Зритель: Добрый вечер!

Виталий Млечин: Слушаем вас, вы в эфире.

Тамара Шорникова: Делитесь!

Виталий Млечин: Да.

Тамара Шорникова: Татьяна!

Виталий Млечин: Татьяна, поговорите с нами!

Зритель: Очень хочу поговорить с вами.

Виталий Млечин: Давайте!

Зритель: Вот мне всегда интересно, когда по центральному телевидению люди, которые занимают очень высокие посты, употребляют слово «амбиция». И очень часто применяют… применяют его к молодежи. Когда молодежь достигает какой-то цели, когда наши лица, скажем так, во власти тоже какие-то цели преследуют. И говорят, что вот достигли, да, вот «амбициозные планы».

Виталий Млечин: Ага.

Зритель: Но сама трактовка слова «амбиция» заключается в том, что оно отражает самолюбие, самомнение, спесь, крайнюю обидчивость. Так почему его очень часто употребляют именно не в тех, не в нужных формулировках? Вот когда я слушаю такие передачи, меня очень-очень затрагивает это слово. И непонятно, почему его употребляют так часто, хотя значит оно совершенно другое.

Игорь Исаев: Но тут вопрос можно задать.

Виталий Млечин: Спасибо большое! Да. Единственно, это, конечно, нет… не совсем то, с чего мы начали. Это пример неправильного употребления слова. Но тем не менее давайте об этом тоже поговорим.

Тамара Шорникова: Но это раздражает, действительно.

Игорь Исаев: Раздражает слово «амбиции» ровно потому, что в слове «амбиции» закрыты семантически — они скрыты там в нем — признаки достижения целей. «Несмотря на» в современном понимании. Амбиции — когда ты пробиваешься, достигая цели. Вот это особая поведенческая модель, которой мы характеризуем человека, когда говорим: «Ну, у него большие амбиции». Это положительные качества. Человек, который далеко пойдет. С другой стороны: «Ну, знаете, такие амбиции можно бы и скрыть или, например, там умерить». То есть и то и другое — прямое значение и обратное значение — мы с вами получаем и не знаем, что с этим делать. Поэтому ну вот мы так и живем.

Тамара Шорникова: Вот, мне кажется, немного о жизни вглубь. Даже не о там филологии, а именно о жизни: «Менеджер» раздражает телезрителя из Пензенской области. Часто…

Виталий Млечин: А «мерчандайзер» не раздражает при этом?

Игорь Исаев: «Манагер». Ну есть даже шуточное, побуквенное прочтение – «манагер», вот. Оно как раз актуализирует вот эту вот неприязнь возникающую.

Тамара Шорникова: Раздражает слово «ок». Ну тут аббревиатура скорее, да? Пермский край.

Виталий Млечин: «Лайфхак» жутко бесит. А с лайфхаком что не так?

Игорь Исаев: Да вроде бы все с ним нормально. Просто это новые слова, которые не наши пока еще на 100%. Не полностью растворились в людях. Смотрите, какая вещь: когда мы появляе… когда появляется какое-то новое слово, мы всегда его воспринимаем как чужое, агрессивное. Все новое человек воспринимает как чужое, агрессивное. Для того, чтобы оно стало своим, его нужно ввести в оборот. Язык настолько мощный, что он все переварит. Но пока не переварил, у нас возникает аллергия.

Тамара Шорникова: Ага.

Виталий Млечин: «Шопинг» раздражает.

Тамара Шорникова: «Фейк», «Локдаун». И, Ульяновская область: «слово «Москва» раздражает». Вот так. Ну как так?

Виталий Млечин: Будьте добрее, друзья!

Игорь Исаев: Ну тогда непременно через широкое «а»: Маасква должна раздражать все-таки, согласитесь.

Тамара Шорникова: Какие слова вас раздражают, выясняли наши корреспонденты. В каких городах? В Красноярске, Иркутске и Краснодаре. Давайте послушаем.

ОПРОС

Тамара Шорникова: Исконно русские слова.

Игорь Исаев: А вот и не выйдет ничего. Потому что фонд исконно русских слов, скорее всего, не очень большой. Исконно русские могут быть какие-то корни, приставки, предлоги. А очень часто все-таки уже слов заимствованных очень давно так много, что мы уже не знаем, какие они.

Виталий Млечин: Вот это «исконно русский рэп» тоже как-то немножко, может, странно…

Игорь Исаев: Это сурово. Это звучит сурово: это валенки, шапка и топор.

Виталий Млечин: Топор обязательно должен быть и бутылка водки, естественно.

Ирина из Ленинградской области. Ирина, здравствуйте!

Зритель: Здравствуйте! Город Кировск, Ленинградская область. Мне не нравится, когда наши русские слова искажают и используют их не по назначению. Например, значит, ну искажают: «золото… золотая семечка» называется масло. Ведь «семечко» — оно. Почему вот разрешают, это самое, такие названия давать? И дети думают, что это правильно. Потом. Сейчас стали говорить «печеньки». Какие «печеньки»-то? Если вы по-русски говорите, говорите «печеньицо». Пече…

Тамара Шорникова: Так.

Виталий Млечин: Ну вот. Ну «печеньки». «Печеньки» просто проще сказать, чем «печеньицо».

Тамара Шорникова: Как много эмоций.

Игорь Исаев: Нет, здесь… здесь не в простоте дело, конечно. Это «ми-ми-ми-шная» лексика, да простят нас зрители. «Ми-ми-ми-шная» лексика — это как раз вот это вот сюсюканье на уровне языка, которое возникает исключительно из желания сделать вот это все розовым, вот. Это… это как раз не… никак не противоречит языку. Это как раз возможности языка, которые…

Тамара Шорникова: Ну когда «человечек» решает «вопросик» — это, конечно, не может не раздражать.

Игорь Исаев: Да, лучше бы на законодательном уровне, правильно.

Тамара Шорникова: Ха-ха! Да. «Каршеринг», «QR-код». Продолжаем рассказывать, какие слова раздражают наших телезрителей. Это из Москвы пришло. Слово «паста» вместо «макароны», — Астраханская… Астраханская область. «На самом деле» — это вставляют в любом разговоре. Раздражает. Рязанская область.

И телефонный звонок?

Виталий Млечин: Свердловская область. Нина, здравствуйте!

Зритель: Здравствуйте! Вы знаете, меня просто поражает безграмотность наших людей. Вот везде, во всех магазинах на всех этикетках написано, значит, «мясо из индейки», «стейк из индейки». Индейка — эта женщина из племени индейцев. У нас есть в русском языке «индюк».

Виталий Млечин: «Индюк». Так. А… а женщина индюка как называется?

Игорь Исаев: Да, индюк… индюк у нас, к сожалению, маркирован. Он закреплен за существом мужского пола. Поэтому не будем поощрять убийство только индюков. Нет-нет-нет-нет. Все-таки индейка — это как видовое название, это как «курица». Или «кура», что еще ужасней.

Виталий Млечин: Не, ну «кура» да, это…

Игорь Исаев: Так что это… это нормально. Это видовое название. Здесь… здесь не привязывается к полу, к гендеру, никак.

Виталий Млечин: Давайте уже, наконец, вы анонсировали…

Игорь Исаев: Давайте. Давайте. Значит, смотрите: по исследованиям Яндекса есть слова, которые за последние несколько десятилетий резко — в десятки раз — потеряли частотность своих употреблений. Многие из них вы знаете, а многие не знаете. Я задаю вопрос для вас и для зрителей. Пожалуйста. Например, есть слова очевидные, которые вы понимаете. И вы мне скажете, почему они сейчас странные: «Телефонировать». Вы сразу скажете, что «Да, форма какая-то странная, но, в принципе, я понимаю». Едва ли мы с вами телефонируем сейчас друг другу.

Виталий Млечин: И даже не телеграфируем.

Игорь Исаев: И мы даже не звоним. «Набери меня, — ужасно, — Ну набери меня». И понятно есть такие…

Виталий Млечин: Хотя мы уже не набираем тоже фактически. Мы просто нажимаем пальцем в экран.

Игорь Исаев: Да-да. «Сири, набери того-то», да, если очень часто так бывает.

Например, «фразер». Знаете ли вы до сих пор слово «фразер», употребляете ли вы его?

Виталий Млечин: Нет, конечно, не употребляю.

Игорь Исаев: А в начале ХХ века употреблялось в значении «пустослов». То есть едва… — и это прошло чуть более ста лет — «фразера» мы потеряли.

«Фуксом». Наречие. Получить что то «фуксом». Совершенно часто употребляемое в начале десятых годов.

Тамара Шорникова: То есть это не опечатка с «факсом», да?

Игорь Исаев: Нет. Получить «фуксом» — это значит хитростью или каким-нибудь пронырливым способом. Совсем недавно употреблявшееся очень широко слово нам с вами уже не знакомо – ушло.

Или, например, смотрите, простое достаточно слово, которое мы с вами точно знаем, но никто из нас его не употребляет серьезно — «Мотоциклет». Едва ли вы пойдете в салон «Харлей-Дэвидсон» за мотоциклетом сейчас.

Виталий Млечин: За мотоциклетом, точно. А даже если и пойдем, то все равно не купим.

Игорь Исаев: Скорее всего, вам выдадут винтажный тогда.

Виталий Млечин: Ну в лучшем случае.

Игорь Исаев: «При мотоциклете».

Тамара Шорникова: Нет, скорее скажут, что сберкасса в соседнем доме, да.

Виталий Млечин: Музей. Музей в соседнем доме.

Игорь Исаев: Актуальная тема. Старое название одной из хворей – «инфлюэнца».

Виталий Млечин: Ага.

Игорь Исаев: Это грипп.

Тамара Шорникова: Это грипп!

Игорь Исаев: Это грипп. И причем, это 1930-е годы. Это не так давно. Мы имели «инфлюэнцу», а не грипп в 1930-х годах. И это все ушло.

Виталий Млечин: Но «инфлюэнца»-то точно заимствованное?

Игорь Исаев: Все, что я вам сейчас прочитал, заимствовано, включая «конфекта».

Тамара Шорникова: «Конфекта»?

Игорь Исаев: «Конфекты», да, «конфекты с шоколадом», да. Да. Так что… этих слов десятки. Вот, например, мы с вами сейчас ходим в гости, а в начале ХХ века мы должны были «визитировать»

Виталий Млечин: «Визитировать», да.

Игорь Исаев: Так, что вот эти…

Тамара Шорникова: Желательно с оказией.

Игорь Исаев: Ну как бы…

Тамара Шорникова: Слово, которое тоже часто употребляется не… не в правильном контексте.

Игорь Исаев: Лучше предупреждать, да-да-да. Да. Лучше предупреждать. Сейчас все чаще и чаще в городах прийти без предупреждения считается не очень прилично.

Тамара Шорникова: Давайте послушаем, что неприлично говорить в Томске и в Москве.

Виталий Млечин: Нет, Томск не получится, да.

Москва, Людмила. Здравствуйте, Людмила!

Зритель: Здравствуйте! Я очень часто по телевизору вот… реклама эта мозги забивает: «кешбэк, кешбэк, кешбэк».

Виталий Млечин: Ага.

Зритель: Это по-русски ведь прибыль, да?

Виталий Млечин: Нет, не совсем.

Зритель: Нет? А что это?

Игорь Исаев: Это возвращенная прибыль.

Тамара Шорникова: Скорее, возврат, да.

Игорь Исаев: Возвращенная прибыль. Когда вам за покупку чего-либо начисляют дополнительные, извините, бонусы.

Виталий Млечин: Ну то есть фактически вам возвращают часть ваших денег за то, что вы что-то купили. Ну вот а как это иначе назвать? Почему вам не нравится именно слово «кешбэк»?

Зритель: Мне вообще слишком много не наших слов не нравится.

Виталий Млечин: Почему?

Зритель: Ну я русская и люблю русский язык, так что…

Игорь Исаев: А употребляете ли вы слово «лошадь»?

Зритель: Так что спасибо за пояснения. Спасибо!

Виталий Млечин: Лошадь…

Тамара Шорникова: Да, не услышали ответа. Татьяна с нами еще? Людмила.

Виталий Млечин: Людмила.

Зритель: Мм…

Виталий Млечин: Ну ладно.

Тамара Шорникова: Людмила, «лошадь» употребляете, слово это?

Виталий Млечин: Нет.

Игорь Исаев: Ну не вышли. Потому что такое простое обычное слово «лошадь», оно окажется тюркизмом, причем не очень-то старым. Ну, по меркам языка.

Тамара Шорникова: Да. В Ростове-на-Дону городом руководит «сити-менеджер». «И это странно», — считают телезрители. «Локдаун»…

Виталий Млечин: А как назвать сити-менеджера?

Игорь Исаев: Мэром? Опять не то. Опять не то.

Виталий Млечин: Градоначальник. Градоуправитель.

Тамара Шорникова: Градоначальник, вот нам подсказывают. Из аппаратной нам подсказывают.

Игорь Исаев: Но если уж у нас с вами градоначальник, тогда и на улице с полосатой палочкой у нас будет городовой.

Виталий Млечин: Городовой, конечно.

Тамара Шорникова: У которого в кармане «конфекта», естественно.

Игорь Исаев: Да.

Виталий Млечин: Ха-ха!

Тамара Шорникова: Есть ли значение, кто запускает тот или иной – сейчас раздражающее слово скажу — тренд языковой. То есть это впервые прозвучало от чиновника, от блогера, от звезды?

Виталий Млечин: Да-да, как это происходит? Как это проникает в язык?

Игорь Исаев: Это каждый раз по разному. Конечно, в основе лежит какой-то медийный щелчок. Когда… сейчас мы можем это запустить достаточно просто при наличии относительно большой аудитории. Мы с вами произвели какое-то слово, и оно запускается. Но в основе лежат ситуации. Ну вот, смотрите, с «сити-менеджером». Ведь это стало появляться тогда, когда наши чиновники стали обучаться на западе градостроительному искусству. И у нас появилась урбанистика, а не градостроительные проекты. И у нас появились «сити-менеджеры». Подождите, утрясется. Появятся градоначальники.

Тамара Шорникова: Просто я еще уточню свой вопрос.

Виталий Млечин: Да-да-да.

Тамара Шорникова: Условно. Например, когда что-то говорит чиновник, так складывается, что это и остается где-то в чиновничьем кругу. Ну потому что никто из, мне кажется, нас, мирно живущих вне этой сферы вряд ли говорит «дорожная карта».

Игорь Исаев: А вы знаете, кстати, распространенное…

Тамара Шорникова: При этом это очень популярно…

Игорь Исаев: Да-да. Это распространено. Ну все зависит от количества эфирного времени, выделенного тому или иному чиновнику. Но вообще «дорожная карта» — очень широкая вещь.

Виталий Млечин: Да.

Игорь Исаев: И не только прямо реальные проекты так называются, а называется все, что угодно «дорожной картой»: моя «дорожная карта» с остановки метро до Останкино.

Тамара Шорникова: Просто мне кажется, что повторять — еще раз уточню свой вопрос — повторять за чиновникам, как сейчас говорит молодежь, — «зашквар». А вот, например, если то же…

Виталий Млечин: Ого! Вот это заявка сейчас была!

Тамара Шорникова: Если то же… тоже новое слово… Ну все, застыдили. Если то же новое слово произнесет, например, какой-то популярный блогер «инфлюенсер» — не человек, болеющий гриппом, да, а торгующий вот чем-то в интернете, — то это с большим удовольствием начнут повторять все вокруг. Народные массы, скажем так.

Игорь Исаев: Это правда. Но не дело в чиновнике. Дело в том, что чиновник — это один из представителей. Просто не тот, кто отвечает за языковые тренды.

Тамара Шорникова: Ага.

Игорь Исаев: Вот. Конечно, человек с миллионной аудиторией сделает тренд гораздо проще, чем…

Тамара Шорникова: Мне кажется, мы сейчас на птичий язык перешли для телезрителей.

Виталий Млечин: Ну, кстати, интересно. Вот пишут многие слово «фейк», да. Вот слово «фейк»-то точно можно заменить, да? Почему… Игорь Исаев: А как?

Виталий Млечин: Обман?

Игорь Исаев: Нет. Вы знаете, когда вас обманывают мошенники — это не «фейк». Все-таки они разные. Все-таки «фейк», согласитесь, — это некоторая пустышка. Это вот, например, там сайт «фейков», где публикуют, например, какие-нибудь заведомо смешные ложные новости. Вот это «фейки».

Виталий Млечин: Ага.

Игорь Исаев: Вот. У них могут быть последствия. Но все-таки мошенник не занимается «фейками». Согласитесь, это все-таки в языке разные вещи.

Виталий Млечин: Ну то есть, это все-таки… Да, это слово, которое как бы в какой-то ситуации можно заменить на слово «обман», «ложь». А в какой-то ситуации, получается, оно более емкое.

Игорь Исаев: Да-да-да. Конечно, конечно, конечно.

Тамара Шорникова: А можно предсказать, вот то, что сейчас вокруг нас составляет нашу жизнь в языковом плане: «локдаун», «фейк», «QR-код», «пандемия», — это с нами надолго? Вот могут ли сейчас это лингвисты, филологи определить?

Игорь Исаев: Давайте лет через 30 посмотрим.

Тамара Шорникова: Встретимся здесь же, в этом эфире.

Виталий Млечин: То есть пока у нас осталось 30 секунд, все-таки два вопроса, но очень коротко.

Значит, насколько плохо то, что проникают постоянно иностранные слова в наш язык? И можно ли вообще без этого?

Игорь Исаев: Пока язык позволяет впитывать новые слова — он жив. Плохо ли то, что яжык… язык жив? Это прекрасно!

Тамара Шорникова: Спасибо!

Виталий Млечин: Спасибо вам большое за короткий, но при этом такой емкий ответ.

Игорь Исаев был у нас в гостях. Директор Института лингвистики РГГУ. Мы говорили о словах, которые нас раздражают.

Тамара Шорникова: Да их масса: «Когда уйдет волнительный вместо волнующего, например», — это интересуется Москва.

«У меня мурашки по телу», — пишет телезритель из Новгородской области. Мы рады, что так волнуют наши эфиры.

Тамбовская область: «Вау, супер, бомба, светская львица», — то, что бесит телезрителей.

Виталий Млечин: Все, остановись! Пора подводить итоги.

Тамара Шорникова: Хорошо.

Виталий Млечин: Давайте. Сейчас будем это делать.