Проведение политики перестройки в ссср историческое сочинение

Содержание и этапы политических репрессий в СССР 1920-1930-х годов: люди и судьбы

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ. 2

1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ
АСПЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В СССР 1920-1930-Х ГОДОВ.. 5

1.1 Цели, причины и
предпосылки политических репрессий в СССР 1920-1930-х годов  5

1.2 Основные этапы
политических репрессий в СССР 1920-1930-х годов. 6

2 ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В СССР 1920-1930-Х ГОДОВ.. 10

2.1 Репрессии в СССР: социально-политический
смысл, события и жертвы.. 10

2.2 Проблема
политических репрессии в годы сталинизма. 14

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 16

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ.. 16

Можно
смело сказать, что существующие политические репрессии 1920-1930 гг. оказали
существенный и неизгладимый след в российской истории. Данный период времени
можно назвать временем незаконного и несправедливого насилия и наказания.

Среди
историков и других экспертов, занимающихся изучением данного времени в истории
страны, существуют различные мнения по поводу проводимых политических
репрессий. Некоторые исследователи отмечают, что этот период времени является
темным воспоминанием в истории России. Другие историки склоняются к мнению, что
проводимые в то время меры служили способом укрепления позиций советской власти
и способствовали росту влияния Советского Союза в целом.

Если
рассматривать сам термин «репрессия», то можно основываться на переводе данного
определения с латинского языка, которое означает «наказание или карательная
мера».

Актуальность
исследования данного вопроса обуславливается тем, что политические репрессии
того периода коснулись практически всех семей и еще являются свежими в памяти
населения нашей страны. Многие воспоминания тех времен связаны с трагедией
данного периода. В настоящее время всё чаще стали обсуждаться события того
периода, вспоминаться те или иные истории, связанные с политическими
репрессиями 20-30 годов XX
столетия. Именно поэтому данный вопрос остаётся очень важным и значимым для
населения России и мира в целом.

Основной
значимостью исследования данного периода истории нашей страны можно назвать
решение некоторых вопросов. Например, в тот период власти страны не устраивали
независимые мнения людей, которые мыслили нестандартно и свободно. Или как
своими мерами Сталин смог обыграть всех своих политических оппонентов. И в чем,
наконец, смысл политических репрессий 1920-1930 гг. XX века. Найдя ответы на данные
вопросы, можно попытаться найти ответ о политических репрессиях в 20-30 гг. XX столетия и разобраться, что
двигало руководящей властью в то время.

Несмотря
на все возможные причины ни в коем случае нельзя оправдать репрессии невинных
людей. Можно смело назвать данный период политических репрессий в Советском
Союзе одним из самых ужасных и страшных в истории нашей страны.Даже несмотря на
то, что в настоящее время существует множество изученных и исследованных
материалов той эпохи, сложно сказать, что все события тех годов и производимых
политических репрессий до конца исследованы.Этот период времени навсегда вошел
в историю нашей страны, как период многомиллионных человеческих жертв, к
которым в основном относилось население из числа интеллигенции: учёные,
писатели, деятели науки, технические специалисты, руководители и другие. Другими
словами, это был период борьбы коммунизма за власть, но цена такой победы
оказалось слишком высокой. Данное время можно охарактеризовать борьбой власти
Советского Союза с инакомыслящими слоями населения.

Все
проводимые репрессивные процессы в стране в то время фактически привели в
потери руководящего звена, причём данные «чистки» проводились вне зависимости от
территориальной расположенности или национальности.

В
современном мире всё чаще стали возвращаться к изучению истории своей страны и
данный период времени является одним из показательных и до сих пор мало
изученных. Исследование событий этого времени позволит прийти к переосмыслению
истории Советского Союза, осознать причины и последствия проведенных тогда
мероприятий, а также позволит предотвратить возможные события в будущем.

Таким
образом, основной целью данной курсовой работы можно назвать изучение
содержания и этапов политических репрессий в СССР 1920-1930-х годов.

Объектом
данной курсовой работы можно назвать политические репрессии в СССР. Предметом
данного исследования является содержание и этапы политических репрессий в СССР
1920-1930-х годов.

В
связи с определившейся основной целью данной курсовой работы можно выделить для
изучения следующие задачи:

—
рассмотрение теоретических аспектов политических репрессий в СССР 1920-1930-х
годов;

—
изучить цели, причины и предпосылки политических репрессий в СССР 1920-1930-х
годов;

—
определить основные этапы политических репрессий в СССР 1920-1930-х годов;

—
проанализировать исторические аспекты политических репрессий в СССР 1920-1930-х
годов;

—
провести анализ репрессий в СССР: социально-политический смысл, событий и
жертв;

—
определить проблемы политических репрессий в годы сталинизма.

Теоретической
основой для написания данной курсовой работы послужили научные труды, работы и
статьи отечественных и зарубежных авторов.

Таким
образом, в связи с определившейся основной целью и задачами данного
исследования можно определить структуру данной курсовой работы, которая состоит
из введения, двух глав, четырех подглав, заключения и списка использованных
источников литературы.

Репрессии
в фундаментальной теории марксизма-ленинизма не предусматривались, как элемент
строительства нового общества. Поэтому цели сталинских репрессий видны только
постфактум это: Изоляция и ликвидация противников Советской власти и их
приспешников. Стремление переложить ответственность на политических противников
за провальные проекты и другие явные неудачи индустриализации,
коллективизации и культурной революции. Необходимость смены старой
партийно-советской элиты, показавшей свою несостоятельность в решении проблем
индустриализации и социалистического строительства. Сосредоточить всю полноту
власти в руках одного партийного лидера. Использовать принудительный труд
заключённых на строительстве индустриальных объектов в местах с острой
нехваткой трудовых ресурсов.

С
установлением Советской власти в ноябре 1917 года политическая борьба в России
не завершилась, а перешла в плоскость борьбы большевиков с любой оппозицией.
Возникли чёткие предпосылки для будущих массовых репрессий: В начале января
1918 года разогнано Учредительное собрание, активные сторонники всероссийского
форума были репрессированы. В июле 1918 года распался блок с левыми эсерами,
установилась однопартийная диктатура ВКП(б). С сентября 1918 года началось
проведение политики «военного коммунизма» ужесточения режима Советской власти,
сопровождавшееся «красным террором». В 1921 году были созданы революционные
трибуналы как непосредственно в ВЧК (потом НКВД), так и Верховный (общей
юрисдикции). В 1922 году Всероссийская Чрезвычайная комиссия
переформировывается в Государственное политическое управление (ГПУ, с 1923 г. —
ОГПУ), под председательством Феликса Эдмундовича Дзержинского. Состоявшаяся в
августе 1922 года XII партийная конференция ВКП(б) признала все партии и
политические организации, выступавшие против большевиков антисоветскими
(антигосударственными). На этом основании они подлежали разгрому. В 1922 году,
постановлением ГПУ были выдворены на «философском пароходе» из РСФСР на Запад
ряд видных учёных, специалистов и деятелей искусства. Борьба за власть в
20-30-х годах, в условиях форсированных индустриализации и коллективизации
велась с применением политических репрессий. Политические репрессии – это меры
государственного принуждения, включающие в себя разные виды ограничений и
наказаний. В Советском Союзе политические репрессии применялись в отношении
отдельных лиц и даже социальных групп.
В современной историографии
политические репрессии связывают с периодом, когда верховная власть
ассоциировалась с именем Иосифа Виссарионовича Сталина (1926 – 1953 гг.).
Событийная линия предопределила причинный ряд репрессий, условно обозначаемых
как сталинские: Во-первых, создать условия для концентрации власти в одних
руках, ликвидировав всех, кто претендовал на первую роль в
партийно-государственном управлении. Во-вторых, необходимо было устранить
препятствия на пути колоссальных преобразований, чинимые оппозицией и
откровенными врагами. В-третьих, вычленить и ликвидировать «пятую колонну»
накануне грозных военных потрясений и обострения вражды с западным миром.
В-четвёртых, продемонстрировать народу волю и решимость в решении грандиозных
задач. Таким образом, репрессии объективно становятся важнейшим инструментом
политики Советского государства вне зависимости от желаний и личностных
устремлений конкретных деятелей.

Рассмотрим
основные этапы политических репрессий в Советском Союзе в 1920-1930 – х годах.

Первых этап — 1920-е
годы – это путь к единоличной власти И. В. Сталина (таблица 1).

Таблица 1 — Первых этап
— 1920-е годы – это путь к единоличной власти И. В. Сталина

Даты	Политические моменты	Основные события, участники, результат
1923-1925	Ликвидация открытой троцкистской оппозиции	И. В. Сталин в союзе с Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым добиваются снятия со всех постов Л. Д. Троцкого и начаты политические гонения против его видных последователей.
1925-1927	Противоборство с «новой оппозицией» (1925 г.) и разгром «объединённой оппозиции» (1926-1927 гг.)	И. В. Сталин в союзе с Н. И. Бухариным и А. И. Рыковым добиваются исключения из партии и лишения всех постов Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева. Л. Д. Троцкий полностью потерял политическое влияние (выслан в 1928 г. В Казахстан, а в 1929 г. Изгнан из СССР).
1928-1929	Устранение из политической власти «правой оппозиции»	За выступления против форсированной индустриализации и за сохранение НЭПа Н. И. Бухарин и А. И. Рыков лишились своих постов и исключены из ВКП(б). Решено исключать из партии всех, кто когда-либо поддерживал оппозицию.

На
этом этапе И. В. Сталин умело использовал разногласия и политические амбиции
конкурентов, и свой пост генерального секретаря ЦК ВКП(б) для захвата
абсолютной власти.

Второй
этап — Укрепление неограниченного режима личной власти Сталина (таблица 2).

Таблица
2 — Второй этап — Укрепление неограниченного режима личной власти Сталина

Политические процессы

Основное содержание

1929

Дело об экономической контрреволюции в
Донбассе (Шахтинское дело)

Обвинение группы руководителей и
инженеров угольной промышленности Донбасса в саботаже и вредительстве

1930

Процесс «Промпартии»

Дело о вредительстве и саботаже в
промышленности

1930

Дело «Чаянова-Кондратьева»

Процесс о контрреволюционной
деятельности кулаков и эсеров в сельском хозяйстве

1931

Дело «Союзного бюро меньшевиков»

Репрессии в отношении группы старых
членов РСДРП

1934

Убийство Сергея Кирова

Повод для развёртывания репрессий в
отношении оппонентов Сталина

1936

Процесс «объединённой
троцкистско-зиновьевской оппозицией»

Осуждены к ВМН Г. Е. Зиновьев и Л, Б.
Каменев и Л. Д. Троцкий (заочно)

1937

Суд над членами «объединённой
троцкистско-зиновьевской оппозиции»

Осуждены Г. Л. Пятаков, К. Б. Радек и
другие

1937

Первый процесс «антисоветской
троцкистской военной организации»

Осуждены М. Н. Тухачевский, И. П.
Уборевич, И. Э. Якир и др.

1938

Суды над правой оппозицией

Репрессированы Н. И. Бухарин, А. И.
Рыков и др.

1938

Второй цикл судов по «военному
заговору»

Подверглись репрессиям А. И. Егоров,
В. К. Блюхер и др. Всего по делам, связанным с «военным заговором» были
уволены из РККА свыше 19 тыс. чел. (восстановлены более 9 тыс. чел.),
арестованы 9,5 тыс. чел. (позднее восстановлены почти 1,5 тыс. чел.).

«Большой
террор» (термин запущен в обиход Р. Конквестом) – это период масштабных
репрессий и преследований в отношении советских и партийных кадров, военных,
специалистов промышленности, интеллигенции и других, нелояльных к существующей
власти лиц с 1936 по 1938 гг.

В
итоге к 1940 году установился режим неограниченной власти и культ личности И.
В. Сталина.

Массовые
репрессии в СССР проводились в период 1927 — 1953 года. Эти репрессии напрямую
связывают с именем Иосифа Сталина, который в эти годы осуществлял руководство
страной. Социальные и политические гонения в СССР начались после завершения
последнего этапа гражданской войны. Данные явления стали набирать обороты во
второй половине 30-х годов и не сбавили обороты во время второй мировой войны,
а также после ее окончания. Сегодня мы поговорим о том, что собой представляли
социальные и политические репрессии советского союза, рассмотрим какие явления
лежат в основе тех событий, а также к каким последствиям это привело.

Причины
репрессии:

—
Принуждение населения к труду на неэкономической основе. Работы в стране нужно
было сделать много, а денег на все не хватало. Идеология формировала новое
мышление и восприятие, а также должна была мотивировать людей работать
практически бесплатно.

—
Усиление личной власти. Для новой идеологии был нужен кумир, человек которому
беспрекословно доверяют. После убийства Ленина этот пост был вакантным. Сталин
должен был занять это место.

—
Укрепление истощения тоталитарного общества.

Если
пытаться найти начало репрессий в союзе, то отправной точкой, безусловно,
должен служить 1927 год. Этот год ознаменовался тем, что в стране начали
проходить массовые расправы, с так называемыми, вредителями, а также
саботажниками. Мотив же этих событий следует искать во взаимоотношениях СССР и
Великобритании. Так, в начале 1927 года Советский Союз оказался замешан в
крупный международный скандал, когда страну открыто обвиняли в попытках
перебросить очаг советской революции в Лондон. В ответ на эти события
Великобритания разорвала все взаимоотношения с СССР, как политические, так и
экономические. Внутри страны данный шаг был преподнесен, как подготовка со
стороны Лондона новой волны интервенции. На одном из партийных заседаний Сталин
заявил о том, что стране «нужно уничтожать все остатки империализма и всех
сторонников белогвардейского движения». Отличный повод для этого у Сталина
появился 7 июня 1927 года. В этот день в Польше был убит политический
представитель СССР — Войков.

В
результате начался террор. Например, ночью на 10 июня было расстреляно 20
человек, которые связывались с империей. Это были представители древних
дворянских семей. Всего же в июне 27-го года было арестовано более 9 тыс.
человек, которых обвиняли в государственной измене, пособничество империализму
и прочих вещах, которые грозно звучат, но очень тяжело доказываются. Большая
часть арестованных была отправлена в тюрьмы.

После
этого в СССР начался ряд крупных дел, которые были направлены на борьбу с
вредительством и саботажем. Волна этих репрессий была основана на том, что в
большинстве крупных компании, которые работали внутри советского союза,
руководящие должности занимали выходцы из имперской России. Разумеется, эти
люди в большинстве своем не испытывали симпатии к новой власти. Поэтому
советский режим искал предлоги, по которым эту интеллигенцию можно было
отстранить от руководящих постов и по возможности уничтожить. Проблема
заключалась в том, что для этого нужны были весомые и законные основания. Такие
основания были найдены в ряде судебных процессов, которые прокатились по
советскому союзу в 20-х годах.

Среди
наиболее ярких примеров таких дел можно выделить следующие:

1. Шахтинское дело. В
1928 году репрессии в СССР коснулись горняков из Донбасса. Из этого дела
устроили показательный процесс. Все руководство Донбасса, а также 53 инженера
были обвинены в шпионской деятельности с попыткой вредительства новому
государству. В результате разбирательства 3 человека были расстреляны, 4
оправданы, остальные получили тюремный срок от 1 до 10 лет. Это был прецедент –
общество с восторгом восприняло репрессии против врагов народа… В 2000 году
прокуратура России реабилитировал всех участников Шахтинского дела, в виду
отсутствие состава преступления.

2. Пулковское дело. В
июне 1936 года на территории СССР должно было быть видно крупное солнечное
затмение. Пулковская обсерватория обратилась к мировой общественности, чтобы
привлечь кадры для изучения этого явления, а также получить необходимое
заграничное оборудование. В результате организация была обвинена в шпионских
связях. Число жертв — засекречено.

3. Дело промпартии.
Обвиняемыми по данному делу привлекались те, кого советская власть называла
буржуями. Данный процесс проходил в 1930 году. Подсудимых обвинили в попытке
срыва индустриализации в стране.

Дело крестьянской партии. Широко
известна эсеровская организация, под названием группы Чаянова и Кондратьева. В
1930 году представители этой организации обвинили в попытках срыва
индустриализации и во вмешательстве в дела сельского хозяйства.

4. Союзное бюро. Дело о
союзном бюро было открыто в 1931 году. Обвиняемыми по нему были представители
меньшевиков. Их обвинили в подрыве создания и реализация экономической
деятельности внутри страны, а также в связях с иностранной разведкой.

В этот момент в СССР
проходила массовая идеологическая борьба. Новый режим всеми силами пытался
объяснить населению свою позицию, а также оправдать свои действия. Но Сталин
понимал, что одна идеология не может навести порядок в стране и не может
позволить ему удержать власть. Поэтому наряду с идеологии в СССР начались
репрессии. Выше мы уже привели некоторые примеры дел, с которых репрессии
начинались. Эти дела во все времена вызывали большие вопросы, а сегодня, когда
по многим из них документы рассекречены, становится абсолютно понятно, что
большинство обвинений были необоснованными. Не случайно прокуратура России,
рассмотрев документы Шахтинскго дела, реабилитировала всех участников процесса.
И это несмотря на то, что в 1928 году ни у кого из партийного руководства страны
не возникало мысли о невиновности этих людей. Почему так происходило? Это было
связано с тем, что под видом репрессий, как правило, уничтожались все, кто был
не согласен с новым режимом.

Новая
массовая волна репрессий внутри страны развернулась в начале 1930 года. В этот
момент началась борьба не только с политическими конкурентами, но и с, так
называемыми, кулаками. Фактически начался новый удар советской власти по
богатым, и этот удар зацепил не только состоятельных людей, но и середняков и
даже бедняков. Одним из этапов нанесение этого удара встало раскулачивание. В
рамках данного материала мы не будем подробно останавливаться на вопросах
раскулачивания, поскольку этот вопрос уже подробно изучен в соответствующей
статье на сайте.

Новая
волна политических репрессий в СССР началась в конце 1934 года. На тот момент
времени произошло существенное изменение структуры аппарата управления внутри
страны. В частности 10 июля 1934 года произошла реорганизация спецслужб. В этот
день был создан народный комиссариат внутренних дел СССР. Этот отдел известен
под аббревиатурой НКВД. В состав этого подразделения входили такие службы как:

— Главное управление
государственной безопасности. Это был один из основных органов, который
занимался практически всеми делами.

— Главное управление
рабоче-крестьянской милиции. Это аналог современной милиции, со всеми функциями
и обязанностями.

— Главное управление
пограничной службы. Управление занималсь пограничными и таможенными делами.

— Главное управление
лагерей. Это управлением сегодня широко известно под аббревиатурой ГУЛАГ.

— Главное управление
пожарной охраны.

Кроме
того в ноябре 1934 года был создан специальный отдел, который получил название
«Особое совещание». Этот отдел получал широкие полномочия по борьбе с врагами
народа. Фактически этот отдел мог без присутствия обвиняемого, прокурора и
адвоката отправлять людей в ссылку или в ГУЛАГ сроком до 5 лет. Разумеется, это
относилось только к врагам народа, но проблема в том, что никто достоверно не
знал, как этого врага определить. Именно поэтому Особое совещание имело
уникальные функции, поскольку врагом народа можно было объявить фактические
любого человека. Любого человека можно было по одному простому подозрению
отправить в ссылку на 5 лет.

По мнению многих
современных историков (Ю. Щетинов, М. Горинов, Д. Боффа, Р. Дэвис), курс на
ускоренные темпы индустриального развития страны, который сопровождался
сплошной коллективизацией единоличных крестьянских хозяйств и полным отрицанием
принципов внутрипартийной демократии, а также засилье в верхних эшелонах
партийной номенклатуры многочисленных сталинских выдвиженцев, породил острое
недовольство в определенных партийных кругах, которые группировались вокруг
ряда высокопоставленных партийных, советских и хозяйственных работников.

На наш взгляд, самая
убедительная версия гибели С.М. Кирова представлена в работе известного
петербургского историка А.В. Кирилиной «Неизвестный Киров: мифы и реальность»
(2001), которая явилась итогом ее почти тридцатилетних поисков истины по данной
крайне запутанной проблеме. Вывод этого авторитетного ученого предельно
однозначен: С.М. Киров стал жертвой убийцы-?одиночки Л.В. Николаева, который
застрелил его по сугубо личным мотивам, в том числе из-за патологической
ревности и своего непомерного честолюбия. Вместе с тем не подлежит сомнению тот
факт, что И.В. Сталин использовал гибель С.М. Кирова для расправы со всеми
политическими оппонентами, которые, так и не сложив оружия, ждали удобного
повода для расправы над ним и его ближайшим окружением и изменения
политического курса в стране.

 
Ряд современных авторов (Ю. Жуков) полагают, что И.В. Сталин прибег к крайним
репрессивным мерам не для расправы с элементами «рудиментарной оппозиции», а только
для того, чтобы заставить членов ЦК и секретарей краевых и областных партийных
комитетов поддержать его новый политический курс, в основе которого лежали идеи
создания новой Конституции и новой избирательной системы, основанной на
принципах общенародной демократии.

 
После получения известия о гибели С.М. Кирова, поздним вечером 1 декабря
1934 г. за подписью двух высших руководителей ЦИК СССР М.И. Калинина и
А.С. Енукидзе выходит постановление Президиума ВЦИК СССР, в соответствии с
которым всемправоохранительным
структурам страны было предписано:

 
— вести дела о подготовке или совершении террористических актов ускоренным
порядком;

 
— всем судебным органам не задерживать исполнение приговоров о высшей мере
наказания и не рассматривать ходатайства преступников данной категории о
помиловании;

 
3 декабря 1934 г. вышло новое постановление Президиума ВЦИК «О
расследовании и рассмотрении дел о террористических актах против работников
советской власти и внесении изменений в действующие уголовно-?процессуальные
кодексы», которое ужесточило требования к расследованию и рассмотрению судами
этих преступлений.

 
Убийство С.М. Кирова стало прелюдией так называемой «великой чистки»
1936?1938 гг., которая началась с очередной тотальной проверки всех
партийных организаций, в результате которой органы НКВД уже в конце
1935 г. получили максимально полное досье на всех потенциально
оппозиционных граждан, исключенных из партийных рядов.

Из
всего выше изложенного материала можно сделать некоторые выводы об этом периоде
Советского Союза.

Система сталинского
террора в том виде в каком она всегда преподносилась многими поколениями
западных исследований никогда не существовала.

Влияние этого террора
на советское общество в сталинский период было крайне незначительным и
массового страха перед этими репрессиями в Советском Союзе никогда не было.

Репрессии носили очень
ограниченный характер и не коснулись большинства советских людей.

Советское общество
скорее поддерживало сталинский режим, чем боялось его.

Большинству советских
людей сталинская система обеспечила реальную возможность продвижения по
социальной лестнице и активного участия в общественной и политической жизни
страны.

1. «Пишу своими словами…»
История репрессий против греков в СССР. Письма из ГУЛАГа. 1920-1950 гг.. — М.:
Алетейя, 2019. — 352 c.

2. «Так было, я свидетель…»
История репрессий против греков. Воспоминания. — М.: Алетейя, 2018. — 576 c.

3. Буровский, Андрей 1937 год без
вранья. «Сталинские репрессии» спасли СССР! / Андрей Буровский. — М.: Яуза-Пресс,
2020. — 288 c.

4. Ванюков, Д. А. Годы репрессий / Д.А.
Ванюков, И.В. Суслов. — М.: Мир книги, 2017. — 240 c.

5. Геноцид и массовые репрессии. — М.:
Литература, 2016. — 576 c.

6. Джуха, И. Как это было на Кубани…
Репрессии против греков Краснодарского края / И. Джуха. — М.: Алетейя, 2017. —
857 c.

7. Елисеев, Александр 1937. Вся правда о
«сталинских репрессиях» / Александр Елисеев. — М.: Эксмо, Яуза, 2019.
— 352 c.

8. История сталинизма. Жизнь в терроре.
Социальные аспекты репрессий. — М.: Фонд «Президентский центр Б. Н.
Ельцина», Российская политическая энциклопедия, 2018. — 688 c.

9. Ковалев, В. Досье репрессий / В.
Ковалев. — М.: Молодая Гвардия, 2017. — 240 c.

10. Лысков, Дмитрий Запретная правда о
«сталинских репрессиях». «Дети Арбата» лгут! / Дмитрий
Лысков. — Москва: Мир, 2020. — 288 c.

11. Пыхалов, Игорь 1937. Как врут о
«сталинских репрессиях». Все было не так! / Игорь Пыхалов. — М.: Яуза-Пресс,
2016. — 256 c.

12. Романенко, Константин «Если бы
не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР / Константин Романенко. —
Москва: РГГУ, 2019. — 576 c.

13. Трус, Н.В. Геноцид и массовые
репрессии: Истребление по национальным и религиозным мотивам / ред. Т.И.
Ревяко, Н.В. Трус. — М.: Мн: Литература, 2018. — 576 c.

Один из крупных британских политологов дал мне недавно интересный комментарий на тему распада СССР. Он, конечно, ни на йоту не верит легендам о том, что именно Запад развалил Советский Союз, но без учёта внешнего фактора анализ исчезновения советского государства обречён на неуспех.

«Несомненно, существование другой, относительно эффективной системы … которая была технологически совершеннее и обеспечивала более высокий уровень жизни, оказало давление на СССР и его элиту»[1]. Британский коллега прав. История распада СССР – пожалуй, самый драматический случай того, как внешние условия оказали ключевое воздействие на поведение лидеров и элит великой державы в момент её системного кризиса.

Внешний рычаг для перестройки

С чего начать рассказ о роли «западного фактора» в распаде Советского Союза? Наверное, с момента, когда «западники» в партийном аппарате и среди московской интеллигенции внезапно обрели лидера – генсека ЦК КПСС, провозгласившего перестройку. У партийной элиты и населения этот курс не вызывал сомнений – ремонт системы давно назрел, и разногласия касались лишь того, должен ли он быть капитальным и как при этом нужно жить и работать. Но для небольшой группы «западников», прежде всего консультантов-международников, привлечённых Юрием Андроповым для работы с западным коммунистическим движением в 1960-е гг., этот курс имел и важный внешнеполитический аспект – преодоление закрытости страны, которую насаждал Сталин и которая, по их мнению, была источником отсталости и многих других бед.

Один из таких международников, Анатолий Черняев, стал помощником генсека по внешнеполитическим делам. Он вспоминал, что в 1985–1988 гг. политика разрядки и открытия страны внешнему миру была не просто необходимым условием для модернизации экономики и преодоления исчерпавшей себя сталинской модели. Она была рычагом для экономических и политических реформ[2]. Никто в советском руководстве не возражал, что пора уходить из Афганистана, закончить холодную войну, наладить отношения с США и ослабить груз военных расходов. Но международники утверждали, что осуществление этих целей невозможно без либерализации внутри страны – например, они предлагали ослабить узду КГБ, освободить из тюрем диссидентов, развивать гласность. Такие меры, по их мнению, были необходимы для того, чтобы разрушить на Западе «образ врага» выстроенный вокруг СССР. Считалось даже, что это создаст большие неудобства для Соединённых Штатов.

Михаил Горбачёв оказался прирождённым «западником». Его главной идеей во внешней политике стала идея «общеевропейского дома»[3]. Его помощники говорили о «возвращении в Европу» после десятилетий сталинской ксенофобии и советского изоляционизма. Черняев восхищался способностью генсека настраиваться на одну волну с собеседниками-иностранцами, в том числе лидерами государств. Записи бесед Горбачёва с этими лидерами с 1988 г. убеждают, что с ними генсек был нередко более откровенен, чем со своими коллегами в Политбюро[4].

Внутренние перемены в СССР действительно сработали, породив на Западе волну «горбомании». Казалось, советское руководство использует «фактор Запада» в интересах реформ. Так было до ноября 1989 г. – до неожиданного для всех падения Берлинской стены. В ноябре стало ясно, что Москва теряет главные геополитические козыри. Более того, разразился кризис советской государственности: парламент Литвы заявил, что республика выходит из Союза ССР. В Москве оппозиция потребовала отмены конституционной монополии КПСС на власть. В РСФСР, корневой части советского государства, зрели зёрна российского сепаратизма. Возник эффект домино – от Берлина до Москвы.

Это был тот момент, когда отношения с Западом из рычага кремлёвских реформаторов против консерваторов-ретроградов начали превращаться в самодовлеющий фактор, диктовавший советскому руководству темпы и направление и внешней и внутренней политики.

Переводя на понятный язык, у Кремля оставалось всё меньше инструментов для окончания конфронтации с Западом в переговорном процессе, и он всё больше вынужден был учитывать западные условия и требования. Как ни старался Горбачёв, чтобы Запад поверил в перестройку и распахнул свои объятия СССР, он не мог достичь этой цели.

Началось с того, что западноевропейские банки, реагируя на риски, перестали давать Советскому Союзу среднесрочные кредиты для экспортно-импортных операций. Кредитный голод в СССР наступил почти сразу – уже в феврале-марте 1990 г. эмоциональный глава Совмина Николай Рыжков заявил, что союзное государство скоро станет банкротом. Вырисовывалась и другая проблема – оказалось, что западные фирмы не представляют, с кем можно иметь дело – с союзными министерствами, республиканскими органами или предприятиями, которые получили автономию, но ещё не знали, что с ней делать.

Объединение Германии стало серьёзным испытанием для внешней политики Горбачёва. Президент Джордж Буш и канцлер ФРГ Гельмут Коль договорились о том, что единая Германия останется в НАТО и будет ведущим американским союзником в Европе. Всем было ясно, что дни Варшавского договора сочтены. Министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе предупреждал западных политиков, что германский вопрос может утопить Горбачёва[5].

Руководители стран Запада решили, что «Горбачёва надо поддержать». Его пребывание у власти нужно было использовать в своих интересах. Разумеется, Буш и Коль не считали своего «партнёра Михаила» политической марионеткой. В то же время они чётко просчитывали, что даст сотрудничество с удобным партнёром в Москве. Результатом келейных переговоров летом 1990 г. стали договорённости об объединении Германии и её членстве в НАТО. Советского лидера заверили, что НАТО не будет расширяться и что на территории бывшей ГДР не будут размещаться американские войска и оружие массового уничтожения. В ноябре в Париже Горбачёв подписал Хартию для Новой Европы.

Асимметрия дипломатической революции 1990 г. была очевидна: СССР освобождал от своего присутствия Восточную Европу, которая немедленно начала стучаться в ворота Вашингтона и Брюсселя с просьбами принять её в НАТО. Советские войска возвращались в границы СССР – к 1994 году. Правда, в тот момент западные лидеры действительно не хотели продвигать НАТО на восток. Такова была сила эйфории и благодарности Горбачёву за «политическое чудо» в Европе.

Эдуард Шеварднадзе эйфорией не страдал и хорошо понимал динамику отношений между сильным и слабым. Его помощник вспоминал: «Мы были тонущим государством, статус великой державы остался только в нашем воображении. Мы могли сохраниться как великая держава только максимально прислонившись к американскому локомотиву»[6]. В начале августа 1990 г., после захвата Кувейта армией Саддама Хусейна, Шеварднадзе убедил Горбачёва встать на сторону США против Ирака – давнего союзника СССР.

Буш, его помощник Брент Скоукрофт, госсекретарь Джеймс Бейкер были потрясены. В своих мемуарах американские лидеры cчитали этот момент подлинным окончанием холодной войны[7]. Но мировой порядок, провозглашённый в этот момент Бушем, уже больше походил на однополярный мир под гегемонией США, чем на европейский дом, о котором говорил кремлёвский лидер. Американцы, к большому огорчению Горбачёва, подготовили и осуществили военную операцию против Ирака. Они даже приглашали СССР стать партнёром – но на этот раз Горбачёв ответил твёрдым «нет».

Горбачёв мог использовать советское вето в ООН, но делать этого не стал – несмотря на несогласие с применением силы в Персидском заливе. В это время советский руководитель уже не хотел перечить «другу Джорджу» в Вашингтоне. А американцы, как и в случае с Германией, не отступали от своих стратегических приоритетов. Правда, сразу после быстрого разгрома Ирака союзники обратились к Бушу с просьбой «не унижать Горбачёва». Буш заверил, что Соединённые Штаты намерены привлечь Советский Союз к процессу мирного урегулирования на Ближнем Востоке[8]. К чести Белого дома, американцы это обещание выполнили. 

Помощь перестройке

Внешняя политика начинается дома. Это базовое правило помнили американские и западноевропейские политики с их большим опытом выборов, политического манёвра и коалиций. Советские руководители начали получать такой опыт только в 1989–1990 годах. Расчёт Горбачёва на то, что «Запад нам поможет» отчасти оправдался осенью 1990 г., когда он собрал финансовую жатву со своих новых отношений с США и Германией. Накануне официальной передачи ФРГ полного суверенитета советский лидер попросил германского канцлера о кредите для СССР в 15 млрд марок. Коль предложил 8 млрд, через несколько дней 11–12. Затем, после просьбы Горбачёва, добавил 3 млрд беспроцентных кредитов на пять лет. За Колем последовали другие. Итальянцы предложили кредитную линию в полтора миллиарда долларов. Французы обещали столько же. Испания дала чуть больше. Горбачёв надеялся, что Израиль, отношения с которым стремительно улучшались, предоставит кредиты на несколько миллиардов, но израильтяне не дали ничего.

Архитектор перестройки упустил рычаги контроля дома. Точнее – возложил этот контроль на алтарь своего идеального проекта «демократического социализма». В экономике контроль над производством и доходами предоставили руководству государственных предприятий и позволили им невиданную автономию, в том числе право выхода на внешний рынок. КПСС сошла со сцены в качестве руководящей и направляющей силы и в экономике, и в политике – и уже к лету 1990 г. распалась на фракции и раскололась по национальному признаку. Политическая власть отошла съездам народных депутатов и верховным советам – в центре и в республиках. В руках народных депутатов оказался и финансовый рычаг. «Слуги народа» предлагали популистские законы о повышении социальных гарантий и выплат, вотировали безналичную кредитную эмиссию и разгоняли инфляцию.

Летом 1990 г. расцвёл сепаратизм – здесь лидерские позиции перехватил у прибалтов Верховный совет РСФСР. Истоки русского сепаратизма крылись во внутренних комплексах, ущемлённом национализме, провинциальной нищете, московском интеллигентском радикализме и кризисе перестройки. За «суверенитет России» голосовали не только либералы, но и провинциальные аппаратчики, работники КГБ и военные. Был и внешний мотив – провинциальные элиты буквально в одночасье стали «западниками». Немаловажную роль сыграла гласность с её развенчиванием всего советского и открытием до сих пор запретного западного. Провинциалы поняли то, что уже давно осознали многие искушённые москвичи: настоящий социализм построен на Западе. Сотни советских парламентариев впервые поехали в западные страны по приглашению тамошних законодателей, фондов и центров – и возвращались домой потрясёнными от увиденного.

Дело было не только в шоке от супермаркетов, фантастических колбасных гирлянд и аккуратных апельсиновых гор – по контрасту с гниющей капустой и картошкой в советских продмагах. Дело было в перевороте сознания.

Сегодня этот переворот трудно понять. Консерватизм – сын ошибок трудных. Но российским элитам до такого консерватизма было далеко. Недавние «истинные ленинцы», среди них Борис Ельцин и его советник Геннадий Бурбулис, превратились в яростных поклонников американского капитализма и экономического неолиберализма. США из противника стали врагом врага (обанкротившегося коммунистического строя), а значит – другом. Горбачёва стали воспринимать как человека прошлого: нужен был новый смелый лидер, кто-то вроде Ленина или Пиночета, который смог бы быстро, без раскачки приступить к строительству капитализма.

Осенью 1990 г. представители американских корпораций приехали в Москву договариваться о сделках, но обнаружили политический хаос и войну законов между центром и Россией. Самые секретные предприятия ВПК в Москве и Ленинграде открывали свои двери для американцев, но дальше дело не шло. Венчурные капиталисты в Нью-Йорке и Калифорнии уже собирались возвращаться в Китай с его авторитаризмом и предсказуемостью. Наивные подходы «красных директоров» вызывали интерес только у любителей быстрой наживы. Некоторые американские экономисты даже советовали директорам военно-промышленных комбинатов: «Не бросайтесь очертя голову в международный рынок, вас надуют!». Их слушали, но не внимали.

В Белом доме боялись, что Горбачёв сорвётся в диктатуру или будет отстранён от власти – в этом случае под угрозой оказались бы все его договорённости с Западом. Помощник Буша по национальной безопасности Брент Скоукрофт сетовал на хаос в СССР, который он считал продуктом горбачёвского руководства и отсутствия политической культуры. Вероятно, полагал он, дело кончится ещё одним 1917 годом и саморазрушением российской государственности[9].

К весне 1991 г. аналитики в США решили, что ресурсы для диктатуры в Советском Союзе исчерпаны. В то же время они с опаской посматривали на Югославию, где начиналась этническая война – не последует ли СССР следом? Что тогда будет с ядерным оружием? В ситуации растущей непредсказуемости Белый дом решил поддерживать отношения с Горбачёвым и Ельциным, постараться сдержать силы саморазрушения и направить Москву в сторону учёта западных интересов.

Горбачёв продолжал просить западных лидеров оказать «помощь перестройке» советом и деньгами. Американцы не скупились на первое. «Семёрка» западных лидеров поручила МВФ и Всемирному банку дать рекомендации СССР, как проводить рыночную реформу. Доклад Фонда и Банка вышел в трёх томах в начале 1991 г. – никакой «дорожной карты» в нём не было – по причине отсутствия экспертизы в этом вопросе[10]. При этом западные лидеры всё более увязывали помощь кредитами с наличием у советского правительства внятной программы экономических реформ – да ещё такой, которую бы поддержали республики, прежде всего Российская Федерация.

В ожидании плана Маршалла

Весной 1991 г. внезапную популярность в советских элитах получила история того, как США после Второй мировой войны помогли поднять и модернизировать экономику поверженных врагов – Германии и Японии. В центре внимания был план Маршалла. Мечты об американской помощи циркулировали не только среди интеллектуалов-западников, но и среди прагматичных бюрократов центральных и республиканских министерств и ведомств.

В периоды кризиса и разброда расцветает вера в чудо. Так появилась программа «Согласие на шанс», разработанная в мае–июне 1991 г. молодым экономистом Григорием Явлинским совместно с американскими коллегами из Гарвардского университета. Эта программа, известная в Америке под названием «Большая сделка», предусматривала создание западными странами валютного резервного фонда для монетарного обеспечения радикальных рыночных реформ в советской экономике. Явлинский, на тот момент уже знаменитый автор программы «500 дней», предложил новую идею Горбачёву, Ельцину, администрации Буша и правительствам Западной Европы. Американские экономисты называли цифру в 150 и даже 250 млрд долларов на пять лет. Горбачёв ухватился за «Согласие на шанс» и даже хотел представить программу на встрече «семёрки» в Лондоне в июле 1991 года. После некоторой заминки западные лидеры уважили просьбу «Михаила» и пригласили его в качестве почётного гостя.

Советские министерства и ведомства представили грандиозные проекты модернизации советской экономики и инфраструктуры, которые должны были финансироваться новым планом Маршалла. В архивах Совмина до сих пор хранятся эти предложения – от модернизации газово-нефтяной промышленности до создания евразийского инфраструктурного комплекса[11].

Официальная делегация во главе с советником Горбачёва Евгением Примаковым и первым вице-премьером Владимиром Щербаковым побывала в Вашингтоне, где заверяла, что страна «открыта  для бизнеса». Среди скептиков был председатель КГБ Владимир Крючков, который считал, что американцы денег не дадут и вообще не заинтересованы в возрождении СССР в любом виде[12]. Крючкова сочли ретроградом и пессимистом, а зря. Администрация Буша отвергла «Согласие на шанс» с самого начала.

Американцы не хотели инвестировать в распадавшуюся страну. Эмиссары Ельцина в Вашингтоне просили не давать Горбачёву ни копейки («всё будет украдено!»), а вместо этого инвестировать «в Россию», то есть в РСФСР[13].

Но главным в американской дискуссии был стратегический момент. Министр финансов и друг Буша Николас Брэйди поставил вопрос ребром: «Что такое “Большая сделка”? Это 250 млрд долларов? Никто в этой комнате не хочет давать такие деньги Советскому Союзу, чтобы он оставался прежним … Речь идёт о том, чтобы изменить советское общество так, чтобы оно не смогло финансировать оборонный комплекс. Если Советы перейдут к рыночной системе, они не смогут позволить себе оборонный комплекс. Настоящая программа реформ сделает их третьестепенной державой – а нам это и нужно»[14].

Напрасно Явлинский доказывал американским коллегам со связями в Белом доме и Госдепе, что речь не идёт о живых деньгах, а только об обещании этих денег в случае начала системных рыночных реформ. Напрасно лидеры Италии, Канады и руководство Европейского сообщества пытались переубедить Буша. Американская линия была рассчитана на помощь Восточной Европе, которая сама стремится в зону западного влияния, и не предусматривала денег для СССР. Канадский премьер Брайан Малруни на саммите «семёрки» в Лондоне спросил, не заслуживает ли Горбачёв действенной помощи Запада после того, как он освободил Восточную Европу, распустил Варшавский договор, позволил объединённой Германии вступить в НАТО, подписал договоры о сокращении советской мощи и ввёл в СССР выборы и демократию? Если бы Горбачёв предложил такое в 1985 г., заключил Малруни, «я бы поспешил выписать чек»[15]. Однако на дворе был 1991 г., и Буш проигнорировал эмоциональную реплику своего канадского партнёра. Горбачёв выступил на обочине саммита «семёрки» и уехал с пустыми карманами и пожеланиями «провести хорошие реформы».

После провала августовского путча многим в Москве казалось, что Россия наконец избавилась от тоталитаризма и вслед за странами Восточной Европы присоединилась к победному маршу истории, к свободе и рынку. Даже западные эксперты полагали, что Запад не имеет морального права отказать в финансовой помощи российской демократии[16]. Тем более что Горбачёв и Ельцин выполняли наперебой все американские условия, в том числе прекратили финансирование просоветского режима Наджибуллы в Афганистане и режима Кастро на Кубе. В какой-то момент Явлинский сказал одному из американских партнёров: «Теперь вы должны решить, что сделать с народом, который вы победили в холодной войне»[17]. Экономист явно намекал на свою программу «Согласие на шанс».

Горбачёв, уже безвластный президент СССР, ещё просил дать ему деньги для завершения реформ. Но его личный кредит на Западе был исчерпан. Не многим успешней, однако, были и конкуренты Горбачёва в очереди на западную помощь и признание: Ельцин, мэр Москвы Гавриил Попов, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак и другие. США и прочие западные страны в изумлении наблюдали, как рушится сверхдержава. В администрации Буша прошло ещё несколько совещаний на тему «Что делать с распадом СССР». Руководитель Пентагона Ричард Чейни и его помощники (будущие неоконы нулевых) предлагали немедленно признать развал СССР и Украину – «страховка на случай, если Россия опять возьмётся за своё». Бейкер возражал, что это разрушит всякий шанс на «демократическую Россию». Решили, что США не будут активно помогать ни сохранению, ни разрушению агонизировавшего Союза[18].

Дружба – дружбой, а денежки…

Человеком, вбившим последний гвоздь в гроб Союза, был Ельцин, который объявил, что «Россия [РСФСР – В.З.] идёт к рынку одна» и станет правопреемницей СССР[19]. Егор Гайдар готовил либерализацию экономики, торговли и валютного обмена по рецептам МВФ. В этой реформе не было места оборонному комплексу и вообще индустриальному ядру советской экономики. Не было в нём места и Союзу – из обломков союзного советского государства скоропалительно сколачивали российскую государственную машину.

Гайдар искренне надеялся, что Запад поможет России, как он помог Польше, простив ей часть долгов. Золотовалютный запас СССР был растрачен. Экономист-реформатор был неприятно поражён требованиями представителей министерства финансов США. Американцы заявили, что без полной выплаты советских долгов Россия и республики не смогут вступить в МВФ, получить западные кредиты и даже продовольственную помощь. Американцы не забыли и про «долги Керенского» – кредиты, которые взяло у американских банков Временное правительство. Американский диктат напомнил Гайдару Брестский мир, когда Ленин должен был пообещать отдать кайзеровской Германии весь российский золотой запас. Был момент, когда кое-кто из российского правительства даже хотел уйти с переговоров[20].

Делегации других республик, включая Украину, отказались что-либо платить и вели себя как освободившиеся колонии распавшейся империи. Их логика была несокрушима: это не наши долги, Москва их наделала, пусть и расплачивается. После закулисных переговоров пришли к компромиссу – Россия берёт на себя все советские долги в обмен на признание её правопреемницей СССР в международном правовом поле. Для США это рифмовалось и с контролем над советским ядерным арсеналом, и с продлением действия соглашений по вооружениям и другим обязательствам, которые подписал Горбачёв.

В США и в Западной Европе многие ещё опасались, что новая «русская смута» приведёт к войне и хаосу. Но соглашение трёх славянских государств в Вискулях 8 декабря 1991 г. это опасение развеяло. Геннадий Бурбулис вспоминает, что 12 декабря Ельцин направил его в Париж и в Брюссель, чтобы объяснить президенту Франции Франсуа Миттерану, главе Еврокомиссии Жаку Делору и генсеку НАТО Манфреду Вернеру, что югославского сценария на просторах СССР не будет. Бурбулис  сказал, что Ельцин и его люди «сумели обеспечить мирный распад империи» и договорились о передаче ядерного оружия из Украины и Белоруссии в Россию. Затем посланец Ельцина сказал, что Россия готова вступить в НАТО, «чтобы снять все предпосылки для возможной будущей конфронтации». По словам Бурбулиса, западные деятели были смущены, если не ошарашены. Генсек НАТО после долгой паузы ответил: «Ну вы такая огромная страна, что мне трудно представить, при какой конфигурации это могло бы произойти». Бурбулиса также смутил столь неопределённый ответ. «Мы оказались в плену наивных надежд, наших юношеских иллюзий, – признал он тридцать лет спустя. – Мы могли выглядеть как нежелательные, опасные конкуренты [в глазах Запада]»[21].

Молодой российский министр иностранных дел Андрей Козырев, ещё один страстный западник в окружении Ельцина, вспоминал свой разговор с госсекретарем Бейкером в Брюсселе, где они встретились во время августовского путча. «Советский Союз исчезает, – говорил Козырев, – к власти в России пришли нормальные ребята, хорошие, дураки, идиоты – кто угодно, но они хотят с вами просто быть в одном месте. Нужно их поддержать, нужен новый план Маршалла, нужно закрыть на всё глаза и выделить деньги, оказать политическую, идеологическую поддержку, помогать на полную катушку»[22].

Казалось, Бейкер услышал этот крик души. 12 декабря он выступил в Принстонском университете с программной речью. Он сравнил Россию и другие постсоветские республики с «неуклюжими альпинистами на крутой горе – связанными общей верёвкой». Либо все они скатятся вниз, «к фашизму и анархии», либо «сильное и постоянное усилие Запада» вытянет их и поможет взобраться на вершину, «к устойчивой демократии и свободе». «Разумеется, друзья мои, – заключил госсекретарь, – мы должны укрепить эту связку, а не оборвать её»[23].

В Москве Козырев с Гайдаром считали, что момент плана Маршалла для постсоветских стран назрел. Гайдар просил у западных правительств срочно создать стабфонд в 4–5 млрд долларов для поддержки российских реформ. Он не знал, что эта идея была немедленно зарублена Минфином США[24]. Когда Бейкер приехал в Москву, чтобы выяснить у Ельцина, кто всё же контролирует ядерное оружие, он спросил у российского президента, какая первоочередная помощь требуется России. Молодые министры затаили дыхание. Вместо того, чтобы дать слово Гайдару, Ельцин ответил: «Гуманитарная помощь». Как вспоминал Козырев, «мы с Егором чуть не выскочили из штанов во время этой беседы. Я говорю: дайте Егору сказать. Борис Николаевич царственным жестом: какой-такой Егор будет говорить? Никто не говорил, когда он говорил»[25].

Можно долго спорить, на манер западных реалистов или конструктивистов, о том, почему развалился СССР, и был ли упущен Западом шанс, о котором мечтали Явлинский, Гайдар, Бурбулис, Козырев и другие.

Но в России об этом говорить стало не принято – может быть, потому, что уж слишком наивно задним числом выглядят надежды 1991 г. на то, что «Запад поможет».

Между тем даже этот краткий экскурс в историю показывает, что никаких перспектив плана Маршалла для России не было и быть не могло. Западные политики сочувствовали лично Горбачёву и реформаторам. Конгресс США аплодировал Ельцину в 1992 году. Но в западном представлении смена СССР на Россию была слишком стремительной и воспринималась скорее как смена таблички, как translatio imperii (переход империи), нежели как демократическая революция, которая способна изменить Евразию. Как мы видим, проблема с исторической колеёй существует не только в России, но и на Западе. И здесь, и там из неё трудно выйти – даже во время фантастических перемен.

2021-12-09T00:34:00+03:00

2021-12-09T13:26:45+03:00

2021-12-09T00:34:00+03:00

2021

https://inosmi.ru/politic/20211209/251084503.html

Россия, Украина и Белоруссия убили СССР 30 лет назад. Зачем это сделали

Россия, Украина и Белоруссия убили СССР 30 лет назад. Зачем это сделали

Политика

Новости

ru-RU

https://inosmi.ru/docs/terms/terms_of_use.html

https://россиясегодня.рф

Когда руководители трех славянских республик Советского Союза собрались 8 декабря 1991 года в уединенном охотничьем доме, судьба огромной страны висела на волоске. Росчерком пера… ИНОСМИ, 09.12.2021

политика, европа, великобритания, английский

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25108/60/251086054.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25108/60/251086049.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25108/60/251086048.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25108/60/251086047.jpg

https://cdnn1.inosmi.ru/images/25108/59/251085991.jpg

https://inosmi.ru/social/20210906/250446900.html

https://inosmi.ru/politic/20210820/250346375.html

https://inosmi.ru/politic/20210803/250237358.html

https://inosmi.ru/politic/20201015/248323388.html

Когда руководители трех славянских республик Советского Союза собрались 8 декабря 1991 года в уединенном охотничьем доме, судьба огромной страны висела на волоске. Росчерком пера они нанесли смертельный удар по СССР, породив такую мощную взрывную волну, что она и 30 лет спустя вызывает серьезный резонанс в виде напряженности между Россией и Украиной.

В соглашении, подписанном в резиденции Вискули в Беловежской пуще, что недалеко от польской границы, было заявлено, что «СССР прекращает свое существование как субъект международного права и как геополитическая реальность». Этим документом также было создано Содружество Независимых Государств, как назвали непрочный альянс в составе бывших советских республик, существующий по сей день, но не имеющий большого значения.

Спустя две недели к этому содружеству присоединились восемь других советских республик, по сути дела, лишив полномочий советского президента Михаила Горбачева, который 25 декабря 1991 года ушел в отставку, а с кремлевского флагштока сняли красное знамя с серпом и молотом.

Возглавлявший в то время Белоруссию Станислав Шушкевич с гордостью говорит о заключении этого соглашения. Подписанный им вместе с российским руководителем Борисом Ельциным и главой Украины Леонидом Кравчуком документ он назвал «дипломатическим шедевром».

«Великая империя, ядерная сверхдержава распалась на независимые страны, которые получили возможность сотрудничать настолько тесно, насколько хотели, и при этом не было пролито ни капли крови», — заявил 86-летний Шушкевич в интервью «Ассошиэйтед Пресс».

Кровь прольется позже, в ходе многочисленных конфликтов на территории бывших советских республик, некогда находившихся под жестким контролем Москвы.

Один из самых смертоносных конфликтов начался на востоке Украины в 2014 году, вскоре после российской аннексии украинского Крыма, когда пророссийские сепаратисты развязали военные действия против украинских войск, в ходе которых погибло более 14 тысяч человек.

Очередное наращивание российской группировки войск на границе с Украиной вызвало на Западе предположения о возможном вторжении. Во время состоявшихся во вторник переговоров в режиме видеосвязи американский президент Джо Байден сказал российскому президенту Владимиру Путину, что если Москва начнет наступление на Украине, против нее будут введены суровые экономические санкции.

Горбачев в своих мемуарах с горечью писал о заключенном в 1991 году соглашении, которое обрекло на неудачу его отчаянные попытки спасти СССР от распада путем подписания нового «союзного договора» между советскими республиками, начатые несколькими месяцами ранее.

«То, что они сделали столь поспешно и тайно в Беловежской пуще, было подобно сговору с целью убийства раненого, но еще живого человека путем его расчленения, — написал Горбачев, которому сегодня 90 лет. — Жажда власти и личные интересы возобладали над всеми правовыми аргументами и сомнениями».

Но для Шушкевича это не было никакой трагедией.

«Мы решили закрыть тюрьму народов, — сказал он. — Нам не о чем было жалеть».

По словам Шушкевича, он и остальные руководители не видели смысла в попытках Горбачева удержать вместе остальные 12 республик. Прибалтийские республики Латвия, Литва и Эстония уже отделились, а неудачный августовский путч против Горбачева, устроенный сторонниками жесткой линии из КПСС, подорвал его авторитет и подтолкнул другие республики к борьбе за независимость.

«Все версии союзного договора сводились к восстановлению старых порядков или к предложению Горбачева о новой структуре, в которой он остался бы руководителем», — сказал Шушкевич.

Шушкевич, Ельцин и Кравчук прибыли в усадьбу Вискули возле польской границы в сопровождении немногочисленных помощников 7 декабря. Описывая атмосферу тех дней, участники переговоров назвали ее напряженной. Все понимали, что ставки высоки, и при желании Горбачев может их арестовать, обвинив в измене.

Шушкевич отметил, что возглавлявший республиканский КГБ Эдуард Ширковский, который находился в охотничьей резиденции, заверил его, что никакой угрозы нет. Однако спустя годы консерватор Ширковский сожалел, что не отдал приказ об их аресте.

В интервью «Ассошиэйтед Пресс» Шушкевич сказал, что он не ждал от Горбачева, чья власть быстро ослабевала, никаких попыток арестовать их.

«Думаю, такой угрозы не было с учетом трусости Горбачева, по крайней мере, я этого не чувствовал», — заявил он.

По словам Горбачева, он отказался от идеи ареста, поскольку опасался спровоцировать кровопролитие в такой неустойчивой ситуации, когда не было единства ни в Советской Армии, ни в правоохранительных органах.

«Если бы я решил положиться на какие-то вооруженные структуры, это бы неизбежно привело к острому политическому конфликту, чреватому кровопролитием», — писал Горбачев.

Горбачев обвинил своего злейшего врага Ельцина в том, что именно он стал инициатором развала Советского Союза, пытаясь стать хозяином Кремля. Умерший в 2007 году в 76-летнем возрасте Ельцин настаивал, что действовал правильно, так как СССР был обречен. По его словам, Беловежские соглашения были единственным способом не допустить конфликт между центральным правительством и настроенными на независимость республиками.

Некоторые участники той исторической встречи указывали, что руководитель Украины Кравчук сыграл решающую роль в развале Советского Союза.

Украина провозгласила независимость после августовского путча, который серьезно ослабил власть Горбачева. За неделю до заключения Беловежских соглашений Кравчука избрали президентом Украины в ходе голосования, участники которого также подавляющим большинством высказались за независимость от Москвы.

На переговорах в охотничьей усадьбе Кравчук занял жесткую позицию, отвергнув все модернизированные версии Советского Союза.

«Кравчук сосредоточился на украинской независимости, — сказал Шушкевич. — Он гордился тем, что Украина провозгласила независимость на референдуме, и что его 1 декабря 1991 года избрали президентом».

Высокопоставленный помощник Ельцина Сергей Шахрай также сказал, что выборы на Украине сыграли решающую роль. «Украинский референдум о независимости и последующее решение Верховного Совета Украины дезавуировать договор от 1922 года о создании СССР привели к политическому и правовому завершению процесса распада, — сказал Шахрай. — Ельцин и Шушкевич поначалу пытались убедить Кравчука сохранить некую форму союза, однако после состоявшегося референдума он не желал даже слышать это слово».

После подписания соглашения Ельцин и Кравчук попросили Шушкевича сообщить Горбачеву о заключенной сделке. Ельцин также позвонил советскому министру обороны Евгению Шапошникову и убедил его не применять силу, если он получит такой приказ от Горбачева. Потом он позвонил тогдашнему президенту США Джорджу Бушу-старшему.

Шушкевич вспоминал, что Горбачев пришел в ярость, узнав о том, что СССР мертв.

«Горбачев заявил мне менторским тоном: „А вы знаете, что скажет мировое сообщество?» Я ответил, что знаю. К тому времени разговор с Бушем уже начался, и я его слышал. Я заявил, что Ельцин рассказал об этом Бушу, и что тот отреагировал положительно».

Сосредоточившись на смещении Горбачева, три руководителя отложили в сторону споры между собой, но разногласия всплыли позже.

Путин, назвавший распад Советского Союза величайшей геополитической катастрофой 20 века, неоднократно утверждал, что Украина в процессе развала СССР несправедливо унаследовала исторические области России.

Когда в 2014 году в ходе протестов был свергнут друживший с Кремлем украинский президент, Россия в ответ аннексировала Крым и поддержала сепаратистский мятеж на востоке Украины.

Усилив группировку сил и средств на границе, о чем сообщал Вашингтон и Киев, Путин попытался получить от Байдена гарантии того, что военный альянс НАТО никогда не включит в свой состав Украину, которая давно уже добивается членства в этой организации. Американцы и их союзники по НАТО сказали, что эта просьба невыполнима.

«Современная Украина — целиком и полностью детище советской эпохи, — написал Путин в опубликованной в июле статье. — Мы знаем и помним, что в значительной степени она создавалась за счет исторической России. Очевидно одно: Россия фактически была ограблена».

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Советского Союза не стало 30 лет назад. Тайна его разрушения или, точнее, демонтажа связана с генезисом так называемой перестройки. Ибо перестройка, что бы сейчас о ней ни говорили, была отнюдь не стихийным, а вполне управляемым процессом, имеющим свою внутреннюю логику и заданную извне динамику. Поскольку специальных исследований на эту тему не существует, следственных действий по этому преступлению не ведётся, то мы в своих выводах вынуждены опираться больше на гипотезы, чем на факты, хотя и бесспорных фактов здесь предостаточно.

Все горбачёвские «прорабы перестройки» и все ельцинские «младореформаторы» происходят из структур, которые курировал либо шеф КГБ Юрий Андропов, либо совместно Андропов и секретарь ЦК КПСС по идеологии Михаил Суслов. Ну, например, комсомол — совместное предприятие: Андропов плюс Суслов. То же касается всевозможной «демократической» журналистики, которая в конце 1980-х планомерно уничтожала советскую идеологию.

Все «московские комсомольцы» были подняты наверх в брежневское время при содействии не только Андропова, но и Суслова. Похожая картина сложилась с советскими международниками, ориентированными на Запад. Это была совместная номенклатура Андропова и министра иностранных дел СССР Андрея Громыко.

Михаила Горбачёва продвигали наверх те же три человека — Андропов, Громыко, Суслов. В коридорах власти существовало курьёзное мнение, что Горбачёв — незаконный сын Суслова, настолько отеческим и внимательным было отношение Суслова к нему. То есть возвышению Горбачёва содействовали не только Андропов (это считается общепризнанным), но и Михаил Андреевич Суслов.

Образ Суслова устоялся в сознании историков. Его чаще представляют как ярого консерватора, своего рода советского Победоносцева, так же стремящегося во что бы то ни стало «подморозить Россию», зажать рот всем диссидентам, загасить любую инициативу снизу. Но в то же время Суслов способствовал продвижению на ключевые позиции либералов-западников. Не странно ли это?

Суслов входил в состав ЦК ещё при Сталине. Тогда он занимался не только идеологией, но и международными делами. То же самое было при Хрущёве. И здесь всплывает имя Отто Вилле Куусинена — советского политического деятеля финского происхождения. Куусинен был связан с Коминтерном, а после того, как Коминтерн был официально распущен, Отто Вильевич перешёл в Коминформ, а затем стал курировать международные отделы ЦК КПСС.

Куусинен долгое время занимал должность председателя Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР и одновременно был членом Политбюро и Президиума ЦК (в разные годы этот орган управления назывался по-разному). Это странно: в Политбюро или в Президиуме ЦК заседали первые секретари коммунистических партий союзных республик. Куусинен не руководил Карело-Финской, или потом Карельской, республиканской парторганизацией, а занимал там символическую должность.

Куусинен был очень влиятельным человеком при Никите Хрущёве, по сути, «главным архитектором» хрущёвской «оттепели», но предпочитал держаться в тени, а вперёд выставлять Михаила Суслова.

Андропов и Суслов — главные выдвиженцы Куусинена. Кстати, его протеже были и декан журфака МГУ Ясен Засурский, и член Римского клуба академик Джермен Гвишиани, и даже «сам» Александр Николаевич Яковлев — главный оператор сноса советского государства.

Получается, что существовал некий круг людей, которые имели колоссальное влияние при Хрущёве. Они же стали играть ещё большую роль при Брежневе и затем фактически составили политическое руководство страны при Михаиле Горбачёве, а потом и при Борисе Ельцине.

Международные отделы ЦК КПСС, возросшие под крылом Куусинена, стали кузницей кадров для будущей перестройки. А затем, уже под дланью Андропова, в поздние брежневские времена эти структуры были инкубатором для ельцинских младореформаторов.

Под руководством триумвирата Суслов — Громыко — Андропов и происходил общий кризис реального социализма, официально именуемый брежневским «застоем».

Всем известно, что Андропов был человеком Куусинена. Но Куусинен умирает в мае 1964 года, то есть ещё до свержения Хрущёва. В то время Андропов — один из руководителей Международного отдела ЦК КПСС по социалистическим странам и коммунистическому движению. А в 1967 году его назначают на должность председателя КГБ. Значит, кто-то его рекомендовал Брежневу. Кто бы это мог быть? Рекомендовать могли только два человека, которые занимались международными делами и обладали высочайшим авторитетом в глазах Брежнева. И это были такие же «птенцы гнезда Куусинена», как и сам Андропов. Речь об Андрее Громыко и Михаиле Суслове. Они подняли наверх Андропова, а затем, уже во второй половине 1970-х, этот же триумвират стал тянуть наверх будущего могильщика СССР Михаила Горбачёва.