Противоречия эпохи в поэзии серебряного века сочинение

Поэма А. Блока «Двенадцать» была написана в 1918 году. Это было Страшное время: позади четыре года войны, ощущение свободы в дни Февральской революции, Октябрьский переворот и приход к власти большевиков, наконец разгон Учредительного собрания, первого российского парламента. Интеллигентами того круга, к которому относился А. Блок, все эти события воспринимались как национальная трагедия, как погибель русской земли. На этом фоне явным контрастом прозвучала блоковская поэма, она многим его современникам показалась не только неожиданной, но даже кощунственной. Как мог певец Прекрасной Дамы создать стихи о толстомордой Кате? Как мог поэт, посвятивший такие проникновенные лирические стихи России, Русь?». Вопросы эти были поставлены после первой публикации поэмы «Двенадцать» в газете «Знамя труда». Сегодня, спустя более трети века, все эти вопросы встали перед нами с новой силой, поэма «Двенадцать» вызвала пристальный интерес, мы вглядываемся в нее, вглядываемся в прошлое, пытаясь понять настоящее и предугадать будущее, понять позицию поэта, продиктовавшую ему строки этого стихотворения. «Эпиграф столетия» — так называют блоковскую поэму исследователи современности, предлагая различные варианты ее прочтения. В последние, девяностые годы толкователи порой пытаются прочесть стихотворение «от противного», доказать, что Блок в нем дал сатиру на революцию, а его Христос на самом деле Антихрист. Однако так ли это?

Прежде всего, А. Блок предупреждал, что не следует переоценивать значение политических мотивов в поэме «Двенадцать». Она имеет более широкий смысл. В центре произведения — стихия, вернее, пересечение четырех стихий: природы музыки, и стихии социальной, само действие поэмы происходит не только в Петрограде 1918 года, сколько, как пишет поэт, «на всем божьем свете». Идет разгул стихийных сил природы, а для поэта-романтика, поэта-символиста, которым был А. Блок, это символ, противостоящий самому страшному — обывательскому покою и уюту. Еще в цикле «Ямбы» (1907-1914) он писал: «Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой! Уюта нет. Покоя нет.»

Поэтому и стихия природы так созвучна его душе, она передана в «Двенадцати» множеством образов: ветер, снег, вьюга и пурга. В этом разгуле стихий, сквозь вой ветра и пурги А. Блок услышал музыку революции — в своей статье «Интеллигенция и Революция» он призывал: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию». Главное, что услышал поэт в этой музыке, — это ее многоголосие. Оно отразилось в ритмике поэмы — она вся построена на смене музыкальных мелодий. Среди них и боевой марш, и бытовой разговор, и старинный романс, и частушка (известно, что А. Блок начал писать свою поэму со строчек «Уж я ножичком полосну-полосну», услышанных им и поразивших его своей звукописью). И за всем этим многоголосием, дисгармонией поэту слышится мощный музыкальный напор, четкий ритм движения, которым заканчивается поэма. Стихийна в ней и любовь. Это темная страсть с черными хмельными ночками, с роковой изменой и нелепой гибелью Катьки, которую убивают, целясь в Ваньку, и никто не раскаивается в этом убийстве. Даже Петруха, пристыженный своими товарищами, ощущает неуместность своих страданий: «Он головку вскидывает, / Он опять повеселел».

А. Блок очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь: полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон (никому даже не приходит в голову, что за убийство Катьки придется отаечать. Не удерживает от убийства и нравственное чувство — нравственные понятия предельно обесценились. Недаром после гибели героини начинается разгул, теперь все дозволено: «Запирайте етажи, / Нынче будут грабежи! / Отмыкайте погреба -/ Гуляет нынче голытьба! » Не в состоянии удержать от тёмных, страшных проявлений человеческой души и вера в Бога. Она тоже потеряна, и Двенадцать, которые пошли «в красной гвардии служить», сами это понимают: «Петька! Эй, не завирайся! / Отчего тебя упас/ Золотой иконостас?» и добавляют: «Али руки не в крови/ Из-за Катькиной любви?» Но убийство творится не только из-за любви — в нем появилась и иная стихия, стихия социальная. В разгуле, в разбое — бунт «голытьбы». Эти люди не просто бушуют, они пришли к власти, они обвиняют Ваньку в том, что он «буржуй», они стремятся уничтожить старый мир: «Мы на горе всем буржуям/ Мировой пожар раздуем…» И вот тут возникает самый сложный вопрос, который мучит читателей блоковской поэмы и сейчас, как мучил три четверти века назад: как мог А. Блок прославить этот разбой и разгул, это уничтожение, в том числе и уничтожение культуры, в которой он был воспитан и носителем которой был он сам? Многое в позиции А. Блока может прояснить то, что поэт, будучи всегда далеким от политики, был воспитан в традициях русской интеллигентской культуры XIX века с присущими ей идеями «народопоклонства» и ощущением вины интеллигенции перед народом. Поэтому разгул революционной стихии, который приобретал подчас такие уродливые черты, как, например, упомянутые поэтом разгромы винных погребов, грабежи, убийства, уничтожение барских усадеб со столетними парками, поэт воспринимал, как народное возмездие, в том числе и интеллигенции, на которой лежат грехи отцов. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности — такой предстает Россия в поэме «Двенадцать». Но в том страшном и жестоком, через что предстоит ей пройти, что она переживает зимой 18-го года, А. Блоку видится не только возмездие, но и погружение в ад, в преисподнюю, но в этом же — ее очищение. Россия должна миновать это страшное; погрузившись на самое дно, вознестись к небу. И именно в связи с этим возникает самый загадочный образ в поэме — образ, который появляется в финале, Христос. О финале этом и образе Христа написано бесконечно много. Трактовали его очень разнообразно. В исследованиях прошлых лет звучало вольное или невольное (вернее, часто подневольное) стремление объяснить появление Христа в поэме едва ли не случайностью, недопониманием А. Блока того, кто должен быть впереди красногвардейцев. Сегодня уже нет нужды доказывать закономерность и глубоко продуманный характер этого финала. Да и предугадывается образ Христа в произведении с самого начала — с названия: для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изучавшего в школе Закон Божий, число двенадцать было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы — это путь из бездны к воскресению, от хаоса к гармонии. Не случайно Христос идет путем «надвьюжным», а в лексическом строе поэмы после намеренно сниженных, грубых слов появляются столь прекрасные и традиционные для А. Блока.

Поэма «Двенадцать» была написана в 1918 году. Это было страшное время: позади четыре года войны, ощущение свободы в , Октябрьский переворот и приход к власти большевиков, наконец, разгон Учредительного собрания, первого российского парламента. Интеллигентами того круга, к которому относился А. Блок, все эти события воспринимались как национальная трагедия, как погибель русской земли, на этом фоне явным контрастом прозвучала блоковская поэма, она многим его современникам показалась не только неожиданной, но даже кощунственной. Как мог певец Прекрасной Дамы создать стихи о толстомордой Кате? Как мог поэт, посвятивший такие проникновенные лирические , написать в : «Пальнем-ка пулей в Святую Русь»? Вопросы эти были поставлены после первой публикации поэмы «Двенадцать» в газете «Знамя труда».

Сегодня все эти вопросы встали перед нами с новой силой, поэма «Двенадцать» вызвала пристальный интерес, мы вглядываемся через нее в прошлое, пытаясь понять настоящее и предугадать будущее, понять позицию поэта, продиктовавшую ему строки этого стихотворения. «Эпиграф столетия» — так называют блоковскую поэму исследователи современности, предлагая различные варианты ее прочтения. В последние годы толкователи порой пытаются прочесть стихотворение «от противного», доказать, что Блок в нем дал сатиру на революцию, а его Христос на самом деле Антихрист. Однако так ли это?

Прежде всего, А. Блок предупреждал, что не следует переоценивать значение политических мотивов в поэме «Двенадцать». Она имеет более широкий смысл. В центре произведения — буйство стихий: природы, музыки и стихии социальной. Само действие поэмы происходит не только в Петрограде 1918 года, «на всем божьем свете» идет разгул стихийных сил природы, а для поэта-романтика, поэта-символиста, которым был А. Блок, это символ, противостоящий самому страшному — обывательскому покою и уюту. Еще в цикле «Ямбы» (1907- 1914) он писал: «Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой! Уюта нет. Покоя нет». Поэтому стихия природы так созвучна его душе, она передана в «Двенадцати» множеством образов: ветер, снег, вьюга, пурга. В этом разгуле стихий, сквозь вой ветра и пурги, А. Блок услышал музыку революции. В своей статье «Интеллигенция и Революция» он призывал: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию». Главное, что услышал поэт в этой музыке, — ее многоголосие. Оно отразилось в ритмике поэмы — она вся построена на смене музыкальных мелодий. Среди них и боевой марш, и бытовой разговор, и старинный романс, и частушка (известно, что А. Блок начал писать свою поэму со строчек «Уж я ножичком полосну-полосну», поразивших его своей звукописью).

Стихийна в ней и любовь. Это темная страсть с черными хмельными ночками, с роковой изменой и нелепой гибелью Катьки, которую убивают, целясь в Ваньку, и никто не раскаивается в этом убийстве. Даже Петруха, пристыженный своими товарищами, ощущает неуместность своих страданий: «Он головку вскидывает,/ Он опять повеселел».

А. Блок очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь: полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон (никому даже не приходит в голову, что за убийство Катьки придется отвечать).

Не удерживает от убийства и нравственное чувство — нравственные понятия предельно обесценились. Недаром после гибели героини начинается разгул, теперь все дозволено: «Запирайте этажи,/ Нынче будут грабежи!/ Отмыкайте погреба — / Гуляет нынче голытьба!». Не в состоянии удержать от темных, страшных проявлений человеческой души и вера в Бога. Она тоже потеряна, и Двенадцать, которые пошли «в красной армии служить», сами это понимают: «Петька! Эй, не задирайся!/ От чего тебя упас/ Золотой иконостас? «И добавляют: «Али руки не в крови/ Из-за Катькиной любви? «Но убийство творится не только из-за любви, в нем появилась и иная стихия — социальная. В разгуле, разбое — бунт «голытьбы». Эти люди не просто бушуют, они пришли к власти, они обвиняют Ваньку в том, что он «буржуй», они стремятся уничтожить старый мир: «Мы на горе всем буржуям/ Мировой пожар раздуем…» И вот тут возникает самый сложный вопрос, мучающий читателей блоковской поэмы и сейчас, как три четверти века назад: как мог А. Блок прославить этот разбой и разгул? Это уничтожение, в том числе и культуры, в которой он был воспитан и носителем которой был сам?

Многое в поэзии А. Блока может прояснить то, что поэт, будучи всегда далеким от политики, был воспитан в традициях русской интеллигентской культуры ХIХ века с присущими ей идеями «народопоклонства» и ощущением вины интеллигенции перед народом. Поэтому разгул революционной стихии, приобретавший подчас такие уродливые черты, как, например, упомянутые поэтом разгромы винных погребов, грабежи, убийства, уничтожение барских усадеб со столетними парками, поэт воспринимал как народное возмездие, в том числе и интеллигенции, на которой лежат грехи отцов. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности — такой предстает Россия в поэме «Двенадцать». Но в том страшном и жестоком, через что предстоит ей пройти, переживает зимой 18-го года, А. Блоку видится не только возмездие, но и погружение в ад, и в этом же — ее очищение. Россия должна миновать это страшное; погрузившись на самое дно, вознестись к небу.

И именно в связи с этим возникает самый загадочный образ в поэме, появляющийся в финале, — Христос. О финале этом и образе Христа написано бесконечно много. Трактовали его очень разнообразно. В исследованиях прошлых лет звучало вольное или невольное (вернее, часто подневольное) стремление объяснить появление Христа в поэме едва ли не случайностью, недопониманием А. Блоком того, кто должен быть впереди красногвардейцев. Сегодня уже нет нужды доказывать закономерность и глубоко продуманный характер этого финала. Да и предугадывается образ Христа в произведении с самого начала — с названия: для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изучавшего закон Божий, число двенадцать было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы — это путь из бездны к воскресению, от хаоса к гармонии. Неслучайно Христос идет путем «надвьюжным», а в лексическом строе поэмы после намеренно сниженных, грубых слов появляются столь прекрасные и традиционные для А. Блока:

Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз
Впереди — Иисус Христос.

На этой ноте завершается поэма, проникнутая верой А. Блока в грядущее воскресение России и человеческого в человеке. Борьба миров в произведении — это прежде всего борьба внутренняя, преодоление в себе темного и страшного.

Урок по теме «Поэма А.Блока «Двенадцать» — пророчество о XX веке»
Харченко Ирина Анатольевна, учитель русского языка и литературы
Задачи:

Выявить жанровое своеобразие поэмы;

Проследить за особенностями стилистической реализации стихии революции;

Определить роль образов – символов и художественных деталей;

Показать полемический характер поэмы: контрастное изображение двух миров, мирового пожара, революционного переустройства жизни;

Оценить провидческий характер поэмы, понять многозначительность финала

Осознать мироощущение Блока через его вершинное произведение — поэму «Двенадцать».
Эпиграфы:

«Невиданные перемены, неслыханные мятежи» (А.Блок)

«Трудное надо преодолеть, а за ним будет ясный день»

«Бессмертная как фольклор» (О.Мандельштам о поэме «Двенадцать»)

«Эпиграф столетия» (современные исследователи тв-ва Блока)
Оборудование:

Портрет А,Блока;

Компьютер, мультимедийное оборудование.
Ход урока
1. Организационный момент: Запись темы « Поэма А.Блока «Двенадцать» (январь 1918г.)
2. Слово учителя.
Поэма Блока была написана в январе 1918г. Это было страшное время: позади 4 года войны, октябрьский переворот и приход к власти большевиков, наконец, разгон Учредительного собрания, первого российского парламента.
Интеллигентами того круга, к которому принадлежал Блок, все эти события воспринимались как национальная трагедия, как гибель русской земли.
После Октября 1917 года Блок поначалу поверил в «очистительную силу революции». Груз противоречий эпохи он брал на себя и стремился воплотить их в стихах.
«Он ходил молодой, веселый, с сияющими газами, и прислушивался к «музыке революции», к тому шуму от падения старого мира, который непрерывно раздавался у него в ушах, по его собственному свидетельству», — вспоминала его тетка М.А.Бекетова.
Сознанием чрезвычайной ответственности художника перед человечеством, переживающим колоссальный всемирно – исторический сдвиг, проникнуты все выступления Блока в печати и перед различными аудиториями. Он был уверен, что на ситуацию можно положительно повлиять.
Именно в это время поэт пережил последний творческий взлет, создав в течение января 1918г. свои известные произведения: статью «Интеллигенция и революция», поэму «Двенадцать», стихотворение «Скифы».
— Какой видит Блок Россию в статье «Интеллигенция и революция?»
В статье он писал, что перед ним сейчас та Россия, « которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели; тот Петербург, который видел Достоевский, та Россия, которую Гоголь назвал несущейся тройкой.»
«Невиданные перемены, неслыханные мятежи», — говорит Блок о времени 1917г.
(Обращение к эпиграфу 1) Эти словам стали пророческими, это мы сейчас точно знаем.
Поражало современников то, как мог певец Прекрасной Дамы создать строки о толстомордой Катьке? Как мог поэт, посвятивший такие проникновенные лирические стихи России, написать в страшные для нее дни слова: «Пальнем-ка пулей в святую Русь?» Эти вопросы были поставлены вскоре после первой публикации «Двенадцать» в газете «Знамя труда» в феврале 1918г. , а в мае поэма вышла отдельной книгой.
— Что после прочтения поэмы вам показалось интересным, что показалось непонятным, что насторожило?
— Что сам Блок пишет о «Двенадцать?»
Поэма Блока «Двенадцать» явилась итогом блоковского познания России, ее мятежной стихии, творческого потенциала. В центре внимания автора – вопросы духовного состояния мира.
Блок так хотел, чтобы «Двенадцать» прочли когда- нибудь не в его время.
Сегодня, спустя 91 год со дня написания поэмы, мы будем искать ответы на вопросы, поставленные современниками Блока и вами в тексте произведения.
-Что же услышал Блок в музыке революции?
— Как «Буря во всех мирах» нашла свое выражение в поэме?
— Какой видится Россия
— Как раскрывается проблема исторической судьбы России…
3. Анализ поэмы
-В каком литературном жанре написано произведение А.Блока? («Двенадцать» — поэма. (работа со словарем). Поэма – крупное стихотворное произведение с повествовательным сюжетом).
— Присутствует ли сюжет в поэме «Двенадцать»?
— При чтении и анализе обратите внимание на жанровые особенности поэмы: сочетание лиро – эпического начала с повествовательно – драматическим сюжетом. Перед нами живые, движущиеся, озвученные картины реальности. Главы калейдоскопически сменяют друг друга, складываются в масштабную панораму.
— Чтение учителем 1 главы:
Вопросы:

Где развертывается действие поэмы? («На всем божьем свете» на фоне разбушевавшихся природных стихий. Шумы, ритмы, голоса объятой революционным вихрем России гениально воплотились Блоком в поэме.)

Как изображена разбушевавшаяся природная стихия? (Стихия снега уводит героев от уюта дома, от любви и страсти в мир иной – жестокий, холодный, требующий мужества.

Каков образ ветра?(Он всевидящее, всезнающее существо, таящее в своей хаотичности источники всеведения. Он завивает, ветер хлесткий, ветер веселый и золи рад, он гуляет, свищет, рвет, мнет. Возникают сопутствующие образы снега и вьюги. Это образы – символы не только разбушевавшейся стихии, но и грядущих перемен. Кажется, все смешалось, закрутилось в вихре. Кругом хаос и беспорядок, где идет схватка добра и зла, черного (старый мир) и белого (новый мир)

О чем свидетельствует контраст, заложенный в 1-х строках?

Как изображен старый мир? (Старушка, символизирующая обывательское сознание. Буржуй на перекрестке, оставшийся «с носом», в «воротник упрятал нос».Писатель – вития (красноречивый оратор), говорящий вполголоса «Предатели! Погибла Россия!». Товарищ поп, нынче невеселый, он изображен как посторонний человек Барыня в каракуле, со своими спутницами. Бродяга – «Эх, бедняга», — это авторское отношение, так воспринимает события рассказчик. Грубо и жестоко обращается ветер с людьми беспомощными, сентиментальными, плаксиво растерянными. Все герои у автора вызывают презрительную усмешку, лишь к бродяге у него теплое чувство. «Подходи – поцелуемся…» Это в честь праздника революции, как в первый день Пасхи. Далее, клич голодных: Хлеба! И вопрос: «Что впереди? (о перспективах революции). Но нет ответа. «Проходи». Никто ответа не знает, во всяком случае, улица. Кругом злоба, грустная, черная, святая. Оксюморонное смешение святости и злобы указывает на дисгармонию, утрату идеала. Святая злоба навевает ощущение собственной вины, которая не дает права осуждать черную злобу и которая воспринимается как возмездие, недаром звучит: «Товарищ! Гляди в оба!». Это ни что иное как мотив бдительности, предупреждения.
Вывод: «Буря во всех мирах» нашла в этой главе сгущенное выражение.
— Самостоятельная работа в группах.
Вопрос: Обсудите в группах 2, 3, 7, 11 главы. Каков образ нового мира, представленный в облике красноармейцев?
(Гуляет ветер, порхает снег
Идут двенадцать человек.
Двенадцать героев, непохожих на окружающих, призванных исполнять некое предназначение, шагают через городскую сутолоку, где нет ничего неслучайного. Каждая глава притчеобразна. Мир предстает в состоянии конца – начала. В нем присутствуют черты и приметы Апокалипсиса.
Это образ нового мира, появляющегося из бури и сливающегося с ней.Двенадцати красногвардейцам надлежит навести порядок в стране. Но этот образ крайне противоречив, многолик. С одной стороны, эти люди в рваных пальтишко готовы жизнь отдать за неясные пока цели революции, готовы исполнить свой долг. Они идут вперед державным шагом, полные решимости раздуть мировой пожар на «всем божьем свете».
С другой стороны, это буйная вольница, даже внешне они напоминают уголовников. Они неуправляемы, подвержены непредсказуемым чувствам и поступкам. «Эх, эх, позабавиться не грех!» (7 гл.). Они идут без имени святого, «ко всему готовы»: к грабежу, убийству, насилию). Люди не под крышей дома, они несут службу, сознательно или скорее бессознательно бросились в стихию снега, ветра, тьмы. Они проходят мимо всех, кто считал себя состоятельным в прежнем мире.
— Прочитайте 4-5 главы. Вопросы:

Находит ли в этих главах развитие сюжетная линия?

Помогают ли образы Катьки, Ваньки узнать еще что – нибудь о красногвардейцах?

Каков облик блоковской героини Катьки? (Образ Катьки наделен реалистическими деталями: «в кружевном белье ходила», «гетры серые носила», «шоколад Миньон жрала»).
— Прочитайте 6-7 главы. Вопросы:

Какое событии лежит в основе 6 гл.? (Убийство Катьки, как стихийный акт, – кульминация поэмы. Преступления нет, для убийц не существует нравственных норм, их поступки неуправляемы.

Как чувствует себя Петруха после убийства Катьки?
(Неловко, раскаивается, обращается к товарищам за помощью. Однако его раскаивание вызывает в товарищах сначала жалость, а потом злобу и ожесточение. Петруха, устыженный товарищами, ощущает неуместность своих страданий. Он действует, чтобы заглушить угрызения совести. «Он пять повеселел». Блок точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь – полное обесценивание человеческой жизни, которое не охраняет больше никакой закон: никому даже в голову не приходит, что за убийство Катьки кому-то придется отвечать. Нравственные понятия обесценились, недаром после гибели Катьки начинается разгул, теперь все дозволено: « Запирайте етажи, нынче будут грабежи»).
— Прочитайте 8 главу. Вопрос: Какие ритмы преобладают? (Народно-песенные. Продолжается бесчинство, разгул. В один ряд поставлены « скука скучная, смертная»и желание провести «времячко», а затем – «Уж я семячки полущу, полущу! Уж я ножичком полосну…». Вот так воспринимает революционные события человек улицы, ощутивший безграничность свободы, и в то же время чувствующий враждебность окружающего, но уже побежденного мира).
— Прочитайте 9 главу. Вопрос: Что породила свобода, данная революцией? (От ощущения свершившегося справедливого переворота идет настроение бесшабашности, упоение свободой, характерное для городской голытьбы. Свобода, данная революцией, породила еще более страшный мир. Теперь людей, слившихся в кроваво-красном вихре, трудно остановить, если вообще возможно, потому что они мстят за свое прошлое всем подряд. Вот где четко прослеживается их крепкая связь со «старым миром», «пес безродный стоит… поджавши хвост»).
— Перечитайте 10 главу. Вопросы:

Как реагирует природа на происходящее? Найдите образы-символы?

Какой предстает Россия?
(В первых 4-х строках проявляется усиление стихии, но не она слепит. идущие двенадцать не видят вперед дальше четырех шагов. Не в состоянии удержать от темных и страшных проявлений и вера в Бога. Она тоже потеряна. Но убийство не только из-за любви, в нем проявилась и социальная стихия: разгул, разбой, бунт «голытьбы». Они не просто бунтуют, они пришли к власти. И тут возникает вопрос, как мог Блок благословить этот разбой и разгул? Многое в позиции Блока может прояснить то, что поэт, будучи всегда далеким от политики, был воспитан на традициях русской интеллигентской культуры 20 века с присущими ей идеями «народопоклонства» и ощущением вины перед народом. Поэтому разгул народной стихии, который приобретал такие уродливые черты, поэт воспринимал как возмездие. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности- такой предстает Россия в поэме. Но Блоку видится не только возмездие, но и погружение в ад, преисподнюю, но в этом же ее очищение. Россия должна миновать это страшное, погрузившись на самое дно, вознестись к небу).
— Прочитайте 11 главу. Вопрос: Кто герой поэмы? (Герой поэмы Блока, обозначенный сокральным числом, — это «рабочий народ», люди, которых поднял с самых низов вихрь истории. Их ведет вперед «черная злоба»- «святая злоба» к «страшному» миру. Они идут уверенны, ничем и никем не сбиваемым шагом. Они слились с кровавым вихрем революции, «ко всему готовы, ничего не жаль»).
— Перечитайте 12 главу. Вопрос:

Мотивировано ли появление Христа в финальной строке? (Появление Христа в финальной строке никак не мотивировано предшествующим текстом. Но это единственный, но решающий знак присутствия автора. Это блоковская оценка всего происходящего. С одной стороны, — это социальное возмездие за несвободу низов. С другой стороны, — это правда духовного освобождения от унизительной власти низменно- телесного, то есть возврат к потерянной нравственности.

Что же услышал Блок в музыке революции?

Как «Буря во всех мирах» нашла свое выражение в поэме?

Какой видится Россия

Как раскрывается проблема исторической судьбы России…
Выводы по поэме:
Всю тяжесть исторического возмездия двенадцать берут на себя. «Они» персонажи поэмы, остаются грешниками на продуваемой ветрами земле, «он»- над ними и независим от них, над вьюгой, хаосом, над историей. Мороз, ночь, разрозненные крики, выстрелы, огни – создают картину хаоса, некоего вселенского апокалипсиса, а образ Христа, который находится над «бушующим миром» «невидим», «невредим», «россыпью жемчужной» впереди несет начало светлое, гармоничное. Идеальный образ Христа подчеркивает сопровождающий Христа белый цвет («белый венчик из роз», снег, жемчуг). Но в то же время финал поэмы содержит дерзкую, богохульную рифму в гармоничном сочетании: «роз- Христос», появляется сниженное «пес», отрицающее идеализированное представление о том, что впереди, что ждет всех после событий, перевернувших все. Но двенадцать не идут за Христом, а преследуют Христа: «Все равно тебя добуду/ Лучше сдайся мне живым/ трах-тах-тах (это выстрелы в него, что тоже символично). И, беря в руки кровавый флаг, Христос возлагает на себя грихи революции и выводит заблудших из мрака и кровопролития, но он все же выше их. Он идет не по земле, а «нежной поступью надвьюжной», но впереди (а может быть и душах, в бытовых оговорах «Господи, благослови), увлекая за собой грешных.
Именно в образе Христа Блок воплотил и свое ожидание революции, и свою веру в ее очистительную силу, и свое разочарование в ней, и обретение новой веры – веры в нравственное перерождение людей.
Блок писал: «Когда я кончил, сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее видел Христа. И тогда же я записал у себя: «К сожалению, Христос». Что Христос идет перед ними – несомненно. Дело не в том, достойны ли они его, а страшно то, что опять он с ними и другого пока нет, а надо другого?
Блоку так увиделось. Он продолжает: «Я только-только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь «Иисуса Христа» (дневниковая запись от 25 февраля 1918г.)
Да, многое в поэме ошеломляюще неожиданно. Мерцающий смысл поэмы не подчиняется законам логики. Читатель испытывает резкое смешение чувств. Лексика поэмы отличается злободневностью: политический и блатной жаргон, смешение высокого и низкого. В поэме звучат интонации марша, частушки, революционной и народной песни, лозунговых призывов. И все это настолько органично смешалось в единое целое, что Блок в день завершения поэмы, 29 января 1918г., дерзнул пометить в своей записной книжке: «Сегодня я – гений».
Главной внутренней темой поэмы является вопрос о вере, совести, шаткости убеждений, русской бесшабашной склонности к греху и покаянию.
В поэме «Двенадцать» Блок заострил вопрос о духовной сущности вершителей новой истории 20 века. В центре поэмы – состояние душ. Финал поэмы подчеркивает, что вопрос о вере, объективном присутствии Бога в русской истории 20 века для автора – главный.
Вопрос: Как вы понимаете высказывание В.М.Журмунского?
Вот так высоко оценил смысловой итог поэмы один из лучших знатоков блоковского творчества В.М.Журмунский: « Погрузившись в родную ему стихию народного восстания, Блок подслушал ее песни, подсмотрел ее образы…- но не раскрыл… трагических противоречий и не дал никакого решения, не наметил никакого выхода: в этом его правдивость перед собой и своими современниками».
— Обращение к эпиграфу: « Бессмертная как фольклор». (О.Мандельштам)
Вопрос: Согласны ли вы с оценкой поэмы О.Мандельштамом?
Настоящий художник не уходит из жизни бесследно. « Мы умираем, а искусство остается,- заметил Блок на торжественном собрании, посвященном Пушкину.
Блока нет, но его богатейшее наследство с нами. Его стихи во многом трагичны, потому что трагичным было и его время. Однако, Блок утверждал, что не угрюмость суть его творчества, она в служении будущему.
В своем последнем стихотворении «Пушкинскому дому» (февраль 1921 г.) поэт снова напоминает нам об этом:
Пропуская дней гнетущих

Кратковременный обман,

Прозревали дней грядущих

Сине- розовый туман.
«Если вы любите мои стихи, преодолейте их яд, прочтите в них о будущем,»- с этими пожеланием Блок обращается к нам, своим читателям.
«Трудное надо преодолеть, а за ним будет ясный день» (А.Блок)
5. Домашнее задание: Проанализируйте финальную главу поэмы и ответьте на вопрос: «Как решается тема исторического пути России в поэме Блока. «Двенадцать».

Заключительные уроки по творчеству А. Блока: «Изучение поэмы «Двенадцать»
Соловьева Надежда Николаевна, учитель русского языка и литературы
Статья отнесена к разделу: Преподавание литературы
Урок №1.
Цели:

формулировать умения и навыки анализа лиро-эпического произведения, написанного в стиле символизма;

показать теснейшую связь всех уровней подсистем произведения, их направленность на выражение идейно-эстетического содержания поэмы;

знать сюжет, понимать систему образов, художественное своеобразие поэмы.
Ход урока.
1. Организационный момент: сообщение темы, цели, форм работы на уроке.
2. Вступительное слово учителя.
Творчество А. Блока завершают три произведения, которые литературная критика называет «Январской трилогией»;
— статья «Интеллигенция и революция», написанная 9 января 1918 года;
— поэма «Двенадцать», законченная 29 января 1918 года;
— стихотворение «Скифы», созданное 30 января 1918 года.
Их объединяет время и история.
3. Сообщение учащихся – историческая справка.
Поэма «Двенадцать» принадлежит чрезвычайно короткой и яркой эпохе истории: последние месяцы 1917 и январь 1918 г. были неделями апокалипсическими – Брестский мир, красный террор, начало Гражданской войны, обстрел Кремля, погромы и самосуды, поджоги усадеб и убийства помещиков, слух о поджоге Михайловского и родного Шахматово, убийство в больнице министров временного правительства Шингарева и Кокошкина, которых Блок хорошо знал. По свидетельству писателя А. М. Ремизова, известие об этом убийстве стало толчком к началу работы над поэмой «Двенадцать».
Поэма, написанная менее чем за месяц, на высшем взлете творческих сил, остается памятником кратчайшей эпохи первых недель революции 1917 года. Закончив ее, Блок сказал: «Сегодня я – гений».
4. Слово учителя.
По свидетельству самого Блока, поэма «Двенадцать» началась для него с согласной «ж» во фразе:
Уж я ножичком

Полосну, полосну
Если мы обратим внимание на прием фонетического повтора в этой фразе, то легко прочитаем слово У – ж – а – с
И все же прежде поэмы была статья «Интеллигенция и революция». Сейчас мы поработаем с фрагментом статьи. Наша цель – понять, как Блок воспринимает и объясняет современникам русскую революцию. (Фрагмент статьи записан на уроке русского языка как диктант и есть у каждого ученика).
5. Работа со статьей «Интеллигенция и революция» по вопросам.
— Как Блок характеризует свою эпоху? (Предполагаемый ответ: как великую).
— В чем обязанность художников в такое время? (Видеть и слышать то, что задумано его народом).
— А что им задумано, по мысли Блока? (Переделать жизнь из безобразной в прекрасную).
— Как? (С помощью революции).
Первый вывод: революция задумана и осуществляется русским народом, чтобы сделать жизнь прекрасной.
— С какими явлениями сравнивает Блок революцию? (Бурный поток, грозный вихрь, снежный буран).
— Что общего в этих явлениях? (Они выражают силы стихии и бессилие перед ними человека).
— Найдите в тексте глаголы, на которых построено олицетворение революции (Обманывает, калечит, выносит…).
Второй вывод: частными свойствами революции Блок считает жестокость и обман, а главным – размах и величие, обновление мира.
— В чем особенность русской революции и ее отличие от бунта, по мнению Блока? (В размахе и цели – переделать весь мир во имя братства и мира народов).
— К чему призывал Блок интеллигенцию? («Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию»).
Эти слова будут эпиграфом нашего урока.
Блок считал: «Дух музыки — основа мировой гармонии, претворение хаоса реальности в Космос духа. Блок считал, что революция – та неизбежная закономерная катастрофа, через которую должен пройти мир и Россия на пути к обновлению, к божественной гармонии.
Третий вывод: Блок принимал и оправдывал революцию романтически – как возмездие старому миру, из которого должна родиться гармония будущего.
Но нам известны случаи, когда произведение воспринималось читателями неоднозначно взглядам писателя.
6. Работа над содержанием поэмы «Двенадцать».
(Чтение поэмы в классе учителем и учащимися по ролям).
— Какие вопросы возникли по содержанию поэмы и что вам не понятно?
-Какие образы и фрагменты поэмы вызвали самые сильные ваши чувства?
7. Работа в группах по вопросам (по имеющемуся алгоритму).
Алгоритм работы над поэмой:
1. К какому роду литературы вы относите поэму «Двенадцать»: эпическому, лирическому, лиро-эпическому? Есть ли в поэме элементы драмы? Чего добивается Блок таким смешением всех родов литературы?
Предполагаемые ответы: Это лиро-эпическое произведение с элементами драмы, потому что поэма представляет собой ряд картин – главок из реальной жизни ночного революционного Петербурга. Есть эпические герои и эпический сюжет — действия патруля. Вместе с тем в поэме есть лирическое начало: пейзаж первой главы, где еще нет двенадцати, и Христа в заключительной главе видит лирический герой. А главы 5, 6, 7, 8, 10 – написаны в форме диалога героев и внутреннего монолога Петьки. Это совмещение родов литературы позволяет Блоку в малом объеме выразить большую картину мира и передать стремительность событий, а также свои чувства от происходящего.
2. Определите хронотоп поэмы (место и пространство происходящих событий).
Предполагаемый ответ: Петроград, зима, вечер-ночь, вместе с тем весь «божий свет»; в конце поэмы « Пурга пылит им в очи дни и ночи напролет»…
3. Определите главных героев поэмы. Найдите портрет «двенадцати» в тексте: как он характеризует героев? Какие поступки они совершают? Кого из героев можно назвать «представителями старого мира»? Где сосредоточены эти герои и почему?
Предполагаемый ответ: Главные герои — двенадцать красногвардейцев- патруль. По описанию автора — каторжники, блатные, преступники; они убивают Катьку, грозят убить и Ваньку, грабят, стреляют.
К представителям «старого мира» относятся герои первой главы, они описаны явно сатирически — их время прошло. События революции вызывают в них недоумение и страх, для них это трагедия.
4. Передайте сюжет поэмы, исчерпывается ли он только реалистическим, бытовым планом?
Предполагаемый ответ: Реалистический, бытовой сюжет беден. Патруль из Двенадцать человек идет по Петрограду зимней ночью, случайно убивает и оставляет на снегу бывшую подружку одного из них и идет дальше. Но сюжет не исчерпывается бытовым планом, в поэме большое значение имеет символический план, потому она так интересна и объемна.
4. Назовите образы-символы поэмы.
Предполагаемый ответ: Образ стихии, «двенадцати», образ цвета, образ пса, Христа…
8. Домашнее задание — аукцион: покупка «индивидуального задания» за смысловую версию образа-символа. (Учащиеся предлагают свое понимание образа-символа, получают комментарии учителя, рекомендуемую литературу для индивидуального ответа на следующем уроке).
Общее задание: найдите евангельские детали в поэме, в главе восьмой объясните цель ассонанса и аллитерации. Сколько раз звучит в поэме выражение «без креста », т.е отречение от Бога? Что следует за этим отречением, какие действия?
Сколько раз звучат слова: «черный» и «белый»? Где и когда звучит любимый эпитет Блока « жемчужный»?
Урок №2.
Тема: Смысл символики поэмы А. Блока «Двенадцать»
Цели:

раскрывая ассоциативные связи, заключенные в образах – символах, определить их роль в идейно – эстетическом содержании поэмы;

выявить взаимосвязь образной системы и авторской концепции в изображении революции и человека;
Ход урока.
1. Организационный момент: сообщение темы, цели, форм работа на уроке.
Эпиграф урока: «Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении… Он многолик, многомыслен…» Вячеслав Иванов.
Возможный вариант начала урока – просмотр фрагмента из фильма «Серебряный век русской поэзии. А. Блок». Фрагмент «Фауст» и «Евангелие». Влияние их на символику поэмы.
2. Проверка домашнего задания – выступление учащихся: смысл и содержание образов – символов поэмы.
а) Образ стихии – вьюги, метели…
Предполагаемый ответ.
Образ метели, вьюги – традиционный в русской классической литературе. Достаточно вспомнить повесть «Метель» А. С. Пушкина, его «Капитанскую дочку»… Метель определила судьбу главных героев вопреки их желаниям, замела все старое, знакомые пути и дороги, свела Гринева с Пугачевым, Марью Ивановну – с Бурминым. Таким образом, метель – символ промысла божьего, судьбы рока. Эта же метель кружит героев по черному городу между сугробов и снеговых столбов. Она символ стихии революции, уничтожающей все старое.
б) Символ цвета.
Предполагаемый ответ.
Символика цвета у Блока философская. В поэме два цвета: черный и белый – этот контраст не столько воспроизводит картину ночного Петербурга, сколько выражает классовый смысл революции, расстановку сил истории и одновременно соотношение добра и зла, света и тьмы. Преобладает черный цвет: Россия погружена в злобное сатанинское — черное. Белый употребляется только три раза: в начале поэмы и в конце – венец Христа.
в) Образ-символ «пса».
Предполагаемый ответ.
Пес, по замыслу Блока, воплощение старого мира. Он сам говорит «Старый мир, как пес безродный…» Вместе с тем, пес в мировой классической литературе символ и воплощение сатанинских сил. Вспомним, что в произведении Гете «Фауст» Мефистофель появляется из пса, до этого преследующего Фауста в образе пуделя.
Что это, сказка или быль?

И все разбухает ввысь и вширь,

Он может до потолка достать.

Нет, это не собачья стать!

Я нечисть ввел себе под свод!

Раскрыла пасть, как бегемот,

Огнем глазищи налиты –

Тварь из бесовской мелкоты.
К концу поэмы, следуя за патрулем, он превращается в волка: «Скалит зубы волк голодный»… Не исчезает, не становится слабее.
г) Версия образа – символа «Двенадцать».
Предполагаемый ответ.
Двенадцать – магическое число, оно пронизывает всю поэму. Реалистическая деталь: патрули тогда действительно состояли из Двенадцать человек. В поэме Двенадцать глав. Возникает ассоциация с Двенадцать апостолами – учениками Христа, которые появляются в конце поэмы. Я думаю, в поисках исторических аналогий, Блок мог сравнить падение царизма с падением Римской империи, а провозвестником падения Рима он считал учение Христа.
3. Слово учителя.
В конце первой главы Блок, используя прием звукоподражания, подсказывает еще одно значение этого образа:
Черное, черное небо – м

Злоба, — м грустная злоба – м

Кипит в груди…

Черная злоба – м, святая злоба – м…

Товарищ! Гляди в оба – м.
— Что вы слышите?
Предполагаемый ответ: бой часов.
Да, бой часов: часы – время – эпоха – век – история…
В то же время Двенадцать – это миг безвременья, когда старый день, год, век уже кончился, а новый еще не начался. Об этом есть стихотворение современницы Блока Поликсены Соловьевой (Аллегро). Аллегро – псевдоним сестры философа Вл. Соловьева.
Тайна двенадцати:

Двенадцать – самый страшный час.

Он радостно пугает нас,

И за ударом вновь удар

Чредит и холод, и пожар.

Вот полночь: преклонив колени,

Закрыв лицо, мы – в царстве тени.

Вот полдень: тени больше нет,

Ее убил родивший свет.

Двенадцать – час великой тайны.

И не безвольно, не случайно,

На солнце глядя и луну,

Две стрелки вдруг слились в одну.

Как медленно плывут удары.

Значенье – в каждом, в каждом чары.

Умей понять, умей назвать,

Проклятье или благодать.

Двенадцатый удар погас,

И тайна миновала нас?
Вот этот миг безвременья и есть ключ к появлению всех темных сил. Строго на шестом ударе в круге ветра и снега, среди «огней, огней, огней» и появляются Двенадцать… Человек… — подчеркивает Блок и … больше так их не назовет ни разу. Он скажет: «Ребята, двенадцать, товарищ, дружок, голытьба, рабочий народ»… А разгадка здесь же…
— Сколько раз звучит во второй главе выражение «Эх, эх, без креста?» (трижды).
Крест символ того, что отличает человека от животного – морали, основанные на евангельских заповедях. Отрекаясь от Бога, каждый из них перестает быть Человеком. И появляется… пес.
— уточните, после каких событий он появляется?
Нет, не сразу после смерти Катьки: она убита в 6 главе, а пес появляется в 9, что-то произошло более страшное, чем убийство Катьки. Откроем главу 7 и прочитаем еще раз по ролям.
(Чтение главы 7 по ролям).
Я понимаю, что происходит с Петрухой в начале главы: смятение, раскаяние – муки и страдания человека, по своей вине потерявшего любимую. А в том, что он ее любил, мы сомневаться не можем, он сам говорит: «Ох, товарищи, родные, эту девку я любил»… А в ответ? Его отругали, «поддержали» и он «опять повеселел. Обратите внимание, что внешних событий нет. Вся глава – диалог, значит, то, что происходит – происходит в душе героя, что?
Предполагаемый ответ.
Его перестала мучить совесть, потому что 11 человек, как один, сказали ему, что совесть – это чепуха, сейчас не до нее…
Вывод учителя: произошел страшный процесс замены личной совести и личной ответственности интересами и мнением коллектива, тот процесс, который произойдет со всей страной и обернется уничтожением совести и нравственности народа и гибелью миллионов «Катек».

А теперь, когда убить Катьку – чепуха, то и « позабавиться не грех»:
Отпирайте етажи,

Нынче будут грабежи…
(Чтение учителем 8 главы)
— Для чего использует Блок в этой главе ассонанс и аллитерацию?
(ассонанс передает стон, плач, вой, надрывное пение).
— Кто плачет?
(Петька: 8 глава – это его внутренний монолог).
Учитель: Его плач и вой понятны. Но дальше… Ассонанс прекращается, но зато автор использует аллитерацию – звуки ж-з-р – здесь и прочитанный нами «ужас» и злоба. Страдание и муки совести ищут выхода, но его нет, потому что единственный выход – это покаяние, но он отвергнут вместе с крестом, с Богом, и место совести занимает ненависть. Вот вроде бы нашла душа выход, Петька хочет просить Бога за душу любимой: «Господи, упокой душу рабы твоея…» И не заканчивает фразу, не называет имени, а говорит: «Скучно».
Скука – грех, она сочетает в себе тоску и злобу, вот тут и появляется пес, тоже тоскливый и злобный – торжествуют дьявольские силы, кружатся снежные столбы, в которых, по преданиям народным, веселится нечистая сила.
Еще раз мы услышим от Петьки: «Ох, пурга какая, Спасе…» «Спасе» — спаситель Иисус, но какой обвал злобы в ответ. (чтение фрагмента) Итог всего, что произошло, выражает фраза «Али руки не в крови…» — повязанные кровью, они превратились в банду.
Вывод: что бы ни хотел думать о революции Блок, но сказал он о ней правду: революция – трагедия и преступны люди, осуществляющие ее, но преступен и народ, идущий за ними, потеряв Бога. Впереди его ждет тупик.
4. Работа с классом над образом Христа.
До сих пор не нашли и вряд ли когда-нибудь найдут однозначное «совпадение» числа красногвардейцев в составе патруля с числом Апостолов и объяснение последних строк поэмы. Поэт М. Волошин предполагал, что не Христос «возглавляет красногвардейцев, а они Его «конвоируют».
Философ С. Булгаков считал, что Блоку под видом Христа виделся Антихрист. Но чаще всего Двенадцать называют «апостолами революции».
Я тоже склонялась к этой версии, к ней подталкивали многие детали, ведущие к Евангелию: трижды отреклись Двенадцать от Христа, а в «Библейском словаре» в статье «Апостол Петр» говорится о том, что Петра привел к Христу брат Андрей. Помните: «Андрюха, помогай, Петруха, сзаду забегай»… Трижды отрекся Петр от Иисуса в последнюю ночь, а он простил своего ученика, лишь трижды спросив, любит ли он своего Учителя… Путь Двенадцать к Богу казался простым и естественным.
Я обратилась к священнику нашей церкви, надеясь на подтверждение этой версии. И знаете, что сказал Батюшка? Что эта поэма кощунственна. Она создана в короткий период безверия Блока. Вот почему он ее никогда не читал сам, и чувствовал огромную вину за ее создание.
Я попыталась возражать, ссылаясь на то, что Блок не отказался от Христа в поэме, как ни просили его об этом представители новой власти, он говорил: «Я так чувствую – только Иисус.» И не отрекся. Батюшка ответил: «Он очень скоро все понял о революции. Безверие было лишь периодом. В его душе всегда жил Бог».
И тогда я снова обратилась к поэме, главе Двенадцать.
5. Работа в группах.
Задание 1 группы: нарисуйте устно иллюстрацию к этой главе, опираясь на детали текста.
Предполагаемый ответ.
Иллюстрацию нарисовать очень трудно, потому что нет цвета и света. использовать можно только графику. Черные силуэты домов и героев в смятых ветром шинелях, ружья нацелены в разные стороны. Сзади, ближе всего к зрителю, — волк скалит зуба. Впереди сугроб, тупик. Но есть второй, «надвьюжный» план: над вьюгой, то есть в небе – свет, в белом венце – Иисус. В руках его тонкое древко знамени, но оно не красное, а кровавое – при свете это видно. А флаг Двенадцать будет черным, потому что темно. Иисуса они не видят.
Задание 2 группы: определите состояние Двенадцать, опираясь на реплики героев и их интонацию.
Предполагаемый ответ.
В Двенадцать главе использованы элементы драмы – реплики. Но это не диалог героев, реплики и их интонация выдают страх, угрозу, панику, злобу, недоумение – Двенадцать не находят и не видят врага, они разобщены.
Задание 3 группы: «озвучьте» текст, опираясь на звуковые образы.
Предполагаемый ответ.
Мы слышим лишь вой вьюги, хохот, испуганные крики, угрозы и беспорядочную стрельбу.
Вывод учителя: выпущено на волю все черное, бесовское, выпущено безбожьем и злобой людей. Бессмысленно кружат они по черному городу «державным шагом», так ходят марионетки.
И вдруг, как будто оркестр прекратил какофонию настройки и зазвучала божественная увертюра…
(Чтение учителем заключительных строф поэмы).
— Кого же ведет Иисус? В тексте есть подсказка, сумейте ее разгадать. Дважды в поэме звучит любимый Блоком эпитет «жемчужный» — где и когда?
Предполагаемый ответ.
«Запрокинулась лицом – зубки блещут жемчугом»… И «…снежной россыпью жемчужной»… Вряд ли случаен отблеск Катькиной улыбки рядом с Христом. Так кто же под кровавым флагом Иисуса? Кого он собирает и ведет – бандитов или их жертв?
Вывод учителя: приходится повториться, какой бы ни хотел Блок видеть революцию, изобразил он ее объективно, следуя своему призыву «всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию». Он услышал ее в январе 1917 и в январе же понял ее и… замолчал. Лишь однажды еще, 11 февраля 1921 года прозвучали его новые стихи «Пушкинскому дому – стихи тому, кто был для Блока воплощением России духа ее народа. «Нет. Пушкина убила не пуля Дантеса, — скажет Блок, — его убило отсутствие воздуха, у него отняли тайную свободу».
(Чтение стихотворения «Пушкинскому дому»).
Заключительное слово учителя: этим поклоном поэту, сказавшему пророческие слова: «не дай вам Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный», — мы закончим урок.
Домашнее задание: прочитать стихотворение «Скифы», сформулировать вопросы по содержанию, определить тему и идею.

Сочинение

Поэма А. Блока «Двенадцать» была написана в 1918 году. Это было страшное время: позади четыре года войны, ощущение свободы в дни Февральской революции, Октябрьский переворот и приход к власти большевиков, наконец разгон Учредительного собрания, первого российского парламента. Интеллигентами того круга, к которому относился А. Блок, все эти события воспринимались как национальная трагедия, как погибель русской земли. На этом фоне явным контрастом прозвучала блоковская поэма, она многим его современникам показалась не только неожиданной, но даже кощунственной. Как мог певец Прекрасной Дамы создать стихи о толстомордой Кате? Как мог поэт, посвятивший такие проникновенные лирические стихи России, написать в страшные для нее дни слова: «Пальнем-ка пулей в Святую Русь?». Вопросы эти были поставлены после первой публикации поэмы «Двенадцать» в газете «Знамя труда». Сегодня, спустя более трети века, все эти вопросы встали перед нами с новой силой, поэма «Двенадцать» вызвала пристальный интерес, мы вглядываемся в нее, вглядываемся в прошлое, пытаясь понять настоящее и предугадать будущее, понять позицию поэта, продиктовавшую ему строки этого стихотворения. «Эпиграф столетия» — так называют блоковскую поэму исследователи современности, предлагая различные варианты ее прочтения. В последние, девяностые годы толкователи порой пытаются прочесть стихотворение «от противного», доказать, что Блок в нем дал сатиру на революцию, а его Христос на самом деле Антихрист. Однако так ли это?
Прежде всего, А. Блок предупреждал, что не следует переоценивать значение политических мотивов в поэме «Двенадцать». Она имеет более широкий смысл. В центре произведения — стихия, вернее, пересечение четырех стихий: природы музыки, и стихии социальной, само действие поэмы происходит не только в Петрограде 1918 года, сколько, как пишет поэт, «на всем божьем свете». Идет разгул стихийных сил природы, а для поэта-романтика, поэта-символиста, которым был
А. Блок, это символ, противостоящий самому страшному — обывательскому покою и уюту. Еще в цикле «Ямбы» (1907-1914) он писал: «Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой! Уюта нет. Покоя нет.» Поэтому и стихия природы так созвучна его душе, она передана в «Двенадцати» множеством образов: ветер, снег, вьюга и пурга. В этом разгуле стихий, сквозь вой ветра и пурги А. Блок услышал музыку революции — в своей статье «Интеллигенция и Революция» он призывал: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию». Главное, что услышал поэт в этой музыке, — это ее многоголосие. Оно отразилось в ритмике поэмы — она вся построена на смене музыкальных мелодий. Среди них и боевой марш, и бытовой разговор, и старинный романс, и частушка (известно, что А. Блок начал писать свою поэму со строчек «Уж я ножичком полосну-полосну», услышанных им и поразивших его своей звукописью). И за всем этим многоголосием, дисгармонией поэту слышится мощный музыкальный напор, четкий ритм движения, которым заканчивается поэма. Стихийна в ней и любовь. Это темная страсть с черными хмельными ночками, с роковой изменой и нелепой гибелью Катьки, которую убивают, целясь в Ваньку, и никто не раскаивается в этом убийстве. Даже Петруха, пристыженный своими товарищами, ощущает неуместность своих страданий: «Он головку вскидывает,/ Он опять повеселел». А. Блок очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь: полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон (никому даже не приходит в голову, что за убийство Катьки придется отвечать. Не удерживает от убийства и нравственное чувство — нравственные понятия предельно обесценились. Недаром после гибели героини начинается разгул, теперь все дозволено: «Запирайте етажи,/ Нынче будут грабежи!/ Отмыкайте погреба -/ Гуляет нынче голытьба!» Не в состоянии удержать от тёмных, страшных проявлений человеческой души и вера в Бога. Она тоже потеряна, и Двенадцать, которые пошли «в красной гвардии служить», сами это понимают: «Петька! Эй, не завирайся!/ От чего тебя упас/ Золотой иконостас?» и добавляют: «Али руки не в крови/ Из-за Катькиной любви?» Но убийство творится не только из-за любви — в нем появилась и иная стихия, стихия социальная. В разгуле, в разбое — бунт «голытьбы». Эти люди не просто бушуют, они пришли к власти, они обвиняют Ваньку в том, что он «буржуй», они стремятся уничтожить старый мир: «Мы на горе всем буржуям/ Мировой пожар раздуем…» И вот тут возникает самый сложный вопрос, который мучит читателей блоковской поэмы и сейчас, как мучил три четверти века назад: как мог А. Блок прославить этот разбой и разгул, это уничтожение, в том числе и уничтожение культуры, в которой он был воспитан и носителем которой был он сам? Многое в позиции А. Блока может прояснить то, что поэт, будучи всегда далеким от политики, был воспитан в традициях русской интеллигентской культуры XIX века с присущими ей идеями «народопоклонства» и ощущением вины интеллигенции перед народом. Поэтому разгул революционной стихии, который приобретал подчас такие уродливые черты, как, например, упомянутые поэтом разгромы винных погребов, грабежи, убийства, уничтожение барских усадеб со столетними парками, поэт воспринимал, как народное возмездие, в том числе и интеллигенции, на которой лежат грехи отцов. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности — такой предстает Россия в поэме «Двенадцать». Но в том страшном и жестоком, через что предстоит ей пройти, что она переживает зимой 18-го года, А. Блоку видится не только возмездие, но и погружение в ад, в преисподнюю, но в этом же — ее очищение. Россия должна миновать это страшное; погрузившись на самое дно, вознестись к небу. И именно в связи с этим возникает самый загадочный образ в поэме — образ, который появляется в финале, Христос. О финале этом и образе Христа написано бесконечно много. Трактовали его очень разнообразно. В исследованиях прошлых лет звучало вольное или невольное (вернее, часто подневольное) стремление объяснить появление Христа в поэме едва ли не случайностью, недопониманием А. Блока того, кто должен быть впереди красногвардейцев. Сегодня уже нет нужды доказывать закономерность и глубоко продуманный характер этого финала. Да и предугадывается образ Христа в произведении с самого начала — с названия: для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изучавшего в школе Закон Божий, число двенадцать было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы — это путь из бездны к воскресению, от хаоса к гармонии. Не случайно Христос идет путем «надвьюжным», а в лексическом строе поэмы после намеренно сниженных, грубых слов появляются столь прекрасные и традиционные для А.Блока:
«Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз
Впереди — Иисус Христос».
На этой ноте завершается поэма, проникнутая верой А.Блока в грядущее воскресение России и воскресение человеческого в человеке. Борьба миров в произведении — это прежде всего борьба внутренняя, преодоление в себе темного и страшного.

Другие сочинения по этому произведению

«…Чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа». (Поэма А.А.Блока «Двенадцать».)

«Раздается мерный шаг…» (По поэме А.А.Блока «Двенадцать».)

«Большевики правы, опасаясь «Двенадцати» (по поэме А. Блока «Двенадцать»)

«Дети страшных лет России»

И идут без имени святого (по поэме «Двенадцать»)

«Раздается мерный шаг…» (По поэме А. Блока «Двенадцать»)

Старый мир» в поэме А. А. Блока «Двенадцать

Александр Блок и Революция (на примере поэмы «Двенадцать» и статьи «Интеллигенция и Революция»)

Александр Блок и революция (Поэма “Двенадцать”)

Анализ поэмы «Двенадцать»

Анализ поэмы А. А. Блока «Двенадцать»

Библейские аллюзии в поэме А. Блока «Двенадцать»

Борьба двух «миров» в поэме А. Блока «Двенадцать»

Борьба двух «миров» в поэме Блока «Двенадцать»

В чем смысл названия поэмы А. А. Блока «Двенадцать»?

В чем смысл названия поэмы А. Блока «Двенадцать»?

Вечные вопросы и их решение в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Значение символических образов в одном из произведений русской литературы XX века. (А.А. Блок. «Двенадцать»,)

Идейно-художественное своеобразие поэмы А. Блока «Двенадцать»

Изображение революции в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Изображение революции в поэме А. Блока «Двенадцать»

Изображение старого мира в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Как в поэме А. А. Блока «Двенадцать» обнаруживается сломленность старого мира

Как выражается авторская позиция в поэме А. Блока «Двенадцать»?

Каков смысл названия поэмы А. А. Блока «Двенадцать»?

Какова символика вьюги в поэме Блока «Двенадцать»?

Какова символика образа вьюги в поэме А. А. Блока «Двенадцать»?

Образ революции в поэме А. Блока «Двенадцать»

Образ революционной эпохи в поэме А.Блока «Двенадцать»

Образ Христа и загадка финала поэмы А. А. Блока «Двенадцать»

Образ Христа и загадка финала поэмы А.А. Блока «Двенадцать».

Образы и символика в поэме А. Блока «Двенадцать»

Особенности изображения двух миров в поэме Блока «Двенадцать»

Особенности композиции поэмы А. А. Блока «Двенадцать»

Поэма Блока «Двенадцать»

Поэтическая версия революции в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Прием контраста в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Роль композиции в раскрытии идейного содержания поэмы А. А. Блока “Двенадцать”

Роль символов в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Роль символов в поэме А. Блока «Двенадцать».

Символика в поэме А. Блока «Двенадцать»

Символика и её роль в поэме А. Блока «Двенадцать»

Символические образы и их смысл в поэме А. Блока «Двенадцать»

Смысл образа Христа в поэме А. Блока «Двенадцать».

Тема революции в поэме А. Блока “Двенадцать”

Тема святости и греха в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Тема святости и греха в поэме А. Блока «Двенадцать»

Христианская символика поэмы А. А. Блока «Двенадцать»

Человек в революции: рождение или гибель? (по поэме А. Блока «Двенадцать»)

Что услышал А. Блок в «музыке революции»? (по поэме «Двенадцать»)

Сочинение по поэме Блока «Двенадцать»

Почему Христос? (по поэме «Двенадцать»)

Смысл финала поэмы А. Блока «Двенадцать»

История создания поэмы «Двенадцать» А. А. Блока

Тема революции в поэме Блока “12”

Образ Христа в поэме Блока «Двенадцать»

Революция в поэме Блока «Двенадцать»

Символические образы и их смысл в поэме “Двенадцать”

Поэма «Двенадцать» — гимн революции или осуждение «свободы без креста»? (План)

Тема революции и ее воплощение в поэме А.Блока «Двенадцать»

ТЕМА РЕВОЛЮЦИИ В ПОЭМЕ А.А.БЛОКА «ДВЕНАДЦАТЬ».

Символические образы и их смысл в поэме А. А. Блока «Двенадцать» (Первый вариант)

Художественный разбор стихотворения Блок А. А. «Двенадцать»

Христианские мотивы в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Образец сочинения – Анализ финальной главы поэмы А. Блока «Двенадцать»

«Старый мир» в поэме Блока «Двенадцать»

Двенадцать – символическое обозначение массы

Особенности изображения двух миров в поэме А.Блока «Двенадцать».

Старый и новый мир в поэме А. Блока «Двенадцать».

Значение символических образов в поэме А. Блока «Двенадцать».

Позиция автора в поэме «Двенадцать»

«Новый» мир в поэме Блока «Двенадцать»

Художественное своеобразие и вечные образы поэмы А. Блока «Двенадцать»

Борьба двух «миров» в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Восприятие революции в поэме «Двенадцать»

Понимание Блоком Октябрьской революции

Особенности изображения двух миров в поэме А. Блока «Двенадцать»

МБОУ лицей 123 г.Уфа

учитель русского языка и литературы

Газизова Ю.А.

Конспект урока литературы в одиннадцатом классе.

Тип урока: урок-обзор произведения.

Тема: «Двенадцать» — эпиграф столетия.

Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте революцию.

А.А.Блок

Цели урока:

Обучающие:

познакомить учащихся с историей создания
поэмы.

выявить
жанровое своеобразие поэмы;


создать установку на адекватное восприятие и интерпретацию прои
зведения.

определить роль образов – символов и художественных деталей;

показать полемический характер поэмы: контрастное изображение двух миров, мирового пожара, революционного переустройства жизни;

Развивающие:

• развивать связную монологическую речь учащихся

  развивать умение логически мыслить, обобщать, делать выводы.

Воспитательные:

воспитывать у учащихся интерес к урокам литературы

Орг. момент

Здравствуйте, ребята! Сегодня для работы на уроке вам понадобятся ручки, тетради, а также внимание, умение анализировать поэтический текст и размышлять.

Слово учителя + беседа

У: Мы продолжаем знакомство с произведениями Александра Александровича Блока. (портрет автора) Сегодня мы затронем еще одну сторону его творчества.

Но прежде вспомним, какие темы творчества Блока мы уже изучили?

Вы верно в числе тем назвали тему России. Не удивительно, что события, о которых пойдет речь, не могли не будоражить душу поэта, не могли оставить его равнодушным.

Введение в тему

Александр Блок с удовлетворением принял октябрьскую революцию. «Он ходил молодой, веселый, с сияющими газами, и прислушивался к «музыке революции», к тому шуму от падения старого мира, который непрерывно раздавался у него в ушах, по его собственному свидетельству», — вспоминала его тетка Мария Андреевна Бекетова. Но принял он революцию не политически, а поэтически.

Произведение, о котором мы будем говорить сегодня, и идея, заключенная в нем, сложны и потребуют пристального к ним внимания.

Запись темы

“Двенадцать” – это первый значительный отклик в художественной литературе на события 1917 года. Автор утверждал: «Двенадцать – какие бы они ни были – это лучшее, что я написал. Потому что тогда я жил современностью. Если не жить современностью – нельзя писать».

Тема нашего урока: «Двенадцать» — эпиграф столетия. (слайд с темой урока и эпиграфом)

Эпиграфом к нашему уроку являются слова Блока: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте революцию». Это цитата из статьи поэта «Интеллигенция и революция», в которой Александр Александрович выразил свое отношение к происходящим событиям: «Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью». Статья заканчивалась призывом поэта: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию». Запишите тему и эпиграф в тетрадь.

Слово учителя

Первое прочтение поэмы (и вы наверняка в этом убедились) обычно вызывает много вопросов.

Ребята, а какие вопросы возникли у вас при чтении поэмы?

Например, почему поэма названа «Двенадцать». Поэма о революции, но почему в ней не изображены революционные действия, вожди революции? На все эти и многие другие вопросы мы постараемся сегодня ответить.

8 января 1918 года Блок начинает работу над «12» и заканчивает ее 28 января, несложно посчитать, что написал он поэму всего за двадцать дней. Самуил Миронович Алянский, издатель (кстати первой книгой, которую он издал, была поэма Александра Блока «Соловьиный сад») вспоминает: «Я задал вопрос о том, как была написана поэма «Двенадцать», и Александр Александрович охотно рассказал:

— Поэма писалась довольно быстро. Стояли необыкновенные вьюжные дни. Сначала были написаны отдельные строфы, но не в том порядке, в каком они оказались в окончательной редакции. Слова „Шоколад Миньон жрала“ принадлежат Любови Дмитриевне, — сообщил Блок. — У меня было „Юбкой улицу мела“, а юбки теперь носят короткие».

3 марта в газете «Знамя труда» поэма была напечатана. Газеты расклеивались прямо на улицах, так и читали поэму. А в мае ее напечатали отдельной книгой. (показать обложки)

Юрий Павлович Анненков создавал иллюстрации к книге, которые были выполнены при участии самого поэта. Александр Блок не только оценивал рисунки, но и высказывал свои пожелания. Давайте посмотрим на иллюстрации. (показ иллюстраций) Эти иллюстрации, полностью выполнены в кубическом стиле (как вы видите, художник стремился выразить мир посредством геометрических фигур). Рисунки были неразрывно связаны с блоковскими образами и стали классическими.

После издания поэмы на Александра Блока обрушился ураган ругани, клеветы, угроз. Но он стойко переносил все нападки.

По словам Владимира Владимировича Маяковского «одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие – славу ей». (открыть слайд со «сторонниками» и «врагами»)

Не приняли поэму Иван Алексеевич Бунин, Леонид Николаевич Андреев, пушкинист Павел Елисеевич Щеголев и многие другие. Но восторженно приветствовали ее рабочие. Их девизом стала цитата из поэмы: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». В газете «Правда» был напечатан положительный отклик: поэма характеризовалась как величайшее произведение поэзии Блока. Поэма была напечатана за рубежом и произвела большое впечатление на интеллигенцию Запада.

Чтобы разобраться, почему же поэма вызывала столь разные мнения, мы с вами попробуем проанализировать ее.

Беседа

Для начала поговорим о ее названии.

У:

Число двенадцать, вынесенное в название поэмы не случайно. Ребята, как вы думаете, почему именно двенадцать? (Записывают в перечислительном порядке символику названия)

Ответ


: 1)12 красногвардейцев (интересно отметить то, что революционные патрули действительно обычно состояли из 12 человек. Показать слайд с красноармейцами (перед нами часть революционного патруля).

2)12 глав в поэме

3)
Образ Христа, идущего впереди этих красноармейцев (в конце поэмы), вызывает ассоциации с 12 апостолами. (открыть слайд с апостолами)
Не случайно только двое из них, Андрюха и Петруха, имеют имена, вульгаризированные имена апостолов Андрея Первозванного, предсказавшего, по преданию, приход христианства на Русь, и Петра, первого христианского епископа (имя Петр также — камень, на котором Христос основал Свою Церковь).

4)
Выбор времени действия (“чёрный вечер”) вызывает и другой круг ассоциаций, соотносимый со словом “двенадцать”, — обозначение переломного момента времени (конец прошедшего дня и начало дня нового — двенадцать часов ночи). (открыть слайд со временем)

5)12 месяцев в году, соответственно 12 знаков зодиака

6)
В буддизме процесс перерождения живых существ представлял собой «колесо», образуемое 12 ступенями.

Как истинный поэт-символист, Блок умеет находить и читать символическое в окружающей действительности. Его символы настолько многогранны, что в каждом из них, например как у нас в истолковании названия, совмещаются совершенно разные смыслы.

У

: Давайте теперь обратимся к тексту поэмы.

Изначально первые строки произведения звучали так: «Темный вечер, и снег, и пронзительный ветер». Сравним с окончательным вариантом (открыть на слайде).

Ответ


: с первых же строк задается яркая особенность поэмы – контраст; выявляется символика цвета.

У

: Что обозначает белый цвет метели?

Ответ


: Белая метель – холод, чистота, святость. Белый не скрывает в себе другого цвета и потому считается символом невинности, правды и чистоты.

У

: Какова символика черного цвета?

Ответ


: цвет – символ траура, горя, гибели, смерти, несчастья, неудачи, зависти, подавленности, зла и неуверенности.

У: Какую же символику имеет этот цвет в поэме?

Ответ


: В черную бездну рушится старый мир, черная злоба кипит в душах людей.

У

: Только два цвета, где мы такое наблюдали? Что это нам напоминает?

Ответ


: Сотворение мира, хаос.

У

: Но из хаоса что-то возникает. Ведь за ветром, за метелью что-то должно быть. Что? Понятно ли это?

Ответ


: В поэме нет ответа на этот вопрос, мы не видим будущего, оно не показано.

Первая строфа является введением ко всей поэме, в ней выражаются основные особенности, характерные для всего произведения в целом.

У

: Чему здесь уподобляется революция? (открыть слайд с темой

)

Ответ


: Здесь революция уподобляется стихии, которая имеет вселенский масштаб.

У

: Но следующая строфа такова(попросить прочитать ребенка):

Под снежком – ледок.

Скользко, тяжко,

Всякий ходок

Скользит – ах, бедняжка!

Ребята, как вы думаете, что могут выражать эти строки? Ледок?

Ответ:


«Ледок» символизирует зыбкость, неустойчивость, неуверенность первых шагов в новую жизнь, неопределённость пути.

У

: Зная о том, что Блок является поэтом-символистом, нельзя не обратить внимания на использование автором образов-символов в своей поэме.

Наша с вами задача – выделить основные образы, встречающиеся в поэме, и зафиксировать их значение в таблице. Табличку вы вложите в свою тетрадь, она пригодится вам при выполнении домашнего задания.

Анализ произведения, заполнение таблицы

Начинаем с первой главы.

У

: Где разворачивается действие поэмы?

Ответ:


«На всем божьем свете», на фоне разбушевавшихся природных стихий. Шумы, ритмы, голоса объятой революционным вихрем России гениально воплотились Блоком в поэме.

У

: Как изображена разбушевавшаяся природная стихия?

Ответ:


Стихия снега уводит героев от уюта дома, от любви и страсти в мир иной – жестокий, холодный, требующий мужества.

У

: Каков образ ветра?

Ответ:


Он всевидящее, всезнающее существо, таящее в своей хаотичности источники всеведения. Он завивает, ветер хлесткий, ветер веселый и зол и рад, он гуляет, свищет, рвет, мнет. Возникают сопутствующие образы снега и вьюги. Это образы – символы не только разбушевавшейся стихии, но и грядущих перемен. Кажется, все смешалось, закрутилось в вихре.

У

: Записываем в таблицу: 1) образ стихии, ветра – олицетворяет вселенские катаклизмы.

У

: Какой конфликт мы можем увидеть в основе произведения уже с первых его строк?

Ответ:


борьба старого и нового, борьба двух «миров».

У

: Ребята, какой еще образ мы видим в первой главе? (старушка)

Как вы думаете, представителем какого мира является старушка?

(старого мира)

Записываем: старый мир – в левую колонку

У

: Как изображен старый мир? (записываем в правую колонку)

Ответ:


Старушка, символизирующая обывательское сознание.

Буржуй на перекрестке, оставшийся «с носом», в «воротник упрятал нос».
Он растерян, оглушён.

Писатель – вития (красноречивый оратор), говорящий вполголоса «Предатели! Погибла Россия!».

Он не может говорить громко, чтобы его услышали все, он говорит вполголоса, ведь наступила диктатура.

Товарищ поп, нынче невеселый, он изображен как посторонний человек Барыня в каракуле, со своими спутницами.

У

: По мере изучения поэмы, мы будем добавлять информацию в таблицу.

У

: Обратите внимание на 2 и 3 главы. Какие образы мы встречаем? (12 красногвардейцев)

Представителями какого мира являются они? (Нового)

Записываем – новый мир

У

: Похожи ли эти 12 человек на окружающих?

Есть ли у красногвардейцев цель? Какова она?

Ответ:


Они идут вперед державным шагом, полные решимости раздуть мировой пожар на «всем божьем свете».

У

: Понимают ли они, с кем им предстоит бороться? Их враг виден?

Ответ


: Красногвардейцы не знают, с кем бороться, они ищут врага, но он невидим. (записываем в таблицу)

Обратимся к следующим главам.

У

: Какой образ появляется в поэме? (Катька)

Ребята, символом чего обычно является женщина? (Возрождения)

Как показана Катька? Можем ли мы увидеть её внешность?

Ответ:


Образ Катьки наделен реалистическими деталями: «в кружевном белье ходила», «гетры серые носила», «шоколад Миньон жрала»

У

: Какое событие лежит в основе 6 гл.?

Ответ:


Убийство Катьки.

У: Как вы думаете, что может обозначать убийство женщины?

Ответ: ее принесли в жертву революции; революционная стихия вмешивается в личную жизнь людей.

У: Какое место в поэме имеет это событие?

Ответ: Кульминация.

У: Конфликт интимный перерастает в конфликт социальный.

У

: Как чувствует себя Петруха после убийства Катьки?

Ответ:


Неловко, раскаивается, обращается к товарищам за помощью. Однако его раскаяние вызывает в товарищах сначала жалость, а потом злобу и ожесточение. Петруха, устыженный товарищами, ощущает неуместность своих страданий. Он действует, чтобы заглушить угрызения совести. (записываем в таблицу)

У

: Какой образ встречается в 9 главе? (Пес и буржуй, как вопрос)

Что они символизируют, по вашему мнению?

Стихия, ветер

Имеет вселенский масштаб

Старый мир

Старушка – обывательское сознание

Буржуй – «упрятал нос», растерян, запутан.

Поп – «нынче невеселый»

Барыня – упадок, обнищание

Пес – остатки прошлого мира следуют в будущее

Новый мир

12 красноармейцев – видят высокий революционный долг в борьбе с невидимым врагом.

Представители стихийной «вольницы»

Катька и Петруха

Женщина – символ возрождения

Убийство – полное обесценивание человеческой жизни.

Конфликт интимный перерастает в конфликт социальный.

Слово учителя

Итак, мы обсудили почти все образы поэмы. Давайте теперь немного отвлечемся от них и поговорим еще об одной стороне поэмы – о ее музыкальности. В начале своего творчества Александр Блок говорил:
«Музыка есть сущность мира». Потом он скажет: «Революция есть музыка»
.
Александру Блоку, как чуткому певцу, необходимо было передать музыку вихря революции, его ритм.

Корней Иванович Чуковский сказал, что поэма Александра Блока это «частушка, сыгранная на грандиозном органе».

Попробуем объяснить это высказывание с помощью текста. Но прежде запомните, что «музыка» у Блока — метафора, выражение «духа», звучание стихии жизни. Музыка эта отражена в ритмическом, лексическом, жанровом разнообразии поэмы.

Сейчас вы увидите на слайдах строфы из поэмы, ваша задача – выявить, как в них отражена музыка, какой это жанр?

В очи бьется

Красный флаг.

Раздается

Мерный шаг.

Вот — проснется

Лютый враг.

—
Интонации марша

Нe слышно шуму городского,

Над невской башней тишина,

И больше нет городового

Гуляй, ребята, без вина! —

романс

Запирайте етажи!

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба —

Гуляет нынче голытьба!

Эх, эх, освежи,

Спать с собою положи!

Эх, эх, согреши!

Будет легче для души! —

Частушечный мотив

Как пошли наши ребята

В красной гвардии служить –

В красной гвардии служить —

Буйну голову сложить! —

Солдатская Песня

Вперед, вперед, вперед,

Рабочий народ!

—
Революционная песня

У

: Можно подумать, что это лозунг, но на самом деле, это слова из революционной песни. Она была впервые опубликована в журнале «Вперед!», который издавал в Лондоне известный революционер-народник Петр Лавров. Авторское заглавие «Новая песня» не прижилось; песня стихийно стала именоваться «Марсельеза» («Рабочая марсельеза», «Фабричная марсельеза»).

Вся власть Учредительному Собранию!

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем… —

Лозунги

…И у нас было собрание…

… Вот в этом здании…

Эй, бедняга!

Подходи —

Поцелуемся…

Хлеба!

Что» впереди?

Проходи! —

Обрывки разговоров

Упокой, господи, душу рабы твоея…

Господи, благослови! —

Молитва

У

: Итак, вернемся к высказыванию К. Чуковского.

Какой прием использовал К. Чуковский в своем высказывании?

Ответ


: Оксюморон (сочетание слов с противоположным значением. Любой оксюморон является противоречием. Характерным для оксюморона является намеренное использование противоречия, для создания стилистического эффекта).

У: Чем можно объяснить сопоставление «частушки» и «органа»?

Ответ:


В этом выражении тонко подмечена основная особенность поэмы – контрастность. Кроме того, частушка – жанр УНТ, к которому неоднократно обращался Блок в поэме. Сочетание «грандиозный орган» говорит о полнозвучности, многоголосии поэмы Блока. Это действительно «музыка революции».

У

: Прежде чем перейти к анализу последней главы поэмы, я предлагаю прослушать чтение этой главы в исполнении Игоря Владимировича Кваши. Послушайте и представьте эту картину. (поставить музыку, затем открыть тему урока)

У

: Одни воспринимают образ Христа как попытку освятить дело революции, другие — как кощунство.

Блок писал в своем дневнике: «Когда я закончил, сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее видел Христа. И тогда же я записал у себя: «К сожалению, Христос». Что Христос идет перед ними – несомненно. Дело не в том, достойны ли они его, а страшно то, что опять он с ними и другого пока нет, а надо другого? Я только-только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь «Иисуса Христа»

Перед вами распечатки с высказываниями критиков о финале поэмы, внимательно прочитайте их и попробуйте понять, с чьим мнением вы согласны и почему.

Николай Степанович Гумилев

(русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, литературный критик)
:

«Конец «Двенадцати» искусственно приклеенный, внезапное появление Христа есть чисто литературный эффект».

Владимир Николаевич Орлов (советский литературовед)

: «Образ Христа – олицетворение новой всемирной и всечеловеческой религии, новой морали – служил для Блока символом всеобщего обновления жизни»

Александр Иванович Куприн (русский писатель конца 19 – начала 20 века, современник А.Блока)

: «Иисус Христос и крест трактуются Блоком, вопреки церковной традиции, как символы не смирения, а мятежа, бурного вмешательства в жизнь. Поэма была написана ради идеи борения добра и зла».

Григорий Наумович Яковлев (кандидат филологических наук, заслуженный учитель-словесник. Он ушел из жизни не так давно, в 2009 году)
: «Вероятнее всего, Иисус выступает здесь как Спаситель грешных душ, заблудших в политическом мраке людей. Он надеется на раскаяние тех, которые «не ведают, что творят». Остановить дикий разгул, образумить и вернуть душегубов в лоно Божие – это истинное дело Христа, а не возглавить и благословить их на дальнейшие злодеяния. Вот что, по-моему, означает явление Христа в конце поэмы».

Михаил Михайлович Пришвин (русский советский писатель, был знаком с Блоком, в дневниках Пришвина много записей об Александре Блоке и его творчестве)
: «Наконец, я понял теперь, почему в «Двенадцати» впереди идет Христос, это он, только Блок, имел право так сказать: это он сам, Блок, принимал на себя весь грех дела и тем, сливаясь с Христом, мог послать Его вперед убийц: это есть Голгофа – стать впереди и принять их грех на себя».

У: Какое из приведенных высказываний вам ближе? Почему?

Есть ли у вас собственное понимание, не совпадающее с предложенными?

Почему стали возможны столь противоречивые мнения?

Ответ:


Поэма «Двенадцать» осталась для нас памятником эпохи, в котором отразилось настроение очень многих людей в очень небольшой временной период самого начала советской власти. Поэтому, наверное, образ Христа и получился таким, каким только и мог быть: неясным и многозначительным, как само время, когда создавалась поэма «Двенадцать».

У: В ваших таблицах осталась еще одна незавершенная строка, записываем образ Христа, а столбик со значением символа каждый из вас напишет свое мнение, трактовку символа, у вас могут появиться самые разные значение – символ же многогранен.

У: Давайте вернемся к эпиграфу нашего урока, как вы теперь понимаете высказывание Блока?

Ответ:


Александр Александрович призывал всех интеллигентов принять революционное движение, поверить в революцию и увидеть в ней освобождение русского народа от векового гнета

Подведение итогов

Можно по-разному относиться к тому, что показал Блок в поэме, к ее героям, их миру. Можно согласиться или не согласиться с автором, но нельзя не признать, что поэма «Двенадцать» — великое произведение об одной из наиболее страшных эпох в истории России, потому что революция – это поистине беспощадная схватка Бога и Дьявола за человеческую душу. Поэма «Двенадцать» — честная попытка Александра Блока понять свою страну и свой народ. Не осудить или оправдать, а понять.

Запишите в дневники домашнее задание:

1)письменно ответить на вопрос, почему «Двенадцать» — это эпиграф столетия.

2)
выучить отрывок из поэмы Блока «Двенадцать» (12-ую главу поэмы).

Поэты старшего поколения

В 1950-е годы творческим оживлением отмечено развитие русской поэзии. Творчество поэтов старшего поколения было посвящено осмыслению «нравственного опыта эпохи» (О. Берггольц). В своих стихах Н.Асеев, А.Ахматова. Б.Пастернак, А.Твардовский, Н.Заболоцкий, В.Луговской, М.Светлов и другие в философском ключе размышляли над проблемами и недавнего прошлого, и современности. В эти годы активно развивались жанры гражданской, философской, медитативной и любовной лирики, различные лироэпические формы.

Вершинами поэзии 1950— 1960-х годов стали философская лирика и лироэпические произведения А. Твардовского, «Северные элегии» и «Реквием» А. Ахматовой, стихи из романа «Доктор Живаго» и поэтический цикл «Когда разгуляется» Б. Пастернака.

В целом творчество поэтов старшего поколения отличает внимание к нравственной сфере современного человека в связи с историей, с прошлым, настоящим и вероятным будущим.

К «вечным» темам обратились в своем творчестве и поэты фронтового поколения, выражавшие собственное видение войны и человека на войне. Конечно же, главным мотивом их творчества была тема памяти. Для С. Гудзенко, Б. Слуцкого, С. Наровчатова, А. Межирова Великая Отечественная война навсегда осталась главным, если не единственным мерилом нравственности. Составной частью литературного процесса стали и стихи поэтов, погибших на войне, — П. Когана. М. Кульчицкого, Н. Майорова, Н.Отрады, Г. Суворова и др.

Анна Ахматова (1889 — 1966)

Первый сборник юной поэтессы «Вечер» был опубликован в 1912 году, а второй уже спустя два года («Четки»), что и принесло Анне признательность критиков и читателей. Однако личная жизнь поэтессы не была такой удачной, как её творческий путь. Все близкое окружение поэтессы подвергалось несчастьям. Так, первый муж А. Ахматовой, Николай Гумилев, был расстрелян, единственный сын — Лев Николаевич — просидел в заключении, а последний муж — А. Пунин — трижды находился под арестом.

Все трагические события жизни поэтесса отражала в своем творчестве («Реквием»). В своих работах поэтесса проявляла себя как истинный психолог, знаток человеческой души. Лирика Анны Ахматовой затрагивает как личностные переживания отдельного человека, так и проблемы всего народа.

Эстрадники

В 1950-е годы в литературу вошло и новое поколение поэтов, чья юность пришлась на послевоенное время, — Е. Евтушенко, Р. Рождественский, А. Вознесенский, Р. Казакова, — их стих был ориентирован на ораторскую традицию. Продолжение этой традиции обусловливалось публицистической направленностью творчества молодых поэтов, поднимавших актуальные для своего времени вопросы. Именно этих поэтов современники называли эстрадниками. Годы «оттепели» были отмечены настоящим поэтическим бумом: стихи читали, записывали, заучивали наизусть. Поэты собирали спортивные, концертные, театральные залы в Москве, Ленинграде и других городах страны. Именно «эстрадники» впоследствии были названы «шестидесятниками».

«Тихая лирика»

Противовесом «громкой» поэзии шестидесятников во второй половине 1960-х годов стала лирика, получившая определение «тихая». Поэтов этого направления объединяла общность нравственных и эстетических ценностей. Если поэзия шестидесятников ориентировалась на традиции Маяковского, то тихая лирика наследовала традиции философской и пейзажной поэзии Ф. Тютчева, А. Фета, С. Есенина. К «тихой лирике» относится творчество поэтов Н. Рубцова, В. Соколова, С. Куняева и др. Их поэзию объединяют стремление осмыслить сложные противоречия века и поиски новой гармонии. По своему пафосу творчество «тихих лириков» близко реалистическому направлению «деревенской прозы». К «деревенской прозе» близок и Ю. Кузнецов, вошедший в литературу в 1960-е годы.

Гражданский пафос поэтов-шестидесятников и тонкий лиризм «тихих лириков» сочетался в творчестве дагестанского поэта Р. Гамзатова, на стихи которого написано множество песен. С «тихой лирикой» Гамзатова роднит вневременная, философская направленность его поэзии и обращение к национально-фольклорной образности.

Борис Пастернак (1890 — 1960)

Борис Пастернак — Лауреат Нобелевской премии в области литературы, автор известного романа «Доктор Живаго», поэт и переводчик.

После публикации сборника стихов “Сестра моя — жизнь”, поэт становится известным в литературных кругах, в то же время Б. Пастернак знакомится с Владимиром Маяковским и вступает в ряды футуристов. Уехав в Грузию, автор занимается преимущественно переводами У. Шекспира, Гёте, Ф. Шиллера.

В 1935 году Борис Пастернак осмеливается написать письмо Иосифу Сталину, в котором он заступается за мужа и сына Анны Ахматовой. За роман «Доктор Живаго» автор был изгнан из Союза писателей, однако за границей автор получил на эту работу Нобелевскую премию.

После пережитого инфаркта автор все равно продолжал творческую работу, однако автор умер в 1960 году от рака легких. Подробнее…

Модернистская поэзия

С традициями модернистской поэзии Н. Гумилева, О. Мандельштама, А.Ахматовой связана поэзия А.Тарковского, И. Бродского, поэтов фронтового поколения Д. Самойлова и С.Липкина, шестидесятников Б.Ахмадулиной, А. Кушнера, О.Чухонцева, поэтов 1970— 1980-х годов В. Кривулина, О.Седаковой. Их поэзии в целом присуще чувство историзма, выражающееся в явном или неявном диалогическом цитировании классических произведений, в осмыслении памяти как основы нравственности, спасающей человека и культуру от хаоса.

Авторская песня

С 1950-х годов развивается, ставший с течением времени необычайно популярным, жанр авторской песни. Творчество Б. Окуджавы. А. Галича, Н. Матвеевой. В. Высоцкого, Ю. Визбора и др. было одной из форм преодоления формально-содержательного догматизма, официоза казенно-патриотической поэзии и неглубоких эстрадных шлягеров. Внимание этих поэтов было сосредоточено на жизни обычного, «маленького», «частного» человека. 1960 — 1970-е годы — классический период в развитии этого жанра, ключевыми фигурами которого по праву признаны Б. Окуджава, А. Галич и В. Высоцкий.

Как разновидность авторской песни развивается более поздняя рок-поэзия романтиков Б. Гребенщикова. А. Макаревича, реалистов Ю. Шевчука, В. Бутусова, тяготевшего к экспрессии романтика В. Цоя и др.

Великие поэты второй половины 20 века

Особое место в русской литературе занимает творчество 20 века, которое берет свое начало в далеком 1881 году. Интересным является тот факт, что поэты второй половины 20 века считаются стержнем «серебряного века» русской литературы. Стоит также напомнить, что ему предшествовал «золотой век» во главе с А.С. Пушкиным.

Влияние исторических событий на литературу

Так если углубиться в историю, то можно увидеть, что время было непростое – бесчисленное множество реформ в начале 20 века, попытки повлиять на культурную и ценностную модель того времени, в полной мере отразились на настроениях в кругах близких к творчеству и интеллигенции. Теперь уже простого описания социальных и бытовых проблем оказывается недостаточно, многие задумываются о духовной составляющей – рассматривается проблематика «добро и зло», «жизнь и смерть». В связи с этим объяснимо огромное влияние религии на культуру этой эпохи.

Влияние исторических условий на развитие русской литературы 20 века также является неоспоримым фактом, ведь видя необратимые изменения в государственной жизни, абсолютно все понимают, что перемены в их жизненном укладе неизбежны. Все эти волнения и переживания авторы укладывали в свои произведения, тем самым наводя на читателя трепет и ужас вперемешку с радостью и надеждой.

Классификация литературных направлений 20 века

Наиболее важными историческими событиями, которые повлияли на развитие и становление русской литературы есть:

• революция 1917 года;
• Первая и Вторая Мировая Война (в том числе Великая Отечественная Война);
• государственные процессы, возникающие в результате переформирования мира – начиная от сталинской эпохи, и заканчивая перестройкой.

Благодаря большому разнообразию исторических событий литература второй половины 20 века имеет много направлений, появление которых обусловлено тем или иным событием. Так, революция разделила литературу на два направления:

• творчество местных авторов (пролетарская литература);
• творчество эмигрантов, для произведений которых характерно упоминание о родине. Одним из наиболее известных, можно назвать В. Набокова.

В средине 20 века Россия дала миру огромное количество гениальных поэтов, среди которых стоит отметить прародителей советской литературы В. Маяковского и С. Есенина, а также основоположника антисоветской литературы – одиозного и скандального А. Блока.

Стоит отметить, что поэзия второй половины 20 века разбита на три направления, имеющих свои ответвления и отростки:

• реализм, для которого характерно применение некой «романтики пролетариата», представителями этого направления считаются Тарасов, Нечаев и другие;
• модернизм, который в свою очередь разделен на символизм (В.Брюсов, К.Бальмонт, А.Блок) и акмеизм (О.Мандельштам, А. Ахматова, Н.Гумилев);
• литературный авангард, пожалуй, одно из наиболее интересных направлений литературного искусства того времени, ведь здесь авторы возрождают позабытые ранее романтические формы, которые будоражат воображение своим величием и полетом фантазии. Одним из самых известных является А.Грин.

Обособленное место занимают поэты второй половины 20 века творчество которых прошло через огонь Великой Отечественной Войны, ведь многие писатели принимали самое непосредственное участие в боях за свою отчизну. Понятно, что в этот период наибольшее внимание уделялось военно-патриотическому творчеству. В период воины творчество таких авторов как Тихонов, Твардовский, Ахматова было целиком и полностью пропитано идеей борьбы с фашизмом.

На сегодняшний день несмотря на все трудности, а может и благодаря им, русская литература так званого «серебряного века» занимает особое место в мировой литературе, произведения советских писателей пользуются успехом во всех уголках земли.

На главную » Литературные статьи » Великие поэты второй половины 20 века

Похожие материалы:

Известные поэты второй половины 20 века Особое место в русской литературе занимает творчество 20 века, которое берет свое начало в далеком 1881 году. Интересным является тот факт, что … Известные поэты золотого века Культурное развитие каждой страны достигало своего активного развития именно в то время, когда происходили в ней значимые в истории кардинальные … Известные поэты серебряного века русской поэзии Поэзия «Серебряного века» — это новизна, напряженность, борьба, вызов. Это понятие объединяет выдающихся гениев, которые творили в конце 19 — … Известные русские поэты 19 века 19-й век в русской поэзии и литературе называют Золотым веком. В этот период произошел грандиозный скачок во всем литературном процессе страны. … Поэты 20 века русские: А. Ахматова Стихотворная форма, лирический или повествовательный сюжет, интересные сцены — все это выделяет поэму среди остальных литературных жанров. Обычно …

Авангард

С 1960-х годов в отечественной поэзии возобновились авангардистские эксперименты. Современный авангард объединил различные поэтический группы: Лианозовскую, СМОГ, многие другие неофициальные поэтические клубы. Как правило, поэты этого направления были лишены возможности публиковать свои произведения, именно с ними связано возникновение андеграунда, который значительно пополнился в 1970-е годы. Уверенные и абсурдности и антигуманности общественной реальности, современные авангардисты лишены антиутопического пафоса, который был присущ авангарду начала XX века. Этим мироощущением обусловлены и художественные средства. Отказываясь от художественного правдоподобия, поэты создают деформированный образ мира, частицей которого является человек. Характерным приемом в поэзии современного авангарда является центон (стихотворение, составленное из строк других стихотворений), позволяющий иронически обыгрывать цитаты из классической литературы, разнообразные штампы официальной пропаганды и массовой культуры. Этим, в свою очередь, обусловлено смешение различных стилистических пластов лексики, обнаружение высокого в низком и наоборот.

«Дети страшных лет России»

Конец 19-го века ознаменовался радикальными переменами в сознании людей. Биологическая теория Чарльза Дарвина и философские труды Фридриха Ницше поставили под сомнение существование бога. Выставка импрессионистов во Франции в 1874 году перевернула представления масс о том, как должно выглядеть искусство. Научный прогресс также изменил окружающую людей реальность.

Стало очевидно, что литература, которая всегда откликалась на происходящие в мире явления, примет другую форму и уже никогда не будет прежней. Так и произошло.

В Российской империи период литературных экспериментов, начавшихся в конце 19-го столетия, называют Серебряным веком. Эта эпоха ознаменовалась уходом от старых традиций. Само название Серебряный век противопоставляется классическому Золотому веку. Серебряный век отличается от Золотого настроениями упадничества и мистикой в текстах писателей, декадансом, делением на поэтические группы.

О том, когда же в России начался Серебряный век, литературоведы спорят до сих пор. Одни считают, что статья Дмитрия Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», написанная в 1892 году, послужила началом для зарождения символизма в России. Другие уверяют, что брошюры Валерия Брюсова и других московских поэтов под названием «Русские символисты» — первый реальный опыт написания стихотворений в новом литературном стиле. Обе версии имеют основания, однако ясно одно: представители поэтических течений конца 19-го столетия хотели отойти от традиционных творческих методов создания художественных произведений.

Мережковский. (Pinterest)

Также русский Серебряный век стал реакцией на происходившие в стране потрясения 20-го столетия: поражение в Русско-японской войне, Первая русская революция, вызванная Кровавым воскресеньем, Первая мировая война, два переворота 1917 года и Гражданская война. Все эти события нашли отражение в минорном звучании стихотворений большинства поэтов того периода.

Когда началась Первая мировая, поэт Александр Блок написал строки, отразившие трагедию всего поколения Серебряного века:

«Рожденные в года глухие Пути не помнят своего. Мы — дети страшных лет России — Забыть не в силах ничего…»

Концептуализм

Одним из первых направлений современного авангарда стал концептуализм, с которым в разное время было связано творчество Г. Сапгира, Вс. Некрасова, Д. Пригова, И.Холина, Л. Рубинштейна. В 1980-х концептуальная поэзия получила развитие в иронических стихах А. Еременко, Е. Бунимовича и в творчестве Т. Кибирова и М. Сухотина. Концептуализм возник как эстетическая реакция на тоталитаризм советской эпохи, поэтому идейно-художественные возможности этого направления (игра с политико-идеологическими штампами официоза советской эпохи) на сегодня исчерпаны.

С экспериментами футуристов начала XX века связано развитие визуальной поэзии. Во второй половине 20 века эту поэтическую традицию наследуют А. Вознесенский, Г. Сапгир, Н. Искренко и др. Современная видеопоэзия представляет собой явление международное, связанное с общим стремлением культуры к освобождению от идеологического давления.

Символизм

Символизм ‑ течение, во главе которого стоит новаторский образ-символ, пришедший на смену художественному. Термин «символизм» произошёл от французского «symbolisme» и греческого «symbolon» ‑ символ, знак.

Родоначальником этого направления принято считать Францию. Ведь именно там, в XVIII веке, известный французский поэт Стефан Малларме объединяется с другими поэтами для создания нового литературного течения. Затем символизм «перекочевал» в другие страны Европы, а уже в конце XVIII века пришел и в Россию.

Впервые данное понятие появляется в произведениях французского поэта Жана Мореаса.

К основным признакам символизма относятся:

• двоемирие – разделение на реальность и иллюзорный мир;
• музыкальность;
• психологизм;
• наличие символа как основа смысла и идеи;
• мистические образы и мотивы;
• опора на философию;
• культ индивидуальности.

Александр Блок

Александр Александрович Блок (1880 ‑ 1921 гг.) ‑ известный российский поэт, один из самых главных представителей символизма в русской поэзии.

Блок относится ко второму этапу развития этого течения в нашей стране. Он «младший символист», который воплощал в своих работах философские идеи мыслителя Владимира Сергеевича Соловьева.

К основным работам Александра Блока можно отнести следующие примеры русского символизма:

• «Незнакомка»;
• «На железной дороге»;
• «Фабрика»;
• «Ночь, улица, фонарь, аптека…»;
• «Вхожу я в темные храмы»;
• «Девушка пела в церковном хоре»;
• «Мне страшно с Тобой встречаться»;
• «О, я хочу безумно жить»;
• поэма «Двенадцать» и многое другое.

Темы творчества Блока:

• тема поэта и его места в жизни общества;
• тема жертвенной любви, любви-поклонения;
• тема Родины и осмысление ее исторической судьбы;
• красота, как идеал и спасение мира;
• тема революции;
• мистические и фольклорные мотивы

Валерий Брюсов

Валерий Яковлевич Брюсов (1873 ‑ 1924 гг.) ‑ российский поэт — символист, переводчик. Один из самых известных представителей Серебряного века русской поэзии. Стоял у истоков русского символизма наряду с А.А. Блоком. Успех творца начался со скандала, связанного с моностихом «О, закрой свои бледные ноги». Затем, после публикаций еще более вызывающих произведений, Брюсов оказывается в эпицентре славы. Его приглашают на различные светские и поэтические вечера, а его имя становится настоящим брендом в мире искусства.

Примеры стихов символиста:

• «Все кончено»;
• «В прошлом»;
• «Наполеон»;
• «Женщине»;
• «Тени прошлого»;
• «Каменщик»;
• «Мучительный дар»;
• «Облака»;
• «Образы времени».

Основные темы в творчестве Валерия Яковлевича Брюсова:

• мистика и религия;
• проблемы личности и общества;
• уход в вымышленный мир;
• история отечества.

Андрей Белый

Андрей Белый (1880 ‑ 1934 гг.) ‑ российский поэт, писатель, критик. Так же, как и Блок, Белый считается одним из самых известных представителей символизма в нашей стране. Стоит отметить, что творец поддерживал идеи индивидуализма и субъективизма. Он считал, что символизм представляет собой определённое миропонимание человека, а не просто течение в искусстве. Язык знаков он считал высшим проявлением речи. Также поэт придерживался мнения, что все искусство — это некий дух, мистическая энергия высших сил.

Свои произведения он называл симфониями, среди которых «Драматическая», «Северная», «Симфоническая» и «Возврат». К известным стихотворениям можно отнести: «А вода? Миг ‑ ясна…», «Асе (Лазурь бледна»), «Бальмонту», «Безумец» и другие.

Темы в творчестве поэта это:

• тема любви или страсть к женщине;
• борьба против мещанской вульгарности;
• этические и моральные аспекты революции;
• мистические и религиозные мотивы;

Константин Бальмонт

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867 ‑ 1942 гг.) ‑ российский поэт-символист, литературный критик и писатель. Прославился своей «оптимистической самовлюбленностью». По словам известного русского поэта Аннинского, он ставил важнейшие философские вопросы в своих произведениях. Главные работы поэта ‑ это сборники «Под северным небом», «Будем как солнце» и «Горящие здания» и всем известные стихотворения «Бабочка», «В синем храме», «Нет дня, чтоб я не думал о Тебе…». Это весьма показательные примеры символизма.

Основные темы в творчестве Бальмонта:

• возвышенное место поэта в обществе;
• индивидуализм;
• тема бесконечности;
• вопросы бытия и небытия;
• красота и таинственность окружающего мира.

Вячеслав Иванов

Вячеслав Иванович Иванов (1866 ‑ 1949 гг.) ‑ поэт, критик, драматург, переводчик. Он хоть и намного пережил расцвет символизма, все равно остался верен своим эстетическим и литературным принципам. Творец известен благодаря своей идее о дионисийском символизме (он был вдохновлен древнегреческим богом плодородия и вина Дионисом). В его поэзии преобладали античные образы и философские вопросы, поставленные древнегреческими философами вроде Эпикура.

Основные труды Иванова:

• «Александру Блоку»;
• «Ковчег»;
• «Вести»;
• «Весы»;
• «Современники»;
• «Долина ‑ храм»;
• «Небо живет»

Темы творчества:

• тайна природной гармонии;
• тема любви;
• тема жизни и смерти;
• мифологические мотивы;
• истинная природа счастья.

Духовная поэзия

Своеобразным итогом трагического 20 века стала духовная поэзия, в основе которой — чувство раскаяния и искренняя вера в Бога. На рубеже 1980 — 1990-х годов религиозную окраску получила поэзия известного ученого С. Аверинцева, поэтов Ю. Кублановского. И. Ратушинской, Н. Горбаневской. Входят в это направление и молодые поэты: М. Рахлина, А. Зорина, О. Николаева, С. Кекова.

Использованы материалы книги: Литература: уч. для студ. сред. проф. учеб. заведений / под ред. Г.А. Обернихиной. М.: «Академия», 2010

Назад
Вперёд

Внимание! Предварительный просмотр слайдов используется исключительно в ознакомительных целях и может не давать представления о всех возможностях презентации. Если вас заинтересовала данная работа, пожалуйста, загрузите полную версию.

Цель урока
:
дать толкование понятия
“Серебряный век”; сделать обзор поэзии
серебряного века, познакомить учащихся с
основными направлениями и представителями
эпохи; актуализировать знания учащихся о
творчестве поэтов Серебряного века с целью
дальнейшего восприятия стихотворений
указанного периода.

Оборудование:

презентация Power Point, тесты
стихотворений, учебник, рабочие тетради

Ход урока

И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл…
А.А.Ахматова

Оргмомент. Целевая установка.

слайд 2
.

Какова история развития литературы XX века?

(Судьба литературы XX века трагична: кровь, хаос
и беспредел революционных лет и гражданской
войны уничтожили духовную основу ее
существования. Непростой оказалась и
послереволюционная биография большинства
поэтов и писателей. Покинули родину Гиппиус,
Бальмонт, Бунин, Цветаева, Северянин и др. В годы
“красного террора” и сталинщины расстреляны
или сосланы в лагеря и там погибли Гумилев,
Мандельштам, Клюев. Покончили самоубийством
Есенин, Цветаева, Маяковский. Многие имена на
долгие годы были преданы забвению. И только в 90-е
годы стали возвращаться читателю их
произведения.)

Настроения многих творческих людей начала 20
века отразились в стихотворении А.Блока из цикла
“Возмездие”:

Двадцатый век… еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла,
Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла.
И отвращение от жизни,
И к ней безумная любовь,
И страсть, и ненависть к Отчизне…
И черная земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи…

Конец XIX — начало XX вв. стали временем яркого
расцвета русской культуры, ее «серебряным
веком». Стремительный рывок России в развитии,
столкновение разных укладов и культур меняли
самосознание творческой интеллигенции. Многих
притягивали вопросы глубинные, вечные — о
сущности жизни и смерти, добре и зле, природе
человека. В русской литературе начала XX века
будут чувствоваться кризис старых представлений
об искусстве и ощущение исчерпанности прошлого
развития, будет формироваться переоценка
ценностей.

Переосмысление старых средств выразительности
и возрождение поэзии ознаменуют наступление
«серебряного века» русской литературы.
Термин этот некоторые исследователи связывают с
именем Н. Бердяева, другие Николая Оцупа.

Серебряный век русской поэзии (в основном с
поэзией связан термин в литературе) –
единственный век в истории, который длился чуть
больше 20 лет. 1892 – 1921 гг.?

Впервые в литературном творчестве выражение
“серебряный век” было употреблено А.Ахматовой в
“Поэме без героя”. (Эпиграф) слайд 4
(1)

Обновление литературы, ее модернизация стали
причиной появления новых течений и школ. Слайд 5

Поэзия серебряного века многообразна: она
включает в себя и произведения пролетарских
поэтов (Демьян Бедный, Михаил Светлов и т.д.), и
крестьянских (Н.Клюев, С.Есенин), и произведения
поэтов, представляющих модернистские течения:
символизм, акмеизм, футуризм, с которыми связаны
главные достижения поэзии Серебряного века, и
поэтов, не принадлежавших ни к какому
литературному направлению.

На доске – таблица (учащиеся заполняют ее в
ходе лекции)

	символизм	акмеизм	футуризм
Отношение к миру	Интуитивное постижение мира	Мир познаваем	Мир надо переделать
Роль поэта	Поэт – пророк разгадывает тайны бытия, слова	Поэт возвращает слову ясность, простоту	Поэт разрушает старое
Отношение к слову	Слово и многозначно, и символично	Четкая определенность слова	Свобода в обращении со словом
Особенности формы	Намеки, иносказания	Конкретная образность	Обилие неологизмов, искажение слов

Слайд 6. Представители символизма:
В.
Брюсов, К.Бальмонт. Д.Мережковский, З.Гиппиус
(старшие), А.Белый, А.Блок (младшие).

Слайд 7. Символизм – литературно-
художественное направление, считавшее целью
интуитивное постижение мирового единства через
символы. Символисты считали, то поэт разгадывает
тайны слова. Символ – многозначное иносказание
(аллегории – однозначное). Символ содержит в себе
перспективу безграничного развертывания
смыслов. Особенностью произведений символистов
стали намеки, иносказания.

Мы знакомы со стихотворениями
поэтов-символистов с 5 класса. – Чтение наизусть
и анализ стих-я А.Блока.(д/з)

Слайд 8. Представители акмеизма:
Н.Гумилев,
А.Ахматова, О.Мандельштам. Акмеизм – Слайд 9.
отрицание
мистического, полного туманных намеков
искусства символистов. Подчеркивали простоту и
ясность слова. Провозгласили высокую
самоценность земного, реального мира. Они хотели
воспеть земной мир во всем его многообразии.
Увлечение красочными, экзотическими деталями в
поиске ярких эпитетов было характерно поэтам
–акмеистам.

Чтение и анализ А.Ахматовой. (д/з)

Слайд 10. Представители футуризма:
В.Хлебников, И.Северянин, Б.Пастернак,
В.Маяковский.

Слайд 11. Футуризм – отрицали художественное
и нравственное наследие, провозглашали
разрушение форм и условностей искусства. Ф.
ставили человека в центре мира, отказывались от
туманности, недосказанности, мистицизма.
Выдвинули идею искусства – реально словом
преобразить мир. Добивались обновления
поэтического языка, вели поиски новых форм,
ритмов, рифм, искажали слова, вводили в
стихотворения собственные неологизмы.

Слайд 12. Имажинизм – С.Есенин.Цель
творчества состоит в создании образа. Основное
выразительное средство – метафора. Для
творчества имажинистов характерен эпатаж.
Эпатаж
— вызывающее поведение; скандальная
выходка. Отклоняющееся поведение.

Чтение и анализ стих-я С.Есенина

Слайд 13. Поэты вне направлений: И.Бунин,
М.Цветаева.

Слайд 14. Что объединяет все литературные
направления? Работа с таблицей.

Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,

И чем выше я шел, тем ясней рисовались,
Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вокруг раздавались
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.

А внизу подо мною уж ночь наступила,
Уже ночь наступила для уснувшей Земли,
Для меня же блистало дневное светило,
Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.
(1894)

О чем это стихотворение?

Каким размером написано стихотворение? Что
это дает? (трехсложный анапест – неторопливое
движение)

Чем похожи строки? Какой прием использует
поэт? (повтор) Какова его роль? Какие чувства
вызывает прием? На что похоже? (гипноз, ворожба)

Что вы увидели в стих-ии? Какие картины
предстали перед вами? (Башня, винтовая лестница,
дорога вертикальная, отрывается от земли, но не
уходит, находится в пределах видимости. Людей
нет. ОДИН – Я – ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ ПОЗНАНИЯ)

Можете ли определить время действия в
произведении? Историческое время? (переходное
время суток, не более. Нет быта, бытовых условий.
Не можем сказать, когда это происходит.
Лирический герой находится в особом условном
мире, возможно, в идеальном).

Найдите слова, определяющие внутренне
состояние героя (нет, кроме мечтою
)

Какие действия совершает лирический герой
(работа с глаголами движения по строфам)?

Сравните 1 строку 1 строфы и 1 строку последней
строфы. Чем они похожи и чем отличаются? (процесс
познания и момент познания)

Кольцевая композиция – возвращение к началу
пути (путь духовного познания бесконечен)

Как вы думаете, какова идея стих-я? (познавая
себя, познаешь мир)

Слайд 18, 19. Итоги урока.

Что такое Cеребряный век? Назовите основные
модернистские течения серебряного века. Каковы
их особенности?

Серебряный век – это не просто научный термин,
это эпоха, подарившая миру поразительно яркие
художественные и интеллектуальные ценности,
отличающиеся беспокойством мысли и
изысканностью форм.

Д/З:
Сообщение о жизни и творчестве
А.Блока. Выучить наизусть и проанализировать
одно из стихотворений по выбору.

Предварительный просмотр:

С
ЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК РУССКОЙ ПОЭЗИИ.

Серебряный век — термин, которым, по сложившейся в русской критике 20 в. традиции, обозначают искусство (прежде всего поэзию модернизма, т.е. новую, современную) России рубежа 19–20 вв. или начала 20 в.

Границы обозначаемого периода определяются разными исследователями по-разному. Начало «серебряного века» большинство ученых датируют 1890-ми, некоторые – 1880-ми. Расхождения по поводу его конечной границы велики: от 1913–1915 до середины 20 в. Однако постепенно утверждается точка зрения, что «серебряный век» подошел к концу в начале 1920-х.
Вадим Крейд, русский поэт и литературовед считал: «Все кончилось после 1917 года, с началом гражданской войны. Никакого серебряного века после этого не было. В двадцатые годы еще продолжалась инерция, ибо такая широкая и могучая волна, каким был наш серебряный век, не могла не двигаться некоторое время, прежде чем обрушиться и разбиться. Еще живы были большинство поэтов, писатели, критики, художники, философы, режиссеры, композиторы, индивидуальным творчеством и общим трудом которых был создан серебряный век, но сама эпоха кончилась. По инерции продолжались еще и некоторые объединения — как, например, Дом искусств, Дом литераторов, «Всемирная литература» в Петрограде, но и этот постскриптум серебряного века оборвался на полуслове, когда прозвучал выстрел, сразивший Гумилева (поэт был расстрелян в 1921 году).
Серебряный век эмигрировал — в Берлин, в Константинополь, в Прагу, в Софию, Париж… Но и в русской диаспоре, несмотря на полную творческую свободу, несмотря на изобилие талантов, он не мог возродиться. Ренессанс нуждается в национальной почве и в воздухе свободы. Художники-эмигранты лишились родной почвы, оставшиеся в России лишились воздуха свободы.»

Серебряный век был представлен различными течениями:

СИМВОЛИЗМ
–– одно из модернистских течений в русской поэзии рубежа веков (1890-1910)

–– Искусство, с точки зрения поэтов-символистов, –– это «постижение мира иными, не рассудочными путями»,
возможность увидеть за миром внешним «мистически прозреваемую сущность»
.

–– Символ (греч. symbolon –– условный знак) –– это поэтический образ, выражающий суть какого-либо явления. «Символ –– окно в бесконечность» (Ф.Сологуб). «Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении» (Вяч. Иванов).
Так, «Незнакомка» Блока может быть прочитана как рассказ в стихах о встрече с обворожительной женщиной. В то же время Незнакомка — это символ, в котором и авторская тревога о судьбах красоты в мире земной пошлости, и разуверение в возможности чудесного преображения жизни, и мечта о мирах иных, и драматическое постижение нераздельности «грязи» и «чистоты» в этом мире…

НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль.

Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!» кричат. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.

Для поэзии символистов характерна
☺ недосказанность, утаенность смысла;

 передача тончайших движений души, музыка стиха, максимальное использование звуковых и ритмических средств поэзии.

 Элитарность. Творчество символистов изначально было обращено к избранным, посвященным. Поэт рассчитывал на читателя-соавтора, не стремясь быть понятым всеми.
Издательство «Скорпион»; альманах «северные цветы»; журналы «Весы», «Золотое руно».
«Старшие символисты» — их произведения отражали уныние, неверие в человеческие возможности, страх перед жизнью.

Гиппиус Зинаида Николаевна (1869–1945)

Мережковский Дмитрий Сергеевич

Брюсов Валерий Яковлевич (1873–1924)

Бальмонт Константин Дмитриевич

Сологуб Федор (Федор Кузьмич Тетерников) (1863–1927)

«Младшие символисты» — в их поэзии стремление к высшему идеалу, вера в высшее предназначение искусства.

Белый Андрей (Борис Николаевич Бугаев)

Блок А.А. (1880–1921)

Иванов Вячеслав Иванович (1866–1949)

АКМЕИЗМ
(греч. akme – высшая степень чего- либо) –– модернистское течение, сформировавшееся как реакция на крайности символизма.
Главное значение в поэзии приобретает, по
мысли теоретиков акмеизма,
художественное освоение многообразного и яркого земного мира
. С. Городецкий писал: «Борьба между акмеизмом и символизмом… есть, прежде всего, борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время…»

Основные принципы акмеизма.

–– Отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности.

–– Предметность и четкость образов, отточенность деталей.

–– Перекличка с минувшими литературными эпохами.

Литературное объединение «Цех поэтов», журнал «Аполлон»,

Ахматова Анна Андреевна (Горенко) (1889-1966)

Гумилев Николай Степанович (1886–1921)

Городецкий Сергей Митрофанович

Зенкевич Михаил Александрович(1891–1973)

Мандельштам Осип Эмильевич (1891–1938)

ФУТУРИЗМ
(лат. futurum – будущее) –– авангардистское течение начала ХХ века (1910 годы).

Основные признаки футуризма.

–– Бунтарство, анархичность мировоззрения, выражение массовых настроений толпы.

–– Отрицание культурных традиций, попытка создать искусство, устремленное в будущее.

–– Экспериментаторство в области ритмики, рифмы, ориентация на произносимый стих, лозунг, плакат.

–– Поиски «раскрепощенного», «самовитого» слова, эксперименты по созданию «заумного» языка.
В футуризме сложился своего рода репертуар эпатирования. Использовались хлесткие названия: «Чукурюк» — для картины; «Дохлая луна» — для сборника произведений; «Идите к черту!» — для литературного манифеста. Давались уничижительные отзывы предшествующей культурной традиции и современному искусству. Например, «презрение» к намеренно сваленным в одну кучу Горькому, Андрееву, Брюсову, Блоку выражалось в манифесте «Пощечина общественному вкусу» таким образом: «С высоты небоскребов мы взираем на их ничтожество!» Еще более оскорбительной могла показаться оценка Д. Бурлюком выдающихся художников-современников: «Серов и Репин — арбузные корки, плавающие в помойной лохани». Вызывающе оформлялись публичные выступления футуристов: начало и конец выступлений отмечались ударами гонга, К. Малевич являлся с деревянной ложкой в петлице, В. Маяковский — в «женской» по тогдашним критериям желтой кофте, А. Крученых носил на шнуре через шею диванную подушку и т. п.

Бурлюк Давид Давидович (1882–1967)

Каменский Василий Васильевич (1884–1961

Крученых Алексей Елисеевич (1886–1968)

Маяковский В.В. (1893–1930)

Хлебников Велимир (1885–1922) (Виктор Владимирович Хлебников)

Старшме символисты Ф. К. Сологуб «Чертовы качели» В тени косматой ели, Над шумною рекой Качает черт качели Мохнатою рукой. Качает и смеется, Вперед, назад, Вперед, назад, Доска скрипит и гнется, О сук тяжелый трется Натянутый канат. Снует с протяжным скрипом Шатучая доска, И черт хохочет с хрипом, Хватаясь за бока. Держусь, томлюсь, качаюсь, Вперед, назад, Вперед, назад, Хватаюсь и мотаюсь, И отвести стараюсь От черта томный взгляд.	………… В тени косматой ели Визжат, кружась гурьбой: – Попался на качели, Качайся, черт с тобой! Я знаю, черт не бросит Стремительной доски, Пока меня не скосит Грозящий взмах руки, Пока не перетрется Крутяся, конопля, Пока не подвернется Ко мне моя земля. Взлечу я выше ели, И лбом о землю трах! Качай же, черт, качели, Все выше, выше… ах!	Дыр бур шил убещур скум вы со бу р л эз Футуризм Велимир Хлебников Бобэоби пелись губы, Вээоми пелись взоры, Пиээо пелись брови, Лиэээй пился облик, Гзи-гзи-гзэо пелась цепь. Так на холсте каких-то соответствий Вне протяжения жило Лицо.
Акмеизм. Н.Гумилев «Жираф» Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав… Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.	Младшие символисты. А.Блок. Отворяются двери –– там мерцанья, И за ярким окошком –– виденья. не знаю –– и не скрою незнанья, Но усну –– у потекут сновиденья. В тихом воздухе –– тающее, знающее… Там что-то притаилось и смеется. Что смеется? Мое ли, вздыхающее, Мое ли сердце радостно бьется? Весна ли за окнами –– розовая, сонная? Или это Ясная мне улыбается? Или только мое сердце влюбленное? Или только кажется? Или все узнается?

Серебряный век чаще всего ассоциируется именно с поэзией этого времени. В памяти всплывают такие имена, как А. А. Фет, Ф. И. Тютчев, А. А. Блок и др.

Серебряный век стал мощным контрастом с предшествующим и, тем более, с наступившим вслед за ним временем. Идеология народников, фактически задвинувшая искусство на второй план и выдвинувшая вперед общественно-политическую деятельность, «подчинив» каждого человека обществу, стала главной предпосылкой к свершению перемен. И они нашли свое отражение в деятельности символистов, которые превозносили индивидуальное начало, формировали эстетический вкус общества.

Развитие искусства началось мощной волной, прокатившейся по всей России. Этот век ознаменовался огромным количеством культурных событий: бурно жизнь, происходило знакомство с отечественной и зарубежной музыкой, повсеместно организовывались художественные выставки, огромное количество поэтов и проповедовало появление новой эстетики, новых идеалов.

Точную дату, как и точное место зарождения этой эпохи, определить невозможно. Она возникла повсеместно, благодаря одновременной деятельности огромного числа людей, не подозревавших о существовании друг друга. Многие исследователи связывают начало серебряного века с выходом первого номера журнала «Мир искусства», когда новая эстетика уже оформилась в сознании людей.

Большинство ученых сходятся на том, что окончание века приходит с началом Гражданской , т.е. в 1917 году. И, несмотря на то, что отдельные фигуры великой эпохи, такие как Гумилев, Блок еще жить и миру свое творчество, сам «Серебряный век» уже канул в лету.

Кто-то считает, что название данного периода дано по аналогии с золотым веком нашей культуры, протекавшим в более ранние сроки (XIX век).

Серебряный век — век контрастов. Каждый человек, живший в то время, ждал перемен. Только для одних эти перемены представлялись в виде светлого, безоблачного будущего, а для других – непроглядной темноты. Такими же противоречиями пропитано все творчество великой эпохи. Возможно, именно поэтому столь короткий промежуток времени подарил миру огромное количество культурных шедевров.

Испокон веков о грядущих переменах людей оповещали звучанием колокола. И так кстати А. Белый в своих стихах произнес: «…Ударил колокол…». А позже Н. Бердяев назвал данный век, век перемен и , серебряным. Однако точное авторство данного термина до сих пор не установлено. Наряду с известным философом Н. Бердяевым на него претендовал и С. Маковский и Н. Оцуп.

Для серебряного века России характерно повышение общей грамотности населения, появление хорошо осведомленных и просвещенных любителей культуры и искусства, стало возможным выделение достаточно широкого слоя образованных людей.

В повсеместный обиход выражение «серебряный век» вошло после опубликования сборника Анны Ахматовой «Бег времени». В нем были следующие строки: «…И серебряный месяц ярко над серебряным веком стыл…». Произошло это аж в 1965 году.

В) А. Блок

г) Вл.Соловьев

2.В конце 19-начале 20 века в литературе сформировалось три основных модернистских течения «новой литературы». По характерным признакам определите эти направления в литературе:

1. Авангардистское течение, сформировавшееся на принципах бунтарства, архаичности мировоззрения, выражающее массовое настроение толпы, отрицающее культурные традиции, делающие попытку создания искусства, устремленного в будущее.

2.Модернистское течение, утверждающее индивидуализм, субъективизм, интерес к проблеме личности. Основным принципом эстетики является «искусство для искусства», «тайнопись неизреченного», недосказанность, замена образа.

3. Модернистское течение, сформировавшееся на принципах отказа от мистической туманности; создание зримого, конкретного образа, отточенность деталей, перекличка с минувшими литературными эпохами.

а) символизм

б) акмеизм

в) футуризм

3. Какие важные исторические события происходили в России на рубеже XIX — XX веков:

а) три революции

б) восстание декабристов

в) отмена крепостного права

г) крымская война

4. Какой из поэтов не принадлежит Серебряному веку?

а) К.Бальмонт

б) Н.Гумилев

г) В.Брюсов

5. Поэтов какого литературного направления вдохновляла философия Вл.Соловьева:

а) футуристов

б) акмеистов

в) символистов

6.Что называется ритмикой стихотворения:

а) Способ организации художественной речи, когда прозаический текст членится на ритмические отрезки, создающие эффект внутренней мелодики.

б) Мерное повторение сходных элементов стихотворной речи: слогов, слов, строк, интонационной мелодики и пауз.

в) Звуковое совпадение последних слогов, находящихся в конце стихотворения.

7. К какому поэтическому направлению принадлежит творчество Н.С.Гумилева:

а) футуризм

б) акмеизм

в) имажинизм

г) символизм

8. Кто из поэтов не принадлежал к акмеизму:

а). А.Ахматова

б). К.Д.Бальмонт

в). О.Мандельштам

г). Г.Иванов

9. К какому направлению относится раннее творчество А. Блока:

а). Футуризм

б). Акмеизм

в). Символизм

10. Символ – троп, поэтический образ, выражающий суть какого-либо явления, в символе всегда
наличествует скрытое сравнение (найдите лишнее):

а) аллегоричность

б) недосказанность

в) неисчерпаемость

г) расчет на восприимчивость читателя

11. К какому литературному направлению принадлежали поэты: Д.Бурлюк, В.Каменский, В.Хлебников:

а) акмеизм

б) символизм

в) футуризм

г) имажинизм

12. Кто из поэтов принадлежал к «эгофутуристам»:

а) И.Северянин

б) В.Хлебников

в) З.Гиппиус

13. К какому литературному направлению принадлежит творчество В.Маяковского:

а) имажинизм

б) футуризм

в) символизм

г) акмеизм

14. К какой группе относились поэты А.Белый, В.Иванов?

а) «Старшие символисты»

б) «Младосимволисты»

15. Назовите трехсложный стихотворный размер с ударением на первом слоге:

Б) анапест

В) дактиль

Г) амфибрахий

Серебряный век в русской литературе
Русский поэтический “серебряный век” традиционно вписывается в начало XX столетия, на самом деле его истоком является столетие XIX, и всеми корнями он уходит в “век золотой ”, в творчество А.С.Пушкина, в наследие пушкинской плеяды, в тютчевскую философичность, в импрессионистическую лирику Фета, в Некрасовские прозаизмы, в порубежные, полные трагического психологизма и смутных предчувствий строки К. Случевского. Иными словами, 90-е годы начинали листать черновики книг, составивших вскоре библиотеку 20-го века. С 90-х годов начинался литературный посев, принесший всходы.
Сам термин “серебряный век” является весьма условным и охватывает собой явление со спорными очертаниями и неравномерным рельефом. Впервые это название было предложено философом Н. Бердяевым, но вошло в литературный оборот окончательно в 60-е годы нынешнего столетия.
Поэзия этого века характеризовалась в первую очередь мистицизмом и кризисом веры, духовности, совести. Строки становились сублимацией душевного недуга, психической дисгармонии, внутреннего хаоса и смятения.
Вся поэзия “серебряного века”, жадно вобрав в себя наследие Библии, античную мифологию, опыт европейской и мировой литературы, теснейшим образом связана с русским фольклором, с его песнями, плачами, сказаниями и частушками.
Однако, иногда говорят, что “серебряный век” — явление западническое. Действительно, своими ориентирами он избрал эстетизм Оскара Уайлда, индивидуалистический спиритуализм Альфреда де Виньи, пессимизм Шопенгауэра, сверхчеловека Ницше. “Серебряный век” находил своих предков и союзников в самых разных странах Европы и в разных столетиях: Вийона, Малларме, Рембо, Новалиса, Шелли, Кальдерона, Ибсена, Метерлинка, д`Аннуцио, Готье, Бодлера, Верхарна.
Иными словами, в конце XIX — начале XX веков произошла переоценка ценностей с позиций европеизма. Но в свете новой эпохи, явившейся полной противоположностью той, которую она сменила, национальные, литературные и фольклорные сокровища предстали в ином, более ярком, чем когда-либо, свете.
Это было полное солнечного сияния творческое пространство, светлое и жизнедающее, жаждущее красоты и самоутверждения. И хотя мы зовем это время «серебряным», а не «золотым веком», может быть, именно оно было самой творческой эпохой в российской истории.

“Серебреный век” — большинством читателей воспринимается как метафора, обозначающая хороших, любимых писателей начала XX века. В зависимости от личного вкуса здесь могут оказаться А. Блок и В. Маяковский, Д. Мережковский и И. Бунин, Н. Гумилев и С. Есенин, А. Ахматова и А. Крученых, Ф. Сологуб и А. Куприн.
“Школьное литературоведение” для полноты картины добавляют и названный список М. Горького и целый ряд писателей “знаньевцев”
(художников, группировавшихся вокруг горьковского издательства “Знание”).
При таком понимании серебряный век становится синонимом давно существующего и гораздо более научного понятия “литература конца XIX — начала XX века”.
Поэзию серебряного века можно разделить на несколько основных течении такие как: СИМВОЛИЗМ. (Д. Мережковский,
К. Бальмонт, В. Брюсов, Ф. Сологуб, А. Блок, А. Белый), ПРЕДАКМЕИЗМ. АКМЕИЗМ.(М. Кузьмин, Н. Гумилев,
А. Ахматова, О. Мандельштам),
“КРЕСТЬЯНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА” (Н. Клюев, С. Есенин)
ФУТУРИСТЫ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА (И. Северянин, В. Хлебников)

СИМВОЛИЗМ

Русский символизм как литературное направление сложился на рубеже Х1Х и ХХ вв.
Теоретические, философские и эстетические корни и источники творчества писателей-символистов были весьма разнообразны. Так В. Брюсов считал символизм чисто художественным направлением, Мережковский опирался на христианское учение, Вяч. Иванов искал теоретической опоры в философии и эстетике античного мира, преломленных через философию Ницше; А. Белый увлекался Вл. Соловьевым, Шопенгауэром, Кантом, Ницше.
Художественным и публицистическим органом символистов был журнал “Весы” (1904 — 1909).“Для нас, представителей символизма, как стройного миросозерцания, — писал Эллис, — нет ничего более чуждого, как подчинение идеи жизни, внутреннего пути индивидуума — внешнему усовершенствованию форм общежития. Для нас не может быть и речи о примирении пути отдельного героического индивидуума с инстинктивными движениями масс, всегда подчиненными узкоэгоистическим, материальным мотивам” .
Эти установки и определили борьбу символистов против демократической литературы и искусства, что выразилось в систематической клевете на Горького, в стремлении доказать, что, став в ряды пролетарских писателей, он кончился как художник, в попытках дискредитировать революционно-демократическую критику и эстетику, ее великих создателей — Белинского, Добролюбова, Чернышевского. Символисты всячески стремились сделать “своими” Пушкина, Гоголя, названного Вяч. Ивановым “испуганным соглядатаем жизни”, Лермонтова, который, по словам того же Вяч. Иванова, первый затрепетал “предчувствием символа символов — Вечной Жен-ственности” в.
С этими установками связано и резкое противопоставление символизма и реализма. “В то время как поэты-реалисты, — пишет К. Бальмонт, — рассматривают мир наивно, как простые наблюдатели, подчиняясь вещественной его основе, поэты-символисты, пересоздавая вещественность сложной своей впечатлительностью, властвуют над миром и проникают в его мистерии”». Символисты стремятся противопоставить разум и интуицию. “…Искусство есть постижение мира иными, не рассудочными путями”, — утверждает В. Брюсов и называет произведения символистов “мистическими ключами тайн”, которые помогают человеку выйти к свободе».
Наследие символистов представлено и поэзией, и прозой, и драмой. Однако, наиболее характерна поэзия.
Сложный и трудный путь идейных исканий прошел В. Я. Брюсов (1873 — 1924). Революция 1905 г. вызвала восхищение поэта и способствовала началу его отхода от символизма. Однако к новому пониманию искусства Брюсов пришел не сразу. Отношение к революции у Брюсова сложно и противоречиво. Он приветствовал очистительные силы, поднявшиеся на борьбу со старым миром, но полагал, что они несут лишь стихию разрушения:

Я вижу новый бой во имя новой воли!
Ломать — я буду с вами! строить — нет!

Для поэзии В. Брюсова этого времени характерны стремление к научному осмыслению жизни, пробуждение интереса к истории. А. М. Горький высоко ценил энциклопедическую образованность В. Я. Брюсова, называя его самым культурным писателем на Руси. Брюсов принял и приветствовал Октябрьскую революцию и активно участвовал в строительстве советской культуры.
Идейные противоречия эпохи (так или иначе) повлияли на отдельных писателей-реалистов. В творческой судьбе Л. Н. Андреева (1871 — 1919) они сказались в известном отходе от реалистического метода. Однако реализм как направление в художественной культуре сохранил свои позиции. Русских писателей продолжали интересовать жизнь во всех ее проявлениях, судьба простого человека, важные проблемы общественной жизни.
Традиции критического реализма продолжали сохраняться и развиваться в творчестве крупнейшего русского писателя И. А. Бунина (1870 — 1953). Наиболее значительные его произведения той поры — повести “Деревня” (1910) и “Суходол” (1911).
1912 год стал началом нового революционного подъема в общественно-политической жизни России.
Д. Мережковский, Ф. Сологуб, 3. Гиппиус, В. Брюсов, К. Бальмонт и др.- это группа “старших” символистов, которые явились зачинателями направления. В начале 900-х годов выделилась группа “младших” символистов — А. Белый, С. Соловьев, Вяч. Иванов,»А. Блок и др.
В основе платформы “младших” символистов лежит идеалистическая философия Вл. Соловьева с его идеей Третьего Завета и пришествия Вечной Женственности.Вл. Соловьев утверждал, что высшая задача искусства — “…создание вселенского духовного организма”, что художественное произведение это — изображение предмета и явления “в свете будущего мира”, с чем связано понимание роли поэта как теурга, священнослужителя. В этом заключено, по разъяснению А. Белого, “соединение вершин символизма как искусства с мистикой”.
Признание, что существуют “миры иные”, что искусство должно стремиться их выразить, определяет художественную практику символизма в целом, три принципа которого провозглашены в работе Д. Мережковского “О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы”. Это — “…мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности”.
Исходя из идеалистической посылки о первичности сознания, символисты утверждают, что действительность, реальность — это создание художника:

Моя мечта — и все пространства,
И все чреды,
Весь мир — одно мое убранство,
Мои следы
(Ф. Сологуб)

“Разбив оковы мысли, быть скованным — мечтой”, — призывает К. Бальмонт. Призвание поэта — связать мир реальный с миром запредельным.

Поэтическая декларация символизма ясно выражена в стихотворении Вяч. Иванова “Средь гор глухих”:

И думал я: “О гений! Как сей рог,
Петь песнь земли ты должен, чтоб в сердцах
Будить иную песнь. Блажен, кто слышит”.
.А из-за гор звучал ответный глас:
“Природа — символ, как сей рог. Она
Звучит для отзвука. И отзвук — бог.
Блажен, кто слышит песнь и слышит отзвук”».

Поэзия символистов — это поэзия для избранных, для аристократов духа.
Символ — это эхо, намек, указание, он передает сокровенный смысл.

Символисты стремятся к созданию сложной, ассоциативной метафоры, абстрактной и иррациональной. Это “звонко-звучная тишина” у В. Брюсова, “И светлых глаз темна мятежность” у Вяч. Иванова, “сухие пустыни по-зора” у А. Белого и у него же: “День — жемчуг матовый — слеза — течет с восхода до заката”. Весьма точно эта техника раскрыта в стихотворении 3. Гиппиус “Швея”.

На всех явлениях лежит печать.
Одно с другим как будто слито.
Приняв одно — стараюсь угадать
За ним другое, — то, что скрыто «.

Очень большое значение в поэзии символистов приобрела звуковая выразительность стиха, например, у Ф. Сологуба:
И два глубокие бокала
Из тонко-звонкого стекла
Ты к светлой чаше подставляла
И пену сладкую лила,
Лила, лила, лила, качала
Два темно-алые стекла.
Белей, лилей, алее дала
Бела была ты и ала… «

Революция 1905 г. нашла своеобразное преломление в творчестве символистов.
С ужасом встретил 1905 г. Мережковский, воочию убедившийся в пришествии предсказанного им “грядущего хама”. Взволнованно, с острым желанием понять подошел к событиям Блок. Приветствовал очистительную грозу В. Брюсов.
К десятым годам ХХ века символизм нуждался в обновлении. “В недрах самого символизма,- писал В. Брюсов в статье “Смысл современной поэзии”,- возникали новые течения, пытавшиеся влить новые силы в одряхлевший организм. Но попытки эти были слишком частичны, зачинатели их слишком проникнуты теми же самыми традициями школы, чтобы обновление могло быть сколько-нибудь значительным”.
Последнее предоктябрьское десятилетие было отмечено исканиями в модернистском искусстве. Происходившая в 1910 г. в среде художественной интеллигенции полемика вокруг символизма выявила его кризис. Как выразился в одной из своих статей Н. С. Гумилев, “символизм закончил свой круг развития и теперь падает”. На смену ему пришел акмеизл~ (от греч. “акме” — высшая степень чего-либо, цветущая пора). Основоположниками акмеизма считаются Н. С. Гумилев (1886 — 1921) и С. М. Городецкий (1884 — 1967). В новую поэтическую группу вошли А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, М. А. Зенкевич, М. А. Кузмин и др.

АКМЕИЗМ
Акмеисты в отличие от символистской туманности провозгласили культ реального земного бытия, “му-жественно твердый и ясный взгляд на жизнь”. Но вместе с тем они пытались утвердить прежде всего эстетико-гедонистическую функцию искусства, уклоняясь от социальных проблем в своей поэзии. В эстетике акмеизма отчетливо выражались декадентские тенденции, а теоретической основой его оставался философский идеализм. Однако среди акмеистов были поэты, которые в своем творчестве смогли выйти из рамок этой “платформы” и обрести новые идейно-художественные качества (А. А. Ахматова, С. М. Городецкий, М. А. Зенкевич).

В 1912 г. сборником “Гиперборей” заявило о себе новое литературное направление, присвоившее себе имя акмеизм (с греческого акмэ, что означает высшую степень чего-либо, пору расцвета). “Цех поэтов”, как называли себя его представители, включал Н. Гумилева, А. Ахматову, О. Мандельштама, С. Городецкого, Г. Иванова, М. Зенкевича и др. К этому направлению примыкали также М. Кузьмин, М. Волошин, В. Ходасевич и др.
Акмеисты считали себя наследниками “достойного отца” — символизма, который, по выражению Н. Гумилева, “…закончил свой круг развития и теперь падает”. Утверждая звериное, первобытное начало (они еще называли себя адамистами), акмеисты продолжали “помнить о непознаваемом” и во имя его провозглашали всякий отказ от борьбы за изменение жизни. “Бунтовать же во имя иных условий бытия здесь, где есть смерть, — пишет Н. Гумилев в работе “Наследие символизма и акмеизм”, — так же странно, как узнику ломать стену, когда перед ним — открытая дверь”.
Это же утверждает и С. Городецкий: “После всех “неприятий” мир бесповоротно принят акмеизмом, во всей совокупности красот и безобразий”. Современный человек почувствовал себя зверем, “лишенным и когтей и шерсти” (М. Зенкевич “Дикая порфира”), Адамом, который “…огляделся тем же ясным, зорким оком, принял все, что увидел, и пропел жизни и миру аллилуйя”.

И в то же время у акмеистов постоянно звучат ноты обреченности и тоски. Творчество А. А. Ахматовой (А. А. Горенко, 1889 — 1966) занимает особое место в поэзии акмеизма. Ее первый поэтический сборник “Вечер” вышел в 1912 г. Критика сразу же отметила отличительные черты ее поэзии: сдержанность интонаций, подчеркнутую камерность тематики, психологизм. Ранняя поэзия Ахматовой глубоко лирична, эмоциональна. Своей любовью к человеку, верой в его духовные силы и возможности она явно отходила от акмеисти-ческой идеи “первозданного Адама”. Основная часть творчества А. А. Ахматовой приходится на советский период.
Первые сборники А. Ахматовой “Вечер” (1912) и “Четки” (1914) принесли ей громкую известность. Замкнутый, узкий интимный мир отображается в её творчестве, окрашенном в тона грусти и печали:

Я не прошу ни мудрости, ни силы.
О, только дайте греться у огня!
Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,
Веселый бог не посетит меня «.

Тема любви, главная и единственная, напрямую связана со страданием (что обусловлено фактами биографии пэтессы):

Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь «.

Характеризуя раннее творчество А. Ахматовой, Ал. Сурков говорит, что она предстает “…как поэт резко очерченной поэтической индивидуальности и сильного лирического таланта… подчеркнуто “женских” интимно-лирических переживаний…”.
А. Ахматова понимает, что “мы живем торжественно и трудно”, что “где-то есть простая жизнь и свет”, но отказаться от этой жизни она не хочет:

Да, я любила их, те сборища ночные —
На маленьком столе стаканы ледяные,
Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,
Камина красного тяжелый, зимний жар,
Веселость едкую литературной шутки
И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий «.

Акмеисты стремились вернуть образу его живую конкретность, предметность, освободить его от мистической зашифрованности, о чем очень зло высказался О. Мандельштам, уверяя, что русские символисты “…за-печатали все слова, все образы, предназначив их исключительно для литургического употребления. Получилось крайне неудобно — ни пройти, ни встать, ни сесть. На столе нельзя обедать, потому что это не просто стол. Нелыя зажечь огня, потому что это, может, значит такое, что сам потом рад не будешь”.
И вместе с тем, акмеисты утверждают, что их образы резко отличны от реалистических, ибо, по выражению С. Городецкого, они “…рождаются впервые” “как невиданные доселе, но отныне реальные явления”. Этим определяется изысканность и своеобразная манерность акмеистического образа, в какой бы преднамеренной звериной дикости он ни предстал. Например, у Волошина:
Люди — звери, люди гады,
Как стоглазый злой паук,
Заплетают в кольца взгляды».

Круг этих образов сужен,чем достигается чрезвычайная красота, и что позволяет добиваться при описании его все большей изысканности:

Медлительнее снежный улей,
Прозрачнее окна хрусталь,
И бирюзовая вуаль
Небрежно брошена на стуле.
Ткань, опьяненная собой,
Изнеженная лаской света,
Она испытывает лето,
Как бы не тронута зимой.
И, если в ледяных алмазах
Струится вечности мороз,
Здесь — трепетание стрекоз
Быстроживущих, синеглазых «.
(О. Мандельштам)
Значительно по своей художественной ценности литературное наследие Н. С. Гумилева. В его творчестве преобладала экзотическая и историческая тематика, он был певцом “сильной личности”. Гумилеву принадлежит большая роль в развитии формы стиха, отличавшегося чеканностью и точностью.

Напрасно акмеисты так резко отмежевали себя от символистов. Те же “миры иные” и тоску по ним мы встречаем и в их поэзии. Так, Н. Гумилев, приветствовавший империалистическую войну как “святое” дело, утверждавший, что “серафимы, ясны и крылаты, за плечами воинов видны”, через год пишет стихи о конце мира, о гибели цивилизации:

Чудовищ слышны ревы мирные,
Вдруг хлещут бешено дожди,
И все затягивают жирные
Светло-зеленые хвощи.

Когда-то гордый и смелый завоеватель понимает губитель-
ность разрушительность вражды, охватившей человечество:

Не все ль равно? Пусть время катится,
Мы поняли тебя, земля:
Ты только хмурая привратница
У входа в Божии поля.

Этим объясняется неприятие ими Великой Октябрьской социалистической революции. Но судьба их не была однородной. Одни из них эмигрировали; Н. Гумилев якобы “принял активное участие в контрреволюционном заговоре” и был расстрелян. В стихотворении “Рабочий” он предсказал свой конец от руки пролетария, отлившего пулю, “что меня с землею разлучит”.

И господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и краткий век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.

Такие поэты, как С. Городецкий, А. Ахматова, В. Нарбут, М. Зенкевич не смогли эмигрировать.
Например, А. Ахматова, которая не поняла и не приняла революцию, покинуть родину отказалась:

Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: “Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид”.
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,

Не сразу вернулась она к творчеству. Но Великая Отечественная война вновь пробудила в ней поэта, поэта-патриота, уверенного в победе своей Родины (“My-жество”, “Клятва” и др.). А. Ахматова в своей автобиографии писала, что для нее в стихах “…связь моя со временем, с новой жизнью моего народа”.

ФУТУРИЗМ
Одновременно с акмеизмом в 1910 — 1912 гг. возник футуризм. Как и другие модернистские течения, он был внутренне противоречивым. Наиболее значительная из футуристических группировок, получившая впоследствии название кубофутуризма, объединяла таких поэтов, как Д. Д. Бурлюк, В. В. Хлебников, А. Крученых, В. В. Каменский, В. В. Маяковский, и некоторых других. Разновидностью футуризма был эгофутуризм И. Северянина (И. В. Лотарев, 1887 — 1941). В группе футуристов под названием “Центрифуга” начинали свой творческий путь советские поэты Н. Н. Асеев и Б. Л. Пастернак.
Футуризм провозглашал революцию формы, независимой от содержания, абсолютную свободу поэтического слова. Футуристы отказывались от литературных традиций. В своем манифесте с эпатирующим названием “Пощечина общественному вкусу”, опубликованном в сборнике с тем же названием в 1912 г., они призывали сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого с “Парохода Современности”. А. Крученых отстаивал право поэта на создание “заумного”, не имеющего определенного значения языка. В его писаниях русская речь действительно заменялась бессмысленным набором слов. Однако В. Хлебников (1885 — 1922), В.В. Каменский (1884 — 1961) сумели в своей творческой практике осуществить интересные эксперименты в области слова, благотворно сказавшиеся на русской и советской поэзии.
В среде поэтов-футуристов начался творческий путь В. В. Маяковского (1893 — 1930). В печати его первые стихи появились в 1912 г. С самого начала Маяковский выделялся в поэзии футуризма, привнеся в нее свою тему. Он всегда выступал не только против “всяческого старья”, но и за созидание нового в общественной жизни.
В годы, предшествовавшие Великому Октябрю, Маяковский был страстным революционным романтиком, обличителем царства “жирных”, предчувствующим революционную грозу. Пафос отрицания всей системы капиталистических отношений, гуманистическая вера в человека с огромной силой звучали в его поэмах “Облако в штанах”, “Флейта-позвоночник”, “Война и мир”, “Человек”. Тему поэмы “Облако в штанах”, опубликованной в 1915 г. в урезанном цензурой виде, Маяковский впоследствии определил как четыре крика “долой”: “Долой вашу любовь!”, “До-лой ваше искусство!”, “Долой ваш строй!”, “Долой вашу религию!” Он был первым из поэтов, кто показал в своих произведениях правду нового общества.
В русской поэзии предреволюционных лет были яркие индивидуальности, которые трудно отнести к определенному литературному течению. Таковы М. А. Волошин (1877 — 1932) и М. И. Цветаева (1892 — 1941).

После 1910 г. возникает еще одно направление — футуризм, резко противопоставившее себя не только литературе прошлого, но и литературе настоящего, вошедшее в мир со стремлением ниспровергать все и вся. Этот нигилизм проявлялся и во внешнем оформлении футуристических сборников, которые печатались на оберточной бумаге или обратной стороне обоев, и в названиях — “Молоко кобылиц”, “Дохлая луна” и т. п.
В первом сборнике “Пощечина общественному вкусу” (1912) была опубликована декларация, подписанная Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Хлебниковым, В. Маяковским. В ней футуристы утверждали себя и только себя единственными выразителями своей эпохи. Они требовали “Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности”, они отрицали вместе с тем “парфюмерный блуд Бальмонта”, твердили о “грязной слизи книг, написанных бесконечными Леонидами Андреевыми”, огулом сбрасывали со счетов Горького, Куприна, Блока и пр.
Все отвергая, они утверждали “Зарницы новой грядущей Красоты Самоценного (самовитого) Слова”. В отличие от Маяковского они не пытались ниспровергать существующий строй, а стремились лишь обновить формы воспроизведения современной жизни.
Основа итальянского футуризма с его лозунгом “вой-на — единственная гигиена мира” в русском варианте была ослаблена, но, как замечает В. Брюсов в статье “Смысл современной поэзии”, эта идеология “…проступала между строк, и массы читателей инстинктивно сторонились этой поэзии”.
“Футуристы впервые подняли форму на должную высоту, — утверждает В. Шершеневич, — придав ей значение самоцелевого, главного элемента поэтического произведения. Они совершенно отвергли стихи, которые пишутся для идеи”. Этим объясняется возникновение огромного числа декларируемых формальных принципов, вроде: “Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописание” или “Нами уничтожены знаки препинания,- чем роль словесной массы — выдвинута впервые и осознана” (“Садок судей”).
Теоретик футуризма В. Хлебников провозглашает, что языком мирового грядущего “будет язык “заумный”. Слово лишается смыслового значения, приобретая субьективную окраску: “Гласные мы понимаем, как время и пространство (характер устремления), согласные — краска, звук, запах”. В. Хлебников, стремясь расширить границы языка и его возможности, предлагает создание новых слов по корневому признаку, например:

(корни: чур… и чар…)
Мы чаруемся и чураемся.
Там чаруясь, здесь чураясь, То чурахарь, то чарахарь, Здесь чуриль, там чариль.
Из чурыни взор чарыни.
Есть чуравель, есть чаравель.
Чарари! Чурари!
Чурель! Чарель!
Чареса и чуреса.
И чурайся и чаруйся «.

Подчеркнутому эстетизму поэзии символистов и особенно акмеистов футуристы противопоставляют намеренную деэстетизацию. Так, у Д. Бурлюка “поэзия — истрепанная девка”, “душа — кабак, а небо — рвань”,у В. Шершеневича “в заплеванном сквере” голая женщина хочет “из грудей отвислых выжать молоко”. В обзоре “Год русской поэзии” (1914) В. Брюсов, отмечая преднамеренную грубость стихов футуристов, справедливо замечает: “Весьма недостаточно поносить бранными словами все, что было, и все, что есть вне своего кружка, чтобы уже найти нечто новое”.
Он указывает, что все их новшества мнимые, ибо с одними мы встречались у поэтов XVIII века, с другими у Пушкина и Вергилия, что теория звуков — красок разрабатывалась Т. Готье.
Любопытно, что при всех отрицаниях других направлений в искусстве футуристы ощущают свою преемственность от символизма.
Любопытно, что А. Блок, заинтересованно следивший за творчеством Северянина, с беспокойством говорит: “У него нет темы”, а В. Брюсов в статье 1915 г., посвященной Северянину, указывает: “Отсутствие знаний и неумение мыслить принижают поэзию Игоря Северянина и крайне суживают ее горизонт”. Он упрекает поэта в безвкусице, пошлости, и особенно резко критикует его военные стихи, которые производят “тягостное впечатление”, “срывая дешевые аплодисменты публики”.
А. Блок еще в 1912 г. сомневался: “О модернистах я боюсь, что у них нет стержня, а только — талантливые завитки вокруг, пустоты”.
. Русская культура кануна Великого Октября представляла собой итог сложного и огромного пути. Отличительными чертами ее всегда оставались демократизм, высокий гуманизм и подлинная народность, несмотря на периоды жестокой правительственной реакции, когда прогрессивная мысль, передовая культура всячески подавлялись.
Богатейшее культурное наследие дореволюционного времени, веками создававшиеся культурные ценности составляют золотой фонд нашей отечественной культуры

Велимир Хлебников
(Виктор Владимирович Хлебников)
28.X. (09.XI.)1885—28.VI.1922
Хлебников привлекал к себе внимание и вызывал интерес оригинальным складом личности, поражал мировоззрением и редкой для его возраста самостоятельностью взглядов. Знакомится с кругом столичных поэтов-модернистов (в том числе Гумилевым и Кузминым, которого называет «своим учителем»), посещает знаменитую в художественной жизни Петербурга тех лет «баню» Вяч. Иванова, где собирались писатели, философы, художники, музыканты, артисты.
В 1910—1914 были опубликованы его стихотворения, поэмы, драмы, проза, в том числе такие известные, как поэма «Журавль», стихотворение «Мария Вечора», пьеса «Маркиза Дезес». В Херсоне вышла первая брошюра поэта с математико-лингвистическими опытами «Учитель и ученик». Ученый и фантаст, поэт и публицист, он полностью поглощен творческим трудом. Написаны поэмы «Сельская очарованность», «Жуть лесная» и др., пьеса «Ошибка смерти». Выходят книги «Ряв! Перчатки. 1908 — 1914», «Творения» (Том 1). В 1916 вместе с Н. Асеевым выпустил декларацию «Труба марсиан», в которой было сформулировано хлебниковское разделение человечества на «изобретателей» и «приобретателей». Главными героями его поэзии были Время и Слово, именно через Время, зафиксированное Словом и превращенное в пространственный фрагмент, осуществлялось для него философское единство «пространства-времени». О. Мандельштам писал: «Хлебников возится со словами, как крот, между тем он прорыл в земле ходы для будущего на целое столетие…» В 1920 живет в Харькове, много пишет: «Война в мышеловке», «Ладомир», «Три сестры», «Царапина по небу» и др. В городском театре Харькова происходит «шутовское» избрание Хлебникова «Председателем Земного шара», с участием Есенина и Мариенгофа.
Творчество В. Хлебникова распадается на три части: теоретические исследования в области стиля и иллюстрации к ним, поэтическое творчество и шуточные стихи. К сожалению, границы между ними проведены крайне небрежно, и часто прекрасное стихотворение портится примесью неожиданной и неловкой шутки или еще далеко не продуманными словообразованиями.
Очень чувствуя корни слов, Виктор Хлебников намеренно пренебрегает флексиями, иногда отбрасывая их совсем, иногда изменяя до неузнаваемости. Он верит, что каждая гласная заключает в себе не только действие, но и его направление: таким образом, бык — тот, кто ударяет, бок — то, во что ударяют; бобр — то, за чем охотятся, бабр (тигр) — тот, кто охотится и т. д.
Взяв корень слова и приставляя к нему произвольные флексии, он создает новые слова. Так, от корня «сме» он производит «смехачи», «смеево», «смеюнчи-ки», «смеянствовать» и т. д.
Как поэт, Виктор Хлебников заклинательно любит — природу. Он никогда не доволен тем, что есть. Его олень превращается в плотоядного зверя, он видит, как на «вернисаже» оживают мертвые птицы на шляпах дам, как c людей спадают одежды и превращаются — шерстяные в овец, льняные в голубые цветочки льна.

Осип Мандельштам родился в 1891 году в еврейской семье. От матери Мандельштам унаследовал, наряду с предрасположенностью к сердечным заболеваниям и музыкальностью, обостренное чувство звуков русского языка.
Мандельштам будучи евреем избирает быть русским поэтом — не просто “русскоязычным”, а именно русским. И это решение не такое само собой разумеющееся: начало века в России — время бурного развития еврейской литературы, как на иврите и на идише, так, отчасти, и на русском языке. Соединяя в себе еврейство и Россию, мандельштамовская поэзия несет в себе универсализм, соединяя в себе национальное русское православие и национальный практикуляризм евреев.

Посох мой, моя свобода —
Сердцевина бытия,
Скоро ль истиной народа
Станет истина моя?

Я земле не поклонился
Прежде, чем себя нашел;
Посох взял, развеселился
И в далекий Рим пошел.

А снега на черных пашнях
Не растают никогда,
И печаль моих домашних
Мне по-прежнему чужда.

Первая русская революция и события, сопутствующие ей, для мандельштамовского поколения совпали со вступлением в жизнь. В этот период Мандельштама заинтересовала политика, но тогда, на переломе от отрочества к юности, он оставил политику ради поэзии.
Мандельштам избегает слов, чересчур бросающихся в глаза: у него нет ни разгула изысканных архаизмов, как у Вячеслава Иванова, ни нагнетания вульгаризмов, как у Маяковского, ни обилия неологизмов, как у Цветаевой, ни наплыва бытовых оборотов и словечек, как у Пастернака.
Есть целомудренные чары —
Высокий лад, глубокий мир,
Далеко от эфирных лир
Мной установленные лары.

У тщательно обмытых ниш
В часы внимательных закатов
Я слушаю моих пенатов
Всегда восторженную тишь.

Начало первой мировой войны — рубеж времен:

Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?

Мандельштам отмечает, что прошло время окончательного прощания с Россией Александра (Александра Ш и Александра Пушкина), Россией европейской, классической, архитектурной. Но перед своим концом именно обреченное “величие”,именно “исторические формы и идеи” обступают ум поэта. В их внутренней опустошенности он должен убедиться — не из внешних событий, а из внутреннего опыта усилий сочувствовать “миру державному”, вчувствоваться в его строй. Он прощается с ним по-своему, перебирая старые мотивы, приводя их в порядок, составляя для них средствами поэзии некий каталог. В мандельштамовской системе шифров, обреченный Петербург, именно в своем качестве имперской столицы, эквивалентен той Иудее, о которой сказано, что она, распяв Христа, “окаменела”и связывается со святым богоотступническим и гибнущим Иерусалимом. Цвета, характеризующие базблагодатное иудейство — это черный и желтый. Так вот именно эти цвета характеризуют петербургский “мир державный” (цвета российского императорского штандарта).
Самым значительным из откликов Мандельштама на революцию 1917 года было стихотворение “Сумерки свободы”. Его очень трудно подвести под рубрику “принятия” или “непринятия” революции в тривиальном смысле, но тема отчания звучит в нем очень громко:

Прославим, братья, сумерки свободы,
Великий сумеречный год!
В кипящие ночные воды
Опущен грузный лес тенет.
Восходишь ты в глухие годы, —
О, солнце, судия, народ.

Прославим роковое бремя,
Которое в слезах народный вождь берет.
Прославим власти сумрачное бремя,
Ее невыносимый гнет.
В ком сердце есть — тот должен слышать, время,
Как твой корабль ко дну идет.

Мы в легионы боевые
Связали ласточек — и вот
Не видно солнца; вся стихия
Щебечет, движется, живет;
Сквозь сети — сумерки густые —
Не видно солнца, и земля плывет.

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи.
Как плугом, океан деля,
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.

В этом докладе я старался рассказать о наиболее интересных писателях и их произведениях. Я намеренно выбрал писателей не столь знаменитых как например: И. Бунин и Н. Гумилев, А. Блок и В. Маяковский, С. Есенин и А. Ахматова, А. Куприн. Но ни чуть не менее гениальных и известных в свое время.

Поэты «серебряного века» (Николай Гумилев)
«Серебряный век» в русской литературе — это период творчества основных представителей модернизма, период появления множества талантливых авторов. Условно началом «серебряного иека» считают 1892 год, фактический же его конец пришел с Октябрьской революцией.
Поэты-модернисты отрицали социальные ценности и старались создать поэзию, призванную содействовать духовному развитию человека. Одним из наиболее известных направлений в модернистской литературе был акмеизм. Акмеисты провозгласили освобождение поэзии от символистских порывов к «идеальному» и призвали вернуться от многозначности образов к материальному миру, предмету, «естеству». Но и их поэзии были присущи склонность к эстетизму, к поэтизации чувств. Это хорошо видно на примере творчества видного представителя акмеизма, одного из лучших русских поэтов началаXX века Николая Гумилева, чьи стихотворения поражают нас красотой слова, возвышенностью созданных образов.
Сам Гумилев называл свою поэзию музой дальних странствий, поэт был верен ей до конца своих дней. Знаменитая баллада «Капитаны» из принесшего Гумилеву широкую известность сборника стихов «Жемчуга» — это гимн людям, бросающим вызов судьбе и стихиям. Поэт предстает перед нами как певец романтики дальних странствий, отваги, риска, смелости:

Быстрокрылых ведут капитаны —
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал малъстремы и мель.
Чья не пылью затерянных хартий —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь.

Даже в военной лирике Николая Гумилева можно найти романтические мотивы. Вот отрывок из стихотворения, вошедшего в сборник «Колчан»:

И залитые кровью недели
Ослепительны и легки,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.

Романтизация боя, подвига была особенностью Гумилева — поэта и человека с ярко выраженным редкостным рыцарским началом и в поэзии, и в жизни. Современники называли Гумилева поэтом-воином. Один из них писал: «Войну он принял с простотою… с прямолинейной горячностью. Он был, пожалуй, одним из тех немногих людей в России, чью душу война застала в наибольшей боевой готовности». Как известно, в годы первой мировой войны Николай Гумилев добровольцем пошел на фронт. По его прозе и стихам мы можем судить, что поэт не только романтизировал военный подвиг, но и видел и сознавал весь ужас войны.
В сборнике «Колчан» начинает рождаться новая для Гумилева тема — тема России. Здесь звучат совершенно новые мотивы — творения и гений Андрея Рублева и кровавая гроздь рябины, ледоход на Неве и древняя Русь. Он постепенно расширяет свои темы, а в некоторых стихотворениях достигает глубочайшей прозорливости, как бы предсказывая собственную судьбу:

Он стоит пред раскаленным горном,
Невысокий старый человек.
Взгляд спокойный кажется покорным
От миганъя красноватых век.
Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливанъем пули,
Что меня с землею разлучит.

Последние прижизненные сборники стихов Н. Гумилева изданы в 1921 году — это «Шатер» (африканские стихи) и «Огненный столп». В них мы видим нового Гумилева, поэтическое искусство которого обогатилось простотой высокой мудрости, чистыми красками, мастерским использованием прозаически-бытовых и фантастических деталей. В творчестве Николая Гумилева мы находим отражение окружающего мира во всех его красках. В его поэзии — экзотические пейзажи и обычаи Африки. Поэт глубоко проникает в мир легенд и преданий Абиссинии, Рима, Египта:

Я знаю веселые сказки таинственных строк
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Каждое стихотворение Гумилева открывает новую грань взглядов поэта, его настроений, видения мира. Содержание и изысканный стиль стихов Гумилева помогают нам ощутить полноту жизни. Они являются подтверждением того, что человек сам может создать яркий, красочный мир, уйдя от серой будничности. Прекрасный художник, Николай Гумилев оставил интересное наследие, оказал значительное влияние на развитие российской поэзии.

Гумилев Николай Степанович
Н. С. Гумилев родился в г. Кронштадте в семье военного врача. В 1906 г. получил аттестат об окончании Николаевской царкосельской гимназии, директором которой был И. Ф. Анненский. В 1905 г. увидел свет первый сборник поэта «Путь конквистадоров», обративший на себя внимание В. Я. Брюсова. Персонажи сборника как будто пришли со страниц приключенческих романов из эпохи завоевания Америки, которыми зачитывался поэт в отрочестве. С ними и отождествляет себя лирический герой — «конквистадор в панцире железном». Своеобразие сборнику, насыщенному общими литературными местами и поэтическими условностями, придавали черты, преобладавшие и в жизненном поведении Гумилева: любовь к экзотике, романтика подвига, воля к жизни и творчеству.
В 1907 г. Гумилев уезжает в Париж для продолжения образования в Сорбонне, где слушает лекции по французской литературе. Он с интересом следит за художественной жизнью Франции, налаживает переписку с В. Я. Брюсовым, издает журнал «Сириус». В Париже в 1908 г. выходит второй сборник Гумилева «Романтические цветы», где читателя вновь ожидали встречи с литературной и исторической экзотикой, однако едва уловимая ирония, которой были тронуты отдельные стихотворения, переводит условные приемы романтизма в игровой план и тем самым намечает контуры авторской позиции. Гумилев упорно работает над стихом, добиваясь его «гибкости», «уверенной строгости», как писал он в своем программном стихотворении «Поэту», а в манере «вводить реализм описаний в самые фантастические сюжеты» следует традициям Леконта де Лиля, французского поэта-парнасца, считая такой путь «спасением» от символистских «туманностей». По словам И. Ф. Анненского, эта «книжка отразила не только искание красоты, но и красоту исканий».
Осенью 1908 г. Гумилев совершает свою первую поездку в Африку, в Египет. Африканский континент пленил поэта: он становится первооткрывателем африканской темы в русской поэзии. Знакомство с Африкой «изнутри» оказалось особенно плодотворным во время следующих путешествий, зимой 1909 — 1910 и 1910 — 1911 гг. по Абиссинии, впечатления от которых отразились в цикле «Абиссинские песни» (сборник «Чужое небо»).
С сентября 1909 г. Гумилев стал слушателем историко-филологического факультета Петербургского университета. В 1910 г. вышел сборник «Жемчуга» с посвящением «учителю» — В. Я. Брюсову. Маститый поэт откликнулся рецензией, где замечал, что Гумилев «живет в мире воображаемом и почти призрачном… он сам создает для себя страны и населяет их им самим сотворенными существами: людьми, зверями, демонами». Гумилев не покидает героев своих ранних книг, однако они заметно изменились. В его поэзии усиливается психологизм, вместо «масок» предстают люди со своими характерами и страстями. Обращало на себя внимание и то, с какой уверенностью шел поэт к овладению стихотворным мастерством.
В начале 1910-х годов Гумилев — уже заметная фигура в петербургских литературных кругах. Он входит в «молодую» редакцию журнала «Аполлон», где регулярно печатает «Письма о русской поэзии» — литературно-критические этюды, представляющие собой новый тип «объективной» рецензии. В конце 1911 г. он возглавил «Цех поэтов», вокруг которого сформировалась группа единомышленников, и выступил идейным вдохновителем нового литературного направления — акмеизма, основные принципы которого были им провозглашены в статье-манифесте «Наследие символизма и акмеизм». Поэтической иллюстрацией к теоретическим выкладкам стал его сборник «Чужое небо» (1912) — вершина «объективной» лирики Гумилева. По мнению М. А. Кузмина, самое важное в сборнике — это отождествление лирического героя с Адамом, первым человеком. Поэт-акмеист подобен Адаму, первооткрывателю мира вещей. Он дает вещам «девственные наименованья», свежие в своей первозданности, освобожденные от прежних поэтических контекстов. Гумилев формулировал не только новую концепцию поэтического слова, но и свое понимание человека как существа, осознающего свою природную данность, «мудрую физиологичность» и принимающего в себя всю полноту окружающего его бытия.
С началом первой мировой войны Гумилев уходит добровольцем на фронт. В газете «Биржевые ведомости» он публикует хроникальные очерки «Записки кавалериста». В 1916 г. выходит книга «Колчан», отличающаяся от предыдущих прежде всего расширением тематического диапазона. Итальянские путевые зарисовки соседствуют с медитативными стихотворениями философско-экзистенциального содержания. Здесь впервые начинает звучать русская тема, душа поэта отзывается на боли родной страны, разоренной войной. Его взгляд, обращенный к действительности, обретает способность прозревать и сквозь нее. Стихотворения, вошедшие в сборник «Костер» (1918), отразили напряженность духовных поисков поэта. По мере углубления философичности поэзии Гумилева мир в его стихах все больше предстает как божественный космос («Деревья», «Природа»). Его тревожат «вечные» темы: жизнь и смерть, тленность тела и бессмертие духа, инобытие души.
Гумилев не был очевидцем революционных событий 1917 г. В это время он в составе русского экспедиционного корпуса находился за границей: в Париже, затем в Лондоне. Его творческие искания этого периода отмечены интересом к восточной культуре. Свой сборник «Фарфоровый павильон» (1918) Гумилев составил из вольных переложений французских переводов китайской классической поэзии (Ли Бо, Ду Фу и др.). «Ориентальный» стиль был воспринят Гумилевым как своеобразная школа «словесной экономии», поэтической «простоты, ясности и достоверности», что отвечало его эстетическим установкам.
Вернувшись в Россию в 1918 г., Гумилев сразу же со свойственной ему энергией включается в литературную жизнь Петрограда. Он входит в состав редколлегии издательства «Всемирная литература», под его редакцией и в его переводе издаются вавилонский эпос «Гильгамеш», произведения Р. Саути, Г. Гейне, С. Т. Колриджа. Он читает лекции по теории стиха и перевода в различных учреждениях, руководит студией молодых поэтов «Звучащая раковина». По словам одного из современников поэта, критика А. Я. Левинсона, «молодые тянулись к нему со всех сторон, с восхищением подчиняясь деспотизму молодого мастера, владеющего философским камнем поэзии…»
В январе 1921 г. Гумилев был избран председателем Петроградского отделения Союза поэтов. В этом же году выходит последняя книга — «Огненный столп». Теперь поэт углубляется в философское осмысление проблем памяти, творческого бессмертия, судеб поэтического слова. Индивидуальная жизненная сила, которая питала поэтическую энергию Гумилева раньше, сливается с надындивидуальной. Герой его лирики размышляет о непознаваемом и, обогащенный внутренним духовным опытом, устремляется в «Индию Духа». Это не было возвращением на круги символизма, однако ясно, что Гумилев нашел в своем мировосприятии место тем достижениям символизма, которые, как казалось ему в пору акмеистского «Sturm und Drang»a», уводили «в область неведомого». Тема приобщения к мировой жизни, звучащая в последних стихах Гумилева, усиливает мотивы сопереживания и сострадания и придает им общечеловеческий и одновременно глубоко личностный смысл.
Жизнь Гумилева трагически прервалась: он был казнен как участник контрреволюционного заговора, который, как теперь стало известно, был сфабрикован. В сознании современников Гумилева его судьба вызывала ассоциации с судьбой поэта другой эпохи — Андрэ Шенье, казненного якобинцами во время Великой французской революции.

«Серебряный век» русской литературы
Сочинение
В. Брюсов, Н. Гумилев, В. Маяковский
Кончался XIX век, «золотой век» русской литературы, началось XX столетие. Это переломное время вошло в историю под красивым именем «серебряного века». Он породил великий взлет русской культуры и стал началом ее трагического падения. Начало «серебряного века» относят обычно к 90-м годам XIX столетия, когда появились стихи В. Брюсова, И. Анненского, К. Бальмонта и других замечательных поэтов. Расцветом «серебряного века» считают 1915 год — время его наивысшего подъема и конца. Общественно-политическая обстановка этого времени характеризовалась глубоким кризисом существующей власти, бурной, неспокойной атмосферой в стране, требующей решительных перемен. Может быть, поэтому и пересеклись пути искусства и политики. Так же, как общество напряженно искало пути к новому социальному строю, писатели и поэты стремились к освоению новых художественных форм, выдвигали смелые экспериментаторские идеи. Реалистическое изображение действительности перестало удовлетворять художников, и в полемике с классикой XIX века утверждались новые литературные течения: символизм, акмеизм, футуризм. Они предлагали разные способы постижения бытия, но каждое из них отличалось необычайной музыкой стиха, оригинальным выражением чувств и переживаний лирического героя, устремленностью в будущее.
Одним из первых литературных течений стал символизм, объединивший таких разных поэтов, как К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Белый и др. Теоретики символизма считали, что художник должен создавать новое искусство с помощью образов-символов, которые помогут более утонченно и обобщенно выразить настроения, чувства и мысли поэта. Причем истина, прозрение могут появиться у художника не в результате раздумий, а в момент творческого экстаза, как бы ниспосланного ему свыше. Поэты-символисты уносились мечтой ввысь, задаваясь глобальными вопросами о том, как спасти человечество, как вернуть веру в Бога, добиться гармонии, слившись с Душой Мира, Вечной женственностью, Красотой и Любовью.
Признанным метром символизма становится В. Брюсов, воплотивший в своих стихах не только формальные новаторские достижения этого течения, но и его идеи. Своеобразным творческим манифестом Брюсова стало небольшое стихотворение «Юному поэту», которое воспринималось современниками как программа символизма.

Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее — область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.
Конечно, провозглашенная поэтом творческая декларация не исчерпывается содержанием этого стихотворения. Поэзия Брюсова многогранна, многолика и многозвучна, как жизнь, которую она отображает. Он обладал редким даром удивительно точно передать каждое настроение, каждое движение души. Пожалуй, главный признак его поэзии заключается в точно найденном сочетании формы и содержания.

И я хочу, чтоб все мои мечты,
Дошедшие до слова и до света,
Нашли себе желанные черты.
Трудная цель, высказанная Брюсовым в «Сонете к форме», мне думается, была достигнута. И это подтверждает его удивительная поэзия. В стихотворении «Творчество» Брюсов сумел передать ощущение первого, еще полубессознательного этапа творчества, когда будущее произведение еще неясно вырисовывается «сквозь магический кристалл».

Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.

Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.
Символисты рассматривали жизнь как жизнь Поэта. Сосредоточенность на самом себе характерна для творчества замечательного поэта-символиста К. Бальмонта. Он сам был смыслом, темой, образом и целью своих стихов. И. Эренбург очень точно заметил эту особенность его поэзии: «Бальмонт ничего в мире не заметил, кроме собственной души». Действительно, внешний мир существовал для него лишь затем, чтобы он мог выразить свое поэтическое «я».

Я ненавижу человечество,
Я от него бегу, спеша.
Мое единое отечество —
Моя пустынная душа.
Поэт не уставал следить за неожиданными поворотами своей души, за своими переменчивыми впечатлениями. Бальмонт старался запечатлеть в образе, в словах бегущие мгновения, летящее время, возведя мимолетность в философский принцип.

Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолетности я слагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.
Смысл этих строк, наверное, в том, что человек должен жить каждым мгновением, в котором выявляется вся полнота его бытия. И задача художника — вырвать этот миг у вечности и запечатлеть его в слове. Поэты-символисты сумели в стихах выразить свою эпоху с ее неустойчивостью, зыбкостью, переходностью.
Так же, как отрицание реализма породило символизм, новое литературное течение — акмеизм — возникло в ходе полемики с символизмом. Он отвергал тягу символизма к неведомому, сосредоточенность на мире собственной души. Акмеизм, по мысли Гумилева, не должен был стремиться к непознаваемому, а обращаться к тому, что можно понять, то есть к реальной действительности, пытаясь как можно полнее охватить многообразие мира. При таком взгляде художник-акмеист в отличие от символистов становится причастным мировому ритму, хотя и дает оценки изображаемым явлениям. Вообще, когда стараешься вникнуть в суть программы акмеизма, сталкиваешься с явными противоречиями и непоследовательностью. По-моему, прав Брюсов, который посоветовал Гумилеву, Городецкому и Ахматовой «отказаться от бесплодного притязания образовывать какую-то школу акмеизма», а вместо этого писать хорошие стихи. Действительно, сейчас, в конце XX столетия, имя акмеизма сохранилось только потому, что с ним связано творчество таких выдающихся поэтов, как Н. Гумилев, А. Ахматова, О. Мандельштам.
Ранние стихи Гумилева поражают романтической мужественностью, энергией ритма, эмоциональной напряженностью. В его знаменитых «Капитанах» весь мир предстает как арена борьбы, постоянного риска, высшего напряжений сил на грани жизни и смерти.

Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса —
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.
В этих строчках слышится смелый вызов стихиям и судьбе, им противопоставляется готовность к риску, отвага и бесстрашие. Экзотические пейзажи и обычаи Африки, джунгли, пустыни, дикие звери, таинственное озеро Чад — весь этот удивительный мир воплотился в сборнике «Романтические цветы». Нет, это не книжная романтика. Создается впечатление, что в стихах незримо присутствует и участвует сам поэт. Так глубоко его проникновение в мир легенд и преданий Абиссинии, Рима, Египта и других экзотических для европейца стран. Но при всей виртуозности изображения действительности социальные мотивы крайне редко встречаются у Гумилева и других поэтов-акмеистов. Для акмеизма была характерна крайняя аполитичность, полное равнодушие к злободневным проблемам современности.
Наверное, поэтому акмеизму пришлось уступить дорогу новому литературному течению — футуризму, который отличался революционным бунтом, оппозиционной настроенностью против буржуазного общества, его морали, эстетических вкусов, всей системы общественных отношений. Недаром первый сборник футуристов, считающих себя поэтами будущего, носил явно вызывающее название «Пощечина общественному вкусу». С футуризмом было связано раннее творчество Маяковского. В его юношеских стихах чувствуется желание начинающего поэта поразить читателя новизной, необычностью своего видения мира. И Маяковскому это действительно удалось. Например, в стихотворении «Ночь» он использует неожиданное сравнение, уподобляя освещенные окна руке игрока с веером карт. Поэтому в представлении читателя возникает образ города-игрока, одержимого соблазнами, надеждами, жаждой наслаждений. Но рассвет, гасящий фонари, «цари в короне газа», рассеивает ночной мираж.

Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
А черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.
Да, эти строки ничуть не похожи на стихи поэтов-классиков. В них явственно проступает творческая декларация футуристов, отрицающих искусство прошлого. Такие поэты, как В. Маяковский, В. Хлебников, В. Каменский, угадывали в союзе поэзии и борьбы особое духовное состояние своего времени и старались найти новые ритмы и образы для поэтического воплощения бурлящей революционной жизни.
По-разному сложились судьбы замечательных поэтов «серебряного века». Кто-то не смог вынести жизни на неприветливой родине, кто-то, как Гумилев, был расстрелян без вины, кто-то, как Ахматова, до последних своих дней остался на родной земле, пережив с ней все беды и горести, кто-то поставил «точку пули в своем конце», как Маяковский. Но все они создали в начале XX века настоящее чудо — «серебряный век» русской поэзии.

Анализ стихотворения Н.С. Гумилева «Жираф»
В 1908 году в Париже вышла в свет вторая книга Николая Гумилева «Романтические цветы», которая была благожелательно оценена Валерием Брюсовым. Именно в этой книге впервые вышло стихотворение «Жираф».
Стихотворение состоит из пяти четверостиший (двадцать строк). Идея стихотворения заключается в описании красот и чудес Африки. Гумилев очень подробно, многоцветно и зримо рассказывает о пейзажи жаркой страны. Николай Степанович в действительности наблюдал это великолепие, ведь он трижды побывал в Африке!
В своем стихотворении автор использует прием антитезы, но не конкретный, а подразумеваемый. Человек, глаз которого привык к русскому пейзажу, рисует так зримо картину экзотической страны.
Рассказ идет об «изысканном жирафе». Жираф является воплощением прекрасной реальности. Гумилев использует яркие эпитеты, чтобы подчеркнуть необычность африканского пейзажа: изысканный жираф, грациозная стройность, волшебный узор, мраморный грот, таинственные страны, немыслимые травы. Также используется сравнение:
«Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет».
Всё стихотворение автор обращается к возлюбленной, чтобы повысить ей настроение, отвлечь от грустных мыслей в дождливую погоду. Но не получается. Он не только не отвлекает, а, наоборот, усиливает грусть именно от ощущения противоположности. Сказка усугубляет одиночество героев.
Это особенно подчеркивает последняя строфа. Расстановка знаков препинания говорит о том, что автору не получилось развеселить девушку:
«Послушай: Далеко, далеко на озере Чад
Изысканный бродит жираф».
«Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф».
Человек делает неоправданную паузу. Это говорит о том, что у него больше нет настроения рассказывать.

Творчество Николая Степановича Гумилёва.
Н. С. Гумилёв родился в 1886 году в городе Кронштадте в семье военного врача. В возрасте двадцати лет он получил аттестат (тройки по всем точным наукам, четвёрки по гуманитарным, пятёрка только по логике) об окончании Николаевской Царскосельской гимназии, директором которой был Иннокентий Фёдорович Анненский. По настоянию отца и по собственному желанию поступил в Морской корпус.
Ещё гимназистом Гумилёв выпустил первый свой сборник стихотворений — “Путь конквистадоров” в 1905 году. Но он его предпочитал не вспоминать, никогда не переиздавал и даже опускал при счёте собственных сборников. В этой книге видны следы самых разнообразных влияний: от Ницше, прославлявшего сильного человека, творца, с гордостью принимающего трагическую судьбу, до современника Гумилёва французского писателя Андре Жида, чьи слова “Я стал кочевником, чтобы сладострастно прикасаться ко всему, что кочует!” взяты в качестве эпиграфа.
Критика считала, что в “Пути конквистадоров” много поэтических штампов. Однако за самыми разными влияниями — западных эстетов и русских символистов — различим собственный авторский голос. Уже в этой первой книге появляется постоянный лирический герой Гумилёва — завоеватель, странник, мудрец, солдат, который доверчиво и радостно познаёт мир. Этот герой противостоит и современности с её будничностью, и герою декадентских стихов.
Эту книжку радостно встретил Иннокентий Анненский (“…мой закат холодно дымный / С отрадой смотрит на зарю”). Брюсов, чьё влияние на начинающего поэта было несомненно, хотя и отметил в своей рецензии “перепевы и подражания, далеко не всегда удачные”, написал автору ободряющее письмо.
Однако уже через год он оставляет морское училище м отправляется на учёбу в Париж, в Сорбонский университет. Такой поступок по тем временам объяснить достаточно сложно. Сын корабельного врача, всегда мечтавший о дальних морских путешествиях, вдруг отказывается от своей мечты, оставляет военную карьеру, хотя по духу и складу своего характера, привычкам и семейной традиции Николай — человек военный, служака, в лучшем смысле этого слова, человек чести и долга. Конечно, учёба в Париже престижна и почётна, но не для военного офицера, в семье которого к людям в штатском относились снисходительно. В Париже Гумилёв не проявил ни особого прилежания, ни интереса к наукам, впоследствии по этой причине его отчислили из престижного учебного заведения.
В Сорбонне Николай много писал, изучал стихотворную технику, стараясь выработать собственную манеру. Требования молодого Гумилёва к стиху — энергия, чёткость и ясность выражения, возвращение первоначального смысла и блеска таким понятиям, как долг, честь и героизм.
Сборник, изданный в Париже в 1908 году, Гумилёв назвал “Романтические цветы”. По мнению многих литературоведов, большинство пейзажей в стихах книжны, мотивы заёмны. Но незаёмны любовь к экзотическим местам и красивым, музыкою звучащим названиям, яркая, почти безоттеночная живопись. Именно в “Романтические цветы” — то есть до первых гумилёвских путешествий в Африку — вошло стихотворение “Жираф” (1907 г.), надолго ставшее “визитной карточкой” Гумилёва в русской литературе.
Некая сказочность в стихотворении «Жираф» проявляется с первых строчек:
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Читатель переносится на самый экзотический континент — Африку. Гумилёв пишет, казалось бы, абсолютно нереальные картины:
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт…
В человеческом воображении просто не укладывается возможность существования таких красот на Земле. Поэт предлагает читателю взглянуть на мир по-иному, понять, что «много чудесного видит земля», и человек при желании способен увидеть то же самое. Поэт предлагает нам очиститься от «тяжёлого тумана», который мы так долго вдыхали, и осознать, что мир огромен и что на Земле ещё остались райские уголки.
Обращаясь к загадочной женщине, о которой мы можем судить лишь с позиции автора, лирический герой ведёт диалог с читателем, одним из слушателей его экзотической сказки. Женщина, погружённая в свои заботы, грустная, ни во что не хочет верить, — чем не читатель? Читая то или иное стихотворение, мы волей-неволей выражаем своё мнение по поводу произведения, в той или иной мере критикуем его, не всегда соглашаемся с мнением поэта, а порой и вовсе не понимаем его. Николай Гумилёв даёт читателю возможность наблюдать за диалогом поэта и читателя (слушателя его стихов) со стороны.
Кольцевое обрамление характерно для любой сказки. Как правило, где действие началось, там оно и завершается. Однако в данном случае создаётся впечатление, что поэт может рассказывать об этом экзотическом континенте ещё и ещё, рисовать пышные, яркие картины солнечной страны, выявляя в её обитателях всё новые и новые, невиданные прежде черты. Кольцевое обрамление демонстрирует желание поэта снова и снова рассказать о «рае на Земле», чтобы заставить читателя взглянуть на мир по-иному.
В своём сказочном стихотворении поэт сравнивает два пространства, далёкие в масштабе человеческого сознания и совсем близкие в масштабе Земли. Про то пространство, которое «здесь», поэт почти ничего не говорит, да это и не нужно. Здесь лишь «тяжёлый туман», который мы ежеминутно вдыхаем. В мире, где мы живём, остались лишь грусть да слёзы. Это наводит нас на мысль, что рай на Земле невозможен. Николай Гумилёв пытается доказать обратное: «…далеко, далеко, на озере Чад / Изысканный бродит жираф». Обычно выражение «далеко-далеко» пишется через дефис и именует нечто, совершенно недостижимое. Однако поэт, возможно, с некоторой долей иронии акцентирует внимание читателя на том, так ли уж на самом деле далёк этот континент. Известно, что Гумилёву довелось побывать в Африке, собственными глазами увидеть описанные им красоты (стихотворение «Жираф» было написано до первой поездки Гумилёва в Африку).
Мир, в котором живёт читатель, совершенно бесцветен, жизнь здесь как будто течёт в серых тонах. На озере Чад, словно драгоценный алмаз, мир блестит и переливается. Николай Гумилёв, как и другие поэты-акмеисты, использует в своих произведениях не конкретные цвета, а предметы, давая читателю возможность в своём воображении представить тот или иной оттенок: шкура жирафа, которую украшает волшебный узор, представляется ярко оранжевой с красно-коричневыми пятнами, тёмно-синий цвет водной глади, на котором золотистым веером раскинулись лунные блики, ярко оранжевые паруса корабля, плывущего во время заката. В отличие от мира, к которому мы привыкли, в этом пространстве воздух свежий и чистый, он впитывает испарения с озера Чад, «запах немыслимых трав»…
Лирический герой, кажется, настолько увлечён этим миром, его богатой цветовой палитрой, экзотическими запахами и звуками, что готов без устали рассказывать о бескрайних просторах земли. Этот неугасаемый энтузиазм непременно передаётся читателю.
Николай Гумилёв не случайно остановил свой выбор именно на жирафе в данном стихотворении. Твердо стоящий на ногах, с длинной шеей и «волшебным узором» на шкуре, жираф стал героем многих песен и стихов. Пожалуй, можно провести параллель между этим экзотическим животным и человеком: он так же спокоен, статен и грациозно строен. Человеку также свойственно возвеличивать себя над всеми живыми существами. Однако, если жирафу миролюбие, «грациозная стройность и нега» даны от природы, то человек по своей натуре создан для борьбы прежде всего с себе подобными.
Экзотика, присущая жирафу, очень органично вписывается в контекст сказочного повествования о далёкой земле. Одним из наиболее примечательных средств создания образа этого экзотического животного является приём сравнения: волшебный узор шкуры жирафа сопоставляется с блеском ночного светила, «вдали он подобен цветным парусам корабля», «и бег его плавен, как радостный птичий полёт».
Мелодия стихотворения сродни спокойствию и грациозности жирафа. Звуки неестественно протяжны, мелодичны, дополняют сказочное описание, придают повествованию оттенок волшебства. В ритмическом плане Гумилёв использует пятистопный амфибрахий, рифмуя строки при помощи мужской рифмы (с ударением на последнем слоге). Это в сочетании со звонкими согласными позволяет автору более красочно описать изысканный мир африканской сказки.
В “Романтических цветах” проявилась и другая особенность поэзии Гумилёва — любовь к стремительно развивающимся героическим или авантюрным сюжетам. Гумилёв — мастер сказки, новеллы, его привлекают знаменитые исторические сюжеты, бурные страсти, эффектные и внезапные концовки. С ранней юности он придавал исключительное значение композиции стихотворения, его сюжетной завершённости. Наконец, уже в этом сборнике Гумилёв выработал собственные приёмы поэтического письма. Например, он полюбил женскую рифму. Обычно русские стихи строятся на чередовании мужских и женских рифм. Гумилёв во многих стихотворениях использует только женскую. Так достигается певучая монотонность, музыкальность повествования, плавность:
Следом за Синдбадом-Мореходом
В чуждых странах я собирал червонцы
И блуждал по незнакомым водам,
Где, дробясь, пылали блики солнца [“Орёл Синдбада”, 1907 г.]
Недаром В.Брюсов писал по поводу “Романтических цветов”, что стихи Гумилёва, “теперь красивы, изящны и, большею частью, интересны по форме”.
В свой первый приезд в Париж Гумилёв посылал стихи в Москву, в главный журнал символистов “Весы”. Тогда же он начал издавать свой собственный журнал “Сириус”, пропагандирующий “новые ценности для изысканного миропонимания и старые ценности в новом аспекте”.
Любопытно и то, что он заинтересовался путешествиями, но не абстрактными походами за далёкие моря, а путешествием в конкретную страну — Абиссинию (Эфиопию). Страну, ничем не примечательную, нищую и с весьма напряжённой военно-политической обстановкой. Тогда эту частичку чёрного континента разрывали между собой Англия, Франция и Италия. Словом, для романтического путешествия фон был не самым подходящим. Но объяснением быть могут несколько причин: Абиссиния — страна предков великого Пушкина, и чернокожие абиссинцы были тогда большей частью людьми православными. Хотя отец отказал предоставить деньги, Николай совершил несколько поездок в Абиссинию.
Оставив в 1908 году Сорбонну, Гумилёв возвращается в Петербург и полностью отдаётся творчеству, активно общается в литературной среде. В 1908 году он затевает собственный журнал — “Остров”. Можно полагать, что название должно было подчёркивать отдалённость Гумилёва и других авторов журнала от современных им литераторов. На втором номере журнал лопнул. Но позже Гумилёв познакомился с критиком Сергеем Маковским, которого он сумел зажечь идеей создания нового журнала. Так появился “Аполлон” — один из интереснейших русских литературных журналов начала века, в котором вскоре были опубликованы декларации акмеистов. Он публикует в нём не только свои стихи, но и выступает как литературный критик. Из-под пера Гумилёва выходят прекрасные аналитические статьи о творчестве его современников: А. Блоке, И. Бунине, В. Брюсове, К. Бальмонте, А. Белом, Н. Клюеве, О. Мандельштаме, М. Цветаевой.
В 1910 году, вернувшись из Африки, Николай издаёт книгу “Жемчуга”. Стихотворение, как это обычно бывает у символистов (а в “Жемчугах” он ещё следует поэтике символизма), имеет множество смыслов. Можно сказать, что оно о недоступности суровой и гордой жизни для тех, кто привык к неге и роскоши, или о несбыточности всякой мечты. Его можно толковать и как извечный конфликт мужского и женского начал: женское — неверно и изменчиво, мужское — свободно и одиноко. Можно предположить, что в образе царицы, призывающей героев, Гумилёв символически изобразил современную поэзию, которая устала от декадентских страстей и хочет чего-то живого, пусть даже грубого и варварского.
Гумилёва категорически не устраивает мельчающая, скудная русская да и европейская действительность начала века. Его не занимает быт (житейские сюжеты редки и взяты скорее из книг, чем из жизни), любовь чаще всего мучительна. Иное дело — странствие, в котором всегда есть место внезапному и загадочному. Истинным манифестом зрелого Гумилёва становится “Путешествие в Китай” (1910 г.):
Что же тоска нам сердце гложет,
Что мы пытаем бытиё?
Лучшая девушка дать не может
Больше того, что есть у неё.

Все мы знавали злое горе,
Бросили все заветный рай,
Все мы, товарищи, верим в море,
Можем отплыть в далёкий Китай.
Главное для Гумилёва — смертельная тяга к опасности и новизне, вечный восторг перед неизведанным.
Начиная с “Жемчугов”, поэзия Гумилёва — попытка прорваться за видимое и вещественное. Плоть для лирического героя Гумилёва — тюрьма. Он с гордостью произносит: “Не прикован я к нашему веку, / Если вижу сквозь бездну времён”. Видимый мир — только ширма иной реальности. Вот почему Ахматова называла Гумилёва “визионером” (созерцателем тайной сущности вещей). Страна, о которой говорится в “Путешествии в Китай” — менее всего буквальный Китай, скорее символ загадочности, непохожести на то, что окружает героев стихотворения.
Его излюбленные охотники за неведомым научились сознавать предел своих возможностей, своё бессилие. Они уже готовы признать, что
…в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы. [“Капитан”, 1909 г.]
В этом же году Анна Ахматова и Николай Гумилёв заключили брачный союз, знакомы они были ещё с Царского Села, и их судьбы неоднократно пересекались, к примеру, в Париже, где Гумилёв, будучи студентом Сорбонны, умудрился издавать небольшой журнал “Сириус”. Анна Ахматова печаталась в нём, хотя весьма скептически относилась к затее своего близкого друга. Журнал вскоре развалился. Но этот эпизод из жизни Гумилёва, характеризует его не только как поэта, фантазёра, путешественника, но и как человека, желающего делать дело.
Сразу же после свадьбы молодые отправились в путешествие в Париж и вернулись в Россию только осенью, почти через полгода. И как это не покажется странным, почти сразу по возращению в столицу Гумилёв совершенно неожиданно, бросив дома молодую жену, уезжает вновь в далёкую Абиссинию. Эта страна загадочно странно притягивает поэта, тем самым порождая различные слухи и толкования.
В Петербурге Гумилёв часто бывал на “Башне” Вячеслава Иванова, читал там свои стихи. Иванов — теоретик символизма — опекал молодых литераторов, но при этом навязывал им свои вкусы. В 1911 г. Гумилёв порывает с Ивановым, ибо символизм, по его убеждению, себя изжил.
В том же году Гумилёв, совместно с поэтом Сергеем Городецким, создаёт новую литературную группу — “Цех поэтов”. В самом названии её проявился изначально присущий Гумилёву подход к поэзии. По Гумилёву, поэт должен быть профессионалом, ремесленником и чеканщиком стиха.
В феврале 1912 года в редакции “Аполлона” Гумилёв заявил о рождении нового литературного течения, которому, после довольно бурных споров, присвоили имя “акмеизм”. В работе “Наследие символизма и акмеизм” Гумилёв говорил о принципиальном отличии этого течения от символизма: “Русский символизм направил свои главные силы в область неведомого”. Ангелы, демоны, духи, писал Гумилёв, не должны “перевешивать другие… образы ”. Именно с акмеистами в русский стих возвращается упоение реальным пейзажем, архитектурой, вкусом, запахом. Как бы ни были непохожи друг на друга акмеисты, всех их роднило желание вернуть слову его первоначальный смысл, насытить его конкретным содержанием, размытым поэтами-символистами.
В первых сборниках Гумилёва очень мало внешних примет тех лет, когда они написаны. Почти отсутствует общественная проблематика, нет и намёка на события, волновавшие современников… И вместе с тем его стихи многое добавляют к палитре русского “серебряного века” — они пропитаны всё тем же ожиданием великих перемен, всё той же усталостью от старого, предчувствием прихода какой-то новой, небывалой, суровой и чистой жизни.
Первая акмеистическая книга Гумилёва — “Чужое небо” (1912 г.). Её автор — строгий, мудрый, отказавшийся от многих иллюзий поэт, чья Африка обретает вполне конкретные и даже бытовые черты. Но главное — книга, названная “Чужое небо”, на самом деле говорит уже не столько об Африке или Европе, сколько о России, которая прежде в его стихах присутствовала довольно редко.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя,
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя. [“Современность”, 1911-1912 гг.]
Без стихов о России не обходятся и его последующее сборники (“Колчан”, 1915 г.; “Огненный столп”, 1921 г.). Если для Блока святость и зверство в российской жизни были неразделимы, взаимно обусловлены, то Гумилёв, с его трезвым, сугубо рациональным умом, мог в своём сознании отделить Россию бунтарскую, стихийную от богатого, могучего и патриархального Российского государства.
Русь бредит Богом, красным пламенем,
Где видно ангелов сквозь дым…
Они ж покорно верят знаменьям,
Любя своё, живя своим. [“Старые усадьбы”, 1913 г.]
“Они” — жители глубинной Руси, которые памятны поэту по имению Гумилёвых в Слепневе. Не менее искреннее восхищение старой, дедовской Россией и в стихотворении “Городок” (1916 г.):
Крест над церковью взнесён,
Символ власти ясной, Отеческой,
И губит малиновый звон
Речью мудрою, человеческой.
Дикость и самозабвенность, стихийность русской жизни представляются Гумилёву бесовским ликом его Родины.
Путь этот — светы и мраки,
Посвист разбойный в полях,
Ссоры, кровавые драки
В страшных, как сны, кабаках. [“Мужик”, 1917 г.]
Этот бесовский лик России иногда заставляет Гумилёва поэтически любоваться им (как в пронизанном предчувствием великой бури стихотворение “Мужик”, которое явно навеяно образом Григория Распутина). Однако чаще такая Россия — дикая, зверская — вызывает у него отторжение и неприятие:
Ты прости нам, смрадным и незрячим,
До конца униженным прости!
Мы лежим на гноище и плачем,
Не желая Божьего пути.
………………………………………………..
Вот ты кличешь: “Где сестра Россия,
Где она, любимая всегда?”.
Посмотри наверх: в созвездьи Змия
Загорелась новая звезда. [“Франция”, 1918 г.]
Но Гумилёв видел и другой, ангельский лик — Россию монархическую, твердыню православия и вообще твердыню духа, мерно и широко движущуюся к свету. Гумилёв верил, что его родина может, пройдя очистительную бурю, засиять новым светом.
Знаю, в этом городке —
Человечья жизнь настоящая,
Словно лодочка на реке,
К цели ведомой уходящая. [“Городок”, 1916 г.]
Такой очистительной бурей казалась Гумилёву Первая мировая война. Отсюда и убеждённость в том, что он должен быть в армии. Впрочем, к такому шагу поэт был подготовлен всей своей жизнью, всеми своими взглядами. И Николай, в каждом путешествии заболевавший, уже в августе 1914 отправился на передовую добровольцем. Авантюризм, желание испытать себя близостью опасности, тоска по служению высокому идеалу (на этот раз — России), по гордому и радостному вызову, который воин бросает смерти, — всё толкало его на войну. Он попал во взвод конной разведки, где с постоянным риском для жизни совершались рейды в тыл врага. Окопные будни умудрялся воспринимать романтически:
И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага. [“Наступление”, 1914 г.]
Впрочем, война платила ему взаимностью: он ни разу не был ранен (хотя и часто простужался), товарищи его обожали, командование отмечало наградами и новыми чинами, а женщины — подруги и поклонницы — вспоминали, что мундир шёл ему больше, чем гражданский костюм.
Гумилёв был храбрым бойцом — в самом конце 1914 года он получил Георгиевский крест IV степени и звание ефрейтора за смелость и мужество, проявленные в разведке. В 1915 году за отличие его награждают Георгиевским крестом III степени, и он становится унтер-офицером. Николай активно писал на фронте, в 1916 году друзья помогают ему издать новый сборник “Колчан”.
В мае 1917 года Гумилёва назначили в особый экспедиционный корпус русской армии, расквартированный в Париже. Именно здесь, в военном атташате, Гумилёв выполнит ряд специальных поручений не только российского командования, но и подготовит документы для мобилизационного отдела объединённого штаба союзнических войск в Париже. Можно найти много документов того времени сходных по стилю написания со стилем Гумилёва, но все они стоят под грифом таинственного “4 отдела”.
Летом того же года Гумилёв по дороге на один из европейских фронтов застрял в Париже, а затем уехал в Лондон, где активно занимался творчеством. В 1918 году он вернулся в Петроград.
Тяга к старому укладу, порядку, верность законам дворянской чести и служения Отечеству — вот что отличало Гумилёва в смутные времена семнадцатого года и Гражданской войны. Выступая перед революционными матросами, он демонстративно читал: “Я бельгийский ему подарил пистолет и портрет моего государя” — одно из своих африканских стихотворений. Но всеобщий подъём захватил, опалил и его. Гумилёв не принял большевизма — он был для поэта как раз воплощением бесовского лика России. Последовательный аристократ во всём (впрочем, скорее игравший в аристократизм — но ведь и вся жизнь его строилась по законам искусства!), Гумилёв ненавидел “русский бунт”. Но он во многом понимал причины восстания и надеялся, что Россия в конце концов выйдет на свой исконный, широкий и ясный путь. А потому, полагал Гумилёв, нужно служить любой России — эмиграцию он считал позором.
И Гумилёв читал рабочим лекции, собирал кружок “Звучащая раковина”, где учил молодых писать и понимать стихи, переводил для издательства “Всемирная литература”, выпускал книгу за книгой. Друзья и ученики Гумилёва — К. Чуковский, В. Ходасевич, А. Ахматова, Г. Иванов, О. Мандельштам и другие его современники — единодушны: никогда ещё не был поэт так свободен и в то же время гармоничен, многозначен и ясен.
На сломе эпох жизнь, как никогда, таинственна: мистикой пронизано всё. Тема зрелого Гумилёва — столкновение разума, долга и чести со стихией огня и смерти, которая бесконечно привлекала его — поэта, но и сулила гибель ему же — солдату. Это отношение к современности — любовь-ненависть, ликование-отторжение — было сродни его отношению к женщине (“И мне сладко — не плачь, дорогая, — / Знать, что ты отравила меня ”).
Стихотворные сборники “Костёр”, “Огненный столп”, “К синей звезде” (1923 г.; подготовлен и выпущен друзьями посмертно) полны шедевров, знаменующих собою совершенно новый этап гумилёвского творчества. Анна Ахматова не зря называла Гумилёва “пророком”. Он предсказал и собственную казнь:
В красной рубашке, с лицом как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими,
Здесь в ящике скользком, на самом дне. [«Заблудший трамвай”, 1919 г.(?)]
Это одно из любимейших стихотворений самого Гумилёва. Впервые здесь герой Гумилёва не путешественник-завоеватель, не победитель и даже не философ, стойко принимающий сыплющиеся на него несчастья, а потрясённый обилием смертей, измученный, потерявший всякую опору человек. Он словно заблудился в “бездне времён”, в лабиринтах преступлений и злодейств — и каждый переворот оборачивается потерей возлюбленной. Никогда ещё у Гумилёва не было такой беспомощной, по-человечески простой интонации:
Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковёр ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!
Лирическому герою Гумилёва служит образ державного Петербурга с “твердыней православья” — Исаакием и памятником Петру. Но то, что может стать опорой мыслителю и поэту, не утешает человека:
И всё же навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить…
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.
Поздний Гумилёв полон любви и сострадания, эпатаж и дерзость юности остались в прошлом. Но о покое говорить не приходится. Поэт чувствовал, что назревает великий переворот, что человечество стоит у порога новой эры, — и мучительно переживал вторжение этого неведомого:
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Ещё не появившиеся крылья, —

Так век за веком — скоро ли, Господь? —
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства. [“Шестое чувство”, 1919 г. (?)]
Это ощущение великого обещания, некоего порога оставляет у читателя и вся внезапно оборванная жизнь Гумилёва.
3 августа 1921 года Гумилёв был арестован по подозрению в заговоре по “Делу Таганцева”, и уже 24 августа решением Петргубчека был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу.
Тогда в августе 1921 года в защиту Гумилёва выступили известные люди своего времени, которые написали письмо Петроградской Чрезвычайной Комиссии, в котором они ходатайствовали об освобождении Н. С. Гумилёва под их поручительство. Но это письмо не могло ничего изменить, так как оно было получено только 4 сентября, а решение Петргубчека состоялось 24 августа.
Семь десятилетий его стихи распространялись в России в списках, а издавались лишь за границей. Но Гумилёв питал русскую поэзию своей жизнерадостностью, силой страстей, готовностью к испытаниям. Многие годы учил он читателей сохранять достоинство в любых обстоятельствах, оставаться собой вне зависимости от исхода битвы и прямо смотреть в лицо жизни:
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться, и делать, что надо.
…………………………………………………..
А когда придёт их последний час,
Ровный красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда. [“Мои читатели”, 1921 г.]

ЖИРАФ
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Каждое стихотворение Гумилева открывает новую грань взглядов поэта, его настроений, видения мира. Содержание и изысканный стиль стихов Гумилева помогают нам ощутить полноту жизни. Они являются подтверждением того, что человек сам может создать яркий, красочный мир, уйдя от серой будничности. Прекрасный художник, Николай Гумилев оставил интересное наследие, оказал значительное влияние на развитие российской поэзии.

Первых строчек стихотворения перед нами открывается довольно безрадостная картина. Мы видим грустную девушку, она сидит, наверное, у окна, подтянув к груди коленки, и сквозь пелену слёз смотрит на улицу. Рядом лирический герой, который, стараясь её утешить и развлечь, ведёт рассказ о далёкой Африке, об озере Чад. Так взрослые, стараясь утешить ребенка, поведывают о чудесных краях…

Николай Степанович Гумилев родился 15 (3 по старому стилю) апреля 1886 г. в Кронштадте в семье корабельного врача. Детские годы провел в Царском Селе, здесь в 1903 г. поступил в гимназию, директором которой был известный поэт Иннокентий Анненский. После окончания гимназии Гумилев уехал в Париж, в Сорбонну. К этому времени он был уже автором книги «Путь конквистадоров», замеченной одним из законодателей русского символизма Валерием Брюсовым. В Париже издавал журнал «Сириус», активно общался с французскими и русскими писателями, состоял в интенсивной переписке с Брюсовым, которому посылал свои стихи, статьи, рассказы. В эти годы он дважды побывал в Африке.

В 1908 г. вышла вторая поэтическая книга Гумилева — «Романтические цветы» с посвящением будущей жене Анне Горенко (потом ставшей поэтессой Анной Ахматовой).
Вернувшись в Россию, Гумилев живет в Царском Селе, учится на юридическом, затем на историко-филологическом факультете Петербургского университета, но так и не оканчивает курса. Он входит в литературную жизнь столицы, печатается в различных журналах. С 1909 г. Гумилев становится одним из основных сотрудников журнала «Аполлон», где ведет раздел «Письма о русской поэзии».

Он отправляется в длительное путешествие по Африке, возвращается в Россию в 1910 г., выпускает сборник «Жемчуга», сделавший его известным поэтом, и женится на Анне Горенко. Вскоре Гумилев вновь отправился в Африку, в Абиссинии записывал местный фольклор, общался с местными жителями, знакомился с бытом и искусством.

В 1911-1912 гг. Гумилев отходит от символизма. Вместе с поэтом Сергеем Городецким он организовал «Цех поэтов», в недрах которого зародилась программа нового литературного направления — акмеизма. Поэтической иллюстрацией к теоретическим выкладкам стал сборник «Чужое небо», который многие считали лучшим в творчестве Гумилева.

В 1912 г. у Гумилева и Ахматовой рождается сын Лев.

В 1914 г. в первые же дни мировой войны поэт уходит добровольцем на фронт — несмотря на то, что был полностью освобожден от воинской службы. К началу 1915 г. Гумилев уже награжден двумя Георгиевскими крестами. В 1917 г он оказывается в Париже, затем в Лондоне, в военном атташате особого экспедиционного корпуса Российской армии, входившего в состав объединенного командования Антанты. Здесь, по мнению некоторых биографов, Гумилев выполнял некоторые особые задания. В годы войны он не прекращал литературной деятельности: был издан сборник «Колчан», написаны пьесы «Гондла» и «Отравленная туника», цикл очерков «Записки кавалериста» и другие произведения.

В 1918 г. Гумилев возвращается в Россию и становится одной из заметных фигур в литературной жизни Петрограда. Много печатается, работает в издательстве «Всемирная литература», читает лекции, руководит Петроградским отделением Союза поэтов, работает с молодыми поэтами в студии «Звучащая раковина».

В 1918 г. Гумилев разводится с Ахматовой, а в 1919 г. женится второй раз, на Анне Николаевне Энгельгардт. У них рождается дочь Елена. Анне Энгельгардт-Гумилевой посвящен сборник стихов «Огненный столп», сообщение о выходе которого появилось уже после смерти поэта.

3 августа 1921 г. Гумилев был арестован по обвинению в участии в антисоветском заговоре профессора Таганцева (дело это, как считает сегодня большинство исследователей, было сфабриковано). По приговору суда он был расстрелян. Точная дата расстрела не известна. По словам Ахматовой, казнь произошла близ Бернгардовки под Петроградом. Могила поэта не найдена.
Гумилев погиб в расцвете творческих сил. В сознании современников его судьба вызывала ассоциации с судьбой поэта другой эпохи — Андрэ Шенье, казненного якобинцами во время Великой французской революции. Шестьдесят пять лет имя Гумилева оставалось под строжайшим официальным запретом.