Пропасть зазря как пишется

А.Плющев― Добрый вечер! У микрофона — Александр Плющев. Это программа «Особое мнение». Я бы хотел начать с анонса, но это будет продиктовано вопросом. Сначала поздороваюсь, конечно, с главным героем и гостем нашей программы Александром Прохановым. Добрый вечер, Александр Андреевич!

А.Проханов― Здравствуйте!

А.Плющев― Анонс заключается в том, что после нас с вами не хоть потом, а в 20 часов в программе «В круге Света» будет тема рассматриваться: «Церковные школы: назад в будущее?» Такой вопрос задают авторы программы. И в гостях будут — доктор психологических наук Александр Асмолов и священник писатель Андрей Кураев, а также уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова.

И, конечно, это, так или иначе, связано со взрывом в Серпухове. И он поставил вопрос о религиозных школах, возможно, издевательствах там. Естественно, сразу эти версии появились. Как, по-вашему, то, что там случилось, — это то, что могло произойти везде или среда, где это случилось, тоже имеет значение?

А.Проханов― Во-первых, это уже происходит везде. Все, что сейчас нас ужасает в связи с помповыми ружьями, приносимым в школу, ножами, которые режут учителей и товарищей, это стало субкультурой, вот что ужасно. Этому нет, может быть, реального психологического объяснения. Это поток. А с субкультурами практически невозможно бороться. Субкультуры — это то, что не поддается истреблению. Ибо если из него вырывается тот или иной лидер, на его место встает другой. Это сетевое явление.

И вот явление — приносить с собою оружие и палить по обидчиками, учителям или просто по людям-мишеням, оно стало почти нормой. Я не знаю этой статистики, но есть, наверное, резонансные дела раза два в год, помимо этого есть тихие, закрытые, неафишируемые преступления молодых людей в школах, колледжах, в университетах.

Поэтому, мне кажется, что это явление надо вписать в категорию субкультуры и исследовать его на этом уровне. В данном случае саму эту субкультуру надо понять, как она образовалась, возможно ли ее остановить, чем она подпитывается, не является ли она началом чего-то другого, более угрожающего и страшного, что охватит не только молодых людей, но и взрослых людей. Не является, может быть, прелюдией какого-нибудь терроризма, какого-нибудь нового народовольчества.

А.Проханов: Я вам скажу, что русофобия на Украине — это фактор государственной политики

Потому что посмотрите, семинарии в России, они были источником революционизма. Иосиф Виссарионович Сталин окончил семинарию.

А.Плющев― Так себе связь, скажем.

А.Проханов― Не так себе связь, а ого-го какая связь! А Белинский?..

А.Плющев― Они не все гимназии заканчивали, знаете ли. Или некоторые университеты.

А.Проханов― Университеты. Но все, так или иначе, заканчивали семинарии. Это все семинарские революционеры, это бурсаки. Удивительно, что в те царские достославные времена семинарии были источником революционных настроений. Вот что это, почему? Конечно, это может быть связано с тем, в то время церковь стала гаснуть, она стала угасать. В семинариях царил дух затхлости, печали. И молодая поросль, молодая энергетика требовала других откровений, другого восстания после этой догматики унылой. Может быть, теперь то же самое происходит?

Хотя мой опыт — я несколько бывал в православных гимназиях, это очень интересные места, — там работают, как правило, подвижники. И батюшки и учителя — это подвижники, светлые люди, одержимые, может быть, идеей спасения молодых людей.

Поэтому этот случай, с одной стороны, ужасен сам по себе, с другой стороны, интересен, что является частью субкультуры и побуждает нас изучать субкультуры. Во-вторых, действительно, посмотреть, что семинарии, в данном случае наша, и православные гимназии могут быть источником не просто вольнодумства, а радикализма социального.

А.Плющев― Интересно, что вы говорите — субкультура, но не называете субкультура чего. Обычно говорят — субкультура, и дальше следует какое-нибудь название. Я подумал, какое название. Но обычно здесь применяют два слова явно пока чужеродных для русского языка. Это «шутинг» и «колумбайн». А какое бы вы дали определение этой субкультуре одним словом или, может быть, словосочетанием?

А.Проханов― Я бы назвал эту субкультуру: «Головуотрываем». Это желание оторвать голову всему, вообще всему человечеству. Сейчас мне пришла мысль о субкультуре. Моргенштерн, например. Рэпер, который вывелся, которого хотят срезать, прижать, потому что он слишком экстравагантен. Он вообще сам по себе интересен. Но он явление субкультуры, потому что рэп — это, действительно, молодежное, много лет сохраняющееся молодежное поветрие, в недрах которого молодые люди чувствуют себя веселыми, счастливыми, у них общества, они друг друга узнают по притоптыванию. Это, в общем, своеобразные знаки. И бороться с субкультурой невозможно. Невозможно же было бороться с субкультурой Цоя, «Мы требуем перемен!» Это культура оказались сильнее и преследования и всевозможных вызовов на допросы в госбезопасность. Поэтому субкультура, она сильнее, чем силовые средства воздействия на нее.

А.Проханов: Православные гимназии могут быть источником не просто вольнодумства, а радикализма социального

Как власти гасить вредную для нее субкультуру.

А.Плющев― Только возглавить, мне кажется.

А.Проханов― Возможно. Потому что, скажем, пример Че Гевары удивительный. Это же верх революционизма, верх радикализма. Что с ними сделали? Что с Че Геварой сделала буржуазная культура? Она обволокла его, она обняла его. Она стала печатать этого человека в берете на майках на потных, на женских и на мужских. Стала именем Че Гевара называть бары, может быть, универсальные магазины. Она опошлила, обезопасила его. Но не думаю, что это уничтожило Че Гевару. Это просто создало еще один вид субкультуры.

А с субкультурой-то как бороться? Че Гевара не был субкультурой. Че Гевара был звездой, он был одиночка, он был восхитителен. Субкультура сожрала. А как с субкультурой бороться? — вот вопрос.

С субкультурой, может быть, можно бороться таким образом, если бы в недрах субкультуры возникло восстание против этой субкультуры. Если бы возник какой-то лидер, какая-то душа, новый стиль, новая форма произведений, еще более радикальная, чем субкультура. Тогда бы субкультура распалась. Одна часть потянулась бы за этим новым явлением. Другая, оскудев, стала вырождаться, погасла. Но это мой домысел.

А.Плющев― А зачем делает с ней бороться, Александр Андреевич? Вот вы то что показали,что буржуазное общество. Оно обнимает и превращает в мерч, и извлекает из этого деньги. Может быть, не самое душевное занятие, но тем не менее. Что делает авторитарное гс? Оно пытается уничтожить. В результате оно может быть уничтожено само, как нам показал опыт Советского Союза 30-летие развала которого мы тут в разных смыслах отмечаем.

А.Проханов― Вы знаете, были «Красные бригады»…

А.Плющев― Это террористическая организация.

А.Проханов― Это своеобразная террористическая субкультура, которая родилась как раз в недрах сытого буржуазного западного общества. Потому что западное общество НРЗБ провоцирует революционеров. Восстание против буржуазности, восстание против этой усредненности, сытости, против потребление. Этот бунт, это восстание, оно может произойти.

Я, кстати, думаю, что может быть, уродливые явления сегодняшнего западного мира, с моей точки зрения — господство геев, превознесение всевозможных половых сексуальных уродств, странное гендерство — это тоже связано со слишком филистерским характером этого общества. Это общество устало от усредненности, от сытости, от спокойствия. От благополучия. Оно хочет быть взорвано, оно взрывает себя само. Поэтому не всякая субкультура подавляется тоталитаризмом. Вовсе нет.

Скажем, в Советском Союзе, там не было такого слова «субкультура», но там были молодежные движения, скажем «Ворошиловские стрелки» или ОСАВИАХИМ. Все молодые люди хотели пойти в летчики вслед за Чкаловым.

А.Плющев― Но подождите, что значит, движения. Это была вполне себе государственная политика. Это была часть государственной политики. И, более того, вы еще ДОСААФ назовите, собственно, преемник ОСАВИАХИМа. Более того, оно были во многом принудительными, людей загоняли туда. Разве можно загнать в субкультуру?

А.Проханов― Субкультуры зарождаются не обязательно как протестные культуры. По всей видимости, есть фабрики субкультур. Потому что мы видим, что субкультуры фабрикуются. Что такое интернет современный? Это фабрика субкультур. По всей видимости, есть мастера, есть портные, которые шьют одежды для новых субкультур? Где это зарождается? Где этот микроб, какой-то штамм, который развивается в какую-то эпидемию субкультурную?

А.Проханов: Когда рушился Советского Союза, я переживал реликтовый ужас, ломался хребет русской истории

А.Плющев― Чайный гриб еще хорошо. Где этот чайный гриб?..

А.Проханов― Чайный гриб хорошо. Кстати, не шутите с чайным грибом.

А.Плющев― Нет. Комбуча сейчас очень популярный напиток на проклятом Западе. Все поглотил, наш чайный гриб тоже поглотил, собака.

А.Проханов― Посмотрите на себя в зеркало, Саша. Я вот на себя смотрю в зеркало и вижу чайный гриб. Вы внимательно посмотрите на себя.

А.Плющев― Я просто гриб, я без всякого чайного.

А.Проханов― Ну вот, все, что я хотел вам сказать по поводу взрывов.

А.Плющев― Мы от них довольно далеко ушли. Я хотел еще одну цитату обсудить. Не так давно патриарх Московский и всея Руси сказал, когда очередной был как раз колумбайн, шутинг: «Мы видим молодых ребят, которые, назвав самих себя богами, всех остальных — биомусором, берут в руки оружие, идут убивать», сказал патриарх, указав, что преподавание основ религии позволит узнать о религиозной традиции своего народа, сформировавшей систему нравственных ценностей. Но, видимо, не сработало.

А.Проханов― Он примерно подтвердил то, о чем мы с вами говорили. Вот атмосфера такой скуки, уныния, буржуазности, погоня за чистоганом людей возмущает. Люди протестуют самым разным образом. Одни от этого убегают, другие занимаются проповедями, а другие хотят взорвать к чертовой матери этот мир, который стал паскудным, который стал античеловечным. Это так. И патриарх прав. Но только где те огненные слова, которые изрекает священник и ведет за собой паству? Есть много хороших, добрых священников, прекрасных людей. И храм, чтобы о нем не говорили наши антицерковники или Александр Глебович Невзоров, храм — это то место на земле, где светло, гораздо светлее, чем за пределами храма. Моя жена, царствие ей небесное, ее усилиями построен у нас храм, а дочь наша стала звонарем, и она ходит каждую субботу, воскресенье звонить на колокольню нашего храма. И я знаю, какая там в храме обстановка, в этой общине небольшой, какая там доброта, свет.

Где это огненное слово, когда паства становится такой, ангелопрекрасной и идет совершать духовные подвиги. Этого нет. Отсюда и патриарший призыв учить молодых людей основам православной культуры во многом учить дидактически. Где эти учителя.

А.Плющев― Раз вы заговорили о слове, как некоем двигателе, давайте поговорим о словах, близком вам жанре, может быть, о литературе в некотором смысле. Как вам день челобитных в Российской Федерации?

А.Проханов― День челобитных? Это что, день проскрипционных списков, что ли? Я толком не знаю, что это за день челобитных.

А.Плющев― Конечно, это моя терминология. Я подумал, как бы подхватите, нет. Нет, пока еще не прижилось в Российской Федерации. Есть над чем работать.

А.Проханов: Субкультуры — это то, что не поддается истреблению

Ну как, встреча Путина со своим Советом по правам человека — разве это не День челобитных?

А.Проханов― Не знаю. Думаю, может быть, конечно. Потому что там собрались люди достаточно респектабельные. Это были не дерзновенные люди, это были законопослушные люди. Они требуют от власти соблюдения законов…

А.Плющев― Их, прямо скажем, собрали, потому что их назначают, в том числе, и президент. И многих вывели из его состава, может быть, за дерзновенность как раз.

А.Проханов― Не знаю, кого там вывели. Мне интересен только один ушедший оттуда блистательный Шевченко.

А.Плющев― Шульман Екатерина Михайловна будет, кстати, сегодня в 21 час в программе «Статус» — вот вам еще один пример. Чиков Павел — блистательный адвокат. Я согласен с вами совершенно, Шевченко тоже полезные член Совета по правам человек.

А.Проханов― Вы знаете, этот совет — я кое-что слушал о том, что там говорилось, в частности, часть речи Сокурова. Много комментариев на тот счет. Знаете, какое у меня ощущение? Что это гигантский проигрыш либерализма. Сокуров подставил всех либералов своими высказываниями.

А.Плющев― Прошу прощения, все называют Александра Сакурова Сокуровым. Более-менее, у вас есть какое-то тайное знание.

А.Проханов― Ну, японское растение, оно какое у нас?

А.Плющев― Сакура, но оно пишется через другую букву — через «А».

А.Проханов― Вот это моя вечная… Я и «корову» пишу через «А», что поделаешь.

А.Плющев― Вы, видимо, Александр Андреевич, в душе белорус.

А.Проханов― Да у меня души-то нет. Что вы ко мне пристали с душой? Белорус — да, но души у меня нету.

Повторяю, почему я так считаю. Сокуров сказал удивительную фразу. Может быть, это была оговорка, может быть, это была либеральная фронда. Он сказал, что за то, чтобы дать волю всем субъектам, самоопределению всех, по существу, народов. Пусть народы делают так, как они считают нужным.

А это главный тезис либералов, которые разрушили Советский Союз. Это главная философия и Гавриила Харитоновича Попова, и Бориса Николаевича Ельцина — распустить эти субъекты. В данном случае союза. И этот распад государства обошелся народам, русскому, прежде всего, но и всем остальным чудовищными катастрофами. То есть идея потерять государство для фрондирующей части русского народа является кромешной и самой страшной.

И когда было услышано, что Сокуров предлагает дать вольницу тому, что с таким трудом после 91-го года было собрано Путиным, мне кажется, у Путина должна была возникнуть торжествующая улыбка на лице. Не знаю, возникла она или нет. Теперь он этот раунд выиграл на тысячу процентов. Народ посмотрел на это собрание, в общем, как на людей, несущих зло.

А.Плющев― Да там собрание-то было, господи — что? Если бы все члены Совета по правам человека были как Сокуров или как Сванидзе — одно дело. А только по ним и судят, потому что они там что-то такое, действительно, дискуссионное и предложили президенту, о чем стоит разговаривать. А Совет по правам человека состоит, господи, из людей, прямо скажем, отфильтрованных.

А.Проханов― Я говорю об общественном сознании. В общественном сознании Совет по правам человека не является организацией ФСБ и не является организацией Министерства обороны и не является профсоюзной организацией.

А.Плющев― Но уже близко к тому.

А.Проханов― Я не измерял расстояние, но в общественном сознании правозащитники, которые радеют за права человека, — это либералы. В этом смысле либерализм, права, свободы. Свобода субъектов Федерации. Эта свобода, она в 91-м году кончилось жутью распада страны. И она теперь тоже толкает и ведет к тому же самому. Либералы неуемные. Мало того, что они рассекли Советский Союз на 16 частей. Они хотят рассечь и Россию на сто кусков. Поэтому повторяю…

А.Плющев― Почему на 16?

А.Проханов: Либералы неуемные. Мало того, что они рассекли СССР на 16 частей. Они хотят рассечь и Россию на сто кусков

А.Проханов― А сколько республик у нас было?

А.Плющев― 15. Или вы Болгарию заодно считаете.

А.Проханов― Приднестровье, наверное. Не знаю, что я там считаю. Я высказал свою оценку. Это был колоссальный проигрыш либерализма и, по существу доставшаяся Путину даром победа.

А.Плющев― Я, честно говоря, не понял, в чем тут проигрыш либерализма именно. Но я понимаю, о чем это. Это хороший мостик к распаду 30-летния Советского Союза. Собственно, что в нем такого трагического за исключением того, что до сих пор мы не можем определиться: была это главная геополитическая катастрофа или это был естественный процесс путь к свободе?

А.Проханов― Давайте считать, что это был путь к свободе, естественный процесс, то есть это благо. Как считает вся элита.

Я считаю, что огромным достижением в связи с распадом Советского Союза явилось образование по периферии сегодняшнего российского государства русофобских, пронатовских, оснащенных танками, ракетами, государств…

А.Плющев― Это же прямое следствие того, что с ними было в Советском Союзе, разве нет? Очевидно, совершенно. Они больше не хотят туда, в этот Советский Союз. И они бегут в НАТО, ясное дело, что еще им делать?

А.Проханов― Давайте отрежем Сибирь от сегодняшней России и отправим Сибирь в НАТО.

А.Плющев― То есть вы хотите сказать, что сейчас Сибирь находится на положении региона, с которым плохо обходятся?

А.Проханов― Нет, я хочу сказать, что если расчленить целой и воздействовать на эти части в нужном для расчленителя направлении, то эти части будут восставать против недавнего целого. И все государства, которые были созданы на развалинах Советского Союза, большинство из них, они поощрялись Россией на создание собственных суверенных государство. Это была так практика Ельцина. Ельцин радел за создание независимых, суверенных государств. Он скорбел по этому поводу.

Но эти суверенные государство создавались, естественно, на базе русофобии. Надо было оттолкнуться от чего-то, не только от советского, но и от русского. Поэтому создание русофобских государств, пронатовских — это прямое следствие распада Советского Союза.

А.Плющев― Продолжим об этом через некоторое время. Нам надо прерваться на краткие новости и рекламу. Я лишь напомню, что в 20 часов — «В круге света», «Церковные школы: назад в будущее?» В 21 час — «Статус» с Екатериной Шульман. А в 22 часа — программа «Кейс». Тем не менее, сегодня Алексей Соломин, Юлий Гусман.

НОВОСТИ

А.Плющев― Мы с Александром Прохановым, писателем продолжаем. Мы на большой теме прервались. Это был Советский Союз, соответственно, проигрыш либералов и страшная катастрофа, в результате которой образовались русофобские, как сказал Александр Проханов, государства по периметру.

Давайте продолжим эту прекрасную тему. Смотрите, по периметру. Между прочим, никакого русофобства не было в Беларуси, да и сейчас нет ровным счетом. Мне кажется, что, условно говоря, какой-нибудь Казахстан не назовешь русофобской страной. Там не было какого-то национально-освободительного движения.

А.Проханов: Это общество устало от усредненности, от сытости, от спокойствия. Оно взрывает себя само

У нас все время Владимир Путин называет Украину братским народом или вообще даже одним народом. Какая же русофобия, если один народ присутствует на территории двух государств? Я понимаю, куда вы клоните. Например, можно, с вашей точки зрения, наверняка это бросить Балтийским государствам, потому что там соответствующее национально-освободительное движение фактически было. Но бросить этот упрек Беларуси или Украине мне, в общем, странно.

А.Проханов― Вы хотите поймать Путина на оговорках? Нет, я не советую этого делать. Я вам скажу, что русофобия на Украине — это фактор государственной политики. Это тот фактор, которые, по мнению украинских философов, социологов должен цементировать украинский народ, разрушить в нем русский элемент, растворить его в элементах украинских. Поэтому русофобия на Украине, она еще гораздо более грозная и страшная, чем русофобия прибалтийская.

Теперь в такой республике как Казахстан тоже возникают эти тонкие формы, осторожные…

А.Плющев― Я замечу, 20 лет или 30 лет спустя после развала Советского Союза. 30 лет прошло!

А.Проханов― Знаете, сейчас можно предъявить претензии и к Римской империи за то, что они так жестоко обходились с галлами. И все насилия исторические, они просто всплывают рано или поздно. И здесь фактор времени ничего не значит. Наоборот, чем глубже и древнее эти обиты, тем они с большей жестокостью наказываются, и реванш является более страшным и тяжелым.

Проблема распада Советского Союза и эта идеология, которую мы с вами ведем, — это уже банальность. Об этом говорилось тысячу раз. говорил это свое, талдычил. Мне говорили примерно то же, что вы говорили. Это все стало банальностью. Это является усталостью проблемы. Поэтому я думаю, как же все-таки продвинуться чуть дальше в понимании того, что случилось?

И, мне кажется, что очень важным было понять, что там во время Беловежского соглашения 30 лет тому назад, там пролегла та грандиозная, трагическая пропасть, которая время от времени пролегает внутри русской истории. Вот эти разрывы времен, которыми характерна вся русская история и которые с таким мучением и горечью преодолевается русским имперским государственным субъектом. Этот разрыв истории произошел тогда 30 лет назад. Это очень важно. И когда рушился Советского Союза, я помню, переживал какой-то реликтовый ужас. Мне было страшно, страшнее, чем когда бы то ни было — страшнее во время моих военных одиссей, страшнее, чем во время катастроф, в которые я случайно попадал. Это был реликтовый ужас, связанный с движением этих тектонических платформ, ломался хребет русской истории.

А.Плющев― Слушайте, а что страшного? В результате, простите, Октябрьской революции, когда к власти пришли большевики и образовали потом они Советский Союз, который потом благополучно развалился, тоже сопровождалось это подобными… может быть, не на 15 частей разделилась, но Польша ушла, Финляндия ушла. Никто не плакал вообще. И не вспоминают об этом, как о какой-то геополитической катастрофе гигантской.

А.Проханов― Что вы говорите, Саша? Советский Союз собирался с помощью Конной армии. Были созданы армейские подразделения, которые входили в Тифлис, шли на Варшаву, просто не дали им взять эту Варшаву, Тухачевскому. Союз как раз собирался на развалинах царской империи. Она развалилась вся. Это самая страшная пропасть развала. И собирание этой империи итоговое, оно стоило народам колоссальных жертв и усилий. И мы собрали эту империю красную, и собрав ее, одержали эту победу.

А в 91-м году опять возник разрыв. И надо сегодня, спустя уже 30 лет, поместить себя в недра этого разрыва и понять, как долго длился этот разрыв. Он длился примерно 10 лет, а, может быть, даже больше. И понять, как государственность из той, советской эры перенеслась в нынешнюю эру. Почему не исчезло Государство российское? Оно должно было исчезнуть, оно должно было раствориться. Оно должно было перейти в сплошной лом, как ломаются льдины. Должны были уйти Кавказ, должна была уйти Татария, Якутия. Все это ломалось, скрежетало. С каким трудом это спаяно, слеплено.

А.Плющев― Мне кажется, то из разряда мифов. То есть понятно, как и почему уходили республики Советского Союза. Потому что они все-таки были странами по большому счету внутри Советского Союза, были республиками. Какая Якутия? Куда она уйдет? Какой Урал? Какая Уральская республика? О чем вы?

А.Проханов― Вы ни разу не были в Чечне во время войн? Вы на чеченских войнах были?

А.Плющев― Нет, я не был.

А.Проханов― Какая Чечня? Куда она уйдет? Подождите, а куда уйдет Дальний Восток? Дальневосточная республика? Она же была. А куда уйдет Урал? Когда все дряблое, рыхлое… Что, Ельцинское государство — это что, сталинская мощь? Все стало плыть, расплываться. В 90-е годы Россия была огромной медузой бесхребетной, которая между трех океанов высыхала на этом историческом солнце. Поэтому что вы, Саша, не лепите мне это все.

А.Плющев― Ну ладно, какая там сталинская мощь? В конце концов, сталинская мощь закончилась брежневской немощью, даже черненковской, я бы так сказал. Ну, да бог с ним.

А.Проханов― Конечно.

А.Плющев― А как? Вот так вот.

А.Плющев― Ну вот бушевская мощь закончилась байденской дряблостью. Гитлеровская мощь окончилась дряблостью Хонеккера. Вообще всякая мощь кончается дряблостью. Что уж там уж? Это же ваша Родина, Саша, Советский Союз. Вы же советский. У вас на лбу-то звездочка, я смотрю, сверкает.

А.Плющев― Есть такое: во лбу звезда горит. Но мне кажется, что сейчас мы с вами рассказываем друг другу некие сказки. Во всяком случае я от вас точно слышу. Возможно, и вы от меня слышите. Это нормальное.

И мне показалось, что как-то под Новый год все стали друг другу сказочки рассказывать, в том числе, например, президент Путин. Сказочки, я не говорю, что это обязательно ложь, но смотрится своеобразно. Путин успел нам рассказать про агентов ЦРУ, которые в 90-е годы фактически с ногами на столе сидели в правительстве. Про расчлененную Россию, которую на картах показывали всем. И про то, что сам он таксовал в 90-х.

А.Проханов: В 90-е Россия была огромной медузой бесхребетной, которая между трех океанов высыхала на историческом солнце

Я хотел вас как писателя спросить, отчего такая вдруг литературщина поперла со всех щелей? И Путин просто ежедневно нас снабжает какими-то байками, что ли, я не знаю, как сказать.

А.Проханов― Вы знаете, я принадлежу к числу этих сказочников…

А.Плющев― Да я знаю. Вы не в прошлый раз, две недели назад рассказывали про подлодку «Курск» отличную сказку тоже.

А.Проханов― Я договорю. Я объехал огромное количество оборонных предприятий, которые были уничтожены и закрыты в 90-е годы. Я был на великом «Севмаше», который сейчас выпускает «Бореи». Я знал, когда приезжал Гайдар и Ельцин, требуя закрытия этих заводов. Это сделали цээрушники, которые сидели у Чубайса. Они занимались госимуществом, они занимались уничтожением отраслей, конкурирующих с американцами. Самолетами увозили секретную документацию.

Это все сказки, я понимаю, новогодние сказки, там не было ничего этого. Совершился гигантский разгром великой советской цивилизации. Он совершился не сам по себе, это сделали не мыши, это сделал не Цой. Это сделали офицеры ЦРУ, которые сидели в Москве, которые сидели в Вашингтоне, которые сидели в Лэнгли, которые занимались проблемой обескровливания этой огромной конкурентной страны красной.

Поэтому, конечно, все это сказки, все это не так. Мы живем в чудесной, великолепной, полноценной стране, где соблюдаются права человека. Это же идеал. Вы достигли идеала. Вы разрушил Советский Союз и живете в своей свободной, восхитительной, милой стране. Как я вам завидую, что вы, наконец, добились своего либерального счастья.

Вы его не добились по одной причине — что там, внутри русской истории живет этот сгусток энергии, который преодолевает разломы исторические и воспроизводит сущности имперские на любых отрезках русской истории, в том числе, на этом. Вы этого не понимаете и не хотите с этим смириться. Отсюда и одиночные пикеты.

А.Плющев― Неожиданный вывод, собственно говоря. Вам что милее в этом смысле, широкомасштабные манифестации?

А.Проханов― Да мне просто милее ваше изумление, ваша милая моему сердцу ирония.

А.Плющев― Это так, действительно. Слушайте, а какие цээрушники? Почему мы узнаем о них только сейчас? Что вы молчали все эти годы? Сначала про подводную лодку, спустя 20 лет, теперь про цээрушников, спустя 20 лет. Где были спецслужбы, что с ними стало?

А.Проханов― Что стало со спецслужбами в виде Бобкова?

А.Плющев― Нет, в виде Путина. Почему в виде Бобкова?

А.Проханов― Ну, потому что Путин тогда был еще мелкий сошка. А вся крупная рать кагэбэшная, которая разрушала Советский Союз вместе с Крючковым…

А.Плющев― Вместе с Крючковым? Крючков же был в ГКЧП. Вы о чем сейчас?

А.Проханов― Ой, Саша, у нас не будет времени. ГКЧП… Крючков должен был арестовать Ельцина и положить конец ельцинизму. Вместо этого он не отдал приказ, уничтожил ГКЧП, а вместе с ним Советский Союз. Это длинная история о роли КГБ, Андропова в разрушении государства.

Просто я говорю, что эти, как их называют, темные рыбы истории, которая плавают в глубинах истории, время от времени всплывают. Нам, например, никто не сказал, о чем говорил Ельцин в Сиэтле, когда он прилетел, как пьяный бык мочился там на шасси, о чем он говорил? О чем говорил Горбачев в Рейкьявике с Рейганом, когда он выступил по телевизору. Лицо у Горбачева было страшное, как будто его ошпарили кипятком. Такое лицо, наверное, было у Иуды, когда он убегал из Гефсиманского сада. Нам никто об этом не рассказал. Но когда-нибудь расскажет.

А.Плющев― Безусловно. Ну, потихоньку узнаем правду, действительно. Спасибо большое! Благодарю писателя Александра Проханова. Как всегда искрометно провели 45 минут. Через 15 минут — «В круге Света».

• Главная
  
• Шоу-биз
  

За год Анита Соловей открыла в себе «оранжевого блогера» и стала одним из самых популярных инфлюенсеров с почти полумиллионной аудиторией. Ей – 27, она магистр клинической психологии, 10 лет была предпринимателем в сфере недвижимости и гостиничном бизнесе, а сейчас успешно ведет свой блог в Инстаграм, учит других быть блогерами и уж точно знает, как «распаковать» себя и стать интересным для других.

С Анитой Соловей мы поговорили о том, как сделать свой блог успешным.

Блог – это сериал

— Анита, почему вы называете себя оранжевым блогером?

— Я пыталась стать блогером года три, но у меня не получалось. Была супер экспертом, в моей методологии это сейчас зеленый блогер, но людям моя история не заходила. Я долго не могла понять почему – я же даю столько пользы, а охваты не растут, подписчики не приходят?! И когда начала проявлять себя больше как личность, когда признала свои слабости, начала показывать свои ценности, добавила себя как человека, а не просто эксперта, появился фидбек и подписчики.

Есть разные стили ведения блога. Существуют люди, которые хотят иметь блог, но ничего не постят. Максимум – фотографии и сториз в день рождения с цветами или из отпуска, и месяцами их нет. Иногда они показывают родным и знакомым, что живы. Таких людей я называю серыми блогерами.

Это и есть большая ловушка. Дело в том, что человеку нужен человек. Человек доверяет другому эксперту, если у них одинаковые ценности. И если мы соединим экспертность, личность, добавим к этому большую идею, мы получаем оранжевый цвет.

Есть еще красные блогеры. Красный блогер – это человек, который выбирает способ привлечения внимания к своему аккаунту с помощью хайпа. Это ни хорошо, ни плохо, просто человек таким образом привлекает внимание и держит охват. В чем минус такого вида блога? Люди, по сути, наблюдают за блогером, чтобы узнать – выжил он или нет. Красный блогер только хайпует и не проявляет личность.

В любом случае, нужны конфликты и провокации – публичный человек должен быть интересным и многогранным. Скучные в интернете не выживают.

Оранжевый тоже может хайпануть, но при этом он знает, зачем он это делает, зачем привлекает внимание и дальше показывает ценность личности и оставляет аудиторию лояльной, а не хейтеров.

— Вы часто говорите, что для создания успешного блога нужна распаковка личности. Что это значит?

— Перед стартом любого проекта важно делать анамнез. Когда пациент приходит к доктору, тот делает опрос, чтобы собрать ведомости о пациенте и его заболевании, и таким образом сложить картину того, что происходит. Так и в блогинге.

У всех людей есть интересные мысли, жизненные позиции, истории, убеждения, которые они могут транслировать. Но в чем парадокс? Мы имеем высшее образование, свои взгляды на политику, религию, отношения в семье, социуме, читаем книги, смотрим фильмы, мы можем часами сидеть с друзьями за столом и говорить свои речи, но когда нам говорят, напиши пост, у нас ступор — о чем писать? О себе, своей работе – что? И для того, чтобы побороть этот ступор, нужно выработать стратегию.

Как мы делаем распаковку блогера? У каждого человека есть прошлое, настоящее и будущее. У каждого человека есть большое количество ролей в жизни – мама, жена, активистка, феминистка, хороший человек, плохой человек, зануда… В блоге очень важно проявляться с разных ролей – чтобы вас узнали и как дочку, и как маму, и как активистку… И если аудитория будет знать вас в разных ролях, ей будет интересно за вами наблюдать. Блог – это, по сути, сериал.

В распаковке блогера есть большое количество психологических вопросов, которые помогают из человека достать истории из прошлого, настоящего, сформировать свои взгляды на будущее, и вписать эти истории в роли.

— Например?

— Например, такой вопрос: как вы относитесь к женственности? И вы рассказываете, как вы относились к женственности в прошлом в роли школьницы, вспоминаете, как в первый раз надели короткую юбку и вас, к примеру, засмеяли. Записываете эту историю себе в ячейку: прошлое, роль — девочка, и – сама история. И на эту тему вы уже можете поговорить со своей аудиторией, написать пост, узнать, какой у них был опыт.

Таким образом мы достаем из себя истории, ситуации и распаковываем себя объемно. Естественно, сразу не вываливаем 40 наших ролей и все прошлое. Выбираем себе на месяц три роли, которые будем активно проявлять. Например, предприниматель, блогер и жена.

У нас в кемпе ребята выписывают истории по 3-4 дня – это долгая работа, фундаментальная. Но эта работа закрывает возражения, что мне не о чем писать, я не интересный человек и у меня скучная жизнь. Не бывает скучных людей со скучной жизнью.

Когда время собирать деньги и почему подписчик – своего рода биткоин

— Вы рассказывали, что пока не относились к блогу, как к бизнесу, у вас не получалось стать успешным блогером. Как из блога начать делать бизнес?

— Если мы ведем блог на пол шишечки – так и получается. У меня было агентство недвижимости, свой мини-отель, я работала по 16 часов в сутки и думала — где-то там в промежутках еще и блог буду вести. Так это абсолютно не работает.

С какого момента можно монетизировать? Начиная с первой сотни людей, которые вас ежедневно смотрят.

Инстаграм обесценивает ценность одного человека. Смотрим мы на свои просмотры и думаем: у меня — всего лишь 100 человек, а у кого-то – 100 тысяч. Но если в жизни мы соберем в одной аудитории сотню людей, поймем, что это огромное количество. И если вы правильно проявите вашу экспертность, у вас есть что продать — вы — доктор, пишете тексты или производите мед — вы продаете свою экспертность. При этом если вас смотрит сто людей, десятерым вы себя уж точно сможете продать.

Собственно, как мой блог и вырос – как только у меня начало получаться вовлекать людей, я продала первую рекламу в своем блоге и сразу же эти деньги вложила обратно в блог. Я ни копейки внешних денег не вкладывала, блог сам себя окупал. За последний год мы заработали больше 10 миллионов гривен.

— Много приходится вкладывать? И можно ли раскрутится без денег?

— Можно, но это сложнее и длиннее путь. Например, невозможно построить ресторан без инвестиций. Можно, конечно, если самому собирать кирпичи, но это явно не про бизнес и это будет очень долго.

В отличие от того же ресторана, блог может расти в процессе на тех ресурсах, которые он будет зарабатывать. Если, допустим, человек производит мед, то, продавая даже одну баночку, он эти деньги вкладывает в рекламу блога. Чтобы расти, нужно инвестировать.

На данный момент подписчик – это как биткоин. Вы его один раз привлекли, он будет вас кормить. И даже лучше, чем биткоин (улыбается).

Обратите внимание – многих блогеров блокируют, удаляют их аккаунты, но они заново начинают, никто не бросает, потому что понимают, насколько это выгодно.

Блогерство, кстати, это не просто про деньги, но и про безопасность. Год назад мои родители болели «короной», тогда мало кто понимал, что происходит, но благодаря своей аудитории мне удалось их спасти — мне дали докторов, мне привозили пульсоксиметры, которые на тот момент везде закончились, витамины, я понимала, что не одна, у меня есть тысячи людей, которые мне помогают и сопереживают.

— Ваша личная прибыль — сколько? И как работают эти деньги? Вы же не держите их просто в сейфе?

— Сейчас мой доход со всех моих проектов — приблизительно 20-30 тысяч долларов. Реклама мне приносит в среднем 10 тысяч долларов – их я сразу вкладываю обратно в команду, плачу зарплаты, и в рекламу продвижения блога. Вся реклама, которая у меня была на протяжении этого года, шла обратно в раскрутку проекта. Так же у меня есть образовательные платформы, я продюсирую других блогеров.

На своем бизнесе я зарабатываю 3 тысячи долларов — это чистый квантовый скачок за этот год.

Что касается сейфов, то сейчас в сейфах никто ничего не хранит. Все — в онлайне. Инвестирую, покупаю недвижимость, очень много денег отдаю на благотворительность. За этот год я смогла купить дом, машину, путешествовать. Поэтому дома в сейфе ничего нет.

—   Вы работаете с психологом, хотя сама психолог, и ходите на курсы саморазвития. Почему это важно, чтобы добиться успеха?

— Мало знать, как делать, нужно прорабатывать свою кукушку, чтобы не было страхов, угрызений и ступоров.

Когда мне задают вопрос, почему у тебя хорошие отношения с мужем, а мы вместе с ним 10 лет, почему у тебя получается растить доход, не выгорать, почему с командой классные отношения, я отвечаю – потому что хожу к психологу. У меня есть амбиции и планы еще на миллион лет, и чтобы расти, чтобы это было экологично по отношению ко мне и всем остальным, мне нужен психолог. Я хожу к нему минимум 8 лет, и всегда это квантовые скачки в мышлении, отношении, доброте и так далее.

Чтобы быть ярким – нужна провокация

— Дайте совет – как быть ярким, выделяться, но не скатится в хайп и скандалы?

— Я — человек, который в своем блоге поднимает те темы, на которые все боятся говорить, — темы религии, политики, феминизма, прав людей, ЛГБТ, вакцинации… Говорю в открытую. При этом в моем блоге практически нет хейта. Моя аудитория, даже имея другую точку зрения, слушает меня, уважает, и если ведет со мной диалог, то — конструктивно.

Выделяться нужно и ярким быть нужно, яркие люди запоминаются. Чтобы создать в себе яркость, нужно найти в себе провокацию в хорошем смысле этого слова. Это то, что будет цеплять и тригерить людей. Провокация есть абсолютно в каждом человеке. И чтобы найти в себе провокацию, нужно представить вашу роль.

Например, роль мамы. Если вы классная, сексуальная, уверенная в себе мама, которая считает, что она — главная в жизни, а не дети, что лучше пойти на массаж, чем убиваться, убирая дом, — наше общество такого не принимает. Но кто-то это не демонстрирует, чтобы не словить осуждение. А это и есть провокация, которую нужно проявлять. Возможно от каких-то людей, не твоих, и будет осуждение, но других это будет вдохновлять. Есть очень много мам, которые сидят дома и хотят взять няню на два часа, чтобы пойти на массаж, но не могут себе этого разрешить, потому что у них нет примера и внутреннего понимания, что так можно.

— И как вам это удается?

— Потому что моя провокация – не токсичная, я не оскорбляю чувства людей. Почему я могу свободно говорить на любые темы, на которые другие боятся говорить? У меня нет осуждения и разделения кого-то на правых и не правых. Я копаюсь в фактах, исторических фактах, доношу конструктивную информацию, без оценочно.

Конструктивизм нивелирует любой хейт. Я, например, говоря на тему вакцинации, не рассказывала, что те, кто вакцинируется, — молодцы, а кто нет – не молодцы, или наоборот. Я объяснила факты, в которых разбиралась на протяжении года как человек, который раньше был против вакцинации, объяснила, о чем жалею и как бы сегодня себя повела. Это можно принимать или не принимать, но осуждать меня за мои чувства и мысли – это будет странно. А осуждать меня за то, если я скажу, что кто-то — плохой, а кто-то – хороший, это будет справедливо.

Люди часто начинают говорить на острые темы, не разобравшись и не имея опоры. В моем случае я достаточно сильно глубоко копаю, и только потом говорю. Если есть конструктивизм, глубокий анализ, серьезный подход, то и провокация будет экологичной.

— В своем лагере «Путь оранжевого блогера» вы растите новых блогеров. Вы передаете ученикам всю ту информацию, которой пользуетесь сами. Не жалко отдавать наработанное?

— Абсолютно не жалко. Я обожаю свою работу, живу этим проектом.

Блогерство – это же очень токсичная профессия. У нас токсичность от себя, мы сами себя осуждаем, что не так что-то сделали, не так выглядим, не так написали, не получается продвигаться, охваты упали, значит, я не интересный. Ты постоянно себя за что-то пилишь. Тебя пилит семья – займись нормальной работой, не занимайся ерундой… На тебя могут напасть хейтреы, которые вообще ничего не поняли и решили вылить какую-то грязь. Самые большие хейтеры, кстати, это счастливые мамочки двоих детей.

Никакой свой кусок хлеба я не отдаю. Наш рынок блогинга в Украине очень недоразвит, у нас очень мало блогеров по сравнению со странами СНГ. Любой бренд, который закупает рекламу, вам это подтвердит, потому что они уже купили рекламу у всех, у кого только можно, и им нужны новые лица.

Что я делаю? Я делаю рынок интересным. Я несу свое видение, каким должен быть блогер, и меняю отношение людей к блогингу.

О вечеринке блогеров и почему так произошло

— Вы считаете, что блогеры – это, как и СМИ, четвертая власть, и они влияют на общество. И тут мне хочется вспомнить, к примеру, развод семьи Пустовит, когда всплыли реальные видео, и это оказалось совсем не той картинкой, которую все видели в Инстаграме. Та же вечеринка блогера Александра Залиско. Всем было весело, пока от них не ушли рекламодатели, и тогда они начали тыкать в другу друга пальцами и извиняться. Это разве не развод аудитории? Люди показывают то, чего на самом деле нет, таких себя, которыми не являются. Не разрушает это нас, кто смотрит, верит?

— Я немного знаю эти истории с обеих сторон, поскольку нахожусь внутри. У каждого блогера есть своя репутация, мы все знаем, кто хороший человек, а кто не очень. У нас такое же профессиональное сообщество, как и в любой другой профессии.

Например, в истории с Пустовит важно понимать, что человек не всегда показывает идеальную картинку, потому что хочет кого-то обмануть. Трагедия была в том, что они жили в этом обмане и в жизни, они сами для себя не понимали, что в их отношениях что-то не так. Они точно так же себя вели, когда приходили на вечеринку с друзьями в ресторан — они точно так же показывали, что все хорошо. Они не думали, что такие отношения между собой – это плохо.

Поэтому здесь вопрос не в том, что они пытались кого-то обмануть, а в том, что они сами жили в этом обмане. И это уже совсем другой смысл.

Касательно вечеринки Залиско. Это достаточно жестокая история. Во-первых, не все блогеры извинились тогда, когда от них начали отказываться бренды — многие извинились в первый же день, но этого никто не услышал. Во-вторых, было огромное количество перекрученных фактов. Фраза «голодная туса», которая облетела все СМИ, никак не высмеивала Голодомор. Так ведущий в сториз прокомментировал маленькие блюда от шефа. Темой вечеринки было казино, потому что Дом ученых, где праздновалось событие, — это ранее был казино. Все, кто был на той вечеринке, — хорошие люди. Ни у кого из них нет плохой репутации среди блогеров.

Во время Голодомора голодом украинцев морили украинцы, которые на тот момент были коммунистами, и считали, что они правы, а другие — не правы, и они имеют право проявлять жестокость по отношению к ним. Точно так же мы поступаем, когда считаем, что блогеры — не правы, а правы мы, и начинаем жестоко поступать по отношению к ним.

Всю эту движуху против блогеров начал один человек, которому это было выгодно. Этот человек лично знал этих ребят и был в этом же городе. Но не предупредил, не сказал – ребята, это будет не актуально. Если у человека есть искреннее уважение к этому дню, он бы поступил иначе. Но! Выждалось время, перекрутились факты – и о количестве людей, и о нарушении санитарных норм, — чтобы специально поднять хейт.

Ошибка ребят в том, что сначала они говорили не со своей аудиторией, которая их поймет, а отвечали на хейт. С первого дня им тоннами сыпались сообщения угрозы жизни, желания смерти и так далее. Это неправильно. Они никого не убили, ничего не сделали настолько криминального, чтобы надо было так жестоко их хейтить. Поэтому, имея такое давление, они огрызались на эти угрозы.

Я проводила опрос в Инстаграме, чтобы понимать, насколько глубоко люди знают, что происходило в 1931-32 годах. Как выяснилось, кое-что про Голодомор знают со школы, но никто не помнил про дату, поскольку она плавающая (отмечается в четвертую субботу ноября – Ред.). Это проблема не только блогеров, а всего общества.

Я против любого насилия. То, что происходило во время Голодомора, это было насилие над людьми. Люди убивали людей. Мы — ничем не лучше, когда кого-то хейтим.

Тот же Залиско часто поднимает в своем блоге местные проблемы. Танечка Самбурская постоянно делает благотворительные проекты, мы собирали массу денег на лечение детей. Но об этом все уже забыли и не помнят. Но когда можно спалить людей за то, что якобы у них больше денег и они кому-то что-то должны, это всегда пожалуйста!

Кстати, никто из брендов, которые отказались от блогеров, не опубликовал, что сегодня – День памяти жертв голодоморов. Все проводили распродажи в честь черной пятницы.

— Насчет травли полностью с вами согласна. Я о том, что человек начал извиняться тогда, когда потерял деньги. И это выглядело не очень искренне.

—  Да, это выглядело так. Но они поначалу просто огрызались на людей, которые им угрожали. Например, звонили маме Залиско и говорили, чтобы ваш сын умер. Так ребята реагировали на хейт.  Это была коммуникация с хейтерами, а не со своей аудиторией, и в этом была ошибка.

Почему изначально они не извинялись? Да они не хотели никого обидеть. Это было неумышленно, и они не понимали, почему так происходит. Жестокость никогда ничего хорошего не приносит, и национализм в том числе.

Reels – это новый вид контента, чтобы победить Tik-Tok

— Вы говорите, что эфиры и reels — главные методы продвижения в 2021 (reels — короткие ролики длинной до 60 секунд. И они не пропадают через 24 часа, как сториз, а сохраняются). Почему они?

— Речь про эфиры, когда там присутствуют несколько людей. В эфирах человек глубже чувствует тебя, то, о чем ты говоришь, чем в 15-секундном сториз. Вы делаете созвон со своими коллегами, обсуждаете какую-то тему, где каждый выражает свою точку зрения. И люди, которым будет резонировать ваша позиция, на вас подпишутся. Это органический процесс привлечения аудитории.

Reels — это новый вид контента в Инстаграм. Инстаграм работает по принципу того, что берет какие-то форматы из других соцсетей, и пытается их победить. Reels — это как Tik-Tok, проще говоря.

К примеру, эфиры в свое время заменили Periscope. Собственно, Инстаграм и победил Periscope, потому что ввел эфиры. А reels – это новый вид контента, чтобы победить Tik-Tok. Пока он новый, дает больше охват. Ваши reels могут выпадать в рекомендации, из-за  чего может приходить новая аудитория и вас видеть больше вашей аудитории. И пока это актуально, этим нужно пользоваться.

В Инстаграм все очень динамично – ловим тренд и используем его. Рынок сильно меняется, меняются алгоритмы, поэтому постоянно нужно держать руку на пульсе, чтобы здесь развиваться. 

— За какими методами продвижения будущее?

— Если мы говорим про методы продвижения в Инстаграм, они банальны и одинаковы все эти годы – это реклама у блогеров и таргетированная реклама. Вкладываете денюжку – у вас упакованный профиль, к вам приходят клиенты, подписчики, а дальше вы монетизируете блог с помощью рекламы своих продуктов и услуг.

Украинский рынок отличается тем, что у нас в основном монетизация идет через рекламу. Мы продаем рекламу и этим зарабатываем. Но, как мы видим по недавней истории с блогерами, в один момент ваш рекламодатель, то есть ваш источник дохода, может пропасть. В один день вы теряете весь свой доход, потому что зависимы от брендов.

Я, например, с января следующего года планирую отказываться от рекламы и уходить в развитие своих продуктов и продвижение своих бизнесов. Думаю, это один из основных трендов будущего.

Как я уже сказала, монетизировать себя с помощью своих продуктов можно с любого количества подписчиков, для этого не нужны большие охваты.

— А почему блогеры тянутся за большими охватами?

— Чтобы продаваться рекламным брендам. Но это будет уходить, это произошло в СНГ еще два года назад. Нельзя зависеть от одного источника. Яйца нужно раскладывать в разные корзины.

— Миллион подписчиков, я так понимаю, — это уже не так важно?

— Миллион уже не важен. Я долго страдала этой целью, но зачем я к этому шла, непонятно. Очнулась (смеется). Продолжу так же вкладывать в рекламу, создавать контент.

С января так же хочу взять в кураторство и разработать 2-3 проекта. Хочу выходить в офлайн в том числе. Мне бы хотелось, чтобы блогеров слышали, понимали, что они эрудированные личности, а не какие-то непонятные люди с телефоном, которые просто фоткают свою еду. С блогерами нужно дружить, а не гнобить, потому что, имея большую аудиторию, они могут сделать больше правильных вещей, нежели неправильных. 

О браке и брачном договоре

— Вы с мужем вместе 10 лет. Оба — предприниматели, независимые. Никто не завидует популярности друг друга? Как вам удается быть счастливой?

— Мы — суперактивно развивающиеся люди, ходящие к психологу, я – 8 лет, он – 6 лет, и в нашей паре в принципе нет понятия, что кто-то из нас успешнее. Мы — абсолютно самодостаточные личности, у нас нет конкуренции, нет такого, что кто-то должен быть сверху, кто-то снизу. Для меня честь быть с таким интересным человеком рядом.

В любых отношениях – с мужем, командой, друзьями — я стараюсь выстраивать только горизонтальные отношения, когда человек говорит с человеком, когда нет никаких назиданий и конкуренции.

Мы с мужем работаем каждый над собой и каждый занимается своей жизнью. Мы не половинки друг друга, это все ерунда, мы абсолютно независимые друг от друга люди. У нас нет созависимости в отношениях, и это очень важно. Поэтому нам интересно друг с другом как с личностями.

Я со своим мужем могу обсудить свой бизнес, бизнес-процессы, перспективы, стратегии, и он со мной – так же. Мы партнеры и это круто.  Кто-то по вечерам экстрасенсов смотрит, а мы свои бизнес-планы обсуждаем. А здоровые отношения с собой порождают здоровые отношения с людьми.

— Кстати, про брак. Вы признавались, что сейчас у вас в разработке брачный договор. Кто-то скажет — а как же искренняя любовь? Не верите, что будете счастливы в браке до конца своих дней?

— Не верю. А по какому принципу я должна верить, что мы будем счастливы до конца наших дней, если статистика разводов в Украине — 70%. Я – реалист. И как раз процесс создания брачного договора -это, во-первых, про юридическую грамотность, а, во-вторых, — про доверие. У нас есть закон, что при разводе имущество, нажитое в браке, должно делиться 50 на 50. При этом мы знаем, как работают наши законы и суды. Поэтому сейчас, будучи в здоровых, счастливых отношениях, я хочу показать свое намерение – я настолько доверяю и уважаю отношения со своим мужем, что готова закрепить это юридическим договором.

Помимо развода в жизни может случиться много и других событий. Если, не дай Бог, меня не станет, я бы хотела, чтобы моему мужу досталось все, что он должен получить, чтобы не нарисовались какие-то государственные процессы или не появились непонятные родственники, которые могут у него что-то отобрать. Или если у меня появятся дети, я хочу знать, что они точно получат все и будут распоряжаться имуществом по справедливости.

Надеюсь, что мы попадем с мужем в статистику 30%, очень хочу прожить с ним долго, очень его люблю, но и хочу показать, что доверяю ему настолько, что готова переписать половину своего имущества.

Новости Сахалина

06.01 00:28

События на Сахалине и Курилах

Обсуждение новости:
Иностранку с поддельным паспортом обнаружили на Сахалине

https://sakhalin.info/news/214597

В отдел участковых уполномоченных полиции УМВД России по Южно-Сахалинску обратилась 20-летняя гражданка для замены паспорта в связи с истечением ср…

Лучшие ответыНаписать комментарий…

Так, друзья — сегодня будет большой и интересный пост о том, как выглядит в Финляндии обычная тюрьма. В бывшем совке принято гордиться всякими эфемерными «достижениями народного хозяйства», а я вам скажу, чтобы понять, как на самом деле живёт страна — посмотрите на её школы, больницы и тюрьмы. Все три фактора говорят о том, какая в стране власть и как вообще в ней относятся к людям.

Глядя на фотки финской тюрьмы, я недавно вспоминал рассказы и страшные видео о жутких пытках в тюремных больницах в современной России. Думаю, пытки и прочие ужасы там случаются потому, что страна до сих пор не «преодолела прошлое» ГУЛАГа — когда считается, что попавший в тюрьму человек не должен быть просто ограничен в свободе передвижения (как происходит во всех развитых странах), а должен быть уничтожен как личность.

Между тюрьмами в Росии и в Финляндии лежит огромная пропасть, прежде всего ментальная. Финский преступник — такой же человек, как и остальные граждане страны. В Финляндии заключённые могут пользоваться электронной почтой, интернетом и мобильными телефонами — если это не создаёт угрозы безопасности (скажем, заключённый не планирует таким образом преступления). Финская тюрьма возвращает обществу нормального человека, а не ещё больше озлобившегося преступника или сломленного инвалида.

Итак, в сегодняшнем посте — большой фото-рассказ о финской тюрьме. Обязательно заходите под кат, пишите в комментариях ваше мнение, ну и в друзья добавляться не забывайте. И да, на ютуб-канал конечно же тоже подписывайтесь)

01. Начнём с того, как вообще выглядит инфраструктура в финских тюрьмах. В целом финская тюрьма чем-то напоминает средненький пост-советский санаторий или трёхзвёдочный отель, в котором есть сауна, столовая, тренажёрный зал. Классическая финская сауна в тюрьме Йокела выглядит вот так.  Есть и обычные душевые, а кто хочет — тот может пользоваться сауной с парной, отделанной деревом. Все выглядит как в обычной сауне в недорогом отеле:

02. Общая комната для встреч. Напоминает что-то вроде общей столовой или конференц-зала. Остеклованная кабинка слева предназначена, скорее всего, для опасных преступников, склонных к побегу или нападению на конвойных — а вот все остальные общаются с посетителями просто сидя за длинными столами с небольшой стеклянной перегородкой.

03. Одна из тюремных камер в тюрьме Нааряви. Всё похоже на обычный недорогой хостел, на стене есть даже что-то вроде картины в современном стиле. В камере есть кофеварка, магнитофон с радио и вайфай-роутер, а вот решёток на окнах нет. Окно камеры, кстати, выходит в зелёный дворик с дорожками для прогулки, а не на расстрельную яму сталинских времён.

04. Камера в тюрьме Сёрнёйстен в Хельсинки. Заключённый спит на металлической кушетке с матрасом, над кушеткой можно увидеть стеллаж для хранения вещей, а за кушеткой находится ватерклозет с закрывающейся дверью. Наверху можно увидеть стопки одноразовой посуды для столовой.

05. Туалет в этой же тюрьме. Внутри не очень свежий ремонт — но в целом всё выглядит достаточно цивильно, на уровне того же трёхзвёздочнгого отеля в любой пост-советской стране.

06. Тюремные коридоры недалеко от кухни. Стены выкрашены в белый цвет, никаких мрачных синего и зеленого. О том, что это тюрьма, а не например больница или какая-нибудь школа, говорит только наличие закрывающихся решеток.

07. Тюремный ужин. Горячее блюдо (что-то вроде пасты карбонара), овощной салат, хлебцы с джемом и молоко. Посуда используется одноразовая. Фото завтрака и обеда найти не удалось — но думаю что там тоже полноценное нормальное питание, включая фрукты, сладости и кофе.

08. А вот так в финских тюрьмах живут самые злостные наруштели. Одиночная камера (карцер) в тюрьме Куопио. Сюда заключенные попадают за различные нарушения режима. Есть только жесткая кровать, туалет и две полочки на стене — которые наверное могут использоваться как стол и стул. Под потолком — небольшое окошко, кстати тоже без средневековой решетки.

09. Комната для длительных семейных свиданий в той же тюрьме Куопио. Думаю, в кадр попала только часть комнаты для длительных свиданий — там точно должно быть несколько помещений и что-то вроде кухни.

10. Комната для краткосрочных свиданий. Здесь разговаривать можно только с помощью телефонных трубок и нет длинного общего стола — но всё равно всё выглядит очень цивилизованно.

11. Тюрьма Куопио, тюремный санузел. Всё выглядит как в том же недорогом отеле, а сантехника и все подводки для воды такие же красивые, как и в остальной Финляндии.

12. Тренажерный зал для заключённых. В кадр он попал явно не весь, так как помимо зоны с блоками должна быть ещё зона со свободными весами (штанга и гантели). Полноценно питаясь, гуляя на свежем воздухе и занимаясь спортом заключённый выйдет из тюрьмы не сломленным инвалидом, а нормальным человеком, который сможет начать новую жизнь.

13. Спортивный зал для командных игр, вроде баскетбола, воллейбола или футбола. Есть в финской тюрьме и такое.

Ну что тут сказать? Скажу банальную вещь — глядя на финскую тюрьму, хорошо понимаешь, насколько хорошо живут остальные граждане этой страны — если даже для преступников в ней созданы такие условия. И как-то очень хорошо понимаешь, за что сражалась Финляндия в 1939 году.

Кстати, подобным образом устроены тюрьмы и в Нидерландах. И в последние годы их всё больше закрывается из-за нехватки заключённых.