«Ива́н-царе́вич и се́рый волк»[1] (Сказка об Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке[2], Жар-птица[3]) — сюжет народной сказки у восточных славян. Относится к так называемым волшебным сказкам. В указателе сказочных сюжетов имеет № 550 «Царевич и серый волк» («Царевич, Жар-птица и Серый волк», «Жар-птица и серый волк»[4]): три брата едут за жар-птицей; младший с помощью волка добывает её; а также коня и царевну; братья отнимают у него добычу и убивают его; волк оживляет героя, обман раскрывается[5]. Один из самых известных типов русской народной волшебной сказки, всемирно распространённый сюжет[4]. В русском фольклоре известно около 30 вариантов этой сказки[6], в украинском — 19, в белорусском — 6 вариантов[7].
Старейшая письменно зафиксированная европейская сказка о жар-птице и сером волке восходит к латинскому сборнику монаха Иоганна Габиуса «Скала-Коэли» (лат. Scala Coeli), изданного в 1480 году. В русскую устную традицию сюжет попал через лубок[8].
В русских народных вариантах действует царь Выслав или просто Царь, в литературных сказках В. Жуковского и А. Толстого — царь Берендей.
Основные действующие лица сюжета:
- Младший сын царя или молодец-стрелец, отправившийся на поиски таинственной Жар-птицы для царя;
- Серый волк — верный друг и помощник Ивана в его стремлении добыть Жар-птицу и оберегающий его от всех опасностей, стоящих на этом пути.
Наиболее распространенный вариант[источник не указан 1445 дней] русской народной сказки — в обработке А. Н. Толстого («Иван-царевич и Серый волк», 1940[9]). В основу сказки В. Жуковского («Сказка об Иван-царевиче и Сером волке», 1845) положен сюжет народной «Сказки об Иване-царевиче, Жар-птице и Сером Волке».
Сюжет русской народной сказки
У старого царя по имени Выслав Андронович[10] было три сына-царевича: Дмитрий, Василий и Иван. У царского дворца располагался красивый сад, где стояло дерево с золотыми яблоками на ветках. Однажды царь заметил, что кто-то крадёт яблоки, и велел сыновьям подкараулить похитителя. Старшие царевичи заснули на часах и ничего не увидели. Иван же до полуночи не смыкал глаз и обнаружил, что яблоки ворует «Жар-птица». Попытавшись поймать похитительницу, царевич вырывает от неё лишь перо, которое светится в темноте, как факел. Узнав о произошедшем и получив перо, царь даёт сыновьям задание: доставить ему живую «Жар-птицу». В награду же царь обещает подарить доставившему пол-царства. Царевичи отправляются на поиски, и разделяются на перепутье. Иван-царевич выбирает дорогу, на которой странник, как гласит указательный камень, «сам жив останется, а коня потеряет». Предсказание быстро сбывается: на следующее после привала утро Иван обнаруживает лишь обглоданные кости своей лошади. После долгих скитаний по лесу Иван-царевич встречает говорящего серого Волка, который, узнав о горе юноши, признаётся, что это он съел коня и предлагает Ивану себя в качестве скакуна и помощника в поисках «Жар-птицы». Волк и Иван пускаются в далёкое странствие, по ходу которого выясняется, что найти похитительницу золотых яблок становится всё более трудно и опасно. Тем не менее, благодаря серому Волку Иван-царевич всё же сумел добыть «Жар-птицу» и выкрасть Елену Прекрасную. Однако, коварные братья Ивана стремятся отнять у него добычу, но Волк спасает царевича, ввиду чего тот живым возвращается домой и женится на Елене Прекрасной.
Отличия в литературных сказках
Сказка В. Жуковского
В отличие от русской народной сказки, где царь позвал своих трёх сыновей и отправил на поиски жар-птицы, в сказке В. Жуковского младший сын Иван должен был остаться с отцом:
Еще ты молод, погоди; твоя
Пора придет; теперь же ты меня
Не покидай; я стар, уж мне недолго
На свете жить; а если я один
Умру, то на кого покину свой народ и царство…
В свое повествование В. А. Жуковский включает героев из других сказок:
- Кощей Бессмертный, смерть которого находится в яйце, яйцо в утке, утка в зайце. Это яйцо со дна моря достает щука. Аналогия со сказкой «Царевна-лягушка».
- Баба-яга, которая должна была накормить-напоить героя и спать уложить, а потом помочь. Аналогичное описание встречается в сказках «Морозко», «Марья Моревна» и других.
- Леший, аналогичный описанию в сказках «Морозко», «Василиса Премудрая».
- Богатырский конь, аналогичный описанию в сказке «Василиса Премудрая».
- Волшебные предметы, такие как скатерть-самобранка, драчун-дубинка, гусли-самогуды. Описание скатерти-самобранки встречается в сказках «Гусли-самогуды», «Королевич и его дядька», «Заколдованная королевна».
- Змей Горыныч с шестью головами встречается в сказке «Иван — крестьянский сын».
Творческий опыт Жуковского, соединявшего несколько сказок в одну, нашёл продолжение у ряда других писателей.
Примечания
- ↑ Русские народные сказки. В обработке А.Н. Толстого. — М.; Л.: Детгиз, 1948
- ↑ Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. — Лит. памятники. — М.: Наука, 1984—1985
- ↑ Жар-птица // Худяков, И. А. Вып. 1 // Великорусские сказки. — М.: Издание К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1860. — С. 1—7
- ↑ 1 2 Будур, 2005, с. 151.
- ↑ Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка — Л.: Наука, 1979 — С. 154—155
- ↑ Комментарий к «Сказке об Иване-царевиче, жар-птице и о Сером Волке» // Афанасьев А. Н. Народные русские сказки — М.: ОЛМА Медиа Групп — 304 с.
- ↑ Шахматов А. А. Фольклорное наследие А. А. Шахматова. РАН, Институт русской литературы (Пушкинский Дом) — СПб.: Изд-во РХГА, 2005. – 799 с. — С. 676—677
- ↑ Литературная энциклопедия терминов и понятий. Институт научной информации по общественным наукам (Российская академия наук) — М.: Интелвак, 2001 — С. 994
- ↑ Самоделова Е. А. Начальная история создания «Русских народных сказок в обработке А. Н. Толстого» (1937-1938 — по архивным источникам) // Журнал «Вестник Вятского государственного университета», 2011
- ↑ Дедушкины прогулки, содержащие в себе 10 русских сказок. СПб., 1819. Первое изд. — СПб., 1786., № 3, с. 3—27.
Литература
- Жуковский В. А. Сказка о Иване-царевиче и Сером Волке — М.: Проспект, 2013 — 31 с.
- Будур Н. В. Жар-птица и серый волк // Сказочная энциклопедия / общ. ред. Н. В. Будур. — М.: Олма-Пресс, 2005. — С. 151. — ISBN 5-224-04818-4.
Ссылки
- 550=К417. Царевич и серый волк // Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка
- Иван-царевич и Серый волк
- Иван-царевич и Серый волк
- Иван-царевич и Серый волк
- Иван-царевич и Серый волк (русская народная сказка) (в обработке А. Н. Толстого)
- Иван-царевич и Серый волк (художественное озвучивание всей сказки)
210 лет назад, 31 августа 1811 года, в Тарбе, на юге Франции, родился Теофиль Готье. Он был идеологом приверженцев “искусства для искусства”, и на действительность предпочитал взирать не без высокомерия. В русских журналах в 1850-е парижского мастера только мимоходом упоминали в обзорных статьях — с почтением: “Его стихи похожи на чекан самой тонкой работы Бенвенуто Челлини”.
Хладнокровный парнасец, скупо публиковавший образцы отточенного литературного стиля, он оказался едва ли не самым внимательным и вдумчивым путешественником, побывавшим в России. Куда там Астольфу де Кюстину! Романтик, консерватор, Готье прибыл в Россию во времена императора Александра II. И сразу стало ясно, что этот француз не напишет пасквилей о своём путешествии в заснеженную империю.
Готье никогда не гнался за шумной популярностью, к массовому успеху относился пренебрежительно, и шумихи вокруг его путешествия не наблюдалось.
“Он явился к нам тихо, скромно, без шума, не так, как пресловутый Дюма-отец… Он знакомится с нами исподволь и пишет только о том, что успел изучить основательно… Мы могли бы, правда, описать наружность г. Готье, но кто же не знает этой умной, покрытой густыми волосами головы?”, — писали “Санкт-Петербургские ведомости”.
Как этот искушённый эстет внимателен к деталям! Его интересовали именно подробности:
“Тулуп надевается мехом внутрь, и, когда он новый, дублёная кожа имеет довольно приятный для глаза бледно-розовый цвет сёмги. Он прострочен для красоты и в общем не лишён колорита. Но мужик верен своему тулупу, как араб — бурнусу. Раз надев, он уже его не снимает: это ему и одеяло и кровать”. Поразила Готье и русская чистоплотность: “В Париже не найдётся красотки, тело которой было бы чище, чем у мужика, вышедшего из бани. Самые бедные в России моются не реже одного раза в неделю, а стоимость мыла составляет копейки”.
Во время путешествия Готье отправлял изящные и краткие репортажи в парижскую газету “Moniteur Universel” (“Универсальный вестник”). Для многочисленных читателей почтенной газеты он первым показал некарикатурную и добродушную Россию — загадочную страну, с которой хочется дружить. И это — через несколько лет после Крымской войны, когда на Западе было принято рассуждать о России с негодованием. И русофобия к тому времени уже существовала и даже процветала, не говоря уже об агрессивном страхе перед Россией. И войну за умы идеологи разных мастей вели ожесточённо.
Готье готовил книгу о русском искусстве — а эта задача требовала жертв. В жестокий мороз, в коляске, он поехал из Москвы в Лавру. Продрог до костей, но увидел то, что русские, как правило, скрывали от иностранцев. И вернулся во Францию почти что “из России с любовью”.
В России его хорошо знали как соавтора балетных либретто “Жизель” и “Дочь фараона”. О поэзии Готье имели представление только редкие ценители. Знаменитый приключенческий роман “Капитан Фракасс” выйдет в русском переводе только в 1895 году (Fitzroy писал об этом романе и его киноверсии). Но в конце XIX века он оказался необходим стихотворцам, открывшим новую — декадентскую — страницу русской поэзии. Его стали переводить — прежде всего, Валерий Брюсов и Николай Гумилёв, которые тянулись к парнасским образцам. “Он уверенной рукой отовсюду брал, что ему было надо, и всё становилось чистым золотом в этой руке”, — писал о французском парнасце Гумилёв. С тех пор Готье полноправно существует и на русском языке.
145 лет назад, 4 (16) августа 1876 года, в селе Тарховке, неподалёку от Петербурга, родился Иван Яковлевич Билибин.
“Иван — Железная Рука” — так его называли. Очень точно сказано. Настойчивость и решительность выделяли его из круга мирискусников, да и вообще — на фоне других художников. Когда Билибин учился у Ильи Репина — отрабатывал рисунок с небывалым усердием, самоотверженно — по пятнадцати часов кряду. И нашёл свой стиль, который не без самоиронии окрестил “облагороженным лубком”. Первую из своих классических работ он создал в 1899-м — оформил книгу “Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и о Сером волке”. Она переиздаётся до сих пор и будет переиздаваться. Это настоящий Билибин, узнаваемый мгновенно и столь же мгновенно покоряющий. После “Ивана-царевича” его, как мастера русской темы, наперебой приглашают издатели и театры. И снова и снова выходили сказки с иллюстрациями Билибина, с билибинскими буквицами… За первой удачей последовали “Василиса Прекрасная”, “Марья Моревна”, “Царевна-лягушка”, “Сестрица Алёнушка и братец Иванушка”, “Белая уточка”, “Перышко Финиста”. Затем — былины, одна за другой. А чуть позже — четыре сказки Пушкина, начиная с царя Салтана. Там было всё, что от века присуще народным волшебным историям. Нечистая сила — такая, что страшнее не бывает. Оборотни — добрые и злые. Чудеса в красках. И отточенный вкус художника.
Б.М.Кустодиев «Портрет И.Я.Билибина» 1914
После февральской революции он создал эскиз герба несостоявшейся Российской республики, потом попытался убежать от гражданской войны в Крым, а потом из Новороссийска отплыл на теплоходе “Саратов” “подальше от нашей земли”. Он немало путешествовал, побывал на Востоке, но признание нашёл в Париже, где в чести были русские спектакли. Лучшего театрального художника найти непросто. Появлялись и новые сказочные издания — в том числе “Тысяча и одной ночи”. Этот углублённый в искусство, строгий человек везде казался своим, уместным. Но, как только узнал, что в России снова стали ценить искусство — стал подумывать о возвращении.
В середине тридцатых Билибин создал панно (да не какое-нибудь, а про Микулу Селяниновича!) для советского посольства в Париже. Кого-то это смущало, но Билибин давным-давно не обращал внимания на недобрые пересуды. Пришло время возвращаться на Родину… Он приехал в Россию не умирать, а работать — и сразу оказался нарасхват. Среди его новых работ — образцовые иллюстрации к роману Алексея Толстого “Пётр Первый”. По-прежнему ценились и его старые сказочные работы, их считали эталоном жанра. В 1941-м Билибин отказался от эвакуации: ему не хотелось снова превращаться в странника, как в Гражданскую. Он ответил наркому просвещения Потёмкину: “Из осажденной крепости не убегают. Её защищают”. И работал в Ленинграде до окончательного изнеможения и голодной смерти. Не жалел, что вернулся в Россию, хотя, конечно, не ждал такой беды.
До последнего дня он работал над иллюстрациями к русским народным былинам, больной, голодный, умирающий, свято веря, что его Родина выстоит в войне. “Работа продолжается… Книга должна выйти, когда наступит победоносный мир. Книга о нашем эпическом и героическом прошлом…” Да, он создавал богатырей. Кто ещё мог помочь блокадной зимой? Конечно, только богатыри. Железная рука подрагивала, но вела рисунок…
90 лет назад, 15 августа 1931 года, в Тбилиси, родился Микаэл Таривердиев.
Когда-то он написал оперу “Граф Калиостро”, к сожалению, не ставшую широко известной. Но Микаэл Леонович Таривердиев и в музыке обладал способностями великих алхимиков прошлого.
Его импрессионистические вокализы стали пульсом советских шестидесятых — да и не только советских. И в наше время, если нужно намекнуть, что дело происходит в те годы — киношники просто вволю цитируют Таривердиева. Загадочная музыка — то меланхоличная, то страстная — притягивает и не отпускает.
Пожалуй, ни в Голливуде, ни в Европе не было такой разнообразной и волшебной киномузыки. Симфонизм Всеволода Овчинникова, стилизаторский гений Андрея Петрова, озарения Альфреда Шнитке, космос Эдуарда Артемьева, трагикомические видения Олега Каравайчука — эти цветы расцветали одновременно. И Таривердиев в такой плеяде не затерялся. Думаю, его только подстегивало, что он работает не на целине и не в кунсткамере, а в подлинном саду чудес.
На его музыку в фильме “Человек идёт за солнцем” трудно было не обратить внимание. Небывалая, изобретательная, пластичная — казалось, она лучше всего соответствовала веку, когда и физики, и лирики были в почёте. Да не только казалось, так и обстояли дела. Он был настоящим соавтором своих фильмов — привередливым, дотошным. Так появились “Мой младший брат”, “До свидания, мальчики”, “Любить”, а потом — и “Судьба резидента”, и “Ольга Сергеевна”, и “Ирония судьбы”, и, конечно, “Семнадцать мгновений весны”. Музыка, от лирической песни до тревожного шороха — создала достоверную атмосферу Берлина весны 1945 года, в котором ведёт свои осторожные, но и рискованные партии чемпион Берлина по теннису Макс фон Штирлиц.
Микаэл Таривердиев в детстве
Таривердиев принципиально не писал шлягеров, хотя они могли в два счёта обогатить его — отчасти сибарита. И вполне честно. Лишь однажды он изменил своему принципу — чтобы доказать друзьям, что способен и на шлягермахерство. И написал на стихи Николая Добронравова простенькую, очаровательную и привязчивую песенку:
Как кукушке ни куковать —
Ей судьбы нам не предсказать.
Ты не печалься и не прощайся,
А выходи меня встречать.
И действительно — получился первоклассный шлягер, который перепевали в ресторанах и наперебой записывали в девичьих песенниках. Другая их общая с Добронравовым песня по-таривердиевски изящна, но и она стала популярной. Это “Маленький принц” из детского шпионского детектива “Пассажир с “Экватора” (“Кто тебя выдумал, звёздная страна?”).
Однажды он стал жертвой жестокого и несправедливого розыгрыша. Соорудили сплетню, что его “Песня о далёкой Родине” из “Мгновений” слишком похожа на “Историю любви” Фрэнсиса Лэя, которую отлично знали советские любители эстрады. Трудно представить более несправедливого обвинения — Таривердиева в последнюю очередь можно обвинить в неоригинальности, что в инструментальной, что в вокальной музыке. В то время в нашем эфире крутилось не меньше пяти песен в стиле Лэя, а “Песню о далёкой Родине” ни с чем сопоставить невозможно. Слишком “отдельная” интонация.
Мне довелось разговаривать с маэстро незадолго до его смерти. И главное впечатление вот какое. В чем-то язвительный, во многом искушённый, он оставался до наивности добрым человеком. По-моему, это нужно ценить прежде всего. В том числе — в его музыке. Как и непринуждённость, свобода, привкус влюблённости и ранимости.
Граф Калиостро уехал куда-то. Может быть, в звёздную страну, как это ни банально. Сегодня найти его музыку всегда легко, она рядом. Гораздо труднее было композитору найти её в звуках и образах.