Вопрос о соотношении интересов отдельного человека и государ­ства остается актуальным на протяжении многовековой истории че­ловечества.

Поэма «Медный всадник» — итог размышлений поэта о личности Петра I, о русской истории и государстве, о месте в нем человека.

В этом произведении органично сочетаются повествование о судьбе заурядного жителя Петербурга, пострадавшего во время наводнения, — Евгения и историко-философские размышления о государстве, становле­ние которого связано с личностью и деятельностью Петра. На первый взгляд, между этими двумя героями лежит непреодолимая пропасть, их разделяет не только время, но и место в истории и жизни государства. Один из них царь, великий преобразователь, а другой — «маленький че­ловек», бедный чиновник, никому не известный. Но поэт удивительным образом скрещивает их линии жизни.

Вступление — это гимн «строителю чудотворному», вождю нации, интересы которого неразрывно связаны с общегосударст­венными. Не случайно здесь используется местоимение «мы» («от­сель грозить мы будем шведу»). Замысел Петра поражает своей грандиозностью: вопреки всему, даже самой природе, создать пре­красный город «в топи блат» и тем самым «в Европу прорубить окно». Результат его деяний — построен город, которым восторга­ется Пушкин, стихия усмирилась, а сам Петр стал «державцем по­лумира».

Описание жизни бедного петербургского чиновника дается как антитеза рассказу о великом царе-реформаторе. Интересы Евгения связаны с мечтами самого обыкновенного человека о семье, доме, ра­боте. Но им не дано осуществиться из-за того, что во время страшно­го наводнения его невеста Параша погибла, а сам Евгений, не выдер­жав этого потрясения, сошел с ума. Кто виновен в этом?

Вначале может показаться, что ответ очевиден: стихия, которая сметает все на своем пути. Но вдруг появляется иной мотив: во время наводнения народ «зрит божий гнев и казни ждет». Почему так про­изошло? Ответ возникает в кульминационной сцене, когда спустя год сумасшедший Евгений, бродя по городу, оказывается рядом с памятни­ком Петру I. Это уже не столько «строитель чудотворный», сколько символ жестокой государственной власти, которая тоже является ре­зультатом деятельности Петра. На миг сознание несчастного Евгения проясняется, и он бросает обвинение медному истукану: «Ужо тебе!..». «Кумир на бронзовом коне» грозен и беспощаден, потому что он — символ той государственной системы, которая «уздой железной» вздернула на дыбы Россию. Вот что, как следует из развития идеи про­изведения, противостоит интересам обычного человека, и финал по­эмы — гибель Евгения, с этой точки зрения, вполне закономерен.

Этот трагический конфликт интересов государства и отдельной личности кажется неразрешимым и вечным. Пушкин показал, что на­дежды и чаяния каждого отдельного человека, пусть даже «маленько­го», не менее важны, чем интересы государства.

C какой целью в поэме «Медный всадник» А. С. Пушкин
изображает конфликт между героями разных эпох?

«Медный всадник» — одно из самых совершенных поэтических произведений Пушкина. Уникальность этого произведения заключа­ется в том, что автор преодолел жанровые каноны исторической по­эмы. Петр I не появляется в поэме как исторический персонаж (он «кумир» — изваяние), о времени его царствования также ничего не сказано. Поэт обращается не к истокам этой эпохи, а к ее итогам — к современности.

Основной конфликт поэмы — конфликт между государством и личностью. Воплощается он прежде всего в образной системе: проти­вопоставлением Петра и Евгения.

Образ Петра центральный в поэме. Пушкин дает в «Медном всад­нике» свою трактовку личности и государственной деятельности Пет­ра. Автор изображает два лика императора, во вступлении Петр — человек и государственный деятель:

На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел.

Им руководит идея блага Отечества, а не произвол. Он понимает историческую закономерность и предстает как решительный, дея­тельный, мудрый правитель.

В основной части поэмы Петр — памятник первому русскому им­ператору, символизирующий самодержавную власть, готовый пода­вить любой протест:

Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нем сокрыта!

Конфликт истории и личности раскрывается через изображение судьбы обыкновенного человека. Хотя Евгения исследователи не 32

Включают в галерею «маленьких людей», тем не менее некоторые ти­пические черты таких героев находим в этом образе. Евгений лишен индивидуальности. Петр I становится для него тем «значительным лицом», которое появляется в жизни любого «маленького человека», чтобы разрушить его счастье.

Величие, государственный масштаб образа Петра и ничтожность, ограниченность кругом личных забот Евгения подчеркивается компо­зиционно. Монолог Петра во вступлении («И думал он: Отсель гро­зить мы будем шведу…») противопоставлен «думам» Евгения («О чем же думал он? о том, / Что был он беден…»).

Конфликт поддерживается стилистически. Вступление, эпизоды, связанные с «кумиром на бронзовом коне», выдержаны в традиции оды — самого государственного жанра. Там, где речь идет о Евгении, господствует прозаичность.

Противостояние человека и власти, личности и государства — вечная проблема, однозначное решение которой Пушкин считает не­возможным.

Что является главной причиной изменения героев
в романе «Евгений Онегин»?

Особое место в творчестве А. С. Пушкина занимает роман в сти­хах «Евгений Онегин». Проблема цели и смысла жизни ключевая, центральная в романе. В силу особенностей жанра в романе, который литературоведение толкует как своеобразный лирический дневник ав­тора, отражен сам процесс переоценки всей системы нравственных ценностей. Время в романе течет так, что мы видим героев в динами­ке, прослеживаем их духовный путь. Все основные герои переживают период становления, мучительно ищут истину, определяют свое ме­сто в мире.

Поиск смысла жизни происходит в разных плоскостях существо­вания. Сюжет романа строится на любви основных героев. Для автора одним из важнейших критериев духовного изменения человека стано­вится отношение к браку, к долгу. Если в юности «…мы враги Гиме­нея», супруг, «рогоносец величавый», воспринимается как объект на­смешки, то в зрелом возрасте семья оказывается единственно правильным выбором:

Мой идеал теперь — хозяйка, Мои желания — покой…

И это говорит о духовном взрослении человека, о нормальной смене ценностных критериев:

Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел.

Трагедия главных героев происходит из-за неумения Онегина «вовремя созреть», из-за преждевременной старости души, из-за «хандры», модной болезни века. Для денди Онегина любовь =— «нау­ка страсти нежной». Истинное чувство он познает к концу романа — когда придет опыт страданий.

Для Автора и Татьяны любовь — огромная духовная работа. Для Ленского — необходимый романтический атрибут, поэтому он и вы­бирает лишенную индивидуальности Ольгу, в которой слились все типичные черты героинь сентиментальных романов:

Глаза, как небо, голубые, Улыбка, локоны льняные, Движенья^ голос, легкий стан…

Сам Автор обретает смысл жизни в исполнении своего предна­значения. Он прежде всего поэт, жизнь его немыслима без творчества, без напряженной духовной работы. Ему прямо противопоставлен Онегин. Автор иронично замечает, что «труд упорный ему был то­шен».

Особенно важна в романе проблема долга и счастья. Обострен­ное чувство долга — доминанта образа Татьяны. Счастье с Онеги­ным для нее невозможно: нет счастья, построенного на несчастье другого человека, на бесчестии. Выбор Татьяны — высший нравст­венный долг.

В чем заключается «разность» между Автором
и героем в романе «Евгений Онегин»?

«Евгений Онегин» — лиро-эпическое произведение, роман в сти­хах. «…Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница», — замечает Пушкин (из письма к Вяземскому).

Лирическое и эпическое в «Евгении Онегине» равноправны, образ Автора (лирическое начало) не менее важен, чем образы героев (эпи­ческая линия).

Образ Автора появляется и в лирических отступлениях, и в пове­ствовании. Он выступает и как рассказчик («Позвольте мне, читатель мой, / Заняться старшею сестрой»), и как персонаж романа (он знаком с самим героем), и как лирический герой (Автор высказывает свои взгляды на культуру, литературу, искусство), и как поэт (он обсужда­ет с читателем план романа).

Автор противопоставляет себя Онегину и рад «всегда заметить раз­ность между» ним и собой. Особенно хорошо эта антитеза прослежива­ется в отношениях к театру, природе, творчеству. По-разному они от­носятся к любви. Для Онегина — это «наука страсти нежной», а для Автора «все поэты — любви мечтательной друзья».

Важна разница в их отношении к литературе. Онегин «высокой страсти» не имел «для звуков жизни не щадить», «не мог он ямба от хорея» отличить. Автор же собирается начать «писать / Поэму песен в двадцать пять».

И тем не менее Автор дружен с Онегиным, называет его «добрый мой приятель» и не скрывает своего отношения к герою:

Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий, охлажденный ум.

В чем-то они даже похожи:

Игру страстей мы знали оба: Томила жизнь обоих нас;

В обоих сердцах жар угас…

Автор объективно относится к своему герою. Он понимает, что трагедия Онегина в разрыве между его истинными человеческими возможностями и той ролью, которую он играет (это одна из цен­тральных проблем онегинского поколения). Искренне любя своего ге­роя, Автор осуждает его за страх нарушить светские условности (за дуэль с Ленским), называет Онегина «убийцей юного поэта». В исто­рии взаимоотношений Онегина и Татьяны он целиком на стороне ге­роини. Татьяна для Автора «милый идеал», он вместе с нею «слезы льет», именно он хранит «письмо Татьяны».

Образ Автора имеет значение в композиционном построении ро­мана. Он служит для перехода от лирической части к эпической, и на­оборот. Таким образом, «Евгений Онегин» — «свободный роман».

C какой целью Пушкин в романе «Евгений Онегин» изображает
особенности литературной жизни начала XIX века?

По жанру «Евгений Онегин» — роман в стихах, то есть лиро — эпическое произведение, где лирическое и эпическое равноправны, где автор свободно переходит от повествования к лирическим отступ­лениям.

Роль лирических отступлений огромна, они создают художе­ственный образ эпохи, делают роман «энциклопедией русской жизни».

Особенно следует выделить отступления на литературные темы. Роман создавался в тот период русской литературы, когда среди писа­телей шел спор о том, каким языком должны писать русские литера­торы: использовать исключительно русские слова, в том числе и уста­ревшие, или же свободно включать в свои тексты новую лексику, если в этом появляется необходимость. Отголоски этой литературной дискуссии часто встречаются на страницах «Евгения Онегина». Пуш­кин обильно включает иностранные слова и названия без перевода, так как они не вошли еще в русский обиход, но поступить иначе он не может, ведь тогда не сможет нарисовать верную картину жизни выс­шего света, многое усваивавшего из иностранных культур. Так, на­пример, подыскав подходящее французское слово для характеристики героя, он шутливо обращается к Шишкову:

Ducommeilfaut… Шишков, прости, Не знаю, как перевести.

В другом случае Пушкин возражает «шишковистам», прямо назы­вая аргумент, почему он не ищет эквивалентные слова в русском язы­ке, и приводит факт, что в «Словаре Академии Российской» XVIII ве­ка не содержится заимствованных из иностранных языков слов, даже уже прочно вошедших в русский язык:

Но Панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет; А вижу я, винюсь пред вами,

Что уж и так мой бедный слог

Пестреть гораздо меньше мог Иноплеменными словами, Хоть и заглядывал я встарь В Академический словарь.

Поднимаются проблемы современной Пушкину литературы: во­просы жанровых предпочтений:

А ныне все умы в тумане,

Мораль на нас наводит сон, Порок любезен — ив романе, И там уж торжествует он…

Литературных направлений (ироничное отношение к романтизму, вероятно потому, что «года к суровой прозе клонят»), иноязычных заимствований («Но Панталоны, фрак, жилет, / Всех этих Слов на русском нет»), взаимодействия русской и зарубежной литературы. В спорах о русском литературном языке подчеркивается верность «карамзинистским» идеалам юности:

Я знаю: дам хотят заставить

Читать по-русски. Право страх!

Автор полемизирует с «критиком строгим»:

Но все в элегии ничтожно;

Пустая цель ее жалка;

Меж тем цель оды высока…

Во многих отступлениях Автор предстает как петербургский поэт, современник героев романа.

Почему в финале шестой главы романа А. С. Пушкина
«Евгений Онегин» звучит тема прощания автора
с юностью, поэзией и романтизмом?

Романтик и поэт Ленский кажется духовным и социальным анти­подом Онегина, полностью оторванным от быта, от русской жизни. C Ленским в роман входят темы молодости, дружбы, сердечного «неве­жества», преданности чувствам, юношеской отваги и благородства. Уже тем, какое имя выбрал автор своему герою — Владимир Лен­ский, подчеркивается характерная черта этого персонажа: «Он пел любовь, любви послушный…»

Использованная аллитерация на «л», говорит о мягкости, влюб­ленности Ленского.

Представив героя во второй главе романа, Пушкин дает ему крас­норечивую характеристику. Ленский, «красавец в полном цвете лет», «поклонник Канта и поэт», вернулся в свою деревню из «Германии туманной». Он верил, что «друзья готовы / За честь его принять око­вы», он верил в родные души. Такое мироощущение делает Ленского поэтом, ориентирующимся на творчество Шиллера и Гете. Тематика и образы его творчества напоминают общие места романтических эле­гий, в своих стихах Ленский воспевает «поблеклый жизни цвет без малого в осьмнадцать лет». Подобные настроения — дань романтиче­ской традиции. И, как романтик, Ленский живет в своем чудесном мире, наполненном «уединеньем, тишиной», мире, не имеющем ниче­го общего с реальностью, где ведутся разговоры «о сенокосе, о вине, о псарне». И мыслит он романтическими категориями:

Буду ей спаситель.

Не потерплю, чтоб развратитель Огнем и вздохов и похвал Младое сердце искушал.

И, конечно, как романтический герой, он должен был погибнуть на дуэли.

В преддверии поединка весь вечер Ленский испытывает смену на­строений — от рассеянности до веселья. Утро следующего дня стало для Ленского последним:

Пробили

Часы урочные: поэт

Роняет молча пистолет, На грудь кладет тихонько руку И падает.

Строфы, следующие за описанием его смерти, дают два варианта возможной судьбы Ленского — поэтико-героической и прозаической. По смыслу построения этих строф нельзя сказать, какой из этих вари­антов более реальный. Для Пушкина важна мысль о том, что жизнь человека непредсказуема.

И в то же время смерть романического героя весьма символична — это прощание с юностью.

Характер Татьяны: цельность или противоречивость?

(по роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»)

Проблема долга и счастья является важнейшей проблемой романа в стихах «Евгений Онегин».

Татьяна появляется в романе семнадцатилетней девушкой:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой.

Взрослеет, меняется внешне, но для нее неизменным остается по­нятие чести и долга, которое является доминантой этого женского об­раза.

В начальных главах романа Татьяна предстает человеком внут­ренне противоречивым. В ней уживаются подлинные чувства и чув­ствительность, внушенная сентиментальными романами, которые ей «заменяли все». Татьяна воображает себя героиней любимых книг и ожидает «кого-нибудь», похожего на Грандисона или Малек-Аделя, поэтому, встретив Онегина, Татьяна увидела в нем воплощение всех лучших качеств любимых героев. В ней было что-то романтическое, недаром Ленский сравнивает ее со Светланой Жуковского.

Поведение влюбленной Татьяны строится по известным ей ро­манным моделям. Ее письмо написано по-французски («она по — русски плохо знала»), образцом послужили письма из прочитанных ею романов. Автор переводит его, высвобождая подлинные чувства героини из плена книжных шаблонов. То, что Татьяна вступает в переписку с незнакомым молодым человеком и первая признается ему в любви, делает ее поступок невозможным с точки зрения свет­ских приличий.

Переворот в судьбе Татьяны происходит в 7-й главе. Внешние пе­ремены в ее жизни только следствие сложного процесса, который шел в душе Татьяны после отъезда Онегина. Оказавшись в его усадьбе и пы­таясь понять своего героя по оставленным там книгам, она поняла, что ее возлюбленный — человек донельзя загадочный:

Что ж он? Ужели подражанье, Ничтожный призрак, иль еще Москвич в Гарольдовом плаще…

И снова Татьяна видит не реального Онегина, а того, кого подска­зало ей воображение.

Не надеясь на новую встречу и взаимность возлюбленного, Татья­на делает решающий нравственный выбор: соглашается ехать в Мо­скву. Она любит Онегина, но добровольно подчиняется своему долгу перед семьей.

И в последнем эпизоде романа, в последнем монологе («Но я дру­гому отдана; / Я буду век ему верна») Татьяна подтверждает выбор, сделанный раньше. «Урок Онегину» полон несправедливых упреков, замечаний. Татьяна не понимает чувства героя, видит в его любви лишь светскую интригу, желание уронить ее честь. Вновь, как когда — то в деревне, Татьяна не видит подлинного Онегина.

Монолог Татьяны отражает внутреннюю драму. Любя друг друга, они не будут никогда вместе. Татьяна уверена, что нельзя построить счастье на несчастье другого, поэтому Татьяна Ларина является ге­роиней совести, а не любовной героиней.

Встреча героев — это невстреча во времени.

В чем заключается нравственный выбор героя
в романе Пушкина «Капитанская дочка»?

«Капитанская дочка» — это и исторический роман (о крестьян­ском бунте под предводительством Пугачева), и семейная хроника Гриневых, и роман-биография Петра Гринева, и роман воспитания (история становления характера дворянского «недоросля»), и роман — притча (судьбы героев — подтверждение нравственного тезиса, став­шего эпиграфом к роману: «Береги честь смолоду»).

Гринев — свидетель и участник исторических событий. Фор­мирование личности молодого дворянина — это непрерывная цепь испытаний его чести и человеческой порядочности. Уехав из дома, он то и дело попадает в ситуации нравственного выбора. Сначала они ничем не отличаются от тех, что бывают в жизни каждого че­ловека (проигрыш ста рублей Зурину, встреча с вожатым во время бурана, любовный конфликт). Он абсолютно не готов к жизни и должен полагаться только на нравственное чувство. Наставлением сурового отца, полученным перед отъездом, и ограничился его жизненный опыт. Нравственный потенциал героя раскрылся во 40

Время бунта. Уже в день взятия Белогорской крепости ему не­сколько раз пришлось выбирать между честью и бесчестием, а фактически между жизнью и смертью. Но самое главное нрарст — венное испытание оказалось впереди. В Оренбурге, получив пись­мо от Маши, Гринев должен был сделать решающий выбор: сол­датский долг требовал подчиниться решению генерала, остаться в осажденном городе — долг чести требовал откликнуться на отча­янный призыв Маши: «вы один у меня покровитель; заступитесь за меня бедную». Гринев-человек победил Гринева-солдата, присяг­нувшего императрице, — он решился уехать из Оренбурга, а затем воспользовался помощью Пугачева. Честь Гринев понимает как человеческое достоинство, единство совести и внутреннего убеж­дения человека в своей правоте. Такое же «человеческое измере­ние» чести и долга мы видим у его отца, который, узнав о мнимой измене сына, говорит о пращуре, умершем за то, что честь «почи­тал святынею своей совести».

Честь стала в романе мерой человечности и порядочности всех ге­роев. Отношение к чести и долгу развело Гринева и Швабрина. Ис­кренность, открытость и честность Гринева привлекли к нему Пуга­чева («Моя искренность поразила Пугачева»), В исторических испытаниях в человеке проявляются скрытые волевые качества (Ма­ша Миронова). Подлость и низость делают его законченным негодяем (Швабрин). История дает шанс спастись даже в сложных испытаниях тем, кто честен, человечен и милосерден.

Почему в произведениях А. С. Пушкина одним
из главных героев является стихия?

В творчестве Пушкина в произведениях разных жанров возникает мотив стихии. Вода, огонь, метель — это природные стихии, которые в художественных образах писателя приобретают символическое зна­чение. Стихия непредсказуема, непреодолима, может закружить в вихре событий, перепутать, перемешать и разбросать человеческие судьбы.

Метель, как символический образ, возникает в творчестве Пуш­кина в поздний период, в тридцатые годы поэт пишет о метели и в стихах, и в прозе. Это повесть «Метель» из цикла «Повести покойно­го Ивана Петровича Белкина», стихотворение «Бесы», глава «Вожа­тый» в романе «Капитанская дочка».

В повести «Метель» природная стихия является основой сю­жетной интриги, но не становится главной темой. В произведении два любовных романа, природная стихия находится в центре, раз­деляя или объединяя их. В самый кульминационный момент повес­ти, побег Маши из родительского дома, появляется новое дейст­вующее лицо — Метель («Вдруг» «в одну минуту поднялся ветер», «небо слилось с землей»). C появлением метели заурядное течение любовной истории обрывается, судьба разлучила влюбленных, но одновременно соединила церковным таинством двух незнакомых людей.

«Бесы» написаны в очень сложный для духовной и творческой жизни автора период. В начале стихотворения путник уже во власти метели и предчувствует приближение пугающих событий:

Страшно, страшно поневоле.

Средь неведомых равнин…

Угроза гибели осознана, и дальше действие развивается более стремительно. Первое упоминание беса — просто присказка («В поле бес нас водит, видно»), но уже в следующей строчке этот образ имеет реальные очертания: «Посмотри: вон, вон играет. / Ду­ет, плюет на меня». Метель не отступает: «Вьюга злится, вьюга скачет», и окружают ездока уже полчища бесов: «Вижу: духи со — бралися средь белеющих равнин». Рефреном проходящая строка «Мчатся тучи, вьются тучи» делит стихотворение на 3 части, меняя настроение каждой.

В повести «Капитанская дочка» метель называется бурей, бура­ном — это нечто могущественное, страшное. Буря разразится еще и в социальном плане. Метель сведет Гринева и Пугачева. Здесь она не­что вроде пророчества, предвещающего глубокие социальные потря­сения. Стихия сближает совершенно разных людей «народного ца­ря» и «обычного человека».

Во всех произведениях Пушкина метель есть мистическая, сверхъ­естественная сила, которая управляет судьбами людей, как правило, ра­зумно и справедливо («Метель», «Капитанская дочка»). Человек оказы­вается неспособным изменить что-либо.

Согласны ли вы с утверждением, что тема милосердия —
ведущая тема в романе А. С. Пушкина
«Капитанская дочка»?

Тема милосердия, чести была для Пушкина принципиальной. Она была тесно связана с другим, более глубоким вопросом: как жить в истории? За что держаться? В «Капитанской дочке», законченной за несколько месяцев до смерти, на этот вопрос был дан ответ. В романе нигде честь не противоречит совести.

Весь последний роман Пушкина проникнут духом милосердия. Центральная сюжетная линия романа — история взаимоотношений Гринева и Пугачева — это прежде всего история милосердия. Вспомним первую встречу героев. Пугачев вывел заблудившегося во время бурана Гринева к постоялому двору. Люди, пережившие только что неприятное, опасное приключение, чувствуют особую общность, вдруг объединившую их. Гринев предлагает Пугачеву чай, а после, по просьбе последнего, и стакан вина. Наутро Гринев еще раз благодарит Пугачева. Тут впервые промелькнуло между офицером Гриневым и беглым казаком Пугачевым нечто иное… Поэтому и радуется вожатый подарку, поэтому и такое теплое на­путствие: «Спасибо, ваше благородие! Век не забуду ваших мило­стей».

И через все остальные встречи Гринева и Пугачева основной те­мой идет именно тема милосердия. При занятии Белогорской крепо­сти Пугачев, узнав Гринева, тут же помиловал его, спас от смертной казни. Но сколь несоразмерна услуга и воздаяние: стакан вина и зая­чий тулуп и… жизнь, подаренная офицеру противного войска. Раз­глядел однажды Гринев человека в Пугачеве, обратился к этому внут­реннему человеку — и не может забыть этого Пугачев.

И при третьей встрече, во всех перипетиях откровенного и риско­ванного диалога, который ведут герои, опять милосердие. «О чем, ваше благородие, изволил задуматься? — Как не задуматься, — отве­чал я ему. — Я офицер, дворянин; вчера еще дрался против тебя, а се­годня еду с тобой в одной кибитке, и счастие всей моей жизни зави­сит от тебя».

Для выявления все той же темы милосердия служит и история урядника Максимыча. Персонаж обрисован скупо. Капитан Миронов не доверяет уряднику. Именно Максимыч укажет Пугачеву, кто ко­мендант крепости. И именно этот урядник, воевавший среди напа­дающих казаков Пугачева, во время схватки под Оренбургом пере­даст Гриневу, воевавшему на противоположной стороне, письмо от Марьи Ивановны. Простил Гринев Максимычу украденную полтину денег, простил без всякого расчета, по чистому милосердию, и тот от­платил сторицею.

Довольно устойчива в «Капитанской дочке» тема милосердия к врагу, к Швабрину. После дуэли Гринев прощает Швабрину все его оскорбления. В Белогорской крепости, вырвав из рук предателя с по­мощью Пугачева Марью Ивановну, Гринев не хочет торжествовать над поверженным врагом. Реабилитация Гринева, обвиненного по ложному свидетельству Швабрина, в финале романа тоже следствие милосердия. Не закон, не формальное судоразбирательство спасают героя от позора, а именное повеление императрицы.

Все в романе полно милосердия и подчеркивает основные христи­анские добродетели: верность, благородство, жертвенность, послуша­ние, способность крепко любить.

Почему в романе А. С. Пушкина «Капитанская дочка» русский
бунт назван «бессмысленным и беспощадным»?

В романе, основу сюжета которого составляют события крестьян­ской войны под предводительством Пугачева в 1773-1774 гг., показа­ны сцены крайней жестокости бунтовщиков во время взятия Белогор­ской крепости.

Но для понимания авторской позиции очень важно учесть осо­бый композиционный ход, который использует Пушкин. Перед гла­вой VII «Приступ», где изображается казнь защитников крепости и гибель Василисы Егоровны, жены повешенного по приказу Пугаче­ва капитана Миронова, помещена глава VI «Пугачевщина», где да­ется сцена допроса пленного башкирца. Он был страшно изувечен, что является красноречивым свидетельством жестоких карательных мер правительства по отношению к участникам незадолго до того прошедшего восстания в Башкирии. Оказывается, что и добрейший человек капитан Миронов считает необходимым «выстрочить спи­ну» этому бунтовщику и не видит в таком действии ничего предосу­дительного.

Пугачев также представлен в романе неоднозначно. Он нарисо­ван не только как «изверг и злодей», каким его признавали дворя­не, но и как защитник слабых и обездоленных, каким его видел простой народ. У Пушкина это человек со своим своеобразным ко­дексом чести («Казнить так казнить, миловать так миловать»), придерживающийся четких нравственных принципов. В таком подходе нашла отражение особая авторская позиция. Дело не в том, плохи или хороши участники «русского бунта», он в любом случае будет «бессмысленным и беспощадным» — таков непре­ложный закон жизни. И эту важнейшую идею автор стремится не просто выразить в запоминающейся фразе, но и показать всем хо­дом сюжетного развития.

В том и состоит не только «беспощадность», но и «бессмыслен­ность» бунта, что он заслоняет от его участников главное — способ­ность сочувствовать другому, понимать его, видеть в нем не только «врага», но и просто человека, с его достоинствами и недостатками. Лишь поднявшись над бесчеловечным «законом» бунта, дворянин, офицер Гринев и предводитель бунтовщиков Пугачев смогли найти взаимопонимание и преодолеть жестокость.

Видимо, Пушкин хорошо понимал, что посредством бунта нико­гда нельзя добиться ни свободы, ни счастья, ни благополучия. Ведь жестокость порождает только ответную жестокость, а потому она все­гда будет бессмысленной.

Пугачев в изображении Пушкина: злодей или жертва
исторических обстоятельств? (по роману «Капитанская дочка»)

Образ Пугачева в романе «Капитанская дочка» не является цен­тральным, но очень важен для изображения эпохи. C одной стороны, Пугачев показан как историческая личность — талантливый руково­дитель военных действий повстанцев. C другой стороны, автор обра­щает внимание на человеческие качества Пугачева, которые раскры­ваются во взаимоотношениях с Гриневым — это линия вымыш­ленная.

Первый раз появляется Пугачев в романе в ореоле тайны: он воз­никает из метели «не то волк, не то человек». Именуется автором как «вожатый», «бродяга». В первую встречу Пугачев изумляет Гринева сметливостью, «тонкостью чутья».

Образ Пугачева и его дальнейшее участие в судьбе Гринева спроецированы на страшный (символический) сон Петруши, который он видит в то время, когда вожатый выводит кибитку к постоялому двору.

Образ Пугачева как народного вождя показан в свете концепции русского национального характера. Автор обращает внимание на ши­роту натуры Пугачева («Казнить так казнить, миловать так миловать: таков мой обычай»), способность испытывать чувство благодарности, совершать благородные поступки: он «помиловал» Гринева за его «добродетель, за то, что тот оказал услугу, когда принужден был скрываться (Пугачев) от своих недругов». При описании героя («Пу­гачев на первом месте сидел, облокотясь на стол и подпирая черную бороду своим широким кулаком») возникает мотив богатырства. И, конечно, автор подчеркивает главное качество Пугачева — свобо­долюбие, вводя как вставной элемент сказку старой калмычки об орле и вороне.

Народность образа Пугачева особенно ярко выражается в его ре­чи, для которой характерно использование пословиц, поговорок, ус­тойчивых выражений («А разве нет удачи удалому?», «Закусим, за­пьем и ворота запрем», «Будет дождик, будут и грибки»).

В образе Пугачева проявляются некоторые романтические чер­ты. Герой одинок, он одинок даже среди единомышленников. Пуга­чев понимает, что они готовы предать его, если появится возмож­ность таким образом спастись. Он наделен чертами романтического злодея («Не могу изъяснить, что я чувствовал, расставаясь с этим ужасным человеком, извергом, злодеем для всех, кроме меня одного»).

Одним из основных средств раскрытия образа является портрет­ная характеристика. Портрет Пугачева дан глазами Гринева: «Наруж­ность его мне показалась замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В широкой бороде его показалась проседь, живые большие глаза так и бегали». В другом описании Гринев отмечает «сверкающие глаза», что является важной деталью, характеризующей «народного царя».

В характере Пугачева Гринев постоянно отмечает что-то плутов­ское (когда разыгрывает из себя царя) и одновременно по-детски простодушное.

В романе «Капитанская дочка» Пушкин не идеализирует ни дво­рян, ни восставших. Пугачевский бунт показан как национальная тра­гедия. Свою обреченность понимает и сам Пугачев. Недаром вводит­ся в текст «бурлацкая» песня. C помощью этой песни автор показывает предрешенность судьбы Пугачева.

Почему Лермонтов называет свою любовь к родине «странной»?

(по лирике М. Ю. Лермонтова)

Любовь к родине — особое чувство, оно присуще каждому чело­веку, но при этом очень индивидуально. Возможно ли считать его «странным»? Мне кажется, что здесь скорее речь идет о том, как поэт, сказавший о «необычности» своей любви к родине, воспринимает «обычный» патриотизм, то есть стремление видеть достоинства, по­ложительные черты, свойственные его стране и народу.

В известной степени романтическое мировосприятие Лермонтова также предопределило его «странную любовь» к родине. Ведь роман­тик всегда противостоит окружающему миру, не находя в реальной действительности положительного идеала. Как приговор звучат слова Лермонтова, сказанные о родине в стихотворении «Прощай, немытая Россия…». Это «страна рабов, страна господ», страна «голубых мун­диров» и преданного им народа. Беспощаден и обобщенный портрет своего поколения, нарисованный в стихотворении «Дума». Судьба страны оказывается в руках тех, кто «промотал» то, что составляло славу России, а грядущему им предложить нечего. Может быть, сей­час нам эта оценка кажется слишком жесткой — ведь к этому поколе­нию принадлежал как сам Лермонтов, так и многие другие выдаю­щиеся русские люди. Но становится понятнее, почему человек, высказавший ее, назвал свою любовь к отчизне «странной».

Это также объясняет, почему Лермонтов, не находя идеала в со­временности, в поисках того, что действительно позволяет гордиться своей страной и ее народом, обращается к прошлому. Вот почему стихотворение «Бородино», рассказывающее о подвиге русских вои­нов, построено как диалог «прошлого» и «настоящего»: «Да, были люди в наше время, / Не то, что нынешнее племя: / Богатыри — не вы!». Национальный характер раскрывается здесь через монолог про­стого русского солдата, чья любовь к родине абсолютна и бескорыст­на. Показательно, что это стихотворение не относится к романтиче­ским, оно предельно реалистично.

Наиболее полно зрелый взгляд Лермонтова на природу патриоти­ческого чувства отражен в одном из последних стихотворений, мно­гозначительно названном «Родина». Поэт по-прежнему отрицает тра­диционное понимание того, за что человек может любить свою отчизну: «Ни слава, купленная кровью, / Ни полный гордого доверия покой, / Ни темной старины заветные преданья…». Вместо всего это­го он трижды повторит другую, самую важную для него идею — его любовь к родине «странная». Это слово становится ключевым:

Люблю отчизну я, но странною любовью!

Не победит ее рассудок мой…

Но я люблю — за что, не знаю сам…

Патриотизм нельзя объяснить рациональным путем, но можно выразить через те картины родной страны, которые особенно близки сердцу поэта. Перед его мысленным взором проносятся бескрайние просторы России, с ее проселочными дорогами и «печальными» де­ревнями. Эти картины лишены патетики, но они прекрасны в своей простоте, как и обычные приметы деревенской жизни, с которой поэт чувствует свою неразрывную внутреннюю связь: «С отрадой, многим незнакомой, / Я вижу полное гумно, / Избу, покрытую соломой, /С резными ставнями окно…».

Только такое полное погружение в народную жизнь дает воз­можность понять истинное отношение автора к родине. Конечно, для поэта-романтика, аристократа странно, что именно так он чувст­вует любовь к отчизне. Но, может быть, дело не только в нем, но и в самой этой загадочной стране, о которой другой великий поэт, со­временник Лермонтова, потом скажет: «Умом Россию не понять…»? По-моему, с этим трудно спорить, как и с тем, что истинный патрио­тизм не требует каких-то особых доказательств и часто вовсе не объясним.