Признаться как пишется и почему

В закрытой группе в «Фейсбуке», где общаются молодые матери из Тель-Авива, был помещен пост некоей В., которая рассказала, как год назад сменила жилье в северном Тель-Авиве на просторный частный дом, недавно отстроенный, в одном из мошавов недалеко от Ха-Шарона. И все бы ничего, но у нее было такое ощущение, будто она вернулась в прошлое лет на десять, и она испытывала невероятное чувство разочарования. В результате ей пришлось оставить дом своей мечты и снова вернуться в квартиру площадью в 100 квадратных метров – все в том же Тель-Авиве. В. поинтересовалась, есть ли еще в группе еще кто-то, кто поступи так же, и выяснилось, что она не одинока: многие рассказывали, что им тоже надоели непростые условия и дорогостоящая жизнь в Тель-Авиве, они оставили его на время, но затем вновь вернулись в самый дорогой город мира. Судя по всему, молодые семьи, состоящие в этой группе, в последнее десятилетие стоят перед дилеммой: оставаться в Тель-Авиве или отказываться от него в пользу просторного дома в сельской местности или большой квартиры в другом городе.

Семьи, которые теряли нередко драгоценные часы в поиске автостоянок, получали штрафы за неправильную парковку, сталкивались с хаосом скутеров и ненормальным рынком жилья, переезжали, чтобы реализовать свою «голубую мечту» о домике с садом. Так почему же многим из них так трудно адаптироваться в новой обстановке, и отличается ли миграция из Тель-Авива в другие места от миграции из других городов?

Официальная статистика утверждает, что в то время, как в других крупных городах, таких как Хайфа, Иерусалим, Беэр-Шева или Ашдод, зафиксирована довольно стабильная отрицательная миграция, Тель-Авиву, невзирая на исключительную дороговизну жилья и высокую стоимость жизни, удается удивительным образом балансировать между отрицательным и положительным уровнем миграции. Скажем, после долгого периода, в течение которого миграция в Тель-Авив оставалась на минусовой отметке, городу в 2018-2019 годах удалось выйти на положительный уровень, составивший примерно 0,3–0,4 процента. В 2020 году миграция в Тель-Авив снова стала отрицательной, однако, согласно оценкам, кризис, вызванный коронавирусом, сыграл решающую роль в том, что молодые люди стали покидать город.

Однако количество домохозяйств с детьми растет в городе уже несколько лет подряд. По данным Центрального статистического бюро, если в 2000 году система образования в Тель-Авиве охватывала 12 тысяч детей в городских детских садах и детсадах с «продленкой», то в 2019 году количество детей превысило 27 тысяч. В 2000 году в начальных классах обучалось около 24 тысяч детей, но сегодня их число достигает уже 35 тысяч.

Фактически, в то время как 2011-2020 годах доля домохозяйств без детей в Тель-Авиве выросла на 16,6 процента (меньше, чем в среднем по стране – 23 процента), доля домохозяйств с детьми до семнадцати лет увеличилась за тот же период на 24,7 процента, что выше, чем в среднем по стране, где этот показатель составлял всего 16,9 процента. Одно из объяснений кроется в сухой статистике, свидетельствующей о высоких годовых вложениях муниципалитета, приходящихся на одного жителя – 11 891 шекель в Тель-Авиве (по состоянию на 2019 год), тогда как в среднем по стране в этом же году этот показатель балансировал на уровне всего лишь 7 714 шекелей.

Ответ, вероятно, все же не в цифрах…

«Тель-Авив и Иерусалим с точки зрения урбанистики представляют собой уклад, отличный от большинства израильских городов, даже по сравнению с такими крупными, как  Рамат-Ган, Герцлия или  Нетания, где сконцентрированы большие промышленные зоны, но нет такого изобилия урбанистики, каковая существует в Тель-Авиве, – поясняет архитектор Наама Мелис, владелица компании Melis Architects and Urban Planners. – Еще одной характерной особенностью Тель-Авива можно считать неоднородность. В то время как в других городах архитектура по большей части однообразна, Тель-Авив отличает удивительная пестрость. Нет, безусловно, островки урбанизма встречаются и в других местах, нечто вроде старых торговых улиц в Рамат-Гане, Хайфе или даже в Холоне, но только в Тель-Авиве и Иерусалиме существуют все признаки, указывающие на неповторимый архитектурный облик этих городов. В то время как новые кварталы практически все на одно лицо, в Тель-Авиве даже здания разные, и улицы – это улицы, но есть еще и бульвары, площади, аллеи. Район Неве-Цедек не похож на центр, а центр не похож на Флорентин. Неоднородность и разнообразие позволяют человеку идентифицировать себя с конкретным местом проживания. Чем больше разнообразия, тем больше свободы выбирать то, что подходит конкретно вам. Неоднородность позволяет найти для себя комфортный контекст окружения, а заодно и знакомиться с другими людьми. Когда ребенок в Тель-Авиве видит пожилых людей, он понимает, что быть пожилым не страшно. Но ребенок, выросший в новом районе, где живут исключительно молодые семьи, не знает, что такое пожилые».

И хотя во многих городах местные власти считают, что разнообразие рынка труда и строительство высотных офисных башен будет способствовать привлечению трудоспособного и большей частью состоятельного населения, которое, в свою очередь, поднимет уровень жизни, Мелис поясняет, что «для формирования оптимальной городской среды одной лишь сферы занятости недостаточно». По ее словам, притягательность обеспечивается разнообразием, – и это то, что может предложить Тель-Авив. Кроме того, замечает Мелис, здесь можно гулять по городу, оставив машину дома, кататься по велосипедным дорожкам, совершать длительные пешеходные прогулки, и это то, чего нет во многих других городах, где попросту нет места для прогулок, а только лишь заборы или автостоянки.

«Эта тишина сводит меня с ума»…

Ноа Йоэли Мандлер (41 год) и ее муж Рои (41 год) прожили в северном Тель-Авиве шесть лет, но затем у них родился ребенок, и жизнь стала другой. Они приняли непростое для себя решение уехать из города, к тому же тогда у них не было друзей, которые воспитывали бы своих детей в условиях Тель-Авива. Супруги купили квартиру в одном из самых зеленых районов Кфар-Сабы и, как признается Йоэли, «перебрались туда с тяжелым сердцем»; в тот день, когда они заселились в свое новое жилище, они поняли, что обязательно вернутся в Тель-Авив.

«Как сейчас вспоминаю, эта тишина свела меня с ума, – рассказывает Йоэли. – Все же чувствуешь какую-то радость, когда видишь, как на улице кипит жизнь, а не только наблюдаешь за молодыми мамами, которые ведут детей в детский сад. На новом месте, увы, все так и было, а потом люди и вовсе куда-то испарялись. Самым сложным для меня оказалось то, что ходить по городу пешком было не очень удобно, да и добираться туда, куда тебе нужно, приходилось исключительно на машине, поскольку пеший поход занял бы много времени».

Так прошло четыре года, и все это время супруги спорили между собой, стоит им возвращаться в Тель-Авив или нет, и, в конце концов, решили, что стоит, и продали квартиру в Кфар-Сабе – но на сей раз построили жизнь так, чтобы не быть пленниками собственного жилья: заранее сняли по долгосрочному контракту квартиру сроком на четыре года (недалеко от площади ха-Медина), продали одну из двух машин и, таким образом, добились значительной экономии средств. По словам Йоэли, на сей раз они продумали все до мелочей, а полученные от продажи квартиры деньги стали своего рода для них «инвестиционным портфелем», и средства супруги старались расходовать рачительно.

«Жизнь в Тель-Авиве, – это не просто плата за четыре стены, это еще и набор услуг, которые город может предложить», – подчеркивает Йоэли. Она добавляет, что работает сейчас в Иерусалиме и добирается на работу поездом из Тель-Авива, и чувствует себя при этом куда более комфортно, чем те, кто живет в Кфар-Сабе, а работает в Герцлии, но все время по дороге на работу проводит в гигантских пробках.

«Не хватало общения и культуры, у нас было такое ощущение, что нас отправили на пенсию»

Гади Витнер и Дорон Орсиано прожили в Тель-Авиве более двадцати лет, и почти пять лет назад решили сменить место жительства, остановив свой выбор на городке Рош Пина. Там Витнер и Орсиано сняли огромный дом с садом, решив воплотить свою давнюю мечту: открыть небольшой отель, соединив свои две страсти – гостеприимство и кулинарию. Однако со временем партнеры почувствовали, что бизнес не развивается, а большинство их клиентов со старых работ – Витнер – терапевт, а Орсиано специализируется на связях с общественностью – по-прежнему обитают в Тель-Авиве. Им приходилось несколько раз в неделю ездить в Тель-Авив и возвращаться, не говоря уже о том, что им не хватало живого общения, не хватало культурных мероприятий – шоу, выставок и спектаклей. Три года спустя Витнер и Орсиано поняли, что им, конечно, нравится жить на природе, но без Тель-Авива они обойтись не могут, и чаша весов склонилась в пользу переезда. Теперь они живут в квартире площадью в 80 квадратных метров на Иерусалимском бульваре в Яффо, платят за жилье 6500 шекелей и довольны жизнью, в особенности тем, что в Тель-Авиве в изобилии их любимые веганские кафе, чего на севере страны нет вообще.

Как считает доктор Гай Шани из колледжа менеджмента, Тель-Авив и в самом деле наделен характеристиками, не имеющими аналогов в других городах Израиля, и это нередко толкает покупателей приобрести здесь жилье. На его взгляд, самое интересное в том, что движет покупателями жилья в «городе без перерыва» – это связь между городским пространством и образом жизни самого покупателя. Это очень тесная связь, которая укрепляется со временем, и в особенности она характерна для тех, кто проживает в старых тель-авивских кварталах.

Доктор Шани рассказывает, что опрашивал представителей среднего класса – жителей Тель-Авива и жителей Беэр-Шевы, задавая им один и тот же вопрос: где бы они хотели жить в случае, если возможности их были бы не ограничены. «Тель-авивцы ответили, что в любом случае остались бы в Тель-Авиве, а жители Беэр-Шевы сказали, что предпочли бы богатые пригороды Беэр-Шевы – Омер или Лехавим, – говорит Шани. – Люди остаются жить в Тель-Авиве нередко не потому, что это им по карману – а уж это точно не касается представителей среднего класса, из тех, кто не работает в хайтеке, – но потому, что не могут представить себе жизнь за пределами Тель-Авива. Причина в том, что столь высокого уровня урбанистики нет ни в одном городе страны».

Доктор Шани поясняет, что начиная с шестидесятых годов прошлого века в Израиле начался отток жителей из центра страны; он также не обошел стороной Тель-Авив, который, к тому же, стремительно старел. Но, с другой стороны, Тель-Авив оказался единственным городом, который с девяностых и, в особенности, с нулевых годов привлекал молодежь и новый средний класс. «Как только муниципалитет осознал это, – отмечает Шани, – он сразу начал вкладывать средства в развитие центра Тель-Авива, создал инфраструктуру, удобную для семей – то, чего нет и не делается в других городах, хотя там тоже есть старые центры, которые можно было бы развивать. И потому Тель-Авив – это, по сути, единственный город в Израиле, где в центре наблюдается положительная миграция».

Как считает доктор Шани, к сожалению, Тель-Авив – единственный положительный пример того, как может развиваться город, следуя законам урбанистики; «но в целом в Израиле отсутствует понимание того, что же такое урбанистика», – констатирует он.

Шломит Цур, TheMarker  М.К. Фото: Хадас Паруш˜

Они вовсе не «противники вакцинации», не «антиваксеры» и не «ковидоотрицатели». Они уже были вакцинированы двумя дозами или заразились и выздоровели. Тем не менее более миллиона израильтян, от которых требуется третья вакцинация, воздерживаются от получения бустерной дозы, призванной повысить уровень антител в организме и снизить риск заражения.

Группа «отказников от третьей вакцинации» составляет 15 процентов израильтян в возрасте от 12 лет, прошедших вакцинацию. Большинство – молодые люди 16 лет и старше (вакцинация тех, кому от 12 до 15 лет, началась только в конце июня, а между второй и третьей прививками требуется пять месяцев ожидания), которые уже были вакцинированы или инфицированы коронавирусом.

Эта группа отличается от 670 тысяч израильтян, решивших вообще отказаться от прививки против «короны». Уже в конце четвертой волны многие эксперты указывали на эту группу, в то время она включала более 1,2 миллиона выздоравливающих и вакцинированных, которых вакцина постепенно перестала защищать, и призвали сфокусироваться на ней. Однако большая часть усилий в конечном итоге была направлена ​​на вакцинацию детей и подростков.

Только недавно, с распространением варианта «омикрон», премьер-министр и руководители системы здравоохранения сосредоточили внимание на этих «отказниках» и стали оказывать на них давление, чтобы они получили третью дозу вакцины.

Поскольку для большинства населения все больше времени проходит со второй вакцинации, опасность вспышки «омикрона» в Израиле уже делает этот миллион незащищенных фактором, который может решить исход битвы в следующую волну.

Тот факт, что только 5000 израильтян ежедневно вакцинируются третьей дозой, означает, что ожидать исчезновения этой группы самой по себе не приходится. Наряду с теми, кто вообще не был вакцинирован, а также детьми, не имеющими права на вакцинацию, и детьми от 5 до 11 лет (из которых пока привито лишь около 10 процентов), в Израиле не защищены около 3 миллионов человек.

Данные министерства здравоохранения и больничных касс дают первоначальную общую характеристику отказывающихся от бустерной вакцинации: большинство из них – молодые люди.

По данным кассы «Клалит», в которой застраховано более 5 миллионов израильтян, среди людей 80 лет и старше 9 процентов тех, кто имеет право на ревакцинацию, еще не вакцинированы; среди тех, кому 70-79 лет, – 8 процентов.

Среди людей 60-69 лет таких уже 12 процентов. В возрастной группе 50-59 лет этот показатель возрастает до 20 процентов, в возрастной группе 40-49 лет не вакцинированных третьей дозой 24 процента, в возрастной группе 30-39 лет – 30 процентов.

Среди 19-29-летних процент не вакцинированных третьей дозой достигает 37, а среди 16-18-летних вакцинирована только половина имеющих право на повторную вакцинацию.

Рут Барух, директор кампании по вакцинации против «короны» в кассе «Клалит», рассказала: «Мы сталкиваемся со всевозможными ответами и объяснениями, но такое ощущение, что люди потеряли желание. Они думали, что дело закончится двумя дозами вакцины, но теперь они говорят себе: «Что, теперь надо делать прививки каждые полгода, как от гриппа? Мы и от гриппа не делаем»».

Барух добавила, что они слышат ответы в стиле «волна закончилась, больше нет особой нужды». Одни думают, что мы уже победили «корону», другие считают, что варианты все равно меняются и что через две недели появится новый. Некоторые боятся влияния на фертильность и долгосрочных эффектов вакцинации.

Вакцины от «короны» показали себя как эффективное решение против тяжелых последствий эпидемии. В начале кампании вакцинации 30-50-летние выстраивались в очередь. Через год реальность кажется более сложной: снижение эффективности вакцинации со временем и необходимость в бустерных дозах, появление новых штаммов нанесли ущерб вере в вакцины в обществе. Особенно когда уровень заболеваемости невысок, ощущение опасности невелико и ограничений мало.

Особо отмечается концентрация отказывающихся от повторной вакцинации в арабском обществе, где доля среди населения тех, кто отказывается от вакцины, намного выше. В больничной кассе «Меухедет» отмечают, что существует разрыв более чем в 20 процентов между показателем иммунизации в арабском обществе и средним показателем по стране. Самый большой разрыв наблюдается в Восточном Иерусалиме, за которым следуют молодые арабы в смешанных городах, таких как Рамле, деревнях на севере и таких городах, как Умм-эль-Фахм.

Опасения ситуации, при которой вариант «омикрон» будет распространяться в Израиле, в настоящее время заставляет систему здравоохранения вести гонку со временем. На больничные кассы усиливают давление: премьер-министр Нафтали Беннет в беседе с руководителями больничных касс потребовал ускорить темпы вакцинации.

Вакцинация значительной части двух основных незащищенных групп (детей 5-11 лет и имеющих право на ревакцинацию) может иметь критическое значение в следующей волне заболеваемости. Но система здравоохранения еще не нашла путь к сердцам миллиона израильтян, которые отказываются получить третью вакцину, и время уходит.

Идо Эфрати, «ХаАрец», И.Н. Фото: Авишаг Шаар Ишув √