Многие советские режиссеры, изображающие в кадре столь желанную «заграницу», порой сами никогда не покидали пределы СССР. Но каким-то образом их задумки оказывались близки к реальности и понятны всем без исключения. Как киношники воплощали в своих фильмах пейзажи и образы иностранных государств, читайте в материале, который мы подготовили в редакции uznayvse.ru.
«Человек-амфибия» (1961)
Писатель Александр Беляев в своем романе «Человек-амфибия» переносит читателей в жаркую Аргентину. Но создателям первой экранизации, Геннадию Казанскому и Владимиру Чеботареву, пришлось довольствоваться Крымом и Черным морем — увы, весьма скудным в плане живности. Чтобы добавить фильму экзотики, перед подводной камерой был установлен большой аквариум, в котором плавали редкие рыбы. Ну а сцены портового города (по книге, Буэнос-Айреса) были сделаны в Баку.
Съемки фильма «Человек-амфибия» в Крыму
«Бриллиантовая рука» (1969)
«Стамбульские» эпизоды гайдаевской комедии «Бриллиантовая рука» были сняты в Баку, в историческом районе города Ичери-шехер и окрестностях. Место, где герои падают на мостовую с кодовой фразой «Чёрт побери!», сегодня уже must-visit для русскоговорящих туристов. Однако постановщик не удовлетворился парой вывесок на турецком языке. Некоторые общие планы снимались с применением макетов, маскирующих реальные здания — в частности, макеты мечети и минарета.
Район Ичери-шехер, где снимали «стамбульские» эпизоды «Бриллиантовой руки»
«Семнадцать мгновений весны» (1973)
Работа над военной драмой «Семнадцать мгновений весны» велась более трех лет. Ряд эпизодов был отснят в Берлине и Майсене, однако в основном были задействованы локации на территории СССР: в Москве, Прибалтике и Грузии. Например, Цветочной улицей Берна стала улица Яуниела в Старой Риге, а пастор Шлаг переходил на лыжах через «Альпы» в районе горнолыжного курорта Бакуриани. Здание, в котором находилась конспиративная радиоквартира Кэт, — это небезызвестный московский дом в стиле «модерн» на Малом Ржевском переулке. Ну а съемки убийства Клауса осуществили в подмосковном лесу, потому что Льва Дурова не выпустили за границу по результатам собеседования с парткомкомиссией.
Рижская улица Яуниела, которая в фильме заменила Цветочную улицу Берна
«Д’Артаньян и три мушкетёра» (1978)
Режиссер приключенческого фильма «Д’Артаньян и три мушкетера» Георгий Юнгвальд-Хилькевич назначил «Парижем» украинский Львов. К этому располагала европейская архитектура старой части города и области. Так, костел Марии Снежной превратился в «Дом господина Бонасье», а Подгорецкий замок изобразил «Парижскую ратушу». Также в кадре мелькают монастырь бернардинцев, внутренний дворик Армянского собора, ворота грекокатолического Собора святого Юра и даже Дом ученых. Благодаря умелому монтажу и стараниям декораторов получилось ну очень по-французски!
Тот самый дом господина Бонасье, он же — костел Марии Снежной
«Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (1979—1986)
Игорь Масленников даже не мечтал снимать свои фильмы о легендарном сыщике Шерлоке Холмсе в Великобритании. Благо, викторианскую Англию можно было спокойно воссоздать в Прибалтике и Ленобласти, где сохранилось немало похожей архитектуры 19-го века. А «роль» Рейхенбахского водопада (который находится в швейцарских Альпах) «исполнил» Гегский водопад в Абхазии. Кстати, реальный Лондон все же присутствует в картинах – ценные кадры раздобыл корреспондент Центрального телевидения. До этого Темзу, как правило, изображала Нева.
Гегский водопад в Абхазии, который «исполнил» роль Рейхенбахского водопада
«Тегеран-43» (1980)
Режиссерам Александру Алову и Владимиру Наумову удалось сделать практически невозможное: пригласить в свой детектив «Тегеран-43»(1980) самого Алена Делона! Более того, съемки картины проходили по всей Европе и даже в Америке. И все же отдельные кадры пришлось сделать на родине. В столице Азербайджана киношники обнаружили старинные здания, которые внешне схожи с типичными постройками в Тегеране — например, знаменитый дом Гани Мамедова в центральной части Баку.
«Десять негритят» (1988)
Действие экранизированного романа Агаты Кристи разворачивается в 1930-х годах на Негритянском острове вблизи побережья английского графства Девон. Требовать заграничных съемок Станислав Говорухин не стал и развернул действо в Крыму, на территории «Ласточкиного гнезда». Кое-что отсняли в Гурзуфе, в районе лагеря «Артек», а сцену убийства капитана Ломбарда зафиксировали на Генеральском пляже санатория «Жемчужина» в Гаспре.
Генеральский пляж, на котором снимали сцену убийства капитана Ломбарда
Все эти картины когда-то олицетворяли для советских граждан мечту — о неизвестной и загадочной «загранице», о которой большинство знало только по книгам и кино. Режиссерам тех лет не позавидуешь, но им удалось выкрутиться, убедить и удивить своего зрителя — и это одна из причин, почему старые фильмы до сих пор не теряют своей актуальности.
Ранее редакция uznayvse.ru рассказывала о российских режиссерах, которым посчастливилось снять кино в Голливуде.
Шамиль Кичиев
журналист
Обнаружив ошибку в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
(694 слова) Одним из главных произведений Ивана Александровича Гончарова является социально-психологический роман «Обломов». В нем писатель рассказывает судьбу русского дворянина Ильи Обломова. Этого героя можно отнести к типу «лишних людей», ведь он не смог найти себе места в быстро меняющейся России. Особое значение в раскрытии идеи романа играет образ природы. Рассмотрим поподробнее, каким предстаёт пейзаж в произведении Гончарова «Обломов».
Природа тихой Обломовки, описываемая писателем сквозь сон главного персонажа, является наиболее запоминающимся пейзажем. Это место автор называет «благословенный уголок», «чудный край» и т.д. Писатель изображает тихую, беззаботную и отдалённую от города деревню, где царят спокойствие и безмятежность. Здесь нельзя встретить беспокойных морей, дремучих лесов, ветреных степей, высоких гор. Природа Обломовки является максимально простой и тихой. Это средняя полоса России, автор чаще всего описывает летнюю пору. Для Обломова в деревне было «вечное лето, вечное веселье».
«солнце… ярко и жарко светит около полугода…», река бежит «весело»: то «разольется в широкий пруд, то «стремится быстрой нитью», то едва «ползет по камешкам». Звезды там «приветливо» и «дружески» мигают с небес, дождь «хлынет бойко, обильно, весело запрыгает, точно крупные и жаркие слезы внезапно обрадованного человека», грозы «не страшны, а только благотворны».
Ленным настроением пропитаны овраги и поля. Так, веками над обрывом нависает изба, где живут крестьяне Сусловы, и никто ничего не предпринимает: жизнь течет «на авось». В Обломовке преобладает размеренное течение времени — не линейное, а циклическое, которое люди мерили только лишь сменами времён года или церковными праздниками. Дни были похожи один на другой, как и пейзажи родной деревни. Глухая деревня была изолирована от внешнего мира, поэтому могла похвастаться девственными лесами и нетронутыми полями:
«крестьяне <…> возили хлеб на ближайшую пристань к Волге, которая была их Колхидой и Геркулесовыми Столпами <…> и более никаких сношений ни с кем не имели»
Для Обломова с раннего возраста идеальный мир состоял из красоты пейзажей родной деревни. Будучи мальчиком, главный персонаж желал поподробнее узнать всю прелесть окружающего его мира. Однако все стремления главного героя разрушились под воздействием чрезмерной опеки родителей. Впоследствии Обломов впитал в себя тот ленный и размеренный жизненный ритм, который присущ родной деревне. Повзрослев, персонаж осознал, что этот темп для него является самым комфортным. Его идеалы воплощены в описаниях досуга на природе:
Он хотел бы сидеть за чашкой чая «под непроницаемым для солнца навесом деревьев, …наслаждаясь… прохладой, тишиной; а вдали желтеют поля, солнце опускается за знакомый березняк и румянит гладкий, как зеркало, пруд…».
Картины природы в произведении выполняют и другие смысловые функции. Так, состояние природы олицетворяет эмоциональное состояние главного героя. Читатель видит, что хрупкая ветка сирени становится символом любви между Обломовым и Ольгой. Когда героиня даёт эту ветку герою, он заявляет в ответ, что больше предпочитает ландыши. Ольга расстраивается и роняет ветку. Однако, осознав чувства девушки, персонаж приходит на следующее свидание с той же веткой. Ветка сирени в романе символизирует весну и зарождение новой жизни, нового Обломова, готового на активные действия ради Ольги. Тихая летняя природа олицетворяет расцвет отношений двух героев.
Совсем другие картины природы вырисовываются, когда к Обломову приходят сомнения. Автор описывает дождливую погоду, серое небо, холод и сырость. Героиня видит, что сирень уже отцвела, словно завяла и их любовь. Таким образом, осенний пейзаж показывает отдаление персонажей. Облетевшие листья и кричащие вороны символизируют печальное расставание. Герои больше не в состоянии прятаться за свежей зелёной листвой. Также символом расставания становится снегопад, под который попадает главный герой. Светлое чувство, которое символизировала ветка сирени, погибает под воздействием снежного покрывала холода. Можно заметить, что любовь двух героев, которая началась весной и закончилась осенью, совпадает с естественным течением времени картин природы. Смена времени года символизирует рождение новых чувств — Ольги — к Штольцу и Обломова — к Агафье. В конце произведения читатель видит пейзаж на кладбище, где похоронен главный герой. Весьма символично то, что рядом с могилой Обломова растет сирень, будто напоминание о весне сердца, которую он пережил.
Можно утверждать, что картины природы в романе Ивана Гончарова «Обломов» выполняют важные смысловые функции. Они раскрывают характеры людей. Илья и Ольга умеют тонко чувствовать красоту природы и восхищаться ее каждым проявлением. Читатель видит, что, выйдя замуж за Штольца, Ольга теряет прекрасную способность чувствовать каждое явление природы, которая у него была в период любовных отношений с Обломовым. Кроме того, пейзаж олицетворяет внутреннее состояние главных персонажей в конкретный момент времени. Также природа родного края определяет и объясняет ментальность главного героя. Видя Обломовку, читатель понимает, почему Илья стал таким.
Автор: Виктория Комарова
В октябре в отношении бывшего кандидата в депутаты Госдумы от «Яблока» Вячеслава Чернова заведены два административных дела за «экстремизм». Основаниями для возбуждения дел стали публикации Черновым в своём Инстаграме двух роликов, в которых он защищает свою собственность от посягательств кузбасских чиновников и крупных бизнесменов, по мнению Чернова, аффилированных с властью. По обоим эпизодам он обвиняется в возбуждении ненависти и вражды в отношении группы лиц.
В короткий срок, буквально за сутки, я побывал в суде, в прокуратуре, полиции, областном избиркоме.
И вот что интересно – каждая из женщин, обслуживающих эту систему, по-своему милая, приветливая, беззлобная и, конечно, ни о чем таком, как политические репрессии, не помышляет.
Ну, нет у них намерений кого-то гасить, уничтожать, гробить жизнь. Это совершенно точно я вам говорю. Но когда каждая из них на своём отдельном фронте работы делает свой крошечный вклад, укладывает свой маленький пазл в общую картину – на выходе получается то самое «кровавое месиво», от которого все мы страдаем.
И это удивительно по сути. Вот сидит передо мной прокурорша, довольно милая на вид, и в каких-то иных обстоятельствах мы, возможно, могли бы беззаботно прогуляться по набережной и болтать ни о чем, и она бы смеялась моим шуткам, и мы бы ужинали в ресторане, и она бы думала – ну, какой приятный и деликатный мужчина… Но мы сидим друг напротив друга при других обстоятельствах, потому что перед ней кто-то положил нелепый ворох бумаги, исписанной каким-то ублюдком, и она чётко понимает, что её задача состоит в том, чтобы к этим бумагам добавить ещё кучу столь же нелепых бумаг и передать судье.
А судья, в свою очередь, с которой при иных обстоятельствах мы могли бы попивать мартини на пляже, глядя на закат, и неспешно вести беседу, и она бы думала – ну насколько порядочный и искренний человек рядом со мной, просто удивительно, – она возьмёт этот ворох макулатуры и, отчетливо понимая, что от неё требуется как минимум меня оштрафовать, а лучше – посадить, начнёт выдумывать лютую ахинею и жонглировать словами, лишь бы заработать те самые баллы, которые упрочат её положение в этой системе.
А спустя еще несколько лет, возможно, в сети появится видео, как меня пытают в какой-то колонии. И никто из этих милых женщин вообще ничего такого не хотел и не был заинтересован и ни на йоту не помышлял, что именно её действия отняли жизнь у этого милого человека.
Я стараюсь с каждым из этих маленьких винтиков беседовать, потому что понимаю, насколько их сознание деформировано – ведь у них нет никакой возможности для общения с нормальными людьми. Они годам могут не услышать ни единой здравой мысли и суждения – вся среда их обитания пронизана смесью чудовищных ментальных извращений, которая давным-давно заменила собой закон и элементарные понятия о нравственности и справедливости.
Эта смесь, превратившаяся для людей из их ближайшего окружения в мировоззренческий базис – с одной стороны, и пронизанный лукавством и беспринципностью преступный мир, с которым преимущественно приходится иметь дело, – с другой стороны, – сформировали их и подмяли под себя.
И честных людей в их системе координат не осталось. И ничто не способно убедить их в том, что ты не виноват. Виноват. А не виноват, только если так скажут по телефону. Сверху.
Поэтому с милой улыбкой или с равнодушным взглядом они отправят любого хоть в адское пекло и не испытают при этом ни малейшего колебания, потому что так устроена их функция в сложившейся системе. Они всего лишь как почтальон, проставляющий на транзитном грузе свой штемпель.
Это по-своему завораживающее зрелище, и, тесно соприкасаясь с системными винтиками на протяжении последних лет, я не перестаю удивляться, с какой лёгкостью и непосредственностью все эти люди готовы творить вопиющее зло, совершенно его не осознавая и всецело отвергая собственную ответственность за конечный результат.
Примерно по такой схеме убивали Христа. Фарисеи, которые его заказали, заботились о чистоте учения. Иуда, который его предал, был расстроен, что учитель повел народ куда-то не туда, солдаты всего лишь качественно арестовывали и охраняли, чиновники пытались угодить общественности, исполнители наказания как можно надёжнее прикрепляли его руки и ноги к кресту – каждый делал какое-то, в своём понимании, добро и эффективно исполнял свою функцию.
А все вместе они убивали безгрешного человека.
И вот эта вот маниакальная тяга к самоуничтожению у нашего народа – повергает в шок. А главное, что шокирует, – это постоянство и некая неизбежность этого процесса.
Какая-то поразительная ненависть к жизни царит на этой территории. И сквозь эту ненависть люди научились улыбаться и испытывать какие-то приятные мгновения и не парить голову какой-то там политикой и какими-то проблемами.
Единственное, что вызывает безоговорочное понимание, – смерть. «Мы так и знали». «Мы же говорили». «Это заранее было понятно». «По-другому и быть не могло», – звучат заупокойные молитвы жрецов смерти со всех сторон.
А если человек перед смертью еще и страдал – это вообще отлично! И совсем уже идеально – это если незаслуженно и ни в чем не виноват. И чем острее понимание невиновности, тем логичнее хлёсткие удары смерти – вот теперь всё как надо, по-нашему.
Причем даже те, кого всё это глубоко ужасает, в глубине сознания удовлетворены – это Россия! Здесь это нормально и должно быть только так и не иначе. Аминь.
Вячеслав Чернов – предприниматель, Таштагол
Высказанные в рубрике «Мнения» точки зрения могут не совпадать с позицией редакции