Прекрасно там где пребывает милосердие сочинение рассуждение

Слайд 1

Аргументативные высказывания в учебной деятельности школьников Учитель русского языка и литературы МКОУ «Средняя общеобразовательная школа № 3» Кудрявцева Ольга Вячеславовна 2013 г.

Слайд 2

Основные вопросы Что такое аргументация? Каким должен быть аргумент? Особенности аргументативных текстов. Проблемы обучения аргументации. Формы и приёмы обучения подбору аргументов на уроках русского языка и литературы в средней и старшей школе.

Слайд 3

Что такое аргументация? Аргументация – это система утверждений, иерархически связанных друг с другом; Аргументация – это процесс , следовательно, нужно расположить утверждения, аргументы в определенной продуманной последовательности. Аргументы – это доказательства, приводимые в поддержку тезиса: факты, примеры, утверждения, объяснения – словом, все, что может подтвердить тезис. От тезиса к аргументам можно поставить вопрос «Почему?», а аргументы отвечают: «потому что…».

Слайд 4

Каким должен быть аргумент? Наилучшие аргументы – те, которые основаны на четких и логичных рассуждениях, на хорошем знании деталей и обстоятельств.

Слайд 5

Особенности аргументативных текстов. 1) Категория вида – это система противопоставленных друг другу рядов форм глаголов: ряда форм глаголов, обозначающих ограниченное пределом целостное действие (глаголы совершенного вида), и ряда форм глаголов, не обладающих признаком целостно го действия (глаголы несовершенного вида). Категорией вида охватываются все глаголы. Русская грамматика 1980 Сравним два текста, в которых анализируется одно и то же понятие. «Под какой картинкой вы подпишите «Дети решали задачу», а под какой «Дети решили задачу»? Какова разница в значении выделенных глаголов? На какие вопросы они отвечают? Поставьте вопросы к выделенным глаголам. Глаголы бывают совершенного и несовершенного вида. Глаголы несовершенного вида отвечают на вопросы: что делать? что делал? что делают? что будут делать? Глаголы совершенного вида отвечают на вопросы: что сделать? что сделал? что сделаю? Второй текст относится к аргументативным текстам. Для раскрытия понятия глагольного вида учитель использует разные приёмы аргументации: формулировка проблемы и демонстрация пути её решения (рассуждение), пояснение примеров, ознакомление с приёмами решения учебной задачи. 2) Первый текст относится к разновидности констатирующих. Информация о видах глагола в соответствии с требованиями, предъявляемыми к научному стилю речи, изложена здесь полно, логично, объективно. Информация не разъясняется, не подтверждается примерами, не комментируется.

Слайд 6

Базовые элементы аргументации Тезис Доводы (факты, явления, теоретические положения), которые подтверждают или опровергают тезис Общий вывод, демонстрирующий связь тезиса и доводов.

Слайд 7

Аргументативные тексты Рассуждение Доказательство Объяснение.

Слайд 8

Рассуждение Задача рассуждения – показать, как выводится то или иное утверждение. Рассуждая, учащийся строит умозаключение: анализируя признаки тех или иных явлений, формулирует правила, определения, заключения, обобщения. Структура текста –рассуждения : аргумент-аргумент — аргумент -тезис (вывод).

Слайд 9

Рассуждение (Приехал) вчера – вчера обозначает признак действия: (приехал) когда? вчера; слово вчера не изменяется (приехала, приехали) вчера; в предложении выполняет функцию обстоятельства; значит, слово вчера – наречие.

Слайд 10

Рассуждение Второй пример текста рассуждения взят из учебника «Русский язык. 5 класс», авторы Т. А. Ладыженская, М. Т. Баранов.

Слайд 11

Доказательство Предполагает обоснование правильности того или иного утверждения. Структура доказательства такова: тезис — аргумент- аргумент Доказательство используется в таких учебных ситуациях, в которых нужно объяснить выбор написания или постановку знаков препинания; квалифицировать языковое явление (определить часть речи, вид односоставных предложений, стилистическую окраску текста)

Слайд 12

Сравните: Например: В слове (на) яблоне (висит на яблоне) в окончании пишем – е , т.к. это существительное первого склонения, употреблено в П.п. Часто слышим: В слове на яблоне пишем –е , потому что это предложный падеж. недостаточность аргументации и небрежность оформления

Слайд 13

Объяснение Цель объяснения — подтверждение мысли, всесторонняя её демонстрация, интерпретация. Структура объяснения: тезис – аргумент – аргумент – вывод. В определённой последовательности используются аргументы разного характера: фактологические, экспериментальные, теоретические.

Слайд 14

Коммуникативная природа аргументативных высказываний: доказать, обосновать, раскрыть. Процесс обучения школьников созданию аргументативных текстов имеет одну методическую основу – обучение аргументации , то есть обучение формулировке тезиса, подбору аргументов, их расположению, использованию средств языка.

Слайд 15

Проблемы обучения аргументации Умение строить логическое рассуждение относится к метапредметным результатам освоения школьной программы . Школьники должны уметь: четко формулировать тезис; приводить аргументы согласно логическим правилам; приводить развернутые и сжатые аргументы; подводить аргументативный текст к заключению; подбирать языковые средства, в том числе речевые стереотипы, помогающие сделать вывод в соответствии с коммуникативным намерением и индивидуальным стилем говорящего; связывать вывод с основным тезисом.

Слайд 16

Затруднения учащихся вызваны тем, что они не умеют: отобрать необходимые аргументы оформить высказывание (правильно расположить аргументы, связать их) проанализировать примеры.

Слайд 17

Формы и приёмы обучения подбору аргументов Учитель, объясняя, доказывая, рассуждая должен демонстрировать образцы подобных высказываний Внимательно следите за тем, как я рассуждаю: с чего начинаю, как анализирую примеры, как делаю выводы. Слушая объяснение, выделите в нём доказательство… Сколько аргументов я привела?

Слайд 18

Образцом аргументативных высказываний могут быть письменные тексты из учебников, научно-популярной литературы, подобранные учителем.

Слайд 19

Чтобы школьники успешно создавали подобные аргументативные тексты, необходимо: обращать внимание на формулировку основного тезиса научить школьников подбирать аргументы для организации высказывания (примеры, факты, теоретические положения) показать, какие средства языка используются для создания рассуждения.

Слайд 20

Одна из основных трудностей при создании аргументативных текстов связана с неумением учащихся пользоваться средствами языка. АРГУМЕНТ Рассмотрим (приведём) пример… Возьмём слово… Обратите внимание… ВЫВОД Таким образом Следовательно Итак Из этого следует

Слайд 21

Композиционные особенности текста-рассуждения Тезис (положение, которое надо доказать) Аргументация (доводы, доказательства Аргументами являются пословицы, поговорки; цитаты; факты, события; примеры из личной жизни; примеры из художественной литературы 3. Вывод (общий итог)

Слайд 22

Пример Тезис: Относится к музыке как к развлечению – это огромное заблуждение. Аргументы (потому что): музыка делает человека лучше музыка приносит утешение, пробуждает эмоции; музыка рождает в человеке добрые чувства. Вывод: Музыка – могучее средство духовного обогащения

Слайд 23

Задания Продолжите текст так, чтобы у вас получилось: а) повествование; б) рассуждение Похолодало. Земля укрылась снежным одеялом. Птицы зимой нуждаются в человеческой заботе. 2. Докажите, что: а) прыгать – это глагол; б) прилагательные изменяются по числам; в) в слове количество букв и звуков может не совпадать. 3. Запиши сначала слова и предложения, используемые для связи тезиса и доказательства, а затем для связи доказательства и вывода: Докажем это. Это можно доказать так. Обобщим всё сказанное. Таким образом,… Это объясняется следующим. Следовательно, … 4. Измени порядок частей, чтобы получилось рассуждение: тезис – доказательство – вывод. 5. Полезны задания, требующие создать новый текст на основе исходного: изложить подробно (сжато) ту или иную часть текста, написать к тексту вводную (заключительную) часть, дополнить текст примерами.

Слайд 24

Задания Подберите к тезисам рассуждений доказательства (аргументы), продумайте их последовательность. Природу надо беречь. Книга – источник знаний. Закончи формулировку вывода. Напиши сочинение-рассуждение на тему: «Почему людям надо помогать?» Докажи справедливость пословицы. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Хлеб – всему голова. Под лежачий камень вода не течёт. 5. Докажи справедливость (или актуальность) морали басни И.А.Крылова.

Слайд 25

Задания Соотнеси аргументы и тезисы. Отбери аргументы, которые не доказывают тезис. Придумай к тезису различные виды аргументов: логический, ссылка на авторитет, иллюстративный. К какому тезису данный пример, цитата, факт, пословица могут послужить аргументом? Хороший товар сам себя хвалит. Ученье и труд всё перетрут.

Слайд 26

Подберите примеры из читательского опыта к следующим тезисам: “ Всякая благородная личность глубоко сознает свое кровное родство, свои кровные связи с отечеством” (В.Г. Белинский). “ Нравственность – это разум сердца” (Гейне). “ Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком” (И.В. Гёте). “ Прекрасно там, где пребывает милосердие. Разве достичь мудрости, если не жить в его краях?” (Конфуций)

Слайд 27

Задания к текстам найди часть, в которой содержится доказательство, пример и его пояснение определи, какие средства используются для перехода от одной части к другой составь композиционную схему текста

Слайд 28

Текст 1 Дадим мир планете Земля! Мир – это твердая уверенность отцов и матерей, что их дети вырастут здоровыми и счастливыми Мир – это поля, покрытые не черным пеплом, золотом спелых колосьев. Мир – это смех детей и молчание пушек. Пушки мы оставим только для праздничных салютов. Дадим мир планете Земля!

Слайд 29

Задания к тексту Определить тип речи. Докажите правильность своего выбора. Измените текст а) так, чтобы он начинался с тезиса; б) используйте вводные слова для последовательного изложения аргументов (во-первых; во-вторых; в-третьих и т. п.) В качестве тезиса учащиеся могут предложить такую фразу: «Главное на планете Земля мир» 3. Можете ли вы привести свои аргументы к данному тезису?

Слайд 30

Текст 2 Процесс создания текста – это всегда творчество, одновременно и радостное, и мучительное. Именно с этим связано понятие «муки слова». Особенно это относится к началу текста (зачину). Горький говорил: «Труднее всего начало, именно первая фраза. Она, как в музыке, дает тон всему произведению, и обыкновенно ее ищешь весьма долго…» Другой писатель XX века, М. Осоргин, вспоминал, как мучительно он искал то слово, то предложение, которое помогло бы ему «развязать клубок мыслей и стать началом рассказа» (обратим внимание на точно найденный образ – клубок мыслей). Именно об этом писал и И. А. Бунин: «Первая фраза имеет решающее значение. Она определяет… звучание всего произведения в целом. И вот еще что. Если этот изначальный звук не удастся взять правильно, то неизбежно или запутаешься и отложишь начатое, или отбросишь начатое, как негодное».

Слайд 31

Задание к тексту. Прочитать текст выразительно. Какова роль цитирования в тексте? Продумайте, как можно этот текст продолжить. Напишите заключительную часть текста (так, чтобы она содержала вывод и соотносилась («перекликалась») с началом текста.

Слайд 32

Текст 3 Нетрудно заметить, что художники всех времен и народов, создавая свои пейзажные картины, почти никогда не изображали на холстах природу, лишенную признаков человеческой деятельности. Там мостик, там часовенка, церковь, прясло, замок, деревенька, лодка, всадник, тропинка, дорога, маяк, парусное судно, пасущиеся коровы, вспаханное поле, сад, ветряная мельница, водяная мельница, дымки над крышами… Какие бы то ни было признаки человеческой деятельности. Отчасти это объясняется тем, что землю и правда чаще всего мы видим затронутой человеком. Главное же в том, что человеческая деятельность до определенного рубежа оживляла и облагораживала красоту земли, привносила такие штрихи и детали, которые делали красоту земли одухотвореннее, ближе нашему сердцу и – если не бояться такого вовсе уж не научного слова – милее. (В. Солоухин. Цивилизация и пейзаж)

Слайд 33

Задания к тексту. Определите проблему текста. (Учащиеся должны знать, что проблема – вопрос ,который требует исследования.) Прокомментируйте эту проблему (т. е. подумайте о том, насколько актуально то, о чем пишет автор, кому и в каких ситуациях приходится сталкиваться с подобной проблемой). Выразите свое согласие или несогласие с автором текста. Аргументы запишите в тетрадь, обсудите их с одноклассниками.

Слайд 34

Текст 4 Я ц…ню книгу. Без книги (н…) мыслю н… жизни н… работы. Каждая прочита(н, нн)ая книга (не) пр…енно дает толч…к для работы раздумий оставляет след в душе. Это одна из форм разговора с умным человеком, когда рождаются новые мысли, очень важные, пр…ясняющие некоторые вопросы над которыми мучаеш(?)ся и как писатель и как человек. Поэтому чтение для меня (не) обходимо, имеет просто практическое значение. Писатель для меня это собеседник, в споре ли, в согласи… с которым проясняются собстве(н, нн)ые мысли, занов… рождаются и углубляются. (Ф. Абрамов)

Слайд 35

Задание к тексту Объяснить орфограммы и пропущенные знаки препинания. Сформулируйте тезис, выделите аргументы, найдите в тексте вывод, который делает Федор Абрамов.

Слайд 36

Памятки № 1 Как писать сочинение-рассуждение № 2 Правила хорошей аргументации № 3 Типы аргументов № 4 Ошибки аргументации № 5 Речевое оформление аргументированного высказывания.

Слайд 37

№ 5 Речевое оформление аргументированного высказывания. Шаблоны и фразы ТЕЗИС • Автор убежден, что… • Автор считает: «…» • Автор утверждает… • Позиция автора такова… • Автор уверен в том… • По мнению автора… • Автор говорит… • Позиция автора текста такова… • Автор приходит к выводу, что … СВЯЗКА • Я полностью согласен с автором, утверждавшим… • Нельзя не согласиться с автором… • Я полностью разделяю точку зрения автора, утверждающего… • … .. Я согласен (не согласен) с позицией автора … с мнением автора, потому что … • Моя позиция близка авторской. • … ведь… АРГУМЕНТЫ • Во-первых, … • Также… • Мне кажется… • По моему мнению…

Слайд 38

Таким образом, обучение школьников созданию аргументативных высказываний при освоении курса русского языка – это трудоёмкий процесс, требующий пристального и каждодневного внимания учителя. Умение создавать аргументативные высказывания – необходимое общеучебное умение, которое является базой для развития мышления и речи школьников. … Для того чтобы усовершенствовать ум, надо больше размышлять, чем заучивать . Р. Декарт

Слайд 39

Спасибо за внимание!

Содержание:

Характеристика Манилова

Образ этого помещика, голубоглазого и белокурого офицера в отставке, очень интересен. Герой днями напролет предается мечтам, ведя комфортную и ленивую жизнь в своей Маниловке. Мечты его нелепые, великие и бесполезные: то ему хочется вырыть подземный ход, то построить высочайшую надстройку над домом. Да такую, чтобы видна была вся Москва.

При этом собственный дом помещика имеет щели и открыт всем ветрам, пруд весь позеленел и зацвел. Крепостные крестьяне отбились от рук и тоже, как хозяин, разленились. Но самого хозяина бытовые вопросы не интересуют совершенно. Бразды правления хозяйством вручены приказчику. Приказчик с сытыми глазами и пухлым лицом тоже предается лени, нежась в мягких перинах до девяти часов. После чего не спеша приступает к длинной процедуре чаепития. Хозяйство, насчитывающее двести душ, ведется как бы само собой.

Барин же в основном предается мечтаниям, постоянно дымя трубкой в полном молчании. Молодая супруга помещика занимается воспитанием двух отпрысков с оригинальными именами — Алкид и Фемистоклюс.

По описанию герой имеет добродушный нрав, видя в людях только хорошее. На недостатки он смотрит сквозь пальцы. Употребляемые слова и эпитеты — ласкательно-уменьшительные. Умеет создавать очень хорошее впечатление на незнакомых людей. Он так приятен, любезен в общении, что это выглядит странным и слащавым. Иногда кажется, что глаза источают сахар, а речи приторны.

Образ оказался настолько собирательно и узнаваемо описан, что после выхода произведения в свет появилось понятие «Маниловщина». Оно означает праздное, мечтательное отношение к жизни. Неспособность на любые практические действия и поступки. Помещик может настолько погружаться в свои фантазии, что кажется словно вокруг все замирает. Автор произведения подчеркивает, что в кабинете героя на столе годами может лежать книга открытая на одной и той же странице.

Образ Обломова

В отличие от предыдущего образа, Обломов не является новым персонажем русской литературы. Героя Гончарова можно сравнить с Онегиным или Печориным. Все они имели богатый внутренний мир, большой потенциал, но ничего полезного создать не смогли.

В отличие от Манилова, Илья Обломов не так однозначен и прост. Образ своего главного героя Гончаров выписал сложным и загадочным. Аристократ постоянно отделяет себя от окружающего мира. Даже его дом кажется нежилым.

С самого отрочества ему подавали пример нелюдимого образа жизни родные, которые постоянно опекали маленького Илюшу, всячески отгораживаясь от окружающего мира. Работать в поместье Обломовых было не принято.

Очень характерен сюжет с доставленным письмом, которое боялись открыть три дня. Это показывает, насколько настороженно относились ко всему в имении Обломовка.

Любимое занятие Ильи Ильича — лежать на диване и ничего не делать. Он постоянно на что-то жалуется и занимается словоблудием. Сам ничего не делает и удивляется, когда кто-то чем-то занят. Очень ленив. Ничего не хочет менять в жизни. Его устраивает, когда не происходит, ровным счетом, ничего. Прием и общение с посетителями для него превращается в пытку.

Ильич просто наслаждается тихой, неспешной жизнью. Ему не требуется суета. Он не собирается ничего никому доказывать.

Иногда к Илье заходят люди, рассказывая о своей жизни. Ему кажется, что они мельтешат и растрачивают свою жизнь по пустякам.

Сложно представить этого героя в активном действии. Его естественная среда обитания — уютный диван.

Он сам дал название своему поведению, и это имя стало нарицательным. «Обломовщина» означает апатию, личностный застой и хроническое безделье.

Между двумя героями существует много общего. Сразу бросается в глаза образ жизни. Каждый из них мог себе позволить ничего не делать, не трудится, а только предаваться размышлениям и мечтам.

Сравнение героев

В двух героях из абсолютно разных известных произведений есть много сходства. Они оба способны только мечтать и не хотят стремиться к чему-то большему. Один и другой являются обеспеченными дворянами, которым нет нужды работать. Одинакового среднего возраста, милы и умны.

Каждый из них добрый и доверчивый. Личности нежадные, верящие в романтику и любовь. Но если Обломова лень поглотила уже полностью, то Манилов еще проявляет некоторую активность.

В Илье сохранилась способность анализировать, делать выводы, думать. Манилов же способен только мечтать. Сравнение этих двух людей можно свести в таблицу.

Общие черты:

1. Оба — мечтатели.
2. Силы воли нет.
3. Ведение хозяйства их не интересует.
4. Жадность им не присуща. Один отказывается брать деньги за «мертвые души», а второй запросто отдает свой фрак товарищу.
5. Герои произведений образованы.
6. Доверчивы. Хозяйством каждого занимаются люди, которым не приходится отчитываться перед хозяином.

Оба помещика в плане личностного развития остановились на уровне детей, так и не сумев вырасти и повзрослеть. Инфантильность присуща обоим персонажам.

Различия героев:

1. Илья Ильич живет в Петербурге, второй герой обитает в деревне.
2. Внешний вид Ильича обрюзгший. В то время как гоголевский персонаж «человек видный».
3. Один предпочитает диван всему остальному. Второй любит выезжать к знакомым.
4. Обломов не умеет раздавать комплименты. Деревенский помещик льстив и красноречив.

Обломов однозначно гораздо умнее и способнее. К тому же у него совершенно отсутствует та самая слащавость и восторженность, которых в герое «Мертвых душ» с избытком. Логичным завершением истории Ильи становится смерть. Она выглядит естественным на фоне ленивого и скучного листания страниц жизни. Известный литературный критик Белинский сказал, что Манилов — это «старший брат» Обломова, когда помещичья лень достигла своих вершин.

Н. В. Гоголь выставляет своего героя отрицательным типом с мертвой душой. Персонаж может наговорить с три короба для получения своей выгоды. Гончаров же, напротив, относится к своему Илье с симпатией. Он его описывает человеком мягким, добрым, сердечным, который вызывает совсем другое отношение. Сравнительная характеристика Обломова и Манилова была бы неполной, если упустить лирическую составляющую. Обломов несчастен в любви. Даже вспыхнувшее было чувство к Ольге, нежность и романтизм не смогли изменить его судьбу. Все прошло тихо само собой.

Что же касается Манилова, то он получал настоящее удовольствие от своей жизни, увлекаясь своим бездельем. Скорее всего, такие люди более приспособлены к существованию в обществе. Это подчеркивается тем, что Манилов все-таки занимался продажей мертвых душ, имея полную семью.

Опасность лени

В заключение сочинения на тему Обломов и Манилов необходимо подчеркнуть, что оба очень напоминают друг друга. Общей характеристикой можно назвать лень и неспособность на свершение поступков. Никто из них не пытается что-то изменить в своей жизни. Они воспринимают окружающий мир и события как нечто отдельное от них. Герои только и делают, что выстраивают в голове теоретические проекты, предаваясь размышлениям. Но при этом неспособны просто убрать в доме. Романтичны и милы.

Илья Обломов совершенно не видит смысла выходить из дому, а вот Манилов любит выезжать в город для общения с людьми. При этом последний не имеет собственного мнения ни о чем. Увлечений тоже нет у обоих.

Образ Обломова вдумчивого и несчастного вызывает расположение и сострадание у читателя. Образ Манилова не вызывает никаких эмоций, поскольку герой показан пустым и никчемным.

Несмотря на то что определения «обломовщина» и «маниловщина» похожи, ставить знак точного тождества между ними не следует. Слово «обломовщина» означает «лень». «Маниловщину» можно охарактеризовать словом «пошлость».

Хотя местами по ходу сюжета персонажи произведений могут вызывать симпатии, обольщаться не следует. На этом надо делать акцент при выборе тем «Обломов» и «Манилов» в сочинениях для 10 класса. Когда в обществе начинают преобладать подобные «ленивые» идеи и настроения, это означает, что замедляется развитие общественно-экономических процессов. Не развивается культура и производство. В атмосфере начинает зреть апатия, безразличие и бездуховность.

Помещики Обломов и Манилов являются героями разных произведений, но при этом у них много общего. В этой статье представлена сравнительная характеристика Манилова и Обломова в таблице с цитатами.Смотрите:— Все материалы о «Мертвых душах» — Все материалы по роману «Обломов»

Сравнительная характеристика Обломова и Манилова в таблице

Смотрите:Все материалы о «Мертвых душах»Все материалы по роману «Обломов»

Его характер нельзя определить однозначно. Манилов непрактичен и добродушен, плохо ведет хозяйство, вопросами поместья у него ведает пьющий приказчик. Это привело к тому, что он не извлек выгоды из деликатного вопроса, по которому к нему обратился Чичиков. Манилов просто подарил ему мертвые души, потешив, правда, свое тщеславие тем, что смог оказать человеку неоценимую услугу. Этот герой – полный антипод материалиста Собакевича. Манилов, характеристика которого может быть определена такими словами, как отрешенность, безразличие, любит витать в облаках, при этом его мечты абсолютно не имеют отношения к действительности. Первоначально он производит очень приятное впечатление, но потом собеседнику открывается его пустота. С ним становится скучно и приторно, так как Манилов не имеет своей точки зрения, а лишь поддерживает беседу банальными фразами. Он не обладает жизненными силами, которые заставляют совершать поступки. Существует мнение, которое высказал Д. Лихачев, что прототипом Манилова стал сам Николай Первый. Возможно, академик имел в виду не доведенный до логического завершения вопрос об отмене крепостного права, по которому, тем не менее, очень часто проводились заседания комиссий.

Образование и воспитание героя

Этот сентиментальный помещик, в приятность которого «чересчур было передано сахару», считает себя человеком образованным, благородным и воспитанным. Это не мешает ему, однако, два года подряд держать закладку в книге на 14-й странице. Речь Манилова наполнена любезными словами и, скорее, напоминает щебетание. Его манеры, можно было бы назвать хорошими, если бы не чрезмерная утонченность и деликатность, доведенные до абсурда. Манилов злоупотребляет такими словами, как «позвольте», «любезная», «препочтеннейший», излишне положительно говорит о чиновниках. Также нельзя не заметить в его речи обилия неопределенных наречий и местоимений: этакое, какой-нибудь, этак, какое-то. Когда он говорит о чем-то, становится понятно, что его планам не суждено сбыться. Характер рассуждений Манилова дает понять, что его фантазии не имеют никакого отношения к реальности. Так, он мечтает о соседе, который мог бы беседовать с ним «о любезности, о хорошем обращении». Думать о реальной жизни, а тем более, действовать, он не способен. Вычурные имена детей Манилова, Фемистоклюса и Алкида, также лишний раз подчеркивают желание казаться изысканным и утонченным. Таков помещик Манилов. «Мертвые души» − характеристика русского общества 19-го века. Сравнение автором этого героя со «слишком умным министром» указывает на лицемерие представителей высшей государственной власти.

Характер героя

Его характер нельзя определить однозначно.

Манилов непрактичен и добродушен, плохо ведет хозяйство, вопросами поместья у него ведает пьющий приказчик. Это привело к тому, что он не извлек выгоды из деликатного вопроса, по которому к нему обратился Чичиков. Манилов просто подарил ему мертвые души, потешив, правда, свое тщеславие тем, что смог оказать человеку неоценимую услугу. Этот герой – полный антипод материалиста Собакевича.

Манилов, характеристика которого может быть определена такими словами, как отрешенность, безразличие, любит витать в облаках, при этом его мечты абсолютно не имеют отношения к действительности.

Читайте также:  Вот что мне нравится в работе в школе — что каждый день чему-нибудь да удивишься

Первоначально он производит очень приятное впечатление, но потом собеседнику открывается его пустота. С ним становится скучно и приторно, так как Манилов не имеет своей точки зрения, а лишь поддерживает беседу банальными фразами.

Он не обладает жизненными силами, которые заставляют совершать поступки.

Существует мнение, которое высказал Д. Лихачев, что прототипом Манилова стал сам Николай Первый. Возможно, академик имел в виду не доведенный до логического завершения вопрос об отмене крепостного права, по которому, тем не менее, очень часто проводились заседания комиссий.

Досуг героя

Все занятия Манилова сводятся к пребыванию в мире фантазий. Он предпочитает проводить время в «храме уединенного размышления» и строит проекты, которые никогда не смогут претвориться в жизнь. Например, он мечтает провести подземный ход из дома или выстроить каменный мост через пруд. Дни напролет мечтает помещик Манилов. «Мертвые души» − характеристика омертвевших героев-помещиков, образ жизни которых говорит о деградации человечества. Стоит отметить, что этот герой, в отличие от остальных, обладает некоторой привлекательностью.

Сравнительная характеристика Обломова и Манилова

В отличие от Манилова, персонаж Гончарова не является новым в русской литературе. Обломова можно поставить в один ряд с Онегиным и Печориным, которые также имели большой потенциал, но не могли реализовать его. Как герои Пушкина и Лермонтова, так и образ, воссозданный Гончаровым, вызывают симпатию читателя. Герой Гоголя, конечно, в чем-то похож на Илью Ильича, но сострадания и расположения к себе не вызывает. Обломов и Манилов, сравнительная характеристика которых так часто проводится учениками в школе, действительно во многом похожи. В образе героя романа Гончарова, пожалуй, еще меньше внешней динамики: он с утра до ночи лежит на диване, строит проекты по улучшению дел в своем имении, размышляет, мечтает. Его планы не доходят до реализации, ведь он ленив настолько, что иногда даже не встает утром с дивана, чтобы умыться. Понятия «маниловщина» и «обломовщина» ставят в один ряд, но они не обозначают одно и то же. Синонимом слова «обломовщина» является «лень». «Маниловщина» лучше всего определяется понятием «пошлость». Чем отличаются Обломов и Манилов? Сравнительная характеристика этих двух персонажей не может обойти такой пункт, как различие в интеллекте и уровне глубины личности этих двух героев. Манилов поверхностен, пытается всем угодить, у него нет собственного мнения. Илья Ильич, напротив, глубокая, развитая личность. Герой Гончарова способен на очень серьезные суждения, он не боится быть непонятым (сцена с Пенкиным), кроме того, он по-настоящему добрый человек. Манилова правильнее будет охарактеризовать словом «добродушный». Характеристика Обломова и Манилова схожа в отношении героев к вопросам ведения хозяйства. Илья Ильич обдумывает ответ на неприятное письмо старосты, полученное несколько лет назад, размышляет над планами преобразований в делах поместья. Надо сказать, что такие письма, нарушающие его покой, Обломов получает ежегодно. Манилов хозяйством тоже не занимался, оно ведется само собой. На предложения приказчика ввести какое-либо преобразование, барин отвечает: «да, недурно». Очень часто Манилов погружается в пустые мечтания о том, как хорошо было бы… По какой же причине читателям симпатичен герой повести Гончарова? Дело в том, что первоначально Манилов, как отмечает Гоголь, кажется приятным человеком, но стоит с ним поговорить чуть дольше, как начинаешь чувствовать смертельную скуку. Обломов, напротив, первоначально производит не очень приятное впечатление, но впоследствии, раскрываясь с лучших сторон, завоевывает всеобщую симпатию и сочувствие читателей. В заключение нужно отметить, что Манилов – счастливый человек. Он доволен своим безмятежным образом жизни, у него есть любимая жена и дети. Обломов глубоко несчастен. В своих мечтах он ведет борьбу с клеветой, ложью и другими пороками человеческого общества.

Обломов и Манилов сравнительная характеристика сочинение

Манилов и Обломов — герои произведений разных авторов, но во многом схожи. Они оба – помещики, которые не занимаются хозяйственными делами, не ведут книгу приходов. Оба довели свои имения до запустения.

При этом Манилов прекрасно себя чувствует, бесславно убивая время. Это поверхностная личность. Его речь полна слащавых любезностей, излишнего почтения к чинам. Манилов пребывает в мире грез, отрешившись от реальности. Его фантазии бесполезны и никак не соотносятся с действительностью.

Поначалу Манилов кажется милым и обаятельным человеком, но постепенно собеседник в нем разочаровывается. Этот персонаж пуст, не имеет своего мнения, в беседе прикрывается банальными выражениями. Целыми днями придумывает Манилов фантастические проекты навесных мостов или подземных ходов, но подумать о реальности не способен.

Он имеет семью, сыновей, из которых мечтает вырастить дипломатов. Манилов всегда стремится выглядеть умным и начитанным, но читатель воспринимает его с иронией.

Обломов, напротив, не пытается демонстрировать активность. Он погружен в себя и несчастен. Прячась от реальности, он целые дни проводит в кровати. В мечтах он строит планы преобразования дел в имении, а на деле ему порой лень умыться. Это милый и добрый человек, уважающий дружбу.

В романе имеется антипод Обломова – энергичный и общительный Штольц. Но и он не в силах повлиять на друга. Обломов остается верен себе, не переставая при этом размышлять о цели своего существования.

В мыслях он то и дело готов начать жить по-новому, но не получается, опять не хватает воли.

Несмотря на кажущуюся схожесть Манилова и Обломова, они отличаются принципиально. Манилова не беспокоит собственная пассивность, он обиделся бы на того, кто упрекнул бы его в бездеятельности. Он удовлетворен собой и гордится тем, что имеет. Менять жизнь он и не помышляет.

Чувствительный и ранимый Обломов – совсем другой человек. Он глубоко несчастен от своей неспособности к борьбе. Казалось, что он сможет преобразиться, полюбив Ольгу Ильинскую. Но и тут победила его неуверенность в себе.

Он сомневается в глубине чувств Ольги, опасается не оправдать ее надежд, боится ответственности. Обломов искренний, глубоко чувствующий человек: самокритичный, но совершенно безвольный.

Читайте также:  Сочинение на тему «Сила слова»: рассуждения о влиянии слов на жизнь

Этому герою сочувствуешь, к нему проникаешься симпатией.

Манилов же – персонаж глупый и комичный. За его сладкими речами прячется равнодушие, а возможно и жестокость. Манилов лишь кажется добродушным, а Обломов на самом деле добр и сердечен. Поэтому искренность данного героя так нравится окружающим.

Сочинение на тему Обломов и Манилов

В русской литературе существует много разнообразных и интересных персонажей. Многие персонажи могут быть подобны между собой. У них схож характер, поведение, а так же деяния.

Вот и сейчас под сравнение у нас подходят главный персонаж романа Ивана Александровича Гончарова «Обломов» Илья Ильич Обломов и один помещик из поэмы Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души» Манилов. Эти герои между собой очень близки. Они одинаково живут иллюзиями.

Для этих героев, сон и грёзы — главное, а для Обломова, вообще, сон является образом жизни. Эти действующие лица живут в своем воображении целыми днями. Обломов и Манилов богаты, но оба ленивы. Они не любят заниматься хозяйством.

Из-за этого их родовые имения находятся в заброшенном состоянии.

Оба помещики бесхарактерны. Можно привести примеры, что авторы пишут о своих главных героях. Об Обломове: « …всё понимаю, но силы воли нет…», а вот как, пишет, Н.В. Гоголь о Манилове: « …Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се…».

И Манилов, и Илья Обломов оба доверчивы, щедры, скромны и образованны. Эти два главных героя действительно очень похожи. Их интересно сравнивать и анализировать. Но, между Ильей Ильичем Обломовым и Маниловым также существуют различия.

Обломов не умеет говорить комплименты, а Манилов — любит и умеет льстить, заискивать. Манилову нравится так жить, и кажется, что он счастлив. Обломову не нравится его жизнь, и он полностью несчастен. Единственным шансом на новую жизнь у Ильи Ильича, была девушка Ольга.

Но счастье его недолго длилось. Как пришло, так и ушло. Это привело его к депрессии и к скорой кончине.

Н.В. Гоголь характеризует Манилова как отрицательного персонажа с мертвой душой, который может лестно говорить комплименты, делая это для собственной выгоды. Гончаров же, напротив, характеризует своего персонажа с положительной стороны. Он его характеризует как человека приятного, мягкого, доброго и сердечного человека который вызывает совсем другие чувства у человека.

Исходя из характеристик персонажей, можно сделать выводы. Обломов чем-то похож на Онегина. Илья Обломов, как и Онегин не смог себя реализовать, имея большие возможности. Но он, несомненно, вызывает чувство сострадания, расположения. А образ Манилова, напротив, не вызывает никакого сострадания и расположения.

Читая характеристику главных персонажей невольно закрадывается мысль, что лучше жить как Манилов, не переживая, не сожалея ни о чем, а просто наслаждаться жизнью, чем быть как Илья Ильич, который из-за своих переживаний и сожалений о прожитой жизни довел себя до депрессии, а вскоре и до смерти.

← Женские образы романа Доктор Живаго← Евгений Онегин и Григорий Печорин сравнительная характеристика↑ ДругиеАнализ баллады Светлана Жуковского →Герои повести Прощание с Матерой Распутина →

• Сочинение по картине Лоси Степанова 2 классНа картине изображен один из холодных зимних дней. Хмурое и неприветливое пасмурное небо нависает над полем, местами покрытым пожухлой прошлогодней травой, одинокими деревьями и снегом
• Сочинение по поэме Слово о полку Игореве 9 класс (рассуждение)В данном великолепном произведении, наполненном патриотизмом и философской глубиной, основной мыслью является то, что любовь к родной земле способна человека совершать невероятные подвиги
• Анализ произведения Уездный лекарь ТургеневаПроизведение является одной из составных частей прозаического цикла писателя под названием «Записки охотника», рассматривающей в качестве основной тематики человеческие взаимоотношения, возникающие между мужчиной и женщиной.
• Сочинение на тему Дыхание осени 6, 8, 10 классЗакончилось жаркое солнечное лето, и ему на смену пришла золотая, дождливая, всеми любимая осень. В начале сентябрьских осенних дней все еще стоит теплая погода, светит яркое солнышко, однако дыхание осени становится все заметнее
• Образ и характеристика Платова в повести Левша Лескова сочинениеОдним из главных героев повести Николая Лескова “Левша” является Платов. Это человек бывалый и очень смелый. Донской казак служит у Александра I и сопровождает его в поездке по Европе.

Источник: https://sochinimka.ru/sochinenie/po-literature/drugie/oblomov-i-manilov-sravnitelnaya-harakteristika

В русской литературе существует множество образов, которые можно с уверенностью называть чем-то похожими. Всегда интересно их сравнивать, анализировать, это позволяет понимать, как разные люди, великие писатели, видели жизнь, воспринимали людей и, соответственно, описывали их в своих произведениях. Именно это я и сделаю в данном сочинении, сравнивая Обломова, главного героя одноименного произведения Ивана ГончаровА, и Манилова, героя произведения Николая Гоголя “Мертвые души”.

Думается, что между Обломовым и Маниловым существует множество общего, каких-то похожих качеств характеристик. Прежде всего, они схожи своим образом жизни. У них не было необходимости сильно трудиться для обеспечения своей жизни.

Обломов имел собственные владения, которые обеспечивали ему доход до определенного времени, а вот Манилов поставлял мертвые души, что тоже никак нельзя называть уж очень сложным трудом. И такая деятельность позволяла двум людям вести праздный образ жизни, не работать и не сильно напрягаться. Это можно объяснить как ленью, так и рядом других факторов.

Но у него ничего не получалось, и это вводило его в еще более аморфное и унылое состояние. Единственная возможность внести разнообразие в свою жизнь появилась у Обломова тогда, когда он познакомился с девушкой Ольгой, он почувствовал к ней некоторые нежные и романтические чувства. Впрочем, все это как-то само собой прошло и ушло.

И после этого главный герой романа ГончаровА погрузился в глубокую депрессию, вскоре после чего и умер, что выглядит его закономерным концом.

Что же до Манилова, то этот человек, кажется, получал искреннее удовольствие от жизни, увлекался своим ничегонеделанием. Впрочем, наверное, он был более приспособлен к существованию, что проявляется в том, что Манилов все-таки занимался поставкой мертвых душ и имел семью. Если говорить чисто о моих эмоциях, Обломова мне жаль намного более, чем Манилова, потому что первый был не лишен определенной человечности, моральности и нравственности, что, впрочем, не помогло ему выстроить нормальную жизнь.

Оба рассмотренных героя очень интересны и заслуживают внимательного анализа. Не претендуя на истину в последней инстанции, я все же прихожу к выводу, что для человека лучше быть вот таким Маниловым, нежели Обломовым, пусть это и касается лишь трактовки авторов.

Сочинение на тему: “Обломов и Манилов”« Героиня “горячего сердца” в пьесе А. Н. Островского “Гроза”“Плеяда” Ронсар »Используемые источники:

• https://nauka.club/literatura/sochineniya/sravnitelnaya-kharakteristika-oblomova-i-manilova.html
• https://www.literaturus.ru/2015/10/oblomov-manilov-sravnitelnaja-harakteristika-sravnenie-tablica.html
• https://school-ethiopia.ru/baza-sochinenij/sravnenie-oblomova-i-manilova-tablica.html
• https://lit.ukrtvory.ru/sochinenie-na-temu-oblomov-i-manilov/

Протопресвитер Александр Шмеман (1921-1983) — выдающийся пастырь, мыслитель, педагог и проповедник, ­автор научно-богословских сочинений и эссеистской прозы, много сделавший для Православной Церкви в Америке. Осмысление его богословского и литургического наследия, ставшего важной частью церковной науки XX века, особенно актуально в связи со столетием со дня рождения пастыря, которое приходится на этот год.

Фундаментальные богословские труды протопресвитера Александра были посвящены главным образом вопросам церковной истории, постижению истоков и сокровенного смысла православного богослужения и церковных таинств. О том, что сам профессор считал главным в своем богословии, о значении его идей для современной богословской науки рассуждает кандидат богословия, доцент кафедры богословия Московской духовной академии священник Антоний Борисов (№ 12, 2021, PDF-версия).

Различать Божественное и человеческое

Протопресвитер Александр Шмеман для многих представителей православного духовенства и мирян является примером священнослужителя, открытого для всего нового, жертвенно служащего Богу и людям, ищущего действенные способы достучаться до умов и сердец современников.

Подобное мнение о нем сложилось не только благодаря многочисленным печатным трудам покойного пастыря. Воспоминания людей, знавших богослова лично, прямо указывают на его подлинно христианское отношение к жизни и своему служению. По словам его близкого друга, тоже уже покойного, Н.А. Струве, последние дни земной жизни отца Александра были наполнены покаянием с готовностью полностью принять волю Божию: «Полтора года назад Господь посетил Своего верного слугу тяжелым испытанием: болезнью, оставляющей мало надежды на выздоровление. О. Александр не только переносил ее с полным терпением и смирением, но до самых последних дней не переставал ощущать радость и благодарить Бога за все. Роковая болезнь дала о. Александру положить печать подлинности тому, что было сердцевиной его проповеди и священства за целую жизнь: Всегда радуйтесь. За все благодарите (1 Фес. 5:16, 18)»¹.

Вклад отца Александра Шмемана в развитие богословской науки является огромным. Именно благодаря ему в нашей Церкви сегодня обсуждаются многие действительно актуальные вопросы. Любые же обвинения в обновленчестве и модернизме, звучащие в адрес покойного, по словам священника Владимира Вукашиновича, «поверхностны и неточны»: «Шмеман стоит не только на позициях, крайне далеких от всякого либерального модернизма, но даже в отдельных случаях крайне умеренных и консервативных»².

На чем же тогда зиждется убежденность некоторых людей в наличии у протопресвитера чуть ли не протестантских симпатий? Как кажется, на факте проявленного им однажды дерзновения. В предисловии к своему самому, как принято подчеркивать, «научному» труду — «Введению в литургическое богословие» он вспоминает, как отважился снять определенного рода табу: запрет, который касался использования историко-критического подхода к изучению «сферы богослужения, литургической жизни, литургического опыта»³.

Во многом благодаря отцу Александру православный исследователь получил определенного рода свободу в рассуждении над тем, что в нашем богослужении является проявлением богооткровения, а что — исключительно человеческим вкладом. Избавление от табу, снятого литургистом, позволило существенно расширить границы деятельности богослова-исследователя, который теперь оказался способен изучать иные области церковной науки с позиции того, с чем он в данный момент имеет дело, — с Преданием (формой богооткровения) или с преданиями (человеческими обычаями той или иной степени древности)⁴.

Почему это важно и необходимо? По одной простой причине. Здравое различение Предания и преданий позволяет православному христианину избежать перекоса в одну из сторон, отклонения от святоотеческого «царского» пути. Низведение Предания до уровня преданий неминуемо превращает духовную жизнь в квазирелигиозность постмодерна, презрительно относящуюся к традициям и обрядам, — отсутствие живого чувства Откровения делает ­самого человека мерилом духовности и тем самым лишает эту духовность Божественного содержания. В том случае, если предания возводятся на уровень Предания, мы получаем иной, но не менее печальный результат. Подобное отношение превращает церковное сообщество в клуб с особенными правилами поведения, гардеробом, питанием и др. Причем каждый из перечисленных элементов возводится в статус чуть ли не догмата.

Главный ориентир

В каждом отдельном случае и вне зависимости от избранной области (догматика, библеистика, каноника, но прежде всего в области литургической) при стремлении определить, что же перед нами — Божественное или человеческое, мы оказываемся перед непростой задачей. Как отделить вечное от временного? Как актуализировать внешнюю оболочку традиции, не нанеся ущерб ее духовной сердцевине? Как кажется, и в данном случае помочь может отец Александр, не только обозначивший указанную проблему, но и давший инструментарий для ее преодоления.

Автор в своих произведениях неоднократно упоминает идею «отнесенности к главному», которой пронизано его богословское и проповедническое наследие. «Отнесенность» — основное ощущение автора, с детства определившее его религиозный опыт, «интуиция о присутствии в этом мире чего-то совершенно, абсолютно иного, но чем потом все так или иначе светится, к чему все так или иначе относится»⁵. Сам профессор не смог дать понятию «отнесенности» какого-то строгого фиксированного определения⁶. Хотя явным образом суть этого явления ощущается при чтении строк, посвященных А.И. Солженицыну: «Символом этой отнесенности в романе «В круге первом», например, является Рождество. <…> Зачем понадобилось Солженицыну это Рождество? <…> Но вот, оно есть, оно вспыхнуло своим светом вначале, и его свет незримо озаряет всю эту, казалось бы, мучительную безнадежную повесть. И оно есть в повести потому, что для Солженицына оно есть в мире. <…> …Чтобы отнести всех этих страдающих и умирающих людей к главному — чтобы ясным стало изображение вечности, зароненное каждому»⁷.

Отсутствие четкого определения «отнесенности» не мешает указать на одно из главных и определяющих его свойств, а именно христологичность. Иными словами, установление и поддержание в лице Господа Иисуса связи между Божественным и человеческим; присутствие благодаря пришествию Спасителя в материальном мире жизни Духа, Который не растворяется в тварной реальности, не бежит от нее, но оживотворяет изнутри того, кто в Боге нуждается и к Нему стремится. «Отнесенность» есть еще и та таинственная, но ощутимая связь, которая присутствует в Православии между Преданием и преданиями. В пастырском аспекте она («отнесенность») должна поддерживаться Церковью в «рабочем» состоянии прежде всего в формате богослужения для сохранения (наряду с упомянутыми в Символе веры) главного для отца Александра свойства Церкви — «литургичности», которая во Христе зиждется и только в Нем и благодаря Ему существует.

Именно «литургичность» в понимании автора превращает Церковь из «экклесии» (человеческого собрания) в Тело Христово (1 Кор. 12:27) — ту Богочеловеческую структуру, которую, по замечанию протопресвитера Николая Афанасьева, характеризует таинственное выражение «эпи то авто» (ἐπὶ τὸ αὐτό) (Деян. 2:1, 44, 47 и др.), означающее «на то же самое» и чаще всего переводимое на русский язык как «в одно место». «Эпи то авто», в разъяснении протопресвитера Иоанна Мейендорфа, «было техническим термином для обозначения евхаристического собрания. Специального слова в те времена не существовало, возможно, и потому, что первохристиане избегали прямо говорить о таинствах в смысле «обрядов», а понимали саму Церковь прежде всего в сакраментальном смысле. Церковь осуществляет себя, становится сама собою, когда ее члены сходятся вместе для свершения общего действа»⁸.

Это общее действо — Литургия — в основании своем и имеет для ученого идею «отнесенности» как опыта встречи с Тайной и выражение данного опыта при помощи верных символических средств. Символических в смысле античного σύμβολον — разломанной монеты или статуэтки, знака, позволяющего двум незнакомым до того лицам опознать друг друга⁹. Верное соотношение закона веры и закона молитвы (lex orandi lex est credendi) достигается только в том случае, если культурные коды нашего богослужения работают в соответствии с идеей «отнесенности» и становятся «мостиками» для верующего, позволяющими достичь главной цели — совершения литургического акта через личное словесное приношение в пространстве общей молитвы церковного собрания.

Тайна Божества, находящаяся в самой сердцевине жизни Церкви, принципиально отличает христианство от прочих религиозных течений, прежде всего гностицизма. Если гностики кичились обладанием некоей тайны, ограничивая доступ к ней всех прочих, то в лице Православия мы видим иное. «В контексте христианства под понятием «тайна» не подразумевается обозначение только того, что является непостижимым и таинственным, загадкой или неразрешимой проблемой. Напротив, тайна есть то, что открывает себя нашему пониманию, но что мы никогда не поймем до конца»¹⁰. Эти слова митрополита Каллиста (Уэра) указывают на еще одно свойство «отнесенности», имеющее не только возвышенное богословское, но и вполне практическое значение — когда тайна Божия в лице Церкви присутствует в мире, освящает его, но миру не подчиняется и в нем не растворяется.

Об этом отец протопресвитер, в частности, говорил во время беседы в г. Гринвилл (штат Делавэр, США) 22 мая 1981 года. Выступление это впоследствии переведено в текстовый формат и озаглавлено «Между утопией и эскапизмом». Здесь американский протопресвитер указывает на две серьезные опасности, возникающие перед Церковью, если она по какой-то причине утрачивает стремление к «отнесенности» или отказывается от нее. Исходом подобного выбора становится либо бездумное стремление к несуществующему «завтра» (утопии), либо бегство от мира, замыкание в пространстве самоценных представлений и субкультурных установок. И то и другое, по его мнению, противоречит евангельскому учению о Церкви как о Царстве ­Божием, которое Спасителем сравнивается или с дрожжами (Мф. 13:33), или с семенем (Мф. 13:31-32). И то и другое, чтобы принести плоды, должно быть помещено в мертвую до времени среду и преобразить ее изнутри¹¹.

Утопия и эскапизм на подобное просто не способны. Первая, представляющая собой «максимальную проекцию в будущее»¹², готова пожертвовать «сегодня» ради «поющего завтра». Но никто не ответит вам на вопрос — «С какой стати завтра должно петь? Ведь люди будут умирать, кладбища расширяться и т.д.»¹³. Никто и ничто по-настоящему не волнуют утописта здесь и сейчас. Он всем готов пожертвовать, все разрушить ради выдуманного им завтра. Странным дополнением к подобной установке отцу Александру видится не менее опасное ­явление — эскапизм, или бегство от действительности. Его он описывал следующим образом: «Уход от действительности начинается с некоего умственного расположения и продолжается как поиск разного рода духовного опыта. Всем известно, что Бога не найдешь на Бродвее в Нью-Йорке, Бога нужно искать на синих горах в Индии, в ашрамах, в методах созерцания»¹⁴.

Эскапист подобно утописту бежит от сегодня, но не ради достижения мифического завтра, а ради замыкания в пространстве выдуманной им действительности, никак не соотносящейся с реальной историей. Насколько подобное опасно, свидетельствует, например, опыт старообрядческого раскола XVI века: «Флоровский считал, что для старообрядцев вместе с реформами Никона кончилась священная история, и потому они уходили «из истории в пустыню». Но на самом деле не столько уход из истории, «внеисторичность», был следствием раскола, сколько, наоборот, раскол — следствием вне­­историчности русской жизни»¹⁵.

Указанное обстоятельство вновь демонстрирует огромную опасность утраты обозначенной доктором богословия «отнесенности», которая (утрата) неминуемо заводит Церковь в ловушку, способную изъять человека или целую общность людей из живой истории, превратив их либо в гоголевского Манилова, равнодушного к настоящему, либо в носителей специфического субкультурья, напрочь оторванного от страданий дня сегодняшнего.

Сохранить верность Откровению

Шмемановская «отнесенность» призывает заботливо относиться к вопрошаниям истории, настаивает на освящении времени. Сын Божий однажды стал участником истории, но при этом не оказался ее пленником. В Спасителе миру была явлена освящающая и исцеляющая сила Божия, переданная Им Церкви и через нее указующая миру, что однажды для него наступит конец и одновременно полное изменение: «Вне эсхатологии невозможна христианская доктрина зла. Либо сам мир становится злом, либо же оно отождествляется с чем-то одним в мире (социальными структурами и т.д.). И то, и другое — ересь. Христа не нужно ни для ухода в мироотрицающий буддизм личного «спасения», ни для «социальной революции»»¹⁶.

Идея «отнесенности» не была выведена протопресвитером на основании каких-то сугубо теоретических изысканий, а имела вполне ощутимую опытную духовную основу. В «Дневниках» отец Александр Шмеман упоминает, что его память сохранила и разделила пройденную жизнь на четыре этапа: тридцатые годы — юность в Париже и причастность к лучшему периоду русской эмиграции; сороковые — война и закат прежнего мира, обретение семьи и рукоположение; пятидесятые — творчество и служение; шестидесятые — жертвенная вовлеченность в жизнь Православной Церкви в Америке и смерть друзей, единомышленников.

Наступившие семидесятые, а затем и восьмидесятые привели отца Александра к мысли: «И вдруг: такое сильное ощущение, что прошлого-то гораздо больше, чем будущего, что все отныне будет итогами, раскрытием того, что уже было, уже дано» (курсив из оригинала. — А.Б.)¹⁷. Уверенность в правильности выведенной им идеи «отнесенности» приходит к отцу Александру ровно в тот момент, когда внутри него возникает ощущение бренности жизни перед лицом Божественной вечности. С высоты прожитых лет он явственно понимал, насколько важно не поддаваться очарованию временного, человеческого и не пытаться заместить им Богооткровенное: «…изучение истории Церкви, конечно, должно освобождать человека от порабощения прошлому, типичного для православного сознания. Но это так в идеале, увы. Помню, как медленно я сам освобождался от идолопоклонства Византии, Древней Руси и т.д., от увлечения, от «игры»»¹⁸.

«Исторический путь Православия» — еще один монументальный труд автора — почти каждой своей страницей показывает и доказывает, насколько опасной является догматизация второстепенного, обусловленная все той же утратой чувства «отнесенности». Вместо того чтобы придать статус неизменной богооткровенной истины смысловому ядру учения, вновь и вновь осуществляется попытка догматизации культурной оболочки, временного контекста керигмы. Это прекрасно видно на примере всех наиболее известных ересей и расколов. Все они в той или иной степени становились следствием неспособности ряда мыслителей пожертвовать собственными культурными предпочтениями ради сохранения верности Откровению.

Арианство, несторианство, монофизитство в различных своих более «легких» проявлениях (например, монофелитства и иконоборчества) строятся на концептах, заимствованных из тех или иных философских систем и возведенных в статус догмата. Римский католицизм, безусловно, является результатом поместного представления о роли апостола Петра и природе церковного первенства¹⁹. Имеющийся исторический опыт позволяет согласиться с выводом, который делает внимательный читатель «Дневников» покойный профессор МДА Н.К. Гаврюшин: «Множество верующих, не исключая и представителей духовенства, часто понимают христианство как некую совокупность правил, норм, ритуалов… которую охотно отождествляют с церковным Преданием. При таком номистическом, или законническом, разумении веры внешнее оказывается неизбежно важнее внутреннего. То, что в конкретный исторический момент времени было свидетельством живого творчества духа, воспринимается благочестивыми, но не вошедшими в разум Истины верующими как закон, обязательные вериги, ибо подлинно духовного мерила у них нет, а передать оное из рук в руки невозможно: его необходимо стяжать»²⁰.

Указанное, впрочем, не означает, что богослов имел к временному выражению тайны Божественной вечности какое-либо презрение. Наоборот, идея «отнесения» помогала отца Александру видеть в литургическом наследии Церкви настоящую сокровищницу средств выражения богатства христианской веры. Но ему было важно, чтобы все это богатство не лежало мертвым грузом, а работало. Чтобы между человеческими преданиями и Божественным Преданием имелось напряжение «отнесенности», не позволяющее Церкви говорить с людьми на исключительно «своем» языке, сосредотачиваться на «своих» проблемах. Православие, по мнению протопресвитера, призвано прислушиваться к вопросам каждого нового поколения и уметь в том числе говорить на языке секулярной культуры. Богословие Церкви должно быть отвечающим, а не нападающим или защищающимся. В наше время недостаточно также лишь в одностороннем порядке возвещать людям некие истины. Надо отвечать на их вопросы. И ответы на эти вопросы должны быть выражены в таких культурных кодах, которые близки и понятны современным слушателям.

Именно в этом смысловом поле следует понимать неприятные на первый взгляд слова профессора: «Только в Церкви можно найти полный образ Христа. Это и есть дело богословия — и больше ничего. Но его одинаково заслоняют и «поп», и «богослов». Один поставил ставку (беспроигрышную) на вечную нужду человека в «священности», другой Самого Христа превратил в «проблему»»²¹. Здесь церковный историк пусть и резко, но в точности повторяет суть апостольской мысли, что никакой человек не имеет права занимать собой место Христа Спасителя или препятствовать общению с Ним, Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус (1 Тим. 2:5).

Практические предложения по реализации идеи «отнесенности» обнаруживаются в наследии публициста применительно к двум литургическим реформам: произошедшему глобальному изменению богослужебного уклада в Римско-Католической Церкви и, наоборот, несостоявшейся фиксации литургической традиции Православной Церкви в Америке по образцу дореволюционного лекала. В отношении первого отец Александр пишет неутешительные вещи. Модернистский кризис, развернувшийся у католиков на рубеже XIX-ХХ веков, не только, по мнению автора, не понудил Рим внутренне измениться, но, наоборот, усугубил имеющееся положение дел, когда вместо здоровых преобразований в лице II Ватикана произошла уступка сиюминутной выгоде запросов мира сего: «И за это Церковь (Католическая) расплачивается теперешней катастрофой. <…> Церковь ответила утверждением себя как голого авторитета (reductio ad absurdum) и как абсолютизма формул, то есть того же авторитета. И через несколько десятилетий лопнула — Ватикан II и вакханалия: разложение «авторитета»»²².

Искать в богослужении Христа

Католические реформы середины ХХ века стали для Шмемана не реализаций «отнесенности», не попыткой явить миру истинное эсхатологическое лицо христианства, присутствующего здесь, но говорящего о несводимом к земной реальности Царстве Божием, а еще одним не­удачным опытом «очищения»: «Не случайно «постватиканская» Церковь протестантизируется (отказ от авторитета, от понятия “ереси”, от тональности «объективности»). <…> Протестантизм был попыткой спасти веру, очистить ее от ее религиозной редукции и метаморфозы. Но он это сделал ценой отказа от эсхатологии, замены ее «спасением» предельно личным, индивидуальным. И потому — в сущности — отказом от Церкви…»²³

Легко указывать соседу на его неправоту. Значительно сложнее разбираться с собственными проблемами. Тут богослов, надо сказать, реалии нашей церковной жизни критикует нещадно: «На глубине Православие, мне кажется, давно уже «протестантизируется»: «верит» в нем каждый по-своему, но соединены все «религией», то есть храмом и обрядом. Отсюда двойное движение: если от религии к «вере», то к расцерковлению, к уходу в личную религию; если от «веры» к религии — то к Православию, Типикону, кадилу и иконам. Оба движения «неполноценны»: в одном торжествует индивидуализм (отрицание Церкви), в другом — «религия» (редукция Церкви) и, в сущности, тоже индивидуализм»²⁴.

На практике (если говорить прежде всего о богослужении) подобное положение дел проявляет себя в одновременно существующем сохранении Типикона и неследовании ему, в переносе суточных форм богослужения на не предназначенное им время (служение утрени вечером, а вечерни утром), в сокращении служб на основании мнения настоятеля, служащего в данный день рядового священника, регента или даже чтеца. Перечислять эти проявления литургического кризиса можно и дальше, но все они приводят, по мнению отца Александра, к последствиям двух типов: 1) сведению богослужения до уровня службы-схемы (поскольку требования «догматизированного» Типикона в полной мере исполнить невозможно) или 2) игнорированию устава как такового, превращению его в «фон» для выделения отдельных ярких песнопений или иных богослужебных элементов («концертов»).

И здесь вновь выходит на передний план идея «отнесенности»: насколько сложившееся в литургической области положение дел позволяет человеку по-настоящему соприкоснуться с эсхатологической природой Церкви как зачатка грядущего Царства Божия? Если и позволяет, то с большими затруднениями. Отец Александр признает, что Православной Церкви необходима литургическая реформа, но не в духе той, что прошла сначала в протестантизме, а затем в католицизме. В данном случае его мнение в общем и целом совпадает с позицией его современника протоиерея Георгия Флоровского, одного из выразителей принципов «неопатристического синтеза», сводимого к вдохновляющему девизу «вперед — к отцам».

Церкви, по мнению богослова, необходимо вернуться к «православному пониманию Божественной литургии как общего моления, общего приношения, общего благодарения и общего причащения»²⁵. Что на практике означает следующее: «…когда мы вернемся от наших новых и сомнительных обычаев к подлинной православной традиции, открывающейся нам в наших литургических текстах и комментариях отцов, будет исправлено прискорбное положение дел, преобладающее сегодня, при котором верующие более посетители, чем участники богослужения»²⁶.

Литургическая реформа, таким образом, для автора не сводится к каким-то внешним действиям («Существуют проблемы, которые нельзя решить с помощью указов или инструкций. Они никогда не разрешали никаких реальных проб­лем и не похоже, что разрешат их когда-либо в будущем»²⁷). Невозможно преодолеть кризис в области богослужения, редуцировав его до чего-то одного — подвергнув, например, изменению язык службы²⁸ или ее структуру. Речь идет о более глубокой вещи — «богослужение по самой своей природе должно быть понятно и осмысленно и в каждой своей части, в каждом слове, и в целом. Спешим оговорить со всей силой: речь идет совсем не о приспособлении его ко вкусам верующих или «к духу нашего времени», еще менее — о его «упрощении». На наших глазах совершалось достаточно много попыток такого рода «модернизации» службы, и известно, к чему они приводят»²⁹.

Проблема заключается в утрате частью духовенства и мирян понимания христоцентричности богослужения. Иными словами, утраты той самой «»отнесенности» всего к «другому», эсхатологизма самой жизни и всего в ней, который антиномически делает все в ней ценным и значительным. Источником же этого эсхатологизма, тем, что делает это «просвечивание», эту «отнесенность» возможными, является таинство Евхаристии, которым поэтому изнутри и определяется Церковь и по отношению к самой себе, и по отношению к миру, и по отношению к каждому отдельному человеку и его жизни. <…> …Для того чтобы этот опыт («проходит образ мира сего») стал возможным и реальным, нужно, чтобы в этом мире был дан также и опыт того самого, к чему все «отнесено» и относится, что через все «просвечивает» и всему дает смысл, красоту, глубину и ценность: опыт Царства Божия, таинством которого является Евхаристия»³⁰.

Что же делать и как же быть? Проанализировать имеющееся положение дел с точки зрения идеи «отнесенности». Помогает ли нынешний уклад церковных традиций (в том числе богослужебных) совершить богослужебному собранию то, к чему призывают его слова анафоры: «Еще приносим Ти словесную сию и безкровную Службу, и просим, и молим, и мили ся деем: низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащыя Дары сия»? И если находится то, что оказывается пусть древним и привычным, но в конечном счете «средостением», мешающим «отнесенности к главному», Церковь призвана пастырски задуматься над тем, что для нее важнее — человек или суббота?

Православное христианство ставит перед всеми нами нетривиальную задачу: вместо овна или голубицы мы должны предложить Богу «словесное приношение», осуществить в пространстве соборной молитвы Евхаристии свой собственный литургический акт, который абсолютно ничем не похож на языческо-магическое действо. Не о семейном счастье или успехе в карьере призваны мы молиться на Евхаристическом богослужении, но искать и находить в нем Самого Христа, ибо сказано: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и все это приложится вам (Мф. 6:33). Иначе опыт Церкви будет «заменен опытом храма плюс индивидуальной религии, изнутри лишенной всякой веры в смысле «осуществления ожидаемого и уверенности в невидимом»»³¹

Наше словесное приношение Богу, с одной стороны, должно опираться на многовековую литургическую традицию Церкви, а с другой — призвано стать выражением всецелого стремления к Отцу Небесному: духом, умом, чувствами, всей душой и всем телом. Эта полная посвященность, осознанность и устремленность основываются на все той же «отнесенности» — стремлении стать частью церковной реальности соединения вечного и временного, явленного миру во Христе Спасителе Царства будущего века. «Спасение только в углубленном, церковном, соборном и пастырском продумывании и медленном пояснении самой сущности православного богослужения»³², пастырскому разъяснению духовного феномена которого, той самой «отнесенности к главному», посвятил многие годы своего служения приснопамятный протопресвитер Александр Шмеман.

Священник Антоний Борисов

¹ Струве Н. Православие и культура. 2-е изд. М.: Русский путь, 2000. С. 204.

² Вукашинович В., свящ. Литургическое возрождение в ХХ в. История и богословские идеи литургического движения в Католической Церкви и их взаимоотношение с литургической жизнью Православной Церкви. М.: Христианская Россия, 2000. С. 157-158.

³ Шмеман А., протопр. Введение в литургическое богословие. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1996. С. 9.

⁴ «Если мы обратимся к апостольским посланиям, то увидим как бы два понимания церковного Предания: Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы на­учены или словом или посланием нашим (2 Фес. 2:15); Завещаем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас… (2 Фес. 3:6). В этих двух отрывках апостол Павел немного по-разному использует этот термин. В первом отрывке он говорит о преданиях во множественном числе, во втором он говорит о единственном Предании. Это выражение позволило православным богословам развить следующую идею: в Церкви есть Предание и предания. Что же такое предания? Это древние обычаи, которые получены со времен апостольских от Христа через апостолов и сохраняются до нашего времени» (Малков П. Введение в литургическое предание: Таинства Православной Церкви. 4-е изд. М.: Изд-во ПСТГУ, 2016. С. 11).

⁵ Шмеман Александр, протопр. Дневники. 1973-1983.  М.: Русский путь, 2005. С. 51.

⁶ «Что такое, в чем эта «отнесенность»? Мне кажется, что именно этого я никак не могу объяснить и определить, хотя, в сущности, только об этом всю жизнь говорю и пишу (литургическое богословие). Это никак не «идея»: отталкивание от «идей», все растущее убеждение, что ими христианства не выразишь. Не идея «христианского мира», «христианского общества», «христианского брака» и т.д. «Отнесенность» — это связь, но не «идейная», а опытная. Это опыт мира и жизни буквально в свете Царствия Божия, являемого, однако, при посредстве всего того, что составляет мир: красок, звуков, движения, времени, пространства, то есть именно конкретности, а не отвлеченности. И когда этот свет, который только в душе, только внутри нас, падает на мир и на жизнь, то им уже все озарено, и сам мир для души становится радостным знаком, символом, ожиданием» (Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 52).

⁷ Шмеман А., протопр. Беседы на радио «Свобода». Т. 2. М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. С. 429.

⁸ Мейендорф И., протопр. Введение в святоотеческое богословие. Минск: Лучи Софии, 2007. С. 17.

⁹ «Греческие святые отцы называли Тело Христа, хлеб, на Евхаристии символом. Но они ни в коем случае не имели в виду, что это означает (как понимают это на Западе) чисто символическое присутствие Христа в Евхаристии. Они использовали слово «символ» для обозначения того, что западные теологи имеют в виду под понятием «реальное присутствие». Символ указывает на то, что одна реальность может не только означать другую реальность, но и являть и передавать ее нам, и поэтому символ — больше, чем знак. Я знаю, что химическая формула Н2О означает воду, хотя никакой воды в самой формуле нет. У символа нет подобных ограничений, он участвует в той реальности, на которую указывает. Символ не просто умозрителен и воображаем, он — онтологичен и экзистенциален. Это — реальность, которая во всей полноте выражается, является и сообщается через другую реальность» (Шмеман А., протопр. Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 242-243).

¹⁰ Каллист (Уэр), епископ Диоклийский. Православный путь. СПб.: Алетейя, 2005. С. 21.

¹¹ «Как закваска тогда только заквашивает тесто, когда бывает в соприкосновении с мукою, и не только прикасается, но даже смешивается с нею (потому и не сказано — «положи», но — «скры»), так и вы, когда вступите в неразрывную связь и единение со врагами своими, тогда их и преодолеете. И как закваска, будучи засыпана мукою, в ней не теряется, но в скором времени всему смешению сообщает собственное свойство, так точно произойдет и с проповедью. Итак, не страшитесь, что Я сказал о многих напастях: и при них вы просияете и всех преодолеете» (Иоанн Златоуст, свт. Толкование на Евангелие от Матфея: В 2-х кн.  Книга вторая. М.: Cибирская Благозвонница, 2010. С. 11).

¹² Шмеман А., протопр. Вера и Церковь: Сборник.  М.: Книжный клуб Книговек, 2021. С. 437.

¹³ Там же. С. 438.

¹⁴ Там же. С. 441.

¹⁵ Хондзинский П., прот. «Ныне все мы болеем теологией»: Из истории русского богословия предсинодальной эпохи. М.: Изд-во ПСТГУ, 2013. С. 27.

¹⁶ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 159.

¹⁷ Там же. С. 126.

¹⁸ Там же. С. 124.

¹⁹ Выступая в качестве наблюдателя перед участниками II Ватиканского собора, отец Александр констатировал следующее: «В структуре Церкви, безусловно, существует некоторый плюрализм, однако здесь о нем ничего не сказано. Здесь другие приоритеты… и что касается ex sese. В документе (догматической конституции Lumen gentium. — А.Б.) полномочия епископата постоянно рассматриваются как уступка, тогда как папе принадлежит безоговорочная власть. Каждое положение, касающееся епископата, имеет обязательную ссылку на папу и его полномочия» (История II Ватиканского собора. Т. III: Сформировавшийся собор / общ. ред. Дж. Альбериго, А. Бодрова, А. Зубова. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. (История Церкви). С. 85).

²⁰ Гаврюшин Н.К. Русское богословие. Очерки и портреты. Н. Новгород: Изд-во Нижегородской духовной семинарии, 2011. С. 638-639.

²¹ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 72.

²² Там же. С. 157.

²³ Там же. С. 348.

²⁴ Там же.

²⁵ Шмеман А., протопр. К вопросу о литургической практике (письмо моему епископу) / Текст: электронный // URL: http://pravoslavie.by/page_book/bogosluzhenie-i-tainstva.

²⁶ Там же.

²⁷ Там же.

²⁸ «Переводчиками движет наивное убеждение, что если «знать» греческий, церковнославянский и английский, то даже с такими шедеврами православной гимнографии, как Великий канон святого Андрея Критского или Акафист Пресвятой Богородице, «не будет проблем». Но, сказать по правде, результаты выходят порой самые плачевные. В лучшем случае мы получаем вялые, невнятные и «сомнительные» (с точки зрения английского языка) тексты вроде следующих: «Не хвались, ибо ты есть плоть, и троекратно ты отречешься от Меня, — от Меня, Кого все создание благословляет и прославляет во все времена»; «Ты подведешь Меня, Симон Петр, — говорит Господь, — едва лишь произнесется это слово о тебе, хоть ты в себе и уверен, и служанка, приблизившись весьма скоро, поверг­нет тебя в смятение». В худшем же случае появляются примерно такие строки: «Телица рыдала, созерцая Тельца, повешенного на древе»» (Шмеман А., протопр. Проблемы Православия в Америке: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 488-489).

²⁹ Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика: Собрание статей 1947-1983. М.: Русский путь, 2009. С. 175.

³⁰ Шмеман Александр, протопр. Дневники. С. 58.

³¹ Там же. С. 348.

³² Шмеман А., протопр. Богослужение и богослужебная практика. С. 176.

«Церковный вестник»/Патриархия.ru