Право на утилизацию
Опубликовал Ирина Першина
– Вот, пожалуйста, ваш талон на утилизацию, – девушка-андроид с улыбкой протянула мне пластиковую карточку.
– Ждём вас через три дня.
– Здесь какая-то ошибка, – возразила я, пряча руки за спину, как будто если от талона отказаться, компьютер переменит решение.
– Нет, всё верно, – доброжелательно подтвердил робот.
– Средств на вашему счету хватит на оплату аренды за три ночи и минимальный набор продуктов.
Далее ваше существование нерентабельно.
– Я могу пожить у подруги! – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Если у вас имеются кровные родственники или иные лица, способные гарантировать оплату по счетам за ваши нужды, вы должны сообщить их координаты. Когда придёт подтверждение о спонсировании, решение будет пересмотрено.
Я с ненавистью посмотрела на доброжелательную пластиковую маску.
Конечно, злорадно мне подумалось, откуда эта кукла знает, что родных у меня нет, а последнюю подругу утилизировали год назад.
Я продержалась долго, но от судьбы не убежишь.
То есть от службы по контролю населения.
Ежемесячно нужно отмечаться, чтобы они оценили, способен ли гражданин оплатить ресурсы, которые потребляет.
А с пятидесяти лет – еженедельно. Что же, когда-нибудь этот день должен был настать.
Мне шестьдесят. Должно было исполниться через неделю. Уже не отмечу, увы…
– Вы имеете право выбрать форму утилизации, – подсластила пилюлю андроидная кукла. – Газ, инъекция или физическое воздействие на тело.
– Пусть мне отрубят голову! – нервно хохотнула я.
– Данная форма не предусмотрена, это не гуманно, – после паузы заявила она.
– Если затрудняетесь с выбором сейчас, можете сообщить о своём решении непосредственно перед операцией.
– Только не говорите «смерть от старости», а то она зависнет. Это простейшая модель, – предостерёг голос у меня за спиной.
– Придётся ждать, пока перезагрузится, а я бы хотела до полудня успеть домой.
Я обернулась, слишком уж бодро и позитивно звучал голос.
Обычно все оставляют веселье за порогом этого зала.
Даже те, кто способны оплатить себе ещё месяц-другой, пребывают в мрачных настроениях.
Следом за мной в очереди на контроль стояла улыбчивая дама лет на десять старше меня.
Она не пыталась маскировать возраст и даже волосы не красила.
Удивительно! Наверное, может себе позволить не работать.
Ведь если ты недостаточно молодо выглядишь – работы не получить. Наверное, этой старухе повезло со спонсорами. Скорее всего – дети.
Эх, говорили мне в своё время: рожай, если хочешь жить подольше. Когда не сможешь работать, дети позаботятся.
Впрочем это как повезёт.
Одна моя приятельница троих родила, ресурсов на них уйму потратили – и она, и отец.
А когда доход перестали получать, ни один из отпрысков не захотел взять родителей на спонсорство.
Отказ оплачивать чужие ресурсы – это законное право.
Приятельницу лет пять назад утилизировали, мужа её чуть позже.
У мужчин планка уровня дохода выше.
Но они на лечение предпочитают не тратиться и сразу идут на утилизацию.
А я последние кредиты на прививку от гриппа потратила, только заболела всё равно.
Или прививка была контрафактная, или вирус новый
. До сих пор слабость во всём теле, сканер здоровья на входе в офис не даёт вернуться к работе, а денег на лекарства нет. Замкнутый круг.
Я вертела в руках плоский квадратик талона на смерть и не могла поверить, что это происходит со мной.
И самое страшное, что за три дня денег я нигде не достану.
– Пожалуйста, ваш талон на утилизацию. Ждём вас через два дня, – объявила кукла даме, сменившей меня у стойки.
– Благодарю, – любезно ответила та.
– Но я имею право продать прошение, чтобы Совет рассмотрел вопрос о назначении мне содержания за государственный счёт.
– По какой причине?
– Я художник, заканчиваю картину, которая станет национальным достоянием.
Я остановилась, любопытство пересилило отчаянье. Всем известно, что после того, как экономически целесообразным сочли утилизировать тех, кто потребляет больше ресурсов, чем способен произвести, произведения искусства практически не создавались.
И новая государственная программа по возрождению национальной культуры подразумевала послабления для людей творческих профессий. Значит, передо мной художник!
– Прошу вас предоставить образец работы.
Дама выложила на стойку перед андроидом рисунок.
Я подошла поближе. Это был натюрморт: кувшин, груша, цветок. Такие рисуют на уроках изо в школе. Ничего шедеврального или даже оригинального.
Одна из стенок кувшина косая. Дама, заметив мой интерес, подмигнула.
– Необходимо организовать комиссию, которая оценит художественную ценность полотна, – объявил андроид.
– Максимальный срок четыре недели, на это время вам будет начислена материальная поддержка.
Получив новую карточку, дама с довольной улыбкой пошла к выходу, я словно удав за кроликом шагала за ней.
– Как вам это удалось? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Это же робот, она подчиняется своим инструкциям, – усмехнулась художница.
– Но ведь в комиссии будут искусствоведы, они поймут, что ваша картина никакой не шедевр и не национальное достояние!
– Да, но через четыре недели я буду в другом городе и предъявлю другому андроиду портрет моей собачки.
Может быть, он получится удачней.
Таким образом я рассчитываю дожить лет до восьмидесяти.
И к тому времени сама стану национальным достоянием – старейший житель страны.
Ну теперь ещё, может быть, вы составите мне конкуренцию, – дама подмигнула.
– Будем сниматься в социальных рекламах: мол только достойные люди имеют право долго жить, поддержите программу утилизации нерентабельных граждан!
И, смеясь, она удалилась к автобусной остановке.
Я ещё несколько минут стояла, восхищённо глядя вслед этой находчивой старушке, а затем поспешила домой.
Где-то у меня лежала недописанная поэма.
Когда я работала, закончить её было некогда, но пришла пора. Завтра принесу поэму андроиду, пусть созывает комиссию.
— Вот, пожалуйста, ваш талон на утилизацию, — девушка-андроид с улыбкой протянула мне пластиковую карточку. — Ждём вас через три дня.
— Здесь какая-то ошибка, — возразила я, пряча руки за спину, как будто бы если от талона отказаться, компьютер переменит решение.
— Нет, всё верно, — доброжелательно подтвердил робот. — Средств на вашему счету хватит на оплату аренды за три ночи и минимальный набор продуктов. Далее ваше существование не рентабельно.
— Я могу пожить у подруги! — выпалила я первое, что пришло в голову.
— Если у вас имеются кровные родственники или иные лица, способные гарантировать оплату по счетам за ваши нужды, вы должны сообщить их координаты. Когда придёт подтверждение о спонсировании, решение будет пересмотрено.
Я с ненавистью посмотрела на доброжелательную пластиковую маску. Конечно, злорадство мне померещилось, откуда эта кукла знает, что родных у меня нет, а последнюю подругу утилизировали год назад.
Я продержалась долго, но от судьбы не убежишь. То есть от службы по контролю населения бегать невозможно. Ежемесячно нужно отмечаться, чтобы они оценили, способен ли гражданин оплатить ресурсы, которые потребляет.
А с пятидесяти лет — еженедельно.
Что же, когда-нибудь этот день должен был настать. Мне шестьдесят. Должно было исполниться через неделю.
Уже не отмечу этот юбилей.
— Вы имеете право выбрать форму утилизации, — подсластила пилюлю андроид. — Газ, инъекция или физическое воздействие на тело.
— Пусть мне отрубят голову! — нервно хохотнула я.
— Данная форма не предусмотрена, это не гуманно, — после паузы заявила эта равнодушная кукла.
— Если затрудняетесь с выбором сейчас, можете сообщить о своём решении непосредственно перед операцией.
— Только не говорите «смерть от старости», а то она зависнет. Это простейшая модель, — предостерёг голос у меня за спиной. — Придётся ждать, пока перезагрузится, а я бы хотела до полудня успеть домой.
Я обернулась, слишком уж бодро и позитивно звучал голос. Обычно всё веселье оставляют за порогом этого зала. Даже те, кто способны оплатить себе ещё месяц-другой, пребывают в мрачных настроениях. Следом за мной в очереди на контроль стояла улыбчивая дама лет на десять старше меня.
Она не пыталась маскировать возраст и даже волосы не красила. Удивительно! Наверное, может себе позволить не работать. Ведь если ты недостаточно молодо выглядишь — работы не получить. Наверное, этой старухе повезло со спонсорами. Скорее всего, дети.
Эх, говорили мне в своё время: рожай, если хочешь жить подольше. Когда не сможешь работать, дети позаботятся.
Впрочем, это как повезёт. Одна моя приятельница троих родила, ресурсов на них уйму потратили и она, и отец. А когда доход перестали получать, ни один из отпрысков не захотел взять родителей на спонсорство.
Отказ оплачивать чужие ресурсы — это законное право. Приятельницу лет пять назад утилизировали, мужа её чуть позже.
У мужчин планка уровня дохода ниже. Но они на лечение предпочитают не тратиться и сразу идут на утилизацию.
А я последние кредиты на прививку от гриппа потратила, только заболела всё равно. Или прививка была контрафактная, или вирус новый.
До сих пор слабость во всём теле, сканер здоровья на входе в офис не даёт вернуться к работе, а денег на лекарства нет. Замкнутый круг.
Я вертела в руках плоский квадратик талона на смерть и не могла поверить, что это происходит со мной. И самое страшное, что за три дня денег я нигде не достану.
— Пожалуйста, ваш талон на утилизацию. Ждём вас через два дня, — объявила андроид даме, сменившей меня у стойки.
— Благодарю, — любезно ответила та. — Но я имею право продать прошение, чтобы Совет рассмотрел вопрос о назначении мне содержания за государственный счёт.
— По какой причине?
— Я художник, заканчиваю картину, которая станет национальным достоянием.
Я замерла, любопытство пересилило отчаянье.
Всем известно, что после того, как экономически целесообразным сочли утилизировать тех, кто потребляет больше ресурсов, чем способен произвести, произведения искусства практически не создавались. И новая государственная программа по возрождению национальной культуры подразумевала послабления для людей творческих профессий. Значит, передо мной художник!
— Прошу вас предоставить образец работы.
Дама выложила на стойку перед андроидом рисунок. Я подошла поближе. Это был натюрморт: кувшин, груша, цветок. Такие рисуют на уроках изо в школе. Ничего шедеврального или даже оригинального. Одна из стенок кувшина кособокая. Дама, заметив мой интерес, подмигнула.
— Необходимо организовать комиссию, которая оценит художественную ценность полотна, — объявила андроид. — Максимальный срок четыре недели, на это время вам будет начислена материальная поддержка.
Получив новую карточку, дама с довольной улыбкой пошла к выходу, я словно удав за кроликом шагала за ней.
— Как вам это удалось? — спросила я, когда мы вышли на улицу.
— Это же робот, она подчиняется своим инструкциям, — усмехнулась художница.
— Но ведь в комиссии будут искусствоведы, они поймут, что ваша картина никакой не шедевр национального достояния!
— Да, но через четыре недели я буду в другом городе и предъявлю другому андроиду портрет моей собачки. Может быть, он получится удачней. Таким образом, я рассчитываю дожить лет до восьмидесяти. И к тому времени сама стану национальным достоянием — старейший житель страны. Ну теперь ещё, может быть, вы составите мне конкуренцию, — дама подмигнула. — Будем сниматься в социальных рекламах, мол, только достойные люди имеют право долго жить, поддержите программу утилизации нерентабельных граждан.
И, смеясь, она удалилась к автобусной остановке.
Я ещё несколько минут стояла, восхищённо глядя вслед этой находчивой старушке, а затем поспешила домой.
Где-то у меня лежала недописанная поэма.
Когда я работала, закончить её было некогда, но пришла пора доделать.
Завтра принесу поэму андроиду, пусть созывает комиссию.
Ирина Першина
Источник
– Вот, пожалуйста, ваш талон на утилизацию, – девушка-андроид с улыбкой протянула мне пластиковую карточку.
– Ждём вас через три дня.
– Здесь какая-то ошибка, – возразила я, пряча руки за спину, как будто бы если от талона отказаться, компьютер переменит решение.
– Нет, всё верно, – доброжелательно подтвердил робот.
– Средств на вашему счету хватит на оплату аренды за три ночи и минимальный набор продуктов. Далее ваше существование не рентабельно.
– Я могу пожить у подруги! – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Если у вас имеются кровные родственники или иные лица, способные гарантировать оплату по счетам за ваши нужды, вы должны сообщить их координаты.
Когда придёт подтверждение о спонсировании, решение будет пересмотрено.
Я с ненавистью посмотрела на доброжелательную пластиковую маску. Конечно, злорадство мне померещилось, откуда эта кукла знает, что родных у меня нет, а последнюю подругу утилизировали год назад.
Я продержалась долго, но от судьбы не убежишь. То есть от службы по контролю населения бегать невозможно. Ежемесячно нужно отмечаться, чтобы они оценили, способен ли гражданин оплатить ресурсы, которые потребляет.
А с пятидесяти лет – еженедельно.
Что же, когда-нибудь этот день должен был настать. Мне шестьдесят. Должно было исполниться через неделю.
Уже не отмечу этот юбилей.
– Вы имеете право выбрать форму утилизации, – подсластила пилюлю андроид. – Газ, инъекция или физическое воздействие на тело.
– Пусть мне oтpубят гoлoву! – нервно хохотнула я.
– Данная форма не предусмотрена, это не гуманно, – после паузы заявила эта равнодушная кукла.
– Если затрудняетесь с выбором сейчас, можете сообщить о своём решении непосредственно перед операцией.
– Только не говорите «смерть от старости», а то она зависнет. Это простейшая модель, – предостерёг голос у меня за спиной. – Придётся ждать, пока перезагрузится, а я бы хотела до полудня успеть домой.
Я обернулась, слишком уж бодро и позитивно звучал голос. Обычно всё веселье оставляют за порогом этого зала. Даже те, кто способны оплатить себе ещё месяц-другой, пребывают в мрачных настроениях. Следом за мной в очереди на контроль стояла улыбчивая дама лет на десять старше меня.
Она не пыталась маскировать возраст и даже волосы не красила. Удивительно! Наверное, может себе позволить не работать. Ведь если ты недостаточно молодо выглядишь – работы не получить. Наверное, этой старухе повезло со спонсорами. Скорее всего, дети.
Эх, говорили мне в своё время: рожай, если хочешь жить подольше. Когда не сможешь работать, дети позаботятся.
Впрочем, это как повезёт. Одна моя приятельница троих родила, ресурсов на них уйму потратили и она, и отец. А когда доход перестали получать, ни один из отпрысков не захотел взять родителей на спонсорство.
Отказ оплачивать чужие ресурсы – это законное право. Приятельницу лет пять назад утилизировали, мужа её чуть позже.
У мужчин планка уровня дохода ниже. Но они на лечение предпочитают не тратиться и сразу идут на утилизацию.
А я последние кредиты на прививку от гриппа потратила, только заболела всё равно. Или прививка была контрафактная, или вирус новый.
До сих пор слабость во всём теле, сканер здоровья на входе в офис не даёт вернуться к работе, а денег на лекарства нет. Замкнутый круг.
Я вертела в руках плоский квадратик талона на смерть и не могла поверить, что это происходит со мной. И самое страшное, что за три дня денег я нигде не достану.
– Пожалуйста, ваш талон на утилизацию. Ждём вас через два дня, – объявила андроид даме, сменившей меня у стойки.
– Благодарю, – любезно ответила та.
– Но я имею право продать прошение, чтобы Совет рассмотрел вопрос о назначении мне содержания за государственный счёт.
– По какой причине?
– Я художник, заканчиваю картину, которая станет национальным достоянием.
Я замерла, любопытство пересилило отчаянье.
Всем известно, что после того, как экономически целесообразным сочли утилизировать тех, кто потребляет больше ресурсов, чем способен произвести, произведения искусства практически не создавались. И новая государственная программа по возрождению национальной культуры подразумевала послабления для людей творческих профессий. Значит, передо мной художник!
– Прошу вас предоставить образец работы.
Дама выложила на стойку перед андроидом рисунок. Я подошла поближе. Это был натюрморт: кувшин, груша, цветок. Такие рисуют на уроках изо в школе. Ничего шедеврального или даже оригинального. Одна из стенок кувшина кособокая. Дама, заметив мой интерес, подмигнула.
– Необходимо организовать комиссию, которая оценит художественную ценность полотна, – объявила андроид. – Максимальный срок четыре недели, на это время вам будет начислена материальная поддержка.
Получив новую карточку, дама с довольной улыбкой пошла к выходу, я словно удав за кроликом шагала за ней.
– Как вам это удалось? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Это же робот, она подчиняется своим инструкциям, – усмехнулась художница.
– Но ведь в комиссии будут искусствоведы, они поймут, что ваша картина никакой не шедевр национального достояния!
– Да, но через четыре недели я буду в другом городе и предъявлю другому андроиду портрет моей собачки. Может быть, он получится удачней. Таким образом, я рассчитываю дожить лет до восьмидесяти.
И к тому времени сама стану национальным достоянием – старейший житель страны. Ну теперь ещё, может быть, вы составите мне конкуренцию, – дама подмигнула. – Будем сниматься в социальных рекламах, мол, только достойные люди имеют право долго жить, поддержите программу утилизации нерентабельных граждан.
И, смеясь, она удалилась к автобусной остановке.
Я ещё несколько минут стояла, восхищённо глядя вслед этой находчивой старушке, а затем поспешила домой.
Где-то у меня лежала недописанная поэма.
Когда я работала, закончить её было некогда, но пришла пора доделать.
Завтра принесу поэму андроиду, пусть созывает комиссию.
Ирина Першина
Право на утилизацию
Опубликовал Ирина Першина
– Вот, пожалуйста, ваш талон на утилизацию, – девушка-андроид с улыбкой протянула мне пластиковую карточку.
– Ждём вас через три дня.
– Здесь какая-то ошибка, – возразила я, пряча руки за спину, как будто если от талона отказаться, компьютер переменит решение.
– Нет, всё верно, – доброжелательно подтвердил робот.
– Средств на вашему счету хватит на оплату аренды за три ночи и минимальный набор продуктов.
Далее ваше существование нерентабельно.
– Я могу пожить у подруги! – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Если у вас имеются кровные родственники или иные лица, способные гарантировать оплату по счетам за ваши нужды, вы должны сообщить их координаты. Когда придёт подтверждение о спонсировании, решение будет пересмотрено.
Я с ненавистью посмотрела на доброжелательную пластиковую маску.
Конечно, злорадно мне подумалось, откуда эта кукла знает, что родных у меня нет, а последнюю подругу утилизировали год назад.
Я продержалась долго, но от судьбы не убежишь.
То есть от службы по контролю населения.
Ежемесячно нужно отмечаться, чтобы они оценили, способен ли гражданин оплатить ресурсы, которые потребляет.
А с пятидесяти лет – еженедельно. Что же, когда-нибудь этот день должен был настать.
Мне шестьдесят. Должно было исполниться через неделю. Уже не отмечу, увы…
– Вы имеете право выбрать форму утилизации, – подсластила пилюлю андроидная кукла. – Газ, инъекция или физическое воздействие на тело.
– Пусть мне отрубят голову! – нервно хохотнула я.
– Данная форма не предусмотрена, это не гуманно, – после паузы заявила она.
– Если затрудняетесь с выбором сейчас, можете сообщить о своём решении непосредственно перед операцией.
– Только не говорите «смерть от старости», а то она зависнет. Это простейшая модель, – предостерёг голос у меня за спиной.
– Придётся ждать, пока перезагрузится, а я бы хотела до полудня успеть домой.
Я обернулась, слишком уж бодро и позитивно звучал голос.
Обычно все оставляют веселье за порогом этого зала.
Даже те, кто способны оплатить себе ещё месяц-другой, пребывают в мрачных настроениях.
Следом за мной в очереди на контроль стояла улыбчивая дама лет на десять старше меня.
Она не пыталась маскировать возраст и даже волосы не красила.
Удивительно! Наверное, может себе позволить не работать.
Ведь если ты недостаточно молодо выглядишь – работы не получить. Наверное, этой старухе повезло со спонсорами. Скорее всего – дети.
Эх, говорили мне в своё время: рожай, если хочешь жить подольше. Когда не сможешь работать, дети позаботятся.
Впрочем это как повезёт.
Одна моя приятельница троих родила, ресурсов на них уйму потратили – и она, и отец.
А когда доход перестали получать, ни один из отпрысков не захотел взять родителей на спонсорство.
Отказ оплачивать чужие ресурсы – это законное право.
Приятельницу лет пять назад утилизировали, мужа её чуть позже.
У мужчин планка уровня дохода выше.
Но они на лечение предпочитают не тратиться и сразу идут на утилизацию.
А я последние кредиты на прививку от гриппа потратила, только заболела всё равно.
Или прививка была контрафактная, или вирус новый
. До сих пор слабость во всём теле, сканер здоровья на входе в офис не даёт вернуться к работе, а денег на лекарства нет. Замкнутый круг.
Я вертела в руках плоский квадратик талона на смерть и не могла поверить, что это происходит со мной.
И самое страшное, что за три дня денег я нигде не достану.
– Пожалуйста, ваш талон на утилизацию. Ждём вас через два дня, – объявила кукла даме, сменившей меня у стойки.
– Благодарю, – любезно ответила та.
– Но я имею право продать прошение, чтобы Совет рассмотрел вопрос о назначении мне содержания за государственный счёт.
– По какой причине?
– Я художник, заканчиваю картину, которая станет национальным достоянием.
Я остановилась, любопытство пересилило отчаянье. Всем известно, что после того, как экономически целесообразным сочли утилизировать тех, кто потребляет больше ресурсов, чем способен произвести, произведения искусства практически не создавались.
И новая государственная программа по возрождению национальной культуры подразумевала послабления для людей творческих профессий. Значит, передо мной художник!
– Прошу вас предоставить образец работы.
Дама выложила на стойку перед андроидом рисунок.
Я подошла поближе. Это был натюрморт: кувшин, груша, цветок. Такие рисуют на уроках изо в школе. Ничего шедеврального или даже оригинального.
Одна из стенок кувшина косая. Дама, заметив мой интерес, подмигнула.
– Необходимо организовать комиссию, которая оценит художественную ценность полотна, – объявил андроид.
– Максимальный срок четыре недели, на это время вам будет начислена материальная поддержка.
Получив новую карточку, дама с довольной улыбкой пошла к выходу, я словно удав за кроликом шагала за ней.
– Как вам это удалось? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Это же робот, она подчиняется своим инструкциям, – усмехнулась художница.
– Но ведь в комиссии будут искусствоведы, они поймут, что ваша картина никакой не шедевр и не национальное достояние!
– Да, но через четыре недели я буду в другом городе и предъявлю другому андроиду портрет моей собачки.
Может быть, он получится удачней.
Таким образом я рассчитываю дожить лет до восьмидесяти.
И к тому времени сама стану национальным достоянием – старейший житель страны.
Ну теперь ещё, может быть, вы составите мне конкуренцию, – дама подмигнула.
– Будем сниматься в социальных рекламах: мол только достойные люди имеют право долго жить, поддержите программу утилизации нерентабельных граждан!
И, смеясь, она удалилась к автобусной остановке.
Я ещё несколько минут стояла, восхищённо глядя вслед этой находчивой старушке, а затем поспешила домой.
Где-то у меня лежала недописанная поэма.
Когда я работала, закончить её было некогда, но пришла пора. Завтра принесу поэму андроиду, пусть созывает комиссию.
➡ Источник: https://publizist.ru/blogs/117915/41326/- |
Доброе утро!
В Москве умер певец и композитор Александр Градский, ему было 72 года; в США на 92-м году жизни скончался автор бродвейских мюзиклов Стивен Сондхайм. У живых так:
- Израиль на две недели закрыл границы для иностранцев в связи с предполагаемой опасностью штамма «омикрон». США, ЕС, Канада и Австралия запретили въезд из ЮАР.
- Власти Кузбасса препятствуют общению журналистов с шахтерами, выжившими при аварии на шахте «Листвяжная».
- В Москве после матча с «Зенитом» задержаны сотни болельщиков ЦСКА.
- В парламент Кыргызстана прошли шесть партий, из которых оппозиционная – лишь одна.
Хроники пандемии
По данным оперативного штаба на утро воскресенья, суточный прирост новых случаев COVID-19 в России составил 33 548. Официальное число инфицированных в стране с начала пандемии – 9 миллионов 570 тысяч; официальное число жертв достигло к утру воскресенья 271 755 человек (+1224 за сутки). Подводя итоги второго года пандемии, научный журналист Ирина Якутенко подчеркивает ненадежность официальной статистики в таких странах, как Россия, и говорит, что основной проблемой во всем мире оказалось не бессилие науки перед вирусом, а бессилие политиков перед нежеланием людей прививаться. Как будто в подтверждение ее слов в Екатеринбурге в субботу около трехсот человек пришли на пикет против введения QR-кодов: пели гимн СССР и даже «Интернационал». Томич, проникший в ковидную зону под видом врача, чтобы ухаживать там за своей бабушкой, уехал из России из соображений безопасности.
ВОЗ пока не может оценить, опасней ли омикрон по сравнению с другими штаммами коронавируса или нет, но США, Австралия, Канада и Евросоюз закрыли въезд из ЮАР (хотя омикрон уже нашли во многих странах Европы), а Израиль закрыл на две недели въезд для всех иностранцев. Разные страны Европы по-разному ужесточают действующие ограничения. Процедура назначения нового премьера Чехии вообще имела диковатый вид: президент Милош Земан, у которого на днях подтвердили ковид, сидел на своем инвалидном кресле в стеклянном аквариуме, чтобы не нарушать условий изоляции, но и не затягивать до бесконечности процесс смены власти в стране.
В России
- В Москве после матча ЦСКА с петербургским «Зенитом» (который выиграл) полиция задержала свыше четырехсот болельщиков московского клуба. Часть из них не выпускали со стадиона около четырех часов, возможности сходить в туалет или купить воды у них тоже не было. Причина якобы в использовании пиротехники.
- Суд в Москве отправил в СИЗО 19-летнего студента, справившего нужду у стенда с портретами ветеранов Великой Отечественной войны. Это квалифицируется как реабилитация нацизма посредством оскорбления памяти защитников Отечества и наказывается сроком до пяти лет. Поймали его, естественно, через инстаграм.
- Из Высшей школы экономики уволили двух профессоров, критиковавших состояние права и правосудия в России.
- Стендап-комик Руслан Белый рассказал об отмене концертов в нескольких городах России в связи с негласным запретом властей. Запрет, по его мнению, последовал после публикации видео двух его концертов, в которых были политические шутки.
- С этого учебного года учащиеся 9–11 классов чеченских школ будут в обязательном порядке изучать жизнеописание отца Рамзана Кадырова Ахмата. Учебник под названием «Путь, озаренный светом» написал начальник управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по Чечне Амруди Эдилов. До 2018 года этот односельчанин Кадырова и сын депутата парламента Чечни Ибрагима Эдилова торговал на рынке в Грозном.
- Сегодня Мосгорсуд проведет второе предварительное слушание по иску прокуратуры о ликвидации правозащитного центра «Мемориал». Слушания по иску о ликвидации международного общества “Мемориал” в Верховном суде России продолжатся в декабре.
Катастрофы
После катастрофы на шахте «Листвяжная», жертвами которой стал 51 человек, суд арестовал директора шахты, его первого зама, начальника участка, а также двух инспекторов местного отделения Ростехнадзора. Только что вступившего в должность мэра близлежащего Прокопьевска отправили в отставку указом губернатора – за то, что он не отменил в связи с гибелью людей банкет по случаю своего назначения. При этом власти региона препятствуют общению журналистов с выжившими шахтерами и отказываются называть места и время прощания с погибшими – якобы по желанию членов их семей. Ранее оставшиеся в живых горняки и их родственники рассказывали, что в шахте систематически нарушались правила безопасности. Вот репортаж из поселка, в котором произошла трагедия, – люди разговаривают крайне неохотно.
На заводе боеприпасов в Дзержинске Нижегородской области произошли взрывы. Есть пострадавшие, о погибших не сообщалось.
Вокруг света
В Кыргызстане при низкой явке прошли парламентские выборы. По предварительным результатам, в парламент прошли шесть партий, лишь одна из которых – оппозиционная. В ходе подсчета голосов на сайте ЦИК произошел сбой, из-за которого лидеры партий, не преодолевших пятипроцентный барьер, отказались признать итоги выборов.
Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг вновь предостерег Россию от эскалации напряженности на границе с Украиной. Вот беседа с экспертом Берлинского центра либеральной современности Николаусом фон Твикелем, в которой он описывает происходящее на Донбассе как фактическую интеграцию сепаратистских республик с Россией, констатирует тупик переговоров, однако выражает надежду, что от стрельбы стороны все-таки воздержатся.
Шесть ссылок
- Советская история. Рассказ историка Александра Гогуна о синьцзян-уйгурской политике Сталина в 1930-е годы и в ходе войны. Подборка воспоминаний людей, репрессированных в 1930–50-е годы, с рассказами о том, что им снилось в заключении.
- Немецкая вина. Фрагмент из переписки Ханны Арендт с Карлом Ясперсом (вышла в изд-ве Института Гайдара). Или рассказ о книге военных воспоминаний Лали Хорстманн, посвященной оккупации Берлина и до сих пор не переведенной на русский.
- Научный прогресс. Отрывок из книги Майкла Газзаниги «Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии» (изд-во Corpus) – о том, как мозг обуславливает социальность (если, конечно, считать, что он ее обуславливает). Или фрагмент из книги кардиолога Эрика Тополя «Искусственный интеллект в медицине: Как умные технологии меняют подход к лечению” (изд-во «Альпина Паблишер») – об исследовании геномных болезней.
Искренне Ваши,
Семь Сорок