Правда истина как пишется

«Прошу остановить травлю моей семьи»

В предыдущем номере «Череповецкой истины» была опубликована скандальная история, произошедшая в одной из деревень под Череповцом. Её поведала непосредственная участница событий, местная жительница Екатерина Ф. Вкратце напомним версию произошедшего, записанную со слов Екатерины.

Это случилось 21 сентября. Соседи Екатерины сообщили, что её пёс Граф загрыз их собаку Чипа. Сама Екатерина в это не верит. С её слов, в этот же день сосед Алексей пришёл к ним домой и объявил, что Графу осталось жить сорок минут. Позже пёс, действительно, умер. Екатерина подозревает, что сосед в отместку отравил его. Она подала заявление в правоохранительные органы.

«А далее был ад»

После публикации в редакцию обратилась вторая сторона конфликта с просьбой опубликовать их правду.

— Как сказал Данила Багров, герой фильма «Брат», сила в правде, у кого правда, тот и сильнее, — говорит хозяйка погибшего Чипа, дочь Алексея,  Анастасия Бурлова. —  Начнем с того, что 21 сентября меня разбудили четыре звонка от папы в семь утра. Поняв, что случилось что-то плохое, я перезвонила. Папа просил срочно найти клинику, сказал, что нашу собаку Чипа порвали, он жив, моргает глазами, хрипит, плюет кровью, у него дыра в горле. Далее позвонила тетя. Рыдая, она просила найти клинику, чтобы спасти Чипа. Потом был звонок от мамы, она тоже говорила, что убежала с работы на два часа раньше, сейчас повезет Чипа в клинику, просила номер клиники, ее дико трясло от страха, боли и горя.

В полдевятого утра, на полпути в город, мама снова набрала меня, сказав, задыхаясь от слез, что Чипа они не довезли. Он умер. Я попросила их доехать до клиники, но и в клинике лишь констатировали смерть. А далее был ад. Мама выла, как раненая волчица. Папа хоронил Чипа и плакал в трубку.  А теперь по порядку…

«Схватил за горло — и все»

— В Песье живет Екатерина Евгеньевна Филаткова, — продолжает Анастасия. —  Бывшая учительница начальной школы, бывшая глава уломского поселения. Вот она то и стала косвенной убийцей нашего четырнадцатилетнего Чипа, собаки, которая была больше чем собака, он был нашим другом, нашим некровным мохнатым родственником. Он жил с нами с самого рождения. Ел с рук, спал на кровати, обожал булочку с маслом, даже в своем преклонном возрасте резвился с мячиком, любил играть в снежки.

Сейчас же госпожа Ф. придумала историю о том, что пятнадцать лет назад папа прострелил её собаке по имени Пират промежность. Это полная чушь, это неправда. Папа никогда не стал бы стрелять в собаку. А когда Пират умер, то сыну госпожа Ф подарила щенка Графа, и опять-таки кавказскую овчарку. Он давил на цепи старого Спайка, бил его и медленно убивал, хозяева ничего не делали. Вскоре Спайк стал писать кровью и умер. А его труп лежал в будке у Графа, и Граф его ел. Также госпожа Ф. заявила, что ее собака не бросалась на людей, но и это не правда. Местная жительница рассказала маме историю о том, как она, гуляя со своей собакой, подверглась нападению Графа, он кидался на нее, пока она держала на руках свою крохотную собаку, чтобы спасти ее от участи, быть разорванной, как наш Чип. Муж Екатерины пытался оттащить Графа, но пёс кидался и на него, на своего хозяина.

Двадцать первого сентября Граф был отцеплен, а Чип шел с моей тетей гулять, Граф вылетел, схватил его за горло — и все… Моя тетя, завыв от боли, схватила окровавленного Чипа и побежала домой, через всю деревню, чтобы перевязать рваное горло, а Екатерина спокойно отозвала и прицепила Графа. Не предложив транспортировку в город на своей машине, не спросив, что с Чипом. Она не позвонила моим родителям, не пришла извиниться. Лишь придумала, что ничего не видела. А Чип потерял полтора часа времени и всю кровь через рваную артерию.

«Я просила прощения за папу»

— На следующий день ее Граф от чего-то умер, — говорит Анастасия. — Екатерина сказала, что его отравили. Обвинила во всем моего отца. Хотя я считаю, что после полученных отзывов от местных на Катю и ее собаку, отравить под шумок его мог, кто угодно, даже она сама, испугавшись, что теперь ее могут ждать серьезные последствия. И где гарантия, что он отравлен? Тут госпожа Ф. говорит, что это показало вскрытие. Но вскрытие же не показало наличие отравляющих веществ в организме собаки. Был отек легких, но он, по словам врача, делавшего вскрытие, мог быть на фоне врожденных патологий. В желудке собаки обнаружены два литра молока и какие-то сгустки. Врач даже не смог определить, что это такое, а так же добавил, что не может по этим признакам сказать, что это было именно отравление. Где гарантия, что Граф не умер именно от того, что в него в здорового влили всякую пакость с молоком?

Признаюсь честно, сначала я поверила Ф. и бросилась извиняться перед ней, я просила прощения за папу. Родители от горя и боли на время закрылись в себе, перестали выходить на связь, а я от нервов и волнения стала надумывать себе самое плохое. Но когда я наконец-то дозвонилась родителям, папа рассказал мне свою правду, мне стало очень стыдно перед ним, стыдно, что я поверила Ф., а не родному отцу.

Спросите меня, зачем эта грязь? Спросите, какое право я имею на раскопку чужого грязного белья? Не противно ли мне? Считаю ли я это правильным? Нет, это не правильно! Но для того, чтобы защитить папу, я пойду на все, что угодно. Я хочу, чтобы было восстановлено честное имя моего отца.

Кому верю я?

Кому верю я? Отцу или Ф.? Я верю отцу, верю, что он не убивал собаку Кати, — заключает Анастасия. — Верю, что человек,  научивший меня одной истине, сказав однажды — «можешь помочь бездомному животному, помоги, принеси домой, и мы его не выкинем». Мне двадцать семь, я живу в квартире в городе и имею пять бывших бездомных животных. Все говорят: куда тебе? А я лишь отвечаю, что могу им помочь. А когда зимой заболела кошка из деревни, мама и папа потратили на ее лечение свои накопления, а это немало для простых рабочих, они могли вырыть скважину или купить что-то в дом, но они отдали мне эти деньги, чтобы спасти умирающую кошку. Когда в две тысячи двенадцатом году, я пошла волонтером в приют для собак, меня все отговаривали, и только папа гордился мной. В приюте я была целых три года и ни дня не жалела, что пришла. Все эти годы, я приезжала из города и так эмоционально и по-детски рассказывала ему о приюте, о собаках, живущих там, о людях, которые вызывают у меня восторг и уважение, помогая бездомным животным. А он всегда с интересом слушал. Папа с мамой спасли десятки жизней собачьих и кошачьих. На этом я прошу остановить травлю моей семьи.

На этом и мы закрываем данную тему. Точку в конфликте соседей должны поставить правоохранительные органы или суд.

Дмитрий Кузнецов

Что такое не порядочность?

отрицательное духовно-нравственное качество личности, характеризующее способность человека преступить нравственные нормы поведения – солгать, украсть, утаить, обмануть, словчить, струсить, предать и т. д. Непорядочность – это поступок, сделанный не «по порядку», вне норм, вне принятых правил жизни.

Что значит быть порядочной девушкой?

ПОРЯДОЧНАЯ ДЕВУШКА – ПОРЯДОЧНЫЕ РОДИТЕЛИ И результат ее порядочности целиком и полностью заслуга родителей. Соответственно, у порядочной девушки будут соответствующие родители, нужно только сделать так, чтобы и ты им понравился.

Как пишется непорядочный?

Значение слова «непорядочный» НЕПОРЯ́ДОЧНЫЙ, -ая, -ое; -чен, -чна, -чно. Способный на бесчестные, низкие поступки. Непорядочный человек.

Что такое ложь своими словами?

Ложь — сознательное искажение истины, высказанное с целью введения кого-либо в заблуждение.

Что считается обманом?

Обман – это намеренное искажение действительности, с целью ввести других людей в заблуждение ради собственной выгоды или для защиты от чужой агрессии. Поэтому можно сказать, что обман – страшнее и опаснее лжи, с точки зрения тех последствий, к которым он может привести того человека, которого обманывают.

Чем отличается ложь от клеветы?

Ложь- более общее, а клевета направлена на личность или определённый объект. Ложь становится клеветой, если она произнесена публично..уголовно-наказуемое деяние, между прочим..

Чем отличается ложь от правды?

Правда- реальность( действительность), ложь- вымысел ( искажение действительности) в свою пользу.

Что такое ложь во благо?

Отношение ко лжи во спасение неоднозначно, в определённых ситуациях она выступает одновременно и как ложь во благо. — это недостоверные высказывания человека, лично дающего показания в суде под присягой, либо предоставленные им в письменном виде после предупреждения его об ответственности за дачу ложных показаний.

Кого можно считать обманщиком?

Например, невыполненное обещание — это и есть обман. Обманщиком можно считать того человека, который не выполняет свои обещания, или же того, кто говорит неправду. Синонимом слова «обман» является слово «ложь». Людей, которые часто обманывают, называют лжецами.

Как узнать что человек врет по телефону?

1. Во время разговора по телефону не видны ни жесты собеседника, ни выражение лица, а также скрыт его взгляд.
2. Если за собеседником заметны попытки уклониться от ответа, проявляется внезапная забывчивость какой-либо ситуации, отрицание какого-либо события или действия, то это наверняка от нежелания говорить правду.

Как узнать что человек врет по переписке?

11 моментов в переписке, которые покажут, что человек вам врет

1. Длинные предложения
2. Вводные слова
3. Повтор информации
4. Задержка при ответе
5. Долгий набор текста
6. Отсутствие ответа
7. Давление на совесть
8. Перевод стрелок

Как понять что вас обманывают?

Продолжая держать этот совет в уме, вот несколько признаков того, что вас обманывают:

• Лгущие люди имеют склонность часто менять позицию своей головы
• Их дыхание меняется
• Они стараются держаться очень спокойно
• Они могут повторять слова и фразы
• Они могут предоставлять слишком много информации

Как определить врет человек или нет?

Понять по глазам, что человек врет, можно по ряду признаков.

• Размер зрачка. Зрачок меняет размер не только под воздействием света, он также реагирует на отношение к словам собеседника, конкретнее – на согласие и несогласие.
• Визуальный контакт.
• Бегающий взгляд.
• Реакция на вопрос.

Как понять что твоя девушка тебе врет?

Как понять, что девушка врёт:

• Она начала говорить чётко и отрепетированно.
• В её рассказе есть несоответствия.
• Если ты начинаешь задавать лишние вопросы – у неё начинается паника.
• Она не хочет повторно отвечать на твои вопросы.
• Слишком много или слишком мало деталей.

Как по глазам определить врет человек или нет?

Так, когда человек врет, его зрачки сужаются, а вокруг глаз образуются пятна красного цвета, из-за того что человек испытывает стресс и к лицу начинает приливать кровь. Если же человек говорит правду, то зрачки расширяются или остаются в обычном состоянии.

Как можно распознать ложь?

Выдержите длинную мхатовскую паузу, а затем не спеша, с некоторой долей сомнения скажите: «Вы знаете, а я вам верю». Если в этот момент на лице собеседника вы увидите яркую эмоцию презрения, знайте — это признак лжи. Ложь — это процесс социализации. Когда вам лжет собеседник, он считывает вашу обратную реакцию.

Как понять что он врет?

Пытаетесь понять, что мужчина врет, — обязательно обратите внимание на движения его рук. Так мужчина, который обманывает, пытается хаотично подбирать мысли, стараясь не выдать свое вранье. Непроизвольное сосредоточение на руках и суетные движения – первые звоночки, что вам лгут.

Как распознать ложь по лицу?

Распознавание лжи по мимике лица и глазам

1. Микровыражения. У человека, который лжет, подсознательно проявляется эмоция бедствия.
2. Нос и рот.
3. Движения глаз.
4. Потоотделение.
5. Кивки головой.
6. Суетливость.
7. Движения.
8. Сглатывание слюны и дыхание.

Что такое правда?

Согласно определению Даля, правда есть «истина на деле, истина во образе, во благе; правосудие, справедливость»; правдивость — «полное согласие слова и дела». В итоге истина оказывается подчинённой правде.

Привет, народ. Кухня авторская, читателям будет скучно. Но вас же это не остановит, правда?

Сегодня я вступаю в ряды коучкритиков. Но критика моя будет настолько объективной, насколько хорошо я понимаю это слово. Начнем. 

Я прошел курсы коуча Дмитрия Вишневского по теме «Как стать успешным писателем» или что-то вроде того. Мало того, жена уговорила меня дать ей добро пойти на третий поток, обучиться по ЛитНету. У Димы это разделенные занятия. За одну сумму все не охватишь. 

Предупреждаю сразу. Я не буду вытаскивать ни фото в трусах, ни видео, не переписку с закрытых чатиков, ибо это считаю моветоном и обычным проявлением неадекватности. И вам не советую. Но я расскажу о том, какого вкуса кашу предлагает Дмитрий Вишневский. 

Начнем с хорошего. Зря вы думаете, что я буду чмырить человека только за отдельные недостатки. Они есть у всех и каждого. Поэтому не спешите с критикой. Все мы не святые. 

О чем учит Вишневский. 

О том, как заработать деньги на АТ и ЛН, если вы умеете писать. Какими методами? Пониманием алгоритмов работы площадки, тонкостями выкладки прод, психологии ЦА и умному слову «клиффхэнгер». Ну, в принципе на этом и все. Он не научит вас писать. Он научит вас выкладывать книгу на площадке под нужную ЦА. И я говорю это в хорошем ключе. Потому что даже если вы пишите зашибись, то вы с вероятностью 90% завалитесь, не понимая, как тут все устроено. Многие моменты пригодились и мне. Например, я удалил провальные книги в профиле и расставил все по полочкам. Как ни странно, но такой простой маневр повысил мне продажи. Немножко, но все равно приятно. 

Но впитывать эти знания от Дмитрия нужно очень осторожно. Вы можете упустить тот момент, когда его ораторская квалификация проникнет вам в душу, а наглость заставит уткнуться в стену и спросить себя «а че, так можно было?». И тогда-то вы просрете все труды и кучу времени. И станет только хуже. Чтобы не быть голословным, приведу пример:

На АТ есть автор под именем В.Н. (ох уж эта конспирация). Этим человеком Дмитрий очень хвастался. Совал его где-только можно. Его книга вышла в ГН и провисела там не очень долго, а потом свалилась вниз. В.Н. очень долго пытал Дмитрий в чатах и дискорде, о том, что у него все плохо, он не может вернуться в ГН, но Дима отвечал просто «У тебя все Шикарно. Ты — Бог. Ты — молодец. Ты — царь зверей». Но вот нюанс. В.Ну дал рекомендацию Метельский. Уж каким образом, я разбираться не стал, но как понимаю, где-то в комментах или блоге. В общем, особо допытливые докопаются до истины. Кстати, парню этому я говорил в личку «бро, ты книгу слил, берегись». В.Н. помялся, в результате со мной согласился, но Дмитрий Вишневский умеет быть убедительным. Сейчас В.Н пишет третью книгу этого цикла, и там все очень грустно. Ни о каких сотнях тысячах рублей речи и быть не может. 

На ЛН была девочка, выпустила книгу с 10к библиотеками. У, круто, мощно, шикарно. Дмитрий Вишневский хвастался ею очень долго. Но никто не говорил про таргет и рассылку на бедную и затраханную ЦА, которая читать любит только бесплатные книги. В результате на второй книги у автора 200 продаж спустя неделю. Торжество пыли в глазах! Ура! 

Может быть знаменитый и любимый Дмитрием С. К.? Много из вас знает, что его очень мощно раскручивал ТОП-10 в паблике ВК? Кто-то знает точно. Это мегагорячий буст мегагорочей аудитории. Кстати, С.К. и правда молодец. У него много совпало, но талант к писательству был его лучшим газом. Крайне рекомендую. Я бы так не смог. 

У меня еще штук пять таких замечательных хитровыежанных примеров, которые сейчас где-то там… немного далеко. Но честно говоря, уже устал бить по клавишам. Не привык я к таким блогам. 

И да, мне становится немного неловко, когда Дмитрий Вишневский ставит себе в заслугу полные успехи (именно полные, а не частичные. Это разумеется имеет место, но Дмитрий Вишневский не любит слово «частично»). Он действительно помог многим топам. Но знаете что? Они и так пишут шикарно. Эмоционально, ЦАшно. Так было всегда и так будет. И так могут не все. Тем не менее, Дима им помог, как и, в какой-то степени, мне. Я уверен. Но… повторю. Они умеют писать. 

Итак. Если вы умеете писать, вам могут пригодится его советы по правильной выкладке на АТ. Но ни в коем случае не ходите туда учиться писать. И не надейтесь, что вам скажут, что ваша книга говно. Никто этого не скажет, и вы потратите все деньги и послушаете все вебинары впустую. Мало того, про говно могут сказать «шикарно», не обращая внимания на сторонние бусты. Вам могут сказать стартуй, вперед, молодец, хотя в виджетах выложили главы и новые книги топы и прорваться туда можно разве что, взяв Сергея Шапина в заложники. Но зато потом сделают скриншот книги в ГН на последних слотах и выложат в блог Дмитрия Вишневского. Миссия безымянного автора окончена. Оплатил, прорекламил — свободен. Вперед, воротить миллионы. 

Надеюсь, я донес мысль. 

На что похож курс Дмитрия Вишневского? 

Бггг. На океан. Огромный и необъятный океан слез его учеников, не понимающих, какого, простите хуя, я второй час слушаю о жизни Дмитрия Вишневского? Зачем мне знать, как хорошо он рисует, поёт (да-да, он нам тридцать минут пел). Зачем, нам за наши деньги слушать о степени влажности женского влагалища, чувствах сперматозоида и почему в его книгах жена не переспала с братом мужа? И знаете сколько времени вы будете плакать? 80% от выбинара. Клянусь вам всеми почками Зевса, я общаюсь с ТОПами, которыми Дмитрий Вишневский хвалится, и они говорят, что слушают его ради двадцати минут качественной инфы из четырех часов! О, думаете этого мало? Готовьтесь к мастер-классу по психотерапии. Вас заставят рассказать прилюдно о своих самых страшных комплексах (нет, я в этом не участвовал). А знаете, почему? Это научит вас писать, ясно? Бедные девочки… 

Но! Не без плюсов. Послушав караоке на пяти (не шучу!) разных языках и изучив весь семейный фотоальбом Дмитрия Вишневского, вы наконец-то дойдете до сути. Когда время будет 00:00 по МСК, вы наконец-то узнаете, что выкладывать главу нужно утром, писать анонсы и каждый день по 15к символов. Это очень важные вещи. Прямо очень! И многие тонкости я сам узнал от Дмитрий Вишневского. И именно ради этих 20 минут вы досидите каждый вебинар до конца и заплатите за следующий. Потому что это ВАЖНО! 

Надежен ли Дмитрий Вишневкий? 

Он отменит вебинар и перенесет его на завтра. И плевать, что завтра понедельник и по вашему часовому поясу вебинар закончится в четыре утра. Всякое бывает, но так происходит примерно каждые три-четыре вебинара. Мелочь? Хз, меня пару раз выбило жестко. Индивидуальный вебинар? Вы будете умолять Дмитрий Вишневского назначить ему время. Завтра. Послезавтра. Ну пожалуйста. Унизиться перед тобой и от***ть? О, в сети появился. 

На вебинаре вам сразу скажут: «слушай меня и не перебивай, я говорю» Хотя на вопросы отвечает, стоит признаться. Но сначала нужно выслушать замечательную историю из жизни Дмитрий Вишневского. 

Вы планируете выпустить книгу завтра? Дмитрию Вишневскому чаще всего все равно на это. Так произошло с моей женой. Он игнорировал ее, не выслал нужные базы пользователей. Мало того, одобрил старт в день, когда в виджет пропихнуться было нереально.. 

В общем, может у меня индивидуальный случай и кому-то повезло больше. Выводы можете сделать на нашем.

Почему я пишу этот блог?

Потом что хотел давно, но мне очень нравился чат Дмитрий Вишневского. Там правда много хороших людей и мы делимся опытом (флудим). И я не хотел, чтобы меня оттуда кикнули. Но это случилось. И знаете почему? Потому что моя жена слишком добрая. Оно увидела, что одного из участников чата игнорируют, захотела помочь. Написала этому Крысагорскому (имя почти изменено) о том, что есть одна хорошая девочка Даша (одна из учениц Вишневского, кстати), которая ей помогла с выкладкой книги вместо вечнозанятого Дмитрия Вишневского. Просто так помогла, базу дала, тонкости объяснила. 

Так вот, сказала она Крысагорскому — мол обратись, Даша тебе поможет, она шарит в некоторых вещах, многим помогла. За просто так поможет. К сожалению, доброта обошлась ей боком. Товарищ Крысогорский скинул переписку с ней Дмитрию Вишневскому. Дядя Дима вскоре выложил голос. сообщение о том, что вы все саботажники, что Даша хочет создать коучинг и валите все, кто с ней связан. Мы в этот момент примерно такие:

Далее кик меня, Даши, и моей жены. Ну как? У меня личка разрывалась потом от участников этого чата о непонимании происходящего. И судя по тому что мне писали, Дмитрию Вишневскому нужно кикнуть за саботаж больше половины чатика. В общем, теперь меня ничто не сдерживает от убийства клавиатуры за все накипевшее. 

Мое отношение к Дмитрию Вишневскому. 

Выборочное. Поясню. Я в корне не понимаю людей, которые говорят о нем необоснованные гадости. Он действительно учит полезным вещам ОПРЕДЕЛЕННЫХ людей по методике 20 минут за 4 часа. Понятно почему растягивается, это хорошие деньги. Он и правда может писать в своих блогах, что хочет и банить кого хочет. И выкладывать фотки, какие хочет. Это его право и не стоит создавать блоги о нем, фотошопить фотки и просто выкладывать обижаки, если вы даже не были на его курсах. В этом я с комьюнити не согласен. 

Нарцисс? Да. А что в этом плохого? Человек себя любит и это хорошее качество. Не стоит за это осуждать. Я бы так умел, у-у-у. 

Хам? Возможно. Он может оскорбить, унизить, зачмырить, довести женщин до слез. Но я не могу за это судить. Сам такой же. Кроме последнего. Поэтому на ваше усмотрение. Я думаю скоро у него выйдет замечательный ответный блог или добрая приписка о всех моих достоинствах и недостатках, приукрашенный настоящими мужскими аргументами без истеричных ноток, постоянно мелькающими между слов. 

Коуч? Средненький. Потратите кучу денег, нервов и времени, если вы не умеете писать. Но он об этом никогда не скажет. А если вы ТОП — поможет и очень. Он будет с вами возиться и говорить, что вы самый лучший и самые прекрасный. Возьмет интервью, напишет блог. И вообще, он сильно вас будет уважать. А знаете почему будет вас уважать? Знаете же да?.. Хе-хе. 

Ладно, я высказался. 

П.С. Дмитрий Вишневский — коуч далеко не для всех. Остальным — рекомендую. 

Кстати, вот тут Даша выложила свой блог по этому поводу:  https://author.today/post/192300

Ну разве не умница? Все разложила со статистикой и цифрами. И не лень же было… 

UPD

Флешмоб продолжается. Добавлю еще одну ссылку от ученицы: https://author.today/post/192370

Herrlich
wie
am
ersten
Tag[1]

*

Судьбой я обречён какой: под сенью сна — мечты о смерти —
В кошмарных превращеньях тверди искать свободу и покой? Л.Чертков, 1962

*

Wer Wissenschaft und Kunst besitzt,

Hat auch Religion;

Wer jene beiden nicht besitzt,

Der habe Religion.[2] Goethe

*

Кто
обладает деньгами и средством их достижения, тот обладает смыслом. У того есть своя,
присущая только ему, выстраданная им религия. Кто ими не обладает — у того
пусть будет религия.

Потеряв смысл в контексте гётевской абсолютности
«слова» и даже желание им обладать, я провалился глубоко вниз, в преисподнюю, слившись
со «стадом». Отказавшись от всего, чем полноправно владел: религией денег с её
прерогативной монополией на природу вещей. И стал парадоксально свободным, чудом
(чудом ли?) избежав устрашающего бряцания кимвала катарсиса, — предопределяющего
невозможность «оттуда» выхода. Оттуда, где перевёрнутое сознание определяет
чистоту потерянного смысла.

Сокуровский
«Фауст»-2011 завладел «Золотым львом». (Сокуров вообще сегодня в тренде.) Наконец-то, хочется сказать, but… поздно,
хочется добавить вслед. Не поздно завладел, конечно, — тут предела нет. Запоздал
лет на двадцать, вот что скорбно. Но то уже от автора, художника, творца не
зависит, к сожалению.

Ох, как
не помешала бы гётевская аббревиатура Фауста — в исполнении мэтра Сокурова — именно
тогда! Когда только-только символическое упрощение реального содержания жизни
начинало реализовывать себя жестом, мимикой, откликом-эхом отторжения. Как
отражением зеркального восприятия западных ценностей, наводящих силу нашего
внимания на смысл. На глазах превращавшийся, закостеневая, в пустые слова. Присваивающие
себе титул понятия, лейбл: блистательную форму, формулу. Таящую в себе по-голливудски
великолепный, но бессодержательный иллюзион невнятиц. Выдавая патологию
восприятия — за норму.

На то,
чтобы понять тривиальную вещь, у меня ушла вся жизнь. Вру — не вся, мне нет и шестидесяти.
Так что поживём ещё, попишем, хм.

А вещь,
в принципе, вот.

В
результате ядерного взрыва смены десятилетий, эпох, мы оказались замкнутыми в некоей
онтологически смысловой монаде (оборачивающейся в причудливую парадигму
искажений). В которой есть и понятие происходящего, и его акустический образ. Есть
целый набор терминологических случайностей, but… Нет
лишь одного: действительности.

— …Я
писатель, — ни с того ни с сего ответил я мужику на муторно наглое «ты кто?». Отойдя
пару шагов в сторону от пивного ларька.

Впереди
светила армия, ранний ребёнок, заочный вуз и — тридцать лет непонятного
взросления на грани меж тюрьмой и волей. Тридцать лет…

И вот
уже начало двадцатых XXI
века(!),
— когда вдруг вспомнил тот нетрезвый разговор 82-го за кружкой жигулёвской питерской
кислятины.

Брякнув
ту «пророческую» фразу, пошатываясь. Неровно глядя на обшарпанный фронтон
Инженерного замка, вмиг забыл о ней ровно на три десятка. Не помышляя, что
«полтинник» подкатится быстро и, нежданно-негаданно став писателем, вдруг
вспомню выроненное спьяну предсказание:

Впервые я увидел воду…

Прекрасна рябь, над нею дымка.

Прохладой веет и покоем,

И я — в безбрежности пылинка.

Являясь
счастливым обладателем этого единственного четверостишья, навеянного полупьяным
Невским восторгом, я сочинял песенки, — истово рыча их в бражных сообществах. Страдая
наутро раздвоением личности: блаженно влить вовнутрь литру-другую совкового пива
и продолжить затуманенное «ершом» веселье; то ли всё-таки плестись на работу, учёбу.
А значит, быстро трезветь и встраиваться в беспробудный поток серо-суровых
сограждан. Спешащих прорваться-провалиться в распахнутое чрево раннего метро.

Часто
выбирали первое. По-коммунистически потом борясь с парткомами, комсомолами,
старостами групп. Требуя справедливости во исполнение гуманного
социалистического опциона на болезнь, отдых. Да мало ли ещё чего — больную мать,
в конце концов. Хотя все всё понимали: комсомол, с партией во главе, — пил,
бухал ещё беспробудно-изощрённее нас, простых смертных. Не подозревающих, что
вчерашняя истошно горланящая неподалёку компашка в скоро надвигающемся будущем —
группа «Кино».

Черно…

Чёрная
брежневская осень, овеянная непреодолимостью неопределённости.

Большие
важные люди в беззащитной, ослабевшей в невосполнимых муках стране.

Чёрный
Невский в грязном инее. С яркими пятнами-проблесками ирокезов, рокерских цепей
на звенящих кожанах-косухах.

Пирожки-говнотики
с начинкой из мяса, повидла. Откликающихся не вызревшей, неосознанной пока по
молодости язвой. Приглушённой утренним пивом. Разбавленным тёплой водой из
чайника ввиду раннего морозца. Прихватывающего за нос вдогонку убегающему
трамваю.

Успел! —
и пар изо рта не удивляет съёжившихся пассажиров лёгким, но неистребимым
перегаром.

Чёрт, —
и в голове крутится песня, услышанная вчера. Копошится в воспалённом мозге прокуренный
мотив. И не вспомнить слов. А вскорости зачёт по истмату, научному коммунизму.
И нутром слышится какая-то тёмная неопределённость в лицах преподавателей… Но
она пройдёт года через два-три, когда вернусь сюда после «снайперской» армии. Переведусь
на заочное. Зачем?

Об этом
узна́ю лишь через сорок долгих, пролетевших секундой лет…

Иногда
думаю, что если бы в то время мне вынесли ПЖ (пожизненное заключение, —
не путать с ПМЖ), — правда, в ходу был расстрел. То вышел бы оттуда вполне
здоровым и бодрым. Хотя здоров и бодр я только из-за того, что ПЖ мне не дали,
да и не за что.

Просто
тогда я беспробудно-молодо пил и не знал, что полстраны безоговорочно сидело и
сидит. Сегодня, увы, категорически не пью из-за вызревшей, наконец, язвы, блин.
Но знаю, — что как парилось в застенках полстраны, так и продолжает париться.

А люди
вокруг — из трёх один «оттуда», снизу, с пристеночного боку. В последнюю же пору
— чуть ли не каждый второй… Что происходит?!

Ведь и тогда
не догадывался — по причине идеологических аллегорий. Зло отрыгающихся эзоповой
семантикой. А сейчас не знаю и подавно (по той же молчаливо-родовой причине). Разве
что подождать ещё сороковник.

Чего не
хотел точно: так это не писать, если когда-то буду писать. И не выдавать, коли
уж соберусь когда-либо выдать в каком бы то ни было виде беспросветной, никому
не нужной сюсюкающе убаюкивающей чуши про бессловесно-беззащитное прошлое. Недоделанно-недое́денное
при жизни, коли то была жизнь. Так и не превратившаяся во вкусно намазанное настоящее
— в рай. Ненадгрызанный даже по старости. И что смешнее, — так и не ставший лукавой
смертью. А это важно, и к этому вернёмся.

А ведь до хохочущей твари костлявой было
подать рукой…

Героическая,
по молодости, кончина стоит непройденной пустопорожней жизни. Если тоскливо
выглядывать-шарить, шмыгая втихаря. Коверкая сущность слезящимися тщетностью глазами
из той самой пустоты-жизни, вяло одолённой, испи́той, пропито́й, — но уже
вдогонку.

Мне
надо было совсем чуть-чуть, чтобы стать человеком, выйти в люди, приосаниться.
Разобраться-привыкнуть-уяснить. Я не смог рвануть и… Остался со всеми, уподобившись
стаду.

И мне
это безмерно, безумно нравилось. Рядом были мать, живой пока отец, друзья. Было
непрерывное веселье на фоне угасающего государства. На фоне утёршейся собственными
соплями свободы, — так и не ставшей всеобщим принципом.

И я
смотрю на моих «бывших» — издалека, ведь до них не достать. Смотрю больше по ТВ
да Инету: яхты, самолёты-дирижабли. Серьёзные лица, заграничные мулатки-жёны,
платиновые кейсы. Похожие на чемоданчики для винторезов…

—
Серёга, видишь?

— Да.

—
Далеко до объекта?

— Да. Сань,
вдруг промажу?

— Тогда
лучше не возвращаться. Восемьсот пятьдесят… поправка на ветер… 3,4.

— Усёк.

Мягко
нажал, не глядя в оптику на результат. Устало склонил голову, упёршись щекой в
тёплое цевьё.

—
Готов, — Саня опустил бинокль, — уходим. Ружьё возьмём с собой.

— Велено
бросить.

— Да
пошёл он… Терять четыре штуки…

Я и
тогда задумывался о смысле происходящего. Но не со своей колокольни. А как бы с
чьей-то чужой, потусторонней. Построенной не для меня, для кого-то другого. Более
умного, смелого, что ли…

Позади институт. Забытые со школы восторги
прощания навсегда, навек. Но прощания уже по-взрослому, с хитрецой и
прижимистостью.

Только
потом понял — это было расставанием с большой страной и большими нами из той
страны, называемой юностью. Нас было много. И прощались-откланивались, каждый
по-своему, мы все: советские выпускники последних советских лет. Лёгкие и
тяжёлые на подъём, на взлёт. Мягкие и твёрдые на вкус. Произведшие
окончательный выбор — и не произведшие.

Представляете?
— до сих пор не сделал этот проклятый выбор. Тогда же, в конце 80-х, — выбор
сделал меня. Выбрав и выбраковав, отбраковав. Неприспособленного, непригодного
к райским кущам социализма. Жёстко ввернув меня саморезом в чёрную действительность.
Похожую, как сейчас помню, на ту брежневскую осень. Просветлённую чьими-то
недоразвитыми откровениями. Сказавшимися надёжнее списанного со шпаргалки
истмата.

Знаете
ли, мы откровенно радовались мнимой неоконченности выбора. Позволявшей исполнять
некую незавершённую игру в прятки с самими собой. Круто обходя тающие на глазах
извилины несформированного мировоззрения осознанием того, что мы — часть
всемирной истории. Вершащейся прямо на глазах. Творимой нами не за страх, не за
совесть и не за деньги. А — именно за ту просоленную растаявшим снегом осень. Ознаменовавшую
так и не осмысленный финал вечного советского детства.

Никогда
никого не оправдывал и не оправдываю — просто так вышло, как поётся в песне.

И за
нищетой пришло богатство. А за богатством — скотство разврата и
неприспособленности к скороспелому счастью. Грохнувшейся с неба нам (получилось
— в наказание!) — недоструганным инженерам, учёным и музыкантам. Не успевшим
свыкнуться с проигранной рулеткой в жизнь как войной с неудавшейся жизнью. Ставшим
на путь светозарного, — пропитанного фантасмагорией брехни эгоцентризма: — вбитого
в голову учёными-коммунистами. Проповедующими сердоболие и сердолюбие к
среброболящим.

…Тот
неуверенный выстрел был удачным, и я больше не мучил товарища сомнениями по
поводу «попаду — не попаду». Стрелял молча, сглотнув слюну и затаив дыхание. Думая
только о будущем.

Первая,
невыносимо большая боль пришла, когда пришлось убить Саню-напарника.

Тогда я
увидел, какая участь ожидает в итоге меня. С философствующим разумом дебилоидной
макаки. Представлявшейся самой себе человеком.

Саню
приказано было бросить. Но я пошёл поперёк, воздав последнюю честь недавнему
партнёру по криминальному ремеслу. Перетащив его с места преступления до машины.
И далее — надёжно закопав Санька в безвестной безымянной могиле. Таким образом
открыв счёт собственноручных несанкционированных похорон. Укрепив в душе
неприязнь к беспрекословной материализации приказов. Взлелеивая мысль о выходе —
желательно безболезненном.

После
этого стал работать один.

Как я туда попал?

История
настоящей романтики — не моя история (в отличие от признанных творцов
криминального прошлого). Учитывая, что пишу не роман минувшего. А — неотъемлемую
конфликтную часть современности. Зеркально отражающую нестерпимую зрачкам,
привыкшим к темноте, ярко-светлую лазурь небосвода. Равно как замшелую грязь
жизненных ухабов и луж.

И я уверен,
что не смогу предостеречь такого же ухаря, каким когда-то был сам, — задача не
в том. Ухарь обожжётся и осядет, это как пить дать.

Даже не
собираюсь соблазнять читателя дешёвым потребительским чтивом. Рассчитанным на
всеведущих простаков. Этого, сознаюсь, не умею. Да и цену не смогу справедливо рассчитать.

Задача —
сконцентрировать совокупную стоимость релевантных понятий. Выходящих, преодолевающих
значимо-видимые пределы. Соприкасающиеся со свободой выбора как свободой
вероисповедания. Так же и свободой достижения собственной истины. Где дело
обстоит намного сложней, чем может показаться на первый взгляд.

Да,
хотелось бы искромсать-изничтожить настоящее. Чтобы остаться только в прошлом —
либо только в будущем.

Это
мечта, не исполнимая «простым смертным». Подразумевая под «простым» то, что
представляю из себя сегодня: жалкое больное бездарное зрелище из неудавшихся попыток
возместить переливающуюся через край повседневность безвозвратно ушедшего лета.
Любовь, молодость, ветер перемен, счастье, честь, дружба… зачем? Ещё раз —
зачем? зачем?!

Как
шекспировские апрели, благоуханные, в небесной лазури, сгорели в трёх жарких
июлях. Так же и мы хотели, чтобы наша осень, тронутая моровой язвой умирающей
мечты, остановилась во времени. Превратившись в непрекращающееся лето прошлого.
Вгрызаясь в него, как в вечный основной смысл. Отрицая побочное, топча его в
истерике страсти. Убивая и заставляя страдать. Превращая реально пройденное в нереальность
настоящего. Постигая кажущуюся близкой вероятность спасения через чудовищные
сомнения, боль. Впитывая ненависть, как впитывали любовь. Страдание как блаженство.
Смерть как жизнь. Иногда путая их, чаще всего путая… Меняя местами. Наслаждаясь
непрерывным движением, беспокойством и тревогой — жаждой цели. Ошеломлённо находя
опошленный, лукавый смысл в том, чтобы не думать о смерти. Ведь раздумья о ней
начисто лишены смысла, даже трансцендентального, — но это в молодости. И это
прошло. Обнажив значимую величину слова, обозначающего Смерть. Придушив похабное
бесстыдство чёрного отчаяния вседневной вседозволенности. Обратив её во
вседневный страх — Казнь.

Знаете,
прожитого хватило бы на пару-тройку глав посредственной прозы. Настолько же нечувствительной,
как и никому не нужной в лавине ежесекундно обрушивающейся информации. Поэтому
писать буду не о себе, — а о Вас.

О тех,
кто сохранил душу в ущерб фаустовской ламентации по действительно естественному
миру. Где безразличие и глухота — лишь обворожительные метафоры — бессознательные
проекции на мир собственной глухоты и безразличия. И в этом самопроецировании есть
равность тому духу, который Вы познаёте сами: «Du gleichst dem Geist, den du begreifst, — nicht mir»[3].

И я не
зря вытаскиваю из тысячелетней темноты бодрствующего Фауста. Этот мир не глух и
не безразличен, если Вы не навязываете ему собственных преференций. А предоставляете
возможность выговориться о себе так, как это предоставили мне. Вытащив голышом из
экзистенциальной черноты брежневской осени.

*

Недавно спросил знакомого мента, убивал ли
он на войне? Знакомый ответил, что это было похоже на то, как всех зовут играть
в футбол — все идут и играют… «Так убивал или нет?» — «Нет», — ответил он. И я
понял, что он врёт. Что это не моего ума дело — думать о его войне.

*

…Был
голоден и честен. Став богатым, погряз в неестественном филистёрстве.

У нас
не было языка, законов. Не было никакой мудрости.

У нас
были не имена — названия. Даже когда соглашались — были против.

Мы не имели
сердец и глаз, — а лишь члены. И расчленяли природу для того, чтобы
наслаждаться собой. Превращаясь в ненасытных гурманов, поедающих друг друга. Передающих
из рук в руки расчленённую природу в виде обезображенного сознания правоты.

Тот,
кто ввёл нас в ту игру, не собирался никого уводить из купринской «ямы». Добиваясь
доверия распоряжаться нашими думами и душами, не вызывая ненависти. Потому что
он объяснил нам, — что истинно и что ложно. И мы ему верили, — следуя за ним на
его футбол.

Всегда грезил
— кто-то же должен зафиксировать хотя бы часть лихорадочной правды лживого
лихолетья. Кто-то должен объяснить на уровне подсознания, на уровне ощущений,
эмоций и боли ту беду, так и не перешедшую в такой любимый «ими» фарс. Не
стрелялками и ложными сентенциями о поколенческом безверии в русскую корневую
сущность — вековую фаустовскую печаль по былинной земной вселенской правде. А —
так, по-простому. И неужели это буду я?..

А вот
поди ж ты, угораздило.

Всю
жизнь сводил концы с концами субстанции строгого, классического употребления
понятий о мире (с его мифами). Боге, логике пройденного пути. Становящихся отстранённой
биографией… убийцы. Уповающего в итоге не столько на силу анализа, сколько на
инстинкт.

Свести
концы было нелегко, если не вымолвить «невозможно». И это было испытанием. Денатурализация
и деперсонализация мысли, рассудка и воли путём втемяшивания стереотипов
изменённого сознания как положительного знания — не заменили совокупности
инстинктов. Наоборот — укрепили их. Став сплошным негативным перечнем. Скрывавшим
за маской вспыльчивости, ветрености, — в то же время непререкаемой правоты и
мощи: — чувствительнейший иммунодефицит «гуттаперчевых мальчиков». Угрозой
ежесекундной смерти научивший нас жить «вопреки».

— Сань…

«С тех пор, как я увидел тебя впервые, но
ты так же юн»…

— Я не
мог этого не сделать… Понимаю, это бесчеловечно, безнравственно, это… Не по-людски…
Но я растерялся — слишком был занят собой и личной непонятной жизнью. Впрочем,
так же, как и ты… Ведь если б тебе приказали убрать меня, ты сделал бы то же
самое?

Моё
последнее «прости» растянулось на годы. Подкреплённые виллонствующей
уверенностью в безнаказанности и невозможности идентификации чёрного меня, нас,
аспидов. В странствующих масках инквизиторов, филантропов-узурпаторов играющих роль
гуманных людоедов: «Кто, злом владея, зла не причинит…»

Как не
вычислить пилатовским прокурорам, да и воландовским ищейкам шекспировских прототипов
Друга, Смуглой Дамы, Поэта-соперника. Как вовек не опознать таинственного W.H. Явившего
миру самого поэта. И далее, далее…

И вот что
мозг разрывало более всего — Саня не отзывался.

Он
молчал у себя в безвестной безымянной могиле и не отвечал на главный вопрос
моей жизни: так же бы он поступил или нет? так же или нет?!

— Да, выполнял
приказ, но я раскаиваюсь… И тогда раскаивался. Но сейчас, по прошествии двух
лет став матёрым убийцей, вдруг постиг, с чего началась моя ошибка…

— С
чего? — послышалось из могилы…

Не сбываются, рушатся, падают,

Как подорванная взрывчаткой башня,

Ожиданья. Уже не радуют

Надежды позавчерашние.

Все мы скопом молили небо,

В принципе, об одном и том же:

О немногом. Чтоб на потребу

Осталось трохи… там бог поможет.

Это я
напишу позже, в метафизическом неведении произошедшего со мной прошлого горя. Думая
о тех, кто остался «там».

…и там, где мы плачем ещё

над кувшином разбитым,

нам в нищую руку ключом

бьёт источник живой.

Век
назад допоёт за меня Рильке неоконченный сонет о непройденной и непонятой (вторым
мной!) жизни. К тому же толком не дожитой мной, первым. До сих пор пытающимся противостоять
неизбежности произошедшего — и не имеющего возможности загладить вину перед не
найденными никем могилами как воспоминаниями чьей-то оскорблённой, опустошённой
юности. Ставшей вечностью.

Автор
игры, создававший нам при случае новые маски, требовал волю к дисциплине и
самоограничение. Противопоставляя их стихийной витальности. Вырабатывая в нас
труднейшую и вместе с тем целительнейшую способность как бы тактического
самоотчуждения. Способность, позволявшую нам при любой ситуации раздваиваться и
наблюдать себя со стороны. Причём в высшей степени объективно и спокойно. Избегая
отождествления ситуаций с собственными масками. Каждая из которых в отведённый
ей промежуток времени насильственно узурпировала лицо. Стремясь выдать себя за
самою личность.

Это не
значило, что одно вытесняло другое. Это была временная замена, хоть и не
исключавшая прямой и быстрейший путь к концу. Если б не режиссура и юридическая
корректура, — мягко называя коррупционные связи. Но это скучно.

Веселей
произнести — «благосклонность звёзд». Освещавших наши деяния и банковские счета.
Что, в свою очередь, грубо.

Двойная
жизнь. Homines lupos — люди-волки

В
каком-то смысле «благосклонность звёзд» обернулась той самой западнёй, из
которой не суждено было ускользнуть никому — банкирам и придворным философам,
будущим олигархам и их служкам. Перешедшим впоследствии со вторых ролей на
первые путём приобщения хозяйских накоплений к списку собственных кровавых
достижений.

И Автор
игры, упомянутый выше, неважно, кто он и что сотворил (в смысле бизнеса и
финансовых вложений-достижений), в первую очередь сам оказывался прокажённым. Поверженным
в повальный психоз упоения гибелью сущего. Какими бы необыкновенными
дарованиями он ни обладал. (Что, в принципе, происходит и ныне, только в более утончённой
форме.)

Сомнений нет: это потрясало и приводило в
бешенство. Но на лицо было одно: абсолютная полифоническая включённость,
ослепительный коллектив в одном совокупном лице из ехидных масок. Траги-магический
театр перевоплощений, духовных, понятийных, смысловых. Питающий вдохновение из
неиссякаемого источника чёрного, чёрствого совкового варева той брежневской
осени.

И непонятным образом дело шло к концу…

Несомненно,
мы задыхались вместе с «процветающей» ельцинской страной, зашедшей в тупик,
выказывающей миру неестественно вычурные признаки отсутствия тупика.

От кроваво
витийствующих будущих форбсовских олигархов — до быкообразных, обвешанных рыжьём
директоров провинциальных автомоек. Мы считали себя мёртвыми, — по-гётевски
говорило наше второе инстинктивное «я». Оставляя последнее слово за
чисто моторной реакцией: первое «я» вставало, нарушая все нормы
поведения, и направлялось к выходу. Но дело шло при этом не об инерционной
выходке. А — о глотке свежего воздуха. Отсутствие которого сию же минуту
грозило разрывом сердца.

Тогда я
принял решение — надо убить Автора игры.

Категорический
отказ от всяких претензий — всё это делает меня здесь, в тиши, в высшей степени
счастливым. В человеческой помойке я обрёл самоё себя. Впервые в согласии с
самим собою стал по-школьному разумным.

Вслушиваясь
в далёкие отзвуки проносящихся сверху бентли и хаммеров. Напоминающих в
преисподней о чьей-то другой, считаемой кем-то другим реальной — жизни.

Перевирая
на ходу автора Фауста, я, как ехидный осклабившийся чёрт, беззаботно весело
хлопаю в ладоши при звуках колотящихся о мостовую и друг о друга автомобилей,
судеб, трагедий. Кажущихся кому-то большими.

Здесь
же, адски глубоко внизу выглядящими невзрачно мелочными. Мелкими, мрачными. Лишёнными
жизненного импульса. Звучащими разбитыми осколками туристического мифа.

— Сорок
пятый!

— Я.

— Почему
ещё в бараке?

—
Виноват…

Извини,
дорогой читатель, — пора на вечернее построение. Но я обязательно допишу этот
текст. Начинаю его заново аж в шестой раз — каждый раз мои бумаги изымают при
обыске контролёры. Что-то им там не нравится. Мол, романтизирую (это своими
словами) идеологию преступника, мать его за ногу через колено! (Это по их
словам.) Но ведь когда-нибудь отсюда выйду… И обязательно допишу.

— Сорок
пятый!

— Я.

— Какого
… ты там опять нацарапал-наа?

— Письмо,
гражданин начальник…

—
Письмо, твою бога…, дай сюда, …ь! ммм… ну-нааа…

—
Гражданин прапорщик, так ведь это я…

—
Молчать! На построение! Бегом… Сука-нааа…

Христа
ради, любезный читатель, не обращай внимания — всё в нашем мире когда-то затухает,
меркнет, как дольний проблеск звенящего дня.

Кончится
и эта одноглазая непруха, подхваченная необоримой стремниной явлений. Не успев даже
толком показаться в вихре несущегося потока. Впрочем, как и всё другое, тленное,
тщетное. Перелистнув очередную страницу непрожитого, но понятого нами прошлого,
наверняка нас простившего. Хотя об искуплении-амнистии узнаем не здесь. И, слава
Богу, не сейчас.

Хотелось
бы остаться анонимом, как фрейдовский несуществующий Шекспир, ведь я рассказываю
о Вас, а не о себе. Но — слева на лацкане номер, и он не скроет меня от
вечности: 5445 — это я, привет.

И я
непременно когда-нибудь допишу… Чтобы выжить.

По тропинке, мочою простроченной рыжей,

Проведут и поставят к холодной стене.

…Хорошо бы в такую погоду на лыжах

В вихрях солнца растаять в лесной белизне. Л.
Чертков

P.S.

Обладая
звериной интуицией, приснопамятный Автор нехило откупился. Я не смог отказать, поэтому
он остался жив.

Судья дал
пять лет. Так и не разгадав преступную теодицею непрошедшей по дантовой вине
рока прошлой жизни. Отчаявшись переубеждать меня в вере своей о первопричине,
начале зла.

Автор
игры сей момент — в лондо́нах. Кстати, настоятельно звал преданного Тристана
Отшельника с собой. Да я плюнул — не поехал.

Он «страшно
жалел», — как пошутил Жванецкий во времена, беспокойным краешком воспоминаний
задетые нами в недописанном пока повествовании.

И, видимо,
никогда уже не случится судьбе и всем, судьбу эту пережившим, решительно поставить
окончательную точку в безжалостно влившую, вселившую Вам, выжившим,
неистребимое зло порока. Не отпустившую грехов и даже не помышлявшую о
неделимой добродетели, великодушно побеждающей лукавую смерть. В проржавленно-просоленную
быстро растаявшим снегом — чёрную брежневскую осень.

Примечания:

[1] Из
пролога «Фауста» Гёте. Семантически можно перевести как восхваление
первозданности слова в самом буквальном смысле. В нашем случае — «сло́ва» в
гётевском, «чистом» смысловом изложении, понятии. Как не хватило «чистого»
смысла всей обсуждаемой эпохе. В принципе, в этом суть повествования, так что
нетерпеливым дальше можно не читать. Правда, сема, по Платону, есть гроб
— отсюда метаморфоза: в силе разрушения, о чём, в общем-то, и говорится, — есть
высшая сила созидания. О чём умалчивается. Ведь мы не боги.

[2] Из
«Кротких Ксений» Гёте. Перевод можно было бы выразить древнекитайской притчей:
«Ловушкой пользуются для ловли зайца. Поймав зайца, забывают про ловушку.
Словами пользуются для того, чтобы внушить смысл. Постигнув смысл, забывают про
слова. Где же найти мне забывшего слова человека, чтобы перекинуться с ним
словом?»

[3] «Ты
равен Духу, которого ты познаешь, — не мне», — говорит Дух Земли из гётевского
«Фауста».