Потрудились на славу как пишется

Долгожданный наследник цесаревич Алексей родился в 1904 году. Пятые роды Александры Федоровны были легкими и заняли около 30 минут. Но счастье было недолгим. Через несколько месяцев у младенца началось кровотечение из пупка, и никто не мог его остановить. Так Романовы узнают, что наследник болен и передался этот недуг ему от матери.

Гемофилия

Мальчик был умным, добрым, любознательным. Однако любой порез, ссадина или рана на его теле вызывали не останавливающееся кровотечение. Кровь затекала в окружающие порез мышцы, провоцируя возникновение гематом. Они растягивали кожу, замедляли кровообращение и приводили к образованию тромбов.

Но самыми опасными были кровотечения из носа. В результате одного из них Алексей чуть не умер. Мальчик постоянно испытывал боли. Морфий ребенку не давали из-за его разрушительных свойств. Унять болезнь мог только один человек — Григорий Распутин.

После смерти «сибирского колдуна» болезнь вновь вернулась к цесаревичу. По словам исследователей, сложись судьба царской семьи иначе, Алексей все равно бы не дожил до зрелого возраста.

Гемофилия была не единственным недугом. Болезни постоянно преследовали династию, и редко кто из ее представителей доживал до 60 лет.

Мутация гена Ф9

Ученые выяснили, что у цесаревича Алексея была гемофилия по типу «В». Согласно статистике, в современном мире разновидностью этой болезни страдает 1 ребенок из 60 000. Как мы знаем, болезнь мальчику передалась от матери Александры Федоровны.

Близкородственные браки в царских семьях были привычным делом, а мезальянсы русские цари не прощали. Ученые проследили, что впервые этот ген проявился у прабабушки Алексея — Виктории.

Чем еще болели цари рода Романовых: мигрени и не только

По свидетельствам очевидцев, Петр I страдал от жутких головных болей, которые не давали ему спать. Супруга Екатерина, словно ребенка, часами укачивала мужа на своей груди. Кроме мигреней, у Петра I был нервный тик и спонтанные вспышки гнева.

К слову, внука императора Петра III тоже нельзя было назвать вменяемым. Вспомнить хотя бы его желание укрыться от взбунтовавшихся гвардейцев в игрушечной крепости. И это был не единственный случай, который ставил под сомнение его умственные способности. Поэтому не исключено, что вместе с троном он унаследовал проблемы с психикой.

Чахотка и подагра

Сегодня туберкулез в основном болезнь, которой подвергаются неблагополучные слои населения. Но до революции наличие на бледном лице чахоточного румянца было распространенным «украшением» в царских семьях. У Романовых туберкулез считался едва ли не наследственной болезнью. В разное время от него скончались Екатерина I, Николай I, а также сын Александра III — Георгий.

У многих представителей семьи Романовых был чахоточный тип телосложения: впалая грудь и опущенные узкие плечи. Возможно, распространению туберкулеза способствовали отсутствие физической активности, сырость помещений и неправильное питание.

От болей в суставах мучился Петр I. От мочекаменной болезни, которая возникла как осложнение подагры, скончалась Анна Иоанновна. Также проблемы с почками, приведшие к смерти, были у Михаила Федоровича.

Как традиции «убивали» иммунитет царской династии

Можете ли вы представить медосмотр, когда между врачом и пациентом занавеска? Звучит безумно, не так ли? Но подобные осмотры были вполне привычным делом в 17-м веке в дамских покоях династии Романовых.

Врач, как правило, был иностранцем. Он мог лишь спросить, где болело и насколько сильной была боль. Свою пациентку врач никогда не видел, что уж говорить про осмотр ее тела. За дамами в царской семье ухаживали няни и акушерки, которые лечили их народными средствами.

Историк Игорь Зимин утверждает: основными болезнями Романовых были туберкулез и рахит. Это означает, что молодые цари страдали от ослабленного иммунитета, недоедания и нехватки витаминов. Но как такое возможно в одной из богатейших семей? Неужели они издевались над детьми?

Нет. Всему виной безумные традиции. До 5 лет августейший ребенок считался младенцем, которого нужно было беречь. Все эти годы он не покидал комнаты. Свежий воздух был под запретом — окна всегда были закрыты, так как семья боялась, что его продует или еще хуже: кто-то увидит малыша и сглазит.

Комната была чрезвычайно жаркой: для сохранения тепла стены и пол были обиты тканью. Колыбельная чаще всего была покрыта мехом, а самого ребенка пеленали и накрывали бархатом. В те времена были уверены, что если в первые годы жизни не пеленать малыша, то его позвоночник искривится и вырастет горб.

Цесаревичей и цесаревен окружали многочисленные слуги — няни, кормилицы, швеи, прачки… Но действительно ли дети были окружены заботой?

Историк Вера Бокова говорит, что в повседневные обязанности персонала входило:

• умение предсказывать судьбу ребенка по количеству родинок и их расположению на теле;
• следить за тем, чтобы в колыбель не попадал лунный свет;
• никому не позволять смотреть на спящего младенца;
• для защиты от сглаза размазывать за ухом сажу;
• перед появлением нового человека посыпать младенцу на голову соль.

Дети нуждались в активном образе жизни. Но вместо этого им запрещали бегать и кричать — королевским особам вести себя так неприлично. Поэтому с детства они ходили очень медленно и вели себя, словно на торжественном приеме.

Павел I

Екатерина II отлично понимала порочность такой системы, но ничего не могла с этим поделать. Как и полагалось в царской семье, сразу после рождения первенца у матери отобрали, и будущий император воспитывался согласно традициям. По словам самой Екатерины II:

Он лежал в чрезвычайно жаркой комнате, во фланелевых пеленках, в кроватке, обитой мехом черных лисиц. Его покрывали одеялом из бархата и меха. Пот постоянно тек у него с лица и по всему телу, вследствие чего, когда он вырос, то простужался и заболевал от малейшего ветра. Кроме того, к нему приставили множество бестолковых старух и мамушек, которые своим излишним и неуместным усердием причинили ему несравненно больше физического и нравственного зла, нежели добра…

Возможно, вы подумаете, что она просто преувеличила проблему. А вот на деле выходит наоборот. По показаниям придворных врачей, такая «забота» капитально расшатала здоровье маленького Павла:

Желудок его уже в детстве был совершенно испорчен. Он отказывался есть, а его пичкали; от молочного его несло, от мясного тошнило, и так продолжалось потом всю жизнь.

«Надежность» воспитательной системы того времени прекрасно иллюстрирует один случай: когда Павлу было 3 года, он выпал из своей колыбели. Долго плача, мальчик полз до двери. Обнаружили его только утром.

Императрице приходилось лишь наблюдать за этим и терпеть. Длилось все это долгих 8 лет, вплоть до 28 июня 1762 года. Произошел очередной дворцовый переворот, и она стала полноправной императрицей.

Екатерина II и ее метод «английского» воспитания

Но заниматься воспитанием собственного ребенка было уже поздно. «Бестолковые няни, мамушки и старухи» потрудились на славу — Павел боялся родной матери до икоты и обмороков. Но когда сын женился и у него родились дети, она взяла их под собственный контроль и составила целый трактат «английского» воспитания под названием «Наставление к воспитанию внуков». Вот один из написанных пунктов:

Да будет одежда Их Высочеств летом и зимою не слишком теплая, не тяжелая, не перевязанная, не гнетущая наипаче грудь. Летом же купаться, сколько сами пожелают, лишь бы пред сим не вспотели. В детях малые припадки озноба, либо жара, или боли в члене, делаются к росту или иному какому естественному приращению, которые пройдут без лекаря, без лекарства и без врача и врачебства. Употребление же лекарства в тех случаях отнимет силы, нужные к производству того естественного действия…

Думаете, это всего лишь теория, а на практике все было иначе? Как бы не так! Вот что писал один из внуков Екатерины II, будущий император Александр I:

Любезной папинка и маминка целую ваши ручки. Я слава Богу здоров и ездел вчерась з Братцом вфаетоне гулять и купалесь фпруду с холодною водою а сего дня поедим ф Петербург 5 августа Сынок ваш Алексаша.

Хоть безграмотно, но честно. Ведь еще недавно о том, чтобы кто-то из детей царской семьи купался в пруду, не могло быть и речи! В то же время, на радость бабушке, внуки были приучены к ручному труду. Александр и Константин пилили деревья, красили, кололи дрова, косили, пахали, гнали лошадей. Дети интересовались иностранными языками. Например, Александр в 6 уже мог свободно говорить и писать на русском и английском.

Но сущий ад, по мнению «нянек и мамок», творился, когда внуки императрицы были младенцами. Екатерина II запретила использовать меховые одеяла. Только свежий воздух и закаливание. Нормативы были следующие:

• 2 свечи на комнату;
• окна всегда открыты;
• температура в комнате не превышает 19 °С;
• ежедневный прием холодной ванны.

Результат подобного воспитания впечатляет:

Он не знает и не терпит на ножках чулок, и на него не надевают ничего такого, что могло бы малейше стеснить его в какой-нибудь части тела… Он не знает простуды, полон, велик, здоров и очень весел!

Кроме того, именно императрицу современные мамочки должны благодарить за боди, ползунки и комбинезоны. Правда, сегодня у последнего варианта одежды застежка на кнопках и расположена спереди, а тогда она находилась сзади и была на пуговицах.

Единственное, что можно поставить в упрек Екатерине II — то, что внук Александр был туговат на одно ухо. Когда он родился, императрица велела чуть ли не каждый день палить из пушек под окнами его спальни, чтобы мальчик с младенчества привыкал к звукам боя.

Нашли нарушение? Пожаловаться на содержание

11 ноября исполнилось 200 лет со дня рождения Федора Достоевского. Почему Достоевский до сих пор актуален, о мифах и правде вокруг имени великого писателя корреспонденту Север.Реалии рассказал ведущий научный сотрудник Пушкинского Дома, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Сергей Кибальник.

– За 200 лет многих писателей прочно забыли, а Достоевский с нами – почему? Чем он важен и нужен нам сегодня?

– В этом году наша группа в Пушкинском Доме как раз выпустила книжку «Достоевский в медийном пространстве современной русской культуры» под моей редакцией, там мы пытаемся ответить и на этот вопрос. И говорим о том, что пора пересмотреть облик Достоевского, сложившийся в массовом сознании. Потому что это превратная и тлетворная картина, что Достоевский – это такой садо-мазохист, культивирующий некие комплексы, ненавидящий Европу. Это на самом деле относится к «достоевщине», к его героям, а не к нему самому – так думает и большинство исследователей. Блок в 1921 году впервые сказал о веселом имени Пушкин, и я предложил заговорить, наконец, о светлом имени Достоевского. Ведь он ставил целью возрождение человеческой души, спасение человека, предотвращение его гибели – тема погибшего человека у него одна из центральных. И не стоит путать его с некоторыми его героями, которые воплощают мрачные стороны жизни. Все это встречается – и смерти, и болезни, и разные отклонения в психике, за описание которых Достоевского так оценил мир, пытаясь присвоить его – начиная с Ницше и Фрейда вплоть до Лакана и философов французского экзистенциализма.

– Это прекрасная идея – очистить Достоевского от достоевщины. Но почему же все-таки разные темные силы, в том числе националистические, изоляционистские, так часто пишут имя Достоевского на своих знаменах?

– Потому что темные силы на то и темные, что они стараются использовать в своих интересах все, что угодно. В том числе и светлые силы, когда те уже обрели такой непререкаемый авторитет, что с ними уже ничего нельзя сделать – только присвоить, извратив и перетолковав их смысл. Но на то и существует научное достоевсковедение, нормальная ученая среда, которая должна своих героев защищать. А Достоевский – один из наших культурных героев, гордость русской культуры. В основном, все, в чем его обвиняют – это мифы. Возьмем ту же ненависть к Западу, к Европе, которая у него якобы была. Но кто сказал «страна святых чудес», кто устами Версилова говорил, что нам Европа дорога не меньше, чем самим европейцам, дорога не меньше, чем Россия? Да, есть у него образы отрицательных героев-иностранцев, в которых он отразил свое неприятие буржуазной цивилизации: Де-Грие и Бланш, барон и баронесса Вурмергельм из «Игрока», Ламберт и Альфонсина из «Подростка». Но вспомним, что в том же «Игроке» у него есть мистер Астлей. На самом деле, у Достоевского в каждом романе есть много положительных героев, их гораздо больше, чем принято считать, это не только князь Мышкин и старец Зосима. Так вот, в светлых образах князя Мышкина и Елизаветы Прокофьевны Епанчиной в “Идиоте” видны отчетливые авто-реминисценции из образа мистера Астлея. Хоть он, не побоюсь этого слова, англичанин, но он у Достоевского – прообраз по-настоящему прекрасного человека. Да, он, возможно, отличается излишним рационализмом, европейской чертой, как полагал Достоевский, но в целом это положительно прекрасный человек.

– Так, значит, это миф – о нелюбви достоевского к Европе?

– Не просто миф, а прямо надо сказать – клевета. Да, Достоевский был оклеветан при жизни – и это обычная вещь, большинство писателей были оклеветаны критиками. Пока писатель жив, он с этим борется, а когда умирает, остается совершенно беззащитным, и тут налетает море всяких интерпретаторов, происходит извращение, иногда невольное. А как только мы возвращаемся к текстам, мы чувствуем совсем другое. Есть замечательный американский исследователь Роберт Джексон, он разделяет концепцию катарсического Достоевского, есть книга финского исследователя Оскара фон Шульца, она так и называется «Светлый, жизнерадостный Достоевский» – такие блестящие исследователи прекрасно понимают светлую сторону Достоевского. А ведь Достоевский был еще и блестящим комическим писателем. «Село Степанчиково» и «Дядюшкин сон» – очень смешные произведения. Любимым писателем его был Диккенс, а одна из книг, на которую ориентирован роман «Идиот» – это «Записки Пиквикского клуба». И даже в романах так называемого великого пятикнижия – «Преступление и наказание», «Бесы», «Братья Карамазовы» куча очень смешных героев, чего стоит один капитан Лебядкин из «Бесов» или госпожа Хохлакова из «Братьев Карамазовых». И есть у него не только сатирические герои, но и очень трогательные комические, как отец Петра Верховенского, и роман «Бесы» на самом деле заканчивается проникновенными строками о гибели Степана Трофимовича. А многочисленные экранизации, театральные адаптации, к сожалению, в большинстве своем представляют искажения – там обязательно фоном идет какая-нибудь трагическая музыка, ударные инструменты, сплошной мрак. А Достоевский создал целый мир, где есть все – и прекрасное, и ужасное, и смешное, как в жизни, как в человеке.

– А антисемитизм Достоевского – реальная вещь или миф?

– Да не было у него никакого антисемитизма. Достоевский сам прямо об этом говорит в «Дневнике писателя». Он говорил о сложных отношениях – и о том, что эти два народа живут вместе и будут жить дальше. Да, я не спорю, есть у него неосторожные слова – человеком он был увлекающимся, пылким, публицистика – это такой жанр, где часто какие-то слова лишние проскакивают. На самом деле «Дневник писателя» в большой степени укрепил репутацию Достоевского, не зря сейчас о Достоевском говорят как о первом блогере. Он ведь не просто откликался на злобу дня, поддерживал суд присяжных, заступался за огромное количество людей, лично способствовал освобождению многих. Между прочим, то, что за его гробом шла такая толпа, это было в значительной степени благодаря «Дневнику писателя», упрочившего его славу. Мало того, что в «Братьях Карамазовых» он устами старца Зосимы выдвигает идею деятельного добра, говорит, что уверовать в Бога можно только опытом деятельной любви – так он это опыт сам воплощает в жизнь. О «Братьях Карамазовых» говорят как о мучительном произведении, но ведь там провозглашается идея братской любви и взаимной ответственности, та идея, которую потом брали на вооружение такие люди, как Волошин, спасавший во время революции и гражданской войны и белых, и красных. И с Некрасовым, издававшим журналы не близкого Достоевскому направления, Достоевский в конце жизни примирился – так что куда не кинь, всюду идет клевета или чрезмерное упрощение, а на самом деле все гораздо сложнее.

– А то, что Достоевский сейчас так популярен во всем мире – разве не говорит о том, что он на деле давно перешагнул границы России, что он не только наш, но и европейский писатель?

– Конечно, и Достоевский, и Толстой, и Чехов прочно вошли в плоть западных культур, да и восточных – взять хоть того же Акутогаву Рюноскэ. Без Достоевского невозможно представить Камю или Сартра, у них идет переосмысление Достоевского. А если кто-то от него отталкивался, критиковал, как Набоков, то, в основном, это связано с тем, что Достоевский на самом деле сильнее их всех. За редким исключением – может быть, еще Томас Манн рядом встанет. Тот же Набоков прекрасно чувствовал, что сравнение с Достоевским ему невыгодно, что образы у Достоевского более жизненные и правдивые. Когда Набоков еще только начинал писать, в Берлине он читал лекцию о «Братьях Карамазовых» и откровенно восхищался Достоевским. А потом он начал отзываться о нем как о детективном писателе, критиковать его. Сегодня Достоевский нас объединяет – несмотря ни на какие политические обстоятельства, мы как дружили с учеными из разных стран, так и дружим, есть Международное общество Достоевского, которому в этом году исполнилось 50 лет. И в прошлом году мы провели в Бостоне международный симпозиум по Достоевскому. И сегодняшние философы, интерпретируя современность, даже самую острую, не могут обойтись без Достоевского. Отказаться от Достоевского – это для нас как отказаться от общего языка.

– А есть идеи Достоевского, которые ближе российским читателям и исследователям или западным – или такого разделения нет?

– Пожалуй, нет. О чем идет речь в «Сне смешного человека» – о том, что мы живем в раю, только не осознаем этого. Надо просто осознать свое счастье – когда мы видим дерево или другого человека, особенно когда мы беседуем с ним. Стоит это понять, и все изменится. Сам Достоевский критиковал западных социалистов, но в то же время многие его образы на них похожи. Его кумир – Пушкин, и он многое берет у русских славянофилов, но, в то же время, он в значительной степени выходит из европейской мысли, его идеалы во многом – это идеалы социального христианства, идеалы внутреннего преображения человека, понимания того, что при всей важности социальных институтов, пока человек не разовьется до определенного уровня, ничего не произойдет. Достоевский – плоть от плоти европейской культуры, он создал сплав русской и европейской культур и тем самым продвинул вперед и ту, и другую.

– Насколько актуальны сегодня «Бесы» Достоевского?

– Нельзя их вырывать из контекста. Не зря говорят – тот подлец, кто смолоду не был либералом, и тот дурак, кто к старости не стал консерватором. Достоевскому повезло, его молодость пришлась на время николаевской реакции, и он, как всякий порядочный человек, был либералом. Судили их ни за что, хотя и в кружке Петрашевского Достоевский был одним из самых увлекающихся и активных заговорщиков, недаром он говорил, что Нечаевым он не стал бы, а вот нечаевцем – вполне мог бы стать. Не надо забывать, что Достоевский написал этот роман в эпоху, когда правительство провело очень значительные реформы и собиралось их продолжать, но социалисты устроили настоящую охоту на императора, организовали около 20 покушений и, в конце концов, убили. Это, естественно, привело к тому, что новый самодержец вообще отказался от реформ. Но все же это не антинигилистический роман – Достоевский до самого конца верил в возможность социальной гармонии и очень уважал тех, кто за нее боролся. Но ведь в своем романе он не изображает настоящих социалистов, он изображает мошенников. И Нечаев, один из прототипов Петра Верховенского, и Петрашевский, кстати, во многом похожий на Нечаева – это были люди совершенно безо всяких принципов. Петрашевский еще в Сибири устраивал заговор против Николая Николаевича Муравьева-Амурского, губернатора Восточной Сибири, очень много сделавшего и для нее, и для России и серьезно смягчившего участь декабристов. А в результате его сместили – хотя Петрашевский чуть ли не в его доме жил. Вот о чем идет речь в романе.

– Так, может, это тоже предвидение – разве мы не знаем, как личные амбиции вмешивались в работу всяких революционных органов?

– Конечно, Мережковский это и имел в виду, говоря о Достоевском как о пророке русской революции. В романе изображены наивные люди, действующие ради своих идеалов, а Петр Верховенский просто использует их в своих целях, ведет себя, как мошенник. Как вел себя и Нечаев, хотевший завладеть Бахметьевским фондом (речь идет о средствах, переданных Герцену помещиком Бахметьевым на нужды русской революции. – СР) – вот о чем писал Достоевский. Социалистов он критиковал, потому что был убежден, что обобществлением собственности проблему не решишь – что это так и есть, доказал нам наш советский опыт.

– Говорят ли нам сегодня о чем-то важном «Бесы”»Достоевского?

– Конечно, говорят. «Бесы» – это протест против политического имморализма, маккиавелизма. Это ведь еще очень резкая сатира и на губернаторское правление – похлеще щедринской сатиры. И на маккиавелистов, которые встречались в освободительном движении, начиная с Пестеля и кончая Ткачевым. Вот против чего выступает Достоевский, а ни в коем случае не против идеалов и необходимости бороться за них. «Бесы» в советское время были запрещены, и первое полное издание вышло только с 1972 по 1990 год, а сейчас мы в Пушкинском Доме делаем новое издание Достоевского в 35 томах.

– То есть опять же речь о том, что пока человек не изменит свою душу, хороших изменений в общественной жизни ждать не стоит?

– Конечно. В какой-то степени Достоевский следует Пушкину, чей бюст стоят у него на рабочем столе до смерти, и у которого в «Капитанской дочке» мы читаем: «Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений». Достоевский учит нас тому, что чем сложнее ситуация, тем больше мы должны сплачиваться. Эпоху «Братьев Карамазовых» он называл «эпохой уединенности» – имея в виду разъединенность людей. И нынешняя обстановка, да и пандемия тоже объединению не способствует. Но Достоевский всегда говорит, что в конечном итоге все решают люди, и все зависит от них. Если бы каждый человек не забывал о взаимной ответственности друг перед другом, наверное, и социальная наша жизнь иначе бы развивалась.

– Достоевский ведь сам в свое время очень пострадал, не только от каторги, но и от постоянного полицейского надзора…

– Да, вот все говорят – чего это он столько говорит о страданиях, но ведь через что ему пришлось пройти! Одна инсценировка расстрела чего стоит – его товарищ, Григорьев, на том Семеновском плацу просто сошел с ума, а у Достоевского в Сибири начались эпилептические припадки. С социалистами он потом отношений не поддерживал, но со стороны государства было еще хуже – у него изымались письма, прочитывались, надзор полицейский был постоянным. И есть письма, где Достоевский возмущается и пишет, что любого патриота России можно таким образом отвадить от какого-либо желания ассоциироваться с властью, которая себя так ведет.

– Кажется, все так и осталось…

– К сожалению, все плохое изживается с большим трудом – и хорошее тоже приживается трудно.

• Главная
  
• Общество
  

Фото: m.facebook.com/nikushaturbina

Ника Турбина осталась в памяти, как последний советский вундеркинд. Первая подборка стихотворений 8-летней Ники вышла в 1983 году в «Комсомольской правде». А потом пришли мировая слава и крушение всех надежд. Признание и забвение. Небо и дно. Десятки любовников. Вино и наркотики.  Озарения и отчаяние никогда не повзрослевшей девочки, трагически погибшей в мае 2002-го.

27 лет земной жизни Ники Турбиной – одна сплошная тайна, раскрыть которую сумел днепровский поэт и переводчик Александр Ратнер.

Его книга-расследование ««Тайны жизни Ники Турбиной», вышедшая в 2018 году, вдохновила российского режиссера Василису Кузьмину снять фильм «Ника». Роль мамы досталась дочери Никиты Михалкова Анне Михалковой, юную Нику играет 11-летняя Виталия Корниенко, а взрослую – Лиза Янковская, внучка знаменитого актера театра и кино.

Фильм уже снят и должен выйти на экраны к 47-летию Ники, которое поэтесса отметила бы 17 декабря.

О том, какой была забытая сегодня украинка, о ее творчестве и семье, о скандалах и мифах вокруг этого имени, журналисту «КП в Украине» рассказал писатель, автор книги «Тайны жизни Ники Турбиной» Александр Ратнер.

В гениальность 8-летней девочки поверили все

— Александр Григорьевич, чем вас заинтересовала Ника Турбина? Понравились ее стихи, начиная с первой детской публикации?

 — История первой публикации Ники известна всем. Бабушка Ники – Людмила Карпова работала администратором в гостинице «Ялта», где останавливались многие известные писатели. Там она показала стихи внучки Юлиану Семенову, благодаря которому в «Комсомолке» опубликовали 10 стихотворений юной крымчанки. И она действительно проснулась знаменитой. Ведь тираж газеты – 13 миллионов! Это был взрыв бомбы. Нику заваливали сотнями писем. Писали отовсюду: из Еревана и Витебска, из Иркутской области и Москвы, из Харькова и Душанбе.

От самих стихов я не был в восторге. Меня они не притянули. Просто удивило, что 8-летний ребенок на такое способен. Бабушка и мама утверждали, что придумывать стихи Ника начала в 4 года, хотя вообще научилась писать в 9 лет.

Потом был ошеломительный триумф Ники Турбиной. Она получила первую премию — «Большого Золотого льва Венеции», прославилась на весь мир.  Тогда в гениальность 8-летней девочки поверили все.  Увы, эта слава пришла ненадолго. Потом СМИ описывали скандалы, связанные с повзрослевшей девочкой-вундеркиндом, а в мае 2002-го ее не стало.

Уже после смерти Ники в СМИ прочел большое интервью, которое заканчивалось словами: «родные юной поэтессы хотят издать сборник ее стихов, но не имеют средств». Я приехал в Ялту, где познакомился с мамой Майей Никаноркиной и бабушкой Людмилой Карповой. Бабушка рассказала, что написала пьесу «Ника», которую я издал тысячным тиражом за свои средства. Собственно, кроме 33 стихотворений, в этой пьесе почти ничего не было.

— Вам не удалось пообщаться с самой Никой Турбиной, но вы много лет общались с ее ближайшими родственниками, друзьями и приятелями. Вы дотошно разбирались в жизненных обстоятельствах Ники.  Почему решили писать о ней книгу?

— С Никой действительно мы разминулись на полтора месяца. А с мамой общались на протяжении семи лет, с бабушкой – двенадцать лет. Это были встречи, беседы, телефонные звонки. Всю информацию я записывал, считал, что она важна и должна сохраниться.

Но все время чувствовал какую-то недосказанность, неискренность.

В 2009 году, когда Нике исполнилось бы 35, в Ялте мы с бабушкой открывали мемориальную доску на фасаде школы, где девочка училась с шестого по восьмой классы. На этой встрече журналистка Татьяна Барская рассказала, что у отца Ники была другая фамилия. На поиски отца я потратил шесть лет. Не было ни одной его фотографии. Выяснилось, что это театральный режиссер и певец Георгий Торбин — красивый и одаренный человек, с которым Майя Никаноркина прожила недолго и развелась. Но фамилию дочери подправила, изменив одну букву: была ТОрбина, а стала ТУрбина. Для красоты, для правильной легенды.

Это заставило задуматься, и я стал искать отца — Георгия Алексеевича. Потратил время зря — Георгий Торбин умер в 59 лет. А девочке внушали, опять же для красивой легенды, что ее настоящий отец – Андрей Вознесенский, который был любовником ее матери Майи. Постепенно у меня накопилось много противоречивой информации, в которой решил разобраться и в 2013 году приступил к написанию биографии Ники.

Бренд гениального ребенка создавали мама и бабушка

— Вы не только поэт, но и ученый-металлург, привыкший досконально разбираться и детально анализировать информацию. К каким выводам вы пришли? Действительно ли стихи писали сама Ника?  Насколько они гениальны?

— Сомнения в подлинности стихов девочки-вундеркинда возникли сразу. Уж слишком они были взрослыми для такого юного автора. К примеру, в стихотворении, посвященном Евтушенко, такие строки: «Вы поводырь, а я слепой старик/ Вы проводник. Я еду без билета/ И втоптан в землю прах друзей моих». Мог ли ребенок так сказать: прах друзей моих?

Как писались стихи? В доме дедушки, известного поэта-шестидесятника Анатолия Игнатьевича Никаноркина, часто собирались знаменитые московские поэты. Говорили, выпивали. Сам воздух наполнялся стихами. В такой атмосфере даже стул, если мог бы писать, писал бы стихи.  Ника плохо спала и могла до полуночи слышать эти стихи-разговоры.

Вообще у Ники была больная психика. По ночам она выкрикивала отдельные слова и фразы. Мама кое-что записывала и дописывала до стихотворения. А утром, когда девочка просыпалась, ей говорили: «Никуша, ты ночью продиктовала стихотворение. Послушай!».  Девочке это очень нравилось. А потом ее заставляли выучить и прочесть.

Так создавался бренд «Ника Турбина».

 — С какой целью это делали?

— Для мамы и бабушки во главе были деньги. Они сразу увидели свою выгоду. В Крыму девочку возили по пансионатам и Домам отдыха, где она читала стихи. А читала Ника прекрасно. У нее вообще был дар актрисы. За выступление брали 150 рублей, а в восьмидесятые годы — это зарплата хорошего инженера в придачу еще с премией.

Но это были в большинстве своем мамины стихи. Не зря же когда в Доме-музее Пастернака Евгений Евтушенко, прочтя стихи Ники, спросил маму: «Это ты писала?». С Майей Евгений Александрович был хорошо знаком и даже какое-то время был с ней в близких отношениях. Он знал, что Майя пишет не очень хорошие стихи, и газеты и журналы их не печатали. А как детские стихи они воспринимались «на ура». Об этих стихах прекрасно сказал поэт Валентин Берестов: «Это не очень хорошие стихи немолодой женщины».

— Мировой славе Ника Турбина во многом обязана Евгению Евтушенко. Что их связывало?

— На мой взгляд, они были друг другу полезны. Евтушенко редактировал первую книгу Ники «Черновик», которая вышла в «Молодой гвардии» тиражом в 30 тысяч экземпляров. Он способствовал переводу стихов Турбиной на итальянский и подготовил почву для поездки на фестиваль в Венеции, ставший для Ники триумфальным.

То есть все восхождение к мировой славе крымской поэтессы связано с Евгением Александровичем. Тогда на поэтическом фестивале «Поэты и Земля» Ника получила первую премию — «Большого Золотого льва Венеции».  Но победа Ники стала и победой Евтушенко. Ведь к тому времени популярность знаменитого поэта несколько угасла. А тут такой успех его гениальной протеже!

Звезды и смерть Ники Турбиной

— Но именно после Венецианского биеннале жизнь поэтессы пошла под откос. Ее слава очень быстро улетучилась, и журналисты вспоминали Нику только в связи со скандальными историями, не имеющими отношения к творчеству.  Что помешало Нике Турбиной состояться как поэту или актрисе?

 — В Венецию Ника поехала вместе с Евтушенко и бабушкой. Она выступала в огромных залах, давала интервью на телевидении. Имела оглушительный успех. Но при этом оставалась одинокой. Вместо того чтобы по ночам смотреть за внучкой, бабушка играла в казино. В одиночку Ника не могла осознать и «переварить», обрушившуюся на нее славу. А для мамы и бабушки — главное были деньги. По словам Евгения Александровича, Ника в Италии заработала 2-3 тысячи долларов. Для 10-летней девочки огромная сумма. Но мама считала, что этого мало, и продолжала тянуть из Евтушенко деньги.

 — Потому знаменитый поэт «отказался» от девочки-вундеркинда?

— Евгению Александровичу не нравилось, что мама и бабушка выманивают у него деньги. Он понимал, что и Ника — яблоко от яблони недалеко падает – тоже не так уж бескорыстна и будет его доставать в Москве. Потому он и пытался дистанцироваться от этой семьи. А семья действительно сволочная. Такой показательный эпизод. Нику и маму разочаровало то, что фигурка венецианского льва оказалась не золотой, а гипсовой. Они даже специально подпилили хвост у льва, чтобы проверить это. Потом Ника колола этим львом орехи.

— И все-таки, что помешало Нике Турбиной состояться как поэту или актрисе? Ведь у нее был  именно актерский талант.

— У Ники действительно был большой актерский дар, который она не смогла реализовать. Сначала Армен Джигарханян устроил ее во ВГИК, но там она проучилась только семестр, потом дочь Александра Галича Алена «поступила» Нику в Московский институт культуры. Но и там Турбина после первого курса, не сдав сессию, рванула к любимому парню в Ялту.

Ничего удивительного. Ника нигде и никогда не училась. У нее не было усидчивости, она не могла работать с учебниками. Даже в школе оценки ей ставили за талант, за публикации, но не за знания. И в вузе это сказалось.

А талант актрисы у Ники был, о чем вспоминала Алена Галич: когда Ника играла сценку по Чехову, весь курс ходил смотреть на нее. Еще девочкой она замечательно сыграла главную роль в фильме Аян Шахмалиевой «Это было у моря». По сути, она сыграла саму себя.

Кто знает, если бы Ника Турбина окончила институт, она и смогла бы стать актрисой. Но случилось то, что случилось.

— И вместо всего этого были алкоголь, наркотики, многочисленные любовники

 — Да всего этого в жизни девочки было предостаточно. Уже в 13 лет она стала неуправляема — выпивала, курила, уже имела отношения с мальчиками, сидела на седативных препаратах. А в 16 уехала в Швейцарию, где в течение года жила с психиатром и основателем клиники для душевнобольных Джованни Мастропаоло, которому на тот момент было 74 года. Предполагалось, что стихи Ники помогут пациентам его клиники. Но в действительности Ника никого там не лечила, а была на содержании профессора и пила.

После возвращения на Родину она продолжала спиваться. Даже побывала на панели. Самостоятельно избавиться от алкогольной зависимости она уже не могла.

—  Гибель Ники Турбиной – самоубийство или несчастный случай?

— Это несчастный случай. Подобный произошел с ней за пять лет до этого. Желая напугать своего парня, Ника вышла на балкон пятого этажа, перелезла через перила и повисла на руках. Но не удержалась и полетела вниз. Тогда, в мае 1997-го, ветви деревьев притормозили ее падение, и все обошлось двумя месяцами в больнице. Ну а в мае 2002-го все закончилось трагически.

Тогда с компанией отмечали 9 мая. Празднование продолжилось 10, 11 мая… Когда друзья ушли за очередной дозой спиртного, Ника спала. Проснулась и решила покурить, сидя на подоконнике. А когда слезала, не удержалась и соскользнула, успев ухватиться руками за подоконник. Но ладони разжались… Удар о землю был такой силы, что джинсы треснули по швам. Ника умерла в больнице от потери крови.

— Жизнь-судьба Ники Турбиной — материал для целого сериала, но сняли только двухчасовой фильм. Тем не менее кинематографисты проявили к полузабытой поэтессе интерес. С чем он связан?

— Интерес связан с тем, что это была грандиозная афера, грандиозная мистификация. Об это надо рассказать. Примечательно, что в фильме вообще не будет бабушки Людмилы Карповой. Сюжетная линия строится на отношениях мамы и дочери плюс самый любимый мужчина – Константин Постников (в фильме он обозначен как Иван).

В любом случае Ника Турбина вошла в историю русской литературы. Как бренд. Я знаю многих известных людей, хорошо знакомых с Никой и этой семьей – Елена Камбурова, Ольга Самолевская, Светлана Соложенкина, которые утверждали: Ника не написала ни строчки!

В то же время есть немало людей, для которых стихи Ники Турбиной и сегодня остаются гениальными. Им не хочется расставаться с мифом.

Для меня история Ники очень поучительна. Ведь я открыл не только ее истинную жизнь, но и жизнь всей этой семьи, которая сложилась трагически для всех – для мамы, бабушки, дедушки, для самой Ники. Книгу писал не потому, что Ника плохая или бездарная. Писал из жалости к ребенку, которому мама и бабушка обломали крылья, сделали курицей, несущей золотые яйца.

Самое главное, чтобы родители талантливых детей поняли, что нельзя этих детей с колыбели поднимать на небывалую высоту. Иначе ребенок уже с 4-5 лет почувствует себя бог знает кем. Его судьба уже будет надломлена. А что будет завтра? То же, что и с Никой Турбиной?