Посмотреть сказку золотая рыбка

Ñêàçêà Å-ñÿíü («Çîëóøêà») ðîäèëàñü â Êèòàå áîëåå 1200 ëåò òîìó íàçàä, òî åñòü íà 850-900 ëåò ðàíüøå âñåì èçâåñòíîé ñêàçêè «Çîëóøêà» â ðåäàêöèÿõ Äæàìáàòòèñòà Áàçèëå, áðàòüåâ Ãðèìì è Øàðëÿ Ïåððî.  Ê ñîæàëåíèþ, ìíå íå óäàëîñü íàéòè ïîëíîãî òåêñòà îðèãèíàëà ýòîé êèòàéñêîé ñêàçêè (ñêîðåå âñåãî, ïîëíûé òåêñò íå ñîõðàíèëñÿ), íî èñïîëüçóÿ îòðûâî÷íóþ èíôîðìàöèþ (è ïðåæäå âñåãî çàïèñêè  Äóàíü ×ýíü-øè (803 — 863 ãã) èç åãî ñáîðíèêà «Âñÿêèé ðàçíîñîë èç Þ-ÿíà», ÿ ïîïûòàëñÿ âîññîçäàòü ýòó ñêàçêó, â âèäå «ìîçàèêè» èç îòäåëüíûõ êóñî÷êîâ, è âîò, ÷òî èç ýòîãî âûøëî….

Ó îäíîãî áîãàòîãî ñòàðîãî êèòàéöà — þæàíèíà (*íàðîäíîñòü äóíû) áûëî äâå æåíû, êàæäàÿ èç êîòîðûõ ðîäèëà åìó ïî îäíîé äî÷åðè. Ñòàðèê î÷åíü ëþáèë ìëàäøóþ äî÷ü ïî èìåíè Å-ñÿíü, êîòîðàÿ áûëà êðàñèâà, äîáðà è òðóäîëþáèâà è èñêóñíî íàìûâàëà èç èç áûñòðîãî ðó÷üÿ êðóïèöû çîëîòà äëÿ îòöà. À âîò ñòàðøàÿ äî÷ü áûëà ñâàðëèâà, çàâèñòëèâà è ê òîìó ÷ðåçâû÷àéíî ëåíèâà, è ñîâñåì íå ðàáîòàëà, ÷òîáû ïðèóìíîæàòü áîãàòñòâî ñâîåãî îòöà, à ïîýòîìó, îòåö è íå î÷åíü òî è ëþáèë å¸. Íåñìîòðÿ íà òî, ÷òî ó õîçÿèíà íàêîïèëîñü ìíîãî çîëîòà, îí äåðæàë ñâîèõ æåí è äî÷åðåé â ñòðîãîñòè è â ñêðîìíîñòè, ïîëàãàÿ, ÷òî åæåëè èõ áàëîâàòü äîðîãèìè îäåæäàìè è óêðàøåíèÿìè, òî îíè áûñòðî «ñÿäóò åìó íà øåþ», è åãî «õðóïêàÿ øåÿ íå âûäåðæèò òàêîãî õîìóòà»….
Òàê ñëó÷èëîñü, ÷òî â îäèí äåíü óìåð è ñòàðèê,  è åãî æåíà, — ìàòü Å-ñÿíü. Íó,è êàê âîäèòñÿ âî âñåõ ñêàçêàõ èñïîêîí âåêîâ, ìà÷åõà, òóò ïðèêàðìàíèëà âñ¸ çîëîòî è ñòàëà ñêâåðíî îáðàùàòüñÿ ñ Å-ñÿíü: ïëîõî êîðìèëà è íàãðóæàëà å¸ òÿæåëîé ðàáîòîé, çàñòàâëÿÿ êîëîòü äðîâà, òàñêàòü âîäó èç ðó÷üÿ, óáèðàòüñÿ ïî äîìó è ìûòü ãðÿçíóþ ïîñóäó (À ýòî âàì íå ðàçâëå÷åíèå — ïðîìûâàòü çîëîòèøêî â ðó÷åéêå!).
Îäíàæäû Å-ñÿíü ïîéìàëà ìàëåíüêóþ ðûáêó â ðó÷åéêå, íå áîëüøå äâóõ ñàíòèìåòðîâ äëèíîé, ñ àëûìè ïëàâíèêàìè è çîëîòûìè ãëàçàìè, è ñòàëà òàéêîì å¸ ïîäêàðìëèâàòü â äåðåâÿííîì òàçèêå ñ âîäîé, êîòîðûé õðàíèëà â ñâîåé êîìíàòå.. È ðûáêà ñòàëà áûñòðî ðàñòè, è äåâóøêå ïðèõîäèëîñü ïîñòîÿííî ïåðåñåëÿòü ðûáêó â áîëåå âìåñòèòåëüíûå òàçèêè. È âîò, êîãäà ðûáêà äîñòèãëà äëèíû â 65 ñàíòèìåòðîâ, à òàêîãî  ðàçìåðà òàçà â äîìå íå íàøëîñü, äåâóøêà âûïóñòèëà ðûáó â  ïðóäèê ïîçàäè äîìà, è êàæäûé äåíü, âñòàâàëà ÷óòü ñâåò (÷òîáû å¸ íèêòî íå çàìåòèë), áåæàëà ê ïðóäèêó è êîðìèëà ñâîþ ðûáêó êðîøêàìè ëåïåøåê. À ðûáêà òàê ïðèâûêëà ê äåâóøêå, ÷òî ñòîèëî åé ïîÿâèòüñÿ íà áåðåãó ïðóäèêà, ðûáêà, ïîäïëûâàëà ê áåðåãó, âûñîâûâàëà ãîëîâó èç âîäû è øèðîêî îòêðûâàëà ðîò â îæèäàíèè åäû …
Îäíàæäû, ìà÷åõà óâèäåëà, êàê Å-ñÿíü êîðìèò ðûáó, è îïûòíûì âçãëÿäîì, æåíùèíà îöåíèëà, ÷òî ðûáà äîëæíà áûòü î÷åíü áîëüøîé, íå ìåíåå îäíîãî ìåòðà â äëèíó. Ìà÷åõà î÷åíü ëþáèëà ðûáó (ðàçóìååòñÿ, åñòü ðûáó), è ðåøèëà ïîéìàòü ýòó ðûáèíó è ñúåñòü. È âîò ÷òî îíà ñäåëàëà.
Êàê-òî ðàç, îíà ñêàçàëà ïàä÷åðèöå:
«Äî÷åíüêà! Òâîÿ îäåæäà âñÿ ïîðâàëàñü… Ñíèìàé êà å¸, äîðîãàÿ, ÿ å¸ ïî÷èíþ. À òû íàäåâàé êðàñèâîå íîâîå ïëàòüå òâîåé ñåñòðû è ñòóïàé çà âîäîé, ê äàëüíåé ðåêå!»
Å-ñÿíü ïîñëóøíî ïåðåîäåëàñü è íàïðàâèëàñü çà âîäîé ê äàëüíåé ðåêå, äî êîòîðîé áûëî êàêèõ òî ïàðó êèëîìåòðîâ, êîòîðûå ìàëåíüêèå íîæêè äåâî÷êè âïîëíå ìîãëè ïðåîäîëåòü çà ÷àñ -äðóãîé.
À õèòðàÿ æåíùèíà áûñòðî íàäåëà íà ñåáÿ ðâàíîå ïëàòüå ïàä÷åðèöû, âîîðóæèëàñü áîëüøèì êóõîííûì íîæîì, ïîäîøëà ê ïðóäó è ñòàëà çâàòü ðûáó. À ðûáà, óâèäåâ çíàêîìîå ðâàíîå ïëàòüå ñâîåé êîðìèëèöû, áûñòðî ïîäïëûëà ê áåðåãó, âûñóíóëà ãîëîâó èç âîäû è øèðîêî îòêðûëà ðîò…È òóò, ìà÷åõà, óäàðîì íîæà, óáèëà ðûáó, âûòàùèëà å¸ íà áåðåã, ðàçðåçàëà íà êóñêè, çàæàðèëà èõ è âñ¸ ñúåëà, à êîñòè âûáðîñèëà â íàâîçíóþ êó÷ó è òàì çàêîïàëà.
Âñêîðå, Å-ñÿíü âåðíóëàñü äîìîé ñ âîäîé, ïåðåîäåëàñü â ñâî¸ ðâàíîå ïëàòüå (êîòîðå ìà÷åõà òàê è íå ïî÷èíèëà) è ïîáåæàëà ê ïðóäèêó, ÷òîáû ïîêîðìèòü ñâîþ ðûáêó. Íî êàê îíà íå çâàëà ðûáêó, òàê òàê è íå ïîÿâèëàñü èç âîäû. .Íåñ÷àñòíàÿ Å-ñÿíü òàê ðàññòðîèëàñü, ÷òî çàïëàêàëà è ïîáåæàëà ïëàêàòü â óêðîìíîå ìåñòå÷êî, ÷òîáû å¸ ñë¸çû íå óâèäåëè ìà÷åõà ñ ñåñòðè÷êîé. È âäðóã ïåðåä íåé  ïîÿâèëñÿ ÷åëîâåê ñ ðàñïóùåííûìè âîëîñàìè è â ãðóáîé îäåæäå, êîòîðûé ñïóñòèëñÿ ñ íåáà, è ñêàçàë ëàñêîâûì ãîëîñîì:
«Ýòî òâîÿ ìà÷åõà óáèëà òâîþ ðûáó è ñúåëà å¸. Íî íå ñòîèò ïëàêàòü, äåòêà! Òâî¸ ñ÷àñòüå ëåæèò â êó÷å íàâîçà. Âîçâðàùàéñÿ äîìîé, âêîïàé èç íàâîçíîé êó÷è êîñòè ñâîåé ðûáû, è ñïðÿ÷ü èõ ïîä ïîäóøêîé ñâîåé êðîâàòè. Ýòè êîñòè èñïîëíÿò ëþáîå òâî¸ æåëàíèå, — ëèøü òîëüêî ïîïðîñè!»
Å-ñÿíü ïîñïåøèëà âåðíóòüñÿ äîìîé, íåçàìåòíî âûêîïàëà èç íàâîçà êîñòî÷êè ñâîåé ëþáèìîé ðûáêè, è ïîëîæèëà èõ ïîä ñâîþ ïîäóøêó.  Íî÷üþ, êîãäà ìà÷åõà è ñåñòðè÷êà êðåïêî ñïàëè, î ÷¸ì îïîâåùàë èõ äðóæíûé, ãðîìêèé õðàï, Å-ñÿíü âûíóëà èç ïîä ïîäóøêè êîñòè è, íå çàäóìûâàÿñü, çàêàçàëà ñðàçó òðè æåëàíèÿ: áîëüøóþ ÷àùó ãîðÿ÷åãî ðèñà, áîëüøîé ñóíäó÷îê ñ çîëîòîì è æåì÷óãàìè, è ñóíäóê ñ äþæèíîé êðàñèâûõ ïëàòüåâ («À ìíîãî ëè äåâî÷êå íàäî?…). Òåïåðü äåâî÷êà íå ãîëîäàëà, íî íîñèòü øåëêîâûå ïëàòüÿ è äðàãîöåííîñòè íå ðåøàëàñü, — áîÿëàñü, ÷òî ìà÷åõà ó íå¸ âñ¸ îòíèìåò…
È âîò íàñòóïèë åæåãîäíûé òðàäèöèîííûé ïðàçäíèê äóíîâ. Ìà÷åõà ñ äî÷êîé íàðÿäèëèñü â ñâîè ëó÷øèå ïëàòüÿ è îòïðàâèëèñü íà ïðàçäíèê, îñòàâèâ Å-ñÿíü «ñòåðå÷ü äîì» è ïðèãîòîâèòü óæèí ê èõ âîçâðàùåíèþ. Êîãäà ìà÷åõà ñ ñåñòðîé ïîêèíóëè äîì, Çîëóøêà íàäåëà êðàñèâîå øåëêîâîå ïëàòüå, óêðàøåííîå ïåðüÿìè çèìîðîäêà è íèòêàìè êðóïíîãî æåì÷óãà,  îáóëà çîëîòûå òàïî÷êè, êîòîðûå ìåëîäè÷íî çâåíåëè ïðè êàæäîì å¸ øàãå, è òîæå îòïðàâèëàñü íà òîðæåñòâî.
Êîãäà Å-ñÿíü ïðèáûëà íà òîðæåñòâî, òî âñå ñðàçó îáðàòèëè âíèìàíèå íà íå¸, èáî îíà çàòìèëà âñåõ æåíùèí ñâîåé êðàñîòîé, èçûñêàííîñòü ïëàòüÿ, äðàãîöåííûìè óêðàøåíèÿìè è çîëîòûìè òàïî÷êàìè íà ìàëåíüêèõ íîæêàõ, èçäàþùèõ óäèâèòåëüíûå ìåëîäèè ïðè êàæäîì øàãå êðàñàâèöû.
È òóò, ñâîäíàÿ ñåñòðà Å-ñÿíü, ïðèñìîòðåâøèñü ê êðàñàâèöå, øåïíóëà ñâîåé ìàòåðè: «Ìàòóøêà! Óæ áîëüíî îíà ïîõîæà íà ìîþ ñåñòðèöó!»
«Äàâàé ïîäîéä¸ì ê íåé ïîáëèæå è âûÿñíèì ýòî!» — ñêàçàëà ìà÷åõà è , âçÿâ äî÷êó çà ðóêó, ðåøèòåëüíî äâèíóëàñü ê òàèíñòâåííîé êðàñàâèöå.
Å-ñÿíü óâèäåëà, ÷òî ê íåé èä¸ò ìà÷åõà ñ ñåñòðîé è ðåøèëà óáåæàòü, âî èçáåæàíèè ñêàíäàëà. À êîãäà îíà áåæàëà, òî ïîòåðÿëà îäèí çîëîòîé òàïî÷åê, êîòîðûé ïîäîáðàë êàêîé-òî ãåíåðàë. À äåâóøêà, ïðèáåæàâ äîìîé, áûñòðî ïåðåîäåëàñü, ïðèãîòîâèëà óæèí è ëåãëà ñïàòü. Êîãäà ìà÷åõà âåðíóëàñü äîìîé, òî óâèäåâ ïðèãîòîâëåííûé óæèí è óáåäèâøèñü â òîì, ÷òî ïàä÷åðèöà ñïèò, ïåðåñòàëà è äóìàòü î òàèíñòâåííîé êðàñàâèöå.
À ãåíåðàë ðåøèë ïîäçàðàáîòàòü íà çîëîòîì òàïî÷êå è ïðîäàë åãî öàðþ Òîõàíü, ïðàâÿùåìó äåñÿòüþ îñòðîâàìè. Öàðÿ ðàçîáðàëî ëþáîïûòñòâî: ê ñòóïíå êàêîé æå æåíùèíû ïîäîéä¸ò ñòîëü ìàëåíüêèé òàïî÷åê? È åæåëè òàêàÿ æåíùèíà ñûùåòñÿ, òî öàðü ðåøèë âçÿòü å¸ â æåíû (* Êèòàå èçäàâíà, êðèòåðèåì êðàñîòû æåíùèíû ñëóæèë ðàçìåð å¸ ñòîïû — ÷åì ìåíüøå, òåì æåíùèíà ñ÷èòàëàñü êðàñèâåå). Öàðü íå ìîã óñòîÿòü îò æåëàíèÿ âçÿòü â æåíû òàêóþ êðàñàâèöó è ïðèêàçàë ñëóãàì ïðèìåðèòü çîëîòîé òàïî÷åê íà íîæêó âñåõ äåâî÷åê è æåíùèí åãî öàðñòâà. Öåëûé ãîä òðóäèëèñü ñëóãè öàðÿ, íå ïîêëàäàÿ ðóê, íî òàê è íå íàøëîñü íè îäíîé æåíùèíû è äàæå äåâî÷êè, êîòîðûì ýòà çîëîòàÿ òàïî÷êà ïðèøëàñü áû âïîðó.
Êîãäà îá ýòîì äîëîæèëè öàðþ  Òîõàíü, îí î÷åíü óäèâèëñÿ ýòîé íîâîñòè, è ðåøèë, ÷òî ãåíåðàë äóíöåâ ñíÿë ýòîò òàïî÷åê ñ íîãè êàêîé-òî ÷óæåçåìíîé êðàñàâèöû, âî âðåìÿ îäíîãî èç ñâîèõ âîåííûõ ïîõîäîâ. À ïîñêîëüêó ýòîò ãåíåðàë , âîò óæå ãîä, áûë ëè÷íûì ãîñòåì öàðÿ, òî öàðü ïðèêàçàë åãî àðåñòîâàòü, áðîñèòü â òåìíèöó è ïûòàòü äî òåõ ïîð, ïîêà îí íå ïðèçíàåòñÿ, ñ íîæêè êàêîé êðàñàâèöû îí ñíÿë ýòîò çîëîòîé òàïî÷åê.. Íî ãåíåðàë îêàçàëñÿ íàñòîÿùèì âîèíîì, è íå ñêàçàë íè ñëîâà, è ãåðîè÷åñêè óìåð ïîä ïûòêàìè.
È òóò öàðü ïîäóìàë:» Ðàç ýòîò âîÿêà íå âûäàë ìíå òàéíó òîãî, ñ ÷åé ìàëåíüêîé íîæêè îí ñíÿë ýòîò çîëîòîé òàïî÷åê, òî çíà÷èò îí ñàì çàäóìàë âçÿòü ýòó  äåâî÷êó â æåíû, è èñêàòü ýòó êðàñàâèöó íàäî íà þãå Êèòàÿ!»
È öàðü ïðèêàçà îáûñêàòü êàæäûé äîì, êàæäûé ñàðàé, ïðèíàäëåæàùèé äóíöàì, è íàéòè  äåâî÷êó, êîòîðîé ýòîò òàïî÷åê ïðèøåëñÿ áû âïîðó! È öàðñêèå ñëóãè âñ¸ òàêè íàøëè Å-ñÿíü! È ïðèâåçëè å¸ ê öàðþ, âìåñòå ñ å¸ äâóìÿ ñóíäó÷êàìè è øåëêîâûì ïëàòî÷êîì, â êîòîðûé äåâî÷êà çàâåðíóëà êîñòè ñâîåé ëþáèìîé ðûáêè. Çîëóøêà îáî âñ¸ì, ÷òî ñ íåé ñëó÷èëîñü, ïîâåäàëà öàðþ, è îí òîò ÷àñ ïðèêàçàë çàáèòü äî ñìåðòè êàìíÿìè å¸ ìà÷åõó è ñåñòðè÷êó, ÷òî è áûëî ñäåëàíî (*à Çîëóøêà äàæå è íå ïîäóìàëà ïîïðîñèòü öàðÿ î ìèëîñåðäèè (* èáî ñâîþ ðûáêó ëþáèëà áîëüøå, ÷åì ìà÷åõó è ñåñòðè÷êó).
À öàðü Òîõàíü, ó êîòîðîãî áûëî ïÿòü æåí, ñäåëàë Å-ñÿíü ñâîåé ãëàâíîé æåíîé. Öàðü ñ÷¸ë, ÷òî îñ÷àñòëèâèë äåâî÷êó, à ïîñåìó îòîáðàë  ó íå¸ âîëøåáíûå ðûáíûå êîñòè, è öåëûé ãîä, åæåäíåâíî, òðåáîâàë  îò íèõ äðàãîöåííîñòåé è ÿøìû. Íà ïðîòÿæåíèå ãîäà, âîëøåáíûå êîñòè èñïîëíÿëè æåëàíèå öàðÿ, à ïîòîì âäðóã èõ âîëøåáíàÿ ñèëà èññÿêëà è îíè ïåðåñòàëè èñïîëíÿòü æåëàíèÿ, êàê áû öàðü ýòîãî íå òðåáîâàë. Ðàçãíåâàííûé öàðü âûáðîñèë ýòè êîñòè â ìîðå….
Ãîâîðÿò, ÷òî èç ýòèõ êîñòåé ðîäèëàñü âîëøåáíàÿ çîëîòàÿ ðûáêà, î êîòîðîé, ñïóñòÿ òûñÿ÷ó ëåò, íàïèøóò âîëøåáíûå ñêàçêè âåëèêèå ñêàçî÷íèêè, íî óæå íå êèòàéñêèå, à åâðîïåéñêèå. Âèäíî ýòà çîëîòàÿ ðûáêà ïîêèíóëà ìîðÿ, îìûâàþùèå Êèòàé, è ïåðåñåëèëàñü â åâðîïåéñêèå âîäû….

На море на океане, на острове на Буяне стояла небольшая ветхая избушка; в той избушке жили старик да старуха. Жили они в великой бедности; старик сделал сеть и стал ходить на море да ловить рыбу: тем только и добывал себе дневное пропитание. Раз как-то закинул старик свою сеть, начал тянуть, и показалось ему так тяжело, как доселева никогда не бывало: еле-еле вытянул. Смотрит, а сеть пуста; всего-навсего одна рыбка попалась, зато рыбка не простая — золотая. Возмолилась ему рыбка человечьим голосом: «Не бери меня, старичок! Пусти лучше в сине море; я тебе сама пригожусь: что пожелаешь, то и сделаю». Старик подумал-подумал и говорит: «Мне ничего от тебя не надобно: ступай гуляй в море!»

Бросил золотую рыбку в воду и воротился домой. Спрашивает его старуха: «Много ли поймал, старик?» — «Да всего-навсего одну золотую рыбку, и ту бросил в море; крепко она возмолилась: отпусти, говорила, в сине море; я тебе в пригоду стану: что пожелаешь, все сделаю! Пожалел я рыбку, не взял с нее выкупу, даром на волю пустил». — «Ах ты, старый черт! Попалось тебе в руки большое счастье, а ты и владать не сумел».

Озлилась старуха, ругает старика с утра до вечера, не дает ему спокоя: «Хоть бы хлеба у ней выпросил! Ведь скоро сухой корки не будет; что жрать-то станешь?» Не выдержал старик, пошел к золотой рыбке за хлебом; пришел на море и крикнул громким голосом: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Рыбка приплыла к берегу: «Что тебе, старик, надо?» — «Старуха осерчала, за хлебом прислала». — «Ступай домой, будет у вас хлеба вдоволь». Воротился старик: «Ну что, старуха, есть хлеб?» — «Хлеба-то вдоволь; да вот беда: корыто раскололось, не в чем белье мыть; ступай к золотой рыбке, попроси, чтоб новое дала».

Пошел старик на море: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Приплыла золотая рыбка: «Что тебе надо, старик?» — «Старуха прислала, новое корыто просит». — «Хорошо, будет у вас и корыто».

Воротился старик, — только в дверь, а старуха опять на него накинулась: «Ступай, — говорит, — к золотой рыбке, попроси, чтоб новую избу построила; в нашей жить нельзя, того и смотри что развалится!» Пошел старик на море: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Рыбка приплыла, стала к нему головой, в море хвостом и спрашивает: «Что тебе, старик, надо?» — «Построй нам новую избу; старуха ругается, не дает мне спокою; не хочу, говорит, жить в старой избушке: она того и смотри вся развалится!» — «Не тужи, старик! Ступай домой да молись богу, все будет сделано».

Воротился старик — на его дворе стоит изба новая, дубовая, с вырезными узорами. Выбегает к нему навстречу старуха, пуще прежнего сердится, пуще прежнего ругается: «Ах ты, старый пес! Не умеешь ты счастьем пользоваться. Выпросил избу и, чай, думаешь — дело сделал! Нет, ступай-ка опять к золотой рыбке да скажи ей: не хочу я быть крестьянкою, хочу быть воеводихой, чтоб меня добрые люди слушались, при встречах в пояс кланялись». Пошел старик на море, говорит громким голосом: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Приплыла рыбка, стала в море хвостом, к нему головой: «Что тебе, старик, надо?» Отвечает старик: «Не дает мне старуха спокою, совсем вздурилась: не хочет быть крестьянкою, хочет быть воеводихой». — «Хорошо, не тужи! Ступай домой да молись богу, все будет сделано».

Воротился старик, а вместо избы каменный дом стоит, в три этажа выстроен; по двору прислуга бегает, на кухне повара стучат, а старуха в дорогом парчовом платье на высоких креслах сидит да приказы отдает. «Здравствуй, жена!» — говорит старик. «Ах ты, невежа этакой! Как смел обозвать меня, воеводиху, своею женою? Эй, люди! Взять этого мужичонка на конюшню и отодрать плетьми как можно больнее». Тотчас прибежала прислуга, схватила старика за шиворот и потащила в конюшню; начали конюхи угощать его плетьми, да так угостили, что еле на ноги поднялся. После того старуха поставила старика дворником; велела дать ему метлу, чтоб двор убирал, а кормить и поить его на кухне. Плохое житье старику: целый день двор убирай, а чуть где нечисто — сейчас на конюшню! «Экая ведьма! — думает старик. — Далось ей счастье, а она как свинья зарылась, уж и за мужа меня не считает!»

Ни много, ни мало прошло времени, придокучило старухе быть воеводихой, потребовала к себе старика и приказывает: «Ступай, старый черт, к золотой рыбке, скажи ей: не хочу я быть воеводихой, хочу быть царицею». Пошел старик на море: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Приплыла золотая рыбка: «Что тебе, старик, надо?» — «Да что, вздурилась моя старуха пуще прежнего: не хочет быть воеводихой, хочет быть царицею». — «Не тужи! Ступай домой да молись богу, все будет сделано».

Воротился старик, а вместо прежнего дома высокий дворец стоит под золотою крышею; кругом часовые ходят да ружьями выкидывают; позади большой сад раскинулся, а перед самым дворцом — зеленый луг; на лугу войска собраны. Старуха нарядилась царицею, выступила на балкон с генералами да с боярами и начала делать тем войскам смотр и развод: барабаны бьют, музыка гремит, солдаты «ура» кричат!

Ни много, ни мало прошло времени, придокучило старухе быть царицею, велела разыскать старика и представить пред свои очи светлые. Поднялась суматоха, генералы суетятся, бояре бегают: «Какой-такой старик?» Насилу нашли его на заднем дворе, повели к царице. «Слушай, старый черт! — говорит ему старуха. — Ступай к золотой рыбке да скажи ей: не хочу быть царицею, хочу быть морскою владычицей, чтобы все моря и все рыбы меня слушались». Старик было отнекиваться; куда тебе! коли не пойдешь — голова долой! Скрепя сердце пошел старик на море, пришел и говорит: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Золотой рыбки нет как нет! Зовет старик в другой раз — опять нету! Зовет в третий раз — вдруг море зашумело, взволновалося; то было светлое, чистое, а тут совсем почернело. Приплывает рыбка к берегу: «Что тебе, старик, надо?» — «Старуха еще пуще вздурилася; уж не хочет быть царицею, хочет быть морскою владычицей, над всеми водами властвовать, над всеми рыбами повелевать».

Ничего не сказала старику золотая рыбка, повернулась и ушла в глубину моря. Старик воротился назад, смотрит и глазам не верит: дворца как не бывало, а на его месте стоит небольшая ветхая избушка, а в избушке сидит старуха в изодранном сарафане. Начали они жить по-прежнему, старик опять принялся за рыбную ловлю; только как часто ни закидывал сетей в море, не удалось больше поймать золотой рыбки.

Текст Олеси Герасименко о цензуре и тематических ограничениях в российском кино распространялся широко и дошел, вероятно, до каждого, кто интересуется современной отечественной культурой. Он является универсальным ответом на вопрос «а почему так?». Почему, например, существует проект «Сказки Пушкина. Для взрослых» шоураннера Михаила Зыгаря для стриминга more.tv? Потому что в условиях государственной цензуры, помноженной на собственный bias, попытка сделать что-то одновременно дерзкое и абсолютно безопасное, приводит к самому очевидному решению: взять произведения из обязательной школьной программы для младшеклассников и привнести в него эротические элементы. Юрий Грымов сделал это с «Му-му» еще в 1998 году, и за двадцать с лишним лет мы продвинулись не слишком далеко. С Пушкиным осуществить подобное еще проще, чем с Тургеневым: он один из немногих авторов в пантеоне русской классической литературы, чьи эротические проявления общеизвестны и не являются табу. Вероятно, реальным переосмыслением была бы — сюрприз, сюрприз — феминистская и/или деколониальная ревизия произведений чернокожего создателя современного русского языка, барина, имевшего полное право на тела своих крепостных. Но подобной ревизии не происходит. Первая серия «Сказок Пушкина», пересказ «Золотой рыбки», поставленный Ксенией Зуевой по сценарию Жени Беркович, — еще одно короткое напоминание о том, что кино — это дорогая игрушка, транслирующая картину мира тех, кто обладает доступом к средствам производства (если они не делают над собой специальных усилий и считают свою картину мира универсальной). 

В провинциальном южном городке молодой мужчина с комичной стрижкой (рыбак!!) зарабатывает, оказывая сексуальные услуги туристкам (а иногда и просто обирая их), пока его жена (или подруга) дожидается добычи дома. Однажды героя приглашает на свидание зрелая женщина-продюсер (Ингеборга Дапкунайте) — она и есть Золотая рыбка, в первоисточнике воплощающая усталую благодетельность существа со сверхспособностями, которому пришлось иметь дело с простыми смертными и их неуемными страстями. Серьезная мотивация рыбки (она помогала старику, потому что тот не стал ее убивать) в сериале меняется на полное отсутствие мотивации у героини, поскольку поверить в то, что она одаривает пару провинциалов все новыми благами из-за секса, вместо того, чтобы попросту сменить партнера, решительно невозможно. Чем настоятельно становятся требования девушки, которая хочет перебраться в Москву и оказаться в составе артистической и финансовой элиты, от имени которой и снимается сериал, тем менее мотивированным становится поведение героини Дапкунайте.

Есть ощущение, что в среде людей, обладающих в России ресурсами, фильм «Паразиты» был понят совершенно однозначно: как вдохновляющее на собственные вариации произведение о том, что бедные всегда готовы паразитировать на богатых, стоит только дать им волю. Неосознаваемое колониальное отношение российской интеллигенции к «простому народу» (об этом феномене, например, в этом видео с 00:21:03 говорят Григорий Юдин и Екатерина Шульман), фобии по отношению к потенциальному «паразиту» и приводят к появлению проектов вроде «Сказок Пушкина» Зыгаря/Беркович (правда, мы пока не видели остальных серий, дадим ему шанс). Из других недавних примеров: похожую картину мира можно наблюдать в картине Алексея Германа «Дело», где тонко чувствующий диссидент-филолог переживает атаку орков, даже не владеющих (sic!) школьной программой по литературе; подобное дегуманизирующее сограждан высказывание до сих пор считается чем-то легитимным, вызывающим сочувствие у образованного зрителя (увы, за последние годы в социальных сетях мы насладились широкой панорамой деградации «говорящего класса», открыто выражающего свои расистские, сексистские и гомофобные взгляды).

Гиперсуксализация дикаря, гиперсексуализация чернокожего, сведение его к только к сексуальной функции, — это не удачная придумка фантазера-сценариста, это дегуманизирующий колониальный троп первого порядка («у всех н*гров большой»), который, как и многие другие заезженные тропы, связанные с фобиями доминирующей группы, наши кинематографисты с гордостью выносят к публике, как пятилетний ребенок выносит свой рисунок палка-ножка-огуречик, и ожидают комплиментов за дерзость и сатирическое переосмысление реальности. 

Отдельно хочется сказать об играющей вздорную «жену рыбака» Дарье Жовнер. Наблюдая за ее карьерой, за проектами вроде фильма «Выше неба» или сериала «Хороший человек», за тем, как раз за разом ей предлагают играть выходящих из берегов, невменяемых истеричек, у меня складывается ощущение, что российская индустрия неосознанно мстит ей за роль в фильме «Теснота» — картине, в которой участь женщины в патриархальном обществе показана с сочувствием и нежностью, без тени мизогинии. В «Золотой рыбке» героиня Жовнер тащит на себе двойной груз фобии, ведь гиперсексуальный дикарь хотя бы мужчина и ведет себя по-мужски, а она мало того, что провинциальная выскочка, так еще и женщина.

Честно, я не думаю, что Администрация Президента будет накладывать вето на кинопроекты, если женщин и провинциалов в российском кино начнут изображать, как людей; и я не думаю, что все это имеет отношение к цензуре. Мне кажется, это имеет отношение к ничем не обоснованному и никак не отрефлексированному чувству превосходства привилегированных людей по отношению ко всем остальным. Просто они так видят, и вы ничего им не сделаете, потому что они в другом городе.

Подписывайтесь на KKBBD.com в Facebook и ВКонтакте.