Муниципальное
бюджетное общеобразовательное учреждение
«Средняя
школа №9» города Смоленска
«Неизвестное об известном:
портрет писателя. Алгоритм создания портретного очерка о
Б.Л. Васильеве»
(учебное
исследование)
Выполнила работу Чернышова
Анна, учащаяся 8 А класса
Руководитель Шиликова Елена
Васильевна, учитель русского языка
и литературы
Смоленск
2021
Оглавление:
1.
Введение …………………………………………………………………. 3-4
2.
Основная часть
2.1. Основные
этапы жизни и творчества Б. Васильева…………………5-7
2.2. Стилистические
особенности очерка как жанра публицистики…8-9
2.3. Основные
требования к портретному очерку как жанру,
алгоритм
его написания………………………………………………9-10
2.4. Просветительская
деятельность и особенность личности писателя-земляка…………………………………………………………………11-12
2.5.
Портретный очерк о
жизни Б. Л. Васильева………………….
3.
Заключительная часть
4.
Список использованной литературы
5. Приложения
(фотопортреты Б.Л. Васильева, рисунки и иллюстрации учащихся нашей
школы).
1.
Введение
Открывая
для себя Б.Л. Васильева, я всё больше восхищалась
им не только как человеком и гражданином своего времени, но и просто
соотечественником, современником, земляком. Мне было интересно читать о его
детстве, поступках, смотреть по его книгам и сценариям фильмы. Я даже иногда
ставила себя на его место и задавала себе вопрос: «А как бы я поступил в той
или иной ситуации?» На первый взгляд, он мало чем отличался от обыкновенных
людей, но было в нём что-то такое, что выделяло его. От семьи Борис Васильев унаследовал
чувство товарищества, готовность помочь, в том числе и физической работой. Исключительная
правдивость, умение сохранять чувство собственного достоинства в трудных
ситуациях, начитанность – вот основные черты характера Бориса Васильева.
Просто он жил и работал в полную силу, прекрасно понимая, что не в полную силу
нельзя писать. Это безнравственно по отношению к России, народу. Силу можно
показать, когда говоришь в полный голос. В этом есть «высшая мудрость – быть
представителем своего времени».
Исследовав его
жизнь, я стала понимать то, что способствовало становлению его характера.
Жизненные обстоятельства и все те переживания за свой народ — вот что не давало
покоя этому человеку. Поэтому. я считаю, что Борис Васильев — настоящий человек
своего времени, он сопереживает несчастному народу, он сохраняет чувствительность.
Называя его же гражданином, мы вспоминаем о том, что сделал для страны один
человек, сколько раз он помогал в сохранении порядка и справедливости….
Его великие произведения не раз ещё будут вдохновлять нас и будущие поколения
на что-то высокое, на помощь близким и родным.
Цели
работы:
• Изучить
разновидности, стилистические особенности очерка как
жанра
публицистики; проследить основные этапы жизни и творчества Б. Васильева.
• Выявить, в чём
заключается просветительская деятельность и
особенность
личности писателя-земляка;
• Ознакомиться с
основными требованиями к портретному очерку как
жанру, алгоритмом
его написания;
• Провести работу
со словарными статьями из толковых и
литературоведческих
словарей: даются толкования терминов «очерк»,
«портрет», «портретный очерк»;
• Подготовить
выставку известных фотопортретов Б.Л. Васильева,
рисунков
и иллюстраций учащихся нашей школы;
• Составить портретный
очерк о жизни Б.Л. Васильева;
.
Выявить, актуальна ли, весома и важна для сегодняшнего дня
личность
Б.Л. Васильева.
2.1. Основные этапы жизни и творчества Б. Васильева
Борис Васильев
родился 21 мая 1924 года в Смоленске. Родом из дворян, отец Васильев Лев
Александрович – кадровый офицер царской, Красной и Советской армии, “чудом
пережил три армейских чистки, бивших больше всего по бывшим офицерам царской
армии…” (“Век необычайный”, М., 2003). Мать, урожденная Алексеева – Елена
Николаевна Тихонова – из известного старинного дворянского рода, связанного с
именами Пушкина и Льва Толстого.
Поколение
Васильева – первое поколение, родившееся после окончания открытой гражданской
войны, оказалось поколением, выросшим в состоянии продолжающейся скрытой
гражданской войны. “Конечно, мы не ощущали всего ужаса перманентного террора,
– напишет он позже, – но наши родители, родственники, старшие братья и сестры
испытали его в полной мере. Нам в наследство досталось полностью разрушенное
правовое пространство, а нашим внукам – разрушенное идейное… Ни отец, ни мама
никогда мне ничего не рассказывали о себе. Ни о своем детстве, ни о своей
молодости. Они исходили из главного принципа того времени, когда я был
ребенком: чем меньше я буду знать о прошлом, тем спокойнее будет моя жизнь”.
Влияние семейных
нравственно-философских традиций на формирование своего мировоззрения Борис
Васильев считает решающим: “Меня воспитывали еще по старинке, как это было
принято в провинциальных семьях русской интеллигенции, почему я безусловно
человек конца 19-го столетия. И по любви к литературе, и по уважению к истории,
и по вере в человека, и по абсолютному неуменью врать…”.
Рано проявившиеся
у Бориса Васильева увлечение историей и любовь к литературе с детства
переплелись в его сознании. Учась в воронежской школе, он играл в любительских
спектаклях, выпускал вместе со своим другом рукописный журнал. Когда закончил
9-й класс, началась Великая Отечественная война.
Борис Васильев
ушел на фронт добровольцем в составе истребительского комсомольского батальона,
и 3-го июля 1941 года был направлен под Смоленск. Попал в окружение, вышел из
него в октябре 1941 г., потом был лагерь для перемещенных лиц, откуда по личной
просьбе был направлен, сперва в кавалерийскую, а затем в пулеметную полковую
школу, которую и закончил. Служил в 8-м воздушно-десантном гвардейском полку
3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Во время воздушного десанта 16
марта 1943 года попал на минную растяжку и с тяжелой контузией был доставлен в
госпиталь.
Поколению
мальчишек начала 20-х годов, суждено было почти всем сложить свои головы в
Великой Отечественной войне. В живых их осталось только 3 процента, и Борис
Васильев чудом оказался среди них: “…мне и вправду выпал счастливый билет. Я не
умер от тифа в 34-м, не погиб в окружении в 41-м, парашют мой раскрылся на всех
моих семи десантных прыжках, а в последнем – боевом, под Вязьмой, в марте 43-го
– я нарвался на минную растяжку, но на теле не оказалось даже царапины” (“Век
необычайный”, М., 2003).
Осенью 1943 года
он поступил в Военную академию бронетанковых и механизированный войск, где
встретил свою будущую жену – Зорю Альбертовну Поляк, которая училась в той же
академии, ставшую его постоянной спутницей. После окончания в 1946 году
инженерного факультета академии работал испытателем колесных и гусеничных машин
на Урале. Демобилизовался в 1954 году в звании инженер-капитана. В рапорте о
демобилизации назвал причиной своего решения желание заниматься литературой.
Начало
литературной деятельности оказалось для писателя полным непредвиденных
осложнений. Первым произведением, вышедшим из-под его пера, стала пьеса
“Танкисты” (1954) – о том, как непросто в человеческом и профессиональном
планах проходила в послевоенной армии смена поколений. Эта пьеса под названием
“Офицер” была принята к постановке в Центральном театре Советской армии, но
после двух общественных просмотров в декабре 1955 незадолго до премьеры
спектакль был запрещен ГЛАВПУРОМ (Главным политическим управлением армии).
Позднее Борис Васильев напишет об этом эпизоде: “А может быть, это-то и хорошо,
что запретили без всякого объяснения? Если бы надавали замечаний, я бы
растратил уйму времени, пьесу все равно бы угробили (в этом ведомстве своих
мнений не меняют), а я бы привык доделывать да переделывать по указаниям,
слухам, мнениям… Я слушаю только редакторов, устраняю их замечания или принимаю
к сведению, но никогда ничего не переделываю во имя, так сказать, сиюминутного
момента”. Вслед за запретом спектакля был рассыпан по распоряжению “сверху”
типографский набор “Офицера” в журнале “Театр”, руководимом известным
драматургом Н.Ф. Погодиным.
Несмотря на
неудачи, Борис Васильев не бросает драматургии: его пьеса “Стучите и откроется”
в 1955 поставлена театрами Черноморского флота и Группы войск в Германии.
Одновременно по приглашению Н.Ф.Погодина он посещает сценарную студию при
Главкино, в результате чего по сценариям Васильева были поставлены кинофильмы
“Очередной рейс” (1958), “Длинный день” (1960) и другие. И всё же
кинематографическая судьба его складывалась далеко не безоблачно. Ему
приходилось писать ради заработка сценарии для телепередачи КВН (“Клуб веселых
и находчивых”), сочинять подтекстовки к киножурналам “Новости дня” и
“Иностранная хроника” …
Непросто
складывалась судьба первого прозаического произведения Васильева “Иванов
катер” (М.,1967) – А.Т. Твардовский принял повесть для публикации в “Новом
мире”. Но после его смерти она почти три года пролежала в редакционном портфеле
и увидела свет лишь в 1970 (“Новый мир”, № 8, 9). К этому времени в журнале
“Юность” (1969, № 
уже была напечатана другая повесть автора – “А зори
здесь тихие…”. Именно с нее, получившей огромный читательский резонанс,
писательская судьба Бориса Васильева начала неуклонно набирать высоту. “Зори…”
многократно переиздавались и переиздаются вплоть до нынешнего дня, претерпели
множественные музыкальные и сценические интерпретации, по ним был снят в 1972
году одноименный фильм, удостоенный многих премий, в том числе Государственной
премии СССР.
Замысел повести
возник у Васильева в результате внутреннего несогласия с тем, как освещаются в
литературе те или иные военные события и проблемы. Серьезная увлеченность
“лейтенантской прозой” сменилась с годами убежденностью, что он видит войну
совсем другими глазами. Васильев вдруг осознал, что это не “его” война. Его
притягивают судьбы тех, кто оказался на войне оторванным от своих, лишенным
связи, поддержки, медицинской помощи, кто, защищая Родину до последней капли
крови, до последнего дыхания, должен был рассчитывать только на собственные
силы и решения. Тут не мог не сказаться военный опыт писателя. Мотив
патриотизма звучит в повести высоко и трагично, и, вместе с тем, проза эта
устремлена навстречу вечно продолжающейся жизни.
Тихие зори на
171-м разъезде, на крошечном, насчитывающем всего-то двенадцать дворов, клочке
земли, со всех сторон окруженном войной, становятся молчаливыми свидетельницами
поразительного противостояния пятерых девочек-зенитчиц матерым вражеским
десантникам. А в действительности – женского противостояния войне, насилию,
убийствам, всему тому, с чем несовместима сама суть женщины. Одна за другой
обрываются пять судеб, и с каждой, почти осязаемо, становятся тише и тише
зори над землей. И так же поразят они, тихие зори, тех, кто придет сюда через
годы после окончания войны и прочитает ее страницы заново.
Повесть вобрала в
себя характерные особенности васильевской прозы. Ее философско-нравственная, с
мелодраматическим оттенком, составляющая несет на себе печать авторской
личности – романтически увлекающейся, чуткой и слегка сентиментальной, склонной
к иронии и прозорливой. Это проза мужественного и честного писателя,
органически не принимающего компромисса между истиной и ложью.
2.2. Стилистические
особенности очерка как жанра публицистики.
Очерк
– это небольшого размера литературное произведение,
описывающее правдивые происшествия, события, конкретного человека. Временные
рамки здесь не соблюдаются, писать можно о том, что было тысячи лет тому назад
и что случилось только что.
Основные
компоненты очерка
Сочинение такого
жанра должно содержать три главные составляющие: публицистический, социологический
и образный аспект. Автор в обязательном порядке должен затронуть социально
важные вопросы. Писатель должен взять за основу факты, опираться на статистику.
Чтобы заинтересовать читателя, нужно написать красивым литературным слогом
очерк. Жанр – это важная составляющая произведения. Сочинение должно быть
написано в публицистическом стиле, здесь будет логичным красочное описание
проблемы, рассказ о жизни конкретного человека.
Стилистические
особенности очерка
Стилистическая
языковая структура очерка полностью соответствует цели, поставленной автором, и
виду очерка, избранному им для художественно-публицистического осмысления
действительности. Краткость, лаконизм, умение в сжатой форме сказать о
многом, создать многогранную картину — один из основных признаков
высокого профессионального мастерства очеркиста.
Композиция
очерка
По композиции
очерки очень различны, они могут состоять:
1. из
эпизодов, изображающих встречи, разговоры, взаимоотношения персонажей,
связанные лишь внешней причинно-временной последовательностью;
2. из
описаний условий и обстоятельств жизни общества и природы;
3. из
рассуждений о них.
2.3. Основные
требования к портретному очерку как жанру, алгоритм его написания.
Портретный
очерк – это произведение, в центре которого находится прежде всего личность
человека, его история, жизненный опыт. Часто героями подобных текстов и
видео становятся известные знаковые личности, сыгравшие главную роль в жизни
общества. Но также героем портретного очерка может тать и обыкновенный человек
или выдуманный персонаж. Тогда нам важна не его роль в каких-то глобальных
событиях, а личный жизненный опыт, прожитые испытания, касающиеся его личности.
Такие тексты нужны, чтобы дать читателю «примерить шкуру» героя, но при этом и
помочь ему разобраться в собственных переживаниях, попытаться сравнить свой
собственный опыт с описываемым.
Это не простая
биографическая справка. Жизнь человека нельзя раскрыть в ее нравственной
красоте, в богатстве ее творческого проявления, подменяя рассказ о ней
изложением анкетных данных или описанием технологии труда героя. Чтобы
портретный очерк занял целую газетную страницу, нужна такая личность, которая
была бы очень значительной. Ведь журналист лишь в деталях, штрихами намечает
портрет своего героя. Однако и менее, чем в 300-400 строк очеркист вряд ли
уложится: относительный лаконизм жанра сочетается здесь с публицистической
разработкой актуальной проблемы, анализом психологии героя.
Автор анализирует
личность героя, его внутренний мир. Через это описание читатель догадывается о
социально-психологической мотивации совершенных поступков. Необходимо указывать
детали, которые делают характер этой личности драматичным, возвышают его на
всеми другими героями. В современных российских изданиях портретный очерк выглядит
по-другому. Чаще всего это краткое изложение биографии, набор классических
человеческих качеств. Поэтому портретный очерк больше литературный жанр, чем
публицистический.
Алгоритм
написание портретного очерка
·
Описание внешности героя;
·
Рассказ о его деле, профессии, творчестве;
·
Отдельные факты биографии;
·
Описание особенности характера героя, его
речи;
·
Эпизод, раскрывающий в герое главное
2.4. Просветительская
деятельность и особенность личности писателя-земляка.
Борис Васильев не
щадит читателя: концовки его произведений в основном трагичны, ибо он убежден,
что искусство не должно выступать в роли утешителя, его функции – обнажать
перед людьми, жизненные опасности в любых их проявлениях, будить совесть и
учить сочувствию и добру.
“Я прожил
достаточно длинную жизнь, – пишет Борис Васильев, – чтобы внутренне ощутить, а
не просто логически осмыслить все три этапа, три поколения русской
интеллигенции от ее зарождения до гибели через ступени конфронтации, унижения,
физического уничтожения, мучительного конформизма уцелевших до возрождения веры
в гражданские права и горького понимания, что интеллигенция так и осталась
невостребованной. …Ведь необходимость и сила русской интеллигенции была в ее
понимании своего гражданского долга перед родиной, а не просто в исполнении тех
служебных функций, которые столь характерны для западных интеллектуалов и
которые силой насаждала Советская власть. Русская интеллигенция была
востребована историей для святой цели: выявить личность в каждом человеке,
восславить ее, укрепить, нравственно, вооружить не раболепием православия, а
мужеством индивидуальности. …Русский народ не может существовать без
собственной интеллигенции в исторически сложившемся ее понимании не в силу некой
богоизбранности, а потому лишь, что без нее он утрачивает смысл собственного
существования, вследствие чего никак не в силах повзрослеть” (“Век
необычайный”, 2003).
Борису Васильеву
принадлежит множество публицистических произведений, тематически охватывающих
самые разные стороны нашей жизни. Это обеспокоенность утратой обществом
исторической памяти и размыванием нравственно культурного пласта, накопленного
Россией за многовековой период ее существования, и как следствие – исчезновении
мыслящего слоя общества и менталитета народа. Обращаясь к истории, он
утверждает: “Да, историю – не в записи, разумеется, – исправить невозможно, но
можно – и нужно! – попытаться сгладить последствия деяний прошлого, если эти
деяния сказываются в дне сегодняшнем” (“Летят мои кони”)
Писатель постоянно
напоминает о необходимости установления и поддержания приоритета культуры,
которую определяет как традиционную, выработанную тысячелетиями систему
выживания русского народа, с горечью признавая, что “революция и воспоследовавшая
за нею гражданская война, а в особенности сталинские репрессии практически
уничтожили культурную мощь России. Цивилизованные страны перестали воспринимать
нас как свою составную культурную часть: такова, увы, данность сегодняшнего
дня…”.
Размышляя о природе
патриотизма, Васильев с болью говорит: “Ныне это великое понятие затрепано,
замусолено и затаскано бесстрастными, не обладающими хотя бы крупицами харизмы
коммунистическими вождями в Государственной думе. …Неужели не ясно, что любовь
доказывается только делами, только поступками и решительно ничем иным?”.
Так же
бескомпромиссно он размышляет о сложившемся, часто уничижительном отношении
власти к народу, взаимосвязи территории и уровня жизни в России, с тревогой говорит
об отсутствии гражданского общества в нашем государстве.
Васильев
настойчиво, шаг за шагом, по крупицам изучает историю, чтобы понять причины,
приведшие к бесправному государству, в котором мы живем и которое терпим ради
иллюзорных идей, подбрасываемых нашими вождями, и приходит к следующему важному
выводу: “Западная Европа получила в наследство от Католической церкви Римское
право, в котором приоритетом являлись права личности. Древняя Русь, приняв
христианство византийского толка, приняла и Византийское право, в котором
приоритетом оказались не права личности, а безусловное право деспота, государя,
царя – то есть, приоритет власти. На этом представлении о преимуществе
государственных прав над правами личности и существовала Россия вплоть до
Судебной реформы Александра Второго. Однако реформы эти, обеспечившие самый
демократический суд в России, в дикие глубины страны, а тем паче, в глубины
населяющих ее темных душ проникнуть не успели. Объявились большевики,
решительно повернувшие к византийскому пониманию приоритетного права
государства”. В итоге, общество формировалось “в пренебрежении к презумпции
невиновности, о которой и не подозревает большинство населения вообще. Именно
на разности исходных принципов и основываются наши разногласия с Европой, как
только заходит разговор об ущемлении прав человека”.
2.5. Портретный
очерк о Б. Л. Васильеве
Выдающийся
советский и российский писатель Борис ВАСИЛЬЕВ (1924 – 2013) родился и вырос в
Смоленске.
В 1941 году
17-летним юношей пошел на фронт. Поэтому самые известными его произведениями
стали повесть «А зори здесь тихие…» и фильм «Офицеры»,
рассказывающие о Великой Отечественной войне.
Борис Васильев –
лауреат Государственной премии СССР (1975), лауреат премии Ленинского
комсомола, премии имени Сахарова «За гражданское мужество», премии
«За честь и достоинство», обладатель памятного приза Венецианского
фестиваля, а также ордена «За заслуги перед Отечеством» и других
наград.
Борис Васильев мог
бы стать еще одним лауреатом Нобелевской премии по литературе от России. Мог
бы, но не стал: документы вернули, так как эта премия вручается только живым.
Нам в наследство остались его книги, фотографии, бесценные автографы, его
жизнь, наконец. Мы, смоляне, мало изучали его при жизни, еще меньше приглашали
приехать на родину, — нам казалось, что его не следует беспокоить. А он ждал и
каждый раз говорил об этом в телефонных разговорах.
– С ним легко было
общаться. При этом он был очень непростым человеком. Борис Львович хорошо
разбирался в людях и видел поверхностный человек или нет. Он все время говорил,
что не умеет злиться на людей, и что нужно с добром относиться к каждому
человеку. Так он и жил.
Вообще, когда я
узнал его поближе, то меня не покидало ощущение, что передо мной настоящий
дворянин. В благородном смысле этого слова. Ведь его род по материнской линии –
это дворяне Алексеевы, которые очень многим связаны с Львом Толстым, связаны с
Пушкиным, связаны с генералом Скобелевым. А пра-пра-дед был генерал-лейтенантом
артиллерии, героем войны 1812 года. И его портрет висит в Эрмитаже.
Поэтому Васильев с
молоком матери впитал в себя русскую интеллигентскую дворянскую культуру. (Слова
Владимир Карнишина)
Борис Васильев не
щадит читателя: концовки его произведений в основном трагичны, ибо он убежден,
что искусство не должно выступать в роли утешителя, его функции – обнажать
перед людьми, жизненные опасности в любых их проявлениях, будить совесть и
учить сочувствию и добру.
Что рассказать о
любимом писателе? То, что он родился в Смоленске, на Покровской горе? Так об
этом все знают, но мало кто вспоминает. То, что его прародители — известные
дворяне Алексеевы родом из Ельни? Так ведь это интересно, к сожалению, двум-трем
краеведам. Рассказать о том, что это писатель с обостренным чувством
ответственности за судьбу Родины, что у него есть то, чего давно нет у многих,
— совесть и стыд за содеянное коллективно? И что испытывать такой стыд —
нормальное свойство интеллигентного и порядочного человека? Может быть, рассказать
о том, что у писателя гипертрофированное чувство долга и генетической памяти?
4. Список использованной литературы:
1.
Маленькая родина большой страны. Смоляне о
Борисе Васильеве: статьи, воспоминания, материалы / Автор – составитель В.А.
Карнюшин. – Смоленск: Свиток, 2017.
2.
Васильев Б.Л. А зори здесь тихие…; Не
стреляйте белых лебедей; В списках не значился. – М.: Правда, 1978.
3.
ru.wikipedia.org
4.
https://24smi.org/celebrity/393-boris-vasilev.html
5.
М.М. Разумовская, С.И. Львова, В.И. Капинос.
В.В. Львов / Русский язык, 8 класс – М.: Дрофа, 2019, §42, С.209.
5. Приложения
(фотопортреты Б.Л. Васильева, рисунки и иллюстрации учащихся нашей школы). 
Его картины – прекрасная иллюстрация истории и современности. На портретах лица, без которых невозможно представить сегодняшний день. Президенты, монархи, парламентарии, бизнесмены, учёные, врачи, музыканты, актёры, дирижёры, композиторы, режиссёры… Но эта галерея известных персон скрывает целый пласт невидимых с первого взгляда работ – пейзажей, исторических сюжетов и персонажей, сцен из жизни XX–XXI веков. Они растворяются в ярких красках глянцевой жизни нынешнего бомонда, и увидеть их, как правило, можно на персональных выставках художника или в музеях, лишь замедлив осмотр и остановившись. И там вы обязательно обнаружите сказочные сюжеты, завораживающие пейзажи, мистических животных, выполненных в стилистике импрессионизма, сюрреализма, символизма и в разработанной художником технике Dream Vision. И, конечно, во всех картинах Никаса Сафронова очень много музыки.
«Осенняя рапсодия», 1998. Холст, масло
Портрет Петра Ильича Чайковского художник специально написал для музея «Чайковский и Москва»
В полузапретную осень 2020-го у художника почти одновременно прошли шесть выставок – кроме двух столичных, экспозиции в Астрахани, Йошкар-Оле, Липецке, Самаре. На вернисаже в Музее Чайковского яблоку негде упасть. После вступительной речи художник спешит перекинуться хотя бы парой слов с гостями, по многим из которых за время пандемии успел соскучиться. Через несколько дней мы встречаемся в мастерской Никаса Сафронова. Дом архитектора Щусева в Брюсовом переулке, где жили Константин Станиславский, Екатерина Гельцер, Марис Лиепа, Василий Качалов, Леонид Леонидов, Иван Москвин и сам Алексей Щусев. Здесь останавливалась Айседора Дункан. Через сквер композиторский дом в Газетном переулке, напротив окон памятник Хачатуряну, практически за углом стоят Ростропович, Магомаев. Само место обязывает к беспрестанному творчеству. В ожидании интервью в холле рассматриваю фотографии памятных встреч, презентаций, вернисажей. На снимках Де Ниро, Тёрнер, Иствуд, Делон, Дайана Росс, Кабалье, Николсон, Ришар, Лорен, Беллуччи… Путин, Клинтон, Медведев, Назарбаев, Пугачёва, Михалков, Рыбников, Гергиев, Церетели… От истеблишмента кружится голова. Недоумеваю: «Когда он успевает столько писать?» Ответ нахожу в цитате Ильи Глазунова: «Он обладает огромной фантазией и неземной творческой энергией…» Пожалуй, только художник о художнике знает правду.
Когда зовёт морская даль
– Никас, как давно в вашей жизни началась музыка?
– Музыка… Россия испокон веков была музыкальна. Моя мама прекрасно пела. Её звали на свадьбы, на праздники, где она была запевалой. Она обладала замечательным голосом, прекрасным слухом. Папа играл на баяне, аккордеоне, особенно любил саратовскую гармошку. Когда мама пела, он всегда подыгрывал. У меня взрослые родители. Папа десятого года, мама – пятнадцатого. Они и познакомились на музыкальной теме. Папа после танкового училища служил на Сахалине, откуда его командировали в Сибирь. В клубе маленького городка услышал, как мама поёт. Он ей подыграл. Познакомились, и увёз маму на Сахалин, где они поженились, и там родился мой старший брат Александр. Мама из ссыльных литовцев. Сама родилась недалеко от литовского города Паневежис. Меня всегда называла Никасом (Николай по-русски). Из пятерых братьев я младший, потом сестра Татьяна. Музыкальные способности родителей передались моим братьям. Два стали музыкантами. Саша даже год учился в консерватории в Ленинграде. Играл хорошо на гитаре, рояле, аккордеоне. Но с первого курса ушёл, а позже преподавал в музыкальном училище. А второй брат, Володя, окончил в Ульяновске училище, дирижёрский факультет. Тоже некоторое время преподавал в музыкальных школах. Правда, после аварии частично потерял слух и ушёл работать на автозавод. В 1947 году после Сахалина родители уехали на Волгу, в Ульяновск, где в дореволюционном Симбирске родился папа. У деда была дача под Симбирском, место называлось Ундорами. Там всё пропитано музыкой, легендами, просторами, красотой, лесом. Там и сейчас стоит сторожевая вышка Емельяна Пугачёва, громоздится обрыв, с которого Стенька Разин наблюдал за проплывающими по реке кораблями. В середине 60-х, чтобы добраться туда из Ульяновска, мы плыли на катере, а потом шли через лес пешком и порой слышали, как волки воют, встречали их несколько раз в лесу. Мне тогда было 4, 5 или 6 лет… Теперь я в тех краях купил 37 га земли, построил несколько гостевых домов, пасеку, добываю мёд.
– Наверное, и первые детские рисунки оттуда, с высоких берегов?
– Я рисовал Волгу, но по-детски, постольку-поскольку. Или папу за баяном. Он вообще был труженик. Уйдя на пенсию, всё время какие-то фигурки выпиливал лобзиком и вырубал топориком. Все наши детские площадки были украшены моим папой. В детстве я хотел быть пиратом, садовником, но никак не художником. А рисовал всё, что обычно дети рисуют в школе – Ленина, Пушкина, пожарных… Однажды на двери нашей детской срисовал из книги о Микеланджело чёрно-белое распятие Христа и раскрасил его цветными карандашами. Мне было лет восемь–девять.
– В те годы?.. Родители не ругали?
– У меня по папиной линии в роду были священники. Деда репрессировали. Отец никогда не афишировал своего происхождения. Религия в те годы, когда я рос, не поощрялась, но и не запрещалась. Мама часто водила меня в церковь, а на Рождество мы, дети, колядовали, на Крещение по желанию прыгали в прорубь. С одной стороны, нам никто из родителей ничего не навязывал, ни к чему не обязывал. С другой – мы воспитывались в религиозной, духовной, творческой, музыкальной атмосфере.
– И почему же решили поступать в мореходное училище? Романтика позвала?
В детстве Никас хотел быть похожим на капитана Блада
– Я родился в бараке, который построили после войны пленные немцы для рабочих автозавода. Мы с друзьями часто лазили в сады. Иногда в нас сторож солью постреливал. И тогда я решил стать садовником, чтобы, как Мичурин, выращивать большие яблоки и всем дарить. А во дворе по разному поводу жильцы часто накрывали столы на всякие праздники. Всё было, правда, вкусно, со своих огородов, но некрасиво сервировано. Тогда я решил, что стану поваром, всё буду красиво подавать. А позже начитался о пиратах, и моим героем стал капитан Блад. В школе любил дорисовывать яркие иллюстрации в книгах. Вот тогда и родилось желание стать моряком. Возможно, эта мечта прошла бы, как и другие, но к нам в класс пришёл выпускник нашей школы, который учился тогда в Одессе. Он меня впечатлил – высокий, в иссиня-чёрной форме. Я узнал у него, где он учится, и после 8-го класса поехал поступать. Конечно, я надеялся стать в будущем капитаном. Но через год учёбы разочаровался, узнав, что мы, выпускники, всю жизнь на каком-нибудь траулере будем ловить рыбу. А я никогда не любил убивать вообще что-либо живое. Знаете, когда в фильмах охотник видит дичь, у него загораются глаза, а мне и сейчас печально смотреть на то, как погибает даже рыба. Правда, один раз, уже взрослым, был на охоте. Вначале возник азарт, но потом я радовался, что ни в кого не попал и не убил. Так что порыв стать моряком быстро прошёл.
Никас и его сыновья Лука и Стефано в гостях у папы и дедушки Степана Григорьевича
Дивный сон
– И решили учиться живописи?
– Скорее, всё совпало. Ещё во время учёбы в Одессе получил письмо от тётки с приглашением пожить у неё в Ростове-на-Дону, пока она будет работать по контракту на Севере. Я сразу согласился и приехал. Мне тогда было 16 лет. До армии оставалось два года. Что делать это время? Подумал, что хорошо рисую и в школе меня хвалили. Вспомнил, как в 3-м или 4-м классе нашёл «Озорные рассказы» Бальзака, оформленные Гюставом Доре. Мне так понравились иллюстрации, что я начал ему уподобляться, разрисовывая дневники, тетради замками, рыцарями, боями. Как-то учитель рисования сказал, что мне надо непременно стать художником: мол, я хорошо фантазирую и создаю в работах искусство, а не делаю шаблоны. Вспомнив это, решил попробовать поступить. Взял школьные работы и, хотя понимал, что это всего лишь детские школьные рисунки, отправился в Ростовское художественное училище имени Митрофана Грекова. Увидев мои работы, один педагог в приёмной комиссии сказал: «Ремеслу всегда можно научить, а этот фантазирует. Давай возьмём хотя бы до Нового года. Потянет – оставим, нет – отпустим». Меня приняли, и я решил всем доказать, что стану художником. Все после училища шли отдыхать, а я с мольбертом, этюдником направлялся на пленэр или в класс заниматься искусством. Так проучился три года, пока не пошёл в армию. На 4-й курс не вернулся. Служил в Эстонии. Демобилизовавшись, решил пожить на родине мамы – в Паневежисе. Она рано ушла из жизни. Там устроился художником в драматический театр под руководством Донатаса Баниониса, а позже поступил в Вильнюсе в Институт искусств на факультет дизайна. Только там была группа обучения на русском языке. Литовского я не знал. Когда уже перешёл на третий курс, мне приснился сон: будто я гуляю по галерее якобы своих картин, которых в реальности ещё не написал. А со мной ходит дед, который меня постоянно поправляет – здесь свет не тот, а там тень… Я соглашаюсь, спорю, как вдруг обнаруживаю, что деда рядом нет. Поднимаю голову и вижу, что это не простой дед, а сам Леонардо, который улетает. Я ему кричу: «Куда ты, Леонардо?», а он в ответ молча мне бросает шар. Я его ловлю и тут просыпаюсь с ощущением того, что я внутренне состоялся как художник. Я взял академический отпуск и уехал в Загорск (нынешний Сергиев Посад). Там стал изучать иконопись.
Портрет сестры, 1983 год
Позже поменял квартиру в Вильнюсе на комнату в Москве. Потом окончил училище в Ростове, в Москве – Суриковский институт. В середине 80-х годов женился на француженке. Хотя брак был недолгим, но у меня тогда появилась возможность выезжать за границу, где я стал изучать в музеях живопись старых мастеров. К концу перестройки у нас стали интересоваться сюрреализмом, символизмом, и я вернулся в Москву. В 90-х годах появился интерес к портретному жанру, и я вновь обратился к истокам портретной живописи. Снова стал штудировать мастеров портрета – голландских, итальянских, испанских и, конечно, другие техники – в импрессионизме, символизме. В портрете один образ нельзя писать так же мягко, как второй. Понимал, что Моника Беллуччи и Клинт Иствуд – с разной харизмой люди, поэтому к каждому образу подходил индивидуально. С конца 80-х меня стали часто приглашать на телевидение, я стал интересен публике.
– И появилось много слухов…
– Это неотъемлемая часть жизни любого успешного человека. В 2007 году я вошёл в рейтинг 100 самых известных людей России, в 2008-м – в двадцатку известных людей России. Единственный в живописи. Ничего не поделаешь, появились оппоненты, сплетни, связанные с моим именем. А я просто занимался своим любимым делом и не обращал на слухи особого внимания.
Что скрывают стены
Фото: Татьяна Костина
– Вам музыкальное увлечение родителей не передалось?
– Услышав, на слух могу определить любую мелодию – будь то «Битлз», «Роллинг Стоунз», Бах, но воспроизвести её или напеть не смогу. Мне не хватает какой-то специальной памяти, которую, видимо, не отрабатывал в детстве: возможно, поэтому я не очень хорошо запоминаю иностранные языки. Зато музыкальные способности передались моему сыну Луке. В детстве он даже пел в церковном хоре. Окончил ЦМШ, потом французскую консерваторию, стал лауреатом многих конкурсов, почётным членом швейцарской консерватории. Вот у него отличный слух, он всё помнит наизусть. Лука не только играет на рояле, но и пишет музыку. А отсутствие музыкальных способностей я компенсировал живописью и дружбой со многими музыкантами – Мстиславом Ростроповичем, Муслимом Магомаевым, Зурабом Соткилавой, Еленой Образцовой, Дмитрием Хворостовским, Тамарой Синявской, Николаем Петровым, Андреем Петровым, Алексеем Рыбниковым…
– Елену Образцову с натуры писали?
– Мы с ней были знакомы с 80-х годов. Да, она позировала. И не только она, но и Монсеррат Кабалье, Лучано Паваротти.
Елена Образцова. Из серии «Река времени», 1987 год
– Что рождает ваши образы, сюжеты?
– Кому-то сад кажется зелёным, а кому-то – полным луны и звуков музыки. Вспомнил одну восточную притчу. Каждый раз, проходя мимо хлебной лавки, один человек всегда доставал хлеб и ел. Возмущённый хозяин лавки подал на него в суд: мол, если тому хлеб здесь кажется вкуснее, то он должен хозяину за это заплатить. А судьёй был Ходжа Насреддин, который рассудил так: конечно, ты прав, а сколько, ты считаешь, он тебе должен? Хозяин лавки назвал сумму. Тогда Ходжа взял у ответчика деньги, позвенел в руках и говорит: «Слышишь звон?» Тот – «Да». «Ну, вот вы и рассчитались», – и вернул крестьянину его деньги. У всего, что нас окружает, есть звуки, запахи, и они отражаются в искусстве художников, музыкантов, композиторов.
– Выставка в доме Чайковского созвучна главной картине «Осенняя рапсодия». Осень – самая благодатная пора для творчества?
– Я люблю каждое время года, но весну чуть больше, может, потому что родился в апреле. Но всё должно знать меру. Если много слякоти и грязи, то и от этого начинаешь уставать. Как ни странно покажется, но прекрасно было раньше, когда осень сменялась настоящей снежной зимой, а зима – невероятно вкусной весной… Помню, как раньше в мой день рождения, 8 апреля, бежали ручьи и неслись талые воды. А сейчас?.. К сожалению, скорее всего по вине человека климат изменился. Люди вредят природе – поджигают леса, чтобы скрыть воровство, испытывают разного рода оружие, в том числе ядерное, не осознавая последствий. Забывают, что, прежде чем упасть, нужно постелить солому. А мы без страховки падаем вниз. Видно, человек так устроен. Поэтому любой художник, в широком смысле этого слова, своим творчеством обязан показывать, что мир прекрасен и его надо сохранить для будущих поколений.
Юрий Башмет
Это делали люди искусства от Античности и Средних веков и, конечно, до наших дней… Скажем, художникам Египта было важно показать красоту жизни фараонов. Наверное, поэтому они изображены в окружении птиц и зверей… Иногда мы показываем красоту через метафору. Не просто через пейзаж, а через философию подлинного материала, которая наводит зрителя, слушателя, читателя на размышления обо всём, что окружает. Как прекрасна осенняя рапсодия Александра Пушкина: «Унылая пора, очей очарованье…» Он через поэзию воссоздаёт красоту болдинской осени или зимы. Поэт пишет: «Шалун уж заморозил пальчик: / Ему и больно, и смешно, / А мать грозит ему в окно». Это отрывок из поэмы «Евгений Онегин», но как тонко и вкусно сказано. Это те описания и образы, увидев которые хочется жить, бежать за салазками. Помните историю человека, которому соседский мальчик своей игрой на скрипке всё время мешал жить? А потом, когда человек решил свести счёты с жизнью, вдруг заиграл мальчик, и тому вновь захотелось жить. Он понял, что есть надежда, просвет, а мир прекрасен. Он остался жить, и позже состоялся как хороший писатель. Музыка, живопись, искусство, красота спасают мир…
– Кого сложнее писать – современников или исторических персонажей?
– Мне о Римском-Корсакове очень много рассказывала Лариса Абисаловна Гергиева. Она курирует Академию молодых оперных певцов Мариинского театра, и именно для неё я написал этот портрет. Я создаю образы, в основе которых может быть конкретное историческое лицо. Да, существуют прежние портреты или фотографии, но, работая над образом и используя материалы прошлого, ты создаёшь своё, нечто иное, будь то портрет Дягилева или Чарли Чаплина, хотя я с ним никогда не встречался, как и с Римским-Корсаковым, но всё равно подаёшь новый, хотя и собирательный, образ, и в результате получается некое подобие спектакля… Сергей Эйзенштейн на фоне Потёмкинской лестницы в Одессе. Или Александр II на фоне храма Спаса на Крови, который построен после покушения на него. Актёры прошлого на фоне своих знаковых ролей, режиссёры – своих фильмов.
– А Тина Тёрнер на фоне православных храмов…
Незабываемая встреча с Тиной Тёрнер
– Во время чумы Пётр I попросил, чтобы во всех храмах звонили колокола, и эпидемия ушла. Звук лечит. Он очень осязаем, рождает определённые ассоциации. Что мы думаем о Египте? Пирамиды, Нефертити… У нас сразу возникает стереотип. Рим – это Колизей, Цезарь. Париж – Эйфелева башня. Москва – Кремль. Россия – матрёшка, Калашников, водка. Я через такую ассоциацию подаю посещение великой певицей России. Как она сказала, её воспоминания о нашей стране связаны со звоном колоколов.
– Джек Николсон у океана…
– Он активный, импульсивный. Я с ним не раз встречался, и у меня после таких встреч появилось несколько его портретов. Один – задумчивый, философский, и он как небоскрёб. А та картина, о которой вы сказали, создана за одну ночь перед встречей с ним. Он ассоциируется у меня со стихией. Как-то в Нью-Йорке он застрял на мосту в пробке, стал сигналить, а потом не выдержал, схватил монтировку и начал ею колотить по капоту впереди стоящей машины. В стенах, где мы обычно сидим, творческий человек видит свою картину: дом, а за ним лес и озеро. Люди искусства видят и слышат по-другому. Одни в открывающейся двери слышат скрип, а другие – музыку.
С импульсивным и стихийным Джеком Николсоном
В обустройстве мира
– Как преодолеваете те выпады, которые транслируются СМИ?
– Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье… (отрывок из «Письма к женщине» Сергея Есенина). Судят часто поверхностно, по акцентам в названиях и заголовках, а потом этим оперируют. По этому поводу вспомнил случай. Меня обокрала женщина, о чём я рассказал на телевидении. Спустя некоторое время мой водитель, слегка задев на дороге другую машину, тому водителю объясняет: «Я спешу к шефу, Никасу Сафронову, опаздываю». И слышит в ответ: «Это тот, который кинул нескольких тёток на несколько миллионов?» То есть пошла информация, не имеющая отношения к правде. Обыватель зачастую не фиксирует главного. Знаете, как в старом одесском анекдоте: «Зачем к нам едет Паваротти? Ты слышал? Голосок так себе…» – «А ты слышал?» – «Нет, но мне напели…» Человек, который серьёзно изучает и проникает в суть, думает иначе. Творчество должны оценивать объективные специалисты. Полтора года назад итальянский профессор антропологии Элизео Бертолази должен был к моей выставке в Венеции написать небольшую рецензию, но он настолько увлёкся, что написал целую статью и напечатал её в журнале. Для него мои картины стали откровением. Элизео не ожидал, что в XXI веке можно открыть уникальную в живописи личность. Ту статью прочла ведущий искусствовед Русского музея Вера Переятенец и написала книгу. Недавно она вышла в печать, называется «Сюрреализм Никаса Сафронова».
Дневная красавица на фоне Парижа или Катрин Денёв
Вопрос понимания приходит со временем. Питера Брейгеля-старшего не принимали. Считали сумасшедшими тех, кто покупал его картины. И лет 100 ещё после его смерти говорили: «Ты, как Брейгель, глупостью занимаешься». Более чем на 200 лет его забыли, а в XIX веке вновь открыли и наконец поняли, что он гений. Уильям Тёрнер, английский художник, не был принят обществом. К концу жизни он буквально навязал свои картины: написал завещание и умер. Прежде чем выставить их в музейных залах, власти мучились, перекладывая их из одного запасника в другой. В конце концов решили представить миру, и к Тёрнеру пришла известность. Сегодня он достойная часть этого мира и гордость Англии. Мир так устроен, что надо обязательно заявить о себе. Греки говорили: если человек искусства заставил о себе говорить при жизни, то он будет жить, пока мир существует.
– Но вас приглашает король Бахрейна. Не в этом ли признание?
– Он мне даже предложил галерею построить. Король Бахрейна меня встречал в своём дворце в домашней одежде (Хамад ибн Иса Аль Халифа. – Прим. ред.). И позволил мне с ним, в таком неподобающем монарху виде, сфотографироваться. Ничего зазорного нет в том, что создаёшь живопись, которой восхищаются. Шон Коннери в знак благодарности, как рыцарь, встал передо мной на одно колено, хотя до этого меня к нему даже не подпускали. Но, посмотрев мой альбом, который я ему передал, пригласил к себе и выразил признательность не только этим жестом, но и несколькими сеансами позирования.
– На ваших картинах много времён. Вам приходится о них жалеть?
– Человек по жизни обязан всё время что-то исправлять. Один мудрец сказал другому: каждый встречный – учитель. А у самураев в кодексе чести написано: «Если мучаешься между смертью и жизнью – умри, так что не мучайся: живи и радуйся». Человек должен всегда совершенствоваться. Я постоянно экспериментирую, усложняю поставленные перед собой задачи. Мне это нравится. Я отдыхаю во время работы, получаю удовольствие от процесса, и, что приятно, за это ещё получаю деньги. Главное в искусстве то, что я никого не обманываю. Я не понимаю, когда человек пытается простые будни выдать за некую сложную историю. Работа должна радовать, и тогда работать можно быстро, как говорят: «Тяжело в учении – легко в бою». Готовишься к этому очень долго. Но потом всё идёт легко. Бывает, что останавливаюсь и откладываю картину на несколько лет, а потом её достаю и переписываю. Начал, скажем, в 1975-м, а закончил уже в 2019-м.
Никас Сафронов в постоянном эксперименте
– В какое время дня лучше пишется?
– В любое, только времени нет. Удаётся только ночью. Всё время в движении. Сейчас одна съёмочная группа, потом вторая. Вечером, наверное, пойду с друзьями куда-нибудь поужинать, а потом в мастерскую работать. Под утро с ненавистью к себе наедаюсь… Потом сплю, замученный, просыпаюсь, принимаю душ и – снова начинается жизнь. Мой ритм жизни забирает много энергии. Наверное, потому я всегда в хорошей форме.
– Вы помогаете всем родным и близким. Это внутренняя потребность?
– Кто-то же должен из нас зарабатывать и потом делиться?! И, слава богу, у меня есть такая возможность. В Ульяновске я поставил великому земляку, художнику Аркадию Пластову, памятник, курирую детскую художественную школу в Димитровграде и общеобразовательную школу в Ульяновске, которая носит моё имя, помогаю детским больницам. В университете, где преподаю, выплачиваю талантливым студентам повышенную стипендию. Также плачу повышенную стипендию талантливым студентам училища в Ростове-на-Дону. Для церкви Святой Анны, которую когда-то построил в честь мамы, недавно купил икону Николая Чудотворца. Ну, а если помогаю другим, почему не помочь своим – детям, племянникам? И, конечно, поддерживаю своих братьев и сестру. Бывает, что забывают сказать «спасибо». Но я не сетую на это. Я, наверное, как отец и мать, отвечаю за всех, кто рядом. За это не надо ждать благодарности.
Фото и репродукции из личного архива Никаса Сафронова