Поросль как пишется и почему

О 90-х, безумном пандемийном времени и о границах между фантастикой и «серьезной» литературой

Петербургский писатель и журналист Александр Пелевин (нет, не родственник) был сетевой знаменитостью. Его знали как блогера в ЖЖ, поэта и создателя паблика во «ВКонтакте» ACTA DIURNA POPULI ROMANI со специфическими мемами. Свой первый роман «Здесь живу только я» (2016) Александр выпустил в 28 лет. В 2021 году его четвертая книга «Покров-17» получила литературную премию «Национальный бестселлер». О романах Пелевина тепло отзывались критики: Дмитрий Быков хвалил за картины «русской хтони», а Галина Юзефович — за хорошо продуманный и захватывающий сюжет.

«Люмос» поговорил с писателем о том, как изменилась его жизнь после премии, какие фанфики о нем сочиняют и почему в его книге появляются Курехин, Лимонов и персонажи из ютьюб-сериала «Внутри Лапенко». 

— Давай начнем с традиционного: о чем твоя последняя книга «Покров-17»?

— Журналист приезжает в закрытый город Покров-17. Это место хранит некую тайну, и выбраться оттуда никому не удается. Время от времени на Покров-17 опускается полная темнота. По лесу ходят карлики-мутанты. Их я, кстати, подсмотрел в работах великого художника Гелия Коржева, только у него они назывались «тюрлики».

— Эти существа у тебя — деградировавшие люди?

— Да, мутировавшие из-за влияния темной энергетики Зоны. Возможно, это антипрививочники. У них отрастают клювы, рога, крылья и иные неисчислимые мерзости.

— У некоторых персонажей, избежавших мутации, — Капитан, Старик, — есть узнаваемые прототипы…

— Соответственно Курехин и Лимонов. Еще Летов появляется в эпизоде.

— Считаешь ли ты, что они остаются символическими фигурами сегодня?

— Все они боролись как раз с той тьмой, что окутывает страну и наши души. Если ты находишься на орбите этих людей, то жить тебе гораздо веселее. Их искусство и отношение к жизни — это стремление обрести смысл в эпоху безвременья. Попытка создать свою общность и защититься от ползучего хаоса.

— В книге переплетаются сразу несколько линий: главный герой приезжает в Покров-17, в повествование вклиниваются главы из его же романа о Великой Отечественной войне, а еще есть эпизоды из совсем другого времени — возможно, нашего. Как думаешь, тебе удалось свести все это воедино к финалу? 

— Во всяком случае, удалось лучше, чем в моем предыдущем романе «Четверо» (2019). В кои-то веки я придумал концовку заранее и не отступал от нее.

— Роман насыщен аллюзиями: много отсылок к книгам, песням, людям, персонажам, в том числе твоим собственным…

— Да, но это не самоцель. Я использую инструменты постмодерна, но не для того, чтобы разрушать смыслы, а для того, чтобы создавать новые. Например, Зона появилась у Стругацких в «Пикнике на обочине», затем — в «Сталкере» Тарковского, потом — в одноименной игре. Причем сюжеты все дальше отходили от оригинала. Теперь Зона есть и у меня в романе, поскольку ее идея стала уже архетипичной. Она отражает то, что случилось в 90-е годы, и то, что происходит в душе каждого человека.

— Почему именно 90-е?

— Действие романа происходит в 1993 году, потому что этот год оказывается символической точкой.

— Год неудавшейся революции, после которой началось безвременье?

— Вроде того.

— Получилось ли нам из него вырваться?

— Это уж каждый решает для себя, в своей собственной жизни. Я хотел сказать о победе над смертью, именно личной победе над смертью. Как говорил Мединский, продвигая фильм «Зоя», «совершенно библейская история»!

Говорить о сегодняшнем времени мне сложно. Эпоха, конечно, безумная. Это так странно — наблюдать в прямом эфире какую-то дикую пандемию и сопутствующие штуки, которые нельзя было вообразить лет пять назад. Занятно плыть в этом потоке, но не могу сказать, что меня наша реальность на что-то вдохновляет. Нужно отойти дальше во времени, посмотреть со стороны.

— Вообще, и остальные твои книги — взгляд издалека на другую эпоху, будь то 20-е годы или Великая Отечественная война. Ощущение, что ты всегда смотришь в прошлое. И даже в одежде ты предпочитаешь ретро!

— Да, например, сегодня я латиноамериканский диктатор Родриго Лопес. Правда, не так давно я оценил одежду лейбла Mother Russia. Русская смерть — моя любимая эстетика. Балахон с капюшоном, расписанный под хохлому с черепами. Можно облачиться в него, шариться в ночи и выглядеть как человек, который ищет закладку, — но при этом ты еще и русский писатель!

— Кроме фантастической и кинематографической классики, в твоей книге есть отсылки и к мемам — в том числе локальным, скорее известным твоим давним поклонникам. Еще ты упоминаешь интернет-феномены вроде сериала Лапенко или SCP (художественный проект, построенный как энциклопедический портал о «секретных» исследованиях паранормальных явлений — прим. «Люмоса»). Ты не боялся, что это будет выглядеть как-то пародийно или вторично?

— Лапенко — удивительное явление, именно явление в русской культуре. Его образы — это наши воспоминания о постсоветском детстве. У каждого есть друг бати, который типичный Катамаранов. Типаж Инженера вымер, но я их еще помню. Идея отличная, только в третьем сезоне сериала что-то пошло не так. 

Отсылки я очень хотел сделать ненавязчивыми. Чтобы человек незнающий просто увидел мужика в каске и с рыбой, а знающий — поржал с Катамаранова. Да, там есть кот, который скачет, есть гномы-х**крады, но их замечает тот, кому надо, а остальным они не мозолят глаза.

— У тебя ведь — вероятно, благодаря изначальной сетевой популярности, — порядочно поклонников среди молодежи?

— Да, это очень радует.

— Фанфики по книгам уже пишут?

— Нет. Пишут фанфики про меня — меня и Артема Дзюбу, например. Больно читать даже! Но я готов на такие жертвы ради будущего русской литературы. Фанфики — конечно, маргиналии на полях, но люди так учатся писать, строить сюжеты, создавать персонажей. Это здорово, это имеет право на развитие. Хотя лучше уж пусть напишут про персонажей — про Капитана и Старика из «Покрова-17», скажем.

— Если уж заговорили о будущем русской литературы, не могу не спросить: есть ли оно — единое поколение молодых писателей?

— Оно еще не выросло. Есть лишь отдельные писатели — я, Кирилл Рябов, Алексей Поляринов, например. Это как бы такая поросль, вместо большого леса.

— Ни общей идеологии, ни эстетики?

— Нет, ничего. Вырос постмодерн и обвил нас своими щупальцами.

— Мы уже говорили, что ты используешь инструменты постмодернизма, но как бы против него. Поэтому тебе сподручнее всегда отправляться не в реалистическое, а в магически-реалистическое и фантастическое пространство?

— Сперва меня даже назвали фантастом в «Википедии». Потом поправили — клянусь, это был не я! Вообще, сегодня фантастика оказалась в литературном гетто. Человек неискушенный сразу представляет себе всяких попаданцев (персонажи, которых авторы фантастики помещают в другие эпохи или миры — прим. «Люмоса») в теле Сталина. С другой стороны, в «серьезной» литературе мало кто умеет строить сюжеты. Человек сразу становится в позу и начинает «учить народ». А в фантастике сюжеты есть всегда — пусть и про попаданца в Сталине. Все равно это умение рассказать историю. Поэтому хотелось бы границу между фантастической и «серьезной» литературой размывать. 

— В современной фантастике есть по-настоящему большая литература? 

— Конечно. Не устаю говорить о великой книге «Посмотри в глаза чудовищ» Михаила Успенского и Андрея Лазарчука. Попытаюсь пересказать в двух словах сюжет: поэт Гумилев избегает смерти, вступает в организацию «Пятый Рим» и сражается с нацистами-рептилоидами в Антарктиде! Дикий треш, казалось бы, а книга потрясающая. Насколько филигранно там обыграны теории заговора и вообще мифы массовой культуры! В конце концов, и «Покров-17» — технически книга про попаданца. Но есть нюанс…

— В пространстве книги появляешься ты сам — в детстве и во взрослом возрасте.

— Я описываю часть моего детского опыта. Мне в память врезался день из того самого 1993 года: дача в Новгородской области, танки в телевизоре.

— А дед, который встречает парад, или церковь, в которой он едва не погиб на войне, — это воспоминания из реальной жизни?

— Все выдумано. Кроме дракона на Васильевском острове. Он реален, на него можно посмотреть. Но отверстие, через которое в него можно было заползти и насрать, все же заделали. Вот как преобразилась страна с 90-х годов!

— Сколько в романе от твоего личного опыта, особенно связанного с «боями»? Например, от реконструкций или командировок на Донбасс.

— На Донбассе я увидел жизнь на краю. Есть привычная повседневность — мирный город с цветами, фонтанами, кафешками… А через несколько километров уже аэропорт — и все, уже п*****. Такое впечатление забыть, разумеется, невозможно. И все увиденное и прочувствованное только больше укрепляет в своих убеждениях, в вере в свои действия. Хотя на передовой я и был всего час, читая стихи ополченцам. В общем, очень полезно, в этом году поеду еще раз.

Реконструкция же действительно помогает в описании сцен боев. Конечно, это совсем не настоящая война, но ты все равно испытываешь на своей шкуре самые банальные вещи. Как звучит и пахнет винтовка, как хлопает по заднице саперная лопатка. 

Меня упрекали в романтизации войны. Ничего подобного я не делал и, как любой нормальный человек, на войну не хочу. Но война — реальность, в которой мы живем. К ней надо быть готовым, а я хотел посреди этой реальности увидеть нечто человеческое. Ну вот, теперь я заговорил, как в мемах про волков. Реальность реальна, ауф!

— Как изменилась твоя реальность после премии?

— До 2020 года я работал журналистом в ​​«Деловом Петербурге». Как раз в это время писал «Покров-17», задуманный еще до всяких карантинов. Писал очень медленно, потому что в принципе ленив и потому что сложно сосредоточиться, когда весь день пишешь новости. Я бы хотел, конечно, работать как Набоков в позднюю пору, но писать приходилось по-разному. И когда было много денег, и когда не было ни хрена. 

Начало этого года у меня прошло под знаком полного нищебродства. Накопились долги по ИП, заблокировали счета. Я погасил часть, и тут мне приходит долгожданный гонорар за рассказ. Он скоро выйдет в составе сборника «Альпины». И там как раз нужная сумма — она немедленно ушла приставам! Я на реактивной тяге чуть не улетел до Сатурна, просто шел и орал.

Теперь многое изменилось. На жизнь хватает. Иногда узнают на улицах. Уже забыл, какое интервью по счету даю. Мне, в целом, это очень приятно, потому что мне важна отдача. Человек грешен, он хочет славы, денег и социальных поглаживаний. Я рад, что вижу в сети «вживую», как люди покупают книгу, читают, тегают меня.

— Что бы ты посоветовал тем, кто пока только мечтает стать большим русским писателем?

— Пишите. Не бойтесь ничего, не бойтесь выдумывать любые вещи. Даже если люди говорят, что вы делаете полную фигню, — делайте! Продолжайте и не ссыте.

Ноябрь 2015-го: слушатели решили, что будет вторая часть «Горгорода»

На обложке «Горгорода» — картина Питера Брейгеля «Вавилонская башня». Внимательные фанаты полезли в «Википедию» и узнали, что у художника есть две картины на этот сюжет, а также заметили, что версии картины на обложке альбома и на афишах концертах — разные. Сложив один и один, поклонники сделали простой вывод: скоро выйдет еще один альбом Оксимирона.

Вторая часть «Горгорода» так и не вышла.

Ноябрь 2016-го: Мирон сообщил, что «miXXXtape III» не выйдет. До конца года — точно

Между «Вечным жидом» и «Горгородом» Федоров выпустил два номерных микстейпа. Фанаты ждали третий, но Окси их огорчил.

«Третьего микстейпа не будет в этом году — и не будет в том формате, в котором я его задумывал. За то время, что я болел, я немножко пересмотрел свои взгляды на все это дело. Говорю как есть: сперва у меня была задумка нарезать уже вышедшие гостевые куплеты, синглы, добавить пару незасвеченных, но уже записанных, и выпустить как «miXXXtape III». Ровно так же были устроены «miXXXtape» 1-й и 2-й. Но за то время, что я думал, и особенно за время болезни я переслушал второй микстейп и понял, что делать что‑то для того, чтобы не огорчить каких‑то гипотетических обидчивых нетерпеливых слушателей, это неправильно. Потому что слушатели приходят и уходят, а микстейп остается. Поэтому я решил повременить, не спешить и не ставить телегу впереди лошади. Не ставить промо и обещания впереди музла. Поэтому уже по доброй традиции релиз переносится и, возможно, отменяется или видоизменяется, это мы посмотрим в следующем году».

«miXXXtape III» не вышел ни в 2017-м, ни когда‑либо вообще.

Март 2017-го: Оксимирон анонсировал стадионный тур, в пресс-релизе обещан «новый материал»

«Новый материал, ретроспектива из вышедших альбомов и микстейпов, свет и звук, соответствующие стадионным площадкам, — сообщил пресс-релиз того самого тура с концертами в «Ледовом» и «Олимпийском». — Все это напомнит о том, какой долгий и нетривиальный путь прошел Мирон от подземного МС до одного из главных русскоязычных артистов».

Нового материала в туре звучало не то чтобы много: «Пора возвращаться домой» с «Би-2», «Машина прогресса» с Кат-тетом, «Fata Morgana» с Маркулом и «Биполярочка».

Ноябрь 2017-го: Мирон рассказал о «диком желании писать музыку» на пресс-конференции в поддержку выхода его капсульной коллекции с Reebok

Кажется, последний раз, когда Окси общался с журналистами о музыке (репортажи с акций протеста не в счет). На пресс-конференции Мирон, отвечая на вопрос про баттлы, сообщил, что «будут треки-треки-треки», а «баттлы подождут».

«У меня сейчас дикое желание писать музыку» — ключевая цитата. Правда, музыки с тех пор было крайне мало.

Апрель 2019-го: Окси сказал, что боится исписаться. И намекнул на интервал в четыре года между альбомами

На концерте в Нур-Султане Мирон решил порассуждать о новом альбоме.

«Я понимаю, что в этот раз вы заждались, но опять же: между тем как я начал выпускать треки и альбомом «Вечный жид» прошло четыре года. Между «Вечным жидом» и «Горгородом» прошло четыре года. Я не говорю, что что‑то произойдет… ну вы поняли. Без обязательств, без гарантий — но, как говорят на западе, we’re working».

И рассказал о главном страхе: «Я очень боюсь исписаться. Максимально. Я периодически вижу признаки этого, и это мой главный кошмар. Не стать неизвестным снова, не впасть в немилость. Исписаться».

Обязательства и гарантии Мирон правильно не давал: в 2019-м ничего не вышло.

Август 2019-го: Мирон признался, что бит «Konstrukt» «лежал у него на сольник»

К фестивалю BM Fest на ютьюб-канале Booking Machine вышло короткое интервью Ильи Мамая с Мироном и Рудбоем (бывшим бэк-МС Мирона) о том, как Окси стал работать с агентством. Если вы забыли, агентство, возившее в Россию метал- и хардкор-группы, при содействии Мирона к 2018 году превратилось фактически в рэп-лейбл, собрав в ростере молодую поросль от Томаса Мраза до Локимина. Манифестом нового BM стал сайфер «Konstrukt», собравший всех рэп-участников BM.

В том коротком интервью Мирон признался: бит песни «Konstrukt» он готовил для своего сольника. Сейчас эта информация ценна тем фактом, что Мирон делал попытки писать альбом уже тогда.

Чуть не забыли: именно на сцене фестиваля BM Fest в 2019 году Мирон сообщил об уходе из Booking Machine.

Январь 2020-го: Оксимирон предложил подписчикам «поучаствовать в создании нового дерьма»

Слово Федорову: «Если вы талантливый битмейкер на грани гениальности, обитаете в норе под землей и поэтому я о вас до сих пор ничего не знаю, то для вас есть имейл beats@oxxxymiron.com. Также мне нужны дезигнеры, иллюстраторы, художники. Для вас есть специальный имейл designs@oxxxymiron.com».

Сейчас исходный пост удален.

Апрель 2020-го: St1m рассказал, что Мирон ушел с 17-го независимого баттла, чтобы писать альбом

Когда сам герой многозначительно молчит, за него начинают говорить коллеги. В апреле прошлого года St1m проводил стрим с организатором 17-го Независимого баттла Александром Петровым. Напомним: независимые баттлы были местечковой полумаргинальной забавой людей с форума Hip-Hop.ru, но на последний такой турнир внезапно ворвался Оксимирон и потянул за собой хайп и кучу звезд — от Егора Крида до Noize MC.

Мирон сдал четыре трека для 17-го независимого и ушел посреди турнира. St1m объяснил на стриме, почему. «Я написал ему [Мирону] коммент в инстаграме, а он ответил в телеграме: «Ну вот так, сорян. Хочу писать альбом. Я понял, что будет правильно направить энергию в русло альбома».

Июнь 2020-го: Оксимирон сфотографировался в студийной будке

К 2020-му году Федоров погрузился в цифровую аскезу настолько, что даже серия его фото в будке с микрофном из аккаунта студии IzoRoom потянула на повод для кликабельной новости и новых слухов об альбоме.

Сам Мирон, как всегда, ничего не прокомментировал и лишь респектнул студии у себя в сториз.

Январь 2021-го: на Genius появился треклист предполагаемого альбома

Популярный сайт, куда заходят почитать рэп-тексты и их трактовки, известен также сливами информации. Например, туда раньше времени утекли треклист альбома «One More City» ЛСП, а также страничка о фите Элджея и Моргенштерна «Cadillac».

Утек и треклист альбома Мирона: называется «Amo», 13 треков, релиз в феврале 2021-го. В это верилось с трудом: в треклисте были фиты с ЛСП (конфликт с 2016-го), Noize MC («Не мое» — говорил Окси об Иване) и артистом-ноунеймом Ellai Astro. С последним Мирон в январе 2020-го постил видео и прокомментировал его: «Подошел человек по имени Илья, попросил спеть свое. На мой вопрос, где его найти, ответил, что соцсети не ведет, зато наглядно показал, что такое сторителлинг». Позже Илья говорил, что у него будет фит с Федоровым «скорее всего, в начале октября» 2020-го.

Ни фита с Ellai Astro в октябре 2020-го, ни альбома в феврале 2021-го Мирон не выпустил.

Октябрь 2021-го: В городах России появились биллборды «Когда альбом»

Баннеры не имели явок и паролей, но все решили, что это Оксимирон. Решили правильно: Окси обновил аватар в соцсетях — теперь там тот же арт, что и на сайте когда-альбом.рф. Вдобавок Мирон ретвитнул свою старую запись «Жди меня с первым лучом солнца. Я приду на пятый день, с Востока» — все стали ждать альбом Федорова 5 ноября.

1 ноября 2021-го: Мирон выпустил трек и клип «Кто убил Марка?»

Там Федоров ответил на вопросы, которые интересовали многих за эти шесть лет (даже больше!): есть и про Шокка и Рому Жигана — включайте скорее, если еще это не сделали.

В конце видео — предполагаемая обложка нового альбома. Релиз все ближе!

Алексей МАНАЕВ

ЛЮБОВЬ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ

Рассказ

– Егорушка, не плачь. Не плачь, не надо, – я опустился на колени рядом с Егором, пытаясь обнять его. Сидя на крыльце сельского магазина в новых коричневых кожаных туфлях, праздничных брюках в полоску и клетчатой рубашке с коротким рукавом, он всхлипывал и, что-то нечленораздельно мыча, зло отталкивал меня одной рукой, а второй со сжатой в кулаке фуражкой вытирал слезы.

Я знал: самые сокровенные слова не успокоят Егора.

Потому что он пьян.

Потому что глухонемой.

А самое главное потому, что безответно влюблен.

Его любовь стоит за прилавком магазина. Перед ней газетный кулек жареных подсолнечных семечек. Она выбирает те, что покрупнее, грызёт, сплёвывает лузгу в узкую костлявую ладонь и с ленивой безучастностью говорит:

– Невзначай разбила тебе сердце, Егор. Ты думаешь – красавица, а на самом деле – коза-дереза. По боку луплена, за три гроша куплена.

Она приехала к нам месяца три назад, чем немало удивила местную публику. Молодежь в наших краях не задерживается из-за глухой провинциальности. Дети ещё в проекте, а родители уже подумывают, как после школы устроить наследников и наследниц поближе к асфальту, размеренному рабочему дню и зарплате, которую, в отличие от деревенской, не стыдно получать.

Юная сельская поросль без сожаления отказывалась от обременительного наследства в виде бездорожья, тяжелой сельской работы, копеечных доходов с огорода и колхозных нив и искала счастья на стороне. Счастье находили редко, потому что желающих привольно жить на городских хлебах много, а хлебов этих тоже негусто.

А тут молодая девица после десятилетки сама, добровольно, меняет пригородное село на деревеньку, которую её величество цивилизация долгои упорно обходила стороной. Публика вынужденабыла гадать, что бы это значило и каких последствий от непрошеной гостьи можно ожидать. Впервую очередь вели речь о последствиях. Потомучто приезжая была определена на самую главную в деревне должность – заведующей магазином.

На сельском языке – завмаг. Если должность очистить от незаслуженного налета велеречивости, то она вполне комфортно и оправданно уложится в одно слово – продавец. Магазин по виду, планировке, интерьеру был ближе к куреню, чем к владениям сельского коробейника. В одно окно неотапливаемый зальчик мог вместить едва ли с десяток покупателей, кладовая, где чаще всего хранилась только соль да тарные ящики, и того меньше. Невдалеке, метрах в двадцати, в землю была наполовину вкопана пузатая железная цистерна для керосина, издали похожая на какое-то внеземное существо. Цистерна была изъедена ржавчиной так, что живого места не найти, но стенки в палец толщиной хранили содержимое надёжно. Впрочем, по обыкновению, ёмкость чаще всего пустовала. Покупатели на случай непогоды, бездорожья и просто потому, что так было заведено родителями, всегда запасались керосином впрок, затаривая молочные алюминиевые бидоны и приобретая сразу литров по 100-200 горючей жидкости. Вот, собственно, и все хозяйство.

Но для местного населения оно значимей, чем для современного горожанина супермаркет. В деревеньке это было единственное казённое учреждение, через которое государство постоянно напоминало о том, что заботится о своих подданных и настойчиво стирает грань между городом и селом.Традиционный ассортимент – хлеб, соль, макароны, вермишель, пряники и конфеты-подушечки, солёная килька и рыбные консервы в томатном соусе. Ну и, конечно, их величество водка и плодово-ягодное вино, именуемое из-за дешевизны местной публикой, близкой к самым узким кругам медвытрезвителя, плодово-выгодным.

Ассортимент дополняли иногда товары, для сельской местности деликатесные: мороженая камбала, колбаса, копчёная исландская сельдь, шоколадные конфеты в красивых блестящих фантиках, бочковое пиво и даже шампанское. Отношение к ним, за исключением, естественно, пива и колбасы, было прохладное. Шампанское красовалось на витрине, как невеста, с десяток лет. С виду всем была пригожа, даже фигура такая, какую сельское мужское сообщество предпочитает моделям, по их мнению, страдающих отсутствием аппетита и потому покачивающимся от недоедания из стороны в сторону, а вот поди ж ты, дородность почитателей не приносила. Напротив, мужики методом дегустации бутылки, купленной вскладчину, быстро определили, что в формуле цена-качество по наличию градусов самое слабое место в шампанском именно качество напитка.

Женская часть хуторского общества на первых порах не знала, что делать с мороженой камбалой. Собрались у магазина на сходку. Верх взяла самая голосистая сударыня. К счастью, её кулинарное просвещение не подвело: жареная в тесте камбала понравилась всем. Правда, некоторые при обработке разрезали желчный пузырь, и оттого деликатес получался с горчинкой.

Но за мороженой камбалой очередь тоже не выстраивалась: и дороговата, и костиста, и драгоценного сельского времени требует много. То ли дело традиционная жареная картошка! Полчаса – и посыпанное мелко порезанным укропом яство на столе. Ассортимент приложений к нему широк. Квашеная капуста, огурцы и помидоры – свежие, малосольные, солёные. А ещё грибочки, а ещё… Словом, ешь, душа, – не хочу!

Поэтому не новых деликатесных товаров ожидала хуторская общественность. Опасалась, как бы не были утрачены старые сложившиеся, нигде не афишируемые связи. До приезжей магазином заведовал местный парень. После десятилетки он не прошёл институтские испытания и решил, что магазин – тихая гавань, где можно подготовиться к будущим экзаменам основательнее. На первых порах учебники математики и физики лежали на самом видном месте. Но близость к винным закромам с каждым днём отдаляла вузовские горизонты. Молодой человек нрава был весёлого, общительного, на ходу сочинял частушки и нуждался в завсегдатаях – слушателях его творчества.

Для них он открыл беспроцентную кредитную линию в виде журнала, куда пофамильно заносил земляков, которые слушали его истории, время отвремени выпрашивая чарку-другую водки в долг. Этим самым нарушались сразу два правила советской торговли: водку на разлив продавать запрещалось, а продавать в долг – тем более. Но торговля в кредит была одним из способов выполнения плана товарооборота.

Была и другая беспроцентная кредитная линия – для хозяек, которые не всегда умели рассчитать семейный бюджет так, чтобы дотянуть до получки. Фамилии должниц тоже были занесены в отдельную тетрадь. Получку выплачивали от случая к случаю, поэтому долг копился иной раз месяцами.

– Смилостивись, Петрович, пускай должок подождёт. Сквознячок в карманах.

Петрович, как правило, шел навстречу и потому был самым уважаемым человеком. Однако тяга к чарке сказывалась сильнее и сильнее, и жена поставила вопрос ребром: или магазин, или развод. Пришлось оставить магазин.

Поэтому хуторяне опасались, что, не разобравшись, приезжая по молодости может прикрыть обе кредитные линии, и тогда многим семьям придется обходиться без магазинных товаров. Её внешний вид эти предположения усиливал. Девичья, как, впрочем, и женская красота в сельце оценивались не по шкале стройная – дородная, а по шкале худая – полная. Пальму первенства отдавали полным красавицам, а стройных причисляли к худым. Завмага сразу отнесли к разряду худых и, следовательно, недобрых, нечутких, несердечных, некрасивых.

Опасения были напрасными. Приезжая, её звали странновато – Зиновия – оказалась продавцом ушлым не по годам. Она не только приняла от коллеги товары, но и две общие тетради, в которых были занесены поименные долги, не потребовав их досрочного погашения. Общие тетради помогли быстро определить, кто в доме хозяин и кто к чему пристрастен. К каждому потенциальному покупателю была найдена индивидуальная стёжка. Прежний продавец предпочитал иметь дело с мужиками. Его преемница – со всеми. Не ждала просьб – предлагала.

– Ивановна, – говорила, – у вас сегодня праздник.

– Какой праздник? – удивлялась Ивановна.

– Как какой? Двадцать лет вместе с мужем. Взяла бы шкалик ради такого события.

– Вот что значит коробейник! Я о юбилее забыла, а она помнит. И шкалик бы взять не грех, только казна пустая, – отнекивалась Ивановна.

– А ты возьми в долг, я подожду, – советовала Зиновия.

Приходилось Ивановне покупать не только хлеб, но и шкалик, навязанный продавцом, а то и банку-другую консервов для праздничного стола и конфет-пряников детям. Или:

– Трофимович, ты вчера, говорят, гостевал в Первомайском. Опохмелишься?

Трофимович, собственно, и пришел в магазин, чтобы опохмелиться, но не знал, с чего начать разговор, не имея ни гроша за душой. Предложение расценивал как знак особого к себе отношения и проникался уважением к Зиновии. Её авторитет рос как на дрожжах, и через месяц-другой она стала для всех в сельце человеком,ближе и дороже которого могут быть только родственники, да и то не все.

Для всех, кроме меня. Меня отталкивали её резкие движения, быстрая, отрывистая, захлебывающаяся речь и то, что походила на хищную птицу с ястребиным клювом и обманчиво равнодушными, расчётливыми глазами. А то, что в её орбиту стал втягиваться и Егорушка, вызвало к продавцу неприязнь.

Мне не было и 15. Егору за 40. Несмотря на разницу в возрасте, мы дружили. Егорушка нуждался во мне. В раннем детстве он переболел какой-то коварной болезнью. Недуг в конце концов отступил, оставив печальное наследство: Егор потерял слух, а разговаривать к тому времени ещё не умел. Власти предлагали отправить его в интернат для глухонемых на учёбу, но родители воспротивились. То ли опасались, что без их догляда к Егору могут пристать привычки отнюдь не пристойные. То ли такую роскошь они не могли себе позволить: отец Егора пришел с войны без половины ступни, появились ещё дети, и надо было, чтобы старший помогал их поднимать. Так и остался Егорушка необразованным глухонемым. Видимо, давняя болезнь оставила о себе и другое напоминание: походка у Егора была неустойчивой, ходил, шаркая, подавшись левым плечом вперед. Объяснялся мимикой и жестами. Собеседника понимал сходу, интуитивно чувствуя его настроение за версту, равно как и определяя причины, это настроение вызывавшие.

Бывало, идешь смурной, встречаешь Егорушку. Улыбаясь, протягивает руку и показывает на небо: что, мол, как туча надулся? Находит на карманных часах шесть утра – прогулял до рассвета? Признаешься, а он поднимает большой палец вверх и опять на небо указывает. Это означает: мой возраст таков, что гулять до утра не грех, и надо светиться от счастья. От счастья быть молодым.

Егор тянулся ко мне, потому что был абсолютно неграмотным. Общими усилиями мы старались этот недостаток одолеть. Хотя какой из меня педагог? Проще всего давалась математика. В дело шли пальцы, спички, карандаши, яблоки. Напишешь на бумаге 5+4, а потом на пальцах показываешь, что плюс означает суммирование, прибавление и что сумма составит девять. Мы, конечно, не залезали в дебри арифметики, но всеми действиями в пределах двузначных чисел овладели.

А вот с русским приходилось труднее. Начинали с простого. Например, кот. Я либо рисовал кота, либо вырезал фотографию этого красавца из журналов и газет. Затем из букв газетных заголовков склеивал слово «кот». Требовалось время, чтобы Егор запомнил слово, а потом находил его в любом тексте. Только потом мы шли к более сложным словам – кошка, котёнок, котята. Но и тут то и дело натыкались на подводные камни. Слово «который» тоже вмещает в себе слово «кот». Попробуй, докажи, что оно – из другой оперы.

А есть ещё понятия, которые вообще не имеют предметной основы и рождены взаимоотношениями между людьми: добро и зло, порядочность, справедливость. Как дать понять, что это плохой человек? Нарисуешь человечка, составишь из букв слово «плохой» и, имитируя плевок, показываешь, что оно означает. С превеликим трудом, но – доходило! Однажды решил показать, как пишется слово «любовь». Я вырезал его из заголовочных букв районной газеты. Строчной буквы «л» не оказалось, но нашлась прописная. Затем я нарисовал грудастую кучерявую женщину. Мне казалось, что видный бюст позволит ученику быстрее понять смысл слова. Мой подопечный сначала опешил, потом стал усмехаться. В конце концов подспудный зов любви помог осилить и это понятие. Егор будто обнимал и целовал невидимую женщину и поднимал большой палец правой руки вверх. Мы долго закрепляли новое слово. Иногда в газетах не было прописной заголовочной буквы «л», и тогда я вклеивал строчную. Егор видел в подмене подвох, бурно возмущался и требовал заменить злополучную букву прописной. Мол, меня не проведёшь, слово «любовь» пишется только с большой буквы. И как-то получалось, что тем самым он возвеличивал это чувство до мощного органного звучания. Оно и в самом деле звучало в нём, да и во мне, подростке, органом. Уроки проходили небезуспешно. Мой ученик научился даже расписываться. Слегка высунув язык, аккуратно выводил печатными буквами «Егор», и собственноручно оставленная в любой ведомости роспись доставляла ему большое удовольствие: он не глухонемой неграмотный человек. Он – как все!

Научился он и шахматным премудростям. Деревянные фигурки с подклеенными на ножках фланелевыми синими кружками расставлял на доске аккуратно, бережно, будто сделаны они были из хрусталя. Выиграв, поглаживал себя по голове и груди. Смотрите, мол, как мне приятно, какой я умный. Проиграв, огорчался и тут же требовал начать новую партию, чтобы получить сатисфакцию.

Иногда мы подсказывали сверстникам ходы. Егор быстро улавливал хитрости и вертел указательным пальцем у виска либо имитировал плевок, определяя в нас ущербных людей. А еще, чтобы сделать Егорушке приятное, мы нарочито проигрывали ему. От соперника и это нельзя было скрыть. Он злился пуще прежнего, сметая шахматы с доски и указывая на свое седалище: вот вы что!

Порой, что-нибудь делая, Егорушка увлекался и мурлыкал что-то про себя. Мурлыканием звуки, впрочем, назвать было трудно. Это было скорее мычание – то громкое, то тихое, то минорное, а то мажорное. Наверное, в нём, в глубине его души, сами собой рождались какие-то мелодии. Но откуда он мог знать о существовании музыки, мелодий, ни разу их не слыша? Способностью спеть песню, озорную частушку, насладиться музыкой, всем, что несут в себе голоса и звуки, судьба его обделила. Получалось, что чувством ритма, ощущением музыкальной гармонии мира природа наделяет нас на генном уровне?

Некоторые мои земляки даже завидовали Егорушке. Как хорошо, мол, что немой! Мир и люди в этом мире такие, что не хочется порой никого ни видеть, ни слышать. Я эту зависть без обиняков называл глупостью. Я пытался представить себе, как можно жить, не слыша грозы, шума дождя, журчания ручья, птичьего гомона и призывного ржания лошадей – всех красок многомерного мира, которые дарят звуки. Я пытался представить себе, как трудно жить, ни разу не произнеся такие простые и такие беспредельно желанные слова – «мама» и «папа» и даже не зная о существовании этих слов. Родителей он изображал так: мать – сгорбленная женщина в платке, отец – прихрамывающий старик. Поэтому мне безмерно было жаль Егорушку, и я потакал ему во всем.

А Егор помогал мне. Тракторами-машинамион управлять не мог, но без дела не сидел и часа. Был умелым печником и плотником и знал столько премудростей деревенской жизни, что впору было удивляться, откуда все это он почерпнул. Поэтому, если где-то в хозяйстве возникли неполадки, спешишь к Егору. Знаешь, он поправит, починит, подскажет, как починить. Приветливое отношение Зиновии к своей персоне Егорушка постепенно начал воспринимать как нечто большее, нежели обыкновенное добродушие расчетливого коробейника.

Егорушка влюбился в молодку. Он начал отдаляться от меня и зачастил в магазин – гладко выбритый, в новых одёжках, приободрённый светло-зелёным одеколоном «Тройной». Смотришь, то крыльцо прихорашивает, то окно поправляет, то помогает разгружать машину с товаром. Сельчане заметили, что раза два Егорушка наведывался в торговую точку с букетом ромашек. Судя по всему, его самолюбие особенно тешило то обстоятельство, что девчонка оказывает знаки внимания немолодому мужчине. Значит–есть за что!

Когда Зиновия внесла Егорушку в круг особо приближенных лиц, которым дозволялось в любое время дня и ночи прийти на съёмную квартиру за бутылкой, а то и просто за шкаликом, за рюмкой спиртного, он был от счастья на седьмом небе. Земляки интересовались его отношением к приезжей. Егорушка поднимал вверх большой палец левой руки, а щепотью правой будто чем-то посыпал его. Это означало крайнюю степень восторга: красавица, королева! Если же спрашивали, когда у него с Зиновией свадьба, краснел, как мальчишка, тушевался и мычал что-то неопределенное.

Была у Егора серебряная, с царским орлом, монета. В наших местах вещица редкая. Однажды приходит рано утром, вызывает меня из дома. Конспиративность тут же объяснилась: Егор показал колечко, выточенное из серебряной монеты. Видать, отделывал его долго – оно сверкало на солнце и с виду не отличалось от заводского.

Бэ-дэ-бэ-де. Как, мол, колечко?

Поднимаю большой палец левой руки вверх, щепотью правой будто посыпая его чем-то. Егор улыбается, довольный. Потом мы несколько дней осваивали по буквам имя «Зиновия». Освоив, Егор сделал озабоченный вид и прижал указательный палец правой руки к губам. Не разболтай!

Через два дня вижу колечко на руке Зиновии.

– Красивое, – хвалю.

– А то, – Зиновия сжимает кулачок и, довольная, выпячивает палец с кольцом, – других не носим.

– Кто подарил? – интересуюсь.

– Мир не без джентльменов, – уклончиво отвечает Зиновия.

– Особенно в нашем сельце.

– И в нашем ауле тоже…

Трудно предположить, как могли развиваться события, зная, что в сельце, в ауле, как Зиновия его уничижительно характеризовала, она долго оставаться не собиралась. Ей нужен был стаж завмага – солидное подкрепление мечты поступить в торговый институт. Мечты – мечтами, а жизнь – жизнью. В августе в сельцо вернулся солдат, отслуживший срочную. Его гимнастерку украшала целая россыпь каких-то знаков и значков, но особенно эффектно смотрелась зеленая фуражка пограничника. На моей памяти это был первый случай, когда посланец села служил не в пехоте, как обычно, а в пограничных войсках.

Рассказывал, что служил в тех местах, где советская, китайская и корейская границы образуют пятачок. На этом пятачке, прижавшись спиной к соперникам, стоял он, охраняя наши просторы и потихоньку выдавливая соперников с места. Хвастался, что увеличил территорию страны так, что даже пришлось переносить пограничный столб. Мы, признаться, не верили в россказни, но верить почему-то очень хотелось. Как-никак – земляк!

Бравый пограничник несколько дней ходил неприкаянным, обмывая благополучно завершившуюся службу, и обратил внимание на Зиновию. Да, по правде сказать, больше внимания демобилизованному ефрейтору и обращать было не на кого. И пошло-поехало! Всем хуторянам была дана отставка. Егору – тоже. Кредитные линии завмаг не отменила, а наведываться на квартиру за спиртным строго-настрого запретила. С утра до вечера приезжая балагурила с неожиданно подвернувшимся молодым человеком, рослым, видным, хотя и грубоватым. Бурная любовь горным потоком скакала с уступа на уступ у всех на виду и была странноватой: время от времени под глазами Зиновии обнаруживались синяки и ссадины, тщательно замаскированные пудрой. Побивал, видать, ухажёр, учил уму разуму. Но Зиновия за ним тянулась.

Больше всех от её каверз страдал Егорушка. Ему трудно было понять поведение молодой особы, которая предпочла ему, опытному мужчине, желторотика, и вела с ним амурные игры напропалую, презрев стыд и срам. Он осунулся, стал заметно сутулиться и избегал визитов в магазин. О Зиновии, впрочем, предпочитал ничего не говорить, а вот о своём неожиданном сопернике отзывался уничижительно. Сопернику отзывы доносили, но он относился к ним как великодушный победитель к побежденному: что-де с него, глухонемого, возьмёшь?

Однажды я увидел, что Егорушка нетвердой походкой привычной тропинкой шел в магазин, возбужденно жестикулируя.

«Как бы чего не случилось», – подумал я и поспешил за ним. Оказалось, не зря. Зайдя в магазин, Егорушка обнаружил целующуюся пару и буквально вскипел. Он схватил соперника за грудки, намереваясь ударить в лицо. Соперник увернулся от удара, приподняв Егора, посадил его на прилавок и спокойно ретировался домой, бросив на ходу:

– Только этого не хватало – с инвалидом драться за потаскуху.

Егорушка слез с прилавка. Мыча, жестикулируя, приседая, поднимаясь на цыпочки, призывая в свидетели небо, бросая фуражку на пол, выплескивал в лицо Зиновии все свое страдание. Что он, Егорушка, любит её больше всех на свете. Что готов носить ее на руках, жалеть и лелеять. Но она предпочла ему прощелыгу. Дурака, который нигде не работает, пьёт и не любит её, потому что бьёт. А поэтому у неё, у Зиновии, нет ни ума, ни сердца.

А Зиновия стояла за прилавком, выбирая из кулька жареных подсолнечных семечек зерна покрупнее, грызла их, сплевывала лузгу в узкую ладонь и с ленивой безучастностью говорила:

– Невзначай разбила тебе сердце, Егор. Ты думал – красавица, а на самом деле – коза. Пό боку луплена, за три гроша куплена…

Егор выскочил из магазина, сел на ступеньки и заплакал, вытирая слезы рукой со сжатой в кулаке фуражкой. Мои попытки вразумить его ни к чему не приводили.

Тогда я вошел в магазин. Я орал на завмага, стучал кулаками по прилавку, сбросил на пол счёты и гири. Егор встал, подошел ко мне и, мыча, разорвав рубаху, требовал, чтобы я бил его в тощую грудь с редкими седеющими волосами. Потом вытолкал меня из помещения, всем видом показывая, что оскорблять Зиновию не имею права, что я есть дрянь несусветная. Он плюнул в мою сторону и, погрозив кулаком, покачиваясь, медленно, тяжело поплёлся домой.

На следующий день магазин не работал. Еще через день приезжая уехала из сельца. Уехала, ни с кем не попрощавшись.

История эта случилась давно. Вспомнил я о ней буквально на днях, гуляя по столичному парку. Здесь, на скамейке, развернутой к пруду, заметил немолодого человека, которой разговаривал сам с собой так же, как мой глухонемой друг. И я решил рассказать о нём, жителе исчезающего хуторка, об искренности его чувств. Сейчас другие времена. Но и сейчас мы читаем и перечитываем тургеневскую «Асю», «Дворянское гнездо». А история Егорушки не менее поучительна. Потому что, как мне кажется, главное в жизни если не полюбить самому, то хотя бы увидеть плачущего от любви немого мужчину и позавидовать ему.

И оттуда, издалека на меня вдруг наплыл взгляд Егорушки.

Полный презрения испепеляющий взгляд.

Простил ли он Зиновию – не знаю.

А меня не простил. Это точно.

Плодовитый амарант

Крупное декоративное и зерновое растение. В пищу можно употреблять молодую зелень, чай из листьев, а из дозревших семян готовить муку или крупу.

Амарант полностью оправдывает свое греческое название — «бессмертный». На одном растении дозревает в среднем 10-12 000 мелких зернышек. Уже на следующий год он сможет распространиться на весь огород, как самый обычный сорняк.

Урожайный топинамбур

Многолетний родственник подсолнуха со сладкими крахмалистыми клубнями. Растение полезное, но без жесткого контроля быстро разрастается. Если вовремя не собрать урожай, на следующий год площадь посадки уплотнится и увеличится.

Чтобы вывести растение, нужно будет тщательно перекопать участок и выбрать все корнеплоды, а в следующем сезоне постоянно выпалывать или скашивать молодую поросль.

Живучий кампсис

Вьющееся декоративное растения с красивыми оранжевыми цветами. Как только куст окрепнет, от основного ствола распространяется молодая поросль. Выкорчевывание и опрыскивание обычными гербицидами помогают слабо. С помощью воздушных корешков стебли цепко ползут по деревьям, стенам и заборам.

Кирпичную кладку он разрушит, а сквозь глиняные постройки прорастет насквозь. Это отличное средство, чтобы свалить ненужное дерево или создать непроходимые заросли вдоль забора.

Душистый хмель

Вьющаяся лиана, которую разводят для медицины и пивоварения. Он неприхотлив к условиям, поэтому рекомендуется для вертикального озеленения.

Подумайте дважды, прежде чем посадить хмель в декоративных целях. Многометровые плети тянутся вверх по любой доступной опоре. На зиму зеленая часть лианы отмирает, и ее приходится буквально отдирать от забора и деревьев. Растение часто вызывает аллергию с сыпью, зудом и отеками. На открытой коже шероховатые стебли оставляют настоящие раны.

Экзотическая клещевина

Это одно из самых ядовитых растений, которые встречаются на домашних клумбах. Стебли и черенки окрашены в красноватый цвет, а широкие резные листья дают хорошую тень.

Цветет клещевина гроздями бордовых колючих шишечек. Созревшие семена имеют привлекательную глянцевую кожицу и пеструю окраску. Всего 2-3 зернышка приводят к тяжелому отравлению.

Вечнозеленый самшит

Кустарник используется для формирования живых изгородей и фигурных ландшафтных композиций. Взрослые подстриженные кусты смотрятся отлично, но выращивание занимает годы. У растения есть опасный вредитель — самшитовая огневка, одно поколение которой за несколько часов уничтожает весь куст.

Придется каждый день его осматривать, чтобы вовремя провести обработку. Все части растения ядовиты. В самшите содержится 70 алкалоидов, в том числе и цифлобуксин D.

Девичий виноград

Девичий виноград или партеноциссус очень распространенное растение для вертикального озеленения. Растет очень быстро и достигает длины больше 20-30 метров. Активно размножается черенками и семенами, поэтому нуждается в постоянной подрезке. Плетется по деревьям, заборам и стенам, но и отлично растет просто на грунте. Большая масса растения разрушает даже прочные опоры.

Проблемная жимолость

Это ягодный кустарник, который ценится за раннее созревание плодов. Саженцы растут медленно — от посадки до первых ягод проходит 3-4 года. Нужно посадить несколько кустов разных сортов для перекрестного опыления пчелами и шмелями. Иначе растение не начнет плодоносить.

Культура плохо переносит жару и весенние заморозки. Плоды дозревают партиями. Спелые ягоды быстро осыпаются. Собирать придется через 1-2 дня по 200-300г с куста, попутно отгоняя птиц, которые точно прилетят полакомиться.

Капризная актинидия

Актинидия — это многолетняя деревянистая лиана с плодами, напоминающими киви. Растение требует особого ухода, начиная с посадки:

• ей нужны рыхлые слабокислые грунты. В глине и суглинке актинидия растет плохо;
• плодоносить она будет только при наличии лиан женского и мужского рода;
• для опоры устанавливают прочные сваи или арки, плодовые деревья актинидия может сломать;
• корневая система располагается в верхнем слое почвы. Она уязвима к засухе, лишней влаге, перекапываниям и нуждается в мульчировании;
• кусты старше 2 лет уже не пересадишь;
• на зиму даже морозоустойчивые сорта рекомендуют укрывать. 

Гортензия крупнолистная

Этот вид гортензий популярен благодаря крупным соцветиям шаровидной формы. Растение может взять приз и за токсичность и за сложность выращивания.

В каждом листке и цветке содержится большое количество цианидов. Гортензия не будет расти на солнечных участках, плохо переносит пересаживание, жару, щелочную почву и жесткую воду. На зиму куст обязательно укрывают от морозов и осадков.

Мы познакомили вас с растениями, посадка которых может обернуться проблемами. Одни из них быстро заполонят весь участок, другие — превратят отдых на даче в постоянный уход за собой, а третьи — потребуют очень аккуратного обращения. У таких видов, всегда есть аналоги, которые вырастут без изнурительного труда, и не уступят по красоте и полезности.

В. ЧИКИН: – По затейливым представлениям современного обывателя, рождение СССР – это некий фантом: произнесли вожди сто лет назад заветную аббревиатуру – и явилось в одночасье необычное государство, да впопыхах подложили мину под здание, не подумали, что когда-нибудь рванет… Но ведь к декабрю 1922-го есть пролог, у идеи СССР есть свои истоки.

Е. СПИЦЫН: – Безусловно! Пролог – это Октябрь 17-го, пять лет развития социалистической революции, самоспасение и становление советской власти. А идея создания демократического рабоче-крестьянского государства в многонациональной России разрабатывалась с начала двадцатого века. Это было заявлено в первой партийной программе большевиков, в программах других революционных партий. Национальный вопрос был острополемическим. В капиталистической царской России его решение было невозможно. А это – звучная струна в ансамбле новодемократического государства у нас. До Первой мировой войны появляются ленинские «Критические заметки по национальному вопросу» и «О праве наций на самоопределение». Еще ранее тема осмысляется в работе «О национальной гордости великороссов». А посмотрите, как цепко Владимир Ильич ухватился за возникший опыт ивановских Советов.

Среди теоретиков национального вопроса практически сразу выделился Иосиф Сталин, который в 1913 году закончил свою знаменитую книгу «Марксизм и национальный вопрос». Ленин высоко оценил ее содержание. Кажется, для него по-новому открылся этот революционер. По-моему, в письме Горькому он сказал тогда: у нас здесь есть замечательный грузин, который детально занимается этой проблематикой.

Понятно, что в годы Первой мировой войны национальный вопрос приобрел особую остроту. Как поведут себя представители разных наций, народов, этносов в ходе революционных сражений и битв, которые буквально назревали. И когда случилась февральско-мартовская революция, стало очевидно, что унитарная Россия буквально в считаные дни разлетелась в прах.

Нам теперь президент Путин и его пропагандистская обслуга говорят о том, что Ленин заложил какую-то бомбу (право наций на самоопределение), и в результате рвануло Советский Союз. Так я напомню, что Российская империя была унитарным государством. Никто никаких бомб не закладывал, никаких национальных республик или автономных не было. И тем не менее Российская империя разлетелась в пух и прах. И замечу, речь шла не только о националистических сепаратных движениях – например, в той же Малороссии или в Прибалтике, Закавказье, Средней Азии, но и в исконных как бы русских областях.

В.Ч.: – Отмечу в скобках: почти 5 лет назад, когда В.В. Путин на встрече с учеными (!) в Кремле объявил свою сенсацию о «ленинской бомбе» под здание СССР, наши авторы и читатели бурно среагировали. Прошел блиц-диспут, вышла брошюра. На ТВ прошел «поединок», где «сенсацию» Путина защищал, видимо, ее соавтор Жириновский. 70,3%, более 60 000 телезрителей, отвергли кощунственную антисоветчину.)

Е.С.: – Что касается «пролога» создания Советской Федерации. В горниле Гражданской войны большевикам огромными усилиями удалось практически сохранить все историческое (хочу подчеркнуть) ядро Российской цивилизации. Когда нам говорят, что большевики потеряли Финляндию, Польшу и т.д. и т.п., надо бы знать: Польша и Финляндия никогда не являлись историческим ядром русского национального государства. Это были территории, которые случайно попали в руки русских царей. Финляндия вошла в состав Российской империи по итогам очередной русско-шведской войны, Польша вошла в состав Российской империи по итогам наполеоновских войн и заключительного Акта Венского конгресса в 1815 году.

Что касается Закавказья, то там Россия защищала и освобождала многочисленные кавказские народы от турецкой и персидской экспансии. Иначе многих народов современного Кавказа просто не было бы в живых…

В.Ч.: – Еще отступление. После неудачных операций с «ленинской бомбой», с В.В. Путиным, видимо, был проведен коллоквиум по теме «разногласий архитекторов строительства СССР» – во всяком случае, вскоре он отправился на Ставрополье, где ему собрали благодарных слушателей из «Народного фронта», и он принялся им разъяснять смысл своих нападок на Ленина. «Что я имел в виду?.. Я имел в виду дискуссию между Лениным и Сталиным по поводу того, как строить новое государство… Сталин тогда сформулировал идею автономизации Советского Союза… Ленин раскритиковал позицию Сталина». Далее последовали пояснения с примечаниями: «вы лучше меня знаете» и «я могу ошибаться»… Не будем рецензировать лекцию В.В. Путина, а попросим уважаемого историка высветить историческую правду.

Е.С.: – Можно ли было воссоздать большевистскую Россию на принципах унитаризма? В принципе, можно было бы. Но большевики всегда выступали за равноправие наций и народов. Они не считали, что какой-либо народ, пусть даже государствообразующий, должен выступать по отношению к другим довлеющей силой. Они выступали за то, чтобы была создана именно добровольная федерация народов. А дальше у них начались разногласия.

Часть лидеров большевизма говорили о том, что надо создавать равноправную федерацию наиболее крупных народов с прицелом на мировую революцию. Тогда еще существовала иллюзия, что революционная волна будет идти только по нарастающей, и очень рассчитывали на то, что эта революционная волна перекинется, прежде всего, в Германию, и в результате возникнет не только Советская Россия в широком смысле, но и Советская Германия. Объединить две эти гигантские силы можно было только на принципах равной федерации.

Понятно, что Германия не смогла бы войти в состав России, но могла бы создать вместе с Россией единую федерацию. Ленин и Зиновьев, и другие, считали, что соединение промышленной и технологической мощи Германии – а тогда она была ведущей промышленной державой – и аграрной мощи России создаст непобедимый союз трудового крестьянства и рабочего класса.

Вторая позиция была высказана Сталиным. Он говорил о том, что надо создавать федерацию, но федерацию на принципах автономий, и вхождение в состав большой России автономных государственных образований с тем, чтобы не было, условно говоря, угрозы выхода этих автономий из состава России.

Владимир Ильич поддержал Сталина – они встречались несколько раз и разговаривали на эту тему. Но поддержал стратегически, однако тактику на данный момент считал неприемлемой. Мы дадим козырь в руки всем нашим противникам, рассуждал он, прежде всего из числа националистически настроенной интеллигенции и встроенных в нашу систему несоветских до конца политических структур. (Напомню, тогда еще были националистические партии: «Дашнакцутюн» и «мусаватисты», и грузинские меньшевики, и так далее.) Владимир Ильич опасался, что они своей националистической пропагандой смогут значительную часть местного населения одурманить ложно патриотическими лозунгами и оттянуть от партии большевиков. Допустить этого никоим образом нельзя. Мы должны эту повестку дня у них перехватить рассчитывал Владимир Ильич. Мы должны оседлать эту повестку дня, предложив создание действительно равноправной федерации. А что станет цементирующим элементом федерации? Единство партии – такую скрепу видел Ленин, подчеркивал это, и Сталин его понял и поддержал.

Неслучайно на X партийном съезде по итогам профсоюзной дискуссии, которая, по оценкам Ленина, грозила новым крупным расколом внутри партии, была принята резолюция «О единстве партии». Главная ее суть – запрет организационного оформления фракционных групп и группировочек внутри партии. Нынешние антикоммунисты спекулируют: дескать, были запрещены дискуссии. Ничего подобного. Принцип демцентрализма предполагал как раз обсуждение всех важнейших вопросов в масштабах дискуссий: поспорили, обсудили – приняли решение. А вот решение уже не надо оспаривать или осуждать, его надо исполнять. В резолюции съезда речь шла именно о единстве партии в организационном смысле. Недопустимо внутри партии функционирование разного рода организационно оформленных группировок, которые претендуют на некое квотирование и во время партсъезда, и в составе ЦK, и в других руководящих органах…

Конечно, Сталин с этим согласился…

Но потом, как известно, Владимир Ильич Ленин тяжело заболел, у него случился очередной инсульт, и дело создания союзной федерации перетекло в другие руки.

В связи с этим я хотел бы напомнить о знаменитой ленинской статье, которую датируют (я специально это мягко произношу) концом декабря 1922 года – «К вопросу о национальностях или об «автономизации», где как бы под раздачу попадают Сталин и Дзержинский. Эту статью долгие годы мало кто знал, но в период борьбы со сталинским культом Хрущев и его клевреты вытащили ее на белый свет и стали, как дубинкой, размахать направо и налево, доказывая якобы теоретическую ущербность Сталина и жесткую критику его со стороны Ленина.

Да, в годы учебы я некритически воспринимал эту статью и колючие слова, что «обрусевшие инородцы – Дзержинский и Сталин – всегда пересаливают по части истино русских настроений», что грузинский инцидент, связанный с тем, что Орджоникидзе съездил по физиономии Кавтарадзе за то, что тот назвал его сталинским ишаком… Ну, и так далее. Все это я воспринимал за чистую монету… Но в середине 90-х годов вышло фундаментальное исследование профессора МГУ Валентина Сахарова, посвященное последним ленинским работам – и «Письмо к съезду», и «О предании законодательных функций Госплану», и «Лучше меньше, да лучше» и так далее. Вот созданию этих работ и посвящено исследование В. Сахарова. (Напомню, что писать тогда Владимир Ильич уже ничего не мог. Решением Политбюро ЦК ему было разрешено ежедневно делать 50-минутные диктовки своим секретарям Гляссер, Володичевой и Фотиевой. Они записывали, потом запечатывали в конверты, заклеивали сургучом и писали, когда и кем это может быть вскрыто.)

Вероятнее всего, эти диктовки изучались и фальсифицировались либо Троцким, либо Э. Склянским, его правой рукой в наркомате и Реввоенсовете. За этим могла стоять Надежда Константиновна Крупская или младшая сестра Ленина Мария Ильинична Ульянова – выдвигает версию В. Сахаров, но все-таки больше склоняется к тому, что тут «хозяйничали» Троцкий и компания. Часть ленинских диктовок могла быть сфальсифицирована и не в полной мере принадлежала Ленину. Прежде всего, это письмо «К вопросу о национальностях и «автономизации».

Эту позицию В. Сахарова затем активно поддержали многие крупные историки – в том числе Юрий Николаевич Жуков. Действительно, та степень аргументации и анализа всего материала была настолько зубодробительна, что я тоже считаю, что Сахаров во многих своих оценках прав.

В.Ч.: – Признаться, от таких версий и пересмотров глаза наперекосяк. Казалось бы, в синих переплетах ПСС всё тщательно процежено, канонизировано, как в Библии. Знаком с учеными-составителями – ответственные, скрупулезные, патриотичные люди; их руководитель – достойнейший человек, готовивший полковые знамена перед штурмом Рейхстага… И вдруг допущена фальсификация в последних работах Ленина… Хочется в сотый раз вникнуть в заветные строки, погрузиться в атмосферу столетней давности… А ведь действительно было отчаянное психологическое напряжение перед уходом Владимира Ильича и в руководящих верхах, и в ленинской семье… Может, как-то проявились следы противостояний?..

Но вернемся к рождению Союза.

Е.С.: – По факту что происходит? Действительно создается равноправная федерация союзных республик. 30 декабря полномочные представители четырех республик – Российской Федерации, Закавказской Федерации (была единая делегация), Украины и Белоруссии – подписывают два документа. Первое – это Декларация об образовании СССР. Второе – Договор об образовании СССР. Подписали эти документы несколько десятков человек. Не три полупьяных сговорщика, как в Беловежье, а несколько десятков человек, которые были полномочными представителями. Их делегировали Съезды Советов республик. Специально собирались и голосовали, чтобы полномочные делегации собрались в Москве и подписали Договор.

Затем, когда 30 декабря 1922 года собрался первый, уже Всесоюзный Съезд Советов, Договор был ратифицирован – так юридически возникло государство Союз Советских Социалистических Республик. А вскоре были созданы две рабочие комиссии: комиссия ВЦИК, которую возглавил Калинин, и другая, со стороны ЦК, по разработке первой общей союзной Конституции – ее возглавил Сталин.

В связи с 30-летием Беловежской сходки часто ссылаются на то, что Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали некий документ о ликвидации СССР. Но это всего лишь бумажка… Хотя ее утвердил Верховный Совет РСФСР и даже, стыдно сказать, проголосовали многие коммунисты… Ратифицировать эту бумажку мог только Верховный Совет СССР – в крайнем случае. Это первое обстоятельство. Второе: в самом Договоре об образовании Союза ССР никакого пункта о порядке его расторжения не было. И, наконец, третье, на что я хотел бы особо обратить внимание. Никто не уполномочивал ни Ельцина, ни Кравчука, ни Шушкевича что-либо подписывать применительно к Союзу ССР. Они могли, как главы республик, инициировать процесс выхода своих республик из состава СССР, но на то был закон, и надо было действовать по закону. Они ничего этого не сделали. Они с таким же успехом могли какую-нибудь буллу Иннокентия XIII отменить или там Нантский эдикт Генриха IV о религиозных правах гугенотов. Это если коротко…

В.Ч.: – Можно сказать, что сам процесс оформления СССР проходил спокойно, мирно – в оптимистическом и конструктивном духе. Хотя современные шоумены от политики все время внушают публике, что были воинственные противоречия вождей…

Е.С.: – Вот вы сейчас сказали о противоречиях… Дело в том, что люди, которые говорят об этом, либо плохо знакомы с фактическим материалом, либо всё прекрасно знают, но сознательно противопоставляют Ленина и Сталина. Сейчас даже есть целая когорта «ура-патриотов», которые вроде бы за советскую власть, но вроде против Ленина. Для них Сталин красный император, государственник, победитель в войне, который-де расстрелял ленинскую гвардию из космополитов…

Сталин всегда подчеркивал, что он не только был соратником Ленина, он был его учеником. Уж кто-кто, а Сталин прекрасно понимал масштаб личности Ленина и его неисчерпаемый творческий потенциал. Так знать марксизм, его сердцевину, его методологию и трансформировать теорию в жизнь мог только Ленин. Сталин этому учился всю свою сознательную жизнь.

Процесс строительства Советской Федерации, конечно, шел довольно тяжело – надо было не только притирать, сочетать интересы разных народов, но и консолидировать интересы разных политических группировок внутри самой партии. Когда у нас говорят «большевики – то, большевики – это…», не учитывать, что большевистская партия представляла собой конгломерат людей совершенно разных подходов ко многим проблемам. Если мы говорим, например, о создании Советской Федерации и написании первой союзной Конституции, то мы должны видеть, например, две серьезные группировки внутри партии, которые были настроены сепаратистски.

О ком идет речь? Прежде всего, о грузинах и об украинцах. Почему? Дело в том, что в ходе Гражданской войны, когда ­ стало уже очевидно, чья возьмет, в 1920 году в стройные ряды большевиков полезли многие вчерашнее эсеры и меньшевики.

Например, на Украине была такая партия «боротьбистов» – это левые эсеры на украинский манер. «Боротьбистами» их называли по логотипу их газеты «Боротьба» (рус. «Борьба»). Многие представители этой партии, в частности Хвыля, Шумский, Скрипник, довольно быстро сделали себе карьеру внутри самой партии и заняли руководящие посты. Лидером этих сепаратистов был тогдашний глава СНК Украины Христиан Раковский. (Как ни странно, к этой группировке тогда принадлежал и Михаил Васильевич Фрунзе, который был главнокомандующим войск Украины и Крыма.) «Боротьбисты» говорили о том, что не надо создавать жесткую федерацию, что федеральный центр в Москве должен получить лишь небольшой объем общесоюзных полномочий, а значительная их часть должна быть отдана на откуп республикам, в том числе вопросы внешней политики и строительства вооруженных сил.

Безусловно, союзный Центр, генсек Сталин допустить этого не могли, но действовали методом убеждения, а не методом насилия. Более того, когда через год Михаил Васильевич Фрунзе оказался в Москве уже в должности первого заместителя Троцкого по военному наркомату, то он пересмотрел свою позицию и твердо встал на позицию Сталина в отстаивании единства федерации с полноценным федеральным центром.

Такого же рихтования потребовала и позиция грузинского ЦК.

Поэтому первая союзная Конституция во многом носила еще компромиссный характер. То есть все-таки полномочий у республик было чуть больше, чем в последующем. Это создавало проблемы и в процессе реализации политического курса. Затем, по мере того как федерация крепла, по мере того как шло обновление партийных государственных республиканских элит и подрастали уже новые фигуры общего союзного масштаба, эта проблема снималась.

1922 год. На партийной конференции перед созданием СССР

В.Ч.: – Теперь мы видим, каким пышным цветом распустились рецидивы сепаратизма, когда обнулили ленинско-сталинскую политику, а мощно генерируемую идею Союза превратили в немощную тень – СНГ.

Е.С.: – Ведь поймите, у нас теперь всякая шелупонь монархическая или либеральная и даже вроде бы ура-патриотическая, социалистическая обвиняет большевиков в том, что те проблемы, которые сейчас есть на Украине, создали большевики. Не бандеровцы, не поляки, не австрияки, не немцы, а именно большевики. Мол, они проводили насильственную украинизацию и т.д. и т.п. Но эти люди никак не могут понять одной простой вещи: действительно с середины 1920-х годов на Украине стала реализовываться эта пресловутая украинизация, которая была узаконена даже на пленумах украинского ЦK и в решениях украинского Совнаркома. Проводить ее стали, главным образом, эти самые вчерашние «боротьбисты» – шумские, хвыли, скрипники… Квиринг, тогдашний 1-й секретарь ЦК Компартии Украины, не смог с этой публикой справиться, и в 1925 году подал в отставку. Сталин направил туда Кагановича. Он думал, что Каганович, будучи уроженцем Киевской губернии, приведет ребят в чувство. Но и Лазарь Моисеевич оказался в плену этой публики. И тогда в апреле 1926 года Сталин пишет свое знаменитое коротенькое письмо товарищу Кагановичу и другим членам ЦК Компартии Украины. В нем две главных позиции.

Первая позиция – мы, большевики, как интернационалисты не выступаем против украинизации, мы за украинизацию, но этот процесс будет естественным, стихийным, длительным, который займет не одно десятилетие, когда вчерашние украинские селяне будут пополнять ряды промышленного пролетариата Украины. Насильственно украинизировать рабочие массы и русский пролетариат на Украине только вредит делу. Это не политика национального освобождения, как писал Сталин, а это политика национального гнета, которая может вызвать в русских пролетарских массах только антиукраинский шовинизм. Это главное сталинское положение.

Второе. Слабость местных коммунистических кадров. Территория Малороссии – это аграрные земли, промышленности нет, пролетариата нет, где там настоящим марксистам появиться? Дело украинизации целиком и полностью отдали в руки «рагульской интеллигенции». Эта интеллигенция всегда будет проводить политику украинизации под лозунгами «Геть от всего советского!»…

Вот это у нас и произошло в годы горбачевской перестройки. Всплыла именно «рагульская» публика. В нагрудный карман засунул партийный билет, а в голове остался с «рагулями» и проводит политику украинизации. Начал это еще Шелест – ему, правда, тогда по рукам дали в начале 1970-х годов, потом его выкормыш Кравчук (именно П. Шелест его в ЦК притащил в 1970 году), а после Кравчука вся эта «рагульская» так называемая ученая интеллигенция просто оседлала этот процесс. Вершиной этого процесса стала бандеровщина, которая сейчас просто озверела. Так Сталин 90 лет назад об этом говорил. Вы проводите украинизацию не по-коммунистически, и она всегда будет идти под лозунгами «Геть от всего советского!», «Геть от  русского!», «Геть от Москвы!».

Когда Сталин эту гидру, что называется, придавил, тогда процесс украинизации в том виде, в каком он проводился, был заторможен. И никаких проблем во взаимоотношениях украинского, русского, белорусского и других народов не было.

Когда украинизация проводилась по-коммунистически во времена Сталина, никаких проблем во взаимоотношениях партийных государственных элит между республиками не было. Я уже не говорю об интеллигенции. Сколько в Москве было деятелей украинской культуры, которые здесь осели и которые сделали себе блестящую карьеру? А возьмите  маршалитет, генералитет… Все имена на слуху.

Когда украинизация проводилась на советский, на коммунистический манер, не растворялось русское, украинское, белорусское или чье-то в советском, а наоборот, национальное обогащалось, развивалось от взаимодействия. Был расцвет и национальных культур, и общесоветской культуры.

А сейчас мы выкинули под забор советскую культуру, у нас ее нет. У нас вроде бы цветет национальная культура, но покажите мне что-либо сравнимое с советской и с национальной культурой. Сейчас снимают одну пошлятину и всякую фигню, которая не то, что неприятно смотреть, а стыдно глаза открыть на это. Сняли советскую цензуру, так покажите нам выдающиеся произведения. Ничего нет, 30 лет барахтаются, никак не могут наесться бесцензурной стряпни.

В.Ч.: – Скажите, 1920-е годы для Сталина были огромным испытанием, чрезмерной перегрузкой. Где он черпал силы, на кого опирался?

Е.С.:  – Немного назад вернусь, хочу еще одну важную вещь подчеркнуть. Тем, кто обвиняет коммунистов, большевиков в том, что они создали рыхлое государство, которое развалилось от дуновения легкого ветерка, напомню, что самый суровый экзамен Советскому Союзу как многонациональному государству вынесла война, и Сталин в этой войне победил. Гитлер рассчитывал, что как только начнет войну против Советского Союза, он рассыплется, как карточный домик, и все эти якобы угнетенные народы ударят в спину большевистскому руководству. Ничего этого не произошло. Посмотрите, сколько среди полных кавалеров ордена Славы было выходцев из Средней Азии – киргизов, узбеков, таджиков. Они по-русски толком говорить еще не могли, но пошли защищать Советский Союз. Это как раз подтвердило правильность национальной политики больше­виков…

Теперь об испытаниях и силах… Несколько месяцев назад я перепечатывал мемуары Григория Зиновьева, так называемые тюремные мемуары, которые раздобыл Юрий Николаевич Жуков в архиве. Об этих мемуарах никто не знал вообще… Я читал внимательно – это какой-то ужас! Зиновьев, его банда, все эти троцкисты-бухаринцы в чистом виде – пауки в банке, которых интересовали только личные амбиции – и не более того.

Сталин эту публику прекрасно знал, он понимал, что с ними что-либо построить было невозможно. И от власти они не хотели уходить. Сталину необходимо было отстранить их, потому что он понимал, что ему нужны совершенно иные кадры, а не эти так называемые забронзовевшие профессиональные революционеры, которые за свое участие в борьбе с царизмом уже памятники себе поставили. Ему нужны были люди, которые получили бы современное образование и были бы готовы вместе со Сталиным в его команде строить социализм. Поэтому он стал активно проводить политику поиска, пестования и подготовки кадров: проводить политику культурной революции, когда миллионы и миллионы безграмотных людей шли получать знания, становились инженерами, учеными, квалифицированными рабочими.

Надо сказать, что за 1930-е годы Сталин такую систему подбора и подготовки кадров создал. Подобрал очень деятельную команду ближайших помощников. Среди них был и Валериан Владимирович Куйбышев, и Григорий Константинович Орджоникидзе, и Сергей Миронович Киров, и Вячеслав Михайлович Молотов… Про Молотова почему-то забывают, но он все годы индустриализации и коллективизации, культурной революции напрямую отвечал за все это, он был главой правительства с декабря 1930 по май 1941 года – десять с половиной лет был главой правительства. Его вклад в развитие СССР огромен. В Москве уже стоит памятник Примакову, который полгода был главой правительства, но нигде нет памятника Молотову, который возглавлял правительство в самый важный период строительства нашей индустриальной и военной мощи, без которой мы вообще бы и войну не выиграли. Надо бы обращение общенародное сделать, чтобы Молотову поставили памятник.

То же самое касается Ворошилова. Говорят о том, что Клим Ворошилов, первый красный офицер, был дуболомом, который не разбирался ни в чем, в том числе и в военном деле. Но Сталин не был таким глупым, чтобы позволить себе роскошь во главе армии иметь малоспособного человека. Напомню, что Ворошилов был знаком со Сталиным еще с 1906 года, они вместе были делегатами IV объединительного съезда. Ворошилов стал членом ЦК еще при Ленине, в марте 1921 года. То есть Ленин знал, что собой представляет Ворошилов. Воссоздание и переоснащение Красной Армии пришлось на годы именно его руководства наркоматом.

Самое главное, что во второй половине 30-х годов подросла та молодая поросль сталинских наркомов, которые и вынесли на своих плечах все тяготы и военного лихолетья, и послевоенного восстановления. Фамилии их хорошо известны: Устинов, Малышев, Завенягин, Вахрушев, много еще кто.

…Есть еще одна версия… Она, конечно, нуждается в особой проверке… В 2015 году выходила книга Александра Пыжикова «Корни сталинского большевизма», где он выдвинул версию, что одним из важных условий победы Сталина в реализации своего курса стало то, что в своей борьбе против так называемой иудейской космополитической верхушки, части партии Троцкого, Каменева и Зиновьева… Сталин опирался на так называемую староверческую партию. Пыжиков провел детальное биографическое исследование ближайших сталинских соратников и многих наркомов того призыва и установил, что практически все были выходцами из староверческих анклавов и воспитывались в соответствующей среде, имели соответствующую ментальность коллективизма и трудолюбия. Это относится к Молотову, Ворошилову, Швернику, Маленкову, Булганину, Кабакову, Малышеву, Устинову, Громыко… Они были выходцами именно из староверческих анклавов.

Недавно слушал интервью внука А.А. Громыко, которого тоже зовут Андрей, и он рассказал, что Андрей Андреевич дорожил своими староверческими корнями. И это очень любопытная тема еще и потому, что ментальность человека, которую он с молоком матери воспринял в молодые годы, во многом определяет и весь его жизненный путь. Такие люди в своих жизненных установках были очень скромными, не разгульными – людьми, которые были нацелены на результат и на совместную общинную работу. Сталин понимал и ценил такой менталитет.

В.Ч.: – Советский Союз был уникальным произведением человечества, во многом экспериментальным. В революционный период появились совнаркомы, наркоматы, Госпланы, совнархозы, колхозы, даже имена людей. И сейчас можно встретить Владиленов, Стальевичей и т.д. Да от самого слова «СССР» веяло революционной новизной… Но по мере «взросления» Советского Союза в его облике стало проглядывать лицо классической России. Это при Сталине, в 30-е годы, во время Отечественной и позже. Как вы считаете, связано ли это с «русским патриотизмом» Сталина, с его склонностями к русским традициям, к русской классике?

Е.С.: – Думается, процесс этот более сложный, чем «обрусение» СССР. Надо иметь в виду, что, действительно, в 1920-е годы у нас превалировали нигилистические настроения в отношении исторического прошлого нашей страны. Под это подгонялась соответствующая теоретическая база небезызвестной школой Покровского. Под это подгоняли педагогические концепции Выготского, Блонского, Залкинда и других. И борьба между космополитами, нигилистами и патриотами шла всегда. Сталин в этой борьбе занимал часто позицию именно патриотической части партии.

Не надо представлять все таким образом, что все большевики были нигилистами. Ничего подобного. Ленин никогда не был нигилистом. Он говорил молодежи, что для строительства коммунизма надо впитать все самое лучшее, что было выработано за всю историю человечества. Он настаивал на том, что мы должны гордиться тем, что именно русский народ дал миру выдающихся представителей прогрессивной мысли революционного движения, и называл в данном случае Радищева, декабристов и так далее. Ленин не был русофобом. Ленин был человеком, который любил свой народ. В 1918 году (!) он подписал 50 декретов о создании научно-исследовательских институтов. Власть большевиков в это время весела на волоске, а Ленин думает о будущем, о создании научной базы – будущей Советской России.

Что касается соединения русского и советского. Этой проблемой Сталин озаботился еще в начале 1930-х годов – вскоре после смерти Покровского. Он эту проблему детально обсуждал с рядом своих соратников, в частности со Ждановым и Маленковым, несмотря на то, что Маленков был выходцем из старообрядческого анклава оренбургского казачьего войска, а Жданов был из семьи потомственных церковников-никониан. (Тогда еще шутка ходила, что в родстве у Жданова было чуть ли не половина Синода Русской православной церкви – и со стороны отца, и со стороны матери.) Его отец был профессором духовной академии, при этом человеком революционных взглядов. И сам Андрей Александрович вспоминал о том, что отец оказал очень большое влияние на его становление именно как марксиста…  Так вот именно тогда, в начале 30-х,  впервые был поставлен вопрос о необходимости формирования советского и русского патриотизма.

То есть для советского патриотизма было мало одной марксистско-ленинской теории. Нужна была историческая база. А этой исторической базой могла стать героическая борьба нашего народа с иноземными захватчиками и героическая борьба лучших представителей нашего народа против помещичье-буржуазного гнета. Сталин и другие лидеры партии помнили знаменитое выражение Маркса, что «классовая борьба – локомотив истории». Классовая борьба за освобождение трудового народа от пут эксплуатации, будь то феодальной, рабовладельческой или буржуазной, неважно.

Именно тогда была поставлена задача по восстановлению преподавания гражданской истории не только в вузах, но и во всех школах страны. Была поставлена задача написания общедоступного учебника по истории народов СССР, не только русского народа.

Работа эта заняла долгие годы, учебник был написан лишь незадолго до войны, в 1939 году. Но преподавание самой гражданской истории шло не в отрыве и не в отрицании исторического прошлого нашего народа, а в тесной связи с ним.

Напомню, что с середины 1930-х годов снимали фильмы не только о Чапаеве, Щорсе и других героях Гражданской войны. Тогда же появляется фильм об Александре Невском, о Петре I, о Богдане Хмельницком. Такой естественный сплав русской и советской истории заложил основы воспитания советского патриота. Сама война опять-таки стала экзаменом на проверку и прочность этого советского патриотизма. Ребята, рожденные в 1920–1925 годах – напомню, что на фронт последним призывом были люди, рожденные в 1927 году, – уже воспитывались именно на базе советско-русского, советско-национального патриотизма. Одно не отрицало другое. Просто был классовый подход в оценке исторических событий русской истории.

Многие русские князья, цари, полководцы, государственные деятели, чья деятельность носила объективно прогрессивный характер, были поставлены в один ряд с выдающимися представителями революционного движения, революционной мысли. О них снимали фильмы и писали художественные романы или исторические исследования.

А посмотрите на наших героев Отечественной. Как мы говорим – иконостас на груди. С одной стороны орден Ленина, орден Красного Знамени, орден Красной Звезды, и тут же орден Александра Невского, орден Кутузова, орден Суворова, орден Богдана Хмельницкого, Ушакова, Нахимова. Вот органическое соединение одного и другого, и какой это дало кумулятивный эффект и результат. Это лишний раз подтверждает гениальность Сталина не только как руководителя, но и как крупнейшего идеолога и теоретика марксизма.

Удивительный сплав единого, общесоветского и национального. Поэтому Советский Союз так и развивался гармонично.

Были ли противоречия в рамках советской государственности, в том числе национальные? Конечно, были. Но они, главным образом, носили бытовой характер. С другой стороны, надо иметь в виду, что в национальных республиках всегда присутствовала разного рода национальная шобла, которая мимикрировала под коммунистов. Например, возьмите того же Кравчука. Проследите его карьеру. Он при всех режимах сгодился – образчик политической гнили. Такие и в России сидели все эти десятилетия. Когда пришел Михаил Сергеевич, Яковлев и прочая сволочь, то их звездный час настал. Тогда они показали свое истинное лицо, в том числе и Кравчук.

Это тоже надо изучать, потому что на своих ошибках надо учиться, чтобы больше этих ошибок не допускать. У нас богатейший опыт, и надеюсь, что будущие руководители нового Советского Союза это учтут и больше подобных ошибок не допустят. Будут стоять зорко на страже подлинных интересов всех народов нашей Великой Родины, а всякого рода проходимцев будут вычищать. При Сталине же были чистки партийные, а потом от них отказались. А зря! Этот исторический опыт тоже надо брать на вооружение.

Посмотрите, как сейчас идет подбор кадров через конкурсы во всякие структуры наподобие «Будущих молодых лидеров» и т.д. и т.п. Они тяжелее одного места не держали, но уже готовы руководить целыми отраслями и губерниями. При Сталине такого безобразия не было. Человек шел по всем ступенькам своей карьеры, пускай он долго не засиживался – полгода-год, но везде показывал результат. Показал свою эффективность, показал реальный результат – шажок вперед. Если споткнулся, его поправляли, если не понимал, то с этой карьерной лестнице слетал. Было совершенно иное чувство ответственности перед самим собой.

И последнее. Недавно писал о Ленинградском деле… У нас вокруг этого тоже нагородили большое количество мифологии всякой, но я считаю, что ленинградцы получили по заслугам. Те документы, которые я читал, вопиют, что называется. Они там с катушек слетели, и Попков, и Капустин, и Кузнецов. Что Сталина возмутило, прежде всего? Даже не их игра в русский патриотизм, как обычно им приписывают, не что они ярмарку провели, а Сталина возмутило, что они покусились на святое святых его системы – на честность выборов на партийно-отчетных собраниях. Сталин эту систему в 1937 году на февральско- мартовском пленуме застолбил как обязательное условие для выдвижения партийных кадров. Выборы должны быть тайными, честными, должны отражать реальное настроение в партийных комитетах на местах, а значит, и настроение тех или иных областей, краев, республик и так далее. Это правило жестко соблюдалось.

Я посмотрел специально в работе Сушкова отчеты о послевоенных конференциях многих обкомов и крайкомов партии в РСФСР. Везде реальные цифры: сколько «за», сколько «против», сколько «воздержались», и т.д. и т.п. И центральная власть – Москва – оперативно реагировала на это. Если кто-то из секретарей обкомов и крайкомов или председателей облисполкомов получал значительное количество голосов «против», то их снимали с работы. А здесь ленинградское руководство впервые Сталина обмануло, сказало, что нас всех – Попкова, Капустина, Лазуткина – избрали единогласно. Когда поступил сигнал, что на самом деле это не так, Сталин дал команду Маленкову ехать в Ленинград и проверить, что на самом деле было. Началась проверка. Вскрылись художества, которые Сталин простить не мог.

Система сталинской подготовки, подбора и отсеивания кадров была сломлена Хрущевым. Это погубило Советский Союз. Если бы система, созданная Сталиным в 1937 году, была сохранена, не разрушена Хрущевым, такие уроды, как Горбачев, никогда бы не оказались во главе партии. Это тоже урок, который мы должны извлечь.

В. ЧИКИН: – Огромное спасибо вам, Евгений Юрьевич! Очень интересно! Много нового узнает читатель.

Е. СПИЦЫН: – Вам большое спасибо, что уделили время. Я вас уважаю и ценю за вашу несгибаемую позицию.