Порка крепостных девок рассказы

В Интернете много подобных историй. Как правило, все они начинаются или закан-чиваются фразами вроде: «эта история абсолютно реальна»… Быть может это и так, но выглядит все это скорее как фантазии. По крайней мере, большинство историй на правду совсем не похожи.

Похоже ли на правду то, что сейчас расскажу я? Судите сами. Уж мы-то с женой зна-ем, что в тут правда, а что нет. Итак, вот моя история.

Это произошло восемь с половиной лет назад. Тогда мы с моей супругой еще не практиковали ни группового секса, ни секса на стороне. Несколько раз говорили о том, что было бы интересно это попробовать, но дальше разговоров дело не шло. Нас все уст-раивало в наших отношениях. Образцовая семья, интересная работа, сын-первоклассник, хорошие соседи, друзья, с которыми вечером, после работы, можно посидеть, попить пив-ка, поглядеть фильм или футбол, поговорить о чем-нибудь.

Вот с таких вечерних посиделок все и началось.

Мы с моим приятелем Лехой (назову его так), зашли ко мне домой после бани, в ко-торую мы ходили раз в неделю. Купили пива, вяленой рыбки, комфортно расположились перед телевизором на диване. Потягивая из высоких стаканов холодное пиво разговарива-ли о том, о сем, о политике, о спорте, о работе. Наконец, разговор зашел и о женщинах. Леха, тогда он еще не был женат, рассказал мне о своих любовных похождениях, я с ним поделился историей недавней поездки с женой на море, показал ему фотографии этого от-дыха. На некоторых снимках жена моя, Вика (пусть ее так зовут ), позировала в мокром купальнике, полупрозрачном от морской воды. Я заметил, что невольно Леха на таких снимках задерживает свое внимание, явно пропуская фото, на которых запечатлены пей-зажи и виды. Моя жена очень красивая, яркая и сексуальная женщина, поэтому такая ре-акция на нее бывает часто и мне это нравится. Гордость появляется какая-то за нее, что ли.

Когда позвонили в дверь, мы как раз допивали последнюю бутылку пива. Пришла Вика. Прошла, не раздеваясь, в комнату, поздоровалась с Лехой, поглядела на столик, за которым мы с ним сидели, на пустые бутылки.

– Вы что, все уже выпили? И мне не оставили? – Шутливо нахмурилась она.

– Ага. – Согласно кивнули мы с Лехой.

– Тогда ноги в руки и марш в магазин. Я тоже пива хочу.

– Хорошо, – ответил я, – а ты тогда пока гостя развлекай. Только фото не показывай, я их уже показал.

Ушки жены порозовели. Она поняла, что Леха видел и те фото, на которых она почти голая.

– Ладно, – с вызывающей улыбкой и прищурившись, ответила она мне, – иди, мы найдем о чем поговорить.

Вика проводила меня до коридора.

– Зачем ты показал ему те фото? – спросила она меня там.

– Почему нет? У тебя очень красивое тело и ты ему очень понравилась.

– Он прямо так и сказал? – удивилась она.

– Нет, но по его глазам и так все было понятно.

– И ты не боишься оставить нас одних?

– Не боюсь. Во-первых, я ненадолго, а во-вторых, я тебе доверяю. – Я поцеловал ее в губы. – Ты же у меня умничка.

– Ты еще меня плохо знаешь, – улыбнулась она и вытолкала меня за дверь.

Магазин был недалеко и, примерно через полчаса, я был уже дома.

Леха и Вика сидели рядом на диване и о чем-то разговаривали. Вернее говорила Ви-ка, а Леха сидел и со смущенным видом ее слушал. Честно говоря, было отчего смутиться. Пока меня не было, жена переоделась. Теперь на ней была короткая черная юбка и темно-синяя полупрозрачная блузка на голое тело, через которую явственно просвечивала Вики-на грудь с розовыми ореолками сосочков.

Увидев меня, Леха соскочил с дивана.

– Пойдем покурим. – Предложил он мне.

– Пойдем, – согласился я, выставляя из пакета бутылки с пивом на стол.

Когда Леха вышел на балкон, Вика показала мне язык.

– Я же говорила, что ты меня еще плохо знаешь.

– Да уж, такого даже я не ожидал, что уж говорить о нем. – Я улыбнулся и покачал головой.

– Тебе не нравится? – нахмурилась жена.

– Мне очень нравится. Особенно вот это, – я погладил через легкую ткань блузки Викину грудь.

– Вот и славно. Тогда берегитесь, мальчики.

Я с вопросом поглядел на нее.

– А ты что, против?

Нет, отчего же. Давай попробуем.

Я вышел на балкон, взял из протянутой Лехой пачки сигарету и закурил. Приятель был явно смущен. Он явно что-то хотел сказать или спросить, но не мог решиться. Мы молча докурили и вернулись в комнату. Вечер продолжался. Мы пили пиво, рассказывали анекдоты, показали Лехе видео нашей поездки в Прагу, на фестиваль пива. Вели себя так естественно, что Леха, наконец, расслабился и к тому моменту, как пиво вновь закончи-лось (сколько пива не бери, все равно второй раз бежать (с) ), вел себя абсолютно естест-венно.

– Ну, что, еще пивка взять? – я встал с дивана.

– Давай. – Немного подумав, согласился Леха. – Только я с тобой прогуляюсь.

Вика улыбнулась.

– Только вы недолго там, мальчики. И креветок купите.

Мы вышли с Лехой из подъезда.

– Никогда не думал, что она у тебя такая, – решился, наконец, на разговор он.

– Какая? – Я сделал вид, что не понял его.

– Ну вот такая вот. – Не сразу подобрал он нужные слова. – Смелая, раскованная, что-ли.

– И смелая и раскованная и сексуальная. – Согласился с ним я. – Умничка просто. Я ее очень люблю.

– Да. – Вздохнул Леха. – Повезло тебе с ней.

– Повезло. – Согласился я.

Мы некоторое время помолчали.

– Да ты не тушуйся, расслабься. Нравится Вика, так поухаживай за ней, пофлиртуй, она это любит.

Леха остановился.

– Ты что? Она же твоя жена.

– Ну и что? Жена это во-вторых.

– А во-первых что?

– Не что, а кто. Пошли. – Хлопнул я его по спине. – Женщина она во-первых. краси-вая, милая, сексуальная женщина. И будет рада, если ты за ней поухаживаешь.

Когда мы вернулись, Вика уже убрала со стола тот беспорядок, какой мы там навели, помыла и поставила на стол чистые стаканы и порезала копченые косички сыра.

– Как вы долго ходили… – капризно надув губки сказала она. – Я уже заскучала тут одна.

Забрав у меня пакет, Вика отправилась на кухню разогревать купленных нами замо-роженных креветок. Леха украдкой, видимо не веря тому, что я ему недавно сказал, по-глядел ей вслед.

– Красотулька, точно. – сказал я, разливая пиво.

Вернувшись, Вика поставила на стол тарелку с креветками.

– Мальчики, подвиньтесь. – Она села между нами на диван. – Мне так удобнее. – Она взяла стакан с пивом, пригубила его и поставила на стол. – Ну, рассказывайте, где вы так долго ходили?

– Ну, мы поговорили о своем, о мужском, покурили, в магазине очередь выстояли.

– На девок, поди, заглядывались?

– Что ты, какие девки, – улыбнулся я, делая самое невинное выражение лица. – Зачем нам девки, когда у нас есть ты? – Я положил руку ей на бедро, погладил его и слегка сжал, – Ты у нас самая красивая и самая желанная.

– У нас? – Улыбнулась она, взяла за руку Леху и положила ее на другое свое бедро.

Леха попытался было ее убрать, но увидев, что я смотрю на него с улыбкой, оставил ее. Вика откинулась на спинку дивана и обняла нас с ним за плечи.

– Ну ладно, смотрите у меня.

Она это сказала с таким грозным видом, что мы не выдержали и рассмеялись.

Креветки были съедены, пиво выпито. Я сидел на диване и смотрел как Леха танцует с Викой. Его руки лежали значительно ниже ее талии, глаза блестели, было видно, что он уже с трудом сдерживает себя. Вика тоже была на взводе и нетерпеливо поглаживала его спину. Было очевидно, что я им мешаю. Вздохнув, – я бы не отказался присутствовать на продолжении вечера, я встал и вышел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. Не-много покурил в форточку, погасил свет и лег, не раздеваясь на кровать. Сделал вид, что сплю. Через некоторое время дверь в комнату приоткрылась и осторожно вошла Вика.

– Ты спишь?

Я не ответил, только старательнее засопел.

– Он уже спит, – сказала она обернувшись.

Вика вышла, оставив дверь полуоткрытой.

Когда музыка на компакт-диске закончилась и стало тихо, я услышал сперва осто-рожное, затем, когда страсть накалилась, отчаянное поскрипывание старого дивана. Это продолжалось довольно долго и оборвалось почти одновременным всхлипыванием моей жены и довольным стоном Лехи. Затем скрипнула дверь балкона, и я услышал тихие голо-са и сдержанный смех моей жены.

Выпитое пиво дало о себе знать, и я уснул.

На удивление, утро не было мрачным, несмотря на то, что я поздно уснул и немало принял на грудь. Я встал, вышел из комнаты. Вика спала на диване, до пояса прикрытая пледом. Я улыбнулся: «досталось же тебе вчера… интересно будет послушать твой рас-сказ о том, что вы тут делали». Вика, словно услышав мои мысли, улыбнулась во сне.

Вот такая вот история. Вернее ее начало. Безусловно, я расскажу и то, что происхо-дило, когда я уснул, что происходило потом с Лехой, с Мишей, с Сашей и еще многими другими. Расскажу, если вам это интересно.

Я учился в школе. В моем классе было много классных девчонок, но я как-то никогда не решался к ним подойти и как-то сказать о том, как они мне нравились. Так получилось, что я всегда мечтал быть врачом, поэтому и пошел в последних классах учиться в частную школу с медицинским уклоном, как это ни странно, но в моем классе было всего несколько парней и тем более почти все они были ботаниками. Девочки составляли подавляющее большинство. Как и в любом классе я нравился девочкам, они, в свою очередь, нравились мне.

Еще раньше, когда в школьные годы меня обуревали сексуальные желания я копался в Интернете и случайно обнаружил такую категорию в порно, как фемдом, или женское доминирование. Я просто обожал эту вещь, особенно , когда она не переходила в садомазо, а была лишь символической.

Что говорить, наши девчонки взрослели и подавали первые признаки похоти. Впервые я был несколько удивлен на уроке по биологии, когда мы проходили строение выделительной системы у мужчин. В тот момент , когда учитель рассказывал из каких частей состоит мужской половой член, девчонки напряглись и самые отвязные из них начали посмеиваться над плакатом, висящим на доске, изображавшим мужское достоинство во всей красе. После этого прошла примерно неделя и у нас был опрос по этой теме. К доске вызвали одну классную девку – Аню Петрову. Я чувствовал что она проявляет интерес ко мне, да и сам ей симпатизировал. Она расправила свои коротко стриженые густо черные волосы, посмотрела на меня и под тихие усмешки одноклассников стала выходить к доске, раскачивая своими небольшими , но пухлыми ягодицами, туго обтянутыми джинсовой тканью. Подойдя к месту, она послушно взяла указку и начала ответ, слегка похлопывая длинными ресницами, закрывавшими голубые глаза.

— Итак, Аня, расскажи–ка нам из чего же состоят мужские половые органы?- произнесла учительница,- Хватит хихикать как маленькие, класс!

— Мужские половые органы состоят из яичек, которые служат для выработки семени у мужчин,- сказала Анька показывая указкой на яйца, и слегка улыбаясь,- затем там также есть половой член…

После этих слов она слегка облизнула накрашенные губки и продолжила.

— Мужской половой член, вот он,- и она показала указкой, тыкнув в головку,- играет очень важную репродуктивную функцию, он состоит из пениса и головки, покрытой крайней плотью для защиты от повреждения. Крайняя плоть- это такая кожица которая, покрывает головку, причем, во время полового акта, она должна оттягиваться для облегчения возвратно-поступательных движений…

Все это время Аня смотрела мне в глаза, которые я сначала попытался спрятать, а потом жадно ловил ее взгляд и не на шутку возбудился, так как все это время, воспользовавшись моментом, когда учитель отвернулся, Аня постоянно двигала рукой вдоль указки, как бы дроча член.

— Молодец, Аня, садись, очень подробный и хороший ответ, я думаю тебе можно стать урологом- и учительница усмехнулась- , пять!

— А и так им собираюсь стать, моя мама уролог.- ответила Аня и села на место.

Да этот случай не на шутку взволновал мой член и я после уроков поспешил домой, заметив, как в школьном дворе стояла компания Ани и ее подружек, показывавшая мне пальцем вслед и смеясь.

Мои одноклассницы часто занимались всякими пошлостями и как-то раз они решили устроить среди нашего класса опрос, какой вид секса каждый из нас предпочитает, несмотря на то , что большинство еще были девственниками. На перемене ко мне подошла Катя, подруга Аньки и она сама и задали этот вопрос:

— Вам какая разница?

-Ну скажи- это же шутка всего лишь!

-Ничего себе шутка..

-Да все вон отвечают и не стесняются, кстати наших ботанов –парней преобладает оральный секс, а у девок- классический.

— Ну ладно, мне нравится фемдом.

-Что?

-Фемдом.

-Это че такое? –спросила Анька.

-У тебя инет есть?

-Ну да…

-Ну вот будет интересно посмотри, все отстаньте.

На этом наш тогда еще ничего не обещавший разговор кончился, я и представить себе не мог что из этого выйдет.

На следующий день я пришел в школу как ни в чем не бывало, но компания любителей соцопроса уже сидела на задней парте, что-то яро обсуждая. Катя, девчонка лет 17 с каштановыми волосами по плечи, зелеными глазами и чуть длинноватым, но курносым носиком, позвала меня к ним, они попросили меня сесть на первый урок перед ней и Анькой. Я сел с радостью, первый урок должен был быть география, но перед самым началом к нам пришла завуч и сказала , что географичка заболела и приказала нам тихо сидеть в классе и делать уроки по другим предметам. Мы, конечно, ответили утвердительно, но как только она ушла начали болтать. Девчонки с парты позади меня, окликнули меня:

— Тебе действительно понравилось это?

— Что это?

— Ну фемдом?- спросила Аня.

— Ну так необычно….

— Когда девчонка лидирует?

— Чтобы понять, что мне действительно нравится,- сказал я, слегка покраснев, но уже входя в раж,- посмотри CFNM …

— А это что такое? – округлила глаза Катя.

— Ну это вроде, когда девчонок несколько они одетые а парень голый…- засмущался я.

— А как они ну это, там трахаться будут? –сказал Анька и я заметил румянец у нее на щеках, а руки она держала всегда под партой, ее глаза блестели.

— Они не будут, они там обычно доводят парня руками….

И тут ко мне обернулись две девчонки, которые сидели передо мной, ( я был один за партой) это была Вика, блондинка с очаровательным лицом, но немного плоская, и Алена, у нее были черные волосы, стрижка каре и классная небольшая грудь. Они видимо подслушали наш разговор с самого начала:

— Так, это вы тут о чем разговариваете? Извращенцы?

— Мы….давайте к нам только не кричите…- сказала Анька.

Они тоже входили в число подруг Ани, которые за день до этого стояли в школьном дворе, поэтому им почти даже не надо было ничего объяснять.

— Как это рукой ?- не унималась Анька.

— Ну дрочат ему! – тут девчонки подавились смехом.

Внезапно в дверь класса залетела учительница по географии, которая вела уроки у параллельного класса и пришлось вернуться к учебе. Так прошел этот день, больше мы с девчонками на эту тему не общались. Однако на следующий день, как только я пришел в школу ко мне подбежали все 4 подруги:

— Послушай, Стас, -сказала Анька, застенчиво улыбаясь,- мы вчера все вместе посмотрели видео в сети и…

— Нам понравилось -сказала Катя.

— Да, и мы хотели бы попробовать также…-вырвалось у Анюты.

— Вы?

— Да, мы …. И ты единственный ,с которым это можно попробовать. –добавила Вероника.

-Соглашайся! –чуть не крикнула Аня – У Алины сегодня свободная квартира, да и у нас всего 4 урока….

Я просто выпал в осадок от такого предложения хоть я и мечтать о таком не мог.

— Ну как?

— Я…согласен…

— Отлично! Тогда сегодня же идем к Алинке.

На лицах девочек появилась неподдельная радость. Четыре урока прошли очень быстро и вскоре мы оделись и пошли к Алине, по дороге мы купили бутылку вина. По-моему девчонки были действительно счастливы, как это ни глупо говорить. Как только мы зашали в квартиру, Аня приказала мне идти и помыться в душе. Я был не прочь помыться, тем более, что мой член уже разрывался от возбуждения, в ванной я облился холодной водой и это немного остудило меня.

Когда я вышел из ванной в квартире было тихо и лишь где-то в зале радавались женские смешки.

-Девчонки, вы где?- окликнул я.

— Стасик, иди сюда!

Я подошел к залу, дверь в него была прикрыта.

-Можно?- постучался я.

-Входите! –Раздался командный голос Кати.

Я был слегка удивлен и подумал, что это просто шутка. Открыв дверь, я был ошеломлен, передо мной сидели мои четыре одноклассницы во врачебных белых халатах, я понял какую роль должен играть.

— Заходите, закрывайте за собой дверь. –сказала Алина с беспристрастным голосом, видно было, что она сидит в юбке, так как из-за стола торчали ее ножки в черных колготках в сеточку.

— Что вас беспокоит?- сказала Ника.

— Доктор, вы что не видите? По-моему у него очень тяжелая болезнь, у него недодроч! – проговорила Анька и опять облизнулась, как тогда на уроке.- Как по вашему, доктор, Екатерина?

-Да, определенно! Раздевайтесь, будем вас лечить, пациент!

Я скинул джинсы и майку, оставшись в трусах из которых торчал мой член.

— Вот, а вы говорите, что у него такого!- сказала Алина- У него сильная эрекция!

Она подошла ко мне , оттянула резинку трусов и прижала мой член к моему животу, шлепнув по залупе резинкой, после чего они засмеялись.

-Да я вижу он болен, подойдите к врачебному столу, пациент- приказала Ника.

Я подошел, не изменяя положения своего члена. Девчонки подались вперед, я ощущал их горячее дыхание на своем члене. Вероника протянула свою руку к моей головке и погладила уздечку, я слегка дернулся назад.

— Да, это определенно недодроч! Ему требуется лечение!

Она жестко оттянула резинку моих трусов и еще раз щелкнула ей об мой член.

— Не двигайся. Иначе мы не сможем вылечить тебя! Медсестра, возьмите прибор и измерьте длину его хера!

Алина взяла со стола школьную деревянную линейку и измерительную ленту опять приблизилась ко мне. На сей раз она зашла мне за спину и освободила мой хуй, который торчал из-под трусов как мачта, сняв с меня трусы. После, она придвинула меня к столу, за которым сидела вся остальная «комиссия», крепко зажала мою головку между большим и указательным пальцем и преодолевая сопротивление моей эрекции, положила его на стол. Я ощутил приятную прохладу поверхности стола. Тем временем Вероника вовсю принялась измерять мой член, а Анька записывала все параметры на листе. Все это сопровождалось забавными комментариями со стороны « ВРАЧЕБНОГО КОНСИЛИУМА».

— Длина полового члена пациента- 17 с половиной сантиметров.

-Вот это палка!- шепнула на ухо Ане Катя.

— Диаметр члена в обхвате- 14 сантиметров.

-Медсестра, осмотрите его яйца!

-Яички твердые.

-Так, отлично. Медсестра! Вы можете занять свое место.

Вероника отпустила мой член и он как оттянутая ветка на дереве возвратился на место, слегка шлепнув меня по животу. Алина за столом закусила губу и попросила Веронику повторить, она с превеликим удовольствием опять отвела мой член вниз и отпустила, он совершил те же самые движения .

-Вот это стояк!!!- вырвалось у Алины и она прыснула смехом.

Внезапно Аня поднялась из-за стола. Она достала из своего кармана резиновые перчатки и натянула их на руки. Подойдя ко мне, она осторожно, как будто бы с легким отвращением взяла мой член за головку , присела на корточки и осмотрела его от основания до кончика залупы.

— Что же вы так небрежно относитесь к разрядке вашего сексуального желания, это формирует у мальчиков недодроч!

— Да нет, я даже очень…

— Помолчите , вы мне мешаете! –перебила она меня со строгостью.

— Сейчас вам придется подвергнуться одной процедуре, которая поможет вам излечиться, но не факт, что только одной!- в этот момент она посмотрела на меня и подмигнула, на секунду покинув роль уролога.

Она взялась за мою головку большим и указательным пальцем и медленно оголила мою залупу, туго оттяну крайнюю плоть.

-Заметьте, доктора, головка чистая и слегка увлажненная природной смазкой!- она поднесла палец к отверстию на залупе и дотронулась до капельки смазки, выступившей из него, после чего как бы попробовала ее на ощупь. Она приподняла мой хуй и потерла большим пальцем уздечку, видно было , что она возбуждена , но держит себя в рамках своей роли.

— Коллеги, расчистите стол!

Девчонки убрали все со стола. Аня приподнялась встала на цыпочки и поцеловала меня взасос.

-Я бы уже сейчас засунула твой классный хуй себе в пизду, но мы сегодня не для этого собрались!- шепнула она.

Анька подвела меня к столу, не отпуская своей железной хватке на члене, и приказала мне лечь на стол.

— Подождите, зачем?

— Пациент, вы что еще сопротивляться будете? –прикрикнула на меня Алина.

Я повиновался и лег на спину, через секунду я понял, что недооценил девчонок, они достали откуда-то веревку и начали привязывать мои руки и ноги к ножкам стола. Да это было действительно круто!

После этой процедуры девчонки окружили меня и начали пялиться стоя.

— Коллеги на первой стадии нашей операции стоит большее внимание уделить яичкам пациента и его пенису, то есть стараться почти не касаться головки его хуя.- обратилась Аня ко всем,- Катенька ты будешь первой кто приступит, но перед этим….Вероника принесите смазку!

Вероника сбегала на кухню(!) и оттуда принесла бутылку с оливковым маслом.

— Пациент, вы когда-нибудь слышали что средства на растительной основе гораздо более эффективные чем химические препараты?

После этих слов сразу же не дожидаясь моего ответа, Анька обильно полила мой член маслом.

— Катерина.

Катя подошла ко мне ближе и взяла мой член к себе в руку, второй рукой она принялась ласкать мои яйца. Как и сказала Аня , Катя почти не касалась моей головки, только слегка, поэтому я ощущал только то как катались мои яички в ладони одноклассницы. Масло действительно эффективно снизило силу трения, поэтому ладошка Кати ходила вверх-вниз по моему стволу с великой скоростью, издавая лишь хлюпающие звуки.

Затем резко поступила команда прервать дрочку и дело в свои руки взяла Алина. Ей Аня разрешила массировать только головку.

— Только залупу? –спросила Алина в то время, когда Катя еще обрабатывала мой член.- Я хочу подрочить весь член!

-Нет, Алина, это моя новая техника, я думаю, что он получит от нее максимум удовольствия, да тем более, так интересней!

Алина не стеснялась, как только она встала у станка, она наклонилась и лизнула меня прямо в отверстие в залупе, пройдясь по уздечке и обратно. Ее руки вытворяли чудеса, я думаю, что эта девочка обладала природным чутьем к тому, как доставить парню удовольствие, она лизала и дрочила всю мою залупу. Но она совершила одну ошибку, у Алины были длинные ногти и вот, когда я уже был почти на пике возбуждения, она нечаянно чуть-чуть надавила своим ногтем на уздечку и сам того не ожидая, я стал сбрасывать возбуждение.

-Что такое. Малыш? – спрашивала она она и вертелась по сторонам, ища поддержки в глазах подруг, но было тщетно.

-Вот видишь, Алина, молодому врачу немного не хватает опыта, медсестра, приведите пациента в чувства, на сей раз работайте по всей площади.

Алина с поникшей головой отошла от меня, приблизилась Вероника, которая сначала стала перебрасывать мой член из рук в руку, а потом стала классически дрочить.

-У тебя прикольный член, ты уже немало им наверное девок отьебал? Если бы не Анька, которая на тебя глаз положила я б тобой занялась!- сказала она и стала дрочить так быстро, что я даже не успевал следить за ее рукой. Хлопающие звуки слились в одну бесконечную мелодию. Я стал тяжело дышать, но и в этот раз Аня вовремя прервала свою подругу.

— Все дайте я закончу с этим !

Она отстранила Нику от стола и подошла ко мне, наклонилась и облизала мои вставшие соски, мое тело сотрясла судоргога.

-Тебе нравится , сукин ты сын?

— Да, Ань.

— Вот так вот!- с этими словами она крепко обхватила мой член.

— Ты еще в школе на меня пялился! Что вставал твой хуй, когда ты смотрел на мою задницу?

Она отошла от меня на шаг, запрокинула халат и показала свою попку в красных трусиках.

-Тебя и сейчас возбуждает?

-Да!!!

— Ну тогда смотри!- она стянула свои трусы и осталась лишь в туфлях на каблуке.

-Ты когда-нибудь хотел понюхать трусы девчонки которая хочет тебя трахнуть?

Она подошла ко мне и положила свои трусики мне на лицо, я втянул их аромат, этот запах бул так чарующ, что я хотел кончить прямо в тот момент. Она тем временем сняла халат и осталась лишь в бюстгалтере того же цвета, что и трусы. Нагнувшись над моим достоинством она обхватила мою залупу своими губами и полизала уздечку.

-Он такой горячий!

Анька стала водить своим длинным накрашенным ногтем по головке.

-Ладно все! Сейчас я буду лечить тебя.

Она стала быстро дрочить мой член сначала обычно, а потом обхватила его обеими ладонями, взятыми в замок.

— Это как будто ты трахаешь меня в пизду!

Она стала стонать в такт движениям своих рук, моя напряженная головка то показывалась, то вновь исчезала в ее руках. После этого она залезла на стол и села своей задницей на мой член. Девчонки, которые обступили нас, просто глупо таращились на Аньку, явно не ожидая от нее такой прыти. Но в тот момент их не существовало, был лишь я и Анюта.

Не знаю как, но она почувствовала, что финал уже близок и спустившись со стола стала очень быстро дрочить мой член. Залупа покраснела и уже готов был выстрелить, но она внезапно прекратили движения и отошла от меня.

-Что что ты делаешь?- прерывисто сказал я.

— Я хочу чтобы ты кончил тогда , когда я этого захочу.- произнесла она и засмеялась.

Когда волна наступающего оргазма откатила назад, Анька опять подошла ко мне и , обхватив мой член ладонью, стала тереть большим пальцем уздечку, потом плавно перешла к обычной дрочке, опять стала наращивать темп и скорость. Я снова почувствовал приближение конца, яростно задышал, но Анька обхватила мой член чуть ниже залупы, так сильно, что чуть слезы из глаз не пошли, оттянула мои яйца немного вниз.

-Я же сказал, что ты кончишь только тогда, когда я этого захочу, пациент.

Оргазм опять отступил, и Анютка стала мощно дрочить, так сильно, что ее ладонь даже стучалась об мошонку, прихлопывая каждый раз, когда она касалась яиц.

Я ощутил, что больше не могу терпеть , мои мышцы напряглись, и она опять отошла от меня.

-Позволь мне кончить пожалуйста, Аня!

-Нет! – игриво сказала она.

-Я умоляю тебя…

-Неа.

Удовольствие снова отошло, мои яйца уже болели от напряжения. Аня принялась за новый круг дрочки, теперь ее обхват был так силен а движения так резки и быстры, что даже я никогда не смог бы выдрочить себя лучше.

— Ладно теперь я позволю тебе эту привелегию, кончай!

И она дрочила меня и дрочила, вскоре я стал пыхтеть и постанывать.

-Контейнер для спермы!- скомандовала Аня.

Вероника подбежала и понесла ей пластиковую прозрачную баночку.

-Все я кончаю!

Мой член стал выстреливать потоки семени, а Анька как бы сдаивала их в банку. Сперма была теплой и густой., такого оргазма я еще никогда не испытывал, меня всего сотрясала мелкая дрожь.

-Хороший мальчик, хороший!!!- приговаривала она.

Аня продолжала дрочить, сначала я подумал, что она просто инстинктивно додрачивает мой хуй, но я ошибся. Анька выходила на новый виток.

— Давай, дай нам еще немножечко спермы, бычок!

— Аня, остановись, я больше не могу! –стонал я.

-Нет, мальчишка, давай!

Было бесполезно ее умолять, ее ладонь взбила из прошлой спермы пену, которая теперь покрывала ее руку, но она продолжала дрочить. Каждой движение ее ручки заставляло меня вздрагивать, мои ягодицы судорожно сокращались, грудь вздымалась от быстрого дыхания.

Я стал кончать снова, Анька держала баночку чуть ниже залупы, касаясь уздечкой края пластикового сосуда. Это было похоже на то, когда собирают яд у кобры.

— Еще , я хочу еще! –продолжала дрочить она

Но мой член уже опадал и она поняла, что добавки не будет. Она кинула мой член с лицом, выражающим одобрение.

— Ты на славу потрудился, девчонки, возьмите надой!

Я продолжал лежать на столе, привязанный а «юные медработницы» исследовали мою сперму они трогали ее, нюхали и пробовали на вкус.

-Мне кажется, пациент, вы еще недостаточно здоровы, хотя сперма у вас хорошая, да и член красивый. Мы подумали и решили назначить вам недельный курс процедур, завтра он состоится у меня дома. Я настоятельно требую продолжения!- проговорила Анька, улыбаясь и отвязывая меня.

И. Бондарь Барышни и крестьянки

В свою деревню в ту же поруПомещик новый прискакалАлександр Павлович Иртеньев прибывал в состоянии глубокой меланхолии. Деревня оказалась совсем не таким романтическим местом, как это представлялось из столицы.

Смолоду он поступил на военную службу, да не куда-нибудь, а в Семеновский полк старой гвардии. Участвовал в турецкой компании, где получил Георгия третьей степени и Очаковскую медаль.

Однако, находясь по ранению в Киеве, попал в историю — выпорол под настроение квартального надзирателя.

Дело дошло до Государя Павла Петровича. И нашему героическому прапорщику было высочайше указано:

«проживать в его поместье в Тамбовской губернии, отнюдь не покидая своего уезда»

.И вот, в двадцать два года оказался Александр Павлович в глуши, в окружении тысячи душ крепостных, многочисленной дворни и старинной дедовской библиотеки. Впрочем, он чтения не любил.Из соседей буквально никого не было достойного внимания.

Обширное поместье на много верст окружали земли бедных дворян однодворцев, каждый из которых имел едва полтора десятка крепостных. Дружба с ними, несомненно, была бы мезальянсом. Потому наш помещик жил затворником и только изредка навещал дальнего соседа генерала Евграфа Арсеньева.

Впрочем, генерал был весьма скучной персоной, способной говорить только о славе гусаров, к которым он когда-то принадлежал.Ближнее окружение Александра Павловича составляли камердинер Прошка, бывший с барином в походе на турок, кучер Миняй и разбитной малый Пахом – на все руки мастер – которого барин называл доезжачим, хотя псарни не держал.

Нужно помянуть и отставного солдата, подобранного по пути в имение.

Будучи в прошлом военным, господин Иртеньев испытывал сочувствие ко всем «уволенным в чистую» из армии.Оный солдат из суворовских чудо-богатырей был уволен бессрочно с предписанием «бороду брить и по миру Христовым именем не побираться». Многие отставные солдаты находили себе пропитание становясь будочниками в городских околодках или дворниками.

Но наш служилый, будучи хром по ранению, к такой службе был негоден и потому с радостью принял предложение нашего помещика.Найдя сельское хозяйство делом скучным, новый помещик перевел крестьян на оброк.Как позднее сказал наш поэт:Ярем он барщины старинной Оброком легким заменил И раб судьбу благословил.По этой причине был любим крепостными, которые не противились интересу господина к прелестям многочисленных деревенских девок, весьма сочных телесами. Освободившись от дел хозяйственных наш герой вплотную занялся дворней. Кухарь с помощниками не вызывали нареканий, поскольку барин не был гурманом.

Не возникло претензий к дворнику и лакею, а вот девичья его огорчила.

Полтора десятка дворовых девок предавались безделью и всяким безобразиям.

По этой прискорбной причине, новый барин решил всех девок пороть регулярным образом.До того провинившихся секли во дворе, но возможная непогода или зимний холод весьма мешали регулярности. Будучи воспитанным на строгих порядках Императора Павла Петровича, молодой барин вознамерился исправить все, относящееся к порке дворовых людей. Прежде всего, было указано ключнице иметь постоянно в достаточном количестве моченых розг – соленых и не соленых.

Старосте приказали поднять стены бани на пять венцов, без чего низкий потолок мешал замахнуться розгой. К бане прирубили новый, очень просторный предбанник и на том Александр Павлович счел подготовку завершенной.В прирубе установили кресло для барина, а потом ключнице приказали сего же дня отвести всех девок на село в баню, поскольку барин не любит запаха мужичьего пота.

Экзекутором был назначен отставной солдат.Первой ключница отправила в баню Таньку, дочь многодетного кузнеца. Танька перекрестилась и вошла в предбанник, по середине которого стояла широкая почерневшая скамейка, а в углу две бадейки с розгами.

Танька, дрожа от страха, поклонилась барину и замерла у порога.– Проходи, красна девица, скидай сарафан и приляг на скамеечку – молвил солдат.

Перепуганная Танька взялась руками за подол сарафана, стащила его через голову и осталась в натуральном виде .

Она пыталась от стыда прикрыться руками, но Александр Павлович тросточкой отвел ее руки и продолжал созерцать крепкие стати девки. Хороша была Танька с крупными титьками, плоским животом и тугими ляжками. Для полного обозрения барин той же тросточкой повернул девку спиной и осмотрел ее полный зад.– Ложись девица.

Время идет, а вас много – торопил солдат.Танька сразу «заиграла»: подала голос, стала дергать ногами и подкидывать круглый зад.Танька, которую в детстве много пороли, сразу легла правильно — ноги ровно вытянула, плотно сжала ляжки, чтобы по срамнице не попало, и локти прижала к бокам, дабы по титям не достала гибкая лозина. Солдат не стал привязывать девку к лавке. В русской порке есть некий эстетический момент, когда девка лежит на лавке свободно, ногами дрыгает и задом играет под розгами, но не вскакивает с лавки и руками не прикрывается.– Сколько прикажите?

– спросил солдат у барина.Александр Павлович уже оценил красоту девичьего тела и имел на него виды. Потому был милостив.– Четверик несоленых, тремя прутьями.Столь мягкое наказание было назначено, поскольку Александр Павлович хотел уже сегодня видеть эту девку в своей опочивальне. Несмотря на милостивое наказание, Танька сразу «заиграла»: подала голос, стала дергать ногами и подкидывать круглый зад навстречу розге.

Правильней будет сказать, что в этот раз Танька под розгами не страдала, а играла.

Будучи высеченной, она встала, поклонилась барину и, подобрав сарафан, голяком вышла из бани, показав в дверном проеме силуэт своего соблазнительного тела.Вторая девка, торопливо крестясь, поклонилась барину, сдернула сарафан и, не ожидая приглашения, легла под розги. Поскольку ее тело еще не обрело всей прелести девичьих статей, ей было сурово назначено два четверика солеными.Солдат половчей приноравливался, вскинул к потолку руку с мокрой связкой длинных розг, и с густым свистом опустил их вниз.– У-у-у!!! – вскинулась девка, захлебываясь слезами и каменно стискивая просеченный сразу зад.– Так ее, так – говорил барин – а теперь еще раз наискось, а теперь поверху задницы.

Капельки крови выступили на концах красных полос, оставленных розгами. Соленые прутья жгли белу кожу. При каждом ударе девка высоко подбрасывала зад и дрыгала ногами.

Солдат порол «с умом», после каждого удара давал девке время прокричаться и вздохнуть, и только после этого обрушивал на ее зад новый свистящий удар.– Батюшка барин, прости меня окаянную!

– в голос кричала девка.Порка третей девки удивила и мудрую ключницу и камердинера Прошку, который вертелся поблизости, дабы созерцать девичьи афедроны. Барин пожелал посечь третью девку из собственных рук и обошелся с ней весьма сурово – вломил ей в зад те же два четверика солонушек, но одним жгучим прутом. А когда искричавшаяся девка встала, ей был презентован городской медовый пряник.

Поротые и не поротые девки с удивлением и завистью смотрели на барский подарок.

В дальнейшем такой пряник стал желанным презентом, ради коего девки сами напрашивались под розгу из собственных рук барина, но он им не потакал.Завершив экзекуцию и, по ходу оной, установив очередность привлекательности девок, Александр Павлович наказал ключнице, чтобы в вечеру послали Таньку в опочивальню взбивать барскую перину. Танька вошла, когда Александр Павлович уже переоделся в новомодную ночную рубаху и курил последнюю трубку.

Расторопная девка принялась взбивать перину на постели, столь широкой, что на ней могли бы улечься пятеро гвардейцев Семеновского полка.

Это предоставляло барину возможность обозревать ее телеса от пяток до самых плеч.Будучи большим эстетом, барин не спеша любовался удивительно тонкой талией дворовой девки. Смею Вас заверить, что подобной талии не способны добиться дворянские барышни с помощью корсетов и новомодных покроев платья.

Потом Александр Павлович положил руку на белый раздвоенный зад, который заставил его вспомнить стихи в забытой давно книге:… холмы прохладной пены.

Читать онлайн «Барышни и крестьянки» автора Бондарь И. — RuLit — Страница 3

Загрузка.

Вот в их руки и попала Натали. Она сразу поняла, что похитителем является их богатый сосед. О его самодурстве давно ходили слухи между мелкопоместными дворянами.

Говорили, что он еженедельно порет дворовых девок, а ту, которая наиболее стойко переносит розги, берет в свою постель. Последнее не особенно удивило Натали.

Даже помещики средней руки смотрели на дворовых девок, как на своих наложниц. Но еженедельная порка! И что будет дальше с ней, с Натали?

Об этом страшно было даже подумать. Марья и Дарья завели барышню в предбанник и начали, несмотря на слабые протесты, ее раздевать. От Натали не укрылось, что в бане стоят бадейки с розгами и скамья.

Неужели ее, барышню, дворянку хотят выпороть! За что?! Ужас какой! Отец, который рано овдовел, не сек ее даже в детстве.

И для кого предназначено это кресло? Неужели сюда войдет Александр Павлович Иртеньев, который ее безжалостно похитил, разлучил с папенькой? Крестьянки были настолько сильны, что о каком либо сопротивлении не могло быть и речи.

Мольбы и слезы они тоже оставили без внимания. С испуганной барышни быстро сняли ее лучшее платье (единственное в ее гардеробе!), чулочки (единственные!), нижнюю рубашку (единственную!) и оставили в одних панталончиках. Какой стыд! Она стоит перед этими бабами с голой грудью и голыми выше колен ногами.

Потерявшая самообладание барышня могла только всхлипывать и прикрывать руками свои еще не до конца развившиеся груди. И, о ужас, дверь открылась и вошел ее похититель в сопровождении солдата-экзекутора… Натали от страха и стыда потеряла дар речи и могла только следить, как Александр Павлович сел в кресло и движением руки удалил из бани Марью и Дарью. – Барышня, мне скучно, надоели крестьянские девки.

Я хочу, чтобы ты развеселила меня – сними панталоны. Натали, прикрывая руками груди, замотала головой.

– Нет! – Очень жаль. Своим упрямством ты заслужила быть высеченной.

Выбирай сама: если ты снимешь панталоны, то сечь буду я сам, и не очень больно. А будешь упрямиться, тебя заголят и высекут Марья и Дарья, они мастерицы сечь больно. Или, еще лучше, я позову из деревни бородатых мужиков, которые заголят тебя и высекут перед всеми крестьянами.

Решай, пока я выпью рябиновой настойки. И чем больше я выпью рюмок, тем сильнее тебя высекут. В голове Натали все перемешалось – ее дворянку, взрослую барышню хочет высечь соседний помещик!

Не может быть, это только страшный сон!

Но вот он Александр Павлович, сидит в кресле и уже кончает первую рюмку водки.

– Но, если я их сниму и Вы меня высечете, то потом отпустите домой?

– с надеждой в голосе спросила Натали. – Вот и видно, что ваша семья из подлого сословья, торгуешься, как на базаре.

Дальше я поступлю с тобой, как мне заблагорассудится. От тебя зависит только одно – большая будет порка или маленькая. Внутренне примирившись с неизбежным, барышня взялась за банты лент, которые поддерживал на талии панталончики.

Которую из них развязать первой? Если эту, то откроется попка, а если эту, то упадет передняя сторона панталончиков.

Она развязала первую, благо, стоит лицом к похитителю и ему не будет видна ее попка. Но пришлось развязать и второй бант.

Панталончики упали и застряли на коленях, Натали просто забыла, что над коленями они тоже завязаны ленточками. В самом неприличном виде с полуспущенными штанишками Натали спешно развязала бантики на ногах. Допивая рюмку Александр Павлович наблюдал, как панталончики упали на пол и Натали переступила через них, прикрывая руками груди и интимный треугольник волос между ножек.

– На первый раз сойдет – сказал похититель – теперь, барышня, проходи и ложись на скамеечку.

Сразу предупреждаю, тебя привяжут по талии, чтобы не вскакивала. Натали подошла к скамье, зачем-то потрогала ее рукой и, легла на живот, подставив попку под удары. Натали никогда не секли, но она видела, как папенька сек дворовую девку «за непослушание».

Она так же лежала на скамейке, вытянув плотно сжатые ноги и закинув руки за голову.

Папенька заставил ее считать удары.

«А мне тоже придется считать розги?» – подумала несчастная Натали. Вдруг она почувствовала руку Александра Павловича на своей попке.

Какой стыд. Мало того, что она лежит перед посторонним мужчиной неглиже, этот мужчина трогает Натали в самом неприличном месте! Ее попку гладили! И тут она вспомнила, что папенька, перед тем, как стегать непокорную девку, точно так же долго гладил ее зад.

«Может так и положено, может от этого будет не столь больно»

– подумала Натали.

Помнится, девка даже приподнимала свой зад под рукой папеньки. «Может и мне приподнять попку?» – размышляла Натали в смятении.

Но Александр Павлович уже отошел к бадейке, из которой солдат вынимал розги. Потом поднес их к губам Натали.

– Розги положено поцеловать – сказал он. Барышня безропотно поцеловала пучок прутьев, которые сейчас вопьются в ее тело.

В ожидании удара она вся сжалась и напрягла ягодицы. И вот первый свистящий удар обжог такие белые, такие беззащитные девичьи полушария. Натали закричала и, чуть было, не вскочила со скамейки, но ее удержала веревка, которой тело девушки вокруг талии было привязано к скамейке.

Удары ложились один за другим, постепенно перемещаясь с верхнего края попки к ее низу.

И каждый раз Натали, барышня и дворянка, громко кричала. Последний, самый сильный удар, пришелся в том месте, где попа переходит в бедра. Было так больно, что Натали едва не описалась.

Было так больно, что Натали едва не описалась. – Довольно – сказал Александр Павлович – Марья, Дарья, где вы? Можете забирать барышню. Александр Павлович вышел, а две крестьянки помогли Натали одеться, и повели в барский дом.

Там ей была приготовлена комната.

Принесли графин брусничной воды и обед. Таких вкусных вещей никогда не было в доме папеньки.

Потом барышня огляделась. В комнате находилась роскошная мягкая кровать, стол, два стула, ночной горшок и, даже зеркало.

Картина была ужасная.

Натали осмотрела следы порки на своем задочке.

Картина была ужасная. Оставалось только ждать дальнейших событий.

Он проникнет в дом и похитит ее.

Они уедут далеко-далеко, где их не достанет этот противный Иртеньев. И там молодой человек сделает ей предложение. Она всю ночь то надеялась, то молилась Богородице и заснула только под утро.

А поздним утром за ней опять явились Марья и Дарья. Подождали, пока Натали оденется, причешется, и повели куда-то.

Оказалось, что в ту же баню, где опять ждал Иртеньев. – Проходите, барышня, проходите.

Располагайтесь, как дома. Расскажите, как ночевали? Сытно ли вас накормили, и не болит ли попочка? Голос его был ласковым и, даже, неприличный вопрос о задней части Наташиного тела не звучал насмешкой.

Неожиданно голос его изменился, стал строгим: Надеюсь, вчерашний урок пошел вам на пользу, барышня, и сегодня вы разденетесь сами, без помощи Марьи и Дарьи? – Как, опять? – непроизвольно вырвалось у Натали – Вы снова будете меня сечь розгами? – Ты намеренна спорить, непослушная барышня?

Хочешь, чтобы тебя высекли бородатые мужики при всех крестьянах?

– Нет, нет! Простите меня, я сама разденусь – пролепетала испуганная Натали. – Тогда, начинай. – Александр Павлович снова достал из-за кресла бутылку и рюмку. Испуганная Натали сняла платье и поискала взглядом, куда его положить.

– Брось туда – Александр Павлович кивнул на пристенную лавку… Вслед за платьем на лавку отправились чулочки и нижняя рубашка. Теперь Натали опять стояла перед своим мучителем в одних панталончиках. На этот раз снимать их было как – то легче.

Но стоило девушки развязать первый бант и освободить заднюю сторону панталончиков, как Александр Павлович сказал:

«Волчьи» законы человеческой стаи или суд Линча по-крестьянски

4 апреля 2017 184 «Не приведи Бог видеть русский бунт,бессмысленный и беспощадный…»А.С. Пушкин«Русские долго запрягают, да быстро скачут…». Это о долготерпении, смирении, да безропотности российских крестьян не такого уж и далекого прошлого.

А уж когда эти качества «усиливались» самодурством господ, жестокостью, которые еще и безнаказанны были, то… Получалось то, что получалось. Долготерпение и смиренность выливались в крестьянские самосуды, невероятно жестокие и оттого страшные. Господ не просто убивали (это было бы слишком мягкое наказание), а убивали «с особой жестокостью», вкладывая в само действо всю ненависть к хозяину за отчаяние, за боль и унижения.«Порка крестьянина».

Работа скульптора-самоучки, сапожник из известного «обувного» города Кимры – Ивана Абаляева.Многие историки считают, что самосуды есть не что иное, как показатель на самом деле высокой духовной культуры крестьян, которые защищали свою честь, не давая опустить себя до положения рабов.Хозяин обращался с крепостным, как с рабочей скотиной, не желая знать, что такой работник тоже человек. Только вот сами крестьяне об этом помнили очень хорошо.

Еще один яркий пример из тех времен.

Землевладелец, приехав на поле, видит скошенную работниками траву, и почему-то ему показалось, что сено стали косить раньше срока. Подозвав старосту, трясет перед носом пучком травы, выговаривая за слишком рано скошенное сено. Разошедшись, приказывает выпороть старосту.

Беднягу и выпороли кнутами. Вошедший в раж барин приказывает немедля доставить отца проштрафившегося старосты. Отцу тоже досталось травой по лицу: впредь наука будет. А для острастки и его, 80-летнего старика, здесь же кнутом и высекли.

Бросив исполосованных кнутами мужиков на лугу, барин пригрозил на другой день продолжить экзекуцию. Но… староста до утра не дожил. Не вынеся позора, он повесился.Отношение к крестьянкам тоже было весьма вольным.

Несчастные терпели насилие над собой из-за того, что и деться-то им было некуда.

Если вступался кто-то из старших мужчин – секли кнутами, отправляли в ссылку в Сибирь, сбывали на сторону или отправляли в солдаты. Многие не хотели мириться с таким положением. Замужние крестьянки и дворовые девушки в господских поместьях зачастую «накладывали на себя руки»: кто петлю на шею накидывал, не снеся позора, а кто в пруду топился.

Дьячок сельской церкви поведал одну такую печальную о том, как две девушки так и погибли, спасаясь от барского чрезмерного внимания: одна утопилась в реке, а другую хозяин приказал привести к себе и самолично отколотил ее палкой. Бедняжка слегла и не вставала с постели две недели, а потом умерла.Как говорилось выше, отчаяние от непереносимых условий жизни, почти животный страх ожидания наказания толкали крестьян на крайние меры.Если просмотреть хронику самоубийств того времени, то взору открываются жуткие картины.

Например, история о том, как дворовая девушка помещицы Житовой, решив свести счеты с жизнью, порезала себе шею ножницами. Помещик Татаринов своих людей наказывал настолько жестоко, что один, не снеся унижения, зарезался.

Еще страшнее, когда из-за жестокого обращения дети заканчивали жизнь самоубийством. Так случилось с восьмилетней дворовой девочкой помещиков Щекутьевых, которая не в силах более терпеть побои, бросилась в озеро.Количество трагических случаев добровольного ухода из жизни год от года только росло.

И так продолжалось вплоть до отмены крепостного права.

Независимо от периода, когда произошло убийство, а также способа его совершения, причина практически всегда была одинакова.Еще один пример из жизни крепостных. Был такой помещик Кучин, который к своим крестьянам «лих был и часто бивал». Ненависть крестьян была настолько велика, что участвовать в убийстве помещика согласились все крепостные.

Однако выбраны были для этого дела лишь некоторые.

Ночью, тайком пробравшись в спальню, они вошли и, подкравшись, принялись душить подушкой, в это время несколько человек крепко держали его за руки и за ноги.

Кучин пытался вырваться, молил о пощаде, взывая: «иль я вам не кормилец?». Но никто не внял тем словам. Расправа была короткой. Труп утопили в реке. Еще один «удалой молодец», помещик Краковецкий, не давал житья крестьянкам, склоняя их к сожительству, а строптивых «учил» батогами.

Одна из крестьянок для виду дала согласие на свидание, договорившись встретиться на гумне.

Девушка была умна и заранее договорилась с подружками и кучером помещика. «Пылкий любовник» явился на свидание и собрался было уже расположиться с «барышней» на сене, когда соучастники, как по команде, выбежали из укрытия. Кучер ударил хозяина по голове, а девушки, накинув веревку на шею, удавили его, а труп потом выбросили в канаву.

Так бесславно закончил свою жизнь помещик Краковецкий.Еще один пример.

Поручик Терский состоял в интимной связи с женой крепостного крестьянина. Приехав как-то в изрядном подпитии из гостей, поручик принудил женщину пойти с ним на гумно.

Испуганная крестьянка рассказала мужу. Тот отправился следом, нагнал барина, повалил его и стал бить палкой, а жена – кулаками. Забитого до смерти поручика бросили под мостом.В костромской деревне крепостные ворвались ночью к хозяину в дом, избили руками и ногами, затем ударили головой об пол.

Причастные к убийству сбежали, бросив помещика умирать.

В Подмосковье крестьяне барина избили почти до смерти, а его жену зарезали.

Еще одну помещицу застрелили из ружья в окно. Помещик Хлуденев, проживавший в имении под Рязанью, был задушен дворовыми в постели…С лета 1842 г.

по всей Руси прокатилась волна самосудов, убийств помещиков, а также чиновников, доведших крестьян до крайности.

В Ярославской губернии чашу терпения крестьян переполнила «забава» помещика Щепочкина, который придумал для себя «дивную потеху»: под страхом наказания принудил дворовых девок и баб раздеться догола и в таком виде кататься с горки, которую выстроили для господских детей, а сам тем временем с нескрываемым интересом наблюдал за «процессом».Гневу крестьян не было предела. Помещик был казнен особым способом: трое его же крепостных затолкали в печь в господском доме бочку пороха и ночью подожгли ее.

Барский дом разнесло на мелкие обломки. Сам хозяин и его супруга погибли.

В одном новгородском имении крестьяне подстерегли своего барина, возвращавшегося поздно вечером от гостей, выволокли его из саней и выпороли, или как крестьяне говорили, «поучили заднему уму».

Избитого и еле живого, затем бросили в лесу.Осенью того же года волна мести народной докатилась и до поместья Карачарово и её сластолюбивого хозяина Генриха Сонна. Что послужило поводом для расправы – или загубленная крестьянская жизнь, или поруганная девичья честь, неизвестно, известно лишь, что в сентябре 1842 года возле речки Сучек, в лесной чаще, Генрих Сонн был найден мертвым.Итого в 1842 году, по отчету «О состоянии дел в Российской империи», было зафиксировано 15 убийств. Также произошло еще 6 покушений на убийства.

Казенный язык отчета повествовал о том, что сии преступления происходили в основном на территории Великороссийских губерний.

А причина была «одна на всех» и заключалась она в ненависти крестьян к своим хозяевам за их жестокое обращение, унижения, невозможность защитить себя и свою семью от самодурства хозяев.Лишь с отменой крепостного права крестьянин вздохнул более-менее свободно. Но до полной свободы было еще ох как далеко… Автор: Ctrl Enter Заметили ошЫбку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Всемогущий разврат помещиков

Отдельной главой сексуальной истории России стало крепостное право.

Хроники говорят, что интимное внимание помещиков к своим крепостным крестьянкам было очень даже распространено.

Например, во дворе уроженца Эфиопии Абрама Ганнибала, приближенного Петра I и прадеда поэта Александра Пушкина, очевидцы встречали немало смуглых и кучерявых черноволосых детишек.

Предположительно, портрет Абрама (Ибрагима) ГаннибалаНе оставались в стороне и «борцы за народное счастье» декабристы. В материалах дела об участнике восстания Осипе-Юлиане Горском говорилось:«Сперва он содержал несколько (именно трех) крестьянок, купленных им в Подольской губернии. С этим сералем он года три тому назад жил в доме Варварина.

Гнусный разврат и дурное обхождение заставили несчастных девок бежать от него и искать защиты у правительства,— но дело замяли у гр. Милорадовича».

Василий Тимм «Декабристы на Сенатской площади»Впрочем, крепостные любовницы не всегда получали плохое обращение. 70-летний помещик Кошкарев, державший 10-12 девушек в качестве своеобразного гарема и еще нескольких для ублажения гостей, довольно хорошо их обеспечивал.«Девушки все были очень развиты: они были прекрасно одеты и получали — как и мужская прислуга — ежемесячное жалованье и денежные подарки к праздничным дням.

Одевались же все, конечно, не в национальное, но в общеевропейское платье» — писал один из гостей Кошкарева.Несмотря на распространенность этого явления, некоторые случаи все же выбивались из общего ряда и подвергались общественному осуждению. В первой четверти XIX века таким стал случай генерала-лейтенанта Льва Измайлова из Тульской губернии.

Помещик отличался своенравным и жестоким характером, издевался как над крестьянами, так и над чиновниками невысокого ранга. Еще в 1802 году император Александр I писал губернатору:«До сведения моего дошло, что отставной генерал-майор Лев Измайлов … ведя распутную и всем порокам отверзтую жизнь, приносит любострастию своему самые постыдные и для крестьян утеснительные жертвы.

Я поручаю вам о справедливости сих слухов разведать, без огласки, и мне с достоверностью донести».

Александр I на портрете Степана ЩукинаОднако благодаря деньгам и связям расследование тянулось десятилетиями — подробности дела открылись лишь в 1828 году.

Биограф Измайлова так описывал преступления помещика, создавшего себе гарем из 30 девушек:«Несчастные эти девушки выпускались из этого своего терема или, лучше сказать, из постоянной своей тюрьмы только для недолговременной прогулки в барском саду или же для поездки в наглухо закрытых фургонах в баню. С самыми близкими родными, не только что с братьями и сестрами, но даже и с родителями, не дозволялось им иметь свиданий.

Бывали случаи, что дворовые люди, проходившие мимо их окон и поклонившиеся им издали, наказывались за это жестоко. Многие из этих девушек, — их было всего тридцать, число же это, как постоянный комплект, никогда не изменялось, хотя лица, его составлявшие, переменялись весьма часто,— поступали в барский дом с самого малолетства, надо думать, потому, что обещали быть в свое время красавицами. Почти все они на шестнадцатом году и даже раньше попадали в барские наложницы — всегда исподневольно, а нередко и посредством насилия.Генерал Измайлов был тоже гостеприимен по-своему: к гостям его всегда водили на ночь девушек, а для гостей значительных или же в первый еще раз приехавших выбирались невинные, хоть бы они были только лет двенадцати от роду.»Упоминается также, что Измайлов однажды взял в гарем… свою дочь от предыдущей наложницы.Несмотря на такие злодеяния, помещика в итоге лишь отстранили от управления имением, позволив «по уважению к тяжкой его болезни» проживать в фамильном доме.Еще одной зловещей фигурой стал помещик из Киевской губернии Виктор Страшинский.

От первых обвинений в его адрес до решения суда в 1857 году также прошло порядка 25 лет, но в итоге было выяснено, что Страшинский изнасиловал более 500 девушек, причем в его собственном имении следователи не нашли ни одной неизнасилованной крестьянки — в поисках разнообразия помещик наведывался в имения родственников. Среди жертв преступника оказались также две его дочери от изнасилованной ранее крепостной. Еще две девушки не пережили надругательств.Наказание, вынесенное 72-летнему Страшинскому, практически повторяло наказание Измайлова — считается, что накануне реформы крепостного права император Александр II не захотел ссориться с дворянами.

Читать онлайн «Барышни и крестьянки» автора Бондарь И.

— RuLit — Страница 1

Загрузка. И. Бондарь Барышни и крестьянки В свою деревню в ту же пору Помещик новый прискакал Александр Павлович Иртеньев прибывал в состоянии глубокой меланхолии. Деревня оказалась совсем не таким романтическим местом, как это представлялось из столицы.

Смолоду он поступил на военную службу, да не куда-нибудь, а в Семеновский полк старой гвардии. Участвовал в турецкой компании, где получил Георгия третьей степени и Очаковскую медаль.

Однако, находясь по ранению в Киеве, попал в историю — выпорол под настроение квартального надзирателя.

Дело дошло до Государя Павла Петровича.

И нашему героическому прапорщику было высочайше указано:

«проживать в его поместье в Тамбовской губернии, отнюдь не покидая своего уезда»

. И вот, в двадцать два года оказался Александр Павлович в глуши, в окружении тысячи душ крепостных, многочисленной дворни и старинной дедовской библиотеки. Впрочем, он чтения не любил. Из соседей буквально никого не было достойного внимания.

Обширное поместье на много верст окружали земли бедных дворян однодворцев, каждый из которых имел едва полтора десятка крепостных. Дружба с ними, несомненно, была бы мезальянсом.

Потому наш помещик жил затворником и только изредка навещал дальнего соседа генерала Евграфа Арсеньева.

Впрочем, генерал был весьма скучной персоной, способной говорить только о славе гусаров, к которым он когда-то принадлежал.

Ближнее окружение Александра Павловича составляли камердинер Прошка, бывший с барином в походе на турок, кучер Миняй и разбитной малый Пахом – на все руки мастер – которого барин называл доезжачим, хотя псарни не держал.

Нужно помянуть и отставного солдата, подобранного по пути в имение. Будучи в прошлом военным, господин Иртеньев испытывал сочувствие ко всем «уволенным в чистую» из армии.

Оный солдат из суворовских чудо-богатырей был уволен бессрочно с предписанием

«бороду брить и по миру Христовым именем не побираться»

.

Многие отставные солдаты находили себе пропитание становясь будочниками в городских околодках или дворниками.

Но наш служилый, будучи хром по ранению, к такой службе был негоден и потому с радостью принял предложение нашего помещика. Найдя сельское хозяйство делом скучным, новый помещик перевел крестьян на оброк. Как позднее сказал наш поэт: Ярем он барщины старинной Оброком легким заменил И раб судьбу благословил.

По этой причине был любим крепостными, которые не противились интересу господина к прелестям многочисленных деревенских девок, весьма сочных телесами.

Освободившись от дел хозяйственных наш герой вплотную занялся дворней. Кухарь с помощниками не вызывали нареканий, поскольку барин не был гурманом.

Не возникло претензий к дворнику и лакею, а вот девичья его огорчила. Полтора десятка дворовых девок предавались безделью и всяким безобразиям. По этой прискорбной причине, новый барин решил всех девок пороть регулярным образом.

До того провинившихся секли во дворе, но возможная непогода или зимний холод весьма мешали регулярности.

Будучи воспитанным на строгих порядках Императора Павла Петровича, молодой барин вознамерился исправить все, относящееся к порке дворовых людей. Прежде всего, было указано ключнице иметь постоянно в достаточном количестве моченых розг – соленых и не соленых. Старосте приказали поднять стены бани на пять венцов, без чего низкий потолок мешал замахнуться розгой.

К бане прирубили новый, очень просторный предбанник и на том Александр Павлович счел подготовку завершенной. Танька. В прирубе установили кресло для барина, а потом ключнице приказали сего же дня отвести всех девок на село в баню, поскольку барин не любит запаха мужичьего пота.

На утро все пятнадцать девок были готовы к экзекуции.

По новому регулярному правилу одна девка должна лежать под розгами, две очередные сидеть на лавочке возле барской бани, а остальным велено ожидать наказания в девичьей. Экзекутором был назначен отставной солдат. Первой ключница отправила в баню Таньку, дочь многодетного кузнеца.

Танька перекрестилась и вошла в предбанник, по середине которого стояла широкая почерневшая скамейка, а в углу две бадейки с розгами. Танька, дрожа от страха, поклонилась барину и замерла у порога.

– Проходи, красна девица, скидай сарафан и приляг на скамеечку – молвил солдат. Перепуганная Танька взялась руками за подол сарафана, стащила его через голову и осталась в натуральном виде. Она пыталась от стыда прикрыться руками, но Александр Павлович тросточкой отвел ее руки и продолжал созерцать крепкие стати девки.

Хороша была Танька с крупными титьками, плоским животом и тугими ляжками. Для полного обозрения барин той же тросточкой повернул девку спиной и осмотрел ее полный зад.

– Ложись девица. Время идет, а вас много – торопил солдат.

Танька сразу «заиграла»: подала голос, стала дергать ногами и подкидывать круглый зад.

Танька, которую в детстве много пороли, сразу легла правильно — ноги ровно вытянула, плотно сжала ляжки, чтобы по срамнице не попало, и локти прижала к бокам, дабы по титям не достала гибкая лозина. Солдат не стал привязывать девку к лавке.

В русской порке есть некий эстетический момент, когда девка лежит на лавке свободно, ногами дрыгает и задом играет под розгами, но не вскакивает с лавки и руками не прикрывается. – Сколько прикажите? – спросил солдат у барина.

Александр Павлович уже оценил красоту девичьего тела и имел на него виды.

Потому был милостив. – Четверик несоленых, тремя прутьями. Столь мягкое наказание было назначено, поскольку Александр Павлович хотел уже сегодня видеть эту девку в своей опочивальне.

Несмотря на милостивое наказание, Танька сразу «заиграла»: подала голос, стала дергать ногами и подкидывать круглый зад навстречу розге. Правильней будет сказать, что в этот раз Танька под розгами не страдала, а играла.

Будучи высеченной, она встала, поклонилась барину и, подобрав сарафан, голяком вышла из бани, показав в дверном проеме силуэт своего соблазнительного тела.

Вторая девка, торопливо крестясь, поклонилась барину, сдернула сарафан и, не ожидая приглашения, легла под розги. Поскольку ее тело еще не обрело всей прелести девичьих статей, ей было сурово назначено два четверика солеными. Солдат половчей приноравливался, вскинул к потолку руку с мокрой связкой длинных розг, и с густым свистом опустил их вниз.

– У-у-у!!! – вскинулась девка, захлебываясь слезами и каменно стискивая просеченный сразу зад.

У-у-у!!! – вскинулась девка, захлебываясь слезами.

– Так ее, так – говорил барин – а теперь еще раз наискось, а теперь поверху задницы. Капельки крови выступили на концах красных полос, оставленных розгами.

Соленые прутья жгли белу кожу. При каждом ударе девка высоко подбрасывала зад и дрыгала ногами. Солдат порол «с умом», после каждого удара давал девке время прокричаться и вздохнуть, и только после этого обрушивал на ее зад новый свистящий удар.

– Батюшка барин, прости меня окаянную! – в голос кричала девка. Порка третей девки удивила и мудрую ключницу и камердинера Прошку, который вертелся поблизости, дабы созерцать девичьи афедроны.

Барин пожелал посечь третью девку из собственных рук и обошелся с ней весьма сурово – вломил ей в зад те же два четверика солонушек, но одним жгучим прутом. А когда искричавшаяся девка встала, ей был презентован городской медовый пряник. Поротые и не поротые девки с удивлением и завистью смотрели на барский подарок.

В дальнейшем такой пряник стал желанным презентом, ради коего девки сами напрашивались под розгу из собственных рук барина, но он им не потакал.

Завершив экзекуцию и, по ходу оной, установив очередность привлекательности девок, Александр Павлович наказал ключнице, чтобы в вечеру послали Таньку в опочивальню взбивать барскую перину.

Танька вошла, когда Александр Павлович уже переоделся в новомодную ночную рубаху и курил последнюю трубку. Расторопная девка принялась взбивать перину на постели, столь широкой, что на ней могли бы улечься пятеро гвардейцев Семеновского полка. Когда Танька сильно наклонилась вперед, чтобы добраться до противоположного края постели, Александр Павлович подошел к ней сзади и закинул на голову девки сарафан и рубашку.

Танька замерла в этой растопыренной позе, с головой и руками утонувшими в задранном сарафане. Это предоставляло барину возможность обозревать ее телеса от пяток до самых плеч.

Александра Козловская

Поведение с крепостными людьми другой дворянки, княгини Александры Козловской, и вовсе было таково, что, по замечанию Шарля Массона, помещица «олицетворяла в себе понятие о всевозможных неистовствах и гнусностях».

Кроме того, что наказания, которым Козловская подвергала своих слуг, носили часто извращенный характер, они отличались просто патологической жестокостью: в частности, она приказывала раздевать людей при себе догола и натравливала на них собак.

Массон писал о том, как она наказывала своих служанок: «Прежде всего, несчастные жертвы подвергались беспощадному сечению наголо; затем свирепая госпожа, для утоления своей лютости, заставляла класть трепещущие груди на холодную мраморную доску стола и собственноручно, со зверским наслаждением, секла эти нежные части тела. Я сам видел одну из подобных мучениц, которую она часто терзала таким образом и вдобавок еще изуродовала: вложив пальцы в рот, она разодрала ей губы до ушей…».

Девичье царство

Звонок по «городскому» оторвал Андрея в самый неподходящий момент.

Он как раз дописывал «мудреный» блок кода программы.

– Кто это мог быть? – С раздражением поднялся Андрей из-за ноутбука, стараясь не забыть логику алгоритма.

– И в самый неподходящий момент! – Валентинка? Не узнала меня?

– Смутно знакомый голос прозвучал в трубке. Кто это мог быть? Валентина – это мать Андрея, значит звонил кто-то из знакомых. А характерное обращение «Валентинка» сразу вызвало ассоциацию о маминой родне из села Шинхарево.

Вот только кто? – На тетю Галю, мамину сестру, голос совершенно не подходил, и тем не менее, звонил кто-то, знавший мать. – Простите, я вас не узнал. Кто вы?

– Только и оставалось ответить Андрею. – А-ааа, Андрей? Не узнал? Да это тетя Клава, соседка твоей тети Галины.

Помнишь, когда еще приезжали вместе с матерью, к нам заходили за медом? У нас еще дом напротив? С трудом, но Андрей начал припоминать. Ездили они с мамой в гости к ее сестре Галине, правда, больше 3 лет назад, Андрей как на последний курс института перешел.

«Ну точно! Тетя Галя, мамина сестра, моя значит тетка. У нее еще 3 дочки: Аленка, Катя и Светлана.

По-моему, даже, Светлана тогда своих уже детишек родила, а Аленка и Катька – учились в школе», – окончательно вспомнил Андрей. – Ох, горе у нас, горе! Галинка то под машину попала, лежит в больнице, врачи говорят месяца 4-5 пролежит, перелом какой-то сложный. Вы бы с матерью подъехали, родня ведь, а то девчонки без присмотра остались.

Дождавшись матери, Андрей передал разговор.

В принципе, программа для заказчика была практически написана, так что он мог даже на несколько дней съездить с матерью. Мать тоже быстро созвонилась со своим начальством, договорилась на несколько дней об отгулах, так что этим вечером и выехали на машине – как раз к утру должны были добраться. В доме тети Гали приехавших родственников встретили тетя Клава (Андрей ее вспомнил) и шустрая девчонка 5-6 лет.

– Оксана, не мельтеши! – Строго прикрикнула тетя Клава, а потом, уже матери. – Ну наконец-то! А то девчонки совсем без присмотра, Аленка хоть большая уже, школу заканчивает, но одна то не справится.

А мне – так ведь на работу надо, кто ж отпустит? Поговорили. Похоже, в самом деле, с тетей Галей все было серьезно, на несколько месяцев в больницу угодила.

Мама и тетя Клава уехали в больницу, а Андрей стал осматриваться. Внезапно дверь распахнулась, и в гостиную вбежала еще одна девчонка. По виду, лет на 8-9. Оксанка не замедлила проинформировать сестру: «Это дядя Андрей.

Он с тетей Валей к нам сегодня приехал!

». «Так вот ты какая Наташка», – подумал Андрей, уже зная, что Светлана, старшая дочь тети Гали, оставив на мать (тетю Галю) своих «пострелят» – Оксанку и Наташку – уехала вахтой в Москву на подработку.

Позже, видимо уже предупрежденные о приезде родственников, пришли из школы Аленка и Катя. Аленка – уже вполне сформировавшаяся девушка, хрупкая и с длинной косой.

«Как выросла за эти 3 года. Совсем ведь девчонкой ее запомнил»

, – подумалось Андрею.

Хотя видно было, что еще школьница. Катя – ну прямо уменьшенная копия своей сестры Аленки, 11-12 лет. Аленка откровенно обрадовалась встрече с Андреем и буквально бросилась его обнимать.

– Ну да, мы же с ней хорошо поладили тогда, 3 года назад, когда в последний раз к ним приезжали. – Припомнил Андрей. К Аленке, как к старшей из сестер, Андрей и обратился за подробным рассказом: выходило, что Светлана, старшая сестра, неудачно выйдя замуж и успевшая развестись, оставила Оксанку и Наташку на бабушку, уехала на «денежную работу» («А у нас, Андрей, ничего ведь не заработать, вот и уехала!

»), но, правда, не забывала высылать денежные переводы. Так что, на Оксанку и Наташку, – худо-бедно хватало. Сама мама Галя «крутилась» на нескольких работах, стараясь чтобы и Аленка, и Катя не были «хуже других».

Словом, познакомились. Как раз вернулись мать Андрея и тетя Клава.

Врач подтвердил, что «Все срастется, но придется полежать». Вечером, уже вчетвером – мама, тетя Клава, Андрей и Аленка, – обстоятельно поговорили.

Позиция тети Клавы понятна:

«Конечно, всем постараюсь помочь, но как-то все же возьмите детишек под присмотр»

. – Короче, приезжайте кто-нибудь, ваша ведь родня, и занимайтесь сами с детьми тети Гали. – Да и Аленка уже совсем большая, она и с хозяйством поможет.

– Убеждала тетя Клава. – Да у нас знаете, как быстро девушки взрослеют!

17 лет – и уже под венец. Мать молчала – уйти с работы она никак не могла. Уволят. И что? – оставался …Андрей?! – Да у меня же работа только наладилась, пошли заказы по фрилансу!

– Воспротивился в начале Андрей.

– Хотя … Заказы Андрей брал из Агентства, работал через интернет, с заказчиками лично не встречался.

– И все же Андрей был в растерянности. – Однако … вот так взять – и переехать из «уютного» города в «деревню», взять заботу о 4 девчонках (ладно, 3-х, Аленку, поверим, и в самом деле можно уже за «хозяюшку» считать).

– Ты что, Андрей, задумался? Неужто решил …?

– Словно угадала мою мысль мать. Андрей посмотрел на Аленку – все же до чего была хороша. Может, в самом деле, и хозяюшка такая же хорошая?

– Андрей, пожалуйста! – Вдруг почти взмолилась и Аленка. – Да и Катька будет помогать. А за Оксанку и Наташку не волнуйся – мы привычные, управимся с ними.

Так прошло 2 дня, Андрею с матерью надо было возвращаться назад, к себе. Мать еще раз с тетей Клавой сходила в больницу к своей сестре Галине. Андрей хотел сходить вместе с ними, но его отговорили: «Что смотреть на Галину в таком виде?

Ей и неприятно будет такой предстать». Не было их долго. А потом состоялся разговор между Андреем и его матерью. – Андрей, даже не знаю … Галина очень просила помочь.

Тетя Клава тоже готова помогать, но у нее же работа. Ты же, в самом деле, можешь работать, как его (тьфу! ), через интернет отсюда? Вот так получилось, что нагруженный ноутбуком и прочими «причиндалами» Андрей возвращался в дом тети Гали.

Андрея приятно удивила активность девчонок: все (разве что кроме Оксанки) «чистили-драили» дом под руководством Аленки.

Аленка и Катя трудились вовсю, а Наташка – «на побегушках» – в меру сил им помогала. Вскоре подошла и тетя Клава. – Ну вот видишь! Хорошие девчонки у Галины, хозяйственные.

– Одобрительно кивнула тетя Клава.

И помедлив, добавила. – Только все равно, Андрей, держи девчонок «в кулаке». – И сделав еще паузу, продолжила.

– Вот сегодня суббота… Обычно по субботам наказывают у нас девчонок. Если конечно на неделе, раньше, совсем чего худого не натворят.

Признаться, слышал Андрей такое ранее. Еще 3 года назад «запал в голову» разговор матери с тетей Галей, что та будет сейчас Аленку наказывать, провинилась, дескать. Когда все прибрали и почистили, Андрей отозвал в свою комнату Аленку и рассказал о разговоре с тетей Клавой.

Аленка заметно омрачилась, замялась, но все же сказала: «Да-а, так и есть. Девочки просто надеялись, что сегодня … избегут». Видно было, что очень неприятна была тема, но Андрей решил прояснить до конца.

– Аленка, говори – раз начала. Смелее …. – Андрей ободрительно взял Аленку за руку. – Может быть, как ты сказала – «избегут».

Только давай проясним. Сам же подумал – НЕУЖЕЛИ и Аленка в «черном списке»?

Вот с этого точно не хотелось начинать. – Оксанка. Ну ее почти всегда наказывают.

Такая она у нас. – Аленка помедлила. – И … Катя. – С заметным усилием выдавила Аленка. – Катя … Может сегодня не слишком строго?

Ее и так тетка Клава на неделе наказала. – А ты, Аленка? – Напрямую спросил Андрей.

– А Наташка? Аленка всерьез задумалась, но все же выдавила: «Меня?

И … меня будешь? А Наташку – нет, у нее все хорошо на этой неделе.

» Подумав еще, Аленка уже с большей уверенностью сказала: «Нет, и меня на этой неделе не нужно. Я уже «исправила» «тройку», а вторую – во вторник, честно!

». Андрей был откровенно рад, что в первый же день не осложнил отношения с Аленкой. Все же Андрей серьезно рассчитывал на ее помощь по хозяйству и с девчонками, и обижать Аленку в первый же день совсем не хотелось.

– Хорошо, как все это у вас проходит?

Словом, приготовь все необходимое и давай, в 7 вечера, собери всех девчонок, и поговорим. Аленка, видимо, объявила девчонкам о решении Андрея, потому что послышался плач Оксанки и всхлипывания Кати.

Затем Аленка с Катей куда-то ушли.

Андрей вышел из дома и решил пройтись по селу. На обратном пути навстречу попалась тетка Клава и сразу одобрительно «защебетала»: «Вот это ты правильно!

Сразу девчонок учить надо, а то быстро на голову сядут».

– Вы о чем, тетя Клава? – Несколько удивился Андрей таким напором.

– Правильно, Андрей, правильно!

Давеча сама видела, Аленка твоя и Катька ворох розог в дом несли. Неужто и Катьку, и Наташку наказать решил? Или что … неужели Аленку? – Тетя Клава, я человек новый.

Как раз и хочу разобраться с вашими порядками. Вечером как раз хочу с девочками поговорить. Видно было, что тете Клаве страсть как хочется продолжить разговор, но Андрей уклонился от обсуждения и пошел к дому.

«Да не робей, они девки привычные! Построже наказывай! », – донеслось ему в спину.

Первое, что обнаружил Андрей, войдя в дом, – это выдвинутая на середину гостиной потертая лавка с веревками. – Розги – в бадье, в чулане. Я их уже замочила.

– С ходу отчиталась Аленка. Андрей посмотрел на часы: до 7 вечера оставался почти час. – Оперативно! – Подумал про себя Андрей.

– Андрей … Прости … Я честно-честно на следующей неделе все исправлю!

И тетка Клава меня уже сразу наказала!

– Просящий голос Кати заставил его обернуться. – Катя, пойдем …. – Аленка взяла сестру за плечи и повела за собой. Как и планировалось, в 7 вечера все были в сборе.

– Девочки, мне жаль начинать наш первый день таким образом. Однако и правила менять я не хочу, так что … – Начал со вступления Андрей. – С кого начнем? Аленка, видимо весь порядок был отработан не раз, вывела Оксанку.

– Оксанку у нас обычно Аленка наказывает. – Подала голос Наташа. – Чтобы не так больно, как мама.

– Андрей, в самом деле …. Я накажу. Все по-честному будет. – Вступилась и Аленка. – Оксанка очень боится, пока к тебе не привыкла ….

Разреши? – Хорошо, я не возражаю. – Андрею и самому не хотелось пороть такую малышку. – И сколько … розог, Аленка? Аленка что-то считала в уме, не решаясь озвучить.

Однако говорить надо, так что назвала – 25.

Помедлив еще, Аленка нехотя добавила:

«Конечно, еще 10 добавить надо бы, потому что не в первый раз за одно и то же наказывают»

. – Ладно, посмотрим… – Подумал про себя Андрей. – Совсем не мало. Мне же еще Катю наказывать, так что надо посмотреть.

И кстати, ей то тогда сколько?

Аленка, прикинув, принесла из чулана несколько пучков розог. Раздев и привязав плачущую Оксанку, Аленка встряхнула розгами в воздухе и, примерившись, первый раз хлестнула Оксанку.

Сразу послышался громкий рев.

Не делая длинную паузу, Аленка с силой хлестнула по попке два раза подряд.

Рев стал совсем громким. Из обрывков слов можно было разобрать попытки Оксанки выкрикнуть: «Не на-аадо! Бо-оольно! ». Аленка перешла на другую сторону: снова 3 быстрых хлестких удара розгами, пауза, и еще 3 быстрых хлестких удара.

«Однако! Аленка явно «не халтурила». Больно наказывала. Как же тогда мама Галя порет? », – подумал Андрей, наблюдая за происходящим.

Снова, уже с другой стороны, – 5 сильных ударов.

Оксанка все продолжала клянчить и упрашивать, но Аленка – показалось Андрею – даже с большей силой хлестнула попку Оксанки, и снова, с другой стороны, 5 ударов. Здесь Аленка отложила пучок розог в сторону, подождала, когда Оксанка немного успокоится, и начала ее ругать, добиваясь, чтобы Оксанка кивала и соглашалась. Андрей прислушался: типичные «шалости» 5-летнего ребенка, и, тем не менее, было понятно, что Оксана неоднократно повторяет эти шалости, несмотря на замечания.

Отругав, Аленка взяла новый пучок розог. Предупредив, что сейчас будет «совсем больно» наказывать, Аленка, действительно уже с куда большей силой, начала хлестать Оксанку по попке.

Оксанка совсем взвыла! Отхлестав с одной стороны, Аленка перешла на другую сторону, и немного помедлив, повторила «процедуру».

Отложив использованные прутья, Аленка выжидательно посмотрела на Андрея, а Андрей – на попку Оксанки. Попка была ярко-красная и, Андрей потрогал, казалась горячая. Надо было решать про те 10 дополнительных розог, о которых говорила Аленка в самом начале.

– Этого решения и ждала Аленка. Судя по неподдельному реву, и даже вою, Оксанки розги очень больно «кусались».

Судя по всему, для ее 5 лет наказание было достаточно строгим.

И все же … – Ален, и что, Оксанку действительно наказывают не в первый раз за одни и те же замечания? И не исправляется? – М-ммм, знаешь, Андрей, а накажи тогда сам!

В самом деле – не слушается Оксанка. – С решительностью, которую Андрей не ожидал от Аленки, выпалила она.

– Сколько ее можно защищать! Андрей в первую секунду растерялся, но подумав, что сейчас ведь нужно будет наказывать Катьку, взял розги и, подражая Аленке, с силой хлестнул по попке. Рев Оксанки вновь перешел в вой.

Андрей снова «вытянул» по попке.

Не дожидаясь очередного воя, быстро хлестнул оставшиеся три раза с этой стороны. Бросил взгляд на Аленку – та едва заметно кивнула. Уже ободренный, Андрей, перейдя на другую сторону, с равными паузами с силой ударил розгами по попке оставшиеся пять раз.

Аленка была наготове: отвязала Оксанку и, не одевая ее, с голой попкой поставила в дальний угол. Видимо, наказание все же получилось строгим, потому что и Наташка что-то зашептала девчонкам: «Сильно сегодня Оксанке попало…», и Катя совсем «упала в лице». Наступила очередь Кати. Андрей уселся на лавку и привлек к себе Катю.

Все же, как она была похожа на сестру, Аленку, ну прямо уменьшенная копия. Андрей внезапно подумал: смог бы он наказать Аленку?

Но сразу выбросил эту мысль из головы, потому что понимал, что ему было бы очень сложно на это решиться – Аленка ему откровенно нравилась.

Но это была все-таки не Аленка, а ее «копия», Катя. Сколько ей? Наверное, не старше 11-12 лет.

– Давай, рассказывай! – Ну-у, «тройка» была … Потом еще с девочкой в школе подралась …. – Катя явно что-то «таила». – Тетя Клава уже наказала во вторник … – Катя!! Говори! – Стараясь выглядеть максимально строгим, грозно произнес Андрей.

– Катя, рассказывай. Все равно ведь придется. – Не выдержав, вмешалась Аленка. – «Двойка» у нее. А до этого – «тройку» по той же математике принесла.

– Алена! Лучше будет, если расскажешь до конца.

То, что Катя боится сказать. Уверяю, так лучше всего поможешь сестренке! – Андрей решил зайти с «другого конца».

Сестры переглянулись. Ни той, ни другой рассказывать дальше не хотелось. Видимо, наказание было слишком строгим.

– Катя? – Аленка подошла к сестре и обняла ее. – Рассказывай …. Накажут … А что поделать?

– Сем-еемьдесят. – Выдавила Катя и бросила взгляд на сестру. – 70 розог …. За «двойку». Андрей чувствовал подвох: все равно что-то не договаривали сестры.

– Ладно, Катька, говори, как есть! – Вновь вмешалась Аленка. – 100 розог, не меньше, мама бы дала тебе за все! Забыла, как в прошлый раз было?

3 дня потом в постели отлеживалась!

Катька разрыдалась. Долго не могла успокоиться, а потом, будто что-то решив для себя, выдала: «За что 100 розог?! Много же! И «двойку» мне несправедливо поставили!

». Выждав, Катя демонстративна начала раздеваться, разбрасывая вещи по сторонам. Алена, не дожидаясь указаний, ушла и скоро вернулась с целой вязанкой прутьев.

Андрей все не решался: не таким он видел свой первый день! Была предательская мысль – «простить», но стоящая в углу и плачущая Оксанка не давала «обратного хода» – так поступить будет несправедливо по отношению к Оксанке.

Тем временем, Аленка сноровисто привязывала сестру к лавке.

Наконец, все было готово. Андрей решил пороть по 20-25 ударов. Все же Катя была не такой маленькой как Оксанка.

Заревела Катя с первых ударов, но все первые 25 ударов, тем не менее, вынесла без истошного крика.

Андрея даже удивила такая терпеливость. Андрей сменил прутья. – И снова 25 ударов, с другого бока, опустились на зад Кати. Здесь уже Катя начала рыдать в полный голос.

В этот момент Андрей заметил какую-то «непонятку», еще не осознавая, ЧТО его смутило.

– Розги … – До Андрея стало доходить. – Розги … Одни и те же и для Оксанки, и для Кати … – Алена, а ну, иди сюда! – Грозно проговорил Андрей. – У вас так принято, что и для Оксанки, и для Кати – одни и те же розги?

– Не поверю! Честно отвечай! Деваться некуда, пришлось Аленке признаваться, что для Оксанки мама всегда поручала срезать «детские», «легкие», розги: и потоньше, и покороче. А вот для Наташки и Кати – совсем другие розги нужно было готовить.

Они, Аленка с Катей, так сегодня и срезали вначале, отдельно для наказания Оксанки, отдельно – для Кати.

И … не удержались. Нарезали «легких» розог с избытком. – Да вот же, Андрей … – Аленка разворошила вязанку с розгами.

– Да вот, которые для Кати. Они внизу были, а ты взял сверху, те, что для Оксанки. Андрей выбрал розги снизу вязанки. Ну конечно! Розги явно были и длиннее, и массивнее, совсем не те, какими он только что порол Катю.

– Ага! То-то Катька и терпела удивительно долго, а не взвыла с первых розог. – Андрей перешерстил прутья. – Так и есть, чертовка Аленка! Сговорились! «Тяжелые» розги положила вниз, а сверху – розги полегче.

– Ну раз так, Катерина, то получишь ты сейчас положенными тебе розгами с «оттяжкой»! – Андрей разозлился. – А с тобой, Алена, после решу как поступить!

Следующие 50 розог Андрей клал в полную силу, и, судя по ору Кати, ощущения от ЭТИХ розог были совсем другие! Катя теперь орала непрерывно.

Правда, свою угрозу – пороть с «оттяжкой» – Андрей все же не осуществил, просто сильно и больно порол «сверху», не «дергая» кожу. Выдав эти 50 розог Андрей остановился и оценил результат: тут и там выступила кровь, зад распухал на глазах, жирные рубцы иссекали всю задницу. – Не-еее, не могу!! Дай отдохнуть!

– Вырвался стон из горла Кати. В самом деле, Андрей оценил, отдых нужен.

Андрей поманил Аленку в сторону. – Ну? Что скажешь? – Андрей старался выдерживать «нейтральный тон».

– Да, да! Пожалела я Катьку! Ее же тетка Клава знаешь, как выдрала!

– Попыталась оправдаться Аленка.

Помолчав, спросила, глядя Андрею в глаза. – А … со мной что? Меня в последний год мама нечасто порола … Может … не будешь на первый раз? Я же сестру выручить хотела! – Ладно, с тобой разберемся.

Потом. С Катей то что предлагаешь делать?

– Начал «оттаивать» Андрей. – Может, хватит?

Ее же тетка Клава уже выдрала. – Аленка упорно пыталась защитить сестру.

– Хорошо. Пусть так. – Андрей обернулся и громко уже, обращаясь к Кате, объявил. – На сегодня закончим. Но если еще раз попробуете меня с сестрой обмануть – обе получите хорошенько, и не жалуйтесь потом!

Катя попыталась встать, когда Аленка ее отвязала, но сразу же охнула: «Больно …». Аленка хотела помочь, но Катя отмахнулась, и сама ушла в свою комнату. – Ну и ты, Оксанка, выходи из угла и больше не шали.

– Андрей отправил и Оксанку в ее комнату. – Наташ, иди сюда. – Андрей обратился к Наташе, которая стояла в ожидании, одна в комнате, не решаясь уйти без разрешения.

Наташа робко подошла к Андрею. – Ладно, ты то хоть не бойся.

– Улыбнулся Андрей. – Часто вот так вас сестричек-лисичек приходится наказывать? Тебя саму часто наказывают? – Неет, то есть – раньше часто, сейчас уже меньше.

– Наташа уже спокойно разговаривала, поняв, что в этот раз ей ничего не грозит. – Я хорошо учусь…. Иногда только …. «тройки». И за поведение еще наказывают.

За поведение чаще…. Отпустив Наташку и решив не заходить в комнату к плачущей Кате, Андрей вышел на улицу. – Ну что, сосед, вижу, решил сразу девчонок своих поучить?

Вот это правильно. – Голос тетки Клавы возник ниоткуда. – Слышала я, слышала, как их учил уму-разуму. Андрей попытался сделать вид, что не услышал, но тетка Клава не отставала.

– Я тебе так скажу: Наташку и особенно Катерину – держи в строгости, их так надо! – Тетка Клава не собиралась уходить. – А Оксанку и … – Андрей все же решил спросить.

– И … Аленку? Здесь тетка Клава задумалась, а потом все же ответила.

– Аленку? Вообще то Галина всегда держалась за нее, единственная помощница, как-никак.

– Тетка подумала. – Знаешь, и тебе бы за нее держаться, поможет и с хозяйством, и с девчонками. – Снова задумалась. – Выпороть, говоришь? Так-то Галина порет Аленку, бывало, да вот и недавно порола, но все же старайся зря Аленку не обижать, она девка положительная, мало у нас на селе таких.

– А Оксанку? – Андрею уже стало интересно расспросить. – Сегодня как раз выпороли. Не мала она для розог? – Да-уж, Оксанка. – Тетка вздохнула.

– Мала-мала, а сущее наказание! – Розгами – так мать еще ейная, Светлана, начала совсем малую наказывать. – А ты сам порол или Аленка? – Неожиданно спросила тетка.

– Я тебе не зря советую: держись за Аленку, многим поможет по хозяйству. Оксанка лучше всего Аленку слушается, так что ты с Аленки за шалости Оксанки спрашивай строго, а Аленка – девка дельная, сама решит, когда пора выпороть Оксанку, вот и не противься, пусть накажет.

И тебе забот меньше. Вернувшись в дом, Андрей застал относительную тишину: девчонки успокоились. Заглянул к Кате – та лежала в кровати, морщилась, видно было что больно и неудобно. Остальные – Аленка, Наташка и Оксанка – ужинали.

Правда и Оксанке неуютно сиделось: ерзала, никак не могла найти удобное положение. – Понятно, попка то болит. – Права тетка Клава, надо за Аленку держаться! – Подумал Андрей. Когда Наташка и Оксанка разошлись по комнатам, Андрей не удержался и заглянул к Оксанке.

Видно было, что и той после порки неудобно даже в кровати.

Андрей приспустил трусики: м-да, выпорота хорошо. – Андрей, давай Оксанке попку гепариновой мазью смажу, опять ведь в садике вопросы будут.

Сами жалуются на нее, а потом делают вид что «они ни при чем».

– Что, неприятности могут быть? – Насторожился Андрей. – Да нет! Не одну Оксанку так наказывают.

Тетка Клава, наверное, тебе сказала – почти всех девчонок порют. – Аленка быстро смазала попку Оксанки.

– Ладно, Оксанка, спи! Завтра меньше болеть будет.

Андрею захотелось поговорить с Аленкой, ему неуловимо приятно было в обществе двоюродной сестры. – Слушай, Аленка, и что, вот так – каждые выходные?

– И на неделе бывает … – Аленка вздохнула. – Катьке и в самом деле часто попадает.

Знаешь, мне жалко ее сегодня стало.

А обманывать тебя я не хотела. – Ален, а … тебя? Наказывала мама Галя? – Андрей замер, ожидая ответ.

– Послушай…. Может, не будешь меня наказывать? Мне все же 16 лет. – Аленка тяжело вздохнула.

– А мама… Наказывает, даже сейчас.

И сказала, что пока школу не закончу – будет наказывать. Аленка снова тяжело вздохнула и продолжила: – Может все же договоримся?

За «тройки» – так я уже не маленькая. За «двойки» … За непорядок какой в доме… Домой без разрешения поздно приду ….

Или соседи пожалуются …. Или в школу вызовут …. – Аленка вновь тяжело вздохнула, видимо припоминая за что в последние разы ее наказывали.

– Что ж, вот тогда и наказывай …. Мама в последний раз наказала летом, так я четыре дня отлеживалась. Андрею совсем не понравился такой конец разговора и «убитый» вид Аленки.

– Да ладно, сестренка! Давай жить дружно. – Андрей приобнял Аленку. – Тогда еще, Андрей…. Давай Оксанку я сама наказывать буду, просто ….

Часто ее наказывать придется, а ты … слишком сильно порешь, я же сегодня видела. Наташку – хорошо, ты наказывай.

Но аккуратней с ней: она очень болезненно переносит порку, так что старайся ей больше 50 розог не давать, даже за «двойку» или «поведение». Про Катьку …. – Не знаю, что и сказать: все же попробуй не больше 70-80 розог.

Правда, ее и на неделе частенько приходится наказывать, так что …. Но по 2 раза по 70-80 розог в одну неделю, бывало такое, тяжело переносит.

Да и сейчас до понедельника лежать будет в кровати. – А тебя? Сколько? – Решил пошутить Андрей и сразу пожалел.

– Андрей! Мы же договорились!!