Попасть в сретенку и другие рассказы священник константин белый

Сегодня мы вспоминаем Великого князя Московского Ивана II Ивановича, прозванного в народе «Красным» (т.е. красивым) или «Кротким», отошедшего ко Господу в 1359 году.

Он родился в 1326 г. в Москве и был вторым сыном Великого князя Ивана I Калиты. В 1340 г., по духовной своего отца, получил г. Звенигород и часть доходов с Московского княжества. После смерти первой жены Феодосии (1342) Иван вторично женился на Александре, вероятно, дочери московского тысяцкого В.В. Вельяминова — от этого брака родился сын Дмитрий (будущий Великий князь Дмитрий Донской).

После смерти братьев Великого князя московского Семена Гордого и Андрея Иван Красный получил в Орде ярлык на великое княжение. Князь продолжал объединение русских земель вокруг Москвы, начатое его отцом, при этом всячески избегая военных конфликтов, выступая третейским судьей среди русских князей, за что получил прозвище Кроткий. Впрочем, князь проявлял и решимость. Когда ордынский царевич Мамат-Ходжа явился в Рязань и заявил, что установит границу между Московским и Рязанским княжествами, Иван Красный не впустил его в пределы Москвы. Не имея указаний от хана ордынский царевич не решился войти в Московское княжество и ушел восвояси. Похоронен Великий князь в Архангельском соборе Московского Кремля.

Сегодня также день памяти духовного писателя, мыслителя, автора трудов по богословию, русской истории и истории культуры архимандрита Константина (Зайцева), скончавшегося в изгнании в 1975 г.

Он родился 28 марта 1887 г. в Петербурге в семье крещеных евреев и в миру звался Кириллом Иосифовичем. Учился в Германии, где изучал государственное право, затем в Петербургском университете, откуда перешел на экономическое отделение Петербургского политехнического института, после окончания которого в 1912 г. был оставлен на кафедре государственного права. Затем преподавал в Петербургском университете, служил в 1-м департаменте Сената, по ведомству земледелия и землеустройств. Во время Первой мировой войны участвовал в трудах особой комиссии по продовольствию. После октябрьского переворота 1917 г. уехал в Москву, оттуда на юг России, где участвовал в Белом движении. Эмигрировал с армией генерала П.Н.Врангеля из Крыма, в эмиграции жил в Праге, был приват-доцентом на юридическом факультете. По приглашению П.Б.Струве переехал в Париж, где в 1928−33 гг. редактировал газеты «Возрождение» и «Россия и славянство». Затем перебрался в Харбин, где в 1936−38 гг. был профессором политэкономии юридического факультета Харбинского университета. Во время оккупации Маньчжурии служил у японцев по ведомству Министерства иностранных дел, за протест против принуждения японцами православных эмигрантов к поклонению языческой богине Аматерасу выслан в Русскую Духовную Миссию в Китае.

После кончины супруги в 1945 г. рукоположен во священника. Нес пастырское служение в Циндао и Шанхае. В 1949 г. бежал из коммунистического Китая в США, жил в Сан-Франциско, затем перебрался в Джорданвилль в Свято-Троицкий монастырь, читал курсы догматического богословия, истории русской словесности и пастырского богословия в Духовной семинарии. В декабре 1949 г. пострижен в монашество с именем Константин, был редактором журнала «Православная Русь» и ряда других изданий, в 1954 г. возведен в сан архимандрита. О. Константин состоял в переписке с выдающимся русским мыслителем И.А.Ильиным. Скончался в Джорданвилле, где и похоронен. Архимандрит Константин известен как автор ряда трудов о Святой Руси, о Царе-Мученике Николае II, о Русской Православной Церкви, которые стали неотъемлемой частью русской православной идеологии.

Русская линия

Ненцы, Новая Земля. Фото Гейма Арнольда, 1937 г.


Продолжение. Начало здесь.

Мы продолжаем рассказ о пребывании на Новой Земле священника отца Иоанна (Коврова), учителя церковно-приходской школы в Белушьей губе.

1-е ноября… Ненец Алексей Логей подъехал к дому священника и скинул с саней оленью тушу. «Батя! – крикнул он. – Я привёз тебе мяса. Денег мне не нужно». Это подношение он сделал в благодарность за лечение повреждённого глаза, которым он, однако, ничего не видит. Тем не менее, по замечанию Коврова, Логей и с одним глазом охотится удачно: в течение последней недели он убил пятнадцать оленей.

3-е ноября… Умерла дочь Павла Немчинова. На отпевание собрались почти все самоеды посёлка. Несмотря на то, что могилу рыли четыре самоеда, она вырыта очень «мелко»: почва здесь каменистая, мёрзлая. Даже топор не берёт. На могиле сложили груду камней — чтобы гроб не открыли собаки.

4-е ноября… После богослужения Ковров предложил выбрать из самоедов старосту прихода, прочитав им предварительно «инструкцию церковным старостам». Посовещавшись около часа, ненцы выбрали старостой Козьму Ледкова. О его избрании составили «приговор», под которым расписались все, кроме самого неграмотного старосты. За последнего расписался художник Вылка.

5-е ноября… В школе появился новый ученик – 28-летний Павел Немчинов. «Он довольно порядочно пишет и читает, — сообщает отец Иоанн. – Впрочем, мне думается, что привело его ко мне в школу не столько стремление к знанию, сколько присущее этому самоедину тщеславие. Его первыми обращёнными ко мне словами были: «Отец Иоанн! Меня все хвалят. Я – человек хороший. Меня в Архангельске хвалят. Меня в Пропащей губе хвалят. Вера Ивановна (так он величает свою жену) в избе часто моет. У меня везде чисто. В церковь вам я подарил Евангелие. Оно куплено в Москве за 110 рублей. Я ведь в Бога верую». При этом он осенил себя крестным знамением. «Но потом, когда мне пришлось посетить Павла в его доме, — продолжает свои наблюдения Ковров, — я увидел там страшную грязь. Даже сама Вера Ивановна с детьми были немыты. Между печкой и восточной стеной дома находилась целая куча мясных отбросов, которая гнила и заражала воздух зловонием… Однако потом выяснилось, что заявление Павла о том, что его все хвалят, оказалось вполне справедливым. Дело в том поморы и другие постоянные посетители Новой Земли уже подметили у него необыкновенную любовь к похвалам. При случае они и пользуются этой его слабостью Прежде чем обратиться за чем-либо к Павлу, они начинают перечитывать его достоинства: он, по их словам, первый стрелок на острове, он – лучший промышленник и т.д. У Павла Андреевича от похвал начинает кружиться голова, он добреет и отдаёт всё, что у него просят…»

7-го ноября два ученика не пришли на занятия – ушли с отцами на промысел. Отец Иоанн замечает, что, пользуясь хорошей погодой, самоеды каждый день ходят в горы, охотиться на диких оленей. Морской промысел ещё не начался, так как море покрыто льдами.

Вечером – неприятная новость: кто-то расхищает дрова, оставленные у церкви. На снегу отчётливо обозначились следы вора. Ковров не стал идти по ним, решив просто запереть драгоценный лес в храме.

На следующий день море расчистилось ото льда, и все самоеды уехали на морской промысел. Однако последний был неудачным, так как ветер разогнал большую волну.

Накануне из Пропащей губы вернулся Козьма Ледков, который отвёз туда промышленника Яшкова. Последний условился расплатиться за провоз спиртом. По приезду в Пропащую губу оба, конечно, выпили. Промышленник предложил Козьме поменяться собаками. Будучи в пьяном виде, Ледков согласился обменять своих собак на собак Яшкова, ещё не обученных ходить в упряжи. Однако, проспавшись, ненец одумался и отказался меняться. В итоге они поссорились, и Ледков приехал домой с пустыми руками. Описанный случай Коврову представляется характерным: он наглядно показывает. как бесцеремонно относятся русские промышленники к собственности самоедов.

10-е ноября… Весь день дул сильный ветер. Видимо, поэтому ученики собрались в полном составе. Учиться с ними пришли и двое взрослых – Павел Немчинов и Константин Лагей. Отец Иоанн рассказал им о правильном почитании святителя Николая Чудотворца, которого они почитали за бога. Затем Ковров рассказал им притчу о любостяжательном богаче. «Я замечаю, что самоеды поучения выслушивают очень охотно, — пишет священник. — Когда я выхожу проповедовать, они стараются подойти ко мне как можно ближе и слушают с напряжённым вниманием».

Вечером к Коврову заглянул гость – один из взрослых учеников Павел Немчинов. Он рассказал о своих поездках на Карскую сторону, где ненцы охотятся на белого медведя. Обычно туда направляются после Крещенья, когда на небе покажется солнце и день станет несколько длиннее. В прошлом году Немчинов поехал на Карскую сторону на четырнадцати собаках (по семи в каждых санях). На одни сани уложили небольшой чум, котлы для варки, провизию, порох и свинец. На другие Павел поместил жену и троих дочерей, старшей из которых было шесть лет. В первый день они проехали 40 вёрст и встали на ночлег под открытым небом. Ночью вдруг подул сильный восточный ветер, который бушевал беспрерывно двое суток. Всё это время семья ненца лежала под прикрытием отвесной скалы. Лишь на третьи сутки, когда стало стихать, семья Немчинова смогла оторвать от саней несколько дощечек и развела огонь. Горячий чай и хлеб укрепили их силы. Однако хлеб был на исходе, а другой провизии, кроме чая и сахара, не было. Собаки были голодны и опасны. Немчинов ходил мимо них не иначе как с палкой… Только на четвёртый день ненецкая семья доехала до Карского моря, где они поставили чум и разделили последний кусок хлеба. Теперь в течение трёх месяцев – пока длится охота – они будут питаться одним мясом и запивать его чаем. Но мяса пока нет: его нужно добыть…

На следующий день Павел заложил всех своих измученных собак и поехал на охоту. Увы, стада оленей, которые встречались, убегали. Причиной тому была метель: издали невозможно открыть присутствие животных, а вблизи олень чует человека и собак и убегает раньше, нежели охотник выстрелит… Лишь к вечеру Павел убил пять диких оленей, из которых двух тут же отдал собакам. Остальных привёз к чуму, где его семья утолила голод сырым мясом.

            Пурга. Рисунок Леопольда Немировского. 1850-е гг.   

Ветра на Карской стороне, по словам Немчинова, дуют реже и с меньшей силой, чем на западном побережье Новой Земли. На морской промысел самоеды выезжают обыкновенно в то время, когда ветер дует с моря. Он нагоняет к берегу много льда, на котором охотники отыскиваю себе добычу. Собаки, находясь с подветренной стороны, издалека чуют зверя и легко его отыскивают. Когда ненец увидит медведя, он обыкновенно привязывает к своему поясу несколько собак, берёт ружьё и старается тихо приблизиться к косолапому на расстояние 15-20 метров. Затем спускает собак, которые бросаются сворой на медведя. Охотник спешит к месту свалки и, прицелясь, старается попасть зверю в сердце. Впрочем, иногда пуля застревает в мокрой шерсти. Тогда охотник уже стреляет в голову…

Случается, что охотник встречает целую медвежью семью; тогда он старается прежде убить самку. Не дай бог, если первый выстрел заденет медвежонка, тогда рассвирепевшая мать яростно набрасывается на человека, и последнему несдобровать.

12-е ноября… Ветер совсем стих. Самоеды ездили на морской промысел и привезли несколько нерп. Здесь Ковров приводит любопытный случай, произошедший с охотниками: некоторые из них видели, как по дикому берегу ходят незнакомые люди, которые тащат в прибое невод. Рядом стоит вытащенная носом на камни лодка. Несколько человек из команды подъехали к берегу, где долго искали таинственных людей, но побережье оказалось пустым: ни лодки, ни невода, ни следов недавно виденных незнакомцев… По мнению ненца Козьмы, в виде людей являлась цинга, которая губительно влияет на воображение. «От русских промышленников, проживавших на Новой Земле не одну зиму, я слышал то же самое, — пишет Ковров. — Они верят, что цинга, прежде чем войти в человека, является ему в виде мужчины или женщины».

5-e февраля 1914 года… Дул сильный западный ветер. Двое учеников из дальних домов посетили школу, а двое из ближних – отсутствуют. Отец Иоанн отправился к прогульщикам узнать о причине их отсутствия на уроках. На вопрос учителя один мальчик ответил «Была погода»[i]. – «А вот Петру было идти дальше вашего, но он пришёл», — сказал с укором учитель. – «Не знаю, как он пришёл, — отвечал мальчик. – А мне идти была большая лень».

8-е февраля… С промысла вернулся Козьма Ледков. Долго рассказывал, как его медведь «обидел»… Охотник ездил на остров Подрезов за нерпами, убил с два десятка, половину увёз домой. Тем временем на остров заявился медведь. Найдя богатую добычу, он стал хозяйничать по-своему: часть нерп тут же съел, остальных зарыл в снег. Сани же опрокинул, сломав полозья.

Ковров с удовлетворением отмечает, что с его приездом на Новую Землю в домах самоедов стало чище, и вообще – ненцы стали опрятнее. Раньше, когда они много пьянствовали, им некогда было следить за чистотой. Теперь же жена Тыко Вылки два раза в неделю моет полы и скоблит ножом стены от сажи.

16-е февраля… Один из самоедов потерял в избе сознание. Все думали, что он умер. Женщины суетились вокруг, причитали по-самоедски и плакали. Прибежавший на помощь отец Иоанн увидел, что ненец ещё дышит: очевидно, просто «угорел», надышавшись густого дыма. Священник тут же вытащил ненца на улицу, стянул малицу и дал ему понюхать нашатырного спирта, затем принёс теплой воды, намочил голову. «Мертвец» ожил.

Вечером с Карской стороны вернулись охотники, которые привезли только две медвежьи шкуры. Свою неудачу они объясняли тем, что ветер всё время дул с берега, и медведь чуял людей. Впрочем, недостаток медвежьего мяса они компенсировали оленьим. Рогатых красавцев было так много, что охотники били их из чума…

24-го февраля в гости к отцу Иоанну пришёл Тыко Вылка. Художник рассказывал о своём путешествии, которое они совершили вместе с Русановым вокруг Новой Земли[ii].

25-го февраля самоеды обсуждали приключение Григория Пыренко. Тот ездил за дровами на Костин остров, где встретил трёх медведей, которых застрелил.

10-е марта… Из Пропащей губы приехал Яшков, который направляется в Маточкин Шар. Ковров отмечает, что Яшков – русский. Живёт на Новой Земле уже несколько лет и, по слухам, оказывает на самоедов в религиозном отношении отрицательное влияние: «Он рисуется перед ними своим неверием и подсмеивается над их религиозностью, — поясняет Ковров. – Однажды Козьма Ледков пригласил его с собой в церковь. Яшка на это ответил: «Зачем пойдёшь в церковь-то? Попа болтовню слушать?». «Нечто подобное мне пришлось слушать и про другого русского колониста на Новой Земле, — продолжает отец Иоанн. – Дело было в Кармакулах. Во время пасхального богослужения этот русский православный христианин затопил причтовую баню, которая находится недалеко от церкви. В это время из храма между утренней и обедней вышли отдохнуть говеющие самоеды. Он им и говорит: «Вот бездельники-то! На море промысел, а они вздумали говеть. Я вот уже лет двадцать не исповедовался, да ведь не хуже вас. Слушайте попов, так они вам наговорят всего…»

14-е марта… Пользуясь хорошей погодой, Ковров отправился в Кармакулы – проведать отца Наркисса. К тому же у отца Иоанна было поручение, данное епархиальным наблюдателем, – ознакомиться с уровнем знаний самоедских детей, обучаемых отцом Наркиссом. Дорога на протяжении шестидесяти вёрст шла по ровному месту, покрытому обледенелым снегом. Только в конце пути пришлось ехать ущельями между гор и по морскому берегу. В Кармакулы прибыли в 8 вечера, пробыв в дороге около десяти часов.

На другой день отец Наркисс показывал школу. «Классное помещение довольно просторное, — пишет Ковров. – В переднем углу класса висят две иконы, перед ними – лампадка. По стенам развешано несколько картин с изображениями из истории Ветхого и Нового Заветов. В углу около двери – шкаф с книгами и письменными принадлежностями. Возле стены – две парты, которые показались мне высоки для учеников. Дело в том, что дети ростом очень малы, хотя некоторым из них более двенадцати лет».

Отец Иоанн отмечает, что русских в Кармакулах живёт более двадцати человек, но, за исключением фельдшера, храм Божий они посещают редко.

  Александр Борисов. Становище Малые Кармакулы.

На обратном пути Коврова застигла метель: пришлось ночевать под открытым небом. В Белушью губу вернулись днём 18 марта. В отсутствие отца Иоанна, ученики ежедневно приходили справляться, скоро ли он приедет. А один из них, когда увидел Коврова, сказал: «Что ты, батюшко, долго ходил? Нам стало скучно!».

«Этот искренний лепет детей природы, — признавался отец Иоанн, — поистине, будет мне лучшей наградой и утешением за все невзгоды и лишения, каким приходится подвергать себя и семью в этой ледяной пустыне, затерявшейся в дали грозного Ледовитого океана».·       

3-е апреля… Несколько ненцев вернулись с Карской стороны. Они обогнули всю южную часть Новой Земли, но добыли только двух медведей. Вместе с ними из становища Петухи приехал «самоедин». Последний хотел узнать дорогу в Белушью губу. Русской речи он совсем не понимал, так как переехал на Новую Землю с Вайгача только год назад. В становище Петухи он поселился вместе с шестью семьями. По словам гостя, промыслом они занимаются сообща: за зиму эта ненецкая «артель» убила 8 медведей, 20 песцов и 400 оленей.

13-е апреля… Коврова навестила ещё одна любопытная личность — работник самоеда Василия Пырерко. Отец Иоанн отмечает, что ненцы называют его «новоземельским путешественником». Ему поистине не сидится на месте! Например, он запросто ходит в Пропащую губу за табаком. От Кармакул до Белушьей губы работник шёл пешком шесть суток, преодолев сто вёрст! А однажды, говорят, чуть не дошёл до Маточкиного Шара…

14-е апреля… Праздновать Пасху в Белушью приехало много самоедов, даже прибыли с Карской стороны. «С Великой Среды никто не ездил на промысел», — записал в дневнике отец Иоанн. Он сообщает, как почти все поселковые жители собрались в церкви, как после «полунощницы» ненцы пели: «Воскресение Твое, Христе Спасе…», как под колокольный звон крестный ход двинулся кругом храма…

20-е апреля… Новую Землю накрыл ураган. Выйти из дома просто немыслимо. По свидетельству Коврова, ветер сбивает с ног и тащит человека по земле, как клок сена. «Такого сильно ветра я не видел в течение всей зимы», — признаётся священник.

Свирепствовавший ураган причинил самоедам немало горя: у одного дома разрушена труба. Её верхний фрагмент оторвало и унесло через губу. Доски, что лежали на козлах у дома, разлетелись по округе. Лодку Алексея Лагея тоже перенесло через губу и разбило в щепки о камни, а её киль нашли на горе, в пяти верстах от посёлка. Самого хозяина лодки буря застала на промысле вместе с сыном-подростком. Опасаясь, что сына унесёт ветром, Алексей обложил его со всех сторон камнями. Так они просидели более трёх суток, когда, наконец, начало стихать. Всё это время собаки были некормленые и еле добрались до жилья.

25-е апреля… Уроки возобновились. Правда, один ученик Пётр Логей всё время дремлет. Во время второй перемены он уснул, завалившись на стул, и проспал два часа. Оказалось, мальчик всю ночь провёл на охоте, домой вернулся только утром перед уроками…

Несколько страниц дневника отец Иоанн посвящает малоизвестной теме новоземельных работников. Он отмечает, что у самоедов заметно стремление нанимать себе работников, и по какой-то причине — она кажется отцу Иоанну странной — ненцы нанимают только русских. 

27-е апреля… Илья Вылка с женой поехал в становище Петухи высватать для своего брата невесту. Во всех остальных становищах невест нет. К тому же все здешние самоеды состоят между собой в близком родстве. «Вылка вернулся из Петухов, — пишет в дневнике Ковров. – Невесту для брата высватал. Выкуп за неё обещал дать 600 рублей. 70 уже отдал. Свадьба будет на следующую зиму».

Майские записи отца Иоанна перемежаются рассказами о службах в церкви и об охоте. Например, он сообщает, что 15-го мая на Новой Земле началась охота на гусей. Теперь свежее мясо дополняет ежедневный рацион самоедов…

Ещё одна новость, которая на пару часов взбудоражила посёлок: под талым снегом обнаружили мёртвого медведя, который издох от раны в заднюю ногу. Решили, что это тот самый, которого зимой ранил Алексей Логей. Жаль, что шкуру попортили песцы.

20-е мая… С утра стояла прекрасная погода. Но к вечеру потянул северо-западный ветерок, и небо заволокло тучами. Отец Иоанн сходил в церковь и закрыл форточки, чтобы их не разбило ветром. На следующий день ветер усилился, с ним пришёл сильный «взводень»[iii], который выломал лёд при входе в Белушью губу. У маленькой елы, которая стояла на льду у моря, разбило киль.

25-е мая… В 4 часа утра Коврова разбудил Владимир, приехавший их Пропащей губы: он ранил себе на охоте руку. Чтобы приостановить кровотечение, ненец туго перевязал руку выше кисти. Так он ходил несколько дней, пока кисть совсем не онемела. Затем начались приступы лихорадки…

Отец Иоанн осмотрел руку — оказалось, что рана в продолжение пяти дней ни разу не была промыта. Повязка, сделанная самим раненым, дорогой спала. В итоге рана засорилась оленьей шерстью… Священник тут же промыл руку борным спиртом и сделал перевязку. Посовещавшись с женой, отец Иоанн решил отправить Владимира в Кармакулы к фельдшеру.

С 20-го по 26-го мая на Новой Земле хозяйничала снежная буря. «Вокруг домов набило такие сугробы, каких не было и зимой», — записал в дневнике Ковров.    

31-го мая отец Иоанн закончил учебный год. После третьего урока в присутствии учащихся был совершён благодарственный молебен, после чего дети были отпущены на летние каникулы.

Подводя итоги прошедшей зимы, Ковров сообщает, что провизия, заготовленная на это холодное время, у всех подходит к концу: «Даже в посуде чувствуется недостаток. В некоторых домах осталось только по одному чайному прибору на всю семью. Остальные переломались за зиму». Отец Иоанн отмечает, что подобных вещей на Новой Земле нигде не достать: надо ждать открытия навигации, когда из Архангельска придёт пароход и доставит «всё насущное» для нужд новоземельцев.           

На этом дневник миссионера прерывается. Что помешало Коврову делать новые записи? Какова была его дальнейшая судьба. Вопросы, вопросы…

Кстати, не он ли назван в 1923 году «церковным псаломщиком», много лет безвыездно жившим в Белушьей губе? По свидетельству известного ученого-океанолога Льва Зенкевича, участника экспедиции на Новую Землю, псаломщик жил один в маленькой избушке, занимался промыслами и вёл интересный дневник(!). Что касается храма в Белушьей губе, где некогда отец Иоанн обучал русской грамоте маленьких самоедов, то спустя шесть лет после революции он был превращён в склад пушнины…

             В. Папе, Маточкин Шар, 1837 год.

Материал подготовлен А.Ю. Епатко,  ст. научным сотрудником Государственного Русского музея.

[i] Слово «погода» на северном диалекте означает «непогода».

[ii] Владимир Русанов, легендарный исследователь Арктики. В 1912 году возглавил экспедицию по исследованию Шпицбергена, затем отправился к мысу Желания (Новая Земля), где пропал без вести вместе с командой.

[iii] Высокая и крутая зыбь на море.