Понял принял как пишется

В течение всего юбилейного года опубликовано множество материалов, посвященных святому благоверному князю Александру Невскому. Еще большее количество научных трудов, научно-популярных и художественных изданий выходило на тему его жития ранее. В основном они касались политической деятельности¹ святого князя, значимости его цивилизационного выбора², его военного таланта³, его личного благочестия⁴ и т.д. При этом в житии князя Александра остается момент, который требует надлежащего осмысления, — это его христианская кончина. В «Журнале Московской Патриархии» опубликована статья доцента кафедры теологии МПГУ священника Георгия Харина, посвященная истории последних дней благоверного князя Александра Невского (№ 12, 2021, PDF-версия).

Безмерное желание принять ангельский образ

Итак, в 1262 году великий князь Александр Ярославич отправился к хану Берке.

В том же году пошел князь Александр в Татары, и удержал его Берке, не пустив в Русь; и зимовал в Татарах, и разболелся.

Так пишет автор Новгородской первой летописи старшего извода. Историки по-разному объясняют причины, которые вынудили русского князя отправиться к ордынскому хану. Нередко полагают, что Александр хотел предотвратить кару, которую ожидали после восстания в русских городах. Но имеющиеся в нашем распоряжении источники, и прежде всего Житие князя Александра, иначе объясняют причины этой драматической поездки:

Было же тогда великое насилие от иноплеменников: сгоняли христиан, веля им вместе с собой воевать. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей от беды той⁵.

Князю Александру Ярославичу, кажется, удалось на этот раз «отмолить» русских людей от участия во внутренней ордынской войне. Почти весь 1263 год — последний в своей жизни — князь Александр Ярославич провел в Орде, по-видимому, скитаясь вместе с ханом Берке по его многочисленным кочевьям. И только ­осенью — уже больным — князя отпустили наконец обратно на Русь. Однако до стольного Владимира Александру Ярославичу добраться было не суждено. Из Новгородской Первой летописи старшего извода:

В лето 6771 (1263). Пришел князь Александр осенью из Татар, весьма нездоров. И пришел на Городец, и принял пострижение в 14-й [день] месяца ноября, на память святого апостола Филиппа. Той же ночью и преставился, и повезли его во Владимир, и положили его в монастыре Рождества Святой Богородицы. И, собравшись, епископы и игумены с митрополитом Кириллом, и со всем иерейским чином, и с черноризцами, и со всеми суздальцами с честью погребли его в 23 [день] того же месяца, на святого Амфилохия, в пятницу. Дай, Господи милостивый, видеть лицо Твое в будущем веке ему, который потрудился за Новгород и за всю Русскую землю…⁶

Более подробно рассказывается о кончине благоверного князя в его Житии:

Было в те времена насилие великое от иноверных, гнали они христиан, заставляя их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей своих от этой беды.

А сына своего Дмитрия послал в Западные страны, и все полки свои послал с ним, и близких своих домочадцев, сказав им: «Служите сыну моему, как самому мне, всей жизнью своей». И пошел князь Дмитрий в силе великой, и завоевал землю Немецкую, и взял город Юрьев, и возвратился в Новгород со множеством пленных и с большой добычею.

Отец же его великий князь Александр возвратился из Орды от царя, и дошел до Нижнего Новгорода, и там занемог, и, прибыв в Городец, разболелся. О, горе тебе, бедный человек! Как можешь описать кончину господина своего! Как не выпадут зеницы твои вместе со слезами! Как не вырвется сердце твое с корнем! Ибо отца оставить человек может, но доброго господина нельзя оставить; если бы можно было, то в гроб бы сошел с ним!

Много потрудившись Богу, он оставил царство земное и стал монахом, ибо имел безмерное желание принять ангельский образ. Сподобил же его Бог и больший чин принять — схиму. И так с миром Богу дух свой предал месяца ноября в четырнадцатый день, на память святого апостола Филиппа.

Митрополит же Кирилл говорил: «Дети мои, знайте, что уже зашло солнце земли Суздальской!» Иереи и диаконы, черноризцы, нищие и богатые и все люди восклицали: «Уже погибаем!»

Святое же тело Александра понесли к городу Владимиру. Митрополит же, князья и бояре и весь народ, малые и большие, встречали его в Боголюбове со свечами и кадилами. Люди же толпились, стремясь прикоснуться к святому телу его на честном одре. Стояли же вопль, и стон, и плач, каких никогда не было, даже земля содрогнулась. Положено же было тело его в церкви Рождества святой Богородицы, в великой архимандритье, месяца ноября в 24 день, на память святого отца Амфилохия.

Было же тогда чудо дивное и памяти достойное. Когда было положено святое тело его в гробницу, тогда Севастьян-эконом и Кирилл-митрополит хотели разжать его руку, чтобы вложить грамоту духовную. Он же, будто живой, простер руку свою и взял грамоту из руки митрополита. И смятение охватило их, и слегка отступили они от гробницы его. Об этом возвестили всем мит­рополит и эконом Севастьян. Кто не удивится тому чуду, ведь тело его душа покинула и везли его из дальних краев в зимнее время! И так прославил Бог угодника Своего⁷.

Так сообщает о кончине князя его древнее Житие. Вот, собственно, и предмет нашего исследования:

Великий же князь Александр Ярославич, ревновав о Господе Боге своем крепко, оставив земное царство и желая Небесного Царствия, принял ангельский образ монашеского жития; еще сподобил его Бог больший чин восприяти — схиму…

К старости тоже постригусь

Принятие монашества — серьезный и ответственный шаг. Что подвигло великого князя на это решение? Понять это — почувствовать его эпоху. Кстати, в иные времена такой выбор едва ли бы был поощрен: Петр I даже запретил своим указом, продублированным синодальным распоряжением от 15 июня 1724 года, изображать Александра Невского в монашеском чине:

Святого благоверного великого князя Александра Нев­ского в монашеской персоне никому отнюдь не писать, а только в одеждах великокняжеских⁸.

Очевидно, что это было вызвано желанием Петра I противопоставить новую столицу Санкт-Петербург старой, Москве. Главной святыней Москвы всегда оставалась Лавра преподобного Сергия с самим Радонежским чудотворцем. Во-первых, образ преподобного Сергия с его глубоким благочестием и ревностью ко спасению на духовной стезе совершенно не вязался с петровскими идеями всеобщей полезности, заимствованными у голландских мыслителей. Во-вторых, Лавра преподобного напоминала Петру о его мятежной юности и о его позорном бегстве под ее стены. Поэтому так нужна была «светская лавра» со «светским» святым — образа жизни не монашеского и подвига не церковного. Именно этим объясняется основание Александро-Невской лавры и перенос сюда из Владимира мощей святого князя, а также запрет на его изображение в иноческих одеждах.

Вернемся к вопросу монашеского пострига Александра Невского. Чем он вызван? Дань традиции или потребность души? Начнем с того, что, действительно, предсмертный постриг — традиция, на Руси в то время весьма распространенная. Этот обычай был заимствован из среды византийской аристократии. По меньшей мере 17 византийских императоров приняли по­стриг накануне своей смерти или же после своего свержения с престола (в последнем случае зачастую не по своей воле: Андроник II Палеолог, Иоанн VI Кантакузин, Исаак I Комнин, расстригшаяся и позднее снова постриженная Зоя, ее расстриженная сестра Феодора, Михаил VII Дука, Михаил I Рангаве, Роман I Лакапин, ­Феодосий III и другие).

Известно, что перед смертью принял постриг император Михаил IV Пафлагонский (1041), Мануил I Комнин — под именем Матфей (1180), Иоанн VII Палеолог — Иоасаф (1408), Мануил II Палеолог — Матфей (1425). Из женщин перед смертью, как известно, постриглись императрица Ирина (супруга Иоанна II Комнина) — Ксения (1134), невестка императора Анна Далассина⁹.

Существует достаточное количество исследований о развитии института монашества на Руси. Среди них особо стоит отметить коллективный труд Б.А. Успенского и Ф.Б. Успенского «Иноческие имена на Руси»¹⁰. Здесь интересующий нас вопрос рассмотрен подробно. Действительно, на Руси с раннего времени существовал обычай принимать великую схиму в ожидании близкой кончины. Эта традиция бытовала в монастырях, и она становится предметом обсуждения в «Вопрошании Кирика». Кирик Новгородец спрашивал Нифонта, архиепископа Новгородского (1130-1156), хорошо ли ему было бы в старости принять великую схиму; Нифонт отвечал утвердительно:

А вот что я сказал владыке: я еще без схимы, но к старости тоже постригусь, может, тогда я стану лучше, но я плох и болен¹¹.

Кирик также спрашивал Нифонта, может ли он, Кирик, не будучи схимником, постричь в схиму человека, которому грозит скорая кончина:

А вот опять же некий чернец покаялся у меня, можно ли будет вскоре постричь его в схиму? Или это не годится, постригать, будучи самому без схимы? Если ты мне повелишь, то было бы очень хорошо. Сказал: «Добро ты помыслил, чтобы, как сказал, к старости постричься в схиму. А для пострижения монахов — на то ты и священник, и постриги его в схиму. Священство есть превыше всего, на то и существует освящение». И я поклонился владыке челом¹².

И на этот раз Нифонт отвечал утвердительно, ссылаясь на то, что Кирик является священником и тем самым имеет на это право.

От Бога данный тебе дар

В Киево-Печерском патерике рассказывается о Пимене Многострадальном, которого родители принесли в Печерский монастырь для исцеления; он хотел принять постриг, но родители на это не соглашались. Неожиданно его все же постригают в великую схиму, и он получает новое имя. Это описывается как чудо:

Когда же он изнемог так, что отчаялись за его жизнь, — принесли его в Печерский монастырь, чтобы исцелился он молитвами тех святых отцов или от их рук принял святой иноческий образ. Родители же Пимена, сердечно любя его, не оставляли детища своего и всех просили молиться за их сына, чтобы он исцелился от недуга. И много потрудились те преподобные ­отцы, но ничто не приносило пользы ему, ибо его молитва превозмогала все другие, а он просил себе не здоровья, а усиления болезни, так как боялся, что если он выздоровеет, то родители увезут его из монастыря, и не осуществится мечта его. Отец же и мать все время были с ним и не давали его постричь, и блаженный, опечалившись, стал прилежно молиться Богу, чтобы Он исполнил желание его.

И вот однажды ночью, когда все вокруг спали, вошли со свечами туда, где лежал Пимен, похожие на скопцов светлых, и несли они Евангелие, и рубаху, и мантию, и куколь, и все, что требуется для пострижения, и сказали ему: «Хочешь, чтобы мы постригли тебя?» Он же с радостью согласился, говоря: «Господь вас послал, повелители мои, исполнить желание сердца моего». И тотчас начали они спрашивать: «Зачем пришел, брат, припадая к этому святому жертвеннику и к святому братству этому? Желаешь ли сподобиться иноческого великого ангельского образа?» И все прочее исполнили по чину, как написано в уставе, потом в великий образ постригли его, и надели на него мантию и куколь, и все, что следует, отпевши, великого ангельского образа сподобили его, и, целовав его, дали ему имя Пимен, и, возжегши свечу, сказали: «Сорок дней и ночей эта свеча не угаснет». Свершив все это, они пошли в церковь, волосы же постриженного взяли с собой в платке и положили на гроб святого Феодосия¹³.

Иноки же, бывшие в кельях, слыша звуки пения, перебудили спавших вокруг, думая, что игумен с кем-то постригает Пимена или что тот уже скончался, и вошли все вместе в келью, где больной лежал, и нашли всех спящими: и отца, и мать, и рабов. И вместе с ними подошли к блаженному, и все ощутили благоухание, и увидели его веселым и радостным и облаченным в иноческую одежду. И спросили его: «Кто тебя постриг и что за пение мы слышали? Вот родители твои были с тобой и ничего этого не слыхали». И сказал им больной: «Я думаю, что это игумен, придя с братиею, постриг меня и дал мне имя — Пимен. Их пение и было то, что вы слышали, и про свечу они сказали, что она будет сорок дней и ночей гореть; взявши же мои волосы, они пошли в церковь». Услышав это от него, пошли и увидели, что церковь закрыта, и разбудили пономарей, и спросили их, не входил ли кто в церковь после вечерней молитвы? Они же отвечали, говоря, что никто не входил в нее и что ключи у эконома. Взяв ключи, пошли в церковь и увидели на гробе Феодосия в платке волосы Пимена, и рассказали обо всем игумену, и стали искать, кто постригал Пимена, и не нашли. И поняли все, что то был Промысл свыше, от Бога. И стали раздумывать о бывшем чуде, говоря: «Может ли оно засчитаться Пимену за уставное пострижение?» Но так как свидетельство имелось: церковь была заперта, а волосы оказались на гробе святого Феодосия, и свеча, которой хватило бы только на день, сорок дней и ночей непрестанно горела и не сгорала, то и не стали совершать над Пименом пострижения, сказав ему: «Достаточен для тебя, брат Пимен, от Бога данный тебе дар и нареченное тебе имя»¹⁴.

Этот отрывок из Патерика очень важен: он позволяет примерно представить, как происходило пострижение великого князя Александра на его смертном одре. Интересно также, что этот рассказ Патерика заканчивается весьма полезным поучением:

Из этого, братья, следует, кажется мне, вот что разуметь: если кто в болезни пострижется с верою, прося у Бога жизни, тот как в монашеском подвиге послужит ему; владеющий же жизнью и смертью Господь если и отведет его от мира, то, подобно работникам, нанятым в одиннадцатый час, признает его равным праведникам. Кто же говорит так: «Когда увидите меня умирающим, то постригите меня», — суетна того вера и пострижение¹⁵.

Обрести главное

Множество примеров из житийной литературы древнерусского периода свидетельствуют о том, что монахи Древней Руси стремились принять схиму перед кончиной. Со временем и миряне начинают принимать великую схиму — первоначально, возможно, подражая монахам.

Со второй половины ХІІ века пострижение перед смертью в великую схиму получает распространение в княжеской среде¹⁶, в дальнейшем то же продолжают делать и цари, вплоть до Романовых (у последних, по-видимому, такой родовой традиции не было). Если смерть приходила преждевременно, то иногда — в исключительных случаях — постригали и после смерти, как это случилось с Иваном Грозным и как, по-видимому, могло случиться с Василием ІІІ; это свидетельствует об устойчивости данного обычая¹⁷.

В Древней Руси мы знаем даже случай коллективного предсмертного пострига. В 1238 году, когда татары захватили Владимир-на-Клязьме, князь Всеволод Юрьевич с матерью, своими людьми и владыкой Митрофаном внидоша въ святую Богородицю и истригошася вси въ образъ чрънечьскии и въ скыму¹⁸.

Великая схима, таким образом, символизирует готовность к смерти.

Обычай предсмертного пострижения связан с представлением о том, что монашеский постриг, подобно крещению, очищает человека от всех предшествующих грехов. Этот мотив находит отражение в «Сказании о Мамаевом побоище»: по благословению преподобного Сергия Радонежского братья-иноки Александр Пересвет и Андрей Ослабя, отправляясь на смертный бой, принимают схиму¹⁹. К пострижению в схиму, таким образом, стали относиться как к таинству.

Такое отношение к монашескому постригу связано с особым влиянием на древнерусскую Церковь преподобного Симеона Нового Богослова. Эпоха Симеона Нового Богослова, Х век, — это эпоха монашеского ренессанса. Преподобный Симеон, не колеблясь, называет своих монахов, в том числе и не имеющих сана, «народом Христа, священным стадом, царским священством»²⁰. Видимо, потому на Руси, которая именно в это время усваивает христианство, взгляд на монашество как на единственно верный путь к спасению стал весьма распространенным. В своем послании Поликарпу епископ Симон, например, заявляет:

Аз бых рад оставить свою епископию… Пред Богом тебе молвлю: всю сию славу и власть яко калъ мнел быхъ, аще бы ми трескою тчати за вороты, или сметием валятися в Печерком манастыри и попираему быти человеком…²¹

В древнерусской житийной литературе можно найти множество примеров, иллюстрирующих мысль об особом значении монашества²². Видимо, этим обстоятельством объясняется и то громадное влияние, которое монастыри оказывали на древнерусское общество, и то благоговение, которое это общество имело к монашеству вообще и к постригу в частности.

Стало быть, принимая монашеский постриг перед самой кончиной, святой благоверный князь Александр, с одной стороны, следовал благочестивому обычаю своего времени, а с другой — через это пострижение он стремился обрести главное, что составляло весь смысл его земного пути, — жизнь вечную во Христе Иисусе, Господе нашем.

Священник Георгий Харин

¹ См., напр.: Гарин Е.-Н. Выбор Александра Невского как основа приоритетов политики российского государства // Вестник Вятского государственного университета. 2016. № 10. С. 28-30; Голубев А. Ю. Александр Невский как великий политический и военный деятель Руси // Военная мысль. 2018. № 10. С. 102-109; Данилевский И.Н. Александр Невский и Тевтонский орден / Текст: электронный // Слово.ру: Балтийский акцент: [сайт]. 2011. № 3-4. С. 105-111; Фомина К. Значение «Ледового побоища» в истории России // От Александра Невского до наших дней: уроки истории: Материалы VIII Международных Александро-Невских чтений. Псков: Гос. ун-т, 2017. С. 109-110.

² См., напр.: Данилевский И.Н. Указ. соч. С. 105-111; Жеребкин М.В. Исторический выбор Александра Невского // Наука, образование и культура. 2017. № 3 (18). С. 13-19; Олейник И.А. Исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде // Педагогический поиск. 2018. № 5. С. 31-33; Рыбаков С.В. Стратегический выбор Александра Невского // Мир Евразии. 2013. № 4 (23). С. 50-54.

³ См., напр.: Бахтин А.П. Ледовое побоище: о построении «свиньей» или «острой колонной» / Текст: электронный // Слово.ру: Балтийский ­акцент: [сайт]. 2015. № 2 / 3. С. 63-86; Голубев А.- Ю. Указ. соч. С. 102-109;­Конявская Е.Л. Образ Александра Невского в русских летописях / Текст: электронный // URL: http://www.drevnyaya.ru / vyp / 2009_2 / part6.pdf; Кривошеев Ю. В. Феномен национального героя в общественном сознании и идеологии (на примере Александра Невского) // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2013. № 15. С. 43-57; Лашкова О. Князь Александр Невский: герой средневековой Руси // История. 2017. № 3 / 4. С. 42-49; Свердлов М.Б. Александр Невский — гений стратегии и тактики // Петербургский исторический журнал: исследования по российской и всеобщей истории. 2017. № 3 (15). С. 7-31; Фомина К. Указ. соч. С. 109-110.

⁴ См., напр.: Алексеев С. Александр Невский: жизнь, ставшая житием // Родина. 2013. № 8. С. 2-5; Богданов А.П. Нравственный выбор Александра Невского // Преподавание истории и обществознания в школе. 2016. № 7. С. 3-11; Долгов В.В. Биография Александра Невского в зеркале «исторического нарратива» // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2016. № 5. С. 190-212; Он же. Родители Александра Невского в отечественной историографии и генеалогии // Вестник Удмуртского университета. (История и филология). Т. 30. 2020. № 1. С. 88-94; Ефимов В.Ф., Никольский Е.В. Личность Александра Невского сквозь многовековую мифологию // Studia Humanitatis. 2014. № 3. С. 1; Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А. Феномен национального героя в общественном сознании и идеологии (на примере Александра Невского) // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2013. № 15. С. 43-57; Менщиков И.С. Роль образа Александра Невского в воспитании национальной идентичности // Историко-педагогические чтения. 2018. № 22. С. 124-131.

⁵ Летописи / Текст: электронный // Библиотекарь.Ру: URL: http://www.bibliotekar.ru / rus / 96.htm.

⁶ Там же.

⁷ Житие Александра Невского // Древняя русская литература: хрестоматия / составитель Н. И. Прокофьев. М., 1980. С. 118-123.

⁸ Полное собрание постановлений по Ведомству Православного исповедания. Т. 4. № 1318.

⁹ Соколов И.И. Состояние монашества в Византийской Церкви с середины IX до начала XIII века (842-1204). СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2003.

¹⁰ Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Иноческие имена на Руси. М.: Институт славяноведения РАН; СПб.: Нестор-История, 2017.

¹¹ РИБ. VI. № 2. Стлб 25. Вопрос 6. Цит. по: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 213.

¹² РИБ. VI. № 2. Стлб 25-26. Вопрос 8. Цит. по: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч.

¹³ Феодосий Печерский выступает здесь как восприемник или поручитель новопостриженного монаха. В Синайском евхологии в чине пострижения в великую схиму восприемник именуется «подъемлющим власы» (Л. 82-83об., 87). См. подробнее: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 89, примеч. 33.

¹⁴ Киево-Печерский Патерик. Т. 4: XII век / подгот. текста Л.А. Ольшевской, пер. Л.А. Дмитриева. СПб.: Наука, 1997.

¹⁵ Там же.

¹⁶ См.: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. Ч. 2. М., 1904.

¹⁷ См.: Успенский Б.А., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 211.

¹⁸ Полное собрание русских летописей. Т. ІІІ. М., 2000. С. 287.

¹⁹ Сказание о Мамаевом побоище.

²⁰ Цит. по: Василий (Кривошеин), архиеп. Преподобный Симеон Новый Богослов. Париж, 1980. С. 126.

²¹ Киево-Печерский патерик // РНБ. Ф. 893. (Собр. Ю.А. Яворского). № 9. Л. 18 об.

²² См. об этом: Василий (Кривошеин), архиеп. Указ. соч. С. 143; Иларион (Алфеев), игум. Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание. СПб., 2001. С. 608; Концевич И.Н. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М., 1993. С. 38.

«Церковный вестник»/Патриархия.ru

Я редко видел отца в детстве, меня в основном растила бабушка. Но я на него не обижался никогда — я к его разъездам привык. Иногда я тоже ездил с родителями на гастроли, но когда был постарше. Очень сильно помогало, что я рос в большой дружной семье, в коммуналке, где все были родственники практически. 

Я был в окружении людей, любящих друг друга, дорожащих друг другом, уважающих, помогающих. А любую разлуку, самую долгую, всегда вместе легче переносить. Тем более что мама с папой из всех городов писали письма. Причем мама начинала, а папа заканчивал. И обязательно были всегда рисуночки, какие-то комиксы на полях. Я все это помню и храню.

Почему-то среди всех других советских артистов Никулина любили больше всех. И не за роли, не за актерское его мастерство и не за то, что он был замечательным клоуном смешным, а просто за человеческие качества. У него всего было в избытке — того, чего не хватает людям: любви, добра, честности, искренности, преданности, желания помочь в любой момент. И вот поэтому к нему все тянулись и именно за это его любили. 

Был случай, когда мы вместе здесь работали. Мне принесли довольно интересный проект, и я пошел к отцу, говорю: «Вот интересное предложение есть по гастрольным планам». Он посмотрел, посмотрел, говорит: «Вот если он здесь, в этом проекте, — фамилию мне показывает пальцем, — то меня здесь не будет». Я говорю: «Ты не понял, тебе ж с ним не водку пить и не сидеть вместе, ты его даже видеть не будешь». Он говорит: «Нет, ты не понял, мальчик, ты не понял. Если он здесь есть — меня здесь не будет». И все. И было бессмысленно разговаривать, убеждать. Он физически не мог там участвовать, просто зная, что присутствует тот человек, которого он исключил из своей жизни.

Записывать и издавать анекдоты он начал при Коротиче — когда был новый «Огонек» и отца пригласили в общественный совет. Там также был Юрий Рост, кто-то из других артистов. Они раз в неделю собирались в редакции и обсуждали, какие материалы будут в следующем в номере «Огонька», а после садились пить чай и травили какие-то байки, а отец рассказывал анекдоты. И как-то Коротич сказал: «Юрий Владимирович, а давайте будем их печатать. В каждом номере четыре-пять анекдотиков. Как булка от Елисеева, только анекдоты от Никулина».

Сегодня, когда продолжается вымирание сел и деревень, а вместе с ними из нашей жизни уходят культура и язык малых народов, находятся настойчиво этому сопротивляющиеся энтузиасты. В их числе и настоятель прихода Введения во храм Пресвятой Богородицы Бежецкой епархии протоиерей Димитрий Лихачев, который вместе с неравнодушными людьми в селе Козлово Спировского района старается сохранить духовные и культурные ценности тверских карелов.

Статья о том, как ему удалось использовать гранты для восстановления собора, почему карельский язык многие годы был предан забвению, в чем особенности духовного окормления карелов и есть ли перспективы у этого села, опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 10, 2021, PDF-версия).

Возвращение из небытия

«Mie pagizen karielaksi» — эта надпись по-карельски в машине настоятеля прихода в честь Введения во храм Богородицы села Козлово протоиерея Димитрия Лихачева сразу бросается в глаза. «Это значит — «я говорю по-карельски»», — с улыбкой объясняет он. И пока мы едем в Ко́злово (в карельском языке ударение в таких случаях приходится на первый слог), священник рассказывает, что учить язык начал два года назад вместе с другими прихожанами, а потом Введенский приход выиграл президентский грант и издал на него самоучитель карельского языка и Евангелие на карельском. Дело в том, что Козлово — одно из мест, где с середины XVII века поселились карелы, предпочтя Православие католицизму и протестантизму. Об этом выборе красноречиво напоминает восстанавливаемый сейчас величественный каменный Введенский храм в центре села — наследник двух деревянных, стоявших на его месте в XV-XVIII веках.

К слову, до революции будущие священники учили в Тверской семинарии карельский язык на случай, если придется служить в карельских селах. Пожилое местное население до сих пор говорит между собой на карельском, хотя читать на родном языке умеют не все. Кому-то написать слова молитв русскими буквами проще, чем по-карельски. Карелы среднего возраста хотя и понимают родную речь, но изъясняются с трудом. Все идет к тому, что с уходом старшего поколения язык может исчезнуть. «Мы его учим как иностранный», — говорят они.

Свою лепту в этот процесс внесла политика советской власти в конце 1930-х годов, когда он официально был предан забвению. Причиной стало ухудшение отношений с Финляндией и последовавшая затем советско-финская война (1939-1940). Власть смотрела на карелов с подозрением, опасаясь, что среди них могут быть шпионы, ведь финский и карельский языки очень похожи. В хрущевские и брежневские времена открыто говорить на карельском тоже не поощрялось. «Услышав однажды, что мы в школе общаемся с братом на родном языке, учительница сделала нам выговор: «Это дома вы будете говорить по-карельски, а в школе можно только по-русски». Язык сохранился лишь на уровне бытового общения, — вспоминает учитель русского языка и литературы, библиотекарь козловской школы Валентина Королева. — В школе русские дети смеялись над карельскими, потому что в карельском языке нет среднего и женского рода, и карелы часто ошибались. Мы старались прятать свой язык, всеми силами налегая на русский. При получении паспорта паспортистки (а иногда и родители) настаивали, чтобы в графе «национальность» у ребенка было указано «русский», иначе могли быть притеснения по жизни. Но я осталась карелкой, так как с детства благодаря бабушке и дедушке впитала в себя культуру своего народа. Я до сих пор думаю по-карельски, хотя молюсь по-русски».

К счастью, есть еще энтузиасты, которые заботятся о сохранении карельской культуры и языка. Так, в селе есть музей карельского ­быта, а в козловской школе два фольклорных ансамбля. Детский коллектив ососьенского Дома культуры выступал в Финляндии, Венгрии и Карелии. Супруга отца Димитрия, матушка Мария, организовала в козловской школе занятия по обучению игре на ка́нтеле (струнный щипковый инструмент карелов, вепсов, финнов, напоминающий русские гусли) и кружок ткацкого ремесла. Для этого в школе собрали ткацкие станки со всех чердаков, и школьники теперь, как их бабушки и прабабушки, сами ткут половички. Вплоть до пятого класса школьники изучают карельский язык, хотя, по отзывам учителей, интерес к нему лишь у тех детей, где уделяют этому внимание в семье.

«Меня очень беспокоит, что карельский язык уходит вместе со старшим поколением. Я часто думаю о том, что можно сделать, чтобы вернуть его, — сетует глава Козловского сельского поселения Галина Чернова, коренная карелка. — Перед глазами живой пример цыган, которые живут тут издавна. Их всего 10-12 человек, а язык их не утрачен, они говорят между собой по-цыгански. Почему же мы, карелы, так не можем?»

Чтобы как-то решить эту проблему, усилиями администрации района, поселения и всех неравнодушных людей в Козлове в течение года проводятся фестивали карельской культуры. Самый известный из них — Оma Randa («Родной край»), занявший второе место в рамках проекта «События России 2018 года». На него собираются до трех тысяч карелов, чтобы послушать родные песни, вспомнить на мастер-классах о забытых традициях и ремеслах, отведать блюда традиционной кухни (всевозможные виды солений, щи по-карельски и выпечку), навестить могилы родственников. «Приезжают со всей страны, и даже те, кто давно здесь не живет, говорят с местными жителями по-карельски, со слезами на глазах радуясь этой возможности. Как будто они молодые, у них живы все родственники, а они просто вернулись на родину. И язык оживает», — рассказывает Галина Николаевна.

В подготовку и проведение этих фестивалей свой вклад вносит и Введенский приход, проводя весной Пасхальный фестиваль. «Это фестиваль-конкурс. Его участники, молодые люди и школьники из Спирово (районный центр в 30 км от Козлова) и близлежащих к Спировскому району сел, выступают в различных номинациях: поют народные песни, читают стихи на карельском языке, танцуют», — говорит отец Димитрий.

По молитвам небесного заступника

Став настоятелем Введенского храма в начале 2000-х, отец Димитрий пришел не на пустое место (см.: ЖМП, № 10, 2014). Приход уже сформировался. Правда, состоял из пожилой интеллигенции — наследников тверских карелов, сумевших пронести свою исконную веру сквозь время гонений, передавая молитвы на карельском из уст в уста. Как и память о служившем в Козлове священнике Алексии Сибирском, осужденном и расстрелянном в 1937 году по обвинению в участии в «фашистско-монархической» организации (см. веб-сайт храмвкозлово.рф). Старейшая прихожанка Введенского храма 92-летняя Клавдия Кириллова вспоминает, как еще шестилетней девочкой исповедовалась и причащалась у отца Алексия, помнит ту любовь, которая исходила от пастыря: «На его службах церковь была набита битком. Его очень любили за доброе и внимательное отношение к людям. Он хорошо знал карельский, поэтому языкового барьера у него не было. А когда закрыли нашу церковь, отец сказал мне: «Нашего священника увезли и расстреляли»». Весть об этом мигом разнеслась по всей округе.

«Моя мама родом из соседней деревни, ей тоже была известна его история. Когда мы общались с его наследниками, они рассказывали, что в детстве родители их предупреждали: о батюшке лучше никому не говорить, а то могут быть проблемы, — поясняет Галина Чернова. — В 1990-е годы один из краеведов собрал много архивных сведений о священномученике. Мы создали его музей, который сегодня, как и храм, — наша достопримечательность. Среди экспонатов есть личные вещи Алексия Сибирского. Фонд музея постоянно обновляется. Например, один человек передал нам кадастровую карту Спировского района 1869 года, и там указаны все земли, в том числе и приходские». Сейчас в Козлове дом, где жил священномученик, реставрируется, он станет новым помещением для музея.

Поговорите с местными жителями, и они расскажут вам, что испытывают такое ощущение, точно над их селом развернут незримый молитвенный покров священномученика Алексия Сибирского. Благодаря ему в селе ­появился уютный деревянный храм в его честь. Его построили преподаватели и студенты московского Колледжа архитектуры, дизайна и реинжиниринга № 26, хотя местным жителям это казалось ненужным, так как они считали более важным все силы направить на реставрацию Введенского собора. Но, оглядываясь назад, они соглашаются, что без этого вряд ли бы удалось организовать нормальную богослужебную жизнь, ведь к тому времени Введенский храм все еще не был готов принять верующих. Стройка потребовала вспомогательных работ на субботниках и сплотила всех от мала до велика, а Введенский приход пополнился новыми людьми. Интересно, что строившие его студенты и преподаватели, организовав фестиваль социокультурных проектов «Наследие», стали приезжать в Козлово вместе со студентами других строительных колледжей из года в год и (помимо восстановления окрестных часовен XIX века) понемногу реставрировать Введенский храм. По сути, Козловское сельское поселение стало учебно-реставрационной базой для молодых профессионалов, совершенствующих свои навыки на исторических объектах под руководством известных реставраторов и мастеров своего дела.

В частности, уже обновлено два храмовых портика, отреставрирован барабан и приведены в порядок интерьеры колокольни. Это уникальный опыт, когда с помощью грантов и краудфандинга решается задача реставрации храмов, хотя сам грант получен на организацию «содержательного и развивающего досуга для студентов средних профессиональных учреждений». Просто так совпало, что эти студенты — будущие кровельщики, плотники, штукатуры и каменщики, а их досуг — применение на практике своих знаний.

Но это еще не все. Средства благотворительных грантов, в частности президентских, Введенский приход тратит с умом: проводит летние инклюзивные лагеря для детей с аутизмом и с синдромом Дауна, в которых дети вместе с ­волонтерами живут в палаточном лагере, постигая азы самостоятельной жизни. Кроме того, приход финансирует сразу несколько молодежных проектов. Это программа «Волонтеры культуры»; ее участники, ребята из Твери, Костромы, Петербурга, Москвы и Подмосковья, помогают в восстановлении памятников деревянного зодчества.

Еще одно важное дело прихода — финансирование движения «Волонтеры милосердия», участники которого приезжают помочь обитателям самого первого в Тверской области хосписа. Отдельная тема — корпус волонтеров-этнографов, собирающих материал о быте и культуре тверских карелов, которым отцу Димитрию тоже хочется помочь. Бывают в Козлове и студенты иконописной школы при Трифоновском храме Москвы, которые жертвуют деревянному храму священномученика Алексия свои дипломные работы для иконостаса. Отец Димитрий убежден, что эта помощь, как и недавнее чудесное спасение от пожара Алексеевского храма после удара молнии (его очень быстро заметили и потушили), стала возможной только по молитвенному заступничеству святого.

Сельский колорит

«Вы почти двадцать лет служите в Козлове и уезжать не собираетесь, наверное, хорошо изучили духовный мир и особенности характера карелов. Есть в них что-то примечательное, отличающее от других?» — спрашиваю отца Димитрия.

По мнению священника, от общения с карелами у него одни плюсы, потому что отличительные черты карельского народа — сдержанность, отзывчивость и аккуратность: «Послужив на разных приходах, я заметил, что если нужно собрать средства или организоваться на какое-то дело, то у карелов это все гораздо быстрей и проще. В Козлове на двести человек — тридцать прихожан, в основном люди моложе сорока лет».

Общинность и взаимопомощь живущие в тверских лесах карелы впитали с молоком матери, и эти качества проявляются в самых разных сферах. Начиная от помощи в быту, когда у соседей горе (похороны) или радость (свадьба), участия в фестивалях и праздниках и заканчивая помощью по храму. Если нужно помочь священнику, придут все карелы независимо от того, верующие они или нет. «Храм для меня — это символ села, символ моей родины. Когда возвращаюсь домой и вижу издалека его купол, моя душа наполняется радостью и воодушевлением, хотя на богослужения я не хожу», — говорит Василий Федотов, учитель труда в козловской школе, потомственный карел. Благодаря такой соборности в Козлове удалось решить много проблем с благоустройством. Называется это «Программа местных инициатив», когда на обустройство села направляются не только федеральные и муниципальные средства, но и деньги самих жителей. Так, на улицах теперь есть фонари, налажен вывоз мусора, вырыт пожарный водоем, обустраивается кладбище и т.д. Несколько лет селяне все вместе боролись, чтобы в Козлове восстановили разбитую лесовозами дорогу, со­единяющую село с «большой землей» — райцентром Спирово. Апофеозом стал флэшмоб «Напиши письмо Президенту страны!» — и сегодня она наконец-то ремонтируется.

«Когда я только приехал сюда, — продолжает отец Димитрий, — у меня по гордости и неразумию было какое-то свое видение, как обу­строить духовную жизнь прихожан. Но прожив здесь уже почти двадцать лет, понимаю, что не их надо учить, а самому можно многому у них поучиться. Мудрости, спокойному отношению к различным искушениям и бедам. Их жизнь веками выстроена так, как необходимо для выживания в этих сельских условиях. Поэтому когда я это увидел, то понял, что здесь все очень мудро и правильно устроено и особо менять ничего не надо». Любопытно, что поначалу для некоторых людей, которые мечтали о возрождении приходской жизни в Козлове, важней всего была возможность просто помолиться в храме, успокоить свою душу, а священник был как бы дополнением к этому. Но по мере того как приходская жизнь развивалась, изменилось и отношение к вере. Теперь у жителей возник интерес именно к духовной жизни, к изменению себя. Отцу Димитрию это заметно по исповеди. Люди стараются как-то соответствовать образу и званию христианина. Спрашивают, как бороться со страстями и исправить свои грехи. Это уже не формальная сторона веры, а именно сущностная, убежден священник.

«Но чем у вас обусловлен интерес именно к возрождению национальной карельской культуры, который забирает столько времени, сил и средств?» — интересуюсь у него.

«Во-первых, мне эта работа по душе и доставляет удовольствие, — отвечает отец Димитрий. — Во-вторых, возрождение любой национальной культуры сопровождается, так скажем, выходом из небытия давно позабытых древних языческих культов, которые несовместимы с Православием». Причем есть люди, которые придумывают что-то от себя и выдают это за древние традиции и обычаи. Например, кто-то выдумал и всем рассказал, что в Вербное воскресенье освященные вербочки обретают магическую силу и ими надо похлестать себя с разными заговорами, чтобы отогнать все плохое. В ищущем Бога человеке после такой информации начинается внутренняя борьба, которую Православие выигрывает не всегда. В итоге национальная идентичность берет верх над его христианской идентичностью, замечает отец Димитрий. Он считает: чтобы как-то эти процессы притормозить и, может быть, где-то и купировать, обязательно нужно участие Церкви. И задача священника — объяснять, что возврат к своим корням ни в коем случае не должен сопровождаться отказом от православной веры и возвращением в дикое язычество.

Однажды отец Димитрий стал свидетелем того, как один его знакомый крестился, стоя перед баней. «Зачем ты это делаешь?» — спросил священник. «Ну как же, не дай Бог угорю в бане (карелы топят баню по-черному. — Ред.) или чего другое случится. Надо банника (мифическое существо. — Ред.) задобрить!» — ответил тот. В другом случае одна из пожилых прихожанок рассказала отцу Димитрию, как она вернула заблудивших в лесу коз. «Я, батюшка, пошла и попросила у леса прощения. И они сами вернулись». Местный фельдшер скорой помощи Илья, потомственный карел, вспоминает, как его бабушка молилась каждый вечер перед иконами, но при этом пользовалась заговорами, чтобы лечить людей. Эти вещи вполне уживаются в сознании старшего поколения с Православием и на их взгляд не противоречат друг другу. А что батюшка осуждает за двоеверие, так он молодой, не местный, ничего не понимает. «Нужно хотя бы быть рядом и помочь тем, кто готов тебя слушать и кому важно мнение Церкви, — говорит мой собеседник. — Когда занимаешься культурой другого народа, люди постепенно принимают тебя, и можно обсуждать с ним более серьезные вопросы, которые, как правило, человек хранит глубоко в себе».

Сегодня тверских карелов насчитывается не более семи тысяч. Для сравнения, в 1930-х годах их было около 130 тысяч. И хотя пандемия внесла свой вклад в небольшой «сезонный» рост населения, когда горожане бросились покупать дома в деревне, на демографии Козловского сельского поселения это сильно не отразилось. За последние 15 лет там обезлюдело 14 из 56 деревень. В самом Козлове население за минувшие семь лет сократилось на треть. Молодежь уезжает, потому что нет работы и перспектив. И конечно, это повод для размышления.

Еще и поэтому отец Димитрий вместе с администрацией и энтузиастами старается сделать жизнь села духовно и культурно насыщенной. Ведь для деревенского жителя массовые куль­турные мероприятия — огромный стимул и заряд оптимизма. Это раньше тут были разрушенные храмы и заброшенные поля, а сейчас все восстанавливается. На том поле, где по пояс рос бурьян, проходит знаменитый фестиваль. Местные жители соприкасаются с культурой и с высокими образцами современного искусства, чувствуя, что они не забыты, не вычеркнуты из жизни, и ощущают себя включенными в общий контекст культурной жизни страны. К слову, несмотря на сокращение населения, число «зимних» прихожан (не менее 30 человек) годами стабильно, а летом утраивается за счет дачников и волонтеров.

«Поэтому перспективы у Козлова и примыкающих к нему деревень, думаю, есть, — размышляет отец Димитрий. — Село с большой культурной и духовной историей, со своим небесным покровителем просто так в небытие не канет. Возможно, будет немножко другой формат жизни у людей, такая «дачная» деревня с большим рекреационным потенциалом. Может быть, здесь будет крупный волонтерский центр, который мы сейчас пытаемся организовать. В любом случае жизнь в каком-то новом формате продолжится, а уж детали пропишет время».

***

Карелы, проживавшие на Карельском перешейке в X-XI вв., были крещены в 1227 г. князем Ярославом Всеволодовичем, о чем упоминается в Лаврентьевской летописи. Много способствовали распространению Православия среди карелов преподобные Сергий и Герман, Валаамские чудотворцы. После заключения 27 февраля 1617 г. Столбовского мирного договора между Россией и Швецией Карельский перешеек окончательно перешел под власть Швеции, и большинство карелов переселились в Россию. Создатель «Калевалы» финский фольклорист Элиас Лённрот (1802-1884) отмечал, что бо́льшую часть песен древнего эпоса он записал у беломорских карелов, что говорит о сохранении российскими карелами своей идентичности, в отличие от их соплеменников, оставшихся на Западе и принявших сначала католицизм, а затем лютеранство. К началу ХIX в. у карелов еще не было своей письменности (молитвы заучивались наизусть и передавались из поколения в поколение). Ее появление связано с переводом на карельский Священного Писания, а именно Евангелий от Матфея и Марка, который осуществили священники кавской и козловской церквей Матфей Золотинский и Григорий Введенский в 1820 г. Оба служили в Тверской епархии в карельских деревнях и хорошо владели карельским. Для обозначения карельских слов они доработали русский алфавит, прибавив к нему 13 букв. В 1887 г. был издан карельско-русский букварь на базе русского алфавита. В 1992 г. председателем Общества культуры тверских карелов М.М. Орловым при содействии профессора Хельсинкского университета Пертти Виртаранта был издан букварь карельского языка тверского диалекта на основе латиницы (у карельского языка несколько диалектов). Букварь используется в младших классах в школах. В 2020 г. благодаря инициативе Введенского прихода с. Козлово Бежецкой епархии была издана книга, включающая в себя Евангелия от Матфея и от Марка на карельском языке, — переиздание переводов 1820 г. с впервые осуществленной транслитерацией текстов с учетом норм карельского языка тверского диалекта. В сентябре текущего года Президент России подписал указ о праздновании в 2027 году 800-летия крещения карелов. Возможно, Козлово станет одним из центров торжеств.

Алексей Реутский

«Церковный вестник»/Патриархия.ru