Глава 1
Дядя Витя, которому на вид можно было дать лет семьдесят, хотя на самом деле был моложе, сначала побелел, потом схватился за сердце, потом медленно сел на изувеченную скамью.
— Я разве не говорил туда не лазить? — едва вымолвил он. — Разве не…
— Что?! Что не говорил, дядя Витя? — мать Алеши сжала бессильно сжала кулаки. Ее лицо было похоже на восковую маску.
— Всем пацанам строго настрого запретил! — дрожащими руками он вынул из кармана мятую пачку «Примы», попытался ее открыть, но не смог — папиросы выпрыгивали на мокрую землю как израсходованные гильзы из пулеметной ленты.
Так и не прикурив, он отшвырнул пачку.
— Ты же видишь! — он указал на свою ногу, вернее, то, что от нее осталось. — Вот, что со мной стало!
— Господи… — выдохнула мама Алеши.
Пацаны, обступившие их полукругом насупившись, молчали.
— Чья была идея? — тихо спросил дядя Витя.
— Его. Леха сказал — дядя Витя все врет. А ногу по пьяни потерял, — послышался чей-то голос.
— Да что ты такое… — начала было Наталья, мать Алексея. — Как ты сме…
— Не надо, поздно уже, — устало сказал дядя Витя.
— Что поздно? Что поздно?
Вдали послышался вой сирен МЧС.
— Я вызывала спасателей, сейчас они…
Дядя Витя покачал головой.
— Знаете, почему подвал в нашем доме разделен на две части и вторая половина всегда закрыта, к ней нет доступа?
Пацаны покачали головами.
— Не выдумывайте, — почти твердо сказала мать Алеши. — Там старый теплоузел, вот и все.
— Угу. Только это еще не все. — Он снова погладил место, где протез соединялся с остатком его ноги. — Мы тоже так думали.
Вой сирен стал еще отчетливее и тревожнее.
— Конечно, тогда МЧС не было, простые пожарные, но… наш дом, — он взмахнул рукой указывая на старую хрущевку, — построили почти пятьдесят лет назад. Поначалу все было как в других домах — два подъезда, у каждого подъезда свой вход в подвал. Однажды мы с друзьями прогуливали школу. Решили, чтобы не попадаться на глаза взрослым, обследовать правую сторону подвала. С той стороны где вы живете, — он поднял глаза на Наталью. Вообще инициатором был Гоша, он вообще в другом дворе жил. Я идти не хотел, а младший Павлик в обсуждении участия не принимал. Так как Гоша был постарше, то взяла его. Я, выходит, показывал, как туда пролезть, потому что основная дверь была закрыта, да и взрослым можно было тоже попасться на глаза.
Пацаны, обступившие дядю Витю, напряженно слушали. Они конечно и так знали кое-что, но чтобы в таких подробностях… слышали впервые.
Мать Алеши постоянно оглядывалась, выискивая взглядом машины МЧС. Но их все не было.
— В общем, проникли мы через отжатую решетку воздуховода, это сейчас их цементируют, что с точки зрения безопасности вроде бы правильно. Но в подвале концентрируется опасный газ, радон, метан, угарный газ — что угодно может быть там. Мы же этого не знали… впрочем… газ это еще не самое страшное… — он поднял с земли папиросу, нащупал в кармане драного пиджака спички, чиркнул и прикурил.
Сирена МЧС усилилась настолько, что он прикладывал заметные усилия, чтобы его слышали.
— Короче мы туда залезли втроем. Дело было в полдень. Взрослые на работе, дети в школе. Нас некому было искать и некому было спасать… Сначала все шло хорошо. У Гоши были спички, мы нашли внизу какую-то газету и сделали типа факела, правда он быстро сгорел. Так мы и пробирались по катакомбам, чиркая спички одну за другой — темнота стояла кромешная. Ни звука туда не проникало, кроме редких постукиваний и каких-то шагов, которые мы принимали за шаги жильцов.
— Жуть! — он втянул дым и глаза его, налитые кровью от похмелья, стали похожими на глаза какого-то монстра.
Я сказал Гоге, что нужно выбираться, иначе спичек на хватит и мы заблудимся. Не знаю, как можно заблудиться в трех стенах, но… Гога засмеялся.
— Зассал, малец! — он толкнул меня в спину, чтобы я типа не выпендривался. — Давай шагай, пока все подвалы не проверим, никуда не пойдем.
Он надеялся найти какой-нибудь открытый подвал и чем-нибудь поживиться.
Так мы и шли, ощупывая двери и замки. Но кроме липкой мерзкой паутины ничего не находили. Все было закрыто.
Когда мы уперлись в стену, я сказал, что все, дальше идти некуда. Подвалы кончились.
— Эй, — крикнул Гога, — Паша-каша, ты где? — Он чиркнул спичкой и посветил позади себя, но никого не обнаружилось.
Пашка сбежал. Хотя в голову мне полезли совсем другие мысли.
— Вот же говнюк, — разозлился Гога. — Будем ходить здесь, пока не отыщем то, что искали. Или найдем самый хлюпенький замок и сломаем.
Он схватил меня за руку, чтобы я тоже не последовал примеру Пашки. Как же я жалел, что не смотался сразу!
— И что? Что было дальше? — не выдержал кто-то из пацанов. Они чувствовали, что вот-вот во двор въедет машина МЧС и рассказ прервется.
— Он нашел совсем слабый замок и начал дубасить его камнем, который подобрал с пола. Он так увлекся, что забыл о моем существовании. Я тем временем, по стеночке, осторожно, шаг за шагом удалялся от него. Наощупь я шел вдоль стены, различая удары его камня. Потом этот звук стих и стало так тихо и так темно, что я… я просто остановился и… закричал.
— Гога! Гога! — кричал я, — ты где? Бежим отсюда! Но он не отвечал! Я так испугался, что обмочился прямо на месте. Я подумал, что он решил поиграть со мной и от этого сделалось еще страшнее. Потом я кинулся бежать, но больно ударился о стену, пополз и что-то зацепило мою ногу. Что-то очень горячее и острое…
Дядя Витя умолк. Первая машина МЧС вынырнула из-за поворота.
Мать Алеши бросилась ей навстречу.
— Что это было? — тихо спросил кто-то из пацанят. — Как вы выбрались?
Дядя Витя мотнул головой, словно стараясь избавиться от наваждения.
— Кто-то или что-то вцепилось в мою ногу, может быть крыса, может быть какая-то собака дикая или бешеная… я не знаю, там было ничего не разглядеть. Потом раздался дикий протяжный крик. Это был голос Гоги. От ужаса разум мой померк, включилось подсознание. Помню, что нащупал какую-то палку с гвоздем, а может отодрал ее от двери чьего-то сарая. Все лицо залепила паутина, во рту копошилось что-то горькое, а я лупил, лупил этой палкой по твари, которая не хотела отпускать мою ногу… В общем… ногу спасти не удалось.
Далеко-далеко, за лесами, за горами жила Старушка. Девяносто лет прожила она взаперти, не открывала дверь никому — ни ветру, ни дождю, ни воробьям вороватым, ни мальчишкам голопятым. И стоило поскрестись к ней в ставни, как она уже кричит:
— Пошла прочь. Смерть!
— Я не Смерть! — говорили ей.
А она в ответ:
— Смерть, я узнаю тебя, ты сегодня вырядилась девочкой. Но под веснушками я вижу кости!
Или кто другой постучит.
— Я вижу тебя. Смерть, — бывало, крикнет Старушка. — Ишь, точильщиком притворилась! А дверь-то на три замка да на два засова закрыта. Залепила я клейкой бумагой все щели, тесемками заткнула замочные скважины, печная труба забита пылью, ставни заросли паутиной, а провода перерезаны, чтобы ты не проскользнула сюда вместе с током! И телефона у меня нет, так что тебе не удастся поднять меня среди ночи и объявить мой смертный час Я и уши заткнула ватой: говори, не говори — я тебя все равно не слышу. Вот так то, курносая. Убирайся!
И сколько помнили себя жители городка, так было всегда Люди тех дальних краев, что лежат за лесами, вели о ней разговоры, а ребята порой, не поверив сказкам, поднимали шестами черепицу на кровле и слышали вопль Старушки «Давай проваливай, ты, в черной одежде, с белым-белым лицом!»
А говорили еще, что так вот и будет жить Старушка веки вечные. В самом деле, ну как Смерти забраться в дом? Все старые микробы в нем давно уже махнули рукой и ушли на покой. А новым микробам, которые (если верить газетам) что ни месяц проносятся по стране все под новыми названиями, никак не прошмыгнуть мимо пучков горного мха, руты, мимо табачных листьев и касторовых бобов, положенных у каждой Двери.
— Она всех нас переживет, — говорили в ближайшем городке, мимо которого проходила железная дорога.
— Я их всех переживу, — говорила Старушка, раскладывая в темноте и одиночестве пасьянс из карт, что продают специально для слепых.
Так-то вот.
Шли годы, и уже никто — ни мальчишка, ни девчонка, ни бродяга, ни путник честной — не стучался к ней в дверь. Дважды в год бакалейный приказчик, которому самому стукнуло семьдесят, оставлял у порога дома запечатанные блестящие стальные коробки с желтыми львами и красными чертиками на ярких обертках, в которых могло быть что угодно — от птичьего корма до сливочных бисквитов, а сам уходил в шумный лес, что подступал к самой веранде дома. И, бывало, лежит эта пища там не меньше недели, припекает ее солнце, холодит луна, тут уж ни одному микробу не выжить. Потом, в одно прекрасное утро пища исчезала.
Старушка всю жизнь только и делала, что ждала. И ждала сторожко — держала, как говорят, ушки на макушке, одним глазом спала, другим все видела.
Так что, когда в седьмой день августа на девяносто первом году ее жизни из лесу вышел загорелый юноша и остановился перед ее домом, врасплох он ее не застал.
Костюм на нем был белый как снег, что зимой, шурша, сползает с крыши и ложится складками на спящую землю. И не на автомобиле он приехал, пешим ходом долгий путь проделал, а все ж остался с виду свежий и чистенький. Не опирался он на посошок, непокрытый шел — не боялся, что солнце голову напечет. И не взмок даже. А самое главное — не имел он при себе иной поклажи, кроме маленького пузырька со светло-зеленой влагой. Хоть и загляделся он на этот пузырек, но все же почувствовал, что пришел к дому Старушки, и поднял голову.
Юноша не коснулся двери, а медленно обошел вокруг дома, чтобы Старушка почуяла, что он здесь.
Потом его взгляд, проникавший сквозь стены, как рентгеновские лучи, встретился с ее взглядом.
— Ой! — встрепенувшись, вскрикнула Старушка которая сосала пшеничное печенье, да так с куском во рту и задремала было. — Это ты! Знаю, знаю я, чье обличье ты приняла на этот раз!
— Чье же?
— Юноши с лицом розовым, как мякоть спелой дыни. Но у тебя нет тени! Почему бы это? Почему?
— Боятся люди теней. Потому-то я и оставил свою за лесом.
— Я не смотрю, а все вижу…
— О, — с восхищением сказал юноша. — У вас такой дар…
— У меня великий дар держать тебя по ту сторону двери!
— Мне ничего не стоит с вами справиться, — сказал юноша, едва шевеля губами, но она услышала.
— Ты проиграешь, ты проиграешь!
— А я люблю брать верх. Что ж… я просто оставлю этот пузырек на крыльце.
Он и сквозь стены дома слышал, как быстро колотится ее сердце.
— Погоди! А что в нем? Я имею право знать, что на крыльце моем оставляют.
— Ладно, — сказал юноша.
— Ну, говори же!
— В этом пузырьке, — сказал он, — первая ночь и первый день после того часа, когда вам исполнилось восемнадцать лет.
— Ка-а-ак!
— Вы слышали меня.
— Ночь и день… когда мне исполнилось восемнадцать?
— Именно так.
— В пузырьке?
Он высоко поднял пузырек, фигуристый и округлый, как тело молодой женщины. Пузырек вбирал в себя свет, заливавший мир, и горел жарко и зелено, как угольки в глазах тигра. В руках юноши он то ровно светился, то беспокойно полыхал.
— Не верю! — крикнула Старушка.
— Я положу его и уйду, — сказал юноша. — Попробуйте без меня принять чайную ложечку зеленых мыслей, запрятанных в этом пузырьке. И увидите, что будет.
— Это яд!
— Нет.
— Поклянись здоровьем матери.
— У меня нет матери.
— Чем же ты можешь поклясться?
— Собой.
— Да я с этого тотчас ноги протяну… вот чего ты хочешь!
— Вы с этого из мертвых восстанете.
— Так я ж не мертвая!
Юноша улыбнулся.
— Разве? — сказал он.
— Погоди! Дай спросить. Ты умерла? Умерла ты? Да и жила ли ты вообще?
— День и ночь, когда вам исполнилось восемнадцать лет, — сказал юноша. — Подумайте.
— Это было так давно!
Словно мышь, шевельнулось что-то у окна, заколоченного, как крышка гроба.
— Выпейте, и все вернется.
Вновь поднял юноша пузырек да повернул его так, чтобы солнце пронизало эликсир, и он засиял, как сок, выжатый из тысячи зеленых былинок. И чудилось, будто горит он зеленым солнцем ровно и жарко, и чудилось, будто бурлит он морем вольно и неистово.
— Это был прекрасный день лучшего года вашей жизни.
— Лучшего года, — пробормотала она за своими ставнями.
— В тот год вы были как яблочко наливное. Самая пора была испить радость жизни. Один глоток, и вы узнаете ее вкус! Почему бы не попробовать, а?
Он вытягивал руку с пузырьком все выше и вперед, и пузырек вдруг обернулся телескопом — смотри в него с любого конца, и нахлынет на тебя та далекая пора, что давно быльем поросла. И зелено, и желто кругом, совсем как в этот полдень, когда юноша заманивает в прошлое пылающей склянкой, стиснутой твердой рукой. Он качнул светлый пузырек, жаркое белое сияние вспорхнуло бабочкой и заиграло на ставнях, словно на серых клавишах беззвучного рояля. Легкие, будто из снов сотканные, огненные крылья раскололись на лучики, протиснулись сквозь щели ставен, повисли в воздухе и ну выхватывать из темноты то губу, то нос, то глаз. Но тотчас глаза и след простыл, да только любопытство взяло свое, и снова он зажегся от луча света. Теперь, поймав то, что ему хотелось поймать, юноша держал огненную бабочку ровно (разве что едва трепетали ее пламенные крылья), дабы зеленый огонь далекого дня вливался сквозь ставни не только в старый дом, но и в душу старой женщины. Юноша слышал, как она часто дышит, старается страх подавить и восторгу воли не давать.
— Нет, нет, тебе не обмануть меня! — взмолилась она так глухо, будто ее уже накрыло лениво накатившейся волной, но она и глубоко под водой барахтается, не желает с жизнью расставаться. — Ты возвращаешься в новом обличье! Ты надеваешь маску, а какую, я не могу понять! Говоришь голосом, который я помню с давних пор. Чей это голос? А, все равно! Да и карты, что я разложила на коленях, говорят мне, кто ты есть на самом деле и что ты мне хочешь всучить!
— Всего-навсего двадцать четыре часа из вашей юности.
— Ты мне всучишь совсем другое!
— Не себя же.
— Если я выйду, ты схватишь меня и упрячешь в холодок, в темный уголок, под дерновое одеяльце. Я дурачила тебя, откладывала на годы и годы. А теперь ты хнычешь у меня за дверью и затеваешь новые козни. Да только понапрасну стараешься!
— Если вы выйдете, я всего лишь поцелую вам руку, юная леди.
— Не называй меня так! Что было, то сплыло!
— Захотите — часу не пройдет, и ваша юность тут как тут.
— Часу не пройдет… — прошептала она.
— Давно ли вы гуляли по лесу?
— Что прошло — поминать на что? Да и мне, старухе, не в память.
— Юная леди, — сказал юноша, — на дворе прекрасный летний день. Здесь и меж деревьев — что в храме зеленом, золотистые пчелы ковер ткут — куда ни глянешь, все узоры новые. Из дупла старого дуба мед течет речкой пламенной. Сбросьте башмачки и ступите по колено в дикую мяту. А в той ложбинке полевые цветы… будто туча желтых бабочек опустилась на траву. Воздух под деревьями прохладный и чистый, как в глубоком колодце, хоть бери его да пей. Летний день, вечно юный летний день.
— Но я как была старой, так старой и останусь.
— Не останетесь, если послушаетесь меня. Предлагаю справедливый уговор, дело верное мы отлично поладим: вы, я и августовский день.
— Что это за уговор и что мне выпадет на долю?
— Двадцать четыре долгих счастливых летних часа, начиная с этой самой минуты Мы побежим в лес, будем рвать ягоды и есть мед, мы пойдем в городок и купим вам тонкое, как паутинка, белое летнее платье, а потом сядем в поезд.
— В поезд!
— И помчимся в поезде к большому городу тут рукой подать — час езды, там мы пообедаем и будем танцевать всю ночь напролет. Я куплю вам две пары туфелек, одну вы вмиг стопчете.
— Ох, мои старые кости… да я и с места не сойду.
— Вам придется больше бегать, чем ходить, больше танцевать, чем бегать. Мы будем смотреть, как звезды по небу колесом катятся, как заря занимается. На рассвете побродим по берегу озера. Мы съедим такой вкусный завтрак, какого еще никто не едал, и проваляемся на песке до самого полудня. А к вечеру возьмем во-от такую коробку конфет, сядем в поезд и будем хохотать всю дорогу, обсыпанные конфетти из кондукторского компостера — синими, зелеными, оранжевыми, будто мы только поженились, и пройдем через городок, не взглянув ни на кого, ни на единого человека, и побредем через сумеречный, благостным духом напоенный лес к вашему дому…
Молчание.
— Вот и все, — пробормотала она. — А еще ничего не начиналось.
И потом спросила:
— А тебе-то зачем это? Что тебе за корысть?
Улыбнулся ласково молодой человек.
— Милая девушка, я хочу спать с тобой.
У нее перехватило дыхание.
— Я ни с кем не спала ни разу в жизни!
— Так вы… старая дева?
— И горжусь этим!
Юноша со вздохом покачал головой.
— Значит, это правда… вы и в самом деле старая дева.
Прислушался он, а в доме ни звука.
Совсем тихо, словно кто-то где-то с трудом повернул потайной кран и мало-помалу, по капельке, заработал заброшенный на полвека водопровод. Старушка начала плакать.
— Почему вы плачете?
— Не знаю, — всхлипнув, ответила она.
Наконец она перестала плакать, и юноша услышал, как она покачивается в кресле, чтобы успокоиться.
— Бедная старушка, — прошептал он.
— Не зови меня старушкой!
— Хорошо, — сказал он — Кларинда.
— Откуда ты узнал мое имя? Никто не знает его!
— Кларинда, почему ты спряталась в этом доме? Еще тогда, давным-давно.
— Не помню. Хотя да. Я боялась.
— Боялась?
— Чудно. Поначалу жизни боялась, потом — смерти. Всегда чего-то боялась. Но ты скажи мне! Всю правду скажи! А как мои двадцать четыре часа выйдут… ну, после прогулки у озера, после того, как вернемся на поезде и пройдем через лес к моему дому, ты захочешь…
Не торопил он ее, своей речью не перебивал.
— …спать со мной? — прошептала она.
— Да, десять тысяч миллионов лет, — сказал он.
— О, — чуть слышно сказала она. — Так долго.
Он кивнул.
— Долго, — повторила она. — Что это за уговор, молодой человек? Ты даешь мне двадцать четыре часа юности, а я даю тебе десять тысяч миллионов лет времечка моего драгоценного.
— Не забывай и о моем времени, — сказал он. — Я не покину тебя никогда.
— Ты будешь лежать со мной?
— А как же!
— Эх, юноша, юноша. Что-то мне твой голос больно знаком.
— Погляди на меня.
И увидел юноша, как из замочной скважины выдернули затычку и на него уставился глаз. И улыбнулся юноша подсолнухам в поле и их господину в небе.
— Я слепая, я почти ничего не вижу, — заплакала Старушка. — Но неужели там стоит Уилли Уинчестер?
Он ничего не сказал.
— Но, Уилли, тебе с виду двадцать один год всего, прошло семьдесят лет, а ты совсем не изменился!
Поставил он пузырек перед дверью, а сам стал поодаль, в бурьяне.
— Можешь… — Она запнулась. — Можешь ли ты сделать и меня с виду такой молодой?
Он кивнул.
— О, Уилли, Уилли, неужели это и в самом деле ты?
Она ждала, глядя, как он стоит, беспечный, счастливый, молодой, и солнце блестит на его волосах и щеках. Прошла минута.
— Так что же? — сказал он.
— Погоди! — крикнула она. — Дай подумать!
И он почувствовал, что там, в доме, она торопливо просеивает сквозь память все былое, как песок сквозь ситечко мелкое, но только вспомнить нечего — все пылью да пеплом оборачивается. Чуял он, горят ее виски — попусту шарит она в памяти, нет ни камешка ни в ситечке, ни в просеянном песке.
«Пустыня без конца, без краю, — подумал он, — и ни одного оазиса».
И когда он это подумал, она вздрогнула.
— Странно, — пробормотала она наконец. — Сейчас вдруг мне почудилось, будто отдать десять тысяч миллионов лет за двадцать четыре часа, за один день — дело доброе, праведное и верное.
— Да, Кларинда, — сказал он. — Вернее быть не может.
Загремели засовы, защелкали замки, и дверь с треском распахнулась. Показалась на миг рука, схватила пузырек и скрылась.
Прошла минута.
Потом пулеметной очередью простучали по комнатам шаги. Хлопнула дверь черного хода. Широко распахнулись окна наверху, ставни рухнули в траву. Вот и до нижних окон старуха добралась. Ставни разлетались в щепки. Из окон валила пыль.
И наконец в широко раскрытую парадную дверь вылетел пустой пузырек и вдребезги разбился о камень.
И вот уже на веранде сама она, быстрая, как птица. Солнце обрушило на нее лучи. Будто на сцене стояла она, будто из-за темных кулис выпорхнула. Потом сбежала по ступенькам и схватила его за руки.
Мальчуган, проходивший по дороге, остановился и уставился на нее, а потом попятился и так пятился, не спуская с нее широко раскрытых глаз, пока не скрылся из виду.
— Почему он так смотрел на меня? — сказала она. — Хороша я?
— Очень хороша.
— Хочу посмотреться в зеркало!
— Нет, нет, не надо.
— А в городе я всем понравлюсь? Может, мне это только чудится? Может, ты меня разыгрываешь?
— Ты — сама красота.
— Значит, я хороша. Я сама это знаю. А сегодня вечером все будут со мной танцевать? Будут мужчины наперебой приглашать меня?
— Все как один.
И уже на тропинке, где гудели пчелы и шелестели листья, она вдруг остановилась и, посмотрев ему в лицо, прекрасное, как летнее солнце, спросила:
— О, Уилли, я хочу, чтобы ты был ласковым всегда-всегда — и когда все кончится, и когда мы сюда вернемся.
Он заглянул ей в глаза и коснулся ее щеки пальцами.
— Да, — сказал он нежно. — Да.
— Я верю, — сказала она. — Я верю, Уилли.
И они побежали по тропинке и скрылись из виду, а пыль осталась висеть в воздухе; двери, ставни, окна были распахнуты, и теперь солнце могло заглянуть внутрь, а птицы вить там гнезда и растить птенцов, а лепестки прелестных летних цветов могли лететь свадебным дождем и усыпать ковром комнаты и пока еще пустую постель. И летний легкий ветерок наполнил просторные комнаты особым духом, духом Начала и первого часа после Начала, когда мир еще с иголочки, когда кругом тишь да гладь, а о старости и слыхом не слыхать.
Где-то в лесу, будто быстрые сердца, простучали лапки кроликов. Вдали прогудел поезд и пошел к городу быстрее, быстрее, быстрее.
Вера Ивановна зашла в холл недавно открывшейся в их районе парикмахерской и удивленно покачала головой: «До чего же тут уютно и красиво».
На стенах висели картины с девушками, у которых были самые разные прически. Зеркала сверкали чистотой ,удобные пурпурные кресло так и манило присесть и насладиться отдыхом. Вера Ивановна обратилась к мастерам: «Девочки, а есть свободный мастер? Мне бы стрижку и покрасить волосы». Мастера переглянулись и презрительно усмехнувшись осмотрели худенькую, седовласую старушку в бедном пальтишке и стоптанных сапогах. Она выглядела очень жалко. Морщинистое лицо освежали только умные глаза пожилой женщины.
-«А что конкретно вы хотите?»-спросила парикмахер на бэйджике которой было написано «Светлана».
-«Да подстричься бы мне»- повторила Вера Ивановна и показала страницу журнала, которую принесла с собой.
Парикмахер рассмеялась и повернулась к подругам, приглашая и их повеселиться над желанием старушки.
-«Нет, но вы видели? Ей вон какую стрижку подавай… Ну во первых, это молодежная стрижка. То есть для молодых. Во вторых, вы свои волосы видели? Редкие седые, сейчас два раза ножницами махнешь и вы лысая…
А в третьих, таким худым такая стрижка не подойдет! Да и вообще вы хоть знаете сколько на это денег уйдет? Да вся ваша пенсия наверно!»
-«Но это ничего, у меня есть собой деньги. так вы подстрижете?»
-«Я сейчас умру от смеха»- не унималась Светлана
-«Да сколько вам лет, бабуля? Вы хоть слышите меня или молодиться надумали? Так поздно спохватились. Дед вас на порог не пустит, скажет что ошиблась молодуха дверью.
Вера Ивановна покраснела и проговорила: «Да нет у меня деда, вот уже больше десяти лет».
-«А с такой прической вы не деда, а молодого подцепите»- засмеялась другая девушка мастер, заканчивая стрижку клиента. Он тоже улыбнулся на ее остроумное замечание.
Вера Ивановна поняла, что здесь ей никто не поможет. Опустила голову и вышла из красивого, но такого не гостеприимного салона. Старушка прошла по площади, потом свернула на маленькую улочку и там увидела небольшую парикмахерскую, всего на два кресла. В зале ее встретила молодая женщина. Она была невысокая, полноватая, с простым открытым лицом.
-«Здравствуйте, вы подстричься хотели?»
-«Да, доченька»- стеснительно ответила Вера Ивановна, ожидая и здесь насмешки, но парикмахер усадила старушку в кресло и улыбнулась.
-«Ну, рассказывайте, как будем стричься?»
-«Вот у меня есть журнал- снова смутилась старушка,- Тут конечно по молодёжному, но может быть хоть что-то похожее получится».
Женщина взяла журнал и внимательно рассмотрела картинку. Потом отложила его в сторону и сказала: «Вы знаете, вам очень подойдет такая модель. Только я предлагаю еще и покрасить волосы. Если хотите седину, то можем придать ей благородный оттенок. Если нет, то давайте в каталоге выберем цвет и не волнуйтесь, это не будет очень дорого, а результат вам очень понравится».
-«Спасибо тебе, доченька, а ведь у меня сегодня юбилей -70 лет. Вот и хотела сама себя порадовать».
-«Я вас поздравляю. Здоровья вам побольше, а за красоту не беспокойтесь, сейчас все будет».
-«А как тебя зовут милая?»- спросила Вера Ивановна. Девушка ответила что её зовут Лена и приступила к работе.
Три часа спустя Вера Ивановна счастливая, красивая, ухоженная и даже с маникюром, которая Лена сделала ей в подарок, шла по улице наслаждаясь теплым весенним днем. Настроение у нее было прекрасное. Чувствовала она себя намного моложе, чем была на самом деле. Думала старушка о Лене. О парикмахере с «золотыми руками», но непростой судьбой.
Пока Лена работала на стрижкой, Вера Ивановна сумела расспросить о ее жизни и узнала, что она приехала в город из глубинки. Живет Лена с сыном, который сейчас ходит в детский сад. Лена рассказала, что снимает квартиру. А её муж бросил их, после семи лет совместной жизни. Он часто ездил на вахту, на север. Не приехал как-то её муж,а лишь позвонил, сказав что у него там на севере есть уже другая семья и домой не вернется. Лена забрала сына и уехала оттуда. Ключи оставила соседям, на случай если бывший муж приедет. Лена была сиротой и росла в интернате. А после университета выучилась на парикмахера. Вот ей и пригодилось мастерство.
Вера Ивановна выглядела теперь просто шикарно. Она возвращалась шла домой, размышляя о нелегкой судьбе Лены. Вдруг кто-то ее остановил: «Вера Ивановна, вы ли это?» Бабушка обернулась и увидела как к ней направляется красивая ухоженная, женщина и сразу ее узнала. Это была одна из её самых любимых учениц- Анечка Волкова.
-«Анюта, хорошая моя,- обрадовалась бывшая учительница,- но какая же ты стала, просто глаз не отвести. Да что я говорю, ты всегда такой была. Помнишь как мальчишки за тобой толпами бегали?»
Аня обняла пожилую женщину и была искренне рада встрече.
-«Сто лет вас не видела. Как ваше здоровье? Вы так шикарно выглядите». Когда Аня узнала что у Веры Ивановны день рождения, то пригласила на ужин в ресторан. А тем временем ей нужно было сходить в собственный салон красоты и Аня сначала пригласила Веру Ивановну туда. Вера Ивановна с удовольствием согласилась, но улыбка сошла с ее лица когда она подошла к тому салону, из которого ее выгнали. Oднако при виде Анны все работницы засуетились и заискивающе заглядывали в глаза. Сотрудницы не сразу узнали старушку.
-«Вот, смотрите Вера Ивановна, это мой салон- похвасталась она,- теперь у меня свой бизнес». Салон то у тебя хороший,- покачала Вера Ивановна головой,- а вот люди в нем работают плохие, на таких нельзя положиться. Спасибо тебе, Анечка, но я пойду. Не хочу снова себе настроение испортить…»
-«Подождите Вера Ивановна,- в замешательстве посмотрела на нее Аня,- Я ничего не понимаю…»
-«А я объясню» -сказала старушка
Посмотрела на нее старушка, а потом обвела глазами всех кто ее обидел. Слушая рассказ Веры Ивановны, работницы все ниже опускали головы, а лицо Анны просто пылало от негодования.
-«Простите меня, Вера Ивановна,- сказала она бывшей учительнице,- а теперь пройдите в мой кабинет, наш договор все еще в силе. Мы пойдем в ресторан, я только сделаю здесь некоторые распоряжении и пару звонков».
Когда за старушкой закрылась дверь, она повернулась к своим сотрудницам:
-«Вы все уволены! Вера Ивановна сказала правду о таких как вы. На вас положиться нельзя! Будем считать что вы не прошли проверку. Мой салон лучший в городе и зарплаты в разы больше чем других парикмахерских,но вы не достойны их. С завтрашнего дня я вас тут видеть не хочу!
Раздались унылые голоса в салоне. Теперь Светлане и ее подругам было не до смеха, а вот Веру Ивановну ожидал сюрприз. Анна успела пригласить еще несколько одноклассников и застолье в ресторане получилось шумным и веселым.
Все чествовали старую учительницу и поздравляли с таким замечательным юбилеем.
На следующий день в парикмахерскую к Лене (та самая, которая сделала стрижку старушке) приехала Анна и предложила ей работу в своем салоне. Женщинам очень обрадовалась и согласилась на все условия. А ближе к вечеру к ней пришла Вера Ивановна и сказала: «Вот что, Леночка, так уж получилось что ни детей, ни внуков меня нет и наследство некому оставить. А перебирайтесь с сыночком жить ко мне. Будешь мне как дочка. Платить за жилье ничего не надо, будешь за мной присматривать, хозяйство вести. А потом, после меня квартира вам с сыном и останется». Лена только ахнула от этих слов, а Вера Ивановна улыбнулась: «Я всегда мечтала такой дочке как ты. Вот мне тебя Бог и послал».
Акция по защите от застройки места, где в средние века, предположительно, располагалась резиденция «правой руки» бахчисарайских ханов, обновила давний земельный спор в столице Крыма. Как сегодня выглядит «дворец калги-султана» и что там собираются строить, выяснял ForPost.
История борьбы
Зелёный пустырь в обрамлении серых Петровских скал наверняка замечали все, кто направлялся на Южный берег Крыма вдоль набережной Салгира. Этот участок на улице Воровского в Симферополе пустовал с 1984 года, когда территорию освободили от существовавшего поблизости почти полтора века пивного завода.
Сообщение о том, что именно здесь может находиться утраченный дворец наместника крымского хана, так называемого калги-султана, в своё время взволновало не только учёных, но и общественность.
Впервые такое предположение было сделано в 2008 году при попытке построить здесь многоэтажный жилой дом. Об этом ForPost напомнил заведующий кафедрой истории КИПУ, научный сотрудник института археологии Крыма Эмиль Сейдалиев.
«По данным письменных источников, историческими научными исследованиями было обосновано, что это место вероятного расположения дворца калги-султана. Это остановило застройку», — рассказал учёный.
Семь лет спустя, в 2013 году, к пустырю под Петровскими скалами снова вернулись, на этот раз — с идеей возвести ледовый дворец. И снова общественникам удалось отстоять территорию.
Ценные находки в шурфах
Через несколько лет после возвращения Крыма в Россию вокруг пустыря всё-таки вырос глухой забор. Как оказалось, участок разделили на несколько частей и продали частным лицам под ИЖС.
«Общественность снова всполошилась, и тогда город инициировал археологические разведки в этом месте», — продолжил рассказ Эмиль Сейдалиев, возглавивший работы (совместную экспедицию Института археологии Крым РАН и КИПУ).
Фото раскопок на выставке в музее истории Симферополя.
Учёные и студенты заложили девять шурфов. Большая их часть была сделана на пустующей территории, принадлежащей городу, а один — на частном участке, обнесённом кирпичным забором.
Именно там были сделаны наиболее интересные находки: каменная кладка и вымостка из плоских каменных плит пола. В остальных шурфах были найдены фрагменты построек, возможно, пивзавода, а также гидротехнические сооружения — керамический трубопровод от источника под скалами к предполагаемому дворцовому комплексу.
«На всей остальной территории было сделано очень много археологических находок: фрагменты посуды, керамические сосуды турецкого производства османского времени, несколько монет XVIII века крымских ханов Арслан Гирея и Селим Гирея, курительные трубки», — поделился подробностями археолог.
Найденные артефакты учёные передали в музей истории Симферополя.
На основе найденного материала учёные сделали вывод, что здесь находился некий большой комплекс, вероятно, дворцовый. Для более точного определения взяли данные из исторических источников. В частности, путешественник Дюбуа де Монперё, описывая в первой половине XIX века эту местность, упоминал дворец калги-султана.
«Мы наложили несколько карт, немецкую аэрофотосъёмку времён Великой Отечественной войны, и получилось, что как раз на эту территорию, где частный застройщик, приходится основная часть дворца», — рассказал Эмиль Сейдалиев.
Вся остальная, ныне свободная земля скрывает остатки придворцового участка, где располагался пруд, фонтан и деревья.
Статус дали — статус забрали
Отчёт по результатам «шурфовки» археологи подали в Госкомитет по охране культурного наследия республики. На основании этого документа территория получила статус выявленного объекта культурного наследия (ОКН).
Владелец участка не согласился с такими выводами и заказал повторное археологическое исследование. Новые шурфы наткнулись на остатки пивзавода, строительство которого в своё время, по мнению Сейдалиева, и привело к уничтожению культурного слоя дворца с основными артефактами. Поскольку результаты этих раскопок признали несущественными, то участок… исключили из списка ОКН. Это дало зелёный свет застройке.
И вот что удивительно: в 2019 году на территории помимо каркасов жилых зданий возвели часовню. При этом Симферопольская и Крымская епархия официально заявила, что не имеет к этому объекту никакого отношения.
«Строительство осуществляется без благословения Правящего Архиерея», — подчеркнули в епархии.
Золотая маковка часовни выглядывает из-за стен.
«Мне было знамение»
Никакого дворца на месте участка не было, уверен застройщик Орест Шаярлиев. Из доказательств у него видеозапись на телефоне, как из-под земли извлекали металлические бочки, в которых варили пиво на заводе.
«Дворец находился возле гостиницы «Москва» (дальше по улице Воровского. — Прим.). Здесь товарища Калги-Султана нету!» — безапелляционно заявил предприниматель в беседе с ForPost.
Застройщик также добавил, что ведёт строительные работы на своей собственной земле, а право на стройку доказал в суде, выиграв 14 тяжб.
Появление на участке часовни он пояснил «знамением». Якобы однажды ночью во время раскопок, после того как рабочие извлекли из земли пивные бочки, его кто-то разбудил, и посмотрев на камеры видеонаблюдения, он увидел «на куче свеча горит и виден образ креста».
Шаярлиев показывает на телефоне снимок с камер слежения со «знамением».
На вопрос о том, что именно он планирует построить на этом участке, Орест Шаярлиев ответил уклончиво. Однако предъявил выписку из ЕГРН, где указано, что его участок имеет вид разрешённого использования «ИЖС, магазины, обслуживание жилой застройки».
Музей под открытым небом?
Несмотря на документы, которые доказывают законность строительства, неравнодушные крымчане не теряют надежду сохранить эту территорию для потомков — создать на ней одну из точек притяжения туристов. Об этом ForPost рассказал общественник Тимур Шабутов.
«Мы ему [застройщику] не раз говорили: не строй на костях народа», — пожаловался ForPost один из местных активистов.
Здесь вполне можно было бы оборудовать пешеходный исторический маршрут, наподобие Малого Иерусалима в Евпатории, разбить сквер, а над раскопками возвести прозрачный купол, предложил крымчанин.
Что в итоге здесь появится, покажет время.
Пелагея Попова.
Фото: Пелагея Попова|ForPost; русланбальбек.рф
Монтрезор в бочонке Амонтильядо
Эссе представляет собой литературный анализ рассказа «Бочонок амонтильядо«, написанного Эдгаром Алланом По. В работе использованы следующие методы литературоведения: биографический, формальный, структурный и сравнительный. В статье обсуждается использование таких стилистических приемов, как ирония и предвосхищение, а также прием “ненадежного рассказчика». Анализ объясняет, почему “Бочонок амонтильядо” является прекрасным примером готической сказки и истории ужасов. Хотя объем рассказа очень мал, он очень своеобразен по своему выбору языка и формы повествования.
Эдгар Аллан По-американский писатель, публицист и поэт. Многие его произведения включают темы смерти, похорон и траура, поэтому писатель считается представителем жанра темного романтизма. Анализируемый текст-это его последний рассказ “каска Амонтильядо”, в котором Эдгар Аллан По создает готическую Повесть о мести и ужасе. Сильное воздействие, которое история производит на читателя, создается с помощью иронии.
Короткая история-это повествование о мести, убийстве, жестоком обращении и безумии. События разворачиваются в неизвестном итальянском городе во время карнавала. Рассказчик от первого лица, которого зовут Монтрезор, говорит, что он может простить все, кроме оскорбления. Он указывает, что его друг, которого зовут Фортунато, оскорбил его, и он должен отомстить. Рассказчик пытается оправдать свои действия (Hayes, 2002). Монтрезор никогда не дает Фортунато понять, что ненавидит его; главный герой не роняет даже тонкого намека на холодность. Забавно, что у жертвы нет никаких подозрений и она уверена в своей безопасности. Тем временем убийца выжидает подходящего момента, чтобы применить свою ужасную идею. Во время карнавала Монтрезор говорит Фортунато, что у него есть бочонок редкого бренди под названием Амонтильядо. Фортунато, считающий себя большим знатоком вин, горит желанием немедленно пойти и осмотреть вино, которое хранится в погребе Монтрезора. Двое друзей незаметно покидают карнавал и отправляются в винный погреб, который также является катакомбойным, подземным кладбищем. По иронии судьбы Монтрезор просит Фортунато выйти, потому что подвал вреден для здоровья Фортунато. Поскольку Фортунато отказывается, Монтрезор предлагает своему уже пьяному другу еще одну бутылку алкоголя и выслеживает его в ловушке, где он заковывает его в цепи и замуровывает живым. В конце рассказа Монтрезор говорит, что с того дня он уже больше пятидесяти лет не спускался в подвал.
История рассказывается в форме субъективного повествования от первого лица. Это делает текст более личным и сокращает дистанцию между автором и читателем. Текст становится более ярким, и читатель превращается в участника происходящего. Тем не менее, достоверность рассказчика сомнительна, потому что вполне возможно, что Фортунато никогда не обижал Монтрезора и что Монтрезор-сумасшедший. По использует в рассказе технику ненадежного рассказчика.
К формам изложения сюжета относятся прямая речь, диалог, повествование и внутренний монолог. Сочетание различных форм повествования создает живость истории. Повествование можно рассматривать как признание убийцы. Наклон этой истории не только ироничен и трагичен, но и неэмоциональен одновременно. Имя Фортунато говорит о том, что ему повезло, но он умирает, заточенный заживо в катакомбах своим добрым старым другом. Иронично также то, что Монтрезор много раз предлагает им покинуть катакомбы, но Фортунато только идет навстречу своей смерти: “пойдем, — сказал Я решительно, — мы вернемся; твое здоровье дорого. Ты богат, тебя уважают, тобой восхищаются, тебя любят; ты счастлив, как когда-то я. Вы-человек, которого нам будет не хватать” (по, 1984).
Атмосфера этой истории мистична, мрачна и готична, как и многие другие рассказы, написанные по, Из-за которых его часто называют мастером ужаса (National Park Service, 1999, p. 34). Действие этой истории разворачивается ночью в заброшенном подвале дома. Никто не может увидеть Монтрезора, заподозрить или остановить его “ » в доме не было слуг; они сбежали, чтобы повеселиться в честь того времени. Я сказал им, что не вернусь до утра” (по, 1984).
Сюжетная структура текста довольно сложная. В самом конце рассказа читатель обнаруживает, что это воспоминание о прошлом: “против новой каменной кладки я заново возвел старый вал из костей. За полвека ни один смертный не потревожил их. В темпе requiescat! » (Poe, 1984).
Текст можно разделить на пять логически завершенных фрагментов. В изложении рассказчик рассказывает историю своего оскорбления и раскрывает свои планы мести. Осложнения сюжета включают в себя то, что Монтрезор симулирует свое положительное отношение к Фортунато, планируя его смерть, встречу на карнавале и поход в винный погреб. Кульминация этой истории — момент, когда Монтрезор заковывает Фортунато в цепи. Развязка этой истории происходит одновременно с возведением Монтрезором стен тюрьмы и могилы. Заключительная часть рассказа представлена двумя последними предложениями. Методы передачи характера как косвенного развиваются с помощью речи и действий персонажа. Автор не навязывает читателю никакой точки зрения. Именно читатель решает, Была ли месть правильной и имело ли место когда-либо оскорбление.
В тексте присутствует яркая и богатая сеть образов. Название рассказа само по себе загадочно и ничего читателю не говорит. Это что-то неизвестное, и все же читатель не знает, что эта история-ужас. Автор использует в рассказе контраст: яркость и живость карнавала сменяется страшным подземным кладбищем с застывшим воздухом и грудами костей. Эта перемена места предвещает судьбу Фортунадо.
Вывод
Символизм также присутствует в этой истории; герб Монтрезора — “огромная человеческая нога d’or в лазурном поле; нога давит свирепую змею, чьи клыки вонзены в пятку” (Poe, 1984). Его семейный девиз передает мысль о том, что никто не причинит ему вреда без наказания. Вот еще одно предзнаменование ужасной судьбы Фортунато. Судя по гербу и девизу, читатель может сделать некоторые предположения относительно того, каким человеком является Монтрезор. Автор не объясняет мотив убийства в деталях, оставляя читателю оправдание или суждение о своем ужасном акте мести и убийства. Самая сильная ирония заключается в том, что настоящее преступление не наказывается и не раскрывается, а нанесенное ему оскорбление не раскрывается и не доказывается. Возможно, Фортунато никогда не понимал, почему его друг решил убить его.
“Бочонок амонтильядо” — отличный пример готического рассказа ужасов Эдгара Аллана По. Ирония и символизм создают гротескную историю, рассказанную от первого лица злого рассказчика. Мотив убийства остается нераскрытым, добавляя загадочности этой истории и делая ее еще более запоминающейся.
Эссе представляет собой литературный анализ рассказа «Бочонок амонтильядо«, написанного Эдгаром Алланом По. В работе использованы следующие методы литературоведения: биографический, формальный, структурный и сравнительный. В статье обсуждается использование таких стилистических приемов, как ирония и предвосхищение, а также прием “ненадежного рассказчика». Анализ объясняет, почему “Бочонок амонтильядо” является прекрасным примером готической сказки и истории ужасов. Хотя объем рассказа очень мал, он очень своеобразен по своему выбору языка и формы повествования.
Эдгар Аллан По-американский писатель, публицист и поэт. Многие его произведения включают темы смерти, похорон и траура, поэтому писатель считается представителем жанра темного романтизма. Анализируемый текст-это его последний рассказ “каска Амонтильядо”, в котором Эдгар Аллан По создает готическую Повесть о мести и ужасе. Сильное воздействие, которое история производит на читателя, создается с помощью иронии.
Короткая история-это повествование о мести, убийстве, жестоком обращении и безумии. События разворачиваются в неизвестном итальянском городе во время карнавала. Рассказчик от первого лица, которого зовут Монтрезор, говорит, что он может простить все, кроме оскорбления. Он указывает, что его друг, которого зовут Фортунато, оскорбил его, и он должен отомстить. Рассказчик пытается оправдать свои действия (Hayes, 2002). Монтрезор никогда не дает Фортунато понять, что ненавидит его; главный герой не роняет даже тонкого намека на холодность. Забавно, что у жертвы нет никаких подозрений и она уверена в своей безопасности. Тем временем убийца выжидает подходящего момента, чтобы применить свою ужасную идею. Во время карнавала Монтрезор говорит Фортунато, что у него есть бочонок редкого бренди под названием Амонтильядо. Фортунато, считающий себя большим знатоком вин, горит желанием немедленно пойти и осмотреть вино, которое хранится в погребе Монтрезора. Двое друзей незаметно покидают карнавал и отправляются в винный погреб, который также является катакомбойным, подземным кладбищем. По иронии судьбы Монтрезор просит Фортунато выйти, потому что подвал вреден для здоровья Фортунато. Поскольку Фортунато отказывается, Монтрезор предлагает своему уже пьяному другу еще одну бутылку алкоголя и выслеживает его в ловушке, где он заковывает его в цепи и замуровывает живым. В конце рассказа Монтрезор говорит, что с того дня он уже больше пятидесяти лет не спускался в подвал.
История рассказывается в форме субъективного повествования от первого лица. Это делает текст более личным и сокращает дистанцию между автором и читателем. Текст становится более ярким, и читатель превращается в участника происходящего. Тем не менее, достоверность рассказчика сомнительна, потому что вполне возможно, что Фортунато никогда не обижал Монтрезора и что Монтрезор-сумасшедший. По использует в рассказе технику ненадежного рассказчика.
К формам изложения сюжета относятся прямая речь, диалог, повествование и внутренний монолог. Сочетание различных форм повествования создает живость истории. Повествование можно рассматривать как признание убийцы. Наклон этой истории не только ироничен и трагичен, но и неэмоциональен одновременно. Имя Фортунато говорит о том, что ему повезло, но он умирает, заточенный заживо в катакомбах своим добрым старым другом. Иронично также то, что Монтрезор много раз предлагает им покинуть катакомбы, но Фортунато только идет навстречу своей смерти: “пойдем, — сказал Я решительно, — мы вернемся; твое здоровье дорого. Ты богат, тебя уважают, тобой восхищаются, тебя любят; ты счастлив, как когда-то я. Вы-человек, которого нам будет не хватать” (по, 1984).
Атмосфера этой истории мистична, мрачна и готична, как и многие другие рассказы, написанные по, Из-за которых его часто называют мастером ужаса (National Park Service, 1999, p. 34). Действие этой истории разворачивается ночью в заброшенном подвале дома. Никто не может увидеть Монтрезора, заподозрить или остановить его “ » в доме не было слуг; они сбежали, чтобы повеселиться в честь того времени. Я сказал им, что не вернусь до утра” (по, 1984).
Сюжетная структура текста довольно сложная. В самом конце рассказа читатель обнаруживает, что это воспоминание о прошлом: “против новой каменной кладки я заново возвел старый вал из костей. За полвека ни один смертный не потревожил их. В темпе requiescat! » (Poe, 1984).
Текст можно разделить на пять логически завершенных фрагментов. В изложении рассказчик рассказывает историю своего оскорбления и раскрывает свои планы мести. Осложнения сюжета включают в себя то, что Монтрезор симулирует свое положительное отношение к Фортунато, планируя его смерть, встречу на карнавале и поход в винный погреб. Кульминация этой истории — момент, когда Монтрезор заковывает Фортунато в цепи. Развязка этой истории происходит одновременно с возведением Монтрезором стен тюрьмы и могилы. Заключительная часть рассказа представлена двумя последними предложениями. Методы передачи характера как косвенного развиваются с помощью речи и действий персонажа. Автор не навязывает читателю никакой точки зрения. Именно читатель решает, Была ли месть правильной и имело ли место когда-либо оскорбление.
В тексте присутствует яркая и богатая сеть образов. Название рассказа само по себе загадочно и ничего читателю не говорит. Это что-то неизвестное, и все же читатель не знает, что эта история-ужас. Автор использует в рассказе контраст: яркость и живость карнавала сменяется страшным подземным кладбищем с застывшим воздухом и грудами костей. Эта перемена места предвещает судьбу Фортунадо.
Вывод
Символизм также присутствует в этой истории; герб Монтрезора — “огромная человеческая нога d’or в лазурном поле; нога давит свирепую змею, чьи клыки вонзены в пятку” (Poe, 1984). Его семейный девиз передает мысль о том, что никто не причинит ему вреда без наказания. Вот еще одно предзнаменование ужасной судьбы Фортунато. Судя по гербу и девизу, читатель может сделать некоторые предположения относительно того, каким человеком является Монтрезор. Автор не объясняет мотив убийства в деталях, оставляя читателю оправдание или суждение о своем ужасном акте мести и убийства. Самая сильная ирония заключается в том, что настоящее преступление не наказывается и не раскрывается, а нанесенное ему оскорбление не раскрывается и не доказывается. Возможно, Фортунато никогда не понимал, почему его друг решил убить его.
“Бочонок амонтильядо” — отличный пример готического рассказа ужасов Эдгара Аллана По. Ирония и символизм создают гротескную историю, рассказанную от первого лица злого рассказчика. Мотив убийства остается нераскрытым, добавляя загадочности этой истории и делая ее еще более запоминающейся.
Эссе представляет собой литературный анализ рассказа «Бочонок амонтильядо«, написанного Эдгаром Алланом По. В работе использованы следующие методы литературоведения: биографический, формальный, структурный и сравнительный. В статье обсуждается использование таких стилистических приемов, как ирония и предвосхищение, а также прием “ненадежного рассказчика». Анализ объясняет, почему “Бочонок амонтильядо” является прекрасным примером готической сказки и истории ужасов. Хотя объем рассказа очень мал, он очень своеобразен по своему выбору языка и формы повествования.
Эдгар Аллан По-американский писатель, публицист и поэт. Многие его произведения включают темы смерти, похорон и траура, поэтому писатель считается представителем жанра темного романтизма. Анализируемый текст-это его последний рассказ “каска Амонтильядо”, в котором Эдгар Аллан По создает готическую Повесть о мести и ужасе. Сильное воздействие, которое история производит на читателя, создается с помощью иронии.
Короткая история-это повествование о мести, убийстве, жестоком обращении и безумии. События разворачиваются в неизвестном итальянском городе во время карнавала. Рассказчик от первого лица, которого зовут Монтрезор, говорит, что он может простить все, кроме оскорбления. Он указывает, что его друг, которого зовут Фортунато, оскорбил его, и он должен отомстить. Рассказчик пытается оправдать свои действия (Hayes, 2002). Монтрезор никогда не дает Фортунато понять, что ненавидит его; главный герой не роняет даже тонкого намека на холодность. Забавно, что у жертвы нет никаких подозрений и она уверена в своей безопасности. Тем временем убийца выжидает подходящего момента, чтобы применить свою ужасную идею. Во время карнавала Монтрезор говорит Фортунато, что у него есть бочонок редкого бренди под названием Амонтильядо. Фортунато, считающий себя большим знатоком вин, горит желанием немедленно пойти и осмотреть вино, которое хранится в погребе Монтрезора. Двое друзей незаметно покидают карнавал и отправляются в винный погреб, который также является катакомбойным, подземным кладбищем. По иронии судьбы Монтрезор просит Фортунато выйти, потому что подвал вреден для здоровья Фортунато. Поскольку Фортунато отказывается, Монтрезор предлагает своему уже пьяному другу еще одну бутылку алкоголя и выслеживает его в ловушке, где он заковывает его в цепи и замуровывает живым. В конце рассказа Монтрезор говорит, что с того дня он уже больше пятидесяти лет не спускался в подвал.
История рассказывается в форме субъективного повествования от первого лица. Это делает текст более личным и сокращает дистанцию между автором и читателем. Текст становится более ярким, и читатель превращается в участника происходящего. Тем не менее, достоверность рассказчика сомнительна, потому что вполне возможно, что Фортунато никогда не обижал Монтрезора и что Монтрезор-сумасшедший. По использует в рассказе технику ненадежного рассказчика.
К формам изложения сюжета относятся прямая речь, диалог, повествование и внутренний монолог. Сочетание различных форм повествования создает живость истории. Повествование можно рассматривать как признание убийцы. Наклон этой истории не только ироничен и трагичен, но и неэмоциональен одновременно. Имя Фортунато говорит о том, что ему повезло, но он умирает, заточенный заживо в катакомбах своим добрым старым другом. Иронично также то, что Монтрезор много раз предлагает им покинуть катакомбы, но Фортунато только идет навстречу своей смерти: “пойдем, — сказал Я решительно, — мы вернемся; твое здоровье дорого. Ты богат, тебя уважают, тобой восхищаются, тебя любят; ты счастлив, как когда-то я. Вы-человек, которого нам будет не хватать” (по, 1984).
Атмосфера этой истории мистична, мрачна и готична, как и многие другие рассказы, написанные по, Из-за которых его часто называют мастером ужаса (National Park Service, 1999, p. 34). Действие этой истории разворачивается ночью в заброшенном подвале дома. Никто не может увидеть Монтрезора, заподозрить или остановить его “ » в доме не было слуг; они сбежали, чтобы повеселиться в честь того времени. Я сказал им, что не вернусь до утра” (по, 1984).
Сюжетная структура текста довольно сложная. В самом конце рассказа читатель обнаруживает, что это воспоминание о прошлом: “против новой каменной кладки я заново возвел старый вал из костей. За полвека ни один смертный не потревожил их. В темпе requiescat! » (Poe, 1984).
Текст можно разделить на пять логически завершенных фрагментов. В изложении рассказчик рассказывает историю своего оскорбления и раскрывает свои планы мести. Осложнения сюжета включают в себя то, что Монтрезор симулирует свое положительное отношение к Фортунато, планируя его смерть, встречу на карнавале и поход в винный погреб. Кульминация этой истории — момент, когда Монтрезор заковывает Фортунато в цепи. Развязка этой истории происходит одновременно с возведением Монтрезором стен тюрьмы и могилы. Заключительная часть рассказа представлена двумя последними предложениями. Методы передачи характера как косвенного развиваются с помощью речи и действий персонажа. Автор не навязывает читателю никакой точки зрения. Именно читатель решает, Была ли месть правильной и имело ли место когда-либо оскорбление.
В тексте присутствует яркая и богатая сеть образов. Название рассказа само по себе загадочно и ничего читателю не говорит. Это что-то неизвестное, и все же читатель не знает, что эта история-ужас. Автор использует в рассказе контраст: яркость и живость карнавала сменяется страшным подземным кладбищем с застывшим воздухом и грудами костей. Эта перемена места предвещает судьбу Фортунадо.
Вывод
Символизм также присутствует в этой истории; герб Монтрезора — “огромная человеческая нога d’or в лазурном поле; нога давит свирепую змею, чьи клыки вонзены в пятку” (Poe, 1984). Его семейный девиз передает мысль о том, что никто не причинит ему вреда без наказания. Вот еще одно предзнаменование ужасной судьбы Фортунато. Судя по гербу и девизу, читатель может сделать некоторые предположения относительно того, каким человеком является Монтрезор. Автор не объясняет мотив убийства в деталях, оставляя читателю оправдание или суждение о своем ужасном акте мести и убийства. Самая сильная ирония заключается в том, что настоящее преступление не наказывается и не раскрывается, а нанесенное ему оскорбление не раскрывается и не доказывается. Возможно, Фортунато никогда не понимал, почему его друг решил убить его.
“Бочонок амонтильядо” — отличный пример готического рассказа ужасов Эдгара Аллана По. Ирония и символизм создают гротескную историю, рассказанную от первого лица злого рассказчика. Мотив убийства остается нераскрытым, добавляя загадочности этой истории и делая ее еще более запоминающейся.
Эссе представляет собой литературный анализ рассказа «Бочонок амонтильядо«, написанного Эдгаром Алланом По. В работе использованы следующие методы литературоведения: биографический, формальный, структурный и сравнительный. В статье обсуждается использование таких стилистических приемов, как ирония и предвосхищение, а также прием “ненадежного рассказчика». Анализ объясняет, почему “Бочонок амонтильядо” является прекрасным примером готической сказки и истории ужасов. Хотя объем рассказа очень мал, он очень своеобразен по своему выбору языка и формы повествования.
Эдгар Аллан По-американский писатель, публицист и поэт. Многие его произведения включают темы смерти, похорон и траура, поэтому писатель считается представителем жанра темного романтизма. Анализируемый текст-это его последний рассказ “каска Амонтильядо”, в котором Эдгар Аллан По создает готическую Повесть о мести и ужасе. Сильное воздействие, которое история производит на читателя, создается с помощью иронии.
Короткая история-это повествование о мести, убийстве, жестоком обращении и безумии. События разворачиваются в неизвестном итальянском городе во время карнавала. Рассказчик от первого лица, которого зовут Монтрезор, говорит, что он может простить все, кроме оскорбления. Он указывает, что его друг, которого зовут Фортунато, оскорбил его, и он должен отомстить. Рассказчик пытается оправдать свои действия (Hayes, 2002). Монтрезор никогда не дает Фортунато понять, что ненавидит его; главный герой не роняет даже тонкого намека на холодность. Забавно, что у жертвы нет никаких подозрений и она уверена в своей безопасности. Тем временем убийца выжидает подходящего момента, чтобы применить свою ужасную идею. Во время карнавала Монтрезор говорит Фортунато, что у него есть бочонок редкого бренди под названием Амонтильядо. Фортунато, считающий себя большим знатоком вин, горит желанием немедленно пойти и осмотреть вино, которое хранится в погребе Монтрезора. Двое друзей незаметно покидают карнавал и отправляются в винный погреб, который также является катакомбойным, подземным кладбищем. По иронии судьбы Монтрезор просит Фортунато выйти, потому что подвал вреден для здоровья Фортунато. Поскольку Фортунато отказывается, Монтрезор предлагает своему уже пьяному другу еще одну бутылку алкоголя и выслеживает его в ловушке, где он заковывает его в цепи и замуровывает живым. В конце рассказа Монтрезор говорит, что с того дня он уже больше пятидесяти лет не спускался в подвал.
История рассказывается в форме субъективного повествования от первого лица. Это делает текст более личным и сокращает дистанцию между автором и читателем. Текст становится более ярким, и читатель превращается в участника происходящего. Тем не менее, достоверность рассказчика сомнительна, потому что вполне возможно, что Фортунато никогда не обижал Монтрезора и что Монтрезор-сумасшедший. По использует в рассказе технику ненадежного рассказчика.
К формам изложения сюжета относятся прямая речь, диалог, повествование и внутренний монолог. Сочетание различных форм повествования создает живость истории. Повествование можно рассматривать как признание убийцы. Наклон этой истории не только ироничен и трагичен, но и неэмоциональен одновременно. Имя Фортунато говорит о том, что ему повезло, но он умирает, заточенный заживо в катакомбах своим добрым старым другом. Иронично также то, что Монтрезор много раз предлагает им покинуть катакомбы, но Фортунато только идет навстречу своей смерти: “пойдем, — сказал Я решительно, — мы вернемся; твое здоровье дорого. Ты богат, тебя уважают, тобой восхищаются, тебя любят; ты счастлив, как когда-то я. Вы-человек, которого нам будет не хватать” (по, 1984).
Атмосфера этой истории мистична, мрачна и готична, как и многие другие рассказы, написанные по, Из-за которых его часто называют мастером ужаса (National Park Service, 1999, p. 34). Действие этой истории разворачивается ночью в заброшенном подвале дома. Никто не может увидеть Монтрезора, заподозрить или остановить его “ » в доме не было слуг; они сбежали, чтобы повеселиться в честь того времени. Я сказал им, что не вернусь до утра” (по, 1984).
Сюжетная структура текста довольно сложная. В самом конце рассказа читатель обнаруживает, что это воспоминание о прошлом: “против новой каменной кладки я заново возвел старый вал из костей. За полвека ни один смертный не потревожил их. В темпе requiescat! » (Poe, 1984).
Текст можно разделить на пять логически завершенных фрагментов. В изложении рассказчик рассказывает историю своего оскорбления и раскрывает свои планы мести. Осложнения сюжета включают в себя то, что Монтрезор симулирует свое положительное отношение к Фортунато, планируя его смерть, встречу на карнавале и поход в винный погреб. Кульминация этой истории — момент, когда Монтрезор заковывает Фортунато в цепи. Развязка этой истории происходит одновременно с возведением Монтрезором стен тюрьмы и могилы. Заключительная часть рассказа представлена двумя последними предложениями. Методы передачи характера как косвенного развиваются с помощью речи и действий персонажа. Автор не навязывает читателю никакой точки зрения. Именно читатель решает, Была ли месть правильной и имело ли место когда-либо оскорбление.
В тексте присутствует яркая и богатая сеть образов. Название рассказа само по себе загадочно и ничего читателю не говорит. Это что-то неизвестное, и все же читатель не знает, что эта история-ужас. Автор использует в рассказе контраст: яркость и живость карнавала сменяется страшным подземным кладбищем с застывшим воздухом и грудами костей. Эта перемена места предвещает судьбу Фортунадо.
Вывод
Символизм также присутствует в этой истории; герб Монтрезора — “огромная человеческая нога d’or в лазурном поле; нога давит свирепую змею, чьи клыки вонзены в пятку” (Poe, 1984). Его семейный девиз передает мысль о том, что никто не причинит ему вреда без наказания. Вот еще одно предзнаменование ужасной судьбы Фортунато. Судя по гербу и девизу, читатель может сделать некоторые предположения относительно того, каким человеком является Монтрезор. Автор не объясняет мотив убийства в деталях, оставляя читателю оправдание или суждение о своем ужасном акте мести и убийства. Самая сильная ирония заключается в том, что настоящее преступление не наказывается и не раскрывается, а нанесенное ему оскорбление не раскрывается и не доказывается. Возможно, Фортунато никогда не понимал, почему его друг решил убить его.
“Бочонок амонтильядо” — отличный пример готического рассказа ужасов Эдгара Аллана По. Ирония и символизм создают гротескную историю, рассказанную от первого лица злого рассказчика. Мотив убийства остается нераскрытым, добавляя загадочности этой истории и делая ее еще более запоминающейся.
Эссе представляет собой литературный анализ рассказа «Бочонок амонтильядо«, написанного Эдгаром Алланом По. В работе использованы следующие методы литературоведения: биографический, формальный, структурный и сравнительный. В статье обсуждается использование таких стилистических приемов, как ирония и предвосхищение, а также прием “ненадежного рассказчика». Анализ объясняет, почему “Бочонок амонтильядо” является прекрасным примером готической сказки и истории ужасов. Хотя объем рассказа очень мал, он очень своеобразен по своему выбору языка и формы повествования.
Эдгар Аллан По-американский писатель, публицист и поэт. Многие его произведения включают темы смерти, похорон и траура, поэтому писатель считается представителем жанра темного романтизма. Анализируемый текст-это его последний рассказ “каска Амонтильядо”, в котором Эдгар Аллан По создает готическую Повесть о мести и ужасе. Сильное воздействие, которое история производит на читателя, создается с помощью иронии.
Короткая история-это повествование о мести, убийстве, жестоком обращении и безумии. События разворачиваются в неизвестном итальянском городе во время карнавала. Рассказчик от первого лица, которого зовут Монтрезор, говорит, что он может простить все, кроме оскорбления. Он указывает, что его друг, которого зовут Фортунато, оскорбил его, и он должен отомстить. Рассказчик пытается оправдать свои действия (Hayes, 2002). Монтрезор никогда не дает Фортунато понять, что ненавидит его; главный герой не роняет даже тонкого намека на холодность. Забавно, что у жертвы нет никаких подозрений и она уверена в своей безопасности. Тем временем убийца выжидает подходящего момента, чтобы применить свою ужасную идею. Во время карнавала Монтрезор говорит Фортунато, что у него есть бочонок редкого бренди под названием Амонтильядо. Фортунато, считающий себя большим знатоком вин, горит желанием немедленно пойти и осмотреть вино, которое хранится в погребе Монтрезора. Двое друзей незаметно покидают карнавал и отправляются в винный погреб, который также является катакомбойным, подземным кладбищем. По иронии судьбы Монтрезор просит Фортунато выйти, потому что подвал вреден для здоровья Фортунато. Поскольку Фортунато отказывается, Монтрезор предлагает своему уже пьяному другу еще одну бутылку алкоголя и выслеживает его в ловушке, где он заковывает его в цепи и замуровывает живым. В конце рассказа Монтрезор говорит, что с того дня он уже больше пятидесяти лет не спускался в подвал.
История рассказывается в форме субъективного повествования от первого лица. Это делает текст более личным и сокращает дистанцию между автором и читателем. Текст становится более ярким, и читатель превращается в участника происходящего. Тем не менее, достоверность рассказчика сомнительна, потому что вполне возможно, что Фортунато никогда не обижал Монтрезора и что Монтрезор-сумасшедший. По использует в рассказе технику ненадежного рассказчика.
К формам изложения сюжета относятся прямая речь, диалог, повествование и внутренний монолог. Сочетание различных форм повествования создает живость истории. Повествование можно рассматривать как признание убийцы. Наклон этой истории не только ироничен и трагичен, но и неэмоциональен одновременно. Имя Фортунато говорит о том, что ему повезло, но он умирает, заточенный заживо в катакомбах своим добрым старым другом. Иронично также то, что Монтрезор много раз предлагает им покинуть катакомбы, но Фортунато только идет навстречу своей смерти: “пойдем, — сказал Я решительно, — мы вернемся; твое здоровье дорого. Ты богат, тебя уважают, тобой восхищаются, тебя любят; ты счастлив, как когда-то я. Вы-человек, которого нам будет не хватать” (по, 1984).
Атмосфера этой истории мистична, мрачна и готична, как и многие другие рассказы, написанные по, Из-за которых его часто называют мастером ужаса (National Park Service, 1999, p. 34). Действие этой истории разворачивается ночью в заброшенном подвале дома. Никто не может увидеть Монтрезора, заподозрить или остановить его “ » в доме не было слуг; они сбежали, чтобы повеселиться в честь того времени. Я сказал им, что не вернусь до утра” (по, 1984).
Сюжетная структура текста довольно сложная. В самом конце рассказа читатель обнаруживает, что это воспоминание о прошлом: “против новой каменной кладки я заново возвел старый вал из костей. За полвека ни один смертный не потревожил их. В темпе requiescat! » (Poe, 1984).
Текст можно разделить на пять логически завершенных фрагментов. В изложении рассказчик рассказывает историю своего оскорбления и раскрывает свои планы мести. Осложнения сюжета включают в себя то, что Монтрезор симулирует свое положительное отношение к Фортунато, планируя его смерть, встречу на карнавале и поход в винный погреб. Кульминация этой истории — момент, когда Монтрезор заковывает Фортунато в цепи. Развязка этой истории происходит одновременно с возведением Монтрезором стен тюрьмы и могилы. Заключительная часть рассказа представлена двумя последними предложениями. Методы передачи характера как косвенного развиваются с помощью речи и действий персонажа. Автор не навязывает читателю никакой точки зрения. Именно читатель решает, Была ли месть правильной и имело ли место когда-либо оскорбление.
В тексте присутствует яркая и богатая сеть образов. Название рассказа само по себе загадочно и ничего читателю не говорит. Это что-то неизвестное, и все же читатель не знает, что эта история-ужас. Автор использует в рассказе контраст: яркость и живость карнавала сменяется страшным подземным кладбищем с застывшим воздухом и грудами костей. Эта перемена места предвещает судьбу Фортунадо.
Вывод
Символизм также присутствует в этой истории; герб Монтрезора — “огромная человеческая нога d’or в лазурном поле; нога давит свирепую змею, чьи клыки вонзены в пятку” (Poe, 1984). Его семейный девиз передает мысль о том, что никто не причинит ему вреда без наказания. Вот еще одно предзнаменование ужасной судьбы Фортунато. Судя по гербу и девизу, читатель может сделать некоторые предположения относительно того, каким человеком является Монтрезор. Автор не объясняет мотив убийства в деталях, оставляя читателю оправдание или суждение о своем ужасном акте мести и убийства. Самая сильная ирония заключается в том, что настоящее преступление не наказывается и не раскрывается, а нанесенное ему оскорбление не раскрывается и не доказывается. Возможно, Фортунато никогда не понимал, почему его друг решил убить его.
“Бочонок амонтильядо” — отличный пример готического рассказа ужасов Эдгара Аллана По. Ирония и символизм создают гротескную историю, рассказанную от первого лица злого рассказчика. Мотив убийства остается нераскрытым, добавляя загадочности этой истории и делая ее еще более запоминающейся.