Поездка в деревню рассказ с мамой

В эти мартовские дни 2002 года на дороге лежит то снег, то слякоть. Вначале идут новые постройки, а потом уже то, что исстари на Руси носило название деревни: старые или подновленные срубы, деревянные заборчики с калитками. Едем в самое историческое начало деревни, где возле колодца оригинального вида журавль. Здесь дом старосты деревни Владимира Горина, которого в это утро на месте не оказалось. Но мы не огорчились, ведь рядом с ним живет его брат Геннадий Сергеевич, тоже старожил.

Когда мы планировали поездку, то в администрации Горского сельского округа, в который входит деревня Ионово, мне сказали: «Какая же это глубинка? Это же почти Ликино-Дулево!» Да, конечно, но в районном центре, например, многие или вообще не знают об этой деревне или знают только понаслышке.

В книге «Моя малая родина» говорится, что Ионово (другое название Ивоново) входила в состав Кудыкинской волости Покровского уезда. В 1905 году имела 97 дворов и 833 жителя. Уже в 1890 году здесь работала начальная старообрядческая школа. В 1925 году в деревне было 80 дворов и 533 жителя.

Новая история внесла свои коррективы в жизнь Ионова. Сказалась близость развивавшегося рядом промышленного центра. Молодежь уходила на фарфоровый завод, Ликинскую прядильно-ткацкую фабрику и ЛиАЗ. Сегодня в деревне 101 хозяйство и 86 постоянных жителей. В этот теплый мартовский день людей тянуло погреться на солнышке, так что почти вся сегодняшняя «Глубинка» была записана на свежем воздухе.

ОТКУДА ПОШЛА ДЕРЕВНЯ?

Первым вопросом, каким задаешься, приехав в деревню, всегда остается один: откуда пошло ее название? Нам повезло, что встретили Нину Тимофеевну Хапугину (урожденную Синеву). С этого она и начала рассказ о деревне и о себе.

— Мне 78 лет, но бабушка, которая умерла в 97, рассказывала, что некогда в эти дикие и болотистые места пришел монах Иона. Он нашел здесь уединение. Из ветвей кустарника и осоки сделал себе шалаш. Грибы и ягоды здесь были в избытке, в прудке рыба. Так он и жил. Но дым его костра скоро привлек внимание людей. По всей видимости, сам Иона был глубоко верующим и нрава милостивого. Люди сплотились около него. Кстати говоря, когда он пришел в эти места, то сразу вбил в землю деревянный кол и прикрепил бумажку со своим именем. Потом стали строить большие шалаши, заводить семьи. Когда это поселение разрослось, решили выйти из болотистой местности и начать строить настоящие дома. По имени основателя деревню так и назвали — Ионою.

Когда мы подходили к дому, собака хозяйки так и рвалась через сетку на непрошенных гостей.

— Да что мы здесь, на улице, — сказала Нина Тимофеевна, — пойдемте в дом, там и поговорим.

Она медленно поднималась по ступенькам, которые поскрипывали под ногами. «Живем сейчас, как барья, — говорила она, — только бы жить, да годы-то большие…»

В горнице старого деревенского дома было чисто и уютно на удивление. Каждая вещь, как говорится, знала свое место. А жизнь этой пожилой русской женщины выдалась не из легких. Да кому она рожденным в 20-е годы была легкой?

— Этот дом мой отец поставил в 1920 года, — говорит Н. Т. Хапугина. — Сосновые бревна привозили из Дорогалей. У родителей 13 детей было. Многие померли в младенческом возрасте. В 14 лет я пошла в колхоз, который назывался «Красное Ионово». Паспорта у меня тогда даже не было. Работали вместе со взрослыми. На молотилку снопы ржаные возили. Поднимали их так: с колена на плечо. Копали картошку, а корзины-то были в 25 килограммов, таскали с подружками. Придешь домой, там при керосиновой лампе эту картошку, в мундире сваренную, чистили и ели. Лампу я до сих пор сохранила: мало ли чего. Немало выпало тяжести на деревенскую долю…

Нина Тимофеевна говорила без перебоев, наверное, просто соскучившись за зиму без собеседников. Впрочем, когда мы приехали, у нее находился младший брат, Алексей Тимофеевич. Ему 75, но он выглядит крепким мужчиной — высокий, статный. Как сказала Н. Т. Хапугина, он, его сыновья и снохи помогают ей во всем.

Сама Нина Тимофеевна с 1940 по 1963 год работала табельщицей на Ликинской прядильно-ткацкой фабрике, а потом еще 17 лет старшей кладовщицей на ЛиАЗе на складе металла. В то время покрыла крышу старого дома, успела обновить и фундамент. Многим тогда помогал завод.

Она вспоминает трудовой фронт во время воины, окопы, старшего брата, который вернулся с войны раненым и контуженым, и то, как пустоват их родной дом: кто был на фронте, кто на трудовом, кто постоянно с утра до вечера на колхозном поле. На двери в такое время часто висел маленький замочек. И никто его никогда не срывал. Берегли людей, дорожили человеческой совестью. В 1975 году Н. Т. Хапугина похоронила своего мужа. С Арсением Ивановичем прожила она 11 лет. Брак вышел поздним, и все же они венчались в Кабановском храме. Истинная православная вера ценится в деревне среди старожилов высоко. Нина Тимофеевна награждена многими медалями и знаками отличия. Одна из медалей — «За оборону Москвы».

— В декабре прошлого года, — говорит она, — слышу под окном собака лает. Ну, думаю, кто-то в гости идет. Посмотрела в окно, а там машины разноцветные. Вышла, встретила, оказалось, сам губернатор Громов ко мне приехал поздравить, а вместе с ним глава района Филиппов. Вручили поздравительные открытки и еще 250 рублей. А одна открытка была от Лужкова — музыкальная…

Памятным тогда для Нины Тимофеевны оказался день. Нечасто губернаторы приезжают в деревню. А было это в канун 60-летия битвы под Москвой. Хозяйка показывает нам открытки, медали, а потом приносит семейный фотоальбом. На снимках — лица деревенских баб и мужиков, детей. Сад, завалинка, поле. Какая-то иная жизнь, многодетная, с искрой в человеческих глазах.

— К моей бабушке Мавре, — говорит Н. Т. Хапугина, — часто приходила баба Федосья, она прожила 97 лет. Приходила просто так, поболтать по-старушечьи. Вот она сказала: сейчас в каждом доме по 10 — 15 детей, придет время — и с одним ребенком намаются, а деревня пустовать будет. Вот оно и пришло это время. Во всей деревне детей-то на пальцах сосчитаешь.

Попрощавшись, Нина Тимофеевна спустилась по скрипучей лестнице. Мы вышли во двор, и солнце ослепило глаза. Мартовский день был теплым и ярким, земля парила. Вся деревня, казалось, жила ожиданием той старой жизни, когда возле каждого дома копались огороды, ковырялись куры, мычали коровы, и воздух был наполнен запахом парного молока.

На снимках: Н. Т. Хапугина; ее трудовые награды.

ПО СТРАНИЦАМ СТАРЫХ ГАЗЕТ

МАШИНИЗАЦИЯ В ДЕРЕВНЕ ИОНОВО

До весны 1929 года в деревне Ионово не было ни одной сельскохозяйственной машины. Молотьба несколько лет продолжалась вручную, цепами, молотили сами или нанимали молотильщиков, веяли только на ветру, а сортирования семян не было и в помине. Но с весны ионовцы раскачались. Сперва были куплены веялка и сортировка, которые сейчас работают в деревне на все 100 процентов. Веялка ходит от крестьянина к крестьянину ежедневно без остановки. Плохо только то, что некоторые отдельные крестьяне не привыкли обращаться с сельскохозяйственными машинами, например, при перевозке веялки от неосторожного стаскивания и накладывания на телегу ее несколько побили и поломали.

К уборке урожая ионовцы всем обществом задумали купить молотилку.

2 августа председатель сельсовета т. Посновой приехал в Орехово-Зуево для покупки молотилки с конным приводом…

И вот в деревне Ионово на Крестьянской улице с раннего утра и до позднего вечера раздается шум молотилки и понукание лошадей, приводящих ее в движение.

Селькор А. В. «Колотушка» от 22 сентября 1929 г.

ИОНОВЦЫ БУДУТ С КЛУБОМ

На средства от самообложения ионовцы (Ореховский район) задумали выстроить клуб. К зиме клуб будет готов.

А. В. «Колотушка» от 25 октября 1929 г.

ЗА СПЛОШНУЮ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЮ

Школьный коллектив Ликинской школы-семилетки берет шефство над деревней Ионово Ореховского района и обязуется в предстоящую весеннюю посевную вовлечь в колхоз 80 процентов крестьянских дворов, а к осени добиться сплошной коллективизации д. Ионово. Коллектив вызывает педагогов Дулевской школы-семилетки на соцсоревнование.

Г. САРАЕВ.

ЛУЧШИЙ КУЗНЕЦ РАЙОНА

Егор Иванович Вишняков — один из лучших колхозных кузнецов района, работает в кузнице Ионовского колхоза.

К 25 декабря он полностью отремонтировал колхозный сельскохозяйственный инвентарь: 20 плугов, 7 окучников и бороны приведены в порядок. Инвентарь тщательно смазан и прибран. Работу Егора Ивановича бригадир колхоза Бажаева М. М. оценила отлично.

С 1 января в кузнице начался ремонт телег и полков.

— Я мог бы работать еще лучше и быстрее, — заявляет т. Вишняков, — если бы правление колхоза создало для этого условия. Я работаю один, а надо бы в помощь выделить молотобойца. Плохо работает склад сельхозснабжения. До сего времени нет в продаже инструментов (плашек и метчиков для нарезки болтов и гаек), необходимых для оборудования кузницы. Нет и круглого, болтового и шинного железа — нечем производить оковку колес.

ЛЕВИЧ. «Колотушка» от 5 января 1973 г.

ДВА ГЕКТАРА ЗА ПЛЕЧАМИ

В гараже возле одного из деревенских домов двое мужчин перебирали двигатель. Стоящая здесь техника говорила о том, что землей хозяева занимаются капитально.

— У меня два гектара земли, — говорит Г. С. Горин, — сею траву, сажаю картофель, капусту, свеклу. Без этого никуда, если хочешь в деревне жить по-человечески. У меня корова, два бычка, куры. Без техники одной косой здесь не обойдешься.

Геннадия Сергеевича сельчане в горячую пору видят то на тракторе, то за рулем грузовой автомашины.

Для обработки земли в хозяйстве есть культиватор, косилка, одним словом, целый комплекс необходимых приспособлений. Сам он коренной деревенский и родня отсюда, земля, выходит, не чужая. Г. С. Горин говорит, что раньше почти в каждом доме Ионова были свои лошади, не говоря уже о коровах. Земли в округе богатые. Все мальчишки после окончания местной школы или семилетки в Ликино прошли через колхоз. Сам он тоже вначале поработал в колхозе, а потом устроился учеником токаря на ЛиАЗ. До армии стоял за токарным станком, а после армии поступил в автотехникум на заочное отделение. Через год сорвался и уехал в Коломну, где учился на агронома, там же работал на птицефабрике. Но потянуло домой. Женился, отстроился, работал главным агрономом в совхозе «Озерецкий». Это крепкое в недавнем прошлом хозяйство развалилось, но свое Геннадий Сергеевич удержал. Государство со всеми его экономическими реформами завело своего сельхозпроизводителя в тупик. Земли, которые еще вчера давали овощи, хлеб, а людям работу, заброшены.

— Геннадий Сергеевич, — спрашиваю я, — и все же, трудно сейчас деловому мужику в деревне?

— Трудно. Подорваны сами традиции земледелия. Фермер у нас и тот бросил дело, четыре коровы только осталось. А на всю деревню в сто с лишним домов — восемь. Вот и посудите…

Да, прав Г. С. Горин. Несмотря на картинный рост наших деревень, появление новорошенных коттеджей, деревни умирают. С каждым годом уменьшается число постоянно живущих в них людей. Семья Гориных в Ионове одна из крепких, но и она подтверждает тенденцию. Жена Геннадия Сергеевича Галина Ивановна, в прошлом доярка, остается ею, но только для своей коровы. Сын Игорь работает в Москве, хотя вместе со своей женой Ольгой и детьми часто бывает в деревенском доме. Постепенно деревни превращаются в дачные участки, а народ ест окорочка Буша с импортным гарниром.

На снимках: Г. С. Горин (справа) со своим напарником Ю. И. Емельяновым у гаража; Г. И. Горина вместе со своим племянником Герой.

ТЯЖЕЛЫЕ ДНИ 41-го

В центре Ионова стоит памятник землякам, павшим за свою Родину во время Великой Отечественной войны. 27 фамилий. Среди них — Антоновы, Егоровы, Куровы, Постновы, Кругловы и другие. Многие читатели нашей газеты помнят и знают Ф. А. Круглова, ветерана войны, он долгие годы работал в «Орехово-Зуевской правде». Его малая родина — деревня Ионово. Вот что говорит он о первом годе войны:

— 22 июня 1941 года. Только что сдал экзамен по тригонометрии, вернулся в общежитие (Ф. А. Круглов в это время учился во Владимирском энергомеханическом техникуме) и удивился: никогда такого не было, чтобы студенты, сплотившись и обхватив руками плечи друг друга, прильнули к репродуктору. В. М. Молотов сообщал о вероломном нападении на СССР фашистской Германии и о начале Великой Отечественной войны. На другой день, не дав закончить сдачу экзаменов, нас отпустили на каникулы.

Вернувшись в деревню, увидел неприглядную картину: с каждым днем здесь оставалось все меньше мужчин. Обслуживать большое артельное хозяйство, особенно конюшню, молочно-товарную ферму, обширные поля со зреющим урожаем становилось некому. И вся эта тяжкая работа в колхозе легла на пацанов, стариков и женщин. Председатель колхоза попросил меня написать белой клеевой краской на красных полотнищах призывы и вывесить один в правлении колхоза, а другой — в клубе. И дал бумажку с текстом. К вечеру селяне прочитали: «Все для фронта, все для победы!»

Помыслы каждого были о фронте. Как там, чем можем помочь? Многие ребята рвались на фронт. 6 июля мальчишки получили повестки, в которых предписывалось прибыть без опоздания к пяти часам 7 июля в Ликинский горсовет. При себе иметь кружку, ложку, две пары белья, одеяло, подушку и питания на три дня. И подпись: Орехово-Зуевский горвоенкомат.

Не успели на меня родные как следует наглядеться, как снова отъезд — в дальний фронтовой край. Мама собрала котомку с нужными вещами и продуктами. В сенях на столе собрали по старинному обычаю закуску с вином. Проводить меня пришли крестный, брат отца Викула с сыном Николаем, бригадир колхоза Купри- ян Егорович с супругой. Перед дорогой присели на сундук. Отец помог мне забросить на плечи рюкзак. Стали спускаться со ступенек крыльца. Вдруг появился вестовой и сообщил, что мое отправление в горсовет отменяется.

Каково же было мое разочарование, когда узнал, что предколхоза Синев прискакал верхом на лошади в Орехово-Зуевский райисполком и освободил четырех мальчишек от ополчения.

— Безобразие, — сказал Андрей Григорьевич, — совсем оголили деревню. А кто будет кормить бойцов Красной Армии? Без людей на корню погибнет урожай.

В народное ополчение тогда ушли Георгий Власов, Николай Синев, Федор Зернаков, Дмитрий Куров, Михаил Антонов…

С болью и гневом смотрели жители деревни поздники вечерами на запад, где горизонт алел от пожаров, возникших от массированных налетов на столицу фашистской авиации. Мы видели. Как немецкий бомбардировщик сбрасывал смертоносный груз на товарный поезд на участке железнодорожного пути между полустанком 85-го километра и станцией Дрезна. Осенью с отцом, взяв косу и самодельную тележку, отправились на Тарасовы пруды накосить осоки для подстилки корове. Когда складывали жухлую траву, на нас спикировал из-за облаков немецкий истребитель с черными крестами. Вскоре над колхозным током, не сделав ни единого выстрела, он вышел из пике и снова скрылся в облаках.

Наша семья измучилась с проводами отца в действующую армию. Его призывали несколько раз и возвращали обратно из-за семейного положения. На его иждивении находились семеро детей, и мама была в положении десятым, так как двое умерли в младенческом возрасте. Наконец, на пятый или шестой раз его отправили на фронт. Для семьи наступили тяжелые дни.

Наступила поздняя осень. Фашисты вплотную приблизились к Москве. В эти критические дни, а именно 20 ноября 1941 года, несколько оставшихся трудоспособных жителей деревень Кабаново, Емельяново, Ионово и Старская получили повестки. В них сообщалось: «На основании постановления Комитета Обороны о привлечении населения к трудовой повинности Вы мобилизованы на 15 дней с 21 ноября сего года. Обязываем Вас явиться в штаб военного строительства в город Серпухов. Захватите с собой лопату, топор, одеяло, подушку, мыло, полотенце, теплую одежду, котелок, ложку, кружку. Питанием и жильем будете обеспечены. За уклонение привлекаетесь к ответственности по закону военного времени».

В считанные часы собрались мы все вместе со всех деревень Кабановского сельсовета. Это тетя Катя Куликова, Григорий Сорокин, Дуся Касимова, Николай Круглов, Зина Краюшкина. Всех не перечесть…

Вскоре в деревню вернулся первый инвалид войны — Дмитрий Родионович Егоров. Осколком мины ему раздробило до колена ногу, и он после лечения в госпитале учился ходить на протезе. Залезал на изгородь и прыгал с высоты на землю, проверяя прочность искусственной ноги.

Убили его брата Сергея, Федора Зернакова, Дмитрия Курова. Похоронки шли одна за другой. Ранили на фронте отца. Это был только первый год войны…

На снимке: памятник павшим воинам в Ионове.

ЗДЕСЬ ВСЕ ДРУГ ДРУГУ ПОМОГАЛИ

Каждая поездка в деревню — это не только знакомство с новым населенным пунктом, его людьми, но и знакомство с ее характером. Не зря в народе говорят, что каждый город — свой норов. Деревня в этом отношении не исключение. Помогают знакомству неожиданные встречи.

— Иван Лукич, — говорит проходящему мужчине Галина Ивановна Горина, которая была с нами почти во время всей нашей поездки, — зайди, посиди на скамеечке. Из газеты приехали, скажи, как тут люди жили, тебе ведь тоже не восемнадцать лет…

Мужчина посмотрел на нас, спешить особенно, по всему видно, было некуда, и он присел.

Иван Лукич Юдаков с пацанов работал в колхозе. До войны здесь было 40 лошадей, которые и помогали выполнять всю сельскую работу. Во многом порядок был четкий. На ионовском болоте каждый двор имел свой участок, где заготавливали и сушили кусковой торф для топки. Свой участок был и на пойме Клязьмы, где косили траву. Колхоз имел свою делянку леса. В деревне строгали щепу для кровли. Все делали сообща. Здесь все помогали друг другу.

— Земли рядом много было, — говорит И. Л. Юдаков, — хотя жили скудновато. В колхозе на трудодни деньги не давали. Что продавали со своего огорода, тем и жили. Порой, правда, на трудодни с телеги свалят картошку: хочешь бери, хочешь не бери — свою-то некуда девать. Наши деревенские пацаны были бойкие. Сам я, например, пахал на лошадях, бороновал, возил сено в сарай, а рожь на молотилку. Она была под навесом, а молотили с помощью тракторного двигателя. Планы по сдаче продукции всегда выполняли. Наш председатель колхоза А. Г. Синев даже хотел кирпичный завод построить, потому что здесь глины очень много. Планировал строить в деревне 5-этажные дома. Но не пришлось это сделать. Приехал однажды кто-то из района. Что ему не понравилось, я не знаю, не так угостил, наверное. Его потом и сняли. Жалко. Крепкая и умная голова у него была.

— А как сложилась ваша жизнь?

— Зимой в деревне мало дел. Вот меня и послали на два месяца на Ликинскую фабрику. А вместо двух я проработал там полгода. В колхозе вспомнили обо мне и пришли на фабрику. Я сказал, что не хочу бегать из угла в угол, и остался. Эго было в 1948 году. Работал батанщиком в ткацком цехе, учился на помощника мастера, а потом до пенсии почти тридцать лет на стройке. Деревенские мужики на все руки, работал плотником, монтажником. Ну, а сейчас на пенсии. Держу коз, так что молоком я обеспечен, картошкой тоже. Вот так оно и идет. Тому, кто работы не боится, жить в деревне можно

На снимке: И. Л. Юдаков.

КОРОТКОЙ СТРОКОЙ

• Радио и кино пришли в деревню до войны. Старожилы помнят, что в каждом доме висели черные тарелки громкоговорителей. Кинофильмы смотрели прямо возле правления колхоза на улице, где натягивался экран. Кинопередвижка приезжала из района.

• Электричество в Ионове появилось после войны. Однако по стечению обстоятельств на улице света и сейчас почти нет. На всю деревню всего горят два фонаря, на другие не хватает средств. Вот и приходится бабулям и матерям встречать своих детей из школы в Ликино-Дулеве и близких родственников в темное время на дороге.

• В деревне исстари жили староверы и новообрядцы. У староверов был свой молельный дом, который в 30-е год отдали под клуб. В 60-е годы это деревянное здание сгорело. Престольным праздником в деревне считался день великомученика Никиты 28 сентября.

• Ионово делится на просто Деревню и Грабиловку. Откуда пошло это название, точно никто не знает. Из топонимических названий интересны такие, как луга Жирохоти и Заячий Забег, Мокруша, есть неподалеку и лес с названием Новый Дележ.

• Начальная школа в деревне не сохранилась. Сейчас из деревни в школу Ликино-Дулева ходят пять учеников. Магазин закрыли 10 лет тому назад из-за постоянных ограблений. Клуба также в Ионове нет.

Я ХОРОШО ПОМНЮ ОТЦА

Председателя колхоза «Красное Ионово» Андрея Григорьевича Синева до сих пор помнят старожилы, отзываются добрым словом. Много лет он возглавлял колхоз и перед войной, и во время войны. Это был настоящий строитель и хозяин.

Мы сидим на скамейке и разговариваем с Александрой Андреевной Садковой, его дочерью, а прямо перед нами через дорогу ее родовой дом, который был поставлен еще ее дедом Григорием Тимофеевичем Синевым, прожившим здесь 96 лет. Его жене Февронии Агаповне бог отпустил 103 года. Семья Синевых была крепкой, в хозяйстве держали и коров, и лошадей. Когда организовывался колхоз, то туда отвели молодую лошадь со сбруей. Бедным колхоз никогда не был. Своя молочная ферма, коровы, лошади, хорошая пасека, держали поросят, а в годы войны и кур. После войны ее отца поставили директором хлебозавода, затем вернули снова в деревню. Когда в 50-е годы пошло укрупнение колхозов, его выбрали председателем сельсовета. Разруха пошла после укрупнения, когда всю производственную базу стали переводить в Кабаново. Ферму разорили, растащили, и деревня потеряла свой вид.

Многие потом ушли работать на ЛиАЗ, Ликинку.

Сама Александра Андреевна во время войны работала в колхозе бригадиром, потом ушла на завод в ОТК. Вышла замуж.

На поселке автобусостроителей дали квартиру, но там живут дети. Она же не хочет покидать свою деревню и этот старый дом, где жили дед с бабушкой и родители. Глаза уже плохо видят, но помогают дочь и внучки. А хозяйство у А. А. Садковой немалое.

Одних коз больше десятка, к тому же семь кошек и три собаки. Двор у нее большой, всем хватает места. Жаловаться на жизнь Александра Андреевна не привыкла, не тот сорт людей. Пенсию приносят вовремя, есть кому помочь. Приятно и то, что об отце здесь хорошая память. Во всем хотел быть полезен своим землякам.

На снимках: А. А. Садкова со своей живностью; ее помощница Саша.

#Glubinka-Krasulenkov

Продолжение следует…

Мама подарила каждому из нас жизнь и океан своей любви в течении жизни. Постепенно эти нити ослабевают, и мы всё реже звоним или приезжаем в гости к своим родителям. По вине повзрослевших детей становится всё меньше и меньше светлых историй из которых складывается семейный роман. Есть в Красноярском крае яркий пример того, как между сыном и мамой родственные связи с годами становятся только крепче. Каждый год они вместе путешествуют по Красноярскому краю на машине и изучают историю малой родины.

Григорий Чумаков уже давно осел в Красноярске, обзавёлся семьёй, но каждый год приезжает к своей маме Татьяне Фёдоровне в родной посёлок Кытат в Большеулуйском районе. Уже пятьдесят лет она работает учителем географии и истории, а также пишет книги о малой родине, трепетно собирая в них рассказы малочисленных народов. Материалы и впечатления Татьяна Федоровна собирает в автопутешествиях, которые стали ежегодным семейным ритуалом.

Gornovosti поговорили с Григорием Чумаковым и узнали подробней о семейных автоприключениях.

— Григорий, как вам пришла идея путешествовать с мамой по Красноярскому краю?

— Есть фраза: «Тебе необходимо сменить обстановку: развеяться, получить новые впечатления». Каждый родитель хочет дать своему малышу максимум. Моё детство пришлось на 90-е годы. Мама мечтала нас детей свозить куда-нибудь, хоть на теплоходе по Енисею. Но рухнул союз, а с ним и многие надежды. Так мы и выросли без путешествий, а мечта осталась. После службы в армии я смог купить автомобиль в 2010 году. Машина и стала нашими крыльями для путешествий по родному краю. Когда я, как водитель, освоил автомобиль, мы с мамой решили съездить в одну деревню на реке Кемчуг. У нас гостил родственник, и он попросил свозить его на малую родину. Прямой дороги через лесные выруба до нужной деревни к тому времени уже не было, пришлось ехать, совершая большой круг. Так впервые в сентябре был распробован вкус путешествия по родным просторам.

— Как вы прокладываете маршрут? Какие цели у каждого путешествия?

— Наши путешествия ограничены хорошими дорогами. Поэтому многие из них проходили вдоль реки Чулым, а до Чулыма пятьдесят километров от дома мамы. В основном однодневные путешествия совершаются по Большеулуйскому и Бирилюсским районам. Маршрут обычно выбирается спонтанно. Поскольку при длительном планировании срабатывает закон бутерброда – что-то происходит и мешает путешествию. Максимум, что мы можем себе позволить- это планировать раз в год совместный отпуск, в которым мы стараемся выкроить несколько дней для своих поездок. Чаще всего это бывает осенью. Накануне вечером перед поездкой определяемся с направлением движения. А уже на развилке дорог прямо в пути выбираем маршрут. Почему-то именно такой способ путешествий у нас прижился.

— Григорий, как вы считаете, в чём заключается очарование природы Красноярского края?

— Очарование и уникальность природы Красноярского края заключается в его многообразии. Например, две реки Кемчуг и Чулым. Помимо того, что Кемчуг — приток Чулыма, бассейны рек совершенно разные, дело не только в размерах, но и рельефе берегов. Кемчуг- более дикая таёжная река. Чулым, словно раздвигает эту таёжную дикость и несёт цивилизацию в наш таёжный край. Назаровский и Шарыповский районы дают ощущение просторов и присутствие хозяев на земле. Едешь, и глаз радуется засеянным полям. Такой картинки мы больше нигде не видели. Город Енисейск бережёт историю края бывшей Енисейской губернии. Каждый населенный пункт, как кусочек мозаики составляет общую картину нашего края.

— Что вас больше всего поразило в поездках?

— В наших поездках больше всего поразило многообразие природы и её красота. Так в районе Малого Сютика находится исток упомянутой реки Чулым, истоком которого является Белый и Черный Июс. Природа летом просто волшебная. Нет гнуса, тепло. А люди едут в Турцию, Таиланд, Вьетнам… Недалеко от Ачинска, есть деревня Красновка, которая выделяется своим великолепным ландшафтом. Крутые холмы и бурная растительность вдоль дороги тянется к реке. Село Маталассы очень своеобразное, влияние города в архитектуре на него минимальное, а посреди деревни расположен красивый кедровый бор, посаженный некогда школьниками. Так в каждой деревне находится своя неповторимая изюминка. Встретился нам как-то по пути в зареченскую деревню Кирчиж бегущий по дороге медведь. Некоторое время мы тихо ехали за ним, фотографируя, пока он не свернул в лес.

— Что вы можете посоветовать тем, кто решит повторить ваши поездки по Красноярскому краю?

— Посоветовать автопутешественникам можно вот что: не составлять грандиозные планы; автомобиль должен быть исправен, а в багажнике иметь полноценную запаску; порекомендую не геройствовать при подозрении поломки, а свернуть путешествие. Уехать можно далеко, возврат встанет в копеечку; деньги, куда без них, должны быть не только на бензин, но на всякий пожарный и на эвакуатор; спутниковый навигатор будет плюсом; стоит всегда брать с собой фотоаппарат. Думаю, что этих простых правил будет достаточно. В плане питания каждый решает сам, брать с собой или есть в придорожных кафе. Я пользовался обоими вариантами.

Вся свежая накопленная в путешествиях информация найдёт отражение в предстоящей книге Татьяны Фёдоровны Чумаковой. Сын Григорий принимает активное участие в писательской деятельности своей мамы. Он редактирует её тексты, когда приезжает со своей семьёй погостить в Кытат. Кое-что из предстоящей книги берут в исследовательские работы.

*Фото: семейный архив

«Я стала спокойной»

Лере 23 года, она выросла в детском доме, а когда покинула его, переехала в государственный реабилитационный центр для инвалидов в Калуге. Вскоре его закрыли, девушка получила квартиру, однако выяснилось, что она не может жить самостоятельно: не умеет готовить, стирать, зарабатывать и вести финансовый учёт. Непростую для Леры ситуацию усложняли серьёзные поражения зрения и слуха.

Два года назад Лера переехала в квартиру сопровождаемого проживания для людей с инвалидностью, которую организовал Дом слепоглухих в подмосковной деревне Пучково. Этот центр занимается помощью взрослым слепоглухим, незрячим и глухим людям.

За время, что Лера живёт в квартире, она научилась обслуживать себя в быту, завела друзей и обрела мечту — девушка хочет стать фотографом и работать в модном журнале.

Сейчас Лере помогают окончить школу — в этом году она будет сдавать выпускные экзамены. В детском доме девушка не смогла получить базовое среднее образование. Параллельно с учёбой она работает в рыбном ресторане: режет и фасует рыбу, а потом доставляет её.

«Когда я переехала в эту квартиру, моя жизнь совершенно изменилась в лучшую сторону. Я стала спокойной, научилась готовить всякое вкусное», — рассказывает Лера на языке жестов, стоя у плиты, на которой в сковороде жарятся сырники.

Кроме Леры, в квартире живут ещё три подопечные Дома слепоглухих, а также их наставница Настя. Её задача — научить девушек заботиться о себе в повседневной жизни: стирать, готовить, убирать, считать деньги, решать бытовые вопросы.

У Насти тоже есть нарушения зрения и слуха, хотя на первый взгляд это незаметно. Девушка носит два слуховых аппарата, без них она почти не слышит. Кроме того, она видит туннельно — бокового зрения у неё нет.

Большинство сотрудников центра, как и Настя, тоже имеют инвалидность по слуху или зрению. В этом принцип работы учреждения: лучше всего слепоглухим, незрячим и глухим людям помогут те, кто сам знает об их особенностях. К тому же так центр помогает людям с инвалидностью официально трудоустраиваться.

«Всё это время я была рядом»

На кухню заходит высокая девушка в бежевом трикотажном платье — это Рита, ещё одна жительница квартиры. Она почти полностью потеряла слух и зрение в результате родовой травмы.

Настя вспоминает, что когда Рита заехала в квартиру, она не умела ухаживать за собой и даже ориентироваться на улице. При этом девушке надо было ездить на занятия в Дом слепоглухих. Сначала Настя ездила вместе с ней, показывала дорогу, а потом предложила новый вариант: Рита всё делает сама, будто наставницы рядом нет.

«Я немного отстала от Риты, но при этом наблюдала тихонечко, как она справляется: идёт к остановке, садится в автобус, оплачивает проезд. Через какое-то время Рита забыла о моём присутствии. Потом уже дома я её похвалила, а она меня удивлённо спросила: «Ты что, была со мной?» Я говорю: «Да, я всё это время была с тобой», — смеётся Настя.

По словам девушки, её принцип работы такой: сначала научить, а потом отойти в сторону. Люди с инвалидностью, даже с серьёзными поражениями слуха и зрения, могут быть самостоятельными, если им это позволять.

«Если рядом с человеком постоянно есть сопровождающий, он расслабляется, ведь его всегда кто-то может подстраховать. Когда мы заехали в квартиру, девочки сначала всё повторяли за мной. Но я им всегда говорила: «Не делайте прямо как я! Делайте так, как удобно вам. Я учу вас только основным правилам работы», — рассказывает RT наставница.

Из всех жительниц квартиры Рита единственная частично лишена дееспособности: её мама посчитала, что так для дочери будет лучше. Но сейчас родители девушки не против того, чтобы восстановить её дееспособность полностью.

«Случай Риты доказывает, что если людям с инвалидностью помогать, социализировать их, то они успешно учатся, живут счастливо и вполне самостоятельно, — рассказывает директор по коммуникациям благотворительного фонда «Дом слепоглухих» Эльвира Парфёнова. — Когда Рита только заезжала в квартиру, никто не верил, что она сможет жить самостоятельно. На занятиях с психологом она изображала себя на картинках в роли ребёнка, хотя ей было больше 18 лет. Сейчас Рита объясняет психологу, что она ощущает себя девушкой».

Как и все остальные жительницы квартиры, Рита работает — в мастерской при Доме слепоглухих. Недавно она открыла в себе новый талант — оказывается, она хорошо шьёт. Прошлым летом Рита полностью оплатила себе отдых, и они с мамой съездили на море.

Подарок для мамы

Дом слепоглухих находится через дорогу от храма Казанской иконы Божией Матери. Здесь служит священник Лев Аршакян, который в 2014 году и основал этот реабилитационный центр.

Сюда приезжают люди с инвалидностью со всей России, чтобы в течение нескольких недель пройти реабилитационные программы, а затем с новыми знаниями и навыками продолжить или начать самостоятельную жизнь.

По словам сотрудников Дома, одно из самых востребованных сегодня направлений — обучение пользованию гаджетами и компьютером с помощью специального дисплея Брайля.

Помимо постоянных гостей и учеников, здесь есть и постоянные жители. Сейчас их 14 человек, все они тотальные слепоглухие, их ещё называют «тотальники».

Гости и жители Дома живут, учатся и питаются здесь абсолютно бесплатно. По словам иерея Льва Аршакяна, это принцип Дома — подарить людям с поражениями слуха и зрения радость и надежду на будущее.

В среднем в год на содержание Дома требуется около 30 млн рублей. В эту сумму входят зарплаты сотрудников, устройства реабилитации, коммунальные услуги, транспорт, еда.

«Тотальники» живут в мире без цвета, света и звуков. Обычному человеку трудно представить, как такие люди воспринимают мир, но в Доме верят, что «тотальники» не обречены на скучное существование в одиночестве. Успехи в обучении и социализации здесь делают даже подопечные с серьёзными ментальными нарушениями.

«Например, у нас есть ученик Влад. У него была серьёзная родовая травма, в результате которой ещё малышом он очень быстро потерял зрение и слух. К тому же у него есть поражения мозга. Когда он к нам приехал, мы опасались, что он ничему не научится», — вспоминает руководитель отдела по работе со слепоглухими Мария Зеленина.

По её словам, сдвиг в обучении Влада произошёл, когда сотрудники Дома перестали относиться к нему как к ребёнку и стали поручать ему работу.

Влад сидит за столом, уставившись вдаль. Всё его внимание устремлено на пальцы рук — это заметно невооружённым взглядом. На столе перед ним лежит высокая подушечка с кусочком шерсти для валяния. Парень методично втыкает в шерсть иголку, он валяет заготовку для будущего сувенира — большой броши в виде ёжика из известного советского мультика.

Рядом с Владом сидит его преподаватель Тамара и периодически переворачивает чёрный кусочек шерсти, чтобы он смог свалять заготовку с обеих сторон. Вдруг молодой человек перестаёт работать и начинает постукивать рукой по столу. Тамара возвращает его руку к шерсти.

«По моему опыту здоровые люди не очень хорошо валяют из шерсти: если из десяти учеников один справляется, это уже хороший результат. А вот «тотальники» очень хорошо это делают — у них отлично развита мелкая моторика. Вот, потрогайте, какая отличная степень привалки у заготовок Влада. Из первой его заготовки мы уже сделали брошь в виде ёжика, и он подарил её маме», — говорит Тамара.

Влад снова стучит по столу — так он показывает, что ему что-то не нравится, или хочет привлечь к себе внимание. В начале этого занятия Тамара не предложила ему чай или кофе, как делает это обычно. Влад почувствовал изменения в поведении, и, возможно, его это встревожило.

Парень начинает выходить из-за стола, натыкается на соседний стул и запинается. Кто-то из волонтёров тут же порывается помочь ему пройти к лестнице.

«Не надо, Влад сам дойдёт, — останавливает их Тамара. — Он прекрасно ориентируется в Доме. Первое время он ходил тут с палочкой — изучал, сейчас уже сам везде спокойно ходит».

Влад находит рукой стену, скользя по ней ладонью, проходит к лестнице и поднимается на второй этаж. Тамара вспоминает, что она и другие учителя не сразу нашли дело, которое будет нравиться Владу. До валяния он пробовал другие виды творчества, но именно работа с шерстью пришлась ему по душе больше всего.

«Я как-то решила проверить, нравится ему валяние или нет. В перерыве между занятиями привела его на кухню, сделала чай. Не успела ещё сама себе кофе налить, как Влад уже всё выпил и съел и сам прибежал на первый этаж валять», — улыбается Тамара.

Недавно жители Дома заметили, что Владу очень нравится «бренчать на гитаре». Они полагают, что он улавливает вибрации от инструмента, и скоро учителя попробуют заниматься с ним музыкой.

У Влада есть родители, которые регулярно навещают его в Доме. На выходных к нему приедет папа, и они вместе поедут в бассейн. Влад отлично плавает, и ему это очень нравится.

Когда мы собираемся уезжать из Дома, Лера, которая пришла на занятия, выходит во двор нас проводить. Девушка улыбается, машет нам и показывает пальцами сердечки. Она стоит под густым снегопадом, пока наша машина не выезжает со двора на дорогу. Потом поворачивается и спешит в Дом — хочет успеть созвониться с подругой по видеосвязи.